Yellow rose

Эль-Пасо – город на западе Техаса, раскинувшийся на берегу пыльной, выжженной солнцем Рио-Гранде. Это был самый жаркий день за последние годы: асфальт дрожал маревом, воздух стоял густой, как раскалённое стекло. Колли мчалась по шоссе Пейсано Драйв, не замечая ни машин, ни собственных мыслей. Она словно выпала из реальности – пока вдруг реальность не вернулась, вцепившись в неё резким воем сирены.

– Ох, чёрт возьми, – пробормотала она, тяжело выдыхая, и прижалась к обочине.

В зеркале заднего вида мелькнула фигура полицейского.

– Я что-то нарушила, офицер?– спросила она, чуть нервно улыбаясь.

– Добрый день, мэм. Офицер Джон Говард. Прошу ваши документы.

– Да, конечно, – с досадой вздохнула Колли, доставая бумаги из багажника и протягивая ему.

Офицер склонился, мельком пробежав глазами по удостоверению.

– Мхм… Колли Лонг. Вы ехали восемьдесят миль в час, тогда как…

– …тогда как разрешено тридцать семь, —перебила она устало, опустив плечи.

– Давайте уже, выписывайте штраф, —пробормотала Колли, и её голос прозвучал так, будто она признавалась: да, проиграла.

В её глазах читалось отчаяние – и вместе с ним странное, почти пугающее спокойствие, будто Колли уже смирилась с неизбежным. Сжав ручку, она смотрела на бланк штрафа, а сердце стучало в груди, как барабан на поле боя. Ей не верилось, что её поймали. Все эти годы – езда на красный свет, превышение скорости – всё сходило с рук. Но сегодня её удача, кажется, дала трещину.

– Мэм, пожалуйста, больше не нарушайте. Это важно – и для вашей безопасности, и для окружающих. Счастливой дороги!Она подписала документ, рука предательски дрожала. Офицер молча забрал бумаги, но, прежде чем сесть в патрульную машину, бросил через плечо:

Колли смотрела, как он отъезжает, а мысли вихрем неслись в голове. Она знала, что должна быть осторожнее. Теперь придётся заплатить – не только деньгами, но и признанием собственной глупости.

Вздохнув, Колли направилась к машине. Когда села за руль, на мгновение ощутила лёгкость, почти свободу. Но ощущение вины сидело внутри, как тяжёлый камень на сердце. Она знала: пора менять привычки, если не хочет снова оказаться в такой ситуации.

– Да уж… Пятый штраф за месяц. Просто супер, – пробормотала она с усмешкой, завела машину и плавно выехала с обочины.

Колли была высокой женщиной с длинными, мягко струящимися каштановыми волосами и пухлыми губами нежного, почти прозрачного розового оттенка. Она была замужем за Фрэнком – человеком, который с юности нес на плечах груз семейного наследия, управляя оставленной отцом компанией, чьи стены хранили запах старой недвижимости и амбиций.

В браке они были уже четыре года. Колли проводила большую часть времени в одиночестве: Фрэнк часто уезжал – то на конференции, то в бесконечные командировки. Сначала она страдала от одиночества, но, как ни странно, человек привыкает ко всему, даже к пустому дому.

В прошлом Колли была успешным психологом в Нью-Йорке, её карьера взлетала, пока однажды она не встретила Фрэнка – и всё изменила. Они познакомились на одном из мероприятий общих знакомых. Колли обожала светские встречи, не столько ради общения, сколько чтобы убежать от одиночества. Вот и тогда, на очередной вечеринке, они столкнулись с Фрэнком. Несколько милых бесед, обмен контактами – и их жизни начали переплетаться.

Полгода отношений пролетели, словно одно мгновение. А потом – предложение. И Колли сказала «да», даже не задумываясь, что её жизнь вскоре превратится в череду долгих ожиданий, пустых вечеров и редких встреч.

Первые несколько месяцев после свадьбы они жили в Нью-Йорке. Но вскоре, из-за работы, переехали в западный Техас, в Эль-Пасо. Там они купили уютный дом и тщательно обустроили его, наполняя комнату за комнатой деталями их новой жизни. Но с тех пор всё пошло по замкнутому кругу: Фрэнк всё чаще уезжал в командировки, а Колли оставалась одна. Его отсутствие он щедро компенсировал дорогими подарками, украшениями, часами – и это ей сначала нравилось. Но вот уже четыре года со дня свадьбы, а по сути ничего не изменилось. Дом, полный красивых вещей, был пуст без него, и это одиночество всё острее кололо сердце.

Сегодня она особенно старалась: накрыла роскошный стол на двоих, приготовила ароматную курицу по-индийски, открыла дорогую бутылку шампанского Krug. Часы показывали уже половину девятого вечера, а Фрэнка всё не было. Сначала Колли пыталась терпеливо ждать, но, в конце концов, сдалась – начала есть сама, лениво ковыряя вилкой в курице и запивая шампанским, которое уже теряло пузыри.

И вдруг она услышала, как кто-то вошёл в дом.

– Кол, дорогая, я дома, – прозвучал голос Фрэнка. Он снял часы, начал подниматься по лестнице, но, не найдя жену наверху, спустился вниз, в кухню.

– Дорогая, а почему ты не встречаешь меня? – он мягко обнял её сзади, его дыхание коснулось её шеи. – А что за праздник сегодня?

– Годовщина, Фрэнк. Годовщина… – выдохнула Колли, тяжело и обречённо.

– Кол, прости. Я совсем забыл… После прилёта я поехал на сделку с мистером Эшли, и мы засиделись там, – Фрэнк начал пятиться к двери, но вдруг, улыбаясь, обернулся: – Завтра я куплю тебе колье, то самое, которое ты хотела. Сама выберешь, как тебе нравится.

– Фрэнк, не надо, – её голос сорвался, дрогнул. – Тебе проще откупиться, чем просто провести со мной время. Ты уже третий год подряд забываешь про годовщину. Раньше хоть секретарша тебе напоминала, а сегодня – вообще ничего. Я с самого утра стараюсь, накрывала стол, ждала тебя… А ты даже не удосужился позвонить. Где тот внимательный Фрэнк, которого я знала?

Слёзы блестели в её глазах, горло сжимало, как удавка.

– Ты ведь знаешь, как тяжело мне, – произнёс он, и голос его стал более твёрдым, хоть в глазах на миг мелькнуло отчаяние. – Я работаю сутками напролёт, чтобы обеспечить нам хороший уровень жизни. Каждый день – это борьба. И всё это я делаю ради нас, ради тебя. Разве ты этого не понимаешь?

Колли замерла, медленно обернувшись. Её взгляд, полный слёз, встретился с его. Она хотела сказать что-то важное, что-то, что могло бы разом разрубить этот клубок недопонимания, но слова застряли у неё в горле. Она чувствовала себя потерянной, как будто ходила кругами в лабиринте боли и одиночества.

– Я не прошу тебя об идеальной жизни, – наконец произнесла Колли. Её голос звучал тихо, почти шёпотом, но в нём слышалась скрытая сила. – Мне просто нужно, чтобы ты помнил о том, что важно. Ты можешь работать сутками, можешь гнаться за успехом, но, пожалуйста, не забывай о нас… о наших чувствах.

На миг между ними повисла тишина – тяжёлая, словно натянутая до предела струна, готовая вот-вот оборваться.

– Завтра нас пригласили на праздник, – наконец произнёс Фрэнк, словно стараясь избежать неудобного разговора. – Мистер Эшли отмечает юбилей.

Колли, вытирая слёзы, медленно подняла на него взгляд и тихо спросила:

– А я тут при чём?

– Мистер Эшли – уважаемый человек, Колли, – вздохнул Фрэнк. – Мне нужна эта сделка, и я обещал, что приду туда с тобой. Завтра в шесть – мы идём.

Он развернулся, явно считая разговор завершённым.

– Я устал, – бросил он уже на лестнице. – Пойду отдохну.

Колли осталась одна за столом. Перед ней стояла недопитая бокал шампанского, а курица, которую она готовила с таким трепетом, остывала. Она чувствовала, как пустота в груди разрастается, вытесняя всё – даже обиду.

Колли сидела на полу, обхватив колени руками. Воспоминания о проведённых вместе моментах навалились на неё тяжёлым грузом, будто кто-то вырвал из груди часть сердца. Как же всё изменилось за последнее время? Каждый раз, глядя Фрэнку в глаза, она ощущала, что искренность, которая когда-то связывала их, исчезает, испаряется, словно туман на рассвете.

Она не могла понять: что же пошло не так? Были ли это угасшие чувства? Или всего лишь необходимость следовать за карьерой, которая пожирала их жизнь?

Лёгкий ветерок проник сквозь приоткрытое окно, солнечный луч упал ей на лицо. Колли нехотя открыла глаза. Голова раскалывалась от боли, и каждый звук – будь то скрип пола или гул машины за окном – раздражал до дрожи.

С трудом поднявшись, она выпила стакан воды и, тяжело ступая, направилась в ванную.

Она вдруг рассмеялась, почувствовав, как самоирония – её старая подруга – спасает от мрачных мыслей. Это была вся она: умение шутить даже тогда, когда сердце ныло.– О, мой Бог! Ну и лицо у меня… – пробормотала Колли, глядя в зеркало. – С таким выражением – прямая дорога на квест. И даже без маски людей пугать можно.

Приняв душ, Колли направилась в гардеробную. Сегодняшний вечер требовал особого наряда. Она обожала классику, и её гардероб наполовину состоял из строгих, элегантных вещей. Но взгляд вдруг упал на красное платье с открытым декольте, которое висело в дальнем углу шкафа.

Колли купила это платье два года назад в торговом центре Cielo Vista – и ни разу не надела. Она всё ждала «особого случая». И вот сейчас поняла: момент настал. Она медленно надела платье и подошла к зеркалу, внимательно разглядывая отражение.

Аксессуары всегда были её слабостью. Она перебрала десятки колец, прежде чем остановиться на простом золотом кольце с небольшим бриллиантом. В меру нарядное, оно идеально завершало её образ.

– Ах да, точно. Спасибо! Всё, выходи, я жду на улице, – сказал он, быстро спустившись вниз.Сделав укладку и нанеся лёгкий макияж, Колли взглянула на часы. 17:32. – Фрэнк, ты готов? – позвала она. – Да, только… забыл, куда положил телефон, – послышался его суетливый голос. – В ванной. Ты же там разговаривал, – спокойно напомнила Колли.

– Как будто чего-то не хватает… – пробормотала Колли, открывая косметичку. Она достала красную помаду, аккуратно провела ею по губам, улыбнулась своему отражению и взяла сумочку.

На улице Фрэнк уже нервно переминался с ноги на ногу. Увидев её, он лишь закатил глаза и молча сел в машину. Ехали они в полной тишине. Вчерашний разговор так и остался необсуждённым – словно непройденное испытание, нависающее над ними.

Воздух в салоне был напряжённым, как перед грозой. Вокруг – обычная вечерняя суета города, чуждая и безмолвная. Колли украдкой поглядывала на его профиль, пытаясь разглядеть хоть какой-то намёк на эмоции – неужели всё, что его сейчас волнует, это её аккуратно выведенные брови? Каждый пройденный метр, казалось, обрастал новой ниточкой молчаливых обид, плетя между ними невидимую сеть.

Она чувствовала холод, словно невидимая стена выросла между ней и его миром. Колли отвернулась к окну, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях, но вечерние звуки города, доносящиеся сквозь приоткрытое стекло, лишь усиливали напряжение внутри.

– Мне нужно поговорить о вчерашнем… – её голос звучал тихо, но настойчиво.Она больше не могла оставаться в тени этой молчаливой войны. Вдохнув глубже, Колли решилась:

– Я буду около мистера Эшли. Возможно, задержусь допоздна. Если устанешь, можешь потом уйти домой без меня.Фрэнк, даже не посмотрев на неё, сухо бросил:

Он открыл ноутбук и, не теряя ни секунды, принялся проверять документы. Колли почувствовала неприятное жжение внутри – рядом с ней сидел человек, которого она едва ли узнавала. Его тон, его отчуждённость… будто она уже давно не жена, а всего лишь спутница, необходимая для деловых мероприятий.

Машина остановилась. Колли вышла и подняла взгляд на роскошный особняк: светлый фасад, огромные окна, золотистый блеск фонарей. Всё вокруг было безупречно – как картинка из журнала или дом самого президента.

Они вошли внутрь. Светлый коридор, сверкающие люстры, дворецкий с идеальной осанкой – всё говорило о богатстве и статусе. Пройдя в центр зала, Фрэнк остановил официанта и тихо спросил, где находится хозяин дома. Тот вежливо указал направление.

Подойдя ближе, они заметили мистера Эшли – внушительная фигура, харизматичная улыбка, строгий костюм. Он был занят оживлённой беседой с несколькими гостями, словно солнце, вокруг которого вращались остальные.

– Добро пожаловать! – произнёс мистер Эшли, обратив внимание на Колли и Фрэнка. Его голос звучал уверенно, почти чарующе. – Рад видеть вас здесь.

Он жестом пригласил их присоединиться к беседе, обаятельно рассказывая о последних новостях и самых громких событиях в мире искусства. Широкие окна зала наполняли пространство мягким светом, а антикварная мебель придавала атмосфере аристократический шарм. Колли, заворожённая этим великолепием, чувствовала: этот дом скрывает под своей идеальной оболочкой множество тайн.

– Добрый вечер, мистер Эшли. Поздравляю вас с юбилеем, – сказал Фрэнк, пожав ему руку.

– Фрэнк, ну если мне пятьдесят, это ведь не значит, что я стар! – рассмеялся Эшли. – А это ваша супруга?

– Да, это моя жена, Колли.

– Рада знакомству, мистер Эшли. И примите мои поздравления с юбилеем, – дружелюбно ответила Колли.

Пока Эшли и Фрэнк погрузились в деловой разговор, Колли вежливо отошла в сторону, выбрав место у бара. Атмосфера вокруг была заполнена смехом, лёгким звоном бокалов и мягким гулом голосов – всё сливалось в уютный фон, обрамляющий этот шумный вечер.

Фрэнк… он всегда умел находить общий язык с людьми. У него был талант – чувствовать нужный момент, правильное слово, верный жест. Колли смотрела на него и вдруг почувствовала себя лишней фигурой в этом роскошном пазле.

И тут к ней подошла незнакомая женщина с тёплой улыбкой.

– Привет, я Бона, – представилась женщина с лёгкой улыбкой. – Ты, наверное, тоже пришла поддержать Эшли?

– Да, именно так, – ответила Колли, чувствуя, как вечер вдруг приобретает интригу.

Допив шампанское, она мягко извинилась и удалилась, разыскивая дамскую комнату. Уточнив у официанта направление, уверенно пошла по длинному коридору. Перед тем как повернуть за угол, она быстро оглянулась – нет, Фрэнк всё так же погружён в разговор, его мир, кажется, полностью обходится без неё.

Повернувшись обратно, Колли неожиданно столкнулась с кем-то и с глухим стуком упала на пол.

– Простите! Я задумался и не заметил вас, – молодой человек быстро наклонился, помогая ей подняться.

– Нет, всё нормально, это я… – начала она, но её голос замер. Их взгляды пересеклись.

Он смотрел на неё глубокими, почти гипнотизирующими глазами – в них отражалась не просто симпатия, а нечто большее: будто за этим взглядом скрывались истории, мудрость и загадки, которые хотелось разгадать.

– Вы точно не ушиблись? – спросил он, чуть склоняя голову, а его рука задержалась на её запястье чуть дольше, чем нужно, словно проверяя, в порядке ли она.

– Нет, всё в порядке, – пробормотала Колли, ощущая, как сердце отбивает бешеный ритм, подогреваемый внезапным, почти опасным волнением.

POV: Колли

Мне было жутко скучно стоять с ними. Я ушла допивать своё шампанское, стараясь держаться подальше. Допив бокал, почувствовала неприятное желание – срочно найти туалет. Честно говоря, наверное, после этого я просто поеду домой: смысла торчать тут я больше не видела. Я мельком глянула в сторону мужа – моё присутствие ему явно не требовалось. И именно в этот момент кто-то неожиданно врезался в меня.

– Простите, я задумался и не заметил вас, – молодой человек суетливо помог мне подняться.

– Нет, всё нормально, это я не… – начала я, но вдруг замерла. Его глаза, словно угли, сверкали в тусклом свете, а улыбка… эта улыбка вызывала во мне странное, тревожное волнение.

В этот миг мир вокруг словно застыл. Гудение голосов стало далёким фоном, а музыка, казалось, шептала о чём-то, что я непременно должна была узнать. Я заметила, как уголки его губ слегка приподнялись в доброй улыбке, и отчего-то мне захотелось одновременно смеяться и плакать.

