Ты мой враг
Глава 1. Артур
– Присядь, сынок. Разговор будет сложный.
Предок выбрал не лучший момент.
На душе и без того хреново.
Неделю назад скончался очень близкий нам всем человек. До сих пор не могу прийти в себя. Поэтому лимит плохих новостей исчерпан. Надолго.
– Сегодня огласили завещание, – продолжает вещать холодным тоном.
Чёрт.
У него умер лучший друг, с которым он двадцать лет бок о бок строил общий бизнес, а всё, о чём думает меркантильный сноб, – это деньги.
– И? – спрашиваю отстранённо.
Палыч давно огласил, что свою долю бизнеса завещал мне. Поэтому я даже не стал утруждаться идти на встречу с адвокатами. А теперь в голове вдруг зазвенел тревожный звоночек.
– Похоже, Паша под конец жизни совсем вышел из ума и за месяц до своей смерти переписал завещание.
Тяжело сглатываю.
Последние несколько недель я был в частых разъездах, поэтому сейчас корю себя, что не смог достаточно времени провести с больным человеком.
А теперь мне не нравится ход нашей беседы.
– Что это значит?
– А то, что твой любимый дядя Паша, в котором ты души не чаял, отписал все принадлежащие ему акции своей молодой любовнице.
Заторможенно выдыхаю.
Он что, сейчас пошутил?
Вот только мне, блядь, совсем не смешно.
Крупная корпорация «ДеРоЛа» разделена на три доли. Моей семье и семье Лавровых принадлежат по тридцать процентов акций, а вот одинокий, бездетный и хитрожопый Павел ещё в начале пути умудрился отжать себе все сорок.
Я являюсь единственным отпрыском у трёх основателей, кто занимается общим бизнесом. Поэтому мы давно спланировали, что после моей женитьбы на дочке Лавровых, которую не интересует ничего, кроме дорогих побрякушек и шмоток, и наследования состояния Павла в один день компания полностью перейдёт в мои руки.
– Что за баба? Есть информация?
– Говорю тебе, присядь, – настаивает отец.
Неохотно занимаю кресло напротив его письменного стола.
– Ну!
Нервы ни к чёрту.
– Я нанял детективов, и они собрали на девку подробную информацию. Вот, взгляни.
Пролистываю досье и не верю своим глазам.
Студентка, учится на бюджете, закончила школу с отличием, живёт с безработной матерью, отец неизвестен, подрабатывает в магазине.
Какая-то среднестатистическая ноу-нейм девочка.
– Ты уверен, что она была его любовницей?
– Он всегда предпочитал голубоглазых блондинок модельной внешности. Сам знаешь. Паша, конечно, хорошо развлёкся перед смертью, но на кой чёрт оставил ей бабки, понятия не имею. Тебе придётся с этим разобраться. А ещё убедить эту девчонку отказаться от наследства в твою пользу.
Ужас происходящего до сих пор не укладывается в голове.
Это же ей досталось сорок, мать вашу, процентов акций компании! Больше, чем есть сейчас у моей семьи.
Смотрю на фотку в самом начале досье.
Цыпа, конечно, зачётная. Огонь!
Миловидное личико, сладкие полные губы, глаза невинного ангела.
Прекрасно понимаю, почему старик запал на этого развратного ангелочка. Я бы и сам был не против поиметь красотку. Но, блядь, какие акробатические трюки она выполняла в постели, если он додумался переписать на неё всё завещание?
Решительно поднимаюсь с кресла и устремляюсь к выходу, бросая через плечо:
– Оставь это мне, отец. Я сам всё выясню и исправлю.
Глава 2. Оксана
– Оксан, сможешь сама закрыться? У ребёнка собрание в школе – надо бежать.
Поднимаю голову на Зинаиду, хозяйку магазина, где я подрабатываю после учебы, и согласно киваю.
– Конечно. До завтра.
Дверь за женщиной закрывается, а звон висящего у входа колокольчика ещё какое-то время звучит в помещении.
Последний час пролетает незаметно: нет ни одного клиента. Я пользуюсь шансом и уделяю время подготовке защиты своего бизнес-плана. Сердце замирает, стоит подумать, что завтра придётся выступать перед большой публикой.
Я люблю финансы.
Математика всегда была моей страстью, поэтому я и поступила на экономический. Но публичные выступление пугают меня до дрожи в коленках.
Смотрю на настенные часы. Ещё пять минут, и можно уходить. Кладу папку с бумагами на столик у кассы и иду к двери, чтобы закрыть замок.
Лампочка на потолке начинает раздражающе моргать.
Как не вовремя!
Досадно выдохнув, я беру новую и ставлю стул, чтобы заменить её.
Ну же, давай!
Кручу то в одну сторону, то в другую, но лампочка как намертво прилипла. Входная дверь вдруг открывается, и под звон колокольчика я, неудачно повернувшись, начинаю падать. И обязательно бы что-нибудь себе сломала, если бы не парень, который успел поймать меня и не дать встретиться моему неуклюжему телу с кафельным полом.
– Учишься летать?
Раз моргнула. Второй.
О боги!
Может, я всё же ударилась головой и этот красавчик не что иное, как говорящая галлюцинация?
– Спасибо, – собственный голос звучит как чужой.
Брутальный красавец совсем не спешит ставить меня на ноги, крепко удерживая в своих мощных ручищах.
– Пожалуйста.
Низкий голос с лёгкой хрипотцой заставляет мою кожу покрыться мурашками.
Дыши, Оксана, просто дыши!
– Мы уже закрываемся.
Млин.
Ничего умнее больше сказать не могла?
Похоже, при падении не только тело, но и мозги превратились в кашу.
– Я не займу много времени.
Мой спаситель аккуратно ставит меня на ноги, а я почему-то чувствую озноб. Рядом с его горячим телом было так тепло и хорошо, а теперь меня лишили прекрасного уюта.
– Я могу чем-то помочь? – прочищаю горло, делая шаг назад.
Наконец появляется возможность рассмотреть этого потрясающего парня.
Я думала, что и раньше видела привлекательных мужчин. Но все они разом меркнут на фоне этого брутального экземпляра. Потому что он не просто симпатичный, он потрясающе, умопомрачительно красив.
Ну точно какая-то знаменитость.
Потому что простые смертные не могут так шикарно выглядеть в обычных синих джинсах и чёрной футболке.
– Ещё как, – сначала опускает взгляд к моей груди, а потом плавно поворачивает голову к прикреплённому к блузке бейджу, – Оксана. Но сначала я помогу тебе.
Делает шаг ко мне, а я в шоке пячусь назад.
