Подмена

Глава первая

Она не могла быть с ним, как бы ни хотела, как бы страстно ни желала того. Каким блаженством был его взгляд, обращенный к ней, его бездонные глаза, в которых она безнадежно тонула, его голос, столь ласковый для слуха, одна только мысль о том, что она скоро увидит его – все это блаженство, вся эта нега были ничем в сравнению с тем, что останавливало ее.

Дело было не только в той паутине лжи, что опутала и ее, и сестру.

Дело было в другом. На руках и ногах ее были не узы, не путы, даже не оковы – кандалы! Она ничего не могла сделать, ничего… Когда хотела сделать – все!

Новый директор департамента, загадочный мистер Х, на какое-то время захватил умы всех сотрудниц и сотрудников отдела импорта, заставив говорить о себе на каждом шагу. Кто-то из бухгалтерии проболтался о том, какую сумму перевели кадровому агентству за то, что они помогли найти столь квалифицированного сотрудника. А ведь эта сумма равнялась его будущему месячному окладу, значит, он влетит компании в копеечку!

Одной только Софи было, мягко говоря, не до него: она только вышла на работу спустя пять лет перерыва, многое забыла и теперь с большим трудом погружалась в офисную рутину. А впереди было одно из самых ответственных событий года: командировка в Китай вместе с руководством компании! Она так отчаянно готовилась к ней, что даже не узнала, как зовут нового директора, пролистала рассылку с его интервью, так и не открыв ее.

И вот теперь из всех рядовых сотрудников их отдела он вызвал к себе именно ее – ее, новенькую, оторванную от жизни компании! Начальник сказал, что они просто шли вдвоем по коридору с директором, и тот увидел ее издалека через стеклянные стены офиса и сразу же велел прислать ее к нему.

И без того вечно не уверенная в себе, вечно сомневающаяся в своих способностях, сейчас Софи была особенно уязвима: ее и на работу-то взяли только по протекции сестры, если бы не Нина, она бы никогда не нашла столь ответственную должность. Начальник отдела даже смотрел на нее все время с хитрым прищуром, как на ребенка, из которого может что-то и выйдет, но скорее всего – нет.

А коллеги втихаря подсмеивались над ее глупыми вопросами по каждому поводу и нелепыми ошибками, возникающими то тут, то там, как грибы после дождя. Никто не хотел помогать и подсказывать, даже начальник. Софи должна была выплыть сама – если ей действительно нужна была эта работа.

На дверях нового директора еще не повесили табличку с его именем, а секретарь еще не вышла на работу – по слухам, он намеревался собеседовать нового секретаря, а старого сразу уволил. Поэтому Софи, затаив дыхание от страха, просто постучала в дверь кабинета, а затем вошла.

И тогда она увидела его. Его. По спине разлился страшный холод, ладони взмокли. Какой кошмар, какой ужас! Из всех людей кадровому агентству нужно было порекомендовать сюда Дональда Грейвуда! Да разве это было возможно? Может быть, Софи просто спала, или ей показалось, и этот человек был просто похож на Дональда? Но нет, он ничуть не изменился, даже самую малость.

Тот же хитрый прищур, та же необыкновенная мужественность и сексуальность во взгляде и в том, как он держался, в том, как двигался. С возрастом он стал только привлекательнее, а его независимость и должность сделали его теперь совсем недоступным для простых женщин.

Вид у Софи теперь, должно быть, был совсем растерянным и напуганным, она ощущала все в себе каким-то неправильным, тяжелым, неуклюжим. Маленькая девочка в кабинете большого начальника, а ведь он был всего на три или четыре года старше…

Она просто застыла на месте и смотрела на него. А вот Дональд был ничуть не удивлен, он улыбался как мартовский кот: самодовольно и надменно, по-царски, но одновременно и хитро, как будто за те двадцать минут, что прошли с тех пор, как он понял, что Софи его подчиненная, он уже успел что-то замыслить. И это что-то было очень нехорошим.

«Только этого не хватало!» – Подумала Софи. – «Мало того, что моя карьера здесь на волоске, так теперь мой директор еще и обозленный на меня за прошлые обиды человек».

– Ну что же ты так растерялась, дорогая моя? Проходи, присаживайся.

Дональд откинулся в кресле и жестом указал на стул напротив его стола. Софи двигалась как механический робот, все внутри нее замерло в ожидании колкостей и скользких намеков на сестру.

– Чего не ожидал, того не ожидал. – Сказал он наконец. – Хотел просто убедиться, что мне не померещилось. Получается, ты теперь моя подчиненная. Вот как судьба все повернула! В каком отделе работаешь?

– Импорта. – Выдохнула Софи и опустила глаза. Она почувствовала, что язык внутри потяжелел и одеревенел, больше слов она произнести была не в силах.

А затем случилось то, что Софи и ждала от него. Он спросил сквозь смех:

– Как это ты так низко пала?

Софи стала пунцовой от унижения. Но почему Дональд так выразился? Она и прежде звезд с неба не хватала, так что позорного было в ее должности?

– Что ты имеешь в виду, Дональд? – Спросила она сухо.

Он равнодушно пожал плечами.

– В последний раз я о тебе слышал, когда ты возглавляла департамент в «Great Solutions». – И это было так давно. Что, черная полоса, Нина? – Он опять смеялся над ней. Казалось, ему доставляло огромное удовольствие унижать ее. Ведь он не был таким злым прежде! Как же он изменился…

И все же Софи выдохнула: он НЕ понял. Он просто ничего не понял. Ей стало легче дышать от этого внезапного открытия.

– Дональд, я ведь не Нина.

Он даже немного выпрямился в кресле.

– Что это еще значит? – Зло спросил Дональд.

– Нина – моя сестра близнец. Меня зовут Софи. У меня был довольно долгий перерыв в работе, и вот я снова пытаюсь войти в строй. – Слова теперь давались намного легче, когда она поняла, что он злился на нее, потому что принял за ее обворожительную, деятельную, обладавшую почти неземным магнетизмом сестру. – И мне очень важна эта работа.

– Софи! Та самая сестра… Я уже забыл, что у Нины был близнец. Стой, но ты ведь тогда была домохозяйкой?

– Да. Но больше не хочу ею быть.

Конечно, она не надеялась на то, что он сжалится над простой и милой сотрудницей и пожелает ей успехов в работе: это было не в стиле крупного руководителя в любом случае. Даже Нина не была бы столь нежной по отношению к ней, наоборот, была бы требовательной и придирчивой.

И все же реакция Дональда была очень странной: в ответ на ее откровенность он так высокомерно посмотрел на Софи, как будто она внезапно стала для него пустым местом, как будто он совсем не злился на Нину и тем более на ее сестру. Или он делал вид, что больше не злился? Ведь вызвал же к себе, ведь насмехался же, пока не узнал, что спутал ее с Ниной!

Даже в этом высокомерном обхождении Софи почувствовала скрытую злость. Казалось, он все же рассердился из-за того, что его намерения вволю насладиться своею властью над Ниной, получить удовольствие от ее унижения не сбылись. Нина по-прежнему была недосягаема и успешна, вот что его вывело из себя! Хуже того, Софи готова была поклясться, что он что-то задумал.

– Ты свободна. – Сказал Дональд, не глядя на нее. Он уже уставился в экран огромного монитора.

Никогда прежде Софи не чувствовала себя большим пустым местом, чем сейчас. Но главный вопрос был в том, способен ли Дональд на месть Нине через причинение вреда ей, Софи? Был ли он настолько злопамятен и жесток? Он так изменился, что теперь можно было ждать все, что угодно…

Спустя час после разговора с Дональдом Софи почувствовала неладное. Это был только первый звоночек, может быть, надуманный: как говорится, у страха глаза велики, но все же… Грейвуд поручил ее руководителю собрать всех менеджеров завтра утром на совещание с готовыми презентациями об их видении своей линейки в перспективе одного года и пяти лет.

Видение в перспективе года – это Софи еще могла худо-бедно придумать, но пяти лет?! У нее от ужаса глаза расширились на все лицо, даже ее начальник Мюррей Крайс это заметил.

– Что с тобой, Софи? Выглядишь так, как будто неправильные расчеты отправила в департамент продаж.

Он сидел напротив нее и еще двух женщин-менеджеров. Сбоку от него сидел его подчиненный и лучший друг Александр Нимой. Софи покраснела до ушей, а затем встала из-за стола и быстро подошла к столу Мюррея.

– По поводу твоего письма, – сказала она. – Я ведь не участвую завтра в презентации для Дональда?

– Дональда? – Усмехнулся Крайс. – Даже я его так не называю. Пока.

– Прости, для Грейвуда. – Софи покраснела еще больше, если это было возможно.

– Участвуешь, конечно. С чего ты решила, что тебя минует эта участь?

