Битва Света и Тьмы. Лунный шёлк и Тень Дракона

Рагнар Кожаные Штаны

Туман над фьордом, словно саван серый,

И волны бьются в берег, как сердца.

В легендах дремлет викинг лихой, смелый,

Рагнар Кожаные Штаны, без конца.

Его глаза, как льдины, холодели,

В них отражались битвы и моря.

Он смерть встречал с улыбкой на лице,

А Валькирии ждали в Вальхалле, горя.

Но шепчут скальды в полумраке ночи,

Что дух его блуждает средь камней.

И слышен звон мечей, и топот мощи,

В местах, где он сражался в давние дни.

Когда луна багряной кровью льётся,

И ветер воет, словно зверь в лесах,

Рагнар Кожаные Штаны вернётся,

В своих штанах из кожи, в небесах.

Он явится, как призрак из тумана,

На драккаре, что соткан из теней.

И зазвучит над миром песнь обмана,

О славе, смерти и о власти дней.

Так слушайте же, смертные, внимательно,

Когда природа в ярости кипит.

Рагнар Кожаные Штаны, вероятно,

Уже стучится в ваш забытый быт.

***

Царство Куш: Шёпот песков

В песках забвенья, где Нил течёт устало,

Лежит Куш древний, тайной полон.

Там сфинксы спят, храня молчанье скал,

И шепчет ветер имена богов.

Пирамиды черны, как ночи без луны,

В их чреве дремлют души королей.

Иероглифы, как звёздные огни,

Расскажут сказки о былой земле.

Богиня Мут, с глазами из обсидиана,

На троне восседает в сумрачном дворце.

Её дыханье – песчаная буря, рана,

Что вечно кровоточит на лице.

Шакалы воют, луну призывая,

И тени пляшут в свете звёздных глаз.

Куш помнит славу, Куш ждёт, не угасая,

Когда проснется древний, грозный час.

И путник, что забредёт в эти земли,

Услышит шёпот песков, зов веков.

Увидит призраки, что в вечности застыли,

И ощутит дыханье мёртвых богов.

Остерегись, путник! Куш не прощает,

Кто тайны его дерзко потревожит.

Лишь тишина здесь вечно обитает,

И смерть в песках, что душу уничтожит.

***

Мероэ: Песнь Песка и Тени

В песках забвенья, где Нил уснул в дремоте,

Мероэ восстаёт, как призрак в позолоте.

Пирамиды остры, как зубы древних богов,

Хранят молчание веков, и шёпот голосов.

Здесь львы из камня стерегут покой цариц,

Иероглифы пляшут в лучах багряных лиц.

Богиня Исида, с крыльями из тьмы,

Над городом парит, храня его мечты.

В ночи безлунной, когда песок поёт,

Дух Аманиторе, царицы, восстаёт.

Она ведёт свой народ сквозь мрак и забытьё,

И шепчет тайны звёзд, что видят лишь её.

В колодцах древних, где плещется вода,

Скрываются пророчества, что ждут лишь часа.

И если путник смелый в Мероэ забредёт,

Он тайну вечную, быть может, обретёт.

Но помни, путник, здесь время не течёт,

Здесь прошлое и будущее в танце вечном ждёт.

И если ты не чист душой, и сердцем не готов,

Мероэ поглотит тебя, как песок из снов.

Так слушай шёпот ветра, и смотри в глаза львам,

И ощути дыхание богов, что правят там.

В Мероэ, городе теней, в стране песка и грёз,

Ты найдешь то, что ищешь, или пропадешь всерьёз.

***

Царь Натакамани: Песнь Песков и Теней

В песках Мероэ, где солнце злой тиран,

Восстал из тени царь Натакамани.

Не плоть и кровь, а призрак, соткан странно,

Из шёпота ветров, из древней ткани.

Корона змей, из золота и тьмы,

На челе мерцает, словно уголь тлеет.

В глазах бездонных, холодных, как зимы,

История забытая, что сердце леденит.

Он бродит по руинам пирамид,

Где фрески шепчут о былой величье.

И слышит эхо погребальных тризн,

И видит тени, что хранят обличье

Жрецов и воинов, цариц и рабынь,

Что пали жертвой времени и праха.

Он помнит всё, он знает каждый миг,

И боль его – бездонная, как плаха.

