Семя

Посвящается моей дорогой близняшке – фее гор ИзДаг

Пролог

Недавно завершившийся квантовый переход видоизменил и до оснований потряс весь мир Земли – все его основы и устои на всех уровнях жизни, переформировав все её рамки, законы, полюса, океанские течения, форму материков, физическое вещество и подвластные ему законы, строение человеческих физических тел, добавив в коктейль их генетики омоложение, безсмертие, обновление до 100% слияния с многомерным сознанием Творца Юнивёрсума-Абсолюта – в тотальное преображение мира, где исчезли любые ограничения – где в творческом порыве стало возможным всё на благо всему.

Завершающее и синхронизирующее световое цунами, ниспосланное Галактическим ядром через звёзды-порталы Плеяд и Солнце погрузило планету и её жителей в разряжённое плазменное состояние тотального единения с Источником в этой небесной, сказочной сотворческой медитации, настраивающей всё живое на Земле на её самое сакральное состояние и качество, в самом нужном времени, и в самом нужном месте, для чего оно было изначально задумано и создано.

Те, кто выстоял и прорвался за этот предел, победив и исправив ошибки и искажения родовых ветвей, накопленных за время деградации и падения родов ещё со времён Атлантиды, теперь могли вдохновенно наблюдать за распаковкой всех тех своих даров и способностей, что были ниспосланны им благословляющим Юнивёрсумом-Создателем в моменты сакральных солнечных инициаций, плазменных бурь и квантовых свето-кристаллических обновлений для каждого планетарного сознания.

Тела на углеродистой основе в следствие этих процессов были преобразованы в светокристаллические, плазменные, что позволяло им комфортно пребывать в более пластичной, разряжённой, многовариантной и многомерной высокочастотной среде пятой плотности, сохранив физические тела, чтобы и использовать весь накопленный ими ранее опыт и потенциал текущего воплощения, направляя и концентрируя его без потерь на основную цель воплощения – прохождение квантового перехода, исключая любые случайности-помехи в этом эпохальном, трансформационном божественном акте, и призвав ему в помощь все дружественные, родственные, древние звёздные души и плазменные существа света.

Начало

Алтей медитировал в своей избушке у леса и речки, погружаясь в постоянно открывающиеся грани своего нового существа, словно озорной, любознательный мальчик под новогодней ёлкой, распаковывающий подарки от деда мороза, но так же как и мудрый учёный-исследователь.

Та реальность, что представала перед ним, словно была изменена на игровую, в которой он становился таким же игровым персонажем, как и все искусственные декорации, что его окружали, основу и структуру которых при большом желании, он, вариативно, следуя позывам своей души, мог менять на собственные.

За окошком ярко светило солнце, заливисто щебетали птички, и журчала, булькая на перекатах, и весело поблёскивая солнечными бликами вода в речке, что протекала недалеко от его места обитания.

Это было захватывающе и удивительно – то, что теперь было в его области ведения, доступа и возможностей.

…О, здесь файлы телепортации… А здесь про устройство мироздания…

А здесь образы о его близнецовых половинках… ( «…– Хм, у меня их несколько? Забавно… Но ладно, пусть это чуть позже…»)

…Так, а тут левитация… Давай-ка откроем и посмотрим о чём это…

Тело, познав тотальное преображение, шептало, подсказывало, а иногда и кричало о своих открывшихся талантах, свойствах, возможностях и способностях, как маленький капризный ребёнок, который прямо сейчас хочет сам всё исследовать, открыть, сотворить, познать, попробовать и сделать.

Полёт

Как чувство лёгкости пера, способное превосходить силу гравитации, так и он, пробегаясь по пространству и совершая вначале просто длиннее обычных шаги, потом слегка ускоряясь, и уже не шаги, а прыжки, и всё шире, и всё выше с каждым шагом, помогая в этом взмахами рук, словно крыльями – как будто он даже понемногу взлетал, словно лебедь, пробегающийся по водной глади озера перед взлётом, помогая и управляя потоками энергии, исходящими из ног и рук, словно это были сопла реактивных двигателей, и, балансируя в пространстве, с каждой попыткой, всё лучше и всё уверенней оттачивая своё мастерство отрыва от земли, а после и парения и перемещения своего тела в воздухе, что от восторженно-радостных чувств у него перехватывало дух.

И хотя по-началу ученик сбивался, кувыркался, зарывался, и даже падал иногда, как яростный птенчик из гнезда, стремящийся всё мастерство полётов в один момент познать. Но с каждым разом все его усилия и концентрация возможностей всё более становились точными и чёткими, что иногда он в шутку шутливо-пафосно изображал Нео, из любимого им фильма, резко и уверенно стартовав от поверхности ввысь…

Как ракета, он в один миг взмывал вверх и ввысь, и, остановившись где-то там, в вышине, зависал, и наслаждаясь небесной тишиной и видами планеты, пребывал в медитативном покое, созерцая мир с полёта птичьей высоты, расположившись и устроившись там, на мягком и пушистом облаке, плавно и вальяжно несущем его ветром по небу, нежно и заботливо оборачивая и укрывая его в своё уютное и тёплое ватное одеяло.

Или отправлялся на исследование дальних мест, гор и лесов, пролетая над кронами деревьев, задевая и шурша листьями их макушек и ветвей.

Или над поверхностью полей и лугов, проносясь сквозь жаркий аромат эфиров трав, цветов, пьянящих муссов воздуха, блаженно вдыхая их аромат…

Или над поверхностью водоёмов, зачерпывая и зачиркивая пальцами о её самую гладь, извлекая фейерверки фонтанов радужных солнечных брызг – так что со временем он достиг немалых результатов, повышая свой уровень игры, чем и был он несказанно доволен.

И чем больше он практиковал и оттачивал свои мастерские навыки полётов, тем он чаще замечал, что чем выше скорость его движения в воздухе, тем более его тело покрывается словно неким светящимся розово-фиолетовым, будто плазменным облачком, или коконом, защищающим его от различных плотностных перегрузок в воздухе, или от ударов при резком приземлении.

В этом коконе, словно в уютной, защитной капсуле, он переставал ощущать перегрузки от резких стартов, разворотов или остановок, как будто находился внутри небольшого летательного транспорта.

И как он радовался и восторгался, как дитя, от всех своих открытий, что представали перед ним, словно главы новых, захватывающих невиданных сюжетов книг, где сон и явь словно переплетались в единое, став столько же реальным, сколько и сказочным.

Исследование возможностей полётов его завораживали, и чем больше в них и в познании открывшихся библиотек своей генетики был он погружён, тем всё больше его вдохновляла тема исследований, наработок, доработок и дополнений, которые с каждым навыком откладывались в новые разделы его телесной файловой памяти.

Но это было только начало…

Квантовые пределы.

Хотя, не все жители планеты смогли к этому времени дойти, доползти до завершения всех переходных процессов… по разным причинам: кто-то не верил или не мог избавиться от шаблонов восприятия, чтобы принять и признать новое; кто-то пребывал во сне наяву, и был ввергнут в управление матрицей; кто-то не мог избавиться от деструктивных привязанностей и привычек, от токсичной еды, или аналогичного окружения.

