Homo amicus: Деловой человек в поисках друга

Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)

Редактор: Камилл Ахметов

Руководитель проекта: Анна Туровская

Арт-директор: Татевик Саркисян

Иллюстрации: Валерия Важенкова

Корректор: Елена Сербина

Верстка: Белла Руссо

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Фельдман М., 2024

© Оформление. ООО «Альпина ПРО», 2025

Благодарности

Настоящим близким друзьям, встретившимся мне на разных этапах жизненного пути.

Не только тем, кто стал частью меня, пройдя проверку временем, но и тем, дружба с кем завершилась – либо медленно и спокойно угасла, либо разорвалась неожиданно и болезненно. Как бы ни закончились эти дружбы, как бы ни сожалел я об их завершении, как бы ни обижался на одних бывших друзей и как бы порой ни мучился совестью перед другими – все вы были посланы мне судьбой и повлияли на то, кем я стал сегодня.

Я посвящаю эту книгу всем вам!

И конечно, тем друзьям, встреча с которыми еще впереди…

Большое спасибо тем, «об кого» я думал в процессе работы: Ольге Фельдман, Марку Фельдману, Елизавете Янович, Алексею и Катерине Харитонцевым, Максиму Буланенко, Ольге Крыловой, Наталье Дюваль, Александру Семашко, Олегу Ремыге, Сергею Мартынову, Антону Васильеву, Андрею Батанову, Сергею Градировскому, Алексею Горячеву и Алексею Ёжикову. Наши разговоры, а также ваши критика и поддержка внесли огромный вклад в эту работу!

Отдельную и особую благодарность выражаю моему другу Андрею Михайленко за его поддержку и неоценимый вклад в работу над этой книгой.

Термины и определения

Вольтер советовал участникам дискуссии договариваться о терминах до начала спора. Если собеседники не договорились о том, что они имеют в виду, используя те или иные слова, любая коммуникация может рассыпаться или серьезно застопориться.

На страницах книги я буду стараться вовлечь моего читателя в диалог. В этом диалоге нам придется пользоваться полисемичными (многозначными) словами, поэтому я позволю себе перечислить основные понятия, которые буду использовать.

Приводя этот список, я никоим образом не претендую ни на полноту, ни на универсальность предлагаемых мной значений некоторых слов и словосочетаний – я делаю это лишь для того, чтобы на берегу обозначить, как я понимаю эти слова в контексте данной книги. Надеюсь, что наш диалог (или даже спор!) с читателем не будет буксовать и что мы поймем друг друга чуть быстрее обычного.

Итак.

Дружба: избирательные отношения с другими людьми, не несущие в себе эротического или романтического подтекста, имеющие разную степень интенсивности и близости, но всегда характеризующиеся большей и меньшей долей взаимных симпатии, доверия, благожелательности, самораскрытия, заботы и поддержки.

Любовь: положительное эмоциональное и ментальное отношение к другому человеку с присущими этим чувствам и мыслям стремлением к объекту любви, привязанностью, доброжелательностью, симпатией или даже восхищением.

Идеальный друг: образ (как правило воображаемый) человека, полностью соответствующего всем эталонам дружбы, которые сформировались в нашем сознании.

Настоящий друг: тот, кто не подведет в трудную минуту и дружит с нами не столько ради выгоды, пользы или удовольствия, сколько ради самой дружбы с нами. Этот человек ценит в нас не то, кто мы, а то, какие мы.

Близкий друг: тот, кого мы хорошо знаем, кому доверяем и кого выделяем среди других.

Приятель: тот, с кем мы выстраиваем регулярные и доброжелательные, но не очень глубокие и вполне предметные отношения – как правило, по одному вопросу, одной теме.

Товарищ: тот, кто ближе, чем приятель, но дальше, чем друг.

Знакомый: мы знаем этого человека и помним о нем некоторые вещи: например, как его зовут, где он работает, где мы впервые встретились, были ли чем-то друг другу полезны – но не более того.

Сильные связи: около 150 человек (семья, друзья, товарищи и приятели), с которыми мы способны поддерживать более или менее качественный контакт на каждом этапе нашей жизни.

Слабые связи: наши знакомые, то есть все остальные люди в нашей записной книжке.

Окружение: совокупность всех сильных и слабых связей человека.

Персональный социальный капитал: совокупность ресурсов, которые человек накапливает благодаря своим социальным связям и взаимодействию с другими людьми. Эти ресурсы могут включать в себя доверие, репутацию, поддержку, материальные блага, знакомства, доступ к информации и возможностям и так далее.

Социальный интеллект: совокупность способностей человека, определяющая успешность его межличностного взаимодействия с другими людьми в различных социальных контекстах.

