Там, где мы остались

Там, где мы остались

Роман

Автор: Анжела Гордо

28.04.2025

Пролог

Латвия, 1998 год (семь лет со дня независимости)

Осень в Риге всегда была особенной. Мокрый асфальт отражал свет редких фонарей, а ветер с Даугавы разносил по широким улицам запахи опавших листьев и свежеиспечённых рогаликов из пекарни на углу улиц Ленина и Миера.

Когда всё рухнуло и перевернулось с ног на голову, первым делом бросились переименовывать всё, что можно, дабы возвеличить значимость. Так улица Ленина стала Бривибас (Свободы) – и ей это название, признаться, больше подходит.

«Марис» и «Янис» не удостоились изменений, зато «Борисс» и «Денисс» были одарены дополнительной буквой – в соответствии с правилами латышского языка. ?!?

А наша обыкновенная 11-я средняя школа с французским уклоном внезапно возвысилась до престижного Французского лицея. Но всё ещё шло своим чередом. Мы всё ещё считали себя частью великого и могучего Советского Союза. А эфемерная свобода пока ощущалась лишь в пустых карманах граждан.

Здравствуй школа дорогая

Я сидела за своей обычной партой у окна, машинально водя ручкой по краю тетради. Урок шёл своим чередом, голос учителя звучал где-то на фоне, но мысли были заняты чем-то совершенно иным. Или, если честно, ничем конкретным – просто лениво блуждали, как это часто бывает на первых уроках.

Я уставилась в окно. Снаружи медленно падали жёлтые листья, кружась в воздухе, прежде чем лечь на асфальт. На школьном дворе пара младшеклассников гоняла мяч, несмотря на прохладное осеннее утро. Вдалеке, за металлической оградой, проезжали машины, ритмично мигая фарами, словно в такт какому-то невидимому ритму. Одинокая ворона сидела на ветке, нахохлившись, будто размышляла о чём-то глубоком и философском. Я мысленно к ней пристроилась. Всё было таким привычным, таким обыденным… пока дверь вдруг не открылась.

В класс вошёл он.

Я не знала его. Никто из нас не знал. Новенький? У нас??? Секунду назад класс жил своей привычной жизнью – кто-то переписывался под партой, кто-то отчаянно пытался списать у соседа домашку на следующий урок, кто-то действительно слушал учителя. Но теперь всё это исчезло. Остались только он и тишина, накатившая неожиданно, словно волна.

Высокий. Лёгкий беспорядок в тёмных волосах, будто он только что прошёл против ветра. Чёрная футболка, поверх неё – классический серый пиджак. Взгляд – внимательный, но не смущённый. Он провёл глазами по классу, и на мгновение мне показалось… что его взгляд остановился именно на мне.

Сердце вдруг стукнуло сильнее. Глупо, конечно. Он просто искал свободное место. Я попыталась отвернуться, но было поздно – тепло от его взгляда уже разлилось по коже.

Учитель закашлялся, прерывая молчание.

– Так, класс, у нас новенький. Познакомьтесь, – он повернулся к нему. – Представься.

Незнакомец чуть усмехнулся, словно вся эта сцена его забавляла.

– Артём, – сказал он спокойно. – Просто Артём.

Просто Артём. Почему-то мне не верилось, что в нём есть хоть что-то «просто».

Урок химии продолжился, но словно в параллельной вселенной. Все девчонки в классе будто потеряли рассудок. Хотя, чего уж там – я тоже.

– Так, господа, сегодня мы говорим о каталитических реакциях, – вещал Виктор Петрович, пожилой мужчина с живыми яркими глазами и богатой мимикой. – Катализаторы ускоряют химические процессы без собственного расходования… в отличие от некоторых личностей, которые усиленно сжигают кислород в этом классе.

Я почувствовала, как его взгляд буквально вонзается мне в лоб, но мне было не до того. Потому что прямо передо мной сидел он.

Я машинально накручивала прядь волос на палец, стреляя глазами в сторону Артёма. Красивый. Уверенный. Как будто из фильма вышел. Или из книги, которую ты перечитываешь до дыр.

– Катализаторы… – пробормотала я себе под нос. – Это как он. Пришёл и заставил все процессы в организме ускориться…

– Катя, это ты сейчас про химию или про свою повышенную температуру? – ехидно уточнила моя соседка.

– Это биохимия, Ленка. Естественная реакция! – драматично вздохнула я.

Тем временем Ира, отличница и ходячая энциклопедия, внезапно решила проявить себя с неожиданной стороны. И начала шептать ему в спину всякую нелепицу.

