Любовь против правил

Ники Сью и Кейт Вэйл

«Любовь против правил»

Плей

-

лист

The Weeknd – Less Than Zero

NF – Paralyzed

Сергей Лазарев – Снег в океане

Ваня Дмитриенко – Дыши

XOLIDAYBOY – LOVE AGAIN

Глава 01 – Дан

– Как же достал меня Михалыч, – вздыхает Рома Лихов, застегивая спортивную сумку. Парни в ответ кивают, и, пожалуй, это одно из немногих вещей, в которой мы пришли к единому согласию.

– Конченный придурок, – хмыкает Олег Рудков, поднимаясь с лавки. – Навалять бы ему.

– Не говори, – киваю я. – Хотя как-то стремно, все-таки взрослый мужик.

– Он думает, что бессмертный, – цедит Ромыч, выходя первым из раздевалки. Я двигаюсь следом, за нами и остальные подключаются. Вываливаемся толпой в коридор факультета физкультуры, а уже через несколько минут оказываемся в главном корпусе. Но выходим не сразу, останавливаемся с правой стороны турникета, по традиции берем в автомате кофе в банках, и обсуждаем всякое, что придет в голову.

В это время тут тихо, как в танке, да и поздно уже, студенты все по домам разбежались, только наша баскетбольная секция до последнего сидит. На улице моросит противный осенний дождь, небо затянуло туманом, ничего не видно, даже в огромные панорамные окна, хотя нет, вру, женский силуэт четко прослеживается.

– Кто это? – показываю на девчонку за окном. Стоит себе, кутается в серый кардиган, квадратные очки поправляет на переносице.

– Где? – лезет к окну Олег, пытаясь рассмотреть за грязным стеклом незнакомку.

– Эй, –бью его по плечу, привлекая к себе внимание. Лихов выравнивается по струнке, и шепотом говорит “чего”, в ответ я показываю на Михалыча.

Новый тренер двигается уверенной, спокойной походкой к выходу, только не основному, а тому, который ведет из гардеробной. Кладет ключи в рюкзак и с видом человека, сделавшего все, что было в его силах, кивнув охраннику, дергает ручку пластиковой двери, ведущей на улицу. При виде него у меня сводит до противного зубы. Бесит.

С Самойловым у нас не сложилось в первый же день: его привел новый ректор, который решил послать все сложившиеся устои к черту. И начал почему-то не с системы образования, а с баскетбольной секции. Мы с парнями не стремимся к особым завоеваниями, да и зачем? В профессиональную лигу не попасть, звездами не стать, чего стараться? Игра здесь – скорее хобби, возможности не сдавать нормативы по физре, нежели желание пробиться куда-то выше. Собственно, даже напрягаться не охота.

Однако у Самойлова на наш счет оказались другие взгляды, по крайней мере, он именно так заявил: у вас проблемы, ребятки с дисциплиной, питанием, общением, образованием и даже к внешнему виду, придурок, прикопался. За опоздания к тренировкам не допускает, за пропуски отчисляет. Одного уже выгнал, и что больше всего бесит, никто ему слова не сказал. Ясное дело, наши невзлюбили Владимирова Михайловича, и это еще тихо сказано.

– Кажись, эта очкастая к нему пришла, – выдает Ромка, вырывая меня из размышлений. Мы приглядываемся и в самом деле, девчонка робко улыбнулась ему, потом Самойлов забрал у нее какой-то пакет и подтолкнул в сторону ворот.

– Неужели его подружка? И такие в его вкусе? Да ей же не больше восемнадцати, – стебется Олег.

– Проверим, – меня подстегивает азарт, и я выскакиваю на улицу первым. Иду за ними, но не догоняю, а потом вообще телефон к уху прикладываю, типа с кем-то говорю. Очкастая та молчит, Самойлов тоже немногословен, и я уже думаю, шпионаж мой закончится ничем, как вдруг она останавливается и громко восклицает:

– Пап! Я же ключи забыла у Тани… Блин!

– Голову не забыла, а ключи оставила, Ксюш? – как-то уж больно резко говорит он ей. Дальше их разговор я не слышу, зато успеваю отметить внешность этой Ксении. Невысокая, наверное, мне по грудь будет, не полная, но и не сильно худая, такая – средняя, с неплохими округлостями. Волосы длинные, цвета темного шоколада, они у нее собраны сзади в какой-то нелепый хвост и из-за мороси пряди слегка кучерявятся.

Вишенкой на торте становится ее темно-бордовое платье по колено, подолы которого разлетаются в разные стороны, а она то и дело пытается их поправить вместе с кардиганом. Короче! Сторомодина! Что сам вечно в дурацких стремных костюмах ходит, что дочь одеть нормально не может. Хотя на лицо она не страшная, вполне себе симпатичная.

– Ну и? – парни подкрадываются незаметно, Михалыч как раз успевает отъехать.

– Дочка его.

– Ну вся в папочку, – ржет Олег. – Интересно, может поприкалывается над ней?

– Зачем? – недоумевающе смотрит на нас Альберт Курских. Самый молчаливый и чаще угрюмый, нежели веселый, товарищ команды.

– А зачем ее папочка дерет нас в три шкуры? – отчего-то завожусь я. Сразу вспоминаю, как сегодня Михалыч заставил меня бежать двадцать кругов вокруг зала, за то что я откинул шутку про его блокнот с детской наклейкой. А когда парни поддержали меня и стали смеяться, он и их напряг. Как итог, мы между собой посрались. Никому не нравится бегать эти челноки.

– Согласен, – кивает Олег. – Я уж точно не прочь отыграться на его дочурке-очкастой.

– Нифига у тебя не выйдет, – пинает его в бок Рома, похрустывая шеей.

– А у кого выйдет, у тебя что ли? – рычит Олег, сводя грозно брови.

– У меня отлично выйдет, – влезаю в их разговор, расправив плечи. – Хотя она не в моем вкусе, но ради Михалыча я готов.

– Она тебе не даст, – с усмешкой заявляет Ромыч.

– Чего это вдруг? – хмурюсь. – Девчонки мне не отказывали с детства.

– Да у нее на лице написано: “я не такая, я жду трамвая”, – выдает Олег и парни начинают угорать. Подкалывают эту Ксюшу, придумывают ей разные клички, а по дороге домой даже находят профиль в вк и скопом кидают заявки в друзья. Такие беспалевные, ага.

И перед тем как разойтись, мы забиваемся. Нет, это не спор, банальное развлечение. Маленькая месть ее отцу. У кого-то из нас точно получится поквитаться за всех. В конце концов, через нее ведь можно узнать что-то о нем, и даже попробовать заставить покинуть должность самостоятельно. Или на худой конец, перестать нас задалбливать.

– Ну! – с азартом протягивает кулак Олег. – Миссия вытурить тренера в деле.

С усмешкой поддакиваю, а сам думаю, что мне в какой-то степени жаль эту дурочку. Ведь влюбиться. Нафантазирует. Потом страдать будет. Правда, жалость моя длиться не долго, ведь я тоже страдаю каждую тренировку. Пусть и она помучается.

Око за око, семейство Самойловых.

Глава 02 – Ксюша

– Ксюша, – кричит мама с кухни. – Давай за стол, ужинать будем, а то отец голодный.

– Иду, – поднимаюсь с компьютерного стула, закрываю ноутбук и плетусь на кухню. Никак не могу привыкнуть, что осенью погода может быть другой – не такой холодной как у нас в Екатеринбурге. Даже лишний раз заглядываю в приложение “гис-метео”, а там у них все стабильно – плюс двенадцать и дождь. Здесь же – в Адлере, небывалое тепло, настолько, что я плохо сплю ночью.

– Садись, милая, – мама кивает на мое место у окна, и я покорно усаживаюсь, хотя у самой аппетита особо нет. Сегодня у нас жаркое с курицей, запах стоит на весь дом, и в другой раз, я бы уминала мамину стряпню с большим удовольствием, она отлично готовит.

– Как дела, дорогой?

– Да как? Обалдуи, они и в Африке такие. Сегодня узнал, что половина ребят на грани отчисления за отгулы, а на кого-то жалобы уже, что деканат вот-вот попросит их из института. Некоторые еще хамить умудряются старшему поколению, а один так даже педагогу угрожал, представляешь? И это в наши-то дни! – восклицает папа, пораженный тем, куда закинула его жизнь.

Мы переехали месяц назад, правда, то был скорее вынужденный переезд, а не желанный. В родном городе осталось все: друзья, знакомые места, Володя, мой молодой человек. Без него мне особенно одиноко. И пусть мы созваниваемся каждый день, но есть ощущение, что все меняется. Он ведь тоже поступил на первый курс, новые эмоции, да и в целом Вовка у меня очень общительный парень. Не ровен час, и он обзаведется новыми друзьями, а может и не только. Последнее коробит сердце.

– Ксюшенька, – мама перебивает мои размышления, наливая компот в стакан. – Ты Танечку в гости приглашай, хоть познакомимся.

Перевожу взгляд на отца, он у нас не любит гостей. А Таня явно относится к этой категории. Мы познакомились с ней в институте на перекличке, она веселая и бойкая, короче полная противоположность меня.

– Может быть позже, – уклончиво отвечаю.

– Ох, – папа снова вздыхает и возвращается к теме своей команды. – Какой-то дурак у них преподавал, совсем не был заинтересован в ребятах. Мальчишки сами по себе неплохие, но ветер в голове, ничего дальше своего носа не видят и не слышат.

Еще минут двадцать отец причитает про баскетбол, про то, что нынче все не то и не так, затем обещается сходить в ректорат и выпросить у них новые маты и мячи. Я же молча слушаю, хотя, скорее в пол уха, затем удаляюсь к себе в комнату.

Плюхаюсь на кровать, тянусь к книге Колин Гувер “Кости сердца”, которую планировала начать читать еще на прошлой неделе, но тут у меня начинает вибрировать телефон. На экране отображается Таня. Легка на помине.

– Не спишь? – спрашивает она, пока я во фронтальную камеру разглядываю ее лицо в белой тканевой маске.

– Нет, ты вижу тоже.

– Слушай, а ты доклад писать будешь? – так и знала, что она спросит. У нас в группе все какие-то: либо филонят, либо не знают, Танька относится ко второму и первому сразу. Откровенно, уровень знаний тут в разы ниже, чем в Екатеринбурге. Или мне так кажется…

– Хочешь списать? – угадываю я, а сама в телефоне ковыряюсь. И вдруг замечаю, что у меня в заявках в друзья висят шесть человек. Вот это ажиотаж. Интересно, когда я успела стать такой популярной?!

– Ну если только чу-чуть, а ты чего от удивления вся вытянулась? – интересуется Танька.

– Да тут… как бы… – я захожу в профиль к каждому из парней, недоумевающе хлопая ресницами. – Непонятные ребята массово мне в друзья добавляются.

– Ого! Красавчики?

– Нет, – как-то больно категорично отвечаю, затем уже мягче добавляю. – У меня же Вовка есть, поэтому я не рассматривала их лица особо.

– Для меня рассмотри. Они с нашего города?

– Ага. И знаешь, что странно? – рассуждаю вслух. – Они все друг с другом дружат. Ну типа в общих друзьях есть. Может меня взломали?

– Не знаю, – Танька вздыхает, после фразы “не красавчики” ее эта тема больше не волнует. Она мечтает о принце с большим кошельком и слащавой мордашкой, который исполнит все ее мечты. – Слушай, так что насчет истории. Дашь списать?

Я закрываю вкладку и оставляю висеть заявки.

– Дам, куда денусь.

– Ты лучшая! – Воронцова тянет телефон к губам и целует экран, пока я морщусь. Она активно нахваливает меня, но чудом эта наигранная ерунда заканчивается, ведь мне звонит Вовка. От того, что на экране появляется наша общая фотка, где Вова приобнимает меня за талию и чмокает в щеку, на душе становится теплее.

– Тань, я это…

– Ромео твой из Севера нарисовался? – сразу смекает подруга.

– Угу… – губы растягиваются в грустной улыбке. Сколько мы еще так сможем: быть в отношениях на расстоянии, не зная даже, когда банально увидимся.

– Бросила бы ты его, Ксю. И искала здесь свою судьбу. Мужики – они не такие уж и верные песики.

– Не говори ерунды, – бурчу я и сбрасываю вызов, а у самой от слов Таньки в груди все сжимается.

