Заметки на Тропах. Самый душевный НЕпутеводитель о самой огромной в мире стране

Которую осень я встречаю там, где всё начинается.

Там, где поднимается солнце, где встречаются с берегами волны Тихого океана, где пахнет непередаваемой свежестью Охотское море.

Однажды оказавшись на Дальнем Востоке, влюбляешься в этот край всем сердцем. Тем радостнее видеть, как он поднимается и расцветает год от года. Здесь зарождается что-то новое, какая-то новая веха в истории, какой-то новый подъём и новое начало.

Так было уже не раз. Так было и века назад, когда первые экспедиции смельчаков отправлялись за неизведанный горизонт, куда-то к неведомым рубежам огромной страны. Они шли в путь, чтобы совершить невозможное. И совершали. Встречались с невиданными народами и их странными обычаями, с их верованиями и укладом. Со странной природой. Огнедышащими вулканами, по чьим склонам текут реки кислотного кипятка. Тайгой, где водятся тигры, растут лианы и виноград. И со всем могли сжиться. Кто знает, может именно благодаря духу первооткрывателей весь этот огромный край до сих пор дышит чем-то самобытным, тёплым и… очень свободным.

Дальний Восток разнообразен. Такая единая и одновременно разная земля, где есть зимние -60 на трассе «Колыма», бесконечное побережье Тихого океана на камчатском пляже, тёплое Японское море в бархатный сезон, вантовые мосты Владивостока, огромадные листья лопуха на Сахалине и заросли бамбучника на Курилах.

Дальневосточники – особые люди. Долгие годы жизни в непростых условиях научили: поодиночке не выживают. Здесь нереально, просто невозможно быть одиноким. Здесь никому не всё равно, даже если ты приехал ненадолго, всего-то на недельку. Всем есть до тебя дело. Здесь помогут и ни за что не бросят в беде. Оставайтесь такими и дальше, прекрасные люди прекрасного ДВ. Спасибо вам за всё.

Глава первая. Камчатка

У Камчатки есть одна очень интересная особенность: в неё долго не веришь до конца. Даже когда шасси самолёта касаются земли, а бодрый голос командира сообщает о посадке в городе Петропавловск-Камчатский.

Даже спустя пару-тройку дней кто-нибудь обронит: «Не верится, что мы здесь».

Но время идёт, и бескрайний Тихий с его необычайным запахом, заснеженные сопки, выжженные вулканическим пеплом леса и горячие источники под открытым небом помогают поверить: Камчатка реальна. А ещё о Камчатке правда сложно рассказывать.

Если вам скажут, что на Камчатке красиво – не верьте.

Если вам станут рассказывать, что здесь волны бесконечного Тихого набегают на берег из чёрного песка, что серебристые шапки вулканов подпирают небо с величественным спокойствием, что на тропинках там и тут поджидают следы медвежьих лап, что солнце падает в Авачинскую бухту россыпью золотых лучей, а пар идёт от горячих источников – не верьте.

Если будут утверждать, что на Камчатке самая вкусная в мире рыба, что только здесь можно узнать вкус настоящей – свежайшей и малосольной – икры, что здесь живут дружелюбные и открытые люди, всегда готовые помочь и поддержать – не верьте.

Слова о Камчатке – это как полотно великого художника, напечатанное смазанными чёрно-белыми красками в самой дешёвой газете. О Камчатке не нужно говорить. Её не нужно разглядывать на фотографиях и пытаться осмыслить чужими фразами.

На Камчатке нужно быть. Сюда нужно прилетать, почти выпадая из иллюминатора на посадке. И каждые десять секунд щипать себя за руку, чтобы убедиться, что эта невозможная, невероятная картина внизу – не сон. Камчатку нужно вдыхать. Пить её чистейшую воду, растворяться в розовых от рассветных лучей шапках огромных вулканов. Камчатку нужно пробовать на вкус, устроив себе рыбную моно-диету и ни разу не пожалев об этом. Нужно прикоснуться к её истории в музеях и в наполненных смыслом изделиях местных мастеров. Обнимать камчадалов, что стали близки и дороги. Погружаться всей кожей в горячую термальую воду и видеть звёзды.

