Время весны

– О-ох, как тепло и приятно! Люблю это весеннее пробуждение – подумала Берёзонька, когда первый теплый солнечный луч своим особенным весенним настроением коснулся белого стройного ствола, поиграл в запутанных тонких ветках, игриво пощекотал щечки-крапины белоснежной коры. Луч еще немного порезвился, запуская движение соков жизни по стволу берёзы, переметнулся на другие соседние деревья, поиграл со стайкой воробышков и весело побежал дальше, радостно оживляя своим присутствием все окрестности. Дома, сугробы и даже, кажется, звери и птицы, все улыбались первому весеннему солнечному лучу.

Берёзка, которой первой посчастливилось погреться под лучами весеннего солнышка, томно потянулась всем своим крепким гибким стволом, тряхнула пышной кроной множества тончайших плакучих веточек, сбросила остатки зимнего оцепенения и тут же принялась оглядывать окрестности, жадно пытаясь найти что-нибудь новое, то, чего не было в прошлом году, до зимних сумерек. Это было самым любимым Берёзкиным занятием: первым делом после весеннего пробуждения выискивать и замечать изменения, которые произошли вокруг, пока все деревья еще спали глубоким зимним сном. Берёзонька каждый год пробуждалась первой, ведь именно она росла на самом высоком и хорошо освещенном месте. Поэтому все самые первые впечатления были именно у нее, а все остальные деревья позже, когда почти совсем растает снег, каждый год, приветствуя своих собратьев и, конечно же, Берёзоньку, всегда с неподдельным интересом слушали эти новости, сдобренные комментариями самой рассказчицы. Все окружающие деревья признавали уникальную способность Берёзоньки рассказывать увлекательно и весело.

И сейчас Берёзонька, оглядывая окрестности, старалась не пропустить малейших изменений, чтобы потом было что рассказать-обсудить со своими слушателями. Однако, ничего заслуживающего пристального внимания Берёзоньки, пока не обнаружилось. На первый взгляд, ничего не изменилось с прошедшей осени: ни дом хозяина усадьбы – Сказочника, рядом с которым росла Берёзонька, ни окрестность вокруг дома. Только вот, кажется, забор немного покосился в одном месте. Но этим не заинтересуешь своих товарок-деревьев. То ли дело в прошлом году, когда Берёзонька увидела во дворе напротив нового жильца – раскидистый дуб. Берёзонька тогда очень удивилась. Новый красавец был вполне взрослым состоявшимся деревом. И как он мог так внезапно появиться и прижиться на усадьбе соседа, осталось для Берёзоньки загадкой (хотя она смутно припомнила, что старый друг Филин рассказывал ей что-то о новом способе пересадки уже взрослых деревьев, который теперь используют для озеленения парков и садов). Впрочем, факт оставался фактом. Дуб появился и занял мысли не только самой Берёзоньки, но ее соседок-товарок: откуда он, почему появился здесь, что нового он привнесет в их уравновешенную и такую однообразную жизнь. Целый месяц фантазиям деревьев не было конца. Берёзонька даже вспомнила тогда давно слышанную песню, в которой были слова «Как бы мне, рябине, к дубу перебраться…».

Впрочем, и Дуб тоже на месте, вот он за оградой соседнего забора и даже, как показалось Берёзоньке, стал еще мощнее и краше. Нравился он Берёзоньке, но даже себе она не собиралась признаваться в этом. «Вот еще. Пусть сначала сам свой интерес проявит, – думала Берёзонька. – А там поглядим». То, что Дуб выделяет ее из всех других деревьев и симпатизирует именно ей, Берёзонька отчего-то ничуть не сомневалась.

«Может хотя бы Филин что-нибудь интересное поведует», – подумала на этот раз Берёзонька. Каждый год, в одно и то же время после весеннего пробуждения Берёзоньки наведать ее прилетал седой Филин. Сколько помнила себя Берёзонька, Филин всегда присутствовал в ее жизни. Только появлялся он с определенной поры всего лишь раз в году и всегда только ранней весной. Почему-то эти визиты Берёзоньку немного пугали. Она всегда как-то подбиралась, прихорашивалась перед визитом этой таинственной птицы. Но и ждала их с непонятным нетерпением и даже трепетом. Филин прилетал, садился на ветку Берёзоньки, вначале долго молчал, оглядывая Берёзоньку, и так, и этак. Иногда при этом хмурился, иногда оставался невозмутимым. Но ни разу, ни разу! не похвалил Берёзоньку за ее тонкие ветки, стройный стан, за то, как она умеет тихо и ласково перебирать ручкам-веточками и красиво играть весенними каплями на них. Берёзоньке почему-то очень важно было, чтобы Филин хотя бы раз, одни только разочек за что-нибудь похвалил ее. Но Филин не хвалил. Помолчав, он всегда задавал один и тот же вопрос: «Расскажи, как ты прожила этот год, Берёзонька». А затем так же молча выслушивал ее пространный рассказ о том, как она просыпалась от зимнего сна, как наполнялась соками, распускались и шелестели ее листочки, по утрам пели соловьи в ее пушистой кроне, как наполнялись силой и зацветали сережки на ее ветвях, как грустно было затем расставаться с этими легкими пушинками-семенами, когда на закате лета начинали разлетаться они от мамы-Берёзоньки в дальние неведомые земли, как затем приходила сырая промозглая осень и, наконец, белая холодная зима, которая заставляла Берёзоньку засыпать до следующей благодатной весны. Прослушав этот однообразный рассказ, Филин начинал свой монолог. Он рассказывал Берёзоньке о тех событиях, которые происходили где-то там, за пределами ее мира. И каждый раз это было что-то очень необычное, волнующее и желанное для Берёзоньки.

