По обе стороны чар

Новый биологический вид или самая большая проблема человечества?

Резников, А. И. Новый биологический вид или самая большая проблема человечества? / А. И. Резников. – Текст : непосредственный // Наука и магия. – Москва : Книжный дом, 2022. – С. 46-52.

Развитие магических систем в современном мире всё больше вызывает озабоченность не только у властей, но и у остального населения всего мира. Сосуществование бок о бок с магическими способностями, формирует новую реальность со своими законами, правилами и проблемами. Философские и межсистемные трактаты стараются сформулировать новую формулу мира, но находятся в достаточном отрыве от реального положения вещей. А меж тем, реальность такова, что маги и волшебники едут с нами в одном автобусе, работают в тех же офисах, пользуются теми же благами цивилизации. Но, в сущности, опасны ли магические способности? Являются ли они благом или же поставят человечество перед очередной катастрофой?

Ключевые слова: магия, социальные проблемы, политика

The development of magical systems in the modern world is increasingly of concern not only to the authorities, but also to the peaceful population of the whole world. Co-existence side by side with magical abilities forms a new reality with its own laws, rules and problems. Philosophical and intersystem treatises try to formulate a new formula for the world, but they are in sufficient isolation from the real state of things. Meanwhile, the reality is that magicians and wizards travel with people on the same bus, work in the same offices, and enjoy the same benefits of civilization. But, in fact, are magical abilities dangerous? Are they a blessing or will they put humanity in front of another catastrophe?

Keywords: magic, social problems, politics

С тех пор, как в 1965 году официально стало известно о «магической бомбе», которую заложила группа магов-руников на страницах изданий теологических книг (Библии, Коране, Торе и т.д.) по всему миру, количество людей с магическими способностями растёт в геометрической прогрессии. Если до инцидента число магов исчислялось десятками, то по последней переписи населения в России насчитывается свыше 750 тысяч магов [18]. И это только те, о ком известно Анклавам. Некоторые до сих пор скрываются от официальной регистрации, предпочитая труднодоступные леса и горы в качестве мест проживания. Примерно схожая ситуация наблюдается и в других странах – некоторые маги не желают регистрироваться в надзорных органах, так что общая численность магического населения, вероятно, на 10-15% выше.

На данный момент генетические исследования показывают, что магический ген может передаваться только от обоих родителей [19]. Если же один из родителей не несёт магический ген, то он или не передаётся вовсе, или передаётся в спящем состоянии и может активироваться в следующем поколении детей. Эта информация даёт примерное понимание о том, насколько быстро может расти популяция магов, а также выделить магию в отдельный подвид человека – homo sapiens propheta.

И мы должны задать себе вопрос: насколько магическая угроза реальна?

Научные исследования магических способностей отмечают, что большинство магов способны освоить следующие виды магии: шаманизм/друидизм, артефакторика, руническая магия, магия иллюзий, алхимия/биогенетика, доппель-магия, големостроение, магия слова, магия снов, магия музыки и антимагия[20]. Т.е., выпускник магической академии, в теории, владеет любым из одиннадцати видов магии. Однако исследователи отмечают и группу «изначальной» магии. К ней относятся: магия времени, анимансия, антимагия, магия денег, магия крови, псионика, геомантия, гидромантия, пиромантия, аэромантия, зеркальная магия, магия пространства, магия теней, метаморфизм, ясновидение, управление животными и любовная магия[21]. Эти виды магии встречаются достаточно редко. Как правило, предрасположенность к ним проявляется в возрасте 12-16 лет во время полового созревания. Широкий спектр возможностей применения всех вышеперечисленных способностей составляет отдельную озабоченность не только у властей, но и социально-активной общественности.

Напряженность, которую принесли маги, сложно переоценить. Со времён Дорчестерских погромов (конфликт между не магами и магами в 1988 году), случаи столкновений лишь участились. Непонимание, страх, взаимные претензии и нежелание идти друг другу на уступки порождают хаос и насилие, которое не получается преодолеть двусторонним диалогом. Последние убийства высокопоставленных чиновников в Санкт-Петербурге и волнения в небольшом уральском городке показывают, что магия может быть опасным оружием, которое заинтересованные лица могут использовать для дестабилизации ситуации.

Ещё одним опасным явлением в мировой практике является использование магические способностей для военных операций в горячих точках. Впервые опробованные при операции «Смерч» в Ираке в 1991 году, магические войска показали достаточно высокую эффективность. С тех пор все мировые державы стараются создать у себя элитные магические формирования, способные выполнять задачи не только против обычных людей, но и таких же магов, как и они сами. Это уже повлекло несколько открытых магических конфликтов в Африке и Южной Америке в середине 1990-х с участием американских, китайских, европейских и российских магов.

Во многом, ответом на это стали многочисленные террористические акты, в том числе, с применением магических способностей. Не секрет, что исламская культура отрицательно относится к проявлению магии, считая её проявлением греха. Европейские страны постоянно бьют тревогу после очередного вопиющего случая с забиванием камнями или обезглавливанием магического деятеля в Иране, Афганистане или Йемене. Однако ряд исламских террористических деятелей не против применения «живых бомб», если это помогает борьбе с неверными.

И всё же магические способностей применяются и в мирной жизни.

Исследование Массачусетского университета показывает, что свыше 75% американцев обращались в 2022 году за помощью к псионикам и более 90% заметили улучшения в своём психологическом состоянии [22]. При этом среди 25% опрошенных, которые ходили к психологам «старой школы», оценили их пользу лишь половина – 57%. И если сравнить с предыдущими годами, псионические приёмы пользуются всё большей популярностью [23]. Кроме того, псионические способности смогли снизить количество ПТСР-срывов у 62% военных, участвовавших в горячих точках в период с 2010 по 2020 годы [24].

Широкую огласку также получила история мобильной группы файр-стопперов «Опалённые ангелы», которые в прошлом году отбили у лесных пожаров несколько деревень в Томской области [25].

А благодаря охранному руническому плетению удалось предотвратить атаку исламских террористов на московское метро в 2014 году.

Эти случаи говорят о широких возможностях применения магических способностей в текущей жизни и высоком потенциале интеграции магического сообщества в остальное, немагическое. Однако правила, по которым это будет происходить, до сих пор не выработаны. Магическое законодательство часто вступает в спор с законодательством государств. Сильна и стигматизация магических способностей в ненаучных сферах. С момента официального признания магических способностей в рамках совета безопасности ООН прошло больше 15 лет, а у обывателя так и нет понимания, опасаться ли соседки с анимансией или дачника, который роет траншеи в земле силой рунических заклинаний?

