На страже правды

Лилит сидела на кожаном диване, словно статуя, скованная невидимыми цепями. Нервный тик, выдававший ее внутреннее напряжение, заставлял ее ноги бесконечно дрожать. Это был ее давний способ успокоиться, но сегодня, в этот зловещий четверг, тринадцатого апреля 1952 года, он не помогал. Человек, державший в руках ее судьбу, не удостоил ее даже мимолетным взглядом. Он был поглощен чтением рукописи Альберта Скотта, словно от этого зависела судьба всего мира.

Месяц назад, полные надежд и юношеского энтузиазма, Лилит и Альберт отправились на почту, неся драгоценный конверт с рукописью.

– Что в конверте? – спросил работник почтовой службы.

–  Рукопись моей книги, – с гордостью ответила Лилит.

Альберт, словно боясь потерять свое авторское право, робко поправил сестру.

Рукопись моя, – пробормотал он.

Прости, Альберт, – с виноватой улыбкой произнесла Лилит. – Я так долго ждала, пока ты его закончишь, что могу сказать, наполовину она моя.

Марка стоит один пенс, – без особого энтузиазма сказал работник почты.

Лилит судорожно принялась шарить по карманам, осознавая, что в спешке забыла кошелек.

Я…, – она зажмурила глаза, – я забыла деньги дома.

Почтовый служащий с утра был не в настроении, его бесило даже пение птиц, доносившееся с улицы. Весь день он работал и бормотал, что никто не ценит их труд, а ведь во время войны сколько пользы принесла почтовая служба. Он уже приклеил марку на конверт, когда Лилит призналась в отсутствии денег.

Если вы нас простите, я обещаю написать о вас в моей следующей книге, – предложил Альберт, – я еще не знаменит, но эта книга сделает свое дело, и мы с вами в будущем будем вспоминать сегодняшний день и смеяться от души.

Мужчина широко открыл глаза и посмотрел на них свысока. Лилит и её брат были еще детьми по сравнению с ним. У него самого не было детей, и он не привык разговаривать с людьми не своего поколения, но Лилит с братом понравились ему.

Я был на войне и знаю, как важно помогать людям. Если эта книга прославит тебя, мальчик мой, пусть этот пенс будет моим вложением.

Брат и сестра покинули почту, окрыленные надеждой. Но с каждым днем, с каждой минутой ожидания, их энтузиазм угасал. Ответа от сэра Алекса Моррисона, самого влиятельного редактора Лондона, не было.

Он лучший в городе, поверь, – пыталась успокоить брата Лилит.

Мне кажется, он не понял нас.

Дай ему время.

Она успокаивала брата, но сама была на грани отчаяния. Ей было двадцать, Альберту – шестнадцать. После смерти отца их мать, Софья, погрузилась в глубокую депрессию, словно тень, блуждающая по дому. Лилит пришлось быстро повзрослеть, взять на себя заботу о семье. На её хрупкие плечи легла ответственность за брата и мать. Она работала в местном пабе по вечерам, а Альберт учился дома, чтобы не оставлять Софью одну. Их скудного заработка едва хватало на еду и оплату счетов.

Лилит обладала необычной, почти сказочной внешностью. Огненно-рыжие волосы контрастировали с яркими зелеными глазами. Веснушки, рассыпанные по щекам и носу, покрывали все ее лицо. Среднего роста, худощавая, она предпочитала мальчишеский стиль: брюки-кюлоты и тельняшки. Для быстрого перемещения между пабом и домом она носила ботинки. Лилит обожала шляпы и никогда не выходила на улицу без головного убора, собрав небольшую коллекцию. Шляпы стали для нее своеобразным барьером, защищающим от внешнего мира. Потребность в уединении, страх перед будущим и рухнувшие мечты отдалили Лилит от людей. За последний год она создала свой маленький мир, где общалась только с самыми близкими. Ее глаза, обычно яркие и живые, потускнели и потеряли блеск.

Альберт был полной противоположностью Лилит. Смуглый, с черными кудрявыми волосами, он был на голову выше сестры, широкоплечий, но худой. У обоих были зеленые глаза, которые вызывали у Софьи тоску, напоминая о погибшем муже. Прождав еще три недели ответа от редактора, Лилит решила действовать. Она ворвалась в кабинет сэра Моррисона, заставив весь персонал побегать за собой.

– Вам придется силой вытащить меня отсюда, или же прочтите рукопись Альберта Скотта, который я отправила вам месяц назад.

Девушка, так отдалившаяся от мира, сама не ожидала от себя такой отваги и решительности. Она напоминала маленького воина, защищающего своих близких.

Рукопись лежала на полке, среди отвергнутых дел. Сердце Лилит на мгновение остановилось. Она даже сняла шляпу, которая, как ей казалось, приносила удачу.

– Надень синий пиджак и синюю шляпу, – обрадовался Альберт, – она всегда приносит тебе удачу.

У Лилит были шляпы на все случаи жизни. Ее гардероб был скромным, но шляп в нем было множество. Синий был ее любимым цветом, и, как ей казалось, цвет неба располагал людей к ней. В Лондоне почти всегда было пасмурно, а из-за смога синего неба и вовсе не было видно. Люди стали раздражительными, злыми и вечно озабоченными. В редкие дни, когда небо было синим, она могла часами сидеть у окна и любоваться им..

– Синий успокаивает нервные клетки, да, – шутила она. – Этот цвет снимает стресс и напряжение.

– Моррисон увидит тебя и напечатает нашу книгу, – ответил Роберт.

Лилит медленно подошла к знакомому конверту, надеясь, что он остался нетронутым. Какое облегчение она почувствовала, когда рукопись оказалась нераспечатанной! Это означало, что редактор еще не читал и не отверг книгу. Лилит сдула пыль с конверта и положила его на стол. Все в кабинете уставились на Моррисона, зная о его отношении к женщинам. Никто никогда не вел себя так в его кабинете. Сама Лилит не могла поверить в происходящее. Ей казалось, что ею движет некая неведомая сила.

– Прочтите ее, а потом решите, где ей место сэр, – сказала она.

– По-моему, это ты не знаешь своего места, девочка, – ответил Моррисон.

– Моему брату шестнадцать лет, и он написал шедевр. Ваше издательство ежемесячно выпускает не менее трех книг. Две из них обычно проваливаются, потому что каждый второй считает себя писателем. Но одна из трёх окупает ваши расходы.

– Откуда в твоей маленькой голове такие мысли?

– Я читаю все, что вы издаете. Поверьте, эта книга принесет вам больше дохода, чем предыдущие.

Лилит умела убеждать и никогда не сдавалась. Моррисон сдался. Он опустился в кожаное кресло, сделал глоток виски и открыл конверт. Прошло два часа, а он всё читал, не отрываясь. Его каменное лицо ничего не выражало. Лилит не теряла надежды, ведь книга брата была шедевром. К тому же ходили слухи, что Моррисон никогда не хвалит писателей. Книга становилась пригодной к печати только после его правок. Этот двухсот килограммовый человек считал себя богом в издательском деле. Он мог вознести писателя на пьедестал или сбросить в грязь. Его маленькие синие глаза за круглыми очками быстро бегали по строкам, поглощая каждое слово. Он мысленно приближался к писателю, впитывая его мысли. Лилит стало не по себе рядом с ним.

– Можно…, – слова застряли у нее в горле.

Моррисон встал и посмотрел на нее.

– Я не могу это напечатать.

– Вам не понравилось?

– Мне понравилось, но нашим читателям вряд ли. Понимаете, сейчас люди хотят читать глупые любовные романы. К тому же весь Лондон покорила писательница детективов…

– Агата Кристи, – тихо произнесла Лилит.

– Да, через неделю будет премьера постановки ее пьесы ‘’Мышеловка’’. Эта женщина покорила вес Лондон. Твоему брату не жить рядом с ней. У него нет шансов.

– Но ведь книга хороша, у него есть шанс.      

– Чтобы узнать, хороша ли книга, ее нужно купить, потом прочитать. Чтобы купить книгу нужно узнать о ее существовании. У тебя есть деньги на рекламу?

Лилит промолчала.

– Так я и знал, – Моррисон подошел к окну. – Люблю наблюдать за прохожими. Они всегда спешат. А я никуда не спешу, всегда спокоен. Я не печатаю книгу сразу после прочтения, это слишком рискованно. Знаешь, я лучше напечатаю глупую книгу известного писателя, чем шедевр никому не известного мальчишки. Но посоветую ему не останавливаться. Когда он станет знаменитым, мои двери будут открыты.

Лилит взяла рукопись и прижала к груди. Две слезы скатились по ее щекам.

– Таким, как ты, не идут слезы, – Моррисон вернулся к столу, зажег сигару и поднес к своим пухлым губам. Он сделал долгую затяжку и выпустил густой дым из носа. – У меня есть для тебя работа.

Лилит молча слушала. Сила, которая давала ей храбрость, покинула ее. Ей захотелось немедленно выбраться из редакции и исчезнуть.

– Будешь моей секретаршей? Мне нужны такие люди, как ты.

– Что делает секретарша? – Спросила она заранее зная ответ.

– Варит кофе, чай, приносит газеты. Она отвечает на телефонные звонки, организует мне встречи.

– С кем?

– Писатели, редакторы конкуренты, разные люди. Это так важно, с кем я встречаюсь?

Лилит задала последний вопрос просто так, ей не было интересно, с кем встречается человек, который только что разбил ее сердце. Но, услышав ответ, она заинтересовалась этой должностью.

– Я согласна. Сколько платите?

– Какая ты прямолинейная, – он откинулся на кресло, чтобы хорошенько рассмотреть Лилит.

Его маленькие глаза бегали сверху вниз по всему телу Лилит. Моррисон изучал ее детально, как хищник изучает свою добычу. Этот человек пугал Лилит, но она решила не упустить шанс. Ради памяти отца она должна была бороться за книгу. Эта книга была собрана из рассказов Дэвида Скотта. Лилит хотелось увековечить его имя. Так он будет продолжать жить и боль утихнет в их семье.

– И приведи себя в порядок. Не хочу, чтобы в городе говорили, будто у Моррисона секретарь – мальчишка.

– У меня нет…

Она не успела закончить фразу, как пятьдесят фунтов оказались в руках Моррисона.

– Новенькая купюра, – улыбнулся он, – с новенькой королевой.

Прошло два месяца с тех пор, как Елизавета II взошла на престол. Лилит была рада, что страной будет править женщина. Теперь у женщин будет больше прав, их не будут рассматривать только как секретарш. Она смотрела на королеву и думала, что работа секретаршей в редакции – не так уж плохо. Это будет первой ступенькой к чему-то большему.

– Так что? Будешь у меня работать? Буду платить двести фунтов в месяц. Это предоплата, чтобы ты привела себя в порядок.

– Согласна, – она схватила деньги, крепче обняла рукопись и выскочила из кабинета.

– Утром в девять, чтобы была на своем месте.

– Кто виноват в том, что у тебя глаза горят?

– Сэм не начинай, – Лилит взяла бокалы у бармена и, подпевая под носом песню Edith Piaf ‘’Padam Padam’’, скрылась в темном углу бара. – Не понимаю, о чем ты, – сказала она вернувшись к бармену.

