Тёмные сказки
Чёрный гребень
В одном селе жила вдова, по имени Асефья. Видная, красивая, все при ней. Но все обходили ее дом стороной, так как знали, что была та ведьмой и часто ворожила. Ночью отправлялась она в лес, на самую опушку к озеру. Там превращалась она в черную лисицу и бегала с остальным зверьем по лесу. И было у ведьмы два сына. Старший, Арикий и младший Балут.
Арикий был рожден от человека и от рождения находясь возле людей, хотел жить с ними и с ними свой род вести. А потому, с малых лет пошел в ученики к кузнецу и сам стал кузнецом. Работал он много и хлеб свой зарабатывал честно. Про мать он не забывал и потому их дом блестящ и полон был, как чаша. Балут был гулякой, ленивый-прелинивый, и поговаривали, что родила Асефья его от черта. И потому тот и на человека не был похож, ни внешне, ни внутренней. Балут был завистлив, зол на язык, и местные часто называли его малохольным бесом. Мол, ни человек, ни черт, а черти что! Злился на это Балут, а сделать ничего не мог, только матери жаловался на пустую свою судьбу.
В одно утро вернулась Асефья из леса раненная. Зашла она на территорию волков и еле отбилась. Хорошо хоть ноги унесла. Накрыла ее горячка и в бреду рассказала она сыновьям, что спасти ее может только суп из гребней черных петухов. Что за черные петухи и где их искать? Никто этого не ведовал во всей деревне. Все закрывали перед ними двери, проклиная и радуясь скорей смерти ведьмы. И лишь одна сухая старуха рассказала братьям, что есть такие петухи у лешего.
– Сходите во глубь леса, куда ни одно зверье не скачет и не идет. Склоните головы и попросите лешего. Авось, сжалиться над вами и даст вам петушка то.
Испугался Балут в лес то идти, да тоже больным прикинулся. Стонет, молит брата разрешить тому дома остаться. Мол, какой от того прок? А так посидит дома, за матушкой присмотрит. Тяжело вздохнул Арикий, да делать нечего. В тот же вечер отправился он один в лес, а младшего оставил в доме за матушкой приглядывать.
На входе в лес встретил он сойку.
– Куда путь держишь, молодец?
– Да вот, иду к лешему на поклон. Хочу у него черного петушка для матушки попросить. Захворала она и супа из черных гребней требует. Знаешь ли ты, как пройти к нему?
А сойка ему и говорит:
– Могу довести тебя только до опушки, а там дальше найди черного дятла. Он лешему верный слуга, поди сжалиться и допустит к нему.
И повела сойка Арикия в чащу. А в это время в селе, в дом к ним пришла Алушенька, дочь охотника местного. Помощь оказать, да о матушке братьев позаботиться. Слыла Алушенька первой красавицей и отец ее часто у Арикия кобылу свою подковывал. Алушенька то часто с ним ездила, вот в Арикия и влюбилась, и молча про себя по нему вздыхала. А тут услышала от людей, что матушка его заболела, а сам Арикий в лес ушел за черным петухом. Не выдержало девичье сердце и потому пришла она к матушке его, помочь, чем сможет. А Булат, как увидел Алушеньку, так сразу и пропал. Уже о свадьбе мечтает и Алушеньку в невесты себе видит. Встал перед ней на колени, в любви клянется, а та отворот-поворот. Понял Балут, к кому сердце Алушеньки его лежит и задумал погубить брата. Нашел он у матери оборотный эликсир и выпил его. Обернулся Булат черным дятлом и полетел в лес. Видит на опушке Арикия и сойку. Спрятался он в ветвях, притаился и слушает:
– Дальше проводить тебя не могу, – говорила сойка, – найди здесь черного дятла. Он то и проводит тебя до лешего.
Обрадовался Балут, что все так вышло. Дождался, пока сойка улетит и вылетел к Арикию.
– Ты добрый молодец, что здесь делаешь?
Обрадовался Арикий и рассказал дятлу о своей беде.
– Хорошо, провожу тебя до лешего. Но путь не близкий и опасный. Коли справишься, не замучаешься, то изволь идти за мной.