Отношения между магическим сообществом и остальным миром развивается бессистемно, рывками. На каждое позитивное проявление магических способностей в СМИ муссируются несколько негативных. И хотя миру ещё только предстоит найти баланс между магией и не магией, интегрировать homo sapiens propheta нужно уже сейчас. Но ни среди магов, ни среди людей нет единого понимая, как это сделать. Потому мы можем стать свидетелями, как равного мира для всех, так и тотального хаоса и разрушения прежнего мироустройства.

Ветер на берегу озера

По мере того, как она углублялась в лес, пульсация города стихала позади. Сквозь переплетение ветвей она мельком увидела озеро – его гладкая, как стекло, поверхность отражала тяжелые облака, низко нависшие над водой. Воздух был густым, предвещая дождь, пахло влажной землей и мхом.

Она откинула капюшон, и ее темные кудри рассыпались по плечам, подхваченные поднявшимся ветром. Сначала это был легкий ветерок, игривый, он теребил ее рукава и подол пальто. Но она чувствовала его беспокойство, словно пульсацию под кожей, ожидающую, когда его позовут, придадут форму.

Она всегда ощущала присутствие воздуха вокруг себя – старого, невидимого спутника. Но она была здесь, чтобы научиться контролировать его, подчинять своей воле. Озеро было идеальным местом для этого. Уединенное, тихое, но наполненное энергией, которой она стремилась управлять. Вода мерцала в меняющемся свете, отражая небо, которое никогда не стояло на месте.

Стоя на берегу, она широко раскинула руки, закрыла глаза и глубоко вдохнула, вбирая в легкие ветер. Он закружился вокруг нее, окутывая тело, как плащ-невидимка. Она чувствовала, как меняются его потоки, ее пальцы подергивались от желания придать ему форму, выпустить из-под контроля, но она сопротивлялась.

«Терпение».

Это было первое, чему она научилась у ветра.

Она открыла глаза, сосредоточившись на одиноком опавшем листе у кромки воды. Она медленно подняла руку, вытянув ладонь, и позвала ветер. Сначала он отозвался шепотом, скользнув мимо ее пальцев, как неуверенная ласка. Она подтолкнула его еще сильнее, слегка наклонив запястье, и ветерок усилился, превратившись в тугой, управляемый поток. Лист поднялся, закружился в воздухе, словно танцуя под неслышимую мелодию, а затем взмыл вверх, по спирали поднимаясь все выше в небо.

Улыбка тронула ее губы, в груди забурлило удовлетворение. И всё же она чувствовала внутри большую силу, а потребность показать себя снедала душу.

Ветер повиновался её эмоциям. Вода покрылась рябью, а над головой быстро сгустились темные тучи. Она не дрогнула, не изменила своим желаниям. Магия воздуха всколыхнулась в ней, пульс участился. Она широко развела пальцы, позволяя ветру нести ее силу наружу, захватывая всё большую и большую часть берега.

Вдалеке прогрохотал гром, но она стояла твердо, ее связь с грозой над головой не прерывалась. Глубоко вздохнув, она успокоила воздух, утихомирив вызванную ею бурю, и ветер подчинился. Озеро вернулось к своему безмятежному состоянию, исчезла последняя рябь, и лист опустился на землю, мягко приземлившись на берег, прямо к её ногам.

Ее сердце все еще колотилось, она чувствовала ускользающие нити магии. Ветер шептал вокруг нее, теперь уже мягко, словно признавая ее власть.

Завтра она вернется в город, но сегодня этот дикий, бурный мир принадлежал только ей. А весной, когда придёт пора поступать в академию, она поразит всех на вступительных

Лесная стажировка

По пути в отдалённую уральскую деревню Иван Князев размышлял о собственной судьбе. Месяц назад он с отличием закончил академию, сдал общий экзамен и с блеском прошёл тест на самоопределение. Ему только исполнилось семнадцать – вся жизнь впереди! В ожидании выпуска он строил планы, надеясь переехать в большой город и поселиться в новом районе с видом на парк. Но его мечты сдуло ветром перемен. И вот теперь он сидел в пазике и среди пассажиров чувствовал себя чужим, как выросшая в бору пальма.

На переднем месте лицом к Ивану сидел мужчина в полинялой клетчатой рубашке. Он не отрывался от кнопочного телефона, так что юноша в подробностях рассмотрел его загорелую лысую макушку, обрамлённую подковой коротких волос. Позади него бабуля тихо баюкала на коленях саженец яблони и приговаривала, что волноваться не о чем – зиму обещают мягкую. Две женщины сидели через проход и обсуждали сериал. «Четыре дачника и идиот» – подумал Иван.

Если бы в наушниках сейчас заиграла «Hurt» Джонни Кэша, Иван бы выскочил из автобуса на полном ходу. Но в наушниках Фредди Меркьюри бодро затянул «Bohemian Rhapsody».

Is this the real life? Is this just fantasy?

Caught in a landslide, no escape from reality

Иван уже начинал ненавидеть певца.

***

Ивану казалось, что деревня Черёмухино была забыта не только Богом, но и всеми остальными управляющими инстанциями. На окраине тут и там стояли покинутые дома с заколоченными окнами. Общее, какое-то обнищавшее, неустройство сквозило во всём, и особенно в лежавших на земле заборах. Лишь на паре жилищ Иван заметил тарелки спутникового телевидения и пластиковые стеклопакеты – привычные предметы двадцать первого века. Всё остальное вызывало ощущение совершенного прыжка во времени, из-за которого Иван очутился в недавнем советском прошлом – чуждом и непонятном ему.

Пазик въехал на небольшую площадь перед длинным одноэтажным коттеджем и остановился. Дачники вышли на остановке, а Иван всё сидел на месте и смотрел перед собой, пока водитель не гаркнул:

– Конечная!

Автовокзал делил дом с небольшим продуктовым магазинчиком. Причём, явно не в свою пользу. Иван зашёл в помещение и огляделся. С невысокого потолка лился голубоватый свет. Вдоль стены со стендом расписания маршрутов располагались две деревянных скамейки. Каменный пол устилали тонкие трещины. За прозрачным стеклом одной единственной кассы сидела полная тётка с таким задумчиво-оценивающим лицом, будто решала, уедет человек сегодня из посёлка или нет.

Иван подошёл к ней и робко спросил:

– Вы случайно не знаете… здесь должен быть человек… он должен меня встретить.

– Я вам не стол справок! – рявкнула она.

– Ну, ладно.

Юноша скинул рюкзак на скамейку и сел.

«Да уж, не так я себе представлял новую жизнь» – подумал Иван, разочарованно осматривая холодную комнату автовокзала.

