Крах Империи лжи

от автора: все имена, персонажи, даты и события в данном произведении выдуманы. Любы совпадения случайны.

ПРОЛОГ

Я всегда знала, что правда имеет цену. В России эта цена часто измеряется кровью.

Меня зовут Анна Соколова. Тридцать пять лет. Журналист. Неудобная для власти и олигархов. На моем счету десятки расследований и один шрам над левой бровью, подарок от людей, которым не понравились мои вопросы о пропавших миллиардах из бюджета Сочинской Олимпиады. Сегодня, стоя у окна своей маленькой квартиры на Чистых Прудах, я смотрю на заснеженную Москву и понимаю: следующее расследование может стать для меня последним. Телефон вибрирует на столе, сообщение от информатора:

«Волков убит».

Сенатор Игорь Волков. Влиятельный политик с сомнительным прошлым и ещё более сомнительным настоящим. Три недели назад он намекнул мне, что не всё так гладко в проекте «Северный поток-3» – проекте, в котором крутились миллиарды долларов и международные контракты. «У меня есть очень интересный список, Анна. Хочу передать тебе, на сохранение», – сказал он тогда, сжимая в руке стакан с дорогим коньяком. Его слова эхом отдаются в моей голове, пока я натягиваю чёрное пальто и кожаные перчатки. За окном воет январская метель. Москва, окутанная словно в белый саван, скрывающий грехи власти и кровь её жертв. Я спускаюсь по лестнице, чувствуя, как в груди колотится сердце в предчувствии, что я на пороге большого и сенсационного журналистского расследования. Я журналист и прежде, чем опубликовать материал провожу самостоятельно журналистское расследование, моя деятельность направлена на выявление коррупции в политических кругах, сбором неопровержимых доказательств.

ГЛАВА 1.

Дом сенатора Волкова – роскошный особняк в элитном районе Москвы, в двух шагах от Рублёвки. Неоклассический фасад, колонны, претендующие на римское величие, и золотые буквы «В» на кованых воротах, словно здесь жил не российский чиновник, а византийский император. Всегда забывала у него спросить, с каких таких доходов, он отгрохал себе особняк. Впрочем, ответ лежал на поверхности – коррупция, неискоренимая проблема любой страны. Полицейские машины с мигалками окружили территорию особняка, словно стая голодных волков. Жёлтая лента с надписью «Место преступления» трепетала на ледяном ветру. Я показала удостоверение журналиста молодому полицейскому, но он лишь покачал головой – посторонним вход запрещён. Однако я не была бы Анной Соколовой, если бы меня останавливали такие мелочи.

– Петров здесь? – спросила я, называя имя следователя, уверенная, что на такое дело могли отправить только его, у нас с ним были… назовём это «рабоче-дружеские отношения».

Парень замялся, и я поняла, что угадала, Петров здесь.

– Передайте ему, что пришла Соколова. Он будет рад – сказала я с неприкрытым сарказмом.

Парень, что-то сказал по рации, выслушал ответ и с недовольным видом пропустил меня. Через минуту я уже входила в мраморный холл, где тело Игоря Волкова лежало, в неестественной позе, на спине, в глазах, ужас, ноги подогнуты в коленях, одна рука прижата к груди, вторая, согнутая в локте, находилась под ним. Его кровь растекалась по белому мрамору в виде кляксы от красных чернил. Я повидала немало трупов за свою карьеру, но вид простреленной головы сенатора и в его застывших глазах, страх, заставил что-то сжаться внутри. Следователь Петров стоял у окна, выпуская сигаретный дым, несмотря на явный запрет курения в помещении. Он щурился, будто пытался прочитать мои мысли сквозь дым «Беломора». В свои пятьдесят с лишним, Петров выглядит, как и положено человеку, пережившему и повидавшему много чего в жизни и уже перестал удивляться всему, что происходит, тем более в своей работе. Лысеющий, с тёмными кругами под глазами и глубокими морщинами, из-за которых, он выглядел гораздо старше своих лет.

– Соколова, где трупы, там непременно вы? – Петров выпустил дым в морозный воздух, проникающий через разбитое окно.

– А вы опять там, где можно не работать, – парировала я, подходя ближе к телу. – Волков недавно мне говорил, что у него есть какой-то список, планировал передать мне на сохранение. Не успел. Возможно его убийство связано с этим списком.

Он посмотрел на меня внимательно, в его взгляде читалась досада. «Значит, я близка к истине», – отметила я про себя. За годы работы я научилась читать людей, особенно взгляды. У Петрова определённо были свои версии случившегося, но он не собирался их озвучивать.

– Откуда ты узнала об убийстве Волкова? – спросил он, стряхивая пепел на мраморный пол, словно демонстрируя своё пренебрежение к богатству мёртвого сенатора.

– Профессиональная тайна, – я улыбнулась самой невинной из своих улыбок. – Предварительные версии? Заказное убийство?

Я обошла тело, внимательно осматривая каждую деталь. Волков был одет в домашний халат из тёмно-синего шёлка с золотой вышивкой. На его правой руке сверкал перстень с огромным рубином, на шее, золотая цепочка с крестом, которую он никогда не снимал, демонстрируя свою показную религиозность на каждом церковном мероприятии, куда приглашали высокопоставленных чиновников.

– Да, заказное убийство, приоритетная версия- неохотно ответил Петров. – Выстрел в голову с близкого расстояния. Баллистики ещё нет, но, скорее всего, пистолет Макарова или что-то похожее. Оружие не найдено. По предварительной версии эксперта, убит в промежутке 01.30 и 2.00 часа ночи.

– Убийца забрал оружие с собой? – я обвела взглядом роскошный холл. – Странно. Киллеры, обычно оставляют оружие на месте преступления. Кто-то проник в дом незаметно, застрелил сенатора и так же незаметно ушёл? А как же охрана? Камеры? Сигнализация?

– Охранник нашёл тело в семь утра, когда пришёл на смену. По его словам, ночью дежурил Сергей Климов, его в доме не было. Камеры не работали – кто-то отключил систему. Профессиональная работа.

Я подошла к разбитому окну. На улице продолжал падать снег, заметая следы, если они вообще были. Идеальное время для убийства – метель скроет все следы.

– Когда и кто последний раз видели Волкова живым? – спросила я, делая заметки в своём блокноте.

– Вчера, около одиннадцати вечера. Водитель привёз его домой из ресторана «Пушкинъ». Волков был один. – Петров закурил новую сигарету.

В его голосе появились нотки, которые я не часто слышала, – озабоченность и беспокойство. Я опустила взгляд и заметила что-то странное – пальцы правой руки Волкова были испачканы чернилами. В век смартфонов и компьютеров мало кто пользуется ручкой, особенно дома, поздно вечером, в халате.

– Он что-то писал перед смертью, – сказала я, указывая на руку сенатора. – Нашли бумаги? Записную книжку? Что-нибудь?

Петров подошёл ближе, внимательно рассматривая испачканные чернилами пальцы.

– Помещение осмотрели поверхностно, тщательно не осматривали.

Я чувствовала, как внутри нарастает знакомое возбуждение – предчувствие большой истории. Волков что-то писал перед смертью. Интересно, эти записи дома или убийца унёс их с собой?

– Кому выгодна смерть Волкова? – спросила я, хотя понимала абсурдность этого вопроса. Слишком много желающих, слишком длинный список.

– Список длиннее телефонного справочника Москвы, – озвучил мои мысли Петров. – Волков имел связи везде, от нефтяных магнатов до чиновников администрации президента. Плюс личная жизнь… Три брака, любовницы, дети от разных женщин. Мотивов – хоть отбавляй.

Я сделала ещё несколько фотографий на телефон, зная, что официально их у меня быть не должно. Но мне нужны были доказательства, что я здесь была, что видела тело своими глазами.

– Что делает журналистка на месте преступления? – раздался резкий голос позади меня.

Я обернулась и увидела высокого мужчину в строгом чёрном костюме. Его холодные серые глаза смотрели сквозь меня, как рентген. Фёдор Захаров, начальник следственного управления ФСБ. Мы встречались раньше, и эти встречи редко были приятными.

– Выполняю свою работу, – ответила я, выдерживая его взгляд. – Общественность имеет право знать правду о смерти сенатора.

