Древо Миров братьев Камковых. Том 2

Интерлюдия 1. Пространственный карман. Аннатар.

Аннатар, словно паук, сидел в центре сплетенной им паутины заклинания, с чувством хорошо проделанной работы. Все его мысли сейчас были направлены на то, чтобы передать своим осколкам, внедренным в сознания живых существ, всех необходимых знаний, которые потребуются им для проведения Великого Ритуала призыва. Пора было переходить ко второй части его скрупулезно продуманного плана по освобождению из плена.

Великий Ритуал требовал неукоснительного следования правилам, любая ошибка или недостаток в подготовке, могли привести к срыву призыва или даже к гибели его сознания, если будет разрушен процесс переноса в финальной части ритуала. Аннатар так же понимал, что сильно рискует, ограничив такой сложный ритуал, всего лишь тремя точками сосредоточения. Классический знак, для подобных призывов, чаще всего базировался на пяти лучах силы, расположенных на остриях звезды, тогда как в его распоряжении будет их всего три. Трискелион был менее устойчив и риск малейшей ошибки, в процессе ритуала, приводил соответственно к более тяжелым последствиям.

Кроме вышеперечисленных проблем, имелась еще одна сложность. Трискелион обладал центропунктом, то есть точкой сплетения лучей, где концентрировалась энергия всего этого мистического знака. В случае использования Трискелиона для ритуала призыва, именно в нем должен был появиться Аннатар, при успешном его проведении. Поэтому требовалось заякорить центропункт в том мире, где он планировал оказаться, сбежав наконец из ненавистной ему темницы.

В последнее время границы его вне пространственного кармана – пузыря сильно расширились, что свидетельствовало об увеличение его силы. Во времена, когда он только пробудился и то и дело проваливался в забытье, они приближались к его сознанию почти вплотную. Сейчас же, он ощущал их на самой периферии своей ментальной сферы. Энергия, пульсировавшая в нитях, что связывали его с осколками, запущенными некогда в три мира Великого Древа и нашедшими подходящие сознания для внедрения, прибывала к нему с каждым циклом все большими и большими порциями. Каждый из трех осколков его сознания не только внедрился в обитателя своего мира, но и успешно ассимилировался с его разумом, превращаясь с ним в единый симбиоз.

На первом этапе задачей Аннатара было найти максимально подходящих носителей, для каждого из осколков его давным-давно раздробленного сознания. Для этого он сплел заклинание, отправившее их в путешествие по мирам Великого Древа. Когда осколки нашли соответствующие заложенным в них параметрам разумы и внедрились в них, он получил возможность подпитываться от них энергией, столь необходимой ему для своего существования. Связь с осколками была двусторонней. Получая энергию, он мог передавать свои знания и опыт, давая возможность носителям его осколков возможность развиваться и использовать полученные знания, для приобретения дополнительных возможностей в своих мирах. Аннатару было необходимо, чтобы они получили определенную власть и влияние в своих мирах. Без этого им было бы слишком сложно найти необходимые материалы и ингредиенты для подготовки и последующим затем проведению Великого Ритуала.

Второй этап был готов начаться. Он уже получал необходимую энергию и понемногу вкладывал в разумы носителей необходимость предстоящего действа. Ему приходилось контролировать по отдельности каждый свой осколок, потому что в каждом мире, носитель был уникальным, и подготовка соответственно велась разными путями. В каждом из этих трех миров нужно было найти свои ингредиенты, но по своей сути они должны были служить аналогами друг друга. Ритуалы в этих мирах, мало того что должны были быть подготовлены в одно и тоже время, но и провести их было необходимо одновременно, соединив лучи Трискелиона в единый всплеск высвободившейся при этом энергии. Это объединит три источника в разных мирах в один, который будет способен перенести его сознание в выбранный центропункт.

Центропунктом Аннатар выбрал мир, где осколок его сознания ассимилировался с магом. Этот мир был ближе всего ему по духу, обладая к тому же всеми необходимыми параметрами, необходимыми для третьего пункта его плана – обретения плоти. Сложность была лишь одна, но зато, к его глубокому сожалению независящая ни от него самого, ни от действий его осколков и их носителей. Заякорить центропункт, то есть четко определить его местонахождение, было абсолютно необходимо до проведения Великого Ритуала, а при его проведении ему нужно было служить маяком, направляя его освободившееся сознание, находясь в этой точке. Соответственно это должен был сделать кто-то сторонний, не являющийся ни одним из источников силы самого Трискелиона.

По понятным причинам сам Аннатар не мог этого сделать, поэтому ему снова необходима была помощь. Один раз ему уже помог Орфенор, один из восьми детей его тюремщика – бога заточившего его в эту темницу. Тогда ему нужна была помощь в тончайшем проколе внепространственного пузыря, в котором он обитал, для запуска через него заклинания, нити которого соединяли сейчас его Сущность с осколками сознания в других мирах. (более подробно об этом говорится в первой книге). Теперь же ему снова придется обращаться к богу Огня с новой просьбой, надеясь на то, что договор, некогда заключенный между ними, все еще действует.

За все нужно платить. Аннатар знал это не понаслышке. Если первая помощь, оказанная ему Орфенором была им полностью оплачена, то что именно потребуется от него за оказанную услугу во второй раз, он не знал. Оставалось только надеяться на то, что бог, имеющий, несомненно, свои собственные интересы в заключенном между ними договоре, посчитает выгодным для себя оказать столь незначительную для него самого помощь. Сейчас же придется снова ждать его визита, а пока можно было сконцентрироваться на передаче информации и знаний своим осколкам, чтобы они начали нелегкий путь в поисках материалов и ингредиентов, необходимых для подготовки самого Великого Ритуала призыва.

Подготовка состояла из множества этапов: Определение точного места проведения Ритуала, сбор необходимых материалов и ингредиентов, начертание непосредственно самого символа Трискелион, расположение на узловых точках символа необходимых предметов, и наконец, активация Трискелиона.

После того как подготовка будет завершена, а сам символ активирован, можно будет переходить к самому ответственному этапу – проведению Великого Ритуала призыва. На сегодняшний день из всей подготовки было выполнено ноль целых ноль десятых. Хотя осколки уже внедрили в свои носители мысль о необходимости поиска места расположения будущего Трискелиона, сама его дислокация была еще ни одним из них не найдена. Аннатар знал, что это должно было быть местом силы, свойственной каждому из трех этих миров.

В его родном мире, такое место было им в свое время определено, именно на нем он тогда и построил свою главную цитадель, дав ей имя – Черная башня. Так же он для простоты понимания носителями, решил называть места силы в их мирах, где каждому из них предстояло, в самом ближайшем будущем, начертить свой луч Трискелиона, а затем и провести Великий Ритуал по его вызову в один из миров Великого Древа.

Глава 1. Пентакор. Мир Пента. 390 год. Два друга.

Мой путь до столицы прошел на удивление легко. Спустя всего лишь пять дней, я уже стоял у стен столицы, города Пентакор. Городские стражники, несшие вахту на входе, пропустили меня без слов, едва заметно кося глазами на мой сверкающий в лучах полуденного солнца рубин, инкрустированный в золотое кольцо магистра.

К сегодняшнему дню я уже обладал солидным запасом манны в пятьсот единиц, и еще столько же было в хранилище перстня. Рубин, инкрустированный в мое кольцо, давал десяти процентную надбавку к силе заклинаний школы Огня и пяти процентный штраф к силе заклинаний трех оставшихся школ, иных стихий: Воды, Земли и Воздуха.

Едва я прошел через Северные ворота города, как наткнулся взглядом на будку сборщика пошлины, где мне, как пешком входящему в город путнику, пришлось расстаться с двумя бронзовыми монетками. Для конных эта пошлина составляла уже серебрушку, а для обозов – пять серебряных монет. Я направился к трактиру «Веселый Том», где мы с моим другом Сэмом должны были встретиться не далее, как завтра.

Но оказалось, что Сэм, как и я, прибыл раньше условленной даты и уже сидел на своем излюбленном месте, греясь на солнышке и поглощая какую-то похлебку, стоящую перед ним на уличном столике у входа в таверну. Я присел рядом с ним на скамью и жестом подозвав разносчика, попросил принести мне того же самого.

– Привет, Драг! – Сказал Сэм, как только прожевал увесистый кусок мяса, который при моем приближении выловил из своей миски. Мы крепко обнялись.

– Привет, Сэм! – Ответил я и, дождавшись пока передо мной поставят полную миску похлебки и тарелку с хлебом, взял ложку в руки и заработал ей, не отставая от друга.

Пару минут мы трудились, утирая наши вспотевшие лбы. Похлебка была горячая и очень острая. Приличные по размеру куски вареного мяса и разнообразные отварные овощи, были щедро залиты томатным соусом с изрядным количеством перца, зелени и различных специй.

– Какие наши планы? – Спросил Сэм, первым управившийся со своей едой.

– Первым делом зайдем в гильдию. – Я отодвинул от себя опустевшую миску и откинулся на спинку скамьи, отдуваясь и вытирая салфетками свой вспотевший лоб. – У меня много вопросов накопилось, может быть, мастер гильдии сможет ответить, хотя бы на какую-то часть из них.

– Это из-за нападений? – Спросил меня Сэм.

– Не столько из-за них самих, сколько из-за того, кто именно нападает.

Я рассказал Сэму о том, что узнал о болотниках, потом пересказал часть историй из писем, которыми со мной поделились соседи и Нора. Сэм хмурился, а после того как я закончил, произнес:

– В том нападении, про которое я тебе писал, тоже не все было чисто. Среди нападавших были замечены странные существа, только внешне напоминающие людей. Одного из них стражники зарубили у самого моего дома, и я успел рассмотреть его. Фигура и рост очень напоминали человеческие, а вот лицо его было совершенно другим.

Я видел как тяжело Сэму было вспоминать ту ночь, когда погибли его родители и младшая сестра. (рассказ об этом можно прочитать в первой книге.) Сделав небольшую паузу и собравшись с силами, Сэм продолжил:

– Это был Южанин. По крайней мере, именно так они описываются в книгах. Кожа его была темно-коричневого цвета, в ушах и носу вставлены тонкие золотые кольца, лицо разрисовано красными узорами, а черные волосы заплетены в тонкие косы с вдетыми в них золотыми нитями. Форма лица его была сильно вытянутая, нос и подбородок заостренные, глаза черные, брови тонкие и подкрашены красным. Стражники сказали, что дрался он как берсерк, завывая при этом некую протяжную мелодию, и что меч его был черным, как и длинный, узкий кинжал.

Я попытался вспомнить, что я читал про Южан. Они были родом с другого континента, расположенного к югу от нас. До него ранее иногда плавали торговые Королевские каравеллы. Но много лет назад этот маршрут закрыли, после нескольких неприятных стычек в их портах. В этих стычках тогда погибло много как местных, так и наших воинов, всегда присутствовавших на каравеллах, для отражения атак пиратов. Южане слыли бесстрашными и яростными воинами, дикими и неукротимыми.

У них на континенте не было крупных городов и соответственно единоначалия. Они жили племенами, во главе которых стояли вожди, избираемые на этот пост в жутких, кровавых поединках. В боях они часто использовали крупных животных, причем преимущественно хищников, на спины самых крупных из которых, они частенько устанавливали плетеные клети с лучниками.

– Насколько я помню, Южан раньше не замечали в наших землях. Своих кораблей, которые могли бы пересечь океан, у них тоже никогда не было. В наши порты они, по крайней мере, на моей памяти, уж точно никогда не заходили раньше. – Сказал я подумав.

– Да, я видел за свою жизнь в нашем порту много кораблей из разных городов, но южан – никогда, у них нет таких крупных кораблей. Наши моряки говорили, что они у себя плавают на больших лодках типа пирог, с малым косым парусом. На таких посудинах, только недалеко от берега и по рекам можно ходить.

– Интересно, кто их тогда сюда привез и зачем? – Произнес я риторический вопрос.

– Говорят, что о Южанах больше всего знают эльфы! – Сказал Сэм.

– Ага, осталось придумать, как нам у них что-то спросить! – Ухмыльнулся я.

Сэм пожал плечами. Мы расплатились с Томом, и пошли к центру города. Гильдия магов располагалась ближе к крепости, на склоне центрального, из тех пяти холмов, на которых и был построен город Пентакор. Название города было образовано из двух слов: Пента – что означает пять и Коре – сердце. Пентакор был изначально первым построенным людьми городом, его сердцем. Впоследствии, когда люди уже расселились по всему континенту, за исключением разве что южного леса, и городов стало много, он получил звание столицы.

Южную часть нашего континента, примерно треть его площади, занимали Древние леса, где жили эльфы. В книгах говорилось, что в старые времена они часто путешествовали по континенту, а людям был открыт проход в их лес. Но примерно сотни три лет назад, произошел конфликт между нашими народами. После заключения мира, король людей и Владыка эльфов подписали договор, по которому пересекать границу, проведенную по кромке Древнего леса, можно было только королевским посланникам или по специальному разрешению, которое мог дать лишь сам Владыка. На самом краю леса, с южной его стороны, у эльфов был порт, в который разрешалось заходить нашим кораблям для торговли, но спускаться на берег было строжайше запрещено.

Восточный континент, с которым велась морская торговля, был небольшим и почти весь состоял из огромной горной гряды, тянувшейся с севера на юг на сотни лиг. Там обитали гномы, которые очень редко показывались на поверхности, строя свои поселения внутри гор, недостатка в которых на их континенте естественно не было. Люди построили на западном побережье этого континента только один город – порт, да и то с личного разрешения короля подгорных жителей.

С севера и юга, на полюсах мира, располагались ледяные континенты. Там никто не жил. Люди и гномы периодически заплывали сюда поохотиться на крупных мамонтов и полярных медведей. Исходя из того, что в Мире было пять континентов, первые люди назвали его Пента. При этом, следуя той же логики, они стали считать город Пентакор его столицей. Согласны ли с данным утверждением были остальные расы, сказать было сложно.