– Дай угадаю… книгу опубликуют.

Сэм был высоким, широкоплечим ирландцем. У него были небесно-голубые глаза, светлые волосы, выразительные, слегка грубые черты лица. Сэм относился к Лилит, как к младшей сестре, что очень ей нравилось. Хоть кто-то заботился о ней, не ожидая ничего взамен. Сэм и Лилит понесли потери в жизни, и это объединяло их больше, чем схожий характер, одинаковые предпочтения в еде, напитках, любимом жанре фильмов. Их дружба была крепка, потому что они были похожи душевными ранами.

– Нет, книгу не опубликуют – ответила она и отвернулась к нему спиной.

– Тогда что случилось?

– Я нашла работу в редакции.

– Это отличная новость, нужно отметить.

– Секретаршей.

– Ну и что? Нужно с чего-то начать.

– Помнишь, как я отзывалась о секретаршах?

– Припоминаю, – рассмеялся Сэм. – Напыщенные, глупые, дурочки… могу кое-что еще припомнить.

– Не надо, – она повернулась к Сэму и села у барной стойки, – буду притворяться глупышкой и одеваться как глупышка.

– Поменяешь гардероб? На тебя не похоже.

– Я даже не знаю, с чего начать. В жизни не одевалась как девушка. Ты мне поможешь?

– Думаешь у меня есть в этом опыт?

– Да, – улыбнулась Лилит, – у тебя было много подружек, и вкус у тебя отменный.

Подружки Сэма всегда отличались красотой. Они были ухожены и всегда одевались модно. Он тоже любил следить за собой. На работу носил только белые рубашки с разноцветными жилетами, бабочку в красную шотландку и прямые брюки. Цвет туфель под цвет жилета. Он работал, засучив рукава рубашки.

– Так и быть, когда идем в магазин?

Лилит посмотрела на часы, которые получила в подарок на восемнадцатилетие от отца.

– Уже восемь. Во сколько закрываются магазины?

– В десять, – ответил Сэм и позвал друга, – Джон, подмени меня. У нас неотложные дела.

– А как же моя смена?

– Это мой бар, и я могу отпустить тебя на два часа раньше.

Сэм точно знал, куда повести Лилит за покупками. Он не только был хорошим любовником, но и любил слушать женщин. Он знал, куда ходят модницы Лондон.

– Джейн Норман знаменита своим неординарным видом и стилем, тонко выделяющим женские формы. Джейн Норман привнесла современные тенденции подиума и популярной моды в свой стиль, создавая уникальный индивидуальный почерк, что так ценят клиенты. Девушка, одетая от Джейн Норман, – это воплощение женственности, сексуальности и уверенности в себе.

Он впитывал каждое восторженное слово женщин, и в глубине души соглашался с ними. Девушка, облаченная в наряды от Джейн Норман, излучала неукротимую уверенность, словно знала, чего хочет от этой жизни. Они свернули на Карнаби-стрит, и машина остановилась перед витриной бутика.

– Эта улица для богачей, и магазин для богачей.

– Хочешь стать знаменитой?

Лилит покачала головой в знак согласия.

– Одевайся как знаменитость.

Дверь магазина распахнулась, и мелодичный звон колокольчиков, словно приглашение в сказку, наполнил воздух. Лилит почувствовала приятное волнение, а яркий свет софитов, словно лучи солнца, согрел ее душу. Куда бы она ни посмотрела, на нее улыбались манекены в ярких, жизнерадостных нарядах.

– Мы специализируемся на шерстяных тканях всех цветов радуги, – сладко улыбнулась миловидная блондинка, представляя Сэму свой магазин.

– Подберите что-нибудь для моей подруги, – он указал на Лилит. – Завтра у неё первый день в редакции.

– О! А я-то думала, это ваш младший брат, – рассмеялась она и исчезла за рядами манекенов. Через пять минут она вернулась, неся в руках дюжину платьев. – Прошу за мной.

Шопинг для мужчин – занятие мучительное, но Сэм, словно верный оруженосец, сопровождал своих дам по магазинам, выбирая им наряды. Для Лилит это было откровением, ведь она всю жизнь донашивала одежду кузенов. Оказалось, женские наряды ей к лицу. Шерстяное платье изумрудно-зеленого цвета, в котором она предстала перед Сэмом, подчеркивало изгибы ее фигуры, а цвет гармонировал с огненными волосами. Сэм, словно впервые увидев ее, понял, что до этого момента относился к ней, как к младшей сестре. Перед ним стояла молодая женщина, прекрасная и загадочная.

– Шестисантиметровые каблуки, – проворчала Лилит, кружась перед зеркалом. – Как я буду на них ездить на велосипеде?

– Я одолжу тебе Форд.

– Я плохо вожу.

– Ты моя ученица, – улыбнулся Сэм. – Ты не можешь плохо водить.

– Почему? Почему ты помогаешь?

– Ты моя семья, Лилит.

Он подошел и обнял ее. В его сердце что-то дрогнуло, словно старая рана открылась вновь. Ему всегда было спокойно рядом с ней, но сейчас он чувствовал себя растерянным мальчишкой.

– Пойдем? – он отстранился. – Заплатим, и я отвезу тебя домой.

Всю дорогу они молчали, каждый погруженный в свои мысли. Сэм пытался унять бурю в своем сердце, а Лилит думала о том, как опубликовать книгу брата.

– Ты вернешься пешком? – удивилась Лилит, когда они остановились у ее дома.

– Да, тут километров два до моего дома.

– Я могу утром заехать за машиной.

– Не хочу, чтобы ты опоздала в первый же день. И потом, я люблю гулять, особенно в такую теплую погоду.

– Теплую, – вздохнула Лилит. Теплый воздух наполнил ее легкие, но вместе с ним в них проник едкий смог. – Сегодня трудно дышать.

– Согласен. С каждым днем все хуже.

– Ну, я пойду…

Она стояла перед ним в своих мальчишеских нарядах, но взгляд ее стал другим, более женственным, более притягательным. Сэм тянул время, не понимая, почему. Обычно они не задерживались у ее двери ни на минуту.

– Ключ?

– Что?

– От машины, или ты передумал?

– Ах, да… нет, конечно, нет.

Он вытащил из кармана ключи и бросил их Лилит, которая ловко поймала их.

– Спасибо, – она коснулась его щеки губами и исчезла в ночи, оставив Сэма в одиночестве, терзаемого противоречивыми чувствами.

Сэм не поехал домой. Там, в одиночестве, он бы сошел с ума, чувствуя присутствие всех демонов вокруг себя. Поэтому он отправился в паб «The Grapes», расположенный на улице 76 Нарроу. Паб был знаменит своей едой и выпивкой, а также знаменитыми посетителями. Все писатели, побывав в Лондоне, посещали «The Grapes». Сэм часто ужинал в этом пабе вместе с Лилит. Возможно, поэтому ноги привели его именно туда тем вечером. Он наблюдал за парочками, гуляющими вдоль Темзы, и выпивал. Выпивал он много. Это вошло в привычку после смерти жены и дочери.

Было поздно, от Кэрол не было вестей. Где она? Как ребенок? Вернувшись домой, Сэм нашел записку на кухонном столе. «Дорогой, Еве плохо. Я повела ее к нашему доктору. Вернусь к ужину». Но Сэм поужинал в одиночестве, подумав, что жена у подружки. К десяти часам у него сдали нервы. Телефонный звонок доктору сделал все хуж.

– Керол сегодня не приходила, – ответ доктора поставил в тупик Сэма.

Он позвонил всем подружкам жены, но никто ее не видел. Сэм не хотел тревожить маму Кэрол. Дора жила в Штатах и приезжала только на день рождения внучки. Сэм обратился в полицию, где ему ответили, что должно пройти не менее суток, чтобы их сочли пропавшими. Прошли сутки. Полицейский стоял у его двери. Офицер не мог смотреть ему в глаза. Было видно, что он новичок в таких делах. Трудно сообщать о потере родных.

– Нет, сэр, вы не сможете опознать тела.

– Так, как мне поверить, что это моя семья?

– Машина ваша?

– Да, но…

Полицейский протянул ему цепочку с кулоном в виде пчелки.

– Моя пчелка, – Сэм сжал ее в руке, и слезы потекли по холодным щекам разрывая сердце.

– Моя пчелка, – прошептал Сэм чуть слышно.

– Могу присесть? – Девушка в синем комбинезоне давно следила за ним.

– Валяй.

– Я Грета.

– Сэм. Хочешь выпить?

– И не только, – она подмигнула ему, – что скажешь на то, чтобы прогуляться в дол Темзы, а потом к тебе?

– Да ты читаешь мои мысли.

– Как они нам отказали? – Альберт жадно жевал хлеб с сыром.

– Я сделаю тебе яичницу.

– Не надо. А что за пакеты у тебя там на полу?

– Одежда и туфли.

– Ты что-то скрываешь от меня?

– Я буду работать в редакции у Моррисона. Это отличный шанс.

– Для тебя, – он бросил хлеб на стол и поднялся на верх.

– Поздравляю, Лилит, – сказала она себе, – ты так много для нас делаешь. Будешь вкалывать на двух работах, чтобы мы жили лучше.

Она подняла с пола мешки с одеждой, взяла рукопись и, словно тень, поднялась в свою комнату. Дом, двухэтажный и тесный, хранил в себе отпечатки их прошлой жизни. На первом этаже ютились кухня и гостиная, на втором – три спальни и ванная. Скромная обстановка, лишь самое необходимое, напоминала о словах отца, военного, который всегда говорил:

– После войны нельзя быть уверенным, что дом уцелеет. Зачем тратить деньги на роскошь, если можно путешествовать?

И он путешествовал. Один. Из каждой страны он привозил Лилит крошечный сувенир и историю, словно пытаясь заполнить пустоту в ее сердце. Вечером, когда дом погружался в тишину, Лилит садилась за стол и, словно одержимая, записывала его рассказы. Слова, словно призраки, сами собой складывались в предложения, и ее рука, повинуясь неведомой силе, переносила их на бумагу. Единственным, кому она доверяла свои творения, был отец, но его голос уже давно умолк.

– Даже мама их не читает, – радостно говорила она, – пусть это будет нашим секретом.

Так она укрепляла связь с отцом, создавая мир, где только они были хозяевами.

– Вдруг мама решит, что мистер Забияка слишком жестокий для детских сказок?

– Нет, мистер Забияка такой, каким должен быть, – уверял отец.

– Мама нас не поймет.

– Значит, нашим персонажам будет безопаснее, если мама о них ничего не узнает.

Утром Лилит проснулась в хорошем настроении. Она приняла душ, оделась, причесалась, посмотрела в зеркало и поняла, что чего-то не хватаетло.

– Мам, ты спишь?

Софья открыла уставшие глаза и посмотрела на дочь. Она протерла глаза и еще раз протерла.

– Лилит?

– Да, мама, это я. У тебя есть косметика?

– Посмотри в шкафчике, вторая дверь с права. Почему тебе косметика?

– Я иду на работу в редакцию.

– А как же Альберт? Я? Ты нас бросаешь? Кто будет готовить, убирать?

