Буфетные мыши. Том 1
Иллюстратор Анна Алмазова
Дизайнер обложки Анна Алмазова
© Анна Алмазова, 2025
© Людмила Васильева, 2025
© Анна Алмазова, иллюстрации, 2025
© Анна Алмазова, дизайн обложки, 2025
ISBN 978-5-0065-7080-1 (т. 1)
ISBN 978-5-0065-9650-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Таинственный утренний собеседник. Самое вкусное имя на свете. История про буфет. Образованная особа. Полночь – состязание начинается.
В одном городе, в переулке с забавным названием Нескучаев, жил-был дом. Старый-престарый. Одиноко он стоял среди новых многоэтажных великанов. Двери его жалобно скрипели на ветру, словно о чём-то просили прохожих. Но о чём? Никто не знает…
Ступени на лестнице того дома давно стёрлись и поломались. Так, одной не повезло, когда несли пианино для девочки Оли, а другой досталось от дворника дяди Коли, уронившего на неё ведро с песком. Каждая ступенька помнила свою грустную историю.
В старом доме жил мальчик. Он был не большой и не маленький, а просто очень рыженький, с веснушками на носу. И звали его – Серёжа Веснушкин!
Каждое утро Серёжа просыпался раньше всех и подходил к зеркалу. Сначала он протирал левый глаз, потом правый, корчил смешную рожицу и здоровался сам с собой: «Приветик, Серёга!» Затем он потихоньку пробирался в гостиную и на цыпочках подбегал к большому чёрному буфету. Мама говорила, что ему сто лет в обед, и, наверное, поэтому он так похож на сказочный королевский дворец.
А буфет действительно был сказочным! Какие только богатства не хранились на его бесчисленных полках и полочках. Сквозь хрустальные стёклышки среди фарфоровой посуды сверкали вазочки с леденцами, пастилой, печеньем, пряниками, вафлями – всего и не перечислишь. Ещё тут были забавные выдвижные ящички с орехами на любой вкус: грецкие, арахис и фундук. Наконец скорее узнаем, что находится внизу – на самой большой полке буфета? Там за дубовыми дверцами спрятана старая посуда, не такая нарядная, чтобы выставлять её напоказ. Однако порой даже здесь в кромешной тьме можно было найти кое-что интересненькое, предназначенное для особого домашнего торжества. Угадали? Конечно же, праздничный пирог!
За этими лакомствами и спешил сюда каждое утро Серёжа. Он брал по кусочку вкусненького, приговаривая: «Так, всего по одному, всего по одному!»
И вот однажды, в тот самый радостный день, когда просыпаешься в ожидании гостей и подарков, Серёжа подошёл к буфету, тронул его блестящую медную ручку, но она не поддалась. «А, всё понятненько, – подумал он. – Мама нарочно закрыла буфет на ключ, ведь вчера она испекла праздничный пирог. Эх, мне бы только одним глазком на него посмотреть: с яблоками или с малиной?»
Серёжа ещё раз потянул на себя запертую нижнюю дверцу и с досады легонько ударил по ней. Тогда за дверцей что-то зашуршало, и раздался чей-то тоненький, но чрезвычайно сердитый голосок:
– Что за безобразие? Вы разве не видите – закрыто!
– Вижу, – ответил удивлённый Серёжа.
– А если видите, зачем рвётесь? – спросил голосок.
– Я хотел бы…
– Все чего-то хотят! Замучили просто! Это не дом, а сумасшедший дом! – пожаловался голосок и чуть ласковее добавил: – Вам что же: конфету или орешек?
– Да… нет… – пробормотал Серёжа.
– Как так?
– Я только хотел узнать, что вы делаете в нашем буфете?
– Как? Как вы сказали? В вашем буфете?! – ахнул голосок и запищал столь тонко, что более нельзя было разобрать ни словечка.
– Извините, вы не могли бы пищать немного потише? – попросил Серёжа. – Если моя мама вас услышит, то ей это вряд ли понравится. Честно сказать, вовсе и не понравится.
