Искушение

Захотелось любви,

Захотелось – как все,

Чтобы сердце от страсти горело,

И в объятьях судьбы

На шершавом кресте

Дать распять своё бренное тело.

Не в беспечный отрыв,

Ни в запой, ни в загул –

Мне б обжечься о жадные губы,

И в тебя как в обрыв –

До сведенности скул,

И до сладкого стона сквозь зубы…1

Как говорила Фаина Раневская: «Не пускайте в свою жизнь клоунов и идиотов, цирк должен гастролировать». Вот бы нам, женщинам, научиться относиться к мужчинам с долей иронии и сарказма, жить бы стало гораздо легче. Но нет, мы обожаем раздуть из мухи слона и мучиться от того, что мужчина любит нас недостаточно сильно или не любит вообще, или только делает вид, что любит.

Глава 1

Алиса ждала красивой любви, романтики и страсти, о которых читала в романах, но проходили дни за днями, а принца всё не было. «Может принц заболел или конь захромал, в любом случае он до сих пор не появился, а мне уже двадцать три и старость не за горами», – думала Алиса, и в такие минуты ей хотелось плакать, хотя по жизни она была оптимисткой. Ей казалось, что молодость уже проходит, а у неё до сих пор не было настоящей любви, которой уже отстрадали её подруги. Просыпаясь, каждое утро она мечтала, что вот сегодня она ЕГО встретит и её жизнь изменится. Но день проходил в обычных хлопотах, а её принц не торопился к ней. Короче говоря, народная мудрость «Мужчина должен быть чуть-чуть красивее обезьяны» не для неё писана, потому что ей подавай Алена Делона, и ничуть не меньше. Жаль только, сами Алены Делоны не удостаивают её своим вниманием, если и одарят взглядом, то вскользь, мимоходом, и в их глазах нетрудно прочесть: «А что это такое длинноногое красивенькое, но такое зелёное? А, это просто малолетка! Ну, пусть пока гуляет». А она уже не была малолеткой, просто так выглядела, поэтому мужчины к ней близко подходить не решались. Себе дороже!

Не переодеваясь, прямо в пижаме, она села на подоконник, неспешно потягивала кофе и наслаждалась видами из окна. «А может, мне немного прогуляться? Погода хорошая, проветриться не помешает, – пробормотала себе тихонько, – вот сейчас кофе допью, соберусь и пойду, погуляю».

В двадцать два года жизнь преподала ей несколько уроков: добро не всегда побеждает зло; не всё то золото, что блестит; всегда есть свет в конце тоннеля, если навстречу не полетит паровоз и, наконец, не все те, кто идут с тобой по жизни, непременно останутся в ней навсегда, иногда это только благо, когда ты расстаёшься с тем, с кем отношения исчерпали себя. Вот в этом она убедилась на собственном опыте. Её первая любовь, по крайней мере, она так думала, случилась в институте, а по окончании выяснилось, что любовь была односторонняя. Игорю она не нужна была, о чём он сообщил ей сразу после получения диплома, не моргнув глазом и не засмущавшись, что весь последний курс морочил девчонке голову.

Алиса жила в большом чистом и красивом городе и в нём много зелени. Её дом находится недалеко от городского парка, отгороженный от проезжей части деревьями, дворик у дома небольшой, но уютный, с лавочками у подъездов, с песочницами для малышей и качелями.

Поскольку Алиса была в отпуске, то могла себе позволить спокойно сидеть на любимом подоконнике, держа в руках чашку с кофе, и смотреть на улицу. Наверное, кроме её небольшой квартирки, оставшейся ей от бабушки, не было на свете другого такого места, где она чувствовала бы себя спокойно. Здесь она могла отдохнуть душой, забыть про обиды и боль, таившиеся в сердце, засевшие там занозой год назад, когда Игорь сообщил ей, влюблённой в него до головокружения, что она ему не нужна, ему нужно заняться своей карьерой. «А я чем ему помешала строить карьеру?» ‒ думала Алиса, но в ней вдруг взыграла гордость и она, сказав себе: «Я себя тоже не на помойке нашла!» ‒ гордо отвернувшись от него, ушла, но долго чувствовала спиной его взгляд. Она иногда видела его на улицах города, но делала вид, что они незнакомы, да и не интересен ей этот мужчина. А он, прищурив глаза, следил за ней, ожидая, что она подойдёт к нему. Вспомнив о нём, в её сердце заныла старая заноза, отзываясь новой болью.

Она сидела, держа в руках уже пустую чашку из-под кофе и вздыхала, провожая взглядом мужчин и думала, что вот какой-то женщине привалило счастье обладать этим сокровищем, смотреть в его потрясающие глаза, целовать его и принимать его поцелуи, млея от счастья. Она завидовала женщинам, которые могли смотреть в их глаза, сколько им захочется, в любой момент может подойти и обнять своего мужчину и предаваться с ним любви и страсти. Ей казалось, что у этих женщин жизнь сплошной праздник, а по-другому просто не может быть. Поскольку у Алисы не было ещё никакого жизненного опыта, её воспитывала бабушка, то она и не знала, что мечты и реальность находятся в разных плоскостях.

Алиса спрыгнула с подоконника, села к столу и раскрыла газету, которую купила накануне и стала читать объявления о знакомствах: «Где ты? Милая, нежная, с чувством юмора, без комплексов, которая станет единственной и любимой! О себе: Я – мужественный, жизнерадостный с чувством юмора, 35 лет, рост 180, обаятельный брюнет…»

«Молодой мужчина без вредных привычек, подло брошен своей женой, надеется встретить нежную, добрую, внимательную женщину до 35 лет, ласковую, хорошую хозяйку, чтобы начать всё сначала. О себе: 34 года, рост 182, вес 65, без жилищных проблем, работаю, симпатичный, мужественный, добрый…»

Да что ж такое! Все симпатичные, высокие, добрые, все хорошие… и все брошенные. Наверное, не зря Раневская говорила: «Если ты ждёшь, что кто-то примет тебя «таким, как ты есть», то ты просто ленивое мудло. Потому что, как правило, «такой, как есть» – зрелище печальное. Меняйся, скотина. Работай над собой или сдохни в одиночестве».

Алиса выбросила газету в мусорное ведро и, встав из-за стола, походила по кухне, потом вымыла чашку из-под кофе, а эти объявления так и крутились у неё в голове. Она уже сто раз пожалела, что потратила деньги и купила эту газету. Просто захотелось наконец-то отвлечься от тоскливых мыслей о своём одиночестве, но они вдруг ей напомнили случай, когда однажды встретила однокурсницу в компании мужчин и сама не поняла, как оказалась рядом с ней. Вера тут же познакомила её с высоким стройным мужчиной лет сорока пяти. Остальные мужчины, как потом выяснилось, были его телохранителями.

– Меня зовут Аркадий Матвеевич, но для тебя просто Аркадий. – Он взял её за подбородок и приподнял голову так, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. От его пальцев нестерпимо пахло табаком, ей очень хотелось сморщить нос, но она не подала вида, что ей противно.

– Ты мне нравишься, девочка, я буду тебе хорошим другом, а может и мужем! – говорит он, глядя ей прямо в глаза. – Ты мне веришь?

Тут бы счастью и обрушиться с невиданной силой, но… Алиса не оценила, и опрометчиво скромно опустив глазки, поинтересовалась:

– А что, нынче мода такая старпёрам жениться на молоденьких?

– Девочка с юмором, это хорошо, – ухмыльнулся Аркадий Матвеевич, а в глазах промелькнули злые искорки. – Ты красивая, Алисочка! Такая чУдная девочка, наверное, сладкая как шоколадка! Я очень люблю шоколад! Ты мне понравилась…

Она боялась, что он наклонится и прикоснется к ней губами, но он продолжал пристально разглядывать её лицо. Она чувствовала, надо что-то сказать в ответ, а слова застряли где-то в горле, и вырываться наружу никак не хотят, видно впали в шок от такой наглости. Но вдруг они очнулись и Алиса выпалила:

– Я не самоубийца! Верка! Ты зачем меня затащила в эту компанию?

– А чем тебе наша компания не понравилась? – поинтересовался Аркадий Матвеевич.

– Вам бы внуков воспитывать, а вы на молоденьких заглядываетесь! Не стыдно? Вам, наверное, лет пятьдесят. Седых волос полно, да и морщин уже много.

– А ты дерзкая! Не боишься, что сейчас закинем тебя в джип и увезём с собой?

– Что, вот так прямо среди белого дня?

– А кто нам помешает? – и, повернувшись к Вере, спросил, – ты зачем её к нам привела?

– Я не приводила, а просто позвала, она сама подошла.

– Верка! Пошли отсюда! Не дам тебя в обиду, сама буду обижать! – Алиса схватила Веру за руку и потащила за собой, но её тут же остановили.

– Вот ведь писюха какая! Ты, девочка, не боишься дяденек? – Исчезни, а то передумаю. Давай вали отсюда, пока тебя отпускаем, а Вера поедет с нами.

Пришлось Веру отпустить, потому что она сама не очень хотела от них уходить. Алиса махнула рукой и бодро потрусила дальше.

Алиса отставила пустую кружку взяла со стола телефон и стала набирать номер подруги. Они с Диной ещё с институтской скамьи вместе, на одном курсе учились, а когда у Дины случилась с родителями беда, и их не стало, Алиса была с подругой постоянно рядом, поддерживала её как могла. Пока она набирала номер, телефон вдруг задребезжал в руке, заиграла красивая мелодия и на экране высветилась фотография подруги с надписью «интриганка». Алиса включила телефон и услышала голос Дины.

– Проснулась, подруга?

– И даже успела кофе выпить.

– А я собралась тебя будить. Хоть бы ты любовника завела, что ли! – хмыкнула Дина, – а то вечно одна, как старая дева. Осталось только научиться вышивать крестиком.

– Что значит завела? Заводят собаку, а любовник от слова «любовь»! Вот её-то я и жду, а без этого никак.

– С твоими-то данными сидеть в девках – стыд и позор!

– Да, не повезло мне, – вздохнула Алиса. – Да и характер у меня не сахар. Кстати, по какой надобности ты собиралась меня будить? Я вообще-то в отпуске. Забыла?

– Не забыла. Вот как раз хочу тебя с собой в деревню позвать, а то одной скучно.

– Зачем ты туда едешь?

– Родители задолбали: «Поезжай, да поезжай. Надо бабушке с дедушкой помочь, уборочная, а у нас с папой путёвки в санаторий, ага!» Они в санаторий, а дочка картошку копать, нормально, да!

– Так ты хочешь, чтобы я в свой долгожданный отпуск поехала с тобой картошку копать?

– Я этого не говорила, но, если ты настаиваешь, то так и быть, поехали, будем копать вместе.

– Аха-ха-ха-ха! Ну, ты, Динка и наглая!

– Есть малёхо! Но сейчас без этого не проживёшь. Кстати, там, в деревне, женихов бесхозных навалом, может, присмотрим себе кого-нибудь.

– Ты себя слышишь, что говоришь? Тебе на кой ляд деревенские, да ещё и бесхозные.

– А чё?

– Да ни чё! Бесхозные, значит никому не нужные, а тогда зачем они нужны нам!

– Да ладно ты, не капризничай. Не хочешь не надо, а в деревню всё-таки поехали, а то я там одна помру на этом картофельном поле. Кстати! Ты забыла, что у меня там Денис и у нас скоро свадьба? Так что прихвати с собой красивое платье, ты у меня будешь свидетельницей.

– Динка! Хорошо, что ты напомнила, я про твою свадьбу то и забыла. У меня, между прочим, есть отпадное платье ещё ни разу не выгулянное, вот его я и возьму с собой.

– Алис! Пойдём сегодня обедать в кафе? Посидим, поболтаем.

– Подходи в «Искушение» к двум часам. До обеда мне надо съездить на работу, получить отпускные и передать кое-какие документы.

