Ломая лёд

Предисловие

Здравствуй, дорогой читатель!

Рада приветствовать тебя на страницах моей книги «Ломая лёд». Это моя первая история, выросшая из большой любви к фигурному катанию и жанру спортивного романа. За год работы над сюжетом я несколько раз отступалась от написания книги, сомневалась, возвращалась, узнавала о себе что-то новое, разочаровывалась и радовалась.

Перед тобой – история о падениях и взлётах, о льде, который обжигает и бывает жесток, и о спасительной силе музыки. А ещё это книга о том, как два человека – фигуристка, закованная в броню амбиций, и композитор, потерявший свой творческий голос в чужих понятиях об успехе, – нашли друг друга вопреки всему.

Здесь не будет лёгких побед. Ника Властовская и Алекс Воронов – живые, колючие, совершающие ошибки и платящие за них двойную цену. Они ссорятся, предают самих себя, бегут от боли – но именно это делает их настоящими.

Когда я пыталась понять, для кого же написала эту историю, то осознала, что она откликнется тем, кто знает, как порой страшно доверять (и всё равно рискует довериться, несмотря на страх). А ещё эта книга для тех, кто шёл к своей цели, порой забывая, ради чего всё это делал, и для тех, кто верит, что даже сломленные люди заслуживают второй шанс.

Если ты когда-нибудь стоял на грани – между «должен» и «хочу», между успехом и счастьем, – эта история про тебя.

Приятного чтения!

Твой проводник в мир фигурного катания, Майя

Плейлист

:

Louis Tomlinson – Lucky Again

Imagine Dragons – Believer

Ashe – Save Myself

Niall Horan – Still

Harry Styles – Falling

Finneas – Shelter

Ashe – I’m fine

One direction – I Want to Write You a Song

James Bay – Scars

Niall Horan – Mirrors

Louis Tomlinson – Angels Fly

Escala – Requiem For A Tower

James Bay – Give Me A Reason

Ashe feat. Finneas – Till Forever Falls Apart

Harry Styles – Fine Line

Январь

2024.

Москва

Ника

«И что я здесь забыла?» – в очередной раз подумала я, подходя к ледовому комплексу «Иней». Но, к сожалению, выбор у бывшей звезды фигурного катания небольшой: если хочешь на что-то жить, приходится бегать и по кастингам в рекламы и клипы. Если бы кто-то сказал мне два года назад, что жизнь так жестоко пошутит со мной, выкинув из ледового мира, я бы подумала, что он сумасшедший.

После того как в разгар Олимпиады я узнала об отстранении из-за неизвестно откуда взявшегося допинга, я поняла, что моя жизнь больше не будет прежней. То, что происходило дальше, стало настоящим кошмаром, разделившим мою жизнь на «до Олимпиады» и «после»: холодность мамы, которую я разочаровала своим провалом, сомнения и страхи о будущем моей карьеры, окончание школы и в конце концов приговор – двухлетнее отстранение без возможности тренироваться и кататься в шоу. А после всего – исключение из сборной и разрыв связей со всеми, кто хоть как-то со мной общался.

Теперь вся моя жизнь строится вокруг поисков работы, чтобы хоть как-то обеспечить себя, и размышлений о том, что же делать дальше. Если поначалу меня звали на интервью, ютуб- и стендап-шоу в качестве приглашенного гостя, то где-то через полгода все стало сходить на нет, а теперь Алина, мой менеджер, может месяцами искать хоть какую-то возможность, чтобы обо мне вспомнила общественность. Надо отдать ей должное – Алина стала одним из немногих людей, которые не бросили меня, когда карьера начала лететь в тартарары, и даже приютила меня в своей квартире, когда у меня закончились деньги на съем.

Кастинг в клип восходящего таланта поп-сцены Алекса Воронова она нашла совершенно случайно и не одну неделю убеждала меня хотя бы попробовать пройти отбор. Сошлось всё: частный каток, участие в клипе популярного исполнителя – шанс напомнить о себе – и приличная сумма в мой бюджет (если, конечно, я выиграю). Вот только Алина не учла того, что у меня нет желания еще когда-нибудь выходить на лед.

– Почему ты не хочешь попытаться? – участливо спросила она меня в один из вечеров за чаем на кухне.

– Я два года безо льда и тренировок. Ты думаешь, что я выйду на каток и смогу показать хоть что-то? Да я просто опозорюсь, – горько усмехнулась я.

– А если нет? В конце концов, всего пять минут позора. А если выгорит, ты хотя бы заработаешь, – продолжала настаивать она.

В итоге я решилась попробовать только из уважения к Алине и ее труду, но, стоя в холле катка, начинала сомневаться, что это была хорошая идея.

Из мыслей меня вырвал голос менеджера.

– Девушка, вы на кастинг? – доброжелательно улыбнулась женщина.

– Да, меня зовут… – я приготовилась к тому, что при озвучивании своего имени снова получу взгляд, полный жалости.

– У нас совершенно нет времени, проходите и поторопитесь, – спасительно перебила меня она, указывая на коридор за ее спиной. – Пройдете до конца коридора и выйдете на арену, раздевалка будет справа. Мы вызовем вас, когда подойдет очередь.

Я с облегчением кивнула и направилась в сторону выхода к катку, но нерешительно остановилась возле двери. Открыв ее, я попаду в мир, который жестоко отверг меня. Хватит ли сил снова вспоминать то, что произошло?

– Ты так и будешь здесь стоять? – раздраженно спросила девушка, спешившая следом за мной.

Обернувшись, я поняла, что это Полина Трефова – новая звезда группы, где я тренировалась раньше.

Молча я отошла в сторону, пропуская ее вперед. Да, с такими конкурентками мне точно ничего не светит.

Я постаралась как можно быстрее пройти путь до раздевалки, но всё-таки не удержалась и бросила взгляд на девушку, исполняющую финальное вращение программы. Ею оказалась Катя Березина – одиночница, взявшая в прошлом сезоне серебро чемпионата мира. В этом сезоне она решила поставить карьеру на паузу и ушла кататься в шоу. Что ж, если медийная популярность растёт, а в спину дышат молодые таланты – это вполне оправданное решение.

Настроение стремительно ползло к нулевой отметки из-за размышлений о тех, кого я успела встретить за несколько минут. Каждая из девушек в раздевалке была на порядок в лучшей форме, чем я. Каждая из них делала вид, что никогда не знала меня и не пересекалась на соревнованиях. Даже Юлия Яковлева —которой пророчили поездку на ту Олимпиаду, где участвовала я.

Лучше бы ее не случалось никогда. Пытаясь снять тревожность, я в третий раз перевязала старые коньки, стараясь посильнее зафиксировать ноги. Соревновательный опыт уходит очень быстро, и сейчас я нервничала так, будто была не на дурацком кастинге, а на этапе Гран-при.

– Ника Властовская, – назвала моё имя женщина из холла, заглянувшая в раздевалку.

Выдохнув, я пошла за ней. Сердце билось где-то в горле, руки дрожали, и снять чехлы с коньков удалось только с третьей попытки.

Звук режущих лёд лезвий, ощущение скорости и свободы… Давно забытые ощущения, по которым я, оказывается, соскучилась. Я выехала в центр катка и посмотрела в сторону борта, где молодой стильно подстриженный брюнет в черном свитере что-то оживлённо обсуждал с мужчиной средних лет в строгом деловом костюме. Молодая женщина, сидевшая рядом с ними, быстро печатала что-то в своём телефоне.

Алекс Воронов. Певец, который за два года успел сделать головокружительную карьеру и теперь занимает лидирующие строчки во всех российских музыкальных чартах. Его последний хит «Пустыня во мне» гремел на всю страну и не обошёл стороной даже меня. Порой я слушала этот трек и думала о том, что слова этой песни очень перекликаются с моей нынешней жизнью. А мужчина и женщина – очевидно, члены его команды.

– Привет! Я Ника Властовская – чемпионка мира среди юниоров, победительница двух этапов Гран-при, – начала я.

«А ещё я чемпионка России без титула, олимпийская чемпионка в команде без медали и несостоявшаяся чемпионка в личном зачёте. Короче, полная неудачница», – мысленно продолжала то, что причиняло боль и заставляло чувствовать растерянность.

– Здравствуй, Ника, – ответил Алекс, посмотрев мне в глаза и улыбнувшись. – И удачи.

Да, удача мне пригодится.

На совете с Алиной мы решили, что я буду катать свой старый показательный номер под «Faded» Алана Уокера. За неделю до кастинга пришлось собирать новый костюм из моих повседневных вещей, который мог бы скрыть, как я располнела, и доставать убитые коньки, на которых не стояла со времён Олимпиады. Когда-то я любила эти коньки, но сейчас, занимая стартовую позицию, я смотрела на носки ботинок и думала, что приходить в них на кастинг – ещё одна дурная примета. Они непременно снова принесут неудачу.

Но раз уж я здесь, отступать поздно. Зазвучали первые ноты композиции и я начала свою программу.

Шаг, разворот, набор скорости, пируэт… Впервые за последнее время я почувствовала себя в своей стихии. Я попробовала сделать несложное вращение, и получилось даже не так плохо, поэтому решила отступить от старого эскиза программы и рискнула сделать любимый тройной сальхов, который сумела вывести на чистый выезд. Азарт разгорался, и после простенькой дорожки шагов я решила вспомнить былой успех – прыгнула тройной флип. В полёте я поняла, что потеряла ощущение прыжка, и уже в следующий момент больно ударилась о лёд.

То, что происходило дальше, программой назвать уже было сложно. Я теряла равновесие и падала с простых шагов, чувствуя, как болтаются ноги в ботинках коньков; теряла центровку на простых вращениях, уже не рискуя пытаться сделать что-то посложнее; а в финале и вовсе забыла, как именно заканчивалась программа.

– Спасибо! Никуда не уходите, мы объявим победительницу после того, как просмотрим остальных, – сухо сказала женщина, сидевшая рядом с Алексом, пока я, задыхаясь, ехала к калитке катка.

Это был полный провал. Смысла оставаться дальше не было. В груди болезненно жгло. Не хватало ещё, чтобы расплакаться на виду у всех. Я прошла в раздевалку, быстро стянула коньки, схватила куртку, наспех застегнула сапоги, взяла сумку и, не смотря ни на кого, побежала за пределы ледового комплекса.

Алекс

– Привет! Я Ника Властовская, – неуверенно представилась девушка. Та самая девушка, которая сделала меня поклонником фигурного катания. Та самая девушка, чей спортивный путь мотивировал меня не сдаваться, как бы сложно ни было. Та самая девушка, чья спортивная драма вдохновила меня на сингл «Пустыня во мне».

Увидеть её здесь – большая неожиданность. В последние полтора года о ней не пишут в спортивных новостях, в развлекательных шоу она тоже не появляется, а узнать что-то о её закрытой жизни можно лишь по редким фотографиям в соцсетях. Всё время её отстранения меня не отпускал вопрос: что же случилось тогда на самом деле?

– Здравствуй, Ника, и удачи, – пожелал я ей.

С последнего её появления на льду она сильно выросла и похорошела. Даже не растеряла былых навыков и с легкостью прокатала начало старого показательного номера. Единственной разительной переменой в ней был взгляд. Если на соревнованиях и фото часто можно было увидеть решительный, сосредоточенный взгляд, то сейчас её глаза были потухшими и растерянными.

К середине программа стала разваливаться: череда падений на дорожках, сорванное вращение и поникшая к финалу Ника… Смотреть на это было больно, но спортсмены ненавидят жалость. Я продолжал вспоминать её яркие программы, фирменные вращения, ту радость от катания, что мелькнула в её глазах в первые секунды на льду, и понял: если не рискну сейчас, буду жалеть всю жизнь. В голове начал созревать план – как дать Нике шанс вновь поверить в себя, раз уж судьба так удачно свела нас на этом кастинге.

– Спасибо! Никуда не уходите, мы объявим победительницу после того, как просмотрим остальных, – сказала мой менеджер Татьяна.

Ника даже не посмотрела в её сторону, быстро скользя в сторону выхода со льда. Практически бегом она прошла в раздевалку, а меня из размышлений вырвал продюсер.

– Чего загляделся? Понравилась, что ли? – попытался подколоть Олег Сергеевич.

– Понравилась, не понравилась – а нам она не подходит, – холодно заметила Татьяна.

Я лишь отмахнулся и стал наблюдать за программой последней участницы – новоиспечённой чемпионки России Полины Трефовой. Сложнейшие прыжки, эффектные вращения – в общем, умение работать в группе у Натальи Игнатьевой не отнять. Именно с ней начались победы Ники Властовской, но как же легко и быстро на смену ей пришли новые чемпионки.

– Спасибо! – улыбнулась Татьяна после окончания программы Полины.

– Ну что ж, давайте решать и закругляться, чтобы нам не выписали счет за ещё один час аренды катка, – сказал Олег Сергеевич, посмотрев на часы.

– Давайте остановимся на последней девочке. Самое то для эффектных вставок в клип, – предложила Татьяна.

– А мне понравилась Березина, – продолжил Олег Сергеевич. – Алекс, что ты думаешь?

– Ника Властовская, – откидываясь на спинку стула, я приготовился к долгим спорам.

– Алекс, ты в своём уме! – возмутилась Татьяна. – Мы все видели, как она катается.

– Я согласен с Татьяной. Да и кто она вообще такая? Остальные девушки хотя бы действующие фигуристки, и от их участия эффекта будет больше, – как всегда думая только о выгоде, поддержал Олег Сергеевич.

– Считайте это моим капризом, но либо с ней, либо не снимаем вообще, – поставил я вопрос ребром.

– Значит, всё-таки понравилась? А ты понимаешь, какие расходы нас ждут, прежде чем она сможет сносно кататься в клипе? – Олег Сергеевич гнул своё.

– Беру расходы на себя, если вы согласитесь и перестанете отговаривать.

– Что ж, делай как знаешь, если не хочешь слушать нас, – махнул рукой Олег Сергеевич. – Объявите победительницу без меня? Уже опаздываю.

– Езжайте, дальше мы сами, – сверяясь с расписанием, ответила Татьяна.

Мы встали со своих мест и направились к раздевалке, где на скамейке уже ожидали девушки. Ники среди них не оказалось.

– Девушки, большое спасибо вам за участие. Как фанату вашего вида спорта мне было приятно увидеть столько зрелищных номеров и познакомиться с такими талантами, как вы. Конечно, вам не терпится узнать, кто же снимется со мной в клипе на песню «Осколки льда», так что не буду томить вас. Это Ника Властовская, – объявил я. – Кстати, где она?

Послышались возмущённые возгласы, кто-то из девушек сразу же начал собирать вещи.

– Ника? Я видела, как она убежала на улицу минут пять назад, – сказала Катя Березина, застёгивая сумку.

Я выскочил в холл ледового комплекса и увидел её, сидящую на ступеньках у выхода. Распахнув дверь, я вышел на улицу и подошёл к Нике. По дрожащим плечам было понятно, что она плачет. Стараясь не напугать её, я осторожно коснулся её плеча.

– Ника, у тебя что-то случилось?

Ника

Выйдя на морозный воздух, я дала волю чувствам и, присев на ступеньки, расплакалась. Ни при каких обстоятельствах я не позволяла себе слабину, но сегодняшний день разбередил старые раны и заставил посмотреть в лицо тому, что продолжало причинять боль, напоминая о том, что моя карьера закончена без малейших шансов на продолжение.

– Ника, – кто-то осторожно дотронулся до моего плеча, заставляя обернуться. – У тебя что-то случилось?

Человеком, вырвавшим меня из жалости к себе, оказался Алекс Воронов.

– Нет, всё в порядке, – стараясь подавить рвущиеся рыдания, соврала я.

– Обычно, когда у людей всё в порядке, они не плачут, – подметил он.

– Я не хочу об этом говорить, – резко оборвала я его. – Почему ты здесь, а не на просмотре остальных?

– Мы уже закончили. Встречный вопрос: почему ты ушла, а не осталась узнать результаты? – Алекс присел рядом, не обращая внимания на спешащих внутрь родителей с детьми.

