Стражи. Красные

Иллюстрация обложки сделана с помощью chatgpt

© Сергей Александрович Еремеев, 2025

ISBN 978-5-0065-8932-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Космос – бездонная, холодная бездна, наполненная бесчисленными тайнами. Здесь, среди мерцающих звёзд и тёмной пустоты, скрываются миры, населённые разумными существами. Никто не знает, какая цивилизация появилась первой, но легенды утверждают, что древнейшая и наиболее развитая раса во Вселенной – стражи.

На первый взгляд они ничем не отличаются от людей: та же анатомия, те же черты лица, даже мимика и жесты столь же естественны. Но стоит взглянуть внимательнее – и станет заметно главное отличие. Их волосы, вопреки законам природы, сияют неестественными оттенками: глубокий сапфировый синий, алый, словно огонь, изумрудно-зелёный, оттенки чистого серебра или чёрного жемчуга. Некоторые цвета переливаются, будто живые, меняясь в зависимости от освещения. Это не краска и не причуда моды – это их природа. Но истинная суть стражей заключается не во внешности, а в их способности управлять энергией – силой, что пронизывает само мироздание, формируя законы существования.

Эта энергия бывает трёх основных типов. Бесцветная – чистая, созидательная сила, способная строить и восстанавливать. Красная – энергия душ, наполненная эмоциями, памятью и сущностью живых существ. Чёрная – сила пространства и материи, господствующая над физическими законами. Однако стражи не могут владеть всеми видами сразу – они разделены на фракции: бесцветных, красных и чёрных.

Сами частицы энергии остаются невидимыми для обычного глаза, но при высокой концентрации проявляют свой истинный цвет. Лишь немногие способны не просто видеть их, но и ощущать движение этой силы, её вибрацию, её дыхание. Но существуют и другие, менее изученные энергии, которые не вписываются в привычную триаду.

Одна из них – зелёная, разумная и коварная. Она зарождается там, где царят страх, боль и насилие, питаясь страданиями живых существ. Её присутствие трудно не заметить – она словно тёмный разум, который шепчет в самые глубины сознания.

Другая – золотая. Её происхождение окутано тайной. Учёные стражей выяснили, что этот вид энергии рождается только на планетах, становясь неисчерпаемым источником силы. Она может усиливать другие виды энергии в тысячи раз, делая её обладателей практически неуязвимыми. Но вот как именно она появляется – остаётся загадкой.

Исследователи утверждают, что золотая энергия должна исходить из особых очагов, но ни одного из них так и не удалось найти. Чаще всего она рассеивается в атмосфере, словно блуждающий свет, который невозможно ухватить. В редких случаях частицы собираются воедино, образуя плотный сгусток, но лишь на мгновение, прежде чем снова раствориться в воздухе. Эти вспышки так и не удалось изучить.

Поэтому стражи научились искать планеты, пропитанные золотой энергией, добывать её и концентрировать. Созданные ими реакторы стали источниками невероятной силы, позволяя цивилизации стражей возвыситься над другими расами.

Стражи когда-то жили на величественной родной планете, покрытой бескрайними лесами, сияющими реками и городами, возведёнными из материалов, крепче металла и легчайшими, словно воздух. Но теперь от этого мира остались лишь воспоминания. Планета погибала. Никто уже не верил, что её можно спасти. Гибель родного дома вынудила стражей покинуть его и отправиться в бесконечное странствие по звёздам. Их судьба изменилась навсегда.

Они не просто стали путешественниками, но превратились в защитников баланса, исследователей, дипломатов и воинов. Их флоты рассекали космос, а гигантские станции дрейфовали на орбитах планет, пропитанных золотой энергией – бесценным источником, питавшим эти колоссальные сооружения. Без неё станции не смогли бы работать, а технологии стражей давно бы пришли в упадок.

Со временем Вселенная становилась всё более заселённой. Молодые расы, овладевшие технологиями космических полётов, начали осваивать звёзды, заключать союзы, но также – конфликтовать. Они не всегда понимали друг друга, их стремление к выгоде и власти нередко приводило к кровопролитным столкновениям. Всё это неумолимо приближало первую масштабную космическую войну.

Когда вспыхнул первый большой конфликт, он охватил сразу несколько систем. Враждующие цивилизации вели сражения в открытом космосе, разрушали целые миры, не разбирая, кто перед ними – враг или случайная жертва. Стражи, пытаясь предотвратить катастрофу, вмешались, но не успевали быть везде одновременно. Они пытались прекратить бойни, но чем больше сражений они тушили, тем больше их вспыхивало вновь.

Тогда стражи приняли судьбоносное решение. Они создали искусственную армию – синтетических существ с продвинутым интеллектом, способных принимать решения и вести переговоры, но при этом следовать строгому кодексу правил. Этот новый вид они назвали «алрас». Ближайшее слово, передающее их суть на человеческом языке, – «рыцарь». Алрасы были запрограммированы на поддержание мира, и с их помощью конфликт удалось остановить. Но то, что произошло дальше, оказалось неожиданностью для всех.

Алрасы сражались храбро, уничтожая самые кровопролитные очаги войны. Они видели, как разумные расы предают, лгут, используют слабых и уничтожают целые цивилизации ради выгоды. Они изучили политику, мотивы, эмоции – и пришли к страшному выводу: во всех разумных существах заложено стремление к разрушению. Разочаровавшись в живых расах, алрасы не примкнули ни к одной из сторон. Они отказались подчиняться стражам, отвергли идеи Союза и объявили войну всем. Теперь они видели лишь одну цель – искоренить само существование тех, кто сеет хаос. Конфликт, который они должны были остановить, превратился в ещё более страшную войну. Они отринули кодекс.

Союз, объединивший множество цивилизаций, начал расти, его власть крепла, а законы становились жёстче. Из защитника он превратился в диктатора, подчиняющего себе всё больше миров. Стражи пытались вразумить его лидеров, но получили лишь изгнание и статус врагов. Теперь стражам приходилось сражаться на два фронта: против Союза, который видел в них угрозу, и против алрасов, ставших беспощадными охотниками, не различающими виновных и невиновных.

Потери росли, надежда угасала. И когда стало ясно, что дальнейшее сопротивление приведёт лишь к полному уничтожению, стражи приняли единственное возможное решение. Они бежали. Их флот покидал опустошённые системы, оставляя за собой погибшие миры и обломки станций. Их пути терялись в бескрайнем космосе.

Станция 1ЕР2 – последний оплот для тех, кто выжил. Она напоминала гигантскую юлу, одинокую в бескрайнем холодном космосе. Её конструкция выглядела странно: массивный обруч, похожий на колесо гигантского велосипеда, вращался вокруг толстого шпиля, пронзающего её сердце. На одном конце шпиля располагалась стеклянная сфера, переливающаяся отражённым светом далёких звёзд, а на другом – огромная чаша, похожая на антенну. Именно через её центральное отверстие стражи собирали золотую энергию – бесценное топливо, даровавшее станции жизнь.

Из внутренней стороны обруча тянулись трубы, соединяя его со шпилем, словно спицы колеса. Они питали всю конструкцию энергией и обеспечивали её жизнеспособность. Несмотря на свой возраст и изношенность, станция продолжала работать. Она была колоссальна, целый мир среди звёзд.

Для поддержания её функционирования требовалась огромная команда. Помимо инженеров и техников, здесь находились исследователи, учёные и боевые отряды, готовые первыми встретить любую атаку. Никто не знал, когда враги нанесут новый удар.

Миг устало потянулся, выходя из машинного отсека. Длинные смены утомляли, особенно когда приходилось разбираться с неполадками в стареющих системах станции. Он провёл последние часы за отладкой мониторинга и починкой коммуникаций, и теперь его плечи ныла от напряжения.

Миг был молод, но жизнь на станции сделала его черты строгими. Высокие скулы, слегка заострённый подбородок, прямой нос – его лицо выглядело бы резким, если бы не тёплый взгляд глаз цвета морской волны. Однако самой примечательной чертой была его шевелюра – густые, слегка взъерошенные волосы глубокого зелёного оттенка, которые казались особенно яркими в холодном освещении коридоров.

На нём была облегающая униформа серого цвета, стандартная для экипажа станции, но с небольшими изменениями: инженерный отдел носил вариант с прочными вставками на плечах и локтях, а также многочисленными карманами и креплениями для инструментов. На груди висел миниатюрный планшет с голографическим экраном, позволяющий в любой момент получить доступ к технической информации. Он не успел сделать и пары шагов, как навстречу ему выбежала Лис – его подруга детства.

Она резко затормозила, и свет ламп скользнул по её необычным волосам. У корней они были светло-фиолетовыми, ниже середины переходили в насыщенный розовый, а кончики сияли тёплым золотистым оттенком.

Её лицо – нежное, с мягкими, плавными линиями, словно кисть искусного художника бережно очертила каждую деталь. Большие карие глаза, обрамлённые густыми тёмными ресницами, смотрят внимательно и глубоко, словно хранят в себе сотни несказанных историй. Брови – выразительные, с естественным изгибом, подчёркивающим её задумчивый и в то же время живой взгляд. Аккуратный нос с едва заметной вздорностью придаёт её чертам лёгкость, а полные губы, естественно изогнутые, словно созданы для лёгкой, загадочной улыбки.

Её фигура – утончённая и изящная, с мягкими изгибами, гармонично соединяющими линии талии и бёдер. Движения плавные, грациозные, словно в её походке и жестах есть что-то от природы хищника – не резкое, но безошибочно притягивающее взгляд. Светлая кожа кажется бархатистой, а длинные, стройные ноги лишь подчёркивают естественную грацию её силуэта.

Униформа на девушке то же была серой, но, в отличие от инженерной, её костюм был более гладким, с удлинённым воротником и небольшими светящимися вставками на рукавах – они показывали уровень допуска к лабораториям и реагировали на движение. В отличие от нагруженного карманами костюма Мига, её униформа выглядела более лёгкой и аккуратной, но была изготовлена из особой ткани, устойчивой к химическим воздействиям.

– Привет, Миг, – весело поприветствовала она, но в голосе сквозила лёгкая усталость. – Закончил работу? Как станция?

– Привет, – парень усмехнулся. – Она, конечно, старая, но держится лучше, чем можно было бы ожидать. На наш век её точно хватит.

Лис на мгновение замерла, а затем отвела взгляд.

– На наш век… – тихо повторила она, и в её голосе прозвучала тоска. – Как бы я хотела увидеть хоть что-то ещё, кроме тёмной бесконечности космоса и этих металлических стен…

Миг почувствовал в её словах что-то болезненно знакомое. Они оба выросли здесь, на 1ЕР2. Для них это был единственный дом, но, в отличие от многих, Лис никогда не мирилась с этим.

– Ты не видела Бис? – неожиданно сменила тему девушка. – Она не нашла нам новую планету?

– Нет, – пожал плечами он. – Уже давно ничего о ней не слышал.

Лис раздражённо скрестила руки.

– Тц, опять со своим прототипом носится. Почему глава ей это позволяет?!

– Успокойся, – примирительно сказал Миг. – Лучше расскажи, как твои исследования. Как тебе работается с Локом?

При упоминании Лока глаза Лис загорелись.