– Оʹ кей! Договорились, – и Дина отключила телефон.

Глава 2

День был солнечный, голубое небо от края и до края без единого облачка, лёгкий ветерок еле шевелил листочки на деревьях и разносил цветочные запахи с клумб. Тротуары были вымыты с раннего утра и на улице легко дышалось. Алиса надела белую юбку и лёгкую бледно-розовую блузку, к ней взяла розовую помаду и накрасила губы, надела белые босоножки на удобном среднем каблучке и быстро сбежав по ступенькам, вышла из подъезда и села в такси, которое уже ждало её у подъезда. До работы доехали быстро, хотя, даже, в их маленьком городке часто случались пробки. На работе в холле встретила балагура Ваську Свободина.

– Алиска! Привет! Какими судьбами? Ты же вроде в отпуске. Куда торопишься? Ко мне бежишь? – усмехается он.

– За отпускными пришла, а потом буду отдыхать на всю катушку.

– Отдыхать ко мне поедем или к тебе? – и шлепает её по попе.

– Да отстань ты! – Алиса толкает его так, что он оступился и чуть не упал, удержав равновесие, заржал. Весело ему!

– Выходи за меня замуж! – сходу предложил Василий.

– Берёшь не глядя? Я согласна.

– А чё смотреть-то. Я уж насмотрелся на тебя. Девка ты не вредная.

– Какие требования?

– Моя жена должна уметь готовить. Потому что вкусно поесть я люблю так же сильно, как и…

– Видишь ли, Василий, готовка не моя стихия.

– Насколько сильно это не твоя стихия? – уточняет Вася.

Алиса, счастливо улыбаясь, разводит руками.

– Яичницу могу пожарить.

– Яичницу я и сам могу пожарить. Ну, как говорится: «Не с нашим счастьем». – Приобняв Алису за плечи зашептал, – а ты всё-таки учись готовить, в жизни пригодится. Мужика кормить надо, чтобы он трудился с полной отдачей.

– Где?

– Везде.

– Ладно, Алиска, увидимся!

– Не вижу повода!

– А моё обаяние?

Она смотрит на Ваську и думает, что бы такое сказать, чтобы не обидеть. А Васька притискивает её к стенке, обхватывает руками за талию, потом опускает руки на пятую точку и стоит, зараза, улыбается.

– Убери руки с моей задницы!

– Хорошая задница – почему не подержаться, – скалится Василий, радостно так, как будто выиграл миллион. Но его главная ошибка в том, что кроме рук у Алисы есть ещё колени, одно из которых врезается ему в пах.

– Рыжая! Какого хрена! – Вася сморщился от боли и, прикрыв ладонью свое хозяйство, затанцевал вприсядку.

– Не будешь руки распускать.

– Не любишь и не люби, мы ещё пошарим вокруг.

– Флаг тебе в руки, – Алиса развернулась и пошла.

На том и расстались. Василий морщась, пошёл в одну сторону, Алиса ‒ в другую. Получив отпускные, она поспешила на встречу с подругой.

***

Пришла в кафе, огляделась и, увидев в углу свободный столик, прошла и села. Тут же к ней подошёл официант. Он был худ и невелик ростом, рыжие волосы, вьющиеся на концах спускались почти до плеч, в руке он держал блокнот и карандаш, светло-серые глаза в лёгком прищуре внимательно смотрели на Алису. Сделав заказ, она рассеянно обвела взглядом зал, посмотрела на картины, висевшие на стене, потом перевела взгляд на посетителей и подумала: «Интересно, а есть здесь высокий синеглазый блондин, которому моя одинокая фигурка в углу покажется истинной парой? Да-да, именно с насыщенными, манящими глазами цвета чистейшего сапфира. И длинные светлые волосы. Лицо в обрамлении этой красоты должно быть аристократическим, с орлиным носом, и, конечно, прекрасное тело супермодели с твёрдыми мускулами и знаменитыми кубиками». Не успев додумать свою мысль о суженом, как спустя момент, ничего не подозревая ощутила на себе взгляд, оторвав взгляд от бокала с коктейлем, невольно обратила внимание на мужчину, сидевшего за столом у окна, тут же словно получила резкий и неожиданный удар в солнечное сплетение. Сердце словно рванулось наружу, сотрясая грудную клетку глухими резкими ударами, пульс участился и забился прямо в горле. Мир пошатнулся, а затем вдруг перевернулся. Алиса застыла на месте не в силах сделать ни единого, даже малейшего движения, не в силах даже приоткрыть рот от удивления и шока. Устремив широко распахнутые глаза за соседний столик, где сидел ОН, Алиса поняла сразу, что это мужчина её мечты. «Кто он?» – подумала Алиса, хотя вопрос был чисто риторический, ей это было неважно. Для неё он в одно мгновение стал всем.

Он смотрел на неё внимательно, изучающе. В его взгляде был интерес к ней и не просто интерес, а что-то ещё, типа: «Искала – ну и не жалуйся тогда». Он разглядывал её, словно хотел увидеть, что там скрывает одежда. Его откровенный взгляд смутил Алису. Она видела его улыбку, на его лице была радость, наслаждение и ещё что-то загадочное. Даже сидя за столом, было понятно, что он высок, у него была аккуратная стрижка, ухоженный вид, смуглая кожа подчеркивала и усиливала мужское обаяние. Глядя на него она почувствовала волнение и её щёки покрылись румянцем. «Капец! Какой мужчина! Милый мой, твоя улыбка манит, ранит, обжигает…», – промурлыкала она, посмотрела на него и улыбнулась.

Именно такого мужчину Алиса ждала. И она поняла это мгновенно. Она увидела, как приподнялись уголки его губ, и он улыбнулся ей, как зажглись в его глазах смешливые огоньки, когда он, на мгновение, опустив глаза, вдруг поднял их и посмотрел на Алису. Их взгляды встретились, и ей показалось, что они одни во всей Вселенной. Этот взгляд сказал ей всё. Он окутал её, словно мягкой, наитончайшей вуалью, и, окутывая, завлекал в свои сети, словно в плен. Алиса застыла не в силах даже пальцем шевельнуть. Сердце взволнованно продолжало биться в груди, кровь мгновенно прилила к щекам, окрасив их в пунцовый цвет. В горле пересохло, а с языка не смогло бы сорваться ни звука даже в том случае, если бы от этого зависела её жизнь.

Креол смотрел на девушку, и это божественное видение заставляло сильнее биться его сердце. Давно он уже такого волнения не испытывал и думал, что уже не способен на чистые чувства без плотской похоти. Ему хотелось притронуться к ней, чтобы понять, что это не сон и всё происходит именно с ним и наяву. У него не было недостатка в женщинах. Попадались разные: умные и не очень, хитрые и наивные, красивые и так себе. Но, невзирая на различия, все они хотели выйти замуж, и были смертельно скучными. Взглянув на это чудное видение, у него усилилось сердцебиение и возбудилось… воображение. Почувствовав такую внезапную реакцию, такое неожиданное желание, какого он не испытывал никогда, он не мог не удивиться.

Он пытался постичь незримую грань света и тьмы, проклятия и благодати. Дыхание сбилось, а мысли стали путаться. Он никогда не мог понять суть любви и в своей жизни испробовал самые её изысканные формы. Каждый раз Креолу казалось, что это именно то, что он искал, но каждый раз что-то его заставляло идти дальше, встречаться с самыми разными женщинами. Он их любил…, до тех пор, пока не увидел этот бутончик, готовый раскрыться в цветок необыкновенной красоты. Креолу страстно захотелось обнять её и защитить от всего белого света, сдувать с неё пылинки, даже более того, не позволить опуститься на неё ни единой пылинке и вообще, схватить, закинуть на плечо, утащить в свою пещеру и поставить на неё клеймо «МОЁ».

Дина села за стол, но Алиса её даже не видела, подруга, проследив её взгляд, увидела у окна за столом красивого смуглого мужчину.

– Подруга, ты куда пялишься? Случайно не на того красавчика?

– Дина! Это мужчина моей мечты! – прошептала Алиса, закатив глаза.

– Да ладно! Он же в два раза старше тебя. Или у тебя по принципу: «За неимением корабля и корыто броненосец?»

– Это неважно. Я просто чувствую, что между нами есть какая-то связующая нить.

– Помоложе найти не судьба?

– Так я её и попросила, а она вот его мне послала.

– Возраст мастерству не помеха, ах-ха-ха-ха, – засмеялась Дина и хитро глянула в сторону мужчины.

– Только жаль, что я сама не могу к нему подойти и познакомиться, – опечалилась Алиса.

– Ну да, самой идти знакомиться стрёмно, ещё подумает, что ты ночная бабочка.

– Привет, грабли! Это снова я! – проворчала Алиса, напоминая себе о большой институтской любви к Игорю.

– Алиска! Прекращай пялиться на мужика! Чё ты в нём нашла? Те же яйца только в профиль.

Им принесли заказанный обед. Дина, быстро протерев приборы салфеткой, принялась за мясо, а Алиса бездумно ковыряла салат, время от времени посматривая на тот столик, где сидел мужчина её мечты. Скосив в очередной раз глаза в ту сторону, она увидела, что за столом никого нет, а вокруг стола крутится официант, составляя пустую посуду на поднос. Алиса, сразу сникнув, отказалась от горячего, упав духом, она взглядом обежала весь зал, но его нигде не было. Зато за соседним столиком сидел парень сермяжной внешности и нахально её рассматривал. Алиса увидела, как он обалдело хлопнул ресницами, разглядывая её лицо, бюст, прикрытый шаловливой розовой тряпочкой и ножки. Кашлянув, чтобы привлечь её внимание, он не пряча сокровенные мысли, которые светились в больших голубых глазах: «Помогите! Нужна срочная сексуальная помощь!» – улыбнулся ей широкой радостной улыбкой. Но Алиса, никак не отреагировав на его улыбку, тут же отвернулась.

Дина, поглощая горячее, успевала болтать без умолку. Вдруг она заметила, что у подруги почему-то испортилось настроение, она перевела понимающий взгляд на тот столик, где сидел понравившийся Алисе мужчина, и сказала:

– Я видела, как он ушёл вон в ту дверь, что за баром. Наверное, он здесь работает или он хозяин этого кафе. Надо брать инициативу в свои руки, а то не успеешь глазом моргнуть, как сопрут.

– День взятия Бастилии прошёл впустую, – пробормотала Алиса.

– Сейчас пообедаем, и я поведу тебя на ярмарку. Сегодня открытие, народу там будет тьма. Походим, посмотрим, может, что-нибудь интересное купим. Не переживай, Алиска, если он, как ты говоришь, твоя судьба, то никуда от нас не денется, как говорится: «Влюбится и женится». Всё! Кончай кукситься, доедай свой обед и пошли развлекаться!

Быстро покончив с обедом, Дина подхватила подругу и увлекла за собой. Вскоре они оказались на ярмарке, где их глазам предстало потрясающее зрелище. Здесь было всё, что только можно пожелать: от изящной керамики, вышитых и кожаных изделий, бижутерии и драгоценностей до простых кастрюль и сковородок, свежих овощей, домашней птицы, саженцев и цветов.

Дина летала от одного стола к другому, показывала Алисе самые красивые и дешёвые вещи, пока у той не закружилась голова от обилия интересных вещей. Чтобы дать подруге определиться с выбором и время всё взвесить, Дина потащила её выпить кофе за одним из укрытых под зонтами столиков на центральной площади города. Даже здесь кипела торговля. Предприимчивый продавец расставил горшки с цветами вокруг фонтана, чтобы живительная, сверкающая на солнце влага весь день сохраняла свежесть товара. Выпив подряд две чашки местного кофе, Алиса почувствовала себя в силах снова окунуться в горячку ярмарки, и прошло ещё не меньше двух часов, прежде чем девушки, нагруженные покупками, вернулись к Алисе домой.

