Генерал-дракон! Будьте моим папой!

Пролог. Ты будешь моим папой?

– Мама, а что такое гулящая девка? – спросил внезапно голос пятилетней дочери, когда я выбирала зелья.

Я чуть не выронила зелье для волос.

– Ольвал так назвал тебя! Он обижает меня! Он бросается в меня искрами! А они больно жгутся! И однажды облил водой! А еще обзывает меня, потому что у меня нет папы! Он говорит, что меня принесли в подоле! Он называл тебя очень нехорошим словом! Сказал, что ты меня нагуляла! – всхлипывала пятилетняя дочь, сжимая в руках игрушечного дракона.

Она насупилась, покрепче сжимая в руках любимую игрушку.

– Все дружат с ним только потому, что у него папа и мама богатые. А со мной больше никто не дружит… Потому что … потому что он так им сказал! – воскликнула дочь на весь магазин.

Хорошо хоть в эту пору магазин был пуст.

Куда подевался весь народ, я не знала. Миленькая продавщица, которая вздыхала, глядя в окно, что-то там высматривая, даже ухом не повела. Она сосредоточенно смотрела в окно, словно что-то ждала.

А! Я и забыла! Сегодня триумфальное шествие генерала какого-то там, который одержал победу над наглыми соседями, отбив у соседей наши границы и любую охоту воевать еще лет на сто! Вот кого она ждет.

Я в такие дела не вникала. Мне своих забот хватало.

В зале магазина, наполненном ароматами свежих растений и волшебных ингредиентов, я с тревогой слушала жалобы своей пятилетней дочери, Раяны. Девочка с распущенными волосами и большими озорными глазами, похожими на два светящихся изумруда, металась между полками, с жаром рассказывая о своих бедах.

Да, я была лучшего мнения о детском саде при Магической Академии.

Он открылся только в этом году.

Достопочтенный ректор Абсалом Финчер решил, что юным волшебникам пора учиться управлять магией с самого детства.

Родители и няни горячо поддержали инициативу.

Всех купили фразой: “Невоспламеняемые стены. Персонал, подготовленный ко всему!”.

Им надоело чинить поместья, платить компенсацию и больничные няням и тушить пожары в связи со стихийным пробуждением силы у маленьких чародеев.

У нас не было ни няни, ни поместья, так что гореть у нас мог только скромный домик в три комнаты, затесавшийся между двумя магазинами. А больничный маме не полагался.

Несколько месяцев все было идеально.

Я видела сияющие глаза доченьки, слушала, как она взахлеб рассказывает об играх и друзьях, радовалась ее первым успехам, материлась про себя, узнав, в последний момент о маленьких магических поделках, ковыряла вместе с ней первый простенький магический артефакт, словом, была очень довольна.

Пока в группе не появился Ольвал, юный герцог, мальчик ангельской красоты, будущий наследник всея и всего, царек дома, хорек по жизни.

И теперь я слышу его имя каждый день.

Маленький сноб, герцог из бессовестно богатой семьи, по словам дочки, ведет себя так, словно ему все позволено. И боги создали мир вокруг него.

Мы не могли позволить себе приехать в карете, в сопровождении слуг целым семейным кланом. Никто не нес за Раяной “Новые игрушки для юной госпожи”. И на фоне других мы выглядели совсем бедно. А еще разводы здесь явно не приветствовались и люто осуждались почтенными матронами.

– Все с ним дружат… Даже воспитатели его не ругают! – вздохнула Раяна.

– Они просто не понимают, что дружба не определяется богатством. Они поймут это, когда вырастут. Но будет уже поздно, – произнесла я, стараясь успокоить дочку.

Но Раяна выглядела такой расстроенной и поникшей. Мои утешения мало помогали.

– Послушай, у тебя есть папа, – начала я, вспоминая ужасный, неприятный развод. – Просто… Просто папа живет не с нами. У него другая семья. Мы так решили…

Я вспомнила, как попала в этот мир в тот момент, когда молоток судьи опустился на деревянную подставку: “Суд рассмотрел ваши доводы и решил. Отныне вы больше не муж и жена. В связи с вопиющим проступком супруги, приданное не возвращается. Ребенок остается с матерью. Отец выделяет ей ежемесячное содержание и оплачивает образование!”.

Я зажмурилась, вспоминая резкие слова, которые словно нож отрезали меня из чужой жизни.

“Я тебя никогда не прощу!”, – с ненавистью произнес незнакомый красивый мужчина когда я пыталась понять, кто я и куда попала.

Все вокруг было таким чужим и незнакомым.

Как мне потом сказали, я грохнулась в обморок прямо во время заседания.

Но тогда это была еще не я. А какая-то другая женщина. Я не знала, как сказать крошке, у которой кроме меня никого не осталось, что я – не ее мама. И так не смогла признаться ей в этом, заменив ей мать.

Постепенно я свыклась с мыслью, что я выгляжу вовсе не так, как раньше. Что у меня есть обожаемая дочь и скучная работа в магической библиотеке.

– Ольвал так и сказал: “Посмотрим, кого ты приведешь на конкурс пап – волшебников! – в слезах воскликнула Раяна. – Если папа так меня любит, то почему ни разу не приехал на мой День Рождения?

– Ну, он же присылал тебе подарки? – соврала я, вспоминая как отдельно покупала “папин” подарок, чтобы малышка не чувствовала себя брошенной.

– Если он меня любит, то почему он не придет на конкурс? – спросила Раяна.

Вот это была засада.

Конкурс, конкурс… Проклятый конкурс! Ненавижу такие мероприятия.

– С вас тридцать шесть лорноров, – послышался голос продавщицы. – Накопительный кристалл нашего магазина есть?

– Да, да, – кивнула я, доставая небольшой кристаллик и протягивая его на кассе.

Цены, как обычно, кусались, жаба душила. Так что полузадушенная жабой и искусанная инфляцией, я вынула деньги, понимая, что расставаться с ними ой как непросто!

– Раяна, какие конфеты ты будешь? Тут есть… – позвала я, как вдруг поняла, что доченьки рядом нет!

Мой взгляд упал на стеклянную дверь.

Там долю секунды мелькнуло белое платьице и исчезло.

– Раяна!!! – закричала я, бросая все и устремляясь за дверь.

Такого не было никогда! Чтобы дочь сама куда-то уходила!

– Сегодня парад! Встречают генерала – победителя! – послышался голос продавщицы. И она вздохнула, как вздыхают женщины, когда мужчина мечты оказывается недосягаем.

Колокольчик прозвенел над головой, а я вылетела и потеряла дочку из виду. Раяна словно испарилась в толпе волшебников и волшебниц, собравшихся на улице.

Сердце бешено колотилось, а я рыскала глазами по прохожим, пытаясь заметить крошечную фигурку.

– Вы не видели девочку? Она совсем маленькая, пять лет, вот такая стрижка… Белое платье? – задыхаясь, выпалила я, глядя на господина с помятым лицом.

Тот нахмурился, бросив на меня взгляд осуждения.

– Нынче опасно детей оставлять одних, – бросил он с недовольством. – Внимательней надо быть!

Тут же моей паникой заинтересовались другие прохожие.

– Что случилось? Ребенка потеряла! Ох, уж эти юные волшебники! Ох ,уж эти невнимательные родители. Небось, с подругой заболталась, а ребенок пропал!

Старушка, обвязанная ярким платком с корзиной в руках, указала на угол дома.

– Миссис… Она побежала туда!

– Благодарю! – на ходу выпалила я.

Я поняла, что это была не просто паника – я стремглав помчалась к тому месту, где мое сердце уже предчувствовало беду.

Свернув за угол, я замерла.

Я увиделка, как моя дочь бросается прямо под копыта черного роскошного коня, сверкающего на солнце золотой сбруей.

– Аааа! – завизжала женщина в толпе. – Боги! Он ее растопчет!

Дальше все было, как в замедленной съемке. Черный конь встает на дыбы, солнце бликом отсвечивает от его золотого копыта. В этот момент он чуть не сбросил седока. Красивый мужчина выгнулся, пытаясь совладать с конем и отвести удар копыта от Раяны.

– Нет! – дернулась я, чувствуя, что эти доли секунды решают все.

Конь заржал, свирепо выпуская пар из ноздрей, красивое лицо седока искривилось в напряжении и…. Конь ударил копытом на расстоянии ладони от маленькой Раяны.

– Стоять! – послышался голос, похожий на гром.

Я пробивалась сквозь толпу к своему ребенку, видя, как огромный чудовищного вида конь с грохотом сделал шаг назад.

Парад остановился.

– Чей ребенок?! – громкий голос всадника заставил толпу притихнуть.

“Девочка, уйди с дороги!”, – послышался старушечий голос.

– Господин генерал, – послышался встревоженный мужской голос.

– Отставить! – резко произнес наездник.

Только сейчас я увидела, как красивый мужчина спешился, отдавая уздцы своего коня, похожего на чудовище из преисподней в руки усатому мужчине.

Красавец наклонился к Раяне.

Темные волосы спадали на его широкие плечи, мундир с кучей медалей и орденов был изящно сшит, а его лицо напоминало самые впечатляющие черты статуи, от которой невозможно отвести взгляд.

