Московский Целитель. Я пришел править

Глава 1

Все началось банально.

Ночь, улица, фонарь, аптека…

А нет, это же из другой оперы… Что, впрочем, банальности ситуации ничуть не отменяет. Иду я, значит, в светлый летний вечер по улице нашего дачного поселка и вдруг наблюдаю картину маслом. Три молодчика окружили деда преклонных лет и что-то азартно ему объясняют. Причем с таким пылом, что дураку даже понятно станет – сейчас его бить будут. Возможно, что даже ногами. Но обязательно больно, других вариантов не предвидится…

Короче, неприятная картина. Страсть не люблю, когда обижают слабых. Особенно тех, кто уже в преклонных годах. Вот такие вот благородные принципы во мне мама с папой воспитали, спасибо им за это большое. По уму бы, наверное, стоило просто мимо пройти – дескать, не обращайте внимания, я вообще с рождения слепоглухонемой, ничего не вижу, ничего не знаю. Выяснение отношений с численно превосходящим противником, как правило, ничем хорошим закончиться не может. Это не я придумал, это жизнь и статистика телесных повреждений любого ОВД подтвердит. Однако ж нет, стыдно стало, мимо проскользнуть не получится.

Дед, кстати, показался мне знакомым. Я уже его видел. Не помню, где именно, но видел. А так-то боевой старик. На вид лет шестьдесят, а не боится ни капельки. Стоит с прямой спиной и даже намека на беспокойство не демонстрирует. Чувствуется, что человек себе цену знает.

Впрочем, об этом можно было и так догадаться. Вроде как и дачи вокруг, пускай с добротными кирпичными домами, но все равно дачи, а старик одет с иголочки, как будто на светский раут собрался. Стильные зауженные джинсы, лакированные ботинки и белоснежное поло с вышитым крокодильчиком. К тому же еще и на трость, по виду вроде как недешевую, опирается с истинно дворянским достоинством. По виду и дерево дорогое, и качество изготовления не из последних. Я подобных аксессуаров практически никогда не видел вживую, а для старика, похоже, это вполне привычный атрибут.

– Короче, папаша, больше тебя никто предупреждать не будет! – донесся до меня слегка визгливый голос одного из молодчиков. – Если ты не хочешь договариваться, то можно решить вопрос по-другому. Но это будет больно! Очень больно!

– Не надо меня пугать, юноша, – голос старика оказался вполне себе бодрым и ничуть не испуганным. – Меня пугать уже поздно.

– У каждого человека найдется то, что ему дорого, – фраза буквально сочилась пафосом.

Юноша явно кино про бандитов пересмотрел. Судя по всему, он в этой компании считался главным. Длинные волосы, массивная печатка на руке… Прям мафиози из итальянских сериалов.

Его приятели наглядно иллюстрировали поговорку «Двое из ларца, одинаковых с лица». Короткий ежик, накачанные плечи и черные футболки с обрезанными рукавами. Их специально придумали, чтобы мальчики могли на улице девочкам бицуху без проблем демонстрировать. Жаль, я лиц этих амбалов сейчас не вижу. Почему-то уверен, что они синхронно либо жвачку жуют, либо зубочистки обгладывают.

– Сейчас, видимо, я должен заплакать от страха и упасть на колени? – рассмеялся старик. – Мальчик, езжай домой и передай, что мне не о чем с вами разговаривать.

– Я тебе сейчас покажу «мальчик», – вскинулся патлатый, и в этот момент я решил, что надо вмешаться.

– А ну отстаньте от старика! – крикнул я, ускоряя шаг и делая зарубку в памяти, что надо завтра же высказать свое недовольство председателю местной администрации. Как он соловьем заливался при обсуждении покупки. «Тихое место, все свои. Жители даже сбросились на забор вокруг участков и металлические ворота, а заодно и будку для охранника».

– Отвали! – Патлатый удостоил меня всего лишь мимолетным взглядом и кивнул одному из своих подручных. – Разберись!

Бритый крепыш двинулся в мою сторону, демонстративно взмахнув разложившейся в воздухе телескопической дубинкой. Да уж, ребята явно настроены серьезно и не планируют стесняться в средствах. Ну что ж, подыграем…

Я немедленно изобразил испуг на лице, а затем сделал шаг назад, оглядываясь. Раньше родители мне ничего о дуболомах с дубинками, гуляющих по территории СНТ, не рассказывали… Ладно, плакать о суровой действительности будем позже. Я уже влез в чужие проблемы. Теперь надо из них выбираться. Оглянулся еще раз и подобрал с земли невесть откуда взявшийся обломок кирпича.

Дядя Лева, маленький сухонький старичок-еврей, когда-то учивший меня и таких же оболтусов основам армейского рукопашного боя, всегда любил повторять, что лучший удар – это удар, нанесенный палкой или кирпичом, но кирпичом больнее и чревато последствиями, поэтому лучше палкой. Палки я не видел, поэтому придется следить, чтобы не ушатать кого-нибудь случайно.

Здоровяк тем временем пару раз махнул дубинкой, а затем усмехнулся, глядя на обломок кирпича в моей руке.

– Мужик, брось каку, и тогда, может быть, я тебе плечо ломать не буду! – процедил он, явно рисуясь своим грозным видом. Ага, щаз! Уже бегу, волосы назад!

Мы сделали шаг навстречу друг другу, и я понял, что здоровяк не так прост, как кажется. Он внимательно следил за мной, не пропуская ни одного, даже самого маленького движения. Впрочем, времени возиться с ним у меня тоже не было. Его приятели уже подступали к старику, демонстрируя настойчивое желание существенно сократить срок его пребывания в этом мире.

Я поднял руку с кирпичом вверх точно так же, как сделало бы подавляющее большинство людей на моем месте, увидел, что здоровяк напрягся, готовясь уклониться от удара, а затем со всей силы швырнул кирпич ему в ногу.

Фишка в том, что попасть в данном случае не главное. Кирпич если не пугает, то как минимум заставляет опасаться. Даже если камень пролетит мимо ноги, он дает мгновения для начала внезапной атаки. А уж если еще и попал…

Я попал, поэтому мне не составило труда вырубить здоровяка отработанной до автоматизма связкой. Впрочем, от контрольного удара в затылок я тоже не стал отказываться. Здоровый лось, незачем такого за спиной просто так оставлять.

– Эй, гля, он Сивого завалил, – услышал я голос приятеля поверженного мной здоровяка, но это восклицание так и повисло в воздухе. Его волосатый приятель уже лежал на земле и даже не подавал признаков жизни.

– Я еще раз предлагаю нам разойтись, – вкрадчиво произнес старик с самым серьезным выражением на лице. Как будто это не он только что вырубил второго парня всего одним точным ударом в висок. Правда, бил старик не кулаком, а набалдашником своей трости, но это уже нюансы. Главное – результат. Меньше минуты прошло, а диспозиция поменялась коренным образом.

– Я… Вы… – проблеял оставшийся на ногах парень, с испугом смотревший то на меня, то на старика.

– Я думаю, что на этом можно считать инцидент исчерпанным, – усмехнулся старик и обратился уже ко мне: – Геннадий, пойдемте! Думаю, что молодые люди найдут выход самостоятельно.

Вообще-то я собирался дойти до охраны и устроить там небольшие разборки по поводу неизвестных маргиналов на территории дачного товарищества, но передумал. Боль в груди появилась, как всегда, внезапно и сейчас расползалась по телу привычно неприятными ощущениями. Как будто жжет изнутри. Я прекрасно знал это состояние и мог легко рассказать, что будет дальше. Сначала просто жжение, потом станет трудно дышать, а дальше – приступ кашля, от которого, кажется, легко можно выплюнуть легкие.

Мерзкая штука, с которой врачи до сих пор не могут разобраться. Так сказать, прощальный привет из Африки. Так что мне сейчас не до разборок с охраной, домой бы добраться.

Я кивнул старику и молча прошел мимо отступившего назад здоровяка, уже потерявшего львиную часть своего пафоса.

– Геннадий, спасибо вам огромное за помощь! – с чувством произнес старик, когда мы удалились от места происшествия на значительное расстояние и свернули на боковую улицу, ведущую к дому моих родителей.

– Обращайтесь, – усмехнулся я и только потом сообразил, чтов словах нового знакомого было не так. – Простите, а мы разве знакомы? Откуда вы знаете мое имя?

– Мы соседи, – улыбнулся мой спутник и показал рукой на аккуратный двухэтажный особнячок моих родителей. – Здесь живут ваши мама и папа, вы купили им этот дом полгода назад. А я живу здесь.

Старик указал рукой на дом неподалеку, буквально через пару участков от родительского.

– Въехал сюда пару месяцев назад, но уже успел познакомиться с вашей мамой, – пояснил старик. – Так что я знаю, что вы Геннадий, вам за тридцать, и последнее время вы работали где-то очень далеко от родных. А вернувшись, тут же купили им этот замечательный дом.

– Так получилось, – пожал я плечами, не желая продолжать знакомство и мечтая только о том, как бы побыстрее добраться до своей комнаты.

– Я, кстати, прошу прощения, что не представился, – тепло улыбнулся старик. – Матвей Ильич. И спасибо вам еще раз огромное за помощь. При случае обязательно скажу спасибо вашим родителям. Они должны гордиться, что воспитали такого достойного сына.

– Думаю, что не стоит их беспокоить, – тут же отозвался я. – Лишние знания – лишние тревоги. Давайте это останется нашим маленьким секретом.

– Как пожелаете, – пожал плечами Матвей Ильич. – Сочту это проявлением скромности, которая тоже, несомненно, украшает. Может быть, заглянете в гости? Я буду рад угостить вас чаем или чем-нибудь покрепче. Все-таки, можно сказать, что мы с вами…

– Извините, – прервал я словесный водопад своего нового знакомого. – Я домой. Мне завтра рано вставать, надо еще в Москву по делам съездить.

– Ну нет так нет, – с явным сожалением произнес старик. – А во сколько вы поедете? Может быть, захватите старика? Неохота такси вызывать, да и не всякая машина к нам поедет. Выбросите меня у ближайшей станции метро, если это не очень сложно.

Сдается мне, что дедуля попросту решил сэкономить. Дорога к СНТ вполне себе нормальная. Асфальт всего-навсего год или два назад положили. С другой стороны, труд невелик, почему бы и не подвезти.

– Я рано встаю, – правильно расценил мой кивок Матвей Ильич. – Как соберетесь – позвоните в звонок, и я сразу же выйду.

Вернувшись домой, я разулся и буквально плюхнулся обессиленный на пуфик возле вешалки. Проклятая зараза давала о себе знать все сильнее и сильнее.

– Как погулял? – услышав шум, выглянула в прихожую мама. – Устал?

Я постарался изобразить на лице максимально беззаботное выражение, а затем ответить таким же беспечным голосом:

– Нет. Все прекрасно! Погода отличная! Сейчас душ приму и баиньки. Мне же вставать рано.

– Ну и замечательно! – Мама улыбнулась и вернулась к телевизору. Я с облегчением перевел дух, изо всех сил сдерживая стон. Больно-то так. Причем даже не очень понятно, больно или противно. Я молодой и крепкий мужик, а чувствую себя в такие моменты просто беспомощным студнем, который боится лишний раз пошевелиться, чтобы не испытать новую порцию боли. Хорошо еще, что родители не слышали моего удушающего кашля, а то бы точно не обошлось без расспросов. Спать, просто спать…

***

Дом горел красиво.

Языки пламени вздымались на несколько метров выше крыши, освещая все вокруг ярким светом. Зрелище завораживало, хотя даже мне было понятно с первого взгляда, что это целенаправленный поджог. Дом горел со всех сторон одновременно, причем снаружи, постепенно проникая внутрь здания.

– Господи, горе-то какое, – негромко сказала мама, но я услышал ее голос вполне отчетливо.

Послышались сирены, и на сцене появились новые действующие лица – пожарные приехали на удивление быстро.

Я оглянулся и увидел стоящего неподалеку хозяина сгоревшего особняка. Сейчас Матвей Ильич выглядел гораздо старше тех лет, которые я щедрой рукой отсыпал ему при нашем знакомстве. Семьдесят лет точно, а может быть, даже старше. В свете пламени его лицо казалось восковой маской с резкими чертами и полным отсутствием эмоций. Суровый дедуля – у него дом горит, а он даже не морщится.

– Главное, что все живы остались, – прижала руки к лицу мама. – Что же могло случиться? Проводка коротнула?

Страх короткого замыкания был одним из любимых пунктиков мамы. Когда я им с папой дом покупал, так она лично обошла и потрогала рукой все розетки с выключателями, как будто хоть что-то понимала в электрике. Расстраивать маму еще больше не хотелось, поэтому я решил промолчать и оставить свои мысли о поджоге при себе. А ведь район казался тихим и мирным. По крайней мере, именно этими обстоятельствами я интересовался в первую очередь, подыскивая дом для родителей.

– Мам! Пап! Пойдемте домой, – позвал я. – Ничего интересного уже не будет.

В конце концов, это трагедия, и мы не в театре. Зевак и без нас хватает.

Если я и рассчитывал лечь досыпать, то дома понял, что можно забыть о таком великолепии. Мама продолжала сокрушаться о пожаре, постоянно вспоминая, какой милый сосед и какой красивый у него дом… Был…

Пришлось даже заставить ее выпить успокоительное. Все-таки возраст дает о себе знать, у мамы периодически скачет давление, да и сердце иногда покалывает. Отец же от лекарств отказался, ограничившись проверенным временем рецептом – «перекурили, выдохнули, забыли». Сколько себя помню – всегда эта мантра у него работает. Минут через двадцать со второго этажа раздавался богатырский храп, заглушающий даже лай овчарки на соседнем участке.

– Хорошо еще, что никто не погиб, – неизвестно в какой раз повторила одну и ту же мысль мама. – Может, и прав Матвей Ильич, что одному иногда все-таки спокойнее. Дом жалко, но если бы люди погибли, то совсем плохо было бы.

Мне оставалось только многозначительно поддакнуть. Я одним глотком допил чай и решительно встал из-за стола.

– Поеду, наверное. Завтра, вернее сегодня, дела еще…

Заведенная со смартфона машина уже приветливо тарахтела движком, разгоняя ночную прохладу. Пожарные уже закончили поливать развалины дома и уехали. Улица поселка вновь погрузилась в ночную тьму, и только сильный запах гари напоминал о недавнем происшествии. Интересно, Матвей Ильич уехал со спасателями или попросился на ночлег к кому-то из соседей?

Я кинул рюкзак на заднее сиденье джипа, а затем достал из кармана телефон и сигареты. Закурив, открыл приложение навигатора и убедился, что в пути меня не ждут какие-нибудь неожиданности. Все зеленое, максимум за час доеду.

Досадливо вздохнув, я понял, что у меня нет номера мобильного загадочного старичка, а уехать просто так не позволила бы совесть. Надо возвращаться – возможно, Матвей Ильич оставлял свои контакты маме.

– Молодой человек, – услышал я знакомый голос и обернулся.

В нескольких метрах от машины в свете фонаря стоял хозяин сгоревшего дома. Внешний вид старичка был безукоризнен, как будто только что сгорело не его, а чье-то чужое жилище. Костюм-тройка, тросточка. Не хватало только доисторического цилиндра.

– Я так понимаю, вы собрались уезжать? – поймав мой взгляд, продолжил говорить старик. – Не довезете меня до городской больницы?

– Что-то случилось? – мгновенно насторожился я. – Вы же вроде бы в Москву собирались. Может быть, стоит скорую вызвать?

Все-таки дяденька явно немолод, а у него дом на глазах сгорел. Так и до инфаркта недалеко, или еще чего посерьезней.

– Да нет, что вы, – отрицательно покачал головой старик. – Я практически в порядке. Просто от всех этих треволнений немного прихватывает сердце, так что лучше перестраховаться. Я уже хотел такси вызывать, но тут услышал, как вы машину заводите. Не откажите в любезности, я заплачу.

– Да ну, успокойтесь, при чем здесь деньги, – я приветливо распахнул пассажирскую дверцу. – Садитесь, конечно. Вас в какую больницу? Ближайшую?

– Да, в новую, – кивнул старик, усаживаясь. – Ту, которая рядом со станцией. Знаете?

– Конечно, – я вбил в навигаторе адрес и вставил смартфон в держатель. Машина плавно тронулась и зашуршала колесами по гравию. – Даже заезжал лично посмотреть, когда искал дом для родителей. Им уже давно не пятнадцать лет, приличную медпомощь лучше иметь в шаговой доступности.

– Разумная предусмотрительность, – согласился со мной Матвей. – Геннадий, простите мое старческое любопытство. А кем вы работаете?

– Пока бездельничаю, – честно ответил я старику, с интересом ожидая его реакции на такую информацию. – Полгода назад вернулся из долгой загранкомандировки и пока просто осматриваюсь в пространстве.

– Любопытно, – пробормотал старик. – Даже не знаю, как правильно отреагировать. То ли позавидовать, то ли посочувствовать.

Непроизвольно я рассмеялся и, поймав недоумевающий взгляд старика, пояснил:

– Просто обычно люди именно так и реагируют. Либо завидуют, либо сочувствуют. Причем сочувствующие считают своим долгом немедленно озаботиться вопросом помощи в поисках для меня работы. У вас как, никаких вариантов в голове не всплывает?

