Пять убийственных игр

Глава 1

Пекин – поистине удивительный город. Он лежит в самом начале зоны низких широт[1], но, когда в середине лета наступает жара, здесь становится хуже, чем на юге. А когда вы находитесь в помещении с центральным кондиционером и вам все равно так жарко, что пот льется рекой, тут, согласитесь, что-то совсем не так.

– Что происходит с этим дурацким кондиционером? – Я громко выругался и выкрутил тумблер на минимум; при этом он уже давным-давно стоял на отметке 15 градусов. Тем не менее вентиляционное отверстие на потолке по-прежнему еле работало.

– Бросьте это дело; даже если сломаете переключатель, ничего не изменится, – невозмутимо сказала Али. – Реальная проблема в том, что владельцы здания просто ограничили максимальную мощность центрального кондиционера, чтобы сэкономить на электроэнергии. В результате мощность охлаждения оказалась настолько маленькой, что теперь все здание сражается за холодный воздух. Так что какой смысл надеяться, что здесь будет прохладно?

– Это беспредел какой-то! Я пойду жаловаться!

– Бесполезно; на прошлой неделе, когда вы вдвоем были в городе С., сотрудники из соседнего рекламного агентства уже ходили несколько раз ругаться. Руководство сказало, что перегружать оборудование нельзя, иначе возникнет риск возгорания. Но это все, конечно, отговорки.

Скажем так, я немного в курсе того, что происходит по соседству. Хотя у них и висит вывеска рекламной компании, эта шайка всегда одета в странную одежду и красит волосы в разные кислотные цвета. Всем понятно, что они из банды.

– Ты совсем тупой?! Помещик[2] же спуску не даст, не понимаешь?!

Словно в подтверждение моих мыслей, внезапно оттуда донесся крик. Тонкая стена, разделяющая нас, задрожала от мощной звуковой волны.

– Да сам-то ты что понимаешь, идиот?! – сразу же послышался второй голос. – Мы только начали, а ты сразу кинул каре, и еще что-то вякаешь!

Очевидно, что за стеной снова каждый день проводятся азартные игры. Жаль только, что знания и игральные навыки у них не бог весть какие, поэтому большинство вечеров заканчиваются перебранками. Да что там говорить, если они не смогли переиграть бессовестных арендодателей…

– Неужели вообще ничего не сделать?! – не успокоившись, воскликнул я. Али безнадежно пожала плечами.

Справедливости ради следует отметить, что она оказалась невинной жертвой. В конце концов, это я повелся на относительно низкую арендную плату, и решение разместить офис в таком не только старом, но и неблагополучном здании было только моим.

– Может, просто переедем и забудем об этом? – Я смахнул пот со лба. – Здесь нет никакой инфраструктуры; единственное, чего полным-полно, так это офисных зданий.

«Центральный деловой район» звучит пафосно, но захолустье, где мы очутились, на самом деле не имело ничего общего с представлениями о центральных деловых районах.

– Тогда как вам вон то здание? – Али указала на небоскреб за окном. Наш офис располагался на верхнем этаже, но все равно не достигал даже середины того небоскреба; красивые панорамные окна отражали ослепительный солнечный свет, что резко контрастировало с грязными керамическими плитами на нашем фасаде. – Если говорить об арендной плате, то она раза в три больше, чем здесь, – нет, даже в четыре…

– В четыре раза… – Я непроизвольно сглотнул. Внутри у меня растекся холодок отчаяния, ощущение сильного жара мгновенно улетучилось, а капли на лбу стали ледяными.

– А, кстати! – Как будто чтобы добить меня, Али протянула мне два зловещих конверта. – Телефонные счета за два месяца. Не забудьте оплатить. – Она надела наушники и погрузилась в работу.

Полное имя Али – Оуян Ли. Она единственный сотрудник фирмы «Ся Я и К^о», зарегистрированной на мое имя. Причина, по которой мы не нанимаем больше работников, естественно, заключается в нашем плачевном положении. Понятно, что в подобной ситуации быть привередливым – непозволительная роскошь. Будь то низкооплачиваемая черная работа или срочные задачи, которые необходимо выполнить в течение шести часов, фирме приходится соглашаться на любые дела, чтобы свести концы с концами, и зачастую это может быть ну очень напряженно.

Невзирая на эти обстоятельства, работу Али можно назвать безупречной. Единственное что, у меня часто возникает ощущение, что это она моя начальница.

Я с отвращением отбросил конверты со счетами и ослабил воротник. В какой-то момент в соседнем офисе стало тихо: игра в карты, по-видимому, как и всегда, закончилась печально. В свое время я сам играл в «борьбу с помещиком», а не в маджонг, поэтому не упустил возможность порассуждать: там должны быть трое человек[3].

– Ся Я, чем больше ты нервничаешь, тем быстрее у тебя будет биться сердце и тем выше поднимется давление, и тогда тебе станет еще жарче, – с расстановкой сказал Фан Чэн. – Как говорится, спокойное сердце – прохладное тело, и с научной точки зрения это весьма резонно.

Я тут же гневно посмотрел на него. Признаться, на его теле не было ни капли пота. Пожалуй, для бездельников вести относительно беззаботную жизнь в порядке вещей.

Фан Чэн был моим соседом по комнате в студенческие годы. Несмотря на то что у него имеется докторская степень по психологии, он не спешит посвятить всего себя работе и просто целыми днями слоняется по офису. Невообразимо, но по удачному стечению обстоятельств ему удалось помочь полиции раскрыть ряд сложных дел. Мне как раз тоже было нечем заняться на досуге. В юности я прочел много детективных историй – и после дел Фан Чэна решил последовать примеру их авторов, изложив события в нескольких небольших вещах.

Я опрометчиво отправил свои рукописи в известный детективный журнал, руководствуясь тем, что, если однажды фирма закроется, мне не придется полагаться на помощь родителей, чтобы свести концы с концами. Что из этого вышло, естественно, предсказать несложно – моя слабая логика не выдержала проверки профессионалами, поэтому потерпевшие крах рукописи вернулись обратно ко мне.

Хотя это мало кого волновало, истории уже были написаны, и оставлять их лежать без дела было бы обидно. Поэтому я решил завести раздел на официальном сайте агентства специально для публикации таких историй – хотя мы называем его официальным сайтом, на самом деле это просто блог. Прошло время, а мои вещи до сих пор не были никем оценены по достоинству, но вот Фан Чэн постепенно приобрел известность. Время от времени к нам в дверь стучались клиенты, ища «знаменитого детектива». В основном это были люди, находящиеся в поисках потерявшейся кошки или собаки, или женщины, выслеживающие изменяющих мужей.

Снаружи из коридора послышалась серия быстрых и беспорядочных шагов. Я выругался про себя: эти идиоты по соседству всегда терпели до последнего и только тогда сломя голову неслись в туалет. Писсуар в мужском туалете открытый, и не раз туда резко врывались эти типы, чем пугали меня до чертиков.

Вдруг раздался громкий звонок в дверь, вернувший меня из неприятных мыслей обратно в реальность. Вне всякого сомнения, это был очередной клиент, который, судя по всему, сильно обозлился на дверной звонок и не собирался переставать нажимать на него, пока не сломает. Я взглянул на Фан Чэна. Его лицо, которое еще минуту назад было самодовольным, теперь словно поникло. Похоже, он считал меня виновником своего тяжкого бремени – славы детектива.

Клиентом оказался невысокий господин, на вид ему было лет сорок. Первое, что производило глубокое впечатление, – это удивительно длинные брови, кончики которых словно расходились лучами. На нем был надет хорошо сидящий темно-серый костюм. Даже такой несведущий человек, как я, мог сказать, что ткань довольно качественная. Забавно, что рукава пиджака и рубашки были закатаны до локтей, шелковый галстук скомкан и засунут в боковой карман пиджака, а осиротевший зажим для него по-прежнему криво висел на груди. Возле воротника были следы влаги – мужчина явно тоже страдал от жары. Также являлось очевидным, что он находится в состоянии невероятной тревоги и отчаяния. Похвально, что при этом наш гость вел себя согласно нормам этикета.

– Моя фамилия Мо, я секретарь господина Бай Фэна, председателя совета директоров компании Baixue Group. – Он кратко представился и вручил свою визитную карточку.

Я сначала удивился, а потом подумал: может быть, мы имеем дело с мошенником? Внимательно изучив визитную карточку, я увидел изящную печать. Но даже если она была подлинной, это еще не доказывало, что этот человек не выдает себя за кого-то другого.

– Все случилось внезапно, и я прошу прощения за то, что не записался на прием, – сказал мужчина, представившийся секретарем председателя. – Я осмелился прийти к вам, потому что есть одно чрезвычайно срочное дело, требующее помощи доктора Фан Чэна.

Любопытство постепенно взяло верх над моим скептицизмом. Я и подумать не мог, что может произойти что-то столь важное, что заставит ключевых фигур компании Baixue Group снизойти до нас. Можно сказать, что Baixue Group – бизнес-гигант, который у всех на слуху. Нынешний председатель Бай Фэн считается легендой среди местных предпринимателей. Начав с никому не известного небольшого магазинчика, он с поразительной скоростью превратил его в известную публичную компанию. За последние годы она еще и добилась значительных успехов на зарубежных рынках. Сам Бай Фэн, естественно, часто фигурировал в списках самых богатых людей страны.

– В таком случае, пожалуйста, присаживайтесь и расскажите нам все. – Фан Чэн улыбнулся и указал на стул; его дружелюбный и приветливый вид совершенно отличался от обычного. Однако я не мог не насторожиться: если этот парень, всегда относящийся с прохладой к своим клиентам, ведет себя не как обычно, это может означать что-то очень плохое.

– Спасибо вам, доктор Фан. – Господин секретарь выпрямился и уже было хотел присесть, но, немного подумав, все же решил остаться стоять. – Естественно, дело это чрезвычайно деликатное, и, я думаю, не стоит даже говорить о том, насколько здесь важна конфиденциальность.

– Я понял, – перебил его Фан Чэн, отмахнувшись. – Вы только что сказали, что дело срочное?

Словно брошенный острый кинжал, эти слова попали прямо в яблочко.

– Вы правы. В таком случае я избавлю вас от излишних формальностей, – сказал секретарь Мо и стал подбирать слова еще более тщательно: – Единственный сын господина Бай Фэна, Личан, в настоящее время учится в Университете Т. Ранее сегодня он стал участником некоторого события.

– «Некоторого события»? – повторил Фан Чэн с ноткой сарказма. – Неужели вы так торопились сюда, что даже не выяснили, в чем дело?

– Да нет же, я имею в виду, что детали происшествия пока не ясны. – Секретарь Мо неловко взялся за галстук и промокнул им капли пота на лбу. – Что можно сказать точно, так это то, что сегодня днем Личан собирался встретиться с несколькими своими приятелями. А потом… ну, похоже, произошло убийство.

– Вот как… – Фан Чэн безразлично покивал. – Раз уж вы пришли ко мне, это значит, что этот Бай Личан является подозреваемым по этому делу, так?

– Личан абсолютно невиновен, – рефлекторно ответил секретарь Мо, будто уже неоднократно говорил это. – Причина, по которой его считают… ну, подозреваемым, лишь в том, что он оказался на месте преступления. Конечно, полиция выявила еще нескольких подозреваемых, и убийца, вне всякого сомнения, среди них.

– Хм… – Фан Чэн задумался. – Значит, ваша задача – найти настоящего убийцу и снять подозрения с Личана?

– Доктор Фан, прошу, помогите мне. – Секретарь Мо почувствовал, что в деле наметился сдвиг, и его настроение сразу улучшилось. – Насколько мне известно, все подозреваемые, включая Личана, до сих пор удерживаются полицией на месте преступления. Офицер полиции, дежуривший там, кажется, уже сотрудничала с вами раньше. Если вы подъедете туда, чтобы помочь расследованию, я думаю, никто не будет препятствовать. Машина уже внизу, готова ехать. Если двинемся прямо сейчас, сможем быть там в течение получаса…

– Подождите минутку. – Фан Чэн стоял на своем. – При всем уважении, я не могу полагаться только лишь на ваше мнение. Нельзя исключать возможности того, что убийцей является Бай Личан. Даже если я соглашусь участвовать в расследовании этого дела, нельзя гарантировать того, что его невиновность будет доказана. Могу ли я узнать, как, по-вашему, должен буду поступить в такой ситуации?

– Доктор Фан, вы чересчур ответственный человек, – сказал секретарь Мо с улыбкой на лице. – Конечно, вы незнакомы с Личаном, поэтому у вас неизбежно возникают сомнения. Не волнуйтесь, если после расследования вы посчитаете, что убийца – Личан, вам вообще не о чем будет беспокоиться: просто сообщите полиции всё как есть. Если будете уверены, ни у меня, ни у господина Бай Фэна не будет никаких вопросов.

Фан Чэн склонил голову набок и вновь многозначительно посмотрел на собеседника. Слова мужчины как будто заставили меня по-новому взглянуть на моего друга.

– Кроме того, что касается вознаграждения… Понимаете ли…

– Вы, наверное, ошиблись. Я не какой-нибудь детектив, и у меня нет фиксированного гонорара, – высокомерно сказал Фан Чэн. – Если по счастливой случайности я оправдаю ваше доверие, мы непременно обсудим этот вопрос.

– Да-да, само собой; мои слова были неуместны, – угодливо сказал господин секретарь.

Baixue Group богата и могущественна, а подозреваемый является единственным наследником главы совета директоров, поэтому, естественно, они не могут об этом не позаботиться.

– В таком случае время не ждет…

Я увидел, что Фан Чэн с готовностью встал.

Это дело должно стать чрезвычайно резонансным. Я подумал про себя, что его ни в коем случае нельзя упустить. Если я добуду первоклассный материал, то смогу не только сбежать из этого подобного раскаленной сковородке офиса, но и, быть может, написать неплохое произведение.

– Но почему?! – выпалил я, сам от себя такого не ожидая.

– Господин Ся Я… – Секретарь Мо оказался поражен не меньше меня. – Что вы хотите сказать?

– Я думаю, что Ся Я имеет в виду вот что. – Фан Чэн недовольно взглянул на меня. – Раз уж вы уверены, что Бай Личан невиновен, и лишь хотите найти убийцу, почему просто не дать полиции разобраться во всем? Их методы расследования, естественно, гораздо более профессиональны, чем у таких дилетантов, как мы.

– Вот оно что… – Секретарь Мо вздохнул с облегчением. – Все так, полиция рано или поздно докажет невиновность Личана. Проблема в том, что для зарегистрированных на бирже компаний одного «рано или поздно» недостаточно. Если полиция потратит два-три дня на раскрытие дела, нельзя будет наверняка гарантировать, что не произойдет утечки информации. А если Личана опять доставят в полицейский участок для допроса, вездесущие СМИ тут же выдумают целый ряд самых безумных новостей. Излишне говорить, что в таком случае стоимость акций рискует сильно снизиться. И ущерб, который может быть нанесен имиджу корпорации, непредставим…

Я по-прежнему просто смотрел на Фан Чэна и не слышал, что говорил наш гость.

«Почему ты хочешь взяться за это дело?» Вот вопрос, который я на самом деле хотел задать. Конечно, Фан Чэн все будет отрицать. Он согласился сыграть роль детектива, которую ненавидел, потому что щедрое вознаграждение позволило бы мне перенести свой офис в соседнее здание.

– Однако есть момент, который встревожит вас, доктор Фан, – наконец добавил секретарь. – А именно – личность человека, который, к сожалению, скончался сегодня.

Глава 2

Вокруг прямоугольного стола через равные промежутки расставлены восемь одинаковых стульев. Когда на этих стульях сидят люди, пространство кажется довольно просторным и одновременно не слишком пустым, как будто оно специально было создано для таких случаев.

Издалека столы и стулья всегда кажутся абсолютно черными, только при более близком расстоянии перед глазами возникают золотые и серебряные участки, напоминающие рисунком древесную кору.

Столешница является цельным куском мрамора, напоминающим штормовое небо, полноценный величественный пейзаж из чернильных потеков. С одной стороны на стене висит подлинная работа известного каллиграфа. Напротив – позолоченная ширма с изображением зимородка, украшенная двумя орхидеями редких сортов. Роскошная атмосфера уравновешивается естественной простотой стиля, ненавязчиво демонстрирующей благородство этого места. Подобно лучшей тушеной свинине под соусом, вкус у нее насыщенный и мягкий, совсем не чувствуется жирности.

Однако сидящие за столом в этот момент, похоже, не были способны понять особенности интерьера. Что ж, в их возрасте это простительно.

Бай Личан тасовал игральную колоду, порой вытаскивая из нее одну-две карты. Повторив это действие несколько раз, он перемешал выбранные карты и разложил рубашкой вверх в центре стола.

– Итак, пожалуйста, тяните.

Будущий преемник руководителя Baixue Group в данный момент учился в Школе экономики и менеджмента Университета Т. и являлся президентом университетской Ассоциации логики. Ответственность перетасовать карты и вынуть восемь для жеребьевки ложилась на него, как на главу Ассоциации.

– Это уже невыносимо. Разве мало вам убийств на сегодня? – прозвучал в ответ голос девушки, полный ядовитого высокомерия.

Девушкой со скрещенными на груди руками и надменно поднятой головой была Хуан Синь, студентка первого курса, явно не считавшаяся ни с чьим мнением. Вздорный характер эта девушка, несомненно, унаследовала от своего отца, господина Хуан Тяньяна, магната в сфере недвижимости и председателя совета директоров Tianyang Group. В последние годы Baixue Group заслужила статус звездной в деловых кругах. Темпы роста компании действительно поражали воображение, но по общим масштабам она все же немного уступала Tianyang Group, которая уже много лет удерживала лидерство. Два председателя, Хуан Тяньян и Бай Фэн, уважали друг друга и уже имели опыт плодотворного сотрудничества во многих сферах.

– Ты так говоришь, – бесцеремонно заявил Бай Личан, – только потому, что у тебя самой сегодня так и не получилось вытянуть карту мафии, разве нет?

– Я не такая предсказуемая, как вы, ребята. – Хуан Синь еще выше задрала подбородок. – Ха, а еще хватает наглости называть себя Ассоциацией логики…

Бай Личан, видимо, хорошо знал тяжелый характер собеседницы, поэтому не стал спорить дальше, а просто улыбнулся и не принял всерьез ее слова.

– Сю Сю, – продолжила Хуан Синь, – а ты счастливчик сегодня… В этот раз вытянешь за меня.

Услышав это, сидевший за дальним торцом Сю Сю набросился на восемь карт, которые только что разложил Бай Личан. Он водил правой рукой над картами, бормоча себе под нос, словно призывая на помощь всех святых. Поколебавшись немного, с очень серьезным видом передвинул ее кончиками пальцев к девушке.

К сожалению, этот льстивый поступок явно не вызвал у нее никакой благосклонности. Хуан Синь взглянула на него с презрением, слегка приподняла угол карты и сразу же отбросила ее.

