Запретная симфония

Тина Джаан

ЗАПРЕТНАЯ СИМФОНИЯ

In your eyes, there's a heavy blue

One to love, and one to lose

Sweet divide, a heavy truth

Water or wine, don't make me choose.

Selena Gomez, Wolves

Насте К.

Спасибо, что терпеливо читала все версии этого романа,

и все же никогда не сомневалась, что я его допишу.

Предисловие

Санкт-Петербург, наше время

Не так он планировал провести сегодняшний вечер.

На улицы города уже опустились сумерки. Октябрьский дождь смыл яркие краски, покрыв асфальт грязными мазками, в которых отражался свет уличных фонарей. Леннард шел по Невскому проспекту, смотря себе под ноги и стараясь не вляпаться в лужу. На его плече повис мужчина в кожаной куртке и протертых джинсах, и от него изрядно пахло алкоголем.

– А я и говорю – раз в жизни так везет! Надо пользоваться шансом! – еле ворочая языком, произнес тот, громко икая.

Леннард обреченно закатил глаза. Кто бы знал, что он настолько тяжелый? Лишь бы оно того стоило. Он и так изрядно потратился на выпивку.

Два часа назад Леннард сидел за стойкой в баре. К нему подсел незнакомец в клетчатой рубашке. Кажется, он выиграл в лотерею или получил наследство – из-за громкой музыки было сложно разобрать, что он бормочет. Важно было другое: на эти деньги он купил бриллиантовые серьги, которые хотел подарить своей девушке. Он был настолько опьянен удачей, что трезвонил об этом направо и налево. Леннард никогда бы не упустил такой возможности. Весь вечер он внимательно следил за незнакомцем, а под конец они уже вместе выпивали. Леннард узнал, что его звали Михаил, он преподавал экономику в каком-то университете, а еще активно опрокидывал один шот за другим, пока Леннард медленно тянул свой коктейль. Не в его привычках напиваться, ему нужно сохранять ясность ума. Когда же Михаил напился настолько, что чуть не свалился со стула, Леннард услужливо предложил проводить его до дома. Спасибо постоянным походам в спортзал, иначе он бы бросил его прямо посреди улицы.

Извернувшись, Леннард поднял руку и взглянул на часы на запястье. Начало одиннадцатого. Он надеялся, что закончит раньше, но этот выпивоха все никак не хотел покидать бар.

– Ты бы видел Веронику! – продолжал сам с собой разговаривать Михаил. – Какая она! Рыжеволосая, стройная, дерзкая! И что она во мне нашла? Для такой не жалко и всех бриллиантов мира!

Леннард сомневался, что это не плод фантазий и у его нового знакомого действительно существует девушка, но спорить не стал. Только бы тот не успел вырубиться до того, как они подойдут к дверям парадной. Наконец, через пару минут они свернули с оживленного проспекта в переулок и прошли под аркой. Двор-колодец освещался теплым светом десятков окон. Леннард внимательно огляделся. Вроде бы никто за ними не наблюдает.

– Диктуй код, – сказал он.

Мужчина не ответил, а потому Леннарду пришлось с силой его потрясти, чтобы тот очнулся.

– А? Что? А… щас…пять пять пять… звездочка… решетка…один.

– Звездочка или решетка?

– Звездочка… Вероника-а-а, звезда моя путеводная-я-я! – загорланил вдруг мужчина.

Леннард постарался успокоиться. Все хорошо. Сжал правую кисть в кулак, глубоко вдохнул, потом расслабил пальцы, медленно выдыхая. Набрал нужную комбинацию и нажал звездочку. Дверь парадной открылась.

– Квартира и этаж? – спросил он строго.

– Сто… ик… сто восьмая. Четвертый… ох… этаж.

Леннард из последних сил донес Михаила до лифта и нажал нужную цифру. Двери со стоном закрылись, и свет в кабине на секунду моргнул.

Только не это. Давай же.

Наконец, лифт медленно начал подниматься наверх. На четвертом этаже Леннард с Михаилом направились к квартире.

– Ключи, – коротко произнес Леннард, стараясь говорить как можно короче, чтобы мужчина его понял.

Тот начал медленно рыться в карманах и спустя вечность вытащил ключи. Леннард перехватил их и вставил в скважину, провернув в замке. Наконец они оказались внутри.

Однокомнатная квартира была полностью погружена во мрак. Где-то мерно тикали часы. Леннард провел по стене в поисках выключателя, и прихожую тут же осветила голая лампочка на потолке. Леннард перехватил мужчину и провел его на кухню. Усадив на стул, но помог ему облокотиться на стену. Михаил уже практически спал. Леннард наклонился ближе и поводил рукой перед его лицом. Тот никак не отреагировал, только снова икнул.

Удовлетворительно кивнув, Леннард вышел из кухни и прикрыл дверь. Потом вытащил из кармана заранее заготовленные одноразовые перчатки. У него не так много времени.

В гостиной было темно, однако Леннард решил не включать свет. Посветив фонариком на смартфоне, он подошел к громоздкой стенке и открыл верхний ящик. Там, в глубине, стояла небольшая черная коробка. Все так, как и рассказывал Михаил в баре. Взяв коробку, Леннард потряс ее и осторожно открыл крышку. На мгновение его брови взлетели вверх. В коробке ничего не было.

– Черт! – вырвалось у него.

Этот идиот говорил, что серьги в жестяной коробке в шкафу. Может, соврал? Леннард посветил фонариком вокруг себя. Где они могут быть? Может, он их перепрятал? В комнате было не так много мебели, а потому Леннард расправился со всеми выдвижными ящиками и полками за пять минут. Но все тщетно.

К щекам прилила кровь. Он глубоко вздохнул, снял шапку и откинул со лба прядь светлых волос. Он все правильно запомнил? Правда… осталась еще кухня. Но кто прячет бриллианты среди специй и пачек риса?

Леннард вернулся к Михаилу и удостоверился, что тот все еще спокойно посапывает на стуле. Неслышно, один за другим, открывая шкафы, он перебирал банки и коробки, пытаясь отыскать ту, которая подходила под описание. Наконец, удача ему улыбнулась – здесь стояла точно такая же черная коробка, как и в гостиной. Леннард достал ее, открыл крышку и перевернул емкость, и ему в руки упал крохотный мешочек. Потянув за веревки, он аккуратно открыл его. Его сердце учащенно забилось, а волна адреналина ударила в голову. Он чувствовал, что добрался до цели. Легонько тряхнув мешок, он увидел содержимое на своей ладони. Сережки-гвоздики. Белое золото, бриллианты не менее 0.8 карат. Просто бинго.

Внезапно в дверь позвонили. По спине Леннарда пробежал холодок. Кого там принесло? Может, его все же заметил кто-то из соседей? Михаил всхрапнул и повалился на стол. Леннард аккуратно поставил коробку на место, снял перчатки и запрятал их во внутренний карман пальто.

Звонок повторился. Леннард медленно прошел в прихожую и заглянул в глазок. На его лице отобразилось удивление, но всего лишь на миг, а потом он облегченно выдохнул. Поправив белоснежную рубашку и пригладив волосы, он открыл дверь.

– Миша, почему ты не… – начала с порога девушка и тут же осеклась, удивленно уставясь на Леннарда. Рыжие волосы тугими кудрями обвивали милое кукольное лицо. На девушке было черное платье в пол, а поверх – того же цвета пальто, скрывающее изгибы фигуры.

– Ты, наверное, Вероника? – спросил Леннард с улыбкой, смотря на нее сверху вниз.

Девушка нервно сглотнула, не сводя глаз с Леннарда.

– Я… я что, ошиблась квартирой? Тут же вроде как живет…

– Михаил, все верно. Я его друг, – успокоил ее Леннард. – Мы немного выпили в баре, и ему стало не очень хорошо. Пришлось тащить приятеля до дома, чтобы с ним ничего не случилось.

– Вот оно как… Не знала, что у Миши такие… такие симпатичные друзья, – произнесла она, внимательно разглядывая Леннарда. Он уже знал этот взгляд. И знал, какое впечатление производит, особенно на фоне этого нелепого Михаила. Высокий, светловолосый красавец с голубыми глазами. Он слишком хорошо знал свои сильные стороны, чтобы ими не пользоваться. Потому он небрежно облокотился на дверь, позволяя ей рассмотреть его как следует. Заветная добыча далась ему нелегко, и он имеет право на компенсацию.

– Я думаю, что твой друг еще не скоро проснется, – сказал он низким голосом. – Может, сходим куда-нибудь выпить, или это слишком поздний час для тебя?

Вероника еще долю секунду смотрела на него, а потом уголков ее рта коснулась довольная улыбка.

– С удовольствием.

Леннард сделал шаг вперед, выходя на лестничную площадку, и их лица оказались в опасной близости друг от друга. Девушка закусила губу.

– А ты богат? – спросила она, приподнимая бровь.

– Я думал, тебе нравятся бедные преподаватели по экономике, – парировал Леннард, прикрывая дверь.

– Мне нравятся преподаватели, у которых есть квартиры, – ответила Вероника.

Леннард ухмыльнулся.

«Чувак, да я же тебя спасаю. Потом спасибо мне скажешь», – мысленно подумал он.

– К сожалению, я беден, как и твой друг. Но я ничего и не предлагаю. Но за кофе заплачу.

– Мне это подходит, – с придыханием ответила она.

Они вместе спустились по лестнице, минуя лифт, и Леннард бросил быстрый взгляд на дверь квартиры 108. Если его «друг» проснется и обнаружит пропажу, то пенять ему будет не на кого – дверь в квартиру осталась открытой. Мало ли кто успел зайти, пока он был в отключке.

Выйдя на шумный Невский проспект, Леннард и Вероника зашагали по мокрой брусчатке в сторону кафе, которое все работало в это время. Леннард с наслаждением вдыхал вечерний воздух. Левой рукой он придерживал Веронику за локоть, а правой сжимал в кармане краденные сережки. Его сердце стучало так громко, что заглушало звуки города. Щеки раскраснелись, глаза блестели, волна адреналина вновь накрыла его с головой.

Он снова выиграл. Но Леннард знал – все это лишь репетиция перед главным делом. Местью, которую он обязательно исполнит. И никто не сможет ему помешать.

Никто.

Глава 1

Ludwig van Beethoven – Für Elise – Reimagined (Alexander Joseph) 1

Архангельск, 4 года назад

Конец апреля принес в город теплый весенний ветер. Лед на северной Двине тронулся, и Элина, сидя на скамейке, наблюдала, как белые льдины торопливо плывут по воде, словно стремятся побыстрее обогнать друг друга. Сейчас Элина представляла себя одной из этих льдин – ей тоже хотелось поскорее добраться до заветной мечты, обгоняя однокурсников на поворотах.

Несмотря на весну, пальцы у Элины заледенели. Женя опаздывала, и Элина скрашивала ожидание, уставясь в экран смартфон. Она смотрела выступление Хатии Буниатишвини 2 . Два года назад Хатию признали лучшей пианисткой года. Сейчас она играла концерт, в котором соединяла Бетховена и Листа. Она виртуозно видоизменяла «Лунную сонату», превращая ее в абсолютное новое произведение, но с до боли знакомыми мотивами. Сбежав от внешнего мира, Элина следила, как пианистка перебирала пальцами по клавишам, и время от времени переводила взгляд на льдины. Кто она сейчас – догоняющая или отстающая? Что принесут ей последующие года? Сможет ли она взять судьбу в свои руки, или ей придется смотреть в спину друзьям, которые не упустили свой шанс?

Ее мысли нарушила Женя, которая наконец-то появилась в поле зрения. Без лишних слов она села на скамейку. Элина сняла наушники и с грустной улыбкой повернулась к подруге.

– Ты опоздала, – сказала Элина.

– Я знаю, прости, – извиняющимся тоном произнесла подруга. – Ты же знаешь, все эти сборы… Я не рассчитала время.

Женя закусила губу. Элина понимала, почему она выглядит такой виноватой. В этом году Женя уезжала в Питер, чтобы поступить на факультет по связям с общественностью. Они обе планировали ехать в Питер, как и полагается лучшим подругам, вот только у Элины в этом году все пошло совсем не так, как она ожидала, отчего ей придется остаться в Архангельске. Она не обижалась на Женю – ее вины в том, что Элина не смогла постоять за себя, не было. Но все же ей было больно говорить на эту тему. Ведь сейчас их с Женей пути расходились.

– Ничего страшного, я все равно никуда не тороплюсь, – со вздохом ответила Элина.

Женя улыбнулась, и на ее пухлых щеках появились милые ямочки.

– Ты сама как? У тебя ведь скоро экзамены. Волнуешься?

– Нет, – Элина только сейчас поставила выступление пианистки на паузу. – Я уверена, что пройду. Уж в этот колледж точно. Только не получится ли так, что я попусту потрачу там время…

Женя дотронулась до ее плеча.

– Послушай, то, что сделано, уже не изменишь. Может, все к лучшему? Когда ты встанешь на ноги, то сможешь сама решать, куда тебе поступать. Бросишь училище, поедешь в консерваторию в Питере, покоришь всех своей игрой…

– Но что, если за это время я растеряю все навыки? – сокрушалась Элина. – Жень, я ведь хотела стать пианисткой! А теперь буду получать то образование, которые хотят для меня родители. Да, мне шестнадцать, но неужели я не могу сама выбирать то, чем хочу заниматься?

– А что ты можешь сделать? – пожала плечами Женя, и прядь ее светлых прямых волос выбилась из-под шапки. – Ты зависишь от них финансово. Если они не готовы помогать тебе в Питере, какой выбор у тебя есть?

Элина хмыкнула и повернулась к подруге.

– Но ты-то едешь в Питер!

– Только потому, что у меня там живет бабушка, она сказала, что поможет с оплатой обучения. Без этого я бы тоже осталась здесь, – с серьезным выражением лица ответила подруга.

Какое-то время они молчали.

– Так какие у тебя планы на Питер? – спросила Элина после паузы, чтобы как-то сменить атмосферу.

Женя улыбнулась, обнажив зубы, на которых красовались железные брекеты.

– О, у меня есть целый список! – она начала загибать пальцы. – Во-первых, до сентября мне нужно похудеть. Чтобы приехать в Питер и тут же стать настоящей питерской интеллигенцией! Во-вторых, отрастить волосы, чтобы северный ветер бросал их мне на лицо, и я была похожа на актрису из какого-нибудь романтического фильма. – Она покрутила головой, и ее каре неуклюже затряслось из стороны в стороны, отчего подруги в голос засмеялись. – А потом я буду работать в пиар-агентстве, ходить по вечеринкам и заводить кучу романов. Чтобы парни на меня заглядывались так же, как на тебя!

– Перестань, – отмахнулась Элина, но Жене ее перебила:

– Ты издеваешься? Да к тебе на выпускной в очередь выстраивались, чтобы пригласить на танец! И я хочу так же, почему бы и нет? Я себе даже доску на Pinterest сделала, чтобы визуализировать. Сейчас покажу.

Пока Женя доставала телефон, Элина свайпнула видео в сторону. На пустой странице сразу же появились последние новости.

«Фильм Джона Красински «Тихое место» заработал рекордное количество выручки за две недели проката…»

«…В Питерской тюрьме внезапно умер Николай Холуцкий – криминальный авторитет, долгое время занимающийся кражей и перепродажей ювелирных украшений. У него остались жена Лейла и совершеннолетний сын Леонард. Местонахождение обоих неизвестно…»

«Раскрыт секрет идеального нанесения тонального крема…»

– Вот смотри! – наконец, позвала Женя, и Элина оторвалась от бесцельного просмотра новостей. – Вот такой я буду делать макияж, и вот в таком стиле хочу одеваться. Видишь? А еще рано вставать, чтобы заниматься йогой…

Женя еще пару минут рассказывала о том, как кардинально изменится ее жизнь с переездом, и вскоре обе подруги насквозь промерзли.

– Давай лучше прогуляемся, а то окоченеем, – предложила Элина.

Они шли вдоль набережной, кутаясь в шарфы. Порыв ветра подхватил длинные каштановые волосы Элины и швырнул ей их в лицо.

– Когда я решусь изменить свою жизнь, то отстригу волосы и сделаю каре, как у Хатии, – сказала Элина.

– Что? – переспросила Женя.

– Ничего.

– Эл, – взгляд Жени вдруг стал очень серьезным. Подруги остановились. – Возможно, сейчас все должно быть так, как есть. Но, если ты когда-нибудь решишь приехать в Питер, чтобы исполнить свою мечту, можешь положиться на меня. Я тебе помогу. Договорились?

Элина обняла подругу.

– Спасибо. Чтобы я без тебя делала?

– Мы же подруги, – Женя похлопала ее по плечу. – Надеюсь, что наша встреча в Питере случится очень и очень скоро. Ты сама не заметишь, как пролетит время.

* * *

Элина сидела в кафе и с грустью смотрело в окно. Перед ней стояла кружка с остывшем кофе, а рядом на блюдце лежал надкусанный эклер. На улице опять пошел дождь, и Элина решила где-нибудь переждать непогоду, потому что зонтика у нее, как назло, с собой не оказалось. Она рассматривала людей, которые бежали по Невскому, прикрываясь сумками и подняв вороты своих серо-бежево-черных пальто. Как будто, если будешь носить в Питере яркие цвета, с тебя возьмут дополнительный налог.

День у нее не задался с самого утра. На работе она перепутала папки для руководителя и заставила того краснеть от злости на совещании, пока сама Элина сбивалась с ног, пытаясь вспомнить, куда же она задевала нужные документы. После ей пришлось выслушать сокрушительный выговор на глазах у всего отдела, и ей было настолько стыдно, что она мечтала провалиться сквозь землю. Она никогда не думала, что у нее могли быть такие проблемы с работой. Хотя, если бы только это было единственной проблемой…

Элина сфокусировалась на своем отражении в окне, отчего силуэты на улице превратились в одно сплошное пятно. Она спрашивала себя, правильно ли поступила, приехав сюда. Рассорившись в пух и прах со своими родителями. Потеряв вакантное место в компании, которое они для нее придерживали. Она надеялась, что, решив бросить все и осуществить свою мечту, у нее все сразу будет получаться. Но, словно крохотная песчинка на огромном пляже, она затерялась среди семи миллионов людей, и этот город был не готов ее принять.

Она взлохматила свои короткие каштановые волосы, подстриженные в каре, пытаясь успокоиться. Потом поднесла кружку к лицу и стала наблюдать за витиеватыми узорами из молока и кофе. Американо был горьким, а молоко – слишком безвкусным. Но, смешиваясь, они давали палитру вкусов для любого привереды. Кто она – молоко или кофе? В какой пропорции ей нужно смешаться с этим городом, чтобы у нее наконец все получилось?

В этот момент двери кафе громко хлопнули, впуская посетителей. Элина сидела с краю, лицом ко входу, а потому сразу обратила внимание на смеющуюся парочку. У девушки были яркие рыжие волосы, которые контрастировали с бледным лицом и черным пальто. Она выглядела очень элегантно. Но Элина лишь скользнула по ней взглядом, потому что ее внимание тут же привлек молодой человек в темно-сером драповом пальто. На его лице играла загадочная улыбка, и Элина на секунду забыла о своих проблемах. Он был выше своей спутницы. Может, ему было двадцать четыре или двадцать пять, она не могла определить точно. Из ворота пальто торчала белоснежная рубашка, расстегнутая у горла. Ее завораживало, сколько уверенности было в его взгляде. Хотелось бы и ей чувствовать себя так же.

Ведь, по правде говоря, пару лет назад она была такой же. Если сейчас рассказать кому-нибудь из ее старых знакомых, что она замкнулась и стала неуверенной в себе, они бы рассмеялись. Они бы сказали – это невозможно, Элина знает себе цену. Вернее, знала раньше. Знала, что у нее есть талант и амбиции, верила в свою уникальность. Но она все это растеряла, превратившись в такую же посредственную наивную глупышку, ищущую место под солнцем.

Пара расположилась за соседним столиком. Молодой человек, улыбнувшись своей спутнице, на секунду отвел глаза и встретился взглядом с Элиной. Та застыла, как олененок в свете фар. Очерченные скулы, волевой подбородок, яркие голубые глаза.

Боже-боже-боже, он просто не может быть настоящим. Слишком красив для этого города. Слишком.

Он актер? Кто он такой? Элина покраснела и быстро опустила голову, уставившись в чашку. Через какое-то время она вновь осмелилась поднять глаза. Она искоса наблюдала за тем, как незнакомец общался с официанткой, широко улыбаясь и убирая светлые пряди со лба. Элина не могла не сравнить себя с его подругой. С яркими волосами и красной помадой, она беззастенчиво смеялась и постоянно касалась руки голубоглазого незнакомца. Элина посмотрела на свои руки, стягивающие рукава темно-зеленого свитера. Тонкие, худые пальцы с отколотым черным лаком на ногтях.

Пальцы пианистки.

Руки, которые играли вальсы Шопена, вызывая восторженные крики и аплодисменты, сейчас были сухими и потрескавшимися от осенней непогоды и огромного количества бумажных отчетов. Она начала нервно крутить на пальце кольцо с рубином – кольцо, которое подарили ей родители после победы на концерте. Оно было ей велико, но Элина все равно надевала его на все свои выступления, веря, что оно приносит удачу. Но кажется, даже оно сейчас не могло помочь. Ей отчаянно захотелось курить. Кроме того, присутствие этой пары еще больше подрывало ее самооценку.

Встретившись взглядом с официантом, Элина подняла руку и попросила счет. Когда коричневая книжечка оказалась на столе, она открыла сумку, чтобы достать картхолдер, и в ужасе замерла. Его там не было. В панике она стала хлопать себя по карманам джинсов, проверила кожаную куртку, которая лежала на соседнем стуле, еще раз осмотрела в сумку. С грохотом она вывалила ее содержимое на стол и перебрала. Но все тщетно.

Официант подошел и спросил, можно ли забрать счет.

– Эм-м-м… Сейчас подождите. Не могу найти карточку, – испуганно залепетала Элина. Из-за внезапной паники она совсем растерялась

– Расплатитесь QR кодом или сделайте перевод, – предложил официант.

– Точно, хорошая идея! Сейчас!

Элина еще раз похлопала себя по карманам, и кровь отлила от ее лица. Она словно наяву увидела перед собой рабочий стол, заваленный бумагами… и телефон, который лежал на столе, погребенный под отчетом. Тем самым отчетом, который ей было нужно сдать руководителю. Девушка пыталась собраться с мыслями и с надеждой посмотрела на официанта. Тот стоял, скрестив руки на груди.

– Значит, денег у вас нет, телефона тоже, – констатировал он. – Очень удобно. Вы же знаете, что, если не оплатите заказ, это будет административным нарушением?

– Сергей! – раздался громкий голос с кассы. – Что ты так долго?

– Девушка не может расплатиться, – через весь зал крикнул он. Элине второй раз за день захотелось провалиться сквозь землю. – Решаем вопрос.

Посетители кафе, которых было на удивление много в этот поздний час, начали переглядываться. В этот момент администратор подошел к ее столику.

– Послушайте, – сказала Элина. – Кажется, у меня украли карты. А телефон я забыла на работе. Или карты я тоже там забыла, не помню. Вы же понимаете, что если бы я не хотела платить, то просто ушла, не прося счет. Я готова занести вам деньги завтра…

Но администратор ее перебил.

– Мы не можем позволить каждому второму гостю расплачиваться, когда ему удобнее. Существуют определенные правила, и мы должны их придерживаться.

Элина с ужасом смотрела на работников кафе. Она растерянно огляделась по сторонам и встретилась взглядом с тем симпатичным блондином. Он, не отрываясь, смотрел на ее.

«Мог бы и помочь, раз так пялишься», – мысленно произнесла она, но он ее, кажется, не услышал. Ей показалось, или он улыбнулся?

– У меня такое в первый раз. Правда, – ответила Элина, вновь переведя взгляд на официанта. – Я не знаю, как поступают в таких ситуациях. Моют посуду?

Администратор усмехнулся, а потом ответил:

– Давайте так. У вас есть с собой что-то ценное? Можете оставить вещь под залог. Если решитесь забрать ее, то придете.

Элина еще раз пересмотрела содержимое своей сумки и поняла, что предложить взамен ей нечего. А потом ее взгляд упал на кольцо. Она секунду смотрела на него, пытаясь принять неизбежное, и с горечью сняла с пальца украшение.

– Это подойдет? Это не бижутерия – настоящий рубин.

Администратор кивнул.

– Принесите оплату, и мы его вернем. Сергей, прикрепи к кольцу номер заказа и напиши сумму.

Элина обреченно наблюдала, как официант написал на обратной стороне чека «550 рублей», а потом сложил листок вчетверо, забрав вместе с кольцом. Пятьсот пятьдесят рублей. Серьезно? Она отдала кольцо за пирожное и кофе? И никто в этом чертовом кафе даже не решился ей помочь?

Элина чертыхнулась и встала из-за стола, громко скрипнув стулом.

– Только аккуратнее, не потеряйте, – только и смогла произнести она, наблюдая, как официант уходит вместе с ее последним остатком удачи.

Она начала быстро собирать вещи. Часть посетителей все еще наблюдала за ней, и Элина сгорала от унижения. А хуже всего, что незнакомец с голубыми глазами ни на секунду не отрывал от нее взгляд. Накинув куртку, Элина молнией вылетела из теплого уютного помещения на улицу. Лицо сразу же обдало холодным ветром, а потом, словно бед на сегодня оказалось недостаточно, на улице вновь пошел дождь.