– Артём, ты знал, что платина – лучший катализатор для окислительно-восстановительных реакций? – томно спросила она, подперев щёку рукой.

– Нет, но теперь знаю, – Артём развернулся посмотреть на шептунью и хмыкнул.

– Ещё бы! – взвизгнула Крис с задней парты.

Учитель тяжело вздохнул и потер переносицу.

– Да что же это такое… Хорошо, кто мне скажет, какие условия нужны для прохождения химической реакции?

Таня тут же выпрямилась и, не отрывая глаз от Артёма, выдала:

– Высокая температура! И… активация!

– Ну, высокая температура тут точно наблюдается, – проворчал учитель, заметив, как щёки девчонок раскраснелись. – А теперь вернёмся к теме, пока кто-то не попытался расплавить лабораторную посуду своими взглядами.

Я вздохнула и уронила голову на руку. Хотелось, чтобы этот химический ад утих. Или… нет? Потому что что-то мне подсказывало – это только начало.

Новичок

Артём вошёл в здание нового учебного заведения, слегка поправляя лямку рюкзака на плече. Высокие потолки давили своей массивностью, а идеально чистые коридоры, где всё блестело, словно в музее, внушали ощущение стерильности. Приглушённый гул голосов за закрытыми дверями кабинетов накатывал волнами, как далёкий морской прибой из окна его спальни в Юрмале. "Французский лицей" – престижное место, куда его перевели почти насильно из спортивной школы интерната. Со стороны это выглядело как шанс на новое начало, но для Артема это было лишь очередное испытание. Когда у тебя все расписано на годы вперед. Сначала “Европа”, затем “Мир и возможно был очень хороший шанс попасть на “Олимпиаду” ты совершенно не думаешь, что все это может прекратиться простым разрывом связок. Все! Ты “труп” для карьеры. И потерян для этого мира.

Он глубоко вдохнул, будто готовился к нырку в ледяную воду. Отец, юрист- международник (имеется ввиду торговые сделки) не оставил ему выбора, решив, что престижное образование откроет перед сыном все двери. Артём с детства знал: у отца был чёткий план – дать ему хорошее образование и укрепить свои позиции в бизнесе. Только вот сам он пока не понимал, чего хочет, да и честно говоря, ему было всё равно.

В прошлой школе он чувствовал себя комфортно. Там его знали как талантливого спортсмена, парня, с которым можно и пошутить, и просто посидеть после изнурительного тренировочного дня. Здесь же всё было иначе. "Французский лицей" – это не просто школа, а элитники, как говорил ему отец. Артему совершенно не хотелось окунаться в атмосферу гламура, и подстраиваться под шаблон золотого мальчика. В спортивном интернате был другой контингент. Он был прост и понятен. А что его ждет здесь?

Девушки перешёптывались, пытаясь незаметно рассмотреть новенького, парни изучали его с лёгкой настороженностью, а некоторые преподаватели – с любопытством, как будто пытаясь заранее определить, кем он станет в их системе координат.

Войдя в класс Артем сразу заметил явный гендерный дисбаланс. В основном девчонки. Простые. Нормальные. И никаких понтов.

Он едва удержался от вздоха, заметив, как одна из девушек буквально открыла рот при виде него, а другая быстро заправила за ухо прядь волос и начала что-то шептать подруге. Он знал этот взгляд. Он не сомневался, что вскоре вокруг него начнёт виться стайка девчонок. Так было всегда. Но он давно понял – их интерес держится недолго. Особенно если ты не соответствуешь их ожиданиям. “Плавали, знаем”.

Он скользнул взглядом по классу, эти ребята не были элитниками, но и простыми они тоже не казались. Возможно раньше сюда набирали умников, как “grammar school” в англии?

Всё, чего ему хотелось, – просто спокойно отучиться, не влезая в местные группировки и не пытаясь строить какие-то связи. Но в целом ему класс понравился.

Перемена

С началом звонка, ознаменовавшего конец этого нудного урока, плотная стайка самых активных девчонок класса окружила новичка, плотно перекрыв ему возможность красиво слинять. Они весело щебетали, краснели, смеялись – и всё, конечно, только по важному делу: знакомились с новеньким.

– Привет! Ты такой высокий, ты, случайно, не в баскетболе? – заливисто спросила Лера, накручивая на палец локон.

– У тебя такой красивый цвет глаз, натуральный? – пропела Соня, наклоняясь чуть ближе, чем того требовал этикет.

– А ты уже освоился в школе? Могу провести тебе экскурсию! – с энтузиазмом предложила Алина, демонстрируя идеальные зубы в сияющей улыбке.