– Ты, мама, – она задрала шторы, и вся комната осветилась ярким солнечным светом. – Пора выходить из депрессии и помогать своим детям. Альберту нужна мама, да и мне тоже.

– Я больна, – возмутилась она, – у меня депрессия.

– Давно уже нет! Просто тебе так удобно, – она нашла несколько теней, крем и подводку.

– Ты хочешь моей смерти?

– Конечно нет, – Лилит присела на край кровати и взяла мать за руку. – Я люблю тебя и Альберта.

– Я тоже вас люблю.

– Так докажи, – она поцеловала маму в лоб и вышла из комнаты.

Дом семейства Скотт располагался на Бамбас-стрит, весьма красивой улице рядом с Сент-Джеймсским сквером. Дома были очень похожи друг на друга: все одного цвета, одной планировки, отличались только цветом входной двери. Дома были соединены, образуя один общий дом. Машина Сэма давно стояла перед домом и ждала своего водителя. Бордовый «Форд» 1949 года красовался на Бамбас-стрит. Утренние лучи солнца падали на кузов машины, отчего она казалась огненной. После Второй мировой войны в моду вошли автомобили с понтонным дизайном, когда передние и задние крылья сливались с единой верхней линией, чем-то напоминая немецкие танки. Лилит осмотрела его со всех сторон, иногда гладя его, как маленького ребенка. Она боялась вдруг поцарапать машину, но сердце билось очень быстро и просило поскорее сесть за руль. Сколько раз она сидела на пассажирском сиденье и следила за Сэмом, когда тот водил машину. Теперь она водитель, и руль у нее в руках. Редакция располагалась на Оксфорд-стрит. Дорога заняла пятнадцать минут, чего оказалось очень мало, чтобы полностью подружиться с «Фордом». Лилит загрустила, что редакция не на окраине города. Тогда у нее с «Фордом» было бы много времени. С другой стороны, она была неописуемо счастлива, ведь день обещал быть интересным и не похожим на предыдущие.

– Неужели это ты? – Моррисон зажег сигару и уставился на Лилит.

Черная подводка подчеркивала ее круглые зеленые глаза, румяна на щеках делала бледную кожу живой, а красная помада придавала шарм.

– Я изменила стиль, – она убрала волосы за уши.

– Тебе идет. Принеси мне кофе.

"Ну началось", – Лилит тихо удалилась. В редакции работали дюжина мужчин. Одни находили новых клиентов, писателей и редакторов. Другие сами редактировали рукописи. Но ни одна книга не доходила до печати без согласия Моррисона. Женщины в редакции тоже работали, но все секретаршами или уборщицами. Лилит нашла кухню, приготовила кофе и вернулась.

– Мне принести еще чашку? – спросила она, увидев в кабинете молодого парня.

– Нет! – Ответил он.

– Это мой брат Чарльз.

"Конечно, имя как у принца", – она улыбнулась Чарльзу.

Чарльз чем-то напоминал принца. Он был высокий, держал спину прямо, широкие плечи. Чарльз носил очки, которые придавали ему некую загадочность. Он частенько поправлял их и смотрел из-под очков. Брови были густые, глаза зеленые, а взгляд проницательный.

– Лилит, не стой как столб! – Рассердился Моррисон, – можно мне мое кофе?

– Простите, сэр, – она поставила чашку и хотела выйти.

– Подожди! Я хотел сказать тебе, что меня не будет целую неделю, а может, и дольше. Сама королева пригласила меня в Букингемский дворец.

– Будете жить там?

– Какая она смешная, – расхохотался Моррисон, Чарльз только улыбнулся. – Меня пригласили во дворец как гида по книгам, чтобы целую неделю сопровождать наших французских друзей по городу. Я должен познакомить их с индустрией писательства. Надеюсь, ты знаешь, что в Лондоне есть самые разные клубы писателей. Например, Агата Кристи – член клуба детективных писателей. Если твоему брату повезет, он тоже станет членом этого клуба.

– Я на это надеюсь, сэр. Мне не приходить на работу?

– Мой брат будет заменять меня, будешь помогать ему.

Лилит улыбнулась Чарльзу и вернулась на свое место. Она сидела в маленькой комнате, которая разделяла кабинет Моррисона от общего помещения. Еще из ее комнаты можно было попасть в комнату отдыха, где была также маленькая кухня. Другим работникам приходилось проходить через комнату Лилит, чтобы сделать перерыв. Они даже шушукались между собой.

– Моррисон нанял новую секретаршу следить за нами, кто сколько раз заходит на кухню, сколько чашек кофе пьет и тому подобное. Чем может еще эта девушка пригодится в редакции?

– Конечно, для того чтобы приготовить для Моррисона кофе.

Они смеялись при каждой встрече с ней. И первый день для Лилит стал мучительной тратой времени.

– Мы уходим, Лилит, – сказал Моррисон, выходя из кабинета с братом, – ты тоже можешь раньше уйти. Завтра придешь в девять, будешь делать то, что тебе скажет Чарльз.

Лилит убрала рукопись Альберта и встала, чтобы попрощаться.

– Да еще, – Моррисон повернулся к ней, – на рабочем месте читай книги наших писателей, это будет отличной рекламой для наших гостей.

– Эй, я думал, ты ворвешься сюда, сияя от счастья, и расскажешь о незабываемом рабочем дне!

– Сэм, я провела день с дюжиной мужчин, которые считают меня пригодной только для сплетен и варки кофе.

– Они еще не видела тебя за барной стойкой, – громко расхохотался мужчина лет шестидесяти, с морщинистым лицом и искрящимися глазами.

– Томми, они еще не знают, с кем связались! – Лилит и Томми обменялись понимающими улыбками.

Томми и его друзья: Адам и Пол были верными посетителями бара. Эти трое, словно высеченные из гранита ветераны войны, каждый вечер делились историями, которые под волшебным пером Лилит превращались в захватывающие рассказы.

Томми, седовласый и мудрый, был самым старшим и по годам, и по званию. Война отняла у него левую ногу и двух сыновей, оставив в сердце незаживающую рану. Адам, крепкий и молчаливый, получил контузию, и любой, кто осмеливался коснуться его без предупреждения, получал сокрушительный левый хук. Томми любил шутить, что Адам одной левой уложил всю немецкую армию. Пол, самый молодой из них, но с лицом, покрытым морщинами, словно карта прожитых лет, был евреем. Его семья погибла от рук нацистов, и он добровольно отправился на фронт, чтобы утолить жажду мести. После войны его душа не нашла покоя, и он погряз в наркотиках. В баре у Сэма он встретил Томми и Адама, и с тех пор они стали неразлучны, проводя вечера за кружкой пива. Пол сумел побороть свою зависимость, желая походить на своих идеальных друзей. Лилит же была тем лучом света для них, которого они давно потеряли.

– Лилит, если хочешь, можешь поехать домой и отдохнуть, – предложил Сэм.

– Нет, спасибо. Думаю, завтра будет легче. Моррисона не будет целую неделю, за него будет работать брат.

– Чарльз? – Удивился Томми.

– Ты его знаешь?

– Все его знают, – вмешался Адам, – ты не читаешь его колонку?

– У него есть колонка?

– Ну и что? Колонка как колонка, – Сэм поднял бровь и покосился на Адама. Тот не понял знака молчать и продолжил.

– Чарльз своего рода самостоятельный сыщик. Он расследует убийства и пишет о них в своей газете.

– У него своя газета? – у Лилит загорелся взгляд.

– Да, и весьма интересная.

– Он всегда обгоняет детективов и первый раскрывает имя убийцы. Как писатель детективов, ты должна была знать о нем.

– Я читаю книги, а не газеты про убийства, – ответла Лилит.

– Поверь мне он очень хорошо пишет.

– Не слушай их, – Сэм был раздражен, – им тебя не понять. Эти старые мужики читают краткие истории, вместо того чтобы прочитать настоящую книгу.

– Если я буду читать книги, то кто будет пить твое пиво? – Томми рассмеялся, к нему присоединились Пол и Адам. Лилит же ничего уже не слышала. Она хотела, чтобы этот день по скорее закончился и новый день начался.

Лилит разбудил шум, доносящийся с первого этажа. Она посмотрела на часы.

– Шесть утра, кто там шумит?

Она надела тапки и спустилась вниз. Дом был наполнен запахом свежеиспеченных оладий, которые мама готовила когда-то давным-давно. Они с братом шумно спускались по тем же ступенькам.

– Папа, нет, первый мой, – Лилит хватала оладьи из рук отца.

– А где мой? – Спрашивал Альберт, надувая губы.

– Твой последный.

– Почему ей всегда первый, а мне последный?

– Потому что, милый, последный всегда самый толстый.

Смех наполнял дом и согревал, как костер. Давно Лилит не чувствовала теплоты в своем доме. Она подумала, что все это не наяву, но глаза видели то, что было. Она протерла глаза, чтобы отогнать сомнения. Но Софья на кухне и правда готовила завтрак.

– Мам?

– Я думала над твоими словами и поняла, что жизнь продолжается.

–  Я рада, что ты так думаешь.

– Только ради тебя с Альбертом. У меня больше ничего нет на этом свете.

– У меня тоже только ты и Альберт. А у Альберта я и ты. Мы есть друг у друга, и это прекрасно.

– Но ты молода и скоро встретишь человека, который сделает тебя счастливой. А я…

– Мам, я и так счастлива с тобой и братом. Почему всем кажется, что для счастья нужен незнакомый мужчина?

– Вот встретишь его, тогда и поговорим. Я тоже когда-то думала, что любовь придумали цветочники, чтобы продавать свои цветы.

– В ваши времена, может быть, но сейчас другой век. Женщина может обойтись и без мужчины. Вот я например… – она почувствовала пустоту в животе, а перед глазами появились глаза Чарльза, – нет для счастья мне хватает того, что у меня есть сейчас.

– Иди, разбуди брата, я сделаю вам еще оладий.

Лилит поднялась к брату. Впервые за долгое время она чувствовала себя счастливой. Груз с плеч как рукой сняли. Лилит стала ходить увереннее, даже осанка поменялась.

– Альберт, мама встала с пастели, она готовит нам завтрак.

– Не может быть, – Альберт открыл глаза и присел в постели. – Ты начиталась книг?

– Говорю тебе она здорова. Пойдем.

Лилит остановилась. Ее привлек отрезок из газеты на столе. Интересно, работает мозг человека. Он начинает замечать вещи, только тогда, когда они нам интересны.

– Что это?

– Отрывок из колонки ‘Из Ада’. Его пишет Чарльз Моррисон. Ты должна его знать он брат твоего шефа.

– Он мне не шеф. Можно я возьму?

– Бери, там еще есть, если тебе интересно.