– Милый, я здесь, – раздался тонкий голос девушки, подхватившей его под руку.

– Ничего страшного, со мной всё в порядке. Спасибо, – пробормотала я, быстро отступая и направляясь к дамской комнате. Но чувствовала его взгляд за спиной.

Закрывшись в кабинке, я несколько раз глубоко вдохнула, стараясь привести дыхание в норму.

– Да что это было? – шёпотом спросила я себя, глядя в зеркало. Наверное, я устала… и, возможно, всё это – просто последствия вчерашнего.

Успокоившись, я вышла и направилась обратно в зал. Взяв ещё один бокал шампанского, я начала искать Фрэнка – хотела сказать ему, что собираюсь домой.

И вдруг… мы снова столкнулись взглядами. Он.

Я поймала его взгляд и невольно задержала дыхание. Высокий, с каштановыми, аккуратно уложенными волосами, в элегантном синем костюме – он выглядел безупречно. Он начал медленно приближаться ко мне.

Секунды тянулись мучительно долго, словно растягиваясь в минуты. Когда он подошёл ближе, мир вокруг замер. Шум голосов, звон бокалов, музыка – всё стало едва различимым, будто отодвинулось на второй план. Я чувствовала, как сердце колотится в груди, а мысли роятся, путаясь одна с другой. Его тёмные глаза сверкали, отражая свет люстр, и казалось, в них скрыта целая вселенная.

– Добрый вечер, мэм, – мягко сказал он с осторожной вежливостью. – Хотел попросить прощения… я задумался и не заметил вас.

– Я люблю искать правду, – сказал он, задумчиво следя за полётом птицы. – В социологии всё просто – я даю голос тем, кто обычно остаётся без него.– Всё в порядке, я не ушиблась, – ответила я с улыбкой. – Меня зовут Карлос, – он протянул мне руку. – А я – Колли. Рада знакомству, – ответила я, пожав её. – Не хотите подышать свежим воздухом? – спросил Карлос. – Почему бы и нет? – ответила я, слегка улыбнувшись. Ветер тихо шептал, как будто приглашая нас в мир за пределами стен. Мы вышли на улицу, и перед нами открылся великолепный сад, наполненный ароматами цветущих деревьев и свежестью природы. Шагая по тропинке, наш разговор плавно переходил от одной темы к другой. – Чем вы занимаетесь, Колли? – спросил Карлос. – Я психолог. – Это интересно, – сказал он, переставляя ноги, чтобы устроиться удобнее на скамейке в саду. – Наверное, вы часто сталкиваетесь с людьми, их радостями и переживаниями. – Да, порой это действительно трудно, но и приятно. Помогать другим – моя страсть, – ответила я, не отрывая взгляда от цветов, ярко распускающихся вокруг. – А что вас привело в эту профессию? – спросил он, проявляя неподдельный интерес. – Наверное, желание понять людей и помочь им разобраться в их проблемах. Я всегда искала смысл в поведении, в том, что толкает нас к определённым поступкам. А вы, Карлос?

С этими словами он снова погрузился в раздумья, словно искал ответы в ночном небе. Вопросы висели в воздухе, но ясности не прибавлялось.– Знаете, – продолжил Карлос, – в этой компании открывают новые горизонты. Всё кажется очень заманчивым: высокие зарплаты, интересные проекты, возможности для роста. Но… – он замолчал, глядя в окно особняка, где листья медленно кружились в воздухе. – Но работа потребует полной отдачи. – Сложно ли будет адаптироваться? – поинтересовалась я, не отрывая взгляда от него. – В этом и проблема, – ответил он. – Я привык к своему ритму жизни, к друзьям, к привычным местам. А тут всё новое, и неизвестность пугает. – Ха-ха-ха, и так вы врезались, да? – я засмеялась. В ответ я услышала смех Карлоса. – Но у вас есть шанс изменить свою жизнь, – заметила я, пытаясь поддержать его. – Да, вы правы, – кивнул Карлос. – Но оставив всё позади, я рискую. Каждое решение имеет свою цену. Вот думаю: стоит ли бросать всё ради перспективы, которая может не оправдать ожиданий?

Я просто улыбнулась в ответ и пошла в особняк. Тени вечера танцевали на земле, преломляясь через старые дубы, наполняя воздух таинственным ароматом. Каждым шагом я ощущала, как платье мягко обвивает мою фигуру, словно сама природа благословляет этот момент.– Вы в отношениях? – спросил Карлос. – Я… я замужем, – ответила я. И в этот момент зазвонил его телефон. – Да? Я на улице. Не надо, будь там, я сейчас подойду, – он завершил разговор, звуча холодно. – Ваша жена ищет? – Нет, я не женат, – улыбаясь, ответил он. Я понимала, что та женщина, которая была с ним, если не жена, то явно его девушка. Я встала с места и сказала: – Мне пора идти, муж, наверное, уже ищет меня. На самом деле я знала, что Фрэнк не будет меня искать. Ему сейчас важна, чёрт возьми, эта «сделка», а не я. Встав с места, я поблагодарила Карлоса за приятную беседу и начала уходить. И вдруг услышала: – Вы роскошно выглядите, Колли, – сказал он, не отрывая взгляда.

Мягкие хлопковые ткани обняли мою кожу, и, стоило мне лишь вдохнуть поглубже, как мысли о том парне вновь начали путаться в голове.Я вернулась в особняк. Подойдя к Фрэнку, я заметила, что он пьян. Мистер Эшли, заметив меня, сказал: – Фрэнк рассказал, что вы очень хороший психолог. У меня есть племянник, который скоро женится на своей девушке. Но у них какая-то проблема, которую они не могут решить сами. Я бы хотел предложить вас как квалифицированного специалиста, если, конечно, вы не против. – Да, конечно. Вот моя визитка. Со мной можно связаться в любое время суток, – сказала я, доставая карточку из клатча и протягивая её мистеру Эшли. Посмотрев на Фрэнка, я поняла, что он не собирается со мной идти. Его холодный взгляд не оставлял места для иллюзий, а в воздухе повисло нечто, напоминающее недосказанность. Я вызвала такси и уехала домой, оставив позади его молчаливые раздумья и тени ночи. Дома, где время текло в своём, почти ином измерении, я сняла наряд, который ещё недавно казался мне великолепным, и переоделась в пижаму – символ уюта, покоя и защиты от внешнего мира.

Сквозь сон мне мерещились его слова – тихие, почти шепчущие, как будто он сидит рядом. "Ты знаешь, я тебя так долго ждал", – говорил он, и каждое его слово врезалось в память, как штамп на сердце. Утро будет таким же серым, как это глупое беспокойство, но сейчас, в объятиях сна, я могла позволить себе мечтать.Но эти глаза… Да, чёрт побери, Колли, держи себя в руках, тебе не пятнадцать лет. Да, точно. Всё это из-за вчерашнего, так что не стоит переживать. Подумаешь, врезался, человек задумался – с кем не бывает. С этими мыслями я не заметила, как уснула.

Я только собралась напомнить, чтобы она не опаздывала, но она уже положила трубку.В туманном полумраке комнаты мне показалось, что Карлос стоит у окна, а в руках у него желтая роза. Его силуэт вырисовывался на фоне уличных огней, и я пыталась дотронуться до него, но он исчезал, как дым. Я проснулась от неожиданного звука – зазвонил телефон. – Алло? – Здравствуйте, это Колли Лонг? – осторожно спросила девушка. – Да, это я. Слушаю вас. – Мне стало любопытно, кто мог звонить так рано. – Я бы хотела записаться к вам на консультацию сегодня. Вы свободны? Я встала с кровати и начала искать взглядом блокнот. – Минуточку, пожалуйста, – пробормотала я, наконец найдя блокнот и открыв его. О, боже, я почти забыла, как это выглядит. У меня не было пациентов уже целый месяц. – Сейчас посмотрю… – сказала я, делая паузу. На самом деле смотреть было не на что – я просто тянула время. Чёрт, опять эта привычка. С тех пор как я начала частную практику, всегда делала вид, что у меня всё забито под завязку. И до сих пор продолжаю. – Вас устроит два часа дня? – Да, запишите меня, пожалуйста, на это время, – прозвучало немного натянуто. – Как вас записать? – Мэри Фай. – Мэри Фай. Хорошо, буду ждать вас в два. Адрес указан на визитке. До встречи.

На кухне царил беспорядок. Точно. Мне срочно нужна миссис Рут.Я опустила телефон на стол и на мгновение задумалась. Какая сложная жизнь у тех, кто решается обратиться за помощью. Каждый звонок, каждое обращение – это не просто часть моей работы. Это чья-то история, чьё-то доверие. И я должна его оправдать. Я давно к этому привыкла. Ко мне приходят разные люди – с разными судьбами, болью, вопросами. И всё же… я рада, что я не психотерапевт. Ха-ха, я бы с ними сама давно свихнулась. Я глубоко вдохнула, стараясь собраться с мыслями. А за окном утреннее солнце, будто приглашая меня в новый день, светило особенно ярко. Оглянувшись, я поняла – Фрэнка нет. Странно. Обычно после каждой сделки он всегда приходил домой, независимо от того, в каком состоянии находился. Может, уснул в гостиной? Я обошла весь дом, проверила каждую комнату. Даже заглянула в шкафы – будто он мог спрятаться там. Если бы ушёл, он бы точно написал. Но сообщений не было. Впервые он не ночевал дома. Я начала ему звонить. Телефон был недоступен. Надеюсь, всему этому есть разумное объяснение. Тревога медленно охватывала меня. Мысли путались, гоняясь друг за другом: может, что-то случилось? Или он просто решил провести ночь с друзьями, как иногда говорил? Но в сердце уже затаилась тень подозрения. Я пыталась себя успокоить, но внутренние голоса не унимались.

Ведь дом – это не просто стены. Это живое пространство. Это отражение души. И в доме, где царит порядок, сердце начинает дышать спокойнее.Я взяла телефон и набрала её номер. – Доброе утро, миссис Рут. Как ваше здоровье? Мне вас так не хватает… Я совсем не справляюсь. Вы могли бы сегодня прийти? Хорошо. Жду вас. Я облегчённо выдохнула. Наконец-то я смогу не думать о домашних хлопотах и сосредоточиться на работе. Дом снова будет под заботливым присмотром миссис Рут. Рут – пожилая женщина, удивительно аккуратная, владеющая четырьмя языками и обладающая каким-то врождённым чувством такта. Всё, за что она берётся, она делает с вниманием и теплотой, как будто касается не просто предметов, а самой жизни. Когда она пришла, в доме словно поселилась магия. Знакомый, уютный запах свежести и заботы наполнил пространство. Беспорядок исчез, и на его месте возникла почти осязаемая гармония. Я наблюдала за ней, как за артисткой на сцене – ловкой, точной, словно каждая её мелочь имела смысл. Всё становилось на свои места. И я, наконец, могла переключиться на важное.

Я умылась, одела повседневную одежду и направилась в “Corner Bakery”. Я уже четвёртый год постоянно прихожу сюда. У них обширное меню на завтрак, которое подают в течение всего дня. Персонал дружелюбный, а еда свежая, качественная и вкусная. Тут подают не только бутерброды и выпечку, но и блюда, приготовленные во фритюре. А блинчики и хрустящий бекон – просто восхитительны. Я, как обычно, заказала на завтрак анахаймский скремблер, полезный салат из зелени и злаков и апельсиновый фреш.

Пока готовился мой заказ, я открыла ноутбук и начала составлять планы на месяц, готовить отчёты для Фрэнка, так как секретарша взяла больничный на месяц. Мои мысли время от времени ускользали в сторону ароматов свежей выпечки, и я забывала о рутине и сроках. Я обменивалась взглядами с другими посетителями, ловила обрывки разговоров о жизни и работе, создавая маленькие истории в своём воображении. В этот момент “Corner Bakery” стал для меня не просто кафе, а уютным укрытием, где можно было найти вдохновение среди повседневной суеты.

Закончив трапезу и отчёт, я посмотрела на время. Уже час. Поплачившись, я вышла из кафе и направилась в офис. Зайдя в кабинет, я полила цветы, открыла ноутбук и была готова к встрече. Услышав стук, я увидела, как дверь открылась.

– Здравствуйте, – ответила я, пытаясь скрыть внезапное волнение. Воспоминания об этом моменте вспыхнули в памяти.– Здравствуйте, миссис Лонг. Это я вам звонила, – в кабинет вошла девушка. Светлые волосы, среднего роста… Проклятие. Это же та самая, что подошла ко мне, когда я упала.

Я отвела взгляд и собрала себя.Она улыбнулась, и я заметила, как её глаза светятся – искренне, почти по-детски. – Рада встрече, Мэри. Садитесь, пожалуйста. Итак, я вас слушаю, – я уселась напротив. – Сейчас мой жених поднимется. Было бы хорошо, если бы он тоже присутствовал, – нервно проговорила Мэри, поправляя волосы. В кабинет вошёл молодой человек. Карлос. Он увидел меня – и застыл. А я… просто смотрела на него. Внутри всё сжалось. Словно время остановилось. В его глазах – растерянность, шок. А в моих – воспоминания, обжигающие, как огонь. – Ло, давай уже, – раздражённо бросила Мэри. Он резко взглянул на неё и спокойно сел рядом. – Не называй меня Ло, – прошипел он сквозь зубы.

– Слушайте, – сказала я, пытаясь утихомирить бурю, – давайте сделаем паузу. Вы оба имеете право на свои чувства, но лучше попробовать понять друг друга. Путь к компромиссу начинается с умения слушать.– Давайте знакомиться. Меня зовут Колли Лонг. Расскажите, по какому вопросу вы ко мне обратились? – Я – Мэри. А это мой жених Ло… точнее, Карлос. Мы скоро поженимся. Но у нас проблема, – начала она, тяжело вздохнув. – Семейного характера? – уточнила я. – Да! Карлос меня совсем не понимает! – голос Мэри становился всё громче. – Наши отношения рушатся, а он даже не пытается что-то изменить! Ни любви, ни внимания, свиданий уже давно нет! – Карлос, мне бы хотелось услышать вашу точку зрения, – сказала я, переводя взгляд на него. – Понимаете, у меня нестабильный график, потому что часто езжу в командировки. Иногда я прихожу утром, иногда – ночью. И ухожу точно так же. Я стараюсь объяснить это Мэри, но она не слышит. Да, я понимаю, ей не хватает внимания… Но как адекватный человек, я однажды отпросился с работы, чтобы провести с ней вечер. И знаете, что я увидел, когда пришёл? Она устроила вечеринку и была пьяна. Разве не так, Мэри? – Я тебе всегда говорю: звони заранее! – вспыхнула Мэри. – Ты бы позвонил – я бы всё отменила. И не напилась бы! Карлос посмотрел на неё тяжело, сдержанно. Мэри скрестила руки на груди, её взгляд метался от упрёка к обиде. – Этот вечер… – продолжил Карлос, – стал для меня подтверждением, что ты не ценишь наши моменты. – А что мне делать, Карлос? – голос Мэри задрожал. – Я пытаюсь сохранить наши отношения, а ты исчезаешь. Я не хочу видеть рядом только твою тень. Я хочу понять, как всё исправить… Карлос опустил взгляд. Казалось, он тонет под тяжестью ситуации. – Кажется, я недостаточно хороша для тебя. Каждый раз, когда я пытаюсь быть собой, ты мгновенно находишь повод для упрёков! Я не могу быть виноватой в том, что ты сам не знаешь, чего хочешь! Я чувствовала, как ситуация накаляется, и напряжение в комнате становилось почти осязаемым. Нужно было вернуть их к нормальному общению.

– Иногда… – с иронией сказала она, – проще просто сделать первый шаг.– Может, попробуем немного отвлечься и поговорить о чём-то другом? – предложила я. – Например, что вам нравится делать вместе? Нам нужно найти те моменты, которые объединяют, а не разъединяют. – Миссис Колли… – голос Мэри дрогнул. – Можно… можно вы будете проводить с нами терапию отдельно? Потому что… – она сглотнула, – мне невыносимо его слушать. Я не могу спокойно говорить, он постоянно перебивает… Слёзы начали стекать по её щекам. Я не ответила сразу – лишь позволила тишине наполнить комнату. Мэри дышала тяжело, прерывисто. Её рука дрожала, когда она теребила подол платья, словно в этом движении был весь остаток её внутренней стойкости. – Знаете… – прошептала она, вытирая глаза, – каждый раз, когда он говорит… я просто исчезаю. Как будто моих чувств не существует. Её слова, наполненные болью и отчаянием, отозвались внутри меня. Казалось, сама комната отозвалась на её страдание, впитав в себя каждую эмоцию. Я чувствовала, как напряжение между ними вибрирует в воздухе, как тугая струна. – Мэри, – тихо сказала я, стараясь быть как можно мягче, – я обещаю: мы найдём способ, чтобы вы могли быть услышаны. Без перебиваний. Без давления. Она кивнула. В её взгляде – впервые за всё время – мелькнул отблеск надежды. Что-то тёплое, зыбкое, но настоящее. Я знала: путь будет тернист. Но как психолог, я уже сделала первый шаг – навстречу ей. – Карлос, вы не против, если я сначала запишу вас? – спросила я, обращаясь к нему, надеясь, что хоть какая-то искра диалога начнёт разгораться. Он молчал, но в его глазах появился проблеск интереса, мимолётный, как отражение света на воде. Мэри, не дождавшись его реакции, метнула в его сторону взгляд, острый, как игла.