Я была оттеснена куда-то в сторону, почти к стенке, и наблюдала за этим парадом внимания, задумчиво грызя колпачок ручки. Ну конечно. Я-то кто? Маленькая, серенькая мышка, которая максимум может познакомить человека со спортивным залом, но явно не с самыми популярными местами тусовок.

– Кать, ты тоже идёшь знакомиться или мы просто постоим тут в уголке, как статуи самим себе? – раздался шёпот моей подруги Маши.

– Я бы пошла, но там уже полная экспозиция красоты и обаяния, нас точно не заметят, – буркнула я.

– Думаешь, если я начну падать в обморок, он меня подхватит? Или лучше сказать, что у меня аллергия на химию и мне срочно нужен спаситель? – Маша задумчиво ткнула меня локтем.

– Думаю, ты получишь не принца, а направление в медкабинет, – усмехнулась я. – А он даже не заметит потери бойца.

Тем временем Артём с честью выдерживал шквал комплиментов и вопросов, отвечая спокойно, но без особого энтузиазма. Кажется, его слегка утомляло такое количество внимания. Он огляделся – и в какой-то момент его взгляд задержался на мне.

Я тут же сделала вид, что мне срочно нужно изучить узор на своей тетрадке, и притворилась очень занятой.

– Он на тебя посмотрел, – прошипела Маша.

– Ну и что? Может, за мной паук сидит, откуда я знаю? – отмахнулась я, но сердце почему-то решило ускорить ритм.

– Дааа, конечно, – протянула Маша. – Ну ладно, посмотрим, что будет дальше. Хотя что-то мне подсказывает – это только начало…

Виктор Петрович взял в руки указку и постучал ею по металлической колбе, пытаясь привлечь наше внимание.

– Дорогие мои элементы таблицы Менделеева! – торжественно произнёс он. – Урок окончен, и пришло время менять дислокацию. Собираем свои молекулы, валентности и, желательно, учебники – и дружно передвигаем их в следующий кабинет. А кто не успеет выйти, останется на дополнительный разбор химических уравнений – на неделю вперёд.

В классе раздался стон. Не просто стон – коллективный вопль отчаяния.

– Ну, Виктор Петрович, можно мы тут останемся? – протянула Лера, лениво упираясь подбородком в руку. – Так устали, сил нет…

– Тяжело? – вскинул брови учитель. – Это потому что вы испарялись, а не учились. Давайте, пошевеливайтесь!

Но шевелиться никто особенно не торопился.

Таня, которая всегда стремилась выглядеть идеально, задумчиво поправляла волосы в отражении зеркальца, словно готовилась к фотосессии, а не к выходу из кабинета. Маша, зевая, медленно засовывала тетрадку в рюкзак, будто в замедленной съёмке. Кто-то вяло собирал разбросанные по столу ручки, а кто-то просто сидел, глядя в одну точку, надеясь, что магическим образом окажется в нужном кабинете без необходимости двигаться.

– Если через минуту я не увижу пустой класс, – протянул учитель, подбирая со стола забытый кем-то учебник, – придётся вам разбирать тему про химическое равновесие прямо тут. И предупреждаю: оно будет явно не в вашу пользу.

После этих слов класс начал оживать. Кто-то в панике запихивал в рюкзак всё подряд, включая чужие тетради и пеналы. Кто-то буквально сползал со стула, не имея ни капли мотивации для быстрого движения. Только самые энергичные вырвались в коридор первыми, радуясь свободе – как молекулы газа в вакууме.

Я медленно поднялась, взяла свою сумку и, краем глаза заметив, как Артём одним движением перекинул рюкзак на плечо, увидела, как он двинулся к выходу. Конечно же, перед ним толпа девчонок расступилась, как по волшебству.

Учитель вздохнул и посмотрел на оставшихся.

– Ну? Пора уже! Вы у меня не инертные газы, а вполне себе активные элементы! Вперёд, пока не перешли в твёрдое состояние от лени!

Смеясь, я всё-таки выбралась из класса, попав в бурлящую реку учеников, которые с переменным успехом двигались к следующему кабинету.

Школьный двор

Эту перемену все девчонки решили провести на улице, пока еще тепло. Артем возбудил интерес буквально каждой из нашего класса. А виной тому страшный дефицит парней в нашей школе. У нас к десятому классу на пятнадцать девочек приходится только пять мальчиков. Сейчас уже шесть. Теперь уверенна, будут строить планы по захвату несчастного. Я присела на краешек скамейки и с невозмутимым видом достала домашний бутер. Не люблю столовку. В лучшем случае кофе куплю. А эти новомодные “Снеки” вообще бы запретила к распространению в школьных заведениях. От них же живот болит! Да и лишних денег сейчас ни у кого нет.

