В уплату долга

Глава 1_ Варя

– Тише-тише, – шепчу сестре в самое ухо, зажимая ей рот ладонью, – нас найдут.

– Ты нашёл их? – спрашивает мужчина до жути пугающим голосом, взвинчивая нервы до предела.

– Нет. Может, их нет дома, – отвечает другой.

– Его любовница сказала, что сегодня все будут дома.

Сколько их? Двое? Трое? Или вообще пятеро? От страха колотит так, что сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Где твои дочери и документы, Георгий?

– Пошли к черту! – хрипит отец.

– Алло… Амир, здесь их нет… понял, всех убрать…

Сдерживаю рыдания изо всех сил. В страхе быть обнаруженными, я ещё крепче зажимаю рот сестре до боли в пальцах. Три оглушительных выстрела раздаются эхом по всему дому, заставляя меня вскрикнуть от ужаса.

Просыпаюсь вся в слезах, грудь бешено вздымается и опускается. Холодный пот липнет к спине. Каждую ночь один и тот же кошмар. Три выстрела, разрывающие тишину, словно крик боли, эхом отдаются в моей голове: Первый выстрел – Амир. Второй выстрел – Амир. Третий выстрел – Амир.

Дёргаюсь, когда в дверях замечаю Полину.

– Ты кричала. Опять приснился тот день? – заходит в комнату и ложится рядом, крепко обнимая.

– Да, – кладу руку себе на лоб и вытираю пот.

– Мне тоже иногда снится, что мы с тобой убегаем.

– Почему ты не говорила мне об этом? – спрашиваю, всматриваясь в темноту на потолке.

– Ты от своих кошмаров избавиться не можешь, ещё и мои тебе подкидывать? – чувствую, что она улыбается.

– Ты ж моя самостоятельная, иногда даже чересчур, – поглаживаю её по спине. – Давай спать, скоро на работу.

– Я нашла подработку. В ресторанчике, буду посуду мыть, – говорит сестра.

– Это хорошо, – зажмуриваюсь, чтобы не расплакаться. Ей в институт надо поступать, а не посуду мыть в ресторанах.

Чуть позже слышу, как Полина, свернувшись калачиком, сопит у меня подмышкой. А я так и не сомкнула глаз до утра.

Поднимаюсь в шесть часов и вялой походкой направляюсь в душ. Струи воды хлещут по лицу, смывая остатки тревоги и усталости, приводя чувства и мысли в порядок, прогоняя ночные кошмары. В зеркале вижу бледное отражение, под глазами залегли тени – эхо бессонной ночи.

Выхожу из душа, кутаюсь в халат. На кухне тихо, лишь слабое жужжание холодильника нарушает утреннюю тишину. Варю крепкий кофе, который поможет окончательно взбодриться. Выпив его, решаю пожарить любимые блинчики сестры.

Сняв последний блин со сковороды, тихонько направляюсь к Поле. Она по-прежнему спит, мирно посапывая в моей постели.

– Поля, вставай, – опускаюсь на край кровати и зацеловываю её щёки.

– Не хочу, – пробормотала она, укрываясь одеялом с головой.

– Ты просила разбудить, – стягиваю с неё одеяло и провожу ладонью по белоснежным волосам. – У тебя сегодня первый рабочий день. Я пожарила твои любимые блинчики, – добавляю весомый аргумент для пробуждения.

– Хорошо, уже встаю, – произносит сонно, потягиваясь.

Ухожу на кухню и накрываю стол. Поля приходит и сразу же начинает уминать блинчики с вишнёвым вареньем. Я наблюдаю за ней с улыбкой. Она ест так, словно не ела целую вечность.

– Нам, скорее всего, придётся съехать, – говорю я, а Поля застывает с блином у рта. – Продолжать снимать эту квартиру мы не можем, нам не хватает денег.

– Я ведь тоже устроилась на работу, денег станет больше, – отвечает она, опуская руку с блином, так и не откусив его.

– Нам всё равно не хватит, Поль, – смотрю на неё с тревогой. – Мы снимаем слишком дорогую квартиру. Сейчас мы можем себе позволить лишь маленькую однокомнатную квартиру на окраине.

– И снова придётся искать работу? – расстраивается она.

– Нет, будем оттуда ездить, – успокаиваю её.

– И во сколько надо вставать? В пять утра, а потом ещё два часа добираться! – возмущается она срывающимся голосом.

– Поль, у нас нет другого выхода.

– Я найду, найду, – вскакивает из-за стола и уходит в комнату.

– Поля, не смей. Я сама всё решу, – встаю и следую за ней.

– Меня и так достала эта жизнь. У нас ничего и никого нет. Мы даже не можем устроиться на нормальную работу. Ходим, постоянно оглядываемся. Я устала, – кричит она, размахивая руками.

– Ты думаешь, мне легко? Я тоже устала, но пытаюсь держаться и не делать глупостей, – говорю срывающимся голосом.

Полина разворачивается и смотрит на меня извиняющимся взглядом, губы её слегка поджимаются, а на глаза наворачиваются слёзы.

– Прости, – опускается на кровать. – Мне просто кажется, мы никогда не сможем выбраться из этого дерьма.

– Поля, мы живы, и это главное, – сажусь рядом и обнимаю её, а она всхлипывает.

– Давай позвоним дяде Мише, он должен помочь. Он был другом папы.

– Я уже думала об этом. Осталось найти его номер.

– Я могу попробовать найти, – с надеждой говорит она.

– Нет, Поль, я сама попробую. И это не будет быстро, имей в виду. Нам нужно быть осторожнее. И в конце месяца всё равно придётся съехать.

– Ладно, – вздыхает. – Пошли зарабатывать деньги, – вытирает слёзы ладонями.

Молча наблюдаю, как она, избегая моего взгляда, переодевается в джинсы и натягивает на себя толстовку. Схватив свой рюкзак, она выходит из комнаты и идёт в коридор.

Слишком быстро она согласилась.

Поднимаюсь с кровати и иду за ней.

– Поль, только без глупостей, пожалуйста. Нам и так проблем хватает.

– Не переживай, всё будет хорошо, – с улыбкой говорит она и выходит из квартиры.

Делаю два глубоких вдоха и иду собираться на работу, а внутри меня нарастает чувство тревоги.

Глава 2_ Варя

Влетаю в детскую школу танцев и, поздоровавшись с Колей, который смотрит за порядком, вихрем несусь к раздевалке. Через час занятия, а мне нужно вымыть три танцкласса. На ходу снимаю пальто и вешаю в шкафчик. Из спортивной сумки достаю легинсы, топ с футболкой и кроссовки. Скидываю свитер и джинсы, аккуратно убираю их в сумку и прячу её в шкафчике. Можно, конечно, оставлять сменные вещи здесь постоянно, но с нашей жизнью мы должны быть всегда наготове: схватил и побежал. Разбрасываться вещами нам не по карману. Каждая вещь бесценна.

– Варя, зайди ко мне, – слышу голос директрисы.

– Хорошо, – отвечаю, спешно натягивая легинсы. Накинув футболку поверх топа, я направляюсь к ней.

Захожу в кабинет и, как всегда, бросаю свой взгляд вдоль стены. На полках стоят статуэтки, штук десять, не меньше – каждая за первое место в танцевальных конкурсах. Стены увешены грамотами о достижениях и развитии её танцевальной школы.

Вот о чём я мечтаю всю свою жизнь, достичь всего этого. Закончив академию хореографии, я так и не успела открыть свою школу танцев.

Тяжело вздохнув, спрашиваю у Людмилы Николаевны:

– Что-то случилось?

– Варя, когда ты принесёшь документы? – строго спрашивает она, смотря поверх очков. – Мне нужно оформить тебя на работу.

Я невольно прикусываю щёку изнутри, словно пытаясь остановить поток нервных импульсов. Мозг лихорадочно заработал, выискивая правдоподобный ответ.

