Испорченная

Пролог

– Вы порочите мою фамилию, – заявил отец, смотря в холодные серые глаза Ринальди.

Брюнет нагло ему улыбнулся, взлохмачивая свою густую шевелюру, позволив длинным прядям упасть на глаза. Он оскалился в лицо моего отца и даже сделал один угрожающий шаг навстречу.

– Она останется здесь, под моим присмотром и, как вы, верно, указали, вы её мне продали, и я заплатил за неё приличную сумму.

Я вздрогнула, стоя в проёме огромного зала особняка. Боль отразилась на моём лице, сердце сжалось в груди, от его слов и холодного тона голоса. Все посмотрели в мою сторону, резко и без предупреждения.

Нет, я знала, что отец заключил очень выгодную сделку с семьёй Ринальди, но также знала, что он обманул его, ведь я – порченная.

Я подняла подборок и выпрямилась, расправляя плечи, не без труда, конечно. Мою грудную клетку сдавила ноющая боль, а виски начали пульсировать, но я не подала вида. Никто не должен знать как мне больно, в нашем мире запрещалось говорить о боли. Любое её упоминание, каралось ещё большей болью.

– Алисия, – кричал отец, грозно смотря на меня. – Проклятая девка, иди сюда, мы уезжаем.

– Нет! – возразила ему я, а сама тряслась внутри. – Ты же меня продал, – я даже растянула губы в улыбке, чтобы скрыть новые спазмы, от которых была готова стонать и сгибаться пополам. – Раз за меня уже заплатили, то я останусь здесь по своей воле.

Я двинулась к нему, к тому самому человеку, который меня купил.

– Ты не посмеешь, – рычал отец.

– На моём пальце его кольцо, ты сам позволил этому случится, так какая тебе теперь разница? – я впервые в жизни так разговаривала с ним, перечила и показывала свои клыки. – Он второй человек после Дона, он его брат, – почти с гордостью говорила ему это. – Здесь у тебя нет власти дорогой отец.

Я сглотнула ком, который подкатил к моему горлу, от того, что мой отец со мной делал, от того, как много боли он мне причинил.

– Прошу вас, покинуть мой дом, – Дьявол положил свою руку мне на талию, грозно смотрел на моего отца. – Иначе я буду вынужден применить силу.

За его спиной встали два охранника, братья, что служили ему верой и правдой. И чёрт, я бы заплатила им за то, чтобы посмотреть, как они будут вышвыривать моего отца из поместья.

Мой отец смерил меня уничтожительным взглядом и развернулся, прихватив за руку свою жену, убирался из зала. Тяжёлые двери захлопнулись за ним, а я выдохнула и мои ноги наконец подкосились.

Однако пола моё тело так и не коснулась, Джеймс быстро поднял меня на руки. Его обеспокоенный и холодный взгляд был направлен на меня.

– Я же просил тебя не вставать с постели, Лис-Лис.

Я лишь промычала ему, положив голову на плечо, окончательно теряя сознание от дикой боли.

Глава 1

Все носились и метались по нашему огромному дому, и на то было две причины.

Первая, уже завтра рождественская вечеринка, на которую прибудут все главы нашего синдиката. Отсюда и вытекает вторая, Дон нашей организации приедет сюда со всей своей свитой. Конечно же вся моя семья польщена тем, что Дон ответил на приглашение моего отца, от того и такой переполох.

Мой отец Антонио Гарсия – капо, он занимается солдатами, которых воспитывает для нашего Дона, а также, почти всем, что связанно с некоторыми поставками оружия на чёрный рынок. Чтобы добиться такого положения, отец подставил многих людей, а о количестве трупов, что тянется за ним, лучше промолчать. Как и о его тёмных делах, которые он ведёт в скрытую, хотя правила нашего синдиката запрещают такую деятельность. Но как говорится – не пойман, не вор.

Тяжело вздохнув, я осматривала это безумие, жалела, что не могу провести эти праздники в тишине. Селена, жена моего отца и моя мачеха, остановилась в большом холе завидев меня на лестнице. Её взгляд дал мне понять, что она не рада видеть меня. В целом, я не была её любимицей, наверное, никто не был. Селена не была способна любить, а за отца она вышла по договорному браку. Так укрепилось положение моего отца, в глазах синдиката, Селена была дочерью далёкого родственника правой руки бывшего Дона. Её прошлый муж был убит в перестрелке, и женщина осталась не у дел, однако её быстро впихнули в руки Антонио, так что уже десять лет она живёт с нами.

– Алисия, – голос её всегда был мягкий, слащавый и раздражающий.

– Да? – я поджала губы, спускалась к ней по лестнице.

– Ты уже выбрала платье для мероприятия? – я даже нахмурилась, когда услышала вопрос про наряд.

– Да, его привезли ещё вчера, – указала за себя, на второй этаж, где и была моя спальня.

– Хорошо, Лина, приедет завтра за два часа до мероприятия чтобы подготовить нас. Будь так добра, оповести своего брата, о том, чтобы он не опаздывал и подобающе принарядил эту особу, – Селена скривилась.

Да, девушка моего старшего брата была не самой приятной личностью, но я даже прониклась ей. Элиза и Лео были помолвлены уже почти год, а весной будет само торжество, свадьба. Конечно, этот союз заключён на крови и является договорным, такой же должен был ожидать и меня, правда, есть одна загвоздка…

Я бесполезная.

Бесплодна. Это я выяснила после того, как мои ежемесячные циклы, так и не начались. Моя репродуктивная система просто не работает, как её не заводи, ничего не помогало. От того я до сих пор живу с отцом и мачехой, в свои двадцать два.

Скажем так, я бы и с радостью сбежала отсюда, многие скажут, что я сумасшедшая, ведь половина мужчин нашего мира жестокие, и частенько ходят налево от своих прекрасных жён. Но никто из них не затмит моего отца, от которого я каждый день получаю оплеухи или слышу своё прозвище, данное мне от него – ПОРЧЕНАЯ.

Для всего синдиката у меня была легенда, что я очень слаба здоровьем и поэтому не гожусь в жёны. Моя судьба предопределена, вечно жить здесь под гнётом моего отца. Он всё грозился отдать меня в публичный дом синдиката семьи Риццо, мол там я хоть немного отобью свою цену, но не может так поступить со мной. Тогда я точно стану его позором, представляю его лицо, когда он посещает данное заведение, а меня трахает какой-нибудь солдат из синдиката.

Я прыснула, от этой мысли и моя мачеха нахмурилась.

– Что тебя так развеселило? – она злилась и расправляла плечи, возвышалась надо мной.

– Ничего, – я мотнула головой.

– Тогда иди в свою комнату, завтра тебе придётся выйти в свет, но сильно не задерживайся, не привлекай к себе внимание, – она удалялась от меня раздавая указания слугам насчёт украшения, а я вздохнула и быстро поднялась к себе.

Закрыв за собой дверь, я наконец выдохнула и плюхнулась на огромную кровать. Была у меня ещё одна причина для радости, скоро они уедут в горы, и я буду здесь совсем одна не считая охраны. Мы с Диего, моим телохранителем будем ходить на стрельбище, обожаю стрелять из пистолета. Каждый раз я представляю на мишенях своего отца или мачеху, какой кайф. Осталось только пережить завтрашний день, и я буду счастливее всех на свете.

***

К вечеру Лео и Элиза приехали в наш особняк. Отец с распростёртыми объятиями встречал дорогого сына и его невестку. Я стояла как тень позади всех и украдкой смотрела на брата. Он был выше отца, хорошо сложён и в отличной форме. Его коричневые волосы, того же цвета, что и у отца, спадали ему на карие глаза. У нас с Лео были похожие улыбки, искрение и тёплые, только вот брат улыбался чаще, чем я.

– Выглядишь хорошо, – сухо заметил отец, перетирая зубами свою излюбленную кубинскую сигару.

– Спасибо, отец, – брат улыбнулся, принимая похлопывания по спине от отца.

У отца были сильные руки, не смотря на его вес и брюшко, которое он себе отрастил за пять лет. В целом он раздобрел и перестал следить за собой. Небрежно относился к своей внешности, даже не смотря на сшитые на заказ костюмы. Иногда Антонио позволял себе отрастить пятидневную щетину, если бы он не был так жесток, то, наверное, казался бы добрым… Только казался.

Лео обнял меня, как всегда осторожно, будто я могу сломаться. Хотя причиной было то, что он верил в мою маленькую ложь… Лео ничего не знает, ни о моей бесполезности, ни о ещё одном маленьком секрете, которое все в этом доме скрывают от него.

– Завтра предоставишь отчёт, Дону Ринальди, ему нужно убедиться, что всё идёт хорошо, – небрежно кинул Антонио, а брат наконец выпустил меня из рук.

Для отца, дела всегда превыше всего. Не семья, как должно быть согласно правилам нашего синдиката, а сам синдикат. Хотя отчасти мне плевать на отца и синдикат, я уже обречена погибнуть здесь, зачахнуть как фикус.

Мы рассаживались за стол, как обычно множество яств и блюд. Ещё один повод ненавидеть праздники, много еды просто пропадет, хотя у нас тут столько охраны, что ничего не остаётся на следующий день. Однако есть объедки со стола хозяина тоже, так себе перспектива, но лучше уж быть сытым псом.

Отец не унимался, всё расспрашивал Лео, о делах. Мы же в своём узком кругу женщин обсуждали всякую дрянь, связанную с завтрашним днём.

– Кстати, – грозный голос отца заставил нас вздрогнуть. – Завтра так же приедет правая рука Дона, его младший брат. Говорят, этот парень устроил отличное шоу, когда развалил сеть казино семьи Ловетти. Парень голыми руками перерезал глотку их главе, хотел бы я на это посмотреть.

Отец зашёлся гаркающим смехом, мачеха и брат поддержали его, а вот мы с Элизой просто притихли.

Кровь. Она лилась рекой в нашем мире, омывая собой не только убийцу, но и его друзей, родных. Я уже привыкла к этому.

Однажды вражеская организация послала к нам в дом убийц, они хотели перерезать нас всех. Помню, как услышала гулкий звук глушителя на пистолете возле своей кровати, мне повезло, потому что я спала с кучей игрушек в детстве и укрывала их одеялом, когда вставала в туалет или за водой посреди ночи. Убийца пристрелил моего любимого зайца, а я в тот момент выронила стакан с водой. Помню, как он удивился, увидев меня позади себя и как после забрызгал кровью мою постель, пуля моего охранника прошла навылет через его плечо. Его долго пытали у нас в подвале, каждую ночь я слышала, как он стонет и кричит. Я тогда думала, что это мой отец мстит ему за моего зайца. Что поделать, я была ребёнком.

Однако, такие заходы на нас стали обыденностью, как и выросшее число охранников по периметру дома и в нём самом. Только по прошествии пяти лет, когда нашим Доном стал Григорио Ринальди, стало тихо. Прошлым Доном был его дедушка, поговаривали, что старик был слабым и многое позволял своим врагам. Всё переменилось с появлением его внуков. Я их никогда не видела, но представляла грозными и жестокими. Убийцами во всей красе, иначе как объяснить, что наша организация не только поднялась колен за последние пять лет, но и стала одной из самых опасных в двадцать первом веке. От того мой отец теперь гордиться своим бизнесом, возомнил о себе не весть что.

Ужин закончился, слуги убирались в столовой, а мы расходились кто куда. Лео ушёл в кабинет отца, мачеха побежала по делам, а мы с Элизой поднималась к спальням.