Все это пронеслось в моей голове, пока мы с Сэмом пересекали город и подходили к гильдии магов. Здание было выполнено из белого мрамора и имело четыре башни, вырастающие из общего круглого основания на высоте его второго этажа. Башни были названы по именам стихий и поднимались ввысь еще на тридцать футов, заканчиваясь остроконечными шпилями с флагштоками, на которых развевались треугольные вымпелы с рунами соответствующих им стихий.

На первом этаже, располагался центральный холл с административными кабинетами и нижними площадками лестниц, после второго этажа уходящими в башни. Среди них были: библиотека, магазин, архив, комната для посетителей. Здесь же была резиденция главного мага Королевства. Звали его Винсет. Правда, чаще всего, он находился в замке, где Король отвел ему целое крыло, но в гильдии все же были его официальные покои. На втором этаже располагалась гостиница для приезжих по делам магов из других городов, где они могли остановиться на несколько дней.

Мы пересекли холл и направились в резиденцию главного мага, когда нас окликнули. Я обернулся и увидел, что к нам, от неприметного столика у входа, спешит человек в мантии и остроконечной шляпе, наподобие тех, что мы сами носили в Школе во время нашего там обучения.

– Молодые люди, а вы куда? – Спросил он нас строго.

– Магистр Драгорт и магистр Сэмиус прибыли на прием к главному магу Винсету! – Отрекомендовал я нас.

– Уважаемые магистры, господин Винсет принимает только по предварительной записи. – Уже более лояльным тоном произнес маг, углядевший наконец-то наши с Сэмом кольца.

Я рассмотрел на пальце говорившего золотое кольцо с гравировкой руны Воздуха и сразу понял, что перед нами именно маг, потому что инкрустации на его кольце не было. Тем временем он приглашающе повел рукой, направляя нас в комнату для посетителей. Когда мы вошли, он предложил нам усесться на кожаный диван, стоявший у стены, и пододвинул к нам столик с напитками:

– Я доложу о вас господину Винсету, а пока вы ожидаете, прошу отведать эльфийского белого вина или сока. Главный маг Винсет, на ваше счастье, находится в гильдии, и если вы обождете, то он, как только освободится, непременно примет вас.

Я обвел глазами комнату и был поражен великолепием обстановки. Диван, на котором мы сидели, стоял у левой от входа стены, сплошь состоящей из мозаичных панно. На них были искусно составлены рунные символы всех четырех стихий, в соответствующих им цветах. На противоположной стене, в тяжелых деревянных рамах висели портреты, написанные маслом, с которых на нас смотрели все главные маги Королевства, начиная от времени основания гильдии и до Винсета. Дальняя от входа стена, была целиком отдана окну, наполовину закрытому сейчас тяжелыми шторами, цвета ясного неба. Из окна открывался великолепный вид на замок. Дверь и столик на четырех витых ножках, были выполнены из красного дерева, которое росло только на Южном континенте и ввиду отсутствия сейчас торговли, стоящее на вес золота. Напротив столика стояли два шикарных кресла из той же белой кожи, что и диван, на котором мы сейчас сидели.

Сэм, не обращая внимания на обстановку, разливал в два хрустальных кубка, на тонких резных ножках, эльфийское белое вино.

– Наши дорожные плащи, как видно, не производят должного впечатления, – прокомментировал Сэм первое, весьма незавидное впечатление, которое мы произвели на мага.

– Главное не то, что одето, а то на кого оно одето, – философски ответил я.

Сэм хмыкнул, оценив фразу, и протянул мне кубок. Вино искрилось под светом факелов, развешанных по углам комнаты, которые отбрасывали блики на пол из полированных мраморных плиток, цвета спелого персика.

– Скажи это своим сапогам, а точнее тем комочкам земли, что сейчас украшают весь твой путь от двери до дивана. – Заявил Сэм, глядя на грязь оставленную нами на полированном полу.

– Пусть скажут спасибо, что я не заявился к ним в свой предыдущий приезд в город! Тогда украшений было бы намного больше, и комки грязи были бы намного крупнее! – Рассмеялся я.

Сэм подхватил мой смех, видимо вспомнив, как я за столиком у Тома, счищал щепкой пласты глины и грязи, налипшие на мои сапоги, после преодоления селевого потока, который по недоразумению назывался перевалом. Сапоги мне, кстати, тогда пришлось в итоге выкинуть. Коротая время за шутками, и потягивая уже по второму бокалу, мы, наконец, дождались прихода главного мага нашего королевства.

Это был высокий, подтянутый человек, среднего возраста, с аккуратно подстриженными усами и аккуратной бородкой рыжего цвета, в которых уже промелькнули седые волоски, с умными карими глазами, прямым тонким носом и высокими, резко очерченными скулами.

Одет он был в светло желтую мантию, отороченную светлым мехом и мягкие кожаные сапоги, с кантом из того же меха. Рыжие, немного вьющиеся волосы, зачесанные назад, свободно падали ему на плечи. На пальце, сверкал и переливался всеми своими гранями бриллиант, вставленный в золотое кольцо.

– Чем могу быть вам полезным, господа магистры! – Произнес он густым с легкой хрипотцой баритоном.

– Нас привела сюда молва со всех уголков Королевства об участившихся нападениях на города и селения различных странных банд. Тут не было бы ничего необычного, кроме разве что частоты нападений, если бы не замеченные в этих шайках странные существа, мягко говоря, нетипичные для наших краев.

– Да, я слышал об этом. Но это скорее головная боль королевских ратей, а не нас, магов. Мы и так, по древней договоренности, посылаем с каждым крупным отрядом гвардии, наших братьев и сестер. К тому же, в каждом городе и селении есть маги различной степени подготовленности, по древнему же обычаю.

– Мы хотели бы провести расследование, о причинах появления орков, гоблинов, троллей, южан и огров в наших землях. – Сказал я твердо.

Винсент поднял на меня глаза, и я увидел удивление на его лице. Не дожидаясь от него вопроса, я кратко пересказал ему обо всем том, что слышал или читал в письмах, не забыв упомянуть и то, что рассказал мне сегодня Сэм. Главный маг слушал очень внимательно, не перебивая, и под конец моего рассказа произнес:

– Я переговорю с Королем сегодня же. Кое-что из всего рассказанного тобой, действительно нуждается в тщательной проверке. Располагайтесь в гостевых покоях и дождитесь меня, господа.

Он стремительно вышел, а к нам через минуту подошел знакомый нам уже маг и проводил на второй этаж в наши покои. Удостоверившись в том, что мы успешно устроились, он пообещал вскоре принести нам еды и удалился, мягко прикрыв за собой тяжелую дверь.

Глава 2. Лес Памяти. Мир Карна. 749 год. Беженцы.

Лес Памяти олицетворял собой две эпохи, два мира и два времени. Олицетворял собой «До» и «После», сейчас я чувствовал это особенно остро. Вороной, идущий шагом, тревожно всхрапывал подо мной и тряс своей густой маслянисто – чёрной гривой, будто пытаясь стряхнуть с себя что-то. Так же иногда делают люди, когда пытаются выкинуть какую-то тревожную мысль из головы. Горько пряный, полынный запах воздуха, нагретого на дневном солнце, щекотал наши ноздри. Светило уже клонилось к закату, человеческая Столица Карна вместе со всей своей суетой и пылью, осталась далеко позади на западе, а впереди, в закатных лучах, я видел лес и поле.

Нет, не так. Я видел Лес и Поле. Дорога, разделявшая их, уходила левее той, по которой двигался я в сторону Важина, и была здесь едва заметна. Она появилась много позже, чем обычные, когда и лес и поле люди стали называть с заглавной буквы.

Триста тридцать семь лет назад на этом месте произошла битва той силы, о которых говорят как о тех, что перевернули и необратимо изменили привычный мир. Более трёх сотен лет назад на этом поле и в этом лесу в жестокой, кровавой битве встретились все существа населявшие Карн. Тогда только Альтеры, видимо, как одна из первых и самых мудрых рас, населивших этот мир, смогли избежать безумия и не ввязаться в общую драку. Силы Древних, тогда же и изгнанных богов и их миньонов также принимали участие в этом ужасном событии.

Эта земля, создавалось впечатление, до сих пор не смогла переварить всю ту злую энергию, кровь и другие телесные жидкости, что пролились здесь тогда. Эта земля до сих пор хранила в себе десятки тысяч мечей, копий, булав и доспехов, что давно истлели, но сделали эту землю непригодной ни для чего, кроме как для памяти о том, что такое не должно повториться никогда больше.

Мрачная улыбка тронула мои пересохшие от долгой дороги губы. Я чувствовал всем своим омертвевшим сердцем, что это ещё не конец. И что мы, существа этого мира сможем ещё разок удивить богов своей жестокостью и пролитой зря кровью. Мы точно сможем…

В самой тёмной глубине этого мрачного, смешанного и заросшего буреломом Леса были те самые развалины, с которых всё началось. Теперь благодаря Стефану и его книгам я знал это точно. Небольшая научная экспедиция многие годы до этого проведшая за древними книгами, в конце третьего столетия по летосчислению Карна нашла информацию о старом храме.

Не придумав ничего лучшего, эти учёные мужи отправились туда и после долгих поисков и потери двух из шести участников экспедиции нашли, уже тогда древние, почти вросшие в землю развалины. Но под землёй всё оказалось в куда как лучшем состоянии и в центральной зале третьего подземного яруса они кое-что нашли.

Книги не говорят напрямую, что именно они нашли, но написано так: и найден был артефакт той красоты и мощи, что неокрепших духом и волей сводил он с ума и порабощал их тела и души, делая их рабами и проводниками своей воли. Достаточно непонятное, но жутковатое описание.

И вот оставшиеся вчетвером участники экспедиции вернулись тогда к вождю самого большого человеческого племени и обменяли этот артефакт у него на золото, камни, должности, женщин и другие «вечные» блага. История умалчивает, но времена тогда были настолько суровые, что я не думаю, что они прожили долго после этого. Но дело не в них, а в том, что произошло дальше.

Тот славный вождь, исторические хроники утеряли его имя, значительно поднял численность племени и своё влияние, и в прошествии всего каких-то пяти – десяти лет, это конечно не осталось незамеченным его соседями по всем концам земель Карна. Нежить, Кочевники, Дверги, Оркусы и прочие расы и малые народы так же стали укрупняться, плетя интриги и заключая династические браки.

Четыреста двенадцатый год стал именно тем годом, когда нарыв вскрылся Великой Зимней войной. Артефакт, как мы уже точно знаем, был разделен на пять частей и мир изменился. Вскоре иссякла последняя магия, а все кто владел ей, быстро и незаметно ушли за край.

Люди объединились под рукой Вернона Первого или Вернона Великого, как его ещё называли в старых книгах, нежить была истреблена почти полностью и не показывалась более из-за Мёртвых гатей расположенных на самом юге Карна. Дверги ещё глубже зарылись в свои Северные горы. Самыми постоянными в своём видении мира оказались Альтеры и как не странно Кочевники. Первые не ввязывались ни во что и раньше, и не получили такой привычки после. А Кочевники, как делали набеги на всех до кого дотягивались, так и делают уже более трёх веков. Чем не стабильность?

Вынырнув из воспоминаний, я спрыгнул с Вороного, стреножил его и отпустил пастись по правой стороне дороги. Левая, мёртвая сторона была частью Поля и даже Восемь не стали бы разбивать на ней свой ночлег. Завтра к вечеру, я должен был быть в Важине. Ковальд, которому я написал ещё третьего дня, должен будет ждать меня там. Быстро перекусив запасами, взятыми ещё в доме Стефана, я завернулся в плащ и, не разжигая костер, устроился на ночлег.

Ночь, как и все последние, была тревожной. Не способный более погрузиться в глубокий сон, я находился между сном и явью. Это совершенно не мешало отдыхать моему телу. Находясь в военном походе, карауле, настороже, быстро учишься восстанавливаться даже без малой толики привычных, обычному человеку удобств. Те изменения, что продолжали происходить со мной, ещё сильнее снизили мои физиологические потребности. Три, четыре часа поверхностного сна теперь стали нормой, ссадины, небольшие раны, ушибы заживали буквально на глазах. Мои чувства обострились, сила и ловкость прибавилась, но и цена была высока.

Чёрные нити расползавшиеся от того места, где на моей груди был изменившейся знак Восьмерых, который теперь больше не снимался, как будто прилипнув к моему телу, начали проглядывать на шее и кистях рук. Пришлось усовершенствовать свой старый кожаный доспех.

Хорошо заплатив баронским серебром одному из лучших столичных кожевенников, я получил прекрасной работы крепкий и одновременно очень удобный горжет, который мог быть и капюшоном. Также я получил и новые наручи, которые уже самостоятельно серьёзно доработал в кузне. Наручи теперь закрывали не только предплечья, но и кисти рук, а между слоями кожи я вшил самостоятельно откованные стальные полосы. Таким образом, теперь беря удар меча на предплечье, я совершенно не опасался потерять руку. Обдумывая и вспоминая всё это, я чутко дремал. Со стороны Поля слышались вздохи, шорохи и стоны. Утренний туман поднимался от земли и там в этом тумане, явно что-то было.

Обычный человек не увидел бы и не услышал, но я чувствовал. Не погребенные души не могли найти покоя и, ощущая чего-то вновь надвигающееся, заволновались. На юге, где чуть более чем в ста километрах начинались земли Мёртвой гати, тоже было неспокойно. Конечно, на таком расстоянии я ничего не мог знать наверняка, но до столицы уже начали доходить тревожные слухи об огнях на старых болотах. Были и первые переселенцы. Старый маршал недаром отправил меня сюда в первую очередь.

С рассветом мы с Вороным встали, я запрыгнул в седло, и мы галопом понеслись к городу. И будь я неладен, если нам обоим не хотелось в этот момент этого больше всего на свете. Ветер сорвал с нас утренний туман и липкое неприятное чувство ещё не случившегося горя и перейдя на шаг, мы уже куда как спокойнее продолжили своё движение. Вскоре я соскочил с седла и в качестве обычных утренних занятий побежал рядом со своим скакуном. Надо признать лиловый глаз последнего косился на меня с удивлением, а потом, когда он принял правила игры, он поддал, и я сразу остался далеко позади. Но я только рассмеялся от этого и наверно тогда это был последний раз, когда я сделал это и действительно был счастлив простым человеческим удовольствием.