Голосок разом смолк, а Серёжа в нерешительности замер перед буфетом. На кухне его давным-давно ждал завтрак, но сможет ли он одолеть огромную тарелку каши, не узнав прежде хотя бы имени своего таинственного собеседника?! Ох, едва ли…
– Вы ещё там? – осторожно произнёс Серёжа.
– Представьте себе! – тотчас откликнулся из буфета голосок. – Ведь я здесь живу.
– Вы живёте в нашем буфете? – переспросил Серёжа. Должно быть, он просто ослышался. Ну разве можно жить в буфете? Что за сказки!
Тем временем голосок снова рассердился:
– Вот заладили с утра пораньше! В нашем буфете, в нашем буфете! А позвольте спросить, это вы в нём живёте?
– Нет, я в нём не помещусь, – вздохнул тут Серёжа. – Однажды попробовал, но вышло крайне неудачно. Я разбил фарфоровый сервиз, и мама потом сердилась.
– То-то, значит, это не ваш буфет, а мой! – заликовал голосок. – У меня сюда все лапы влезают и даже хвост!
– Хвост? Но кто вы?
– Я – бабушка! – ответил голосок.
– Бабушка? – пуще удивился Серёжа. – Какая же вы бабушка?
– Буфетная, разумеется!
Нижняя дверца буфета скрипнула и приоткрылась:
– Обещайте, что не будете ловить меня тряпкой или старой шляпой?! – строго потребовал голосок.
– Обещаю, – сказал Серёжа.
– А также прыгать на стол и визжать: «Мама! Мамочка! Мамулечка!»
– Нет-нет, честное слово! Я никогда так не делаю.
Буфетная дверца открылась полностью, но таинственный утренний собеседник не спешил себя показать. К тому же внутри оказалось очень темно. Тут было отличное место для игр в прятки, поскольку ни озорным солнечным зайчикам, ни электрическому свету люстры не дозволялось пересечь даже порог этой полки буфета. Может, Серёже всё померещилось спросонья?
Вдруг в дальнем углу буфета, где стояла керосиновая лампа, кто-то чихнул. Серёжа успел произнести только: «Будьте здо…» – как в лампе заплясал огонёк, а неподалёку стояла мышка. Простая серая мышка в старомодном платьице. Она присела в реверансе и, немного волнуясь, оттого дёргая себя за краешек голубого передника, ещё раз представилась:
– Бабушка Буфетная мышь!
– Серёжа Веснушкин, – сказал в свой черёд Серёжа и улыбнулся. Ему сразу понравилась его новая знакомая, и он решил сделать ей комплимент: – Вы очень молодо выглядите, у вас даже нет очков. Я хочу сказать, что обычно бабушки ходят в очках.
– Спасибо, – улыбнулась и мышка. – А очки мне совершенно ни к чему, всё дело в правильном питании.
– Значит, вы в нашем буфете… – сказал Серёжа и тотчас поправил себя: – то есть в вашем буфете правильно питаетесь? Ой, не обижайтесь! Не убегайте, пожалуйста! Извините, я совсем не то хотел спросить!
Мышка юркнула за керосиновую лампу, но от любопытства вскоре вернулась на полку:
– И что же вы хотели спросить?
– Отчего-то я вспомнил про вчерашний случай, – сказал Серёжа.
– Вчерашний? – насторожилась мышка. – Ну давайте поговорим про вчерашний.
– Боюсь, вы только обидитесь…
– Не бойтесь. Я сама всё время чего-то боюсь, но теперь уже меньше.
– Случайно не вы съели наше какао? – спросил Серёжа.
Бабушка Буфетная мышь возмущённо задвигала бровями, расправила складочки на голубом переднике и с достоинством произнесла:
– Какао? Какое такое какао?
– Такое в зелёной коробочке, – подсказал Серёжа.
– Сколько лет живу – первый раз о таком слышу! – ответила мышка.