– Ну что готова к завтрашнему дню? – весело спрашивала она.

– Плевать, – улыбалась ей. – Ты же знаешь, я не здорова, так что надолго не задержусь.

– Да-да, привязана к кровати, – моя легенда работала на ура. – но это не отменяет того, что ты можешь присутствовать на праздниках.

– Да к чёрту их, ненавижу этих куриц. Все эти сборища, я толком на них не бываю, только здороваюсь и сразу уезжаю, слишком тяжело постоянно быть на ногах и улыбаться, поддерживая светские беседы.

Курицы – так я называла малый совет жён капо. В этом совете была и Селена, они обсуждали малый бизнес, открытый, которым в тени управляли мужчины. Женщины занимались магазинами, проклятыми праздниками, детьми и всяким бредом, к которому у меня не было доступа, да я и не хотела. Были конечно и те, кому запрещалось работать, они лишь рожали потомство и присутствовали на мероприятиях как куклы.

– Я скоро буду одной из них, – Элиза подняла светлую бровь.

– Ты будешь самой красивой курочкой, – я посмеялась, мы шли по коридору мимо охраны.

– Ты забавная. – потянула она и улыбнулась. – Я искренне рада, что Лео выбрал меня, знаю, я ему не подхожу как пассия, слишком много болтаю.

– Да нет, просто это мы тут скучные, – я ободряла её, Элиза не плохая, просто не очень сдержанная, слишком живая для нашего унылого дома.

– Хочешь что-нибудь посмотрим? – внезапно предложила она. – Я после перелёта, спать совсем не хочу.

Её жалостливый взгляд умолял меня.

– Ну пошли, включай что хочешь, – согласилась я.

Мы смотрели какой-то бредовый фильм, почти дошли до концовки, как в спальню зашёл Лео. Он ухмыльнулся нам и развязал галстук.

– Что-то подозрительно вы тихие, – его карие глаза сверкнули, он лукаво посмотрел на нас.

– Мы придумываем план, как сбежать с завтрашней вечеринки, – прыснула я.

– Осторожнее, Алисия, – Лео строго посмотрел на меня, это слово «побег», было запретно в нашем доме.

– Ладно, я пошла, – я встала с кровати, прошла мимо брата, он ухватил меня за руку.

– Я не хотел обидеть, – грустно говорил брат.

– Знаю, но я забываю, где живу, когда ты приезжаешь. Поверь, – я высвободила свою руку, так как меня начинала пробирать дрожь от чужих прикосновений. – мне не дают забыть своего места. Спокойной ночи.

Я вышла из его спальни и направилась в свою, запирая дверь на ключ. Этот дом мой личный ад, в котором я живу изо дня в день, и очень завидую ей. И ненавижу за то, что она оставила меня здесь. Одну.

Глава 2

Я поправила платье изумрудного цвета, с золотой вышивкой, от самого подола, до талии, она словно лозы винограда тянулась к солнцу. Длинные рукава скрывали следы синяков на моей бледной коже, с россыпью веснушек. Даже мои медные волосы были приглажены и уложены красивыми волнами. Лина постаралась на славу, макияж не такой вызывающий, как того хотела мачеха и я выгляжу очень красивой. Жаль, что почти вся её работа насмарку, я не задержусь на празднике.

Я надела туфли на небольшом каблуке и спустилась вниз в большой холл, туда, где собралась моя семья, чтобы встретить главу нашего синдиката. Дон вот-вот должен был прибыть, мне нужно было лишь поприветствовать его, постоять пять минут, улыбнуться и уйти, сославшись на своё здоровье.

Играла рождественская музыка, смех и болтовня доносились почти из каждого уголка нашего дома. Отец приказал усилить охрану, и потому наши солдаты были повсюду, как и многочисленные гости. На меня кидали косые взгляды, я не часто появляюсь среди свиты и празднества. Здороваюсь со всеми, кого только встречаю за свои пять шагов.

Отец заметил меня и смерил уничтожительным взглядом, видимо для него я не выглядела достаточно плохо, раз общаюсь со всеми так бодро. Пришлось покашлять для вида и вымучено улыбнуться, ухватиться за руку Диего, сделать упор на то, что мне тяжело стоять.

Однако настоящая дрожь прошла по моей спине в тот момент, когда в дверь позвонили и она почти сразу распахнулась, впуская в наш дом Дона Григорио и его свиту, обдавая нас ледяным ветром декабрьской зимы.

Высокий и статный, черноволосый мужчина лет тридцати, он внушал ужас и страх пред собой. Я даже голову опустила, мне стало не по себе. Его голубые, проницательные глаза и улыбка коршуна была подарена всем гостям. Настала гнетущая тишина.

– Приветствую вас в своём доме, Дон Григорио, – расплывался в улыбке мой отец, протягивая пухлую руку.

– Спасибо, – гулко ответил Дон, и все замлели перед ним.

Ещё пара секунд и вернулся шум, музыка приобрела краски, никто не хотел пока привлекать к себе его внимание. Отец представлял моего брата и его невестку, не удостоив меня вниманием. Плевать я всё равно скоро уйду отсюда.

– Милла, – Григорио обращался к своей жене, снимая пальто с её плеч.

О жене Дона ходили разные слухи, по крайней мере те, что я слышала из уст Селены. Поговаривают, что она ведьма раз смогла околдовать Григорио, мол он влюбился с неё с первого взгляда и взял себе в жёны девушку без рода и племени. И я не могу его винить, потому что Милла была восхитительна, в тёмно-синем платье, такая хрупкая и красивая. Высокая, со светлыми, блестящими волосами, её серо-голубые глаза просто светились от счастья. А блистательная улыбка, поразила меня на повал, изящные движения и сладкий голос. Только потом я заметила округлившийся животик, она носила в себе ребёнка Дона.

– Ох, поздравляю, – искренность в голосе моей мачехи лилась как мед с её уст.

Они обнялись словно давние подруги и мачеха проводила всю коалицию Дона в большой зал, где мерцала рождественская ёлка. Я опустила глаза и хотела уже подняться наверх, да так чтобы меня не заметили. Отпускаю Диего и делаю пару шагов к лестнице, уже почти дотянулась до перил, как услышала за своей спиной бархатный голос:

– Вы не идёте?

Обернулась и увидела перед собой молодого мужчину. Очень красивого мужчину. Это был Дьявол воплоти. На вид лет двадцать семь, широкоплечий, высокий, с устрашающей аурой. Его чёрные, густые волосы спадали ему на серые, холодные глаза, радужка словно сталь, светилась и завораживала. Острые скулы и подбородок, а кривая улыбка, посланная мне, была просто убийственной.

– Н…нет я, – запиналась, даже не могла сосредоточится, мне показалось, что даже моё дыхание сбилось.

– Может всё-таки составите мне компанию? – он снова криво улыбнулся, а потом легко облизал свои губы, и я застыла перед ним, это был хищный жест. – Сегодня я один, да и здесь скучновато.

– А с чего вы взяли, что я смогу вас развеселить? – чёрт это вырвалось само, мне стоит держать язык за зубами, но он слишком сильно пугал меня, заставляя моё нутро дрожать.

Мужчина посмеялся, и я поняла, он не отступит, когда протянул мне руку, на его большом пальце красовалась печатка с гербом дома Григорио.

– Уверен, у вас в запасе есть более колкие ответы, – я вложила свою руку в его, и он наклонился, чтобы поцеловать её, неотрывная от меня серых глаз, а я нахмурилась от того, что ко мне прикоснулись. – Однако, я лишь прошу вас украсить мой вечер, ваша красота божественна.

Я смутилась, мне становилось неловко с каждой секундой, у меня даже в груди защемило, настолько была горячая его кожа и поцелуй, который оказался не таким уж мерзким.

Заметила, как напрягся Диего, да и наши солдаты с большим удивлением смотрели на нас, но пересилив себя, я всё же взяла его под руку. Ощутила, насколько крепкие у него мышцы, это чувствовалось даже сквозь ткань дорогого пиджака.

– Как ваше имя? – тихо спрашивал он.

– Алисия, а ваше? – мельком взглянула на него, и продолжала рассматривать гостей, не знаю почему, но я занервничала.

– Джеймс Ринальди.

И тут я вздрогнула. Он брат Дона Григорио, его правая рука, тот самый убийца о котором говорят в наших кругах. Тот, кто воздвиг нашу империю на пьедестал.

– Что с вами? – заботливо спрашивал он. – Вы побледнели.

– Я…, – сглотнула так туго, что мой голос надломился. – Не часто бываю на таких мероприятиях, возможно вы не слышали, но у меня очень слабое здоровье.

Отлично Алисия, ты молодец и легенду поддержала и оправдала свой шок. Умница врушка – хвалила я себя.

– И чем же вы больны? – его глаза пронизывали меня до самой души, словно он сканировал меня ища мой недуг.

Однако не отпрянул, хотя я могла быть прокажённой, а лишь сильнее притянул мою ладонь вдоль своего предплечья. Мои пальцы как веер располагались на нём, он погладил тыльную сторону моей руки, от чего я закусила губу и заметно напряглась. Потому что никогда не получала такого внимания от мужчины. Побои отца не в счёт. Я должна его остановить, он не может делать такие на первый взгляд безобидные вещи.

– Это…

– Алисия, – голос отца прогремел за моей спиной и страх прокалится по мне холодной волной.

Джеймс это увидел, он точно заметил, потому что в момент стал серьёзным. Теплота его глаз сменилась льдом и жестокостью. Он посмотрел мне за спину и сощурил глаза, а я, сглотнув повернулась к своему отцу. Собирая всю свою смелость в кулак, поднимая подбородок.

– О, – тут отец отпустил на шаг. – Ты с гостем, но не пора ли тебе отбыть в свою комнату, ты плохо выглядишь.

Точно-точно, я позор, его порченная дочь, которую проще прятать и избивать, пока никто не видит, не знает.

– Вам действительно так плохо? – голос позади меня заставил меня кусать губы.

– Нет, то есть да, я…

Я в пол оборота смотрела на Джеймса, старалась выглядеть очень больной. Отец схватил меня за руку и больно сжал запястье. Однако твёрдая рука Джеймса легла на его, и он отцепил пальцы моего отца, заслоняя меня собой. Я шокировано смотрела на его спину и не понимала, что сейчас произошло. Клянусь весь мир померк для меня, когда я стояла за ним.

– Думаю, милая, Алисия, хочет побыть на празднике ещё немного, ведь он только начался, – его угрожающий тон дал моему отцу отпор.

Боже, неужели так бывает. Это сон просто дурной сон, я точно брежу.

– Только если не долго, она очень слаба, – такая забота в голосе отца, меня даже передёрнуло. – Не заставляйте мою дочь сильно напрягаться.

– Ну что вы, я присмотрю за ней.

Он ушёл, напоследок смерив меня уничтожительным взглядом. А вот Джеймс, напротив, просто сиял, развернувшись ко мне, и снова его глаза стали тёплыми. Не знала, что Дьявол умеет так улыбаться, нет серьёзно, это был щенячий восторг.

– Спасибо, – тихо ответила я. – Но вам не стоило так стараться, и я правда скоро покину праздник.

– Пусть так, но я хотя бы смогу насладиться вашим обществом, – он снова криво мне улыбнулся, вёл меня к фуршетному столу.