Нужно опускать пальцы в чёрный вулканический песок. Нужно зайти в воды Тихого. Ледяного настолько, что ты просто перестаёшь существовать, словно у тебя и вовсе нет тела. И только после, на берегу, собираешься обратно. Но уже как-то иначе.

Камчатку нужно прожить. Не слушайте слов о Камчатке. Приезжайте и пройдите этот путь своими ногами.

Глава вторая. Владивосток

Владивосток – это море.

Бесконечное море буквально вокруг. И вся жизнь тоже вращается вокруг моря…

Город, сплошь состоящий из лестниц, горок, подъёмов и спусков.

Город, где «криворукая тачка» – это машина с левым рулём. Маяки, уникальные мосты, Мариинский театр… Да, легендарная Мариинка есть не только в Питере. Здесь, во Владивостоке, находится так называемая Приморская сцена. Более того, вам стоит быть внимательными, покупая билеты на сайте театра. Сайт единый. Отличаются только вкладки: основная сцена и Приморская. Можно собраться на балет и вдруг понять, что он во Владивостоке. С учётом разницы во времени – был. А ты стоишь несолоно хлебавши у входа в питерскую Мариинку.

Во Владивостоке много молодых, интересных, креативных людей. И видно это сразу. Возможно, благодаря Дальневосточному федеральному университету, кампус и корпуса которого на острове Русский выглядят ну очень впечатляюще.

Владивостоку чуть более полутора столетий, что совсем немного. И отчего-то кажется: самое интересное у него ещё впереди.

Город моря. Японское море – безусловно лучшее из всех, что я видела. Особенно когда речь идёт о купании и том самом морском отдыхе. Да простят меня Чёрное и все остальные курортные моря.

Давайте не будем забывать, что Владивосток находится на тех же широтах, что и Сочи. А сезон на Дальнем Востоке несколько смещён по сравнению с более западными частями страны. Осень и зима здесь наступают позже. Поэтому дальневосточный сентябрь – он как август. Тёплый, мягкий, ароматный, последний и самый вкусный поцелуй лета.

Абсолютно прозрачная вода. Крабики бегают по камушкам, то тут то там лежат морские звёзды и створки гребешков. Водоросли всех цветов. Зелёные яркие и бурые, красные, фиолетовые и даже белые. Японское море ласковое и чистое. И да, это не Анапа. Стоя загорать не придётся.

А ещё одна чудесная локация – Приморский сафари-парк. Именно там когда-то дружили тигр Амур и козёл Тимур. Помните эту историю? Парк прекрасен, и очень отличен от зоопарка. Здесь звери не просто живут в среде, максимально приближенной к естественной. Большинство обитателей парка травмированы, и выжить в дикой природе просто неспособны. А ещё здесь занимаются восстановлением численности исчезающих видов. В моё сердечко навсегда попал прекрасный дальневосточный леопард с шикарным длинным-предлинным хвостом и грустной табличкой «вид на грани исчезновения».

Полтора счастья.

Я так написала в ответ, когда меня спросили, сколько будет длиться наша морская прогулка на закате. Хотела написать «полтора часа», а вышло «полтора счастья». Опечатка. Хорошая опечатка. Правдивая.

Ведь на самом деле мы ради этого и отправляемся в дорогу, верно? Чтобы испытать свои полтора счастья. Полтора – это больше чем целое. Это вот такое большое целое счастье – и ещё сверх. Вот это «сверх» нам и дарит дорога. Новый опыт. Новый угол зрения на мир и на себя в нём.

Чтобы приблизиться к пониманию России, нужно, необходимо побывать и во Владивостоке тоже. Я на понимание не претендую, мне до него много лет, а возможно и не одна жизнь…

Живущий морем, замешанный на крутых склонах сопок и долгой истории таких разных отношений с Азией. Здесь множество китайских товаров в каждом магазине, да и самих туристов из Поднебесной на улицах – немало. И всё же в нашей стране немного городов, что ощущались бы настолько в самой своей сердцевине, сути, в самой глубине – русскими.

Неслучайно остров, где проходят самые ключевые события, куда ведёт потрясающей красоты длиннющий вантовый мост, так и называется – Русский.