– А моя мама вчера хотела приготовить шоколадный крем для пирожных. Целый день она искала, искала какао, а нашла в буфете одну пустую коробку.
Мышка притворно громко заплакала, прикрыв личико лапками, из-за которых иногда поблёскивал хитрый глаз. «Вот так всегда! Сами ненароком съедят, а на мышей всё сваливают! – запричитала она. – О, бедный наш род, вечно гонимый! О, нет нам нигде покоя! Везде и всюду ходим мы в виноватых…» Серёжа тоже расстроился. Зачем спросил, зачем обидел? Эх, непростое это дело – вести мышиный светский разговор!
– Да ну его, это какао, – отмахнулся Серёжа. – Я просто так спросил, чтобы разговор поддержать.
Бабушка Буфетная мышь отвела лапки, а слёз и след простыл:
– Чтобы разговор поддержать, нет нужды о всякой чепухе речь заводить, – промолвила она. – Подумать только, какао я ваше съела! Что, мне есть больше нечего, кроме вашего какао, о котором я и ведать не ведаю? А может, и съела чего, что о том говорить? Неприлично как-то. Вроде бы вежливый мальчик: извините, будьте здоровы – и вдруг такое обвинение. По-вашему, это хорошо?
– Плохо, – ответил Серёжа.
– Ой, ну до чего же вы сообразительный! – рассмеялась мышка. – Наверное, мама с папой не нарадуются, глядя на вас!
– Да, они меня очень любят, – сказал Серёжа, а затем неожиданно зашептал: – И сегодня в честь моего дня рождения у нас будет праздник. Гости придут, подарки принесут!
– Ах, какое чудесное совпадение! – ахнула мышка и пустилась в пляс по буфетной полке. – У меня сегодня тоже день рождения!
От удивления Серёжа даже на пол сел:
– Разве у мышей бывают дни рождения? Я не хочу вас снова обидеть, но…
– Коли не хотите обидеть, так и не обижайте! – запищала мышка. – Чем мы хуже людей? Друзей любим? Любим! Веселье любим? Любим! Подарки любим? Любим! А дни рождения для того и придуманы. Вот сегодня вечером со всего буфета ко мне на праздник придут мои дорогие мышата-внучата. Что тут удивительного? Если не верите – приходите сами! Едва все в доме лягут спать, постучите по буфетной дверце ровно три раза и всё увидите.
Серёжа очень обрадовался, ведь далеко не каждый день получаешь столь необычные приглашения:
– Я обязательно приду! – пообещал он, а следом сник: – Мне бы так хотелось пригласить вас к себе на праздник. Но моя мама…
– Знаю, знаю, она не жалует мышей, – сказала мудрая бабушка Буфетная мышь. – Что тут поделаешь? Я, к примеру, не особо жалую кошек. Так уж заведено в мире.
Как раз в этот момент с кухни раздался голос мамы, она звала Серёжу завтракать. Мышка махнула на прощание хвостиком, и на полке стало темно, огонёк керосиновой лампы потух. Серёжа прикрыл дверцы буфета и побежал на кухню.
Днём дверной звонок ни на минуту не умолкал, в дом торопились гости. Пришли бабушки и дедушки, тёти и дяди и, конечно, шумная толпа мальчишек и девчонок. «Это не дети, а Ниагарский водопад!» – шутил папа Серёжи, играя вместе с ними в догонялки.
Наконец под вечер в гостиной выросла настоящая гора из разноцветных коробок и коробочек. Подарков было так много, что теперь уже никто не сомневался – день рождения удался на славу! Серёжа и сам так думал. Он смеялся, веселился, но вдруг замирал и глядел только на буфет. Мама быстро обо всём догадалась. Она подмигнула папе, и в гостиной погас свет.
Тут и друзья Серёжи обо всём догадались. Они разом побросали прочие забавы:
– Сейчас принесут!
– Чего-то долго!
– Верно, он очень большой!
