Живи вопреки. Психологический роман

От автора

В жизни, случаются моменты, разделяющие её на «до» и «после». Самые важные и судьбоносные события случаются, когда и вовсе, ты оказываешься к ним не готов. Если вдруг, происходит какой-то хаос, всё идёт не по плану, а жизнь подставляет подножку – улыбнись, ты, на пороге великих перемен!

Яркий ослепительный свет, просочившийся из полной черноты, ударил по глазам Анны. Уши заложило от рева тормозных колодок, выруливающей из-за поворота машины несущейся на бешенной скорости казалось, прямиком в «ад». А из открытых тонированных стекол злощастной красной колымаги, движущейся напролом по лужам «залезала» в уши и «ковыряла» мозг тяжелая надрывная музыка. Она сопровождалась истошным ором обкуренных «клоунов» и хохочущих девиц на заднем сидении.

Струящаяся, из-под колес авто грязь, «приласкала» и без того «шедевральное» личико Анны, оставив нелицеприятные следы на её волосах, красном вечернем платье и кожанке. Ужаса от происходящего добавляли пронзительные молнии на фоне раскатов грома и дождь, обрушившийся стеной.

– Дурак! Кретин! Да, кто тебе права только выдал? – произвольно высказалась Анна, стряхивая с лица и куртки излишнюю грязную воду. – Да, чтоб тебя… – топнула ногой расстроенная женщина. С ней, такое случилось впервые и как реагировать на подобные ситуации психолог не знала. Оставалось стоять с открытым ртом изучая ночной горизонт, покрытый мглой, по которому исчезает твой «налётчик» и молча наблюдать как всё идёт не по плану…

От обиды девушка заплакала, но тут же, пожалела об этом. Стерев с лица растёкшуюся от слёз и грязной воды тушь, разъедающую глаза, она крепко себя обняла. Уткнувшись носом в левое плечо попробовала успокоиться, выполняя медленные и глубокие вдохи.

Анна, услышала знакомые уже звуки и визги тормозных колодок. Обернувшись, она с ужасом увидела тот же автомобиль давший заднюю и катившийся с высокого подъёма прямиком на неё. Девушка еле успевает среагировать и увильнуться. Споткнувшись, она упала на четвереньки, прямо в лужу у бордюра. Ловя на себе яркое освещение уличного фонаря, психолог пристально наблюдала за остановившейся перед ней машиной.

Из открывающихся окон салона, как из рога изобилия, на Анну повалили железные банки из-под пива, окурки сигарет и всё та же музыка продолжила мозговой «штурм». Какой—то отморозок из банды швырнул в неё смятую купюру номиналом в тысячу рублей, и добавил:

– Эй, чучело! Сходи-ка ты в баню, помойся! – уничижительно злорадствовал тот. А вот водитель, бурно поддерживаемый ушлыми девицами, расточая ехидную улыбку закатился идиотским смехом.

Анна смотрела на них недоумённо. Одной рукой психолог вытирала лицо, другой же, брезгливо сжимала банкноту. Она предпочитала не вступать в полемику с отморозками понимая, что те нарочно её провоцируют. Да и, что может хрупкая девушка против целой компании наркоманов.

– Смотреть противно! Точно ведьмачка, из ужастиков! – подытожил сидящий рядом с водителем мужчина. Сверкнув перед ней золотым зубом, тот кинул в девушку окурок и удобно откинулся на сидении. Вся хохочущая компания дружно принялась свистеть. Воображение Анны, тут же записало их в делегатов предвыборной компании, желающих любой ценой продвинуть своего кандидата. Затем водитель, так же резко добавил газ, что рёв мотора удаляющейся бандурины и ликование этих бандитов, доносилось эхом еще какое-то время.

– Идиот! – негодовала перепуганная Анна, посылая проклятия в догонку. Встав с полу, девушка утерла слезы и одарила нелицеприятными высказываниями ускользающий автокошмар. Она навсегда запомнит их лица, ибо кто хоть раз видел своими глазами дьявола воплоти уже никогда этого не забудет.

– Да, что за день то, сегодня, такой! – прорычала она, топнув по луже лаковой шпилькой правой туфли. В туже секунду, коленки Анны «просили» обратить на них внимание пронизывая острой болью. Женщина наклонилась, чтобы оценить плачевность ситуации, но лишь раздосадованно развела руками увидев безнадежно испорченный наряд. Проведя по ним рукой она, визуально оценила ущерб понимая, что дело обстоит намного хуже, чем себе представляла. Колени были разбиты и по ним сочилась кровь. А чёрные, лайкровые колготки напоминали любимую бабушкину шаль, источенную молью до состояния полной непригодности. Подол платья гармонично изорван в комплекте с колготками, что в сочетании, смахивало на «фирменную» коллекцию от известного кутюрье. Ноги жутко пекли от попадания на них капель дождя и сильно болели от холодных, воздушных потоков.

Предоставленная в руки судьбы и доверившись счастливому случаю Анна, ещё несколько минут изучала горизонт, где лихая «карета» провалилась в ночную мглу. И где-то там, позади скрывшейся во мраке машины сверкали устрашающие молнии, плавно перекочевавшие по местности, озаряющие пространство около неё яркими огненными вспышками.

Анна с удивлением рассматривала смятую бумаженцию, а в голове продолжала звучать музыка из машины. Жадно накачивая легкие свежим воздухом, она дышала как в последний раз, по инерции заталкивая косарь в карман заляпанной кожанки.

В замешательстве, психолог потянула к голове непослушные трясущиеся от испуга руки и слегка наклонившись в бок. Взбивая неопрятные, мокрые локоны, она задумчиво смотрела в след авто и размышляла над ситуацией:

– Где, я? – оглянулась по сторонам девушка, пытаясь хоть что-то разглядеть. Женщина уже почти решила пойти обратно тем более, что уличный фонарь не справлялся с дальним расстоянием, а соваться в полумрак – это удовольствие весьма сомнительное. Анна с недоверием всматривалась в самый центр ужасающе чёрной бездны. Ей даже показалось, что бездна, смотрит ей прямо в душу, и коварно улыбается. – Но, это лишь, одна сторона медали, – подумала психолог. – А, что скрыто за ней? Пожалуй, этот вопрос Анна сочла оставить без ответа и быстро сбежать, пока ещё не поздно. Сделав несколько шагов назад, она услышала хруст обломившейся ветки и звуки падающих кирпичей. Прямо из сумрака доносился женский крик и мольбы о помощи:

– По-мо-ги-те! А-а-а! Кто ни будь! – закричал отчаянный голосок наверняка, отреагировавший на шум и чьи-то ругательства. Всё внимание Анны, устремилось к прежней цели. Девушка приняла решение увидеть обратную сторону «медали» и сделала несколько шагов в сумрак. Включив «режим» спасателя, она в считанные секунды помчалась на помощь, каблуками разбавляя «тишину» мрачного квартала.

– Эй, вы где? Что случилось? – спросила встревоженно Анна, оглядываясь по сторонам. Её одолевал дикий страх и как в детстве, хотелось накрыться одеялом и спрятаться под кровать…

– Я здесь! На Верху! – послышался ослабевающий голос девушки, разносимый эхом.

Психолог быстро начала копаться в сумочке пытаясь достать телефон, но пальцы не слушались и под руку попадалась всякая всячина, только не то, что нужно. Наконец-то телефон был найден. Включив фонарик Анна увидела тощую девчонку, висевшую над окном истекающую кровью. Оглядевшись она заметила какой-то странный заброшенный объект, а вокруг не было ни души. Звать на помощь бесполезно, так как место практически безлюдное за исключением нескольких строящихся домов, да и там врятли проживают люди. А значит времени на промедление нет и действовать нужно решительно.

– Эй, ты только держись! Слышь! Не вздумай падать! – предупредила женщина. – Я уже бегу. Сердце Анны от волнения готово было выпрыгнуть в любой момент. Ситуация выглядела безвыходной, но женщина не отчаивалась. Поглядывая на висящий полуживой труп, она торопливо набирала номер клиники в которой работала. Объяснив диспетчеру ситуацию и примерное местоположение, она просила экстренно прислать реанимобиль и настоятельно требовала, чтобы операцию делал лично хирург Берёзин Константин Романович. Но в ответ услышала лишь возмущения пожилой женщины на том конце провода.

– Что вы такое говорите? У доктора, сегодня, день рождения! – грубо убеждала та. – Кто, посмеет испортить ему праздник? К тому же, у него выходной. Обращайтесь в больницу.

– Звоните немедленно! – приказала Анна, повышая голос. – Скажите, психотерапевт Анна Сергеевна лично просит. Выполняйте немедленно и полицию вызовите заодно. Объяснив, что ситуация весьма критичная и спасти жизнь сможет только Константин Романович, психолог бросилась на помощь подсвечивая дорогу телефоном. Непослушные лаковые шпильки затруднительно выдергивались из мокрого песка, толстым слоем усыпанного вокруг стройки, что осложняло движение.

В помещении её встречала длинная пыльная лестница, ведущая на верх. Повсюду указывали дорогу кровавые следы. Так как, пострадавшая висит именно между третьим и вторым этажами Анна подумала, что будет проще помочь ей со второго. Вопреки сбившемуся дыханию и учащенному сердцебиению, она достигла поставленной цели – преодолела этот рубеж, как бы сложно не было. Не теряя время, Анна одновременно договаривалась с высшими силами, и перекрестившись закрепила обращение к небесной канцелярии. Бог, судя по погоде услышал её. В тот час, небо возле стройки, озарилось бесконечными молниями. От их непрерывных вспышек все вокруг осветило неоновым светом. Они попадали между деревьев, около стройки, вспыхивали с огромной скоростью и ударяли о землю, поля и дорогу. От сильных раскатов грома Анне показалась, что земля содрогнулась и разверзлись небеса.

– Только бы, не сорвалась, – молвила та себе под нос. Она и представить не могла, чем для неё обернётся эта ситуация, но всё же не теряла надежды на благополучный исход. А пока, что от невыносимого запаха строительной химии першило в горле, а под ногами то и дело, проскальзывали пустые бутылки из-под пива, разбросанные строителями. Девушка старалась бежать быстро, протирая руками пыльные перила. Она сносила на своём пути строительный мусор, спотыкалась о мешки с цементом и банки от красок и лака. Разорвав дурацкую пленку с дверных проемов и войдя в помещение, Анна подбежала к окну и подняв голову к верху взглянула на девчонку.

– Эй, ты как? Жива? – поинтересовалась она, освещая силуэт фонариком.

– Угу-у-у, – донесся еле слышный стон.

– Как тебя зовут? – спросила женщина.

– Ли-за, – ответила девочка, продолжая молить о помощи:

– Ре-бё-нок, – сквозь боль, прошептала она.

– Что? – переспросила Анна, не разобрав тихого стенания. Наведя телефонный свет на жертву, она проверяла наличие повреждений.

– Спасите моего ре-бё-он-ка. Пожалуйста, – помирающим голосом произнесла девушка вот-вот, потеряющая сознание.

Анна увидела, что Лиза кофточкой зацепилась за небольшой штырь строительной арматуры. – Вероятно, рабочие забыли спилить и в любой момент, ткань может не выдержать и девочка сорвется.

– Все, будет хорошо, ты только держись! – попыталась Анна её успокоить, сердцем понимая, что ту пытались убить. Оглянувшись по сторонам, она увидела новенькие деревянные двери и сообразила допереть их до окна. Поставила так, чтобы один край, лежал на подоконнике, а другой, упирался в старое разветвлённое и массивное дерево, за окном. По расчетам Анны девчонка, падая должна приземлиться на двери, так как, висит прямо над окном. Женщина, придавливая конструкцию руками, испытывала её на прочность.

– Достаточно жёстко, – убедилась взволнованная Анна. Подбежав к окну, она проверила состояние девочки, стараясь её успокоить:

– Эй, ты жива? Услышав стоны, женщина перевела дух и облегчённо выдохнула.

– Спасите ребёнка, пожалуйста, – в отчаянии просила девочка.

– Потерпи, недолго осталось, – заверила Анна, оглядываясь по сторонам. Внезапно, она заметила веревку с крючком для подъёма тяжестей, валявшуюся на полу под окном и решила ею воспользоваться.

– Больно очень, – плакала и стонала пострадавшая. Она даже не предполагала, что ради её спасения Анна уже разработала целый план.

– Всё, будет хорошо! – громко успокаивала психолог. – Скорая скоро приедет, а пока я тебя подстрахую, – уверенно пояснила женщина, увидев пожарную лестницу, ведущую на крышу. Стараясь не думать о страхе высоты и о том, что зуб на зуб не попадает от лютого холода на улице, Анна залезла на неё и поднялась к Лизе. Она зафиксировала крючок на плотном кожаном поясе девушки. На всякий случай обмотав её верёвкой вокруг талии дважды и затянув по туже перевязала.

– Лучше перестраховаться, – бубнила она себе под нос. – На случай если, что-то пойдет не так. И также стремительно психолог спустилась обратно, продолжая диалог сама с собой:

– Та-ак! А смягчить падение, помогут строительная роба и квадраты теплоизоляции, – дирижировала Анна указательным пальцем, словно пытаясь по полочкам разложить ход спасательной операции. Разложив упаковки изоляции на приготовленные двери, женщина соорудила на скорую руку роскошную чудо-перину и застелила по верх рабочей одеждой. Стоны Лизы мешали ей сосредоточиться, но тем временем, заставляли посуетиться. Убедившись, что веревка закреплена, она натянула её покрепче и привязала обратный конец к батарее под окном. Анна услышала, как у девушки затрещала кофточка и забеспокоившись, направив на неё свет и спросила:

– Эй! Лиза ты жива? – спросила женщина, но не услышала в ответ ни звука. Ясно было, что она вот-вот сорвется. Не понятно было только одно – жива ли девочка ещё? Анна перекрестилась и закрыв глаза резко дернула веревку, направляя измученное существо на импровизированное ложе. Лиза свалилась на перину из утеплителя и робы, словно мешок цемента. Сирены скорой помощи и полиции нарушали полную тишину, а свет мигалок вполне заменял по освещённости раскаты молний.

– Слава Богу, приехали! – обрадовалась Анна, глядя в окно. Увидев незнакомку без сознания, она попыталась привести её в чувства. На содранных кровавых запястьях и не менее кровавой шее, женщина нащупала еле прослушиваемый пульс. Искусственное дыхание и прямой массаж сердца не дали результата. Но Анна сдаваться не стала и продолжила. Волнующим моментов стало наискорейшее вторжение реанимационной бригады.

Медики быстро окружили девочку, приводя в сознание. Один из них постоянно держал связь с Константином Романовичем и тот курировал их действия, направляя в нужное русло. Фельдшер, сделал укол адреналина, чтобы запустить сердце, произвел ещё какие-то манипуляции по совету доктора. Анна же не следила за процессом и отошла в сторонку, дабы не мешать врачам бороться за жизнь этой девочки и обратилась к небесам с молитвой.

Женщина смотрела в окно и наблюдала за не прекращающимся дождём. За тем, как лаконично капли скользили по скрипучему стеклу и соединялись с другими, протекая по нему быстрым беспрерывным ручейком. Отвлекал внимание от суетящихся за спиной специалистов и завораживал взгляд, грохочущий шум ночного неба и великолепие пляшущих около здания молний. В этом безусловном единении отражались и утопали очертания макушек деревьев, многочисленные крыши домов, расположенные где-то в дали, и даже уже запомнившийся Анне фонарь, мило «подмигивающий» своим ярким, лучистым светом.

Со второго этажа строительного объекта, городская жизнь ей была видна как на ладони. Также отражались на стекле и движущиеся силуэты за плечами. Одним глазком, она подсматривала за ними и в глубине души хранила веру, что Лизу обязательно спасут. Другим же, сквозь слёзы женщина рассматривала собственные руки проштампованные чужой кровью и трясущиеся от ужаса происходящего. Душевные переживания смешались с мыслями:

– Господи, такая молоденькая! Кто же с тобой так? За что? Но тут же живительных импульсов в мозг подкидывали слова специалистов:

– Жива, кажется! – сообщил мужчина.

– Пульс есть. Дышит. – добавил другой.

– Состояние крайне тяжёлое, – обмолвился фельдшер скорой, разговаривающий по телефону с доктором. – Срочно везём её в хирургию, Константин Романович уже ждёт. – командирским тоном приказал тот, берясь за носилки.

Анна стояла отрешённая смотря в окно как девочку на носилках погружают в автомобиль, подключают к аппаратам и быстро увозят под жуткий рёв сирены. Переведя дух, она прислонилась к стене заведя руки за спину. Ей так хотелось оказаться сейчас в душе и смыть тяжёлый день, вместе с чужой кровью.

На территорию строительного объекта поднялись полицейские. Они принялись осматривать место преступления на наличие улик, фотографировать и задавать вопросы:

– Так, когда вы, обнаружили тело? – допытывался у Анны, стоящий за спиной, любопытный полицейской в форме.

Отлипая от собственных мыслей, психолог медленно повернулась в сторону говорящего с ней мужчины, концентрируя на нём внимание. Он был крупного телосложения, не опрятный, с засаленными волосами, задавал каверзные вопросы и что-то записывал, одновременно поглощая пирожок. Анна пропускала мимо ушей монотонную и невнятную речь чавкающего полицейского. Из последних сил держась на ногах она, всё же попыталась сосредоточиться на последнем вопросе. Медленно приходя в себя Анна прищурила глаза и погрузилась в суть вопроса:

– А-а-а? Что? – переспросила женщина, слегка наклоняя голову. – Простите, это вы мне? – плавно включилась в разговор психолог, чувствуя, как уже начинает «закипать» от наглости полицейского лезущего не в свои дела. – Какое тело? – возмутилась в замешательстве девушка. Интонации её голоса сменились более утвердительными, словно к ней в полной мере вернулось сознание и понимание происходящего. Окончательно очнувшись она решила дать жару охамевшему полицейскому и бросилась на него с кулаками.

– Нет! Девочка, будет жить! – трясла Анна за грудки полицейского. Словно требуя взять свои слова обратно, она припёрла этого амбала к стене и тыкая в него пальцем, продолжила отстаивать свою точку зрения:

– Вы, слышите меня? Лиза, должна жить! Нет никакого тела! Нет! Она жива! Слышите? Жива и точка! – бурно эмоционировала женщина, привлекая к себе стороннее внимание открывших рот хранителей правопорядка. Взгляд её был пренебрежительный и суровый. Анна с отвращением смотрела как невозмутимо мужчина вдыхал искусительный аромат пирожка. Дабы не пострадало самое «ценное», он отвел руку в сторону и поддался трапезе вставая на носочки. Мужчина добровольно отдал своё обмундирование во власть «милой» девушки, не расторопно продолжая смаковать жаренное лакомство. Толи пофигизм этого полицейского, толи его бестактность, вызывали у Анны негодование. Она трясла бедного мужика желая, чтобы этот пирожок встал у него, как кость, поперек горла.

– Василий, сколько тебе можно говорить? – вмешался подоспевший вовремя следователь. Медленно убирая руки Анны от горе-напарника, тот аккуратно перевёл внимание женщины на себя. – Не задавай даме дурацких вопросов! – скомандовал Алекс, треснув напарнику подзатыльник. – И хорош жевать все время! Так и до сахарного диабета не далеко.

– А чё сразу я! – ворчал толстяк, держа пирожок на всякий случай повыше от Анны. В потаённых уголках его души уже затаилась обида на обоих. От стыда щёки его всполыхнули румянцем. Не стерпев прилюдного унижения перед женщиной и коллегами, тот решает выставить её в искажённом свете:

– Барышня, просто сумасшедшая! Да ей психушку надо вызвать! – дерзко высказался обиженный мужчина и хмуря брови искоса поглядывал на Анну.