– Зачем? Я всё прекрасно понимаю и не питаю ложных надежд, – вытирая замерзающими руками щёки, сказала я, наблюдая, как в машине на парковке мама уговаривает надувшуюся девочку пойти на тренировку. Обещания кошечек и собак, новой игрушки или гаджета… Если бы только эти родители знали, что всё это работает лишь до определённого момента. Если бы они понимали, что не нужно насиловать своих детей.

– Мы выбрали тебя.

– Тебе захотелось пошутить? Если так, то поищи кого-нибудь другого, – рывком встала я, перекинула сумку через плечо и зашагала в сторону ближайшей станции метро.

– Ника, – он в пару шагов нагнал меня. – Я серьёзно. Прости, если вышло так неудачно, но ты сама так быстро убежала, что получилось не очень-то официально.

Я остановилась и резко развернулась к нему. Со стороны мы выглядели нелепо: он – молодой высокий парень с внешностью модели, и я – невысокая зареванная девушка в черной толстовке, джинсах и накинутой наспех незастёгнутой куртке.

– Ты же видел, как я катаюсь. Лучше выбрать кого-то другого, я только всё испорчу, – глядя на него через новую пелену слёз, честно сказала я.

Подул сильный ветер, который заставил трястись не только от рыданий, но и от холода.

– Слушай, ты расстроена, а я уже порядком замёрз. Давай поговорим в машине?

Сил спорить не оставалось, но я не собиралась соглашаться на предложение, сделанное из жалости.

– Ладно.

– Подождёшь меня здесь, пока я схожу за вещами? – Алекс внимательно посмотрел на меня.

– Да, – тихо отозвалась я.

– Только, пожалуйста, не убегай на этот раз, – бросил он, прежде чем зайти в здание.

Как только фигура певца скрылась в дверях ледового комплекса, мой телефон ожил от входящего звонка. Звонила Алина.

– Да?

– Ну, как всё прошло? – осторожно поинтересовалась она.

– Первая половина программы шла нормально, а дальше подвели коньки.

– Понятно. Когда ждать тебя домой?

В этот момент ко мне подошёл Алекс.

– Одну секунду, это менеджер, – сказала я ему.

– Ника? Где ты пропала?

Как же теперь объяснить ей то, что я сама ещё не понимала? Что сказать?

– Дай на секунду, – попросил Алекс, видя моё замешательство.

– Её зовут Алина, – сообщила я, передавая ему трубку.

– Алина? Здравствуйте, это Алекс Воронов. У меня есть предложение для Ники. Вы можете подъехать в кафе «Флип и латте»? Отлично, я буду ждать вас там вместе с Никой.

Ника

До тематического кафе мы ехали в полном молчании. Алекс следил за дорогой, а я пыталась продумать варианты отказа от его широкого жеста. Мне не нужны подачки из жалости. А ещё стало дико стыдно за то, что он увидел меня в момент слабости. Ненавижу, когда кто-то видит, как я плачу. За один день я собрала все возможные неприятные ситуации, и виной всему – кастинг в клип.

В попытке отвлечься я достала телефон и зашла в TikTok, где часто смотрела забавные видео с животными или уроки рисования. Но, кажется, сегодня даже алгоритмы соцсети решили надо мной посмеяться, подсунув первым видео нарезку кадров моего последнего выхода на лёд под драматичную музыку. В бешенстве я смахнула видео, но следом попался ролик с Алексом на концерте, а звук телефона, как назло, был выкручен на полную.

– А я не знал, что ты моя фанатка, – прокомментировал он, сворачивая к кафе.

– А не слишком ли ты высокого о себе мнения, мистер суперзвезда? – я решила осадить его, чтобы он поскорее понял, что я неподходящая кандидатка на роль в его клипе. Чем скорее он это осознает, тем лучше.

Алекс молча вышел из машины и собирался открыть мне дверь, но я опередила его.

– Я прекрасно справлюсь сама, – выскочив наружу, сказала я. Если уж показывать себя холодной стервой, так до конца.

– На вас всех так холод на льду влияет? – спросил Алекс недоумённо, идя рядом со мной.

– За других не скажу, но у тебя всё ещё большой выбор. Можешь узнать у какой-нибудь другой девушки, как на её характер влияет холод, – парировала я, толкая дверь кафе.

Алину я заметила не сразу. Она выбрала дальний столик у окна и в нетерпении постукивала пальцами по столу. Увидев нас, она расплылась в улыбке и замахала рукой.

– Привет! – бросила я, садясь рядом с ней.

– По твоему звонку я поняла, что всё прошло не так хорошо, как хотелось бы. Как ты объяснишь это? – кивнула она в сторону приближающегося Алекса, который пропустил выходящую толпу посетителей в дверях.

– Лучше спроси у него. Я не знаю, что творится в головах звёзд, – пробормотала я. – Всё прошло просто ужасно, я была хуже всех и уже уходила, когда он выбежал за мной и сказал, что выбрал меня. Думаю, это всё из жалости.

– Из жалости что? – присаживаясь напротив, спросил он.

Я только открыла рот, чтобы в очередной раз нагрубить, как Алина пнула меня ногой под столом.

– Из жалости приютили котёнка дома, – улыбнулась она Алексу. – Приятно познакомиться.

– И мне, Алина. – Он отвлёкся на официантку, делая заказ, и продолжил: – У меня не так много времени, поэтому давайте сразу к делу. Я хочу, чтобы Ника участвовала в моём новом клипе на песню «Осколки льда». Предвосхищая ваши вопросы: мы с командой знакомы с её ситуацией и готовы арендовать лёд для тренировок на неделю. Ника, ты справишься за это время? – Внимательный взгляд его синих глаз обратился ко мне.

– Я не уверена, что это хорошая идея, – начала я.

– Она справится, – твёрдо отрезала Алина. – Нас больше интересует финансовая сторона вопроса, – без обиняков перешла она к главному.

– У вас есть ручка? – в этот момент принесли его кофе.

Алина порылась в сумке и достала ручку. Алекс быстро написал на салфетке цифры и передал её нам. Сумма была более чем внушительной.

– Алекс, давай начистоту: зачем всё это? – я решила пойти ва-банк.

– Ты пришла на кастинг и прошла отбор. Странно задавать такой вопрос, – он снова ушёл от ответа, а я удостоилась ещё одного пинка по ноге от Алины.

– Не обращайте внимания, у неё выдалась сложная неделя, а достаётся всем. Мы согласны, приступать сможем прямо завтра? – Алина разрушила все пути к отступлению.

– Пока неясно, давайте обменяемся номерами, и мой менеджер позвонит, когда договорится о катке, – сказал Алекс и разблокировал телефон.

Алина продиктовала наши номера, я допила остывший капучино, заказанный ею до нашего прихода, под непрекращающееся обсуждение деталей, и мы стали собираться домой.

– Может, вас подвезти? – спросил Алекс, когда мы выходили из кафе.

– Кажется, у тебя было мало времени, – я многозначительно посмотрела на него.

– Было бы чудесно, до дома нам добираться больше полутора часов, – одновременно со мной сказала Алина.

Конечно, моё мнение никто не учёл, и через несколько минут мы уже садились в машину Алекса. Чтобы избежать лишних вопросов, я заткнула уши наушниками, включила плейлист погромче и демонстративно уставилась в окно. Если ему нечего делать и таким образом он пытается подкатить – ничего не выйдет. Пусть везёт нас домой, но я не растаю от этого поступка. Не на что надеяться.

Минут через двадцать на меня навалилась усталость, и я стала клевать носом. Неудивительно – больше двух лет без тренировок дали о себе знать, и организм решил отключиться. Улицы слились в туманное марево, и я заснула.

Алекс

– Алекс, простите её. Ника ненавидит, когда я распространяюсь о её трудностях, но последнее время ей тяжело. Сессия, бесконечные поиски работы… – Алина попыталась выгородить свою подопечную, пока та спала.

– Не нужно, я уже всё понял. За пару часов общения увидел, как яростно она готова отшивать любого, кто хотя бы на секунду допустит мысль её пожалеть, – ответил я, бросая взгляд на свернувшуюся на соседнем сиденье девушку.

– В этом вся Ника, – задумчиво подтвердила Алина. – Раньше она была совсем другой: улыбчивой, дружелюбной, обожала фигурное катание так, как мало кто его любит. Её со льда было не утащить – все расходились, а она могла ещё час кататься. Но эта история с допингом перечеркнула всё. Теперь на лёд её не заманишь ничем.

– Как же вам тогда удалось уговорить её прийти на кастинг? – мне становилось всё интереснее.

– Она мне не чужая. Вижу, как страдает безо льда, хоть и не признаёт этого. Да и вы понимаете – ей нужно на что-то жить, думать о будущем, – Алина вздохнула. – Алекс, а вы, как я вижу, в курсе всех новостей фигурного катания? Откуда такая любовь к этому спорту?

– Всё просто. Именно её история заставила меня заинтересоваться фигурным катанием. С тех пор в свободное время слежу за соревнованиями, иногда хожу на шоу, – пояснил я, поворачивая направо. – Её отстранение заканчивается скоро, но, судя по всему, возвращаться в спорт она не хочет?

– Сложный вопрос. Порой я совсем её не понимаю и серьёзно беспокоюсь – у неё нет никаких планов на будущее, – разоткровенничалась Алина.

– Алина, извините за личный вопрос, но почему именно вы занимаетесь делами Ники? Обычно о будущем думают родители.

– У неё есть только мама. После Олимпиады она вышла замуж и уехала в Сосногорск. Лучше не будем об этом – чужая семья потемки. Ника сама вам расскажет, если сочтёт нужным.

Остаток пути мы ехали молча. Да, всё оказалось ещё хуже, чем казалось. Я заехал в район и спросил:

– Где ваш дом?

– Вот здесь направо. Спасибо, что довезли.

– Алина, вы уверены, что участие в клипе не сделает Нике ещё хуже? – теперь я уже сомневался в правильности этой затеи.

– Ей пора посмотреть своим страхам в глаза. Возможно, эти съёмки помогут ей что-то изменить в себе, – уверенно сказала она, когда я заглушил двигатель. – Не волнуйтесь, она не из тех, кто подведёт. Раз договорились – значит, сделает.

– В этом я уверен, – потряс Нику за плечо. – Просыпайся.

Ника

Проснулась я от того, что кто-то осторожно тряс меня за плечо.

Кастинг, лёд, сорванная программа, слёзы, разговор с Алексом Вороновым… Так это всё не сон! Боже, как я опозорилась! – от переизбытка стыда я подпрыгнула и ударилась головой о потолок машины.

– Осторожнее, – мягко сказал он. – Сильно ударилась?

– Нет, – односложно ответила я, быстро открывая дверь и выходя наружу. Алина тут же бросила на меня предупреждающий взгляд. – Спасибо, Алекс! – едко добавила я, обернувшись к нему.

На прощание он махнул нам рукой, и через пару секунд его машина скрылась за поворотом.

– Ника, я понимаю, что тебе тяжело. Я закрываю глаза на то, что ты срываешься на мне, как могу поддерживаю тебя, но то, как ты сегодня хамила Алексу, уже ни в какие рамки не лезет! – начала она отчитывать меня, едва мы остались одни.

– Я пошла на этот кастинг только из уважения к тебе. Алина, я же говорила, что не хочу больше видеть лёд, а теперь мне придётся переступать через себя, чтобы не подвести людей! – в очередной раз я сорвалась на неё, понимая, что потом пожалею об этом, но не в силах остановиться.

– Вот и хорошо. Пора немного подумать о других, а не только о себе, – сказала она, доставая ключи от квартиры. – Наверное, я была не права, когда позволяла тебе делать всё, что захочется.

Я фыркнула, заходя в квартиру.

– Отлично! Я сделаю это. Только как мне кататься в коньках, которые разваливаются прямо на ноге? Ты об этом подумала? – денег на новые коньки не было ни у меня, ни у неё.

– Что-нибудь придумаем, – бросила она, направляясь на кухню. – Будешь ужинать?

И тут я задумалась. После того как тренировки исчезли из моей жизни, пропала и необходимость контролировать вес. Я набросилась на еду – стала есть всё, что хотелось, в неограниченных количествах и в любое время. Конечно, это не прошло даром: я стала бояться смотреть на себя в зеркало, а про взвешивание и говорить нечего – через месяц после отстранения я забросила весы в дальний угол шкафа. Алина ничего не говорила, но годы в группе, где ругали за любую прибавку в сто граммов, сделали меня тревожной. Только сейчас я поняла, что всё это время заедала проблемы, а не питалась правильно. Если так продолжится, ничего хорошего меня не ждёт.

– У нас есть что-нибудь диетическое? – спросила я, заходя в кухню.

– Решила взяться за правильное питание? – без шуток поинтересовалась Алина. – Есть курица.

– Я поняла, что в таком весе не смогу нормально кататься, – коротко ответила я.

– Только давай без фанатизма. Мы обе помним, чем всё закончилось в прошлый раз, – с тревогой в голосе сказала она. – К тому же это просто клип, где не нужна идеальная спортивная форма.

Я кивнула и окунулась в воспоминания.

Две недели до чемпионата России. Время, когда каждая фигуристка тренируется в три раза больше обычного, а ест в три раза меньше. В тот период у меня уже шёл активный рост, прыжки рассыпались на глазах, а весы показывали 49-50 кг при моей норме в 45. Не получалось ровным счётом ничего.

В группе Натальи Игнатьевой не принято было нянчиться, и мне ясно дали понять: если за неделю не похудею, меня заменят на Викторию Самойлову, только что оправившуюся от травмы. Наша группа не знала недостатка в талантливых фигуристках, и это обещание было вполне реальным.

Как можно отнять честно заработанную путёвку на чемпионат? Очень просто. Влияние Натальи росло с каждым выигранным стартом, поэтому ей ничего не стоило объявить меня травмированной и заставить молчать об истинных причинах отстранения.

Конечно, я не хотела такого исхода и начала активно худеть: сначала отказалась от завтрака, потом перестала обедать, старалась пить меньше воды. Задерживалась после тренировок, ещё час бегала на дорожке, обмотавшись плёнкой – так же, как делали старшие девушки.

Экстремальный метод дал результат: к следующему понедельнику весы показали заветные 45 кг. Но бесследно это не прошло. Я стала бояться поправиться, взвешивалась по три-пять раз в день. Чаще отказывалась от еды, а ночами плакала в подушку от голода.

Тот чемпионат России я выиграла и заработала путёвку на Олимпиаду. А после… После объявления результатов и награждения я упала в голодный обморок.

Но на этом страдания с весом не закончились. Я понимала, что нужно потерпеть – ведь на кону главный старт в жизни любого спортсмена, – но новогодние застолья соблазнили меня вкусно поесть, что сразу отразилось на весе. Я то срывалась на запрещённых продуктах, то, чувствуя вину, изводила себя диетами, голоданием и нагрузками.

На календаре было 20 января: до Олимпиады оставалось чуть больше двух недель, когда нашу сборную увезли тренироваться в Новогорск. Тренировка прошла ужасно: от недоедания кружилась голова, я сорвала все прыжки, даже третий перекат программы не получился.

– Просто невозможно! Ты так собираешься выигрывать главный старт? Не трать моё время, иди на соседний лёд, катайся с детьми, – холодно отрезала Игнатьева, когда я подъехала к ней.

Спорить было бесполезно. Я боялась тренера. Вздохнув, надела чехлы и пошла в соседний корпус.

«Не уйду, пока не откатаю короткую программу чисто», – пообещала я себе и задержалась до девяти вечера.

В очередной раз упав с четверного риттбергера, я ударила рукой по льду и поползла к выходу – уже открыли калитки для ледовой машины.

Ненавижу уходить, когда что-то не получается. Такие моменты случались редко, но каждый раз доводили до истерики. Что не так? Почему не могу сделать элементы, которые катаю ежедневно?

Кое-как развязав коньки, я посмотрела на стопы, растёртые до мозолей. Перед чемпионатом пришлось срочно раскатывать новую пару, и до сих пор кататься было больно, но ради Олимпиады можно было потерпеть. Собрав вещи, я отправилась в номер.