– А, может, его взрослые потихоньку слопали?
– Эй, так нечестно!
– Несут, несут…
Вдали замерцали свечи. Их отблески играли на пианино, на люстре, на стекле книжного шкафа и на буфете. Яблочный пирог, украшенный праздничными завитушками, торжественно проплыл мимо любопытных носов гостей и замер возле именинника.
– Загадывай желание! – сказал папа.
Пока Серёжа загадывал желание, пока он хорошенько надувал щёки – свечи на пироге уж погасли. Это постарался его давний друг Петька.
– О, как надо, одним махом! – нахваливал себя Петька. – Серёг, а чего ты загадал? Самокат? Если так, то не забывай, кто тебе помогал свечки на пироге задувать. Ага, будем во дворе по очереди кататься. Чур, я первый!
– Я и загадать-то не успел, – признался Серёжа.
– Эх ты, растяпа, – вздохнул Петька. – Теперь и празднику конец!
Гости начали вздыхать следом, даже мама расстроилась. Но, как всегда в трудную минуту, на выручку подоспел папа:
– Шарады! У нас есть ещё шарады! Вам всем очень понравится, я их сам сочинил. Слушайте…
– А как же пирог? – спросил Петька.
– Кто отгадает, тому и пирог! – ответил папа.
Увы, шарады пришлось отложить. Раздался дверной звонок, и на этот раз он звенел не столь беззаботно, как прежде. На пороге квартиры стояли рассерженные соседи:
– Что у вас за тарарам? – кричала тётя Нюра, соседка с третьего этажа. Она так трясла головой, что с неё в разные стороны слетали бигуди. – Мой попугайчик Гришка не может уснуть!
– И я не могу! – вторил ей дядя Ваня, который жил на втором этаже.
– Пришлось дать ему валерьянки! – не унималась тётя Нюра.
– И мне валерьянки! – негодовал дядя Ваня.
– Мы будем вынуждены жаловаться!
– А то!
Родители извинились за шум и объяснили, что у Серёжи сегодня праздник – день рождения, так всё наладилось. Соседи ушли, и веселье продолжилось. Папа объявил первую шараду, но его вновь перебил трезвон звонка. Это вернулись соседи:
– Где же ваш именинник?! – улыбалась тётя Нюра, протягивая горшок душистой герани.
– Мы ему подарки принесли, – сказал дядя Ваня, занося в квартиру лыжи.
– Он в гостиной, – ответила мама. – Проходите. У нас шарады и пирог.
– Только на минутку, – заявила тётя Нюра, – по радио скоро будут передавать романсы.
– Одну минутку, – кивнул дядя Ваня, – вечером у меня пробежка в парке.
– Но как же шарады?! – ахнул папа.
– Придётся уж без шарад!
Конечно, соседи задержались. Они и пирогом угощались, и шарады гадали, а потом тянули фанты из старой папиной походной шляпы. Вот дядя Ваня запрыгнул на стол и лихо кукарекает – такой ему выпал фант, а тётя Нюра, забравшись под стол, хрюкает поросёночком.
И когда праздник подошёл к концу, когда Серёжа уже лежал в кровати, он размышлял о разных житейских странностях…
К примеру, торопится по улице человек. В одной руке он портфель сжимает, в другой газету – очень важный с виду. Скорее всего, профессор. Но представьте себе, что вдобавок ко всяким учениям он обладает ещё одним талантом – квакать, словно лягушонок в пригожий апрельский денёк!
Или вот продавщица в булочной, Серёжа покупает у неё рогалики с марципаном. Так она умеет свистеть не хуже соловья-разбойника! Только отчего-то, глядя на взрослых со стороны, об этом никогда не догадаешься. Отчего-то они стесняются своих талантов. «Если б я умел кукарекать, как дядя Ваня, то кукарекал бы с утра до вечера. Даже в школе на переменках!» – подумал Серёжа.