– Фу! Ты бесполезен. Надо же быть таким дураком…

Будто набравший воды в рот, паренек не посмел возразить – только и смог, что неловко пригладить волосы на лбу, изо всех сил стараясь сохранить улыбку на своем утонченном лице. Справедливости ради стоит сказать, что он действительно был безупречно красив – не только лицом, но и высоким спортивным телом. Было ясно, что он, в скором времени оканчивающий факультет компьютерных наук, имел намерение в дальнейшем реализоваться в индустрии шоу-бизнеса. На самом деле имя Лань Сююя уже мелькало в популярной программе отбора молодых звезд, проводимой одним телеканалом, но, к сожалению, он сразу же вылетел. Вскоре после этого они с Хуан Синь начали повсюду появляться вдвоем.

– Я, вполне вероятно, так и сказала бы, чтобы сразу отвести подозрения, – произнесла с пренебрежением Му Цзы, девушка с короткими волосами напротив Хуан Синь, одновременно вытаскивая карту для себя. Но даже не взглянула на нее, сразу отложив в сторону. Перед ней возвышался внушительных размеров карточный замок – перетасовав колоду, Бай Личан выложил только восемь карт, а оставшуюся часть передал ей. Факультет архитектуры, на котором она училась, являлся предметом гордости Университета Т.

– Знаем мы твое «вероятно», – от души рассмеялся Чжу Хэ, высокий парень грубой наружности, сидевший между Хуан Синь и Му Цзы. – Ты так уже делала раньше.

Чжу Хэ был студентом четвертого курса юридического факультета, а также основателем и первым президентом Ассоциации логики. Он выделился среди многих конкурентов и получил возможность стажироваться в одной юридической конторе, а сверхурочная работа сразу стала обычным делом в его жизни. Поэтому было вполне закономерно, что Бай Личан сменил его на президентском посту.

– Да? – Му Цзы даже не подняла головы; держа кончиками пальцев две карты, она сосредоточенно устанавливала крышу своего замка.

Из дальнего угла комнаты раздался стук в дверь, два раза. Официант в идеально выглаженном костюме, словно призрак появившийся из воздуха, зашел в неприметную боковую дверцу за ширмой. Молодой человек толкал небольшую тележку, накрытую аккуратной белой скатертью с изящными цветами.

– Забудьте, короче. – Хмурое выражение лица Хуан Синь немного смягчилось. – Только ради этого мартини…

Да, официант принес дополнительные напитки. Это был уже третий мартини, который брала Хуан Синь. Вышколенный официант подал свежевыжатый сок, который просила Му Цзы, ловко поставив бокал рядом с карточным замком. Хрупкое сооружение осталось стоять.

В направлении против часовой стрелки один за другим перед игроками появлялись сосуды разной формы. Когда Чжу Хэ получил бутылку колы, официант слегка поклонился молодым гостям и исчез за боковой дверью, будто его и не было.

– Эй, независимо от того, кто вытянет карту мафии, я буду ведущим, – взволнованно объявил Хуан Минь, вытянув свой жребий. Среди пятидесяти четырех карт наиболее сильной был доставшийся ему пиковый туз: он символизировал наивысшую власть в игре.

Хуан Минь был старшим братом Хуан Синь, иначе говоря, сыном Хуан Тяньяна, главы Tianyang Group. Хуан Минь и Бай Личан учились на одном курсе, давно знакомые благодаря своим отцам. Окончив одну среднюю школу, они снова встретились в Школе экономики и менеджмента Университета Т.

– Mister host[4], а чего это вы так радуетесь? – усмехнулся очаровательный голос. По демонстративно произнесенным английским словам можно было понять, что говорит Цзинь Сысы, местная звезда с факультета иностранных языков. Она осторожно подняла правую руку и как бы небрежно убрала прядь волос, обнажая свой изящный профиль и маленькие утонченные уши. С ее сережки свисал драгоценный камень размером с перепелиное яйцо. Он был настолько ослепителен, что Бай Личан, сидевший рядом, даже сощурился.

Будучи Мисс Университета Т. три года подряд, Цзинь Сысы стала знаменитостью не только в альма матер – она считалась кумиром студенческих кругов всего Пекина. Прошел почти год с момента начала ее официальных отношений с Хуан Минем. Для плейбоя, который привык менять девушек чаще, чем носки, это было маленьким чудом.

– Это твой ice tea?[5]– Цзинь Сысы указала на только что заказанный Хуан Минем напиток. – Можно я попробую? – Не дождавшись ответа, она протянула свою нежную руку и как ни в чем не бывало утащила стакан у него из-под носа. Только парочки могут столь непринужденно делиться всем – красавица таким элегантным образом ясно обозначила свою территорию.

Жидкость янтарного цвета, гигантские кубики льда, тонко нарезанные свежие ломтики лимона… На первый взгляд это напоминало обычный стакан ледяного чая. Но на самом деле это был «Лонг-Айленд айс ти», коктейль, в котором намешали разный алкоголь, в том числе водку, ром, джин и текилу.

– Oh my God![6] Какая гадость! – не смогла сдержаться Цзинь Сысы. Судя по тому, что ее глаза покраснели и из них брызнули слезы, она не притворялась. Девушка прикрыла рот тонкими нежными пальцами, словно не могла решить, проглотить или выплюнуть.

Хуан Минь так увлекся любованием этой сценой, что даже забыл вернуть свой коктейль. Остальные девушки дружно отвернулись, а лицо Хуан Синь так просто наполнилось отвращением.

К этому времени на столе еще оставалось две карты.

– Цинь, милая, твоя очередь. – Голос Бай Личана вдруг смягчился. Для него это имя, несомненно, было особенным.

Лю Цинь Люй мило улыбнулась и вытянула карту, как ей и было сказано. О том, как несколькими годами ранее, только поступив в Университет Т. Бай Личан бегал в химическую лабораторию, чтобы признаться ей в любви, до сих пор слагают легенды. Несмотря на высокое происхождение, он был совершенно не похож на Хуан Миня. Будучи сдержанным, никогда не бывал замешан в скандалах. Немудрено, что в глазах большинства людей эти двое были созданы друг для друга.

Последняя карта, естественно, досталась самому Бай Личану. Он мельком взглянул на нее, а затем снова перевернул и положил перед собой.

Затем все внимание перешло к Хуан Миню, который вытянул пикового туза.

– Все готовы? – спросил ведущий. – Милая Цзы, ты уверена, что увидела свою карту?

Му Цзы рассеянно кивнула, а Хуан Синь презрительно фыркнула. Кроме них, никто больше не отреагировал. Игра началась.

В наступившей тишине послышался одинокий голос Хуан Миня:

– Город засыпает; пожалуйста, закройте глаза…

Глава 3

Это была «Мафия», очень популярная среди молодежи игра. Для победы в ней необходимо не только обладать отменной интуицией и уметь логически мыслить; сильный характер – неотъемлемая часть игры: ведь даже если личность убийцы раскрыта, он все равно сможет вывернуть все в свою пользу, сохраняя хладнокровие. Словом, подходящее занятие для Ассоциации логики.

Существуют различные версии происхождения этой игры. Одна из самых популярных – игра якобы была изобретена в бизнес-школе Принстонского университета с целью сформировать у студентов командный дух. Но можно с уверенностью сказать, что это не так – на самом деле в этом прославленном университете нет бизнес-школы. Причина такого заблуждения, вероятно, в том, что в популяризации «Мафии» Принстонский университет сыграл довольно важную роль.

Также считается, что игра была создана, опять же, в Америке, но за тысячи миль от Нью-Джерси, в Калифорнии. Некоторые полагают, что она была придумана работниками Кремниевой долины в качестве способа сбросить рабочее напряжение. Еще одна, более романтическая версия, такова: группа альпинистов, попавших в снежную бурю, придумала игру, чтобы скоротать время в ожидании хорошей погоды.

Однако на самом деле «Мафия» могла появиться гораздо раньше, чем многие себе представляют. В изданном в 1950 году произведении Агаты Кристи «Объявлено убийство» уже фигурировала игра, чьи правила во многом схожи с популярной современной версией.

Относительное единство взглядов наблюдается только в одном пункте – игра зародилась за границей. Что касается ее проникновения в Китай и быстрого роста популярности, то это произошло примерно на рубеже нулевых. В то время мне было примерно столько же, сколько Бай Личану сейчас, и я сразу же стал ее преданным поклонником.

Основные правила игры очень просты. Перед началом игры каждый участник сначала выбирает себе персонажа, вытягивая карту. Человек, получивший роль ведущего, показывает всем свою карту, как это сделал Хуан Минь. Ведущий подобен спортивному арбитру и не занимает определенную сторону, но дает необходимые инструкции и руководит ходом игры. Игра состоит из циклов, и каждый из них представляет собой сутки, которые делятся на два этапа: «ночь» и «день». Человек, исполняющий роль мафии, каждую ночь выжидает удобного момента, чтобы совершить убийство, и выбирает жертву, так называемого мирного жителя. На следующий день ведущий сначала объявляет личность жертвы, а затем начинает обсуждение, цель которого, естественно, найти убийцу, затаившегося среди игроков.

Если мафия успешно избегает разоблачения и в конечном итоге претворяет в жизнь план не оставить в живых никого, она выигрывает. Наоборот, если личность мафии раскрыта, к преступнику сразу же применяется «высшая мера», а игра завершается победой мирных жителей. Очевидно, что по сравнению с ролью мирного жителя роль мафии гораздо более захватывающа. Однако в игре на восемь игроков обычно выбирается только один убийца – и неудивительно, что шансы вытянуть заветную карту невелики, а для молодой леди вроде Хуан Синь это огромный удар.

Хуан Минь не обращал внимания на раздражение сестры, но постоянно проверял, закрыты ли ее глаза, – как ведущий, он должен был проследить за тем, что все соблюдают правила. Затем со всей ответственностью отдал еще одну команду:

– Мафия просыпается.

В этот момент тот, кто вытянул карту мафии, открывает глаза.

Уголки рта Хуан Миня приподнялись в довольной улыбке: «Ага, оказывается, это ты!» Само собой разумеется, никто, кроме мафии, не увидел этого. Убийца беззвучно протянул зловещий палец и указал на кого-то из присутствующих. Хуан Минь мельком взглянул на цель, еще раз взглянул на убийцу и утвердительно кивнул. Тогда убийца хитро улыбнулся и, будучи полностью удовлетворенным, снова закрыл глаза.

Однако в соответствии со стандартной процедурой ведущий все же сказал:

– Мафия засыпает. – Затем он снова намеренно сделал паузу, прежде чем дать следующее указание: – Город просыпается; пожалуйста, откройте глаза.

Вновь прозревшие растерянно переглянулись. Разумеется, у всех был самый невинный вид. Чжу Хэ лениво потянулся и нарочно громко зевнул, как будто в самом деле проснулся ни свет ни заря.

Хуан Минь откашлялся и размеренно произнес:

– Прошлой ночью был жестоко убит мирный житель. И это…

Ведущий, казалось, мгновенно превратился в Мрачного Жнеца[7]. Он снисходительным взглядом скользнул по встревоженным лицам, прежде чем наконец остановиться на девушке, спрятанной за карточным замком.

– Милая Цзы, это ты.

Оглашение приговора вызвало небольшое волнение, и игроки изо всех сил старались продемонстрировать удивление на лицах. Человеку, который только что лично обрек на гибель Му Цзы, явно было нелегко изобразить эту эмоцию.

Затем в течение дня начинается обсуждение, во время которого мафии предстоит столкнуться лицом к лицу с первым испытанием, но в то же время для по-настоящему коварного игрока это еще и возможность, которой можно воспользоваться. В обычных обстоятельствах Му Цзы, сидящая слева от ведущего, должна была бы говорить первой. Однако поскольку она была «убита», очередь перешла по порядку к Чжу Хэ, сидевшему рядом с ней. В некоторых вариациях правил погибшему разрешено сказать «последнее слово», чтобы помочь разгадать личность убийцы – но на самом деле убитый ведь тоже не знает, кто совершил убийство, поэтому Ассоциация логики не приняла эту версию.

– В конце концов, это лишь первый раунд, и зацепок определенно недостаточно. – Бывший председатель нахмурился и сделал несколько глотков колы, практически опустошив стакан. – Однако выбрать милую Цзы первой целью действительно было неожиданно…

– Теперь, Чжу Хэ, у тебя есть право назвать одного игрока мафией, – сказал Хуан Минь официальным тоном. – Конечно, ты можешь и отказаться от этого права.

Обвиняемый будет выбран голосованием в конце дня. Как только количество голосов за него превысит половину от общего числа голосующих, он будет «казнен», и ему нужно будет раскрыть карту, чтобы идентифицировать себя. Если он окажется мафией, все останутся довольны, но, если обвинение будет ошибочным, мирные жители окажут себе медвежью услугу.

– Позвольте мне предположить, почему была убита милая Цзы… – Чжу Хэ ухмыльнулся и промокнул салфеткой колу, оставшуюся на губах. – Пока мы вытягивали карты, Цзы произнесла одну очень любопытную фразу. Возможно, именно потому, что она случайно сказала правду, ее и заставили замолчать.

Чжу Хэ не назвал имени, но все понимали, кого он имеет в виду.

– Вот глупость! – стала отпираться Хуан Синь.

– Тишина! – строго прервал ее брат. – Запрещено высказываться без разрешения. Чжу Хэ, ты уверен, что хочешь обвинить Синь?.. Хорошо, я понял.

Как нарочно, очередь перешла к Хуан Синь. Лицо девушки было суровым, а губы сжались в тонкую нить.

– Разве ты только что не хотела что-то сказать? – спросил Хуан Минь. – Теперь можешь спорить сколько душе угодно.

Его сестра стиснула зубы и взглянула на него самым холодным взглядом, а затем отвернулась и, ни на что не обращая внимания, начала болтать оливку в своем мартини.

Хуан Минь с горькой улыбкой повернулся к следующему человеку: мол, Бай, давай, твоя очередь.

– Если мы сейчас дружно обвиним Синь, то поступим опрометчиво. Хотя нельзя не отметить, что мотив, изложенный Чжу Хэ, звучит очень логично, – сказал Бай Личан. – На месте Синь, если б я был мафией, поступил бы так же.

– Значит, ты тоже не собираешься выдвигать других подозреваемых?

– Не-а.

В отличие от Бай Личана, уходящего от четкой позиции, дабы не обидеть обе стороны, Цзинь Сысы была гораздо более откровенна:

– По-моему, совсем неудивительно, что Синь убийца. I mean[8], не забывайте, что эту карту для нее вытащил счастливчик Сю Cю.

– Пожалуйста, позвольте мне сказать. – Лань Сююй с серьезным видом поднял руку.

– Говори, – кивнул Хуан Минь.

– Да, сегодня я не раз вытаскивал карту убийцы. Но с точки зрения теории вероятности события, которые произошли в прошлом, никак не влияют на текущий расклад.

– Если, – хихикнула красавица, – ты не оставил на этой карте никакой тайной mark…[9]

Как и ожидалось, он приложил все усилия, чтобы оправдать девушку, сообщив следующее: если Хуан Синь и в самом деле мафия, то убийство Му Цзы первой только вызвало бы лишнее подозрение, так что она не стала бы рыть себе могилу.

– А если убийца кто-то другой? Тогда этот незначительный эпизод, случившийся в процессе вытягивания карты, стал для убийцы подарком, дарованным небесами. А это значит, что цель убийцы – не просто убить милую Цзы, а, что более важно, подставить Синь, чтобы гарантировать себе безопасность.

Справедливости ради, в словах Лань Сююя была логика.

– Если уж на то пошло, – добавил Хуан Минь, – ты собираешься указать на кого-то?

– Это нерационально, Чжу Хэ. – Лань Сююй легонько постучал по столу. – Всего лишь первый раунд, а тебе уже не терпится выдвинуть обвинение… Конечно, если ты сам и есть мафия и надеешься уменьшить количество выживших, в этом есть смысл.

Лю Цинь Люй, говорящая последней, решила избрать для себя относительно консервативную стратегию.

– Пока не будет более убедительных доказательств, не следует выдвигать догадки, – кратко отметила она.

– Первый этап голосования, – заключил Хуан Минь. – В число обвиняемых входят Чжу Хэ и Синь, но голосовать за двух человек одновременно нельзя. К настоящему времени в живых остались шестеро, поэтому четырех голосов будет достаточно для вынесения обвинительного приговора. Итак, те, кто согласен, что Чжу Хэ – убийца, пожалуйста, поднимите руку.

Единственным, кто поднял руку, был Лань Сююй. Он заискивая посмотрел на Хуан Синь с фирменной неотразимой улыбкой. Однако та все еще была зла и даже не взглянула на него.

– Один голос не считается, – заявил Хуан Минь.

Затем состоялось голосование по обвинению Хуан Синь. Чжу Хэ был первым, кто проголосовал за, а среди тех, кто колебался, оказались Бай Личан и Цзинь Сысы. В конце концов Бай Личан поднял руку, но красавица все же воздержалась. Однако, даже если б ее голос был учтен, трех голосов было бы недостаточно для выполнения правила большинства.

– Долгий день подходит к концу… – Хуан Минь глубоко вздохнул и снова произнес: – Город засыпает, прошу закрыть глаза.

Жителем, убитым во вторую ночь, стал Чжу Хэ. Погибшие обязаны хранить молчание. Чжу Хэ чуть не лопнул от гнева. Но Му Цзы не возражала против другого «трупа» и сосредоточилась на строительстве карточного замка. Человек, сделавший ее первой целью, был довольно умным убийцей.

В этом раунде игроки высказывались в обратном порядке. Хуан Минь сначала спросил мнение Лю Цинь Люй.

– После того как Чжу Хэ обвинил Синь, он сразу же был убит… – Лю задумалась. – Но я думаю, что Синь не стала бы играть так очевидно. В этом случае, возможно…

Она многозначительно посмотрела на Лань Сююя. Последний в изумлении развел рукам.

– Так что, – сказал Хуан Минь, – ты собираешься обвинить Лань Сююя?

– Если я выдвину обвинение сейчас, мне придется проголосовать за него позже, да?

– Да, таков регламент.

– Тогда, – Лю Цинь Люй покачала головой, – я отказываюсь от права обвинять.

Но Лань Сююй, высказывавшийся вторым, выглядел несправедливо обвиненным.

– У меня не было мотива играть против милой Цзы, разве не так? И, Цинь, – он посмотрел на Лю Цинь с обидой на лице, – ты забыла, что убийцы, вообще-то, еще могут покончить с собой?

Это не самая распространенная версия игры, но в «Мафии», проводимой Ассоциацией логики, убийцы могут замаскироваться собственной смертью. Пока ее не раскроют, мафия может продолжать совершать преступления под видом убитой жертвы, не вызывая подозрений. С другой стороны, стоимость претворения в жизнь такой схемы весьма высока: требуется не только пожертвовать ходом, устраняя себя вместо одного из мирных граждан, но, что более важно, потерять право высказываться и голосовать. Так что для мафии «самоубийство» – это палка о двух концах. Когда ты не мастер, хорошо разбирающийся в этом деле, не следует даже пытаться.

– Если кто-то и силен в обмане, то это Чжу Хэ, – не полез за словом в карман Лань Сююй. – Прошу всех обратить внимание, что в предыдущем раунде его уже подозревали, поэтому ему и пришлось пойти на риск. Предположим так: если б я был убийцей, то никогда не убил бы Чжу Хэ, а оставил бы его в живых, чтобы он разделил со мной подозрения, ведь так?