И там сорвалась: рыдала так, что, наверное, слышал весь этаж, но мне было всё равно. Знала – нужно потерпеть ещё немного, но позволила себе слабину. Не знаю, сколько плакала, но в какой-то момент меня обнаружила Алина, приехавшая улаживать вопросы с рекламой, в которой я должна была участвовать.

– Я не могу так больше, – давясь рыданиями, сказала я. – Всё, над чем я так упорно работала, рассыпается на глазах. Я устала во всём себя ограничивать и чувствовать себя дерьмом.

– Давай успокоишься и всё расскажешь, – спокойно предложила Алина, помогая мне встать с пола.

Я умылась, сделала несколько глубоких вдохов, села рядом с Алиной на кровать и начала:

– Я не знаю, в какой момент всё пошло не так. Ты же тоже заметила, как я стала полнеть, – посмотрела я на неё, но Алина только нахмурилась. – В общем, уже несколько месяцев у меня не идут прыжки и вращения. На тренировках ничего не получается. Чтобы хоть как-то стабилизировать программы, я начала худеть, но это с переменным успехом. С Натальей отношения портятся всё больше. Мне кажется, она делает ставку на Вику, а не на меня. И я не знаю, как обо всём этом сказать маме… – отстранённо рассказывала я. – Извини, что вывалила это на тебя. Надо немного потерпеть – и всё будет в порядке.

– Тот обморок на чемпионате – тоже из-за похудения? – мрачно спросила она.

– Да.

– Я не твоя мама, чтобы решать, но, пожалуйста, не доводи себя до такого. До Олимпиады осталось совсем немного, а после сможешь спокойно выдохнуть. Успокойся и делай, что можешь. Если нужно будет поговорить – я всегда рядом, – Алина обняла меня.

Кто бы тогда знал, что после Олимпиады начнётся новый круг кошмара, длящийся по сей день…

Алекс

До дома по пробкам я добирался больше двух часов, и все мои планы по записи гитарной партии в домашней студии пришлось перенести на завтра. Но я не жалел, так как узнал о Нике больше и смог лучше понять, почему она стала такой закрытой.

Ника, Ника, Ника… За один день ее в моей жизни стало так много, что заметил я это, когда залип на ее странице в TikTok, смотря видео, где пятнадцатилетняя она и трое парней-одиночников синхронно прыгают четверной тулуп. Эффектное видео набрало несколько миллионов просмотров, а комментарии продолжали прибавляться, несмотря на то, что опубликовано видео было больше четырех лет назад. Последнее видео с нарезкой кадров из программ олимпийского сезона было опубликовано в день вынесения приговора по делу о допинге – и с тех пор больше ничего.

Почему она забросила соцсети? Ведь могла бы хотя бы монетизировать свою популярность. В её биографии столько загадок, которые хотелось разгадать…

«Понравилась?» – вспомнилась мне фраза Олега Сергеевича. Мне не составляло труда признаться себе в интересе к Нике: её загадочность притягивала, а колкие фразы, которыми она пыталась оттолкнуть, лишь разжигали любопытство. Хотелось узнать её ближе и, возможно, помочь вернуться в спорт. Что из этого выйдет – покажет время.

Я собрался переключить телефон в режим “не беспокоить”, чтобы посмотреть серию триллера, когда позвонила ее менеджер.

– Алекс, простите что так поздно. Вы сказали, что вас можно беспокоить если возникнут проблемы, – начала она.

– Дайте угадаю: проблемы с коньками? Я видел, как Нику подвели те коньки, в которых она была сегодня.

– Да, все верно. Мы пытались найти варианты в прокате, но… Мне неудобно говорить, но у нас сейчас нет средств, чтобы купить ей новую пару.

– Скажите, размер и марку коньков.

– Edea Piano, 37. Они требуют профессиональной подгонки, но… Предлагаю, чтобы ваша команда вычла сумму коньков из гонорара Ники, – деловой этики у Алины не отнять.

– Не беспокойтесь о деньгах. Это мои инвестиции в проект, – я уточнил адрес для доставки курьером и пошел делать заказ в интернет-магазине. К завтрашней тренировке Ника будет максимально готова.

Ника

Следующим утром мне пришлось вспомнить, каково это вставать в шесть утра и почти два часа добираться до катка. Но до этого меня разбудил звонок в домофон курьера, который в пять часов утра доставил мне срочную посылку. Открыв коробку с логотипом Edea, перевязанную ленточкой моего любимого фиолетового оттенка, я обнаружила сияющие от новизны коньки. Я машинально проверила размер – 37-й, мой. В первый момент я обрадовалась и вспомнила прежние приятные ощущения от покупки новых коньков, а затем встревожилась и начала думать о том, кто же мог быть отправителем подарка.

Внутри коробки я обнаружила короткую записку.

«Поверь в себя».

Кажется, я знаю, кто бы это мог быть. Не очень заботясь, что на часах всего 5:15, я пролистала список контактов и набрала номер Алекса, который добавила вчера.

– Да? – сонно пробормотал он спустя несколько гудков.

– Это переходит всякие границы, – огрызнулась я.

– И тебе доброго утра, Ника. Так подарок уже доставили?

– Да, но я не просила об этом, – я продолжала злиться и не понимать, с чего он взял, что может все решать за меня.

– И не надо. Считай это вложением в съемки клипа. Лучше не трать время на разговоры со мной, а езжай на тренировку, – спокойно ответил он.

– Слушаю и повинуюсь, босс. Может, ты еще и за тренировками следить будешь? – выплескивала я на него весь негатив.

– Ну, если ты решишь подвести не только меня, но и всю команду, занятую на съемках, мне придется это делать, – задумчиво ответил он. – Но ты же не собираешься так поступить?

– Нет, – коротко процедила я.

– Вот и отлично. Хорошего дня, – быстро ответил он и сбросил звонок.

Времени злиться оставалось не так много и я решила разобраться с причинами навязчивого внимания Алекса после съемок клипа. Сейчас в моих силах привести себя в относительно сносную форму, чтобы прокатать элементы и прыжки для видео.

В восемь утра я была в раздевалке «Инея». Вчера поздно вечером от Алины я узнала, что команде Алекса удалось договориться на четырехчасовую аренду катка пять дней подряд. Четыре часа! Каждый день для меня одной! Как бы я не пыталась найти в этом что-то негативное, у меня просто не получилось. Любому спортсмену не так часто выпадает возможность покататься на льду одному, так что перспектива натереть ноги новыми коньками казалась мне совсем небольшой жертвой за возможность потренироваться и посмотреть, на что еще я способна, спустя такой долгий промежуток без тренировок.

Начала я с простых беговых шагов, потом перешла к кросс-роллам, попутно пытаясь вспомнить дорожки из старых программ. Получалось не всё, но впервые за долгое время я просто радовалась возможности кататься, не переживая из-за неидеально выполненных элементов.

Спустя час я рискнула перейти к прыжкам и начала с двойных. Нонечно, до прежней лёгкости было далеко, но как оказалось, мышечная память не миф, и я еще помнила технику прыжков, хоть и несколько раз больно падала. В конце попробовала вращения – с ними было хуже: без регулярных тренировок в зале я потеряла нужные ощущения, и от непривычки начала кружиться голова.

Не успела опомниться, как четыре часа пролетели. По дороге домой, несмотря на ноющие мышцы и натёртые мозоли, я впервые за долгое время чувствовала себя счастливой.

Следующие четыре дня прошли как одно мгновение. Постепенно восстановила несколько прыжков, даже добилась устойчивой спирали – всегда эффектного элемента. выходные готовилась к сессии (экзамены в университете никто не отменял), а вечером воскресенья у нас с Алиной завязался неожиданный разговор:– Давай возродим твой TikTok? – предложила она.

– Не думаю, что это хорошая идея, – настороженно ответила я.

– Ты же не веришь, что он всё ещё следит за тобой? – скептически прищурилась Алина.

– Всё возможно… Но если тебе хочется – давай попробуем, – сдалась я. Уже слишком часто срывалась на Алине – пусть делает, что считает нужным.

Теперь, собираясь снова вести соцсети, я вспомнила не самый приятный эпизод спортивной жизни…

Я была еще юниоркой, когда мама наткнулась на агентство, занимающееся сопровождением спортсменов. Тот год складывался удачно: я выигрывала старт за стартом и конечно же агентство ухватилось за возможность работать со мной. Так в моей жизни появилась Алина, взявшая на себя PR и рекламные контракты. Она сразу запустила активную кампанию: новые ролики с тренировок, монтаж программ, сотрудничество с фанатскими страницами. Стратегия работала – подписчики и просмотры росли, бренды предлагали контракты, финансовые проблемы исчезли. Но появилась и тёмная сторона: анонимный сталкер, присылавший пошлые видео и омерзительные сообщения. Стесняясь рассказать об этом, я просто сократила активность в соцсетях, публикуя контент лишь по необходимости. Как выяснилось позже, это было только начало…

Наши столкновения с ним случались несколько раз. В тот ноябрьский вечер, возвращаясь с тренировки, я поняла – он снова преследует меня. Забежав в магазин, я попыталась спрятаться, но он схватил меня за руку. Когда работники прибежали на шум, они поверили его версии – будто я что-то украла.

Мама, как всегда, не поверила мне по телефону. Пришлось звонить Алине – только она смогла разобраться с полицией и забрать меня.

– Спасибо, – тихо сказала я, выходя из магазина.

– Ты звонила маме?

– Она не верит. Никогда не верила, – ответила я, чувствуя знакомую горечь.

История просочилась в сеть, обрастая фейковыми заголовками. После этого я полностью передала соцсети Алине. Теперь, когда она предложила возродить TikTok, я снова почувствовала страх. Но, возможно, теперь всё будет иначе?

Ника

Вот и настал день, ради которого меня заставили вернуться на лёд – съёмки клипа на новую песню Алекса Воронова.

С утра мы с Алиной суетились, проверяя вещи, но к восьми утра благополучно прибыли в «Иней».

Следующие два часа, пока визажист и стилист работали над моим образом, прошли под подкаст «Книжная дискуссия». Я любила их за возможность узнавать новое, когда нет времени читать.

Когда макияж и причёска были готовы, я наконец увидела своё платье. Во времена карьеры я обожала процесс создания образов – волшебное преображение моих смутных идей в готовые костюмы. Жаль, такая возможность выпадала только для показательных номеров: тренеры считали, что лучше знают, что и как катать. В соцсетях часто писали, что мои показательные программы сильнее соревновательных, но все предложения тренерский штаб отвергал, ссылаясь на консервативность федерации.

Платье оказалось глубокого изумрудного оттенка с градиентом и стразами, с таким же цветком для причёски. Этот цвет неожиданно напомнил мне другое платье… Больное воспоминание. Я резко перевела мысли, чтобы не погружаться в пугающие эмоции.

Переодевшись, я посмотрела в зеркало и не узнала себя: брюнетка с зелёными глазами, стильной причёской и макияжем в красивом платье. На миг представилось, как было бы здорово выйти в таком образе на соревнования, но я отогнала эту мысль. Это всего лишь сказочный образ для клипа. После съёмок я вернусь к обычной жизни, где нет места льду и конькам. В душе стало горько.

В дверь постучали.

– Входите! – откликнулась я, ставя подкаст на паузу.

В проёме появился Алекс, уже побывавший у стилиста. На нём была белая рубашка, поверх которой он накинул куртку, и рваные чёрные джинсы. В таком виде он точно замёрзнет за день на льду.

– Привет, Ника! Ты выглядишь… – он оценивающе окинул меня взглядом.

– И как? – не удержалась я от вопроса

– Как фигуристка, готовая завоевать новую медаль, – слегка хрипло ответил он.

– До медалей мне теперь далеко, но спасибо, – мне показалось, он хотел сказать что-то другое. – Ты что-то хотел?

– Просто пожелать удачи. Дай помогу – ты испортишь причёску, – заметил он мои неудачные попытки закрепить цветок.

Хотелось отказаться, но его предложение прозвучало так искренне, что я протянула украшение. Наши пальцы соприкоснулись, и это прикосновение заставило сердце учащённо биться. Алекс аккуратно закрепил цветок, а когда я развернулась, чтобы поблагодарить, все слова вдруг вылетели из головы. Я смотрела на него, будто видела впервые – не как на популярного певца, а как на просто очень красивого парня. Он молча смотрел в ответ. Наша немая сцена могла бы длиться вечность, если бы не громкий стук в дверь, от которого мы оба вздрогнули.

– Алекс, ты нужен режиссёру, – в проёме показалась девушка из его команды.

– Уже иду, – повернулся он к ней.

– Спасибо за помощь! Я зашнурую коньки и выйду, – торопливо схватив ботинки, выпалила я, сгорая от смущения.

– Хорошо, – он бросил на меня странный взгляд и вышел.

Господи, что со мной? Зашнуровывая коньки, я пыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Наверное, это просто волнение перед выходом на лёд после долгого перерыва! Сделав несколько глубоких вдохов, я накинула куртку и направилась к катку.

Там развернули целую съёмочную площадку: три камеры на разных ракурсах, оператор для съёмки на льду, пять софитов, освещающих почти весь каток, и два осветителя. Вдобавок – координаторы, ассистенты, менеджеры. От такого количества людей у меня закружилась голова.

– Ника! – помахала мне Алина.

Я направилась к ней, и вскоре к нам присоединились режиссёр и Алекс, объясняя концепцию клипа. По сюжету я – спортсменка на пике карьеры, а Алекс – поклонник, которого я не замечаю. Он пишет песни, вдохновляясь моими победами и неразделёнными чувствами, а я, достигнув всего, осознаю своё одиночество. Когда моя слава угасает, а он добивается успеха, мы встречаемся на шоу – финальная сцена с цветами и поцелуем.

Этот сценарий до боли напоминал мою реальность. Но главная проблема заключалась в другом – мне предстоял первый в жизни поцелуй, да ещё и на камеру.

– Алина, – отвела я ее в сторону, пока режиссер продолжил снимать сцены с Алексом. – И что мне делать? Никто ведь не говорил про поцелуй!

– Ника, я понимаю, что тебя это смущает, но раз они не хотят убирать эту сцену, представь себя актрисой. Они целуются потому что это их работа. Сейчас это часть твоей работы, – попыталась уговорить меня она.

Никакие доводы не могли победить нарастающую панику. Я готова была сбежать, но режиссёр уже звал меня на съёмку.

Работали придирчиво и долго. Многократно переснимали элементы, подстраиваясь под камеры, отрабатывали эффектные гидроспирали по примерам из TikTok. Всё это время я чувствовала на взгляд Алекса, хоть и не видела его в толпе съемочной группы.

После полутора часов съёмок объявили перерыв. Выходя с катка, я отряхивала платье от следов падений. Алекс направлялся на лёд – нужно было переснять несколько сцен при другом освещении.

– Устала? – спросил он, когда я надела чехлы.

– Ну так, немного. Кстати, скользишь отвратительно скользишь.

– Может, дашь мастер-класс после съёмок? – пошутил он.

– Сомневаюсь, что из тебя выйдет толк. Да и тренировать мне тоже нельзя, – очередное напоминание о том, почему все происходящее сегодня должно остаться только на рамках клипа.

– Ника, Алекс, стойте! – крикнула Алина, подбегая к нам. – Давайте сделаем совместное фото для соцсетей.

– Тогда и на мой телефон тоже, – попросил Алекс. – Кто-нибудь, принесите мой телефон из гримёрки.

– Встаньте рядом, – скомандовала Алина, щёлкая камерой. – Вы слишком скованные, обнимитесь хоть!

Я нерешительно развернулась к Алексу, но он сам спас ситуацию – осторожно обнял за талию, положив голову мне на плечо. Сердце предательски заколотилось.

– Улыбайся, – прошептал он мне на ухо, отчего по спине побежали мурашки.

– Сюжет клипа… впечатляет. Кто придумал? – спросила я, стараясь игнорировать свою реакцию.

– Я. Но все совпадения случайны, – ухмыльнулся он.

– О да, ещё какие случайные!

– А теперь посмотрите друг на друга! – не унималась Алина.

Повернув голову, я оказалась так близко к его лицу, что разглядела золотистые искорки в голубых глазах.