Вовка… он не такой. Точно не такой.

– Ксения! – дверь распахивается, входит папа с каким-то папками. Я тайком поглядываю на мобильник, затем на отца и понимаю, что пока не выполню просьбу, поговорить не получится, не просто так папа пришел.

Пишу быстро: “перезвоню позже” и сажусь за ноутбук. А сама от досады губу кусаю. Надоело быть здесь, хочу обратно, к своему родному месту и людям. В тот дом, а не это все. Но папе, конечно, ничего не говорю, ему и без меня проблем хватает. Особенно с их капитаном команды. За этот месяц я много разного о нем слышала, но самое главное – отец его недолюбливает, и это еще тихо сказано.

Самовлюбленный. Высокомерный. Хулиган. Не ценит чужое время. Гоняет на байке. Припирается. Вроде и подрался с кем-то из учителей. В общем, тот еще красный флаг для неприятностей.

Мне даже жаль папу, что ему приходится иметь дело с кем-то вроде этого парня. Но увы, в работе выбирать не приходится.

– Ксения, – зовет отец.

– А?

– Распечатай мне это и это, – он протягивает мне флэшку и ждет свои бумажки. Я печатаю бесконечное количество листов, затем родитель еще просит поискать в интернете пару статей, какие-то витамины. Мы возимся с ним до десяти вечера, и когда он уходит, звонить Вовке уже, конечно, смысла нет. У них в Екатеринбурге на два часа позже, скорее всего Хромин спит или засыпает. Не хочется его тревожить.

Ложусь на подушку с мыслями: «можно ли сохранить отношения на расстоянии»?..

***

Утро понедельника начинает с того, что я попадаю в западню. Встаю как обычно по будильнику, привожу себя в порядок и выхожу из дома, направляясь в универ. Но неожиданно тучи сгущаются, гис-метео наврал, обещая прекрасную погоду. Надо подать на них суд, как минимум за то, что я не взяла с собой зонтик и теперь стою под козырьком остановки, не представляя как добираться до универа и остаться сухой. Дождь льет как из ведра.

И как назло еще у нас здесь разрыли яму, которая теперь стала лужей. Водители вроде с пониманием по ней проезжают, притормаживают, но один, будто с цепи сорвался – несется на бешеной скорости. Как итог: окатывает меня водой с ног до головы грязью. Белая рубашка превращается в серую, юбка в пятнах, про туфли и лицо вообще молчу.

Снимаю с плеч рюкзак, нахожу там упаковку салфеток и только планирую открыть их, чтобы протереть хотя бы лицо, как меня толкает парень. Успеваю от силы открыть рот, когда гад наступает на мою несчастную упаковку своей огромной ступней. Он не извиняется, молча уходит, оставляя меня ни с чем.

Ну что за постоянные неудачи? Где я успела накосячить, что теперь все не так?

Сажусь на корточки, нет, не плачу, конечно, но в целом, настроение поганое.

– Ты реально собралась их подбирать? – неожиданно мужской голос раздается над моей головой. Бархатный. С легкой хрипотцой, как у певца, у меня аж мурашки по спине пробегают, до того он приятный, мелодичный. Поднимаю голову и сквозь призму квадратных очков вижу парня.

На вид метр восемьдесят, не меньше, спортивного телосложения, по крайней мере, термокофта серого цвета очень выделяет его руки, плечи и даже немного пресс. Там явно есть кубики. Брюнет с выбритыми висками, острыми скулами и пронзительно голубыми глазами, смотрит на меня с какой-то то ли усмешкой, то ли намеком на дружелюбие, не пойму. Затем он неожиданно вытаскивает из кармана упаковку сухих салфеток, садится рядом со мной и протягивает их мне.

– Ты запачкалась, – констатирует он факт, будто я не в курсе, что похожа на поросенка.

– Спасибо, – беру у него упаковку, резко поднявшись. Вытаскиваю оттуда пару салфеток и протягиваю обратно. Брюнет смотрит с явным недоумением, видимо не ожидал подобного, хотя что он там вообще себе нафантазировал?

К остановке как раз подъезжает мой автобус, медлить я больше не могу. Поэтому силой кладу в его руку пачку, затем разворачиваюсь и бегу со всех ног, пока автобус не уехал.

– Эй! – кричит мне в спину незнакомец. – Ты…

Но я не оглядываюсь, запрыгиваю в салон, еще даже не подозревая, что это была не просто встреча. Роковая встреча.

Глава 03 – Ксюша

– Я все же настаиваю, чтобы мы зашли ко мне домой и ты привела себя в порядок. Без обид, Ксю, но видок такой себе, – говорит Таня, когда мы выходим с пары.

Подруга осматривает меня с головы до ног жалостливым взглядом и я могла бы оскорбиться, но прекрасно знаю, что она говорит правду. Пока бежала от автобусной остановки до университета промокла вся насквозь. Кто бы мог подумать, что такое возможно: вот тебе светит солнце, а в следующую секунду льет как из ведра. У нас городе, конечно, природа тоже любит пошутить, но здешний климат – полная катастрофа.

И все же привести себя в божеский вид было бы неплохо. Присаживаюсь на подоконник в коридоре и достаю из сумки небольшое зеркальце с расческой. Кошмар, я похожа на панду, которая проживает не лучшие дни.

– Мы не успеем вернуться. А слушать недовольство от этой ведьмы больше не хочу. Она и так считает, что из-за работы отца я тут на особом положении, – беру влажные салфетки любезно предложенные Таней и стираю темные следы под глазами.

– Если так подумать, то по ее логике все мы на “особом положении”, – подруга делает ковычки пальцами. – Будь воля мигеры она бы всех учеников отчислила, так как мы недостойны даже на ступеньках этого храма знаний стоять.

Таню, как всегда все забавляет, а мне порядком надоело, что преподаватель маркетинга взъелась на меня с первого дня и в каждом замечании ссылается на отца. Уж почему я не знаю, в конце концов, он всего лишь тренер в секции баскетбола, а не новый ректор.

– Сегодня будет вечеринка у Хмелина. Его родители уехали куда-то за границу и весь дом в его распоряжении. Ты представляешь, у них есть свой частный пляж! Ксюха, ты должна пойти, – она запрыгивает на подоконник и болтает в воздухе ногами. Глаза подруги загораются каким-то безумным азартом, словно она выиграла джекпод. – Давай скажем твоему папе, что останешься у меня с ночевкой. Я прикинусь ангелочком.

– Заманчивое предложение, но ты скорее дьяволица, Терехина, – усмехаюсь я, завязывая влажные волосы в хвост, и поправляя очки.

– Я создана, чтобы искушать, – Танька прикладывает ладони к щекам и невинно хлопает ресницами.

– Мне искренне жаль того несчастного, который попадет в твои сети.

– Чего это? Ему так повезет. А вообще не съезжай с темы. Давай я отпрошу тебя у отца, – на полном серьезе предлагает она.

В ответ лишь вздыхаю.

Папа никогда не отпускал меня на вечеринки даже в Екатеринбурге. Порой казалось, что он не тренером работал в спортивной школе, а надзирателем. Дома всегда действовал строгий комендантский час и никаких опозданий. За них выдавался штрафной в виде заданий из серии: уборки, готовки, поездки на дачу. Ничего интересного.

Нет, он меня конечно любит и всегда готов поддержать, но веселье в нашем доме подобно мифу об Атлантиде. Все о нем знают, хотя почему-то отказываются отыскать. Что уж говорить, папа даже не разрешал закрывать дверь в мою комнату, если приходил Вовка. Нам приходилось тайком целоваться то в подъезде, то на лавке в соседнем дворе.

Поэтому тут никакие актерские способности Таньки не помогут. Да и честно говоря не особо я хочу туда идти. Не мое. Все здесь чужое. Плюс и какая из меня тусовщица? Вот с книгами в обнимку это другое дело.

От ответа спасает звонок на пару. Мы возвращаемся в аудиторию и Полина Александровна, та самая мигера, несколько раз прогоняет меня по прошлой лекции. Когда же приходит очередь Терехиной, я едва сдерживаю себя, чтобы не ответить вместо нее, так как подруга ничего не запомнила.

После лекции, звонит папа и просит прийти к нему в тренерскую, у него возникли какие-то проблемы с компьютером. Он у меня не особо дружит с техникой, зато с ней неплохо лажу я.

Убегаю к папе, перед этим клятвенно пообещав Таньке, что отпрошусь на вечеринку. Знаю, что вру, но выбор не велик. Не хочется ссорится с единственным другом, больше пока не успела ни с кем сблизиться. Не очень я общительная, увы.

Иду бодрым шагом по зданию универа, но стоит оказаться в другом крыле, как начинаю блуждать по коридорам. Я еще ни разу не спускалась к отцу в тренерскую, поэтому вчитываюсь в каждую табличку на дверях, а они будто назло без подписи.

От безысходности дергаю первую попавшуюся дверную ручку и оказываюсь в раздевалке.

Мужской раздевалке. Как я поняла, что она мужская? По запаху.

В нос ударяет резкий мужской аромат, от которого у меня перехватывает дыхание. Господи, ну почему нельзя писать на дурацких табличках наименования? Например, “оказавшись за этой дверью, вы можете умереть от нехватки кислорода”?

Но не это самое страшное.

Весь ужас ситуации заключается в том, что в эту минуту открывается дверь и в комнату вваливаются с шумом парни в одних шортах. И у всех фигуры главное как на подбор: мышцы, пресс, бицепсы всякие. Сердце сжимается и грохочет с такой силой, что норовит пробить грудную клетку или обернуться инфарктом. Парни громко хохочут, но когда замечают меня их веселье сменяется удивлением, а у кого-то искренним раздражением.

– Вау, пацаны, кто позвал монашку? Или это Хмелин заранее устраивает прогрев вечеринки? – смеётся какой-то полоумный, глядя на мою юбку до колен.

Я на автомате опускаю взгляд на свою одежду, но тут же расправляю плечи. Стоит отметить, что внешний вид никогда не был предметов шуток надо мной. У нас в родном городе всем наплевать кто и в чем ходит. Да и юбка эта отлично смотрится под кроссы, несмотря на длину.

– Да тут скорее фонд милосердия. Ты глянь на неё, – изрекает его друг, привалившись плечом к шкафчику.

Потом один другого толкает и парни начинают переглядываться, словно между ними происходит какой-то немой диалог, который я не понимаю. Однако шуточки не заканчиваются, из-за чего а я все больше теряюсь и не нахожусь, что ответить. Такое со мной впервые…

И вдруг из-за спины одного из парней выходит брюнет, тот самый, который сегодня утром дал мне пачку влажных салфеток. На губах дерзкая полуулыбочка, во взгляде самолюбие с уровнем “Бог”, да и двигается он такой ленивой походкой, словно все тут должны быть рады, что его величество явилось.

На нем ничего кроме махрового полотенца. Волосы взъерошены после душа, а по груди скатываются капли. Я как немая рыбка глотаю воздух и отчего-то смущаюсь и даже стыжусь. Настолько сильно, что щеки будто огнем полыхают.

Видимо заметив мою реакцию, брюнет нагло ухмыляется и проводит большим пальцем по нижней губе.

– Мэри Поппинс что-то забыла на взрослой территории? Тут никому не нужно читать детские сказки. Ну только если это будет какой-нибудь ретейлинг с повышенным рейтингом.

Парни переглядываются, видимо не сразу сообразив смысл шутки. Зато я прекрасно понимаю на какую книгу он намекает. И остальные, будто по команде догоняют, начинают смеятся. Кто-то хлопают остряка по спине, явно считая, что шутка удалась, кто-то радостно присвистывает. А одни даже говорит тихо так, но я все равно улавливаю его фразу:

– Рыбка-то сама приплыла, ничего делать не пришлось.

Эти двое переглядываюсь и растягивают губы в довольных улыбках.

Зато я сконфужена дальше некуда, но папа всегда учил меня, что лучшая защита – нападение. Да и в целом, сбежать промолчав будет слишком унизительно, словно у меня никакой гордости.

Сглотнув, с каменным лицом, насколько это возможно, конечно, произношу:

– Шутки достойные заявленного рейтинга. Как хорошо, что я не являюсь поклонницей данного жанра. Плоско, молодой человек. Советую поднатаскать чувство юмора.

Народ моментально взывает, и снова слышаться свистки.

