Ресторанный бизнес по-Драконьи-1 или Однажды в Новый год

Пролог

Дознаватели Приказа магических дел неспеша заполняли зал совещаний. Однако Элисон улыбалась и кивала, не различая лиц коллег, пока не увидела Олли Робертсона. Она не видела его месяц. И всё равно один его вид вызвал у неё приступ боли в пустом желудке, которая напомнила ей о том, что она опять забыла поесть.

Ирония судьбы. Год за годом она изводила себя диетами, но ей все равно не удавалось стать худенькой как тростиночка. Ещё месяц назад она жутко переживала по поводу того, что белое подвенечное платье сделает её ещё толще. Сейчас же от неё осталась чуть ли не половина от неё прежней без каких-либо усилий с её стороны. Вот уж воистину, бойтесь своих желаний, потому как они могут сбыться.

Войдя в комнату, Олли поймал её взгляд и, словно ни в чём ни бывало, улыбнулся своей открытой, белозубой улыбкой. Той самой – которая после устроенной ей ним шестимесячной осады, наконец, завоевала её сердце два года назад. И ещё месяц назад она собиралась выйти за него замуж, родить ему детей и прожить вместе с ним всю свою жизнь… во лжи. Кретинка! Влюбленная кретинка!

«Я знала, – в который раз думала она. – Демон подери, я ведь знала! Я видела и многозначительные обмены взглядами и, словно бы, случайные прикосновения к другим женщинам. Но закрывала глаза. И не только глаза, но и уши. Я ведь не раз мысленно подлавливала его на несостыковках, когда он рассказывал мне как прошёл тот или иной день. Я тоже дознаватель. И не менее успешный чем он. Если не более… И, тем не менее, я никогда не ставила под сомнение его чрезмерную загруженность на работе. Потому что я ничего не хотела знать. Потому что знала, насколько хрупко, даже не хрупко, а эфемерно моё счастье. Знала, и продолжала день за днём сама себя унижать. Он ладно. Но я сама! Как я могла?! Как я могла, настолько бояться его потерять, что для меня перестало иметь значение моё же уважение к себе? Как можно было до такого докатиться? Как можно было так слепо влюбиться? Я ведь знала, что он из себя представляет. И именно поэтому ничего не хотела иметь с ним общего.

Однако Олли оказался из тех, про кого говорят: «Ты его в дверь, а он в окно, ты его в окно, а он в дверь!» Сначала эта настырность жутко раздражала Элисон. И она даже потребовала, чтобы Олли держал дистанцию. Но Олли оказался не только настойчивым, но и хитрым и терпеливым охотником. А ещё он был очень привлекательным. И столь же обаятельным.

Олли взял паузу в несколько недель, а затем медленно и ненавязчиво, начал завоёвывать её вновь. Он больше не приглашал её на свидания, а просто начал заботиться. Он больше ничего не требовал, ни на чём не настаивал, просто старался быть полезным и помогать всем чем только мог.

Все вокруг диву давались. Что случилось с Олли? Ах, как он любит тебя Элисон! Ах, какая ты жестокая Элисон! Пожалей, парня! Сохнет же! Ты только посмотри на него ведь исстрадался же весь! Сам на себя не похож!

Элисон держалась долго, целых три месяца, но, в конце концов, вынуждена была признаться самой себе, что Олли её больше не раздражает. Она всё ещё не доверяла ему. Слишком уж резко он изменился. Слишком уж по-другому он теперь себя с ней ведёт, чем вёл себя раньше.

Но, в конце концов, Олли победил и эти её сомнения. И Элисон разрешила себе поверить, что в Олли не просто спортивный интерес взыграл, а это действительно любовь. И едва поверив, не заметила, как и сама влюбилась. Вот только она, в отличие от Олли, влюбилась по-настоящему.

В то время как он, получив желаемое, уже через полгода пресытился своей великой любовной победой и принялся за старое…

Элисон хорошо помнила тот первый раз, когда она заподозрила Олли в том, что он не всё ей рассказал о проведенном им с женщиной вечере. Он рассказывал ей о об их коллеге, которая за несколько дней до этого рассталась с мужем, в связи с чем ей понадобилась помощь с переездом. И Олли был одним из тех, кто помог ей с переездом, который затянулся до полуночи.