– Тебе говорили, какие у тебя красивые глаза? – он поправил выбившуюся прядь за моим ухом.

Сердце сделало сальто.

– Представь себе, – сдавленно выдавила я.

«Не верь ему!» – кричало внутри, хотя очень хотелось поверить.

– Что-то подсказывает, ты врёшь, – поддел он с улыбкой.

– Алина, может хватит? Ты нафоткала на месяц вперед, —резко отвернулась я, спасаясь от новой волны смущения.

– Ладно, больше не буду отвлекать, – её тон звучал многозначительно.

Я отошла к бортику наблюдать за съёмками вместе с Алиной.

– Он не сводит с тебя глаз, – неожиданно заметила она. – Как и ты с него.

– Не понимаю, о чём ты.

– Не притворяйся. Я не твоя мама и ничего не запрещаю. Тебе полезно пообщаться с кем-то кроме меня.

Я замолчала и задумалась. Меня всегда преследовало чувство одиночества, но в соревновательной жизни оно не тяготило, а скорее помогало не нарваться на обман, а вот после отстранения и я остро осознала, что мне не хватает друзей. Что до любви, об этом я не думала вовсе и вообще считала, что я не создана для романтических отношений. Съемки в этом клипе вызывали во мне те чувства, от которых я пыталась бежать и меня это пугало.

Глядя на Алекса, я не понимала, что происходит. Ещё вчера он раздражал, а сегодня… Мне нравилось быть рядом с ним.

– Так, ребята, снимаем сцену с поцелуем, – ледяным душем прозвучали слова режиссёра.

Я напряглась, но вышла на лёд, направляясь к Алексу.

– Встаньте ближе. Ещё ближе, – выстраивал кадр режиссёр.

– Ты чего такая напряженная? – спросил Алекс, снова обнимая меня за талию, вызывая табун мурашек. – Замерзла?

– Нет, всё в порядке, – соврала я. На самом деле мне было так жарко, будто поднялась температура.

– Расслабься, я не кусаюсь, – попытался он разрядить обстановку.

– Снимаем!

По задумке поцеловать Алекса должна была я. Но сейчас, стоя рядом с ним, я понимала, что не смогу этого сделать. Меня парализовало от страха.

После семи дублей я сделала то, что умела лучше всего – сбежала. Вырвавшись из объятий, я рванула к выходу.

Плевать на съемки, плевать на Алекса, плевать на Алину и ответственность – я не буду участвовать в этом. Всегда я переступала через себя, преодолевала сложности и боль и ради чего? Ради того, чтобы получить в десять раз больше боли?

– Не думал, что чемпионки боятся поцелуев, – догнал он меня.

Я резко развернулась и как можно холоднее спросила:

–Поговорим?

– Без проблем. Ребята, перерыв.

«Чемпионки боятся поцелуев». Да как он смеет!

Я нацепила чехлы и зашагала подальше от людей, снующих туда-сюда около льда. Дойдя до укромного уголка возле гримерки Алекса я остановилась и наградила его злым взглядом.

– О чем ты хотела поговорить?

– Неужели не понимаешь? – скрестила я руки на груди.

– Ника, я не понимаю в чем проблема.

– Ты решаешь все за меня, хотя ты мне никто. Постоянно делаешь так, как хочешь ты, публично пытаешься взять меня на слабо. Да ты, ты…

Я не успела договорить еще кучу всего, что собиралась сказать, так как он наклонился и поцеловал меня.

В этот миг я забыла, где я нахожусь и почему так злилась. Он целовал мягко и нежно, давая возможность отстраниться, но я не хотела, чтобы этот момент заканчивался. Неожиданно для себя я обвила рукам его шею и зарылась пальцами в густые мягкие волосы. Наверно, этот волшебный момент длился бы вечность, если бы в голове не щелкнула рациональная мысль, что так нельзя. Я настойчиво надавила на плечи Алекса, заставляя отстраниться и посмотрела на него затуманенным взглядом, стараясь прийти в себя.

– Ну что, теперь не боишься?

Для Алекса все это не более чем мимолетное развлечение, а для меня это первый в жизни поцелуй. Я тут же вспомнила о том, почему он так бесит меня, замахнулась и дала звонкую пощечину.

– Больше не смей! И не подходи ко мне!

Он выдержал мой взгляд и спокойно произнёс:

– Жду на льду через десять минут.

И ушел.

Понятно, значит все же поцелуя мне не избежать. Я сделала несколько глубоких вдохов, отстранилась, думая о том, сколько еще всего предстоит выучить к сессии и на удивление успокоилась.

Хочет доказательств, что я не боюсь? Что ж, он их получит.

– Ника, всё в порядке? Вы с Алексом ушли и пропали, – обеспокоенно спросила Алина.

– Да, – коротко ответила я, возвращаясь на лёд к Алексу, который разговаривал с режиссёром.

– Давайте доснимем и разойдёмся, – как можно спокойнее предложила я.

– Конечно, – кивнул режиссёр.

Я старалась не смотреть на Алекса. Через пару минут он исчезнет из моей жизни, и всё вернётся на круги своя.

Мы идеально встали на точки, с которых нас снимали. Алекс обнял меня, но не так смело, как раньше. Мое сердце билось так громко, что наверное даже он это слышал. я вопросительно посмотрела на него и, не увидев отказа в его глазах, осторожно прикоснулась губами к его губам. Не знаю, что случилось дальше, но нам обоим снесло крышу: мы целовались, будто встретились после долгой разлуки. Сердцу не хватало места в груди, руки сами потянулись обнять его крепче. Я гладила его плечи, захлёбываясь новыми ощущениями. Если бы не его крепкие руки, я бы наверняка упала. Он почувствовал, что мне не хватает воздуха, и перешёл к поцелуям в шею, обжигая кожу дыханием.

– Эй, голубки, достаточно! – остановил наш страстный поцелуй режиссер. – Вот так сразу бы! А то вечно вы, девушки, стесняетесь.

Мы перестали целоваться, но продолжали смотреть друг на друга.

– Ты замёрзла, – мягко прошептал он, сжимая мои руки.

А я… Я просто не знала что сказать и как дальше вести себя с ним.

– Пойду переоденусь, если больше не нужна, – неловко отстранилась я.

– Да, конечно, – растерянно ответил он.

Я рванула в раздевалку. Нужно было скорее собраться и уехать – только так можно забыть сегодняшнее. Пробежав мимо Алины, которая общалась с какими-то важными людьми, я крикнула ей побыстрее заканчивать. Заперевшись в раздевалке я скинула с себя платье, уже не заботясь о том что оно помнется, сняла коньки, дав уставшим ногам свободу, бегом втиснулась в джинсы и теплый свитер, покидала в сумку все вещи и убедившись, что ничего не забыла, открыла дверь.

Конечно, мне не удалось уйти незамеченной. У раздевалки меня уже ждал Алекс.

Решив проигнорировать его, я быстрым шагом направилась к выходу, высматривая Алину.

– Ника, постой! – ну вот, началось…

– Что? Съёмки закончились, я хочу домой, – не останавливаясь бросила я.

– Да подожди же ты! – Алекс схватил меня за руку. – Прости. Я был не прав, не стоило целовать тебя.

Его слова снова показались мне искренними. Обычно у меня никто никогда не просил прощения.

– Я прощаю, Алекс. Если это все, то я пойду, – попыталась высвободить руку.

– Вообще-то… хотел пригласить тебя на вечеринку по случаю окончания съёмок, – смущённо сказал он.

– Не знаю… – хотелось найти повод отказаться, но стало неловко.

– Ты же главная звезда клипа! Без тебя никак, – настаивал он.

– Ладно. Только если ненадолго.

Алекс

Съёмки закончились, а моё влечение к Нике после поцелуев только усилилось. Я понимал – стоит замешкаться, и она сбежит, поэтому срочно организовал вечеринку у себя дома.

Пока мы ехали в дачный поселок Ника молчала и заметно нервничала, десятки раз прокручивая ленту соцсетей. Хотелось пошутить и разрядить обстановку, но я решил не нарываться на очередную колкость. В том, что она решит снова выпустить свои колючки я и не сомневался.

Когда мы приехали домой, вечеринка была уже в самом разгаре. Я заранее отдал ключи пиарщице Катерине, чтобы она подготовила всё к нашему приезду. Шустрые ребята, закончившие дела на катке раньше всех, уже начали отмечать успешное окончание съемок: музыку было слышно уже в гараже, а когда мы с Никой зашли в дом, стало понятно, что большая часть команды уже «на веселе».

Идея привести ее на вечеринку уже не казалась такой хорошей. Сразу стало понятно, что ей неуютно: Ника зажалась, стала высматривать в толпе своего менеджера.

Ты не видел Алину? – тревожно спросила она.

– Наверное она с моим продюсером, – махнул я в сторону гостиной. – Пойдем вместе?

– Нет, не нужно, – осторожно ответила она и растворилась в толпе.

Черт. Все пошло совсем не так, как мне хотелось. Я думал, что в более домашней обстановке она расслабиться и мы сможем узнать друг друга лучше, а она ищет любой способ сбежать.

– Алекс, присоединяйся! – хлопнул меня по плечу оператор Марк, протягивая энергетик.

– Позже. Сначала надо поговорить с Олегом Сергеевичем.

В гостиной его и Алины не оказалось, и пока я искал их, то успел потерять из виду Нику.

Олег Сергеевич обнаружился на кухне вместе с Алиной. Они активно что-то обсуждали, сверялись с таблицами в рабочих ноутбуках.

– Садись, – предложил Олег Сергеевич.

– Сегодня хватит работы. Если только что-то срочное.

– Ладно. У тебя скоро промо нового сингла и клипа. Почему бы не привлечь Нику к рекламной поддержке? Посветитесь вместе на мероприятиях, сходите на ТВ, пару раз вас «случайно» поймают папарацци, – начал Сергеевич свою любимую песню.

– А её мнение вас интересует? – резко оборвал я. – Вряд ли ей это понравится.

– Я сообщу ей позже, иначе она откажется, – сказала Алина. – Прости Алекс, но для нее это возможность, от которой глупо отказываться, а она сделает это если я дам выбор.

Я отлично понимал всю правильность и неправильность этой ситуации по отношению к Нике. Зная ее совсем немного, я также понимал, что если ей дадут возможность, то она сбежит, но мне не хотелось, чтобы ее впутывали в изнанку шоу-бизнеса. Держась рядом со мной она еще может быть в безопасности, но как все повернется, если это будет кто-то другой?

– Да и ты к ней неравнодушен, – подмигнул продюсер. – Вам обоим это на пользу.

– Делайте что хотите, – махнул я рукой и отправился искать Нику.

Обойдя весь первый этаж, я начал волноваться. Нашёл её на лестничном пролёте между этажами – она сидела у окна.

– Всё в порядке? – спросил я.

– Да, все нормально, – перевела она грустный взгляд с окна на меня.

– Можно присоединиться?

– Это твой дом, не нужно меня спрашивать, – ответила она, подвинувшись.

– Почему ты спряталась? – поинтересовался я.

– Если честно, я не люблю вечеринки. От музыки болит голова, я устала, – сказала она, обхватив колени руками.

– И прятки никак не связаны со мной?

– Нет. Ты слишком высокого о себе мнения, мистер музыкант, – снова поддела она меня.

– Ника, я еще раз хотел бы извиниться за поцелуй, – начал я.

– Слушай, не нужно. Ты уже извинился, проехали, – еще больше напрягшись ответила она.

– Ладно. Можно вопрос?

– Смотря какой, – внимательно глядя на меня ответила она.

– Почему ты такая грустная?

– Просто голодная.

– Посидишь здесь, пока я посмотрю, что есть на кухне? – мне показалось, что она хотела сказать что-то другое, но я не стал давить.

Она лишь кивнула.

Я вернулся на кухню, где шли бурные обсуждения дальнейших действий для промо клипа, от которых я устранился. Приготовив на скорую руку несколько сэндвичей и какао я поспешил вернуться в укрытие Ники.

– Уже думал, ты снова сбежала, – искренне удивился я, увидев её на месте. – Держи, – я передал ей чашку с какао и сэндвич.

– М-м-м, какао! – её улыбка заставила моё сердце биться чаще. – Алекс, прости меня. Я бываю слишком резкой… Сейчас мне очень стыдно.

– Подожди. Думаю, новости тебя не обрадуют, – осторожно начал я.

– Что случилось? – съёжилась она.

– Мой продюсер и твоя Алина решили, что мы вдвоем должны продвигать мой клип, – как можно тщательнее подбирая слова сказал я. – Это означает твое появление со мной в шоу, на презентации клипа…

– И поддерживать слухи о наших отношениях, – перебила она.

– В общем, да, – в смущении я провёл рукой по волосам.

– Типично для Алины. Решить за меня, – грустно заметила Ника. – Хотя выбора у меня всё равно нет.

– Ты можешь отказаться, – сказал я, тайно надеясь, что она не станет.

– Да нет, какой смысл. Чтобы ты понимал, Алина единственный человек, которого невозможно переспорить, – снова отворачиваясь к окну произнесла она.

– Ника, я хочу чтобы ты меня сейчас услышала. Шоу-бизнес – не самое приятное место. Изнанка всего этого чаще всего отвратительна и пугающа. Я не хочу, чтобы ты оказалась в эпицентре этого. Пока ты рядом со мной, я могу гарантировать, что с тобой не случиться ничего плохого, но пожалуйста, но если Алина предложит сотрудничество с кем-то ещё – не соглашайся.

– Знаешь, мир фигурного катания тоже не единороги и радуга, – усмехнулась она. – Но спасибо за заботу.

– И ты не злишься и не будешь во всем винить меня? – я уже не брался предсказывать реакцию этой девушки на любое событие.

– Ну, как я понимаю, ты тоже тоже не во всем можешь контролировать свою рабочую жизнь. Ты в этом не виноват, – развернувшись лицом ко мне сказала Ника. – Я злюсь не на тебя, а на ситуацию в целом. Сначала я иду на кастинг, в котором не хочу участвовать, потом оказываюсь на льду и в клипе, а теперь буду изображать твою девушку. Как-то все очень быстро.

«Изображать твою девушку». Я не хочу чтобы ты изображала ее, я хочу чтобы ты ей стала. И сделаю для этого все возможное.

– А ты не думала, что это судьба? – попытался я расшевелить погружённую в себя Нику, лёгонько толкнув её в плечо.

– О, да ты романтик! Хотя иначе не написал бы столько песен о любви, – усмехнулась она.

– Значит, признаёшь, что ты моя фанатка?

– Я слышала всего пару твоих песен.

– Ну и что же ты слушала? – поинтересовался я.

– «Пустыню во мне» и «Короля червей».

– Небанальный выбор, – заметил я, глядя в её потрясающие зелёные глаза.

«Знала бы ты, что первая первая песня о тебе…»

– Я сейчас скажу глупость, но слушать «Пустыню во мне» каждый раз больно. Ты правда талантливый, раз можешь выводить слушателей на сильные эмоции. А почему именно «Король червей»? – не отводя взгляда задала она вопрос.

– Я читал одну книгу и вдохновился образом второстепенного персонажа. Стало интересно, что он чувствовал, вот я и решил написать песню, – приоткрыл я секрет, внутренне ликуя от её слов.

– Ты тоже любишь читать? – в её глазах вспыхнул интерес.

– Да. Ты, как я понимаю, тоже? И какие же жанры ты любишь? Дай угадаю: явно ты не поклонница романтики.

– Бинго! Я люблю фэнтези и триллеры. А что это за книга, которая вдохновила тебя на песню?

Так мы бок и бок просидели почти до ночи, пока про нас не вспомнили наши боссы. С Никой было удивительно легко общаться, когда она сбрасывала свои доспехи и была простой девчонкой. Даже мелочи, которые раньше казались мне неинтересными, в разговоре с ней приобретали новые краски и становились интересными.

– Ника, Алекс, где вы? – послышалось снизу, в момент когда мы Ника задремала на моем плече.

– Что? Меня ищут? – вздрогнула она. – Ой, прости! Я не понимаю как я так уснула.

– Ника, все хорошо.