– Интересная теория… – Цзинь Сысы редко выражала одобрение тому, что говорит Лань Сююй, и тут же сменила тему: – Unfortunately[10], я все еще думаю, что ты подозрителен.

– Самоубийство слишком рискованно, тем более что это только второй раунд. Я не думаю, что Чжу Хэ сделал бы так, – сказал Бай Личан. – Я согласен с дамами: убийца, должно быть, Лань Сююй.

– Но они не выдвигали обвинений, – напомнил Хуан Минь.

– Ну, раз так, – Бай Личан почесал затылок, – тогда я первый обвиняю Лань Сююя в том, что он мафия.

Последний шанс высказаться был у Хуан Синь, однако девушка по-прежнему игнорировала своего брата. Но когда дело дошло до голосования, она без колебаний подняла руку после того, как прозвучало имя Чжу Хэ. Конечно, руку поднял и Лань Сююй, выдвинувший обвинение. После долгих колебаний Цзинь Сысы наконец отдала решающий голос.

– «За» проголосовало трое, больше половины из оставшихся пяти человек, и Чжу Хэ признан виновным, – без каких-либо сомнений объявил результат Хуан Минь. – Хотя Бай также обвинил Лань Сююя, двое подозреваемых не могут быть виновны одновременно, поэтому дальнейшего голосования не будет.

– На самом деле, я считаю, что это Сысы, more likely[11], убийца, – объяснила свои непоследовательные действия красавица. – Nevertheless[12], «бояться смерти не стыдно, стыдно умереть напрасно» – этой фразе меня научил Чжу Хэ.

Для мирных жителей крайне важно обеспечить должное количество выживших, поэтому стратегия, принятая Цзинь Сысы, несомненно, казалась очень правильной, – конечно, если б она была убийцей, скрывающей свой облик, это меняло бы дело.

Судя по его виду, Чжу Хэ уже убили, так что экзекуция была больше похожа на вскрытие, чем на казнь. По указке Хуан Миня он спокойно раскрыл карту и продемонстрировал ее, чтобы каждый смог ясно увидеть.

Десятка червей.

Все люди, играющие мирных граждан, представлены картами червовой масти – Чжу Хэ был обвинен несправедливо.

Чертов убийца все еще разгуливал на свободе, а значит, игра должна была продолжаться.

У ведущего, который все время говорил, в этот момент уже пересохло в горле. Поэтому Хуан Минь сделал глоток ледяного «Лонг-Айленда», а затем объявил о наступлении третьей ночи.

Мафия была разбужена, выбрала свою следующую жертву и снова затаилась во тьме.

Наступил день, но город не получил обычной команды просыпаться. Секунды шли одна за другой, и время вышло далеко за пределы простой заминки. Среди сидящих с закрытыми глазами постепенно распространилось чувство беспокойства.

Первой, кто не смог сдержаться, была Хуан Синь.

– И чего ты ждешь? – Кажется, она забыла, что не разговаривает с братом.

Будто в ответ на слова младшей сестры, со стороны Хуан Миня внезапно раздался жуткий звук:

– Ах-кхм-ах! – Так хрипит в агонии дикое животное.

БУМ!

Прежде чем кто-то успел среагировать, что-то тяжело упало на пол.

– Эй, тихо…

– Что-то рухнуло…

– What the hell is going on?[13]

Все без разрешения открыли глаза.

И сразу же в комнате, где только что неожиданно завершилась игра в «Мафию», раздались пронзительные крики испуганных девушек.

Глава 4

– Нарисуй схему рассадки, – указал Фан Чэн, глядя на оригинал рукописи на экране.

Это было уже потом – я лежал лицом на клавиатуре, ломая голову над тем, как мне воспроизвести момент происшествия, и совсем не заметил, что он стоял за мной.

– Когда это ты стал интересоваться тем, что я пишу? – недовольно пробурчал я.

Фан Чэн лишь озадаченно покачал головой.

– Нарисуй схему рассадки, – настойчиво повторил он.

– Но это лишнее, – не сдерживая недовольства, произнес я, – в тексте даны подсказки о рассадке людей. Нужно лишь немного подумать.

– Да неужели?

– Во-первых, стол прямоугольный, и за ним на равном расстоянии друг от друга сидят восемь человек – на длинной стороне могут сидеть три человека и один человек на короткой.

– Ну, Ся Я…

– Одну из коротких сторон занимает Лань Сююй, потому что он сидит с торца. Это факт, указанный непосредственно в тексте. В то же время Хуан Синь и Му Цзы сидят напротив друг друга, а Чжу Хэ – между ними; значит, человек, сидящий на другой короткой стороне, – Чжу Хэ. Затем…

– Такие детали, – безжалостно прервал меня Фан Чэн, – никого вообще не волнуют.

«Просто нужно свериться с порядком высказываний игроков, и можно будет узнать, где кто сидит» – эти слова застряли у меня в горле.

– Почему это не волнуют? – спросил я раздраженно.

– Допустим, кто-то в самом деле захочет прочитать это, – бесцеремонно сказал Фан Чэн. – Даже в таком случае читатель не будет тратить силы на подобные мелочи и, конечно, вряд ли потратит время на то, чтобы вернуться на предыдущие страницы, чтобы прочитать ее еще раз. Читателей волнует только то, кто убийца.

«Кто это сделал?» Whodunit?[14] Я не мог не вспомнить английское название романов такого типа. С того момента, как читатель открывает первую страницу подобного романа, уже предельно ясно, что среди множества персонажей найдутся жертвы насильственной смерти, и среди них же обязательно должен скрываться и злобный убийца. Как и в «Мафии», правила конкретны и ясны. Если вы отклонитесь от привычной схемы, это неизбежно приведет ко всеобщему осуждению.

Однако все не должно быть так просто – такая мысль внезапно пришла из глубины сознания. Детективный роман, которого я жажду, явно имеет больше возможностей, которые стоит испробовать.

Пока я погружался в размышления, схема рассадки была уже готова более чем наполовину. Одно утешало: на этот раз был однозначный ответ на вопрос, кто убийца, и мне не пришлось беспокоиться. Но конечно, я не настолько наивен, чтобы думать, что гипотетические читатели будут удовлетворены, узнав лишь имя убийцы. Всегда наряду с whodunit должны быть howdunit и whydunit[15].

– Способ и мотив преступления…

– Этот план можно использовать для иллюстрации, – отмахнулся Фан Чэн от моих слов. – Что касается мотива, то читателю тем более нет необходимости самостоятельно вникать в него. Согласно стандартному набору приемов в таких романах, дальше следует показать, что у каждого есть достаточный мотив для совершения преступления.

Рис. 1–1. Схема рассадки игроков в «Мафию» из Ассоциации логики Университета Т.

– Эй! – Я быстро остановил его. – Не спойлери!

– Разве я спойлерю читателю? – удивился Фан Чэн. – Вот если ты это напишешь, тогда будет настоящий спойлер.

Глава 5

В общем, нарисовать схему рассадки оказалось совсем несложно. В день инцидента, когда мы с Фан Чэном прибыли на место, соответствующие люди все еще сидели на своих исходных позициях. Перед девушкой с короткими волосами были разбросаны карты – руины некогда величественного замка.

Место преступления представляло собой частный клуб, расположенный в пригороде Пекина и окруженный горами Яньшань. Не так далеко от Университета Т., но и не совсем рядом. Излишне говорить, что вход в клуб разрешался только его членам, поэтому роскошный автомобиль, организованный секретарем Мо, служил не только знаком почтения, но и пропуском. С приближением часа пик Четвертое транспортное кольцо все более перегружалось. Косые лучи заходящего солнца опаляли землю, но воздух внутри салона автомобиля был подобен весеннему рассвету на юге реки Янцзы, бесконечно комфортному и освежающему.

– Во избежание слухов мне не следует появляться на виду, поэтому буду ожидать весточку от вас двоих здесь. – На подъезде к месту назначения господин секретарь вышел из машины и низко поклонился Фан Чэну с обочины дороги. – Передаю дело в ваши руки.

Однако мы не встретили никаких репортеров ни внутри клуба, ни за его пределами, так что это оказалось излишне осторожным шагом. Зато имелась куча полицейских в форме, а также судебно-медицинских экспертов в масках и капюшонах, которые скрупулезно собирали улики. Ответственным за работу на месте преступления была молодая офицер Кэ Жоу, с которой мы виделись несколько дней назад. Как сказал секретарь Мо, можно уже было считать, что она наша старая знакомая.

– А-а, вот и вы… Наконец-то! – Несмотря на такие слова, особого энтузиазма на ее лице не было.

– Ты знала, что мы придем? – спросил я с любопытством.

– Конечно, иначе с какой стати я ждала бы ваше императорское величество?

Судя по всему, Кэ Жоу была специально назначена на это дело, чтобы позволить Фан Чэну беспрепятственно участвовать в расследовании. Я не мог в глубине души не восхищаться рычагами Baixue Group.

Обогнув два угла вдоль коридора, мы последовали за полицейской в комнату.

– Вот, – она распахнула дверь, – это ваш клиент.

Сквозь дверной проем была видна лишь еле держащаяся на ногах худощавая фигура. Бай Личан даже не обернулся на звук открывающейся двери, только в растерянности смотрел на совершенно пустой стул перед столом. На полу рядом со стулом белой лентой был наклеен неестественный контур человеческой фигуры. Тела погибшего Хуан Миня уже не было в комнате.

– Что сказал судмедэксперт? – спросил я. – Известна причина смерти?

Кэ Жоу, кивнув, произнесла всего одно слово:

– Цианид.

Один из самых сильных ядов, известных человечеству. Его смертельная доза составляет около ста миллиграммов, действие начинается моментально. Если цианид попадает в пищеварительный тракт через рот, у человека в течение минуты остановится дыхание. Другими словами, если отравишься, тебе уже ничем не помочь.

Я невольно бросил взгляд на стол рядом с пустым стулом. Мое внимание привлек красивый стеклянный стакан; внутри еще оставалось примерно наполовину жидкости, напоминающей слабозаваренный черный чай. Однако капли воды, оставшиеся на внешней стороне стакана, намекали на то, что когда-то внутри него был холодный напиток. Когда кубики льда растаяли, первоначальный цвет потускнел.

– Это «Лонг-Айленд», – сказала офицер, заметив мой интерес к стакану, – последний напиток покойного.

– Неужели…

– Да, результаты лабораторных анализов показали, что в нем содержалась высокая концентрация цианида. Достаточно было сделать маленький глоток, чтобы умереть.

– Ся Я, – перебил Фан Чэн, – как правило, цианид является твердым веществом или жидкостью?

В области химии меня, естественно, профессионалом не назовешь. Тем не менее поверхностные знания о наиболее часто используемых в детективных романах ядах у меня имеются.

– Цианид калия или натрия может существовать в виде кристаллов, но легко разлагается под действием влаги в воздухе, выделяя высокотоксичный цианисто-водородный газ, весьма едкий, поэтому обычно его хранят в виде раствора.

– Другими словами, – подытожил Фан Чэн, – убийце нужен был контейнер для яда.

Я сразу это понял. Подразумевалось, что нужно обыскать вещи всех присутствующих, и тогда не составит труда найти того, у кого при себе будет подозрительный контейнер.

– Этот контейнер… – Однако Кэ Жоу совсем не была обрадована, в отличие от меня. – Он до сих пор находился там.

Она указала на затылок Бай Личана. Сначала я не понял почему, но затем осознал, что офицер имела в виду центр стола, который как раз заслонял собой сидящий парень.

Сделав пару шагов в сторону, я увидел небольшой яркий круг, нарисованный мелом на мраморе. Рядом с кругом стояла табличка с цифрой 1, указывающая на местонахождение первой улики.

Кэ Жоу вышла за дверь и что-то сказала вполголоса находившимся там полицейским. Когда она вернулась, в руке у нее уже был прозрачный пакет для улик. Улика № 1 – неприметный небольшой пластиковый флакон. Верхняя часть образует изогнутую пипетку, обеспечивающую герметичность. Если достаточно сильно надавить на корпус флакона, жидкость может вытечь через нее.

– Я думаю, нет необходимости говорить, – она уверенно вручила пакет с уликой Фан Чэну, – что на флаконе нет никаких отпечатков.

Действительно, чтобы убийца нагло бросил улику и по неосторожности оставил на ней отпечатки пальцев – это редкая удача.

– Кроме того, – добавила офицер, – согласно результатам лабораторных анализов, за исключением коктейля «Лонг-Айленд» Хуан Миня, ни в одном из напитков других людей не было следов яда.

Очевидный факт – на столе стоит почти пустая бутылка колы, а бокал для мартини совершенно пуст, внутри лишь шпажка для оливок. Если б яд был не только в одном напитке, боюсь, сейчас здесь сидело бы меньше семи человек.

– Иными словами, убийца заранее подготовил яд и, пока никто не видел, отравил напиток покойного, – подвел я итог. – Все это понятно, но возникает вопрос: и что дальше? Он просто оставил флакон на столе? Не слишком ли это опрометчиво? Если вызвать настороженность намеченной жертвы, та, может, вообще не выпьет отравленный напиток…

– Вместо того чтобы строить догадки, лучше спросить, – сказала Кэ Жоу. – Я уже велела управляющему клуба подготовить комнату для допроса с глазу на глаз. Но если мы так и не обнаружим убийцу, я буду вынуждена забрать их всех с собой в отделение.

– Нет необходимости. – Мой друг покачал головой. – Это же «Мафия». Нам будет интересно всем вместе обсудить убийство.

Говоря это, Фан Чэн медленно обошел стол, отодвинул единственный свободный стул и с достоинством сел на него.

Глава 6

Этот флакон, подтвердили все, появился только после того, как Хуан Минь потерял сознание.

Пакет для улик с пластиковым флаконом внутри лежал рядом с Фан Чэном. Несколько минут назад он раскрыл перед группой подозреваемых результаты полицейской экспертизы. Кэ Жоу слегка нахмурилась, вероятно сожалея о своем опрометчивом решении передать ему существенную информацию.

– Хуан Минь внезапно упал на пол, и мы тут же подорвались, чтобы проверить, что с ним. – Голос Бай Личана был хриплым и, пожалуй, слегка дрожащим, но говорил он довольно четко. – Сложно сказать, как долго это длилось, но в течение некоторого времени всеобщее внимание было сосредоточено на теле Хуан Миня, и убийца мог воспользоваться возможностью, чтобы достать флакон.

– Да, – согласилась Лю Цинь Люй. – Только позже, когда мы собирались звонить в полицию, милая Цзы заметила, что на столе появился еще один сосуд.

Внезапно услышав свое имя, Му Цзы лишь сухо покивала головой. На ее лице не было и следа румянца; конечно, остальные выглядели так же.

– Выходит, – выражение лица Лань Сююя стало чрезвычайно напряженным, – что убийца среди нас?

– Isn’t that obvious already?[16] – Цзинь Сысы пожала плечами, будто ее саму это не касалось.

Не знаю, расслышали ли остальные, что сказала местная знаменитость, но все как один мгновенно затихли, и атмосфера стала еще более напряженной.

– Вы только что сказали, – через мгновение снова заговорил Лань Сююй, – что яд, найденный в организме Хуан Миня, – это цианид, так?

– Ну, – довольно легкомысленно ответил Фан Чэн, – похоже на то.

– Значит, Цинь, убийца – ты, да?

Внезапно столкнувшись с серьезными обвинениями, Лю Цинь Люй не смогла ничего сказать в свою защиту.

– Лань Сююй, – Бай Личан, естественно, не мог молча наблюдать за этим, – на каком основании ты так говоришь?

– Цианид относится к химикатам, не так ли? Среди нас только Цинь учится на химическом факультете, а это значит, что для нее проще простого получить доступ к яду.

– Если захотеть, то можно с легкостью купить его онлайн. – Чжу Хэ покачал головой. – Не так давно в наш офис поступило сообщение о пропаже опасных веществ с гальванического производства…

– Во всяком случае, Цинь проще всего было раздобыть яд. Ты будешь это отрицать?

– Допустим, даже если Цинь достала яд, – Чжу Хэ уставился на собеседника, ничуть не спасовав, – когда бы она успела его применить?

Лань Сююй слегка приоткрыл рот, но в результате ничего не смог сказать.

– Яд был добавлен в «Лонг-Айленд». – Му Цзы посмотрела на разбросанные перед ней карты и почти полный стакан зеленого сока, к которому она едва притронулась. – И когда нам принесли напитки, мы уже тянули карты.

– Именно. – Чжу Хэ кивнул. – После этого началась игра, и никто не покидал своих мест. На глазах у всех у Цинь не было шанса отравить его.

– Тогда скажи мне, – Хуан Синь, которая все это время молчала, вдруг разозлилась, – как все-таки умер мой брат?!

Старшая сестра грозно указала пальцем на Чжу Хэ. Она, подобно льву, приготовилась разорвать на куски добычу. Бай Личан попытался удержать ее, но Хуан Синь, отмахнувшись, ударила его в глаз. Увидев это, Кэ Жоу незамедлительно подошла и растащила этих двоих. Бай Личан закрыл лицо и махнул рукой, дав понять, что все в порядке.

– Кто-то же должен был отравить его, да ведь? – Сидевшая на другой стороне Хуан Синь начала рыдать. – Иначе с чего вдруг ему умирать?

– Синь права, – тут же присоединился Лань Сююй, не упуская возможности высказаться. – Кто-то, должно быть, подлил яд в «Лонг-Айленд», и это очевиднее очевидного.

– Действительно. – Му Цзы не стала спорить. – В таком случае убийца мог сделать это лишь во время игры.

– In the night[17], – уголки рта Цзинь Сысы расплылись в загадочной улыбке, – когда все закрыли глаза.

Когда в «Мафии» наступает ночь, все должны закрыть глаза, и сказанное Чжу Хэ – «на глазах у всех» – не очень-то подходило к ситуации.

– Прошу прощения, что прерываю, – сказал я, – почему это «когда все закрыли глаза»? В «Мафии» уже убитым мирным гражданам разрешено находиться с открытыми глазами, да?

– Нет, у нас по-другому, – объяснил Чжу Хэ. – Хотя на первый взгляд люди, выбывшие из игры и получающие возможность узнать, кто мафия, не участвуют в обсуждении, на самом деле это не так. Часто личность убийцы раскрывается из-за того, что кто-то вдруг засмеялся или сделал странное выражение лица. По отношению к мафии, которая таким образом проигрывает игру, не допустив ни одной ошибки, это несправедливо. Поэтому мы изменили правила, чтобы ночью каждый, независимо от того, убит ли он мафией или несправедливо казнен, должен закрыть глаза.

– Но… – Му Цзы колебалась.

Все-таки был один человек, который от начала и до конца держал глаза открытыми, следя за всеми тайными операциями. Это, конечно же, Хуан Минь, который выступал в роли ведущего.

– Невозможно отравить напиток Хуан Миня, не будучи при этом замеченным им, – задумался Бай Личан.

– Получается, нет, Бай, – возразил Чжу Хэ. – У кого-то была возможность это сделать.

Кэ Жоу не могла пропустить мимо ушей это заявление.

– Пожалуйста, объясни, что ты имеешь в виду, – приказала она спокойным тоном.