– Да ведь… Я же работаю всего две недели. Я ассортимент только изучаю. Как я могу разработать видение линейки за один вечер? Тем более, на пять лет. Это немыслимо.

– Ничего не знаю. Грейвуд ясно написал: все менеджеры. Все значит все.

– У нас тут особенных нет, Софи. – Едко заметил Александр, и сзади со стороны женщин, работавших с Софи бок-о-бок, раздались смешки.

Она была уничтожена. Как же все они мечтали о том, чтобы ее завтра размазали об стенку! Как им нравилось насмехаться над ней! Ну почему ее коллеги были такими злыми? Неужели они чувствовали, что Софи не была самодовольной карьеристкой, эгоисткой, оттого хотели избавиться от нее, как от чуждого для их отдела элемента? Или им просто доставляло удовольствие уничтожение любого из сотрудников компании?

Что же было делать? Где искать материалы? Да были ли они? Если бы Софи работала в этой сфере несколько лет подряд, она бы знала, что прогнозировать, а так… Был только один выход. А ведь она клялась себе, обещала, что не будет обращаться к этому человеку…

Если бы у Софи было время, она поехала бы в Кембридж, но у нее этого времени не было, поэтому она просто позвонила по видеосвязи, лишь только улучила момент выйти на улицу и пройти подальше от офиса, спрятавшись в сквере, за густой листвой кустарников и деревьев.

– Нина, мне нужна твоя помощь на работе. – Сразу приступила к делу Софи.

– Ты шутишь? Я из лекций и письменных работ не могу выбраться. Если кому и нужна помощь, то это мне.

Софи и Нина были от природы среднерусыми женщинами с очень милыми, нежными чертами лица. Но они не были красавицами, фигуры их были неидеальными, хотя и женственными. Если вглядеться повнимательнее, то можно было заметить, что у них были чуть широкие грудные клетки, из-за чего им нельзя было поправляться, потому что тогда их фигуры сразу выглядели слишком массивными. Но когда они следили за собой и своим питанием, то у них были довольно тонкие талии и приятные округлости.

И все же Софи всегда считала Нину красавицей, а себя – дурнушкой. Ведь у сестры было такое ни на что не похожее притяжение во взгляде. Она словно пронзала людей насквозь своими прекрасными, немного высокомерными глазами, которые будто говорили окружающим, что все, о чем они мечтали, заключено в ней одной, и глупо мечтать о чем-то или о ком-то другом. Именно благодаря этому магнетизму Нина была обаятельной всегда и везде, с кем бы ни оказалась. Софи о таких чарах могла только мечтать!

А сейчас Нина еще и носила короткую стрижку и красила волосы в приятный оттенок шоколадного цвета. Софи же носила хвост из своих волос непонятного цвета: ни светлого, ни темного, а какого-то невразумительного.

– Хотела бы я оказаться на твоем месте! – Сказала Софи.

Это была правда. Когда они вместе учились, то именно Софи легко справлялась с учебой и была отличницей, а вот у Нины были все время проблемы с зубрежкой, контрольными и лабораторными, оценки ее были не из лучших. Но в жизни более практические навыки сыграли роль, и честолюбивая Нина пробилась далеко вперед в карьере. Достигнув некого предела, она даже заскучала и пошла учиться в Кембридж, чтобы получить второе высшее образование – по управлению, а затем выйти на новый уровень в карьере. К счастью, накоплений хватало и на учебу, и на то, чтобы какое-то время не работать.

– Послушай, я обещала себе, что не буду просить тебя о помощи. – Нина даже фыркнула, услышав эти слова. Но ситуация изменилась. У нас новый директор департамента. И знаешь, кто он?

– Кто? – Равнодушно спросила Нина.

– Дональд Грейвуд. И мне кажется, он уже ненавидит меня.

Нина присвистнула. Обычно она не помнила своих бывших ухажеров: сколько их было! Но Грейвуда по некоторым причинам было сложно навсегда исключить из памяти.

– Это, конечно, печально. – Заключила Нина. – Но и не критично. Грейвуд может обижаться на меня, но я – не ты. И потом, он не такой человек. Был когда-то, во всяком случае. Он не способен на подлость. Он не будет подставлять тебя. Ты это все придумала себе.

– Хотелось бы мне быть такой же уверенной, как и ты! – Вздохнула Софи. – И все-таки, помоги подготовить эту чертову презентацию. Или я просто сама уволюсь.

– Не вздумай! Тебя и туда с таким большим трудом взяли. Ладно! – Недовольно заключила Нина. – Так уж и быть. Помогу тебе с этим.

– Но как ты во всем разберешься? Ведь ты не работала в этой сфере?

– Да там не нужно быть большим экспертом. – Уверенно сказала Нина и засмеялась. – Прочту прогнозы футурологов, сделаю самые обтекаемые выводы и придумаю технические новшества для линейки. Вот и все. Кто может проверить сейчас то, что будет через пять лет? Почему ты сама не додумалась до такого алгоритма?

– Я не могу, это как-то очень странно.

– В сфере маркетинга нужно уметь фантазировать, а еще полагаться на интуицию.

– У меня ее нет, видимо.

Нина не обманула сестру: ночью та получила от нее презентацию – красивую, выверенную, с интересными идеями. Казалось, Софи удалось избежать большие проблемы на работе.

На следующее утро Нина вышла из небольшого домика, который она арендовала в Кембридже на время обучения, и пешком пошла в кампус. Ей нравилось чувствовать себя студенткой – молодой, жизнерадостной. Она и выглядела очень молодо, и мало кто догадывался, что она была лет на восемь-десять старше других студентов.

Однако не все предметы ее вдохновляли, и почти в самом начале учебы Нина вынуждена была признать самой себе, что учиться она будет ради диплома, а не ради знаний. Поэтому она сразу подружилась с мужчинами-отличниками, чтобы они помогали ей писать работы и контрольные.

Одной из таких нелюбимых дисциплин стали «Корпоративные финансы», но Нина не отчаивалась: ведь преподавателем был мужчина лет тридцати пяти, а это был почти приговор. Для него. Тот факт, что он был мужчиной, означал, что он неминуемо попадет под непреодолимое обаяние Нины. Так случалось со всеми, кого она хотела обворожить, случится и с ним – в этом Нина не сомневалась.

Однако именно с профессором Стивенсом ее план пока не работал. Он вроде бы понимал, что она строит ему глазки, понимал, что она пытается его очаровать – это чувствовалось по тому, как он ловил ее взгляды и подолгу глядел в ответ, но дальше этого дело не шло.

И вот сегодня случилось то, чего она ждала меньше всего. Он вернул почти все анализы студентов на доработку, и ее в том числе. Список комментариев в конце анализа впечатлил Нину. Она округлила глаза, а затем, когда все студенты стали расходиться, подошла к профессору, преградив ему путь за кафедру. Она выглядела уверенной в своем платье-футляре, обнажавшем спортивные худые плечи и выделявшем тонкую талию. Ее темное каре то и дело разлеталось, когда она двигалась, и прядь волос падала на часть лица, придавая ему особенную очаровательность.

– Профессор Стивенс, а вы не могли бы мне немного помочь? Вы написали комментарии, и не все из них мне ясны. Вот, например…

Но Стивенс смерил ее холодным и даже, казалось, как бы это фантастически ни звучало, насмешливым взглядом, а затем сказал:

– Мисс Блэк, я вам все подробно написал. Если вы возьмете на себя труд более глубоко изучить мои лекции и мои комментарии в работе, то без проблем поймете, насколько примитивен ваш анализ.

Нина опешила, услышав столь грубый ответ. Должно быть, впервые в жизни с ней так по-хамски обращались! Она даже не успела ничего ответить, как профессор быстро скрылся за кафедрой. Нине ничего не оставалось делать, как пойти прочь из аудитории. Хорошо, что хотя бы все студенты ушли из аудитории и не слышали оскорбительных слов профессора, не видели, как унижена она была.

Что же ей было делать с этим проклятым Стивенсом? Весь день этот вопрос мучил ее: она не могла заставить себя изучить его лекции, эту скуку, не могла заставить себя переписать работу. Она и первый-то вариант написала, переступая через себя! А главное, даже ее приятель-отличник Крис Даунинг написал эту работу плохо и ничего ей не мог пообещать – никакой помощи.

И второй вопрос терзал ее весь день: что произошло там в аудитории? Почему ее чары, столько лет не подводившие Нину, не сработали на профессоре? Неужели она начала меняться? Стареть? Дурнеть?

Поздно вечером Нина с ужасом разглядывала себя в зеркало в ванной, пытаясь понять, в каком месте она стала непривлекательной, но ничего такого отталкивающего или указывающего на возрастные изменения она не обнаружила.