– Ну как тебе ярмарка?

– Потрясающе! Только я устала очень. Там столько народа, такая суета.

– Зато сколько красоты мы увидели! Если честно, то я тоже устала. Можно я у тебя в душ схожу? Освежусь немного.

– Будь как дома! В шкафу возьми свежее полотенце.

Дина взяла полотенце, зашла в ванную и встала под горячие струи воды, наслаждаясь ими и чувствуя, как уходит усталость. Минут через десять она вышла из душа, вытерлась полотенцем, надев халат Алисы, вышла из ванной и, прошлёпав босыми мокрыми ногами по полу, дошла до дивана и села.

– Алиска! И что ты теперь думаешь делать, если этот мужик не подойдёт к тебе знакомиться?

– А что я должна делать? Если не подойдёт – значит не судьба. – Она вытащила пудреницу и произвела инспекцию лица. То, что увидела, целиком и полностью отражало краткое и ёмкое определение: «Без слез не взглянешь». На улице было жарко, тушь с ресниц осыпалась и размазалась, а глаза почему-то грустные.

– Алис! Смотрю на тебя и вспомнила анекдот. У козы спрашивают: «Коза! Почему у тебя глаза такие грустные? Она отвечает: «Потому что муж козёл!»

– Ну и к чему ты это рассказала?

– Потому что у тебя глаза грустные, как у той козы. Правда, у тебя нет никакого мужа, даже козла, это ещё хуже. Ты когда собираешься начинать устраивать личную жизнь?

– Да меня всё устраивает. Мне и одной хорошо, спокойно, никто не орёт: «Жрать хочу!»

– Так в девках и помрёшь!

– А ты хочешь, чтобы я бросилась в объятия первому встречному?

– Алис! Ты завтра сходи одна в кафе, пообедаешь, вдруг его увидишь. Может, он к тебе не подошёл, потому что я рядом была. Я же видела, как он смотрел на тебя.

– А чем интересно ты могла ему помешать? Если бы захотел, подошёл бы.

– Подруга! Если он тебе приглянулся, надо сделать так, чтобы он захотел познакомиться, а дальше дело техники.

– Дина! Ты же знаешь, что я не умею охмурять мужчин.

– Знаю, конечно! Я даже помню твоего Игоря, с которым тебя ничего хорошего не ждало, – вдруг добавила Дина. – Этот эгоист был недостоен тебя. Я видела, как ты была влюблена в него и поэтому ничего тебе не говорила, но ты сама убедилась, что не нужна была ему, прости, что говорю тебе это. Да ему вообще никто не нужен был, он карьерист, а женщины для него нужны были только для поддержания имиджа институтского красавца и ловеласа. Вспомни сколько девчонок за ним бегали. По крайней мере, если бы я была на твоём месте, я бы ему не позволила так поступить со мной. Я бы ему, подонку, устроила карьеру!

– Ладно, Дина, не разоряйся так. Дело прошлое, я уже о нём и думать забыла.

– Ох, подруга, я в этом сильно сомневаюсь. Ну да ладно, как говорят: «Клин клином вышибают». Может сегодняшний красавчик поможет тебе твоего Игоря забыть.

Дина, отдохнув немного, взяла свои покупки и отправилась домой. У двери она задержалась.

– Всё! Я ушла. Пока. – И чмокнув Алису в щёку, Дина выскочила с пакетами за дверь, Алиса стояла и слушала стук её каблучков по ступенькам, потом хлопнула входная дверь и наступила тишина. Алиса закрыла дверь, вернулась в комнату и села на диван. Теперь у неё появился смысл жизни, появилась надежда. Она ложилась спать с мечтами, что завтра увидит его снова. Сон долго не шёл, она крутилась с боку на бок, подушка стала горячей, она перевернула её на другую сторону, сбросила с себя одеяло и незаметно заснула.

Ей снился волнующий сон. Этот красивый мужчина обнимал её и что-то шептал на ушко, время от времени он целовал её нежным и сладким поцелуем. Эти поцелуи отзывались томлением во всём теле. Она тянула к нему руки, но он почему-то был недосягаем. Проснувшись и не обнаружив рядом с собой этого желанного мужчину, её охватило сильное разочарование и ей захотелось плакать. После такого сна, который приснился ей, она проснулась взбудораженная с неясными желаниями и болью во всём теле. Ей не понравился сон, и она решила пойти в кафе, с надеждой увидеть его. Вдруг он будет там и чем-нибудь её разочарует, тогда она перестанет о нём думать и он больше не приснится.

Время до обеда тянулось невыносимо долго, но большую его часть Алиса провела в размышлениях о том, что бы такое ей надеть. Маленькое узкое чёрное платье выгодно облегало ее фигуру, и Алиса решила пойти в нём.

***

Погода была не очень жаркая, с утра лёгким ветерком нагоняло белые кучевые облака, воздух был напоен ароматами цветов. Алиса вышла из дома и потихоньку пошла в сторону кафе. Спешить ей было некуда, она в отпуске, поэтому, по пути зашла в пару магазинчиков, просто посмотреть. Когда пришла в кафе, её вчерашний столик был свободен. Она прошла и села за него, заказала, как в прошлый раз, обед и в ожидании, когда принесут ей заказ, рассматривала посетителей. ЕГО в кафе не было. Она грустно уставилась в окно, за тем столом, где ОН сидел в прошлый раз, обедала молодая пара. Ей принесли заказ, она, протерев салфеткой вилку, начала ковыряться в салате. Съев чуть-чуть салата, принялась за горячее, но это блюдо вскоре тоже отставила, она есть не хотела, а в кафе пришла только из-за НЕГО. Алиса снова посмотрела на тот столик и перевела взгляд за окно. На душе было тяжело и хотелось плакать. Тяжело вздохнув, оставила деньги за обед и пошла на выход. Не спеша вышла из кафе и пошла по улице в сторону парка, вспоминая, как влюбилась в школе в мальчика из параллельного класса, жутко страдала от того, что он проходил мимо, не замечая её. Тогда Алиса, чтобы избавиться от этой влюблённости стала искать в нём отрицательные черты и, в конце концов, поняла, что он недостоин её, ничего в нём хорошего нет, кроме внешности. То, что она чувствовала к этому мужчине, совсем не похоже было на ту школьную влюблённость. Чувство, которое у неё возникло к нему, выжигало всё внутри, а сердце готово было разорваться от страданий, что он не пришёл, что не увидела, не подышала одним воздухом с ним, не окунулась в его ауру, которая заполняла всё помещение, когда он сидел за своим столом в кафе.

Креол видел её в своём кафе, но выйти к ней не решился. Он очень хотел с ней познакомиться, притронуться к её нежной щеке рукой, уткнуться в её пышные блестящие рыжие волосы, которые опускались волной до талии. Он любовался на неё из-за шторки, и пока она нехотя ковырялась вилкой в салате, потом также погоняла ложкой овощи по тарелке, Креол так и не смог оторваться от шторки, которая его прикрывала, и думал: «Наверное, я старею, раз меня начинают очаровывать юные прелестницы. Боже, и зачем тебе понадобилось так искушать меня!» – взмолился он. Если бы она знала, в каких науках ему доводилось наставлять таких наивных девушек…. Ему не составит труда очаровать её изысканными речами, пробудить её чувственными рассказами. Да, она была свежей и юной, наполненной той притягательной силой невинности и расцветающей красоты, что так легко сводит с ума мужчин его возраста. «И зачем мне собственно все это? Покорение еще одной невинности уж точно не станет неординарным событием для меня, – думал Креол, – не лучше ли забыть томление от созерцания свежего и юного бутончика?»

Но, когда она встала, чтобы уйти, его сердце рванулось испуганно и покатилось вниз, ему почему-то показалось, что сейчас она уйдёт, и он больше никогда её не увидит. А она шла к двери и упавшие крылья, на которых она летела в кафе, мешали ей двигаться, как ненужный придаток к её телу, болтаясь за спиной. Он, проводив её взглядом, заметил, как опустились её плечи и ещё долго стоял у шторки и заворожённо смотрел на дверь, за которой она скрылась.

Глава 3

Он смотрел на дверь и не сразу заметил своего друга Олега с интересной фамилией Семижон. Такого же холостяка, как он сам. Олег сидел за столом в углу зала за дальним столиком, и заворожённо осматривал каждую «сладкую попку», что попадала в поле его охмелевшего зрения. Проводив Алису похотливым взглядом, он прикрыл рукой глаза и покачал головой, прошептав: «Ну что за жизнь? Это ж никакого здоровья не хватит!» Увидев Креола, который направлялся к нему, подождав, пока тот сел за его стол, сказал:

– И вот так каждый день… идёшь на работу, возвращаешься с работы – всюду они. Аж, глаза болят. Да, Креол, у тебя тут настоящий цветник. Каждая вторая – красотка. Я бы их всех…

– В гарем поместил, да? – ухмыльнулся Креол.

– Это идея! Только денег нет.

– А ты ограбь пару банок, укради несколько иномарок…. Какое-то время продержишься.

– Разве что так. Это же страшная несправедливость, Креол…, столько красивых девушек и моя зарплата, две вещи несовместные. Вот сейчас только вышла из кафе такая малышка, умереть не встать.

– Олег! Почему ты не женишься?

– Зачем?

– Неужели тебе не хочется жить рядом с любимой женщиной, иметь детей …

– Жить с любимой женщиной можно и без регистрации, а для того чтобы завести детей, насколько мне известно, совсем не обязательно оформлять какие-то бумаги …

– То есть тебе нужна свобода действий и никаких обязательств?

– А ты думаешь, что регистрация и обязательства в отношении семьи меня остановят?

– А ты считаешь, что счастливый брак невозможен?

– Теоретически, наверное, возможен, но я никогда не видел счастливых «браков». Могу говорить о таком «сожительстве» только в кавычках. Возможно, это недостаток жизненного опыта и в старости буду думать по-другому. Сейчас я вижу настоящие чувства только в первые месяцы «брака», а потом наступает привыкание, безразличие и даже отвращение. Женщина страдает от недостатка внимания и ищет утешение на стороне, впрочем, как и большинство мужчин. Вместе они живут «ради детей» и страшно коверкают психику ребёнка.

– Неужели всё будет так плохо? Я не хочу в это верить! – Креол вдруг затосковал.

– И правильно делаешь. Всегда надо надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Из любой жизненной ситуации обязательно есть выход. Иногда такой выход бывает очень сложным и необычным или достаётся очень высокой ценой, но такой выход обязательно есть! – Олег, говоря это, был очень серьёзен.

– Ты один сейчас?

– Я ‒ одинокий волк. А волки, как известно, выбирают пару один раз в жизни! Потеряв свою половинку, умирают от тоски! Вот и я ищу свою половинку, свою пару. Только как тут можно определиться? Каждая хороша по-своему, вот и страдаю. – Олег ёрзал на мягком сиденье, зачем-то начал расстёгивать ремень на джинсах и тут же снова застёгивал его.

– Руки на стол положил, быстро! – рявкнул Креол на друга, – и прекрати мне тут стриптиз устраивать, у меня приличное заведение!

– Ох, прости, задумался. Пойду я, сил больше нет смотреть на твой цветник! – Олег встал, пожал другу руку и пошёл к выходу, обернувшись, сказал, – и как ты здесь работаешь? Тебе за вредность надо молоко выдавать.

– Ну, ты, если что, заходи! – крикнул ему вдогонку Креол и улыбнулся.

Олег только махнул не оглядываясь, открыл дверь и скрылся за ней.