– Людмила Николаевна, мне вернули бланк на восстановление паспорта. Нашли какую-то ошибку. Теперь нужно сходить туда, переделать его и подать заново, – вру я, не моргнув глазом, но стыд жжёт изнутри, словно раскалённый уголь.

– Варя, у нас скоро проверка, и если узнают, что ты работаешь неофициально, мне влепят такой штраф, что тебе придётся работать бесплатно.

– А вы мне скажите, когда они приедут, и я просто не выйду в этот день.

– Варвара, ты ведь понимаешь, что я плачу тебе из своего кармана, а не из бюджета школы, – складывает руки на груди, подчёркивая серьёзность разговора.

– Понимаю, – бормочу я, опуская голову.

– Это, конечно, не большие деньги, но всё же. Ты мне обещала через месяц принести документы. Я тебя пожалела и согласилась, а прошло уже сколько? Полгода.

Молчу, не находя слов в своё оправдание.

Она садится в своё кресло и тяжело вздыхает, словно от безысходности, гася мои капли надежды.

– Даю тебе ещё месяц. Если не принесёшь документы, нам придётся попрощаться.

– Спасибо, – без особой радости произношу я.

Натираю зеркала до блеска, но блестят мои глаза – от слёз, которые предательски стекают по моим щекам. Как же я устала… Больше нет сил. Снова надо будет искать новую работу, унижаться, просить, чтобы взяли без документов.

Развернувшись к зеркалу спиной, скольжу вниз, медленно оседая. Утыкаюсь лицом в колени и начинаю горько рыдать от бессилия. Не могу больше это держать в себе.

Вечная ложь. Обман хороших людей, что протягивали руку помощи. Постоянное бегство, прятки от невидимого врага. Даже полиция была куплена ими…

Три дня после побега мы жили в страхе. Жили в самых дешёвых отелях и питались едой из автоматов, боясь где-то засветиться. Наконец решили пойти в полицию, чтобы заявить обо всём. Пока мы ждали, Поля пошла в туалет и случайно услышала телефонный разговор следователя. Он кому-то докладывал: "Они у нас. Приезжайте".

Мы вылетели из участка, как пробки из бутылки шампанского. Запрыгнули в первый попавшийся автобус. Пять пересадок, смена одежды, причёсок – всё, чтобы запутать следы, избежать вездесущих камер. Так мы и оказались в этом городе, надеясь затеряться в нём.

– Варя, почему ты плачешь? – спрашивает Кира, поглаживая меня по голове.

С этим милым созданием мы познакомились, когда я только начала здесь работать. Она задерживалась после занятий, оттачивая свой танец для предстоящего выступления. В её движениях были явные ошибки, переходы нечеткие, и я решила ей помочь. Когда не было смены в баре, я оставалась вместе с ней после занятий и тренировала её.

– Я ушибла коленку, – отвечаю я, поднимая голову.

– Было очень больно? – она присаживается рядом.

– Да, очень, – вытираю слёзы, – но уже прошло, – пытаюсь ей улыбнуться.

Внезапно дверь распахивается, и в класс заходит Кирина группа.

– Это хорошо, что больше не болит. Не плачь, – Кира поднимается и бежит к своим подругам.

Схватив тряпку и средство для стёкол, выхожу в коридор. Мимоходом заглядываю в приоткрытую дверь свободного класса и замираю. Мужчина, прислонившись ладонью к зеркалу, увлеченно разговаривает по телефону. Моему возмущению не было предела. Я встаю ни свет ни заря и за гроши драю эти зеркала до блеска, а этот нахал вот так бесцеремонно их пачкает! Прежде чем успела обдумать свои действия, я влетаю в класс с криком:

– Руки убери!

Брови мужчины сходятся на переносице, и он резко вскидывает на меня свой недовольный взгляд, обжигая своими пугающими черными глазами. Мгновенно сковывая меня диким страхом. На его лице промелькнул хищный оскал, обещающий мне скорую расправу за такое наглое вторжение.

– Перезвоню, – отбивает он собеседнику.

Завершив вызов, он убирает во внутренний карман пиджака свой сотовый и двигается ко мне, окидывая оценивающим, пристальным взглядом. Паника захлёстывает с головой. Лучше бы я ещё раз начистила до блеска зеркала в классе, чем заглянула в эту бездну.

– Откуда, говоришь, нужно было убрать руки? – спрашивает он тихо, но в каждом слове скрытая угроза. – Отсюда? – Он резко хватает меня за шею и припечатывает к холодной поверхности двери. – Или отсюда? – Его пальцы впиваются в ягодицы, сжимая до острой боли.

Паника мгновенно сменяется обжигающей яростью. Кто дал ему право так разговаривать и прикасаться ко мне?

– Руки убери, – говорю, вкладывая в каждое слово своё презрение.

– Вот теперь ты можешь мне это сказать, – произносит он, отстраняясь и отпуская меня.

– Животное, – вырывается у меня.

– Я смотрю, у тебя слишком длинный язык.

– А у Вас, видимо, чересчур короткий, раз вместо слов в ход идут руки, – отчеканиваю, поглаживая ладонью шею.

– Придётся его укоротить тебе, – цедит он сквозь зубы, нависая надо мной.

Мой язык спасает толпа маленьких принцесс, ворвавшихся в класс на репетицию. Пока внимание этого животного было обращено на внезапное вторжение, я юркнула у него под рукой и выбежала из класса.

– Чёрт, опаздываю! – ругаюсь, взглянув на часы.

В раздевалке быстро переодеваюсь и пулей вылетаю из школы, мчась к автобусной остановке.

Следующая остановка моей лживой жизни – это бар «Киски». Ужасное место. И выбора у меня нет. Делаю глубокий вдох и захожу в автобус.

Глава 3_ Варя

Перед открытием бара идут приготовления: бармены заполняют полки бара, повара делают заготовки к заказам, а официанты, вместо уборщиц, убирают зал, жертвуя собственным временем ради хозяйской выгоды.

– Девочки, Света и Лена заболели, так что сегодня нагрузка двойная, – говорит Степан Анатольевич, листая свой блокнот.

– Оплата тоже будет двойной? – не удерживаюсь я.

– Конечно, – смеясь хрюкнул он, поднимая свои поросячьи глазки. – Чаевые в двойном размере.

Вот же свинья.

Фыркнув про себя, продолжаю натирать столик. Всегда так: обещает золотые горы, а в итоге выкручивается как уж на сковородке. Главное – чтобы клиенты остались довольны, а персонал – дело десятое, на них можно сэкономить. Ну, ничего, скоро откроемся, посмотрим, как запоет, когда к нему будут ходить посетители с недовольными лицами из-за несвоевременного заказа или хамства.

С заказами, может, ещё справимся, а вот не нахамить будет сложно. Форма здесь похлеще, чем в стрип-клубах. Короткая клетчатая юбка, рубашка без рукавов, кокетливые кошачьи ушки и громоздкие ботинки на платформе завершают этот развратный образ.

Ужас.

Бросив взгляд на часы, убеждаюсь, что до начала смены ещё достаточно времени, чтобы сделать один звонок. Пристроившись за самый дальний столиком, достаю из потёртой поясной сумки сотовый и, не мешкая, набираю по памяти номер лучшей подруги детства.

– Алло, – доносится её голос.

– Даша, привет, – шепчу, будто нас могут подслушать.

– Варя, это ты?! – визжит она от радости.

– Да, тихо ты.

– Боже, я думала, вас тоже убили, – выдыхает она с облегчением. – Я немного в курсе, что случилось. Слышала разговор отца.

– Нам удалось сбежать, – говорю ей, потирая лоб.

– Варечка, как я рада! – шмыгает носом. – Ты в курсе, что вы числитесь без вести пропавшими?

– Подозревала, – усмехаюсь я. – Кто всё разгребал? Отца похоронили?