– Черт! – громко сказала Элина. – Да за что мне такое!

Она запустила руку в карман пальто и вытащила сигарету. Затянувшись, она задрала голову и выдохнула. Струйка дыма медленно растворялась в воздухе, становясь частью этого города. Вот бы и она умела так растворяться. Распадаться на молекулы и собираться вновь, под стать требованиям, которые предъявляла к ней окружающая среда. Но, кажется, этот Петербурггородлюбви решил изжить ее любыми способами, как только она ступила на платформу Ладожского вокзала.

Крупные капли дождя упали на лицо, смешавшись со слезами. Она развернулась и направилась обратно на работу, чтобы забрать телефон и карты. Ночью там точно есть дежурный охранник. Потушив сигарету о металлическое мусорное ведро, Элина бросила последний взгляд в окно кафе и пошла прочь.

В этот момент Леннард встал со своего места и накинул пальто.

– Выйду на воздух, ты не против? – спросил он Веронику.

Та махнула рукой.

– Конечно. А что мы будем делать после кафе? – игриво спросила она.

Леннард улыбнулся.

– Все, что захочешь.

Он вышел на улицу. Когда дверь кафе захлопнулась, он завернул за угол и, спрятав белокурые локоны под шапкой, направился вслед за незнакомкой из кафе. Пусть Вероника сама разбирается, куда он делся. А у него появилась новая цель, которая на время сможет его отвлечь.

* * *

Элина провернула ключ и толкнула дверь. С лестничной площадки в прихожую упала тонкая полоска света. Она опустила сумку и сняла ботинки, отставив их в сторону. Как же она устала. Ей пришлось вечность умолять охранника пропустить ее в офис, чтобы забрать свои вещи. Он долго искал ее в базе данных (ее не включили, потому что она все еще работала на испытательном сроке), а потом грозно проводил до кабинета и наблюдал, что именно она забирала со стола. Хорошая новость заключалась в том, что телефон был на месте. Плохая – картхолдер она так и не нашла.

Обалдеть какой удачный день.

Она не стала включать свет в коридоре и не глядя закинула мокрую куртку на крючок. Неслышно ступая по деревянному ламинату, она направилась к себе в комнату.

– Я дома, – сказала она в пустоту, но вскоре остановилась, услышав странные звуки в гостиной.

Женя ведь еще не приехала? Тогда откуда идет звук? Элина напряглась. Она вслепую провела рукой по полкам и нашла металлическую ложку для обуви. Вооружившись ей, она медленно зашла в гостиную.

– Кто здесь? – вскрикнула она, резко щелкнув выключателем.

А потом замерла как вкопанная.

– Какого… – остановилась Элина на полуслове.

Словно в замедленной съемке она увидела два обнаженных тела, движущихся как единое целое и издающих приглушенные недвусмысленные стоны. У этого существа были длинные светлые волосы ее соседки и загорелая мужская спина. И лежали они на диване. На тот самом диване, где последние пару дней Элина так любила нежиться, уткнувшись в книгу.

– Эл! – вскрикнула девушка с длинными волосами, тут же прикрыв себя и мужскую спину покрывалом.

– Черт! Простите!

Элина выключила свет и пулей вылетела из комнаты, все еще держа ложку в руках. Ее лицо было краснее кремлевской звезды, если такого вообще возможно.

«Я ничего не видела, ничего не видела, ничего не видела», – говорила она себе, пробегая по коридору к спасительной двери. Однако она все видела.

И даже больше, чем хотелось.

Она зашла к себе и закрылась, а потом глубоко выдохнула. Женя должна была вернуться на пару дней позже! Хоть бы предупредила. Но, если подумать, Женя и не должна ее предупреждать – это ведь ее квартира, а Элина жила здесь временно. Да, конечно, было приятно развалиться на диване в гостиной, пока никого не было, но теперь она еще долго на него не сядет.

Стук в дверь нарушил ход ее мыслей.

– Эл, это я, – раздался приглушенный голос из коридора.

Элина осторожно приоткрыла дверь и смущенно посмотрела на свою соседку.

– Жень, прости, – начала она. – Я не думала, что ты приедешь сегодня. Если бы я знала…

– Да ладно, проехали, – сказала Женя и ворвалась в комнату. Она была в одном покрывале, завернутом поверх стройного тела. Ее длинные светлые волосы взмокли и прилипли к шее. Женя присела на краешек кровати и укоризненно посмотрела на Элину.

– Вообще-то я тебе сообщение оставила.

– Прости. Я не проверяла, – промямлила Элина, не смея двинуться с места.

– Бывает, – отмахнулась соседка. – Но в следующий раз все же проверяй телефон, вдруг тебе напишет кто-то важный. И вообще, как можно не проверять соцсети? Я делаю это каждый пять минут, если не занята чем-то другим… более интересным… – На лице Жени расплылась довольная улыбка, и Элина смущенно откашлялась. Женя обернулась к ней и снова заговорила: – Вообще-то я ничего такого не планировала. Мы ехали в такси из аэропорта и подумали, а почему бы нам не заскочить ко мне…

– Ясно, понятно. Не переживай, я ничего не видела. Совсем ничего!

Женя звонко засмеялась.

– Ты такая милая! Так уж и быть, прощу тебе это внезапное вторжение. Все равно Андрею нужно было уезжать. Мне казалось, мы друг другу надоедим за время моей командировки, но у нас словно бы случился медовый месяц, представляешь? Знаешь, сколько раз мы…

Элина слушала щебет соседки вполуха и не могла оторвать взгляд от изящных рук, которыми Женя виртуозно жестикулировала в воздухе.

– … и даже в море, представляешь? – продолжала Женя.

Не верится, как сильно изменилась ее подруга. Кажется, эти доски в Pinterest определенно работали, потому что сейчас Женя выглядела точь-в-точь как одна из ее картинок для вдохновения. Успешная, активная (и социально, и сексуально), полная жизни, с квартирой на Васильевском, доставшейся ей от бабушки в наследство. И посмотрите теперь на Элину, которая живет у той самой лучшей подруги на птичьих правах… Точно, будто Женя павлин, а Элина – общипанная курица…

– Эл? Але? Ты тут? – Женя озабоченно посмотрела на соседку, которая так и стояла у двери.

– Прости, – отмахнулась Элина. – У меня был очень сложный день. Очень, очень, очень сложный.

Женя легонько хлопнула по кровати, прося подругу сесть рядом. Элина села рядом и наконец отложила металлическую ложку в сторону. На ее коже остались следы, так сильно она ее сжимала.

Женя обняла ее за плечи. Элина могла чувствовать, как от подруги пахнет чем-то сладким, похожим на кокосовое масло, а жар ее кожи она ощущала даже сквозь свой накинутое сверху покрывало. Она постаралась не представлять детали того, что же происходило в гостиной до ее прихода.

Элина уткнулась лицом в ладони. Ее голос раздавался приглушенно, словно из тоннеля:

– Почему все так? Почему все идет наперекосяк? Неужели я ни на что не способна? А у меня еще и карточки украли. Что мне делать?

Женя погладила ее по спине, успокаивая.

– Эл, не отчаивайся. Понимаю, сейчас тебе тяжело. В свое время мне тоже было сложно в большом городе. Тебе нужно пережить адаптационный период. Вот увидишь, через год станет легче!

Элина застонала.

– Спасибо, успокоила, – саркастически сказала она, убрав руки от лица.

– Да не за что, – проигнорировала выпад Женя. – А насчет карт не переживай. Не забудь их заблокировать, а денег на завтра я могу и одолжить.

– Спасибо, – с благодарностью произнесла Элина. Она решила не рассказывать про инцидент с кольцом, чтобы Женя в ней полностью не разочаровалась.

– Вот только ты уверена, что не погорячилась с кредитом? Это ведь дорого!

Она мотнула подбородком в сторону электронного пианино, которое стояло у окна.

– Уверена, – серьезно произнесла Элина. – Без него у меня не будет возможности практиковаться каждый день. Сама понимаешь, занятие в студии стоит денег, а я играю на нем столько часов, что уже окупила половину его стоимости.

– Женя, – раздался из коридора мужской голос. – Кто повесил мокрую куртку на мое пальто?

Элина фыркнула.

Андрей. Как же он ей не нравился. Женя познакомилась с ним полгода назад на работе в пиар-агентстве, но Элина знала его лишь те два месяца, которые провела в Питере. Андрей казался ей самодовольным и напыщенным индюком (еще одна птица в их курятнике), а к тому же слишком ревнивым, но Жене нравилось, как он ухаживал. Его грубость она расценивала как признак маскулинности. Элина не могла судить подругу – кто она такая, чтобы это делать? Но в глубине души надеялась, что они расстанутся. И скоро.

Женя тут же вскочила с кровати. Перед тем, как выйти из комнаты, она обернулась.

– Кстати, мы привезли с Бали обалденные кусочки сухого манго, можешь взять на кухне, – а потом, подтянув покрывало, побежала в коридор.

– Андрей, не кипятись, это Элина вернулась! Ну чего ты? – раздался ее удаляющийся голос.

Элина закрыла дверь и подошла к окну. Дождь на улице уже прекратился, и куцые деревья вдоль Большого проспекта отбрасывали тонкие тени на тротуар. Сейчас они напоминали острые пики забора, которые окружали многоквартирный дом на Васильевском. Элина долго смотрела в одну точку, пока не заметила, как мелькнула чья-то тень. С высоты пятого этажа она могла бы поклясться, что человек был похож на того голубоглазого парня из кафе, но, наверное, ей просто показалось.

Она села на табуретку у окна и придвинулась к пианино, нежно проведя по белым клавишам. Знали бы родители, куда она потратила деньги, как только переехала, сказали бы, что она спятила. Хотя, они и без этого так о ней думали.

Элина надела наушники и взяла несколько аккордов. Чтобы ни случилось, завтра она во всем разберется. А сейчас у нее еще оставался час на музицирование. Она вспомнила, как на днях слушала композицию «К Элизе» в обработке молодого пианиста из Великобритании.

Пересобрать то, что старо, и сделать красоту на руинах.

Взяв первые аккорды, Элина закрыла глаза и растворилась в музыке.

* * *

Леннард зашел в квартиру и снял пальто, аккуратно повесив его на вешалку. На часах было почти за полночь. Пройдя в гостиную, он включил лампу на рабочем столе, а потом подошел к платяному шкафу. Он раскрыл створки и вытащил из кармана связку ключей, потом взял один из них и вставил в отверстие в выдвижном ящике. Там, где обычно хранятся галстуки или ремни, у Леннарда была своя особая коллекция. Даже при слабом свете лампы можно было видеть, как красиво переливаются все краденые украшения, которые он аккуратно раскладывал на бархатной обивке. Леннард еще раз взглянул на бриллиантовые сережки и аккуратно погрузил их в углубление. Словно они всегда были здесь.

Покой наконец-то окутал Леннарда с головы до ног. Даже сердце, кажется, стало биться медленнее. Он закрыл глаза, вслушиваясь в тишину комнаты. Надо наведаться к Марку и отдать часть трофеев. Пусть продаст те, которые Леннарду уже надоели. Марк может их переделать и продать почти в полтора раза дороже. Он мастер своего дела.

Заперев ящик, Леннард заглянул в ванную и снял рубашку, бросив ее в корзину для грязного белья. В его голове плескались волны спокойствия и полного удовлетворения. Умывшись, оп прошел в спальню, включив на дисплее смартфона плеер отложив его на тумбочку. Комнату заполнили звуки классической музыки.

Он устал. Ему пришлось проследить за незнакомкой до работы, а потом – до ее дома, чтобы понять, что из себя представляет его новая жертва. Кажется, с финансами у нее все в порядке, иначе она не жила в элитном районе на Васильевском. В его голове появился небольшой план. Так, игра, чтобы не терять сноровку. Поэтому надо выспаться, потому что завтра его ждет насыщенный день. Было уже поздно, а Леннард любил придерживаться графика. Но время на музыку у него всегда найдется. Тем более – на Бетховена. Он пропустил несколько композиций и остановился на «К Элизе». Вроде бы изрядно избитая, она влияла разум, заставляя дышать размеренно и спокойно.

Красота, скрытая в нотах древности.

Он закрыл глаза и растворился в музыке.

Глава 2

Ludovico Einaudi3 – Primavera

– Мама, я не могу.

– Что ты не можешь? – строго спросила та, наблюдая, как Элина нервно дергает заусенцы на руках.

Они сидели на кухне. Мама только что приготовила блинчики, аромат которых заполонил всю квартиру. Элина заехала в гости к родителям, огорчив их новостью, что рассталась с Олегом, своим парнем-флейтистом. Конечно, мама переживала и даже осуждала дочь, потому что в ее глазах Олег был очень выгодной партией. Он нравился абсолютно всем. И это раздражало. Кроме того, Элина поставила точку в их отношениях, потому что решилась на серьезные перемены в своей жизни. И сейчас, за завтраком, разговор повернулся именно в это русло.

– Я не могу там работать. Мне это неинтересно, – Элина старалась, чтобы ее голос не дрожал, но у нее плохо получалось совладать с волнением.

– Не понимаю, – развела руками мама. – Ты с отличием окончила школу, поступила в престижный университет на хорошую специальность, отучилась четыре года и вдруг решила все бросить. Мы выбили место в мэрии, чтобы после учебы у тебя была возможность сделать карьеру. Ты хоть понимаешь, скольких трудов нам это стоило? Отец всю жизнь работал не покладая рук, чтобы получить майора. Я работала тоже. Вся наша семья…

– Но я этого не хотела… – прошептала Элина под нос.

– Что, я не слышу? – начала раздражаться мама.

– Я этого не хотела! – громко повторила Элина, приподняв подбородок. – Мы договорились, что как только я стану финансово независимой, то сама смогу решать, что делать. Я отучилась четыре года и получила бакалавриат, но я не обещала, что буду учиться дальше или пойду в мэрию. Мне это вообще не нравится!

– Но чем же ты хочешь заниматься?

– Тем, к чему у меня лежит сердце!

– Сердце? Ты послушай себя! – мама Элины разозлилась не на шутку. Ее лицо покраснело. – И к чему же оно лежит, расскажи?

– Я хочу стать пианисткой. Ты сама это знаешь. Уже сейчас я даю частные занятия и неплохо зарабатываю…

– И как много ты заработала? – прервала ее мама, стукнув вилкой об тарелку. —Мы и тогда не могли позволить себе отправить тебя в другой город. Что изменилось в этот раз?

Это правда. Учась в одиннадцатом классе, Элина принимала участие в музыкальном конкурсе композиции и выиграла призовое место. У нее была возможность поехать на всероссийский конкурс и получить место в консерватории Римского-Корсакова, но этому не суждено было сбыться. Элина осталась в городе, отрезанная от своей мечты. Она знала, что родители не могли позволить ей жить и учиться в Питере. А она была несовершеннолетней и не работала. Но сейчас все по-другому.

– Вы не могли, но теперь я сама могу о себе позаботиться.

В комнате воцарилась тишина.

– Что ты задумала? – строго спросила мама.

– Я поеду в Питер, – сглотнув, прошептала Элина. – Я уже купила билеты и собираюсь поступать в консерваторию. У меня будет год, чтобы поднять свой уровень и заработать на обучение. А весной я сдам экзамены и поступлю.

– Кто будет тебя обеспечивать? У тебя нет ни квартиры, ни знакомых, ни-че-го! Как ты собираешься там жить?

– В Питере живет Женя, моя бывшая одноклассница. Я поговорила с ней, и она согласилась на время освободить для меня комнату в своей квартире. Я накопила денег на билеты, и у меня еще останутся средства на пару месяцев, чтобы как-то продержаться.

Мама поджала губы, с обидой взглянув на дочь. Ее глаза стали влажными от слез.

– Значит, ты все уже решила. Конечно, ты же самостоятельная и независимая. Зачем тебе обсуждать с нами свои планы, ты и так все знаешь. Подумаешь, весь город будет судачить, что ты бросила все, что тебе тут дали, и уехала заниматься не пойми чем в этом кошмарном городе! И помощь тебе наша не нужна, и о нашей репутации ты не думаешь…

– Боже, мама! – не выдержала Элина, стукнув чашкой о столешницу. – Что для тебя важнее, репутация или то, чтобы я пытаюсь найти свое предназначение?

Мама укоризненно покачала головой.

– Тебе двадцать лет, а ты все витаешь в облаках. Думаешь, стоит тебе только приехать в Питер, как у тебя все получится. Ты не ценишь того, что имеешь. Мы поддерживали тебя, отдали тебе все, что имели, а теперь ты от всего отказываешься… И от Олега ты отказалась, потому что для тебя он недостаточно хорош. – Она перевела дух. – Не представляю, что скажет отец, когда узнает. Он мечтал, чтобы ты работала в мэрии. Мы все об этом мечтали. И надеялись, что музыка останется просто хобби. Зачем вообще мы отдали тебя в музыкальную школу…

Она махнула рукой и тяжело вздохнула. Потом встала из-за стола, взяла порцию блинчиков и вывалила их обратно в кастрюлю.

– Даже аппетит пропал… Делай что хочешь, Элина. Но, решив так поступить, не жди нашей помощи. Ты будешь сама по себе.

Элина, не в силах совладать с эмоциями, кинулась прочь из кухни. Закрыв дверь комнаты, она медленно осела на пол. По щекам катились слезы. В горле образовался комок, который не давал вздохнуть. Она стала с остервенеем кусать губы и расчесывать кожу на руках, пока та не стала красной и прикасаться к ней было уже невозможно.

Элина слышала, как, сидя в гостиной, мама уже звонила отцу, чтобы рассказать, что же решила учудить их дочь. Но Элина не сдастся. Она должна это сделать. Если она не попробует, то будет всю жизнь жалеть. Но боже, как же больно в груди… как больно…

* * *

Элина ненавидела этот звук. Будильник надрывался уже десятый раз с интервалом в каждые пять минут, но она не могла заставить себя подняться с кровати. Ей снился кошмар: словно она пришла в кафе, а ей сказали, что ее кольцо запекли в пирожном, и теперь никто не знает, где его искать. И Элине нужно было надкусить каждое, пока она не найдет пропажу. Глотая слезы, она поедала пирожные, а за ней смотрели посетители кафе, все как один похожие на того голубоглазого парня. Этот кошмар продолжался всю ночь, и заснула она лишь под утро.

Она с трудом разлепила глаза. За окном было пасмурно, как и в остальные шестьдесят пять дней и восемь часов, что она прожила в этом городе. Элина лениво протянула руку к телефону и посмотрела на экран.

– Да за что мне это! Опять! – вдруг крикнула она, и, вскочив с кровати как ошпаренная, побежала в ванную комнату. В коридоре она чуть не столкнулась с Женей, от которой приятно пахло цветочными духами. Соседка лениво отбросила волосы за плечо и кремовую поправила блузку с объемными рукавами.

– Ох, Эл, – с напускной серьезностью сказала она. – Когда же ты научишься дисциплине? Серьезно, уже который раз…

– Что?

– Ничего, – повысила голос девушка, пытаясь перекричать шум воды в ванной. – Сегодня вечером ко мне приедет Андрей. Ты сможешь где-нибудь задержаться? Часов до девяти. Ну или если придешь раньше, в гостиной свет можно не включать.

– Дыыа, хорофо, – ответила Элина, чистя зубы. – Хорофего дня.

– И тебе, дурында, – улыбнулась Женя и выпорхнула в прихожую.

Элина схватила расческу. После бессонной ночи ее волосы стали напоминать птичье гнездо, но привести их в порядок не стоило труда. Раньше ее волосы были почти до талии, но она отрезала их перед отъездом, как если бы прощалась с чем-то очень важным. И, когда увидела результат, удивилась, почему не сделала это раньше. Хотя, в глубине души она знала ответ. До переезда она вообще мало что делала так, как ей хотелось. Как будто до этого жила в коконе, а мир проносился мимо. И сейчас ей нужно столько всего наверстать!

Однако, это оказалось болезненно. Ведь сейчас она была отстающей. Той, которая решила бежать за своей мечтой слишком поздно. Но ведь любой рост сопровождается трудностями, разве не так?

Она посмотрела на себя в зеркало и аккуратно подвела жирные стрелки: ярким макияжем она пыталась придать себе уверенности. Покончив с приготовлениями, Элина вернулась в комнату и надела тонкий черный свитер и брюки. Она каждый день подбирала одежду для работы, чтобы соответствовать коллегам, которые приходили туда как на подиум. Ей пришлось сильно раскошелиться, потому что здесь в два счета вычисляли иногороднюю, стоило только взглянуть на одежду.

На тумбочке она нашла несколько купюр. Элина мысленно поблагодарила идеальную соседку, и, схватив сумку, пулей выскочила из квартиры.

Добираться от Василеостровской до центра было мучительно, зеленая ветка в час пик всегда оказывалась перегружена. Люди втискивались с вагон, прижимаясь друг к другу, как селедки (или корюшки, она еще понимала, как правильно), отчего Элине приходилось расталкивать локтями слишком напористых соседей. Между станциями поезд резко дернулся и остановился, и женщина, стоявшая рядом, покачнувшись, легла на соседей, заодно наступив каблуком Элине на ногу. Та вскрикнула, и все глаза в вагоне устремились на нее. Словно это она была виновата в том, что нарушила их покой.

Наконец, через полчаса мучений Элина выбежала на Невский и с ужасом посмотрела на часы. Она опаздывала уже на двадцать минут, но все же в ее планах было как можно скорее вернуть кольцо, поэтому по дороге на работу она завернула взлосчастное кафе.

В помещении было тихо – лишь одинокие фрилансеры сидели в уголке со своими ноутбуками и медленно попивали утренний кофе из стаканчиков с трубочками.

«Наверное, не кофе, а новомодную зеленую хрень под именем матча», – подумала про себя Элина, оглянувшись по сторонам и нервно поправляя волосы.

Она подошла к кассе.

– Доброе утро! Я вчера оставляла свою вещь в залог, хотела бы забрать ее обратно, – пытаясь улыбаться, протараторила она.

Официантка оценивающе на нее посмотрела, ушла на кухню и через минуту вернулась. Как назло, за Элиной уже выстроилась очередь. Девушка мысленно молилась, чтобы ее кошмар не стал явью, и работница кафе не вернулась к ней со словами, что ее кольцо потерялось в одном из пирожных.

– Расплатиться сможете? – спросила девушка на кассе, вернувшись. Она держала в руке чек и кольцо с рубином.

– Да… да, конечно, – облегченно выдохнула Элина. – Наличными. И дайте еще капучино 0.2, пожалуйста, с собой.

Элина робко обернулась и с радостью отметила, что никто из посетителей, кажется, не обратил внимание на их странный диалог. Все присутствующие уткнулись в смартфоны и что-то свайпали.

Господи, храни Тик-Ток.

Элина оплатила вчерашний чек и наконец-то получила в руки кольцо. Надев его на палец, она сразу же почувствовала себя спокойнее. Круглый рубин, окаймленный строгой минималистической оправой, словно подмигнул ей, обещая, что сегодня удача будет на ее стороне. Элина вышла из кофейни, держа в одной руке стаканчик с горячим кофе, и вытянув вторую руку перед собой, продолжая осматривать кольцо. Казалось, что если она оторвет от него взгляд, то оно тут же исчезнет. Но когда она подняла глаза, из-за облаков вышло солнце, на секунду полностью лишив ее зрения. А потом в нее кто-то с силой врезался.

– Ох! – только и смогла вымолвить она.

Кофе вылился на куртку, ошпарив кипятком руки.

– Извини, ты не обожглась? – спросил кто-то.

Элина обернулась на голос от удивления открыла рот. Перед ней стоял вчерашний голубоглазый незнакомец из кафе. Загородив солнце, он смущенно улыбался.

– Мне так неловко, прости… – начал он.

Его голос был низким и хриплым, отчего по телу Элины побежали мурашки. Вчера в кафе она не слышала, чтобы он говорил.

– Э-м-м… все в порядке, – соврала Элина, не понимая, как вести себя в такой ситуации. Она смутилась. Он был слишком близко.

Слишком.

– Кажется, кое-кому совсем не повезло, – ответил незнакомец, показываю куда-то в сторону.

Она опустила взгляд на тротуар, где одиноко валялся коричневый стаканчик с надписью «Начни день ярко!»

«Ярче не придумаешь», – подумала про себя Элина.

– Это моя ошибка, – продолжил он. – Я куплю тебе еще кофе.

– Не стоит, – запротестовала Элина, вытянув руки перед собой. – Все в порядке, правда.

Незнакомец перевел взгляд на ее пальцы.

– Ты еще и обожглась… – с этими словами он коснулся ее кожи, и Элина тут же спрятала руки в карманы куртки.

Если что ее и обожгло, так это его прикосновение.

– Давай зайдем на секунду в кафе, – предложил он, открывая перед ней дверь.

Элина, сдавшись, зашла внутрь. Она украдкой глянула на часы, висевшие над кассой, и тихо застонала. Она опаздывала уже на полчаса. Кроме того, им еще придется простоять в очереди, которая за пять минут ее отсутствия нисколько не уменьшилась. Но тут незнакомец приятно ее удивил. Направившись прямо к кассе, он вежливо улыбнулся девушке, заказывающей кофе, а потом обернулся к работнице и что-то долго ей объяснял. Та расплылась в улыбке, и через две минуты в руках у блондина был новый стаканчик с кофе. Между прочим, 0.4, а не 0.2, как покупала Элина.