Эмоциональный интеллект: способность распознавать, понимать и управлять своими эмоциями, а также осознавать и реагировать на эмоции других людей.

Ментализация (модель психического, теория разума): способность понимать, что чужое сознание отличается от своего, и действовать соответствующе.

Гемофильность (homophily): тенденция, благодаря которой люди окружают себя теми, кто похож на них самих.

Нетворкинг: установление и поддержание полезных связей.

Языковая картина мира (языковое сознание): исторически сложившаяся совокупность ви́дения мира, транслируемая языком народа, отражающаяся в нем и определяющая способ восприятия и устройства мира.

Психика: совокупность мыслей и чувств человека, отражающих его восприятие реальности и регулирующих его поведение.

Чувство одиночества: переживание изолированности и ненужности другим, вызванное несоответствием количества и качества желаемых и имеющихся у человека социальных связей.

Уединение: пребывание в одиночестве, без общения с другими.

Цифровые оптимисты: те, кто считает, что массовая цифровизация нашей жизни принесет больше пользы.

Цифровые пессимисты: те, кто считает, что массовая цифровизация нашей жизни принесет больше вреда.

Деловой человек: тот, кто занимается бизнесом или работает в коммерческой компании, то есть менеджер, предприниматель, управленец, инвестор, акционер, владелец бизнеса и так далее.

Романтические отношения: связь между двумя людьми, характеризующаяся эмоциональным влечением друг к другу, сексуальным влечением, желанием проводить время вместе и ожиданием эксклюзивности.

Диады и триады (в социологии): группа из двух и, соответственно, из трех человек, которая объединена каким-то видом межличностных отношений.

Недодруженность: недостаток друзей или их отсутствие.

Проявление уязвимости: состояние открытости, незащищенности и готовности показывать свои слабости. Согласие сбросить маски и искренне показывать другому себя настоящего.

Самораскрытие: межличностная открытость, способность рассказать другому о своих проблемах, мыслях, чувствах, переживаниях, желаниях и радостях.

Нуклеарная (простая) семья: состоит из родителей и их несовершеннолетних детей.

Расширенная (сложная) семья: состоит из людей разных поколений (супруги, их дети, бабушки и дедушки детей), которые живут вместе.

Друлеги: такие коллеги, с которыми у нас складываются дружеские отношения (образовано от слов «друг» и «коллега»).

Аутичные черты: набор характеристик поведения и когнитивных особенностей, которые могут указывать на ту или иную степень расстройства аутистического спектра.

Аутофобия: патологическая непереносимость, боязнь одиночества.

Самость: осознание человеком своей индивидуальной личности, своей субъектности, своей самостоятельности и «отдельности» от других.

Предпринимательское мышление: особый подход к решению проблем и принятию решений, характерный для предпринимателей. Оно включает в себя ряд качеств и навыков, которые позволяют видеть возможности там, где другие видят проблемы, и действовать решительно и творчески для достижения поставленных целей, ориентируясь на эффективность и продуктивность.

Лонгитюдное исследование: научное исследование, проводимое в течение длительного периода времени, зачастую годами, для изучения изменений в поведении, взглядах, отношениях или других аспектах жизни участников.

Этика: система нравственных принципов и правил, регулирующих поступки человека и его поведение в обществе. Взгляды людей на то, что такое хорошо и что такое плохо, могут сильно отличаться.

Соцдем: жаргонный термин из маркетинга, сокращенное от «социально-демографические признаки целевой аудитории».

Введение. Возвращение дружбы

В наши дни главу о дружбе приходится начинать с ее оправдания[1].

Клайв Стейплз Льюис

У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей[2].

Антуан де Сент-Экзюпери

Дорогой читатель, когда ты держал в руках книгу о дружбе? Не удивлюсь, если ты ответишь «не помню». Возможно, кто-то скажет о «Трех товарищах» Ремарка или о «Трех мушкетерах» Дюма, или о том, как читал детям или внукам «Малыша и Карлсона», «Приключения Незнайки и его друзей», «Маугли», «Волшебника Изумрудного города» или «Маленького принца»…

Между тем книги о других видах межличностных отношений тебе наверняка попадались: о романтических чувствах и сексе, о любви и браке, о воспитании детей, об отношениях с родителями, о построении партнерств, о менторстве и наставничестве, об управлении командой – и уж точно о деловом нетворкинге. Трудно представить зрелого делового человека, который в поиске своего work-life balance не задумывался бы о том, что происходит в его отношениях с другими людьми, и изредка не брал бы в руки соответствующие книги. Но не кажется ли тебе странным, что со времен юности твои руки не держали книг о дружбе?

