Невинная для дальнобойщиков. Увезём тебя в ад…

1

– Марина, всё пропало! – смотрю я со слезами в след уходящему поезду, и не могу поверить, что мы опоздали на него! – Это ты во всём виновата! – в сердцах кричу я на свою лучшую подругу, Маринку, которая на самом деле слишком долго красилась и одевалась, и теперь я безвозвратно опаздываю на кастинг своей мечты в другом городе.

А кастинг уже послезавтра!

А поезд – вот, он машет прощально своим хвостом, и следующий московский будет только через сутки!

Ну что же, не быть мне знаменитой актрисой, и я усаживаюсь на лавочку. И слёзы капают из моих глаз дождём на серый грязный асфальт железнодорожной платформы.

– Да ладно, что ты разревелась, как маленькая, нюни тут распустила, – подходит ко мне Маринка.

Гладит меня по спине.

И мне хочется залепить ей леща! Ненавижу её!

– Я немного виновата, но я всё и исправлю, – успокаивает меня подруга.

– Но как, как?! – поднимаю я на неё зарёванное лицо.

– Да кверху каком, как! – усмехается она. – Тут ехать-то до Москвы совсем ничего. Пойдём сейчас с тобой и поймаем попутку на трассе, все так делают! – объясняет она мне как маленькой. – Тем более, что я, зря что ли красоту наводила, – усмехается она. – Долетим до Москвы раньше, чем поезд приедет!

– Это правда? – просыпается у меня надежда.

– Ну конечно, идём, – уже решительно подхватывает мой маленький чемоданчик Маринка, направляясь к выходу из вокзала.

Мы стоим на обочине, и мимо нас пролетают с диким рёвом машины.

– Вот чёрт, они нас даже разглядеть-то не успевают на такой скорости, – стоит и подкрашивает Маринка губы ярко-алой помадой. – И ты тоже не стой как истукан, – командует она мне.

– А что мне делать, по твоему? – возмущаюсь я.

– Ну как минимум, могла бы закатать вверх свою футболку. Покажи товар лицом! Обнажи животик, – объясняет подруга. – Тут же нет ничего такого! Зато это резко меняет всю диспозицию! Секси-девчонок любой захочет подвезти, – втолковывает она мне, уже убирая помаду в сумочку и выставляя вперёд ножку в суперкоротких шортиках. – Улыбаемся! – командует она, и вдруг, словно послушав её мудрые слова, гигантская грузовая фура, стремительно несущаяся прямо на нас, вдруг начинает сбавлять скорость…

– А это точно безопасно, ты уверена? – всё ещё сомневаюсь я, и Маринка только усмехается в ответ:

– Ну конечно! Просто запомни главное правило: всегда садись в машину, если там только водитель! А нас – двое! – объясняет она. – Я сама буду договариваться, смотри! – подходит она уже к огромной кабине и забирается на подножку, выставив свою круглую аппетитную попку.

Я только слышу обрывки фраз и её хихиканье, и вот она уже поворачивается ко мне и смеётся:

– Да, нас двое, подружку зовут Лина! Нам надо очень-очень срочно попасть завтра в Москву! Да, мы не будем спать всю ночь! Будем вас веселить и рассказывать мемасики, – обещает она невидимому мне водителю.

И тут я вижу, как Маринка машет мне рукой:

– Ну всё, я договорилась, что стоишь?! Залезай скорее, пока он не передумал! – и я поспешно карабкаюсь в высокую кабину.

Ого, да это самый настоящий дом на колёсах!

– Привет, Лина, – растягивает в улыбке свои губы водитель.

– Лина, это Антон, – кокетливо представляет его мне подруга.

– Можно Тоха, – ухмыляется он.

Такой огромный. Совсем взрослый. Зрелый мужчина. От него исходит резкий терпкий запах, и я невольно опускаю взгляд на его ширинку, и вижу, как бугрятся его спортивные штаны на том самом месте…

Но я резко одёргиваю взгляд, словно увидела что-то запретное, и вежливо киваю в ответ:

– Лина, очень приятно.

– Ну что, погнали, девчонки? – уже выруливает на трассу наш водитель, и я вижу, как с бешеной скоростью мимо нас начинают нестись вскачь ночные ели…

2

Маринка уверенно усаживается между мной и водителем.

По радио на всю гигантскую кабину играет какая-то развесёлая музыка, и я понемногу успокаиваюсь: Антон так гонит по ночной трассе, что я теперь уверена, что мы успеем ко времени.

– А что, девчонки, чего такая спешка? – поворачивается Антон и растягивает губы в плотоядной улыбке.

Скользит взглядом по Маринкиному чересчур откровенному декольте, спускается ниже, на тонкую полоску обнажённого загорелого животика над шортиками, впивается в тонкий треугольник, обтянутый джинсовой тканью между её голых ног.

– Да Лина вбила себе в голову, что должна участвовать в этом кастинге, – глупо хихикает Маринка, хлопая ресницами. – Мы же учимся в театральном училище, и сейчас идёт набор актёров на «Преступление наказание», – объясняет она за меня, и меня это дико бесит.

Хотя, пусть она сама разговаривает с этим хищным огромным Тохой, он меня отчего-то пугает, не знаю почему.

И я ещё раз выдыхаю: как хорошо, что нас двое, а он один.

– Да, как интересно… – ухмыляется водитель, и кладёт свою руку прямо на голую Маринкину коленку!

Я ведь отчётливо это вижу! И к моему изумлению, она не одёргивает ногу, а придвигается ещё чуть ближе к водиле. Ещё на сантиметр! И я буквально чувствую, как вспыхивает жаром и розовеет её тело. И он ещё больше впивается своими пальцами в её кожу.

Переводит взгляд на меня, ухмыляется, и я сразу же отворачиваюсь к окну.

– Да, и кого ты там хотела играть? – не унимается Тоха, как будто ему это всё интересно.

– Соню Мармеладову, – нехотя отвечаю я, и слышу, как он начинает глупо ржать на всю кабину.

Очень смешно.

– А ты, Марина, не участвуешь что ли? Тебя бы точно взяли на роль, – обращается он к моей подруге, и я вижу, что его рука уже лежит между её коленями, гладит и мнёт её бёдра с внутренней стороны, и Маринка загадочно улыбается, глядя перед собой на ночную трассу, будто так и должно быть.

– А я хочу сниматься в других проектах, – поворачивается она к нему, задирая вверх своё лицо.

Растягивает губы в соблазнительной улыбке.

– Да, и в каких же? – приподнимает одну бровь Тоха.

– «Жизнь по вызову» слышал сериал? – кокетливо отвечает она. – Третий сезон. У меня там роль.

Правда, она не говорит, что это роль четвёртого, если не пятого плана, и играет она продавщицу в «Пятёрочке», но нашему Тохе, кажется, и этого хватает.

– Оба-на, да у нас тут сегодня, я смотрю, самые настоящие кинозвёзды собрались, – ухмыляется он, пристально рассматривая Маринку, словно он до этого что-то не успел разглядеть в ней.

Хотя её наряд просто не может быть откровеннее. Её крошечный топик и такие же микроскопические шортики не скрывают практически ничего.

– Кинозвёзды? – вдруг слышу я низкий хриплый голос у себя за спиной, и вскрикиваю от неожиданности и испуга.

Оборачиваюсь, и вижу, как шторка сзади меня отодвигается в сторону, и на меня смотрит небритое чуть заспанное лицо.

– О, а вот и Макс проснулся! – радостно, как ни в чём ни бывало, приветствует его Тоха. – Мой напарник. А у нас тут с тобой гости, Макс, – объясняет он ему, и я вижу, как взгляд Макса буквально впивается в моё тело.

Осматривает меня внимательно, с головы до ног, смотрит мне на грудь, которая явно просвечивает под тонкой футболкой. И я чувствую, как от его взгляда твердеют мои соски…

3

– Какой приятный сюрприз, – бесцеремонно плюхается этот Макс прямо рядом со мной, всё ещё не сводя с меня пристального взгляда.

И я вдруг неожиданно понимаю для себя, что он мне… Нравится! Мускулистый, огромный, прямо как медведь. В нём сквозит необузданная дикая сила. Он одет только в спортивные штаны, и я невольно рассматриваю загадочные узоры, покрывающие его мощный загорелый торс. Как будто это какие-то древние шаманские рисунки.

– Лина, – выдавливаю я из себя и тихо улыбаюсь в ответ. – Очень приятно.

– А как мне приятно, – растягивает свои чуть пухлые губы Макс в довольной ухмылке. – Так настоящие кинозвёзды, говорите? – не сводит он с меня взгляда, и я смущённо отвечаю:

– Да я пока только учусь… Но когда-нибудь надеюсь стать…

– У такой красивой девочки это точно получится, – отвечает он, и я вся розовею от удовольствия от такого простого и незамысловатого комплимента.

– А мы хоть не кинозвёзды, но у нас с Тохой свой бизнес, да? – перекидывается он на своего напарника.

– Угу, – хмыкает тот, отпуская газ.

Я чувствую, как фура начинает медленно останавливаться.

– Да, как интересно, и что же у вас за бизнес? – хихикает Маринка, и я вижу, как в темноте кабины сверкают её глаза от возбуждения.

– У нас целый свой парк грузовых фур. Но особо ценные грузы мы отвозим сами, да, Макс? – снова ищет он подтверждения у своего напарника. И тот только хмыкает в ответ.

– Да, и что же у вас за грузы? – переспрашивает моя подруга.

– Ценные. Очень, – загадочно отвечает Тоха, уже останавливаюсь на обочине, и я вижу, как справа глухой стеной темнеет лес, который отсюда, из тёплой и уютной кабины, кажется непроходимой чащей. – Ну что, девочки и мальчик, небольшая техническая остановка, – открывает уже кабинку Тоха и спрыгивает в темноту.

– Только далеко не уходите! А то там волки! Схватят за попку! – слышим мы ржач за своей спиной, когда пробираемся в кусты подальше.

– Ну вот видишь, как всё хорошо получается, – довольно стягивает с себя шортики с трусиками Маринка и садится на корточки. – И доедем за несколько часов. И компания, смотри, какая приятная подобралась, – мечтательно журчит она тугой струйкой.

– Ты же сама говорила, что нельзя садиться в кабину к двоим водителям. – недовольно бурчу я на неё.

Хотя, признаюсь я сама себе, это Макс реально красавчик. Такой типаж. Дикий, мощный… Таких редко встретишь. Да ещё к тому же и владелец бизнеса.

И словно прочитав мои мысли, Маринка спрашивает, уже вытирая промежность салфетками и натягивая обратно свои тугие обтягивающие шортики:

– Как думаешь, сколько зарабатывают дальнобойщики?

– Я слышала, что очень даже неплохо. Особенно, если у них несколько фур в собственности… – размышляю я вслух. – Да какая тебе разница? – переспрашиваю я Маринку.

– Да так, интересно, – загадочно улыбается подруга, и виляющей походкой отправляется обратно к фуре.

Я жду, когда она скроется в кустах, и тоже решаю присесть на дорожку. Не люблю, когда на меня пялятся другие.

Я усаживаюсь под самым раскидистым кустиком, делаю свои дела, и вдруг слышу тихое журчание неподалёку. Вздрагиваю от испуга, но потом решаю не кричать, чтобы не привлекать к себе внимание. Застёгиваю джинсы и выглядываю из-за дерева, и вижу, как буквально в паре метров от меня стоит Макс и мочится на какой-то пенёк.

Сначала я хочу быстро уйти, как приличная девочка, но не могу ничего с собой поделать: мой взгляд сам, словно магнитом, притягивается к его причиндалам…

И тут мне приходится прикрыть рот ладошкой, чтобы не спалиться: вот такое я действительно вижу впервые! Признаться, я и так немного видела в своей жизни мужских членов, а у меня ведь так пока никого и не было в мои восемнадцать, но я же живу не в лесу и не в глухой деревне, тем более иногда захожу на сайты для взрослых, исключительно ради профессионального актёрского интереса…

И тут я вижу такое, чего и в фильмах для взрослых не каждый раз увидишь… Тем более я собираюсь играть Сонечку Мармеладову. А как всем известно, она всё-таки была проституткой… И как же я буду играть проститутку, если сама-то никогда…

Бессвязные мысли вертятся ночными мотыльками в моей голове, пока Макс, удовлетворённо насвистывая, отряхивает последние капли со своего конца в траву и застёгивает ширинку.

Но у меня всё равно перед глазами стоит его мощный, обвитый двумя змейками тёмно-синих вен, толстый ствол, который, мне кажется, я не смогла бы даже обхватить двумя пальцами. И его не могут зрительно уменьшить даже густые чёрные кудрявые заросли, покрывающие весь низ живота и лобок… И мне показалось, или на нём я успела разглядеть продолжение его наколок? Прямо на члене? Те странные узоры?!

Такое вообще бывает?

И вдруг я чувствую какое-то странное томление у себя между ног… Что это вообще такое? Как сладкое тепло, будто от стакана молока на ночь, вдруг начинает бурлить у меня где-то в самом низу животика, растекается дальше, и я вдруг понимаю, что все мои трусики вдруг стали мокрыми.

И это предательская сладкая влага продолжает и продолжает сочиться из моей тугой, плотно сомкнутой двумя пухлыми губками, дырочки…

4

Я иду в сторону фуры, возвышающейся громадиной на обочине дороги, но тут вдруг вижу то, что останавливает меня.

Прислонившись к кабине спиной, стоит Тоха, и сначала я не совсем могу разглядеть в потёмках, что же происходит, пока не понимаю, что прямо перед ним, на коленях, стоит моя лучшая подруга и делает ему минет!

Я вспыхиваю, не понимаю, что же мне делать?! Я не могу выйти из своего укрытия, обнаружить себя, но и убегать куда-то просто глупо. Поэтому я просто замираю на одном месте: лучше подожду, когда же они закончат. И понимаю, что это зрелище притягивает, завораживает меня.

Тем более я собралась проходить кастинг на роль проститутки, Сонечки Мармеладовой, как ни крути! Поэтому я решаю, что это можно считать просто актёрским опытом. Небольшим полевым исследованием перед прослушиванием. Чтобы знать предмет.

Я не могу отвести глаза в сторону, потому что какое-то странное стыдное удовольствие подглядывать за ними вдруг подзуживает меня, разливается у меня между ног горячей влагой, делает моё дыхание прерывистым, а мои ладони покрывает липким потом.

Маринка стоит в одних шортиках, её топик уже валяется рядом в траве, и прямо перед ней возвышается огромной тёмной палкой мощный член, торчащий вертикально вверх. Я про себя отмечаю, что он всё-таки меньше, и не такой привлекательный, как тот, что я только что подсмотрела у Макса.

Маринка, вытянув тонкий и длинный язык, лижет его снизу вверх, несколько раз, медленно, поигрывая и дразня. Обводит кончиком языка вокруг глянцевую, светящуюся в свете фар головку, которая похожа на набалдашник какого-то волшебного жезла. Её слюна тянется тонкой нитью от фаллоса к её губкам, которыми она причмокивает от удовольствия.

Интересно, ей на самом деле так нравится делать это? И сладкое, невыносимое томление снова буквально до боли пронзает низ моего животика, мою пульсирующую киску…

Вот она обхватывает своей ладонью основание члена, обхватывает плотным кольцом губ его головку, и он полностью скрывается у неё во рту!

Тоха судорожно вздыхает:

– Да, так блядь, продолжай, детка, – и его рука ложится на Маринкин затылок.

Он покачивает вперёд своими бёдрами, крепко обхватив затылок девушки, и буквально трахает её в ротик, не давай ей и шанса выпустить его толстенький член изо рта.

Маринка что-то мычит, я слышу чавкающие звуки, и вижу, как покрытые волосами яйца покачиваются в такт движениям Тохи, которые становятся всё быстрее и яростнее.

Его голые волосатые ноги белеют в темноте, и Маринкины голые груди трутся об них, расплющиваются… Я стою, притаившись, не дыша, и жду, сколько же ещё это продлится…

– Да, да, так, – с тихим хриплым стоном заколачивает свой член в Маринкин рот Тоха, и вот он замирает, отпускает свою хватку, и его член медленно, как змея, выползает из её рта…

Всё ещё упругий. Маринка стоит на коленях, смотрит на него снизу вверх, как собачка, которая ждёт подачки, и её влажные, перемазанные спермой губы растягиваются в довольной улыбке…

Тоха берёт свой член и бьёт её им легонько по лицу, размазывает остатки слюны и семени по её разрумянившимся щекам, и я вижу, что Маринка жадно пытается поймать его своими губами. Покрывает мелкими поцелуями, снова целует кончик головки взасос, и Тоха довольно рычит:

– А ты неугомонная, сучка! Хочешь ещё? – довольно ржёт он, и я вижу, как Маринка медленно поднимается на ноги, и отвечает дальнобойщику с наглой улыбкой:

– Да… А ты разве можешь? – вдруг хватает она рукой его член, и я вижу, как он вздрагивает в её ладони, как будто становится больше, растёт…

У меня между ножек уже пылает пожар, и я совершенно не замечаю, как я уже расстегнула свои джинсы, и мои пальцы поглаживают тонкую ткань моих трусиков на лобке, пока я постыдно подглядываю из своего укрытия, как другие занимаются сексом.

И мне невольно хочется оказаться там, с ними… Хотя, что за странные фантазии? У меня ведь никого никогда не было, и по сравнению с моей развратной и раскрепощённой подругой я просто какая-то деревенская дурочка!

Но я решаю, что я просто вхожу в роль… Я же будущая актриса, как ни крути…

И вот мои пальцы уже скользят смелее и энергичнее, теребя мой лобок, и то, что ниже…

А Тоха тем временем целует Маринку взасос, и я вижу, как его член снова наливает силой. Неужели так можно?

А он крепко обхватывает её бёдра и резко разворачивает к себе спиной, толкает вперёд, и она, покачнувшись, падает, оперевшись руками о кабину.

Выгибает спину, как кошка, и её мягкая упругая попка покачивается и белеет во мраке, и я вижу, как блестит от влажного желания её кроваво-красная промежность, в которую сейчас Тоха засовывает два пальца, предварительно облизав их.

Вводит их глубоко, на полную длину, и я слышу сладкий Маринкин вздох.

– Да, так, а ты вся течёшь, сучка, – довольно заключает он, проводя головкой своего члена по её промежности.

Видимо, её это всё очень возбуждает, потому что Маринка довольно урчит, как кошка, и повторяет:

– Да, да, давай… Засади мне…

И Тоха, раздвинув её влажные мясистые складки, засовывает свой член в её мокрую дырочку, сначала только головку, и Маринка сладострастно стонет:

– Да, ещё, ещё!

– Сейчас тебе будет ещё… – урчит Тоха, всё ещё дразня её, вытаскивая и снова засовывая кончик своего члена в её жадную дырочку, которая буквально пульсирует от его прикосновений.

Он размазывает смазку по всей её промежности, анусу, и я вижу, как он раздвигает ладонями мягкие круглые половинки её попки, между которыми алеет плотное колечко ануса.

Он достает член из её киски и со всего размаху всаживает его ей прямо в попку, и я слышу Маринкин дикий вопль.

Я замираю на месте: ей больно? Или наоборот, так хорошо? И я слышу, как Тоха начинает с громкими шлепками тарабанить Маринку прямо в попку, пока она орёт и мяукает под ним, как дикая кошка.

У меня между ножек буквально всё ноет от невыносимо сладкой боли, мои пальчики уже пробрались под тонкую ткань трусиков и теребят мои припухшие тёплые складочки, в которых хлюпает вязкая смазка…

5

– Что-то интересное показывают? – раздаётся у меня в ухе хриплый шёпот, и чьи-то руки обхватывают меня сзади, прижимают к себе.

Я даже не успеваю пискнуть от неожиданности, пока Макс уже пробирается к моей груди под тонкой тканью топика и слегка сжимает её, отчего у меня наворачиваются на глаза слёзы от его нежного прикосновения. Это так хорошо и приятно, что мне хочется, чтобы он сал меня ещё сильнее в своих объятиях… И затихаю, замерев в его сильных неожиданных объятиях, которыми он взял меня в сладкое кольцо своего плена.

От Макса пахнет терпким мужским духом, крепким табаком и острым потом. А ещё – желанием, которым я и сама сейчас пропиталась вся насквозь, как морская губка.

– Не будем им мешать, малышка, правда? – шепчет он мне, и его горячее дыхание обжигает меня.

Я стою, боясь пошевелиться, и вижу, как подёргивается от яростной долбёжки белая попка Маринки, пока Тоха продолжает яростно долбить её. Его ярко-алый член входит и выходит как поршень в её дырочку, которая буквально жадно втягивает его в себя с всхлипом, и снова неохотно выпускает наружу… Одной рукой он крепко держит мою подругу за попку, и я вижу, как впечатались пальцы в податливую мягкую плоть, а второй рукой Антон схватил уже её за волосы, и, притянув к себе Маринкину голову, целует её крепко взасос прямо в раскрытые искусанные до крови губы.

И Маринка стонет, стонет, стонет… Как будто это её последний раз…

Вот он берёт в свою ладонь её тяжёлую грудь, которая болтается в бешеном ритме, сжимает её, как будто хлебный мякиш, и замедляет свой дикий темп, словно желает растянуть наслаждение.

– Да, так, так, сучка, – хрипло бормочет он, и я вижу, как тонкая слюдинка слюны капает из его рта прямо на его раскалённый докрасна член. Ещё раз. И ещё… И он снова засаживает девушке глубоко-глубоко, так, что его лобок и мошонка с громким шлепком врезаются в её попку.

– Нравится, малышка? – продолжает мне нашёптывать Макс, и я чувствую своей спиной его твёрдый стальной пресс, и что-то горячее и огромное, что прямо сейчас упирается мне в попку… – А что тут у нас? – продолжает он, опуская свои руки ниже, ползёт по моему животику, к лобку, и туда, где застыла моя ладонь с преступными пальчиками, пойманными с поличным. – Ммм, что тут у тебя… – отодвигает он мою руку в сторону, занимая её место, и я чувствую, как подушечка его пальца нежно скользит по моему набухшему от бешеного желания клитору…

Макс отнимает руку, и всё у меня обрывается внутри: неужели он больше не дотронется до меня там?

Но он лишь обсасывает свои пальцы, и я слышу это звук, раздающийся у меня в ушах, так близко, а затем опускает их вниз, в мои трусики, и начинает медленно и мягко ласкать мою горошинку. Дразнить её…

Он проводит нежный круг вокруг, не касаясь моего чувствительного клитора, и я еле сдерживаю сладкий стон, застрявший сахарной ватой у меня в горле…

– Да, так, малышка, – проскальзывает он глубже, протискивается между моих влажных губок, и я стискиваю машинально ноги.

Ни один мужчина не касался меня там. Ни одна живая душа.

– Да, да, кончай, сучка! – слышу я словно сквозь туман приказы Тохи, которые он отдаёт рыдающей в экстазе Маринке, снова и снова вгоняя в замедленном ритме ей в анус свой неутомимый поршень, а в это время сильная шершавая рука ласкает мои груди, сжимает их, теребит мои затвердевшие и ставшие гиперчувствительными соски…

– Хочешь так же? – нашёптывает мне на ухо Макс, пока его палец уже уверенно скользит вокруг моей узкой дырочки, размазывая всю сочащуюся из неё влагу по моей промежности, едва касается скользкой подушечкой пальца кончика моего клитора, и я судорожно вздыхаю, чувствуя, как что-то необыкновенное подступает ко мне.

Разливается радужным сиянием, сладкой пульсацией у меня между ножек…

Будто я стою на краю обрыва и сейчас прыгну вниз. И взлечу.

– Да, так, моя девочка, – уже быстрее ласкает меня своими умелыми пальцами Макс, крепко прижимая мою попку к своему лобку, и я чувствую его затвердевший как камень член даже через плотную ткань джинсов…

Маринка уже орёт и стонет на всю трассу, пока её попка сотрясается в бешеной тряске, когда Тоха ускоряет свой темп до безумия. Мне кажется, он сейчас разорвёт её пополам, но вот он делает два последних мощных толчка, отчего моя подруга буквально впечатывается в кабину фуры, и резко выдёргивает свой член из её громко хлюпнувшей попки.

И я вижу, как его сперма заливает Маринкины ягодицы…

Она всё ещё охает, а Тоха резко тащит её за волосы назад, отчего она дёргается, как кукла, и одним властным движение ставит её перед собой на колени.

Всё ещё сотрясающуюся и рыдающую.

– Ну что, довольна, сучка? – тычет он ей в лицо своим членом, хлещет по нему, и я вижу, как остатки спермы блестят на её скулах в свете проносящихся мимо на бешеной скорости машин…

Но я это вижу, как кусочки монтажа, потому что Макс словно надавливает на какую-то волшебную кнопочку внутри меня, и я вся проваливаюсь в сладкое забытие, которое мощным взрывом оргазма уносит меня куда-то прочь из этого места…

– Да, так, так, – удовлетворённо хрипит мне на ухо Макс, пока я таю как кусочек сливочного масла в его умопомрачительных руках, вся обмякаю от его нежных ласк…

Он проводит своими пальцами, которые все в моей смазке, с моим вкусом, по моим губам, и я целую их, и он глубже засовывает мне их в рот, и я начинаю посасывать их с сумеречным исступлением, всё ещё содрогаясь от невероятно сладких спазмов моего самого первого в жизни оргазма…

6

Макс разворачивает меня к себе и берёт моё лицо в свои ладони, и я тону в его антрацитовых глазах.

Он притягивает моё лицо к своему, накрывает мои губы своими, и его щетина обжигает распалённую и раскалённую кожу.

Его язык уверенно раздвигает мои губы, проталкивается внутрь и целует меня глубоким засосом, и я трепещу и таю в его объятиях, захлёбываясь в это солёном поцелуе с привкусом моей киски, горького табака и малиновой жевательной резинки.

И пока его язык сплетается с моим, руки Макса словно живут своей жизнью: они продолжают исследовать моё тело, поглаживают и сжимают мои груди, стонущие от сладкого томления, опускаются вниз, на животик, и вот уже уверенно стягивают с меня джинсы с трусиками, и освобождают из штанов его огромный наполненный желанием член.

Вот он упирается головкой в мой живот, Макс обхватывает его и спускает ниже, скользит вниз, и тут я неуверенно пищу:

– Нет!

– Почему нет? – хрипло переспрашивает Макс. Тебе же понравилось, разве не так? – останавливается он.

И я, вся красная от стыда, выдавливаю из себя:

– Я ещё… У меня ещё никогда… Я девственница… – наконец-то признаюсь я в самом страшном и опускаю глаза вниз.

Не хочу смотреть на него…

– Да ладно, – ухмыляется он мне. – Не верю. Так ты целка? – берёт он меня своими пальцами за подбородок и задирает его насильно вверх, и теперь я не могу отвести глаза. – Не может быть, – облизывает он два пальца и уверенно раздвигает мои половые губки, заводит их в мою тесную дырочку, в которой ещё никогда никого не было, и я вскрикиваю от боли, когда он проталкивает их слишком глубоко.

– Это правда, – уже плачу я от горькой обиды, пока Макс задумчиво смотрит на меня, словно решая, что же ему со мной делать…

И мне безумно горько и обидно, что я не могу сейчас дать ему то, что он хочет…

Может быть, сделать ему минет? Отсосать, как только что сделала Маринка? И только я решаю предложить ему это, хотя не знаю, как правильно сформулировать это словами, мне всё ещё стыдно, Макс натягивает свои штаны обратно, скрывая от меня свой безумно красивый член с узорами. Берёт меня на руку и решительно командует:

– Идём! – и я застёгиваю свои джинсы, всё ещё стыдясь того, что не смогла ему доставить настоящего удовольствия, какое женщины могут доставлять мужчинам…

Я послушно семеню за Максом, за его широкой мускулистой спиной, и размышляю, что же я могу сделать для него… Ночь только началась, всё ещё впереди, и может быть, мне снова удастся поцеловаться с ним? И может быть поласкать его член, провести по нему рукой, и всё у меня снова сладко ноет между ног, когда я вспоминаю его умелые нежные прикосновения к моей киске…

А что будет, интересно, если он просунет свой член в меня? Это больно или не очень?

Но мои грязные стыдные мысли прерывает голос Тохи:

– Ну чё? Как там? Всё нормально? У нас даже очень, – довольно ржёт он, поглаживая свою топорщащуюся ширинку, а Маринка стоит и курит, прислонившись к кабине, и у меня перед глазами снова всплывает картина, как Тоха водит по её влажному лицу своим красным мокрым членом.

Правда сейчас Маринка уже успела вытереть лицо от подтёков спермы и туши, и теперь довольным заговорщицким взглядом посматривает на меня.

– Проверил товар? – говорит что-то непонятное Тоха своему напарнику, и тот только молчит в ответ. – Я проверил, тёлочка – первый сорт, – подходит он к Маринке и громко шлёпает её по попке, сжимает её своей огромной ручищей, а Маринка только довольно хихикает в ответ. – Ты будешь? – снова спрашивает он Макса, и тот качает головой. – Ну и хорошо, тогда грузим, и поехали, – берёт он Маринку за руку и ведёт почему-то не к водительской кабине, а направляется уже к грузовому фургону.

– Куда мы идём? – кокетливо спрашивает моя подруга.

– Ну ты же спрашивала про мой бизнес, сейчас я тебе его покажу, – обхватывает он её затылок и притягивает к себе, целует в губы, пока вторая рука, не стесняясь, оттягивает декольте её топика, обнажая её белую большую грудь с ярко-розовым кружком соска, тискает её, сжимает… – Сейчас всё покажу, – открывает он уже двери, и оттуда на нас пахнет темнотой и чем-то душным, спёртым.

– Как интересно! – довольно бормочет Маринка, и Тоха уже залезает наверх, внутрь, и протягивает её руку.

– Залезай! – и буквально выдёргивает её за руку с асфальта, утягивая вверх, за собой.

Я всё ещё мнусь в нерешительности, но вот сильные руки Макса подхватывают меня за попку, поднимают вверх и ставят на край платформы.

Я стою рядом с Маринкой, там темно, ничего не видно. Но вот глаза привыкают к темноте, и я вдруг вижу что-то необычное внутри, как будто какая-то живая серая масса. Которая еле колышется… Словно бесшумно перешёптывается…

Я вздрагиваю и вскрикиваю от неожиданности, когда вдруг понимаю, что вдоль стенок сидят какие-то безмолвные фигуры.

Приглядываюсь и с ужасом понимаю, что это девушки, женщины: все они сидят на полу, вытянув ноги вперёд, а руки у них заведены за спину.

Что это вообще такое?!

– Это что за хуйня вообще?! – вдруг визгливо вскрикивает Маринка, но Тоха даже не даёт её договорить, а резко дёргает к себе за волосы, наматывает их на кулак, отчего её лицо задирается вверх, и я вижу ужас, написанный на нём:

– Это не хуйня, сучка. Это золото. Деньги. Мохнатое золото. Слышала о таком? И тебе очень повезёт, если ты попадёшь в хорошие руки. Я постараюсь, обещаю, – и он целует её в губы, и она только мычит и подёргивается в ответ, как живая марионетка.

– Это какая-то глупая шутка? – оборачиваюсь я на Макса, но он только молчит в ответ…

И тут до меня доходит, что все девушки пристёгнуты наручниками к длинной железной штанге, расположенной вдоль стены.

Но почему они тогда молчат и испуганно смотрят на нас?!

7

Фура трогается, и мы вместе с ней, уже прикованные наручниками рядом с другими девушками.

Маринка поначалу пыталась сопротивляться и кричать, но одного жёсткого удара в живот от Тохи, который до этого так страстно трахал её, ей хватило, чтобы задохнуться и перестать бороться с двумя сильными мощными мужчинами.

И я помню, что еле слышно шепнул мне Макс, когда приковывал меня наручниками к шесту: «Потерпи, малышка. Всё будет хорошо». Или это просто мне померещилось? Это было так тихо произнесено, что я просто могла принять за шёпот сквозняк в этом проклятом трейлере…

Я сижу, притихшая в углу: я уже поняла, что если я буду бороться, я сделаю себе только хуже. Лучше я постараюсь спокойно всё обдумать, вдруг удастся найти какое-то решение? И драться с двумя самцами бесполезно – я не хочу, чтобы меня покалечили. А руки и ноги мне нужны целыми и невредимыми, чтобы убежать, когда появится возможность.

Надо только подумать, как это лучше сделать.

– И давно вы здесь? – спрашиваю я у притихших девчонок, которые с равнодушным видом смотрят на всё происходящее. – Куда нас везут?

– Лучше не спрашивать и не высовываться, – устало отвечает мне одна девочка-брюнетка в порванном розовом платье.

И я замечаю пятна крови на нём…

– Единственная надежда, что это всё поскорее закончится, – хрипло бормочет мне в ответ другая – рыжая красотка с пухлыми, искусанными в кровь губами и синяками на белой нежной шее.

Я теряю счёт времени, но вот фура замедляет свой ход, и слабая надежда вдруг начинает шевелится внутри меня, как солнечный лучик. Нас должны же выводить в туалет? Дать попить, поесть, в конце концов?

И вот мы останавливается, и я прислушиваюсь к звукам за бортом, чтобы понять, где мы находимся. Слышу голоса. Пытаюсь их разобрать: вот голос Тохи, обрывистые уверенные фразы Макса, и чей-то третий голос! И даже четвёртый…