Когда ты не смотришь

ОН ВСЕГДА БЫЛ РЯДОМ

Настя никогда не считала себя ни красивой, ни милой. Вот вообще нисколечко. Она грустила каждый раз, когда смотрела на себя в зеркало: широченное лицо с острыми чертами, слишком выпуклые скулы, тонкий рот и крохотные, близко посаженные глазки тусклого серого цвета. А нос… Нос! Этот ужасный нос! Огромный крючковатый носище, кончик которого почти доставал до верхней губы буквально отравлял жизнь девочки, убивая в ней всякую надежду на хорошую самооценку. С фигурой ей тоже мало повезло – у неё раньше всех в классе начала расти грудь, и это её очень сильно смущало. В её школе не нужно было одеваться по форме, и Настя носила мешковатые толстовки и распускала волосы, чтобы хоть как-то скрыть свои недостатки. О любви к своей внешности не шло и речи. То ли дело её одноклассницы. В их 7 «Б» все были красавицами кроме неё одной. Настя была уверена на сто процентов, что и сами они прекрасно знали об этом. Некоторые из них прямо чувствовали, насколько она неуверенная, и старались всячески задеть Настю если не словами, то взглядами или выражениями лиц. Но то были девочки – от мальчиков ей доставалось ещё сильнее. Уж они-то не стеснялись выкидывать её вещи в мусорное ведро, толкать, задевать и плеваться в неё, кидаться пустыми бутылками и объедками, оставшимися у них после похода в столовку. Такое происходило не каждый день, а только тогда, когда Насте волей-неволей случалось ждать урока рядом с ними около кабинетов. Обычно она проводила перемены в самых безлюдных частях школы в компании учебников и таких же отщепенцев, как она сама.

Звенел третий звонок, и девочка со всех ног бежала в класс. К тому времени все занимали свои места и до неё уже особо никому не было дела. Настя садилась за свою парту и опускала глаза в тетрадь, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Сами уроки её мало интересовали. Когда она брала карандаш в руки, начиналась её настоящая жизнь, а всё остальное уходило на второй план.

Настя уже давно привыкла к насмешкам и издевательствам, и они не ранили её так сильно, как многих других. Тем более, что она была не единственной «белой вороной» в своём классе, такой, к кому с усердием пытались цепляться сверстники. Её спасало это и хобби, заменившее ей всё на свете – рисование. В творчестве ей не было равных ни среди всех параллелей, ни во всём их маленьком закрытом городке с населением в десять тысяч человек. Не было того, кто так много участвовал в конкурсах и местных выставках, как она. Никто так старательно не просиживал часами, сгорбившись над созданием стенгазет и агитплакатов по ночам, кроме неё. Её рисунки были тем, чем она горела и по-настоящему гордилась. Можно сказать, что Настину нелюбовь к своей внешности уравновешивали её навыки и умения, от того она до сих пор держалась на плаву в школьном мирке. Её душа была глубоким озером из фантазий и эмоций, куда никто не имел доступа. Пусть глаза её были маленькими и блёклыми, однако в них часто играл задумчивый свет, а в руках – карандаш, которым она пыталась поймать не просто форму предмета, а сам дух человека. Чаще всего она рисовала людей, но не просто лица, а их чувства и эмоции, спрятанные под масками повседневности.

– Гареева, тетрадь ко мне на стол, быстро, – в тот день слова учительницы прозвучали для Насти резким ударом чего-то тяжёлого по голове. На уроке истории, когда остальные ребята внимательно слушали преподавателя и усердно всё конспектировали, девочка тихо рисовала в своей тетради. Её карандаш легко скользил по бумаге, создавая причудливые узоры и образы, погружая Настю в мир мечтаний, куда она сбегала каждый раз от серости школьных будней. Большинство учителей если и замечали за ней такое поведение, то предпочитали ничего не делать, но в этот раз что-то пошло не так. Видимо, историчка заметила отсутствующий взгляд и тихое шуршание грифеля, и её это взбесило.