– По разговору я поняла, что Михаил Сергеевич всем занимался, – шепчет она. – Ты видела их? Знаешь, кто это сделал? – начинает засыпать вопросами.

– Нет, – мотаю головой. – Мы ничего не видели, только слышали.

– Может, в полицию заявить?

– Пытались, но и оттуда сбежали. Нас хотели кому-то передать, но не служителям закона.

– Боже… – испуганно выдыхает она.

– Дашуль, можешь мне достать номер Михаила Сергеевича?

– Ты уверена, Варь? Он мне не нравится, – шепчет.

– Он был хорошим другом отца, я думаю, он нам должен помочь.

– А вы где? Хотя, не надо, не говори, – поспешно добавляет она. – Давай сделаем, так. Я постараюсь выяснить побольше о Михаиле Сергеевиче, и если ничего подозрительного не будет, постараюсь найти его номер.

– Хорошо, – отвечаю, еле сдерживая слёзы.

– Варь, у вас деньги есть? Давай скину или передам.

– Не надо, скидывать некуда, а передавать опасно. Мы подрабатываем понемногу в разных местах, на еду хватает.

– Понятно.

– Ладно, мне пора. И спасибо тебе, Дашуль.

– Пока не за что, – шмыгает носом. – Варь, ты хоть пиши иногда, что всё ок. Ладно?

– Постараюсь. Номер мой не записывай, а лучше выучи и удали.

– Поняла, всё сделаю. Люблю тебя!

– И я тебя, – сбрасываю вызов.

Выхожу в зал, и начинается ад. Заказ за заказом. Беготня к столикам, от столиков к бару, от бара на кухню и так по кругу.

Ближе к вечеру обстановка начинает накаляться, и хорошо выпившие посетители начинают буянить и приставать к официанткам.

– Эй, киска, подойди сюда, – зовёт меня парень, который сидит за моим столиком.

– Минуту, – бросаю через плечо.

Сгружаю грязную посуду на стол в кухне и бегу к шестому столику, вынимая из сумки блокнот с ручкой.

– Слушаю вас, – натягиваю улыбку.

– Посиди с нами, киска, – ухмыляется рыжий.

– Не могу, я работаю, – отвечаю твёрдо, чеканя каждое слово.

– Да ладно? – хохочет он вместе со своими дружками. – А мы думали, ты тут просто задницей вертишь.

Придурки.

Стараюсь не смотреть на них, но краем глаза вижу, как рыжий что-то шепчет своим дружкам, и они снова заливаются смехом. Глубокий вдох, медленный выдох.

– Вы будете что-нибудь заказывать? – спрашиваю немного грубо.

– Ты чего это, Киса, дерзишь? – хватает за запястье и со всей силы дёргает на себя.

Теряю равновесие и падаю на него, выставляя свободную ладонь вперед, упираясь в его плечо. Отчаянно пытаюсь вырваться.

– Отпусти, – шиплю сквозь зубы, чувствую, как боль пронзает запястье.

Он же, ухмыляясь, сжимает руку еще сильнее, почти до хруста. В глазах мелькает нездоровый блеск.

– А если не отпущу, что тогда? – скользит похотливым взглядом по моей груди и облизывается.

И тут моё терпение лопается, словно мыльный пузырь. Действую машинально, как учил отец, мой тренер по самообороне. Вкладываю всю ярость и бью основанием ладони прямо в нос. Хватка ослабевает, и я вырываюсь из его захвата.

– Сука! Да я тебя грохну, тварь!

И тут моя выдержка окончательно летит в тартарары. Хватаю со стола бокал с пивом и выливаю ему на голову. К счастью его дружки, заливаются от смеха, не обращая на меня внимания.

– Ты уволена! – орёт хозяин бара и указывает на выход.

– Да ради бога! – огрызаюсь в ответ, швыряю ручку на стойку и, не оборачиваясь, направляюсь в подсобку переодеваться.

Сменив форму на свою одежду, принимаюсь пересчитывать чаевые. Зарплату за эту смену мне теперь точно не видать, хоть это заберу. Поджимаю губы, отчаянно сдерживая слёзы. Сумма вышла смехотворная, хватит лишь на пару дней. Слезы предательски обжигают глаза. Ну и дура же я! Не смогла сдержаться. Из-за какой-то пьяной свиньи лишилась работы.

– Лёш, открой, пожалуйста, заднюю дверь, – прошу нашего грузчика, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– А чего не через главную? – удивляется он.

– Да я там одного в нос ударила, и пивом его облила, – пожимаю плечами. – Скорее всего, караулит у выхода.

– Может, подождёшь, пока я закончу и провожу тебя? – предлагает он.

– Не надо, – мотаю головой. – Я сейчас быстро до остановки добегу, а там в автобус прыгну.

– Ну смотри, – открывает мне дверь, и я, оглядевшись, срываюсь с места, бегу к автобусной остановке.

Автобус, как назло, уезжает перед самым носом. Жадно вдыхаю прохладный ночной воздух, и взгляд невольно скользит в сторону бара . Чёрт. Из полумрака в мою сторону идёт парень. Натягиваю шарф выше на лицо и отворачиваюсь в другую сторону.

– Милая, куда путь держим? – от этого приторного голоса прикрываю глаза.

Молчу.

– Ты чего, глухая? – хватает за локоть, разворачивая меня. – Да вы гляньте, это же та самая Киса!

– Отвали, – пытаюсь освободить локоть.

– Вован, вот она! А мы её там ждём! – заорал друг рыжего.

Боковым зрением улавливаю, что возле нас тормозит машина. Робкая надежда вспыхивает внутри, заставляя повернуться в поисках помощи, но вместо спасения вижу, как из распахнутой двери вываливается третий дружок.

– А ну-ка поехали с нами, – тянет меня за локоть, не церемонясь.

– Отпусти меня! – отчаянно пытаюсь вырваться.

– Держи её крепче! – орёт Вован, неспешно приближаясь к нам.

Сзади меня хватает парень, который вышел из машины, другой начинает наклоняться, чтобы схватить за ноги. Я отталкиваюсь от земли, приподнимая ноги, и бью ногами парня напротив, а того, что держит меня сзади, со всей силы бью затылком в нос.

Спасибо тебе, папа.

Голова начинает кружиться от такого удара, но, почувствовав, как ослабевает хватка, я судорожно пытаюсь понять, куда бежать.

– Сука, – слышу злобное шипение.

Убежать не успеваю. Меня хватают за волосы и бьют по лицу, швырнув на землю. От боли перед глазами всё плывёт. Чувствую, как меня подхватывают под руки, за ноги и тащат к машине.

– Строптивая какая. Сейчас мы тебе во все твои дырки напихаем.

Страх бьёт с новой силой. Я понимаю: если сдамся, мне конец, а без меня Полина точно пропадёт.

Собираю последние крохи сил и начинаю истошно кричать, отчаянно брыкаться.

– Эй, парни, у вас всё в порядке? – слышу мужской голос.

– Да, дядя, езжай куда ехал. Это моя сестра, не хочет домой ехать.

– Помогите! – воплю из последних сил.

Внезапно я резко падаю на свою пятую точку и скулю от дикой боли в копчике.

– Валим отсюда!

Из-за гула в ушах не могу понять, кто кричит, а от боли слёзы катятся градом, застилая всё вокруг.

– Ты в порядке? – вопрос пробивается сквозь гул в ушах, слова далекие и нечеткие. Сквозь пелену вижу размытый силуэт склонившегося надо мной мужчины. Тёплая ладонь касается моей щеки, и я замечаю на левом запястье часы и татуировку в виде знака бесконечности.

Инстинктивно дёргаюсь и отползаю назад. Пытаюсь рассмотреть мужскую фигуру, но не выходит – слёзы застилают глаза, а в голове помутнение. Чувствую только знакомый запах парфюма.

– Поехали, – говорит он. От страха отчаянно мотаю головой.