Карлос никак не отреагировал. Комната снова наполнилась напряжением. Будто два разных мира замерли в шаге друг от друга, разделённые лишь креслом и молчанием.

– Отлично. Тогда жду вас завтра, – сказала я, стараясь не выдать собственного напряжения.Когда я закончила оформлять запись, Мэри встала, резко, почти демонстративно. Поправила волосы, вдохнула глубже. – Сделаем проще. Пусть он придёт первым. Я подожду. Раз уж мне предстоят процедуры, мне не нужны лишние нервы. Её голос звучал твёрдо, решительно. В нём больше не было сомнений – только усталость и внутренняя броня.

В воздухе витала хрупкая, но упрямое ожидание. И я знала – это только начало.

Карлос казался мне нестабильным человеком. Его вечные метания между серьёзными намерениями и лёгкомысленными увлечениями создавали атмосферу неопределённости. Впервые, когда он зашёл ко мне на консультацию, я почувствовала в нём внутреннюю борьбу. Мэри, в свою очередь, была как ветер – полна жизни, но непредсказуема и легкомысленна. Они дополняли друг друга в своих крайностях, но, кажется, ни один из них не хотел признавать, что этот союз больше похож на ураган, чем на тихий уютный вечер.

Завтра мне предстоит встретиться с ними вновь, и мне необходимо будет быстро найти нужные ключи к их сердцам. Я надеюсь, что Карлос сможет открыться и рассказать о своих истинных чувствах к Мэри, которые он, возможно, прячет за маской лёгкости. Возможно, его дядя мистер Эшли был прав, подразумевая, что Карлос нуждается в наставлении, чтобы сделать этот важный шаг и не упустить свой шанс на счастье. Но в то же время я не могу забывать, что любовь – это не только о чувствах, но и о трудной работе над собой. Неужели Карлос осознаёт всю серьёзность выбора, который ему предстоит сделать? Я надеюсь, что смогу помочь им увидеть друг в друге то, что они могут потерять, если не научатся работать вместе.

Сегодня был первый день терапии с Карлосом. Не знаю почему, но я чувствовала лёгкое волнение. Возможно, это связано с тем, что мне предстояло снова успокаивать, воссоединять и направлять их – этим ведь мы, терапевты, занимаемся. Особенно трудно работать с молодыми парами. Они словно путаются в собственных чувствах, а я – разбираю этот клубок.

Мысль прервал стук в дверь.

– Да, заходите, – сказала я, кладя руку на блокнот.

В кабинет вошёл Карлос – в классическом костюме, с прямой осанкой и спокойной уверенностью в движениях. Он вежливо поздоровался:

– Добрый день, мэм.

– Здравствуйте, Карлос, рада вас видеть. Можете обращаться ко мне по имени, – ответила я с улыбкой.

– И я рад вас снова видеть, – сказал он, садясь напротив.

– Давайте начнём. Расскажите немного о себе, – я отметила в блокноте и посмотрела на него.

Он усмехнулся:

– Но вы ведь уже знаете. Мы говорили об этом в особняке.

– Верно. Хорошо, не будем тогда зацикливаться. Итак, расскажите, как вы познакомились с Мэри?

Карлос опустил взгляд, выдохнул и начал:

– Да я её и в глаза-то раньше не видел. Отец, кажется, лет шесть назад пробросился, что подыскивает мне "подходящую партию". Я отмахнулся – думал, шутит. А через пару лет – на тебе: знакомьтесь, ваша судьба.

Он немного задумался, затем продолжил:

– Это было два года назад. Зима. По просьбе дяди я приехал в Эль-Пасо и оказался на одном из этих светских мероприятий. Именно там дядя и представил меня Мэри.

Он помолчал, а я продолжала наблюдать.

– Отец – владелец компании по производству промышленного оборудования. У него есть влиятельный союзник, и он хочет извлечь из этого максимум пользы. Да, звучит эгоистично, но таким он и был всегда. Чтобы не выглядеть слишком прямолинейным, он поручил дяде организовать нашу встречу.

Он сделал паузу, и я чувствовала, как его голос немного изменился, когда он говорил о семье.

– Мы обменялись номерами, и уже на следующий день Мэри начала мне звонить, предлагать встретиться…

Я смотрела, как он говорит, ловила движения его рук. Особенно взгляд зацепился за браслет в виде креста, который он носил на запястье. Он подчёркивал его образ – спокойный, но с какими-то невысказанными глубинами.

– Угу, понятно, – помечала я в блокноте. – А что вы помните о вашем первом свидании?

Он взглянул на меня с осторожностью.

– Вы хотите, чтобы я был с вами совершенно откровенен?

– Да, конечно. Здесь всё строго конфиденциально. Мы разбираемся в ваших отношениях, – ответила я, не отрывая взгляда.

Он пожал плечами:

– Не могу сказать, что воспринимал её всерьёз. Она позвала меня в какой-то клуб. Я немного перебрал, и мы поехали к ней домой… В общем, мы переспали. Но настоящего, осознанного свидания как такового не было.

Я нахмурилась.

– Если вы не испытываете к ней чувств, зачем тогда собираетесь жениться?

– Я был зол на отца. Он решил за меня мою судьбу. Я согласился по глупости, – ответил Карлос, чуть поворачиваясь в кресле.

– Понимаю. А вы часто говорите Мэри, что цените в ней? Что вас в ней трогает, привлекает?

Карлос фыркнул и засмеялся.

– Если честно… ничего. Не хочу показаться жестоким, но я не вижу в ней ценности. Привлекательность? Разве что внешность, фигура. Чисто инстинкт.

Я внутренне поморщилась. Таких мужчин… сложно воспринимать всерьёз.

– Вам случается скрывать от неё какие-то поступки или мысли?

– Постоянно. Я вообще не вижу с ней будущего, – он покачал головой, будто это было само собой разумеющимся.

– Даже так? – я с интересом приподняла бровь. – Почему бы вам не поговорить с ней напрямую?

– Колли… миссис Колли, вы думаете, я не пытался? Два года я тяну со свадьбой, честно говорю ей, что не готов. А она… – он прикусил губу. – Она легкомысленна. Глупа, если прямо. И с ней трудно говорить серьёзно.

– Трудно из-за неё… или из-за отца? – уточнила я.

Он кивнул:

– Именно. Всё дело в так называемой «семейной традиции». Наш прапрадед когда-то завёл правило: он сам определяет, кому из его детей и внуков с кем быть. И отец, и я… мы просто повторяем цикл. Отец женился по велению деда. Теперь он велит мне.

Карлос застегнул пуговицу на пиджаке, словно подводя итог сказанному.

– Но есть одна девушка, которая мне действительно нравится. Пока ничего не предпринимаю – жду подходящего момента.

– Мм… – я снова сделала пометку в блокноте. – Тогда вам стоит серьёзно всё обдумать. Себя, Мэри, вашу семью. Где вы, а где всё остальное.

Я посмотрела на часы – почти два с половиной часа. Ох, я совсем забыла включить таймер. Неловко.

– Думаю, на сегодня мы закончим, – я встала. – На следующей встрече расскажете, к чему пришли.

Но не успела я закончить фразу, как оступилась и потеряла равновесие. Я рухнула… прямо на Карлоса. Мы оказались лицом к лицу. Его глаза смотрели прямо в мои. И в этот момент в комнате будто стало тише.

– Простите, – я резко отстранилась, чувствуя, как пылают щёки. – Я… просто потеряла равновесие…

– Ничего страшного, – он мягко улыбнулся, вставая. – Следующая встреча – послезавтра?

– Да, жду вас, – сказала я, стараясь не встречаться с ним взглядом. Взяла блокнот, повернулась к столу. – До свидания, Карлос.

– До скорой встречи, мэм, – ответил он и вышел.

Я осталась одна.

– Боже, какой стыд.… Второй раз подряд врезаюсь в одного и того же мужчину. Колли, соберись уже… – пробормотала я, выдыхая. Начала приводить в порядок рабочий стол, пытаясь хоть как-то отвлечься.

Положив блокнот на полку, я взяла телефон и открыла сообщение:

«Кол, прости, что не позвонил вчера. Мобильный сел, и я был в ужасном состоянии, поэтому мистер Эшли оставил меня у себя дома. Не сердись. Колли, мне срочно нужно уехать по работе. Возможно, меня не будет около двух недель. Я уже собрал вещи и еду в аэропорт. Целую. Фрэнк.»

Я прочитала сообщение дважды, чувствуя, как внутри поднимается непонятное беспокойство. Фрэнк редко уезжал без предупреждения – обычно он всё планировал заранее. И это внезапное исчезновение на две недели… что-то в этом мне не нравилось.

Да уж. Опять тухнуть дома? Нет уж, спасибо. После всего, что сказал Фрэнк про годовщину, я до сих пор не могла прийти в себя. Решено: сегодня я иду в бар с девочками. Нужно выдохнуть, посмеяться, сбросить с плеч этот тяжёлый день. Мы слишком давно не собирались.

Я быстро обзвонила подруг, и вскоре мы договорились встретиться в местном клубе. Ничего вычурного – я надела простые джинсы и чёрную майку, выбрав свободный, расслабленный стиль. Глянула в зеркало: да, пусть вечер будет лёгким, без пафоса.

Когда я вошла в клуб, музыка мягко ударила в грудь, разноцветные огни резали полумрак, а где-то в углу уже раздавался смех. Я огляделась – и тут же заметила Оливию. Она, сияя, махала мне рукой, как маяк в море. Я улыбнулась в ответ.

«Ну что, Колли, – подумала я, пробираясь сквозь толпу, – давай на сегодня оставим все эти терапевтические разборки. Пусть эта ночь будет просто твоей.»

– Привет, Оли! Я так рада тебя видеть. Ты давно здесь? – спросила я, скользнув взглядом по барной стойке, где сиротливо стояли три пустых стакана с кордиалом.– Колли, привет! – Оливия подлетела ко мне, и мы крепко обнялись, как будто прошли через бурю и наконец выбрались на сушу.

– Даже не знаю… минут тридцать, наверное, – пожала плечами Оли, но по лёгкой усмешке на её губах я поняла: она уже успела согреться не только музыкой. – А, ты про это? Ну да, можно сказать, отмечаю разрыв. – Она нервно хохотнула, и глаза её блеснули, будто сейчас посыплются искры.

– Серьёзно? Ты и Джаспер расстались? Но вы же были вместе… что, четыре года? – я нахмурилась, чувствуя, как что-то сжимается внутри.

– Нам четыре текилы, пожалуйста! – сказала она так бодро, словно это был лекарственный рецепт от всех бед.Оливия коротко засмеялась и махнула бармену:

– А где Аманда? – спросила я, пока бармен ловко выстраивал рюмки на стойке.

– Ой, Аманда как всегда – мисс «у меня срочные дела». Мы вроде договорились, что я заеду за ней, а она в последний момент звонит: «Оли, прости, катастрофа, не успеваю». – Оливия раздражённо махнула рукой, но в глазах её уже плясала искорка веселья. – Так что сегодня мы с тобой вдвоём. Ну, почти вдвоём… – она многозначительно оглянулась по залу, где уже заметно раскачивалась толпа.

– Ну что ж, – я ухмыльнулась, закатывая рукава, – будем спасать вечер.

– Ваш заказ! Текила «Блум»! – бодро провозгласил бармен, ставя перед нами рюмки.

– Колли, помнишь коллегу Джаспера? Рыжую такую…Мы с Оли синхронно подхватили их и почти одновременно опрокинули. Оли наклонилась ко мне, дыхнув запахом лайма и отчаяния:

– «Длинноногая»? – подсказала она, закатив глаза до потолка. – Вот-вот! Он сказал, что идёт в бар с коллегами. А я была в городе по делам. Думаю, освобожусь – заеду, сюрприз сделаю. Захожу… а он, этот подонок, целуется с длинноногой!Я нахмурилась, перебирая лица в памяти.

– Да? – переспросила она сама у себя, будто всё ещё не верила в собственный рассказ. – Да?..Глаза Оливии налились слезами, голос дрогнул, как тонкая струна.

– Я не растерялась. Подошла, врезала этой суке и бросила Джаспера.Она судорожно кивнула и, выпрямившись, с каким-то почти весёлым вызовом заявила:

– Ещё! – коротко бросила бармену, едва не стукнув ладонью по стойке.На мгновение Оливия зажмурилась, стиснув губы, будто загоняла боль внутрь, затем резко схватила рюмку и залпом влила в себя остатки текилы.

– Всё нормально, Колли. Сегодня я гуляю.– Оли… – я осторожно коснулась её руки, но она уже откинула голову назад и с усмешкой посмотрела на меня:

После шести рюмок Оли, смеясь, потянула меня на танцпол. Алкоголь уже приятно шуршал в крови, а музыка захватила всё пространство, превращая мир в сплошной поток света, ритма и движения.

Светомузыка мерцала, дым лениво стелился по полу, а ритм буквально подталкивал тело – шаг, поворот, взмах рук. Я повернулась к Оли спиной, закрыла глаза и отдалась танцу. Меня слегка шатало, и в этом лёгком головокружении я внезапно ощутила: рядом кто-то высоко наклонился.

«Неужели Оли выросла? – мелькнула мысль. – Или я давно не надевала кроссовки?»

– Карлос?! – растерянно выдохнула я, моргая, будто от этого он исчезнет. – Что ты здесь делаешь?Я открыла глаза, обернулась – и чуть не подпрыгнула. Передо мной, с едва заметной улыбкой, стоял Карлос.

– Ну… кажется, отдыхаю. А вы?Он чуть наклонил голову, а в его глазах промелькнуло лукавое веселье:

POV: Карлос

После терапевтической сессии я вернулся домой, но мысли о Мэри не отпускали – телефон разрывался от её звонков. Я чувствовал, как с каждой минутой внутри растёт раздражение, смешанное с усталостью. Решение пришло само: клуб. Простейший способ отключить голову. Там я встретил пару знакомых и без колебаний влился в шумное веселье. Мы пили много, если быть честным – чересчур. Я хотел забыться, хоть на одну ночь оставить груз проблем за дверями.

Когда Итан махнул рукой и скрылся в толпе на танцполе, я машинально пошёл за ним. Музыка лупила по барабанным перепонкам так, что сердце стучало в унисон с басами. И в этой неистовой, оглушающей буре я вдруг почувствовал – странное облегчение.

Среди танцующих я заметил её. Девушка двигалась, будто растворяясь в ритме, и было что-то завораживающее в её движениях. Я подошёл ближе, двигаясь в такт, почти не думая, просто позволяя телу действовать. Но вдруг она обернулась.

– Карлос?! Что ты здесь делаешь? – удивлённо спросила Колли.

Я замер, едва сдержав улыбку. Не знаю, что на меня нашло в этот момент. Может, алкоголь, может, усталость, может, сама атмосфера.

POV: Колли

Я не успела вымолвить ни слова. Карлос, словно подхваченный бурей чувств, внезапно склонился ко мне – и его губы нашли мои. Поцелуй был горячим, дерзким, без предупреждения – как шквал, налетевший на неподготовленный берег. Я инстинктивно попыталась отстраниться, но его руки удерживали меня с удивительной смесью силы и нежности. И, к моему ужасу – или, быть может, восторгу, – я поддалась. Внутри вспыхнула искра, пробудив забытое чувство слабости, предательское и манящее.

Перехваченный дыханием момент. Сомкнутые лбы. Тонкая тишина, что звенела между нами, словно нить, натянутая до предела.

А потом – паника. Побег. Я наспех схватила вещи, выбежала из клуба, почти сбивая людей с ног. Бежала, как будто спасалась не от него – от себя.

Я шла домой пешком, сквозь ночной ветер, среди мерцающих огней улиц. Пыталась разложить всё по полочкам, но чувства не склонны слушаться логики. В груди бешено билось сердце, а в голове стучало одно имя: Карлос. Его глаза. Они не просто смотрели – они жгли. То ли страхом, то ли желанием, то ли чем-то, для чего у меня не находилось слов, но что уже пылало во мне.