Хладнокровно Алекс опустил вниз глаза и поднял у его носа зажатый кулак. Держа себя в руках, он отчаянно выдыхал и считал до десяти. А когда раздражение на напарника стало понемногу проходить, тот разжал ладонь и дал дельное напутствие:

– Шёл бы ты… Василий… домой! – предложил следователь, поднимая глаза на Анну. Распушив павлиний хвост Василий, не роняя своей значимости и важности решил блеснуть остроумием. Ставя себя ещё в более дурацкое положение, он продолжил нападать на женщину и оправдываться:

– Не ну ты видел, Алекс? – выдавил тот из себя, запихав в рот остаток пирожка. Противно чавкая Василий вцепился в руку напарника и аргументированно размахивая жирной салфеткой бросался обвинениями в адрес Анной:

– Набросилась на меня, понимаешь! А я, между прочим, могу тебя и на пятнадцать суток задержать за нападение при исполнении! – негодовал заведённый Василий, брызжа слюной.

Общаться с глупыми людьми не входило в привычку Александра, но начальнику перечить бесполезно тот старается пропихнуть своего родственничка на вакантное местечко следователя, а ему приходится работать за двоих. Но, мужчине реально стало стыдно за этот эпизод и, что такие кадры работают в органах правопорядка. Тот решается сгладить конфузность момента и обращается к женщине:

– Простите Анна, за этого идиота, – отмахнулся он от полицейского. Включая харизму следователь мило улыбнулся, отстаивая справедливость. – Блат, сами понимаете! – играючи тот щёлкнул пальцами указывая на напарника. Оставляя его с отвисшей челюстью и задвигая на задний план, Александр пожал плечами и ближе подошел к свидетельнице.

– От самомнения, тот совсем с катушек слетел, – подшучивал следователь, накрывая её ладони своими. – Не обращайте внимания. Алекс отвёл женщину в сторонку ведя спокойную беседу добавил:

– Не берите в голову слова этого невежды. К вам они не относятся.

– Да, уж! – холодно произнесла Анна. Недоверчиво она поглядывала на Василия, который ел очередной пирожок и показывал на неё пальцем в беседе с другими коллегами. – Ладно, – кивала Анна, понемногу успокаиваясь и адресовала взгляд мужчине.

– С девочкой обязательно всё будет хорошо, – добавил тот. – Лиза молодая, организм сильный, она обязательно выкарабкается. Он положил руки ей на плечи и ободряющее приобнял.

– Кстати, меня зовут Александр Ильич, – приятным голосом представился полицейский. Подмигнув правым глазом, он протянул ей ладонь. – Можно просто Алекс.

– Анна Сергеевна, – улыбнулась женщина, окончательно сбалансировав своё нестабильное эмоциональное состояние. – Можно просто Анна, – ответила она, положив ладонь по верх мужской.

– Я расследую это дело. Далее, общаться, вы будете только со мной, – уверил следователь, расправляя плечи.

– Психотерапевт, психо-о-лог, – неразборчиво промусолила она, от зевоты прикрывая рукой рот.

– Какая вы смешная, в этом боевом раскрасе, – сказал Алекс с усмешкой почёсывая затылок и еле подбирая слова. Он рассматривал узоры её карих глаз и чёрные разводы под ними вперемешку с грязью. Теряясь в догадках, следователь деликатно задавал наводящие вопросы:

– Или, этого от вас требует профессия спасателя? А может вы добирались в плавь? – улыбнулся тот, строя версии. Хмыкнув себе в кулак, он повернулся, давясь смешками, которые были совсем не к месту.

– От части вы правы, – уныло заметила Анна. Она с подозрением осмотрела парня, а потом медленно перевела взгляд на свой внешний вид, почувствовав, как начинает краснеть, от стыда, а по телу разливается жар. Никогда ранее ей не доводилось быть в таком дурацком положении и в столь неприглядном на людях виде.

– А-а-а, вы про это, – отмахнулась Анна, растирая на одежде грязь. – Наверное, подумали, что я девушка с низкой социальной ответственностью? – спросила она, надув губки и отвела в сторону подол испачканного красного платья. Первым планом в глаза бросились дыры на капроновых колготках, истоптанные туфли, и пару ведер отборной грязи, доминирующей по верх сего изобилия.

– Прям «икона» стиля – «Королева подворотни», – жёстко высказалась Анна, прикрывая лицо руками.

– Ну, что вы. Я вовсе так не думаю, – уверял полицейский. – Увидел, как вы переживаете просто захотел разбавить ситуацию. В его глазах Анна считывала искренность и понимала, что он вовсе не хотел её обидеть.

– Я, вам верю, – призналась психолог.

– Простите. Глупо вышло, – скорчил гримасу Алекс, ощущая неловкость. – Но, вы, уже улыбаетесь и это хорошо.

– Просто, день сегодня не очень удачно выдался, – оправдывалась Анна, накручивая пальцем, залипшие от грязи волосы.

– Ради бога извините, если не умышленно обидел вас, – просил прощения Александр. Он видел в ней что-то необычное, привлекающее внимание, а воображение тут же рисовало эту женщину без излишнего «марафета». – Не каждый день знакомишься с девушкой в такой «романтичной» обстановке.

– Какой-то наркоман на красной машине чуть дважды не сбил меня, тут неподалеку, – поделилась психолог переживаниями, прикрывая платьем дранные коленки. – А потом я услышала крики и побежала на помощь.

– Что? – удивился мужчина. Войдя в положение, он оценил неуместность своих насмешек и захотел помочь Анне. – Вы должны непременно написать заявление и оказать содействие в составлении фоторобота. – уверенно предложил Алекс.

– Нет, нет, – отмахнула рукой Анна. – К тому же, всё обошлось я цела, а вещи… да ну их. – махнула она рукой. – Купим новые, а вот жизнь – бесценна.

– Вы очень мудрая и смелая женщина, – подметил Александр и продолжил нахваливать девушку. – То, как всё правильно и быстро организовали вызывает глубокое уважение и признательность.

Анна и подумать не могла, что мужчина, обладающий настолько приятным голосом может иметь непристойные мысли, вот и заслушивалась его речами как заворожённая. К тому же, следователь обладал весьма залипательной внешностью. От него за версту пахло уверенностью в себе, успешностью и обаянием. А тёмно-карие глаза в сочетании с модно стриженными русыми волосами, носили магнетический эффект, позволяя выглядеть ухоженно.

Анна улыбалась и кивала головой, постоянно пощипывая себя за руку, словно уговаривая спуститься с небес на землю. И быстро физиономия «затухала» и принимала серьезный вид.

– Ну что вы, я всего лишь сделала то, что и любой другой человек в этой ситуации, – заверила Анна смущаясь. – У девочки просто огромное желание жить. Даст Бог, с ней всё будет хорошо.

– Я в этом даже не сомневаюсь, – поддержал разговор следователь. – Анна, уже поздно. И к тому же вы, наверное, сильно устали? – заметил Александр.

– Да, есть не много, – ответила женщина, слегка пошатываясь.

– Давайте, я отвезу вас домой. Вы отдохнете, наберётесь сил, а завтра, скажем часиков в одиннадцать, зайдете в отделении для дачи показаний. – подытожил Александр.

Анна, подарила полицейскому улыбку и загадочный взгляд и ещё несколько секунд тонула в размышлениях, уговаривая себя. Женщина пыталась понять, как правильно себя вести с этим красавчиком, тут же подсознание подкидывая очередную порцию креативных мыслей:

– Во-первых, – Он всего лишь полицейский, а не очередной «кобелина» думающий об одном. – девушка, облегчённо вздохнула и продолжила аргументацию. – Во – вторых, – Я, оказалась в нужном месте, в нужный час, прохожу по делу как свидетельница. – И наконец – то, – День выдался трудным, на дворе ночь уже, а до дома так далеко добираться, – накидывала Анна вариантов в пользу симпатяги.

– Хо-ро-шо, Алекс, – раззевалась Анна, погружаясь в магическую негу его глаз. – Я согласна и с ног валюсь от усталости.

– Вот и замечательно, тебе надо выспаться. Поехали?

– Врятли получится уснуть после случившегося. У меня так и стоит перед глазами эта девочка, вся в крови. – пожав плечами объяснила Анна.

– Не думай о плохом, – бархатным голосом произнёс Александр. – Всё будет хорошо. Обворожительно улыбаясь, он настаивал на своём, – Обещай мне, уснуть этой ночью.

– Я постараюсь, – слабо пробормотала Анна. – Нет, не так. Я тебе обещаю, этой ночью буду спать как дитя. Деловито выпрямив спинку, женщина позволила себя проводить и взяла Алекса под ручку.

– Вот и отлично, – ответил неторопливый, уверенный голос. Молодой человек, желая оградить свидетельницу от пережитого ужаса обошел на правую сторону прикрывая собой следы жуткой расправы на лестнице. Жестом правой руки тот вежливо указал путь, ведущий к выходу. Они удалились, оставив опер группу и Василия на месте происшествия, разбираться в деталях дела.

– Прошу вас, мадам, – произнес уверенно Александр, указывая на место рядом с водителем.

– Благодарю, – коротко отозвалась Анна, любезно принимая предложение. Его улыбка, и бездонный омут божественно красивых глаз приковывал внимание. Психолог ловила себя на мысли, что этот мужчина вызывает у неё симпатию и лёгкость в общении. Одновременно, Анна исполняла данное себе после болезненного развода обещание – «Никогда, не привязываться к мужчинам. Заниматься только своей жизнью!». Ранее, в общении с противоположным полом такой симпатии у неё не наблюдалось.

– Заявление, все-таки напиши! – настоятельно добавил Александр, захлопывая за женщиной двери автомобиля…

– Константин Романович! Скорее! – с криками забежала в ординаторскую медсестра. Запыхавшаяся девушка, размахивая историей болезни, схватила доктора за руку и потащила за собой. Видя его изумлённые глаза, она на ходу выпалила объяснительную речь:

– Простите, что приходится дёргать! Вы и так после операции, но больше не к кому обратиться! Политов, зашивается с малолетней девчонкой, дурочка вены себе перерезала! – закатила глаза медсестра. – А там после аварии привезли тяжелого пациента, при смерти.

– На сколько всё серьёзно? – уточнил доктор.

– Время упущено и травмы несовместимые с жизнью, – очень быстро говорила та на бегу. – С ним ещё доставили мужчину и две женщины, – добавила она скорчила кислую гримасу и прищурив глаза. Вытянув вперёд губы и мотая головой, она пояснила:

– Тела очень сильно обгорели. Нужно устанавливать личности погибших.

– Немедленно готовьте операционную! – приказал тот, успевая протиснуться к лифту.

– Всё, уже готово, – пояснила девушка, проталкиваясь в очереди. – Ждём только вас. Пульс нитевидный, давление – сорок пять на шестьдесят. – поспешила уточнить она, нажимая кнопку в лифте.

Не успев отойти от одной операции, Костя уже в мыслях представлял другую и настраивался на работу. Мало того, что день рождение пришлось отменить, оперируя пол ночи, так ещё и возможность уйти домой накрылась медным тазом. А так, он сейчас мечтал о тёплом душе и мягкой постельке. – Да, что их всех сегодня, прорвало что ли? – подумал Костя. В мыслях откладывая свои планы на выходной в долгий ящик…

После изнурительной операции Константин зашёл проведать Лизу и немного передохнуть у её койки. Но был крайне удивлён застав там медсестру.

– Девочка, всё ещё без сознания, – констатировала медсестра Ирина, с рассветом войдя в палату пострадавшей. Она заменила почти пустой флакон капельницы новым и проверила наличие кислорода в аппарате искусственной вентиляции легких. Затем снова разглядывала изувеченную Лизу. – Бедняжка, – подумала та, сравнивая показатели датчиков, облепивших девочку со всех сторон.

– Доброе утро, Ирина, – обратился к медсестре, завотделением реанимации и хирург прооперировавший Лизу.

– Доброе утро, доктор, – опечалено ответила та, качая головой.

– Как состояние нашей пациентки? – поинтересовался врач, входя в палату. – Она еще не отошла от наркоза? – спросил тот, закрывая двери.

Медсестра, в прошлом непризнанная актриса театра и кино, видела доктора тихим молодым человеком, мастером своего дела и мямлей по совместительству. И эти его спокойствие и преданность работе, изрядно подбешивали женщину. Уж очень она любила напитываться людской энергетикой выводя на конфликты, вызывая чувство вины или стыда. Ирина решается пощекотать нервишек Константину Романовичу и сыграть на них, свою лучшую партию:

– Не-еет, Константин Романович, – протяжным голосом ответила Ирина, махая на пациентку рукой, – Девочка… в себя… не приходила, – членораздельно, умирающим голосом, доложила медсестра.

– Плохо, – недовольно заявил доктор, положа руку на голову. Подойдя к Лизе ближе он, детально всматриваясь в показания датчиков, не наблюдая положительных результатов.

– А судя по тому, в каком состоянии её сюда привезли, – продолжила причитать женщина. – Одному богу известно, что с ней дальше будет! – вмешивалась та, наблюдая как врач задумчиво фиксирует показатели. Она злорадно потирала руки за спиной, и подмигнув себе правым глазом, лукаво улыбнулась.

Нахмурившись от неприятной энергетики медсестры, Константин Романович укоризненно на неё взглянул и тут же, продолжил размышлять над дальнейшим лечением пострадавшей.

Не в силах сдерживать импровизированные слезы Ирина, начинает давить на психику доктора и надрывно рыдать на всю палату. Обильно высевая в его разуме зёрна сомнений в правильности своих действий, она пытается взрастить в Константине Романовиче веру в собственную некомпетентность как врача, и никчёмность его методов лечения.

– Она же, совсем еще ребенок! – истошным голосом вопила та, посматривая на хирурга одним глазком.

Не заметив нужной реакции, женщина решает «уколоть» врача с другой стороны:

– Да за, что ей все эти испытания, доктор?

Костя не переносил женских слёз, считая их манипуляциями и всегда относился настороженно, когда ему приходилось становиться их свидетелем. Он чётко знал о прекрасном актёрском таланте женщин – слезами добиться от мужчины всего, делая его подкаблучником, лишая самого ценного – свободы. Именно так, поступали женщины вступая с ним в отношения из которых, тот мчался голасвито.

Прибегая к скоропалительным выводам и взглядом просверливая спину хирурга Ирина продолжила ныть:

– Она, наверняка очень расстроится, когда узнает, что ребеночка спасти не удалось! Конечно, если вообще очнётся! – предположила медсестра. Смахнув слезу рукой, женщина пристально посмотрела на Константина Романовича лисьим взглядом. Горделиво расправив плечи, она подошла к нему ближе, добавив к интонации леденящего душу ужаса. Ирина без ложной скромности принялась жёстко жонглировать домыслами:

– А не то, может вслед за своим не родившимся дитя на небеса и отправится! О-ох! Горе то, какое! Желая произвести впечатление на хирурга, медсестра закрыла глаза и размахивала руками качала головой из стороны в сторону. – Го-о-ре то, ка-ко-ое! О-о-й! – взявшись за сердце драматизировала женщина, слегка подсматривая за процессом.

Она надеялась на быструю свою победу и долгие, мучительные оправдания хирурга, усомнившегося в себе и умывающегося слезами, признавая свой карьерный провал. Предвосхищая ситуацию заранее и гордясь своим талантом, «дарованным» небесами, женщина и представить не могла как всё сложиться и какого демона она пробудила, вмешиваясь не в своё дело.

Хирург поднял брови к верху выслушивая этот бред и понял, что уже пресытился. И будь Константин Романович деятелем в области кино, тут же выдал «Оскар» за лучшую драматическую роль, но похвалы и признательных оваций не последовало:

– Типун вам на язык, Ирина! – рассердился Константин Романович и на полном серьёзе решил поставить эту «звезду» на место. – Да, по жирнее! Что вы говорите? – поинтересовался тот. – С головой, проблем не было раньше? А-а-а? Может, это сезонное обострение или старческий маразм? – предположил врач, укоризненно рассматривая Ирину.

Женщина от неожиданности раскрыла рот и потеряла дар речи. – Что? – удивлённо промямлила та, талант которой не был оценён по заслугам. Опустив голову, она недовольно рассматривала ногти, нервозно сдирая с них лак. Так неприятно ей было выслушивать нотации в свой адрес от молодого парня, который ей во внуки годился. Распираемая злостью медсестра затаила обиду на хирурга и мысленно поклялась отомстить ему, при первой же возможности.

Вынося строгий выговор Ирине, мужчина высказал своё недовольство указывая на её должностные обязанности:

– Вы, реанимационная медсестра! – напомнил врач, тыча в женщину пальцем. – Ваша задача выхаживать пациентов, а не заниматься умозаключениями! – накричал Константин Романович и отвернулся в сторону.

– Извините, – тихо произнесла Ирина, чувствуя себя униженной.

Мужчина подошел к окну и устремил взгляд на ребятишек, толкающих друг дружку у входа в детское отделение. – Видимо, пацанам скучновато, – подумал Костя. – Надо бы мяч им завтра купить, хоть какое-то развлечение будет. – промелькнуло у Кости в голове. Солнечные лучики заиграли на его лице растягивая улыбку умиления до ушей. Она тут же растаяла, когда в окне прорисовался любопытный силуэт Ирины, снующий своим длинным носом в окно. Держа вздёрнутую занавеску, женщина стучала по стеклу и грозила кулаком, затем стала громко кричать, воспитывая детей:

– Ох, разбойники малолетние! – привлекала она к себе внимание. – Это, что же творится средь бела дня? Меня, наверное, ждёте? Ну, я вам щас устрою!

– Замолчите немедленно, Ирина! – отругал подчиненную хирург, моментально осаживая её запал. – Это лечебное учреждение, а не дурдом. Вы не имеете права кричать в палате!

– Простите. Я поняла, – ответила еле слышно Ирина, недовольно зыркнув на доктора.

– Да я смотрю вам заняться нечем! – упрекнул Константин Романович нерадивую подчинённую, силой возвращая занавески на место. Не отрываясь от детишек, доктор продолжил общение с ней словно, с назойливым и зудящим комаром. Для большей авторитарности интонацию в голосе пришлось повысить. А просьбы подавать через призму приказа.

– Сейчас же, положите мне на стол динамику показателей больной за каждые, пол часа. Включая: ЭКГ, частоту сердечных сокращений, дыхание, температуру, частоту пульса, сердечный выброс ну и так далее, – надменно и холодно сказал врач. – Ирина, вы и сами знаете. Не мне, вас учить, – потребовал Костя выполнения своих должностных обязанностей.

– Уже иду, – произнесла она отвлечённо, не обращая внимания на указания. Верх любопытства взыграл над женщиной. Хмуря брови, она привстала на носочки недоверчиво косясь на врача, и прищуриваясь подалась открывающемуся виду из окна. Заметив на стекле любопытный, смазанный силуэт Ирины врач потерял последние капли терпения.

– Вам, что-то неясно? – укоризненно посмотрел тот на медсестру.

– Всё предельно ясно, – ответила недовольная женщина, направляясь к выходу.

– Ах, да! Чуть не забыл! – донеслось монотонно в догонку. Выходящая из палаты Ирина резко остановилась и обернулась в ожидании строгих указаний.

– Да, Константин Романович. Она, достала блокнот из кармана, надела очки и приготовилась записывать поручения.

– Результаты компьютерной тамограмы не забудьте приложить. – смягчив интонацию, добавил Константин.

– Да доктор, записала! Щас все сделаю! Уже бегу! – заверила женщина кивая.

– И еще, Ирина, – щёлкнул тремя пальцами врач. – Принесите кофе, глаза слипаются, после всюночной операции. И немедленно, соберите консилиум в моём кабинете.

Медсестра застыла с открытым ртом и удивлёнными от шока глазами, переваривая, как быстро этот «сопляк» поставил её на место, не выпуская бразды правления из своих рук.

– Вам что-то, не ясно? – прикрикнув спросил хирург, недовольный нерасторопностью женщины. – За работу, Ири-и-на! – скомандовал доктор, продолжая щёлкать пальцами над головой «подзависшей» медсестры, дабы её «встряхнуть» и привести в чувства. – Выполняйте приказ! Не заставляйте меня в отношении вас применить холодное оружие! – угрожающе предупредил он, готовясь вылить на неё воду.

– А-а-ах! – пришла в себя Ирина, недоверчиво косясь на хирурга и стакан над головой. – Да, Константин Романович! Её зрачки в разы округлились, а ноги начали произвольно пятиться назад. В плотную прижимаясь к двери руки блуждали в поисках ручки. Скорчив дружелюбную гримасу и давясь собственным ядом, та лицемерно растянула улыбку до ушей и сделав несколько шагов в коридор добавила:

– Хорошо, Константин Романович! Уже бегу! – подхалимничала улыбчивая медсестра, суетливо закрывая двери с обратной стороны.