Креол провел рукой по волосам, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Перед его мысленным взором тут же появилась её стройная, как точёная фигурка в чёрном платье, которое облегало её как вторая кожа. Открыл глаза, встал из-за стола и, сделав пару шагов в сторону, застыл, засунув руки в карманы. Он забыл, куда собирался пойти и, махнув рукой, отправился к себе в кабинет. Поднялся на второй этаж, зашёл в кабинет, сел в кресло и чертыхнулся сквозь стиснутые зубы. А затем, глубоко вздохнув, поднял глаза в потолок. Тяжело выдохнул, нахмурился и поджал губы. Мысли об этой девочке сводили его с ума, подводя к бездне и вынуждая сделать последний шаг в пропасть. «Боже, и зачем тебе понадобилось так искушать меня! – взмолился он. – Сам не пойму, что со мной… Эти глаза как драгоценные сверкающие изумруды! Такое чувство, будто в сосудах нет крови, там – сплошной адреналин! Она зарядила меня невероятной энергией, и внутри у меня всё закипает при одной только мысли о ней! Всего один раз в жизни со мной такое было, но с тех пор прошло немало лет».

Креол встал и вышел из кабинета. Никакая работа в голову не шла, и он решил поехать домой. Лазарь с Климом сидели в зале кафе, увидев шефа, они быстро встали и пошли ему навстречу.

– Шеф! Куда едем? – поинтересовался Лазарь.

– Домой. Спать хочу. Устал.

Они вышли на крыльцо, Лазарь их обогнал, быстро пошёл к машине, сел и завёл двигатель, а Клим, прежде чем идти, встал перед Креолом, осмотрел всё пространство перед кафе, и только убедившись, что никакой угрозы нет, пошёл к машине впереди шефа. Креол забрался в салон, громко хлопнув дверью, и откинулся на сиденье, тяжело вздохнув. Ему вдруг стало важно знать, где она и с кем. Как проводит время и это при том, что он даже ещё не знаком с ней. Страшно представить что будет, когда он с ней познакомится. Он не сможет её отпустить.

***

Алиса вышла из кафе и потихоньку побрела домой, настроение испортилось, на душе стало тоскливо и солнце ей уже не так ярко светило, и трава была не такой зелёной и, всё потому, что её надежды рухнули, ЕГО в кафе не было, а так хотелось его увидеть, хотя бы издалека. Дома она полдня промаялась, расхаживая из угла в угол, как неприкаянная, ничего делать не могла, всё валилось из рук. Вечером решила лечь спать пораньше, чтобы быстрее наступило утро, но сон никак не шёл, покрутившись в постели ещё около часа, встала, пошла на кухню и села на свой любимый подоконник, благо, что он был широкий, и сидеть на нём было удобно. Алиса всю ночь просидела у окна, глядя в звёздное ночное небо. Первые рассветные лучи медленно позолотили верхушки деревьев, заблестела мокрая от росы трава и робкие птичьи трели раздались под окном. Девушка прикрыла глаза. Всё-таки, бессонная ночь давала о себе знать. Она слезла с подоконника, пошла в комнату и легла на диван, решив немного поспать, а потом снова пойти в кафе.

Алиса открыла глаза и поморщилась. В щель между шторами нахальный яркий луч солнца светил ей прямо в глаза. Она их прикрыла, передвинула голову на подушке и снова чуть приоткрыла и, поняв, что больше ничто ей не мешает, открыла и уставилась в потолок. Вспомнив, что она сегодня опять собиралась пойти в кафе на «охоту за принцем», быстро глянула на время и обратилась к богу за помощью. «Господи! Ведь ты же справедливый, так помоги мне! Сделай так, чтобы этот мужчина сегодня подошёл ко мне. Я бы и сама справилась без твоей помощи, но мне стрёмно, я же всё-таки девочка. Ты же над нами над всеми стоишь, а значит, Ты всегда благоволишь к своим избранникам. Избери и меня, Господи… дай мне светофор судьбы и открой зеленую улицу к счастью. Я так долго ждала своего принца!» Пообщавшись с Всевышним, Алиса, вздохнув, скинула с себя одеяло, подошла к окну, открыла шторы и ахнула. За окном был такой яркий солнечный день, а небо пронзительно голубое и без единого облачка.

– Пути Господни неисповедимы – бормотала она и с восхищением вгляделась в небо, чтобы попробовать увидеть его глубину, а может и какой-нибудь знак от Бога, что он услышал её и принял к сведению её пожелание, вернее просьбу, да, скорее всего просьбу.

Чистая до скрипа, расслабленная после ванны с ароматной пеной, всё еще мокрая, но с уже высушенными волосами, она предстала перед большим зеркалом в прихожей, полностью обнажённая, бесстыдно рассматривая своё отражение. Налюбовавшись на себя любимую, она стала тщательно выбирать себе наряд, как вдруг щёки у неё вспыхнули. Она подумала о том, что он произвёл на неё неизгладимое впечатление, в момент, когда она увидела его впервые. «Да ладно! Разве так бывает? Чтобы с первого взгляда и пропасть! Может я слишком впечатлительная и сама себе напридумывала всё это?» – пыталась Алиса разобраться в своих мыслях и чувствах. В конце концов, она выбрала чёрную шёлковую блузку с редкими белыми мелкими квадратиками, туго затянула пояс узкой белой юбки, добавила серебряный браслет на запястье.

Приведя себя в порядок, она задержалась ещё на некоторое время, тщательно расчесала щёткой густые рыжие волосы, пока они не заискрились, упав на плечи тяжелой волной, и заструились по спине. Она уже была готова, а обеденное время ещё не наступило. Алиса расхаживала по квартире из угла в угол, каждые пять минут, посматривая на часы, и с нетерпением ждала, когда уже можно будет выйти из дома, чтобы пойти в кафе. Она задавала себе вопрос: «А так ли уж он мне нужен, что я тут бегаю по квартире и писаю кипятком? Всё равно, если он ко мне не подойдёт, то только время потеряю». Зазвонил телефон, Алиса взяла трубку и увидела, что ей звонит «интриганка», если бы подруга знала, под каким именем она записана у Алисы в контактах то, наверное, обиделась бы.

– Привет, подруга. Чем занята?

– Собираюсь идти в кафе, охмурять мужчинку.

– А что, вчера ты его не видела?

– Его не было. Я капец, как трушу.

– Боишься оказаться очередной красоткой, которая рухнет к его ногам?

– Ты, Дина, случайно не знаешь, сколько лет у нас сейчас дают за убийство?

– Ладно-ладно, молчу, иди к своему красавчику. Надеюсь, ты в своих поползновениях на его горячее тело сегодня особо не продвинешься!

– Он пока не мой. И того на что ты намекаешь у меня нет пока в планах.

– Иногда наши планы очень быстро меняются. Ладно, не буду тебя задерживать, вечером позвоню, пока.

Алиса отключила телефон и посмотрела на часы. В принципе можно было уже выходить, чтобы не спеша дойти до кафе. Она взяла сумочку, обулась и вышла из квартиры.

Креол, словно мальчишка, сгорающий от собственных переживаний, ждал её, приоткрыв дверь за баром. Вдруг он увидел девушку, она взглядом шарила по залу, может, искала его, ему очень хотелось в это верить. Да, она была свежей и юной, наполненной той притягательной силой невинности и расцветающей красоты, что так легко сводит с ума мужчин его возраста, вдруг его как будто кто толкнул в спину, и он шагнул в зал через открытую дверь. Алиса не заметила, как с правой стороны бара высокий мужчина лёгкой походкой направился к её столику. Она услышала бархатный голос.

– Добрый день! Разрешите присесть?

Алиса перевела взгляд с окна на мужчину, сердце резко ударилось в рёбра, она зажмурила глаза, потом удивлённо распахнула и глубоко вздохнула. Мужчина с обворожительной улыбкой смотрел на неё. К ней вернулось уже знакомое чувство робости, и она со страхом смотрела на мужчину своей мечты. Изо всех сил стараясь подавить дрожь, холодком пробегающую по спине.

– Только, ради бога, не бойтесь меня! – сказал он, увидев, как она зажмурилась при виде его.

– Да-да, конечно, пожалуйста, присаживайтесь!

Креол сел за её столик, сложил руки, как в школе перед собой и не сводил с неё глаз.

– Почему вы так на меня смотрите?

– Вы очень красивая. Я пленён.

– Мне жаль, что никто не знает о вашем бедственном положении.

Ах-ха-ха! Засмеялся Креол.

– Я оценил вашу шутку. Вы сегодня одна?

Стараясь не смотреть на чересчур щедрые дары природы мужчины с тёмными волосами, уверенным разворотом плеч, в идеально сидевшем тёмно-сером костюме, Алиса кивнула.

– Да, одна!

– У вас разве нет молодого человека… ну, не знаю, ухажёра или жениха, просто друга, в конце концов, который сопровождал бы вас!

– Я чувствую себя как на допросе. Я никогда не бываю одна. Ко мне постоянно приходят то вдохновение, то аппетит, то лень, то трындец…

– Да ладно! – он хохотнул, – а сегодня вы с кем?

– А сегодня я с вами.

Алиса смотрела на мужчину, и тонула в его глазах как в омутах.

– Ну и как я вам?

– Могло быть и хуже.

– Зато мне с вами повезло, вы красавица.

Креол видел, какими чистыми и наивными глазами на него смотрела девушка, и ему захотелось обнять её, прижать к себе и не больше не отпускать. Он вдруг ощутил, что ему не хватает воздуха, протянул к незнакомке руку, будто дотронуться хотел, убедиться, что не спит. Это было как нокаут. Где-то в груди гулко стукнуло несколько раз, остановилось, завелось и застучало, громко, неистово, постепенно восстанавливаясь от удара! Что это, Господи?! Взгляд женских глаз, от которого сбилось дыхание! В её глазах его погибель и радость, тревога и надежда! «Креол! Ты сошёл с ума из-за какой-то девчонки? Я искренне опасаюсь за твою башку. Крышу так и сносит» – подумал он.

– Я увидел, что вы опять одна и не удержался, чтобы не подойти к вам.

Ей хотелось протянуть руки, вцепиться в него покрепче и крикнуть ‒ моё! Он выглядел, как рождественский подарок, весь такой упакованный, только бантиков не хватало. Подарок судьбы, но судьба так просто подарками не разбрасывается и это её насторожило. «Господи, неужели мне так повезёт, и я заполучу этого мужчину?» Алиса смущённо опустила глаза, чтобы он не увидел в них восхищения им. Креол смотрел на неё с прищуром, а в глазах вдруг появились весёлые искорки.

– Можно ли узнать, как вас зовут, юное создание?! Я с прошлого раза, как вас здесь увидел, мечтаю познакомиться и ругал себя последними словами, что не решился тогда подойти. Скажите мне своё имя, адрес и номера доступных телефонов.

– Зачем? – смущённо спросила она.

– Я так с вами знакомлюсь, – уточнил Креол, – Меня зовут Вадим, холост, богат, здоров.

– Алиса Вадимовна Перестань, – представилась Алиса, игриво качнув ножкой. Креол, сглотнув слюну, заворожённо разглядывал её конечность.

– Что "перестань"? – насторожился он.

– Фамилия у меня такая, – хмыкнула она. Мама моя была Перестань и я Перестань. Папочка мой не только не пожаловал дочку своей фамилией, но даже ни разу не поинтересовался дочуркой.

– Хм, – брови его уползли на лоб и там замерли. Взгляд шарил по её лицу и был у него такой вид, как будто он пытался что-то вспомнить, но мысль постоянно ускальзывала. – Алиса…, – произнёс он, как будто пробовал на вкус, – красивое имя. Он не мог оторвать взгляда от алых, слегка полноватых губ, которые как магнит приковывали его внимание. – Я чрезвычайно рад нашему знакомству, – сказал он бархатным голосом, приподнялся, взял её руку, пальцы у неё красивые: тонкие, изящные, с аккуратным маникюром, до таких дотрагиваться страшно, они кажутся чем-то нереально‒хрупким. Склонившись, он поднёс её руку к губам и отпустил, выпрямляясь, лучезарная улыбка осветила его загорелое лицо.