– Что, простите?
– Вы же меняли лампочку? – серые самоуверенные глаза вспыхивают каким-то странным блеском.
– Аааа, – выдыхаю. – Да, но она никак не хочет откручиваться.
Парень – настоящий великан, ему даже не требуется стул, чтобы достать до люстры. Он поднимает руки, одним лёгким движением достаёт старую злосчастную лампочку и протягивает её мне. Молча берёт из моих рук новую и привинчивает её к люстре.
А я всё это время стою и, глупо моргая, наблюдаю за его действиями как завороженная.
– Готово.
– Спасибо, – заправляю за ухо выпавший локон и начинаю краснеть. – Могу я узнать, что именно вы ищете?
– Подарок.
– Своему питомцу?
Парень внимательно оглядывает полки с товарами для животных.
– Да, конечно, – говорит уклончиво.
– У нас есть замечательные ошейники, на которых вы можете собрать имя вашего маленького друга.
Не знаю почему, но в этот момент я начинаю пялиться на его пах.
О, святые угодники. Что со мной не так?
– Для кого? – его глаза резко расширяются.
– Ну, вашего друга, – тяжело сглатываю, всё ещё смущаясь под его пристальным взглядом. – Питомца.
– Ошейник для питомца?
– Ну да. Давайте я вам покажу?
Достаю коробочку с серебряными буквами.
– У вас девочка или мальчик?
– Девочка.
Беру розовый ошейник.
– Как её зовут?
– Зовут? – эхом повторяет вопрос, о чём-то размышляя. – Киска.
Киска!
У меня челюсть отваливается.
– Киска?
– Так точно. Моя любимая Киска, – на последнем слове делает акцент, произнося его чуть громче.
– Понятно.
Да уж. Ну и имечко он выбрал бедному животному. Но не мне судить его оригинальность.
Я сама выросла с матерью, которую наши соседи считают извращенкой, хотя она всего лишь практикует натуральность во всем. И дома, иногда даже при гостях, ходит абсолютно голая.
А разговоры о сексе, которые начались у нас, когда мне стукнуло всего семь лет, являются обязательной темой во время семейного завтрака, ужина и обеда.
Возможно, именно из-за чрезмерной материнской увлечённости тантрой и разными йога-практиками я так и не решилась попробовать достичь экстатического состояния, как она называет секс, и даже ни разу ни с кем не целовалась.
Знала бы моя мама, что я до сих пор девственница, непременно выгнала бы меня из дома.
Встряхиваю головой, чтобы собраться с мыслями.
– Смотрите, как красиво получилось, – протягиваю готовый ошейник.
– Неплохо.
Сердце пропускает удар, когда его пальцы касаются моей руки и на миг мы замираем, словно кто-то ненароком остановил ход времени.
Я пытаюсь что-то сказать, но так и остаюсь стоять с открытым ртом.
– Оксана, у вас удивительно обворожительные глаза.
Ого.
Это же комплимент?
Господи! Поверить не могу, что он сделал мне комплимент! И как я должна реагировать? Только не улыбайся как дурочка.
– Спасибо.
Фух!
Хоть что-то выдавила из себя.
Только вот предательские щёки стали краснее помидоров.
Парень опускает взгляд к папке с моим бизнес-планом, и выражение его лица вдруг меняется: черты становятся острее, а брови немного хмурятся.
– Это твой проект?
– Да, я учусь на экономическом, а в конце третьего курса каждому студенту нужно подготовить и защитить свой бизнес-план.
– Когда будет твоя защита?
– Завтра… Утром … В десять.
Стоп!
Остановись!
Ммм…
Да что со мной? Почему я так дико нервничаю в его присутствии?
– Я хочу прийти послушать ваши выступления.
– Что? Зачем?
– Возможно, какая-то из идей мне понравится, и я возьмусь за её реализацию.
Ого.
– О! Конечно. Я могу написать вам адрес.
– Давай.
Трясущейся рукой тянусь за блокнотом и ручкой. Сердце бьётся у самого горла и вот-вот вырвется наружу. Выведя невнятные закорючки вместо нормальных букв, отрываю листок и протягиваю его парню.
– Держите.
Смотрю на него и сразу же об этом жалею. Чёрт, какой же он красивый.
– Отлично. До завтра, Оксана, – совершенные губы изгибаются в полуулыбке.
Красавчик уходит, а я ещё какое-то время стою в оцепенении, сжимая в руке ошейник и глядя на дверь, откуда он только что вышел.
Что это сейчас было?
Наконец дышу полной грудью, прикрыв глаза. А когда открываю их, до меня вдруг доходит, что завтра мне предстоит выступать перед огромным количеством зрителей, среди которых будет ОН.
Глава 3. Оксана
– Когда у тебя в последний раз был секс?
Ну вот, начинается.
– Маааам!
Ставлю стакан с горячим чаем обратно на стол.
– Ты выглядишь очень нервной и скованной, – родительница подходит ко мне со спины и начинает массировать плечи. – И ауру тебе нужно почистить.
– Почисти лучше холодильник. Оттуда невыносимо воняет.
– Это все дуриан. Лёша привез мне тропический фрукт из Китая. Он жутко пахнет, поэтому я поставила его в холодильник.
– А по-моему, ему место в мусорке.
– Расслабься, девочка, – надавливает мне на лопатки.
– Ай! – вскрикиваю от боли. – Мам, мне сегодня предстоит публичное выступление, и я сильно нервничаю.
– Хочешь вместе помедитируем?
– Нет. Я хочу спокойно закончить свой завтрак.
– Пожалуйста-пожалуйста, – обиженно разводит руки в стороны.
– Мам, а ты постирала мою блузку, как я просила?
– Да, она в зале висит, сейчас принесу.
– Спасибо, – подрываюсь, чтобы поцеловать её в щёку. – Не нужно. Я сама возьму. Мне все равно пора уже бежать.
Застегнув ремешок на серой юбке, я надеваю белоснежную блузку, как вдруг…
– Мамаааааа!
– Да, милая.
Виновница практически всех моих бед тут же появляется на пороге.
– Что случилось с моей блузкой? – для пущего эффекта проговариваю каждое слово отдельно.
– Похоже, она немного села после стирки, – невинно пожимает плечами.
– Немного? У меня пуговицы на груди трещат.
– Прости, дорогая. Ненавижу я эти стиральные машинки. Вечно путаю режимы. Сам чёрт в них не разберётся.
В уме считаю до пяти – не помогает.
Вдох-выдох.
Всё напрасно.
Кажется, у меня уже дым из ушей идёт.
– Впредь только я в этом доме буду стирать вещи!