Шло время, а проводника всё не было. Молодой человек побродил вокруг здания, дотошно рассмотрел ассортимент продуктового магазина и съел пачку сухариков, купленную здесь же втридорога. Ивану стало казаться, что никакого проводника не будет, что он приехал в эту дыру зря, что его просто разыграли. Сейчас он сядет в автобус, вернётся в город, а там его встретят ребята и поднимут на смех.

Когда проводник всё же явился, Иван уже в третий раз изучал расписание обратных рейсов. Проводником оказался парень лет двадцати пяти в видавшей виды куртке и штанах цвета хаки. Он был немного полноват, но одежда всё равно сидела на нём мешком. Иван принял его за местного лесничего.

– Это ты Иван Князев? – проводник протянул ему руку. – Саша, – представился он.

– Да, это я, – Иван ответил на рукопожатие.

– Направление покажешь?

Немало удивившись, Иван вытащил из нагрудного кармана камень с руной. Саша осмотрел её, сделал пару движений руками и сунул в карман.

– Прости – простая предосторожность. Идём, – сказал он и взял рюкзак гостя.

У автовокзала стояла «Нива», по самые окна заляпанная грязью. Саша открыл багажник и кинул туда рюкзак.

– Залезай пока. Мне надо покормить её.

– Кого? – удивился Иван, но увидев в руках проводника канистру, всё понял.

Через пять минут они уже ехали по улицам посёлка, разгоняя гудком прогуливающихся по дороге кур.

– Постоянных жителей в деревне человек двести, – заговорил Саша, не отвлекаясь от вождения. – Зато летом много приезжает на дачу. В Советское время здесь был совхоз: куры, коровы, даже кто-то кроликов держал, а в девяностые на всё положили. Теперь только три семьи скотину держат, да и те подумывают перебраться в город.

Первое время Иван ещё слушал собеседника, но, когда «Нива» выехала из деревни, он вновь погрузился в задумчивое созерцание пейзажа. Саша быстро заметил угрюмость собеседника и сменил тему.

– В уральской академии учился?

– Угу, – Иван задумался. – Твои шмотки… Подумал, что ты из «невежд».

– А что? Нормальная одежда. Удобная. Или надо было приехать в деревню в балахоне и с посохом? – усмехнулся Саша.

– Да, глупо получилось, – согласился Иван. – Давно тут?

– Лет восемь. Закончил обучение, но пока решил остаться – Михалычу помощь иногда нужна. Лес тут… неспокойный.

Иван заметил ползущего по ноге бордового жука с длинными усами и брезгливо сбил его щелчком пальцев.

– Чувствуешь себя неуверенно на природе? – с улыбкой спросил Саша.

– Вроде того.

– Привыкай. На несколько лет эти края станут твоим домом.

Иван приуныл. Ему очень не хотелось быть здесь. Он всё ещё думал, что заслуживает большего. Ему всю жизнь родители твердили, что он способен добиться всего. Что у него есть все данные. Так почему же он оказался здесь, в лесу? Что это за злая усмешка судьбы? Или быть лесничим в глухих уральских лесах – это и есть его потолок? От грызущих сомнений Иван надолго ушёл в себя.

***

Нива скакала по лесу, словно взбесившийся бык. Её подбрасывало на кочках, она скрежетала, проезжая по обнажённым корням, вонзалась в холодные речушки, разбрызгивая воду, а потом проворным бараном взбиралась в каменистую гору.

Остановились они на краю вытянутой поляны, которую пересекал ручей. Иван на ватных ногах выполз из машины и рухнул на землю.

– Дальше пойдём пешком. Леший не любит, когда к нему приезжают на машине.

– Далеко?

– Километра три. Может четыре.

– Да вы издеваетесь! – в сердцах воскликнул Иван и лёг на траву. – Я никуда не пойду.

– Дело твоё. Вот только я на твоём месте долго бы не валялся. В траве муравьи – жутко кусачие твари.

Иван вскочил на ноги, отряхнул зад. Саша усмехнулся и молча протянул ему рюкзак.

Неподалеку, укрытый тенью деревьев, стоял небольшой бревенчатый дом. Саша открыл дверь, и к Ивану кинулась здоровенная собака – помесь волка и лайки. Иван вжался в ствол сосны.

– Не бойся, Ветер тебя не сожрёт. Максимум поглодает чуток, – оскалился Саша.

Обнюхав незнакомца, пёс вернулся к хозяину.

– Утешил, блин.

– Надо успеть до сумерек. Ветер, вперёд!

Пёс стремглав пустился в лес.

***

Последняя тропа осталась позади четверть часа назад. Теперь они продвигались по лесному бурелому. Вокруг лежали искорёженные стволы сосен. Некоторые деревья лишились почти всех ветвей и теперь стояли голышом, вытирая метёлкой серое небо.

– Это кто такое сотворил?

– Буря. Неделю назад была. Крепко потрепало, да… – отозвался Саша.

Они остановились возле двух молодых перекрученных стволами сосен – буря постаралась.

– Иногда мне кажется, что мы, люди, никогда не поймём законы природы. Как бы ни пытались.

Некоторое время шли молча. Ветер, резвясь, бегал между ними. Принося Саше палку, толщиной с Иванову руку, он подпрыгивал на месте, упрашивая хозяина кинуть её подальше.

– Какой он? Ну, Леший… Что мне нужно знать перед встречей с ним?

Саша нахмурился.

– Во-первых, никогда не называй его Лешим. Не любит он эту кличку. Во-вторых, он до крайности своенравный. Ты, вообще, о нём слышал что-нибудь?

– Что-то говорили…

– Тебе стоит запастись терпением. Учить он будет тебя по старым законам. Слыхал про них?

– Ещё на первом курсе.

– Хорошо. Эти законы – вещь старомодная. Однако насколько старомодная, настолько и сильная. Старые законы не терпят сомнений. Ты должен положиться на преподавателя, отдать свою жизнь в его руки и нисколько не сомневаться в его правоте. Стоит усомнится в правилах – и здравствуй свинцовый ящик.

Пока они перебирались по упавшему стволу через небольшой ручей, Иван подумал, что вверить себя незнакомому человеку, полностью отказаться от собственных чувств, мыслей и желаний – это совсем не то, чего бы он хотел. И даже если Леший научит его всем тайнам мироздания – это будут его, Лешего, знания. Он всю свою оставшуюся жизнь будет смотреть на мир чужими глазами. Вот почему от старых законов отказались на многих специальностях.

– Кроме того, Михаил Михайлович – впредь, давай называть его по имени-отчеству – обделён педагогическим талантом. Сколько раз он называл меня бездарем, а сколько просто идиотом. Но те знания, которые он тебе даст, перекроют всю обиду.

«Ну, с этим я уж как-нибудь справлюсь, наверное…» – подумал Иван.

– А как часто в город можно будет уходить? – спросил он.