Повел Булат Арикия в самую чащу, через болота. Знал он, что места там гиблые, темные. И что живет в середине той трясины болотник. Который никого еще не выпустил живого. Завел Булат Арикия на болота и говорит:
– Вот видишь, там в конце черный дуб? За ним и лежит дом лешего. Перейди болото, а там уже недалеко. Я тебя на том берегу ждать буду.
Полетел Булат вперед и сел на ветку дуба. Наблюдает. Арикий по кочкам прыгает, по топи идет. И раз наступил он все-таки на дремавшего болотника, и тот стал тащить его вниз. Обрадовался Булат и на радостях сам решил отправиться в лешему, чтобы принести матери черного петуха. Встретила Булата стая черных дятлов, за своего не признали и накинулись на того, затащив в чащу. А Арикий тем временем вытащил молот которым железо ковал, да как ударит болотника по голове. Из того сразу же дух и вышел. Перешел Арикий болото и встал рядом с черным дубом. Кличет дятла, а тот не отзывается. Делать нечего пошел Арикий дальше, куда дятел указывает. Вылетела перед ним стая черных дятлов и давай того заклевывать, да крыльями бить:
– Кто такой? Зачем явился? Зачем явился во владения лешего, хозяина нашего? Не уж что погибель здесь свою ищешь?
Рассказал Арикий о беде своей.
– Зря пришел, нет у нас больше петухов черных. Всех изловили, да изрезали на супы. Ничем тебе хозяин наш помочь не сможет.
– Все-равно проводите до него. Может что-то он мне подскажет, мудрость какую придумает!
Сжалились дятлы над Арикием и проводили его до дома лешего. Тот выслушал Арикия и сказал:
– Знаю твою матушку. Лисицей здесь у меня бегала, с моим зверьем все играла. Так ты ее старший сын, рожденный от человека? Что ж, помогу тебе чем смогу. Недавно залетел к нам черный дятел, не нашей стаи. Таких мы ловим, да в клетки сажаем. Дятел не хуже петуха, да и нужно тебе от него всего лишь гребень для супа. Оберну я дятла того петухом, а слуги мои срежут для тебя гребень его. И матушка твоя поправиться.
Призвал леший своих слуг черных дятлов, те ему в мешочке черный гребень то с самозванца и принесли. Вернулся Арикий домой, Алушенька из гребня суп сварила и накормила им матушку. Младшего брата, Аракий долгое время искал по лесам и болотам, да так и не нашел. Лишь на заре, иногда был слышен из густоты черного леса кукареканье. То, говорили люди кричал черный петух со срубленным гребнем.
Семь чертей в бочке меда.
Жил на свете один очень жадный мельник. Зимой снега от него не допросишься, никому не помогал. Ни женат не был, ни детей не имел. И жила с ним по соседству старушка, добрая и одинокая женщина. У старушки ничего не было, кроме одного улья. Пчелы ее трудились день напролет, делали мёд, а она его на рынке продавала, тем и жила. И вот, как-то пчелы решили порадовать старушку, и на именины испечь ей медовых пряников. А муки в доме нет, и денег у пчел тоже нет. Посидели они, подумали, и решили сходить к мельнику, чтобы попросить в долг муки. Мельник согласился дать, но с условием, что пчелы, вернут долг в два раза больше, но медом.
Согласились пчелы. Когда настал день возвращать долг, пчелы принесли банку мёда мельнику. Тот давай ругаться, что мало. Ведь муки то он дал много, к чему ему одна банка? Пчелы принесли банку побольше, но мельнику все было мало. Потребовал он от пчел прикатить ему целую бочку. И стал угрожать, что если не отдадут долг, разрушит он их улий, и побьет старушку тяжелыми палками. Разозлились пчелы, и решили проучить мельника. Набрали они целую бочку мёда и пошли к озеру, где жили черти.