Элисон тогда даже и в голову не пришло ревновать, она просто совершенно искренне, без какого-либо подтекста, заметила, что-то типа: «Зря ты меня с собой не взял, поверь мне, при переезде лишние женские руки не помешали бы».

И Олли тогда вдруг вскинул на неё глаза и отвёл взгляд в сторону…

И она поняла почему. О да, она знала, что это означает.

И именно поэтому, даже в шутку не рискнула спросить: «А почему это ты глаза отвёл? А ну признавайся, негодник, что ты уже натворил?»

Вероятней всего, это был первый раз, когда Олли изменил ей, потому-то у него и была такая реакция. Видно, поначалу ему ещё неловко было ей изменять. Но это очень быстро прошло. По крайней мере, так откровенно он больше не палился.

Но, к несчастью для Элисон, она была дознавателем. Причём не самым плохим. Более того, читать подозреваемых было её коньком.

А значит, все знали, что она знает. И закрывает глаза, потому что любит.

И это было самое унизительное. Унизительнее даже того, что она всё ещё любит этого мерзавца! Хотя… От чего бы ей его разлюбить? Только потому, что у неё отобрали возможность, держать закрытыми глаза и уши? Любила же она его до этого полтора года! Хотя знала, прекрасно знала, что он регулярно ей изменяет! Боги! На что она рассчитывала?!

Скажи ей два с половиной года назад или даже два, что она окажется способна молча сносить измены ради эфемерного счастья, она бы не поверила. Просто не смогла бы поверить! Потому что это было против всех её принципов. Против самого её естества!

Единственное, что её чуть-чуть извиняло в её глазах. Это то, что Олли никогда не относился к ней плохо. По отношению к ней он по-прежнему оставался заботливым и чутким. Не только никогда и пальцем не тронул, но и ни разу не сказал ни единого обидного слова.

Хотя и это тоже, она была более чем уверена, тоже было временно. И первые звоночки тому уже были. Однако и эти звоночки тоже она предпочитала не замечать…

Олли стал всё чаще и чаще критиковать её. Когда они только начали встречаться, он никогда не жаловался на то, что она много работает. Никогда не упрекал её в том, что, по её вине, ему приходится питаться полуфабрикатами. Вроде мелочи. И вроде бы даже он был прав. Вот только она предупреждала его, как только они начали встречаться, что она не из тех женщин, которые видят своей святой обязанностью – готовку и уборку. И он тогда сказал ей, что ему нужна не кухарка или уборщица, а она – его любимая. И что и готовить, и убирать они всегда будут вместе.

«Ага, было бы сказано! – мысленно фыркнула Элисон»

Боли и другие звоночки…

Если вначале их отношений Олли никогда не срывал на ней своё плохое настроение, то с некоторых пор начал. Пока это было лишь раздражение, но, как говорится, лиха беда начала.

Интересно, как далеко она бы зашла в своей слепоте? Чтобы стала спускать ему ещё? Как низко бы со временем упала её самооценка? Осталось бы хоть что-нибудь от её гордости и самоуважения после десяти лет замужества? Если бы очередная любовница Олли не подстроила так, чтобы она застала их в постели?

Вспомнив сцену, которая открылась её взору в тот момент, когда она, распахнув двери собственной спальни, наткнулась на сплетенные в недвусмысленной позе мокрые от пота тела любовников, Элисон зажала рот руками: её всё ещё каждый раз тошнило при этом воспоминании.

– Никогда, – в который раз она поклялась она себе. – Никогда больше даже в сторону такого как Олли не посмотрю! Лучше уж перебдеть, чем недобдеть! Хватит один раз я уже попалась! Второй раз, извольте! Это как с алкоголем, не умеешь пить, значит, даже капли в рот не бери. А потому больше никаких самовлюбленных, зацикленных на себе любимчиков женщин! Особенно, если они при этом ходоки, ловеласы и сердцееды с лучезарными, вызывающими инстинктивное доверие белозубыми улыбками.