Выдохнув, она вытерла пот со лба и переосмыслила поручения, пытаясь расставить их в «архиважном» порядке. Ранее Константин Романович не позволял себе на нее кричать, хотя бы потому что она, годилась ему в бабушки. Решив, что дело серьезное, женщина не стала перечить доктору, но обидку в сердцах затаила. Ирина почесала ручкой густую, красную шевелюру под белоснежным медицинским колпаком, и побежала оповещать коллег о срочном консилиуме…

– Тук, тук! К вам, можно? – спросила Анна, приоткрыв дверь кабинета следователя и с любопытством просунула голову.

– Вообще то, на это время у меня назначен допрос свидетеля, – сухо отшил Алекс, даже не взглянув на девушку, и добавил серьезным тоном:

– По очень важному делу можете к другому следователю обратиться, – указательным пальцем полицейский перенаправил гостью к Василию, не отрываясь от бумажной писанины.

– Александр Сергеевич! Я к тебе, – настаивал милый женский голос. – Это со мной назначена встреча по делу на стройке. И толкнув дверь женщина вошла в кабинет.

Подняв глаза, он опешил от удивления. Отложив дело, тот пристально изучал вошедшую девушку. – Анна. Это, вы? То есть ты? – от восхищения тот встал с места и замер. Приподнятые черные брови следователя, описывали полное изумление. – Но, как такое возможно? – недоумевал он, протирая глаза рукой. – Ведь вчера… ну, вы… были… а-а-а, э-эм… такой… Алекс заикался, разводил руками и чесал затылок не в состоянии сформулировать мысль. Наконец-то выйдя за пределы своего рабочего места и слегка прокашлявшись, он сделал несколько шагов навстречу.

– Так можно, я пройду? – спросила Анна, загадочно улыбаясь она встряхнула ухоженные волосы.

– Да, да. Конечно, проходите, – наконец-то ответил Алекс, отлипая от дивной красоты. Указав рукой на место, он галантно отодвинул стул.

Аристократичной походкой девушка шагала по кабинету в сторону «забронированного» стула. Всем своим шикарным видом и безумно пленительным цветочным ароматом, Анна, произвела умопомрачительное впечатление на самого строгого и сурового следователя отделения полиции.

Алекс окончательно потерял дар речи и раскрыв рот зачарованно любовался блеском развивающихся от взмаха головы каштановых локонов, красотой женских изгибов и стуком каблучков. Великолепное, стилистическое решение в подборе одежды и макияжа наделяло девушку утончённым вкусом. Задвигая стул за Анной, следователь закрыл глаза, буквально растворяясь в безумно притягательном парфюме свидетельницы. Все это женственное очарование, внезапно ворвавшееся в его скупой мужской мир, способно было и мертвеца оживить.

– Предлагаю поступить следующим образом, – сказал неожиданно Алекс. – Ты пишешь показания, а потом мы идём гулять в парк. Там кафешка новая открылась. За обедом всё подробно и расскажешь. Идёт? – спросил мужчина, протягивая ладонь.

– Идёт, – бодро ответила Анна, принимая новый распорядок дня.

Костя присел рядом с Лизой, такой измученной и не подвижной, н в тот же момент беззащитной. Склонившись над ней, он трясущимися руками дотронулся до бедняжки, и жуткая боль пронзила все его тело, будто пальцы прямиком в розетку сунул. От неожиданности он резко одёрнул руки, массируя онемевшие конечности. Ему, смелому и сильному мужчине в его-то двадцать пять, способному быка завалить одной левой, в эту минуту казалось, что боль, которую испытывает эта девочка нестерпима даже для самого сильного мужика.

– Но как, это возможно? Почему эта адская боль передаётся и ему самому? – размышлял хирург. Взяв снова руку девушки, он обратил внимание, как на глазах меняются показания мониторов. – Чудеса какие-то! – заметил хирург удивившись. – Наблюдается положительная динамика.

Вдруг мужчина ощутил, как вспыхивает из нутри жаром. Образовавшийся энергетический поток, начал целенаправленно продвигаться от кончиков пальцев до макушки и спускаться ниже, циркулируя по всему телу. Каждая клеточка длинных мужских пальцев пылала огнём. Костя почувствовал в ладонях неведомую силу, притягивающую его к Лизе словно магнитом. Руки сами потянулись к пациентке. Душа, впервые за все бесцельно прожитые годы, подавала признаки жизни, а тело получило состояние полёта. Дотронувшись до неё, он неожиданно осознал, что жизнь обрела смысл и одновременно разделилась на «до», и «после». Искренние слёзы благодарности покатились по чёрствому и скупому лицу Константина. На сердце стало легко и спокойно. Постепенно таяли ледники, много лет ограждавшие его от страданий и не разделённой любви. Он осознал себя живым человеком и захотел быть полезным в этом мире. В этот момент стало так свободно словно, божественные силы сошли на него с небес давая своё благословение. Он закрыл глаза полностью отдавалась во власть этого тёплого потока.

Энергетический взаимообмен начал своё стремительное движение, трансформируя мышление Константина и залечивая раны Лизы. Его взору открывались непроработанные травмы прошлого, не дающие сделать шаг навстречу переменам. Тем временем динамика показателей только возрастала.

Перед глазами хирурга всплывали женщины, которых он менял даже, не запоминая лиц и имён, а затем вычёркивал из своей жизни, чтобы никогда больше не испытать разочарований в любви. Так было просто и безболезненно. Никаких обязательств и ответственности. Жизнь в кайф и своё удовольствие. И мало его волновали эти девушки, их чувства, проблемы и надежды…

Неожиданно пришло осознание собственной никчёмности и так паршиво стало на душе. Как говорится: – «Рад бы в рай – да, грехи не пускают». Открыв глаза, он почувствовал себя ущербным, последним подонком не стоящим и мизинца этого ангела, озарившего его пустую жизнь. Слезы раскаяния затуманили ясное сознание мужчины, а взгляду открылся небольшой образок чудотворца Николая Угодника, стоявшего на тумбочке у головы девушки.

Константин Романович, поднёс ко лбу три пальца правой руки и перекрестился, впервые за свою жизнь. Производя глубокую переоценку ценностей, он просил прощение за своё никчёмное существование. Желая получить шанс от судьбы и исправить свои ошибки, тот смахнул лишнюю жидкость с глаз мешающую детально рассмотреть образ святого старца и углубился в моменты раскаяния. Костя не выпускал руку Лизы и перед иконой пообещал прожить остаток жизни достойно, перестать бегать от ответственности, оказать содействие в строительстве храма и помочь нуждающимся детям сиротам…

Александр и Анна, удобно расположились в парковом кафе. Мужчина не переставая делал ей комплименты и щепетильно подходил к выбору меню, основываясь на предпочтения женщины. Следователь подозвал проходящего мимо мальчика с цветами и купил у него большой букет для Анны.

Энтузиазма парочке добавила женщина, принёсшая кофе и громадные чебуреки с пылу с жару. Откусив кусочек, молодые люди испытали блаженство вкуса и аромата, а приветливый официант замедлительно поставили на столик вазу с водой для цветов и пожелал приятного аппетита. Александр поблагодарил его за любезность и перевёл взгляд на спутницу. Он предложил женщине в подробностях поведать детали вчерашнего вечера. Лёгкая расслабляющая музыка и детвора резвившаяся с аниматорами в различных конкурсах, настраивали рассказ психолога в положительном ключе. Сделав глоток кофе, она улыбнулась с удовольствием поведала новому другу всю курьёзность, приключившуюся с ней:

– Я брела по улице, не понимая куда и зачем. – улыбаясь начала Анна. Перечитав смс от подруги пятый раз подряд в расстроенных чувствах, я нервно убрала телефон в сумочку. А вместе с ним, своё прекрасное настроение и духовно-просветительские планы на вечер. – начала женщина.

Константин заворожённо слушал каждое слово растворяясь в божественном звучании её голоса. Держа Анну за руку он, закрывая глаза в деталях представил себе картину происходящего, наделяя сюжет и главную героиню колоритными художественными образами. И словно бы со стороны, представлял себе, как всё было:

Капли дождя, бесцеремонно обволакивали длинные чёрные ресницы Анны. Словно творение выдающегося художника, тушь девушки стекала по ним черными мазками так, что веки темно карих глаз, становились точной копией знаменитого шедевра Малевича «Черный квадрат».

Тяжелые события выдавшегося дня обрушивались на неё один за другим. На работе полный завал. Весь день в больницу поступали неадекватные подростки, пытавшиеся свести счеты с жизнью или извести соперницу. Неблагодарные родственнички пациентов угрожали расправой, а назойливые поклонники караулили у кабинета и возле выхода. Даже любимая подружка Маринка со школьной скамьи, вместо задушевной встречи в уютной кафешке, назначенной на шесть вечера, укатила к своему иностранцу по переписке Феликсу, которого ласково звала – Фелей. Оставив ей лишь короткое смс:

– «Анютка, прости не получится встретится! Феликс заказал мне билет в Нью-Йорк. Вылетаю через два часа. Не обижайся, ты же знаешь, как много он для меня значит. Люблю тебя». Они начали общение на сайте знакомств, еще прошлым летом. А Маринка получив приглашение от своего «принца» счастливая отправилась в Нью-Йорк, знакомиться с его родней.

Анна, как истинный психотерапевт, должна беспристрастно оценивать и тех, и других. Вовремя оказывать психолого-педагогическую и морально-духовную поддержку нуждающимся. А кто подумает о ней? Кто поддержит и выслушает её? Слово доброе вставит, посоветует? – Тоже мне, подруга называется! – раздосадовано ковыряла носиком красных, лаковых туфелек Анна самую взбаламученную от дождя лужу. В ней она прорисовывала силуэты как ей казалось, один в один напоминающие Маринку и её иностранца. Затем настойчиво вдавливала эти физиономии в грязь, топча их острой, как штык, лаковой шпилькой туфель. – Мне, всего лишь смс! – скривила мокрые от дождя губы Анна. – А ведь, могла бы и при личной встрече сказать. Кряхтя и изворачиваясь под разным углом, она топила «ненавистные» персонажи в луже, одновременно растирала стекающий по лицу «шедевр Малевича».

Ей было грустно и одиноко. Мысли о Маринке переплетались и оставляли отпечатки в подсознании. Проведя небольшой разбор ситуации с разбушевавшимися «бабочками» у себя в голове, ей удалось подавить «демонов», вызывающих сеё замешательство, и буквально на корню срезать появившуюся зависть к своей подруге:

– О, боже! И это я? – начала психоанализ Анна. – Выдающийся психотерапевт, уважаемый специалист в своей области – женщина, несущая свет и исцеление души человека, – не скупилась Анна на комплименты для себя любимой. Сквозь слезы, тыча в грудь пальцем, убедительным тоном она продолжила дальше:

– Ми-ро-тво-о-орец! Жен-щи-на, дающая советы другим: – «Как быть грациозной и гордой?», «Как обрести женственность и значимость?», «Как стать самодостаточной и гармонично-наполненной личностью?», «Как плыть по жизни подобно лебедю?». – А сама? – продолжала она воспитательную беседу с собой. – Стою тут и нюни развесила! На судьбу причитаю! – охлаждала она раздутую злость на весь мир. – Значит, другим рассказываю: – «Как, наполнить свой внутренний мир красотой и любовью к себе?», побуждаю всех вести яркую, целеустремленную и насыщенную жизнь, основанную на собственных интересах и желаниях. – А сама, что же, делаю?

Анна, собрала в кулак последние капли выдержки, чтобы не разрыдаться и добавила дозу волшебного «пенделя»:

– Сопли на кулак наматываю! Бедная. Несчастная. Пожалейте меня! – выстраивала цепь логических умозаключений Анна. Растирая тушь по лицу, она с ужасом ставила себе диагноз:

– Лю-би-мо-ой подружке позавидовать! – возмутилась женщина. Размахивая перед носом тремя пальцами правой руки, она словно бы пытаясь перекреститься. – Та-ак! Со-бе-ри – ись! – отдала приказ Анна. Закрыв глаза и зарядив легкие очередной порцией кислорода, она взяла волю в кулак и продолжила уроки самодисциплины:

– Давай уже, успокаивайся! – строго отчитала себя девушка и продолжила дыхательные упражнения. Сделав очередной глубокий вдох и выдох Анна, почувствовала облегчение и улыбнулась. Затем, разминая позвоночник она потянула руки вверх, покрутила головой по три раза в разные стороны. Не переставая дышать правильно, сосредоточившись на звёздах она, продолжая самонастрой:

– У меня был тяжёлый день, – спокойно произнесла Анна из состояния полного доверия ко Вселенной. – Вдо-ох! – Вы-ыдох! Я просто устала, – пришла она к выводу обращаясь к звёздам:

– Вот когда я перестану эмоционировать на чьи-то «шуточки» свыше и посылать в лес всяких дебилов, возомнивших себя «подарком» судьбы, – подмигнула она в ночное небо, словно раскусила глобальный замысел мирозданья. – Тогда наступит и моё время, встретить своего, судьбоносного человека. Анна кивнула головой и отправила воздушный поцелуй ярко мигающей большой медведице. Её желание было услышано и принято к исполнению – одна звезда, стремительно покатилась за горизонт, отдавая весь свой блеск космическому пространству.

Улыбнувшись, Анна произнесла признание как некий итог самодисциплинирующей практики:

– Как же хорошо становится на душе, когда не завидуешь никому и искренне желаешь счастья близким людям. – призналась женщина довольно. Наслаждаясь свежестью и чистотой вечернего воздуха, его порывистым ветерком перед сильным ливнем, Анна прикрыла глаза и запрокинула голову назад позволяя мелким каплям смыть остатки туши и негативных эмоций. Умиляясь своему спокойствию женщина, отдала себе приказ:

– Голову вверх! Спинку ровно! Грациозно! Улыбнулась и пошла! Не зацикливаясь на обстоятельствах, она выбрала новую тропу, по которой раньше никогда не ходила. Неожиданно, Анна почувствовала, как вкусно просто жить: воздушно-ванильное небо и чистый воздух; золото плывущих по нему созвездий и комет; переменчивый характер погоды, от проливного дождя, до сильного порывистого ветра; деревья, укутанные в зеленые плащи-дождевики; милые лужицы, разлитые по всему асфальту. Всё это великолепие навеивало ностальгию босоногого и счастливого детства. Каждый новый глоток воздуха наполнял Анну будоражащей кровь энергией, приливом жизненных сил, желанием сворачивать горы и рушить стены на своём пути.

Раньше маршрут Анны всегда был четко проложен от дома на работу и обратно. Иногда было отступление от заданного курса, но не дальше близ лежащих магазинов и кафешек, в которых она так любила съесть чего-нибудь вредненького. Видимо сегодня, что-то пошло не так и сбился курс с заданного маршрута. Но ярым было желание проветрить мысли и «выгулять» новые, красные платье и туфли. Пройдя по прямой не одну сотню метров девушка, оказалась в незнакомой для неё месте.

Небо тем не менее продолжало хмуриться. Тяжелые, свинцовые тучи, управляемые мощными порывами ветра, неслись по нему единым потоком. Они соединялись в большой шар наполненный ледяной водой, готовый вот-вот прорваться и затопить весь мир. Строгости ситуации придавали искрящееся и грохочущее молнии, пронизывающие поднебесье буквально насквозь.

– Где я? Что здесь делаю? – задалась терзаниями Анна. – Это случайность или чей-то злой умысел? – обратилась девушка к силам вселенной, пристально изучая небеса и местность…

Анна и Александр долго смеялись над курьёзной ситуацией допивая кофе. Затем мужчина купил ей сладкой ваты и пригласил прогуляться, попутно продолжая беседу. Психолог с удовольствием приняла приглашение и взяв следователя под ручку, передала ему букет…

Константин Романович отчётливо осознал, что не отпустит Лизу из своей жизни. Её особая энергетика открыла портал за кулисы мучительного прошлого, от куда над ним глумились и плясали его же собственные демоны и драконы. Наводя ужас и страх, они позволяли увидеть тёмные, непроработанные стороны души, понять, что самостоятельно взращивал их долгие годы, вскармливая чрезмерным эгоизмом. Оголились ситуации продолжительное время не дающие покоя и сна, пульсирующие где-то на подсознании и болью пронзающие сердце. Чёткие и громкие мысли звучали в его голове. Словно бы, старец с иконки указывал ему верный путь:

– «Перечеркни прошлую жизнь, она уже тебе не принадлежит. Ты вчерашний уже умер, сегодня, это уже другой человек. Слушай своё сердце и поступай по-совести. Живи – здесь и сейчас». Пришло твёрдое понимание отказа от прошлого и желание поступать иначе. Доктор решился излить душу и поделиться сокровенным с пациенткой:

– Смотрю на детишек и сердце кровью обливается. Душа болит и мучается, – с печалью в голосе рассказывал Константин Романович Лизе. Прижимая её кисть к своей груди он, ощущая облегчение. Бережно он разглаживал раны и гематомы крошечной и нежной девичей ручонки.

– Не раз мог отцом стать. В кошмарных снах, плачут и зовут меня дети, которым я не позволил родиться, – с грустью и отчаянием делился Костя болезненными тайнами прошлого. – Я не привязывался к женщинам и не интересовался их потребностями. Для меня существовало только моё мнение, всегда правильное и бескомпромиссное. – с толикой сожаления признался хирург, сжимая в кулаке край одеяла.

От нахлынувших воспоминаний на глаза молодого человека снова накатила слеза. Боль, которую он испытывал через Лизу и в разрез не шла с муками совести. Они не отпускали и тревожили – бумерангом возвращаясь к нему.

– Я всё выбирал. Перебирал. Ждал, более ценного варианта, подходящего для меня, – отрешённо говорил Константин Романович, смотря в одну точку. – Ни одну девушку, я не рассматривал в качестве жены, считая их не достойными меня, – признался мужчина, смахивая подступающие слёзы. Анализируя своё поведение, за последние годы, он испытал к себе отвращение и ненависть.

– Дурак! Какой же, я дурак! Только сейчас понимаю, это я, не был достоин ни одной из них! – с горечью сожалений признался мужчина. – Самоутверждался за их счет. Думал, весь мир крутится вокруг меня. Стоит только свиснуть – любая будет у моих ног. Считал себя чуть ли не Богом, правым вершить судьбы других людей. Этот путь с каждым днём убивал во мне личность и желание жить. Наступила апатия, дни стали одинаково мрачными и серыми. Сейчас, я многое переосмыслил и понял:

– Создание крепкой и счастливой семьи с любимой женщиной – вот к чему должен стремиться мужчина! – сквозь слёзы сожаления и раскаяния признал доктор. Опустившись на колени перед кроватью Лизы, Константин Романович жалел её руку и положил голову рядом. Слёзы ручьём стекали по простыни, но хирург продолжил делился своими мыслями:

– Что, может быть милее нежных, детских ручонок, обнимающих отца, пришедшего с работы? Увидев тебя вчера такую беспомощную и беззащитную, принявшую на себя все удары судьбы защищая своё дитя осознал, какое же, я ущербное ничтожество, – признался Костя, сжимая в руках простынь.

Как же сильно он хотел перемотать ленту назад и исправить все ошибки. Жаль, жизнь – это не кино, нельзя вырезать испорченный фрагмент и склеить кадры. В ней нет черновиков, чтобы скомкать и выбросить ошибочный вариант, а потом на чистом листе начать сначала. Необходимо признать свои ошибки и отпустить, что счастливые перемены коснулись и тебя.