Тело было спортивным, подтянутым, пресс – прекрасным. На лице совсем не было морщин, лишь крохотные лучики появлялись, если она улыбалась или смеялась. Но такие морщинки были уже у многих студенток, большинство из которых не были даже симпатичными или стройными и ни в какое сравнение не шли с Ниной.

Или все же она не могла сама себя адекватно оценить?

Неожиданно кто-то позвонил в дверь. Нина накинула шелковый халат и прошла в гостиную, а затем подошла к двери. Это был всего лишь Крис Даунинг, хваленый отличник, помощник для нее во всех делах, но теперь проваливший собственную зачетную работу и не желавший ей помочь.

– Странно! – Сказала Нина. – Что ему понадобилось от меня в такой час?

Но она все же открыла дверь, о чем вскоре пожалела. Крис вошел в дом и оглядел гостиную, как будто был здесь в первый раз. А ведь он часто заходил прежде, чтобы подтянуть ее. Только это было днем. Выглядел он тоже странно: глаза бегали и как будто боялись останавливаться на ее лице. Когда Нина прошла за ним в гостиную, то почувствовала легкий шлейф спиртного. Так вот в чем дело! Он выпил!

– В чем дело, Крис? – Недовольно спросила она.

Неожиданно он уселся на просторный диван безо всякого приглашения.

– Я соврал тебе, Нина. Вот, смотри. – Он протянул ей свою работу.

От неожиданности она присела на диван рядом с ним и пробежалась глазами по его анализу. Внимание ее привлекла огромная буква на последней странице.

– «А»! – Воскликнула Нина. – Какого черта, Крис? Ты же сказал, что не сдал!

– Говорю тебе: я солгал.

– Но зачем? Не понимаю.

Нина убрала работу в сторону и взглянула ему прямо в глаза. На этот раз он не отводил взгляд. Наоборот, он с бесстыдством, странным для столь молодого мужчины, разглядывал ее. Губы его чуть тронула усмешка.

– Как зачем? – Сказал он. – Потому что ты бы заставила меня бесплатно помогать тебе.

– Прямо заставила бы? – Засмеялась Нина. – То есть прежде ты помогал мне, потому что я силой тебя сюда затаскивала.

– Нет, но…

Догадка вспыхнула и погасла в ее уме.

– Послушай, я не идиот, чтобы бесплатно…

– Так я заплачу. Какой у тебя ценник? Без проблем. – Нина хотела было встать, чтобы подойти к столику, на котором лежал бумажник, но Крис вдруг перехватил ее движение. Он схватил ее за запястья и притянул к себе.

– Дуреха, мне не нужны твои деньги, – пробормотал он, а затем впился губами в ее губы. Нина почувствовала, как по всему телу пробежали самые странные переживания: гнев, возмущение, и в то же время непонятно откуда взявшаяся страсть. Взяв себя в руки, Нина оттолкнула его.

– Крис, ты сошел с ума! – Прошептала она и внимательно поглядела на него.

Высокий, худой, не спортивный, с ломаными, грубыми чертами лица он был не красавцем, но в то же время и не уродом. Такой парень мог без труда найти себе девушку, тем более отличники в университете пользовались спросом у женщин. Но он выбрал именно ее, несмотря на возраст Нины.

Это не могло не льстить ее самолюбию, так глубоко задетому выходкой профессора. Так почему было не отдаться такому молодому студенту, когда она была не замужем и ни с кем не встречалась?

Крис между тем провел рукой по ее подбородку, затем рука его опустилась на ее плечо, и он вдруг так нежно и ловко сдвинул ее шелковый халат с плеча, а затем надавил на него, заставив откинуться на спину, что Нина мгновенно подумала о том, что он был слишком умел для молодого и неказистого студента.

Очень скоро она оказалась скованной по рукам и ногам, он буквально вдавил ее в диван. Но прежде, чем что-то произошло, о чем можно было пожалеть, Нина опомнилась.

– Стой, стой! Прекрати.

Крис заглянул ей в лицо, его горячее дыхание ошпарило щеки и глаза.

– Ты разве не хочешь купить себе высокую оценку?

– Я не проститутка, чтобы покупать оценки. – Сказала Нина со злостью, а затем оттолкнула его от себя.

И эта ее грубость неожиданно свела на нет весь его запал. Крис вдруг оказался снова неуверенным в себе студентом, даже похмелье как будто прошло. Нина между тем поправила на себе халат, и больше ни одна из частей ее тела не была обнаженной. Она встала, приглашая и его сделать то же самое. Лицо ее было угрюмо.

– Я не понимаю… – Пробормотал он, но все же встал. – Чего ты добивалась все это время? И кто ты после этого?

– Я готова оплатить все твои репетиторские услуги. – Сухо сказала Нина.

– Я не нуждаюсь в деньгах. Ты знаешь, кто мои родители.

– Тогда ты можешь воспринимать свою прошлую помощь как дружескую.

– Ясно.

В дверях он вдруг остановился и сказал:

– Знаешь, что? А я думал, тебе понравится такая сексуальная игра. Ты же ведь уже не девочка, любишь игры погорячее.

Лицо Нины стало пунцовым от ярости. Самое смешное заключалось в том, что если бы он сказал лишь первую половину фразы, то она могла бы снова возбудиться и передумать, но вторая часть его высказывания убила в ней всякое желание даже смотреть на него. Нина просто захлопнула за ним дверь и сползла по ней с обратной стороны.

Что же было делать? Зачем она только отказала Крису? Разве ей самой не захотелось отдаться ему? Что за чертова гордость вдруг выплеснулась наружу? Готовиться самой? Конечно, а что еще остается делать! Уж Крис теперь точно не поможет.

Она должна была что-то придумать.

Глава вторая

Презентации состоялась, как и планировалось, в начале рабочего дня. Софи старалась сохранять спокойствие, но чем больше она слушала презентации, тем более неуверенной в себе становилась. Но почему? Все ее коллеги сделали примерно то же, что и Нина. В их презентациях не было ничего экстраординарного, ничего такого, до чего бы Нина не додумалась. Значит, ни Дональд, ни Мюррей не смогут раскритиковать ее.

Но вот наконец дошла очередь и до Софи. Голос ее, вопреки ее желанию, звучал крайне неуверенно, даже местами как будто дрожал. «Сейчас еще заикаться начну!» – подумала она и взмокла от этой мысли.

Лицо Дональда ничего не выражало, он даже не глядел на нее: как будто Софи была совершенно пустым местом для него. И вдруг Мюррей усмехнулся, заставив ее занервничать: что смешного он нашел на одном из ее слайдов?

– Все это хорошо, – сказал Мюррей, лишь только Софи закончила. – Только какого черта у тебя на одном из слайдов рассказывается про будущее технологий, которые уже не используются? Перемотай назад.

Неожиданно равнодушие спало с лица Дональда. Раздались тихие смешки. Дональд вперил взгляд в слайд и приподнял насмешливо брови. Софи онемела от ужаса: она не понимала, чем не угодила начальству, понимала только, что совершила огромную ошибку. Точнее, Нина совершила огромную ошибку. Это Нина подставила ее!

– Я все исправлю. – Поспешно сказала Софи.

– Да уж, конечно. – Фыркнул Мюррей. – Надо быть внимательнее.

– Раз уж мы заговорили об ошибках. – Вдруг Дональд заговорил. Он не комментировал предыдущие презентации, но тут почему-то решил высказаться. Как будто только одна Софи заслуживала его отзыва.

А последующие минуты могли бы войти в историю того, как начальник валит подчиненного, когда ему именно хочется его завалить. Дональд пытал ее по каждому слайду, спрашивая, почему Софи решила, что именно так будут развиваться технологии. Дурочка, она даже не попросила Нину скинуть статьи футурологов и технарей, на которые та опиралась!

Софи была уничтожена, хуже того, размазана об стенку, и причем она сама знала, что заслужила того, чтобы быть размазанной об стенку. Она не только не сделала эту презентацию, но и не подготовилась к выступлению должным образом, и теперь все знали об этом.

Весь день она была красной как рак, ожидая, что ее вызовут в переговорную и объявят о том, что она уволена. Но был и другой вопрос. Вопрос этот был о том, почему Дональд не задавал все те же пытливые вопросы остальным менеджерам, почему устроил допрос с пристрастием только ей одной? Если это была не месть Нине, то что?!

И вот наконец Мюррей вызвал ее в переговорную. За длинным роскошным столом из лакированного дерева со смолистой жилой сидели только Софи и маленький толстый Мюррей Крайс. Он был человеком с невероятно тяжелым характером, вечно оттопыренной вперед губой, мрачным взглядом на все. Но на работе он собирался и действовал более-менее здраво. Во всяком случае, именно это вскоре поняла Софи. Потому что он сказал то, что она ждала меньше всего.