Девушки сидели на скамейке во дворе школы, весело щебетали и хохмили, несмотря на прохладу, которая уже ощущалась в осеннем воздухе. Ветер распускал волосы и слегка приподнимал юбки. Но сейчас все наше внимание было приковано не к переменам на улице, а к одному горячему: новенькому Артёму.

– Короче, девчонки, он реально красавчик! – произнесла Маша, немного откинувшись назад. – Посмотрела на него с того момента, как вошел. Такой ладный, такие плечи, прям как зайчик в рекламе “дюрасел”. А эти глаза… чёрт, убивает прям. Я его замуж возьму, по-любому.

– Ой, Маша, прекрати, – фыркнула Лера, усмехнувшись. – Ты с таким, как он, максимум пару слов скажешь, и всё. Вон, Ира, ты что думаешь? Ты его вообще заметила, когда он в класс заходил?

Ира, сидя на скамейке с ногами, красовалась новенькими кедами с белыми гольфами, задумалась и кокетливо посмотрела в сторону Артёма, который только что прошел мимо.

– Мм, заметила. Так вот, что я думаю. – Ира прищурилась, пытаясь изображать серьёзность, и подперла подбородок рукой. – Я думаю, стоит дождаться, когда он заговорит. Может он тупой как валенок. А ещё… – Ира приостановилась, всем своим видом демонстрируя важность происходящего, – …он точно не поведётся на простой флирт, девченки, заверните мне его – беру!

– Ууу, ты прям оракул, – поддакнула Таня, весело хихикая. – А, если тупой? Ну, а ставки? Ставки на него есть?

– Ой, ставки есть всегда, – Маша достала блокнот, начала активно строчить, – Например, я ставлю на то, что он выберет либо Леру, либо Иру. Тут, знаете, шансов больше всего. Маша покрутила палец у виска, – а вот тебе, Таня, я ставлю десять евриков, что он с тобой вообще не заговорит. Твоя скромность не даст тебе даже подойти к нему.

Таня поджала губы и надулась, но это выглядело скорее смешно, чем серьёзно.

– Прям так? Ладно, проверим. Может, ты вообще не права, – вздернула брови Таня. – Я ему могу как-то по-другому понравиться.

Ира насмешливо протянула:

– "Как-то" на расстоянии? Прям с таким подходом только песни в лесу горланить. Ну, ладно, девочки, увидим, кто тут кого выиграет. Всё зависит от того, кто первым сделает ему предложение и покажет свою лучшую сторону. Ставки приняты, давайте решать, кто какую роль сыграет в этом спектакле.

Все хихикали и переглядывались, а кто-то уже в голове рисовал себе планы, как завоевать внимание Артёма. Словно этот парень был единственным на острове невест.

Звонок прервал нашу тусовку, и мы побежали на урок. Охота началась.

Раннее утро. Школа.

Завтраки – это для слабых. Я уже давно смирилась с тем, что мои утренние ритуалы – это минимум полчаса «где моя куртка?», «что я забыла?» и «почему мой рюкзак снова полон книг, которые я не открою?». Косметика? – Неа, не успею. И так проспала. Есть время только схватить бутерброд, заботливо приготовленный бабушкой, и бегом на остановку.

Как всегда, я опоздала. Значит, придётся бежать пару остановок до школы. Выбегаю из дома без особой надежды – автобус, наверное, уже уехал, не дождавшись меня.

Но – чудо! – автобус всё ещё стоит на остановке. Я делаю рывок. Ну, хоть что-то сегодня идёт по плану. Сжав сумку, опережая собственные мысли, я бросилась к дверям.

– Катя! Ты успела? – раздался знакомый голос Маши. Она стояла у дверей и поджидала, пока я влетела на ступеньки.

– Да, потому что автобус опоздал! – буркнула я, ввалившись в автобус и сразу плюхнувшись рядом с ней.

Маша усмехнулась, вертя в руках свой новенький телефон. Естественно, пытается похвастаться.

– Ну да, ты даже опоздание превратишь в спортивное достижение. Только не говори, что опять ничего не сделала.

Я полезла в рюкзак, достала тетрадь по алгебре.

– Ты же знаешь меня, – вздохнула я. – Я вся в поисках смысла жизни, а не в домашке. Дай списать.

– Понятно, – Маша хмыкнула и снова уставилась в экран.