Алиса его уже давно рассмотрела и теперь глядя на него не увидела ничего нового, кроме того, что ей уже было известно. Красивый мужчина в идеально сидевшем тёмно-сером костюме, брюки плотно облегают длинные ноги, а под пиджаком в уверенном развороте плеч вырисовываются в меру накачанные плечи. А руки… Сильные, мужские с золотыми часами на запястье. Черноглазый с аккуратной стрижкой, ухоженный, смуглая кожа подчеркивала его мужское обаяние.

«Надо же, столько радости в одни руки, вряд ли я буду таким сокровищем обладать одна», – подумала Алиса. В нём показалось ей, что‑то надёжное, крепкое, хотелось подойти поближе и укрыться в кольце его рук от всех страхов и невзгод. Поймав себя на этих крамольных мыслях, она смущённо покраснела и потупилась. «Нет, это уже никуда не годится – мечтать об объятиях постороннего мужчины! С чего вдруг у меня от него крышу сразу снесло?»

Сигнал бедствия прозвучал у Креола в голове, и он подумал: «Катастрофа! Я пропал!» Он всё ещё не оправился от шока, несмотря на непринуждённую улыбку, которой одарил Алису. Она засмущалась и опустила глаза. Ему захотелось приподнять подбородок и заглянуть в смущённое девичье личико. Губы мужчины чуть дрогнули, глядя на тонкие пальчики, которые подрагивая от волнения, терзали салфетку, и весёлые искорки снова вспыхнули в тёмных глазах мужчины. Он сидел и молча любовался ею. А Алиса думала: «Такой мужчина не может жить один. Наверняка есть любовница или гражданская жена, а может и не гражданская, а законная и куча детей, хоть и говорит, что холост».

Она спокойно отрезала маленький кусочек мяса и отправила его в рот. Креол, на свою беду, не отводил от неё взгляд. Она облизнула губы, а затем, взяв стакан с соком, захватила ртом трубочку и стала пить. Отставив стакан с соком, с томной задумчивостью провела длинным пальчиком по нижней губе. Креола это серьёзно подкосило. Совершенно невинный жест, но завёл его нехило, он, вздохнув, подумал: «Чтоб я сдох!»

– Почему вы замолчали? – вернула его Алиса на грешную землю, глядя на его мечтательное выражение.

– Я постигаю пустоту всей своей предыдущей жизни, милая девушка, – спохватился Креол, – и готов смотреть на вас бесконечно.

– Спасибо за комплимент, но у меня нет в запасе бесконечности.

– А чем вы занимаетесь? – поинтересовался Вадим.

– Закончила мехмат. Отделение механики в НГУ. Сейчас работаю.

– Какая нелёгкая понесла вас на самый сложный факультет? – он удивлённо вскинул брови.

– Мне нравится, – она пожала плечами.

Креол смотрел на Алису и думал: «Никому её не отдам. Просто не смогу отпустить девочку. Мне её видеть нужно. Дышать одним воздухом. Заботиться. Просто знать, что она рядом. Прижать бы её к себе, целовать, шептать на ушко разный бред, лишь бы держать её в руках».

– Что ты больше всего любишь, Алиса? – поинтересовался Вадим, – ничего, что я сразу на "ты"? У меня такое ощущение, что мы сто лет знакомы.

– Чёрный шоколад и кофе, – тихо сказала Алиса.

Вадим повернулся к бару.

– Леся! Принеси два чёрных кофе и плитку чёрного шоколада. Его пристальный восхищенный взгляд приводил её в смущение, он долго не сводил с неё глаз, и она, в конце концов, нервно потупилась. Креол виновато улыбнулся. Через пять минут они уже пили горячий чёрный кофе. Алиса обратила внимание, что стоящий в стороне красивый парень делал Вадиму какие-то знаки руками, он кивнул и встал из-за стола.

– Извини, Алиса, я на минутку.

Алиса кивнула. Вадим подошёл к Климу, бывшему мастеру спорта по вольной борьбе, а теперь своему телохранителю, и по совместительству, исполняющему особые поручения. Его тело было накачанным, рубашка плотно облегала его мышцы, было ощущение, что стоит ему чуть напрячься и рубашка лопнет по швам. Трёхдневная щетина, красиво очерченные губы и прямой нос делали его мужественным и жестким. Он быстрым взглядом окинул Алису и ухмыльнулся одним уголком губ. Парень был красавчиком и, похоже, недостатка в женском внимании не испытывал. Они пошептались, и Креол вернулся к Алисе.

– Прости, Алиса, мне надо ехать, дела! Дашь мне свой номер телефона?

– Да, записывайте…

Креол записал продиктованный номер в контакты и перезвонил, у Алисы на телефоне заиграла нежная мелодия, она включила его и посмотрела.

– Сохрани, Алисочка, мой номер, звонить буду часто, когда надоем своими звонками – скажешь. Надеюсь, что мы и видеться будем не менее часто!

Алиса улыбнулась. Креол быстрой лёгкой походкой направился на выход, Клим пошёл следом за ним. Когда они вышли из кафе, Клим сказал:

– Приходил посыльный от Бизона, он требует тебя на ковёр.

– Достал меня этот боров! Я поеду на своей машине, а вы за мной!

Глава 4

Алиса, проводив Вадима взглядом до двери, быстро допила сок, подозвала официанта, рассчиталась и вышла из кафе. Её сердце стучало так сильно и так громко, что просто оглушало. Ей вдруг захотелось поделиться своей радостью с подругой, и она отправилась к Дине. Солнце нещадно палило, обжигая кожу горячими лучами. Дина жила недалеко от кафе. Алиса потихоньку побрела по улице, вспоминая глаза Вадима и его улыбку, его нежные прикосновения к своей руке и взгляды, от которых её бросало в жар, а щёки предательски начинали пылать, но он делал вид, что ничего этого не замечает, хотя не сводил с неё глаз, как будто хотел насмотреться впрок.

Она подошла к дому подруги, нажала кнопку домофона, замок запиликал, она открыла дверь и вошла в подъезд. Поднимаясь на второй этаж, увидела Дину. Подруга стояла у открытой двери и ждала её.

– Ты почему открываешь дверь и не спрашиваешь, кто там? – попеняла она подруге.

– Я видела тебя в окно. Ты приближалась к подъезду как сомнамбула. Что-то случилось? Проходи, рассказывай.

Алиса зашла в квартиру и закрыла за собой дверь. Дина жила с родителями и младшим братом в трёхкомнатной квартире, старший брат жил в области в коттеджном посёлке в своём двухэтажном доме. В комнате у Дины было уютно. Ничего лишнего, только необходимая мебель, полка с книгами, у окна журнальный столик с двумя креслами, слева от окна диван с обивкой такой же, как у кресел, на полу мягкий ковёр в бело-коричневых тонах с большим ворсом. Подруги прошли в комнату, плотно прикрыв за собой дверь, и забрались с ногами на диван.

– Ну, рассказывай! – Дина в нетерпении заёрзала, устраиваясь поудобнее.

– Динка, он подошёл ко мне, сидел со мной за столом, пока я обедала. Мы познакомились, он взял у меня номер телефона и сказал, что будет звонить очень часто, и не менее часто мы будем видеться!

– Да ладно! Поздравляю! Сбылась мечта идиотки.

– Почему идиотки? Обидеть хочешь?

– Потому что он старше тебя в два раза! Ладно, рассказывай дальше.

– А больше нечего рассказывать. Свидания он мне не назначил, – горестно вздохнула Алиса и вдруг потихоньку сползла с кровати и на цыпочках пошла к двери, резко распахнула её, там стоял десятилетний брат Дины, стихийное бедствие с боевым чубчиком на голове и подслушивал. Он резко отпрянул и смущённо опустил голову.

– Так-так-так, молодой человек, – напустив на себя самый строгий вид, произнесла Алиса, – значит, подглядываем и подслушиваем, а потом родителям сливаем всю инфу, да?

– Никому я ничего не сливаю! Я не предатель, мне просто интересно, о чём говорят девчонки. Я больше не буду, чесслово!!! Ай, ну больно же! – мелкий вырвался, прижал ладошку к покрасневшему уху, и жалобно заныл, – маленьких обижать нехорошо, вот!

– Маленьких пороть надо, чтобы они не подслушивали разговоры взрослых девочек, – строго сказала Алиса, – иди и займись своими делами. – Она проследила, пока Андрей ушёл, вернулась в комнату, плотно прикрыв за собой дверь, и снова забралась на диван, поджав под себя ноги.

– Дай Вадиму время придумать как тебя интереснее развлечь, он же волнуется не меньше твоего, – продолжила разговор Дина.

– Такие мужики к его годам уже успевают забыть, что значит волноваться при знакомстве с женщиной.

– Нормальные мужики обычно не западают на таких молоденьких девочек, да и юные невинные особи не часто обращают внимание на таких взрослых дяденек. И уж коли ему повезло, то я думаю, что он всё-таки тоже волновался. Ведь не каждый день на такого старпёра обратит внимание такой бутончик. И ведь, что самое смешное, что они не понимают разницы в возрасте, им, чем моложе, тем лучше. Они, распушив хвост, начинают что-то придумывать, фантазировать на тему, как женщину увлечь, чем-то заинтересовать, засыпают комплиментами, дарят цветы, стараются вкусно накормить в ресторане и искренне верят, что женщины на эти немудрящие уловки покупаются! Верят искренне, истово, а потом говорят: «Все бабы ‒ дуры». Умники, тоже мне! Женщина знает о его намерениях с первых шагов, с того момента, как он подошёл познакомиться.

– А с женщинами разве не так же?

– Я тебя умоляю! Конечно, нет. Женщина видит перед собой прекрасные внешние данные, убедительный размер мышц – хоть сейчас отправляй его на конкурс красоты… При этом у него могут быть и деньги, и машина, и статус, но женщина сразу определяет, что в этом мужчине нет чего-то такого, что могло бы её зацепить. Она сразу решает для себя – оно ей надо? А, если мужчина ей понравился, она даст ему возможность проявить себя. А ещё говорят, что лучший способ сохранить любовь мужчины – не выходить за него замуж.

– Я пока о замужестве и не думаю. Во-первых, я его ещё не знаю, а во-вторых мне никто пока замуж и не предлагал.

– Ключевое слово «пока», – расцвела улыбкой подруга.

– У меня сердце замирает от одного его взгляда.

– С ума сошла? Да ни один мужик недостоин, чтобы из-за него голову терять! Возьми себя в руки, пока крыша не поехала!

– А у тебя бы не поехала из-за такого мужчины?

– Она у меня и не поехала. Я же его видела, обыкновенный старпёр, ну… красивый и что?

– Ох, грехи наши тяжкие! Ладно, Динка, пойду я домой, пока не поругались. Другой-то подруги у меня нет. – Алиса сползла с дивана, взяла сумочку и вышла из комнаты. У порога обулась, обернувшись, махнула рукой и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Дина высунулась в дверь и крикнула вслед:

– Вечером позвоню!

***

Креол ехал в своём «Лексусе», в салоне ещё приятно пахло новой кожей. Был час пик, поэтому приходилось долго стоять в пробках. Он ёрзал на мягком сиденье, зачем-то снимал и снова набрасывал ремень безопасности – ему казалось, что ремень слишком давит ему грудь. Но, скорее всего не ремень был виноват в его испортившемся настроении, а то, что Бизон его как «пацана», вызывал на ковёр, вместо того, чтобы позвонить и решить все вопросы по телефону. Он крутил ручки радиоприёмника менял каналы, зло ворча: «Уроды! Достали своими рекламами! А эти старпёры все уши прожужжали со своими девочками-припевочками! Хорошо хоть Галкин с Пугачёвой свалили из России! Шоу-бизнес, мать его! Шабаш!» – он резким движением выключил радио.