– Но это правда достаточно необычно, особенно в Москве и в наше время, – улыбнулся в ответ Матвей Ильич, глядя при этом не на меня, а внимательно наблюдая за дорогой. – Наоборот, основная часть людей куда-то спешит и постоянно озабочена вопросом заработка денег. Так что человек, избавленный от такого груза забот, действительно вызывает либо зависть, либо сочувствие.

– Ну извините, – пожал я плечами. – Каждый сам делает свой выбор. Я рискнул, отправился через полсвета и честно отпахал несколько лет в не самых простых условиях. Заработал хорошие деньги и вполне могу себе позволить немного повалять дурака. Тем более если не найду чего-то подходящего здесь, то всегда могу вернуться обратно в Африку.

– О-о-о, Африка, – как-то странно оживился старик и тут же резко сменил тему. – А семья?

– Семьи нет и не уверен даже, что она появится, – лицо непроизвольно искривилось. – Впрочем, в таком положении дел иногда можно найти даже плюсы.

– Очень любопытно, – покачал головой старик. – Меня всегда учили, что семья это единственное, ради чего стоит жить.

– Абсолютно с вами согласен, – дернул я уголком рта, изображая улыбку. – Но суть в том, что семью надо заводить с любимыми, а не для галочки. С другой стороны, семья заставляет постоянно оглядываться за спину и лишает мужчину свободы маневра. Думаете, будь у меня жена и ребенок, я бы решился на такую долгую командировку?

– Это не аргумент, – отмахнулся старик. – В Африке тоже живут люди, так что семья вполне могла бы поехать вместе с вами.

Я вспомнил регулярные перестрелки с бандами грабителей, желающих отнять бесценный груз из желтого металла, Коляна, которого полгода лечили от какой-то местной лихорадки, жареных змей в качестве деликатеса – и искренне расхохотался.

– Судя по всему, мы с вами бывали в разных частях Африки. В те края, где я провел последние годы, ни одна нормальная женщина бы не поехала, и уж тем более не потащила бы своего ребенка. Да и потом, какие мои годы. Успею еще и жениться, и потомством обзавестись.

– Самонадеянность, – улыбнулся Матвей. – Один из вечных спутников молодости. Простите мое старческое брюзжание, но в вашем возрасте я тоже думал, что вся жизнь впереди и я обязательно все успею. Вам же лет тридцать, правильно?

– Тридцать три, – сухо ответил я. Терпеть не могу, когда меня начинают поучать и рассказывать, как жить правильно.

– Ну-ну, не обижайтесь, – заметил мое состояние старик. – Я никоим образом не хотел вас обидеть. Наоборот, я очень рад познакомиться с таким самостоятельным и трезвомыслящим человеком. Думаю, что мы с вами можем даже помочь друг другу.

В этот момент машина подъехала ко въезду в больницу. К моему удивлению, шлагбаум на воротах оказался поднят, а стоящий возле него охранник приветственно махнул рукой, так что я, особо не задумываясь, въехал на территорию.

Вывеска приемного отделения светилась ярким неоновым светом, так что заблудиться на территории было бы проблематично. Я лихо затормозил около пандуса, идущего вверх к распахивающимся дверям входа в больницу. Мы вышли из машины и огляделись. Наверху пандуса стояла невысокая женщина в больничной униформе, вопросительно переводя взгляд со старика на меня, а затем обратно.

– Здравствуйте, – дружелюбно помахал ей Матвей Ильич. – Моя фамилия Ерохин. Это я звонил вам по поводу госпитализации.

– Я поняла, – кивнула женщина. – Нас предупредили. Проходите!

– Буквально пять минут! – взмолился Матвей Ильич. – Можно я попрощаюсь со своим другом и подойду?

– Хорошо, – кивнула сотрудница больницы и, поежившись, зашла внутрь здания.

– Спасибо вам, Геннадий! – с чувством поблагодарил меня старик. Он даже сделал шаг вперед и взял мою правую руку в свои ладони. – Я очень рад, что познакомился с вами. Уверен, что вас ждет большое будущее.

Признаюсь, я немного обалдел от такого напора. Там, в поселке, старик показался мне довольно сдержанным на эмоции, я бы даже сказал, немного черствым. А здесь – водопад радушия, причем абсолютно, на мой взгляд, необоснованного. Ну подумаешь, подвез человека, что в этом такого сверхъестественного?

– Геннадий, не удивляйтесь, но я хотел бы для вас кое-что сделать, – продолжил тем временем говорить старик, а затем сильно сжал мою руку выше локтя. Меня тряхнуло, как будто от заряда электротока, перед глазами на миг потемнело, а затем я вновь услышал голос Матвея Ильича. – Ну вот, Гена, теперь полный порядок!

Картинка перед глазами прояснилась, и я натолкнулся на внимательный взгляд старика. Матвей Ильич беззвучно шевелил узкими губами и как-то странно их кривил. Я даже подумал, что у него сейчас действительно прихватило сердце, и открыл было рот, чтобы позвать медсестру, но не успел.

– Послушай меня, Геннадий, – старик не говорил, а буквально вбивал слова в мое сознание. – У меня нет времени объяснить тебе все подробности, но такова судьба любого Целителя. Я выполнил долг, но у меня нет возможности найти более достойного кандидата.

Матвей снял с пальца довольно увесистую печатку. Странно, вроде бы приметная вещь, но я до этого почему-то не замечал на руке старика каких-либо украшений.

– Надень кольцо!

– Да не стоит, наверное, – я искренне не понимал, что происходит, и поэтому попробовал отказаться от подарка. В голове даже мелькнула мысль, что у старика с собой нет денег и таким образом он пытается отблагодарить меня за то, что я его к больнице подвез.

– Надень кольцо! – продолжал настаивать Матвей. – Ты сможешь заняться делом, настоящим делом, за которое тебе не будет стыдно.

Происходящее начинало напоминать какой-то дешевый триллер или школьную театральную постановку, но в то же время мне почему-то не хотелось противиться просьбе старика. В конце концов, почему бы и нет. Золотой кругляшок не был дешевой поделкой – змея, сплетающая круг, смотрелась словно живая…

Земля ушла из-под ног внезапно. Меня затошнило, перед глазами танцевали звездочки, а ноги горели огнем, как будто я встал на раскаленные угли. Мне показалось, что я потерял сознание. В голове бухал молот и одновременно звенел колокольчик.

– Тихо, тихо, тихо… – Голос доносился издалека, как будто в ушах стояли ватные затычки. – Стоим, спокойно!

Я проморгался и смахнул с век выступившие из глаз слезы. Вокруг ничего не поменялось. Все тот же двор больницы, пандус приемного отделения и мы с Матвеем возле моей машины.

– А теперь слушай меня внимательно, Геннадий, – положил мне руку на плечо старик. – Кольцо на твоем пальце – это символ Дара целителя. Оно невидимо для окружающих, по крайней мере до тех пор, пока ты сам не решишь показать его им. Его могут видеть только другие целители… Ну и… Неважно, вряд ли ты столкнешься с ними…

– Подождите, Матвей, – перебил я старика. – Какой Дар, какие Целители? Давайте я приеду завтра, и мы с вами спокойно все обсудим. Я не понимаю и половины из того, что вы сейчас говорите.

– Не получится, – с грустной улыбкой покачал головой старик. – Целитель может передать дар только добровольно, но после ему остается прожить всего тысячу ударов сердца. Мне уже осталось двести.

– Как двести? – Я схватил Матвея в охапку и силой потащил в сторону приемного покоя. – Помогите! Человеку плохо!

– Я сообщил… Тебя найдут… Но у тебя найдутся друзья, – продолжал бормотать Матвей, буквально повиснув у меня на руках. – Запоминай адрес. Там мой приятель. Скажешь, что от Матвея. Он, конечно, тот еще пройдоха, но обязательно поможет.

Я плечом распахнул дверь в приемное отделение и заорал во всю глотку:

– Помогите, человеку плохо! Помогите!

– Самое главное, – голос Матвея слабел, но я на удивление продолжал слышать каждое слово, – не доверяй…

Старик захрипел, и я аккуратно уложил его на каталку, которую уже подкатила ко мне медсестра.

– Молодой человек, в сторону, – невесть откуда взявшийся врач довольно невежливо оттолкнул меня, но я даже не сопротивлялся. Матвей Ильич хрипел все громче, а затем вытянулся в струнку и резко обмяк. Медперсонал продолжал суетиться вокруг каталки, но я уже знал, что все бесполезно. Целитель Матвей только что умер.

Что-то укололо мой палец, и я растерянно посмотрел на только что подаренную массивную печатку. Ну и в какой блудняк я вляпался? Перстень как будто вспыхнул на моей руке, хотя, возможно, мне просто показалось от переживаний.

А вот пристальный и чересчур внимательный взгляд медсестры на сто процентов реален. Ей-то что от меня надо?

Глава 2

Здоров? В смысле здоров?

– Молодой человек, – врач, похоже, надо мной искренне потешался. – Слово «здоров» означает, что вы не болеете!

– Э-э-э, – проблеял я. Мозги после бессонной ночи соображали плохо, но к ним сейчас претензий как раз не было. Я что, похож на ребенка? Полгода уже загибаюсь практически и к смерти готовлюсь, а тут здравствуйте! – Доктор, вы уверены? Вот прям вообще здоров?

– Абсолютно, – врач улыбался с таким видом, как будто это именно он меня и вылечил.

– Вдруг откуда ни возьмись, появился… – пробормотал я любимый стишок. – А как же тогда все эти анализы? Обследования? Кашель, наконец!

– Вы сейчас кашляете? – Доктор встал, прошел к умывальнику и принялся в очередной раз мыть руки. Чистоплюй какой-то, не доверяю я таким людям. Но, с другой стороны, вопрос-то по делу. Я действительно за утро ни разу не кашлянул. Да и дышится на удивление легко.

– Тогда я, наверное, пойду? – поинтересовался я, думая, какой еще медицинский центр есть неподалеку, но ответить мне доктор не успел.

Дверь распахнулась без стука, и в кабинет вломился непонятный громила, сопровождаемый криками из очереди в коридоре. Судя по всему, дядю в детстве забыли отдать на уроки этикета, поэтому он тратил время на пиво и разглядывание наклеек от жвачки «Терминатор». Никак иначе объяснить массивный живот и кожаную куртку в летний день у меня не получалось.

– Слышь, лепила! – рявкнул громила. – Ты, наверное, бессмертный? Или просто бесстрашный? К тебе зачем люди приходят? Чтобы ты их лечил, правда? Ну так лечи тогда, а не сказочки рассказывай!

– Мужчина, успокойтесь! – попытался слиться с обоями доктор. – Вы кто? Прекратите кричать, иначе я вызову охрану!

– Катафалк себе лучше вызови! – ткнул доктора пальцем в грудь громила. – Я тебя еще раз спрашиваю! Почему…

Закончить вопрос у громилы не получилось. Про курсы этикета я уже упоминал, но здесь, похоже, на лицо была более запущенная педагогическая проблема. У дяди отсутствовало не только чувство такта, но и банальный инстинкт самосохранения. Ну а как по-другому, если он позволил мне беспрепятственно подойти, а потом еще и мизинец на излом взять?

Уникальный прием. Боль дикая, бьет по мозгам неимоверно, порыв сопротивляться пропадает моментально, а усилий практически минимум. Идиоты считают, что это сказки, умные же веселятся и водят идиотов за мизинчик, как баранов на поводке.

– А-a-а, – запел на высокой ноте грубиян, привставая на цыпочки, но я уже и так точно знал, что курсы вокала он тоже вряд ли заканчивал.

– Доктор, мы уходим! – Я мило улыбнулся врачу и, выводя громилу в коридор, добавил: – Еще раз спасибо за хорошие новости.

Наверняка наша парочка смотрелась колоритно – семенящий чуть ли не на носочках здоровяк и широко улыбающийся я, подмигивающий всем без исключения девушкам старше восемнадцати… Хотя, скорее всего, мы смотрелись просто-напросто забавно – обосравшийся крепыш и чудик с дергающимся глазом. С другой стороны, мне было настолько хорошо, что плевать, как я выгляжу и кто что подумает. Мне подарили надежду на новую жизнь, и я до сих пор не мог в это поверить.

– Отпусти, – простонал громила, когда мы уже спустились на первый этаж, но я проигнорил его просьбу гордым молчанием. Если в детстве не успели объяснить, как вести себя в приличном обществе, значит, придется объяснять по-взрослому. Через боль и матерные крики.

– Это больница! В ней людей спасают! – оттолкнул я наконец громилу, когда мы вышли на улицу. – И орать на врачей – как минимум некрасиво и глупо. Они же не боги, а всего лишь люди.

– Люди, хвосты на блюде! – сплюнул мужик, аккуратно ощупывая отпущенный мной мизинец. Видимо, никак не мог поверить, что палец действительно целый, или просто не понимал, почему буквально пять секунд назад было так больно. – Шарлатаны они здесь, а не врачи! Только и умеют, что бабки за прием и анализы брать.

– Что-то не похож ты на болезного, – усмехнулся я. – А доктора так вообще чуть ли не до инфаркта довел.

– Да и хрен с ним, – выругался громила. – Сдох бы – и не жалко. Ты, кстати, тоже доходягой не выглядишь.

– Ну так я и не кидался ни на кого, – логика у здоровяка тоже явно хромала, но его, похоже, это совсем не смущало.

– Повезло врачу, что ты там оказался, а то бы я и впрямь ему калитку сплющил!

Громила продолжал возмущаться, но я видел, что на самом деле агрессирует мужик уже просто по инерции. Вспыхнул, проорался – и все! Потихоньку начинает мыслить адекватно. Гораздо интереснее оказалось другое. Я заметил вокруг головы крепыша какое-то оранжевое свечение. Ощущение, как будто мелкие искры вспыхивают и гаснут тут же буквально в сантиметре от кожи громилы.

Галлюцинации? Или я вообще сплю?

– Так что случилось-то? – Я протянул мужику зажигалку, глядя на то, как он достал сигареты и теперь нервно хлопает себя по карманам джинсов. – Или ты всегда так по врачам ходишь?

– Сволочи они все, вот что случилось, – затянулся громила. – Меня Денис зовут. Ты не думай, я не психованный. Просто у меня дочка болеет. Какое-то затемнение в легких, ей дышать тяжело, а недавно еще и по ночам задыхаться начала. Пришли в эту клинику, угрохали кучу денег на анализы и обследования, а сегодня этот абапел заявляет жене, дескать, случай сложный, диагноз поставить не удалось, скорей всего вам попросту климат не подходит. Попробуйте свозить дочку на море – возможно, месяца за два все само пройдет. Это нормально?

– Да уж, ситуация, – почесал я затылок. – Даже и не знаю, что тебе посоветовать можно.

– Так а что тут советовать, – еще одной глубокой затяжкой добил сигарету Денис. – Я что, похож на олигарха? Мы и так из-за этих анализов в долги влезли. Какие два месяца моря? Кто это все оплачивать будет? И кто будет отвечать, если дочке не лучше, а наоборот, хуже станет?

Вот тут возразить нечего. Впрочем, я не врач и не волшебник. Мне б со своими болячками разобраться. Я проводил взглядом фигуру здоровяка и достал из кармана смартфон. Где здесь в округе КТ легких делают?

Через три часа я сидел в кафе и на полном серьезе прикидывал, стоит заказать коньяк или пока что рановато? Впрочем, мне не столько хотелось напиться, сколько просто-напросто понять – что происходит?

Либо в гигантском розыгрыше участвует целая секта врачей, либо я ничего не понимаю. Ну не может же быть такого, что я действительно выздоровел? Вот так вот, сразу? По мановению волшебной палочки. Или может?

Я еще раз вспомнил слова загадочного соседа. Что там старик сказал перед смертью? «Полный порядок»? Передо мной лежало четыре заключения от разных врачей разных медицинских центров, и все они были написаны буквально под копирку. Все чисто, никаких затемнений, здоров. Куча бесполезных умных слов, которые никак не могли объяснить произошедшее чудо. Еще вчера я умирал, а сегодня уже готов к полету в космос.

Может быть, у меня галлюцинации? Крыша поехала? Или я вообще банально сплю и подсознание изгаляется?

– Извините, вы не могли бы меня ущипнуть? – попросил я подошедшую к столику официантку. От неожиданности девушка вздрогнула и чуть было не обернула на меня чашку с кофе.

– Может, еще укусить? – достаточно грозно поинтересовалась она. – Или сразу полицию вызвать?

– Полицию не нужно, – виновато потупился я. – Просто друзья разыграли, теперь полное ощущение, что я сплю… Вот, думал, что поможете…

– Могу вилкой в ногу ткнуть, – уже более добродушно предложила официантка. – Или зубочисткой в глаз?

– Все-все, тенденция понятна, – поднял я руки вверх в примирительном жесте. – Я больше не буду.

