Карандаши – мякиши
Глава 1: Карандаши
«Надо беречь карандаши»-твердят родители своей дочке Эмме. «Зачем?»-недоумевала девочка, грызя очередной, подвернувшийся под руку, карандаш. «Карандаши-вроде ничего особенного»-так думала наша новая знакомая- а все так щепетильно к ним относятся-пробормотала она, опять ловя, остановившийся на ней, сердитый взгляд мамы.
Но вы не подумайте, что я это всё пишу, чтобы сказать вам, какая она некультурная. Нет, она самая обыкновенная, воспитанная девочка, ходящая в лицей с математическим уклоном. Вот в чём проблема. Сложная математика совсем ей не давалась. Её голова была слишком маленькая и вмещала столько сложноусвояемой информации. Она столько потратила сил и нервов, что выплескивала свою нервозность тем, что грызла карандаши.
Её семья была очень богатая и не хотела, чтоб её звание богатых и хорошо образованных омрачалось плохой привычкой дочери. Они объяснили, что её имя Эмма Виолинт Пэриндж Дениил говорила о её высоком статусе, а с такой привычкой она перечеркивала свой статус и выглядела детсадовской малышкой. На худой конец, когда их силы и терпение подкашивались, говорили, что не гигиенично грызть грязные карандаши и что от этого портятся зубы. Всё это не очень волновало Эмму и силы родителей утекали в пустую. Родители понимали, что они просто, как со стеной разговаривают, потому что после их просьб и упреков ничего не менялось. Девочка как грызла карандаши, так и продолжала грызть.
Карандаши, бедные ломались один за другим. То, что карандаши переламывались на две половины, было обычным делом для карандашей Эммы. Почти все её карандаши были поломаны. А те, до которых эта горькая участь ещё не дошла были с поломанными грифелями и с облезлой краской, а многие были вообще без неё.
Девочку удивляло только то, что при поломке карандаши пищали. Каждый карандаш пищал на свой лад. Кто тоненько и тихо, кто толсто и громко. А бывало и наоборот толсто и тихо и тоненько и громко. Мама Эммы Верония Энджели предпочитала говорить, что это просто треск. Хотя всегда при этом объяснении украдкой вздыхала и отводила глаза.
Этот вздох и взгляд Эмма распознавала по- разному. Под настроение. В хорошем расположении духа, она верила маме, а в плохом распознавала как враньё. Сама она думала, что в карандаше поселились какие-то букашки и что она сгрызает их, и когда карандаши переламываются они жалобно пищат. При одной такой мысли её передёргивало от отвращения и жалости. Отвращение за то, что она их съела, а жалость за то, что они погибли.
Но нет, не думайте, что она перестала грызть карандаши. Она просто перед этим делом вытаскивала грифели смотрела в дырочку. Так как все было в порядке, она продолжала сгрызать карандаши. Но, к её удивлению, писк продолжался.
Папа Дениил Ликгринд вместе с мамой твердили, что это просто треск и сами не понимали, что можно сказать ухудшали положение вещей. Они могли сказать про лилипута-домовёнка или мизерного карандашного гномика. И девочка, вполне вероятно, перестала бы портить карандаши. Но они об этом не подумали. Так что все продолжалось, как по накатанной. Родители уже и не надеялись, что смогут отучить свою принцессу от этой плохой привычки. Им и ей могло помочь лишь чудо. И оно,как ни странно произошло…
Глава 2: Секретик
Это случилось в прекрасный день 30-го декабря. Девочка возвращалась из школы в ужасном расположении духа. В её портфеле затаились очередные двойки по математике.
–Это совершенно несправедливо-бормотала сердито Эмма себе под нос. –Я всего лишь задумалась, а мне влепили эту противную двойку! -Топнула сердито ногой Эмма и намочила снегом свою белую куртку.
–Я всего-то во втором классе, а мне преподают разных Питерсонов-пробормотала она, опять сердито топнув. Девочка не собиралась идти домой и пошла к прудику посмотреть на своё отражение…На замерзшем пруду весело катались по льду дети, они не замечали заплаканного лица Эммы Виолинт.
Она всматривалась в своё отражение, желая понять, сможет ли мама определить по глазам, что её дочка получила две пары. На неё смотрела маленькая, съёжившаяся, заплаканная девятилетняя девочка, с намокшими от снега и слёз, русыми, волнистыми волосами. Её красивые, ярко сверкающие синевой, глаза сейчас были красными, как у кролика, и опухшими. Щёки, обычно с лёгким румянцем, сейчас были, как два спелых помидора, по которым текли жемчужные капли слёз…Девочка поняла, что скрыть двойки будет невозможно и новый год станет худшим в её жизни!
Потом мысли Эммы потекли в другом русле. Она вспомнила, что с этой дурацкой, никому не нужной математикой, забыла сделать подарок маме и папе. Её настроение, уже будучи на нуле, понизилось до -3-х. На неё налетели воспоминания о несделанном. Мама, перед школой, попросила покрыть торт глазурью и купить молока. Девочка на это ответила сейчас, да так и ушла, не выполнив мамину просьбу. К маминому удивлению, ей пришлось это сделать самой. На перемене папа позвонил Эмме и попросил прийти пораньше. А она до сих пор стоит около школьного пруда. Вот балда!
После небольших дум, Эмма побежала домой. Сказав быстро маме привет и кинув портфель на свою кровать, она схватилась за свою копилку. Две, три, четыре тысячи, считала Эмма быстро, переводя дыхание. Она схватила четыре тысячи и засунула к себе в сумку. Нервно погрызя очередной карандаш и после того как он сломался, запихнув в сумку три новых, одела её на плечо. Быстро кину родителям, скоро буду, она выбежала на лестничную клетку, громко хлопнув входной дверью.
Как- назло лифт не работал и Эмме пришлось бежать с двенадцатого этажа. Когда этот маршрут был пройден, она побежала в ближайший торговый центр. Купив красивую, ажурную открытку и быстро расплатившись, она побежала в отдел со сладостями. Перед ней предстала огромная витрина… Тортики, кексы, всевозможные пирожные и пирожки, в общем сласти на любой вкус и цвет. Девочка залезла в кошелёк, три пятьсот. Немного подумав, она купила шесть клубничных пирожных со взбитыми сливками. Она уже собиралась схватить шоколадный торт с банановым кремом, но вдруг передумала, сказав продавщице нет, не надо, пошла к журналам. Удивлённая продавщица положила тортик на место и пошла обслуживать других покупателей.