Отданная Зверю
1
Качает из стороны в сторону, кружится голова. Мне душно, страшно. Тру глаза, но вокруг тьма.
Раздаются аплодисменты, потом знакомая песня.
«Поздравляем тебя… Поздравляем тебя…»
Рядом хор голосов, но я никого и ничего не вижу.
С трудом распрямляю руки в тесном пространстве, кругом сплошные стены. Я в ящике?
Это как самый страшный кошмар наяву…
Меня трясет, ударяет о дно. Ящик, в котором я нахожусь, куда-то поставили.
Инстинкты настаивают, что надо срочно отсюда выбраться, позвать на помощь… Однако сознание вязкое, как патока, и очень трудно сосредоточиться. Во рту пересохло, язык словно парализованный.
Не могу понять, где я и что происходит. Помню мужчин в масках, меня куда-то несли, укладывали. И вот я замкнута в этом страшном пространстве. Сижу, подобрав колени к груди. Мне не хватает воздуха, а снаружи люди что-то празднуют.
Кто они, друзья или враги?
Глаза слипаются, мысли засыпают, но я щиплю себя за руку, не позволяю себе снова отключиться. Ощупываю ящик, царапаю стены, проверяю дно.
Снаружи кто-то говорит тост. Поздравления, пожелания.
Раздается дружное восторженное «Ах!».
Сверху в меня удаляет яркий свет, и я зажмуриваюсь. С ящика, в котором я нахожусь, только что сняли крышку. Наверху мелькают тени, кто-то заглядывает и смотрит на меня. Схватившись за край, с трудом поднимаюсь в полный рост.
Щурясь, осматриваюсь.
Нарядно одетая толпа, все они смотрят на меня. Некоторые смеются, аплодируют, показывают пальцами.
Вперед выступает пожилой мужчина с зализанными седыми волосами и взглядом змеи. На нем безумной цены костюм, на галстуке редкий алмаз.
– Этот день рождения запомнится мне надолго, – говорит он, охватывая меня сальным взглядом с головы до ног. Потом поворачивается к стоящим рядом мужчинам. – Вы хорошо постарались, примите мою благодарность. Трудно представить подарок лучше восхитительной синьорины Агати.
Подходит ближе.
Его ленивый взгляд стекает по моему телу до развилки ног, там останавливается. Опускаю голову и осматриваю себя. Зрелище настолько неожиданное, что приходится несколько раз моргнуть. Я голая, за исключением большого красного банта, приклеенного к лобку.
Касаюсь себя, чтобы убедиться, что мне не чудится. Увы, я совершенно голая за исключением банта. Ах нет, двух бантов, второй приклеен к моему заду.
А еще оказывается, что ящик, в который меня упаковали, находится в середине огромного торта.
Значит, меня принесли сюда в середине торта в качестве подарка.
– Синьорина Агати, добро пожаловать в мой дом! Я давно надеялся на нашу встречу, но лучше поздно, чем никогда.
2
Меня усыпили, похитили и привезли в это незнакомое место. На праздник.
Разум до сих пор вязкий, сонный. Мысли еле двигаются, не складываются в разумную картину. Однако инстинкты вопят об опасности. Я должна что-то сделать, защититься, сбежать…
От юбиляра исходит настолько сильная угроза, что я дрожу.
Пытаюсь выбраться из ящика и наброситься на него, но теряю равновесие и падаю. Ящик накреняется, и я приземляюсь посередине торта.
Собравшиеся смеются, как будто никогда не видели ничего более забавного, чем похищенная жертва, измазанная кондитерским кремом.
– Вам повезло, синьорина, потому что я очень люблю сладкое. – Юбиляр смотрит на меня отвратительно жадным взглядом.
Вокруг смех, улюлюканье.
Пытаюсь подняться, но не могу. Барахтаюсь в торте, координация совсем плохая.
Надо же, это настоящий торт с бисквитными коржами, обилием заварного крема и взбитых сливок.
У любых событий имеются положительные стороны. Когда я, наконец, умудряюсь подняться, выгляжу намного скромнее, поскольку густо покрыта заварным кремом и ошметками бисквита.
Отряхиваюсь, и гости расступаются. Никому не хочется быть запачканным.
Осматриваю себя. Жалкое зрелище, да еще и еле держусь на ногах. На мне босоножки на высоких каблуках красного цвета, как и банты.
Юбиляр подходит ко мне, проводит пальцем по моей груди, слизывает с пальца крем и издает непристойный звук. Собравшиеся хлопают в ладоши.
– Синьорина Агати, слухи о вашей красоте не были преувеличены. Я жду возможности насладиться нашим знакомством.
Потом он подходит к одному из мужчин, которые меня принесли, и хлопает его по плечу.
– Спасибо за бесценный подарок, Диего. Как жаль, что ты не мой сын. Я всегда мечтал о таком наследнике. Мы давно пытались заполучить одну из девочек Агати, но только тебе удалось меня порадовать.
Мужчины пожимают друг другу руки, однако на лице молодого Диего недовольное выражение. Не иначе, как он надеялся, что после этого подарка Дон его повысит, а вместо этого получил всего лишь «спасибо».
Дон Андреас Леоне.
Я узнала его с первого взгляда.
Самый жестокий и беспринципный глава мафиозного клана.
Однажды Дон Леоне был союзником моего отца, однако теперь он смертный враг моего брата, который захватил власть. Единственный сын и наследник Дона Леоне, безжалостный убийца по кличке Зверь, погиб от руки моего брата.
Так что ничего хорошего меня не ждет.
Дон Леоне обходит меня по кругу, задумчиво разглядывая.
– Хм-м-м… Что же мне с тобой делать, прекрасная Белла?
Гости снова разражаются радостным смехом. Животные. Отвратительные, гадкие, низшие животные.
Дон снимает с меня кусочек бисквита и задумчиво жует.
– Вкусная девочка Белла!
Он играет на публику, притворяется. Ведь наверняка давно уже продумал план того, как отомстит моему брату за убийство Зверя. Меня пытались похитить и не раз, но у моей семьи столько врагов, что не всегда было понятно, кто за мной охотился.
Теперь же вопросов нет.
Дон Андреас Леоне отомстит моему брату через меня.
Дон наклоняется и приподнимает край банта, заглядывая мне между ног.
– О да! – говорит громко. – Я точно знаю, что сделаю с моим восхитительным подарком. Отведите синьорину Агати в мою комнату. В спальню, разумеется.
Дон поднимает на меня взгляд. В его глазах убийство.
3
Два охранника сопровождают меня в спальню Дона. Я иду без споров и возражений. Если отец чему-то меня научил, так это тому, что проигрывать надо с достоинством.
Это было до того, как отец попытался меня убить.
Добро пожаловать в семью синдиката!
Однако, как только мы заходим в комнату, я срываю босоножку и нападаю на одного из охранников. Пытаюсь попасть острым каблуком ему в шею, однако меня подводит равновесие. Не знаю, какой гадостью меня напоили, но я до сих пор полусонная.
Мужчина откидывает меня в сторону, и я приземляюсь на ковер.
– Полоумная! Сиди и не вякай! И душ прими, а то загадишь тут все.
Они закрывают дверь.
Скидываю вторую босоножку, кое-как обтираюсь полотенцем, заматываюсь в него и бросаюсь осматривать комнату. Жадно пью воду из-под крана, надеюсь скорее прийти в себя. Комната на втором этаже, но вокруг дома охрана, да и окна заперты. Балкона нет. Мне не выбраться.
Распахиваю шкафы, ящики. Перерываю все в поисках оружия. Мне надо хоть как-то защититься. Что бы ни задумал Дон Леоне, я буду бороться до конца.
Не нахожу никакого оружия, нет даже ручки, даже бритва, и та электрическая. Да и, честно говоря, они бы мне не помогли. Я дерусь, как загнанный в угол волчонок, а не боец.
Мало мне не покажется. Дон Леоне славится своей жестокостью. За четыре года, прошедшие после того, как мой брат убил Зверя, Дон Леоне много раз пытался отомстить, разными путями, но только сейчас его попытки увенчались успехом. Так что меня ждет боль. Много боли. Даже если брат предложит за меня выкуп, все равно, нетронутой я не останусь.
За мои двадцать четыре года я немало перетерпела и не жду от жизни ничего хорошего. За себя я не волнуюсь, однако у меня есть кое-что безумно важное и драгоценное. Вернее, кое-кто. Человечек, за которого я, не раздумывая, отдам свою жизнь.
Моя дочка Софи.
Дверь открывается. Охранники осматривают комнату. следом за ними заходит Дон Леоне. Быстро же он избавился от гостей! Не терпится надругаться над подарком, не иначе.
Поднимаю взгляд. Надеюсь, в нем передается вся глубина моей ненависти.
– Где Софи?! – ору в голос.
– Синьорина, не стоит так волноваться… – издевается.
– Где моя Софи?! – ору еще громче. – Мы были в кафе. Софи ела мороженое, а я пила кофе. Потом мне стало плохо, я потеряла сознание, а очнулась уже здесь, когда меня запихивали в ящик. Я помню, как к нам в кафе подошли мужчины. Куда они дели Софи?
Подскакиваю и бросаюсь на Дона.
Срабатывает эффект неожиданности. Мне удается ударить его грудь с такой силой, что он падает на кровать.
– Детка, если тебе так срочно нужно, то конечно, давай я тебя попользую. – Усмехается с ненавистью в глазах.
Дает знак охранникам. Те понимают без слов. Ставят стул посреди спальни, привязывают меня к нему и уходят.
– Где Софи?! – шиплю сквозь зубы.
– В твоих интересах вести себя хорошо, дорогая синьорина.
– Где Софи?!
Каждый раз, когда Дон пытается заговорить, я прерываю его вопросом о дочери.
– Мне кажется, или ты соскучилась по своей маленькой дочке? – Дон прячет под насмешкой раздражение. – Не волнуйся, она здесь. Приехала вместе с тобой.