– А ты не такой напыщенный индюк, как я думала, Алекс Воронов. Раз уж нам теперь придется видеться часто, давай попробуем стать друзьями? – предложила она, поднимаясь на ноги.

Мы неловко столкнулись лбами, когда я вставал.

– О, боже! – взвизгнула она. – Как больно!

– Прости, – потирая лоб, рассмеялся я. – Надеюсь, это не заставит тебя передумать?

– Я не из тех, кто бросает слова на ветер. Хотя не знаю, как вести себя с друзьями – их у меня никогда не было.

– Я тебя научу.

StarHit: «Эксклюзив! Забытая фигуристка снялась в клипе популярного певца Алекса Воронова!»

Победительница чемпионата мира среди юниоров и отстранённая из-за допингового скандала Ника Властовская была замечена на съёмках нового клипа Алекса Воронова.

Наш источник утверждает, что она нечестным образом обошла сотни конкуренток, среди которых были Полина Трефова и Екатерина Березина.

Судя по всему, Нике симпатизирует Алекс Воронов: ведь среди перспективных фигуристок он выбрал ту, которая ушла в полное молчание после объявления о её виновности в употреблении допинга.

На видео, которое совсем недавно было опубликовано в TikTok-аккаунте Ники, она и Алекс практически целуются на съёмках клипа! Кто знает, может, это начало яркого романа?

HELLO!: «Бывшая фигуристка идет в шоу-бизнес.»

Ника Властовская, которую ценители фигурного катания знают как талантливую фигуристку, оставившую спорт из-за допингового скандала, получила главную роль в новом клипе восходящей звезды поп-сцены – Алекса Воронова.

На фотографиях, размещенных в канале певцa, он и Ника тепло обнимаются, а в в TikTok фигуристки появляются новые видео с отрывками из клипа, где даже есть сцена с поцелуем! Кажется, этой зимой нас ждет что-то интересное.

Championat.ru: «Бывшая олимпийская чемпионка нарушила молчание.»

Ника Властовская впервые появилась в публичном пространстве после вердикта по допинговому делу. Фигуристка снялась в клипе на новый сингл «Осколки льда» популярного певца Алекса Воронова. По видео, которые выложены на странице Ники, можно сделать вывод, что несмотря на то, что фигуристка более двух лет провела без полноценных тренировок, не растеряла свои фирменные вращения и прыжки. Мы всей редакцией ждем премьеры клипа! Ничего не утверждаем, но нам бы очень хотелось, чтобы Ника смогла вернуться на лед.

Февраль 2024

Ника

– Ты уже подъехал? Сейчас выхожу.

Я сбросила звонок и положила телефон в сумку.

После того как Алина оживила мой TikTok, а Алекс стал выкладывать посты со съёмок, у меня не было ни одного спокойного дня: съёмки для рекламы и учёба забирали всё свободное время. Лишь иногда по вечерам я выкраивала час, чтобы поболтать с Алексом по видеосвязи. За это время мы успели сдружиться. Не могу сказать, что полностью ему доверяю, но мне приятно осознавать, что появился человек, которому интересна моя жизнь.

Сегодня предстояло первое большое событие после съёмок клипа – закрытая презентация, и я жутко из-за этого нервничала. Море незнакомых людей, громкая музыка, вечеринка – всё это заставляло чувствовать себя неуверенно.

Я ещё раз окинула себя взглядом в зеркале, застегнула пальто и выбежала из квартиры.

– Привет! – улыбнулась я, подойдя к машине Алекса.

– Привет, Ника! Готова покорить всех на вечеринке? – Он улыбнулся, заводя двигатель.

– Честно? Нет, – ответила я без притворства. – Но отступать уже поздно.

– А давай не пойдём? Гости прекрасно проведут время и без нас, – подал «гениальную» идею он.

– Очень смешно. Уже вижу заголовки: «Ника Властовская губит карьеру знаменитого певца».

– Знаешь, Ника, мы с тобой так часто делаем то, что не хотим, что иногда хочется пойти наперекор правилам, – сказал он.

– Намекаешь на наши «отношения»? Не терпится поскорее избавиться от меня? – спросила я, и внутри что-то неприятно кольнуло.

– Я не хотел тебя обидеть. Если хочешь, мы можем просто прогулять презентацию, вот и всё, – спокойно ответил он.

– Не в этот раз, – только и сказала я.

За разговором я не заметила, как мы подъехали к пафосному клубу Sunset. Взглянув на Алекса, я увидела, что он побледнел.

– С тобой всё в порядке? – тревожно спросила я.

– Не совсем, – ответил он, учащённо дыша. – Дай мне пару минут.

– У тебя что-то болит? – снова спросила я начиная нервничать сильнее.

– Нет, – с трудом выдавил он, делая глубокие вдохи.

– Поговори со мной. Как я могу помочь?

– У меня паническая атака, – через силу ответил Алекс. – Такое бывает. Ничего серьёзного.

– Посмотри на меня, – тихо попросила я, боясь усугубить его состояние.

Он поднял глаза, и в его взгляде плескалась такая боль, что мне стало не по себе. Что его так надломило? Почему сейчас, когда он должен сиять и радоваться?

– Всё хорошо, ты со мной, ты в безопасности, – бережно обняв его и погладив по спине, прошептала я. – Просто дыши.

Я уткнулась носом в его шею, вдохнула свежий цитрусовый аромат одеколона и приложила ладонь к его груди. Мы молча сидели так, пока его сердце не перестало бешено колотиться. Наконец он заговорил:

– Наверное, мы опоздали. Прости, что ты видела меня таким…

– Алекс, тебе не за что извиняться. Каждый несет в себе какую-то свою боль и в этом нет ничего постыдного. Сейчас тебе легче?

– Да, спасибо, – он глубоко вздохнул и открыл дверь. – Пошли.

Я с сомнением посмотрела на него, но решила не выдавать своего беспокойства.

– Где вас носит?! – возмутилась менеджер Алекса Татьяна, едва мы вошли в клуб. – Все только вас и ждут!

Алекс помог мне снять пальто, и я осталась в красном шёлковом платье миди с небольшим бантом – его я купила на прошлой неделе специально для презентации.

– Ты выглядишь потрясающе, – сказал он, оглядев меня с ног до головы.

– Спасибо, ты тоже, – смущённо ответила я, оценив его небрежный образ «плохого парня»: рваные чёрные джинсы и наполовину расстёгнутую белую рубашку. От одного взгляда сердце пропускало удар.

Алекс протянул мне руку, и я вцепилась в нее, как в спасательный круг.

– Готова всех обмануть? – он ободряюще улыбнулся.

«Боюсь, что это уже совсем не обман» – пронеслось в моих мыслях, но вместо этого я ответила:

– Да. Давай сделаем это, – и мы отправились в толпу приглашенных.

Алекс

Я тонул и задыхался. Старые страхи, давно ушедшие в прошлое, снова возродились и пробрались в голову.

«Не сейчас. Только не сейчас…»

Но тело не слушалось. Ладони вспотели, а сердце забилось так, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди.

«Сегодня точно случится что-то плохое» – тут же мелькнула новая мысль, запустившая волну панической атаки.

Внезапно перед глазами всплыл тот день. Мне было восемь, и я впервые исполнял этюд на большой сцене. Из-за кулис я высматривал в зрительном зале два знакомых силуэта – маму и папу, которые всегда садились в пятом ряду. Но их места пустовали.

«Наверное, застряли в пробке», – наивно подумал я тогда, вытирая потные ладони о брюки перед выходом.

После концерта, когда я уже злился на их опоздание, ко мне подошла тётя Лиза, мамина подруга. Её заплаканные глаза, дрожащие губы… До сих пор помню, как мир вдруг перевернулся, когда она сказала: «Случилось страшное. Их больше нет.»

Автомобиль. Лёд. Фура. Три коротких слова, навсегда изменивших мою жизнь.

Пустота. Оцепенение. Неверие. Я ждал, что проснусь, что это всего лишь кошмар. Но пробуждение так и не наступило. Вместо дома – детский дом с облупленными стенами. Вместо маминых объятий – равнодушные взгляды воспитателей. Вместо защиты отца – кулаки старших ребят, которые быстро смекнули, что новенький – лёгкая добыча.

«Этого больше нет. Ты не тот мальчик. Ты не там», – пытался убедить себя я, но паника уже накрывала с головой.

Перед глазами мелькали обрывки воспоминаний: мои первые дрожащие ноты на гитаре в пустом зале детдома, насмешки ребят: «Сиротка! Кому ты нужен со своими песенками?», первый концерт, после которого я рыдал в гримёрке, потому что некому было сказать «мы тобой гордимся»

И сегодня меня снова ждет сцена. Снова этот проклятый страх, что после важного момента я узнаю о трагедии»

Словно сквозь вату я слышал нежный голос Ники и буквально зацепился за него, чтобы окончательно не сорваться в обрыв страха. Я что-то ответил ей, попытался показать что со мной все в порядке, но на деле со мной ничего не было в порядке.

Неожиданно я почувствовал как ее теплые руки мягко обняли меня и прижали ближе к себе.

– Все хорошо, ты со мной, ты в безопасности. Просто дыши, – послышался ее тихий голос, а через секунду Ника положила свою руку на мою грудь в районе, где билось сердце.

Пульс зашкаливал, я продолжал пытаться восстановить дыхание и не расплакаться. Не сегодня. Не сейчас. Нельзя.

Ника гладила меня по спине, шептала успокаивающие слова, и постепенно стало легче. А потом накатил стыд – за слабость, за то, что напугал её. Боялся, что спросит о причинах, решит, что я ненормальный, и отвернётся.

– Каждый несет в себе какую-то боль и в этом нет ничего постыдного, – безо всякого осуждения ласково сказала она, сама того не подозревая, сломав еще одну преграду между нами.

Стыд из-за панической атаки сменился виной за то, что наши менеджеры решились на идею фейковых отношений. Публичность явно не про Нику, ей настолько некомфортно, что приходится делать невероятные усилия над собой. Мне не хотелось отпускать ее, но и каждый раз заставлять ее чувствовать себя не в своей тарелке тоже.

Собравшись с силами, я вышел из машины, и мы вместе зашли в пафосный клуб, где мне, честно говоря, совсем не хотелось быть.

Помог ей снять пальто – и замер. В красном платье Ника была ослепительна. Не просто красива – потрясающа. Сегодня не отойду от неё ни на шаг, а то кто-нибудь уведёт.

Она сводила с ума, как ритм любимой песни и совсем не понимала, что делает со мной, когда улыбается, смущённо отводит взгляд или рассказывает о чём-то во время наших видеозвонков. Эти разговоры стали для меня глотком свежего воздуха. Ника не видела во мне успешного певца, не расспрашивала о работе, не пыталась понравиться – она просто была собой.

– Давайте поприветствуем главных героев нашего события: Алекса Воронова и Нику Властовскую! – громко объявил ведущий.

Зал взорвался аплодисментами, вспышками камер и мельканием экранов телефонов. Я автоматически улыбался, хотя внутри всё ещё бушевала буря, а Ника крепче сжала мою руку. Я встревоженно взглянул на неё, но в ответ увидел лишь смущённую улыбку – она изо всех сил старалась скрыть волнение.

– Ты иди, а я побуду здесь.

– Нас обоих позвали. Пошли.

Мы поднялись на сцену и оказались в ослепительном свете софитов.

Неуверенно она сделала несколько шагов и вышла в со мной под свет софитов.

– Спасибо всем, кто пришёл сегодня, – начал я заготовленную речь, одной рукой обнимая Нику за плечи. – «Осколки льда» – особая для меня песня, и я хотел, чтобы клип получился запоминающимся. Но ничего бы не вышло без этой потрясающей девушки, которая катается так, что дух захватывает. Ника, спасибо тебе!

Крепче прижав её к себе, я передал микрофон и шепнул на ухо:

– Не бойся, я с тобой.

– Всем привет! Алекс слегка преувеличивает мои заслуги, но надеюсь, клип вам понравится, – достаточно уверенно сказала она.

Преувеличиваю? Уже не в первый раз замечал, как она обесценивает себя. Чёрт, как же хочется, чтобы она начала себя ценить! Это явно повод для серьёзного разговора.

Спустившись со сцены, мы оказались в темноте – начался показ клипа. Я встал позади Ники, обнял за талию и прижался губами к её плечу. Меня совершенно не интересовало происходящее на экране – важна была только она.

– О нет, мой заклон просто ужасен, – расстроенно пробормотала она, увидев себя в кадре.

– Ты вечно находишь недостатки и не замечаешь прекрасного, – честно сказал я, уткнувшись лицом в её волосы.

– Это тебе всё кажется идеальным. Я же вижу, как халту… Что ты делаешь? – удивилась она.

– Тсс… На нас смотрят, – соврал я, вдыхая запах её вишнёвых духов, от которого слегка кружилась голова.

– Кто? Где? Что мне делать? – напряглась Ника.

– Просто расслабься, – поцеловал я её за ухом. – Улыбайся и будь рядом. Больше ничего не нужно.

К моему удивлению, она расслабилась и повернула голову. Мы оказались так близко, что оставалось лишь пара миллиметров до того, как я потеряю контроль и поцелую её.

Наш момент разрушил внезапно вспыхнувший свет. Зал наполнился восторженными возгласами и обсуждениями, а я раздражённо стиснул зубы – нам снова мешали.

– Алекс, журналистка «МузТВ» настаивает на интервью, – подбежала Татьяна.

– Да, только быстро, а не как обычно, – вздохнул я, неохотно отпуская Нику, чтобы взять её за руку.

– Может, сам справишься? – менеджер сомнительно посмотрела на Нику.

– Нет, – резко ответил я. На самом деле мне не хотелось оставлять её одну.

В дальнем углу зала нас ждала девушка, представившаяся Владой.

– У нас не очень много времени, – тут же оборвал я, чтобы не застрять с ней на часы, которые мне хотелось провести с Никой.

– Да, конечно. У меня всего-то пара вопросов. Что вдохновило вас на создание клипа? – девушка включила диктофон.

– Личная история, фантазия и любовь к фигурному катанию, – коротко ответил я. Не признаваться же, что в этой песне – все мои чувства к той недоступной Нике, какой она была до нашего знакомства.

– Я, как и остальные гости, сейчас увидела клип целиком, поэтому не могу не спросить вас обоих: связывает ли вас что-то большее, чем работа? – кивнула она в сторону наших переплетенных рук.

– Мы бы не хотели выносить это на публику, – начал я, но меня прервала Ника.

– Когда я только познакомилась с Алексом, он умудрялся выводить меня из себя каждые пять минут. Но за время съемок… – она сделала театральную паузу, – оказалось, под этой напускной самоуверенностью скрывается вполне сносный человек.

– О! То есть между вами действительно что-то есть? – журналистка оживилась.

– Разве я сказала это? – Ника кокетливо наклонила голову. – Просто иногда он вызывает… необычные чувства. Вроде желания то ли задушить, то ли поцеловать. Вы же понимаете?

Я едва не поперхнулся. Это уже переходило все границы.

– Спасибо за интерес, но подробности оставим для себя, – твёрдо закончил я, одновременно улыбаясь для фото и сжимая Никину талию в предупредительном жесте.

– В общем то все, спасибо. Можно еще фото?

– Конечно, – с готовностью ответил я, приобнимая Нику и улыбаясь.

Несколько щелчков фотоаппарата и мы оказались на свободе.

– Ника, объясни мне, что это было? – я махнул в сторону уходящей журналистки.

– Разве не очевидно? – она выскользнула из объятий. – Им же нужен пиар. Полуправда – самая вкусная приманка.

– "Желание поцеловать"? Это твоя полуправда?

– Ну конечно! Ты же сам говорил – надо играть влюблённых. Что, испугался, что я всерьёз? – её голос звучал насмешливо, но взгляд убегал в сторону.

Вдруг в толпе мелькнула фигура очень знакомой мне девушки, от которой у меня все внутри похолодело

– Ника, могу попросить тебя об одолжении?

– Ты как будто призрака увидел. Что случилось?