– Общественность узнает то, что нужно и когда нужно, – отрезал Захаров. – Петров, почему здесь посторонние?

– Я пригласил, – неожиданно заступился за меня следователь. – Соколова знала Волкова лично, может помочь в расследовании.

Захаров прищурился, и мне показалось, что температура в помещении упала на несколько градусов.

– Все материалы дела, под гриф: «Совершенно секретно». Петров, возьми с Соколовой подписку о неразглашении данных предварительного следствия. – произнёс он, затем, повернувшись ко мне. – Ты меня поняла Соколова?

– Конечно, – я улыбнулась, зная, что это выведет его из себя. – но свободу прессы пока никто не отменял. Даже ФСБ.

Захаров сделал шаг ко мне, явно собираясь сказать что-то ещё, но его прервал звонок телефона. Он отошёл в сторону, отвечая на звонок вполголоса. Я воспользовалась моментом и шепнула Петрову:

– Как быстро ФСБ отреагировали на убийство сенатора!

– Ничего необычного в этом нет, – тихо ответил Петров. – Волков был членом комитета по национальной безопасности. Имел доступ к государственным тайнам. Плюс… – он замялся, оглядываясь на Захарова, – есть подозрения, что он контактировал с иностранными спецслужбами в последнее время.

Мои брови взлетели вверх. Вот это поворот. Волков – шпион?

– Иди отсюда, Соколова, – Петров почти выталкивал меня к выходу. – и забудь, что я тебе сказал. Это дело… оно опасное.

– Все мои дела опасные, – усмехнулась я, но позволила ему проводить меня к выходу.

Уже у дверей я обернулась и посмотрела на тело Волкова ещё раз. Было в этой картине что-то неправильное, какая-то деталь, которую я упускала. Но что именно – понять не могла.

– Береги себя, Соколова, – неожиданно серьёзно сказал Петров. – а ещё лучше, не лезь в это дело.

– Это моя профессия, – ответила я, застёгивая пальто и натягивая перчатки. – Кстати, как зовут водителя Волкова, мне бы поговорить с ним?

– Максим Леонтьев, но сейчас он занят, даёт показания. Всё Соколова, иди!

Выйдя из особняка, я глубоко вдохнула морозный воздух. Снег продолжал падать, скрывая следы преступления. Мозаика начинала складываться: сенатор с государственными тайнами, контакты с иностранными спецслужбами, список участников, уверена, данный список связан с проектом «Северный поток-3», отключённые камеры, исчезнувший охранник, чернила на пальцах… Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Я достала телефон и набрала номер.

– Костя? Мне нужна твоя помощь. Дело серьёзное… Да, убийство. Сенатор Волков. Задействованы ФСБ и полиция… Нет, информацию о «Северном потоке» я подтвердить не могу, но… Мне необходимы данные о водителе Волкова, номера телефонов, адрес. Зовут Максим Леонтьев, это всё, что мне известно. Хорошо, встретимся через час в нашем месте.

Бар «Старая Москва» был одним из тех мест, которые не меняются десятилетиями. Тёмное дерево, затхлый запах пива и сигарет, тусклый свет, скрывающий морщины завсегдатаев и пятна на скатертях. Идеальное место для того, чтобы затеряться среди таких же потерянных душ. Я сидела за угловым столиком, потягивая коктейль и наблюдая за входом. Было около семи вечера, когда дверь распахнулась, и вошёл мужчина лет сорока – коренастый, с квадратным лицом и короткой стрижкой. Он оглядел помещение, увидев меня, направился к моему столику. Костя Завьялов, мой друг, с которым мы не раз побывали в передрягах. Мы познакомились с Костей пять лет назад, я вела журналистское расследование о подпольных схемах поставок оружия в Сирию. Он тогда работал в ГРУ, но отказался подписывать фальшивый отчёт о «гуманитарном грузе». Его вышвырнули со службы, записав в предатели. Помню, как он, с перебинтованной рукой после стычки с «ночными волками», передавал мне флешку с документами в подвале заброшенной типографии: «Если меня завтра найдут в Неглинке – опубликуй всё».

– Максим Леонтьев, – Костя швырнул на стол смятый листок с адресом в Люберцах и номером, начинающимся на +7925. – Снимает однокомнатную квартиру. Бывший военный, 45 лет, не женат, детей нет. Вышел в отставку четыре года назад в звании майора. Служил в основном в горячих точках. Последняя, Сирия. Причина ухода в отставку, не известна. Волкову был рекомендован его знакомым из Министерства Обороны. У Волкова работает последние три года. Чем занимался до этого, история умалчивает. Ни в чем противозаконном не замечен. Никаких подозрительных счетов в банках за рубежом, не имеет, ну или я не смог их обнаружить. Из родственников никого не осталось. Мать умерла от Ковида в 2020 году, отец, замёрз по пьяному делу на улице, спустя шесть месяцев после похорон жены. Братьев и сестёр нет.

– Благодарю, – сказала я и взяла распечатку с данными Леонтьева.

– Ну всё, я побежал, – сказал Костя, прощаясь – на связи и Соколова, будь осторожнее. Интуиция мне подсказывает, в этот раз, всё очень серьёзно и опасно. Не лезь в лобовую.

– Договорились, -улыбнулась я поцеловала его в щёку и решив не откладывать в долгий ящик, тут же набрала номер Леонтьева.

– Алло? – ответил мне Леонтьев после пятого гудка

– Максим Игоревич? Это Анна Соколова из «Новой Газеты». Хотела бы поговорить с вами.

– О чём?

– Хочу поговорить о вашем работодателе, сенаторе Игоре Владимировиче, который был убит сегодня ночью.

– Я дал подписку о неразглашении в полиции. Так что мне запрещено делиться информацией с кем бы то ни было.

– Я обещаю вам, о нашем разговоре никто не узнает. Разговор с вами мне нужен не для публикации. Это дело личное. Я была знакома с сенатором.

Фоновый шум шагов по бетону – он явно вышел на улицу.

– Хорошо! Встретимся у «Балтики» на Краснодонской. Через час.

– Я выезжаю – ответила я и расплатившись вышла на улицу.

Добираться пришлось на метро, так как в такую метель и думать было нечего о том, что я поймаю такси, а если и поймаю, то в такую погоду, на Краснодонскую мы будем ехать часа три, если не больше. Бар оказался бетонной коробкой с выцветшей вывеской «Балтика». Ступеньки вели вниз, в полуподвальное помещение, зайдя внутрь, я чуть не задохнулась, полутёмный подвал, со скудным освещением и дымовая завеса от никотина, про закон о запрете курения, здесь видимо не слышали. Когда глаза привыкли к полумраку, я огляделась. Леонтьев сидел у дальнего столика в самом углу бара, перед ним стояла бутылка водки. Я заказала себе кофе и дала ему время выпить и немного расслабиться, прежде чем подойти. Первый стакан водки он опрокинул залпом, даже не поморщившись. Налил второй, я решила не медлить, встала из-за стола и подошла к нему.

– Тяжёлый день? – спросила я, присаживаясь к нему за столик с чашкой кофе в руке и незаметно включив диктофон в кармане.

Леонтьев покосился на меня с любопытством:

– Анна Соколова?

– Да, – я протянула ему руку. – Анна Соколова, журналист «Новая газета». Хотела бы поговорить о сенаторе Волкове.

Он протянул руку к стакану водки, но замер на полпути:

– Что вы хотите о нём узнать? Он был моим работодателем, я его водитель, наши отношения не выходили за рамки рабочих. О его личных делах мне ничего не известно. – буркнул он. – могу только сказать то же, что и полиции, вчера, в 23.00 часа привёз его домой, он вышел из машины, сказал, что завтра с утра, приехать как обычно и ушёл, убедившись, что сенатор вошёл в дом, я уехал.

– Да, знаю. – ответила я. – Меня интересует, не только как он провёл вчерашний вечер, но и было, возможно, что-то необычное в его поведении в последнее время, может появились новые люди в его окружении!

Леонтьев невесело усмехнулся, было видно, что он очень опечален убийством работодателя.

– Зачем вам это? Если вы, как говорите, не собираетесь предавать гласности эту информацию.