– Да, офицер, – уважительно ответил Чжу Хэ. – Как я уже говорил, после начала игры никто не покидал своих мест. Поэтому, когда убийца добавлял яд, он должен был держать флакон с ним в руке и потянуться ею к бокалу с «Лонг-Айлендом», а затем вылить цианид в напиток. Место Хуан Миня находилось посередине стола, каждый мог дотянуться…

– Кроме тебя самого, – равнодушно сказала Му Цзы.

– Эй! – закричал Лань Сююй. – Мое место тоже самое отдаленное от Хуан Миня. Ты исключила Чжу Хэ, а почему меня не исключила?

– Сю Сю… – Хуан Синь, в какой-то момент перестав рыдать, холодно произнесла: – Ты ведь сидишь здесь, а он там, потому что вы двое самые высокие, так?

Визуально Лань Сююй был примерно такого же роста, как и я, а Чжу Хэ, вероятно, выше. Пусть даже они и сидели на дальних концах, дотянуться до стакана, стоящего перед Фан Чэном, не составило бы для них труда.

– Я думаю, Цзы имеет в виду, что она построила на столе карточный замок, который оказался между моим стаканом и стаканом Хуан Миня, – спокойно сказал Чжу Хэ. – Действительно, причина, по которой мы выбрали эти две позиции, в том, чтобы всем было удобнее брать карты. Как бы то ни было, я не собираюсь исключать себя, но ты, Лань Сююй, что так нервничаешь?

Лицо Лань Сююя стало сине-красным, а в его глазах, казалось, вспыхнул огонь. Но Хуан Синь шикнула на него, призывая к спокойствию.

– Однако одно дело – иметь возможность отравить, и совершенно другое – не быть обнаруженным, – продолжил Чжу Хэ. – Поэтому отравить его могли только ночью, когда никто не мог этого увидеть.

– Разве мы не обсуждали это только что? – нетерпеливо спросила Синь.

– Вопрос в том, смог бы убийца с закрытыми глазами, ничего не видя, добавить яд в «Лонг-Айленд» со льдом?

– Absolutely not[18], – без колебаний ответила Цзинь Сысы.

– Возможно, – сказала Лю Цинь Люй, – тот, кто был мафией, лишь притворился, что закрыл глаза, но на самом деле мог все видеть?

– Когда игру ведет Хуан Минь, – сказал Бай Личан, – я думаю, это невозможно. – Еще несколько человек один за другим кивнули в знак согласия.

– И все равно, – Чжу Хэ довольно улыбнулся, – есть только один человек, у которого действительно был шанс подлить яд. И это все та же мафия. По указке ведущего ночью глаза открывал тот, кто был мафией.

– Но, – не повелась на это Хуан Синь, – даже если мафия и захотела добавить яд, разве брат не увидел бы это?

– Именно. – Нетрудно было заметить, что Чжу Хэ разделяет ее сомнения. – Должно быть, это и было причиной, по которой мафия первой убила милую Цзы.

Му Цзы, казалось, отнеслась безразлично к очередному упоминанию своего имени.

– Мы только что предположили, что убийца должен был протянуть руку, чтобы добавить яд. – Чжу Хэ изобразил протягивание руки. – Скорее всего, такого рода действие обязательно привлекло бы внимание Хуан Миня. Однако есть ситуация-исключение – Хуан Минь мог подумать, что для убийцы протянуть руку – естественный и необходимый жест, и не обратил внимание на флакон с ядом, спрятанный в ней.

– Указывание пальцем на жертву… – пробормотала Лю Цинь Люй.

– Совершенно верно. – Чжу Хэ энергично закивал головой. – Когда мафия указала на цель, Хуан Минь, будучи ведущим, мог машинально посмотреть на жертву, а затем снова обратиться к мафии за подтверждением. В момент, когда он отвел взгляд, у убийцы появилась бы возможность вылить яд из флакона. Следовательно, мафия должна была убить Цзы. Потому что она единственная, на кого мог указать убийца со своего места, чтобы добраться до «Лонг-Айленда»!

– Лань Сююй! Ты?! – Хуан Синь собралась ударить по столу, но была остановлена Кэ Жоу, которая уже стояла позади нее, готовая вмешаться.

– Синь, не слушай этот бред! Как я мог сделать такое? – суетливо закричал Лань Сююй, размахивая руками, как сумасшедший, будто перед лицом у него кружил рой ос, который мог видеть только он сам, – Точно! Чжу Хэ, разве тебя не убили таким же образом? Если тянуться к «Лонг-Айленду» с места Цинь, можно указать только на себя, так?!

– Но, – спокойно сказал Чжу Хэ, – меня убили вторым.

– Какая разница, каким по счету тебя убили?!

– Разница в том, – неожиданно ответила Му Цзы, – что, если б отравление не было осуществлено в первую ночь, убийца не мог гарантировать, что его тут же не разоблачат, и не мог гарантировать, что меня не казнят несправедливо. Допустив ошибку в этой игре, он мог бы упустить шанс добавить яд.

Она сказала «меня», безо всякого сомнения указав, что убийца – явно кто-то другой.

– Что же касается оставленных на флаконе отпечатков пальцев, нужно лишь найти бумажное полотенце, чтобы вытереть их, а после смыть его в унитаз в уборной, – дополнил Чжу Хэ. – Лань Сююй, пока мы ждали полицию, ты заходил в уборную?

– Да зачем мне убивать его?! – воскликнул Лань Сююй; в голосе его было слышно отчаяние от предательства друзей.

– Насчет мотива у меня есть предположение, Сюcю, – улыбнулась Цзинь Сысы. Впервые она произнесла предложение целиком на китайском.

– Что ты сказала?!

– Long story short[19], причина, по которой ты сблизился с Синь и всеми правдами и неправдами старался ей угодить, только лишь в желании, чтобы ее отец инвестировал в фильм, в котором ты играешь главную роль. Жаль только, что Хуан Минь решил вставить тебе палки в колеса и разрушил твои радужные мечты, – сказала Цзинь Сысы с полной уверенностью. – Besides[20], он еще и смеялся тебе прямо в лицо. Даже у жабы должно быть хоть какое-то чувство собственного достоинства, а?

– Да как ты…

– Как я могла узнать, да? – Ее красивое лицо приняло грустное выражение. – Бедный Сю Сю, Хуан Минь вышучивал тебя…

Лань Сююй, опустив голову и тяжело дыша, схватился двумя руками за стол, дрожа от злости. С виду он и вправду напоминал жабу.

– А… а что ты сама-то… – произнес он сквозь стиснутые зубы. – Неужто осмелишься сказать, что вы с Хуан Минем были вместе не из-за его денег?

– А? – Цзинь Сысы притворно надула алые губы. – Я и не deny[21] этого.

– Ну все, Лань Сююй, довольно. – Чжу Хэ вздохнул. – Если ты это сделал, просто признайся.

– Смотрите в оба все! – Лань Сююй оскалился, схватил лежащую перед ним карту и со всей силы швырнул ее на стол.

Двойка червей.

– Упс, – прошептала Цзинь Сысы и прикрыла рот.

Все как один, не в силах сдержать удивления, включая Чжу Хэ, обратили свои взгляды на Лю Цинь Люй.

– Нет, это не я. – Она робко перевернула карту: там и впрямь была пятерка червей.

– Да кто, в конце концов, мафия?! – истерично завопила Хуан Синь, издав звук, похожий на тот, когда вилка царапает стекло.

В этот момент еще один человек молча раскрыл карту. Хотя на ней был изображен клоун, никому не было весело; наоборот, выглядело это жутковато. Лицо клоуна было покрыто бледным гримом, а в глазах царила абсолютная темнота. На голове красовался черно-белый цилиндр, а на плечах был накинут плащ в полоску зебры.

Карта, которую называют джокером.

Карта мафии.

– Это я, – с тревогой сказал Бай Личан.

Глава 7

– Но я не убийца, – стал объяснять Бай Личан, немного успокоившись. – Даже если рассуждать по логике Чжу Хэ, я не мог незаметно подлить яд в напиток Хуан Миня.

– Действительно, – Чжу Хэ нахмурился, – с места Лао[22] Бая это невозможно было сделать.

Безо всякого предупреждения Лань Сююй издал немного безумный смешок.

– Эй, помнится мне, это не то, что ты только что говорил?! Неужели уже не думаешь, что только один человек мог отравить и что это мафия?!

– Я ошибся, – сухо сказал Чжу Хэ. – Мне жаль.

– Хм, только сейчас решил извиниться? Не слишком ли поздно?

– Но чего еще ты хочешь?

– Да ничего. – Лань Сююй ни с того ни с сего чудесным образом успокоился. – Только дай мне отплатить тебе и помочь доказать твою теорию.

– Доказать… что?

– Ты сам сказал: мафия – это убийца. Неужели откажешься от своей теории, потому что Бай Личан оказался мафией?

– Даже если Бай – мафия, со своего места он не мог воспользоваться возможностью отравить. Можешь попробовать объяснить, как он мог остаться незамеченным Хуан Минем…

– Тс-с, – бесцеремонно прервал его Лань Сююй. – А разве нельзя было сделать это с места Цинь?

На этот раз настала очередь Чжу Хэ раскрыть рот от изумления.

– Место Цинь, «Лонг-Айленд» Хуан Миня и твое место находятся на одной линии, так? – довольно сказал Лань Сююй. – До меня Цинь также заходила в уборную, так? Кстати, она легко могла добыть цианид, да? Хуан Минь уже мертв, и никто не знает, кто убийца, так что, если обменяться картами позже, никто не узнает.

Очевидно, что в тот момент Бай Личан находился в довольно невыгодном положении, и мне, как, можно сказать, его представителю, похоже, следовало беспокоиться. Но я невольно восхищался Лань Сююем за его силу – этот парень, который на первый взгляд производил поверхностное впечатление, очевидно попав в безвыходное положение и будучи лишенным всякой поддержки, в одно мгновение фактически полностью перевернул ситуацию.

– Если все так, как ты говоришь, – сказала через некоторое время Му Цзы, – и реальный убийца – Цинь, почему было не отравить Хуан Миня в первую же ночь?

– А зачем травить его в первую ночь? – сразу же задал встречный вопрос Лань Сююй. – Тонкость, о которой ты до этого говорила, состоит в том, что сам убийца или намеченная жертва могут быть признаны виновными в первом туре голосования – согласен, это было бы разумным поводом для беспокойства, если б убийца действовал в одиночку. Однако для вынесения обвинительного приговора требуется как минимум четыре голоса. Когда в деле участвуют два человека, непредвиденных обстоятельств не возникнет.

На самом деле во время голосования против Чжу Хэ, если я правильно помнил, они оба не подняли руки.

– Ты сказал, что Бай и Цинь обменялись картами. – Чжу Хэ неизбежно почувствовал некоторую неуверенность. – У тебя есть какие-нибудь доказательства?

– Ой-ой, господин адвокат, пожалуйста, не шутите так! – Лань Сююй, который становился все более смелым, поднял руки в саркастическом жесте капитуляции. – Откуда у такой жабы, как я, могут быть такие серьезные штуки, как доказательства? Однако, возможно, я смогу объяснить причину, по которой Бай Личан мог захотеть убить Хуан Миня.

– Лань Сююй, – сказала Хуан Синь, – скажи.

Судя по всему, почетное прозвище «Сюсю» теперь исчезло навсегда. Грустная улыбка невольно появилась на его красивом лице.

– Кстати, Синь, это же ты рассказала мне об этом – твой брат Хуан Минь изначально собирался поступить в университет за границей. А потом он узнал, что Бай Личан поступил в Университет Т., поэтому тоже решил идти туда и потратил немало денег, чтобы поступить в Школу экономики и менеджмента.

Хуан Синь ничего не сказала, что должно было означать согласие.

– Однако кто угодно мог заметить, что они с Бай Личаном далеко не лучшие друзья. Хуан Минь поступил так, только чтобы продолжить издеваться над ним.

Для Бай Личана это рассуждение, похоже, развивалось в очень плохом направлении. Даже Чжу Хэ еле заметно кивнул головой, и сразу стало понятно, что сказанное было правдой. Я взглянул на Фан Чэна, но он все еще ни на что не обращал внимания.

– Формально Baixue Group и Tianyang Group равноправные партнеры. Однако более крупная Tianyang Group всегда занимала лидирующие позиции. – Лань Сююй пристально посмотрел на Бай Личана и сказал: – Зная это, Хуан Минь продолжал задирать тебя, а ты не решался дать отпор. Сперва думал, что после поступления в универ ваши пути разойдутся, и не ожидал, что он все равно будет преследовать тебя. Поэтому ты понял, что существует единственный способ полностью избавиться от Хуан Миня.

– Это не так, мы… – Оправдания Бай Личана звучали неубедительно. – Я хотел сказать, что Baixue Group и Tianyang Group сейчас как раз работают вместе над крупномасштабным проектом. Несмотря на жесткую конкуренцию, мы полны решимости победить вместе. И если в это время возникнет какая-либо внутренняя проблема, все предыдущие усилия будут напрасны. Боюсь, что в течение ближайших десяти торговых дней стоимость акций обеих компаний упадет ниже исторического минимума. Какой смысл мне рыть самому себе могилу?

– Вот именно, всегда нужно смотреть на ситуацию в целом, – равнодушно сказал Лань Сююй. – Но человеческому терпению есть предел. Даже прежде чем ты сам это понял, внутри тебя уже сформировалась сильная, необратимая ненависть к Хуан Миню, от источника которой хотелось как можно скорее избавиться.

– Погоди, – прервал его размышления Бай Личан. – Как ты там сказал – я мог убить Хуан Миня только имея в сообщниках Цинь, да?

– Цинь всегда делала все, что ты ей скажешь.

– Лань Сююй, – вздохнул Бай Личан, – допустим, я в самом деле хотел убить Хуан Миня. Ты считаешь, что я втянул бы в это Цинь?

Лань Сююй растерялся на мгновение, сделав такое выражение лица, будто он никогда раньше не думал над этим. Ведь сам он полностью зависел от Хуан Синь.

– Это не игра, – покачала головой Му Цзы. – Даже по просьбе Личана Цинь не стала бы травить кого-то.

– Да уж, – согласился Чжу Хэ. – Да и если б это и было мотивом Бая, он должен был бы сделать это еще три года назад. Зачем ждать так долго?

После недолгого молчания Бай Личан сказал:

– Интересно, действительно ли среди нас есть убийца?

– А как еще ты это объяснишь? – холодно спросила Хуан Синь, указывая на пакет с флаконом.

– И правда, флакон с ядом туда мог поставить только кто-то из нас, – согласился Бай Личан. – Но вот только этот человек, возможно, не убийца.

– What is that supposed to mean?[23]– Цзинь Сысы захлопала ресницами. Атмосфера вокруг внезапно наполнилась волнением. На лицах у всех остальных тоже было написано недоумение.

– Неужели вы не видите, что этот трюк довольно простой? – спросил Бай Личан. – Предположим, что убийца прятал в руке флакон. Его движения и так были бы очень неуклюжи, а еще нужно точно вылить яд в стакан… Насколько высока была вероятность успеха? Если исходить из того, что есть только один шанс, какова гарантия быть незамеченным Хуан Минем?

– Но, – пробормотала Му Цзы, – может, был другой способ отравить его?

– Что, если человек, который оставил флакон, не выливал оттуда яд?

– Что это значит? – Хуан Синь никогда не тратила время на размышления, если чего-то не понимала.

– Иными словами, то, что принял Хуан Минь, не было ядом из этого флакона. Флакон с ядом был оставлен на видном месте как раз для того, чтобы сбить нас с толку. Но даже если и так, этот человек в худшем случае всего лишь пособник, а не убийца.

– В таком случае, – осторожно спросила Лю Цинь Люй, – как тогда яд попал в бокал Хуан Миня?

– Поскольку он был не из флакона, остается только одна возможность – яд был в «Лонг-Айленде» с самого начала.

– Бай, ты что, забыл? – Чжу Хэ покачал головой. – Сысы также сделала оттуда глоток, но она не отравилась. Это значит, что яд мог быть добавлен лишь позже.

– Нет, это ты, похоже, забыл кое-что. – Бай Личан тоже покачал головой. – Про известный трюк со льдом.

Я незаметно кивнул. Классический трюк, завсегдатай детективных романов. Он заключается в том, чтобы поместить яд в кубик льда, а затем добавить его в напиток. Таким образом, человек, попробовавший напиток сразу, не отравится, а вот немного погодя, когда лед растает, а яд внутри высвободится и настоящая цель попадется на крючок…

– Конечно, я знаю о трюке со льдом. – Чжу Хэ как будто обиделся. – Вопрос в том, зачем убийце было так делать? Если б Сысы не захотела сделать глоток, этот трюк был бы бессмысленным. Ну не мог убийца, который добавил яд, такое предугадать!

Когда он воскликнул от внезапного осознания, Цзинь Сысы наклонила свою милую головку.

– Если я соучастница, – она с улыбкой посмотрела на Бай Личана, – то это не несчастный случай, да?

– Так что же, – бесстрастно сказала Хуан Синь, – ты это сделала?

– Nope[24].

– Что касается мотива, – усмехнулся Лань Сююй, сидевший рядом, – я знаю его.

– Месть? Ах, ты такой childish…[25]

– Ты же сама призналась, что жаждешь занять место на троне, место будущей жены руководителя Tianyang Group. – Лань Сююй проигнорировал ее иронию. – Что бы ты сделала, если б эта перспектива оказалась под угрозой?

– Ох, что бы я сделала? – Цзинь Сысы подперла рукой подбородок, сделав вид, будто обдумывает сказанное; в ее интонации послышалась насмешка. – Поможет ли мне его убийство обеспечить себе место жены председателя?

– Довольно ломать комедию; Хуан Минь за каждой юбкой ухлестывает. На самом деле ты давно уже затаила обиду, да?

– Not really[26].

– Правда? А на то, что он обрюхатил Му Цзы, тебе тоже наплевать?

– Ах ты ублюдок! – рыкнул Чжу Хэ и, замахав кулаками, бросился к парню.

Кэ Жоу, однако, не спешила. Выждав момент, она сделала полшага вперед, схватила его за запястье, вывернула руку за спину и пнула ногой под колено, в один миг повалив силача на землю.

Еле избежав избиения, Лань Сююй даже не думал замолкать.

– В прошлом месяце, – оживленно заговорил он, – я собственными глазами видел, как она пошла в клинику делать аборт!

Му Цзы скрестила перед собой руки и спрятала в них голову, дрожа как осиновый лист на ветру.

– Лань Сююй… – Лицо Чжу Хэ было прижато к земле Кэ Жоу, поэтому его речь была невнятной. – Заткнись…

– Что касается мотива, – Лань Сююй высокомерно указал на Чжу Хэ, – тот, кто был тайно влюблен в Му Цзы, столько лет даже не смел пукнуть. Только и мог, что бухать каждый день и клясться, что порвет ублюдка, пока Хуан Минь крутил с ней шашни. Кажется, это был ты, нет?

– Вы двое не можете хоть какое-то время behave?[27] – рассердилась Цзинь Сысы. – Вообще-то, это меня считают убийцей!

Слова красавицы заставили парней успокоиться. Кэ Жоу подумала, что Чжу Хэ больше не представляет угрозы, поэтому отпустила его, и тот гневно вернулся на свое место.