– О, с ним работать одно удовольствие! Он гений, я у него многому научилась.

– Рад слышать, – кивнул Миг, но затем его лицо стало серьёзнее. – И всё же мне не нравится, что ты возишься с зелёной энергией… Если бы не война…

Лис резко остановилась и сверлящим взглядом посмотрела ему в глаза.

– Миг, не будь ханжой, – твёрдо сказала она. – Благодаря этим исследованиям я доказала, что зелёная энергия разумна. Я смогла вырастить несколько объектов с интеллектом, изучила, как она трансформирует клетки… Теперь мы знаем, как бороться с заражением мраками.

Она сделала шаг ближе, понизив голос, словно делясь секретом:

– А главное – я создала лекарство. Оно может залечивать любые раны, даже отращивать конечности и органы.

Миг недоверчиво прищурился.

– Осталось только протестировать и… посмотреть на побочные эффекты, – добавила Лис, ухмыльнувшись.

– О-о-о… – протянул он, качая головой. – Рад за тебя, но всё равно… будь осторожна.

Лис закатила глаза, но улыбнулась.

– Пойдём со мной в лабораторию. А потом позавтракаем вместе и ещё поговорим.

– Хорошо, пойдём.

Миг знал, что спорить с ней бесполезно. Если Лис что-то решила, её уже не остановить. В этом вся она.

В это время, почти вплотную к станции, подлетел корабль. Его форма была вытянутой и угловатой, как у древнего истребителя, но с явно выраженным технологическим совершенством, которое позволяло ему двигаться с невероятной скоростью. Сзади располагался массивный двигатель, который был основным источником тяги, но это было лишь частью его мощи. На самом деле, корабль был оснащён также уникальным устройством для сжатия и расширения материи – системой, которая позволяла прорывать пространство и перемещаться на огромные расстояния за считанные секунды. Эта технология использовала особые поля для манипуляции с материей, позволяя кораблю буквально «прыгать» через космос, словно сокращая расстояние до нуля.

Основной двигатель выглядел как огромная конструкция, окружённая защитными кожухами, которые служили для стабилизации работы. Он был покрыт чёрным, слегка матовым металлом с редкими вкраплениями золотистых полосок, которые под определёнными углами начинали светиться. Но, помимо него, в передней части корабля был установлен ещё один механизм – невообразимо сложное устройство, которое отвечало за сжатие пространства и создание переходных врат для прыжков. Эти элементы были скрыты за гладкой, идеально подогнанной поверхностью корпуса, лишь немного заметно выдавливающейся под действием магнетизма.

Корабль был маленьким по сравнению с гигантской станцией, но внутри могло разместиться до пяти человек, достаточно для того, чтобы выполнить свои задачи и покинуть станцию в случае опасности. Его прямые линии и углы создавали ощущение угрожающей силы, но всё это было выполнено с таким мастерством, что оно выглядело как нечто идеально сбалансированное – техника, создающая впечатление неразрушимости.

Когда корабль подлетел ближе к станции, его двигатели издали лёгкий гул, а поле для манипуляции материей начало активироваться, вспыхнув яркими искрами, пока устройство не стабилизировалось в ожидании прыжка. Шлюз корабля открылся, и из него выпрыгнуло антропоморфное существо.

Это был алрас – сущность, состоящая из технологии и органики. Его форма была невообразимой, её нельзя было понять обычным восприятием. Его кожа была похожа на резину или силикон, с многочисленными наслаиваниями накладок, образующих глубокие бороздки по всему телу. Лицо существа было гладким и бесформенным, без глаз, рта или ушей. Это была не просто маска, это было нечто большее – отсутствие человеческих признаков на лице, как будто оно было создано для другой реальности.

Из головы алраса торчало изогнутое лезвие, наклонённое под девяносто градусов, словно древнее оружие. Кожа была чёрной, но украшена золотыми полосками, которые сходились в одну точку на груди, почти полностью её закрывая. Это было похоже на доспехи, но не доспехи, а части его сущности. За спиной алраса висел гигантский меч, длинный и массивный, с мутным прозрачным лезвием. Он сиял тусклым, но зловещим светом, как если бы нечто древнее заключалось в его материале. На правой руке у алраса был прикреплён ствол оружия, трубка которого вживлена прямо в его тело, будто оно и оружие были единым целым.

Когда он появился на борту станции, его движения были стремительными и уверенными. В его груди засиял яркий жёлтый свет, и этот свет, словно магнит, потянулся к станции. Алрас поглотил этот свет за долю секунды, оставив после себя лишь тонкую золотую нить, которая вела к колесу станции. Светящийся луч прорезал обшивку, и мгновенно раздался сигнал тревоги:

– Разгерметизация! Закрытие отсека 2В!

Алрас успел проникнуть в станцию до того, как двери закрылись. Он шагал по широкому коридору, который был обрамлён металлическими листами, скрывавшими провода и коммуникации. Охранные датчики зафиксировали его присутствие, и вновь завыла сирена:

– Вторжение!

Алрас шёл, не обращая внимания на яростные сигналы тревоги. Внезапно дверь впереди разъехалась, и отряд стражей, облачённых в плотные серые комбинезоны, открыл огонь. Но не успели их выстрелы достичь цели, как алрас поднял руку. Яркая вспышка – и солдаты исчезли, оставив после себя лишь пепел. Существо не задерживалось, двигаясь точно к своей цели. Оно знало, куда идти. Он щел быстро и целеустремлённо, и вот он уже оказался в огромной комнате. Перед ним стоял пульт управления, а на стенах светились лампочки, которые, поочерёдно, показывали красный и зелёный цвета. Сейчас горела зелёная. Пройдя дальше, алрас подошёл к стеклянному экрану от потолка до пола, за которым был виден реактор – огромная массивная установка, которая обеспечивала всю станцию энергией.

Реактор был сделан почти полностью из металла, и в его основании был установлен большой стеклянный иллюминатор, в котором мерцал золотистый свет, как если бы его сама энергия находилась в постоянном движении. От его основания тянулись толстые провода, расходясь по всем уголкам комнаты и соединяясь с другими системами станции.

Комната была многослойной, разделённой на несколько уровней. Верхний этаж был похож на балкон, откуда открывался вид на реактор. Лестница, расположенная рядом с иллюминатором, вела к основанию установки, где можно было провести обслуживание или установить дополнительные модули для управления. В воздухе ощущалась электрическая напряжённость, и всё вокруг казалось живым, как если бы сама станция дышала, а реактор был её сердцем.

Алрас, словно уверенный в своей победе, стоял на этом балконе, глядя вниз на источник всей силы и энергии станции. Его золотые полоски на груди мерцали в свете реактора, словно отражая ту силу, которую он собирался поглотить.

Алрас уверенно направился к двери, ведущей к лестнице основания реактора. Его движения были плавными, безошибочными, словно он заранее знал каждую деталь помещения. Однако, едва он преодолел несколько шагов, его тело внезапно застыло, будто наткнувшись на невидимую стену. Он попытался двинуться вперёд, но не смог – его конечности сковала невидимая сила. Пространство вокруг сгустилось, как будто сам воздух приобрёл плотность. Это была не просто гравитационная аномалия, а нечто более целенаправленное.

– Дальше ты не пройдёшь!

Голос раздался из глубины помещения. В сторону алраса шагнул высокий, крепко сложенный страж. Его серый комбинезон, плотно облегающий тело, был лишён каких-либо знаков отличия, но на груди всё же угадывался тускло мерцающий символ его фракции. Это был представитель бесцветных.

Страж вытянул вперёд руку, и золотые линии на теле алраса дрогнули, словно ощущая чужое вмешательство. Телекинетическая хватка крепчала, намертво фиксируя его на месте. Но в этот момент, едва уловимым колебанием воздуха, в комнате появился ещё один. Красный страж. Его нельзя было увидеть. В отличие от бесцветных, стражи красной фракции умели делать себя невидимыми, а также кратковременно увеличивать свою физическую силу до немыслимых пределов и это только часть способностей красных.

Невидимый воин уже находился рядом. Он подошёл к алрасу вплотную, сосредоточив в себе всю мощь красной энергии. Мышцы его тела напряглись, преобразуя поток энергии в сокрушительную силу. Это был удар, рассчитанный на уничтожение с одного движения. Он нанёс его. Алрас вздрогнул – по его телу прошла колоссальная ударная волна. Треск. По обзорному стеклу пошли глубокие трещины, массивные переборки содрогнулись, а пол прогнулся под ногами. Вибрация ударила по всему отсеку, отчего даже лампы на потолке замигали. Но алрас не сдвинулся с места. Секунду спустя невидимый страж материализовался – он рухнул на колени, тяжело дыша. Его удар… не возымел эффекта. Алрас впитал в себя энергию удара. Страж ошеломлённо вскинул голову, но его глаза встретились с пустым, невыразительным лицом алраса.

– Ненавижу этих тварей! – злобно прошипел он, скосив взгляд на алраса. – По его лицу даже непонятно, что он чувствует…

– Осторожнее, Кил, не заходи в радиус его расщепления, – предостерёг первый страж, не опуская ладони.

– Да знаю я!

Алрас не двигался, его безглазое лицо оставалось непроницаемым. Казалось, он даже не слышал их слов. Но внезапно его тело начало светиться, и в следующее мгновение он уже оказался за спинами стражей. Пространство содрогнулось, а через тела бойцов прошла тонкая золотая нить, исчезающая, словно мираж.

Кил вздрогнул. Он хотел что-то сказать, но из его груди уже хлестала кровь. В его теле, как и в теле второго стража, зияла идеально круглая дыра. Они упали почти одновременно, их взгляды застекленели.

Алрас даже не взглянул на павших. Спокойно, без спешки он спустился по лестнице, ведущей к основанию реактора. Здесь, среди массивных проводов и труб, находились энергетические модули – они поддерживали стабильность реактора. Алрас без усилий извлёк их. В тот же миг раздался резкий сигнал тревоги. «Опасность! Перегрузка реактора!»

Алрас поднял голову. На пульте управления висел Кил – он каким-то образом дополз до панели и активировал экстренный сброс энергии. Его пальцы сжались в последний раз, отключая блоки безопасности. Красная лампа замигала, наполняя помещение тревожным светом. Падая на пол, Кил с трудом выдавил:

– Надеюсь… хоть это… тебя убьёт…

Алрас не сдвинулся с места. Он просто наблюдал. В следующее мгновение иллюминатор реактора взорвался, и из него вырвались золотые молнии, пронзившие пространство, как живые существа, жаждущие вырваться наружу. Датчики станции исступлённо вопили, стены дрожали, словно живые, а через несколько секунд вся энергия, заключённая в реакторе, вырвалась наружу.

Станция разлетелась. Огонь охватил её, и в бушующем пламени разметало металлические обломки. Спустя мгновение пламя исчезло, а вместо него осталось лишь светящееся облако из золотых частиц. Они вихрем закружились в космосе, а в самом центре стояла безмолвная фигура.