Я остановилась в двух шагах от дочери.

Мир вокруг как будто замер. Мои плечи с дрожью сжались, а в сердце заколол холод. Перед мной стоял генерал, с чёрными, как смоль, волосами и серыми глазами, в которых причудливо переплетались лед и пламя.

Генерал смотрел на Раяну, а когда моя девочка увидела меня, она закричала на всю улицу:

– Мама! Я нашла папу!

Я пришла в себя от внезапного шока и с трудом подбирая слова, произнесла:

– Нет, милая… Ты ошиблась… Это – вовсе не папа… И…

Мое сердце колотилось в унисон с хаотичным воем мыслей, пока до меня медленно доходило, что передо мной стоит тот самый генерал, которого только что приветствовала вся столица. Не просто похожий мужчина! А настоящий генерал! А вокруг – толпа людей, пришедших на него посмотреть.

Тем временем генерал, хмуря брови, произнес с холодным презрением:

– Вы мать? – отчеканил он.

– Да, – кивнула я, пытаясь унять дрожь в голосе и обуздать сумбур в голове.

Господи! Моя дочь только что чуть не погибла! Я не могу вы это поверить. Она никогда далеко не отходила от меня! Никогда! О, боже… С этого момента я буду держать ее за руку! Только так! Ни на секунду не отпущу!

Я пыталась успокоить себя собственными клятвами о том, что такое больше никогда не повториться.

Генерал смотрел на меня.

Его взгляд холодный и беспристрастный остановился на мне, заставив почувствовать себя неуютно.

Сейчас мне хотелось как можно быстрее забрать ребенка и раствориться в толпе.

– Если вы – мать, значит вы никчемная мать! – произнес генерал, беря Раяну за руку. – Как можно отпустить ребенка одного на улицу? Ее может сбить карета! Ее могут обидеть! Я мог ее не заметить! Вы чем вообще думали!

На меня смотрели сотни глаз. Вот она! Позорная минута славы!

Я прикрыла глаза, пытаясь справиться с собой.

Потом резко открыла их, стараясь глубоко дышать.

Мои глаза метались между генералом и дочкой, которая не понимала всей серьезности ситуации.

– Как можно было оставить ребенка одного? – уже тише произнес генерал, его голос был полон угрозы и презрения.

Его хмурый взгляд стал тяжелым, словно лёд, и его слова звучали будто мороз по коже.

Толпа вокруг притихла. Всем хотелось расслышать слова генерала.

– Но… я просто на минуту… Я расплачивалась за покупки и… , – пролепетала я, а мое сердце колотилось от страха.

Я задыхалась, понимая, что мысль о безопасности Раяны была важнее всего. А перед глазами застыла картинка, когда огромный конь вот-вот обрушит копыта на голову крошечной девочки.

Генерал смотрел на меня с презрением, и расстояние между нами ощущалось как пропасть.

– Пожалуйста, не ругай маму, – вмешалась Раяна, прижимаясь к мужчине, как будто искала в нём защиты. Я заметила, как огромная рука сжимала ее маленькую ручку, а глаза, полные холодного презрения переместились с меня на Раяну. И в этот момент взгляд преобразился. Он смотрел на нее с какой-то нежностью.

– Можешь стать моим папой? Мне очень – очень нужен папа, чтобы другие дети надо мной не смеялись… Ты защищал нас всех… Ты – генерал – поебдитель…

– Кто? – спросил генерал, явно заинтересовавшись.

– По-бе-ди-тель, – медленно по слогам повторила Раяна, тут же исправившись.

– Просто она, когда волнуется, путает буквы, – попыталась оправдаться я. – Это началось недавно, когда ее стал обижать один мальчик из группы…

Мы еще и обозвали генерала! Этот день прошел не зря. А вот будет ли следующий – это уже вопрос.

– Ты всех защищаешь… И мне нужно, чтобы ты защитил меня от Ольвала… А это может сделать только папа! – произнесла Раяна, поджав губы.

– Простите, пожалуйста, – пролепетала я, пытаясь взять Раяну за руку. – Извините… Мне очень неловко… Извините, что пришлось остановить парад…

Только сейчас я поняла, что парад остановился. Вышколенные воины стояли, словно статуи в ожидании приказа.

– Господин генерал, нам нужно продолжать парад, – деликатно намекнул пожилой господин с бумагами.

Один обжигающий взгляд генерала заставил его почтительно отступить на несколько шагов и умолкнуть.

Холодный взгляд генерала не обманул моих надежд, и даже после моих скомканных оправданий он оставался таким же презрительным и холодным, добавляя мне еще порцию стыда и унижения.

Раяна отпустила огромную руку, а потом обняла меня и обернулась к генералу.

– Пожалуйста, не ругай маму. Она очень хорошая. Но она не может меня защитить, – прошептала дочь, её голос был таким невинным, что смог бы растопить даже самую замерзшую душу.

В этот момент подоспели какие-то люди, но я была так сбита с толку, что даже не сразу заметила их появления.

Что значит “нужен папа?”, – спросил генерал, глядя на Раяну.

– В детском саду нужен папа! Вы должны будете участвовать в конкурсе пап – волшебников! – произнесла я, пытаясь увести Раяну. – Не обращайте внимания. Мы уже уходим…

Мои слова напоминали заклинание, которое могло бы вернуть ситуацию в нормальное русло. Я понимала, что пора уходить. Вон уже толпа возмущается.

Генерал, холодно посмотрел на меня и юную мечтательницу, медленно произнес:

– А где ее отец?

– Долгая история, – смутилась я. – Пойдем, Раяна… Пойдем… Из-за нас остановился парад…

Я растерянно смотрела на свою дочку, осознавая, что не только потеряла её на мгновение, но и, возможно, приобрела врага в лице генерала и осуждение всего города.

Когда мы отошли на несколько шагов, Раяна закричала.

– Так ты придешь?! – в отчаянии крикнула Раяна. – Завтра! Я буду ждать!

Глава 1

– Мама, он придет? – спросил Раяна, когда я пробилась через толпу, бросающую на меня осуждающие взгляды. Казалось, такой позор мне не пережить! Поэтому хотелось покинуть это место как можно быстрее. За спинами снова заиграл оркестр, и парад продолжил свое триумфальное шествие под рокот барабанов и старания духового оркестра.

– Не знаю. Мне кажется он очень занят… эм… своими генеральскими делами, – произнесла я, вспоминая “поебдителя”. От стыда у меня покраснели даже уши. Это ж надо было! Испанский стыд сейчас пляшет жаркое фламенко, заставляя меня краснеть до кончиков волос. – У него много забот в армии и всякие важные дела. Он ведь не волшебник, чтобы уметь всё делать сразу!

– Он – дракон! – заметила Раяна.

Дракон? Драконами являлись представители королевской семьи и нескольких древних родов.

– А какие у него генеральские дела? – пристала дочь.

Я не хотела расстраивать дочку тем, что генерал не придет к ней в детский сад.

Раяна остановилась и посмотрела на меня своими большими, блестящими глазами, полными надежды. Бедная малышка. Она верила в магию, как все дети, и просто не понимала, что реальность иногда не укладывается в рамки сказочного мира. В своей голове я уже успела поймать мысль: "Мы никому не нужны".

– Ну, например, король может ему орден вручать! – пояснила я, крепко сжимая руку дочери. – Это очень важный момент. У тебя утренник и у него праздник…

– Но он же может попросить, чтобы орден вручили побыстрее! – заметила Раяна, – Чтобы успеть на утренник.

– Ну, орден долго вручается, – врала я, понимая, что генералу нет никакого дела до нас и нашей маленькой семьи.

– Насколько долго? – спросила она, сморщив лобик, как будто пыталась решить сложное уравнение в уме.

– На целый день точно! – ответила я так, словно мне каждый день вручали ордена.

– Но он обещал… – обиженно произнесла дочка, её губы стали тонкими, а голос – почти шёпотом.

– Ну, он как бы не обещал. Но как бы возможность рассмотрит, – ответила я. Дети умели задавать неудобные вопросы. – Если успеет, конечно.

Вот как ей объяснить, что генерал – это не тот человек, который будет бросаться на сомнительный конкурс волшебников в магическом детском саду. Видимо, придется маме писать милое письмо от генерала, чтобы Раяна не потеряла веру в людей. Ничего, от папы письма писала, теперь придется писать от генерала.

Я нырнула в магазин, где бросила свои вещи. Мои щеки горели, а я могла играть синьора Помидора в постановке “Чиполлино” без грима.

– Это ваше? – спросила продавщица, а я схватила сумку с покупками и кошелек. Понимаю, что проверять, все ли на месте довольно невежливо, но что уж тут поделать. Это все, что у нас осталось до конца месяца. К сожалению, детский сад при Магической Академии, хоть и был оплачен нашим как бы папой, но уже давно поселился в моем кошельке, заставляя раскошеливаться на всякую мелочь, которая для кого-то пустяк, а для нас – серьезные траты!

– Я уверена, что он придет! – вздохнула Раяна.