– Thank you[28], – поблагодарила Цзинь Сысы, по-прежнему смотря на Бай Личана с улыбкой. – Могу ли я поинтересоваться: если б я была убийцей, зачем мне понадобилось бы оставлять флакон с ядом на столе?

– Эм… – Напуганный устрашающей энергией противника, Бай Личан явно колебался. – Должно быть, чтобы ввести нас в заблуждение, заставив поверить, что яд был добавлен в бокал с «Лонг-Айлендом» позже.

– Но если б полицейские провели обыск, они сразу же нашли бы флакон с ядом, поэтому не было необходимости ставить его на стол. Если б я на самом деле была убийцей, я всеми правдами и неправдами постаралась бы отвести от себя подозрения – for instance[29], спрятала бы флакон в чью-нибудь сумку.

Если допустить, что теория трюка со льдом верна, тогда Цзинь Сысы не должна была с самого начала держать у себя пустой флакон из-под яда. Вместо того чтобы рисковать быть раскрытой после случившегося, логичнее было бы заранее подбросить его другим.

У Бай Личана глаза на лоб полезли. Сказанное красавицей не оставляло места возражениям.

– Неужели, – пробормотал он, – убийце по какой-то причине пришлось поставить флакон на стол?

– Или, – прошептала Лю Цинь Люй, – убийца – тот, кого никогда не заподозрят, даже если он поставит флакон на стол.

– Не намекаешь ли ты… – Чжу Хэ первым понял, что она хочет сказать.

– Когда у всех закрыты глаза, – проанализировал Бай Личан, – добавить яд в свой собственный напиток проще простого.

– А потом он специально оставил флакон с ядом, – с ненавистью сказал Лань Сююй, – чтобы повесить на нас убийство?!

Цзинь Сысы снова подняла острый подбородок. Му Цзы, которая все еще продолжала игнорировать все вокруг, была похожа на свернувшегося ежа.

– Ребята, – резко сказала Хуан Синь, – вы что, на почве «Мафии» с ума посходили?

– Синь…

– Хотите сказать, что мой брат покончил с собой? Думаете, что этот человек покончил бы жизнь самоубийством?!

– Синь, мы не утверждали, что Хуан Минь совершил самоубийство. Это лишь предположение… – попытался утешить ее Бай Личан, но без особого успеха.

– Понятно же, что убийца среди вас. – Голос Хуан Синь был подобен громовому раскату. – Каждый из вас явно хотел, чтобы он умер.

Не нашлось такого глупца, который был бы готов спровоцировать дикую ярость девушки, напомнив ей: в сравнении с тем, что она унаследует половину Tianyang Group, мотивы остальных выглядят нелепо.

Глава 8

– Эй… Ну-ка, давай.

Кэ Жоу махнула рукой в сторону Фан Чэна, словно призывая непослушного кота. Тому оставалось лишь неохотно покинуть игровой стол.

– Ну прости, что решила побеспокоить тебя в разгар развлечения, – сказала офицер с каменным лицом, без всякого смущения. – Мы должны свернуть расследование на месте происшествия.

– Но убийца ведь еще не найден, – возразил я.

– Мы ничего не можем сделать, кроме как сперва отвести их всех в участок, а затем допросить по отдельности. Такие детишки, как они, все выложат – и глазом не успеешь моргнуть.

– Не стоит недооценивать нынешнюю молодежь. – Фан Чэн почесал затылок. – А если убийца сбежит?

– Что ж, детектив, – рассердилась Кэ Жоу, – если у тебя имеются другие предложения, сейчас самое время поделиться ими.

– Ну, я предлагаю забрать только одного человека.

– Что ты сказал?! – спросили мы с Кэ Жоу в унисон.

– Пять минут. Дайте мне пять минут, и убийца раскроет себя. – Фан Чэн растопырил пятерню, затем внезапно сложил пальцы и протянул ладонь. – Ся Я, твой мобильник поддерживает 3G, да? Одолжи мне его.

Я нерешительно протянул ему свой сотовый, и перед глазами у меня уже всплыл счет за следующий месяц. Нынче сотовые телефоны, поддерживающие технологию 3G, могут подключаться к интернету на немыслимой прежде скорости, но стоит это недешево.

– Не волнуйся, я не потрачу много трафика, – успокоил меня Фан Чэн. – Кстати, пока я тут занят, вы с офицером тоже поразмышляйте, кто убийца.

Договорив, он вернулся прямиком на свое место и на полном серьезе начал возиться с моим телефоном.

– Сигнал здесь не очень…

– Этот парень, – пробормотал я, не найдя других слов, – велел нам догадаться, кто убийца?

– Ну, если уж на то пошло… – Кэ Жоу беспомощно пожала плечами. – Ты подозреваешь кого-нибудь?

Фан Чэн недвусмысленно указал на то, что убийцей может быть только один человек – тогда мы можем исключить возможность сговора Бай Личана и Лю Цинь Люй или же вероятность того, что красавица и некий работник клуба действовали сообща. Выходит, что во фразе из разговора, особо отмеченной мною про себя, действительно было что-то логичное. Я не мог не посмотреть на человека, о котором шла речь.

– Чжу Хэ? – удивилась офицер полиции. – Почему?

– То, что он пил, – я указал на бутылку, стоящую перед Чжу Хэ, – это, должно быть, кола?

– Пока не проверяли; а при чем здесь это?

– Только что Лань Сююй ненароком упомянул, что Чжу Хэ – пьяница. Нет никакой причины выдумывать такое, да и сам Чжу Хэ не стал этого отрицать, так что такое заявление должно быть правдой. Однако сегодня он нарочно не стал пить; тебе не кажется, что это немного подозрительно? Если ты убийца, готовящийся совершить преступление, то, даже если в обычный день испытываешь пристрастие к алкоголю, в такой день во что бы то ни стало должен сдержаться, чтобы сохранить ясность ума в критический момент.

– Так вот оно что… – Кэ Жоу покачала головой. – Нет, я думаю, что причина, по которой Чжу Хэ не пил сегодня, скорее всего, в том, что он собирался везти на обратном пути.

– Везти?

– Ну, они приехали сюда на двух машинах. Если б все выпили алкоголь, вернуться домой было бы проблематично.

– Ох…

Пропущенные детали могут в конце концов привести к провалу. Так называемое логическое умозаключение – вещь шаткая. Но я не был особо расстроен, потому что таким образом было предложено верное объяснение, пусть и противоположное моему: поскольку Чжу Хэ подумал, как добираться обратно, он считал, что они уйдут отсюда как обычно. А убийца знал, что после случившегося полиция начнет расследование и не будет шансов уехать спокойно…

– Тиосульфат натрия!

Ход моих мыслей был прерван внезапно раздавшимся пронзительным криком. Оглянувшись на звук, я увидел, как Фан Чэн взволнованно размахивает моим телефоном.

– Я нашел это в интернете. Тиосульфат натрия является эффективным противоядием от цианида. Он может соединяться со свободными ионами цианида, превращая его в безвредный тиоцианат. – Мой друг обратился за подтверждением своих слов к Лю Цинь Люй с химфака: – Цинь, я верно говорю?

– Да, все верно, – ответила та. – Признаюсь, это я сделала.

– Чжу Хэ! – Фан Чэн покачал головой и повернулся к Чжу Хэ с юридического факультета. – Таким образом, мы можем сделать вывод, что Цинь явилась с повинной, да?

Но, оказавшись перед лицом свалившегося как снег на голову признания, Чжу Хэ застыл на месте, не найдя подходящих слов.

– Ци… Цинь?

Лицо Бай Личана побледнело. Вытаращив глаза, он без остановки стучал зубами. Тонкие и длинные кровеносные сосуды, напоминающие ползучих тварей, беспокойно извивались на краю глазного яблока.

– Что… что происходит?

– Мне очень жаль, я правда больше так не могу. – Лю Цинь Люй избегала взгляда Бай Личана. – Этот человек… он грозился, что все тебе расскажет…

Кэ Жоу сделала шаг вперед. Пара блестящих наручников издала звонкий металлический звук, прежде чем сковала тонкие запястья.

– Ну а подробно, – она похлопала убийцу по плечу, – мы поговорим уже в отделении.

Лю Цинь Люй послушно встала, прошла за спиной Лань Сююя и вскоре исчезла в коридоре за дверью вместе с офицером.

– Нет, не может быть!!!

Словно очнувшись после глубокого сна, Бай Личан отчаянно дернулся к краю стола, вероятно намереваясь воспользоваться случаем развернуться и догнать их. Но перестарался – и вместе со стулом упал на пол.

Я стоял неподалеку и уже собирался протянуть руку, чтобы помочь ему встать, но увидел, как Бай Личан, едва не падая, побрел в коридор и тут же врезался в стену напротив двери. Чуть помедлив, путь ему преградили двое полицейских.

– Нет! Это какая-то ошибка! – взревел он от гнева. – Вы не можете забрать Цинь!!!

Однако сыщики не собирались сдаваться. Увидев, как Бай Личан протискивается мимо и силой пытается прорваться, я спешно вцепился в него сзади.

– Цинь! Вернись! Вернись скорее!!! – Вопли Бай Личана, казалось, срывали крышу со здания. Мои барабанные перепонки лопались, но я не решался отпустить его.

Он снова и снова звал ее. В его голосе постепенно начали появляться всхлипы, а затем тот вовсе стал хриплым и слабым. Фигура Лю Цинь Люй полностью пропала из виду.

Через мгновение снаружи донесся пронзительный звук сирен полицейских машин – и немедленно стих вдали. Бай Личан наконец рухнул на землю и, как рыба, выброшенная из воды, продолжил биться в конвульсиях. Его рот скривился в крике, но он не издал ни звука.

В то же время оставшиеся в комнате люди, оправившись от шока, оживились, как насекомые после спячки.

– Почему… Цинь – убийца? – задала Му Цзы вопрос, который был у всех на уме.

– Unbelievable[30], – сказала Цзинь Сысы.

– Я давно уже сказал, что она убийца, но никто из вас мне не верил, – негодовал Лань Сююй, однако никто не обратил на него внимания.

– Доктор Фан, – Чжу Хэ потянулся и наспех вытер лицо, заставляя себя собраться с силами, – как вы поняли, что Цинь – убийца?

– Ты что-то попутал, – неуклюже попытался оправдаться Фан Чэн, – она сама сдалась.

– Но вы намеренно заставили Цинь сдаться, нет? – настаивал Чжу Хэ. – Можете объяснить нам, как в итоге Цинь подлила яд?

Мой друг оглянулся по сторонам и обнаружил, что даже Хуан Синь пристально смотрит на него. Он понял, что ему все равно не удастся уйти от вопроса, и лишь снова глубоко вздохнул.

– Я понимаю. Раз уж вам всем очень интересно знать, позвольте мне объяснить, как она совершила это убийство… – Голос Фан Чэна был жесткий и сухой, как у машины, в которой не хватает смазки. – Не знаю, помните ли вы еще, что первый вопрос, поднятый в недавней дискуссии, касался удобного момента для отравления. Действительно, это ключевая часть дела. Кажется, что из-за того, что Хуан Миня отравили во время игры в «Мафию», такого момента не было. И причина тому в следующих трех конкретных фактах. Первый факт: перед началом игры Сысы сделала глоток «Лонг-Айленда». К счастью, она осталась цела и невредима. Это значит, что яда в напитке на тот момент не было. Второй факт: прибыв на место, полиция тут же проверила все напитки. Результаты показали, что в «Лонг-Айленде» содержалась смертельная доза цианида. Третий факт: покойный в этой игре исполнял роль ведущего, который от начала до конца держит глаза открытыми и активно наблюдает за поведением других игроков. При таких обстоятельствах убийца обязательно была бы замечена, совершая подозрительное действие. Все обсуждение до сих пор было сосредоточено вокруг этих трех фактов – точнее, вокруг поиска возможности оспорить их. Конечно, боюсь, пока что опровергнуть результаты полицейской проверки не представляется возможным. Поэтому, естественно, основное внимание в дискуссии уделялось первому и третьему фактам. Занимательную гипотезу о трюке со льдом можно понимать как вызов первому факту. Но чтобы реализовать такое, Сысы пришлось бы сделать глоток напитка, содержащего высокотоксичные кубики льда. Боюсь, на это потребовалось бы немало мужества. В любом случае, если уж и прибегать к ухищрениям, в них должен быть смысл, – как правило, они позволяют отвести подозрения от убийцы. Однако, если подумать над ситуацией, где Сысы является соучастником преступления, результатом столь огромных усилий было бы не что иное, как перенос подозрения со стороннего сообщника на себя. Скажу прямо: не думаю, что в Сысы скрывается такой дух самопожертвования.

Красавица мило улыбнулась Фан Чэну и, похоже, ничуть не обиделась.

– Аналогичным образом трюк, предложенный Чжу Хэ, является вызовом третьему факту. Персонаж мафии в игре мог воспользоваться удобным шансом отравить свою жертву, избежав взгляда покойного. Это действительно весьма смелая идея. Да, шансы на успех занижены, но чисто теоретически нельзя отрицать, что такая возможность существует. К сожалению, у мафии в этой игре не было шансов вылить яд из-за расположения стула. После целого ряда соображений, я думаю, вы осознали, что найти зацепку довольно непросто. Раз уж на то пошло, не мешало бы изменить ход мыслей и признать все три факта одновременно. В таких ограниченных условиях станет ясно, когда убийца отравила напиток.

– Если так, – неодобрительно пробормотал Лань Сююй, – нельзя ли сделать вывод, что не было никаких шансов на отравление?

– А? – Фан Чэн вопросительно посмотрел на остальных. – Вы все так считаете?

Му Цзы и Чжу Хэ посмотрели друг на друга, Хуан Синь и Цзинь Сысы нахмурились, но никто не стал спорить.

– В таком случае давайте нарисуем схему… – Фан Чэн попросил у полицейского, стоящего рядом с ним, ручку и бумагу. – Посмотрим на этот бокал «Лонг-Айленда» и на все, что мы пережили сегодня.

Одним движением ручки он нарисовал длинную горизонтальную линию, а затем – еще четыре флажка на ней.

– Эта линия означает временной отрезок, – объяснял Фан Чэн, одновременно подписывая схему. – Точка А в крайнем левом углу – это появление «Лонг-Айленда», то есть момент его приготовления. Затем точка B – это начало игры. В тот же момент его принесли в комнату, и Сысы сделала первый глоток. Если мы признаем данный факт, то в этот момент «Лонг-Айленд» еще не был отравлен. Игра продолжалась до тех пор, пока погибший не упал. Этот момент мы зафиксировали точкой С. Наконец на место происшествия прибыла полиция и обнаружила в «Лонг-Айленде» цианид. Второй факт. Это точка D. Кроме того, давайте отметим на схеме и третий факт – убийца точно не могла подлить яд во время игры между точками B и С.

Фан Чэн развернул законченный рисунок (рис. 1–2) на сто восемьдесят градусов и медленно пододвинул его в центр стола.

Рис. 1–2. Временная линия коктейля «Лонг-Айленд» (тут просто «а» курсивом – почта криво отображает)

– Ну, студенты из Ассоциации логики, неужели вам все еще неясно время отравления?

Пятеро человек с любопытством вытянули шеи, и вскоре послышался возглас Чжу Хэ:

– Такого… такого быть не может!

– Между точкой C и точкой D… – продолжила Хуан Синь.

– Яд был добавлен в «Лонг-Айленд» лишь после смерти Хуан Миня, – сказала Му Цзы, не понимая, как такое может быть.

– Бинго, – вмешалась Цзинь Сысы.

– Даже сами того не заметив, мы добавили четвертый факт: момент, когда яд попал в бокал, должен быть раньше, чем время, когда покойный выпил его, – сказал Фан Чэн. – Это кажется само собой разумеющимся. Но если задуматься, на самом деле это не обязательно. Убийца ловко воспользовалась этой лазейкой: когда покойный упал и все столпились над ним, достала флакон с ядом и вылила его в бокал с «Лонг-Айлендом», а сам флакон просто оставила на столе.

– Тогда мой брат, он…

– Да, он не пил отравленный «Лонг-Айленд». Истинный способ его отравления – вот что убийца изо всех сил старалась скрыть.

– Значит, она оставила флакон с ядом на видном месте, – возмутился Лань Сююй, – просто чтобы сбить нас с толку?

– Это одна из причин, – кивнул Фан Чэн. – Но, как заметила Сысы, если это было лишь затем, чтобы сбить нас с толку, флакон с ядом можно было бы подбросить кому-то. Однако убийца этого не сделала.

– Значит, – сказала Му Цзы с легкой печалью в голосе, – Цинь на самом деле не собиралась втягивать нас в это, да?

– Наивная, – отвергла Хуан Синь такие добродушные домыслы.

– Боюсь, это не совсем так, – сказал Фан Чэн. – Если б флакон с ядом не был обнаружен в самом начале, полиция неизбежно начала бы обыскивать всех присутствующих. Однако по какой-то непонятной причине убийца не хотела, чтобы ее обыскивали.

– Не хотела, чтобы обыскивали? Почему?! – на одном выдохе выпалил Чжу Хэ. – Но как же тогда Цинь отравила Хуан Миня?

– Причиной смерти, установленной судебно-медицинской экспертизой, стало употребление количества цианида, превышающего минимальную смертельную дозу. Поскольку погибший не употреблял отравленный напиток, а ничего другого на месте происшествия не было, остается лишь один вариант – яд был самолично положен убийцей в рот жертвы.

– Ну и ситуация… – занервничал Лань Сююй. – Такое вообще возможно?

– Ну конечно – при определенных условиях.

– Определенные условия… – Чжу Хэ задумался. – Имеется в виду… «Мафия»?

– Да. Вы отдали все силы ответу на вопрос, как можно отравить человека в ходе «Мафии». И к сожалению, не подумали о том, чтобы обсудить другой, более достойный глубокого изучения вопрос: зачем было нужно убивать кого-то во время «Мафии»? Конечно, убийца была вольна сама выбирать, когда совершить преступление, и это решение должно было быть принято только после долгих раздумий. Исходя из этого самым правдоподобным выводом является тот, что план убийцы мог быть реализован только во время игры в «Мафию». Так что же такого особенного было в «Мафии», что заставило убийцу почувствовать, что у нее есть такая возможность? Ответ очевиден – в процессе игры может возникнуть такой промежуток времени, когда все присутствующие должны будут закрыть глаза. Все, кроме человека, который играет ведущего. Другими словами, только покойный мог увидеть ловушку, тщательно расставленную убийцей. Тогда, чтобы покойный сам добровольно попал в эту ловушку, необходимо было подбросить достаточно привлекательную приманку. Если учесть слова Лань Сююя, у покойного, судя по всему, были довольно хаотичные отношения с мужчинами и женщинами… Отсюда ясно, что убийца, скорее всего, воспользовалась неистовым сексуальным влечением умершего. Только представьте, что произошло, когда все вокруг закрыли глаза. В полной тишине девушка, сидевшая рядом с погибшим, незаметно протянула руку и соблазнительно провела ей по телу покойного… Как он мог повести себя в этой ситуации? Да, поддавшись искушению, начал активно реагировать. Когда рука девушки проскользнула мимо его губ, он приоткрыл рот и обхватил губами палец убийцы…

– Замолчите!!! – Хуан Синь, заткнув уши, ничего больше не хотела слушать.

