Окурки

ОКУРКИ

Полминуты на ожидание лифта и 22 секунды на подъем. Бонусом вынужденные остановки на одном или двух этажах – в общем счете минута. Вот и все, что у них было каждое будничное утро и, если повезет, вечер. Для Алишера – утомленного и измотанного, эти короткие свидания в начале и в конце каждого дня казались настоящим праздником. Он ждал это время, жил им и считал минуты до него. Будь его воля, он бы отменил выходные, чтобы копилка еженедельных свиданий пополнилась еще на пару-другую минут. Однако, никто его прихотям потакать не собирался, а потому, с понедельника по пятницу он, как по прописанному сценарию, выскакивал из автобуса, нетерпеливо маялся у светофора, пробивался через толпу, идущую навстречу, защищая от нее сумку, все норовившую уплыть со встречным потоком. Уже у лифта Алиш поправлял галстук, тянул книзу края джемпера, протирал очки, озираясь по сторонам. В это время он думал только о двух вещах: первое – чтобы она не опоздала, и второе – чтобы больше никто не подоспел к лифту прежде, чем он унесет только их двоих. На шестой этаж, по ее мнению, к вратам Рая, по его. Поездки наедине случались крайне редко, но даже когда им удавалось уединиться, ничего не менялось – Алиш молча стоял в углу, она либо была занята смартфоном, либо смотрела на счетчик этажей.

А в мыслях Алиша вертелось много слов и мыслей. До чего же она прекрасна. Есть ли в ней хоть какой-то изъян? Каждая прядь волос, черных, как самые поздние ночные фантазии, детали гардероба, да даже это плавное движение длинных ресниц – словно просчитанные элементы хитроумного плана свести мужчин с ума. С ума Алиш и сходил, как мантру повторяя ее имя: «Камила». На губах оставалась сладость от произношения этих букв. Она словно становилась ближе, и ближе, и ближе, пока он произносил это магическое слово. Камила, приковывающая взгляды, будоражащая воображение, сладко щемящяя в груди. Тайна ее очарования была непонятна Алишу – такой же человек, как и сотни других в этом зданий, но сколько же упоения, радости, сколько наслаждения она в себе таила. И каждый мерзкий, по мнению Алиша, тип в галстуке, протиравший штаны в их офисе, так и норовил отхватить свою долю всего этого чуда, постояно вертясь неподалеку, бархатно напевая небылицы, томно прищуривая глаза. К счастью, насколько мог судить Алиш, нужный ключик еще никто не подобрал. Не то чтобы это увеличивало его шансы, но давало время, а с ним и надежду.

Как и все другие мужчины, Алиш искал любой способ попасться Камиле на глаза. По десять раз на дню он выходил курить, хотя и курить-то особо не любил. Зато по пути в курилку он лишний раз мог сказать ей: «Привет» во второй, а то и в третий раз за день. В конце-концов, эта привычка стала грозить ему проблемами со здоровьем, и с некоторых пор он лишь притворялся курящим. А потом он придумал еще один, менее вредный для здоровья повод ходить где-то неподалеку – он то и дело шатался у лифта, поджидая нерадивых партнеров, которые, к слову, так никогда и не появлялись. Зато появлялся очередной плюс в копилке белых свиданий.

То утро пятницы оказалось счастливым не без стараний Алиша – он позволил коллегам уехать без него в полупустой кабине, в надежде на то, что скоро появится Камила и другой лифт будет принадлежать только им двоим. План сработал.

– Привет. – как же приятен на слух этот голос, обращенный именно к нему. Она всегда здоровалась первой. Свидетельствовало ли это ещё о чём-то, кроме её воспитания?

– Привет. – Алиш делал вид, что ему безразлично происходящее, а иногда даже изображал удивление, что в лифте он, оказывается, не один. За эти короткие постановки он всегда корил себя, но позднее. В такие же минуты казалось, что действует он правильно.

– Как дела? – и этот вопрос был всем, что он мог себе позволить. Их разговоры никогда не заходили дальше ее ответа на стандартный вопрос вежливости.

«Нормально» отвечала она обычно, и так как то утро было для нее совершенно обычным, она так и сказала:

– Нормально.