Краем глаза я видела своего брата и его ошарашенный взгляд, как, впрочем, и всех гостей. Ещё бы, я самая неудачная партия на этот вечер для принца империи. Принц – это прозвище, данное ему в узких кругах куриц. Селена так его называла, человека, что ведёт меня под руку сквозь толпы людей из нашего синдиката. Капо и их незамужние дочери тоже собрались здесь в надежде, впихнуть девиц ему в жёны, а он со мной. Какой конфуз.

– Так что же у вас за недуг, Лис-Лис? – вновь завёл он прошлую тему. – За пять лет, я не видел вас ни на одном празднике.

– Как вы меня назвали?

– «Лис-Лис», по-моему, прекрасное прозвище, вам так не кажется? – он ухмылялся мне. – Вам очень идёт, с таким ярким цветом волос.

– Я…

– Так, чем же вы больны? – он слишком резко сменил тему, и я даже не успела ему возразить.

– Тело очень слабое, – я врала, как и всегда одна и таже песня, хорошо отрепетированная. – И я нуждаюсь в частом отдыхе.

– Это не диагноз, – настаивал он и взял стакан виски со стола, безотрывно смотрел на меня, от его взгляда и хитрой улыбки по телу бежали мурашки.

– Анемия, я часто падаю в обмороки, – убедительно и чётко ложь слетала с моих губ. – Голова кружится и всё, ничего не поделать.

Джеймс снова рассмеялся, а потом невзначай потянулся к столу около моего плеча и прошептал:

– Вы врёте.

Я резко вздохнула, закусила щёку изнутри и отвела от него взгляд. Проклятье как он понял, нет я должна гнуть свою линию до последнего.

– Зачем мне врать вам, в этом нет никакой выгоды, – мило улыбнулась ему, потянулась за стаканом с газированной водой.

– Чтобы уберечь истину, – холодные глаза осматривали меня, словно читали как открытую книгу.

– Уверяю, вы скоро забудете обо мне, как и о моём недуге, – я снова подарила ему улыбку.

– Вам ведь двадцать два, у вас не было смотрин, никто не делал предложение вашему отцу, с момента вашего совершеннолетия. – он говорил так словно прочитал на меня досье. – Всем может показаться, что вы настолько больны, что вот-вот покинете этот мир, – он лукаво улыбался, будто ждал моей смерти. – однако, ваши руки не влажные и не холодные, как это бывает у тех, кто болеет анемией. Взгляд чёткий, правда затравленный. Вы как дичь, которая попала в логово волка, и у вас нет выхода, есть только время до момента вашей смерти.

Я отпрянула от него, отпустив на шаг, мои губы задрожали, липкий страх полз по моему телу. В душе зародилось лёгкое чувство обиды, от чего-то почувствовала себя гадко, ведь, по сути, так оно и было. Я не жила, а выживала в своём личном аду, который мой отец так любезно создал для меня. Но никто не должен знать об этом, я закусила нижнюю губу и сжала руку в кулак. Стала холодной и непроницаемой, какой и должна быть.

– Я не хотел обидеть, – тут же говорит он.

– У вас не получилось, – я растянула губы, отставив стакан так и не сделав глоток. – К сожалению, я вынуждена вас покинуть. Приятного вечера Джеймс.

Я хотела уйти из этого зала, никто и никогда так не говорил со мной, никто не сомневался в моей лжи. Пролетая холл, поддерживала подол платья, чтобы не споткнуться, минуя охрану, вышла на террасу.

Стеклянные окна в пол открывали вид на заснеженный сад, я обхватила себя руками. Он говорил правду, горькую, как и мои слёзы, которые уже давно высохли. Я действительно находилась в логове волка, который истязал меня день за днём отрываясь на мне за поступок моей матери. И я была бы рада смерти, чтобы избавиться от всего того, что ждало меня в скором времени.

Дверь позади меня не скрипнула, но тяжелые шаги сказали мне, что я здесь больше не одна.

– И всё-таки я вас обидел, – его голос отражался от стеклянных окон. – Я был бестактен, прошу…

– Это не важно, – отозвалась я, уже во второй раз перебивая его. – Вам стоит вернуться на праздник. Мой отец очень старался для вас и Дона.

Я проглотила последнее слово, лишь бы он ушёл, мне не к чему было такое внимание. Я ведь порченная…

– Как я посмотрю золотая клетка не для вас? – его голос был игривый и я решила подыграть ему.

– У меня подрезаны крылья, так что взлететь я всё равно не смогу.

Он смотрит на меня, вижу это в отражении стекла террасы. Джеймс стоял слишком близко, я даже ощутила его тёплое дыхание. Чёрт он начинает раздражать меня, заставляет нервничать.

– Что, если я смогу вытащить вас отсюда? – его предложение заставило меня резко посмотреть на него.

Выбраться отсюда, раз и навсегда?

Успокойся Алисия, это глупые мечты, как только он узнает, что ты бесполезна он тебя выкинет. Никто не хочет играть со сломанной игрушкой.

– Я того не стою, – выпалила ему. – Поверьте…

– А если я так хочу? – он коснулся моего локтя, другой рукой обвивал мою талию, как те золотые лозы, что были вышиты на моём платье. – Если я хочу получить тебя?

– Вас ждёт разочарование, Джеймс, – у меня перехватывало дыхание, всё внутри меня напряглось от его прикосновений.

– А если мне плевать? – он нахмурился, проводил большим пальцем по моей щеке и страх наполнил мои глаза, моё тело зашлось дрожью и в горле стало сухо.

Он заметил и отпустил меня, отступила от него, словно обожглась. Дьявол сложил руки перед собой, хмуро смотрел на меня. Изучал, выяснял, рассматривал, как зверь свою добычу.

Дверь на террасу открылась, впуская музыку и полоску света.

– Синьорина? – Диего, рассматривал нас в полумраке стеклянного помещения. – Капо, – он в пол головы кинул Джеймсу. – Что вы здесь делаете вдвоём?

– Я искал уборную, но нашёл Алисию, она выглядела очень бледной, с учётом её недуга, – он покосился на меня. – я подумал, что она может упасть в обморок, негоже оставлять даму в беде.

Мой телохранитель подошёл ко мне заслоняя от Джеймса. Я даже выдохнула с облегчением.

– Спасибо, я провожу синьорину до её комнаты, – охранник не отступал, и я знала мой вечер подошёл к концу.

– Надеюсь вы скоро поправитесь, Алисия, – Джеймс улыбнулся мне покидая террасу.

– Что он хотел от тебя? – Диего вопросительно смотрел на меня через плечо.

– Всё было, как он и сказал, – я лишь пожала плечами. – Только не говори отцу, ты знаешь, что будет…

– Не скажу, ни к чему тебе снова мучиться.

Диего вывел меня в коридор, я ещё немного задержалась у лестницы, улыбалась нашим гостям, делала вид, что ничего сверхъестественного не произошло. Однако в толпе, около Дона, заметила его. Джеймс прожигал меня взглядом, и почти незаметно кивнул, поднимая свой стакан виски.

– Алисия, – тихо позвал меня Диего.

– Да, иду, – я отвернулась от мужчины и быстро поднялась в свою спальню.

Закрыв за собой дверь и скинув платье, я вновь обратила внимание на свои руки. Отмеченные синяками, что оставлял мой отец, каждый день напоминая мне моё место, наказывал за грех моей матери.

Полночь отгремела, и я слышала, как гости выходят на улицу, чтобы посмотреть на салют, на который отец потратил приличную сумму. Я уже переоделась, в ночной комплект и накинула на плечи махровый халат, встала у больших окон чтобы посмотреть на красивые огни.

В дверь постучали, так тихо, что я даже вздрогнула и потому неспешно подошла к ней.

– Да?

– Лис-Лис, – шёпот голоса Джеймса, удивил меня.

Какого дьявола он делает, если кто-то увидит его перед моей дверью… И что? Накажут? Он же Капо, принц империи никто ничего не скажет ему даже если он меня изнасилует. От этих мыслей я сглотнула тугой ком в горле.

– Алисия, – снова позвал он меня.

– Что, вы хотите меня похитить? – я даже рассмеялась, воображая эту картину.

– Замачивая идея, – он тоже посмялся, и я улыбнулась. – но на этот раз всего лишь поздравить с рождеством. Вы не откроете, я понимаю, поэтому оставлю подарок здесь, у вашей двери.

– Подарок? – я удивилась и сказала это чуть громче.

– Только прошу заберите его, если не понравиться выкиньте, но объясните мне тогда почему не понравился при следующей нашей встрече, – самоуверенности ему не занимать.

– А она будет? – съязвила я и прикрыла рот, чтобы снова не засмеяться.

– Обязательно, – его голос слышался чётче, словно рычание. – С рождеством, Лис-Лис.

Я слушала, как он зашагал прочь и спустился по лестнице. Всполохи салюта освещали мою комнату, я постояла ещё с минуту и только тогда открыла дверь. На массивных перилах лежала коробочка. Воровато осмотрела коридор и сделала два не очень уверенных шага. Потянулась к подарку, и краем глаза в тени лестницы заметила его стальные глаза. Задержалась на секунду другую, застыла как дичь перед зверем, покрываясь волнами мурашек, я закусила нижнюю губу. Вот же, наглец. Забрав подарок, быстро юркнула в комнату.

Мне уже было не до салюта, я получила свой первый подарок за несколько лет. Вскрывая коробочку, нашла там тонкую золотую цепочку и медальон в виде снежинки. Подвеска просто прелесть, невероятно красивая, но нужно её вернуть, я не имею права принимать от него такой подарок. Снова вышла в коридор, в надеже, что он всё ещё стоит так и хотела вернуть подарок, но Джеймса там уже не было.

Я сложила подвеску обратно коробочку и спрятала в свой маленький тайник под половицей у кровати, там, где лежали две последние фотография моей матери.

Куда я впоследствии прятала все дорогие мне вещи, чтобы отец никогда не смог найти их.

Глава 3

Прошло несколько дней после рождества и приезда наших гостей, однако на новый год меня ждал ещё один сюрприз. В наш дом приехал сам Дон, со своей женой и его брат, Джеймс. Меня не предупредили об этом, со мной здесь не считаются и потому, когда я спускалась на первый этаж в домашней одежде, то подпрыгнула от удивления. Куча охраны и все они люди Дона, из зала доносились голоса, я проходила мимо, моя мачеха заметила меня и быстро встала с дивана.

– Ох Алисия, – пропела Селена, шагая ко мне на всех парах. – Ты ещё не оделась, моя милая?

Милая?

Я удивлённо посмотрела на свою мачеху.

– Что с тебя взять, простите, мы сейчас, – она схватила меня за руку и поволокла за собой на верх, я даже пискнуть не успела.

Однако успела увидеть его серые глаза, Джеймс быстро осмотрел меня с головы до ног и ухмыльнулся. Я была одета в серые штаны и зелёную толстовку, на мне даже были меховые носки. Никому в доме не было никакого дела до того, как я одевалась. И какого чёрта вообще происходит?!

«Если я хочу получить тебя?» – его голос в моей голове заставил меня вздрогнуть, и я остановилась по середине своей комнаты.

– Что приходит? – шепотом я спрашивала у Селены.

– Узнаешь, одевайся живо, – прошипела она мне.

Наспех она выкинула из моего шкафа юбку по колено, чёрные колготки, свитер молочного цвета, приказала мне одеваться и я повиновалась. Она заплетала мне косу и когда её работа была закончена, она увидела, как из-под свитера на ключице торчит след от побоев. Фиолетовый синяк, уже налившийся кровью. Мачеха цокнула и поджала губы. В прочем всё моё тело было украшено ими, ей ли не знать?