Неужели тема дружбы устарела? Может ли статься, что она вышла из моды? А может быть, все дело в том, что «нет таких магазинов, где торговали бы друзьями»? Была ли дружба в приоритете у предыдущих поколений – скажем, всего 30–40 лет назад? И если да, то куда она пропала, и не нужна ли нам книга о таких важнейших людях в нашей жизни, как друзья?!

Эта книга может быть справедливо воспринята читателем как своего рода консервативная рефлексия дружбы.

Консервативная – потому что дружба видится мне чрезвычайно важным элементом счастливой и наполненной жизни. Ценностью дружбы мы, кажется, стали пренебрегать, как бы предполагая, что она случается сама по себе. Поэтому мне, как консерватору, хочется сказать читателю: «Осторожно – похоже, мы теряем что-то очень важное!»

Рефлексия – потому что мне, как исследователю, действительно интересно задавать вопрос «Как было раньше?» При этом я отдаю себе отчет в том, что для существенной доли моей читательской аудитории – предпринимателей и управленцев – взгляда в прошлое, пусть вдумчивого, недостаточно. Ведь деятельных и активных деловых людей всегда интересует будущее: именно в нем наши новые проекты, новые вызовы, новые победы – и, конечно, новая прибыль.

Это жизненное кредо метко схватил Питер Друкер, вероятно, самый выдающийся теоретик менеджмента ХХ века. Преподнося идею будущего как важнейшего принципа бизнес-лидерства, он повторил слова Авраама Линкольна, сказавшего как-то: «Лучший способ предсказать будущее – это создать его»[3]. Сегодня будущее стало настолько модной штукой (или так было всегда?), что почти любое обращение к прошлому рискует быстро потерять внимание делового человека, если оно не помогает ему думать о стратегии движения вперед.

Но – простите меня за заезженную банальность! – без вопросов «Как это было?» и «Почему это было именно так?» неразумно задаваться вопросами «Почему это исчезло?» и «Что будет дальше, если ничего не менять?».

Ведь прошлое превращается в опыт, только когда оно подвергается осмыслению. Многие философы говорили об этом. Так, датчанин Сёрен Кьеркегор в середине ХIХ века говорил, что «жить нужно, глядя вперед, но понять жизнь можно, только оглянувшись назад». А Георгий Щедровицкий считал, что «рефлексия – это умение видеть все богатство содержания в ретроспекции (то есть обращаясь назад: "что я делал?") и немножко в проспекции»[4].

Именно такую рефлексию дружбы я и предлагаю: мы поговорим о том, как ее понимали в прошлом, что происходит с ней сегодня, и (немножко!) о том, что с ней может быть в будущем. Так я надеюсь сподвигнуть тебя, читатель, к тому, чтобы ты спросил себя: «Как я дружил раньше?», «Каково место дружбы в моей жизни сегодня?» и «Каким я хотел бы видеть его в будущем?»

Почему я решил написать эту книгу? Поверь, дорогой читатель, я не раз получал от своих собеседников добродушные усмешки, когда упоминал, что работаю над темой дружбы. Да и сам я, признаюсь, не раз посмеивался над собственной дерзостью взяться за такую масштабную тему. И тем не менее ты держишь в руках плод моих многолетних наблюдений, упорных и далеко не всегда легких исследований, стройных и не очень стройных размышлений. Как бы наивно это ни прозвучало, но я верю в дружбу – в первую очередь в настоящую близкую дружбу между зрелыми людьми.

Уверен, что вопросы «Почему он не хочет со мной дружить?», «Как я дружу?», «Какие друзья мне нужны?» когда-то задавали себе все думающие люди. Вероятно, эти вопросы идут рядом с другими экзистенциальными вопросами вроде «Кого я люблю?», «Каким я хочу быть?» и «В чем смысл жизни?». Но подавляющее большинство оставляет эти темы недодуманными и неосмысленными до самого зрелого возраста, а иногда и до старости…

Аристотель считал дружбу самым необходимым для жизни, так как «никто не пожелает себе жизни без друзей, даже если б он имел все остальные блага»[5]. Позволю себе согласиться с великим философом, которого мы вспомним еще не раз, поскольку он много размышлял о дружбе. А ты, дорогой читатель, когда-нибудь всерьез задумывался о ней? Уверен, что задумывался – и крепко! – особенно в моменты столкновения с неискренностью, злоупотреблением доверием, предательством. В бытность предпринимателем я тоже часто сталкивался с подобным – ничего личного, только бизнес. Но я был и остаюсь проповедником дружбы как одной из несущих конструкций долгой, счастливой и здоровой жизни. Об этом говорит наука, да и я сам не раз наблюдал это своими глазами, изучая дружеские связи.