Но было кое-что еще. Алиш кивал, и кивок этот являлся ничем иным, как запятой перед последними словами, которыми они обменяются уже выйдя из лифта. Он скажет: «Хорошего дня!». Она ответит «спасибо», и пойдет на свой островок посреди холла, а Алиш в свой островок одиночества и томления. Все пройдет как обычно, но не для него. Любые слова Камилы несли важную информацию. Алиш вслушивался, запоминал, а потом оценивал тон, пытаясь определить, что осталось скрыто за словами. Так он пытался разгадать, как прошла ее ночь, в каком она проснулась настроении, и как вообще она относится к нему, не настало ли время с ней заговорить, а то и пригласить на чашечку кофе. Или в кино. Или сначала на кофе, а потом в кино. Впрочем, за все время работы в одном коллективе, Алиш ни разу не услышал, а может, боялся услышать сигнал о том, что нужное время пришло. Так и катались они утром с первого до шестого, а вечером с шестого до первого этажей, произнося одни и те же слова и притворяясь, будто ничего больше и не нужно. Ему-то уж точно было нужно больше. Намного больше – ходить вместе в Starbucks, есть поп-корн в Chaplin, лежать на диване под общим пледом, бегать босиком по траве, выбирать торшеры для дома, сидеть на берегу реки и смотреть на вибрирующее отражение Луны. Целоваться. Самозабвенно сливаться в целое и много чего еще. «Всего можно достичь», был уверен Алиш, «но только не сегодня». Не сейчас, когда в лифте свидетели, не сейчас, когда Камила устала, не тогда, когда она в наушниках, и не тогда, когда по голосу он понял, что у нее совсем не то настроение. Иногда мешала кофта, которую Алиш надел, потому что в такой кофте любой обречен на провал, или мятая рубашка, в которой ни один уважающий себя парень не рискнет заводить разговор с девушкой. А тем более с девушкой мечты. То не подходящая обувь, то не надел часы, а без них он как бродяга, то не запасся жевательной резинкой – как будто не знал, что встретится с ней и всё произошло совершенно неожиданно. Словно и не слонялся он весь вечер в холле, проверяя, не покинула ли Камила офис раньше установленного времени. Алиш мог бы поспорить с системой СКУД о точном времени ее прибытия на работу и убытия из офиса и выиграть этот спор. Когда Камила не появлялась в офисе, или покидала его раньше, день терял смысл. Кто-то, знай он о маниакальной одержимости Алиша, назвал бы его сумасшедшим. Сам себя он предпочитал считать влюбленным. По уши. Нет, по макушку. Полностью погруженным в свою любовь и потому еще продолжающим заводить по утрам будильник, бежать на автобус, наводить марафет у дверей лифта. Хоть Алиш и любил коллег, когда дело касалось лифтовых свиданий, он начинал их люто презирать. А если, при этом, им нужен был этаж выше, чем шестой, то он был готов наорать на них вместо приветствия и прощания, вытолкнуть из кабины и не подпускать к лифту, пока его двери не закроются. Он жаждал узнать тайную комбинацию лифтовых кнопок, не позволяющую другим перехватывать кабину на этажах. В истории поиска на рабочем компьютере Алиша можно было найти следующие запросы: «как блокировать лифт без ключа», «как проехать на лифте без остановок», «тайная комбинация кнопок для лифта OTIS». Браузер в телефоне хранил еще куда более чудные запросы: «боятся ли девушки знакомств в лифте», «язык жестов девушки», «как произвести впечатление на девушку без слов», «поведение альфа-самца». И из последнего: «как реагировать, если грубо отшили при знакомстве». Применять на практике полученные советы, кроме советов о лифте, Алиш не собирался. Комбинацию, и не одну, а сразу пять, он, все-таки, опробовал, но все оказалось ложью. Лифт все так же останавливался, вплывал хмурый офисный планктон, заставляя их тесниться. Если планктон молчал, Алишу казалось, что каждый в томлении ждет, решится ли он заговорить с ней теперь. Конечно же нет. Ни теперь, ни потом. Потому что именно сегодня google поведал, что лифт – не самое удачное место для знакомства. Если уж знакомства в замкнутом пространстве – удел маньяков, у Алиша, по крайней мере, оставалась возможность начать разговор до того, как они войдут внутрь. Но он не сделал и этого, даже несмотря на то, что рубашка была выглажена, обувь начищена, линзы очков чисты, а дыхание освежал мятный Dirol.

Всегда в запасе оставался следующий раз. Уж там-то он своего шанса точно не упустит.

День проходил как и все другие – не слишком весело, но и не совсем уж грустно. Пару раз пришлось выслушать ворчание шефа за какие-то прошлые косяки, уже и не разобрать чьи именно, но, в целом, ничего трагичного. Курить Алиш выходил трижды до обеда и четыре раза ходил встречать вымышленных гостей после, в перерывах между походами решая кое-какие рабочие задачи, и к шести часам уже морально готовился прокатиться с Камилой в лифте. А потом сдержанно попрощаться у выхода и смотреть ей вслед, пока она не усядется в приехавший за ней автомобиль. Такие как она в автобусах не катаются. А познакомится он с ней завтра. Просто потому что сегодня не в тонусе он сам.