Вышли к ним на берег семь чертей, еще дети. И сказали пчелы, что хотят они угостить их медом. Но вот беда, тяжело бочку до озера дотащить. Пошли все семеро чертят за пчелам во двор. Увидели бочку меда и со всего размаху, все семеро в нее залезли. И пока ели мёд, пчелы сверху крышку и запечатали! Прикатили пчелы бочку мельнику, открыл он ее, а там семь чертей, злые в меде! И давай они по всему его двору, да дому метаться и все крушить! И в наказание, взяли мужика, и посадили его в эту бочку, заколотили и утащили на дно к себе. Чтобы позже мясом человеческим, засахаренным в меде полакомиться.
Стрела и черный дятел.
У одного богатого барина было двое сыновей. Праздновали они именины старшего сына на лесной поляне, охотой и стрельбой из лука забавлялись. Старший сын выпустил стрелу и улетела та высоко в небо и упала за лесом. Младший сын выпустил стрелу и улетела та в чащу, в глубь зеленых деревьев. Побежал младший сын за стрелой, а на входе в лес встретилась тому голубая сойка, да и говорит:
– Не ходи молодец в лес. Та твою стрелу черный дятел утащил. Пойдешь, погубит он душу твою невинную. Пропадёшь! Утащит тебя в лес демон злой!
Испугался младший и вернулся обратно поляну без стрелы. Рассказал он обо всем отцу, а старший брат давай над ним потешаться:
– Экий ты трус! Испугался в лес идти за стрелой, вот и придумал какого-то дятла!
Поссорились братья, да так до самого вечера и не говорили с друг другом. Когда все легли спать, старший брат сам направился в лес в поисках стрелы. Вышел на опушку и видит, что воткнута стрела в старый высохший пень, а на ней сидит черный дятел. Сидит и смотрит на старшего пустыми белыми глазами. Не испугался старший и подойдя к пню начал пугать птицу:
– Пошла вон! Пойди прочь!
Клюнул дятел старшего в лоб, тот замертво и упал. Вылетели из деревьев черные вороны и понесли старшего брата в глубь леса. Увидела это сойка и бегом в дом барина к младшему брату. Рассказала сойка про беду, что случилась, взял младший брат лук да меч, и отправился в лес, за братом. Птичка с ним увязалась.
– Спрячь меня за пазуху рубахи, коль беда какая будет, выручу.
Направились они в глубь леса. Видят на пригорке терем стоит, вокруг забор разбитый, а за забором кости человеческие валяются обглоданные. Подобрался младший брат к окну избы, и видит, сидит за широким дубовым столом огромный черный медведь. Один глаз у него белый, ухо разорвано, а на стене за ним в ряд висят серпы. За столом с ним сидит медведица и медвежонок, и поедают приготовленные кушанья. Это и кабаны и бычки, и поросята молочные. Слуги их, черные дятлы кушанья подают, напитки наливают. Обглодали медведи кости и кидают их в кучу. Взял черный медведь первый серп с черной ручкой, и ударил им по куче костей, те собрались обратно в животных. Взяла медведица второй серп с белой ручкой и ударила им по скелетам, те обратно мясом и шерстью покрылись. Взял медвежонок третий серп с зеленой ручкой и ударил им по животным, те и ожили. Выгнали слуги животных обратно в хлева, да в загоны. Услышал младший брат, как дятлы между собой говорят:
– Сегодня поймал в свои сети человека. Давно мяса человеческого не ел хозяин, поди и нам что-то перепадет. Слуги на кухне уже порубили, да в котелок кинули вариться. Густая похлебка вышла, хороша!
Горестно стало младшему брату, когда услышал он о смерти брата. Сойка же вылезла из рубахи и говорит:
– Не кручинься, молодец. Помогу тебе, чем смогу. Дам тебе цветок волшебный, кинь его в похлебку, что на костре вариться. То сонный цветок, усыпит он зверей.
Пробрался младший брат на кухню и кинул цветок в похлебку. Сам горюет, понимает, что кости брата в ней варятся. Схоронился он подпол, как сойка приказала и стал ждать. Звери пируют, похлебку и мясо едят. Кости обгладывают. Подействовал сонный цветок, после такого ужина все заснули крепким сном, включая и слуг, что тоже мясо из похлебки ели. Выбрался младший брат из погреба, а Сойка то ему и говорит:
– Собери кости своего брата в мешочек и уноси, пока можешь.