– Переодевайся и быстрее спускайся, – она скривилась и вышла.

Я подошла к шкафу, вытаскивая другой свитер под горло, нежного пурпурного оттенка, совсем новый. Как и все мои вещи, их мне покупала Селена, я не имела права выбирать одежду сама и потому мои вещи были сплошь юбки и платья, изящные блузки и свитера. Однако мне некуда в них ходить. Я живу тут как в клетке, у меня даже нет друзей, и единственным моим увлечением были книги и стрельба из пистолета в тайне от отца.

Я спускалась на ватных ногах, к тому же ещё и на каблуках, эта стерва настояла на них. Цокот по мраморному полу заставил всех вновь посмотреть на меня. Натягиваю дежурную улыбку и иду к отцу, что позвал меня, протягивая руку. Боже он так сиял, словно получил подарок на рождество, но я-то знаю, что это ложь. От того нервно сглотнула, делая ещё шаг к нему.

– Простите мою дочь, она не часто выходит из комнаты, – он сжал мой бок до боли, когда я села рядом и снова театрально прочистила горло.

– Да, мы слышали о её болезни, – Григорио рассматривал меня с большим скептицизмом, словно усомнился во мне, в моей игре и я не могу его винить. Хотя моё тело дрожало по-настоящему от прикосновения моего отца.

– Рада снова вас видеть, – пропела я, вымученно улыбнувшись.

– Надеюсь, мы не сильно напрягли тебя? – говорила Милла, жена нашего Дона.

Она была прекрасна. Волнами уложенные светлые волосы, горящие серо-голубые глаза, её нежного цвета губы расплывались в тёплой улыбке. Чёрт для меня она была ангелом в этих светлых одеждах. Они с Доном были как свет и тьма, очень гармонировали друг с другом.

– Нет-нет, что вы, – я улыбнулась в ответ, только бы она не думала, что доставляет мне дискомфорт.

– Хорошо, тебе, наверное, известно зачем мы приехали сюда? – снова выступала Милла.

Я украдкой взглянула на отца и тот с прищуром улыбнулся, а я, взглянув на жену Дона, мотала головой.

– Мой брат вбил себе в голову, что ты станешь его женой, – объявил Дон и земля ушла у меня из-под ног.

Я молчала, ошарашенно смотря на Дона, а потом и на Джеймса. Эта улыбочка, что он послал мне, заставила меня поёжится. А взгляд серых глаз был победоносный, словно я уже была в его руках, как заветный приз. Значит он был совершенно серьёзен, когда говорил, что хочет получить меня, вытащить отсюда.

– Это большая честь для нас, – пробурчал отец. – Однако, боюсь моя нескладная дочь не подойдёт вашему брату.

Внезапно мне стало дурно с каждым словом отца, тошнота подскочила к горлу. Он не собирается меня отпускать, я важный экспонат в его жизни. Та, что он истязает, вот зачем я живу здесь. Это цель моего существования. Другой у меня никогда не будет, я умру здесь у его ног, истекая кровью.

– Вы так считаете? – насмешливый голос Джеймса, вывел меня из агонии на мгновение.

Я видела, как что-то тёмное пробиралось в его взгляде, он увидел с какой силой держал меня около себя отец. Как сжалась его челюсть, а желваки ходил ходуном.

– Есть более достойные пассии, Алисия, же очень слаба для такого человека как вы, – отец больно ущипнул меня, но мне не нужно было изображать мучения, они красноречиво были написаны на моём лице.

– Однако, я в корне с вами не согласен, – возразил ему Джеймс, его взгляд становился слегка диким. – И настаиваю на своём решении сделать Алисию Гарсия, Алисией Ринальди.

– Дорогая, ты не оставишь нас? – отец обращался ко мне, и я поняла, чего он добивался.

Он водил кота за хвост, увидел наживу для себя, в лице Джеймса. Понял, что принц не отпустит и теперь самое главное договориться о цене, я кобыла, которую продают, выставляют на торги. Но он продаёт ему пустышку за высокую цену.

Я встала на ватных ногах. Голова пошла кругом, а по телу пробежала волна липкости и тошноты, я ощущала, как по коже ползут мерзкие импульсы. Единственное за, что я успела ухватиться это столик с какой-то китайской вазой, последнее, что я услышала это был звон стекла и ругательства Джеймса.

***

Шёпот. Тихий шёпот рядом со мной, заставлял прислушиваться к нему.

– Ты уверен, что действительно этого хочешь? – это был голос Григорио.

– Определённо, – твёрдо ответил ему Джеймс.

Смутно я видела, что надо мной кто-то нависал, заслоняя собой свет из окна, это был наш семейный доктор, один из пяти с кем мы и поддерживали мою легенду. Моё враньё. Отца я не видела, только мачеху и жену Дона на маленьком диванчике напротив кровати в моей спальне. Однако доктор резко сменился Джеймсом, что навис надо мной и его хмурый, полный ненависти взгляд, на мою руку. Я поняла он увидел, он всё понял.

Их было сложно не заметить, наливающиеся алые синяки на бледной, веснушчатой коже. Отец всегда бил меня по тем местам, которые можно скрыть, которые никто не увидит. Джемс сглотнул, а потом осторожно прикоснулся к моему предплечью. Он почти скалился, злился, очень медленно проводил по коже, будто боялся навредить мне ещё больше.

– Всё ещё хочешь остаться здесь? – очень тихо спросил он у меня, смотря на меня леденящим душу взглядом.

Ну, что ответить? Я бы с радостью покинула этот дом, но что я могу ему предложить? Я не могу дать ему потомство, не смогу сделать счастливым, ему придётся искать другую женщину. Изменять мне, потом признать того ребёнка нашим и жить во лжи, как и я, всю жизнь. Разве я могла вот так просто подвергнуть его таким мучениям?

– Я хочу остаться, – так же тихо ответила ему я, пряча ушибленную руку под одеяло, с невозмутимым видом. – Вам стоит пересмотреть своё решение насчёт меня.

Он смерил меня яростным взглядом, а потом дико улыбнулся, словно сейчас он кинется на меня и придушит прямо в моей постели. Кивнул мне и тут же ухмыльнулся.

– Свадьба будет через два месяца, – объявил Джеймс, доставая коробочку из внутреннего кармана пиджака.

Открыв её, он достал кольцо, вытащив мою спрятанную левую руку из-под одеяла, с силой и нажимом надел его на безымянный палец. Он резко одёрнул мой свитер, до самых пальцев, пряча синяки.

За его спиной воскликнула моя мачеха, театрально прикрывая лицо рукой, она была так счастлива. А мой отец нахмурился, хоть и вымучил из себя улыбку, однако то, что произошло потом удивило всех, кто был в моей спальне.

– С этого момента, – рычал Джеймс. – Алисия, неприкосновенна, я буду навещать её каждую неделю и это не обсуждается.

Григорио нахмурился, но потом лукаво улыбнулся своему брату, а следом и мне, Дон даже подмигнул мне.

– Мой врач приедет осмотреть её, со мной на следующей неделе, – заявил Джеймс.

– Это невозможно, – возразил ему отец. – Мы с женой уедем на отдых, моя дочь будет здесь одна и по регламенту…

– Так и я буду не один, – Дьявол дико улыбался моему отцу. – Не волнуйтесь чистота вашей дочери останется нетронутой до свадьбы, даю слово. Я лишь пекусь о здоровье той, что я купил.

Всё внутри похолодело, точно, он купил меня… Пустышку, порченную девку.

Я сжимала губы, потому что начинала трястись в своей постели. Меня продали, и я была дефектной, нашего принца жестоко обманули. Может сказать ему об этом, прямо сейчас на глазах у всех опорочить своего отца и себя заодно, а что потом? Меня отвезут в притон, где мне и будет единственное место, шлюха, которая никогда не забеременеет, о какой будет спрос.

Мне снова стало дурно, и я начала тяжело сглатывать, врач попросил всех выйти. Опечаленный старик присел ко мне на постель, проверяя мой пульс. Пусть они думают, что я волнуюсь из-за сделки, пусть видят то, что хотят. Но была уверенна, что холодные серые глаза заметили часть истины и мой взгляд полный сожаления.

На следующий день нам пришло письмо с гербом дома Ринальди, где была назначена дата нашей свадьбы с Джеймсом. Одиннадцатое марта, чуть больше двух месяцев, и я стану его женой. Удивилась, что он не отступил, хотя в глубине души надеялась, что он пришлёт отказ. Однако с письмом я получила свою карту с кучей денег и указания купить всё, что мне нужно к свадьбе. Не то, чтобы мы нуждались в деньгах, но видимо Ринальди посчитал, что я должна купить себе платье за его счёт, как будто мало того, что он заплатил отцу. Уверенна, отец выдоил его, как последнюю корову.

Моя мачеха была в диком восторге, после получения карты. На следующий же день мы отправились в магазин. Она взяла с нами свою подругу Лину, она обещала помочь с макияжем на свадьбу и всё такое прочее. Сидя в машине, я улыбалась им и соглашалась на всё о чём они говорили, стараясь скрыть своё безразличие к данной ситуации. Я просто волновалась и моё волнение стало ещё сильнее, когда мы приехали на место.

Напротив самого шикарного свадебного дома в Комо, было то самое кафе, то самое место… Место, куда мы с мамой ходили вместе, почти каждые выходные.

Я примерила одно платье за другим, но ни одно мне не понравилось, точнее мне было всё равно, и я не излучала дикого восторга от примерки. Мысли путались, а сердце стучало так громко, что казалось оно выпрыгнет, каждый раз, когда я смотрела на прозрачные окна кафе напротив. К счастью, мачеха и Лина подумали, что моё волнение воззвано будущей свадьбой и потому всячески меня подбадривали.

В итоге мой выбор пал на белое, слегка облегающее платье, с длинной юбкой в пол. Длинные рукава, вырез лодочкой, что прикрывает ключицы. Платье было украшено мелкими кристаллами, они сияли, как мелкие звёздочки.

– Идеально, – пропела Сиена, отставляя бокал с шампанским на столик. – Фата не нужна, сделаем тебе высокую причёску.

Киваю, как китайский болванчик.

– Тогда переодевайся, а я оплачу, – она достала из сумочки карту Ринальди, а я поплелась в примерочную, где сотрудница магазина помогла мне снять платье.

– У нас с Линой дела, Диего, отвезёт тебя домой, – говорила Сиена за дверью.

– Хорошо, – отозвалась ей, а сама дрожала, как осиновый лист.

У меня наконец появилась возможность, знаю, что смогу, в этот раз точно смогу…

Диего, заметил мой взгляд, обращённый на кафе, мы уже шли к машине, я только хотела завести разговор, как он сам неожиданно отпустил меня. Диего всё помнит, нас с мамой здесь…

– Только не долго, – сказал он мне напоследок и кивнул на заведение.

Стоя под сильным снегопадом, я боялась зайти в маленькую и тёплую кофейню. На моих плечах уже собрался лёгкий слой снега. Дверь снова и снова открывалась передо мной, выпуская и впуская посетителей, а я так и стояла у входа, пока в какой-то момент снегопад не усилился. На ватных ногах всё-таки зашла в кофейню, сюда, где мы с мамой были последний раз. Я никогда не была здесь после того, как она сбежала после того… как бросила меня. Мне тогда было семь… Однажды утром я проснулась, а её не стало, вещи остались, а человека нет.