Вернувшись с ней, он протянул ей стакан.

– Только держи крепче, – предупредил он.

Элина вопросительно взглянула на незнакомца.

– Они даже не попросили с тебя оплату? – недоуменно спросила она.

Тот лишь лукаво улыбнулся.

– Скажем так, я тут постоянный клиент.

– Здорово, – искренне удивилась Элина. Значит, есть люди, которых этот город все же принимает. Они вместе вышли из кафе, и незнакомец галантно придержал для нее дверь. Элина набрала в грудь побольше воздуха и как на духу протараторила:

– Спасибо за кофе, но мне нужно бежать на работу.

– В какую тебе сторону? – спросил голубоглазый блондин.

– На Миллионную, – взволнованно ответила Элина, мысленно пожелав, чтобы им было по пути.

Пожалуйста, пожалуйста, ну хоть раз услышь меня.

– Мне как раз по пути. Буду следить, чтобы в тебя больше никто не врезался. Кстати, меня зовут Леннард, – и с этими словами он протянул ей руку.

Элина пожала ее, ощутив тепло его кожи.

– Элина, очень приятно.

– Элина, – произнес он, и кровь прилила к ее лицу, когда она услышала свое имя из его уст. – Звучит красиво.

Всю дорогу она старательно смотрела себе под ноги, но время от времени все же поглядывала на Леннарда, любуясь его профилем. Он был почти на голову выше, его белокурые волосы небрежными волнами спадали на лоб и уши, а голубые глаза казались слишком яркими для такого серого города.

Он платит налог за такие глаза?

Элина обратила внимание, что девушки, идущие навстречу, бросали на него мимолетный взгляд, и в глубине души понимала их. Леннард выглядел так, словно сошел с обложки журнала. На нем было вчерашнее драповое пальто, полы которого раскрывались от порыва ветра, и казалось, он шел не по тротуару, а по подиуму. Ощутив на себе ее взгляд, Леннард повернул голову и сдержанно улыбнулся, отчего та почувствовала себя еще более нелепо. Наверное, нужно о чем-то с ним поговорить. Но в голову ничего не приходило. Сдавшись, она уже хотела открыть рот, чтобы поблагодарить его и сбежать, но он опередил:

– Ты часто бываешь в том кафе? Мне кажется, я тебя вчера видел.

– О… – вырвалось у нее.

Не так ей хотелось начать знакомство.

– Значит, ты был очевидцем той унизительной сцены… – уныло промямлила Элина. – Я еще никогда не сталкивалась с тем, что не могла оплатить заказ. Такой стыд! И мне пришлось отдать кольцо, но сегодня я его вернула, так что все в порядке. И больше я в это кафе ни ногой.

– Мне жаль, что так получилось, – ответил Леннард участливо. – Я тоже немного растерялся. Надо было предложить оплатить твой заказ, но…

– Но ты же был со своей девушкой, – перебила Элина. – Мне кажется, это могло выглядеть неуместно.

Леннард улыбнулся.

– Это не моя девушка. Так, просто знакомая, с которой я случайно встретился.

– Правда? – с облегчением в голосе произнесла Элина. – А мне показалось, что она… она… проехали.

В глубине души она порадовалась, что девушка с огненной копной волос оказалась лишь приятельницей. Хотя, с чего бы ей радоваться? Словно у нее есть какие-то шансы.

– Вот мы и пришли, – быстро произнесла она, нарушая неудобную паузу.

Они остановились у четырехэтажного дома старой постройки на Миллионной улице. На выходе стоял охранник и курил. Завидев Элину, он коротко кивнул.

– Опаздываете, – сказал он. – Придется писать объяснительную.

Элина обреченно вздохнула и опустила плечи. Потом смущенно стрельнула взглядом в Леннарда и мысленно поблагодарила его за то, что он сделал вид, будто ничего не слышал.

– Спасибо, что проводил. И за то, что купил мне кофе. То есть наоборот. В общем, спасибо. В этом городе вообще сложно получить помощь от незнакомцев, все слишком заняты собой.

– Я был рад помочь, – с обворожительной улыбкой ответил Леннард. – А ты не сильно любишь этот город, да? – внезапно спросил он.

Элина удивленно уставилась на него.

– Не то, чтобы я его не люблю, просто… Это долгая история. А мне уже и правда пора, а то вместо объяснительно придется писать заявление об увольнении.

– Может, увидимся вечером и сходим куда-нибудь? Я обещаю, что заплачу, даже если у тебя опять не окажется при себе карт, – предложил Леннард. – Выберем другое место.

– Правда? – Элина на мгновение потеряла дар речи. – Это как-то неожиданно…

Но Леннард уже протягивал свой телефон, и девушка отметила про себя, что у него айфон последней модели.

– Можешь написать свой номер?

Трясущимися от волнения пальцами Элина набрала на экране одиннадцать цифр. Она протянула телефон Леннарду, и на мгновение их руки соприкоснулись. Элину тут же бросило в жар. Что с ней происходит? Почему она никак не может с собой справиться?

Она посмотрела на Леннарда и поняла, что просто тонет в этих голубых глазах.

– До вечера, Элина, – сказал он тепло. – Я напишу.

– Да, до вечера… Леннард. И спасибо еще раз.

Элина развернулась и, не оглядываясь, толкнула тяжелые деревянные двери здания. Охранник проводил ее недовольным взглядом, а потом, затушив сигарету, зашел следом.

Приехав в Питер, Элина почти месяц ходила по собеседованиям, тщетно пытаясь найти хоть какую-то работу на первое время. Она надеялась, что ее примут с распростертыми руками, но на деле оказалось, что ее мама была права: провинциалка из небольшого северного городка была никому не нужна.

Но через какое-то время удача ей улыбнулась. Единственным местом, в которое ее приняли без питерской прописки и опыта, оказалась строительная компания, офис которой находился прямо в историческом центре. Элине предложили вакансию секретаря в финансово-экономическом отделе, а ее начальница оказалась настоящей Мирандой Пристли во плоти. Вот только она была не директором модного журнала, а руководителем финансово-экономического отдела, которая распоряжалась бюджетом компании, строящей жилье бизнес-класса по всему Петербургу. И звали ее не Миранда, а очень просто – Мария Олеговна, что не убавляло пафоса во всем, что она делала.

Элина обязана была приходить на работу раньше своей начальницы, чтобы чистить ее шредер и готовить утреннюю корреспонденцию для подписей, но по итогу пятьдесят процентов времени Элина опаздывала. Возможно, она просто не любила свою работу и никак не могла взять себя в руки. Казалось обидным, что после окончания университета и получения диплома с отличием ей приходилось нарезать фрукты на кухне и заказывать для начальницы билеты на балет или столик в ресторане, в свободное время сканируя документы для архива. Она смотрела на свои пальцы, понимая, что им хочется виртуозно играть арпеджио, а не это все. В голове так и звучал голос укоризненный голос мамы, но Элина лишь молча злилась и нарезала фрукты с особой остервенелостью.

Она докажет, что может добиться всего сама. У нее получится.

Когда Элина тихонько пробралась на свое место и сделала вид, что сидит здесь уже очень долго, к ней подошла ее коллега, Ксюша. Раньше она тоже была секретарем, но за короткий срок поднялась в должности и стала младшим экономистом. На высоких каблуках и в черном деловом костюме, Ксюша облокотилась на стойку рядом со столом Элины, театрально закатив глаза.

– Опять опаздываешь? Кое-кто будет очень недоволен.

– Я знаю, знаю, – произнесла Элина. – Как думаешь, Мария Олеговна уже поменяла шредер, или мне нужно прокрасться к ней в кабинет и самой это сделать?

Ксюша округлила глаза и, ничего не ответив, зашагала прочь.

Элина обреченно вздохнула. Она еще раз выдвинула ящик стола, проверяя, не затерялись ли там ее банковские карты. Может, вчера вечером она просто плохо искала? Но, к сожалению, там было пусто. Вчера она заблокировала карты через приложение, и теперь ей нужно как-то протянуть на наличных, что дала ей Женя. Хорошо, что в картхолдере не было наличных, но само то, что через два месяца в чужом городе она уже умудрилась все растерять, очень удручало. В этот момент Одиссей, который двадцать лет скитался по миру в поисках дороги домой, казался ей не таким уж неудачником. По крайней мере, он нашел дорогу обратно. А она была лишь в начале пути и не знала, сколько ей придется плыть по серым холодным водам Невы.

В этот момент ее мысли прервало сообщение по рабочему мессенджеру.

«Кофе со сливками и одним сахаром через пять минут. И почисти мой шредер».

– Хорошо, что хоть один вопрос решился, – проворчала Элина, направляясь на кухню.

Она отстранено смотрела, как кряхтит и напрягается кофе-машина, пытаясь выдать очередную порцию напитка. В кармане ее брюк завибрировал телефон. Взглянув на экран, она невольно расплылась в улыбке.

«Привет, это мой номер. Буду ждать в 19 часов у твоей работы. Л.»

Элина отправила подмигивающий смайлик (мастерство флирта, не иначе), а потом аккуратно поставила фарфоровую чашку с кофе на блюдце. Ей все еще не верилось, что тот симпатичный блондин, от которого вчера она не могла вчера отвести взгляд, проводил ее до работы, да еще и попросил номер телефона. Может, жизнь все же налаживается?

Она положила к кофе два кусочка сахара вместо одного и добавила шоколадную конфету из блюда, в котором в свободном доступе лежали сладости для сотрудников. Пусть это скрасит настроение Миссис Пристли.

Девушка тихонько постучалась в кабинет начальницы и, поздоровавшись, зашла внутрь, придерживая дверь ногой. Мария Олеговна, сидевшая в черном кожаном кресле рядом с окном, сразу обратила внимание на этот жест, но Элина решила, пусть она покажется ей грубиянкой, не знающей манер, чем уронит на пол дорогой фарфор.

– Почему ты не почистила шредер? – спросила Мария Олеговна.

«И вам здравствуйте», – подумала Элина, но вслух произнесла:

– Мария Олеговна, я подумала, что смогу это сделать, когда вы будете на обеде.

Начальница кивнула и поднесла чашку к губам, оттопырив мизинец. Внезапно она остановилась и удивленно посмотрела на фарфор.

– А это что? – строго спросила она.

Элина вытянула шею, пытаясь понять, что той не понравилось. Оказалось, шоколадная конфета расплавилась о горячие стенки чашки, испачкав благородные пальцы начальницы финансово-экономического отдела. По телу девушки пробежал озноб. Дверь все еще была открыта, и ей не хотелось, чтобы коллеги слышали, как она получает очередной нагоняй.

– Ты не знала, что нельзя класть шоколад рядом с горячим кофе?

– Я не подумала… – начала Элина, но Мария Олеговна ее перебила.

– В этом вся твоя проблема. Ты не подумала. В следующий раз думай хорошенько.

Элина с пунцовым лицом вернулась на рабочее место. Девушки-экономисты перешептывались между собой и ехидно хихикали. Элина могла поклясться, что они сейчас обсуждали услышанное во всех деталях. Элина воткнула наушники и включила плейлист, чтобы отгородиться от остального мира. Когда заиграла композиция Людовико Ейнауди Primavera, она погрузилась в музыку, на ходу представляя, как бы сыграла ее на пианино. Хоть на улице и не было весны4, музыка Эйнауди давала ей силы продолжать муторную работу ради своей цели.

После обеда Мария Олеговна подошла к Элине, протягивая ей черную бархатную коробочку.

– Элина, – начала она. – Я хочу, чтобы ты съездила в С. и отвезла часы в ремонт. Я планирую подарить их мужу на годовщину, она у нас через три недели, но часы не работают. Вот чек, пусть отремонтируют. Попроси Виталия, он тебя свозит.

Элина кивнула. Это было обычным делом. Съездить, что-то купить, обменять, заказать. Вся жизнь секретаря крутилась вокруг начальницы, как спутник Луны вокруг Земли. Но все лучше, чем сидеть в одном помещении со своими коллегами-сплетницами. Элина оделась и вызвала по телефону Виталия, личного шофера Марии Олеговны, а через пять минут они уже ехали в дорогой ювелирный салон. Элина завороженно смотрела из окна машины на набережную реки Мойки и величественные исторические здания, проплывающие перед ее взглядом. Они уже проехали мимо Мариинского театра, но взгляд Элины был направлен в противоположную сторону – на музыкальную консерваторию имени Римского-Корсакова. Она бы почку свою отдала, лишь бы учиться в этом здании. Ей казалось, что даже сквозь стекло она слышит, как ученики в консерватории разминаются, проигрывая этюды.

В похожие дни Питер манил своей красотой, но она была обманчивой. Теперь Элина понимала, что, приехав сюда, поступила наивно. Никто здесь ее не ждал, и ей нужно сильно постараться, чтобы не вернуться с позором обратно в Архангельск.

Они остановились у бежевого здания с красными навесами. Элина в таких местах никогда в жизни не была. Зайдя в помещение, она тут же обратила внимание на хрустальную люстру, висевшую на потолке. Казалось, она пришла в театр, а не в ювелирный магазин. К ней тут же подошел заведующий магазина, одетый с иголочки.

– Добрый день! Вам чем-нибудь помочь?

– Я принесла часы, они моей начальницы. Она утверждает, что они не работают. Можно ли что-то с этим сделать?

– Пройдемте вниз, в мастерскую, – предложил мужчина, указывая на лестницу.

Там она обнаружила мастера, который бережно взял черную коробочку из ее рук. Осмотрев часы, он произнес:

– Да, тут дело в батарейке. Надо ее поменять.

– Просто поменять батарейку? – удивилась Элина. – Всего-то?

Мастер укоризненно на нее посмотрел.

– Часы C. – это не шутка, а очень тонкая работа. Если вы сами попробуете их открыть, то можете что-то сломать. Вот, посмотрите, – с этими словами он указал на рифленое цифровое колесико. – Это настоящий сапфир. Вы знаете, сколько они стоят? Около трехсот тысяч рублей.

Элина не поверила своим ушам.

– Кто готов носить на своей руке часы за такие деньги? – тихо прошептала она.

– Кто-то, кто не боится, что останется без руки, – пошутил мастер и принялся за работу. – Либо тот, кому хочется что-то сказать этому обществу.

Элина села, обдумывая философский ответ мастера, и, когда он наконец отдал Элине часы, она еще раз внимательно на них посмотрела. Очень были очень красивыми.

«Тот, кому хочется что-то сказать этому обществу… Интересно, что этим хочет сказать Миссис Пристли? Что она может купить в этой жизни все, что угодно? И заставить девочек бегать за ней как курицы?» – с грустью подумала она и, попрощавшись с работниками магазина, вернулась в машину.

Когда она вернула часы Марии Олеговне, та сухо поблагодарила ее и убрала коробку в ящик стола. Элина покачала головой, внутреннее сетуя, что она так неосторожно разбрасывается дорогими вещами, но вслух ничего не сказала. Остаток дня она провела за компьютером, сканируя документы, и мечтая, чтобы этот день поскорее закончился.

* * *

Вечером Леннард подошел к офису строительной компании, ровно в семь. Пока все шло как по плану. Конечно, пришлось какое-то время мерзнуть на лице, ожидая хозяйку рубинового кольца, но дальше все шло как по нотам. Он знал, что она появится. Никто в здравом уме не отдал такое кольцо в залог, и это упрощало ему задачу. Девушка, кажется, достаточно наивная, так что выкрасть украшение будет несложно. Леннард еще не решил, как это сделает, но ему нравилось импровизировать. Ощущение очередной кражи будоражило кровь, в голову тут же ударял адреналин. Привычное чувство, когда совсем скоро в его руках окажется то, что он хотел. Тем более, в другом его деле сейчас был стопор. И ему хотелось развеяться.

В пять минуть восьмого Элина выбежала из здания, и, завидев Леннарда, широко улыбнулась. Леннард отметил, что было в ней что-то милое; что-то, что выдавало в ней приезжую. Он чувствовал это по тому, как неуверенно она заглядывала ему в глаза, и насколько сильный макияж наносила. Словно одновременно хотела защититься от окружающего мира, и в тоже время мечтала, что ее примут.

– Привет! – раздался голос Элины, звонкий и радостный. Леннард остановил поток мыслей и надел маску приветливого молодого человека.

– Привет! – улыбнулся он. – Ну как, готова? Куда бы ты хотела пойти?

– Я даже не знаю, может ты посоветуешь место?

– Здесь неподалеку есть хорошее кафе, – предложил Леннард.

Они протискивались сквозь толпу спешащих по своим делам людей, и вскоре оказались в уютном ресторане «Чайки», который находился на соседней улице. Это оказался лофт с белыми каменными стенами и деревянными столами. Несмотря на будний день, в кафе оказалось много народу, но для них все же нашелся свободный столик в углу. Леннард помог Элине снять куртку, и девушка плюхнулась на мягкий стул.

– Как здесь все… по-питерски, – с воодушевлением произнесла она, оглядываясь по сторонам.

Леннард сел напротив, показав официанту, чтобы тот принес меню. Сегодня он оделся в спокойные тона – темно-зеленую водолазку и черные джинсы. Элина, между прочим, выглядела очень элегантно, хотя казалось, что ей было неудобно в этой одежде. Она тоже внимательно его рассматривала, но, встретившись с ним взглядом, смущенно отвела глаза и уставилась в меню. Леннард ухмыльнулся себе под нос.

Это будет несложно.

Он заметил, как плечи девушки напряглась, когда она изучала меню.

– Что бы ты хотела? – спросил он участливо.

– Эм…, – начала Элина, а потом отложила меню в сторону. – Ты знаешь, я не очень голодна. Да и вообще, мы, девушки, после семи не едим – диеты и все дела.

– Может, тогда чай и салат? Не с пустыми же тарелками сидеть. Я сказал утром, что заплачу, так что сегодня диету можно и нарушить. Хотя она тете и не нужна. Ты отлично выглядишь.

Даже в затемненном помещении было видно, как Элина покраснела. Леннард откинулся на спинку стула и пригладил свои белокурые волосы.

– Я надеюсь, твой парень не против, что ты со мной встретилась.

– Нет, что ты! – поспешно ответила Элина. – То есть я хотела сказать, что у меня никого нет, поэтому парень, которого у меня нет, не будет против. В смысле… ох прости я запуталась.

Леннард не удержался от смеха: она очень смешно тараторила, когда нервничала. В это время подошел официант. Когда он удалился с заказом, Леннард придвинулся поближе, задев Элину под столом коленом.

– Расскажи о себе. Ты сказала, что в Питере недавно. Откуда ты?

– Хм… с чего бы начать… Ты знаешь, где Архангельск?

Леннард покачал головой.

– Рядом с Белым морем. Мне нравится мой родной город, но я всегда мечтала переехать… Я была в Питере давно, еще ребенком, вот и решила исполнить мечту. У меня так много было воспоминаний об этом городе.

– Расскажи, мне интересно, – предложил Леннард.

Он внимательно слушал Элину, но то и дело отвлекался на ее руки, которые слишком отчаянно жестикулировали, пытаясь справиться с возбуждением. Он отметил, что у нее были очень красивые и тонкие кисти. Она могла бы играть на пианино. А может, у нее просто хорошая генетика. Элина продолжала тараторить – наверное, нервничала. Вот если бы она успокоилась и перестала тянуть рукава свитера на кисти, тогда…

– … и тогда я в первый раз увидела иностранца! Это была женщина, которая покупала матрешки с Гарри Поттером. Матрешки, представляешь? Там внутри Гарри была Гермиона, а потом Рон, и таком мааааааленький Хагрид… В общем, она меня что-то спросила, а я на все отвечала ей «yes», потому что других слов не знала, а говорить «no» казалось невежливым…

Леннард поймал себя на том, что улыбается против своей воли. Он так много времени общался с девушками, вроде Вероники, что Элина вызвала в нем странные, давно забытые чувства. Наивная милая провинциалка. Даже жаль, что выбор пал именно на нее.

– Ты играешь на инструменте? – вдруг выпалил он.

Элина замолчала на мгновение.

– Откуда ты узнал? – спросила она.

Леннард удивился. Он ведь спросил наугад.

– И на каком?

– На пианино, – ответила Элина. – Я пианистка.

Леннард подался вперед. Его лицо вдруг стало серьезным.

– Ты учишься где-то? Как ты совмещаешь это с работой?

Казалось, Элину удивил его интерес.

– Я не хотела говорить об этом, потому что думала, что никто не воспринимает это серьезно. Я собираюсь поступать в консерваторию в следующем году, и приехала сюда, чтобы взять частные уроки и подтянуть технику к экзаменам.

– Мне кажется, это здорово, – искренне произнес Леннард. – Кто твой любимый композитор?

Элина засмущалась.

– Это банально. Я искренне люблю Бетховена, но так говорят даже те, кто не мыслит ничего в музыке. Но ведь Бетховен славится не только своей «Лунной сонатой»! У него столько чудесных произведений!

– Да, да, я тоже люблю Бетховена, – улыбнулся Леннард.

– Правда? А откуда у тебя любовь к музыке?

Леннард вдруг осекся и помрачнел.

– Это не так важно, – решил сменить он тему. – Лучше еще немного расскажи о себе.

– Но я и так говорю целый вечер, а ты не произнес ни слова. Разве тебе не скучно… – начала Элина, но тут ее прервал звук входящего вызова. Она начала рыться в своей сумке. Наконец, вытащив телефон, она посмотрела на дисплей и, извинившись перед Леннардом, ответила она звонок.

– Да, Мария Олеговна, это я. Что? Прямо сейчас? Но ведь уже почти полдевятого… А это может подождать до завтра? Нет?.. Хорошо, я в кафе неподалеку. Виталий сможет сюда подъехать? Ясно, выйду через пять минут.

Элина с негодованием нажала на красную кнопку и с обреченным видом посмотрела на Леннарда.

– Мне жаль, но у меня возникло неотложное дело.

– Что-то случилось? – удивился Леннард.

– Моя начальница… ей срочно потребовалось выкупить заказ из салона. А она сейчас в театре. За мной приедет ее водитель.

– Она всегда так себя ведет? – спросил Леннард. Ему не понравилось, кода его планы нарушали. – А если бы ты уехала домой?

– То тогда водитель забрал бы меня из дома. Моя начальница – сущий ад, и нам обоим приходится терпеть ее выходки. Я из-за нее пару раз отменяла занятия у одного важного преподавателя, и она в конце отказалась меня учить… Ой, прости, что нагрузила, я совсем не хотела.

Официант поставил перед ними чайник с чаем и две кружки.

– Хотя бы выпей чай, – попросил Леннард и как бы невзначай положил свою ладонь на руку Элины. Он почувствовал, как девушка вздрогнула, но руку не отняла.

– Хорошо, ладно. Но потом мне нужно будет бежать.

Элина, неловко высвободив руку из-под пальцев Леннарда, высыпала сахар в кружку. Леннард разлил чай по чашкам, и Элина быстрыми глотками начала пить обжигающий напиток.

У них на Севере там что, все так кипяток хлещут?

– Хочешь, я сделаю фото? – спросил Леннард. – Ты здесь впервые, останется фото на память, потом сможешь выложить куда-нибудь.

– Да, давай! – обрадовалась Элина. – В последнее время я почти ничего не выкладывала.

– Я сделаю снимок на свой телефон, а потом пришлю тебе. Только подожди, нужно кое-что поправить для кадра, – и с этими словами он наклонился через стол и заправил прядь волос Элине за ухо, словно случайно коснувшись ее щеки. Она улыбнулась и потупила глаза, а потом расположила тонкие пальцы на керамической поверхности чашки, сев в пол-оборота. Леннард сделала пару снимков и сразу же переслал.

– Может, встретимся еще раз? Как насчет завтра? Если, конечно, твоя начальница не придумает очередной квест, а у тебя нет занятий – на них посягать я не имею право, – улыбнулся он.

Элина рассеянно кивнула, но было понятно, что ее мысли были далеко. Она поднялась из-за стола и схватила куртку с вешалки. Леннард, дав знак официанту, вышел с ней на улицу. У поребрика уже стоял черный BMW. Водитель мигнул фарами, и Элина сделала шаг по направлению к машине. Леннард преградил ей путь.

– Мы ведь встретимся завтра?

Элина искренне улыбнулась.

– Я буду рада встретиться, если не надоела своими разговорами.

– Нисколько. Значит, до завтра?

Элина кивнула и побежала к машине. Оглянувшись напоследок, она махнула ему рукой и села в салон, а потом черный BMW, показав поворотник, тронулся с места и уехал.

Леннард вернулся в кафе. Официант принес две тарелки салата. Неторопливо съев свою порцию, Леннард попросил завернуть вторую с собой. Потом откинулся на стул и, разблокировав экран смартфона, начал рассматривать фотографии. На них девушка с каре держала в руках кружку с чаем. Но ее лицо было чуть в тени, в весь фокус фотографии находился на переднем плане, где на пальце четко просматривалось кольцо с рубином.

Глава 3

Alessandro Martire 5 – Dream Love

Маленький Леннард сидел на лошадке, наблюдая, как его мама, словно фурия, бегает по квартире, собирая вещи в чемодан. Она запихивала их с такой остервенелостью, словно хотела за что-то наказать. В квартире царил хаос. А Леннард уже несколько часов ничего ел.

– Мамочка, – протянул Леннард, – я голодный.

– Подожди, малыш, мамочка сейчас соберется и даст тебе что-нибудь поесть, – бросила она на ходу, даже не смотря в сторону сына.

– Сколько мне ждать? – вновь спросил он.

