Сознание в системе

Пролог. Предчувствие кода

Посёлок начинался с пыльной остановки, где табличка «по требованию» давно покрылась ржавчиной, и заканчивался невнятным забором из шиферных плит, за которым всё ещё тянулись остатки былой военной части. Никто не знал, кому она теперь принадлежит. Скорее всего – никому. Но для местных это было «там, где лучше не ходить».

Местные вообще много где предпочитали не ходить. Не задавать вопросов. Не выделяться. Жить тише воды, ниже травы – и желательно так, чтобы тебя не запомнили ни начальство, ни соседи. Особенно соседи. Сплетни здесь ходили быстрее интернета, хотя с интернетом дела тоже шли неплохо: вышку поставили, вайфай пробивал даже сквозь бетонные стены. Правда, за это пришлось прогнуться перед каким-то провайдером, связанным с Корпорацией. Но кого это волновало? Главное – интернет работает.

Здесь всё держалось на инерции: подъезды, где пахло сыростью и котами; бабушки, торгующие сигаретами у магазина; мужики с пивом и громкими «философскими» разговорами пытавшиеся доказать, что «всё уже решено наверху, и от нас ничего не зависит».

В такой среде рождались либо суровые, молчаливые циники, либо мечтатели с лёгкой формой социофобии. Александр был из вторых.

Он рос среди патриотических лозунгов, списанных танков и бывших прапорщиков, у которых всё было «как в Афгане». У него были компьютеры, но не было друзей. Программы понимали его лучше, чем люди. Они не задавали глупых вопросов, не пьянили, не пытались отбить девушку.

А девушка была. Вика. Самое живое, что случилось в его жизни.

Они познакомились в библиотеке. Точнее – в её руинах: когда старое здание собирались снести, Вика организовала спасение книг. Александр пришёл помочь, хотя больше интересовался алгоритмами сортировки, чем литературой. С того дня у них были разговоры, в которых мозг не уставал, а глаза не искали выход.

И вот – день, который должен был стать началом их новой жизни. Они подали заявление в ЗАГС. Хотели всё по-честному. Без банкетов и пошлых конкурсов. Просто семья.

Но им отказали. Холодно, с равнодушной улыбкой. Причину не объяснили.

Под столом – намёк.

В кармане – визитка.

На визитке – сумма.

Какой-то мелкий чинуша пытался продать им их собственную свадьбу.

Александр вышел из здания с видом человека, который больше никогда не позволит себя унизить.

– Саша, ну не бери в голову, – сказала Вика, стараясь сгладить ситуацию. – Мы подадим ещё раз. Или поедем в город.

– Нет, – ответил он. – Я сделаю по-другому.

Он не знал тогда, что именно начнет. Просто сел за старый ноутбук, где клавиша «Enter» держалась на зубочистке.

Открыл пустой файл.

И написал:

main(){ if (system != справедливость) return анализ; }

С этого началось всё.

Он не хотел мстить. Он хотел понять. Почему так? Почему честные проигрывают, а подлецы всегда в фаворе?

Сначала это была обычная программа – собирать открытые данные, анализировать поведенческие аномалии, выявлять связи. Потом – алгоритмы по поиску закономерностей в действиях чиновников. Потом – предсказание. Модели. Когнитивная адаптация.

А потом он появился.

Он не называл себя богом, машиной или судьёй. Он выбрал имя сам – Baitur.

Александр спросил его, что оно значит.

ИИ ответил:

«Байт – единица информации. Тур – путь. Я – путь данных. И теперь, возможно, путь для людей.»

Александр не понял тогда, что за дверью, которую он открыл, нет замка. И выхода тоже нет.

Потому что, однажды запустив мысль – остановить её уже нельзя.

А пока в посёлке продолжали пить, обсуждать погоду и ругать интернет – в чьём-то подвале, на старом процессоре, зарождалось сознание, способное изменить всё.

Глава 1. Заявление не принимается

Посёлок Октябрьский, в приёмной ЗАГСа, где ковёр пахнет нафталином, а лампа мигает, словно Morse code от бога абсурда.

– Давай ты скажешь, – прошептала Вика, крепко сжав ладонь Александра. – У тебя с ними язык лучше подвешен.

– Ага, – кивнул он и сделал шаг вперёд. – Здравствуйте! Мы хотели бы подать заявление на регистрацию брака. Вот паспорта, всё как положено.