А кому-то, как ему повезло – и он пребывал теперь в этом райском ощущении, ловя вспышки озарений, откровений, как будто читая главы огромной вселенской библиотеки, – и с каждой такой пронизывающей сознание молнией-озарением, в нём будто бы формировался и складывался очередной пазл о строении мироздания, или открывалась новая, не исследованная часть его личной карты мира: пространства, идеи, возможности..

Это была вдохновляющая медитация, приносящая всевозможные тайные, непроявленные знания, в мир, позволяющая объявлять и решать различные земные задачи и вопросы на самом высоком магическом, или волшебном и мистическом уровне и качестве, в сотворчестве с вдохновляющим и благословляющим Юнивёрсумом-Абсолютом, живущим светящейся частичкой в его пламенном сознании и сердце.

Семечко

Когда-то ещё с детства он любил высаживать цветы, а потом и культурные растения, вначале устраивая на лоджии городской съёмной квартиры питерской высотки: овощные, фруктовые и цветочные оранжереи, благоухающие всевозможными эфирами различных ароматов, рождающихся в свете щедро дарящего свою огненную энергию жизни летнего Солнышка, – а позже и на занятом им на юге России садовом участке земли, стремясь к автономному, гармоничному пребыванию на природе, где всё так же общаясь и договариваясь с растениями, как друзьями, он вдохновенно познавал растительный мир природы Земли.

И вот в один день, погрузившись внутренним видением в структуру почвы, он ясно увидел, ощутил все её физические ограничения, как безусловно рождающей жизнь, как наполненной духом творения силами природных стихий, силами духов-помощников – леших, фей, гномов, эльфов и других существ из тонкой параллели, где замечал он и духов неведомых растений, словно пищащих и зовущих, как маленькие птенчики, стремящиеся проклюнуться из скорлупы яиц и прорасти в этой долгожданно манимой плотной среде, но не имеющих для этого достаточно качественных основополагающих причин, как необходимая минеральная и другого рода структурно-составная часть среды земли – ведь то были растения-вестники и посланники других, высоких плотностных уровней сознаний, бытия и возможностей.

Некоторых из них отличали особые гибридные качества между растительной и животной формами жизни – как промежуточное эволюционное звено плотностей и мерностей между 2Д, 3Д, 4Д и 5Д.

Земля

Так, анализируя, в основном тот глиняно-каменистый состав своего садового участка, он как будто бы ощутил и осознал на себе всю его скудность и бедность, что чувствовали живущие на нём растения, как будто он сам стал частью их.

И в какой-то момент в нём произошло словно резкое осознание, изменение, или точнее – озарение, как это можно было всё исправить, преобразовать, поменять и улучшить.

И что самое вдохновляющее в этом всём – его же собственными усилиями, благодаря открывшимися недавно возможностям, как способности трансформировать и видоизменять состав любой материи, и в особенности почвы, насыщая её всем необходимым минеральным составом, содержащим вещества, структуры, хоть даже и не существующие в общеизвестной химической таблице элементов, но столь необходимые из-за своих необыкновенных или даже волшебных свойств – именно для определённых культур; так же как и нужные микроорганизмы: насекомые, бактерии и другие полезные помощники в почвоформировании, как ценные, значимые и важные для образования новой, невиданной до этого растительной жизни, идеей к которой он так проникся.

И это открытие было для него, как будто вспышка молнии среди ясного неба, приведшая его в восторг, вдохновлённое состояние, и к желанию поскорей начать эксперимент.

Призыв

Он стоял в центре своей поляны, сосредоточенный и сконцентрированный. Погода была немного пасмурной, но без дождя, и погружённая в лёгкий сумрак. На небе клубились сероватые тучи, со светлыми, от далёких солнечных лучей проблесками, а вокруг его пространства жизни царил мистический полутуман.

И вдруг из каких-то потаённых спящих сфер пространственных параллелей и меридианов возникли и потекли в эту мерность и реальность, словно из портала, энергетические сгустки, потоки, образуя вокруг кудесника что-то вроде завихрений, словно над всем этим волшебствовал неведомый маг-чародей: проводник и художник этих струящихся и светящихся энергий и потоков.

И, конечно, этим волшебным повелителем был он сам, Алтей, погружённый в процессы творения его сказки.

Подул ветер, и небо резко затянуло тёмными тучами. Казалось, зашевелилась и задрожала земля. Полетели капли дождя. Порывами засвистел в верхушках деревьев ветер. С неба то и дело проскакивали молнии – как будто всё мироздание откликнулось и приняло участие в этом, доселе неведомом вселенском акте творения.

Но он будто бы всего этого не замечал и был отрешён. Как будто он сам и был этим ветром, и этими тучами, и молнией с дождём..

Глаза закрыты. Спокойное лицо, расслабленное тело.

Его руки сами собой, то поднимались и опускались, то двигались как в танце, пассами очерчивая в пространстве неведомые символы и грани, которые как пламенные ключи, поворачивали, открывали вселенский кодовый сейф пространства.

Он, ни то мастер восточных практик, ни то шаман, ни то воплощённый танцующий Шива, собирающий и сплетающий энергетические нити пространства, и вихревые потоки в его пассах, перетекающих в танце движений, стали создавать некие упорядоченные структуры новых формирующихся плотностей, буквально, взбухивая, вздымаясь, взбалтываясь, расширяясь, взбиваясь словно в пену, наполняясь и уплотняясь в новые образующиеся формы и структуры, – что земля, почва, трава, деревья и кусты – всё зашевелилось, словно это была не материальная плотность, а нарисованная во фрактале мироздания, будто поднимающееся на глазах заквашенное тесто-земля из какого-то космического аниме, управляемого мистическим магом земли.

И вот теперь, после формирования, на тонком уровне всё существующее представляло и зияло, как некий проход в таинственный тот грот и параллельный мир, откуда изначально доносились неведомые высокие голоса тех милых ангелочков-душ…

Это были голоса душ растений, которым была теперь создана такая физическая возможность для воплощения в этой новой плотностной материальности.

И теперь эти души словно стали приближаться по какому-то туннелю, ни то выдавливаемые из него, ни то всасываемые этим миром земли, что их радостные и счастливые, словно крики детей, несущихся в тоннельной горке детской площадки наружу, доносились всё ближе и слышались всё отчётливей, становясь всё громче, словно гул и гам из детских яслей.

Они мчались и неслись словно по родовым путям, что были открыты теперь для них…

И вдруг в момент всё резко затихло: ветер успокоился, небо прояснилось, упали последние капли дождя.

И только «свежеиспечённая земля», прозрачной дымкой колыхалась, баюкалась и ублажалась, и кое-где вздымалась, познав удовлетворение той тайны бытия.