– Покажи мне свою тетрадь, – строго повторила учительница, сидя за столом, и обмахиваясь чёрным веером со сверкающими пайетками. Сердце Насти застучало сильнее, дыхание будто бы перекрыло, а в глазах потемнело, но сопротивляться уже не было смысла.

«Ну зачем так? Ты что, не могла позвать меня после урока, коза старая?! Нет, надо было прямо сейчас привлечь ко мне внимание!» – раздражённо думала семиклассница, трясущимися руками неся тетрадь преподавателю.

Когда Настины рисунки оказались на виду у всего класса, учительница хохотнула:

– Вот как ты слушала! Ни одного члена царской семьи у тебя! За такое отношение к уроку – двойка! – и более не церемонясь, влепила огромную красную оценку прямо поверх рисунков.

В этот момент одноклассники, увидев наказание, не смогли сдержать смех, и класс наполнился едва приглушённым хихиканьем. Настя опустила глаза, ощущая, как горят её щёки от неловкости и обиды. Слегка пошатываясь, она вернулась на место. Но внутри неё всё ещё пылал огонь творчества, который, несмотря ни на что, не угасал.

«В следующий раз будет вам и царская семья, и всё, что пожелаете», – огрызнулась себе под нос девочка, но, к сожалению, или к счастью, её никто не услышал.

Уроки закончились. Настя, словно невидимка, быстро собрала свои вещи и выпорхнула из школьных дверей. Идти домой ей не особо хотелось, и девочка решила немного прогуляться по округе.

Маленький городок казался ей самым лучшим местом в мире. Здесь узкие улочки плавно обвивались зеленью. Листья деревьев играли на ветру, свежий воздух наполнял лёгкие, а мягкий свет солнца – редкого гостя в здешних краях – приятно ласкал лицо. В этом городе словно никто никуда не торопился, всё здесь дышало жизнью и спокойствием.

У каждого есть своё определённое место силы. Достаточно побывать там совсем немного, и ты снова оживаешь, энергия переполняет твоё тело, а в душе воцаряется гармония. Покидая его, ты спокоен, но спустя время сердце твоё умоляет вернуться обратно.

Настя обожала бескрайние сопки с голубыми озёрами; обожала мох на камнях, знавших времена, когда ещё не существовал человек разумный; воздух, который только там и есть, и нигде такого больше не вдохнуть… Даже старые, обшарпанные пятиэтажки она любила особой любовью, ведь они создавали то чувство изоляции от всего мира, чувство защищённости. Они будто бы говорили всем своим видом: «Смотри, как много невзгод наши стены берут на себя, метели и морозы терзали нас годами, но мы стоим, как и раньше, здесь ты всегда будешь в безопасности.»

Настя провела в этом маленьком городишке всю свою жизнь. Каждый его уголок, каждая улица и переулок были для неё как знакомые строки из давно прочтённой книги – уютные, тёплые, наполненные воспоминаниями. Здесь она впервые сделала свои неуклюжие шаги, здесь звучал её первый детский смех, здесь расцвели первые мечты и надежды. Здесь она научилась всему, что умела.

Но сейчас в сердце девочки тянуло тяжёлое чувство. Оценка по истории всё никак не давала покоя. Эта двойка казалась ей не просто отметкой, оставленной красными чернилами на странице тетради – это было ещё одним маленьким пламенем разочарования в самой себе. Девочка знала, что дома её ждёт безразличие по этому поводу, как и по многим другим: недавно в семье появилась младшая сестрёнка, и родители были бесконечно заняты, чтобы обращать хоть какое-то внимание на Настю. Она всё прекрасно понимала и не держала на них обиды из-за этого, но что делать с поглощающим её чувством одиночества девочка не знала.

Когда она шла по тихим улочкам, её внимание привлёк открытый канализационный люк. Настя остановилась около него, достала из рюкзака тетрадь по истории, в бешенстве её скомкала, и, не раздумывая, выбросила туда, в бесконечность чёрной дыры, оставляя позади свои огорчения.

«Пофиг, возьму новую!» – сказала себе семиклассница и продолжила путь домой, где она вновь могла позволить себе погрузиться в мир рисунков. Там никто не осуждал её, никто не ставил дурацкие оценки.