– В город? Я дважды в месяц гоняю за продуктами в Черёмухино – если Михалыч будет тебя отпускать – можешь со мной, – он снова надвинул брови, словно что-то вспоминал. – Хотя, думаю, первые месяцы тебе придётся привыкать к изоляции.

– Как к изоляции?

– Городским всегда трудно. Пару лет назад приезжал сюда академист – чем-то на тебя похож, кстати. В наушниках больших, с плеером. Вместо тёплых вещей – электроника с аккумуляторами. Неделю нылся каждой сосне, что ему не хватает интернета, потом ещё две – что нет света. После свидания с лесом пришлось увезти его в Миасс. Не выдержал… Кстати, именно тогда я последний раз в город-то и ездил.

До домика преподавателя они дошли молча.

Хибара Михаила Михайловича больше походила на небольшой охотничий домик, нежели на дом преподавателя – невысокий, приземистый, врытый в землю не меньше, чем на метр. Из печной трубы поднималась тоненькая струйка дыма. Над крыльцом Иван заметил небольшой венок из кедровых веток – единственный видимый шаманский атрибут. Впрочем, Иван был уверен, что внутри дом куда интереснее.

Сам хозяин сидел на крыше и приколачивал доску увесистым молотком. Увидев гостей, он мягко спрыгнул на землю и положил инструмент на железный бак. Теперь-то Иван понял, почему учителя называли Лешим. Он был высок, худ, борода и волосы до плеч. Косоворотка и широкие штаны лишь дополняли образ. При этом у учителя было какое-то необычное лицо – оно словно одновременно притягивало и отталкивало взгляд.

Саша поприветствовал преподавателя, пожав ему руку. Это походило больше на встречу давних друзей. Некоторое время они переговаривались шёпотом, после чего Леший оценивающе оглядел новоприбывшего. Во взгляде преподавателя было столько надменности, что молодой человек почувствовал себя рабом, которого привели на рынок невольников в качестве товара. Даром, что зубы не просят показать. А потом преподаватель подошёл вплотную и… глубоко втянул запах его шевелюры.

– Тяжёлый случай, – сказал он сухо и пошёл к дому.

Иван открыл рот от удивления.

– В каком смысле?

Леший молча скрылся за дверью.

– Ну, удачи тебе, – то ли в насмешку, то ли всерьёз, пожелал Саша и протянул руку Ивану.

Попрощавшись с юношей, он свистнул и вместе с примчавшимся Ветром зашагал обратно.

***

Шёл четвертый день лесной жизни, но Ивану казалось, что минул целый месяц. Он скучал по сводкам новостей, по сериалам, играм, мессенджеру с закрытой конференцией для друзей. Они, наверняка, уже обустроились на новых местах и написали об этом, а он не мог прочитать их сообщения, потому что чёртов Интернет не ловил. Первая «банка» разрядилась ещё накануне, а вторая отдавала телефону последние крохи заряда сейчас. В избе Лешего было электричество, но Иван не нашёл ни одной розетки.

Это было полбеды. Больше Ивана угнетала тишина. Леший спозаранку уходил в лес и приходил только к вечеру, чиркал какие-то непонятные символы в толстом журнале формата А4 (такие обычно покупают для занятий черчением), читал книги, мастерил что-то. В общем, делал, что угодно, но только не обучал. Иван от скуки разве что на стену не лез. Он гулял по лесу, изучая местность, подолгу спал, немного слушал музыку, стараясь не сильно сжигать заряд в «банке», делал заметки о своём путешествии и как хотел бы вернуться обратно в город.

В один из таких дней Иван наворачивал круги у хижины в надежде поймать сигнал. Он искал подходящее дерево, по которому мог бы забраться наверх. Но сосны, как назло, были голы, будто старик заботливо обломал все нижние ветки. К полудню Иван нашёл-таки что-то более или менее надёжное. Тонкие ветви оказались удивительно крепкими. Оказавшись под кроной, Иван вытащил из кармана смартфон. Интернета всё так же не было.

Схватившись за ствол одной рукой, он поднял телефон выше, как будто это могло что-то изменить. Он едва не свалился вниз, пытаясь извлечь из воздуха хоть одну «палку» интернета.

– Да вашу мать! – выругался Иван и засунул телефон в карман.

Но тут он заметил внизу у дерева фигуру преподавателя. Вздохнув, Иван начал спускаться. Когда он спрыгнул на землю, Леший спокойно сказал:

– Здесь нет связи.

– Совсем?

– Ближайшая вышка в пятидесяти километрах.

– Капец!

– Вышки искажают потоки и глушат силу.

Препод развернулся и зашагал к хижине. Иван поспешил за ним.

– Михаил Михайлович, когда вы начнёте меня учить шаманству?

– А я должен?

Иван опешил.

– А для чего я сюда приехал?

– Понятия не имею. Может, на отдых?

Насмешливый тон преподавателя начинал раздражать Ивана.

– Ну, я закончил же три курса, и головоломка отправила меня в эту глушь. Я думал, вы будете обучать меня…

Резко остановившись, Леший посмотрел на Ивана долгим немигающим взглядом.

– Ну? Что ты умеешь? Дешёвые иллюзии? Двигать предметы вокруг себя? Чертить руны?

Иван посмотрел на валяющиеся под ногами ветви. Как же он хотел, чтобы они взлетели и отлупили высокомерного старикашку! Несколько не очень толстых веток задрожали и приподнялись на несколько сантиметров… но тут же упали.

– И это всё? – препод усмехнулся. – Разве в академии тебя не учили, что для чародейства нужны холодный разум и концентрация?

В Иване запалился костёр. Уязвлённое самолюбие подначивало схватить палку руками и запульнуть в Лешего, раз уж чары подвели. Но это бы означало конец его жизни: его бы изгнали из общества магов жить среди обычных «невежд».

– Хочешь учиться? Слушай природу, а не музыку в наушниках. Изучай лес в его первозданной красоте. Усмири своё городское эго. И тогда тебе откроются многие тайны. Но пока ты не оставишь свою прошлую жизнь – лес не будет говорить с тобой. Хочешь остаться магом-недоучкой, который способен только на дешёвые заклинания для «не ведающих» девочек? Твоё право. Контракт мы с тобой пока не подписали.

Леший улыбнулся беззлобно, по-отечески, и, не дожидаясь ответа, пошёл к хижине.

***

Следующим утром Иван решил сбежать. Ему надоели недомолвки, надоела холодность препода и постоянные издёвки. Он приехал сюда учиться, а не валять дурака. И если Леший не собирается его учить, значит, он доложит кому следует и попросит другого учителя.