Наконец, мама остановилась. Ее взгляд смягчился, когда она разглядела в нем свои черты лица – такие же белокурые волосы и курносый нос. Мальчик был похож на ангелочка. Она подошла к нему и присела на корточки.

– Mon petit prince, мой маленький принц, – проворковала она, гладя его по пушистым волосам. – Ты такой красивый. Ты самый красивый мальчик на всем белом свете. Ты же помнишь эту историю, правда?

– Про принца, который жил один на планете с балабабами?

– Баобабами, – поправила его мама, слегка нахмурившись. – Тебе же шесть, пора научиться выговаривать слова.

– Но оно очень сложное, мамочка, – пожаловался Леннард.

– А жизнь вообще очень сложная, – ответила мама. – И только сильным удается с ней справиться. Посмотри на меня, видишь? Я справляюсь. Я выбираю сама управлять своей жизнью, искать свой путь. Даже если со стороны это кому-то покажется неправильным.

Она взяла с тумбочки какие-то бумаги и показала малышу.

– Знаешь, что это? Это билеты в другую страну. Туда, где я наконец могу стать собой. Я выдеру все семена баобабов из моей жизни, и на моей планете будут расти только розы.

– А я тоже баобаб, мама? – тихо спросил Леннард.

Мама вздохнула и убрала свою светлую прядь за ухо.

– К сожалению, когда очищаешь лужайку, можно случайно вырвать красивый цветок. Но, если за ним ухаживать, то он выживет. Я верю, что ты вырастешь прекрасным ребенком, Леннард. Вы с папой справитесь без меня. Ты же будешь хорошим мальчиком?

Леннард заплакал. Он любил свою маму, но чувствовал, что с сегодняшнего дня что-то изменится. Навсегда.

– Мамочка, я хочу кушать, – пробурчал он сквозь слезы.

Мама встала с колен.

– Ладно, сейчас принесу.

Она ушла на кухню и с чем-то долго возилась, а потом принесла в комнату плошку с колечками, залитыми молоком. Она поставила плошку на пол, где был расстелен плед и лежали игрушки Леннарда, а потом сняла малышка с лошадки. Леннард, воспользовавшись моментом, крепко вцепился руками и ногами в маму, отказываясь садиться на плед.

– Мамочка, не уходи, – заревел он. – Не уходи, пожалуйста.

– Лео, отпусти меня, малыш, – попросила она. – Мой маленький принц, ты же хотел есть? Вот, смотри, я принесла тебе колечки. Ну же, Лео.

Но Леннард не отпускал маму. Его маленькое сердечко билось отчаянно и громко, и казалось, что его стук заглушал все звуки. Пока не появился еще один звук. Звонок в дверь.

– Проклятье! – вскрикнула мама, из последних сил отрывая от себя Леннарда и усаживая на плед. – Проклятье, проклятье!

В дверь продолжали звонить. Мама судорожно схватила документы, положила их в сумку, спешно закрыла чемодан и оглянулась. Звонки прекратились, но теперь в дверь начали стучать кулаком. Мама Леннарда подхватила чемодан и спрятала его в шкаф в гардеробной. Потом привела себя в порядок, собрав волосы в пучок, и открыла дверь. В квартиру ворвался мужчина средних лет. Волосы забраны назад, черное пальто развевается на ветру; черные ботинки громко стучали по паркету.

Папа вернулся домой.

– Лейла, почему ты не открывала? – начал ворчать он с порога. – Ты что-то от меня скрывала?

– Нет, я кормила Лео, – быстро произнесла она.

Отец перевел взгляд на сына.

– Она правду говорит, малыш? – спросил он строго. – Что она делала в мое отсутствие?

Леннард беспомощно переводил свои большие голубые глаза с мамы на папу. Папа был очень зол, а мама стояла позади него, сложа руки в молящем жесте, как будто просила ничего не рассказывать. В животе у Леннарда ворчало. Колечки в миске с молоком набухли и заполнили собой все пространство. Ему очень хотелось, чтобы прямо сейчас они оказались у него во рту.

– Мамочка бегала по квартире… – запинаясь, произнес Леннард. – Она… она искала мне еду.

– Леонард, сынок, не ври своему папе, – сказал мужчина, подходя ближе. – Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне. Что она делала?

Леннард вжал голову в плечи. Он не любил, когда мама и папа ссорились. Не зная, что сказать, он бросил взгляд на шкаф. Отец, проследив за его взглядом, тут же кинулся к шкафу и раскрыл створки.

– Ага! – победно и одновременно зло вскричал он. – Я так и знал! Ты что, собралась сбежать?

Лейла закатила глаза. Ее плечи расслабились.

– Да, собралась. И что ты мне сделаешь?

Отец Леннарда подошел к Лейле вплотную. Со стороны было видно, какая большая разница в возрасте была между ними – мать Леннарда практически годилась ему в дочери.

– Я не пущу тебя, Лейла, – ответил мужчина. – Ты думаешь, что можешь бросить меня? После всего, что я для тебя сделал? И ради чего? Или кого?

– А что ты для меня сделал? – Она с вызовом смотрела ему в глаза, такие же голубые, как и у его сына. – Наворовал со своими дружками? Устроил подпольный бизнес?

– Но раньше ты не возражала! – ответил он сердито. – И с радостью принимала подарки. Разве не так?

Широкими шагами он подошел к резному туалетному столику и схватил из шкатулки охапку украшений, тряся их в руке.

– Что это, по-твоему? Откуда у тебя возможность модно одеваться и тусоваться со своими подружками, а? Думаешь, ты смогла бы пробиться в общество, если бы я тебе этого не обеспечил? А теперь ты решила сбежать от меня? И оставить сына?

Лейла перевела взгляд на Леннарда.

– Мамочка, – захныкал он.

– Прекрати плакать, Леонард! – отрезал отец. – Веди себя как мужчина.

Лейла двинулась к шкафу и вытащила оттуда чемодан.

– Я уже все решила, Николай. Мне двадцать четыре, у меня вся жизнь впереди! И это ты настоял, чтобы я родила ребенка! Если бы… если бы… моя жизнь могла сложиться совершенно иначе!

Николай одним прыжком оказался рядом с Лейлой, перехватив ее руку, когда она попыталась сдвинуть чемодан с места.

– Ты не уйдешь от меня! – взревел Николай.

– Отпусти, сумасшедший! – закричала Лейла.

Так бывало и раньше. Леннард зажал уши, чтобы не слышать, как родители кричали друг на друга. Ему хотелось убежать, спрятаться, исчезнуть. Он поднялся на ноги, задев миску с колечками, и та опрокинулась, а все ее содержимое растеклось по полу. Но Леннарду сейчас это было не важно. Он метнулся в другую комнату, когда услышал позади себя крик. Леннард обернулся, чтобы понять, что случилось, и в этот момент из-за всей силы врезался в угол кроватки. Кровь фонтаном хлестнула из губы. Он осел на пол и истошно заревел.

– Леонард! – вскрикнула Лейла.

Николай обернулся и увидел сына, сидящего на полу, всего в крови. Он тут же отпустил Лейлу и бросился к мальчику, подхватывая его на руки.

– Тише, тише, – приговаривал он. Николай увидел, что губа у сына оказалась рассечена, и покачал головой. – Нам нужно поехать в больницу, но все будет хорошо.

Но мальчик его не слушал. Он истошно кричал от боли. Болело все – губа, голодный желудок, голова. А еще болело сердце. Он еще не понимал, что это за боль, но ему казалось, что весь его маленький мирок рушился на кусочки, как детали лего.

Сквозь слезы он видел, как мама, воспользовавшись моментом, схватила сумку, горсть украшений с трюмо, и побежала к дверям. Чемодан она оставила. Обернувшись напоследок, она взглянула на сына в последний раз.

– Au revoir, Petit Prince, – прошептала она перед тем, как закрыть за собой дверь.

Отец Леннарда не стал ее останавливать. Успокаивая сына, он прижимал его к груди, и кровь из губы заливала его рубашку.

В тот день Леннарду наложили несколько швов. Домой с отцом они вернулись уже вечером. Мальчик долго рассматривал в зеркале свою губу, покрытую зеленкой, из которой в разные стороны торчали нитки.

– Больно? – участливо спросил отец.

Леннард кивнул. Николай присел рядом и посмотрел на него в отражении.

– Не переживай, сынок. Это заживет.

Он развернул Леннарда к себе, схватив за плечи.

– Тебя могут сто раз ударить, и ты снова встанешь. Но когда тебе разобьют сердце, оно больше никогда не восстановится. Никогда не подпускай никого близко к себе. Ты понял? Не позволяй им разбить тебе сердце. Ты понял, Лео?

Леннард шмыгнул, а потом вытер нос рукавом.

– Я понял, папочка, – тихо произнес он.

* * *

Леннард проснулся за пять минут до будильника. Открыв глаза, он еще немного повалялся в кровати среди белых подушек, пытаясь выстроить план на день. Сегодня у него по графику был поход в спортзал, после – съемка для мужских костюмов, а потом он хотел зайти к Марку. Его напарник работал в собственной мастерской и занимался ремонтом ювелирных украшений. Леннард в который раз подумал про себя, что Марк – настоящий талант, который прозябает в скромном помещении на Горьковской, хотя давно мог расшириться. Но, если того все устраивает, то кто он такой, чтобы советовать, как правильно?

Леннард поднялся с кровати, взял телефон и выключил будильник, который так и не успел прозвенеть. Открыв галерею, он несколько мгновений смотрел на лицо Элины. Потом свайпнул в сторону и нажал на play.  Комнату вновь наполнили звуки классической музыки. В этот раз это был Шопен. Вальсы Шопена всегда хорошо звучали по утрам.

Леннард закрыл глаза, с шумом вдохнул воздух и, задержав дыхание, выдохнул. Музыка успокаивала его.

– То, что надо, – сказал он вслух и ушел собираться.

Сначала душ, потом завтрак – протеиновый коктейль, чтобы хватило энергии до середины дня. Опустошив содержимое стакана, он тут же за собой посуду и оставил сушиться на полотенце. Потом вернулся в спальню и достал из шкафа темно-синие джинсы и белую футболку. Накинув пальто, он похлопал себя по карманам в поисках ключей, и вдруг понял, что кое-что забыл. Забрал из ящика в прихожей какой-то маленький плоский пакет, он прихватил спортивную сумку, которую он заготовил еще с прошлого с вечера, и вышел из квартиры.

Спустившись на первый этаж, он вдруг пошел не к выходу из парадной, а к противоположному углу, где были уложены какие-то обрывки ткани, образовывавшие норму, стояла пустая миска. Вынув пакетик из кармана, он демонстративно помахал им в воздухе, отчего пакет издал характерный скрипящий звук. Среди кусков ткани кто-то зашевелился.

– Давай, соня, иди сюда, а то все пропустишь, – мягко произнес Леннард, отрывая верхнюю часть пакета и вываливая содержимое в миску. Вскоре к нему подоспел котенок, который еле выбрался из своего убежища. Он ткнулся Леннарду в ногу и приступил к еде.

– Дурак, – ухмыльнулся Леннард и, встав с колен, вышел на улицу.

Спортзал находился в нескольких кварталах от дома. Солнце только поднималось над городом, и Леннард с удовольствием вдыхал холодный воздух, выпуская облачка пара. Это было его любимое время года.

На входе в спортзал ему широко улыбалась администратор, то и дело накручивая на палец локон волос. Леннарду этот жест не понравился; он отдавал какой-то пошлостью, но тем не менее, он вежливо улыбнулся в ответ и, пока девушка не успела начать разговор, ошибочно приняв улыбку Леннарда за готовность к разговору, быстро проскочил в мужскую раздевалку, прихватив на стойке полотенце.

Не смотря на ранний час, в зале было много людей. Через полтора часа Леннард решил, что на сегодня с него достаточно. Он не очень любил находиться среди накачанных амбалов, помешанных на процентном соотношении жира и мышц, но ему нужно посещать спортзал хотя бы через день, чтобы не терять форму для съемок. А иногда торчать здесь по три-четыре часа, если ожидалась реклама нижнего белья. Такова жертва, которую он готов был принести за комфорт. За съемки платили достаточно, чтобы он мог снимать двухкомнатную квартиру на Петроградской. Хотя, кого он пытался обмануть – ловкость рук приносила ему не меньше. Но еще одна причина, по которой он связал себя с миром моды была в том, что тот открывал неиссякаемые источники знакомства с богатыми людьми.  Забавный факт – из-за того, что Леннард был у всех на виду, никому и в голову не приходило, что он мог быть замешан в пропаже ценных вещей. Богатые слишком помешаны на репутации, чтобы признаваться, что их облапошили. Да и кто станет подозревать парня с такой внешностью, как у него?

«Ты самый красивый мальчик на всем белой свете».

Его лицо помрачнело, как только он вспомнил слова матери. Какая ирония, что, подарив свою красоту, она его бросила.

После спортзала Леннард вернулся домой, сразу же забросил форму в корзину для белья и забрал из холодильника порцию салата, которую там и не смогла попробовать Элина.  Перед выходом он решил навестить свой тайный ящик с украшениями. Леннард медленно перебирал руками сережки с бриллиантами, золотые цепочки, подвески разных форм, тяжелые браслеты со вставками из драгоценных камней, золотые запонки и броши. Что он готов отдать Марку? Он взял наугад пару вещей, бросив взгляд на сережки, который он выкрал буквально позавчера, таща пьяного незнакомца через весь Питер. Удовлетворенно хмыкнув, он закрыл ящик и запер его на замок. Пора идти. Через полчаса начинались съемки.

Сегодня локацией служил знаменитый балкон на Каменноостровском проспекте. На третьем этаже находилась студия, окна которой выходили на сад Александровского лицея. Леннард поднялся на третий этаж и зашел в помещение. Фотограф снимал длинноногую девушку с черными волнистыми волосами, которая изгибала спину под немыслимыми углами, держась за кованые перила балкона.

– Ленни, приветик! – услышал он знакомый голос и обернулся.

– Доброе утро, Лиза, – медленно произнес он.

Он прошел за ширму и, не теряя и минуты, начал переодеваться. Лиза, идеальным макияжем и тонкой талией, которую можно было бы обхватить ладонями, прошла следом и, нисколько не смущаясь, наблюдала, как Леннард снимал пальто, джинсы и футболку, аккуратно развешивая их на вешалке.

– Ты всегда такой… правильный, – сказала она, бегая глазами по телу Леннарда, останавливаясь то на его жилистых руках, то на светлой полоске волос, которая уходила от пупка вниз, скрываясь за линией серых боксеров. Над пупком у Леннарда была татуировка с надписью «Revenge», но он никогда не рассказывал, что это значит.

– В отличие от тебя, – улыбнулся Леннард, выпрямляясь во весь рост и складывая джинсы. – А ты куда свалила свою одежду?

–Да вот она, – Лиза ткнула в кучу позади Леннарда. – Мне кажется, что для нас нужно придумать систему, которая позволит скидывать одежду одним касанием. Было бы удобно. И не только во время съемок, – подмигнула Лиза.

– Леннард, ты где? – раздался голос из-за противоположного конца студии. – У тебя две минуты. Лиза, не отвлекай его.

Девушка демонстративно закатила глаза и вышла из-за ширмы, не забыв послать Леннарду воздушный поцелуй.

– Давай, Ленни, покори их, – бросила она вслед.

Леннард сдержанно улыбнулся, а потом быстро стал надевать приготовленный для него костюм. Убедившись, что никого рядом нет, он повернулся к куче одежды, на которую указала Лиза, и стал аккуратно раскладывать ее вещи. Она всегда прятала ценные украшения в бюстгальтере. Зачем она вообще его носит, если там все равно нечего поддерживать? Леннард поднял нижнее белье и увидел на стуле несколько колец, цепочку и тонкий браслет. По всем видимости, золотой. Леннард взял браслет и сунул в карман висевшего рядом пальто. А потом, как ни в чем не было, вышел из-за ширмы.

Съемка длилась больше пяти часов, но прошла отлично. Директор фотосессии похвалил Леннарда, в очередной раз сказав, как ему повезло найти такие тело и лицо для рекламы. Леннард второй раз за день мысленно поблагодарил свою мать за подарок.

Единственный подарок, который она оставила. Все остальное было одним сплошным разочарованием.

Уже надевая джинсы, он ощутил чью-то руку на своем плече. Лиза.

– Красавчик, не хочешь потусить сегодня вечером? – она провела ногтем вдоль ключицы и выше, по шее, остановившись на подбородке. Ее взгляд был прикован к его губам.

Леннард отстранился, перехватив Лизу за кисть и аккуратно отводя ее руку в сторону.

– Ты же знаешь, что у нас ничего не получится, – произнес он. – Мне не нужны серьезные отношения, а тебе не нужен парень без машины.

Лиза сладко улыбнулась.

– И мне серьезные отношения не нужны. Можно просто насладиться компанией друг друга.

На ум Леннарду вдруг пришла Элина и ее хаотичные движения руками, когда она пыталась унять волнение. Это его насмешило, и он невольно улыбнулся.

– Что смешного? – спросила Лиза, откинув свои волосы.

– Ничего, – ответил Леннард, надевая футболку. – Просто у меня вечером уже есть планы. Может, в другой раз.

Он оставил на щеке Лизы короткий сухой поцелуй и схватил сумку.

– Ладно, красавчик, до встречи. И позвони мне, если твои «планы» изменятся, – бросила Лиза ему вслед, и Леннард, не оглядываясь, вскинул руку в прощальном жесте.

От студии на Каменноостровской он направился к Горьковской. Волна серых лиц устремлялась ему навстречу или исчезала в подземных переходах, откуда можно было слышать заунывный вокал и редкие гитарные аккорды. Леннард старательно обходил толпу, пока наконец-то не свернул под арку во двор. Там он спустился в подвал с вывеской «ГЕФЕСТ».

Он зашел в полутемное помещение, где одинокая лампа освещала только один участок – стеклянную стойку, за которой сидел Марк. Тот не сразу заметил посетителя – кажется, он был чем-то очень увлечен. Веснушчатое лицо с зелеными глазами выглядело серьезным и сосредоточенным. Он коротко подстригал свои рыжие волосы, чтобы они не мешали при выполнении особо деликатного ремонта. Леннард нарочито громко прошагал к стойке. Марк взглянул на него исподлобья.

– Какими судьбами, – ровно сказал он, вернувшись к работе. – Я не видел тебя уже неделю.

– Как будто ты по мне скучал, – ответил Леннард и, поставив сумку на стол, достал салат и подтолкнул его в сторону Марка. – Это из «Чаек», ты же вроде любишь их еду.

Марк нарочито громко вздохнул и отложил незаконченную работу в сторону. Потом взял салат и без лишних церемоний, вытащив пластмассовую вилку из пакета, принялся есть.

– Вовремя, а то я без обеда сегодня, – сказал он. – У меня сложный заказ. Видел, какой там камень? И крепление необычное. Нужно закончить до вечера. Так что если у тебя ко мне ничего нет, то спасибо за салат и проваливай. Неделю тебя не было, а ты мне плошку зеленых листьев принес. Несерьезно, друг.

Леннард улыбнулся и, достав из кармана черный мешочек, открыл его и вывалил украшения на стойку. Взгляд Марка сразу же изменился. Он взял в руки цепочку.

– О, тройной ряд звеньев! Видимо, это плетение «питон». Где взял?

– Так я тебе расскажу. Вроде уговор у нас простой – ты не спрашиваешь, откуда я беру товар, а я не спрашиваю, куда и кому ты его перепродаешь. Ни имен, ни адресов. И выручка…

– … пополам, да знаю я. – кивнул Марк. – Я в курсе, что ты не на распродаже их находишь. Но так и быть, спрашивать не буду.

Он внимательно рассмотрел цепочку, покрутив в руках. Леннард не удивился, если бы он лизнул ее на пробу.

– Жаль хозяйку, – подытожил Марк, что значило, что товар ему понравился. – Такая потеря. До сих помню, как ты меня-то чуть не обокрал. Мне бы отец голову снес, если бы я потерял те часы.

– Это было в старших классах, – протянул Леннард. – Ты еще детский сад вспомни.

– У меня в саду украли оловянного солдатика. Мы случайно не ходили в одну группу?

Леннард дал Марку подзатыльник. Марк прыснул со смеху, и кусок салата выпал на стол.

– Я хотел просить, – начал Леннард после паузы. – Ты сможешь определить ценность кольца по фото?

– Надо сначала посмотреть на фото, – предложил Марк и, складывая лист салата обратно в блюдо, отодвинул пластиковую форму в сторону. – Нашел новую цель?

– Можно сказать и так, – Леннард вытащил телефон. – На самом деле мне без разницы, за сколько эту вещицу можно продать, но с ним связана интересная история.

Марк взял телефон из рук Леннарда и внимательно посмотрел на фото. Потом непонимающе перевел взгляд на напарника.

– Я не понял, на что мне смотреть? Девушка, кстати, очень хорошенькая. Ты знаешь, обычно я не люблю твоих знакомых-моделей, а эта выглядит очень даже в моем вкусе.

– Балда, на кольцо посмотри.

Марк увеличил фото, коснувшись экрана большим и указательным пальцами. Он долго смотрел на кольцо, а потом присвистнул.

– Слушай, если это не бижутерия, то улов крутой. В центре рубин, а по краям, похоже, маленькие топазы. И оправа необычная. Мне в таком освещении ничего не разглядеть, но выглядит как очень дорогая и ценная вещь. Глаз, у тебя, конечно, наметан.

– Она не смогла оплатить заказ в кафе и заложила кольцо за пятьсот пятьдесят рублей.

– Пятьсот рублей?! – брови Марка в изумлении взлетели вверх.

– Пятьсот пятьдесят, – поправил Леннард и усмехнулся.

– Серьезно? Надеюсь, ты успел выкупить это кольцо раньше ее?

– Я так не поступаю, – отмахнулся Леннард. – Это неинтересно.

– Чувак, я понимаю, что у тебя свои загоны, но это! Это же просто бинго! Что же ты раньше ко мне не пришел, я бы наставил тебя на путь истинный. Ох, непросвещенный.

Марк передал телефон обратно Леннарду.

– Так ты что, с ней встречаешься? – спросил он.

– Вроде того, – пожал плечами Леннард. – Мы только вчера познакомились. Надеюсь, через несколько дней добуду трофей с ее пальца и можно разрывать интрижку.

Марк хитро взглянул на Леннарда, вновь принимаясь за салат.

– Скажи мне, когда оставишь бедную девушку в покое. Тогда я приду на помощь и успокою. Наплету ей, какой ты козел. Потому что она правда милая. Как у тебя ничего не екает в твоем жестоком каменном сердце?

Марк сказал это с легкой издевкой, потому что знал, что сердце Леннарда было закрыто, и сколько бы девушек не пыталось растопить его лед, это было бесполезно.

– Ты знаешь, первое время я думал, что ты только притворяешься гетеросексуалом, – начал рассуждать Марк вслух, опираясь на стойку.

– Заканчивай, – огрызнулся Леннард. – Ты сам знаешь, что от девушек одни проблемы. Все они одинаковые: сначала признаются в любви, а потом улетают в закат.

Марк хотел сказать, что не все девушки похожи на его мать, которая сбежала в Париж и оставила шестилетнего малыша с отцом, по совместительству самым грозным криминальным авторитетом в Питере, но промолчал. В мастерской воцарилась гробовая тишина.

– Ладно, Марк, мне пора. Я встречаюсь с Элиной в семь часов на Миллионной.

– А где она работает? – спросил он.

– В строительной компании.

– Как все серьезно, – ухмыльнулся Марк. – Ладно, беги, герой-любовник. Кстати, имя у нее красивое. Э-ли-на. – Марк произнес это словно, словно пробуя на вкус. – Серьезно, скажи, когда порвешь с ней.

Леннард стукнул друга кулаком в плечо, а потом развернулся и направился к выходу. Было слышно, как он поднимается по ступенькам вверх на свежий воздух.

Марк ухмыльнулся и, отправив остатки салата в мусорное ведро, вернулся к работе.

* * *

Элина сидела перед рабочим компьютером и листала страницу с вакансиями. Ее коллеги ушли на обед, и она осталась одна в кабинете. Она предпочитала есть на месте, потому что могла понадобиться Марии Олеговне в любой момент. Лучше уж бежать к ней отсюда, чем с пеной у рта преодолевать два пролета от столовой.

Элина понимала, что ей нужно искать другое место, но за последние два месяца ее самооценку растоптали настолько, что она не верила, будто сможет найти что-то стоящее. Она вбила в поисковик слово «преподаватель музыки» и посмотрела список. Зарплаты просто крошечные. А ее частные занятия с преподавателями – дорогие. И как ей совместить пятидневку, подготовку к экзаменам и преподавание? Да еще и уложиться в бюджет?

На толе завибрировал телефон. Элина посмотрела на экран.

Женя: «Ты вечером свободна?»

Она улыбнулась и начала печатать.

Элина: «Вообще-то нет. У меня свидание».

Женя: «Ты кого-то нашла? Почему не рассказала? Хочу знать все!»

Элина: «Ты вчера была занята. Это необычно – мы познакомились, когда он случайно облил меня кофе».

Она долго смотрела на точки и статус Жени «печатает», пока не получила ответ:

Женя: «Ты уверена, что он не сталкер? Сейчас безопасней знакомиться через Интернет! Проверила его соцсети?»

Элина: «Я ничего не проверяла, это будет первое свидание».