– Конечно-конечно. Кстати, раз уж ты теперь будешь заниматься стиркой, закинь и моё бельё тоже, – как ни в чём не бывало выходит из комнаты.
А я готова зарычать от отчаяния.
Отличное начало дня!
Не переставая поправлять на ходу вырез блузки, который так и норовит обнажить мою грудь, я забегаю в огромный актовый зал. В первых рядах уже нет свободных мест, поэтому я сразу иду в конец и занимаю свободное кресло недалеко от выхода. Гул возбуждённых голосов становится всё громче и громче.
– Привет, – рядом садится моя подруга Аня, и я расслабленно выдыхаю, радуясь, что хоть будет с кем поболтать. – Оксан, повезло тебе: с твоей фамилией на букву «Х» ты будешь выступать самой последней.
– Повезло ли? Всё это время мне придётся трястись от страха.
– Да кому вы сдались? – фыркает Женя, самая популярная девчонка в нашем потоке. – Можно подумать, вы там сделали такие гениальные проекты, что кому-то будет интересно вас слушать, – пренебрежительно фыркает.
Ходят слухи, что она не сумела набрать проходной балл и поступила в университет благодаря связям своей семьи. Я не люблю верить слухам, но иногда кажется, что у этой девчонки хорошие манеры спрятаны в птичьем мозгу и никогда не добираются до языка.
Ровно в десять часов в зал заходит наш декан в сопровождении своих замов, а за ними – старшие преподаватели, все одеты в деловые костюмы. Николай Васильевич, мой научный руководитель и самый любимый преподаватель, выглядит как обычно: словно только что встал с кровати. Завидев его, я мысленно улыбаюсь.
– Ого! – Анька открывает от удивления рот, смотря куда-то за моей спиной.
– Кто это? – с любопытством спрашивает другая одногруппница.
Я оборачиваюсь в недоумении.
– О чём вы?
Тут уже и у меня глаза вылазят из орбит от увиденного.
Тот самый красавчик, что спас меня вчера от падения, грациозной походкой заходит в актовый зал и головы всех присутствующих как по команде поворачиваются в его сторону.
На секунду даже гул голосов исчезает, и в огромном помещении повисает могильная тишина.
Честно говоря, я в шоке.
До конца не верила, что он придёт.
Но он здесь.
Всего в нескольких метрах от меня.
Сегодня на брутальном красавце деловой серый костюм, который потрясающе подчёркивает атлетическое телосложение. Чёрные волосы уложены в идеальной укладке. И если вчера он походил на кинозвезду, то сегодня выглядит как солидный бизнесмен.
Где-то далеко в сознании внутренний голос нашёптывает мне, что он пришёл сюда ради меня.
Наивная. Хотя почему бы не дать себе помечтать?
– Этот красавчик мой! Все слышали? – самодовольно заявляет Женя, нанося блеск на губы.
Смотрю на неё, потом на него.
Эти двое идеально подошли бы друг другу.
А что взять с меня?
Я никогда не гонялась за модой. У меня нет ни косметики, ни модных брендовых вещей. Моя новая блузка и та куплена на распродаже.
– Я его точно уже где-то видела, – размышляет вслух Анька.
– Деревня, блин, – гадина никак не унимается. – Это же Артур Рохманов. Коммерческий директор «ДеРоЛа» и сын президента компании. Говорят, что именно он скоро унаследует весь бизнес.
Бинго!
– Точно! – вырывается из меня на эмоциях.
Вот почему его лицо показалось мне знакомым. Но я даже представить не могла, что в маленький магазин товаров для животных может заглянуть настоящий мультимиллионер.
– Он такой сексуальный, – восхищается одна из девчонок, и остальные тут же соглашаются.
– Кто-нибудь одолжите мне помаду.
– Я загуглила его имя. Тут написано, что он самый завидный жених в столице.
– Обалдеть! Как он тут, вообще, оказался?
Наши с одногруппницами взгляды синхронно следят за бизнесменом, который поздоровавшись с деканом и его замами, аккуратно поправляет пиджак и занимает почётное место в первом ряду.
Зал затихает, когда декан торжественной речью открывает мероприятие. Но мои мысли далеко отсюда. Я сижу и тайком наблюдаю, как серьёзный и сосредоточенный Артур Рохманов осматривает публику, и его взгляд вдруг останавливается на мне.
О боги.
Вжимаясь в кресло, я сутулюсь в попытке стать как можно незаметнее.
Безуспешно – через секунду наши взгляды встречаются.
На губах парня появляется лёгкая улыбка, но быстро исчезает, как будто её там и не было. Приняв прежнее невозмутимое выражение, он поворачивается к выступающему декану.
– Вы видели? – пищит Женька. – Он только что посмотрел на меня!
Глава 4. Оксана
Рано или поздно это должно было случиться.
– Оксана Хацкевич, – объявляет моё имя декан.
Я поправляю вырез на злосчастной блузке и, смирившись со своей участью, иду к кафедре. На периферии зрения замечаю, как оживляется мой научный руководитель. Николай Васильевич очень искренне и красноречиво восторгался моим проектом, когда я готовилась к защите, поэтому ждал моего выступления как дети новогодней ёлки.
Страшно ли мне?
Нет.
То, что творится в душе, это не страх, а паника. Жуткая, дикая, невообразимая паника.
Выступающие до меня девчонки использовали все возможные и невозможные приёмы флирта, чтобы завладеть вниманием богатого бизнесмена. Но Артур, надо отдать ему должное, и глазом не повёл. Наверняка, этот ловелас уже настолько пресытился женским вниманием, что привык к подобному поведению вокруг него.
Ох, как бы мне хотелось, чтобы он не смотрел на меня.
Вот бы у красавчика зазвонил телефон, и ему пришлось бы выйти в коридор, чтобы ответить на вызов. Ну, или пусть хотя бы притворится, что занят чем-то ещё.
Что угодно, лишь бы не смотрел.
Но всё происходит с точностью до наоборот.
При моём появлении Артур чуть наклоняется вперёд, всем своим видом показывая, что готов внимательно слушать.
– Начинайте, – просит замдекана.
Моё сердце падает в пятки.
Соберись, тряпка!
Коленки дрожат, на спине выступил пот. Но я набираю побольше воздуха в лёгкие и начинаю презентацию своего бизнес-плана.
Стараюсь смотреть в одну точку и не отвлекаться на лица зрителей, чтобы от волнения не потерять ход мысли.
Похоже, у меня получается.
Я раскрываю основные тезисы. Голос звучит ровно, и я мысленно радуюсь своей маленькой победе над страхом. Примерно минут через двадцать выдыхаю.