Столичный восточный тракт проходил через два больших города: Важин на юго-востоке от столицы и Дозор, находящийся на восточных границах королевства людей. Дорога в эту пору была прекрасной, сухой, широкой и ровной. Ещё довольно далеко, но уже различимо поднимались дымы Важина. Ещё ближе к нам навстречу пылил странный караван. Я не сразу понял, в чём дело и только приблизившись к ним, я различил знакомую мне по давнишней военной службе картину.

Беженцы, теперь я сам видел. И их было много. Женщины, старики, дети, калеки, много раненных. Нехороший запах запущенных ран сопровождал их как верный пёс. Кое-как, наспех сложенные тюки и котомки, много грязного. А самое главное их взгляды. Я хорошо помнил их. Так бывает, когда ты смотришь и не видишь, когда мысли твои в прошлом с ещё живыми родными и близкими, когда в печи дома стоят ещё тёплые пироги, а ты думаешь, чем тебе заняться завтра. И дела, планируемые тобой, сугубо мирные и благолепные. Мы почти разминулись, когда я криком остановил возничего на первой телеге.

– Стоять! – Мой крик резанул тишину летнего утра и многие вздрогнули, когда я развернул Вороного и направился к головной телеге, приблизившись к ним, я спросил:

– Кто это сделал?

– Так это, Милсдарь. Как их звать то… Оркусы значить. Огромные такие… Наша деревня находится… , точнее теперь уже находилась… прямо на восточном берегу Большого озера, у излучины реки. Мы значить живём мирно, рыбачим, сеем, жнём. И до третьего дня беды не знали…

Я начал терять терпение от бесконечного потока слов этого деревенского мужика и снова рявкнул:

– Короче!

Снова вздрогнув то ли от моих слов, то ли от того, что я неосознанно схватился за рукоять меча, мужик торопливо продолжил:

– Так это, Милсдарь. Оркусы, говорю же. Ночью напали, шли с юга, штук пятнадцать их было, наверное… Если бы не река, то всех бы нас порвали, а так мы кто остался в живых, унесли ноги. Да, за реку то они не полезли нас догонять ведь…

Мне больше не хотелось говорить с этим деревенским, всё было ясно и так. Нападения конечно никто не ждал, надо обязательно написать об этом старому Вирэну, нужен королевский указ: «Всем в копьё!» В этом случае поселения сами начинают возводить тыны или частоколы, сами нести дозор и это уже хоть что-то.

Пять или максимум десять Оркусов, две руки, как они сами называли свои отряды. Это кстати стало известно, когда одну из этих тварей гвардейский дозор захватили в плен на границах каменоломни что юго-восточнее Приречья. Скорее всего, они спустились со Сторожевых гор за добычей, как тогда в моей деревне, но тогда зима была на исходе, им, возможно, не хватило заготовленной еды. А сейчас лето и это значит, что разговор уже не про пропитание и не про голодную смерть. Это значит, что это почти военный набег, разведка.

Мысли одна быстрее другой метались в моей голове. Зелёные твари – ненавижу! Конь, чувствуя моё настроение, так же раздувал ноздри и всё ускорял и ускорял свой бег, пока мы снова не понеслись в галоп по направлению к Важину.

Глава 3. Община. Мир Омникорн. 2341 год. Сборы.

– Зои, детка, мне уже пора. – В сотый раз, говорил я прильнувшей ко мне всем своим невероятным телом девушке.

– Ну, Кри! – Шептала она и ещё крепче прижималась ко мне.

Моё восстановление после побега от Пустошников, шло отлично. Вторые сутки кряду я только ел, спал и тра… занимался любовью с Зои. Той самой рыжей и зеленоглазой бестией, которая мало того, что была очень близка мне, но и ещё была врачом нашей общины. И врачом она была отличным. Сколько она перештопала нашего брата искателя, не счесть. В десятый раз я уже рассказывал ей о своей последней вылазке. О том, как нашёл целый и ещё не разграбленный подземный сектор Кроссборна. О том, какие богатства там нашёл, о навороченном медблоке, о своём глупом пленении и "чудесном" спасении. Глаза девушки горели, а я был её героем.

С трудом вырвавшись и пообещав скоро вернуться, спустя полчаса я всё же вышел из медблока и как был, в тренировочном костюме направился сразу к Наставнику. Как я и ждал, разговор наш приобрёл тяжёлый характер и нам обоим потребовались усилия, чтобы понять друг друга.

– Криз, я не понимаю, зачем тебе уходить из Общины, да и ещё в такую даль. Ты сгинешь, и я… гм, то есть наша Община потеряет еще одного удачливого искателя! – Примерно в пятый раз, незначительно меняя слова местами, твердил мне Наставник.

Я же был не менее настойчив:

– Наставник. Там в Чёрной башне есть сведения, которые важны для всего Омникорна. Ну как вы не поймёте, – возмущался я. – Вы же сами рассказали нам, что горы почти не подверглись ударам с орбиты. Шансы найти что-то стоящее, там есть! И они велики, чёрт бы вас побрал.

В итоге я всё-таки переспорил старика, хоть мне и пришлось поднажать на него тем, какой я молодец по итогам последней вылазки. И врагов обнаружил и много чего ценного нашёл. Фактически у меня был карт-бланш. Да и не мог он меня удержать, если уж совсем откровенно. Прощаясь, он сказал:

– Завтра зайди в мою личную мастерскую, покажу тебе кое-что. Это будет моим подарком тебе за все то, что ты сделал для нашей Общины. Так же я скажу Шаману, чтобы он выдал тебе всё, без ограничения.

Глаза мои при этих его словах полезли из орбит, и он тут же поправился:

– Всё, но в меру! Ты понял меня?!

Вздохнув с притворной жалостью, я поблагодарил его и, сказал, что приду в начале второй смены, после чего попрощался. Нова, моя супер – современная нейросеть времён Благоденствия молчала, а это значило, что я всё делаю правильно. Список необходимого она подготовила уже давно, и я в предвкушении от кислой физиономии Шамана, отправился «разграбить» его склад.

К моему огромному сожалению, последний не доставил мне такого удовольствие и выдал всё. Видимо, он всё ещё помнил свои мокрые штаны и позор и поэтому только самый последний пункт моего списка, смог по-настоящему расстроить его.

– Криз, – попытался юлить он. – У меня нет ядерного элемента питания для экзо-сбруи такого типа.

Я так и знал, что здесь возникнет основной затык и мой тяжёлый взгляд упёрся в его лоб. Батарейка была. Я это знал абсолютно точно. Моя Нова, уже давно прошерстила все его базы и поэтому я точно был уверен в её наличии на складе.

– Просто принеси её! – Сказал я и чуть-чуть надавил на его сознание, угнетая его волю.

Взгляд бедняги остекленел и, молча повернувшись ко мне спиной, он слегка "деревянной" походкой пошёл за требуемым элементом питания. Оказавшись в своей маленькой, тесной, но одновременно такой родной каморке, я сел на кровать и задумался о своих недавних потерях. Отцовского виброножа и ПК, было, конечно, очень жалко.

– Нова! – Позвал я своего подселенца.

– Криз? – Отозвалась она.

– Как ты рассчитываешь наши шансы, если мы выйдем на поверхность из того коллектора, где расположено гнездо у Пустошников? – Спросил я.

Сформировав свой образ в моей голове в виде милой девчушки лет семи, Нова сделала жесть «рука-лицо» и проговорила:

– Устройство, которое ты называешь вибронож, достаточно полезное и ценное. Если его возвращение критически важно для тебя, то одевайся в сбрую из тайника, бери пехотный импульсник и сожги этих мутантов. Заодно и я, наконец, возьму образец их крови. Я уже просила тебя об этом, пока тебя несли в плен, если ты, конечно же, этого не забыл.

Теперь была моя очередь делать «рука-лицо» жест. Но мысленно я повеселел. Сгоняв до тайника и обратно, благо он был недалеко, я заодно дал нужные инструкции Микки. Крыс прилично подрос за те дни, что я его не видел и тем самым здорово порадовал меня. Не успел я выйти за пост охраны, как увидел, что он уже поджидал меня в темноте коридора, смешно стоя на задних лапках и выглядывая меня. Я соскучился по своему зверю, и было видно, что это взаимно. С разбегу запрыгнув мне на руки, Микки защекотал меня своими вибриссами, требуя какое-нибудь лакомство.

Половина питательного батончика уже давно не было серьёзной порцией для него, и поэтому я скормил ему целый. Он даже ел как я. Сев на задние лапы, он взял батончик передними и стал откусывать совсем маленькие кусочки – лакомился. Поумилявшись вволю, я приказал ему контролировать стоянку Пустошников, не вступая в контакт с ними, а сам вернулся к себе.

      Половину третьей смены Нова, с помощью моих рук, манипуляторов моего старенького многофункционального ремонтного комплекса (МРК) и своего нано щупа колдовала над экзо сбруей. Экзо ещё идеальнее подгонялся под мой размер, писалось новое программное обеспечение, но самое главное, за нагрудным щитком устанавливался универсальный разъем для полученной мной на складе ядерной батарейки.

Когда под утро я обессиленный завалился спать, Нова всё ещё бубнила мне про новые тактико – технические характеристики моего нового – старого военного экзо. Я же уже почти сквозь сон уловил главное – энергетический щит у нас будет. И это было критически важно для нашего путешествия. Ибо с радиацией, химией и прочей грязью в воздухе и в воде на поверхности, мой улучшенный организм мог как-то справиться теперь и сам. А вот существа, обитающие там наверху, представляли смертельную угрозу. Оружия с эпохи Хаоса и раздора на поверхности осталось немерено.

Проспав почти до самого начала второй смены, я бегом отправился к Наставнику. Наш Патрон, по-видимому, уже давно ждал меня и заскучав даже задремал. Грохот, с которым я ввалился в его мастерскую, по дороге уронив швабру и пустое жестяное ведро, мог бы разбудить и покойника, так что цели я своей добился. Наставник хоть и злился, но бодрствовал. Закатив глаза, он подошёл к мешковине в центре комнаты и как заправский фокусник из старых фильмов сдёрнул её.

– Владей! – Произнёс он, и мне показалось, что в глазах его что-то заблестело.

Я был потрясён. Машина эпохи Благоденствия, старенькая, но тем не менее целая, сейчас стояла передо мной, маня погладить свой пласталевый кожух.

– Это же гравицикл, что б меня! – Произнёс я и, упав на колени перед агрегатом, стал ощупывать его, боясь того, что он мне только кажется.

– Скорость до трехсот километров в час, способна отталкиваться даже от воды, ядерная батарея села уже почти, но тебе точно хватит! – Нахваливал свой подарок старый Наставник.

– Криз, – произнесла Нова в моей голове. – С этой машиной наши шансы на успех равны пятидесяти одному проценту. Забирай скорее это чудо, и вези в нашу каморку, я ещё поработаю с ним.

Я не знал, как мне благодарить своего старого учителя. Он же отмахивался, но было видно, что ему приятно, что подарок пришёлся мне по душе. Когда я уже почти ушёл от него, он сказал:

– Возвращайся, мы будем ждать тебя, и не волнуйся за нас, первый караван с добром, что ты нашёл, уже прибыл и сортируется. С таким хабаром нашей Общине не грозит опасность. – А я просто кивнул и вышел, если бы я знал, как же он ошибался…

Глава 4. Пентакор. Мир Пента. 390 год. Поручение Короля.

Едва мы проснулись, как за нами пришел очередной маг, сменивший видимо, на своем посту, вчерашнего нашего знакомого. Постучавшись, он вошел в наши покои и, не смотря на то, что мы оба еще были в постелях, хорошо поставленным голосом глашатая произнес:

– Господин Винсет просит досточтимый магистров пройти в комнату для аудиенций.

Наскоро приведя себя в порядок и накинув мантии, мы с Сэмом проследовали за провожатым. Винсет уже сидел в кресле, напротив знакомого нам кожаного дивана, где мы снова и расположились, усевшись рядом друг с другом, и поедая взглядом Главного мага Королевства. Выглядел он немного напряженным, слегка помятым и не выспавшимся. Черные круги под глазами и осунувшееся лицо выдавало бессонную ночь. Как только мы устроились, он без промедления начал:

– Король Эдвин, да правит он вечно, очень обеспокоен вашим рассказом, который я ему передал довольно близко к тексту. Он согласился предоставить вам полномочия и верительные грамоты для беспрепятственного прохода в любые селения и города Королевства, где согласно оным вам будет предоставлена любая посильная помощь и содействие, для осуществления вашей миссии. От вас же, господа магистры, потребуется представить полный отчет, в самые кратчайшие сроки.

Мы с Сэмом переглянулись, слегка ошарашенные подобным развитием событий. Сэм кивнул мне утвердительно и я, как обычно у нас с ним заведено с момента нашего первого знакомства, выступая в нашей паре за обоих, повернулся к Главному магу Королевства и степенно ответил:

– Мы рады, что наши слова были восприняты королем Эдвином настолько серьезно. Если честно, то мы даже не рассчитывали на подобное. Тем не менее, мне и моему другу крайне лестно, что нам предоставили подобные полномочия. Мы уверены, что монарх не пожалеет об оказанном нам доверии.

Винсет воспринял мою высокопарную речь как должно, и невозмутимо продолжил:

– Его величество, так же предоставляет вам двух коней из его личной конюшни и кошель золота на текущие расходы. Он не ограничивает вас в расходах и не потребует отчета по каждому потраченному золотому. Кроме этого, у вас будет грамота Посланников Короля, для прохода в Древний лес. По ней же, вы сможете посетить Восточный континент, если сочтете это необходимым для вашего расследования. Капитаны кораблей не потребуют от вас оплаты проезда, а хозяева любых таверн или постоялых дворов, на всей территории Королевства не станут брать с вас платы за кров и пищу, а так же за постой, корм и чистку ваших коней.