– Послушай, Софи. Мы общались с мистером Грейвудом, и – хотя он ничего такого не говорил – но я уловил кое-что по его настроению на твой счет. В общем, он не хочет, чтобы ты здесь работала. Я не знаю, что там у вас было в прошлом, и почему сейчас между вами все так. Но мой тебе совет: найди другую работу.

– Но он не может уволить меня сейчас, когда сам на испытательном сроке.

– Но он может доказать твою профнепригодность. А ты действительно имеешь очень низкие квалификации.

– Я многое забыла, это правда, но я буду работать лучше. И потом, я была хорошей сотрудницей когда-то. Меня все хвалили и повышали.

– Но это было пять лет назад.

– Мюррей, мне просто нужно время. Я соберусь. Я это сделаю.

– Хорошо. Пока у тебя время есть. Но у тебя нет права на ошибку. Ты уяснила это себе? А впереди командировка в Китай. И мистер Грейвуд едет тоже.

Странно было слышать такие слова от Крайса. Он смотрел на нее с недовольством, как и всегда, как и на всех. И за этой маской, как она ощущала, не было личности, не было индивидуальности, просто замученный жизнью человек. Но как тогда он мог произносить слова, выражавшие все же заботу о ней? Неужели он все же сжалился над Софи, неужели внутри него сидел нормальный человек?

А все же от этой жалости ей не стало легче. Что она будет делать в Китае? Совсем одна, вдали от офиса, в окружении руководства, а главное, рядом с Дональдом, который твердо решил избавиться от нее, чтобы она не мозолила ему глаза?

На выходных Софи все же вырвалась в Кембридж, она села на поезд в Кингс-Кросс, и уже через полтора часа оказалась у сестры дома. Поначалу Нина обрадовалась ее приезду и даже предложила выпить по бокалу шампанского. Они обменивались самыми скучными и банальными фразами, пока Софи не решилась сказать все, что было у нее на уме.

– Представляешь, и этот напыщенный болван решил, что я пересплю с ним, чтобы он написал за меня работу! Вот наглость!

– Но ты же использовала его! Просто все это время использовала его. Что он должен был подумать?

– Но я ведь не намекала на интим, понимаешь?

– А что значит в твоем понимании: не намекала? – Усмехнулась Софи. – Разве флирт это не есть намек на то, что между вами что-то может быть?

Нина потрясла задумчиво голову.

– Я никогда не думала об этом в таком ракурсе.

– Боже мой, тебе скоро тридцать лет, а ты не думала в таком ракурсе!

Софи застонала и закатила глаза.

– Ты всегда такая, – продолжила она критиковать сестру. – Во всем. Сначала ты используешь мужчин для своих целей, а потом недоумеваешь, почему все они обозлены на тебя. И вот они нагоняют тебя и мстят… только почему-то мстят мне, а не тебе!

– Ох, дорогая моя, не начинай! Ты сама мне прислала список со снятыми с производства артикулами. Откуда мне было знать, что их не нужно рассматривать в презентации? Это твой промах, а не мой.

– Согласна. Но все остальное – желание Дональда избавиться от меня – это твоих рук дело.

– Ну да, конечно! Какой-то маньяк решил поиздеваться над беззащитной женщиной, которая ничего ему не сделала, но это я виновата, а не он. Ты должна винить его, а не меня, Софи.

Нина так легко и равнодушно пожала плечами, словно ее нисколько не волновали проблемы сестры, и это раздосадовало Софи.

– Какая же ты эгоистка! Думаешь, раз у тебя все в жизни гладко, то можно насмехаться над проблемами других людей? Если я потеряю эту работу, никто меня никуда не возьмет.

– Пойдешь ассистентом куда-нибудь. Выход всегда есть. Начнешь карьеру с нуля.

– Ассистентом?! В тридцать лет?! Кто ж меня возьмет?

– Я не знаю, дурочка, это было твое решение – стать домохозяйкой на пять чертовых лет, а не мое.

– Какая же ты тварь! А я еще приехала помощи у тебя просить.

– Помощи? И какой же? – Зло парировала Нина.

Они вперили в друг друга разъяренные взгляды, словно им хотелось придушить друг друга.

– Хотела попросить тебя слетать вместо меня в Китай.

– Что? – Нина открыла рот от изумления, а затем расхохоталась. – Ты что, решила студенческие времена вспомнить? С ума сошла?

– А что такого? Я за тебя частенько экзамены сдавала.

– Мы тогда были почти детьми, Софи.

– Детьми, которых могли исключить из университета, если бы обман вскрылся. – Зло заметила Софи, намекая на те риски, что она несла ради хороших оценок Нины.

– Очнись, это реальная жизнь. – Зашипела Нина. – За такое мы обе навсегда можем остаться без работы. Или сесть за мошенничество.

– Интересно, и как это можно будет доказать? Сделать генетический тест? – Софи насмешливо приподняла бровь.

Нина хотела было что-то сказать, но не смогла: это была правда. Они были генетическими близнецами, а значит, их гены были совершенно одинаковыми.

– И все равно, это бред. – Сказала наконец Нина.

– Ну пожалуйста! – Взмолилась Софи, решив испробовать все методы. – У тебя такой огромный опыт, ты так умна, у тебя такие квалификации… Ты просто поставишь Дональда на место, докажешь, что я хороший работник. Неужели тебе совсем не хочется сделать это?

– Размазать Дональда об стенку? – Засмеялась Нина. – Да он и так настрадался тогда, бедный. – Нет, и не проси. Слишком рискованно. Ты должна сама сделать это.

– Ах, значит, я могла тогда рисковать своим образованием для тебя, а ты – нет? Ты всегда была страшной эгоисткой, Нина. Знаешь, когда ты уговорила кадровика рассмотреть мою кандидатуру, я решила, что ты изменилась, что в тебе проснулось хоть что-то человеческое. Но я была не права.

– Да, ты была не права. Думай так, если тебе от этого легче.

– Что, ну что ты сделала Дональду, что он так ненавидит тебя? – В сердцах воскликнула Софи. – Что ты сотворила с ним? Признавайся!

Но Нина лишь сжала губы в ехидной усмешке, не проронив ни звука.

Софи выскочила из дома со скоростью света: по лицу текли слезы, а из горла вырывался хрип. Как же она была беспомощна, как жалка! Как и тогда, в университете, когда против собственной воли шла на экзамен, притворяясь Ниной. Та просто искусно манипулировала и управляла ею, как сильный близнец, который подавляет другого. Она всегда, всегда была под каблуком у Нины.

Не поэтому ли Софи тогда ушла с работы и решила пойти по другому пути – чтобы быть не похожей на нее, чтобы жить отдельно и как можно дальше? А теперь в нужный момент сестра просто бросила ее.

А впереди был Китай… жестокий и беспощадный, со списком задач настолько страшных, что даже думать об этом было больно. Как Мюррей мог составить для нее такие цели в эту поездку? Неужели он совсем не понимал, что она только устроилась в компанию?

Софи шла к станции. Ей было все равно, когда пойдет следующий поезд. Ей просто хотелось уехать в Лондон, и она готова была ждать на станции столько, сколько придется.

Когда она уже пришла на станцию и подошла к кассе, ее телефон вдруг зазвонил. Это была Софи. Не надеясь ни на что, она взяла трубку. Хотя сначала хотела сделать вид, что не слышит, но нет! Софи так не могла поступить с сестрой. Размазня, тряпка, она просто не умела быть жестокой. Даже в таких мелочах.

– Да, Нина.

– Слушай, Софи, ты еще не уехала? – Голос Нины звучал ласково, даже заискивающе.

– Я на станции, сейчас куплю билет. – Сухо ответила Софи.

– Не покупай. Я имею в виду, пока не покупай. Вернись. Нам нужно все обсудить. Это довольно непростая схема. Нужно полностью погрузиться в детали. Понимаешь? Придется тебе провести у меня весь оставшийся день, а может утром поехать домой.

От этих слов у Софи странное тепло разлилось по телу, как будто кто-то большой и сильный обнял ее и пообещал избавить от всех забот. Неужели она будет избавлена от поездки в Китай? Неужели сестра способна на хороший поступок для нее?

Оказавшись снова в домике Нины, Софи пила шампанское и выслушивала план сестры. План этот так быстро сложился у той в голове, что ей даже стало страшно: как хитроумна была Нина!

– Нам нужно сходить к моему мастеру здесь и изменить твою прическу. Тебе сделают темное каре.

– Почему тебе не осветлить заодно волосы до моего цвета? – Спросила Софи.

– Не годится. Когда мы потом поменяемся обратно, нам что, опять перекрашиваться?

– Хорошо, поняла.

– Я скажу, что поменяла прическу перед поездкой в Китай. Мой гардероб весь остается здесь, и ты будешь носить мои вещи. А за твоими я пошлю курьера.

– Но я разве домой не успею съездить? – Удивилась Софи.

– Так ведь вылет завтра?