С вечера собрав вещи и поставив будильник на четыре утра, он лёг пораньше. Всю ночь он провёл в пустоте, не видя снов. И, когда запиликал телефон, Иван чувствовал себя уставшим и вялым. Подкрепившись в сумраке печёными овощами, ещё теплыми и вкусными, он отсыпал немного в мешочек. Дверь в комнату шамана была закрыта, и Иван не стал проверять сон преподавателя. Прокравшись к выходу, он выскользнул в сырой предрассветный лес.

Темень была плотной, ещё ночной. Юноша не видел даже своего рюкзака, потому достал мобильник и включил фонарик.

– Лишь бы батареи хватило, – прошептал Иван, пытаясь голосом придать себе уверенности.

Собравшись с духом, он зашагал прочь от избы Лешего. Примерно он понимал, в какой стороне находится дом проводника Саши. Ориентировался по компасу в телефоне, лишь изредка обходя поваленные деревья и хлюпающие под ногами лужи. Однако спустя десять минут стрелка компаса резко вильнула с запада на восток. Иван попытался привести компас в порядок и даже ненадолго отключил фонарик. Однако он всё так же указывал на восток. Тогда Иван решил идти, не взирая на сбившиеся настройки.

Фонарик нещадно сжигал зарядку. Иван иногда выключал его, когда видел прямой участок дороги. Когда однажды он вновь включил фонарик, то осветил небольшую полянку и дом. Сначала Иван подумал, что дошёл наконец до Саши, но присмотревшись, увидел щербатые стены сеней и кедровый венок над входом.

– Да ладно?! – Иван зло плюнул на землю.

Весь его получасовой поход был впустую. Старик создал что-то вроде купола, который не выпустил его. Юноша в отчаянии скинул на землю рюкзак и сел на него, привалившись спиной к дому.

Небо просветлело. Где-то там, во внешнем мире, занимался рассвет.

***

После неудачного бегства Иван решил самостоятельно заняться своим обучением. Раз уж он оказался заперт в этом безмолвном дурдоме, то хотя бы не будет терять время в надежде, что препод когда-нибудь обратит на него внимание и поделится шаманской мудростью. Потому, пока Михаил Михайлович лешевал в лесах, Иван начал потаскивать книги. За пару дней он проштудировал брошюру шестидесятых годов о влиянии чародейского искусства на сознание мага, сборник статей о шаманском искусстве в период Великой Отечественной войны и практике шаманства в современном мире. Идеи в этой книге шли намного дальше того, с чем сталкивался Иван в академии, потому в один из дней решил обсудить прочитанное с Лешим. Тот, как обычно по вечерам, занимался символописанием, а Иван взял с полки книгу и спросил:

– …Учителя в академии относятся к магии несколько иначе, чем здесь написано.

– Они теоретики, – Леший отложил перо и закрыл тетрадь. – Им нужно научить вас основам тридцати видов магии за три года и выявить вашу предрасположенность. На большее просто нет времени. – Леший хмыкнул. – Я тебе больше скажу. Вспомни хоть одного теоретика, который бы добился звания «Чародей года»? Или может быть, кто-то из них входил в совет «Магус ультима»?

Иван перебрал в голове известных русских чародеев – ни один из них не подошёл для контраргумента.

– Преподаватели всю жизнь тратят на повторение одних и тех же знаний. Когда ты молод, у тебя ещё есть силы и желание развивать свой талант вглубь. Читать книги, искать материалы, практиковать ритуалы, но со временем и тебя поглощает рутина. Ты словно надеваешь любимые старые штаны – протёртые, с худыми карманами, но такие удобные…

– Зато они живут в городах и общаются с другими чародеями.

– Многие практики тоже живут в городах, – тут же возразил Леший. – Но в городе слишком много развлечений. Меньше времени на исследования.

– И мы могли бы…

– Духов прогоняет суета города, а мы без них – слепые котята.

Иван вздохнул и невольно кинул взгляд на походный рюкзак, в котором лежали две мёртвых «банки» и выключенный телефон.

– В городе есть шанс жить нормальной, полноценной жизнью.

– А здесь – совершенствоваться в чародейском искусстве. Неужели этого мало?

Они смотрели друг на друга пару секунд, а потом Иван отвёл взгляд.

– Почему вы всё время называете магию искусством? Ведь есть же фундаментальные основы, законы, которые нельзя нарушать. Этим магия больше похожа на науку…

– Вот! В этом основное заблуждение теоретиков! – возразил Леший. – Чародейство – это не слепой набор формул и правил, а тонкое и подвижное искусство, овладение которым занимает годы, десятилетия. Ты можешь всю жизнь проводить сложнейшие обряды по призыву духов леса, но в общем смысле ты будешь видеть не больше, чем человек, который смотрит на улицу через форточку. А формулы повесят на эту форточку рыболовную сеть.

– И никаких правил не существует? Колдуй себе, сколько влезет, и ни о чём не беспокойся? – удивился Иван.

– Конечно, нет. Три закона магии никто не отменял, если, конечно, не хочешь закончить жизнь в эфирном кубе или свинцовом гробу. Я лишь пытаюсь сказать, что рамки ограничивают твою волю. Не позволяют твоему таланту выйти за пределы камеры с маленькой форточкой под потолком.

Иван пожал плечами.

– В современном чародейском сообществе это непопулярное мнение, знаю, – продолжил преподаватель. – Легко стать безумным учёным, который готов пожертвовать всем ради расшифровки законов мироздания, но, поверь мне, Иван, только мечтатели расширяют горизонты. Даже если для этого придётся пожертвовать привычной жизнью, семьёй и даже здоровьем.

Иван отвернулся к окошку. Та убеждённость, с которой говорил Михаил Михайлович, была ему не близка. Он относился к шаманизму, как к работе, которую придётся делать до конца жизни. Но превращать её в смысл жизни? Иван явно на это не рассчитывал.

***

У природы особый голос и особое чувство ритма. Проходя сквозь узкие отверстия или горлышко бутылки под определённым углом, ветер способен подражать духовому инструменту. И если послушать эту мелодию долгое время, можно ощутить природу на другом – чувственном уровне. Но этим вечером у природы было скверное настроение, и она играла хард-рок: дождь был на барабанах, гром занимался перкуссией, а ветер, как водится, отвечал за вокал.

Иван сидел за столом и озирался на каждый стон крыши. Михаил Михайлович будто и не замечал ничего – ловко и непринуждённо чистил картошку большим охотничьим ножом.

– Крыша-то выдержит? – несмело спросил Иван.

– Выдержит, а твоя? – препод долго, не мигая, посмотрел на Ивана и бросил картофелину в котелок.

«Вот же скот!» – выругался в мыслях Иван.