– Хуже. Милена Ольховская. Блогерша, которая последние полгода преследует меня ради контента, – я сжал кулаки, стараясь держать себя в руках. – Какого черта её сюда пригласили?

Ника нахмурилась, заметив моё состояние:

– Что нужно сделать?

– Подыграй мне.

– Выручить друга – святое дело, – она мягко улыбнулась, и это слово снова кольнуло.

Друга. Как же больно было осознавать, что такая девушка, как она, никогда не захочет быть с таким парнем как я. Что я могу дать ей дать? Зачем ей быть с детдомовским парнем, которого до основания разрушила семейная трагедия? Хотелось биться головой о стену, но пришлось заставить себя проявить все самообладание и отложить сеанс самобичевания до дома. Чувствую, сегодня меня ждет бессонная ночь за написанием песни. Только это помогало мне выпустить все те чувства, которые я не мог обрушить на Нику.

– Пойдем танцевать, – потянул я ее в толку. Как раз удачно поставили какой-то медленный трек и притушили свет.

– Алекс! Как мило, что ты меня ждал!

Обернувшись, я увидел Милену. Высокая худая блондинка почти не изменилась, только что стиль одежды стал более сдержанным. Она уже навела на нас камеру и стала снимать.

– Милена, ты нарушаешь границы. Убери камеру, – холодно сказал я.

– Ой, а кто это? Твой новый проект? – она навела объектив на Нику. – Как тебя зовут, девочка?

– Тебе лучше уйти, пока я не позвал охрану, – еще немного и скандала будет не избежать потому что я не железный.

– Ника. И мы с Алексом не экспонаты для твоего блога, – спокойно ответила она, но я почувствовал, как её пальцы вцепились в мою руку.

– Милена, либо ты уходишь сейчас, либо я вызываю охрану, – шагнул я вперёд, закрывая Нику собой.

– Как грубо! Я просто хотела сделать репортаж о твоём новом… увлечении, – она ядовито улыбнулась. – Зрители обожают такие истории: "Певец Алекс Воронов и его тайная пассия". Хотя какая же тайна, если вы так мило обнимаетесь?

Тут то мимо проходил Олег Сергеевич, которого я поймал за рукав.

– Я не знаю, кто из вас ее сюда позвал и не хочу сейчас выяснять, но пожалуйста, избавьте меня от нее, – повысив голос бросил я.

– Эй, не кипятись, идите отдыхать, – отмахнулся он и подхватил под локоть эту стерву.

– Ты в порядке? – спросила Ника, заглядывая мне в глаза.

– Да, все нормально. Извини за Милену, кажется она на все готова ради эксклюзива в своем блоге.

– Алекс, зачем ты оправдываешься? Я не твоя девушка, все нормально.

Не моя девушка. Сердце прострелило болью. Чувства хотели выплеснуться через край, но я сделал глубокий вдох и сказал:

– Давай танцевать.

Когда мы вышли на танцпол, я заметил, как её взгляд нервно скользит по залу. Позади нас мелькнула тень с телефоном – ещё один папарацци, жаждущий сенсации.

– Расслабься, – я притянул её ближе, чувствуя, как напряжены её плечи. – Они всё ещё смотрят. Нам нужно…

– Я знаю. Просто… неожиданно тяжело играть эту роль сегодня.

Её дыхание было неровным, губы слегка дрожали. В этот момент я понял – если мы сейчас не убедим всех в "искренности" наших отношений, завтра в сети появятся совсем другие заголовки.

– Тогда давай сделаем это по-настоящему, – прошептал я, наклоняясь так, чтобы мои губы почти касались её уха. – Один раз, чтобы они отстали. Доверься мне.

Поцелуй получился неожиданным даже для меня самого. Сначала Ника застыла, но затем её губы ответили мне с такой страстью, что я забыл, где мы. Её пальцы гладили мои волосы, тело прижалось так близко, что я почувствовал биение её сердца…

– Похоже, чувства нашей пары – не просто игра на камеру! – издевательский голос ведущего вернул нас в реальность.

Ника резко отстранилась, её глаза расширились от осознания произошедшего. Я попытался удержать её руку, но она уже выскользнула из объятий.

– Мне нужно… минутку… – она бросилась к выходу, оставив меня с губами, всё ещё горящими от её прикосновения.

Что мы только что сделали?

И главное – почему это ощущалось так… правильно?

– Эй, бро! – знакомый голос за спиной заставил меня обернуться.

– Макс?! – я не сдержал улыбки. – Ты как здесь оказался?

– Олег Сергеевич пригласил, – друг широко ухмыльнулся, оглядывая зал. – Говорит, мол, посмотри на нашего звёздного певца. А ты и правда теперь такой важный, что даже старым друзьям забываешь позвонить?

– Да ладно тебе. Ты же знаешь, как сейчас с гастролями. А ты-то как? Как там твои курорты?

Три года назад мы с Максом стояли на пороге детдома с чемоданами и туманными перспективами. Он остался в Туле – говорил, что столица его засосёт. А я… я продал оставшуюся от родителей квартиру и рванул в Москву.

– Не жалуюсь, – Макс достал телефон и показал фото строительной площадки. – Третий корпус почти достроили. А у тебя, я смотрю, не только карьера пошла в гору, – он кивнул в сторону, куда ушла Ника. – Настоящая леди.

– С Никой всё… сложно.

Макс поднял брови:

– Сложно? Брат, ты когда-нибудь про себя слышал? – он передразнил мой голос: – "С Никой всё сложно". Да ты влюбился по уши!

– Это не…

– Не ври мне, – Макс внезапно стал серьёзным. – Я тебя знаю с восьми лет. И вижу, как она на тебя смотрит, когда ты не видишь. Только глаза у неё грустные, будто…

Дикий крик со стороны женских туалетов не дал Максу договорить. Мы переглянулись – в его глазах читалась та же тревога, что и в моих.

– Ника! – я рванул на звук, даже не закончив разговор.

Плюнув на все приличия я влетел в дверь и моему взгляду открылась картина, которая привела меня в бешенство.

Ника сидела на полу в платье, залитом красным вином. Одну руку она прижимала к груди, во второй же сжимала бумажное полотенце, пытаясь остановить кровь.

Неподалеку от нее стояла Милена с разбитым бокалом.

– Это несчастный случай! – залепетала она. – Она сама на меня налетела!

– Враньё! – я опустился на колени перед Никой. – Ты в порядке?

– Просто отвези меня домой… – сказала она дрожащим голосом.

Подняв голову, я увидел, как Милена незаметно снимает всё на телефон. В тот же момент в дверях появились журналисты с камерами.

"Идеальная постановка", – мелькнуло в голове. Они всё подстроили.

– Что у вас тут случилось? – в дверях показалась Татьяна с группой журналистов, которые уже вовсю снимали происходящее.

Всё было ясно как день – Милена подстроила этот спектакль, а Татьяна, с её вечной жаждой скандалов, явно была в курсе.

– Вызовите охрану и Олега Сергеевича, – сквозь зубы произнёс я. – И уберите этих журналистов.

– Алекс, ты же знаешь – чем громче скандал, тем больше просмотров. Мои подписчики обожают такие разборки! – ядовито улыбнулась Милена.

– Ты перешла все границы, – мой голос дрожал от ярости.

В этот момент появился Олег Сергеевич, растолкав зевак:

– Что тут происходит?

– Во-первых, уберите её отсюда, – я кивнул на Милену. – Во-вторых, нам нужно поговорить о работе Татьяны.

Олег Сергеевич внимательно посмотрел на бледную Нику, опирающуюся на меня:

– Врач нужен?

– Всё нормально, – еле слышно ответила она.

Через пять минут охрана выдворила Милену, но я знал – это ненадолго, если Татьяна останется работать со мной.

– Ты уверена, что не хочешь написать заявление? – тихо спросил я Нику, осматривая её порез. – Это уже переходит все границы.

– Не сейчас, Алекс… Мне нехорошо, – её голос дрожал, а в глазах стояли слёзы.

Олег Сергеевич ловко перехватил внимание гостей, а я повёл Нику в уединённую лаунж-зону.

– Дай руку, – мягко попросил я, открывая принесенную кем-то из персонала клуба аптечку. – Будет жечь.

Ника вдруг фыркнула:

– Ты забавный. Я терпела боль от переломов, падений, раскатки коньков. А ты из царапины такую трагедию устроил, – на ее лицо потихоньку возвращался румянец.

– Она больше не появится в твоей жизни, – твердо пообещал я.

– Спасибо, – тихо поблагодарила Ника, посмотрев на меня впервые после поцелуя, а в следующий момент одинокая слеза покатилась по ее щеке.

Не отдавая себе отчета в том что делаю я потянулся к ее лицу и осторожно стер слезинку, желая точно также просто стереть все ее плохие воспоминания.

– Не за что. Посидим здесь немного? – мне очень хотелось оттянуть момент, когда нужно было везти ее домой.

– Хорошо… Обними меня, – её просьба прозвучала так неожиданно, что я на секунду застыл.

Я осторожно обнял её за талию. Ника сняла туфли, поджала ноги и прижалась ко мне, будто искала защиты. Её руки были ледяными, а тело слегка дрожало.

Мы молчали. В тишине было слышно, как бьётся моё сердце – бешено, неровно, как в тот день в детдоме, когда я впервые дал отпор обидчикам.

– Кто эта Милена? – вдруг спросила Ника. – Она выглядит… одержимой.

Я вздохнул. Правда была проста: Милена – блогерша, которая уже полгода преследует меня ради контента.

– Долгая история, – уклончиво ответил я. – Она считает, что имеет на меня какие-то права. Но это её иллюзии.

– А у тебя откуда этот шрам? – я осторожно провёл пальцем по едва заметному рубцу на её кисти.

– Обычная травма в юниорском сезоне, – она шевельнула пальцами. – Девочка на тренировке случайно проехала коньком по руке. У меня этих шрамов везде полно, я уже и не вспомню как все они были получены.

Да, чем больше я ее узнаю, тем более противоречивые чувства испытываю к фигурному катанию: с одной стороны я восхищаюсь силой духа Ники, а с другой стороны вижу, как мало видит обычный болельщик. Фигурное катание – это не только красота и грация, но и адский труд, травмы, слезы и иногда разрушенные мечты. Сейчас мне хотелось защитить Нику ото всего и показать обычную жизнь, но воспроизводя в памяти ее прокаты я понимал, что она еще не все сказала в спорте.

Я поднёс её ладонь к губам и поцеловал шрам. Ника вздрогнула.

– Алекс, здесь же никого нет… тебе не нужно…

– Я хочу, – просто сказал я, глядя ей в глаза.

Она покраснела, затем осторожно коснулась моего подбородка:

– А это? Тоже спорт?

– Не-а. Детдомовская дракаю

Тот день я запомнил на всю жизнь. Парни постарше в очередной раз решили поиздеваться надо мной, подкараулив возле актового зала после моих занятий по фортепиано. Они затащили меня в пыльный чулан и начали бить. Я терпел боль сколько мог, надеясь, что им надоест и они уйдут, но не тут то было. Главарь банды, Кирилл, достал нож и злобно усмехнувшись сказал:

– Парни, этому нежинке нужно подпортить личико, согласны? Может станет чуть мужественнее и перестанет быть таким отбитым придурком.

Он оставил глубокий порез ровно за секунду до того, как дверь в кладовку распахнулась и на ее пороге появился Макс.

– Отбитые здесь вы, – не выдержав заорал я и кинулся с кулаками на Кирилла, которого я уже устал бояться.

В той драке мы знатно потрепали друг друга, а потом я сдружился с Максом, который заставил меня научится давать отпор обидчикам. Было сложно, приходилось каждый раз идти против себя, но по другому в детдоме было просто не выжить.

– Прости, я не знала, – Ника ласково погладила мою щеку.

– Не извиняйся. Но признайся, ты обо мне ничего не знала до нашей встречи?

– Нет. Сначала был спорт, потом затяжная черная полоса, которая и сейчас не закончилась. Мне ничего не хотелось. Я то и книги читать начала не так давно, – с болью в голосе сказала она. – Наверно, мне уже пора домой.

– Алекс, у вас тут всё нормально? Ты вроде хотел поговорить, – незаметно для нас обоих в лаунже появился Олег Сергеевич.

– Да. Ника, ты сможешь посидеть здесь одна? Как себя чувствуешь? – если бы она сказала хоть одно «нет», я бы всё бросил и остался рядом.

– Мне лучше. Иди, я подожду, – поспешно разорвав объятия, ответила она.

Я пошёл вслед за продюсером в служебное помещение.

– Что хотел обсудить? – без предисловий спросил он.

– Поведение Татьяны. Олег Сергеевич, я устал от этих подколов. Сегодняшний скандал и травма Ники – в какой-то мере её рук дело. Это она пригласила Ольховскую и привела журналистов. Завтра вместо клипа все будут обсуждать, как меня «делят девушки». Что дальше? В следующий раз Милена не просто порежет руку, а устроит что-то похуже?

– Ты изменился, Алекс. Раньше тебя не волновало, что пишут в газетах. Влюбился? – задумчиво спросил Олег Сергеевич.

– Только не надо нотаций про вред отношений для карьеры, – отрезал я.

– И не собирался. Встречайтесь на здоровье. Я же рассказывал, как обжигался с подопечными на этой теме? Свои ошибки не повторяю. А с Татьяной разберусь, – пообещал он.

– Отлично. Тогда я пойду?

– Да. Кстати, подтвердили твоё участие в «Огнях мегаполиса» в понедельник. Ты и Ника.

– Спасибо! – я широко улыбнулся и выскочил за дверь, торопясь обратно к Нике.

Она всё ещё сидела на диване, нервно кусая губу.

– Поехали домой?

– Да…

В машине мне нестерпимо хотелось оттянуть момент расставания.

– Умираю, как хочу есть.– Я жутко голоден. Давай заедем за фастфудом? – предложил я, выруливая на дорогу.

– Только если никто не узнает, – улыбнулась она.

Мы взяли еду на вынос и ели прямо в машине. Настроение Ники улучшилось, и она призналась, что раз в месяц тайком покупала бургер после тренировок.

– Ну скажи честно, это же лучше тех канапешек из клуба? – смеясь, спросила она, макая картошку в соус.

– В сто раз!

– Ну что, наверно по домам? —сказала она, когда мы какое-то время

пасибо тебе за отличное завершение вечера, – смущенно улыбнулась она.

– Кто сказал, что он закончен? Покатаемся по городу?

Ника

С момента закрытой презентации клипа прошла еще неделя. Как и задумывала Алина, появления на публике с Алексом продолжало приносить свои плоды. Несколько раз ей звонили с не только с рекламными предложениями для меня, но и с предложениями выступить в шоу и дать мастер-класс, но, к сожалению организаторы не были в курсе, что допинг-запреты распространяются и на шоу с госфинансированием, и на незначительные мастер-классы. Было ли мне больно? Еще как. История с клипом вскрыла слишком много проблем и обид, о которых мне хотелось забыть, но теперь никак не получалось. Кроме этого мои мысли все чаще занимал Алекс, и чувства, которые я испытывала рядом с ним, пугали меня и заставляли теряться. Он нравился мне, но доверять до конца я ему не могла. Слишком часто важное для меня люди предавали меня тогда, когда их поддержка мне нужна. Да и на что я могла рассчитывать со его стороны? Наша сделка рано или поздно закончится и скорее всего мы больше никогда не увидимся, поэтому лучше всего будет не сближаться с ним еще больше, чтобы не сделать себе больно. Алекс и так узнал обо мне слишком много и стал свидетелем моих слез.

Сегодня мне снова предстояло перебороть себя и принять участие в съёмках шоу «Огни мегаполиса». Добираясь до студии на метро, я пыталась отвлечься от тревожных мыслей о предстоящем выходе на публику – ведь мне предстояло оказаться рядом с Алексом и ведущим Павлом Сороколетовым, известным своими провокационными вопросами. Чтобы не изводить себя переживаниями, я погрузилась в чтение нового мирового бестселлера – фэнтези-романа о драконах.

AlexCrow: Земля вызывает Нику! Ты с утра не берёшь трубку. Решила сбежать от своего фиктивного парня и бросить его на шоу одного?