– Да.

– Ну и зачем тогда тебе туда ехать? Чтобы вызвать подозрения? Нет, я отсюда поеду в аэропорт. А ты будешь здесь. Будешь мною. Сейчас скину тебе на почту наше расписание и список работ на две недели вперед. Заодно сделаешь за меня работу по корпоративным финансам, которую я завалила. – Мимоходом прощебетала Нина.

– Что? – Удивилась Софи. – Так ты для этого меня…

– Какая к черту разница? Ты хочешь лететь в Китай? – Заорала Нина.

– Нет!

– Ну так и закрой рот! А ты мне должна скинуть все данные по этой дурацкой командировке и твоим поставщикам. Паспорт, кстати, тоже нужно, чтобы завтра привезли сюда. Не бойся, сестра, впереди у Дональда не только полный облом, но я, может, приготовлю ему кое-что посильнее и похуже поражения.

Сказав это, Нина хитро подмигнула, но Софи как будто не слышала ее последние слова. Она помрачнела.

– Слушай, Нина, мне так страшно, у меня зубы стучат.

И действительно: чем больше Нина говорила о подмене, тем страшнее становилось Софи. Решительность ее улетучивалась с каждой минутой. Поняв это, Нина решила действовать стремительно, и вот уже первый шаг был сделан. В уютной парикмахерской ее мастер сменил имидж Софи. Учитывая то, что они обе весили примерно одинаково, теперь даже родная мать могла спутать одну с другой – так похожи и одновременно непохожи были их стрижки. Совершенно одинаковое каре, по объему и длине, оно было разного оттенка.

– Вы словно две куколки, произведенные одним мастером! – Воскликнул парикмахер.

Сестры переглянулись: Нина с хитрым смешком в глазах, а Софи просто с невинной радостью на лице. Впереди было самое сложное. Настоящая ПОДМЕНА. Интересно, никто и правда ничего не заподозрит?

Глава третья

Это случилось пять лет назад. Нина тогда только несколько месяцев проработала к относительно небольшой компании из двухсот человек в роли менеджера среднего звена в отделе маркетинга. Она занималась в основном тем, что оформляла рекламные брошюры, страницы на сайте, листовки, презентации. При необходимости она проводила презентации перед большим количеством гостей или сотрудников компании.

На редкость амбициозная и довольно привлекательная молодая женщина, она постепенно становилась все более популярной среди коллег. Директор по развитию Дональд Грейвуд обратил на нее внимание во время одной из презентаций: сначала как на неопытного сотрудника, совершавшего ошибки. Едкий, насмешливый, он деликатно поправлял и наставлял ее, заставляя поначалу густо краснеть, ведь Нина уже знала от других сотрудников, что он был дружен с владельцем компании Ливингстоном.

Это означало, что он в любой момент мог пожаловаться ему напрямую на низкие квалификации сотрудника. Так он поступал с некоторыми, самыми ленивыми из их отдела, и Нина боялась, что по ошибке он запишет и ее в их число.

Но она заблуждалась: Грейвуд не собирался ни жаловаться на нее Ливингстону, ни тем более как-то препятствовать ее работе или карьере. Наоборот, он с интересом наблюдал за ней, как за птенцом, который вот-вот вылетит из гнезда. Нина догадывалась о природе его внимания и частых насмешливых взглядов, отпускаемых в ее сторону, но не смела надеяться ни на что.

Пока однажды на одном из совещаний между отделов, где была только Нина и ее начальница, он вдруг не сделал ей комплимент:

– Как приятно, когда в вашем отделе появляется вдруг сотрудница не только красивая, но и умеющая мыслить.

Учитывая то, что Нина не сделала ничего особенного, чтобы заслужить этот комплимент, просто рассказывала о проделанной работе и намеченных планах, она мгновенно пронзила его взглядом, и он не опустил глаза.

Да, подумала она, он уже был на крючке – по ее воле или без ее воли – но он был на крючке, именно поэтому неосознанно преувеличивал ее достоинства или подчеркивал их не к месту. Она сжала на мгновение полные губы, словно задумалась, а затем медленно разжала их, отчего кровь прилила к ее рту, и он стал еще привлекательнее – она знала, что этот жест сводил мужчин с ума. Но нужно ли было делать что-то еще, чтобы заполучить Дональда? Казалось, что все уже было сделано.

Однако он по-прежнему не делал первый шаг, и это смущало и раздражало Нину. Из всех коллег, кто обратил на нее внимание, он один ей нравился, один казался привлекательным, причем не из-за внешности. Тогда Дональд был еще худым и неспортивным, но у него была такая врожденная харизма, его насмешливый взгляд покорял. Он был умен и интересен.

Каждая их рабочая встреча, будь то простое столкновение в коридоре, становились все напряженнее, как будто все пространство вокруг мгновенно заполнялось невероятной сексуальной энергией. От одного его взгляда и слова все внутри Нины горело, весь мир вокруг преображался и наполнялся красками из какого-то совсем другого измерения. Как будто все, что было без Дональда, было серым и убогим, а все, что было с ним – было пронзительно ярким, полным неземного восторга и блаженства.

Да, смотреть, видеть, говорить с ним по рабочим вопросам было блаженством. Даже думать о нем дома по вечерам, представлять, что он все же решится пригласить ее на свидание – было блаженством.

Так чего же он ждал, чего? Почему никак не решался пригласить ее на свидание?

Этот корпоратив случился в преддверии Рождества. Компания арендовала большой банкетный зал, чтобы он вместил все двести сотрудников. Помещение было украшено шарами, яркими огнями гирлянд, по центру стояла огромная ель. Поначалу свет был не приглушенным, а довольно сильным, что позволяло рассмотреть всех сотрудников, их костюмы, платья, туфли, прически.

Нина, талант которой по обаянию мужчин в те годы еще только начал раскрываться, примкнула к двум замужним коллегам, и втроем они стали делать фотографии около рождественской ели.

Но вот появился Ливингстон, владелец всей компании. Под руку с ним шла его супруга, довольно молодая женщина. Она выглядела весьма привлекательной, только все время держала тонкие губы сжатыми, отчего лицо казалось холодным, непроницаемым и даже завистливым.

– Мне кажется, или миссис Ливингстон намного моложе мужа? – Шепнула Нина своей подруге Сьюзен.

– Не кажется! – Засмеялась та. – Только посмотри на ее платье: какая длина, и все сверкает. Это камни или блестки?

– Хочется подойти и рассмотреть, – засмеялась вторая коллега и подруга Нины, турчанка Аиша.

– Она и симпатичнее Ливингстона, – заметила Нина.

– Не знаю, лицо как у мымры, – Аиша пожала плечами.

– Лицо как лицо, – ответила Нина. – Ты слишком злая.

– Да нет, – перебила ее Сьюзен. – У нее лицо змеи! Аиша права.

– Она увела его из семьи с тремя детьми, – сказала Аиша. – Родила ему ребенка и теперь сидит в декрете на всем готовеньком.

– Ненавижу, когда мужчины находят себе женщин помоложе. – Пробормотала Нина и вдруг заметила в другом конце зала нескольких мужчин.

Среди них был и Дональд! Против воли что-то в сердце екнуло, а затем горячая волна прошлась по всему телу. Как странно устроен человек, подумала она, даже просто видеть его вдали, знать, что он здесь, в этой самой комнате – наслаждение. Почему это именно так работает?

– А ты пересекалась с Ливингстоном по работе? – Спросила Аиша у Нины.

– Конечно, несколько раз уже. У нас были серьезные переговоры, топ менеджеры из Испании прилетали, затем из Германии.

– И ты вела эти переговоры? – С восторгом спросила Сьюзен.

Она была совсем не завистлива, хотя в карьере ей везло меньше, чем Нине. Впрочем, как и Аише.

– Да, вела. – Прихвастнула Нина. На самом деле ее роль в переговорах была маленькой, она в основном отвечала на технические и финансовые вопросы, на которые не мог ответить Ливингстон. Он вел переговоры, не она. Но ей ни к чему было признаваться в этом.

Надо же было такому случиться, в этот самый момент произошло самое неожиданное, что могло произойти на корпоративе. Ливингстон подошел сзади к троице и заговорил с Ниной.

– А вот это та самая Нина Блэк, про которую я рассказывал.

Казалось, он немного подвыпил и позабыл, что пришел на корпоратив с женой. Он представил Нину своему деловому партнеру, совсем забыв о существовании Аишы и Сьюзен, которых такое невнимание покоробило.

А вот Нину не особенно волновало состояние подруг. Главным было то, что Ливингстон ее выделил среди всех!

– Это наш очень молодой и перспективный сотрудник. Талант! – Продолжал говорить Ливингстон.

– И к тому же очень привлекательный сотрудник, – попробовал сострить деловой партнер и так широко улыбнулся ей, что Нине ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ.