Женя: «На твоем месте я не была бы так уверена в его намерениях. Дело твое, но советую пробить парня. Если не знаешь как, я помогу».

Элина: «Поняла, отстань:)».

Женя: «Но хорошо, что ты занята сегодня, потому что Андрей опять приедет ко мне. Так что не набрасывайся на нас с ложкой для обуви, прошу!»

Элина улыбнулась и отложила телефон. Как странно: вчера она думала о том, как мы Женя и Андрей поскорее расстались, но сейчас ее совсем это не волновало. Все ее мысли устремились к сегодняшнему вечеру, или, как она определяла это про себя «их второму свиданию» (это же можно назвать свиданием, правда?). В этот момент из коридора послышались голоса коллег, которые возвращались с обеда. Элина тут же переключила окно браузера, похоронив мечты о преподавании под финансовыми отчетами компании. Она снова схватила телефон и начала выбирать музыку, чтобы надеть наушники. Ей совсем не хотелось слышать, о чем болтали ее коллеги.

Мария Олеговна вышла из кабинета, напугав Элину до смерти.

– Папку, – резко сказала она, протягивая руку.

Элина тут же передала ей красную папку и стала выжидательно смотреть, как отреагирует Миссис Пристли. Так открыла документы и медленно их пролистала.

– Очень хорошо, Элина, – сказала она. – Сегодня все выглядит так, как мне нужно.

С этими словами она прошла по коридору, громко цокая каблуками. На лице Элины невольно появилась улыбка. Кажется, в тот момент, когда Леннард облил ее кофе, все стало налаживаться.

Выходя с работы, Элина бросила взгляд в окно в вестибюле и с замиранием сердца увидела, что Леннард уже ждал ее у здания офиса. Она вынула наушники, пытаясь справиться с волнением, а потом опустила взгляд на свои руки. Надо было сделать маникюр! Ей хотелось спрятать сколотый лак и неухоженные руки, поэтому она снова натянула рукава платья до самых костяшек. Ксюша, которая сегодня выглядела еще краше, чем вчера, вышла из офиса, и охранник вежливо придержал для нее тяжелую дверь. Она весело щебетала со своими коллегами-подружками, но, завидев Леннарда, тут же заулыбалась и начала строить ему глазки. Однако Леннард не одарил ее даже улыбкой. Сделав шаг вперед, он отодвинул охранника и придержал дверь перед Элиной, которая выходила следом. Это победа.

– Привет! – добродушно произнесла она, пытаясь выровнять дыхание.

Леннард помог ей преодолеть лужу, подставляя локоть. Элина, бросив взгляд вперед, заметила, как Ксюша сверлила ее взглядом. Леннард заметил это.

– Это твоя коллега?

– Коллега, которая меня ненавидит, – поправила Элина. – Кажется, ты ей понравился.

– Но она мне – нет, – улыбаясь, ответил Леннард. – Может, подыграешь мне?

– Как именно? – не поняла Элина, но Леннард уже приблизился к ней и поцеловал в щеку.

Электрический ток пронзил Элину от шеи до самых пяток. Она не понимала, что с ней происходило, и почему ее так тянуло к Леннарду. С того самого дня, когда она заметила его в кафе, она не могла перестать о нем думать. От него приятно пахло мятой, а сам запах его кожи… Что там, примешан какой-то афродизиак? Почему у нее трясутся колени?

Краем глаза она заметила, как Ксюша, стоявшая неподалеку, с открытым ртом смотрела на их пару. Махнув рукой своим подругам, стала удаляться от здания компании, время от времени оборачиваясь, словно хотела удостовериться, что увиденное ей не приснилось. Леннард отстранился и сделал шаг назад.

– Прости, кажется, я немного увлекся… – виновато улыбнулся он. – Просто хотелось тебя как-то приободрить.

«И тебя это очень хорошо получилось», – мысленно произнесла Элина, прикоснувшись пальцами к своей щеке, где секунду назад губы Леннарда оставили свой поцелуй.

– Это было очень правдоподобно, – произнесла она. – Я почти поверила.

Леннард негромко засмеялся, и Элина подумала, что растает прямо здесь.

– Что слушаешь? – вдруг спросил он.

Элина только сейчас поняла, что все еще держала наушники в руках.

– Свой плейлист. Я собираю в нем любимые композиции. Зачастую это классика, но в последнее время мне нравится открывать новых молодых композиторов.

Леннард участливо кивнув, внимательно ее слушая.

– Можно послушать с тобой?

Элина неуверенно протянула ему один наушник, и Леннарду пришлось наклониться, так как провод был слишком коротким.

– Извини, у меня нет беспроводных наушников. Мне кажется, что в них совершенно другой звук. А другие я пока не купила.

– Тогда будет удобнее, если ты возьмешь меня под руку. Можем идти и слушать на ходу.

Леннард выставил ей руку, и Элина с радостью взяла его под локоть. Все происходящее казалось ей приятным сном, от которого не хотелось просыпаться. Леннард сделал шаг, и Элина последовала за ним, совершенно не понимая, куда они идут.

– Очень красивая мелодия, – произнес Леннард через какое-то время. – Кто это?

– Алессандро Мартире. Это итальянский композитор. Ему чуть больше двадцати, он практически мой ровесник! И его музыка, она такая…

– Пронзительная, – подсказал Леннард.

– Да! – удивилась Элина. – Я обожаю композицию «Dream Love». Мне сразу представляется, как я хочу в каком-то большом зале среди колонн и картин, и смотрю на предметы искусства, а в груди такое щемящее чувство. Красота, запечатленная в вечности…

– Ты очень красиво описала то, что передает эта музыка, – заметил Леннард, а потом вдруг предложил: – Кстати о картинах. Ты была в Эрмитаже?

Ее глаза тут же загорелись.

– Нет, еще ни разу!

– Тогда предлагаю прогуляться по историческим залам, если ты не против. Воплотишь свое виденье в жизнь, поставив Аллессандро на повтор.

– Это чудесно, Леннард. Спасибо.

– Не благодари. Но нам лучше поспешить. Давай ускоримся!

Элина поспешила за Леннардом, которыми широкими шагами пересекал дорогу. В груди стало тепло. Это будет ее первое посещение музея в Питере. И первое свидание в музее. Тем более, сегодня она подготовилась, сменив растянувшийся свитер на черное короткое платье, которое точно будет хорошо смотреться среди знаменитых картин.

Преимуществом работы в офисе на Миллионной улице было то, что до Эрмитажа и Дворцовой площади можно добраться за пару минут. Когда они приблизились к величественному зданию, Элина задрала голову, наслаждаясь архитектурой и статуями, подсвеченными огнями. Музыку она поставила на паузу, решив послушать совет Леннарда и включить ее, когда они будут внутри. Они прошли сквозь кованые ворота во двор, Леннард купил два билета, и они наконец смогли зайти в самое знаменитое здание Санкт-Петербурга.

Оставив верхнюю одежду в гардеробе, они прошли дальше. Элину тут же сразила центральная лестница. Прежде, чем подняться по ней наверх, она притронулась к белому мрамору. Словно так она могла услышать голоса сквозь полотно времени, разделяющей ее от обитателей этого дворца. Леннард встал рядом, не нарушая созерцания. Она оторвала взгляд от мраморных поручней и повернулась к нему; в ее глазах читалась безграничная благодарность. Леннард вдруг закашлялся, виновато отворачиваясь.

– Спасибо, что привел меня сюда, – прошептала она, когда он справился с кашлем. – Теперь я понимаю, зачем переехала в Питер.

Он молча подал ей руку, и Элина приняла ее. Они вместе прошлись по залам, и Элина стала комментировать все, что видела вокруг, лишь бы не молчать. Казалось, что если она остановится, то Леннард тут же заметит, как она смущается рядом с ним, услышит, как колотится ее сердце, когда он близко. Уж лучше сойти за болтушку, чем за влюбленную дурочку. Поэтому она громко восторгалась картинной галереей, покрытой фресками Рафаэля, и просила Леннарда отвлечь смотрительницу, пока сама с благоговением трогала стены. Правда, потом Леннард сказал, что все эти фрески лишь копии, а настоящие произведения находятся в Ватикане. Элина смутилась, но увидев, как над ней смеется Леннард, засмеялась в ответ. Она внимательно вглядывалась в картины в зале Средневековья, и пыталась изобразить то же угрюмое страдальческое выражение лица. Она всеми силами пыталась насмешить Леннарда и была рада, когда у нее получалось. Да, она не могла соперничать с высокими красивыми девушками, которые, без сомнения, постоянно вились вокруг голубоглазого бога, но ей отчаянно хотелось понравиться Леннарду. После того, как он ее поцеловал, она поняла, чего хотела. И это и будоражило, и пугало одновременно.

Когда они дошли до знаменитых часов с золотым павлином, вокруг экспозиции нельзя было упасть яблоку, так много было людей. Элина стояла в стороне, завороженно рассматривая часы. Ей пришла в голову одна мысль. Это вдруг подумала, что и сама была тем самым павлином, запертым в золотой клетке. Наблюдателем, которая смотрела, как жизнь ее мечты проходит мимо, и не имела возможности пошевелиться. Она совершила множество ошибок. Рассорилась с родителями, бросила парня, уехала, потеряла карточки, не смогла найти нормальную работу, да еще и питерские дожди ее раздражают. Но все же она здесь, по тут сторону ограждения.

Свободная.

Кто-то пихнул ее в бок. Она развернулась, чтобы понять, что произошло, и заметила краем глаза Леннарда, который стоял в стороне и общался с каким-то мужчиной. Он хлопнул того по плечу, и они даже обнялись. После Леннард протолкнулся к Элине.

– Пойдем? – спросил он. – Или еще посмотришь?

– Лучше пойдем, – предложила она. – Здесь становится нечем дышать.

Леннард взял Элину за руку и вывел из толпы. Она ощутила, какая теплая у Леннарда ладонь, и крепче ее сжала.

– Это был твой знакомый? – спросила она.

– Какой знакомый? – непонимающе спросил Леннард, а потом, видимо что-то вспомнив, кивнул. – Да… это… один из коллег моего отца.

– А кем работает твой отец?

Леннард перестал улыбаться. Он выпустил руку Элины и оттянул воротник черной рубашки, словно ему внезапно стало жарко. Пока они молча шли по направлению к выходу, Элина терялась в догадках, что она сказала не так. Пока они спускались на первый этаж к гардеробной, Леннард не проронил ни слова и даже не взглянул в ее сторону.

– Мне понравился вечер, а тебе, Эл? – вдруг спросил он, словно этой странной заминки и не было.

–Да, мне тоже, – ответила она, но что-то расстроило ее в поведении Леннарда. Словно то мимолетное выражение, которое она увидела пару минут назад, и было его настоящим лицом. Холодным. Отстраненным. Она начала копаться в себе, пытаясь понять, в чем дело. Но не находила ответа, и это было мучительно. Когда они оделись и собирались выходить из здания, Леннард остановился.

– Ты могла бы подождать меня во внутреннем дворике? Я сейчас вернусь, – попросил он.

Элина молча кивнула, наблюдая, как через секунду Леннард исчез в толпе, куда-то торопясь. Она вышла на улицу и простояла там уже больше десяти минут, но Леннарда так и не было. В голову полезли самые скверные мысли. Может, он просто сбежал? Ему надоело ее трещание? Но он бы так не поступил, правильно? Или поступил бы?

Внезапно чья-то рука легла ей на плечо. Развернувшись, она увидела перед собой Леннарда, который держал что-то в руках.

– Как ты так незаметно подошел? Я даже не услыш…

Она остановилась на полуслове, потому что тот протянул ей миниатюрного золотого павлина.

– Я подумал, у тебя должно остаться что-то на память после первого визита в Эрмитаж.

– Это… это очень красиво.

Элина подняла взгляд на Леннарда. Как можно вообще думать о нем что-то плохое? Словно услышав ее слова, он сказал:

– Извини, что немного странно повел себя на лестнице. Это тоже немного личная тема. Она не связана с нашим вечером.

– А я подумала, что мне не нужно было шутить про узкие рейтузы голландцев.

Леннард засмеялся.

– Честно, это был один из самых интересных посещений Эрмитажа, – искренне признался он. – Не терпится узнать, чем же мы займемся в следующим раз.

– Это значит… мы встретимся снова? – спросила Элина, набравшись смелости.

Леннард подошел к ней вплотную. Она даже не успела сообразить, что происходит. Просто где-то на задворках сознания проскочила мысль, что он стоит слишком близко. А потом она почувствовала прикосновение губ Леннарда к своим губам, а его пальцы обхватили ее за подбородок. По всему ее телу, как и пару часов назад, прошел мощный электрический разряд, а в животе появилась приятное тянущее чувство. Казалось, ее колени подогнуться, и она упадет. Конечно, это было лишь мимолетное касание губ, намек на продолжение, отчего поцелуй казался еще желаннее.

Отстранившись, она посмотрела в голубые глаза Леннарда.

Глаза бога.

Его лицо было близко, она чувствовала его дыхание на своей коже.

– Надеюсь, ты примешь этот ответ, – прошептал он.

* * *

Вечером Леннард сидел за ноутбуком и пролистывал страницы с новостями.

…Украдена золотая подвеска из музея…

…Еще один заключенный, осужденный за кражу в крупном размере, вышел на свободу…

Все не то. Когда же этот чертов Баззаров покажет себя? Когда не выдержит безмолвия?

Единственным источников света в комнате была лишь маленькая настольная лампа. Рядом с ноутбуком лежал кошелек, в котором выглядывали уголки купюр и банковские карты на имя мужчины, с которым Леннард столкнулся в Эрмитаже.

Леннард был зол сам на себя. Неразумно вытаскивать кошельки, когда рядом была Элина. Сразу же появляются лишние вопросы, и приходится врать. Но проклятье, как же было хорошо в тот момент! Каким приятным ощущалось осознание своей безнаказанности. Леннард покрутил головой из стороны в сторону, сделал глубокий вдох. Потом задержал дыхание и, как обычно, выдохнул, разжав кисти рук.

И все же. Это было неосмотрительно. Он понимал, что Элина ловила каждый его взгляд. Она ведь могла заметить. И он надеялся, что прощальный поцелуй немного спутал ее мысли. Надо заканчиваться с этим. Иначе начинает казаться, что он увлекся не кольцом, а его хозяйкой.

Чтобы как-то унять беспокойство, Леннард открыл новую страницу и набрал название благотворительного центра, которые собирали средства для детского дома №12. Места, где он провел несколько лет своей жизни. Потом он нашел вкладку с материальной помощью и начал вбивать номер своей карты. После ввода первой цифры из раскрывающегося меню выпали его данные. Леннард щелкнул по ним, и поля заполнились автоматически. Он написал сумму и нажал кнопку «отправить».

Завтра он заберет кольцо, и все снова вернется в привычное русло.

Его мысли вдруг прервал звук входящего сообщения на телефоне. Метнув быстрый взгляд на экран, он разблокировал телефон и, прочитав полный текст сообщения, застонал. Потом облокотился на стул и взялся за переносицу, нахмурив брови.

Кажется, у жизни на него совсем другие планы.

Глава 4

Czerny 6 — The School of Velocity, Op. 299 – No. 1

Год назад

Элина сидела на твердом полу, пытаясь держать спину ровно. Робкие лучи рассвета пробивались сквозь окно, оставляя розовые полосы на голых стенах. Она слышала, как в тишине этого спокойного утра раздается звук колокольчика из соседней комнаты, который очень сильно ее отвлекал. Элина обреченно выдохнула и открыла глаза. На тонком коврике для йоги были видны вмятины в местах, где она отсиживала по полчаса каждое утро, пытаясь поймать тот неуловимый дзен, о котором ей так долго и старательно каждый день объяснял Олег.

С Олегом она познакомилась на третьем курсе университета. После основных пар Элина посещала музыкальное училище, чтобы самостоятельно заниматься на пианино. Там она и познакомилась с Олегом: он как раз выходил из соседнего кабинета, где шла репетиция камерного ансамбля. Милый застенчивый парень, завидев Элину, тут же подошел к ней и признался, что давно хотел познакомиться. Он часто видел еще в училище, но не смог вычислить, с какого она курса. Чуть выше Элины, с парой лишний килограммов, Олег отращивал волосы и носил свободные свитеры, отчего был похож на заучку-ботаника, но его глаза золотистого цвета моментально очаровывали и окутывали теплом.

Элине он понравился после первого же свидания – оказалось, что они любили одни и те же фильмы, оба не переваривали матчу и бесконечно играли в слова. А еще Элина обожала расспрашивать Олега про занятия в училище. Ей казалось, что так она была чуть ближе к своей мечте. Олег играл ей на флейте, и, хоть флейтистом он был весьма посредственным, это было не важно. Он был из той части мира, в который Элина не попала, а потому неудивительно, что они вскоре начали встречаться.

Элине нравилось, как Олег целовал ее. Нежно и настойчиво. Сначала в губы, потом в шею, запуская руки в ее длинные каштановые волосы. Как он проводил пальцами по ключицам и шептал ей нежные слова на ухо. Ей нравилось, как они занимались любовью. Сначала у Олега в комнате в общежитии, пока были одни, а потом – когда сняли квартиру. Для Элины это был первый опыт, и она благодарила жизнь за то, что он случился именно с таким чутким, нежным Олегом.

Элина улыбнулась этим воспоминаниям, продолжая сидеть на полу.

Она вспомнила, как они не выходили из квартиры неделями и оба пропустили свои пары, потому что просто не могли оторваться друг от друга. А потом Олег рассказывал, как на экзамене по камерному оркестру пять раз не попал в ноты и довел преподавателя до истерики.

Олег не производил впечатления героя-любовника, но наедине, в темноте, творил такое, что Элина думала, а не живут ли в нем две разные личности, которые сменяют друг друга в зависимости от ситуации. Она помнила жар его тела, пальцы, которые оставляли следы на ее нежной коже. Еще тогда она поняла, что внешность обманчива. Немного неуклюжий и открытый Олег оказался тем парнем, о котором мечтала половина девушек. Но он выбрал ее.

От этих мыслей по всему телу пробежали мурашки. Она поняла, как скучала по его прикосновениям, настойчивым губам и этой сумасшедшей близости. Ведь все было так хорошо, а потом…

В ее комнате раздался тихий стук, а потом дверь открылась. Олег смотрел на нее ясными просветленными глазами.

– Эл, ты уже помедитировала? Пойдем, я сделал нам завтрак.

… а потом Олег стал йогом.

И не просто йогом, а практикующим учеником. Хотя начиналось это совсем невинно. В один из дней Олег вернулся из училища и сообщил, что друг пригласил его сходить в йога-центр. Он предложил Элине пойти на занятие вместе, но в то время у нее было много других дел – их завалили курсовыми в университете. Поэтому Олег пошел в студию без нее. Наблюдая, как ее парень стоит на кухне и готовит суперполезный завтрак, включающий в себя распаренную гречку, куркуму и горсть орехов, Элина думала, что было бы, если бы тогда она пошла с ним. Может, тоже стала бы просветленной и поняла его мотивы?

Олег оказался в восторге от занятий. Он стал выносливее, постройнел, у него пропал живот и появились крепкие бицепсы. Он начал сидеть на каком-то растительном питании и, между прочим, стал еще изобретательнее в постели. Кто бы мог подумать, что вскоре, одним зимним вечером, он придет домой и сообщит с порога, что решил держать целибат в течение трех лет? Как ему сказали, это необходимо для духовного роста. Элина тогда рассмеялась в голос.

Но разве такое возможно? Они же находятся на пике отношений! Им по девятнадцать лет! Но по серьезному лицу Олега было понятно, что тот не шутил. И Элина позволила ему продолжать свои практики, наивно полагая, что через какое-то время он все бросит, и они вместе станут опять смотреть фильмы под хруст сырного попкорна и путаться ногами в одеяле. Но, что самое обидное, Олег полностью забросил занятия в колледже. Флейта его больше не интересовала, а у Элины стало все меньше общих тем, на которые она могла с ним поговорить. Мостик из музыки, проложивший дорогу между их сердцами, начал медленно разваливаться.

Родители Элины были в восторге от Олега. Они познакомились с его семьей и утверждали, что он является прекрасным примером для их дочери. Зря они так. Ведь именно тогда в просветленную голову Олега закралась невероятная идея – он поможет и Элине встать на истинную путь, быть ему достойной спутницей…

– Олег, – начала Элина, перекинув волосы через плечо и расчесывая кожу на руках, пока она опять не покраснела красной. Она нервничала. – Я хочу с тобой поговорить.

– После завтрака, хорошо? Мне нужно настроиться, чтобы у еды была положительная энергетика. Я ведь только что совершил пуджу.

– Ты имеешь ввиду, прошелся по квартире с колокольчиком? – раздраженно вздохнула она.

– Пуджа, – серьезно посмотрел на нее Олег, ставя тарелку на стол. – Твоя порция готова. Сейчас сделаю себе и можем приступать к трапезе.

Элина села на стул и взяла ложку. Ей так надоело. Это «просветление» совсем не про нее.

– Я думаю, нам стоит расстаться.

Олег перестал мешать кашу в миске, и на кухне воцарилась тишина. Он спокойно смотрел на нее своими золотистыми глазами, и Элине даже стало немного жутко.

– Что ты имеешь ввиду под словом «расстаться»?

– Это значит, что нам нужно разойтись, перестать быть парой, парней и его девушкой, девушкой и ее бойфрендом. Ну не знаю, вроде люди подразумевают именно это под словом «расставание».

Олег отложил миску в сторону и глубоко втянул носом воздух.

«Начинается», – подумала Элина.

– Аргументируй.

– Все очень просто, – ответила она, пытаясь говорить как можно мягче. – Мне не хватает тебя. Во всех планах. Мы больше не проводим время вместе как прежде. Не кричим от страха при просмотре ужастика, ты не играешь мне на флейте, не приходишь больше ко мне в класс и не слушаешь мои сочинения; мы не прикасаемся друг к другу…

Она протянула руку и дотронулась до его пальцев. Как странно, буквально полгода назад его руки были такими нежными, они так виртуозно играли мелодию на ее теле. А сейчас стали похожи на корни дерева. И, конечно, это было очень здорово – встречаться с накачанным подтянутым парнем, но какой в этом смысл, если он больше не запускает свои пальцы в твои волосы?

От мимолетного прикосновения щеки Элины зарозовели. Олег победно улыбнулся.

– Вот видишь! Воздержание накаляет чувства.

– О каких чувствах ты говоришь? – разозлись Элина и резко встала из-за стола, со скрипом отодвигая стул. Она заметила, как Олег поморщился при этом звуке. – Мы спим в разных комнатах. В разных! Комнатах! Я сижу каждое утро на этом ужасном коврике и не понимаю, зачем трачу свое время на это, хотя могла бы отрабатывать технику на пианино. Ем гречневую кашу на завтрак и уже месяц не пью кофе. Мне плохо без кофе, понимаешь! А матча? Мы же ненавидели ее! Помнишь, как мы зашли в кафе и попробовали эту зеленую жижу? А потом забыли про это и через месяц опять по ошибке ее заказали?

– Матча очень полезна для организма, – возразил Олег. Элину начинало бесить его постоянное спокойствие.

– Она полезна, но ты ее НЕ ЛЮБИЛ. Хорошо, я готова принять то, что ты несколько углубился в эти практики. Но я хочу жить как раньше. Ты же запретил мне курить!

Олег в ужасе расширил глаза.

– Еще бы! Это очень вредно, и ты знаешь об этом. Тем более, если мы хотим вести более здоровый и экологичный образ жизни.

Элина от бессилия зарычала, запрокинув голову.

– Я не хочу вести такой образ жизни. Я хочу делать то, что люблю. Ведь я еще даже не видела жизни! Я хочу понять, что мне нравится!

Она в бессилии села, опустив руки на колени. Олег подошел к ней, присел на корточки и взял ее руки в свои. От его кожи разливалось такое родное тепло. Элина посмотрела ему в глаза.

– Я же люблю тебя, Олег, – прошептала она. – Но я так не могу. Я правда не могу. Что-то изменилось между нами. Поэтому давай расстанемся сейчас, чтобы не было еще больнее.

Олег успокаивающе гладил ее ладони, постепенно растирая каждый палец. В этом молчаливом процессе было что-то интимное. Как будто между ними все еще была какая-то связь.

– Дай мне еще немного времени, Эл, – ответил он, легко надавливая большим пальцем на тыльную сторону ладони, – дай мне это время. Мы разберемся с тобой, как найти компромисс в наших… разных взглядах на жизнь.

– Ты имеешь ввиду, дать тебе время, пока ты будешь меня исправлять? – после некоторой паузы уточнила она. – Я не изменюсь.

– Посмотрим, – улыбнулся он.

Олег выпрямился и легонько потрепал ее за волосы, словно она была маленьким ребенком. А потом забрал две стеклянные тарелки и поставил в раковину.

– Но еду теперь есть нельзя. Она насквозь пропитана негативными эмоциями. Посиди, я сделаю нам новые.

* * *

Элина открыла глаза и посмотрела в потолок. Рассветное солнце выкрасило целый кусок стены в желтый цвет. Она поднялась с кровати и с подозрением покосилась на телефон, который должен был разразиться оглушительной трелью буквально с минуты на минуту. Но он молчал. Она нажала на экран и вскинула брови. Семь утра. Как рано для нее.

Полночи она не могла уснуть после вечерней экскурсии по Эрмитажу, но сейчас сна как не бывало. Протянув руку, она коснулась золотого павлина, стоявшего на тумбочке у кровати.