‘’ Как верный слуга народа, я клянусь держать своих читателей в курсе этого мрачного дела до самого его завершения. Итак, вот что мне удалось выяснить о жестоком убийстве на берегах Темзы. Уверен, эти сведения станут неприятным сюрпризом для Скотленд-Ярда. Да простит меня детектив Тайлер Уилсон, но в одиночку ему не справиться. Эта статья – мой вклад в расследование, надежда на то, что Скотленд-Ярд сдвинется с мертвой точки. Женщина в черном видела, как мужчина с окровавленным ножом бросил его в темные воды Темзы, и услышала, как он произнес имя женщины. Тишина ночи была нарушена лишь плеском волн, и эхо имени, искаженное течением реки, донеслось до нее обрывками: «…ия, ия…». Она полагает, что это могло быть Мария, Оливия, или что-то созвучное. Затем убийца повернулся к телу, явно намереваясь избавиться от него в реке, но, услышав приближающиеся шаги, бежал. Скотленд-Ярду известно, что это были шаги пьяных моряков, обнаруживших тело. Я намерен раскрыть это дело. Простите меня, детектив, но кто-то должен рассказать нашим согражданам правду – кто, кого и за что лишил жизни’’.

– Что делаем? – спросил Чарльз через улыбку. От сияния его улыбки сердце Лилит забилось чаще, и она, отведя взгляд, сухо ответила.

– Читаю.

– Не советую вам тратить время на мои статьи.

– У вас… весьма специфический стиль…

– Спасибо.

– Я хотела сказать, вы дерзко общаетесь со Скотленд-Ярдом.

– Именно этого я и добивалс, – усмехнулся Чарльз, коснувшись ручки двери, но резко обернулся. – Принесите мне чашку чая и рукопись вашего брата.

Лилит застыла на месте. Откуда он узнал о книге? Лишь спустя несколько минут она смогла собраться с мыслями. Приготовив травяной чай и добавив к нему брауни, она вернулась в кабинет, но поиски рукописи оказались напрасными. Она исчезла.

– Я точно помню, вчера она лежала здесь, на столе, – в вслух произнесла она.

– Где мой чай! – раздался требовательный голос Чарльза.

– Простите, я не могу найти книгу, – Лилит поставила чай с брауни на стол.

– Как любезно с вашей стороны. Вы готовили?

– Нет, купила в пикарне ‘’Сладкая жизнь’’.

– Вы сказали, что потеряли книгу?

– Да. Не могу найти ее, хотя помню, что оставила ее здесь.

– Пойдемте!

Чарльз, схватив Лилит за руку, стремительно вышел из кабинета. Его большие руки крепко сжимали ее тонкие пальцы.

– Прошу вашего внимания! – объявил он, и двенадцать мужчин, оторвавшись от своих дел, повернулись к ним. Лилит поспешно высвободила руку, чувствуя на себе любопытные взгляды. – Лилит потеряла книгу.

– Книга моего брата, – поправила она.

– Альберта Скотта, – уточнил Чарльз, – она была в красной папке.

Мужчины обменялись недоуменными взглядами, пожали плечами и молча вернулись к работе.

– Может, вернемся? – прошептала Лилит, заливаясь краской.

– Я не хотел вас смутить, простите.

– Все в порядке. Могу я вернуться к работе?

– Конечно, я вас оставлю.

Лилит вернулась к своему столу, чувствуя себя униженной. В ее голове снова и снова прокручивался этот эпизод, и с каждой минутой ей становилось все хуже: щеки горели, а в ушах звенело.

‘’Если уши звенят, значит, кто-то о тебе говорит. Посмотри, какие они красные, прямо как спелый помидор!’’– говорил ей отец.

Лилит прижала холодную чашку к левому уху, пытаясь унять звон. Моррисон оставил ей отредактированную рукопись "Темного леса" – книгу никому не известного автора. Автор хотел получить печатную версию через две недели. Триста шестьдесят страниц смотрели на нее, но все ее мысли были заняты прикосновением руки Чарльза.

‘’Как он внимателен ко мне… Или Моррисон рассказал ему о книге? Но откуда он узнал, что рукопись была в красной папке? Неужели заметил вчера? Могу ли я заинтересовать такого человека?’’

Ее размышления прервал резкий звонок телефона.

– Редакция Моррисона, Лилит слушает.

– Чарльза Моррисона можно к телефону?

– Минутку.

Лилит постучала в дверь. Чарльз, расположившись на кожаном диване, углубился в чтение оригинала "Темного леса".

– Полная чушь. Кто вообще это читает? – пробормотал он.

– Ваш брат, кажется, неплохо на этом зарабатывает.

– Вы смелая Лилит.

– Вас к телефону.

Чарльз последовал за ней, говоря по телефону осторожно, чтобы Лилит не могла разобрать ни слова.

– Мне нужно выйти по делам, – сказал он, повесив трубку.

– Вы сегодня не вернетесь? – Лилит почувствовала неожиданное облегчение, словно его присутствие мешало ей дышать.

– Возможно, вернусь поздно. Хотите что-нибудь на обед? Могу захватить с собой.

– Нет, спасибо.

Чарльз взял шляпу и пиджак. Уже у двери он обернулся, задержал взгляд на Лилит, словно что-то решая, и спросил.

– Любите детективы?

– Обожаю. – ее глаза загорелись, – У вас что-то для статьи??

– Да! Новое убийства. Хотите посмотреть, как я работаю?

Лилит почувствовала легкое головокружение. Стать частью расследования казалось невероятно заманчивым. С детства вместо сказок она слушала истории о храбром агенте, спасавшем короля от заговора. Отец каждую ночь перед сном рассказывал красочные, захватывающие истории, полные загадок. Иногда она разгадывала их раньше, чем он заканчивал. Лилит просила еще и еще, но отец говорил, что для новых историй нужно объехать весь мир, отправиться навстречу приключениям.

– Да! – Ответила Лилит, – Я буду безгранично счастлива, если вы позволите мне помогать в расследовании.

– Я беру вас в качестве секретаря. Вы будете помогать мне писать статью. А чтобы статья получилась яркой, нужно увидеть все своими глазами, – подмигнул он.

– Хорошо.      

Лилит, сама не осознавая, как близко она стоит, прижалась к Чарльзу. Дыхание участилось, слова застряли в горле, словно душили ее. Девушка, которая считала себя бесстрашной, смотрела в безжизненные глаза убитой и окаменела. Лишь тепло рук Чарльза немного успокоило ее.

– Прости, я не должен был взять тебя собой, – Чарльз перешел на "ты", пытаясь разрядить обстановку. – Но если ты хочешь писать детективы, придется видеть и такое.

– Я всего лишь секретарша.

– Не хочешь писать? Я думал, ты в редакции именно поэтому.

– Да, но…

– Передумала?

– Не знаю.

– Тебе же нравятся детективы. А большинство из них написаны именно так. Писатель либо видел все своими глазами, либо у него есть знакомый в полиции. Конечно, можно все придумать, но читателя так не зацепишь.

– Хорошо, я попробую, – Лилит отпустила руку Чарльза и подошла к жертве. – Женщина лет тридцати пяти, не замужем. Кольца нет. Сумка при ней, значит, не ограбление. Смерть от раны на шее. Горло перерезано. Вся кровь вытекла, тело посинело на мокром асфальте. Ее преследовали. По расположению тела видно, что она бежала оттуда, – Лилит указала рукой на дорогу. – Напали сзади. Это мог быть мужчина, сильный. Убил одним ударом. Рана чистая, значит, она даже не сопротивлялась. Боже… Ей, наверное, было страшно…

Чарльз стоял и смотрел на нее. Утренние лучи солнца играли в ее рыжих волосах, делая их похожими на пламя, а зеленые глаза наполнились слезами. Но Лилит сжала кулаки, прогнала слезы и подошла к Чарльзу.

– Что сказал детектив?

– У меня есть знакомый криминалист. Спросим его?

Мужчина лет сорока, в униформе, стоял у мусорных баков и курил. Он был мрачен, словно черная туча. Так его представила Лилит. Она любила сравнивать людей с животными или явлениями природы. Знакомый криминалист Чарльза напоминал черную тучу.

– Чарльз, я знаю, что буду вечно тебе в долгу, но мое начальство уже недовольно твоими статьями. Они ищут крота, который сливает тебе информацию.

– Андерсон, успокойся, никто тебя не заподозрит.

– За нами следят? – маленькие синие глаза Андерсона быстро осмотрели окрестность.

– Никто не следит, успокойся. Теперь я твой должник.

– Что ты можешь мне дать?

– У моей семьи много связей в высших кругах. Проси, что пожелаешь.

– Хорошо, – он оживился. Осмотревшись еще раз, он продолжил. – Мой сын хочет поступить на юридический. Ты знаешь, что на мою зарплату это невозможно, а жена сидит с близнецами..

– Давай без лишних слов.

– Мне бы спонсора.

– Это можно устроить. Что по делу?

Лилит удивилась, как легко можно купить человека, повлиять на его решения. Стоит узнать его слабое место, слегка надавить, и он сам предложит, что дать взамен.

– Аннабель Руссо, француженка, лет тридцати пяти. Не замужем, все документы и кошелек при ней. На шее было ожерелье с бриллиантами в десять карат. Его сорвали с шеи жертвы, вероятно, при нападении..

– Ожерелье украли? – Спросила Лилит.

– Ей можно доверять? Кто она?

– Она моя… моя помощница. И да, ей можно доверять.

– Ладно. Нет, ожерелье было на асфальте у ее ног. Нападение сзади, горло перерезали чем-то очень острым. Возможно, ножом или нитью. Все произошло очень быстро.

– Во сколько произошло убийство?

– Примерно с одиннадцати до двенадцати часов ночи. Тело нашли мусорщики утром в семь. Это глухой район, не понимаю, что такая особа здесь делала.

– Еще и француженка, – усмехнулся Чарльз.

– У нее был билет. Вернее, приглашение на королевский бал в Ковент-Гардене завтра вечером. И билетов было два.

– Видно, она важная особа.

– Была, – прошептала Лилит. – Теперь ее важность не имеет значения.

– Для нее нет, но нам это поможет найти убийцу.

– Чарльз, я знаю, ты меня не послушаешь, но все же не вмешивайся. Во-первых, Скотленд-Ярд сыт тобой по горло, во-вторых, это особо опасный убийца. Он не оставил следов, выбрал идеальное время и место. Даже погода сыграла ему на руку, дождь смыл все улики.

– Спасибо, друг. Приму к сведению.

Лилит сидела у барной стойки, ее зеленые глаза безжизненно смотрели на Сэма, который готовил "Веспер". Лондонский сухой джин, водка "Финляндия", ликер "Лилле Блан", лимонная цедра и кубики льда – идеальное сочетание для истинных ценителей вкуса.

– Второй раз его готовлю. Первый раз делал для одного лорда, – весело сказал Сэм. – Его фото на стене видела?

Лилит посмотрела на него пустым взглядом. ‘’ Ну и что? Подумаешь, достижение’’, – подумала она. Готовишь коктейли, а потом фотографируешься.

– Этот Чарльз тоже знаменитость? Говорят, его статьи очень даже хорошиы. Может, попросишь, и я его сфотографирую?

– Хорошо.

– Отнеси!

Бокал с коктейлем оказался перед Лилит. Приятный холодок вернул ей чувство реальности. После того, как она увидела тело Аннабель Руссо, ей казалось, что она сама мертва: пульс почти не прощупывался, дыхание стало редким, тело онемело. Лилит пыталась думать о чем-то хорошем, но образ Аннабель снова и снова возникал перед глазами.

– Коктейль истинного джентльмена, – улыбнулся Чарльз.

– Я знала, что вам понравится.