Не желая больше здесь находится, хвастаюсь за дверную ручку и вылетаю в коридор. Клянусь! Никогда не пойду к папе в тренерскую. НИ-КО-ГДА! Первый и последний раз!

– Эй, святоша. Ты кажется забыла, – нахал, преследующий меня с самого утра, выходит следом и протягивает мой телефон, который я сама не заметила как обронила.

И стоит моим пальцам едва коснуться гаджета, как подлец задирает руку. А он еще высокий, широкий как шкаф, я на фоне него себя маленьким зайчиком чувствую.

– Не учили этикету? А как же поблагодарить за находку? – он крутит телефон над своей головой и заговорчески улыбается. – Знаешь ли, в нашем мире так редко встретишь джентльмена.

– И правда редкость. Не подскажешь, где я могу его увидеть? – гордо задрав подбородок, смотрю ему прямо в глаза.

– Дерзкая, да? – его губы растягиваются в широкой улыбке, от которой появляются ямочки на щеках.

Джентльмен? Нет. Искуситель? Определено. Наверняка он уверен, что данный фокус прокатит и со мной.

– Ксюша, ты почему тут? – раздается резкий голос папы за спиной и от неожиданности я подпрыгиваю.

Он подходит ближе, положив руку на мое плечо.

– Стрельцов, вы что тут забыли? Смотрю ещё есть силы на шутки? Тогда завтра на тренировку не ногой, пока не сделаете пятос челноков и двести отжиманий.

Только что улыбчивое лицо Стрельцова, становится суровым и он переводит на меня тяжелый взгляд, от которого я невольно поеживаюсь. Сам виноват. Нечего было строить из себя мачо.

– Всего лишь хотел отдать телефон вашей девочке, – он протягивает мне гаджет, но отдаёт не сразу. Мы будто перетягиваем его каждый на свою сторону. Я поджимаю губы и смотрю на него с немой фразой: “Ну? Отдаешь?”, а он в ответ ухмыляется, теперь правда не дружелюбно, а раздраженно, и в глазах его: “В этот раз тебе повезло”.

– Жду тебя в тренерской, – говорит папа, совершенно не обращая внимания на наш безмолвный спор. Он проходит дальше по коридору и открывает дверь.

Всего каких-то десять метров и я была бы спасена от этого позора. Уж теперь-то запомню.

Вырвав телефон из цепких пальцев Стрельцова, устремляюсь по коридору за папой, пока не влипла ещё в какие-нибудь неприятности. Стоит мне открыть дверь, как в спину прилетает насмешливое:

– Еще увидимся, папина дочка, – звучит как издевка. – В этом корпусе много неизвестных дверей. Кто знает, что найдёшь за следующей.

Глава 04 – Ксюша

– Позвони, как дойдешь до дома, – говорит папа, не отрывая взгляд от бумаг.

Я едва успеваю закатить глаза, как он сразу же добавляет.

– Ксюша, – строгим, но в то же время заботливым голосом говорит он. – Понимаю, это новый город и тебе тяжело…

– Возможно, тогда нам не нужно было переезжать, – бормочу себе под нос, на что папа тяжело вздыхает. – Прости, знаю, что для тебя хорошее предложение и если бы была возможность, мы остались, просто я еще не привыкла.

С его уст слетает короткий вздох, затем папа выдает мне скупую улыбку. Он очень сдержан на эмоции

– Обещаю, как буду дома, сразу позвоню. – Говорю ему на прощание.

Беру сумку с кресла и уже хочу уйти, как отец добавляет:

– Ксения, держись подальше от Стрельцова и всей баскетбольной команды. У этих парней ветер в голове.

– Об этом можешь не беспокоиться, пап. Мы разного поля ягоды. – Уверенно заявляю я.

Стрельцов однозначно не в моем вкусе, он вообще похож на коршуна, готового наброситься на свою жертву в любую минуту. Мне такие никогда не нравились, тем более вроде как у меня есть Вовка, пусть и на расстоянии, но мы вместе.

Хотя все-таки интересно, что вообще этот парень имел в виду под загадочной репликой: “Кто знает, что найдёшь за следующей дверью?” У него точно проблемы с головой.

Родитель кивает и переключается на изучение документов, я же выхожу за дверь, оглядываюсь по сторонам и, убедившись, что в зоне видимости нет капитана баскетбольной команды с очевидными скачками настроениями, как можно скорее выхожу из университета.

На улице от дождя практически не осталось и следа, если конечно не считать жуткой духоты и маленьких луж. Не понимаю, как люди здесь живут?

В руке начинает вибрировать телефон, и когда вижу на экране номер Вовки, настроение сразу улучшается.

– Привет, крошка, – весело произносит он.

– И тебе привет. Вчера так и не получилось созвониться. – Оправдываюсь в трубку.

Наверное, нужно добавить, что я скучаю, но полагаю это итак очевидно. Никогда не думала, что такие простые вещи, как подстроиться под часовой пояс друг друга, когда-то будет для нас проблемой.

– Ну да, поэтому звоню сейчас. Правда, у меня буквально полчаса, а потом мы с ребятами хотим съездить на базу отдыха и забронировать несколько домиков. Решили всем курсом отметить начало учебного года, – с энтузиазмом произносит Вовка, а у меня кошки на душе скребут.

Жизнь продолжается несмотря ни на что. Он там уже вон – друзей завел, настроение хорошее, а я кроме Таньки ни с кем не смогла подружиться. Да и группа у нас, не сказать, что дружная, по крайней мере, ни на какую базу отдыха мы точно не планируем ехать.

Несколько долгих секунд я молчу, и Вова сразу смекает, что что-то не так.

– Ксюх, ты чего обиделась? Я жду тебя на зимние каникулы. Съездим туда вместе. Если, конечно, твой отец не поедет с нами за компанию.

– Да нет, просто я соскучилась, – признаюсь вдруг. Не помню, когда мы в последний раз, говорили друг другу таких слов, возможно, потому что не расставались надолго, а может потому, что отчасти я похожа на папу и порой боюсь демонстрировать столь глубокие вещи.

– Я тоже, Ксю. Но это не повод хандрить. Нос кверху, помнишь, как в детстве? Нам любые препятствия нипочем.

– Ага. Помню так же, как и твой побег из спортивного зала, когда папа застукал нас за поцелуями.

– Ну, знаешь ли, у него был такой угрожающий вид.

Я смеюсь, и плохое настроение окончательно исчезает. Пусть хоть на расстоянии, но я чувствую Вовкину поддержку.

Мы разговариваем еще пару минут, Вова рассказывает о машине, на которую он почти накопил и как весело нам будет, когда я приеду в Екатеринбург на Новый год. Он даже не допускает мысли, что может быть иначе и мне хочется быть такой же оптимистичной.

Когда же я замечаю, что к остановке подъезжает автобус, прощаюсь с Вовкой и перебегаю на другую сторону улицы, совершенно не глянув на светофор. Едва не попадаю под машину. Водитель несколько раз сигналит и выкрикивает ругательства в мою сторону, я же спотыкаюсь и падаю прямо на тротуар.

Что не так с этим днем?

Ладони саднят и слегка кровоточат, а юбка порвалась прямо под коленкой. Если это проклятье Стрельцова, то ему точно лучше не попадаться мне на глаза. Буду проклинать его в ответ.

Собрав тетрадки, вывалившиеся из сумки, прихрамывая, подхожу к остановке и сажусь на лавочку. Настроение хуже некуда. Теперь хоть для Таньки не придется придумывать оправдание, чтобы не тащиться на эту вечеринку.

Может, если я закрою глаза и посильнее зажмурюсь, происходящее окажется кошмарным сном? А вдруг я действительно сплю, и в реальности нахожусь дома, с любимыми друзьями и парнем? На кухне мама готовит блинчики с творогом и малиновый чай?

Эх, было бы все так просто.

– Давно ждешь? – раздается неожиданно мужской голос, заставив меня обернуться. – Можно? – парень садится рядом, даже не дожидаясь моего ответа.

– Пожалуйста, это общественное место, – смотрю на наручные часы, а затем на расписание. Автобус будет через пятнадцать минут.

– Меня Олег зовут, – незнакомец улыбается и протягивает руку.

Только внимательнее посмотрев на парня, я узнаю в нем одного из шутников, которые издевались надо мной в раздевалке. Видимо, поняв, что я не настроена дружелюбно, он убирает руку и почесывает затылок. Его русые волосы уложены слегка небрежно, но в тоже время как-то по модному, а в карих глазах больше нет насмешки. Да и одет он с иголочки: кроссы брендовые, белая майка и спортивки именитой фирмы. Такие явно не на автобусах ездят. Хотя кто знает, может, я ошибаюсь.

– Прости, мы не знали, что ты дочка тренера. – С улыбочкой произносит он, а потом даже подмигивает, словно мы с ним друзья какие-то.

– Это что-то меняет? Уважение к девушке либо есть, либо его нет. – Вполне серьезно и холодно отвечаю. И зачем он только подсел?

– Окей, я понял, – Олег вновь протягивает мне руку, улыбка так и не сходит с его лица. – Мы не так начали. Меня зовут Олег, временами я бываю мудаком. Позволь пригласить тебя в кафе и доказать, что современные мужчины еще способны удивить.

– Ксюша, – все же принимаю рукопожатие, чтобы он наконец-то от меня отстал.

– Ну так что насчет кафе? Тут недалеко есть кондитерская, в которой пекут умопомрачительный “Наполеон”.

– Не особо люблю сладкое, – на повороте замечаю автобус и облегченно выдыхаю.

– А что насчет кофе? – не отстает Олег.

– Может быть в другой раз. Прости, но пришел мой автобус.

Я встаю в очередь и дожидаюсь, пока толпа людей постепенно протискивается в салон. На всякий случай оборачиваюсь и краем глаза замечаю, что к Олегу подошли его друзья, те самые баскетболисты. Все как один высокие, широкоплечие, явно знающие себе цену или просто высокомерные. И среди них, конечно, он – Стрельцов, куда же без него. Правда, в отличие от всех остальных, вид у него больше скучающий, будто он снизошел до этого мира и их общества. И вот даже сейчас, все смеются, а Стрельцов никак не реагирует. Я бы может еще понаблюдала за ними, но Олег ловит мой взгляд и тут же поднимает руку, мило улыбаясь.

Интересно, чего он такой весь дружелюбный стал? То шутки, значит, откидывает пошлые, то в друзья набивается.

Ребята с шумом приближаются, хотя может быть, они просто идут этой дорогой к той кафешке, о которой твердил Олег. И вдруг до меня доносится обрывок фразы из их диалога:

– Это будет немного трудно, но я найду подход. Если гора не идет к Магомеду, то…

Кто ее говорит, не пойму, голос незнакомый. Да и остальную часть не успеваю услышать, так как позади стоящая бабуля наглым образом пропихивает меня в автобус. Ладно, мне в целом без разницы, о чем они там говорят. Не мое дело.

Усевшись около окна, все же смотрю в сторону Олега. Он с друзьями направляется к машине, темному внедорожнику. А у меня в голове вдруг вспыхивает мысль, довольно внезапная, которую я срочно должна проверить. Вытаскиваю телефон из сумки, захожу в интернет и мягко говоря, открываю рот от удивления.

Быть не может… Или это… банальное совпадение?

Глава 05 – Ксюша

– Ты чего такая задумчивая? – спрашивает мама, усаживаясь на стул позади меня.

– Я?

– Ну а кто уже по десятому кругу тарелку натирает? – кивает она на мое не особо удачное мытье тарелок. Ладно, я, в самом деле, задумалась. Все те парни, что кинули заявку в друзья, были из баскетбольной команды. Среди них и Олег, у которого на аватарке фотка без майки. У него на лице так и читается: “детка, ты меня хочешь, я уверен”.

Что удивительно, от Стрельцова не было заявки, зато я сама нашла через Олега его профиль. Не сразу, конечно, у Дана там фоток кот наплакал, и на аватарке мотоцикл. Зато подписчиков у него настолько много, будто звезда какая-то.

Дан Стрелецкий… даже звучит противно.

– Ксюша, – мама прерывает ход моих мыслей. – Все нормально?

– Да, – быстро отвечаю и откладываю тарелку. – У нас скоро посвящение, а я идти не хочу. – Перевожу тему.

– Почему? Это же замечательно! Первый курс бывает всего один раз, – она говорит с таким мечтательным выражением, будто сама поступила месяц назад.