Тем временем с кухни более не доносился плеск воды, смолк разговор родителей, а в коридоре погас свет. Дом погрузился в царство Морфея, только в самой дальней комнате творилось нечто удивительное. Спать тут не желали! Нет, кое-кто решительным образом отбросил на пол одеяло и вприпрыжку подскочил с кровати…
В темноте да второпях Серёжа надел брюки, но вышло наизнанку. Он стал переодеваться и влез двумя ногами в одну штанину; чуть не расплакался и собрался идти, как был – в пижаме. Неизвестно, воспитанно ли приходить на мышиный день рождения в пижаме, но приходить без подарка – совершенно невоспитанно!
Серёжа протянул руку под подушку и вытащил оттуда конфету. Кто же хранит под подушкой конфеты, спросите вы? А вам когда-нибудь снился страшный-престрашный сон? Проснёшься от такого среди ночи, сядешь на кровать, даже свет в комнате зажжёшь, а всё равно мерещится, будто за шторой или в шкафу притаилось чудо-юдо. Разумеется, если вам совсем мало лет – смело зовите на помощь родителей! Но если вы постарше, то не будем их тревожить. Быстрее вытаскивайте из-под подушки конфету! Едва заблестит её фантик, как чудо-юдо умчится прочь, поджав свой хвост. Больно оно расстроится оттого, что с ним не поделились сладостью, так ведь и само виновато – нечего детей по ночам стращать!
Серёжа спрятал конфету в карман пижамы и выглянул в коридор. Путь до гостиной он знал назубок. Одно невезение: едва его нога касалась половицы, как та начинала громко скрипеть. Поди, сейчас весь дом проснётся! Сердце у Серёжи замерло, а потом с силой заколотилось в ушах. От страху он их заткнул и побежал. При подобных обстоятельствах немудрено было не заметить позабытый кем-то посреди коридора стул…
Грохот вышел – что надо! Тут уж все соседи проснулись. «И дядя Ваня, и тётя Нюра, да попугай её Гришка», – подумал Серёжа, а следом руки его сами собой опустились. Родители! Они-то проснулись первым делом!
– Полночь, а в доме стулья падают, – донёсся из спальни родителей встревоженный голос мамы. – Это ведь стул упал?
– Стул, стол, шкаф, – протянул в ответ сонный голос папы.
– Кто же его уронил? – спросила мама.
– Домовой…
– Иди, посмотри!
– Завтра, дорогая, – пообещал папа, – завтра я обязательно схожу и как следует на него посмотрю.
Родители, утомлённые праздничными хлопотами, уснули, и тайное путешествие Серёжи по квартире закончилось благополучно.
В углу гостиной возле окна стоял буфет. Ночью он казался значительно выше и несравненно шире, нежели днём. Его дубовые дверцы стали иссиня-чёрными, а медные ручки и хрустальные стёклышки загадочно мерцали в свете уличного фонаря.
Серёжа подошёл ближе и в одном из стёклышек увидел мальчика. Ну и до чего у него были взъерошенные волосы! Наспех причесавшись, он постучал по нижней буфетной дверце ровно три раза, как ему велела мышка.
В первое мгновение ничего не произошло. Тогда Серёжа решил немного подождать. Хотя, признаться честно, ждать посреди тёмной гостиной ему было не очень-то приятно. И едва раздался тихий скрипучий звук, как он подпрыгнул на месте. Это всего-навсего приоткрылась буфетная дверца. Из-за неё выглянула та самая мышка в старомодном платьице с голубым передником. Она робко озиралась по сторонам, словно тоже была чем-то напугана.
– Здравствуйте, Серёженька! – прошептала мышка. – Вы не знаете, кто это в доме по ночам стулья роняет?
– Это я, – признался Серёжа.
– Вы? Ах, надеюсь, вы не ушиблись? Проходите же скорее! Добро пожаловать в буфет! Мы вас очень рады видеть!
Дверцы буфета распахнулись настежь. Серёжа осторожно заглянул на тёмную полку, вздохнул и уселся рядышком на пол:
– Спасибо, но лучше я тут, на порожке посижу.