Внутри было тепло, пахло кофе и пряностями, сладостями. Меня обдало жаром после улицы и разговоры людей, что находились здесь были, как общий шум. Взглянула на столик у окна, где мы с ней всегда сидели и да, он был свободен. Села за него, дрожащими пальцами прикоснулась к деревянной, потрёпанной поверхности, сколько лет прошло с того момента, пятнадцать? А ещё помню вкус пирожного и сладкого чая. Даже её улыбку, после глотка кофе с корицей, от мамы всегда пахло корицей.

Я смотрела в окно, вспоминая погоду, которая была в наш последний день здесь, но не заметила, как за мой столик сел человек. Повернулась и встретилась с серыми глазами. Его глазами. Джеймс сидел напротив, в обычной кожаной куртке, и синих джинсах. Я никогда не видела его без костюма.

– Здравствуй, милая, Алисия.

Я вытаращила глаза, сжалась в комок и потеряла дар речи.

– Что с тобой?

Спросил он, но у меня не было ответов для него, лишь одни вопросы.

– Что вы здесь делаете? Вы, что следили за мной? – я всё-таки осмелилась открыть рот, точнее, почти прохрипела, мой голос осип в одно мгновение.

С его тёмных волос и по его лицу скатывались прозрачные капли растаявшего снега. Боже, как же он был красив. Моё сердце пропустило удар, когда я следила за каплей воды, она скатывалась от его рассечённой брови по острой скуле и дальше к чуть пухлым губам. Он улыбнулся, и я словно проснулась, он всё видел, видел мой взгляд.

– Нет, – его вид был невозмутимым. – Я просто увидел, как ты заходишь в кафе совсем одна, хотел узнать, с кем встречается та, что принадлежит мне. И кого мне следует убить если он прикоснётся к тебе.

Я нахмурилась, похоже он точно следил за мной, уж слишком всё было гладко.

– То есть вы случайно оказались в том месте, где я примеряла платье?

– Выбрала что-нибудь? – его голос звучал так же игриво, как и его улыбка. – Надеюсь красивое.

Я прерывисто вздохнула и понимала, мне нельзя находиться здесь одной, да ещё и в компании Джеймса. Если нас увидят, беды не миновать. Оборачиваюсь, мечусь глазами по залу и смотрю на улицу, выискивая людей моего отца.

– Мне нужно вернуться, – я нервно сглотнула, всматриваясь в прохожих Диего, почему он всё ещё не пришёл.

– Мы можем провести время вместе, пока твой охранник занят. Кстати, – тут он прищурил глаза. – Я бы его убил, как он посмел оставить тебя одну? Знаешь, твоего охранника так легко отвлечь, интересно все люди Антонио Гарсия такие? А если бы с тобой что-нибудь случилось, у тебя же слабое здоровье, – его улыбка нагоняла страха, она была как у маньяка.

Я растерянно взглянула на Джеймса, похоже он следил за мной довольно давно, раз видел, как Диего разрешил мне уйти. Ринальди ухмыльнулся мне, как лис, настоящий охотник, который заметил свою жертву. Внезапно он встал из-за столика, его холодные серые глаза рассматривали меня, так пристально, что мне стало не по себе.

– Пойду закажу чай, а то ты вся дрожишь. Наверное замёрзла, на улице достаточно холодно, а ты слишком легко одета. К тому же ещё и промокла, ты можешь заболеть Лис-Лис.

– А может это от страха? – выпалила я.

Чёрт и зачем я его провоцирую? Замолкаю, но продолжаю смотреть на него в упор.

– Тебе не нужно меня боятся, – он посмотрел на мои руки. – я не бью женщин.

По спине прокатилась дрожь, и я поёжилась. Он ведь видел мои синяки, в страхе натянула рукава пальто сильнее до самых пальцев, прячась в собственный кокон. Джеймс делал заказ, а я не могла оторвать от него глаз. Ринальди выглядел хорошо, даже в обычной одежде, которая сидела на нём просто восхитительно. На миг, я даже забыла о том, кто он на самом деле, сейчас он выглядел, как обычный мужчина.

Джеймс взглянул на меня, подмигнул, криво улыбнувшись. Я смутилась, но улыбнулась, искренне улыбнулась, кутаясь в свой шарф. Он сел напротив, а я потирала прохладные руки, всё никак не могла согреться.

– Всё-таки замёрзла? – он положил ладонь поверх моей, в страхе я одёрнула руку под стол и положила на колени. – Скоро принесут чай, согреешься.

Джеймс слегка нахмурился, пристально посмотрел на меня.

– Я не та, за кого стоит бороться, поверьте, – я снова завела свою шарманку. – вам следует передумать.

– Думаешь?

Он хохотнул, и растянул губы в лучезарной улыбке. Чёрт, я почти растаяла из-за неё, однако над нами нависла тень. Эта тень больно схватила меня за руку. В страхе подняла глаза и увидела любимых охранников моего отца. Винсента и Рауля, пожалуй, в нашем доме нет мужчин более жестоких чем они.

– А ну убрал от неё руки, – прорычал Джеймс.

Джемс вскочил с дивана, сжимая руки в кулак.

– Синьорина должна вернуться домой, – пробурчал Рауль и почти дёрнул меня с места.

Ринальди, подошёл к нему в плотную, взял его за грудки и дёрнул на себя.

– Если ты глухой, я повторю – Убрал. От. Неё. Руки.

Но Рауль лишь усилил свою хватку на мне. Моё горло сдавило, но несмотря ни на что я не могла поддаться панике, слишком рано. Точнее всё было только впереди в моё доме…

– Я пойду сама, – я сбросила хватку Рауля, потирая свою руку.

– Сядь!

Прогремел голос Джеймса, теперь его холодные глаза, цвета стали смотрели на меня, прожигая дотла.

– Она ещё не ваша жена, капо. – другой охранник Винсент, он немного осторожнее взял меня за плечи. – По регламенту, вы не можете оставаться наедине, мы можем расценивать это как…

– Ты серьёзно? – дикими глазами Джеймс смотрел на Винсента, а его улыбка была безумной.

Вот он настоящий зверь, у которого отобрали кусок мяса. Проклятье я даже восхитилась им, по спине прошлась дрожь, когда Джеймс нависал над Винсентом. Он был выше моего охранника и казался сейчас устрашающим, нет он всегда таким был.

– Алисия, принадлежит мне, я её купил.

От его рычания и слов, стало гадко. Я была словно товар, который уже продали, но хозяин ещё не мог его получить. Всё хорошее в момент улетучилось, как я могла забыться рядом с ним? Забыть, что меня продали? А ведь он подчеркнул это уже дважды…

Не заметила, как вышла на улицу, на обочине у ресторана стояли две машины. У одной с хмурым видом стоял Диего, а у другой двое мужчин, двойняшки кажется. Оба сбитые, сильные парни, и они как один улыбались мне самой лучезарной улыбкой. Странные они.

Диего открыл мне дверь машины, и я без слов села на заднее сидение, точнее Винсент подталкивал меня в неё.

– Он знает.

Дверь захлопнулась, а слова Диего отозвались во мне тысячи раз пока мы с ним ехали до моего дома. Мне крышка…

***

Конечно же отец пропустил слова Дьявола о моей неприкосновенности мимо ушей, и в тот же вечер я получила по полной программе. Он избивал меня с такой силой и энтузиазмом, что я было подумала, покину этот мир прямо у его ног, на старом ковре, с рисунком алых роз. Я регулярно пропитывала их своей кровью, так что можно сказать, что рисунок на них всегда был свежим, словно только-только из мастерской.

Его верный охранник Альберт печально посмотрел на меня, надеясь, что скоро мой ад закончится. Если бы…

Как только я ступила на порог дома, в сопровождении охраны, отец схватил меня за волосы и поволок в свой кабинет. Там в шкафу, он хранил весь свой арсенал, который использовал на мне. Излюбленное оружие моего отца – это ремень, с металлическими вставками. Он наслаждался, когда видел, как кровоподтёки появлялась на моей бледной коже почти мгновенно.

Свистящий звук рассекающего воздуха, слабо долетал до меня, после несчётного количества ударов. Я уже не кричала, так как боль и отчаянье смешались в один большой комок. Похоже, отец совсем забылся в своей ярости.

– Маленькая шлюха, – сквозь омут, слышала отца. – Ты хотела убежать да? Хотела сбежать, как твоя сука мать?

Я лежала на полу согнувшись в три погибели, а он с ноги ударил мне под дых. Я начала кашлять, почти задыхаясь.

– Я буду избивать тебя пока ты не обмякнешь.

Ответа ему не последовало, и потому получила ещё один удар по животу, с глухим звуком и моим стоном.

– Порченная девка, – злился отец, нанося новые удары, по всем телу, кроме лица, снова и снова. – Если на записи с камер наблюдения я увижу, что он прикасался к тебе, я убью тебя. Как хотел убить ту чёртову суку. Эту падаль, что посмела убежать от меня и родила такую шваль как ты. Бесполезную девку.

В тот момент я благодарила себя, что мне хватило ума не прикасаться к Джеймсу и не подбежать, прячась за его спиной от охраны. Да у меня была такая мысль, но она растаяла в то же мгновение, как только он упомянул о моей покупке.

– Этот щенок, думает, что сможет защитить тебя? – посмеивался отец. – О Винсент рассказал, с каким рвением он пытался.

Щенок? Это он про Ринальди? Скорее уж цербер, папа. Нет, сам Дьявол.

– Ммм… – промычал отец, нависая надо мной. – Я понимаю, ты подумала, что станешь свободной. Что он тебя убережёт, но знаешь, – он опустился к моему уху. – Он выбросит тебя, как половую тряпку, когда поймёт, что ты порчена, ничто, не годная. И ты приползёшь ко мне, на коленях станешь умолять взять тебя обратно домой.

Он с силой схватил меня за горло, перекрывая кислород своей огромной рукой, наваливался на меня всем весом и прижимал к полу.

– И я приму тебя с распростёртыми объятиями, ты снова окажешься в этом доме, в мой власти.

Отец душил меня, нависая, всё сильнее сжимая моё горло. В уголках моих глаз темнело, весь мир окрасился тёмными пятнами. Кровь скапливалась у меня на губах, её капля стекала по моей щеке, с моим хлюпающим звуком, от судорожного набора воздуха в лёгкие, он остановился.

– Вызови Карла, – обращался он к Альфреду, пока я пыталась дышать, сотрясаясь на полу. – Через несколько дней она должна выглядеть как обычно, когда щенок приедет проведать её. – его голос был для меня словно в тумане. – Не волнуйся, пташка, – смеялся отец. – два месяца будут длится ещё очень долго.

– Долго, – согласилась с ним теряя сознание.

***

Спустя несколько дней, я получила официальное приглашение на новогоднюю вечеринку в доме самого Джеймса. Карл поступил приказ от моего отца, чтобы меня привели в порядок. Обколоть меня морфием и привезти в дом Ринальди. Отличная идея, только я не могла подняться с кровати без посторонней помощи, а дойти до туалета было целым испытанием.

Заметила, что моча была алой, он похоже отбил мне все внутренние органы. Я не могла есть эти несколько дней, постоянная тошнота вызывала рвотные позывы. Я так сильно ослабела, что не представляла каким обозом должна буду улыбаться на празднике. Однако мне придётся делать вид, что ничего не произошло.