– У тебя хороший вкус. Лилит, я хотел спросить. Как тебе удалось так точно описать убийство?

– Я уже жалею об этом. Читать детективы – одно, а видеть мертвого человека – совсем другое…

– Я прошу прощения.

– За что?

– Не думал, что ты так отреагируешь. Я пойму, если мы на этом остановимся.

– Нет! – возмутилась она. – Я не отступлю. Мы должны узнать, кто это сделал.

– Пусть полиция этим занимается. Я не хочу тебя впутывать.

– Лилит! – Томми с друзями сидели в другом углу бара и не сводили глаз с Чарльза.

Она медленно прошла по залу и остановилась у их стола.

– Все в порядке? Ты сегодня сама не своя.

– Все отлично. Что будете заказывать?

– Пиво.

– Сам Чарльз Моррисон почтил нас своим присутствием, –улыбнулся Адам.

– Да, на несколько дней он мой…

– Твой шеф, – рассмеялся Томми, – Тебе трудно это слово произнести? Он тебе нравится?

– Мне не трудно, – солгала Лилит. – Он работает вместо брата. Временно, конечно. Сегодня он любезно меня подвез.

– А где машина Сэма?

– Я оставила ее на работе. Мы были по делам в другом месте, и Чарльз меня подвез.

– Знай, если что мы за тобой, как гора стоим.

– Я знаю, – она улыбнулась, и вернулась к своей работе.

Чарльз стоял на улице, наслаждаясь сигарой, когда к нему приблизились трое незнакомцев. Они окружили его, словно хищники, готовясь к атаке. Тот, кто заметно хромал на левую ногу, подошел ближе остальных.

– У вас протез? – Чарльз небрежно потушил сигару и бросил окурок.

– Ты наблюдателен.

– Чем могу быть полезен, джентльмены?

– В Англии не все пьют "Веспер" и не все джентльмены,, – сказал другой с рыжей бородой.

– Адам, к чему эти объяснения? Неважно, кто мы, важно, что ему нужно от Лилит?

– Она работает на меня.

– На твоего брата, – Томми подошел еще ближе, так, что Чарльз почувствовал резкий запах пива и чеснока. – Она мне как дочь. И если я увижу ее грустной из-за тебя, обещаю, отсутствие ноги не помешает мне дать тебе хорошего пинка.

– Сэр, я уважаю старших и не стану отвечать вам. А за Лилит не беспокойтесь, мы из разных миров.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что человек моего происхождение не будет появляться на людях с секретаршей.

– Это понятно.

– Но все же, держитесь подальше от нашей девочки, – вмешался Пол, бросив предостерегающий взгляд.

Ночь не принесла Лилит покоя. Запах тлена, мокрого камня и крови терзал ее, проникая в самую суть. Веки смыкались, вместо сна ей являлись кошмары: тонкая нить, сдавливающая шею, сильные руки, безжалостно тянущие ее к погибели. Дыхание превращалось в муку, силы таяли, словно воск на пламени.

Она резко села в постели, пытаясь успокоиться дыхательными упражнениями. Безуспешно. Тогда она вспомнила отца. Его образ всегда помогал ей находить решения. В темной комнате возник молодой, красивый Дэвид Скотт, в глазах которого кипела жизнь. Он улыбнулся дочери и подошел к ее постели. Лилит смотрела на него, не моргая.

– Напиши об этом, – голос Дэвида прозвучал эхом. – Напиши, и боль отпустит тебя. Освободи себя от плохих воспоминаний. Помнишь, что я тебя говорил?

– Моя ручка волшебная? – спросила она, глядя на свои руки.

– Нет, в твоих руках она становится волшебной.

Он указал на стол, где лежали ручка и бумаги – наброски идей для новой книги.

– Пойди туда, выбрось все, что написала до этого. Аннабель Русо – вот кто должна стать героиней твоего нового рассказа.

– Но я ее не знаю.

– Ты все знаешь, – он дотронулся ее лба. – Все, что нужно, уже в твоем разуме.

Холодное прикосновение отрезвило Лилит. Образ отца исчез, словно его и не было. Она встала и медленно подошла к столу. Несколько черновиков лежали в беспорядке. Лилит пересмотрела их, скомкала и выбросила.

– Глупости! Все это – глупости. Я напишу о том, что сама видела и что почувствовала.

Первые лучи солнца, ворвавшиеся в ее маленькую комнату, вызвали у Лилит радость. Значит, рассвет, скоро на работу. Все тело болело от кошмаров. Она умылась холодной водой, собрала волосы в хвост, оделась и уже собиралась спуститься, когда ее взгляд упал на черновик на столе. Лилит подняла его и прочитала.

– Убийца – повелитель судьбы, или сама судьба играет его роль. Дневное солнце, редкий гость в этом городе, сменилось ночной бурей. Дождь, словно слезы небес, смыл следы преступления, унес кровь с раны Аннабель. Ее тело, черное от ночной сырости, стало безмолвным свидетельством ужаса. Бездонные глаза, открытые в вечности, навсегда сохранили отпечаток кошмара.

Лилит опустилась на стул, и дрожащий лист бумаги отразил ее собственное отчаяние.

– Когда я это написала? – прошептала Лилит, и ее голос утонул в тишине комнаты. Она продолжила читать, словно пытаясь разгадать собственную тайну. – Я закрыла глаза, пытаясь уловить последний вздох Аннабель Руссо. Почувствовать ее предсмертную мысль. И меня захлестнул ледяной ужас. В голове – пустота. Лишь страх. Неужели это все… Что останется после меня?

Лилит подняла взгляд на небо. Черные тучи, словно саван, окутали солнце, погружая город в зловещую полутьму. Она вгляделась в лица прохожих. Каждый из них нес на себе печать скорби, отражая мрак, царивший в этот день. Лилит почувствовала, как тьма проникает в ее душу.

– Что останется после меня…

Лилит положила листок на стол.

– Ты ничего не съела, – сказала Софья.

– Я не голодна.

– И одета сегодня, как мальчишка. Где твое новое платье?

– Я всю жизнь так одеваюсь. Мне так комфортно. Зачем наряжаться и притворяться кем-то другим?

– Но тебе так шло то шерстяное платье.

– Оно грязное. Да и денег на новое нет..

Вечером придя домой, Лилит сняла с себя шерстяное платье. Она долго стирала его, но ей казалось, что пятна крови никуда не исчезнут.

– У меня есть немного сбережений, могу дать тебе, – предложила мать

– Не нужно, спасибо мама. Мне пора.

Двенадцать пар мужских глаз одновременно обернулись и уставились на Лилит. Она вошла в редакцию в серо-голубой рубашке с закатанными рукавами, клетчатом жилете, любимой черной кепи с белыми полосками, мужских брюках и кедах.

– Вам кого? – спросил помощник редактора Артур.

– Вы меня не узнали? Это же я, Лилит.

Артур надел очки и пристально посмотрел на нее.

– Сними шляпу, Лилит. Это не этично.

Она сняла шляпу и, покраснев, поспешила в свой кабинет. Всю жизнь она пряталась за этой одеждой, а теперь чувствовала себя глупой.

– Что со мной? Мне всегда было плевать на чужое мнение, особенно мужское. Я действительно так глупо выгляжу?

– По-моему, нормально, – молодой человек стоял в дверях и смотрел на нее, – я Колин. Нас не представили.

– Вы Колин, отвечаете за орфографию вместе с Пьером. Он же француз?

– Да, похоже, вы нас изучили.

– Я секретарша, у меня все дела сотрудников.

– Я хотел выпить кофе. Может, составите мне компанию?

– Спасибо, у меня много печатной работы.

– Кстати, вы нашли книгу брата?

– Она совсем вылетела из головы. Нет, не нашла.

– После ухода сотрудников приходит уборщица. Может, она что-то видела

– Спасибо, спрошу у нее.

Колин закрыл за собой дверь кухни. Лилит села за печатной машиной.

– Значит, ей было тридцать два года?

– Да, в расцвете сил, – патологоанатом взял карту жертвы. – Ни следов наркотиков, ни алкоголя.

– Значит, была трезва.

– И здорова, как младенец… была, – Стивен закашлялся, и его голос дрогнул. – Чарльз зачем тебе это?

– Ты же знаешь для колонки.

– Пиши лучше о птицах.

Чарльз подошёл к жертве. Она лежала, словно уснувшая, спокойная и прекрасная даже в своей безжизненности.

– Я не могу спать спокойно после того, что увидел. Сколько раз я опережал полицию? А если они не смогут найти убийцу? Если и сейчас без меня не справятся? Помоги мне, Стив.

Доктор покачал головой, но в его глазах мелькнуло сочувствие.

– Ты кого угодно убедишь. Смерть от пореза на шее, перерезана сонная артерия. Даже если бы помощь подоспела, она бы погибла. Работа профессионала. Ни следов борьбы, ни насилия.

– И все?

– Да.

– У нее были личные вещи?

– Только одежда. Все остальное было у кременалистов. Прости Чарльз, но в этом деле все сходится к тупику. Да еще я слышал, что у нее здесь нету знакомих. Она, как призрак.

– Надо связаться с посольством.

– В этом я тебе помочь не смогу.

– Спасибо, Стив. Если что-то еще узнаешь у тебя есть мой номер.

– Хорошо.

– А можно позвонить от сюда?

– Конечно, – ответил доктор, возвращаясь к своим мрачным делам.

– Да, слушаю.

– Катя, это Чарльз.

– Я же просила тебя не звонить.

– Знаю, но не смог удержаться. Я был в кафе ‘У Доррис’… вспомнил наш последний вечер.

– Правда? Ты вспоминал обо мне? – голос Кати изменился, она стала мягче, – и зачем ты мне звонишь?

– Мне нужна твоя помощь. Ты сможешь кое-что достать для меня?

– Детектив Уилсон запретил мне с тобой разговаривать.

– Катя, я знаю, как ты предана детективу, но он не ценит тебя. Однажды он сказал, что ты годишься только для варки кофе.

Дыхание Кати участилось, в нем слышалось возмущение.

– Ты можешь доказать, что способна на большее. И я тебе помогу.

– Что нужно сделать?

– Встретимся. Я все объясню.

– Я думала вы сегодня не придете, – Лилит подняла глаза и уставилась на Чарльза. Зеленые, как изумруд глаза Лилит загорелись.

– И тебе доброе утро. Можно тебя кое о чeм попросить??

– Да.

– Давай перейдем на ‘’ты’’.

– Но…, – она встала и подошла к Чарльзу.

– После вчерашнего, думаю, мы стали ближе.

Воспоминания о вчерашнем дне вызвали у Лилит лeгкое головокружение. Пальцы онемели от печатной машинки, в желудке зияла пустота. Усталость и голод сделали своe дело, и она, потеряв равновесие, упала прямо в объятия Чарльза. Он пахнул невероятно: яркие цитрусы, смешанные с кедром и сладким миндалeм, с едва уловимым ароматом бобов тонка. Аромат был настолько хорош, что Лилит на мгновение забыла обо всeм. Чарльз крепко держал еe, боясь уронить. Он казался ей огромным медведем: спокойным, сильным, надeжным, но готовым к атаке в любую секунду. Его рефлексы были молниеносны, а внимание – многоохватным. В его объятиях Лилит почувствовала себя в безопасности, словно вернулась в детство, когда прощалась с отцом. С тех пор она не знала этого чувства.