Леннард. Лен-нард. Она боялась произнести его имя вслух: боялась, что он, как туман, исчезнет с приходом нового дня. Но зато она могла закрыть глаза и снова прокрутить в голове момент их поцелуя. Она думала об этом снова и снова, и все равно этот миг не терял своей яркости.

Элина встала, надела тапочки, накинула махровый халат и, вытащив из выдвижного ящика пачку сигарет, прошла на носочках на кухню, чтобы не разбудить спящую в соседней комнате Женю. Потом аккуратно прикрыла дверь, ведущую на застекленный балкон, облокотилась об перила и открыла пачку. Чиркнула зажигалкой, втянула в себя дым и, с наслаждением закрыв глаза, подержала дым в легких несколько секунд. Потом аккуратно выпустила струйку в холодный утренний воздух.

Как же хорошо. Никакой матчи, никакой гречки и ароматических палочек. И никаких нравоучений. Элина закурила еще в университете, и конечно, этого никто не оценил. Она не могла объяснить, что сигареты были для нее временем наедине с собой. Когда во всем белом свете только она. Элина еще раз затянулась, выпустила дым и улыбнулась. Холодный воздух приятно холодил лицо, заставляя проснуться. В воздухе пахло пожухлыми листьями и сырой землей. Она мысленно поблагодарила, что балкон выходит во двор, а потому звуки мчавшихся по проспекту машин звучали приглушенно, словно издалека.

Элина услышала, как на балкон открылась дверь. Повернувшись, она увидела Женю, та сонно помахала ей рукой, вытирая глаза.

– Я тебя разбу… – начала Элина, но замолкла на полпути. За спиной Жени она увидела Андрея, который в одних трусах прошел на кухню и начал один за другим открывать ящики, выискивая чистый стакан. Элина быстро отвернулась, а Женя, подойдя ближе, облокотилась на поручень. Вместе они молча стояли и щурились от поднимающегося над городом солнца. Они обе слышали, как Андрей поставил стакан на столешницу и ушел в ванную, хлопнув дверью.

– Доброе утро, – произнесла Элина.

– Доброе, – зевнула Женя, а потом, оглянувшись, подмигнула Элине. – Дашь одну, пока Андрей ушел? Скажу ему, что это ты курила.

Элина ухмыльнулась, достала сигарету и, прикурив о свою, протянула подруге.

– Приятного аппетита, – сказала она.

Женя улыбнулась и с наслаждением сделала затяжку.

– Как прошло свидание? – спросила она через некоторое время. – Вид у тебя мечтательный.

– Прекрасно, – с улыбкой ответила Элина. – Вчера мы впервые поцеловались. Я до сих пор не могу понять, чем его зацепила.

– Он красивый? – игриво спросила Женя.

– Очень, – Элина выпустила струйку дыма в холодный воздух. – Я не знаю, законно ли быть таким. У него глаза бога.

– Ого! Притормози, подруга, – удивилась Женя. – Тебе не кажется, что у вас все слишком быстро? Ты же познакомилась с ним… позавчера?

Элина кивнула.

– Да, но ведь иногда так бывает? Когда влюбляешься с первого взгляда?

Женя не ответила. Вместо этого она быстро потушила сигарету и юркнула обратно, в теплую кухню. Элина, затушив свою, помахала перед лицом, чтобы разогнать дым, и последовала за подругой. Пока Женя накладывала молотый кофе в турку, Элина достала хлеб, сыр и кусочки ветчины, чтобы приготовить бутерброды. Включила в розетку тостер и положила туда два кусочка хлеба.

Женя выглянула из кухни, словно что-то проверяя, а потом внимательно посмотрела на Элину, которая напевала себе под нос какую-то незамысловатую песенку.

– Эл, я хотела поговорить с тобой, – вдруг сказала Женя, и ее тон сменился, став серьезным. Элина тут же перестала петь.

– Что-то случилось? – удивилась она.

– Нет, ничего, просто… ты сама видишь, что Андрей остается здесь почти каждый вечер. Мне кажется, у нас действительно все серьезно, и мы планируем съехаться.

– Ого, – удивилась Элина. – И когда?

– Я пока не знаю, но сильно тянуть не хочется. Может, через месяц или даже раньше.

– А ты поедешь к нему, или…

Женя поджала губы.

– Мы решили, что Андрей переедет ко мне. Ты же знаешь, он все еще живет с родителями, а у меня есть место, где мы можем свить гнездышко. Поэтому я хотела предложить тебе поискать новое жилье, потому что не готова делить квартиру на троих, если ты понимаешь, о чем я.

Элина облокотилась на столешницу. Она пыталась осознать случившееся. Конечно, надо было понимать, что рано или поздно это случится, но почему именно сейчас? Ей нужно срочно найти жилье. За месяц. В незнакомом городе. Она же никогда в жизни не снимала квартиру! В Архангельске этим занимался Олег. Он взять на себя договор и оплату квитанций. А если она не сможет найти квартиру на ее зарплату?

– Эл, все хорошо? – спросила Женя.

Поджаренные ломтики хлеба с громким звуком выпрыгнули из тостера. Элина встрепенулась и подергала себя за ухо. Она перевела взгляд на Женю, все еще пытаясь переварить услышанное.

– Да… да, конечно. Я понимаю, что все эти совместные проживания удобны только для ситкомов вроде «Друзей».

Кофе в турке угрожающе зашипело, и Женя отвернулась, чтобы я снять его с плиты. В этот момент Андрей наконец-то вышел из ванной, и Элине пришлось лицезреть, как он вальяжной походкой направляется на кухню. Спасибо, что накинул халат. Обняв Женю со спины, он поцеловал ее в шею, а потом поднял руки и выше и схватил за грудь. Элина покраснела и отвернулась к тостеру, нарочито громко кашлянув.

– Андрей, ну ты чего! – засмущалась Женя. – Мы же не одни!

– Зато совсем скоро здесь будем только я и ты, – довольно ответил он.

Элина скривилась.

«Полегче, – подумала она про себя. – Я вообще-то, тут стою».

– От тебя пахнет сигаретами, – произнес Андрей, отстранившись от Жени. – Это Элина на тебя надымила?

Ну ради Бога!

Женя откинула назад свои волосы и извиняющимся взглядом посмотрела на Элину.

– Как здорово, что мы поговорили, – сказала она, растянувшись в улыбке. – Эл, будешь кофе?

* * *

Элина аккуратно открыла шредер и выдернула из машины мешок с обрезками бумаги. Утренняя корреспонденция была рассортирована, папки с документами подготовлены и разложены по цветам, а в вазочке на столе директора лежало свежее печенье.

Она понимала, что беззаботная жизнь закончилась. Она больше не могла тратить время на адаптацию и капризы. Ей нужно найти жилье, а значит, придется платить за съем, чего она не делала, живя у подруги. После того разговора прошла неделя, и каждый раз, когда Андрей оставался у Жени, он всеми своими действиями намекал, что не может дождаться, когда же Элина съедет.

Сев за свой рабочий стол, Элина открыла приложение на телефоне для учета трат и начала анализировать. На выходных она посетила отделение банка и получила новые карты взамен утерянных, а вместе с этим – доступ к ее накоплениям. Хотя «накопления» звучит очень громко. Денег там максимум на одну-две недели пропитания, но никак не на риелтора и первый взнос. И еще на платеж по кредиту за пианино. И на одно индивидуальное занятие с преподавателем (которая уже успела ее отругать, потому что Элина напрочь забыла о занятии, когда они ходили в Леннардом в Эрмитаж, и ее оплата сгорела). Очевидно, что Элине нельзя терять работу, даже если придется продолжать нарезать папайю на кухне и мыть чашки, на которых остался след от шоколадной конфеты. А уж всякие походы по ресторанам и вовсе под запретом. Может, ей ходить на работу пешком с Васильевского острова?

Это уж слишком.

Вместо вкладок о вакансиях теперь Элина штудировала объявления о сдаче квартир, и хваталась за голову. Цены на однушки даже на окраине были чуть меньше ее месячной зарплаты. Как она будет выплачивать кредит за пианино и покупать еду? Может, взять кредитную карту? Но как она будет гасить кредитку, когда израсходует лимит?

Элина ломала голову над задачей под названием «взрослая жизнь». Может, одолжить у Жени? Нет, она и так не вернула ей долги за все те прошлые разы, когда подруга ее выручала. А звонить родителям, официально признавая, что она потерпела неудачу, казалось самым худшим вариантом.

Элина разблокировала смартфон и прочитала последнее сообщение от Леннарда.

«Привет! Я вернулся в город. Мы встречаемся сегодня? Все в силе?»

Она тяжело вздохнула.

После Эрмитажа они не встречались, потому что Леннарду пришлось уехать на съемки для журнала. Это подтвердило ее догадки о том, что Леннард работал моделью. Но, чтобы удостовериться, что он ей не соврал, она все-таки воспользовалась советом Жени и пробила его социальные сети. Она не знала ни его фамилии, ни даже агентства, где он работал, поэтому просто вбила в поисковик его имя и город. Леннардов в Питере было не так много, а, точнее, всего два. Вторым оказался Леннард Цвейг, немецкий журналист, пухлый лысый мужчина, которого Элина тут же отмела.

Провалившись в одну из вкладок, она обнаружила официальную страницу агентства, где можно было посмотреть портфолио моделей. Леннард выделялся на их фоне. Правда, Элина немного расстроилась, не найдя фотосессий в нижнем белье, хотя даже в пиджаках и широких брюках он выглядел невероятно сексуально. Элина долго водила пальцем по линии его подбородка и скул, всматривалась в голубые глаза, которые не давали ей нормально думать, вспоминала их поцелуй и аромат его кожи.

На сайте было указано «Леннард Соколов». Так просто? Соколов?

Элина проверила ссылки, но не нашла ни его социальные сети, ни интервью или еще что-то, что могло бы чуть больше о нем рассказать. Правда, когда она уже отчаялась, поисковик выдал страничку фонда, оказывающим помощь детям-сиротам. Заглянув на их сайт, Элина нажала на кнопку «Спасибо», где ей выпал длиннющий список людей, помогающим организации. Имя Леннарда было среди них.

«А Женя говорила, что он маньяк», – подумала Элина, решив, что Леннард просто очень скрытный парень, который помогает нуждающимся и не любит болтать попусту.

Входящее сообщение от Леннарда все же обрадовало ее – ведь получается, он про нее не забыл. И уже через пару секунд она напечатала ответ, уточняя время и место встречи.

Придется признать, что в ее жизни все решают гормоны.

Коллега, проходившая мимо ее стола, задела папку, и та с грохотом упала на пол. Элина оторвалась от телефона и кинулась собирать бумаги. Подняв глаза, она с недовольством отметила, что коллега, которая их уронила, даже не собиралась извиняться. Она вышел из кабинета Марии Олеговны, опустив голову.

Сегодня вообще все были не в своей тарелке, а в офисе царила непривычно напряженная атмосфера. Кто-то постоянно заходил к Марии Олеговне, и отдел был похож на проходной двор. Это сильно отвлекало и нервировало. Вернувшись на свое место, Элина заметила в правом нижнем экрана сообщение по корпоративному мессенджеру.

«Зайди, пожалуйста, ко мне».

Она поправила черный пиджак и пригладила волосы, убрав их за уши. Пройдя пару шагов до знакомой двери, Элина постучалась.

– Входите.

Мария Олеговна сидела за столом и внимательно изучала документы. На ней был строгий костюм винного цвета и лак на ногтях в тон одежде. Она подняла взгляд на Элину, и, кивнув, указала на стул перед собой. Элина старалась улыбаться. Она чувствовала, что сегодня Миссис Пристли ведет себя очень странно, и вцепилась в пиджак, пытаясь унять волнение.

– Я подготовила вам неверные документы? – спросила Элина, и с каждым произнесенным словом скорость ее речи возрастала в геометрической прогрессии. – Мне кажется, утром я перепроверила все несколько раз. В следующий раз я буду более внимательна, хотя…

– Элина, – прервала ее Мария Олеговна, и Элина впервые услышала в голосе своей начальницы усталость. – Я позвала тебя не для того, чтобы отчитывать за документы. Да, конечно, ты часто ошибалась, в последнюю неделю придраться было не к чему, ты безукоризненно выполняла свою работу. И от этого мне еще неприятнее сообщать эту новость.

Элина непонимающе смотрела на начальницу, хлопая ресницами; она не представляла, в какое русло пойдет разговор.

– А что случилось? – спросила она, натянуто улыбаясь.

Мария Олеговна глубоко вздохнула, а потом начала барабанить бордовыми ногтями по столу.

– В нашей компании намечается сокращение штата. Это вынужденная мера, которая обсуждалась наверху несколько месяцев. Я оттягивала этот момент как могла, но даже мне приходится принять неизбежное. Передо мной стоит план по сокращению трети своего отдела.

– То есть… – начало доходить до Элины, – вам нужно уволить… десять человек? Поэтому сегодня у вас так много встреч с сотрудниками?

– Да, все верно. С каждым из коллег я провожу беседу. Кого-то сокращаю, а кому-то даю новые обязанности.

– Уф, – облегченно выдохнула Элина. – Тогда я готова взять дополнительные обязанности! И, конечно, я постараюсь не подвести вас и компанию в такой сложный период!

Мария Олеговна молча смотрела на нее, продолжая нервно стучать ногтем по столу. Словно метроном, она отчитывала ритм для этюда Черни в исполнении Лан Лана7.

– Подождите… я сотрудник на увольнение? – прошептала Элина, понимая всю драматичность ситуации.

– Мне очень жаль. Ты позже всех появилась в нашем отделе. Я должна оставить сотрудников, которые долгое время проработали в компании и успели доказать свою причастность к общей цели.

– Но я… я ведь еще на испытательном сроке… Значит ли это, что меня уволят без компенсации?

Губы предательски задрожали, превратившись в изогнутую линию, а в глазах защипало. Элина с силой закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться прямо а месте.

– Мне очень жаль, Элина. Ты способная девушка. Возможно, эта работа просто не для тебя. Я уверена, что ты сможешь найти более подходящую должность вне нашей компании.

– Вы не понимаете, – сквозь зубы произнесла она. – Мне нужна эта работа. Особенно сейчас.

– Я ничем не могу помочь. Мне правда очень жаль.

Элина почувствовала, как прокусила губу до крови.

* * *

Леннард, как обычно, стоял у дверей офиса, ожидая, когда же Элина выйдет из здания. Его тело было напряжено, как натянутая стрела. В груди вибрировало. То, что ему пришлось отменить планы из-за внезапных выездных съемок, раздражало. Этой ночью он даже не смог заснуть. Слишком много хлопот ради одного кольца. Хотя, возможно, дело было не только в нем. Может, он и правда немного скучал по простой беззаботной беседе без подтекста, где не было призыва к ничему не обязывающему сексу или допроса о финансовом состоянии. Леннард покачал головой, отгоняя мысли. Нет-нет. Сегодня все закончится. И точка.

Однако увидев, с каким видом Элина вышла из офиса, Леннард поднял, что его планы могут опять отложиться. Свернув на тротуар, Элина спряталась за сливную трубу, достала сигарету и закурила. Леннард не подходил к ней, решив присмотреться. Ее руки мелко дрожали. Она быстро делала одну затяжку за другой, безучастно смотря перед собой. Леннард окликнул ее, но она даже не услышала. Он подошел ближе и положил руку ей на плечо.

– Эл, ты в порядке?

Наконец, девушка подняла глаза, и ее взгляд спустя мгновение сфокусировался на его лице.

– Леннард… ой! – спохватилась она, спешно бросая сигарету на тротуар. – Прости меня пожалуйста, ты долго ждал?

Кажется, она недавно плакала. Ее глаза опухли, и это было заметно даже несмотря на широкие черные стрелки, которая она определено подвела повторно. Леннард наклонился. Он не любил сигаретный дым, но сейчас это было не так важно. Приблизив к ней лицо, он коснулся губами ее губ. Элина на мгновение закрыла глаза, а потом резко отстранилась.

– Ай, – произнесла он, скривившись. – Больно.

Только сейчас Леннард заметил, что ее нижняя губа вспухла, и на ней была видна маленькая ранка.

– Что случилось? – спросил Леннард, делая шаг назад.

– Прости, – блекло ответила она. – У меня неприятности на работе… Перенервничала, прокусила губу.

Леннард облегченно выдохнул.

– А я уже боялся, что поцелуй неудачный.

Он увидел, что Элина против своей воли улыбнулась.

– Нет, мне… мне понравилось, – ответила она и поправила волосы, задержав взгляд на губах Леннарда. – А я не замечала, что у тебя есть шрам на нижней губе. Что случилось?

Леннард отмахнулся.

– Ничего особенного, просто в детстве в кровать врезался.

– Ого, как ты умудрился?

Воспоминания о прошлом были словно тучи, омрачающие все вокруг. Леннарду не хотелось об этом вспоминать. Только не сейчас. Вместо этого она постарался перевести тему.

– Мальчишки в детстве всегда такие, – небрежно бросил он. – Какие у нас планы на сегодня? Может, ты хотела бы развеяться после тяжелого дня. Я знаю хорошее…

– Да, я очень хочу в паб.

– Куда? – удивился Леннард.

Он никак не ожидал такого предложения.

– Мне действительно нужно развеяться, – твердо сказала Элина. – У меня какая-то черная полоса в жизни. Надеюсь, что музыка и хороший коктейль помогут с этим справиться.

В голове у Леннарда закрутились шестеренки.

Проблемы. Паб. Алкоголь. Забыться. Поцелуй. Танцы. Кольцо.

Отдельные слова из хаоса выстроились в незатейливый лабиринт, в конце которого блестел яркий красный камень в золотой оправе.

– Хорошо, – быстро ответил он. – Ты доверяешь моему вкусу?

Он повел Элину в «El Chapo», где подавали мексиканскую еду и крепкие алкогольные коктейли. По вечерам, когда в пабе собиралось много народу, здесь устраивали танцы. Идеальное место. За все время, что они провели в дороге, Элина ни проронила ни слова, и Леннард всерьез опасался, что вечер пройдет впустую. Но уже ничего не поделаешь.

Вскоре они зашли в тусклое помещение, где на каждой стене висели неоновые огни в виде сомбреро. Сняв верхнюю одежду, они сели за барную стойку, потому что все остальные места были заняты. Леннард заказал Элине несколько шотов и начос с гуакамоле, а себе выбрал кальвадос, чтобы пить медленно и приготовиться слушать о нелегкой жизни офисного работника. Ведь так все и будет. Она обязательно разговорится.

И почему его вечера всегда заканчиваются в барах?

Элина сидела напротив Леннарда, смотря перед собой.

– Может, расскажешь в чем дело? – спросил Леннард, положив ладонь на ее сжатый кулак. Через мгновение ее пальцы, наконец, медленно разжались. Она перевела взгляд на Леннарда и грустно улыбнулась.

– Ты сегодня очень хорошо выглядишь, – просто сказал она.

Между прочим, Леннард планировал произвести на нее впечатление, а потому выбрал водолазку кремового цвета с высоким воротником, серые джинсы, а свои белокурые волосы зачесал назад. Водолазку и джинсы ему дали после окончания съемок, вещи были новыми и очень дорогими. Правда, он надеялся, что она оценит его старания, сидя в ресторане, а не в полутемном подвале, где не видно ничего на расстоянии вытянутой руки.

– Ты сегодня тоже отлично выглядишь, – ответил он. – Так что случилось?

И Элину прорвало. Поглощая начос и запивая их шотами, Элина рассказала все – про их разговор с Женей, про Андрея, который лапал ее подругу на ее глазах, хотя ни ей, ни Жене это не нравилось; про свою работу и папайю на кухне; про шоколадные конфеты и сплетни коллег.

– Я ездила по салонам и ювелирным магазинам, ремонтируя часы для ее мужа, которые, между прочим, стоили целое состояние! Мастер сказал, что один камень на них стоит не меньше трехсот тысяч. Готовила ей кофе и резала фрукты, чистила шредер и раскладывала газеты в алфавитном порядке, которые она должна была читать утром. А она меня уволила! Хотя я пыталась объяснить, как сильно мне нужна эта работа!

Леннард молча подтолкнул к ней шот. Элина взяла его и, закинув голову, осушила за один раз.

– Я не думаю, что все так плохо, – он постарался ее успокоить. – Ты умная, красивая девушка. Найдешь себе новую работу. И квартиру.

– Нет, все очень плохо, – ответила Элина. Ее щеки в душном помещении порозовели. – Через три дня я останусь без работы, а на мне висит кредит, который я бездумно взяла в самом начале переезда. Мне просто так обидно… Я думала, что смогу жить самостоятельно, а на деле оказалось, что я наивная девчонка и ничего не смыслю в жизни!

Леннард молча сделал глоток коктейля, обдумывая ее слова. Может, все бросить? Просто оставить ее в покое? Кажется, у нее кризис.

Элина схватила со стойки еще один шот, и рубин на ее пальце сверкнул в свете прожекторов. Тело Леннарда завибрировало против воли. Черт. Столько потраченного времени. Ему нужна компенсация за то, что он подрабатывает жилеткой для слез.

– Здесь так жарко, – сказала Элина. – Можно, я сниму пиджак?

И, не дожидаясь ответа от Леннарда, она стянула его с себя, повязав на талии. Под пиджаком оказалась белая футболка, которая стала фиолетовой из-за неоновых огней. Элина смущенно обняла себя за предплечья.

– Я… я немного набрала вес. И сейчас не в лучшей форме.

– Кто на это смотрит, – риторически ответил Леннард. – Ты должна любить свое тело в любой форме.

– Сказал тот, кто выглядит идеально, – ответила она.

– Я модель, это моя работа. Я не могу позволить себе потерять форму. А ты можешь быть любой, и в этом твоя свобода.

– Свобода… – протянула Элина и вдруг улыбнулась. Кажется, она выпила достаточно. – А ты прав. Я ведь хотела быть свободной. И я стала.

Он вспрыгнула со стула и схватила Леннарда за руку.

– Ты что? – удивился он.

– Ты сказал «свобода». То есть я могу делать что хочу. Хотя бы сегодня. А я хочу танцевать. Пойдем!

Вот он! Идеальный момент. Леннард встал со стула, и, приняв руку Элины, вышел в центр помещения. В пабе было душно; люди рассыпались по небольшому пятачку перед барной стойкой, танцуя и поднимая руки к потолку. В помещении пахло цитрусом, алкоголем и копченостями, и это напомнила Леннарду о том, как он промышлял в клубах пару лет назад. Как будто ничего не изменилось. Как будто он сам застрял в той временной петле. Элина же увлекала его в центр зала. Отойдя на пару шагов, она начала танцевать, двигаясь в такт музыке. Ее руки парили над головой, она прикасалась к своим волосам и лицу, и в ее движениях появилось что-то завораживающе. Лицо покраснело от алкоголя и духоты; Элина убрала прилипшую челку со лба, и Леннард наконец-то увидел ее лицо. Без этой густой челки оно казалось более утонченным. Леннард медленно двигался рядом, не сводя с нее глаз, пока она касалась руками своих плеч, поднимая их выше и проводя пальцами по своей шее, прикрыв глаза.

Один из гостей, заметив Элина, пробрался сквозь толпу и начал танцевать рядом, то и дело стреляя в нее глазами и показывая жестами подойти ближе. Элина смеялась и стала кружиться вокруг своей оси, игнорируя приглашение. Леннарду пришлось взять ее за руку и притянуть к себе, чтобы отбить от назойливого танцора. Оказавшись на расстоянии пары сантиметров. она посмотрела на него своими большими карими глазами. На ее лице смешались счастье и горе, казалось, что ей совсем нечего терять. Она тяжело дышала, ее губы приоткрылись, а стрелки вконец размазались.

Она поднялась на носочки и положила руки ему на плечи, коснувшись губами его уха.

– Поцелуй меня, – прошептала она.

Леннард чуть отстранился, их носы соприкоснулись.

– Ты сумасшедшая, ты знаешь? – улыбнулся он.

Элина сжала пальцы на его плечах.

– Когда я с тобой, то так себя и чувствую, – парировала она. Леннард ухмыльнулся и поцеловал ее. Нежно, не касаясь ранки на губе, чтобы не сделать больно. Элина ответила на поцелуй. Может, алкоголь на время притупил ее боль, но она впилась в его губы, словно искала спасательный круг, который мог бы помочь ей забыться. Леннард ощутил на своих губах аромат цитруса, оставшийся после трех шотов, и запах мяты, такой освежающий среди этой духоты. Краем сознания он подумал, что для мимолетной интрижки он слишком охотно с ней целуется. Пора бы уже вспомнить, в чем была его цель. Поэтому одной рукой он обнял ее за талию, а второй перехватил за руку, переплетя их пальцы. Из-за танцев ее ладонь была влажная от пота, и Леннард попытался аккуратно снять кольцо.

И у него не получилось.

То ли у Элины опухли пальцы от спиртного, то ли она не снимала кольцо очень давно, но изящное ювелирное украшение намертво вцепилось в палец своей хозяйки и не поддавалось. Она отстранилась от Леннарда и посмотрела ему в глаза. Ее румяное лицо расплылось в пьяной улыбке.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– А на что это похоже? – как ни в чем не бывало спросил Леннард. – Обнимаю тебя, сжимаю твою руку, чтобы ты не убежала к первому встречному в этом пабе.

– Я не убегу, – сказала она. – Я хотела бы быть с тобой. Всегда.