И фигура генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Николаевича Муравьёва-Амурского смотрит с высоты на бухту Золотой Рог. Владивосток – «владей востоком». И генерал владел. Он договорился с Китаем об утверждении границы по Амуру, укреплял рубежи на Камчатке, проехал весь Дальний Восток и управлял огромной территорией – от Иркутска до Тихого океана. Последние годы жизни генерал провёл во Франции, на родине супруги. Но спустя много лет его прах был перезахоронен здесь – рядом с собственным памятником, смотрящим с высоты на бухту Золотой Рог. Владеть востоком – это судьба.

Недалеко прекрасный музей имени Владимира Клавдиевича Арсеньева – военного по профессии и путешественника по призванию. За свою жизнь он прошёл бесчётное количество километров по дикой тайге Приморья, изучал культуру и быт коренных народов, написал несколько книг. Множество раз оказывался на самом краю гибели, но возвращался снова и снова. Потому что так много планов на будущие экспедиции. Потому что разве можно умереть, когда на карте ещё так много белых пятен? Арсеньев родился в столичном Петербурге, но заболел востоком. И тоже похоронен здесь, во Владивостоке, для которого сделал так много. Болеть востоком – это судьба.

Так бывает. Будто эта земля цепляет тебя за крючок – где-то в самых глубоких слоях души. И не достать, и не вытащить. Стоит уехать – натягивается нить, и болит и ноет душа. И возвращаешься, потому что не вернуться невозможно. Судьба. Таков Дальний Восток, такова Сибирь, такова Россия. Может быть, в этом она и есть – наша загадочная русская тоска?

Сентябрь 2024

Глава третья. Колыма. Родина нашей надежды

Колыма не пахнет безысходностью. Как бы ни пытались говорить об этом стереотипы.

Колыма пахнет надеждой. Надеждой иррациональной, необъяснимой, совершенно безрассудной и оттого даже пугающей. Суровый край. Пережить Колыму было дано только сильным духом, и так было задолго до времён ГУЛАГа. Дашь слабину, дрогнешь хоть на минуту – пропадёшь. Колыма давно и прочно ассоциируется с лагерями, репрессиями, тюрьмой. И кто-то считает Сталина великим и безусловно прекрасным. Кто-то – чудовищным преступником. Я не могу примкнуть ни к одному из этих лагерей. Истина где-то посредине. Как был бы прост мир, состоящий из ангелов и демонов. Но в реальности в каждом из нас уживается и хорошее, и плохое. Возможно, Колыма знает об этом лучше всех. Она по-прежнему хранит истории, где-то кто-то был осужден, а потом стал невероятно богат благодаря золоту и нужным связям. А кто-то в момент терял всё. Потому Колыма умеет принимать и отпускать Верь в себя и в своё дело. Будь спокоен. Остальное в руках судьбы.

В июле 2023 года я отправилась сюда в составе группы туристов. Не как организатор. Это было то, что случается со мной непростительно редко – самый настоящий отпуск. Да, в отпуск на Колыму. Не забавы ради. На разведку.

Лететь из Магадана (как и в принципе с Дальнего Востока) в Новосибирск на примерно 40—60 минут дольше, чем наоборот – из Новосибирска в Магадан.

В давние времена человек, отправившийся в далёкий путь, считался «зависшим» между мирами. Не принадлежащим ни миру живых, ни миру мёртвых. Дорога тогда таила множество опасностей, а связи не было никакой. Кто знает, жив путешественник или давно стал частью суши или океана? Корабль уходит из порта, и может быть вернётся только спустя годы. А может никогда.

Есть нечто схожее с самолётом. Конечно, сейчас всё совсем не так. Безопасно, современно. Со всеми чудесами техники и навигации. Но ты, обычный житель Земли, сидишь в самолёте на большой высоте. А там, где-то внизу, вращается твоя планета. Без тебя. И ты словно зависаешь между мирами.

Хороший момент для рефлексии. Какая она там, внизу, эта жизнь? Без тебя? И что там, на этой маленькой планете, после тебя осталось? Хороший момент для честности и выводов.

И вот Магадан. Вместе с девушками из нашей группы сели в синюю «Сузуки». На обратной стороне подголовника табличка: «Вас обслуживает глухой водитель».

Едем на «Маску скорби». Памятник жертвам политических репрессий. Это большая скульптура, стоящая на высоком месте, откуда открывается панорамный вид. Маска, состоящая из множества лиц, смотрит на город.