Как вы уже поняли, на страницах этой книги я буду вести мысленный разговор преимущественно с тем читателем, которого я хорошо знаю, – со зрелым предпринимателем и управленцем, как правило, мужчиной. Правда, у меня есть обоснованная надежда на то, что эта книга будет интересна самому широкому кругу читателей и что она принесет пользу представителям обоих полов из самых разных видов деятельности. Ведь дружба – ценность универсальная.

Всем своим читателям я хочу задать такой вопрос: «Когда душа вдруг просит доверительного, глубокого и целительного разговора, чей номер ты наберешь без раздумий?»

Как считает британский антрополог и эволюционный психолог Робин Данбар, «дружба и одиночество – две стороны одной и той же социальной монеты, и мы по жизни переходим от одной к другой. Что удивило медицинских исследователей в течение последнего десятилетия или около того, так это то, насколько драматичным на самом деле является воздействие дружеских отношений не только на наше счастье, но и на наше здоровье и даже на продолжительность нашей жизни. Мы плохо справляемся с изоляцией»[6].

Как я уже сказал, дружба – штука универсальная. Одновременно с этим она очень индивидуальна, и я осознаю и глубоко уважаю тот факт, что у каждого из нас может быть свой взгляд на этот вид отношений, продиктованный культурой, языком, воспитанием, образованием, мировоззрением, религией и даже близкой нам общественно-политической идеологией. Но как универсальная общечеловеческая ценность, дружба, хоть и принимает различные формы, по своей сути остается понятной каждому. Она не развивается по одинаковым шаблонам (и слава богу!), но в ее основе лежат единые законы.

Да, я верю в настоящую близкую дружбу. Как любой верующий во что-то человек, я стараюсь обрести то, во что верю, – и мне это удается, иначе эта книга не состоялась бы. Но я продолжаю учиться дружить, и поэтому я категорически далек от намерения морализаторствовать или, не дай бог, поучать. Я лишь надеюсь увлечь тебя, мой читатель, верой в дружбу. Ну а если ты в нее уже веришь, то я постараюсь усилить эту веру, поделиться с тобой кое-какими мыслями и рассказать о полезных исследованиях по этой теме. Иногда я буду позволять себе мягкие намеки и вежливые вопросы, призванные помочь тебе задуматься о месте дружбы в твоей жизни. Если все это у меня получится, я буду считать свою миссию выполненной.

Дружба, как один из краеугольных камней человеческой социальности, уже неплохо изучена антропологами, биологами, психологами, историками, лингвистами и даже экономистами. Но никто не думал и не писал о дружбе больше, чем… нет, не психологи, как ты подумал, а философы! Рассуждать о дружбе сквозь призму психологии межличностных отношений мне не очень интересно, оставлю это профессиональным психотерапевтам, а также коучам – многим из них есть что сказать по этой теме, и часто к ним стоит прислушаться. Я буду опираться на рассуждения мыслителей – как великих, так и не слишком известных. И это не дань моде на философию, это действительно близкий мне исследовательский подход. И конечно, я поделюсь с тобой результатами современных научных исследований и экспериментов, показавшимися мне интересными и полезными в контексте рассматриваемой темы.

Не скрою, эта книга далась мне непросто. Однажды, когда от широты и многогранности темы у меня опустились руки, мне потребовалась помощь друга. Я рассказал о своем авторском тупике Андрею Михайленко, моему спарринг-партнеру по работе с текстами. Обсудив со мной несколько источников, он сказал следующее: «Это же совершенно невозможно читать обычному человеку! Напиши проще, и люди это оценят».

Американский прозаик Джон Стейнбек как-то сказал, что писательство – вещь простая, ведь «из двух фраз следует выбрать ту, что короче; из двух слов – то, что проще; из двух описаний – то, что яснее…». Не уверен, что у меня получилось следовать этому принципу, но я старался.

Моей целью было поговорить о том, как зрелые люди ищут осмысленные ответы на важные вопросы о дружбе. Я описал несколько методик и подходов, которые помогут понять, кто тебя окружает, какими бывают друзья, как их выбирать, как поддерживать отношения и как расставаться. Но все предложенные подходы, советы и рекомендации – лишь вспомогательные инструменты. Моя главная цель как автора – чтобы ты сформировал свое собственное понимание дружбы, свое персональное к ней отношение. Я думаю, что это важно, и поэтому говорю тебе об этом сразу и со всей прямотой. Но я не призываю тебя отказаться от стремления к быстрой практической пользе, столь свойственной современному деловому человеку. Я предлагаю другое.