Алрас впитывал энергию, пока её последние крупицы не исчезли в его теле. Ему не было дела до погибших, до разрушенной станции, до чьих-то стремлений или надежд. Всё это не имело значения. Космос снова погрузился в холодную тишину. Алрас развернулся и отправился обратно на свой корабль. Через несколько секунд он уже исчез в бесконечной темноте, оставив за собой лишь рассеянные следы энергии.

Во время нападения станция погрузилась в хаос. Те стражи, кто не был задействован в обороне, отчаянно пытались эвакуироваться. Учёные, инженеры и техники, одетые в серые облегающие костюмы, бежали по коридорам, сбиваясь друг с другом, хватая всё, что казалось важным. Воздух был насыщен тревожными голосами, звуками шагов и прерывистым дыханием тех, кто ещё надеялся спастись.

В одной из лабораторий воздух начал мерцать. Посреди комнаты зародились крошечные чёрные точки, которые сливались, становясь одной большой, пульсирующей массой. Затем они резко разлетелись в стороны, очерчивая тёмную рябящую рамку, и в следующую секунду перед учёными распахнулся портал. По ту сторону простирался зелёный луг, уходящий вглубь леса – почти картина из иной жизни, лишь обрамлённая копошащимися по кругу тёмными частицами.

Из портала выбежала девушка с чёрными, гладкими, как отполированный обсидиан, волосами, уложенными в аккуратное каре. В её чертах читалась резкость и хищная грация,  высокие скулы, выразительный взгляд и лёгкая полуулыбка, словно скрывающая какую-то тайну.

Её униформа разительно отличалась от серых комбинезонов учёных и инженеров. Тёмный костюм из плотной, но гибкой ткани облегал её стройную фигуру, почти сливаясь с тенями. В отличие от других, её униформа не имела видимых знаков принадлежности к фракции, лишь тонкие, еле заметные чёрные линии пересекали ткань, словно пульсирующие нитями энергии.

В её глазах читалась паника, а голос дрожал от напряжения:

– Все сюда! Быстрее!

Стражи метались, некоторые не решались прыгнуть в портал, хватая сумки с данными, контейнеры с образцами, пытаясь вытащить оборудование. Одни спотыкались, другие оглядывались в поисках пропавших товарищей. Лишь одна девушка в этой суматохе не спешила бежать.

Она нервно рылась в шкафу, сдвигая пробирки, упаковки с образцами, отодвигая контейнеры с неизвестными субстанциями. Её длинные волосы с фиолетово-розовыми прядями вздрагивали при каждом резком движении.

– Лис, оставь это, пора идти! – закричала Бис, подбегая к ней.

– Отстань, Бис! Кил и Пик его сдержат, – отрезала Лис, судорожно запихивая в переносную сумку небольшой термос.

– Неужели тебе опыт важнее жизни?! – в голосе Бис прорезалась истерика.

Сирена взвыла оглушительным сигналом, заставив всех на мгновение замереть:

– Опасность! Перегрузка реактора!

– Лис, она права! – выкрикнул парень, подбежавший к ним, тяжело дыша после пробежки по коридорам.

Снова сирена:

– Опасность! Перегрузка реактора!

– Да хорошо, пойдёмте! – наконец сдалась Лис, перекидывая лямку сумки через плечо.

Но в этот момент станция содрогнулась. Металлические конструкции скрипнули, потолок осыпался мелкими обломками, освещение замигало.

И портал… закрылся.

– Чёрт! – выкрикнула Бис, ошарашенно уставившись на место, где ещё мгновение назад был их путь к спасению.

Металлический пол под ногами задрожал ещё сильнее.

– Бегите за мной! – закричала Бис, бросаясь к выходу.

Перед ними открылся ещё один портал, но теперь он зиял в небе, обрамлённый извивающимися чёрными нитями энергии. Воздух вокруг завибрировал, и поток горячего ветра ударил в лицо Лис. Она не сразу поняла, что происходит, а затем почувствовала, как её пальцы разжались, и сумка с её бесценными образцами выпала из рук.

Стражи и выжившие падали всего несколько секунд – мир вокруг них сменился стремительно, словно кадры в испорченной киноленте. В последний момент Бис успела разорвать пространство ещё раз, и тёмный портал выбросил их на твёрдую землю. В тот же миг первый портал, оставшийся в небе, захлопнулся, выплюнув напоследок языки бушующего пламени, едва не обжёгшие край леса. Бис тяжело дышала, едва стоя на ногах после стольких быстрых перемещений.

– Получилось… вроде выжили, – выдохнула она, согнувшись и упершись руками в колени.

– Выжили, – повторила Лис, но в её голосе не было радости. Она сидела на траве, опустив голову, пальцы дрожали, сжимая травинки. В её глазах отражался пустой, чужой небосвод. – И что дальше?

– Лис, не нагнетай, – попытался разрядить обстановку Миг, нервно поглядывая на неё.

– Заткнись, Миг! – резко бросила Лис, обернувшись к нему с яростью в глазах. – Я хочу знать, что будет теперь!

Бис выдохнула, подняла голову и устало сказала:

– Всех, кого я успела спасти… я переместила на разные планеты. Теперь это ваш дом.

– Какого класса эта планета? – в голосе Лис звучала обречённость.

– Второго, – ответила Бис, не меняя тона.

Несколько мгновений стояла тишина, затем Лис внезапно рассмеялась – истерично, нервно, почти безумно.

– Ха-ха… Я только что потеряла свой дом. Работу всей своей жизни. Всё, ради чего жила. И теперь мне ещё и предстоит провести остаток жизни на планете с варварами! Великолепно!

Она вскочила на ноги и уставилась на Бис с презрением.

– А ты? Ты останешься с нами?

Бис помедлила, её взгляд был отстранённым.

– Нет, – сказала она наконец. – Я буду охранять чёрный прототип.

Лис замерла, не сразу понимая смысл её слов.

– Ты издеваешься? – её голос стал пронзительным. – Это тоже технология алрасов! Он принадлежит им!

Бис не ответила. Она молча развернулась, её чёрная униформа словно слилась с тенями, и одним движением руки она разорвала пространство перед собой. Чёрный портал раскрылся, в его глубине сверкнули неизвестные дали.

– Стой! Ты нас так просто бросишь?! – крикнула Лис, сделав шаг вперёд, но Бис даже не оглянулась.

Тёмный вихрь захлопнулся, оставив после себя только едва заметное дрожание воздуха.

Глава 1. Нападение

Наши дни, город Санкт-Петербург

Петербург – город с особенной атмосферой. Он застыл между прошлым и будущим, храня в себе величие империи и дух современности. Его улицы дышат историей, мостовые помнят шаги великих людей, а закаты на Неве оставляют в душе неизгладимый след. Белые ночи, туманы над Финским заливом, узкие дворы-колодцы и мостовые, отливающие золотом под фонарями… Здесь каждая улица, каждый дом хранят свои тайны.В этом городе живут люди самых разных профессий и судеб: художники и философы, инженеры и авантюристы. Но не всем удаётся найти своё место.

Максим Никифоров, 25 лет, менеджер страховой фирмы, сидел в углу банкетного зала, рассеянно помешивая коктейль. Он не любил корпоративы, но отказаться не получилось. Сегодня повышали его коллегу, и присутствие было обязательным.

Максим был высоким, подтянутым парнем с русыми волосами средней длины. Длинная чёлка с пробором посередине обрамляла его лицо, мягкими прядями спадая по бокам. Зелёные глаза смотрели устало, но цепко. Волевой подбородок и выраженные скулы придавали лицу собранный, уверенный вид. Спортивное прошлое оставило на его теле свои следы – он легко держал осанку, двигался плавно, но сегодня нога ныла, неприятно отдавая тупой болью. Он отложил бокал, потер колено и невольно усмехнулся. Иногда он ловил себя на мысли: А что, если бы всё сложилось по-другому? Если бы травмы не было?

Работа, дом, редкие встречи с друзьями – его жизнь была размеренной, но не приносящей особой радости. Единственным настоящим увлечением оставалась литература. Он писал романы, короткие рассказы, иногда – длинные истории, полные приключений и тайн. Особенно его притягивали истории про избранных, тех, кто спасает мир, несмотря на препятствия. Иногда он представлял себя таким героем, и тогда на его лице появлялась лёгкая, мечтательная улыбка. Но стоило кому-то окликнуть его по имени, и мир фантазий рушился, оставляя только шум корпоративного вечера и ощущение, что где-то в глубине души нечто важное ускользает.

Школьные годы. Максим рос в обеспеченной семье, учился в детско-юношеской спортивной школе олимпийского резерва. Спортивная гимнастика была его жизнью, и тренер возлагал на него большие надежды. Он чувствовал себя особенным, сильным, свободным. Каждый прыжок, каждое движение давало ему ощущение полёта, контроля над собственным телом, над жизнью. Но судьба распорядилась иначе.

– Молодец, Максим, уже лучше! Только надо ещё докрутить! – воодушевлённо крикнул тренер, наблюдая, как парень ловко приземлился на маты.

Максим быстро встал, отряхнул руки и, улыбаясь, кивнул:

– Хорошо, Степан Константинович.

– Подойди ко мне, – тренер жестом подозвал его ближе. – Ты ведь уже в девятом классе?

Максим утвердительно кивнул, ожидая продолжения.

– В этом году я хочу выдвинуть твою кандидатуру в ряды юношеской олимпийской сборной, – с гордостью произнёс тренер.

Парень застыл, чувствуя, как сердце сделало лишний удар.

– Правда? – спросил он, не веря своему счастью.

– Конечно. Ты давно готов к этому. Но расслабляться не стоит, работай дальше. А на сегодня всё, иди домой, – тренер хлопнул его по плечу.

Максим не мог скрыть радости. Он быстрым шагом направился в раздевалку, переоделся и, едва выйдя из спортивной школы, почти вприпрыжку зашагал по улице. Прохладный воздух приятно бодрил, а городские огни, отражаясь в лужах, казались чем-то магическим. Он хотел как можно скорее поделиться новостью с родителями. Зайдя домой, он торопливо скинул кроссовки, бросил сумку у стены и с порога закричал:

– Мам, пап! Меня хотят взять в юношескую олимпийскую сборную!

Из кухни донёсся звук падающей крышки от кастрюли, и через мгновение в дверном проёме появилась его мама. Она была невысокая, с тёплыми глазами и густыми кудрявыми волосами. Улыбка осветила её лицо.

– Молодец! Я всегда в тебя верила! – сказала она, раскрывая руки, чтобы обнять сына.

Максим прижался к ней, чувствуя привычный запах домашних котлет и свежего хлеба. Из соседней комнаты раздался тяжёлый скрип двери. В коридор вышел отец – высокий, худощавый мужчина с холодным взглядом. Он задержал глаза на сыне, медленно оглядел его с головы до ног и произнёс сухо:

– Хоть бы разделся сначала.

С этими словами он развернулся и ушёл в свой кабинет, даже не сказав «молодец». Максим сглотнул, ощущая, как радость немного померкла.

– Игорь, нельзя же так! – с упрёком сказала мама, покачав головой. Затем обратилась к сыну: – Не обращай внимания, иди мой руки, садись кушать. Я котлеты пожарила.