– Мне нужно знать, – я положила руку на его ладонь, придавая разговору доверительный тон – мы с сенатором были почти в дружеских отношениях. Вы были последним, кто видел сенатора живым. Прошу вас, расскажите мне, как он себя вёл, что говорил, был ли нервным. Всё, что вы заметили необычного.

Он опрокинул стакан водки внутрь одним глотком и начал рассказ:

– Я работал на Волкова три года. Возил его везде – по работе, по бабам, по саунам с друзьями… – он усмехнулся. – Много что видел. Много чего слышал. Но последний месяц… он изменился.

– В каком смысле? – я подалась вперёд, не сводя глаз с его лица.

– Нервным стал. Дёрганым. Всё время озирался, как будто за ним следили. – Леонтьев заказал себе ещё выпивки. – Телефон поменял на какой-то специальный, зашифрованный. Говорил, что его прослушивают.

– Кто?

– А хрен его знает, – пожал плечами водитель. – ФСБ? ЦРУ? Конкуренты? Выбирайте, кто больше нравится, а может развилась паранойя. Хотя, в его положении врагов – как собак нерезаных.

Я сделала глоток кофе, обдумывая услышанное.

– Что было вчера? Расскажите про последний вечер.

Леонтьев помрачнел. Заметно было, что воспоминания даются ему нелегко.

– Я забрал его с Тверской около восьми вечера. Он приказал ехать в ресторан «Пушкинъ». Сказал, что у него встреча. Но когда мы приехали…, он просто сидел, один за столиком, заказал коньяк. Был в возбуждённом состоянии, нервничал и всё поглядывал на часы.

– Он ждал кого-то?

– Да. Как оказалось, женщину, – кивнул Леонтьев. – Она пришла, где-то через полчаса. Высокая, светловолосая. Они разговаривали около часа. Она передала ему какой-то конверт. Плотный такой, для документов.

– Вы слышали, о чём они говорили?

– Нет, я сидел за три столика от них. Женщина ушла первой… – водитель сделал паузу, как бы собираясь с мыслями. – Затем, Волков заказал ещё пятьдесят граммов коньяка, выпил, улыбаясь потирал руки, встал, кивнул мне, и мы вышли из ресторана. Сели в машину, и он сказал: «Домой, Максим». Всю дорогу молчал, смотрел в окно. Один раз только произнёс: «Всё оказалось гораздо интереснее, чем я думал».

Я очень внимательно слушала Леонтьева, впитывая каждое слово. Это было важно. Очень важно.

– Он не открывал конверт при вас?

– Нет. Но он всю дорогу держал его в руках, не выпускал. Даже когда из машины вышел, то прижимал его к груди, словно боясь, что кто-то у него вырвет его из рук.

– Может вы заметили, что то, когда подъезжали к его дому? Может незнакомую машину рядом или людей.

– Не, ничего необычного. Я подъехал, прямо ко входу в дом, было около одиннадцати. Охранник открыл дверь, Климов, кажется, Волков ему кивнул и зашёл в дом. Всё. Я уехал. – Леонтьев опустошил очередной стакан. – А утром мне позвонили из полиции… сказали приехать. Что хозяина убили.

– Вы видели раньше эту женщину, с которой он встречался в ресторане? Кто она?

– Нет, никогда не видел. Но… – он наклонился ко мне, понизив голос, – у неё приметный шрам, возможно от ожога в форме звезды. Здесь, – он коснулся своей шеи чуть ниже уха.

Это была зацепка. Не бог весть какая, но всё же…

– Ещё что-нибудь? Что-то необычное, странное?

Леонтьев задумался, потирая подбородок.

– Да, было ещё кое-что… Перед тем, как выйти из машины, Волков бормотал: «Надо подстраховаться. Спрятать, срочно, список и документы».

Сердце моё ускорило ритм, список, о котором незадолго до убийства, говорил Игорь. Документы. Сенатор понимал, ему грозит опасность, и где-то оставил информацию… Но где теперь эти документы? ФСБ уже нашли их? Или…, документы всё же в руках убийцы?

– Спасибо, Максим, – я незаметно выключила диктофон в телефоне.

Он говорил ещё около часа. Его порядком развезло. Я узнала множество деталей о жизни Волкова – о его привычках, страхах, любовницах, деловых контактах. Леонтьев оказался наблюдательным человеком с хорошей памятью – качество, необходимые для человека его профессии. К концу нашего разговора бутылка опустела, а я получила информацию, которая могла быть для меня полезной.

– Если вам понадобится помощь… – я протянула ему свою визитку, – позвоните. В любое время.

Леонтьев кивнул, пряча карточку во внутренний карман куртки.

– Будьте осторожны, – неожиданно серьёзно сказал он.

– Я разберусь во всём этом – ответила я, собираясь уходить – До свидания, Максим!

– Давайте я вас провожу, мне тоже уже, пора.

Леонтьев расплатился, и мы вышли из бара. Он направился в сторону пешеходного перехода, я же вызывала такси.

Вдруг, я услышала визг тормозов и крики прохожих, оглянувшись на шум, я в ужасе, видела, как будто в замедленной съёмке:

Максим, на пешеходном переходе, почти перешёл дорогу, рёв двигателя, чёрный «Land Cruiser» с тонированными стёклами, удар бампера пришёлся точно в поясницу. Тело отбросило на остановочный павильон с треском ломающихся рёбер. Машина, не остановившись, прибавила скорость и скрылась с места происшествия. Я бросилась к месту аварии, Максим лежал, как поломанная кукла, вокруг собиралась толпа прохожих, подойдя как можно ближе, я сразу поняла, ему ничем не поможешь. Вернувшись обратно в бар, я отменила такси, заказала коктейль, мне нужно было немного прийти в себя и набрала номер Кости, на втором гудке трубку сняли, не в силах молчать, начала говорить:

– Костя, это снова я, Леонтьев погиб, сбила машина, но, мы успели с ним пообщаться и кое-что он мне рассказал. Волков встречался с какой-то женщиной вчера вечером в «Пушкине». Блондинка, высокая, со шрамом в форме звезды на шее. Она передала ему конверт с документами. И ещё… есть информация о списке и каких-то документах, которые были у Волкова, и он собирался их надёжно спрятать. Мне нужно узнать, кто эта женщина, и найти документы раньше, чем это сделает ФСБ.

– Шрам в форме звезды? – в голосе Кости послышалось недоумение. – Интересно. Очень интересно. Кого-то это описание мне напоминает, кого-то из бывших агентов спецслужб… или действующих. А что касается документов – если Волков, получил их только вчера, то они спрятаны где-то в доме. И нет гарантии, что данные документы не попали в руки убийцы или ФСБ.

– Понятия не имею, – вздохнула я, оглядываясь по сторонам. – Возможно они всё ещё в доме. Про документы знал, Волков, женщина и Максим. Двое мертвы. В дом я вряд ли смогу попасть. За домом скорее всего ведётся наблюдение.

– Я думаю, ты права, присвистнул Костя. – Соваться тебе туда нельзя. Слушай, я кое-что проверю. Встретимся через час в «Электронике» на Китай-городе. Знаешь это место?

– Знаю, – я поёжилась от холода. – Подъеду в течение часа.

Я отключилась и вышла на улицу, предварительно вызвав такси. Мне нужно было время подумать. Убийство сенатора, загадочная блондинка со шрамом, которая передала ему какие-то документы, секретный список, «Северный поток-3». «Электроника», маленький магазин с ремонтной мастерской на втором этаже. Здесь пахло паяльной смолой и пылью от старых компьютеров. Костя сидел в дальнем углу, окружённый мониторами и жужжащими системными блоками. Как всегда, он выглядел так, будто не спал несколько суток – впалые щёки, красные глаза, взъерошенные волосы. Но его пальцы двигались по клавиатуре с невероятной скоростью, а взгляд за синими линзами очков был острым и сосредоточенным.

– Привет ещё раз! – воскликнул он, увидев меня. – кое-что про блондинку могу тебе рассказать. Я просмотрел записи с камер видеонаблюдения в ресторане «Пушкинъ» и нашёл твою блондинку, – он увеличил изображение. – Вот она, за столиком с Волковым. Лица не видно, но шрам заметен, когда она поворачивает голову.