Дома я опустилась на диван, вцепившись пальцами в ткань, и долго сидела в темноте. Тишина не утешала – она лишь подчёркивала шум внутри. Я пыталась понять: почему? Почему он так поступил? Он не искал встречи. Это я оказалась рядом. Случайно ли? Или случайность – просто имя судьбы?

Был ли этот поцелуй ошибкой? Или это была истина, которая, прорвавшись сквозь наши маски, наконец сказала за нас то, что мы сами боялись произнести? Какова вероятность, что он чувствует ко мне больше, чем я хочу признать? Малая. Почти ничтожная. И всё же – вспышка. Момент слабости. Или – откровение.

Я гнала воспоминания прочь, но они возвращались. Горячие, обжигающие, нахальные. И среди них упрямо горело одно-единственное желание – понять.

Моя любимая, о да,

Умеешь ты одеваться.

В нарядах тонкий вкус всегда

Ты проявляешь с детства.

Красой одежды блещешь ты,

Но вынужден признаться я,

Ты воплощенье красоты,

Когда снимаешь платье.

(пер. с англ. Г. Бена)Неизвестный автор XVI-XVII века

Колли так и не смогла сомкнуть глаз той ночью. В голове, как заевшая пластинка, снова и снова крутился тот момент – их поцелуй. Страстный, искренний, слишком настоящий, чтобы списать его на случайность. Она боялась признаться себе, что… да, ей это понравилось.

«Я же замужем», – напомнила себе Колли, глядя в темноту, где угадывался лишь силуэт шкафа. – «Я жена. Жена Фрэнка.»Она ворочалась с боку на бок, сбивая простынь и раздражённо поправляя подушку.

Но вдруг в голове всплыл предательский вопрос: а если бы я узнала, что Фрэнк изменил мне? Что бы я сделала? Простила бы? Закрыла глаза? Или собрала бы вещи и подала на развод? Она закрыла лицо рукой, будто пыталась спрятаться от самой себя, как ребёнок, который думает, что, если накрыться одеялом, исчезнет и монстр.

– Я была пьяна… это всё алкоголь… это не я… – пробормотала она, устало вздохнув. Слова прозвучали почти как заклинание, которое должно было снять вину. Но не сняло. Лёгкость не наступила.

Вдруг резкий звон будильника разорвал вязкую тишину. 8:20.

Колли машинально выключила его и снова опустилась на подушку, прикрыв глаза рукой. Усталость слилась с тревогой, и сердце сжалось от одной мысли: утро началось, а ответы всё так же не найдены.

– Колли, доброе утро!

– ААААА! – вскрикнула она, вздрогнув от неожиданности. Возле двери стояла миссис Рут с подносом в руках. Женщина подпрыгнула, едва не расплескав чай.

– Да чтоб тебя, Колли! – Рут сердито приложила руку к груди. – Я ж чуть инфаркт не схватила!

– Ох… простите, – Колли тяжело выдохнула, села на край кровати, прижимая ладони к лицу. – Вы меня тоже напугали. Доброе утро, миссис Рут. Я… я просто не спала. Всю ночь работала, голова кругом…

– Завтрак на столе, – буркнула Рут и, покачав головой, скрылась за дверью.

Колли медленно поднялась с кровати, ощутив, как ватными стали ноги. Её взгляд скользнул по подносу, но голод уступил место усталости. Она поплелась в ванную, включила ледяной душ и подставила лицо под резкие струи. Вода обрушилась, словно поднимая осколки мыслей и смывая ночную сумятицу.

Голова всё ещё слегка кружилась – теперь уже не от алкоголя, а от воспоминаний. И с каждым глотком холодной воды внутри крепло понимание: вчерашний день так просто её не отпустит.

Спустившись на кухню, Колли вдохнула густой аромат жареного бекона и свежесваренного кофе. Она невольно улыбнулась, глядя на аккуратно накрытый стол.

– Ммм… пахнет просто божественно. Без вас я бы тут уже пропала, – искренне сказала она, бросив благодарный взгляд на миссис Рут.

– Опять небось сидела на бургерах да лапше? – фыркнула та, не оборачиваясь и ловко протирая тарелки.

Колли слабо улыбнулась, не находя, что возразить. Она села за стол и потянулась к чашке. Первый глоток кофе обжёг губы и тут же растёкся по телу приятным теплом, чуть развеивая остатки тревоги.

– «Нет новых уведомлений»… – пробормотала Колли, бросив взгляд на экран телефона. – Странно. Ни звонка, ни сообщения от Фрэнка.

Лёгкая складка легла на её лбу. В последнее время поведение мужа всё чаще вызывало у неё неприятные подозрения. Командировки – одна за другой, возвращается поздно, дома почти не ночует. А та ночь, когда он не пришёл вообще… И ведь почти перестали выходить куда-либо вместе. Раньше были спонтанные походы в кино, прогулки по парку, ужины с друзьями. А теперь? Как будто кто-то нажал на паузу – только вот кассета заела именно на их отношениях.

Закончив завтрак, Колли поставила чашку в раковину, поблагодарила Рут и медленно поднялась наверх. Шаги отдавались глухо по лестнице, как эхо её внутренних переживаний.

Оказавшись в комнате, она остановилась у двери. Всё было на своих местах: аккуратно заправленная кровать, ноутбук на письменном столе, открытая книга на тумбочке, которую она так и не успела дочитать.

Но сама комната казалась чужой, холодной, пустой.

Она прошла к окну, отдернула штору. Свет мягко проник в помещение, заполняя пространство теплотой, но всё равно не мог прогнать холод в её душе. Колли прислонилась лбом к стеклу, пытаясь отыскать покой. За окном мир продолжал свой обычный бег – обычный весенний день, но внутри неё царил настоящий сумбур.

"Что со мной происходит?" – подумала она. "Что между нами происходит?"

Ответа не было. Только ощущение подвешенности, как если бы она была на грани чего-то, но не могла понять, что именно.

– Ох, я совсем забыла про Оли… Надеюсь, она не в обиде, – пробормотала Колли, поднимая телефон. – Всё равно нужно ей позвонить.

Она нашла номер Оливии и нажала на вызов. Гудки тянулись бесконечно, и Колли уже почти собралась сбросить вызов, как вдруг в трубке раздался хрипловатый, сонный голос:

– Скажи мне, как ты можешь звонить мне с утра пораньше, бессовестная женщина? – простонала Оливия.

– Как голова? – спросила Колли, с улыбкой на лице.

– Как после удара битой, – пробормотала она, а потом расхохоталась.

Колли тоже не сдержалась и рассмеялась:

– Классика.

В старших классах Оливия была частью шумной компании, всегда готовой к приключениям. Они часто собирались, выкладывая деньги на стол и отправляясь в разборки. Однажды их путь привел в кинотеатр, где, как по мановению волшебной палочки, завязалась ссора, перераставшая в настоящий конфликт. Оливия, не стесняясь, продемонстрировала свои бойцовские навыки и без колебаний присоединилась к драке. Но вскоре ситуация вышла из-под контроля. Одна из девушек, охваченная яростью, выхватила бейсбольную биту и ударила Оливию по голове с такой силой, что та едва устояла на ногах.

После инцидента всех участников увезли в участок, но именно ту девушку, которая так резко и яростно вступила в борьбу, задержали. Обвинения против неё были серьёзными: умышленное причинение вреда средней тяжести, покушение на убийство, грабёж и разбой. В её действиях было не только безрассудство, но и воплощением ярости . Охваченная паникой, она ворвалась в спортивный магазин, разбила витрину и похитила бейсбольную биту – ту самую, которая стала для неё символом контроля над хаосом собственной жизни.

Оливия полгода боролась за своё здоровье, и её родители вложили в эту борьбу все свои силы. Она дала им обещание: оставить позади тёмное прошлое и сосредоточиться на учёбе. С тех пор она изменилась – ушла от дурного окружения, которое когда-то тянуло её на дно. Эта история осталась в её жизни как фраза, произнесённая с иронией: «как после удара битой».

– Оли, прости, я вчера ушла раньше и не предупредила, – осторожно произнесла Колли.

– Честно говоря, я не помню, – ответила Оливия, смеясь. – Зато точно помню, как танцевала с каким-то парнем… А теперь я у него дома, – продолжила она с хихиканьем. – Всё расскажу при встрече. А сейчас, женщина, позволь мне досмотреть остаток жизни на подушке.

– Ладно, до встречи, – с улыбкой ответила Колли и завершила звонок.

Установив будильник на 12:35, она устроилась поудобнее и, наконец, позволила себе расслабиться. Через несколько минут сон окутал её, как мягкое, тёплое одеяло.

POV Колли

Проснулась с трудом. Спать хотелось ужасно, но нужно было идти на работу – сегодня встреча с Мэри.

14:55. В кабинет зашла Мэри.

– Здравствуйте, Колли, – сказала она с улыбкой, усаживаясь напротив.

– Добрый день, Мэри. Как вы себя чувствуете?

– В целом – отлично. Давайте скорее начнём, мне уже не терпится всё узнать! – она положила телефон на стол и с любопытством уставилась на меня.

Это замечательно. Итак, расскажите о себе.

– Хмм… ну, моё имя вы уже знаете. Я не работаю – мне это ни к чему. Я единственный ребёнок в семье. Обожаю вечеринки, путешествия с друзьями и просто наслаждаться жизнью. В общем, всё просто, – пожала плечами Мэри с лёгкой улыбкой.

– Поняла. А что вы чувствуете к Карлосу? Как бы вы описали ваши отношения? – я сделала пару заметок в блокноте и взглянула на неё.

– Я люблю Карлоса. Он, в целом, исполняет мои желания… ну, не все, конечно, – она усмехнулась. – Но если говорить об отношениях… даже не знаю. Он холоден. Я стараюсь, правда. А ему будто всё равно. Мы давно никуда не выходили. Последний раз на свидании были месяц назад – и то, это я всё устроила. Он вечно чем-то недоволен. Подонок! – с раздражением бросила она и фыркнула.

– Вчера он вообще меня игнорировал! – продолжила она, закатывая глаза. – Я ему звонила с самого утра. Пришла к нему – а его нет! Снова звонила, и тишина. Просто пропал.

– Понимаю… Мэри, а что для вас значит любовь? – спросила я, мягко переключая разговор.

– Любовь? – она удивлённо переспросила.

– Угу, – кивнула я.

– Ну… любовь – это когда он даёт мне то, что я хочу. Когда проводит со мной время, ходит на встречи, мероприятия… делит со мной жизнь. А если так подумать – моей любви, наверное, на нас двоих хватит. А там, может, он тоже полюбит меня сильнее, – сказала она, криво усмехнувшись, пряча за этой улыбкой нечто большее.

«Типичная, думающая только о себе девочка», – могли бы сказать другие. Но всё куда глубже. Всё это прорастает из её детства.

Когда ребёнок не получает любви и внимания от родителей, он ищет способы восполнить этот дефицит. Ситуация становится предельно ясной: родители либо на работе, либо поглощены собственными заботами. Для многих родительский долг сводится к формуле: «я работаю, я покупаю, я устаю». А малыш, требующий простого внимания и тепла, начинает капризничать, ведь это – его единственный способ заявить о себе: «Я здесь! Заметьте меня!»

Но взрослые воспринимают это иначе. Они пытаются «купить» любовь подарками, игрушками, поездками. Они подменяют чувства вещами. Мэри – без сомнения, одна из тех детей. Её научили, что любовь измеряется вниманием, деньгами, исполнением желаний. Она просто не знает другой любви – той, что без условий. Настоящей. И мне больно смотреть на таких взрослевших детей. Они выглядят взрослыми, умеют играть роли, могут казаться дерзкими и самоуверенными… но внутри – всё ещё ждут, что кто-то скажет: «Ты важна. Ты любима. Просто так».

В этом жестоком мире таким людям становится всё труднее и труднее.

– Можете рассказать мне о своём детстве? – спросила я.

– Это вам знать ни к чему! И вообще, мы тут выясняем отношения с моим Карлосом! – резко и агрессивно отрезала она.

Я на мгновение опешила, но быстро взяла себя в руки и сделала вид, что не заметила вспышки. Очень странно…

– Хорошо. Как вы представляете семейную жизнь с Карлосом? – продолжила я, полная любопытства.

– У нас будет идеальная семья! – с воодушевлением начала она. – Мы поженимся, и я рожу девочку. Настоящую принцессу! Я буду покупать ей модные наряды, роскошные платья… – глаза Мэри засветились мечтательным блеском. – Она будет посещать дома высокой моды, я ей это гарантирую!

Словно плывя в облаках, она рисовала образ будущего, наполненного блеском, статусом и внешним лоском. В её словах звучали лишь имена брендов и намёки на роскошь. Но чем больше она говорила, тем отчётливее я осознавала: всё это – лишь глянцевая обёртка.

В её грёзах не было места настоящим чувствам. Ни заботе, ни теплоте, ни поддержке. Ни дружбе, ни взаимопониманию. Только витрины, платья и внимание публики.

Я невольно вздохнула. Её идеальный мир казался ослепительно ярким, но на деле был хрупкой иллюзией, тонкой вуалью, скрывающей глубокую внутреннюю пустоту.

– Понятно.

– Колли, а что у вас было с Карлосом? – вдруг спросила она.

Я резко взглянула на неё. Неужели она что-то узнала? Или только догадывается?

– О чём вы говорили? Он упомянул меня? У него женитьба намечается? – посыпались вопросы, не давая мне и секунды на ответ. Я с облегчением вздохнула.

– Мэри, все наши беседы – строго конфиденциальны. Я не могу рассказать вам, что обсуждали, и он тоже.

– Ясно, – коротко ответила она и тут же вытащила телефон из сумки. – Колли, мне нужно идти. Подруга ждёт, мы едем на шопинг, – прошептала она с блеском в глазах.

– Но у нас ещё час до завершения сеанса.

– Ой, ну бросьте. Честно, мне правда нужно уйти. В следующий раз отсижу все три часа, – пробормотала она, уже направляясь к двери.

– Ну всё, я побежала. Пока-пока!

Да ладно, мать вашу! Да что за наглость?! Я что, здесь сижу, потому что мне больше нечем заняться?! Впервые встречаю такого человека за всю свою карьеру! Разумом бы занялась, а не шопингом!– внутри всё закипало, гнев подступал к горлу.

– Да, войдите.

– Здравствуйте. Я пришла к вам на консультацию, – произнесла она мягко, почти робко.В кабинет вошла молодая девушка, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Да, конечно. Проходите. Можете присесть сюда, – я указала на стул напротив, собирая остатки самообладания и натягивая профессиональную улыбку.

– Меня зовут Аманда. У меня есть небольшая проблема. Мне нужна помощь, – произнесла она, её голос звенел от волнения, но за этим звоном чувствовалась какая-то скрытая энергия.

– Я Колли. Слушаю вас, – я чуть подалась вперёд, чувствуя, как внутри быстро схлынула злость от Мэри, уступая место любопытству.

– У меня есть парень, точнее мужчина. Красивый, статный, обеспеченный молодой человек. У нас всё просто прекрасно, даже слишком. Я словно живу в раю, – её губы растянулись в лёгкой улыбке. – Он постоянно устраивает нам поездки, и, конечно, я всегда с ним – на отдыхе и даже на его деловых встречах. Недавно он подарил мне виллу в Манхэттене.

– Но вот живёт со мной он недолго. Есть один маленький нюанс.Она замолчала, будто давая мне переварить услышанное. Но затем, прищурившись, добавила с хитрой усмешкой:

Аманда уселась поудобнее, закинула ногу на ногу и чуть наклонилась ко мне, будто готовясь выдать страшную тайну.Я подняла брови, делая вид, что сохраняю спокойствие, хотя внутри у меня уже вовсю играла тревожная музыка. – Нюанс? – спокойно уточнила я.

Она смотрела прямо мне в глаза, ожидая реакции. Ни капли стыда, ни доли смущения. Напротив – уверенность и даже некая гордость.– Он… женат, – прошептала она почти с удовольствием. – У него есть жена. В другом штате.

– Узнала на втором месяце отношений, – пожала плечами Аманда. – Но уже было поздно – я влюбилась. А потом… я поняла, что мне всё устраивает. Он уезжает – я отдыхаю. Приезжает – я получаю подарки, внимание, страсть. Разве это плохо?Я коротко кивнула. – И вы… знали об этом с самого начала?

– Хотя, возможно, я беременна.Она чуть откинулась назад и, как будто между прочим, бросила:

Вот это заход. Не успела дверь за ней закрыться – а мы уже почти в драме на грани катастрофы.Я сделала паузу.

