Канарейка

Детство для Хинаты закончилось, когда поутру обнаружила алые пятна на белых простынях и почувствовала тянущую боль внизу живота. Увидев, как кровью перепачканы худые бедра, она вскрикнула и заплакала в панике, думая, что умирает. Верная служанка, услышав крик, помчалась в комнату юной госпожи и резко раздвинула тонкие сёдзе.

– Что случилось? – запыхавшись, спросила она, смотря как девочка, оттирает мокрой тряпкой простыню, оставляя розовые разводы.

– Я… я не знаю, – ответила запинаясь Хината, – Я… я…проснулась, а тут повсюду кровь.

Нацу охнула, подбежала к юной госпоже, обняла и радостно шепнула в ухо:

– Все в порядке, Хината-сама. Теперь вы стали девушкой. И скоро выйдете замуж.

В тот день собрали гостей, поставили на стол карамелизированные яблоки, в чашках красный рис с красной фасолью. Все за столом перешёптывались и смотрели на юную госпожу. Она в непонимании смущалась от пристальных взглядов, сжималась от шёпота и теребила рукав дорогого кимоно, который надевала только по праздникам. Слухи быстро разлетелись по округе и за пределы южных границ. Через год в дом пришёл человек в серой юкате, он принёс подарки: специи, шёлк и засахаренные фрукты. Сказал, что его господин пребудет на следующей неделе и просил устроить смотрины.

Все в поместье с того дня ходили на ушах. Гремели посудой, шептались, приезжали портные, предлагая сшить уникальное кимоно из лучшего шёлка. В тот день, ранним утром, Хинату подняли, умыли в розовой воде, причесали, стянули длинные волосы в причёску, воткнули множество серебряных канзаши, напудрили лицо, шею и руки свинцовыми белилами, покрасили губы в алый цвет, надели тёмно-лиловое кимоно и усадили в угол комнаты, закрыв ширмой. Сквозь маленькую щель она видела, как на стол ставят фарфоровые блюдца, доверху наполненные финиками и засахаренной сливой, сладкий картофель и данго. В животе заурчало, девушка вздохнула и отвернулась – сегодня с утра она ничего не ела.

– Госпожа, – вы сегодня так красивы, что господин не сможет оторвать от вас глаз, – игриво сказала Нацу, быстро забежав за ширму.

– Правда? – растерянно спросила она, стыдливо пряча взгляд.

– Нацу, хватит языком чесать. Скоро они прибудут, – строго прикрикнул отец. Подойдя к дочери, окинул её холодным взглядом и продолжил: – будет большой честью для нашей семьи, если господин Учиха возьмёт тебя в жёны.

– Надеюсь, я не разочарую господина, – покорно сказала Хината и склонила голову в почтительном поклоне.

Хиаши Хьюга встретил гостей у порога с достоинством, как и подобает встречать потомков знатного рода. Он спросил сдержанно о здоровье и не стал дальше расспрашивать, а лишь пригласил гостей в дом, отдохнуть после долгой дороги. Сёдзи тихо отворились и в комнату вошли.

Хинату гложило любопытство и прищурившись она пыталась разглядеть путников, через маленькую щель, но всё было тщетно. Видны были только руки в доспехах и слышны голоса, слишком грубые и взрослые. Сердце её заходилось от страха, когда чей-то громкий смех раздался по комнате, сотрясая стены. Затем всё стихло, господа покинули комнату и облегчённо вздохнув, она расслабилась и прошлась рукой по приятной шелковой ткани. Ширма скрипнула, девушка подняла взгляд и замерла от страха, на неё смотрели угольно-черные глаза. Смотрели надменно, оценивающе. Лицо его было устрашающим, длинные чёрные волосы взъерошены, казалось, что сошёл самый настоящий демон с гравюры, изображение которого она встречала в храме. Он протянул свою большую руку к ней и приподнял подбородок, горячие шершавые пальцы прошлись по губам, мужчина скривился в ухмылке и вышел. Хината в оцепенение сидела, прижав руки к груди, ей показалось, надави он посильнее и поверни руку чуть левее, то с лёгкостью свернул бы ей шею.

Свадьбу назначили на август. Девушка два месяца плакала в подушку и умоляла отца не выдавать её замуж за этого монстра, на что он бросал холодный взгляд и просил покинуть его покои. Нет, не о таком женихе она грезила. В своих мечтах представляла его утончённым, красивым, с тёплой улыбкой и мягким взглядом, таким как юный монах в храме со светлыми волосами и голубыми как ясное небо глазами. Служанка приходила утешать её, гладила по длинным тёмным волосам и говорила, что господин Учиха, очень благородный человек. Несмотря на его диковатый вид – доблестный воин, который сражался за сёгуна и был на хорошем счету. Что земли его простираются от северных границ до западных, и все вокруг уважают его за силу.