Я всмотрелась в размытое изображение. Высокая блондинка в тёмном деловом костюме сидела напротив Волкова. Их разговор выглядел напряжённым – она несколько раз нервно оглядывалась, а сенатор, что-то говорил, успокаивая её жестами.

– Ты смог что-то узнать о ней?

– Да, – Костя открыл ещё одно окно на компьютере. – Я пропустил её изображение через базу данных паспортного стола… и немного задействовал свои хакерские способности. В итоге: Ольга Семёнова, 38 лет, работала секретарём в здании на Лубянке, угадай чьим секретарём она была…, барабанная дробь…, Захарова. Уволилась по собственному желанию, три года назад. Затем, спустя две недели она переезжает в Сантк-Петербург, и трудоустраивается в частную охранную фирму, консультантом по безопасности. Ничего себе карьерный рост, не находишь!?

– Ольга Семёнова… – повторила я, запоминая имя. – У тебе есть данные, где она остановилась в Москве?

– Есть, гостиница «Шахтёр» – кивнул Костя. – но она выехала оттуда вчера вечером. Согласно данных сайта РЖД – ею был приобретён билет на «Сапсан» до Санкт-Петербурга. Она уехала сразу после встречи с Волковым.

– Мне необходимо с ней встретится и поговорить, я еду в Питер, – решительно сказала я.

– И ещё, – Костя хитро посмотрел на меня. –я проверил телефонные звонки Волкова за последние два месяца. Он часто звонил некоему Виктору Маркову – заместителю министра энергетики и куратору проекта «Северный поток-3».

– Серьёзно? – мои брови поползли вверх. – И что это может значить?

– Не знаю, – пожал плечами Костя, – но последний разговор состоялся за два часа до встречи с этой Семёновой. И длился почти 30 минут.

Я начала расхаживать по небольшому помещению, пытаясь собрать звенья информации, в одну цепочку событий.

– Хорошо, давай разложим всё по полочкам. Волков звонит Маркову, потом встречается с бывшим секретарём Захарова, получает какие-то документы, возвращается домой и пишет что-то перед смертью… А затем его убивают. Что-то не складывается.

– А что, если Марков и есть тот, кому не выгодно раскрытие информации о «Северном потоке»? – предположил Костя. – Он мог послать убийцу.

– Возможно… – я задумалась. – Но зачем тогда Семёнова? Какова её роль?

– Может, двойная игра? – Костя откинулся на спинку кресла. – Она работает на кого-то ещё. На иностранную разведку, например. Пытается получить компромат на российских чиновников.

– Или на тех, кто стоит за «Северным потоком-3», – добавила я. – Европейские компании, политики…

– В любом случае, тебе нужно найти эту Семёнову, – Костя протянул мне бумажку с адресом. – Гостиница «Астория», номер 412. Забронирован ею на неделю.

Я спрятала адрес во внутренний карман.

– Спасибо, Костя. Мы суперкоманда!

– Только будь осторожна, – его лицо вдруг стало серьёзным. – Это дело… оно пахнет большими проблемами. Я чувствую это.

– Я всегда осторожна, – улыбнулась я, хотя мы оба знали, что это не так.

– Будь на связи. Я поеду в Питер первым утренним поездом.

– Я забронирую билет, – кивнул Костя. – И Анна… – он редко называл меня по имени, – … береги себя. Это уже не просто журналистское расследование. Это игра со смертью.

Я лишь кивнула в ответ. Мы оба знали, на что я иду, но останавливаться было уже слишком поздно. Я чувствовала запах большой истории, а для журналиста это все равно что запах крови для акулы, невозможно сопротивляться.

Приехав домой, я быстро приняла душ и легла, думала усну, едва коснувшись головой подушки, но мысли продолжали беспорядочно скакать, как блохи, пытаясь анализировать произошедшее за день. Волков, жертва наговоров и его использовали в тёмную в своих коррупционных схемах или всё же, он причастен, и также принимал участие в каких-то схемах и в конце концов просто зарвался от жадности, начал шантажировать «партнёров» и его решили убрать? Лёжа в кровати, я вновь вспомнила наше с ним знакомство, пять лет назад на пресс-брифинге. Я начинающий журналист с амбициями, голодная до сенсаций, он только начал свою карьеру в политике, харизматичный, с отлично «подвешенным» языком. Я подошла к нему и попросила дать интервью, что он думает о реформе ЖКХ. Он. Как и все политики, говорил цветущими фразами, много, но в основном ни о чём, затем сказал, что здесь скучно и пригласил меня продолжить разговор за ужином в ресторане. Вечер плавно перетёк в утро. Наш роман длился год, вспыхнув страстью, затем, постепенно начал угасать из-за расходящихся приоритетов: Игорь, не мог не о чем говорить, кроме власти и денег и полностью погрузился в политическую карьеру, я же, выбрала направление, журналистские расследования, в основном, коррупция в стране среди чиновников. Расставание было для меня болезненным, но без драм: мы сохранили уважение друг к другу, шутили, что «дружба – наша единственная не токсичная связь». С тех пор Игорь иногда делился слухами из правительственных коридоров, я советовала, как избежать медийных ловушек. Вспоминая, я не заметила, как погрузилась в тревожный сон.

ГЛАВА 2.

Пробуждение было неприятным, резкий звук будильника взорвал тишину квартиры, я резко подскочила от неожиданности. Несколько секунд смотрела в потолок, пытаясь осознать реальность: Игорь мёртв, водителя сбила машина, а я ввязалась в расследование, которое пахнет большими неприятностями. Потянувшись за телефоном, посмотрела входящие, три пропущенных от Кости и сообщение от него же: «Билет у тебя на электронной почте. «Сапсан» в 7:30. Будь осторожна.»

– Ну конечно, «будь осторожна», – пробормотала я себе под нос, направляясь в ванную. – Как будто это когда-то срабатывало.

Холодный душ помог прояснить мысли. Затем я собрала вещи в небольшую дорожную сумку: ноутбук, диктофон, сменная одежда, зарядные устройства. Привычные движения, отточенные годами журналистских командировок. На кухне, сварив себе в турке крепкий кофе, выпила его, глядя на предрассветную Москву. Город казался особенно уязвимым в этот час – безлюдные улицы, редкие машины, фонари, создающие островки желтоватого света в молочной дымке. Где-то там, в этом сером лабиринте, скрывались люди, убившие Волкова и Леонтьева. Пройдя в комнату за сумкой, я позволила себе несколько минут слабости, открыв комод, чтобы взять паспорт, на глаза попалась фотография, где мы с Игорем стояли на фоне моря в Сочи. В то время волосы мои были короче, а его улыбка, ещё была искренней, без наглости во взгляде с чувством превосходства над другими.

– Прости, Игорь, – прошептала я, касаясь пальцами его лица на снимке. – я не могу обещать, что буду скорбеть по тебе, но обещаю точно, что я найду убийцу и распутаю весь клубок.

Убрав фотографию обратно в комод, я посмотрела на часы, пора было выезжать на вокзал, надела чёрный свитер, джинсы и кожаную куртку. Никакого макияжа, волосы стянуты в тугой хвост – максимально неприметная внешность. В коридоре, на секунду замерла перед зеркалом: в отражении на меня смотрела уставшая женщина со шрамом над бровью и решительным взглядом. Подмигнула сама себе – старый ритуал перед командировкой. Взяв сумку, я тихо закрыла дверь квартиры и спустилась по лестнице, игнорируя лифт, решив дождаться такси на улице. Такси подъехало через пять минут.

– На Ленинградский вокзал, пожалуйста, – сказала я. – устраиваясь на заднем сиденье.

Водитель, молодой парень с наушниками, только кивнул, не проявив интереса к одинокой пассажирке с небольшой дорожной сумкой. Глядя на проплывающие за окном улицы просыпающейся Москвы, я мысленно перебирала детали головоломки, которую мне предстояло разгадать. Мобильный телефон в кармане завибрировал. Я нахмурилась, номер был не знаком, но ответила, отвернувшись к окну и понизив голос:

– Слушаю.

– Анна Соколова? – мужской голос, холодный и безэмоциональный.

– Да. Кто это?

– Неважно. Важно только то, что вы связались не с тем делом. Советую вам, уехать на время, отдохнуть. Куда то, в тёплые края.