Они какое-то время пообщались, и Нина даже справилась со своим волнением, убедив себя, что после этого Ливингстон забудет о ее существовании. Но не тут-то было! Сказал бы ей кто-то, что это было только началом, и она, быть может, спряталась бы от руководителя где-нибудь на балконе или вовсе сбежала с корпоратива.

Ливингстон постепенно подводил всех своих друзей или партнеров и знакомил их с Ниной, и всякий раз она надеялась, что это был последний раз. Наконец она стала звездой корпоратива, потому что теперь все в компании знали, как ценил ее Ливингстон. Не только ценил. Нина с усмешкой про себя думала о том, что теперь все знали, что владелец компании к ней неравнодушен. Даже его жена знала об этом.

– Если это только возможно, – засмеялась Сьюзен, – лицо миссис Ливингстон стало еще злее, чем было.

– Неудивительно! – Сухо заметила Аиша. – Я бы на ее месте уже со стыда бы сгорела. Нина, почему он так активно клеится к тебе?!

– Ты думаешь, я знаю? – Возмутилась Нина. – Для меня это такой же шок, как и для вас. Мы никогда с ним не общались на личные темы прежде. Только рабочие.

А сама она глазами искала Дональда: ну куда же он пропал? Почему он так и не подошел к ней? Они уже успели и за столом посидеть, и послушать музыкантов, кто-то даже потанцевал, а он так и болтал с коллегами, словно и не думал о ней.

Неожиданно свет стал приглушенным, и ведущий пригласил всех за столы, а затем заиграла медленная музыка. Лишь только Нина села за стол, как увидела, что на другом конце за круглым столом сидит он. Ее Дональд. И он буквально раздевает ее своим насмешливым взглядом. Как же она устала от этой его нелепой, дурацкой манеры все говорить глазами и ничего – языком! Нина со злости даже вилку швырнула.

И вдруг почувствовала, что кто-то положил руку ей на плечо. Это была тяжелая, шершавая рука. Нина обернулась и увидела Ливингстона. Он галантно протянул ей руку, приглашая танцевать.

Что же, он действовал решительнее, чем Дональд, который уже начал ее раздражать. Почему бы не согласиться? В конце концов, из этого могло что-то и выйти… Например, повышение…

Ливингстон вывел Нину в центр танцпола, а затем закружил в медленном танце на глазах у изумленных сотрудников и униженной жены.

Что чувствовала в этот момент Нина? О, если бы она сказала себе, что боялась начальника, боялась отказать ему, что она терпела его внимание – то солгала бы. Нет, самой себе лгать она не могла. Она была счастлива, что из всех людей он выделил именно ее. Быть может, она еще не стала самой блестящей сотрудницей в компании, но обязательно ею станет, причем скоро. А пока можно было стать самой привлекательной женщиной в компании.

Как завидовали ей, должно быть, все женщины сейчас! Как ревновала миссис Ливингстон. И поделом ей, рассуждала Нина. Некрасивая и злая, она решила завлечь пожилого мужчину в свои сети за счет одной молодости. Но молодость не решала все. Нина была не только молода, но и красива, и умна, и обладала харизмой. В сравнении с ней миссис Ливингстон была дурнушкой. «Жестоко? – спрашивала себя Нина. – Лучше пусть мои слова будут жестоки, чем лгать самой себе».

А Ливингстон между тем смотрел на нее с такой нескрываемой нежностью, что у нее кружилась голова.

Когда танец закончился, она, подобно Золушке, быстро ускользнула и села за свой столик, где ее ждали шокированные Сьюзен и Аиша.

– Зачем ты согласилась? – Прошипела последняя. – Ты понимаешь, как это неприлично выглядит? Он даже жену еще ни разу не пригласил на танец!

Нина равнодушно пожала плечами, а затем пошла в туалет. Столик Дональда пустовал. Казалось, он и его друзья уже ушли по домам. Это развязывало ей руки, с грустью подумала Нина.

Когда она вышла из уборной, то увидела, что в холле, у красивых ажурных зеркал стоял Дональд и беседовал с кем-то. Он был уже в куртке, как будто собирался уходить или просто вернулся с улицы, где дышал свежим воздухом. Все те мгновения, что Нина глядела на него, он пронзал ее взглядом, ставшим еще более насмешливым, даже оскорбительно-насмешливым.

Вдруг его знакомый ушел в зал, и Дональд наконец остался один. Пока Нина достала помаду и подкрасила губы, он не спускал с нее глаз. Наконец она не выдержала и подошла к нему.

– Осмелюсь спросить, что значат эти твои насмешливые взгляды?! – Спросила она. – Что ты хочешь сказать мне? Ну, смелее, говори. Что смешного ты нашел во мне?!

– А ты не знаешь? – Вдруг спросил Дональд резко. – Ливингстон пришел сюда с женой. С женой. Он начал вести себя как последний клоун у нее на глазах. Приставал к тебе весь вечер. А ты даже не смутилась. Вся сияешь, танцуешь с ним, смеешься над его шутками. Как ты можешь быть такой бесчувственной?

– Разве Ливингстон не твой хороший друг? – Возмутилась Нина. – Может, ты лучше у него спросишь, почему он ведет себя так? Или ты правда считаешь, что я за него в ответе? Я вроде в няньки не нанималась никому.

– Миссис Ливингстон хороший человек и не заслуживает подобных издевательств. Нина, послушай…

– Я не собираюсь стоять здесь и выслушивать твои оскорбления. – Сухо ответила Нина. – Вместо того, чтобы пулять насмешливые взгляды, давно бы просто взял то, что хочешь.

Сказав это, Нина так стремительно развернулась и зашагала к выходу, что он не успел ответить ни слова. Она открыла входную дверь и оказалась в гардеробной, ведущей на улицу. Там Нина схватила свое пальто и накинула на плечи, а затем отвернулась от курток и плечиков, чтобы уйти с корпоратива, как вдруг ахнула: прямо перед ней стоял Дональд.

Он больше не ухмылялся, лицо его стало темным и зловещим, пугающе зловещим. По спине Нины пробежал холодок, она уже не чувствовала себя такой смелой, какой была всего минуту назад.

– Что… что ты здесь делаешь? – Промолвила она.

– То, что ты сказала мне сделать. Беру то, что хочу.

То, что случилось дальше, Нина потом тысячи раз прокручивала в памяти, стараясь запомнить каждую деталь, каждый миг, настолько все это было восхитительно, романтично, страстно и необычно.

Дональд обхватил ее талию и спину и прижал к себе, губы его впились в ее губы, и она застонала от боли. Он как будто хотел расцарапать ей губы, оставить на них синяки. Она не терпела, пыталась сопротивляться, даже стучала кулаками ему по груди, но все было без толку: он сковал ее движения своими грубыми объятиями.

Наконец он отпустил ее, но только с тем, чтобы схватить за плечо и потащить к выходу.

– Куда ты меня тащишь? – Воскликнула она и попыталась вырвать руку, но ничего не вышло.

Лишь только он вытолкал ее на улицу, как Нина перестала кричать: там курили сотрудники их компании, и меньше всего ей хотелось устраивать сцену у них на глазах. Мало того, что ей все кости перемоют из-за Ливингстона, так еще и дать всем узнать о ее странной романтической связи с Дональдом!

– Пусти меня, – прошептала она, лишь только они ушли подальше от сотрудников.

– Помолчи.

Пикнула сигнализация автомобиля, у которого они оказались, Дональд открыл дверцу и силой впихнул Нину внутрь на заднее сиденье. Она съежилась от страха и перестала дышать: неужели Дональд изнасилует ее, да еще и в машине? Хуже этого ничего не могло быть! Он двинулся было на нее, она вскрикнула и инстинктивно накрыла лицо руками, словно не желала видеть того, что сейчас произойдет. Сердце бешено стучало, в голове все потемнело, она перестала дышать…

Визг шин вывел ее из оцепенения: Дональд уже сел в кресло водителя и пустил машину на большой скорости куда-то прочь от корпоратива.

– Куда ты везешь меня? – Воскликнула Нина.

– Ты знаешь, куда.

– Отвези меня домой. – Взмолилась она на заднем сиденье. – Пожалуйста.

– Не сегодня, малыш. Сегодня я беру то, что хочу. Ты сама так сказала.

– Я не понимала, что несу. Я не это имела в виду… Пожалуйста, Дональд!

Но никакие мольбы не действовали на него, а поездка была столь напряженной, что им обоим показалось, будто они всего за минуту домчались до его дома. Это был неплохой таунхаус с высокими туями перед крыльцом. Дональд вытолкнул Нину из автомобиля и потащил к дому.