Глава 4_ Варя

Месяц подходит к концу, и нам пора собирать вещи, так как продлить аренду квартиры нам не на что. Две недели я провалялась дома. Мой вид оставлял желать лучшего – багровый, расплывчатый синяк изуродовал пол-лица. Появиться в школе в таком виде я просто не могла, распугала бы всех детей. Копчик и кисть до сих пор отзываются тупой, ноющей болью.

До сих пор не понимаю, как мне тогда удалось подскочить с места и запрыгнуть в автобус. Видимо, в моей крови было столько страха, что я всей боли не ощущала и поэтому смогла убежать даже от своего спасителя. Или не спасителя? Его короткое: «Поехали» испугало меня не меньше, чем те, кто напал. Куда поехали? Зачем?

Достаю спортивные сумки и начинаю складывать наши вещи. Одна сумка у нас всегда наготове, на случай, если вдруг снова придётся бежать в никуда.

Слышу, как хлопает входная дверь и следом топот ног. Выглядываю из-за створки шкафа и вижу в дверном проёме Полину:

– Привет, – говорит радостно. – Вещи можешь не собирать, я всё решила.

– В смысле решила? – захлопываю створку шкафа и пристально смотрю на сестру.

– Я нашла деньги и отвезла Тамаре Николаевне. Хватило на три месяца, и вот ещё остались, – кладёт деньги на комод.

Перевожу взгляд с неё к деньгам и обратно. Откуда у восемнадцатилетней девушки, моющей посуду в ресторане, такие деньги?

– Откуда деньги, Полина? – спрашиваю, еле сдерживая ярость, клокочущую в груди.

– Хозяин ресторана… оказался добрейшей души человек. Он дал в долг и будет из зарплаты вычитать. И ещё сказал, что я могу подрабатывать официанткой, у них они хорошо получают.

– И сколько тебе придётся работать официанткой, чтобы отдать этот долг?

– Не знаю, – пожимает она плечами.

– Полина, на каких условиях ты брала деньги в долг?

– Никаких. Сказал, просто будет вычитать из зарплаты.

– Сколько лет он будет вычитать, всю жизнь? – опускаюсь на кровать, закрываю лицо ладонями. – Когда ты начнёшь думать, прежде чем что-то делать? – срываюсь я на крик. – Ты взяла деньги и даже не обговорила условия!

– Я хотела как лучше! – в голове Полины звучат истеричные нотки.

– А вышло, как всегда.

Полина открывает и закрывает рот, словно выброшенная на берег рыба, но ничего не говорит. В глазах собираются слёзы от обиды, но жалости к ней я не чувствую ни капли. Скорее, наоборот, во мне клокочет желание придушить её собственными руками. Не выдержав моего испепеляющего взгляда, она резко разворачивается и, хлопнув дверью так, что задрожали стёкла, вылетает из квартиры.

Вибрация телефона вырывает меня из поглощающей злости. Потянувшись к тумбочке, беру телефон, надеясь увидеть имя Даши. Но на экране высвечивается неизвестный номер. Звонок обрывается, и тут же раздаётся снова. Немного подумав, решаюсь ответить:

– Алло.

– Варя, привет, это Таня из бара «Киски».

Холодок пробегает по спине. Откуда у неё мой номер? Его знают только Поля и Даша, я даже Людмиле Николаевне не решалась его давать. Но тут вспоминаю, что однажды мне пришлось позвонить напарнице, чтобы предупредить об опоздании, и как умоляла никому не говорить мой номер. Раз звонит сама, значит, слово сдержала.

– Привет. Что случилось?

– Тут эти приходили… которые к тебе приставали, помнишь?

Ритм сердца ускоряется до предела. Непроизвольно потираю левую сторону лица.

– Помню. И что они хотели? – спрашиваю я осторожно.

– Они просили денег тебе передать, за моральный и физический вред.

– Чего? – вырывается у меня, не веря своим ушам.

– Да. Они просили денег тебе передать, – повторяет она медленно.

– Мне не нужны их деньги! – выпаливаю я, хотя очень нужны. Но подозреваю, что это может быть ловушка. С чего вдруг эти отморозки решили заняться благотворительностью?

– Слушай, Варь, с ними был мужчина, такой высокий, темноволосый и очень красивый. Они явно его боялись и просили передать, что извиняются.

– С мужчиной? – в голове моментально всплывает образ мужчины, который меня спас.

– Да. В костюме и очень серьёзный.

Чёрт. Может, они действительно решил извиниться таким странным способом?

– Сегодня вечером приеду, – выпаливаю, пока не передумала.

– Ну и молодец, – радостно отвечает Таня. – Сумма не маленькая, – шепчет напоследок.

– Хорошо, – отключаю вызов.

А если это ловушка?

До самого вечера терзают сомнения, но всё-таки склоняюсь к тому, что надо рискнуть. Деньги нам очень нужны.

Пока собираюсь, возвращается Полина. Даже не спрашиваю, где она пропадала, знаю, что после наших ссор идёт гулять в парк и всё обдумывает.

– Ты куда? – взволнованно спрашивает она.

– Из бара звонили, сказали, те отморозки принесли деньги в качестве извинений.

– Я с тобой, – взволнованно произносит Поля.

– Нет, Поль, это может быть ловушка, – отрезаю твёрдо, стараясь пресечь любые возражения.

– Тем более. Я не пойду внутрь, просто понаблюдаю со стороны. Если что-то покажется подозрительным, сразу позвоню тебе.

Возможно, она и права. Взглянув на неё, понимаю, что она настроена решительно. Если не возьму, она просто увяжется следом.

– Если что-то пойдёт не так, ты сразу уедешь, поняла?

– Да, – кивнула она.

– Руки покажи, а то я тебя знаю, наверняка фиги в карманах крутишь.

Закатив глаза, она неохотно вынимает руки из карманов, демонстрируя ладони.

– Я поняла, – произносит твёрдо, но я всё равно прищуриваюсь.

– А теперь пообещай. А то потом скажешь, что ты всё поняла, но всё равно решила сделать по-своему, – она закусывает губёшки, задумавшись.

Я так и знала.

– Ладно. Обещаю, – наконец говорит она и распахивает входную дверь.

По дороге к бару обсуждаем план действий. И я искренне надеюсь, что Поля будет его придерживаться.

Оставив её на противоположной стороне улицы, я перебегаю дорогу и, оглядываясь, направляюсь к бару. Вроде никого подозрительного. Войдя внутрь, тут же сталкиваюсь с Таней.

– Иди к Степану Анатольевичу, он тебя в кабинете ждёт, – бросает она, направляясь к столику принимать заказ.

Скольжу взглядом по заполненным столикам, направляюсь к хозяину бара. Дверь кабинета распахнута, и я с опаской заглядываю внутрь.

– Заходи, чего в дверях топчешься, – рявкает он, заметив меня. – Вот, тебе просили передать, – протягивает конверт.

Убедившись, что он один, смело захожу внутрь.

– А за смену заплатить не хотите? – осмеливаюсь я, забирая конверт с деньгами.

– Ишь ты, смелая какая стала, – он встаёт с кресла и идёт к сейфу, по пути ядовито произносит: – Ёбаря, смотрю, себе нашла, – хмыкает. – Видимо, глубоко берёшь, раз так за тебя впрягается, – отсчитывает купюры и бросает их на край стола.

Меня передёргивает от его слов. Стискиваю зубы, чтобы не выплюнуть колкость в ответ. Не хочу испытывать удачу – она не вечная, а в нашем случае очень редкое явление.

Убираю деньги в карман толстовки и молча ухожу.

– Сучка неблагодарная, – доносится мне в спину на прощание.

Выхожу на улицу, натягиваю на голову капюшон толстовки и бегу к Поле, которая, вцепившись в телефон, переминается с ноги на ногу. От счастья и надежды, что нам всё-таки повезло, выбегаю на пешеходный переход, не посмотрев по сторонам.