– Я по ребятам скучаю и по Вовке Хромину, – усаживаюсь на стул, подтянув к себе ноги, и уткнувшись в них носом. – Мне не нравится здесь.

– Милая, тебе лучше забыть Вову.

– Мам! – вспыхиваю искрой. – Ну сколько можно!

– Это детское увлечение пройдет, – вечно она твердит об этом. С Вовкой у нас отношения завязались, конечно, не как у нее с отцом. Никакой химии или сумасшедших поцелуев. У нас с ним и… того самого не было до сих пор.

Вова жил рядом с нами, на одной лестничной площадке. Его мама дружила с моей, ну и как полагается, таскала в гости своего сына, или же меня водили к ним. Мы всегда были вместе: один садик, школа, общие друзья. Вовка не просто парень, он близкий человек. Я как сейчас помню, Хромин в девятом классе пригласил меня на медляк. Он тогда перебрал с пацанами, тайком пиво выпил, и полез целоваться. А я… мне хотелось стать взрослой. Так у нас завязались отношения.

– Ксюш, – мама поднимается со стула, подходит ко мне и говорит. – Ну сколько можно сидеть дома-то?

– Папа все равно не разрешит, – нахожу вполне весомый аргумент, идти-то не хочется. Я сегодня отказала Таньке, а тут дискотека в универе, где людей будет еще больше.

– Я с ним поговорю, – она подмигивает мне и скрывается в коридоре.

***

В пятницу мама меня огорошивает новостью, что договорилась с отцом, и я могу идти на вечер посвящения. Как у нее это получилось, одному богу известно. Ведь папа даже со скрипом отпускал меня на выпускной, хотя там и учителя, и все ребята, с которыми я дружила с первого класса. Да и Вовка, хотя Хромина он не долюбливал никогда. То он тюфяк, то слюнтяй, то распутник, то дуралей. Как только отец его не обзывал, одним словом – не нравится мой выбор.

Так что для меня в целом стало сенсацией, что папа вдруг расщедрился и отпустил на вечеринку в универе. Видимо где-то упал метеорит. Поэтому вечером, мне пришлось приодеться, если джинсы и толстовка ниже бедер, считаются фактом “приодеться”, и пойти на эту долгожданную в понимании моих одногруппников тусовку. Иначе мама бы не слезла.

– Это что за вид? – Танька поджидала меня в главном холле, и мягко говоря офигела, что мы с ней в разных нарядах. Она-то сама в платье с блестками, на каблуках и макияж яркий, сразу в глаза бросается.

– Вроде неплохо, – заявляю чуть менее уверенно.

– Это отстойно. Что за худи? Ты пришла на вечеринку или выносить мусор?

– Пойдем, – толкаю ее в бок. – Я буду играть роль твоей стремной подружки на фоне, которой принято казаться звездой.

– Дурочка, – Танька дает мне щелбан, но не сопротивляется, и мы вместе поднимаемся на второй этаж в актовый зал.

По пути болтаем, подруга рассказывает о вечеринке, которую я пропустила и сокрушается, что в следующий раз мы должны пойти вместе.

Когда входим в актовый зал, я едва слышно ахаю от атмосферы вокруг – в нашей школе такого никогда не было, словно попал в ночной клуб, а не на студенческое мероприятие. На стенах развешаны мерцающие разноцветные гирлянды, у входа висит плакат с надписью “первый раз на первый курс”. В углу зала стоит DJ с наушниками, который единственным движением плеча задает ритм музыке, раздающейся из мощных колонок.

– Круто! – пищит от восторга Танька.

– Ага, – соглашаюсь с ней. В отличие от торжественной части, здесь народ явно в приподнятом настроении. Вон и парочки уже по углам зажимаются, другие собрались в свои группы, и танцуют друг напротив друга, подсвечивая телефонами.

– Пошли! – Танька хватает меня за руку и тащит в сторону нашей “сто первой” группы. Она бойко здоровается со всеми, кому-то из парней даже пожимает по-мужски руку, пока я тихонько стою рядом и улыбаюсь.

– А у меня тут что есть, – заговорческим голосом заявляет Андрей Сотник, вытаскивая из рюкзака литровую бутылку газировки. Он оглядывается, затем протягивает девчонкам, и быстро организуют разливку, как оказывается далеко не детского напитка.

Таня выпивает залпом сразу полстаканчика, я же пить не планирую вообще, мне такое не нравится. Горько. Невкусно. Плюс голова болеть будет. Но для приличия делаю вид, что приглушаю глоток, а еще, чтобы Танька не бурчала. Ей все хочется втянуть меня в атмосферу безудержного веселья.

– Го танцевать! – пытается перекричать музыку Андрей. Ребята, не все, конечно, половина, радостно идут за ним на танцпол. Моя Таня тоже идет и меня активно тянет.

– Пошли, чего ты? – искренне удивляется она.

– Я… на следующий трек, – жмусь и сопротивляюсь. На самом деле, танцевать я люблю, но сегодня и настроение не то, и музыка какая-то непривлекательная. Поэтому отхожу в уголок, молча наблюдая за остальными. В какой-то момент так накатывает тоска по дому, друзьям, школьным вечеринкам, вспоминаю, как мы вот также прыгали, подпевали, а потом с Вовкой медляк танцевали. И так грустно становится, невыносимо просто.

Вытаскиваю телефон и решаю позвонить Хромину, может, услышу его голос и отпустит. Тихонько пробираюсь сквозь танцующих, и иду по коридору, в поисках спокойного местечка. Прохожу несколько поворотов, замечаю открытую дверь в какую-то аудиторию, и ныряю внутрь.

Правда, сразу же останавливаюсь, темно, даже руки вытянутой не видно. А я ненавижу темноту, с детства как-то перепугалась и теперь жутко некомфортно без света

– Какие люди, – мужской голос рассекает тишину пустого кабинета. Приглядываюсь и точно, это Стрельцов – собственной персоной. Двигается прямо навстречу мне вальяжной походкой, хотя толком не могу разглядеть ни его лица, ни одежды, темно ведь. Стоит наглецу только остановиться напротив меня, как за спиной с шумом захлопывается входная дверь.

От страха темноты, я вскрикиваю, правда, испугаться не успеваю – утыкаюсь носом в мужскую грудь. И господи боже, хватаюсь за майку Дана, как за спасательный круг. Клянусь, это реакция на “автопилоте”, когда тебя скинули за борт в море, и чтобы не утонуть, начинаешь барахтаться.

– Ого, – присвистывает он. – Пошлить решила?

Хочу ему уже сказать пару-тройку фраз, как он внезапно подхватывает меня под бедра, усаживая на парту, а сам пристраивается посредине. И, кажется, планирует… да ну быть не может? Неужели то самое?!

Глава 06 – Дан

Студенческие вечеринки мне никогда не нравились, но наши девчонки вечно просят прийти, так сказать посветить фейсом, чтобы и другие захотели заглянуть на огонек. И так как я в целом душа компании группы, стараюсь соблюдать статус – прихожу. Потусуюсь с нашими минут десять или пятнадцать, затем сваливаю и чаще всего не один.

Сегодня тоже почти получилось, правда, не со студенткой, а с милашкой секретаршей. Ее попросили присмотреть за народом, хотя кто бы присмотрел за ней. Она же выпустилась с магистры пару месяцев назад. Длинные волосы, тонкая шпилька, грудь не меньше третьего размера, а задница! Ого! Короче все как я люблю. Затащил ее в уголок, прижал, хотел уже целовать начать, но неожиданно ей позвонили, и она убежала, оставив меня одного в темной пустой аудитории.

Собственно, вечер мог бы вновь стать скучным и тоскливым, однако на горизонте нарисовалась та самая Самойлова. Вошла в кабинет, оглянулась, а уж как меня увидела, заволновалась. Тут еще и дверь кто-то закрыл или сквозняком захлопнуло, и моя ненаглядная жертва схватилась за меня, как за спасательный круг.

Я не стал терять возможность, подхватил ее под берда, усадил на стол, а сам пристроился поудобнее. Наклонился, и вдруг поймал себя на мысли, что мне нравится ее аромат: легкий, с нотками свежести и чего-то слегка цитрусового. Он обволакивал меня, как мягкий плед, и не спешил отпускать.

На мгновение мы оба замерли, обменялись взглядами, в которых проскользнула искорка напряжения. Я поддался вперед, уже представляя, что подарю ей лучший поцелуй в ее жизни, а затем буду с наслаждением наблюдать, как перекосит лицо ее отца, когда он прознает про нас.

– Ты совсем уже? – неожиданно вспыхнула Ксюша, резко оттолкнув меня. Включила фонарик на телефоне и как-то уж больно суматошно начала искать выключатель.

– Я? А разве не ты только что обнимала меня? – ухмыльнулся я. Цену себе, что ли набивает?

Тем временем Самойлова наконец-то включила свет, выгнав из аудитории дух не то, что романтики, скорее намеков на восемнадцать плюс. Я оглядел ее, в очередной раз, отметив, какой у нее странный стиль в одежде.

– Слушай, если нацепить на тебя черное платье, ты будешь вылитая Уэнсдей, только в очках, – не удержался я. Длинные темные тонкие косы уж больно напомнили эту героиню.

Самойлова оглянулась, скрестив руки на груди и хмыкнув, ответила.

– Романы в стиле Питера Пэна восемнадцать плюс, Уэнсдей Аддамс, ты я смотрю поклонник мейнстрима?

– Да ладно тебе, – я подошел к ней и улыбнулся так, как обычно делал с девушками, которых планировал затащить в койку: максимально мило и дружелюбно. – Это просто был комплимент, ведь у Уэнсдей дофига поклонников.

– Видимо ты один из них, даже не знаю, посочувствовать тебе или поздравить, – она снова это делает – язвит. Твою мать! Откуда в этой старомодине столько яда?

– А может я в твой личный фанклуб записался, – на этой фразе, как и полагается, касаюсь ее руки, проводя медленно пальцем вдоль линии запястья. Безотказная шутка. Поправочка – была. Ксюша вырывает руку, и вид у нее становится еще более грозным.

– Стрельцов, – говорит она таким строгим голосом, словно училка.

– Ого, ты уже знаешь мою фамилию.

– У меня, что на лице написано: полапай меня? – и губки так главное поджимает, стреляя грозным взглядом. – И вообще, оставь меня в покое. Ты мне не интересен.

Вот это заявочки! Прямо скажем, удар под дых. Не помню, когда последний раз слышал подобное в свой адрес. Хотя я все еще убежден, что она просто ломается, строит из себя недотрогу.

Самойлова подходит к дверям, дергает ручку, но та в ответ не отзывается.

– Что за… ерунда? – шепчет себе под нос она. – Это твои проделки? – кидает на меня грозный взгляд через плечо. Откровенно говоря, уже начинает задевать такое поведение. Да кем себя возомнила эта девчонка?

– Ну да, – сажусь на парту, болтая ногами. – Ты ведь по-другому не хочешь познакомиться поближе.

– Стрельцов! – повышает она голос. – Немедленно открой дверь.

– Нет, – забавляюсь с ее реакции. Хотя идея не моя, тут реально проблемы с замком. Но Ксюше знать об этом не обязательно.

– Прикалываешься?

– Нет, – с усмешкой отвечаю. Она подходит ко мне, протягивает руку и выжидающе смотрит.

– Ключ.

– Окей, а что мне за это будет?

– Ты как ребенок, – Ксюша едва слышно цокает. Проводит пальцем по экрану телефона, ищет видимо чей-то контакт. – Папе позвоню, – сообщает она.

– Ну да, ты же у нас папина дочка, как не позвонить.

– Можешь думать, что хочешь. Я хочу домой, и либо ты даешь ключ, либо я попрошу папу меня вызволить.

Отец ее, ясное дело, мне здесь совсем не нужен. Во-первых, потом он закидает меня вопросами: почему вы оказались вместе, зачем ты ее запер. Ксюша ведь реально может наплести ему глупости. Во-вторых, потом опять решит отыграться и задать под пятьсот челноков и отжимания. Я, конечно, люблю спорт, но не настолько.

– Не надо никому звонить, – поднимаю руки, в виде примирительного жеста. – Попрошу Олега вызволить нас.

– Отлично, – она убирает телефон в карман и отворачивается.