Глава 1

Краем глаза наблюдая за Олли, Элисон склонилась над рапортичкой, которую давно заполнила.

Она надеялась, что у него хватит такта, не беспокоить её.

Напрасные мечты!

Олли Робертсон считался только со своими желаниями.

Дабы не облегчать Олли задачу, она сделала вид, что целиком и полностью сосредоточена на перечитывании и правке своего рапорта. Однако Олли это нисколько не смутило. Став позади неё, он наклонился над ней, расположив при этом свои ладони на ручках кресла по обе стороны от неё.

Знакомый, приятный запах лимонного лосьона ударил в нос и Элисон почувствовала, как к её щекам приливает кровь. Положив ручку сверху на рапортичку, она повернула голову и встретилась с глазами бывшего жениха.

– Ты что-то хотел? – раздраженно поинтересовалась она.

– Да, тебя, – ослепительно улыбнулся мужчина.

– Ничем не могу помочь, – деланно безразлично пожав плечами, холодно ответила Элисон и совсем уж исполненным арктического холода голосом поинтересовалась: – Что-то ещё?

– Хотел узнать, как тебе работается на новом месте? Не жалеешь о переводе? Не скучаешь по нашему округу? По мне?

– Нет, – лаконично ответила девушка, на все вопросы сразу.

Однако бывшего жениха не обескуражил и этот ответ.

– Может выйдем, поговорим?

– Не вижу смысла, – с трудом удерживая маску невозмутимости, в очередной раз ледяным тоном ответила она.

Олли наклонился ещё ниже.

– Элли, ну хватит уже. Я всё понял. Давай поговорим, – проникновенным голосом прошептал он, касаясь её уха губами.

– Повторяю. Нам не о чем говорить, Олли! – из последних сил сохраняя спокойствие, процедила сквозь зубы девушка. На глаза навернулись слёзы, поэтому она их поспешно отвела в сторону. – И, пожалуйста, перестань облизывать мне ухо! Меня передёргивает от этого! – раздраженно потребовала она, поёжившись при этом.

– Тебя не передёргивает, детка. Это называется желание. Ты дрожишь от желания, – проникновенным голосом уверили её, вновь лизнув ей ухо.

– Разве что, только в твоих фантазиях, Олли! В моих же я дрожу от предвкушения свидания с моим парнем! Он потрясающий! И это не ты! – прежде чем успела подумать, выпалила Элисон. Правда, посмотреть при этом в глаза бывшему жениху не решилась.

– Нет, у тебя никого, кроме меня, Элли, – мурлычущим тоном заверили её. – Я наводил справки.

Это было правдой. Разумеется, у Элисон не было никакого парня. Однако сдать назад она уже не могла. И потому продолжила настаивать на своём.

– Значит, плохо наводил! – насколько было способна, безразлично пожала она плечами, вновь обретя при этом почти утраченную было уверенность в том, что она «переживёт» этот разговор, не сдавшись на милость победителя.

Лишнее и говорить, что Олли ей не поверил.

– Детка, тебе не нужно заставлять меня ревновать, я и так схожу по тебе с ума! – проникновенным голосом уверили её.

Элисон вновь перевела взгляд на жениха и в упор посмотрела ему в глаза.

– Твои проблемы, Олли! – отчеканила она. – Не хочешь верить, не верь, но новый год я проведу не с тобой, а с другим мужчиной! Если хочешь узнать с каким именно, приходи в десять вечера 31 груденя в «Лигу гурманов» на Центральной улице, и я тебя с ним познакомлю! – снова, прежде чем успела подумать, выпалила Элисон.

Но ей снова не поверили. И совершенно напрасно, потому как Элисон уже решила, что она в лепешку разобьётся, а найдёт себе кавалера для похода в «Лигу гурманов».

Благо, со столиком в «Лиге» проблем не было. Или почти не было, потому как, когда ей этот столик предложили, она отказалась. Однако благодарный бывший «клиент» и по совместительству метрдотель ресторане «Лиги гурманов» был так добр, что не принял отказа и оставил своё предложение, так сказать, до востребования.

