Синдром Мидаса

Глава 1. Тишина

06:14 – Пробуждение

Будильник не прозвенел. Он открыл глаза сам – цифры на экране показывали 6:14. Эта минута тишины перед сигналом показалась неестественной, будто мир затаил дыхание.

Он щелкнул по экрану, выключая этот белый шум.Пальцы, еще теплые от сна, потянулись к телефону. Слепящий синий свет. Механический жест: новости, погода, курс валют. Все те же заголовки: "Депутаты обсуждают… Доллар продолжает… Скандал с участием…"

При попытке зевнуть во рту возник странный осадок – будто всю ночь дышал пеплом. Язык липко шершавый, будто обожженный.

Босые ступни прилипли к холодному ламинату. В ванне вода из крана сначала плеснула ржавой струйкой, потом очистилась. Но когда он попытался прополоскать рот, привкус только усилился – теперь это было похоже на батарейку, положенную на язык.

Он поймал свое отражение в зеркале: обычное лицо, если не считать… Нет, показалось. Просто усталость.

На подоконнике лежала вчерашняя пачка. Последняя сигарета торчала криво, мятная оболочка слегка надорвана. "Хватит до остановки", – мелькнула мысль, пока пальцы сами находили зажигалку в кармане вчерашних джинсов.

06:20 – Балкон

Дверь на балкон издала протяжный скрип – звук, обычно тонувший в утреннем гомоне, теперь висел в воздухе одиноким диссонансом. За стеклом лежало плоское серое утро, лишенное даже намека на ветер.

Он сделал первую затяжку, и дым повис перед лицом странно плотным облаком, не рассеиваясь. Вторая затяжка – и внезапно осознание ударило сильнее никотина:

Тишина.

Не просто отсутствие звуков – а глубокая, абсолютная, как в герметичной камере. Ни привычного утреннего дуэта чаек над рекой. Ни грохота мусоровоза из переулка. Даже Пух, всегда храпевший за его спиной в это время, будто затаил дыхание.

"Странно…"– мысль прозвучала в голове неестественно громко.

Механическим движением он стряхнул пепел. Окурок описал дугу – и упал на асфальт без малейшего звука, будто мир за балконом был лишь декорацией, лишенной физических законов.

06:25 – Возвращение

Дверь захлопнулась за спиной, и волна теплого, сладковатого воздуха ударила в лицо. Он замер, чувствуя, как запах – густой, как сироп – прилипает к ноздрям, заполняет рот, оседает на языке привкусом медной монеты.

Всего несколько часов назад…

Пух гонялся за мячиком по квартире, его когти цокали по ламинату. "Принеси! Молодец!"– он чесал мокрый от слюняв живот, а пес лизал ему пальцы, оставляя липкие дорожки…

Сейчас воздух дрожал над корзинкой, как над асфальтом в зной.

– Пух?

Голос застрял в горле.

Пух, свернувшийся у его ног, когда он смотрел сериал. Теплый бок, ритмично поднимающийся под ладонью. Фырканье сквозь сон, когда он встал выключить свет…Он сделал шаг вперед, и пол скрипнул слишком громко в этой тишине. Вчерашний вечер всплыл с болезненной четкостью:

Теперь собака лежала в той же позе, но:

Ребра не двигались

Язык синевато вывалился из пасти

Шерсть слиплась в грязноватые пряди

Он протянул руку – и резко одернул. Пальцы сами сжались в кулак. Где-то в подсознании уже знал: прикосновение подтвердит то, во что отказалось верить тело – еще вчера живое, а теперь…

06:30 – Последний путь

Он стоял над корзинкой, глотая воздух ртом (нос уже отказался работать). Вчерашний вечер всплывал обрывками: Пух, мокрый от дождя, тряс шерстью в прихожей, оставляя брызги на стенах. Пух, тыкающийся холодным носом в ладонь, когда он резал колбасу. Пух, засыпающий у него на коленях, – теплый, живой комок, чье дыхание струилось сквозь футболку.

Теперь он разматывал полотенце с выцветшими костями (то самое, что пес таскал по квартире в зубах, играя в "поймай вора"). Тело оказалось удивительно тяжелым – не просто безжизненным, а будто наполненным влажным песком. Лапы болтались неестественно, когда он поднимал сверток.

Двор встретил гробовой тишиной. Даже вороны, обычно оравшие на помойке, молчали. Корзинка оставила на траве черный контур – будто трава под ней мгновенно сгорела.

06:35 – Похороны без лопаты

Первый ком земли вывернул с корнями одуванчика. Пальцы впились в глину (после вчерашнего дождя она поддавалась легко, как пудинг). Под ногтями забилось что-то темное, но он копал дальше, пока:

Ногти не начали слоиться

Кровь не замесилась с землей в ржавую пасту

В яме не выступила черная жижа

"Вчера ты гонял за этим самым мячиком", – подумал он, замечая игрушку в кустах. Теперь мячик лежал в яме первым, покрываясь слизью.

Когда закидывал землю, между пальцев просочились белые крупинки – не камни, а… личинки? Они шевелились, но он лишь вытер руки о джинсы. На ткани остались отпечатки: пять ржавых полос, будто кто-то провел когтями.

Где-то за спиной упала ветка. Но обернувшись, он увидел лишь идеально неподвижные деревья – ни ветра, ни птиц, ни следов.

06:55 – Остановка

Дорога лежала перед ним пустынной и неестественно ровной. Ни следов шин на асфальте, ни привычного гула двигателей вдалеке. Даже ветер не шевелил пыль у обочины – она лежала серым одеялом, будто мир застыл под стеклянным колпаком.

Он шел, не чувствуя ног. В ушах пульсировал навязчивый ритм:

Почему. Как. Почему.

Как мантра, заглушающая все остальные мысли.

В кармане телефон тянул руку вниз мертвым грузом. Можно было позвонить маме – она всегда будила его в детстве, когда он проспал. Или другу детства, с которым когда-то хоронили хомяка. Но пальцы не слушались, а в груди была только вакуумная пустота, выжженная утренним кошмаром.

Остановка встретила его пустотой. Расписание под пыльным стеклом показывало, что автобус должен быть через 4 минуты. Он сел на холодную металлическую лавку, и только теперь заметил:

На стеклянном козырьке – ни единой мушки

В урне – ни одного окурка

Воздух – абсолютно неподвижный

Пальцы нашли в кармане последнюю сигарету. Зажигалка щелкала трижды, прежде чем дать слабый огонек. Дым застывал в воздухе странными кольцами, не рассеиваясь.

Автобус подъехал точно по расписанию – желтый, потрепанный почти пустой. Через грязное стекло двери едва угадывалась фигура водителя.

Дверь открылась с привычным пшиком. Он сделал шаг внутрь, и в этот момент:

Водитель резко отвернулся, прикрыв лицо рукой

Единственная пассажирка – старушка у окна – судорожно натянула на лицо шарф

На полу между сиденьями растеклось темное пятно, будто кто-то пролил кофе

Он сел на привычное место у задней двери. Автобус тронулся, увозя его в обычный рабочий день. Только теперь все было иначе…