Мои брови ползли вверх с каждой новой фразой Королевского мага. Такими высокими полномочиями награждали настолько редко, что подобные случаи можно было пересчитать по пальцам одной руки. Обернувшись к Сэму, я увидел, что его брови так же уже заползли под челку и спешно пытаются приблизиться к корням его волос. Прокашлявшись, я ответил с соответствующим данному случаю пиететом:

– Мы безмерно польщены доверием его Величества и всеми силами будем стараться оправдать его нашими славными делами. Каков срок действия наших грамот, и через какой промежуток времени мы должны предстать перед светлыми очами венценосного Короля, с нашими отчетами?

– Срок выданных вам грамот не ограничен, но вы должны будете сдать их, как и предоставленных вам, на время вашего похода, королевских скакунов, сразу после окончания вашего расследования. Первый ваш отчет мы ожидаем к концу текущего года, по результатам которого будет решено закончить или продолжить вашу миссию далее. За эти четыре месяца, вам надлежит проверить все вами озвученные слухи о появлении темных существ в наших землях. По возможности, вы так же должны попытаться выяснить, откуда они взялись на территориях нашего королевства и кто, или что за всем этим стоит. Плата за ваши услуги, будет напрямую зависеть от полноты и подробности представленных вами отчетов.

Винсет встал с кресла и принялся неторопливо вышагивать взад и вперед по всей длине комнаты, заложив руки за спину. Было очевидно, что ситуация волновала его не менее, чем самого короля, а возможно даже и более. Брови его были сведены, глаза недобро поблескивали, а на скулах перекатывались желваки, особенно когда он чрезмерно сильно стискивал зубы, между своими фразами:

– Не буду скрывать, что информацию от вас мы будем ждать с большим нетерпением. До нашего сведения уже доходили отдельные слухи о темных личностях, встреченных и убитых на пограничных землях Королевства нашими дозорами, но то, что они уже проникли вглубь нашей территории, очень сильно встревожило нашего короля. Поэтому, в случае обнаружения каких-либо конкретных фактов, до окончания указанных королем сроков, мы просим вас отправлять срочные депеши прямо в Замок, на высочайшее имя, запечатывая оные вот этой вот печаткой.

Он вынул из своего поясного кошеля и протянул мне золотой перстень – печатку с королевским гербом. Подобные печатки имели только полномочные наместники городов королевства, для скрепления ими своих указов, официальных писем или отчетов, отправляемых лично королю. Герб представлял собой гравировку в вид гордо расправившего свои крылья дракона, сидевшего на каменном пике остроконечного, горного утеса и смотревшего влево от себя.

Драконы, как говорилось в книгах и легендах, которые я читал, раньше обитали в нашем мире, в том числе и на юге нашего континента. Но они были практически полностью здесь истреблены королевскими магами, из-за весьма скверной привычки нападать, грабить золото и сжигать первые, еще в ту пору деревянные города, на самой заре заселения людьми нашего континента. Водятся ли они еще на Южном или Восточном континентах от нас, было доподлинно не известно. Моряки рассказывали, что раньше, при хорошей погоде, они иногда видели этих великолепных созданий, парящих высоко в небесах, когда плавали в дальних от нас, южных морях. Но нельзя было исключать, что это были враки, набравшихся в тавернах ромом, покорителей морей, или же просто за драконов ими были приняты какие-то другие крупные птицы.

Я с поклоном головы, принял из рук Винсета королевскую печатку и тут же надел ее на безымянный палец своей левой руки. Дракон своей красотой, изяществом и гордой осанкой, поневоле приковывал мой взгляд.

– Безмерно польщен оказанной честью, – проговорил я, слегка запинаясь уже, от всего происходящего, так внезапно свалившегося мне на голову.

– Для текущих случаев, будет вполне достаточно показать этот перстень, особенно если вы не общаетесь в этот момент с высокими чинами, чтобы каждый раз не распаковывать высокие грамоты. – Заметил Винсет, как бы, между прочим, передавая мне свернутые пергаменты с королевскими сургучными печатями. Проследив, как я прячу их в полах своей мантии, он невозмутимо продолжил:

– Скакуны ваши уже стоят у входа, в седельных сумках вы найдете кое-какие необходимые вам походные принадлежности и озвученный мною ранее кошель, с сотней золотых монет. Попрошу вас не медлить с отправлением. Завтрак уже ждет вас в вашей комнате. Счастливого пути и успехов в походе! – Он крепко пожал наши руки и, ловко развернувшись на каблуках, с приличествующим чину достоинством, не торопясь вышел из помещения.

Мы отправились в свои покои, где отдали должное плотному завтраку, состоящему из толстой яичницы с мясом кабана и зеленого лука, кувшина медового узвара и полудюжины пирожков с разнообразной начинкой. Сборы не заняли у нас много времени, мы по приезду в город, даже не успели их еще распаковать. Поэтому не далее как через час, с момента окончания нашей аудиенции у главного мага, мы уже спускались со второго этажа и, попрощавшись с сидевшим у входа магом, вышли из гильдии на городскую улицу.

У входа действительно уже стоял, дожидаясь нас, одетый в кожу королевский конюх. Он держал под уздцы двух роскошных вороных коней, лоснящиеся бока которых, вполне могли бы поспорить с атласом кожи дивана, на котором мы сидели всего час назад. Седла на них были военного образца, с укороченной передней и высокой задней лукой, позволяющей дать отдых спине при длительном марше, и деревянным ленчиком. Обивкой ему служила толстая, полированная свиная кожа хорошей выделки. Крылья седла, были снабжены удобными бенфуторами, предназначенными для продолжительных поездок. А широкая подпруга была выполнена из мягкой, но прочной коровьей кожи, чтобы не повредить круп скакуна. Пышная, вычесанная грива колыхалась на утреннем ветерке, а неутомимо мотающийся из стороны в сторону шикарный, длинный хвост моего вороного, выдавал нетерпение жеребца поскорее отправиться в путь.

Пока мы паковали в висевшие по бокам коней седельные сумки свой багаж и взбирались в седла, придерживающий нам стремена королевский конюх, внимательно следил за тем, чтобы его кони успешно подружились со своими новыми седоками. Для этого нам сразу выдали по паре красных яблок, которые мы скормили своим жеребцам, перед тем как запрыгивать в седла и еще с дюжину таких же, он высыпал в наши седельные сумки. Моего скакуна он называл Ворон.

Как мне сказал тот же конюх, мой жеребцом был с характером, хотя и довольно смирным. Его чаще всего использовали королевские курьеры, для доставки различной государственной корреспонденции, курсируя между королем и наместниками в различных крупных городах нашего Королевства. К длительным поездкам он, поэтому вполне привык, как и к частой смене своих седоков. Имя коня говорило о полном отсутствии фантазии среди королевских конюхов.

– Счастливого пути! – Пожелал нам королевский конюх и, передав в наши руки поводья и потрепав на прощанье коней по их холкам, он не торопясь отправился назад, в сторону королевских конюшен Замка.

А мы с Сэмом и нашими скакунами, проводили его прощальными взглядами, развернулись в сторону Северных Ворот и затем направились на выезд из города. В первую очередь мы с другом решили посетить северные поселения, для того чтобы успеть проехать мой родной перевал до наступления осенних, затяжных дождей. А так же, чтобы не замерзнуть на севере нашего континента лютой зимой, к наступлению которой, мы по нашему плану, должны уже будем закончить все дела на севере и отправиться на юг, в город Эльтанор.

Глава 5. Окрестности Винтори. Мир Пента. 390 год. Тролль

Мерно покачиваясь в седле, я обозревал знакомые мне пейзажи, вдоль которых мы с Сэмом проезжали. Справа уже тянулись предгорья, сменив на своем пути, зеленые холмы окрестностей Пентакора. Слева вдалеке темнел небольшой лес, постепенно карабкающийся вверх на отроги гор. Совсем скоро, нас уже с обеих сторон окружали скалы, а дорога, постепенно сужаясь, стала ощутимо подниматься, сменившись каменистой насыпью. Мы въезжали в ущелье, дающее начало горному перевалу, который нам предстояло преодолеть на пути в Низорд.

– Мы планируем заехать в Винтори? Нам вроде как по пути! – Раздался голос Сэма, вырвавший меня из раздумий.

– Нет, если мы туда заедем, то застрянем на несколько дней, нас никто быстро не отпустит, особенно староста. – Ответил я.

Ответив, я ударил каблуками бока Ворона, заставляя его не снижать темп на тянущейся вверх дороге. Я планировал объехать родную деревню слева, по опушкам Темного леса, который тянулся от северных отрогов Белых гор, до небольшой деревушке по имени Лесная. Эта деревушка была поменьше, чем Винтори и славилась на всю северную округу своими мастерскими. Караваны, курсирующие между Низордом и Пентакором, всегда старались построить свой маршрут так, чтобы остановиться на ночлег именно там. Большая кузня, кожевенные, столярные и скобяные мастерские, все это давало возможность поправить или отремонтировать многочисленные коляски, обозы и телеги, составляющие поезд каравана.

Мы миновали ущелье и дорога, примостившись к первому по счету склону горы, начала серпантином огибать его вершину. Немного проехав по правой дуге, она нырнула немного вниз и, перейдя на следующий склон, снова стала подниматься, делая уже левый поворот. Впереди показался первый ручей, пересекающий наш путь и спешащий вниз, весело журча.

Дожди пока еще не зарядили склоны гор водой, которая с их приходом, превратит эти безобидные ручейки в грохочущие потоки, которые будут скатываться вниз, неся с собой глину, камни и стволы горных деревьев и кустарников, делая проход через перевал аттракционом ужасов. Напоив коней и набрав фляжки, мы умылись ледяной водой из ручья и продолжили путь. Влево, вправо, влево вправо, вверх, вниз, вверх. Дорога петляла, огибая вершины, снова ныряла вниз и поднималась наверх, плавными изгибами ведя нас на север. Мы заночевали в ложбине, найдя в своих седельных сумках складной походный шатер, из тех припасов, которыми нас снабдили в гильдии. С первыми лучами солнца, мы позавтракали сушеным мясом, сыром и яблоками и вновь запрыгнули в седла, не забыв дать по яблоку и нашим скакунам.

Наконец дорога стала расширяться, повороты становились все более пологими, а сама она все больше стремилась опуститься вниз, лишь изредка поднимаясь, уже на последние, на нашем пути невысокие серпантины. Мы миновали Белые горы. Слева уже начинались лесистые отроги, справа округлыми вершинами зеленели холмы. Дорога, последний раз вильнув, открыла нам вид на строй сосен, уходящий на запад. Пока мы окончательно не спустились в долину, мы смогли увидеть бесконечные вершины деревьев Темного леса, простирающегося по левую руку от нас, на сотни лиг, до самого Гарта. Справа от нас, за несколькими вершинами невысоких холмов, было видно бескрайнее болото, через которое несла свои воды, пока еще чистая и бурливая в верховье, река Ледянка. Ее многочисленные истоки и притоки, брали свои начала с Белых гор, тянущихся своими заснеженными гребнями вплоть до самого Далекого моря.

К полудню мы спешились, надо было перекусить и размять ноги. Долина желтела осенней травой, пели птицы, под ногами шмыгали полевки и стрекотали кузнечики. Мы собрали сумки и, взвалив их обратно на крупы коней, неспешной рысью направились дальше. Винтори все еще не было видно. До нее оставалось не менее десятка лиг, но мы все же решили заранее съехать с дороги и устремились по диагонали влево, к опушкам Темного леса. Дорога была проложена в нескольких лигах от него, она немного петляла, то приближаясь к его деревьям, то отдаляясь. В том месте, где начиналась моя деревня, лес немного отступал к западу, давая нам возможность, следуя его границами, проехать незамеченными.

Я держал в памяти просьбу старосты, разузнать подробнее о судьбе Тихона, сгинувшего более десяти лет назад в Темном лесу. Тогда еще предыдущий староста, послал нашего старого мага деревни утихомирить ведьму, жившую в этом лесу и чинившую разные магические безобразия время от времени. То скотину, пасущуюся на полянах, у леса сглазит, то порчу наведет, а то и пастухов зачарует так, что они пропадают неделями в глуши леса и возвращаются совершенно очумевшие и не помнящие куда ходили и что делали. Несколько пастухов так и не вернулись, кстати говоря.

По их словам, я определил, что большая часть таких случаев, происходила, когда они забредали чуть севернее от деревни, где лес становился немного гуще и темнее, а полянки на его опушке были богаче на разнотравье. Мы подъехали к этому месту уже под вечер. Деревня осталась за спиной, и можно было бы возвращаться на дорогу, но я решительно вылез из седла и сделал знак другу спешиться

– Разобьем здесь лагерь на ночь. – Сказал я Сэму. – Надо утром проверить одну не очень старую сказку.

– Сказку? – Не понял он.

Я вкратце обрисовал своему другу просьбу старосты моей родной деревни и всю ее предысторию. Сэм молча выслушал меня, а потом задумчиво спросил меня:

– Ты думаешь, она еще жива?

– Я не знаю. Скорее всего нет, потому как нападений больше с тех пор не было, но только Восемь знают все точно. А нам, поэтому, нужно все проверить и к тому же, я хочу найти ее избушку в лесу.

Мы разбили шатер на травянистой опушке и разложили в нем спальные места. Слегка перекусив, мы отвели коней к ручью, протекающему рядом и, дав вволю напиться, привязали их к толстому дереву, отпустив поводок подлиннее, чтобы они могли спокойно попастись перед сном. Вечерело. Солнце спряталось за лесом и сразу стало резко темнеть. Мрачные в сумерках деревья, скрипели стволами, а где-то в глубине чащи раздавались голоса его обитателей. Протяжный вой волка и мелкое тявканье лис, перемежалось уханьем сов и стрекотом проснувшихся к ночи цикад. В шатре было тепло и уютно, благодаря разведенному в специальной чаше огню. Мы жарили на нем, еще днем подстреленного мной из лука зайца и болтали о всякой ерунде, когда услышали треск ломаемого дерева, затем еще одного, а сразу за этим, до нас донеслось встревоженное ржание наших коней.