Благодарен бывший «клиент» был за то, что Элисон, во-первых, спасла его от тюрьмы, во-вторых, нашла убийцу его жены. И случилось это буквально несколько дней назад. Когда Элисон передали дело об убийстве молодой женщины, основным подозреваемым по не нему проходил её муж. И сидеть бы бедняге до самого суда, а возможно и потом тоже, если бы не дотошность и интуиция Элисон, которая сразу же поверила в его невиновность и таки доказала её.

– Элли, ну, серьёзно, хватит уже! – между тем начал терять терпение Олли. – Я ведь уже извинился и пообещал, что больше не буду. Чего тебе ещё надо?

– Ничего! Мне не надо от тебя ничего! В том-то и дело! Пойми же уже это, наконец! И отстань от меня! – выходя из себя гаркнула Элисон, вскочив при этом с места.

В жужжащем словно улей зале мгновенно наступила гробовая тишина. Все головы повернулись в её и Олли сторону.

К счастью, именно в этот момент дверь зала заседаний распахнулась и в зал вошёл Глава Приказа магических дел.

– Прошу прощения за опоздание, – традиционно поприветствовал он, чем вызвал улыбки на лицах городовых. Пунктуальность действительного статского советника Максимилиана Рочестера была одновременно и притчей во языцех и визитной карточкой Его Высокородия. Поскольку и его коллеги и подчинённые подозревали, что, являясь единственным гражданским среди высших чинов городовых приказов, он опаздывал специально, дабы подчеркнуть, что он не из военных чинов и гордится этим!

– Городовой Кинрайт, можете сесть, у нас заседание, а не стояние, – с добродушной ироничностью заметил он, чем вызвал одновременно и улыбки, и зависть. Его Высокородие далеко не каждого своего городового знал в лицо.

При звуке голоса высшего чина Приказа Элисон мгновенно пришла в себя.

«Что б тебя, Олли! Довел-таки до белого каления!»

Ещё чуть-чуть и она набросилась бы на него с кулаками. Вот потеха бы была! Правда, не для неё. Кивнув начальству, подумала она и послушно села.

А вот её бывшему жениху, поскольку все кресла позади него уже были заняты, садиться было некуда

– Городовой Робертсон, вас это тоже касается, – с гораздо меньшим добродушием в голосе добавил действительный статский советник.

– Да, да, конечно, Ваше Высокородие, – засуетился Олли и перецепаясь через ноги своих коллег, поспешил к свободному креслу в конце ряда.

Ещё никогда собрание дознавателей магического приказа не длилось для Элисон так долго. Наоборот, до сих пор она любила эти собрания. На них дознаватели разных округов города рассказывали о своих раскрытых и не раскрытых самых громких делах. Подводили итоги, делились успехами и неуспехами, советуясь при этом с коллегами, чтобы те сделали иначе. И обычно именно Элисон была самой активной участницей всех обсуждений, вынося из них не только нужную информацию для себя, но и охотно делясь своим опытом, который ни раз и два затем помогал коллегам из других округов раскрыть то или иное сложное дело. Обычно, но не на этом собрании. На этом собрании её мозг был занят намного более важной, трудной и, что главное, насущной задачей – где в канун нового года можно найти свободного и при этом нормального парня, который бы не только согласился провести с ней новогоднюю ночь и при этом не ожидал бы, что эта ночь закончится в его постели, но и с которым можно было бы провести ночь в ресторане, не ожидая, что он подсыплет её что-то в еду или шампанское? Причём, словно этого было мало, ей нужно было найти его срочно. Потому что новогодняя ночь уже послезавтра.

Единственная надежда была на её подругу Силвер, которая работала старшей городовой в Приказе пожарной охраны и которая все уши прожужжала её о том, что лучших мужчин, чем те, с которыми она работает, не найти во всей Каледонии.

«Вот и проверим», – решила Элисон. И тут же вздохнула: – Ага, проверим, если хоть из них окажется свободным в новогоднюю ночь.