Я усмехнулась, чувствуя, как учащается пульс, но старалась, чтобы голос звучал спокойно:

– Я как раз сегодня покидаю город. Еду отдыхать на море, вы правы, давно пора.

– Не играйте с огнём, Соколова. Следующее предупреждение будет… более осязаемым.

Звонок оборвался. Я некоторое время смотрела на экран телефона, затем спрятала его и достала второй, запасной, зарегистрированный на другое имя. Набрала Костю.

– Меня предупредили, – сказала я без предисловий, когда он взял трубку. – Значит, мы на верном пути. Постарайся узнать, что ещё связывает Волкова и этого Маркова.

– Будет сделано, босс, – в голосе Кости послышалась тревога, – ты всё-таки едешь в Петербург?

– А ты как думал? Ольга Семёнова – наша единственная ниточка.

– Что-то подобное я предполагал. Запомни: в «Астории» забронирован номер на имя Елены Кравцовой. Документы получишь у моего человека на вокзале в Петербурге – он будет держать табличку «Кравцова».

– Когда ты всё это успел организовать? – я почувствовала прилив благодарности.

– Просто, мы не первый раз ввязываемся в такого рода авантюры. Я научен горьким опытом и сейчас предусмотрел любое развитие событий, – хмыкнул Костя.

– Спасибо. Я буду на связи.

Я отключилась и снова посмотрела в окно. «Предупреждение будет более осязаемым». Фраза эхом отдавалась в голове. Я не испытывала страха, меня такими вещами не проймёшь, иначе, не получилось бы из меня хорошего журналиста, который стоял костью в горле, не только у правоохранительных органов, но и политиков всех мастей, от мелких чиновников, до сенаторов собраний.

– Приехали, – объявил водитель, останавливаясь у Ленинградского вокзала.

Я расплатилась, вышла из машины и сразу смешалась с утренней толпой пассажиров. Перед тем как зайти в здание вокзала, внимательно огляделась по сторонам, выискивая признаки слежки. Вроде бы чисто, но интуиция подсказывала, что это временное затишье. Быстро прошла на перрон. «Сапсан» уже ждал пассажиров – серебристый, обтекаемый, готовый унести меня от московских тайн навстречу петербургским загадкам. Перед тем как войти в вагон, последний раз оглянулась на заснеженную столицу.

«Я узнаю правду, – решила я, – чего бы это ни стоило».

Поезд тронулся, и Москва начала отдаляться, превращаясь в размытое серое пятно в морозной дымке. Устроившись у окна, я вытащила блокнот и начала записывать всё, что знала о деле. Мне так легче сосредоточится, когда видишь факты, записанные чёрным по белому, можно заметить то, что ускользало в мыслях. Игорь Волков. «Северный поток-3». Ольга Семёнова, бывший секретарь Захарова со шрамом в виде звезды на шее. Виктор Марков, замминистра энергетики. Документы в конверте. Чернила на пальцах убитого сенатора. Исчезнувший охранник Климов. Из отдельных фрагментов должна сложиться картина. И хотя я ещё не видела её целиком, чувствовала, что нахожусь на пороге открытий. «А я готова умереть за правду?» – внезапно спросила я саму себя. Вопрос повис в моей голове без ответа, пока поезд мчался сквозь заснеженные просторы России, унося меня всё дальше по следу запутанной и опасной истории. Санкт-Петербург встретил меня мокрым снегом и промозглым ветром с Финского залива. Город казался сумрачным и неприветливым – серое небо, серые фасады, серые лица прохожих. «Северная столица в своём репертуаре», – сказала я вслух, выходя из здания Московского вокзала. На площади вокзала я наконец увидела невысокого мужчину с табличкой, на которой было написано «Кравцова». Одет в чёрное пальто, с заострёнными чертами лица и цепким взглядом, выдающим бывшего силовика.

– Елена Кравцова? – спросил он, когда я подошла.

– Да, это я, – протянула руку.

– Дмитрий, – коротко представился мужчина. – Следуйте за мной.

Я послушно пошла за ним к чёрному BMW, припаркованному в стороне от стоянки такси. Сели в машину и повернувшись ко мне, Дмитрий передал запечатанный конверт, при этом сказав:

– Документы на имя Елены Кравцовой. Паспорт, кредитные карты, водительские права. Константин просил передать, что номер в «Астории» оплачен на три дня.

– Спасибо. – я спрятала конверт в сумку. – Есть что-то ещё, что вы хотели бы сказать?

Дорога до «Астории» заняла около двадцати минут. Мы ехали вдоль Невского проспекта, украшенного к празднованию Нового года гирляндами и иллюминацией, которая, впрочем, при дневном свете выглядела тускло и неуместно.

– Ваша цель – женщина в номере 412? – неожиданно спросил Дмитрий, нарушив молчание.

Я вздрогнула:

– Откуда вы…?

– Константин просил проверить, есть ли кто в номере сейчас, – пояснил он. – я проверил, там никого. Женщина уехала рано утром. Через горничную передала ключ от номера администратору и просила передать, номер она оставляет за собой, вернётся через два дня.

– Чёрт! – я стукнула кулаком по сиденью. – Она почувствовала опасность.

– Или у неё запланированная встреча где-то ещё, – предположил Дмитрий. – вы всё равно остановитесь в «Астории»?

– Да, – я решительно кивнула, – мне нужно осмотреть её номер. Возможно, я смогу, что-то найти, пока она отсутствует. Какой-нибудь знак, подсказку.

Дмитрий лишь пожал плечами:

– Должен предупредить, – в «Астории» камеры в коридорах, слепые зоны, отсутствуют. Ваш номер 410, рядом с её номером. Да, и ещё, Костя просил передать, – Дмитрий передал мне пакет, – форма горничной отеля, вдруг пригодиться и универсальный ключ от номеров.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Вы мне облегчили задачу.

Номер в «Астории» оказался роскошным, с видом на Исаакиевский собор. Золотой купол величественно возвышался над городом, словно наблюдая за суетой смертных с высоты своего великолепия. Распаковав вещи, я внимательно осмотрела комнату на предмет прослушки (старая привычка) и вышла на балкон покурить – ещё одна дурная привычка, возвращающаяся ко мне в моменты охоты за сенсационным материалом. Чтобы не терять время даром, быстро приняла душ и переоделась в форму горничной, убрала волосы под форменную шапочку, надела очки с прозрачными стёклами, вышла из номера и направилась вдоль по коридору, зашла в кладовку, в которой хранились приспособления для уборки номеров, взяла тележку с принадлежностями и направилась обратно, к номеру 412. Надеюсь охрана, не пялиться в камеры 4 этажа не прерывно и мою вылазку оставили без внимания. Я уверенно прошла по коридору, толкая перед собой тележку, возле нужной двери я достала универсальную карту-ключ и без труда вошла внутрь. Комната выглядела идеально убранной – кровать заправлена, ни одной личной вещи на виду. Но я не зря занималась все эти годы журналистскими расследованиями и плотно общалась с оперативниками на местах преступлений, от них научилась, как правильно проводить обыск и находить тайники. Методично осмотрела всё: заглянула под матрас, проверила сливной бачок унитаза, вентиляционные решётки, подоконники, за картинами на стенах. Ничего. «Не может быть, чтобы она не оставила следов,» – думала я, присаживаясь на краешек кровати. Тут моё внимание привлекла небольшая царапина на деревянной спинке – свежая, словно кто-то недавно ковырял дерево острым предметом. Внимательно осмотрев спинку, обнаружила небольшую щель. Надавила – и часть панели отошла, открывая крошечный тайник. Внутри лежала флешка, обёрнутая в клочок бумаги с нацарапанными координатами: 59.950258, 30.315635. «Координаты и флешка… Что ж, Ольга Семёнова, ты не разочаровала,» – мысленно произнесла я, пряча находку в карман. Аккуратно вернула панель на место, для видимости находилась в номере ещё десять минут на случай, если охрана зафиксировала, время, когда горничная зашла в номер. Вернувшись в свой номер, Я первым делом подключила флешку к ноутбуку. Файл был защищён паролем.

«Разумеется,» – вздохнула и набрала Костю.