Мы выскочили из освещенного огнем шатра и тут же потеряли зрение в кромешной темноте. Ржание донеслось еще раз, и мы немного сориентировавшись, направились на его звук. Сэм подвесил над нами магический светлячок и в его свете мы, наконец, увидели своих коней. Они, натянув до предела поводки, отступали от кромки леса, кося испуганными глазами в сторону чащи. Снова из глубины леса раздался треск, и на поляну упала переломленная кем-то посередине сосна. Кто-то огромный ломился к нам, не разбирая дороги, попросту вынося попадавшиеся на его пути деревья.

Я подвесил на пальцы огненный шар и замер в ожидании. Сэм, стоявший чуть позади, тоже что-то кастовал, бормоча под нос слова заклинания. И тут мы увидели его – это был громадный тролль. Рост его достигал десяти футов, абсолютно гладкая серо – коричневая кожа складками висела на его боках, обрамляя выступающее вперед толстое брюхо. Лысая голова с лопухами ушей, сидела на туловище почти без шеи. В толстенных ручищах он держал нижнюю половину сосны, с торчащими во все стороны корнями.

Насколько я помнил из книг, у троллей был весьма приличный резист к магии. Поэтому я не очень удивился, когда выпущенный мной огненный шар ударил его в грудь и растекся по коже, практически не причинив ему вреда. Я сделал пару торопливых шагов назад, одновременно вытаскивая из-за спины лук. Сэм тем временем лупил тролля водяными шарами и стрелами, примерно с тем же, близким к нулю результатами. Тролль продолжал наступать на нас, проходя за каждый свой шаг примерно три наших.

Первая стрела отскочила от его плеча, даже не проткнув толстенную кожу монстра. Второй стрелой я попытался выбить ему глаз, но тролль отмахнулся сосенкой, сбив ее в полете у самой своей головы. Я уже натягивал свой лук вновь, когда в моей голове прозвучал знакомый голос:

– Посмотри! – Пламень, бесцеремонно вторгшийся в мои мысли, был готов погрузить меня в очередное видение.

И я рухнул в транс, успев в последний момент опуститься на одно колено и упереться луком в землю: Я увидел огромную скалу, у подножия которой сидело три тролля, весьма приближенно напоминающие нашего. У этих троллей была землистого цвета кожа и легкий пушок на голове и немного погуще он рос на причинном месте. Рост их достигал пятнадцати футов. В руках, таких же огромных и узловатых, они держали по увесистой дубине. Голова этих монстров была более плоская, но зато с широким и зубастым ртом. По горной тропе, со стороны небольшого озера к ним приближался маг. Он был пока скрыт уступом скалы, и тролли его не видели, хотя ближний из них, уже усиленно втягивал своими широкими, больше похожими на дымоход, ноздрями воздух, явно уловив какой-то посторонний запах. Он рыкнул что-то остальным, и вся троица встала и, подняв на плечи гигантские, в рост человека дубинки, потопала по направлению к магу. Между ними было еще десятка три шагов, когда троица монстров обогнула скалу, и они увидели друг друга. Маг оглянулся и спешным шагом стал отступать назад, огибая по широкой дуге озеро, стараясь, чтобы то оказалось между ним и троллями. Озеро явно было очень глубокое, образовавшись в разломе горных пород. Тролли перешли на бег, скачками приближаясь к магу, который на ходу готовил какое-то заклинание, огибая озеро спешным шагом. Внезапно он остановился и, вытянув вверх руку, что-то гортанно произнес. Огромная сверкающая сеть появилась над троллями, тут же камнем упавшая вниз, запутывая всех троих, сковывая их движения. Чем больше рыпалась троица, тем сильнее стягивалась она, наконец, обездвижив их полностью. Совсем скоро они не могли даже пошевелиться, только яростно таращили глаза и что-то невнятно рычали. После этого маг, небрежным пассом руки, поднял в воздух весь этот клубок и, передвинув его на пяток метров, бросил прямиком в озеро.

Я пришел в себя и мгновенно поднялся на ноги. Тролль за время моего транса, успел сделать не больше двух шагов, но этого оказалось достаточно, чтобы я оказался в зоне действия его импровизированной дубины. Снова упав на колено, я пропустил ее над собой и, выкрикнув только что подаренное мне заклинание, перекатился пару раз в сторону, чтобы не оказаться в одной сетке с троллем.

– Сэм, кастуй озеро и желательно поглубже! – Проорал я, наблюдая, как точная копия сетки из моего видения, падает на тролля и тут же начинает стягиваться.

Тролль рванул сеть руками, но та была магическая и не поддавалась грубой силе. За десяток секунд она полностью спеленала монстра, превратив его в подобие кокона из которых вылупляются бабочки, хотя я сильно подозревал, что из такого гигантского кокона, может вылупиться только что-то, наподобие дракона.

Сэм тем временем превратил крошечный ручеек, от которого сейчас спешно отступали напуганные такой метаморфозой кони, в небольшое озеро, футов сорок в диаметре и, как я надеялся, не меньше в глубину. Применив простейшее заклинание левитации, я поднял кокон в воздух и движением руки, из которой кастовал левитацию, дистанционно потащил его к середине озера. Примерно на половине пути к цели, я стал замечать, что нити кокона становятся полупрозрачными и понемногу истончаются. Усилив поток манны, я ускорил движение запелёнатого тролля и когда он уже успел вытянуть из потихоньку растворяющегося кокона когтистую заднюю лапу, я прервал заклинание левитации. Громкий всплеск раздался с середины сотворенного Сэмом озера, обдав нас брызгами воды.

– Насколько хватит озера? – Спросил я Сэма, задумчиво наблюдая за поднимающимися на поверхность пузырьками воздуха.

– Еще минут на десять точно, я влил в заклятье сотню манны. Так, чтобы наверняка. – Ответил он, отряхиваясь от земли.

– Хорошо! Теперь главное, чтобы он захлебнулся раньше, чем спадет сетка. Я понятия не имею, умеют ли они плавать.

– Да вроде бы нет! – С легким испугом проговорил Сэм.

Мы простояли у озера до тех пор, пока оно, постепенно уменьшаясь, снова не превратилось в мелкий ручей, обтекающий теперь огромную тушу монстра и спешащий по своему руслу в лес. Тролль был определенно мертв. Сетка полностью растворившаяся, больше не удерживала его толстые конечности, но они все так же неподвижно были сложены плотно к телу, не шевельнувшись ни на дюйм, после схода воды.

– Что это была за сеть? – Спросил озадаченный Сэм, вроде бы это не огненное заклинание.

– Да, это воздух, только темная его часть, – ответил я, вспоминая, что надо было бы перед кастом сетки снять кольцо, чтобы не получать штраф на силу заклятья, от использования чужой стихии. Вот только где было взять лишние секунды?

– Откуда взял? – Не унимался с вопросами Сэм.

– На факультете Морона, он немного обучал нас, на последнем курсе, темным ветвям всех четырех стихий. – Ответил я, не спеша открывать другу знания о госте в моей голове.

(подробнее о вселении Пламеня в Драгорта, можно прочитать в первой книге)

Мы вернулись к шатру, по пути успокоив, встревоженных ночным приключением коней. Ночь близилась к концу, и надо было хоть несколько часов поспать, чтобы быстрее восстановить манну и успеть за это время хотя бы немного отдохнуть.

Глава 6. Важин. Мир Карна. 749 год. Ковальд.

Если двадцать лет назад Ковальд напоминал молодого медведя, то теперь это был матёрый зверь. Чуть более чем двухметровый рост, широкие покатые плечи, говорящие всем вокруг об огромной силе этого человека, косматая голова и борода светло-русого цвета почти не оставляли свободных от волоса участков кожи на его лице. Я, как человек, изучивший по старым книгам весь бестиарий Карна, точно бы сказал: оборотень.

Но это не было оборотнем, это было Ковальдом, моим старинным приятелем и некогда подчиненным. Сейчас это чудо в свойственной себе манере, во всё горло, крайне громогласно, требовал у трактирщика свежего пива и размахивал при этом приличного размера литровой кружкой. В руках моего приятеля это тоже могло быть оружием.

Стоя в тени балки у входа, Ковальд ещё не заметил моего появления, я с интересом наблюдал, отоварит он кого случайно или нет? В опасной близости в иной раз проносилась совсем рядом с головами других завсегдатаев тара в руках этого звероподобного. Слегка расстроившись от того, что побоища так и не случится, кружку Ковальда наполнили и он, присев за стол угомонился, я вышел из тени и пошёл к его столу.

Трактир «Старая мельница» был большим и являлся частью торгового подворья Важина. Добротная, двухэтажная постройка была возведена из полуметровых в диаметре брёвен. Двускатная крыша, с одной стороны дома нависала над двором чуть больше, оставляя возможность оборудовать летнюю веранду. Второй этаж, как водится, был отдан под комнаты отдыха, первый же этаж, был полностью занят обеденной залой и кухней. Запахи жареного мяса, свежего хлеба и крепкого яблочного сидра, шедшие оттуда, были восхитительны.

Трактир был ухожен и чист, свежая солома устилала пол и скрадывала мою и без того тихую поступь. Но метрах в пяти, как учили, Ковальд чётко, боковым зрением, почувствовал мое движение, повернул голову и пару секунд всё же дал мне насладиться видом своих вмиг протрезвевших глаз. Я же был рад видеть, что он не растерял своих навыков и формы.

– Командир! – Дикий рёв разорвал в пыль обычный гомон вечернего, почти полного людей трактира.

Одним длинным, почти молниеносным прыжком он оказался около меня, и мы крепко, по-братски обнялись. Я был рад снова увидеть своего боевого товарища. Кроме этого он был мне нужен. Обязательства, взятые мной перед Зелёным Долом и лично бароном Эдхартом, никто не отменял. Стол, за которым сидел Ковальд, был весь занят ужинавшими посетителями. Мой добрый приятель умел быть вежливым, когда это требовалось. Он просто наклонился к крайнему едоку и, нависнув над ним всем своим телом попросил:

– Подвинься, нам с другом надо поговорить! – Сказал он и мотнул головой в мою сторону.

Не успел наш будущий сосед ещё понять, что от него так вежливо просят, как лёгкий толчок Ковальда уже сдвинул того на середину лавки и мы сели. Вышло немного неловко, ведь двое едоков с другой стороны скамейки просто свалились на пол, но почему-то никто возражать не стал, и шума не поднял.

– Вот что значит вежливо попросить! – С гордостью за самого себя, сказал мне мой звероподобный друг.

– Угу. – Я просто немного улыбнулся ему и снял плащ. Агатовое навершие моего полуторного меча мрачно блеснуло в свете настенных факелов.

Люди вокруг нас стали доедать свой ужин как будто бы быстрее. Пока нам несли еду и попить, Ковальд собрался за компанию поужинать повторно, за столом на восьмерых мы остались вдвоём.

– Друг мой, – наскоро поев, начал я. – Ты знаешь, я никогда не был мастером длинных и красивых речей.

Тут уже Ковальд заулыбался во все свои тридцать два крепких и белых зуба.

«Кстати, клыки у него были почему-то больше среднестатистических»! – Вдруг подумал я.

– Ага, – продолжил он с улыбкой, – ты всегда был мастером длинных и красивых мечей.

– Так вот, десятник Ковальд. Есть работа. – Сняв с пояса гербовый кошель барона Эдхарта, вместе со всем, что там оставалось, а оставалась там ещё примерно половина от первоначальной суммы, я подвинул его Ковальду.

Вопросительны взгляд, был мне ответом, и я потому продолжил:

– Я взял контракт у Барона на обучение его личной гвардии и ополчения, а также на охрану границ его земель. И ты мне нужен, как инструктор и военный советник Барона. Также Барон своей печатью возведёт тебя в чин сотника и назначит оклад и прочее полагающееся по чину и званию. Я знаю, что не в твоей натуре оседать где-то надолго, но год – два ты должен на него поработать и привести в чувство тот сброд, что он называет своей гвардией. Плюс не забывай про охрану земель, видишь же, что происходит вокруг.

Также по прибытию, приметь одного смышлёного и обучи его тому, что успеешь, что бы, когда ты потребуешься мне снова, мы не оставили Барона без воинского командира. Он не плохой человек, не глуп, не жаден, но в нашем ремесле понимает меньше иной женщины.

Столько слов сразу я не говорил уже наверно с неделю и в горле у меня моментально пересохло. Приложившись прямо к кувшину с квасом, я жадно пил.

– Сотник, – обратился ко мне по-старому Ковальд. – Я приму это предложение при одном условии.

Теперь уже был мой черёд в молчаливом и вопросительном взгляде. Глянув на меня, и увидев мой взгляд, он продолжил:

– Когда всё начнётся, я буду стоять за твоим правым плечом.

– Договорились! – Ответил я, и мы крепко пожали друг другу руки.

– Вот ещё что, – продолжил я, вспоминая важные детали. – Завтра поутру пойдём в местную ратушу вместе. Я к местному главе, а ты к комиссару его Величества. Тебе нужен патент на отлов нечисти, корона сейчас платит серебром по весу той части, что ты принесёшь в доказательство удачной охоты. После того как отправишься в Зелёный Дол, не ходи через Столицу. Иди вдоль Сторожевых гор, мимо моего Приречья. Уверен, что ты встретишь там Оркусов, разомнёшься и возьмёшь немного трофеев. Да и ещё, денег баронских, что я отдал тебе, не жалей. Экипируйся максимально полно и качественно. Кивнув в знак того что понял меня, Ковальд спросил:

– Ну что Командир, как ты все эти годы?

Проговорив до позднего вечера и договорившись завтра провести утреннюю тренировку вместе, мы разошлись по своим комнатам. По обыкновению, я встал с первыми лучами, уже такого тёплого и почти уже летнего солнца. Умывшись, я оделся в холщовые портки и рубашку, взял свой меч и спустился во двор.