Отец и Селена покинули дом первого января, брат тоже уехал обратно в Милан почти разу после Рождества. Лео не в курсе того, что со мной происходит, он так же, как и все верит в то, что я просто слаба здоровьем. Интересно что бы сделал мой брат, если бы узнал правду?

К моменту, когда я кое-как выглядела прилично, меня усадили в машину и повезли в дом Ринальди. От боли я просто легла на сидение, чтобы немного расслабить живот. Спазмы хоть и притихли, но не ушли окончательно. Прошёл примерно час, и мы приехали к огромному особняку. Диего помог мне выйти из машины, мои ноги коснулись расчищенной дорожки, украшенной огнями до больших дубовых дверей.

По телу прошлась волна усталости, тепло дома окутало меня собой, меня тянуло в сон, я облизала пересохшие губы, снова ощутила вкус крови. В огромном холе было очень светло, из зала доносилась музыка, правда слышала её в пол уха. Я должна держать лицо и никому не показывать, что мне больно, ни на секунду. Моих плеч коснулись тёплые руки, обернулась, смотрела мутным взглядом и это был Джеймс.

– Рад, что ты приехала, – промурлыкал он, снимая моё пальто, не давая сделать это Диего.

Я старалась улыбаться искренне, настолько, насколько могла себе позволить не теряя лицо.

– Я рада приглашению, – я поправляла горловину чёрной водолазки, чтобы спрятать следы удушья.

– Хочешь выпить? – непринуждённо спросил он, но я вежливо отказалась.

Он слишком пристально рассматривал меня, и я старалась его отвлечь пустыми разговорами, пока мы шли в огромный зал. Джеймс приказал Диего оставаться в холле или ждать меня на кухне, но мой охранник проследовал за нами до открытых дверей. Тут были лишь люди Дона, самые близкие к нему. Милла завидев меня просияла, и я улыбнулась в ответ.

– Прекрасно выглядишь, – она точно врёт, я выгляжу уставшей.

– Как и вы. Чудесная вечеринка, спасибо за приглашение.

– Это была не только моя идея, – Милла кивнула на Джеймса, и я мельком взглянула на него.

Он улыбался словно кот, но в его взгляде я видела то, что он снова рассматривает меня, мне стало дурно, а вкус крови ощущался всё сильнее.

– Ты побледнела, – заметила Милла. – Присядь.

Жена Дона повела меня к большим диванам, с трудом я опустилась на мягкую кожу, рядом сразу же уселся Джеймс.

– Как ты? Антонио, наверное, был не доволен нашей встречей?

– Нормально, – соврала ему, вспоминая гнев своего отца, Антонио Гарсия. – ничего такого, просто отругал меня.

– Да ну, – ухмыльнулся Джеймс, отпивая виски из стакана. – Как твои руки?

Я машинально одернула рукава пониже, чтобы точно никто ничего не увидел.

– Они скоро сойдут. – уверяла его, а сама больно сглатывала. – Синяки всегда быстро сходят, —поджала губы, чёрт вырвалось само по собой.

Моё дыхание было тяжёлым, мне было сложно сидеть и в сон клонило всё сильнее, доза морфия во мне была просто убийственной. Казалось, стоит закрыть глаза, и я усну, хоть немного позабуду об этой боли, что проступает даже сквозь лекарство.

– Тебе больно, – он пронзительно смотрел на меня и это был не вопрос, а констатация факта. – Ты что-то скрываешь от меня?

– Правда, всё хорошо, – я врала, так же быстро, как он хмурился.

Джеймс наклонился к моему уху, он приблизился так близко, что ощутила его горячее дыхание на своей коже. По телу пробежали искорки, и так было каждый раз, когда он вторгался в моё личное пространство. Вот и сейчас он пронизывал мои волосы на затылке, обхватывая шею сзади, удерживал меня, не давая и шанса вырваться.

– Ты маленькая лгунья, Лис-Лис, – он шумно вздохнул, касаясь моей кожи за ушком. – От тебя должно пахнуть цветами, но я чувствую запах твоей крови.

От страха я вцепилась в диван, сдавленный вздох сорвался с моих губ, новый болевой спазм охватил меня. Джеймс напрягся, его пальцы сжались на моём затылке чуть сильнее.

– Ты хочешь остаться здесь, в моём доме? – спрашивал он, смотря мне в глаза.

Не знаю, что ответить. Он снова протягивает мне руку помощи, и я решаю принять её или оттолкнуть, даже с учётом того, что уже и так сделал всё, чтобы я покинула свой дом. С учётом того, что моё мнение не спрашивали…

Но два месяца – это так долго.

– Вас ждёт разочарование, – я вновь, повторила ему свои слова.

Джемс отдалился, но не настолько чтобы его дыхание не касалось моего лица.

– А может тебя, откуда тебе знать, милая Алисия? – он ухмыльнулся мне.

– Тогда объясните…

– Нет, на ты, уже слишком поздно фамильярничать, – он покачал головой.

Кивнула и только сейчас осознала, что моя рука была в его и это было так тепло и нежно. Такое непривычное ощущение от чужих прикосновений. Впрочем, как и всегда, когда Джеймс притрагивается ко мне. Я ожидаю, что буду испытывать отвращение, желание сбросить с себя чужеродное вторжение, оградиться и сбежать. Однако замечаю за собой, как позволяю ему зайти чуть дальше, притянуться чуть ближе и касаться меня. Мне нравиться…

Интересно, что сказал бы мой отец, увидев это и то, как Джеймс подносил мою руку к своим губам. Целует каждый мой пальчик, и я даже потерялась, от того, как это было приятно. Не могла оторвать глаз, от его потемневшего взгляда, прикованного ко мне.

– Зачем я тебе? – и я действительно не понимала. – Отец же сказал, я плохая пассия.

– Я предложил тебе выход из логова волка, но ты упорно сопротивляешься, – он улыбался и смотрел словно тот самый волк, ластился щекой к моей ладони. – Что ты скрываешь, милая Алисия? Чем так хочешь напугать меня, чтобы я тебя оттолкнул?

Если скажу ему правду? Что если расскажу? Мой отец подарит мне быструю смерть, после того как принц синдиката откажется от меня с позором?

Я всерьёз задумалась над этим, даже опустила глаза, понимала, что это отличный выход, смерть была именно им.

– С… Со мной у вас не будет наследников, – выдохнула, сама удивлялась тому, как легко мне далось это признание.

Что до Джеймса, он просто хмыкнул и улыбнулся, неужели подумал, что я шучу? Нет его губы растягивались в лучезарной улыбке.

– Кто тебе сказал, что я хочу их? – чёрт нет он был доволен, я просто офигела. – Пока единственное чего я хочу, это ты моя милая, Лис-Лис.

Он взял меня за подбородок, провёл большим пальцем по моей щеке, от чего я даже улыбнулась. Какая дерзость, при всех вот так нагло трогать меня, хотя о чём я вообще? Он делает это, совершенно не стесняясь ни гостей, ни Диего. Чёрт, разве кто-то скажет ему: «Не смей»

– Неужели это твоя тайна? Ты не хочешь детей или боишься, что бесплодна?

Проклятье, я тут же напряглась от чего вся сжалась и пожалела о содеянном. Живот скрутило спазмом, невольно прижимаю к нему руку, обхватывая свои рёбра, в надежде унять настигшую меня боль. Холодный и полный ярости взгляд Джеймса, упёрся в мою руку на торсе, а потом и на мои губы.

Стараюсь не подавать виду, отвернулась от него, слизывая кровь с губ, мой рот был наполнен ей, как и моё дыхание. В дверях наконец замечаю Диего, осторожно отодвигаюсь от Джеймса.

– Мне нужно в уборную, – почти шёпотом произношу, не озоновая, что голос становиться хриплым.

Он отпускает меня, внимательно наблюдая, как я поднимаюсь с дивана, почти пошатнулась, но расправив плечи, просто пошла вперёд.

Выйдя из зала, прошла мимо хмурого Диего, не придала значение его виду и повернула, как мне показалось в правильном направлении. Но чем дальше я шла, тем сильнее кружилась голова, а боль возвращалась с новой силой. Меня мутило, я хотела опустошить и без того пустой желудок. Мои ноги шатались, как и коридор, что казался нескончаемым. Мне казалось, вот-вот упаду, так и не дойдя до туалета, вкус крови во рту и ком в горле, невыносимые ощущения. Я просто не могла позволить себе упасть, цеплялась за стены, не могла…

Меня поднимали с пола, это был он, я знала, потому что его аромат ударил в нос. Древесные, тяжёлые нотки парфюма и табака. На миг, мне показалось, что я могу пристраститься к нему.

– Господи, у неё кровь, – голос Миллы, заставил меня приоткрыть глаза.

Тёплая кровь скапливалась у меня во рту и стекала по щеке.

Отец, ты похоже перестарался.

В следующий миг я уже пришла в себя лёжа на кровати, вокруг меня стояли Дон, Милла и Джеймс. На кровати сидел мужчина средних лет, он внимательно меня осматривал светил в глаза фонариком.

– Сложно понять, что с ней, мне нужно осмотреть её, – он говорил в пол оборота обращаясь к кому-то.

– Вы к ней не притронетесь, – рычал Диего.

– А ну заткни пасть! – взревел Джеймс. – Я хочу знать, что с ней, и поэтому даю тебе добро на осмотр моей невесты.

Только прохладные руки доктора коснулись края моей юбки на животе чтобы задрать мою водолазку, как я вцепилась в его руки.

– Нет, – прохрипела я.

– Прошу, не бойтесь, я лишь осмотрю вас, мне нужно понять почему на ваших губах кровь, – его спокойный голос меня ни хрена не успокаивал.

– Прошу вас.

Мне было тяжело говорить, дышать становилось всё сложнее, в ощущения тошноты вернулось с новой силой.

– Я не наврежу вам, пожалуйста, позвольте вам помочь.

И я попросту сдалась не в силах больше удерживать врача. Живота коснулась прохлада и я услышала смесь звуков: ужасающего возгласа и дикого рычания, словно разъярённого зверя.

– Кто это сделал? – рычал Джеймс, с ужасом рассматривал меня. – Кто это с тобой сделал?

Кричал он, а Диего лишь отвёл глаза. Меня затошнило, боль вновь окутала меня после того, как я дёрнулась. Вкус крови подпрыгнул к горлу, холодные пальца доктора касались моей кожи. Мой торс был бордовым, прямо, как платье Миллы на этом празднике. Врач задрал мои рукава, и девушка снова ахнула. Фиолетовые пятна, слеты от ремня, с мелкой россыпью бордовых звёздочек, прямо как мои веснушки.

– Пожалуйста, – почти промычала я, переворачиваясь на бок.

– Не советую, вы усилите давление на живот, и тошнота усилится.

Но я не слушала, пыталась встать, от того, что меня сейчас вырвет на глазах у всех. Какой позор.

– Диего, – прохрипела я.

Но его руку не почувствовала, только огненную хватку Джеймса.

– Не ты, – я уже прижимала руку к губам.

Он мотнул головой и помог дойти до раковины, в белоснежной ванной комнате. Вскоре она стала кроваво красной, от сгустков, которые выходили из меня вместе с желчью. Меня бросала в пот от этих рвотных позывов и звуков, даже сейчас я сгорала от стыда.

– Всё намного хуже, чем я думал, – Джеймс держал меня над раковиной, пока я цеплялась за прохладную керамику.