Чтобы объяснить, что я имею в виду, процитирую предисловие немецкого социолога и философа Эриха Фромма к его книге «Искусство любить»:

Чтение этой книги принесет разочарование тем, кто рассчитывает найти в ней практические рекомендации по искусству любви. Напротив, цель данной книги – показать, что любовь – это не чувство, легко доступное любому человеку независимо от степени его зрелости. Автор стремится убедить читателя в том, что любые попытки любить обречены на провал, если человек не постарается самым активным образом развивать собственную цельную личность… Удовлетворение в индивидуальной любви не может быть достигнуто без способности любить ближнего, без искреннего смирения, без смелости, веры и дисциплины[7].

Какое отношение любовь имеет к дружбе, мы обсудим немного позже. А пока, дорогой читатель, давай договоримся, что в основном мы будем рассуждать о том, в каком состоянии находятся наши дружеские связи и почему они так сильно влияют на то, что мы представляем собой как люди. Хорошим результатом такого разговора станет сформированная система индивидуальных представлений о дружбе. Она и подскажет нам, что нужно предпринять для улучшения ситуации, конечно, если это покажется необходимым.

Я буду много говорить об отношениях и связях и постараюсь сделать это понятно и интересно как для моих мысленных собеседников, так и для самого широкого круга читателей. Но подчеркну – эта книга не о нетворкинге! Она не поможет сделать карьеру, развить бизнес или достичь влияния в обществе, освоив пару приемов вроде «Всегда улыбайтесь». Труд Дейла Карнеги «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей», изданный впервые в 1936 году и с тех пор проданный тиражом в 15 млн экземпляров, стал самым популярным в мире гидом по нетворкингу – и абсолютно заслуженно. Я совершенно не претендую на эту почетную позицию.

Маскировка расчетливого нетворкинга под дружбу – большая проблема, в том числе и для меня как для автора. Говоря со своими друзьями о работе над этой книгой, я не раз слышал от них такой вопрос: «О, книга о дружбе! Это будет что-то похожее на Карнеги?»

Нет, не будет! Я говорю о близкой дружбе: как она возникает и почему заканчивается, какой бывает и от чего зависит, как меняется с возрастом, чем отличается от товарищества и любви, как воспринимается в разных культурах, как и во что трансформируется в быстро меняющемся цифровом мире, как наличие друзей влияет на работу мозга и психики – и даже о том, как близкая дружба повышает удовлетворенность жизнью и влияет на ее продолжительность.

Дорогой читатель, давай поищем ответы на эти вопросы!

В юности я был сильно недодруженным[8] мальчиком – иметь близких друзей очень хотелось, но обрести их не получалось. Мне легко понять британского философа Бертрана Рассела, который писал, как в детстве «испытывал растущее чувство одиночества и отчаяния: встречу ли я когда-нибудь человека, с которым мог бы поговорить»[9]. Бертрана Рассела от одиночества спасли природа, книги и математика, меня – данные богом и семьей коммуникативные способности. Нет, я не был застенчивым ботаником! Наоборот, я был вполне активен в общении со сверстниками, периодами даже слыл душой компании, но в индивидуальных отношениях дальше приятельства или в лучшем случае товарищества дело не заходило. А романтической душе подростка-идеалиста так хотелось настоящей глубокой дружбы! Словно какой-то ядерный двигатель работал внутри, требуя непременно найти истинного друга – того, кого Аристотель называл «другой я», Монтень – «второй я», а Бэкон – «другой "я сам"». Как и многие юнцы, я искал идеального друга – не воображаемого, а реального.

Это состояние отлично описал Жан-Жак Руссо:

Как могло случиться, что, имея душу от природы чувствительную, для которой жить – значило любить, я не мог до тех пор найти себе друга, всецело мне преданного, настоящего друга, – я, который чувствовал себя до такой степени созданным для дружбы[10].

К слову, Руссо, как и многие великие мыслители, и в зрелом возрасте испытывал трудности в отношениях – и не только с друзьями. Одна куртизанка, которую Руссо крепко обидел после их физической близости, предложила ему «оставить дам в покое» и «пойти и продолжить изучение своей математики»… Мы еще вернемся к этому великому французу, когда будем говорить об одиночестве, – ведь он знал в нем толк.

Переживания одиночества и активизация потребности в близкой и глубокой дружбе – нередкое явление для юности. В этом возрасте человек впервые открывает свой внутренний мир, осознает свою субъектность, осмысливает собственную идентичность – то, что Карл Густав Юнг называл самостью.