Визг шин.

Резко поворачиваю голову и вижу, как на меня несётся машина, ослепляя фарами. Не успеваю даже вскрикнуть, как от удара оказываюсь на асфальте, прямо на своей пятой точке.

Поднимаю взгляд и сквозь пелену боли пытаюсь разглядеть, кто за рулём, но яркий свет фар не даёт этого сделать. Водительская дверь распахивается, и это срабатывает как старт к действиям. Забыв о боли, вскакиваю и лечу со всех ног к Полине. Слышу лишь яростный вой клаксонов и пронзительный крик:

– Варя, стой!

Холодею от страха. Кто это? Это всё-таки была ловушка? Не оборачиваюсь и бегу к Полине. Хватаю её за руку, и мы уже вместе бежим, куда глаза глядят.

– Стой, Варя. За нами никто не гонится, – запыхавшись, останавливает она меня.

Останавливаемся возле каких-то гаражей и, прислонившись к одному из них спиной, пытаемся отдышаться.

– Кто это был?

– Не знаю, – растеряно оглядываюсь.

– Ладно, – вздыхает Поля. – Ты сильно ударилась?

– Вроде нет, – ощупываю ушибленное место. – Ты его разглядела?

– Нет. Я так испугалась за тебя, что смотрела только на тебя.

– Поехали домой, – говорю я, чувствуя, как дрожат колени. Поля берёт меня под руку, и мы идём к автобусной остановке.

Добравшись до дома, мы первым делом стали пересчитывать деньги прямо в коридоре.

– Варь, давай продлим аренду, пожалуйста, – умоляюще смотрит она. – Я не хочу переезжать.

– Ты и так продлила на три месяца. Нужно отдать твой долг, Поль. Здесь как раз хватает.

– Свой долг я отработаю. Отложи их на аренду. Я здесь подружилась с Надей из соседнего подъезда. Хоть что-то стало налаживаться. Не хочу отсюда уезжать.

– Хорошо, но теперь будем платить ежемесячно. Если придётся бежать, хоть какие-то деньги останутся.

– Спасибо, спасибо, – крепко обнимает меня.

– Я пойду погуляю, – говорит Поля и уходит из квартиры.

После душа ложусь в кровать. Левое бедро начинает болеть. Только не это. Скоро я превращусь в один сплошной синяк.

Так, на полгода деньги есть на оплату квартиры. Уже неплохо. Осталось дождаться звонка Даши, а там, глядишь, и дядя Миша поможет. От этих размышлений отвлекает мелодия моего сотового. Номер неизвестный. Кто это? Хмурюсь, глядя на экран. Звонок обрывается, и тут же начинает звонить снова. Смотрю на него так, будто номер определится, и я пойму, кто звонит. Пока я решалась, ответить или нет, звонок прекращается, и тут же приходит сообщение: «У меня есть кое-что твоё, Варя. Перезвони».

От леденящего душу страха вынимаю сим-карту из телефона и с хрустом ломаю её.

Боже… кто это?

Глава 5 _ Варя

Полгода спустя.

– Варя, подъем! Опаздываешь к Кире, – доносится сквозь сон голос Поли.

Я словно пружина вскакиваю с кровати и несусь в душ, действуя на автомате.

Пять месяцев назад мне всё-таки пришлось уйти из танцевальной школы. Двухнедельное исчезновение и невозможность предоставить документы были жирной точкой в решении Людмилы Николаевны. Но, сжалившись надо мной, она предложила дополнительно заниматься с Кирой – её родители как раз искали педагога. Она представила меня им как студентку пятого курса и настоятельно рекомендовала мою кандидатуру.

Признаться, я была удивлена этим предложением. Оказалось, она видела меня, когда я помогала Кире подготовиться к конкурсу. Она прекрасно видела мой интерес к танцам, занятиям и самой школе.

И вот, уже пять месяцев я занимаюсь с Кирой, вкладывая в нее всю душу. Скоро у неё соревнования, чем я очень горжусь.

Выйдя из душа, прямиком направляюсь на кухню, откуда уже доносится аромат кофе. Полина, с недоеденным бутербродом в руке, смотрит в одну точку, словно пытается разглядеть там ответ на мучащий её вопрос. Наливая себе кофе из турки, украдкой поглядываю на сестру. В последние дни она часто уходит в себя.

– О чём задумалась? – спрашиваю, присаживаясь напротив.

– Да так, – отмахивается она, – ничего серьёзного, – и придвигает ко мне тарелку с бутербродами.

– Поля!!!! – напрягаюсь, чувствую подвох.

– С Игорем поругалась.

– Понятно, – расслабляюсь, откусывая бутерброд.

Уже месяц Поля встречается с парнем. Я была рада. В свои восемнадцать ей просто необходимо общаться со сверстниками и хоть какая-то отдушина от груза проблем.

– Ты сегодня работаешь? – спрашиваю, бросив взгляд на часы.

Ставлю грязную посуду в раковину и иду в спальню одеваться. Полина следует за мной.

– Да, у меня вечерняя смена, – отвечает она, прислоняясь к дверному косяку.

– Не нравятся мне твои вечерние смены, – ворчу, открывая шкаф и доставая свитер и джинсы. Несмотря на то что сейчас первый месяц весны, холодный ветер не отступает.

– Зато платят нормально, – без особой радости отвечает Поля.

– Да, но возвращаться ночью домой… опасно, – достаю из шкафа спортивную сумку со сменной одеждой и направляюсь в прихожую.

– Меня Игорь встречает и провожает до дома, – говорит она, следуя за мной.

– Вы же поругались? – натягиваю сапоги, накидываю пальто и обматываю шею шарфом, пристально смотря на сестру.

– И что? Не бросит же он меня теперь, чтоб я одна ночью добиралась.

Что-то она темнит. Но времени на выяснение правды нет – и так опаздываю.

– Ладно, я убежала, – чмокаю её в щёку и выхожу.

До Кириного дома добираюсь за два часа. Они живут за городом, но оплата занятий покрывает дорогу. У порога меня встречает Мирослава, Кирина мама – длинноногая блондинка, облаченная в элегантный бежевый брючный костюм. В первый день она настояла на имени и «ты», сказав, что разница в возрасте у нас незначительна.

– Привет, замерзла? – распахивает она дверь, пропуская меня в дом.

– Привет. Немного, – улыбаюсь.

– Пойдём чаем угощу. Согреешься немного.

– Не надо. Я сейчас от танцев с Кирой согреюсь, – смеюсь.

– Успеешь, пошли, – она ведёт меня за собой. – Тимур вчера в командировку укатил, а мне скучно. Хоть с тобой поболтаю.

– А ты, кроме мужа, ни с кем больше не общаешься? – выпаливаю и тут же прикусываю язык. Варя, вот же блин!

– Общаюсь, – смеётся она, и я облегченно выдыхаю. – Но со змеиным клубком лучше общаться редко и нужно обдумывать каждое слово.

– Понятно, – улыбаюсь, стараясь скрыть смущение.

– Расскажи о себе, – Мирослава ставит на стол две чашки с дымящимся чаем и достаёт из холодильника пирожные.

– Да особо нечего рассказывать, – пожимаю плечами.

– Ты из этого города? – садится напротив меня.

– Нет, – кручу головой, – Наши родители умерли, и мы с сестрой переехали сюда. Вот теперь выживаем, как можем, – прикусываю губы, чтобы не расплакаться.

Мирослава вызывает какое-то странное доверие, и мне отчаянно хочется поделиться с ней, но я не могу себе этого позволить. Слишком рискованно.

– Мне очень жаль, – кладёт свою ладонь поверх моей и нежно сжимает.

– Я тоже не из этого города. Меня сюда Тимур привёз, – смеётся. – И вот теперь приходится выживать в змеином клубке.