Звоню Рудкову, и пока он там ищет ключ, решаю сделать еще одну попытку к сближению. Самойлова как раз ходит мимо полок с книгами, вон и на носочки привстала, достать какую-то хочет, но рост не позволяет. Подхожу к ней, пристраиваюсь за спиной, еще раз вдохнув чумовой аромат с нотками цитруса, и вытаскиваю Шопенгаэура.

Ксюша резво поворачивается, у нее даже очки съезжают. Вижу во взгляде растерянность и дыхание учащенное. А как она губу закусила – вот это да. Поддаюсь вперед, специально задев губами мочку уху, и шепчу томным голосом:

– Спорим, тебе понравится?

Ответить она не успевает, дверь распахивается и на пороге вырастает Олег.

Блин, ну вовремя, ничего не скажи.

Самойлова выскальзывает из моих недообъятий и мчит к выходу. Правда, перед самой дверью спотыкается, едва не упав, но Олежа мило ловит ее и как настоящий джентльмен начинает заискивать.

– Ты в порядке?

Девчонка морщится.

– Да, – тихо говорит, а сама прихрамывает.

– Давай в медпункт сходим? – я тут как тут, протягиваю руку. Надо же показать, какой я хороший мальчик.

– Зачем? – она смотрит на меня как на идиота, и это не на шутку бесит.

– Ксюш, – влезает в разговор Олег. – Пойдем, я провожу. Могу и подвезти.

Мы с ним переглядываемся, и я, будучи уверенным, что Самойлова ему откажет, почти падаю на месте, когда та неожиданно соглашается.

Серьезно? С ним? Не со мной? Приехали.

Остановите землю, я сойду.

Глава 07 – Ксюша

– Тань, ну хватит дуться, – толкаю подругу локтем в бок, но она еще больше насупившись, отворачивается от меня.

Танька вытаскивает из сумочки зеркальце и принимается поправлять прическу, делая вид, что мое присутствие ее нисколько не волнует. Вздохнув придвигаюсь к ней ближе и кладу голову на плечо.

– Я, правда, не хотела уходить, не попрощавшись, так сложились обстоятельства.

– Ой, правда? – она звонко захлопывает зеркальце и рывком поворачивается ко мне. – То есть о существовании мобильных телефонов ты не знаешь, Самойлова? Я как ненормальная искала тебя по всему университету, чуть ногу не подвернула и не сломала новенькие босоножки!

– Значит, новая обувь прошла проверку на прочность? – улыбаюсь я, пытаясь разрядить обстановку.

– Да ну тебя, Ксюха, – тяжело вздохнув, она прислоняется спиной к окну и смотрит на меня каким-то странным взглядом. Ей богу, было бы лучше, если бы Терехина кричала. – Я знаю, мы с тобой дружим совсем недавно и если тебе дать волю, то уже завтра ты умчишься в свою тундру…

– Урал, – поправляю я.

Танька отмахивается.

– Неважно. В общем, если мы с тобой подруги, то не пропадай так, пожалуйста. У меня пунктик на эту тему. Не люблю, когда люди внезапно исчезают, – ее голос на доли секунды надламывается, а по лицу пробегает тень печали, но Таня быстро берет себя в руки. – Ну знаешь, я насмотрюсь ужастиков, а потом напридумываю себе что-нибудь.

Почему-то мне кажется, что причина кроется в другом, но улыбаюсь подруге и киваю в знак согласия.

Я точно не планировала сбегать с вечеринки и уж точно не хотела игнорировать Таню. Вчера вечером все как-то все пошло наперекосяк. Сначала этот Стрельцов со своими хамскими замашками. Он серьезно рассчитывал, что я отдамся ему в аудитории? Ему? Мерзавцу и нахалу, не способному мыслить ничем кроме своего детородного органа? Пусть считает меня серой мышкой или кем захочет, мне все равно. Но я не одна из его пассий. Да еще этот Олег свалился как снег на голову. Я едва успела вызвать такси и убежать от него и его навязчивых предложений.

Что вообще происходит? Баскетбольную команду посетил ретроградный Меркурий, и они дружно решили свести меня с ума?

– Ладно, Самойлова, ты прощена. Только с тебя латте с соленой карамелью, – закинув сумочку на плечо, Танька спрыгивает с подоконника, который мы облюбовали с первого дня учебы. – И пончик, – вдруг добавляет она, направляясь в сторону аудитории. – Я видела в пекарне напротив универа появились вкусные пончики с клубникой.

– Договорились, – смеюсь я.

Поправляю горчичного цвета юбку, достигающую колен, беру свою сумку и пакет с документами, который папа забыл дома. Сама я больше никогда не спущусь к нему в тренерскую. Мало ли опять этот Стрельцов со своими странными желаниями. Поэтому отдам на следующей перемене.

Отхожу от подоконника и не успеваю поднять голову, как слышу знакомый голос.

– Ну привет, папина дочка, – Стрельцов собственной персоной, приваливается плечом к стене и посылает мне одну из своих улыбочек, в стиле “сегодня ты точно будешь моей”.

– Любитель книжек с сомнительным содержанием и ужасными манерами, – вздернув голову, смотрю на него уверенным взглядом.

Усмехнувшись, он отвешивает мне поклон.

– Простите несчастного, миледи. Нам простым смертным тяжело соответствовать вашему статусу.

– Что тебе нужно, Стрельцов? – прямо спрашиваю я.

Он прикладывает пальцы к подбородку, принимая задумчивый вид.

– Дай подумать. Ты сходишь со мной на свидание?

– С чего бы это? – не могу сдержать смешка.

– Любовь с первого взгляда, слышала про такое? Ну как в любимых девчачьих книжках. Буду твоим мистером Дарси.

– Твой случай тянет на Уикхема.

Стрельцов кривится, будто ему сама мысль об этом персонаже противна. А я удивляюсь, откуда он вообще знает героев этих книг, неужели кто-то вроде этого парня, читает классику? Неожиданно.

– Ненавижу манипуляторов. К тому же он альфонс.

– Самойлова, ты идешь или как? – кричит Танька, выходя из аудитории. – Я нам места… Ой, – осекается она, заметив рядом со мной Стрельцова. Взгляд подруги мечется от меня к Дану, а затем она улыбается словно Чеширский кот. – Простите, не буду вас отвлекать. Два пончика, Ксюха. Нам предстоит долгий разговор.

Предательница скрывается в аудитории, а я заливаюсь краской.

– Вот что ты за человек, Стрельцов? – подходя, гневно тычу ему в грудь пальцем. Он что, из камня сделан? Такие мышцы. – Каждый раз, когда ты появляешься рядом, я влипаю в неприятности!

– Я-то тут причем? – искренне удивляется он. – И вообще, я кофе тебе принес, в знак примирения.

Только сейчас замечаю у него в руке картонную подставку с двумя стаканчиками. От шока у меня открывается рот, но я быстро его захлопываю.

Дан вытаскивает один стаканчик из подставки, ставит свой напиток на подоконник, а затем берет меня за руку и вкладывает в нее мой. Я не знаю от чего теплее, то ли от кофе, то ли это ладонь Стрельцова, все еще обхватывающая мою, посылает по всему телу импульсы, от которых закипает кровь. А может это и вовсе от жары за окном?

Вздернув голову, смотрю на него упрямым взглядом пытаясь разгадать его мысли. Но Дан будто закрытая книга. Чтобы его понять, надо дойти до эпилога и поломать голову над сюжетом.

Внезапно меня кто-то пихает в плечо, да с такой силой, что руку пронзает острая боль. А в следующую секунду по животу и ногам разливается обжигающее чувство. И в этот раз я точно знаю, что это из-за кофе. Стаканчик падает на пол, я резко одергиваю руку и подпрыгиваю на месте. Низ белой футболки и горчичной юбка испачканы. Замечательно!

– Вот же дерьмо, – шумно выругавшись, Стрельцов, смотрит на меня таким дружелюбным взглядом, что впору вызывать спасателей. – Ты цела? У меня есть чистая футболка, могу одолжить, – как-то уж слишком участливо предлагает он.

Во мне же зарождается гнев.

– Может, ты еще отвезешь меня к себе домой и заботливо предложишь принять душ?

– Нет, ну если тебе так хочется попариться со мной в одной кабинке, – и снова у него такой тон, будто я должна влюбиться прямо сейчас.

– Нет, не хочу, – строго говорю я. – И никогда не захочу.

– От любви и от чумы, как говорится, – на его губах играет двусмысленная улыбочка, да такая самоуверенная, будто парень заранее знает, что выиграл.

Я не успеваю ответить, как вокруг нас собирается толпа зевак. Каждый смотрит на меня с неподдельным интересом и чем-то похожим на усмешку. Ну только этого не хватало! А кто-то и вовсе нагло отпускает шуточку, на тему моего внешнего вида. Пятно сделало свое дело, отправило меня в центр ненужного всеобщего внимания.

Хватаю рюкзак, и больше не говоря ни слова, несусь в сторону туалетов. Вряд ли, конечно, получится очистить рубашку, но там, по крайней мере, нет лишних глаз и противных голосов. Но дойти не успеваю, меня ловит Стрельцов, схватив за запястье, и заставляя, остановится.

– Держи, не выпендривайся. Она чистая, – Дан достает из спортивной сумки серую футболку и протягивает ее мне. Заметив мое замешательство, он буквально впихивает ее в мои руки. – Не знаю, что ты там себе придумала, Самойлова, но я бы не стал опускаться до такого дерьма. Уж завоевать сердце девушки можно и без пролитого стакана кофе.

На какой-то миг мы замираем вот так: его рука держит мою, а я моя его футболку. И смотрит он на меня таким заинтересованным взглядом, словно пытается что-то разглядеть. Я даже отчего-то теряюсь, правда, это секундное помутнение, которое быстро проходит.

– Самойлова, нужно особое приглашение? – слышу язвительный голос Маргариты Егоровны Мочаловой. Той самой мегеры, которая ненавидит меня с первого дня учебы. – Стрельцов, и вы тут. Я даже не удивлена, – я, наконец, одергиваю руку, поворачиваюсь и замечаю в глазах педагога не просто раздражение, а какую-то неприкрытую ненависть. Господи! Она окончательно меня внесла в свою тетрадь смерти? Не понимаю, чем я ей так не угодила.

– Самойлова, зайдите в аудиторию, если не хотите получить незачет в конце семестра. – Рычит Мочалова.

Дан ничего не отвечает. Он даже не обращает на преподавательницу внимания, будто она пустое место, так и продолжает нагло изучать меня взглядом.

Мочалова больше не ждет, хмыкает и удаляется в кабинет, с шумом захлопнув дверь. Я тоже не медлю, не хватало новых проблем с ней.

– Забери, – вкладываю футболку в руку Дана, и делаю несколько шагов назад. – Мне от тебя ничего не нужно, хотя нет, – делаю паузу, затем холодным, отстраненным тоном добавляю. – Если ты забудешь о моем существовании, будет неплохо.

Не дожидаясь его ответа, захожу в аудиторию. Почему-то меня не покидает ощущение, что это только начало.

Глава 08 – Дан

– Этот старик ненормальный! К концу учебного года, а может даже и семестра он нас погубит, – тяжело дыша, произносит Рома, наш защитник.

Он открывает бутылку и делает несколько жадных глотков.

– Впервые с того момента как начал играть в баскетбол, я подумываю бросить это занятие. У чувака реальные проблемы с контролем гнева. Кем он себя возомнил?! – вытирая мокрое лицо полотенцем, Андрей, наш нападающий, садится на лавочку и устремляет взгляд на выход из спортзала.

– Чертов всезнайка! Приперся из своего захолустья и считает, что может нас учить?

Я уже не знаю, кто это говорит, так как оперившись ладонями в колени пытаюсь перевести дыхание. Михалыч, он же проклятый тренер, который никак не может оставить команду в покое, сегодня чуть не убил нас на тренировке. И я не шучу. Вместо положенных двух часов, мы проторчали в зале четыре. Четыре мать его часа, я гонялся по спортзалу туда-сюда, словно собачонка, а к мячу на минутку, мы так и не притронулись.

Согласен, наша команда не может похвастаться какими-то высокими достижениями. Прошлому тренеру было наплевать на все. Мы изредка участвовали в городских или краевых соревнованиях и никогда не занимали призовые места. Для каждого из нас, баскетбол – скорее способ поддерживать себя в форме и занять пару лишних часов. Все. Финита.

Выиграли? Молодцы. Проиграли? Ну что ж, со всеми бывает.