– Всё… в порядке, – хрипела я, вновь изгибаясь над раковиной.

– Её нужно уложить, я позвонил помощнику он скоро приедет с препаратами, а потом поставлю ей капельницу чтобы остановить кровотечение, – голос доктора позади был как в тумане.

Я хотела прополоскать рот, привкус крови меня доводил до исступления, но руки дрожали слишком сильно, у меня не получалось набрать воды из-под крана в ладони. Перед глазами появился стакан воды, Джеймс подносил его к моим губам и сделав пару глотков, сплёвывала её в раковину.

Меня снова уложили, в этот раз даже разули, укрыв тёплым одеялом, я дрожала от холода.

– Я принесу ей вещи, а потом помогу переодеться, – Милла, была так радушна, мне так не ловко.

– Простите, – шептала я ей.

Она лишь печально улыбнулась мне, убирая волосы с моего лица, которое покрывалось крупицами пота. Уверенна она будет прекрасной матерью, такая заботливая.

– Я повторю свой вопрос, – хрипел Джеймс, что сидел на кровати возле меня. – Кто это с ней сделал? Алисия не выглядела так плохо неделю назад.

Я поняла вопрос был адресован Диего, и мой телохранитель знал на него ответ, но не имел права говорить. Точнее не мог.

– Я не могу сказать, никому, я подписал бумаги на крови, – веское оправдание, но точно не перед Джеймсом или Григорио, что сидел словно тень в кресле в углу комнаты.

– Это ничего не меняет, – прорычал Джеймс. – Я сказал, что она неприкосновенна, но кто-то нарушил мой запрет и я хочу знать кто избил её. Алисия принадлежит мне, и только я один решаю, что с ней будет дальше. Она моя!

Его голос гремел, как гром в самую страшную бурю, а в серых глазах искрили молнии. Но Диего упорно молчал, и он этого молчания, Джеймс вскочил, выхватывая пистолет откуда-то из недр своего пиджака, направляя оружие в сторону моего телохранителя.

– Мой отец, – призналась я так, как терять мне уже было нечего, да и смерти бедного Диего я не хотела.

С лица Джеймса сошла краска, когда он резко посмотрел на меня. Даже Дон нахмурился, продолжая наблюдать за мной. Диего вздохнул и поджал губы.

– Ты не виноват, – я пыталась его успокоить. – я сама рассказала, ты не виноват.

– Вы думаете он поверит? – горько усмехнулся мой охранник. – Он назовёт вас безумной и оправдается тысячей способов. А мне оторвёт голову, мы для него никто, вы же знаете.

– Знаю.

Мы говорили с ним так словно были в комнате одни, как давние друзья. Как заложники ситуации.

– Мы что-нибудь придумаем, – как-то странно говорил Дон. – какое-нибудь наказание за нарушение приказа, о неприкосновенности моей невестки.

Я бы улыбнулась ему, однако прикрыла глаза от гула их голосов меня уносило в темноту, а тело слабело с каждой минутой. Но потом меня разбудили осторожные прикосновения, это была Милла и какая-то девушка, что так похожа на Дона и Джеймса.

– Алисия, привстань немного, мы поможем тебе переодеться, – тихо говорила Милла.

Я кивала и слабо цеплялась за её руки и девушки. Они посадили меня на кровати, девушка улыбнулась мне, она подцепила водолазку и потянула её вверх.

– Святая Дева Мария!

– Молчи, я даже представить не могу как ей больно, – шептала Милла, думала я не услышу, так как была сонной.

Она сняла с меня юбку и чулки, а потом надевала мне на ноги что-то мягкое и невесомое. Это были штаны. Вторая девушка помогала мне с топом на тонких лямках, это далось ей не легко. Они уложили меня обратно, Милла собирала вещи, а я прикрыла глаза, в надежде вновь уснуть.

– Он, что душил её? – моей шеи касались прохладные пальцы, я вздрогнула от прикосновения.

– А ты слепая? – голос Джеймса словно волна прокатился по комнате. – Не трогай её и выметайся.

– Я вообще-то помогала твоей невесте, – огрызнулась девушка.

– Спасибо и пошла вон!

– Джеймс! – упрекнула его Милла.

Но не слышала его ответа, однако они покинули комнату, а я тяжело разлепила глаза, матрас рядом со мной прогнулся. Огненные пальцы касались моей шеи, я видела, как он скалится, как нервничает и злится. В его глазах отражалась ярость с каждым его движением по моей коже.

– За что? – спрашивал он, дрожащим голосом.

Я промычала в ответ, не знала смогу ли объяснить ему.

– Я порченная, – прошептала ему, еле ворочая языком. – Бесплодная, негодная.

– Знаешь, ты наконец не солгала мне, – он печально ухмыльнулся.

– Зачем? Ты всё равно скоро узнаешь, к тому же…

Дверь распахнулась и на пороге стоял врач и какой-то парнишка. Всё завертелось слишком быстро и вот в моей руке уже была игла, по которой из прозрачной трубке поступала прозрачная, прохладная жидкость.

– Скоро станет легче, однако у вас поднялась температура. – мужчина нахмурился. – Это будет очень тяжёлая ночь Алисия. Морфий будет вас отпускать со временем, судья по вам, вы получили конскую дозу.

Джеймс, выругался стоя у окна, и впервые за всё время я увидела, как он закурил. Ночь действительно была долгой и мучительной. Несколько раз меня выворачивало прямо в постели, от тех лекарств, что мне пытались дать. Я то впадала в тревожную дрёму, то вновь вскакивала, содрогаясь от боли и покрывалась липким потом.

Джеймс не уходил и меня это бесило, он наблюдал за мной, словно запоминал всё, что со мной происходит. Зачем ему всё это, я не знала, однако с первыми лучами солнца он всё же покинул комнату, а я наконец впала в глубокий сон.

***

Супятся пару дней, мне стало немного лучше, но без помощи я всё равно пока не обходилась. Вставать с постели мне помогал Диего, а вот с остальными делами домоправительница Марта.

Женщина в солидном возрасте, её седые волосы затянуты в тугой пучок, а строгое, длинное платье скрывало её тело от шеи до пят. Морщины покрывали её доброе лицо, по крайне мере такой она мне и показалась, когда растягивала свои губы в улыбке, каждый раз смотря на меня.

Она помогал мне в ванной, боже, как же неловко мне было, а она всё успокаивала меня, мол в этом нет ничего постыдного. Ну конечно ей не помогают принимать ванну и вставать с унитаза. Я каждый раз краснею перед ней, а она словно моя бабушка, утешает меня.

Я зашла в комнату под руку с Мартой, еле перебирала ногами, как вдруг резкие, громкие голоса за дверью, заставили меня вздрогнуть. Диего сидел в кресле в тёмном углу комнаты. Он, как зверь сверлил взглядом деревянную дверь. Когда она распахнулась, Джеймс вошёл в комнату, легко улыбнулся мне, а потом смерил уничтожительным взглядом моего телохранителя.

– Оставь нас! – потребовал Джеймс, обращаясь к Диего. – И ты, Марта.

Женщина помогла мне дойти до кровати и быстро ушла, щебеча себе под нос, что я ещё не завтракала. А вот Диего, даже не сдвинулся с места.

– У меня приказ, охранять синьорину, я не мо…

– Я сказал, – холодный взгляд Джеймса прожёг дыру в мужчине. – оставь нас!

– Диего, – тихо позвала я мужчину, укладываясь на подушках. – Не волнуйся, он мой будущий муж, нет смыла боятся за мою добродетель.

Мой голос звучал отрешённо, я всё ещё чувствовала себя вымотанной несмотря на крепкий сон длинную в целый день. За окном уже было темно и мрак брал власть над миром.

– Я буду в коридоре, – нехотя мой охранник вышел, но не до конца закрыл за собой дверь.

Джеймс двигался ко мне медленно, осторожно будто боялся спугнуть меня, но я была не способна больше сегодня двигаться. Он сел на кровать, был очень близко, рассматривая меня. Его рука легла на мой лоб, он внимательно наблюдал за тем, что делал, отняв от меня руку он нахмурился.

– У тебя снова жар, нужно сказать об этом Томасу, – Джеймс тут же достал телефон из кармана, что-то быстро печатал на нём.

Впервые я рассматривала его так пристально, уделяя внимание каждой детали. Его чёрным волосам, что спадали на глаза, хмурым бровям, с чёткими линиями. Даже его губам, что сомкнулись в злом оскале. Интересно насколько они мягкие?

В момент мне захотелось его поцеловать, прижаться к нему и спрятаться за широкими плечами, кутаясь в его сильных руках. Как глупо.

Взгляд его стальных глаз устремился на меня, он поднял одну бровь от того, как я хмыкнула, улыбаясь. Растянула губы, как глупая девчонка и в блаженстве собственных мыслей прикрыла глаза.

– Да тебе никак весело? – ухмылялся он.

– Нет, просто снова хочется спать, – пробормотала я.

Джеймс, накидывал на меня одеяло, осторожно поправлял его чтобы я была укрыта со всех сторон. А потом задумчиво меня разглядывал, к прочем, как и всегда.

– Завтра, приедет твой отец, – гулко произнёс он, проводя по свои волосам, взъерошивая чёрные пряди.

По моей спине прокатился холодок. Внутренности сжались в комок, как и я под пуховым одеялом, заметно напряглась. Сжимала пальцами край подушки, похоже мне придётся вернуться.

– Ты останешься в постели, – твёрдость голоса Джеймса, заставила меня затаить дыхание. – и будешь лежать пока Томас не скажет мне, что ты в порядке.

– Но разве…

Его брови взмыли вверх, а удивлённый взгляд просто прожигал во мне дыру.

– Посмотри на свою левую руку, что ты видишь?

Я сделала, как он сказал, рассматривала обручальное кольцо, с прозрачным камнем, бриллиант переливался даже в свете ночника.

– Кольцо.

– Что это значит? – снова спрашивал меня, двигаясь ко мне поближе.

– Значит, что я твоя невеста, – неуверенность в моём голосе заставила его легко посмеяться.

– Именно, и основываясь на этом факте, ты останешься в моём доме, под моей защитой, – его голос больше похож на рычание.

– Или на том, что ты купил меня! – я дерзко взглянула на него, но он лишь лукаво мне улыбался.

– Тогда на двух фактах, – он пожал плечами, словно это значит всё и ничего одновременно.

Лис или волк? Сейчас я не могла определить его, как одного из этих зверей, он был и тем и тем. С улыбкой пакостника и взглядом убийцы. Джеймс резко наклонился ко мне, рассматривая дикими глазами.

– Я жестокий человек, Алисия. – уже чуть прохладнее стала интонация его голоса, это заставляет меня замереть на месте. – Могу убить голыми руками, даже не моргнув, но, – его взгляд так же стал жёстче, холоднее. – Никогда не приемлю насилия над слабыми, особенно над беззащитными женщинами. Или, – он приблизился ещё ближе и его большой палец коснулся моей щеки. – Над хрупкими девушками, коей ты и являешься.

– Значит вот причина моего прибывания здесь, в том, что ты меня пожалел? – я не отрывала взгляда от его серых глаз.

Он отпрянул словно оскорбился, но тут же ухмыльнулся мне, вновь даря мне дьявольскую улыбку.

– Точно нет, – он встал и подошёл к окну.

– Тогда зачем? – не без труда я повернулась к нему, подавляя болевые спазмы, не желала, чтобы он услышал, как мне больно.

– Захотел.