Ощущая некую святость момента и единение с Высшими силами, Константин захотел излить душу Лизе, рассказав свой последний сон тем самым, освободиться от тяжкого груза на сердце. С рассветом, он рассеялся в туманной дымке и исчез, не произведя на Костю впечатления. Но ночью, спасая жизнь Лизе хирург вспомнил каждое слово, оставившее шрамы на душе. Сейчас он решил поделиться им с девушкой. Она всё равно не слышит, а ему станет легче:

Костя почувствовал, как от волнения пересохло в горле и налил себе воды. Он пил медленно по глоточку, когда к горлу от отчаяния подкатывал ком, но не прекращал откровенного разговора:

– «Папа, папа, папа… Зовут меня во сне загубленные мною же, души. – начал свой рассказ врач. – «Это я, твой не рождённый сыночек. У меня нет имени потому что ты не позволил мне родиться. Но могло бы исполниться четыре годика, если бы не твоя перспективная и блестящая карьера в клинике. Ребёнок в твои планы не входил, и ты приказал маме от меня избавиться». Слёзы раскаяния и вины катились по лицу Кости. Он гладил руку Лизу, рассматривая стабильно-положительную динамику мониторов и пил воду.

– «А это мы, твои близняшки – Полина и Александра», – с болью в голосе исповедовался Костя. – «Нас так мама назвала. Она очень хотела, чтобы мы родились». На минуту, он замолчал. Воспоминание сна, захлестнуло его волной радости и непостижимого горя одновременно. Перед ним стояли чудные улыбающиеся девчушки в розовых платьицах с белокурыми, завитыми локонами. Чувство вины, предательски съедало его из нутри, словно червь гнилое яблоко, заставляя вспоминать о содеянном. Сделав глоток воды Костя продолжил изливать душу случайной знакомой:

– «Наша мама, была студентка и сразу в тебя влюбилась. Ты снял квартиру, поближе к институту и предложил жить вместе. Известие о беременности сделало её самой счастливой, и она захотела разделить это счастье с тобой». – Дети – это обуза! – сказал ты маме. – Становиться отцом не входит в мои планы. – «Ты выгнал её из квартиры и обязал сделать аборт». Мужчина сидел на полу положив голову на постель Лизы. От душевной боли, он закрыл глаза руками и молил Бога о прощении, продолжая рассказывать сон:

– «Нам сегодня, могло исполниться два годика. А мама умерла от остановки сердце во время операции. Она тебя простила и желает счастья. Говорит ты хороший, просто сердце у тебя изо льда. Скоро его растопит та, с которой ты испытаешь силу настоящей любви. Научишься преодолевать препятствия, и бороться с обстоятельствами за счастье. Впервые в жизни, ради любимой женщины отдашь всё на свете. Даже смерть, как награду, ради неё захочешь принять. Что бы ты осознал, как с девушками обращаться нужно, дочка у вас с ней родиться. Способная малышка будет, многого в жизни добьётся. Любить будешь – больше жизни. Когда встретишь на своём пути маленькую девочку стань для неё достойным примером и отцом.

– Только, не упусти свою судьбу – это, будет последний шанс. Слушай внимательно своё сердце, папочка, оно подскажет. Если по справедливости поступишь, обретёшь счастье, о котором и мечтать не мог. Она, станет для тебя, как спасением, так и наказанием. Весь мир вам откроется, все блага, известность и изобилие. Если, оступишься и не признаешь в ней свою жену, или обманешь – всё потеряешь! Примешь на себя страшный крест, который будешь нести до конца дней своих, как расплату за содеянное и умрешь в одиночестве, жутких болезнях и бедности», – закончил мужчина рассказ. Вздыхая, он переключил внимание на пациентку.

Посмотрев сколько времени, хирург собрал в себе силы и быстро засобирался на встречу. Поцеловав Лизу, мужчина вышел из палаты. – Я, наверное, схожу сума! – подумал Костя и стукнул о стену сжатой в кулак ладонью. – Это какое-то безумие. Встреча с ней перевернула всю мою жизнь, – подумал Константин Романович «отлипая» от палаты Лизы, и направился возглавить консилиум…

Прислушиваясь к релаксирующему звучанию реки Александр, умилялся от сладких речей Анны, утопая в глубоком смысловом посыле доносившейся до него информации. Мороженное в рожке со вкусом чёрной смородины дарило наслаждение и удовольствие. Следователь, подстраиваясь под выходной день у женщины, решил с обеда на работу не ходить. Мило улыбаясь они устремили взор к центру реки. Держась за перила Александр закрыл глаза, представляя себя наблюдателем забавных приключений психолога:

Полумрак незнакомой улицы не внушал Анне доверия. На мгновение ей захотелось повернуть назад к родному дому, где тепло, светло и так душевно. Там, её ждёт благоухающий аромат розы и черного чая с малиной, сухариками и цветочным медом. Посмотрев в «глаза» неизвестности, обходя лужи на своем пути она решительно прибавила шаг в надежде увидеть, что скрыто там, за поворотом.

Дойдя до места назначения Анна зажмурила глаза от света бульварного фонаря, «выедавшего» зрение. Он приковал её внимание своим интересным дизайном. Неожиданно молния, ударившая прямо в него, заставила Анну отойти к дороге. Хоть моросящий дождь ещё не вошёл в свою силу, тем не менее, небо продолжало затягивать тучами. Неожиданно поднявшийся ветер срывал листву с деревьев, стоящих неподалеку и завораживающе игрался с ней. Как будто, озорной котенок Васька, с соседнего подъезда гоняется за мышью: то подбрасывает ее в воздухе, прикусывает, заключает в любящие объятия, то отпускает на безопасное расстояние, играя в благородство и снова нападая. Укутавшись посильнее в чёрную кожанку переминаясь с ноги на ногу Анна, ощутила на себе всю мощь и порыв поднимающегося ветра.

Скользя узкими длинными пальцами по непослушным серебристым замкам куртки, она интенсивно растирала озябшие руки и продрогшие плечи. Тонкая «вещица», в соответствии с меняющимися погодными условиями, уже не придавала девушке ощущение тепла, комфорта и защищенности. В ту же минуту, промокшие от дождя каштановые волосы, доходившие до плеч, были подхвачены могучими «лапами» ветра и начесаны по последнему писку моды. Именно они, как ей казалось, со всей дури подталкивали её в чёрную, неизведанную даль.

Утомленная изнурительной дорогой будучи, заложницей собственных мыслей и женского любопытства Анна, наконец—то остановилась. Прикусив губы, она прислушалась к музыке тишины. Её вниманию предстала обворожительная игра звезд. Те вспыхивали одна за другой, словно указывая какой-то магическо-астральный путь. Затем на «сцену» выходил хоровод из молний и завершал выступление сильный раскатистый гром.

Желая размяться Анна завела руки за голову и потянулась вверх. Направив взгляд к небесному светилу, она сомкнула пальцы на руках, вдыхая бодрящий аромат надвигающегося дождя. Ветер подхватил запутанные волосы вверх, а веки стремительно опустились на глаза, защищая от пыли. Девушка сделала несколько круговых движений головой, разминая мышцы шеи и плеч до заветного хруста.

На мгновение поменяв воинственную траекторию мыслей, она представила себя в образе звездной девы с большой корзинкой этих небесных «украшений». Грациозно паря в невесомости, в атласном зеленом платье с красивым цветочным венком на голове, Анна легким движением переодела хмурое, обвисшее небо в звездный палантин, придавая ему лоска и величия. И поудобнее устроившись на месяце счастливая она улыбалась оттуда людям…

– После четырехчасовой операции, мы сделали пациентке компьютерную томографию, – объяснил Константин Романович и передал результаты членам консилиума, состоящим из невролога, рентгенолога, реаниматолога, начмеда, профессора медакадемии и конечно хирурга.

– Здесь, – Константин показывает собравшимся снимок. – Мы визуализировали сосуды головного мозга пострадавшей и выявили множество гематом. – Необходимо подтвердить или опровергнуть «ядро» инсульта, в котором клетки уже необратимо погибли, – прервал рассказ невролог Алексей Семенович. – Я, проведя обследование пациентки, могу заверить о запущенном инсульте. Вот, мое заключение: – сказал, как отрезал врач, положив на стол документ для ознакомления.

– Как бы там ни было инсульт, не инсульт, эта девочка труп, – заявила начмед Алла Борисовна Дегтярева. – Не ужели ты не видишь очевидного, Костя. Это лишь вопрос времени. Отвернувшись от Константина Романовича Алла, обращаясь к коллегам, продолжала настаивать на своем, заметно повышая голос:

– Я считаю, – игриво расстегнула она пуговицу халата, демонстрируя упругую грудь, – что аппараты искусственной вентиляции легких следует отключить. Лёгким движением накручивала она пряди волос на палец. И прямо сейчас! Встав из-за стола и поставив руки на пояс, она переадресовала взгляд профессору, далее командным тоном добавила:

– Клиника тратит драгоценный ресурс, – демонстрируя свою волю она стукнула кулаком по столу. – В то время, когда мы можем поддержать жизни других людей, которые готовы за это платить. Не заметив заинтересованности от коллег, женщина швырнула снимок обратно в хирурга.

– Но, есть еще и так называемая зона «ишемической полутени», – перебил Костя доводы Аллы, – Удобно расположившись на столе переговоров, тот ручкой указал на эту область. В ней, клетки не получают кислорода, но еще живы. Если успеть быстро восстановить кровоток, то их можно спасти, – сказал хирург, протягивая снимок обратно профессору. – Взгляните, пожалуйста!

– Так, так, Костик! По подробнее, пожалуйста, – проявил внимание к этой теме профессор.

– Именно лечением зоны «ишемической полутени», мы занимаемся с первых минут поступления пациентки, – добавил Константин Романович, адресовав язвительную улыбку Алле, душа её мысленно. На что та ответила ухмылкой и закатила глаза вверх. Вульгарно расположившись на стуле, она запрокинула назад голову, демонстрируя свою неприкосновенность, как племянница директора клиники и продолжила себе компрометировать дальше:

– Бездарь, возомнивший себя врачом! – как могла огрызалась Алла, кидая блокнот.

– Язва! – воскликнул Костя в ответ, прикрыв голову рукой, а после возмущенно добавил:

– Курица, безмозглая!

– Да я вообще уволю тебя, лишу зарплаты, премии и выходного пособия! – орала Алла так, что медсестра, отважившаяся зайти в кабинет быстро закрыла двери с обратной стороны. Не в силах себя сдерживать, она испытывала внутренний мандраж, и трясясь швыряла по столу документы и папки. – По миру пущу с протянутой рукой! – стращала женщина. – Ни в одну приличную клинику тебя на работу не возьмут, даже санитаром! – предположила Алла и закатилась со смеху, выставляя себя перед коллегами на посмешище.

Вдруг, Костя уловил смешки коллег и ощутил, как разгораются пламенем щёки. Прервав эту перепалку Константин Романович быстро слез со стола. Поборов в себе желание придушить Аллу он, расправил документы и извинился перед профессором.

– Да брось ты, Костя, – глотая слюни от соблазнительных форм женщины, вмешался в спор невролог Алексей Семенович. – Хоть тебе и сложно это признать, но девочка не пойдет на поправку, – ехидничал тот, в надежде подбить клинья к Алле. Доктор решил от зависти отбить у Константина Романовича женщину, вступившись за неё прилюдно:

– Она в лучшем случае, на всю жизнь останется овощем, либо не выйдет из-под наркоза и по любому умрет, – не двусмысленно подмигнул мужчина начмеду и начал дико смеяться. Встав с места, он сделал громогласное заявление:

– Я за то, чтобы отключить аппараты! – высказался Алексей, единогласно голосуя, и сел обратно. Придурковато засмеявшись он жаждал увидеть одобрение в глазах Аллы за публичную поддержку и дал волю действиям. Положив трясущуюся руку ей на область поясницы, тот шаловливо спускаясь в низ ущипнул её за мягкое место. Получив сразу укоризненный и пренебрежительный взгляд от начмеда, он убрал свою «лыжню» обратно. Заметив руку женщины, взволнованно постукивающую по столу с не по-детски острым маникюром, он нервозно перевёл смех в кашель. Вытаращив глаза на Аллу, мужчина покрылся багрянцем поспешно вытирая пот со лба, залысины и шеи. Поняв, что быстрой победы и особого заискивания, с её стороны, и даже слов благодарности не будет, он перенаправил своё внимание на профессора. Невролог, опасаясь неадекватной реакции надменной Аллы Борисовны подсматривал за ней, оглядываясь назад.

– Как, вы считаете профессор Заславский, у нас есть шанс? – взывал к нему Костя, как к последней инстанции в надежде на справедливое решение. Он умоляюще смотрел тому в глаза. Учащающийся пульс, словно барабанная дробь, ритмично сопровождал ожидание. Хирург тут же «хоронил» все негативные мысли и высказывания и взывал о помощь всех святых. – Кто как не вы, сможете разрулить эту сложную ситуацию, – подметил Константин Романович. – Мы должны бороться за жизнь пациента до конца.

Заливаясь, пугающим коллег смехом Алла, демонстративно хлопала в ладоши и продолжала подкалывать хирурга:

– Ты, точно сбрендил. – У нас приличная клиника, а не ночлежка для сирых, убогих и обездоленных! – громко заявила та, хаотично взъерошив прическу. Поправив декольте, она перевела взгляд с Кости и коллег, углубившись в тонкости маникюра.

– Минуточку, – перебил профессор хохот Аллы. – Я бы на вашем месте, не был бы столь категоричен, Алла Борисовна. И ответил на поставленный изначально вопрос:

– Костя, ты абсолютно прав, что собрал консилиум и не пошел на поводу у своих коллег, – сообщил радостную новость профессор. В эту минуту у Константина Романовича на сердце отлегло. Появилась, хоть маленькая, но всё же надежда на спасение этой девочки. – За жизнь этой девочки мы еще поборемся. Ведь она в наших руках. А точнее в твоих, – с уверенностью подтвердил тот, кивая головой похлопывая хирурга по плечу.

– Что! Это, правда? – переспросил Константин Романович, не веря своему счастью.

– Да, Костик. Да! Девочка будет жить! – на всеуслышание заявил профессор, пальцем показывая на снимок. И подтвердил своё мнение нужными рекомендациями:

– Необходимо срочно направить больную на тромболизис, ей нужно качественное, медикаментозное лечение и чуткий уход, – порекомендовал он. Данное заключение специалиста вызвало кучу негодования у собравшихся, и прилив энергии у Константина Романовича. – Я осмотрю её и назначу препараты последнего поколения, – дополнил мужчина. Указательным пальцем правой руки, светила науки подметил важность этого пункта для достижения положительного результата. – О ходе восстановительного процесса будешь докладывать мне, – строго настоял тот. – И лично!

– Конечно, конечно, как скажете! – обрадовался Константин Романович.

– Родных пациентки нашли? – уточнил профессор. – Лекарства не дешёвые, – предупредил мужчина, поднимая на Костю глаза. – Есть хороший препарат, но надо заграницей заказывать.

– Не переживайте, я достану нужные препараты, за любые деньги! – радостно перебил Костя и пожал профессору руку. Он услышал в ответ лишь шквал осуждающих шуточек за спиной и смех Аллы. Но всё это уже не имело никакого значения. Мужчина отвёл парня в сторонку и прищуривая левый глаз вопрошающе уточнил:

– Сдаётся мне Константин Романович никак приглянулась тебе девчонка, раз лечить за свой счёт удумал? – поинтересовался профессор. Расправляя поседевшие усы тот не сводил с него хитрых глаз.

Хирург смущённо улыбнулся, почесывая затылок и не пряча счастливых глаз ответил:

– Лечение этой девочки – дело моей чести!

Алла язвительно начала скандалить, кидая в Костика предметы канцелярии. Женщина всё же не удержалась, чтобы не вставить свои пять копеек:

– Нет, ты погляди на него! Мало он эту убогую к нам положил подрывать престиж клиники, так ещё и лечить за свой счёт собрался! – вопила она, что есть силы. От морального унижения начмед запустила в Костика стулом, повергая в шок коллег.

От жуткого темперамента Аллы невропатолог отошёл в угол, дабы и ему не прилетело чего нехорошего. Скалясь во все тридцать два он подхалимно улыбался и послушно склонил голову к её ногам, на всякий случай блокнотом прикрывая полысевшую голову.

Константин Романович собрался среагировать от накопившейся злобы, но профессор его остановил ободряющим похлопыванием по плечу и добавил мудрое напутствие:

– Не стоит бороться с волной, которая тебя накрывает и обессиливает, сетовать на шторм, который не даёт достичь цели. Пусть цель твоя станет приоритетом, подожди пока шторм стихнет и действуй как решил. А еже ли с волной бороться будешь и сам утопнешь, и цели не достигнешь. —довольно подмигнул профессор Заславский.

Константин Романович посмотрел в глаза собеседнику и так легко стало, так свободно. Второй раз за день он почувствовал, что Бог есть, и ведёт его заблудшую душу в нужном направлении.

– Знай Костик, – добавил профессор, рассматривая ультрамариновый океан его глаз. – Ты всё делаешь правильно. Коли удумал что, иди до конца. Сердце тебе подскажет направление. Слушай только его и не обращай внимание на тех, кто будет тебя сбивать с пути. Гони всех прочь, если хочешь счастья. Там, где двое, третьему быть не дано! – посоветовал профессор, обняв любимого ученика по-отцовски и пожелал удачи.

– Благодарю, профессор! Ваши помощь и поддержка неоценимы! – сказал хирург.

– С медикаментами так и быть, помогу по старой дружбе, – поддержал собеседник.

– Спасибо, огромное! – благодарил хирург наставника и учителя.

– Поехали ко мне на кафедру. Соберу необходимое, – благосклонно пообещал Заславский. – Я тоже хочу поучаствовать в этой благотворительной миссии. О любой динамике сразу докладывай мне, Костик, – настаивал тот.

– Непременно.

– Можешь звонить и днём, и ночью. И напоследок профессор Заславский решил обратиться к коллегам:

– Вы ведь помните, чему я учил вас на кафедре? Мы всего лишь врачи, а не боги и поэтому наше место возле койки своих пациентов.

– Никогда не подвергай сомнению даже самую малейшую возможность на исцеление своего пациента! – процитировал студенческие наставления Константин Романович.

– Молодец, Костя – не забыл! – задорно обрадовался профессор.

– Врач, не сражающийся за своего пациента до конца, не использовавший все методы для его исцеления, не имеет права носить гордое звание врача, – уверенно произнёс Костя и протянул учителю пятерню.

– В молитве человек исцеляет душу и пролаживает дорогу к Богу, но непоколебимое доверие к доктору обретается верой в его методику. Она мотивирует больного на благополучное излечение телесных недугов, – добавил Алексей, опустив голову и подойдя к профессору.

– Молодец. Так держать! – похвалил наставник и пожал руку мужчине. – Ведь можешь Леха быть человеком, когда захочешь. – Врачи не Боги, но они вторые после Бога, и поэтому должны быть со своим пациентом двадцать четыре на семь, – напомнил Заславский Косте и Алексею, внимающих каждое слово. – Я горжусь тобой Константин Романович, – добавил тот, похлопав Костю по левой щеке. Заметив Аллу, ставшую за его спиной, пожилой мужчина понимающе отвернулся и переключился на Алексея:

– А тебе советую, повнимательней ставить диагнозы, – рекомендовал Заславский и направился к выходу. – Веди меня Леха к девчонке. И остановившись у двери он, подмигнул Константину, как своему лучшему ученику и дал напутствие:

– Да, этот случай сложный, но, мы прорвёмся! – поддержал он коллегу показывая сжатый в руке кулак и удалился осматривать пациентку. За ним вышли все, кроме Аллы и Кости.

Начмед решила не выяснять отношения, а помириться с нерадивым коллегой и по совместительству любовником. Ловким движением руки притянула главврача за пояс медицинского халата.

Негодованию партнёра просто не было конца. – Как, эта женщина может быть так лицемерна и расчётлива? – размышлял Костик. – Что я в ней нашел? Как мог связаться с пустой, бездушной куклой? – думал мужчина, испытывая тошнотворный рефлекс от её присутствия рядом.

– Я не понимаю тебя, – прошептала Алла, подойдя к Константину сзади. Она прижалась к нему, положа голову на сильное мужское плечо и прикусила мочку уха.

Костя почувствовал, как жар подкатывал к лицу, а кислород больше не наполнял кровь. Нехватка воздуха заметно ощущалась. Потолок казался низким опускающимся прямо на него, но оказаться под руинами всё же лучше, чем в одной постели с Аллой.