Дар

Теперь стоял он, лодочкой перед собой держа ладони, направив всё внимание туда – а там, какой-то светлый зарождался сгусток, всё уплотняясь, пока из зыбких очертаний не превратился в вещество… и существо, сменяя контуры размытостей на явные, и плотные и твёрдые, как будто бы в энергиях росло!

Теперь в своих ладонях он держал светящуюся матовую сферу, словно волшебное яйцо.

А в ней как будто застывал материи «металл».

Сомкнув ладони, теперь он это ощущал в руках как плотную, шероховатую поверхность неведомого плода, что из пространства так мистически материализовал.

То было божественное семя и Дар Вселенной.

В размерах полностью покрывало его ладонь – это был удивительный и невероятный дар стихий, духов и всей Разумной Вечности.

С благоговением он смотрел на сие творение, и удивлённо, как будто бы не верил в то, что только что произошло.

И притянув к груди то семя, в благоговении, вырывающимся из его души, он благодарил Мироздание за чудо этого явления.

В тот момент он почувствовал, как некий ранг его игрового уровня словно был кем-то ему повышен, давая новые просторы творчества и возможности в материи.

И вот теперь земля готова. Как вручено и семя – осталось посадить.

Ему не нужно было долго выбирать – как только подошёл он к пышущим угодьям, так вдруг от семени заструились словно бы вытягивающиеся и вбуравливающиеся эфирные жгуты и вихри невидимых корней, и словно за руку тянущих всё сильней, и вот оно само уже вдруг спрыгнуло с руки, ныряя в этот вихрь, затягивающий в землю, что семя, вдруг само проникло сквозь неё, легко буравя почву, пока совсем не скрылось в нужной глубине оно.

В спокойствии и удивлении, удовлетворённый актом творения, зерно благословением он в землю проводил.

Но так же помнил те он голоса, что пока не достучались, хотя и были им услышаны..

Он дал запрос на адрес – их источник, и казалось – все они были частью того мира, из которого он и сам когда-то прибыл на Землю, воплотившись, и теперь, так же как когда-то и он, стремившихся стать частью этого мира, как дающего нужные качества поддержки для проявления.

В ожидании всходов он рядышком соорудил небольшой шатёр, и стал в нём жить, и терпеливо наблюдать, и медитировать, и холить и лелеять своё божественное чадо продолжать..

С затаённым сердцем он поливал и песни света воспевал над ним. И в те моменты между ними формировалась словно бы особая мистическая связь, как между матерью и ребёнком в её утробе.

Вот так и он – словно был вынашивающим плод отцом.

Прошло примерно девять дней,

Когда волшебствовал Алтей

И вот, зерно на чуть взошло

Приоткрывая глазки миру

…Как необычно было всё

Качаться на волнах эфира…

Зачатый с мирозданием совместно сгусток жизни активно впитывал энергию минералов, воды, воздуха, и Солнца, выпуская эфирно-электрический фантом, разворачивал в пространстве архитектурный матричный манускрипт для формирования новых космо-биологических уплотнённо-материальных структур.

Удовлетворённый и натруженный, лёжа рядом с семенем, в землю погруженным, он засыпал, и видел сон, как будто бы на этом семени он восседал, как на небесной карете, не превращённой из тыквы, а прямо на ней, словно на огромной тыкве он летал. Но только будто она была живая, и слушалась его, куда бы он лететь не пожелал.

Словно бы в ней была невидимая дверь, через которую он внутрь попал – а там уже и не тыква, а словно оборудованный космический корабль, и стены этого корабля прозрачные как стёкла, а внутренний объём пространства больше чем снаружи. И чувствовал себя он так уютно, словно бы всю жизнь он в ней там жил, и в ней летал.

И вот, проснувшись, новый день его застал. Уже светило солнце и даже припекало. А он всё руками землю укрывал, что семя сберегали.

Он руки медленно поднял, чтоб ничему не навредить.

А их когда убрал, заметил маленький зелёненький росток, что из земли взрастал, рукой зелёною махал, и Солнцу радость посылал, благодаря за свет, тепло и рост.

За непродолжительное время, всего лишь за сутки развились и сформировались три относительно больших листа-лопуха, фиолетово-зелёного цвета, а между ними появились шесть набухающих и сросшихся почек, как сферовидных выпуклостей, желтовато-коричнегого цвета, расположенных в одной плоскости, по форме напоминающих тор и маленькую тыкву, покрытую короткой мохнатой шёрсткой. Это было похоже на головку растения, которую оно немного поворачивало и крутило, напоминая любопытное растениевидное насекомое.

А листья разрастались всё больше и всё шире и всё толще, выпуская ещё три лопушка между основными зелёными приёмниками солнечной энергии, и в ширь расходились.

Алтей с замиранием и благоговением рассматривал это необыкновенное чудо, так скоро развивающегося плода, так весело осваивающего свою, заботливо принявшую духами природы Земли, инопланетную жизнь, медленно раскачивающей на гибком, толстом стебле своей поворачивающей головой, будто рассматривающей свой новый мир.

А небольшие лопушки как будто исполняли танец, поворачиваясь, и медленно вращались, словно радары, – то в одну сторону, то в другую.

Растение чуть заскрипело, и в голове у Алтея возникла мысль – «пить».

Он тут же набрал в сомкнутые ладони припасённой речной воды, прошептал на неё волшебные стихи, словно наполнил воду благостью и светом, и немного намочил почву рядом с растишкой.

Как вдруг лопушки оживились, и собой образовали чашечку, скрепя края листьев соединением, наподобие зип-молнии, сплетёнными по краям из множественных маленьких ворсистых пальчиков – а центре чашечки – головка плода.

И в образованную чашечку он и полил воды. Как вдруг края затрепетали словно от радости.

Чаша, наполняясь водой, образовала ванночку для купания шестидольной головки плода, стебель-шея которой стала опускать и поднимать голову растения в набираемую воду, и из воды, как будто оно ныряло и выныривало, при этом издавая довольный треск, как будто бы оно весело смеялось и веселились от ныряний в своём, насыщающем волшебной влагой, водоёме и импровизированном бассейне.

– Плюх! – Скрип-скрип-скрип!

– Плюх! – Скрип-скрип!

И выглядело это очень забавно и весело.

За играми летело очень быстро время.

Из столбиков и ветвей молодой человек соорудил круговую защитную оградку для своего растения.

Он не знал, как могут реагировать местные формы жизни на эту, поэтому постарался как можно лучше обезопасить и создать максимальный комфорт своему необычному, весёлому и беззаботному растишке.

И так в заботе и наблюдении незаметно прошло несколько дней.

Каждый день Алтей подмечал проявления каких-нибудь необычных особенностей своего растительного питомца, который рос, казалось, не по дням, а по часам.

Его форма, размеры, с каждым днём стремительно увеличивались, что по прошествии относительно непродолжительного периода занимали уже около метра в диаметре на поверхности земли – настолько удивительно ускоренно проистекали процессы развития этого дарованного небесами чудо-плода.