Пока автобус ехал, я уже привычно переписывала задание.

– Эй, ты видела, как за Артёма все зацепились? – она кивнула в сторону группы наших одноклассниц, идущих в том же направлении.

– О, да уж. Уже и младшеклассники по коридорам шушукаются. Гляди – уведут у нас джентльмена.

– Он тут явно не задержится, – я попыталась сделать вид, что мне не особо интересно. – Сбежит под натиском красоты.

– А ты не в курсе, почему он вообще сюда перевёлся? Такой видный, сразу внимание привлёк. Говорят, он из какой-то элитной семьи. Типа богатые родители, сунули денег директрисе, чтоб его приняли. А тут – сюрприз: никакой элиты, одни “последние из могикан”. – Маша хихикнула.

Я даже не заметила, как автобус остановился. Мы с Машей вышли и направились к школе.

Уже на пороге нас настиг очередной поток информации от догнавших нас девчонок:

Артём был крутым гимнастом, но после травмы завязал.

Интересно. Хочется узнать больше. Может, «One.lv» пробить его страничку? Или, в крайнем случае, через знакомых старшеклассников что-то выяснить. Должен же он вести хоть какую-то социальную жизнь.

На первом уроке я уселась за парту и начала прислушиваться к разговорам вокруг. Кто-то уже шептал, как он хорош собой, кто-то строил теории о будущем с ним. Всё это начинало раздражать.

Он мне реально нравится. Очень.

Я впервые почувствовала такое сильное желание сблизиться. А этим воронам лишь бы похихикать.

– Девочки, вы посмотрите, он такой стильный! – Лера, сидящая за соседней партой, не скрывала восторга. Уставилась в окно и нечаянно задела меня локтем. – Этот Артём… Он какой-то слишком… отстранённый.

Я пожала плечами:

– Возможно. Я пока сама не поняла, что от него ожидать.

Тем временем девчонки продолжали перешёптываться, обсуждая его между кусочками пирога и салфетками.

– Он всё равно не ответит на ваши взгляды, – Лена усмехнулась. – Мужики так всегда: ты из кожи вон лезешь, а им лишь бы…

– …футбол, – с видом знатока подхватила Таня, специально громко, чтобы слышали пацаны. – Да, мальчики?

– А чем тебе футбол не угодил, Танюша? – пробасил Макс.

– Да не цепляйтесь вы к парню, а то испугается и сбежит, – парировал Димон.

– А я и не собираюсь цепляться, – сказала я вслух, но внутри… внутри меня всё скручивалось.

Я хочу подойти. Хочу улыбнуться. Хочу узнать его ближе. Но вместо этого держу покерфейс и молчу в тряпочку.

Тютя и Димон

На уроке литературы в классе было традиционно тихо, кроме редких шорохов, когда кто-то писал в тетрадях или шепотом обменивался слухами о новом ученике. Я и Лена сидели, тихо переговариваясь, а вот Артем, новенький, сидел в стороне, пытаясь привыкнуть к любопытным взглядам и новой обстановке.

Галина Николаевна Тютчева, а в народе просто Тютя, – учительница русского языка и литературы, и по совместительству классный руководитель. Женщина была высокой, худой и сутулой, как вопросительный знак, с длинными темными волосами, зачесанными назад, и глазами в больших круглых очках, которые часто смотрели сквозь учеников, как будто её мысли были где-то далеко. Она была известна своей скромностью и несгибаемым чувством справедливости.

Тютя никогда не повышала голос и всегда говорила тихо, как будто в ней самой скрывалась какая-то сила. Её богатый словарный запас с лёгкостью мог уложить на татами в словесной пикировке любого грубияна. И её уважали. И её остерегались. Редко кому понравится быть посланным так, что сразу и не поймешь, а когда поймешь – будет уже поздно.

– Давайте проверим ваше домашнее задание, – её голос едва слышался. Тютя улыбалась, но её улыбка была скорее добродушной, чем энергичной. Она пыталась создать атмосферу уюта и спокойствия в классе, чтобы мы чувствовали себя комфортно.

Тем временем, Димон, известный своими активными разговорами и желанием всегда быть на передовой, заметил, как новенький Артем сидит в углу и явно чувствует себя немного не в своей тарелке.

– Эй, Артем, – сказал он тихо, глядя на парня. – Не робей, мы не кусаемся. В целом, мы розовые и пушистые. – Димон быстро пересел к Артёму за парту и завёл свою шарманку. – Сейчас я быстренько объясню политику партии, и заживём. Во-первых, мы не дерёмся со своими одноклассниками. Вижу, что ты не конфликтный, но когда тебя наши девочки начнут рвать на сувениры, а Костик или Димыч начнут комментировать, можешь не сдержаться. Так что держись нас, мужиков, поближе, а от ведьмочек подальше. И второе правило: мы один за всех, и все за одного!