Вообще-то Берёзонька знала, что Филин довольно часто прилетал к Сказочнику, жившему в доме, рядом с которым росла Берёзонька. Подолгу беседовал с ним, обмениваясь новостями и мыслями. Собственно и саму Берёзоньку на это самое место посадил сам Сказочник, когда у него родилась долгожданная доченька. Было это довольно давно, но Берёзонька помнила те времена, когда маленькая девчушка играла во дворе дома, подходила к Берёзоньке, гладила ее своими маленькими детскими ладошками, прижималась пухленькой щечкой к прохладному стволу и заливалась веселым детским смехом, когда веточки случайно щекотали ее нежную тоненькую шейку. Девочку все любили и баловали, хотя самой Берёзоньке почему-то не нравилось это чудное трогательное создание. Прошло время, девчушка превратилась в красавицу-девушку, а потом через какое-то время уехала из дома Сказочника, и больше Берёзонька ее не видела.

Интересны были весенние рассказы Филина Берёзоньке. Особенно часто вспоминала она историю о том, как в издательстве чествовали и награждали Сказочника за очередную изданную книгу, какой был торжественный и изобильный банкет в его честь, красивые модные дорогие женские наряды и умные речи сопровождавших их мужчин. Памятным был и рассказ Филина о счастливой любви дочери Сказочника и молодого художника, с которым она уехала жить в другую страну. Вообще-то Филин много рассказывал о разных вещах: новых, никогда Берёзонькой не виданных, дорогах, автомобилях, человеческих изобретениях, жизни в дальних странах, национальных кухнях и многом-многом другом. По истине, не было предела знаниям мудрого Филина. Многое из его рассказов потом сама Берёзонька пересказывала деревьям-соседям. Но почему-то именно два рассказа Филина чаще других вспоминались Берёзоньке. Про славу ее соседа-Сказочника, обычного, по мнению Берёзоньки, человека и про его доченьку, малышкой вызывавшую раздражение у самой Берёзоньки. Берёзонька все чаще думала, что такого особенного есть в этих двух людях, что дало им возможность быть счастливыми. То, что они счастливы, один имея почет и славу, другая – искреннюю и счастливую любовь, Берёзонька не сомневалась.

Воспоминания о дочке Сказочника, как всегда, вызвали в душе Берёзоньки легкое чувство досады и неудовольствия. Она знала, что следом появится еще одно неприятное воспоминание и испортит так хорошо начавшийся первый в жизни нового года Берёзоньки весенний день. Старый трухлявый пень рядом с Берёзонькой был этой неприятной мыслью. Пока его не было видно из-под снега, все еще лежавшего плотным тяжелым настом вокруг. Но Берёзонька знала, что еще день-два, и черная проплешина пня появится в нескольких метрах от ее белоснежного ствола. Каждый год первое появление этого обрубка бывшего некогда могучего дерева вызывало у Берёзоньки острое горькое чувство несбывшихся надежд и одновременно раздражение на того, чей остов даже не напоминает того могучего красавца, которым когда-то был теперь уже полу-трухлявый пенек. Стыд, который начинал было подниматься в душе Берёзоньки, когда она взглядывала в сторону того пня, тут же сменялся раздражением и гневом. Ей очень хотелось сказать об этом Филину, но почему-то она не могла.

Когда-то совсем юной росла Берёзонька в питомнике любимицей садоводов. Восхищались и радовались селекционеры, когда стало понятно, что у Берёзоньки появляются уникальные «плакучие» веточки, как называли Берёзоньку селекционной надеждой и предрекали мировую славу. Именно тогда Берёзонька познакомилась с Филином. Он часто прилетал и садился в ветвях старого дуба, который старожилы считали талисманом питомника. Филин подолгу о чем-то негромко переговаривался с вековым деревом, знакомился с молодыми саженцами, но никогда не водил дружбу с селекционерами и другими людьми, работающими в питомнике. Филин и поведал Берёзоньке о Сказочнике, его доме и саде на высоком солнечном холме. Берёзоньке очень захотелось очутиться в этом волшебном, как ей казалось, месте, и она не раз делилась своими мечтами с Филином. Но селекционеры готовили совсем другую участь красавице: она должна была произвести фурор в мировой среде селекционеров на следующей международной выставке. А этого Берёзоньке хотелось еще больше. Она не раз представляла себя в центре всеобщего внимания важных людей, как ходят и восхищаются они стройностью и силой ее стана, тончайшими густыми переплетениями гибких веточек, шелестом трепетной нежно-зеленой листвы. А какие красивые награды, должно быть, вручат Берёзоньке, как победительнице на этом конкурсе-выставке, аж сердце замирало. Такими грезами были наполнены те дни юной русской красавицы-берёзки.