Все соседи уже спали, но они могли проснуться и вызвать полицию, если Нина закричит – она знала это. Так отчего же не кричала, не молила, не звала на помощь? Почему губы ее онемели, а язык одеревенел? Сумасшедшая! Неужели она позволит ему сделать это? Нина сама себя боялась, боялась своих инстинктов. Но сделать ничего не могла.

Дональд втолкнул ее в свою гостиную, стащил с нее пальто, а затем подтолкнул к дивану. Нина послушно села, но не облокотилась о спинку, а села прямо, выдавая свое напряжение и страх. Глаза ее были расширены от ужаса.

– Пожалуйста, отвези меня домой.

– Что ты будешь пить? Есть вино и шампанское. А, еще виски.

Дональд уже был у барной стойки и разливал спиртное. Не дождавшись ее ответа, он налил ей и себе виски, а затем сел рядом на диван. Нина почувствовала, что у нее немного стучат зубы. И зачем только она сказала те проклятые слова Дональду? Зачем раззадорила его? Кто только дернул ее за язык?

Теперь она была у него дома. У него дома. На языке отношений это означало, что она не выйдет отсюда, пока не займется с ним любовью. Но она вроде бы попала сюда не добровольно. Или… добровольно? Разве не этого она столько месяцев ждала от Дональда? Но почему он был так груб с ней? Он совсем не любил ее? Или разлюбил из-за того, что она строила сегодня глазки Ливингстону?

С другой стороны, странная мысль пульсировала где-то в висках: если он не сделает это, если сейчас отступит, смалодушничает – она просто не будет уважать его как мужчину. Ведь она молчала все это время, только один раз попыталась обратить все вспять: когда он подтолкнул ее к дивану. Последующие напряженные минуты она молчала. Значит, согласилась быть с ним. Значит, хотела быть с ним. Ничего внутри нее не хотело сопротивляться ему. Разве истинная страсть не должна была быть такой: внезапной, непредсказуемой, оглушительной и сметающей доводы разумы и условности?

Глоток виски унял дрожь в коленях и стук зубов. Опрокинув стакан, она не успела ничего с ним сделать – Дональд сам выхватил его и поставил на пол как ненужную помеху. И вдруг он набросился на нее, повалил на спину, завел руки над головой, а затем проник языком ей так глубоко в рот, словно ничего больше им делать было нельзя.

Когда он отпрянул от ее лица, то Нина вдруг поняла: он смотрел на нее не просто как мужчина, вожделевший женщину, в его взгляде было столько нежности и… столько любви. Она прикрыла веки. Осознавать последнее открытие было верхом блаженства. Он обожал ее, а она упивалась его обожанием.

Вдруг он спустился ниже, задрал ее красное облегающее платье наверх, застонал, увидев ее плоский спортивный живот.

– Ты само совершенство! – Простонал он так, как будто ее красота была нестерпима для него.

Если это был сон, то Нина никогда не хотела бы просыпаться. Он стянул с нее и платье, и трусы, а затем наконец взял то, что так давно хотел.

Глава четвертая

Китай встретил их духотой и влажностью, нависшей над городом, как покров. Нина не в первый раз была здесь, однако нужно было вести себя так, будто она была здесь впервые. Дональд летел в первом классе, а остальным членом группы, даже Мюррею, пришлось лететь в эконом классе, что опять-таки было непривычно и не совсем приятно для Нины. Утешала ее лишь мысль о том, что Дональд обломает об нее зубы, и тогда она компенсирует эти неудобства с лихвой.

– Мы в Китае всегда стараемся обедать в знакомых нам сетях. – Говорил зачем-то Мюррей Нине, когда они заселялись в гостиницу – огромное здание с великолепными классическими интерьерами и сверкающими люстрами. – Старбакс – наше спасение.

– А местную китайскую пищу не пробуете? – Спросила Нина без особого интереса, только чтобы поддержать беседу, ведь все это она знала и без него. Это была далеко не первая ее поездка в Китай.

– Нет, ни в коем случае. Она специфическая. Ты поймешь это. Это, мягко говоря, не то же самое, что готовят китайские повара в китайских ресторанах в Англии.

– Да ты что. Не знала.

– Но здесь мы пойдем на ужины с нашими поставщиками в элитные места – вот там будет тот уровень, к которому мы привыкли в наших китайских ресторанах.

– Заманчиво. – Односложно ответила Нина, всеми силами сдерживая улыбку.

Как ей хотелось начать насмехаться над толстым маленьким боссом Софи, с умным видом поучавшим ее на каждом шагу. Но это было бы странно для Софи, поэтому Нина изо всех сил заставляла себя большую часть времени молчать, чтобы не попасть впросак. Честно говоря, она не думала, что это будет столь легко. И все же пока она справлялась.

Когда они заселились, был вечер, и ужин уже был не предусмотрен, но Дональд позвал всех в бар, чтобы обсудить планы на неделю. На этот раз он надел стильные джинсы с потертостями, кеды и белоснежную рубашку.

И это был первый раз, когда Нина увидела его спустя несколько лет: в аэропорту и самолете он не пересекался с подчиненными. Странно, но отчего-то что-то екнуло в груди. Он не выглядел подавленным, разбитым жизнью, их расставанием, скорее наоборот: казалось, разрыв их отношений пошел ему только на пользу. Он выглядел необыкновенно молодым и полным сил.

Но что-то в нем изменилось, что-то все же сделало его старше… Нина задумалась, разглядывая его, пока он что-то читал в телефоне, не удостаивая никого из них даже взглядом. Вот оно что! Прежняя добродушная насмешливость, из-за которой она когда-то влюбилась в него по уши, превратилась в надменность, даже высокомерие. Да, Дональд не улыбался, хотя он и не выглядел злым или сердитым.

Сама Нина пришла в легком коротком платье из хлопка, и теперь сидела в кресле, сложив нога на ногу. В Китае можно было воспользоваться случаем и оставить все офисные вещи в прошлом – здесь разрешалось носить все в стиле casual. На ногах у Нины были шлепки с небольшими сверкающими камнями, в ушах тоже аккуратные серьги, она даже волосы успела помыть и уложить так, чтобы теперь выглядеть сногсшибательно: если и добиться победы над Грейвудом, то победа должна быть безоговорочной – так она рассуждала, внутренне посмеиваясь над несчастным Дональдом.

– Кого мы ждем? – Спросил друг Мюррея, по совместительству его подхалим, Александр Немой.

– Когда Кай Йю приедет. – Ответил Мюррей и бросил снисходительный взгляд на Нину, полагая, видимо, что она не знает, кто это.

– Глава нашего китайского офиса тоже будет на встрече? – Сказала как можно равнодушнее Нина. – Буду рада с ней познакомиться.

Мюррей слегка приподнял брови, Александр открыл рот от изумления, а Вероника и Бэт переглянулись между собой: их дурочка оказалась не такой дурочкой. Никто не вводил ее в курс дела по китайскому офису и сотрудниках в нем, но Софи уже сама каким-то образом все узнала.

Между тем Нина спросила себя: зачем она так хотела поиздеваться над Дональдом? Ведь он и так от нее пострадал когда-то. Да все просто! Потому что он посмел мучить ее бедную сестру Софи. Видимо, сама того не осознавая, она готова была порвать любого за Софи, пусть он даже был по-своему прав. Нет, она не даст сестру-близнеца в обиду. Обижать малышку Софи могла только она, Нина – так у них с детства повелось. И теперь она словно снова была маленькой бойкой девочкой, раздававшей тумаки и девчонкам, и мальчишкам, обидевшим сестру.

Наконец Дональд оторвал глаза от телефона и окинул взглядом всех собравшихся. Нине показалось, что глаза его на мгновение задержались на ее ногах, и она улыбнулась про себя: ее задумка удалась. В этот самый момент наконец приехала Кай Йю – маленькая китаянка с очень широкими скулами. Она была одета в черный свитер и черные брюки – в такую жару! Черный цвет совершенно не шел ей, но Кай Йю почему-то вбила себе в голову, что, напротив, он был ей к лицу, оттого всегда носила все этого оттенка.

– Расскажите о своих целях на завтрашний день. – Сказал Дональд и вдруг смерил Нину презрительным взглядом. – Софи, ты первая.

Нина нисколько не смутилась оттого, что он так свысока посмотрел на нее, еще и выбрал ее первой, словно надеялся застать ее врасплох. Она отрапортовала так, как будто делала это каждый день, и никто, даже Мюррей не смог придраться к ее словам.

Когда все остальные сделали то же самое, Дональд задал несколько уточняющих вопросов Веронике и Бэт, а затем Мюррей предложил Кай Йю рассказать о том, как обстоят дела в офисе.

– Подождите, – перебил его Дональд и бросил злой взгляд в сторону Нины. – Пусть Софи все выяснит. Софи, задай вопросы Кай Йю.