Ковальд уже разминался. Если бы не трое суток в седле, возможно и я бы встал пораньше. Но качественный отдых и питание на самом деле являются очень важными вещами и пренебрегать ими не стоит, и я не жалел, что слегка разоспался. Да, сейчас я восстанавливался гораздо быстрее, но, тем не менее, сон был все так же жизненно необходим. Разминка моего приятеля была интересной. Молот, летавший в его руках, был монструозен.

Двухметровое древко было по спирали обвито двумя лентами, медной и кожаной. На одном из концов древка был насажен кусок базальта, просверленный примерно посередине. Второй же конец древка был просто заточен под тупым углом и обожжён. Прочтя мой немой вопрос, Ковальд с гордостью выпятил грудь, и чуть не порвав такую же, как и у меня, холщовую рубашку, только размером как на быка, сказал:

– У тролля отобрал недавно.

– Большой был тролль? – Поинтересовался я лениво.

– Да, нет. Метра три всего. – Ковальд в прыжке рукой показал мне примерный рост маленького тролля.

Не зная, что ещё тут можно сказать, я то же начал свою разминку. Ведя бой с молотобойцем и не имея столь же тяжёлой, как его оружие брони, всё что ты можешь – это либо находиться вне зоны поражения его оружия, либо быть на столько же близкой дистанции, на какой будешь способен уклоняться от его атак. Блокировать, парировать молот – бессмысленно и опасно. Естественно я выбрал второй вариант и сейчас «вытанцовывал» вокруг соперника. Невольно своей статью Ковальд напомнил мне Оркусов, с которыми я дрался в своём доме.

Думаю, что он почти не уступал им в силе, но его превосходная воинская выучка и опыт сотни боёв, делали его крайне опасным соперником. Всего дважды я притормаживал меч, чтобы не ранить своего приятеля, когда мне представлялся такой шанс, также и он единожды чуть подправил траекторию своего молота, чтобы я успел перепрыгнуть через него. В противном случае ноги мои были бы переломаны и смяты. Ясно, что моя руна решила бы исход поединка, но задача была другой.

Я понял, что Ковальд, так же, как и я не бросал своих тренировок и по-прежнему был смертельно опасным бойцом. А с учётом стати, которую он поднабрал за последние десять лет, он стал ещё опаснее, хладнокровнее и мощнее. Когда мы разошлись и стали делать разминку, Ковальд спросил:

– Что это у тебя? – Указал он своей бородой на мою шею и кисти рук.

Вчерашним вечером я почти всё рассказал ему.

– Болел… – Коротко напомнил я ему о своей болезни, а Ковальд, чувствуя моё нежелание говорить об этом, не стал далее развивать эту тему.

Вылив на себя по паре вёдер воды, мы вернулись в свои комнаты, чтобы уже совсем скоро полностью экипированные, встретиться за вчерашним столом и плотно позавтракать. Вчерашнее мясо под острым соусом и хлеб уже переварились и, радуя трактирщика своим аппетитом и звонкой монетой, мы заказали: Яичницу со шкварками из десяти яиц, головку хлеба и поднос овощей, большую миску творога и сметаны. Запив всё это тёплым морсом мы, сыто отдуваясь, вышли на двор.

Здраво рассудив, что иногда надо ходить и пешком, я решил оставить Вороного в конюшне. Пока мы шли в центр города, я по привычке осматривался. По всему было видно, что город готовится к обороне. Насколько хватало глаз, я видел, как эскарпировался внутренний берег рва. До того просто зубчатой формы, каменные крепостные стены, оборудовались деревянными навесами от стрел. Пройдя по северному подвесному мосту и оказавшись внутри крепостных стен, мы смогли увидеть, что и здесь кипит работа. Пополняется запас метательных снарядов и дротиков, идёт установка котлов для смолы, начато возведение стационарных требуше и метателей копий.

Городские улицы, скверы и площади так же готовились. Демонтировалось все легко воспламенявшееся. Создавались запасы воды, песка, плотного укрывного материала. Важин суетился. Но суета эта была дельной, хорошей. Заочно зауважав местного губернатора, я во главе нашей маленькой делегации широким и лёгким шагом продвигался к ратуше.

Говорить нам с Ковальдом было больше особо не о чем и в ратуше, мы ещё раз крепко обнявшись, разошлись по своим делам. Секретарь губернатора Оквистера принял меня без лишнего промедления и после непродолжительного, но по сути, разговора о текущей ситуации в городе и окрестностях я узнал от него следующее: Беженцев много, окрестные деревни либо укрепляются, и Губернатор помогаем им в этом, либо покинуты. Люди ищут укрытия или в самом Важине, или уходят ещё дальше на север, или на северо-запад, и там рассказывают страшные вещи.

Невиданные более трёх сотен лет Оркусы, тролли, всякая бестелесная и во плоти нежить, людозвери. Всё это как будто из страшных и старых сказок снова оказалось былью и реальностью наших дней. На границах с Мёртвыми гатями, Сторожевыми горами, юго-восточным Солёным озером или как его ещё называли – морем Кочевников стало неспокойно. Всякая торговля прекращена, патрули усилены, беженцы конвоируются под охраной до спокойных пока мест. Охотников за головами, уходящими из Важина в южных направлениях также немало, при этих словах секретаря немного перекосило, как будто он съел что-то очень кислое.

– Уважаемый Стэн, – обратился он ко мне. – Прочтя ваши верительные грамоты и патент, я понял, что вы человек опытный и бывалый и я именем губернатора Оквистера уполномочен просить Вас: пожалуйста, если вы встретите таких вот «охотников» с патентами, живых или мёртвых, предупредите их ещё раз насколько это опасно. Наши патрульные не должны работать труповозками, но честь и простая человеческая жалость не даёт им проехать мимо вот таких вот растерзанных «охотников».

Вместо ответа я кивнул.

– И последнее, – продолжал он. – Я так же, именем губернатора прошу Вас по возможности провести максимально глубокую разведку южных окрестностей Важина. По её итогам, какие бы они не были, вы будет щедро вознаграждены. Кстати вы знаете, что на вашем патенте есть особый знак?

Молчавший и до этого, я не счёл необходимым что-то спрашивать и сейчас, и понявший это сухощавый и чуть чопорный, но, безусловно, толковый губернаторский секретарь, продолжил сам:

– Так вот, на вашем патенте есть знак «Верить Короне». Это значит, что любые официальные власти под рукой нашего короля Вернона должны оказать вам полное содействие в случае необходимости. Но есть и обратная сторона этой «монеты», также этот тайный знак означает, что вам по силам любое задание и Вами рекомендовано воспользоваться для его выполнения, если таковое имеется у властей на данный момент времени.

«Старый Вирэн, узнаю его руку!» – В этот момент думал я. – «Мол, не хочешь ко мне инструктором, значит полезай в горящий белым огнём горн и доставай оттуда детям карамельки».

С неким расстройством, как мне показалось, так и не заметивший на моем лице, после его слов, эмоций, секретарь откашлялся в кулак и проговорил:

– Это всё, господин Стэн. Ждём Вас живого и с новостями.

Выходя из ратуши, я уже понимал, что нам с Вороным придётся приложить немало усилий, чтобы выполнить просьбу Оквистера. С другой стороны, я ведь этого и хотел. Где-то далеко на юго-востоке, меня ждала и звала к себе проклятая Чёрная башня, сулившая все ответы на все мои вопросы.

Глава 7. Гнездо Пустошников. Мир Омникорн. 2341 год. Схватка. Маунт.

Горели они жутко и крайне неохотно, видимо зачатки чешуи, в которую начала трансформироваться их кожа, была устойчива к высоким температурам. С другой стороны, а чего я ожидал? Выживание на заражённой, одни Восемь знают чем поверхности, должно было трансформировать не только их кожный покров, но и дыхательную, кровеносную и эндокринную системы.

В этот раз была моя очередь устраивать ловушки и у меня неплохо получилось. Микки всё то время, что я готовился, контролировал перемещение стаи, и когда мы встретились с ним, Нова сняла с него все показания, и выстроила у меня в голове весь расклад.

Теперь я точно знал маршруты их перемещения, места расставленных на искателей ловушек, месторасположение гнезда. Правда его я знал и раньше, как и примерную численность их отряда. По всему было видно, что группа эта организована и не является дикой стаей. Нова, как обычно, была права, Пустошники были разумны.

Когда ставишь ловушку на тех, кто сам ставит ловушки, много хитрости не надо.

Я сделал вид что запутался в одном из расставленных ими верёвочных капканов, а сам заложил пять моих любимых, но чуть доработанных Новой "зажигалок" и, оставив в ловушке куклу, отступил за угол. Поисковый отряд Пустошников не заставил себя долго ждать и теперь горел. Вода, отсутствие кислорода, не могли теперь потушить мои зажигательные гранаты. Что-то Нова добавила туда такое, что моментально нагревалось до температуры плавления, а затем, очень и очень медленно остывало.

Копаться в порядком обугленных останках, не вызывало никакого удовольствия, но мне пришлось. Ожидаемо, ничего ценного у группы "загонщиков", как я назвал их для себя, найдено не было и мы с Микки двинулись вперёд к их логову.

Прощание с Общиной стало для меня неожиданно тяжёлым, а прощание с Зои, просто отняло лучшую часть моей души.

В путь я отправился, нагруженный как ишак. Говорят когда-то очень давно, были такие тягловые животные. Я не знал, как они выглядели, но чувствовал себя именно так, как они. Стараясь предусмотреть любые варианты, я собрал два больших и крепких баула, способных крепиться к раме гравицикла, и тактический рюкзак для себя, со всем самым необходимым. Если бы не гравицикл и экзо, который я уже нацепил на себя, я бы точно не сдюжил такой вес.

Теперь, как только я выберусь на поверхность, в предгорьях меня ждал городок с банальным названием Маунт. Именно его развалины я сделал первым пунктом стоянки на моем пути. А сейчас я глядел на всё глазами Микки, с обновлением ПО у Новы появилась такая возможность, и прикидывал варианты. В большом колодце, куда выходили три коллектора, стало ещё грязные, чем в прошлый раз и появился запах, такой странный запах. Я чувствовал его и в прошлый раз, но сейчас он стал сильнее. Пахло мускусом, нечистотами и чем-то железным.

Я не мог просто убить всех, хоть это и было бы легко. Мне нужен был кто-то, разговорчивый, способный и прямо жаждущий поделиться со мной информацией о ситуации в целом и на поверхности в частности. Я решил дождаться ночи, спящих, мне казалось, будет убить легче. Вывернуло меня на втором…

– Нова, чувствительность на пятьдесят процентов. – Прохрипел я.

Апатия и безразличие накатили на меня волной и мне стало хорошо, точнее мне просто стало наплевать на то, что я делаю с этими уродами. Кинжальные лучи импульсника прожигали аккуратные дырки в лысых, чешуйчатых черепах Пустошников и при этом никто не просыпался. Мощная и безумно дорогая, по нынешним временам, нервно-паралитическая полицейская граната времён Благоденствия, сработала как надо и я стал хладнокровным убийцей.

Тяготило ли меня это? Да! Одно дело убить в драке, борясь за свою жизнь или жизнь близких, а совсем другое дело вот так… Как я и ожидал, в самом дальнем конце огромного бетонного кольца вертикальной шахты, я нашёл предводительницу. Именно у неё нашлись мои вибронож и ПК. Так же у неё было много других вещей, и с ужасом я понял, что некоторые из них мне знакомы. Это были ценные вещи для тех искателей, что пропали за последние месяцы. Я забрал только самое ценное. Когда вернусь в общину, отдам это все их семьям. Чувство гадливости к себе любимому начало проходить, и я попросил Нову привести меня в норму.

Мир снова расцвёл ощущениями, а я со всего размаху врезал ногой даме по рёбрам.

Немного отступив, я дождался пока она вскочит, а потом поймав её взгляд, что кстати было не обязательно при внушения, но облегчало его, приказал:

– Подчиниться! – Я влил, похоже, слишком много и удар вышел очень жёстким.

– Криз, – проговорила Нова. – Соизмеряй силы, ты только что чуть не сжёг ей мозг.

Пустошница же стояла, как кукла, только кровь сочилась у неё отовсюду. Глаза, уши, нос, все это кровоточило очень сильно. Похоже, я и в правду перестарался, но мне не было её жаль.

– Почему вы нарушили старый договор и спустились под землю? – Спросил я её.

– Договора больше нет! Никто не соблюдает условия сделки, если вторая сторона не авторитетна, беспомощна и слаба! Вы вырождаетесь, вы просто корм для наших детей и будущее за нами. Так нам было обещано! – Ответила огромная Пустошница.

– Кем обещано? – Уцепился я за её слова.

– Он… Аааах… Ыыы… – Страшно захрипев, Пустошница закатила глаза и упала, как подкошенная.

– Мертва! – Быстро определила Нова. – Давай скорее Криз, бери зонд и сделай забор тканей, скорее.

Страшный зонд мы взяли с собой и вот он пригодился. Не успел я прислонить его к её мёртвому телу, как раздался неприятный хруст и чавканье и зонд начал собирать ткани. Его гибкие манипуляторы позволяли многое. Из груди мёртвой особи он дотянулся до её сердца, мозга и других важных мест и спустя тридцать секунд, издал сытый и довольный гудок. Забрав зонд я поместил его в специальный чехол, к которому уже Нова подключилась через нано щуп из моего позвоночника и пока она производила анализ, я спросил:

– Нова, что случилось-то? Я больше на неё не давил, чего это она сдохла?

– Мощная нейро закладка! Очень интересно! – Ответила Нова. – Как сама лучше разберусь, расскажу тебе. Информация на сто процентов очень важна для нас.

Пока мы с Микки возвращались к пандусу на поверхность, где нас ждал гравицикл, я наблюдал за крысом. За ним было интересно наблюдать, а главное это не наскучивало. Любое помещение он обыскивал, оббегая его полностью. Если что-то любопытное для него было выше его роста, то он спокойно забирался на стену и изучал это. А как он двигался: шаг, шаг, шаг, прыжок. Вариаций его поступи было множество. Ни одна тварь ориентирующаяся на вибрацию, не могла бы подумать на живое существо при таком передвижении, системы не было, и это сбивало с толку. А ещё в Микки было нереально попасть лучом или пулей, ты не знал, сколько он преодолеет за следующие секунды, метр или половину метра или полтора, а может, он совсем неожиданно застынет или наоборот прыгнет. В общем Микки был великолепен.