Гегель писал:

Дружба имеет своей почвой и своим временем юность… когда они [индивиды] соединяются и так тесно связываются друг с другом в едином умонастроении, единой воле и единой деятельности, что дело одного тотчас же становится делом другого. Этого уже нет больше в дружбе мужчин…[11]

Гегель не отрицает взрослую дружбу, но значительно сужает ее рамки степенью пользы и разумности потраченного на нее времени – в его рациональный век это понятно и простительно.

Людям, родившимся в не менее рациональном XX веке, в позднем СССР, знаком вкус романтического образа идеальной дружбы, воспетый кинематографом и литературой. Но никто не учил нас, как завязывать, поддерживать и укреплять дружбу во второй половине жизни. Дружба возвышалась, но не объяснялась. Дело, видимо, в том, что советская массовая культура, постулируя высшую ценность дружбы, не учила нас разрешать конфликты, договариваться и быть гибкими в отношениях с другими. Скорее наоборот: необходимым критерием искренности считалось умение говорить прямо и не юлить. А ведь дружба – тем более долгая близкая дружба между зрелыми людьми – невозможна не только без честности, но и без терпимости и гибкости.

По-настоящему близких друзей я обрел в уже более-менее зрелом возрасте, когда мне было около 30 лет. Кого-то из них я сохранил по сей день, от кого-то отдалился, с кем-то прекратил общение. Так бывает, и я не скрою, что среди этих расставаний есть такие, за которые я себя корю. Но я очень рад, что за последние несколько лет (на момент публикации этой книги мне 52) в моем круге настоящих близких людей появились новые имена. Этот опыт доказывает мне – и я постараюсь поделиться своей убежденностью с тобой, читатель, – что близкая дружба не является уделом юности. Однако в зрелом возрасте на пути к такой дружбе могут обнаружиться как очевидные, так и неожиданные преграды. Осознать их – важно и полезно.

Вместе с резкой сменой общественной парадигмы с коллективизма на индивидуализм в России 1990-х годов понятие «дружба» обвально девальвировалось – вместе с рублем. Вполне резонно считать, что и до 1990-х годов дружба обесценивалась поздним советским строем, который одной рукой стремился повышать ее морально-нравственную ценность («Из поколения в поколение крепите дружбу народов СССР»[12]), а другой рукой дискредитировал искреннюю бескорыстную дружбу, превращая дружеские связи в способ достать дефицитные товары («Коммунизм – это когда каждый советский человек будет иметь знакомого мясника»[13]). Вместо с одной стороны фальшивых, а с другой стороны добрых и наивных коммунистических лозунгов о товариществе и братстве нам предложили фастфуд «любви к себе»: ты – самое важное, что у тебя есть, люби себя, иначе проиграешь. Идеологический постулат «человек человеку друг, товарищ и брат» мгновенно сменился древним «человек человеку волк». Сыграла роль и наша национальная культура силы – люди быстро поверили, что они должны сами идти к своему счастью. Какая дружба – нужно строить карьеру, делать бизнес, зарабатывать деньги и отбиваться от бандитов! А смешивать бизнес и дружбу для русского человека опасно – останешься либо без бизнеса, либо без друзей, либо и без того и без другого…

А почему так? Потому что нам свойственно все делать на широкую ногу:

И конечно, если дружить, то по полной – как говорил Белинский: «Где нет полной откровенности, полной доверенности, где скрывается хотя малость какая-нибудь, там нет и не может быть дружбы»[15]. Эти правильные слова были сказаны Белинским в письме к своему родственнику, коллеге и другу прямо перед тем, как со всей прямотой упрекнуть того в мелочности, любезничании с ничтожными людьми, конформизме, притворстве и еще бог знает в чем… Все письмо к своему другу автор пронизал упреками и претензиями, обернутыми в дружескую открытость.

Удивительно, насколько часто стереотип о настоящей русской дружбе маскирует психологическую незрелость под честность и откровенность. Мы верим в искренность своих слов, когда говорим «раз ты мой друг, то я прямо выскажу тебе все, что думаю…».

В такой идеализации дружеской честности, в таком максимализме прямоты есть что-то по-детски привлекательное, и, возможно, именно поэтому такое поведение столь присуще нашему национальному характеру. Но именно оно и играет с нами злую шутку. В дружбе мы, русскоговорящие люди по всему миру, зачастую спотыкаемся, стремясь проявить всю эту широту и прямоту души слишком быстро и непосредственно.

Правда, идеализация и тотализация дружбы свойственны (или были свойственны) не только нам, но и другим культурам. Французский философ XVI века Мишель Монтень, говоря о своем недавно умершем ближайшем друге, писал так:

Возникнув столь поздно и имея в своем распоряжении столь краткий срок (мы оба были уже людьми сложившимися, причем он – старше на несколько лет), наше чувство не могло терять времени и взять себе за образец ту размеренную и спокойную дружбу, которая принимает столько предосторожностей и нуждается в длительном предваряющем ее общении. Наша дружба не знала иных помыслов, кроме как о себе, и опору искала только в себе… в нас не осталось ничего, что было бы достоянием только одного или другого, ничего, что было бы только его или только моим[16].