Рассказал младший брат сойке про то, что видел, как медведи оживляли зверей из костей с помощью трех серпов.
– Неужели нельзя так же сделать?
– Нельзя, – покачала головой сойка, – магия та лишь этим медведям подвластна!
Разозлился младший брат и в гневе срубил всем трем медведям головы. Сложил он кости брата в один мешок, а голову черного медведя в другой. Встрепенулись слуги, открыли глаза, глядят, а хозяева их мертвы и стоит перед ними молодец с серпом в руке. Взъерошились дятлы и накинулись на младшего брата. Клюют того, крыльями бьют, когтями лицо дерут. Схватил младший брат мешок с костями, да кинулся из избы. Вернулся он в отчий дом под утро. Рассказал все младший сын отцу, поплакали они вместе, погоревали по старшему. Прилетели к ним сойки, и кинули к ногам два мешка, в одном серпы, в другом медвежьи шкуры.
– Поели дятлы хозяев своих, отравились мясом их! И нам перед смертью поведали, как брата твоего к жизни вернуть! Но вот горе, чтобы магия серпов сработала, нужно тебе в шкуру медведя одеться. Как накинешь на себя шкуру эту, так сразу и обернешься! До конца жизни тебе эту шкуру носить надо будет!
Согласился младший брат. Надел шкуру и тут же обернулся золотым медведем. Взял он первый серп и ударил по мешку с костями. Кости собрались вместе. Взял второй серп и ударил им по скелету и тот покрылся мясом и кожей. Взял третий серп и ударил им по телу брата. Тот глубоко вздохнул и ожил. Покидал младший брат серпы в мешок со шкурами и отправился в лес. Сколько не кликали его отец с братом. Ни разу он не обернулся на зов их. А в том лесу с тех пор говорят, появился новый хозяин леса. Золотой медведь, что ходит с серпами за поясом, да чудеса разные вытворяет. Птицы и зверье его окружает. По вечерам он всех в избе собирает, да пиры устраивает, а на стене его висят все те же серпы, да шкуры убитых медведей.
Красные косы, красные ягоды.
В одной деревне жили были мельник и мельничиха. Дом полная чаша, скот полный двор, погребы запасами забитые. И была у них одна единственная дочь, Сигилюшка. Умница и красавица. Родители на нее нарадоваться не могли и дочь свою обожали безмерно. Вот стукнуло Сигилюшке шестнадцать и собралась она с подружками на праздник. Одела новые сапожки, сарафан новый, шелком вышитый, а на волосы новый красный обод. Наказали ей родители от подружек не отходить, нигде не задерживаться и как погаснут последние огни и взойдут звезды на небе, быть дома.
Пришла Сигилюшка с подругами к озеру и слышит, поет кто-то на другом берегу. Поют красиво, протяжно. Но не видно кто, берег тот туманом затянут.
– У кого такой голос дивный? Что за песни такие чудесные?
Рассказали подружки Сигилюшке, что стоит на том берегу терем. Терем непростой, красивый, резной. Живет в том тереме мастер столярных дел, а ныне колдун. Люди говорят, завел он дружбу с бесами. По их душу теперь мастерит, а к людям не выходит. И стали в последнее время на берегу его раздаваться пение молодых девиц. А каждое полнолуние, в самую ночь, уходит туман, зажигается большой огонь на берегу. Выходит сам мастер и начинает играть на дудле веселую мелодию, а из озера выходят утопленницы. Непростые, у всех в косах вплетены ленты ярко красного цвета, в руках ветки с красной ягодой. И начинают вокруг костра плясать, кричать, петь, аж до самого утра! Одни говорят, что колдун этот так чары напускает на всех, кто рядом попадется! Забирает он женские сердца и души, а потому никто в эти ночи своих жен, сестер и дочерей не выпускает! Чтобы колдун злой сердце бедное девичье не украл! Этих девушек многие видят после заката. В лесах, в поле, иногда даже возле забора домов стоят и смотрят в окна. В народе так их и прозвали “красные косы” “красные ягоды”.