Уже внизу, пока ждали остальных, наш водитель подошёл ко мне и написал в телефоне: «Сталин виноват. Тюрьма».

Личности, оставившие большой след в истории, всегда виноваты во многом. Добиваться цели, не считаясь с ценой. Этот суровый край сломал многие жизни, сам того не желая. Сколько людей принесли себя в жертву этой земле против собственной воли? Всех имён мы не узнаем наверное никогда.

Мы часто ворчим, что нам не хватает Сталина, когда сокрушаемся беспорядком или чьей-то безнаказанностью. Нам отчего-то кажется, что этот абстрактный честный и безукоризненно справедливый Сталин обязательно встанет на нашу сторону и покарает наших обидчиков. А если нет?

Магадан – интересный город. Здесь все общаются со всеми так, словно знают друг друга последние два десятка лет, живут за стеной и через день ходят за солью. Приезжих узнают даже не с первого взгляда – не глядя. Будто уже по звуку шагов.

Частенько летающие знают, что сотрудники аэропортов обычно строги и безукоризненно вежливы. А теперь представьте. Магадан. Посадка пассажиров самолёта в автобус до аэропорта. Заходит суровая дама (архетип «вахтёрша», с такой не забалуешь – себе дороже) и кричит на всю округу: «А НУ-КА РАЗОШЛИСЬ!!! Коляску надо поставить».

А немного позже я сидела в торговом центре на диванчике и пила кофе. И ко мне присели две бабули. Кстати, никаких «можно к вам подсесть?». У тебя тут стол и два дивана, а сидишь одна, так что какие могут быть разговоры. Одна из бабуль – очень деятельная, активная. Ей нужен был диванчик, чтобы посадить на его угол свою подружку – прихрамывающую и с тростью (предполагаю недавнее протезирование тазобедренного сустава, сесть на низкий стул она пока не может).

Так вот. Знаете, как меня назвала деятельная бабуля? МАЛИПУСЕЧКА.

Признаться, об этой стороне своей личности я стала уже забывать. Предприниматель, руководитель, серьёзный специалист и даже общественный деятель – я давно живу в других определениях.

Однако каким бы ты ни был серьёзным, важным, умным и многозначительным – в сравнении с мощью, суровостью и вечностью Колымы ты всегда будешь оставаться малипусечкой.

Главая четвёртая. Сахалин и Итуруп

Первое, что встречает тебя на Дальнем Востоке – это непобедимое желание спать.

День на Сахалине начинается на пять часов раньше, если сравнивать с Омском. Для наших путешественников из московского часового пояса разница все восемь. Пожалуй только побывав на Дальнем Востоке начинаешь понимать, насколько на самом деле огромна Россия.

Южно-Сахалинск встречает свежим морским воздухом, который хочется поглощать огромной ложкой. Большой, красивый и бурно развивающийся город.

Помимо больших торговых центров, улиц с хорошим асфальтом и нового с иголочки большого аэропорта здесь есть очень милые жилые комплексы уютных малоэтажных домов. А ещё канатная дорога, которая начинается прямо в центре города и поднимается высоко в горы. Зимой канатку используют для горнолыжных трасс, говорят, они здесь очень хороши. А летом – для живописных прогулок и вида на город с высоты птичьего полёта.

Я сижу на лавочке с потрясающим видом на гору. Пушистые облака на ней наводят на мысли о мягких перинах. Долго сидеть нельзя – начинаешь засыпать.

Сахалин другой. В первый день другой почти непередаваемо. Странные растения, непривычный воздух. Даже Победу здесь празднуют немного иначе – 3 сентября. Именно в этот день капитулировала Япония, и это событие поставило точку в самой кровопролитной войне в истории. А Сахалин окончательно стал русским. Именно таким он и остаётся по сей день.

Год за годом мои поездки на Дальний Восток все яснее показывают, что новый, возрождающий виток в истории России начинается здесь. Там, где восходит солнце. В местах, по которым пожалуй тяжелее всего ударили годы безвременья. Дальний Восток год за годом поднимается во всю свою мощь. Я это вижу. Теперь и на Сахалине тоже.