За последние несколько дней отношения между шаманом и юношей несколько потеплели. То ли преподаватель заметил тягу ученика к знаниям, то ли потому что Иван старался исполнять все поручения и не сильно мешался под ногами. Кроме того, он стал чаще гулять. Погода, правда, не позволяла уходить далеко – на Урал обрушились дожди, а с ними и шквалистый ветер, поминутно терзавший кроны деревьев. Вот и сейчас он налетел пуще прежнего: перекрытия заныли, окна задрожали. Банки на полках застучали невидимыми зубами.

Внутри избушки действовали особые законы мироздания: зайдя внутрь, человек словно уменьшался в размерах. Снаружи она выглядела, как небольшая землянка с покосившейся крышей. Но внутри казалось более чем вместительной: зал-кухня с традиционной русской печью, две прилегающие к ней комнаты для учеников, кладовка у второго выхода, в которой хозяин дома держал инструменты и два больших медных котла. По бокам от печи висели ящики и полки. Как объяснил Леший, слева он хранил съедобные припасы, справа – ингредиенты для опытов. На протянутых по стенам верёвках висели веники засушенных трав. Гербологию Иван знал на «отлично», но некоторые травы он видел впервые. Обязательным атрибутом каждой комнаты был ловец снов. Они были развешены над входными дверьми и каждой кроватью. Михаил Михайлович мастерил их в своей спальне, выплетая из ниток неповторимые разноцветные узоры.

– И часто у вас такое? – Иван попытался отвлечься разговором. – Ну, бури.

– Не редкость. Место тут… неспокойное. Я зову его избытком. Здесь горы создают магнитное поле, подземные воды питают местные озера, а ветра пронизывают долину, образуя естественные потоки магии. Почти что триединство стихий.

– Огня только не хватает, – догадался Иван.

– Ему в лесу и не место…

Леший дочистил последнюю картофелину, взял котелок и отнёс к печи. Ветер совершил очередной налёт на дом, отчего даже хозяин дома посмотрел наверх.

– Так выдержит? – заелозил на месте Иван.

– Дом усилен чарами. Обычная буря с ним не справится.

Учитель подошёл к окну и всмотрелся в темноту леса. Сильный, колкий взгляд чародея, казалось, видит тьму насквозь.

– Что там?

Но Леший не посчитал нужным ответить. Он вернулся к печи, задвинул котелок в горнило и закрыл заслонкой.

– Разливай чай.

Ивану не нравился приказной тон учителя, но проведённые в обществе старого чародея дни научили Ивана одному правилу – приказы лучше исполнять.

Когда они пригубили наваристый чай на травах, с улицы донёсся громкий треск. Леший подскочил к окошку. Часть его лица осветило что-то голубое.

– Да чтоб тебя!

Не задумываясь, он бросился к двери чёрного хода и выскочил на улицу как был: в рубахе, коротких штанах до колен и вязаных домашних тапках. Иван последовал было за преподом, но замер в нерешительности. Ветер трепал дверь, а с улицы шло странноватое голубое свечение, живо напомнившее ему фильмы про инопланетян.

– Эй, городской! Подсоби! – послышался голос Лешего с улицы. – Бегом, бездарь!

Окрик взбодрил Ивана. Он выскочил из дома и получил от ветра под дых. Лицо и волосы тут же намокли от дождя. Молния разрезала чёрное небо. Через мгновение всё вокруг озарилось белым свечением. Иван закрыл глаза руками, не успев ничего понять. Из оглушительного треска прорвался крик Лешего:

– Ну же! Помоги мне!

Открыв глаза, Иван увидел перед собой удивительную картину. Он лежал перед огромной цистерной в два человеческих роста высотой, вершину которой украшал длинный жезл. По всей видимости, это был какой-то очень хитрый громоотвод. Леший сидел на цистерне и пытался сбросить упавшее дерево.

Юноша поспешил подняться по лестнице. Ствол дерева сделал в цистерне солидную вмятину и сквозь маленькие трещинки сочился голубоватый эфир.

– Помоги спихнуть это бревно!

Внезапно цистерна дрогнула. Юноша в последний момент успел ухватиться за дерево и потому не соскользнул вниз. Препод крикнул сквозь бурю:

– Твоё коромысло!

Только сейчас Иван заметил, что громоотвод вставлялся в мини-центрифугу на макушке цистерны. Упавшее дерево разбило защитное стекло, а ветви застопорили механизм. Леший мягко соскользнул на землю и скрылся в доме. Сквозь струйки воды, Иван оглядел задний двор избушки. Рядом возвышались ещё четыре таких же цистерны с громоотводами. Похоже, они находились в какой-то скрытой зоне: Иван столько раз гулял вокруг дома, но никогда не видел их раньше.

Голубоватый эфир просачивался всё сильнее. Над Иваном растеклось целое северное сияние. Оно переливалось, искрилось, призывало коснуться. Он протянул было руку к нему. Синие языки свечения лизнули его ногти…

– Не вздумай! – послышался окрик снизу.

Иван инстинктивно одёрнул руку. Михаил Михайлович стоял на крыльце дома. Он поднялся на цистерну и всучил юноше небольшой топорик.

– Вы что… энергию молний копите? – слова Ивана прозвучали, как обвинение.

Леший дал юноше подзатыльник.

– Жить хочешь? – грозно спросил препод. – Тогда руби!

Пока Иван рубил ветви, Михаил Михайлович встал на ноги, взмахнул руками и прямо из воздуха извлёк обычный дубовый посох. Ни кристаллов, ни камней – только маленькая ящерка, выструганная на навершии.

Иван освободил центрифугу от веток, но она по-прежнему не вращалась. Он обратился к преподавателю, но тот стоял без движения, опершись на посох. Словно медитировал. Через некоторое время он вознёс посох в центр голубого свечения, сделал полный оборот по часовой стрелке, пол-оборота против часовой и один полный оборот снова по часовой стрелке, после чего стукнул посохом о цистерну. Ничего не произошло. Болезненная судорога пробежала по лицу Лешего. Он повторил движения – снова ничего. Михаил Михайлович вытер лоб тыльной стороной ладони и повторил ещё раз. После чего покачнулся и выронил посох.

– Что случилось? Михаил Михайлович?

Он рухнул на колени и смотрел перед собой.

– Не получается…

Иван посмотрел на учителя, а потом на лежащий между ними посох. Он знал, что нужно делать, но боялся, что у него не получится. И всё-таки он решился – взял посох и встал на ноги. Дождь и ветер рвали на нём одежду, но Иван старался не отвлекаться. Ему нужно было сосредоточиться, собрать всю волю в кулак. Иначе они погибнут.