– Как это на порожке? – ахнула мышка.
– Я уже говорил, что в буфет не помещусь.
– Что за вздор! – рассмеялась мышка. – Хватайтесь за мой хвостик и более ни о чём не думайте!
Серёжа дотронулся до маленького серенького хвостика и сразу очутился внутри буфета. «Я даже не помню, как переступил через его порог, – удивился он. – Вот так чудеса!»
Вдалеке разгорался огонёк керосиновой лампы, и вскоре в буфете стало совсем светло. Пожалуй, тут хватило бы места и для мамы с папой, но этой ночью здесь хозяйничали серые мышки. Крошки в нарядных платьях прыгали туда-сюда и звонко пищали. Сколько их было? Дюжина, две или три – считать бесполезно!
Вдруг мимо Серёжи промчалась мышка с двумя красными бантами. «Великан! Рыжий великан! – заголосила она, показывая на него лапкой. – Боюсь! Боюсь! Пи-пи-пи!» После этого наш Гулливер старался тихо сидеть в уголке, не желая более никого напугать. Он лишь головой по сторонам крутил, открывая для себя новый, удивительный мир, скрытый от него до сей поры за дубовыми дверцами буфета.
И чем больше Серёжа крутил своей кучерявой головой, тем уютнее ему здесь становилось. Он был словно и не в гостях у мышек, а в гостях у самого себя…
Многое в буфете оказалось Серёже знакомым. Прежде всего, старая посуда, сломанная или просто отправленная сюда на хранение, поскольку в доме ей нашлась достойная замена, а выбрасывать было жалко.
Так, на буфетной полке поселился блестящий самовар, приятель ещё папиного детства. По соседству с ним стояла сахарница, синяя в белый горох, подаренная родителям на свадьбу. Далее расположился кофейник с потерянной крышкой, а в углу стоял графин, вышедший на заслуженную пенсию после долгих лет исправной службы на кухне.
Здесь водили дружбу чашки и блюдца из разных чайных сервизов, а одинокие бокалы были готовы пропеть вам тысячи историй о давних пирах. И не забудем про керосиновую лампу, у которой с боков отлетела почти вся зелёная краска. Она была тут самой старой жительницей. На её памяти один век сменил другой, но и с приходом электричества лампа ещё долгие года выручала людей, пока не очутилась в буфете – на радость мышам.
Бабушка Буфетная мышь тем временем катила по полке баночку из-под гуталина, а в ней что-то звенело. Это был подарок Серёже на день рождения: винтики, шурупчики и прочие металлические штучки без названия. Всё то, что просто необходимо настоящему мужчине! Серёжа в свой черёд вручил имениннице большую конфету в красной обёртке.
– Ох, стоило ли?! – притворно воскликнула бабушка Буфетная мышь, но было видно, как сильно ей понравился подарок. Ах, вы только послушайте, как славно шуршит конфетный фантик!
И, словно по сигналу, следом в буфете загрохотали хлопушки. Какой-то трусливый мышонок со страха спрятался в сахарницу, а остальные мышки запищали: «Бабушка, с днём рождения!» – и тоже стали дарить подарки. Чего среди них только не было: скрепки, монетки, пуговицы, мотки цветной пряжи и разные лакомства. Двое мышат принесли расчёску. Мама ещё вчера сбилась с ног в её поисках, так и пошла на работу непричёсанная, а она вот, оказывается, где – в буфете! Тут же нашлись папины запонки, испытавшие на себе чьи-то острые зубки, и Серёжин школьный карандаш. А один мышонок удивил так удивил – принёс на полку мышеловку:
– Фокус-покус! – пискнул он и взмахнул хвостом. Ломтик сыру взлетел в воздух, пару раз перевернулся и упал прямо в лапы именинницы. Бабушка Буфетная мышь ахнула, погрозила озорнику пальцем и расцеловала его.