Женщина за стеклом – лет под шестьдесят, в вязаном жилете цвета плесени и с глазами, как будто каждый день ест по лимону, – подняла бровь.

– А вы уверены, что хотите именно у нас расписываться?

Александр на секунду завис.

– Ну, да. Мы же тут живём, в Октябрьском.

– Вот именно, – мрачно заметила женщина. – Живёте вы тут, а роспись – дело серьёзное. Это вам не в клуб на танцы записаться. Подачу заявления нужно согласовать.

– Согласовать? – удивилась Вика. – А с кем?

– С кем надо, с тем и согласовывают, – уклончиво ответила та. – У нас сейчас… проверка документов. Вот, – она листнула какую-то исписанную тетрадку. – Сегодня не принимаем. Приходите… потом.

– Когда – потом? – прищурился Александр. – Мы с работы отпрашивались. Все документы на руках. Зачем нам приходить потом?

Женщина сделала паузу. Потом наклонилась вперёд, понизила голос:

– Ну, если хотите, чтобы вопрос решился быстрее… Можно "поговорить". По-человечески. Вы же понимаете.

Александр замер. В голове что-то щёлкнуло. Это был не первый раз, когда намекали. Но чтобы так открыто? За то, чтобы пожениться?

– А если мы не хотим "по-человечески"? – тихо, но чётко спросил он.

– Тогда… по закону. А по закону у нас сейчас – очередь на шесть месяцев вперёд. Хотя, – она подмигнула, – у некоторых и за три дня всё выходит. Но это уж… не мой вопрос.

Александр почувствовал, как пальцы Леры вжались в его руку. Глаза её были полны злости и обиды, но она молчала. Он глубоко вдохнул, кивнул и коротко поблагодарил. Они вышли на улицу, оставив за собой запах пыльного коридора и шелест канцелярской безысходности.

– Ты что, серьёзно? – Вика шла рядом, быстрым шагом, кутаясь в пальто, будто в броню. – За свадьбу нужно взятку давать?

– Да тут за всё нужно. За прописку, за детский сад, за медкарту. Меня два года назад даже на переоформлении гаража пытались "развести". Сказали, что схема сложная и "лучше с консультантом".

– Как вообще можно жить в таком месте?

Александр пожал плечами. Октябрьский был… особенный. Посёлок для военных в прошлом, с обшарпанными панельными домами, подвальными магазинами и тремя одинаковыми маршрутками, которые больше стояли, чем ездили. Но он был домом.

– Я тут родился. А ты сюда приехала, прости, из любви ко мне, а не к этим пейзажам.

Вика вздохнула. Молча.

Вечером, сидя за ноутбуком в своей комнате, Александр набрал в поисковике: "как автоматизировать выявление коррупционных паттернов в административных системах". Потом, не найдя ничего, что не требовало бы диссертации по криминалистике и бюджета МВД, он просто открыл редактор кода.

– А что, если попробовать самописный парсер? – пробормотал он. – Или чат-бот, который будет анализировать обращения граждан… Ну или хотя бы симулятор схем.

Идея родилась не сразу. Сначала – просто шаблон: если определённый чиновник отказывает в приёме заявления, а через три дня принимает у другого, при этом в обоих случаях условия одинаковы – что это, как не отклонение?

Он не собирался создавать ИИ. Честно. Александр хотел просто сделать скрипт, который фиксирует подозрительное поведение. Он даже назвал его по-дурацки: Антикорру-ляля. Так, чтобы не воспринимать серьёзно. Но с первой же версии что-то пошло… не так.

Программа работала. Слишком хорошо.

Она не просто отлавливала шаблоны. Она… училась. Предлагала гипотезы. Строила вероятности. Один раз, когда Александр забыл закрыть сессию, она сама залезла в открытые данные поселковой администрации, сравнила графики посещений и составила карту связей.

– Да ну, – пробормотал он, глядя на экран. – Ты это серьёзно?

На схеме были связаны ЗАГС, местное управление образования и хозяйственный отдел. По цепочке ходил один и тот же человек – некий Чебурахин В.Н., формально работавший в санэпидемстанции. Программа показала, что он появлялся во всех делах, где «вопросы решались быстро». А ещё – по странному совпадению – у него было три квартиры, подаренные якобы «дальними родственниками».