Но у судьбы и шефа были иные планы на вечер.

– Чем занят? – сходу спросил шеф, не успел Алиш удобно пристроить трубку к уху.

– Отчёт делаю. Заканчиваю уже, – такой ответ был универсальным, потому что всем в отделе приходилось делать столько отчетов, что шефу и в голову бы не пришло усомниться или пытатья разобраться, о каком отчёте именно шла речь.

– Бросай все, тут срочное дело, – шеф помолчал, будто надеялся услышать, как отброшенный отчет падет на стол. – Срочно беги в архив и… ты же знаешь где у нас архив?

– Конечно, – хотелось добавить «ведь ты на полгода загнал меня туда, когда я только устроился на работу». – Конечно, знаю.

– Вот. Бегом в архив, там коллегам помочь надо с чем-то. У них список чего-то там и с ним надо что-то сделать. Ну, короче, что они скажут, то и сделаешь. Только не медли, они давно уже просили. Я просто не хотел отвлекать тебя от отчёта.

«Почему я? Почему в седьмом часу вечера?» Ещё несколько вопросов, и одна гневная реплика о несправедливости вертелись на языке Алиша, но, к счастью для обоих, шеф уже повесил трубку. Оказалось, лишь для того, чтобы спустя секунду приоткрыть жалюзи в своем офисе и удостовериться, что Алиш уже побежал выполнять новое поручение.

Кто-кто, но Алиш знал точно, что архив – это нудно. Но что ещё хуже, архив – это долго. Вряд ли этим вечером он отправится в короткое лифтовое рандеву со своей Камилой (называя её своей, Алиш чувствовал как по всему телу пробегают мурашки).

Обменяться с ней прощальным взглядом тоже не удалось – как на зло на её месте сидела другая девушка, которая, в чем был убеждён Алиш, не смогла бы составить ей конкуренцию даже в мире, где останутся лишь они двое.

Глядя на себя в лифтовом зеркале, Алиш поразился, насколько точно выражение «как в воду опушенный» описывало его. Казалось, что стоит ему утратить надежду на встречу с Камилой, как на очках тут же сами по себе образовывались жирные пятна, одежда начинала свисать, а лицо растекалось как картина Дали, которую Камила поставила на экран рабочего компьютера. В этом он тоже искал послания для себя. Вдруг она поставила именно эту заставку, чтобы намекнуть Алишу, что часики тикают, а он до сих пор не сделал шаг навстречу их будущему. Будущему с кучей ласковых детишек, собакой, домом на колесах для дальних путешествий, камином для зимних вечеров.

В подземелье, в котором запрятали архив, было тихо, что не удивило Алиша. Вряд ли во всем офисе нашёлся бы хоть кто-то, кому взбрело бы в голову вкалывать пятничным вечером в сыром подвале, когда все только тем и занимались, что подыскивали себе уютное заведение с пивом и креветками. Куда пойдёт, или уже пошла, сегодня Камила? А главное, с кем? А что если устроить неожиданную встречу у дома или проследить за ней? С одной стороны, от этой мысли в кровь хлынул адреналин, но с другой, Алиша затошнило. Никогда он не станет преследовать её вне стен офиса. Да и какая в этом необходимость, если вот уже на днях они точно познакомятся ближе. Такое убеждение возникло совершенно неожиданно и не имело под собой почвы, но Алиш нередко обещал себе всё лучшее потом, лишь бы не пришлось действовать сейчас.

Каждый шаг по длинному корридору, все больше погружал Алиша во мрак. Несколько лампочек на лифтовой площадке не утруждали себя тем, чтобы осветить весь путь до архива, да и горели как-то по пятничному – устало моргая и издавая недобрые щелчки. Алиш, все больше теряя связь с реалиями верхнего мира, дошел-таки до конца корридора. Ещё хоть на пару метров длиннее, и пришлось бы пробираться наощупь. Алиш дёрнул единственную дверь слева, аккурат на границе сумрака и кромешной тьмы, но она поддалась не сразу. Затрещали стены, будто пригрозили обрушиться, если Алиш попытается войти ещё раз. Далёкий от предрассудков Алиш дёрнул дверь снова и в этот раз она поддалась. Резкий свет люминисцентных ламп ослепил его. А затем, когда глаза уже немного привыкли к нему, их ослепило повторно, только уже вспышкой иного характера.