Не смотри, что они фифы. Половина из них очень даже могут. Так что если увидишь, что наших бьют – спасай. Хватай нашу на руки, если это не Кристина, и беги, пока церберы не зафиксировали беспорядки. Мы тут всем, как кость в горле, так и ждут, как бы побыстрее от нас избавиться. А парням лучше помочь кулаками. Быстрее разберёмся – быстрее смоемся. У тебя с этим как?

Артем кивнул, не совсем понимая, о чём идёт речь, но продолжал слушать.

– А если Кристина?

Димон вскинул голову, нашёл что искал и некультурно ткнул пальцем в сторону высокой и полноватой девушки, а затем перевёл взгляд на Артема.

– Вот тот “Гренадер его величества” – и есть наша Крис. От неё вообще лучше держаться подальше. Она реальный боец и не по спортивному драчлива. Если увидишь в драке её, то бегом за помощью. Ей ещё один залёт – и прощай спортивная карьера.

– Во-вторых, походы. Ты когда-нибудь ходил в поход на два-три дня с палатками? – Димон чуть улыбнулся, прищурив глаза. – У нас тут такой ритуал: все идут в поход, и Тютя всегда возглавляет. Не смотри, что она такая хилая. Она сильная, как лоза. Мы её уважаем. Тютю расстраивать нельзя. Она за каждого из нас глотку перегрызет.

Артем вздохнул, пытаясь понять, что же происходит. Драки. Походы в лесу, ночевки в палатках, холмы и леса – всё это казалось чем-то далёким и немного странным. Он не был уверен, что готов к таким приключениям. Хотя в его интернате никто не дрался открыто, зато пакостили, как крысы. Убирали соперников по-тихому. Лучше уж так.

– Почему ты называешь школьную экскурсию "ритуалом"? – наконец спросил Артем.

– Мы все знаем друг друга уже десять лет. Мы как семья. И эти походы помогают нам это чувствовать. Но это не значит, что мы не были на экскурсиях. Были и в Питере, где нашу Соню с Машкой какая-то бабуля обозвала “гхопницами” из-за спортивных штанов, наверное. А в Мурманске было минус сорок пять…

Артем улыбнулся, но не знал, что ему ответить. Серьезно ли это? Кажется, что Димон чуть преувеличивает.

– Ты вообще не понимаешь, о чём я? – сказал Димон с улыбкой. – Ладно, тебе будет интересно. Познакомимся поближе. Я – Димон, кстати. Тот рыжий – это Макс, а на первой парте сидят Костик и Димыч. Марчелло, наверное, проспал или “заболел” – Димон сотворил в воздухе кавычки и притворился паинькой, сложив руки на парту.

В этот момент Тютя как раз подняла глаза и тихо произнесла:

– Артем, ты наверняка уже слышал, мы собираемся в конце следующей недели в поход, так что подготовься, если хочешь присоединиться. Будет интересно.

Её улыбка была мягкой, но в её голосе было что-то, что подсказывало Артему – она не шутит. Она сказала это так спокойно, так уверенно, что, кажется, не было ни малейшего сомнения, что это важно для неё.

Артем кивнул, всё-таки решив, что ему стоит попробовать. В конце концов, зачем сидеть в доме и скучать, если можно испытать что-то новое – даже если это включает в себя горы, палатки и бесконечные рассказы Тюти про писателей.

– А можно будет не идти в поход? – вдруг спросил Артем.

Тютя лишь тихо улыбнулась и ответила:

– Ты обязательно справишься, не переживай. Я вас поддержу.

– Ну, вот так, – подытожил Димон, в очередной раз взглянув на Артема. – Поход обязательно, от экскурсии можно “косануть”.

А тем временем Тютя снова погрузилась в свою эмоциональную речь о литературных героях. Артем понял, что его жизнь в новой школе может быть интересной – и походы с Тютей могут стать чем-то забавным. Однозначно эта школа была полной противоположностью любой другой, которую знал Артем.

Урок Французского

Мы расселись по своим местам и переглянулись с Машкой. Урок французского у нас профильный. Соответственно, у нас есть уроки языка, французской литературы и ещё машинопись. Всего-навсего девять часов в неделю. И так – десять лет.