Коньяк я все-таки заказал. В конце концов, если я и правда здоров, то что мне какое-то там отделение полиции. Другой вопрос, что мысли в голове даже не планировали успокаиваться, а наоборот – понеслись вскачь с еще большей скоростью. Кто такой Матвей Ильич? Случайно мы с ним встретились или нет? Почему сгорел его дом и почему он так спокойно на это отреагировал? И эта больница… Ощущение, что он специально приехал туда умирать. Полицейские ночью очень сильно удивились тому, что пациент умер на пороге приемного отделения. Большинство претензий, правда, предъявляли не мне, а дежурному врачу, но и с меня семь потов сошло, пока они от меня отстали.

За всеми этими мыслями я даже сам не понял, как оказался дома. Очнулся только с пультом от телевизора в руке. Я что-то собирался посмотреть?

Так дело не пойдет. Надо выпить кофе. Аромат свежемолотых зерен моментально поднял настроение, поэтому первую порцию напитка я смаковал с выражением крайнего блаженства на лице. Жаль только, что зерна к концу подходят…

Звон упавшей ложки раздался внезапно, я чуть было не поперхнулся, но успел уловить краем глаза какое-то движение. Форменные глюки! Домашних животных в квартире не было, но мне казалось, что я увидел нечеткий силуэт какого-то невысокого человечка. Что за бред? Добби ворует старые носки?

– Сгинь, нечистая! – потряс я головой, и видение действительно исчезло. Вернее, не то чтобы просто пропало, я успел заметить, как силуэт моего гостя ввинтился в щель между стеной и шкафом. Все-таки в космос мне пора рановато. Чистые легкие отсутствие проблем с головой не гарантируют.

Минуту я сидел без движения, чутко прислушиваясь к каждому шороху, но ничего необычного больше не происходило.

– Фух, – выдохнул я. – Привидится же всякая чушь. Так и до психушки недалеко.

Я задумчиво посмотрел на турку, прикидывая, стоит ли вливать в себя еще одну чашку кофе. Если на старой гуще попробовать, то получится, конечно, не очень вкусно, но по крайней мере взбодрит. Или хватит?

Может быть, я и так уже превысил все разумные нормы? Мозг хочет отдохнуть, поэтому и посылает мне галлюцинации в качестве сигналов, что надо не дурью маяться, а просто-напросто спать ложиться?

– Извините, – внезапно услышал я детский голос. – А почему вы меня нечистым назвали? Я в баню с дедушкой совсем недавно ходил.

Наверное, в этот момент я оцепенел от неожиданности, иначе бы просто заорал, а заодно и подпрыгнул.

Аккуратно развернувшись, я узрел прямо перед собой невысокого человечка в забавных светло-синих спортивных штанах и футболке с изображением трех мультяшных котят. Росточком он едва доставал мне до пояса и по комплекции напоминал десятилетнего мальчишку.

Я все-таки подпрыгнул на месте, перевернулся и ошарашенно плюхнулся в кресло. Да уж! Сегодняшний день явно планирует превзойти всю мою предыдущую жизнь по количеству событий, причем резко выбивающихся из привычного мировоззрения.

– Здравствуйте, – поклонился мне в пояс коротышка. Стесняется, похоже. Вон, даже ножкой в растоптанных кедах по ламинату загадочные фигуры выводит. – Разрешите с вами познакомиться.

Стоявшее передо мной существо вызывало ассоциации с хоббитом, но мозг отчаянно кричал, что хоббитов не существует. Мелькнула мысль, что меня банально кто-то разыгрывает. Ну а что такого? Пригласили карлика-актера, вот он и ломает комедию…

– Меня зовут Емеля, – тем временем изобразило улыбку существо из категории «неведома зверушка». Кстати, вполне себе милую улыбку. – Я ваш домовой. Ну, не в смысле лично ваш, а проживающий на вашей территории. Вернее, это вы живете на моей территории. В смысле в этом жилом комплексе… Ну… Вы же меня поняли?

Я молчал. Единственное пока, что я понял, – стоящее напротив меня существо не Волан-де-Морт, а значит, я гарантированно не Гарри Поттер. Да и вообще на чудовище этот малыш не тянет. Лицо вполне себе человекоподобное. Я бы даже сказал – смесь обезьянки и обычного человека. Причем взрослого человека, а не ребенка, как можно было ожидать услышав голос.

Руки ноги стандартные, щупалец или хвоста не видно. Может быть, все-таки хоббит? Да нет, хоббиты вроде шерстяные должны быть. Значит, эльфы. Хотя нет, тоже не подходит. У эльфов уши острые, а здесь вполне обыкновенные. Гномы? Тоже нет, для гномов слишком щуплый. Крыльев не видно, так что точно не ангел и не дракон. Хотя…

Мозг отчаянно цеплялся за знакомые ассоциации, вспомнив даже мультик про домовенка Кузю и Нафаню. Да нет, нос обыкновенный, не пуговица и не картошка. Уши не острые, значит не эльфы. Может быть…

– А почему вы молчите? – спросил Емеля. – Я вас чем-то обидел?

– Да нет, – пожал я плечами, внимательно разглядывая домового. – Просто растерялся. Я никогда раньше с такими, как ты, не разговаривал. Вот и удивился. А почему ты раньше мне не показывался?

– Раньше у вас силы не было, – послушно, словно отвечающий на уроке школьник, объяснял мне Емеля. – А раз не было, значит, вы обычный человек, и таких, как я, вам видеть не следует.

– А сейчас? – невольно заинтересовался я.

– А сейчас у вас есть сила – значит, вы уже не относитесь к категории обычных людей.

– Понятно, что ничего не понятно, – почесал я макушку. – Емеля, а ты уверен, что у меня есть какая-то сила? Я вот, например, совсем ничего не чувствую.

– Я не знаю, я просто чувствую, – виновато пожал плечами домовой. – Может быть, сила есть, но вам ей нельзя пользоваться? Или не умеете.

– Так, Емеля… – Я задумчиво почесал лоб, глядя на стоящего передо мной домового. – Ты чай любишь?

– Я больше кофе люблю, – потупился малыш, как будто сказал что-то очень неприличное. – Только не растворимый, а настоящий, из турки.

– О как, – восхитился я. – Ну тут я, наверное, окажусь плохим хозяином. Турка есть, а вот зерна закончились.

– Ну нет так нет, – вздохнул Емеля. – Дедушка вообще говорит, что нам, домовым, пить кофе нельзя.

– Почему? Болеете? – Мозг отчаянно требовал хоть какой-то ясности в ситуации и цеплялся за любую связь происходящего с реальностью. – Что такого плохого в кофе?

– Дедушка говорит, что это чужой напиток, иноземный, а значит, приличным домовым его пить не следует, – пояснил Емеля. – А мне нравится, хоть дедушка и ругается.

– Ладно, я учту, – пообещал я то ли себе, то ли домовому. – Тем более чувствую, что встречаться теперь мы с тобой будем часто.

– Зачем? – испугался чего-то Емеля.

– Да просто так, – улыбнулся я. – Я же в этих силовых и прочих делах человек новый. Так что буду у тебя совета спрашивать, что и как правильно делать. Так ты как? Чай будешь?

На чай Емеля поначалу согласился, но вот напиток, заваренный из пакетиков, считать таковым категорически отказался.

– Это ж вода просто, – с подозрением заглянул в гостевую чашку малыш, а затем отодвинул от себя подальше. – Цвет есть, запах есть, а все остальное – дрянь сплошная.

– Так уж и дрянь, – не согласился я с домовым. – Может быть, тебе просто непривычно?

– Да ты сам посмотри, – взмахнул маленькой ручкой домовой. – Внутри не травы, а пыль одна, вдобавок с какой-то грязью перемешанная. Пакетик непонятно из чего сделан, веревочка вообще какой-то дрянью пропитана.

Емеля говорил с такой искренней убежденностью, что мне и самому как-то расхотелось пить чай из пакетиков. А вот трюфельные конфеты домовому определенно понравились. Он так смешно сощурился, когда засунул одну в рот целиком, что я не смог удержаться от широкой улыбки. Было видно, что ему очень хочется еще, но домовой дисциплинированно держал руки на коленях и даже не пытался тянуться за следующей.

– Емеля, ну ты чего в самом деле? – не выдержал я мучений домового. – Тебе же сказали, угощайся, значит можно кушать не стесняясь.

– Дедушка говорит, что надо быть скромным, – застенчиво улыбнулся малыш. – А то я сейчас все конфеты съем, и мне потом будет стыдно.

– Не будет, – снова улыбнулся я. – Это же я предложил, а не ты их сам берешь без спроса. Но все равно молодец, что дедушку слушаешь.

– Дедуля у меня мировой, – снова счастливо прищурился Емеля, жуя вторую конфету. – Он здесь недалеко домовой, в Центральном районе. Раньше на том месте деревня стояла, так вот мой дедушка в доме старосты хозяйничал.

– Ничего себе, – впечатлился я. – Прям заслуженный домовой.

– Конечно, заслуженный, – приосанился Емеля. – У плохого домового человек никогда карьеру не сделает. Если дома порядка нет, то никакая работа ладиться не будет.

– А потом что? – Мне действительно стало интересно. – И это в какой деревне было? Челобитьево?

– Почему Челобитьево? – удивился Емеля. – Село Мытищее, оно здесь с незапамятных времен стояло. Дед сказывал, что когда староста новый дом построил, вот тогда он к нему и попал.

– Обалдеть! – всплеснул я руками. – Это же сколько всего интересного он мог видеть. Ему уже давно пора на пенсию и мемуары писать обо всем, что видел.

– Да ты что! – замахал руками Емеля. – Если домовой хозяйские тайны всем подряд рассказывать станет, то не видать ему покоя. Ни на этом свете, ни на следующем.

О как! Никогда бы не подумал, что в потустороннем мире такие строгие правила. Казалось бы, чего бояться? Уголовный кодекс домовым явно не грозит. Что же тогда? Соседи заругают? Или Священная Инквизиция придет? О каком покое он тогда рассуждает?

– И что же, например, может случиться? – Я решил не ломать голову и спросить напрямую. – Другие домовые осудят?

– Да нет же, – вновь замахал руками Емеля. – Вернее да, и это тоже. Но это не главное. Домовой защищает дом – значит, и тайны его тоже. А здесь как бы сам вынес чужое добро наружу. И все. Дом такого отвергать начнет, дела делаться не будут, а там, возможно, и совсем придется от предназначения отказаться. Ну и после смерти тоже ничего хорошего.

Домовой замолчал, углубившись в какие-то свои мысли. Мне даже показалось, что он попросту забыл о моем существовании.

– Эй! Емеля! – окликнул я домового. – А что значит после смерти? Там же нет ничего.

– Если бы, – вздохнул малыш, и его лицо в этот момент показалось мне очень взрослым, если не сказать старым. – Я не знаю, что там. Я пока живой, и жить хочу долго. Но дедушка говорил, что после смерти у многих все только начинается.

От таких слов по спине у меня непроизвольно побежали мурашки.

– Что все? – переспросил я, заранее понимая, что не услышу ничего хорошего.

– А ты узнать торопишься?

Блин, вот как-то не ту тему для разговора мы выбрали. Тем более последний вопрос задал не Емеля, а кто-то неизвестный за моей спиной.

Глава 3

Спал я плохо… Впрочем, в данной ситуации даже слово «спал» прозвучит слишком громко. Я отключался буквально на пять – десять минут, а затем просыпался и брел на кухню курить и пить воду.

Мне снился Матвей Ильич, укоризненно грозящий мне указательным пальцем, доктор из клиники, аппарат КТ, в который меня почему-то укладывали домовой Емеля со своим дедом…

Дед у Емели, кстати, вообще лютый оказался. Обматерил меня такими словами, что даже у меня уши в трубочку сворачиваться начали, а затем забрал внука и ушел. Такое ощущение, что я прокаженный какой-то. Что-то подобное старый домовой вчера и высказывал. Дескать, Целители всегда рядом с несчастьями ходят, и старые боги особенно таких, как я, не жалуют… Знать бы еще, о каких именно старых богах идет речь.

Интересно, Емеля появится, если я его позову, или наше внезапное знакомство так же стремительно оборвется? И ведь даже спросить не у кого… На часах восемь утра, я сижу на кухне и смолю неизвестно какую по счету сигарету.

Надо купить кофемашину. Мысль билась о стенки черепной коробки, заставляя мозг проснуться и как можно быстрее включиться в работу. Раньше подобная покупка казалась неактуальной, а вот сейчас виделась чуть ли не делом первой необходимости.

Впрочем, мне еще многое предстоит переосмыслить. Буквально пару дней назад я вообще не планировал свое будущее, твердо уверенный в том, что у меня его попросту нет, а теперь все иначе. Все-таки непривычно думать о себе как о здоровом человеке.

За последнее время я настолько привык к мыслям о скорой смерти, что даже не думал о себе, а просто пытался максимально подготовиться к своему уходу… Собственно, этой подготовкой все мои действия и определялись.

Дом родителям купил – прекрасно. Ремонт в квартире, которую они мне оставили, – а зачем? Какой смысл делать что-то для себя, если меня завтра не будет? А вот как выяснилось, что будет, так сразу же захотелось каких-то обновок и комфорта.

Я залил кипятком три ложки растворимого кофе и с усмешкой подумал, что Емеля подобный завтрак бы не одобрил. Привыкайте, Геннадий, теперь в вашей жизни еще и Емеля появился. Интересно, а домовые за жизнью всех жильцов следят? Я вчера как-то и не поинтересовался, ошарашенный открытием новой грани реальности. И если следят, то насколько глубоко? Почему-то мысль, что Емеля мог наблюдать за мной и Мариной, оказалась неприятной…

Или мне не нравится само воспоминание о Марине? В памяти всплыл солдатский шлягер всех времен и народов: «А ты его не дождалась и в знак свободы напилась…» Так-то Маринка к алкоголю равнодушно относилась, но кто его знает. Поехать со мной она не захотела, а через год прислала длинное письмо по электронной почте…

Где-то внутри заскребло, заставив тяжело вздохнуть и еще раз глубоко затянуться сигаретой. Марине я так и не позвонил до сих пор. Впрочем, надо ли? Наверняка у нее все хорошо и благополучно – муж, дети, карьера. Вряд ли она вообще помнит о моем существовании.

Я выплеснул остатки растворимой бурды в раковину, а затем еще сплюнул вдогонку. Вот же гнида, столько лет прошло, а она мне жить не дает спокойно.

Я закурил очередную сигарету и попытался построить планы на день. Убедиться, что я здоров? Без толку. Если только через месяц контрольное КТ сделать. Устраиваться на работу? Вроде бы надо, но сначала стоит определиться, где именно я хочу обитать. Так-то без куска хлеба не останусь, но все-таки за рубежом платят существенно больше. Можно даже в Африку опять вернуться – думаю, что многие там до сих пор вспоминают меня добрым словом.

Но это пока тоже не вопрос первой необходимости. Если поверить в то, что я выздоровел благодаря вмешательству Матвея Ильича, то стоит поинтересоваться деталями нового умения более подробно. Раз уж старик подарил мне второй шанс, то надо воспользоваться им в полном объеме. А заодно выяснить мотивы такого поступка. С чего вдруг дедушка решил передать какой-то магический дар именно мне? Неужели других наследников не было?

Емеля, к сожалению, про целителей знал мало, в основном байки какие-то слышал, но был твердо уверен, что врачи не ошибаются. Не могут целители болеть, а значит, и я абсолютно здоровый. Логика, конечно, так себе, но выбирать, как говорится, не из чего.

Так что я решил, что пришло время съездить в гости к другу Матвея Ильича. Что он там про него говорил? Пройдоха, но поможет? Ну-ну…

Если бы не смерть Матвея Ильича, которую я видел собственными глазами, то стоило бы заподозрить какой-то чудовищный розыгрыш. Пока ждал такси, я трижды перепроверил адрес, который услышал от старика. Я бы мог предположить, что это окажется центр Москвы, какая-нибудь больница или даже правительственное здание, но промзона?!

Отпустив машину, я с недоумением огляделся, но разглядев вывеску на одном из зданий, понял, что все-таки прибыл по адресу.

М-да уж. Вот теперь я верю, что получил дар целителя. Где еще может скрываться старинный приятель могущественного врачевателя, как не в заведении с вывеской «Гомеопатическая аптека»?

Единственное, по-прежнему немного смущал район, куда меня привезло такси. Раньше мне казалось, что промзона – не самое удачное место для открытия медучреждения, тем более аптеки. Существуют же какие-то неписаные правила торговли или маркетинга, проходимость места, востребованность… Неужели в этих серых ангарах работает достаточное количество клиентов? С другой стороны, в медицине я пока разбираюсь, как свинья в апельсинах, так что кто я такой, чтобы учить людей ковыряться в носу правильно.

Самое главное для меня сейчас – это ответ на вопрос, кто или что ждет меня внутри. Матвей сказал, что там его приятель и этому человеку можно верить… Буквально десять минут назад этот приятель рисовался мне светом в конце туннеля из непоняток, а вот сейчас начали одолевать сомнения. Может быть, я и впрямь неправильно запомнил адрес? Почему именно промзона?

Ладно, воду в ступе толочь можно до бесконечности. Я сплюнул от злости на самого себя и решительно взялся за ручку входной двери. В конце концов, хуже уже не будет.