– А что он вам говорит? – поинтересовалась я.

– Он сказал, что пока не время разводиться. Настанет момент, и он всё уладит. Жена его, конечно, ни о чём не догадывается, а он никак не решится, – выдохнула она, закатив глаза, словно рассказывала о плохой погоде, а не о собственной жизни в роли любовницы.

– Конечно! – воскликнула она почти с возмущением. – Он ведь не просто какой-нибудь мужчина. Он… он – мой! Просто пока… наполовину.Я слегка кивнула, делая пометки. – И вы ему верите?

«Пока наполовину» – как будто человек может быть в аренде.

– Простите, если задам личный вопрос, – произнесла я спокойно. – Вас устраивает быть временной?

Я молчала. Иногда молчание – самая говорящая реакция.Аманда на секунду замерла. Улыбка на её лице дрогнула. – Я не временная, – сказала она с вызовом. – Просто у него сейчас сложный период. Он всё решит. – А если не решит? – Решит, – повторила она, уже не так уверенно. – Он обещал. Он меня любит. Он не просто так всё это делает. Он сказал, что без меня жить не может.

– Мне не нужно верить или не верить. Я просто помогаю вам разобраться в том, что вы чувствуете.Она снова заговорила первой: – Вы не верите, да?

– Иногда я думаю… а вдруг он и ей всё это говорит?Она уставилась в пол. С лица исчезла бравада.

Я почувствовала, как воздух в комнате стал немного тяжелее.Вот она – трещина. Первая по-настоящему честная эмоция.

Я медленно подняла взгляд от блокнота.

– Вы действительно готовы к такому шагу? – спросила я спокойно, стараясь не выдать удивления в голосе.

Аманда замолчала. Губы её дрогнули, как будто она пыталась подобрать нужные слова, но в итоге выдохнула:

– Я устала ждать… Я люблю его. Я сделала для него всё. Я всё ему отдала. Я даже себя, – последнюю фразу она почти прошептала, словно признание в чём-то запретном.

– Мне всё равно. Пусть знает. Мне уже всё равно, – повторила она, но взгляд её не подтвердил слов.– А если его жена не будет так молчалива, как вы рассчитываете? – мягко уточнила я.

Я почувствовала, как в ней борются две силы: любовь, в которую она хочет верить, и правда, которую она боится услышать.

– Аманда, давайте на секунду представим: вы говорите с его женой. Она узнаёт. И он… остаётся с ней. Что тогда? – спросила я, позволяя паузе зависнуть в воздухе.

– Так не будет… – пробормотала она. – Он обещал. Он любит меня.Лицо Аманды побледнело.

– Любовь – это слова или действия? – осторожно уточнила я.

Она вздрогнула. На мгновение мне показалось, что она сейчас расплачется, но вместо этого подняла голову и твёрдо сказала:

А что вы сделаете, если ваш муж вам изменит? – спросила она, смотря на меня пристально, почти испытующе.

Я нервно усмехнулась. Этот вопрос я слышала не впервые – слишком часто он звучит из уст женщин, играющих не совсем честно. И всё внутри подсказывало: передо мной – та самая «другая».

– Это довольно частый вопрос, – начала я, но не успела договорить: её телефон вдруг зазвонил.

– Да, милый… Конечно… Обсудим это позже, я у психолога, – быстро прошептала она, глядя на меня из-под ресниц, как будто хотела прочитать мою реакцию. Затем снова вернулась в сессию, как будто ничего не произошло.

Какой же странный день. Одна покинула сеанс, а другая – вальяжно отвечает на звонки прямо во время сеанса, словно мы встретились поболтать за чашкой кофе. Её телефон зазвонил снова, но она лишь мило улыбнулась и не потянулась к нему. Мы сидели в тягостном молчании, пока раздражающая мелодия не стихла.

Я уже собралась продолжить разговор, когда зазвонил мой телефон. Хотела просто выключить звук, не глядя:

Я взглянула на неё, затем взяла трубку. Это был Фрэнк.– Подними телефон, я никуда не спешу, – сказала она спокойно, даже с легкой игривостью.

– Я перезвоню, я на работе, – начала я, но он не дал мне закончить.

– Да, давай позже… – попыталась я мягко закончить разговор.– Колли… у тебя сейчас приём? – в его голосе слышалась тревога, совсем не свойственная ему.

– Кто… кто там с тобой? – выдавил он с трудом. Его голос сорвался, став почти шепотом.– Ничего страшного, я подожду, – вмешалась Аманда, будто подслушивая каждый обрывок фразы. Я услышала в трубке его тяжелое, прерывистое дыхание. Оно насторожило меня. – Фрэнк? Всё ли у тебя в порядке?

Я медленно повернулась к Аманде. Она всё так же смотрела прямо на меня, ни на секунду не отводя взгляда. Улыбка не сходила с её лица – холодная, будто вырезанная из фарфора.

– Фрэнк, я перезвоню, – тихо произнесла я и повесила трубку. Казалось, в этот момент я стряхнула с себя какой-то невидимый груз.

Её телефон снова зазвонил. Она не обратила на него ни малейшего внимания. В комнате повисла гнетущая тишина.

– Подумайте над моим вопросом, – сказала она, плавно поднимаясь с кресла. Не дождавшись ответа, Аманда вышла из кабинета, оставив за собой легкий аромат духов и тяжёлую тишину.

Я осталась сидеть, будто прибитая к креслу. В голове вихрем носились её слова. Неужели… она любовница моего мужа? Нет. Это невозможно. Этого просто не может быть. Или может?

Со смятением в душе я вскочила, схватила сумку и поспешила домой. Дверь была открыта – миссис Рут, похоже, уже вернулась. Не обращая внимания ни на кого, я поднялась наверх, бросила сумку на пол и рванула в гардеробную.

Я начала лихорадочно искать чемодан с документами Фрэнка. Перевернула всё: коробки, рубашки, старые папки… И вот, в самом дальнем углу, словно специально спрятанный, он – маленький серый чемоданчик. Сердце забилось сильнее. Что-то внутри подсказывало: именно здесь ответы.

Я долго смотрела на него, пальцы дрожали на кодовом замке. Стоит ли? Но разум отступил – осталась только интуиция. Ввела код. Щелчок. Замок открылся.

Документы. Папки. Договора с партнерами. Финансовые отчёты, переводы, депозиты. Всё выглядело рутинно, даже скучно. Может, я зря?

И тут взгляд зацепился за один лист. Договор купли-продажи.

"Настоящим Стороны подтверждают, что Продавец продал, а Покупатель купил принадлежащие Продавцу на праве собственности жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу Вашингтон-Плейс, США, Манхэттен…"– О боже… – выдохнула я, разворачивая страницы.

Жилой дом. 814 квадратных метров. Три этажа. Манхэттен. Всё, как она говорила.

И звонок от Фрэнка… это был не просто звонок. Это был сигнал.Мир будто на мгновение застыл. Аманда пришла ко мне не случайно.

Я взяла телефон. Собралась с мыслями, как будто перед прыжком в ледяную воду, и набрала его номер.

– Да, Колли?! – поспешно отозвался он. Слишком быстро. Слишком настороженно, как будто уже ждал звонка.

– Привет, как дела? – спросила я, стараясь говорить спокойно, почти весело. Будто всё в порядке. Будто я не заглядывала в чемодан.

– Привет-привет. Всё хорошо, а у тебя?

– Отлично. Ты мне недавно звонил. Что-то хотел? – я изо всех сил держала голос ровным, пряча колючее подозрение под вуалью равнодушия.

– Ааа… – замешкался он. – Просто хотел узнать, как ты.

Я услышала, как он сглотнул. Просто. Как я. Смешно.

– Поняла. А когда будешь в городе?

– Наверное, через пару дней. Нужно решить несколько вопросов.

– Ладно. Пока.

Я отключила первая. Не было смысла продолжать этот спектакль. Всё, что нужно было услышать, уже прозвучало между строк.

В груди копилась ярость. Вопросы грызли изнутри. Неужели я действительно была так слепа? Он обманывал меня всё это время. Два года. Спал с ней, пока я… пока я мучилась угрызениями совести из-за поцелуя с Карлосом. Один единственный поцелуй.

И я винила себя.

Мне нужно было омыться от этих мыслей. Смыть эту боль, эту грязь, это унижение. Хоть ненадолго вернуть себе ощущение себя.

Колли провела в ванной час, погруженная в свои мысли. Завершив водные процедуры, она вошла в спальню и долго лежала в молчании, размышляя о происходящем. Её разум метался в поисках ответа на вопрос: где она оступилась, что он осмелился на такое предательство?

На улице царила глубокая ночь, но ей не хватало теплоты общения. Колли вышла на морозный воздух, желая разделить свои переживания с кем-то, но вокруг не было ни души. Она безмолвно сидела, будто ожидая, что кто-то появится и поймет её. Прошло около получаса, и, смирившись с пустотой, она вновь вернулась домой. Задержав дыхание, она выпила обезболивающее и, наконец, уснула, надеясь, что с новым днем придут и новые мысли.

POV Колли

Я проснулась поздно, но без угрызений. Сон был долгожданным, и, хоть он не принес облегчения, он хотя бы дал передышку. Внутри всё ещё было неспокойно, но среди осколков мыслей вспыхнула странная жажда – не мести, не драм, а чего-то… необычного. Нового. Пробуждающего.

Я не собиралась быть жертвой. Это не мой образ. Я – профессионал, психолог, в конце концов. Черт возьми, я умею собирать себя по кусочкам.

Открыла гардероб и без колебаний выбрала элегантное чёрное платье. Классика. Строгое, но с ноткой соблазна. Макияж – лёгкий, но выверенный. Волосы – закрученные в мягкие локоны, как нежный намёк на то, что я ещё могу быть красивой.

Последним штрихом стали лаковые чёрные туфли. Щелчок каблуков по полу вернул ощущение контроля. Словно ритуал, этот образ был моим панцирем – и моим вызовом.

Я вышла из дома и направилась в офис. Готова. Не к объяснениям и не к слезам – а к тому, чтобы быть собой. Даже если весь мир трещит по швам.

На лестнице я столкнулась с Карлосом, и в памяти, как яркая вспышка, мелькнуло воспоминание о той клубной ночи. Его взгляд, музыка, мои колебания – всё это ворвалось в сознание на долю секунды.

– Вы сегодня опаздываете, мэм, – сказал он, чуть склонив голову и улыбнувшись так искренне.

Я посмотрела на часы: 3:47. До меня дошло, что я задержалась на сорок семь минут.

Мы молча прошли по коридору, и только когда сели друг напротив друга в кабинете, я задала вопрос, который не давал мне покоя:

– Карлос… вы поговорили с отцом? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

– Я попытался обсудить это с ним. Сначала мне казалось, что он понимает, к чему я стремлюсь, – сказал Карлос, снимая пиджак и опускаясь в кресло. – Но вдруг он выдает, что хочет быть дедушкой. Я так ошеломился, что чуть со стула не упал, – рассмеялся он, тепло и искренне.

– Я уточнил, что он имеет в виду, и тут началось: истории о друзьях, которые возятся с внуками, водят их в зоопарки, читают сказки перед сном…

Я слушала его, кивая, но где-то в глубине сознания всё ушло в фон. Я вдруг поймала себя на том, что изучаю его. Как он двигается, как говорит. Эти широкие, мускулистые плечи, будто созданные для того, чтобы на них опираться. Его ослепительная улыбка, словно сама весна пробуждается, когда он смеётся. Как ловко он поправляет галстук своими длинными пальцами, на которых поблёскивает серебряная печатка. Идеально очерченные скулы. И его губы… Стоп. Что я вообще творю?

Мысленно я будто дала себе пощёчину. Карлос. Пациент. Или… уже не совсем? Нет, нет, нет. Я должна оставаться в рамках.

Я закусила губу. В его глазах, полных не то любопытства, не то чего-то большего, я увидела отражение собственных чувств. Мы оба замолчали. Воздух между нами натянулся. Собравшись с силами, я обернулась к столу, чтобы налить себе воды. Но, повернувшись обратно, едва не столкнулась с ним – он стоял совсем близко. Слишком близко.

Сладковатый, теплый аромат его кожи окутал меня, проникая под кожу. Карлос медленно протянул руку и мягко коснулся моего подбородка, заставляя поднять взгляд. Его пальцы были тёплыми и уверенными.

И прежде чем я успела осознать, что происходит, он приблизился и поцеловал меня в шею – легко, осторожно, как будто проверяя, позволю ли я себе утонуть в этом моменте.

По телу пробежали мурашки. Сердце забилось так яростно, будто хотело вырваться наружу.

– Нет… – выдохнула я, почти беззвучно. Я вскочила и резко оттолкнула его. – Карлос, нельзя… – прошептала я, но слова застряли в горле, когда он вверг меня в завораживающий мир своих глаз. Я почувствовала, как учащается пульс, как в груди поднимается волна трепета, а в горле застревает нервный ком.

Он смотрел на меня так внимательно, будто читал мои самые потаённые мысли. Его руки мягко, но решительно легли мне на талию, будто пытаясь удержать не только тело – душу. Этот жест не пугал, он дарил ощущение тепла и безопасности.

И вот его губы коснулись моих – с такой властью, и в то же время с такой тонкой, бережной нежностью, будто он боялся нарушить нечто хрупкое между нами.

Я не смогла – не захотела – сопротивляться. Почувствовав, как что-то внутри меня растаяло, я ответила на его поцелуй, полностью отдавшись чувству, которое уже давно зрело где-то глубоко внутри. Всё исчезло – стены, слова, сомнения.

Я медленно расстегивала пуговицы на его рубашке, чувствуя, как под пальцами дрожит напряжение. Он, словно в изящном танце, аккуратно скользил руками по моим плечам, стягивая с меня платье. Сброшенная с плеч, одежда безвольно распласталась на напольном покрытии, утратив свою практическую функцию. Вдруг он отстранился, на мгновение замер, отступив на полшага. Его взгляд встретился с моим – глубокий, сосредоточенный, в нём плескалось нечто большее, чем просто страсть.

–Все хорошо? – прошептал он.

Я не стала отвечать – просто притянула его к себе вновь, вновь впиваясь в его губы с тем огнём, которое окутывало наш мир, сливая в одно целое все заботы и тревоги.

Сильная дрожь окутывает меня. Карлос сотнями поцелуев осыпал моё тело. Он крепко прижимал меня к себе, не прерывая поцелуй, поддался вперед. Каждое его движение отдался таким сладким, сводящих с ума ощущениям.

Из моих губ вырывается приглушённый стон. Дыхание сбилось окончательно, тело откликалось на каждый его порыв, каждое движение – всё глубже, всё смелее. Я сгибаю ноги в коленях, обвивая его, будто желая удержать эту безумную реальность, в которой всё исчезает, кроме него.

Его страсть накрывает меня с головой, волна за волной, и я теряюсь в ощущениях. Где-то на пике, в сладкой судороге, мир будто исчезает – остаётся только небо, свобода и он, целиком и полностью.

Мы лежим молча, лишь слышно, как дрожит наше дыхание, ещё не вернувшееся в привычный ритм. Пространство наполнено тишиной, в которой звучат отголоски только что случившегося.

Мой взгляд медленно скользит по его лицу – спокойному, чуть уставшему, но довольному. Карлос притягивает меня ближе, словно не желая отпускать даже на миг. Его пальцы мягко скользят по моей спине, укачивая моё сознание в послевкусии близости.

– Мы поступаем неправильно… – прошептала я, едва слышно.

– Ни в клубе, ни сейчас ты не возражала, – мягко сказал Карлос, касаясь моего лица с такой нежностью, будто боялся нарушить тишину между нами. Я посмотрела на него с удивлением.

– Ты всё помнишь?

– Каждую деталь…

– Я думала, ты был пьян. Думала, тот вечер стёрся из памяти.

– Ты восхитительно целуешься, – улыбнулся он и коснулся губами моего лба.

В тот момент в воздухе ощущалось что-то неуловимое – тонкое напряжение, словно граница между словом и молчанием. Его голос звучал спокойно, почти как музыка, в которой скрывались и сомнение, и уверенность. А взгляд – как обещание, которое не нуждалось в подтверждении.

Мы словно застряли во времени. Все страхи, надежды и тени прошлого переплелись в этом коротком, но насыщенном мгновении. Тишина уже не разделяла нас – она становилась частью чего-то большего, общего. Я всё ещё ощущала отголоски той ночи – прикосновения, взгляд, поцелуи, – которые будто отпечатались под кожей. Но сейчас они уже не были просто воспоминаниями. Теперь всё обрело смысл. Как будто из обрывков эмоций и случайных моментов вдруг сложилась целая мелодия – наша собственная.