Глава 2

К подруге на работу Элисон отправилась, едва только Максимилиан Рочестер объявил об окончании собрания. Она даже и не знала, что способна двигаться с такой скоростью и прытью, какие она развила, покидая зал заседаний. Только что была там, и вот уже она на стоянке, рядом со своим магобилем.

Элисон понимала, что её поспешное бегство, наверняка, вызовет новые пересуды, что её снова будут жалеть, но ей было плевать. Достаточно того, что она сбежала от пересудов и жалости в другой округ. Не может же она всю жизнь беспокоиться о том, что и кто о ней снова подумает?! Да, месяц назад она пошла на поводу у чувств и написала рапорт о переводе, но и тогда она сделала это не столько потому, что боялась шепотков за спиной, сколько потому, что каждый из её коллег, напоминал ей о её моральном падении. Ну и ещё она устала объяснять особо сострадательным приятелям бывшего жениха, что вдруг изменилось? С чего она вдруг, словно с цепи сорвалась? Она ведь и до этого знала, что жених ей изменяет и прекрасно с этим жила. Более того, была счастлива.

В общем, несмотря на предложение окружного главы полковника Кровлеча перевести куда-нибудь Олли, ей было проще уйти с понижением в должности в другой округ, чем продолжать работать в месте, так сказать, её позора.

К слову, понижением в должности Кровлеч её только пугал. Он просто очень не хотел лишиться своего лучшего дознавателя. Но когда понял, что её решение окончательное и она не передумает, чтоб он ей не посулил, лично похлопотал за неё перед действительным статским советником Максимилианом Рочестером и её перевели с сохранением в должности, причём ни куда-нибудь, а в Центральный округ. Работать в котором было не только более престижно, но и более высокооплачиваемо.

– Силвер, ты моя единственная надежда! – ворвавшись в кабинет к подруге, объявила она с порога, как только за её спиной захлопнулась дверь. – Потому, предупреждаю сразу, если ты мне откажешь, мне придётся нанять эскорт! А меня за это уволят! Но мне плевать! Ради того, чтобы стереть с лица Олли его надменную, мерзкую улыбочку, я готова на всё! Даже купить себе мужчину!

Подруга оторвалась от бумаг и, уставившись на неё, удивленно захлопала глазами.

– Девушка вы кто? Я вас знаю?

– Сил, я серьёзно! Мне нужно свидание. С мужчиной, разумеется.

– Разумеется, – хмыкнула подруга.

– На новогоднюю ночь. Но не на саму ночь… То есть, конечно, на ночь, но не для секса, а для ресторана, – продолжала объяснять Элисон. Правда, и в этот раз тоже, у неё это получалось не особо удобоваримо, по крайней мере, для Силвер. – В общем, мне нужен по-настоящему хороший парень, а под твоим началом их работает целая куча! – между тем резюмировала Элисон и, дабы подруга не отвертелась, напомнила: – Ты сама говорила! И не раз! Вот я и пришла к тебе… за парнем. И прежде, чем ты меня пошлёшь, предупреждаю сразу, кроме службы эскорта за парнем мне идти больше некуда.

Силвер стряхнула головой.

– Так давай по порядку. Во-первых, присядь, – кивнула она на кресло, стоявшее напротив её стола. – Во-вторых, выпей водички, – щёлкнув пальцами, переместила она поближе к подруге графин с водой и стакан. – В-третьих, давай с самого начала. Что случилось?

Элисон упала в кресло. Налила в стакан воды, залпом опрокинула воду в себя. И рассказала обо всём, что произошло на собрании дознавателей.

– Ясно, – задумчиво резюмировала на сей раз уже Силвер. – Что ж, – кивнула она. – Думаю, я могу тебе помочь. Мои парни на днях тушили многоэтажку и один из них бросился в горящую квартиру для того, чтобы спасти собаку…

– Похвально, – заметал Элисон.

– Смотря с какой стороны посмотреть, – фыркнула подруга. – Если с той, что когда он бросился спасать этого щенка, его защита уже была на нуле, то не очень. Будь моя воля, наказала бы паршивца за безответственность! Это ж хорошо, что собака ему попалась умная и сама выпрыгнула к нему в люльку, так что всё обошлось. А если бы забилась где-то в углу и, пока он выносил бы её, стены и полоток обрушились бы, то знаешь, кто бы за него отвечал?!