Над дверью призывно звякнул колокольчик, и я оказался в просторном помещении, действительно выглядевшем как аптека. Правда, не такая, как все эти современные выставки всевозможных витаминов и пакетиков от простуды, а старинная. Такими обычно показывают аптеки в фильмах про дореволюционную Россию. Пузатые пузырьки из темного стекла, преимущественно темно-синего и коричневого цвета, бумажные кулечки, перевязанные суровой ниткой и огромные весы на стойке. Первое ощущение, что в музей попал.

По идее, картину должен был дополнять аристократичного вида пожилой мужчина, непременно с бородкой, в клетчатом костюме-тройке и с пенсне на переносице, но вот здесь реальность подкачала. Моим глазам предстал мужчина лет сорока. Невысокий, коренастый, одетый в светло-голубые штаны-шаровары и белое поло с вышитым крокодильчиком. До моего прихода он тщательно протирал и так блестевшую стеклянную витрину, но услышав звон колокольчика, резко обернулся ко мне.

– Вай, какие люди! Здравствуй, уважаемый! Проходи, дорогой! Что привело тебя ко мне? – Радуется как самому любимому брату. Вон и руки уже раскинул, сейчас обниматься полезет. Судя по всему, приятель Матвея – если это он, конечно, – принадлежал к гордому народу вечно солнечной Армении. Очень уж акцент характерный, да и выдающийся нос абсолютно четко указывал национальность.

– Здравствуйте! – выставил я перед собой раскрытые ладони, гася порыв чрезмерного радушия в зародыше. – Подождите! Давайте пока без обнимашек! Я по делу. И не надо мне лапшу на уши вешать! Армяне в Москве уже давно так не разговаривают. Да и вообще нигде не разговаривают!

– Хм, – цокнул языком мужчина. Причем акцент из его речи испарился как по волшебству. – А ты кто такой? Чего надо? С проверкой какой-нибудь? Так у меня денег нет, а бизнес честный.

– И снова здравствуйте, – изобразил я в ответ милую улыбку. – Меня зовут Геннадий. Я от вашего приятеля Матвея.

– Не знаю никакого Матвея, – пожал плечами армянин. – Парень, ты, наверное, адресом ошибся. Здесь аптека, а не дом свиданий. Если что-то нужно, то говори и покупай, а если нет, то извини. Мне работать надо.

В тоне мужчины просквозила то ли злость, то ли раздражение. Как бы то ни было, помогать он мне явно не собирался. И что все-таки в итоге? Действительно адресом ошибся или никакого приятеля вовсе не существует?

Скорее всего, второе. Аптека хоть и есть, но странная какая-то… Ненастоящая, что ли… К тому же промзона, армянин… Все перечисленное крайне далеко от чего-то потустороннего, и уж тем более связанного с настоящей медициной. Наверное, Матвей просто решил изящно пошутить перед смертью. Знать бы еще, за что он решил именно надо мной так постебаться.

– Ладно, извините, – поднял я вверх руки в примирительном жесте. – Видимо, я просто стал жертвой не совсем удачного розыгрыша.

– Бывает, – откликнулся мужчина, который уже вновь принялся полировать тряпкой и без того идеально прозрачную витрину. – Ну раз уж пришел в гости, походи, посмотри, может быть, что-то из моей лавки тебе пригодится?

Ассортимент и впрямь заставил меня задержаться. Нет, не то чтобы мне действительно пришла пора покупать настойки для «мужской силы» или «денежные амулеты» настойчиво требовались, но многое из лежащего на витрине оказалось необычным и любопытным.

Например, раньше я не верил рассказам, что кто-то действительно торгует бутылками с целебным воздухом. Здесь же они не просто были, а присутствовали в очень широком ассортименте. Объемные пузырьки на полке гордо выпячивали цветные наклейки, от вида которых хотелось если не ржать в полный голос, то как минимум постоянно улыбаться.

Как вам, например, воздух, изгоняющий камни из желчных протоков? Или для улучшения памяти? В продаже также присутствовали «воздух смеха» и «воздух спокойного сна». Естественно, я даже упоминать не буду весь спектр лечения легочных и простудных заболеваний. Серьезно? И это кто-то покупает?

Но вишенкой на торте оказалась голубая бутылка с надписью «Для успешного зачатия» и ценником в сто двадцать пять тысяч. Очень надеюсь, что цены здесь в рублях, а не долларах.

– Извините, – поймал я внимательный взгляд армянина. – А вот этот воздух, для зачатия… Как это вообще работает?

– О, прекрасный выбор, – оживился мужчина. – Удивлен, конечно, что вас интересует именно это изделие, но искренне рекомендую. Там достаточно интересный состав, не имеющий аналогов.

Я мысленно поаплодировал артистизму армянина, у которого, кстати, акцент как подевался куда-то, так и не собирался возвращаться.

– Впрочем, о чем это я? – театрально вздохнул аптекарь. – Экология все хуже и хуже. Постоянные стрессы, спешка, суета… Вы удивитесь, молодой человек, сколько семей мечтает о счастье стать родителями, и как тяжело им дается решение этого вопроса. Про финансовый аспект проблемы вообще лучше не упоминать.

– Вы про ЭКО? – догадался я. – Но позвольте, это все же медицинская процедура, научно обоснованная. А у вас просто воздух, и никакой гарантии.

– Как это никакой гарантии? – всплеснул руками армянин, а затем, видимо, чтобы продемонстрировать крайнюю степень обиды, опять вспомнил о кавказском акценте. – Слюшай, зачэм обыдно говоришь? А? Я не знаю, кто ты, но в моей лавке никто никого не обманывает. Покупаешь бутыль, распыляешь в комнате! Все делаешь правильно – получаются дети! Если дурак, то я тебе деньги верну. Потому что это не просто воздух, это нектар. Ты думаешь, что? Я его где-то в туалете собирал?

– Да почему в туалете? – Я сделал шаг назад от напирающего армянина. – Воздух он же и в Африке воздух. Какая от него польза может быть?

– Сам ты Африка, – махнул рукой аптекарь. – Это не просто воздух. Этот состав мне сам Ерохин помогал делать.

Стоп! В голове дзынькнуло, а перед глазами всплыл эпизод у приемного покоя больницы. Какую фамилию называл Матвей? Точно же, Ерохин.

Я достал из кармана кольцо и показал его армянину.

– Видишь?

Дома я рассмотрел подарок от старика максимально внимательно, но так и не смог найти в нем чего-то особенно выдающегося. Красивое. Не просто кругляшок, а как будто змея обвивает палец. Причем, что удивительно, оно легко налезало на пальцы правой руки – и на указательный, и на средний с безымянным, а вот для левой почему-то оказалось маленьким. Я, конечно, раньше на руках никаких украшений не носил, но сомневаюсь, что у меня настолько сильно пальцы различаются.

Моему собеседнику колечко явно оказалось знакомо. Взгляд армянина изменился, и теперь он смотрел на меня без агрессии. Я бы даже сказал, с любопытством.

– Очень интересно, – неторопливо прокомментировал он, внимательно осматривая меня сверху вниз. – Так кто, говоришь, тебя ко мне послал?

– И снова здравствуйте, – облегченно выдохнул я. – Меня к вам послал Матвей Ильич.

– Мося, – протянул мне свою руку армянин. – Интересно, но ничего непонятно. Кто ты такой и почему Матвей передал дар именно тебе? Когда он умер?

– Единственное, что могу сказать – я Геннадий, – разочарованно пожал я плечами. – Матвей Ильич умер сегодня ночью. А вот ответа на другие вопросы у меня, к сожалению, нет. Я думал, что вы мне как-нибудь поможете.

– Как-нибудь, – задумчиво пожевал губами Мося. – Сейчас поищу в подсобке, вдруг там диплом педагогический завалялся. Узнаю старого пройдоху, всегда любил сваливать свои проблемы на кого-то другого.

– А какие проблемы были у Матвея Ильича? – немедленно среагировал я на слова хозяина аптеки. – И при чем здесь я?

– А я откуда знаю, – пожал плечами Мося и отвернулся. – Это его дела… Были… Я в них не лез и не собираюсь.

– Ну а мне как же? – растерялся я. – Матвей Ильич говорил, что я могу обратиться за помощью.

– Какой молодец! – возмутился Мося. – Мог бы, вообще-то, у меня предварительно поинтересоваться. А заодно рассказать, чем именно я могу помочь тебе.

Я задумался. Не то чтобы я ожидал ответов на все свои вопросы, но ведь не просто так старик послал меня именно в эту аптеку. Может быть, Мося проверяет? Или банально хочет денег? Интересно, а он человек, как я, или какая-то сущность? Кстати, надо было хоть в Интернет заглянуть, а какие они бывают? Ну ладно, на домового хозяин аптеки не похож, может быть, вампир? Или оборотень?

Если честно, на упыря Мося не тянет. Они вроде бы все высокие должны быть, стройные, а хозяин аптеки явно до подобного образа не дотягивал. Может быть, оборотень? По комплекции – вполне способен оборачиваться в панду?

– Что ты молчишь? – нетерпеливо дернул плечом Мося. – Я не учитель, не наставник и уж явно никогда не стану Целителем. Я даже не знаю, как твоя сила проявляется. Если она у тебя есть, конечно.

– Здрасьте, приехали! – возмутился я. – Как это нет?

– Ну не знаю, – аптекарь усмехнулся, а затем еще и улыбнулся. – А точно есть?

– Вот, смотри, кольцо, – показал я Мосе прощальный подарок от Матвея Ильича.

Владелец лавки посмотрел на меня странным взглядом, явно желая прокомментировать мой жест, но потом почему-то передумал, еще раз улыбнулся и просто промолчал.

– Эй, – практически обиделся я. – Что не так-то? Мне казалось, что дар Целителя передается вместе с кольцом.

– Нэ крычи, – гортанным голосом негромко, но в то же время твердо ответил Мося. – Ну кольцо, ну Матвея. И что? Дар-то появился?

– Не знаю, – растерянно пожал я плечами. – Наверное, да. Просто надо научиться им пользоваться. Я так-то до недавнего времени вообще не очень верил во всю эту мистическую историю.

– И зря, – снова заговорил без акцента Мося. – Если ты чего-то не щупал руками, то совсем не значит, что этого не существует. Сам-то как? Наверняка же болел чем-нибудь, а сегодня вдруг оказалось, что на теле даже царапин не осталось.

– Ты же говорил, что не знаешь, как сила проявляется, – я понял, что армянин хитрит, но не понимал пока, какую именно выгоду хочет с меня поиметь. – С чего тогда взял, что я непременно выздороветь должен?

В этот момент я чувствовал себя Шерлоком Холмсом и псом с телеканала НТВ одновременно. Ну а что, подловил же хитреца!

– Вай-вай-вай, – с грустью посмотрел на меня Мося, в очередной раз включая акцент. – Совсем плохой, думать элэмэнтарные вэщи разучился. Как Целитель болеть может? Он другим людям жизни спасает, а для этого абсолютно здоровым быть надо! Понял, нэт?

Логика, конечно, была так себе, но и спорить почему-то не хотелось. В какой-то степени он прав, я действительно выздоровел чудесным образом. А вот что было причиной, а что следствием, это, конечно, еще только предстоит выяснить.

– Хорошо, – покладисто согласился я. – Как мне понять и как научиться пользоваться даром?

– Научиться? Научиться – это правильно! – тут же оживился армянин. – Слюшай, я же забыл совсем. У меня учебник для Целителей есть. Покупай! Читай! Наверняка умным станешь! И людей лечить сможешь! Главное, внимательно читай!

С этими словами он нырнул куда-то под прилавок, а затем вновь появился передо мной, держа в руках небольшую тетрадь в кожаном переплете. Причем складывалось ощущение, что тетрадь сильно старая и ее листы в гораздо более плачевном состоянии, чем обложка.

– Вот! – с гордостью продемонстрировал мне находку Мося. – Записи Целителя Бориса. Великий мужчина был! Всех царей лечил раньше! И Рюриков, и Годуновых, и даже Романовых немного!

– Рюриковичей, – на автомате поправил я владельца лавки, разглядывая книгу, которую Мося явно не торопился выпускать из рук.

– Что? Да какая разница? – отмахнулся армянин. – Главное, что врачи ему верили, а он все их болезни вот в эту тетрадь записывал.

– По-моему, ты меня сейчас наколоть собираешься, – погрозил я ему пальцем. – Еще чуть-чуть, и ты мне про здоровье динозавров начнешь рассказывать. Откуда у тебя эта вещь?

– Обыдно, – отозвался Мося и принялся засовывать книгу под просторную рубаху. – Я же от души, практически как сэбэ отдаю. Просто мне в чужих хворях разбираться не очень интересно, а тебе по предназначению положено. Вот и решил продать. Я же вижу, что ты человек хороший. А у меня на родине знаешь, как говорят? Если ты сделал доброе дело хорошему человеку, значит, ты и сам стал немножечко лучше.

– Я сейчас всплакну, – искренне пообещал я владельцу лавки, пытаясь выдернуть у него из рук бесценный дневник. – Одно непонятно. Если Целители с твоих слов живут практически вечно, то что конкретно с этим человеком произошло? Почему он не дожил до наших дней, а его бесценнейшие записи оказались в твоем распоряжении?

– Опять обыдно говоришь, да? – сокрушенно покачал головой Мося. – Говорю же тебе, цари Бориса сильно любили. Чуть что – немедля за ним посылали, но так до Ивана было, которого сейчас Грозным кличут. Чем-то Целитель не угодил ему, а царь-батюшка на расправу скор был. Вот Бориску на бочку с порохом и посадили.

– Сколько? – быстро спросил я, прикидывая, что записи практиковавшего коллеги действительно могут пригодиться.

– Двести, – пожал плечами Мося. – Двести тысяч.

– Сколько??? – вытаращил я глаза. – А чего так дорого?

– Издание редкое, – развел руками Мося. – Уникальное, можно сказать. Раньше, может быть, и больше было, но с тех пор, как один чудик сжег хранилище Еремеева, с ценными книгами на рынке напряженка. Могу подарить в комплекте еще одну книгу, она не такая ценная.

И на прилавок шлепнулся школьный учебник по анатомии для 10 класса.

– Издеваешься! – вскипел я. – А учебника по биологии нет?

– Есть, – Мося достал какое-то дореволюционное издание. – Но эта книга продается отдельно. Еще сто тысяч.

– Чего-о???.. – Я реально был готов развернуться и уйти. Он что, дочь олигарха во мне увидел?

В этот момент колокольчик над дверью звякнул, и Мося, кинув взгляд мне за спину, тут же расплылся в широченной улыбке.

– Виолетта! Как вы похорошели! Боги любят старого Масиса, раз позволяют ему любоваться на такую красоту!

– Мося, перестаньте! Как не стыдно насмехаться над бедной девушкой! – В голосе вошедшей женщины было такое количество жеманства и кокетства одновременно, что у меня непроизвольно свело скулы.

Существует такой тип женщин – «самооценка космос». Причем это не психическое отклонение или медицинский диагноз. Это воспитание! Рождается девочка с дефектом внешности, например, и ее с детства начинают успокаивать: «Ты у нас самая красивая, самая замечательная, самая умная!» И ведь говорят окружающие это почти искренне, нельзя же малышку расстраивать. А вот о том, что у девочки просто мозгов распознать вранье не хватает, взрослые почему-то забывают. И превращается такая малышка сначала в девушку, а потом в женщину, так и не поняв, что в детстве ее жестоко обманули. Причем теперь объяснять что-либо такой особе уже поздно. Она искренне уверена в своей исключительности, и сдвинуть с пьедестала, на который она сама себя поставила, мадемуазель невозможно даже бульдозером.

Оставим за скобками тех несчастных мужчин, которых угораздило купиться на подобную исключительность. Именно они составляют львиную долю пациентов дорогих психотерапевтов. Космические же мадамы всю свою жизнь посвящают сохранению и приумножению красоты, которую с годами замечать все сложнее и сложнее. Фантазия и целеустремленность в достижении искомого способны дать фору любому самураю, посвятившему свою жизнь служению хозяину, а как известно, у самурая нет цели – только путь! Вот и бродят космические мадамы по различным косметическим салонам, а когда понимают, что традиционная индустрия красоты помочь не в силах – обращаются к нетрадиционной.

Судя по угодливой позе Моси, мадемуазель лет пятидесяти была при деньгах и наверняка велась на сладкие речи об эффективности болотного мха против морщин или вытягивания складок на животе с помощью пиявок. Достаточно просто посмотреть, как она одевается. Кожаные штаны, обтягивающие длинные стройные ноги, черная кофта с глубоким декольте, из которого буквально выпрыгивает грудь четвертого или пятого размера, массивные золотые серьги… М-да уж, мадемуазель явно не в Макдональдсе карьеру делает.

– Виолетта, мне кажется, что вы похудели, – трагическим голосом практически прошептал хозяин аптеки. А Матвей Ильич был прав. Действительно пройдоха. Не стал размениваться на мелочи и тут же пустил в ход тяжелую артиллерию. Беспроигрышный аргумент в отношении любой женщины, даже если она усиленно лечится от анорексии.

– Что вы такое говорите! – протянула Виолетта таким тоном, что даже идиот услышал бы «Говори, затейник, не останавливайся». – Мне, наоборот, постоянно кажется, что я поправилась.