Она обняла Леннарда и уткнулась ему в грудь. Леннард обнял Элину в ответ и, положив подбородок на ее макушку, обреченно посмотрел на потолок, где хаотично плясали яркие огни.

За вечер он еще несколько раз пытался снять с влажных пальцев Элины кольцо, но оно никак не хотело соскакивать с ее пальца. Для Леннарда это было полнейшее поражение. Он впервые не знал, что делать дальше. Он помнил, как свободно кольцо болталось на ее пальце, проблем быть не должно! Игра в кошки-мышки должна была закончиться сегодня, и неудача нервировала его.

Элина выпила еще несколько коктейлей и теперь уже еле стояла на ногах, а Леннард, вместо празднования совего триумфа, полвечера отгонял от нее назойливых незнакомцев. Под действием алкоголя Элина вела себя совершенно по-другому, и это сбивало с толку. Потому что, наконец отринув все свое смущение и став собой, она казалась очень притягательной. Он не отрываясь смотрел, как она водила тонкими, изящными пальцами по своему телу, касаясь лица и убирая налипшие на лоб пряди; как она улыбалась каждому, с кем встречалась глазами во время танца; как ее просторная футболка прилипала к коже, демонстрируя изгибы тела, и то, насколько мало это ее волновало. Леннард в очередной раз помотал головой, отгоняя навязчивые мысли. Он взял Элину за руку и отвел к барной стойке. Элина запнулась о стул, и Леннард ее еле удержал. Она с благодарностью на него посмотрела.

– Ты мой спаситель, – сказала Элина, смеясь. – Еще чуть-чуть, и я перестану видеть разницу между стулом и грустным посетителем.

– Тебе не кажется, что пора уходить? Ты ведь работаешь завтра?

Элина наморщила нос.

– Вот блин, точно. А я уже решила, что все закончено. Да, надо куда-то ехать.

– Куда-то? Скажи свой адрес, я вызову такси. Поедем вместе.

Она медленно помотала головой из стороны в сторону.

– Нет, – вяло произнесла она. Ее язык начал заплетаться. – Я не поеду домой. У Жени опять ночует этот Андрей… в этих… в этих своих серых трусах… И гуляет по квартире как будто он уже там живет.

Элина на секунду задумалась, а потом продолжила.

– Пару недель назад я пришла домой и включила свет, а там было тако-о-е…

Она расширила глаза, словно эта картинка вновь встала перед ней во всей красе.

– Я больше так не хочу. Не хочу быть третьей лишней. Не хочу, нет, нет…

– Так куда ты поедешь?

– А поехали к тебе?

Леннард на мгновение потерял дар речи. Холодок дурного предчувствия пробежал по его телу.

– Нет, – твердо сказал он.

– Нет? – удивилась Элина. – Ну хорошо, тогда я останусь здесь до утра.

– Но ты не можешь, паб закроется через пару часов.

– Значит, потом пойду сидеть в другом кафе. Я не поеду к Жене. Я не хочу, чтобы она… она увидела меня такой.

И тут случилось то, чего Леннард боялся больше всего.

Элина начала плакать.

Она рыдала по-настоящему. Словно все эмоции, которые она пыталась сдерживать внутри, наконец-то прорвали плотину и вырвались неконтролируемым потоком.

– Боже, мне так плохо, – говорила она, держась за рукав Леннарда. Слезы смешивались с черной подводкой, оставляя на лице Элины темные дорожки, и она пыталась их вытереть, а потому хваталась за безукоризненную кремовую ткань водолазки Леннарда, оставляя на ней черные следы. – Я такая неудачница! Мне даже некуда идти! И я совсем одна! Понимаешь? И никто… никто не хочет мне помочь!

К Леннарду и Элине кто-то подошел. Леннард узнал танцора, который полвечера ошивался рядом с ними.

– Что-то случилось? – спросил он, а потом перевел грозный взгляд на Леннарда. – Ты ее обидел?

«Черт-черт-черт», – выругался про себя Леннард.

– Мы в порядке, – ответил он, взяв Элину за руку. – Не лезь не в свое дело.

– Ты в порядке? – словно не расслышав, танцор наклонился к Элине. – Он что-то тебе сделал? Только скажи, и я…

– Я сказал, не лезь к ней, – вдруг рявкнул Леннард и толкнул его. Тот не удержался и упал на пол, зацепившись за чью-то рубашку. Посетитель паба, которого потревожили, оглянулся, а потом недоуменно уставился на Леннарда, расширив в ужасе глаза. Леннард сам встал как вкопанный.

Да вы, наверное, шутите.

– Это ты? – просипел Михаил, преподаватель экономики, у которого Леннард стащил сережки. Тот заорал, пытаясь перекричать музыку. – Какого…?

Он перевел взгляд на Элину, которая хваталась за водолазку Леннарда, пока тот с ужасом смотрел на Михаила.

Чертов преподаватель. Собрал все бары в округе!

– Сначала ты воспользовался моей Вероникой, а теперь пристаешь к другой? – взревел Михаил, подходя к нему ближе.

– О чем ты говоришь? – начал Леннард. – Я ее и пальцем не тронул.

– Ха! Она мне все рассказала! Что еле сбежала от тебя, мерзкий ты извращенец!

Леннард скрипнул зубами.

«Сучка, – подумал он про себя. – Не смогла простить, что я бросил ее в кафе».

– Мы уходим, – сказал Леннард, уводя Элину за собой в толпу.

– Что случилось? – непонимающе спросила она. – Кто этот мужчина?

– А ну вернись, блондинчик! – заорал Михаил и стал продираться сквозь толпу. Танцор, который ранее всеми силами добивался внимания Элины, уже поднялся с пола и тоже шагал в их сторону.

Проклятье!

На бегу забирая верхнюю одежду, Леннард выбежал на свежий воздух, придерживая за талию покачивающуюся от алкоголя Элину. На счастье, в десяти метрах от паба он заметил такси. Мужчина средних лет медленно двигался в сторону желтой машины. Практически подняв Элину над землей, Леннард рванул к такси, и, молча открыл заднюю дверь, помогая Элине сесть.

– Эй, ты что творишь? – заворчал мужчина на тротуаре.

– Ей срочно нужно в больницу, – пробормотал Леннард. – Она потеряла сознание!

Не дожидаясь ответа, он тут же сел следом и, закрыв дверь, заблокировал ее изнутри.

– На Петроградскую, – быстро сказал Леннард.

– В больницу не поедем? – уточнил таксист.

– Не поедем. Я заплачу наличными. Вдвойне.

Таксист пожал плечами и, отменив предыдущий заказ, показал поворотник, чтобы выехать на проезжую часть. Леннард оглянулся. Михаил и его новый друг стояли у входа в паб, оглядываясь по сторонам.

И как его угораздило вляпаться в такую историю?

– Куда мы едем? – еле слышно спросила Элина.

– Ко мне домой, – ответил Леннард. – Тебе нужно проспаться.

Элина улыбнулась и, положив голову ему на плечо, ухватилась за его руку. Леннард медленно закрыл глаза и съехал на сиденье вниз.

Ну что за болван. Как можно было загнать себя в такое положение?

Идиот.

Ночные огни города мелькали за тонированными стеклами, отмеряя вспышками света путь до Петроградской. Когда такси наконец-то остановилась у парадной, Элина уже мирно посапывала на плече Леннарда. Он легонько толкнул ее, и она медленно открыла глаза.

– Приехали, – тихо сказал он.

Расплатившись с таксистом, Леннард подхватил Элину за талию и, зайдя в парадную, помог подняться на третий этаж.

Просто дежавю какое-то.

Потом он открыл дверь квартиры и зашел внутрь. Элина к этому моменту была в отключке, поэтому ему пришлось кое-как снять с нее ботинки, придерживая так, что бы она не упала прямо здесь, в прихожей. А потом отнес ее в спальню и уложил на свою кровать с белоснежными подушками.

Элина что-то неразборчиво промычала и затихла. Он сидел на краешке кровати, наблюдая за ее дыханием. Каштановые волосы растрепались по подушке, макияж наполовину смазался, а футболка задралась, открывая беззащитный пупок. Леннард ушел и вернулся через пару секунд, держа в руках бутылку оливкового масла. Потом взял руку Элины и уронил пару капель на ее палец; аккуратно растер масло по коже и потянул кольцо на себя. Оно тут же скользнуло ему в руки, словно уже давно ожидало такой возможности. Леннард смотрел на красный камень, и его накрыла волна спокойствия, которую он так отчаянно желал почувствовать.

Наконец-то.

Леннард еще раз взглянул на спящую девушку.

– Надеюсь, ты хоть немного повеселилась, – шепотом обратился он к ней. – Потому что после тебе самой придется разгребать все то дерьмо, что ты устроила со своей жизнью.

Он потянулся к ее животу и поправил футболку, закрывая голое тело. Элина что-то неразборчиво произнесла и повернулась на другой бок. Накрыв ее одеялом, Леннард сжал в руке кольцо и вышел из комнаты, закрыв дверь.

Глава 5

Philip Glass 8 – Morning Passages

В Питере снова шел дождь. Вот уже неделю над городом висели тучи, проливая на землю месячную норму осадков. Такие же тучи бушевали в душе у десятилетнего Леннарда. Сегодня, 31 октября 2010 года, его отца арестовали. Это был лишь вопрос времени, однако все равно случилось внезапно. Леннард не совсем понимал детали бизнеса, которым занимался отец, но знал, что его подставил его же напарник. Сергей Баззаров. Единственное имя, врезавшееся в память, которое он никогда не забудет.

Когда к ним в дом вломилась полиция, Леннард гулял вдоль лавок антикварного рынка на Удельной, высматривая, чем бы поживиться. Каждый раз, когда ему удавалось незаметно выкрасть какую-нибудь дорогую вещицу, в его теле поднималась волна удовольствия; она опьяняла, заставляя повторять это снова и снова.

Леннард уже понял, что белокурые волосы и голубые глаза играют ему на руку. А потому не стеснялся пользоваться своей внешностью, вытаскивая у сердобольных женщин кошельки, цепочки и браслеты. Но, во время одного из своих обычных обходов, он получил сообщение от отца на старенький телефон.

«Не возвращайся домой».

Он уже знал, что это значит. Отец предупреждал, что такое может случиться. Но куда теперь ему податься?

Оставшийся день Леннард слонялся по городу, пока наконец, под вечер, не вернулся в свой район. Он наблюдал за окнами квартиры, прячась в тени неухоженных, высоких кустов. Он больше не сможет вернуться домой. Все его книги, игрушки, учебники остались там. Он, конечно, мог бы попробоваться туда попасть, но не сейчас. Иначе его могли поймать и сдать в детский дом, куда он совсем не хотел.

Дождь был его другом, скрывая от посторонних глаз, но если он пробудет на улице еще пару часов, то может простыть. Окончательно продрогнув, Леннард перебежками добрался до парадной и юркнул внутрь. Аккуратно приподнял крышку почтового ящика и дернул на себя, чтобы не использовать ключ. В углублении, сбоку, была прилеплена записка, которую он должен взять в крайнем случае. Отклеив скотч от стенки, Леннард вытащил сложенный лист и развернул его, оставляя мокрые следы на бумаге. Это был адрес. Ни имен, ни телефона, хотя Леннард знал, кто там жил. Туда идти ему тоже не хотелось, но выбора не было: он замерз и хотел есть.

Через час Леннард стоял перед квартирой в одиннадцатиэтажном панельном здании где-то на окраине Питера. Его трясло от холода и голода. Воровать он умел, а вот как превращать ворованное в деньги – не знал. В карманах лежали добытые на Удельной сокровища: кольцо, медальон и антикварное зеркальце, абсолютно бесполезные в его ситуации.

Поднявшись на носочки, он дрожащей рукой нажал на звонок. С той стороны двери раздалось какое-то шарканье, а потом ему открыла пожилая женщина средних лет. Хоть он раньше никогда с ней не встречался, понять, кто это, было нетрудно – сходство оказалось очевидным.

– Не может быть… – прошептала женщина, глядя на ребенка в коридоре. – Откуда у тебя наш адрес?

– Мне его дал отец.

В коридоре появился полный мужчина в очках. Взглянув на мальчика, он тут же изменился в лице. Черты его лица стали жестче.

– Что тебе здесь нужно? – резко спросил он.

– Мне некуда идти, – произнес Леннард, комкая бумажку. – Мой отец, он… его…

– Что, его наконец посадили? – злорадно закончил за него мужчина. – Допрыгался! А мы говорили Лейле, что ничего хорошего ждать от этого типа нельзя! Бросил своего собственного сына!

– По крайней мере он заботился обо мне, а не сбежал, как мама! – яростно выкрикнул Леннард.

В коридоре повисла гробовая тишина.

– Сколько тебе сейчас? – спросила женщина.

– Десять. В марте будет одиннадцать.

– Одиннадцать… – повторил за ним вслух мужчина. – Мы можем устроить тебя в детский дом. Выйдешь через семь лет, сможешь жить самостоятельно.

Леннард покачал головой.

– А я не могу… не могу остаться у вас? – прошептал он.

Женщина инстинктивно прикрыла дверь, словно боялась, что ребенок мог забежать внутрь.

– Мы не приютим у себя сына бандита, – строго заявил мужчина. – Тебе здесь не место.

– Но ведь вы мои бабушка и дедушка! – взмолился Леннард. – Моя мама ваша дочь!

– Она нам больше не дочь, – отрезал мужчина, в то время как на глазах у женщины выступили слезы. – Она связалась с вором и мошенником, родила ребенка, когда мы настаивали на аборте, а потом бросила нас и укатила «делать карьеру»! Кто знает, чему научил тебя твой отец.

– Я могу заплатить! – захныкал Леннард, вытаскивая из кармана свои сокровища. – У меня здесь есть и кольца, и другие штуки. Я еще смогу добыть, если надо. Только дайте мне шанс.

Мужчина перевел взгляд на свою жену.

– Нет, ты видела это, Маша! Он предлагает нам ворованные вещи! Да по тебе колония для малолетних плачет! Убирайся отсюда!

Леннард покачал головой, вытирая заплаканные глаза. Мужчина ушел куда-то вглубь прихожей, пока женщина во все глаза смотрела на своего внука.

– У тебя нос и волосы, как у нее… – прошептала она. – Ты очень красивый мальчик. Но красота не сможет спрятать того, что у тебя внутри. – Она оглянулась, словно боялась, что муж ее подслушает. – Я могу дать немного денег, если нужно.

С этими словам женщина достала из кармана платья купюру и протянула Леннарду.

В этот момент вернулся дедушка, держа в руке кожаный ремень с пряжкой. Он с силой хлестнул им по рукам Леннарда, и тот вскрикнул от боли. По коридору покатились краденные сокровища. Купюра упала на пол, залетев под коврик.

– А ну прочь отсюда! – закричал мужчина. – И забудь этот адрес! Здесь тебе не место!

Он вскинул ремень для нового удара, и Леннард со всех ног бросился по ступеням вниз. Он пробежали одиннадцать пролетов, ни разу не остановившись. Только на первом этаже, переведя дух, он понял, что за ним никто не гнался.

Его накрыло дежавю. Ему было холодно, голодно и болело все тело. На руках осталась красная полоса, где дедушка хлестнул его ремнем. Дедушка. Надо забыть это слово. У него больше никого нет. Он один во всем белом свете.

Спрятавшись в углу парадной, Леннард решил переждать дождь. Он все еще думал о купюре, которая залетела под ковер, но не осмелился подняться туда еще раз. Опустив руки на колени, он начала думать. У него осталось последнее место, куда бы он мог пойти.

За окном уже было темно, а часы показывали полночь. Марк зачитался в кровати, пока вся остальная квартира была погружена в тишину. Родители и его младшая сестра мирно посапывали в другой комнате.

Вдруг в дверь постучали. Но постучали очень тихо, словно боялись ненароком разбудить. Родители не проснулись. А звук повторился. Сгорая от любопытства, Марк слез с кровати и прошел в прихожую. Поднявшись на носочки, он заглянул в глазок. Он узнал того, кто стоял за дверью, и провернул ключ в замке.

– Лео, что ты здесь делаешь? – с удивлением спросил Марк. – Ты вообще видел, сколько времени?

Леннард прошел в прихожую, стуча зубами. Из соседней комнаты тут же появились родители Марка, заспанные и растрепанные. Увидев Леннарда, они удивленно переводили взгляд с одного на другого.

– Леонард, что случилось? Почему ты на улице так поздно? – спросила мама Марка. – И почему весь дрожишь?

Леннард потупил взгляд.

– Моего отца увезли в больницу, – соврал он, – а у меня нет ключей от дома. Мне негде ночевать.

Марк похлопал одноклассника по плечу и повернулся к маме.

– Мы же поможем ему, мама? Он мой друг! А друзей не оставляют в беде.

Леннард поднял на нее свои большие голубые глаза, моля о помощи. Лицо женщины смягчилось.

– Конечно, мы поможем. Но для начала заварим горячего чая, чтобы ты согрелся. Потом можешь сходить в душ, и Марк даст тебе одну из своих пижам. Почему ты плачешь, милый?

Леннард не мог сдержать слез. Ведь это был первый раз за долгое-долгое время, когда ему предложили помощь.

* * *

Элина проснулась от звука дождя, стучавшего по окну. Голова раскалывалась. Повернувшись на бок, она тихо застонала.

Боже, что произошло вчера вечером? Она совсем ничего не помнила. Вернее, помнила, что вчерашний день оказался паршивым. Начальница сообщила о сокращении, квартиру для съема она так и не нашла, а вечером напилась в мексиканском баре. Она вспомнила, как какой-то парень весь вечер околачивался возле нее, а потом Леннард притянул ее к себе, и она почувствовала его руки на своей талии и тепло его губ…

Она распахнула глаза и тут же подскочила с кровати, отчего голова наградила ее очередной порцией резкой боли. Она посмотрела вниз, на свою одежду. На ней все еще была белая футболка и короткая юбка, что означало… Хотя это еще ничего не означало. Надо бы уточнить у Леннарда, как именно закончился их вечер, пока не стало совсем неловко.

Она поднялась с кровати, озираясь по сторонам. В комнате было чисто и настолько идеально, словно она оказалась внутри каталога IKEA. Низкий комод, ковер, белая деревянная кровать с серым покрывалом и белоснежными подушками, на которой Элина с ужасом заметила следы от своей туши. Она подняла взгляд. На стене висели рекламные плакаты. Встав с кровати и подойдя ближе, она от удивления открыла рот – снимки принадлежали Леннарду, который позировал для обложек модных журналов.

Первое, что поняла Элина – она наконец-то увидела фотосессию Леннарда в нижнем белье, которую так отчаянно искала на портале агентства.

Второе – он не мог выглядеть настолько сексуально. Это шутка? Может, фотошоп?

В дверь постучали, и на пороге появился Леннард. Он был в спортивных штанах и без футболки, а капли воды с мокрых волос падали на его бледную кожу. Элина нервно сглотнула, понимая, что в жизни он выглядел еще лучше, чем на фото, что, конечно, просто невозможно.

Так не бывает.

Ее взгляд скользнул по татуировке над пупком, но она тут же подняла глаза, решив, что лучше умрет, чем позволит себе еще хотя бы раз посмотреть на это тело.

– Ты проснулась, – спокойно сказал Леннард.

Что-то изменилось. То, как он произнес эту фразу. Отстраненно, равнодушно.

Хоть Элина и выпила лишнего прошлым вечером, она помнила их поцелуй. И была уверена, что ее чувства взаимны, но сейчас эта уверенность пошатнулась, словно ветер подул на карточный домик. В его глазах была пустота. Ничего, что говорило, что между ними сохранилась хотя бы мимолетная искра. Она тут же вспомнила его лицо в Эрмитаже, когда спросила об отце.

– Я… да, я проснулась, – запинаясь, сказала она. – Если честно, мало что помню… У нас же… ничего не было?

Леннард покачал головой из стороны в сторону.

– Не в моих привычках пользоваться девушкой, когда она еле стоит на ногах.

Элина густо покраснела.

– Благородно. Я могу принять душ?

Леннард отрыл дверь шире, приглашая ее следовать за ним. Элина тут же смущенно отпустила голову и сделала пару шагов ему навстречу. Ванная у Леннарда была такой же безукоризненной, как и спальня. Белый кафель с черными вкраплениями, душ с прозрачной перегородкой (ну конечно!), белые полотенца.

– Это точно твоя квартира, а не номер в отеле люкс? – не удержалась от комментария она. – Никогда не видела, чтобы кто-то жил в таком идеальном месте.

Губы Леннарда тронула легкое подобие улыбки.

– Приму за комплимент, а не намек на отсутствие фантазии, – ответил он. – Ты будешь кофе? Могу еще сделать тост.

Элина энергично закивала и, зайдя в ванную, прикрыла за собой дверь. Она взглянула в зеркало, и ее сердце ушло в пятки. Выглядела она просто ужасно. Тушь расплылась по щекам, на губе все еще была корка, а волосы взлохматились, отчего она стала похожа на двенадцатилетнего ребенка, который набегался до одурения. Она вздохнула и, сняв одежду, залезла в ванную. Душ привел ее в чувство. Смыв макияж, запах шотов и мексиканской еды, она взяла одно из белоснежных полотенец и насухо вытерла тело. Когда она решила надеть свои вещи, то поняла, что от футболки пахло настолько отвратительно, что лучше было пойти на работу в пиджаке на голое тело. Оглянувшись по сторонам, она с удивлением заметила, что на стиральной машине для нее уже была приготовлена футболка на смену. Она надела ее, ощущая неуловимый запах мяты. Его запах. Наконец, Элина вышла из ванной и робко направилась на кухню. Головная боль постепенно отступала.

Леннард поставил перед ней кружку с кофе и тарелку, а сам начал готовить для себя протеиновый коктейль. Он все еще был без футболки.

– Ты не будешь кофе? – спросила она.

– Я его не пью, оно не очень полезно для здоровья, – ответил Леннард.

У Элины на мгновение случилось дежавю, отчего она резко поморщилась. Леннард заметил это.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Так… напомнило о прошлом… только, пожалуйста, не говори, что ты любишь матчу, я этого не переживу.

Леннард улыбнулся шире, и в груди у Элины зародилась маленькая надежда, что между ними еще что-то есть.

– Насчет вчерашнего, – начала она, размешивая сахар в чашке. – Спасибо, что не оставил меня и привез к себе. Честно, я не знаю, что на меня нашло.

– У всех в жизни бывает черная полоса, – добродушно ответил Леннард и включил миксер, который заглушил неловкую паузу в их разговоре. Элина доела тост и взглянула на часы на запястье.

– Черт! – крикнула она. – Я опаздываю на работу!

Она метнулась в спальню, схватила сумку, утрамбовала туда пропахшую алкоголем футболку и побежала в прихожую. Леннард последовал за ней. Он встал в проходе и облокотился об косяк, смотря, как она надевает обувь и накидывает пальто.

– Спасибо еще раз за гостеприимство, – ответила Элина, выпрямившись. – Я не знаю, что именно тебе наговорила, но клянусь, что я порядочный человек и обычно так себя не веду!

Леннард подошел ближе. Он нежно коснулся ее щеки, и по ее коже пробежали мурашки. Может, он все же поцелует ее? Элина прикрыла глаза, и через мгновение почувствовала его губы на своей щеке. Короткий поцелуй, который длился долю секунды. Она разочарованно выдохнула.

Все пропало.

Когда она уже выходила за дверь, Леннард позвал ее. Она тут же повернулась, затаив дыхание.

– Эл, я хотел сказать… – начал Леннард, и что-то в его взгляде говорило, что его раздирают внутренние противоречия. – Тебе не нужно столько косметики. Ты прекрасно выглядишь и без нее.

Она улыбнулась.

– Спасибо, Леннард, – просияла она. – Увидимся!

– Конечно, увидимся, – после короткой паузы ответил Леннард и закрыл за Элиной дверь. А потом нашел ее номер в телефоне и одним движением заблокировал.

* * *

Все выходные и оставшуюся рабочую неделю Элина провела как во сне. Она продолжала просыпаться, ходить на работу, сканировать документы, но с горечью осознавала бесполезность того, что делала. Какой смысл в ее действиях, если она уже точно не будет частью коллектива? Ксюша, тем не менее, тоже была не рада. Мария Олеговна передала ей задачи, которые раньше выполняли два экономиста, и теперь Ксюша не вставала из-за компьютера, пытаясь справиться с тонной работы. Она перестала нарядно одеваться и чаще приходя в офис в толстовке и с пучком на голове. Один раз Элина даже застала ее плачущей в туалете.

В последний день Элина подписала обходный лист, получила расчет и покинула стены здания. На ее счету были жалкие двадцать тысяч, которые она заработала с большим трудом. Она шла к метро через Дворцовую площадь и смотрела по сторонам. Остановившись перед зданием Эрмитажа, она обреченно вздохнула. Обидно, что всего пару недель назад ей казалось, что ее жизнь налаживается.

За это время она никак не продвинулась с поиском квартиры. Варианты, которые Элина могла хоть как-то осилить, разлетались быстрее горячих пирожков. Она все-таки заказала кредитную карту, чтобы суметь оплатить съем хотя бы в первые месяцы, но пока риелторы игнорировали ее, успевая заключать сделки быстрее, чем Элина договаривалась об осмотре. А, помимо всего прочего, она потеряла кольцо. И из всех ее проблем это было для нее самой ужасной. Как будто потеря была подтверждением того, что удача окончательно ее покинула. Но она не могла понять, как оно пропало. Она никогда его не снимала. Она сходила в мексиканский паб, надеясь, что там ее обрадуют внезапной находкой, но кольца никто не видел. А если бы и видели, то точно не отдали. Ей в голову пришла мысль, что она могла забыть его в квартире Леннарда, и пару раз звонила на знакомый номер, но он не брал трубку. Это тоже показалось ей странным.