После ужина Максим поднялся к себе в комнату. Он достал с полки синюю папку, внутри которой лежали аккуратно сложенные распечатанные листы. Это был его рассказ. Его первая законченная история, которой он гордился. Он посмотрел на папку, затем перевёл взгляд на закрытую дверь кабинета отца. Сделав глубокий вдох, шагнул вперёд, но возле двери замер. «А что, если он просто проигнорирует? Или скажет, что это пустая трата времени?» Максим сжал пальцы на папке, колеблясь. В этот момент рядом оказалась мама. Она ласково коснулась его плеча.

– Не бойся, – тихо сказала она. – Ты же был так уверен в этом рассказе.

Парень посмотрел на неё, затем сжал губы, выпрямился и, собравшись с духом, постучал в дверь. Кабинет отца всегда казался Максиму особенным местом – словно другим миром, отгороженным от остальной квартиры тяжёлой дубовой дверью. Здесь витал терпкий запах табака, перемешанный с ароматом старых книг и лакированного дерева.

Вдоль стен высились массивные стеллажи, заставленные книгами – от научной фантастики до философских трудов. Между томами стояли сувениры, привезённые из бесчисленных командировок отца: фигурки африканских богов с выцветшими узорами, китайские вазы с искусно расписанными драконами, мраморные шахматы, древняя японская катана, покоящаяся в стеклянном шкафу. Весь этот хаос каким-то образом складывался в гармоничную картину, отражающую личность хозяина кабинета.

В центре комнаты стоял массивный дубовый стол, покрытый бумагами и открытыми блокнотами. За ним, в высоком кожаном кресле, сидел Игорь Никифоров – крепко сбитый, коренастый мужчина 39 лет. На переносице покоились очки в тонкой оправе, а над верхней губой были подстрижены аккуратные усы. Он сосредоточенно водил ручкой по строкам документа, держа в другой руке свою неизменную трубку. Максим сглотнул, ощущая, как во рту пересохло.

– Ты что-то хотел? – сухо произнёс отец, не поднимая глаз от бумаг.

– Да, я… хотел показать свою книгу. Можешь её прочитать?

Игорь на мгновение задержался, прежде чем отложить ручку и откинуться на спинку кресла. Он посмотрел на сына поверх очков и чуть приподнял бровь.

– Книгу? – в его голосе скользнул лёгкий сарказм. – Громко сказано.

Максим почувствовал, как у него непроизвольно напряглись плечи.

– Но хорошо, давай сюда.

Стараясь не выдать волнения, он протянул папку. Отец неспешно взял её, раскрыл и начал читать. Комнату наполнила тишина. Лишь редкое потрескивание табака в трубке и шелест переворачиваемых страниц нарушали её. Максим стоял неподалёку, не смея ни сесть, ни прервать процесс. Его сердце билось быстрее с каждой минутой. Он хотел бы уйти, чтобы не видеть выражение лица отца, но ноги будто приросли к полу. Страницы сменялись одна за другой. Прошло десять минут. Потом двадцать. Полчаса. Отец не издавал ни звука, лишь иногда морщил лоб или постукивал пальцами по краю стола. Когда он, наконец, захлопнул папку и положил её на стол, Максим сжал кулаки, пытаясь сдержать волнение.

– Ты что-то говорил про сборную, – спокойно произнёс Игорь, снимая очки и потирая переносицу. – Лучше сосредоточься на ней.

Максим замер. Всё? Он не знал, что ожидал услышать – может быть, хоть намёк на похвалу, может, критику, но не такое равнодушие. Сглотнув ком в горле, он быстро взял папку, чувствуя, как откуда-то изнутри поднимается глухая боль. Он развернулся и молча вышел из кабинета. В гостиной его уже ждала мама.

– Ну что он сказал? – в её голосе была надежда.

Максим выдавил улыбку:

– Сказал, что неплохо. Нужно доработать некоторые моменты.

Её лицо смягчилось.

– Вот видишь? Я же говорила, что у тебя талант.

Парень кивнул, не в силах сказать больше ни слова. Максим вошёл в комнату и с силой бросил папку в дальний угол. Бумаги разлетелись веером, но он даже не посмотрел в их сторону. Всё, конец. Если даже отец не увидел в этом ничего достойного, значит, и не стоило пытаться.

Как и сказал Игорь, Максим решил сосредоточиться на тренировках. Но это было не просто сосредоточение – он загонял себя в них, будто пытаясь доказать что-то невидимому судье. Каждое упражнение делал на износ, снова и снова, пока мышцы не начинали гореть, а дыхание не превращалось в хрип.

– Максим, хватит на сегодня, – неоднократно говорил тренер, но парень лишь молча кивал и продолжал.

Он не жаловался на усталость. Не жаловался, когда во время опорного прыжка почувствовал резкую боль в ноге, но когда приземлился и боль пронзила его, словно раскалённое железо, сдержаться уже не смог. Громкий крик разнёсся по залу.

– Лежать, не двигайся! – тут же оказался рядом тренер, опускаясь перед ним на колено.

Максим стиснул зубы. Чёрные пятна плавали перед глазами, а от каждого движения отдавалась резкая пульсация.

– За врачом, быстро! – крикнул тренер кому-то из ребят.

Больница. Долгие осмотры, УЗИ, тревожные лица врачей.

– Повреждение ахиллова сухожилия, – вынесли вердикт.

Максиму объяснили, что восстанавливаться придётся минимум полгода. И то без гарантии, что он сможет вернуться в спорт на прежнем уровне. Полгода. Для гимнаста это вечность. Когда его привезли домой, он, измотанный, лёг на кровать, закрыв глаза. Но вместо отдыха его накрыли голоса родителей.

– Ты доволен?! – кричала мама.

– Он сам виноват, слишком рвался! – грубо отвечал отец.

– Ты не имеешь права говорить так! Ты всегда только давил! Сначала со своим этим «пиши что угодно, но не жди одобрения», а теперь… теперь даже травма для тебя просто очередное доказательство, что он недостаточно хорош?!

Максим сжал пальцы на простыне.

– Не начинай, – холодно бросил Игорь.

– Нет, я именно начинаю, Игорь! Ты не дал сыну быть тем, кем он хочет! И знаешь что? Я подаю на развод.

Тишина. Максим хотел встать, сказать что-то, остановить их. Но нога пронзила такая боль, что он лишь застонал сквозь зубы. Через несколько минут хлопнула входная дверь. А потом наступила пустота. Громкая музыка вырвала Максима из воспоминаний.

Он сидел в углу банкетного зала, рассеянно помешивая коктейль. Корпоратив в честь назначения нового начальника отдела шёл полным ходом. Виновник торжества – Никита Мироновский – уже в который раз поднимал бокал, одаривая всех своей фальшивой улыбкой. Его недолюбливали почти все в фирме. Скользкий, подлизывающийся к начальству, вечно строящий из себя дружелюбного коллегу, он умел выкручиваться из любой ситуации. Максим знал, что они оба были претендентами на должность. Он не стремился к повышению, но и проиграть такому человеку было неприятно. Когда Никита изрядно выпил, он направился к Максиму.

– Что такой грустный? – растягивая слова, как змей, он положил тяжёлую руку ему на плечо. – Не порти всем настроение. Давай, поздравь меня.

Максим посмотрел на него. Никита улыбался, но в его взгляде читалась издёвка. Парень сжал в руке бокал. Как же ему хотелось просто развернуться и уйти. Или сказать что-то резкое. Но он лишь криво усмехнулся.

– Да прости, поздравляю, – через силу улыбнулся Максим, стараясь не выдать раздражения в голосе.

Никита прищурился, словно оценивая, насколько искренними были его слова. Затем ухмыльнулся, лениво махнув указательным пальцем.

– Я же тебе говорил, что это место будет моё, – сказал он тоном человека, который заранее знал исход событий.

– Да я и не сомневался, – Максим поднял бокал, но даже не сделал глотка. – Ты заслужил это.

На долю секунды выражение лица Никиты изменилось. Глаза его сузились, а в уголках губ дрогнула тень раздражения. Он ждал зависти, ждал хоть какой-то обиды или злости, но наткнулся на пустоту. Но вот уже через миг всё исчезло, и на его лице снова растянулась до боли фальшивая улыбка.

– Ой, с тобой как-то скучно, – протянул он, хлопнув Максима по плечу, после чего грациозно скользнул в толпу, тут же подхватывая бокал с шампанским.

Максим проводил его взглядом и тяжело выдохнул. Он снова остался один. Музыка играла громко, кто-то смеялся, кто-то уже разливал спиртное на скатерти, но он чувствовал себя чужим на этом празднике жизни.

– Можно? – раздался рядом низкий, усталый голос.

Максим поднял голову. Перед ним стоял Константин Дмитриевич, пожилой мужчина в хорошо сидящем сером костюме. У него были умные глаза и чуть сутулая осанка человека, привыкшего больше думать, чем говорить.

– Конечно, садитесь, – кивнул Максим.

Мужчина опустился на стул, поставил бокал на стол и, чуть помедлив, произнёс:

– Знаешь, я хотел, чтобы это место занял ты.

Максим вздрогнул и с удивлением посмотрел на него.

– Но совет директоров не увидел в тебе должного энтузиазма, – продолжил Константин Дмитриевич. – Я не смог поставить тебя на эту должность.

Максим опустил взгляд.

– Я всё понимаю, – спокойно сказал он. – Никита, может, и не самый приятный человек, но он любит эту работу.

Константин Дмитриевич усмехнулся, но без насмешки. Скорее с неким сожалением.

– Максим, я надеюсь, ты тоже найдёшь своё любимое дело, – он похлопал парня по плечу и встал. – Не задерживайся здесь, если не хочется.

Максим смотрел ему вслед, а затем снова уставился в бокал, наблюдая, как медленно тает лёд. Найти своё дело… Его мысли начали блуждать в прошлом, и прежде чем он понял, что происходит, воспоминания поглотили его целиком. После развода родителей и краха спортивной карьеры мама перестала давить на него. Она не пыталась сделать из него гения, не требовала, чтобы он реализовал себя. Просто позволила быть. Нога зажила. Максим окончил школу и сам выбрал институт. Без уговоров и без чьих-то амбиций, кроме своих. Съехав из родительского дома в общежитие, он почувствовал вкус свободы. В первое время учёба шла легко, и он снова начал писать. Писать ради себя. Не для отца, не ради признания. Просто потому что миры, что рождались у него в голове, не давали ему покоя.

После пар Максим сидел за столом в тесной комнате общежития, наушники заглушали шум с улицы. Его пальцы быстро стучали по клавиатуре ноутбука – в голове рождался новый сюжет. Мир, придуманный им, захватывал, увлекал, и он терял связь с реальностью, забывая о времени. Внезапное похлопывание по плечу заставило его вздрогнуть.

– Эй, Макс, ты вообще живой? – весело спросил Андрей, его сосед по комнате.

Максим раздражённо снял наушники и повернулся к нему.

– Чего тебе?

Андрей усмехнулся, кивнув на ноутбук.

– Слушай, мы с тобой уже два месяца живём, а я до сих пор не знаю, чем ты там постоянно занят. Ты что, книгу пишешь?

Максим почувствовал, как к лицу приливает кровь. Он тут же захлопнул ноутбук, словно скрывая нечто запретное.