Когда дул ветер, растишка распускал лопухи, и они как паруса на ветру издавали шум, шелест и свист. А он, наверное, в своей фантазии при этом был командиром корабля, и регулировал поступающие потоки, настраивая судно на нужный курс.

Когда с неба падал дождь, то головка растения начинала двигаться, скрипеть, как будто что-то говоря.

Алтей знал, что оно так выражало радость – так он и звучал, когда водицу принимал. И нравилось ему купаться, головой нырять, подтягивая листьев часть до формирования ванночки вокруг шейки со всё более и более набухающей и увеличивающейся формой его подвижной и любопытной шестидольной головы на невысоком, гибком и сильном стебле.

Так день за днём прошли недели. Процессы развития происходили бурно.

Это были песни радости и восторга от жизни, которые испытывало неведомое ранее растительное существо в своё самое первое рождение.

В основном всегда он бодрствовал – и даже ночью. А когда в редкие, короткие моменты он засыпал, то закрывался в своей импровизированной палатке, образованной из плотных лопухов, «застёгнутых на молнию» по их краям, образуя подобие шатра, напоминающего небольшой храм.

Алтей находился в чуткой телепатической связи со своим растительным питомцем, и заботился о нём, как о собственном ребёнке. А может быть и более чем..

Временами Растишка был весел, а временами, как будто задумчив и малоподвижен.

Иногда он отправлял Алтею по телепатической связи картинки из считанного околоземного пространства, как метеоритный дождь среди дня, или необычной красоты галактических излучений.

Кругосветное путешествие

Однажды, спустя несколько недель, Головастик, взяв невидимой рукой Алтея за руку, предложил ему отправиться в виртуальное путешествие вокруг Земли.

На что парень с охотой согласился, и они, посреди дня, устроившись оба в уютной медитации, отправились в свой виртуальный полёт.

Перейдя во внутреннее видение, Алтей узрел справа от себя тороидальный сгусток света, от которого тянулась серебряная нить к его руке, за которую он и ухватился, как вдруг эта нить его затянула внутрь серебристой, геоидной формы полупризрачно-материального панциря его неплотного небесного гида, от которого по ментальной связи возникло сообщение наподобие «будь спокоен – всё под контролем», и парень, быстро освоившись, будто попав на борт небольшого, словно виртуального космического корабля, и удобно восседал на подобие кресла внутри этой неожиданной сфероидной конструкции его аэро-космического друга.

Они, так, безтелесно, вначале плавно, а потом с ускорением начали подъём вверх, поднимаясь всё выше и выше над планетой, оставив там, внизу, свои тела, и пробиваясь к Солнца свету, двигались сквозь облака.

Поднявшись до границы атмосферы, где выше был уже виден космос с яркими звёздами, они замедлились, и перешли в орбитальное скольжение по самой границе стратосферы, как будто прокатываясь по огромному шару, одновременно набирая высокую скорость.

Двигались на восток, над Россией, оставляя внизу моря, озёра, реки, горы, города и посёлки, а с противоположной стороны окружённые космосом с его мерцающими в темноте звёздами, среди которых самой яркой звездой было величественное, яркое и великолепное, торжественно ликующее свечением раскалённого газового шара, в тёмно-фиолетовой тьме космоса – Солнца, посылающего во все стороны множественные потоки лучевой энергии тепла, света, и плазменные сгустки, пролетающие розовыми и бордовыми световыми цунами.

Иногда невдалеке и рядом с ними пролетали космические челноки, яхты, шхуны и корабли, что казалось, пространство на этой высоте полно и насыщено жизненной активностью, как и на поверхности планеты.

Вот внизу уже хребет Урала стремительно сменяет план.. А вот и реки Лена, Енисей..

Кое-где на пути друзей встречались представители плазмоидных цивилизаций, летящих по своим делам. Они лишь на мгновение приостанавливались чтоб разглядеть эту необычную картину летящего странного эфирно-плазменного существа, словно поглотившего в себя человеческий фантом, и равнодушно ускорялись дальше по своим делам.

А вот и гладь озера Байкал, поблёскивающая лучиками и отражающая облака над ним, будто в мерцающем зеркале.

С каждым моментом движения их пути чувствовалось ускорение, которое развивал светящийся тороидальный друг Алтея – и вот они уже как достигли Хабаровского края. А вон и быстро ускользающий юркой змейкой Амур.

А вот уже граница материка, море, и вечерний, в тёмно-красных тенях Сахалин, и открывающийся дальними широкими просторами Тихий океан, огромной гладью уходящий в тень ночи, словно бы сливаясь с океаном величественного Космоса.

А друзья всё ускорялись – и светом звёзд всё пространство наполнялось, и вскоре уже виднелись горные вершины Анд, в ускорении пролетая часть Америки.

А далее множество островов Атлантики, и вышедшее на поверхность некогда бывшее Атлантидой дно океана, с остатками древних городов, уже успевших покрыться зелёной растительностью, видимой в мерцающем рассвете, и отблески кристаллических пирамид, вырвавшимися на поверхность из того, что раньше было океаном.

Вот и промелькнувший берег, сменяясь на мерцающие просторы океана, задрапированного облаками, тучами, и кое-где с грозовыми разрядами молний.

…Атлантика, и словно в ускоренной съёмке поднимающийся рассвет..

Вот и непогода Атлантики стремительно сменилась на приближающуюся утренним восходом пустыню Африки, пересекаемую буквально за несколько минут. И вот опять знойный день. И солнце уже почти в зените и они уже над Евразией.

И медленно стали замедляться. …Аравия, Иран, Турция… Чёрное море.. Перелёт через хребты… И вот уже знакомые очертания родной земли, а далее плавная остановка и плавный спуск на их полянку, с которой они совсем недавно стартовали в свой небесный аттракцион ещё полчаса назад, облетев всю планету по орбите, и теперь возвратились обратно.

Молодой человек продолжал сидеть некоторое время внутри своего призрачного транспортного средства, с удивлением испытывая родные и привычные ощущения от нахождения себя в этом виртуальном космическом корабле, из которого, впрочем, уже было пора выходить – и как только он так подумал, как тотчас же оказался в своём теле.

Осознавшись в нём, Алтей приоткрыл глаза и сделал глубокий вдох и выдох, будто обновляя полученные данные и впечатления.

Произошедшее казалось какой-то внеземной сказкой и сном наяву, который он пережил благодаря своему необыкновенному геоидному космическому гиду и другу, каждый раз удивляющего Алтея своим новым открытием или возможностью.

…Какая она прекрасная, наша планета – прокручивая в памяти только что увиденное, как промелькнувший сон наяву. И как-то грандиозно и масштабно он вдруг ощутил значимость каждой жизни на планете, где все живут на одном, огромном, живом космическом корабле, являющимся для всех и домом, и живым родителем одновременно.

Алтея наполняло что-то невообразимо новое, какие-то энергии трепета и благодарности за всю эту жизнь, за все её возможности, что она транслирует и даёт, и за его необыкновенного космического друга, которого уже трудно было назвать питомцем, а скорее партнёром, товарищем, соратником, и, с одной стороны его верным другом – а с другой стороны он чувствовал на себе особую миссию, подобную родительской, как к своему дитя.

