Урр из Марианской впадины

Даниил Романов, профессор океанографии, находился на дне Марианской впадины уже шестой час. Датчики вовсю говорили, что пора в обратный путь. Так долго находиться на такой глубине еще никому не удавалось. Профессор уже был готов дать команду возвращаться, когда его помощница Марина сказала:

– Профессор, посмотрите сюда, – показывая пальцем на монитор. – Вам не кажется, что в вон той части дна вода и эта вода немного отличается от окружающей?

Профессор присмотрелся и удивился. Действительно. На дне Марианской впадины было озеро. Его диаметр был не более пяти метров. Наверное, поэтому его никто ранее не замечал. При этом вода в этом озере явно отличалась от окружающей. Даниил направил туда батискаф и погрузился в воду. Дна там не было видно. И фонарь не помогал.

– Ничего ж себе. Марина, ты молодец. Никто раньше не находил это озеро. Видимо, дно Челенджера не самая глубокая точка в Марианской впадине. Давай спустимся еще на 50 метров, поищем дно, – сказал профессор, направляя батискаф вниз.

Команда ученых начала свой новый спуск. С каждым проходящим метром датчики батискафа пищали все сильнее. Профессор почувствовал головокружение.

– Хорошо. Давай возьмем воду на пробу и поднимаемся. Мы и так уже сделали открытие. Теперь вновь придется разрабатывать новые беспилотные аппараты, которые смогут найти новое дно, – сказал профессор, останавливая батискаф и вводя команду взятия пробы воды.

Это был фурор. Их видеозаписи разлетелись по всему интернету. Интервью, приглашения на ток-шоу. Благодаря этому удалось собрать неплохие средства для создания нового беспилотного батискафа, который смог бы погрузиться на дно озера Романова. Так его назвали в честь открывателя, Даниила Романова, хотя и нашла его первой его помощница Марина.

Вода в этом озере оказалась пресной. Поэтому она так сильно отличалась от окружающей воды. Благодаря разнице температур и плотности они не смешивались друг с другом, что и позволило ее обнаружить.

Ушли долгие годы на разработку более мощного и выносливого батискафа, способного опуститься ниже дна Челенджера. Первый вышел из строя на глубине двух километров. Самое главное открытие этой экспедиции было в том, что только на глубине до 100 метров, впадина была не широкой, всего 5 метров в радиусе, потом же ширина значительно увеличивалась.

Несколько экспедиций потерпело крах, пока, наконец, одна из них не увенчалась успехом. Батискаф достиг дна этого озера Романова – двадцать тысяч метров. Плюс сюда 11 тысяч метров самой Марианской впадины, получается в общей сложности примерно 31 километр вниз.

Благодаря тому, что батискаф оставлял ретрансляторы, ученые получали картинку с глубины в прямом эфире. Первое, что удивило всех – там, на глубине 31 километр, было светло. Свет исходил от каких-то рыб, которые размещались на одинаковом расстоянии друг от друга, как будто их кто-то специально так разместил, тем самым освещая дно на большом расстоянии. В обычном океане, известном сейчас, такое тоже бывает. Это называется биолюминесценция. Многие морские виды, обитающие на дне океана, производят свет, благодаря чему, они могут находить добычу.

Далее на земле, на дне, виднелись некие постройки. Видимо, они использовались как загоны. Кто-то сознательно разводил рыб на дне океана. Это было похоже на встречу с разумной жизнью. Кто бы мог подумать, что это будут глубины океана, а не космоса.

Камера батискафа охватывала все новые и новые строения. Вот виднеются поля с какими-то водорослями, высаженными аккуратными грядками. А вот целый сад из морских кустов, с растущими плодами. Все они, конечно, совершенно не были известны нашим ученым. Потому вся эта картина восхищала и изумляла.

Ученые со всего мира звонили в Россию и летели в Москву с просьбой поделиться научными данными об этой экспедиции. Шпионы разных стран пытались узнать строение батискафа, чтобы построить свой собственный. Данное открытие сулило большие перемены в жизни человечества.

Дверь лаборатории, где сидел профессор Романов, с грохотом отворилась и в помещение вошел высокий мужчина, крепкого телосложения.