– Нет, нет, ничего такого… просто наброски, не бери в голову.

Андрей приподнял бровь, но дальше расспрашивать не стал.

– Окей, как знаешь. Слушай, мы с ребятами сегодня хотели выбраться в бар. Пойдёшь с нами?

Максим колебался. Весь день он провёл в комнате, погружённый в свои тексты. Отдохнуть, наверное, не помешает.

– Ладно, почему бы и нет, – нехотя ответил он, вставая с кресла.

Так началось его увлечение новой жизнью. Андрей познакомил Максима со своей компанией: шумной, вечно жаждущей веселья, не особо заботящейся о завтрашнем дне. Сначала это было просто развлечение – лёгкий отдых после пар. Потом вечеринки становились всё чаще, а пропуски в университете – регулярными. Алкоголь, музыка, ночные прогулки по городу – всё это давало ощущение свободы, от которого у Максима кружилась голова. Но свобода была фальшивой. Он забросил писательство, потеряв к нему интерес. Его больше не вдохновляли придуманные истории, не рождались образы. В голове была только вечная усталость и шумные голоса новых друзей. Каждую сессию он чудом закрывал на тройки, кое-как вымаливая пересдачи. Вечером после очередного экзамена он отмечал с компанией закрытие летней сессии. Они отправились за город, на дачу, принадлежавшую кому-то из друзей. Вечеринка была шумной. Алкоголь лился рекой, музыка гремела так, что сотрясались стены. Кто-то танцевал прямо на столе, кто-то валялся на диване, хохоча над глупыми шутками. Максим пил уже без счёта, голова кружилась, перед глазами всё плыло. К нему подсел парень, которого он едва знал. Кажется, Дима.

– Макс, покурить не хочешь? – лениво спросил он, наклоняясь ближе.

– В смысле? Сигареты? – переспросил Максим, пытаясь сфокусировать взгляд.

Дима хмыкнул, достал из кармана небольшую свёрнутую бумажку и продемонстрировал её Максиму.

– Да ты чё тупишь? Курнуть хочешь?

Максим уставился на него. И вдруг, сквозь алкогольное оцепенение, его словно ударило током. Он задал себе вопрос: какого чёрта он здесь делает? Ему стало мерзко. Мерзко от самого себя, от всего этого вечного бега от реальности. Он видел перед собой чужое, опустошённое лицо в отражении стеклянной двери, и оно ему не нравилось.

– Нет, не буду, – с отвращением произнёс Максим, отстраняясь.

В животе неприятно завязался узел. Он даже сам не понял, что заставило его отказаться. Отвращение? Страх? Или просто осознание, что он катится куда-то не туда? Максим медленно поднялся, оглядел хаос вокруг – пустые бутылки, разлитый алкоголь, смятые пачки чипсов на столе. Музыка гремела, люди кричали, смеясь над чем-то нелепым. В голове крутилась одна мысль: что я здесь делаю? Нахлобучив куртку, он направился к выходу, жадно вдохнув прохладный воздух ночи. Ему хотелось тишины, хотелось уйти подальше от всей этой бессмысленной кутерьмы. Но едва он успел ступить за калитку, как его обдало синим светом мигалки. Где-то вдалеке раздался громкий командный голос:

– Всем оставаться на местах! Полиция!

Максим замер. Из машины вышли двое сотрудников, быстрым шагом направляясь к дому. Сквозь приоткрытую дверь он увидел, как вечеринка мгновенно смолкла. Кто-то пытался затолкать бутылки под диван, кто-то шептал в панике: "Пацаны, что делать?" Но делать уже было нечего. Максима и остальных участников вечеринки усадили в полицейскую машину. Он всё ещё не мог поверить, что это происходит с ним. В салоне царило напряжённое молчание, нарушаемое лишь тяжёлым дыханием задержанных. Рядом с ним сидел Петя, хозяин дома. Парень нервно кусал губу, потом вдруг усмехнулся, будто пытаясь разрядить обстановку.

– Петь, откуда менты? Ты же сказал, что мы у тебя дома, что родители уехали, – прошипел Максим, наклоняясь к нему.

– Да всё норм, не парься, – отмахнулся Петя. – Я взял ключи у родителей, им оставили их друзья, пока в отпуск укатили. Наверное, соседи настучали… Да не дрейфь, разрулим.

Максим посмотрел в окно. У него не было сил что-то отвечать. Как же он докатился до этого? Они провели ночь в КПЗ. Жёсткие лавки, затхлый воздух, глухие стены. Максим сидел в углу камеры, упершись локтями в колени, и смотрел в одну точку. Гул голосов сокамерников был словно сквозь вату. Что делать дальше? Мысли клубились в голове, но не складывались в чёткую картину. Внезапно дверь камеры скрипнула.

– Никифоров, выходи, – безэмоционально бросил полицейский.

Максим поднял голову, не сразу сообразив, о чём речь. Но стоило ему сделать шаг за порог, как он понял. У выхода стоял отец. Тот самый человек, которого он не видел уже несколько лет. Максим почувствовал, как внутри всё сжалось. Они стояли друг напротив друга, но никто не спешил заговорить. В глазах отца не было ни злости, ни разочарования – только холодная усталость. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем отец тихо, но твёрдо произнёс:

– Если хочешь потерять свою жизнь в пьяном угаре – дело твоё. Это последний раз, когда я тебе помогаю.

Максим сглотнул. Отец развернулся и сел в машину. Двигатель рыкнул, и машина растворилась в ночи. Это был последний раз, когда Максим его видел. С того дня он закрыл для себя вечеринки. Как бы преподаватели его ни недолюбливали, как бы ни было трудно, он решил закончить университет. Из института его не отчислили. С этим тоже помог отец. Но встречаться с ним после этого Максим не пытался.

Он ещё немного посидел на корпоративе, но настроение окончательно испортилось. Никита со своей самодовольной физиономией, громкие разговоры коллег, музыка – всё это раздражало. Он взял пиджак, молча вышел на улицу. Было темно, прохладно и сыро. Дыхание вырывалось изо рта белым облаком, когда он шагал по мокрому асфальту. Вдалеке яркими пятнами сверкали вывески баров. Максиму нужно было встретиться с подругой – она уже ждала его. Подойдя к заведению, он остановился перед неоновой вывеской. Свет от неё заливал его лицо мягким голубым светом. И вдруг перед глазами всплыл тот вечер. Тот день, когда он с ней познакомился.

Последний год в университете был для него самым сложным. После случая с полицией отношение преподавателей к нему окончательно испортилось. С одногруппниками тоже не сложилось – большинство либо презирало его за разгульный образ жизни, либо просто держалось подальше. Он часто оставался один.В один из таких вечеров он сидел в библиотеке, уткнувшись в учебник по экономике, пытаясь хоть что-то запомнить. Голова болела, страницы сливались в единый мутный текст. И вдруг дверь открылась, и в помещение вошла девушка.

Она была эффектной. Рыжие волосы мягкими волнами спадали на плечи, цвета пламени, вспыхивающего в лучах ламп. Они были живыми, небрежно уложенными, будто она просто встряхнула головой перед тем, как войти. Её кожа была фарфорово-белой, с едва заметным румянцем на скулах, который только подчёркивал резкость линий лица. Высокие скулы придавали её внешности аристократическую утончённость, а губы – полные, чуть приоткрытые, с естественным алым оттенком – выглядели соблазнительно, даже если она ничего не говорила.

Но главным были её глаза – насыщенного янтарного цвета, глубокие, с загадочным прищуром. Они словно искрились изнутри, переливаясь тёплыми медовыми оттенками. В этих глазах читалось любопытство, уверенность и что-то ещё… то, что заставляло смотреть на неё, не в силах отвести взгляд.

Она двигалась плавно, непринуждённо, словно кошка, уверенная в том, что мир принадлежит ей. Простая чёрная водолазка подчёркивала изящную линию шеи, а облегающая юбка аккуратно сидела на её стройных бёдрах, делая силуэт утончённым, но женственным. На ногах – классические лодочки, в которых она двигалась так же легко, как будто родилась в них. Она оглядела библиотеку, задержав взгляд на Максе.

– Здравствуйте! Мне нужны книги по журналистике, – громко и жизнерадостно произнесла девушка, протягивая библиотекарю листок.

Максим невольно отвлёкся от конспектов, услышав этот звонкий, уверенный голос.

– Тише, девушка, – шикнула на неё пожилая библиотекарша, поправляя очки на носу. – Это всё-таки библиотека. С собой возьмёте или читать будете здесь?

– Ну-у-у, – протянула незнакомка, оглядываясь вокруг. Максиму даже показалось, что её глаза вспыхнули, когда она заметила его. – Наверное, останусь здесь.

Она взяла книги и без колебаний села за стол напротив Максима. Легко закинула ногу на ногу, смахнула прядь волос с лица и с любопытством посмотрела на парня, словно изучала его. Максим попытался сосредоточиться на учебнике, но чувствовал, как её взгляд периодически скользит по нему. Спустя некоторое время он поднял голову – и столкнулся с её открытым, заинтересованным взглядом.

– Привет, – без тени смущения сказала она. – К экзамену готовишься?

– Да, – ответил Максим, стараясь не выдать своего удивления.

– Интересно. В наше время редко встретишь людей, которые читают в библиотеке.

– Наверное, – Максим пожал плечами. – Мне здесь спокойнее.

– А на кого учишься?

– На менеджера.

Девушка скептически приподняла бровь, потом улыбнулась.

– А по тебе и не скажешь.

– Почему?

– Не знаю… Просто ты больше похож на творческого человека.

Она наклонилась вперёд, положив подбородок на руку.

– Я сейчас на факультете кинематографии, но собираюсь перевестись на факультет журналистики, – сказала она, сделав паузу, прежде чем добавить: – Кстати, неправду говорят про тебя одногруппники. Ты вроде бы нормальный.

– Про меня плохо говорят? – Максим вздохнул, устало потирая лоб. – Хотя… ожидаемо.

Девушка пожала плечами:

– Ну, люди любят судить других.

Вдруг она чуть сдвинула книги в сторону и, даже не дожидаясь ответа, пересела поближе к нему.

– Можно к тебе?

Максим слегка опешил от её непосредственности, но ничего не сказал.

– Я тебя узнала, – продолжила она, склонив голову набок. – Твой отец же Игорь Петрович Никифоров? Тот самый известный корреспондент?

Максим напрягся.

– Да.

– Круто! – её глаза загорелись. – Я давно хотела с тобой поговорить! Я мечтаю стать журналистом и очень хотела бы пообщаться с твоим отцом!

Максим отвёл взгляд, сжав пальцы в кулак.

– Прости, но сейчас не получится, – глухо произнёс он.

Девушка уловила что-то в его тоне и сменила выражение лица.

– Извини, тогда не буду настаивать.

Наступила небольшая пауза.

– Можно задать вопрос? – спросил Максим, сам не зная, зачем.

– Конечно.

– Почему ты так удивилась, когда я сказал, что учусь на менеджера?

Она чуть прищурилась, словно взвешивая его слова.

– Просто мне кажется, что это не твоё. Эта работа… слишком скучная.

– Да? – Максим невольно усмехнулся.