– Ты, – понимающе кивнула Элисон. – Но может он не знал, что там только собака, может он думал, что там люди. Собаку, конечно, тоже жалко, – тут же поправилась она, – но…

– Всё он знал! – рыкнула Силвер. – Он до этого мальчонку из огня вынес, а тот крик поднял, что, мол, Тобика его забыли. И, разумеется, в слёзы! Ну этот балбес, сразу же и ринулся назад, даже не подумав о защите. Так что парень он, конечно, хороший, но… я бы его убила! Но, к сожалению, даже наказать не могу. Там репортёры были, и он у нас теперь герой! Прознают, что я его наказала, начнут копать и докопаются за что. И как только докопаются, к пифии не ходи, шум подымут и до губернатора обязательно дойдёт, что, совершая свой подвиг мой герой нарушил правила безопасности. А я у губернатора под шумок, пока нас хвалили, выбила дополнительное финансирование.

Элисон снова понимающе кивнула и прыснула со смеху.

– То есть, я его наказание? А я-то наивная думала, что ты меня подругой считаешь!

Силвер закатила глаза.

– Элли, ты ж сама сказала, что тебе нужен парень для похода в лучший ресторан города, но при этом без секса! Я его предупрежу, конечно, об условии, но он же всё равно не поверит. Но я-то тебя знаю и потому не сомневаюсь, что наказание состоится! Ты ж не только не дашь, но ещё и попрощаешься с ним утром навсегда. А он себя неотразимым считает. Особенно сейчас, когда он звезда новостей! Да и до этого тоже женским вниманием не был обделен, – вот он, кстати, – пролистав несколько страниц календаря, указала она на красавца брюнета, на груди которого золотыми буквами сиял титул: «Мистер Июль!» – Хорош, засранец! – на миг залюбовалась Силвер. И закончил. – И тут ты, вся такая… – она цокнула языком, – мисс Облом!

Элисон расхохоталась ещё громче и заливистей.

– А ты коварная! А вдруг я ему не понравлюсь? И он испытает лишь облегчение?

– Ты и не понравишься?! – фыркнула хозяйка кабинета. – Ты себя давно в зеркало видела! Хотя да, о чём это я? Судя по твоему внешнему виду – давно. Но даже сейчас с гнездом на голове и без макияжа ты все равно – красотка. А если подчистишь пёрышки… Ты ж, я надеюсь, собираешься почистить пёрышки перед походом в ресторан? – уточнила она. – Потому что, иначе, весь план насмарку! Олли тебя сразу раскусит!

Глава 3

О своём импульсивном решении, провести новогоднюю ночь в компании знакомого ей лишь по фото мужчины, Элисон пожалела уже к вечеру того же дня. Но, к сожалению, импульсивным было не только решение, но и приведение его в исполнение. А это было уже совсем другое дело… Поскольку, во-первых, она уже успела позвонить по поводу столика в «Лиге гурманов» и даже его получить, ради которого, по словам, обязанного ей мажордома ему пришлось разбиться в лепёшку. А во-вторых, в задуманную ею авантюру была вовлечена Силвер, которую, если уж она вдруг вдохновлялась, по её мнению, гениальной идеей, развдохновить было практически невозможно! То же самое происходило и с планами Силвер: если она одобряла план и считала его со всех сторон выигрышным, то в его исполнении она превращалась в неумолимое стихийное бедствие.

Свидание же Элисон с мистером Июль, подпадало под оба случая: Силвер полностью захватила сама идея и она видела лишь плюсы в её реализации.

В худшем случае, подруга развеется – это раз.

Разбивший сердце её подруги бывший утрёт свой нос – это два.

В лучшем случае, у подруги появится, по-настоящему, хороший парень – это три.

Который, получив такое сокровище, в следующий раз хорошо подумает прежде, чем бестолково рисковать своей жизнью – это четыре!

Все будут счастливы, кроме мерзавца бывшего – это пять!