– Это вам кажется, не более того, – тут же уверил ее Мося. – Как вам, кстати, мой крем от морщин на пятках? Помогло?

– Затейник, – игриво рассмеялась Виолетта. – Я не обновляла маникюр, поэтому не буду демонстрировать. Давайте обсудим это в другой раз.

– Итак, – Мося раскинул руки, как будто собирался прямо сейчас обнять свою посетительницу, – чем я могу вам помочь? Весь ассортимент моего скромного заведения к вашим услугам.

– У меня ужасно болит спина, – плаксиво пожаловалась Виолетта. – Мое тело требует ежедневных физических упражнений, но видимо, на последней тренировке что-то пошло не так. Я даже хожу с большим трудом!

– Это ужасно! – Восклицание хозяина аптеки казалось таким искренним, что мне захотелось немедленно начать аплодировать. В этом человеке умер великий артист, который мог сделать блестящую карьеру. – Боль в спине может оказаться симптомом тяжелой травмы. Надеюсь, что вы уже прошли все необходимые диагностические процедуры? Рентген? МРТ? Я могу посоветовать прекрасную клинику!

– Не переживайте, – царственно махнула ручкой Виолетта. – Все, что касается традиционной медицины, я обязательно сделаю. Но все-таки очень надеюсь, что какое-нибудь из ваших чудодейственных средств спасет меня от боли, и мне не придется ложиться в больницу.

– Ах, Виолетта, – пафосно прижал руки к груди Мося. – Восхищен вашей отвагой и счастлив от доверия!

Я по-прежнему пытался изо всех сил сохранять серьезное выражение лица, но получалось откровенно плохо. Еще чуть-чуть, и я начну хохотать во все горло. Вот только следующая фраза Моси моментально стерла улыбку с моего лица.

– Вам сказочно повезло, что вы приехали со своей проблемой ко мне именно сегодня, – продолжал заливаться соловьем аптекарь. – Вот этот скромный молодой человек на самом деле не так прост, как выглядит. Он только что вернулся с Алтая, где проводил исследования редких целебных трав и предавался медитации. Геннадий, друг мой, подойди к нам, пожалуйста.

Вот прохиндей! Мало того, что сам мошенник, так еще и меня в свои игрища втягивает.

Между тем я все-таки сделал пару шагов вперед, решив, что просто так Мосе это с рук не сойдет. Я ему покажу, как честных людей в свои аферы втягивать. Виолетта смотрела на меня с любопытством, и я бы даже сказал – оценивающе. Может, мне стоит покружиться или зубы показать?

– У Геннадия удивительные руки, – не затыкался Мося. – Я уверен, что он сможет решить вашу проблему буквально одним прикосновением.

– О-о-о-о, – впечатлилась Виолетта. – Геннадий, похоже, что мне действительно повезло! Помогите мне, я заклинаю вас! Поверьте, я умею быть благодарной!

Взгляд женщины и характерные облизывания губ не оставляли никаких сомнений о способах обещанной благодарности. Если честно, пока она не намекнула, то я о подобном развитии событий даже и не задумывался, а вот сейчас присмотрелся к Виолетте повнимательнее. Вполне себе занятное приключение может получиться. На глазок, конечно, возраст предположить сложно, но тело в обтягивающих кожаных штанах и легкой кофточке выглядит подтянутым. Тем более, судя по легкости, с которой Виолетта намекнула на продолжение знакомства, опыт в подобных вопросах у нее богатый… Может, научит чему-то новому?

– Рад познакомиться, – я состроил на лице смущение и дернул головой, изображая то ли кивок головой, то ли полупоклон. – Естественно, что я не могу остаться в стороне от вашей беды. Тем более за вас просит мой друг Мося. Представляете, он только что подарил мне три поистине бесценных редких издания. Разве можно оставить без внимания такую щедрость?

Услышав последние слова, Мося натуральным образом воздухом подавился. Ну а что? Думаешь, ты один такой хитродельный?

– Как чудесно! – прокашлялся наконец красный как рак Мося. – Тогда давайте прямо сейчас и начнем!

Оказалось, в этом заведении еще и массажный стол имелся. Мося метнулся ко входной двери, запер ее на засов, а затем сопроводил Виолетту к отгороженному ширмами углу, где обнаружились ложе для массажа и столик, густо уставленный бутылочками косметических масел.

– Эй, мошенник, – ткнул я Мосю в бок, улучив момент, пока Виолетта раздевалась за ширмой. – Ничего сказать мне не хочешь?

– Кто бы говорил, – зашептал мне в ответ хозяин аптеки. – Вообще-то это ты меня ограбить пытаешься! Кто заявил, что я подарил ему книги? Ты мне деньги должен!

– Сам виноват, – прошептал я в ответ. – Кто начал байки про Горный Алтай выдумывать? Я, значит, лечи бесплатно, а ты потом с дамочки деньги трясти будешь? Кучеряво устроился!

– Еще неизвестно, можешь ли ты кого-то вылечить, – усмехнулся уголком рта Мося. – Ты же сам хотел узнать, проснулся в тебе дар или нет. Вот и проверяй, в чем проблема? От тебя не убудет, да и ситуация довольно банальная… Вряд ли у нее действительно со спиной что-то серьезное. Скорей всего, просто немного внимания захотелось.

– Ты адекватный? А если я сломаю что-нибудь? – буквально зашипел я на Мосю. – Кто отвечать будет?

– Ты! Ты и никто другой! – В этот момент на меня как будто бы холодом дыхнуло. Взгляд аптекаря был предельно серьезен и внимателен. – Ты сам назвался Целителем, а за сказанное надо уметь ответить.

Если Мося рассчитывал, что я испугаюсь, то вот тут он сильно ошибся. Никогда не любил прятать голову в песок, а тут вообще ситуация прекрасно складывается. Или он думал, что я сейчас извинюсь, отдам кольцо и книги, а потом сбегу восвояси? Шиш там!

Я решительно подошел к массажному столу, на котором уже лежала Виолетта. Женщина умудрилась снять не только кофточку, но и лифчик, и теперь, лежа на животе, улыбалась мне счастливой улыбкой.

– Геннадий, ну как не стыдно? Заставляете девушку ждать и мучиться от боли.

Виолетта повернулась на бок, абсолютно не стесняясь своей наготы и, казалось, наоборот демонстрируя свои прелести…

М-да уж. Все-таки о таком мама в детстве мне не рассказывала. Я энергично потер ладони друг о дружку, согревая кожу, и шагнул к Виолетте. Никогда в жизни не увлекался массажем, но сейчас мне не пришло в голову ничего умнее, чем просто стоять и аккуратно пальцами проминать поясницу женщины.

Кстати, у Виолетты оказалась очень нежная кожа – не просто приятная на ощупь, а вызывающая мысли вполне определенной направленности. Более выдающиеся округлости, находящиеся совсем рядом, отвлекали и мешали сосредоточиться на деле.

– Ну что там, Геннадий? – услышал я голос Моси за спиной и вздрогнул от неожиданности.

– Не мешайте, пожалуйста! – строго ответил я и закрыл глаза, пытаясь понять, что надо делать. Сосредоточился и представил, что от моих рук к телу Виолетты идут волны тепла… Нет, не тепла, энергии. На секунду мне показалось, что я теряю равновесие, а затем…

Мои глаза оставались закрыты, но я увидел женское тело, лежащее на столе передо мной. Эта картинка целиком состояла из ярких линий, и я сообразил, что вижу каким-то другим, потусторонним зрением. Как это называется? Ультрафиолет? Инфракрасный диапазон? Да кто его знает! Самое главное, что я действительно что-то видел.

Мои пальцы выглядели полупрозрачными, а вот тело Виолетты виделось четко. Анатомию я никогда не изучал, но кости угадывались легко. Вот это, наверное, мышцы, а тонкие нити возле них – нервные окончания. А что может болеть?

Я почувствовал укус в руку, но не успел возмутиться, потому что увидел под пальцем черную точку. Несколько нитей оказались прижаты друг к другу и переплетены мышечными волокнами. Замечательно!

Внутри появилось воодушевление, но я по-прежнему не знал, что делать. Я прижал палец к черной точке и попытался представить, что через него из меня течет энергия, которая напитывает яркие линии и заставляет их расплетаться. Некоторое время ничего не получалось, а затем мои ноги задрожали.

Что не так? Надо действовать по-другому? Я попытался остановить ток энергии, но у меня ничего не вышло.

Голову прострелила резкая боль, а затем меня унесло в темноту…

Глава 4

4

глава

– Эдуард Алексеевич, ну в самом деле! Где элементарная человеческая благодарность? Разве я не оказал вам услугу? Без меня вы бы еще долго пребывали в неведении о том, что происходит. А здесь вот, получите и распишитесь. Преемник Матвея Ильича собственной персоной. Разве этого мало?

Голос знакомый… Но разговаривают явно не со мной. Что вообще случилось? Голова тяжелая, но не болит. Значит, меня не били ни по голове, ни по другим частям тела.

– Пока что это не преемник, а просто юноша, который лежит без сознания. Кстати, почему он до сих пор не пришел в себя? Ты что, еще и присосаться к нему успел?

А вот этот голос я не знаю. Абсолютно незнакомый. Впрочем, как-то тяжело я сейчас соображаю, и вообще самочувствие странное. Горло сухое, как будто организм третий день без воды, а в голове шумит… неприятно так шумит, как после тяжелого пропущенного удара на ринге.

Что означает странное слово «присосаться»? Так-то Мося пытался из меня последние деньги высосать, но почему-то непохоже, что они коммерческие дела обсуждают. Преемник Матвея Ильича… То есть этот кто-то в курсе как минимум про целителей. Так, послушаем дальше.

– Вы что? Да за кого вы меня принимаете? Этот человек пришел в мой дом, как гость. Законы гостеприимства святы и незыблемы. Эдуард Алексеевич, при всем уважении, подобные подозрения выглядят мерзко и оскорбительно!

– Мося, вот только не начинай! Здесь нет зрителей, так что устраивать спектакль необязательно…

Поначалу доносящиеся голоса казались мне сном или бредом, но постепенно муть в голове рассеивалась, и я достаточно четко вспомнил все недавние события. Гомеопатическая аптека, Мося, Виолетта, массаж…

М-да уж. Отдельного упоминания заслуживают картинки во время этого массажа… Впрочем, с этим можно разобраться и попозже. Гораздо более важно, где я сейчас и чьи голоса слышу. Один, понятное дело, принадлежит Мосе. Сволочь такая! Сдал меня кому-то и теперь торгуется, плюшки за мою голову у собеседника выпрашивает. Ну-ну, ничего, земля круглая, еще не раз успеем встретиться.

Но кто такой неведомый Эдуард Алексеевич и что ему от меня нужно? Судя по звукам голосов, Мося и его знакомый стояли не совсем рядом со мной, поэтому я аккуратно начал двигать руками и ногами, чтобы убедиться, что не связан. На удивление никаких оков или веревок. Обездвиживать меня явно не собирались. Странно. Что же тогда происходит?

Я решил пока не открывать глаза, чтобы не привлекать внимания. Еще полежим, послушаем, о чем эта парочка воркует, авось и понятнее станет, какого подвоха ожидать следует. Может быть, ничего страшного и не случилось, это просто я сам себе всякие страсти навыдумывал. Однако все мои усилия дистанционной разведки оказались тщетными.

– Геннадий, здравствуйте! – В этот раз голос Эдуарда Алексеевича, или как там его еще называли, оказался значительно ближе. – Не стоит притворяться. Мне прекрасно известно, что вы уже находитесь в сознании.

– А я не притворяюсь, я успокаиваюсь, – ответил я, все-таки открыв глаза и аккуратно оглядываясь по сторонам. Обстановка вроде бы не изменилась, я по-прежнему в Гомеопатической аптеке. Значит, не похитили. Хотя, надо, пожалуй, поумерить гордыню. Я же как неуловимый Джо – нафиг никому не сдался.

– Вы так сильно распереживались? – Иронию в голосе Эдуарда Алексеевича только глухой бы не услышал. – Или, наоборот, счастливы, что остались живы?

– Ни то, ни другое, – я по-прежнему лежал, хотя в этом уже не было никакого смысла. – Просто очень хочется настучать по шее одному излишне болтливому аптекарю.

– Зря, – не согласился со мной таинственный собеседник. – Он просто немного подумал и решил из двух зол выбрать меньшее. Если бы он промолчал о вашем появлении, то общество могло бы на него очень и очень сильно обидеться. А в его ситуации ссориться с окружающими крайне вредно для бизнеса.

– К сожалению, я не бизнесмен, так что ваша логика мне не очень понятна. У меня было тяжелое детство, в котором стукачей не жаловали. Их просто били, к тому же периодически ногами.

– Да, да, – даже по голосу было слышно, что мой собеседник улыбается. – Деревянные игрушки, прибитые к полу, пограничный знак вместо знамени… Вы удивительно похожи на одного моего знакомого…

– Рад, что сумел вас порадовать, – язвить не хотелось, но как-то само собой получилось.

– Вставайте, Геннадий.

Я скосил глаза и увидел невысокого, к тому же еще и довольно щупленького мужчину. Секунду помедлив, сел, краем сознания удивившись, что, оказывается, кто-то взял на себя труд взгромоздить меня на стол – тот самый, на котором я совсем недавно пытался вылечить больную спину довольно симпатичной женщины.

– Как вы себя чувствуете? Голова не кружится? Грудь не болит? – участливо поинтересовался Эдуард Алексеевич, и я невольно задумался, сколько же ему может быть лет. Так-то, хоть и не богатырской стати, но выглядит довольно крепким мужчиной. Я встречал таких раньше, им с одинаковой вероятностью могло оказаться и тридцать, и сорок, и даже семьдесят. Их сила таится не в мышцах, а где-то внутри щуплых на вид сухожилий. Больше всего смущали удивительно мягкие и плавные движения Эдуарда Алексеевича. Они рождали в моей памяти крайне неприятные воспоминания. – Геннадий, не молчите, – знакомый Моси настойчиво демонстрировал желание продолжить наше общение. – Не буду скрывать, у меня к вам огромное количество вопросов, и некоторые из них мне хотелось бы прояснить немедленно.

– Очень интересно, – я спрыгнул со стола на пол и с удовлетворением отметил, что Эдик едва достает мне до плеча. Впрочем, чувство опасности никуда не делось, так что я непроизвольно отодвинулся от мужчины.

Кинув взгляд в сторону хозяина аптеки, я обнаружил, что Мося вообще прикидывается шлангом и делает вид, что не имеет никакого отношения к происходящему.

– Давайте сначала разберемся, кто вы такой и с какой стати решили, что я буду отвечать на какие-то ваши вопросы.

К моему удивлению, мой новый знакомый даже не попытался удивиться или возмутиться в ответ на неприкрытое хамство. Молча залез в карман пиджака и достал характерную красную книжечку. Ну да, я мог бы и сам догадаться. Эдуард, в отличие от Моси, оказался облачен в строгий темно-синий костюм с тонкой благородной полоской. Белоснежная сорочка, темно-фиолетовый галстук. И ведь видно, что одежда – не ширпотреб с рынка, а вполне себе дорогая качественная вещь, а то и вовсе на заказ пошита.

– Полковник Седых, Федеральная служба безопасности, – прочитал я, стараясь осмыслить каждое слово, а заодно понять, как правильно себя вести. Не то чтобы я переживал или боялся, но зачем мне лишние проблемы? С подобными конторами лучше жить в параллельных вселенных.

– Ну так что, поговорим?

Прицепился же! Настойчивый какой, как будто ФСБ больше заняться нечем. Интересно, что целого полковника уважаемой спецслужбы может связывать с таким аферистом, как Мося? Неужели уже всех террористов победили? Вот она – связка бизнеса и государства в самых ярких ее проявлениях.

Судя по всему, когда я потерял сознание, то меня все-таки неслабо чем-то по голове приложили. Иначе я бы соображал быстрее. Какая коррупция? Мы с Мосей только что колдовство и прочую мистику обсуждали, а я никак не могу понять очевидное. Это же ФСБ! Они всегда и за всеми следят. А тут такой пласт самых разнообразных возможностей, разве контора упустит подобный источник власти?

Вдруг откуда ни возьмись появился…Этот стишок идеально отражал мое состояние сейчас.

Я, собственно, и понять-то ничего не успел, а за мной уже целый полковник явился. Хотя, наверное, не стоит забывать, что явился он не просто так. Судя по всему, этот Мося на крючке у Эдуарда Алексеевича, вот и сдает ему таких неопытных олухов, как я.

– Геннадий, – в очередной раз позвал меня Эдуард Алексеевич. – Имейте совесть, в самом деле, игнорировать меня бесконечно вы не сможете. Поверьте, я могу быть очень и очень убедительным.

– А может быть, все-таки стоит обойтись без угроз? – Я попытался поймать взгляд полковника. – В конце концов, я ничего не сделал, поэтому искренне не понимаю, чем привлек ваше внимание. Если вам что-то наговорил вон тот товарищ, то с ним и разбирайтесь. Но могу сразу сказать, что не сделал ничего противозаконного.