Я действительно игнорировала его звонки. Не хотела привыкать к тому, что кто-то интересуется моей жизнью, и уж тем более – обременять Алекса своими проблемами. Тот вечер после вечеринки пробудил во мне чувства, от которых я пыталась убежать. Забота, защищённость, лёгкость – всего этого мне так не хватало все эти годы. Но начинать привязываться к Алексу, ждать его сообщений и встреч… Нужно ли это ему? Я не хотела быть навязчивой.

NikaIce: Привет, я уже в метро.

AlexCrow: Как настроение? Сдала тот зачёт, о котором рассказывала?

NikaIce: Настроение… Если честно, нервничаю. Этот ведущий – настоящий провокатор. Посмотрела пару выпусков и теперь морально готовлюсь к подвохам. С зачётом всё нормально, но я выжата как лимон.

AlexCrow: Умница! По поводу Павла не переживай, всех собак спустят на меня чтобы поднять рейтинги.

NikaIce: Я всего лишь учила до утра… Почему ты так спокойно говоришь о том, что тебя будут провоцировать?

AlexCrow: "Всего лишь"? Ты проделала огромную работу. А я просто привык – не реагирую на провокации. Им нужны скандалы, мне – упоминания в медиа. Когда понимаешь правила игры, всё становится проще.

Я смахнула последнее сообщение оставив его без ответа, так как чуть не прозевала свою остановку. Вместе с толпой пассажиров я протиснулась к эскалатору и через пару минут оказалась на улице.

Тут же по спине пробежали мурашки – кто-то пристально смотрел. Алекс стоял у входа в метро и махал мне рукой.

– Ты же должен быть в студии. Почему здесь? – спросила я, подходя ближе.

– Не хочу идти туда один, – просто ответил он, беря меня за руку.

За время нашего знакомства я заметила, как Алекс любит прикосновения. Сколько бы я ни твердила себе, что это ничего не значит, сердце все равно бешено колотилось.

– Ты какая-то тихая, – заметил он по дороге. – Все в порядке?

– Да. Просто устала после сессии. Рада, что этот кошмар позади.

– Отметим закрытие сессии? – улыбнулся он.

– Надо подумать, – попыталась увильнуть я.

Если он продолжит предлагать встречи, я не выдержу и соглашусь, даже зная, что потом будет больно.

– После интервью точно стоит отметить. Ты все еще нервничаешь? – его пронзительный взгляд заставил меня потерять дар речи.

– Я стараюсь не думать о вопросах. Мечтаю только о том, как завалюсь спать на двенадцать часов, подальше от прессы, которая теперь не дает проходу. Да, работа – это хорошо, но я не привыкла, чтобы каждый мой шаг разбирали под микроскопом, – устало потерла глаза.

– Ты читаешь все, что пишут? – удивился Алекс.

– Алина показывает каждую статью, радуется нашему успеху. Да и трудно не заметить, когда все соцсети пестрят заголовками.

– Ника, совет: перестань это делать. Я тоже сначала следил за каждой публикацией – это только мешает. А пишут далеко не всегда правду.

Его слова заставили меня вспомнить яркий заголовок «Олимпийская надежда России. Почему на грядущей Олимпиаде нужно ставить на Нику Властовскую?». Когда я увидела статью с этим названием, мне не стало приятно от высокой оценки прессы, а стало страшно подвести страну, тренеров, родных и себя. А обо мне и фигурном катании пишут все же не так много, как об Алексе.

– Как ты с этим справляешься? – спросила я у входа в студию.

– Включаю холодный расчет. Пусть пишут, пока это полезно для карьеры. Иначе невозможно было бы работать, – он открыл передо мной дверь.

В лифте мы молчали. На пятом этаже нас встретила суматоха подготовки – стилисты, ассистенты, техники.

– Здесь мне придется тебя оставить, – Алекс отпустил мою руку. – Увидимся перед выходом.

– Удачи, – постаралась я улыбнуться как можно увереннее и пошла в гримерку за девушкой, которая уже ждала меня.

Следующий час стал пыткой. Визажист и стилист оказались сплетницами, обсуждавшими всех знаменитостей. Я уже обрадовалась, что меня оставили в покое, как одна из них спросила:

– Ну и как тебе удалось его подцепить?

– Простите? – я не сразу поняла, что вопрос адресован мне.

– Да ладно, не притворяйся. Чем ты его взяла? Внешность у тебя обычная, фигура так себе… Должно быть, у тебя есть особые таланты?

На секунду я онемела. В ее словах была доля правды – я действительно не блистала красотой. Но ее намеки на наши с Алексом отношения…

Дрожа от ярости, я вскочила из кресла, схватила вещи и выбежала из гримерки.

В туалетной кабинке я изо всех сил сдерживала слезы. Именно сейчас хотелось быть уверенной и красивой, а я чувствовала себя жалкой. Противоречивые чувства к Алексу, осознание собственной неполноценности, одиночество – все нахлынуло разом.

Их мыслей меня вырвал звук нового сообщения. Открыв мессенджер, я увидела то, из-за чего почти перестала волноваться…

Анонимный отправитель:

Думаешь я забыл о тебе, Ника? На последних видео ты такая шикарная! Повзрослела и теперь ты мне еще больше нравишься. Я сейчас около твоей квартиры. Жду не дождусь когда мы с тобой порезвимся, после твоих съемок.

Сталкер, которого я так боялась, все-таки вернулся. По телу пробежал холод, руки задрожали. Паническая атака была близка, но я собрала волю в кулак – сейчас нельзя было давать слабину. Заблокировав телефон, я вышла из туалета, отложив решение проблемы на потом.

– Вы Ника? – окликнул меня молодой человек с планшетом.

– Да.

– Вас уже ищут. Выход на площадку прямо по коридору, – он указал направление и поспешил дальше.

Я ускорила шаг и чуть не столкнулась с Алексом, выходившим из своей гримерки.

– Осторожнее, – он молниеносно обнял меня за талию, внимательно всматриваясь в лицо. – Ты дрожишь. Что случилось? Только не говори, что всё в порядке.

Он читал меня как открытую книгу, чувствовал малейшие изменения настроения. И снова я не знала, как реагировать на эту проницательность. Как же сильно все запуталось!

– Я расскажу после съемок. Обещаю.

– Ладно. Ты прекрасно выглядишь. Не волнуйся, всё будет хорошо. Сделаем пару фото?

Я никогда не верила в комплименты, да и делали мне их всего пару раз в жизни, но сейчас, хоть я и убеждала себя в том, что это всего лишь слова, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

– Подожди! Давай кое-что поправим, – я потянулась к его идеально уложенным волосам, пытаясь отвлечься от нахлынувших эмоций. – Твой стилист явно хотел сделать тебе "медвежью услугу".

– Я тебе доверяю, – коротко ответил он и посмотрел на меня каким-то непонятным взглядом, в котором читались нежность и полная уверенность.

С наслаждением запустила пальцы в его мягкие волосы, придавая причёске лёгкую небрежность. На мгновение представила, как могла бы свободно прикасаться к нему без всяких причин… Как отвечала бы на его взгляды, не отводя глаз…

Закончив с волосами, я расстегнула тугой воротник его рубашки, нежно провела пальцами по шее, затем по плечам, спускаясь к рукам, которые всё ещё обнимали меня, и закатала рукава.

– А я уж подумал, ты решила меня полностью раздеть, – Алекс не удержался от ухмылки.

Его слова вернули меня в реальность, заставив покраснеть.

– Тебе часто говорят, что ты дурак? – попыталась отшутиться я, скрывая смущение.

– Прямо сейчас это сказала ты, – усмехнулся он, доставая телефон. – Фото?

– Да, конечно, – я нервно поправила волосы, не решаясь обнять его.

– Эх, Ника, из тебя бы вышла плохая актриса, – прошептал он мне на ухо, притягивая к себе. – Смотри на меня.

Я замерла, утонув в его синих глазах, где плескалось столько невысказанных чувств, что становилось больно. Его цитрусовый аромат сводил с ума, и я не хотела сопротивляться этому ощущению.

– Готово, – его хрипловатый голос вернул меня в реальность.

На фотографиях мы выглядели как страстно влюблённая пара: горящие взгляды, лица в сантиметре друг от друга, мои приоткрытые губы, будто ждущие поцелуя. И всё это – искусная ложь, о которой нельзя забывать.

– О, так мои дорогие гости уже здесь? – наш момент разрушил появившийся ведущий.

Павла Сороколетова боялись и ненавидели. Его шоу было билетом в большую медийность, хотя каждый участник знал – команда ведущего выкопает любой компромат, а сам Павел не постесняется задавать самые неудобные вопросы.

Сегодня я нервничала не только за то, какие вопросы Павел задаст мне, но и за Алекса. Да, он справлялся с давлением прессы намного лучше меня, но отлично зная это неприятное чувство, когда тебя заставляют говорить о том, о чем ты не хочешь, я просто не могла не переживать.

– Павел! – Алекс холодно улыбнулся, протягивая руку.

– Какая встреча! Восходящая звезда сцены и забытая фигуристка. Очень любопытно. Надеюсь, мы с вами соберем хорошие рейтинги, – продолжал он пожав Алексу руку.

– Рада быть у вас в студии, – сказала я, стараясь не показать, как ремарка о моей карьере задела меня.

– Постойте здесь, снимем ваш выход и устроитесь поудобнее, – указал он в сторону съемочной площадки и подозвал оператора.

Нервная дрожь вернулась, и я бы так и застыла на месте, если бы Алекс не потянул меня за руку.

– Пойдём. Обещаю, не дам ему тебя съесть, – подмигнул он.

Хотелось верить, что он действительно защитит меня, хотя после стольких предательств я почти разучилась доверять.

Мы вошли в небольшой, ярко освещённый зал под гул аплодисментов. Алекс тут же повёл меня к диванам для гостей, по пути улыбаясь публике.

Моё внимание сразу привлекли фанатки Алекса в первом ряду – девушки в футболках с символикой его альбома держали огромный баннер с нашей фотографией со съёмок клипа. Но настоящим сюрпризом стали несколько девушек из моего фан-клуба, сидевшие в середине зала с небольшим плакатом – моё фото с того самого Чемпионата России, открывшего дорогу на Олимпиаду. Не думала, что после двух лет затворничества у меня ещё остались преданные поклонники. Их поддержка согревала душу.

– Я хочу подойти к ним, – кивнула я в сторону девушек.

– Иди, – Алекс отпустил мою руку, но дальше не пошел, остановившись возле своих фанаток, которые уже тянули к нему листочки, открытки, диски и прочую атрибутику для автографа.

Я поймала взгляд рыжеволосой девушки из троицы, улыбнулась и помахала. Она тут же встала и начала пробираться ко мне через ряды.

– Ника, привет! Как здорово тебя снова увидеть! Я Мила, мы встречались на соревнованиях, но ты вряд ли меня помнишь, – смущённо улыбнулась рыжеволосая девушка.

– Конечно помню! Так неожиданно вас здесь увидеть… Я и не думала, что кому-то ещё интересна моя жизнь, – искренне призналась я.

– Когда мы с девчонками увидели анонс шоу, сразу решили – обязаны прийти!

– Спасибо за поддержку, – с трудом сдерживая слёзы, поблагодарила я. – Может, сфотографируемся?

– Конечно! Ой, я совсем забыла! Мы с Оксаной, Олей и ребятами из группы подготовили тебе подарок.

Девушки передали корзину великолепных фиолетовых ирисов. Я поспешно смахнула предательскую слезу, надеясь, что никто не заметил.

– Давайте я вас сфотографирую! – предложила блондинка из фан-клуба Алекса.

Следующие несколько минут прошли в весёлой суматохе – групповые фото, селфи, автографы на открытках с моими старыми фотографиями с соревнований.

– Ника, мы так ждём твоего возвращения на лёд! Без тебя там не то, – обняв меня, сказала Оксана.

Я лишь натянуто улыбнулась. Два года вне системы, потерянная форма, страх перед возвращением в этот жестокий мир – всё это сжимало горло.

– Спасибо вам, правда! – поблагодарила я и, повернувшись, встретилась взглядом с Сороколетовым. Ведущий явно был недоволен задержкой.

Алекс, закончив общение с фанатами, молча протянул мне руку. Я без раздумий приняла её.

К радости Павла мы наконец-то прошли к диванам и заняли свои места. Вокруг нас тут же началась суета: операторы настраивали камеры, ассистенты прикрепляли микрофоны и проверяли звук, а когда все приготовления закончились началось интервью.

– Дорогие зрители, добрый вечер! С вами шоу «Огни мегаполиса», и я, его бессменный ведущий – Павел Сороколетов, – профессионально улыбнулся он. – Сегодня у нас в гостях автор хита "Пустыня во мне" Алекс Воронов и очаровательная чемпионка мира среди юниоров Ника Властовская! Давайте поприветствуем их!

Мы с Алексом улыбались и махали в камеры в то время как зрители щедро аплодировали.

– Алекс, Ника, расскажите, как ваши дела? Чем занимаетесь в свободное от работы время? – начал Павел, когда зал стих.

Я вопросительно взглянула на Алекса, предлагая начать ему, и утонула в синеве его глаз. Сердце сначала замерло, затем забилось чаще. То ли от волнения, то ли от тех странных чувств, что он во мне пробуждал.

– Спасибо за приглашение, Павел, – перевёл взгляд на ведущего Алекс. – У меня всё отлично, иногда даже кажется, что Фортуна слишком благосклонна ко мне. Свободного времени мало из-за работы над новым альбомом, но в редкие свободные вечера люблю почитать или посмотреть что-то интересное.

– Последний просмотренный сериал?

– "Сверхъестественное", но я ещё в процессе.

– Я думал, назовёшь "Дома дракона" или "Внутри убийцы"…

– Пока только в планах, – усмехнулся Алекс.

Ведущий кивнул и обратился ко мне:

– Ника?

– У меня свободного времени побольше, чем у Алекса, но оригинальной я не буду – читаю, рисую, зависит от настроения, – выдохнула я. Пока всё шло не так страшно, как я боялась.

– Что читаешь сейчас? – заинтересовался Павел.

– Перескакиваю с книги на книгу, – честно призналась я. – Одновременно читаю "Авионер" и "Четвёртое крыло".

– У вашего поколения прямо помешательство на фэнтези. Никогда не понимал, что вы находите под этими яркими обложками? Третьесортное чтиво, – усмехнулся он.

Я почувствовала, как Алекс незаметно берёт мою руку и ободряюще сжимает.

– Что находим? Лично я – небанальные сюжеты и запоминающихся героев, у которых есть чему поучиться. Читаю ради эмоций, которые не всегда можно испытать в жизни, – нашлась я с ответом.

– Что ж, интересно, – коротко отрезал Павел, поняв, что его провокация не удалась. – Кстати о эмоциях и чувствах: расскажите, как вы начали встречаться?

Я знала, что он начнёт с личного, но не ожидала такого прямого вопроса.

– Ты начнёшь или я? – переглянулась я с Алексом.

– Давай я, – улыбнулся он.

– Минутку, а у вас что, разные версии знакомства? – перебил Сороколетов.

Боже, он готов цепляться к каждому слову, лишь бы поймать нас на нестыковке.

– Как раз наоборот, – парировал Алекс. – Всё просто: познакомились мы на кастинге в мой клип "Осколки льда". Название холодное, но мне хотелось снять что-то романтичное с отсылкой к фигурному катанию. Ника была одной из участниц и прошла отбор. На съёмках мы узнали друг друга ближе, обнаружили общие интересы… Переписки по вечерам, совместные походы в кафе и кино – в какой-то момент стало ясно, что друзьями нам не остаться.

– А до меня дошли слухи, что Ника дала тебе пощёчину на съёмках. Это правда? – глаза ведущего загорелись в предвкушении скандала.

– На самом деле… – начала я, но Алекс меня перебил.

– Правда, и я её заслужил. Зато какое яркое воспоминание!

Он говорил это так, будто действительно рад этому эпизоду, хотя мне было неловко.

– Чем же он заслужил пощёчину, Ника?

– Некоторые секреты должны оставаться между двоими, – холодно подчеркнула я, закрывая тему.