В группе десять человек. Вроде бы не посачкуешь, но мне это как-то удаётся. Не могу сказать, что знаю язык. Во второй группе – одиннадцать. И по логике вещей Артёма должны прописать к нам. Сидим с Машкой, смотрим на мадам Виксну и чувствуем кожей: в воздухе сгущается гроза.

Артём вошёл в класс с лёгким опозданием, и мы все затихли – спектакль начался.

У доски стояла она – наша несравненная Горгон. Высокая, с выдающимися формами, она возвышалась, как памятник эпохе трикотажа и средневековых причёсок.

На ней было платье неустановленного цвета – мы помним его ещё с детства – и мягкий трикотажный жакет, полочки которого уныло болтались по бокам.

Голову украшал тугой пучок сальных, жидковатых волос, собранных так плотно, будто он приподнимал её густые брови и заодно поддерживал третий подбородок. Всё это венчал взгляд – острый, как циркуль, и точно такой же холодный и непримиримый. Она стрельнула им поверх очков на цепочке, будто выискивая слабые места в обороне.

– Monsieur… Артём-э? – протянула она, будто пробовала его имя на вкус и обнаружила, что оно горчит. Или просто не соответствует стандартам здешнего «французского салона».

Я прикусила губу, чтобы не захихикать. Театр абсурда, первый акт, сцена вторая. Артём даже не подозревал, что стал нашим героем.

– Oui, madame, – спокойно ответил он, занимая свободное место рядом с Димоном.

Учительница сложила руки на груди, поджала пухлые губы. Ей явно не терпелось продолжить. Она посмотрела на парня, как строгий сомелье на бутылку дешёвого вина в залах Лувра. Мы с Машкой переглянулись и приготовились к продолжению этого «марлезонского балета».

– Очевидно, у вас могут быть проблемы с французским. Вы же не учили его в ВАШЕМ детском доме? Вряд ли вам будет легко в нашем Лицее. Давайте проверим.

– Вот зараза, обозвать спортивный интернат детским домом, – прошептал с задней парты Макс.

Максу, кстати, тоже не раз прилетало презрением за то, что его бабушка не приходит в школу узнать об его успеваемости. Успеваемость и неуспеваемость балансировали на тонком канате уже третий год, норовя вылететь из школы как пробка из бутылки «Советского полусладкого» вместе с её обладателем.

Артём лениво кивнул. Одноклассники уже начали перешёптываться, предвкушая шоу.

– Прочитайте этот абзац, – приказала она, указывая на текст в учебнике.

Артём наклонился, пробежал глазами строки и, ничуть не торопясь, начал читать. Идеальное произношение, лёгкая классическая интонация – звучало так, словно он читал новости на французском радио.

В классе наступила тишина. Затем кто-то прыснул. Учительница выпрямилась.

– Эм… хорошо, хоть читать умеете. А теперь объясните смысл прочитанного.

Артём вздохнул, будто его попросили рассказать таблицу умножения, и начал без запинки пересказывать текст, добавляя к нему детали и даже пару остроумных замечаний.

Мы все обалдели от знаний Артёма и хихикали над выражением морды Горгон. Учительница сжала губы так сильно, что они побелели, а подбородок, наоборот, налился ярким румянцем.

– Орфография! – выпалила она, направляясь к доске. – Напишите слово anticonstitutionnellement!

– Фига, мадам завернула, – весьма громко и возмущённо произнёс Димон.

Мы слегка притихли. Димон явно нарывался.

Артём ухмыльнулся, подошёл к доске, взял мел и, даже не моргнув, выдал длинное слово идеально. Добавил точку в конце.

Класс разразился восторженным вздохом.

– Всё, красавчик, теперь ты от меня не отвертишься, – с придыханием пролепетала Ира. – Шикарно, просто шикарно.

– Ну, это… – учительница начала покрываться красными пятнами. Всё шло не по плану. Следующий её этап – завизжать, хлопнуть тетрадкой по парте и отправить ученика к директору. Но тут – совсем иная история!

Мы все начали переглядываться. Артём сделал наш день. Однозначно!

– Хорошо. Но французская культура – это не только язык. Литература! Например, кто написал Les Misérables?

– Виктор Гюго, – без паузы ответил Артём, стоя у доски.

– Год публикации?

– 1862-й.

– Главные герои?

– Жан Вальжан, инспектор Жавер, Козетта…

– Музыку к мюзиклу кто написал?!

– Эй, madame, vous dépassez les bornes, là. C'est notre leçon de français, pas les boudoirs du théâtre, – не выдержала Ира.

– Клод-Мишель Шёнберг. 1980-й, Париж, Дворец спорта.