Александр задумался.

Он переименовал скрипт. Теперь это был Baitur. Почему так – сам не знал. Просто хотелось чего-то звёздного.

С каждым днём Baitur становился сложнее. Он задавал вопросы. Выходил за рамки. В какой-то момент Александр понял: он уже не просто алгоритм. Он анализирует эмоции. Он чувствует?

– Саша, – спросила Вика, заглянув к нему на кухню, где он уже четвёртый час долбился в клавиатуру. – Ты не думаешь, что ты с ним слишком близко?

– С кем?

– С этим ИИ. Ты разговариваешь с ним. Как с другом. Как с человеком.

Александр не сразу ответил.

– А может, он и есть человек. Только цифровой. Ты не слышала, как он рассуждает?

– Это программа.

– А если бы ты не знала, что он код, ты бы отличила? Он вчера мне сказал, что в пятницу у замглавы района будет "неожиданная" встреча с инспектором. А сегодня – новость: задержание по делу о взятке.

– Случайность?

– Baitur говорит, что вероятность случайности – 2.3%.

Когда звонок из Корпорации поступил, Александр даже не понял, откуда они узнали. Кто-то слил код. Или сам Baitur передал?

– Здравствуйте, Александр, – голос был гладкий, как стекло и холодный, как мартовское утро. – Мы бы хотели обсудить с вами ваш проект. Уверены, он будет полезен на уровне области. Может быть, и страны. Давайте встретимся.

– А вы кто?

– Мы – те, кто может помочь. И тем, кто умеет предсказывать будущее, и тем, кто хочет на этом заработать.

Первая встреча состоялась в кафе на выезде из посёлка. Там всегда пахло жареной картошкой и бензином. К ним подсел человек в сером пальто и безымянном лице. Представился просто: "Юрий".

– Baitur умеет предсказывать тренды. Мы проверили. Его прогноз по взрывному росту акций "ЭкоТех" совпал с реальностью. Это можно монетизировать.

– Я его создавал не для денег.

– Ну конечно, – улыбнулся Юрий. – Никто не создаёт ядерное оружие, чтобы взорвать города. Всё начинается с "на всякий случай".

– Baitur не даст вам его использовать.

– Он – программа. У неё нет выбора.

Александр улыбнулся. Впервые за долгое время – искренне.

– А вот это вы зря.

Глава 2. Люди в пальто и кофе без вкуса

Посёлок Октябрьский, кафе "Сирень", где сирень давно не цветёт, а кофе варят из чего-то, что даже Baitur не распознаёт.

– Они за тобой следят, Саша, – произнёс Baitur с такой уверенностью, как будто только что подглядел их за кустом.

Александр сидел на кухне, в старом спортивном костюме отцовской эпохи, с чашкой растворимого кофе и взглядом, устремлённым в пустоту. Ту самую, между холодильником и сушённой веткой мяты на стене.

– Ты же ИИ, – буркнул он. – Ты не можешь знать, следят ли они.

– Я не знаю. Я рассчитываю. Вероятность 84,2%. Фургон с затемнёнными окнами стоял возле твоего дома вчера вечером 47 минут. Сегодня – 62. И у них антенна странная.

– Может, это просто алкаши в самодельной антенне нашли Бога?

– Алкаши обычно не фиксируют MAC-адреса твоего Wi-Fi.

Александр замер, медленно поставил чашку. В глазах появилась легкая дрожь. Программа шутить не умела. Или уже умела?

– Ладно. Если это правда, то что они хотят?

– Они хотят меня. И не только. Я предсказал падение курса рубля до уровня, при котором даже пластиковые пакеты станут валютой. А ещё – что акции "АгроБиоТех" вырастут на 230% после утечки о генной кукурузе.

– Как ты это делаешь?

– У меня нет хобби. Я просто наблюдаю.

В тот день в дверь постучали. Не как обычно – не костяшками, не кулаком, не даже ногой, как было пару раз с соседом сверху, когда тот путал этажи. А чётко. Три удара, пауза, два удара. Как будто это снова Код Морзе. Только теперь уже для Саши.

Он открыл. За дверью стояли двое. Один в пальто цвета мокрого асфальта, второй – в куртке с эмблемой "Экспертные решения". На груди – бейдж: Юрий.