Но такая политика больше не работает и меня это не устраивает. Я не собираюсь подчиняться какому-то психопату, возомнившему себя богом спортивных соревнований. Каждую тренировку несет какую-то ересь в стиле инфоцыганей “Спорт – это ответственность. Вы не сможете ничего достичь, если не будете сплоченно идти к общей цели – победе. Если вас что-то не устраивает, можете покинуть спортзал”.

Я бы с радостью вынес его барахло за пределы нашей галактики.

Продолжая сыпать ругательствами в сторону нового тренера, мы заходим в душевую, приводим себя в порядок, а затем выходим из университета.

– Слушайте, я позавчера стал на шаг ближе к нашей серой мышке, – ухмыляясь, произносит Олег Рудков.

Он закидывает сумку в свою машину и, облокотившись на приоткрытую дверь локтем, заливается соловьем. Олег тот еще бабник: девчонки ведутся, правда, не столько на его фэйс, сколько на тачку и деньги. Да и папик у Олега важная шишка в правительстве. А кто из девочек не мечтает отхватить лакомый кусочек? От него даже трое залетали, правда, я не знаю, реально или только на словах, но Рудков всех послал. Он вообще не парится на этот счет. И тут тренер прав, с ответственностью у нас у многих беда.

– Не знаю, что там было у них с Даном в аудитории, но она пулей вылетела оттуда, – он бросает на меня самоуверенный взгляд-подкол. – Стрельцов, чем ты так напугал малышку?

Парни переглядываются и поочередно начинают перешептываться, больше напоминая не команду баскетболистов, а кучку сплетниц. Дожились.

– Стал жилеткой, в которую можно поплакаться? – покручиваю на пальце ключи от байка.

Несмотря на то, что мы с Рудковым знаем друг друга чуть ли не с детства, спасибо влиятельным родителям, между нами всегда существовало чувство соперничества. Причем Олег старательно пытается стать первым, я же просто делаю то, что хочу. Если мне покупают байк, через несколько дней Рудков обзаводится крутой тачкой. Если же я пересплю с одной из ципочек универа, он не останется в стороне и трахнет ее подружку.

Но кажется, сейчас он сам впервые бросает мне вызов.

– Да мне даже делать ничего не пришлось, малышка была слишком напугана после вашего рандеву, – усмехается он. – Кстати, она очень даже податлива. Ты тоже оценил?

– Да ладно, ты завалил эту серую мышку? – удивляется кто-то из парней, я же не свожу взгляд с Рудкова. Ну чешет же, по глазам вижу, не было у него с этой Ксюшей ничего.

– Еще не дошли до этого, хотя кое-что было, – парни свистят, пинаются, словно мальчишки, а я отчего-то раздражаюсь. Может меня и бесит тренерская дочка, но больше выводит Рудков, который нагло пытается на моем поражении сделать себе славу. Хотя кто тут проиграл? Ха и еще раз ха.

– С такими как она надо быть аккуратным. – Добавляет Олег. – Пара свиданий и слащавых взглядов, букет цветов и задание выполнено, – он крутит в руках новенький айфон, самодовольно ухмыляясь.

– И она согласилась пойти с тобой на свидание?

– Естественно. Такие как она только и рады, когда на них кто-то вроде меня внимание обращает. – Хвастается Олег, а сам на меня поглядывает.

Парни дружно смеются на всю улицу, я же не могу отделаться от мысли, что правила нашей многолетней игры меняются.

Уверен, Олег врет. Начнем с того, что Самойлова подпрыгнула как испуганная лань, когда я устроился между ее бедер. Не скрою, даже в этой мешковатой одежде она привлекла внимание отдельных частей моего тела, но это здоровая реакция молодого организма. Однако, в одном Рудков прав: с ней видимо надо как-то по-другому пробовать. Обычные способы не прокатят.

И тут как по команде всевышнего, мой взгляд цепляется за хрупкую фигуру, выходящую из здания университета. Вот это удача.

Самойлова все в той же футболке с огромным коричневым пятном чуть ниже груди. Поспешно сбежав по лестнице, она устремляется к отцу, ждущему ее на одной из лавочек. Передает ему какой-то пакет и когда он кивает на испачканную футболку, Ксюха лишь отмахивается, будто это ничего не значит.

– Дан, ты с нами? – зовет меня Рома. – У Левчика сегодня тусняк.

А я и не слушаю никого, все еще смотрю на Самойлову. Попрощавшись с отцом, она поправляет свою монашескую юбку и, прижав к груди книгу, устремляется через дорогу в сторону библиотеки. Уже почти поднявшись на верхнюю ступеньку, девчонка оборачивается, будто почувствовав, что за ней следят. На нее налетает порыв ветра, и темные волосы Ксюши разлетаются в разные стороны.

И казалось бы, она выглядит до боли глупо и комично, но почему-то это забавляет, и в какой-то степени даже привлекает.

На разок, ради мести, привлекает.

Ксюша заходит в библиотеку, а в моей голове рождается план.

– Нет, пацаны у меня дела. Может, заскочу позже.

Закинув рюкзак на плечо, прощаюсь с парнями и только когда жму руку Рудкову, он как-то больно подозрительно смотрит на меня.

– Кажется, в этот раз я все же буду первым, – довольно изрекает он.

– Стабильность – залог успеха, помнишь, Олежка? – хлопнув его по плечу, перебегаю улицу.

На затылке чувствую пронзительный взгляд Рудкова, но мне плевать. Его ущемленному эго не помешает небольшая встряска.

На входе в библиотеку предъявляю студенческое удостоверение, а затем, кинув рюкзак на один из стульев, блуждаю между деревянных стеллажей. Как можно на добровольной основе проводить здесь время? Нос чешется от пыли, в глаза слезятся от недостатка света.

Заворачиваю за угол и вижу Самойлову. Она подставляет маленький стульчик, чтобы достать книгу с верхней полки. Но вот незадача, полы ту не особо ровные, стул шатается, и Ксюша вот-вот упадет. Так что я очень даже кстати, подхватываю ее, прижав к себе настолько крепко, аж сам в шоке.

Она распахивает глаза, ошарашено разглядывая меня. Тогда я поддаюсь ей и шепчу почти в губы:

– Твой мистер Дарси всегда рядом.

Глава 09 – Ксюша

Секундное помутнение рассудка, и мое сердце предательски дает громкий толчок в грудь. А от него словно маленькие электротоки расходятся по всему телу, скапливаясь где-то внизу живота. Раньше со мной такого не было, какое-то необычное чувство. Правда, я его от себя отталкиваю, а вместе с этим ощущением, и Дана.

– Немедленно отпусти, – даже повышаю голос, ерзая в его крепких руках. Воздух наполнился ароматом его парфюма с нотками цедры, напоминающий мандарин, сорванный с куста. В наших кругах такие мандарины были редкость, но иногда мы с родителями ездили к друзьям отца в Абхазию. У них дома росло несколько деревьев, и я всегда срывала мандаринки, поедая их прямо на улице. Безмятежное, приятное чувство. Почему-то оно ворвалось в мои воспоминания, хотя это же Стрельцов. Он и приятное – несочетаемые фразы.

– А если нет? – Дан лишь крепче прижимает меня, а потом и вовсе нагло касается губами моего лба. И делает он это так заботливо, словно я его невероятная драгоценность, которую он хранит аки зеницу ока. Я бы может и растаяла, наверняка все местные превращаются в мокрые полотенца, когда Стрельцов их вот так открыто лапает, но мое сердце занято хорошим, правильным парнем. И оно никогда не будет поддаваться на провокации.

Вместо ответа, начинаю щипать Стрельцова, и он сдается – ставит меня на ноги.

– Колючка ты, Самойлова, – говорит Дан, с легкой усмешкой на губах.

– Ну так держись подальше, чтобы не пораниться, – разворачиваюсь и устремляюсь к дальнему столику, ругая себя, что вообще потащилась сюда.

– А может я мазохист, – кричит он мне в спину.

– Тогда нам тем более не по пути, – отрезаю я, и выбегаю на всех парах из библиотеки.

Иду не оглядываясь, мысленно ругаю Мегеру Егоровну, вернее Маргариту, да какая разница как ее зовут? Ведь по ее милости я оказалась тут. На паре она так взъелась на меня, закидывала обилием вопросов, даже по теме, которую мы еще не изучали. Как итог, задала мне подготовить конспект, хотя во время лекций по логике у нас нет домашки, но Мочалову это не останавливает.

Успеваю дойти до лавки, как в кармане начинает вибрировать телефон. Вытаскиваю и сразу улыбка прилипает к губам, правда недолго длиться мое ликование. Усаживаясь на лавку, чтобы принять видео-вызов, и тут Стрельцов! Да когда же он от меня отстанет?

– У меня важный звонок, – намекаем ему, чтобы проваливал.

– “Любимый”, – читает он надпись на экране мобильного. – Фу, как приторно. Аж зубы заскрипели.

– Тогда сходи, съешь перчика, – киваю головой в сторону дороги, но Дан уходить не планирует. – Ты уйдешь или…

– Или, – он разваливается на лавке, но хорошо хоть на расстоянии держится, а не прилип. – Это общественное место.

– Хорошо, – выдыхаю громко. – Но если твое лицо окажется в камере моего мобильника, я попрошу отца прописать тебе сотню отжиманий.

– Фигня, – отмахивается он.

– Тысячу! – поднимаю ставки я.

– Ябеда, – хмыкает он, и наконец, отворачивается. Лицо у него недовольное, во взгляде раздражение и что-то похожее на усталость. Собственно, мне плевать. Пусть хоть треснет от злости, не мои проблемы.

Провожу пальцем по экрану, хотя понимаю, особого приятного разговора по душам не выйдет, не при чужих ушах.

– Ксюша, привет, – радуется Вовка, при виде меня. Волосы у него растрепаны, будто кто-то постарался сделать ежик. На фоне музыка звучит, голоса разные.

– Приветик, – пытаюсь выдавить из себя типично-милое выражение, и при этом не обращать внимания на Стрельцова.

– Как ты, душа моя? – я даже морщусь, раньше Вовка так меня не называл. И вообще он какой-то… уж больно веселый, радостный. – Смотри, мы тут с ребятами, – Хромин отводит телефон, и теперь передо мной предстает обзор происходящего.

Они дома у Люськи Субботиной, моей хорошей подруги, вернее бывшей лучшей подруги. Мы были не разлей вода, пока я не переехала. Люська на полном серьезе обиделась, что я якобы бросила ее одну в Екатеринбурге. Она меня, как только не умоляла остаться, даже к моему отцу приходила и просила, чтобы мне позволили жить в общаге или с ней на квартире. Вот только не учла момент, что я родителей не брошу. Плюс мы не в том положении, когда есть возможность жить на два города.

Люську мой отказ настолько зацепил, что она добавила меня в черный список по всем фронтам. Собственно, я уже не надеюсь, что мы вновь будем близки.

– Мы тут собрались отметить поступление с ребятами, – Вовка показывает на наших одноклассников, там реально почти все, не хватает пары человек. Они такие радостные, и Хромин тоже, счастья полные штаны.

– Ты там как, Ксю? – Люська, которая со мной не обмолвилась ни словом с выпуска, лезет в камеру и строит такие глазки, будто жизни без меня не чает.

– Нормально, – сухо отрезаю я. Настроение моментально улетучивается. Чувствую себя одинокой и никому не нужной.

– Надеюсь, ты смогла с кем-нибудь подружиться и не обедаешь в одиночестве? – типа участливо спрашивает Субботина. И Вовка главное, нет бы заткнуть ее, сидит молча салат поедает, с кем-то фразами обменивается. Зачем только позвонил? Унизить меня что ли? Показать, как им хорошо? Что жизнь не закончилась? Предатель.

– Я не…

– Я видела у тебя ни одного нового друга в вк не появилось. Я переживаю, Ксю, – Люська всегда была язвой, правда язвила она обычно всем вокруг, кроме меня. Мы с ней друг друга защищали.

Субботина начинает о чем-то вещать, а уже через пару минут, она теряет ко мне всякий интерес, переходит на остальных. Теперь я тут вроде пятого колеса, от которого пора бы избавиться. И Хромин главное, уже забыл, с кем на связи. Хочу убрать телефон и скинуть вызов, но сил хватает, лишь бы сдержать слезы. Все так легко разрушилось.