Мы собрали разбросанные вещи в кабинете и начали одеваться. Устроившись на диване, мы долго и откровенно беседовали. Внезапно я расслышала звук – Карлос, поглядев на экран своего мобильного, нахмурился.

–Меня вызывает отец, – произнес он, голос его был полон колебаний.

–Если вызывает, значит, дело действительно срочное. Ты уже и так задержался, – с легким беспокойством ответила я.

–Я не хочу уходить… – еле слышно сказал Карлос. В его глазах мелькнула тень неуверенности.

Мы снова потянулись друг к другу, будто ища утешения в мягком свете уходящего дня. Время словно застыло, уступая место только нам. Казалось, невидимые нити связывают наши души, и в этой небольшой комнате, наполненной теплом и тишиной, мы оба понимали: иногда сердца говорят больше, чем любые слова.

Домой я вернулась довольно поздно. Освежившись под душем, я на мгновение задержала взгляд на часах – 10:23. В голове вновь всплыл образ Карлоса. Точнее – нас. Эти чувства невозможно описать. Они новые, обжигающе яркие, почти пугающие. Внутри будто что-то щёлкнуло – как замирающее сердце в предвкушении грядущего. Мы должны остановиться, обязаны. Кажется, мы уже стоим на самом краю пропасти. Последствия неизбежны – они настойчиво стучатся в моё сознание, как призрак.

Возможно, я глупа. Но я ничего не смогла с собой поделать. Не сопротивлялась. Чёрт, как же сильно я хотела его почувствовать… Это желание сводило с ума, разжигало кровь в жилах. Я стремилась раствориться в нём, стереть границы между нами, хотя знала: мы играем в опасную игру, где ставки выше, чем мы готовы признать. Я мечтала, чтобы этот миг длился вечно. Даже если за ним – буря.

Весь день я провела, лёжа бездумно на постели, погружённая в размышления – о разводе, о той женщине… Долгое время мне казалось, что я поступаю неправильно. И вдруг я услышала, как открылась дверь.Прошло три дня. Тогда Мэри позвонила и предупредила, что сеанс откладывается на целую неделю – они с Карлосом собираются провести уикенд с семьёй. Вчера я разговаривала с Фрэнком. Делая вид, что ничего не знаю, я умело скрывала своё волнение. Он сказал, что вернётся сегодня.

– Я дома! – крикнул Фрэнк.

Я не ответила. Лежала в тишине, в собственных мыслях, слишком громких, чтобы заглушить.

– Колли, ты здесь? – его голос стал ближе, он поднимался по лестнице, направляясь в нашу комнату.

– Привет, Фрэнк, – произнесла я тихо, сев на край кровати.

– У меня для тебя подарок. Смотри, – сказал он, приближаясь с пакетом.

Не произнеся ни слова, я протянула руки и приняла его подарок. Вскрыв коробку, внутри всё перевернулось.. Это была бежевая сумка. Та самая. Точно такая же, как у неё. У его любовницы…

–Фрэнк, нам нужно поговорить, – произнесла я, выходя из комнаты и направляясь в гостиную. Он последовал за мной.

–Все в порядке? Ты плохо себя чувствуешь? – спросил он с беспокойством в голосе.

–Да, мне нужно обсудить кое-что с тобой.

–О чем? – он, будто машинально, налил себе стакан воды.

– У тебя нет ничего, что ты хотел бы мне рассказать? – я смотрела, прямо на него, не моргая.

Он сделал небольшой глоток и застыл на месте, с натянутой улыбкой.

– Ааа… ты обиделась на годовщину?

– Узнаёшь? – тихо спросила я, не отводя взгляда.Раздражение волной поднималось во мне – опять он строит из себя идиота. Я молча подошла к кофейному столику и положила на него договор купли-продажи.

Фрэнк бросил взгляд на бумаги, и его глаза мгновенно расширились.

– Объясни мне, что это такое? – спросила я, голос прозвучал ровно, почти холодно.

– Ты копалась в моих вещах?! – вскинулся он. – Колли, это просто деловые бумаги. С каких это пор ты решила вторгаться в мою личную жизнь?

– Серьёзно? Это то, что ты сейчас считаешь важным? – произнесла я тихо, но в каждом слове звенело напряжение. – Неужели ты думаешь, что можно просто вычеркнуть правду, называя её «просто бумагами»?Я не отрывала взгляда, сдерживая бурю внутри.

– Колли, я занимаюсь недвижимостью, – начал он, стараясь говорить спокойно. – Этот объект я приобрёл исключительно ради дальнейшего развития и последующей продажи.

– Правда? – я чуть наклонила голову. – Может, мне тогда позвонить Аманде и пригласить её домой? Или ты уже от неё ко мне пришёл?

Он замер. Глаза расширились, будто я выстрелила в него. Ни звука. Только напряжённая тишина.

– Ах да, – добавила я, не сводя с него взгляда. – Бежевая сумка тоже от неё? Или ты купил нам одинаковые, чтобы не заморачиваться?

Фрэнк застыл, будто язык прилип к нёбу. Ни оправданий, ни возражений. Только виноватое молчание.

– Ну что, Фрэнк? – я сделала шаг ближе. – Я жду. Удиви меня правдой. Или хотя бы новой ложью.

– Колли.… Это просто ошибка. Это… это какое-то новождение…

Голос его дрожал. Паника медленно пробиралась в интонации, как трещина по стеклу. Когда он, наконец, нашёл слова, но даже они звучали хрипло, как будто прерывались на грани признаков растерянности.

–Колли, – выдохнул он, тяжело дыша, тщетно пытаясь подобрать оправдание.

–Ты действительно думаешь, что такая ошибка могла длиться целых два года? Прекрати свои жалкие оправдания, Фрэнк. Просто скажи правду. Признайся – и мы покончим с этим.

– Колли, прошу… Прости меня. Я всё исправлю, я могу прямо сейчас… разорвать с ней все связи! – выдохнул он и достал телефон из кармана с дрожащими руками, словно надеялся, что один звонок всё сотрёт.

– — Чтобы ты снова тайно встречался с ней за моей спиной? Нет уж, Фрэнк! – мой голос дрожал. – Я не ради этого переехала в это проклятое Эль-Пасо. Я не для этого бросила свою карьеру на пике, отказалась от всего, чем жила, – лишь для того, чтобы ты шастал втихаря с очередной из твоих шалав!

Я почти кричала, не замечая, как сжимаются кулаки.

– Ты даже не представляешь, каково это – сидеть и ждать тебя, день за днём, час за часом, просто ждать. Считать, как уходит время: три дня. Два. Один. И в то время как я сижу, надеюсь, верю, что ты вернёшься ко мне… ты развлекаешься с первой встречной!

Мои слова обрушились на него, как буря. В этот момент весь гнев, вся боль, что я копила месяцами, прорвались наружу.

Фрэнк лишь молчал, опустив голову.

Фрэнк лишь молчал, опустив голову. Даже не пытался оправдаться.

– С меня хватит! – сказала я, сдерживая слёзы, но голос прозвучал твёрдо. – Я подаю на развод. Завтра же. Сейчас же собери свои вещи и уходи к ней. Немедленно!

Не дожидаясь ответа, я развернулась и направилась в спальню. Где-то вдалеке, за закрытой дверью, до меня донеслись глухие обрывки его голоса – он с кем-то говорил, оправдывался, просил… но мне было уже всё равно. Я высказала ему все. Вылила из себя всю боль, всю горечь, накопившуюся за эти годы, и пусть катится на все четыре стороны. С этими мыслями я погрузилась в сон.

Когда погрузилась в царство сновидений, Фрэнк собрал свои вещи и покинул наш дом. Без слов, без прощаний – просто ушёл. Я знала, куда он направился. К ней. Туда, где, как ему казалось, было утешение. И в самый разгар ночи, в момент, когда тишина окутывает пространство, я не могла не ощущать обманчивую легкость, что наконец-то выпала с плеч тяжесть. Когда он ушёл, я осталась одна, но это одиночество уже не пугало меня. Оно стало моим новым бастионом, обителью, в которой я могла заново обдумать всё, что произошло.

То, что он изменял мне на протяжении два года, меня удивляет. Как он мог так играть с моими чувствами, после всего, что между нами было? Вспоминаю моменты, когда мы смеялись, делились мечтами и строили планы на будущее. Каждое "я люблю тебя" теперь звучит пустым, как обещание, данное на ветер.

Меня тревожит, как легко он смог скрывать правду. Я чувствовала, что что-то не так, но надеялась, что это всего лишь мои страхи. Оглядываясь назад, я вижу знаки, которые мне не удалось понять. Его переписки, странные исчезновения и изменения в поведении – все это теперь складывается в единую картину предательства.

Я понимаю, что это не просто измена – это обман, который затронул каждую аспекта нашей жизни. Как можно так предавать доверие человека, который был рядом и поддерживал? Внутри меня бушует смешение обиды, гнева и горя.

Так и миновала неделя. Я провела эту пору, укрытая в стенах собственного дома. Мы с адвокатом уже обсудили все детали, и он начал подготовку необходимых документов для развода. Поскольку между мной и Фрэнком нет детей, надеюсь процесс пройдет довольно быстро и гладко.

Каждый день я старалась находить время для себя, чтобы сосредоточиться на том, что действительно важно. Утренние прогулки по парку стали для меня ритуалом. Холодный воздух был свежим и ободряющим, напоминал, что жизнь продолжается, несмотря на все трудности. Я любовалась взрослыми деревьями, и осознавала, что перемены – это естественная часть существования.

Время от времени ко мне приходили воспоминания о нашем совместном прошлом с Фрэнком: смех, поездки, мечты. Но с каждым днем их сила ослабевала. Я стала понимать, что эти моменты – лишь часть былого, и теперь у меня появился шанс создать что-то новое. Я начала записывать мысли и идеи в дневник, открывая для себя свои желания и стремления, которые долгое время оставались в тени.

С появлением адвоката я почувствовала, что приняла правильное решение. Он был профессионалом своего дела и внушал уверенность. Я знала, что этот шаг – важный элемент освобождения, который откроет новые горизонты для меня. Теперь я была готова идти вперед, оставляя позади прошлое, и открывать новую главу в своей жизни.

Сегодня мне позвонил мистер Эшли. Голос его, как всегда, был добродушным, немного старомодным, с той теплотой, которая обволакивает и будто возвращает в уютное «до». Он пригласил нас с Фрэнком на семейный праздник – день рождения его внучки.. Он не знает. Он не в курсе того, что мы с Фрэнком разводимся. Он по-прежнему думает, что мы – «мы».

Как бы я ни пыталась вежливо отказаться, он настаивал. Сказал, что это важно для семьи. Что будет рад нас видеть. И я, не найдя в себе сил объяснить правду, в конце концов согласилась.

Когда трубка замолчала, а линия связи оборвалась, в голове закрутилась буря. Как же будет неловко… Я и Фрэнк – два чужих человека, вынужденных играть старую роль перед добрым стариком. Притворяться, что всё по-прежнему. Что мы по-прежнему вместе. Что боль и измена не разорвали нас на части.

Смогу ли я снова надеть маску? И главное – захочу ли?

Я решила поговорить с Фрэнком. Сухо, без эмоций. Просто сообщила ему о приглашении мистера Эшли и предложила появиться вместе, как когда-то. К моему удивлению, он не стал возражать. Лишь кивнул, почти с облегчением, будто сам искал повод показаться «нормальным».

В глубине души я надеялась, что этот праздник не станет ещё одной ареной для наших конфликтов. Что смех детей, музыка и уютный шум семьи смогут хотя бы на несколько часов приглушить тот гул разочарования, который не стихал внутри меня.

Я не стала придавать этому дню особого значения. Выбрала простое, но элегантное чёрное платье с открытой спиной – оно словно подчёркивало мою уязвимость и в то же время силу. Минимум макияжа, волосы собраны в лёгкий пучок – я была собой. Без лишнего. Без масок.

Сев в машину, я на мгновение закрыла глаза. Один глубокий вдох – и вперёд. По направлению к особняку мистера Эшли. По направлению к воспоминаниям, притворствам и, возможно, последнему вечеру, когда мы с Фрэнком будем казаться "парой".

Возле входа я встретилась с Фрэнком. Он уже ждал, будто мы всё ещё пара. Мы взялись за руки, как ни в чём не бывало – жест привычки, притворства и, возможно, остатка старой привязанности. Маска «счастливого брака» легла на наши лица, и мы вошли в особняк, словно всё было по-прежнему.

В холле нас, как всегда, встретил мистер Эшли – неизменный, как и его тёплое рукопожатие. Мы поздравили его с праздником, перекинулись парой формальных фраз. Затем я, под благовидным предлогом, отошла, оставив Фрэнка наедине с хозяином дома.

В большом зале царило веселье – музыка, смех, танцы. Но всё это казалось отстранённым, чужим. Я подошла к столу и села, позволяя себе на мгновение расслабиться. И именно в этот момент я увидела его. Карлос.

Он разговаривал с кем-то, полубоком повернувшись ко мне. Когда его взгляд скользнул в мою сторону, я поднялась – словно по инерции, словно тело само решило пойти ему навстречу. Но он… Он отвернулся. Просто развернулся и ушёл, как будто меня там и не было. Я застыла, будто что-то замерло во мне. Сердце забилось слишком быстро, а звуки вокруг превратились в гул, в бессвязную какофонию. Почему он проигнорировал меня? Мы ведь… разве это всё было иллюзией?

Воспоминания нахлынули волной – его смех, разговоры, тёплая рука на моей спине, лёгкие прикосновения, полные недосказанности. Я попыталась отогнать всё это, но они прочно вцепились в моё сознание.

И тут появилась Мэри. Она подошла к нему, как будто всё было по-прежнему. Они обнялись – легко, непринуждённо. Но я видела, как Карлос чуть дольше держал её, чем требовалось для простого приветствия. Что-то внутри меня болезненно сжалось.

Я отвела взгляд и медленно вернулась к столу. Взяла бокал, выпила. Потом ещё один. Вино горчило, но хоть немного приглушало шум мыслей. Я сидела и лихорадочно думала, что делать дальше. Уехать? Остаться и притвориться, что мне всё равно?

Впереди меня ждала масса людей, увлеченных праздником, каждый из которых наслаждался моментом. Вместо того чтобы грустить, я решила, что пора развлечься и забыть о своих печалях.

Тем временем к столу подошла знакомая мне девушка по имени Клэр. Она заметила мой подавленный вид и с угощениями в руках предложила обсудить последний модный показ. Наш разговор быстро завёл меня в мир моды, и я на время забыла о Карлосе. Внутри меня росло ощущение, что, возможно, этот вечер ещё не потерян.

В зале зазвучала мелодия, и атмосфера наполнилась волшебством танца. Все вокруг начали кружиться в ритме музыки. В этот миг ко мне подошел незнакомец, его голос сливался с музыкальными штрихами:

– Позвольте пригласить вас на танец?

Я взглянула в его ясные глаза и сдержанно ответила:

– Простите, я не танцую.

Мой взгляд невольно скользнул вправо, и сердце сжалось – там, в самом укромном уголке зала сидел Карлос, уютно обнимая Мэри. Это зрелище задело меня.

Но, внезапно, во мне вспыхнула искорка смелости.

– Хотя… почему бы и нет? – тихо произнесла я, и, поймав лёгкий момент радости, позволила себе выйти с незнакомцем на танцпол.

Я кружила в танце с этим незнакомцем, и вскоре мои глаза встретились с взглядом Карлоса. Он стоял в одиночестве и пристально наблюдал за мной. Внутри себя я ощутила легкий трепет от осознания его внимания. Я намеренно выбрала этот танец, эту игру под светом, чтобы пробудить в Карлосе эмоции – мне хотелось его смутить, вызвав всплеск ревности. Каждый изящный шаг, каждое движение навевало вызов и манило, словно заклинание. Меня переполняло волнение от этой неожиданной интриги, и в сердце зарождалась непостижимая радость. Танец был не просто актуальным мгновением – он стал способом выразить все, что я не могла сказать словами. Под напором музыки я упивалась этой игрой, присваивая себе свободу, чуждые прикосновения, и, в то же время, привязывала взгляд Карлоса к каждому своему движению, словно в плен его собственных эмоций.

Закончив танец, я обратилась к незнакомцу с лёгкой, почти игривой укоризной:

– Благодарю вас, но мне пора, – прошептала я, медленно направляясь к своему столу.

Он не хотел отпускать меня так просто. Сдержанно, но настойчиво предложил проводить до дома. Я вежливо, но твёрдо отказалась. Однако он, будто не услышав моих слов, пошёл следом – не навязчиво, но достаточно, чтобы дать понять: он не готов исчезнуть из этой ночи.