В общем, лишнее и говорить, что Силвер использовала все доступные ей способы, дабы не позволить подруге не пойти на свидание. В ход пошли железобетонные аргументы, уговоры, подкуп, шантаж и, наконец, тотальное конвоирование, которое предусматривало передачу «неблагонадёжной» подруги из её рук непосредственно в руки хорошего парня Дерека Ронина.

Потому-то, пока подруга собиралась на свидание, Силвер сидела в её гостиной. Она попивала кофе и закусывала его любимым печеньем подруги, которое, к слову, сама же и испекла в качестве взятки.

Услышав шаги, она обернулась и преувеличенно изумленно заморгала глазами.

– Это так ты почистила пёрышки?

Элисон одарила подругу недоуменным взглядом.

– Я выполнила все твои указания: помыла голову, сделала маску, наложила макияж и уложила волосы, что тебе не нравится?

– Я о том, что на тебе надето?

– Мой любимый свитер и мои любимые джинсы, мне в них комфортно. К тому же ты сама сказала, что я наказание мистера Июля. Только представь, как он изведется, всю ночь гадая над тем, есть ли у меня под этим свитером талия, бёдра и грудь и нет ли животика! – хохотнула Элисон.

Оценив шутку подруги, Силвер не сдержалась и улыбнулась, что, впрочем, не изменило её мнения о наряде подруги.

– Если бы ты шла на свидание в кинотеатр, я бы не только и слова не сказала, но и даже восхитилась бы твоим коварством, но у тебя свидание в лучшем ресторане города. Поэтому марш переодеваться! Быстро! Хотя, нет, сама ты большо не пойдёшь. Прости, Элли, но ты вышла из моего доверия. Поэтому я сама выберу тебе то, в чём ты пойдёшь в ресторан. И я уже даже знаю, что это будет. Пошли!

– Да, мам, как скажешь, мам, – иронично отозвалась Элисон и поплелась вверх по лестнице в спальню.

Через десять минут Элисон уже стояла облаченная в маленькое черное платьице, которое идеально подчеркивало всё то, что ранее скрывал свитер, и демонстрировало то, что скрывали джинсы – идеальную форму её длинных ног.

– Вот теперь другое дело, – окинув подругу одобрительным взглядом, постановила Силвер. – Теперь, когда Олли увидит тебя с Дереком, ему даже в голову не придёт усомниться, настоящее ли это свидание!

Элисон понимала, что в этом подруга права, потому, кисло улыбнувшись своему отражению, согласно кивнула.

«Что б тебя, Олли! – мысленно в которой уже раз кляла она бывшего жениха. – Мало того, что я всё ещё реву из-за тебя по ночам в подушку, так ещё теперь и на свидание вынуждена идти с практически неизвестно кем! И это притом, что я терпеть ненавижу шумные вечеринки и претенциозные модные рестораны! И вообще этот новый год я планировала…»

Однако, что там она планировала на этот новый год, она додумать не смогла, потому как, возвещая о приходе «практически неизвестно кого», раздался звонок в дверь.

– Ты заканчивай тут, а я пойду встречу Дерека! – кинула уже на ходу подруга, вслед за чем исчезла за дверью.

Элисон вздохнула. Затем лукаво усмехнулась и достала из шкафа широкую и длинную тканную шаль жемчужного цвета, который идеально сочетался с ниткой жемчуга на её шее и жемчужинами в её ушах. Некоторое время поколебавшись, Элисон всё же остановилась не на жемчужного цвета туфлях, а на чёрных. Она понимала, что Силвер останется недовольна, однако она понимала также и то, что при Дереке, или как там его там, она её переобуваться не отправит.

Дерек Ронин оказался… настоящим мистером Июлем. Высоким, великолепно сложенным, смуглокожим красавчиком брюнетом с приятной, слегка застенчивой улыбкой, благодаря которой, отметила про себя Элисон, его все и принимают за милейшего парня. Ни то, чтобы она не считала его таковым. Просто на улыбку одного красавчика она уже купилась. И потому не спешила очаровываться и этой, хотя эта улыбка и была другой.