– Вы так думаете? – улыбнулся полковник, и мне вот как-то сразу не понравилась эта его улыбка. – А как же драка в больнице? Или вы считаете, что подобные методы решения проблем приветствуются в цивилизованном обществе? Боюсь, что не все могут с вами в этом согласиться…

– Чего? – Я вытаращил глаза от изумления. – Этот мужик что, заявление написал? Вообще-то он пытался напасть на доктора, я всего лишь не позволил ему этого сделать!

– А-a-а, – скептически протянул мой собеседник. – То есть вы настаиваете на своей правоте? Может быть, еще и наградить вас прикажете?

– Не стоит утруждаться, – пробурчал я, чувствуя подвох, но не понимая, в чем именно он заключается. – Кстати, выглядит очень странно. Целый полковник ФСБ приехал разбираться с банальной дракой? Тьфу ты, там даже драки-то не было. Что за бред?

– Да нет, вы правы, – а вот теперь лицо Эдуарда Алексеевича стало максимально серьезным. – Драка – это так, штрих к портрету. Хотя и вызывает определенные подозрения. А вот смерть господина Ерохина – это уже целиком и полностью моя компетенция.

– Минздрав курируете? В стране совсем хороших врачей не осталось?

Шутка была максимально плоской, и чтобы понять это, совсем необязательно обладать блестящим чувством юмора, однако мне было жизненно необходимо ляпнуть хоть что-нибудь, дабы получить передышку. Информированность полковника о последних днях моей жизни пугала и напрягала одновременно, а я все никак не мог определиться с правильной линией поведения. Все отрицать? Глупо! Но и вываливать подробности моей жизни за последнее время отчаянно не хотелось. Тем более пока как-то не очень понятно, что вываливать нужно, а что нет. А вдруг за мной следили? Поэтому я решил сделать самое логичное, на мой взгляд, в сложившихся обстоятельствах. Слиться!

– Эдуард Алексеевич, а давайте перенесем нашу встречу на более позднее время? – Я улыбнулся полковнику максимально жизнерадостной улыбкой. – Не подумайте ничего плохого, но мне кажется, что я сейчас малость не в форме. Вы же сами видели, я только что сознание потерял. Мне, наверное, домой надо. Отлежаться, там, чайку с ромашкой глотнуть. Оставьте мне свой номер, и я обязательно вам перезвоню.

– Стоять!

Странное дело. Вроде бы полковник и не кричал, а у меня даже в ушах зазвенело. Судя по всему, он не так уж и прост, и в широких плечах абсолютно не нуждается. По ощущениям, мне на плечи как будто два бронежилета пятого класса защиты уронили, а колени задрожали то ли от судорог, то ли от напряжения.

– Геннадий! – Голос полковника проникал внутрь головы не через уши, а прямо сквозь кости черепа. – Вы, наверное, не поняли, кто я и какую организацию представляю…

– Наоборот, – отозвался я, с усилием выпрямившись и пытаясь придать лицу полностью безразличное выражение. – Мне мама с детства говорила, что от вашей организации надо держаться подальше.

– Удивили, – полковник дернул уголком рта, как будто ухмыляясь. – Вы поэтому поступили в пограничный институт?

– Во-первых, меня соблазнили бесплатная еда и форменная одежда, – улыбнулся я, вспоминая, что именно так всегда отвечал наш курсовой офицер на подобные вопросы. – А во-вторых, в те времена пограничники прекрасно существовали в качестве отдельной структуры.

– Ой, лукавите, – неожиданно улыбнулся полковник и погрозил мне пальцем. – Я знаю, сколько вам лет, Геннадий, и в те благословенные времена вы еще едва ли в школе учились.

За спиной у меня что-то грохнуло, и я мгновенно развернулся, ожидая какого-то подвоха. Однако ничего опасного не происходило. Просто Мося уронил на пол какое-то металлическое блюдо, а теперь смотрел на меня, как будто увидел привидение.

– Что? – не выдержал я, не понимая причин такого поведения хозяина Гомеопатической аптеки.

– Опять пограничник, – растерянно сказал он, не обращаясь ни к кому конкретному. – Да что ж это за напасть-то такая. Все-таки стоит всерьез задуматься о переезде.

– Можно подумать, что здесь пограничники прям толпами ходят, – с удивлением прокомментировал я жалобы Моси, но затем натолкнулся на ухмылку полковника и немного растерялся. – Ходят? В самом деле? Сюда?

– Может быть, вы даже когда-нибудь с ними познакомитесь, – еще шире улыбнулся фээсбэшник. Такое ощущение, что он мне сейчас угрожает.

– Уж с погранцами общий язык я всегда найти смогу, – самоуверенно заявил я полковнику. – Среди них, конечно же, встречаются и придурки, но в большинстве своем охранять границу идут приличные люди. Специфика, так сказать, обязывает.

– Да, да, – скептически отозвался Мося. – Мирону обязательно об этом расскажите, а то пока, видимо, никто не решается.

– Познакомлюсь с этим самым Мироном, тогда и будем делать выводы, – прокомментировал я. Все равно спорить или что-то доказывать без толку. Кто его знает, может, там выпускник Алма-Аты окажется. Пусть их все меньше и меньше на белом свете, но каждый второй «со снарядом в голове». И это не попытка обидеть, это констатация факта.

– Ага, – скривил непонятную гримасу Мося. – Познакомьтесь! Но желательно подальше от моего заведения. Только недавно ремонт сделал, не хотелось бы снова со страховой разбираться.

Каждая следующая фраза Моси рождала внутри меня новые вопросы, но я решил, что лучше их отложить на потом. И может быть, даже задать тет-а-тет, без участия Эдуарда Алексеевича. Присутствие полковника напрягало неимоверно. Никогда не любил конторских, а столь пристальное внимание к моей персоне не могло означать ничего хорошего.

– Думаю, уважаемый Мося, что у нас обязательно найдется еще много тем для дальнейших разговоров, – преувеличенно уважительно заявил я владельцу аптеки. – Но лучше будет обсудить это все в следующий раз. А на сегодня новостей и впечатлений достаточно. Как говорится, пора и честь знать!

– Геннадий, постойте! – буквально подпрыгнул Эдуард Алексеевич. – Вам нельзя никуда идти. Если вы еще не поняли, то недавно были практически на волосок от смерти. Последствия могут быть абсолютно непредсказуемы. Вам сейчас нельзя давать организму лишнюю нагрузку, а лучше хорошенько поесть или даже выпить какое-нибудь тонизирующее зелье из запасов нашего уважаемого Моси. У него наверняка найдется что-нибудь подходящее.

– Я? На волосок от смерти? – От неожиданности у меня даже челюсть отвисла. – Вы меня ни с кем не перепутали?

– Конечно вы, – полковник подошел ко мне ближе и попытался взять за локоть. –Геннадий, присядьте. Поймите, я абсолютно не желаю вам зла. Наоборот, я настроен на долгое и максимально продуктивное сотрудничество. У вас появился магический дар, но вы не умеете им пользоваться. Вам нужен наставник. Тот, кто покажет вам, как использовать новые способности наилучшим образом. Наилучшим и для себя, и для окружающих.

Попахивало вербовкой. Грубой, с колес, но этому полковнику почему-то было жизненно важно захомутать меня обещаниями и клятвами, хотя бы устными. Впрочем, ни капельки не удивлюсь, если он из своего пиджака еще и бланк договора достанет. Старая песня, когда стелют максимально мягко, а потом человек не знает, как на свободу вырваться. Это ж только кажется, что ты ничего не должен и с тебя ничего не требуют. «Коготок увязнет, всей птичке пропасть». Нет-нет-нет, мне такого счастья не надо. Пусть даже кто-то подумает, что дружить с полковником ФСБ – это круто.

Но отказаться я не успел, потому что за меня и так все решили.

– Руки убери! Я тебе сейчас покажу наставник! – Сначала я услышал возмущенный женский крик, а только потом – звяканье колокольчика и испуганное ойканье Моси. – Руки! Я сказала, руки убери!

Глава 5

5 глава

Наверняка кто-то от подобной картины мог бы испытать недоумение, а вот я почему-то почувствовал исключительно энтузиазм и море удовольствия.

Нет, вы сами подумайте. Когда еще можно вживую увидеть, как кто-то орет на целого полковника ФСБ? И это я еще молчу о том, что дверь в аптеку не просто открыли, а прямо-таки снесли то ли плечом, то ли пинком ноги. Дверное полотно буквально застонало от боли и неуважительного отношения. Я ожидал увидеть амбала с плечами «косая сажень», но вместо этого на пороге показалась женщина лет пятидесяти.

Не очень высокая, примерно метр семьдесят, плотного телосложения, со стрижкой под мальчика и взглядом, рождающим ассоциации с рентгеновским аппаратом. Грубые синие джинсы и клетчатая рубашка вообще напоминали костюм канадского лесоруба, но сильно сомневаюсь, что кто-то в ясном уме и трезвой памяти мог заявить что-то подобное.

– Эдуард! – рявкнула неизвестная пока что мне особа. – Руки убери от мальчика! Ты какого лешего вообще здесь забыл? Это Целитель, у тебя нет над ним власти!

– Надежда Владимировна, здравствуйте! – расплылся в улыбке полковник. – Как же я рад вас видеть! Выглядите просто восхитительно!

– Ты мне зубы не заговаривай! – Женщина оперлась рукой о стойку аптеки и изо всех сил пыталась отдышаться. – Отойди от мальчика, пока я не разозлилась!

– Здравствуйте, милейшая и добрейшая Надежда Владимировна, – чуть ли не пропел Мося, подходя к женщине с небольшой табуреткой в руках. – Может быть, присядете? Устали с дороги? Чайку не желаете? На алтайских травах, сам лично недавно заварил.

– Я тебе сейчас за шиворот эту бурду вылью, а потом еще и на ожог плюну с удовольствием, – даже не поворачивая головы, ответила женщина. – Тебе что, зубастый, давно клыки напильником не рихтовали? Я, кажется, тебе русским языком сказала, что скоро приеду. Ты зачем господину полковнику позвонил? Уши давно не чистил? Так я тебе это быстро организую! Клизму двухведерную поставлю, а затем еще и ершиком пройдусь во избежание будущих эксцессов.

– Надежда Владимировна, – заканючил Мося, – а какие у меня варианты были? Вы же сами знаете, что у меня никаких прав, одни обязательства. И защитить меня попросту некому. Все так и норовят обидеть бедного Мосю, который пытается всего лишь немного заработать на достойное питание! Надежда Владимировна, я же вам первой позвонил. Честное слово!

– Ух ты, какие подробности выясняются! – хлопнул себя ладонями по бедрам полковник. – А мне заливал совсем по-другому. Дескать, только мне звонил, но может быть кто-то из целителей появится, потому что юноша очень настойчиво интересовался, как своих найти…

– Ничего подобного! – завопил Мося, причем так громко, что захотелось заткнуть уши руками. – Вы просто все неправильно меня поняли…

– Я дико извиняюсь… – Слушать пикировку давно знакомых между собой людей оказалось безумно увлекательно, но только до определенных пределов. Все-таки стоило напомнить честной компании, что я не кукла бессловесная, и потому желаю к себе более уважительного отношения. – Мне кажется, что вы все упустили один маленький нюанс. Крепостное право в России давным-давно отменили. И на рынке вместо домашней собачки никто из вас меня тоже не покупал. Так что полагаю, именно я должен решать, с кем мне дружить и с кем общаться. Согласны?

Я обвел всех троих внимательным взглядом, ожидая каких-то слов с их стороны, однако возражений не последовало.

– Ну, раз все согласны, то думаю, что ситуацию можно считать исчерпанной, – пожал я плечами. – Засим разрешите откланяться!

– Вот и правильно, – одобрительно кивнула мне Надежда Владимировна. – Не стоит приличному целителю знаться с этими прощелыгами.

– Но-но, не забывайтесь! – В голосе Эдуарда Алексеевича отчетливо звякнуло металлом. – Мы с вами не на базаре, чтобы скатываться к банальным оскорблениям. Так что постарайтесь держать себя в руках.

– А я и не собиралась никого оскорблять, – вздернула подбородок Надежда Владимировна. – Но существуют договоры, которые нарушать не по чину даже вам, Эдуард Алексеевич. Или что? Опять будете прикрываться заботой о государстве?

– Надежда Владимировна! – Настоящий звериный рык заставил меня споткнуться от неожиданности. Не зря говорят, что внешность обманчива. Предположить в тщедушном теле Эдуарда Алексеевича подобную энергетику лично мне было бы очень и очень сложно.

Судя по всему, товарищ полковник абсолютно не переносил шутки в свой адрес. Либо слишком сильно переживал о безопасности государства. В любом случае рявкнул фээсбэшник так, что в аптечных стеллажах пузырьки и бутылочки задрожали, а в помещении вдруг стало на несколько градусов холоднее.

Правда, не могу сказать, что женщину сильно проняло от такого представления. Надежда Владимировна продолжала стоять недалеко от входа, широко расставив ноги, и только голову немного вперед наклонила, не переставая ухмыляться.

– Премного уважаемая Надежда Владимировна, – с нажимом, чуть ли не по слогам повторил полковник. – Во всякой шутке должна быть лишь доля шутки, и вы должны уметь останавливаться. Я прекрасно помню про особый статус Целителей, тайну персональных и медицинских данных, но ведь шила в мешке не утаишь. Нам всем прекрасно известно, кто именно становился пациентом господина Ерохина. Вы действительно считаете, что подобную ситуацию можно пустить на самотек? А если эти люди решат, что новый Целитель такой же умелый, как и прошлый? Или кто-то другой сумеет взять под контроль молодого человека? Представили? По глазам вижу, что представили. Ну так что? Желание шутить уже исчезло?

– А я и не шутила, – упрямо помотала головой Надежда Владимировна. – Много красивых слов, не меняющих сути дела. Целитель лечит людей, не обращая внимания на их статус, финансы и прочие аспекты бытия. Поэтому Целитель независим и остается таким до тех пор, пока не нарушит закона. А что касается твоих весьма значительных и уважаемых людей, так и у них должна быть голова на плечах, знают же, к кому они за помощью обращаются. И сам юноша должен извилины напрягать, прежде чем на какую-то помощь подписываться. Накосячит – тогда и придет твое время разбираться и спрашивать. А пока не случилось ничего, так и разговаривать не о чем.

– К тому моменту, как нарушит, уже может быть слишком поздно, – Эдуард Алексеевич явно не хотел признавать доводы Надежды Владимировны, хотя чувствовалось, что особых вариантов у него попросту нет.

– Эдуард, не спорь со мной! Целитель независим. Это воля богов, и не нам с тобой менять сложившийся порядок вещей, – подняла указательный палец Надежда Владимировна.

– Но послушайте… – не сдавался полковник, однако мне происходящее уже наскучило.

– Думаю, что дальше они и без меня разберутся, – сообщил я Мосе и выразительно постучал ладонью по стойке. – А сейчас мне хотелось бы забрать свои книги.

Я изобразил на лице самое решительное выражение, на которое только был способен, и заметив, как тут же заблестели глаза владельца аптеки, добавил:

– Вот только не вздумай ничего говорить про деньги. Уверен, что ты сегодня и так неплохо наварился.

– Эти книги стоят целое состояние, – судя по всему, когда вопрос касался собственной прибыли, чувство страха у Моси атрофировалось моментально и полностью. А может, никакого страха и не было. Мося многолик, и не уверен, что он действительно так уж сильно боится фээсбэшника. Какую опасность может представлять Надежда Владимировна, я и вовсе не понимал. Ну да, скорее всего она тоже Целитель, но не ассасин же. Вряд ли в серьезной драке женщина в возрасте сможет кому-то навредить.

Телефон в кармане завибрировал, и я еще раз нетерпеливо постучал по стойке аптеки.

– Мося, я уверен, что эти книги мои по праву. Ты мало того что заработал на мне, так еще и умудрился нарушить все мыслимые и немыслимые законы гостеприимства. Я пришел к тебе в дом, а ты обманул меня ради наживы. К тому же сдал людям, которые точно так же хотят решить за мой счет какие-то личные проблемы. Так что давай не будем ссориться и просто расстанемся друзьями. Идет?

Мося помедлил, тяжело вздыхая, но затем, видимо, счел, что в моих словах и правда есть рациональное зерно. Хотя театральная зарисовка на тему «ограбление несчастного торговца» все равно присутствовала.

– Вот, – он выложил на стойку все три книги. – Будем считать это подарком в счет будущей дружбы.

– Мне тоже было очень приятно с вами познакомиться, – я сгреб книги и расплылся в широченной улыбке. – Как говорится, до новых встреч.

– Геннадий!

– Куда? Постойте!

– Нам надо поговорить!

Надежда Владимировна с полковником, похоже, все-таки были категорически против моего ухода по-английски, но я уже давно отвык спрашивать чьего-либо разрешения. Мне надо уйти, а вот вести беседы на непонятные мне темы настроения не наблюдалось. По-моему, вполне себе логичный расклад, о чем я немедленно и уведомил новых знакомых.

– Дорогие друзья! Был очень рад знакомству, но думаю, что нашу беседу стоит перенести на какой-нибудь другой день! Так что – всего хорошего! До новых встреч!