Иван вознёс посох. Оборот по часовой. Пол-оборота против. Один по часовой. Удар. Сквозь бурю послышался особенный, еле уловимый ухом свист. Иван открыл глаза. Посох затягивал свечение. В резных прожилках проступало голубое пламя, а когда всё закончилось, посох погас.

Вымокшие и продрогшие до костей, они вернулись в тепло и закрыли за собой дверь. Михаил Михайлович привалился к стене и снял через голову рубаху.

– Вы ведь мне ничего не объясните?

– Не сейчас, – буркнул Леший.

– Ладно, – Иван поправил спадающую на глаза мокрую чёлку и поднял на него взгляд.

Несмотря на возраст, препод был в хорошей физической форме.

– Я слишком устал, чтобы спорить. По правде сказать, я очень устал… от всего.

***

Буря бушевала всю ночь. Иван долго ворочался, слушая стенания дома и раскаты грома. Боялся, что произойдёт что-то ещё. Морфей явился за ним глубокой ночью и утащил в самые недра своего царства. Проснулся юноша ближе к полудню совершенно разбитым. Но в то же время ясно и легко мыслящим. Он давно не испытывал такой чистоты и такого порядка сознания.

Лешего дома не оказалось. Позавтракав, Иван вышел на улицу. Буря здорово потрепала лес. Сосны стояли лысые, перекорёженные, они раскачивались на лёгком ветру, словно пьяные. Под ногами хрустели ломаные ветви, и весь полог леса был усыпан хвоинками. Иван обошёл дом и остановился там, где, по его мнению, должны были находиться цистерны. Их там не было. Юноша обошёл дом против часовой стрелки, предполагая, что это поможет обмануть чары пространства.

– Они являются частью дома, – послышался голос из-за спины.

Иван вздрогнул и обернулся. Леший стоял между стволов сосен и держал в руках тот самый посох.

– Их нельзя увидеть снаружи.

– Я видел и раньше пространственные расширения в академии, но правила гласят, что комнату можно расширить, только если она ограничена пятью плоскостями пространства. Проще говоря, нужны минимум три стены, пол и потолок. В противном случае…

– Пространство сожмётся в точку, – закончил за ученика Леший. – Это элементарный курс пространственных чар. Однако чародеи, которые занимаются этим всю свою жизнь, научились обходить это правило. Им достаточно иметь только стены.

Михаил Михайлович провёл Ивана через дом и открыл дверь чёрного хода. Они вышли на небольшую площадку, на которой полукругом по периметру располагались серые цистерны. Сегодня они уже не казались такими огромными – всего лишь чуть выше человеческого роста. Над головой, в обрамлении зеленых крон, разлилось чистое голубое небо.

– Вы собираете природную электрическую магию? – догадался Иван.

– Верно. Громоотводы притягивают молнии, а центрифуга преобразует электричество в эфир. Потом он перерабатывается в переменный ток вот этим агрегатом, – Леший показал на прибор, напоминающий электрический генератор, только раза в три больше.

– Вот откуда у вас в доме электричество в лампочках. А я уж думал магия.

Старик усмехнулся в бороду.

– Я не сказал тебе «спасибо» вчера. Если бы ты мне не помог, эфир мог меня поглотить, а цистерна взорвалась бы от перенапряжения.

Иван не знал, что ответить на эти внезапные добросердечные слова.

– Не такой уж ты и безнадёжный ученик, Иван Князев.

Они вернулись в дом. Михаил Михайлович вытащил из печи котелок с чаем и разлил по кружкам.

– Мы всё это придумали с моим другом. Гена был отличным техномагом, преподавал в воронежской академии. Его студенты до сих пор большие шишки в чародейских и человеческих министерствах. Слышал когда-нибудь про эффект Баукова?

Иван кивнул.

– Гена придумал. Ему два студента ассистировали – один из них сейчас зам министра по чародейским изобретениям в Москве. Но последние лет пятнадцать у нас в стране совсем худо с техномагами – изобретать что-то новое невыгодно. Чародеи слишком сблизились с человеческими технологиями. Зачем придумывать что-то полезное, если можно смотреть фильмы, да опустошать винные погреба?

Повисло долгое молчание. Иван не торопил преподавателя.

– Мы познакомились, когда я пришёл преподавать шаманизм в воронежскую академию. Кажется, это было в семьдесят втором. Я тогда только отучился у бурятского кама. Мне было двадцать пять, и я был перегружен знаниями. А Гена был просто одинок. Ему, как и всем изобретателям, нужен был слушатель, который бы его понимал. Однажды Гена рассказал про свою идею создать генератор, который мог бы заряжаться от природных сил и преобразовывал молнию в переменный ток. Мы спроектировали его и получили патент. Наша работа показалась интересной министерству чародейских проектов. Нас проспонсировали и помогли сколотить команду. Работали мы прямо в академии. Там же набрали перспективных ребят. А потом Гена разругался с приставленным к нам функционером, и нас отстранили. Все наработки перевезли в Москву, команду разогнали.

Иван внимательно слушал разговорившегося учителя и боялся даже дыханием прервать его монолог.

– Гена пил месяц. Тогда стало модно пить человеческую водку. Я кое-как вытащил его из этого омута, а затем перевёлся в наставники. Приехал сюда, на Урал. Три месяца искал хороший источник и нашёл здесь. Помнишь – триединство стихий? Во. Договорился с магом-пространственником, чтобы тот поколдовал над домом и придомовым участком. Потом перевёз Гену сюда, и мы восстановили технологию.

– А где он сейчас? – не сдержал любопытства юноша.

Михаил Михайлович долго молчал, не отводя глаз от кружки.

– Вечером я призову дух леса, – внезапно он переменил тему.

– Что?

– Вам пора познакомиться.

***

После девяти, когда опустились сумерки, наставник начал приготовления к вызову духа. На улице стало заметно холоднее. Михаил Михайлович разжёг огонь в кострище неподалеку от дома, но Ивана всё равно трясло, как в ознобе. Наставник разложил вокруг костра травы для обряда, инструмент, чем-то напоминавший флейту, бубен, небольшую стеклянную стопку, кожаный мешочек и ловец снов. Потом приказал ученику лечь вдоль костра прямо на холодную землю.

– Я застужу почки.

– Первое правило древней магии?

– Доверяй наставнику… – вздохнул Иван и растянулся на земле.

Тепло приятно лизало правый бок, но это лишь усиливало дрожь. «Заболею воспалением почек и умру в этом лесу» – сокрушённо подумал Иван. Тем временем Михаил Михайлович положил у изголовья ученика ловец снов и прошептал что-то на другом языке. Потом скрутил траву в тугой веник и поджёг. Он принялся бубнить что-то под нос и пошёл вокруг костра против часовой стрелки. Обошёл три раза, развернулся на двенадцати часах и пошёл в обратном направлении. Над Иваном клубился дым от зажжённых трав. Пахло приятно и немного клонило в сон. Закончив обход, наставник сел с обратной от Ивана стороны костра, повернулся к темнеющему лесу лицом и взял в руки бубен.