– Я считаю, тебе не стоит возиться с этой девкой, – добавила начмед цинично смотря ему в глаза. Указательным пальчиком левой руки, она прорисовывала сердечки на его шее. Другая, плавными движениями подбиралась к суровым кнопкам мужского халата. Ловким движением, женщина осталась в кружевном нижнем белье и бросилась целовать Костю. – Хочешь, я сама все сделаю, – прошептала Алла. Обвивая свою «жертву» как ядовитая гадюка, она руками взъерошила ему волосы. – Никто, не заподозрит тебя. Мне ничего не стоит отключить аппараты, – улыбалась она настойчиво предлагала себя.

Костя бросил на неё свой яростный взгляд. Ему впервые захотелось ударить женщину. Не в силах сдерживать себя более, он резко и грубо схватил Аллу за волосы и швырнул лицом о стену. Подойдя к ней, он вывел её руки за спину. Затем сдавил запястья так сильно, что женщина кричала и извивалась от боли. А чтобы уменьшить сопротивление, навалился на неё всем телом, вдавливая в стену. Константин хладнокровно обвил шею Аллы длинными пальцами, и той пришлось поменять громкий и лицемерный голос на змеиное шипение. А широко открытые глаза женщины казалось вот-вот покинут «насиженное» местечко. Мужчина был настроен крайне категорично, а его сильные руки и торс не сдавали «завоёванных» позиций. Переполненный яростью и гневом, он склонился над её ухом и твёрдо по-мужски, сказал:

– Только попробуй, тварь! Услышала меня? Я лично, тебе руки переломаю! – предупредил Константин Романович причиняя ей болезненные ощущения. – Держись от этой девочки подальше. Поняла?

– Алла испуганно кивала головой и плакала. – Да, поняла, – шептала Алла, еле шевеля губами.

Запомни, тварь, – продолжил Костя. – Если, чтобы остановить тебя, мне придётся пойти на убийство, будь уверена, я придушу тебя с огромным удовольствием. Он швырнул навязчивую женщину на пол и направился к выходу. А подойдя к двери остановился и добавил, наведя на неё указательным пальцем:

– Я тебя предупредил, Алла! Он выбежал из кабинета оставив дверь за собой открытую, и незамедлительно направился к «любимой» пациентке, узнать всё ли с ней в порядке.

– Куда же ты? Вернись, – громко рыдала начмед, убиваясь за ушедшим от неё мужчиной. Взывая к справедливости и здравому смыслу, она лежала на абсолютно голом полу в полупрозрачном нижнем белье, состоящем из нескольких лоскутков чёрной, ажурной ткани. В неприличной позе, раскинув широко ноги, женщина была обращенная нагими телесами к распахнутым дверям кабинета. Любопытные прохожие, в лице санитарок и медсёстр периодически заглядывали на крики и плачь. Недоумевая, женщины проходили мимо. А вот мужской персонал, был весьма впечатлён выходкой начмеда. Приблизившись, они любовались нескрываемой наготой начмеда и потирали потные ладошки. И только водитель скорой помощи Валентин Семенович не остался равнодушным. Залетев в кабинет, он замкнул дверь из нутри.

Услышав «знакомые» звуки внутренней щеколды Алла надеялась, что, Костя одумался и вернулся и оживилась в разговоре с ним:

– Я белье новое надела, – молвила та, закрывая глаза. – Специально для тебя, – утирая слезы подтвердила начмед, демонстрируя себя со всех ракурсов. Довольно улыбаясь, она попросила Константина не затягивать с этим «делом».

– О, бо-же! Сама начмед, слезно молит оценить её, еле заметные на теле стринги, – признался мужчина, не веря собственной удаче. Пуская слюни и потирая ладоши, он тут же навалился на Аллу сверху. В надежде хоть на этот раз одержать победу над строптивой женщиной, он крепко сжал её за руки оставляя слюнявые поцелуи по телу.

Удивлению женщины не было предела. Находясь в состоянии шока, она даже не поняла где находится, и как с ней мог случиться этот ужас. Приходя в себя, доктор громко визжала и звала на помощь. Как ни странно, на выходки Аллы, зная её несносный характер, уже никто не обращал внимания и не спешили ей помогать, опасаясь получить по голове табуретом или каблуком увесистой туфли.

– Иди же сюда, моя кошечка, – лапал тот практически голую женщину. Вообразив себя диким тигром Валентин рычал на весь кабинет. – Я, так давно, мечтал об этом, моя куколка, – признался водитель, производя «дегустацию» белья Аллы, моментально запуская свои щупальца под его содержимое.

Измазанная слюнями начмед, возмущённая нахальными деяниями Валентина Семёновича, освободила руки из-под его влияния и не заставила долго ждать ответа. Тут же, последовали не слабый удар в пах и незамедлительная пощечина. Освободившись из Алла выбежала как ужаленная. Сгорая от стыда и улавливая на себе осуждающие взгляды медработников и пациентов, она неслась по коридору запахивая халат и прикрывая оголенные телеса. Влетев к себе в кабинет, Алла заперлась там в слезах и истерике срывая с себя медформу и сбрасывая на ходу туфли. Не желая мириться с обстоятельствами, она рыдала и растирала по лицу слёзы и косметику. Затем с грохотом рухнула на пол, как лавина в горах, круша всё на своём пути.

Ослеплённая презрением к коллегам, начмед скрутилась калачиком, взъерошивая себе волосы и погрузилась в медитацию местью, ставшую для неё единственным утешением. Ибо униженная и разгневанная женщина, опасна в своих коварных планах. Алла собралась превратить в ад жизнь всех своих коллег и решила никого не щадить. Первым в её списке будет бывший любовник. – Эта убогая нищебродка, из-за которой разрушилось наше с Костей будущее – сдохнет! – поклялась Алла. Не в силах скрыть обезумевшего смеха, она щедро проклинала соперницу.

Начмед рыдала и смеялась одновременно, билась в истерике лёжа на полу. Затем сникла и погрузилась в полную фрустрацию, напоминая сумасшедшую из клиники, у которой разом закончились все чувства, рефлексы, эмоции, слезы и переживания. В таком положении начмед пребывала около часа, затем снова почувствовала себя частью реальной жизни. – А этот выскочка Заславский, тоже сдохнет! – пообещала себе Алла спокойным тоном. Глаза её заблестели от счастья и лукаво улыбалась она продолжила наслаждаться своим гениальным планом. Хохочущий в захлёб голос мигом разлетелся по кабинету, наложив свой отпечаток в глухих стенах коридора. Сидевший на посту медперсонал прибывал в недоумении от криков и грохота в кабинете Аллы, а перепуганные жутким ором пациенты по заходили в свои палаты. Но никто не решался поинтересоваться происходящим, опасаясь попасть под «горячую» руку.

Заливаясь истерическим смехом, начмед валялась на полу и крушила ногами предметы интерьера. Первым в поле зрения её стоп оказалось кресло. Затем попался журнальный столик. А ваза с цветами, как бесплатное приложение, полетела в низ, дополняя общую картину разгрома. Увидев под рукой пульт от плазменного телевизора, упавший со столика Алла испытала чувство эйфории и запустила его прямиком в окно. Наслаждаясь звуком бьющегося стекла начмед неудержимо залилась смехом держась за живот.

Встав на четвереньки, она приползла к зеркалу и смотрела на себя изучающе. Женщина кривлялась, показывала нагие телеса, высовывала язык, закрывала по очереди глаза и приходила в бурный восторг от увиденного. Достав из сумочки красную помаду, Алла Борисовна добавила креативности и декоративной направленности своему облику. Ликуя начмед рисовала по щекам, лбу и носу решётку. Затем, выломала стержень из пластикового основания, размяла его в руке и натёрла себя всю до самой шеи.

Окутанная паникой и непониманием, что случилось, увидев свои трясущиеся ладони красного цвета, она начала истерически кричать и плакать. Женщина била стулом зеркало, затем запустила его в окно туда же, полетели ноутбук и ящички комода. Перебив всё, что можно и громко рыдая, начмед одержимая страхами забилась под стол и обняла ножку. С ужасом она смотрела на дверь, и вся тряслась…

Анна проснулась рано и пошла на кухню приготовить себе завтрак. По пути достала из холодильника молоко и два яйца. На скорую руку сделала пару гренок и налила растворимый кофе с молоком. Прежде чем пойти на работу женщина решила посмотреть утренние новости и поудобнее расположилась в зале у ноутбука. Неожиданный звонок от подруги по скайпу был актуален, и она с удовольствием приняла вызов.

– Анюта, привет! – улыбалась та и махала рукой с экрана ноута.

– Маринка, привет! – радостно взвизгнула Анна.

– А ты, куда подевалась? Я весь вечер, вчера звонила, – сетовала в недоумении подруга.

– Да, все хорошо, не бери во внимание, – махнула та рукой. Лучше рассказывай, как там в Нью-Йорке? Как родители Феликса?

– Ай, Анюта! Франческа и Леонардо, они такие милые люди. Приняли меня как дочь родную и ждут не дождутся нашей свадьбы. – кокетливо важничала та. – Феликс ведь у них единственный сын и до сих пор не подарил внуков. Местные девушки сама знаешь, все на карьере помешены. Вчера обговорили все детали и назначили свадьбу через месяц. А Нью-Йорк покорил меня с первого взгляда. Здесь такие доброжелательные люди, видят тебя и улыбаются. Вчера, мы с Феликсом прогуливались по парку. Он провожал меня до гостиницы. – Да! А, что? – деловито хвасталась Маринка, улыбаясь во все тридцать два. – Я, девушка порядочная! И к тому же, Феликс не торопит меня совсем и согласен подождать с «этим» до свадьбы. За это, я люблю его еще больше, – трещала она без умолку, прикусывая нижнюю губу. – Так вот, продавец воздушных шаров собственноручно скрутил и подарил мне ромашку из шариков, – продолжила та козырять фактами. – А в модном бутике брендовой одежды, где я немного уделила времени шопингу, мне сделали приличную скидку. Даже в кафе, когда мой спутник отлучился заказать мороженное, меня попытались увести на прогулку другие кавалеры, мирно сидящие за соседним столиком. Ты бы видела лицо Феликса в этот момент. Он шел такой важный, как будто с ним рядом сама королева, и не меньше, – важничая тараторила Маринка, словно у нее лимит на звонок установлен, а эмоций за пол дня пребывания в Нью Йорке накопилось, как за год проживания.

– Вообщем, – перебила, рассмеявшись Анна. – Бедняжка Феликс, совсем скоро лишится покоя из-за тебя. Здорово, как! Маринка, я за тебя рада. Желаю вам большого, искреннего счастья и океан настоящей, всеобъемлющей любви! – сказала Анна, отправляя подружке кучу воздушных поцелуев.

В дверь Маришке постучали, и она вся засуетилась, заерзала на одном месте. Затем присела на колени и так жалобно посмотрела на подругу через монитор компа, что та сразу догадалась в чём причина такого беспокойства. – Прости Анют, не могу больше говорить. За мной Феликс пришёл мы договорились встретиться и выбрать самые лучшие для свадьбы ресторан и лимузин.

– Да, конечно, передавай мой привет Феликсу и его родне, – радостно заверила подругу Анна.

– А ещё! Надо выбрать самое красивое платье невесты! – важным тоном оповестила подружка. – Пожалуй, именно с этого приятного занятия я и начну свой день, – подмигивая подружке, затем отключилась…

– Не понимаю, как, мы связаны, – признался Костик. – Но чувствую, в том, что с тобой случилось есть и моя вина, – с горечью признался он. – Я использовал женщин причиняя им боль душевную и физическую. Этот негодяй поступил с тобой также, ещё и убить пытался. Если бы, я не вёл себя как последняя скотина, думаю судьба свела нас раньше и при других обстоятельствах.

Едва Константин Романович закончил свою «исповедь», как палата вдруг озарилась ярким светом. Он расправил одеяло и положил руку девушки ровно и сделал несколько круговых движений плечами и головой. Солнечные лучики, игривые и теплые, ворвались в пространство нарушая тишину. Щекотали веко, проникали в потаённые уголки его ультрамариновых глаз, высушивая слёзные каналы. Словно, Божественное прощение, снизошло на него в этот миг. Растапливались глыбы сердечного льда, годами старательно возводимые им же самим. Лучи стремительно разбежались по палате, изучая её содержимое. Костя сморщил нос и уклоняясь от солнца подался в сторону пациентки, облюбованной световым потоком.

Нависая над Лизой тенью, он погладил её по голове, лицу и плечам. Словно дразня Константина Романовича, солнечный поток повторил траекторию его телодвижений, гладя ссадины и раны девушки. Доктор, склонился над Лизой для прощального поцелуя в щёку, и ощутил, как теплая волна нежности накрывал его с головой. В этот момент с ним происходил неведомый ранее синтез двух энергий, приводящий к умиротворению и душевной наполненности. Он лечил её тело избавляя от физической боли. А она, излечивала его душу, помогая мягко и деликатно избавиться от мук прошлого. Ещё не ясно, кто в ком больше нуждался. Но совершенно очевидным было одно – друг без друга, они точно уже не смогут. Энергетическое поле каждого, словно проецирует саморазрушение в одиночестве. Это как жить только на пятьдесят процентов, смеяться в пол голоса, спать три часа вместо семи, лететь с одним крылом, дышать неполной грудью… Ставшие друг другу бальзамом, исцеляющим души и тела они, ощутили всю мощь энергетического слияния и установили неразрывный ментальный портал, где дверь в прошлое уже закрылась, а будущее зависит только от них самих.

И как, он жил без неё все эти годы? Ведь только с Лизой, впервые радовался игривому солнышку и ощущал вкус к жизни, чувствовал ветер перемен и желание совершать поступки. И мысли-поезда, понеслись в его голове с неописуемой скоростью. И так захотелось жить…

– Даша, посмотри на меня, – мягко попросила Анна, внимательно рассматривая новую пациентку. Она хотела заметить в глазах пятнадцатилетней девочки, порезавшей себе вены из-за несчастной любви, хоть каплю раскаяния. – Ты, таким образом, хотела проучить его, что он, выбрал не тебя? – настороженно спросила женщина.

Даша молчала, не желая разговаривать. Дернув руку и отстранившись к стенке, девочка дала понять, что не станет слушать нравоучений. Она зарылась в одеяло с головой так, что и-под него торчали только пятки.

– Не закрывайся, давай поговорим, – настаивала Анна. – Я помочь пришла.

– Да отвалите вы все от меня со своей помощью! – истерила плачущая девочка, накрывая подушку поверх одеяла.

– Да, кто ты вообще такая? – активировала Анна план «Б» – «шоковая терапия». Этот вариант всегда срабатывал с задиристыми подростками, заставляя их добровольно выныривать из своей «ракушки». – Ты, в зеркало, себя давно видела? – вопросительным тоном начала она. – Таланта нет! Достижений нет! Да за что тебя любить страдалица чумазая? Не причёска, а гнездо глухаря! – не церемонясь высказалась психолог, наблюдая за затыкающей уши девочкой. И подливая масла в огонь, любопытствовала, как быстро разгорится пламя.

– Умывалась то, когда, в последний раз? И правильно сделал, что бросил! Это только первое твоё разочарование. С таким наплевательским отношением к жизни и к себе, ты рискуешь всю жизнь остаться в одиночестве. А за, что тебя уважать то? – поинтересовалась Анна, отстаивая свою позицию. Затем села на кровать и дожала:

– Может ты школу с золотой медалью окончила? Ну какая школа? Я же совсем забыла, у нас любовь – до смерти! Или степень учёную имеешь? Ааа? – настойчиво допытывалась Анна.

– Замолчите, хватит! Я не хочу вас больше слушать, – рыдала Даша. Она вылезла из своего «убежища» и смотрела на доктора озлобившимися на весь мир глазёнками.

– Может ты работаешь по ночам, чтобы матери помогать братьев младших прокормить? – с напором продолжила дожимать Анна.

– Хватит, я не хочу слушать! Прекратите! – слезно просила девочка. Обняв себя за ноги, она положила голову на колени.

– Ах, как же я сразу не догадалась! Наверное, ведёшь домашнее хозяйство? Кушать готовишь, убираешься пока мать усталая с работы приходит?

– Перестаньте, пожалуйста! Хватит! – плакала девчонка с ужасом смотря на неё. Я не хочу этого слышать!

– А, что так? – уверенно вступила в разговор психолог. – Не нравится? А может, ты обиделась? На правду милая моя, не обижаются, – подметила Анна. Затем присела, успокоилась и добавила:

– Дашенька, хочу, чтоб ты понимала, я не враг тебе. Увидев себя со стороны, так как тебя видят другие люди, ты поймешь к чему стремиться и куда двигаться.

– Ничего не хочу! – нервничала девочка.

– Мы получаем от жизни то, что отдаём этому миру. Ты живешь без мотивации и цели. – проясняющим тоном указывала на ошибки Анна. – Учёба тебя не радует, сверстники не желают общаться, мальчики и того хуже – избегают.

– Как? – удивлённо откликнулась Дашка. – От куда вы знаете, я же не говорила никому? – поинтересовалась девочка.

– Я знаю! Чувствую твою боль. Вижу в тебе себя, в пятнадцать. Такой же самоуверенной была. Думала весь мир вокруг меня крутится. Считала себя особенной и совершенной. Но столкнулась с непониманием в обществе. Подружки постепенно отдалялись и заводили новые знакомства. Одноклассники вообще были враждебно настроены, обзывали, говорили обидные слова, дёргали за косички. Преподаватели занижали оценки. Даже родители меня не слышали. А парни, которые были мне симпатичны не обращали на меня внимания.

– Не верю! – огрызалась Дашка. – Вы это говорите, чтобы я больше ничего с собой не сделала. Просто хотите в доверие втереться. Вам всем на меня наплевать. – высказалась девочка и ещё сильнее заплакала.

– Ты чего, Дашунь? – Анна погладила девочку по голове.

– Всё враньё! – огрызнулась девочка, убирая руку психолога. – Вы такая красивая, умная и успешная. На работе все вас ценят и уважают. Да вы вон, сколько знаете! – нервозно отвечала та. – И мужчины засматриваются, я видела! Стоит только пальцем поманить, любой будет у ваших ног. Вам плевать на меня и мои проблемы. – негодовала девочка.

– Даша, солнышко в тебе говорят злость, обида и страхи, – ласковым тоном объясняла Анна, гладя девочку по голове. – Сосредотачивая внимание на другом человеке, ты не видишь себя, не понимаешь собственной уникальности.

– Нет, во мне уникальности, – огрызнулась девочка, растирая красные от слёз глаза. – Одноклассницы в школе меня серой мышью называют.

– Даша, запомни:

– Ты, никогда не переплывёшь океан, если будешь бояться потерять берег из виду. Всегда верь в себя и то, что ты делаешь, даже если никто не верит! Живи на зло всем врагам! Иди до конца и знай – ты лучшая!

– Зачем мне идти вперёд? Чего-то добиваться, если в меня всё равно никто не верит? – поинтересовалась девочка. – Меня все ненавидят. Зачем жить, если Миша своим друзьям наговорил, что я ему себя предлагала, бегала за ним и прохода не давала? А меня он отшил, так как я не в его вкусе, – жаловалась Дашка. – Затем толкнул меня в толпу мальчишек и предложил другим ребятам попытать «счастье», – захлёбываясь слезами выговорилась Даша. – Я не знаю, как тогда сбежала. Навязчивая мысль заела в моей голове – не хочу больше жить! Я приняла осознанное решение – умереть.

– Малышка, пойми одну простую вещь и тебе станет легче, – осторожничала Анна в общении с подростком. – Все эти люди, даны тебе для глубокого самоанализа, проработки своих негативных сторон личности. Их цель – мотивировать тебя любить жизнь, любить себя и отстаивать свои границы, искать пути своего предназначения и роста, ощущая глубину своей духовной наполненности.

Зачем мне эта жизнь? – громко кричала и плакала девочка. Она накрыла голову подушкой и крепко вцепилась в неё руками.

– Зачем? – возмутилась психолог. Выдернув девочку с постели Анна, подвела подростка к зеркалу и заставила в него всмотреться.

– Что, всё, это значит? – вырывалась и бунтовала Даша.