И тут неожиданно вмешивается Стрельцов. Нет, он, как и договаривались, в камеру не лезет, просто выхватывает из моих рук мобильный, затем быстро скидывает вызов.

Я молча жду, когда он откинет дурацкую фразу, начнет шутить или чего хуже, однако Дан лишь коротко спрашивает:

– Выпить хочешь?

– Чего? – я аж дар речи теряю от такого предложения.

– Секс, текила, рок-н-ролл – вот такая шутка, – он показывает большой палец.

– Ты о чем-то кроме секса думаешь?

– Может быть… – он делает загадочный вид, и прежде, чем я успеваю вставить свои пять копеек, добавляет томным голосом. – О тебе.

Его слова подвисают где-то в воздухе, и отчего-то заставляют, нет, не смутится, но улыбнуться. Я даже толком не могу описать эту улыбку и ее смысл, но мне вдруг становится приятно.

– Ну вот видишь, – Дан щелкает пальцем мне по носу, затем поднимается, накинув на плечи рюкзак. – Уже настроение есть. Я же говорю безотказная шутка. Ладно, мне пора. Еще увидимся, папина дочка.

Смотрю на его удаляющуюся спину и ловлю себя на мысли, что, в самом деле, больше не грущу. Выходит… Стрельцов только что… Пытался меня подбодрить?

Глава 10 – Ксюша

– Попалась! – Танька пинает меня в бок локтем, затем толкает в сторону кофейни, которая находится через дорогу. – Пошли, все расскажешь.

А я только и успеваю, кивнуть. И вроде рассказывать особо нечего, с другой же стороны, в голове такой хаос, что неплохо было бы немного разобраться.

Таня выбирает дальний столик у окна, усаживается поудобнее и смотрит на меня с таким любопытством, словно я ей обещала дать карту сокровищ. Честно сказать, мне даже немного не по себе. Чтобы куда-то деть руки, обхватываю стаканчик с капучино, а у самой перед глазами Вовка, его радостное выражение лица.

– Что у тебя со Стрельцовым? – не выдерживает Танька, заставив меня переключить спектр внимания от одного парня на другого.

– Ничего.

– Ага, я, что на дуру похожа? Парень, с которым ничего, не будет носить кофе к тебе на факультет.

– Аргумент, – киваю я. – Но у нас, правда, ничего.

– Да ну? – выгибает она бровь, и к своему кофе с пончиками даже не притрагивается. Все ждет новостей.

– В общем… – я рассказываю вкратце обо всем, опускаю только моменты, где Дан меня нагло лапал. О таком говорить не особо хочется, больно смущает. Терехина, конечно, то охает, то ахает, но в целом, реакция у нее не такая, на какую я рассчитывала.

– Лучше тебе держаться от Стрельцова подальше, – выдает она. Уж от кого, а от Тани я такого не ожидала. Нет, я и сама понимаю, что Данил – худший вариант из всех, правда обычно моя подруга такие варианты сама любит.

– Он тебе нравится? – кидаю последнее предположение.

Танька на такой вопрос аж закашлилась.

– Боже-упаси, – машет она руками. – Ты знаешь, – Терехина поддается вперед, и шепчет таким шпионским тоном, будто сообщает мне совершенно секретную информацию. – Я слышала, что на первом курсе он мутил с одной девчонкой и та залетела.

– Ого!

– Да! – щелкает Танька пальцами. – Но Дан отказался от ребенка, и она от досады кинулась под машину. Ее чудом спасли.

– Тань, ты какие-то жутики вещаешь, – поражаюсь я. – Ладно, беременность еще можно понять, но под машину-то зачем бросаться. Бред какой-то.

– Вроде как любила она его со школы и не готова была пережить потерю.

– М-да, – только и могу выдать я.

– Это я к чему, что ты у нас вроде нежная фиалка и если этот придурок западет в твое сердечко, будет больно. Такие как он не умеют любить, только трахаться, – изрекает философскую мысль Танька. Я отвожу взгляд, и делаю глоток кофе. Впервые согревающий напиток совсем не греет.

***

Вовка вечером мне присылает смайлик “спокойной ночи”, но я не отвечаю. Хотя не понимаю толком, что со мной: то ли обида в целом, то ли гордость кусает. Он поступил отвратительно. Такое я не готова простить, по крайней мере, не сегодня. Поэтому решаю какое-то время игнорировать Вову, дать себе возможность разгрузится.

В воскресенье у нас первый в моей жизни осенний пикник. Мама делает тосты, печет шарлотку и наливает компот в специальную бутылку. Папа привозит нас на пляж, где до сих пор купаются туристы.

Чайки скользят над водой, издают мелодичные крики и создают ощущение безмятежности, словно останавливая время. Я чувствую, как шум волн успокаивает мои мысли, и мне хочется, чтобы этот момент длился вечно – чтобы солнце запомнилось, как яркий завершающий аккорд этого дня, а вечер остался в сердце, как теплое воспоминание.

Мы сидим на пледе минут сорок, может больше, и родители как обычно начинают предаваться прошлому.

– А ты помнишь, как бесил меня? – смеясь, говорит мама, прильнув к отцу. Папа не обнимает маму, он скупой в этом плане, но зато улыбается. По лицу вижу, сейчас он тоже счастлив.

– Ты думала, я решил посмеяться над тобой, – рассказывает отец. Историю их любви я знаю наизусть, поэтому, когда они уходят дебрями в подробности, предпочитаю прогуляться.

– Вовке отойду позвонить, – обманываю их, ведь звонить мне по факту… теперь некому. А хочется оставить их наедине.

Поднимаюсь, и иду вдоль набережной, разглядывая как волны разбиваются на мелкую гальку, оставляя после себя причудливые узоры из камешек. Я бы может так шла, наслаждаясь приятным вечером, если бы не… мальчишка, который привлек мое внимание. Он выскочил на набережную, рубашка его была расстегнута, так словно кто-то сильно дернул и вырвал пуговицы. Темноволосый мальчуган лет десяти, пугливо оглянулся, и скрылся в переходе между двумя зданиями ресторана.

Не знаю зачем, но решаю пойти следом за ним. Прохожу мимо столика с компанией людей, оставляю позади огромную колонку, откуда играет попсовая музыка. И когда оказываюсь на задней части набережной, где и людей-то толком нет, вижу какую-то возню в закутке, где мусорки. Подхожу на цыпочках, а там тот мальчишка. Только не один он, напротив его двое высоких худощавых парней.

– Гони деньги, – рычит один, который в черной кепке, козырьком назад.

– У меня нет, – поджимает малец губы.

– Твой старик бутылку взял, значит, деньги гони. – Напирает козырек.

– Папа…

– Или может отлупить тебя как твой отец? – смеется козырек, другой поглядывает по сторонам. И вдруг замечает меня. Наши взгляд пересекаются, и я понимаю, что, наверное, не стоило приходить сюда. Хотя пройти мимо тоже не правильно, но так страшно…

Интуитивно сглатываю, но почему-то не отступаю. Жалко мальчика, кажется, уйди я, никто ему не поможет и они изобьет его. И он еще так поглядывает на меня, будто молит остаться.

– Эй, киска, проваливай, – рычит кепка, мысленно я ему дала такую кличку.

Идей как быть не особо: можно уйти и позвать на помощь, но есть вероятность, что когда я вернусь с кем-то, будет слишком поздно. Поэтому совершаю дурость, поднимаю телефон, махая им перед лицами хулиганов, и после двух глубоких вдохов, произношу:

– Тут видно, как вы угрожаете мальчику. Поэтому уходите, а если нет, то… – помедлив, прикидываю самый оптимальный вариант ответа, и добавляю. – Выйду в онлайн с этим. Я вообще-то известный блогер и у вас ребята будут проблемы.

Они между собой переглядываюсь. Есть ощущение, что даже обмениваются безмолвным диалогом. И молчаливый, он до этого просто словом не обмолвился, вдруг поднимает руки вверх, отступая от мальчишки.

– Ладно, твоя взяла. Мы уходим.

Кепка хмыкает, поворачивается ко мне спиной, молчун за ним. И тут надо бы наоборот напрячься, но я по дурости теряю бдительность – опускаю взгляд, не сдержав победной улыбки. Это было мое поражение. Молчун подбегает, хватает мой телефон, вернее пытается выхватить, я ясное дело крепко его держу.

– Отдай немедленно! – орет он.

– Нет! Руки убери! – визжу я, пытаясь увернуться.

– Сучка, я тебя знаешь что… – он кричит какие-то ужасные нецензурные вещи, которые я стараюсь не слушать, и лишь больше уклоняюсь.

Не выдержав, молчун резко толкает меня. Падаю на землю, счесав ладонь, но самое обидное не это, а это, что того мальчишки уже и след простыл. Бросил меня, и плевать на все. Зря вмешалась. Ну жилось же нормально! Где твои мозги, Ксюша?

И прежде, чем я успеваю поднять жест капитуляции, в надежде, что наша потасовка закончится, молчун замахивается в мою сторону. Зажмуриваюсь, вжав голову в плечи. Удар по лицу, наверняка будет не из приятный. Вот только проходит секунда, другая, удара нет. Зато слышу возню и…

– Не бей! – жалостливо воет молчун, точно его голос.

Распахиваю глаза, а там… Стрельцов. И не просто стоит, бьет молчуна. А кепка… тот лежит, скрючившись на асфальте.

Глава 11 – Ксюша

На мой крик, а я реально испугалась, сбегаются прохожие зеваки, следом дежурный полицейский. Он как раз по случайному стечению обстоятельств прогуливался мимо. Парней разнимают, и пока мы все сидим на бордюре, ждем патрульную машину, я успеваю заметить сбитые костяшки Стрельцов.

– Где ты научился так сурово драться? – решаюсь спросить. Сказать по правде, в моей жизни это первая драка, где я была в какой-то степени не только свидетелем, но и косвенным участником.

Школьные годы у меня проходили довольно спокойно, класс у нас дружный, никаких боев без правил никогда не было. Да и Вовка за меня ни дрался, мне кажется, он вообще не умеет махать кулаками. Я в целом почему-то была убеждена, что этот навык нынче не актуален. Оказывается, ошибалась.

Стрельцов переводит на меня удивленно взгляд, словно сама постановка вопроса его шокирует.

– Ну… – тут же дополняю. – Можно было бы один раз ударить, а ты его так… в общем, это было неожиданно в стиле… Стэйтема или Тома Харди, – пытаюсь шутить я. Хотя, наверное, шутки выходят странными.

– До десяти лет я жил в деревне с бабушкой, – вдруг начинает делиться Дан. Мне даже хочется присвистнуть, ведь как такой парень может жить в деревне? У него с ног до головы сплошная надпись “бренд”. – И там старшаки иногда нас прессовали. Однажды я пришел домой с фонарем и отец, он тогда приезжал наездами, взял меня за руку, завел за двор и сказал, что будет учить драться. Так я собственно и начал попадать в неприятности. Спасибо, папочка, – на последней реплике он ухмыляется, видимо вспоминает что-то смешное.

– Твой папа молодец, – искренне поддерживаю я.

– Позже мама ему твердила, что он идиот. Ведь только идиоты учат сыновей драться, а не ищут им более мирное общество. – Дан снова хихикает, в этот раз его улыбка еще теплее и дружелюбнее. Сразу видно, что у них в семье хорошие отношения, иначе он бы вел себя по-другому.

– А ты? – зачем-то уточняю я.

– Что я?

– Ну… ты бы своему сыну какой совет дал? Драться или… нашел бы ему мирное общество?

– Сыну? – Дан озадачивается, словно само наличие детей в жизни звучит дико. Я сразу вспоминаю Таньку и ее сплетни про неродившегося ребенка, а может он родился, кто его знает. И мне становится не по себе. Понятно, что парни не особо в двадцать лет горят желанием заводить семью, но если ты сделал дело, должен нести ответственность, а не прыгать в кусты.

– Не важно, – я отворачиваюсь. Поднимаюсь с бордюра, отряхиваясь и уже хочу отойти, как Дан начинает говорить.

– Я бы научил его драться. Мужчина должен уметь постоять за себя, свою честь и своих близких, – бросаю на него взгляд через плечо и замираю, до того Стрельцов кажется другим. Более серьезным что ли, взрослым, мужественным. Из него словно вытряхнули дурачество и даже глаза, которые мне до этого казались пустышками, приобретают огонек.