И, не дожидаясь ответа, я выскочил на улицу. Вызванное заранее такси оказалось у самого входа, так что я немедленно юркнул на заднее сиденье и поторопил водителя:

– Давай, давай, родной! Поехали! Опаздываем уже!

Гость из ближнего зарубежья посмотрел на меня через зеркало заднего вида с опаской, но все-таки тронул машину с места. Не переставая наблюдать за мной, через несколько минут он сказал:

– Там женщина с мужиком за тобой следом выскочили. Может, хотели вместе поехать?

– Не-не, – помотал я головой. – Наоборот, побыстрее едем. Крайне склочная парочка! Скандал только что устроили, что им аптекарь лекарства отказался подарить. Дескать, они малоимущие и им все обязаны.

– Лентяи, – таксист удовлетворился объяснением и ощутимо расслабился. – Совсем работать не хотят. Кушать хотят, а работать нет! Удивительные люди!

Дальнейший путь до дома прошел без эксцессов, а я всерьез задумался, что в следующий раз в подобные места надо ездить не на такси, а своим транспортом. И вопросов меньше, и какая-то свобода маневра получается.

Интересно, как быстро новые знакомые вычислят мой домашний адрес? Так-то в возможностях полковника я сильно не сомневался. Все-таки, когда надо, Контора умеет работать предельно эффективно, а я Эдуарду Алексеевичу явно зачем-то нужен…

Но и Надежду Владимировну со счетов сбрасывать точно не стоило. Что-то подсказывало мне, что эта женщина не так проста, как могло на первый взгляд показаться. Так что сиди и гадай теперь, поодиночке они ко мне в гости заявятся или вместе?

Выйдя из такси чуть раньше точки назначения, я зашел в продуктовый магазин за зерновым кофе. Вдруг Емеля все-таки зайдет ко мне в гости, несмотря на запреты дедушки. Тем более и оправдание у него будет – скажет, что запах свежесваренного напитка почуял и решил порядок проконтролировать. А у меня теперь к домовому вопросы уже куда как более конкретные появились.

Уже подойдя к кассе, я чуть было не шлепнул себя по лбу, осознав, что по холостяцкой привычке не озаботился угощением. Не только же кофе гостям наливать…

Интересно, а чем стоит потчевать домовых? На ум приходили только блюдце с молоком и печенье, но почему-то сейчас подобная идея казалась верхом глупости. Ну какое печенье? Домовые-то уже давно к городским деликатесам приучены, так что наверняка на стол надо поставить что-то более существенное. Однако «что-то» – категория не очень конкретная, поэтому я просто набрал пару килограмм разных конфет, накидал в корзину нарезки сыра и колбасы, а затем еще и торт прихватил. Так сказать, «растижопки» на любой, даже самый взыскательный вкус.

К дому я подходил буквально вприпрыжку. Скорее всего, меня никак не отпускал заряд адреналина, полученный сегодня. Буквально руки зудели, так сильно хотелось уже усесться на диван и полистать полученные от Моси книги.

Это же не жизнь, а фантастика! Детские сказки неожиданно превратились в реальность. Я действительно здоров, причем для этого, как в том анекдоте, понадобилось всего лишь прикосновение. У меня есть Дар. Пока не очень понятно, как им пользоваться, но он есть, и этот факт уже не вызывает никаких сомнений. Вон как Мося глазки в сторону отводил, как только я разговор про Виолетту начинал. Интересно, ей очень понравилось?

Так что я торопился домой и настроение у меня было отличным, но охватившая меня эйфория сыграла со мной злую шутку. Вернее, едва не сыграла, но, правды ради, «комитет по торжественной встрече» стоило бы засечь гораздо раньше. Тем более что сильно его участники и не скрывались. Одна машина подперла мой «паркетник», а вторая стояла прямо напротив подъезда. И четыре здоровяка возле каждого автомобиля.

Заметь я их чуть раньше, то просто бы сдал назад и позвонил в полицию. Вот так вот незатейливо, но предельно эффективно. Я же герой, а не сумасшедший, который с голой пяткой на толпу мужиков кидается, еще и тортик при этом не помять умудряется. Надо быть умнее. В конце концов, не зря же полицию назвали правоохранительным органом? Вот пусть и работают!

А чтобы стимулировать скорость прибытия, при звонке можно жути нагнать.

«Алло, полиция! Здесь какие-то бандиты бьют вашего коллегу! Больно бьют! А теперь они его в багажник джипа заталкивают!»

Самое главное, побольше трагизма в голосе, тогда даже за чипсами сходить не успеете, чтобы насладиться спектаклем в полном объеме…

Жаль только, что я уже никуда позвонить не успею… В одной руке пакет с покупками, в другой – тот самый тортик, а троица весьма решительно настроенных молодых людей буквально в нескольких шагах от меня.

Причем двоих встречающих я даже опознать умудрился. Это с ними я схлестнулся в дачном поселке, когда познакомился с Матвеем Ильичом. И чего им от меня надо? Неужели оскорбились так сильно, что решили отомстить? Так это ж как заморочиться надо было? Вроде бы на лбу у меня домашний адрес не высвечивается, да и визитку никому из них я не оставлял. Ладно, попытаемся закосить под дурачка – может, прокатит…

– Молодой человек, – с озабоченным видом обратился я к упорно хромающему ко мне навстречу амбалу. – Ваше лицо почему-то кажется мне знакомым. Мы не могли с вами вместе проходить практику в городской прокуратуре?

От неожиданности амбал даже споткнулся, а затем остановился. А вот его волосатый приятель, напротив, как будто раззадорился.

– Эй ты! – крикнул он, словно между нами было метров пятьдесят пространства. – Узнал меня? У тебя проблемы!

– И вам добрый день, уважаемый, – я остановился. – А можно конкретно? В чем или из-за чего у меня проблемы? Переживаете, что вас столетний дед оприходовал?

Ситуация мерзкая и заведомо проигрышная. Один даже против троих не всегда выстоять может, а здесь их минимум в два раза больше. С другой стороны, если не начали бить сразу, то есть шанс разрулить конфликт словесно.

– Ерохин должен нам работу и деньги! – снова крикнул волосатик. – Ерохин мертв, а значит, теперь ты должен решить нашу проблему.

– Не могу сказать, что стало намного понятнее, но все-таки давайте попробуем расставить точки над всеми буквами. Я ничего не знаю о ваших делах с Ерохиным, он мне ничего не передавал и в наследники не записывал. Так что вы обратились не по адресу.

– Князь сказал, что теперь ты отвечаешь за дела старика, – не успокаивался патлатый. Я вздохнул и пожал плечами. Разговор глухого со слепым получается. Я ему про одно, он мне про другое. И все никак к единому меридиану не придем.

– Уважаемый, я не знаю, кто такой Князь! Не представляю, что именно был должен вам господин Ерохин! И вдобавок искренне не понимаю, при чем здесь моя скромная персона! Понятно? – Есть ощущение, что в этот момент я выдал максимум от своего актерского таланта. Наверняка кто-нибудь из великих режиссеров прошлого мог бы просто прослезиться и, высмаркиваясь в расшитый золотом шелковый платочек, тихонько прорыдать: «Верю». – Вам налево, мне направо! Вот и все свидание!

– Да что ж такое-то, – с досадой сплюнул патлатый. Ему, видимо, высокое искусство было недоступно. – Пацаны, сломайте ему ногу. Только несильно.

Здрасьте – приехали! Я сделал шаг назад и аккуратно сгрузил на газон тортик и пакет с продуктами. Впрочем, крупно сомневаюсь, что мне выпадет счастье их отведать. Сейчас эти гаврики меня от души ногами попинают, а затем с моими конфетами победу отпразднуют. Или тортиком девчонок каких-нибудь угостят, чтобы жизнь слаще казалась.

– Мужики, а может быть, попробуем начать сначала? – сделал я отчаянную попытку избежать кровопролития. – Ваш Князь приедет, мы поговорим, возможно даже о чем-то договоримся. Разве не вариант?

Приближающиеся парни не обратили на мой спич никакого внимания. Один из них с интересом патологоанатома осматривал мою ногу, как будто прикидывая, как выполнить поручение максимально красиво, а второй помахивал телескопической дубинкой и корчил угрожающие рожицы.

Да что ж такое-то. Ощущение, что не домой вернулся, а так и остался в африканской саванне. Там сплошь и рядом таким макаром проблемы решают, но к местным хотя бы никаких претензий нет. Уровень цивилизации на «черном континенте» в отдельных районах явно заставляет желать лучшего.

Но мы-то в центре Москвы! А как же правовое государство? Где система «Безопасный город», про которую так часто рассказывают по телевизору? Где супергерои в виде наряда патрульно-постовой службы, которые лихо подлетают на автомобиле и, сурово хмуря брови, разгоняют зачинщиков конфликта?

Вместо полицейской машины подкатило такси, из которого тяжело дыша выбралась моя новая знакомая – Надежда Владимировна.

– Гена, я же просила тебя никуда не убегать, – погрозила она мне пальчиком, казалось, не обращая никакого внимания на желающих сломать мне ногу амбалов. – Заставляешь тебя искать, а это невежливо.

– Мне, наверное, должно быть стыдно? – улыбнулся я. – Но нет, ни капельки.

– А зря! – еще раз помахала пальцем Надежда Владимировна, чем окончательно разозлила патлатого.

– Слышь, ты, мамаша! Беги отсюда, пока кости целые! Не видишь, что у нас дело к твоему приятелю!

– Ай-яй-яй! – повернулась к парню Целительница. – Это кто тут такой невоспитанный? Еще и с мокрыми штанишками. Тебя мама не учила, что писять в горшочек надо, а не в трусы? Это мокро и некрасиво.

К моему изумлению, на джинсах патлатого и впрямь расползалось недвусмысленное пятно, которое заставило удивиться не только меня, но и самого парня.

– Мальчик, а где твоя мама? Кто поможет тебе сменить штанишки? – продолжала изгаляться Надежда Владимировна. Затем она повернулась ко мне и демонстративно зажала нос пальцами. – Фу-у, Геннадий! Твои знакомые меня удивляют! Их всех в детстве элементарным вещам научить забыли?

Я с изумлением смотрел на то, как уже примеривающийся к моей ноге амбал внезапно схватился за живот и засеменил куда-то в сторону джипа, а его хромой товарищ ойкнул и схватился руками за ягодицы.

– Странные ребята, – констатировала Надежда Владимировна, наблюдая за тем, как джипы стремительно выезжают со двора. – Им бы к терапевту сходить, провериться! А то молодые совсем, жалко…

Глава 6

– Геннадий, ты растолстеть не боишься? – ехидно поинтересовалась Надежда Владимировна. Она шла со мной рядом с таким видом, как будто мы уже минимум лет десять знакомы. Высочайший уровень коммуникабельности. Причем все это как само собой разумеющееся.

Приехала, прогнала толпу гопников, а затем просто-напросто отправилась ко мне домой. Думаете, она спросила у меня разрешения или поинтересовалась планами? Даже не подумала. А сейчас идет рядом и откровенно стебется надо мной.

Интересно, как она это сделала? Ну, в том смысле, что так легко разогнала комитет торжественной встречи. Понятно, что я стал свидетелем какого-то магического действа, но его механизм никак не укладывался у меня в голове. По крайней мере, в фантастических книгах заклинание «Коллективный понос» ни разу не описывалось.

И ведь насколько это… изящно! Вонюче, но изящно! Никаких драк, ни капли крови, а противник уже бежит с поля боя с вытаращенными от страха глазами.

– Целый пакет с углеводами, причем максимально вредными, – ворчала Надежда Владимировна. – А сверху еще и торт купить не забыл. Если ты думаешь, что полученный дар избавляет от ожирения, то спешу тебя расстроить. Пузо от излишеств растет так же, возможно даже быстрее.

– Это не мне, – хмуро пробурчал я, открывая подъездную дверь и пропуская женщину вперед себя. – Это домовому. Буду пытаться отношения с новыми знакомыми построить.

– Правильно, – одобрила Надежда Владимировна. – С домовыми дружить следует. Никогда не знаешь, как жизнь повернуться может, но всегда следует иметь за спиной надежный тыл. И домовой в этом деле едва ли не ключевую роль играет.

– О как, – озадачился я. – Даже не знал об этом. А что он может? Мне казалось, что домовые только за чистотой и порядком следят. А они, оказывается, воевать умеют…

– Нет, конечно, – мы вышли из лифта, и Надежда Владимировна внимательно осмотрела лестничную клетку. – Домовой не воюет, а дом бережет. В полном смысле этого слова. И если он уважает хозяина дома, то будет помогать ему. А если нет, то значит, хозяин сам виноват…

Не могу сказать, что услышанное прям сильно прояснило для меня ситуацию, но новых вопросов я задавать не стал. Думаю, что пока мне лучше больше молчать и впитывать информацию. Почему-то пока самое важное я слышал не при ответах на свои, как мне казалось, конкретные вопросы, а в брошенных вскользь фразах. Так-то я и со своим собственным статусом пока не определился. То ли я какая-то значимая фигура, то ли «принеси-подай».

По крайней мере, Надежда Владимировна пиетета в мой адрес не демонстрировала. Глядя на то, как женщина, сбросив с ног растоптанные кроссовки, по-хозяйски осматривает мою квартиру, я в очередной пожалел, что привел ее домой. Мне б сейчас одному побыть, с новыми мыслями и ощущениями разобраться. Понятное дело, что калейдоскопа вариантов не наблюдалось, но вся суета вокруг моей персоны изрядно раздражала.

– Надежда Владимировна, а откуда вы мой адрес знаете? – поинтересовался я, расставляя на кухонном столе чашки, блюдца и прикидывая, в какую тарелку лучше пересыпать конфеты из пакета. – Я вроде бы ни Мосе, ни Эдуарду Алексеевичу свой адрес не сообщал и паспорт не показывал. Нет, вы не подумайте, я вам искренне благодарен за помощь, но столь повышенное внимание к моей персоне изрядно напрягает.

Я внимательно наблюдал за реакцией своей гостьи, но не увидел в ее мимике или движениях ничего необычного.

– Да и не надо было ничего показывать, – махнула рукой Надежда Владимировна, стоя у окна и внимательно изучая улицу. – Если кто-то становится интересен полковнику Седых, то долго хранить инкогнито не получится. У Эдуарда Алексеевича большое количество возможностей, чтобы добыть необходимую информацию. Не удивлюсь, если он еще и твои детсадовские снимки изучить успел. А по поводу внимания – привыкай! Ты Целитель, а значит, нужен всем – и людям, и нелюдям. Это жизнь, и остаться полностью здоровым пока ни у кого не получилось. Даже нежить типа вампиров и то иногда вынуждена обращаться за помощью. Чтобы ты понимал правильно, в Москве и области известно всего шесть Целителей. Не сомневаюсь, что на самом деле их гораздо больше, но остальные по разным причинам предпочитают сохранять инкогнито.

– Да ладно, – непроизвольно вырвалось у меня. – Неужели быть целителем так плохо?

– А что в этом такого хорошего? – пожала плечами Надежда Владимировна. – Ты с детства мечтал стать врачом? Что-то непохоже…

– Ну это же совсем другое, – растерялся я. – Вы можете сами выбирать, кому помочь, а кому нет. Вы можете попросить за это деньги, причем много денег. Вы можете вылечить практически от любых болезней.

– Как у тебя все легко и просто, – усмехнулась Надежда Владимировна. – А ты не подумал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке? Ты что думаешь, упал дар на голову – и все, ты внезапно стал могущественным волшебником?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Но судя по тому, как я потерял сознание в гостях у Моси, все не так уж и просто.

– Вот, – кивнула моя гостья. – Соображалка работает. Значит, есть какая-то надежда. Целитель пользуется силой, но каждое лечение не проходит для нас бесследно. Мы тратим жизненные силы. Кто-то больше, кто-то меньше. Зависит от опыта и умений.

– Зашибись, – в сердцах сказал я. – Все как обычно. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Может, проще тогда и не лечить никого? Просто жить счастливой жизнью, и все тут.

– Так не получится, – покачала головой Надежда Владимировна. – Ты целитель, и это твое предназначение. Если ты не будешь лечить, то твой Дар просто убьет тебя. Деваться тебе теперь уже некуда.

– Вдруг откуда ни возьмись появился… – почесал я затылок. – Надо подумать.

– Тебе нужен наставник, Гена, – Надежда Владимировна достала из своей чашки сразу два чайных пакетика. – Отсидеться в стороне не получится. Я знаю, кто такой Ерохин, и до сих пор не понимаю, почему именно ты оказался его наследником.

– Такое ощущение, что я понимаю, – пожал я плечами. – Поэтому и говорю, что мне надо подумать.

– Ну так сядь и подумай! Что ты мечешься? – прогудела Надежда Владимировна.

– Я не мечусь! – в сердцах бросил я чайную ложку в раковину. – У меня просто голова идет кругом. Поэтому я хочу побыть один и подумать.