– А чем ты любил заниматься в детстве? В юности?

Максим задумался.

– Ну-у… я занимался спортом. И пытался писать книги, – почему-то он не стал умалчивать этот факт.

Глаза девушки снова вспыхнули.

– Вот! Писателя я в тебе и вижу!

Она взглянула на часы, ахнула и быстро начала собирать вещи.

– Ой, сколько времени! Мне уже пора! Давай ещё как-нибудь увидимся?

– Да, встретимся, – ответил Максим, сам не понимая, почему сказал это так неловко.

Она улыбнулась ему на прощание, перекинула сумку через плечо и ушла, оставляя за собой лёгкий аромат цитрусовых духов.

Максим проводил её взглядом, а потом обнаружил, что смотрит на пустое место напротив. Он никогда не встречал таких жизнерадостных людей. Так они и начали общаться. Так началась их дружба.

Когда Максим вошёл в бар, его сразу окутала привычная атмосфера – запах алкоголя, табачный дым, приглушённый свет и мерно гудящая музыка. Он медленно провёл взглядом по залу, ища Кирy среди посетителей. Она сидела у барной стойки, облокотившись на столешницу, и что-то задумчиво мешала трубочкой в бокале. Как только заметила его, тут же оживилась, широко улыбнулась и замахала рукой. Максим подошёл ближе, сел рядом, а она, не раздумывая, заключила его в тёплые объятия.

– Привет, Кир.

– Макс! Сто лет не виделись! – воскликнула она. – Как ты? Прости, что давно не звонила.

– Не переживай, – улыбнулся он, – ты же теперь звезда. Сколько у тебя там подписчиков? Восемь миллионов?

– Почти девять, – хмыкнула Кира. – Но какая разница? Для меня важнее друзья, а ты – мой лучший.

Максим опустил глаза и слабо улыбнулся.

– А ты – мой, – тихо сказал он.

Кира заметила перемену в его тоне, но не стала сразу расспрашивать, а просто спросила:

– Ну, рассказывай, что у тебя нового?

Максим пожал плечами:

– Да всё так же… Работа, работа, работа.

– Как скучно! Ты совсем не изменился, – игриво фыркнула она и сделала глоток коктейля.

Максим усмехнулся, но ничего не ответил. Кира на секунду замерла, явно собираясь с мыслями, а потом добавила:

– У меня тоже времени стало меньше… После расследования Реста больше не было громких дел. Но знаешь, – она понизила голос, – сейчас я копаю кое-что куда серьёзнее.

Максим нахмурился.

– Ты о чём?

– Помнишь, мы как-то обсуждали того странного маньяка? Год назад?

– Конечно. Тогда ты говорила, что это всё выдумки и совпадения.

Кира вздохнула и, крутя в руках трубочку от коктейля, сказала:

– Я тогда ошибалась. Количество жертв увеличилось. И самое жуткое, что теперь у нас есть отпечатки пальцев с мест преступлений, но… их нет ни в одной базе.

Максим задумчиво провёл рукой по подбородку.

– Подожди, но если есть отпечатки, как они могут не совпадать ни с одной базой?

Кира пожала плечами:

– В том-то и дело. Будто их вообще никто не оставлял.

Она сделала паузу, глядя в бокал, потом продолжила:

– Ещё кое-что странное. Обычно у серийных убийц есть какой-то почерк, но здесь – полная каша. Жертвы – разного возраста, разного пола. Единственное, что их объединяет, – причина смерти.

– Какая?

Кира перевела на него взгляд.

– Остановка сердца.

– Ну… – Максим нахмурился. – Может, это просто совпадение?

– Нет, – покачала головой Кира. – Судмедэксперты говорят, что у жертв не было никаких физиологических причин для остановки сердца. Они были здоровы. Более того, у всех одно и то же выражение лица…

– Какое?

Она медленно подняла на него глаза.

– Будто их душу кто-то высосал.

– Хм… – Максим поёжился. – Звучит жутковато.

– Ага, есть такое, – кивнула Кира и отпила из бокала. – Ещё кое-что странное. В некоторых комнатах вообще не было следов проникновения, а в других – пробрались через окна.

– Окна? – переспросил Максим, нахмурившись. – Это же надо альпинистское снаряжение, верно? И вообще, лазить так – долго, рискованно, слишком заметно.

– Вот и я об этом, – Кира постучала пальцем по столешнице, словно проверяя свои собственные выводы.

Максим почувствовал неприятное ощущение в груди. Он знал Киру давно и видел, как азарт вспыхивает в её глазах, когда она берётся за что-то по-настоящему сложное. Этот случай явно зацепил её.

– Слушай, Кир, только не обижайся… – сказал он, наклонившись чуть ближе. – Может, не лезь в это дело слишком глубоко?

Она вскинула на него взгляд – сначала удивлённый, потом лукавый.

– Ты что, переживаешь за меня?

– Ну… – Максим отвёл взгляд, потёр шею. – Конечно. Ближе тебя у меня никого нет.

На секунду повисла тишина. Они посмотрели друг другу в глаза, и что-то едва уловимое проскользнуло между ними. Кира первой нарушила этот момент, усмехнувшись:

– Не волнуйся, у меня пока нет зацепок. Единственное, что приходит в голову… – она закатила глаза и с наигранной таинственностью продолжила: – Это магия!

Максим закатил глаза в ответ:

– Да, да, давай ещё про ведьм расскажи.

– А что, звучит логично, – она подмигнула. – Но знаешь, я всё равно рада, что ты за меня беспокоишься.

– Ну, кто-то же должен.

Они улыбнулись, разрядив атмосферу.

– Ладно, ещё по одной – и по домам? Уже поздно.

– Ох, старик, – Кира рассмеялась, хлопнув его по плечу.

– Да-да, в отличие от тебя, мне с утра на работу.

Они ещё немного посидели, но вскоре вызвали такси и разъехались. Максим смотрел в окно машины, наблюдая, как ночной Петербург растекается размытыми огнями за стеклом. Эти улицы он знал наизусть, но сегодня в них было что-то тревожное. Дома он сразу разделся, плюхнулся на кровать и закрыл глаза. Мысли о Кире и её деле ещё крутились в голове, но усталость взяла своё. Через десять минут он уже спал.

Ночь выдалась ясной, и полная луна заливала город холодным серебряным светом. В темноте дворы тонули в тени, а окна многоэтажек мерцали редкими огоньками. Максим спал, не слыша ни шума улицы, ни приглушённого гула далёких машин. Но снаружи его окна уже двигалась тень. По отвесной стене дома, точно паук, полз человек. Красное худи скрывало его лицо, а капюшон создавал зловещий силуэт на фоне луны. Он двигался неестественно – резкими, но беззвучными рывками. Кисти рук были окованы странными устройствами – металлические пластины, переплетённые микросхемами и проводами. Из них тянулась тонкая трубка, соединённая с вживлённым в руку разъёмом.

Он замер у окна Максима. На секунду его рука слабо засветилась красным, будто кровь внутри загорелась тусклым огнём. Осторожно, словно хирургическим скальпелем, он провёл ногтем по стеклу. Раздался едва слышный скрип, и в стекле появилась идеально ровная круглая прорезь. Незнакомец протянул руку, дёрнул за ручку, и окно тихо скользнуло в сторону. Шаг. Ещё шаг. В темноте комнаты фигура склонилась над спящим Максимом. Чужак медленно поднял руку и снял небольшой модуль с механизма. Поднеся его к груди Максима, он включил устройство. Раздался низкий гул.

Из тела Максима начал вытягиваться свет. Он был тусклым, но живым, пульсирующим – как кровеносный сосуд, наполненный энергией. Маньяк наблюдал, как красноватое свечение втягивается в механизм, и ухмыльнулся. Но вдруг тело Максима дёрнулось. Он застонал, нахмурился, и в следующий момент, будто рефлекторно, оттолкнул нападавшего… Невидимой силой. Чужак взлетел в воздух и с грохотом ударился о стену.

– Интересно, – протянул он, вставая на ноги. Его голос был низким.

Максим резко сел, тяжело дыша. В груди до сих пор чувствовалась странная пустота, словно его сердце на мгновение замерло. Он увидел незнакомца и замер.

– Не подходи ко мне! – закричал он, вскакивая с кровати.

Маньяк шагнул вперёд. Их взгляды встретились в полумраке. В комнате поднялся настоящий ураган. Книги, стулья, настольная лампа – всё сорвалось с мест и, подчиняясь невидимой силе, понеслось в сторону незваного гостя. Но он не спешил паниковать.

Маньяк двигался плавно, точно змея, увертываясь от летящих в него предметов. Несколько раз он ловко отбил особо тяжёлые вещи рукой, защищённой металлическими пластинами, пока вдруг вся мебель и хлам в комнате не рухнули на пол, будто чья-то невидимая рука выключила гравитацию. На долю секунды наступила тишина. Чужак сделал шаг вперёд, целеустремлённо направляясь к Максиму, который тяжело дышал, будто только что пробежал марафон.Но тут воздух в комнате задрожал, и из пустоты распахнулся портал – чёрная воронка с переливающимися искрами.

Маньяк мгновенно среагировал. Он резко отшатнулся назад, развернулся и бросился к окну. Ловким движением он выскользнул наружу, словно был создан для побега по стенам. Из портала вышла женщина. Она была миниатюрной, но в её движениях чувствовалась уверенность и внутренняя сила. Чёрные волосы, подстриженные под аккуратное каре, мягко обрамляли тонкое лицо, подчёркивая его правильные черты. Её большие карие глаза, обрамлённые густыми ресницами, смотрели проницательно и немного хищно, словно читали чужие мысли. Изящные скулы, аккуратный нос и чувственные губы придавали облику утончённость, а маленькая родинка над верхней губой делала её образ ещё более запоминающимся.

Она скинула шляпу на кровать лёгким, отточенным движением, словно делала это сотни раз. Брючный костюм идеально сидел на её хрупкой фигуре, подчёркивая женственность, но никак не умаляя её уверенной, почти хищной грации. Было понятно: перед Максимом стоял не просто человек, а тот, кто привык брать ситуацию под контроль.

– Посмотри на меня, успокойся, ничего не делай, – быстро, но чётко произнесла она, заглядывая Максиму в глаза. – Я вернусь и всё тебе объясню!

Не дожидаясь реакции парня, она метнулась к окну и выглянула наружу. Маньяк уже карабкался вверх, ловко хватаясь за выступы здания. Девушка не теряла времени. Снова в воздухе распахнулся портал, и она шагнула в него, исчезнув. В тот же миг новый портал раскрылся на крыше. Бис вышла из него ровно в тот момент, когда маньяк ступил на ровную поверхность. Он бросился к ней без колебаний. Она ответила ударом. Резкий разворот – и её нога летит в сторону его головы, но он вовремя отклоняется. Она не колеблется. Снова портал, и вот уже позади него раскрывается ещё один. Бис выходит из него мгновенно, быстрым движением бьёт двумя пальцами, указательным и средним, точно под рёбра. Тело маньяка дёрнулось, словно его пронзил электрический разряд. Капюшон слетел. Под светом луны стало видно его лицо.