Не волнуйся, она здесь? Серьезно? Дон предлагает мне расслабиться, потому что моя малышка в логове врага?!
– Я хочу ее увидеть.
– В таком виде? – оглядывает меня с ног до головы. Я все еще покрыта остатками торта с большим бантом на причинном месте. – Софи очаровательный ребенок, и если ты хочешь снова ее увидеть, то станешь посговорчивей.
– Что вам от меня надо? Если вы потребуете что-то от Орсона, моего брата…
– Нет, от Орсона мне пока что ничего не нужно. Сейчас мне нужна только ты.
4
Дон поднимается, обходит меня по кругу. Делает вид, что старательно меня изучает. Другими словами, испытывает мои нервы.
Мой отец был ничуть не лучше дона Леоне, а порой и хуже, поэтому я научилась выжидать время и прятать панику глубоко внутри.
Дон поднимает мой подбородок указательным пальцем и внимательно рассматривает мое лицо.
– Без косметики, а какая красавица! И волосы настоящее богатство.
Проводит ладонью по моим спутанным, измазанным в креме волосам, и я не могу сдержать дрожь отвращения.
Когда-то Дон Леоне был привлекательным мужчиной, но сейчас ему шестьдесят, и его лицо не выражает ничего, кроме жестокости и алчности.
– Боишься? – усмехается. – Правильно, если боишься. Мои верные люди подарили мне тебя, сестру моего врага, чтобы я делал с тобой что захочу. Ты моя расплата. Ты ведь понимаешь, что это значит?
– Да. – Не опускаю взгляда, не показываю слабость.
– А! Вот тут ты ошибаешься. Раз смотришь на меня так нагло, значит, надеешься, что я поплыву от молодого тела, и тебе удастся мною манипулировать. Любовница мне ни к чему, и насиловать я тебя тоже не собираюсь.
Достает нож из кармана, перерезает веревку вокруг моего левого запястья и кладет мою руку на свой пах. Пытаюсь вырваться, но он надавливает достаточно сильно, чтобы стало очевидно: эрекции у него нет.
– Если хочешь, конечно, то можешь попробовать поднять мой настрой. Не хочешь? Что ж, я так и думал. Тебе повезло, девочка. Судьба так распорядилась, что взять тебя я не могу, прибор не работает, но ты особо не радуйся. Я знаю того, кто сможет. И не просто сможет, а ты его об этом попросишь. Соблазнишь его, если надо, и позволишь ему делать все, что захочет.
То ли от стресса, то ли от облегчения, что Дон импотент, из меня вырывается смех.
– Тебе смешно, да? Что ж, смейся пока можешь, скоро тебе будет не до веселья. Мы с твоим отцом хоть и не были друзьями, но доверяли друг другу в некоторых вещах и вместе строили планы. Можно сказать, что мы были соратниками. Одним из наших планов было породниться через наших детей, соединить две великие семьи. Твой отец предложил твою сестру Джину в жены моему сыну. Я согласился, однако потом твой брат захватил власть, и всё пошло прахом. А твой отец погиб, и я слышал много интересного о его гибели.
Испытующе смотрит на меня, но я ничем себя не выдаю, ни словом, ни мимикой. О гибели моего отца ходит много слухов, но мало кто знает правду.
– Теперь я вижу, что твой отец меня обманул, предложил моему сыну худшую из сестер. Ты намного красивее Джины, хотя вы и близнецы. Да и говорят, у Джины не все дома.
Пытаюсь вырваться из моих пут, дёргаюсь изо всех сил. Ненавижу тех, кто говорит плохое о моей сестре. Обожаю ее всем сердцем. Она чистый и прекрасный человек, единственный в мире.
– Поэтому я очень рад, что в конце концов мой сын получит лучшую из сестер, – заканчивает Дон Леоне.
Что?!
– Ваш сын? Но…
– Что но?
– Он умер четыре года назад. Мой брат…
– Твой брат перерезал ему горло, и все поспешили с выводом, что мой сын умер. Теперь ты знаешь правду, Белла. Он жив. – Дон пристально смотрит на меня, в его глазах появляется хищный блеск. – Мне очень нравится мой подарок, однако я собираюсь передарить тебя моему сыну и получить от этого выгоду.
Если бы можно было упасть в обморок будучи привязанной к стулу, я бы обязательно это сделала.
Зверь жив.
Страшный, бессердечный, холодный убийца.
Четыре года назад мой брат перерезал ему горло, но…
Зверь жив.
И ему отправляют подарок. Меня.
5
Дон подходит к окну. Складывает руки за спиной, сжимает и разжимает пальцы.
– Мой сын выжил, однако без последствий не обошлось. Он изменился, ожесточился, не захотел возвращаться в синдикат. Как я ни старался, не смог уговорить его вернуться. Он живет отшельником. Никого к себе не пускает, кроме шлюх.
Дон плюётся словами, в его голосе презрение и отчаяние. Семья Леоне возглавляет южную ветвь синдиката уже более тридцати лет, и у Дона были большие надежды на сына. Другого наследника у него нет. Когда он умрет, разразится дикая борьба за власть, в которой победит сильнейший. Эпоха семьи Леоне завершится.
Дон оборачивается, смотрит на меня со злым, яростным блеском в глазах.
– Я отправлю тебя сыну в качестве подарка, Белла Агати. Он будет рад отомстить сестре врага. Думаю, ты догадываешься, что насилия тебе не избежать, но это и к лучшему, потому что мне нужно, чтобы ты забеременела. В этом ты надежнее своей сестры. Раз у тебя есть ребенок, значит, ты беременеешь без проблем. Я уже отказался от попыток уговорить сына вернуться. Долгие годы я пытался завести других детей, но судьба мне в этом отказала. Мне нужен внук. Срочно.
Если бы я не была в шоке, то рассмеялась бы. Срочный внук?! Это как?
– С тобой поедут мои люди. Они позаботятся, чтобы ты осталась в живых. Что бы ни случилось, ты не вернешься обратно, пока не забеременеешь. Так что в твоих интересах хорошенько постараться и потерпеть. А я пока достану свидетельство о браке. Мой внук родится в семье, как и полагается.
Я все еще в шоке, но не могу не спросить.
– А если родится дочь?
– Будем переживать неприятности по мере их поступления.
– Вы пожените нас с вашим сыном без согласия и без его ведома?
– Твой отец дал клятву, что наши семьи породнятся. Он погиб, поэтому я требую исполнения клятвы от тебя. В твоем сыне будет течь кровь двух великих семей синдиката, как и было задумано. Когда ты забеременеешь, твоему брату не останется другого выхода, как заключить перемирие и уважить мою власть.
Дон Леоне плохо знает моего брата, если думает, что тот поддастся давлению. Вражда между ними длится уже четыре года, и Дон Леоне на грани проигрыша. Вот и надеется, что ребенок решит проблемы, с которыми сам он не справляется.
– После рождения сына тебя никто не станет здесь удерживать, однако мальчик останется со мной. Вот такие у меня планы, Белла Агати. – Разглядывает меня с пристрастием, потом кивает своим мыслям. – Если ты хочешь снова увидеть свою дочь, то сделаешь все так, как я велю.
Моя смелость и решительность испаряются, слезы затуманивают зрение. Когда речь идет о безопасности моей малышки, я схожу с ума. Обожаю ее всем моим существом, и она единственное, что у меня осталось от любимого мужчины. Две любви в одной маленькой принцессе.
– А-ха, не такая ты и бесстрашная, какой хочешь казаться. Тебе не о чем беспокоиться, Софи будет жить в моем доме.
Две части этого предложения не вяжутся между собой. То, что Софи здесь, – это страшно. Немыслимо.
– Надеешься, что твой брат уже в пути, чтобы вас спасти? Не хочу тебя разочаровывать, но Орсон не приедет. – Цокает языком с притворным сочувствием. – Нашлись доказательства, что в похищении замешан Чикагский Филиал, так что твой брат сейчас очень далеко от Калифорнии и, скорее всего, надолго там останется.
Охотно этому верю. У брата столько врагов, что ему трудно разыскать наши с Софи следы.
– Я хочу увидеть Софи.
– Конечно, увидишь! Я же не монстр, в конце концов. У вас будет возможность попрощаться. Ты велишь ей быть хорошей девочкой и слушаться тех, кто за ней смотрит, а я велю то же самое тебе. – Смеется своей жестокой шутке.
Меня охватывает леденящий ужас, даже губы замерзают и отказываются двигаться. Как быстро я смогу забеременеть? Что если через день или два я скажу охране, что беременна? Можно ли подделать тест? Разбить, нарисовать две полоски, склеить…
В судорожных размышлениях я не замечаю, что Дон Леоне подходит и склоняется к моему лицу.
– Надеешься меня обмануть? Не получится. Завтра я отправлю тебя на остров.
– Что я скажу вашему сыну?
– Ты скажешь ему: «Трахни меня». Сын будет рад моему подарку, ты ему понравишься. Ты лакомый кусочек, Белла Агати!
6
Когда-то я училась в элитной женской академии, куда допускаются только принцессы синдиката мафии. В моем классе я была лучшей из лучших. Мне прочили самый высокий титул – жемчужина синдиката. Однако, когда мне исполнилось восемнадцать, отец продал меня извращенцу из Чикагского Филиала, и я сбежала, не закончив академию. Я беглая жемчужина, которая вдобавок опозорилась, связавшись с охранником отца, низшим солдати, и родив дочь вне брака.
Падшая жемчужина, так называет меня знать синдиката.
Однако не настолько падшая, чтобы не подойти для целей Андреаса Леоне. А жаль.
Смотрю на клочок блестящей ткани на постели. Мне принесли его под видом платья. Растягиваю ткань между пальцами… Конечно же, она почти прозрачная, чтобы было видно нижнее бельё, которое, к слову, скромностью не отличается. Обёртка для подарка.
Неужели я должна соблазнять Зверя прямо с самолёта?! Хотя чем раньше, тем лучше.
В чемодане целый ворох белья и одежды, от вида которых покраснели бы даже стриптизёрши. Из приличной одежды только накидка, в которую мне велели завернуться на время пути. Дон Леоне посылает со мной двоих самых доверенных солдати, но… не доверяет им. Очень сильно переоценивает мои чары.
Сжав зубы, выполняю все указания, как велено. Я бы и голой поехала, только бы увидеть мою малышку перед отъездом.
Ровно в назначенное время в комнату заходит Дон Леоне. Рядом с ним торжественно вышагивает моя дочь. Именно что вышагивает. Софи не из тех, кто стесняется и прячется в тени. Из неё выйдет первоклассная жемчужина синдиката.
Бросаюсь к ней, падаю на колени и прижимаю малышку к груди.
– Софи, счастье моё, как ты? Тебя кто-нибудь обидел? Испугал?
Хочется пообещать, что теперь я рядом и всё будет хорошо, но увы… Мне предстоит сообщить дочке о грядущем расставании на неопределённый срок и о том, что она останется с незнакомцами.
Софи поджимает губы и вздёргивает подбородок, как делает, когда очень недовольна.
– Вчера вечером мне не дали почистить зубы. У них есть только взрослая щётка. – Бросает осуждающий взгляд на вооружённую охрану и хмыкает.
Дон Леоне замирает на несколько секунд, потом отвешивает насмешливый поклон.
– Прошу меня извинить за это грубое упущение, синьорина Агати. Сегодня вам будет предоставлено всё необходимое для вашего комфорта.
– Спасибо. – Софи чуть приседает в грациозном поклоне, как и положено при общении с Доном. Моя девочка обучена по всем правилам синдиката.
– Маленькая моя, как ты спала?
– Хорошо, только у них нет приложений в планшете, и вечером мне было скучно. – Софи обнимает меня за шею, принюхивается. – Мама, ты ела торт? А мне оставила?
Сколько я ни пыталась смыть с себя остатки торта, всё равно пахну как кондитерская.
Меня выручает Дон.
– Синьорине будут предоставлены десерты на выбор.
– Спасибо, – вежливо отвечает Софи, потом, покосившись на Дона, шепчет мне на ухо. – Нас похитили, да?
Моя дочь, как и все мы, с детства обучалась реальностям синдиката и поведению в экстремальных ситуациях. К сожалению, короткая жизнь Софи была богата на таковые, поэтому выдержка у неё лучше моей.
– Дон Леоне привёз нас к себе, чтобы я помогла ему в одном важном деле. А ты пока отдохнёшь здесь. Скоро я приеду за тобой, и мы вернёмся домой.
– Хорошо, мама.
У Софи голубые глаза, как были у её отца, и сейчас синева её глаз туманится слезами. Подбородок дёргается, дыхание становится прерывистым, но она упорно сражается со слезами.
Какое-то время мы молча обнимаемся. Я глажу Софи по спине, отдаю ей все свои силы, всю любовь и тепло. Потом малышка отстраняется, вытирает щёки и решительно поворачивается к Дону Леоне.
– Если мама пообещает, что выполнит ваше задание, то можно я поживу с дядей Орсоном и тётей Нари?
Дон отвечает не сразу. Задумчиво смотрит на Софи, потом на меня, словно что-то просчитывает. Потом спрашивает.
– Софи, ты знаешь, что такое встречное предложение?
– Нет.
– Это когда я не могу сделать то, о чём ты просишь, зато могу предложить тебе кое-что намного более интересное. Хочешь полететь с мамой на волшебный остров посреди океана?
7
– Нет! Вы не посмеете! Это моя дочь, вы не имеете права… Мы обо всём договорились, я согласилась на ваши условия… Даже вы не можете быть так жестоки, чтобы отправить ребёнка к этому… Зверю!
Мои крики моментально скатываются в истерику. Пытаюсь наброситься на Дона, но между нами вырастает стена охраны.
Меня удерживают. Я сопротивляюсь, кричу, тщетно пытаюсь вырваться.
Софи испуганно отступает, прижимая руки к груди.
– Мама… Мамочка… – В её голосе слёзы.
Я в таком ужасе, что не могу найти силы даже для того, чтобы успокоить мою маленькую дочь. Было страшно оставлять Софи в логове врага, но в миллионы раз ужаснее брать её с собой на остров Зверя. Дон нуждается в Софи, как в заложнице, чтобы держать меня под контролем, поэтому позаботился бы о ней, а на острове с нами может случиться все, что угодно.
Почему он отправляет Софи со мной?
– Дон Леоне, умоляю вас, не отправляйте Софи к… вашему сыну. То, что там будет происходить… Ребёнок не должен этого видеть. Я не знаю, что со мной случится. Возможно, я не смогу позаботиться о Софи. Пожалуйста, не делайте этого! Вам же выгоднее оставить её здесь…
– Присутствие Софи не помешает тебе следовать условиям договора. Мои люди позаботятся, чтобы ты их выполнила. А если не хочешь, чтобы малышка общалась с моим сыном, то поторопись! Я жду твоего скорейшего возвращения.
Меня тошнит от его торжествующей ухмылки.
Дон достаёт телефон, приказывает кому-то купить вещи для Софи и доставить к самолету.
– Софи, ты умеешь плавать?
Малышка испуганно жмётся ко мне, но кивает.
– Заодно купи всё, что нужно пятилетнему ребенку для плавания, и какие-нибудь игрушки, – говорит в телефон.
Кошусь на Софи. Она всем говорит, что ей пять лет, хотя это не совсем правда.
Даю знак охране, что больше не буду сопротивляться, и они меня отпускают.
Опускаюсь на колени, обнимаю дочку.
– Извини, солнышко. Я немного устала, поэтому вышла из себя.
– Почему ты испугалась?
– Понимаешь… Мы же никогда не были на этом острове, поэтому мне немного страшно.
– Дон сказал, что остров волшебный, – шепчет заговорщически.
– Если так, то все будет хорошо. Я в этом уверена.
Софи кивает, с радостью принимая мою стопроцентную ложь, порождённую страхом и отчаянием.
– У зверя есть планшет? – Софи деловито обращается к Дону, главе мафиозного клана, известного своей жестокостью. Мне бы одолжить у неё смелости!
– Можешь взять с собой тот, который тебе дали вчера, – отвечает он.
– На нём нет моих любимых приложений.
Дон поворачивается к устрашающему бугаю с изрытым оспой лицом.
– Гайдо, лично убедись, чтобы маленькой синьорине загрузили все нужные приложения.
Тот кивает.
Я двигаюсь словно в полусне.
Нас загружают в машину, потом в частный самолёт. Прижимаю к себе Софи, не отпускаю ни на секунду. После нескольких часов полёта мы приземляемся на острове. Вокруг белый песок, лазурная вода у берега. Вдали скалистые утёсы, покрытые тропической растительностью.
Спускаемся по трапу, держась за руки. Вдыхаем тёплый, влажный воздух. Следом охрана выносит наши чемоданы.
К нам направляется группа вооружённых мужчин. Вглядываюсь в них так пристально, что режет глаза.
Софи дёргает меня за руку.
– Мам, а какой он зверь?
– Что?
– Ты сказала, что нас отправляют к зверю. Какой он зверь? Хичный?
– ХиЩный, Софи. Щ-щ-щ.
– Хи-щ-ный, – повторяет старательно. У неё проблемы с произношением некоторых звуков и комбинаций букв. – А он живёт в клетке?
– Господи, я надеюсь, что так.
8
На пристанище отшельника это не похоже. Скорее на военный лагерь со всеми удобствами или Гавайский гостевой комплекс. Светлые деревянные домики разбросаны между пальмами и тропическими фруктовыми деревьями. Один из них раза в четыре больше остальных. Оттуда к нам направляются мужчины. Наверняка знают, кто мы, так как позволили использовать береговую посадочную полосу, но, тем не менее, вид у них недружелюбный.
Гайдо опускается на корточки перед Софи.
– Ты когда-нибудь видела рыб?
– Нет! – без зазрения совести врёт моя малышка. Боится, что, если скажет «да», пропустит что-то интересное.
– Ни разу не была в зоопарке? – посмеивается Гайдо. Софи качает головой. – Даже сардин в консервных банках не видела? Ни одной шпротины?
Софи косится на меня. Гадает, выдам я её или нет. Вооружённые мужчины её не тревожат, в нашем мире они везде.
– Можешь пойти с Гайдо к берегу, – соглашаюсь.
Софи радостно кивает, и они уходят.
Неизвестно, как пройдёт встреча и какие слова будут сказаны. Ребёнку лучше этого не слышать. Пугающий внешне, Гайдо на удивление терпелив с Софи, даже когда загружал на её планшет два десятка игр. Посмеиваясь, он признался, что был старшим в многодетной семье. Я никому не доверяю, однако ему я не доверяю чуть меньше, чем остальным.
Впиваюсь взглядом в подошедших мужчин. Мощные, атлетичные, вооружённые… Что они делают на изолированном острове? Снимают боевики? Зверя давно считают погибшим, но эти мужчины не похожи на окружение замкнувшегося в себе отшельника.
На острове жарко и влажно, но я затягиваю накидку потуже. Это моя единственная защита.
Вперёд выступает поджарый мужчина средних лет с мёртвым взглядом. Смотрит на меня, скалится.
– Для Рождества рано, для дня рождения босса поздно. Нам прислали подарочек просто так?
– Не вам, а Зверю. – Второй сопровождающий меня охранник, Иво, выступает вперёд. Они с поджарым цепляются взглядами.
– У Зверя таких подарочков более чем достаточно, трахай не хочу. Зачем ему ещё одна, особенно шпионка Андреаса? Да ещё с довеском? – кивает в сторону Софи.
– Не смейте приближаться к моей дочери! – чеканю, хотя прекрасно осознаю моё бессилие.
Поджарый смеётся. Поворачивается к остальным и говорит что-то про баб с яйцами, и как он любит их обрезать.
– Эта женщина – личный и очень ценный подарок Зверю от Дона Леоне, и на вашем месте я бы поторопился и позвал босса, – говорит Иво напряжённо.
Он блефует, причём неубедительно. Если бы Зверь хотел отомстить нашей семье, давно бы это сделал, поэтому я не такой уж и ценный подарок.
Один из мужчин что-то шепчет поджарому. Оба пристально меня разглядывают.
– Дьявол меня побери… Точно она. – Поджарый подходит ближе, оглядывает меня со всех сторон. – Изабелла Агати, непослушная шлюшка, сбежавшая от своего всесильного отца с любовником. Ходили слухи, что то ли твой папочка тебя прикончил, то ли ты сама от себя избавилась, и ребёнка твоего куда-то отправили… Или ты сестра Изабеллы? Та вроде как попроще с виду и без детей…
– Меня зовут Изабелла Агати, но разговаривать я буду только со Зверем.
Поджарый щурится, теперь в его взгляде клубится интерес.
– Ребёнок остаётся на берегу, а ты следуешь за мной.
Оборачиваюсь на Гайдо, посылаю ему умоляющий взгляд. Он кивает.
Как и ожидалось, мы идём в самый большой из домов. Внутри всё оформлено в современном стиле с преобладанием чёрного и серого цвета. Не то, чтобы я интересовалась интерьером, просто сказывается привычка искать пути для побега.
Поджарый исчезает за одной из дверей. Слышу разговор на повышенных тонах, потом он выходит в коридор, толкает меня внутрь и закрывает дверь.
Требуется несколько секунд, чтобы глаза привыкли к полутьме. Двигаюсь вперёд и вижу мужчину, сидящего в кресле перед большим экраном. Свет падает на его лицо, неподвижное, каменное, и на покрытую татуировками шею. Среди них заметны бугры шрама.
– Если верить слухам, ты должна быть мертва. – Его голос страшный, скрипучий, с надрывом.
– Могу сказать то же самое о тебе.
Хмыкает, но выражение его лица не меняется.
– Что тебе надо?
– Получить свободу.
– Ты свободна. – Отворачивается к экрану.
– Меня привезли люди твоего отца, они не позволят мне сбежать.
– Убей их.
По полу ко мне со скрежетом летит пистолет. Не касаюсь его, даже не опускаю взгляд. Это игра. Зверь хочет увидеть, как умрёт надежда в моих глазах, когда я схвачу пистолет и обнаружу, что он не заряжен.
– Одной мне не справиться. Я не смогу вернуться в Калифорнию, да и там полно людей твоего отца, они за мной следят. Если я не подчинюсь, они отомстят не только мне, но и моей дочери. Мне нужна твоя помощь. – Как говорится, не попросишь – не получишь. Если попросишь, то всё равно не получишь, но по крайней мере буду знать, что рискнула.
9
Какое-то время он изучает меня, потом говорит.
– Я могу убить людей отца и его самого заодно, а потом доставить тебя к твоему брату. Так подойдёт?
– Убивать необязательно. Мне не нужна месть, только свобода, – отвечаю вежливо, хотя и знаю, что он надо мной издевается.
– А зря, месть бывает… вкусной, даже если приходит с опозданием.
Нетрудно догадаться, что он говорит обо мне.
Глубоко вдыхаю, будто надеюсь с воздухом получить заряд смелости.
– Только слабые, ничтожные мужчины мстят женщинам и детям. Мсти моему брату, а не мне и уж точно не моей малышке. Мы ни в чём не виноваты.
Зверь смотрит на меня, приподняв бровь. По его лицу ничего не понять, по неподвижному взгляду тоже. В нем ожидаемый коктейль – сила, угроза и ярость, готовые вырваться на свободу в любую минуту. Возможно, из-за этого, а также из-за яркого, почти потустороннего блеска в глазах, он получил своё прозвище.
Зверь хотя и привлекательный, с крупными, властными чертами лица, но вид у него пугающий, особенно с украшенным татуировками шрамом. Именно что украшенным. Он не прячет его, а, наоборот, выставляет напоказ.
– Не могу сказать, что я в восторге от подарка. – Хмыкает. – Ты ворвалась ко мне без приглашения, чего-то требуешь, оскорбляешь, да и вид у тебя весьма… потасканный, и одета ты… завёрнута в какой-то саван.
– Это накидка, потому что под ней… Меня заставили надеть непристойные вещи, чтобы тебя соблазнить.
– Соблазнить?! Ты хоть знаешь значение этого слова? – кривит губы.
– Я не собираюсь тебя соблазнять.
– Спасибо, что успокоила. С какой целью тебе велели меня соблазнить?
Мнусь, переступаю с ноги на ногу.
– Твой отец требует, чтобы я забеременела от тебя и родила ему внука, который станет его наследником. У них был договор с моим отцом, что ты женишься на моей близняшке Джине, и две великие семьи соединятся. Со смертью моего отца все изменилось. Мой брат враждует с Доном Леоне, поэтому о договоре не было и речи. Люди твоего отца похитили меня вместо моей сестры, и теперь он хочет получить обещанное. Ему нужен только внук.
Зверь осматривает меня с головы до ног, хотя я завёрнута в накидку, как в кокон.
– И какова моя роль в этом плане? Кроме услуг донора, конечно.
– От тебя больше ничего не требуется. Как только я забеременею, вернусь в Калифорнию. После родов меня отпустят, или, если захочу, позволят остаться с сыном и жить в доме твоего отца. Он будет сам воспитывать внука. От тебя больше ничего не ожидают, Дон Леоне уже не надеется на твоё возвращение.
– А если родится девочка?
– Я спросила то же самое, но он не ответил. Сказал, что будем переживать неприятности по мере их поступления. Боюсь, в этом случае он потребует ещё одного ребёнка, и так до бесконечности, пока не родится мальчик. Это ловушка, но у меня не было выбора и пришлось притвориться, что я согласна. Твой отец угрожал жизни Софи. Они и сейчас причинят ей вред, если я не послушаюсь. Поэтому я и прошу тебя о помощи. Вся эта затея безумная и архаичная. И бесчеловечная. И оскорбительная! Ты наверняка со мной согласишься. Тебя используют как быка-осеменителя, а меня как племенную кобылу…
– Быки не осеменяют кобыл.
– Ты понял, что я имею в виду. Помоги мне вернуться домой! То, чего требует твой отец, унизительно, гадко и преступно.
Зверь молчит так долго, что от страха леденеют пальцы и сбивается дыхание. От его ответа зависит не только моя судьба, но и моей дочери.
Он наклоняется вперёд, опирается локтями на колени. Под чёрной футболкой бугрятся мышцы, на мощных предплечьях змеятся татуировки.
Поднимает на меня тяжёлый, горящий взгляд.
– Меня всё устраивает. Раздевайся!
10
– Раздеваться?! Нет! – Потуже затягиваю накидку.
– Ты мой подарок, так что делай, что говорю.
– Ты не посмеешь…
– Мы на острове, Белла. Здесь только мои люди. Никто не рискнёт меня остановить.
– Ты не можешь согласиться на эту идиотскую затею.
– Если на материке не осталось ни одного работающего члена, с чего бы мне возражать? – Хмыкает.
– С того, что это будет не просто секс. От нас требуется завести ребёнка! Человеческое существо! И отдать его на воспитание твоему отцу!
– Что из этого?
– Только не говори, что ты послушно выполняешь всё, чего требует драгоценный папочка. Не притворяйся! Тебе не всё равно. Ты так же сильно возмущён, как и я, но не хочешь этого показывать. Ты же Зверь, так докажи это!
В следующую секунду понимаю, насколько сильно ошиблась с формулировкой.
Зверь разворачивается вместе с креслом, так что теперь в свете экрана видны его ноги в джинсах. Вытягивается и расстёгивает ширинку.
Моему взгляду предстаёт значительная выпуклость в чёрных боксерах, и я резко отворачиваюсь.
– Застегнись! – требую, хотя у меня нет на это никакого права.
– Уже не просишь доказать, что я Зверь? Это радует. Предпочитаю, когда женщины сами делают всю работу, и мне не приходится ничего доказывать. Хватит разыгрывать из себя стыдливую девственницу. Бери то, за чем приехала, и убирайся с моего острова!
В воздухе внезапно веет льдом.
Я сделала неправильную ставку, понадеялась, что Зверь разозлится на отца и поможет нам с Софи. Однако ему всё равно. Я проиграла.
Он поднимается, подходит ближе.
Не думаю, что я видела его раньше. Я бы запомнила. Он огромен, страшен, а его голос… Хрип, скрежет и шёпот вперемешку. Наверное, у него были повреждены голосовые связки, когда брат перерезал ему горло. А шрам… на него страшно смотреть.
– Дело рук твоего братца. Нравится?
Мне жутко, но я не отвожу взгляда.
– Чтобы нанести такую рану, Орсон должен был стоять вплотную к твоей спине. Он бы не допустил ошибку, а значит, он оставил тебе шанс выжить. Интересно, почему…
Одним ловким движением Зверь срывает с меня накидку. Еле удерживаюсь на ногах, и только мысль о том, что иначе упаду ему в руки, помогает справиться.
Зверь пробегается по мне быстрым, равнодушным взглядом, потом кидает накидку мне в руки.
– Киро!
В распахнутой двери тут же появляется незнакомый мужчина. При виде меня его глаза округляются, рот раскрывается. Да уж, Дон Леоне подобрал впечатляющий наряд.
– Челюсть подбери! А ты прикройся! – приказывает Зверь. – Наши гостьи уезжают. Позаботься, чтобы это произошло незамедлительно.
– Нет! – Бездумно бросаюсь к Зверю и хватаю за руку. Он смотрит на неё так, словно сейчас переломает мне все пальцы. – Твой отец отомстит не только мне, но и Софи!
– А меня это должно волновать… почему?
– Потому что ты человек! Не Зверь, а человек! Твой отец отомстит мне за то, что я не смогла тебя соблазнить.
– Не смогла? А разве ты начинала? Я не заметил.
– Я не хочу… Не могу…
– Что не можешь?
– Соблазнять. – Судорожно ищу хоть какой-то выход из кошмара. Если нас отправят обратно, то о последствиях страшно подумать. – Я не могу сейчас соблазнять, у меня… те самые дни месяца.
Клянусь, его усмешка страшнее, чем угрожающий оскал.
– Те самые дни? Это должно мне помешать?
– Да! Во время этих дней я не смогу забеременеть, так что заниматься сексом бессмысленно.
Качает головой.
– Бессмысленно заниматься сексом? Неудивительно, что Орсон не смог найти тебе мужа.
– Он не ищет. Мне не нужен муж, – цежу сквозь сжатые зубы. – У меня уже был единственный мужчина, который мне нужен, и я никогда…
– Киро! Куда тебя унесло?
Мужчина снова появляется в дверях.
Зверь смотрит на меня, решая, что делать.
Я не знаю, о каком исходе просить, поэтому молюсь, чтобы всё было к лучшему.
– Посели её как можно дальше от меня, – приказывает Зверь.
– А ребёнка?
– Ещё дальше.
– Будет сделано, босс. Я лично отвезу их на северную сторону острова…
– Нет. Посели их в моём доме, но как можно дальше от меня.
– Но как же… Простите, босс! Будет сделано.
11
– Ты врёшь! – обвиняет Иво.
– Нет, не вру. Я уже всё рассказала, добавить нечего.
– Зверь безропотно согласился с требованиями Дона Леоне, но потом узнал, что у тебя месячные, и передумал тебя трахать? Ты хочешь, чтобы я поверил этой херне? Считаешь меня идиотом?
– На какой из вопросов ответить первым?
Из двух церберов, приставленных ко мне Доном Леоне, Иво намного хуже. Всё время чем-то недоволен, кричит без надобности, матерится, а у меня ребёнок под боком. Гайдо хоть к Софи относится по-человечески. Конечно, если Дон Леоне прикажет от меня избавиться, они оба подчинятся без малейших сожалений, однако Гайдо хотя бы не жесток без нужды. Это лучшее, на что я могу надеяться.
Перед людьми Зверя они притворяются моей охраной, однако в первый же день мне становится очевидно, что их миссия намного больше, чем охрана «подарка». Они шпионят. Повторюсь: этот чарующий остров отнюдь не пристанище отшельника, а элитная военная база, а значит, скрывшись от всех и вся, Зверь начал новый бизнес и не собирается делиться им с папочкой. Несомненно, Дона Леоне это не устраивает, их отношения явно не процветают. Тем и непонятнее то, что Зверь так флегматично отнёсся к требованию отца завести ребёнка и отправить его на материк.
Но ничего, я попытаюсь во всём разобраться. Тем более, что, хочу я того или нет, но моя так называемая охрана заставляет меня гулять по острову, чтобы они, сопровождая меня, увидели и сообщили Дону, что здесь происходит.
Но я не жалуюсь, прогулки по острову очень нравятся нам с Софи. Бирюзовая вода, белый песок, лёгкий бриз. Мы с Софи шлёпаем по воде, разглядывая рыбёшек, и строим замки из песка, пока Иво и Гайдо карабкаются по нависающим над берегом утёсам, скрывающим военный городок.
Нас поселили в небольшой, но удобной комнате с двумя кроватями и смежной ванной. Эта спальня крайняя на этаже, но всё равно не так уж и далеко от кабинета Зверя. Мне это не нравится, мне вообще мало что нравится в этой ситуации, несмотря на волшебную красоту острова. Чего мы ждём? Что делать?
Ситуация не улучшается, когда на следующее утро я просыпаюсь и обнаруживаю, что Софи в комнате нет.
Зову её, но в доме тихо. Дверь комнаты открыта.
В качестве пижамы люди Дона Леоне предоставили мне развратные клочки ткани, поэтому наспех заматываюсь в покрывало и спешу к выходу. Софи готова весь день проводить на пляже, поэтому наверняка отправилась туда, забыв о моих предупреждениях.
Однако в конце коридора замедляю шаг. Тело сковывает ужас настолько сильный, что не могу даже сделать вдох.
– Это правда, что ты бица? – раздаётся голос Софи из кабинета Зверя.
– Кто тебе это сказал?
– Иво и ещё другие говорили, когда мы были у Дона. Это правда? Ты бица? Кого ты убил?
Влетаю в кабинет, путаясь в покрывале. Падаю на колени, закрывая малышку собой, и бросаю безумный взгляд на Зверя.
– Извини, я не услышала, как Софи вышла из комнаты. Нам нужна щеколда на дверь. Софи, почему ты меня не разбудила?
– Я хотела посмотреть на Зверя, – шепчет слишком громко, чтобы это осталось нашим секретом.
У неё это звучит как «Звейя», но не думаю, что это его обманет. Так же, как его не обмануло «бица» вместо убийцы.
Зверь сидит перед тем же экраном, что и в прошлый раз. Оглядывает меня с головы до ног.
– Ты всегда одеваешься как мумия?
– Да, всегда. Пойдём, Софи, но сначала извинись перед… хозяином острова. Ты сказала грубые слова.
На самом деле её слова правдивы, Зверь и есть убийца, но сообщать ему об этом – очень плохая идея, особенно когда стараешься быть незаметным.
– Простите пожалуйста, – говорит моё маленькое солнышко и склоняет голову. Будущая жемчужина синдиката и моя гордость.
– И больше не слушай взрослых, которые говорят гадости, – наставляю исключительно для того, чтобы предотвратить возможный гнев Зверя.
– Хорошо, мама.
Поднимаюсь и веду Софи прочь, когда меня настигают слова Зверя.
– Жду тебя через десять минут.
Застываю в дверях, сжимаю руку Софи.
Что он собирается со мной делать? Ругать за то, что недосмотрела за ребёнком, или…
Не могу поверить, что Зверь согласен на требования Дона Леоне. Между ними в лучшем случае противостояние, а то и вражда. И Зверь наверняка в курсе, что мои сопровождающие шпионят. Возможно, он и меня в этом подозревает.
Хочу спросить, зачем он меня вызывает, но при ребёнке не могу. Оборачиваюсь. Мы цепляемся взглядами, его тёмный, твёрдый, уверенный, а мой – встревоженный.
– Пока, Звей! – весело говорит Софи, и мы уходим.
12
Следующие десять минут я посвящаю лекции об опасностях, которые окружают нас на острове, и перечислению людей, которым нельзя доверять. В этот список входят все обитатели острова. Будучи хорошим ребёнком, Софи притворяется, что слушает. Потом я загружаю на планшет новую игру и беру клятву с Софи, что она не сойдёт с места до моего возвращения.
Ровно через десять минут я захожу к Зверю и закрываю за собой дверь.
Он медленно, словно нехотя отрывает взгляд от экрана.
– Готова?
У меня моментально пересыхает в горле.
– К… к чему?
– Раздевайся! Я сделаю тебе ребёнка.
– Ты серьёзно?! Мы не можем…
– Почему? Снова станешь пугать меня месячными? Они у тебя закончились.
– С чего ты решил?!
– То, что на тебе надето, даже трусами не назовёшь. Огрызок цветной тряпки. Ты солгала насчёт месячных.
Значит, он заметил мою мини-пижаму, когда я забирала Софи. Переодеться мне не во что, дневная одежда не лучше.
Потуже затягиваю покрывало.
– Я не лгала. Я использую тампоны.
– Покажи!
– Нет! Ты с ума сошёл? Не стану ничего тебе показывать.
– Хорошо, не показывай. Тогда разведи ноги и нагнись, я проверю наощупь.
Проверит он! И усмехается при этом. Так бы и стёрла ухмылку с его лица. Наждачной бумагой.
– Прекрати меня провоцировать!
– А то что?
Он развлекается, ему нравится играть со мной, как коту с мышью.
– Когда ты вернёшь нас домой? – Храбрюсь из последних сил. Не имею права сдаться, потому что со мной Софи. – Я тебе на фиг не нужна, а у меня ещё и дочь с повышенным уровнем любопытства. У малышки была непростая жизнь, да и у меня тоже не без трудностей. Если верить слухам, то и тебе досталось в детстве. Неужели в тебе нет ни капли солидарности и сочувствия? Мы с тобой выросли в непростых семьях…
– Ты всегда столько треплешься перед сексом?
– Да. И во время секса тоже. Постоянно болтаю, иногда слайды показываю. На фиг тебе такая женщина?
– Хватит! Раздевайся! Хотя ты и так практически раздета. Скинь тряпку, в которую ты замоталась, и ляг на диван!
– Неужели тебе не противно подчиняться отцу? Он ненормальный! Потребовать от нас ребёнка, которого он будет растить по своему образу и подобию? Неужели ты на такое согласен?! Говорят, он с детства тебя пытал и заставил убить первого человека в десять лет. Ты собираешься обречь нашего ребёнка на такую судьбу?!
Резко поднявшись, Зверь сдирает с меня покрывало и толкает на диван. Склоняется надо мной, надавливает на горло.
– Хватит трепаться! Если думаешь, что твои вопли оказывают на меня хоть какое-то влияние, то ошибаешься. Забудь про моего отца! Я дал тебе шанс убраться отсюда, но ты отказалась. Теперь останешься здесь и родишь мне ребёнка.
– Тебе?! Ты оставишь ребёнка себе?
– Да. Бизнес растёт, и мне нужны надёжные связи с Канадой.
Закрываю глаза. На секунду мне становится всё равно, что со мной случится. Всю жизнь я была товаром в обмен на власть, деньги и связи. Ничего не изменилось. Мой брат, Орсон, управляет северной ветвью синдиката, и у него налажены связи с Канадой. Да-да, тот самый Орсон, который до сих пор думает (надеется), что убил Зверя, перерезав ему глотку. А теперь Зверь планирует шантажировать Орсона тем, что на острове находится его сестра. Беременная. На одном шантаже далеко не уедешь, а вот если Зверь сделает мне ребёнка, то кровная связь с моей семьёй заставит Орсона наладить связи.
Зверь нависает надо мной, следит за тем, как на моём лице отражаются догадки, потом спрашивает.
– Выйдешь за меня замуж?
Час от часу не легче!
– Боже мой, нет, конечно!
Пожимает плечом.
– Тогда просто родишь. Я не собираюсь отнимать у тебя ребёнка. Если захочешь, останешься здесь и будешь его растить. А если не захочешь, можешь отправляться на все четыре стороны. И маленькую примадонну не забудь, она вся в тебя, слишком много болтает. Так что у тебя есть выбор.
– И это ты называешь выбором?! Родить тебе ребёнка, а потом бросить его или остаться с тобой?!
– Остаться не со мной, а с ребёнком. Ты мне даром не нужна. – Резко отстраняется, отворачивается и садится на своё обычное место. – У таких, как мы, нет и никогда не будет выбора. В следующей жизни постарайся родиться в нормальной семье.
Сползаю с дивана, снова заматываюсь в покрывало.
– Ты действуешь как твой отец, даже говоришь в точности как он. У вас даже фантазия одинаково работает. Поздравляю, ты вырос его копией!
Зверь что-то печатает, не обращает на меня внимания.
– Можно мне уйти?
– Разве я тебя держу? – спрашивает, не оборачиваясь. – Я всё сказал, а ты меня услышала. Предпочитаю тебя не насиловать, но и в чашку спускать не собираюсь. Сделаю тебе ребёнка естественным путём. Придёшь, когда будешь готова.
Закрываю глаза, выдыхаю безнадёжность и отчаяние. Зверь прав. У таких, как мы, нет и не будет выбора. Однажды я понадеялась, что любовь пробьёт все преграды, построенные миром синдиката, но увы, я жестоко ошиблась, а отец Софи поплатился жизнью. Брат не станет принуждать меня к замужеству, однако спокойной жизни ждать глупо. Многие охотятся за сестрой Дона. Не Зверь, так кто-то другой поставит меня перед фактом. У меня никогда не будет выбора.
13
Снаружи шум, крики, смех.
Пытаюсь уложить Софи спать, но она то и дело подскакивает в постели. Голубые глазёнки сверкают любопытством.
– Мама, это Зверь дерётся?! Можно я посмотрю? Ну пожа-а-алуйста!
– Софи, ты выдумываешь, никто не дерётся.
Вру неубедительно, потому что по крикам очевидно, что происходит за домом. Пусть не драка, а кулачные бои, но смысл тот же. И успокаиваться жители острова явно не собираются, им детей не укладывать. А уж когда дерётся (как выразилась Софи) Зверь, то от шума чуть ли не стены трясутся. Особенно хорошо слышны женские крики.
Да-да, женские. У Зверя на острове целое женское поселение, причем добровольное, молодое и очень привлекательное. Как они, что, где, с кем и в каком порядке, не хочу даже представлять, да и вообще стараюсь об этом не думать.
Закрываю окна. Пусть будет душно, но тихо.
Софи сворачивается калачиком и наконец закрывает глаза.
– Мама, расскажи мне про папу, – просит мечтательно.
Малышка никогда не знала своего отца, и он стал для неё воображаемым героем. Как, впрочем, и для меня, только не воображаемым. Мой отец убил Массимо выстрелом в спину, когда я была беременна. Наказал за то, что мы с Массимо сбежали и пытались скрыться. Простой солдат моего отца, он не имел права касаться принцессы синдиката, даже если я этого хотела. А он не только коснулся, но и сделал мне ребёнка, и помог бежать, когда отец задумал продать меня старому извращенцу ради собственной выгоды. Так что да, отец Софи для меня тоже герой, но отнюдь не воображаемый. Он погиб из-за меня и ради меня.
– Твой папа был таким красивым, что все девушки за ним бегали. Но он замечал только меня.
– И любил, да? – сонно шепчет Софи.
– Да, очень. Тебя он тоже любил. Наверняка он смотрит с небес и гордится тобой.
– Даже когда я плохо себя веду?
– Всегда.
– Расскажи, как вы познакомились!
Это самая любимая история Софи, и я рассказываю её как сказку, приукрашивая детали, наряды и наше окружение. Малышка засыпает, забавно сопит в подушку. Потом вдруг приоткрывает сонные глаза и говорит.
– Зверь сильный, он нас защитит.
– От кого, милая?
– Дядя Орсон говорит, что враги всегда найдутся.
Когда мы вернёмся домой, я настучу «дяде Орсону» по голове за его высказывания при ребёнке.
Софи моя дочь, и любопытство она унаследовала у меня. Как только она засыпает, я выхожу из дома и, прячась за деревьями, подхожу к тренировочной площадке. На открытом воздухе подобие ринга, на нём Зверь и ещё один мужчина, тоже угрожающих размеров. Вокруг них толпа, мужчины и женщины. В воздухе ощутимое напряжение. Противник быстрее, более юркий и подвижный, наносит удар за ударом, пытаясь пробить защиту Зверя. Тот блокирует удары, уворачивается, словно выжидает. Потом наносит один меткий убийственный удар, и противник в нокауте.
Зверь не обращает внимания на крики толпы. Смотрит в мою сторону, как будто может видеть меня за деревьями. Потом отворачивается, обнимает за плечи двух девушек в купальниках и спускается с ринга победителем.
Мне следует уйти. Вернуться в комнату, лечь спать и постараться не вспоминать, как бугрилось мышцами тело Зверя, мощное, блестящее от пота. Однако, ведомая любопытством, остаюсь на месте. Смотрю, как с земли снимают твёрдое покрытие. Под ним – углубление, наполненное… грязью?
Девушки что-то говорят Зверю, он улыбается и кивком показывает на грязь. Они скидывают верх купальников, спускаются в углубление и начинают драться. Стараются повалить друг друга, толкаются, брызгаются, визжат. Падают, но тут же поднимаются на ноги, хотя и с трудом, так как грязь скользкая.
Толпа смеётся, улюлюкает, следит за движениями соперниц и выкрикивает их имена.
На лице Зверя улыбка, но смотрит он не на девушек, а на меня. Вернее, на деревья, за которыми я прячусь.
Наконец, одной из девушек удаётся повалить соперницу в грязь. Удерживая её на земле, победительница смотрит на Зверя. Он подзывает её к себе. Под улюлюканье толпы проводит ладонью по её обнаженной груди вниз к лобку. Девушка стонет, изгибается.
Приз для победительницы – ночь со Зверем?!
Даже мой брат до такого не додумался, а уж он совершенно бесстыжий.
Качая головой, возвращаюсь в комнату.
14
Я задыхаюсь.
Этой самый страшный кошмар, чёрная бездна, мучительная смерть. Изо всех сил пытаюсь втянуть воздух, но не могу. Сильная, большая рука закрывает мне нос и рот, давит с такой силой, что во рту кровь.
Спросонья не могу понять, что происходит, разум замутнён паникой.
Вокруг темно, только искры страха в глазах.
Бьюсь всем телом, но бесполезно. Мне не вырваться, я намного слабее. Хватаюсь за чьи-то плечи, царапаюсь и получаю удар в живот. Слепну от боли, схожу с ума.
С меня стягивают пижамные шорты, грубо давят на ноги коленом, раздвигая.
Вою до боли в горле, но получается сдавленно. Никто не услышит, никто не поможет. Да и есть ли на этом острове хоть кто-то, готовый спасти женщину от насилия?
Вряд ли.
В прошлый раз меня спасли.
Отец собирался продать меня гадкому извращенцу, и тот напал на меня. Меня спас Массимо, и после этого мы сбежали. То нападение тоже случилось посреди ночи и было таким же страшным.
Сейчас я ощущаю всё заново – ужас, отчаяние, беспомощность, но в миллионы раз сильнее. Я всё стерплю, всё выдержу, но не здесь. Со мной в комнате Софи. Что с ней? Только бы её не тронули!
Рука сдвигается, освобождая мой нос, и я делаю жадный вдох.
Грубые пальцы пробираются мне между ног, хозяйничают. Извернувшись, сгибаю колено и ударяю насильника в пах.
Ругательства его выдают, это Иво – охранник, которому Дон Леоне велел меня защищать. От него несёт спиртным, но даже в таком состоянии он намного сильнее меня.
– Лежи тихо, или придушу твою малявку! Ты все равно будешь трахаться со Зверем, но я получу тебя первым, и ребёнок будет от меня. Мой сын будет управлять империей Андреаса Леоне.
Иво насмотрелся на полуголых женщин в грязи, выпил и загорелся бредовой идеей. Наваливается на меня всем телом, давит, душит…
В комнате вдруг становится светлее, и в следующую секунду Иво исчезает. Раздаётся крик, тошнотный хруст его шейных позвонков.
Зверь выносит тело Иво из комнаты и швыряет в коридор.
Содрогаюсь от пережитого, от ужаса. Впиваюсь взглядом в угол, где стоит кровать Софи. Малышка садится в постели и смачно зевает. Она в порядке. Это всё, что мне нужно знать. Спасибо всем святым.
Зверь возвращается. Стоит в дверях и смотрит на меня.
– Зверь, это ты? Что ты здесь делаешь? – сонно спрашивает Софи.
– Выношу мусор.
– Ты меня разбудил.
За несколько секунд тишины я успеваю испугаться ещё сильнее. Сейчас Зверь наорёт на Софи, напугает её…
– Прошу прощения, ваше высочество, – наконец говорит он с усмешкой. Слова звучат странно, он не привык извиняться.
Он Зверь, беспощадный убийца, но сейчас я готова упасть перед ним на колени в знак благодарности, и не только потому, что он спас меня от насилия, а по другой, ещё более важной причине. Он делает исключение для моей малышки, показывает ей свою человечную сторону. Сомневаюсь, что многим была оказана такая честь.
Софи соскальзывает с постели, подходит к нему и трясёт растрепавшимися кудряшками.
– Ты дрался вечером! Мама сказала, что нет, но я всё слышала.
В слабом свете из коридора я вижу на его лице… растерянность? Он не знает, как ответить. Похоже, он никогда не общался с детьми, по крайней мере, не с такими командирами в юбке.
Не дождавшись ответа, Софи складывает ладони в просящем жесте.
– Ты ещё будешь драться? Можно я посмотрю? Дядя Орсон сказал, что, когда я вырасту, он научит меня драться, чтобы я стала самой сильной и прибила всех мужиков.
Закатываю глаза. Я люблю брата, но ему надо следить за языком.
Собираюсь сказать ей, чтобы отстала от Зверя и легла спать, но губы не слушаются. Ахаю от адской боли. Иво разбил мне лицо. Точнее, раздавил. Не рассчитал силы, зажимая мне рот ладонью и придавливая к постели.
Отворачиваюсь, чтобы Софи меня не видела. Натягиваю шорты. Оставаясь в темноте, с трудом добираюсь до ванной комнаты на дрожащих ногах.
Закрываю дверь, оставляя Софи со Зверем. Иногда убийце легче довериться, чем мужчине, которому велели тебя защищать.
Всего на одну минуту, но да, я доверяю Зверю мою малышку.
Смываю кровь с распухших губ, выворачиваю футболку наизнанку и возвращаюсь в комнату, где моя смышлёная дочь упорно грузит Зверя своими выдумками.
– Мне уже пять лет. Я взрослая. Мне можно смотреть, как ты дерёшься. Я уже видела море крови…
– Софи! Где ты видела море крови? – возмущаюсь. Убью брата голыми руками, честное слово. Они с женой очень радуются, когда Софи их навещает, но, если так будет продолжаться, придётся это запретить.
При звуке моего голоса дочка замирает. Смущается.
– Ну… Однажды у бабушки я разбила стакан и порезала палец. Было море крови.
– Ладно, море крови. Океан. Плыви спать, врунишка, а я выйду на минутку со Зв… с нашим хозяином.
Не могу называть его Зверем при ребёнке, это идиотизм.
Мы выходим в коридор, я закрываю дверь. Стараюсь не смотреть на безжизненное тело Иво.
– Спасибо.
Зверь поводит плечом. Смотрит на мои разбитые губы, морщится.
– Тебе нужен врач?
– Нет. Иво не успел… Ты пришёл вовремя. Спасибо. – Повинуясь тёмному инстинкту, спрашиваю. – Скажи, Зверь, когда ты со мной закончишь, мне нужен будет врач?
Его взгляд становится ледяным, злым.
– Я занимаюсь бизнесом, а не разбоем и насилием. И на случай, если ты не заметила, у нас здесь достаточно желающих, я бы даже сказал жаждущих женщин, так что мы никого не принуждаем. Единственный насильник на острове тот, которого ты привезла с собой.
– Меня заставили приехать!
Пожимает плечами.
– Ты свободна. Можешь уехать прямо сейчас.
Подхватывает тело Иво одной рукой и уходит. Перед тем, как свернуть за угол, бросает на меня взгляд через плечо.
– Моя дверь открыта, и я не сплю, так что с тобой больше ничего не случится.
Эта фраза началась как угроза, но превратилась в нечто совсем другое.
15
История повторяется.
Я просыпаюсь в панике. Софи в комнате нет, дверь приоткрыта. Удивительно, что я вообще смогла заснуть после случившегося. Не иначе как поверила заверениям Зверя, что со мной больше ничего не случится. С ума сойти! Если я начинаю верить Зверю, то дело плохо.
Надеваю шорты и безразмерную футболку, украденную у Гайдо и достающую мне до колен. Спешу в комнату Зверя. Нет никаких сомнений, что моя дочь там. Он яркая личность, и неудивительно, что Софи выбрала его в друзья. Она и с моим братом общается почти на равных, а при этом от упоминания его имени содрогаются взрослые мужчины.
Приближаюсь к открытой двери в комнату Зверя, и, конечно же, оттуда доносится звонкий голос Софи.
– Давай прямо сейчас сходим, и ты покажешь мне как драться.
– Как же ты меня достала! – ворчит Зверь. Беззлобно, устало. Я его понимаю, с Софи трудно спорить. – Сколько тебе лет?
Софи молчит, не отвечает, и тогда Зверь шумно выдыхает.
– Ты когда-нибудь оставишь меня в покое?!
– Пять.
– Что пять?
– Нет.
– Что нет?!
– Пять лет.
– Каких пять лет?!!
– Нет, я никогда не оставлю тебя в покое. Я буду тебя преследовать, как привидение. Ты бица, поэтому у тебя будут другие привидения тоже. Мы с мамой читали книжку про это.
Одна из любимых игр Софи – отвечать на предыдущий заданный вопрос. Кажется, Зверь с этой игрой не знаком и не особо ей впечатлён.
– Уйди куда-нибудь, а? – просит утомлённо. – Уже утро, иди почисти зубы, причешись… что ещё там.
– Я расчёсываю волосы сто раз в день, – гордо говорит Софи.
– Я тоже расчёсывал, и они вылезли, – бурчит Зверь.
Секунда тишины, а потом я слышу слёзы испуга в голосе дочки. Она очень гордится своими кудряшками.
– Это неправда! Расчёсывать полезно, твои волосы не могли от этого вылезти!
– Могли!
– Мама! Ма-а-а-ма-а-а!
– Эй, тихо, не зови свою мать! Она меня раздражает.
В этот момент я появляюсь в дверях. Стою, скрестив руки на груди. На меня смотрят две пары виноватых глаз.
– Мамочка, я только на минутку вышла. Ты спала, а я хотела спросить Зверя что-то важное.
– Я велела тебе не выходить из комнаты. Что было таким важным?
– Я… я хотела узнать, сколько сейчас времени, – придумывает на ходу.
– И сколько?
– Зверь сказал, что уже утро и что, если я буду расчёсывать волосы, они выпадут! Это неправда!
– Конечно, неправда. Расчёсывать волосы полезно. – Смотрю на Зверя с укором, и он морщится.
Парадокс: этой ночью он свернул шею Иво без малейших угрызений совести, однако стыдится того, что расстроил Софи. Если он способен испытывать стыд, то ещё не всё потеряно.
– Твоя дочь опять просочилась ко мне, – жалуется, перекладывает вину на нас с Софи.
– Сделай щеколду на нашу дверь, как я просила, и тебя никто не потревожит, – отвечаю тоном ворчливой жены.
– Сегодня сделают замок.
Он уже договорился? Когда успел…
– Спасибо. И за помощь ночью тоже спасибо. Большое.
Он кивает и поворачивается к экрану. Аудиенция окончена.
Отвожу Софи в комнату. Выбираем ей одежду, и она идёт в ванную, а я возвращаюсь к Зверю.
Заметив меня в дверях, он скалится.
– Что ещё?!
– Я хочу знать, Иво – он…
– Больше тебя не побеспокоит.
– Он мёртв или…
– Или что? Думаешь, он жив после того, как я свернул ему шею, словно жалкому цыплёнку? Да, Белла, я его убил, потому что никто не касается моей собственности без моего разрешения.
– Касаются чего?! – Возмущаюсь его наглости.
– Мо-ей собст-вен-но-сти, – говорит чуть ли не по слогам.
– И не надейся, что я когда-нибудь стану…
– Ты живёшь в моём доме, значит ты моя собственность, – перебивает.
– А если я выйду из твоего дома? – Смотрю на него с вызовом.
– Хочешь стать общественной собственностью? – Делает приглашающий жест рукой. – На острове простые правила. Либо ты со мной, либо со всеми.
Ну и правила! Я и так догадывалась, что дела обстоят именно так, но услышать об этом напрямую неожиданно.
– Я с тобой, – подтверждаю без сомнений, и в ответ раздаётся жуткий смех Зверя.
Удивительно, но Софи быстро привыкла к его голосу и понимает его без труда, хотя части слов выходят хрипом, а части – почти беззвучным шёпотом. Однако ничто не могло подготовить меня к его смеху, как будто его голосовые связки пилят ржавой пилой.
Мой брат тому виной. Многие скажут, что Зверь заслужил наказание, но оно было вынесено и приведено в исполнение моим братом.
– Не нравится мой голос? – усмехается. – Не волнуйся! Я не болтаю, когда трахаюсь.
– Я не собираюсь… Как тебя зовут? – спрашиваю неожиданно. Не могу обсуждать серьёзные темы, называя его по кличке.
Внимательно смотрит на меня, потом качает головой.
– Я зверь, Белла, запомни это.
– Я в этом не сомневаюсь, но, если мы всерьёз обсуждаем рождение ребёнка, мне нужно знать твоё имя.
– Тут нечего обсуждать. Либо мы делаем ребёнка, либо я отправляю вас обратно. Вы и так уже здесь задержались.
16
– Я правильно понимаю, что ты ни при каких обстоятельствах не согласишься доставить меня домой к брату?
– Почему же? Роди мне ребёнка, и на следующий день я доставлю вас с Софи куда угодно. Ребёнок останется у меня.
– Ты в курсе, что беременность длится девять месяцев? Мы с Софи не можем здесь жить так долго…
– Почему? Последние годы вы жили в сонном пригороде с вечными пробками на дорогах и отвратительной погодой. А здесь вам предоставлен рай. Я буду тебя содержать, и ты ни в чём не будешь нуждаться.
– А как насчёт школы для Софи?
– Домашнее обучение. Если ты сама не справишься, наймёшь ей учителя. Белла, мы с тобой одного поля ягоды. Ты с детства знала, что, будучи дочерью Дона, не получишь свободы выбора. Я предлагаю тебе идеальный вариант. Тебе не придётся играть роль жены, брак тебе не нужен, а мне тем более. Мне нужен только ребёнок. Если после родов ты захочешь остаться, поселишься на другой стороне острова. Там дома тех, кто приехал с семьями, и планируется постройка всех возможных удобств. Даже когда ты туда переедешь, всем будет известно, что ты мать моего ребёнка, и к тебе будут относиться соответствующим образом.
– Что будет, если родится девочка?
Зверь приподнимает бровь.
– Женщина с твоим прошлым не должна задавать такие вопросы.
– И что у меня за прошлое? – Зеркалю его выражение лица.
– Выдающееся, – отвечает коротко и непонятно. Ничего выдающегося я за собой не заметила, просто пыталась выжить и защитить Софи.
Пристально смотрю на него в ожидании продолжения.
– Если у нас родится дочь, она станет полноправной наследницей моей империи, – говорит Зверь непререкаемым тоном.
Мне удаётся скрыть удивление. Это крайне необычная, прогрессивная точка зрения для синдиката. Наверное, я должна радоваться, однако слова Зверя имеют на меня обратный эффект. Не думаю, что его так называемая империя занимается продажей игрушек. Скорее, оружия, если судить по увиденному. Страшно представить мою будущую малышку в качестве наследницы бизнеса Зверя.
– У неё будет выбор? – бросаю вызов.
– Как и у тебя сейчас.
Выбор в узких рамках правил синдиката. Что ж, это не самое худшее.
Остров и правда прекрасен, и Софи здесь очень нравится. И всё, что Зверь сказал про нашу жизнь на севере, тоже справедливо. Постоянная опасность, скука, плохая погода… да ещё ощущение, что я обуза для брата. Орсон бы возмутился моим словам, и я не сомневаюсь, что он обожает Софи, однако мы нуждаемся в постоянной защите и помощи. Как Дон, он обязан соблюдать традиции синдиката, поэтому в скором времени у меня не останется выбора. Придётся выйти замуж, и о кандидатах даже подумать страшно.
Но… Зверь? Довериться ему?
Если судить по его общению с Софи, он не худший вариант из возможных. По крайней мере, по отношению к детям. Да и он не требует замужества, только ребёнка в обмен на свободу, содержание и защиту. И я смогу остаться с малышом.
Зверь внимательно следит за мной, словно читает мои сомнения.
Подхожу ближе, ведомая притяжением его взгляда. Провожу кончиком пальца по шраму на его шее. Он позволяет, не отталкивает мою руку. Следит за мной нечитаемым взглядом.
– Отца Софи звали Массимо. Я до сих пор люблю его всем сердцем и никогда не перестану. Низший солдати моего отца, он был самым бесстрашным, щедрым и любящим мужчиной в мире. С первого взгляда я поняла, что он станет моей единственной любовью. Он не побоялся пойти против моего отца и всего синдиката. Ради меня был готов на всё. Он погиб от руки моего отца и до последнего защищал и любил меня…
– Надеюсь, ты не собираешься разрыдаться? – недовольно скалится. – У этой занудной истории есть хоть какой-то смысл, или ты пытаешься меня усыпить?
– Мне важно, чтобы ты знал правду.
– Какую ещё на хрен правду?! – Раздражённо взмахивает руками.
– Я всегда буду любить Массимо и никогда не отдам моё сердце другому мужчине.
– Какое мне до этого дело?! Прекрати трепаться! Роди мне ребёнка – а дальше делай что хочешь.
– Хорошо.
Мой ответ застаёт его врасплох.
– Ты согласна? – не верит. Не иначе как думал, что я ещё долго буду торговаться.
– Говорят, ты азартный мужчина, поэтому предлагаю тебе игру. Мы сделаем это один раз.
– Это?!
– Секс.
– Ты называешь секс «это»? Предвкушаю твои навыки…
– У меня нет навыков. Мы с Массимо занимались любовью, а не сексом, а кроме него у меня никого не было.
Долгое время Зверь таращится на меня, потом матерится.
– Хорошо, мы сделаем это один раз, и что дальше? – спрашивает устало, как будто его вконец достали мои игры, да и я сама в придачу.
– Если я забеременею, то останусь на острове. А если нет, то ты доставишь нас с Софи к моему брату.
На пару секунд он закрывает глаза, глубоко вдыхает. Потом обжигает меня взглядом.
– Я согласен. Раздевайся!
17
– Мама, я готова идти на пляж, – раздаётся голос Софи в дверях.
Она заходит в логово Зверя, как в свою комнату. По-хозяйски осматривает всё вокруг, хмурится, словно подозревает, что мы скрыли от нее интересную игру.
Мы со Зверем и правда затеяли игру.
Надеюсь, Софи вырастет разумной и уравновешенной, как ее отец, а не унаследует мои опасные, азартные порывы.
– Что вы делаете? – спрашивает Софи ревниво.
Не сводя с меня глаз, Зверь достаёт из ящика стола огромный планшет, раза в два больше обычного. Пара движений – и на нём открывается игра. Гоночные машины на трассе.
Софи шумно выдыхает.
– Вот это да! У меня такого нет… – Умоляюще округляет глаза. – Можно мне поиграть? Я недолго… – Чуть ли не карабкается на колени Зверя, тыча пальцем в экран.
Он смотрит на меня, ждёт моего решения.
– Софи, ты можешь поиграть, только недолго. Десять минут. – Зверь насмешливо изгибает бровь, и я морщусь. – Двадцать. Тридцать.
Софи уже меня не слышит. Уставившись в планшет, что-то приговаривает. Как она разбирается в играх, понятия не имею. Даже прочитав правила, я не всегда понимаю смысл некоторых игр.
Веду её в нашу комнату, она следует за мной вприпрыжку.
– Хорошо, мамочка, я никуда не выйду. Буду играть. Я хочу такой планшет и такую игру. Можно? Пожалуйста-пожалуйста!
Устраиваю её в нашей комнате с планшетом. На внезапно ослабших ногах возвращаюсь к Зверю.
Он поднимается и запирает дверь.
– Раздевайся! – повторяет приказ.
Я сама предложила одноразовую игру, и отступать не в моих правилах. Но мне страшно. Кружится голова. Кажется, под ногами движется пол. За несколько метров от нашей с Софи комнаты я тысячу раз передумала, а потом снова набралась решимости.
Я Белла Агати, и я не отступаю от задуманного.
Вот только никогда не думала, что изменю моему любимому мужчине. Массимо погиб несколько лет назад, но это ничего не меняет. Я по-прежнему его люблю.
У единственных не может быть замены.
– Мне обязательно раздеваться?
Если секс будет безличным, быстрым и чисто механическим, то это будет не измена, а способ выживания. Путь к свободе.
– Да, тебе обязательно раздеваться. Я хочу на тебя посмотреть.
– Зачем тебе на меня смотреть? Разве без этого никак? У тебя проблемы с эрекцией?
Зверь злится, сдерживается из последних сил.
– У меня проблемы не с эрекцией, а с тобой. Понятия не имею, как занимаются любовью, пусть хоть в пальто, но это не про нас. У нас с тобой будет секс, Белла, а им занимаются голыми.
– Не всегда. Можно частично раздеться или просто приоткрыть нужные места… – Хватаюсь за соломинки. Не то, чтобы я передумала, но он Зверь с устрашающей репутацией, а я знала всего одного мужчину и любила его до беспамятства. В остальном я могу быть сильной и бесстрашной, но в любви я… слабая женщина.
– Раздевайся уже, чёрт возьми! – орёт Зверь и тут же продолжает намного тише. – Ты согласилась, не так ли? Если передумала, то убирайся отсюда. А если нет, то давай не станем делать секс похожим на насилие. Меня это ничуть не возбуждает.
Он прав.
Кивнув, решительно скидываю с себя одежду. Стою перед Зверем совершенно голая. Он медленно водит взглядом по моему телу, и я словно ощущаю прикосновения. Не совсем ласку, скорее, изучающие, прохладные мазки по коже.
Едва скрываю дрожь. Не могу сказать, что совсем уж неприятную.
Зверь подходит ко мне, но смотрит не на моё тело, а в глаза.
– Что ты предпочитаешь в сексе?
– С любимым мужчиной мне всё нравится.
– А с нелюбимым? – Кривит рот в усмешке.
– Никогда не пробовала.
Кивнув, кладёт ладонь на низ моего живота. Поглаживает, хотя и не особо нежно, но с удивлением ощущаю тёплую пульсацию между ног.
– Ты очень красивая женщина, Белла Агати. Ты родишь мне красивых детей.
Детей? Во множественном числе?! Он очумел?!
Но я не успеваю возмутиться, потому что его пальцы скользят ниже и проникают мне между ног. Именно что скользят, потому что я влажная. Не ожидала этого от себя, хотя полагаю, это закономерная реакция тела. Ничего не значащая.
Глядя мне в глаза, Зверь рисует круги вокруг моего входа. Инстинктивно развожу ноги, чуть приседаю, предлагая ему доступ. Он проникает внутрь, и из моего горла вырывается совершенно неприличный стон. Давлюсь им, прикусываю язык.
Я настолько возбуждена, что ноет живот.
Оттолкнув Зверя, обхватываю себя ладонями.
– Подожди! Я… не могу. Прошли годы, но я по-прежнему люблю Массимо. Сейчас чувствую, как будто изменяю ему. Мне нужна минутка, чтобы собраться с силами…