Незаметно рядом с Серёжей сел толстенький мышонок. Слегка смущаясь, он протянул ему баранку с маком и прошептал:
– Будешь, Серёжа Конопушкин?
– Спасибо, – ответил Серёжа, – только меня зовут Серёжа Веснушкин.
– А я всю жизнь мечтал с тобой познакомиться! – воскликнул мышонок.
– Откуда же ты меня знаешь?
– Как не знать! – заявил мышонок и подмигнул. – Сколько раз я слышал, как ты просил у своей мамы баранку с маком, а она не давала. У, бессердечная!
– Она у меня хорошая, просто чуть-чуть строгая, – вступился за маму Серёжа. – Говорит, что сначала послушные дети едят суп, а потом уж баранки.
Мышонок вздохнул:
– Все мамы так говорят. Жизнь вообще-то штука тяжёлая. Одна зарядка сколько здоровья уносит. Эй, ты зарядку-то делаешь?
– Каждое утро, – ответил Серёжа.
– А я каждую ночь! Кувыркайся, прыгай, скачи, хвостиком крути…
– И ещё приседания, – подсказал Серёжа.
– Тсс, не упоминай про них! – запищал мышонок. – Бабушка Буфетная мышь боится, что если я не буду делать зарядку, то ни в одну норку не пролезу. Меня и листом капустным кормят, словно зайчика. А я так поесть люблю, особенно оладушки. Ещё дразнятся: «Толстяк! Толстяк!» Да пусть скажут спасибо, что я не обидчивый и от рождения спокойный. На все их дразнилки отвечаю добродушно: «Толстяк – здоровяк, а вы – мышки-худышки, рваные штанишки!»
Серёжа рассмеялся и спросил:
– Как же тебя зовут?
– Я уже сказал, – ответил мышонок: – Оладушек!
– Так и зовут? – удивился Серёжа.
– Да, у меня прекрасное имя – самое вкусное имя на свете! – похвастался мышонок и даже причмокнул от удовольствия. – Понимаешь, очень я оладушки уважаю. Особенно горяченькие, прямо со сковородки. Могу их и с вареньем, и со сметаной, а лучше с мёдом. Ты своей маме так и передай, с липовым мёдом они у неё вкуснее всего получаются.
– Ладно, я передам, – пообещал Серёжа. – Оладушек, а можно тебя спросить? Кто сидит в сахарнице?
Дело было в том, что во время их разговора с сахарницы съехала крышка, и оттуда показались серенькие ушки. Они то прятались, то робко выглядывали вновь.
– А, да это Питес! Он очень пугливый, – сказал Оладушек и крикнул: – Эй, Питес, иди к нам! Я познакомлю тебя с Серёжей.
Из сахарницы снова показались ушки, за ними глазки, усики и носик.
– Нет-нет, я стесняюсь! – пискнул мышонок Питес. – Может, твой Серёжа хочет меня съесть?!
– Не ест он мышей, он баранки любит, – ответил Оладушек. – Правда, Серёжа?
– Правда, – сказал Серёжа.
Но трусливый мышонок Питес не особо поверил словам мальчика. Он предпочёл вести разговор, сидя верхом на сахарнице, чтобы в случае опасности сразу спрятаться.
– Эй, ну я жду! – бойко пропищал Питес. – Спрашивай!
– Что спрашивать? – растерялся Серёжа.
– Спрашивай! Почему меня зовут Питес?!
– Скажи, пожалуйста, почему тебя так зовут? – вежливо спросил Серёжа.
Мышонок Питес заулыбался и с хитрым видом произнёс:
– А потому, что когда я был крошкой, то вместо «пи-пи-пи» пищал «питес-питес-питес». С тех давних времён меня так и зовут. Ну, хорошее у меня имя?
– Отличное! – сказал Серёжа.
– Тогда будем дружить! – воскликнул Питес.