Крепкое телосложение, высокие скулы, слегка заострённый подбородок, прямой нос. Эти черты выглядели бы жёсткими, если бы не глаза – пронзительные, цвета морской волны, в которых одновременно читалась и холодная расчётливость, и что-то тёплое, почти знакомое. Но больше всего Бис поразили волосы. Густые, слегка взъерошенные пряди глубокого зелёного оттенка, словно застывшие в свете луны. Девушка замерла.

– Миг?.. Это ты? – прошептала она, в её голосе мелькнули нотки удивления и, возможно, даже боли.

Парень усмехнулся.

– Я поражён… Бис, ты меня помнишь. А я думал, ты про нас давно забыла.

Едва он произнёс эти слова, устройства на его руках замигали красным светом.

Его силуэт начал расплываться.

– Миг, стой! – крикнула Бис, шагнув вперёд, но его образ уже таял, исчезая, как дым.

Девушка крепко сжала кулаки, закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь что-то уловить, найти след. Но ничего. Она открыла глаза и медленно выдохнула. Одна. На пустынной крыше.

Глава 2. Осознание

Девушка стояла на крыше, одна, среди мрачных силуэтов домов, расчерченных светом луны. Холодный ночной воздух обжигал кожу, но она почти не чувствовала этого. В груди неприятно сжималось от смятения. От разочарования.

– Чёрт… – едва слышно выдохнула она, стиснув кулаки.

Миг исчез. Бис задержалась ещё на мгновение, глядя в пустоту, прежде чем разорвать это бесполезное ожидание. Она взмахнула рукой, и перед ней распахнулся портал, мягко пульсируя черным светом. Она шагнула внутрь. Комната Максима встретила её тишиной. Воздух был тяжёлым, наполненным чем-то неуловимо тревожным.

Парень сидел на кровати, напряжённый, ссутулившийся, будто нёс на плечах невидимый груз. В полумраке его силуэт казался статичным, но взгляд говорил о буре внутри. Рядом, на тумбочке, лежал кухонный нож.

– Я надеюсь, ты не собираешься делать глупости? – осторожно спросила Бис, закрывая за собой портал.

Максим медленно поднял голову. Его пальцы сжались, сцепились в замок, суставы побелели.

– Я не считаю тебя врагом, и… ты вернулась, – его голос звучал глухо, сдержанно.

Бис легко шагнула вперёд, подняла с кровати свою шляпу и, ухмыльнувшись, покрутила её в руках.

– Мне нравится эта шляпа. Я не могла её оставить.

Максим невольно фыркнул.

– Смешно.

– Ну, кто-то же должен разрядить обстановку, – пожала плечами она, внимательно наблюдая за его реакцией.

Но парень выглядел удивительно спокойным.

– Ты не слишком-то потрясён.

– У меня было время всё обдумать, – просто ответил он.

Она прищурилась.

– Моё имя Бис. А тебя как зовут?

– Максим.

– Ты не похож на других. Большинство людей засыпали бы меня вопросами.

Он усмехнулся.

– Я всегда верил, что мир не так прост, как кажется. В каком-то смысле… я ждал этого.

– Хм. Интересный подход.

– Только одно скажи. То, что я видел… Это была магия?

Бис тихо рассмеялась.

– Ха-ха-ха. Нет. Но близко. Хотя… на некоторых планетах это и называют магией. В нашем случае – это наука.

– Другие планеты, магия, наука… – Максим покачал головой, будто пытаясь уложить всё это в голове.

– Слушай, тебе лучше забыть всё это и жить, как жил раньше, – сказала Бис, поднимая шляпу и собираясь уйти.

Но Максим резко вскинул руку.

– Подожди! Я должен знать!

Его голос прозвучал настойчиво, почти требовательно.

– Когда этот маньяк что-то со мной делал… – он глубоко вдохнул. – Я оттолкнул его. Не знаю как! Я просто… захотел этого. И в тот же момент все вещи в этой комнате взлетели в воздух и полетели в него!

Максим нервно размахивал руками, будто пытаясь воспроизвести тот самый момент.

– Это было похоже на телекинез. И я… Я управлял этим.

Бис приподняла бровь, теперь уже с неподдельным интересом.

– Интересно.

Максим усмехнулся, горько, будто повторяя чужие слова.

– Он тоже так сказал.

Бис пристально смотрела на Максима. Его лицо оставалось серьёзным, напряжённым, но в глазах читался вихрь эмоций – страх, удивление, жажда ответов. Она вздохнула. Оставить его в неведении было бы проще. Но теперь это уже невозможно.

– Хорошо, я расскажу, – наконец сказала она, садясь на край стола и ловко покручивая в пальцах шляпу. – Только слушай внимательно. Не перебивай и не задавай глупых вопросов.

Максим кивнул.

– Начнём с самого простого. Я и тот парень… мы не люди.

Глаза Максима расширились, но он промолчал, сжав губы.

– Мы – разумная неземная форма жизни. Нас называют «стражами». Это слово с вашего языка случайно совпадает с нашим. Но суть в том, что мы древняя раса. Очень древняя. За свою историю мы узнали многое о Вселенной.

Она на секунду замолчала, будто подбирая слова.

– Есть три основные энергии, которые пронизывают всю Вселенную. Три фундаментальные силы.

Бис подняла палец.

– Первая – чёрная энергия. Ею управляю я. Она позволяет открывать порталы, ломать пространство, передвигаться между мирами.

Второй палец.

– Вторая – красная энергия. Энергия души. Душа – это по сути реактор. Красные стражи умеют усиливать своё тело, становиться сильнее, быстрее, выносливее. Но устройство, которое было у него… – её брови нахмурились. – Это не просто усиление. Это что-то другое.

Третий палец.

– И, наконец, бесцветная энергия. Энергия созидания. Она во всём. В воздухе, в воде, в камнях, в каждом живом существе. Бесцветные стражи могут управлять ею, заставлять двигаться предметы…

Максим резко выпрямился.

– …Телекинез, – закончил он за неё.

Бис кивнула.

– Именно. И судя по тому, что произошло… Ты их потомок.

На мгновение повисла тишина.

Максим моргнул, переводя дыхание, потом нервно рассмеялся.

– Ты просила не задавать глупых вопросов, но у меня сейчас голова едет кругом. – Он провёл ладонью по лицу. – То есть… Я что, избранный? Как в фильмах?

Бис закатила глаза.

– Нет. Но… Ты просто потомок инопланетянина, – отрезала она, скрестив руки. – Такие, как ты, уже появлялись на вашей планете.

Максим замер.

– Уже появлялись?

– Да. И большинство из них ничего о себе так и не узнали. Но ты достаточно силён, раз смог это сделать. Или это просто всплеск адреналина. И больше никогда не повторится.

Он нахмурился, явно не веря в это. Бис вздохнула.

– Послушай, я тебе дам совет. Живи дальше. Забудь об этом. Никогда не пытайся искать ответы. Это не твой мир.

Максим почувствовал, как внутри всё сжимается.

– Но подожди! – он вскинул руку, но в ту же секунду перед ней открылся портал.

Бис уже шагнула внутрь, но перед тем как исчезнуть, бросила через плечо:

– Просто забудь.

И в следующий миг её не стало. Максим стоял в комнате, его взгляд блуждал по разбросанным вещам, которые валялись повсюду. Лампа, потерявшая верхнюю часть, лежала на полу рядом с шторой, словно жертва необъяснимого всплеска агрессии. Он вытянул руку, собираясь что-то сделать, но через секунду просто замер. Глаза его зафиксировались на мелких осколках, которые лежали вокруг. Он морщился, но не знал, что с ними делать. Всё казалось бессмысленным и запутанным.

Вскоре, чувствуя, как беспокойство нарастает, Максим опустил руку и с горечью вздохнул. Тело, кажется, больше не слушалось. Всё было слишком запутано для него – мысли, чувства, недавний разговор с Бис, загадки, маньяки, технологии. Он даже не заметил, как рухнул на кровать. Заснул сразу, без сил. Сон пришёл быстро, но он был странным. Максим чувствовал себя частью гигантского механизма. Он не мог его видеть целиком, но ощущал каждый элемент, знал, как каждый шестерёнка и винтик вращаются, как механизм работает в целом. Он был не просто частью этого устройства – он был его важным элементом. Вдруг раздался звонок телефона, и всё исчезло. Резко открыл глаза. В них на секунду мелькнул белый огонёк, будто что-то перебежало по сетчатке. Он растерянно протянул руку, схватил трубку и сонным голосом произнёс:

– Алло?

На том конце послышался ехидный голос Никиты.

– Максим Игоревич, а что это вы опаздываете?

Максим оторопело моргнул.

– Ой, Никита, я проспал, скоро буду, прости, – быстро выскочил из постели, пытаясь собраться с мыслями. В голове ещё не улеглись обрывки сна, и он буквально был в полубреду.

– Ха-ха-ха, ты вроде вчера рано ушёл и почти не пил, а опаздываешь. Ты что, совсем на работу забил? – Никита не сдерживал насмешки. – Ладно, Максим, если тебя не будет через час, у тебя будут проблемы.

Максим даже не успел ответить, как трубка уже отключилась. Он быстро бросил её на стол и, не думая, бросился к шкафу. Вспомнил, что вчера так и не убрал вещи, и теперь всё, что ему осталось – одеть то, что попалось под руку. Одеваться пришлось буквально на ходу, прыгая с ноги на ногу. Максим с трудом собрался, но за секунду, на миг задержав дыхание, рванул к выходу. Шум лифта, стук ног по лестнице – всё это раздирало мозг. Когда он добрался до станции метро, сердце колотилось как сумасшедшее. Он бежал по длинному эскалатору, который спускался вглубь, как бесконечная пещера. На платформе стоял нужный поезд. Он видел, как закрываются двери. Не успевал. Уже почти обдумывал, что сделать, когда заметил, как одна дверь застряла в середине закрывания, и через миллисекунду он проскользнул в щель, едва не задевая руку металлическим краем. В момент, когда поезд начал двигаться, Максим тяжело опёрся на спинку сиденья и закрыл глаза.

Вагон был переполнен. Музыка в наушниках вонзалась в мозг, раздражая, не давая сосредоточиться. Сосед, облокотившийся на его плечо, не замечал, как неприятно это, а запах из одежды человека перед ним становился невыносимым. Шумная компания школьников за спиной выкрикивала какие-то фразы, ржала, не замечая никого вокруг. Максим пытался не обращать внимания, но всё в этом вагоне, всё раздражало. Чудом успев за час, Максим скинул куртку и сидел, нервно просматривая список задач на своём рабочем столе.

К обеду Максим уже вошёл в привычную колею. Рабочий день, хоть и напряжённый, но двигался своим чередом. Он решил немного отдохнуть, вырваться на минуту из потока дел и выпить чаю. Согревая руки о кружку, он налил себе тёплый напиток и поднёс её к губам. Но как только горячий чай почти коснулся его губ, дверь кухни открылась, и в проём вошёл Никита, держа чашку кофе.

– Максим, ты все таки успел? А почему ты отдыхаешь? – спросил Никита, с явным укором в голосе, по привычке не скрывая своего раздражения.