– Ты смотри по внимательней, а я тебе отвечу зачем? – пояснила женщина, убирая запутавшиеся волосы девочки назад. Анна взяла её за подбородок и утвердительно, как мантру, произнесла ободряющую речь:

– Да чтобы ты глупая, по прошествии времени сама себя уважать могла! Ходила с гордо поднятой головой и дышала чистым воздухом! Любила всем сердцем и жила на полную катушку так, как хочешь ты, а не кто-то другой. И чтобы больше никто, и никогда не смел показывать на тебя пальцем! – эмоционально Анна подводила параллель между прошлым и будущим.

Даша начала успокаиваться, понимая смысловой посыл «пламенной» речи психолога. Анна развернула подростка к себе, обеспечив прямой зрительный контакт, для лучшего восприятия информации. Затем вытерла салфеткой слёзы и оставила подумать над своим поведением, обещав зайти позже.

Оставшись наедине со своими мыслями, Анна не могла уснуть и думала об Александре. Она не понимала, что тянет её к этому человеку, но не могла избавиться от навязчивых мыслей. На мгновение женщина, представила его в роли своего парня. Как ни странно, этот молодой человек вызывал у нее двоякое ощущение. С одной стороны, доверие и симпатию, безопасность и защищенность, а с другой непреодолимое чувство страха, что опять будет как раньше…

Да, от неё былой, юной и наивной девчонки ничего не осталось. За годы, проведённые в одиночестве, она приобрела мудрость, научилась любить себя, ценить свободу и поступать так как хочется, здесь и сейчас. В свои почти сорок, имея троих сыновей, Анна смирились с одиночеством души. Даже нашла в нём кучу плюсов для своей самореализации, выплёскивая энергетический потенциал на бумагу. Так рождались новые тексты, картины, стихи, планы на жизнь.

Но, именно сегодня, и именно с Алексом, ей впервые захотелось расстаться с этим одиночеством, которое гордо звала – свободой. Анне даже начало казаться, что он тот, кого ждала всю жизнь. За короткое время их общения этот человек заполнил душевную пустоту, защитил от нападок Василия, позволил быть собой и чувствовать себя женщиной. Он осыпал Анну комплиментами, делал сюрпризы и галантно подвозил до дома.

– Блин! Да, о чём это я? – опомнилась девушка от сентиментальных дум. Выключила свет ночной лампы она попыталась уснуть.

Среди ночи Константин Романович снова зашёл проведать свою пациентку ощущая от неё зависимость: всё тело ломило как при температуре, сердце колотилось и болела душа, а перед глазами стоял образ Лизы. Проверив её состояние и показатели датчиков, доктор ужаснулся от критичности ситуации. В панике, тот быстро взял руку девушку и присел рядышком, в тревоге смотря на мониторы. Первое время его пронзила ужасная боль, а когда показатели стабилизировались и всё пошло, как по накатанной, Костя продолжил очищать свою карму и «обезболивать» душу.

– Ты смогла сделать невозможное, перевернув моё сознание. Благодаря твоему появлению я понял для чего живу, услышал свою душу, прочувствовал её боль и страдания. С тобой, я поступлю по справедливости, обещаю. И если я в состоянии твою боль, хоть на немножечко уменьшить, – прошептал он Лизе на ушко, вытирая слёзы. – Значить буду приходить чаще и перекладывать её на свои, сильные и выносливые мужские плечи. Каждую свободную минутку и днем, и ночью буду приходить, – поклялся Костя. – Ведь у нас теперь эта боль одна на двоих, как и душа. А в руках сила способная её уменьшить, быть может и вовсе излечить. Кто знает?

Опасаясь ухудшения самочувствия Лизы, он прижал её руку к своей гладко выбритой щеке и задумчиво всматривался в показатели мониторов. Затем поцеловал каждую царапину и шрамы, переведя взгляд на девочку, утвердительным тоном пообещал:

– Мы с тобой ещё поборемся за эту жизнь! – твёрдо пообещал хирург. – Я сделаю даже невозможное, ты только живи. Слышишь, девочка моя, – прошептал врач, поцеловав изодранную руку. – Живи-вопреки, а я всегда буду защищать и оберегать тебя. Стану твоим ангелом хранителем. – Живи…

Константин гладил Лизу по голове и чувствовал, как боль в теле постепенно стихает. Затем подошёл к раковине и умылся. Холодная вода сделала своё дело, не оставив и следа грусти. Поправив капельницу Костя облегченно вздохнул и прилег рядом. Но услышав целенаправленные шаги в коридоре, мужчины быстро выдернул себя из постели и подошёл к монитору. Создавая рабочий вид, чтобы сильно не палиться он записывал показателям в блокнот. Когда открылась дверь, мужчина почувствовал себя любовником, которого не успели спрятать в шкаф.

– Константин Романович? – удивилась Ирина, застав хирурга в палате Лизы. – Что, вы здесь делаете? – потребовала ответа та. – И почему домой не пошли? – продолжала допрос медсестра, деловито поставив руки на талию.

– Я не могу оставить тяжелую пациентку, – кратко ответил Костя, не поворачиваясь к ней. – Необходимо проконтролировать как идёт процесс восстановления, все ли датчики работают, – оправдывался врач, как провинившийся мальчишка перед мамочкой, отворачивая в сторону покрасневшие щеки. – Может ещё, что нужно?

– Та! – попустительски махнула рукой Ирина. Она скривила физиономию, будто проглотила кислый лимон, и запила по ошибке уксусом. – Можете идти домой, – с барского плеча раздала указаний уборщица.

Ошеломлённый хамством этой женщины, доктор обернулся и взглянул на неё приподнимая бровь. После очередного заявления женщины челюсти хирурга чуть не рухнули на пол.

– Будь те уверены, – продолжила Ирина, – если какие датчики выйдут из строя, или пациентка не придёт в себя, я вам позвоню.

– Вы в своём уме, Ирина? Что вы несёте? – возмутился Константин Романович повышая голос. Красноту с щёк и непомерный стыд, как рукой сняло. А вместо этого пришло отчаянное чувство справедливости и желание проучить настырную Ирину. Сделав несколько шагов вперёд, тот в культурной форме, рассказал куда ей пойти и что сделать:

– Займитесь наконец-то, своими обязанностями! – прикрикнул он на лезущую не в своё дело медсестру. Подойдя ещё ближе, указательным пальцем у неё перед глазами, Константин Романович строго пригрозил:

– И, чтобы раньше шести утра, я вас, около этой палаты не видел! Ирина тут же, извинилась и ушла на свой пост. Успокоившись, мужчина выдохнул и закрыл дверь из нутри от непрошенных гостей. Облокотившись на неё, он прикрыл глаза вспоминая, как ещё несколько часов назад увидел Лизу на носилках в бессознательном состоянии. Все вокруг неё суетились: массаж сердца, искусственное дыхание… прибегали к помощи дефибриллятора, так как у девочки дважды за ночь останавливалось сердце. В тот момент в его душе что-то перевернулось. Она лежала такая беспомощная, вся в крови и гематомах, но хирург ясно осознавал – они связаны невидимой нитью. Память напряженно пыталась выдать информацию, бережно хранящуюся в глубинах подсознания, и хоть как то, объяснить непонятное чувство значимости этой девушки в его жизни. Костя не понимал, почему его не покидает мысль, что они родные люди друг другу, и их связывает не только эта жизнь…

Уютно расположившись на своем любимом диване, как кадры киноленты Анна, перекручивала события минувших часов. Стоило ей только подумать о новом знакомом, как появлялось чувство спокойствия, умиротворения и защищенности. Ей казалось, что она смотрит на него, как мышь из-под веника, нет скорее, как кролик на удава или, что-то в этом роде. Анне хотелось, чтобы Алекс обнял её и не отпускал, но тут же гнала от себя все мысли об этом человеке. Жила же она как-то, без него и ещё проживёт. Затем, она перенаправила градус важности с мужчины на любимую подругу:

Анна ни с кем кроме Маринки-то, и не общалась близко. Они с детского сада не разлей вода. Все секреты друг друга, ото всех в тайне держали. Однажды, крыс из живого уголка выпустили в тихий час, пока воспитательницу к телефону позвали. Там такое началось:

Они конечно же расползлись кто куда. Дети пищали от восторга, прыгая до потолка на своих кроватях. Бросали друг в друга одеяла и подушки. Любопытные мордашки грызунов, без спроса копошились по постелям, что вызывало бурю эмоций. А комканное в колобок постельное белье хаотично запускалось в товарища лежащего, напротив.

Детским смехом и нечаянной радостью, вместо унылого тихого часа, наполнилось пространство спальни. И вот, уже через мгновение пушистые друзья ползали по шторам, залезали на верх книжного шкафа и прятались от детского «нашествия» в обуви малышей. Самые находчивые и изобретательные дети кидали сандалии в соседа по кровати, ожидая бурной реакции. Таким образом, крысы-путешественники перемещались в помещении, невольно провоцируя эту самую радость и эмоциональный накал у малышей. Живая детская энергетика царствовала в стенах детского сада, позволяя творить беззаконие и нарушать правила учреждения.

– «Вот, это я понимаю, счастливое и беззаботное детство!», – с умным видом, высказала Маришка. Она стояла на столе воспитателя в трусиках и маечке, расставив руки в боки, бросая суровый, вдумчивый взор на происходящую баталию. Её кудрявые и длинные, белокурые локоны бесцеремонно нависали над глазами. Наполнив легкие воздухом, она сдула с лица противно лезущую в глаза чёлку. И нахмурив брови, в полной мере осознавая свою гениальность и неподражаемость выдала следующее:

– «Ох, чтобы вы без меня делали? Учитесь, пока я жива!». И прыгнула со стола в толпу орущей детворы. Взяв Анну за руку, они бросились догонять напуганных животных. Дети, протирая колени заглядывали под кровати и мебель в попытках достать убегающих пушистиков. Те прятались в укромные места, проникали в дверные щели и бежали по вентиляции. Одновременно визжал весь женский персонал детского сада. Нянечка с воспитательницей залезли одна на стол, другая на подоконник. Громко топоча ногами в обход всем правилам цензуры, они призывали к ответу за этот хаос, чью-то «мать».

Повариха, пожилая женщина лет шестидесяти убеждённая, что в этой жизни её уже ничем не удивить, готова была упасть в обморок от вида мерзких грызунов, жующих овощи с её стола. Так как, грызуны в данном детском саду не водятся сообразительная женщина догадалась, что это проделки детей. И следующий обед этим «чудным» малышам она поклялась приготовить из мохнатых тушек бегающих по кухне «паразитов». Алюминиевой крышкой и аполовником та бросилась в атаку по непрошенным гостям, но они лихо уходили от преследования, противно попискивая.

Виновниц конечно персонал вычислил – девчата всегда беспокоились безвольным и смиренным содержанием в клетке любимых пушистиков, и много раз предлагали выпустить «заключённых» на свободу – «Даже опасные преступники, попадают под амнистию». Переживали за психоэмоциональное состояние животных и «негуманное» обращение с ними. Потом на утро, родители этих «защитниц» оправдывались перед заведующей детсадом Эллой Марковной и обещали провести беседу с девочками, по всей строгости.

Дружба у Анны и Маришки была искренняя и настоящая. Они и к экзаменам вместе готовились, и на свидания всегда, только вдвоем ходили. Маринка просила Анну, психологические тестирования с будущими кандидатами в ухажеры проводить, чтобы на начальном этапе исключить моральных уродов, нарциссов и социопатов. А Маринка в свою очередь играла роль роковой соблазнительницы, проверяя на верность и искренность намерений, потенциальных кавалеров Анны, приходя на свидание вместо неё.

Анна из-за кустов следила за картиной происходящего. Слушала как подружка объясняла, что она заболела и не придёт, всячески пытаясь бедолагу окрутить, пригласить прогуляться или в кино. Почти все велись на Маринку, кроме Пети Иванова из художественной школы. Но через неделю пылкой влюблённости юношу призвала «Родина». С военкоматом, как говориться не поспоришь. Петю послали служить на флот во Владивосток. Там, у молодого новобранца и произошло знакомство с медсестрой части, а через месяц они поженились. Так и закончилась история любви Пети и Ани…

Утомленная суетой и бешенным ритмом бесконечно длинного дня, девушка не заметила, как легкие воспоминания о счастливой юности навеяли глубокий сон. И даже жесткая спинка дивана, как никогда располагала удобством, не отвлекая от сновидений неприятными ощущениями…

– Мамуль, я тебя прошу, перестань доставать меня женитьбой и внуками, – встревоженно умолял Константин Романович. – Ну, не могу я жениться. Хотя бы потому, что у меня нет невесты. И не надо ставить в приоритет свой возраст, – старательно объяснял тот.

– В первую очередь, ты должна думать о счастье своего сына. Оно, возможно только с особенной девушкой, – намекал сын деликатно маме, надеясь на понимание. – Как бы ты не пыталась меня с ними знакомить, но в твоем окружении нет такой! Я уверен мама, что, когда ни будь обязательно её встречу, – спокойно доктор усыплял бдительность матери, но закрывая глаза начинал изрядно нервничать.

– Константин Романович! – сказала Анна постучавшись. Радостная она зашла в кабинет к другу и коллеге.

Двумя пальцами он взялся за горло и высунул язык, указывая на телефон. Жестом Костя попросил Анну присесть объясняя, как устал от тотального контроля матери. – Всё, давай мамуль, – дипломатично прервал разговор хирург. – Ко мне пациентка пришла, не могу больше говорить. С чувством выполненного долга он отключил вызов и выдохнул.

– Матерей не выбирают, – пожала плечами Анна. – Терпи Костик, терпи, – сочувствующе посоветовала та и радостно распахнула дружеские объятия.

– Анют-ка-а-а. Как, я рад, тебя видеть, – эмоционально отреагировал тот, даря дружеский поцелуй в щеку. – Ты, мое спасение. Выручай, – взмолился Константин, подвигая ей вазу с конфетами. – Помоги, разрешить ситуацию с мамой, а не то я сойду сума! – Костик скрестил обе ладошки и умоляюще, как бездомный котёнок, смотрел на Анну.

– Я вся во внимании, – дружелюбно улыбнулась коллега, предлагая поделиться накипевшим.

– Мама, постоянно пытается меня женить, – начал жаловаться мужчина, удобно заседая в докторском кресле. – А в последнее время, приводит домой внучек своих подружек-соседок. Ссылаясь на плохое здоровье и огромную очередь в поликлинике, просит забрать её по среди рабочего дня, – взявшись за голову, причитал Константин Романович.

– Так, ты у нас завидный жених? – от души рассмеялась женщина.

– На днях, попросила забрать её из кафешки, сославшись на перепады давления, – эмоционально рассказывал, тот реагируя на заливистый смех Анны. – Я как дурак, бросил работу, взял таблетки от сердца и помчался. И как ты думаешь, кого я увидел, когда приехал? – развел руки Константин, перекладывая в сторону карточки пациентов.

Прищурив левый глаз и загадочно улыбаясь, Анна придала лицу интриги. Щёлкнув пальцами правой руки, она оказалась на удивление смекалистой и проницательной:

– Неужели очередную светскую львицу, пожелавшую стать «Березиной»? – пытливо предположила девушка, приподнимая в ожидании бровь.

– Именно! – бурно отреагировал тот, хлопнув в ладошки. Едва держа самообладание, он сдавил кулаки и сэмоционировал, в негативном ключе. – Будь она трижды неладна! – возмутился доктор, стукнув кулаком о стол. – Эта мадам, как оказалось давно мечтала со мной познакомиться, а моя мать просто наглая интриганка, слинявшая сразу, как только я вошёл.

– Представляю твои глаза в тот момент! – подкалывала Анна смеясь. Она внимательно слушала с удовольствием поглощая шоколадные конфеты с начинкой «вишня на коньяке». Откусив кусочек аппетитной сладости, вовлечённая в разговор женщина развела руки и продолжила пытать коллегу:

– Ну, ты хоть попытался её остановить? Ну, или, как вариант – сделать ноги первым! – предположила она, ожидая положительного ответа.

– Куда там! – расстроенно пояснял Константин Романович. – Мама встала из-за стола, со словами: – «Ходьба – это жизнь». И откланялась, пожелав приятного аппетита. Недовольно хирург косился на Анну, взахлёб «валяющуюся» со смеху на столе. – А мне вот, совсем не до веселья! – с грустинкой пояснил мужчина, плачевность своей ситуации. Затем, дождался, когда Анна примет серьёзный вид, спросил:

– А, ты знаешь, что она ещё сказала? – игриво повёл бровями Константин Романович. Косте нравилось наблюдать как коллега, давясь смешинкой, смотрит буквально ему в рот.

– Велела долго не затягивать с внучатами! – с нотками юмора, жаловался он на мать, словно бы, подливая саляры в затухающий костёр. Коллеги угорали от смеха, каждый на своём кресле, в прикуску с вишнёвыми конфетами.

– Если, так будет продолжаться и дальше, – юморил хирург, – то я не доживу до этих событий, – причитал Костя. – Боюсь, моё сердце не такое стойкое, как у моей мамы, – предположил мужчина ложа руки Анны себе на грудь.

– Твоя проблема Константин Романович, решается как раз-таки очень просто, – спокойным тоном ответила Анна, мила трепя за щёки лучшего друга.

– Да, неужели? – переспросил тот, поведя бровью и полностью сосредоточившись.

– Да! – заверила она собеседника, взмахнув шикарными ресницами. – Съедь от мамы на квартиру, – предложила она. – А, что? Ты при должности и деньгах, можешь себе позволить! – убеждала коллега, очаровательно улыбаясь и подмигивая.

– Я тоже думал об этом. Но, это не избавит меня от тотального контроля матери, – усомнился в совете тот.

– Ошибаешься, Костик, – увлечённо объясняла Анна, не сводя глаз с оппонента. Поменяв неудобную позу, она придалась философским рассуждениям:

– Смотри, – деловитым тоном начала объяснять Анна. – Женщина, в данном случае мать, начинает активно принимать участие в жизни своего взрослого сына, только в том случае если её собственная не приносит радости.

– Да, ладно! – округлил глаза доктор. – То есть, она третирует меня потому, что больше некого?

– Да! – спокойно ответила психолог. – Ей не о ком заботится, и не кому дарить ту любовь, которая распирает её из нутри. Тогда, женщина начинает тяготится переизбытком этого чувства.

– Ну, мне тоже не сладко приходится! – вмешался мужчина. – Как быть?

– Василисе Андреевне, не накого эту энергию грубо говоря «слить», вот она и взялась за твоё «воспитание». – пояснила та, приводя пример:

– Полной жизненных сил и энтузиазма женщине, глубоко фиолетово есть ли вокруг неё люди и как они поживают. Она словно бабочка парит в своём собственном мире и наслаждается его благоуханием. Теперь, понимаешь? – спросила Анна.

– Не совсем, – насупился Константин. – Что ты хочешь этим сказать? – недоумевал он сути концепции. – Если я съеду, то её жизнь станет еще более безрадостной! – аргументировал доктор,

– Ты говорил, на прошлой неделе наш электрик Борис Семенович искал квартиру. Так, вот, сдай ему свою комнату. Пусть вечером приезжает, познакомишь их с матерью, чайку попьете. Он мужик разведенный, интересный, то, что надо, – пылала идеями Анна.

– Ты предлагаешь сосватать мою маму за нашего электрика? – уточнил Костя, ошарашенно округляя глаза.

– Я предлагаю, наполнить жизнь твоей мамы радостными, интересными впечатлениями и вниманием со стороны мужского пола. Костя, ты, обретаешь свободу и избавляешься от гиперопеки. Сместишь её фокус внимания с себя, на Бориса Семеновича, – пояснила психологическую тактику Анна. – Тем самым, ты выстроишь свои личные границы и трезво дашь понять матери, что за них вход запрещён.

– Молодец! Мне нравится ход твоих мыслей, – одобрительно кивал головой Костя. – Он, внимательно слушал Анну постепенно сокращая дистанцию между ними. И поудобнее располагаясь на столе подложил под голову карточки. – Так, так. Продолжай.

– Василиса Андреевна у тебя женщина видная. Пусть снова почувствует себя привлекательной. И заметь, никто её не сватает, – успокоила Анна. – Просто временно усыпим её бдительность.

– А, что я ей скажу? – спросил мужчин.