Я рад за Монтеня, но даже я, апологет настоящей близкой дружбы, считаю, что с такой идеализацией и тотализацией отношений стоит быть осторожным. Ведь когда столь насыщенное смыслами и идеализированное понятие, как дружба, заходит на территорию современной жизни, так ориентированной на выгоду, все становится сложнее. И если смешать с бизнесом такую наивность, инфантильность и романтическую максималистичность, с которыми многим из нас было свойственно думать о дружбе до 1990-х годов, это неизбежно приведет к большому разочарованию. Мне кажется, именно это и произошло со многими из нас – вера в настоящую дружбу осталась в нашей юности не только потому, что мы повзрослели и огрубели, но и вследствие сильнейших изменений в обществе.

Скептики вправе справедливо заметить, что успешным в бизнесе вполне может стать человек, у которого вовсе не сформирован концепт близкой дружбы. Мне приходилось встречать таких людей в разных странах. В силу своего воспитания и (или) образования они, выросшие в очень рациональной или даже циничной среде, с детства учились холодной расчетливости, основанной на установках: «Никому не верь, опирайся только на себя, люди предадут». Помните, как дон Вито Корлеоне из «Крестного отца»[17] говорил своему неосмотрительно вспыльчивому старшему сыну Сантино: «Что это с тобой? У тебя размякли мозги? Никогда больше не говори чужакам, о чем думаешь!»

Подобное отношение часто бывает свойственно тем, кто прошел нелегкий путь предпринимательства в турбулентные времена и укрепился в убеждении, что настоящая дружба – не более чем сказка. Как правило, так думают очень эффективные, умные и рациональные люди, не смешивающие эмоции и дело. Если верить Платону, который считал, что все идеи уже существуют в некоем дата-центре мироздания и человек лишь «вспоминает» их, как бы пробуждая их в своей душе, можно сказать, что таким людям идея дружбы просто не «вспомнилась».

Можно ли – и нужно ли! – учить их дружить? Не знаю. Но думаю, что постараться помочь им «вспомнить» идею дружбы стоит. Вдруг они рискнут пойти на это и узнают что-то важное о себе? Здесь вспоминаются слова Галилея о том, что человека нельзя ничему научить, можно лишь помочь ему найти это в себе самом.

Советский и российский социолог и психолог Игорь Кон говорит, что «вряд ли найдется человек, который не задумывался бы о сущности дружбы. Впервые это обычно случается в ранней юности, когда от школьных диспутов о дружбе, товариществе и любви ждут не только абсолютной ясности, но и практического решения жизненных проблем. Умудренные опытом взрослые улыбаются такой наивности – но и их волнуют проблемы психологии общения, социальные и психологические причины некоммуникабельности, способы укрепления соседских и дружеских связей»[18].

Похоже, что зрелые сапиенсы хотели бы иметь близких друзей – просто не все верят, что это возможно, или не знают, как это делается. У некоторых это получается само собой, они будто обладают имманентным знанием некоего важного социального секрета, пусть это знание и носит форму неявного[19]. Для других, как для героев великого фильма Копполы, дружба – всего лишь механизм решения деловых и жизненных задач, а настоящая дружба – непозволительная роскошь. Есть и те, кто в дружбу верит, но кому-то ее искусство не поддается. И таких, кажется, в нашем мире становится все больше.

Как известно, «по вере вашей да будет вам»[20]. Не веря в дружбу, мы рискуем и вовсе остаться без нее. А ведь именно дефицит друзей, наряду с нехваткой близости и теплоты в семье, и делает зрелого человека одиноким. Возможно, нехватка друзей переживается взрослым человеком даже болезненнее, чем проблемы в браке. Исследователи из Йоркского университета в Канаде в начале 1980-х годов сравнили[21] остроту переживаемого одиночества 700 мужчин и женщин в семье, любовно-романтических связях, дружеском и товарищеском кругах. Они выяснили, что в молодом возрасте чувство одиночества сильнее связано с проблемами в любовных отношениях, а в зрелом возрасте – с нехваткой близости в отношениях с друзьями или с отсутствием близких друзей как таковых.