Это был удар ниже пояса. Если бы здесь была Софи, она бы, должно быть, уже стекла с кресла от ужаса! Дональд не имел права просить ее расспрашивать Кай Йю, ведь та подчинялась не ей, а Мюррею – он должен был расспросить ее. Но отчего-то Дональд нарушил субординацию, и главное, все это поняли, все это видели. Мюррей заерзал в кресле, не представляя, как Софи выкрутится из этой ситуации.

Быстро поняв всю эту схему и план Дональда, Нина не стала ни улыбаться, ни делать вид, что нервничает или что не ожидала такого поручения. Она довольно равнодушно стала расспрашивать китаянку.

– Сколько человек у вас сейчас в штате?

– Пятеро. Мы наняли еще одного ассистента, потому что не справлялись с инспекциями.

– Сколько человек ездит на инспекцию?

– Раньше один менеджер. Теперь он ездит с ассистентом, и так намного легче. Они укладываются в один рабочий день.

– Хорошо.

Нина продолжила свой расспрос, делая вид, что не понимает, как шокирует всех своей деловитостью. Дональд сощурился, слушая ее: видимо, он с большим трудом скрывал то, как ее маленькая победа рассердила его. Он надеялся выставить ее на посмешище, но из этого ничего не вышло!

«Бедный милый Дональд! Как ты предсказуем!» – Подумала Нина, усмехаясь про себя. – «Прости, что разочаровала тебя. Но если тебя бесит наличие Софи в твоей команде, то не ей придется уйти, а тебе!»

Когда вечер закончился, ни Дональд, ни Мюррей не похвалили Нину, как будто ничего необычного не произошло, и это ее покоробило. Однако, когда все расходились, Дональд неожиданно сказал:

– Предлагаю остаться для неформального общения и заказать коктейли.

Мюррей и Александр, хотевшие было убежать в свои номера, тут же сели обратно в кресла. Вернулись и Вероника, и Бэт. Лишь Нина не села обратно.

– Прошу простить, но у меня завтра очень важный день. – Сказала она сухо. – Мне нужно подготовиться.

Нина изо всех сил сдерживалась, чтобы не одарить Дональда широкой очаровательной улыбкой, означавшей победу над ним, сдерживалась – потому что Софи так бы никогда не поступила. Софи была сухой в общении, спокойной, даже зажатой. Она бы не допустила вольностей в адрес руководителей, будь она хоть тысячу раз права и желанна. И вот теперь Нине приходилось идти против природы и вести себя так же холодно, как и сестра.

Она развернулась и легкой походкой направилась к лифту, оставив Дональда недоумевать, почему она одна отказалась провести время с коллективом. Но главным было другое: смутное подозрение родилось у нее в уме, от которого Нина возбудилась и долго не могла уснуть. Она все спрашивала себя о том, для чего Дональд захотел посидеть в баре на ночь глядя?

Если ему приглянулась одна из сотрудниц, то это не могла быть ни Вероника, ни Бэт. Бэт была очень тучной, несмотря на свои тридцать лет. Она ела все подряд и нисколько не следила за своим питанием. А Вероника была просто немолодой, должно быть, вдвое старше самого Дональда.

Или же он просто хотел устроить немного тим-билдинга? Тогда почему он вел себя так надменно прежде?

Неужели он позвал всех остаться ради нее, Нины? То есть Софи? Неужели он хотел провести немного неформального времени в компании Софи? Но почему? Разве Дональд не стремился избавиться от нее?

Скорее бы наступило утро, чтобы Нина смогла расшифровать те тайные сигналы, что исходили от Грейвуда!

Рано утром Нина проснулась оттого, что зазвонил стационарный телефон. Странно: она не оставляла просьб на ресепшене разбудить ее, ей вполне хватало и сотового. Она сначала не хотела брать трубку, завернулась покрепче в одеяло, но телефон звонил и звонил. Тогда Нина протянула руку и поднесла трубку к уху.

– Мисс Блэк, доброе утро. Вы нужны мне на совещание срочно.

– Хорошо, а куда идти? В переговорные на первом этаже?

– Сейчас восемь утра, я проверил, они еще закрыты.

– Тогда в бар? – Уточнила Нина.

Послышалась усмешка. У Нины холодок пробежал между лопаток. До чего знакомая усмешка! Так он не перестал быть собою! Где-то в глубине Дональд был по-прежнему тем самым Дональдом, насмешливым, умным, способным на юмор…

– Бар закрыт тем более. – Сказал он сухо.

– Так куда мне пройти?

– Пройдите в мой номер. Шесть-три-один.

Нина повесила трубку. Это что еще за новости? Она даже не поленилась, тут же обыскала все тумбы и комоды с поиском информации об отеле. Но все сходилось: ни бар, ни переговорные еще не открылись. Так почему он не назначил встречу на десять? Ах, они же будут на выставке в это время! Тогда в ресторане за завтраком? Нет, тоже плохая идея. Там нельзя обсуждать важные детали сделок. Ладно, решила Нина. Можно было верить Грейвуду.

Она умылась, причесалась и быстро накинула легкое платье-рубашку, достаточно короткое, чтобы обнажить ее стройные ноги. Взяла ноутбук и папку с основными документами, а затем прошла в номер Грейвуда.

Когда он открыл дверь, его лицо выглядело совершенно безразличным, как будто для него было совершенно неважно, пришла это сестра Нины или любая другая сотрудница. Нина с раздражением подумала, что он умел притворяться. Она либо вызывала в нем положительные эмоции, либо отрицательные – третьего было не дано, потому что, даже будучи в образе Софи, она все равно была как две капли воды похожа на его бывшую.

Но еще большее удивление Нина испытала, когда проследовала к маленькому журнальному столику меж двух кресел и увидела в одном из них… Женщину лет двадцати – высокую, необыкновенно худую и привлекательную. Она пила эспрессо из крохотной кружки. У нее был пустой взгляд, и Нина хотела было подумать, что это какая-то девица легкого поведения, которую он снял на ночь, но во всей манере Грейвуда по отношению к незнакомке чувствовалось уважение, как будто он не первый день знал ее.

– Стефани, может быть, ты пересядешь на диван в спальне? – Спросил Грейвуд деликатно и даже не представил Нину ей.

– О нет, мне уже пора.

Стефани отнесла чашечку на комод и пошла к выходу, Грейвуд же любезно проводил ее до двери. Быть может, они обмолвились двумя фразами на прощание, но Нина ничего не расслышала.

Она чувствовала, что глаза ее так и пылали сейчас, а губы то и дело пытались растянуться в насмешливой улыбке. Но если рот Нина могла контролировать, то взгляд! Он выдавал ее с потрохами. Вчера она только предполагала, а сегодня была уверена: Грейвуд так сильно ненавидел ее, Софи – или Нину, неважно – что былой интерес просыпался в нем.

Быть может, он сам того не осознавал, быть может, сопротивлялся этому… Дело было в том, что Нина ни на миг не сомневалась, что он подстроил всю эту ситуацию. Что это была за девушка? Из Лондона он вылетел один. Если бы он подцепил ее в баре, то почему был так любезен с ней? Почему не чувствовалось, что это была женщина на одну ночь?

А если это была его подружка, но она прилетела позже, то она бы жила с ним в одном номере, и ей некуда было бы пойти в восемь утра. Ведь так?

Нина поняла, что ее распирает от этого открытия, что ей не терпится рассказать обо всем сестре. Но нужно было слушать Дональда и опускать глаза, чтобы он не понял, что она обо всем догадалась.

И в то же время в воздухе повисла странная тяжесть – чувство того, что он унизил ее присутствием любовницы в номере. Ведь сама Нина, как и Софи, была намного старше незнакомки. Она не обладала модельными формами той особы. Грейвуд как будто хотел сказать этой сценой, что его уровень теперь намного выше, и что и Нина, и Софи уже никогда не смогут привлечь его внимание.

Нина почувствовала себя старой и непривлекательной даже несмотря на то, что умом понимала, что вся ситуация подстроенная! И в то же время эти болезненные переживания перемешивались с мыслями о том, что Дональд просто расписывался в своей беспомощности, что он решил такими странными способами завлечь Софи, то есть ее, Нину.

О, как ей захотелось отомстить Дональду за эту сцену! Она заставит его страдать, непременно заставит страдать и скоро.

Между тем Грейвуд приступил сразу к делу, он выглядел холодным и равнодушным:

– Ты вчера говорила о новой линейке, и мне показалось, что Мюррей тебя поправил, но ты все равно не согласилась с ним, так?

Неужели за этой маской скрывался человек, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами?! Нина с трудом смогла сконцентрироваться на работе.

– Да. Дело в том, что Мюррей хочет разместить заказ на сто тысяч единиц. Все как всегда. Но он хочет попросить при этом скидки такого размера, какие китайцы ему никогда не дадут.

– Что нужно сделать, чтобы они дали эти скидки?

– Разместить заказ на миллион-два.