– Ну скажи, что поживешь у своего друга, на другом конце города. Тот уехал на полгода в командировку, а тебя попросил за квартирой приглядеть. Цветочки полить, собаку выгулять… – изящно обрисовывала легенду женщину.

– Допустим, она поверит. А как быть с моей комнатой? – озадаченно потирал голову Константин Романович.

– Скажи, что пустишь временно пожить очень порядочного человека. Достаточно будет, если Борис Семенович поможет твоей маме по дому, сумки из супермаркета донесет, комплимент скажет, в кинотеатр пригласит. Главное, постепенно она переключится с тебя на другую «жертву». Поверь Костик на очередном собрании подружек, она уже будет обсуждать произведения культуры и искусства, где побывали вместе с Борисом Семеновичем.

– Анька, ты гений. Я тебя люблю! – вскрикнул Костя, поцеловав её в щеку.

– Не нужно благодарностей, – ответила она, гладя его по руке.

– Прямо сейчас позвоню. Пусть уже сегодня и переезжает. А дальше, дело техники, – обрадовался, наконец-то осененный, Константин Романович. – Нет, я конечно люблю свою мать, но немогу в неволи размножаться! – впервые от души рассмеялся доктор.

– Ну, вот видишь, всё гораздо легче решается, чем ты думал.

– Спасибо тебе, ты меня в очередной раз спасла. Если я могу чем ни будь помочь, ты только дай знать. Я для тебя все что угодно сделаю, – благодарно сжимал её ладошки Константин.

– Это я должна тебя благодарить. Ты и не представляешь, как уже меня выручил, – интригующе сказала Анна. Ведь мог вчера и отказаться приехать в отделение. Все же день рождения и смена не твоя. Но, ты сделал операцию Лизе. Этот поступок дорого стоит.

– Нет Анют, я вовсе не герой. День рождения ещё повторится, а вот жизнь человека – бесценна, и спасать её мой непосредственный долг! – объяснил он. Костя заметно занервничал и встал из-за стола подошёл к окну, чтобы скрыть эмоции. – Избитой, это ещё слабо сказано, – заверил мужчина, и волна переживания за девочку, снова захлестнула его.

Неожиданно в дверь постучали и вошёл Алекс. – Разрешите, – обратился полицейский приоткрыв дверь.

Анна встала и прошла до середины кабинета. Подавая разрешающий жест входящему, она обратилась к коллеге. – Константин Романович, позволь представлю тебе:

– это следователь Александр Сергеевич. – дружелюбно сказала психолог, дотронувшись до его плеча. – Он ведёт дело Лизы и пришёл с тобой поговорить.

– Здравствуйте, Александр, – представился полицейский любезно кивая головой и протягивая руку.

– Здравствуйте, Константин, – ответил доктор, подойдя ближе к оппоненту и с удовольствием закрепил знакомство рукопожатием.

– Расскажи нам, что с девочкой? В каком, она состоянии? – обеспокоенно спросила Анна. – Лиза говорила, что беременна перед тем, как потеряла сознание и умоляла спасти ребёнка.

Не желая оставаться безучастным к происходящему Александр, включился в разговор и серьезным тоном добавил:

– Твои показания как хирурга, сейчас сыграют важную роль в этом деле. Мы должны определить категорию: «преднамышленное убийство» или «суицид».

– Что её пытались убить, я думаю и так понятно, – распереживался Константин Романович. Он отвернулся обратно к окну, пытаясь собраться с мыслями и успокоиться. Пульс гремел где-то под кожей, отдавая в виски. Желая перевести дух, Костя рассматривал панораму, открывшуюся под окнами больницы: детвора всё, также безнадзорно гуляла во дворе. Кареты скорой помощи хаотично курсировали по территории. Одни отправлялись на экстренные выезды, другие на носилках передавали пострадавших после ДТП в приемное отделение. Вся эта людская суета, крики родственников и рёв сирен, казались Константину кадрами киноленты. Перед глазами первым планом, выступал образ измученной Лизы. Её, он хотел оградить от всех переживаний, а если понадобится, то и спрятать, увезти далеко, что бы ни одна душа не нашла.

Слова полицейского вызвали гнев и негодование у хирурга. Готовый к диалогу, он развернулся к молодым людям и был настроен на серьёзный разговор. Обескураженным выражением лица тот словно бы, ответил на все вопросы. Но всё же решил высказать твердое мнение об избиении пострадавшей:

– Лиза так молода, у неё вся жизнь ещё впереди, а на теле нет ни одного живого места, – с болью в голосе прокомментировал врач. Собравшись с мыслями, тот повернулся к следователю и загибая пальцы, огласил серьёзность этого вопиющего случая:

– Куча гематом, синяки, ушибы, два сломанных ребра, черепно-мозговая травма с сопутствующим сотрясением, обильная потеря крови, – перечислил доктор. – И, это ещё не всё. Он продолжил рассказ на повышенных тонах, искренне потрясённый несправедливостью этого мира. – Кожные покровы нижних и верхних конечностей изодраны и изрезаны осколками стекол и арматуры. Кисти рук, прикрывающие живот во время избиения и лицо бедняжки, имеют множеством микротрещин. На спине нет живого места – она вся чёрная.

– Очень жаль, что в наше время – продвинутых технологий и открытий, столько жестокой молодёжи, с затуманенным от наркотиков мозгом, – сочувствующе высказался следователь.

– Да, уж! – вмешалась Анна. – Печально осознавать, что человечность, нынче не в моде. И вместо простых истин и общечеловеческих ценностей, подростки исповедуют – вседозволенность и безнаказанность, – с ноткой грусти поделилась психолог статистическими данными. Анна положила руку на плечо Константина, когда тот продолжил рассказ:

– Эти изверги толпой, не жалея времени и сил, избивали девочку ногами, – предположил хирург. – На шее множественные следы удушья. Голова разбита, имеются восемь микротрещин глубокие раны, – констатировал факты хирург. Погладив Анну по руке, тот обратился к следователю:

– Разве могла девочка, желающая покончить жизнь самоубийством, выбрать настолько жестокий способ? – спросил доктор. Повисла мучительная тишина, где ответ знал каждый, но лишь пожимали плечами и пересматривались. – Мы всё обработали, наложили пятьдесят четыре шва. Ночью, во время операции её сердце останавливалось дважды. Лиза не может самостоятельно дышать, давление то и дело без конца падает, а пульс еле прослушивается. Она очень слаба и не может самостоятельно бороться за свою жизнь. Поэтому за неё это делают специальные аппараты.

– Какой ужас! – воскликнула психолог, перебив коллегу. Она лишь сильнее укуталась в его плечо.

– Также, медперсонал следит, чтобы у пациентки не начался сепсис. Вовремя, обрабатывают раны раствором, часто меняют повязки. Мы, устраняем тяжкие последствия, образовавшиеся в результате ударов головой, из-за чего бедняжка до сих пор не приходит в себя. Если бы Лиза хотела умереть, зачем просила сохранить беременность? Ну не самоубийца эта девочка. Поверь мне, Алекс, я знаю о чём говорю, – эмоционально доказывал хирург непричастность своей пациентки к тому в чём её обвиняют. – Мы с Аней, таких на раз, два научились отличать.

– Я тебе верю! – признался следователь. – Просто предупреждаю заранее, что дело на особом контроле и его хотят замять.

– Я бригаду врачей вызвал, всю ночь её по кусочкам собирали. – с тоской в голосе Костя рассказывал о своих переживаниях. – За ребенка тоже боролись, Лизу еле вытащили с того света, а вот беременность… – от подошедшего кома к горлу Костя отвернулся к окну. – К сожалению, не представилось возможным сохранить. – признался хирург, от злости сжимая в руках занавеску. – Сейчас она полностью подключена к аппаратам жизнеобеспечения.

– Костя, успокойся, – вмешалась Анна. – Это всё нервы, тебе просто необходим отдых.

– Я прекрасно всё понимаю Костя, – огорчённо вмешался полицейский. – И сам не верю, что это самоубийство. Но поступил звонок от начальства, с приказом прекратить дело за недостаточностью улик.

– Что значит прекратить? – возмутился Константин Романович. – Нельзя прекращать дело! Он направился к раковине и начал интенсивно мыть руки с мылом. – Этого ублюдка найти нужно, пусть ответит за всё. И за искалеченную девочку, и за ребёнка, – возразил врач, стукнув кулаком о стену, – Если полиция этим делом не займётся, то им займусь я, – на полном серьезе заявил хирург.

– Именно за этим я и пришёл, – убедительно ответил Алекс. – Доказав, что её пытались убить, мы можем получить разрешение на доследование дела. – А, пока официальная версия, которой нам сказано придерживаться начальством: – «Девочка, узнав о своей беременности спрыгнула с окна». – Видимо здесь замешан какой-то представительный «фрукт», раз дело попросили замять. В полиции уверены, что за девчонку не кому заступиться, если вдруг она умрёт, никто и не кинется, – объяснил свои догадки Алекс. – Это, как разворошить осиное гнездо. Дело серьёзное и коснётся многих высокопоставленных чиновников. Не хочу вас пугать, но, если девочка очнётся и начнёт давать показания… Думаю от неё попытаются избавиться раньше, чем это произойдёт. – предположил следователь. – Но приставить охрану не могу, сам понимаешь, начальство не даст разрешения.

– Если понадобится я жить буду в этой палате, но от девочки не отойду, – сказал Костя.

– Напиши заявление, как врач непосредственно осматривавший и делающий операцию пациентке, это может помочь, – разъяснил Алекс и протянул пустой бланк.

– Да, я всё напишу, Алекс. И будь уверен, никого к ней не подпущу, – заверил доктор, присев за рабочее место, чтобы поведать, о тяжелой ситуации с пострадавшей…

– Бедняжка, на ней и впрямь, места живого нет, – заметила Анна, войдя в палату к Лизе. Она скривилась от ужаса прикусывая ногти на руках. – А когда девочка придёт в себя? – поинтересовалась она у коллеги.

– Одному Богу известно, сейчас все зависит от него и это решающая ночь, – с грустью сказал Константин Романович.

Александр преисполненный переживаниями, завис в размышлениях наблюдая, как Анна и Костя ведут диалог. Он и сам очень хотел распутать это дело. Ежу ведь понятно, что девочку пытались убить. И пока идёт следствие, есть повод видеться с Анной, быть постоянно рядом, оказывать знаки внимания, помощь, общаться. Следователь очень хотел, чтобы и она тоже думала о нём. Ему представился великолепный шанс сблизиться с Анной распутав это дело. Не упуская возможности тот приступил к осмотру пострадавшей. Взяв блокнот, он зафиксировал все царапины, гематомы и ушибы, сфотографировал девочку и показания датчиков, запросил справку от эксперта о побоях. Он хватался за любую зацепку, которая поможет сдвинуться с мёртвой точки и выведет на след преступника. Алекс, хотел вырасти в глазах Анны как специалист и недолго думая запросил личные вещи пострадавшей. Незамедлительно медсестра, выполнила его распоряжение, но мужчина и предположить не мог какую ценную подсказку получит по итогу.

– Северова Елизавета Витальевна, восемнадцать лет, – установил личность потерпевшей Александр.

– Какой ужас! – воскликнула Анна, переводя взгляд на пострадавшую. – Такая молоденькая! Совсем ещё ребёнок! Женщина почувствовала, как защемило в груди, а по телу побежали мурашки.

Внимание Алекса привлекла странная вещица и он протянул руку для ознакомления. – Вы не поверите, – сказал тот, хитро улыбаясь. – Приглашение в ночной клуб «Фортуна», – озвучил следователь, показывая флайер. Данная информация выступала для Кости триггером, напоминающим о кошмарном прошлом, и он попросил мужчину передать улику ему и лично в этом убедиться.

Анна резко перевела взгляд с Лизы на Александра, внимательно присматриваясь в нового знакомого. Пока, что тот, показывал себя только с лучшей стороны и психолог была уверена в его надёжности, умении решать проблемы и находить выход из запутанных ситуаций. Она знала, что на него, всегда можно положиться и он не подведёт.

Упаковав пригласительное в пакетик Алекс передал хирургу и продолжил:

– Дата и время, с небольшой разницей совпадают с моментом покушения на убийство, – логически мыслил мужчина, краем глаза подсматривая за Анной. А в голове, уже простраивалась цепь феноменальных умозаключений.

– Это, что же, поучается? – полюбопытствовал Константин Романович. Он оживлённо включился в беседу и пристально вчитывался в программу вечера. – Убийцей, мог быть кто-то из посетителей клуба? – настороженно предположил он, продумывая каждую мелочь.

– Не могу исключать такой версии, – ответил полицейский приподнимая бровь и кивая в ответ. – Мгновенно покрывшийся морщинами лоб, придал лицу таинственности и загадочности.

– Я знаю это место, – ответил Константин, почёсывая затылок. – В глубокой молодости, приходилось там бывать, пару раз. Гиблое местечко, – сказал тот, махнув рукой. – Притон для отморозков и наркоманов, напичканных до отвала деньгами. – прокомментировал он, будучи убедительным и передал приглашение обратно. – Только, строящегося объекта там раньше не было, – заверил Костя, задумчиво посмотрев в сторону. – Значит располагаться «Фортуна» должна неподалёку. Анна говорила, что завернула за угол и вышла прямиком к стройке. Следовательно, клуб располагается выше, метрах в пяти ста, – уверенно настаивал врач.

– Верно мыслишь, – похвалил следователь. – Очевидно, по дороге они и попытались избавиться от почти бездыханного тела. Он, суетливо переложил документы в папку, а визитку во внутренний карман пиджака и сделал несколько шагов в направлении двери. В доверительно-располагающей беседе с Костей, следователь охотно поделился своими соображениями и предстоящими планами:

– В любом случае, стоит проверить, чем я завтра же и займусь, – доложил мужчина. Ещё нужно забрать результаты экспертизы, на наличие отпечатков пальцев, найденного на стройке пиджака со следами крови. Думаю, она принадлежит пострадавшей.

Анна, наблюдала как ловкими движениями Алекс, управился с непослушной кнопкой на папке. Психолог видела в нём человека слова и дела, морали и человечности. Она была убеждена, что любая женщина с удовольствием покорится сильному мужчине, позволяющему ей быть слабой, женственной и капризной девочкой. Он даст ощущение легкости и свободы, примет со всеми недостатками и переложит твои проблемы на свои плечи, проявляя заботу. Именно таким человеком виделся ей Александр. – подумала она, украдкой поглядывая на Алекса.

– Анна, нам пора, – резко вмешался Алекс, прерывая её мечтание. – Я довезу тебя до дома, и сразу в клуб.

– Хорошо, Алекс, – быстро среагировала Анна, спускаясь с небес на землю. – Если он говорит надо, значит действительно надо.

– Ещё хочу успеть на работу попасть, – воодушевлённо говорил он, – скорее показать начальству заявление и справку. Повернувшись к девушке, он застыл от восторга, покорённый янтарными переливами тёмно-карих глаз.

Щёки девушки моментально покраснели. Что бы Алекс случайно не догадался психолог прогнала от себя всякие мысли о нём и отвела взгляд в сторону. – Поехали, я готова, – улыбнулась Анна, разрывая этот магнетический контакт между ними и подойдя к коллеге, обняла его на прощанье. Костя поцеловал её в щёчку, одновременно протягивая руку следователю.

– Сообщи мне Костя, когда Лиза придёт в себя, – попросил следователь, скрепляя общение дружеским рукопожатием. На столе он оставил доктору визитку с его контактами.

– Алекс, ты тоже держи меня в курсе, – дружелюбно улыбнулся врач.

– Обязательно, – понимающе кивнул тот выходя.

…Алекс, остановился у подъезда Анны. Выйдя из машины, он направился прямиком к спутнице галантно открывая дверцу авто. Следователь, любезно протянул ей руку и проводил до квартиры. Пожелав спокойной ночи и поблагодарив за прекрасно проведенное время, он поспешил откланяться…

– Ну, как успехи, Дашунь! – постучав спросила Анна. Присев рядом с подростком, женщина приняла серьёзный вид и вступила в диалог:

– Ты поразмыслила, над нашим последним разговором? – прищурив глаз спросила та, и нарочно провоцируя девочку на смех защекотала её. – Девочка моя, никогда не сдавайся, слышишь, – разжигала Анна появившиеся искры жизни в глазах ребёнка.

Даша, понимающе кивала головой и увлечённо слушала мудрые наставления психолога.

– Ты сильная и непобедимая. В твоём самом большом страхе кроется твоя уникальность и твоя сила, – медленно, но верно, Анна, настраивала девочку на волну позитива. —

Не позволяй страхам, съедать тебя из нутри. Сражайся с ними, и они отступят.

– Вы правда считаете, что я смогу победить всех? – спросила недоверчиво Даша.

– Нет. Я так не считаю. Сначала, ты должна победить саму себя и разрушить всё, что не даёт тебе жить нормально.

– Но, как? – Разве это возможно? – вовлеклась в беседу девочка.

– Пойми, на пути к мечте всегда будут препятствия и сложности, – объяснила психолог, указательным жестом предлагая присесть. – Тем самым, судьба проверяет твою готовность отстаивать себя и свои интересы, – Не позволяй людям к себе плохо относится. Никогда!

– Но, как я могу повлиять на чужое мнение и переубедить их?

– Никак, Даша. Всё проще, чем ты думаешь. Убеди сперва себя.

– Ну вот, вы опять говорите, что я могу повлиять только на себя. Я запуталась и уже ничего не понимаю, – недоумевая девочка, смотря на Анну.

– Невозможно изменить людей и их мнение о тебе, – спокойно сказала женщина. – Люди, не меняются. Нужно изменить себя, своё мышление, восприятие и поведение.

– Если я самая лучшая, как вы говорите, зачем мне тогда меняться? – полюбопытствовала Даша.

– Когда ты сама в это поверишь, то и другие тоже, будут так думать.

– Хорошо, допустим. С чего стоит начать мои глобальные перемены? – оживлённо поинтересовалась Даша, «сканируя» себя в зеркале.

– Во-первых, – не слушай чужих советов, они будут уводить тебя от достижения цели! – Во-вторых, – откажись от всего, что мешает идти вперёд, это больше тебе не нужно! – В-третьих, – жизнь подставляет подножку, а ты вставай и иди дальше! Поверь, только идя вперёд, ты получишь всё и даже больше, – настоятельно рекомендовала Анна.

– Анна Сергеевна, вы такая умная и красивая, – сказала Даша, смотря на психолога с восхищением. – Мне никогда не стать такой же, смелой и уверенной в себе.

– Глупышка. И не надо. Все люди на планете индивидуальные, в этом наша особенность. – сказала Анна. Она улыбнулась и обняла девочку, затем погладила её по голове. – Хорошо, что мы не похожи друг на друга. Представь, что люди будут как клоны одинаковые – одно лицо, тот же голос, те же мысли и привычки у каждого. Мир превратится в пресное и безжизненное болото, станет скучным, серым и неинтересным.

Даша, внимательно слушала каждое слово и смотрела женщине прямо в глаза. Словно губка, она, старалась впитать в себя, как можно больше информации. Анна, рассказывала и гладила девочку по щёчкам, волосам, заплетая в косу нерадивые черные пряди, неопрятно свисавшие на лицо.

– Чем больше нас окружает людей активных, амбициозных, деятельных, со способностями и стремлениями, тем ярче они делают мир вокруг, – обрисовала картину происходящего психолог. – С их появлением всё расцветает и обновляется, дышит новыми креативными идеями. Вокруг бьёт ключом и заряжает всех позитивная энергия, а жизнь, становится похожей на радугу.

– Как здорово, вы всё объяснили, Анна Сергеевна.

– И в тебе, я вижу такую же амбициозную и деятельную девочку, способную весь мир зажечь своей энергией.

– Мне таких слов никто никогда не говорил, – прослезившись, сказала Дашка.

– Как же, мама? Она разве с тобой не разговаривает? Не объясняет, какая ты уникальная? – спросила Анна у девочки. Но заметив очередной барьер, служащий камнем преткновения в общении с подростком, Анна решила выждать паузу. – Я, оставлю тебя пережить эту ситуацию, наедине с собой. Дай мне знак, когда сможешь рассказать и я помогу тебе с этим справиться, – вежливо попросила психолог. Погладив девочку по голове, она вышла из палаты.