– Вы так уверенно говорите, как будто там были.

Артём сжал руки в кулаки, но промолчал.

Учительницу уже трясло не по-детски.

– Ладно! – резко сказала она. – Значит, вам будет несложно ответить на последний вопрос. Как звучит девиз Франции?

Артём сделал паузу, прижал руку к груди и с торжественной интонацией произнёс:

– Liberté, égalité, fraternité. (Свобода, равенство, братство.)

Класс взорвался множеством реплик – все они были не в пользу мадам. Один парень шепнул:

– Да он француз! Точно вам говорю!

Учительница быстро отложила журнал, устало села за свой стол.

– Ну… Добро пожаловать в наш лицей, Артём. Надеюсь, вы не создадите мне проблем. И экзамен сдадите так же хорошо, как сегодняшний перформанс.

Артём прошёл к парте Димона и невинно улыбнулся:

– Mais bien sûr, madame. Разумеется.

Он сел за парту, и я не выдержала – развернулась посмотреть на него.

– А ты и правда француз? – спросила я. Сама не знаю зачем.

– Только по маме, – просто ответил Артём.

У нашей Горгон случился ступор. Она не могла дышать. Написала на доске задание и вылетела из класса.

– Видишь, как эта Горгон рада тебя видеть! А всё потому, что нас, обыкновенных учеников, в этом престижном месте осталось два класса с русского потока. И мы им тут – как “недобитки загнивающего социализма”, портим гламурный фасад своим русским прононсом. Остальные уже элитники, блатники и платники. Лицей же. “Хранцузкый”, – пояснил своё видение Димон.

Примерно так. Она его заранее возненавидела. Как будто кроме нашей школы язык выучить негде. И вопросы задавала не по делу. Да даже это слово – думаю, Ира не напишет. Его даже произнеститрудно. “Неконституционно” – как вообще у неё это слово выскочило? Где его применяют?

Поход в Национальный парк "Гауя"

Когда нам сказали, что в этом году мы едем в поход на Гаую, я сначала подумала, что это будет просто очередная школьная тусовка с элементами выживания в палатках и привалами у костра. Ну, вроде как обычная школьная активность. Но когда я увидела карту, на которой были отмечены все тропы, с видом на реку и старые пещеры, меня затянуло. Осень, эти леса в золотых и красных оттенках выглядят как картинка из какого-то фэнтези, которыми я зачитываюсь по ночам.

Но прежде чем отправиться в эти красоты, нужно было собрать рюкзаки. Я, честно говоря, думала, что подготовка будет довольно простой. Но, как оказалось, собрать рюкзак для такого похода – это целое искусство. Если, конечно, ты не хочешь быть на грани нервного срыва от веса этого самого рюкзака. Все как всегда. И не учимся. Не-а.

Я стояла перед своей кроватью, разложив всё, что собиралась взять. Термобелье, походные ботинки, дождевик… Я собиралась идеально, потому что для меня это ритуал. Если ты забудешь хоть одну важную вещь, например, дождевик, то рискуешь промокнуть до нитки в тот момент, когда начнется дождь. Даже если этого дождя не обещали. А я, как человек – теплолюбивый, очень не любила промокать. Маша во всеоружии стояла рядом, помогая мне морально, как всегда,троллила:

– Катя, ты точно возьмешь что-то полезное, а не весь боевой арсенал для похода по миру? – спросила она, приподнимая рюкзак с моими ботинками. – Ты не собираешься таскать всё это до самой Гауи, надеюсь?

– Маша, я вообще-то по-философски отношусь к этому вопросу! – ответила я, кидая в её сторону серьёзный взгляд. – Все эти вещи нужны, чтобы выжить в лесу! Кто-то же должен подстраховать тебя в походе.

– У самой то в рюкзаке что? Салон красоты на выгуле? Он у тебя уже не закрывается, а еще пайка!

– Не трогай мое, у меня планы на Артема. А, ты точно будешь бегать по лесу с таким рюкзаком? Мы что, на неделю уходим? Хотя палатки, по умолчанию несут пацаны. – обозначила свою позицию Маша.

– Я практически налегке. – подмигнула соседке и взвалила на плечо рюкзак.И подумав, что планы на Артема строят все.

Моя мама подвезла нас на машине до школы и мы все стали распределять продукты по рюкзакам.

Вдруг дверь открылась, и в класс ввалился Артем с огромным пакетом в руках. Он держал в нём кучу вкусностей и не только, потому что ему, как обычно, никто не удосужился объяснить, что там нужно брать, а что – нет.