С того момента, как они вместе ходили в мексиканский паб, он больше ей не писал. Она и не надеялась, что могла всерьез заинтересовать такого парня, но думала, что они могли остаться… приятелями? Один раз она даже пришла к Леннарду домой и звонила в дверь, но безуспешно, ей так никто и не открыл. Из-за всех этих душевных метаний она совсем не успевала заниматься. Частные уроки были оплачены на три занятия вперед, но профессиональная пианистка изначально ставила ей жесткие условия: она не будет заниматься с той, кто не относится к инструменту серьезно. Элина была на грани того, что преподавательница вот-вот отменит их занятия, без возможности вернуть оплаченные наперед деньги.

Надежда на то, что все как-то изменится, начала медленно угасать. Женя подливала масло в огонь. Теперь каждый раз, когда они встречались на кухне или пересекались в коридоре, их разговоры выливались в ссору. Вот и сегодня, субботним утром, когда Элина решила сделать себе салат, они снова начали выяснять отношения.

– Эл, я не могу дать тебе еще неделю, или две, или три… На кону стоит моя личная жизнь, ты понимаешь? – кричала Женя.

В последние дни она нервничала больше обычного.

– Женя, я клянусь, что пытаюсь! Пойми, две недели – это очень маленький срок! Я прочитала, что, когда человека выселяют, то предупреждают минимум за два месяца…

– Но я не твой арендодатель! – запротестовала Женя. – Ты жила в моей квартире абсолютно бесплатно! И тебе рано или поздно нужно было что-то искать. Если ты так нуждаешься в деньгах, что не можешь найти подходящую квартиру, то могла бы продать пианино…

– Никогда!

– … или наконец позвонить родителям!

– Ты не понимаешь! – сокрушалась Элина. – Если я позвоню им и скажу, что у меня проблемы, они зачитают мне тираду о том, что были правы. Что переезд в Питер ничем хорошим не кончился. Начнут вспоминать все, что я делала не так – что перечила им, что рассталась с перспективным Олегом, что уволилась и переехала одним днем, что променяла стабильную работу в мэрии на дурацкие мечты о свободе и творчестве. А после того, как они втопчут меня в грязь, они, конечно, мне помогут. Или предложат купить билет в Архангельск, чтобы я смогла образумиться.

Элина шумно выдохнула, переводя дыхание. Руки дрожали.

– Я понимаю тебя, – тихо произнесла Жена, избегая смотреть на подругу. Она обняла себя за плечи. – Но я не могу дать тебе больше времени. Или Андрей расстанется со мной. Завтра ты должна вывезти свои вещи и отдать мне ключи.

Женя вышла из кухни, хлопнув дверью, а Элина, отбросив миску с салатом, выбежала на балкон. Достав из кармана пачку сигарет, она нервно стукнула по дну, вытаскивая одну. Она чиркала зажигалкой, но вместо огня зажигалка только сыпала искрами.

– Проклятье! – выкрикнула Элина, с размаху выбросив ее с балкона.

Облокотившись на перила, она уткнулась лицом в ладони и тихо заплакала. Казалось, этот город насмехался над ней.

В последние дни погода наладилась, хотя на дворе был конец октября, и редкое солнце освещало город, не давая ему вконец посереть. Но Элина не могла наслаждаться этим. Обстоятельства пригвоздили ее на дно колодца, из которого она тщетно пыталась выбраться. Она размазала слезы по щекам и взяла в руки телефон. Открыла контакты и прокрутила до буквы «М».

Мама.

Почти минуту Элина держала большой палец над этим словом, но так и не смогла нажать на кнопку вызова. Чертыхаясь себе под нос, она прокрутила список и остановилась на букве «О». Нажав на имя, она приложила телефон к уху, слушая размеренные гудки.

– Слушаю, – раздался до боли знакомый голос.

У Элины на секунду перехватило дыхание.

– Олег? – спросила она. – Привет, это Эл. Это мой питерский номер, можешь сохранить.

– Элина? Какими судьбами! Не ожидал тебя услышать, – ответил Олег, и Элина не могла понять по его голосу, он действительно удивился или просто сделал вид. Поэтому она ненавидела говорить по телефону. Невозможно увидеть эмоции собеседника.

– Да, решила узнать, как ты, и все ли у тебя хорошо с твоими… твоими практиками.

– Спасибо, что беспокоишься. У меня все отлично. Я вернулся из небольшой поездки с группой в Архангельск и теперь преподаю йогу в нашем центре. Помнишь его? Твоя мама, кстати, туда тоже иногда ходит. Познакомился с девушкой, мы решили ехать вместе в Тибет, чтобы пожить с монахами. А ты как?

Элина смотрела на голые ветки деревьев, на бледно-желтые бока домов и думала – а может, она действительно дура? Может, надо было держаться за Олега, и сейчас они бы вместе планировали поездку в Тибет, а не это вот все.

– Я тоже отлично, – соврала она. – Вот нашла хорошую работу, но нужно искать новое съемное жилье, прошлый арендодатель… решил сам жить в этой квартире. В Питере, оказывается, не так много вариантов.

– А я думал, ты живешь у Жени, – ответил Олег.

«Откуда он узнал? – подумала Элина. – А, ну точно. Наверное, мама ему все рассказывает. Он ведь теперь преподаватель йоги».

– Ну да, я жила у нее, но все ведь меняется? – попыталась выпутаться она.

– Я уверен, что ты что-нибудь найдешь, – спокойно ответил Олег, словно не замечая ее неловкости. – А что за работа?

– Да так… в одной строительной компании… Слушай, – постаралась перевести разговор Элина. – На самом деле я и правда нашла хорошую квартиру, но мне пока не хватает денег, чтобы оплатить услуги риелтора и первый месяц. На работу я только недавно вышла. Может, ты мог бы… мне помочь?

В трубке воцарилась тишина.

– Эл… – произнес Олег после паузы. – У тебя ведь нет работы, верно?

Лицо Элины тут же вспыхнуло.

– Почему ты так решил? У меня все в порядке.

– Я чувствую твою ауру.

– Что, прямо через телефон? – взорвалась она. – Ты сейчас серьезно?

– В тебе очень много негативных эмоций, – продолжал ровно говорить Олег, и Элина поразилась тому, насколько далеки они стали. – Сначала тебе нужно избавиться от этой темноты, и тогда ты сможешь решить свои проблемы. Я все равно не могу одолжить тебе денег, потому что коплю на Тибет.

– Я поняла, спасибо, Олег. Удачи тебе в поездке.

– Может, тебе стоит позвонить маме?

– Да ради Бога! – вскрикнула Элина и отключилась.

Зря она вообще позвонила Олегу. Только сейчас она поняла, что он точно расскажет маме о том, что она ему звонила и просила денег… Она застонала. Сунув сигареты в карман, она закрыла балкон и вернулась в свою комнату.

Она с тоской огляделась, понимая, как много надежд у нее было связано с этим местом. И тем не менее, свои вещи она могла бы уместить в один чемодан. Кроме пианино, конечно. От него все еще хранилась коробка под кроватью. Элина наклонилась, вытащила ее и сдунула пыль. Все ее мечты, цели, все это исчезло просто потому, что она недостаточно быстрая. Некоторые люди очень цепкие – они молниеносно хватаются за возможности и выжимают из них все. В голову сразу же пришел Андрей, бойфренд Жени. Этот точно умеет цепляться за возможности, а, точнее, за девушку со своей квартирой и пропиской. А Элине нужно больше времени, чтобы найти себя. Но она не хотела достигать этого за чей-то счет. Но сейчас… неужели из-за этих своих принципов она все потеряет?

Она должна попытаться сделать хоть что-то. Последняя попытка. Еще один шанс. Если и это не получится, она найдет дешевый хостел, чтобы как-то пережить время, в течение которого будет искать квартиру.

Элина поднялась с колен и, открыв шкаф, начала переодеваться.

* * *

Леннард сидел за ноутбуком в гостиной. Из динамиков играла инструментальная музыка. Это был плейлист Филиппа Гласса, и прямо сейчас играла его знаменитая композиция Morning Passages. Он с тоской подумал, что эта музыка напоминает ему об Элине.

У него не было выбора. Это нужно было заканчивать. Он и сам не заметил, как увлекся, а ведь он держался правило никого не подпускать к себе близко. Тем более ту, у которой он только что украл дорогое золотое кольцо с рубином.

Безучастно листая новости, его взгляд упал на фотографию в самом конце страницы. Зрачки Леннарда расширились, он задержал дыхание и плотно сжал челюсти. Подумав секунду, он все же провел пальцем по тачпаду и кликнул на фото. Новость развернулась на весь экран.

«…Российский бизнесмен-филантроп Сергей Баззаров устраивает благотворительный аукцион. Все средства пойдут в фонд «Изумрудное небо». В качестве лотов Баззаров выставит на аукцион предметы из личной коллекции, включая колье времен Екатерины II, антикварные броши XVIII века и наборы изумрудных драгоценностей.

Вечер запанировал на последнюю неделю ноября. Руководить организацией будет агентство «GoldenHour», которое уже объявило набор сотрудников для этого масштабного мероприятия…».

Леннард жадно вчитывался в каждое слово, а мелодия Филиппа Гласа, словно читая его мысли, ускорилась.

Сукин сын! Леннард давно его искал, но Баззаров был заграницей. А теперь вернулся. «Изумрудное небо»? Как же! Наверное, очередной фонд, через которые он отмывает деньги. Кулаки Леннарда сжались, между бровей залегла глубокая морщина. Так, что за агентство…

Его отвлек настойчивый звонок в дверь. Леннард недовольно оторвался от экрана. Он никого не ждал. Звонок повторился. А потом еще и еще. Леннард поставил музыку на паузу и медленно поднялся с дивана, стараясь не шуметь. Пройдя в коридор, он посмотрел в глазок, но никого не обнаружил. Он уже собрался вернуться в комнату, как в дверь постучали кулаком.

– Я знаю, что ты дома, Леннард, открой! – раздался приглушенный голос. – Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной.

Леннард вернулся, провернул три замка и столкнулся нос к носу с Элиной, которая обиженно смотрела на него снизу вверх.

– Почему я не увидел тебя в глазок? – ляпнул, не подумав, Леннард. Он удивился, что Элина так настойчиво к нему ломилась. Уж не помешанная ли она фанатка?

– Я сделала так, потому что ты перестал отвечать на мои звонки. Предположила, что, если ты увидишь, что я пришла, то не откроешь. Видимо, я была права. Ты не хотел открывать?

– Элина, слушай… – Леннард глубоко вздохнул, перехватив пальцами переносицу. – Мы же все обсудили с тобой в прошлый раз. Если ты пришла, надеясь, что у нас может что-то получиться, то просто зря потратила время.

– Я понимаю, что между нами ничего не может быть, не глупая, – обиженно ответила Элина. – Но мне нужна твоя помощь.

Элина стояла в дверях, с вызовом смотря Леннарду в глаза. Она пыталась казаться сильной, хотя Леннард знал, что это показное. Она была в отчаянии.

– Я могу войти? – спросила она, сделав шаг вперед.

– Прости, но нет, – спокойно ответил Леннард. – Сейчас неподходящее время. Так какая помощь тебе от меня нужна?

Элина встала, как вкопанная. Казалось, что прямо сейчас Леннард отвесил ей пощечину.

– Я… Я потеряла кольцо, и подумала, что оставила его у тебя…

– Нет, у меня его нет, – не дал ей закончить Леннард.

– Ясно…

Между ними возникла неловкая пауза.

– Что-то еще? – спросил Леннард.

– Да… – сглотнув, произнесла она. – Завтра утром я должна вывезти вещи из квартиры Жени, а я все еще не нашла жилье, и у меня почти не осталось денег. Мне совершенно некуда податься, у меня нет друзей… Я подумала, что, может, ты разрешил бы…

– Ты просишь пожить у меня? – от одной этой мысли по спине Леннарда пробежал холодок, а глаза расширились от ужаса. Но Элина, кажется, восприняла это на свой счет. Ее лицо было красным от стыда, а в глазах стояли слезы.

– Я понимаю, что я для тебя никто, Леннард. Мы совсем недавно познакомились. Но я молю о помощи, – она снова начала тараторить, не успевая брать воздух между предложениями. – Я готова взять на себя затраты на продукты, или буду мыть посуду или прибираться в квартире, хотя у тебя и так все идеально… Все что угодно, чтобы ты позволил мне перевести дух от свалившихся проблем. Как только я найду работ, сразу перееду. Пожалуйста!

Леннард тупо смотрел на Элину. Сейчас она выглядела настолько жалко, что еще чуть-чуть, и она сломается. Ну почему, почему она не нашла другого парня? Неужели это чертово кольцо, которое он снял с ее пальца, стоило таких жертв с его стороны?

– Эл, – начал он, пытаясь звучать спокойней. – Я понимаю, что у тебя сейчас сложная ситуация. Но я не могу тебе помочь. Если хочешь, я могу одолжить денег…

Леннард порылся в карманах джинс, вытаскивая бумажник.

– У меня немного наличных, может, я мог бы перевести тебе на карту. Сколько тебе нужно, десять тысяч, пятнадцать, двадцать? Можешь даже не возвращать…

Но Элина не стала дослушивать. Развернувшись, она стала быстро спускаться по ступенькам, на ходу вытирая слезы. Леннард, как идиот, стоял в проеме с вытянутой рукой, в которой лежали купюры. В коридоре наступила тишина. Леннард закрыл дверь и провернул все три замка. Потом вернулся в гостиную и сел за ноутбук. Но строчки расплывались перед глазами. Он запустил пятерню в светлые волосы. Неуклюже задев локтем тачпад, он нажал на него, и из динамиков раздалась грустная мелодия Гласса. Зарычав от безысходности, Леннард с шумом захлопнул ноутбук.

– Проклятье! – вырвалось к него. Вскочив со стула, он бросился в коридор, на ходу надевая кроссовки. Заново открывая все три замка, он выбежал за дверь и рванул вниз, перепрыгивая через ступеньку. Он надеялся, что сможет догнать Элину, пока не поздно.

– Эл! – позвал он, остановившись на лестничной площадке. Звенящая тишина в парадной давила на уши, и Леннард с силой зажмурил глаза, понимая, что отказал в помощи той, кто действительно в ней нуждался. А ведь и он когда-то так же стоял на чужом пороге. Если бы тогда ему не отказали…

Внезапно тишину нарушил тихий плач. Звук раздавался откуда-то снизу. Леннард медленно спустился по лестнице, пока не оказался на цокольном этаже. Завернув за угол, он увидел Элину, которая, сидя на батарее и прижавшись к стене, тихо плакала. Рядом с ней были свалены одеяла и стояла пустая миска. Услышав шаги, она подняла голову. У Леннарда сжалось сердце – сейчас она напомнила ему себя, только четырнадцать лет назад. Она казалась тем самым голодным котенком, которого подбросили в парадную.

– Зачем ты вернулся? Чтобы окончательно втоптать меня в грязь? – зло ответила она.

Леннард подошел и, глубоко вздохнув, сел на батарею рядом с ней.

– Послушай, – прошептал он. – Я не хотел тебя обидеть.

Элина хмыкнула.

– Проехали, – сказала она. – Мне вообще не стоило сюда приходить. Я просто наивная дура, которая надеялась, что ее поймут.

– Ты не понимаешь, – произнес Леннард, повернув к ней лицо. – Ты меня совсем не знаешь. Ты не понимаешь, на что подписываешься.

– Это как тривиально, Леннард, – произнесла Элина, кинув на него укоризненный взгляд. – Мне хоть и двадцать один, но я не вчера родилась. Звучит как стандартная отговорка всех парней. Дело не в тебе, дело во мне и бла-бла-бла…

– Послушай, – перебил Леннард и схватил ее за руку, от чего Элина вздрогнула. Она никогда прежде не видела его таким серьезным. – Я пытаюсь защитить тебя. И не хочу, чтобы ты ввязалась в проблемы, с которыми не сможешь справиться.

Элина повернулась к Леннарду, вытирая мокрые щеки.

– Я и так по горло в проблемах. Не думаю, что меня можно еще чем-то удивить.

Леннард ухмыльнулся своим мыслям.

– Посмотрим, – произнес он.

Позади них раздался писклявый звук. Они оба обернулись и заметили, как из горы одеял к ним выполз котенок. Жалобно мяукнув, он подошел к Леннарду и стал тереться о его кроссовки.

– Мы его разбудили, – прокомментировал Леннард. – Теперь придется нести ему еду, а от он не отстанет.

– Так значит, ты разрешаешь мне остаться? – с надеждой спросила Элина.

Леннард обернулся к ней. Его взгляд смягчился.

– Да. Но ненадолго. Если через две недели ничего не найдешь, тебе придется съехать. Если нужно, я помогу тебе в поисках.

– Две недели?

– Не больше, – кивнул Леннард.

Элина шмыгнула носом, вытирая слезы. Она наклонилась к котенку и погладила его между ушами. Тот довольно замурчал. Она вздохнула и с улыбкой посмотрела на Леннарда:

– Мне подходит.

Глава 6

Ludwig van Beethoven – Abschied vom Klavier

Элина вышла на сцену, нервно одергивая темно-синее платье с завязками. Ее волосы были забраны в низкий пучок и украшены небольшой золотой заколкой в виде веточки сакуры. Ради этого выступления она впервые подвела стрелки на глазах – роскошь для шестнадцатилетней девушки, которая толком никогда и не красилась. Руки предательски тряслись.

Она развернулась к зрителям и поклонилась, сделав скромный реверанс.

Элина готовилась к этому конкурсу несколько месяцев. Впервые ей выдался шанс попробовать себя в композиции, и она трудилась, в прямом смысле не покладая рук. Долгие часы за инструментом, бессонные ночи, даже прогулы и пару троек в полугодии – все это ради того, чтобы создать музыку, которой она желала покорить сердца. Элина оказалась самой молодой участницей на конкурсе: остальным конкурсантам было уже по семнадцать-восемнадцать лет. Если она сможет попасть в тройку финалистов, то пройдет в следующий этап и сможет соревноваться с участниками из Питера и Москвы! Разве не этого она всегда хотела?

Быстрым взглядом окинув зал, она заметила среди зрителей и своих родителей. Мама, Ия Васильевна, с таким же низким пучком, в коричневом платье с глухим воротом, сидела в третьем ряду. Рядом с ней был папа Элины, Сергей Анатольевич. Обычно выглядевший строго и солидно в форме и погонах, сейчас, в окружении одухотворенных музыкой людей, он нервно озирался по сторонам, чувствуя себя некомфортно и смущенно. Во втором ряду сидела учительница Элины, Наталья Васильевна. Она ободряюще кивнула, давая немое напутствие.

«Будь собой. Будь музыкой».

Элина села перед инструментом. В зале воцарилась тишина, прерываемая легким кашлем в последнем ряду. Не обращая внимания на напряженную паузу, она все же позволила себе найти оптимальное расстояние между табуретом и пианино, отчего в зале, помимо кашля, раздался неприятный скрип ножек по паркету. Но это небольшая жертва ради идеальной постановки рук, которые прямо сейчас готовы творить чудеса. Элина напрягла пальцы и медленно их расслабила. Руки легли на черно-белые клавиши. Глубокий вдох. Она на мгновение закрыла глаза.

А потом раздался первый аккорд и еле слышное легато во второй октаве. Эту мелодию она сочинила, когда корпела за тетрадями, готовясь к важной контрольной. За окном шел дождь, и она поймала ритм капель, ударявшихся о железный подоконник. Она тут же бросила занятия и подбежала к пианино. Музыка лилась из нее, словно уже давно там была.

В ту ночь она не подготовилась к контрольной. И потом получила за нее тройку. Тройку с минусом. Но впервые в жизни ей было все равно. Потому что то, что вырвалось из ее души и переложилось в ноты, было важнее всех контрольных мира. И теперь эта музыка звучала здесь, в стенах Школы Искусств. Ноты отражались от стен из белых панелей, от бархатных сидений, окон, штор, хрустальной люстры, и, описав круг, попадали в сердца слушателей. Пальцы Элины порхали по клавишам, и казалось, что на улице и правда пошел дождь, превратившийся в ураган, который сносил все на своем пути, очищая, сдирая все старое и ненужное.

Когда же она закончила и нехотя убрала руки от клавиш, в зале воцарилась тишина. А потом слушатели взорвались аплодисментами. Элина повернула голову к залу и смущенно улыбнулась, видя восторг в глазах присутствующих. Сердце колотилось так бешено, словно она пробежала марафон.

Она встала с табурета и чуть не упала – от волнения подкосились ноги. Справившись с равновесием, она коротко кивнула и спустилась вниз.

– Это было чудесно, Элина, – прошептала Наталья Васильевна. – Я тобой горжусь!

Этот день обещал стать поворотным в ее жизни. И он стал таким. Только в плохом смысле.

Через неделю Элину и ее родителей вызвали к директору Школы Искусств. Пожилой мужчина в очках, сидящий в кожаном кресле, поприветствовал их, указывая на места напротив.

– Почему мы здесь? – шепнула Элина маме, пока они устраивались в кресла.

Директор прервал их, решив сразу же прояснить ситуацию.

– Спасибо, что пришли. Я позвал вас, потому что возникла ситуация, которую мне хотелось обсудить лично. По результатам городского конкурса Элина прошла в тройку финалистов, заработав самый высокий бал.

– Это правда? – воскликнула Элина, вскочив со своего места. Она обернулась к матери. – Ты знала?

Но та лишь коротко кивнула, не сводя глаз с директора, словно боясь смотреть в лицо дочери.

– Однако, – продолжила директор, – мне передали, что по какой-то причине вы отозвали участие Элины в конкурсе на всероссийском уровне. И я хотел бы узнать, почему.

– Что? – Элина нервно переводила взгляд с родителей на директора и обратно, с силой схватив себя за предплечья. Ее короткие ногти впились в кожу. – Но почему… Папа?

Сергей Анатольевич, нахмурив брови, смотрел себе под ноги. Ия Васильевна же с вызовом посмотрела директору в лицо.

– Да, нам пришлось принять такое решение, потому что увлечение Элины музыкой сказывается на ее успеваемости, – сказала она. – При подготовке к конкурсу она завалила несколько контрольных, и ее шансы на поступление на бюджет тают на глазах. Мы не богатые люди, и не можем позволить себе оплачивать обучение нашей дочери. Она должна сконцентрироваться на поступлении, а не на своем хобби.

– Но мама! – вскричала Элина, пытаясь как-то переварить все то, что она услышала. – Почему ты мне не сказала? Это важно для меня! Мама!

Та наконец смогла посмотреть ей в лицо. Ее взгляд говорил о том, что она не изменит своего решения.

– Мы делаем это в твоих же интересах! Ты слишком увлеклась и забыла, что сейчас на самом деле для тебя первостепенно.

– Однако, Ия Васильевна, – осторожно начал директор. – Я понимаю ваше волнение, но у Элины есть все шансы получить гранд на обучение в академии имени Римского-Корсакова! Она сможет учиться там бесплатно. Мы дадим ей отличные рекомендации. С таким баллом она может претендовать на призовое место на конкурсе.

Ия Васильевна хмыкнула, толкнув Сергея Анатольевича в бок. Тот, подняв голову, громко кашлянул.

– Мы считаем, что для нашей дочери будет более перспективным поступить в другой университет, – заученно сказал он. – Мы не думаем, что музыка обеспечит ей стабильную работу и карьеру. К сожалению, нужно выбирать.

– Почему вы не посоветовались со мной? – Элина сильнее впилась себе в кожу. Голова кружилась от нереальности происходящего. Пару секунд назад у нее было все, а теперь ничего. – Я обещаю, что не завалю экзамены, только дайте принять участие в конкурсе!

– Элина, – спокойно произнесла Ия Васильевна. – Ты не можешь ухватить все сразу. Нужно сделать выбор. Сейчас тебе нравится музыка, но готова ли ты посвятить себя этой профессии?

– Да! – не задумываясь, ответила Элина, выпятила подбородок.

– Это рискованно, – ответил Сергей Анатольевич. – Но ты всегда сможешь заниматься музыкой как любитель.

Элина перевела на директора полный мольбы взгляд. Но тот лишь тяжело вздохнул, снимая очки. Он начал медленно протирать их салфеткой.

– Я вижу, что вопрос очень серьезный, – сказал он. – В таком случае советую еще раз обсудить это дома. До крайнего срока подачи заявки на конкурс у нас есть еще две недели. Если передумаете, дайте знать, и мы добавим Элину в список участников.

– Спасибо, директор, – произнесла Ия Васильевна, вставая со своего места. – Но я уверена, что наше решение не поменяется. До свидания.

Как во сне, Элина вышла из кабинета, не понимая, что делать.

– Эй, Элина! – ее окликнула одноклассница, проходившая мимо. – Слышала, ты получила высший балл на конкурсе! Поздравляю! Наверное, ты очень рада?

Элина даже не смогла посмотреть ей в глаза. Сдерживая слезы, она обернулась и молча наблюдала, как, словно в замедленной съемке, медленно закрывается дверь в кабинет директора. Когда она захлопнулась, она почувствовала, что ее мечте уже не суждено будет сбыться.