– На этом всё. Спасибо за внимание, – завершаю доклад.
В этот момент стоило бы вежливо улыбнуться, но все мои силы уходят только на то, чтобы стоять ровно.
– Не торопитесь, Оксана. Возможно, у кого-то из экспертов будут вопросы, – произносит Николай Васильевич.
– Замечательный проект. Нешаблонный подход, и всё очень чётко проработано, – хвалит меня декан.
Ого.
Чувствую, будто таю изнутри.
– Оксана.
О боги.
Кровь отливает от лица, когда я понимаю, что ко мне обратился Артур Рохманов. В шоке смотрю на бизнесмена. Другим выступающим он вопросов не задавал.
– Да, – еле выдавливаю из себя.
– Согласно твоим данным, коэффициент рентабельности продаж составит 40%. Однако необходимо иметь в виду, что одного только коэффициента недостаточно для того, чтобы определить реальную эффективность компании. Увеличение выручки может привести к убыткам, если за ним последует ещё большее непропорциональное увеличение расходов. Подумай, как изменится показатель рентабельности, если произойдёт увеличение выручки на 10% при росте расходов, скажем, на 5%?
– В данном случае коэффициент рентабельности повысится до 42% при условии контроля роста расходов, – отвечаю без запинки.
Повисает пауза.
В зале становится так тихо, что я слышу стук своего сердцебиения.
– Вы это только что посчитали в уме? – на лице бизнесмена застыло недоумение.
– Да, – смущённо киваю.
О, если бы он только знал. Цифры в моей голове живут отдельной жизнью.
– У Оксаны потрясающий математический склад ума, – хвалит Николай Васильевич.
– Интересно, – Артур задумчиво проводит указательным пальцем по подбородку.
– Спасибо за внимание, – только собираюсь покинуть трибуну, как одно неправильное движение стоит мне оторванной пуговицы в самом пикантном месте. По залу волной проходят смешки.
Я готова разрыдаться.
За что?
За какие грехи я заслужила это?
Придерживая полы блузки, с позором наконец возвращаюсь на своё место.
После завершающей речи декана народ начинает расходиться. Мне ещё нужно какое-то время, чтобы прийти в себя. Я откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза, мысленно напоминая себе, что уже всё закончилось.
– Он уходит, – верещит Женя и тут же подрывается к выходу.
Видимо, чтобы догнать богатого бизнесмена.
– Ты идёшь? – зовёт меня Аня.
– Позже, – не открываю глаз.
– До завтра тогда.
Проходит какое-то время, прежде чем в зале воцаряется тишина. Настоящий отдых для моего слуха и измученной души.
И чего я так переживала?
Думала, что в тот момент на меня как минимум обрушатся небеса, или земля разверзнется и я упаду в пропасть.
Но ничего не произошло. Абсолютно ничего! Жизнь продолжает течь своим ходом.
Ладно, пора идти домой.
Заставляю себя открыть глаза, как мигом об этом жалею. Рядом стоит Артур Рохманов и с нескрываемым любопытством разглядывает меня.
– У меня не было возможности представиться, – пылающие глаза парня смотрят в упор.
Резко поднимаюсь, и предательская блузка вновь раскрывается. Я готова провалиться сквозь землю.
– Ой, – кладу ладонь на грудь.
– Меня зовут Артур, – протягивает руку.
Смотрю на неё в недоумении.
Да что со мной не так?
Люди же приветствуют друг друга рукопожатием.
Вот и он просто вежлив со мной.
Вкладываю свою руку в его огромную ладонь. И тут, как в слезливом романтическом кино, меня неожиданно дёргает неведомым электрическим разрядом – даже волоски на руке поднимаются.
Он это тоже, кстати, замечает.
– Я уже знаю ваше имя. Вы же Артур Рохманов.
Парень смотрит на меня с высоты своего огромного роста, и его глаза вдруг темнеют.
– Ну, конечно, ты знаешь, кто я. Теперь пришло время выяснить, кто ты, Оксана Хацкевич.
Глава 5. Артур
– Зачем, – испуганно оглядывается по сторонам, словно ища защиты, – зачем вам это делать?
Всё никак не могу понять: то ли она грёбаная актриса, то ли невинная овечка, которая даже не подозревает, что, благодаря причуде немощного старика, стала одной из самых богатых людей в стране.
– На тебе лица нет, – игнорируя вопрос, поворачиваюсь к выходу. – Я подвезу тебя до дома.
– Не стоит. Я доберусь на автобусе.
– Это был не вопрос. Пойдём.
Трясётся как запуганный заяц. Ладно хоть, зубами не стучит от страха. Неужели, выяснив, кто я, стала бояться за своё многомиллионное состояние?
Ну так, девочка, это только начало.
Если Оксана в самом деле обманным путём заставила Павла переделать завещание и сейчас боится расправы, то её поведение вполне оправдано.
– Введи в навигатор свой адрес, – завожу мотор.
– Да, конечно. Спасибо вам большое.
– У нас с тобой не такая большая разница в возрасте. Давай на ты?
– Хорошо, – смущённо отводит взгляд в сторону. – Прости.
– Так из-за чего ты нервничаешь?
– Это все публичные выступления. Я очень боюсь их.
Кладёт руки на колени, нервно сжимая подол юбки.
Остановившись на светофоре, я начинаю пялиться на её стройные ножки.
Горячая девочка.
Пока наблюдал за ней там на трибуне, член нещадно так ширинку поджимал.
Глядишь, может, мы и поладим, и к вечеру она окажется повёрнутой ко мне попой с трусами на щиколотках.
– Скажи, Оксан, что бы ты сделала, если бы выиграла в лотерею огромное состояние?
– Забавный вопрос, – слегка усмехается.
Как заворожённый пялюсь на её ротик.
При других обстоятельствах я бы поддался порыву: примкнул бы к её манящим губам и направил своё накопившееся раздражение в более продуктивное русло.
Но прежде, чем я уложу эту цыпу под себя, мне нужно выяснить её мотивы.
– Знаешь, если бы ты спросил мою маму, то она не задумываясь бы отказалась от денег. Потому что считает, что счастье невозможно купить. А если бы от выигрыша нельзя было отказаться, то она раздала бы всё до последней копейки бедным и нуждающимся.
– А что сделала бы ты?
– Хочешь честный ответ?
– Другого не приму.
– Я бы попросила журналистов напечатать моё фото и новость о выигрыше во всех газетах и журналах, чтобы, как это обычно бывает в таких ситуациях, у меня чудом объявились многочисленные потерянные лже-родственники, и мне больше не пришлось бы одной справляться с закидонами моей матери.