– Ну всякое может быть…. Просто иногда обстоятельства так складываются, что приходится оставлять дела. Вот и генерал сейчас должен решать что-то очень важное, – ответила я, убеждаясь, что кошельке все осталось нетронутым.

Раяна, недоуменно покачивая головой, продолжила шагать рядом со мной в сторону дома. Я чувствовала, что ещё немного, и её вера в людей рухнет как карточный домик. Ах, как же мне хотелось уберечь её от разочарований.

– Что, если я нарисую ему катринку? – предложила Раяна.

– Кар-тин-ку, – повторила я слово.

– Ой, а я как сказала? – отвлеклась Раяна. И тут же продолжила. – Может, нарисуем с тобой волшебные звезды? Нам сказали, что если нарисовать волшебные звезды сбудется самое заветное желание! А я сделаю так, что они будут гореть! Нас этому в детском саду научили! И желание сбудется!

Её лицо моментально просветлело. Раяна обожала рисование – возможно, даже больше, чем верила в генерала. Она запрыгала, повиснув у меня на руке, как будто поняла, что сама может создать магию…

Пока мы шли дальше, я, глядя на неё, не могла избавиться от чувства стыда. От стыда за то, что у неё такие мечты, и за то, что я перестала верить в них сама. Почему-то казалось, что с каждым днём я всё больше пряталась в серые будни и забывала, как быть самой собой.

– Ты права, Раяна! У нас с тобой есть свои чудеса! – произнесла я, стараясь, чтобы этой искренностью костёр надежды разгорелся вновь. – А ты, если будешь упорной и не будешь забывать о своих мечтах, обязательно станешь лучшей волшебницей на свете.

Её ответная улыбка была для меня тем самым лучиком света в темном лесу. Мы держались за руки, нашей маленькой сказке было суждено продолжаться, не смотря ни на что.

Отперев дверь магией, я вдохнула знакомый запах домашней пыли, чувствуя, как толстые стены дома спрячут нас от посторонних глаз.

Раяна бросилась к столу, взяла лист бумаги и стала что-то рисовать. Я видела, что она даже высунула язык от усердия.

– Вот, мам! – с гордостью показала она россыпь кривых звездочек. Маленькая ладошка легла на звезды и они тут же заискрились магией.

Я взяла лист бумаги и понесла его на кухню, приклеивая заклинанием к стене среди других работ юной художницы.

– А теперь чистить зубы и спать! Время -то уже ого-го! – показала я на красивые старинные часы.

– Опять спать, – вздохнула дочь и расстроилась.

– Опять спать, – выдохнула я мечтательно.

Наверное, этим дети отличаются от взрослых.

– Завтра рано вставать, – улыбнулась я.

Поцеловав дочь, я отправилась на крошечную кухоньку разбирать сумки.

Внезапно бумажка со звездами оторвалась и упала на пол.

– Звездочки упали! – обрадовалсь Раяна, стоя в дверях в ночной рубашке. – Это значит, что мое желание сбудется! Ура!

Я подняла рисунок и снова приладила его на место. Стена, которая уже была просто пропитана магией, отказывалась держать художества.

Пока я пыталась забыть сегодняшний инцидент, обещая себе, что такое больше никогда-никогда не повторится, Раяна уже спала.

Газета лежала на столе, а я, преодолевая стыд посмотрела на фотографию генерала и восторженную статью о нашей победе. Обычно такие новости я пролистываю. Но тут пролистать не могла. Эрфольг Эврен Моравиа, – прочитала я, соглашаясь, что это имя ему подходит.

Я перевернула газету, не в силах смотреть в глаза генералу. От стыда я до сих пор хотела провалиться сквозь землю. Прямо представляю, как в завтрашних газетах появится статья про то, как материнская халатность чуть не стоила жизни ребенку!

Часы показывали десять, когда я допивала третью кружку чая, читая список, что нужно будет купить в садик со следующей зарплаты.

Только я отвернулась к окну, как вдруг услышала пронзительный крик дочери, переходящий в визг на ультразвуке и в плач.

Глава 2

Бросив кружку, я пантерой устремилась в комнату, видя задыхающуюся от плача на кровати Раяну. Она сидела и дрожала. Свет включился, как только я коснулась магической печати.

– Что? Что такое? Что случилось? – прошептала я, бросаясь к доченьке.

Маленький, взъерошенный комочек сидел на кровати и пытался успокоиться.

– Приснилось что-то? – спросила я, гладя ее по голове.

– Ольвал… Мне приснилось, что Ольвал… Он засунул мне в воротник платья змею! – задыхалась Раяна.

– Фу-ты, – прошептала я.

И тут же опустилась и пнула темноту под кроватью.

– Эй! Я за что тебя кормлю? А? – спросила я, видя, как темнота под кроватью зашевелилась. – Почему ребенок раскрыт?

– Одну минутку, – послышался скрипучий голос, а длинная рука с когтями стала шарить в поисках одеяла.

– И следи, чтобы не раскрывалась, – проворчала я, видя, как сонная Раяна снова укладывается на подушку.

Огромная черная волосатая рука гладила Раяну, а я успокоилась и вышла. Не удивляйтесь. Я сама была в шоке, когда увидела такое. Но в магических семьях все при деле. Драконы, вон, с соседями воюют. А подкроватные монстры детей нянчат. Дешево и сердито. А все, что не согласилось сотрудничать, давно пошли на ингредиенты.

– Баю- баюшки баю, – сипел голос из-под кровати, а я вздохнула, вспоминая, что надо корм купить. А я и забыла…

А дети вообще странные. Чем чуднее и страшнее, тем круче. Я уже на игрушках прокололась.

Тихонько прикрыв дверь, я поняла, что дальше так продолжаться не может.

Подойдя к зеркалу, я достала справочник магических номеров, в котором лежало несколько листков и нарисовала номер нашей воспитательницы.

– Добрый пока еще вечер, мисс Риссен, – произнесла я, видя, как она вздыхает и говорит кому-то, чтобы кто-то шел спать без нее.

– О, миссис Винклер, – улыбнулась мне молодая и очень симпатичная чародейка. Она была настолько милая, что все девочки в группе хотели быть на нее похожи. – Вы по поводу завтрашнего соревнования пап?

– И по поводу его тоже, – заметила я, слыша, как мисс Риссен требует, чтобы не трогали котел, успевая улыбаться мне. – Вы как себе представляете наше участие в этом соревновании, раз вы нас вписали в него?

– А вы не могли бы где-нибудь найти папу? – спросила мисс Риссен.

– Сейчас ночь на дворе. Вы слишком высокого мнения о моих талантах. Или слишком низкого о моей нравственности, – усмехнулась я.

– Ну, зря вы так. Вот, например, у Лоли Шарден вместо папы будет участвовать дворецкий. Вы прекрасно знаете, что ее папа умер в том году. Как вы понимаете, родство не принципиально, – заметила мисс Риссен. Она кого-то гоняла бровями, делала таинственные знаки, а я терпеливо ждала, когда можно продолжить.

– Простите, это я коту! – заметила она, шикнув на кого-то. “Ой, да ладно тебе!”, – послышался басистый явно мужской голос. Ну да, все понятно. Так я и поверила!

– А ну пошел вон от моего ужина! Сам себе приготовь! – фыркнула мисс Риссен, снова обращаясь ко мне. Я усмехнулась. Конечно, конечно, это котик! – Так что вы можете взять папу в аренду. Может, кто-то из слуг согласиться?

Ах, ну да! У меня тут целый штат гладиаторов стоит, готовых отстаивать честь семьи. Или личная гвардия “тушкохранителей”.

– Вы можете взять дедушку, – заметила мисс Риссен. – Как у Ника Лорвальда. Его отец сейчас в отъезде, поэтому не успевает вернуться.

– Если я возьму дедушку, то это будет фурор. Мало того, что меня арестуют за то, что я расхищала собственную фамильную усыпальницу, так еще и соревнованиях может быть неприятная ситуация. Например, отпадет нога или рука, – продолжала я. – А у детей потом моральная травма. Оно вам надо?

Понапридумывают всяческих конкурсов, а ты выкручивайся. Не могли бы снова провести конкурс магических рисунков? Мы почти победили!

– Ну, поищите кого-нибудь, – вздохнула миссис Риссен. – Я очень на вас надеюсь.

– Вот об этом я как раз и хотела поговорить. Миссис Риссен, будьте так любезны рассказать, что происходит в вашей группе? Почему моя дочь постоянно жалуется на Ольвала?

– Миссис Селена Винклер, – заметила воспитательница, поджимая губы. – Спокойной ночи.

– Значит, это – правда, – выдохнула я, глядя в ее милые голубые глаза.

– Лучше свяжитесь с ректором, – заметила миссис Риссен, как вдруг к зеркалу подошел огромный рыжий котяра.

– Это кто? – спросил он мужским басом. И я поняла, что с выводами я погорячилась. “Мяужик” прошелся вдоль зеркала, а потом миссис Риссен отключила связь.

Классный фамильяр. Может и мне такого завести? Нет, а что? Когда моему одиночеству стукнет лет семьдесят, кто-то должен будет ложиться на мои больные места! И сомневаюсь, что костлявый дед выиграет у теплого пушистого кота.

– Так, где ректор, – выдохнула я, понимая, что ситуация неприятная. Может, стоило бы забрать Раяну из садика, но он дает отличные перспективы поступления в Академию. А это – будущее! Других таких садиков нет. И денег на приличную няню с магическим образованием тоже!

Я нарисовала печать, ожидая, когда ректор соизволит подойти к зеркалу. Когда я подумала, что ректор спит, зеркало вдруг отразило старого чародея с добрыми глазами.

– О, очень приятно! – улыбнулся он улыбкой доброго волшебника. Его длинная борода, совершенно седая, мазнула кончиком по столу.

– Здравствуйте, – улыбнулась я, стараясь быть вежливой. После сегодняшнего мне уже ничего не страшно. – Я бы хотела поговорить с вами по поводу своей дочери… Она ходит в магический детский сад…

– Как мило, – заметил ректор, кивая. Просто сама доброта.

– Уважаемый ректор, я должна поговорить с вами о том, что происходит в детском саду… Так вот, в группе сложилась неприятная ситуация. Один мальчик, сын герцога, обижает мою дочь, – заметила я, глядя на старика, который кивал. На заднем плане у него виднелась стопка книг и булькал котел. – Она жалуется на него и ей даже снятся кошмары! Моя дочь, она… она страдает от того, что юный герцог постоянно обижает её. Она возвращается домой в слезах, рассказывая, что он называет её «безотцовщиной» и тянет за собой во дворе, как будто она игрушка!

– Миссис… – начал ректор, но запнулся на моем имени. Он посмотрел на меня с учтивым интересом.

– Винклер, – подсказала я.

– Так вот, миссис Винклер, – улыбнулся ректор. – Дорогая моя, согласитесь, что бедствия детского возраста обычно весьма преувеличены. Вспомните свое детство. Как часто вы преувеличивали проблемы? Ах, сломалась игрушка – все, конец мира! Дети по своей природе склонны к драмам. Они творцы, мастера выдумок! Юный герцог, вероятно, просто пытается обратить на себя внимание.

Я нахмурилась, не желая принимать его слова как само собой разумеющееся.

– Но это не просто «внимание»! Она боится идти в сад. Я думала, что в таком возрасте должны учить дружбе, как быть добрыми друг к другу, – возразила я.

Ректор вздохнул, будто уставший от многократных подобный разговоров, и заговорил с долей снисхождения:

– Дорогая, поверьте, я не сомневаюсь, что ваша доченька талантлива и чувствительна. Даже чересчур. Но, возможно, это и есть момент её взросления. Каждый ребенок иногда нуждается в том, чтобы научиться отстаивать себя, свои интересы. И я уверяю вас, что многие «обиды» в их маленьком мире помогают им лучше уживаться в коллективе, взаимодействовать с окружающими…

Он наклонился к ней и, немного понизив голос, добавил:

– Позвольте мне напомнить вам историю о… как же это называлось… дневнике болезни? Я помню, как однажды один ученик написал, что у него настоящая, смертельная болезнь от слишком большого количества заклинаний. В итоге мы выяснили, что он просто не хотел делать домашнее задание. Дети, как правило, увлекаются выдуманными историями, чтобы избежать ответственности. Я вас уверяю, ваше беспокойство может быть чуткой реакцией на относительно незначительные детские недоразумения.

Я лишь покачала головой, чувствуя, как внутри бурлит симпатия к дочери и ненависть к юному герцогу.

– Я уверен, что пройдет немного времени, и «проблема» вскоре станет для них обоих лишь обычным воспоминанием, но не могла избавиться от тревоги. Они подружатся, вот увидите, – заметил ректор, улыбнувшись. – Я специально создал этот сад. Кажется, в другом мире такие вещи стали довольно обыденными. Но я увидел в этом великий смысл. К нам на первый курс поступают дети, совершенно неподготовленные к жизни в коллективе, несамостоятельные и не умеющие налаживать личные взаимоотношения. Это сильно затрудняет учебный процесс.

– Я вас услышала, но… мне кажется, что каждый случай уникален, и моё материнское сердце не может просто так отпустить страдания ребенка, даже если они кажутся вам незначительными. Да, она должна научиться защищать себя, но с помощью взрослых. Кто-то должен это все контролировать! Потому что мне кажется, что ситуация вышла из-под контроля! Поэтому я и обратилась к вам! – произнесла я с легким нажимом.

Ректор, заглянув глубоко в мои глаза, кивнул с какой-то отческой нежностью.

– Возможно, вам стоит просто понаблюдать за её поведением. Дайте ей шанс. Научите её находить общий язык с окружающими. Уверяю вас, собственный опыт и мудрость станут лучшими учителями. И кто знает, может быть, в будущем она станет настоящей магистром дипломатии, а может….

Он усмехнулся, снова глядя на меня ласково.

– И… самой герцогиней, – заметил он слегка игриво, намекая на то, что между Раяной и Ольвалом вдруг вспыхнут нежные чувства в далеком будущем. Что-то еще? Если нет, то с вашего позволения, я вернусь к своим делам.

– Всего доброго, – прошептала я, вздыхая и надувая губы, чтобы медленно выпустить весь воздух. Обычно меня это успокаивало.

Тревога никуда не девалась.

Я тихонько прокралась в комнату к спящей дочери и привалилась к дверному косяку, глядя на ее спящее личико. Может, правда? Может, она у меня слишком чувствительная и преувеличивает? Хотя, нет. Дочь изменилась. Сильно изменилась. Короче, я должна выяснить правду! Но для начала придется поискать папу в аренду! И сейчас я этим займусь.

Глава 3

В газетах обычно публиковали кучу объявлений. Куплю котел бывший в употреблении только по назначению. Продам книги по некромантии. Некоторые страницы забрызганы кровью. Поэтому сделаю скидку. Зомби тещи в подарок. Молодая симпатичная чародейка познакомится с маститым магом для совместных экспериментов. Некромантов просьба не беспокоить. Продам помет летучих мышей. С родословной. От графа Дракулы.

Где тут какой-нибудь мужик с почасовой оплатой? Мастер на все руки и брюки? Но как назло, ни одного объявления. Ладно, попробуем договориться с Сибиллой! Мы с ней вместе работали. Мы застряли в отношениях где-то между хорошими знакомыми и подругами, так и не сдвинувшись с мертвой точки.

– Сиби, – улыбнулась я. – Привет. Тут такое дело…

Сонное лицо хорошей знакомой зевнуло, а потом потрясло головой.

– Я слушаю.

– Мне завтра нужен твой муж, – улыбнулась я.

– Зачем? Он не изменяет. Он уже не может, – заметила она.

– Для конкурса пап – волшебников, – ответила я. – У нас в садике конкурс…

– О, это явно не по его части, – покачала головой почти подруга. – Он на ходу разваливается. Ты хочешь, чтобы он хрустом в коленях всех распугал. Он у меня три метра пробежал, и уже отдышка…

– Да мне главное просто поучаствовать, – ответила я. – Мы там не ради победы.

– Ну, я спрошу у него, конечно. Но, боюсь, что он не согласиться! Эй, Недди, ты завтра в конкурсе поучаствуешь?

– В конкурсе красоты? – послышался довольный мужской голос.

– Ага, красоты бега! – заметила в сторону Сиби.

– Нет, ну я не готов… К этому нужно готовиться лет пять. Пробежки каждый день… – послышался ленивый голос. – Я вас подведу.

– Сама слышала. Там надо на финише красотку ставить. Вот тогда он побежит! Как вспомню, аж бесит, – выдохнула Сиби, пока за кадром слышалось недовольное покашливание. Его можно было перевести как: “Ну зачем пошлое и прошлое ворошить”. – Ладно попробую с ним поговорить. Завтра я постараюсь тебя набрать.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Время было позднее, и я отправилась спать. Может, мы просто посидим среди зрителей? И ничего страшного не будет? Конкурс будет в обед.

Я улеглась спать, чувствуя, как усталость придавила меня свинцовым одеялом. Я до сих пор видела перед глазами красивое, искаженное гневом лицо генерала.

Оно, словно призрак, преследовало меня, пока я мысленно отмахивалась. Задремав, я наконец-то почувствовала облегчение. Мысли покинули меня, а я укуталась в туман сонливости, спрятавшись от всего мира.

Утром я почувствовала, как по мне елозит рука.

– Вставай! – скрипучий голос из-под кровати вызвал волну раздражения. – Вставай! Иначе спою!

– Да встаю я, встаю, – проворчала я, раздирая себя зевотой. – Все, можешь идти к Раяне…

– Я тебя знаю, – послышался все тот же скрипучий голос. И мне пощекотали пятку. Я захлебнулась от возмущения и пискнула.

– Ну, все, встала! – буркнула я.

– Нет, не встала! Ног на полу нет! – послышался скрипучий голос из темноты.

– На! – выдохнула я, опуская ноги и, пошатываясь, ковыляя в сторону кухни. Чайник кипел, заклинание грело завтрак. Пора в садик.

– Раяна! – громко крикнула я, направляясь в комнату дочки.

– Мам, можно я не пойду в садик, – послышался хныкающий голос дочки. – Не хочу!

– Я все понимаю, – кивнула я, чувствуя свое бессилие перед ситуацией. Кто герцог, а кто мы! – Сегодня я постараюсь поговорить с воспитательницей.

Мои слова мало чем утешили Раяну. Прежний огонек в глазах и прыжки вокруг мамы: “В садик! Быстрее! Мы опоздаем!” закончились. На меня смотрели тусклые глаза, полные взрослой печали. Нет! Я не собираюсь пускать ситуацию на самотек!

Но тут Раяна о чем-то вспомнила и лицо ее прояснилось. Она всегда так менялась в лице, когда вспоминала, что ее дом ждет пирог или конфеты.

– Иду! – твердо произнесла она. – А вдруг генерал придет раньше? А меня не будет? Он подумает, что я ему нарвала…

– Нав-ра-ла! Повтори! – улыбнулась я.

– А я как сказала? – спросила Раяна. – Нав-ра-ла!

– Молодец! – улыбнулась я. – Рвут цветы, а врут обманщики.

Она слопала завтрак, рассказывая мне, как покажет генералу свою группу. И как будет водить его за ручку по крылу Магической Академии, выделенном под детский сад.

– А в каком платье я пойду? Я хочу в том же самом! Чтобы генерал меня узнал! – потребовала Раяна.

– Но оно грязное, пыльное, – заметила я. – Но он тебя и так узнает.

Что я говорю? Зачем я вселяю в нее ложную надежду? А с другой стороны, я не могу вот так вот посадить Раяну на стул и сказать, что генерал не придет, потому что видит тебя и меня в первый раз. Зачем ему приходить к незнакомой девочке? Он – мужик серьезный, занятой.

“А когда он не придет, ты что будешь ей рассказывать?”, – мысленно укусила себя я.

“Я скажу, что генерал не успел. И, быть может, напишу ей письмо от его лица. Какая разница, от кого писать? От папы или от генерала?

Я вела ее за ручку по покрытой утренним туманом улице. Мы прошли магический квартал, вышли в немагический. Со стороны мы ничем не отличались от немагов, разве что только шли по направлению к Магической Академии.

Столицу недаром называли Город Двух Замков. На востоке стоял королевский замок, а на западе Магическая Академия. Они словно два исполина держали небо над столицей, являясь всеобщим ориентиром.

Город просыпался, но пока вяло. Мы прошли еще несколько кварталов, видя дорогу, ведущую к Академии. Мимо нас пронеслась роскошная карета с вычурным гербом. Она спешила туда же, везя маленького волшебника или волшебницу на первые уроки магии.

Еще несколько карет пронеслось мимо нас, а я покрепче сжала руку дочери.

Отворив огромные двери, мы вошли в просторный холл, где в воздухе висела надпись из светлячков “Добро пожаловать”. И направились в гостиную, откуда слышались детские восторженные голоса.

Раяна зашла в гостиную, а воспитательница ласково поприветствовала ее, приглашая к другим детям, которые играли на ковре.

– Всем здравствуйте! – поздоровалась Раяна. Но дети что-то неохотно пробурчали в ответ. И покосились на меня.

Я взглядом поискала Ольвала, но среди детей его не было. Раяна тоже взяла игрушку, которая запела писклявым голосом и уселась с ней на диванчик. Мне это не понравилось. Раньше она сразу присоединялась к другим детям, которые радостно ее встречали. Сейчас я физически чувствовала, как между дочкой и другими детьми появилась какая-то невидимая граница.

Я смотрела на эту ситуацию, а потом отозвала мисс Риссен.

– А что тут происходит? – спросила я, глядя в ее глаза. – Мне не нравится ситуация в группе. Почему мою дочь обижают?

– Сейчас ее никто не обижает, – удивилась мисс Риссен.

– Сейчас? Конкретно сейчас? – спросила я, видя, как все играют, а дочь сидит отдельно.

– Понимаете, она сама отдалилась от других… – начала мисс Риссен.

– И с чем же это могло быть связано? – спросила я, прекрасно зная ответ на свой вопрос. – Вы вообще контролируете ситуацию в группе?

– С чего вы решили, что здесь кто-то кого-то обижает? – удивилась мисс Риссен. Она была такой милой и уютной, словно сладкая булочка. Несмотря на стройность, личико у нее было кругленьким и приветливым, сохранив детскую припухлость губ и щечки с ямочками.

И тут дверь открылась, а я увидела Ольвала. Он вошел, величественно окинув взглядом комнату. Белокурый мальчик был одет с иголочки. Даже кокетливый нашейный бант был скован маленькой брошкой. Прямо минигерцог.

– Игрушки господина! – послышался учтивый голос. И вслед за ним слуга внес целый ворох игрушек с несколькими коробками.

– О! Здравствуй, Ольвал! – тут же обрадовались дети, глядя на игрушки и их обладателя. Они бросились к нему, о чем-то рассказывай и расспрашивая.

– Вы не заметили разницы? – спросила я, видя как улыбается мисс Риссен.

– Ну, – тут же смутилась она, видимо, мысленно сетуя на то, что неудачное совпадение сыграло с ней злую шутку. И теперь оправдаться будет сложнее. – Он просто душа компании!

– А можно я посмотрю? – спросил кто-то из детей, глядя на коробку.

– Да, – милостиво позволил Ольвал. Раяна сидела на диване со своим драконом, а дети что-то горячо обсуждали.

– Ну, вы сами понимаете, – тут же произнесла мисс Риссен. – Он – сын герцога. Для нас это – большая честь, что герцог отдал его к нам. И… даже если бы я очень хотела, я никак не могу повлиять на него. И вам не советую.

Я не знаю, что произошло. Я отвлеклась на разговор, как вдруг послышался громкий голос моей дочери, полный слез.

Глава 4

– Ну и что, что у меня старая игрушка! – произнесла она, выхватывая из-под лакированного ботинка юного герцога своего дракона. Он пытался вытереть об нее ногу, но дочь выхватила дракончика, прижав к себе, и утешая. – Зато сегодня придет мой папа! Он – генерал!

Дети притихли, глядя на Раяну, которая продолжала гладить игрушку.

– Правда? – с сомнением и интересом спросил кто-то из малышей. – Правда? Генерал? Настоящий!

– Да! – гордо произнесла Раяна. – Он был на параде!

– Генерал? – рассмеялся Ольвал, удивляясь.

А потом его брови нахмурились и взгляд стал надменным.

И тут же безапелляционным голосом:

– Нет у тебя папы генерала! Ты все врешь! – заметил он, насмешливо.

– А вот и не вру! – сжала кулаки Раяна. – Он сегодня придет! Посмотрим, что ты скажешь! Он придет!

– Если ты про генерала Эрфольга, то он явно не придет! Он сегодня занят. Его принимает король и вручает ему награду!– усмехнулся Ольвал.

Взгляд детей переместился на Ольвала, который усмехнулся.

– Ну и что! – спорила Раяна, а я понимала, что ситуация приобретает довольно неприятный размах. – Он придет! И победит твоего папу!

– Посмотрим, врушка! – усмехнулся Ольвал.

Впервые за все это время дети были в недоумении. Они смотрели на Раяну с явным интересом. Некоторые даже подходили и что-то спрашивали. Она с удовольствием отвечала. Картина была идиллическая. Если бы не одно “но”. Генерал не придет.

– Ну, все в порядке, – кивнула мисс Риссен, улыбаясь. – Как видите, у нас все в порядке.

У вас, может быть, и в порядке. А вот у нас – нет. Я готова была сама лично ехать к этому генералу и просить его, чтобы он приехал. Только вот я даже не знаю, где он живет. И в королевский дворец меня не пустят. Но если сегодня у нас не будет папы – генерала, то можно будет распрощаться с магическим детским садом, который открывает Раяне огромные перспективы!

Я вышла из гостиной, а мисс Риссен вышла вслед за мной. В том конце коридора ректор разговаривал с какой-то семейной парой.

– Это кто? – спросила я, видя изысканное платье на женщине.

– Это… Родители Ольвала, – заметила мисс Риссен.

– Я бы хотела поговорить с ними, – заметила я, решив пойти на крайние меры. Пока что я смотрела на то, как ректор улыбается и чинно кивает, что-то показывая рукой.

– Боюсь, что это ни к чему хорошему не приведет, – заметила воспитательница, поджав губы. – Вы же сами понимаете, где вы, а где они. К тому же, они входят в попечительский совет Академии.

– Погодите, – спорила я, вспоминая девиз Магической Академии, который красовался золотой надписью над самим входом. – Перед магией все равны!

– Ну, вы же сами понимаете, что герцог и герцогиня не станут с вами разговаривать, – заметила мисс Риссен вполголоса. – А даже если и станут, то вам это может выйти боком….

– А я попробую! – заметила я, присматриваясь к паре.

– Ну что ж, я вас предупреждала, – вздохнула мисс Риссен, открывая дверь в гостиную.

Ректор улыбнулся, направляясь куда-то в сторону, а эта пара собралась уходить. Я поняла. Сейчас или никогда.

Немного ускорив шаг, я направилась к ним, видя расшитое роскошное платье, которое серебрилось вышитой изморозью.

– Я бы хотела с вами поговорить, – произнесла я. – Я – мать Раяны, ваш…

В этот момент я оборвалась на полуслове. Мужчина посмотрел на меня. Я увидела того самого красавца, с которым когда-то разводилась. Примерно секунд пять его взгляд смотрел на меня с пристальностью удава. Нет, я не ошиблась. Это был не просто похожий мужчина. Это был он.

Глава 5

В роскошном одеянии он был образцом элегантности и роскоши. В его костюме, сшитом из глубокого синего бархата, таились оттенки ночного неба, едва касающегося горизонта. Золотая отделка по краям пиджака сверкала, как солнечные блики на поверхности озера в вечерних сумерках.

Его волосы, густые и вьющиеся, напоминали плавные волны, что обнимают берега, окутывая бледное аристократическое лицо с незабудками глаз. Властный холодный и презрительный взгляд уставился на меня, пока я думала, как такое вообще могло получиться, что этот самый отец Раяны. Погодите! Получается отец Раяны – герцог?

Новая супруга лишь бросила на меня недовольный взгляд, а затем вновь погрузилась в разговор с герцогом. Он остановил разговор, когда заметил меня, и я почувствовала, как его отвращение буквально наполнило пространство вокруг.

– Дорогая, подожди меня, – произнес герцог с улыбкой, обращаясь к своей красавице – жене. Она была светловолосой с выразительными глазами. И напоминала красивую куклу, которую ставят на камин. На груди ее сверкало ожерелье, стоимостью в наш дом и два соседних.

Он поцеловал кончики ее пальцев, а красавица проплыла мимо, очаровывая шлейфом роскошных духов с ноткой, похожей на сандал.

Шурша своими изысканностям, она плавно удалилась, оставив нас наедине.

– Я что тебе говорил? – наконец произнес мой, получается, бывший муж. – Чтобы я никогда больше не видел тебя в своей жизни.

Сначала я не нашлась, что ответить. Мысли роились вокруг того, что Ольвал – брат Раяны.

В воздухе витала напряжение, как будто магия Академии вычёркивала из себя любую искру тепла и надежды. Я никогда не думала, что встречусь с бывшим мужем в таком месте, особенно после столь долгого времени. Ощущение было странным и болезненным: он, герцог, окружённый аурой богатства и успеха, и я – бледная тень его прошлого, стиснутая в рамках бедности и заботы о будущем нашей дочери.

– Что ты здесь делаешь? – его голос был как холодный металл.

Я глубоко вздохнула, пытаясь собрать мысли в единое целое. Я не собиралась поддаваться его презрению, но желание решить проблему было сильнее страха и неприятного чувства, что тебя считают грязью на роскошных ботинках.

– Я пришла по делу, – начала я, стараясь говорить спокойно. – Это касается нашей дочери. Ольвал обижает Раяну. Это просто невозможно терпеть. Ты можешь сказать своему сыну, чтобы он не обижал свою сестру!

Губы моего бывшего мужа скривились в презрительной усмешке.

– Сестра? – мой бывший муж произнес эти слова с таким отвращением, что я не могла поверить своим ушам. Он рассмеялся, а его смех многократно отразился в гулких коридорах. – Не смеши меня. Раяна – не моя дочь.

Глава 6

– С каких это пор? – произнесла я. – Разве можно вот так вот вычеркивать ребенка из своей жизни. Ребенок – не пятно, которое можно отстирать и…

Договорить он мне не дал. Глаза герцога стали холодными. Он смотрел на меня, как на пустое место.

– Магическая экспертиза это подтвердила. Так что, не трать своё время и силы на бред, – выплюнул он, глядя на меня с усмешкой.

Мир вокруг меня поплыл. Невозможно… неужели? Бывший муж словно уничтожил все мои надежды решить вопрос мирным путем одним жестом. Он говорил и продолжал говорить, а я лишь стояла, как заклятая.

– Помню, как ты плакала в суде, – продолжал он, глядя на меня с тем же обжигающим презрением. – Как ты стояла на коленях перед судьями и просила назначить повторную экспертизу. Как ты уверяла, что это ошибка. Как же ты низко пала! Мало того, что солгала мне, так еще и пыталась убедить в этом суд. Ты выставила меня посмешищем…

Ого! Вот значит, почему он говорил, что никогда меня не простит.

– А потом упала в обморок. Думаешь, эти твои фокусы сработают на меня?– спросил он все так же презрительно и насмешливо.

«Фокусы» – он произнёс это слово так, словно речь шла о каком-то нелепом спектакле, а не о моей жизни и моей дочери. Дрожь пробежала по моему телу, и я подняла голову выше. Нельзя позволять ему видеть, что я слаба.

– Ольвал может быть жесток с Раяной, но она ничем не хуже, чем другие дети, – возразила я, собирая все оставшиеся силы. – И никакое положение не дает вам право так вести себя с моим ребенком!

Красивое лицо озарилось безразличием, и я поняла, что любые мои слова не изменят уже ничто. Он был опьянён своим положением, с новой женщиной и новой жизнью, а то, что между нами когда-то было, о чем я, собственно, не могла помнить, было всего лишь досадным недоразумением.

– И заметь! Я не обязан содержать и платить алименты на чужого ребенка. Но делаю это. – произнёс он, как будто это была высочайшая милость. – Я делаю это потому, что не лишен благородства. Которого в тебе отродясь не было! Даже твоя семья отказалась от тебя, узнав, что ты натворила. Ты опозорила их. Опозорила меня. Так что сделай так, чтобы я тебя никогда не видел в своей жизни. И по поводу Ольвала. Я ничего не стану говорить своему сыну. Заметь! Своему. Наконец-то у меня есть мой ребенок, а не то, что мать принесла в подоле от невесть кого, пытаясь выдать за будущую герцогиню. Я презираю тебя.

– Я за тебя искренне рада, но… – начала я, беря себя в руки. Вот так случайно я раскрыла еще одну тайну чужой жизни. Вот почему деньги присылают анонимно! Вот почему папа не приходит к нам на день рождения, хотя Раяна исправно рисует ему открытки, которые я передаю поверенному, который раз в месяц приносит небольшую сумму.

– Еще одно слово, – скривился герцог, глядя на меня с высокомерием. – И я не просто перестану присылать вам деньги, а сделаю все возможное, чтобы тебя и твоей дочери здесь не было. Поверь, это тоже в моей власти.

Меня охватило чувство, что все дороги, которые когда-то пересекались, теперь ведут в противоположные стороны.

Я не могла сдержать слёз бессилия. Но сдаваться не собиралась. Я смотрела ему в глаза, не чувствуя за собой никакой вины.

Бывший муж отвёл взгляд, как будто отвержение обжигало его больше, чем меня.

Он развернулся и пошел прочь, оставляя меня в мире, который я едва когда-либо понимала.

Глава 7

Подъезжали другие родители, а я чувствовала себя не в своей тарелке. Богатые семьи вместе со слугами дефилировали по залу. С одной стороны я была рада, что людей становится больше. А то оставаться один на один с бывшим мужем мне не хотелось. Я видела даму в черной вуали вдовы, рядом с которой шел довольно презентабельный мужчина средних лет. Он что-то объяснял, а я догадалась, что это тот самый “папозаменитель” – дворецкий.

Кто-то с кем-то здоровался, кивал с приветливой улыбкой. В высшем обществе было принято имитировать радость встречи, что было очень заметно со стороны. Ко мне не подходил никто. Мое скромное платье сильно выделялось на фоне роскошных нарядов чужих мам. И на секунду мне показалось, что Раяне будет стыдно за меня.

Холл превращался в светский раут, на котором я чувствовала себя кухаркой, которая подглядывала за принцессами и балом.

“Так, не надо тушеваться!”, – произнесла я себе.

Время шло, а родители и родственники все прибывали.

Наконец-то к нам выпустили детей.

Я почувствовала теплую ладошку Раяны и улыбнулась ей.

– Красивые платья, – вздохнула дочь.

– Запомни. Мы ничем не хуже других, – улыбнулась я, слыша легкую зависть в ее голосе.

Письмо от генерала я начну, наверное, со слов: “Я приношу глубочайшие извинения, но был очень занят!”.

– Ну и где твой папа – генерал? – послышался насмешливый голос. – Что-то не видно! А! Ты его придумала! Так бы сразу и сказала!

– Нет, – возразила Раяна. – Я его не придумала! Он придет! Просто он опаздывает! Король вручает ему награду, скоро он будет здесь!

Петля ситуации затягивалась все туже, но я старалась сохранять спокойствие. Под презрительные взгляды дам, скользившие по моему скромному платью, я старалась держаться с достоинством.

– Попрошу минуточку внимания! Дорогие дети! Дорогие родители! – послышался зычный голос ректора, пока я вздыхала, видя, как Раяна смотрит по сторонам и ищет кого-то в толпе. – Я рад приветствовать вас в стенах Магической Академии, где царят древние традиции. Но древние традиции иногда стоит дополнять и новыми традициями. И вот мы решили провести конкурс пап – волшебников.

Ну конечно! Приличная женщина не станет участвовать в глупых конкурсах. Поэтому выбрали пап!

– Предупреждаю сразу, – лукаво улыбнулся ректор. – Конкурсы довольно забавные. Я хочу, чтобы вы сами почувствовали себя детьми, ведь мы часто забываем о том, какими мы были в детстве. Я вот, например, уже почти и не помню.

– Ну разумеется, – послышался смех. – Вам ведь почти два века!

Ректор улыбнулся самой доброй из всех улыбок.

– Я хотел бы, чтобы вы сдружились. А ничто не может подружить и сблизить людей, как общий позор, – произнес ректор. – Простите…. Я не то прочитал… Ведь ничто так не сближает, как повод улыбнуться. Я хочу, чтобы сегодня все различия между вами были стерты. Поэтому в конкурсе участвуют все. И нет никакого неравенства. Задания для всех будут одинаковыми… А теперь прошу вас пройти маленькую регистрацию. Чтобы мы убедились, что все в сборе и не надо никого ждать. Итак, сейчас мне подадут список участников.

Я сглотнула. Начиналось самое неприятное.

– Алгер Холланд! – объявил ректор, а я увидела как вперед выходит солидный мужчина вместе с сыном. – Замечательно! Просто чудесно! Так, кто у нас дальше!

– Марианна Нант! – снова объявил ректор. – О! Как мило! Дальше!

Я понимала, что скоро дойдут и до нас.

– Ольвал де Эвенсборг! – объявил ректор, а я шумно вздохнула, видя, как выходит бывший муж. – О! Многоуважаемый герцог, вы в курсе, что вам придется участвовать в самых забавных конкурсах?

– Конечно, – усмехнулся герцог.

– Надеюсь, шуточные конкурсы не будут идти вразрез с вашей честью? – озадаченно спросил ректор, явно удивленный тем, что герцог решил лично участвовать в предстоящем соревновании.

– Вразрез с моей честью, – с улыбкой произнес мой бывший муж, положив руку на плечо Ольвала. – Будет, если я проиграю.

– О! Я очень рад! – заметил ректор, хлопая в ладоши. – Воля к победе очень похвальна!

Раз герцог решил лично участвовать в конкурсах, то остальные были готовы поддержать инициативу. Все тут же расслабились, и оживились.

– Ник Лорвальд! – произнес ректор, а мальчик вышел в сопровождении чопорного красивого мужчины с зализанным хвостом. – Что ж, господин Лорвальд сейчас в отъезде с важной дипломатической миссией. Так что его временно заменит его … дедушка…

Все удивлено смотрели на молодого дедушку.

– Простите, но господин не может участвовать. Вместо него буду я, гувернер, – с достоинством произнес красавец.

– Так что господина Лорвальда временно заменит гувернер! – улыбнулся ректор.

По залу пробежал многозначительный смешок. Все смотрели на красивого гувернера, а потом на супругу господина Лорвальда.

– А что я не так сказал? На конкурсе пап – волшебников его заменит его гувернер! – поправил сам себя ректор.

Скоро мы. Вот прямо чувствую, словно меч позора занесен над головой. Если что, я сама вызовусь участвовать. И плевать, что обо мне подумают! Да, а почему бы и нет? В магии я неплохо соображаю. Конечно, пришлось учиться самостоятельно и сильным магом меня назвать никак нельзя, но я сделаю все возможное, чтобы отстоять честь нашей маленькой семьи.

– Лоли Шарден! – объявил ректор, и тут же его лицо приняло такое сострадательное выражение. – Мы все соболезнуем вашей утрате.

“Спасибо!”,– слабым голосом произнесла вдова под черной кружевной вуалью.

– Поэтому в конкурсе участвует дворецкий семьи Шарден! – заметил ректор.

Вместе с девочкой вышел дворецкий, вежливо поприветствовав всех поклоном. Его белые перчатки выглядели ослепительно, а его самого можно было принять за какого-нибудь графа, если бы не костюм.

– Раяна Винклер! – объявил ректор.

Боже! Это мы!

Глава 8

– Раяна Винклер! – повторил ректор, глядя на нас. – И где ваш папа?

– Господин ректор, – отчетливо произнесла я, видя, как все смотрят на нас с дочкой.

– Папа – генерал опаздывает! – выкрикнула Раяна, перебивая меня. – Ему орден вручают.

Кто-то рассмеялся. А я сглотнула.

– Жаль, конечно, что он опаздывает, – заметил ректор, а я чувствовала, как в нас впиваются взгляды.

– Я уже здесь! – послышался голос, а все ахнули. Одна дама смотрела мне за спину, пока я не верила своим ушам. Все внимание было приковано к тому, кто стоял за моей спиной. Я обернулась, видя, как пищит от радости Раяна.

– Ты пришел! Я знала! Знала! – захлебывалась она от восторга. Я покачнулась. Мир явно сошел с ума, раз сам генерал явился на детский праздник к совершенно незнакомым людям!

“Это же…”, – слышались обрывки голосов. Никто не верил своим глазам. Я тоже не верила.

– Папа, возьми меня на ручки, – взмолилась Раяна.

– Раяна, – прошептала я, глядя на сверкающий орденами мундир и широченные плечи.

– Легко, – произнес генерал, подняв Раяну, как пушинку. Ее лицо светилось от счастья. Ольвал стоял с открытым ртом, не зная что сказать. Другие дети тоже застыли в изумлении.

– Господин генерал, – произнес ректор, от удивления расширив глаза. – Надеюсь, вас предупредили по поводу конкурсов?

В ответ красавец только усмехнулся. “Да неужели!”, – не унимались родители. Шум поднялся такой, что ректору пришлось несколько раз требовательно кашлять, чтобы продолжить список. Список закончился. И теперь ректор приглашал нас в другой зал. Я чувствовала, что это – сон.

Такого просто быть не может.

Я шла, слыша позади себя шаги и голос дочки.

Я чувствовала, как в горло поднимается ком слез благодарности. Я не могла ничего сказать, лишь пыталась проглотить ком.

– А теперь вы рассаживайтесь! – послышался голос ректора. – Если кому не хватило кресла, мы наколдуем еще.

Просторный зал был украшен магией. Все вокруг сверкало и искрилось. Роскошные кресла, как в театре стояли вдоль стены.

– Спасибо, что пришли, – прошептала я, буквально выдохнув эти слова. Красавец генерал смотрел на меня, пока Раяна просто цвела от счастья. – Это так важно для Раяны.

– Я это уже понял, когда она остановила парад, – послышался голос.

– Но мы же не говорили нашу фамилию. И время… – прошептала я.

– Вы забываете кто я. Мне не составило труда узнать и то, и другое, – ответил генерал. Высокий красавец стоял рядом со мной, а я шумно вздохнула, видя как презрительные взгляды сменились откровенной завистью.

– Я вам так благодарна, – прошептала я, чувствуя, что сейчас вот-вот заплачу. Нет, ну такого точно быть не может!

– Вы это уже говорили, – в голосе послышалась легкая насмешка. – Ребенок поверил в меня. И я не мог подвести.

– Боже! Где таких мужчин берут? Можно мне туда? – нервно усмехнулась я.

– В армии, – послышался голос генерала, пока я усиленно пыталась вспомнить его имя. Эрфольг. Да! Кажется так.

Я старалась не смотреть на генерала. Казалось, что стоит перевести на него взгляд, как он рассеется, словно сон. Раяна обнимала его, что-то рассказывая, а я видела улыбку на его лице. Маленькая ручка трогала ордена.

– Вот этот орден тебе сегодня вручал король? – спросила она с обезоруживающей улыбкой.

– Нет, этот мне вручили две года назад за победу в Мелфарте. Вот тот, который вручили сегодня, – заметил генерал, а я смотрела на них. Именно таким я представляла идеального отца.

– Он очень красивый, – прошептала Раяна.

– Да, красивый, – почему-то горько усмехнулся генерал. – Но я бы с радостью обменял его на жизни тех, кто погиб ради нашей победы.

Раяна держала его за большую руку, заглядывая в глаза.

– Наверное, это было бы правильно. У одной девочки в нашей группе папа умер. Она до сих пор плачет, – вздохнула Раяна. – Ой, а вот и Ольвал! Он меня обижает!

Раяна показала пальцем на сына герцога, который стоял неподалеку вместе с отцом.

– Он говорит, что меня нагуляли! – заметила Раяна.

– Он? – спросил генерал, внимательно глядя на Ольвала, который в этот момент взял отца за руку. Его мать не сводила с меня взгляда, пока отец с кем-то разговаривал.

– Да! – пожаловалась Раяна, тут же сжав руку генерала. – Я сказала ему, что я все папе расскажу!

Генерал улыбнулся, остановив свой взгляд на семье Ольвала, а потом повернулся ко мне. Поймав его взгляд, я напряглась. Он что-то хотел сказать, но не успел.

– Итак, дорогие папы – волшебники! Попрошу вас пройти на первый конкурс. И первым конкурсом у нас будет бег в мешках!

Генерал удивленно вскинул бровь.

На мгновенье я представила, как скачет в мешке генерал-победитель, живая легенда, и меня пронзили иглы ужаса и стыда. Я тут же поспешила успокоить себя тем, что генерал уже как бы засветился. И этого вполне достаточно, чтобы от моей дочери наконец-то отстали!

– Я … я не знала, – шепотом произнесла я, глядя на него. – Честно, я не знала, какие будут конкурсы! Но вы можете отказаться. Сослаться на какие-то дела… Мы все поймем…

Глава 9

– Одну минутку, сейчас у нас тут некоторые организационные моменты, – извинился ректор. – Вы пока можете отдохнуть! Уверяю вас, это – самый легкий конкурс.

Все в изумлении перешептывались. Не одной мне показалось, что эти слова прозвучали крайне зловеще!

– Вы можете не участвовать, – прошептала я генералу, понимая, насколько глупо это будет выглядеть. – Я вам и так благодарна за то, что вы пришли…

– Вы за кого меня держите? – сурово спросил генерал, переведя взгляд на меня.

Ректор прокашлялся.

– Папы! Приготовились! – произнес он. Все с видом: “Ну, раз сам герцог будет прыгать в мешке, то кто мы такие, чтобы стоять в стороне!” встали. Встал и генерал.

Сейчас ректор напоминал суетливую хозяйку, которая принимает гостей. А лучше бы успокоительное.

– Прошу сюда! – произнес ректор, улыбаясь. – Сейчас вам выдадут мешки.

Неужели генерал решил участвовать? Я сглотнула.

– Папа! Давай! – закричала Раяна, а на ее голос генерал обернулся и улыбнулся аккурат в тот момент, пока краснеющая мисс Риссен вручала ему ярко желтый огромный мешок. Такой же свернутый мешок вручали каждому. Кто-то расправлял его, кто-то надевал на ноги.

– Рано! – произнес ректор. – По магической вспышке, вы должны надеть мешок на ноги и допрыгать вон до туда.

Он показал рукой в конец зала.

– Взять оттуда кубок и прискакать обратно сюда! Кто первым это сделает, тот и победил! – улыбнулся старик, отходя в сторону. – На старт! Внимание! Рано, господин дворецкий!

– Простите, – прокашлялся дворецкий, вытянувшись по струнке и, поглядывая на хозяйку.

– Вперед! – выпустил ректор волшебный салют, тут же пряча руки в широкие рукава расшитой мантии.

– Папа! Папа! – пронзительно кричала Раяна, вскочив с места. – Давай! Ты победишь! Папа! Ты всех победил!

Она смотрела безотрывно, как генерал, бросил мешок на пол и стал натягивать его на себя. Кто-то пытался натянуть мешок на ноги, но потом по примеру генерала, сообразили, как быстрее.

– Папа! – задохнулась от волнения дочка. Ее даже трясло от возбуждения. Она сама прыгала рядом, переживая изо всех сил. – Я верю в тебя!

Дети по примеру Раяны тоже повскакивали со своих мест, крича и прыгая. Кто-то из дам пытался успокоить своего ребенка, но кто-то просто убрал пышную роскошь подола подальше от детских ботиночек.

Я смотрела на дочь. Может, генерал не станет тем, кем она его мечтает видеть, но благодаря ему авторитет Раяны взлетел до небес. Еще бы! Папа – генерал. Ах, если бы так оно и было!

Генерал стал прыгать. Лицо у него было суровым и сосредоточенным.

Хитрый гувернер скакал, как подстреленный заяц, а его волосы, собранные в хвост забавно шлепали его по спине. Третьим скакал мой бывший муж. Даже сейчас он пытался сохранить достоинство.

Если бы можно было вообразить, что кто-то скачет в мешке, как аристократ, то лучше не придумаешь. Лицо у него было такое, словно он не в желтом мешке скачет, а на лихом коне!

Дворецкий запутался на старте, сделал несколько прыжков и упал. Мне было жаль его.

Гувернер выдохся на середине дистанции. От чего злился неимоверно.

На старте еще копошился чей-то папа, с раздраженным сопением воюя с мешком и цедя что-то вроде: “И как это он надевается? Где тут перед, а где зад!”.

Мой бывший нагонял генерала, остальные тоже пытались.

– Все, – задохнулся чей-то тучный папа. – Больше не могу!

И одарил мир предсмертной отдышкой.

– Папа! Давай! – закричал кто-то из детей, а господин посмотрел и… дал! Он грузно приземлялся, но с дистанции не сошел.

Ближе к финишу главные соперники поравнялись. И теперь скакали так, словно у них два лихих коня. Генерал на секунду замешкался, а Раяна спрятала лицо в мою юбку на коленях. Я обняла ее и погладила по голове.

Сказать, что я переживала, ничего не сказать. Вот только больше я переживала за то, как потом смотреть в глаза генералу! Если бы он знал, на что он подписывается, он бы не пришел!

– Ой! Папа! Я в тебя верю! – закричала Раяна, едва ли не бросаясь к генералу.

И тот в последнюю секунду опередил герцога, схватив кубок и поскакал обратно. Рука герцога только схватила кубок, но он уже отставал на три прыжка от главного соперника. Генерал не растерялся. Он сунул кубок в зубы и ухватил обеими руками сползающий мешок.

– Папа! – пишала Раяна. – Папа!

Когда генерал прыгали мимо нас с кубком в зубах, его длинные темные волосы растрепались и прилипли к вспотевшему лицу. Он бросил на нас взгляд, сжимая в зубах ножку кубка. Следом спешил герцог, стараясь одной рукой держать мешок, а второй, еще и кубок. Выглядел он не лучше, но сдаваться не собирался.

Два огромных зайца проскакали мимо нас, а позади среди топота послышался звон. Кто-то из пап уронил кубок, а теперь пытался поднять его.

– Быстрее! Папа! – закричала Раяна

Глава 10

Как вдруг генерал перепрыгнул финишную черту.

– Ура! Папа выиграл!!! Мама! Ты видела! Наш папа выиграл! – прыгала Раяна, а ее глаза светились от счастья. Я не знала, как буду оправдываться перед генералом за то, что ему пришлось пережить по вине ректорской находчивости и чувства юмора.

Вторым стартовал герцог. Следом почти дополз до финиша гувернер, триумфально поднимая кубок вверх.

– О! Отлично справились! – обрадовался ректор, хлопая. Дети были в восторге, обнимая вспотевших и запыхавшихся пап. Генерал снял мешок с сапог, бросил его на финише и твердой походкой направился к нам.

Сейчас он выглядел особенно привлекательным. Не чистый и холеный, как с портрета, а как страстный герой любовник после бурной ночи.

Раяна с писком бросилась к нему и обняла его за ноги. Огромные руки легли на ее плечики. Дочка просто задыхалась от счастья.

Генерал тяжело дышал, отбрасывая волосы назад.

Воды! Ему нужна вода!

– У вас есть время отдохнуть перед следующим испытанием! – лукаво заметил ректор.

Отцы переглянулись. В их взгляд сквозило: “Что? Еще не конец? Да я и так намучился на всю жизнь вперед!”. Но доверчивые глаза детей делали свое грязное дело.

– Одну минутку, – прошептала я. – Посидите с Раяной… Если вам не сложно…

Я бросилась из комнаты, вспоминая, где тут был красивый фонтан с питьевой водой. Быстро колдуя на ходу что-то похожее на бутылку, я мчалась по коридорам, слыша легкое журчание. Я выбежала в маленький внутренний двор, окруженный высокими стенами. Площадь дворика была квадратов десять. Зато прямо по центру стоял фонтанчик.

Холодная вода обжигала руки, а я набирала ее в бутылку. Когда полилось через край, я быстро заткнула ее пробкой и бросилась обратно.

– Вот, – протянула я воду генералу. Он посмотрел на бутылку в моей руке. – Пейте…

Он молчал, глядя на воду. Я что-то не так сказала? Или сделала?

– Где вы раздобыли воду? – бросился ко мне чей-то отец.

– Там, – махнула я рукой в неопределенном направлении.

С криками: “Вода!”, отцы ломанулись на улицу. Ни одна дама не дернулась в сторону воды. Они как сидели, так и сидели, приняв самые изысканные позы.

– Спасибо, – удивленно произнес генерал, жадно делая глоток студеной воды. Он посмотрел на других, а потом снова приложился к бутылке.

– Спасибо вам! – кивнула я, глядя на то, как быстро пустее бутылка, пока ректор суетится и сверяется с какой-то книжкой, раздавая воспитателям ценные указания.

Из ценных указаний, пойманных моим ухом, выходило, что сейчас писец обнимет всех, сожмет и скажет: “Ути ж вы, мои хорошие! Я с вами надолго!”.

Генерал расстегнул мундир, бережно снял и положил мне на колени. В этот момент он остался в тонкой батистовой рубахе, заправленной в штаны.

– Подержите, – произнес он.

– Да, да, конечно! Еще раз говорю, что если вам тяжело, вы можете не продолжать, – выдохнула я, прислушиваясь к спору ректора с воспитателями.