Краеведческий музей Южно-Сахалинска – один из самых богатых на моей памяти. Может оттого, что история острова необыкновенно богата перипетиями и драматическими поворотами.

В самом начале девятнадцатого века здесь ходил знаменитый мореплаватель Иван Фёдорович Крузенштерн, человек и пароход. Обойти остров вокруг у него не вышло, поэтому было непонятно, а остров ли вообще Сахалин. Но полвека спустя русские изобрели Невельского, и вопрос был решён. Надо было осваивать новую землю, а как? Ответ как всегда на поверхности. И очень скоро на Сахалине появилась каторга, существовавшая до той самой русско-японской.

После тяжёлого поражения в войне 1904—1905 годов южную половину острова пришлось отдать японцам. «Они думали, что уже навсегда. Размечтались, ага» – цитата нашего экскурсовода. Прекрасная женщина.

После Второй мировой, в которой Япония (как мы конечно же помним) потерпела поражение, Сахалин вместе с Курилами вновь вернулся в Россию. Впрочем, японцы до сих пор называют это «фактическим владением», всё ещё на что-то надеясь. Размечтались, ага.

Мечтать есть о чём – Сахалин богат и прекрасен. Здесь есть не только нефть, но и миллион всевозможных бабочек, целые заросли невиданных растений, особенные редкие птицы, невероятно милые белочки с белыми пузиками, медведи и даже тигры. Правда последние в количестве одного, живущего в зоопарке. Но главное богатство Сахалина – это его люди. Совершенно точно. Ты сначала едешь, потом летишь очень долго, прилетаешь – а там свои. И ты дома. Такова Россия.

На Сахалине много интересных мест далеко за пределами города, и одно из самых известных – маяк на мысе Анива – в год начала Второй мировой (1939-й) построили японцы.

Говорят, у них был какой-то особый способ изготовления бетона. Благодаря его особой крепости маяк стоит на скале до сих пор. Заброшенный, но непобеждённый. Огромные металлические ставни высоко над землёй прекрасно демонстрируют суровый нрав Охотского моря. Штормы здесь бывают страшные.

Когда-то на маяке жили и работали люди. А потом установили генератор, от которого маяк мог работать автономно, и гигант опустел. Сегодня у нас есть прекрасная спутниковая навигация, и маяки уже не нужны кораблям как прежде. Зато мощное и необычное сооружение притягивает множество туристов.

Путь к Аниве неблизкий – около двух часов по водам залива. Транспорт без изысков: надувная лодка с мотором. В пути встречаем лежбище прекрасных милых нерп. Подойти можно очень близко. Только некоторые паникуют и быстро сползают в воду. Остальные лежат и смотрят. Интересно.

Повсюду торчат из воды плавники. Быстро скользят по поверхности воды, то исчезая, то проявляясь снова. Это очень симпатичные акулы. Их называют сельдевыми из-за большой любви именно к этой рыбке. Мы акуле неинтересны – такая добыча была бы непосильно велика.

Чуть дальше, уже в открытом море, встречаем дельфинов. Сначала нескольких, потом ещё и ещё. И вот уже буквально всё пространство рядом с лодкой занято выпрыгивающими из воды дельфинами. Столько этих чудесных созданий в одном месте я не видела никогда.

На купание в Охотском море решаются не все. В этом году я купалась в море дважды. И оба раза – в Охотском. Первый раз в Магадане. Второй – здесь, на Сахалине. Охотское море пахнет свежестью. Я зажмуриваюсь и захожу в воду по шею. Обновляет.

Сахалин такой. Здесь всё ново и многое иначе.

Ну а что с Курильскими островами? Мы выбрали Итуруп. Долгими зимними вечерами мы с Асей, моей подругой и помощницей, строили оптимальный маршрут так, чтобы захватить и Сахалин и Курилы. Чтобы всего было достаточно. И всё было классно, ибо по-другому мы на «Тропах» не умеем. Задачка, прямо сказать, не из лёгких.

Во-первых и в-главных, между островами нет сообщения. Ну хорошо, не было на тот момент. Это значит, что попасть к примеру с Кунашира на Итуруп не получится. Для этого с Кунашира нужно будет вернуться в Южно-Сахалинск, а потом уже вылетать на Итуруп. Так себе. Логистика – вообще самая серьёзная проблема в путешествиях по нашей прекрасной стране.