“Ну нет, Ксюша! Не ведись, это он, скорее всего, включил режим “обаяние”. Надо быть начеку”, – напоминаю себе.

– Понятно, – говорю я. И все-таки отхожу, правда, в этот раз из-за входящего вызова. А потом и вовсе вижу в проходе своих: отец идет первым, мама семенит за ним. От взгляда отца мне становится не по себе: раздраженный и холодный. Блин, я совсем не подумала, что могу получить нагоняй.

Папа останавливается рядом со мной.

– Что происходит, Ксения?

– Ксюшенька, – мама приобнимает меня за плечи. – Все хорошо? Мы слышали крики.

– А… да, – мне совсем не хочется, чтобы они переживали, только как быть – не знаю.

– Стрельцов! – отец произносит фамилию Дана так, будто говорит про какого-то преступника. Заведомое обвинение, несмотря на презумпцию о невиновности. Мне всегда казалось, что уж мой папа не такой: не будет обвинять человека без видимых доказательств. – Почему вы вместе с моей дочерью тут?

– Я… – он открывает рот, видимо решив рассказать правду, но тут я влезаю.

– Этот парень просто проходил мимо, пап, – может и надо было сказать, что Дан за меня заступился. Вот только собирать нас с ним в единый пазл совсем не охота. – Как ты, мама и остальные. Ой, это полицейская машина. Мне придется дать показания, пап.

– Какие… показания? – дрожащим голосом спрашивает мама.

– Моей глупости.

***

В участок я еду с родителями, у меня берут показания, а что происходит с остальными – неизвестно. Отец, к моему удивлению, даже не ругается. Вернее ругается, но не на меня, а на органы полиции.

И даже когда мы выходим на улицу, он продолжает причитать.

– Что за время такое? Среди белого дня на детей могут напасть! Куда смотрит полиция?

– Дорогой, – мама пытается его успокоить. – Может, давайте в ту кофейню зайдем, я вдруг мороженое захотела.

– Нет, ну это же надо! – не слышит папа. Тогда мама подхватывает его под локоть и практически силой тащит в сторону дороги. Я плетусь позади, ровно до того момента, пока не замечаю как Стрельцов выходит из участка. Он лениво спускается по ступенькам, а за три до конца, спрыгивает, словно озорной мальчишка.

Не замечаю, как губы сами по себе растягиваются в улыбке. Когда он не понтуется, выглядит лучше.

Стоп, Ксюша! Ну опять двадцать пять.

К сожалению, я замечаю еще и небольшую ранку у Стрельцова в области глаза, ближе к виску. Да и костяшки рук требуют обработки. Почему-то жду, что Дан свернет в сторону аптеки, она как раз в двухстах метрах, но Стрельцов просто усаживается на лавку, широко расставив ноги. Не будет он обрабатывать свои раны. И мне бы забить на это, разве меня должны волновать чужие ссадины? Тем более этот парень тот еще грубиян.

И тут же в голове голосок шепчет: “этот грубиян вступился за тебя. Добро нужно отдавать добром”. Черт!

– Мам, – догоняю родителей, равняясь с ними. – Мне надо Таньке позвонить. Вы заходите, я сейчас.

– Хорошо, только в этот раз, – предостерегает она.

– Знаю, – перебиваю, кивнув с улыбкой. Вытаскиваю для вида мобильный, отхожу, и когда мои скрываются в здании кофейни, перебегаю дорогу обратно.

В аптеке покупаю перекись, зеленку, ватные палочки и лейкопластырь.

– У вас все хорошо? – уточняет аптекарь. Нет, ну у меня на лице что ли написано: попала в беду, вызывайте спасателей?

– Просто оплачиваю добро за добро. – Сообщаю сухо. Помедлив зачем-то добавляю. – И это не потому, что на меня подействовало его очарование. Вообще нет!

Молодой парень лишь улыбается, а я понимаю, что сморозила глупость.

Возвращаюсь к Стрельцову, который так и сидит на лавке. Может, он был уверен, что я приду? Да ну нет, быть не может. Совсем уже из серии фантастики. Сажусь рядом с ним, стараюсь не обращать ни на что внимание, и даже пропускаю мимо его реплику. Молча вытаскиваю перекись и ватную палочку.

– Замри, – говорю командным басом. Дан смотрит на меня широко открытыми глазами, будто увидел диковинку.

– Что ты делаешь, колючка?

– Разве не видишь, пытаюсь сохранить твою слащавую мордашку от шрамов. Доброе дело. – Подношу палочку к ранке, а у самой отчего-то сердце екает. И так главное тепло оно отзывается, будто происходящее выходит за рамки “просто знакомых”.

– Переживала обо мне значит? – наглец ловит мою руку, сжимая ее, не сказать, что крепко, скорее это какое-то интимное прикосновение. Его шершавый палец скользит вдоль линии моего запястья, а горячие мятное дыхание щекочет мои губы. Приехали.

Резко дергаюсь, пока мурашки окончательно не добили. Не понимаю, что со мной происходит.

– Нет, – отвечаю, и не ведь не вру. – Просто нынче шрамы совсем не украшают. А как же ты потом будешь снимать девушек? Так что я делаю доброе дело, будь мне благодарен, Стрельцов.

Несколько секунд он молча смотрит на меня, потом неожиданно начинает смеяться. Да таким заразительным искренним смехом, что мне и самой хочется улыбнуться. Правда, я чудом сдерживаюсь, делаю свое дело: наклеиваю ему на лицо лейкопластырь. Остальное решаю не обрабатывать, не так все плохо, раз он смеется.

Поднимаюсь на ноги, перекладывая пакет в руки Дану.

– Дальше сам, меня родители ждут.

– Ну да… а то папочка же заругает, – язвит он.

– Конечно, – вполне резонно соглашаюсь я. – И будет прав. Спасибо тебе, Даня, – чуть мягче произношу, впервые назвав его по имени. Странно, но оно так необычно звучит на языке, словно карамельные бомбочки, от которых хочется поморщиться, а с другой стороны, они кажутся нереально вкусными.

Не дождавшись его ответа, я ухожу прочь. Надеюсь, на этом наше общение все-таки закончится. Мне однозначно не нужно продолжение.

Глава 12 – Ксюша

– Правда что ли? Стрельцов полез в драку? – Танька так громко ахает, что не удивлюсь, если ее голос слышен на другом конце квартиры.

Шикаю на нее и встаю с кровати, чтобы закрыть дверь. Еще не хватало, чтобы папа все услышал и опять провел лекцию на тему “Ксюша, держись от этого парня подальше”, да и вообще – все как с ума сошли со своим Стрельцовым.

Можно подумать, я этого не хочу! Каждый раз стараюсь держаться с ним на расстоянии, но судьба вечно подталкивает нас друг к другу. Издевательство.

Сажусь рядом с подругой, достаю из миски с конфетами свою любимую: с молочным шоколадом и фисташкой, и отправляю в рот. Терехина же запихивает в себя сразу две и пытается продолжить задавать вопросы, но ничего кроме бессвязных звуков не выходит. Надо почаще давать ей конфеты, чтобы она молчала.

– Вот только не надо больше мне говорить, что между вами ничего не происходит, – бубнит она, пытаясь все переживать. – Ксю, ты как магнит притягиваешь Дана.

– Тогда я не против оказаться его одноименной стороной, чтобы мы больше не соприкасались.

– Дааа, интересно, получается, – задумчиво тянет подруга, постукивая пальцами по подбородку. – Слушай, а может вам это, ну сходить на свидание или что-то в этом роде, ну чтобы уж наверняка так сказать понять, что вашим полюсам не суждено познать более тесную дружбу.

– Дура ты, Танька, – хихикаю я, а у самой жар к щекам приливает.

На кончиках пальцев почему-то до сих пор ощущается тепло кожи Дана, а в легких будто застрял его аромат. Прикладываю руку к груди, чтобы немного успокоить гулкое биение сердца. Странный он все же, сначала пытается нагло поцеловать, потом защищает. Что с ним не так?

– Ага, дура я, а Стрельцов ангел, – закатывает глаза подруга, беря очередную конфету.

– Ты же сама сказала, чтобы я не подходила к нему, плюс какая-то мутная история с ребенком.

– Так я и не отрицаю. Дан плохиш и наверняка у него полно секретов, но суть в том, что иногда подобный тип не такой уж и плохой. Если немножко в них покопаться, то можно добраться до истины.

Ага. Этого мне еще не хватало.

– Кажется, тебе сахар ударил в голову и ты начинаешь нести всякую чушь, – убираю от подруги миску со сладким и она звонко смеется.

Мы наконец-то досматриваем второй сезон “Дневники вампира” и я не понимаю, то ли слушаю реплики героев, то ли разглагольствования Таньки по поводу Дэймона Сальваторе. На протяжении всей серии она не устает повторять, что он тот самый тип мужчин: мрачный и опасный, от которого с первого взгляда надо держаться подальше, но по итогу именно он проберется в сердце.

Я даже спорить не хочу, иначе она опять начнет.

Предпочитаю, чтобы в мое сердце никто не пробирался.

Решаю немного проводить Терехину до дома и заодно прогуляться. Папа как всегда наказывает держать телефон при себе и в случае чего звонить. После ситуации с дракой и полицией, он теперь еще более бдительным стал.

Мы доходим до автобусной остановки и как раз вовремя: подъезжает автобус и Танька запрыгивает в него. Правда она пытается еще что-то мне сказать, но благо двери закрываются, и Терехина вместе со своей болтовней и бурной фантазией уезжают.

Я медленно прогуливаюсь по вечерним улицам, наслаждаясь прохладным воздухом, в котором отчетливо чувствуется морская свежесть. Этот город уже не кажется мне таким уж чужим. Может, сказывается, знакомство с Танькой? Да и Стрельцов свою роль играет, чего уж греха таить. Я немного отвлекаюсь и не чувствую себя такой одинокой.

Сама не замечаю, как оказываюсь около книжного магазина и начинаю бродить вдоль стеллажей. Современные любовные романы, триллеры, психология, но мой взгляд привлекает полочка с классикой.

Рука сама тянется к нужной книге. Темно-розовый корешок, минималистичное оформление и всего пара силуэтов с главными героями. Очередной знак?

Может, стоит посмотреть, к чему он приведет?

Покупаю книгу и выхожу на улицу, а тут уже совсем стемнело и заметно похолодало. Пожалуй, к погоде не так легко привыкнуть.

Решаю сократить путь до дома и срезать через дворы. Кожа покрывается мурашками от пронизывающего ветра. Надо было брать с собой ветровку. Но стоит завернуть за угол, как до меня доносится звук глухого удара, а следом грязные ругательства.

– Что? Уже не такой храбрый, когда девчонки рядом нет? – злобно усмехается кто-то.

Господи, Ксюша, неужели одной драки тебе мало?

Ноги прирастают к земле, а пальцы так сильно впиваются в края книги, что слышен ее хруст. Коленки подкашиваются, и я приваливаюсь спиной к холодной кирпичной стене, чтобы не упасть.

– А ты я смотрю, решил потешить собственное эго? – слышу самоуверенный, пропитанный иронией голос и почему-то он кажется мне до боли знакомым. – Хотя сомневаюсь, что там есть что восхвалять. Сначала у малых отжать телефон пытался, теперь меня выследил. А дружков привел, чтобы храбриться проще было?

– Заткнись, урод. У меня из-за тебя полно проблем.

– И будет еще больше, если не уберешься с моей дороги. Давай вали, пока можешь сделать это самостоятельно. И шестерок своих забирай.

Быть этого не может!

Опять Стрельцов!

Аккуратно выглядываю за угол и едва не падаю, когда замечаю Дана, окруженного толпой хулиганов. Даже в слабом освещении дворов я все же вижу на его лице всю ту же наглую ухмылку, с которой он ходит по университету и гордо расправленные плечи, будто ему все нипочем. И вот даже сейчас, один против десяти, а он ничуть не боится, только подбородок повыше задирает.

Ну почему Стрельцов не может держаться подальше от неприятностей, а я от него?!

Следующую реплику от Дана я не слышу, но судя по всему это что-то обидное, потому что хулиганы вдруг накидываются на него разом. Стрельцов конечно спортсмен и довольно хорошо сложен, но он в меньшинстве и не может отбиться ото всех, это очевидно, странно, что сам Даня этого не понимает. Пока он наносит удар одну мерзавцу, двое других хватают его под руки, позволяя главарю бить раз за разом в живот.