– Мне нужна твоя помощь со взломом, – сказала я вместо приветствия. – нашла флешку в номере Семёновой, но там пароль.

– Так я тебе ничем не помогу, – отозвался Костя. – мне нужна флешка. Нашла что-нибудь ещё?

– Координаты. Похоже, какое-то место в Питере. Сейчас проверю.

Я ввела данные в поисковик и присвистнула:

– Петропавловская крепость. Восточная часть, у воды. Конкретное место – завтра разберусь. А что ты выяснил про Семёнову?

– Интересная личность, – голос Кости звучал напряжённо. – вот что любопытно: год назад её фирма обеспечивала безопасность форума в Давосе, где обсуждались первые контракты по «Северным потокам», их фирма заключила контракт с министерством энергетики.

– Интересная дамочка. – задумчиво произнесла я. – А что насчёт Волкова и Маркова? Есть что-нибудь новое?

– Да, они учились вместе в МГИМО, дружили. Потом пути разошлись – Марков пошёл в частный нефтегазовый бизнес, Волков в политику. Но пять лет назад судьба свела их снова: Марков решил попробовать себя в политике, в итоге, показал себя грамотным специалистом в энергетическом секторе быстро продвигался вверх карьерной лестнице и сейчас он в должности замминистра энергетики, Волков же, курирует энергетические вопросы в Совете Федерации. Вместе они проталкивали «Северный поток-2», а теперь третий.

– Друзья-однокурсники, ставшие деловыми партнёрами… – я мысленно рисовала схему связей. – Вполне укладывается в схему. Они работали вместе и сообща отмывали государственные деньги по гос.контрактам. Потом, что-то не поделили, например, Волков решил, что получает меньше, чем должен и начал шантажировать Маркова, компромат ему предоставляла Семёнова. Так получается?

– Возможно. Я проверю банковские счета обоих. И ещё кое-что: в день убийства Волкова Марков вылетел в Цюрих. Якобы на переговоры с инвесторами. Вернулся только сегодня утром.

– Отличное алиби, – усмехнулась я. – спасибо, Костя. Держи меня в курсе насчёт флешки. Нужно взломать её как можно быстрее, придумай, как её тебе передать, не дожидаясь моего приезда в Москву.

Я отключилась и подошла к окну. Уже смеркалось, и огни города начинали зажигаться один за другим, отражаясь в ледяной глади Невы. Где-то там, среди этих огней, скрывалась Ольга Семёнова – женщина, которая могла пролить свет на убийство сенатора и тайны «Северного потока-3». Решив не терять времени, я переоделась в тёплую тёмную одежду, спрятала волосы под шапку и вызвала такси до Петропавловской крепости. Таксист, пожилой мужчина с окладистой бородой, всю дорогу жаловался на жизнь, политиков и погоду. Я рассеянно кивала, думая о своём. Когда мы подъехали к крепости, заметила, что вечером туда уже не пускают туристов.

– Можете высадить меня у Кронверкской набережной? – попросила я. – Хочу прогуляться.

– В такой холод? – удивился таксист, но послушно свернул к набережной. – Ваше дело, конечно.

Выйдя из машины, я поёжилась от пронизывающего ветра. Нева в некоторых местах была скована льдом, у стен крепости вода билась о гранит, выбрасывая ледяные брызги. Пошла вдоль набережной, сверяясь с навигатором в телефоне, отмечая точку, соответствующую координатам. Место оказалось у самой воды, напротив небольшой башни крепости. Я огляделась – никого поблизости, только пара влюблённых вдалеке, кутающихся в шарфы и не обращающих внимания на одинокую женщину.

«Что здесь? Что ты хотела этим сказать, Ольга?» – мысленно спросила я, осматривая каменные плиты набережной, решётку у воды, старинную пушку на постаменте. И тут меня осенило. Пушка! Она подошла ближе и осмотрела бронзовое орудие. На первый взгляд – обычный музейный экспонат, но при ближайшем рассмотрении я заметила небольшой конверт, приклеенный скотчем к внутренней стороне колеса пушки, в месте, незаметном для случайного прохожего. Оглянувшись ещё раз, быстрым движением сорвала конверт и спрятала его в карман. Сердце колотилось я чувствовала, что нашла что-то важное. Но изучать находку здесь, на открытом месте, было темно и холодно, а также рискованно. Собравшись уходить, заметила мужчину, стоящего в тени деревьев на противоположной стороне набережной. Он не двигался, просто наблюдал, и от этого по моей спине пробежал холодок. Я ускорила шаг, сворачивая в сторону ближайших улиц, где можно было затеряться среди прохожих. Петербург, величественный и холодный, словно смотрел на неё сквозь сумерки глазами сотен окон. Город, хранящий столько тайн под своими мостовыми, мог стать её могилой – или местом её триумфа как журналиста. Дойдя до ближайшего кафе, я вызвала такси, пока ждала машину, вскрыла конверт, обычные листы формата А4, на них схемы и цифры, пробежав глазами, убрала бумаги обратно в конверт и положила в сумку, как раз подъехало такси, я вышла и вернулась в отель. Поднялась в номер, достала бумаги, на пяти листах, были какие-то не понятные для меня схемы, таблицы и цифры, без специалиста невозможно разобраться, как и без информации, которая находится на флешке, её срочно нужно передать Косте, только как, я позвонила другу, он ответил почти сразу:

– Соколова, какие новости?

– Согласно координатам, я нашла спрятанный конверт, там какие-то схемы и чертежи с таблицами и цифрами, я ничего не поняла. Ты придумал, с кем передать тебе флешку в Москву?

– Я бы не стал так рисковать, – ответил Костя, – не могу никому доверять до такой степени. Возвращайся в Москву, думаю вряд ли ты там найдёшь ещё, что-то полезное.

– Ольга, должна вернуться в отель через пару дней, – возразила я, – хочу её дождаться и поговорить. Возможно, она прольёт свет на убийство Волкова, например, расскажет, что за документы она ему передала и что в них содержалось.

– Надеюсь она ещё жива, – сказал Костя, – внезапный отъезд из отеля, настораживает и флешку она не взяла с собой.

– Она оплатила номер на неделю, ты же сам говорил, Ольга сказала горничной, что вернётся через два дня, если она не появиться, я вернусь в Москву. Мой номер оплачен на три дня, подожду, надеюсь, что она появится.

Приняв душ, я вдруг поняла, что очень хочу есть, думала заказать еду в номер, но в итоге решила спуститься в ресторан отеля. Вдруг разживусь какой – нибудь информацией об Ольге. Поговорю с портье, горничными, хотя, скорее всего, горничные уже закончили свою работу. Значит с горничными поговорю завтра. Переодев джинсы и свитер, я вышла из номера, спустилась на первый этаж и вошла в ресторан. Ресторан поразил своей роскошью, и я поняла, что в джинсах здесь смотрюсь белой вороной. Наплевав на это, я подошла к свободному столику на двоих и присела. Тут же ко мне подошёл официант с меню, уставившись на меня с недоумением на лице, но мне было всё равно, я, перелистывая меню, украдкой оглядывала зал. Людей было немного, пара, мужчина и женщина, сидели за дальним столом. Компания из четырёх человек, что-то громко обсуждали по английский, понятно, туристы, что их занесло в январе в Питер, для меня было загадкой, ну да ладно, не моё это дело. Мужчина за столом в соседнем ряду, мой взгляд невольно задержался на нём. Высокий, с широкими плечами, видно, что дружит со спортом и физическим нагрузкам. Темные волосы с проседью на висках, чётко очерченные скулы, нос немного искривлён с небольшой горбинкой, больше всего выделялись его глаза – светло-серые, холодные, как лёд на Неве. Взгляд человека, повидавшего слишком много. Он был одет в безупречный темно-синий костюм, явно сшитый на заказ. На запястье блестели дорогие часы. Поймав мой взгляд, незнакомец слегка кивнул и поднял бокал с вином, словно в молчаливом тосте. Я сделала вид, что не заметила этого жеста, и вернулась к изучению меню. Через несколько минут почувствовала движение, подняла взгляд – он стоял у моего стола.

– Простите за беспокойство. – его голос был низким, с лёгкой хрипотцой. – вы позволите?