– Гена… – Надежда Владимировна сделала большой глоток чая, а затем посмотрела мне в глаза, как будто рентгеном просветить хотела. – Гена, я не знаю, что сейчас в твоей голове творится, но постарайся осознать простую вещь. Ерохин передал тебе свой дар, потенциально один из сильнейших на всем континенте. Я могу только догадываться, почему он выбрал именно тебя, но не спеши радоваться подарку, пока не поймешь, как он работает, и не осознаешь его границы. Дар вылечил твои болезни – неважно, были они у тебя или не были, – но Дар может и убить. Если верить Мосе, сегодня днем ты тупо начал расходовать жизненную энергию на богатенькую самку с банальным мышечным спазмом. Это глупо, Гена! Еще несколько таких фокусов, и тебя просто закопают под кустом – вернее, то, что от тебя останется.

Надежда Владимировна выложила на стол стандартный прямоугольник визитки.

– Вот! Это тебе просил передать наш дражайший Эдуард Алексеевич! На обороте записан мой телефон. Я вижу, что ты сейчас никому не веришь, но нам доверять можно и нужно. Самое главное, не суй никуда свой нос самостоятельно. Ты не умеешь пользоваться даром, поэтому не способен нормально лечить людей. Им ты можешь помочь только случайно, а вот себя убьешь с гарантией.

Женщина залпом допила чай, а затем решительно встала.

– Захочешь пообщаться – звони! А у меня тоже дел хватает!

Уже стоя в прихожей, я не удержался и спросил у Надежды Владимировны:

– А все-таки, поделитесь секретом. Что вы сделали с этими парнями во дворе? Почему на них всех понос внезапный напал?

– Ничего особенного, – она прикоснулась к моему плечу, а затем с улыбкой погладила несколько раз по локтю. – Просто простимулировала работу кишечника. Ну и легкая профилактика желудка для комплекта.

Глядя на мое наливающееся краснотой лицо, женщина расхохоталась и добавила:

– Гена, меня можно не провожать, я захлопну дверь!

Тот факт, что в последующие полчаса унитаз не развалился, можно считать бенефисом отечественного сортиростроения. Я без устали материл недавнюю гостью самыми последними словами, а потом представлял, что ребята из джипов могли не успеть доехать до туалета, и начинал хохотать во все горло.

Не знаю, сколько именно я так просидел, но клятвенно пообещал себе при случае вернуть должок Надежде Владимировне. Судя по навыкам, она весьма опытный и заслуженный целитель, но даже это не дает ей права так издеваться над людьми. А с другой стороны, весьма простой и доходчивый урок. Умелый врач не только лечит, но и запросто калечит. И судя по всему, вариантов у меня не так и много. Учиться и еще раз учиться.

Ну а пока я не стал суперволшебником, будем действовать по старинке. Я достал из кармана телефон и отыскал в памяти нужный номер. Несколько гудков, а потом я услышал знакомый голос:

– Слушаю!

– Евген, привет! Как дела? Узнал?

– Ох ты ж, – раздалось в динамике изумленное восклицание. – Гена, ты откуда? Из Африки?

– Ага, как же, – улыбнулся я. – Гораздо ближе. Из Мытищ.

– Нормально так, – протянул мой приятель. – И когда мы изволили вернуться? Позвонить не судьба?

– Жень, давай позже обсудим, – на секундочку мне действительно стало стыдно, но по большому счету я вообще никому не сообщал о своем приезде. Так-то я умирать приехал, поэтому никого видеть не хотелось, а сейчас пришла пора восстанавливать отношения. – По телефону долго будет, да и неправильно это. Давай лучше встретимся, и я тебе все расскажу.

– Самая популярная отмазка на свете, – хохотнул в трубке приятель. – Знаешь, какой длины у меня список тех, с кем встретиться надо? Но ты сильно не рассчитывай. Ради твоей толстой рожи я не поленюсь сам в Мытищи приехать.

– И получишь по шее за оскорбления, – усмехнулся я. – Тем более необоснованные. Я по-прежнему красив и строен.

– Ну-ну, – так же жизнерадостно хмыкнул Евгений. – Свежо предание, да верится с трудом. Ты хотел чего-то?

– Естественно, – в тон приятелю ответил я. – Не буду ж я просто так тратить на тебя время?! Ты мне скажи лучше, тебя еще не уволили?

– Не дождешься, – буркнул Женька. – Хотя периодически очень хочется. Но пока что мечты остаются мечтами.

– Тогда у меня к тебе два вопроса, – улыбнулся я. – Ты же всегда все знаешь и все умеешь? Информация нужна.

– Бессовестно врут, – в трубке явственно зевнули. – Эгоист ты, Гена. Я тебя года два не слышал, а ты сразу меня напрягаешь. Не знаю, но уверен, что ты заранее понимаешь, как сильно мне должен.

– Ты вообще-то ничего не сделал, – возмутился я, но ответом мне стал всего лишь хохот.

– Ну так я и не послал тебя.

Обычный треп, принятый в среде моих однокашников. После выпуска в нашей компании осталось буквально десять человек из трехсот, но мы по-прежнему старались держаться друг друга и принимать участие в жизни каждого. «Если не мы друг другу, то кто?» Этот девиз сопровождал нас каждый день взрослой жизни. Промолчать про болезнь стало для меня единственным исключением.

Услышав мои вопросы, Евгений посерьезнел и замолчал секунд на тридцать. Я даже подумал в какой-то момент, что связь прервалась, но нет, оказалось, что он просто задумался.

– Я не знаю, кто такой Седых, но мне почему-то заранее не нравится твой интерес, – сказал Евген максимально серьезным голосом. – Машины пробью, и очень надеюсь, что они не имеют отношения к конторе.

– Судя по гопникам за рулем, вряд ли, – забыв о том, что собеседник меня не видит, на автомате пожал я плечами.

– Ты отстал от жизни, – хохотнул приятель. – Сейчас к нам кого только не набирают. Ладно, номер зафиксировал – перезвоню. И не забудь – с тебя пиво.

Забудешь тут, как же. Еще раз двадцать напомнит. И Женя прав. Надо действительно собраться.

Полный энтузиазма, а заодно ощущая необыкновенную легкость в организме, я поудобнее уселся в кресле и открыл купленные сегодня записки целителя… Или еще точнее: «Описания дел Алексия, сына Ивана, в селе Мечетка урожденного, им самим и записанные».

Интересно, из чего в ту пору блокноты делали? По идее, бумага и чернила считались весьма дефицитным товаром, и массовое производство наверняка отсутствовало. Приглядевшись, я понял, что держу в руках не тетрадь или книгу, а просто пачку листов, которые заполнялись по отдельности, а потом их сложили вместе и переплели для удобства и сохранности. Чернила разные, качество листов отличается, даже почерк – и тот разнится.

Чувствовалось, что иногда мой коллега набрасывал какие-то заметки на бегу, может быть, даже не сам, а с чьей-то помощью, а иногда находил время для неторопливого и подробного описания какого-то частного случая.

Хотя признаюсь, сильно большой разницы для меня не было. Я все равно не понимал и половины написанного, тем более слабо представлял, как можно эти записи использовать на практике.

«При лихоманке не стоит человека укутывать, несколько минут среднего воздействия на живот под грудиной, и тогда с потом хворь выходить начинает. Но руки привязать надобно, чтобы при судорогах себе увечья не нанес».

Вот о чем этот отрывок? Как выяснилось, половину слов даже интернет перевести не в состоянии, по крайней мере в правильном контексте объяснить, что да как происходит. Самой понятной для меня оказалась нижняя строчка, написанная явно позже и совсем другой рукой.

«Кроме рук ноги тоже связать! Обязательно!»

Судя по всему, последняя строчка была результатом опыта, причем наверняка довольно веселого. Но легче от этого не становилось. Я еще минут двадцать полистал бесценное издание, а затем с сожалением отложил в сторону. На мой взгляд, сложное и пока что абсолютно непонятное для меня чтиво. Ни одного заклинания вечной молодости, рисунка «руны выздоровления» или хотя бы рецепта приворотного зелья. Ну и как, спрашивается, строить бизнес в таких условиях?

Кофе и сигарета как способ простимулировать мозги вряд ли могли считаться панацеей, но другого допинга для мозгов я не знал. Наблюдая за постепенно закипающим напитком, я пытался придумать вариант скоростного самообразования. Нет, ну не в мединститут же мне поступать, в самом деле? Закончить курсы экстренной медицинской помощи? Возможно, это самый логичный вариант, но насколько глубокие знания я получу? Все-таки залечить порез на руке и простимулировать кишечник – это немного разные виды помощи… Я вздохнул и снял турку с огня. Неужели деваться некуда и мне действительно придется искать себе наставника? Не хочется прям категорически. Такое себе удовольствие. Фактически добровольно пойти кому-то в услужение? Крупно сомневаюсь, что с моим темпераментом я протяну в таком статусе долго.

Я почесал затылок и решил, что начинать надо с самого начала. Врачебных специальностей много, вряд ли можно их все за два дня освоить по интернету.

С другой стороны, наверняка существуют какие-то читерские способы для Целителей. Как-то же лечили людей в древности, когда о науке и слышать не слышали. Значит, надо начинать с базовых основ. У человека есть две руки, две ноги и голова, чтобы кушать. И какие-то внутренние органы. Я открыл в интернете нужную схему и принялся с интересом изучать внутреннее строение организма, сверяясь со своими скромными познаниями. Сердце понятно, оно слева, это даже ребенку известно. Хотя оказывается, бывают исключения. Я потратил еще полчаса, читая статьи о декстрокардии. Мудреное название, но еще более удивительно то, что сердце может переместиться в правую часть грудины при жизни. Я представил бегающее по всему телу сердце и усмехнулся. Так, что у нас дальше? Почки, печень, селезенка, кишечник…

Почему-то изучение внутренностей самого себя оказалось довольно увлекательным занятием. Надо просто четко запомнить их расположение внутри организма, чтобы не ошибиться потом, руки прикладывая. А то придет человек, скажет – печень болит, а я ему почки застужу. Такими темпами и энурез начнется. Или желудок начну тревожить и хронический понос пациенту обеспечу. Или еще чего похуже.

В общем, я так увлекся, что поначалу даже не понял, что за новый звук вторгся в мое личное пространство. Оказалось, что кто-то настойчиво звонил в дверь, как видно, твердо убежденный, что я дома и деваться мне некуда. Ну и кто там такой настойчивый?

Я посмотрел в дверной глазок, но ситуация понятней не стала. Мужик лет сорока, в джинсах и футболке. Может быть, курьер дверью ошибся? Я распахнул дверь и посмотрел на визитера внимательнее.

– Гражданин Бобров? – осведомился гость, перекладывая из одной в руки в другую портфель-папку.

– Допустим, – отозвался я, непроизвольно напрягаясь от официального обращения «гражданин».

– Майор Комаров, уголовный розыск, – мужчина отработанным движением продемонстрировал мне удостоверение. – У меня к вам несколько вопросов. Я пройду?

– Нет, – даже не подумал посторониться я. – Я гостей не ждал, поэтому бардак в квартире. Давайте здесь пообщаемся.

– Думаю, что на лестнице подобные вопросы обсуждать неуместно, – продолжал настаивать Комаров.

– Почему? – пожал я плечами. – Мне скрывать нечего, соответственно, и бояться тоже. Слушаю вас внимательно. А если вдруг место не нравится, то вызывайте повесткой. Побеседуем у вас в отделе.

Комаров потоптался на месте. Судя по всему, он попросту не привык к подобному отношению. Ну как же, полиция, уголовный розыск. Подавляющее большинство боится этих слов по определению. Просто я никогда к большинству не относился, так что продолжал с улыбкой смотреть на майора и ждал, как он отреагирует.

– Я по поводу смерти гражданина Ерохина, – проворчал полицейский. – Мне поручено провести проверку обстоятельств его гибели. И лично к вам у меня возникло наибольшее количество вопросов.

– Даже так? – удивился я. – А что, смерть признана криминальной? Вроде бы ваши коллеги сразу проверку провели и тему закрыли.

– Я не знаю, что они закрыли, – повысил голос полицейский. – Обстоятельства, при которых мужчина умирает на пороге больницы, вызывают вопросы. Господин Ерохин умер в результате обширного инфаркта, однако, что послужило его причиной, органам непонятно. Мы располагаем данными, что именно вы привезли его в больницу, а потом о чем-то ругались. Может быть, он умер из-за вашей ссоры. А это уже статья… Не боитесь?

Ага, конечно! Боюсь до дрожи в коленках. Я действительно так сильно похож на идиота, который никогда в жизни с законодательством не сталкивался. Интересно, какую именно статью он инкриминировать собирается? Надеюсь, не доведение до самоубийства? Иначе я могу просто лопнуть от смеха.

Прям представляю эту сцену в суде. «Ваша честь, подсудимый оказался настолько коварен, что сначала довел жертву до мысли о суициде, а потом еще и в больницу привез, чтобы все выглядело максимально цинично!»

– Товарищ майор, успокойтесь, – поднял я руки вверх в примирительном жесте. – Если вы решили взять меня на понт, то у вас ничего не получится. Но могу сказать честно, что большего бреда мне давно слышать не приходилось. Может быть, я и в больницу старика привез, чтобы он при свидетелях умер? Мы с ним не ругались и даже не собирались этого делать. Просто мирно беседовали. Уверен, что возле приемного покоя есть камеры, которые можно посмотреть, и данные с них легко подтвердят мои показания.

– Уже посмотрели, не переживайте, – проворчал майор. – Но все равно ваше нежелание идти на контакт выглядит подозрительно. Хотите повестку? Хорошо, будет вам повестка.

Комаров развернулся в сторону лестницы, и в этот момент я опять почувствовал острую боль в руке. Едва не вскрикнув от неожиданности, я с изумлением понял, что вижу теперь полицейского в каком-то странном многоцветном спектре. Его фигура переливалась всеми цветами радуги, от светло-зеленого до темно-коричневого. По идее, каждый из них должен означать что-то конкретное, но это для меня пока тоже огромная тайна. А вообще выглядит прикольно. Этакий автономный сканер, не зависящий от погоды и батареек. Не знаю, что должен означать конкретный цвет, но наверняка в этом есть какой-то смысл.

Силуэт полицейского оказался настолько ярким, что с непривычки у меня начали слезиться глаза. «Черный, – вынырнула мысль откуда-то из глубин подсознания. – Надо искать черные пятна».

– Подожди, майор, – прохрипел я пересохшим горлом и не увидел, а скорее угадал, что Комаров повернулся ко мне лицом. Я ощутил тошноту, но не сдался, а лишь внимательнее вгляделся в его фигуру, и наконец разглядел то, что искал. Чуть ниже горла полицейского отчетливо пульсировала темно-красная точка. На вид не больше рублевой монеты, но я точно знал, что увидел что-то очень плохое. Не думал, не подозревал, а знал точно. Эта чернота – болезнь, и она очень скоро убьет Комарова.

Вот так вот. Пора бы привыкнуть, что кольцо на моем пальце это не просто украшение. Другой вопрос, что никто не объяснил мне, что это. Хотел быть Целителем? Будь им. Видимо, учиться надо в процессе.

– Товарищ майор, давайте все-таки не будем усложнять друг другу жизнь, – прохрипел я, с трудом ворочая абсолютно сухим языком. – Извините. Был не прав. Думаю, что мы вполне можем обойтись без повестки. Проходите!

Я посторонился, пропуская полицейского внутрь, и в этот момент ко мне вернулось обычное зрение.

– Фух, – непроизвольно выдохнул я, а затем потер глаза пальцами. – Что-то у меня голова болит. Может быть, на погоду? Товарищ майор, у вас такого не бывает?

– У меня все бывает, – пробурчал Комаров, протискиваясь мимо меня в прихожую. – Но давайте не будем тратить время на пустые разговоры.

– Давайте, – покладисто согласился я. – Единственное, что хочу уточнить. Чай будете?

От чая Комаров отказываться не стал, а я тянул время и никак не мог придумать, что мне делать. Ну не в лоб же спрашивать.

«Извините, а у вас онкология давно? Нет, не онкология, насморк? Сюрпри-и-из!»

И место еще такое… Массаж предложить? Вот майор, наверное, удивится. Ему наверняка подозреваемые массаж еще ни разу не предлагали.

Плюнув на все, я решил, что надо импровизировать. Я же не благодарности от Комарова жду, а пытаюсь понять предел своих возможностей.

Я поставил перед майором чашку с чаем, а потом сел рядом и схватил его за руку.

– Вот вы мне скажите! Неужели вы искренне думаете, что я довел старика до инфаркта? Это же глупость несусветная! Мы вообще с ним были практически незнакомы!

Я нес какую-то чушь, даже не пытаясь сосредоточиться на произносимой бессмыслице, а сам представлял, как внутри меня собирается волна какой-то субстанции, перетекает через руку в Комарова и бежит по телу прямо к черной точке. Бежит! Бежит! Бежит!..

На лице полицейского появилась блаженная и немного дебиловатая улыбка. От неожиданности я ойкнул, а изо рта майора в этот момент пошла пена. Я вскочил на ноги, а Комаров, напротив, упал на пол, уронив свой портфель рядом, и задёргался в конвульсиях.

– Зашибись, – сказал я сам себе. – Я теперь еще и мента кончил.

Глава 7

7 глава

Вдруг откуда не возьмись, появился зашибись!

Сказка называлась «кто виноват и что делать». Комаров не умер,