В этот момент из-за керосиновой лампы торжественным шагом вышли десять серых мышат. На плечах они несли белоснежную фарфоровую тарелку с голубой каёмкой. Сбоку на ней была едва заметная трещина. Это папа Серёжи поторопился, когда мыл посуду, зато теперь у мышат был стол, да не простой, а праздничный! На нём возвышались горы из орехов, изюма и семечек, лежала долька мармелада, шоколадный пряник, баранка с маком, пастила и конфета в красной обёртке. Прочие мышиные угощения Серёжа разглядеть не успел, так быстро тарелка опустела. А едва опустели напёрстки с чаем, как завели танцы.
Тарелку перевернули и превратили в сцену. На неё запрыгнули музыканты – три сверчка, в соломенных шляпах и больших очках. И раз, и два, и в буфете заиграла весёлая полька. Мышки разбились на пары и заплясали вокруг керосиновой лампы, словно заводные игрушки. Даже самые стеснительные крошки-мышата лихо подкручивали свои тонюсенькие усы и важно притоптывали на месте. А Серёжа хлопал в ладоши. То-то пошло веселье!
Одна бабушка Буфетная мышь была чем-то встревожена. В лапках она теребила маленькую бумажку: то разворачивала её, нюхала и пробовала на зуб, то сворачивала, прятала в карман передника и снова доставала. Тут мышку осенило. Она довольно шмыгнула носом и погладила себя по голове, будто говоря: «Какая ты умница-разумница, Буфетная мышь!»
– Нравится вам у нас? – обратилась мышка к Серёже.
– Очень! – честно ответил Серёжа.
– Да, нынче праздник необыкновенно хорош, только одна безделица не даёт мне покоя…
– Какая?
– А вот, – сказала бабушка Буфетная мышь и протянула Серёже бумажку. – Я нашла её вечером за графином. Там какие-то каракули нарисованы, ничего не разобрать.
Серёжа с трудом развернул крошечную бумажку, которая оказалась размером с его ноготок:
– Это буквы, – присмотрелся он. – Наверное, на именины вам прислали открытку с поздравлениями.
– Было бы весьма приятно, – улыбнулась бабушка Буфетная мышь. – Как мне только разобрать эти буквы?
– Хотите, я помогу? Я уже хожу в школу и умею читать.
– Читайте, милый Серёженька!
Серёжа изо всех сил щурился, но прочесть ничего не мог. Почерк был слишком мелкий. К тому же другим мышкам тоже захотелось взглянуть на диковинные каракули. Позабыв про танцы, они скакали по плечам и голове Серёжи, отвлекая его громким писком.
Наконец кто-то догадался принести лупу, и дело мигом пошло на лад. В записке было сказано:
Прошло сто лет.
Сегодня мы придём.
Чёрные мышис серебряными усами
Услышав новость, серые мышки разбежались по углам, а музыканты-сверчки забрались под тарелку. Тихо стало в буфете, словно никакого праздника в помине не было, лишь именинница горько причитала: «Ай, беда, беда! Жили, не тужили – и на тебе! Ай, беда, беда!»
– Чёрные мыши с серебряными усами, – прочитал Серёжа ещё раз. – Разве такие бывают?
Тогда бабушка Буфетная мышь поведала ему историю, услышанную ею от своей бабушки.
История про буфет
С давних пор в буфете жили мыши. Весельчаки и озорники были серые мыши. Больше всего на свете они любили поесть всласть да поиграть на полках в догонялки. Однако жили в буфете и другие мыши: чёрные с серебряными усами, все как на подбор – забияки и драчуны. Играть с ними одна беда: и щелбан дадут, и тумаков наставят, а коли вкусненькое найдут – ни за что не поделятся, сразу шипят: «сорока один – ем один!»
И как-то ночью серым мышам посчастливилось найти на кухонном столе ломтик сыру. Схватили они его и в буфет понесли, на радостях песенки весёлые поют. Услыхали чёрные мыши те песенки, увидали аппетитный кусочек сыру и тотчас на ковре в гостиной затеяли драку.