Не дожидаясь ответа, он присел напротив. Я напряглась, не люблю нахалов, но сохранила внешнее спокойствие.

– Я не знакомлюсь с мужчинами в ресторанах, – сказала я, прямо глядя на него.

– А я обычно не подхожу к одиноким женщинам, – улыбнулся он. – Александр Корнеев. И, поверьте, мои намерения в отношения нашего с вами знакомства, не выходят за рамки приличий.

– Елена Кравцова, – чуть замешкавшись представилась я, едва не сказав своё настоящее имя. – Что же заставило вас нарушить своё правило?

– Интуиция. Вы выглядите как человек с историей, – он сделал паузу. – К тому же, ужинать в одиночестве в таком прекрасном месте – почти преступление.

Официант принёс меню Корнееву, и тот, не глядя, заказал бутылку вина и какие-то закуски. Манера держаться выдавала в нем человека, привыкшего отдавать приказы и распоряжения.

– Вы часто бываете в Петербурге? – спросил он после того, как официант отошёл от нашего стола.

– Нет, – я решила придерживаться полуправды. – Приехала по делам. А вы?

– Почти живу здесь последнее время. Бизнес, – он неопределённо махнул рукой. – Нефть, газ, обычные скучные вещи.

– Звучит совсем не скучно. Особенно в последнее время, с этими новыми проектами, – я сделала глоток воды. – энергетика, очень прибыльный бизнес.

В его глазах мелькнула тень удивления, но он тут же совладал с собой.

– Вы интересуетесь бизнесом в сфере энергетики? Необычное хобби для… – он выразительно посмотрел на меня.

– Для женщины? – я усмехнулась. – Я журналист. Мы журналисты интересуемся всем.

– Журналист, – протянул Корнеев, и его взгляд стал ещё внимательнее. – и о чем вы пишете, Елена?

– О коррупции, политике, деньгах. О людях, которые считают себя неприкасаемыми, – я пристально смотрела на него, пытаясь уловить реакцию.

Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

– Опасная работа в наше время.

– А в какое время она была безопасной?

Официант принёс вино и закуски. Корнеев умело продегустировал напиток, кивнул и наполнил бокалы.

– За встречу, – сказал он, поднимая свой бокал.

Я чокнулась с ним, но пить не стала. Мне нужна была ясная голова.

– Так что привело вас в Петербург? – спросил он, делая глоток. – Какое-то конкретное расследование?

– Просто отдых, – соврала я. – Устала от московской суеты.

– И поэтому остановились в «Астории», одна, в январе? – его тон был скептическим. – В таком случае, вы выбрали странное время для отдыха.

– А может, я не одна, – парировала я. – Может, я жду кого-то.

– Тогда этот человек непростительно опаздывает, – Корнеев оглянулся на часы. – Уже почти девять.

Мы сидели и разговаривали ещё около часа. Он умело обходил острые темы, виртуозно перескакивая с искусства на политику, с архитектуры на экономику. Чем дольше мы говорили, тем сильнее крепло моё подозрение: Александр Корнеев – не просто бизнесмен. В его манере держаться, задавать вопросы, анализировать ответы чувствовалась выучка спецслужб.

– Что ж, Елена, было приятно познакомиться, – сказал он, расплачиваясь за ужин, несмотря на мои протесты. – Надеюсь, мы ещё увидимся.

– Кто знает, – я пожала плечами. – Петербург – город маленький.

– Согласен, – он улыбнулся и протянул мне свою визитку. – Если вдруг захотите прогуляться и продолжить разговор… или появятся вопросы по энергетическому сектору.

Я взяла карточку, на которой был указан только номер телефона и имя. Ни должности, ни названия компании.

– До свидания, Александр, – сказала я, не обещая ничего.

Он ушёл, ещё некоторое время я сидела за столиком, обдумывая этот странный разговор. Затем, вышла из ресторана и направилась к стойке портье. На ночном дежурстве был молодой человек с холеным лицом и идеально уложенными волосами.

– Добрый вечер, – обратилась я к нему с самой обаятельной улыбкой. – Подскажите, пожалуйста, моя подруга Ольга Семёнова должна была оставить для меня сообщение. Мы договаривались встретиться в этом отеле, я приехала, а её нет. Дозвониться не могу, телефон выключен.

Портье нахмурился, проверяя компьютер и стойку с корреспонденцией.

– Мне очень жаль, но госпожа Семёнова не оставляла никаких сообщений.

– Странно, – я притворилась огорчённой. – Может быть, она сказала, куда направляется?

– Нет, – портье покачал головой, но затем, понизив голос, добавил:

– Но она уехала с мужчиной. Высокий, хорошо одетый. Они вместе вышли из отеля около семи утра.

– С мужчиной? – я почувствовала след, как гончая на охоте. – Как он выглядел?

– Я не очень хорошо его рассмотрел. В черном пальто, с портфелем. Они не разговаривали, просто вышли вместе, – портье выглядел так, словно жалел, что вообще начал этот разговор. – Извините, но это все, что я могу сказать.

– Спасибо, вы очень помогли, – я незаметно положила купюру рядом с его рукой. – Подскажите, она номер сдала или он числится за ней? А то может я напрасно жду, и она не вернётся.

– Номер оплачен на неделю, – ответил портье, быстро убирая деньги в карман форменного пиджака. – Она сказала горничной, что вернётся через пару дней. Может ей что-то передать, если она появится?

– Не стоит, – я улыбнулась. – Я услышу, когда она вернётся, наши номера рядом. И ещё один вопрос – видела за ужином в ресторане мужчину, высокий, тёмные волосы с проседью, он также здесь остановился?

Портье на мгновение замешкался, и этой заминки было достаточно, чтобы понять: да, Корнеев остановился здесь.

– Я не могу разглашать информацию о гостях, – профессионально ответил он.

– Конечно, я понимаю. Спасибо за помощь.

Я поднялась к себе в номер, прокручивая в голове новую информацию. Ольга Семёнова уехала с таинственным мужчиной. Добровольно? Или её заставили уехать? Дальше, я встречаю Корнеева, выправка которого напоминает, работника спецслужб, а не человека, который занимается бизнесом, который тоже остановился в «Астории». Совпадение? Возможно, в жизни и не такое бывает. Войдя в номер, я заперла дверь на защёлку и придвинула к ней кресло – старая привычка, выработанная годами, временами, мои командировки бывают опасны для жизни и здоровья. Затем достала из сумки флешку и документы, задумчиво разглядывая, Ольга прячет флешку, где-то раздобыла документы, копии прячет в тайнике, оригиналы передаёт в конверте Волкову, спустя несколько часов, его убивают. Она приезжает в Питер, возможно Ольга не в курсе, что Волков убит, хотя, в наш век интернета она, я уверена, узнала о его смерти Игоря из новостей, испугавшись, исчезает из отеля с неизвестным мужчиной, тогда почему не забрала флешку… Мой взгляд остановился на визитке Корнеева, лежащую на столе, необходимо узнать, кто он такой. И главное – имеет ли он отношение к исчезновению Ольги и убийству Волкова. Завтра я продолжу поиски, а сейчас нужно отдохнуть, завтра день обещает быть, не легче текущего. Написав сообщение Косте, я легла в постель и мгновенно уснула.

ГЛАВА 3.

Меня разбудил резкий звонок телефона. На экране – неизвестный номер. Взглянула на часы – 4:23. Сердце забилось чаще. Включила, на автомате, диктофон на телефоне и ответила:

– Слушаю.

– Соколова, – голос был женским, хриплым от напряжения. – Вы в «Астории»? Уезжайте оттуда.

– Почему? – спросонья я никак не могла понять, что от меня хочет собеседница. – Вы кто?

– Кто я, не важно, – ответил голос – вам грозит опасность. Уезжайте из отеля, для вашей же безопасности, а ещё лучше, вам взять билет на поезд и уехать из Питера.

– Ольга, это вы? – спросила я, – мне нужно с вами поговорить, об убийстве сенатора Волкова.

– Да, это я, – ответил голос, – не понимаю зачем, но хорошо, сегодня буду ждать вас на Невском в отделении банка «Балтийский» в 10.00, в главном фойе.

Абонент отключился.