Понимаю её, как никто другой. Я тоже терпеть не могла эти сборища. Все только мило улыбаются, а в душе всех ненавидят. Я любила проводить свободное время в своём танцевальном классе.

– Сколько лет твоей сестре?

– Восемнадцать. У нас разница пять лет.

– Хорошо, когда есть сестра или брат, – задумчиво произносит она. – А у меня никого.

– Ну как же? У тебя муж, дочь…

– Сейчас да, и я их безумно люблю, – она блаженно улыбается.

– Варя, ты пришла! – звонкий голос Киры заставил меня вздрогнуть. Она моментально запрыгивает ко мне на колени.

– Привет, солнышко, – крепко обнимаю её.

– Пошли скорее заниматься! – спрыгивает с моих колен и тянет за руку.

– Кира, дай Варе чай допить, – Мирослава произносит строго, но любя. – Подожди её в танцевальном классе, она сейчас придёт.

– Хорошо! – Кира лучезарно улыбается и убегает.

– Боже, Тимур её так балует, ни в чём отказа нет. Он даже свой спорт зал переделал под танцевальный класс.

– Это же прекрасно, – улыбаюсь. – У меня тоже дома был оборудованный класс.

– Варя, ты ведь не из простой семьи, верно?

– Нет, – тихо отвечаю и опускаю голову, складывая ладони и протискивая их между колен.

– Я не буду тебя ни о чём расспрашивать. Если захочешь, расскажешь сама. Просто знай, что мне можно доверять.

– Спасибо.

– Ладно, пойдём, а то Кира уже заждалась, – встаём и направляемся в танцевальный класс.

Два часа отрабатываю с большим удовольствием. Иду к автобусной остановке, наслаждаясь лучами солнца. В кармане начинает дребезжать телефон. Достаю и вижу номер Даши:

– Привет, – отвечаю на звонок.

– Привет, дорогая. Как вы там?

– Держимся, – улыбаюсь.

– Он всё ещё не вернулся, – шепчет она, – Варь, мне всё больше не нравится, что он уехал за границу, как только началось расследование.

– У него бизнес за границей.

– Понятно, – тянет она с сомнением.

Номер его она нигде не может добыть, а в офисе ей сказали, что он уехал. Теперь приходится ждать его возвращения. Выпытывать номер у кого-то – большой риск. Замешан, может быть, кто угодно.

– Если деньги нужны, скажи, придумаем, как передать, – предлагает Даша.

– Не надо. Я сейчас нашла нормальную работу, вроде хватает.

– Ладно, мне бежать пора, не пропадай, – и кладёт трубку.

Если началось расследование, может, они что-то найдут. И почему так поздно? Боже, помоги, подскажи, что мне делать.

Вздрагиваю от вибрации телефона в моей руке. Полина. Что случилось? Она же должна быть в ресторане.

– Алло.

– Варя, Варечка, – смешно шепчет она. Прикрываю глаза, – приезжай, пожалуйста. У меня проблемы.

– Что случилось? – сдерживаю панику из последних сил.

– Я тебе сейчас эсэмэской адрес скину. На входе скажешь, что к Амиру Дамировичу.

– С тобой всё хорошо?

– Да, – шепчет она.

– Жду адрес.

Твою мать, Полина. Куда ты опять влипла?

Глава 6_ Варя

Приехав по адресу, который прислала Полина, стою и смотрю на вывеску: Клуб «Подземелье». Даже до меня доходили слухи об этом месте. Это один из самых известных клубов, где вечерами проходят бои без правил, а после боя все веселятся на танцполе, стирая грани между победой и поражением.

Амир…одно лишь имя как ночной кошмар. Но таких Амиров – легион, хотелось верить, чтобы хоть как-то унять нарастающую панику.

Неужели судьба настолько жестока?

Глубоко вздыхаю и медленно выдыхаю. Тщетная попытка усмирить предательскую дрожь, сковавшую тело. "Все будет хорошо", – прошептала я, словно молитву, хотя внутренний голос отчаянно кричал об обратном.

Толкнув тяжелую дверь, вхожу внутрь. Лысый амбал с бычьей шеей окидывает меня взглядом с головы до ног. В уголках его губ заиграла похотливая усмешка.

– Я к Амиру Дамировичу, – стараюсь говорить твёрдо и уверенно.

– Новая ринг-герл?

– Кто? – хмурюсь, не понимая, кто это.

– Или официантка? – ухмылка стала ещё шире.

– Нет, – процеживаю сквозь зубы. – По личному вопросу.

В миг вся похоть схлынула с лица, уступив место настороженной серьёзности.

– Проходите. По лестнице на второй этаж, потом налево до конца.

Проскользнув мимо него, я оказываюсь в огромном зале, где с потолка свисает каскад цепей, рассекающих пространство и образующих зловещий коридор. Слева установлен ринг, окружённый трибунами, справа возвышается большой круглый бар, а вокруг него – танцпол. Прямо по цепному коридору вижу лестницу, ведущую на второй этаж.

– Малышка, заблудилась? – прозвучал грубый мужской голос.

Резко поворачиваю голову влево и вижу, как ко мне направляется здоровяк в одних шортах с полотенцем на шее.

– Нет. Я к Амиру Дамировичу, – произношу его имя как спасение.

Здоровяк притормаживает, а я ускоряю шаг, направляясь к лестнице.

Спешно перебираю ногами по ступенькам, ни разу не оглядываясь. Сердце бешено колотится в груди, отбивая лихой ритм панического танца. Поднявшись, поворачиваю налево и лечу прямо по коридору, боясь ещё кого-нибудь встретить. Атмосфера этого клуба пробирает до костей, заставляя внутренне содрогаться. Что Полина забыла в этом месте? Внезапно замираю, упершись взглядом в дверь с табличкой «Алиханов Амир Дамирович».

Делаю глубокий вдох и вхожу в кабинет. Первое, что бросается в глаза, панорамное окно во всю левую стену, из которого прекрасно виден ринг. Вдоль окна стоит диван, и два кресла расположенных друг напротив друга. В одном из кресел замечаю Полину.

– Систер! – восклицает она, вскакивая и подлетая ко мне, обнимая за шею.

– Ты в порядке? – спрашиваю, отстраняя её от себя.

– Да, – отвечает она и встаёт рядом со мной. Лишь тогда я замечаю напротив нас мужчину, сидящего вполоборота в кресле. Его локоть опирается о стол, а пальцы касаются виска. Взгляд прикован к белому листу бумаги.

– Твоя сестра полгода назад пришла ко мне и слёзно умоляла дать деньги на операцию для тяжело больной сестры, – дёргаюсь от властного голоса, который мне кажется до жути знакомым.

Что? Непонимающе поворачиваюсь к Полине, но она лишь опускает взгляд. Сжимаю челюсть до лёгкой боли, понимая, что она меня обманула, сказав, что ей дали в долг.

– Но сегодня, как выяснилось, сестра в полном здравии и даже способна отработать долг, – усмехается он.

– Сколько она взяла? – спрашиваю уверенно и дерзко.

Он медленно разворачивается к нам, бросая лист бумаги на стол, и я столбенею, встретившись с бездонной чернотой его глаз. Непроизвольно прикусываю язык – тот самый, который он когда-то хотел мне укоротить.

– Хм, – смотрит на меня строгим, пронзительным взглядом, полным равнодушия. Склоняет голову набок, и на его лице мелькает едва уловимая улыбка.

Узнал?

Прячу руки в карманы пальто, сжимая кулаки. Меня трясёт от его взгляда, в котором невозможно прочитать ни единой мысли.

О чём он думает?

Почему просто не назовёт сумму?

– Пятьсот тысяч, – произносит он. – Вот расписка, которую она написала сегодня, – пододвигает лист бумаги к краю стола.

– Сегодня? – хмурюсь, не понимая. Неужели она снова взяла в долг?