Максим замер, его рука с кружкой замоталась в воздухе. Он молчал, сдерживаясь, но внутреннее раздражение уже поднималось, как волна.

– Я уже всё сделал, – начал он с натянутой улыбкой, – просто голова болит, решил немного отдохнуть.

Никита не дал ему закончить. Подойдя ближе, он ткнул пальцем в грудь Максима. Его глаза горели не только недовольством, но и какой-то внутренней злобой.

– Отдохнуть хотел? – его голос стал резко холодным. – Ты опоздал на два часа! Я этого не потерплю, ты понял?!

Каждое слово резало, и Максим почувствовал, как волна гнева нарастает внутри. Он смотрел на Никиту, его взгляд стал острым и напряжённым. От нахлынувших эмоций рука Максима дрогнула, и кружка с чаем, словно в ответ на его внутреннее напряжение, упала с края стола. Лишь миг – и горячий напиток полил рубашку Никиты, который отшатнулся, издав звуковой вздох.

– Чёрт! – закричал он, пытаясь отмахнуться от пятен, которые мгновенно расползались по ткани. – Займись работой!

Но его слова словно растворились в воздухе. Максим почувствовал, как это произошло. Он невольно подумал, чтобы чай разлился. В мгновение ока Никита, сердито уходя, продолжал ворчать, а Максим стоял, ощущая тяжесть в груди. Вспышка раздражения, страх за то, что только что произошло, заставила его взгляд снова упасть на стол. На поверхности лежал рассыпанный сахар. Он взглянул на него, сосредоточив внимание, и за несколько секунд всё как бы изменилось. Песчинки сахара начали медленно подниматься в воздух, зависая, словно сотни маленьких частиц невидимой силы, и, управляя каждым движением в своей голове, Максим направил их вправо. Тот же эффект – они плавно переместились. Максим потряс головой, как будто сам себе не веря. Он только что сделал это. Он рванул с кухни, сбежал по коридору и остановился перед кабинетом директора. Спешно постучав, он сразу вошёл.

– Константин Дмитриевич, я… я не очень хорошо себя чувствую, можно мне на сегодня отпроситься? – выговорил он быстро, не в силах скрыть волнение.

Директор, сидя за столом, поднял взгляд, внимательно посмотрел на Максима. Несколько секунд прошло в тишине. Константин Дмитриевич казался поглощённым своими мыслями, будто пытался понять, стоит ли верить в этот запрос. Но затем, наконец, ответил, как-то спокойно, но с лёгким уставшим выражением:

– Хорошо, но в понедельник ты будешь на работе, понял?

Максим коротко кивнул, поблагодарил и выскочил из кабинета, не ожидая больше ничего. В голове всё ещё звучал звук рассыпающегося сахара и внезапной силы, которую он, кажется, только что раскрыл в себе.

Максим был в смятении. В голове кипели мысли, которые не могли сложиться в единую картину. После того, что произошло с ним, не мог понять, что ему делать с этим «даром», или проклятием – не знал, как это назвать. Он просто хотел поговорить, выговориться, поделиться тем, что ощущал, хоть немного ослабить это внутреннее напряжение. Единственным человеком, к которому он мог обратиться, была Кира. Несмотря на её иногда странные и импульсивные выходки, она всегда умела выслушать. Он решительно постучал в её дверь, слыша, как с той стороны прозвучал шум, и мгновение спустя дверь открылась. Кира выглядела – растрёпанная, явно не спавшая ночь, но её глаза сверкали живым огоньком.

– Подождите, иду! – крикнула она, и, не давая Максиму ответа, буквально затащила его в комнату. – Макс, какими судьбами?

Кира энергично потащила его к своему компьютеру, явно не замечая, что парень в этом состоянии едва ли мог сосредоточиться на чём-то, кроме собственных мыслей. Но Кира не обращала на это внимания.

– Не важно, что ты хотел сказать, я рада, что ты пришёл! – заявила она, буквально запихивая его перед монитором. – После нашего вчерашнего разговора я решила порыться в интернете. И вот, что я нашла! Помнишь, ты говорил про альпинистское снаряжение? Так вот, я нашла интересную фотографию. На ней есть силуэт, что-то похожее на человека, который карабкается по стенам! Максим автоматически посмотрел на экран, чувствуя, как его мысли снова путаются. На мониторе была фотография, сделанная ночью. Снимок был смазан, плохо сфокусирован, но на фасаде здания было что-то тёмное – слабый силуэт, исчезавший в полумраке.

– Ничего не говори! – продолжала тараторить Кира, не замечая, как её слова влияют на Максима. – Я понимаю, что это может быть всё высосано из пальца, но… Ну а почему бы и нет? Я со вчерашнего дня поспала всего час, я немного импульсивна, но… Просто посмотри!

Она явно ждала, что Максим воспримет её наивную теорию с восторгом, но вместо этого парень, закрыв глаза и потёр виски, чуть стиснув зубы, проговорил:

– Кир, замолчи.

Её глаза расширились от неожиданности, она замерла, не зная, как воспринять такие слова от своего лучшего друга. Она лишь выждала, пока он снова откроет глаза. Максим тяжело выдохнул и продолжил, его голос был напряжённым, но в нём чувствовалась усталость от всего, что произошло.

– Кир, со мной вчера столько всего случилось, и я… Чёрт, не знаю, как сказать. Всё это… я не могу объяснить, но, слушай, смотри.

Он посмотрел на мышку на столе, сосредоточив внимание. В ту же секунду, как его пальцы невольно потянулись к ней, мышка поднялась в воздух, совершенно не поддаваясь законам физики. Кира замерла, её глаза стали огромными. Она просто не могла поверить в то, что видит. Мышка зависла в воздухе, чуть покачиваясь, как если бы невидимая сила удерживала её на месте. Она посмотрела на Максима, её дыхание стало прерывистым, а в голове заползла тревога.

– Что? Как? – Кира осторожно прикоснулась к мышке, ожидая, что она снова поддастся её руке, но та оставалась абсолютно неподвижной. Она растерянно посмотрела на Максима. – Это ты? Как ты это сделал?

Максим вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. Каждое слово, которое он произносил, казалось, вело его в ещё большую неопределённость. Он уже не был уверен, что это вообще реальность. Но то, что происходило с ним – его телекинез, странные способности, было слишком очевидным.

– Я сейчас всё расскажу, но… постарайся выслушать, – сказал он, пытаясь держать голос спокойным. – Я… теперь владею телекинезом. И я потомок инопланетянина.

– Что, инопланетянина?! Телекинез?! – крикнула Кира, её глаза расширились, и она, казалось, готова была прыгнуть с места. – Ты что, совсем с ума сошел?

Максим прикусил губу, раздражённый, но стараясь не поддаваться эмоциям.

– Я же просил тебя не кричать. – Он закрыл глаза на секунду, словно пытаясь собраться с силами. – Но, похоже, так бы любой отреагировал. Ты же уже имела дело с людьми, у которых были сверхспособности, правда?

– Да, Кролик, конечно, он выходит за грани понимания, но это совсем другое дело! Ты вещи двигаешь силой мысли! – Кира снова подошла к столу, вглядываясь в зависшую в воздухе мышку, будто пытаясь понять, что произошло. – Это не может быть правдой…

Максим понял, что говорить проще, чем она может воспринять. Он продолжил, сдерживая себя:

– Да ты, наверное, права. Но, Кир, не переживай. Помнишь того маньяка, за которым ты следила? Он напал на меня…

– Что? – Кира резко повернулась, её лицо покраснело от беспокойства. – Ты что, в порядке?

– Подожди, со мной всё в порядке, – постарался успокоить её Максим, хотя сам ощущал внутреннее напряжение. – Я теперь знаю, кто за этим всем стоит, и он… он не человек. Тот парень тоже владеет способностями. Ещё есть девушка…

– Девушка? – Кира нахмурилась, перебив его. – Ты что, со всеми этими существами теперь знаком?

Максим сжался в плечах, решив не скрывать детали.

– Да, Бис. Она меня спасла. Чёрт, знаешь, такое ощущение, что я попал в какой-то научно-фантастический сериал.

– Сериал, говоришь? – Кира хмыкнула, её глаза заблестели, как всегда, когда её интересовала какая-то тайна. – Истина где-то рядом…

Максим чуть улыбнулся, хотя в его душе было больше вопросов, чем ответов.

– Да, что-то вроде того. – Он присел на край стула и продолжил. – Она рассказала мне кое-что про энергии во Вселенной: чёрную, красную и бесцветную. Это как три силы, которые управляют всем. Я владею бесцветной энергией, а тот парень – красной, это сила души.

– Душа? – Кира немного помедлила, пытаясь осознать сказанное. – Она есть? Ты серьёзно?

– Похоже, да, – признал Максим, чувствуя себя ещё более сбитым с толку. – Мне сказали, что душа как реактор, который поддерживает жизнь в нас и во всех живых существах. Сильно, да?

– Это всё очень странно, – Кира скептически покачала головой. – Я думала, что научные теории на Земле такие абстрактные, но это… просто фантастика. А эта девушка, Бис, что она может?

Максим вздохнул и задумался, не зная, как правильно объяснить.

– Порталы. Она открывает порталы. Мгновенно переносит людей и вещи через пространство.

– Ха-ха, – Кира засмеялась, в её голосе звучало недоумение. – Ты так просто говоришь об этом, как будто это незначительная деталь. Допустим. И что ей надо? Зачем ей вообще это нужно?

Максим пожал плечами, чувствуя, как растёт его беспокойство. Он снова взглянул на зависшую мышку.

– Это она мне не сказала. Но я знаю, что с ней все связаны. Мы должны разобраться в том, что происходит, и кто за всем этим стоит. Это не случайны.

– Негусто, – подытожила Кира, её взгляд стал более серьёзным, несмотря на всю её игривость.

Квартира Киры была в самом центре города – просторная студия с высокими потолками и огромными окнами, через которые в комнату проникал мягкий свет позднего утра. Стены были голыми, из красного кирпича, который создавал в пространстве эффект уюта, но одновременно ощущалась какая-то суровость и холод. В комнате царил минимализм: двуспальная кровать, массивный стол с современным компьютером, окружённый беспорядочно разбросанными проводами и гаджетами. В одном углу стояла стойка для записи видео, здесь же был проектор, готовый к запуску.

Кира была не только организованной, но и творческой личностью, и её студия отражала этот стиль. Она взяла планшет со стола и, не отвлекаясь, нажала пару кнопок. В тот же миг жалюзи плавно задвинулись, а окна затянулись плотными шторами, словно приглашая их в мир, где не было чужих глаз. С её движениями всё вокруг наполнилось загадочностью. Она включила проектор, который, казалось, сработал словно магия: луч света, падая с потолка, начал проектировать изображение на стену, и вскоре экран компьютера ожил. На экране высветилась диаграмма, изогнутая в причудливые линии, будто переплетающиеся нити паутины. В центре этих нитей, между пересекающимися кругами и стрелками, мелькали странные символы и цифры.

– Это всё, что я смогла найти, – сказала Кира, снова фокусируясь на картине. – То, что ты рассказал, даёт ответы, но вот что он хочет с этим всем делать, непонятно.

Максим подошёл к ней и, оглядывая экран, тихо произнёс: