Катовский

От автора.

Произведение выполнено в научно-фантастическом жанре, методы упомянутые в сюжете, не являются методами традиционной медицины.

Когда рабочий день Вовы, а точнее Владимира Ивановича Катовского подошёл к своему счастливому и уж очень непривычно раннему окончанию, недолго думая, набрав известный номер своего школьного приятеля и договорившись о встрече в новомодном баре нашего города, он поспешил к указанному месту. Приняв перед выходом освежающий душ и собрав недурной аутфит из заранее подготовленной сменки, Владимир Иванович, а он же именуемый в кругах сплетен своих коллег как – Вова «Трупорез», в ритуальной привычке принюхался к своему телу, дабы окончательно убедиться, что профессиональное амбре не зацепилось к его гражданскому облику жителя столицы. Разумеется, ни о каком профессиональном и специфическом запахе и речи быть не могло, ибо давно ушедшая в прогрессивное будущее медицина не несла за собой особых, цепляющихся ароматов. Пояснить, пожалуй, навязчивый комплекс Владимира стоит лишь одной очень давней и не совсем приятной историей, когда одна из его бывших подруг умудрилась пустить нелепую шутку в адрес нашего героя, что мол самое время им расстаться, так как ее неслабо отталкивает трупный запах исходящий от Вовы «Трупореза». Задаваться вопросом и пускаться в корень изучения поведения давней любовницы, пожалуй, не стоит, ведь не она будет главной героиней этой причудливой истории.

Придя в бар на пять минут позже назначенного времени, Вова, заприметив на террасе своего доброго и родного друга Лешку, мысленно поблагодарил его за то, что выбрал тот место на открытом пространстве, да и оснащённого к тому же увлажняющим микроклиматом. Несмотря на то, что лето еще не вступило в свои официальные, календарные полномочия – температура тем не менее поднялась до июльских показателей. Выругавшись за свой выбор одежды, коем был лёгкий льняной пиджак песочного цвета, накинутый на такого же материала рубашку, Вова пожалел о таком предпочтении, ткань пусть и была дышащей, но тем не менее способствовала потовыделению, которого также жутко стеснялся Володенька. Да и вообще несмотря на привлекательную внешность он имел целую шкатулку комплексов, которые он, разумеется, мастерски скрывал от окружающих. Был он среднего роста, немного худощавого телосложения, но довольно-таки ладного строения. Кожа его имела бронзовый оттенок, волосы светло-русые, а красивые глаза миндалевидной формы были тёмно-карими, что создавали и вовсе выигрышный контраст с волосами.

– Надеюсь ты хоть понимаешь, насколько твой друг заботливый? – растянувшись в улыбке и дружественно заключив Вову в широкие объятия.

– Привет.

– Я выбрал лучшее место заметь, прям возле подиума для тебя старался. – Старый и добрый друг Леха в отличие от Вовы утратил юношескую стройность и чёткий овал лица, волосы его начинали редеть, а тело с каждым годом разрасталось от дрожжей семейной жизни.

– Я если честно больше тебе благодарен за то, что тут значительно прохладнее, а то внутри ещё кондиционеры не включают, почему-то…

– Да экономят суки на электричестве, сезон то тут в основном лишь летом. А ты что в пиджаке то, снял бы! – Вова оставил совет друга неуслышанным, так как ему не хотелось демонстрировать мокрые подмышки.

– Судя по погоде лето уже с нами.

– И не говори… – отхлебнув оранжевый коктейль, название которого Вова не знал.

– Чё за напиток?

– Да и сам не знаю толком, ткнул пальцем на карту, где ром и апельсин указан. Я не успеваю лично за всеми этими новыми названиями, а вот Ритка моя все знает, ей богу все названия, как ей это ещё удается…

– Кстати, как она? – проявив вежливую заинтересованность к жене Лехи, которая недавно родила второго ребенка.

– Все хорошо, и с ней, и с малым.

– Ну и слава богу.

– Ты то, как сам?

– Работа… – устало выдохнув сказал Вова.

– Это я в курсе, а помимо?

– Тоже работа!

– Да… не всегда удается с тобой так легко встретиться, обычно ты по сто раз встречи откладываешь, я признаться был удивлен твоим сегодняшним звонком, неужели нашли ещё одного судмедэксперта тебе в подмогу?

– Нашли то нашли, но только все равно меня вызывают при первом же случае.

– Это не мудрено, ты же у нас профи!

– Брось. – в привычной скромности махнув рукой.

– А что? Не так? Вспомни всех наших, никто так как ты не осел в своей должности по образованию. В основном все уже десятки работ сменили, кто-то совсем смирился с неудачами, кто во что подался лишь бы выжить, а ты! Кто так верен своей профессии как ты, а?

– Я помню как ты меня отговаривал от того, чтобы я в медицинский поступал!

– Вот поэтому, я и говорю, ты видел всегда цели и шел к ним, пока мы по клубам и бабам мотались ты над учебниками сидел и всего себя науке отдавал, а теперь результат – ты самый незаменимый сотрудник в своей отрасли!

– А ты примерный семьянин!

– И то правда, от этого я как твой самый близкий друг желаю, чтобы и ты познал счастье в личной жизни, а не только в работе.

– Ты опять…

– Нет, нет! Выслушай меня, ладно? Ты уже достиг максимума в своей карьере, так? Специалиста лучше тебя днём с огнём не сыскать, так? – сверля взглядом – Ну что молчишь?

– Ну так, так!

– Так за чем же дело встало? Хочешь и дальше растратить свою жизнь на книги и научные труды, время, между прочим, не стоит на месте, сколько лет то тебе помнишь?

– Брось, для мужика тридцать восемь по нашим современным меркам это как двадцать шесть.

– Да, и это я согласен для нас самих огромный плюс, а вот для наших будущих детей херовая перспектива.

– Почему же? – дав знак пальцами левой рукой сонному официанту, который позабыл о своих обязанностях.

– Сам посмотри, если тебе повезет жениться годам к сорока и дай бог на женщине с нормальной репродуктивной системой, а не той которой ещё для зачатия понадобится три года по гинекологам побегать, то считай, что своего первенца ты отправишь в школу когда тебе уже под полтинник будет. Думаешь ребенку охота с седовласым дедком на линейку идти?

– Ты беспощаден… – искренне засмеявшись.

– Я добор, а правда, высшая мера верности и дружбы!

– Принесут мне выпивку, используем твою фразу как тост!

На самом деле бар, в котором уютно устроились мужчины, находился, пожалуй, на очень известной и хайповой улице нашего города. Ведь чуть ли не каждый гость и житель замечательной столицы, хоть понаслышке, да обязательно знаком с нашей центральной улицей, которая за последние годы превратилась в аллею славы и ярмарку тщеславия. Сотни, а то и тысячи приезжих прелестниц со всех уголков бывшего постсоветского пространства слетаются в город с чемоданами забитыми до отказа, со специально подготовленными нарядами по слову последней моды, дабы максимально выигрышно выгулять себя под светом фонарей растянувшихся вдоль оживлённой улицы. Но самое интересное, что данная стратегия стала настолько внедренная в ритм нашего города, что никто на самом деле и не помнил, откуда зародилось столь странное явление. Подобно переливающимся крыльям бабочек на солнце, сверкая и сияя, каждая дама, неся себя на очевидное обозрение, стараясь максимально выдавить магнетизм – демонстративно рекламировала себя с очевидной целью, дабы одурманить кого-нибудь успешного, а главное, измученного рабочей рутиной простака.

Поговаривали в народе, что местные предприниматели целенаправленно строили свои заведения с открытыми террасами, расположенными вдоль известной улицы, чтобы представители мужского пола свободно могли лицезреть дефилирующих дам, и заприметив наиболее понравившуюся с легкостью пригласить ее на аперитив.

– Рыб полон пруд, а ты все удочку дома забываешь… – выдав экспресс шутку и пустившись в слегка фальшивый смех, который был присущ Лехе.

– Это не рыбы, а муляж.

– Брось, хочешь сказать, что сам не пускался ни разу в фальшивое впечатление? Все мы люди Вова, от этого и неудивительно, что хотим произвести наиболее выигрышное впечатление. Ты уж слишком строг.

– Лех, ты тут говоришь о желании понравиться, а я говорю о фальши, которую эти дамы вкачивают в себя вместе с липофилингом. Это разные вещи! Понимаешь? Есть реальные чувства, эмоции, а есть имитация.

– А по мне ты слишком, слишком строг к девчонкам, ты словно из тех, кто утверждает, что имплантаты и филеры – это моветон.

– Я врач, и когда вижу откровенную дисгармонию и анатомическое вмешательство, которое выглядит несуразно и совсем некрасиво, то меня это пугает, что совершенно справедливо.

– Ты уж прости, но ты не совсем врач, врачи все-таки с живыми работают, а ты сам знаешь… – Леша нередко любил подшутить над своим другом по поводу его профессиональной деятельности, но каждый раз его подтрунивания были без ноты какого-либо злорадства и ехидности, от этого Вова и не обижался на старого друга. – Звучит так, словно ты и вовсе пуританин, выросший в монашеской келье.

– Неправда! – резко оборвав друга – Я не строг во взглядах и уж тем более к веяниям моды и всему прочему, связанному с современными стандартами. К тому же, лично по мне классические каноны всегда непобедимы, на то они и классические, что способны органично вписаться в любое временное измерение.

– То есть, ты говоришь, что не против все-таки хирургических вмешательств?

– Я тебе говорю о гармонии и естественности, а она возможна вполне, даже если и создана на хирургическом столе. Суть в том, что женщины перекраивая себя и вырезая свои ткани и вовсе пытаются изничтожить свою внутреннюю природу, словно стыдясь и пряча настоящие чувства – это выглядит все нелепо и уж очень отталкивающе.

– А по мне это лишь напускной флёр, что даже может вполне себе сойти за обаяние и шарм. Ведь если женщина пытается создать некий образ или, так сказать, предстать в более выигрышном свете, то это лишь может означать, что ей не все равно, значит у нее есть интерес, и от этого уже сложенная стратегия, в которой она использует своего рода маневры. Разве это не заслуживает уважения?

– Допустим, и что делать нам с этой стратегией, вот тебе лично, что даёт такое притворство?

– Ну ты совсем строг, а все от того, что ни фига не знаешь женщин, а вот женился – то понял бы, что у них семь пятниц на неделе, и свыкся бы, и не был бы таким привередой.

– Я вовсе не привереда, я просто врушек не люблю и старания вот такие как ты говоришь, в виде напускного шарма – я не ценю. Откровенные пикаперши прошедшие онлайн курсы «Как заполучить любого мужчину» – мне неинтересны, к сожалению, я таких вижу насквозь и становится мне ой как грустно Леша, что в современных реалиях жить настоящими эмоциями и чувствами стало стыдно.

– Ну ты тут что-то накрутил, да, возможно, бабы хотят слегка приукрасить не только себя внешне, но и так сказать, утрировать внутреннее содержание, пускай. Но опять же, от чего это все – только от того, чтобы нам понравиться! – смачно допив остатки коктейля. Тем временем бледный тощий официант принес и Вове его выпивку, выбором которого также стал неизвестный коктейль оранжевого цвета. – Вот сейчас моя Ритка пока в декрете, она клиенток на дому принимает и знаешь, много разных дам приходит к ней на маникюр, среди которых как ты говоришь вот такие вот – муляжные. Да, девчонки малость ненатуральные, все с губами, кто вообще жопы себе нарастили, но! – приподняв указательный палец – Все это Вова не от личной прихоти и баловства, а от веяния медиакультуры, они вон все насмотрелись на этих как их – сестер Кардашьян и Дженнер, и решили себя тоже залить немного силиконом, или чем там ещё…

– Фу…

– Подожди, я не договорил! Так вот, повторюсь это все от веяний современных трендов в индустрии красоты, и винить за это девчонок не стоит и уж относится к ним предвзято. Да, малость перестарались, стали немного на одно лицо все, ну опять же это все от отчаяния, чтобы нам мужчинам понравиться в век высокой конкуренции. От этого ты не будь к ним так строг, а лучше к себе одну пригрей и женись, а там и сам поймёшь, что как бы они себя не переделывали внешне, в душе они все такие же – нашенские, ждущие и жаждущие большой любви!

– О вкусах не спорят! – отхлебнув коктейль и выдав недовольную гримасу. – Фу… как ты пьёшь, сладкий же, приторный!

– Сам сказал о вкусах не спорят. К тому же я люблю сладкое. Кстати, о вкусах, вот ты сам какую женщину представляешь рядом с собой, раз тебе переделанные не угодили?

– Я уже говорил, что я классик во всех смыслах, в том числе и внешних предпочтениях.

– А поконкретнее?

– Мне бы понравилась такая женщина, которая скажем могла подойти внешне и на роль Клеопатры, и Маргариты Булгаковской, а также быть по типажу схожим с супермоделями эпохи девяностых, там – Синди Кроуфорд, Кристи Тарлингтон.

– Ясно, брюнетки в зачёте у тебя.

– Не, не – это необязательно, образ Елены прекрасной или Мерлин Монро, Шерон Тейт тоже пойдет.

– Ты меня уж, конечно, прости, но всем твоим бывшим было очень далеко вот до этих типажей, что ты перечислил. – прикрыв смешок.

– Но я ни на ком из них и не женился, раз мы говорим об идеалах и выборе той самой единственной.

– А, фигня это все. Типажи, вкусы, предпочтения. В момент знакомства да, а вот потом все равно каждая баба перестает быть красивой, даже если она мисс вселенная в пятом поколении и это я тебе говорю как женатый человек. Вон недавно Ритка меня спросила- «Помнишь ли ты Леша, что тебе во мне понравилось первым при встрече?» Я ей ответил честно, что не помню ничего. А она сразу надулась, говорит мол я совсем к ней интерес потерял, раз не помню ничего. А я ее потом спрашиваю: «Ну и что же мне понравилось?», а она говорит, что задница, а я ей «Да? Правда? А как твоя задница выглядит сейчас?» – снова издав смех – Нет, тут я, конечно, слукавил и вслух ей ничего такого не сказал, но только вот задумался я Вова, что и впрямь не помню какая у нее сейчас задница. А знаешь почему? – Вова отрицательно покачал головой – А все потому, что не это для меня теперь главное, главное то, что она мой самый родной и любимый человек, та, на которую я могу положиться и довериться и что счастливей чем с ней – ясен пень я ни с кем не буду, потому что она моя, родная и единственная, а она тут про задницу вспомнила!

– А говоришь я строг к женскому полу! Что же ты так ее как женщину опускаешь в визуальном представлении, ты же вроде не ослеп, видишь свою жену как никак, да и Рита у тебя вполне ухоженная и привлекательная женщина.

– Да вижу, но суть то в том, что вижу уже в совершенно другом ракурсе и другой роли, роли моей жены и матери моих детей.

– А как же роль женщины, роль музы в конце концов?

– Тоже мне Пигмалион! Кем ты себя возомнил, раз музу ждёшь? Вдохновение тебе нужно, мастер?

– А почему бы и нет, тебя это так пугает?

– Меня не пугает, а вот тебя в итоге такой подход разочарует, если ты будешь не спутницу жизни себе искать, а музу. Поначалу да, все мы мужчины введёмся на оболочку, а потом спустя пару лет отношений мы уже настолько привыкли к своей половине, что уже не замечаем рваный халат, полинялые пятна на домашних футболках и вечно жирные волосы, замотанные в гульку.

– Ты что-то совсем как сексист рассуждаешь.

– Неправда, я и мужской пол не осветляю. Я вон тоже поначалу отношений и в зал ходил и яйца брил регулярно, а потом и сам для себя не заметил, как стал пердеть при ней без остановки.

– Всё, довольно. –отвращено, сморщившись – А то тебя совсем понесло.

– Я тебе это все к тому, что ты сам поначалу сказал, что не терпишь фальши, а ждёшь искренности и естественности во всех их первобытных проявлениях! Пойми, ты просто мой самый близкий друг и меня малость пугает, что ты больше времени проводишь со своими трупами, а не с живыми людьми. Кончится однажды все тем, что ты увидишь в зеркале седого набело старика с высохшей кожей.

– Спасибо тебе за такую перспективу.

– А не за что! Я, между прочим, для тебя стараюсь, хочу, так сказать, пнуть тебя под зад, чтобы ты не тянул время и семьёй в конце концов обзавёлся. Это ещё удача если ты найдешь себе бабу младше тридцати, а те, кому двадцать, за тебя не пойдут. Ты хоть и успешный в своей работе и финансово стабилен, но яхты все же у тебя своей и замка во Франции нет. Так что не теряйся и выбери понравившуюся из толпы, пригласи к нам за стол, угости аперолем или что они там все сейчас пьют, завяжи милую, а главное перспективную беседу, а я как добрый друг аккуратненько и тихо свалю – оставив вас тет-а-тет.

– Вот знаешь, что меня больше всего отталкивает в этих дамах? – кивнув в сторону длинноногих ланей щеголявших в до боли неудобных босоножках на высоченных каблуках – То, что приехав на метро в это место с фейковой сумочкой под видом дизайнерского изделия, каждая из них напоминает мне героиню фильма «Москва слезам не верит», ту, которая работая днём на хлебозаводе, выдавала себя вечером под профессорскую дочку живущую в центре столицы.

– Ну я-то тебе все это для чего только что рассказал? Ты откинь все напускное и представь ее умытую в потрёпанном халате, так проще станет. Глядишь и во взглядах сойдетесь. Давай выбирай любую, а там гляди и найдешь себе пару Володенька!

Вызвали Вову на работу в привычно экстренном режиме. Порой ему и самому казалось, что жизнь его вся, и весь быто устой сформированы в чересчур уж ускоренном, а главное совершенно лишённым упорядоченности графике. Ему даже не удалось с утра выкрыть хотя бы минуты времени на простое размышление о вчерашнем вечере, пропустить в памяти кадры и обрывки фраз. Лишь слабо мелькающие силуэты женщин проносились сквозь лёгкий, похмельный треск. Едва уловимо был слышен смех с высокими нотами, вереница заказов коктейлей и закрытие бара с вежливым обращением официанта покинуть помещение. Как добрался он до дома, Вова, к сожалению, тоже не помнил, была лишь твердая уверенность, что ночь он провел в холостяцком одиночестве, а главное вместе с этим успокоение, что триппер и сифилис ему нестрашны. Вообще-то он не был рисковым охотником за каждой юбкой и любителем разовых увлечений, но мысленное страхование было согласитесь не лишним.

Залив в себя четыре чашки черного кофе во время спешных сборов и поблагодарив бога за отсутствие тошноты, Вова решив не садиться за руль воспользовался службой такси.

На рабочем месте его ожидала собравшаяся группа людей, состоящая из нескольких сотрудников полиции хорошо знакомых ему, и парочке хмурых следователей, ожидающих нашего героя уж более получаса. Крепкие мужчины, походившие друг на друга как два родных брата из под ряда густых бровей оценивали Вову, с откровенным недоверием и предвзятостью.

– Здравствуйте, почему именно ко мне? Район же другой? – ещё в дверях его уведомила молоденькая дежурная санитарка, что привезли тело не по месту происшествия.

– Доброе утро. – еле слышно произнес один из следователей – Серийник, уже пятый на счету, от этого к вам и привезли, мы знаем что у вас опыта больше в таких делах, вот поэтому… – пускаясь в глубокий кашель заядлого курильщика.

– Уладьте сначала с руководством, я не хочу провести вскрытие, а после узнать, что тело отправили на перезаключение по районному адресу.

– Говорю же начальство к вам отправило, отметив, что именно Катовский проведет работу более грамотно и углублённо. Я как понимаю вы Катовский, верно?

– Верно. – ему не нравился тон мужчины, уж очень он был требовательным и взыскательным. Очевидным было то, что эта парочка и вовсе воспринимала Вову как малолетнего дилетанта.

– Нужно сделать побыстрее и при нашем присутствии! – голос второго следователя звучал словно финальное и неоспоримое утверждение.

– Бюро настаивает на полном исследовании, то есть вскрытие трёх полостей, так как прежние экспертизы не дали развернутого ответа.

– Для этого есть повод? – вместе с двумя плечистыми следователями он зашёл в секционный зал, в котором уже ожидало его тело молодого мужчины, покорно уложенного на секционный патологоанатомический стол.

– Это уже пятый случай, единственное что нам известно, так то, что это отравление, и все.

– Почему он раздет? – яростно вскрикнув и оглядев окружающих. Вова не терпел когда его работу спешил сделать кто-либо из санитаров, даже если это являло собой самую малость.

– На этом мы настояли, так как вы задерживались, а у нас время!

– Я всегда должен сам лично осмотреть все, каждую деталь, каждый шов! – по-прежнему повышенным тоном.

– В этом не было надобности, одежда ни о чем не говорит, так как абсолютно чистая и без каких-либо следов. Тем более так и так ее отправили на экспертизу.

– Послушайте, если вам нужно именно мое заключение, то я впредь попрошу за вас не решать мои рабочие аспекты. В этом заведении я осматриваю все лично, сам! Я, лично, сам!

– Вы бы не были так ревностны, лаборанты ведь есть для осмотра вещей. – один из следаков явно потешался над страстностью Вовы.

– Тогда они пусть и проводят полную экспертизу трёх полостей. Ладно, что с теми четырьмя было? – с минуту успокоившись и перейдя на спокойный тон.

– Все как один были найдены утром на автобусной остановке, прежние вскрытия и анализы крови показали, что смерть наступила от отравления каким-то медицинским препаратом, но вскрытие брюшной полости ничего не показало. Все что у нас есть, это лишь кровь. Никаких изменений внутренностей или же кожного покрова.

Облачив руки в перчатки, Вова стал изучать кожный покров тела.

– А насчёт описи вещей не волнуйтесь, ваш санитар дежурный при нас все зафиксировал. Мы уж проследили.

– Не сомневаюсь. – ехидно отозвался Вова.

Фанатично, словно под микроскопом исследовав каждую конечность, каждый палец, осмотрев рот покойного он взял образцы волос и ногтей. Зафиксировав рост и вес тела, а после убедившись лично в отсутствии травм на коже, Вова приступил к омовению. Настроив душевую насадку на самый резкий темп, ибо открытых травм на теле не было и повреждения водяным напором были нестрашны, Вова за считанные минуты совершил очищающую процедуру и перешёл непосредственно к самому вскрытию.

Положив под голову покойного резиновую подкладку чтобы вытянуть позвоночник, убедившись в ровном положении тела, Вова сделал на торсе надрез реберным ножом в форме буквы У, состоящий из трёх элементов – двух косых линий от каждого плеча к центру грудной клетки и продолговатого разреза от грудной клетки к брюшной полости. Затем отделив грудину от ребер и раскрыв ее при помощи стернотома, получив доступ к некогда жившим органам, Вова извлёк все внутренности одним движением. Вова сам гордился этой техникой, которой он владел мастерски, ведь на практике далёко не каждый из его коллег мог одним движением извлечь все внутренности. Как правило большинство специалистов извлекали органы поштучно и тратя на это гораздо больше времени.

После, разделив все органы и неспешно с профессиональной методичностью изучив и взвесив каждый, он засвидетельствовал отсутствие аномалии или каких-либо изменений. Один из санитаров бесшумно топчущийся в углу, записывал каждое слово, произнесенное Вовой.

– Как и в прошлые разы органы чисты. – полуголосом отозвался один из следователей.

– В желудке обнаружена коричневая жидкость, напоминающая коньяк, следов употребления пищи нет!

Далее несмотря на отсутствие каких-либо изменений органов и новообразований, которые могли нести за собой осложнения, Вовой все же были взяты тканевые образцы для гистологического исследования.

После, перейдя к черепно-мозговому вскрытию и вооружившись специализированной пилой и мозговым ножом, Вова «Трупорез» отделил мягкие ткани головы, сдвинув кожно-мышечный лоскут на лицо и удалив височные мышцы, приступил к распилу костей черепа. Далее, извлекая из полости черепа головной мозг он уложил его в кювету – полушариями кверху. При помощи влажного мозгового ножа он произвел разрез горизонтальной плоскости каждого полушария. Так как Вова был новатором в своем деле и явным бунтарем, то это и объясняло его нелюбовь к старой школе, он всегда в экспертизе использовал комбинированные методы вскрытия, от чего его старых преподавателей вполне справедливо мог хватить сердечный приступ. Так вот, обойдя в обход проверенные методы, он все же продолжил экспертизу по своему личному методу.

Разделив два полушария и секционным ножом произведя ещё два уже вертикальных надреза на границе мозолистого тела, Вова вскрыл центральную левую часть бокового желудочка, а после передний и задний рог левого желудочка.

Несмотря на то, что данная черепномозговая экспертиза не дошла до своей заключительной кульминации, внимание Вовы привлекло состояние мозолистого тела, которое вместо природного окраса имело чернильные пятна.

– Тимофей! – грубовато позвав санитара – Записывай, на мозолистом теле обнаружены неестественные пятна чернильного цвета, пиши!

Два следака навострив уши, синхронно подошли вплотную к Вове.

– Что это значит? – потеряв прежний гонор и уже по-мальчишески запуганно спросил один из них.

– По-быстрому не получится, мне нужно досконально изучить весь мозг и произвести фиксацию, а уж потом все остальное.

– Мы так не договаривались! – рявкнул другой – Мы сразу уведомили о важности нашего присутствия.

– Если вы и дальше хотите получать мое полное, развернутое заключение, то попрошу вас оставить меня наедине со своей работой. – сохраняя спокойный тихий тон, который был свойствен Вове в момент раскаленной, рабочей обстановке. – Вас позовут, потом.

Когда мозг неизвестного и уже умершего мужчины предстал перед Вовой, во всей своей развернутой форме подобно гирлянде, вырезанной из цветной бумаги, он несмотря на то, что считал нужным – получение полного гистологического анализа, всё же определил причину смерти.

Ещё раз рассмотрев досконально каждый внутренний орган и собрав в одну массу, включая и мозг, Вова вернул внутренности в брюшную часть. Еще недавно бурлящая и полная жизни алая кровь стекала по желобам секционного стола, отправляя некогда наполненные жизнью и счастьем моменты, а также прочие воспоминания – в недра утилизации. Дабы избежать неприятного запаха во время прощальной службы с покойным, тело было необходимо наполнить формалином разбавленным со спиртом, а так же тампонами из бинтов.

Потратив на экспертизу несколько часов, Вова сначала помыл свои руки в специализированном растворе, нейтрализующем тот самый трупный запах, шлейф которого до сих пор тянулся в его воспоминаниях. Признаться чуть ли не каждый раз приступая к омовениям он заново становился центральной фигурой насмешки. Неумная баба, живущая уже давно своей жизнью, так злобно и нелепо являлась прародительницей крепко вшитого комплекса.

Перейдя после секционного зала в свой личный кабинет, Вова вновь помыл руки очередной серией гигиенических средств, в которую входили: твердое хозяйственное мыло, гель для мытья посуды, а у ж после два вида туалетного мыла с сильной парфюмерной отдушкой. Убедившись, что кисти его рук благоухают ароматом лесных ягод, Вова сев за рабочий стол, приступил к составлению заключения. Пропустив юридические и медицинские термины его текст стоит перевести как свидетельствование того, что смерть наступила от химического фактора, а точнее от отравления психотропным препаратом под названием Флазопин, сочетаемого непосредственно с большой дозой алкоголя, количество промилле Вова разумеется не установил, как и не закончил собственно само заключение, ибо требовались полноценные результаты анализов трупа.

– Вы что смеётесь над нами? – несдержанно вспылил один из следователей, когда узнал, что заключение не подвело окончательных итогов. Сами же дали понять, что знаете от чего наступила смерть!

– Подожди, Славыч! – его коллега решил применить более мягкую тактику общения. – Владимир Иванович… – растягивая слога – Вы нам может составите временное, так сказать недоконченное заключение, а позже, когда будут готовы все анализы, вы составите второе заключение, уже полноценное и развернутое?

– Нет! – Вова был спокоен и непоколебим.

– Вы не правы! По законодательству вы должны хотя бы дать нам врачебное свидетельство о смерти, раз так получается…

Конечно Вова понимал, что он был не совсем прав и по порядку он в действительности должен был предоставить врачебное свидетельство до окончательного заключения, но суть была вовсе не в этом, а в том, что юношеские комплексы по-прежнему были сильны в Вове. На деле, в глубине души он оставался все тем же книжным червем и задротом, которого некогда унижали сверстники, на которых уж очень походили два этих ублюдочных следака.

– Войдите в наше положение! – говоря уже спокойным тоном объяснялся первый – В бюро нас ждут с вашим заключением, понимаете, именно поэтому мы к вам и обратились, вернее не мы лично сами, а нас направило руководство.

– Я не понимаю, что вы хотите? Сами поначалу дали понять, что нуждаетесь в полнейшей экспертизе со всеми развернутыми факторами, а теперь требуете незаконченный документ и даже не изволите понять того, что на гистологию уйдет минимум неделя! Это минимум!

– Да, но у нас время! – вновь повышенным тоном – Вы хоть понимаете, о чём идёт речь? Речь идёт о серии преступлений и у нас нет никаких зацепок, никаких, только автобусная остановка и две правда выжившие, но ни хрена ничего непомнящие жертвы, понимаете?

– То есть как это?

– А так, что память начисто потеряли и числятся сейчас как неопознанные, в психдиспансере маринуются, пока родственники не сыщутся или память не вернётся!

– Так что же вы раньше не рассказали, это ведь полностью обрисовывает картину! Дело в том, что жертв явно угощали алкоголем, в который преступник добавлял Флазопин!

– Флазопин?

– Да, сильный психотропный препарат, который в сочетании с крепким алкоголем ведёт к моментальной смерти, так как такая смесь непосредственно влияет на полное поражение мозолистого тела головного мозга, который отвечает за координацию работы мозга – передачи из одного полушария мозга в другое. Так же оно обрабатывает информацию – позволяя видеть, слышать. Кроме того, отвечает за планирование движений и память!

– Стойте, стойте! – перебил второй – Вы хотите сказать, что те двое выживших именно поэтому потеряли память, но почему они тогда выжили, раз вы говорите…

– А скорее всего от того, что преступник добавил Флазопин в более лёгкий алкогольный напиток, такой как пиво, и потерпевшими была выпита небольшая дозировка. Но даже небольшое употребление такой смеси ведёт к немедленной потере координации, нарушения речи или памяти. Теперь то вы понимаете, насколько важны развернутые анализы!