Хотя, кто больше из них являлся дитя, наверное, ещё стоило бы разобраться в этом поточнее…

Алтей считывал его как воплощённый разум 6-й плотности и духовной силы, будто прячущийся и скрывающийся под «шапкой» тонких и плотных оболочек.

С одной стороны существо проявляло признаки домашнего питомца, как щенка, котёнка или утёнка, который проклюнувшись из яйца – увидел человека вместо мамы-утки; а с другой стороны молодой человек воспринимал его как духовного учителя, но как будто бы в теле ребёнка, с любопытством и азартом познающим в своих медитативных погружениях различные вселенские коны, миры и пространственные параллели, принимая и передавая по ментальному каналу космические кодовые послания.

Это проявлялось как реакции на небесные явления, и его телепатические комментарии к ним, по той тонкой связи, на которой Алтей и его друг всегда находились.

Парню были очень интересны те многомерные знания, что транслировал его «лопушиный головастик», и они вместе рассматривали и изучали все те глубинные явления, что происходили в относительно недалёком космосе от них, как солнечные плазменные вспышки-вихри, плазменные цунами, и световые волны, ещё достраивающие и разветвляющие матрицу их, недавно трансформированного из третьей плотности до обновлённого пятимерного мироустройства их общей жизненной среды, как новообразованной платформы жизни.

Алтей чувствовал себя студентом на занятиях у ректора по космическим явлениям и основам мироздания, когда тот транслировал различные знания, понятия, показывал принцип действия законов космоса, в основе как, например, принцип материализации стихий из универсальной энергии и материи живой стихии и субстанции Эфира.

…Как зарождается и взаимодействует Земля, Вода, Воздух, Огонь, Электричество, Магнетизм.

И так каждый день происходило какое-нибудь новое явление или открытие, подвигающее Алтея к обретению каких-нибудь новых знаний, понятий, значений или статусов, которые, наверняка ему в будущем скоро понадобятся и пригодятся.

Так, незаметно, в хлопотах и заботах Алтея прошло уже около месяца. А его друг всё так же рос не по дням, а по часам, уже представляя из себя словно огромную мохнатую тыкву, неподвижно лежащую в окружении шести огромных подвижных лопухов, зелёно-фиолетового цвета, с толстой ворсинистой щетиной, состоящей из мелких и гибких трубочек, тёмно-фиолетового цвета.

Алтей не знал всех возможностей его растительного друга, и сам находился в постоянном изучении его свойств, способностей, постоянно совершенствуясь в формировании и развитии вместе с ним.

Всё своё основное время он так или иначе посвящал помощи и уходу за своим питомцем, наблюдением за ним, или обереганию его от излишне любопытствующих животных и птиц, которые иногда проявляли к нему свой в чём-то неуместный интерес.

К примеру, однажды любопытная ворона попыталась отклевать трубчатый нарост у основания листа-лопуха растения, как тут же, правда, получила в клюв струи из тех же самых трубочек, выпустивших какое-то едкое вещество, что бедолага мгновенно подпрыгнула, перевернулась в воздухе и как ошпаренная, без остановок, часто и смешно чихающая и каркающая каким-то детским смешным голосом малыша, словно вдохнула в себя гелия, еле-еле взлетела, испытывая турбулентность, пытаясь выкаркивать какие-то ругательства на вороньем языке, и еле-еле улетела.

Правда, Алтей обнаружил её не в самый первый момент её покушения, и поэтому даже немного обеспокоился за сохранность растительного тела, но когда он увидел конвульсии и ор бедолаги, то успокоился, и как на спортивных мероприятиях, болеющий за любимую команду, удовлетворённо взмахнул сжатым кулаком и согнутым локтем вниз:

– Йесс! – Так её! – Это значило, что «его команда забила красивейший гол», – прям поднявший его настроение на несколько уровней выше и сразу, вмиг растворившее его необоснованные переживания, а только погрузив в азарт.

Он так обрадовался за открытие этих новых защитных свойств своего друга, что только и воскликнул:

– Вау! – Выкрикнул он от восторга.

– Вот это круто! А что ещё умеешь? – Не сдержался молодой человек, которому так не терпелось больше узнать о возможностях своего земляного питомца.

И хотя, в то же время Алтей понимал, что его другу так же необходимо было время, когда его ничто не отвлекает от каких-то внутренних процессов познания, самосовершенствования, сосредоточения и медитации в исследовании, как глубин космоса, так и своих внутренних глубин подсознания и биологической формы, несущей в себе 18 цепей ДНК, что всячески старался быть в этом тактичном для него режиме, как на учебном полигоне.

Но правда, в тот момент чувства игры и азарта его переполняли – да похоже, и Гвайдьер (как позже выяснится, как его зовут) был не прочь подурачиться, чувствуя игривое настроение своего друга…

– Смотри – привлёк внимание тот, и выпустил три своих сложенных вместе лопуха вверх, так, что они свернувшись в трубы, сразу поменяли цвет на серебристый, словно стали металлическими, смыкаясь жилистыми трубчатыми окончаниями в центре над его «головотелом», образовав равностороннюю треугольную пирамиду с замыкающим в центре её соединения над ним сфероидальным кристаллом, в котором неожиданно возникло розово-фиолетовое свечение, и оттуда, вырвался луч плазмы, ударивший в безхозно стоящий старый деревянный столб, вкопанный в землю, неподалёку от него – от чего тот только вздрогнул, и с сильным и резким щелчком и ускорением отделился от другой половины себя, легко взлетел, полуметровый кусок, словно спичка, метров на двадцать вверх, и перевернувшись несколько раз в воздухе, с глухим шумом упал в траву, в нескольких метрах от своей отстреленной части, источая дым от тлеющих углей на месте этого самого отстрела.

– Ва-а-у! – Только и выпалил ошарашенный и восхищённый молодой человек, как будто его спортивная команда, ещё не успев разыграть мяч, как тут же забила второй наикрасивейший гол подряд.

Но какое же поразительное умение, как боевую способность только что продемонстрировал, его растишка-приятель…

Теперь он чувствовал, что может в прямом смысле спать спокойно за целостность и сохранность своего друга, хотя свою бдительность всё же он ослаблять не собирался, готовый на любые действия по защите и сохранности своего подопечного.

Хотя и вопросов у Алтея возникало ещё больше.

Он составлял для себя в записной книжке этот список, надеясь задать их в подходящее время в качестве интервью для своего друга, так же как и в исследовательской мере.

Правда, сейчас он ощутил небольшой энергетический спад у своего друга, и безмолвное сообщение от него, что почву для его развития желательно обогатить и обновить.

Этим Алтей и занялся в тот час же.

Пару раз за время развития плода он уже проводил знакомую ему процедуру по квантовому обогащению, насыщению и наполнению необходимыми компонентами, минералами; взрыхлению, не считая поливов, что для него это не составляло особого труда, как и в самый первый раз.