– Неужели всё так плохо?
– Кроме мамы, у меня никого нет. А в детстве она заставляла меня отдавать мои игрушки детям-сиротам. Поэтому мне приходилось прятать свои самые любимые и потом тайком играть с ними.
– А твой отец?
– У меня нет отца. Хотя очень бы хотелось, – с грустью отворачивается к окну. – А что бы сделал ты, выиграв в лотерею?
– Я бы выгодно инвестировал полученные средства и стал ещё богаче.
Даже не отрывая глаз от дороги, чувствую её пристальный взгляд на себе.
– Это сделало бы тебя счастливым?
– Не деньги приносят мне счастье, а риск. Я люблю ходить по краю пропасти и постоянно доказывать себе, что способен на большее.
– Ого. Вот это откровенность.
– Я всегда говорю, что думаю. Не терплю лицемерия и людей, которые хотят обмануть меня, притворившись тем, кем они не являются.
– Наверное, нелегко занимать столь солидную должность, как у тебя, в огромной корпорации.
Не то слово.
– Пока справляюсь.
Навигатор показывает мне нужный подъезд, и я паркую машину возле старенького пятиэтажного дома.
– Ещё раз спасибо, что подвезли, – открывает дверь.
– Без проблем. Улажу пару дел и сразу заеду за тобой.
– Что? Зачем? – замирает на месте.
– Поужинаем вместе.
– Вы… ты… – гулко сглатывает, – приглашаешь меня на свидание?
Свидание?
Как же.
– Нет, Оксана. Я не хожу на свидания. Но твой бизнес-план заинтересовал меня, и сейчас мне хочется обсудить его подробнее.
Девчонка багровеет от смущения.
Ну сама невинность, ей-богу.
– О! Хорошо. Давай.
– Запиши сюда свой номер, – протягиваю ей мобилу. – Позже я позвоню.
Не в состоянии сформулировать разрывающие голову мысли, я возвращаюсь в офис.
– Артур Морисович, вас ждет Виталий Алексеевич, – вместо приветствия докладывает моя секретарша.
– Скажи говнюку, что меня нет.
– Да, но он…
– Если будет настаивать, скажи, что я сгорел в аду, куда он меня и послал.
– И, похоже, уже возродился из пепла?
Раздражённо выдыхаю и оборачиваюсь.
Говнюк, оказывается, уже здесь.
Протирает задницей диван в моей приёмной и пытается язвить.
– Поприветствовать тебя не поворачивается язык. Поэтому я сразу попрощаюсь. Пока, Виталик.
– Есть разговор.
– Тогда найди себе благодарного слушателя. Потому что мне с тобой разговаривать не о чём.
Не замедляя шага, иду к своему кабинету.
– Речь о наследстве Павла, придурок.
Моей инстинктивной реакцией было бы вспылить, но я подавляю гнев и, проигнорировав оскорбление, применяю конструктивный подход.
– Какое тебе до этого дела?
– Адвокаты Павла распорядились, чтобы я нашёл некую Оксану Хацкевич и уведомил её о наследстве.
Блядь.
Сжимаю челюсти до скрипа зубов и достигаю ублюдка в два шага, схватив за рубашку.
– Слушай меня внимательно. Если ты подойдёшь к ней ближе, чем на десять метров, я лично лишу тебя способности ходить, переломов в твоём жалком теле все кости.
– Угрожаешь?
– Предупреждаю.
– Бедный папенькин сыночек расстроился, что его лишили денежек?
У говнюка явно поставлены на тормоз все инстинкты самосохранения.
Обычно я пропускаю мимо ушей бред, сочащийся из его поганого рта, но сейчас…
– Заткнись, урод.
– Посмотрим, как ты запоёшь, когда эта баба возьмёт над тобой шефство. И, знаешь что, я лично помогу ей это сделать.
Глава 6. Артур
Три месяца назад
– Дядя Паша, – залетаю в спальню без стука.
Медсестра, до этого устанавливающая капельницу, от неожиданности шарахается.
– Артур! – лицо Павла сияет от счастья. – Ниночка, оставь нас.
– Принести вам что-нибудь?
Мужчина посылает мне вопросительный взгляд, и я подтверждающие киваю.
– Не, нужно, Ниночка. Иди-иди, – торопится побыстрее выставить из комнаты.
– Хорошо, я вернусь через пять минут.
Дверь за женщиной закрывается, и Павел, сияя как рождественская ёлка, приподнимается на кровати.
– Ну, привёз?
– Сразу из аэропорта к тебе, – достаю из внутреннего кармана куртки небольшую бутылочку.
– Открывай, – потирает руки в нетерпении.
Старик попросил меня сгонять в Мексику, чтобы купить ему местную текилу. Вчера он вдруг вспомнил, что десять лет назад пил в Акапулько самую лучшую текилу в своей жизни, и решил, что не может умереть, не попробовал её ещё раз.
– Запереть дверь?
– Не надо, – делает первый глоток и довольно улыбается. – Рай.
– Уверен, что риск того стоит?
– Думаешь, лекарства, которые они заливают в меня литрами, полезнее? Если я сдохну, то хотя бы счастливым. Вкус именно такой, как я его и запомнил, – старик делает ещё несколько смачных глотков и ставит бутылку на прикроватную тумбу.
Взгляд цепляется за стоящее там фото, из которого на меня смотрит старушка лет восьмидесяти с заразительной улыбкой на лице.
– Это моя мать, – гордо поясняет Павел.
– У тебя её улыбка. Однозначно.
– В молодости она была очень красива. К сожалению, не сохранилось фотографий тех лет.
– Главное, что её образ живёт у тебя в памяти.
– Матери было шестнадцать, когда она принесла в подоле. Семья, боясь позора, выгнала бедную девчонку из дома. А она не придумала ничего лучше, как сбежать в другую страну. Родила меня здесь одна. Без всякой помощи. Замуж так и не вышла. Гордая была страшно, поэтому и с родственниками не общалась до конца своей жизни. Сама меня на ноги поставила, дала образование.
– Смелая женщина.
– О, да. А ещё она была очень умной.
– Она ведь была учителем математики?
– Да.
– Понятно, откуда берут корни твои гениальные навыки в расчётах.
– Она многому меня научила.
С грустью смотрю на морщинистое лицо мужика.
За последние недели он сильно сдал. Болезнь медленно, но верно пожирает его изнутри.
– Дядь Паш, о чём ты жалеешь больше всего?
– Да ты и так знаешь. Я хотел детей. Но, видимо, нам с Ларисой не было суждено стать родителями вместе.