Дойдя до пандуса, я оставил здесь записи о произошедшем для Наставника, и ввёл код доступа. Тяжёлая броне – дверь пришла в движение и выпустила меня в ночь нашего почти мёртвого мира.

– Криз! – Позвала Нова. – Радиация, загрязнение воздуха. Принимаю меры.

Мы заранее договорились с нейросетью, что она сама разберётся со степенью моей защиты от окружающей среды, и только если что-то будет сверх её сил, то она предупредит меня об опасности заранее. Обладание Новой так же позволяло мне не переживать из-за полной темноты. Даже толики отражённого света мне было достаточно, чтобы увидеть, куда направлять байк. Нова, не дожидаясь команды, перестроили моё зрение, а байк поднялся над землёй и теперь я не боялся ни ям, ни других неровностей.

Час бешеной ночной гонки и развалины Маунта уже замаячили впереди.

Интерлюдия 2. Вершина Древа Миров. Совет Восьмерых.

Восьмерка богов собралась на очередной Совет и сейчас все восемь пар глаз уставились на центр огромного мраморного стола, на котором стояли огромные Весы Великого Равновесия. Стрелка показывающая положение чаш относительно ординара, уже приблизилась к вертикальному положению, лишь на дюйм не дотягивая до него. На прошлом Совете она была на десять дюймов, а на позапрошлом, более чем на фут отклонена в сторону Порядка.

– Братья и сестры! При всем моем удовлетворении намечающегося равенства положения Великих Чаш, я не могу не признать полного провала наших поисков причин, такого кардинального их выравнивания. – Аргонт, единственный кто стоял, среди всех богов, обвел глазами собравшихся и продолжил начатую им речь:

– Поскольку поиски среди миров, подведомственных нам, не дали результатов, возможно, стоит поискать причины вне их.

– Это где, например? – заинтересовался Ульфиг, подскочивший со своего места так резко, что лежавшая на его коленях огромная секира, с лязгом и диким грохотом свалилась на каменный пол, высекая при этом из него искры и осколки камня.

– Успокойся, пожалуйста, – послышался мягкий голос справа от него, и на плечо подскочившего, легла стройная рука Варды. Второй рукой она в это же время отряхивала свое длинное, темно-серое платье, увитое светящимися рунами Земли от осколков, попавших на него камней.

Аргонт, с тоской смотревший на все это, подождал, пока его брат усядется, а затем так же степенно и обстоятельно продолжил свою речь:

– Существует пространство и подпространство, как мы все знаем. В пространстве находятся вселенные и миры Великого Древа, составляющие его листья, ветви и ствол. Подпространство, в свою очередь, гораздо обширнее и занимает собой все то, что не занято пространством. Это царство так называемого лимба или астрала, как его чаще называют в магических мирах. Кроме того, в нем существуют, не привязанные к Великому Древу карманы, как тот, где наш Отец содержит изъятую им давным-давно Сущность могущественного колдуна, родом из одного из ныне мертвого мира. Давно хотел всех вас спросить: кто-нибудь навещал этот карман в последнее время?

Все отрицательно покачали головой. Аргонт, внимательно посмотрел на собравшихся и как показалось Таоре, которая внимательно слушала своего спутника, чуть дольше, чем на остальных, остановил свой взор на Орфеноре. Видимо все же удовлетворившись осмотром, Аргонт снова продолжил:

– Как мы знаем, при путешествии по Древу Миров можно следовать ветвям, перебираясь из мира в мир по очереди, используя специально для этого установленные Архитектором Древа порталы. Это особенно удобно, если миры находятся рядом. Можно еще использовать точки привязки в мирах, которые уже были когда-то посещены до этого, как это делаем мы. Но есть возможность, и перепрыгивать с ветви на ветвь, вверх к более молодым мирам или вниз, к более старым. Для этого приходится проходить через лимб, находящийся между ними и требующий знаний и умений для путешествий через него. В лимбе нет сторон света, понятий верха или низа, нет координат и возможности сделать точки привязки. Заблудиться в нем проще, чем в абсолютно темной и огромной зале, где хотя бы есть пол и гравитация, удерживающая на нем.

– К чему эта лекция, брат? – Подал голос Ульфиг, державший на коленях свою секиру и осматривающий ее на предмет царапин, полученных ею при падении.

– Как я уже сказал, если нет признаков прорыва Хаоса в наших мирах, возможно, мы не там ищем.

– Либо не слишком внимательно смотрим! – Буркнул Орфенор, до этого слушавший Аргонта молча, слегка опустив голову и не поднимая на говорящего глаз, ни разу за весь Совет.

– Не исключено, – согласился Аргонт, а Ульфиг, одновременно с этим бросил на обоих возмущенный взгляд и начал яростно тереть замшевой ветошью, найденную вдруг на ней, только ему видимую царапину.

– Но осматривать в третий раз все наши миры, я считаю, бесперспективной тратой нашего времени. – Отрезал Аргонт.

– Как и осматривать лимб, где даже мы, боги, не можем чувствовать себя уютно и комфортно! – Снова вступил в полемику Орфенор.

– Ты о страшилках лимба, про которых боги рассказывают сказки? – Осклабился в плотоядной улыбке Ульфиг. – Так давайте все вместе надерем им их зады!

– О, бог ты мой! – Простонала Варда, вновь кладя на плечо оживившемуся было спутнику, свою ладошку.

Ульфиг примолк и вновь принялся за свою секиру, натирая ее лезвие до еще более зеркального блеска. Аргонт тем временем смотрел на Орфенора, а тот, наконец, ответил ему прямым взглядом. Казалось, они вели друг с другом немой диалог или просто мерились взглядами. Молчание и намечающуюся на Совете ощутимо ледяную напряженность прервал своим голосом Идриан:

– Братья, я с трудом представляю, как мы будем прочесывать огромный лимб, но то, что причина изменения Великого Равновесия могла прийти из него, я допускаю. Аргонт высказал интересную версию, заслуживающую внимание. Поэтому, я предлагаю осмотреть хотя бы ближайшие окрестности наших миров, не углубляясь в лимб слишком уж далеко.

– Особенное внимание, стоит уделить пространственным карманам, находящимся вблизи наших миров. – Подхватил немного оттаявший после гляделок с братом Аргонт. – Давно пора схлопнуть их, если они пустые, и осмотреть внимательнее и классифицировать, если в них кто-то или что-то обитает. Делим миры, согласно первоначальным планам и встретимся здесь, после осмотра их окрестностей ровно через цикл.

Орфенор внутренне, очень медленно и максимально незаметно для остальных выдохнул, отчетливо вспомнив, что согласно первоначальному распределению, пространственный карман с заточенным в нем Аннатаром, находился в окрестностях мира, попавшем именно в его список для осмотра.

«Еще один цикл можно провести более или менее спокойно». – Подумал он про себя, а подняв глаза, вновь увидел испытующе внимательный взгляд Аргонта, который уже какое-то время неотрывно смотрел на него немигающим взглядом.

«А вот с ним придется быть очень и очень осторожным, хорошо еще, что следующий Совет буду вести я». – Улыбнулся он своим мыслям, а заодно и брату и, прощаясь со всеми традиционно, бодро подхватил общий возглас:

– Слава Всеотцу!

Одновременно с остальными, он покинул Совет, не заметив, что Аргонт, остался, в задумчивости сидеть на своем троне, под сверкающим бриллиантовым светом, знаком Воздуха.

Глава 8. Темный лес. Мир Пента. 390 год. Избушка ведьмы.

Первые лучи солнца мы благополучно проспали, потому как легли незадолго до их появления. Проснувшись, мы позавтракали, а точнее наскоро перекусили холодным мясом так и не съеденного вчера вечером зайца и вылезли из шатра. Солнце, поднимаясь утром с востока, позволяло просматривать подступающий к нашей полянке лес достаточно далеко. И мы решили воспользоваться этим обстоятельством, чтобы начать поиски домика ведьмы. Я очень надеялся, что он находится не очень глубоко в лесу. Включив магическое восприятие на максимум, я попытался разглядеть хоть какие-то намеки на жившую тут ведьму. Следы вполне могли остаться, поскольку ведьма прожила тут очень много лет и наверняка имела свои натоптанные годами тропы, следы от которых не могли полностью развеяться за такой ничтожный срок как какое-то там десятилетие.

Однако первые намеки на магию, я почувствовал, только углубившись в лес почти на пол лиги. Здесь явственно чувствовалось присутствие чужой ауры. Присмотревшись, я заметил глубокие следы огромной лапы тролля, шедшие к нашему лагерю как раз с той стороны, которая сейчас посверкивала темными всполохами в моем магическом зрении. Я скорректировал направление движения и пошел по следам тролля, которого мы с Сэмом вчера утопили. Минут через десять показалась небольшая прогалина, на которой я увидел бревенчатый домик в два этажа, весь увитый плющом.

– Похоже, мы дошли, – сказал я Сэму, останавливаясь так, чтобы между домиком и нами оставались несколько рядов деревьев.

– Никого не видно, да и домик выглядит пустым и заброшенным. – Ответил Сэм, как и я, внимательно обозревавший прогалину.

– Посмотри магическим зрением! – Посоветовал я другу.

– Я им и смотрю! Вижу две ауры внутри, но, похоже, что живых там нет.

– Пойдем тогда и посмотрим, – проговорил я, и мы вышли из-за деревьев.

Подойдя к домику, я приоткрыл дверь и всмотрелся в темноту. Прямое солнце сюда не попадало, скрываясь в кронах деревьев, поэтому внутри дома царил полумрак. В окно ничего было не разглядеть. Пройдя сени, освещенные только светом из открытой нами двери, я приоткрыл дверь внутрь комнаты первого этажа, где нами были замечены ауры весьма странного вида. Маленькое окошко, занавешенное какой-то тряпкой, почти не пропускало свет. Внутри комнаты у окна стоял круглый стол с тремя табуретами. Всю правую стену занимала печь, с приоткрытой топкой и кучкой золы на полу у зольника. Лежанка на печи была завалена какими-то тряпками. Рядом с печью стоял широкий деревянный стеллаж с четырьмя полками, две верхние из которых были заполнены книгами. Многие из книг были даже на первый взгляд очень старыми, если не сказать ветхими. Внизу вперемешку стояли кастрюли, горшки и прочая кухонная утварь. С потолка над лежанкой свисали пучки давно высохших трав и растений. Все убранство комнаты поросло паутиной, и было покрыто слоем пыли. В дальнем от нас краю комнаты, отгороженной едва живой от старости ширмой, светились те два источника, привлекшие мое внимание.

Отодвинув ширму, я оказался в маленьком закутке, где у ведьмы, по-видимому, была обустроена спальня. На кровати лежал старик с длинной седой бородой, одетый в потрепанную и местами дырявую накидку. Он был давно мертв. Кожа на лице высохла и сморщилась, закрытые веками глаза ввалились, нос высох, уменьшившись до состояния клюва. Скорее всего, это и был Тихон. На кушетке, стоявшей рядом с кроватью, лежала старуха, немногим отличавшаяся от нашего бывшего мага, как по одежде, так и по состоянию тела. Удивило меня кое-что другое. Судя по положению и состоянию тел, и ведьма и Тихон умерли гораздо менее десяти лет назад и было совсем не похоже ,чтобы они перед смертью бились на смерть. Скорее это было похоже на смерть влюбленных, умерших в один день. К тому же их ауры не развеялись полностью, что так же говорило о сравнительно недавней смерти. Тела не разлагались, скорее они высохли, словно из них высосали жизненные соки, не тронув магическую суть. Я до сих пор мог видеть источники их дара, угасшие, но не распавшиеся в пыль, как это случается при окончательной смерти мага в бою. Если бы не отсутствие дыхания и биения сердца, то несведущий в магии человек, мог бы принять их состояние за сон.

– Посмотрим второй этаж? – Спросил Сэм, отворачиваясь от тел.

– Идем, – ответил я, и мы вернулись в сени, из которых вверх поднималась шаткая лесенка, сколоченная из жердин и досок.

Мы осторожно, друг за другом, поднялись вверх, и я откинул крышку люка на второй этаж. Тут было так же темно и повсюду висело гораздо больше паутины. Дощатый пол, из не струганных досок и низкий потолок, заставлял пригибаться и внимательно смотреть под ноги. По стенам были развешаны пучки сухих растений, а на полках, сделанных из таких же досок, стояли пузырьки с жидкостями различных цветов, миски, баночки и мешочки с порошками и чем-то непонятным. В воздухе, кроме пыли, витал едва ощутимый аромат различных трав и снадобий. За нашей спиной что-то грохнуло и мы едва не подскочили, ударившись головами о потолок. Но это всего лишь захлопнулась открытая нами крышка люка, ведущая на лестницу. Мы прошли дальше.

У единственного окна, также занавешенного ветхой тряпкой, стоял трехногий столик. На нем были беспорядочно навалены исписанные нетвердой рукой листы пергамента, плошки, ступки, миски и колбы. Посередине стола, на ажурной золотой подставке, лежал хрустальный шар, размером с увесистый кулак. На нем не было ни пылинки, словно его только что поставили посередине всего этого барахла, или недавно тщательно протерли.

– Вот это да! – Воскликнул пораженный Сэм, глядя на туман, неторопливо клубящийся внутри артефакта. – Это же ведьмино сердце!

Я согласно кивнул, рассматривая разноцветные искры, пробивающиеся сквозь завихрения тумана и сверкающие мини взрывами на поверхности шара. Захотелось накрыть его хоть чем-то, потому что эти кружения и всполохи меня завораживали. С трудом оторвав взгляд от шара, я обвел глазами полки, пытаясь найти хоть что-то наподобие покрывала или плотной тряпки, но внезапный вскрик Сэма оторвал меня от поисков и заставил обернуться к нему.

Сэм стоял на коленях перед столиком и, обеими руками обхватив шар, неотрывно всматривался в его глубины. Напряженная поза и выпученные глаза, вцепившиеся взглядом в гипнотическое движение внутри артефакта, меня испугали до дрожи.