Для этого он создал эфирный портал, из которого по информации из банка памяти Создателей, призвал нужные энергии, и как из тонких нитей соткал из них материю, что через несколько минут земля, почва вокруг растительного объекта зашипела, забурлила, вздымила, покрылась туманом и набрав нужный объём, побухтев, как на сковородке, и как в первый раз, удовлетворённая, застыла.

А Гвайдьер в это время, словно в банной парно́й комнате, так удовлетворённо кряхтел, скрипел, и, поливаемый водой, шипел – он так любил эти водные процедуры-поливашки.

В этот вечер все были довольны, удовлетворены, натружены, уставшие, но такие счастливые, и теперь готовились к отдыху.

Каждый погрузился в свою медитацию перед сном.

Ни о чём другом Алтей Гвайдьера, конечно, больше не просил.

Ребята были немного утомлёнными.

Ведь даже растения устают, особенно когда проводят такие энергозатратные тренировки, особенно с применением плазменного оружия.

Да и Алтею было над чем подумать.

Он, как настоящий отец, радовался за успехи своего молодого, но такого талантливого и способного, и притом нисколько не менее могущественного дитя.

– А интересно, дают ли растениям имена – подумал Алтей – он ещё пока не полностью рассоздал свои рамки восприятия, где-то по привычке ещё стереотипно считая, что один вид жизни или сознания не может пребывать одновременно в нескольких плотностях, как 2-й, 3-й, 4-й и 5-й плотности, и кажется, с предпосылкой к 6 уровню плотности и сознания духовных учителей, мудрецов и вознесённых мастеров..

Возможно, на каждую плотность ему бы подошло отдельное имя – а может быть даже и не одно…

Надо бы у него поинтересоваться – подумал парень, и записал ещё несколько вопросов в свой блокнот.

А день выдался удивительным и особенным – улыбался в темноту Алтей, истомно потягиваясь в своём неизменном шатре возле места огородки-посадки Гвайдьера, падая в сон со скоростью летящего с горной высоты камня.

Будни друзей

Иногда в их будни головастый Друг-Растишка по телепатически-образному каналу сообщал о разных необычных небесных телах, обнаруживаемых в космосе, которые он на расстоянии исследовал, занося в свою внутреннюю базу данных: плазменных существ – их классы и виды; метеориты и их состав; корабли, выходящие с ним на контакт – так же чувствующих его открытый и чистый разум.

Иногда особенно интересные планы, виды и космические пейзажи Гвайдьер транслировал напрямую в образное сознание Алтея, что тот будто погружался в продвинутый 5Д кинотеатр с панорамным 360° объёмным стерео экраном и подобием объёмного звука, учитывая, что в вакууме нет возможности распространения звука, но всё же еле уловимые компоненты частот, возможно, расположенных выше и ниже звукового диапазона, слышимого ухом человека в воздушной среде – там воспринимались мозгом напрямую, минуя слуховой канал, а потому дающие через тонкий слух полноту и звуковой объём.

Там всё ощущалось живым. Вселенная вещала едва переливающимися трелями кристалликов света звёзд, шуршанием квантовых потоков, трущихся друг о друга небесных тканей рукавов галактики, погружая наблюдателя в расширенное состояние восприятия и плотный контакт с Единым Живым квантовым Сознанием, как Медитация созерцания.

Вчера они совместно наблюдали за процессами рождения Сверхновой – а одновременно на противоположной стороне мироздания, образованием Чёрной дыры, словно идеально сбалансированной вселенской энерго-информационной системы, распределяющей всевозможные рождённые в плотный план, и уходящие на дематериализацию утилизируемых галактических ресурсов, в тонкий..

А недавно они наблюдали за огромным кристаллом тёмно-сиреневого цвета, летящим под управлением какого-то плазменного сознания из созвездия Пса в сторону нашего Солнца, вероятно как с миссией усиления квантовой 5Д решётки для солнечной системы.

А ещё чуть раньше друзья наблюдали огромных размеров, примерно с три размера земной Луны материнский корабль Галактической Конфедерации, стоящий на периметре границы солнечной системы, установленный для различных многофункциональных целей.

За эти сорок дней ребята так сдружились и породнились, что теперь будто не представляли жизни друг без друга.

Гвайдьер был мастером перевоплощения – с ним никогда не бывало скучно – то он будто мудрый и продвинутый командир корабля и космический гид, проводящий виртуальные путешествия по различным мирам, созвездиям, планетам и расам, то он будто ласковый и радостно виляющий хвостом щенок, обожающий до щенячьего восторга своего хозяина, радующегося от «похвального поглаживания по голове», от выполнения команды «принести мячик», или обожающего кушать из рук – что он в действительности и демонстрировал, когда однажды поинтересовался – как называется то, что он употребляет в качестве еды, – когда Алтей на ходу перекусывал куском ароматного хлеба, самолично испечённого в своей печи на углях, из теста, настоянного на домашней закваске..

– Это хлеб, ответил парень, и протянул ему кусок, как будто у Гвайдьера был рот, чтобы его попробовать…

Но к своему удивлению, неожиданно один из его лопухов вдруг свернулся в коническую форму, из которой сформировалась собачья морда и покрылась чёрной шерстью. Морда улыбалась открытым ртом и часто дышала, высунув язык. При этом другой лопух, на противоположной стороне геоидного, тороидального тела Гвайдьера свернулся в другую коническую форму, покрылся чёрной шерстью, образовав нечто по форме напоминающую собачий хвост, с белой кисточкой на конце, которым он так задорно замахал и завилял, что у Алтея чувство удивления и одновременно умиления зашкалило все его пределы, от таких неожиданных метаморфоз его любимого Растишки, что он со смехом и радостью отдал кусок ароматного, домашнего хлеба своему другу, который по внешнему виду ему очень напоминал того пса, который у него когда-то был. И Гвайдьер своей неожиданной шуткой-трансформацией на мгновения вернул ему былые воспоминания, схватив из дружеских рук кусок благословенной добычи, и чуть не проглотил, как это делал Рекс, когда был жив, но в момент опомнился, и стал медленно и методично пережёвывать каждый кусочек, смакуя и обильно выделяя слюну.

Зрачки его глаз расширились, и в них читалась происходящая борьба между тем, чтобы проглотить этот благословенный кусок просто фантастически-фееричного вкуса в одно мгновение, и тем, чтобы насладиться каждым, даже самым маленьким кусочком этого невероятно вкусного, как он сказал – хлеба, что дал ему попробовать его друг и хозяин.. А судя по возникшему с первых секунд пробы и пристрастию, то кажется – подумалось Гвайдьеру, «теперь это будет моей самой любимой едой»… «И я всегда буду служить своему другу, хозяину и повелителю!» – В умилении от переживаемых чувств, благодарно думал про себя «Рекс».