Мы еще вернемся к разговору об эпидемии одиночества и о ее связи с дружбой. А пока я хочу спросить тебя: как ты думаешь, не в этом ли причина взрывного роста интереса к деловым сообществам и клубам, особенно к таким, которые предлагают предпринимателям и управленцам общение в узком и доверительном кругу – в так называемых форум- и мастермайнд-группах? Что это – расчетливый деловой нетворкинг или подсознательный способ побороть чувство одиночества и найти друзей? Возможно, и то и другое?

Аристотель утверждал, что дружба строится вокруг равенства. Эту мысль, кажется, впервые сформулировал Пифагор, который говорил, что у друзей все общее и что дружба – и есть равенство между людьми. Конечно, понятие равенства шире, чем одинаковый вид деятельности, но, очевидно, что общий контекст предпринимательства и менеджмента делает новые связи в бизнес-сообществах потенциально полезными для делового нетворкинга. Аристотель не только не отрицал ценность дружбы ради пользы и выгоды, но и считал, что умение заводить такие связи просто необходимо для достижения делового успеха, поэтому «дружба, основанная на пользе, свойственна более торговцам»[22].

Что же касается «дружбы ради самой дружбы», которую Аристотель считал настоящей, то равенства в деятельности (например, общего бизнес-контекста) для нее недостаточно. Ведь в поисках настоящих близких друзей может быть неразумным ограничивать свой круг общения людьми, скроенными из тех же смыслов, амбиций и проблем, что и ты. Тем более что нередко бизнесмены попросту устают от дружбы друг с другом ради пользы…

Что ты думаешь об этом, дорогой читатель? Не стоит ли успешному деловому человеку подумать о равных (сомасштабных) ему друзьях из других профессиональных областей? Не может ли слово «свой» на определенном жизненном этапе значить больше, чем просто «хочу в друзья таких же крутых предпринимателей, как я»?

Эта книга – моя скромная попытка помочь читателю сформировать явное, четкое и ясное знание о дружбе – с кем дружить, как дружить, зачем это нужно, чем дружба важна для меня, как сохранить старых друзей, нужно ли это делать, стоит ли мне искать новых друзей, сколько сил это потребует и ради чего их стоит потратить?

Я знаю, что такой подход может быть воспринят как своего рода роботизация дружбы. Я понимаю этот риск.

Как метко подметил норвежский исследователь Хельге Сваре, мы не любим, когда такие понятия, как дружба и любовь, технологизируются и превращаются в точную науку, – среди социологов и психологов даже есть мнение, что подробный взгляд на дружбу вреден. Сваре пишет:

Меня удивляет, насколько редко дружбу обсуждают. Люди часто говорят о друзьях и о том, чем они занимаются: «У Бенте новая работа, а Трульс вроде бы ремонтирует ванную». Но самому феномену дружбы уделяют мало внимания. Это становится особенно заметно в сравнении с тем неимоверным интересом, который в наши дни вызывают другие отношения между людьми, а именно – романтическая любовь… Есть мнение, что дружба – это то, что спонтанно возникает между людьми, которые друг другу нравятся и друг друга уважают. Это феномен, поднимающий нас над обыденностью. В то же время дружба предусматривает невинную наивность. Она не терпит жесткого анализа. Возможно, немногословность в том, что касается дружбы, объясняется также распространенным в нашей части земного шара мифом о том, что дружба – это «нечто, что просто случается». Мы не можем ни управлять ею, ни повлиять на нее. Поэтому нет и причины говорить или размышлять о дружбе[23].

Я не мог найти лучшего способа закончить введение к моей книге, чем привести эту цитату своего коллеги. С тем, что дружба как-то возникает и как-то случается, не поспоришь. Но то, что она не терпит анализа, – ошибка!

Конечно, дорогой читатель, я не собираюсь предлагать готовых решений, технологизировать или, не дай бог, роботизировать дружбу. Действительно, никто не знает, как именно она с нами случается, – не будем скатываться в жесткий анализ и пытаться лишить дружбу ее магии. Наша цель – подробное и открытое размышление о том, чем для нас важна дружба, этому посвящена первая часть книги. Во второй части мы поговорим о том, как мы дружим и как мы можем развивать свой социальный интеллект, чтобы дружить больше и крепче.

Справедливости ради стоит признаться, что во многом я написал эту книгу и для себя. Как прекрасно сказала американская писательница-фантаст Лоис Буджолд:

Я не пишу истории, чтобы рассказать читателям, что думать, и даже сказать им, что я думаю; я пишу их [книги], чтобы показать мне, что я думаю. Писательство – это всегда путешествие к открытию этого пути, волнительное как для меня, так, я надеюсь, оно будет и для читателей[24].

В этом смысле, дорогой читатель, давай исследовать тему дружбы вместе и на равных.

Согласен? Тогда начнем!

Часть I. Чем важна дружба