Опять же смотреть что-то галопом и как попало тоже не лучшее решение. Стало понятно, что из всех Курильских островов нам нужно выбрать один. Выбор пал на Итуруп. Здесь есть всё: Охотское море и Тихий океан, вулканы, невиданные растения, горячие источники и загадочные пещеры.

Попасть на остров можно по воде и по воздуху. По воде сложнее и дольше: только три раза в неделю. В шторм корабль не выйдет из порта, а в случае с бурным Охотским такой вариант более чем возможен. Второй вариант – по воздуху – наш. Авиакомпания «Аврора» выполняет рейсы ежедневно. Задержки и отмены довольно редки. Наш самолёт – лёгкий и элегантный «Бомбардье». Взлетает легко и играючи, мягко и комфортно садится. Болтанки практически нет. Время в полёте – всего час десять, чётко по расписанию.

Аэропорт города Курильск «Ясный» тоже относительно новый, 2014 года постройки. Непривычно маленький, но очень атмосферный. Ожидать багажа нужно на улице, перед закрытыми воротами. С обратной стороны забора подъезжает «Газель» с низкими бортами и вываливает весь наш багаж в ангар. Ворота открываются – заходите и выбирайте.

Сегодняшний день закончится размещением в уютных квартирах, поиском которых нам тоже пришлось озадачиться: в маленьком Курильске в принципе немного жилья для туристов. А вот самих туристов уже много. Я кажется уже говорила, что интерес к Дальнему Востоку растёт год от года?

Солнце уже село, и мы едем в наш новый временный дом по уютным освещённым улицам с отменным асфальтом. Впереди три очень насыщенных дня.

«А там у вас ребёнок, да?».

Молодой парень, пограничник, смотрит на меня через окно авто. Да, «ребёнок» – это я.

Курильские острова – приграничная территория. Потому режим тоже особенный. Каждому туристу перед поездкой придётся озадачиться пропуском, иначе штраф и прочие неприятности. Мы озадачились пропуском сильно заранее, ещё в начале лета. Благо группа была набрана полностью. Пропуск несложно оформить на «Госуслугах», но долго ждать по обычной бумажной почте. В этом деле всё по-старинке.

Я не помню места со столь же бурной растительностью, с таким буйством красок и цветов. Прекрасные водопады стекают по мшистым скалам, водоросли в Охотском море выглядят словно длинные волосы морской царевны.

Воздух на Итурупе чистый и необыкновенно ароматный. С одной стороны берега омывает Охотское море, с другой – Тихий океан. И сегодня ты между всем этим.

А в завершение дня мы упадём в термальные воды. Как-то совершенно полностью и без остатка.

Через три дня ребёнку исполнится тридцать два годика.

Сентябрь 2023 года.

Кому-то не досталось и одного моря. Я всегда говорю, что это единственное, что мешает любимому Омску быть абсолютно лучшим городом на планете. А кому-то достались сразу и Охотское море, и Тихий океан. Это про Итуруп в частности и про Курильские острова в целом.

Я никогда не забуду впечатление, которое произвёл на меня Тихий в нашу первую встречу. Огромный, безграничный, гудящий. Океан не похож на море. Это сложно объяснить словами.

В этот день у меня было главное: возможность довольно долго бродить по колено в холодной воде, по плотному как асфальт чёрному песку. Ветер Тихого в волосах. Погружение в тишину означает расцвет глубокой внутренней работы. Прорастают семена. Многое меняется, и плоды будут. Но позже, позже.

А ещё был посёлок Горный, который выглядит как будто и заброшенным, но на самом деле это совсем не так. Реальность иногда совсем не такова, как кажется.

И термальные ванны под открытым небом, где хочется просто закрыть глаза и раствориться в пространстве. Но администратор просит не терять бдительность и смотреть по сторонам: не идёт ли медведица с медвежонком? Она ходила здесь вчера.

Чуть позже на дороге мы действительно встретим медвежью маму с ребёнком. А позже ещё одну. Я никогда не видела медведя в природе так близко. Перейдя дорогу, медведица отломила толстенный стебель чего-то сочного и начала смачно им хрустеть. И её совершенно не смущали стоящие рядом машины.