Там она могла быть собой.

Новый день. Абсолютно такой же, как и другие до него. Настя стояла у подоконника в школьном коридоре, одинокая и отрешённая всего от мира, как и всегда. Из старого дискового плеера тихо звучали песни Gorillaz. Настя очень любила эту группу, и часто слушала её на переменах, заткнув уши наушниками, и отгородясь от всего и всех. Музыка заполняла её мысли, делая пространство вокруг близким и недосягаемым одновременно. Ветер играл занавесками, и солнце, пробиваясь сквозь пасмурное небо, отражалось в каплях дождя, мерцая и переливаясь за оконным стеклом. Осень едва началась, и холода не ожидалось ещё месяц или полтора. Совсем скоро должен был начаться последний на сегодня урок. Насте ужасно не хотелось на него идти. Она металась между желанием сбежать домой прямо сейчас и боязнью быть пойманной. Второе оказалось сильнее. Девочка уже нехотя начала вытаскивать наушники из ушей, как вдруг почувствовала легкое похлопывание по плечу.

Настя обернулась. Рядом с ней стояла Оля – рыжеволосая отличница, а также мэр их класса. Её улыбка хоть и была приветлива, но в ней чувствовалось принуждение. Хотя Оля никогда не издевалась над Настей, но и близко дружить с ней не рвалась. Впрочем, Настю и такое отношение вполне устраивало.

– Насть, слушай, – начала Оля, – ты можешь помочь? От нашего класса требуется плакат к выборам президента школы.

Настя отряхнула волосы с лица и спросила:

– Ладно, а кто кандидаты?

Оля слегка улыбнулась, точно повторяя прописанную для себя роль мэра класса, и ответила:

– Их пятеро, – она сделала небольшой акцент на количестве, – но нам нужен плакат именно для Даши Дорониной. Она из 10-го «А», отличница, идёт на золотую медаль, и у неё есть очень хорошие шансы победить.

Даша Доронина… Настя не особо интересовалась старшеклассниками, и не сразу вспомнила, кто это такая. Возможно, пару раз она видела её на общегородских конкурсах. Да, точно видела, Даша выступала с песней на концерте в прошлом году, кажется…

– В общем, приноси плакат к понедельнику, деньги за ватман я тебе потом отдам.

Не дожидаясь Настиного ответа, Оля удалилась.

Девочка снова посмотрела в окно. За стеклом мир казался таким же сложным и непредсказуемым, как все эти школьные правила и роли. Ей пришлось принять это предложение, словно это был новый шаг в её изолированной жизни.

Оказалось, что шаг этот был роковым.

Все выходные Настя просидела за работой. Плакат получился на редкость красивым – на голубом фоне был аккуратно выведен Дашин портрет, написанный с фотографии из её социальных сетей, края ватмана украшали акварельные цветы, а снизу крупным витиеватым почерком выделялась надпись: «Голосуйте за Дарью Доронину из 10 «А»!».

В понедельник утром Настя принесла в школу осторожно свёрнутый в трубочку ватман с рисунком, где его очень быстро перехватила Оля, всучив однокласснице деньги. На первом этаже школы веяло лёгким ароматом клея и краски – учителя уже приступили к оформлению помещений к выборам. Сердце Насти застучало чуть быстрее. Этот день казался ей каким-то особенным, словно бы сегодня с ней должно было произойти что-то необычное. Но откуда нужно ждать сюрприза девочка не имела ни малейшего представления, а потому спокойно пошла на первый урок, отринув свои ощущения прочь.

На перемене перед вторым уроком уже вся школа собралась на этаже с развешенными плакатами. Толпа галдела, тыкала пальцами, хохотала и охала, рассматривая готовые рисунки. Настя отыскала глазами свой и подошла поближе к нему. Около него уже крутилась стайка её одноклассниц во главе с рыжей Олей.

– Вот это да, Оля, как похоже ты её нарисовала! А сама Доронина уже видела? – услышала Настя чей-то голос. Оля же стояла рядом и тихо улыбалась, не спеша поправлять или опровергать чужие слова.