Подойдя к столу, подхватываю лист бумаги и скольжу по строчкам. Почерк, несомненно, принадлежит Полине, но вот фамилия…другая. Молодец. Но стоило мне заметить паспортные данные, кровь закипает в венах. Придушить хочется её прямо здесь и сейчас. Если он решит пробить её данные или, хуже того заявить на неё, нам точно будет конец.

– Пусть она отработает долг в клубе, мытьём полов и посудой, – выпаливаю я, и от моей наглости его брови взлетают вверх.

– Дело в том, что я больше не связываюсь с теми, кто меня уже обманывал, – процедил он, не сводя глаз с Полины.

– В следующий раз будете думать, кому и сколько даёте, – огрызаюсь я. Ей всего восемнадцать. Как, по-вашему, она должна вам их вернуть?

– Это уже не мои заботы, – произносит он сквозь зубы, испепеляя меня взглядом. – Я поверил ей, дал денег. А она воспользовалась моей добротой и обманула, да ещё и делилась своей схемой с другой официанткой.

Прикрываю глаза. Как можно быть такой идиоткой?

– У меня нет таких денег, чтобы вернуть долг.

– Знаю, твоя сестра мне тоже самое пропела, – усмехается. – Поэтому долг ты будешь возвращать не деньгами, – отбивает он жёстко, в голосе сталь, будто с трудом удерживает себя от того, чтобы не вырвать мне дерзкий язык.

– Хорошо. Могу хоть завтра приступить. Только скажите, что я должна делать и какой срок?

– Работая в клубе, ты эти пятьсот тысяч будешь отрабатывать… – задумывается, словно просчитывая все плюсы и минусы. – Примерно год. Мне это надо?

– И как же тогда я должна буду отдать вам долг?

– Тебе крупно повезло, что ты в моём вкусе, – произносит он серьёзно, обжигая каждый изгиб моего тела, скрытого под пальто. – Ты будешь принадлежать мне. И делать всё, что я скажу.

– Что? Я не вещь, чтобы кому-то принадлежать.

– Верно. Но станешь ею. Это будет уроком твоей сестре. Пусть в следующий раз думает, прежде чем обманывать людей и пользоваться чужой добротой.

– Вас вообще не смущает разница в возрасте?

– Нет, – усмехается он, кривя губы.

– А если я откажусь?

– Тогда мне придётся заявить на твою сестру, или пусть отрабатывает с моими парнями после ринга. Им просто необходимо снять напряжение после боя. Выбирай.

Поля судорожно хватает меня за руку, сжимая до боли, а я бросаю на неё испепеляющий взгляд.

– Животное, – шепчу одними губами, едва слышно.

Он ухмыляется, ожидая моего ответа, приподнимая бровь в нетерпеливом вопросе.

Закусываю губу до крови, понимая, что выхода нет. Проблемы за проблемой, такое чувство, что они никогда не решатся. Если он заявит на Полю, нас найдут и убьют, как свидетелей.

И тут в голову приходит идея, отчаянная, но дающая шанс решить нашу основную проблему.

– Поля, подожди меня за дверью, – смотрю на неё, давая понять взглядом, чтобы не перечила.

– Хорошо, – отвечает она, а я возвращаю взгляд мужчине.

В его взгляде проскальзывает явный интерес. Когда Поля выходит за дверь, он склоняет голову набок и произносит, словно хищник, предвкушая добычу:

– Я тебя слушаю.

– Я согласна, но за свою девственность я хочу один миллион рублей, из которых пятьсот тысяч я отдам Вам, а остальное заберу себе, – этого должно хватить, чтобы сделать новые паспорта и навсегда улететь из этой страны.

– Аппетиты растут, – усмехается он, откидываясь на спинку кресла. – Решила воспользоваться случаем и поторговаться?

– Вы о чём?

– Я не люблю, когда меня пытаются обвести вокруг пальца.

– Я не пытаюсь вас обмануть. Нам просто нужны деньги.

– Теперь мне понятно, в кого твоя сестра такая продуманная. И много вы уже таких, как я, обработали по своей схеме?

– Какой схеме? – непонимающе смотрю на него.

Он смотрит на меня долгим, изучающим взглядом. В его глазах читается сомнение, но и какое-то странное любопытство. Я чувствую, как щеки заливаются краской от стыда и гнева. Сглатываю ком в горле, стараясь выдержать его пронзительный взгляд.

– Хорошо, – протягивает он хищно, словно решив подыграть мне.

– Давайте обговорим условия, – говорю я, стараясь говорить, как можно спокойнее, хотя чувствую, что меня просто загоняют в ловушку, из которой не будет выхода.

– Какие условия? – удивляется он.

– В какие дни мы встречаемся и во сколько? Что, если я не смогу в этот день?

Он встаёт и медленно, словно хищник, крадущийся к добыче, направляется в мою сторону. Когда он подходит ближе, я непроизвольно делаю шаг назад, второй, третий и упираюсь спиной в дверь.

– Никаких условий, – протягивает он, обжигая своим властным взглядом. – Ты переедешь ко мне и будешь отрабатывать этот долг круглосуточно. Только потом ты их получишь.

– Какой срок?

– Три месяца, – раскрывает полы моего пальто и рассматривает меня, как вещь на аукционе. – Может, и раньше, как приешься.

Меня трясет от его властного голоса и сказанного. Сглотнув, поднимаю глаза и смотрю на него, спрашивая с отчаянием:

– С Полиной?

– Нет, конечно. Мне не нужны посторонние в моём доме, чтобы мешали приятному времяпровождению, – продолжает меня внимательно рассматривать, останавливаясь взглядом на груди, талии и бёдрах.

Зажмуриваюсь, чувствуя себя униженной и беспомощной.

Неспешно открываю глаза и вижу, как он направляется к панорамному окну, доставая сотовый из кармана пиджака и, развернувшись ко мне, начинает что-то печатать.

– Сейчас ты с моим водителем едешь домой и собираешь вещи. После чего он тебя привезёт ко мне, – поднимает взгляд на меня. – И, Варвара, мне нужна твоя взаимность. Если ты не сможешь переступить через себя, будете с сестрой отрабатывать свой долг с парнями. Им всё равно, в кого пихать свой член после боя.

Сглатываю ком в горле.

– Я постараюсь, – отвечаю ему, опуская взгляд.

– Постарайся. Иди, тебя уже ждёт водитель, – убирает руки в карманы брюк и отворачивается к окну, словно я уже не представляю для него никакого интереса.

Вылетаю из кабинета, словно пушечное ядро, хватаю сестру за руку, и мы идём к выходу.

– О чём договорились? – с тревогой спрашивает Поля.

– Дома поговорим, – говорю резко и грубо, не в силах сдержать нахлынувшие эмоции.

Спешно спускаемся по лестнице, и тут меня вдруг осеняет. Резко останавливаюсь и поворачиваюсь к Полине.

– Ты ему говорила, как меня зовут?

– Нет, – уверенно крутит она головой.

Глава 7_ Амир

– Амир, – взволнованно произносит моя помощница, когда влетает в кабинет, – там Гром приехал… опять побитый.

Раздражение вспыхивает мгновенно. Сколько раз я говорил ей: «Прежде чем врываться, постучи!»?

– Это всё? – спрашиваю, ледяным тоном отрезая её энтузиазм, не отрывая глаз от документов.

– Да, – растерянно шепчет Алёна.

Ощущаю на себе её пристальный взгляд. И чего она ждёт? Ничего нового она не сказала. Руслан… вечно находит приключения на свою голову.

Надеяться, что я растаю от этой новости и разложу её прямо на своём столе? Сколько вместе работаем, а она всё питает иллюзии о взаимности. Не понимая главного: если я позволю себе это, она останется без работы. Не мешаю работу с личным.

– Тогда можешь закрыть дверь с той стороны, – поднимаю на неё убийственный взгляд.