– Ты измучена.

– Я много работала. Да еще всю ночь не спала.

– Из-за вчерашнего?

– Нет, – Лилит отталкнула его, – нет…

Она была напугана, но ещe больше еe пугала мысль, что еe отстранят от расследования.

– Я хочу помочь тебе, – она улыбнулась, явно обрадовавшись переходу на "ты". – Я просто слаба, потому что не завтракала и много печатала.

Чарльз взял еe руки в свои. Медленно и нежно он осмотрел еe хрупкие пальцы, словно сделанные из воска. На указательном пальце виднелись мозоли. От прикосновения его рук по спине Лилит пробежали мурашки. Она прикусила нижнюю губу и посмотрела в его зеленые, проницательные глаза.

– Мы должны все исправить.

– Что?

– Во-первых, накормим тебя. Во-вторых, сегодня никакой печати.

– Я не успею закончить книгу до возвращения твоего брата.

– У меня тоже есть секретарша. Я отправлю ей половину рукописи.

– Но это не честно.

– Честно, что молодую девушку убили? Честно, что убийца спокойно расхаживает по улицам Лондона?

– Нет.

– У нас миссия Лилит Скотт.

– Найти убийцу.

– Так точно!

На перекрeстке улиц Карнаби и Риджент, словно оазис среди каменных джунглей, притаился маленький ресторанчик. Со всех сторон его обнимали кусты жасмина. Белые, словно звeзды, цветы распустились в начале апреля, наполняя воздух дурманящим ароматом: сладким, восковым, с едва уловимыми фруктовыми нотами.

– Разве они не цветут в июле? – удивилась Лилит.

– Это особый сорт, который цветет весной и продолжает цвести до конца лета.

– Красивые.

– И очень смелые.

– Как цветы могут быть смелыми?

– Только смелые цветы могли бы цвести здесь. Оглянись, Лилит. Вокруг – мертвые здания, воздух, отравленный пылью и газами. Если так пойдет и дальше, город утонет в смоге.

– Надеюсь, этого не случится.

– Случится, поверь. Знаешь почему?

– Почему? – Лилит задумалась.

– Потому что всем плевать. Главное – деньги. Можно заменить уголь на более качественный, можно улучшить производство. Но всем плевать. К концу года люди начнут умирать от отравленного воздуха, и никто не понесет наказания. Эти цветы смелее любого человека. Они борются за жизнь. И ты на них похожа.

– И чем же?

– Смелостью. Ты лезешь туда, куда тебе не стоит соваться. Работаешь в месте, которое давно прогнило.

– Ты о редакции своего брата? – удивилась Лилит

– В редакции работате сорок человек, но все решает только один человек. Мой брат забыл, что каждый из них внес свой вклад в его успех.

Они вошли в очень яркое и светлое помещение за счет высоких окон. Владелец долго искал место и остановился именно на этом перекрестке. Невысокие здания вокруг не заслоняли солнце. Каждое утро можно было открывать двери ресторана и наблюдать за тем, как восходит солнце и просыпается город.

– Присядем, – предложил Чарльз, указывая на столик у окна.

– Здесь очень красиво. И мебель необычная.

– Все из Индии. И мебель, и светильники, и шторы.

– Владелец тоже из Индии? – илит улыбнулась, и на ее щеках появился румянец.

– Что будете заказывать, сэр? – спросил официант.

– Как обычно.

– А вам?

Лилит изучила меню. Все, что она могла себе позволить, – кофе и пирожное.

– Я буду…

– Ей – сэндвич со стейком слабой прожарки, свежевыжатый грейпфрутовый сок и салат с голубым сыром.

Официант забрал меню и удалился.

– Я не могу заплатить.

– Я плачу. И это не обсуждается.

– Спасибо. Но следующий раз платить буду я.

– Ты хотела узнать, откуда владелец этого ресторана?

– Да…

– Саманта! Сэм!

Девушка в золотистых шароварах и белой блузе с вышивкой повернулась и направилась к их столику. Уже издалека Лилит могла оценить ее красоту: длинные черные волосы, блестевшие в лучах солнца, зеленые, как у кошки, глаза, пухлые алые губы. Стрелки на глазах делали взгляд загадочным. Лилит заметила, что девушка на голову выше ее. На длинной шее красовалось колье с рубинами.

– Чарльз, – она наклонилась и поцеловала его, от чего Лилит почувствовала, как кровь приливает к ее лицу. – Ты сегодня не один.

– Это моя… секретарша моего брата. Помогает мне в одном деле.

– У вас очень красивый ресторан.

– Спасибо.

– Я Лилит, – представилась она. – Секретарша с именем.

– Вы уже сделали заказ? – спросила Саманта, словно не замечая Лилит.

– Да.

– Сегодня у нас особый десерт. Распоряжусь, чтобы вас угостили.

– Она твоя подруга? – Спросила Лилит, когда Саманта, поцеловав Чарльза удалилась.

– Мы познакомились в Индии. Ее отец служил в британских войсках. С 1918 года он был там с особой миссией. Там он встретил мать Саманты. Их роман был обречен с самого начала. После рождения Саманты ее мать забили камнями. Отцу, англичанину, ничего не сделали. Но дочь он не видел. Спустя двадцать восемь лет он встретил ее в Дели. Она продавала платки. Он сразу узнал свою кровь. В том же году миссия англичан в Индии закончилась, и страна разделилась на две части, получив независимость. Саманта отказалась ехать с незнакомцем в чужую страну.

– А почему потом передумала?

– Из-за меня, – Чарльз самодовольно улыбнулся.

Официант принес заказ, улыбнулся и пожелал приятного аппетита. От запаха стейка Лилит почувствовала сильный голод

– У вас был роман? – Лилит откусила большой кусок сэндвича, стараясь скрыть волнение.

– Нет! Тогда – нет. Ее отец был мне знаком. У нас была общая миссия.

– Ты тоже служил?

– Да.

– В Индии?

– Да. Когда работа была сделана, нам приказали вернуться в Лондон. Саманта была на корабле. Я знал, что она последует за мной.

– В Лондоне у вас начался роман?

– И длился он два месяца.

Когда все было съедено, официант принес особый десерт от шеф-повара.

– Глаб джамун, – объявил он и удалился.

– Просто шарики из теста, жаренные во фритюре, – Лилит недоверчиво посмотрела на десерт.

– Попробуй.

Нежный вкус молока и сахарного сиропа взорвались у нее во рту. Все вкусовые рецепторы оживились и просили еще и еще.

– Сладко, но умерено.

– Лилит.

– Да?

– Сегодня я приглашен в театр Ковент-Гарден.

Она взяла еще один шарик.

– Кроме сладости, чувствуется горечь. Что это?

– Индийские сладости со специями, это же делает их изысканными. Я хотел спросить пойдешь со мной. У меня есть лишний билет.

– Я никогда не была в театре.

– Значит да?

– Да? Но…

– У тебя нет подходящего наряда. Я уже все уладил.

– Я не могу, нет. Сначала обед, теперь наряд…

– Все для дела. В конце ты поможешь мне написать статью. Доешь десерт, и поедем.

Черный лимузин остановился на Боу-стрит. Чарльз открыл дверь и протянул руку. Лилит почувствовала себя особой, важной персоной, и, гордо подняв голову, вышла из машины. Два швейцара с белоснежными улыбками распахнули двери Ковент-Гардена. Лилит улыбнулась им в ответ. Внутри стояли охранники, чьи лица были лишены улыбок. Они с суровой серьезностью проверяли приглашения гостей.

– Ваше приглашение, сэр.

Чарльз достал из кармана два билета и протянул охраннику.

– Аннабель Руссо и ее кузен Дик Салливан, – представил их охранник. Его голос эхом взметнулся к потолку и разнесся по залу.

Имя Аннабель Руссо, словно проклятие, преследовало Лилит, но волнение и ослепляющий свет здания, словно пелена лжи, не давали ей сосредоточиться. Они вошли в зал, где собрались гости. Все были в головных уборах, вечерних нарядах, мужчины – в смокингах. Лишь Лилит была без шляпы.

– У меня столько шляп, – усмехнулась она, – а я одна без нее.

– Я хотел, чтобы ты не была на них похожа.

Нежно-лиловое платье из натурального шелка выгодно подчеркивало женственные формы Лилит. Открытая спина демонстрировала ее гордую осанку.

– Кто такая Аннабель Русо?

– Сейчас начнется.

Двери распахнулись, и Лилит увидела великолепие. Золотистые стены купались в свете софитов. Огромная сцена была окружена трехъярусным амфитеатром. Амфитеатр соединялся ложами, а внизу располагался партер. Казалось, зал мог вместить более двух тысяч человек. Стеклянный потолок позволял видеть луну, которая, казалось, насмешливо улыбалась с высоты.

– Аннабель Руссо – жертва, которую мы видели вчера, – сказала Лилит, занимая место в ложее.

– Смотри! Сама королева сидит перед тобой.

Она была прекрасна, вся в белом. Скромная, она время от времени приветствовала гостей.

– Кто рядом с ней?

– Это посол Франции.

– Точно! Аннабель Русо была француженкой, и у нее было два билета. Билета…

– На оперу в Ковент-Гарден. Она не такая важная гостя, как посол.

– Ты хотел сказать, что она была не так важна. Ее уже нет в живых, помнишь? Как ты достал билеты? И почему?

– Если тебя застукают здесь, мне не здороваться.

Страстный поцелуй заставил ее расслабиться. Она обняла его, прижавшись со всей силой. Его сильные руки сжимали ее талию, медленно поднимаясь вверх, к шее. Он распустил ее волосы, и золотистые локоны рассыпались по плечам. Чарльз вдохнул аромат ее шампуня.

– Я помню, как ты пахнешь лавандой и корицей.

– Что тебе нужно, – Катя отступила на шаг, ее голос дрожал.

– Я хочу тебя.

– Здесь?

– Как будто это преступление? Я знаю, что детектива не будет до обеда.

– Все равно, нас услышат. Лучше встретимся как обычно у меня.

– В двенадцать пойдет?

– Да.

– Я могу на секунду зайти в кабинет твоего шефа?

– Чарльз.

Он одним рывком оказался перед ней, поднял ее и посадил на стол. Их губы почти соприкоснулись, но поцелуя не последовало. Катя, тяжело дыша, произнесл.

– Только на секунду.

– Биллет мне одолжили в Скотланд-Ярд.

– Да, тебя там обожают.

Улыбка на лице Лилит застыла, словно ледяная корка, когда волшебный голос Жоржетты Леблан наполнил зал. Эта хрупкая женщина своим меццо-сопрано заставила замолчать более двух тысяч душ, словно загипнотизировав их. Лилит, словно зачарованная, растворилась в музыке, ее мысли унеслись далеко от стен Ковент-Гардена, словно птица, вырвавшаяся из клетки. Паря над залом, словно бесплотный дух, она наблюдала за Чарльзом. Его глаза, слегка приоткрытый рот, розовые щеки – все это завораживало Лилит, словно запретный плод. Он излучал уверенность, твердость, знал, чего хочет – качества, которых ей так не хватало. Она жаждала его присутствия, словно путник, измученный жаждой, мечтает об оазисе. Рядом с ним она чувствовала, как пробуждаются давно забытые силы, словно спящий вулкан. Но одновременно ее охватывал леденящий страх, ведь падение с высоты всегда больнее, а она привыкла к осторожности, словно зверь, попавший в капкан.