А «хозяин» же, наблюдая за этой незримой борьбой, и тем, что переживает в себе его, в данный момент мохнатый друг, как новое, невиданное в его первой земной жизни открытие, не меньшее по значимости и важности, чем, например, его «открытие сверхновой» в космосе, или общение с Галактическим Ядром, или контакт с многомерным разумом материнского космического корабля Галактической Конфедерации, патрулирующего границы солнечной системы, – был до умиления счастлив, что смог доставить такое чудесное удовольствие своему удивительному космическому другу.

И вот, наконец, насладившись приемом этой благословенной пищи, «Рекс» благодарно вилял своей белой кисточкой на кончике его «виртуального хвоста», и улыбался, облизываясь и сглатывая остатки еды.

Алтей тут же предложил:

– Ещё будешь? – готовый сбегать за добавкой, – но «Рекс» помотал головой, показывая, что этого ему пока достаточно.

А Алтей, не сдерживая чувств, вдруг погладил мохнатую голову, которая как и на внешний вид, так и на ощупь чувствовалась как самая реальная, шерстяная и костлявая голова и шея собаки.

От этого хвост «Рекса» ещё сильнее затрясся влево и вправо.

В порыве чувств Алтей поцеловал мордочку своего друга, а тот в ответ лизнул его в щёку и в нос своей тёплой и пахнущей хлебом слюной.

Алтей обнял напоследок «Рекса» за шею, после чего она разделилась полотном, втягивая внутрь очертания собачьей морды и шести вовнутрь, и разворачиваясь в привычную до этого форму листа-лопуха, покрытого небольшим трубчатым ворсом.

То же произошло и с другой частью, что представляла из себя хвост, возвращаясь в мощные растительные формы.

– Даа… – подумал Алтей, какие же сюрпризы и возможности ещё хранит в себе этот необыкновенный житель вселенной и его драгоценный друг.

Ведь происходящее выглядело и вправду как чудо, как сон наяву. – И ведь он полностью изобразил его давнего пса, Рекса, с которым, он как будто дал повидаться ещё раз через много лет, после того, как его не стало.

Кто же он?

– То он жрец и волшебник, раздвигающий горизонты науки и техники, ведущий научные доклады и данные исследований;

– То он шебутной и шкодливый школьный пацан, подкладывающий училке в сумочку петарду, чтобы сразу смыться и понаблюдать из-за угла, что с ней будет, когда бабахнет;

– То он просто весёлый, позитивный, музыкальный, с добрым и тонким чувством умора друг, коллега, помощник – и часто непредсказуемо разный, но всегда интересный и удивительный.

И каждый день приносил какое-нибудь новое открытие, как будто это был и вправду его любимый, растущий и познающий свою первую жизнь, ребёнок, так незаметно и прочно ставший частью его жизни, чему Алтей был несказанно рад, и о чём не мог даже и мечтать.

Взросление. Созревание. Рождение

А прошло с тех пор 90 дней, с момента прорастания семени Гвайдьера.

И вот геоидно-тороидальная физическая форма плода достигла уже примерно 6-ти метров в диаметре, а полевая структура этого «тыкво- тора» занимала около 9-ти метров. При этом разум существа с именем Гвайдьер находился одновременно в каждой части поля своего растительного объекта, и вместе с этим нигде конкретно.

Всё его тело было единым энергетически-полевым сгустком, заметно преобразившимся после 40-го дня в плазменные структуры, постепенно видоизменяя и трансформируя его органические биоткани, и сейчас, казалось, будто он слегка парит над землёй.

Его, некогда толстое корневище, напитав плод материей, казалось, начинало отсыхать, словно пуповина у новорожденного ребёнка. А его листья-лопухи преобразовались будто бы в лепестки лотоса из неведомой трансформационной материи: то имеющей свойства прочнейшего металла, меняющего видимость на скрытный, одновременно несущий функции броневых щитов; то как прочного стекло-металлоподобного покрытия, являя прозрачные свойства; то на мягкую и пластичную структуру, имитирующую формы различных назначений.

В них так же были генетически распакованы и инъектированы оборонительные и защитные средства от всевозможных любых деструктивных внешних воздействий, благодаря мимикрирующим квантово-кристальным матрицам, что составляла многомерно-многослойную структуру того, что ранее имело свойства и качества преобразователей солнечной энергии в материю.

Растение, которое теперь парило над поверхностью земли, став практически невесомым, и только лишь держась за всё более отсыхающий с каждым днём «поводок» и «якорь», добирая минеральные остатки из своей земляной «плаценты» – хотя больше переключая трансформированные системы преобразователей энергии напрямую, всасывая энергию из Эфира – универсальной энергетической среды и солнечного света.

Гвайдьер несколько дней не выходил на связь, то покрываясь какой-то плазменной чешуёй, то, будто бы ей «чихал», словно настраивал какой-то внутренний двигатель, что позволял ему левитировать над поверхностью, слегка покачиваясь в воздухе.

Его «пуповина» слегка искрила, как будто в ней происходили короткие замыкания, и вот в один день она обгорела и оторвалась, а сама тороидальная форма полностью покрылась полупрозрачным плазменным венчиком, розово-фиолетового цвета, излучая энергетический гул и гудение.

Каждый его энергоцентр был выстроен в соответствии с сакральной геометрией куба Метатрона, образующего меркабу света, состоящую из пересекающихся силовых линий 18-ти энергоцентров, и являющих собой, сотканной в локальную замкнутую энергетическую систему в универсальное, мобильное, антигравитационное средство для обитания в нём разумных форм жизни, в их многофункциональном пространстве для жизни или доме, способного на передвижение в виде разного рода перемещений, от полётов в любых плотностных средах, до мгновенных прыжков из любых пространств и подпространств.

Энергетический тор, будто бы сделал прощальный и благодарственный вдох матери-Земле, и в тот же момент связующая его и Землю пуповина отпала, освобождая небесный плод и новорождённое космическое существо для свершений своих жизненных миссий, для путешествий и открытий, для всего того, ради чего оно было задумано своими создателями.

Алтей, вместе, с молчащим и погружённым на несколько дней в свои внутренние процессы преображения, Гвайдом, словно гусеница, переходящая в бабочку, находился вместе с ним в неподвижной медитации, внутренне отвлечённо сопровождая своим вниманием процессы трансформаций друга, но не участвуя, а только находясь на незримой поддержке, на любой непредвиденный случай, который «отец-помощник» не отметал.

В то же время он создал портал к вознесённым Мастерам-Творцам для трансляции «отчётности» состояний, проходимых почти полностью развившемся плоду.

Они из плотностей своего пребывания были рады свидетельствовать раскрытие созданной ими многофункциональной программы жизни, и благословляли своё, теперь уже полностью сформированное дитя, активируя в нём дополнительные свойства, дары, способности, «одевая и обувая» его в полную, предназначенную для него «квантовую амуницию», превращающую своими небывалыми свойствами эту форму жизни в то, о чём многие люди по своей природе так мечтали, как обретение своего оборудованного множественными удобствами средства обитания, словно жилища, способного не только быть надёжным кровом с крышей, полом, стенами, окнами, внутренним убранством и жизнеобустраивающим функционалом, но и одновременно быстрым и независимым от среды перемещения средством передвижения и путешествий, без каких-либо ограничений и зависимостей, как от топлива, от высот, глубин, скоростей, пространств или плотностей, а так же времён. И без каких-либо других существенных ограничений, касаемых существования не только на планете, но и за её пределами.