***

Дверь за спиной Креола лязгнула, он очутился в просторном кабинете, обставленном офисной итальянской мебелью. Кабинет выглядел внушительно. Большой стол из морёного дуба, дорогой компьютер, факс. У стены по бокам журнального столика большие мягкие кресла. В правом, противоположном от него углу массивный сейф с цифровым набором. На стенах картины, Креол бросил на них взгляд, и у него сразу мелькнула мысль: «Дешёвка, примитивная мазня. Скорее всего, творчество местных художников».

Всё здесь выглядело дорого для того чтобы входящий сюда испытывал трепет перед хозяином кабинета Бургером Александром Генриховичем. За столом в чёрном кожаном кресле с высокой спинкой, где обычно сидел немолодой мужчина с одутловатым лицом, грузный, откормленный и с большим животом. А кому нужен пресс, когда живот должен быть знаете какой? Вместительный прямо-таки должен быть живот. Чтобы можно было в нём комок нервов взрастить. Волосы короткие с проседью, маленькие, глубоко уходящие под надбровные дуги глаза, тяжелый волевой подбородок с жировой прослойкой под ним, теперь этот самоуверенный разъевшийся боров лежал грудью на столе, уткнувшись головой в монитор. На него страшно было смотреть. Брови, как тяжёлые грозовые тучи сошлись на переносице, глаза, в которых раньше полыхали молнии, были закрыты, а плотно сжатые тонкие губы посинели.

Бургер был вором в законе, из элиты криминального мира. И, ко всему прочему, крупный бизнесмен. У него был легальный бизнес – торговля автомобилями из собственного автосалона. Автомобили были отечественные и импортные прямо с конвейера, налоги платил исправно, не придерёшься. Но был ещё и подпольный бизнес, где продавали ворованные автомобили, перекрашивали, перебивали номера или разбирали на запчасти, их пускали на СТО на ремонт машин и в магазин запчастей. Перепродажа краденой техники происходила в других местах, хотя нити управления его криминальным бизнесом тянулись из просторного кабинета Бюргера. В своём офисе, который находился в спорткомплексе на втором этаже, Бизон чувствовал себя всегда спокойно. Там в кабинетах работал весь штат его служащих, а внизу в спортзале находилась его приближённая мобильная группировка, готовая в любой момент сорваться и как псы пойти по следу обидчика хозяина, чтобы порвать его в лохмотья. Но, похоже, охрана просмотрела убийцу. Креол подошёл к столу, приложил два пальца к шее Бургера, пульса не было, он развернулся и быстро вышел из кабинета.

Креолинов Вадим Алексеевич по кличке Креол старался быть всегда сдержанным и не решать вопросы сгоряча, но за внешним спокойствием и лоском угадывался жёсткий человек, если дело касалось бизнеса. Креол не любил выставлять свою состоятельность напоказ. Жил в новом доме в трёхкомнатной квартире, но чаще всего находился в кафе, где на втором этаже у него был кабинет и там же смежные комнаты были его вторым домом. Большинство воротил отечественного бизнеса начинали с небольшого стартового капитала, но чем больше был капитал, тем большим был успех в становлении бизнеса и в результате итоговый счет в банке. Когда накопив определённый капитал, Креол, занялся легальным бизнесом, то сколотил вокруг себя крепкую группу бойцов, телохранителей и помощников по бизнесу. Голова у Креола работала хорошо. Его привлекал импорт. Он занимался насыщением отечественного рынка импортным дефицитом. Это приносило ему огромные прибыли. Его торговая сеть раскинулась по всему городу. Финансовые потоки ручейками бежали на его счета. У него был офис в центре города, в котором работал штат его сотрудников, в торговых центрах и супермаркетах были управляющие, а к нему каждую неделю поступали отчёты. Если где-то возникали какие-то проблемы, он посылал своих бойцов разобраться. В чужой бизнес не лез, но, если он сам шёл в руки – не отказывался. Так по случаю к нему перешёл за небольшие деньги заводик по изготовлению тары.

В холле спорткомплекса дежурил телохранитель Бизона – Леший, бывший спортсмен, мастер спорта по плаванью на короткой воде, который после отсидки за то, что хотел одного придурка слегка притопить, а он взял и утоп совсем, попал на службу к Бизону. Леший стоял у окна спиной к холлу, когда услышал шаги, повернулся, в руках у него была бутылка кока-колы, он вопросительно посмотрел на Креола.

– Вызывай ментов, – сказал Креол, посмотрел на бутылку, хотел взять попить, но передумал, чтобы не оставлять отпечатков.

– Зачем?

– Твой шеф уже часа два как приказал долго жить. Как получилось, что ты пропустил убийцу к нему, где ты был? А, может, ты с убийцей в доле, а, Леший? Кто к нему сегодня приходил?

– Не знаю! Я никого не видел. Посторонних никого не было.

– Если ты кому скажешь, что меня видел здесь, пойдёшь следом за ним, потому что ваша братва сразу узнает, что ты не телохранитель, а сообщник, понял!

– Да я же только на минутку выскочил до киоска! Креол! А что говорить ментам?

– Так и скажи, выходил за кока-колой, никого не видел, – подсказал Креол.

У Креола мелькнула мысль, может не оставлять свидетеля, а кончить его, для собственного спокойствия. Рука потянулась к поясу джинсов, но увидев напряжённый застывший взгляд телохранителя, вытащил из кармана платок, вытер руку и подал Лешему. Он немного расслабился, схватил руку и крепко пожал. Креол, хлопнув его по плечу, пошёл из офиса.

Глава 5

На автостоянке недалеко от офиса в джипе сидели телохранители Креола, которых он не взял с собой, и ждали его. Водитель, он же телохранитель, по кличке Лазарь, был в наушниках и под музыку размахивал руками, изображая какой-то ему одному известный танец, а второй, по кличке Клим, мужчина лет двадцать восьми, на лице маска холодного равнодушия ко всему, рассеянно смотрел по сторонам. Они оба по молодости в своё время отбывали срок, Лазарь за грабёж, а Клим за превышение пределов самообороны отсидел два года. После освобождения оба попали к Креолу. Без его чуткого руководства они максимум через месяц снова оказались бы на нарах. Теперь работая на Креола, у них появилась возможность подольше погулять на воле. Клим, увидев Креола, вышел из машины и пошёл ему навстречу, зорко осматриваясь вокруг, встретил и пошёл впереди него к машине.

Увидев шефа, Лазарь выскочил из машины.

– Какие новости? – поинтересовался Креол, кивнув на приёмник, настроенный на милицейскую волну.

– Всё спокойно! – ответил Лазарь, – так, всякая ерунда.

– Едем в кафе, – коротко бросил Креол и пошёл к лексусу. Клим, обогнав шефа, открыл ему дверь, когда Креол устроился на заднем сиденье, сел за руль, завёл двигатель и вырулил со стоянки, Лазарь ехал следом за ними.

Пока ехали по пробкам, Креол сидел и думал о том, какая сейчас начнётся шумиха.

У бандитов к своим покойникам отношение особо уважительное. Его наряжают в костюм от кутюрье, золотую цепь на шею вешают самую массивную, гроб заказывают самый дорогой, из морга на кладбище несут на руках через весь город, перекрывая движение, идут громадной толпой, речи говорят над могилой до вечера. У них, как только своего грохнут ‒ так всеобщий глубочайший траур со слезами, будто по вождю мирового пролетариата. Им кажется, что таким образом показывают свою преданность усопшему братану, так нравится проявлять свою скорбь, что они готовы периодически убивать друг друга, чтобы с почётом хоронить. Бандиты и воры тоже своих возвеличивают, как могут. Чуть ли не бальзамируют на веки вечные, на память потомкам. Дай им волю ‒ Россия стала бы страной мавзолеев, они бы начали своих павших в бандитских разборках «вождей» бальзамировать. Маразм. Креол никогда не был в мавзолее и не собирался идти и любоваться на забальзамированного покойника, который в своё время писал: «Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас, а в речи на XI съезде РКП(б) он заявлял: «За публичное доказательство меньшевизма наши революционные суды должны расстреливать, а иначе это не наши суды». И чего все туда лезут? Говорят, что до Ленина забальзамировали какого-то бомжа с вокзала для эксперимента. Он до сих пор выглядит живее всех живых. Не повезло бедному мужику.

***

Вскоре машины тормозили у кафе "Отдых", где была резиденция Креола. Большой, но уютный зал с деревянными столиками накрытыми белыми скатертями, вокруг них мягкие стулья с прямыми спинками, на стенах картины нескольких неизвестных импрессионистов, купленных на распродаже, в потолке встроенные светильники, которые меняли свет с белого на розовый, потом на голубой или зелёный. Шторы белые, лёгкие, полупрозрачные. Всё было просто, без наворотов и со вкусом.

За стойкой бара стояла девушка лет двадцати двух с пышными формами. Черты лица у Леси нежные, невероятного василькового цвета глаза делали её настоящей красавицей. Светло-русые густые волосы падали на спину большой волной и были перехвачены в районе талии розовой резинкой. Короткая юбка, не успев начаться, быстро заканчивалась, открывая стройные длинные ноги девушки, что заставляло посетителей сильной половины человечества плотоядно рассматривать её и чаще подходить к бару за коктейлями и спиртным. Выручка превышала все самые смелые ожидания, и Креол за это ценил девушку. К ней был приставлен индивидуальный охранник, который и отвозил её домой после смены. Справа от бара была дверь, за которой находился небольшой коридор, там был кабинет управляющего. Им был Бодунов Глеб Матвеевич, по кличке Бодун, пожилой мужчина пригретый Креолом в связи с преклонным возрастом. После последней отсидки в не столь отдалённых местах, квартира его не сохранилась, близких родственников не было, а дальним он оказался не нужен. Два года он не мог устроиться на работу и уже почти скатился до бомжа, но встретил Креола, который его узнал и взял к себе на работу. Креол был уверен, что тот не будет вести двойной игры, да и зачем ему, годы за плечами немалые, пора и о душе подумать.

При появлении Креола Бодун схватил пульт и, нажав кнопку, выключил телевизор.

– Как дела, Матвеич?

– Всё тихо и спокойно, Вадим Алексеевич! – радостно осклабился Матвеич, сверкнув своими новенькими белыми зубными протезами.

Креол открыл холодильник, достал банку пива и устроился в кресле. Зашёл Лазарь с запотевшей банкой пива в одной руке и сигаретой в другой, сел на стул, стоящий рядом с креслом Креола. Отхлебнув холодного пива и пыхнув сигаретой, он блаженно закрыл глаза.

– Кайфуешь, Лазарь? Ты вообще-то на работе, не забыл? – поинтересовался Креол, глядя на своего водителя-телохранителя. Давно подсел на марихуану?

– Да она почти безвредная, так, слегка бодрит.

– А пиво? Тебе сейчас за руль, а ты сидишь, пиво цедишь! Ты ничего не перепутал, где находишься?

– Да я только два глотка сделал.

– Бросай пиво, встали и пошли! – Креол сжал жестяную банку из-под пива и выбросил её в мусорное ведро. Лазарь выбросил банку, не сминая, потому что она была практически полная.

По городу ехали не спеша, не нарушая правил. Креол сидел на заднем сиденье, смотрел в окно, но ничего не видел, мысленно он был в офисе Бизона. Там, наверное, полиция вовсю шерстит сотрудников. Он пожалел Лешего, но теперь решил, что зря: спокойствие дороже. Клим повернулся к Креолу.

– Шеф, куда едем?

– В «Золотые россыпи», пообедать надо!

– А почему вы у себя в кафе не обедаете?

– Сегодня будем обедать в ресторане. Хочу убедиться, как бизнес противника рушится.

– Вы, собираетесь, этот ресторан купить? – поинтересовался Лазарь.

– Пока не решил, присматриваюсь, жду, когда золотые россыпи превратятся в каменный отсев. Кстати! Запомните! К Бизону мы сегодня не ездили. Всё время были в кафе, а потом поехали в ресторан.

– Как скажете, шеф

Вскоре подрулили к ресторану, Он находился в центре городка, в вечернее время над ним неоновая вывеска гласила: «Золотые россыпи». Лазарь выскочил и открыл шефу дверь. Креол вышел из машины и пошёл к ресторану. У входа стоял швейцар. Узнав Креола, он поклонился и открыл перед ним дверь, Креол опустил руку в карман, вынул ассигнацию и вложил в ладошку швейцару согнутую лодочкой, тот ещё раз подобострастно поклонился и с трепетом медленно закрыл за Креолом и его телохранителями дверь.

Они прошли через зал и сели за столик поближе к сцене. Тут же подскочил официант, принял заказ и быстро скрылся за дверями в недрах ресторана. Вскоре стол заполнили заказанные блюда, и Клим с Лазарем набросились на еду. Креол смотрел на них и удивлялся, сколько в них входит пищи и думал: «Неужели в их годы я тоже так много ел?». На сцене на шесте упражнялась, выгибаясь, девчонка в двух тоненьких верёвочках на теле. Похоже, она была новенькая, Креол её здесь ни разу не видел. Когда она закончила своё выступление, Креол кивнул Климу.

– Сходи, пригласи девочку к нам за стол, у тебя это хорошо получается. Лазарь, весёлый повеса, неисправимый ловелас, неистощимый балагур, услышав слова Креола, радостно хрюкнул, покосился на Клима и весело заржал.

– Выёживаешься, малахольный! Так иди, сам сходи за девчонкой!

– С чего бы вдруг? Шеф тебя послал…, ты и иди.

Креол много раз наблюдал, как у Клима легко получается знакомиться с девушками, похоже напрактиковался на проститутках, которых крышевал. Он был красавчиком, и девушки вешались на него гроздьями. Проститутки подсознательно чувствовали в нём защитника, не подозревая, что под этой личиной скрывается безжалостный киллер.

– Что ты ржешь, как жеребец? Потише нельзя? – сердито зашипел Клим. – Я разве виноват, что пользуюсь у женщин повышенным спросом? Их насильно никто никуда не тащит, сами на меня вешаются. А у меня характер чересчур мягкий, не могу отказать. «Снегопад, снегопад, если женщина просит…» – пропел он и подмигнул Лазарю. – Сам понимаешь, я же мужчина. У меня нормальные животные инстинкты срабатывают. Так сказать, природный зов плоти. Что в этом плохого? – он вскочил со стула и метнулся к девочке, пошептался две минуты, улыбнулся пару раз, поцеловал девушке ручку и повёл к столу. Она накинула на себя халатик, на ходу завязывая поясок. Улыбка у неё была приятная, зубы ровные и белые, тут уж ничего не скажешь. Глаза оказались большими, карими, ресницы длинные, брови тонкими дугами…, ну и фигурка конечно достойна зависти.

– Добрый день! Меня зовут Дана, – представилась девушка с улыбкой на полноватых губах.

– Посиди с нами, Дана. Что будешь пить? – расцвёл улыбкой Креол, а про себя подумал: «Ох уж мне эти очаровательные блудницы!»

– «Дом Периньон», если можно!

«Если эта Дана, здесь занимается консумацией, и раскрутит хотя бы парочку посетителей за вечер на «Мадам Клико» или «Дом Периньон», то владельцу можно только позавидовать, – подумал Креол, – а я не дождусь его разорения». Тут же у стола застыл официант, а через минуту на столе появилось ведёрко с французским шампанским во льду.

– А чем тебе нравится это шампанское, Дана?

– В его вкусе ощущаются нотки фруктов и горчинка миндаля. Но дело даже не в этом, а в том, как говорят: «Если любить, то королеву, если украсть, то миллион». Вот и я предпочитаю либо не пить вообще, либо пить дорогие приличные вина, а если мужчина несостоятельный и не может себе позволить угостить даму приличным шампанским, то не стоит и время на него тратить.

– Как вы оказались в этом захудалом ресторанчике? С вашими данными вы заслуживаете лучшего! Он же на грани разорения! – произнёс Клим со своей обезоруживающей улыбкой.

– Я не нуждаюсь в оценке моих внешних данных и моих поступков! – довольно резко ответила Дана.

– Клим! – улыбнулся Креол, – сам напросился. Не лезь к девушке в душу своими нечищеными ботинками.

Клим обиженно дёрнулся и посмотрел на свои туфли, чем вызвал радостный смех Лазаря. Он сделал обиженное лицо и отвернулся. Клим считал, что обувь – это лицо мужчины в первую очередь, а уж потом оценивается и всё остальное. Он всегда очень тщательно следил за своей внешностью и предпочитал лучше не побриться, чем выйти в нечищеной обуви. Он никогда не начал бы флиртовать с девушкой, у которой обгрызенные ногти или не промытые волосы. Он пользовался у женского пола бешеной популярностью, чем очень гордился. Клим старался взять от жизни всё, что она ему дарила, и ничуть не смущался оттого, что разбивал девичьи сердца одно за другим. Он жил не мечтами о будущем, а сегодняшним днём и пользовался любым моментом, приносящим пользу лично ему.

Креол тоже хохотнул. Бывают у его Клима срывы, работа у него нервная, он специалист по улаживанию конфликтов, а, если проще – профессиональный убийца. Правда, Бизона убрал Креол лично, не смог отказать себе в маленькой радости нафаршировать эту тушу свинцом.

Шампанское развязало Дане язык, и она поведала, что работала в ночном клубе и однажды отказалась выполнить требования какого-то жирного борова и её тут же выкинули с работы, а хозяин ресторана рискнул взять её к себе, потому что не входил в ассоциацию клубов, таким образом, Дана, оказалась здесь.

– Заработок, конечно, не тот, но жить можно. Надеюсь, когда-нибудь и на моей улице будет праздник, – закончила она свой рассказ.

– Я думаю, твой праздник уже близко, – съязвил Клим, наблюдая, как Креол небрежно бросил на стол несколько купюр пятитысячного достоинства.

Креол, бросив последнюю купюру, встал и посмотрел на Дану.

– Удачи и успехов тебе, Дана! Приятно было познакомиться! Увидимся!

Её многообещающая улыбка и вспыхнувшие искорки в глазах стояли перед глазами Креола до самой машины, припаркованной на автостоянке. Его недавнее знакомство с Алисой не позволяло ему надеяться на близкие отношения с ней, а поскольку он был мужчина в расцвете сил, улыбка на миллион долларов, белые крепкие зубы, прищур чёрных глаз с парочкой мелких морщинок в уголках. Брутальная щетина и лицо, с которым он мог бы запросто позировать для обложки мужского журнала, который имел бы огромный успех у женщин, ему необходима была женщина. Завести любовницу, которая смогла бы утолять его неотступную жажду близости, он не хотел. Креол привык к свободе, и ему не хотелось исполнять чьи-то капризы, а любовница требует внимания, хоть иногда её нужно выгуливать, дарить цветы или какие-нибудь, хоть и не безумно дорогие, подарки.

Креол по жизни был бабником и теперь его жопонька буквально почувствовала, что на этот раз он вляпался по самое «немогу» и пытается осознать глубину того места, куда угодил по собственной инициативе и как такое могло с ним случиться. Ему всегда казалось, что нет таких девочек, которые могли бы свести его с ума до такой степени, что он забудет обо всех своих партнёршах по любви, такого у него не было с того момента, как он познал радости плотской близости. «Если так пойдёт и дальше, то я скоро стану евнухом, потому что с тех пор, как увидел Алису, для меня другие женщины перестали существовать», – думал Креол, выходя из ресторана. И всё-таки думая об Алисе, он решил позвонить своей давней знакомой Лизавете, сейчас ему это было необходимо, накопилась усталость, и хотелось развеяться, а, может на некоторое время забыться.

Лиза, бывшая в недавнем прошлом проститутка, которую Клим, его телохранитель, однажды после плотного ужина с обильными возлияниями, предложил Креолу на «десерт», была высокой с зелёными глазами и оливковым нежным загаром, гибкая, как лоза, с рыжими длинными и шелковистыми волосами. Она была профессионалкой с весёлым нравом и очень озорная. Девушка Креолу понравилась, и он посоветовал Климу перевести её на работу со спецклиентами. Зарплата её резко повысилась, не считая щедрых подарков от благодарных клиентов. Но был у неё и один постоянный клиент, который пользовался услугами девушки бесплатно, это был участковый мент Шиманович Илья Ильич. Этот жмот захаживал к ней два раза в неделю, и требовал, чтобы его дни Лиза не занимала другими клиентами, зато к руководству кафе "Отдых" никогда не было никаких вопросов. Креол приказал Климу его не трогать, ему нужен был свой человек в ментовке, а Лизу попросил время от времени записывать на телефон его разговоры, чтобы иметь компромат и потом в нужный момент его воспроизвести и заставить работать на себя.

Креол вышел на крыльцо ресторана, осмотрелся и, опустив голову, задумался о том, что его пост слишком затянулся, голос плоти зазвучал во всю силу. Никогда, кажется, не хотел он так женщину, как сейчас Лизу и минуту спустя, отпустив самому себе грехи, махнув рукой, пошёл к машине. Лазарь обогнал Креола, сел в машину и завёл. Клим, как всегда, сел впереди, Креол устроился на заднем сиденье.

– Поехали, Лазарь, к Лизавете.

– Хорошо вам, шеф, у вас на все случаи жизни есть запасной аэродром.

– Лазарь! Ты знаешь о том, что чем меньше у человека зубов, тем он лучше фильтрует базар?

– Молчу! У вас как всегда сокрушительная сила убеждения.

Они подъехали к дому, где снимала квартиру Лиза. Лазарь остался в машине, надел наушники и включил музыку, а Клим пошёл следом за Креолом к подъезду, поднялся вместе с ним на второй этаж. Креол нажал на звонок, дверь тут же распахнулась, Креол вошёл в квартиру, а Клим повернулся и пошёл вниз по ступенькам.

– О, кто к нам пришёл! Креол, дорогой, проходи, рада тебя видеть! – услышал Клим, выходя из подъезда.

Креол закрыл за собой дверь. Девушка обняла его и приложилась к его губам лёгким поцелуем.

– Лизок! Ты не занята?

– Да… уже нет.

– Как-то ты неуверенно говоришь, там у тебя кто-то есть?

– Там этот мент, уходить не хочет.

– Он тебе заплатил?

– Нет, как всегда. Говорит у меня сегодня субботник.

– Ладно, Лизок! Сейчас у него будет субботник. – Креол отодвинул с дороги Лизу и быстро прошёл в комнату. Там на кровати барином развалился Шиманович, увидев Креола, подскочил и сел, прикрывшись одеялом. – Эй, мент, а ну-ка быстро встал, деньги на стол и марш отсюда и чтоб духу твоего здесь больше не было! И забудь дорогу сюда навсегда! Понял?

– Вот это ты Креол зря так со мной разговариваешь, я для тебя человек нужный!

– Да мне дешевле тебя пристрелить и закопать в лесополосе, чем такую гниду терпеть возле себя!

– Нет, Креол, тебе меня надо беречь, потому что я столько про тебя знаю, что потянет на пожизненное!

– В таком случае мне терять нечего, зато одним поганым ментом меньше будет!

– Ты чё проститутку пожалел? Да их вон вдоль дороги сколько, не пересчитать!

– Вот туда отныне и будешь ходить! А сейчас, пока спичка горит, чтобы оделся и вымелся из квартиры, если не успеешь, выкину, в чём есть!

– Креол!

– Заткнись, а то в бубен дам!

Когда за участковым закрылась дверь, Лиза спросила:

– Я так понимаю, секса у нас сегодня не будет?

– Не будет, Лизок, выпить что-нибудь есть?

– Да. Пойдём на кухню. Это у меня самое любимое место.

– Почему? Любишь готовить?

– Нет! Просто сюда нет доступа никому.