– А теперь смотри строго прямо, – сказал тихо Михаил Михайлович и ударил четырежды по ободу инструмента.

Иван решил не испытывать судьбу и обратил взор к звёздному небу. Наставник принялся ритмично бить в бубен, иногда он что-то тихо выговаривал на неизвестном языке. Иван сначала старался вникать в детали обряда, но скоро почувствовал, что проваливается в черноту, словно бы небо засасывало его. Он оторвался от земли и понёсся вверх. Поднявшись высоко, юноша оказался над раскидистыми кронами: под ним расстилалось колышущееся море уральского леса. Вдалеке мелькнула горная гряда. А Иван поднимался всё выше и выше, быстрее и быстрее. Дыхание перехватило. Он подумал, что сейчас покинет атмосферу и задохнётся от недостатка кислорода…

И в одно мгновение рухнул на землю, удар выбил из него весь дух. Иван лежал на Земле и не чувствовал конечностей. Мог только дышать и водить глазами. Всё вокруг состояло из маленьких бусинок и дрожало. Деревья казались нарисованными белым карандашом на чёрной бумаге, неровные, мерцающие, набросанные пунктирной линией, как в детской раскраске. Внезапно перед его взором возникло призрачное свечение. В плавных тонких очертаниях он увидел мордочку лисицы, которая смотрела на него с интересом.

«Ты дух?» – пытался спросить Иван, но язык прилип к нёбу. Он даже мычать не мог. Лиса хитренько повернула голову на бок, а потом резко дёрнула мордой и уставилась куда-то вдаль. Иван почувствовал изменение в её настроении – лисица была напугана. Дух сорвался с места и убежал. Кто-то двигался к нему через лес. Хруст веток сопровождался тяжёлыми шагами. Иван начал догадываться, кто идёт к нему, и от страха зажмурился. Громкий рёв заложил ему уши. Медведь подошёл к юноше, шумно обнюхал и, не тронув, двинулся дальше.

Шло время. Один за другим к Ивану являлись духи. Пробегала стая волков, проходил лось с красивыми ветвистыми рогами, прилетала угукнуть сова. Каждый житель этого недорисованного леса являлся поздороваться с ним. Иван же, словно инвалид, был прикован к своему телу и не мог ничего сделать – лишь созерцал. А потом появился человек и в очертаниях его лица Иван узнал своего наставника. В руках он держал ловец снов.

***

Всю следующую ночь Ивана мучили кошмары. Стоило ему погрузиться в сон, как перед мысленным взором разворачивался мир с пунктирными очертаниями. Юноша лежал в лесу, но никто к нему не приходил. Он звал, умолял, причитал, но голос его потерял силу… Духи леса были глухи к его почти беззвучным мольбам. Утром Иван рассказал Михаилу Михайловичу о своих видениях. Учитель принёс ему увесистый том по плетению ловцов снов.

– Рекомендую белые, синие и фиолетовые нити, – посоветовал учитель.

– Энергия, мудрость и интеллект, – вспомнил значение цветов Иван.

Михаил Михайлович кивнул.

– Всё необходимое найдёшь в шкатулках на полке.

Учитель ушёл после полудня. Оставшись один, Иван достал из сумки телефон и включил его. Аппарат приветствовал его миганием логотипа. Вверху экрана вышло уже привычное: «Низкий уровень батареи. Подключите зарядное устройство». Он сдвинул вбок сообщение и приложил палец к экрану для считывания отпечатка. Пять процентов. Иван вздохнул, открыл плейлист с музыкой, запустил случайную песню.

Carry on my wayward son,

There'll be peace when you are done.

Lay your weary head to rest,

Don't you cry no more.

«Иронично!» – подумал Иван и подошёл к полкам. Из шкатулок он извлёк нити мулине нужных ему цветов и горстку маленьких бусинок. Здесь же он нашёл деревянный обруч. Разложив материалы на столе, Иван открыл книгу и перелистнул страницы.

«Чтобы ваш оберег работал, начинайте плетение в хорошем настроении. Можете включить расслабляющую музыку, которая поможет раскрыть творческий потенциал и сконцентрироваться на процессе» – гласило первое правило.

Под гитарные запилы прогрессивного рока конца семидесятых, Иван принялся оплетать обруч шелковыми нитями.

Как объяснил ему Михаил Михайлович, ритуал прошёл хорошо. Духи леса благосклонно принял нового шамана. Ещё учитель предостерёг, что иного пути в жизни у Ивана теперь не было – юноша подписал контракт с пунктирным миром. У каждого шамана должен быть проводник в мир духов. Нечто вроде фамильяра для средневековых колдунов. Для Ивана этим проводником стала призрачная лиса. Михаил Михайлович отметил, что лисы – проказники и могут подшучивать над шаманом, так что Ивану стоило быть внимательным со своим проводником и ни в коем случае его не обижать.

– Теперь, когда духи леса приняли тебя, я готов взяться за твоё обучение, – сказал учитель серьёзно. – Мы заключаем с тобой обязательный магический контракт. Я обязуюсь научить тебя всему, что умею и знаю сам, а ты должен без пререканий и сожалений исполнять мои правила. Твоё обучение заканчивается в трёх случаях: если я посчитаю, что ты достиг достаточного мастерства, чтобы начать собственный путь; если ты докажешь Капитулу, что больше не нуждаешься в преподавателе или в случае моей смерти.

Они заключили этот контракт рукопожатием и чтением Слова о Знании.

Погрузившись в размышления, Иван пропустил несколько песен. Когда он очнулся от раздумий, пела современная группа – парень слышал её пару раз в своём плейлисте, но не вслушивался до сих пор:

I've never been so torn up in all of my life

I should have seen this coming

I've never felt so hopeless than I do tonight

I don't wanna do this anymore, I'm moving on…

Песня оборвалась на аккорде. Телефон погас. Иван провёл пальцем по экрану, но аппарат был мёртв. Теперь у него больше не было связи с миром. С миром людей. Лишь маленькая замочная скважина в мир духов, которую ему предстояло расширить до полноценного окна.

Иван управился с ловцом всего за час. Пальцы сами делали своё дело, будто давно уже освоили все тонкости этого мастерства. Оставалось только сделать крепление для гвоздика и свесить несколько нитей с бусинками вниз. Когда всё было готово, юноша отнёс ловец в свою комнату и повесил на старый гвоздь, прямо над изголовьем кровати. Теперь он был готов двигаться дальше.

Идеальная пар