Два часа пролетели не заметно, и в конце Лилит не смогла сдержать слез.

– Тебе понравилось?

– Да, – прошептала она, словно боясь нарушить тишину.

Чарльз взял ее за руку, и они медленно вышли в холл, где уже царила суматоха, словно в муравейнике. Те, кто не был приглашен на вечер с королевой, словно тени, пытались задержаться, чтобы увидеть ее. Но королева уже покинула зал, и приглашенные это знали. Они пробирались сквозь толпу к Золотой комнате – банкетному залу, где были накрыты столы с изысканными английскими и французскими угощениями. Двое служащих встречали гостей и провожали в банкетный зал.

– Нас могут узнать.

– Веди себя уверенно, и никто не поймет, что мы самозванцы.

– Что мы здесь делаем?

– Ищем знакомых Русо. Нужно узнать цель ее визита в Лондон.

Среди гостей Чарльз чувствовал себя как рыба в воде – самоуверенный, напыщенный богач. Лилит, несмотря на внешний вид, выделялась. Как ни старалась, она не была похожа на них. Каждый раз, ловя на себе взгляды, она отводила глаза.

В углу круглого зала играл оркестр. В другом углу были накрыты столы с французскими закусками и мини-десертами, рядом стояли напитки.

– Лилит, ты поешь что-нибудь, а я поговорю с братом.

– Он здесь? – Лилит осмотрелась.

– Да, вон он разговаривает с лордом Остином Чемберленом.

– Не говори, что я здесь. Он меня уволит.

– Не бойся, не скажу.

Лилит скрылась в углу за большими цветами и издалека следила за братьями Моррисон. Язык тела выдавал, что старший из братьев не одобряет выходку младшего. Последний же был спокоен и расслаблен, чем дразнил брата.

– Прячетесь?

Лилит вздрогнула от неожиданности. Перед ней стоял мужчина лет сорока, среднего роста, слегка полноватый. У него были густые брови и лысая голова. На первый взгляд он казался добрым и ничем не опасным. Но стоило приглядеться, становилось очевидно, что этот мужчина – самый любопытный в зале. Он краем глаза наблюдал за всем, что творилось вокруг. Проходя мимо людей, останавливался, чтобы подслушать суть разговора. Он, как настоящий хищник, прошел через толпу и нашел испуганную Лилит, скрывавшуюся за цветами.

– Нет, – ответила она, переведя дыхание, – я хотела выпить. Вот не решаюсь, какой коктейль выбрать.

– На голодный желудок не какой. Попробуйте лучше французские десерты.

– Круассаны?

– Впервые круассаны появились во Франции в 1770 году. Родина круассана не Франция, как все думают, а Австрия. Существует легенда, что в 1683 году венский пекарь Петер Вендлер впервые сделал булочку в честь неуспеха турецкой осады Вены. Османское войско осадило Вену; пекари, работавшие по ночам и готовившие для горожан свежие булочки к утру, услышали шум от мотыг и кирок – поняли, что турки делают подкоп под стенами города. Предупредив об этом солдат, они сорвали план врага.

– Интересно, – Лилит откусила кусочек круассана, – божественно.

– С яблочным джемом, но я предпочитаю оригинал без начинки.

– Да, я тоже.

– Позвольте представиться: лорд Альберт Виктор Александр.

– Рада знакомству, сэр.

– Просто Александр, прошу вас.

Он стоял и улыбался Лилит, явно ожидая ответного представления.

– А… простите. Я Ли… Я Аннабель Русо.

– Так это вы!

Кислота страха поднялась в горле, обжигая ее изнутри. Ложь, которую она плела, душила ее, как удавка. Ее разоблачат, ее посадят, она потеряет все.

– Я ждал вас вчера, – он подмигнул, взял руку Лилит и поднес к губам, – но вы не пришли.

– Простите!

– Не надо!

Чарльз увидел свою потерянную спутницу и поспешил ей на помощь.

– Дик Саливан, – представился он.

– Лорд Альберт Виктор Александр.

– Я знаю, кто вы.

– А я знаю, кто вы.

Сердце Лилит содрогнулось. Она посмотрела на Чарльза, мысленно умоляя вывести ее из здания.

– Вы кузен Аннабель. Вам неописуема повезло иметь такую спутницу.

– Спасибо сэр, но нам пора.

– Так рано? Неужели вы не хотите увидеть королеву? Она скоро присоединиться к своим друзьям из Франции.

– У нас утром аудиенция у ее величества, – соврала Лилит. Ее тон прозвучал весьма убедительно.

– У меня чуть сердце не остановилось, – облегчено сказала Лилит уже в лимузине.

– Осталось объяснить детективу, как мертвая девушка пошла на бал.

– Меня посадят?

– Никто не узнает, что это была ты. Главное, тебя там никто не узнал.

– А твой брат?

– Он тебя не видел. Что тебе сказал этот лорд?

– У него вчера было свидание со мной. То есть, я хотела сказать, с Аннабель.

– Нет.

– Да. Он сказал, что не дождался ее. А ты? Что-то узнал?

– Ее и остальных французов пригласила сама королева Елизавета. Аннабель Русо – врач и сделала большое открытие в сфере медицины. Еще с ней приехал ее кузен, два других врача, генерал Филипп де Бенже, барон де Юиссо, еще один генерал с женой и еще дюжина народа.

– Врачи и генерали? Странно.

– Что странного?

– Генералы охраняют врачей от англичан? – Лилит громко рассмеялась и заразила Чарльза своим смехом.

– Лучше копать под твоего лорда. Узнаем, что их связывает с Аннабель.

– Как?

– Завтра буду следить за ним.

– Можно мне с тобой?

– А кто будет печатать бездарную книгу?

– После обеда можем следить за ним.

– Не хочу подвергать тебя опасности.

– Ну пожалуйста, – ее огромные зелёные глаза были прикованы к Чарльзу. Он был сильным мужчиной и привык к тому, что женщины удовлетворяют его желания. Но с Лилит все было по-другому. По непонятным причинам он хотел сделать все, чтобы она улыбалась.

– Хорошо, – сдался Чарльз.

Лилит бесшумно прикрыла дверь и, словно тень, скользнула к лестнице. Каждый шаг отдавался гулким эхом в пустом доме. Когда ее ступни коснулись первой ступени, кухня внезапно озарилась резким светом. Она замерла, словно пойманная в ловушку, и обернулась. Тишина давила на нее, словно тяжелый груз. Мгновения тянулись, как вечность, но свет не гас, и никто не появился. Перед ней встал выбор: проверить, кто там, или бежать в спальню, словно трусливая мышь.

– Нужно проверить, – прошептала она, пытаясь успокоить дрожь в голосе.

Путь от лестницы до кухни казался бесконечным. Каждый скрип, каждый шорох ветра за окном, казался ей предвестником беды. Неужели лорд Альберт Александр разгадал ее ложь и пришел за ней.

– Не бойся, заходи, – знакомый голос успокоил ее.

– Сэм!

Он сидел у окна, окутанный сигаретным дымом, и смотрел в темноту. Его лицо было непроницаемым, словно маска.

– Если тебе не нужна машина, верни ключи, – сказал он, не отрывая взгляда от окна.

Лилит, словно в трансе, достала ключи из сумочки и бросила их на стол.

– Ты даже не посмотришь на меня?

– Где она?

– На стоянке.

– Какой?

– Возле редакции.

Сэм поднялся, погасил сигарету и подошел к двери. Он резко повернулся к Лилит и схватил ее за руку, словно пытаясь удержать от пропасти.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Твое место в пабе всегда свободно, и там тебе всегда рады.

– У меня сегодня было много дел, поэтому я опоздала.

– Не опоздала, а не явилась на работу. Это разные вещи.

– Это больше не повторится.

– Не давай обещаний, которых не сможешь сдержать.

– Можно я буду приходить, когда раньше закончиваю в редакции?

– Конечно. Но будь осторожна с Чарльзом. Такие мужчины, как он, готовы на все ради забавы.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты сама все хорошо понимаешь. Если он хоть пальцем тебя тронет, я не отвечаю за себя.

– Я смогу за себя постоять.

Сэм, не сказав ни слова, вышел из кухни, громко хлопнув дверью. Лилит знала Сэма с детства, и за все эти годы они ни разу серьезно не ссорились. Он был для нее как старший брат, которому она доверяла все свои секреты. После смерти отца их связь стала еще крепче. Потерять эту дружбу означало потерять часть себя. Но Лилит не могла отказаться от дела, которое так сильно ее влекло. Она чувствовала, как ее разрывает на части: с одной стороны – нежелание обидеть Сэма, с другой – убийство, которое нужно раскрыть. И тут ее осенила еще одна мысль. Весь день ее неумолимо тянуло к Чарльзу. Эта мысль не давала ей покоя.

Сэм забрал машину из редакции и, по привычке, направился в «The Grapes». Он часто проводил время в этом пабе, пытаясь забыться, заполнить внутреннюю пустоту. Но последние два визита были предприняты с одной целью – не думать о Лилит. Он окинул взглядом зал: только две одинокие девушки, одна – симпатичная брюнетка, другая – рыжая. Не раздумывая, Сэм подошел к рыжей.

Утром его мучила головная боль. С трудом поднявшись с постели, он умылся и вернулся в спальню, чтобы одеться.

– Доброе утро.

– Я и забыл… – Сэм протер глаза, – доброе.

– Как спал?

– Отлично, как убитый.

– А я не могла уснуть. Все думала, почему ты назвал меня Лилит?

– Прости…, – Сэм почесал затылок.

– Люси, меня зовут Люси.

– Ты так на нее похожа.

Он посмотрел на рыжую красавицу. При свете дня и на трезвую голову он сразу заметил различия. Люси была высокой, крупной, с синими глазами, и даже оттенок волос был совсем не тот. Веснушки покрывали ее тело. Она сбросила одеяло и предстала перед Сэмом во всей красе. Только безумец мог бы назвать ее некрасивой. Сэму же она казалась чужой.

– Хочешь повторить? – Она подошла и обняла Сэма.

– Только при одном условии.

– Будешь звать меня Лилит?

– Люблю умных девушек.

Спустя секунды Сэм прижимал рыжую красавицу в своих сильных руках.

Лилит почувствовала, как чья-то рука скользит по ее спине. Она резко села на кровати, протерла глаза, и ее тело покрылось мурашками. Легкая дрожь пробежала по коже, и она снова опустилась на подушку.

– Это был сон, – проговорила она вслух, взглянув на часы.

Без пятнадцати восемь. Лилит улыбнулась и поднялась с кровати. Долго колебалась, выбирая наряд. Ее гардероб был скромен: черные, коричневые и синие брюки, несколько белых рубашек в полоску, пара поло и кардиган цвета хаки. В итоге она надела синие брюки и кардиган. Волосы собрала в высокий хвост, оставив две пряди у лица. Надела кроссовки и поспешила вниз.