Сказал, как отрезал, я поняла дальше этот разговор не продолжится и не потому, что в комнату вошёл Томас. Вовсе нет, а потому что его тон не оставлял возражений и дальнейшего рассмотрения его решения. Он захотел, чтобы я оказалась рядом с ним и сделал для этого всё, что мог. И потому до сих пор остаётся для меня самым странным мужчиной на свете.

Томас украдкой взглянул на Джеймса, а потом двинулся в мою сторону. Осмотр проходил около получу часа, после мне поставили очередную капельницу, от которой меня вновь потянуло в сон.

– Как скоро она поправиться?

Джеймс так и стоял к нам спиной, словно что-то высматривал в темноте за окном.

– Ещё неделю стоит отлежаться, пока кровотечение остановилось, но повреждение внутренних органов сложно оценить без оборудования, – хмурился доктор.

– Завтра поедем к тебе, – твёрдость в голосе Джеймса не оставляла альтернатив. – проверишь всё что нужно.

– Хорошо, – Томас посмотрел на меня, я следила за ними в пол глаза. – Постарайтесь отдыхать и немного поесть.

Словно по его зову в комнату вошла Марта с подносом. Даже в полутьме комнаты было понятно, что она крайне обеспокоена, пожалуй, как и всегда.

– Здесь куриный суп, совсем легкий, – голос у ней был спокойный, хотя взгляд, которым она меня осматривала беспокойным.

– Спасибо Марта.

Боже с какой теплотой Джеймс поблагодарил её, она будто бы была его матерью. Возможно, в прошлом она была его няней или вроде того, по крайней мере так думаю я.

– Всегда пожалуйста, я буду на кухне, если понадоблюсь, – Марта сложила руки пред собой. – Томас. Не хотите ли кофе?

– Да, – доктор поджал губы и встал с кровати, забирая чемоданчик.

Они покинули комнату, а я была готова уснуть прямо сейчас. Однако, место Томаса занял Джеймс, а потом огненное прикосновение к моей руке. Нехотя я открыла глаза, Джеймс прижимал мою ладонь к своему лицу, ластился к ней как кот. Его глаза светились, словно жидкий металл.

– Тебе надо поесть, – шептал он.

Кивала, поняла, что со вчера ничего не ела, точнее Марта впихивала в меня очередную порцию куриного супа. Думаю, скоро я буду его ненавидеть.

Мы сидели так ещё некоторое время пока препарат в капельнице не закончился. Джеймс вытащил иглу из моей вены, прижал руку и помог мне сесть. Пока я пила бульон, он наблюдал за мной. Мне было неловко, странно от такого внимания. Я протянула ему пустую миску, тяжело сглатывала, тошна так и не прошла, но я хотя бы не блевала кровью.

– Ложись.

Его приказной тон заставил меня посмеяться. Не знаю, что именно на меня так действует. Завтрашний приезд отца, капельница или пристальное внимание Джеймса, но я действительно нервно посмеиваюсь и улыбаюсь, словно немного безумная.

– Снова вселишься? – он криво улыбнулся мне, возвращая мисочку на поднос, но удивил меня, когда лёг рядом со мной на кровать.

– Немного, – призналась я, кутаясь в одеяло по самую шею.

– Мне нужно уехать, дела в синдикате, вернусь утром.

– Зачем ты мне это говоришь?

За эти дни он никогда не говорил мне, что куда-то уезжал, я знаю лишь то, что он был в моей комнате всё свободное от работы время. По крайней мере, так говорила Марта и Диего.

– Хочу, чтобы ты знала и не думала, что я тебя бросил, – он театрально поднял одну бровь. – И ещё одно, завтра, как только твой отец приедет сюда, ты не должна вставать с кровати. Хотя я уже говорил тебе об этом, но напоминаю вдруг ты позабыла.

Я нахмурилась, кусая губы, бегала глазами по белым простыням.

– Это плохая мысль.

– Это приказ Дона, – холодно ответил Джеймс. – и моё желание, ты остаёшься в моём доме до нашей свадьбы.

Я вскинула к нему тревожный взгляд и мои поджилки затряслись, от чего я поморщилась.

– Ты боишься, что он потребует вернуть тебя? – он прикоснулся к моему лицу, осторожно, легко, будто я могу рассыпаться.

– Он захочет, – и это была правда.

– У него не выйдет, я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – угрожающим тоном сказал Джеймс. – а теперь спи спокойно, милая Лис-Лис.

Я так и не смогла уснуть после того, как он покинул комнату. Всю ночь напролёт боролась со своим страхом, что отец потребует вернуть меня. Он не позволит забрать меня раньше срока, да и что скажут остальные если узнают об этом. Хотя, наверное, уже знают, что цепной пёс нашего Дона захотел оставить себе невесту до свадьбы. Однако Джеймс сказал, что Дон приказал мне находиться в постели и остаться в его доме. Я слабо представляла себе, как он будет говорить об этом в лицо моего отца.

Глава 4

Вздрогнула, когда по верх тёплого одеяла меня кто-то обнял сзади. Древесный запах парфюма и чёткий запах табака окутал меня, дав понять, что рядом со мной лежит Джеймс. Я ощущала его дыхание на моём затылке, он словно зверь вдыхал запах моих волос, клянусь, от страха я задышала чаще.

– Боишься меня? – его голос рокотал, отдаваясь у меня за спиной.

Да, от части я боялась его, хоть он и говорил, что не причинит мне вреда. Однако, моё естество вопило от каждого его прикосновения ровно, как и желало его прикосновений.

– Да, – мой голос дрогнул, Джеймс сильнее прижал меня к себе, и я спиной ощущала, как вздымается его грудь, от тяжёлого дыхания.

Он резко оттолкнулся, выпустив меня, встал с кровати, его шаги отдалялись. За дверью я услышала, как грохочет знакомый голос и невольно сжалась, подпрыгнув на кровати. С ужасом смотрела на Джеймса, знаю, он увидел мой страх, он почувствовал, вот зачем он приходил, утешить, вселить уверенность.

– Это… – я сглотнула ком в горле, что начал давить на голосовые связки. – Он.

– Помни о том, что я тебе сказал, – тихо прорычал мне Джеймс, выходя из комнаты.

Кривясь от боли, я села на кровати, прислушиваясь к громким ругательствам моего отца. Значит он здесь, пришёл за мной.

Меня начало трясти, мои конечности не слушались меня, я хотела встать с крова и броситься в бега. Но вдруг поняла, что единственный кто может меня защитить – это Джеймс.

Я должна была выйти к отцу и сказать, что согласна остаться здесь, даже если моего слова и не требовалось. Но моих вещей не было, а я не могла выйти в спальных штанах и майке, да и у моих дверей точно стоит охрана.

Зажмурилась, пересилив боль встала с кровати, цепляясь за её изголовье, однако удача была на моей стороне. В шкафу, что стоял у стены напротив кровати, увидела аккуратно сложенную юбку и водолазку, это были мои вещи. Оделась, причесала волосы пальцами, хоть как-то приводя их в божеский вид, быстро заплела в косу. Отпирая дверь, удивилась, что никто не стоял у моего порога, осмотрев коридор, неровно шагала к лестнице, спускалась, цепляясь за перила.

У большого зала, стояла охрана, мужчины очень удивились, увидев меня. А я вздрогнула в очередной раз от грохочущего голоса отца:

– Моя дочь не останется в этом доме!

– К сожалению, это не так, Алисия, будет жить под моей крышей, где ей ни что и никто не угрожает, – рычал в ответ Джеймс.

Я подошла ближе и уже видела их в зале. Григорио сидел в кресле у камина беспристрастно разглядывая моего отца, что стоял перед Джеймсом. Моя мачеха сидела на диване сложив руки и поджала губы, ей точно не хотелось находиться здесь. А вот Милла напротив, она сверлила взглядом моего отца, как в прочем и Джеймс, что был готов на него кинуться. Я видела, как он сжал свои кулаки, словно сдерживал себя.

– Вы порочите мою фамилию, – заявил отец, смотря в холодные, серые глаза Ринальди. – Позорите меня перед глазами синдиката и Дона. Даже если я и продал её вам, ещё рано выпускать её из-под моей опеки.

Джеймс нагло ему улыбнулся, взлохмачивая свою густую шевелюру, позволив длинным прядям упасть на глаза. Он оскалился в лицо моего отца и даже сделал один угрожающий шаг.

– Она останется здесь, под мои присмотром, и как вы, верно, указали, вы мне её продали, я заплатил за неё приличную сумму.

Я вздрогнула, стоя в проёме огромного зала особняка Ринальди. Боль отразилась на моём лице, сердце сжалось в груди, от его слов и холодного тона. Третий, нет даже четвертый раз он указал на факт моей покупки. Невольно промычала, схватившись за торс, а тошнота подступала к горлу. Все посмотрели в мою сторону, резко и без предупреждения.

Я подняла подборок и выпрямилась, расправляя плечи, не без труда, конечно. Мои внутренности сдавило, а виски начали пульсировать, но не подала вида одёрнув руку от своего живота. Сейчас никто не должен знать как мне больно, никто из не должен увидеть истину.

– Алисия! – кричал отец, грозно смотря на меня. – Проклятая девка, иди сюда, мы уезжаем!

– Нет! – возразила ему я, а сама тряслась внутри. – Ты же меня продал, – я даже растянула губы в улыбке, чтобы скрыть новые спазмы, от которых была готова стонать и сгибаться пополам. – Раз за меня уже заплатили, то я останусь здесь по своей воле.

Я двинулась к нему, к тому самому человеку, который меня купил. К Дьяволу.

– Ты не посмеешь! – рычал отец.

– На моём пальце его кольцо, ты сам позволил этому случится, так какая тебе теперь разница? – я впервые в жизни так разговаривала с ним, перчила и показывала свои клыки. – Он второй человек после Дона, он его брат. – почти с гордостью говорила ему. – Здесь у тебя нет власти, дорогой отец.

Сглотнула ком, который подкатил к моему горлу, о того, что мой отец со мной делал, от того, как много боли он мне причинил. И ещё сделает, если я вернусь…

– Прошу вас покинуть мой дом, – Джеймс положил свою руку мне на талию, грозно смотрел на моего отца. – иначе я буду вынужден применить силу.

За его спиной встали два охранника, братья, что служили ему верой и правдой. И чёрт, я бы заплатила им за то, чтобы посмотреть, как они будут вышвыривать моего отца из поместья. Мой отец смерил меня уничтожительным взглядом, а потом метнулся бешенными глазами к Дону Григорио.

– Ваша дочь будет под защитой, обещаю, что она будет невинна до самой свадьбы, – он всё так же безразлично смотрел на моего отца.

Но похоже его это не устроило, однако Антонио развернулся, прихватив за руку свою жену, убирался из зала. Тяжёлые, дубовые двери захлопнулись за ним, и я выдохнула, а мои ноги наконец подкосились.

Однако пола моё тело так и не коснулась, Джеймс быстро поднял меня на руки. Его обеспокоенный и холодный взгляд был направлен на меня.

– Я же просил тебя не вставать с постели.

Я лишь промычала ему в ответ.

– Вези её к Томасу, – приказывал Дон.

Джеймс двигался очень быстро, я даже не заметила, как мы оказались в гараже, один из братьев открыл перед нами дверь машины. Джеймс осторожно садился на заднее сидение укладывая меня у себя на руках.

– Почему ты встала с кровати? – он злился. Я видела, как его тёмные брови хмурились.