Павлу было пятьдесят, когда он связал себя узами брака с разведённой женщиной. Великодушно принял и её сына Виталика от первого мужа.
Старик надеялся, что Лариса подарит ему наследников, но после нескольких выкидышей женщина отказалась вновь беременеть, и они вскоре развелись.
А через год после расставания его бывшая супруга вновь вышла замуж и залетела от своего нового муженька.
Эта новость буквально убила Павла.
Ему поставили смертельный диагноз, но он сумел, поддерживая здоровый образ жизни, прожить ещё пять лет.
– Это твоё главное сожаление? Неужели за все года…
– Нет, сынок, не это. Был в моей жизни один очень позорный момент, о котором я никому не рассказывал. Судьба повернулась ко мне задним местом после того, как двадцать лет назад я заставил забеременевшую от меня девушку сделать аборт. А она очень хотела оставить ребёнка. Пыталась меня переубедить, на коленях молила выслушать её и дать шанс малышу на жизнь, но я оставался непреклонным. Заставил её убить наше невинное дитя.
– Что с ней стало?
– Она уехала. Понятия не имею, как потом сложилась её жизнь. Но если бы я не был таким твердолобым, то сейчас рядом с моей кроватью сидел был мой сын. Или дочь.
– Грустная история. Но, положа руку на сердце, я тебя прекрасно понимаю. К таким новостям нужно быть готовым.
– Готовым? Глупости! Посмотри на меня, сынок, и не совершай подобных ошибок. Если судьба подарит тебе ребёнка, никогда не отворачивайся от него и уж тем более не вздумай убивать.
Усмехаюсь.
– Не думаю, что мы с Викой в ближайшее время будем думать о детях.
Павел смеётся.
Он прекрасно знает, что единственную дочку Лавровых не интересует ничего, кроме шоппинга и вечеринок.
Вика младше меня всего на три года, но разница в нашем развитии колоссальная. Я закончил европейский универсисет, объехал десятки стран, изучая особенности бизнеса в ведущих мировых компаниях, а вернувшись, сразу взял на себя должность коммерческого директора.
Когда главным достижением Викуси является умение спускать бабки быстрее, чем их зарабатывают её родители.
С Викой мы давно договорились не ограничивать друг друга ни в чём. Она живёт своей жизнью, я – своей. А наш будущий брак – это не что иное, как выгодное бизнес-сотрудничество.
Бабы для меня всегда были расходным материалом. Удовлетворив физическую потребность, я быстро забываю и имя, и внешность своей одноразовой подружки.
Мне не нужны ни свидания, ни отношения.
– Артур, – Павел берёт меня за руку. – Сынок, спасибо, что все эти годы давал мне возможность почувствовать себя отцом. Я так горжусь тобой. Тем, кем ты стал. В твоих руках наша компания будет процветать. О лучшем наследнике я не мог и мечтать.
– Я сейчас расплачусь, – в комнату без стука и предупреждения заходит говнюк.
– Виталий, – кисло приветствует его старик.
Павел никогда официально не усыновлял сына своей бывшей супруги. У Виталика есть отец, который активно принимал участие в его воспитании. Но Павел, даже не испытывая пылких чувств к пасынку, посчитал правильным дать ему должность юриста в нашей компании.
Мы с Виталиком не поладили с первого дня знакомства, и с тех пор ничего не изменилось. Придурок постоянно задирает меня по каждому поводу, желая выставить в дурном свете.
Сначала я злился и бил ему морду, но с годами успокоился и отправил недоумка в полный игнор.
– Это ты притащил ему текилу? – голос парня искрится яростью. – Так не терпится получить своё наследство?
– Мальчики, не ссорьтесь, – Павел начинает кашлять.
– Придурок, – цежу сквозь зубы.
– Сам такой.
В спальню возвращается медсестра.
– Думаю, вам пора отдыхать, – заботливо поправляет одеяло.
Настоящее время
Выныриваю из воспоминаний.
Это был последний раз, когда мы с Павлом разговаривали по душам. Позже я пребывал в постоянных разъездах, а когда звонил старику, он отвечал на мои вопросы коротко и уклончиво.
А ещё он сказал мне, что в последние дни своей жизни ни в чём не собирается себе отказывать, пустившись во все тяжкие. Насколько это вообще возможно.
И, похоже, на радостях завёл себе молодую любовницу.
Ну развлёкся. Раз, другой. Я понимаю. Но на хрена завещание переписывать?
Разве что им умело манипулировали?
Я должен выяснить, кто такая Оксана. Причём как можно скорее. А если говнюк Виталий сейчас вмешается, то сделает всё только хуже.
Запрыгиваю в авто и, пока еду за девчонкой, набираю своих адвокатов, поручив им начать процесс по оспариванию нового завещания. Кем бы Оксана ни была, она не получит ни копейки из состояния Павла.
Паркуюсь у подъезда и отправляю девушке смс, чтобы спускалась.
Выхожу на улицу глотнуть вечернего воздуха. Поднимаю голову к небу, как внезапно слышу за спиной.
– Эта Хацкевич – настоящая извращенка, – причитает женщина с маленькой собачкой в руках.
Я навостряю слух.
– Что опять она творит? – спрашивает её, видимо, подруга.
– То старика к себе какого-то водила. Он у неё ночевать оставался. И не раз, – переходя на шёпот, прикрывает рот ладошкой. – Теперь с молоденьким парнем роман крутит. Совести нет совсем. Во время моей молодости таких, как она, называли… – резко замолкает.
Оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что отвлекло сплетниц.
Ага.
Оказывается, женщины настороженно смотрят на дверь подъезда, откуда только что вышла Оксана.
Глава 7. Оксана
Учитывая, что мне так и не дали нормально позавтракать, сейчас я умираю с голода. Но открыв дверцу холодильника, тут же закрываю нос, чтобы меня не стошнило от мерзкого запаха.
– Мама!
– Не надо кричать. Я стою за твоей спиной.
Резко оборачиваюсь.
– Выброси отсюда эту нечисть.
– Дуриан очень благотворно влияет на кожу, зубы и пищеварение. Попробуй кусочек.
– Если я это сделаю, моё пищеварение перестанет работать. Пожалуйста, убери его отсюда. Я хочу есть. Где, вообще, в этом доме нормальная еда?
– Давай я приготовлю тебе суп из красной чечевицы?
Мама так нежно мне улыбается, что я моментально жалею о своей вспыльчивости. Эту женщину нужно любить такой, какая она есть. Напоминаю себе.
– Хорошо, – слабо улыбаюсь в ответ, будучи уставшей после тяжёлого дня, – только… – замолкаю, заторможенно моргая.
На кухню заходит молодой парень. Абсолютно голый. Мой взгляд, конечно же, опускается туда…
К причинному месту! И глаза чуть из орбит не вылезают.
Что это?
Раньше я видела мужские достоинства только в кино. Но то, что сейчас предстало перед моими глазами, – какое-то их жалкое подобие. Тонкий сморщенный стручок размером не больше трёх сантиметров.
– Мама, а это кто?
– Это Лёша, – достаёт кастрюлю и как ни в чём не бывало начинает готовить. – Я же говорила, что он только вернулся из Китая и ему негде было остановится.
– А это Оксана? – парень с ухмылкой рассматривает меня. – Вы с мамой как сёстры.
Жутко неловко общаться с голым мужиком.
– Я понимаю, что вы не нашли места для ночёвки, но неужели так же сложно было найти себе одежду?
– Зачем мне одежда дома?
– Это не ваш дом!
– Оксана!
Поверить не могу, что мать считает нормой приводить голых мужиков в нашу квартиру.
Хотя что с неё взять?
На прошлой неделе здесь ночевал какой-то старик из её ашрама.
Махабхугават
Махабхивагават
Нет, Махабхагават. Точно.
Господи, язык сломаешь, пока выговоришь.
Так вот, они с матерью, воспевая свои мантры, постоянно жгли ароматические палочки, от запаха которых меня мутило до тошноты.
А стоило пожаловаться, так этот снизошедший на землю спутник Кришны посоветовал мне очистить грязь из сердца.
Я плюнула и ушла к себе в спальню, цедя сквозь зубы, что всё, что мне было нужно для хорошего самочувствия, – это очистить квартиру от его присутствия.
Стою и смотрю на голого Лёшу, который, ничуть не стесняясь своего сморщенного стручка, тянется к шкафу взять стакан.
Мученически закатываю глаза. За что мне это всё?
Как же я мечтала иметь нормальную семью, где родители балуют своего ребёнка игрушками и красивыми вещами, ходят с ним играть на детские площадки и летом возят в отпуск.
Знаю, что прошу о многом.
Но хотя бы мама могла быть нормальной. Чтобы рядом с ней я чувствовала себя нужной и защищённой. А не потерянной и брошенной.
Всю жизнь мне казалось, что она старается для других в ущерб моим интересам. Её любовь распространяется на всех, кроме собственного ребёнка.
Ни заботы, ни ласки, ни понимания.
Учась в школе, я была самой лучшей в классе. Я ждала, что мама будет мною гордиться, хвалить за оценки и высокую успеваемость. Но она лишь фыркала и спрашивала, зачем мне это надо. Счастье не в деньгах и знании, а в гармонии души.
Я люблю её несмотря ни на что, но как бы хотелось, чтобы однажды и она полюбила меня. Такой, какая я есть.
Запираю дверь в свою комнату и пишу Зинаиде, что сегодня не смогу выйти. Мои нервы на пределе. Телу нужен отдых. И еда!
Приняв душ и переодевшись в джинсы и футболку, я выхожу на кухню в надежде найти там чечевичный суп. Но вместо ужина застаю голого мужика с пустой тарелкой в руках.
– Это был мой суп? – уточняю настороженно.
– Прости, я не знал. Думал, что оставили для меня.
Парень то и дело вертит бёдрами, чтобы обратить внимание на то, что болтается между ними. Но мне не жаль лишать свои глаза такого пира, поэтому я, морщась, отворачиваюсь.
– А спросить не мог?
– Ты чего такая нервная?
– Где мама?
– Медитирует в своей комнате. Хочешь, я помогу тебе расслабиться, – его губы кривятся в противной усмешке.
Цепенею от шока, когда парень начинает тянуть ко мне свои тонкие, как зубочистки, ручонки.
– Не смей ко мне прикасаться! – повинуясь инстинкту самосохранения, делаю шаг назад.
– Расслабься, красотка. Я сделаю тебе приятно, а ты мне.
– Руки убери!
– Ты же сама пялилась на мой член, – обиженно возмущается. – Вас, баб, не понять, – на его лице вновь появляется гаденькая ухмылка. – Минет – это единственный случай, когда мужчина понимает, что происходит в голове у женщины. Согласна?
Становится так мерзко, что хочется повторно сходить в душ и отмыться. Удары сердца громом отдаются в груди, а в душе бушует вихрь эмоций: отвращение к этому самодуру, гнев, внутренний конфликт, замешательство.
Во мне будто взорвался дремлющий вулкан.
Годами я терпела всю эту шваль. Кришнаиты, свидетели Иеговы, духовные наставники, обычные бомжи, в конце концов. Кого только мать не приводила в дом.
Но никто никогда ещё не пытался приставать ко мне.
А этот парень пересёк границу дозволенного.
На глазах застывают слёзы копившейся годами обиды. Вот бы сжаться в крошечный комочек. Может, если я сама стану меньше, бессмысленная боль в груди тоже уменьшится?
Разворачиваюсь и быстрым шагом иду к выходу.
– Эй, ты куда? – кричит мне вслед чёртов эксгибиционист.
– Подальше от этого сумасшедшего дома!
Выбегаю на улицу, смахивая с щёк слёзы. Но и здесь меня ждёт очередной шок.
Артур!
Я совсем забыла, что он пригласил меня на ужин и должен был заехать.
– Ты в порядке? – парень обеспокоенно смотрит на моё лицо.
– Нет! Не в порядке. Пожалуйста, увези меня отсюда. Как можно дальше!
– Без проблем! Поехали, – отвечает, не моргнув и глазом.
Глава 8. Артур
Башку разрывает от переполняющих мыслей.
Блядь, каждый раз, как вижу эту девчонку, меня переклинивает.
Причём не только в яйцах, но и где-то в области груди. Сердце пульсирует, будто в предвкушении. К собственному отвращению, признаю, что хочу её.
Хочу трахнуть жёстко. Так, чтобы стонала подо мной несколько часов подряд, срывая горло.
Но пока не выясню правду, не притронусь к ней, чтобы не усложнить ситуацию.
– У тебя что-то случилось? – настораживаюсь, но внешне не подаю вида.
– О да. Случилось, – сжимает руки в кулаки и идёт к тачке.
Лицо малышки каменное. Но это спокойствие только внешнее. Ярость так и норовит выплеснуться из неё огромным фонтаном.
– Тебя бросил парень?
– Нет.
Мы садимся в салон, и я завожу мотор.
– Ты его бросила?