– Ты поздно вернулась вчера?

– Я работала в пабе после редакции, мам, – солгала она.

– Сэм должен найти тебе замену.

– Это еще зачем, – нахмурилась Лилит.

– Тебе хватит одной работы.

– Мне не сложно…

– Я нашла работу.

Лилит села. Она оглядела кухню, которая сияла чистотой, что согрело ее сердце. Давно дом не был в таком порядке. После смерти отца Лилит не могла вспомнить дня, когда стол был накрыт, запах горячего шоколада наполнял комнату, а солнечные лучи освещали этот запущенный дом. Новость о работе матери дополнила ее радость.

– Где? Кем?

– В начальной школе.

– Учителем? – глаза Лилит заблестели.

– Уборщицей.

– Нет!

– Не начинай. Любая работа заслуживает уважения. Помнишь, как ты отзывалась о работе секретарши?

– Помню, но у меня есть шанс подняться.

– У меня тоже.

– Куда? До старшей уборщицы? – она не сдержала смех.

Софья присоединилась к ней. Дом наполнился теплом, радостью и весельем.

– Как хорошо, давно мне не было так хорошо, – сказала Софья через слезы.

– Мне тоже. Люблю тебя, мама.

Альберт вошел на кухню, когда Лилит и ее мама пили вино.

– Мы уже так богаты? Что празднуем?

– Мама нашла работу в начальной школе.

– Я совсем забыла. Альберт, теперь тебе не нужно учиться дома.

– Но мне нравится, не нужно что-то менять.

– Ты уверен, сынок?

– Да! Можно мне вина?

Без слов Софья налила Альберту апельсиновый сок, и они выпили за перемены, которые должны были принести счастье их маленькой семье.

Лилит нашла ключи от гаража. Машины у нее больше не было, а ехать на автобусе не хотелось. Оставался ее верный Terrot 1940 года – скутер, подарок на шестнадцатилетие. Отец привез его из Италии и рассказал интересную историю о том, как его купил.

– Она стояла на витрине, синяя, с черными полосками. Это была самая красивая вещь на свете. Я представил, как моя дочка, распустив свои рыжие волосы едет на ней по узким улочкам Флоренции. В тот же вечер я катался на ней по площади Пьяцца делла Либерта. Однажды мы поедем туда вместе, – он всегда так говорил, рассказывая о своих путешествиях, – ты увидишь, как прекрасна Флоренция.

– Тебя ждали приключение во Флоренции?

– Как же без них, мой цветочек. На этой площади есть триумфальная арка, посвященная герцогу Францу Стефану.

– Кто он? – Лилит слушала очень внимательно, не дожидаясь конца истории.

– Подожди! Все по порядку. Он был великим Тосканским герцогом. Родился во Франции, в городе Нанси, но судьба распорядилась так, что он встретил любовь всей своей жизни и оказался в Венгрии.

– Кто была эта женщина?

– Ее звали Мария Тереза. Красивее женщины он не видел. Но его привлекла не ее красота.

– А что же? – удивилась Лилит.

Дэвид указательным пальцем коснулся лба Лилит, затем ее сердца. Он улыбнулся ей и продолжил.

– На балу служанка разбила стаканы, и отец Марии поднялся, чтобы выгнать ее из зала. Но Мария встала между ними, защищая служанку. Она прокричала на весь зал: «Отец, у нее такой же любящий отец, как и у меня, которому не понравится, как поступили с его дочерью. Но у этого человека даже не будет шанса защитить свою дочь». Герцог опустил руку и молча вернулся на свое место. Франц тоже был на балу. Он слышал о красоте Марии и теперь убедился в этом, но ее поступок стал толчком к началу их безумной любви.

– Что сделал Франц, чтобы Мария влюбилась?

– Хороший вопрос. Ничего.

Лилит не поняла. Ее огромные зеленые глаза забегали по комнате, а мозг лихорадочно искал ответ.

– Любовь с первого взгляда? – спросила она.

–  Запомни, Лилит, – голос Дэвида был полон горечи, – любовь с первого взгляда – это миф. С первого взгляда можно лишь почувствовать искру, предчувствие возможной связи. Но истинная любовь – это пламя, разгорающееся медленно, с течением времени. Ты изучаешь человека, словно книгу, открывая для себя его тайны, его слабости и силу. Ты растворяешься в нем, и он становится твоим миром. Ты и сам не понимаешь, а этот человек занимает все твое пространство, все твое время, все твои мысли.

– Как у вас с мамой?

– Конечно дорогая, – прошептал Дэвид, целуя Лилит в лоб, – знаешь какая награда за любовь?

– Какая?

– Моя награда ты и Альберт.

– Франц и Мария поженились?

– Да, но он дорого заплатил за свою любовь. Франц был из рода Лотарингских, а Мария – из рода Габсбургов. Главный министр Франции и принц Евгений Савойский не одобряли союз этих семей. Франц Стефан был вынужден при заключении брака отдать Франции герцогство Бар, отказаться от Лотарингии, а взамен получить Тоскану после смерти последнего из Медичи.

– Все истории о любви так хороши?

– Послушай конец, и сама поймешь. Когда умер последний Медичи, Франц Стефан и Мария Тереза отправились во Флоренцию. Но там его ждал сюрприз. На престол взошла Мария, а Франц стал мужем государыни, но не государем. Жена любила его, но ревниво охраняла свои права на престол. Франц горько чувствовал свое подчиненное положение и шутил, что он всего лишь гость при дворе.

– Бедный Франц.

– Мария не доверяла мужу, но и сама его обманула.

– У них были дети?

– Целых шестнадцать.

– Как много вознаграждений, за обман, – Лилит загрустила, – значит лгут даже родные.

– Все лгут, но ложь родного человека ранит в самое сердце.

– Хорошо, а какая у тебя связь с этой историей?

– В тот вечер на Пьяцца делла Либерта я стал свидетелем ужасного убийства. Мужчина лет тридцати пяти, высокий, мускулистый, с длинной бородой и повязкой на глазу…

– Как пират?

– Точно. Он шел за девушкой. Она была невысокой, хрупкой, как кукла. Мужчина приближался, а она не слышала его шагов. Я ускорился, чтобы предупредить ее, но не успел. Лезвие ножа сверкнуло в свете фонарей и опустилось. Девушка упала, не издав ни звука, – Дэвид перевел дыхание. – Я не смог ее спасти, но она отдала мне книгу об истории Франца и Марии.

– Ее убили из-за книги?

– В тот же вечер я прочел книгу. В ней не было ничего, ради чего можно было убить. Это обычная история любви с ироничным концом.

– Как умер Франц?

– Он умер в своей лаборатории.

– Он был ученым?

– Интересовался естественными науками. Был на пороге великого открытия. В книге было что-то об этом.

– Я люблю загадки, папа. Можно мне книгу? Вдруг я разгадаю секрет Франца.

– Утром того же дня я не смог найти книгу, – Дэвид взял Лилит за руку. – Но я обещаю тебе, что найду убийцу бедной девушки. Все, кто совершает такие дьявольские деяния, должны понести наказание.

– Бывает, что преступник остается безнаказанным?

– Бывает, – он сжал маленькие пальцы Лилит, – но если постараться, можно разгадать любую загадку.

Скутер стоял в темном углу, накрытый белым полотном. Лилит подняла его, и маленькие пылинки, словно звездная пыль, взметнулись в воздух, сверкая в лучах солнца.

– Ну, привет, мой друг.

Лилит осторожно коснулась скутера. Воспоминания, словно волны, нахлынули на нее, сжимая со всех сторон.

– Не бойся, – голос Дэвида Скотта, словно эхо, раздался в пустом гараже. – Сядь за руль и доверься ему. Помнишь, как ты боялась велосипеда? Поверь, с ним все будет намного легче.

Синий «Террот» мчался по улицам Лондона. Лилит не нашла шлем и надела синий берет. От потока ветра берет слетел с ее головы, и рыжие волосы, словно огненные ленты, заиграли на ветру. Лилит, словно сказочная фея, пронеслась по улицам. Лондон давно не видел такой красоты.

Она остановилась у пекарни «Французский багет», чтобы купить хлеб.

– Вам только один багет? – спросил продавец.

– Да, – ответила Лилит.

Она заплатила и заметила, что продавец смотрит на нее с восхищением.

– Я вас раньше не видел. Вы из нашего района?

– Да, живу неподалеку.

Лилит явно понравилось внимание со стороны молодого парня.

– Как я не заметил такую красавицу?

Они улыбнулись друг другу, и Лилит вышла из пекарни. Она поднесла хлеб к носу и вдохнула его аромат. Ее зеленые глаза засияли, словно она чувствовала прилив счастья. Давно она не испытывала таких чувств. Казалось, жизнь начала меняться.

– Добрый день! Здесь продают самый вкусный хлеб в городе.

Лилит застыла. Голос был знакомым.

– Лорд Альберт Александр, – Лилит обернулась.

– Зовите меня Александр. Французский багет? Знаете историю его происхождения? -Лилит молча слушала. – Когда строили парижское метро, рабочие из разных регионов Франции часто ссорились, и так как у каждого был нож для резки хлеба, стычки могли закончиться трагически. Тогда Фюльжанс Бьенвеню, автор проекта, попросил булочников создать хлеб, который можно было бы ломать руками. И ножи были конфискованы у рабочих. Знаете, что и сейчас багет нужно ломать руками?

Он улыбнулся Лилит. Она, слишком напуганная, чтобы говорить, молча слушала.

– Так зачем вам багет? – Спросил Александр.

– Чтобы напомнил о доме.

– Куда вы идете? Может, я провожу вас?

– У меня назначена встреча на ланч.

– Жаль, – он оглянулся, чтобы убедиться, что никто не слышит. Наклонился к Лилит и прошептал ей на ухо: – Вечером встретимся.

– Хорошо…

– У моста?

– Ладно…

– В том же месте. В то же время, – улыбнулся он.

Она дождалась, пока машина лорда отъехала, и вышла из магазина. Лилит, тяжело дыша, села за руль и помчалась со всей скоростью.

– У тебя нет часов? – не отрываясь от газеты, спросил Чарльз. – Почему опоздала?

– По дороге зашла в пекарню, купила хлеб, – виновата сказал она.

– Почему не на машине?

– Сэм забрал машину.

– Не хочу, чтобы ты ездила по городу на скутере.

– Почему?

Чарльз задумался. И правда, почему? Он сам задал себе этот вопрос, но ответа не последовала.

– Я точно буду опаздывать на автобусе.

– Я могу забирать тебя, мне по пути.

– Нет!

Повисла тишина. Чарльз всегда знал, что говорить, особенно с противоположным полом. У него с этим никогда не было проблем. Но с Лилит слова застревали в горле.

– Я встретила лорда Альберта Александра в пекарне, – еле слышно сказала Лилит.

– И?

– Он позвал меня на встречу у моста.

– Ты с ума сошла?

– Я должна.

– Нет!

– Ради дела.

– Это не твое дело, и даже не мое.

– Тот, кто убил Аннабель Русо должен понести наказание.

– Убийцей может быть лорд Альберт Александр. Что, если это ловушка?