– Выходит наш серийник ориентируется на собутыльников…

– Именно.

За годы долгой роботы в морге, посвятив все свое время разрезанию тел и исследованию внутренних органов, Вова «Трупорез» вконец превратился в строгого вегана. Исключение всех продуктов животного происхождения было объяснимым, ведь отдавая будни разрезанию чьих-то лёгких и печенок, измеряя их линейкой, изучая состояние, при всем при этом – было достаточно объяснимо отторжение от пирожков – ухо горло нос. Несмотря на то, что он страстно любил свою работу со всеми его исследованиями смерти, имея крепкую психику и эмоциональный фон, он все же замечал годами за собой, что употребление мясных блюд становится для него неприятной и крайне отталкивающей процессией. Он напрочь отучился вдыхать с аппетитом пьянящий аромат шашлыков и стейка, предпочтя всему этому овощи, орехи и крупы. Возможно, пункт веганства и был ещё одним порогом, об который так или иначе спотыкалась личная жизнь Вовы. Любая понравившаяся женщина вызывала у него резкое отвращение на первом свидании, как только ей следовало погрузиться в безобидную трапезу поедания бараньих ребрышек.

Наблюдать процесс поглощения, в котором милая дама, отделяя белоснежными винирами мякоть от кости, поедала плоть – вызывал у Вовы моментальный рвотный позыв. Он был готов с лёгкостью смириться со сливочными десертами и молочными коктейлями, которые так гармонично сочетались с вьющимися волосами и надутыми губками, но свыкнуться с застрявшим куском мяса в передних зубах ни-ни, на это Володенька не был готов.

Но признаться, правоверным и доблестным веганом считать Вову тоже не стоило, ведь он без зазрения совести по поводу нарушения всей концепции – смело использовал натуральные материалы в одежде и обиходе. Так что веганский устой присутствовал лишь в пищевом аспекте.

Следует добавить, что Вова без труда справлялся со своими гастрономическими предпочтениями, без каких-либо вкусовых лишений он с лёгкостью компенсировал отсутствие продуктов животного происхождения. Он даже умудрился создать свою технологию приготовления веганского майонеза. Для этого было необходимо взять свежую зелень – желательно петрушку и сельдерей, добавить орехи кешью и арахис, затем измельчить все ингредиенты в блендере и завершить нехитрый соус лимонным соком. Также он научился недурно готовить хумус, рецепт которого он искал с маниакальной одержимостью. Ведь все рецепты, представленные на интернет-просторах, не соответствовали той настоящей закуске, которую привозил Вове его давний друг писатель-детектив, живущий в Израиле. Дьявол прятался вовсе не в нутовом пюре, которое как казалось не так сложно в приготовлении, а в наборе специфических специй, растущих и продающихся лишь на территории священной земли. Сколько же килограмм переведенного нута и запачканных кастрюль предшествовали той финишной прямой – где удивительно пикантная закуска предстала как знак окончательной победы. Заключив с израильским другом взаимовыгодный бартер, где по правилам соглашения одна из сторон снабжала другую сторону посылками из Израиля, Вова наконец-то смог изготавливать любимую закуску, обеспечивая при этом своего друга писателя интересными материалами следствия и вскрытия.

Ещё одним коронным блюдом Вовы были веганские торты без выпечки, хотя его нельзя было назвать отпетым сладкоежкой, но тем не менее время от времени побаловать себя сладким он не стеснялся. Да и к тому же знакомые, друзья и их члены семьи очень высоко ценили лакомства, которые Вова мог передать по случаю дня рождения или Пасхи. Когда наши дамы готовятся к светлому празднику, ставя дрожжевое тесто и крася пасхальные яйца, наш Вова готовит коржи для торта из очищенных семечек, кунжута, арахиса и кураги. В качестве крема он использует массу изготовленную из ягод, фруктов и кокосовой стружки. Разумеется, в веганстве разрешено использование пшеничной муки, но по непонятной для себя причине Вова ещё решил отказаться и от глютена. Возможно, он с лёгкостью мог стать и сыроедом, но правда жить без чашки горячего чая или кофе – он не мог. Когда же наступал новый год, и пьяные друзья обуревали порог его квартиры, Вова запасался закусками состоящих из грибов и тофу, а ароматное рагу, приготовленное из овощей и ростков маша и вовсе шло на ура у похмелившихся приятелей детства.

Несмотря на глубокое и уж очень страстное увлечение кулинарией, Вове удавалось выкрасть время для любимого хобби – технического изобретения приборов, которые он пока что не спешил проявлять на практике в работе с людьми. Поясню, когда однажды в дождливый, весенний вечер Вова застал у своего подъезда раздавленный труп лягушки, его встретила давняя мысль о том, что любая физическая материя имеет свойство восстановления, а значит оживление кого-либо существа вполне возможно. Без сомнения такое мышление и его спорную фундаментальность, отверг бы любой ученый врач, но только не Вова, который четко осознавал, что любое неоткрытое новшество лишь является вопросом времени. Он твердо был убежден, что вся вселенная может вполне быть обхвачена деятельностью мозга. При этом его нельзя было назвать фанатичным изобретателем, который из напоров тщеславия пытается перевернуть весь привычный мир и внести то, чего не было ранее. Он не жаждал внимания и вселенской славы мирового ученого, он всего-то по-прежнему оставался книжным червем, прогрызающим гранит науки. Им двигал личный интерес и желание раствориться в любимом увлечении, на деле будничная жизнь всего человечества была для него смехотворно банальна и безлика, возможно и этим объяснялось его педантичное погружение в свою работу и хобби.

Вернувшись к истории с лягушкой следует рассказать все по пунктам, упомянув и уточнив каждую деталь, а главное ход мыслей Владимира.

Не побрезговав взять бездыханное и растоптанное тельце земноводного существа, принеся в дом и разложив на специально приготовленном подносе, он приступил к процессу воскрешения. Очистив лягушку при помощи подготовленного спиртового раствора, он произвел вертикальный надрез в брюшной части. Извлечённые внутренние органы несчастного и измученного тяжёлой смертью существа представляли собой смесь похожую на паштет, особенно пострадали селезёнка и тонкая кишка, которые на первый взгляд казались абсолютно безнадежными в восстановлении.

Переложив органы в лабораторную кювету, Вова залил их заранее приготовленным раствором, состоящим из противовоспалительного лекарства под названием Дюфен, слабого спиртового раствора, а также человеческой крови первой положительной группы – шпионски взятой из лаборатории судмедэкспертизы. Отложив на время внутренности лягушки, он приступил к реставрации раздробленного скелета. Аккуратно разделив каждую косточку при помощи пинцета и переложив непосредственно на другой поднос, Вова, очистив все тем же спиртовым раствором, стал покрывать кости подготовленной смесью, состоящей из костного цемента, измельчённых таблеток кальция, хирургического клея и нейролептиков. Данная смесь также являлась новаторским изготовлением Вовы, он был убежден, что именно нейролептики в сочетании с кальцием способны восстановить костную структуры. К такому выводу он пришел после глубокого изучения нервных окончаний и восстановительных процессов после травм и переломов. Он считал, что кости так же, как мозг несут в себе память и возможность воспринимать окружающее по средствам передачи телепатической информации. Выбор кальция же был вполне объясним в этом хитром снадобье.

Спустя полчаса большая часть костей была очищена и покрыта раствором, приобретя новый и сияющий вид. Даже лопатку и ключицу которые были буквально раздроблены в песок, Вове без труда удалось склеить в новые и совершенные кости. Тем временем органы, замоченные в диковинном растворе, начинали набухать и соединяться в прежнюю форму. Некогда багрово-коричневая масса перевоплощалась в округлости, напоминая собой цветущую вишню. Когда скелет и органы были восстановлены, дело оставалось за мышцами и кожей. К счастью, разодранные волокна и лоскуты кожи легко поддавались игле и сшивались между собой. После, обработав ткани обеззараживающим и обезболивающим средством, дело оставалось в грамотном сборе всех частей некогда мертвой лягушки. На чистом подносе разложив первым слоем кожу, а далее мышцы земноводной твари, Вова очень методично и внимательно стал обшивать кости конечностей мягкими тканями и нервными окончаниями. Самым сложным было собрать, а после сшить туловище, ведь после обрабатывания всех растворов, новое тельце уже будущей – живой лягушки было очень слизким, от этого норовило выскользнуть из рук, облачённых в перчатки. И когда наконец-то последний шов был докончен, и красавица лягушка была собрана и полностью заштопана, оставалось смазать ее тело обезболивающими мазями и отправить на сутки в холодильник.

Ожидая, в состоянии разрывающих мучениях любопытства и нетерпения, Вова пробыл в течение следующих суток. Это был его первый опыт восстановления, и одержимость с жаждой получения конечного результата – были объяснимы. На работе в течении дня он был отречён и совсем неразговорчив, да и признаться в обычные дни он не являлся человеком сверх коммуникабельным и общительным, но даже при всем при этом, младшие коллеги не раз задавались вопросами – «Все ли у вас хорошо Владимир Иванович?»

Дождавшись прихода вечера и окончания рабочего дня, Вова вылетел из здания морга как ошпаренный и по дороге к дому едва не угодил в две аварии. Пролетев даже на красный свет и чудом избежав штрафов, Вова несмотря на всю свою чистоплотность и брезгливость, забежал в квартиру в грязной обуви, оставляя за собой земляной шлейф на бежевом ковре с высоким ворсом.

Следуя по инструкции – надев белый халат и перчатки, Вова приступил к работе за столом, на котором его ожидал поднос с лягушкой и жаждущий своего выхода в свет – подготовленный прибор, сооружённый умелыми руками.

Техническая конструкция походила на небольшой трансформатор, состоящий из трёх рычагов, служащими для управления подачи уровня тока, а также двух тянущихся шнуров с металлическими, слегка округлёнными наконечниками. Резиновые присоски шли в дополнение к данному агрегату и нанизывались на наконечники непосредственно перед самим использованием.

Создав удивительно неповторимый аппарат, основываясь исключительно на своих знаниях и методах, Вова изобрел технику нарастающего напряжения. По его сотворенным инструкциям нарастающие потоки тока поэтапно должны ввести в процесс запуска кровяную систему и работу сердца, а также последующее включение работы мозга. Для начала было необходимо прижать наконечники прибора присосками к задним конечностям лягушки. Задача была не совсем проста, так как требовала одновременного удерживания прибора к чреслам существа, а также включению агрегата. Для идеального процесса оживления требовалась ещё одна пара рук ассистента, но подпустить к таинствам своего ритуала воскрешения кого-либо обывателя из масс – Вова не мог. От этого очень аккуратно, сконцентрировавшись параллельно на двух очень важных действиях, крепко удерживая наконечники прибора при помощи двух пальцев левой руки, Вова одновременно правой рукой поднял один из рычагов прибора, который подавал самый низкий уровень тока. Когда задние лапы лягушки стали производить судорожные движения, он по своей созданной инструкции, резко переложил два наконечника к уже передним лапкам. Следом он запустил подачу тока среднего уровня, приподняв другие рычаги. Поначалу тело лягушки не давало никакой реакции после запуска второго потока, и Вова едва ли не ощутил отчаяния от своего надвигающегося провала, ведь по его плану судорожная реакция должна была последовать в течение тридцати секунд. Но не сдаваясь и не отпуская присоски ещё около двух минут, его настойчивость получила заслуженную награду и передние лапки лягушки произвели ожидаемые судороги. Далее оставался последний, но при этом самый сложный этап, который при помощи подачи тока высокого уровня, должен был запустить работу сердца и мозга. На секунду закрыв глаза и произнеся про себя выдуманные молитвы богам физики и техники, Вова, выдохнув и с невероятной решительностью и верой в свои учения – приложил присоски прибора к груди лягушки. Сжав губы в тонкую нить, тяжело дыша и не сводя глаз с предмета творения, он уверенно дёрнул третий рычаг, после которого послышался лёгкий треск, а затем моментальная тряска земноводного существа. Крепко сжимая и ни на секунду не ослабляя своей хватки в решающем, финальном действии – Вова с замиранием сердца и приостановленным дыханием дожидался главного заключения, которым было без сомнения открытие глаз лягушки. Последующая минута сумевшая растянуться в бесконечную муку неизвестности, едва не ввела Вову в обморочное состояние. Казалось, когда он вот-вот от бессилия отпустит две присоски и свою веру с силами в никуда, именно в этот момент существо земляного оттенка, распахнув свои огромные круглые глаза черно-болотного цвета, испуганно квакнув и отпрыгнув от рук своего исцелителя, совершив подобие сальто приняла сидячую позу.

Вернувшись к нормализованному дыханию и сердцебиению, и вконец придя в стабильное состояние, Вова с уже ясным взглядом лицезрел напротив себя – любопытные зрачки новорожденной лягушки. Сидя на подносе, который недавно служил операционным столом, квакающее существо с шевелящейся грудной клеткой от дыхания, являло собой очевидное доказательство результативности, а главное точной в исполнении – техники Вовиного открытия.

Резко вскочив из-за стола, он в результате пусть приятного, но все же шока, стал осуществлять хаотичные движения, носясь из одного угла комнаты в другой. Затем, вернувшаяся вовремя логика напомнила Вове, что наиболее лучшим решением станет незамедлительное взятие себя в руки. Излишняя эмоциональность понятна в женском исполнении, но никак в поведении новоявленного ученого, открывшего прорыв оживления существа, да и в конце концов новоиспеченная лягушка могла испугаться столь бурной реакции человека и умереть заново от разрыва сердца.

Придя к привычной координации и телодвижениям, Вова вновь сел за стол и аккуратно проведя пальцами по телу лягушки провел осмотр ее состояния и с чувством триумфа, разрывающего его изнутри, вконец убедился в удачном завершении его первого опыта. Единственное, о чем до боли жалел он, так это о том, что в состоянии дикого энтузиазма и нетерпения он упустил такой важный момент, как письменное заключение и видео освидетельствование своих опытов. Как любой человек одержимый своим делом, он понимал, что было большим упущением пропустить такой аспект как ведение дневника его научных опытов.

Впоследствии Вова, разумеется, не стал отпускать свое творение в дикий мир опасности и человеческой жестокости. От этого, приобретя достаточно большой аквариум и снабдив его многочисленной растительностью и увлажнителем воздуха, Вова поместил лягушку в ее новый вакуумный мир и даже нарек земноводную возвышенным именем Жизель, таким образом Жизель и стала домашним животным Вовы. Несмотря на то, что лягушки в основном хищники и питаются насекомыми и червями, Вове при всем при этом удалось посадить Жизель на веганское питание, кормя ее исключительно овощами и зеленью. Он даже додумался из-за невероятной любви и чувства заботы к своему творению, посадить в аквариуме Жизель – небольшую грядку, на которой прорастала микрозелень, для случая если его подопечная захочет перекусить наисвежайшим снэком. Далее безразмерная забота и уход Вовы довели его до такого фанатизма, что он обустроил жилище Жизель под японский сад, обставив аквариум миниатюрными деревцами бонсай, а также макетными фонтанчиками из керамики. Осмотрев однажды аквариум и восхитившись эстетичностью своей работы, Вова счёл что теперь имя Жизель является не совсем гармоничным с бытом и окружением его питомца. От этого недолго думая, Вова решил, что самое время Жизель стать – Йоко.

Как-то раз, когда пухлый и счастливо женатый друг Леха, вконец проел всю Вовину плешь – извечным беспокойством по поводу его личной жизни, Вова все-таки сдался Лехе и последовав его совету – установил мобильное приложение знакомств. Зарегистрировавшись на онлайн платформе и получив доступ к веренице женских фото, он даже признаться немного залип на соблазнительное времяпровождение, фривольно заигрывая и подмигивая смайликами во время обеденного перерыва на работе. Безусловно будучи мужчиной наблюдательным и реалистичным, он понимал, что большинство фото, сияющих в приложении, сто процентов не соответствуют живому представлению. Заигравшиеся дамы разных возрастов, настолько увлеклись фильтрами и масками, что Вова понемногу испытывал смятение и лёгкую тревогу, что его может накрыть оглушающее разочарование от встреч вживую. Была сильная вероятность того, что понравившаяся девушка Вероника двадцати четырёх лет, работающая искусствоведом и выглядящая на фото как скандинавская супермодель, могла на деле являть собой совершенно противоположный образ. И правда, сомнения Володеньки были не напрасны, ведь хитрющая Вероника, дабы заманить мужичка на первое свидание, воспользовалась недурными приложениями обрабатывающими селфи. Белокурая дива с шевелюрой, что спадала на плечи густыми каскадами, являлась на деле обладательницей пережжённой соломы, затянутой в неопрятный хвост. Манкий же взгляд глаз – цвета Эгейского моря, был спрятан под стены неактуальных оптических очков, а возвышенные речи и глубокие философские изречения, несущиеся текстом в онлайн переписке, вживую звучали как нудные потуги с непрерывистыми – «А.., М.., Э…».

Бывали и те, что в жизни являли собой внешнее великолепие, как и на своих фото. Правда радости от этой красоты было немного, ведь как правило эти лощённые и отполированные до блеска куколки – тайно, а некоторые и вовсе прямым текстом заявляли о своей причастности к миру эскорта и вебкам деятельности.

Другой тип красоток, не знавший скромности, вовсе не стыдился на первом свидании проявлять открытый интерес к финансовому положению и предъявлять строгий список регламента с пунктами обозначения конкретного содержания. Как правило в пунктах значилось, что для создания «серьезных» отношений, представитель сильного пола должен нести полное финансовое содержание особи прекрасного пола, с ежемесячными выплатами в размере десяти тысяч долларов, плюс дополнительные подарки в виде брендовых вещей, ювелирных изделий и само собой заграничных поездок раз в два месяца.

Недавняя жительница Казани, а теперь новоиспеченная москвичка по имени Ангелина, рационально приняв решение, после пяти минут живого общения с Вовой, покинуть место встречи с лёгкими извинениями и объяснением того, что не станет тратить свое драгоценное время на общение с каким-то там врачом. Будучи особой единственной в своем роде, Ангелина совершенно справедливо отметила, что свяжет свою жизнь только с хозяином жизни, капитал которого никак не должен быть ниже одного миллиарда долларов. Убедительно и совершенно серьезно, подобные речи неслись ещё и не с одних прекрасных пухлых губ. Диковинные орхидеи, снисходящие до свиданий с нашим Вовой, не на шутку полагали, что если обременять себя узами брака, то только с владельцем нефтяной вышки или как минимум футбольной команды.

Как грустно было осознавать, сколько же лбов залитых ботоксом, в последствии стукнется об суровую стену реализма. Беспечные создания, уверовавшие в свою абсолютную исключительность, не осознавали всей абсурдности своего мышления, наивно пологая, что каждый состоятельный обладатель счетов в швейцарских банках и оффшоров на Панаме, потеряв голову, безрассудно нырнёт в омут брака с особой у которой из козырей имеется лишь временная красота. Нет, нет – современные дивы не осознавали, что и женщина помимо внешности должна иметь особый знак отличия. Едва ли найдется миллиардер, мечтающий о безымянной бесприданнице. Разумным было бы предположить, что и успешные мужчины ждут встречного успеха у женщин, предпочитая в выборе особ фундаментальных и содержательных. Ведь вполне очевидным, что взять в жены супермодель, приму балерину или актрису, играющую в именитых блокбастерах, куда повесомей и значимей.

Плюнув на всех тех, кто был младше двадцати пяти лет и удалив их аккаунты из выбора предпочтений, Вова решил попытать счастье в общении с дамами постарше. Сойдясь во взглядах и общих ценностях таких как – веганство, Вовино предпочтение заполучила дама сорока трёх лет с именем Афина. Вова питал некую тайную, пусть и неосознанную для себя слабость в виде редких женских имён, как только заковыристое имя, указанное под фото высвечивалось в ленте, он тут же его кликал.

Назначив свидание на закате, в июле месяце, в том же баре, где он недавно выпивал с Лехой, Вова с лёгким положенным волнением, ожидал новую претендентку на роль его спутницы. Получив свой мохито и прождав около десяти минут, Вова, привстав в знак вежливости поприветствовал пришедшую Афину.

– А здесь неплохо, уютно! – осматривая открытую террасу и тут же заполучив минус один балл от Вовы, ведь он терпеть не мог такого понятия как «неплохо». Будучи человеком конкретики и чётких объяснений, он использовал словосочетания, отображающие полную суть эмоций и впечатлений. В его словарном запасе и мышлении существовали лишь очевидные описания – изображающие либо чёрное, либо белое. Промежуточные оттенки и незавершенность были не для него.

– Да, я не первый раз, здесь…

Афина была среднего роста, достаточно стройна телосложением, но определить полностью качество ее тела было трудновато, так как на ней был одет широкий сарафан цвета спелого апельсина. Волосы ее были темные, с лёгким оттенком вишни, что создавал красивый блеск переливаясь с лучами уходящего солнца.

– Значит ты недавно вернулась? – Вова, преодолевая молчаливые паузы старался выстраивать диалог.

– Да, нужно с документами кое-какие вопросы решить и с ремонтом.

– А потом опять планируешь уехать?

– Возможно, я пока точно не знаю, кто знает, может ремонт освежу и не захочу больше сдавать квартиру.

Из двухнедельного общения по переписке Вова знал, что Афина около трёх лет жила на Шри-Ланке, а до этого на Бали.

– Меня всегда интересовало, почему наши вот бросают все и уезжают в тропические края на удалёнку, как это у них так легко получается…

Когда к их столу подошёл официант, Вова вновь заказал мохито, а выбор Афины ограничился смузи из авокадо.

– Тут кстати есть неплохие веганские закуски, тут вообще есть веганское меню, может хочешь что-нибудь, очень недурные кукурузные лепешки, типа мексиканского тако.

– Нет-нет! Спасибо, я не голодна.

– Уверена? – вопрос, состоящий из одного слова, был явно лишним, ведь напротив Вовы сидела взрослая осознанная женщина, которая уж наверняка знает чего она хочет.

– Абсолютно.

– Тут салат, вкусный есть. С грантом, рукколой…, если захочешь… – прилив волнения свидетельствовал, что Афина его заинтересовала. – Так значит, ты вернулась с Шри-Ланки? – возвращаясь к диалогу.

– Да, у меня там малый бизнес небольшой, я писала об этом…

– Да-да, помню. И как тебе там, домой не тянет?

– Знаешь, раньше ещё до переезда на Бали, а до Шри-Ланки я жила шесть лет на Бали, я совсем не мыслила себя в тропиках, а однажды по возвращению домой из очередной поездки, я поймала себя на том, что больше жить так не смогу, в городе, в долгой зиме, пробках и бешенном ритме. Чувствовала конкретную ломку и апатию и все привычное до, стало теперь для меня чужим и невыносимым.

– И все бросила?

– Почти, я работала бухгалтером, а переехав на Бали открыла небольшое кафе.

– Для этого нужно было иметь неплохой капитал.

– Ну я не совсем сама открыла, там я и познакомилась со своим мужем, ну то есть бывшим мужем уже. Он там уже жил и работал в одном ретрите, вел занятия по йоге. Он меня и надоумил совместно открыть малый бизнес.

Лицо Афины имело очень правильные и выразительные черты лица, если бы не изнуренная худобой кожа не была покрыта сеткой морщин и имела более плотную структуру, то ее вполне можно было считать красивой, но долгие годы строго веганства и сыроедения истончили ее подкожно жировую клетчатку и по видимости вывели не малой доли женского гормона эстроген.

– Интересно конечно, получается ты там перешла на веганство?

– Да, знаешь, как я исключила все продукты животного происхождения я сразу перестала болеть, серьезно. До переезда, ещё живя здесь я чуть ли не каждый месяц болела, то ангина, то бронхит, то гастрит. Клянусь, даже вспоминать страшно насколько толстой была моя история болезни. А там, став на путь веганства я словно исцелилась.

– А сыроедение?

– Это чуть позже, не сразу. К этому ведь тоже нужно было прийти, хотя если честно – все шло очень органично без каких-либо детоксов или аскез. Все настолько очень плавно вливалось в мой новый мир, что даже сложно вспомнить, когда настал тот день, когда я перешла на сыроедение. Знаю лишь, что после этого я стала не только ещё здоровей, я буквально наполнилась силой, энергией, и главное лёгкостью.

– Интересно….

– Да, это сложно описать словами, это можно лишь ощутить, но познав и найдя себя в этом, ты испытываешь невероятное ощущение. Вся прежняя жизнь с ее сомнительными установками, навешенными на тебя в обществе, кажется пустой растратой сил и энергии.

– Но тем не менее – это опыт. Ведь прошлое какое бы неправильное не было, ведь именно оно приводит к тому самому настоящему, которым мы довольствуемся.

– С этим я согласна.

– Афина, а вот на Бали ты получается открыла свое кафе, а вот местное население – оно как реагирует, что экспаты переезжая на их землю открывают свой бизнес, они не воспринимают это все как-то, что у них пытаются отнять работу?

– Это, кстати, сейчас очень распространённый вопрос и правда есть во всем этом, но на Бали, как и на Шри-Ланке ты не можешь открыть свой бизнес в одиночку, для этого по закону ты просто обязан оформить свое дело наполовину с местным, то есть взять его в равные партнёры. Да и я к тому же, как и многие другие экспаты предприниматели, в штат сотрудников взяла местных, от этого все получают в итоге выгоду.

– Получается ты открыла кафе, все хорошо и всем выгодно и вдруг новый переезд, уже на Шри-Ланку, как так получилось?

– Все просто, развод с мужем повлиял на переезд и так сказать на создание уже новой жизни.

– А на Шри-Ланку решила потому, что климат схожий?

– Ну не только, дело в том, что после Бали я поехала в Индию, в аюрведический ретрит, тогда в силу обстоятельств было объяснимым мое так сказать лёгкое пошатывание состояния и мне пришлось улететь, чтобы восстановиться.

– И как, восстановилась?

– Разумеется, знаешь Индия ведь для меня очень многое открыла – это удивительная страна с удивительными людьми….

– Я слышал обратное.

– Понимаю, так многие думают, но это предрассудки и лишь неверное суждение, опять же навязанное обществом и СМИ. На деле Индия невероятно многогранная и глубокая, само собой она не для начинающих туристов или привыкших к лакшери и олл-инклюзив. Это место для тех, для кого стакан всегда наполовину полон, или знаешь как в стихотворении «В окно смотрели двое», один видел лишь грязь, а другой листвы вязь. Кстати, так и про Шри-Ланку можно сказать!

– Ну так и как ты потом оказалась на Шри Ланке?

– Я в Индии стала очень скучать по Бали, но понимала, что туда вернуться не смогу, но главное я ещё больше скучала по Индийскому океану. Я хоть жила в Убуде, а это в центре Бали, то там соответственно нет пляжей, только джунгли и леса, но тем не менее, я через каждые два-три дня выезжала на юг, к океану. От этого дальнейшее существование без него было для меня проблематичным. Но я всегда говорю, что не нужно падать в глубокие раздумья и переживания, а нужно просто уметь находиться в моменте, а вселенная сама все сделает за тебя! Я дальше продолжала принимать оздоровительные практики в ретрите и буквально через несколько дней познакомилась с одной женщиной, а позже сдружилась. Вот она мне и помогла перебраться на Шри-Ланку, она там уже жила и владела небольшой школой серфинга – так я и оказалась на Шри-Ланке, на берегу своего любимого Индийского океана!

– Круто конечно и рискованно, вернее в духе приключенческих фильмов, я так вряд ли смог бы.

– Ты сейчас так думаешь, но порой наступает момент, который разрушает все стены привычного, и ты не готов больше мириться с разрушениями, а после создаёшь уже новый фундамент на новой земле.

– Это похоже на выход из зоны комфорта, только не по своей воли, а при помощи жизненных обстоятельств которые подпирают к стенке.

– Именно! И это, кстати, очень важный этап строения личности, когда ты буквально вытаскиваешь себя за волосы. Возможно это трудно объяснить, но порой такой виток событий просто необходим.

– А если он так и не произойдет?

– То есть? – лицо Афины выразило явное удивление – Ты хочешь сказать о том, что рывок, который послужит началу личностной трансформации может не произойти?

– Да, я к тому, что как понять, что тебе пора менять свою жизнь, да и вообще нужно ли ее менять?

– Я думаю тут нет сути в том, что ты должен это как-то понять. Все и так придет в свое время.

– Но, а всё-таки если не придет? Что если я скажем живу своей жизнью, отталкиваясь исключительно от течения, которое меня само по себе несёт. Стоит ли этому противиться, что если всё и так путем идёт, без каких-либо встрясок? – допив второй бокал, Вова вновь позвал официанта.

– Лично по моему опыту и опыту моих знакомых, я могу сказать, что со всеми так или иначе происходили моменты выбивающие привычную почву из-под ног.

– Согласен, но вот только мои наблюдения говорят, что не все, к сожалению, могут встать с колен и идти дальше. Многих жизнь все-таки съедает. Это уже мое наблюдение.

– Это все из-за страха. На деле люди слишком переоценивают его, а главное секрет очень прост – не нужно бояться жизни, нужно просто жить, максимально абстрагируясь от неприятностей.

– Извини конечно, но страх не всегда приходит в одиночку, он как правило сопровождён очень гнетущей компанией. Если мы будем рассуждать о страхе как об элементе, состоящем из психологических факторов, то это одно. Есть скажем страх смерти, который существует у многих, а есть конкретное наблюдение как эта смерть происходит. Я как человек посвятивший двадцать лет изучению смерти и видевший на своем столе немало ее исходов, могу сказать, что смерть не бывает лёгкой, она всегда причиняет мучение, а значит и тот же самый страх. И тут мы возвращаемся к таким составляющим страха, как безысходность, неизвестность, несправедливость, отчаяние и даже жалкая надежда. Скажем, когда человек в последние минуты осознает, что он уже прижат к стенке и дороги назад нет. Исключение тут, пожалуй, самоубийцы, они возможно и испытывают страх в чистом виде, а те кого смерть застала врасплох как раз таки и ощущают все разрывающие на части спектры чувств.

– Я лишь говорила о посредственном страхе, а ты разложил его на типы и ответвления! – усмехнулась Афина

– В том то и дело, что весь дьявол то и кроется в деталях, таких как подтипы и ответвления. Когда скажем человек сталкивается с гибелью своих близких и непросто смертью, случившейся естественным путем, а убийством – отягощённым и крайне жестоким, то о каком лишь страхе можно говорить? Тут то человек и погружается в полное крушение своего привычного мира, здесь и глубокое горе с болью, острое чувство несправедливости, злости, желания отомстить и умереть потом самому, понимаешь о каких случаях я говорю? Именно таким людям, пережившим страшнейшие горести, очень сложно встать и идти дальше возводить новые стены своей жизни. А другие по моему мнению довольствуются малым, исходя из позиции – «Не высовывайся».

– И это, кстати, очень плохо! – Афина очень медленно растягивала свой коктейль от чего Вове показалось, что она возможно стеснена в средствах и попросту не может позволить себе ещё. Разумеется, Вова был джентльменом старой школы плативший в заведениях всегда за двоих. Но учитывая современные реалии, где счёт делится на двоих, Афина могла посчитать, что от Вовы ждать угощения не стоит, от этого не желая слушать ее отказ он сам заказал ещё смузи с авокадо. – Позиция – «не высовывайся», равна схожей позиции – «меня нет». Это абсолютно проигрышный вариант, когда человек осознанно не желает проявлять себя, прячась за стеной комплексов и даже лени. Ведь как ни крути, чтобы добиться успеха, нужно уметь заявлять о себе, а значит быть готовым и к неприятию и неудачам. К примеру, если бы я пряталась и дальше в своей раковине, то я бы никогда не переехала бы, не открыла свой бизнес, не познала традиции других стран, не приобрела бы богатый опыт и полную перезагрузку. Сидела бы так и дальше кисла на нелюбимой работе посреди зимы, которую я, кстати, вообще не переношу!

– Значит, ты все ведёшь к тому, что нужно не бояться бросить вызов самому себе?

– Ну да, я именно с этого и начала наше обсуждение.

– И если вернуться к моему первому вопросу, то получается, что рано или поздно, чтобы добиться успеха нужно сделать шаг в никуда, не боясь проиграть?

– Конечно, ведь порой проигрыш является огромным достижением. Без проигрыша – побед не бывает!

– Мы так далеко зашли, что чувствую следующим пунктом обсуждения будет риск. – засмеялся Вова.

– Почему бы и нет… – с интригой произнесла Афина. – Для кого-то даже может и веганство является риском.

– Согласен, я лично многого наслушался, когда веганом стал, столько страшилок и небылиц было, что….

– Это как правило от незнания.

– Да и самый первый разрушительный миф о том, что веганство лишает полного получения белка.

– Хотя многие спортсмены служат прямым опровержением этой гипотезы.

– Возможно, но и тут свои подводные камни, спортсмены как правило используют различные добавки, а это по сути немного противоречит с философией веганства с его исключительным использованием органики.

Выпив коктейль, Вова, отвлекшись от интересной беседы, заглянул в свой смартфон, который не раз призывал к вниманию светясь дисплеем. Несколько пропущенных звонков с места работы и аудиосообщения от дежурной санитарки свидетельствовали о немедленном завершении свидания. Поблагодарив Афину за приятный вечер и не менее приятную беседу, он оплатив счёт с извинениями и обещанием позвонить, покинул центр столицы поспешив к месту работы. Не стоит думать, что он под весомой причиной пытался удрать от Афины. На деле взрослая и окрепшая психически женщина была ему интересна и приятна, несмотря на то что за весь вечер она ни разу не обратилась к нему по имени. Он даже словил некое ликование от амурных перспектив, но вовремя пришедшая мужская логика тверда указала – не радоваться раньше времени.

Обычно тела умершие насильственной смертью как правило привозились в морг в утреннее время – это объяснялось тем, что жестокие злодеяния всегда приходились на глубокую ночь. Ранние пташки в виде владельцев собак и бегунов, совершающих утреннею пробежку, обнаружив столь жуткую находку поутру, сообщали об этом в полицию. Дальнейший осмотр места преступления и тела, всегда завершался финальным аккордом, которым, собственно, и являлась филигранная работа Вовы Трупореза.

– В такое время обнаружено? – удивившись спросил Вова после положенных приличиями приветствиями с сотрудниками милиции.

– Да, ее под мостом спрятали, там камышей заросли, вот и не сразу заметили. Пацаны там рыбачили на речке и один из них отошёл отлить, вот и нашёл. – дружелюбный представитель власти имени которого Вова не знал, был весьма приветлив. Ростом был невысокого и довольно полного телосложения. Щеки имел округлые с красным румянцем, а на лбу то и дело пробегал пот.

– Кто же тебя так? – еле слышно с теплотой произнес Вова, погладив волосы с засохшей кровью, чем очень смутил присутствующих мужчин.

– Вот, мы надеемся, что вы как раз таки нас наведете на след. – отозвался другой мужчина с тёмно-русыми волосами и коренастого телосложения.

– Я не профайлер, если вы не знаете.

– Да, но мы наслышаны о вашей работе так сказать… – сквозь стеснения и издав неуместный смешок сказал пухлощекий.

– Это точно! – отозвался третий, которым был высокий блондин с орлиным носом. – Ребята с нашего отдела благодаря вам на преступника вышли и поймали его.

Вова при этом не реагировал на похвальные речи сотрудников полиции, так как был не на шутку шокирован от состояния, в котором находилось тело. Некогда цветущая и молодая женщина представляла собой переработанные останки мясорубки жестокости и зверства.

Голова несчастной была раздроблена до такого состояния, что череп походил на кокос, разбившийся об огромный валун.

Черты лица и кожный покров отсутствовали и вовсе, создавая лишь портрет кровавой массы.

– Так и последовали вашим советам и поймали гада в одной забегаловке, что находилась неподалеку от автобусной остановки, где находили жертв. – продолжал вещать длинный. – Он подсыпал психотропные таблетки в алкоголь жертв, те выпивали и спустя несколько минут умирали. А он главное хитрый стервятник, чтобы никто из посетителей не заметил, что его жертва без сознания, брал его за шкирняк и уводил под видом что тот пьян в зюзю. Дальше обчищал карманы потерпевших и оставлял на остановке. Вот как, представляете?

– Очень представляю. – слабым шёпотом отозвался Вова, который несмотря на долгие годы службы, едва был не лишён речи от дальнейшего осмотра тела.

На теле женщины была надета лишь трикотажная футболка, на которой не имелось и лоскутка ткани непропитанной кровью.

Тонкий кишечник был выпущен приблизительно на полтора метра и свисал из брюшного разреза выполненного довольно кривой линией. Гениталии так же были изувечены, при помощи ножа и другого предмета, которым скорее всего была отломленная ветка дерева.

– Лида, Лида! – нервно позвав санитарку, которая и так находилась рядом.

– Помоги с вещами давай, разложи! – указав на пакет, в котором находились вещи с места преступления. Он старался нормализовать свое дыхание и не показывать присутствующим своей реакции от увиденного.

– А это да, судя по всему, ее вещи, вернее точно. – пухлощекий пытался быть непринужденным и спокойным, хотя и сам испытывал крайней шок от увиденного.

– Мы если честно сами чуть в обморок не попадали от увиденного, когда прибыли на место преступления. – отозвался другой, что был коренастым шатеном.

Вову если честно начинали раздражать сотрудники полиции, хотя они были весьма располагающими людьми, но его сильно беспокоило, что хоть кто-то сумеет распознать его чувства.

На столе, что стоял параллельно от секционного, педантичная и умелая Лида – она же Лидуся, но об этом позже, разложила тёмные джинсы и черные туфли, некогда принадлежавшие жертве.

– Как были обнаружены вещи? – на этот раз голос Вовы звучал ещё громче, с надрывом.

– Гм… – откашлянул розовощекий мужчина, который по виду боролся с рвотным позывом – А… значит джинсы лежали в метрах четырех от тела, а обувь в метрах десяти и вразброс. Вернее, не вразброс, а в одну линию словно она скинула ее на ходу.

– Кровь на вещах, обнаруженных на месте преступления – отсутствовала. Это значит, что вещи были сняты с жертвы, пока она была ещё жива. – произносил Вова изучая материал, Лида в свою очередь записывала каждое слово. – На джинсах имеются брызги, напоминающие рвотную массу. – от услышанного пухлый сотрудник полиции сжал крепко рот. – Если вам плохо, пожалуйста выйдите! – сказал Вова.

– Нет, нет – я в порядке! – махнув рукой. – Извините, продолжайте пожалуйста!

– Рвотная масса попала на ткань в результате обрызгивания в момент извержения, а значит принадлежит преступнику.

– Что получается, его стошнило от увиденного? – спросил высокий.

Пропустив вопрос сотрудника полиции, Вова приступил к изучению содержания сумочки жертвы.

– Телефон, кошелек с наличными на месте, что автоматически исключает мотив ограбления.

Вновь вернувшись к телу, Вова дальше продолжил осмотр. Изучая каждую клеточку истерзанного тела, он вконец лишался понимания законов этого мира. Его разрывало угнетающее чувство безысходности и несправедливости от того, насколько человеческий разум способен отбросив миллионы лет эволюции вернуться к низменным животным инстинктам, которые превращают некогда человека в подобие свирепствующего зверя. Насколько можно было понять степень человеческой жестокости и к чему ещё дальше могла привести мера допустимого и есть ли эта мера вообще. Десятки, сотни вопросов хороводили в голове Вовы, мысленно он не раз обращался к неизвестным преступникам как к зверям, но он тут же ругал себя за то, что сравнивал их с животными. Ведь в дикой природе в законах выживания, даже самыми хищными зверьми руководствуется исключительно плотоядный инстинкт выживания.

Акула, растерзывающая свою жертву в морских просторах, не несет умысла изувечить и выпотрошить плоть и кишки на обозрение, как знак своей победы над живым. Она это делает лишь из-за чувства голода.

Откровенное потрошение этой несчастной женщины, выглядело не просто как преступление против человека, а как преступление против создателя и всей природы человеческого, мирского существа. Зло, которое руководствовало этими преступниками, несло иной характер, чем нежели несут в себе типичные серийные маньяки и садисты. Здесь несмотря на весь ужас картины был гораздо простой и явный случай, когда зло и мотив несут в себе необработанный и примитивный мотив неогранённого преступления. Под неогранённым преступлением Вова понимал как неопытность, излишний кич и откровенную халтуру, которая сама и выведет на преступников в течение суток.

– Личность потерпевшей установлена?

– Да, муж опознал, он сразу обратился в полицию, когда его жена не вернулась. Жертва вчера вместе с подругой отправилась в кафе, где ее последний раз видели живой.

– Она их знала. – уверенно сказал Вова.

– Их? То есть это групповое преступление? – спросил высокий.

– Да, видите, как нанесены увечья во влагалище. Разрывы и порезы неодинаковые, это означает, что у одного был нож, а другой одновременно орудовал палкой.

– Мотив?

– Сначала они ее изнасиловали, потом разбили череп в результате чего наступила смерть…

– Но зачем было ее так растерзывать, если они и так получили то что хотели, пытались изуродовать тело для того, чтобы было трудно опознать? – спросил шатен.

– Нет, это был финальный акт надругательства того, кому она отказала в сексе, до этого. Он пытался показать, как она была неправа и на что он способен.

– Стойте, стойте! Вы же сказали их было двое?

– Именно, главный фигурант и соучастник что был помладше. Яркая демонстрация власти и безумства, как пример для подражания.

– То есть нам не стоит искать серийника?

– Это не серийный маньяк и преступление не было спланированно, все случилось очень быстро. Преступники воспользовались ситуацией, а после всего они спешили, от этого совершили много ошибок.

– Конкретно? – уже серьезным тоном спросил пухлый.

– Нож был только у одного, от этого они и использовали палку, будь это намеренным и спланированным нападением, они обо были бы вооружены. Серийные маньяки перед преступлением вырабатывают план и имеет подготовку, стратегию. Здесь же преступление совершенно с изрядной жестокостью, но не от одержимости и высшей степени извращенности, а от желания наказать и надсмеяться, унизить. Преступник явно низок в социальном уровне, наверняка ведёт незаконный образ жизни, возможно употребляет наркотические вещества, чем и объясняется извращённость и жестокость. Возрастом не старше двадцати.

– Вы описали одного, а второй?

– Второй хуже знал жертву и пошел на преступление под влиянием или желанием угодить старшему товарищу, тот у кого был нож и тот, кому она однажды отказала, был явно старше. Идея выпустить кишки также принадлежит старшему, от чего второго и стошнило, так как он не ожидал такого хода событий. Анализ позже так и так все выдаст. Следы спермы почти отсутствуют так как влагалище изуродовано, но я уверен, что мы сумеем выявить ДНК.

– А почему вы считаете, что убийцы были не старше? – спросил шатен.

– Видите ли, перед нами чудовищная расправа над телом, совершенная с явной жестокостью. Как показывает моя практика в восьми случаев из десяти, такое проделывают обдолбанные подростки полные тестостерона, которым особенно свойственна первобытная жестокость.

Выходя из здания морга, Вова застал санитарку Лиду, сидящую на парапете. Поникшее, бледное лицо девушки было опущено, а плечи то и дело поднимались и опускались от демонстративных вдохов и выдохов.

– Лида, ты как? – подойдя к ней вплотную и бережно убрав прядь волос с лица.

– Владимир Иванович, может ко мне, а? – единственное что могла сказать Лида спустя минуту.

Лида пришла на службу в судебную экспертизу пару лет назад и с первого дня работы с Вовой она окончательно и совершенно безнадежно влюбилась в него. Долгое время Вова никак не воспринимал санитарку, пока однажды один из его друзей случайно заглянув к нему на работу, не заметил, как бледная Лида восторженно и беспрерывно смотрит на Вову. Очередной заботливый друг Вовы сразу намекнул ему, что самым правильным будет для неженатого и совершенно свободного человека, закрутить роман с кроткой девушкой. Поначалу Вова долго открещивался и отрицал возможность возникновения служебного романа, гадить любимое рабочее место амурными делами ему казалось крайне глупым и непрактичным. Но когда любовное поле боя подолгу оставалось пустым, а мужская сила не терпела долгого сдерживания, Вова, отбросив свои профессиональные принципы замутил лёгкий и ничего не обещающий романчик с Лидой, превратив её в неформальную Лидусю.

До одури счастливая Лида от снисхождения своего тайного обожания, без лишних выяснений смирилась с абсолютно бесперспективными и даже временами болезненными отношениями. Ее вовсе не смущало то, что встречи их могли проходить раз в три месяца, а телефонные звонки или сообщения совсем отсутствовали. Лишь небольшой презент в виде духов размером в пятьдесят миллилитров, подаренных раз в квартал, являл собой хоть какой-то знак внимания. В остальное же время Вова делал вид, что Лиды не существует. Без сомнения Лида порой пускалась в отчаяние и слезы, поедая перед телеком ведро мороженого. С клятвенным про себя обещанием, что с завтрашнего дня она сменит навсегда место работы, убеждая себя тем, что самым лучше будет прекратить связь с Вовой. Но следовало ей на следующий день увидеть его свежее, гладковыбритое лицо, она вновь пропадала и шептала про себя – «Уж лучше быть с ним просто рядом, чем не видеть совсем».

Широко раскинув руки в кровати Лиды, лёжа и молча уставившись в потолок Вова никак не мог выкинуть из головы события сегодняшнего вечера. Увиденная картина на его рабочем месте, вновь заставляла его уноситься в свои мысли о создании идейного общества. Его открытие, связанное с воскрешением лягушки Йоко, не отпускало от мыслей проведения нового опыта, в котором он мог воскресить человека. Вдумываясь, он понимал, что осуществление его мечты могло быть вполне преодолимым, но для этого требовалось тело, а на его столе всегда были опознанные трупы, которых ждали родственники для захоронения. Конечно, он мог бы прийти однажды в свой морг и успокоив плачущих родственников, пообещать им воскрешение их близких, но где были гарантии, что от услышанного его не упекут в психбольницу? Обратиться в министерство здравоохранения с заявлением, что он владеет уникальной технологией оживления, также была идея сомнительная, да и к тому же стоит повторится, что Вова не ждал научного признания и славы. Его не влекли сверкающие огни и упоминание в истории как великого ученого, он был лишь одержим своим увлечением и ждал его главного осуществления, а все это вновь упиралось в необходимость мертвого тела.

Лида в тот момент хитро притворившись что спит, подглядывая сквозь щелку глаз, со слабой надеждой полагала что Вова сейчас всерьёз раздумывает об их отношениях. Кто знал, вдруг он решил перейти на более серьезный уровень и вот-вот объявит обществу их как пару, думала про себя безнадёга Лида.

Проведя у своей сослуживицы несколько часов, Вова поспешил к себе домой. На бесконечные предложения остаться до утра, он реагировал отказом. Разумеется, у него была весомая причина как Йоко ждущая его дома, но об этом пункте Вова не собирался говорить. Да и к тому же если быть откровенными, то стоит понимать, что засиживаться до утра у Лидуси, у Вовы особого желания не было. Использовав наивную и до одури влюбленную девушку, Вова с вечно неисполнимым обещанием – обязательно позвонить, открестился от порога ее квартиры.

Время давно перетекло за полночь и широкие проспекты столицы были пусты, но несмотря на это Вова ехал с очень низкой скоростью, так как особенно ночью он любил наслаждаться одиночеством дорог.

Обуревавшие мысли, опьянённые безнадежной тоской и безвыходностью, вконец погружали состояние Вовы в мир мрака и отчаяния. Ему не хотелось мириться со смертью и общепринятыми законами бытия, он не верил в загробную жизнь и едва верил в реинкарнацию, разумеется, и какую-либо религию он отрицал – твердо стоя на фундаменте атеизма. Верование в каких-либо богов было для него делом иллюзорным и даже безответственным. Ведь по его убеждениям, верующие согласны блести законы священных писаний исключительно от мнимой выгоды, которую им якобы обещает Бог. Каждый из адептов слепо следуют сказаниям со скрытой корыстью получить обещанные золотые подушки на облаках. Когда в том момент атеисты руководствуются исключительно кодексом морали и чести, держащимся лишь на костяке совести. Да и возможно ли, по сути, существование Бога и кого-то либо управления свыше, когда последствия чьего-либо управления в итоге несут печальный конец. Возможна была бы смерть физическая, если жизнью руководит объект духовный? Вова прочно был уверен, раз есть душа бессмертная, то совершенно справедливо было бы если тело человеческое не знало смерти и вовсе. Но при этом мысли о небытие и тлене казались ему удушающей несправедливостью, ведь даже если вдуматься, возраст продолжительности жизни у среднестатистического человека – был ничтожно низок. Он считал, что даже неосуществимые сто лет жизни для каждого второго жителя планеты – чудовищно несправедливая цифра. Да и в конце концов, чтобы более или менее исследовать перво-наперво себя самого, понадобится лет тысячу – как сказал Воланд.

Подъезжая к дому, он все больше и больше убеждался в том, от чего стал вконец одиночкой. Несмотря на то, что он имел значительный круг друзей, Вова все же порой специально дистанцировался и на время избегал общения. Ведь тот, к кому ты не привязан ежеминутно и с кем не коротаешь свой быт – не умрет, а значит не выбьет всю почву из-под ног. Привязываться к ближним рискованно, ведь рано или поздно расставание было неизбежно.

Оставив распускающееся утро без сна и твердо решив взяться за новое изобретение, Вова, рассматривая новенькие транзисторы, кабеля и датчики, сквозь острый недосып ломал голову над технической сборкой. Он понимал, что тот прибор, при помощи которого ожила его любимица Йоко, явно не подойдёт для воскрешения человека. Для этого необходимо было другое сооружение, которое требовало больших ресурсов и времени.

Во-первых, была нужна большая электрическая распределительная коробка, токовых разветвителей также не хватало, а ещё просто необходимым было заказать резисторы. Все это подвергало его разочарованию, так как приходилось ждать и переносить процесс изобретения на потом, а в деле новаторском и требующем моментального вдохновения – это было особенно мучительным.

На службу Вова прибыл в непозволительные четыре часа, ибо желание поспать после бессонной ночи было объяснимым. Ещё с утра заботливая Лидочка уведомила его о том, что анализы, взятые с тела, будут готовы к часам пяти, от этого воспользовавшись моментом он и решил непривычно для себя схалтурить и явиться на работу под вечер.

– Их взяли, представляете! – взволнованно встретила в дверях Лида. – Сейчас Марьяна Валерьевна у них берет ДНК.

– Не понял.

– Ну все, все-все-все, как вы и сказали два отморозка! Один двадцать лет, второй шестнадцать!

– Кошмар, значит этот урод ещё и несовершеннолетний… – выругавшись, что бывало с ним крайне редко. – Тварь! Лишь бы соскочить не удалось по малолетке.

– Вас там они ждут, ну те следователи что и вчера, а анализы, анализы готовы, вот! – протягивая ему.

– Все как я и думал, два вида спермы!

– Да-да, они так же сказали, восхищенно про вас Владимир Иванович! Ну те, что из полиции, вчерашние, то есть следователи… – с волнением щебеча. – Они ждут.

– Хорошо, спасибо.

Возле кабинета Вовы, как и было сказано, его ожидали мужчины. Вся та же компания, что и вчера, за исключением коренастого шатена. Дуэт полного сотрудника полиции и его очень высокого коллеги, выглядел крайне комично для столь неприятного случая, ради которого все собрались. Эта картина была бы куда уместней в театральном представлении или музыкальном выступлении, так как с первого взгляда вызывала искренний смешок очевидцев.

– Здравствуйте Иван Владимирович! – поприветствовал длинный.

– Наоборот.

– Не понял?

– Наоборот говорю, Владимир Иванович, добрый вечер. Но добрый вечер – это не фамилия!

– Ах, да… – смутился длинный, а пухлый громко засмеялся.

– Владимир Иванович, мы хотим поблагодарить вас за столь бесценную информацию, которой вы нас наделили!

– Да, и что же там такого бесценного?

– Ну главное то, что только вы говорили, что изуродование тела было не для того, чтобы его не опознали, а именно из жестокости и агрессии, вызванной наркотическим опьянеем.

– Стойте! – перебил Вова – Если вы позволите, я бы хотел сперва прочесть заключение анализов, это займет пару минут, а потом вернуться к обсуждению.

Он зашёл в свой кабинет, оставив тех двух за дверью.

Усевшись за свой стол и приступив к изучению, он понял из материалов, что сперма, обнаруженная у жертвы двух видов, принадлежащая соответственно двум мужчинам. Из исследований рвотных масс, найденных на джинсах погибшей, выявлялся состав пива и химического наркотика, что вновь подкрепляло убеждение Вовы, что преступники употребляли запрещенные вещества.

– И что они сознались? – спросил Вова после того, как выйдя из кабинета сообщил о результатах анализа.

– Какой там, играют в несознанку мрази, но камеры все засвидетельствовали. Они подсели к жертве за стол, когда та ещё в кафе с подругой сидела, а после пошли вдвоем провожать ее до дома.

– Так она с ними познакомилась в кафе?

– Нет, нет Владимир Иванович! – словно почувствовав разочарование Вовы от неверного предположения, стал ускакивать его пухлощекий. – Все, как и вы сказали, все-все! Она действительно их хорошо знала, тот, что помладше учится с сыном покойной в одном классе.

– Чудовищно.

Следующие сутки Вова провел в безостановочном сне, даже откинув временные пробуждения для того, чтобы справить естественную нужду и отпить глоток воды. Вооружив любимицу Йоко запасами пищи и приняв пенную ванну с аромамаслами, Вова абсолютно заслуженно и честно истратил свой выходной на полнейшее восстановление. Сквозь плотно затянутые шторы и рабочий кондиционер, Вова надеялся спрятаться в бессознательное и абсолютно отключенное состояние забытья, но навязчивые и совершенно бесцеремонные сны то и дело влезали в его голову. Поначалу это были рабочие моменты вскрытия с вереницей окровавленных тел, затем последовали яркие кадры похожие на иллюстрации детских книжек, где разрисованные черти в цветастых костюмах кружили хороводы и играли на гуслях. Ехидно улыбаясь и даже подмигивая, рогатым созданиям удалось переместиться с бумажных измерений в реальное поле зрение. Бессовестные парнокопытные то и дело вытанцовывали вокруг спящего тела Вовы и даже норовили пощекотать его за пятки. Но следуя старым и добрым традициям детства, Вова хорошо понимал, как важно плотно затянуть стопы толстым одеялом. Ведь даже каждому мальчишке известно, что никакой нечисти нипочём схватить тебя за хвост, если ты укрыт защитным одеялом. Когда рогатые вконец истратили надежду схватить Вову за конечности, они решили прибегнуть к более изощренному методу; вооружившись не пойми откуда длинными перьями павлина, красочные негодяи стали щекотать Вовин нос. С трудом борясь и лягаясь, он выворачивался от ненавистных щекотаний и едва сдерживая чихания, по-прежнему оставлял свои глаза закрытыми. Ему стыдно было признаться, что на деле он до одури испугался нечистых и мог вот-вот утратить самообладание, закричав открыть глаза и окончательно проснуться. Правда желание выспаться было куда крепче детских страхов и вовремя вспомнив старушечий метод избавления от нечисти, Вова, обратившись напрямую к чертям и крепко выругавшись – послал их на хуй к ёбанной матери. Как только рогатые услышали нецензурную брань, их серая шерстка поднялась кверху, черные зрачки сузились, а изо рта послышался продолжительный девчачий писк, перерастающий со временем в отдаленный гул эха. Исчезнувшие бесовские отродья не сменили собой так необходимый для Володи покой, на их место пожаловал шествующий парад размалёванных дам всех возрастов. Впереди праздной колонны цокая на каблуках, прохаживались тонкие девчата размера xs, лица их были свежи и не настолько утрированны макияжем, хотя парочка перебравших с тональным кремом также имелась. Во втором ряду были уже дамы постарше, да посмелее. Лица их были обрамлены ультрамодным макияжем, волосы затянуты в конские хвосты, а наряды представляли собой тонкие атласные ленты черного цвета, прикрывающие лишь соски и гениталии. Некоторые из них задорно подмигивали, чрезмерно виляли задом, а те, кто и вовсе посмелее умудрялись даже мяукать. Обхаживая по четвертому кругу кровать Вовы и оставшись без внимания, недовольные и крайне обиженные нимфы, топая каблуками и фыркая покидали комнату. После свежих и еще не вконец утративших див подоспели представительницы значительно старшего возраста. Стоит отметить, что несмотря на легко считываемый возраст сорок плюс и более внушительные пропорции тела, дамы, дождавшиеся своего выхода, были вполне себе привлекательны и располагающе. Они не старались из-за всех сил перехватить внимание крепко спящего Володеньки, но все же при этом каждая из них несла в руках некий жезл, явно служащий знаком отличия. Одна ярко демонстрировала распечатанные чертежи и парочку дипломов, заявляя о себе как об архитекторе высшей категории. Другая со штангой, на блинах которых значилась цифра шестьдесят, совершала уже двадцатый присед, нагружая и без того идеально отточенную ягодичную мышцу. Третья, неся на своих плечах шелковые отрезы самых разных цветов, соединяла ткани в замысловатые узлы и драпировки; рекомендуя себя как дизайнера одежды. И далее вытянутая вереница женщин с различными предметами как знаки гордости, которые из-за всех сил пытались привлечь внимание Володи и окончательно пробудить его из сна. В момент, когда последняя из шествующих и самая отчаянная и свирепствующая дама, закидывала его спящее тело кабачками, морковями и авокадо, в тот самый момент подоспела тревожная и извечно заботливая Лида – Лидуся. Несмотря на постоянную кротость и прирожденную скромность, некогда извечная тихоня Лидуся, схватив с силой овощную даму за запястья, надавала той парочку тумаков по голове и финальный пинок под зад – окончательно разделав соперницу под орех.

Навязчивый, противный треск телефона, который Вова умудрился забыть поставить на беззвучный режим, отбойным молотком старательно разрушая его глубокий сон, остался все-таки в проигрыше, ведь упертое сознание способно на дисциплину и преданность, даже находясь в глубоком отключение.

После, отдалив насильственное пробуждение и вновь уйдя на более глубокий уровень сна, Вова оказался за пределами своей кровати. Ему всерьез казалось, что сон и вовсе является не сном, а самым настоящим астралом, в котором он, покинув собственное тело уносился сквозь высокие верхушки тополей. Пролетая все дальше и оставляя город позади, Вова оказался возле заброшенного промышленного здания.

Громко плюхнувшись на песочную и пыльную земель, он широко открыв глаз осмотрелся вокруг. Разрушенные здания и фасады с торчащими арматурами и оголенными проводами, обрамляли некогда действующий объект. Из освещения были лишь слабо просвечивающиеся лунные лучи, но зоркое и никогда не подводившее зрение понемногу начинало адаптироваться к темноте и различать предметы.

По левую сторону Вова увидел часть здания, которое по всей видимости некогда было главным входом неизвестного учреждения.

Справа же был объект неровной хаотичной формы, напоминающей собой свалку металлических конструкций. Между двух объектов находилась некогда действующая парковка, на месте которой сейчас осталось несколько заброшенных автомобилей, покрытых коррозией. Позади Вовы вдали виднелась многоэтажка, по всей видимости понемногу спадавшая вниз. Производя впечатление схожее с образом слоёного торта, где каждый этаж подобно коржу, спадает от груза излишнего крема. Ему было страшно обходить местность и совершать ознакомительный осмотр, от этого Вова словно замертво приклеенный к забытой земле, позволял себе лишь крутить головой в разные стороны, чтобы хоть как-то обрисовать для себя картину.

– Я понимаю, что новое место всегда страшит своей неизвестностью – послышался голос с левой стороны, как показалось Вове – Но разве это повод не произвести осмотр? – и тут он был прав, ведь из полуразрушенного здания показался силуэт.

Поначалу трудно было распознать черты незнакомца или незнакомки, хотя первый вариант был куда очевидней, ведь голос явно принадлежал мужчине.

– Для исследователя это очевидное упущение!

Когда некий некто подошёл к Вове, то тот очень четко разглядел мужчину; лет тридцати пяти, ростом невысокого, но и не низкого, с крайне правильными чертами лица и волосами цвета темной меди. Нос незнакомца хоть и был сильно заострён и напоминал слегка клюв хищной птицы, но все же ничуть его не портил. Одет мужчина был в черный костюм и черную рубашку, на ногах красовались до блеска натертые туфли. «Как ему удалось пройти сквозь эту пылищу и не загадить обувь?» – первое, что подумал Вова.

Конечно, если быть откровенно правдивыми, то стоит понимать, что Вову не только поразили сияющие туфли неизвестного мужчины, а весь его образ в целом. Без сомнения незнакомец был красивым мужчиной, но не с рафинированной привлекательностью, что так свойственна поп-певцам и прочим медиа иконам, а самой настоящей притягательностью альфа-самца. В его образе все настолько было совершенным, что Вова со стопроцентной уверенностью считал, что под рубашкой незнакомца красуется шестикубиковый пресс. Он даже словил лёгкую неуверенность в присутствии джентльмена, несправедливо посчитав себя бесцветной мышью рядом с рыжеволосым.

– Может желаете пройтись? – спросил он, когда Вова перестал с любопытством разглядывать его.

– Что это все значит, где я? – стараясь держаться хладнокровно и не показывать своего волнения и страха.

– Слишком банальный вопрос для такого человека как вы!

– Такого это какого?

– Я думал, что вы не из тех, кто склоняется к банальностям. – усмехнулся рыжий.

– Ясно… Я нахожусь во сне или типа какой-то там проекции, и вы скоро исчезните. Ну что же, я тогда не стану тратиться на банальности, как вы там говорите.

– Вот теперь я узнаю, великого ученого и ярого циника!

– Ученого? Не помню, чтобы я о себе заявлял так.

– И не надо! Вы уже достаточно сделали все для того, чтобы обойтись без громких заявлений.

– Послушайте, вы что-то хотели? – слегка теряя терпение. – Если ничего, то я бы хотел попросить вас оставить меня и дальше наслаждаться сном, я знаете до этого почти ночь не спал и…

– Если вы наивно полагаете, что находитесь сейчас во сне, то для того, чтобы я исчез вам достаточно открыть глаза и пойти на кухню дабы выпить стакан воды, а затем снова забыться сном. Но что-то мне подсказывает, что вы Владимир Иванович очень хорошо понимаете, что находитесь вовсе не во сне и любая попытка проснуться – обернется для вас разочарованием.

– Тогда в чем суть вопроса?

– А я разве задавал вопрос?

– Допустим, но вам значит что-то нужно от меня, иначе нас бы тут не было.

– Я бы хотел попросить вас прогуляться со мной по округе, совсем немного.

– Что ж! Если это требует необходимость, то как смею возражать я! – цинично усмехнувшись.

– Вот и отлично! – растянулся в улыбке незнакомец – Я с радостью пройдусь с вами и познакомлю с местностью. – знаком левой руки мужчина указал в сторону дороги.

Последовав предложению, Вова медленными шагами в такт с неизвестным, отправился на ознакомительную прогулку.

Заброшенная территория, напоминающая собой разрушенную промышленную зону или военный объект была покрыта пеленой тумана и некой серой дымкой, которая словно удушающе захватывала все пространство, создавая при этом тяжелый кислотный аромат. Небо было не совсем ночным как Вове показалось вначале, а скорее более походило на сумрачное, словно место куда он попал, захватило безвременное пространство, граничащее между светлым днём и черной ночью.

Вдали виднелись слабые оранжевые вспышки, походившие на разыгравшийся огонь, а широкие просторы территории были хаотично захламлены то грудой неопознанного металла, то очередными обломками неких построек и фундаментов.

– Думаю вы все же хотите знать где находитесь?

– Хотелось бы… – недовольно фыркнув.

– Что ж! Объясню… Удивительное место, в котором мы сейчас с вами прогуливаемся, является неким миром утилизации всех строений и конструкций. Вот видите, в наших владениях имеются даже Боинги! – с гордостью сказал рыжеволосый, указав по правую сторону, где дымилось крыло самолёта. Именно этот сверкающий огонек и был заметен вдали.

Хотя справедливости ради стоит отметить, что груда обломков едва могла зваться Боингом, ведь большинство частей самолёта отсутствовало.

– А где другое крыло, да и остальных частей нет?!

– Как где? – искренне удивился мужчина – А остальное так и покоится на дне Индийского океана, хотя что-то могло бы уже и обнаружиться у берегов Австралии, хотя вряд ли…

– Я вас не совсем понимаю…

– Ну что тут непонятного, это останки Боинга, совершавшего маршрут рейсом МН370, направлявшийся из Куала-Лумпур в Пекин!

– Стойте, стойте! Тот, что пропал после взлета, исчезнув со всех радаров? – расширив глаза.

– Именно! – мужчина был так рад, что Вова наслышан этой истории, что оголив все тридцать три зуба блеснул голливудской улыбкой.

– А как он тут у вас оказался? Я слышал, что части останков нашли возле восточных берегов Африки…

– Точно, точно! Там и нашли!

– Что же тогда получается…

– Говорю же, здесь находится уникальный мир утилизации, официального названия которого я не могу огласить из-за конфиденциальности! Для человека вашего уровня образованности, простите вы не очень быстро соображаете! – с укором.

– Ясно, понял и в чем тогда суть? – несдержанно выпалил Вова.

– Как? Суть в том, что каждый исторически важный объект и сооружение также нуждается в покое, как и некогда живущие и пульсирующие жизнью тела!!!

– А…, кажется, я понял, это что-то вроде загробного мира некогда действующих строений?

– Отлично, я рад, что вы сами пришли к верному ответу! – обрадовался рыжий – Совершенно верно, это и есть загробный мир, иной, созданный для того, чтобы хранить в себе то, что ушло в забвенье, кануло в лету, покрылось забытьем!

– Простите, но это ведь всего лишь напросто обломки металлов и прочих материалов, которые поддаются полной утилизации, так для чего им храниться здесь?

– Как для чего? – искренне обидевшись – А как прикажите быть со всеми моментами пережитыми в этих самых объектах? Куда прикажите деть воспоминания и историю, и как поступить с энергией страха, ужаса, боли или же счастья и бесконечной радостью, куда девать все это?

– А разве не человек является хранителем всех этих как вы говорите моментов и чувств?

– Ошибаетесь Владимир Иванович, ой как ошибаетесь! Ведь не даром говорят, что и стены умеют слышать!

– Чушь какая-то… – еле слышно – Допустим, а я для чего здесь, мне простите к чему вся эта ваша экскурсия?

– А вот! – пропустив вопрос Вовы и указав прямо, где покоились руины напоминающие колоны и парадные лестницы – Это, между прочим, останки главного входа, принадлежащие некогда одному отелю, стоит отметить очень солидному отелю, разрушенному в Таиланде от сильнейшего цунами. Эх, как жаль! – наигранно сгрустнулся – Даже не верится, что такое роскошное место могло пойти под воды, жаль!

– Простите! – возвращая к диалогу рыжего болтуна – Вы мне так и не ответили для чего я здесь нахожусь?

– Ах да, как тут легко забыться, когда кругом столько истории, столько… – махнув рукой – Так вот, Владимир Иванович, моё руководство посчитало крайне полезным, организовать, так сказать, для вас, вот такое вот ознакомление, чтобы вы воочию убедились в важности каждого разрушения. Осознали, что не бывает без обломков новых сооружений, но новое невозможно переродить из тлена. Ведь вы не будете спорить Владимир Иванович, что праху-прах, а миру-мир!

– Простите, но я не понимаю ваших образов, может лучше объясниться в двух словах.

– Ну что ж.… – досадно вздохнул незнакомец, словно утратил последние надежды и развернувшись покинул Вову, оставив его с самим собой.

– Эй куда вы?

Несмотря на то, что незнакомец шел медленным шагом, его силуэт как-то очень быстро исчезал вдали. Когда Вова в очередной раз тщетно окликнул его, сверху послышался раскат грома. Подняв голову, Вова увидел проносящиеся над ним искры так низко, что он от страха прикрыв голову руками склонился к земле, припав коленями на почву, покрытую слоем песка, и щебени. Затем откуда ни возьмись в его сторону направились десятки тел, напоминающие собой зомби. Некогда живые люди в разорванных одеждах, с обожжёнными телами выныривали из останков самолёта. Другие же, что появлялись из стороны руин тайского отеля, шли в мокрых одеяниях, с которых стекала вода. Волосы мужчин и женщин были опущенными от тяжести намокания и свисали сосульками.

Две группы, которые были разделены на погорельцев и утопленников, медленной походкой надвигались на Вову, производя зловещее мычание.

От безвыходности и страха он не понимал даже как ему реагировать на предстоящий ужас, ведь очевидным было, что эти подобия зомби идут к нему навстречу явно не для того, чтобы просто поздороваться. Ужас захватил все его чресла, а к горлу набежал крик, но остатки мужества и здравая логика шептали, что крик в этом деле уж точно бесполезен. Тем временем одна из представительниц женского пола, с кожей обгоревшей до мягких тканей, вплотную подобралась к Вове с явным намерением схватить его за шею, но мужчина серого цвета от которого исходил леденящий холод, опередив ее схватил Вову за ворот футболки и начал яростно трясти его из стороны в сторону. Руки утонувшего были мокрыми, а от кожи исходил запах морской воды. Поначалу Вова пытался сопротивляться, но все его попытки были ничтожными, ибо эти некогда живые люди обладали куда большей силой, чем можно было бы предположить. Когда эта пара нечистых стала совершать насильственные действия по отношению к Вове, к ним вдобавок присоединился третий, коим был мужчина с головой проломленной до такого состояния, что треть черепа отсутствовала и вовсе. Ноги его были согнуты в коленях, а из правой руки сквозь порванные мягкие ткани, торчала локтевая кость. Не в силах противостоять боли и страху, Вова все же издал пронизывающий крик о помощи, хоть и понимал, что спасения ждать неоткуда. «Что вы от меня хотите? Что вам от меня нужно?» – и прочий вой слетал с его уст.

От безвыходности и боли ему даже казалось, что он смирился с неизбежной гибелью и крепко зажмурив глаза, мысленно обратился к неведомым силам с мольбой отпустить ему все согрешения. Хотя Вове самому казалось, что эта идея нечестная и даже абсурдная, ведь он сам ещё вчера в своих рассуждениях отрицал какое-либо возможное существование Бога. Но вот теперь находясь в столь жалком и разделанном состоянии он ловил себя на мысли, что возможно был и неправ.

Когда разъярённая и свирепствующая толпа отделывала несчастного Вову, пиная и валяя в пыли, в небе послышался ещё более сильный раскат грома, а после словно заточенная, невидимая пика, упав с небес в землю раздробила земную поверхность на множество трещин. Испугавшись ещё сильнее от неведомой стихии, Вова даже заплакал и лишь молил о скорейшей смерти, ведь терпеть и дальше физические мучения и страх неизвестности он не мог. Ему казалось чудовищной несправедливостью то, что высшие миры решили так нечестно расквитаться над ним, предоставив его как тушу несчастного кролика для поедания хищникам. Всю свою сознательную жизнь он вел честный и правильный образ жизни, не пересекая закон или личностные границы. Он лишь был ослеплён своим делом и мечтал вывести его на новый уровень открытия. Но неужели существующий Бог воспринял его планы и действия как насмешку и вызов? И даже если это и так, то не уж то воскрешение приравнивается к такому греху как убийство?

Да, он был почти уничтожен и растерзан, и был готов принять свою неправоту по поводу сомнений высших сил и прочего, но просить прощение за свои добрые помыслы он не собирался.

Свернувшись комком и с трудом держась на падающей земной пластине, он с невероятной скоростью летел вниз сквозь алое огниво, проносясь все глубже и глубже недр земли. Вова был счастлив, что напавшие на него зомби остались позади и вот теперь, когда казалось, что смерть его наступит от падения, он резко открыв глаза увидел потолок своей родной комнаты.

Судорожно, задыхаясь и кашляя он чуть ли не спрыгнул со своей кровати. С неверием осмотрев обстановку вокруг и слегка отдышавшись он радостно осознал, что находится действительно в своей квартире и что увиденное им недавно – не более чем сон. Издав громкий смех облегчения и выдох, он проведя рукой по своей футболке, едва не упал в обморок, поняв что она насквозь мокрая и пахнет морской водой, точно также как тот зомбак, что недавно лупил его во сне.

«Это не более чем внушение, не более чем остаток сна, который видится в первые секунды крайне реалистично после пробуждения!» – успокаивал он себя.

Посчитав необходимым как можно быстрее отделаться от неприятных мыслей, он поспешил в душ, зайдя при этом в душевую кабину в одежде для сна. Трезво осознав, чем скорее он смоет все остатки сна, тем скорее кошмар исчезнет.

В июльский послеобеденный час, когда Вова «Трупорез» смывал под ледяным душем остатки приснившегося кошмара, на другом конце города, в уютной и до фанатизма отполированной чистотой квартире, коротала свой скучный досуг молодая женщина с именем Валя. Скучный досуг считался скучным, лишь по мнению самой Валентины. Ведь на деле беззаботное коротание будней в до боли комфортных условиях, могли бы совершенно справедливо считаться для многих приезжих столицы – высшей негой благополучия. Валентина начинала свое каждодневное пробуждение в одиннадцать часов утра, шла неспеша в ванную комнату, отремонтированную совсем недавно по слову моды, принимала неторопливо тропический душ, далее совершала многочисленные косметические манипуляции в виде кремов, сывороток и масок. А после, при помощи новенького смартфона делала заказ замысловатого завтрака, приготовленного в кофейне, что располагалась возле дома. Готовить Валюша не умела, «От слова совсем!» – как любила она сама заявлять в кругу близких и просто знакомых. Испытывать стыд от своего кулинарного неумения она не спешила, твёрдо стоя на позиции, что готовка и уборка – «не ее энергия»!

Когда свирепствующий муж, приходя с работы голодным желал отведать что-нибудь посытнее и повкуснее, смекалистая Валечка одним кликом организовывала для любимого – хинкали, доставленные в течение двадцати минут из ближайшего грузинского ресторана. Несмотря на то, что благоверная совсем не вела хозяйство, муж Валечки был беспросветно влюблен в неё, иначе бы как объяснялись бесконечные счета клининг услуг и покорное смирение со всеми минусами своей жены. Минусами являлись с периодичностью повторяющиеся закидоны Вали в виде неожиданных истерик и приступов ревности, а также многочисленно тянущиеся списки требований, первым которым из них было отсутствие сумки Биркин.

Вале совершенно справедливым казалось, что сумка стоимостью в районе сорока тысяч долларов является необходимым презентом для такой трофейной жены как она. На что муж Вали считал, что куда более разумным будет приобретение более дорогого автомобиля нежели аксессуара, служащим как знак каприза.

Супруг ее пусть и не являлся долларовым миллионером, но человеком обеспеченным через край его вполне можно было считать. Квартира, где они проживали вдвоем, находилась хоть не в самом центре, но в очень даже приличном районе, пешком Валя практически не ходила, используя для этих целей электромобиль, а такое понятие как работа, были и вовсе неизвестны для Вали.

В браке эти двое пребывали уже шестой год и за это время они успели посетить два десятка стран, завести пару котят, одного щенка, а затем и похоронить их всех, ну правда не в один временной период, что разумеется. Рожать ребенка Валя так же не спешила, серьезно пологая, что дитё – убийца брака и женской красоты. Когда муж в очередной раз поднимал тему о деторождении, Вале удавалось найти десятки аргументов, первым который был – это возможное ухудшение качества фигуры, а конкретно необходимость вмешательства пластического хирурга после процесса рождения. А Вале, было что терять – идеальная форма груди, данная при рождении и пропорции тела, с которыми она с лёгкостью походила на супермоделей. Ростом Валя была аж в сто восемьдесят два сантиметра, с темно русыми волосами до плеч и лицом, напоминающим черты Ариадны Шенгелая. Разумеется, она осознавала всю свою красоту и привлекательность, на кой и стояла. Шел Вале уже тридцать второй год, а своего жизненного предназначения или хотя бы увлечения – она так и не сыскала, пологая что ее ветер перемен ещё впереди.

Из круга общения, не считая родителей и мужа, у Вали была троица не совсем адекватных подруг, коими являлись – Маруся, она же в мире социальных сетей как Мерлин, а на деле просто блядь или как принято говорить эскортница. Тучная и татуированная Тоня, ревностная феминистка и мужененавистница, а также тихоня и рохля, но вполне съедобная Лизок.

Когда муж Вали был вынужден отправляться в трёхдневные рабочие командировки, его жена закатывала дома пижамные девичники под манер американских фильмов. Вся четверка, одевая пижамы – одна нелепей другой, пускалась в ритуалы красоты, делая друг другу маски, укладки, или шугаринг тем, кто ещё не перенес лазерную эпиляцию. После того как удалив друг другу лобковые волоски, закрасив «о боже!» – седину, милашки приступали к сладострастным обсуждениям мужских членов, а также размеров проходимости своих вагин. К примеру, прелестница Маруся-Мерлин, совершенно справедливо полагала, что вагинопластика ей просто необходима для дальнейшего продвижения бизнеса. Ведь за годы усердного труда немудрено было, что рабочие органы нуждались в полной реконструкции.

– Моя знакомая недавно сделала пластику, и прикиньте говорит, что у нее там узко как в ноздрях! – воодушевлённо вещала труженица Мерлин.

– А если будут осложнения, не знаю там какие-нибудь побочки? – сомневалась наша Валя.

– Какие на фиг побочки, скажешь тоже, на дворе двадцать первый век моя дорогая, да к тому же сейчас так далеко зашла медицина, что девки вон марафон могут пробежать через пару дней после липофилинга!

– Шутишь? Я вот от этого и боюсь грудь делать, наслышалась столько всего, столько подводных камней, что десять раз подумаешь перед тем, как какое-либо вмешательство осуществлять!

– А тебе зачем, у тебя ведь с грудью всё и так отлично?

– Да я не про сейчас, если потом вдруг, когда рожу.

– А ты думаешь тебе понадобится, у меня вон соседка двоих родила и норм, все вернулось как и было, правда не сразу. – сказала Тоня.

– Ага щас! – усмехнулась Мерлин – У нее наверно кожа суперэластичная, плюс генетика. Я вот слышала, что если у кого в роду есть африканцы или латиноамериканцы, пусть и десять поколений назад, то у них кожа сама по себе охренеть какая эластичная.

– Прям! – усмехнулась Тоня.

– Не веришь? Я вон когда лежала в роддоме после осложнений, ну после пятого аборта, я в сестринской лично видела бабу у которой на следующей день после родов живот был идеальный, ей кесарево ещё делали. И вот ей, когда при мне обрабатывали шов, медсестра поразилась насколько у нее кожа офигенная. Она ей так и сказала, дорогая у тебя сто пудов в генах либо афро есть, либо латино!

– Ага, а медсестра эта прям генетик!

– Не генетик, но на баб разных национальностей она уж точно насмотрелась и бинтами перетянула, уж наверное у нее то есть насмотренность! Да и вообще фигня это все, не парься Валька! Если родишь и грудь унылыми висяками повиснет – не тупи и беги вставлять импланты!

– Ага, ты это сейчас так говоришь, а сама что забыла, как восемь раз свою грудь переделывала? – засмеялась Валя. – Разве это было легко, когда ты с температурой валялась два месяца?

– Да это мой первый врач просто мудаком оказался, осёл, а не пластический хирург, из-за него все, так как он забыл вытащить капсулу от импланта!

На что остальные три подруги издали смех.

– Марусь, ты нечто! Только ты так можешь с лёгкостью говорить о неприятностях! – тучная Тоня с пепельными волосами, постриженными под каре, сидя на меховом пуфике массировала свои ступни маслом чайного дерева. – Ей богу, тебе ничто нипочём, вот клянусь! А на деле я вот что думаю девки, а стоят ли, все эти улучшающие манипуляции?

– Ты о чем сейчас? – задумалась Маруся.

– Ну я вот конкретно про все эти процедуры, операции и прочую херь. Неужели мужики этого стоят, чтобы каждые несколько лет ложиться на хирургический стол и при этом подрывать свое здоровье наркозом?

– А кто сказал, что это обязательно должно быть для мужиков? – спросила Лиза, щупленькая блондиночка с кукольным лицом, которая могла вполне зайти за восьмиклассницу, если бы не гусиные лапки обрамляющие ее глаза. – Разве не уход и забота за собой служат для женщины способом расслабления?

– Я сейчас не про уход, я про конкретные хирургические вмешательства говорю?

– Ну даже если это и так, если женщина чувствует себя после этого всего более уверенной, то почему бы и не решиться на такие изменения?

– Согласна! – влезла Валя – И мужчины тут вовсе не причём, главное твое ощущение и если это ощущение приятное и ты кайфуешь от своего отражения в зеркале, то это поднимает твою самооценку и самоощущение, а когда у женщины с этим все норм, то она автоматически перестает зависеть от мнения мужчины.

– Лично по мне это все перебор, главное твое внутреннее содержание и забота о здоровье, а бабы современные увы перестали и вовсе думать, о здоровье во всей этой гонке за красотой и молодостью. – продолжила Тоня.

– Чушь! – усмехнулась Маруся.

– Нет не чушь! И я тебе сейчас это докажу!

– Ну? – с иронией.

– Вот ты Маш, только без обид, ок?

– Угу.

– Так вот, ни для кого не секрет, что ты вынуждена поддерживать свой фасад исключительно из-за так сказать своей деятельности…

– Я это не скрываю, и в список святош не бьюсь – перебив – Я живу исключительно своими убеждениями и желаниями.

– Это все да, и сейчас тебя никто здесь не осуждает, я к другому. К тому, чтобы оставаться как можно дольше на плаву и быть востребованной, тебе приходиться так ли иначе истязать свое тело.

– С чего ты это взяла???

– Ну как с чего? Все эти операции с грудью, твои лазерные эпиляции…

– А это тут причем? – понемногу теряя самоконтроль.

– Как причем, а у кого потом пропал цикл после того, как ты сделала лазерную эпиляцию глубокого бикини? – перестав массировать ноги и вытерев руки влажной салфеткой Тоня отошла к журнальному столику чтобы налить себе воды. – Забыла сколько ты потом по гинекологам моталась? – отпив из высокого стакана.

– Фигня, просто тогда эта индустрия не так была развита и информации об этой теме было немного. Вот я и сделала эпиляцию на некачественном аппарате, ну кто же знал, что кроме волосяных фолликул он нанесет ожоги на детородную систему. Ну ничего таблеточки пропила, уколы поделала и как новенькая! Подумаешь…

– Это ты сейчас так говоришь, а вот захочешь забеременеть, то неизвестно сможешь ещё или нет!

– Иди в жопу! – безобидно – А сама то чем лучше! Вон ты себя всю татуировками покрыла и пирсингом, это разве говорит о твоей бережности к себе? У?

–Это мой способ самовыражения, понимаешь? Делая очередное тату, я оставляю знак на своем теле, как свидетельство и напоминание тех событий, которые делают меня – мной!

– Одно другого не лучше, уж поверь! А если хочешь рассуждать о вреде, то скажу, что все вокруг вредно, жизнь моя дорогая сама по себе штука вредная! Хочешь не хочешь, не навредишь себе – не проживёшь!

– Логично! – цинично протянула Тоня.

– Просто у каждого своя степень вреда, вон кто-то бухает, кто-то курит, кто-то нюхает! А я лично выбираю свою так сказать степень, не даром говорят, что красота требует жертв. Я, между прочим, с этим девизом с девяти лет живу, когда меня впервые привели на операцию по исправлению прикуса. Помню сидим мы с мамой в коридоре больницы, а она мне так и говорит успокаивающе – «Доченька, красота требует жертв!»

– Так вот откуда ноги растут! – шутя произнесла Лиза. – Я вот лично пока не дозрела до изменений, но я их не осуждаю.

– Ну правильно, куда уж тебе торопиться, твой дед то явно не видит твоих возрастных изменений! – засмеялась Маруся, на что тут же словила шуточный пинок от Лизы. – Прости Лизок, но ей богу, тебе точно пока не стоит переживать, ты ведь для него всегда будешь малолеткой!

Правда жизни состояла в том, что хрупкая и миниатюрная Лиза ещё в возрасте пятнадцати лет умудрилась замутить роман с сорокалетним мужчиной, который был ее опекуном. Когда будучи подростком эта девушка в одночасье лишилась своих родителей, погибших в автокатастрофе, органы опеки определили ее в семью, в которой и без Лизы воспитывалось уже четверо сирот. Хоть и будучи на вид особой внушающей впечатление крайней недотроги, коварная Лиза сразу смекнула, что жить в чужой семье на правах приемыша – идея так себе. От этого смело приняв позицию «Где живём, там и срем» – голубоглазая нимфетка за пару месяцев одурманив зрелого отца семейства, сумела окончательно подчинить своей воли опекуна. Первый год шпионски скрывая свой роман эти двое умудрялись остаться незамеченными, а когда Лизе исполнилось шестнадцать лет, глава семейства объявил о расторжении брака с немолодой и увы бесплодной женой. Тут же женившись на Лизе и оставив прошлое на пыльном чердаке воспоминаний. Совершенно бессовестно бросив жену и четырех приемных детей, мужчина с кризисом среднего возраста приобрел полнейшее счастье с юной особой, обзаведясь впоследствии своими родными тремя сыновьями.

– Все верно, зато я всегда буду для него молодой и желанной, пока ты будешь колоть ботокс и внушать мужикам, что тебе не сорок, а двадцать пять!

– Мне тридцать семь! – возмущенно.

– Различие неощутимо уж поверь, ты возрастная тетка и точка, спорить с этим глупо!

– Марусь ты только не обижайся, но Лиза права. – добавила Валя.

– Да вы в конец обалдели тут я смотрю! – серьезно обидевшись – Сами то вы свои паспорта давно открывали, вы, между прочим, все мои сверстницы!

– Маш…. Мы тут о другом… – мягким голосом произнесла Лиза – Ты неправильно реагируешь…

– Как неправильно? – перебив подругу – Я знаю, что мне не восемнадцать, но называть меня возрастной тёткой это откровенный маразм! Тем более учитывая весь тот труд и всю работу, которую я проделываю над собой! И к вашему сведению, мы сейчас живём совершенно в другом временном измерении, где возрастные границы, к счастью, очень размыты! Благодаря современным бьюти технологиям, медицине и качественному сервису в сфере фитнес-индустрии, доступу к правильным продуктам питания – такие проблемы как этапы старения становятся и вовсе смешными. Главное дело в уходе и в своей самооценке!

– Маш, ты все правильно сказала, и я с тобой согласна на все сто процентов, что то, как ты выглядишь зависит от тебя сомой – вновь влезла Валя – Но я как понимаю, Лиза имела в виду другое. Если брать в пример мужчин, то какой бы ты ни была нереальной красоткой с подтянутым телом, то мужики все равно в большинстве случаев предпочтут молодость, даже если эта молодость не в самой аппетитной оболочке.

– Чушь! – усмехнулась Маруся. – Хочешь сказать, что нормальный, адекватный мужик, выбирая между роскошной красоткой сорока лет и бесцветной мышью восемнадцати лет, выберет более молодую???

– Увы, да! – кивнула Лиза.

– Не пизди, это ты сейчас судишь исключительно со стороны своего личного опыта. Если ты увела мужика из семьи в возрасте пятнадцати лет, это ещё не означает, что все остальные поступили бы так же!

– Те, у кого есть выбор и возможность, те поступят именно так! Это аксиома, едва ли найдется тот, кто любит осетрину второй свежести!

– Хорошо, а как быть с внутренним содержанием, в конце концов с энергией? Ведь даже сексуальность, она вся построена исключительно на энергии, а не у каждой малолетки есть эта энергия, удивлюсь если найдется у одной!

– О!!!! – демонстративно воскликнула Тоня – Дамы, видите теперь куда мы опять вернулись? С чего, собственно, я все начала, и чему ты Маруся противилась, а в итоге сама того не замечая приняла мою позицию!

– О чем ты?

– Да, я тоже утратила суть? – задумалась Валя.

– Блин, вот вы куры! Я же тему подняла с того, что не содержание ли главнее всей внутренней мишуры? Стоит ли вообще себя изнурять вечной гонкой за мнимой молодостью, если возраст всегда выдаст тебя?

– Ты хочешь сказать, что я сама так легко сменила свою позицию? Нет, я о другом. Я говорю, что оболочка очень важна, но без энергии она немногого стоит. Мне уж вы можете поверить, я стольких мужиков познала, что знаю толк во всем этом. Если ты на деле рыба вялая, то никакие сиськи тебя не спасут. Разумеется, все клюют первоначально на твою внешность, но если под ней нет напора, нет драйва и характера, то все понапрасну.

– А ты не думала, что мужчины на деле проще и им даже вся эта внутренняя конституция и вовсе не нужна, что, если они тупо примитивные существа, словно звери в диком мире, где каждый самец выбирает самку исключительно методом инстинкта продолжения рода? Та, что моложе, та соответственно более подходит на кандидатуру продолжения рода? – задумчиво спросила Лиза.

– Ну, это извини как-то чересчур примитивно! Нет, я так не думаю, мы в конце концов не в дикой природе!

– Да, но на деле ведь всегда все гораздо проще.

– И к чему ты?

– Знаешь, мне мой Владик как-то сказал, что у мужчин есть некая программа в голове и они ее пусть даже не осознают полностью, но так или иначе зависят от нее. На подсознательном уровне мужчина хочет быть завоевателем, первооткрывателем и, разумеется, обладателем трофеев. В список трофеев понятно, что входят не только финансовые блага, земли и владения, а также женщина. И вот эта женщина также должна соответствовать важным критериям, коими и являются как раз таки молодость и девственность!

– Ну да! – засмеялась Маруся – Это каменный век, в мире уже нет девственности и уж тем более спроса на неё!

– Ошибаешься! И многие вместе с тобой отталкиваясь от такого мнения так и не придут к сути, что каждый мужчина хочет быть обладателем невинности. Даже на подсознательном уровне мужчина, не имевший в своей жизни ни одной девственницы, будет ощущать на себе это упущение. Он не был первооткрывателем, он не был единственным обладателем и прочее, а лишь довольствовался тем, что осталось от кого-то.

– Звучит как-то не очень. – влезла Тоня – Это уж материальная позиция, а человек не пирог и на куски не делится. Словно если говорить прямым текстом, что женщина, имевшая связи до своего избранника, автоматом становится списанным товаром.

– Правда или нет, но практика это доказывает и мой личный опыт также. Почему множество мужчин среднего возраста ощущают глубокое разочарование от жизни, словно они что-то упустили? А все дело в том, что в свое время они не опробовали то, что должны были. Особенно это касается тех, кто женится на женщинах старше себя или с детьми от других мужчин.