Костя с нетерпением вошёл в палату к Лизе и успокоил свои переживания из-за пациентки. Находясь ещё в кабинете, он почувствовал, что нужен ей. Показания датчиков оставались без изменений, это весьма печалило врача. Сев рядом с Лизой, тот сразу ощутил притяжение. Прислушавшись к себе, врач начал растирать ладони. Он заметил, как вырабатывалась непонятная сильная энергия, заставляющая кровь в венах закипать. Появился сильный жар, что-то небывалое, потряхивало его из нутри, а сердце, словно готовилось выпрыгнуть из груди.

Будто шаровая молния пронзила его на сквозь от одного лишь касания руки этого прелестного создания. Так, начался процесс излечения, напоминающий удары током, что даже пальцы рук и ног сводило судорогой. Костя некоторое время маялся от ломоты в теле, но постепенно боль и неприятные ощущения сошли на нет. Держа Лизу за руку, тот ощущал тепло, бальзамом растекающееся по его сердцу.

– А, ещё говорят: – «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок», – усмехнулся хирург, поглаживая нежное женское запястье. Не сводя глаз с пациентки добавил:

– Через душу, и только так! – улыбнулся мужчина. Странно, только сейчас это понял. Раньше, я не задумывался о душе, наверное, потому, что никому не удавалось её коснуться, – признался Костя, прижимая ладошку Лизы к щеке. – Ты, ворвалась в мою жизнь, как стихийное бедствие. Ураганом снесла всё преграды на своём пути, разрушила мою устоявшуюся жизнь. А я-то ведь думал, что живу полноценно: работа, карьера, деньги, путешествия, женщины… А как оказалось – падал в бездну. Лиза, ты, так много для меня сделала. Протянула мне руку и не дала разбиться о скалы. Открыла двери моего сердца своим ключом и прочно поселилась в нём. Ты, осветила мой путь ярким светом, не позволяя мне совершать ошибки. Показала мир другим – ярким, радужным, где всё дышит счастьем и бескорыстной любовью, поют птицы и распускаются цветы…

Костя, рассказывал ей о погоде за окном, специфике работы, вечно сующий свой нос куда не надо Ирине, и о том, как они весело отпразднуют её излечение. Мощный энергетический поток наполнял обоих. Рядом с ней все проблемы уходили на второй план. Душевное умиротворение, как оплот стабильности и счастья, спокойствия и комфорта, испытывал Костя в эти минуты.

Только бы она всегда была рядом, – подумал тот посмотрев на датчики. – Глазам своим не верю, – радостно воскликнул Константин. Выражение его лица заметно улучшилось, наблюдая положительную динамику показателей, приходящих в норму. – Давление стабилизировалось, пульс в норме. Мы с тобой справимся и всё преодолеем. Лучики надежды блеснули в глазах доктора…

…После телефонного звонка весь медперсонал срочно покинул пост. Даже старшая медсестра убежала вслед за всеми. Тонкие длинные пальцы, деликатно вынули ключ процедурного кабинета в ящичке на посту. Дверь открылась бесшумно и позволила вору проникнуть во внутрь. А дальше, ему предстала картина бесконечного множества лекарственных препаратов…

– Странно, позвонили сказали за премию расписаться, а бухгалтерша не в курсе. Никакой говорит, премии никто не выписывал. Это как понимать надо? – жаловались недовольные медики, возвращаясь на свои места. – И ящичек в моём столе открыт! Я же закрывала, точно помню! – сказала Глашенька. Удивлению женщин не было предела. Они проверили его содержимое и не обнаружили ни чего подозрительного.

– Анна Сергеевна, а вы к кому? – полюбопытствовала постовая медсестра. – Кого-то из родных положили?

– Нет, Глашенька. Мне бы, девушку проведать из реанимации, – объяснила психолог.

– Но, доктор запретил посещения. Очень строго, велел никого не пускать, – испуганными глазёнками смотрела девушка на Анну.

– Не переживай, Глашенька, – деликатно сказала психолог. – Я с Константином Романовичем сама поговорю. Мне он разрешит, а ты ступай, работай и не думай ни о чём. Я одним глазком взгляну как она и сразу выйду, – успокоила девушку Анна.

…Проведав Лизу, женщина собралась уходить, но вдруг, услышала крики медсестры из реанимационной палаты, напротив. Приоткрыв дверь, психолог стала свидетелем непонятного движа в коридоре и вопрошающе приподнимая брови на верх посмотрела на Глашеньку, поливающую цветок.

– Случилось какое-то ЧП, – шёпотом прокомментировала коллега, подходя ближе. Убедившись, что никого нет рядом из посторонних она, приложив руку ко рту поведала Анне новости последних двух минут:

– Велели срочно позвать Константина Романовича. Наверное, у больного сердце остановилось? – предположила Глашенька, округлив глаза. Для пущей убедительности, она скрестила на груди руки, а услышав шум попятилась назад к цветку. Анна прикрыла дверь, чтобы не мешать бегущему по коридору персоналу. Оставляя немного зазора, она пожелала оставаться в курсе событий и наблюдала за происходящим. Персонал суетился, несли дефибриллятор, а из палаты доносились голоса, утверждающие, – «Без укола адреналина не обойтись». Хирург быстрыми шагами, буквально, влетел в палату к тяжёлому пациенту и начал давать распоряжения. К тому времени, её переполнял медперсонал оказывая манипулятивные действия в области сердца.

Анна решила не путаться под ногами и собралась было уйти к себе, но неведомая сила манила её заглянуть в палату. Поддавшись искушению, женщина краем глаза заглянула в щель и была шокирована увиденным. Если быть точнее, находящийся на грани жизни и смерти мужчина, определённо сыграл какую-то роль в её судьбе. Вот только какую именно? Анне предстояло вспомнить, где они могли пересекаться, и кто этот человек? Борясь с неприятными мыслями, она быстренько убежала к себе.

– А вот и «Фортуна», – сказал Александр остановившись у бара. Заглушив машину, следователь осмотрелся в поиске улик. Но сама по себе территория ничем не приметна и подозрения не вызывает. Тогда представившись охране, он вошёл во внутрь.

Музыка была очень громкой и дискошары рассеивали иллюминацию по танцполу. решил поговорить с сотрудниками заведения и обратился с вопросами к щуплому мальчишке за барной стойкой:

– Старший следователь отделения полиции – Костенко Александр Сергеевич, – представился он, показывая бармену удостоверение. – У меня к Вам есть несколько вопросов.

– А, в чём собственно дело? – испугался паренёк.

– Видел эту девушку, – пояснил Костя и протянул фотографию. – Северова Елизавета Витальевна, восемнадцать лет, – суровым тоном дознавателя произнёс он, не сводя пристального взгляда с бармена. Уж очень, тот казался ему подозрительным.

– Нет. Впервые вижу, – ответил пацан. Заметно нервничая юноша вытер пот со лба и случайно дёрнувшись разбил дорогую бутылку виски, стоящую под рукой.

– Так ли и не знаете? А, если хорошо подумать? – нажимал Алекс, видя, как засуетился мальчишка.

– Что вы от меня хотите! Я же сказал не знаю, значит не знаю! – раздражённо выкрикнул бармен, искоса поглядывая на фото девушки выпученными глазищами. Они были большими и напуганными, как у бездомного котёнка. Но опытного следователя нельзя было сбить со следа и обмануть. Он кожей чувствовал, что паренёк не договаривает чего-то. – Не знаешь, говоришь! А, как ты объяснишь тот факт, что вчера эта девушка была здесь вчера?

– Вчера была не моя смена. А ранее я её не видел, – пытался оправдаться парнишка и ещё больше стал нервничать.

– То есть, ты утверждаешь, что девушка была здесь только один раз и не в твою смену.

– Да, утверждаю. Именно так всё и было, – трусливо согласился он.

– Пожалуй мне придётся задержать тебя до выяснения всех обстоятельств, бармен. В отделении, с тобой не так разговаривать будут. Алекс достал наручники и подмигнул парню.

– Вы не имеете права, – огрызался тот, вытирая пот со лба салфеткой.

– Пойдёшь у меня ещё и как соучастник! – твёрдо заявил Александр манипулируя наручниками.

– Я не виноват, – запаниковал парень. Воздуха в легких катастрофически не хватало, запершило пересохшее горло. – Я ничего не делал, – выпалил тот виновато. Проглатывая последние нотки уверенности, он начал пятится назад, словно рак. Мальчишка окинул провожающим взглядом барную стойку, а затем помещение и прохожих. Мысленно «просверлил» дыру в запасном выходе, так соблазнительно находившемся за спиной следователя. Бесконтрольно зрачки забегали по сторонам вместе с вращениями головы. В них виделся сильный страх и глубокое отчаяние. Нагнетало состояние ужаса дикая музыка и яркий мигающий свет. Паническая атака накрыла паренька с головой. Судорожно, одной рукой он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, другой стащил с шеи удушающую чёрную бабочку, бросив её на пол. Речь стала не связной и не разборчивой. Осознавая всю безвыходность ситуации, бармен продолжил нести какой-то бред и начал сильно заикаться.

Из всего сказанного Алекс разобрал, что мальчишка студент и единственный кормилец в семье. Днём учится, а по вечерам подрабатывает, копя деньги на операцию матери. У неё больное сердце, и та не переживёт если пацана арестуют.

Закрывая голову руками молодой человек испуганно тараторил одно и тоже. Слёзы катились по испуганному лицу бармена, он щипал себя за руки и ноги, зализывал волосы назад, бился головой о стену и выл во весь голос. Теряя самообладание, тот резко бросился к выходу.

– Далеко собрался «чахоточный»? – остановил его следователь. Одной рукой он притянул за жилетку нерадивого юношу и повернул к себе. Алекс, поражённый до глубины души идиотизмом некоторых личностей, не заставил долго ждать своей экспертной оценки и высказался:

– Да! Картина маслом: – Родила мамаша в ночь не то тряпку, не то дочь! – составил следователь психологический портрет бармена, почёсывая затылок. Играя бровями Алекс, плюнул в сторону опрашиваемого, надел на него наручники и усадил на пуфик пристёгивая к барной стойке. Приводя «нервозного» в чувства, он окатил его холодной водой из графина. – Да, должен признать – деградирует нынче мужик-то, – сказал Алекс, рассматривая это «недоразумение» в мужском обличие. Наверное, ГМО побочку дало по гормонам, – троллил бармена полицейский. – Не советую от меня бегать, а то догоню и ноги переломаю. Пожалей мать – «кенгуру» ущербное! Куда ей с больным сердцем работать, ещё и за тобой «инвалидом» ухаживать.

– У меня нет никакой инвалидности! – заверил перепуганный бармен.

– Нету? – переспросил Алекс у махающего головой парня. – Значит, будет! – громко и убедительно прикрикнул он на ухо юноше. – Понял?

Тот лишь, кивал головой и постепенно приходил в себя.

– Как говорил один человек, продолжил следователь:

– «Нет здоровых людей, есть недообследованные!», – вспомнил поговорку следователь, крутя за нос бармена. – Вот в камере, другие заключённые тебя и обследуют, – ровным тоном сообщил следователь. С улыбочкой и какой-то особенно привлекательной мужской харизмой он смотрел на мальчишку. – Узнаёшь этого мужика? – спросил Алекс, притянув к себе за шиворот нерадивого подозреваемого. Это телефон пострадавшей. На последнем селфи стоит вчерашняя дата. А на следующей фотографии твоя физиономия маячит, за этой стойкой. И как ты уже догадался парочка фотографировалась в этом заведении, за пол часа до нападения на Лизу.

Алекс, настойчиво предложил парню рассказать правду, а иначе, тот сломает ему нос. А заодно, повысит раскрываемость отдела. Как раз все силы полиции сейчас пущены на поимку грабителя магазина около отделения полиции. – Ну, так как. Звучит заманчиво? – уточнил следователь, притягивая бармена поближе двумя пальцами за нос. Покрутив его в разные стороны Алекс, оценивая масштабность и силу, которую необходимо будет приложить при ударе.

– Только не трогайте мой нос! – истерил бармен, увеличивая зрачки. – У меня и так гайморит. Я все скажу, только не бейте, – умолял молодой человек.

– Ценю тех, кто пытается со мной договориться, – язвил Александр, гладя мальчонку по голове. Не спуская глаз с парня, он ухватил его за нос правой рукой и притянул к себе.

– Она, частенько здесь бывала с сыном хозяина этого бара, – прогундосил парнишка, изнывая от боли. Пытаясь освободить нос, он встал на цыпочки и жалобно смотрел на полицейского умоляя убрать руки. Алекс был крайне невозмутим и спокоен к чужому «горю», что аж аппетит разыгрался. Взяв с витрины пачку сухариков и баночку пепси, тот разорвал зубами упаковку и кинул в рот несколько кусочков, запивая сладкой водой. А потом, с улыбкой спросил:

– Ты ж ведь не против? – Не собираясь сдавать позиций, будучи человеком степенным и бескомпромиссным, всем своим видом он выражал сосредоточенность на вопросе. А его левый кулак, так элегантно производил «замеры» правого глаза бармена, что ждать послабления было бесполезным занятием.

– Ннн-не-нет! Что вы, конечно берите! Всё за счёт заведения, – ответил парень испуганно мотыляя головой. Он с ужасом поглядывал то на следователя, то на кулак.

– Это он на фотке? – уточнил следователь.

– Да, это Максим Пагоршнев. Но говорить об этом запретили, сказали убьют. Это он её бил, а потом присоединились эти отмороженные мажоры – дети местных олигархов. Затем, он взял её бездвижную за волосы и поволок к машине, скрывшись за углом бара. Это всё, что я знаю.

– А ты, что делал в этот момент? – уточнил следователь аппетитно похрустывая сухариками.

– Я вчера перед тем, как сдать смену в ночь, успел сделать копию записи с камер видеонаблюдения. Так, на всякий случай. А когда уходил видел, как её посадили на заднее сиденье и увезли.

– То есть, ты просто стоял и смотрел, и ничего не сделал? – поинтересовался полицейский, не веря своим ушам. Он почувствовал, как от ужаса волосы шевелятся по всему телу.

– Я испугался и галопом побежал домой. Спать не ложился всю ночь, боялся расправы, – рыдал парень. Ждал до утра, когда за мной придут и убьют, так же, как и её. Сегодня суббота, обычно в баре многолюдно бывает, и шеф попросил выйти на работу. Ну я и согласился, деньги то ведь нужны. Оригинал записи был уже стёрт к тому времени, я проверял, – пояснил бармен.

– Я обратил внимание на камеры, их больше нет. Якобы в драке перебили. Это показалось мне подозрительным, – быстрым шепотом рассказывал бармен, искоса поглядывая нет ли охраны у входа. – А хозяйский сыночек, куда-то пропал и ещё не объявлялся, – донёс юноша.

– Ну и, что в этом такое? – поинтересовался Алекс.

– Пагоршнев здесь каждый день с другом Тимофеем бывает. А последнее время, спутался с двумя стриптизёршами из бара, и они вчера уехали все вместе взяв измученную Лизу с собой. Больше никто из них не объявлялся. На вечерней программе дамочки должны были выступать, но никто из этой компании не появлялся.

– Где копия с камер? – поинтересовался следователь.

– Она на флешке, в кармане брюк.

– Ты хочешь сказать на твоих глазах девчонку толпой избивали, а ты ничего не сделал? – опешил следователь. – Никак, не вмешался в ситуацию? – шокировано продолжал допрос Алекс. Из-за таких ублюдков, как ты, в мире процветает безнаказанность. – Тварь же, ты всё-таки, редкостная! – вынес вердикт следователь.

– Я, один был, а их много, – оправдывался бармен. – Они бы и меня убили за одно.

– Да-а-а? Лучше б убили! – сурово буркнул Александр, отстёгивая наручники. – На одну мразь стало бы меньше, – высказал он разгорячённый ситуацией. Затем поднимая бармена за жилет, с чувством выполненного долга тот швырнул оппонента в стену.

– И как только таких ублюдков земля носит? – возмутился полицейский. – Самому то, жизнь теперь не в тягость? – пристыдил Александр мальчишку, присевшего обратно на свой пуфик.

– Да, что я, сделать то мог, – парень зарыдал и трусливо накрывая лицо руками.

– Да, хоть полицию вызвать – кретин безмозглый! – свирепствовал Алекс. – За, что они с ней так?

– Она забеременела кажется, от этого папенькиного сыночка. А ему эти проблемы не нужны.

– Александр взял флешку, подошел к бармену и со всей дури врезал ему по носу.

– За, что? Я же всё рассказал и доказательства предоставил, – рыдал бармен, вытирая кровь с лица о стену.

– Для такой мрази как ты, целый нос – это роскошь! – произвёл заключение следователь.

– Я в полицию пойду, – подал трусливый голосок мальчишка. – Я буду жаловаться, – неуверенно сказал тот, закрываясь двумя руками и пряча голову. – Сниму побои и заявление на вас напишу, за превышение должностных полномочий! – пояснил бармен, размазывая сопли по лицо рукавом.

– Пиши! Да, только кто тебе поверит? – спросил Алекс. – Нос, ты вчера в драке разбил, попав по горячий кулак дебоширов. Я так понимаю, свидетелей здесь целый бар будет, – аргументированно изложил суть дела следователь. Затем подошёл и врезал бармену прямо в глаз.

– Вы не имеете права! – пищал парнишка.

– Я здесь не причём, – уверенно сказал мужчина, разминая пальцы. – У тебя шнурок развязался во время драки, – иронично глумился полицейский. – Началась паника, за тобой погнались какие-то мордовороты, ты наступил на шнурок и неудачно упал, о порожек глазом. Молись, чтобы с девчонкой всё было хорошо. Иначе ты у меня сядешь, за соучастие в покушении на убийство, – пригрозил следователь, снимая наручники. – А потом, я буду приходить к тебе в камеру и ломать твой нос каждый день. – подытожил Александр выходя из бара…

Константин Романович, вдруг остро почувствовал, как нуждается в объятиях самой главной женщины в его жизни, её понимании и прощении. Укутав девочку одеялом, по плотнее, он вытер слезы и лёг рядом с ней. Так ему захотелось, какого-то исцеления и умиротворения. Сжав в ладонях её руку, тот аккуратными движениями лёг рядом.

Рассматривая стрелки часов, смотрящие далеко за полночь, Костя пытался понять, как практически незнакомая ему девушка стала так дорога. Почему не покидает мысль, что они знакомы всю жизнь. Ощущая супермощный энергетический заряд в руках и душевное успокоение, сморенный ласковым дыханием ночи, он улыбнулся и лишь сильнее прижался к ней. И так сладок был для него каждый миг, проведённый в этих объятиях…

Весь вечер Александр ловил себя на мысли, что Анна не выходит у него из головы, даже покурить. Утром, решая с начальством столь важные вопросы, как ограбление магазина около отделения полиции он, представлял её образ и, как полный идиот лишь согласно кивал головой. Перед глазами у него стояла очаровательная, неземная и обворожительной Анна, дарящая ему улыбку. В своих попытках, хоть что-то понять из сказанного полковником, он лишь мечтательно улыбался, вспоминая её звонкий смех и магнетические карие глаза. Алекс, признался самому себе, какую радость доставляет ему общение с этой милой женщиной. Всего за короткий миг их знакомства, она заполнила собой все его мысли, чувства, разум, какой-то сумасшедшей, яркой энергетикой.

– Одновременно, таинственная и непредсказуемая, – перечислял он по пальцам её достоинства, – это раз. – Легкая словно ветер знойным, летним днём, – это два. Алекс, загнул следующий палец и расплылся в улыбке. – Женственная и статная, словно Богиня, – третий палец присоединился к двум другим. – У неё, миловидная и благородная внешность, – продолжил Константин счёт. Прокручивая события последних дней, Александр запрокинул голову на спинку дивана и закрыл глаза, погружаясь в медитативные грёзы об Анне. Он загибает следующие пальцы, буквально, воспевая о ней хвалебные оды:

– Натура, она самодостаточная; знает себе цену; любит жизнь; она целостная и гармоничная личность. Коснувшись девятого пальца, он не успевает ничего произнести и сбившись со счёта поддаётся на сладкие уговоры тёмной ночи и манящей улыбки Анны…