Любопытно стадо Сигилюшке, что за красные косы такие, да и на мастера посмотреть охото. Дождалась она полной луны, да и вышла тихонечко из окошка, чтобы родители не проснулись. Идет к берегу, в полной темноте. Самой страшно, а любопытно посмотреть. Вышла из лесу, а на том берегу и правда туман пропал. Виден терем, красивый такой, резной. Не терем, а пряник. Видит, вышел из терема мужик. Пригляделась и так на месте и замерла. До чего же красив он был и пригож. До чего дивный и статный. Оттаяло сердце девичье, наполнилось любовью дивною. Но опомнилась. Ведь возлюбленный ее колдун. С нечистой дружбу водит!
Зажегся на том берегу костер, стали выходить из озера девицы в белых саванах. Косы заплетены красными лентами, в руках ветки с красной ягодой. Вокруг мастера танцуют, глазки строят, руками его гладят, да ласковыми словами кидаются. Одолела Сигилюшку тоска да печаль. И закралась ей в сердце ревность дикая.
– Я не я буду, если сердце его не будет моим!
И решила Сигилюшка одеться как утопленница, нашла дома саван белый, красную ленту в косу вплела и ягоды красные в лесу отыскала. На следующую ночь снова пришла на берег. Стоит и думает, как же на тот берег перебраться. Подлетел к ней черный дятел, да и говорит:
– Ты зачем сюда явилась, девица? Почему одета как утопленница? Ведь живая ты!
Рассказала Сигилюшка о беде своей девичьей. Попросила дятла о помощи.
– Ах ты глупая красавица! Ты напрасно пришла! Не любил никого и не любит тот колдун! А сердца девичьи для забавы лишь своей жжет! Ты не первая, кто приходит сюда! Все те девушки тоже были на твоем месте! Приходит такая как ты, глупая красавица, одного взгляда хватает, и влюбляется в колдуна! Плывет на тот берег и тонет! А к колдуну, уже утопленницей выходит, душу свою погубив! Уходи! Уходи домой, глупая! Перетерпи и любовь твоя перегорит к колдуну! Не губи себя!
Взмолилась Сигилюшка:
– Нет! Не могу! Сердце кровью болит и любовь моя сильна! Он тоже полюбит меня, я уверена!
Не послушала Сигилюшка дятла и пошла к берегу. Смотрит, никак туда не перейти. Лишь вплавь добираться. Вошла она в озеро, начала плыть, а ее раз и за ноги начали вниз тянуть. Смотрит, а это утопленницы с красными косами. Лица злые, не человечьи, кричат, на дно ее тянут.
– Ты кто такая?! Еще одна явилась! Итак много нас! Хочешь любимого нашего увести! Любовь и сердце его себе забрать! Не дадим! Утопим!
Успел дятел подлететь к Сигилюшке и шепнул ей на ухо:
– Я тебе помогу! Не протився! Рот закрой руками и не говори ни слова!
Послушалась Сигилюшка, закрыла рот руками и вместе с дятлом ушла под воду. Открыла глаза Сигилюшка и видит, стоит она дне озера, с распущенными волосами. А утопленницы ленту с нее сорвали и рвут на части. Стоит Сигюлюшка, ни живая не мертвая. Слово сказать боится. А утопленницы давай над ней потешаться:
– Это где это ты рубашку то такую нашла? А ленту? И ягоды красные сыскала? Смехота! Ни кожи, ни рожи, а туда же! Пришла на берег на нашего любимого посмотреть! А вот и не дадим! Наш он! Наш!
Утопленницы шипят руки свои когтистые к Сигилюшке тянут. Испугалась Сигилюшка, не хочет смерть свою здесь встретить. Тут вышел из под косы ее черный дятел, да давай утопленницам стрекотать:
– Не ответит она вам. Немая, а на тот берег хотела за ягодами красными, что в руках вы выносите каждый раз.