– Сэм! – Позвал я и, не получив ответа, потряс друга за плечо. – Сээээм!

Никакой реакции, Сэм даже не моргал. Я попытался оторвать его руки от шара, который тем временем разгорался все сильнее. Но они словно приклеились к его поверхности, и мне не удавалось даже отогнуть ему пальцы. Туман, тем временем, кружил в нем все быстрее, постепенно окрашиваясь сначала в розовый, потом в красный, а затем и в багровый цвет. Искры вспыхивали в шаре все чаще и преобладание красных оттенков, вытесняющих все другие цвета, все ускорялось.

Со стороны лестницы послышался скрип ступеней. Я похолодел, увидев как на уровне пола, из проема лестницу, показалась седая шевелюра, поднимающая собой крышку люка. От шара брызнули два пучка бордового света, они пронеслись мимо меня и нырнули вниз в приоткрытый ведьминой головой люк. Одновременно я услышал тихий стон, который издал Сэм. Повернув к нему голову, я заметил, что его руки державшие шар начали подрагивать, а на лице появляются морщины, словно мой друг постарел за эти секунды на десяток лет.

Хорошо, что я был знаком с этим ведьминым ритуалом, изучив их когда занимался на факультативе Морона. Он рассказывал о чем-то похожем, и я клял себя сейчас, что не вспомнил об этом хотя бы минутой раньше. И не развеявшаяся аура, и не тронутые тленом тела, и сам шар, да и не запертая дверь в дом, все это должно было насторожить меня и напомнить о том, что мне рассказывал о ведьмах и их искусстве учитель. А еще меня бросало в дрожь, от осознания возможности того, что в этот домик могли забрести не владеющие моими знаниями и силой деревенские жители, или еще того хуже – их детишки.

Вызвав огненный шар, я кинул его в уже полностью вылезшую на второй этаж ведьму, уже не так похожую на труп, а второй – тут же запустил в ее дружка Тихона, как раз показавшегося из люка почти наполовину. Ведьма, дико заорав, тут же начала гореть, крутясь и раскидывая кругом искры. Тихон свалился вниз тихо, как куль и только взметнувшийся вверх, через открытый люк, сноп огненного света показал мне, что я не промахнулся. Шар еще продолжал удерживать Сэма, все так же крутя свою темно- бордовую карусель и я не пожалел рукава своей мантии, чтобы наконец закрыть его полностью. Укутать его до конца, мне мешали руки Сэма, опирающиеся на столик, поэтому пришлось пнуть друга ногой, чтобы оторвать его от него. Он отлетел к стене, удерживая куль, в который превратился артефакт, обернутый сейчас моим отодранным рукавом, но зрительная связь была наконец-то разорвана, и он уже немного осмысленней посмотрел на меня.

– Что здесь происходит? – Трясущимися губами произнес он.

– Ты решил оживить и подпитать своей силой и годами жизни одну древнюю ведьму, спящую тут ведьмовским сном. Кстати, можешь лично познакомиться, она тут. Только поспеши, пока она не догорела.

Проговорив это, я запустил в нее еще один шар, а то она что-то стала затухать. Ведьма снова вскрикнула и продолжила отмахиваться от огня, рассеивая вокруг искры, некоторые из которых уже стали причиной занимавшегося вокруг нее пожара. Сушеная трава, развешанная повсюду, и сухие доски пола и потолка, были отличным топливом. Сэм тем временем попытался оторвать руки от шара, замотанного сейчас вместе с ними и завязанного поверх крепким узлом, но у него ничего не вышло.

Ведьма, как мне казалось, была сильно занята горением и не могла оказывать мне сопротивление, но вокруг вдруг начало темнеть, не смотря на языки огня, лизавшие ее саму и разгорающиеся вокруг нее пожаром. В висках у меня заломило, и я осознал, что все будет, совсем не так просто, как мне минуту назад казалось. Поставив ментальный блок и выставив перед собой щит, я стал надвигаться на горящую ведьму, подбрасывая в этот костер еще немного шаров огня. Немного отпустило и я, вызвав огненные руки, сделал к ней последний, разделяющий нас шаг и с хрустом раздавил ими высохший череп старухи. Вой взвившийся вверх, вместе с искрой багрового цвета, был мне наградой. Но темнота, сгустившаяся вокруг меня, и не думала отступать, навевая страх и уныние, вызывая смутные тени и галлюцинации и тогда я, усилием воли прорвавшись сквозь морок, как пловец выныривает на поверхность пруда, затянутого ряской и тиной, вспомнил о Тихоне.

Прежде чем заглянуть в люк, я решил подстраховаться и выпустил вниз пару огненных шаров, поджигая лестницу и все, что было под ней. Крик, донесшийся снизу, был для меня музыкой. Прыгнув вниз, ломая горевшую хлипкую лесенку, я не стал гасить заклинание, делавшее мои руки самим первородным огнем. Тихон, весело полыхая, лежал на полу сеней, вяло отбиваясь от языков пламени, а при моем эффектном появлении, он попытался подняться, но не успел, мои огненные руки пробили его череп на вылет. Из груди его вылетел багровый огонек, искрой метнувшейся на второй этаж.

– Вот вы и умерли в один день, голубки! – Произнес я устало, гася заклинание и отряхивая мантию от искр. – Сэм, давай вниз, пока эта избушка окончательно не превратилась в погребальный костер.

Сэм не заставил себя долго упрашивать и спрыгнул вниз, прямо на догоравшего и уже почти безголового Тихона. Метнувшись в комнату, он через пару секунд вернулся назад, неся под мышкой охапку старых фолиантов из ведьмовской библиотеки. Мы быстро вышли из домика, захлопнув за собой дверь и еще с полчаса наблюдали, как горит это ведьмовское гнездо. Наконец крыша рухнула и костер, вспухнув напоследок, стал потихоньку прогорать, оставляя за собой только пепел и обугленные деревяшки.

– Шар не разбил? – Спросил я у Сэма.

–Нет, цел он, – пробурчал мрачно он, протягивая мне сверток.

Я убрал его, подспудно подозревая, что мне он еще может пригодиться. Мы еще немного постояли, следя, чтобы огонь не перекинулся на лес. Сэм даже полил его немного, вызвав какое-то немудреное заклинание из своей Школы воды на подобии летнего дождика. Когда затих последний дымок, струйками вившийся от пожарища, мы устало побрели в сторону шатра. День клонился к закату, и мы с удовольствием устроились пораньше на ночлег, чтобы восстановить силы и изрядно подпорченные нервы.

Перед сном я осмотрел Сэма и, убедившись, что украденные года вернулись к нему со смертью ведьмы и ведьмака, в которого превратился наш добрый Тихон, улегся со спокойной совестью спать. Задание старосты можно было считать выполненным, а история упокоения ведьмы, легла в начало нашего с Сэмом отчета для нашего короля.

Глава 9. Низорд. Мир Пента. 390 год. Торговые дела.

Утром мы быстро собрались и, слегка перекусив, сразу же тронулись в путь. Очень хотелось до ночи успеть добраться до деревни Лесная, чтобы, наконец, нормально поесть и с комфортом устроиться на ночлег. Мы пересекли опушку и, выбравшись на дорогу, снова поехали на север. Слева постепенно отступал вдаль Темный лес, а справа потянулись Мерзлые Земли, словно оправдывая свое название, уже запорошенные снежком. Холодало, копыта коней поднимали от стылой дороги дымку белого инея, а из их ноздрей, явственно видимый на солнце, вырывался парок теплого дыхания. Он тут же замерзал, укутывая мохнатые уши и гриву скакунов белым налетом.

Нам с Сэмом пришлось остановиться, чтобы достать из седельных сумок утепленные мантии и шапки. Разговаривать не хотелось, и мы ехали молча, погруженные каждый в свои мысли. Ворон время от времени мотал головой, обдавая меня налипшим на гриву инеем, и тогда я ненадолго возвращался в действительность, оглядывая унылые окрестности. Когда впереди показались первые домики, мы дружно вздохнули с облегчением. В деревне уже чувствовалась зима. Еще неделю назад мы выезжали из столицы теплой осенью, а тут крыши домов и садовые деревья уже покрывал снег.

Доехав до трактира, мы спешились и, отдав подоспевшему к нам юноше, на попечение своих коней, вошли в теплое помещение. Скамьи, расставленные вдоль столов, которых насчитывалось не больше дюжины, были практически пусты. Местные жители видимо предпочитали питаться дома. В углу сидели четверо мужиков, по внешности и оснащению похожие на лесорубов. Перед ними пенились белыми шапками кружки с пивом. За соседним столиком сидела пожилая пара, ловко орудуя ложками в своих мисках, из которых поднимались струйки ароматного пара.

– Что угодно добрым магам? – Спросил нас, вышедший из-за стойки трактирщик.

Это был тучный мужчина в годах. Практически полностью седая голова, на толстой шее, была на уровне лба перехвачена очельем, плетенным из толстых шерстяных нитей светло-зеленого цвета. Рубаха, того же оттенка, свободно падала почти до колен, открывая снизу широкие красные шаровары. На ногах, тоже весьма упитанных, были надеты легкие, уже порядком стоптанные кожаные сапоги.

– Нам угодно что-нибудь поесть и где-нибудь поспать, – ответил я устало.

– Прошу присаживайтесь, сейчас все будет, – заторопился он, ведя нас к свободному столику.

– Не забудьте почистить и накормить наших коней, – напомнил я ему, усаживаясь на скамью и наблюдая как трактирщик протирает полотенцем, до этого висевшим на его плече, и без того чистый стол.

– Конечно, непременно, а что изволят господа на ужин? – Он уставился на печатку с драконом, которую я сунул ему под нос и склонился еще ниже.

Королевский герб на золотой печатке, что выдал нам Винсет, действовал безотказно, позволяя получить бесплатный кров и пищу в любом поселении королевства. Винсет вручил нам его при последней аудиенции, вместе с верительными грамотами и пропусками.

– Есть похлебка с тушеным мясом, мясо жареное с овощами, кура печеная, гусь фаршированный яблоками, – вновь скороговоркой затараторил он, по-прежнему не разгибая спины.

Мы сделали свой заказ, и он молниеносно убежал, чуть ли не подпрыгивая от усердия, чтобы передать заказ на кухню и самолично распорядиться подготовить нам комнаты для ночлега. Мы блаженно откинулись на спинку скамьи, держа в руках по пинтовой кружке темного пива, ожидая заказанную пищу. Пиво оказалось весьма неплохим, в меру плотным и не сильно крепким, а похлебка, которую нам очень скоро принесли, была горячей и изобиловала мясом. Насытившись, мы едва успели добраться до кроватей, как нас сморил сон.

Я очень надеялся, что наши верные скакуны отдохнули и поели не хуже нас, когда вскакивал в уже порядком надоевшее седло, ранним утром следующего дня. Нам предстоял двухдневный переход до Низорда, до которого от, оказавшейся весьма гостеприимной Лесной, было чуть больше полутора сотен миль. Темный лес уже не был виден, едва чернея полоской у горизонта. Теперь и справа и слева от дороги тянулись скучные и абсолютно белые Мерзлые Земли.

К вечеру второго дня пути мы, наконец, достигли городских стен Низорда. Порядком усталые бесконечной однообразной скачкой и едва не замерзшие прошлой ночью в легком шатре, даже не смотря на горевший всю ночь в очаге огонь, мы миновали Южные ворота и въехали в город. Нам предстояло: во-первых устроиться на постой, а во-вторых найти лавочника Грина, дальнего родственника одного из жителей моей деревни, письмо от которого он прочитал мне перед моим отъездом.

Про это письмо в числе прочих, я рассказывал Винсету. В нем говорилось, что Грин, являющийся одним из крупных торговцев севера, державший лавки как в Низорде, так и в Бангорде, стал последнее время подвергаться нападениям и разграблениям, переправляя товары между данными городами. Несмотря на собственную охрану, всегда сопровождающую повозки с товаром, за последний месяц, он потерял четыре партии груза, что было больше, чем все потери за весь прошлый год. Три партии исчезли совершенно бесследно, вместе с воинами, повозками и сопровождающими. А из четвертого, усиленного после краж конвоя, в город прискакал едва живой лучник, сумевший скрыться на одной их кобыл, тянувших грузовую повозку.

Таверну мы нашли быстро, благо их в городе было полно. Переночевав и позавтракав, мы отправились на городской рынок. Мы ехали по оживленным городским улицам, мощенных камнем, вдоль каменных же домов в два или три этажа высотой. Уже издалека мы услышали шум зазывал, наперебой рекламирующих свои товары. Рынок жил своей жизнью, прерывающейся только поздним вечером, чтобы с раннего утра снова забурлить торговлей. Здесь были продуктовые лавки, изобилующие морскими дарами, привозимыми из Бангорда, расположенного на северо-востоке, в сотне миль. Поодаль стояли павильоны, торгующие разнообразными кожевенными товарами из мастерских Лесной. Золотых дел мастера, нахваливали свой товар, производимый в этом городе. Складские павильоны плотников ломились от тесаных бревен и досок, заготовкой которых занимались артели лесорубов в Темном лесу. Из разных углов рынка пахло свежей выпечкой, хлебом, баранками и знаменитыми низордовскими сладкими кренделями, щедро посыпанными пудрой и корицей.

С трудом пробившись сквозь разномастных торговцев и покупателей, снующих между лавками и образующими на каждом углу заторы, мы увидели нужный нам павильон с изображением меча и подковы над входом. Грин занимался торговлей скобяными изделиями и продукцией кузнечных дел мастеров. В его торговом павильоне, обшитом окрашенными в серый цвет досками, кроме подков различных типов и размеров, были разложены различные крючки от рыболовных до амбарных, дверные и шкафные петли, ручки, скобы, задвижки и многое, многое другое. На стенах висели всевозможные образцы холодного оружия разных размеров и назначения. За прилавком, тянувшимся на добрый десяток метров, стояли двое продавцов подростков, как позже выяснилось, это были его родные дети.