Есть на Итурупе и нечто совершенно необычное, если не сказать волшебное – Вулкан Баранского. «Высокая термальная и фуморальная активность» – так пишут в научных статьях и справочниках. А ещё пишут такое. Фумарола (или фумерола) – это отверстие на поверхности Земли или другой скалистой планеты, из которого выбрасываются горячие вулканические газы и пары без каких-либо сопутствующих жидкостей или твердых веществ.

Пара и газов здесь выбрасывается правда много. Аромат на склонах стоит непередаваемый. Попробуйте представить себе, что вы оказались на складе большой птицефабрики, где одновременно протухли абсолютно все яйца. Вот примерно так. А ещё можно увидеть места выхода на поверхность чистейшей серы.

Грязевые котлы – это кипящая в углублениях грязь. Явление невероятно интересное. Когда ходишь между котлами, хочется снять с себя куртку даже при прохладной погоде. Пара и жара здесь больше, чем на кухне любого ресторана.

Экскурсию для нас ведёт представитель местного малого народа – нивхи. Молодой человек очень интересной внешности и энциклопедических знаний. В качестве напарника – кот Гоша, почти чистокровный курильский бобтейл с безграничным обаянием.

На вулкане Баранского есть даже река кипятка. Буквально. На ней выстроены термы, которые так и называются – «Кипящая река». Вода горько-солёная, щиплющая все царапинки. Но кожа после неё как у младенца. После Камчатки вулканы казались мне огромными огнедышащими исполинами в снежных шапках. Но оказывается, бывают и другие. Кипящие, активные, экзотичные и очень приятные. Особенно когда лежишь в термальных ваннах и подставляешь лицо мелкому холодному дождю.

Так случилось, что я родилась в почти середине сентября. Наилучшее время для путешествий. На Дальний Восток – особенно. Мне уже случалось отмечать день рождения на Камчатке, во Владивостоке и на Сахалине.

Последний день у нас всегда – день закрытия гештальтов. Или, как я его называю, день «а ну-ка разбежались». К концу маршрута накапливается усталость. Иногда физическая. Но чаще – психологическая от постоянного нахождения в коллективе. Бывает и так, что хочется доделать недоделанное. Сходить в музей, на который не хватило времени. Закупиться подарками в сувенирках или на рынке. Просто погулять по городу в одиночестве. А кто-то хочет полежать в тишине.

В нашей поездке на Сахалин и Итуруп мой день рождения был ещё и резервным днём. Страховкой на случай, если бы погода помешала нам улететь с Курильских островов вовремя.

Поэтому с утра все разбежались. Я в компании пары девушек отправилась сначала за духовной пищей: в музей. А потом за грубой – на рынок. Праздничный (и он же прощальный) стол сам себя не накроет.

Маленький музей, посвящённый книге Чехова «Остров Сахалин» – точно один из лучших, что я видела. Путешествие писателя на Сахалин состоялось в 1890 году. Тогда Сахалин – каторга. «Каторжный ад», как напишет позже сам Чехов. Антон Павлович оставил множество исторических зарисовок с того времени, зафиксировал факты, имена, цифры. Фактически провёл первую в истории острова перепись населения. И – в конце концов – создал книгу о Сахалине того времени.

В музее много интерактива. Жилище каторжан. Кандалы. Тёмная штольня с жутковатыми звуками внутри. Письма, записки, документы о путешествии Чехова. Несмотря на маленькую площадь, оставаться там можно часами.

Что же до рынков? Рынки богаты красивой и потрясающе пахнущей рыбой. И настолько же богатым нужно быть, чтобы рыбу эту себе позволить. Однако не теряю надежды, что постепенно что-то изменится к лучшему.

Завершающий вечер – вечер впечатлений. Долго смеёмся, вспоминаем лучшие моменты нашего путешествия. И – строим планы на будущее. Завтра самолёты разнесут нас по разным частям огромной страны, но этот вечер – он наш.