Удивились девушки:
– Это зачем же ей ягоды?
– Ленты ваши понравились красные. Такую же хочет, да только цвет все подобрать не может. И услышала она от брата вашего нечистого, что красите вы эти ленты соком от этих ягод. А нарядилась вами, чтобы тоже на пляски попасть, да про ягоды разузнать. И даром ей ваш колдун не нужен!
Поверили утопленницы и рассказали Сигилюшке, что ягоды те растут в темном лесу за теремом колдуна.
– Можем принести тебе сами! Но только ты на берег не выходи! Чтобы не увидел тебя колдун!
Покивала Сигилюшка и утопленницы вышли из озера в темный лес. Говорит дятел Сигилюшке:
– Я беду от тебя отвел! Но теперь, выйти к своему берегу ты не сможешь! Заколдовано озеро! Куда бы ты не шла, только к берегу колдуна и выйдешь! Пока нет утопленниц, беги на берег, да схоронись в тереме колдуна!
Спрятался дятел под волосы Сигилюшки и вместе вышли они на берег. Спряталась Сигилюшка в тереме. Видит спит колдун на печи. Застучало сердце ее. Забыла она все на свете, да кинулась к нему. Остановил ее дятел, да давай шептать:
– Очнись, глупая! Найди в тереме синюю ленту и заплети ее в косу! Ищи ленту! А красные ленты не трогай! Заколдованы они! Воли и разума лишают! Если хочешь вернуться домой и не погибнуть, глупая! Делай то, что говорю!
Пожалела Сигилюшка матушку с батюшкой. Губу закусила и стала искать синюю ленту. А за окном уже утопленницы вернулись с ягодами. Пришли в озеро, а Сигилюшки нет! Поняли, что спряталась она в тереме и давай по стеклам бить.
– Выходи, проклятая! Велено было из воды не выходить! Что за дрянь такая!
Нашла Сигилюшка синюю ленту и вплела ее в косу. Вылетел дятел к утопленицам и говорит:
– Не кричите, красавицы! Узнал я секрет колдуна! Кто хочет сердце его своим сделать? Кто хочет невестой его называться? Отдайте мне ягоды красные, что в лесу вы нашли, а я вам ленту особую дам! Цвета красного, как у вас, но то только с виду! Заговоренная она на любовь пылкую! Кто ее в косу заплетет, того колдун полюбит и невестой своей сделает!
Наперебой отдали девушки дятлу ветки с ягодами. Влетел дятел в терем, да и говорит Сигилюшке:
– Выдави сок из ягод и окрась им ленту. Я кину ее утопленицам, и когда одна сорвет с себя красную ленту, хватай ее и беги к озеру, а там на свой берег! Смотри не проворонь!
Сделала Сигилюшка все как надобно и отдала ленту дятлу. Тот вылетел из терема и давай на утопленницами кружить:
– Вот эта лента! Ловите ее девицы! Кто вплетает ее в косу свою, та и будет невестой колдуна!
Стали утопленницы драться за ленту, друг другу волосы дерут, лицо царапают. Слетела с одной девушки красная лента, Сигилюшка как увидела это, так из терема и выскочила. Схватила она ленту и кинулась с ней в озеро. Слышит, а тут колдун проснулся и давай кричать:
– Хватайте ее! Хватайте!
Взял дятел ягоды и соком их в утопленниц брызнул. Обезумели девушки и кинулись на колдуна. Царапают его, кусают, кричат и в воду тащат. Смотрит дятел, а Сигилюшка уже на другом берегу, рукой ему машет. Полетел дятел к ней, а утопленницы так колдуна в воду и затащили. Погоревала Сигилюшка над колдуном, да домой вернулась. Глядит, а уже заря встала, матушка с батюшкой всю ночь спали. И не заметили, что нет Сигилюшки. Больше в тех краях никто о колдуне и красных косах не слыхивал. Пропал колдун говорят. Утащила его все таки нечистая сила, ленту ту, сложила Сигилюшка в свой сундучок, как память и лишь иногда по ночам вспоминала о колдуне своем.