Выключив диктофон, я сжала телефон в руках, пытаясь осмыслить полученную информацию. Звонок Ольги, откуда он узнала кто я и то, что я в «Астории»? Ей сообщили, но кто? В голове мелькали разные мысли. Почему Ольга решила мне позвонить? Или её попросили позвонить? Опять же зачем? Чтобы я скорее убралась из Питера и не ждала её в отеле? В голосе Ольги я чётко расслышала нотки паники, но она всё же согласилась на встречу. Бросив взгляд на часы, 6.00 утра. Возможно, это была ещё одна игра, попытка меня напугать. Но, как журналист, я всегда ищу ответы на вопросы и как правило, нахожу их. Телефон вновь зазвонил. Это был Костя.

– Привет, – его голос был уставшим. – Слушай, нашёл кое-что интересное о Корнееве.

Я и забыла, что отправляла Косте сообщение, с просьбой, собрать информацию о нём. Но это было как раз то, что мне очень хотелось знать.

– Давай, рассказывай.

– Корнеев работал в ФСБ, а несколькими годами ранее, служил в спецназе. Он работал довольно успешно, имеет грамоты, поощрения с благодарностями, и занесением в личное дело, неожиданностью для многих стало, Корнеев в какой-то момент написал рапорт на увольнение, ушёл на вольные хлеба, организовал бизнес, занялся экспортом угля. Сейчас, имеет достаточно обширные и серьёзные связи в элитных кругах, контролирующих не только Российский энергетический сектор, но и за ей пределами. Слышал, что у него был свой интерес к проектам типа «Северный поток». Он как раз в это время был на встречах с рядом людей, которые так или иначе имеют отношение к этой схеме.

– Ты уверен? – Я сделала паузу, чувствуя, как мои подозрения находят подтверждение и укрепляются.

– Да, он служил более десяти лет, вышел в отставку по собственному желанию. Но…, поговаривают, это только слухи, что в отставку его вынудили уйти, что-то связанное с утечкой информации. Далее, имя Корнеева связывают с проектами, на нем могут быть завязаны не только деньги, но и связи с теми, кто связан с «Северным потоком-3».

– Отлично, – сказала я, глядя на свои часы. – Сейчас я пойду на завтрак. Возможно, встречу Корнеева, попробую прощупать его.

Отключив телефон, я вышла из номера, спустилась на первый этаж, осмотревшись в холле, увидела, что несмотря на ранее время, ресторан работал. В ресторане пахло свежесваренным кофе, хлебом и маслом. Утром, я обычно обхожусь только крепким кофе без молока и без сахара, в этот раз вдруг решила изменить своим привычкам, к кофе, заказала омлет и тосты. В столь раннее время, людей было мало, пара, мужчина и женщина и группа туристов, которых я видела вчера за ужином. Я села за уголовной стол, лицом к выходу, наблюдая за входящими, надеясь, что Корнеева явится на завтрак. Однако, его не было. Не прошло и десяти минут, подошёл официант, поставил передо мной чашку с кофе, омлет и тосты, они издавали такой волшебный аромат, и я с удивлением почувствовала, что безумно хочу есть. Быстро съев завтрак, я принялась за кофе, мысли о Корнееве не оставляли меня. Пытаясь отвлечься, я продолжала наблюдать за входом и людьми, но ничего интересного не происходило. Официанты, сбившись с ног, разносили подносы, вновь пришедшим, в помещении стало шумно. После завтрака я решила пообщаться с другим портье отеля, тот как раз заступил на смену, сменив вчерашнего парня. Когда я подошла к стойке, портье встретил меня профессиональной улыбкой, в его взгляде, вежливый интерес.

– Здравствуйте, – улыбнувшись, подошла я к стойке – Приехала в Питер для встречи с подругой, Ольгой, она остановилась в 412 номере, а её не застала. Она вас не просила, что-то передать мне?

Портье уставился в свой компьютер, поводил мышкой, затем подошёл к стойке с ячейками для корреспонденции, перебрал конверты, наконец ответил.

– Нет, она не оставляла ни для кого сообщений, но её номер оплачен до конца недели. Судя по отметке в компьютере, номер числится за ней, и она вернётся через пару дней.

– Странно, мне она не говорила, что собирается куда-то уехать. – я сделала вид, что для меня её отъезд неожиданность.

– Горничная Оксана, которая убирает на четвёртом этаже, сказала, что постоялица, вышла из номера с мужчиной, при ней была дорожная сумка. – сказал он

– Спасибо, – сказала я портье и пошла вверх по лестнице.

Поднявшись на свой этаж, я увидела горничную, скорее всего, это и есть та самая Оксана. Она шла мне на встречу, катя перед собой тележку с инвентарём для уборки.

Поравнявшись с ней, я спросила:

– Оксана? – девушка кивнула, – Хочу у вас спросить, по поводу постоялицы 412 номера. Я её подруга, договаривались встретиться в этом отеле, приехала, а её нет. Портье сказал, вы видели, как она уезжала, может, что-то говорила?

– Всё верно. Последний раз я видела её вчера рано утром, она выходила из номера с мужчиной. – начала она – довольно элегантный, в тёмном пальто, с портфелем в одной руке и небольшой дорожной сумкой в другой. Они не разговаривали, просто вышли вместе. Выглядела она странно… Как будто… чего-то боялась, а ещё спешила.

– Можете описать его?

– Высокий, – вспоминала она, задумчиво глядя на меня. – он держался с уверенностью, сразу видно человек не бедный.

Моя интуиция мне подсказывала, это очень важно, мужчина кто-то важный.

– Скажите, вы когда-нибудь видели его раньше? – я не отступала.

– Да. Она не первый раз останавливается в нашем отеле, и он всегда приходил к ней, – Я же задумчиво осталась стоять по середине коридора, глядя ей в след.

«Чем дальше, тем интересней! – думала я – Кто же этот таинственный мужчина?»

Решив, что в данное время мои размышления ни к чему не приведут, мало информации, я вошла в номер. Необходимо подготовиться к встрече на Невском с Ольгой. Через час нужно выезжать, чтобы не опоздать. Весь этот час, я просидела в интернете на разных форумах, читала статьи, искала информацию, о Корнееве, Волкове и остальных, чьи имена фигурировали в потоке информации. Вопросы, которые у меня возникали в процессе мониторинга, я направляла Косте, чтобы он собирал более детальную информацию. Посмотрев на часы, я увидела, что до назначенного времени осталось полчаса, вызвав такси, я вышла из номера и направилась на улицу. Такси медленно ползло по Невскому, как назло, мы застряли в утренней пробке. Я нервно постукивала пальцами по сумке, пытаясь собрать мысли в кучу. За окном мелькали вывески, пешеходы, спешащие на работу, и бесконечная вереница машин. Петербург, казалось, намеренно замедлял время, чтобы я опоздала. «Корнеев… Бывший агент ФСБ, энергетика, связи с «Северным потоком». В голове крутились обрывки фактов. Если он связан с убийством Волкова, то почему открыто подошёл ко мне? Чтобы прощупать меня? Завести знакомство? Или… использовать? А может он не знает кто я? Хотя, вряд ли, бывших агентов не бывает. А Волков… Что Ольга успела рассказать ему? И где теперь эти оригиналы этих проклятых документов?» Водитель включил радио. Диктор вещал о новых санкциях, и я невольно усмехнулась. Санкции, коррупция, убийства – вечный карнавал власти, где маски никогда не снимают.

Звонок Кости прервал поток мыслей.

– Ты где? – спросил он без предисловий.

– В такси. Опаздываю.

– Я нашёл кое-что по тем схемам из конверта. Это чертежи трубопровода с пометками. Видимо, места, где планировали, провести «Северный поток-3» в обход санкций. Но это мои предположения, в документах ничего такого нет, за что можно было убить, думаю без флешки мы не поймём, почему именно эти документы были так важны для Волкова.

– Получается, Волков хотел шантажировать Маркова обычными схемами прокладки трубопровода? – предположила я. – Ерунда какая-то.

– Или хотел продать информацию, тем, кто очень не хотел запуска данного проекта.

– Может наоборот? Волков узнал, что Марков, заключает фиктивные контракты с подрядными организациями, тем самым неплохо распиливая бюджет, ему показалась мала его доля?