Он ищет ключ, потерянный давно,

К вратам, что в мир иной ведут бесстрашно.

Чтоб разорвать проклятия полотно,

И душу обрести, что так отчаянно

Стремится к свету, к вечному покою.

Но пески времени, как саван, душат.

И царь Натакамани, в вечном строю,

Обречён бродить, пока пески не рушат

Последний камень, последний след его.

И лишь тогда, в забвении глубоком,

Утихнет боль, и не услышит никто

О царе-призраке, в песках жестоком.

***

Царица Аманиторе: Песнь Песков и Луны

Песок, как время, сквозь пальцы течёт,

И шепчет тайны древней земли.

Аманиторе, царица ночи,

Взирает с трона, где звёзды сплелись.

Её глаза – два осколка луны,

В них отражается Нила теченье.

В её короне – дыханье пустыни,

И сила древних богов откровение.

Она повелевала ветрам и пескам,

И знала язык забытых камней.

Её жрецы читали по звёздам,

Судьбу Куша, что в сердце её дней.

Ночами, когда луна в зените,

Она спускалась в тайные склепы.

Там, в лабиринтах теней и гранита,

Искала ответы вечные, трепетные.

Говорят, она видела духов царей,

И слышала шёпот богов Амона.

И знала секрет, как открыть врата дней,

И вечную жизнь обрести без урона.

Но тайна её, как песок, ускользнула,

Растворилась в веках, в пыли и забвенье.

Лишь ветер поёт о царице Куша,

И луна хранит её смутное зренье.

И если ты ночью в пустыне один,

Прислушайся к шёпоту древних камней.

Возможно, услышишь ты голос царицы,

Аманиторе, властительницы теней.

***

Тень на Вересковой Пустоши

Туман ползёт, как саван по земле,

Где вереск цветёт багряным, как кровь.

И шепчет ветер древние слова,

Забытые богами и людьми.

Над камнем друидов, луна висит,

Как глаз слепой, глядящий в никуда.

И тень крадется, там, где свет молчит,

Неясная, как память навсегда.

То дух ли это, что блуждает здесь,

Ища покой, утраченный давно?

Иль просто эхо позабытых мест,

Где магия жила, как в сердце дно?

Вдали, костёр мерцает, словно знак,

Призыв из тьмы, зовущий в свой плен.

И сердце бьётся, чувствуя испуг,

Перед тайной, что скрывает этот день.

Не приближайся к вересковой пустоши,

Когда луна багряна, словно медь.

Ибо там, где тень танцует в тиши,

Легко навеки душу потерять.

***

Лангар: Шёпот древних стен

В Лангаре, где скалы смотрят ввысь,

Где ветер шепчет сказки вековые,

Сквозь пыль веков и времени кулис,

Встают легенды, словно сны живые.

Здесь духи гор танцуют в лунном свете,

И шепчут тайны древние чинары.

В пещерах скрыты знаки, словно дети,

Забытых богов, что правили когда-то.

Над головой, как страж, стоит Хазрати,

И смотрит вдаль, сквозь дымку облаков.

Он помнит всё: и радости, и утраты,

И шёпот молитв, и звон колоколов.

В ночи, когда костёр трещит устало,

И тени пляшут, словно в диком сне,

Ты слышишь зов, что где-то прозвучало,

И чувствуешь, что ты не одинок в луне.

Здесь время спит, и прошлое не мертво,

Оно живёт в камнях, в ветвях деревьев.

И если ты откроешь сердце для него,

Лангар откроет тайны, что он лелеет.

Но помни, путник, будь здесь осторожен,

Не разбуди уснувших древних сил.

Ведь Лангар – это мир, что так тревожен,

И кто войдёт в него, тот будет им храним.

***

Стримон Кинана: Шёпот древних вод

Стримон Кинана, змеящаяся лента,

В объятьях гор, где дремлет вечный мрак.

Твои воды хранят молчанье склепа,

И шёпот духов, что не знает враг.

Луна, как призрак, в зеркале играет,

И тени пляшут на твоих берегах.

Здесь эхо битв давно отзвучало,

Лишь стон ветров в заброшенных лугах.

В твоих глубинах, говорят, сокрыты

Сокровища, что жаждет алчный взгляд.

Но страж их – дух, что вечно бдит и злится,

И в омут тянет тех, кто виноват.