– Здравия, – проговорил он быстро, – генерал Сазонов. Я буду теперь курировать ваш проект от министерства обороны. Никаких действий не предпринимать без моего согласия. Теперь это режимный объект, – продолжал он, внимательно оглядывая лабораторию, – посторонним вход запрещен. Вход и выход по карточкам. Необходимо освободить большую комнату для солдат, которые будут охранять объект и небольшую комнату для меня, когда я буду тут ночевать.

Профессор явно не был удивлен такому гостю. Слишком крутое открытие они сделали, чтобы избежать внимание военных. С другой стороны, он понимал, что теперь свобода закончилась и придется каждый шаг согласовывать с военным руководством. Что ж. Так тому и быть.

– Да, товарищ генерал. Я распоряжусь о предоставлении вам помещений, – ответил профессор, протирая очки. – Надеюсь мы поладим.

– Это вообще не обязательно, – сказал генерал и вышел из лаборатории.

Марина смотрела на профессора озадаченно.

– Что будем делать?

– Ничего. Продолжаем работу, – ответил ей Романов и надел очки на нос. – Поплыли, поищем жизнь.

Впрочем, жизнь их нашла сама. Пока камера батискафа крутилась в поисках куда направить лодку, кто-то вплотную подплыл к ней и посмотрел прямо в камеру.

На профессора с экрана монитора смотрел человек. Ну почти человек. Он был синим, у него были жабры и перепонки между пальцев, а также хвост. Как у сказочных русалок.

Профессор смотрел на существо не отрывая взгляда. Оно несколько секунд изучало камеру, а потом оттолкнувшись от остова батискафа направилось куда-то вдаль.

– Давай за ним, – скомандовал изумленный Романов. – Смотри, не потеряй его из вида!

Марина управляла батискафов прям с клавиатуры компьютера. Пока он спускался на такую глубину, она хорошо изучила его повадки и теперь справлялась мастерски.

В какой-то момент одинокие постройки и редкие светоизлучающие рыбы сменились огромным светлым пятном.

– Это их город, – прошептал изумленный профессор, вытирая пот со лба, словно он сам управлял батискафом.

– Ничего ж себе, – изумилась Марина.

Они долго кружили над городом, изучая его. Ихтиандры жили в каменных домиках, словно жители Древней Греции. Непонятно, где они добывали камни, наверное где-то на дне были каменные залежи.

– Зачем им дома? – спросила Марина, выворачивая на очередную улицу, – там нет дождей и ветра.

– Но у них, наверное, есть частная собственность, которую надо где-то хранить. Плюс, возможно, так они защищаются от каких-то больших хищных рыб, – предположил профессор, что-то записывая в своем блокноте. Он туда часто вносил всякие пометки, чтобы потом не забыть.

Ихтиандры отпрыгивали от батискафа так же, как, наверное, люди бы отпрыгивали от НЛО, неспешно пролетающему по улицам Москвы.

– Посмотрите, профессор, внимательно, – сказала Марина, фокусируясь на одном из ихтиандров, – они разговаривают между собой.

Они действительно произносили какие-то звуки, которые были легко слышимы, но совершенно не объяснимыми.

В этот момент в лабораторию вновь ворвался генерал.

– Мне только что доложили! Что там у вас? – спросил он, бегом направляясь к столу. Он бесцеремонно оттолкнул профессора и уставился в монитор, изумленно моргая. – Мы можем одного из них поймать?

– Я бы не стал называть это столь категорично, но мы можем пригласить кого-то к нам. Марин, ты можешь посадить батискаф на дно и открыть двери. Возможно, кто-то заберется внутрь. И надо иметь ввиду, что они, скорее всего, могут жить только в соленой воде, потому что иначе они бы наверняка бы встречались в том пресном переходе между Марианской впадиной и дном. – профессор замолчал, поправил очки и снова обратился к Марине. – Так что не спускай воду, когда будешь его поднимать и поднимай медленно, потому что с такой глубины нельзя подниматься быстро. И вообще я не стал бы гарантировать, что такой ихтиандр выживет на поверхности, потому что у нас тут совсем другое давление.