– У меня вообще нет парня, – тянет на себя ремень безопасности.
Едва заметно усмехаюсь. Притворимся, что я поверил.
Краем глаза смотрю на блондиночку. Такая маленькая, хрупкая, как тростинка. Кукольное личико, которое становится ещё милее, когда она хмурится, мягкие вьющиеся волосы, а глазища – просто ураган, способный свести любого мужика с ума.
Видимо, и дядя Паша на старость лет не устоял.
Блядь, зачем только об это подумал?
Как представлю этого лживого ангелочка в объятиях старика, тошнота подступает к горлу. На хер мне трахать его баб.
– Тогда что тебя расстроило?
Оксана отворачивается к боковому окну.
– Бывает, живёт человек и годами мирится со своей безысходностью. Но однажды происходит нечто, что заставляет его открыть глаза и понять, насколько он был жалок. Настаёт время подняться со дна, стряхнуть с себя прилипшую грязь и двигаться дальше. Но уже в другом направлении.
– То есть ты решила начать новую жизнь? – подытоживаю.
– Да, – переводит взгляд своих выразительных глаз на меня.
Приходится сосредоточиться на дороге, чтобы не утонуть в голубых безднах.
– Каким же будет твой первый шаг?
– Для начала я бы хотела поужинать.
Выруливаю на главную дорогу.
– Здесь недалеко есть отличный ресторан.
Новая жизнь, значит.
Интересно карты сложились. На ум мгновенно приходят неприятные догадки.
Что поделать?
В этом весь я: набив кучу шишек, привык видеть в людях самое плохое ровно до момента, пока они не докажут мне обратное.
Может, Оксана узнала о завещании и решила бросить мать, чтобы не делиться.
Нет, не думаю.
Чуйка подсказывает, что дело здесь в другом.
В ресторане Оксана внимательно изучает меню, будто там представлен не список блюд, а научный доклад. Я беру стакан с водой и, не отрывая глаз от девушки, делаю глоток.
– Вы готовы сделать заказ? – к нашему столику подходит брюнетка с точёной фигуркой. Вот только задница у неё, увы, плоская. Не то что у Оксаны, чью круглую попку отлично подчёркивают обтягивающие джинсы.
Ожидаю, что спутница закажет себе травоядный салат, поэтому у меня чуть вода из носа не выливается, когда она произносит:
– Стейк средней прожарки. Курицу тобаго. Креветки в кляре. Два варёных яйца. Стакан коровьего молока. И никаких овощей! А ещё рюмку водки.
Глаза у официантки выпучиваются как у рака, и она настороженно переводит взгляд на меня.
– А вам?
– Всё то же самое, – хмыкаю, – только без яиц.
Брюнетка продолжает смотреть на меня глазами глубоководного рака и, еле выдавив из себя: «Хорошо», – уходит, пряча блокнот в кармане передника.
– Не подумай, что я странная, – Оксана убирает меню на край стола.
– С чего бы мне так думать?
– Я никогда не ела мяса. Моя мама вегетарианка и всегда кормила меня только овощами. Я не имею ничего против, но этот стиль жизни был мне навязан. Мне не дали выбора, понимаешь? А вдруг бы мне понравилось мясо?
– Действительно. Я люблю мясо, – пожимаю плечами. – Молоко, я так понимаю, ты тоже не пробовала?
– Нет, как и алкоголь.
– Возможно, водка не самый лучший выбор, с чего стоит начать экспериментировать.
– Боже! Ты же хотел поговорить о моём проекте, – вдруг вспоминает. – А я обрушила на тебя свои проблемы.
– Не думаю, что ты сейчас в том настроении, чтобы обсуждать проект. Расскажи лучше о своей матери. Ты из-за неё выбежала из дома в слезах?
Ловлю себя на том, что мой взгляд, как приклеенный, не отлипает от её сочных губ.
– Мама у меня особенная. Некоторые наши соседи даже считают её сумасшедшей.
– А что думаешь ты?
– Однажды она должна была забрать меня со школы, но опоздала. А когда мы с учительницей спросили, всё ли в порядке, потому что она выглядела запыхавшейся, мама сказала, что её избила банда привидений.
Я начинаю смеяться, а лицо девушки остаётся непроницаемым.
– Это не шутка, – говорит серьёзно.
– Ясно, – прочищаю горло.
– Ваши напитки, – официантка возвращается к нам с подносом.
– За мою новую жизнь, – Оксана хватает первую рюмку и выпивает её содержимое залпом.
Кашляет и, положив одну руку на шею, второй тянется к столу. Ожидаю, что девушка возьмёт стакан воды, чтобы затушить пожар в горле.
Ха.
Не тут-то было.
Она хватает мою рюмку и со словами: «Тебе нельзя. Ты за рулем», – опустошает и её.
– Побереги-ка свой желудок, – протягиваю ей стакан молока.
– Нет, алкоголь точно не для меня, – машет перед лицом руками.
Подзываю официантку.
– Принесите нам бутылку красного вина.
– И молоко мне не нравится, – сделав глоток, морщится.
Беру салфетку и аккуратно вытираю белые усики в уголках её губ. Живо представляя, как этот сладкий ротик замыкается на моём члене.
– Спасибо, – кровь приливает к щекам девушки. То ли от крепкого напитка, то ли от моего прикосновения.
Опускаю руку под стол, чтобы поправить вздыбленную ширинку. Стояк настиг меня крайне не вовремя.
– Приятного аппетита, – официант наполняет наш стол едой.
Обычно жующие девушки, с набитыми как у хомяка щеками, не вызывают у меня восхищения. Но Оксана – другая. Она прекрасна во всём, что делает. Даже когда мило смущается моего пристального взгляда.
– А где твои яйца?
Прокашливаюсь, чтобы не засмеяться.
– Я их не заказывал.
– Точно. А зря. На вкус они просто божественны, – делает глоток из бокала. – Вино, кстати, тоже.
– Не забывай, что во всём нужна мера, – строго напоминаю без пяти минут пьяной девушке.
– Артур, а ты бы хотел поменять что-то в своей жизни? – вопрос застаёт меня врасплох.
– Даже если бы захотел, это было бы сложно осуществить.
– Почему?
– Отец с детства повесил на мои плечи большую ответственность, готовя стать его преемником. Да и не он один.
– А если бы у тебя был выбор, кем бы ты стал, когда вырастешь?
Хмыкаю.
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Но я обязательно подумаю и, как только решу, дам тебе знать.
Мы здорово общаемся, так легко, словно знакомы друг с другом с детства. Час проносится на одном дыхании, но ничего толкового о ней мне не удаётся выяснить.