Уже у выхода я заметила Карлоса. Он стоял в тени, с сигаретой в руке, нервно дёргая ногой. Казалось, он пытался найти покой в дыме, но безуспешно. Его фигура была напряжённой, словно сжатая пружина.

Я направилась к машине. Когда мои пальцы коснулись ручки двери, кто-то с силой оттолкнул её. Передо мной оказался Карлос.

В его взгляде бушевал огонь – гнев, обжигающий до самой глубины. Лицо его исказилось от эмоций, которые он больше не мог скрывать. Вокруг нас повисла гнетущая тишина, будто мир затаил дыхание. Воздух стал тяжёлым, напряжённым, как перед грозой. Я замерла, словно не смея сделать ни шага – буря была уже здесь, и она дышала мне в лицо.

– Ну что, натанцевалась? – его голос срывался, будто не выдерживал натиска ярости. – Понравилось крутиться с этим ублюдком?

– А ты зачем вообще пришёл за мной? – я глянула на него с презрением. – Иди к своей… как её там? К Мэри.

– Так что тебе понравилось – сам танец или он? – проговорил он сквозь зубы, будто не слыша моих слов.

– Ты же сидел там, обнимаясь с ней! Игнорировал меня, словно я пустое место. Так что иди к чёрту, Карлос! – я резко оттолкнула его и села в машину.

Не дожидаясь ответа, я захлопнула дверь, заблокировала замки и, выехав с места, включила музыку. Басы пробежались по салону, приглушая шум эмоций. Меня наполнило странное, почти сладкое чувство победы. Я сделала это. Я заставила его ревновать. Непередаваемое чувство гордости наполнило меня: мне удалось вызвать у него ревность.

– Вот псих! – рассмеялась я сквозь стиснутые зубы и надавила на газ.

Окно его машины медленно опустилось, и ветер сорвал с его губ крик:

– Останови машину, слышишь?! – Карлос почти перешёл на визг.

– Ты совсем рехнулся, Карлос! – я выкрикнула в ответ, не сбавляя ходу.

Он не отставал, держался рядом, словно в этом адреналиновом хаосе нашёл способ говорить со мной по-настоящему. Но я не собиралась сдаваться – пульс гремел в висках, и дороги впереди было предостаточно.

Я мчалась вперёд, упрямо удерживая лидерство, но Карлос, словно одержимый, то поднимался на уровень моей машины, то обгонял, играя на грани. Через несколько минут он резко вырвался вперёд и… исчез. Осталась только пустая дорога и темнота, прорезаемая моими фарами.

Проехав добрую сотню миль, я вдруг увидела впереди огни. Его машина стояла посреди дороги – фары горели, как два немых упрёка в ночи. Я в панике ударила по тормозам. Шины завизжали, и я едва не врезалась в его авто, остановившись в каких-то сантиметрах.

В груди смешались адреналин и нервный смех: как Карлосу вообще пришло в голову остановиться посреди дороги? Этот момент – почти столкновение, почти катастрофа – вдруг открыл мне истину: мир не поддаётся логике, а дороги, как и судьбы, переплетаются самыми неожиданными путями.

Я резко распахнула дверь и вышла из машины. Он стоял, облокотившись о капот своей, будто время застыло вместе с ним.

– Карлос, ты совсем спятил? – закричала я, стремительно, приближаясь. – Что ты тут устроил? Я едва не врезалась в тебя!

Я остановилась всего в нескольких шагах от него. В эту секунду всё вокруг словно исчезло – остались только он, я и напряжение, густое, как предгрозовой воздух. Он сделал один резкий шаг, и прежде чем я успела что-либо понять, его губы накрыли мои. Поцелуй был внезапным, обжигающим, полным того, что невозможно выразить словами.

Мир вернулся не сразу – сперва я услышала собственное сердцебиение, ветер, скользящий по коже, дыхание, смешавшееся с его. Мысли пытались пробиться сквозь плотную пелену ощущений, но чувства захлестнули меня, отодвигая разум на второй план.

Он отстранился резко, словно испугавшись собственной смелости. Его взгляд – настойчивый, яркий, сбивчивый – встретился с моим. Казалось, он сам не до конца понимал, что только что произошло. Я смотрела на него, и в этот короткий, насыщенный тишиной миг, всё, что раньше казалось важным, растаяло.

– Почему ты это сделала? – наконец произнёс он. Его голос дрожал, будто каждая эмоция с трудом прорывалась сквозь горло.

Я не знала, что ответить. Мы стояли как два корабля в ночи, сбившиеся с курса, столкнувшиеся в тумане чувств и противоречий. Я была готова рискнуть ради него, ради этого непрошенного, пугающе настоящего чувства, которое раньше не позволяла себе даже представить.

– Карлос, остановись, – сказала я тихо, отстраняясь. – Ты с Мэри… Вы собираетесь пожениться. Всё это неправильно.

Слова давались с трудом. Внутри что-то ломалось – то ли желание, то ли страх, то ли всё сразу. Я чувствовала, как начинает загораться тревога, как совесть поднимает голову и говорит за меня. Мы стояли на грани чего-то непоправимого, и каждый вдох казался шагом в пропасть.

Он молчал, и в его взгляде бушевала буря: смятение, желание, отчаянная попытка найти смысл во всём, что только что произошло. Тишина между нами становилась ощутимой, почти осязаемой – словно невидимая нить, связывавшая нас, начинала трещать под тяжестью эмоций. Мы оба знали: ещё один шаг, и за этим поцелуем последует не что иное, как боль.

Передо мной расстилалась дорога, скрытая туманом. Я не видела, куда она ведёт, но чувствовала – дальше нельзя. Потому что любовь, какой бы ослепительной она ни была, не может служить оправданием предательству.

Как устоять, когда сердце рвётся к невозможному? Как отступить от того, что кажется таким настоящим, но приходит в самый неподходящий момент?

Карлос сделал шаг назад. Его глаза, полные отчаяния, пытались найти ответы в моём взгляде – но я не могла их дать. По спине пробежал холодок, как предчувствие: ещё чуть-чуть – и мы оба сорвёмся в пропасть. Я подумала о Мэри. Как она верит. Как она надеется. Как любит.

Я не могу разрушить чужое счастье только потому, что мне больно.

Соблазн стоял рядом, в одном шаге, но я была готова бороться. За то, что считаю правильным. За ту часть себя, которую хочу сохранить.

– Но разве это не неправильно – молчать? – произнёс он, едва слышно. Его голос дрожал от подавленных эмоций. – Мы оба чувствуем это… Это не может быть просто иллюзией.

Я глубоко вдохнула, пытаясь удержать равновесие внутри.

– Карлос, остановись. Это всего лишь мгновение, пусть и яркое. Оно не может затмить реальность. Мэри заслуживает правду, заслуживает спокойствия. И ты тоже. Мы все имеем право на счастье… но не за счёт других.

– Садись в машину! – сказал он с напором, который не терпел возражений.

– Но там моя машина! Не могу же я просто бросить её посреди дороги! – вспыхнула я, в голосе прозвучало раздражение, смешанное с растерянностью.

Карлос, как буревестник, вскинул голос и, не дожидаясь ответа, усадил меня в машину, резко захлопнув дверь. Сам он направился к моей машине, ловко припарковав ее на обочине, после чего вернулся. Не говоря ни слова, завёл мотор. Я оставалась в молчании, в то время как его глаза неотрывно искали моего взгляда, словно в мир теней, где всё остается неизменным.

Спустя несколько минут тишины я всё же не выдержала:

– Куда мы едем? – спросила я, глядя на дорогу, которая уносила нас в неизвестность.

– Ко мне, – спокойно отозвался Карлос, его голос был ровным и умиротворяющим.

– Зачем? – воскликнула я, удивлённо повернувшись к нему.

Он бросил на меня задумчивый взгляд, и уголки его губ едва заметно дрогнули.

– Хочу взять у тебя интервью, – сказал он почти серьёзно

Я не выдержала – фраза прозвучала настолько нелепо на фоне всего, что происходило, что смех вырвался сам собой, облегчая напряжение.

– Интервью? Ты серьезно? – спросила я, чуть прищурившись.

–Более чем, – сказал, он не отворачивая. – Мне интересно узнать твою историю.

Я посмотрела в окно. Да, у меня была история, но это было нечто большее, чем просто набор событий. Это было сожаление, надежда и скука, вплетенные в одну нить.

– И как ты себе это представляешь? – поинтересовалась я, стараясь скрыть волнение в голосе. – Ты будешь задавать вопросы, а я просто…отвечать?

Карлос едва заметно улыбнулся, и в его взгляде вспыхнули искорки тепла.

– Да, но не совсем так, – ответил он. – Я просто хочу, чтобы ты рассказала мне о себе, как будто мы общаемся между друзьями. Без давления, без ожиданий.

С его словами во мне что-то щелкнуло. Я почувствовала, как из глубины поднимается волна воспоминаний – всё то, что я давно прятала от себя самой. И вдруг поняла: может быть, я действительно готова. Хотя бы на немного. Хотя бы сейчас.

Мы с Карлосом подъезжали к какому-то дому. Вокруг царила ночь, темная и глубокая, и лишь звёзды мерцали на небесах. Машина замерла, и мы вышли ом стоял за городом, окружённый тишиной и прохладным воздухом, в котором чувствовался запах деревьев, травы и чего-то неуловимо родного. Здесь не было шума машин, суеты, неонового света. Только звуки ночи – шелест листвы, лёгкий ветер и дыхание тишины. Это было как глоток свободы.

– Добро пожаловать в мой дом, – произнёс Карлос, слегка кивнув и жестом пригласив меня следовать за ним к уютной двери, скрывающей себя в тенях.

Я медленно последовала за Карлосом к двери, окружённой густыми кустами, среди которых мерцали светлячки – они казались крошечными фонариками, танцующими в прохладном вечернем воздухе. Мне казалось удивительным, насколько этот уголок мира отличался от городского шума, что остался позади.

Карлос открыл дверь, и я шагнула внутрь – в пространство, наполненное теплом и покоем. Здесь пахло деревом и чем-то по-домашнему родным – как запах старых книг, ванили и времени.

Небольшой зал был залит мягким светом от ламп с тёплыми абажурами. Он словно окутывал всё вокруг лёгким золотистым покровом, приглушая тени и тревоги. На стенах висели картины с пейзажами – леса, горы, побережье. В углу стоял камин, будто ждал, когда в нём разгорится огонь.

Чувствуй себя, как дома, – сказал Карлос и пошел на кухню. Я огляделась, почувствовав, как напряжение дня уходит. Здесь было все – книги, старинные предметы искусства и даже гитара. Это место, казалось, хранило в себе множество рассказов, готовых к открытию. Я не знала, что нас ждет впереди, но это обещало быть интересным.

Карлос вернулся из кухни, держа в руках бутылку вина и два изящных фужера.

– Ну что ж, миссис Колли, сегодня ваша очередь рассказывать, – произнёс он, наливая вино с почти театральной важностью.

– Я не слишком люблю говорить о себе… – пробормотала я, пожимая плечами. – Предпочла бы обсудить что-то иное. Например… ваш уикенд с Мэри, – бросила я взгляд на Карлоса.

Он опустился рядом, взгляд стал чуть настороженным.

–Ничего интересного, просто она была с родителями, а я лишь… участвовал там

–Как член семьи, – подколола я с легкой улыбкой.

–Колли… – тихо сказал он, ставя фужер на стол. – Я не понимаю, к чему ты клонишь. Хватит, пожалуйста, давай просто посидим и поговорим о чем-то другом.

–Например, как ты обнимался с Мэри? – не унималась я.

Карлос вздохнул, будто сдерживая раздражение.

–А что насчет твоего танца? Ты же с каким-то парнем плясала, – нервно упрекнул он, явно желая изменить тему.

–Он был не таким, как ты, – я фальшиво улыбнулась, подставляя бокал под очередную порцию вина. – Мы просто танцевали. Это ничего не значило.

Карлос отставил свой фужер, и его лицо резко посерьёзнело. Его пальцы нервно играли с краем стола. В глазах читалась озабоченность, которая вгоняла меня в еще более игривое настроение. В этот момент мне захотелось пошутить.

–А Мэри как танцевала? – спросила я, подмигнув. – Наверняка, она поразила тебя своей грацией?

Он закатил глаза, но уголки губ предательски дрогнули в улыбке.

– Ты не успокаиваешься, правда?

– Никогда, – парировала я. – Это же так интересно, когда ты не прячешь свои эмоции. Может, Мэри тоже не единственная радость твоего уикенда?

Карлос наклонился ближе, его глаза сверкнули.

– Колли, если ты так и дальше будешь задирать, я тебе расскажу всё о своих выходных, но только в другом свете. Моя версия будет куда более увлекательной.

– Черт возьми, Карлос, ты спал с Мэри? – я уже не выдержала.

Он усмехнулся, пряча губы за бокалом вина. Я знала, что этот разговор мог закончиться тем, чего я не хотела слышать больше всего.

– О, Колли, ты даже не представляешь, насколько захватывающими могут быть выходные с ней, – его голос стал тихим, приглушенным, словно он делился секретом. – Каждый миг был наполнен интригами, тайными встречами…

Я почувствовала, как в груди поднимается волна ревности.

– Ну и что же дальше? – спросила я, с трудом удерживая лицо в нейтральной маске. Внутри – ураган.

Он подошел ближе, так близко, что я почувствовала тепло его дыхания. Лицо было опасно спокойным, глаза – полны провокации.

– Я могу рассказать тебе всё… но только если ты пообещаешь одно: не проболтаешься остальным, – прошептал он, будто мы с ним были на каком-то шпионском задании.

Я наклонила голову, прищурилась и, не скрывая издевки, протянула:

– Да, конечно, ага. Клянусь на библиотечной карточке, что не скажу ни словечка. Можешь спокойно делиться своими великими секретами. Надеюсь, ты хотя бы не потерялся в лабиринте страстей между её кулинарными экспериментами и просмотром семейных фотоальбомов?

Карлос не сдвинулся с места, но уголки его губ дрогнули.

– Ты ведь ревнуешь, – сказал он, и в его голосе была странная смесь удовольствия и предостережения.

– Я? Ревную? Ну нет, просто обожаю слушать, как мой… пациент, – сделала я акцент, – проводит выходные в компании дивных женщин. Особенно если там замешаны "тайные встречи". Звучит как дешёвый роман с супермаркетной полки.

– Возможно, – усмехнулся он, – но, поверь, если бы это был роман, ты бы прочитала его за ночь.

– Или сожгла бы после первой главы, – парировала я и сделала глоток вина, не отрывая взгляда от его лица.

– Ведь ревнуешь, да? – с удовольствием спросил Карлос, словно подлил масла в огонь.

– Кто бы говорил? – я прищурилась. – Там, на парковке, не ты ли устроил мне сцену ревности, как в мыльной опере? Или мне это почудилось?

Он фыркнул, явно пытаясь сохранить лицо, но взгляд выдал – зацепила.

– Да брось… Вот мы с Мэри на уикенде, – попытался он вернуть себе инициативу, – после ужина остались вдвоём… и…

– Карлос, если ты хотел устроить вечер «давай обсудим твой перепихон с Мэри» – пожалуй, я пойду! – резко оборвала я, поднявшись со стула.

Его близость, ещё минуту назад казавшаяся уютной, теперь душила. Вино в бокале дрожало от моей руки. Я чувствовала, как ревность заполняет меня до краёв – липкая, обжигающая.

Карлос тоже поднялся, но не спешил приближаться. Он смотрел на меня внимательно, будто пытаясь угадать, насколько серьёзна моя реакция.

Его рука остановила меня, едва коснувшись запястья. Я посмотрела на него с недоверием.

Он с такой силой притянул меня к себе, что я почувствовала, как его желание заполнило пространство между нами, а его губы жадно встретились с моими. Ощущая горячее дыхание друг друга, мы неумолимо начали разбирать одежду, как будто это был самый важный ритуал в наших жизнях. Я не отставала от него, стараясь ответить на его порыв тем же хмурым восторгом.

Пытаясь перебороть время, мы еле успели двинуться в спальню, где тени и свет смешивались в сладкой единение. Каждый поцелуй наполнял воздух электричеством, и мир за пределами наших тел затих.

Он опрокинул меня на кровать, и я почувствовала, как мягкие простыни охватили меня, будто приглашая остаться здесь навсегда. Его дыхание было горячим и неспокойным, а взгляд полон желания. Я тянулась к нему, чувствуя, как желание с каждой секундой охватывает всё существо. Наши руки скользили по телам, оставляя за собой пылающие следы. Я запустила пальцы в его волосы, притянула его ближе, не желая отпускать. Мы растворялись друг в друге, не различая границ – всё смешалось в одно: дыхание, касания, взгляды.