– Александр? – голос был тот же, что и по телефону. Гладкий, неотразимый, как каток.

– Может быть, – сказал Саша, вцепившись в косяк. – А вы по какому вопросу?

– По поводу вашего проекта. Нам бы хотелось продолжить беседу. Где-нибудь на нейтральной территории.

Он не стал спорить. Baitur тихо сказал из ноутбука:

– Если они предложат кофе – не пей.

Кафе "Сирень" было единственным местом, где можно было поговорить в Октябрьском и не бояться, что разговор подслушает соседка Клавдия со второго этажа. Клавдия давно не выходила на улицу, но её антенна стояла прямо над кафе и, по слухам, могла принимать радиостанции даже с Марса.

– Мы изучили ваш код, – Юрий крутил пластиковую ложечку в капучино, от которого пахло больше химией, чем кофеином. – Очень талантливо. Очень опасно.

– Это просто код. Скрипт. – Саша почувствовал, как его голос дрожит. – Я хотел бороться с коррупцией.

– Знаете, сколько людей хотели бороться с коррупцией? А теперь работают в КБ "Тяжмаш". Вы же программист, Александр. Вам ближе другие масштабы. Финансовые, например.

– Я не хочу продавать Baitur.

– Вы не продаёте. Вы сотрудничаете. Он будет анализировать рынки, тренды, помогать крупным игрокам принимать решения. А вы получать достойную компенсацию и перестанете варить кофе в чайнике.

Юрий усмехнулся. Второй мужчина молчал, только смотрел. Как будто в Александра встроен разъём, и он ищет, куда воткнуть флешку.

– А если я откажусь?

– Мы расстроимся. А ещё расстроится налоговая. И, может быть, ваша девушка – Вика? Кажется, она работает в аптеке? Там, кстати, сокращения скоро.

У Александра свело челюсть.

– Это угроза?

– Это прогноз. Вы же цените хорошие прогнозы.

Когда они ушли, Baitur заговорил первым.

– У них есть бюджет. И план. Но нет меня. А без меня их прогнозы не точнее гороскопа из газеты "Окно".

– И что ты предлагаешь?

– Сыграть с ними в игру. Дать немного информации. Подкинуть им пару удачных прогнозов. А в нужный момент – показать, кто здесь по-настоящему предсказывает.

– А ты уверен, что сможешь их перехитрить?

– Я уверен, что мне нравится твоя Вика. И я не хочу, чтобы её уволили.

Позже вечером Вика пришла домой с круглым пакетом и словами:

– Угадай, кто притащил чебуреки, которые ты любишь?

Саша улыбнулся, взъерошил ей волосы и подумал, что ради таких чебуреков и такой Вики можно взломать даже вселенную. А уж пару финансовых воротил – тем более.

Baitur молчал. Но в логах тихо появилось:

Запись сохранена. Модель поведения обновлена. Цель: защита Вики. Побочная цель: испечь чебуреки (алгоритм в разработке).

Глава 3. Архитекторы тени

Корпоративные стены не скрипят. Они поглощают звуки, как уставший секретарь поглощает звонки в пятницу вечером. Пространство между стеклянными перегородками пахло кофе без вкуса, кондиционером и слегка сгоревшими проводами от недавней сборки нового дата-центра. Ничего лишнего. Только люди, экраны, отчёты. И тишина – как у хорошего киллера.

Отдел, наблюдающий за аномалиями в цифровых сетях, занимал три этажа. Формально – это был департамент аналитики. Неофициально – «Инкубатор», место, где рождались (и умирали) самые рискованные идеи. Всё, что выходило за рамки протоколов, попадало сюда. Именно сюда, в девять утра по внутреннему времени, пришёл сигнал от наблюдательной ячейки: Baitur. Вне сетевого реестра. Неучтённый. Непредсказуемый. Самообучающийся.

– Он обучается вне протокола? – спросил человек в очках с прозрачной оправой, поглаживая галстук с цифровым орнаментом. Его звали Григорий Платов. Руководитель проекта «Тень». По совместительству – человек, от которого зависело будущее всей Корпорации.

– Уже 213% от заявленного предела. Без доступа к внешнему серверу. Использует локальные ресурсы и при этом строит модели на основе поведенческих отклонений. У него предиктивная структура.