Когда туман над Стримоном клубится,

И воет ветер, словно дикий зверь,

То души павших к берегу стремятся,

И ищут пристань, потеряв теперь

Надежду на покой, на свет небесный.

Их голоса в журчании воды,

В шептании тростника, в листве древесной,

Звучат как скорбь, как отголоски тьмы.

Стримон Кинана, река забвенья,

Ты помнишь всё, что мир давно забыл.

И в тишине ночной, в твоём теченье,

Скрывается тайна, что не постигнуть сил.

***

Пердикка: Тень на Троне

В долинах Эмафии, где тень Олимпа дремлет,

Родился царь, чья кровь хранила тайну древнюю.

Пердикка, сын ветров и шёпота пророчеств,

Взошёл на трон, судьбой отмеченный жестоко.

Он видел сны, где боги в ярости плясали,

И слышал зов земли, что помнила титанов.

В его глазах горел огонь, не знавший страха,

Но в сердце жил холод, как в склепе мрачном.

Он правил твердо, словно скала, незыблемо,

Но тень сомнений кралась за его плечами.

Ведь древний род его, проклятый и могучий,

Хранил секрет, что мог разрушить мир грядущий.

В ночи безлунные, когда стихали ветры,

Он видел призраков, что звали в мир загробный.

И шёпот их, как яд, просачивался в душу,

Толкал к безумию, к власти непослушной.

Пердикка, царь-пророк, властитель и безумец,

В лабиринтах судьбы искал он искупленья.

Но тень проклятья, словно саван ледяной,

Окутала его, лишив его навек покоя.

И в час последний, когда солнце угасало,

Он понял, что судьба его предрешена.

Пердикка пал, как лист, сорвавшийся с ветки,

Оставив тень свою на троне Македонии.

И до сих пор, в ночной тиши, когда луна

Освещает древние руины Эмафии,

Слышен шёпот ветра, словно вздох Пердикки,

Напоминающий о власти и проклятье.

***

Родогуна: Немытая Богиня Победы

В пыли дорог, под солнцем опалённым,

Где кровь и пот сплетаются в узор,

Являюсь я, победой окрыленная,

Но лик мой скрыт под грязью и позором.

Не ждите нимб, не ждите белых риз,

Не ждите лир, и сладостных речей.

Я – Родогуна, богиня из низин,

Владычица сломленных мечей.

Мои ладони помнят запах стали,

И крики тех, кто пал, не устояв.

Я видела, как царства умирали,

И слышала предсмертный волчий вой.

Не омываю я лицо в росе,

Не умащаю тело миррой сладкой.

Моя стихия – ярость в голосе,

И поступь твердая, как камень гладкий.

Я – та, кто шепчет воину в бою:

«Держись! Взгляни! Победа близко, верь».

И в час, когда он падает в бою,

Я забираю душу в вечный склеп.

Не ждите благодарности, мольбы,

Не ждите почестей и пышных жертв.

Я – Родогуна, богиня судьбы,

И мой удел, лишь пепел и смерть.

Но знайте, смертные, в час тяжких бед,

Когда надежда тает, словно дым,

Я приду к вам, как призрачный рассвет,

И дам вам силы, чтобы победить.

И пусть мой лик нечист, и голос груб,

И пусть мой путь усеян черепами,

Я – Родогуна, ваш последний друг,

Немытая богиня над врагами.

***

Принцесса Пинъян: Лунный Шёлк и Тень Дракона

В шелковых покоях, где луна гость незваный,

Принцесса Пинъян, бледная, как снег,

Взирает в сад, где тени танцуют странно,

И слышит шёпот, что приносит вечный грех.

Её глаза – два озера бездонных, тёмных,

Хранят секреты древних, спящих сил.

В них отражается дракон, в небе звёздном,

Что в сердце девы вечную тоску вселил.

Он обещал ей власть, богатство и бессмертие,

Лишь только душу в жертву принесёт.

И в лунном свете, полном лицемерия,

Принцесса Пинъян ждёт, когда он придёт.

В её руках – веер из костей драконьих,

На нём – узоры, сплетенные из тьмы.

И взмах – как вздох предсмертный, стонущий,

Как эхо проклятой, забытой старины.

В саду расцветают чёрные хризантемы,

Их аромат, как запах тлена и тоски.

Принцесса Пинъян, жертва древней темы,