Каждый его поцелуй был как ток, пробегавший по венам, сжигая всё лишнее, разрушая страхи. Я ощущала себя по-настоящему живой. Наши тихие вздохи наполняли комнату, превращая её в пространство, где не существует ничего, кроме нас. Я закрыла глаза и позволила себе раствориться в этом моменте, полностью, без остатка..

После страстного союза мы лежали молча, ловя дыхание, и казалось, будто сам мир на время затаился, растворившись в тепле его объятий. В этой тишине было что-то удивительно простое и успокаивающее. Но глубоко внутри я знала: это мгновение – лишь иллюзия, хрупкая вспышка счастья, которая скоро угаснет. Он уйдёт – к другой, той, что уже ждёт его… и чьё имя эхом отдается в моей памяти.

Особую горечь придавал тот факт, что его «невеста» – моя постоянная клиентка. Каждый её визит – как тонкий, почти невидимый, но такой болезненный удар. Она врывается в мою жизнь с улыбкой, не зная, что под ней скрывается трещина, рана, которую наносит сама её близость. С каждым сеансом моя жизнерадостная иллюзия теряет блеск, осыпаясь, как старое золото.

Я цеплялась за это ускользающее мгновение, будто за последний луч солнца перед тем, как его поглотит ночь. Но ветер перемен уже шевелил занавески, и я чувствовала, как его силуэт, такой родной и желанный, становится всё менее осязаемым. Он, как далёкая звезда – светит ярко, но принадлежит другому небу.

И мне остаётся только слушать шёпот воспоминаний – сладких и горьких одновременно. Они останутся со мной. Он – нет.

– Карлос, что между нами? В каких мы отношениях? – спросила я, голос дрогнул от тревожных мыслей, копившихся внутри.

Карлос лишь мирно молчал, оставляя тишину между нами.

– Всё происходит слишком быстро, – продолжила я, не сводя взгляда с потолка. – Я не понимаю, что это… И самое ужасное – ты скоро женишься. Неважно, любишь ты её или нет. Но… это не может продолжаться вечно.

– Колли, ты тоже не свободна, – отозвался он с лёгкой горечью, в голосе прозвучала ирония, будто он защищался от собственной уязвимости.

– Я подала на развод, – вырвалось у меня, и его глаза в миг наполнились искорками радости.

– Если это из-за меня, то не нужно. Хотя я безумно ревную тебя к нему… к каждому… – сказал он, нежно поглаживая мою голову.

– Нет, это не из-за тебя, – произнесла я с тяжестью в душе. – Он меня предал, – тихо добавила я. – Целых два года. Два года лжи и измен.

– Он сам признался? – спросил Карлос, полон заботы.

– Представляешь, его любовница пришла ко мне на сеанс… – я рассказала, как это всё произошло, и в глубине души почувствовала, как открываю новую главу своей жизни.

–Колли, я стремлюсь узнать тебя. Какая ты? Какая была в детстве? Что любишь, о чем мечтаешь? Все это волнует меня, – произнес Карлос, и его слова трепетно затронули мое сердце.

Мне была невероятно приятна его заинтересованность, его желание узнать обо мне все, даже самые мелкие детали. Впервые за долгое время кто-то не просто слышал, а действительно слушал.

–Я боюсь открываться, – призналась я с некой тревогой. – Я никогда не делилась этими тайнами с кем-либо.

–А твой муж? Наверняка он знает о тебе всё – спросил он, искренне удивленный.

–Увы, нет. Он не знает ничего обо мне.

В его взгляде промелькнуло недоумение.

–Ты серьезно?

–Вполне. Он не знает ни о моем детстве, ни о семье.

– Как это возможно? Вы что, совсем не разговаривали по-настоящему? – Карлос, явно не веря в услышанное, спросил.

Я никогда не осмеливалась открыться так глубоко, и сейчас меня пугала эта мысль.

–Не бойся открываться мне, доверься мне, – произнес он, беря мои руки в свои и нежно целуя их. Словно убаюкивая неуверенность, его прикосновение создавало атмосферу доверия. Я рискнула, решившись пробудить глубины своей души и начать рассказывать о себе, о своих мечтах, страхах и тех невидимых оковах, что сковывали мою свободу.

– Ты действительно уверен, что хочешь узнать обо мне? – спросила я, взгляд углубился, а в голосе ощущалась тяжесть.

–Колли, все, что я услышу, унесу собой в могилу, – сказал он, его слова были спокойными, но в них таился какой-то необъяснимый груз.

Я родилась в Бостоне, в семье, олицетворяющей скромность. Мои родители не обладали богатством, и в нашем доме всегда ощущалась простота. Когда мне исполнилось пять лет, отец поддался сладкому обаянию азартных игр, исчезая на недели, забывая о работе, пока его, наконец, не уволили. Мать, трудясь в швейном цехе, порой работала сутками, чтобы поддержать нашу семью. На мой шестой день рождения она подарила мне платье – розовое с ажурным рукавом, словно из сказки. Радости моей не было границ, но счастье оказалось недолговечным.

Ночью вернулся отец, окутанный зловещим алкогольным опьянением. Я слышала, как он ссорился с матерью – её голос стирался, но его крики сотрясали воздух. Вдруг раздался грохот, и страх сковал меня. Я встала и направилась на кухню, где увидела мать на полу, а у отца в руках была ваза. Сердце моё сжалось от испуга, и я бросилась к ней, умоляя её проснуться. Отец, продолжая свою ярость, ревел:

– Где деньги, тварь? Дай мне деньги! Я сейчас найду, либо тебя продам!

После этого он ушел из кухни, оставив меня одну, в объятиях отчаяния, не в силах разбудить маму.

В чувства привёл меня голос моего брата. Он бросился на улицу и вскоре вернулся.

– Колли, не плачь, родная, скорая скоро приедет, – старался максимально меня успокоить брат.

На кухню вошёл отец.

– И ты, шляешься, где попало! Весь в мать пошёл! – закричал он с яростью.

Брат встал, увёл отца в спальню и попытался успокоить его.

– Папа, прошу, ляг, пожалуйста. Отдохни, – говорил, укладывая его на кровать. Отец по-прежнему не успокаивался.

– Твоя мать шалава! Ходит где-то по переулкам, вот так она зарабатывает, ваша любимая мамаша!

– Хватит! Посмотри на себя сначала! Ты вечно пьянствуешь и тратишь наши с матерью заработанные деньги на всякую чепуху! Постыдился бы!

– Ах, ты, сукин сын! Да как ты с отцом разговариваешь!

Брат выбежал ко мне, его глаза полны волнения.

– Колли, давай я отвезу тебя к тете Саманте, – произнес он, поднимая меня с места и уводя в комнату, где с трепетом начал собирать мои вещи, складывая их в сумку.

В этот миг в дверь вошел отец и грубо толкнул брата.

– Я с тобой разговариваю, щенок! – его голос прорезал тишину, и он нанес удар в живот.

Я наблюдала, как брат скорчился от боли, его лицо искажено страданием. Отец, обернувшись ко мне, угрожающе спросил:

– Ты тоже так думаешь? Считаешь, что твоя мать хорошая? Чего стоишь и молчишь? – он начал медленно приближаться.

– Не трогай её! – закричал брат, в ярости ударив отца. Тот рухнул на пол, и брат, быстро схватив меня за руку, направился к кухне.

– Мама… мама… Скоро приедет скорая, потерпи, пожалуйста, – произнес он, в голосе его звучало потрясение. Мама лишь тихо мычала, не в силах вымолвить ни слова.

Мы не заметили, как на кухню вошел отец. Когда брат повернулся, он встретился взглядом с ним.

– Получай, сосунок! – произнес он, чуть шатаясь, и сделал шаг назад. В его руках светился окровавленный нож.

Мой брат опустился на колени. Я подошла к нему и увидела, что его белая футболка пропитана кровью. В тот момент я была парализована ужасом и не знала, что делать.

– Колли, уходи. Пожалуйста, уйди, со мной все будет хорошо, – тихо шептал он, нежно проводя рукой по моим волосам. Я сидела в полном молчании, слезы струились по моим щекам.

– Прошу, Колли, сейчас приедет Саманта. Подожди её на улице, – сказал он, придерживая руки живот. Половина футболки уже была в крови. Я встала и бросилась к выходу. Увидев скорую, мир вокруг меня затемнел, и я потеряла сознание.

Открыв глаза, я с удивлением заметила рядом тетю Саманту, которая тихо сидела и держала мою руку. В ее взгляде читалось столько волнения, что я почувствовала, как информация, которую я должна была услышать, тяжело нависает в воздухе.

– Колли, дорогая, – произнесла она с нежностью и беспокойством, – ее голос напоминал шёпот весеннего ветра.

– Где мама? – спросила я, и в ответ меня окутало мрачное молчание, стесняющее пространство вокруг.

– А мой брат? – добавила я, ощущая, как страх сжимает мое сердце. Словно в этой тишине скрывалась правда, которую я не хотела знать, но загадка оставалась неразгаданной. Время растягивалось, и в этот момент мне стало ясно, что вопрос о маме и брате уходит далеко за пределы простого любопытства. Я искала не только ответы, но и утешение в нежных руках тети, её присутствие давало надежду, хоть и такой хрупкой.

Я узнала, что моя мама ушла из жизни там, а мой брат скончался в реанимобиле, не дождавшись больницы от ужасной потери крови. С того мгновения моя речь замерла – как будто мир вокруг погрузился в мрак. Тетя Саманта, великолепная женщина, приняла на себя заботу обо мне, оформив опекунство. Она увела меня к психотерапевтам, осознавая, какую глубокую травму я перенесла, и искренне желая помочь мне справиться с болью.

Тетя Саманта была источником света в моем смятенном мире. Ее любовь и поддержка окутывали меня нежностью, словно тёплый плед в суровые зимние дни.

Моего брата звали Кевин, он был всего лишь на шаге от своего двадцатилетия – добрый, заботливый, он никогда не позволял никому обидеть меня. Он был светом моей жизни, но тот, кто должен был его защищать, стал его палачом. Так горька судьба, что нежность и любовь порой переплетаются с безжалостной реальностью.

Я старалась окружить себя воспоминаниями о Кевине, но часто они оборачивались яркими вспышками боли. Его смех, его шутки, которые могли осветить даже самый мрачный день, преследовали меня в тишине. Я знала, что не могу позволить себе погрузиться в горе, которое могло погубить меня, как это сделал с ним. Тетя Саманта всегда была рядом, напоминала, что жизнь продолжается, хотя и не без трудностей.

С каждым днем я училась находить новые способы справляться с утратой. Психотерапия помогала, хотя иногда давала лишь временное облегчение. Я начала вести дневник, где записывала свои мысли и чувства – это стало моим личным катарсисом.

Каждая страница становилась свидетелем моих слез и смеха. Это был мой способ сохранить память о Кевине живой, рассказывая ему о всем, что происходит в моей жизни.

Тетя не оставляла меня наедине с моими переживаниями. Мы проводили вечера, обсуждая книги и фильмы, которые он любил. В такие моменты я чувствовала, как наши сердца соединяются, превращая боль в нежность. Жизнь уже не была прежней, но в ней появилась новая надежда – надежда на то, что даже в тьме можно найти свет.

Я окончила школу и поступила в университет в Нью-Йорке. Тетя осталась в Бостоне, и мы постоянно созванивались, так как она сильно переживала. Я тоже испытывала тревогу, но старалась её успокаивать, чтобы не усугубить ситуацию для обеих. Безмерно скучала по ней, ведь она заменила мне маму и Кевина. На мои предложения переехать в Нью-Йорк она всегда отказывалась, привязанная к дому, где прошли её детские годы. Я часто навещала её во время каникул.

В Рождество я приехала, чтобы провести праздничные дни вместе. Она приготовила самые вкусные блюда и пироги, которые согревали душу. Мы вместе гуляли по магазинам и наслаждались спа-процедурами. Перед сном она крепко обнимала меня и с интересом слушала мои рассказы о жизни в университете.

Однажды утром, проснувшись рано, я решила приготовить ей завтрак – ведь чаще всего готовила она. Завершив приготовления, я отправилась разбудить её. Но она не проснулась…

Я подошла к её кровати и тихо произнесла: «Тётя, время вставать!» Но в ответ – лишь гнетущая тишина. Меня охватила тревога, когда я не услышала её дыхания. Я прижалась ближе, тревожно тряся её за плечо, надеясь, что она просто погрузилась в глубокий сон. Каждая секунда тянулась бесконечно, внутри разгоралась паника.

После мучительных минут беспокойства я схватила телефон и, дрожащими руками, набрала номер скорой помощи. Сердце в груди бешено стучало, когда я излагала произошедшее. В тот миг меня охватило непреложное осознание: я могла потерять самого близкого мне человека. Когда медики прибыли, я старалась сдерживать внутреннюю бурю, хоть душа и гремела от боли. Их слова прозвучали как удар молнии: «Смерть констатирована». Всё вокруг погрузилось в космическую пустоту. Так я осталась одна.

Завершив обучение в университете, я осталась в Нью-Йорке и устроилась на работу психологом. Сначала было трудно: конкуренция жестокая, а коллеги порой ставили подножки. Но, преодолевая трудности, я боролась за своё место в этом мире. Четыре года спустя, набравшись опыта и уверенности, я стала одним из лучших специалистов в своей области. Люди начали обращаться ко мне за советом, и я почувствовала: я действительно помогаю.

Постепенно в моих мыслях зарождалась новая мечта – представить, как было бы замечательно работать на себя. Возможность совмещать любимое дело с помощью другим, создавая пространство для искренних разговоров и глубокого понимания. Эта идея манила меня, даря надежду на самостоятельность и творчество. В какой-то момент я поняла: пришло время сделать шаг навстречу мечте, выйти из привычного ритма и взять ответственность за своё будущее.

И через год я встретила Френка. Он начал ухаживать за мной, но я согласилась выйти за него замуж, охваченная одиночеством. Боялась сойти с ума от тоски. Он ввёл меня в свой мир, познакомил с семьёй, но их холодные взгляды ясно дали понять: я была нежеланной гостьей. Особенно после того, как призналась, что осталась сиротой. Френк, не ведая правды о моём детстве, полагал, что я росла у тёти.

Он любил меня искренне, но мои чувства к нему были иными. На протяжении десяти лет я оставалась в плену привязанности. Однако его предательство стало ударом, который разорвал мою душу на куски. Этот момент глубоко напоминал предательство, испытанное отцом.

– А что стало с твоим отцом? – спросил Карлос, стремясь освободить меня от оков тяжёлых воспоминаний.

– Тётя Саманта рассказала мне, что после того страшного инцидента его задержали и отправили в тюрьму. Но он устроил бунт, избив одного из охранников и, к ужасу всех, убив своего сокамерника. После этих кровавых событий его перевели в одиночную камеру, где, казалось, пришёл конец его бесчинствам. Однако однажды, во время купания, его жизнь оборвалась. В этом безмолвном месте тревоги и страха он встретил свою судьбу, – ответила я.

С каждым словом я чувствовала, как тяжёлые тучи сомнений отступают, открывая светлое небо моей внутренней вселенной. Он слушал, затаив дыхание, и в его глазах светились понимание и тепло. Всё, что я когда-то скрывала, постепенно обретало голос. И несмотря на хрупкость моих откровений, я ощущала, как в нас зреет невидимая связь, переплетающая наши жизни.

Этот миг стал волшебным: в нём сплелись доверие и уязвимость, создавая уникальную гармонию. Я знала, что, открываясь ему, обретаю не просто слушателя, но спутника – человека, готового разделить со мной как радости, так и горести, давая каждой истории новую жизнь.

– Я разделяю твою утрату, Колли, – произнёс он, обняв меня с нежностью.

Немного поболтав, мы уснули на рассвете, когда первые лучи солнца нежно пробивались сквозь занавески, окрашивая комнату в золотистые оттенки. Засыпая, мы не заметили, как расцвела жизнь вокруг. Ветер, играющий с травами, тихо напевал свою мелодию, а мы, уставшие от разговоров, окончательно погрузились в мир снов.

Я проснулась от сладкого аромата, наполняющего пространство вокруг. Встав из теплой постели, я направилась на кухню. Карлос был у плиты, погруженный в музыку, а на сковороде жарились яйца с ароматным беконом. Он достал апельсиновый фреш из холодильника и, заметив меня, улыбнулся.

– Доброе утро, – сказал он, осторожно ставя стакан на стол.

– Уже не утро, – улыбнулась я, взглянув на часы. – Уже обед. Но всё равно доброе утро, – добавила я, заворачиваясь в простыню.