Мне шесть. Я уже довольно хорошо умею читать и потому читаю всё подряд, что попадётся под руку. Сегодня попался томик стихотворений Пушкина. Посвящение декабристам – «Во глубине сибирских руд». Что это за Сибирь такая страшная, где это? На улице зима. Вечер, тихо падает снег. Мама забрала меня от бабушки, где был мой личный детсад, потому что ходить в обычный я отказалась наотрез. Мы идём домой. Мимо проезжает старенький фургон, такие развозили хлеб в нашем городке. На кузове надпись «Сибирь».

– Мама, а Сибирь – это где? Там очень страшно?

Так я узнала, что Сибирь – везде. Она здесь, повсюду.

На Сибирь нужно смотреть с самолёта.

Сегодняшнее утро выдалось на редкость ясным, и с высоты в 8—9 тысяч метров можно было увидеть бесконечность тайги с вкраплениями болот и небольших рек. Глухие, безлюдные и почти непроходимые места – везде, куда можешь дотянуться взглядом. Север Омской области.

Разворот к югу – и появляются ровные геометрические фигуры полей с аккуратными бороздами от комбайнов, как будто по ним прошёл гигантский гребень. Редкие дороги и такие же редкие крохотные островки деревень.

Сибирь ценна своим ощущением безграничности и одновременно неприступности. Иллюзии о человеческом превосходстве над природой живут до первых серьёзных морозов, а жизнь продолжается не «благодаря», но «вопреки».

Её история – и драматическая, и светлая, и героическая, и мрачная. Интерес к прошлому, кажется, родился раньше меня. Ещё ребёнком я представляла, как первые отряды продирались сквозь тайгу и снега. Как появлялись первые светящиеся точки новых острогов в бесконечной мгле. Как совсем ещё недавно – на заре прошлого столетия – мои предки, переселенцы из благодатного для земледелия, но перенаселённого юго-запада Российской Империи, превращали дикую с начала времён степь в хлебородные угодья.

В теплицах не вырастают устойчивые к тяжёлым условиям растения. Суровые места не оставляют возможности для праздности.

Это характер, сила духа, уважение к земле. Гены сильных, бесстрашных и любящих. Гены создателей, умевших строить новое не нанося ущерба природе.

Стоит подняться чуть выше собственного роста, и понимаешь: исход серьёзного противостояния очевиден. Она проглотит нас и не заметит.

Ты большой и очень важный? Ну да, конечно.

Она – будет всегда. Ты – уйдёшь очень скоро. Но если однажды предстоит родиться снова, то родиться в Сибири.

Октябрь 2019 года

Я не люблю Сибирь. Серьёзно.

Что тут? Ещё сотню лет назад – потомки каторжных да ссыльных и немного добровольно приехавших (эти-то наглухо отбитые, ясно). Плотность населения такая, что одна рука до локтя на квадратный километр. Плечо уже в соседнем квадрате.

Не люблю Сибирь, нет.

Я её обожаю. До размазанной по щекам туши, до приступов неуёмного восторга, до резкого изменения пульса и артериального давления. Я безумно её обожаю.

Тайга, огромные реки, Байкал, бескрайние степи и высоченные горные хребты. И это всё – она.

Я обожаю лето, которое летом, и зиму, которая зимой.

Выходишь во двор июльским рассветом. Воздух свежий, аж невесомый. Роса на травке прохладная. Ножками походить кайф неимоверный. И солнце на полнеба.

Зимой снег белый-белый. Морозно, ясно. И воооооот такое солнце. Снег искрится так, что глаза моментально разреза очень азиатского. Идёшь, хрумтишь. Счастье же.

А можно и поехать. Котелок тосол греть уже под капотом, сверху одеяльце специальное на движок, картонку на радиатор. На ночь ещё одно одеялко, уже обычное, на лобовое. Бахилы на зеркала – и готово. Красота.

Пишешь своим знакомым из Москвы: «С прибытием! Как долетели? Вам повезло, у нас потеплело, -20». Такое же только в Сибири может быть, ну.

Есть места, где живёшь по кайфу. Не напрягаешься, ешь банан, пьёшь кокос, пляшешь в юбчонке из пальмовых листьев. А есть места, где себя делаешь. День за днём, год за годом. Делаешь себя, потому что иначе не выжить.

Всё, что здесь есть – победа духа. Абсолютно всё.

Сибиряк – больше чем национальность. Это у тебя в крови, в костях, на сетчатке глаза и в кардиограмме. Это навсегда.