– Цинь… – Му Цзы была в оцепенении. – Она нанесла яд на свои руки?

– Цианид разъедает кожу, – отметил Фан Чэн. – Самое логичное, что в таком случае могла сделать убийца, – это нанести яд на ногти.

– Но Цинь не из легкомысленных дамочек. – Сказав это, Чжу Хэ не мог не взглянуть на Цзинь Сысы. – Если б она вдруг совершила такое странное действие, даже Хуан Минь насторожился бы, нет?

– Да. – Фан Чэн кивнул. – Но что, если это действие не было внезапным? Что, если между убийцей и покойным изначально была тайная любовная связь?

– Ах, так вот оно что, – злобно сказал Лань Сююй. – Вот уж не думал, что все эти милые взгляды значат что-то серьезное… И все это на глазах у Бай Личана! Неудивительно, что Хуан Минь был слишком взволнован.

– Но… – Цзинь Сысы погладила тыльную сторону ладони, словно ощущая какую-то жгучую боль, – даже если яд изначально был на ногтях, после того, как он растворился в слюне, пальцы тоже были бы hurt[31], да?

– И вот тут на сцену выходит тиосульфат натрия. Однако куда важнее устранить следы яда, нежели защитить нежную кожу… – Фан Чэн вновь поднял мой телефон. – Я не знаю, какой конкретно метод тестирования использовала полиция, но, согласно научно-популярным статьям в интернете, если использовать какую-то «тестовую бумагу на п-нитробензальдегиде», то можно обнаружить даже микрограмм цианида. Убийца, хорошо разбирающийся в химии, естественно, не пойдет на такой риск. Он обязательно заранее подготовит противоядие и воспользуется возможностью зайти в уборную после преступления, чтобы полностью удалить остатки цианида с рук. Из-за этого, даже если полиция проверит всех на наличие яда, убийцу не заподозрят. К тому же, чтобы избежать обнаружения, сосуд с противоядием нельзя просто выбросить. Его лишь можно носить с собой, замаскировав под флакон духов или что-то в этом роде. Поэтому для убийцы самый идеальный вариант – максимально избегать личных досмотров.

– Вы сказали «тиосульфат натрия»… Цинь поняла, что ее хитрость раскрыта, а у вас есть весомые доказательства, поэтому она добровольно сдалась, – сказал Чжу Хэ, окончательно все поняв. – Конечно, вы намеренно подвели ее к этому, не нажимая…

Фан Чэн молча встал, потянулся и начал высматривать меня. Сегодняшняя миссия, похоже, подошла к концу.

– Доктор Фан, постойте! – окликнула Му Цзы молодого человека. – Согласно вашим рассуждениям, убийца – девушка, сидевшая рядом с Хуан Минем. Значит, я тоже могла провернуть этот трюк. Почему вы так уверены, что это была Цинь?

– Ну, – Фан Чэн достал карту из колоды перед Му Цзы и повертел ее в руке несколько раз, – если б ты нанесла яд на ногти, то не стала бы прикасаться к вещам. К примеру, строить карточный домик…

Глава 9

По признанию Лю Цинь Люй, Хуан Минь угрожал ей больше года, много раз принуждая заниматься с ним сексом. Как-то раз на вечеринке, где не было Бай Личана, Хуан Минь напоил Лю Цинь Люй, а после этого изнасиловал ее, да еще и сфотографировал. Вскоре после признания полиция нашла на компьютере Хуан Миня доказательства, подтверждающие ее слова.

– Убитый сам совершил преступление, и, учитывая явку с повинной Цинь, ей должны назначить более или менее мягкое наказание, – сообщил я Али хорошую новость.

Новый визит секретаря Мо случился лишь через неделю. На этот раз, в отличие от прошлой встречи, мужчина был не только опрятно одет, но и буквально сиял. Если б он приехал на гнедом скакуне, был бы вылитый юноша, только что обрученный с принцессой.

Из соседнего помещения доносился стук игральных костей для маджонга, параллельно с безостановочной болтовней. Говорящие монотонно гудели, будто читали молитвы Всевышнему.

– А сегодня уже в маджонг играют, – с улыбкой сказал секретарь. Эти противные звуки, кажется, не повлияли на его хорошее настроение. – Прошу прощения за невежливость – я должен был зайти поблагодарить вас гораздо раньше. Изначально председатель должен был приехать лично, но, к сожалению, из-за плотного рабочего графика он поручил это важное задание мне. Личан также был крайне признателен, особенно господину Ся, который присмотрел за ним в тот день. К сожалению, в настоящее время он находится за границей, но обязательно заглянет после возвращения в Пекин, чтобы лично поблагодарить вас обоих.

– Не стоит благодарности. А куда он поехал? – спросил я первое, что пришло в голову, просто из вежливости.

– Видите ли, в чем дело… Госпожа Хуан Синь, с которой вы двое, должно быть, уже знакомы, и вправду очень пострадала из-за происшествия с братом, его смерть стала тяжелым ударом для нее. Поэтому она решила поехать во Францию, чтобы восстановиться, а Личан поехал с ней.

– Вот так, значит? – удивился я. Честно говоря, я и подумать не мог, что этих двоих что-то связывает.

– На самом деле Личан и Хуан Синь знали друг друга с пеленок, но с годами постепенно отдалились. – Секретарь Мо, как будто читал мои мысли. – Было бы здорово, если б мы все могли возвращать дружбу былых лет… Это можно считать лучом света в темном царстве.

– Да? – резко сказал Фан Чэн. – Семья Хуан думает так же?

У меня был такой же вопрос. Хуан Минь только что был убит, а убийца находилась в близких отношениях с Бай Личаном. Даже если они не злятся на него лично, было бы логично все равно обозначить какие-то границы.

– Честно говоря, господин Хуан Тяньян сам захотел, чтобы они поехали, – радостно поведал секретарь Мо. – Хотя благодаря вам происшествие, случившееся несколько дней назад, и не повлияло негативно на ситуацию с акциями, распространение слухов все же было неизбежно. В этом бизнесе есть люди со скрытыми мотивами, которые пытаются рассорить Baixue Group и Tianyang Group и получить с этого прибыль. Появление Хуан Синь и Личана вместе покажет, что обе стороны все еще остаются близкими партнерами. Это должно заставить пакостников отступить. Конечно, они и правда идеально подходят друг другу. А вот будет ли продолжение у их отношений, это уже личное дело молодых людей…

Понять эту логику было нетрудно, но она казалась немного жесткой. Я все еще пытался переварить сказанное, когда увидел, как господин секретарь хлопнул в ладоши, как будто вдруг вспомнил что-то.

– Так заболтался с вами, что почти забыл о важных делах… – Он открыл свой портфель, достал оттуда что-то и торжественно положил перед Фан Чэном. – Это небольшой подарок от председателя. Надеюсь, вы соблаговолите принять эту скромную благодарность…

Искоса взглянув на него, я увидел, что это чек, а в строке получателя действительно написано «Ся Я и К^о». Вероятно, даритель специально не указал имя Фан Чэна, чтобы ему было неудобно отказаться. От суммы могла закружиться голова. Я несколько раз внимательно подсчитал количество нулей и с трудом осмыслил ценность подарка… Если предположить, что информация, полученная от Али, верна, то арендная плата в элитном коммерческом здании по соседству в четыре раза выше, чем здесь. Следовательно, если мы воспользуемся этим чеком для аренды офиса там, то сможем арендовать его на целых десять лет.

– Это можно считать официальным вознаграждением? Оно действительно довольно скромное, – неожиданно сказал Фан Чэн. – Помнится, изначально мы договаривались о том, что сумма будет обсуждаться обеими сторонами после того, как дело будет решено, нет?

Секретарь Мо, вероятно, был абсолютно уверен относительно щедрости чека – на мой взгляд, эта уверенность была оправданна, – но кто бы мог подумать, что Фан Чэн безжалостно его высмеет и заставит почувствовать себя неловко? Впрочем, секретарь все же привык к таким сценам, поэтому тут же вернулся в нормальное состояние.

– Верно, я действительно слишком много позволил себе. – Он немедленно взял ответственность на себя. – Тогда, доктор Фан, пожалуйста, предложите вашу сумму.

– Хм… – Фан Чэн умножил эту и так уже заоблачную сумму на десять.

Я чуть со стула не упал. Секретарь Мо тоже был в ужасе.

– Вы имеете в виду… – Он озвучил сумму дрожащим голосом.

– Господин секретарь, – ухмыльнулся Фан Чэн, – недавно вы сказали: «А сегодня уже в маджонг играют»…

Словно укушенный стремительно бросившейся на него змеей, мужчина тут же сник.

– Я понял вас. Пожалуйста, позвольте мне посоветоваться с председателем… – Его лихие брови поникли. – И я сегодня же подам в отставку.

– Тогда буду ждать новостей, – снисходительно сказал Фан Чэн. – Счастливо!

Секретарь Мо быстро убежал. Как только за ним закрылась дверь, я закричал:

– Чтоб тебя!.. Ты понимаешь, что делаешь?!

– Это же так называемый шантаж, да? – Фан Чэн сказал это на полном серьезе. – Я не ожидал, что все пройдет так гладко.

– Так зачем? – Мой тон стал еще жестче. – Зачем ты это сделал?

– Зачем я это сделал? – переспросил Фан Чэн. – А что такого? Тебе следует лучше спросить: почему они все равно готовы платить, хотя знают, что я вымогаю деньги?

Да, безумный запрос Фан Чэна пока не был одобрен. Но, судя по тому, как жалко только что выглядел секретарь Мо, вполне возможно, что та сторона в конце концов действительно послушно отдаст нам деньги.

– Да, – с любопытством спросила Али, – а почему упоминание маджонга так испугало его?

– Если и есть на то какая-то причина, то, конечно, это может быть лишь правда об убийстве Хуан Миня.

– Правда? Разве убийца не Лю Цинь Люй?

– Лю Цинь Люй и вправду убийца. Но, Ся Я, ты ведь не думаешь, что ее признание было слишком легким?

Да как можно было об этом не подумать? Не будет преувеличением сказать, что, когда Лю Цинь Люй вдруг призналась, мне потребовалось много времени, чтобы разобраться в ситуации. Но…

– В этом нет ничего странного. В конце концов ее коварный план был раскрыт, и другого пути у нее не было…

– Именно это и странно. – Фан Чэн покачал головой. – Обычные преступники в момент раскрытия их преступлений обычно испытывают панику или страх, случается потеря сознания, они хватаются за голову, рыдают, а то и сбегают. Однако Лю Цинь Люй вообще ничего такого не сделала и тотчас же приняла мудрое решение – «признать свою вину», как будто боялась упустить возможность.

– Разве вы не на это намекали, исподволь предлагая сдаться добровольно?

– В любом случае, – Фан Чэн уклонился от вопроса, – что касается мотива совершения преступления, я думаю, что Лю Цинь Люй рассказала не все факты.

– Мотива?

– Это правда, Хуан Минь запугал Лю Цинь Люй, что подтвердило полицейское расследование. Также логично и то, что она ненавидела Хуан Миня и вправду имела намерение убить его. Но существует большая разница между «намереваться убить» и «в самом деле убить». И намерение убить не является результатом простого накопления гнева. Лю Цинь Люй уже больше года просто терпела, так зачем ей вдруг совершать убийство? Значит, должен был быть какой-то поворотный момент, побудивший ее совершить это преступление.

– Я помню, как Лю Цинь Люй объяснила это, – вспомнил я. – Хуан Минь угрожал ей рассказать Бай Личану о том, что произошло между ними.

– Ну, она и вправду так сказала. Но покойники не могут свидетельствовать, и существует только ее версия истории. Рассказать Бай Личану? Это не принесло бы Хуан Миню никакой пользы. Шантажировать этим Лю Цинь Люй? Но ведь она уже смирилась, так зачем беспокоиться?

– Тогда, – спросила Али, – о каком «поворотном моменте» вы говорите?

– Давайте подумаем об этом с точки зрения Лю Цинь Люй. Осуществление абстрактного намерения убить показывает, что она получила дополнительную мотивацию. И от начала и до конца это дело окружал самый простой и распространенный мотив убийств в истории человечества – деньги.

– Однако, – возразил я, – между Лю Цинь Люй и Хуан Минем в этом смысле нет прямой связи.

– Да, изначально ее не было. Следовательно, решающий момент перехода от намерения к осуществлению заключается в установлении этой связи. Например, кто-то пообещал Лю Цинь Люй внушительное вознаграждение при условии, что она убьет Хуан Миня. Даже сам коварный план мог быть результатом инструкций этого человека. Учитывая, что Хуан Минь явно нарушил закон, в случае раскрытия дела Лю Цинь Люй получала гарантированно смягченный приговор. Поскольку издержки совершения преступления были довольно низкими, а выгода – внушительной, это могло стать полноценной мотивацией. Таким образом, можно заключить, что причина, по которой она без колебаний признала свою вину, заключается именно в том, чтобы удачно разыграть сюжет о явке с повинной.

– Значит, на самом деле настоящий убийца находился за кулисами? – Глаза Али расширились. – Кто этот человек?

– Закулисный убийца… Что ж, это хорошая версия. Поскольку он пообещал хорошо заплатить за убийство, должно быть, рассчитывал на еще более щедрую награду себе. Что же касается подходящих личностей, разве скромный господин секретарь только что не дал четко понять?

– «В этом бизнесе есть люди со скрытыми мотивами, которые пытаются рассорить Baixue Group и Tianyang Group и получить с этого прибыль».

– Как это возможно… – Али не могла в это поверить. – Из-за такой ерунды…

– К сожалению, – равнодушно сказал Фан Чэн, – как я уже сказал, деньги – самый популярный мотив для убийства в человеческой истории. Закулисным убийцей является компания, имеющая конкурентные отношения с двумя гигантами, и ее главная цель – уничтожить их союз; это вполне разумный сценарий.

На спине у меня выступил холодный пот. Если б не Фан Чэн, возможно, дело пошло бы по плану закулисного убийцы и Бай Личан был бы допрошен в качестве подозреваемого в убийстве Хуан Миня. Хотя его невиновность в конечном итоге могла быть доказана, доверие инвесторов вернуть было бы уже невозможно. В то же время, если операции с капиталом проводятся тайно и акции одной из сторон падают, вызывая панику на рынке, даже стабильно котирующаяся на бирже компания может в одночасье пошатнуться. При лучшем раскладе может даже появиться шанс поглотить ее одним махом.

Если подумать, несложно понять, почему Бай Фэн и секретарь Мо настаивали на решении дела сразу, на месте, чего бы это ни стоило. В самый критический момент они, не теряя времени, начали контратаку. Хуан Тяньян применил свои навыки, чтобы продемонстрировать рынку, что отношения между двумя сторонами все еще крепки, тем самым обеспечив стабильность акций. В результате хитрые люди, торгующие акциями в расчете на снижение их цены, могли потерять все свои деньги.

Однако существовал один нюанс, который я был не в силах понять. Если жертвой являлась Baixue Group, тогда шантаж, только что осуществленный Фан Чэном…

– Да, схема на самом деле убедительная, – снова подчеркнул тот. – Вот почему Лю Цинь Люй считает, что это правда.

– А?! – Не только Али, но и я задался вопросом, не услышали ли мы что-то не так. – Вы имеете в виду… Лю Цинь Люй обманули?

– Фу, как же это раздражает… Даже убийцу обманули. Но ничего не поделаешь. Для другого убийцы, скрывающегося за кулисами, это необходимая мера самозащиты.

– Тогда, значит, закулисный убийца в самом деле…

– Ну да, человек намеренно заставил нас думать в неправильном направлении; это же закулисный манипулятор – для него это естественно, не так ли? Что касается улик, то та самая неосторожная фраза, сорвавшаяся с языка секретаря, была роковой оплошностью.

Загремели игральные кости, а после того, как игра была доиграна, из-за стены донесся звук перемешивания костяшек. Атмосфера по-прежнему оставалась дружелюбной, а столы не были опрокинуты: такое бывало довольно редко.

Кстати, в день происшествия они, похоже, поссорились из-за карточной игры. Как раз перед тем, как в дверях торжественно показался секретарь Мо. В таком случае…

– Он не должен был знать, что тогда играли в карты, – внезапно осознал я, – поэтому и не мог сказать: «А сегодня уже в маджонг играют».

Однако именно это он и сказал. И единственное логичное объяснение…

– Да, господин секретарь уже был здесь, когда в соседнем помещении все еще играли в карты, – сказал Фан Чэн. – Толочься у двери не очень хорошая идея, поэтому он, вероятно, прятался в туалете до определенного времени. И, дождавшись подходящего момента, позвонил в дверь нашего офиса.

– Чего он ждал? – озадаченно спросила Али.

– Поскольку он появился здесь, чтобы поручить нам расследование преступления, ему пришлось дождаться, пока оно произойдет.

То есть секретарь Мо знал заранее, что убийство состоится. А за исключением Лю Цинь Люй, об этом мог знать только закулисный убийца.

– Почему он пришел так рано? – снова спросила Али.

– С одной стороны, чтобы избежать задержек из-за пробок. А с другой стороны, чтобы заранее убедиться, что я в офисе. С учетом их обычного осторожного стиля, такие подготовительные действия кажутся вполне естественными. И только после того, как их план увенчается успехом, оказалось возможным на мгновение неосознанно ослабить бдительность.

Фан Чэн дважды сказал «их». Конечно, действия секретаря Мо не были мотивированы его личным желанием. Настоящими закулисными убийцами были Бай Фэн и его Baixue Group. Выходит, шантаж Baixue Group является местью моего друга?

Подождите, причиной шантажа могло быть действительно и то, что в день происшествия Фан Чэн сказал, что обсудит вознаграждение после того, как дело будет раскрыто. Но вряд ли этот парень с его характером мог снизойти до разговоров о таких вульгарных вещах. Неужели…

– Эй, – сказал я, глядя на него, – ты, должно быть, еще тогда уже все понял, да?

– Как бы это сказать… Господин секретарь был слишком уверен в том, что Бай Личан – не убийца. Перед лицом такой проблемы он должен был быть хоть немного потрясен и опасаться виновности сына босса, если только, конечно, заранее не знал, кто убийца. Кроме того, на теле господина секретаря были следы пота…

– Следы пота?

– В тот день на улице было очень жарко, и все жаловались на это. Но господин секретарь приехал на машине, ему не нужно было бежать к нам под палящим солнцем. Почему он так сильно вспотел? Возможно, не хотел дожидаться лифта и решил подняться по лестнице? Мы на верхнем этаже, а у господина секретаря как будто не было одышки… Так что я могу только предполагать, что он провел в этом здании без кондиционера достаточно много времени.

– Но если ты знал о заговоре, – строго спросил я, – почему тогда не сообщил об этом полиции?