Она выходит, а я поворачиваюсь к окну, выискивая взглядом своего лучшего бойца и друга. Руслан вымещает злость на боксёрской груше возле ринга. Держу пари, у него снова сотрясение после его приключений.

Тяжело вздыхаю. Сколько можно? Когда он уже угомонится?

Поднимаюсь из-за стола и покидаю кабинет, намереваясь вправить мозги этому безумцу.

В коридоре едва не сталкиваюсь с Алёной, выскочившей из своего кабинета, словно поджидая меня:

– Амир, ты обещал позвонить Косте! Ты забыл, что поставку алкоголя задержали на таможне? – выпаливает она скороговоркой, едва поспевая за мной.

Чёрт возьми! С этой девчонкой всё напрочь вылетело из головы.

– Нам на сегодня не хватит? – спрашиваю, не замедляя шаг.

– Боюсь, что нет. После боёв спрос на алкоголь взлетает вдвое. И мы это тоже обсуждали утром… – с упрёком говорит она.

Резко останавливаюсь и бросаю на неё предупреждающий взгляд, напоминая, с кем она разговаривает и что не стоит меня упрекать в чём-либо. Алена осекается, опуская взгляд, понимая, что перегнула палку.

Вот так-то лучше.

Спускаюсь по лестнице и набираю Костю.

– Привет. Выручай.

– Ну, привет. А спросить, как твои дела, друг? – усмехается он в трубку.

– Как твои дела, я и так знаю, каждое воскресенье обсуждаем.

– Ага, каждое воскресенье последней недели месяца? Ладно, что у тебя стряслось?

– Мне нужна партия алкоголя. Сейчас.

– Девочки сегодня будут? – вот же похотливый кобель.

– Будут.

– Ну, тогда отправляй машину на склад, сейчас позвоню им, предупрежу.

– Спасибо.

– Ты знаешь, каких я люблю.

– Знаю, всё устрою, – сбрасываю вызов.

– Отправляй машину на склад к Косте и выбери для него девочек из эскорта. Всё как обычно, – говорю Алёне, которая так и семенила за мной, только уже молча.

– Хорошо, – послушно отвечает она. – И тебе как обычно?

– Мне не надо.

– Не надо?– спрашивает, словно ей послышалось.

Останавливаюсь и поворачиваюсь к ней. В глазах явное удивление вперемешку с непониманием.

– Алёна, соберись и начни работать! С каких это пор мои слова стали для тебя ребусом?

– Я всё поняла, – проблеяла она.

Усмехнувшись, направляюсь в сторону ринга. В работе – кремень, её слушаются беспрекословно, даже побаиваются, а передо мной тушуется как малолетка.

Руслан уже сидит на скамье, понуро опустив голову и разматывая бинты с рук.

– Где опять на кулак случайно налетел? – спрашиваю, приближаясь. – Или ночью с лестницы решил головой вниз прокатиться? А может, бабушка приняла тебя за вора и отдубасила клюкой? – сажусь рядом с ним и упираюсь локтями о колени, поворачивая к нему голову.

– Или, или, – усмехается он. – Не поверишь, – поворачивается ко мне. – Сидел вчера в баре, и до меня докопались четверо. Ну и пришлось свою честь отстаивать.

– Может, хватит уже? Пора новую жизнь начинать.

– Вот именно, хватит, – рычит Руслан. – Не начинай.

– Амир Дамирович, вы что, Полину уволили? – подлетает Оля, заведующая официантками.

– Да, – поднимаю на неё взгляд.

– У неё сегодня смена, а заменить нам некем. Нужно было предупредить заранее, чтобы я кого-нибудь нашла.

– Предложи двойную оплату тем, у кого сегодня выходной, – бросаю я, еле сдерживая гнев. – И хватит бегать ко мне по каждому вопросу. Я тебя нанял, чтобы ты сама решала эти проблемы.

– Поняла, – пролепетала она испуганно и, резко развернувшись, уходит в сторону бара.

– За что ты уволил эту катастрофу? – интересуется Руслан.

– Было за что, – отрезал я, не намереваясь ни с кем это обсуждать.

Я сегодня пришёл в лютую ярость, когда услышал, как эта мелкая пигалица рассказывала другой официантке о том, какой я, видите ли, добрый и понимающий. И советовала ей придумать душераздирающую историю, чтобы выклянчить денег. А если не прокатит – так, мол, может, и девственность предложить. Знаем, проходили. Была уже одна такая у Кости. Потом выяснилось, что она её восстанавливала раз сто и проворачивала эту схему со всеми подряд. Долго мы потом ржали над нашим любителем быть первооткрывателем.

– За драку?

– И за это тоже.

Вообще, давно нужно было её уволить, но каждый раз брала жалостью, когда она со слезами в глазах твердила, как ей нужна эта работа.

– Не она же устраивала драки, – возражает Руслан, глядя на меня.

– Она их спровоцировала.

– Мне кажется, она даже не понимает, как у неё это получается, – смеётся он.

Я невольно зависаю, наблюдая , как мой друг за последний год впервые смеётся.

– Я отменю сегодня твой бой.

– Нет, ты этого не сделаешь, – улыбка тут же слетает с его лица.

– Гром, ты же понимаешь, какие могут быть последствия? Посмотри на себя! На тебе живого места нет! – рычу на него, чувствуя, как гнев поднимается волной.

– Если ты это сделаешь, я всё равно найду другой клуб.

Качаю головой, понимая, что он это сделает. И нам всем будет спокойнее, если Гром останется здесь, под нашим присмотром.

– Ладно. Готовься, – хлопаю его по плечу и ухожу к себе в кабинет, оставляя его наедине с клубящейся в душе тьмой.

Разобравшись со всеми накладными и договорами на поставку, откидываюсь на спинку кресла. Не успеваю прикрыть глаза, как в кабинет влетают два урагана по имени Тимур и Костя.

– Привет, дружище, – жизнерадостно выпаливает Тим. – Что за вид побитый?

– Привет. Да только с бумажной волокитой закончил.

Тимур вальяжно располагается на диване, а Костя идёт к шкафчику. Извлекает оттуда три бокала и бутылку вискаря. Разливая янтарную жидкость, он спрашивает:

– Ты с Громом разговаривал?

– Сказал, если не оставим его в покое, сменит клуб. И он это сделает, – утверждаю, поднимаясь из-за стола.

Прихватив из рук Кости свой бокал с обжигающей жидкостью, я опускаюсь в кресло рядом с Тимуром.

– Не понимаю я его. Убиваться из-за…

– Вот когда сам полюбишь, тогда поймёшь, – перебивает его Тим.

– Ах, да. Забыл, ты же тоже в клубе женатиков, – хохочет Костя. – Хоть Амир ещё со мной в одном клубе холостяков.

– Как тебя вообще после командировки сюда отпустили? – интересуюсь у Тимура , делая глоток виски, согревающего горло приятным теплом.

– Пришлось пообещать неделю отпуска и совместный побег куда-нибудь подальше, – улыбается друг. – Да и она прекрасно понимает, что я не мог пропустить бой Грома.

– Пошли, через пять минут его выход. Он же финалит? – нетерпеливо спрашивает Костя, осушая свой бокал залпом.

– Да, – подтверждаю я, поднимаясь с кресла.

Спустившись к рингу, мы занимаем свои места. Народу, как всегда, много, и все на взводе после трёх боёв.

Костя проскальзывает к судьям, чтобы узнать, кто соперник Грома. По традиции, он всегда завершает бой с победителем. И до сих пор всегда побеждает. Но мы все понимали: чем дальше, тем меньше у него остаётся шансов не стать инвалидом.

Бой выдался очень напряженным. Гром бился из последних сил. Соперник попался достойный. Но когда Бык допустил ошибку, Гром мгновенно воспользовался этим и нанёс ему решающий удар.

Нокаут.

Волна ликующих криков прокатывается по залу. Гром! Гром! Гром…..