– Какие загадочные! Давайте поговорим о клипе. Как возникла идея объединить музыку и фигурное катание, Алекс?

Наконец-то о деле. Алекс пришёл говорить о творчестве, а вместо этого отвечает на эти бессмысленные вопросы.

– Идея витала давно, но не было подходящей песни. "Осколки льда" сошлось идеально – и название, и текст намекали на историю любви. Я хотел показать обычного парня, которого не замечает успешная девушка. У неё есть всё, у него – ничего, что он мог бы предложить. Со временем он добивается признания, а она осознаёт своё одиночество за спортивными достижениями. Они встречаются на её ледовом шоу и влюбляются, – вдохновенно рассказывал Алекс.

Я слушала его, открывая для себя новую грань его личности. С каким доверием он делился сокровенным перед незнакомыми людьми! Я бы побоялась распахивать душу перед людьми, которых практически не знаю.

– Сладкая романтика. Тебя не смущает, что за тобой закрепился образ романтического героя? Даже сегодня в студии – сплошь женская аудитория. Не думал выйти за рамки и записать что-то более роковое? Привлёк бы мужскую аудиторию.

– А что плохого в романтических балладах? Мне не стыдно за то, что я делаю, и я благодарен фанатам за их поддержку. Рок? Не исключаю, но делать что-то в угоду кому-то – не моё.

– Что ж, принципиальный ты человек, Алекс! Ника, следующий вопрос для тебя: каково было выходить на лёд после двухлетнего перерыва? Не разучилась кататься? – усмехнулся Сороколетов.

– Я благодарна Алексу за возможность вернуться на лёд. Да, за такой срок теряешь ощущение, приходилось заново вспоминать элементы, которые раньше давались легко. Но как же здорово было просто кататься в удовольствие! Даже приходить домой без сил было радостно, – сказала я, сама удивляясь своей искренности.

Клип вскрыл старые раны, но и помог понять: я скучаю по льду. Давно забытые эмоции, драйв, желание доказать себе, что ещё что-то могу. От этого осознания стало одновременно радостно и тревожно. Нет, я же обещала себе больше не возвращаться к тому, что однажды сломало меня.

– Пока мы готовились к шоу, всплыла интересная информация. Говорят, на кастинге Ника выступила хуже других. Почему же ты выбрал именно её, Алекс? Может, мы чего-то не знаем?

От этих слов кольнуло в груди. Я знала, что мне нечем крыть, и почувствовала, как подступают слёзы. Нет, только не сейчас. Дома наплачусь вволю.

– Не знаю, кто распускает слухи, но явно этот человек не может смириться с поражением. Решение было за мной – я выбрал Нику. Увидел в ней идеальную девушку для роли. И она справилась прекрасно! Я знаю, как она самокритична. Она приходила на лёд первой и уходила последней, делая больше, чем требовалось. Не вижу смысла это обсуждать, – чётко сказал Алекс, мягко поглаживая мою ладонь.

У меня перехватило дыхание. Неужели он действительно так думает? Но я же просто делала свою работу. Да ещё и испугалась того поцелуя… Почему он защищает меня, несмотря на все проблемы, которые я ему доставила?

– Ну что ж, наверное, это просто слухи, – едко улыбнулся Сороколетов. – Ника, а не думала ли ты о возвращении в большой спорт?

Вот он – вопрос, которого я больше всего боялась. Что ответить, когда сама не знаю?

– Это сложно. Если вчера я бы сказала твёрдое "нет", то сегодня – "не знаю".

– От чего будет зависеть решение?

– От того, появится ли желание соревноваться, – пусть он уже отстанет!

– Ника, готовясь к шоу, мы не могли обойти тему твоего возможного возвращения и попросили заслуженного тренера России Лилию Касьянову дать комментарий о твоём катании в клипе. Посмотрим?

Ледяная волна страха окатила меня с головы до ног. Я прекрасно помнила, как на контрольных прокатах выжимала из себя все, чтобы заслужить похвалу этой женщины. Её комментарии, чудовищно болезненные, тем не менее помогали увидеть своё катание под другим углом, выявить слабые места. В первый взрослый сезон я несколько раз получала от неё похвалу – для меня это значило больше любой медали. Сейчас же от неё явно не стоило ждать ничего хорошего.

Я одеревенело кивнула и сильнее сжала руку Алекса.

На экране появилось заранее записанное видео. Лилия смотрела клип на смартфоне, а для зрителей показывали мой прокат, чтобы комментарии тренера были понятнее.

– Ника Властовская… Да, была многообещающей девочкой с потенциалом. Оценить её нынешнее катание? Да что там оценивать! – её голос звучал презрительно. – Одноразовая чемпионка, распустившая себя. Если хочет вернуться – а я очень сомневаюсь – сначала нужно похудеть. С таким весом в спорте высоких достижений будет просто невозможно. Да и фигурное катание уже не то – сейчас всё решает сложность. А Ника, насколько я помню, не владеет всем арсеналом четверных прыжков. Если вернётся – ждёт адская работа. Хотя… не думаю, что она вернётся.

Экран погас. На мгновение у меня потемнело в глазах. Это был приговор. Остатки самообладания уходили, но я понимала – не могу подвести Алекса. Плакать нельзя. Всё позже.

– Что скажешь, Ника? – спросил Павел после паузы.

– Я знаю свои недостатки. Нового не услышала, но мнение эксперта всегда ценно, – выдавила я, цепляясь за руку Алекса, как за якорь.

– Вижу, комментарий тебя расстроил. Не принимай так близко к сердцу, – холодно улыбнулся Сороколетов. – Расскажи, почему пропала из соцсетей на два года?

Я сжала руку Алекса так, что, наверное, оставлю синяки. Позже извинюсь… если он ещё захочет общаться после этого позора.

– Знаете, мне было тяжело видеть ежедневные заголовки о том, как допинг попал в мой организм. Каждое "сочувствие" лишь напоминало о провале на Олимпиаде. Я решила сосредоточиться на учёбе и замолчать. Не хотелось бы возвращаться к этой теме, – резковато ответила я.

Не скажу же, что еще одной причиной был тот чокнутый сталкер, из-за которого пришлось съехать и удалиться из соцсетей… А теперь он снова объявился, узнав мой адрес. От одной мысли меня затрясло.

– А мне и зрителям интересно, чем ты жила эти два года. Раньше ты везде появлялась с мамой. Где она сейчас? Познакомила её с Алексом?

В горле запершило от накатывающей паники. Больше всего не хотелось обсуждать маму, чьи надежды я так и не оправдала.

– Я поступила на тренера. Мне нравится, – сделала беззаботное лицо, игнорируя сковывающий страх. – Мама вышла замуж и переехала в другой город. Я осталась в Москве – здесь больше возможностей для развития.

– И у вас нет никаких конфликтов? Ты не обижена на маму? – неожиданно спросил ведущий, и по его взгляду стало ясно – он знает больше, чем показывает.

Ледяная волна страха окатила меня с головы до ног. Я помнила каждый прокат, каждое ее замечание, даже когда я завоевывала золото. Каждый скандал, когда ей казалось, что я стараюсь недостаточно.

– Конечно нет! – заставила себя улыбнуться я, чувствуя, как сердце разрывается. – В каком-то смысле я освободила ее. Безумно благодарна за все: за ранние подъемы на тренировки, за несколько работ, чтобы купить мне хорошие коньки… Но я видела, как она устала. Ей нужно было выдохнуть, а мне – научиться самостоятельности. В итоге все сложилось наилучшим образом. – Ложь горьким комом застряла в горле.

– Ты не ответила на вопрос, Ника, – настойчиво продолжил Павел. – Ты познакомила Алекса со своей мамой?

– Еще нет, но все впереди… если Алекс захочет.

– Что скажешь, Алекс? – ведущий повернулся к нему. – Хочешь познакомиться с Ксенией? Возможно, она станет тебе мамой, которой у тебя не было? – прозвучал прозрачный намек на его детдомовское прошлое.

Алекс напрягся, но ответил ровно:

– Никто не заменит мне маму, хотя я и помню ее плохо. Но буду рад познакомиться с женщиной, воспитавшей такую замечательную девушку, как Ника.

Я почувствовала, как ему неприятен этот разговор, но помочь ничем не могла.

– Кстати, Алекс, – не унимался Павел, – многие наши гости вспоминали тяжелые моменты из детдомовского прошлого: драки, борьбу за вещи… У тебя было что-то подобное?

– Нет, – ответил Алекс, всем телом выражая напряжение. – Я не могу вспомнить ничего плохого о тех годах.

Он лгал, как и я минуту назад. Что же он скрывает?

– И никаких психологических проблем? Это же так распространено среди…

– У всех есть какие-то проблемы, – перебил его Алекс. – Но ничего, что мешало бы мне жить.

– Ника, он точно не токсичный? – фальшиво улыбнулся Павел.

– Что вы! Он самый лучший, – я прижалась к плечу Алекса, вдыхая его цитрусовый аромат – единственное, что сейчас давало ощущение безопасности.

Алекс мягко поцеловал меня в макушку, отчего сердце бешено заколотилось.

– Какая милая пара! – прокомментировал ведущий. – Раскроете секрет, как вы друг друга называете?

Я замерла. Мы не предполагали подобные вопросы, но и уйти от ответа значило бы дать повод слухам о том, что наши отношения далеки от настоящих.

– Я зову Нику своей звездой, – ответил Алекс, обнимая меня за талию.

Когда он сказал это время будто остановилось.

Я вернулась в момент, когда мне исполнилось шестнадцать. Осенью того года мне на каток каждую неделю стали присылать шикарные букеты с припиской «Моей путеводной звезде». По понедельникам для меня стало традицией гадать какой букет будет в этот раз, ведь отправитель ни разу не повторился. Были и лилии, и гортензии, и тюльпаны, и розы, и гипсофилла. Несколько раз отправитель присылал даже какие-то потрясающе ароматные экзотические цветы, название которых я не запомнила. Меня распирало от любопытства узнать, кто же шлет такие дорогие подарки, но к сожалению как бы я не пыталась расспросить и подкупить курьера, мне так и не раскрыли личность дарителя. Единственной зацепкой была повторяющаяся записка «Моей путеводной звезде». Спустя три года я узнала, что отправителем был Алекс. Выходит он уже тогда следил за моими выступлениями? Но ведь тогда он еще не был настолько известным как сейчас. Я знала цену букетов и не понимала, как простой парень, приехавший покорять Москву, мог отправлять мне такие дорогие цветы. Почему же он сразу не сказал мне об этом? И главное: почему он считает меня путеводной звездой?

– Сразу видно, настоящий музыкант. Очень поэтично! Ника, а как ты зовешь Алекса?

– Для меня Алекс – солнце, – вырвалось у меня, и я поняла, что это правда.

Он ворвался в мою серую жизнь и раскрасил ее красками. Алекс стал ярким солнцем в кромешной тьме, которая окружала меня с момента Олимпиады. Каким-то образом ему удалось встряхнуть меня. Алекс пробудил во мне желание общаться и мечтать. И как бы тяжело это не было признать, мне не хотелось, чтобы наше общение закончилось после истечения контракта.

– Звезда и солнце… Кажется, двое романтиков нашли друг друга, – холодно улыбнулся Сороколетов. – Я думал, что ты зовешь Нику Снежной Королевой.

– С чего бы? – резко спросил Алекс.

– С того, что несколько раз Ника довольно жестко обходилась с поклонниками, – Павел кивнул на экран.

Команда Сороколетова откуда-то раскопала видео, где я оставляю автографы для фанатов, которые ждали меня после Кубка России. К огромному сожалению я не не успела оставить подписать для маленькой девочки, которая тянула ко мне блокнот, так как спешила на автобус. Почему-то этот случай я вспоминаю даже сейчас и каждый раз мне ужасно совестно. На видео все выглядело так, будто я холодная стерва, которая не ценит своих фанатов. Я обреченно прикрыла глаза рукой.

– Я понимаю, что иногда бываю излишне резка. Да, люди формируют обо мне ошибочное мнение, что я высокомерная. Возможно здесь есть и моя вина, но вела я себя так не специально. Если кому-то своими действиями я причинила боль, то прошу прощения, – устало ответила я.

– Павел, мне неприятно слышать обвинения в адрес моей девушки. Я бы попросил вас извиниться, – Алекс тоже идти напролом.

В груди все потеплело от того, как нежно Алекс назвал меня своей девушкой. Я тут же попыталась одернуть себя, чтобы окончально не заиграться с опасными чувствами к нему, но свою битву я стремительно проигрывала.

– Расслабьтесь, это была шутка, – без раскаяния сказал ведущий. – Кстати, видели, что о вас пишут в сети?

– Нет, – ответила я.

– Чаще всего лучше и не знать, – мрачно добавил Алекс.

– Друзья мои, вы зря переживаете, – Павел явно готовил новую атаку. – Почитайте…

На экране появляется подборка комментариев от фанатов.

ann1491: «Ника Властовска и Алекс Воронов. Может ли быть пара идеальнее? Они будто созданы друг для друга!»

Stacya-nastya: «Впервые радуюсь за любимого певца, а не завидую его девушке. С Никой Алекс стал чаще улыбаться.»

TinaMay: «Алекс, если читаешь – знай: я рада, что Ника в надёжных руках! Не обижай её!»

Kate_Alexander: «Не верю в эту пару. Почему вдруг забытая фигуристка появляется рядом с известным певцом? Очень похоже на дешёвый пиар»

Последний комментарий попал в точку. Оставалось только молиться, чтобы Павел не раздул из этого скандал.

К счастью, ведущий промолчал, а на экране появилась подборка фанатских видео. Мастерство клипмейкеров впечатляло: они создавали целые любовные истории, искусно соединяя кадры из клипов Алекса с моими прокатами. Но больше всего меня зацепил 15-секундный ролик, запечатлевший наш танец на премьере клипа. Там мы смотрели друг на друга так, будто вокруг никого не существовало. Со стороны это выглядело… настоящим. На секунду я даже поверила, что наши чувства могут быть искренними. По крайней мере, мои – точно.

– Ваша история так трогательна, что мы решили проверить силу ваших чувств, – объявил Сороколетов. – Сыграем в игру?

Очевидная ловушка. Похоже, Павел догадывается о фиктивности наших отношений и жаждет разоблачения.

– В чем заключаются правила? – спросила я, понимая, что отказаться невозможно.

– Всё просто: тебе нужно с закрытыми глазами узнать Алекса среди пяти мужчин. Справишься? – в глазах ведущего блеснул азарт.

Ох, сложно. В книгах мне легко верилось, что влюбленным легко пройти подобные испытания, какая-то особая магия всегда подсказывала им верный выбор, а как быть мне? Не уверена, что в жизни все работает также.

– Давайте попробуем, – неуверенно согласилась я.

– Будьте добры, принесите нам повязку и очки, – попросил Сороколетов кого-то из команды.

Во время короткого перерыва я вскочила с дивана – нервы не давали усидеть на месте. Алекс взял меня за руку и увёл в гримёрку.

– Как ты? – спросил он, закрыв за нами дверь.

– Н-нормально, – соврала я.

– Если бы я знал, что всё так обернётся… – он откинул голову, ударившись о дверь. – Я виноват, что втянул тебя в это.

Он выглядел таким потерянным и… красивым, что сердце сжалось.

– Ты не виноват в подлостях Павла. Я боюсь только провалить это испытание. Тогда все всем станет понятно.

– Ерунда! Если ошибёшься – спишем на нервы. Это всего лишь игра для зрителей, – он ободряюще сжал мою руку.

– Прости, что так вцепилась тебе в руку, – смутилась я.

– Всё в порядке. Поговорим об этом позже? – он неожиданно притянул меня ближе.

– Что ты делаешь? – я опешила, когда практически уткнулась носом в его шею.

– Мы должны быть убедительными, – прошептал он, вызывая мурашки.

Алекс нежно убрал выбившиеся пряди, затем его губы коснулись линии челюсти. Я вцепилась в его плечи, дрожа от новых ощущений. Когда он добрался до шеи, я уже потеряла счёт времени. Но вдруг он остановился, дыша так же тяжело, как и я.