И вот этот значимый и торжественный момент настал:

Алтей поблагодарил создателей и вышел из медитации.

Будто завершив глобальную миссию, ради которой он пришёл в этот мир, он чувствовал себя как никогда удовлетворённым, отрешённо вдыхая свежий, насыщенный густыми ароматами эфиров леса, растворяясь в шуме речки и щебете радостных птиц, словно вся вселенная радовалась этому сказочному появлению на свет нового существа мироздания, в закате вечернего солнышка, впитывая его ласкающие и благословляющие лучи.

Преисполнившись высокочастотным настроем, он сам себе под нос стал выбивать губами звуки бита, как это часто любил делать, изображая из себя ритм-машину, постепенно входя в танцевальный транс, когда всё его тело вибрировало и танцевало под свои же собственные звуки, в, когда-то зародившимся на Земле, а позже разросшимся во множество ответвлений среди музыкантов мира стилевом направлении Beatbox.

И тут вдруг неожиданно его ритм и бит подхватил погружённый до этого момента в себя Гвайд, как будто бы ждал эту торжественную ноту. Всем своим плазменным корпусом излучая мощный низкочастотный бит, повторяя принцип и форму звуков, имитируя всем своим геоидом огромную акустическую колонку, с мощными басами, синхронно попадая в такт воспроизводимых битбоксером звуков и усиливая их.

Алтей был так неожиданно вовлечён и ещё больше вдохновлён этим импровизированным оркестром в дуэте с, по-видимому, уже полностью завершившим свои трансформационные процессы другом, но ещё более удивлённый и восхищённый его новыми способностями.

Весь покрытый мурашками от таких неожиданных и удивительных возможностей его друга, он в моменте и отрыве исполнял поп-брейк танец.

Чувствуя нехватку твёрдой и ровной поверхности от слегка запинающихся и теряющих равновесие движений Алтея – Гвайдьер каким-то излучателем создал – словно нарисовал в пространстве рядом с ним ровную шестигранную площадку, призывая Алтея опробовать своё творение.

Смекнув, Алтей тут же запрыгнул на виртуальную, но вполне твёрдую и устойчивую поверхность площадки, как тут же вошёл в плавающий стиль скользящих шагов, вызывающих иллюзию парящего тела, и пропуская волны по рукам, ногам и всему телу, прокачиваясь под мощный, ритмичный бит, где сам Гвайд уже искусно импровизировал, будто именитый, опытный диджей, удачно и мастерски добавляя синтезированные звуки, постепенно перетекая звучанием в какой-то обёмный и пространственно-атмосферный космический трансовый бит.

Гвайдьера и самого будто потряхивало и подбрасывало, словно от накала и переизбытка чувств, о чём свидетельствовали вздыбленные трубочки на поверхности его тела.

И вот пришла энергетическая дроп-волна, оседлав которую, Алтей запел неведомым голосом вселенского шамана, чередуя распевный космический язык с горловым пением – что неведомым образом транслировалось не только в акустическом пространстве их места обитания, но и, как позже оказалось, и в около космическом пространстве над их планетой летал их космо- бит, что Алтей и не заметил даже, как над ними вскоре завис чей-то корабль, и из него по гравитационному лучу, плавно, чтоб не нарушить эту космическую гармонию, спустились три гуманоидные фигуры, одна из которых подняв руки, не сдерживая порыва окунуться в этот космический транс, уже наполненный множеством гармонически переплетённых синтезированных звуков в ощущении плотного, и какого-то наполняющего целительного космического шаманик-бит-саунд дуэта, услышав который, слушатель как будто уже неподвластен себе, и не может остаться равнодушным, чтоб в него не вовлечься и не раствориться в нём хотя бы какой-нибудь отдельной частью своего существа.

Алтей, погрузившись в эти прокачивающие, и словно целительные и наполняющие каналы энергий вселенной, словно бы на миг вдруг стал самим Богом вибрирующего Ритма, собой и своим существом являя словно духовный психоделик, от которого всё окружающее пространство было погружено в мощный, единяющий, просветляющий, очищающий, наполняющий, исцеляющий и гармонизирующий психоделический Транс-Бит-Трип.

На мгновение Алтей открыл глаза и увидел неожиданную картину прибывших на огонёк космических гостей, подвисших на транспортной площадке своего корабля, и, по-видимому, вовлёкшихся в эту импровизированную мистерию света и звука, словно на воздушном танцполе.

Насытившись излучаемыми и принимаемыми тонами и вибрациями, они вместе со своим другом-битбоксером застыли на одной, логически завершающей ноте, плавно приглушая звук, одновременно простираясь в квантовую прострацию, упорядочивая и структурируя неведомыми гармониками весь, от горизонта до горизонта космос, завершили передачу потока космо-битового шаманик-транса.

Проникновенный голос шамана будто бы остатками эха ещё летал над огромным пространством, а его плазменная площадка вдруг начала плавный подъём наверх, одновременно в опционных квантовых настройках повышая очки его игрового статуса, и остановилась напротив гравиплощадки их неожиданных гостей.

Космические гости

Судя по внешнему виду это были трое плеядеан: две женщины и один мужчина. Очень похожие на людей. У всех светлые, соломенного цвета, и свободно развивающиеся от лёгкого ветерка, волосы, голубые глаза, спортивные, стройные тела, собой являющие стать, достоинство, честь и почтение.

Все излучали улыбку, но только глазами, в которых будто бы светились звёзды их далёкой космической родины.

Алтей был более простоват, слегка удивлён и даже немного смущён столь высокопоставленным визитом, ведь ему ещё не приходилось вот так вот просто и вплотную видеть представителей гуманоидных инопланетных форм жизни вот так близко, да ещё и адресно обращёнными к нему.

В основном ему только и доводилось что наблюдать перемещение светящихся объектов в космическом пространстве, видимом в ночном небе, мечтая, чтобы как-нибудь в один день к нему спустился бы один из таких неведомых летательных аппаратов с дружественными инопланетянами персонально к нему в гости, чтоб их угостить домашним хлебом и травяным чаем и исполнить для них у костра какую-нибудь мелодию под гитару или сыграть вместе с ними.

Он мечтал о встрече с плеядеанцами, как максимально генетически близкими с его родственной расой.

И вот, его мечта вдруг так скоропостижно и неожиданно сбылась, что он даже слегка опешил.

Словно бы ещё не полностью осознавая всю эту грандиозную картину реальности, с зависшим над деревьями большим, круглым летательным объектом, с гравилучом и площадкой, на которой стояли нежданно прибывшие гости из иного мира.

– Меня зовут Гвайдьер – представился плазменный битбоксер небольшой плеядеанской команде, прибывшей посмотреть на это неведомое чудо природы.