– Если ты считаешь это правильным решением, Ся Я, то еще не поздно пойти найти Кэ Жоу. Но прежде дай мне проанализировать, каков будет результат. Если полиция основательно возьмется за расследование, им не составит труда обнаружить, что Лю Цинь Люй или ее семья недавно получили огромную сумму денег из неизвестных источников. Однако будет совершенно невозможно проследить эту цепочку до Baixue Group. И тогда Лю Цинь Люй сможет только признаться, что лицом, подстрекавшим ее к совершению убийства, была какая-то непонятная конкурирующая компания. И здесь все оборвется. Основываясь исключительно на наших выводах, мы не сможем обвинить их в том, что они являются главными закулисными манипуляторами. С другой стороны, характер преступления полностью изменится, и приговор Лю Цинь Люй тоже будет совершенно другим. Должна ли эта девушка, которой угрожали и которую обманули, провести остаток жизни в тюрьме за свое преступление или она должна быть приговорена к смертной казни? В конце концов, она, как и мы с вами, всего лишь пешка в их руках. А раз уж мы такие же, как она, разве мы не можем защитить ее хотя бы в этот раз?

– Даже если это так, – в один миг мой энтузиазм сошел на нет, – по крайней мере, нам не придется быть пособниками…

– Похоже, ты все еще не научился воспринимать себя как пешку, Ся Я. – Фан Чэн покачал головой. – Ты думаешь, что дело не будет раскрыто, если мы откажемся от него?

Я вдруг вспомнил разговор о «Мафии» в тот день. Этот парень с легкостью обнародовал информацию, собранную полицией, а затем просто наблюдал со стороны за обсуждением. Наверное, потому, что он чувствовал какую-то скрытую силу внутри себя. Независимо от того, работал бы над делом детектив или нет, правда обязательно всплыла бы на поверхность.

Внезапно слова одного человека прокатились в моем мозгу подобно волне презрительных насмешек:

«Невозможно отравить напиток Хуан Миня, не будучи при этом замеченным им».

«То, что принял Хуан Минь, не было ядом из этого флакона. Флакон с ядом был оставлен на видном месте как раз для того, чтобы сбить нас с толку».

«Неужели убийце по какой-то причине пришлось поставить флакон на стол?»

…Бай Личан, тот самый Бай Личан, который, подобно осьминогу, распластался у моих ног…

Сам он не доводил своих заключений до логического конца – нет, это была задача сыщика-марионетки. Все, что ему нужно было сделать, – это спрятаться за кулисами, выбирать подходящий момент и давать самые важные подсказки.

«Да и если б это и было мотивом Бая, он должен был бы сделать это три года назад. Зачем ждать так долго?»

Я невольно сжал кулаки. Кажется, я нашел пугающий ответ на вопрос, заданный Чжу Хэ.

Бай Личан использовал этот промежуток в три года, чтобы подготовить такое убийство.

Когда дело завершилось успехом, как и планировалось, он не был самодовольным, как секретарь Мо, а правдоподобно играл роль убитого горем любовника.

Было сложно поверить, что в этом спектакле я просто был пешкой, которая даже не вступила в игру.

По сути дела, чтобы реализовать этот коварный план, Baixue Group не раздумывая пустила в ход множество ресурсов. И истинные мотивы тут, вероятно, не настолько поверхностны, как представлял себе Лань Сююй. Вероятно, единственная цель, способная вызвать интерес Бай Фэна, – обогнать Tianyang Group или же поглотить ее.

Основываясь на сведениях, предоставленных секретарем Мо, можно заключить, что все действия Хуан Тяньяна, кажется, сыграли на руку заказчику. Конечно, это произошло потому, что он действительно попал в ловушку или был вынужден терпеть. Слишком рано делать выводы. Единственное, что можно сказать наверняка, так это то, что, пережив боль утраты сына, он по-прежнему остается пугающе разумным человеком.

У меня возникло неприятное предчувствие, что эта проклятая игра, возможно, еще далека от завершения…

Рис. 2–1. Карта Острова свежей зелени Шицуй

Глава 1

– Один! Два! Три!

Я закрыл глаза и начал одну за другой громко выкрикивать цифры. Звук шагов доносился до моих ушей, топот быстро расходился во все стороны.

Десять… пятнадцать… двадцать… тридцать… сорок…

– Сорок восемь! Сорок девять! Пятьдесят!

Мне не терпелось открыть глаза и оглядеться вокруг. И вот я это сделал.

Пейзаж был все тот же, что и раньше. Только друзья, еще минуту назад окружавшие меня, теперь исчезли, как будто они никогда и не были здесь.

Здесь нет ничего удивительного. В игре под названием прятки это в порядке вещей.

Локация для игры – странное место, у него даже нет официального названия. Поскольку оно расположено посреди необычайно широкой улицы, его принято называть Уличным садом. Люди, не знакомые с этим районом, зачастую ошибочно думают, что это две параллельные улицы. Но если оглядеться, можно обнаружить, что нумерация зданий единая: на южной стороне нечетные номера домов, а на северной стороне – четные.

Рис. 2–2. План Уличного сада

Сад посреди улицы размером примерно с соседнюю спортивную площадку в школе, даже немного больше, и в нем достаточно места для игры в прятки. Кусты китайских роз образовывают низкую прямоугольную живую изгородь, которая окружает зелено-желтую лужайку, усыпанную упрямо растущими полевыми цветами. Дорожка из гравия сильно извивается. Шагая по ней, можно услышать лишь скрипящий звук под подошвами. На пути пляшут тени деревьев, в том числе довольно высоких например камфорного лавра. Кроме того, здесь также имеются небольшая цементная скала причудливой формы, элегантная изогнутая сводчатая веранда и всегда сухой бассейн с фонтаном, который так никогда и не был запущен. Сложный рельеф и множество ограждений – крайне необходимые элементы для успешной игры в прятки.

На пороге двадцать первого столетия остров (рис. 2–1), где расположен Уличный сад, был, пожалуй, единственным островом в городе C., который мог стать для детей настоящим Неверлендом[32].

Круглый год, независимо от того, палящая жара или суровая стужа стояли за окном, остров всегда зеленел. Повсюду было полным-полно пышной зелени, поэтому название «Остров свежей зелени Шицуй» вполне ему подходило. Остров находился на реке, проходящей через центр города C., и был отделен от «материка» на северном берегу узкой канавой, похожей на небольшой ров. С другой стороны, к юго-западу от острова Шицуй, было несколько широких речных каналов, образующих акваторию диаметром более километра, которую называют залив Цинфу. Согласно легенде, раньше каждую весну и лето сюда являлась на ночлег большая стая синеголовых уток. К сожалению, с появлением в городе многоэтажных домов такого больше не увидеть.

К концу Второй опиумной войны[33] остров Шицуй стал англо-французской концессией, поэтому на острове сохранилось большое количество зданий в европейском стиле, почти каждое из которых имело более чем столетнюю историю и знало многих выдающихся владельцев. Позже все они получили статус охраняемого культурного наследия.

По оба конца Северной улицы Шицуй были небольшие мосты, пересекающие реку и ведущие в центр города. Поскольку моя семья жила за пределами острова, я каждое утро ходил в школу на острове по Восточному мосту. С наступлением темноты, не нагулявшись, я шел домой по Западному мосту. Кажется, что это долгий обход, но на самом деле это не так – начальная школа Шицуй, в которой я учился, находилась на востоке острова. Если идти прямо к школе, то путь через Восточный мост был немного короче. Но после уроков, поскольку мы с одноклассниками играли в прятки в саду, самым коротким путем домой становился путь через Западный.

Начальная школа Шицуй – единственная школа на острове, поэтому игра в Уличном саду должна была быть нашей привилегией. Но администрация школы была абсолютно никакая. Они лишь постоянно повторяли нам: «Запрещено бродить по улицам после уроков». К счастью, некоторые из нас состояли в шахматном кружке и даже добились хороших результатов на муниципальных и провинциальных соревнованиях. Поэтому, даже если учитель случайно встречал кого-то, не составляло труда выйти сухим из воды, объяснив, что только что закончились занятия по шахматам.

В четыре часа дня солнечный свет начал постепенно становиться золотистым. На противоположном берегу реки оживленный проспект в центральном районе переполнялся людьми. Нетерпеливые гудки машин, доносившиеся издали, были полностью заглушены тихим жужжанием цикад. Жирная птица прыгала с ветки на ветку, с большим интересом разыскивая насекомых, и раскидывала отцветавшие белые орхидеи. Все вокруг сразу наполнялось ярким освежающим ароматом. Ничто не предвещало того, что посреди этой мирной сцены сейчас начнется захватывающее действо…

В тот момент я подумать не мог, что через несколько лет вырасту, оставлю родные края и направлюсь в незнакомый город к недостижимым мечтам, а невинные годы на острове Шицуй останутся лишь в счастливых снах…

Глава 2

Дойдя до центра Западного моста, я инстинктивно замер на месте. Перегнувшись через перила, можно было увидеть почти неподвижную мутную воду и мусор в ней, пакеты и прочее. Река была загрязнена уже много лет, и теперь, после неоднократных попыток привести ее в порядок, казалось, что запах стал слабее, но только и всего.

– Что ты делаешь? – спросил Фан Чэн, плетясь сзади.

– Смотрю, есть ли тела мертвецов под мостом, – ответил я честно.

– Чего? – Его лицо тут же скривилось.

– Детская привычка, – объяснил я с улыбкой. – Не ожидал, что осталась до сих пор.

Однако Фан Чэн по-прежнему выглядел так, будто увидел привидение.

– Да ладно, не боись. Просто, когда я учился в начальной школе, до меня доходили слухи о трупах, найденных в реке.

– Слухи?

Так как ничего существенного не произошло, это должны были быть именно слухи. Однако с тех пор всякий раз, проходя мимо, я не мог не заглянуть под мост. Однажды мне показалось, как будто я увидел человека, стоящего вверх ногами прямо в реке: из воды торчала лишь только пара обуви. Сбежав оттуда в панике, потом я сообразил, что это, вероятно, были лишь выброшенные резиновые сапоги.

– Вот так история…

За разговором я, сам того не заметив, уже перешел Западный мост. Середина лета, время цветения белых орхидей на острове Шицуй. Давно забытый аромат наполнил мои ноздри, словно приветствуя туристов, прибывающих издалека. С тех пор как я открыл свою собственную фирму, каждый день с утра до вечера носился с различными счетами. У меня не было сил идти домой или встречаться с родителями, стареющими с каждым днем. Вернуться сюда тоже было вынужденным решением, чтобы помочь другу сбежать от дел.

В Пекине Фан Чэн был занят работой с многочисленными неудобными клиентами. В случае отказа их поведение становилось невыносимым. В порядке вещей у них было громко заплакать или схватиться за голову, рухнув на землю, а еще хуже, когда они начинали материться или закидывать нас угрозами. Честно говоря, возможно, на мне лежала некая ответственность за создание такой обстановки. Поэтому, чтобы укрыться от хаоса, я позвал Фан Чэна с собой – спрятаться там, где никто не сможет нас найти.

Для моего друга это был первый визит в город С. Как коренной житель, я, естественно, взял на себя роль гида. Однако нынче город известен вовсе не своими видами, а скорее оживленной торговой атмосферой. Я и рад был бы показать что-нибудь эдакое, но, как говорится, кашу без крупы не сварить. Огромный парк развлечений, открывшийся несколько лет назад, довольно известен в Китае, но, если двое тридцатилетних мужчин решили бы заглянуть туда вместе, это было бы скорее неловко, чем весело. Поэтому я и выбрал Шицуй, хотя, пожалуй, трудно назвать его достопримечательностью. Наши основные дела были почти закончены, и оставалось еще полдня свободного времени, поэтому я повел Фан Чэна на прогулку.

И вот…

В тот момент, когда я снова ступил на остров Шицуй, я отчетливо ощутил внезапную пульсацию в груди. Маленький озорной мальчик, любящий проделки, который долгое время спал в моем теле, наконец-то проснулся.

– Чтобы немного поднять настроение, позволь мне поведать тебе одну интересную историю из моего детства, – бодро начал я. – Напротив есть кофейня, мы можем пойти туда и посидеть немного. Не переживай, кроме кофе, у них еще есть апельсиновый сок.

Скоро он убедится, что проделки я действительно люблю…

Глава 3

Как и всегда, взор мой в первую очередь устремился к тому голому участку со скалой. Не сказать, что я специально смотрел на него, – скорее эта громадина, так или иначе, всегда была в поле зрения.

Крутая скала причудливой формы образовывала непрерывную «линию обороны», которая на первый взгляд казалась неуязвимой. Детям, играющим в прятки, скала могла дать столь необходимое чувство безопасности, поэтому она всегда становилась легким выбором в качестве тайного места. Поэтому ее недостатком было то, что в глазах водящего это была весьма очевидная цель.

Хотя точной статистики не существовало, по моему собственному опыту можно было сделать вывод, что из тех, кто спрятался за скалой, успеха достигли лишь единицы. Думаю, все это осознавали. В последних наших играх туда уже почти никто не совался.

Совсем скалу нельзя было проигнорировать, но и рассчитывать на многое тоже не стоило. Поэтому, когда где-то в тамошней щели что-то промелькнуло, я опешил.

Присмотревшись, я вроде как увидел, что между зубчатыми камнями что-то колышется. Возможно, это были лишь тени деревьев, но с той же вероятностью это могло быть лицо, которое пристально смотрело в мою сторону с той же напряженностью, с какой я смотрел в его…

Рис. 2–2. План Уличного сада

Внезапно узкую расщелину заполнил ослепительный солнечный свет. Скала, залитая цементом, не могла так отражать лучи. Солнечная погода стояла уже больше недели, а это означало, что между камней не было скопления стоячей воды. Поэтому единственным разумным объяснением отблеска было то, что у кого-то, прячущегося там, был некий светоотражающий предмет. Первым, что пришло мне на ум, естественно, были очки.

Среди множества людей, которые играли здесь в прятки, только Филин носил очки.

По сравнению с некоторыми другими Филин был простодушным ребенком. На его искреннем лице, похожем на как будто всегда удивленную морду совы, красовалась пара круглых очков: так у него и появилось прозвище.

Я не стал сразу ловить Филина – и это было непростительной ошибкой.

Конечно, все умеют играть в прятки, но правила игры могут отличаться от места к месту. Взять, например, Остров свежей зелени: мы создали идеальную соревновательную среду. Во избежание недоразумений в будущем необходимо пояснить все здесь.

Место, где я находился, – выход в юго-западном углу сада. В промежутке между крыльями живой изгороди из роз стоял каменный столб в человеческий рост высотой, который обозначался как «база». В начале игры человек, проигравший в «камень-ножницы-бумага», играл роль «призрака» – в первом раунде он должен оставаться рядом с каменным столбом и считать от одного до пятидесяти с закрытыми глазами. За это время остальные выбирали себе укрытие и быстро бежали туда. После того как отсчет прекращался, они не могли менять убежище.

Весь сад целиком попадал в зону игры, где разрешено прятаться, но вход в здания вокруг него был запрещен. Статус окружающих улиц не определили четко, однако в силу привычки они тоже принимались за территорию игры. На острове было запрещено движение автотранспорта, поэтому о безопасности на дороге не стоило беспокоиться.

Посчитав до пятидесяти, «призрак» мог в любой момент покинуть «базу» и искать игроков. Если ты замечал жертву, необходимо было объявить об этом – произнести вслух имя и местонахождение человека, – и тогда уже можно было поймать его. Естественно, имелся лишь один шанс заявить о любом спрятавшемся. Иначе говоря, если «призрак» неправильно определял местоположение, ему ничего не оставалось, кроме как наблюдать, как противник уносит ноги.

Однако всегда есть те, кто отчаянно сопротивляется, не желая мириться с судьбой. Они прячутся по темным углам и наблюдают, нанося ответный удар при любой удобной возможности. По нашим правилам, пока «призрак» находился в «поле», «база» могла подвергнуться нападению и «пасть». Кто успешно брал ее штурмом, одерживал победу, окончательно вырываясь из лап «призрака».

Для этого было достаточно протянуть руку и коснуться каменного столба – но, конечно, сначала приходилось выйти из укрытия. Естественно, в этот момент спрятавшийся переставал быть таковым и начиналось его открытое противостояние с «призраком». Единственным способом для последнего защитить «базу» было коснуться каменного столба раньше противника. В таком случае все заканчивалось тем, что пытавшиеся атаковать терпели неудачу и попадали в плен к «призраку».

Резюмирую сказанное. У «призрака» было два способа поймать людей: правильно объявить личность и местонахождение спрятавшегося – или же коснуться столба быстрее, чем атакующий «базу» противник. С другой стороны, единственным шансом обезопасить себя для остальных было атаковать «базу» при условии, что сам «призрак» не совершит незначительную ошибку.

Для «призраков» это большая дилемма – разведка вдали от каменного столба, вполне вероятно, приведет к падению «базы», но ее чрезмерная охрана не поможет поймать кого-нибудь в огромном саду. Ключ к решению этой проблемы заключается в разумном планировании поиска – начинать следует с окрестностей каменного столба, обеспечить там безопасность, а затем уже переходить к отдаленным местам. Таким образом можно продвигаться шаг за шагом, не оставляя никаких возможностей для контратаки.

На Четвертой улице Шицуй был большой темно-зеленый почтовый ящик с двумя отделениями для доставки, чтобы различать письма, предназначенные для города C. и других мест. За этим громоздковатым железным ящиком было более чем достаточно места, чтобы спрятаться пятикласснику. Конечно, спрятавшимся он был только в глазах товарищей по игре; в глазах же прохожих это оказывался всего лишь нервный ребенок, стоящий рядом с почтовым ящиком.

У почтового ящика было выдающееся преимущество – он находился всего в двух шагах от каменного столба, служащего «базой». Если предположить, что «призрак» не будет рассматривать это место как первостепенную область поиска, а опрометчиво направится в другие места – например, на скалу, где вроде бы явно кто-то спрятался, – то «база» в мгновение ока могла быть занята человеком, скрывшимся за почтовым ящиком.

Конечно, я бы такого не допустил. Поэтому отнял руку от каменного столба и осторожно пошел к почтовому ящику по южной стороне улицы Шицуй. Я шел очень тихо. Если противник заметит мое прибытие, возможно, придется вступить с ним в борьбу. Конечно, у меня абсолютное преимущество, и, если он попытается контратаковать, у него это не получится, но тратить силы на бессмысленную беготню, конечно, не лучшая идея.

Прикинув все в уме, я добрался до почтового ящика. Потом остановился, глубоко вздохнул и высунул голову из-за него – если б там кто-нибудь прятался, подумал я про себя, я смог бы напугать его до смерти.

Если б там кто-то прятался…

К сожалению, за почтовым ящиком, точнее прямо перед ним, никого не было… вообще никого.

Вших! Почти в ту же секунду сзади меня послышался странный шум. Я подсознательно обернулся и увидел маленький силуэт, появившийся из ниоткуда и рванувший к каменному столбу, словно стрела, спущенная с тетивы. Я не мог не быть в замешательстве. Карма все же существует: я пытался напугать людей, но в конце концов напугали меня…

Но нет! Сейчас не время сдаваться. Мне некогда было думать о том, откуда взялся этот парень. Я громко крикнул, изо всех сил пнул правой ногой землю, нагнулся, стиснул зубы и бросился в сторону «базы». Противник бежал к ней, ничуть не дрогнув. Было очевидно, что он ближе к «базе», и, хоть я имел преимущество в скорости, еле-еле смог сравняться с ним. В одно мгновение мы оба оказались всего на расстоянии вытянутой руки от столба.