– А для меня, значит, ты сделала исключение?

– Для тебя, Креол, я готова на всё.

– Я польщён. Налей, Лизок, что-нибудь выпить, что-то у меня сегодня день не задался с самого утра.

Креол сел к столу. Лиза налила ему виски, он взял бокал и сделал большой глоток.

– Как ты, Лизок, клиенты не обижают?

– Здесь клиенты приличные в основном, это не то, что на панели. Там вообще жуть, какие попадаются.

Креол кашлянул и, посмотрев в свой бокал, проговорил как бы, между прочим:

– Если что, звони, не стесняйся.

– Спасибо.

Креол допил виски и встал из-за стола.

– Ну, всё, Лиза, поеду я. Дел полно.

– Креол! Тебе этот мент кайф обломал, да?

– Не бери в голову, Лиза, день у меня сегодня такой, невезучий.

Креол приехал к себе в кафе, сел на своё привычное место и посмотрел в окно. Перед ним стояла чашка чёрного кофе, к которой он время от времени прикладывался, не отрывая взгляда от улицы за окном. Кафе его детище, здесь находится его офис и здесь, как правило, он отрабатывает полный рабочий день. Есть вещи, которыми он никогда не пренебрегает, даже, после тяжёлой попойки – что редкость при его образе жизни – или после бурной ночи с парочкой красавиц. Как бы там ни было, но работа всегда для него на первом месте.

Его мысли крутились вокруг Алисы. То, что сейчас с ним происходило, ему было внове, потому что такого с ним никогда не было, вернее не было очень…, ну очень давно. И тут созвучно его настроению он услышал за соседним столом, где сидели два мужика уже слегка пьяненькие.

– Дура твоя жена! Правильно сделал, что завел любовницу. Я тебя полностью поддерживаю, вот тебе моя мужская рука, в знак солидарности!

– Как ты можешь так говорить про мою Марусю? Она мать моего ребенка! – мужик схватил своего друга за лацкан пиджака.

– Пусти! Порвёшь! Да твоя Маруся твою дочь вырастит такую же, как сама, змеищу. Они вдвоем сгрызут тебя, в два счёта! И ты на старости лет останешься один как перст! И никто тебе не подаст даже стакана воды!

– Не смей! – кричал мужик, схватил за второй лацкан и потянул друга на себя. – Не смей так говорить, она моя жена!

– Пусти, это мой выходной пиджак!

Они кинулись драться, опрокинули стол. Сбежались официанты, пытаясь разнять их, но это было нелегко. Тут появились охранники и вывели драчунов на улицу.

Креол, покачав головой, взял телефон и стал звонить Алисе, но она почему-то не отвечала на его звонки. «Почему она не отвечает?» – удивился Креол. Он снова набрал номер, ожидая услышать в трубке её голос, слушал гудки и смотрел в тёмное окно, за ним светились огни города, в котором где-то была ОНА. Он вдруг почувствовал себя брошенным, и даже в душе возникла обида. «Да что за хренотень со мной происходит?» – удивляясь самому себе, он снова набрал номер Алисы. «Номер абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – сообщил аппарат Креолу. Он тяжело вздохнул, встал из-за стола и пошёл на улицу.

Возле кафе дружеская баталия продолжалась. Друзья, награждая друг друга нешуточными ударами, орали друг на друга.

– Ты, урод, не смей так говорить про мою Марусю! Ты кто такой, чтобы судить её!

– Я твой друг и мне тебя жалко, она у тебя робот! Как на работе строит своих сотрудников, так и дома вас с дочерью строит, вернее тебя строит! Ты, наверное, и спишь отдельно, не допускает тебя до своего комиссарского тела! Или всё-таки по большим праздникам позволяет разговеться?

– Да ты!… Да я тебя!… Заткнись, подлюка!

– Не заткнусь! С твоим характером завести любовницу не так просто, видно допекла тебя дражайшая супруга!

– Нна! – оскорблённый мужик всё, что накипело на друга и на жену, вложил в удар, друг рухнул, как подкошенный, и замолчал. Мужик, потирая кулак, повернулся и посмотрел на Креола.

– Драку заказывали?

– Ты бы, мужик, забирал своего друга, да тащил домой, а лучше вызови скорую помощь. Ты случайно не забил его насмерть?

– Ни хрена ему не сделается! Болтать меньше будет! Придурок, ядрёна мать! – мужик наклонился и потряс друга за плечо, – эй, вставай, а то простудишься! Слышь, Ванька, вставай, пошли домой!

Креол подошёл, приложил два пальца к шее, пульса не было, и тут из-под головы показался ручеёк крови.

– О, мужик, вот ты попал! Ты же убил его!

– Как убил?! Да такого не может быть! Я же его не со всей силы!

– А ты посмотри, он головой на камень упал.

– Ох, ты, ёпть! Чё теперь будет? – мужчина растерянно оглянулся вокруг и, обхватив голову руками присел, но тут же резко вскочил, закричав, – а вот нечего на Марусю наезжать! – но тут же, как сдувшийся шарик обмяк и сел на поребрик.

– Срок теперь тебе будет, мужик. Надо вызывать скорую. Креол взял телефон и сам вызвал врача. Вскоре на площадку перед кафе подъехали две машины с проблесковыми маячками скорая и полиция. Одного загрузили в одну машину, второго в другую. Опросили свидетелей, составили протокол и уехали.

Глава 6

«Сегодня точно не мой день, с самого утра как-то всё не заладилось. Надо ехать домой и лечь спать, пока ещё что-нибудь не случилось», – подумал Креол. Он проводил взглядом машины с маячками, сел за руль и, откинувшись на кресле, взглянул на зажжённые фонари вдоль тротуаров, светившие тусклым жёлтым светом, на редких прохожих и на посетителей кафе, покидающих заведение, кто парами, кто в одиночку, скоро сюда соберётся молодёжь и начнётся веселье до полночи. Он вставил ключ в зажигание, машина тихо заурчала, Креол потихоньку выехал со стоянки и поехал домой. Ему стало жаль мужика, который так рьяно защищал свою жену. Теперь ему светит срок. Интересно было бы посмотреть на эту Марусю, стоит ли она того. В любом случае Креол проникся большим уважением к такому мужскому поступку: защитить честь женщины. У него-то не было такой женщины, за которую он мог бы, даже, своему другу башку разбить. Его лексус медленно двигался по двору и остановился на стоянке возле подъезда, словно эсминец на рейде. Позже, сидя на балконе, он с наслаждением курил сигарету и молча смотрел на ночной город. В этот самый момент в голове всплыли воспоминания об Алисе. Что-то в ней зацепило его, и это что-то возбуждало его интерес. Он нравился женщинам, но все его многочисленные романы были мимолетны и скоротечны. Он редко бывал на шумных праздниках, где собирались большие компании, пропускал дни рождения и свадьбы, но на это никто не обижался. Все знали, что в трудный час – в минуты отчаяния, когда многие знакомые отключали телефоны и отворачивались, делая вид, что не имеют к твоей проблеме никакого отношения, а может и не знают тебя вовсе – на него можно было положиться и рассчитывать на помощь.

Утром он проснулся с отвратительным привкусом во рту. А когда попытался оторвать голову от подушки, сразу почувствовал нестерпимую головную боль. Хотя, конечно, это состояние не было для него сюрпризом, ведь прошлой ночью он выпил почти целую бутылку виски. Впрочем, существовала объективная причина его безмерным возлияниям. Он снова зарылся лицом в подушку и с головой укрылся одеялом. «Алиса. Чёрт бы побрал эту девчонку! Откуда она взялась на мою голову? Мне без неё воздуха не хватает!» – думал Креол.

Он скинул с себя одеяло, сел, свесил с кровати длинные ноги и встал, безуспешно пытаясь обрести равновесие. Несколько секунд комната раскачивалась, как судно во время шторма, но постепенно качка остановилась, и он смог сделать первый шаг, держась за стену. Пообещав себе, что никогда больше не позволит себе так напиваться, Креол направился к двери, с трудом передвигая ноги и увязая в длинном ворсе ковра. Солнечные лучи только начали пробиваться сквозь неплотно прикрытые шторы. Креол вышел на балкон, который выходил на солнечную сторону, постоял с минуту, прикрыв глаза, и с удовольствием ощутил прикосновение к коже тёплых лучей солнца, которое уже через полчаса будет нещадно палить. Сейчас, когда лето было в самом разгаре, жара в середине дня становилась невыносимой. Он открыл глаза и окинул быстрым взглядом небо, за исключением редких кудрявых облачков небо было совершенно чистым. Креол качнулся и схватился за дверной косяк, развернулся и отправился в ванную комнату. Его в чувство мог привести сейчас только контрастный душ. Он долго стоял под сильными струями, переключая воду с холодной на тёплую. Душ и в самом деле подействовал на него благотворно. Из душа вышел новым человеком, вытерся, протёр почти насухо волосы, провёл ладонью по подбородку, желания побриться не возникло, он махнул рукой, выбросил полотенце в стирку и, накинув халат, отправился на кухню. Только после второй чашки крепкого кофе немного пришёл в себя, вытащил из кармана телефон и позвонил Алисе. Она откликнулась сразу.

– Алло! Слушаю вас!

– Алиса, привет! Это Вадим. Я очень хочу тебя увидеть! У тебя есть для меня немного времени?

– Да! Через полчаса.

– Хорошо, я через полчаса подъеду. Захвати купальник.

Он бросил в стакан с водой таблетку аспирина, подождал, пока она растворится, выпил и пошёл одеваться. Вытащил из гардероба светло-серые лёгкие летние брюки, голубую рубашку поло, оделся, закрыв квартиру, пошёл к машине.

Креол остановился на проезжей части у самого подъезда. Сидел, смотрел на дверь подъезда и волновался, как мальчишка. Ни одна женщина не вызывала в нём такого волнения. Дверь резко распахнулась и в проёме показалась ОНА. Алиса вышла с кроткой улыбкой на нежных устах, осветив ею всё вокруг. И вмиг сердце наполнилось нежностью.

Алиса…, – ему хотелось смаковать её имя, произносить его вслух и наслаждаться им как мелодией, как песней. Он впервые познал, какую радость может принести обыкновенная улыбка, слово, милый жест, нечаянно оброненный смешок, тонкий аромат фиалки, исходящий от блестящих волос…Он не променял бы эти целомудренные часы с ней ни на какие чувственные наслаждения и плотские утехи.

Да, она была желанна ему, более чем любая женщина в прошлом. Но ему совсем не хотелось пользоваться искусством обольщения, которым он владел в совершенстве. Он почувствовал это внезапно, услышав её голос и увидев яркую улыбку на её нежных губах ещё тогда, в кафе. Оглядываясь на свою жизнь, наполненную непрерывной чередой удовольствий и авантюр, он понял, что всегда шёл к тому, что испытывал сейчас, искал со времён бесшабашной юности, но так и не нашёл ни в одной из женщин, которых знал, кроме одной, которая осталась в далёком прошлом. И теперь, когда это чувство обрушилось на него с внезапностью летней грозы, он, искусный любовник, не знал что делать. Впервые оказавшись во власти прежде недоступного ему, но желанного чувства, воспетого поэтами всех времён и народов, имя, которому – Любовь.

Он вышел из машины, вручил ей букетик цветов, который купил по дороге, довёл за руку до машины, открыл дверь, дождался, когда она устроится на сиденье, закрыл дверь, обошёл машину и сел за руль.

«Моя девочка…», – думал Креол. Она молча смотрела на него нежным взглядом, полным бесконечной радости и любви, и они оба откуда-то знали, что никакой грани между ними нет. Он осторожно прикоснулся рукой к её лицу, и она прижалась щекой к его ладони. Он никогда не думал, что бывает ТАК: легко и радостно до безумия. Это чувство он не мог описать словами. Он словно растворялся в её взглядах…, дрожании рук, робко дарящих свою нежность…