Так вот оно что! Только в это мгновение в моем сознании всплыла запоздалая истина: Микроб. Блин, конечно же, это был Микроб!

В противоположном направлении от почтового ящика, то есть к востоку от «базы», вплоть до удаленной аллеи вдалеке, простиралась лужайка. В таком месте, где для взгляда нет никаких преград, естественно, невозможно спрятаться – прецедента еще не было, поэтому я со спокойной душой пришел к такому поспешному выводу.

Однако в случае с Микробом возникают невообразимые возможности. Здесь единственное, что выступает из земли, – это живая изгородь из роз едва выше колен. А Микроб со своим ростом, свернувшись комочком, может прятаться в невысоких кустах. Конечно, ветки и листья не смогли бы полностью закрыть его тело, но, поскольку этого оказалось достаточно, чтобы обмануть меня во время первоначального обвода взглядом местности, ему почти удалось спрятаться. Микроб точно просчитал мои действия. Я всегда сначала проверял за почтовым ящиком, и ему оставалось терпеливо ждать наилучшего момента…

ПУМ!!! ПУМ!!!

Столб получил две тяжелые пощечины, но остался по-прежнему неподвижным. Крепкая отдача твердой шероховатой поверхности – вот что нас ждало. И я ощутил прилив экстаза – ведь именно моя ладонь первой почувствовала эту резкую боль.

Да. Для меня столб был ровно на расстоянии вытянутой руки, но для Микроба чуть дальше.

Микроб стоял напротив меня и тяжело дышал. Он согнулся креветкой, отчего выглядел еще ниже. Я даже мог четко разглядеть его макушку – в волосах застрял кусок стебля, должно быть зацепленный в цветочной изгороди. Если б он не столкнулся с этим небольшим препятствием, «база» была бы уже потеряна.

– Ух, еще б немного…

Я вытер холодный пот и любезно убрал кусок стебля из волос Микроба. Он поднял глаза; взгляд у него был потерянным, он выглядел убитым горем. Но я не понимал, из-за боли в руке или из-за провала.

– Апчхи! Апчхи!!!

Застигнутый врасплох Микроб дважды чихнул. Я поспешно отскочил назад, едва избежав выброса соплей.

– Эй, с тобой все в порядке? – спросил я, убедившись, что нахожусь вне зоны их досягаемости.

Микроб невразумительно покачал головой. Затем поднял правую руку и яростно начал тереть ею нос, словно желая оторвать его от лица. При этом левая рука, казалось хотевшая остановить бесчинство своей сестры, несколько раз крепко прошлась ногтями по правой, и на той сразу же появилась пара кровавых следов.

Тут я заметил, что, помимо нанесенных только что царапин, на коротких руках Микроба есть еще и большие, пугающие красные пухлые пятна. Розы в Уличном саду были без шипов, поэтому, вероятно, то были последствия аллергии, вызванные контактом с пыльцой. К некоторым людям природа неблагосклонна, ничего тут не поделаешь.

– Хватит чесаться, – строго приказал я. – Скорее найди воды, чтобы обмыть руки.

Я увидел, как Микроб оскалился от боли; он явно был на пределе. Несмотря на то что смотрел со стороны, я тоже почувствовал дискомфорт во всем своем теле. Но он проявил необыкновенную силу воли и мужественно вел себя. Маленькая фигура прошла мимо меня и направилась на юг по Четвертой улице Шицуй. В ее конце находился отель «Цинфу».

– Эй, подожди! – окликнул я его.

Микроб со своим нестандартным воображением в полной мере использовал собственные физические особенности и запросто провел меня. В конце концов, победа была упущена им лишь из-за невезения. В других обстоятельствах мне следовало бы поаплодировать такому достойному сопернику.

Микроб чихнул несколько раз подряд и продолжил брести к отелю. Я же остался величественно стоять на «базе», глядя на сад. Наконец неторопливо сказал:

– Выходи из-за скалы, Монитор!

Едва я договорил, как из-за нее вдруг высунулась голова парня с почти квадратным лицом. И действительно, не только анфас, но и в профиль его голова напоминала монитор компьютеров из кабинета программирования.

В руке он держал очки Филина.

– Как это возможно?!

Монитор был еще и старостой нашего класса – однажды на уроке английского мы все чуть не умерли со смеху, когда узнали двойное значение слова monitor[34]. Высокие моральные качества и эрудиция были присущи ему в равной мере, а вдобавок он еще и всегда с радостью помогал другим, что обеспечило ему очень высокий авторитет среди одноклассников. Монитор всегда был таким зрелым и уравновешенным… Но сейчас он едва ли не выкрикнул эти слова и выглядел при этом весьма сердито. Парень наверняка был полностью уверен в своем коварном плане, но его все-таки обнаружили… Это в природе человека – не желать принимать правду.

– Неужто, – подозрительно спросил Монитор, – Микроб раскрыл наш секрет?

Сквозь расщелины скалы можно было ясно увидеть каждое мое движение. До настоящего момента, конечно, единственным, у кого была возможность вступить со мной в контакт, был Микроб. Поэтому такого рода предположение было вполне обоснованным.

– Во-первых, – серьезно сказал я, – Микроб не говорил мне, где ты прячешься.

К тому же я никогда не задал бы такой вопрос: это нечестно. Прячась, все так или иначе узнают, где кто оказался. Поэтому нужна гарантия: кого бы ни поймал «призрак», местонахождение оcтальных должно оставаться тайной.

Поэтому…

– Я просто спросил его, – сказал я непринужденно, – кому Филин отдал очки.

На такой вопрос Микроб вполне имел право ответить. Но Монитор, похоже, придерживался иной точки зрения.

– Хитрюга, – фыркнул он.

– Это ты мне говоришь? – кольнул я в ответ. – Если б ты не задумал эту грязную ловушку, пришлось бы мне спрашивать Микроба?

Монитор специально потряс очками, отразив солнечный свет в сторону базы, чтобы привлечь мое внимание. На скале спрятался человек в очках, а единственный среди нас человек в очках – это Филин, и главной целью Монитора было заставить меня прийти именно к такой идее. К счастью, голова у меня была на месте.

– Не нужно зря обижать хороших людей! – вскричал Монитор. – Это все Филин придумал.

Сердце мое дрогнуло. Если б я и вправду попался в их ловушку, Монитор ничего не получил бы с этого, а вот Филин мог бы одержать победу чужими руками. Для этого трюка нужны двое. И только Монитор способен помочь кому-то безо всякой выгоды для себя. Филин казался таким скромным и простым, и я не ожидал, что он пустит в ход такие хитрые приемы…

– Уж он от меня не скроется. – Я был полон решимости.

В конце концов, в прятках человек человеку волк. Всем известно, что скала не самое идеальное место для укрытия. Если б там внезапно появился кто-то, я сразу подумал бы, не ловушка ли это, – собственно, почти так и произошло. Если победа в дуэли с Микробом была всего лишь случайностью, то успешно раскрытый план Филина – это, бесспорно, заслуженная победа.

Изначально слегка подавленное настроение вдруг сменилось на легкое и непринужденное. Я не спеша ходил вокруг «базы», обдумывая дальнейшую стратегию.

Две из пяти целей уже были схвачены. Из оставшихся троих только Филин был спокоен за себя. Он всерьез думал, что сможет обмануть меня, заставив неправильно идентифицировать спрятавшегося, поэтому у него не было необходимости прилагать дополнительные усилия. К тому же он снял очки, поэтому, если б я даже подошел к нему близко, боюсь, он этого не заметил бы.

Что касается Сундука, то он был лучшим спортсменом в классе – и, между прочим, моим хорошим партнером на поле. В общем, я понимал, что, в отличие от дуэли с Микробом, я оказывался в невыгодном положении по параметру скорости. Но для схватки Сундук должен был проявить инициативу и появиться в поле моего зрения до того, как я сам нашел бы его. Поэтому мне нужно было просто позаботиться о том, чтобы находиться к «базе» ближе него во всех возможных ситуациях. В таком случае мне не составило бы большого труда сохранить преимущество столба.

С другой стороны, предположим, что я на месте Сундука. С моей точки зрения, ему стоило бы спрятаться как можно дальше от «базы»: тогда и я ушел бы дальше от нее, и дистанция была бы достаточно большой, чтобы успеть меня нагнать. Каменный столб был расположен на юго-западе сада. Если смотреть по диагонали, то именно высокий камфорный лавр в северо-восточном углу выглядел в этом смысле наиболее подозрительно.

Хотя Сундука нелегко было одолеть, если б я предвосхитил его атаку, то, думаю, непременно сделал бы его.

Проблема была в наличии еще одного игрока – Лабрадора.

Как, наверное, становится понятно из прозвища, у Лабрадора от природы блестящие светлые волосы, поэтому при первой встрече его часто принимают за иностранца или метиса. Пройдет еще несколько лет, и на уроке биологии в средней школе мы узнаем, что это явление вызвано рецессивными генами[35]. Позже, когда он стал старше, его волосы постепенно потемнели и в конечном итоге стали такими же черными, как у всех остальных.

Меня волновал, естественно, не цвет его волос, а тот факт, что этот парень был коварным и подлым и иногда мог сделать что-то совершенно неблагородное.

Например, как я уже сказал ранее, после того как «призрак» посчитает до пятидесяти, спрятавшийся больше не может менять свое местоположение, только выбегать на захват «базы». Однако есть неопровержимые доказательства того, что Лабрадор не раз нарушал это правило, чтобы избежать поимки или занять выгодную позицию для внезапных атак. Так что логику его действий невозможно было вычислить, полагаясь на его разумное поведение. Поэтому я понятия не имел о нынешнем местоположении Лабрадора и мог лишь строить догадки на ходу.

План был доработан и немедленно приведен в действие. Вскоре я нашел Филина под скамейкой на веранде. Он распластался на земле, не беспокоясь о том, что будет весь в песке, но, к сожалению для него, половина его ноги осталась открытой. Я уверенно сел на скамейку, и Филин, уже не желая продолжать борьбу, послушно вылез наружу и сдался.

После этого мой обход продолжился без происшествий. Зона поиска продолжала расширяться, и я постепенно приближался к подозрительному камфорному дереву. Внезапно в поле зрения у меня появилась высокая фигура. Как и ожидалось, это был Сундук. Единственное, что меня немного удивило, так это то, что он не прятался за деревом. Значит, можно было больше не опасаться атаки Сундука, рассчитывающего на свою скорость. Эта дуэль оказалась гораздо проще, чем я ожидал.

До сих пор все было под контролем. Однако в итоге случилось то, чего я опасался больше всего.

Я все искал и искал, но никак не мог обнаружить Лабрадора.

Глава 4

В отличие от мирного и спокойного острова моих воспоминаний, сегодняшний остров Шицуй можно было охарактеризовать как чрезвычайно оживленный и шумный. Его здания в европейском стиле привлекают, помимо туристов, и множество молодых людей, прибывающих сюда, чтобы сделать свадебные фотографии. Наше кафе находилось как раз в подобной реконструированной постройке. В нем, довольно вместительном на вид, оказалось так тесно, что яблоку было негде упасть.

Поскольку шел самый разгар лета, в помещении с кондиционером уже давно не было свободных мест. Снаружи во дворе можно было покурить, и нежный аромат белых орхидей смешивался с терпким запахом табачного дыма, вызывающим у людей ощущение удушья. Но сейчас не стоило придираться к деталям – наличие там двух свободных стульев было гораздо важнее. Когда я на мгновение поднял голову, Уличный сад, о котором я вспоминал много лет, оказался прямо передо мной, но он уже не выглядел таким знакомым, как когда-то в юности. Скала, фонтан, веранда, каменный столб – все это появилось в XX веке и не представляло никакой исторической ценности. Поэтому неудивительно, что им было не избежать сноса. Мне пришлось нарисовать на салфетке схему, чтобы показать тот рай, который уцелел лишь в моих воспоминаниях.

Вместо этого вокруг старых деревьев, которые необходимо было охранять, располагались большие, аккуратные и красивые клумбы, не позволявшие людям приближаться к стволам ближе чем на три фута. Посреди клумбы проходила дорожка для прогулок, выложенная красивым мрамором. Если б я гонялся и играл в прятки на такой гладкой поверхности, то постоянно думал бы о том, как бы не упасть.

Щелкали затворы, мигали вспышки – высокоэффективный конвейер, создающий стандартизированные воспоминания для красиво одетых молодоженов. Мужчины были заключены в массивные костюмы, как ватные одеяла, а женщины занимались исправлением испорченного потом макияжа. Их направляли фотографы в жилетах и шортах, с улыбкой как у роботов. Радостный смех звучал словно пение цикад в конце осени; не знаю, с какого момента я перестал обращать на него внимание.

После некоторых подсчетов оказалось, что прошло уже двадцать лет с моих последних пряток в Уличном саду. Я наконец принял тот очевидный факт, что, как и я с начальной школы до тридцати лет, Уличный сад тоже изменился. Время никогда не стоит на месте.

– Ну что ж, перейдем к главному вопросу. – Я сделал глоток горького ледяного кофе, который пьют только взрослые. – Скажи, где же прятался Лабрадор?

– Лабрадор? – Фан Чэн был озадачен. – Подожди, ты не пропустил часть рассказа? Что произошло с Сундуком?

– Ну, Сундук не был за деревом. – Я указал по диагонали на высокое место вдали, где крона деревьев создавала плотную массу. – Смотри, оно вон там.

– Что тогда? Это конец истории?

– А, точно! – Я сложил ладони, сделав вид, что только что вспомнил об этом. – Чтобы все было честно, я должен сказать тебе, что в этой истории используется некий повествовательный трюк.

– Что еще за повествовательный трюк?

Я с презрением взглянул на невежду, затем достал телефон и нашел точное определение в интернете.

– «Повествовательный трюк, – читал я слово в слово, – это использование структуры текста или нарративной техники для введения читателя в заблуждение и сокрытия от него определенных фактов с той целью, чтобы, когда в конце откроется истина, его охватило чувство невероятного удивления».

– Это что же выходит, – Фан Чэн нахмурился, – Сундук был не «за деревом», а «на дереве» или что-то в этом роде? Поскольку он не мог слезть с дерева, не мог и начать атаку?

– Честно говоря, это и впрямь довольно хорошая идея, – уклончиво сказал я. – Ладно, давай пока не будем думать о Сундуке; давай все-таки предположим, где мог бы спрятаться Лабрадор.

– А что мне будет за правильный ответ?

– Если угадаешь, тебе не придется платить за эту бутылку апельсинового сока.

– Так, – Фан Чэн, казалось, воодушевился, – я бы сказал, что здесь.

– Под «здесь» ты имеешь в виду то место, где мы сейчас сидим?

– Конечно, не двор; я про внутреннюю часть кафе.

– Почему ты так решил?

– Есть три момента, – серьезно сказал Фан Чэн. – Во-первых, правила запрещают вход в здание, а судя по характеристике Лабрадора, было бы неудивительно, если б он сознательно нарушил правила.

Я кивнул. Такого рода вывод – не более чем очевидная мелочь.

– Во-вторых, чтобы найти Сундука, тебе пришлось бы идти в противоположный угол сада посреди улицы, поэтому «база» неизбежно долгое время оставалась бы без присмотра. Другими словами, Лабрадор мог с легкостью выбежать и коснуться столба, одержав победу. Но почему он этого не сделал? Единственная причина, которую можно придумать, в том, что сад не просматривался с того места, где прятался Лабрадор, поэтому он не мог знать, что ты делаешь. Учитывая первый пункт, я думаю, вероятность того, что Лабрадор был в каком-то помещении, очень высока.

Да, со двора хорошо видно ситуацию в саду посреди улицы, а изнутри нет.

– В-третьих, ты намеренно остановился на середине рассказа, даже не пожалев бутылки апельсинового сока. Очевидно, местоположение Лабрадора должно иметь какое-то особое значение. Конечно, то, что ты так серьезно спросил об этом, означает, что правильный ответ можно угадать, иначе было бы неинтересно. А до сих пор все мои непосредственные знания об Острове свежей зелени ограничены этим кафе. Так что это, должно быть, и есть правильный ответ.

Прозвучало это так, что либо он прав, либо мне придется признать, что я испортил ему настроение. Этот парень весьма красноречив и полагается на логические цепочки, чтобы наверняка быть непобедимым.

– Двадцать лет назад это место еще не было переоборудовано в кафе, – сухо сказал я. – Поэтому Лабрадор не мог сюда войти.

– О, правда? – Фан Чэн притворился растерянным. – Тогда все-таки в чем дело?

Я позволил ему немного побыть в замешательстве, прежде чем открыть правду.

– Да, Лабрадор действительно забежал в некое особенное здание. В дальнейшем оно сыграет главную роль.

На углу проспекта Шицуй и Четвертой улицы скромно возвышалось трехэтажное европейское здание, настолько неприметное, что многие даже не знали о его существовании. Пестрые стены из красного кирпича были такими же, как раньше, словно и не могли измениться.

Я развернул еще одну салфетку и снова взялся за карандаш.

– Мы называли его домом с привидениями.

Глава 5

Когда Микроб вернулся в Уличный сад, его аллергия, похоже, улеглась. По крайней мере, он перестал чихать.

– Почему вы все еще не закончили? – Он выглядел весьма удивленным.

– Мы до сих пор не нашли Лабрадора, – объяснил Филин. К тому моменту все уже собрались вокруг «базы», и нетерпение постепенно нарастало.

– Неужели… – Микроб задумался. – Неужели он мог войти в дом с привидениями?

Если честно, я уже долго думал об этом. Поскольку я, как «призрак», не нашел доказательств нечестной игры со стороны противника, игра не могла быть завершена.

– Давайте я пойду проверю, – как и ожидалось от старосты класса, вызвался Монитор.

Вдали проснулся храмовый колокол, прозвучав всего раз. Я инстинктивно взглянул на юг. На углу проспекта Шицуй и Четвертой улицы приоткрылась косая дверь. Через мгновение из двери высунулся тощий мужчина средних лет. Он загадочно посмотрел в обе стороны, закрыл дверь снаружи, а затем повесил на нее огромный замок.

Я знал, что это продуктовый магазин, но не мог сказать, какие конкретно продукты там продавались, и не помнил, чтобы покупатели когда-нибудь заходили туда. Вероятно, там торговали скобяными изделиями, табаком и алкоголем. Каждый раз перед праздником Цинмин[36] или Фестивалем призраков[37] можно было наблюдать на ступеньках перед магазином выложенные пачки бумажных денег. В представлении ребенка магазины обычно делятся на два типа: первые – в которых продаются вкусности, вторые – в которые дети не ходят. Этот, вне всякого сомнения, относился к последним. Столовая перед бассейном была единственным местом, где мы с удовольствием готовы были потратить карманные деньги, но в школе покупка перекуса была запрещена. Ходили слухи, что коварный директор то и дело подстерегал поблизости и устраивал облавы на тех, кто не мог устоять перед искушением.

Но я отвлекся. Итак, тот продавец запер дверь и ретировался, даже не оглянувшись. Каждый день, как только часы пробивали пять, дяденька немедленно закрывал дверь и уходил. Он был даже более пунктуальным, чем звонари. Я невольно задавался вопросом, не намеренно ли он избегает чего-то – чего-то невообразимого…