Судя по тому, как загорелись глаза мистера Июля, и тому, что он одобрительно кивнул её подруге, в отличие от неё, он увиденным остался полностью доволен.

– Дерек, – скорее для того, чтобы что-то сказать, чем потому что в этом была необходимость представила мистера Июля Силвер.

Ей кивнули.

– Элисон, – представилась Элисон и сразу же предложила: – Пойдёмте?

– Да, конечно, – заверили её. Вслед за чем, склонились в лёгком поклоне истинного джентльмена и так и зависли, пораженные совершенной формой и длинной представших пред их взором женских ног.

Заметив это Элисон закатила глаза. Силвер пожала плечами, мол, мужчина, что с них возьмёшь?

– Ты с нами выйдешь, или потом сама закроешь дверь? – поинтересовалась Элисон у подруги.

– С вами, – ответила та.

– С нами? – одновременно удивлённо и растерянно переспросил мужчина, который так засмотрелся на ноги, что пропустил часть беседы.

– Расслабься, Дерек, – С ВАМИ я только выйду за двери! – успокоила своего протеже Силвер.

Глава 4

Когда Элисон под руку с Дереком прибыла в царство изысканного вкуса и гастрономического удовольствия под названием «Лига гурманов», было уже почти десять вечера. Роскошные, многоярусные люстры сияли, словно звезды на ночном небе, не менее роскошное кресла, словно троны, приглашали занять места в рае чревоугодия, официанты в черных, идеально сидящих по фигуре фраках, танцевали между столиками под музыку модной группы «Дерти денсис», изо всех сил стараясь не уронить вместе с подносом честь и достоинство своего роскошного заведения. При этом, само собой разумеется, они не забывали также и о чаевых и потому особо обхаживали те столики, за которыми восседали самые дорогие, во всех смыслах этого слова, гости.

Великолепие самого дорогого и модного ресторана в стране настолько сражало наповал, что Элисон даже растерялась, переступив его порог.

Судя по тому, что, не умолкавший ни на секунду до этого момента мистер Июль вдруг замолчал – он растерялся ничуть не меньше неё.

К счастью, благодарный ей по век жизни старший мажордом ресторана оказался верен своему слову: встретил прямо у двери, самолично проводил к столику. Что, если судить по брошенному на неё восхищенному взгляду кавалера, добавило в копилку её неоспоримых достоинств сразу несколько балов.

– А тебя здесь хорошо знают… – задумчиво отметил он. И вдруг, озаренный внезапной мыслью, прям таки подпрыгнул на месте – Подожди, только не говори мне, что твой бывший Дин Адамант!

Элисон понятия не имела, кто такой Дин Адамант. К тому же все её мысли занимало меню, которое она про себя уже окрестила картой сокровищ, предлагающей ей кулинарное путешествие к разорению (само собой, Элисон даже и мысли не допускала о том, чтобы позволить мистеру Июлю заплатить за неё). Поэтому, пожав плечам, легкомысленно ответила:

– Хорошо, не скажу, – и отвлеченная официантом, любезно предлагающим ей разориться на шедевры местной кухни, забыла о вопросе. Да и как тут не забыть, если на тебя изливают тонны красноречия и обаяния, обещая райское наслаждение, а тебе при этом, одновременно, и очень хочется и очень колется?

– Вот это да! – неправильно понял её кавалер. – Ну, конечно, теперь всё сходится, – бормотал он себе под нос. – Такого бабника, как Диамант, ещё поискать надо! Так вот почему, ты выбрала именно этот ресторан? – обращаясь к Элисон, понимающе кивнул он и тут же успокоил: – Но я не в обиде!

Занятая происходящей в её душе битвой между желанием побаловать себя и рачительностью Элисон, с улыбкой кивнула в ответ.

– Кстати, лёгок на помине! – сообщил Дерек.

– Кто? – не отрываясь от меню, уточнила Элисон.

– Твой бывший!

– Где?! – прежде, чем успела с собой совладать, воскликнула Элисон и сразу же обернулась.

Дин Адамант вошел в свой ресторан с видом приглашенной звезды подиумов высокой моды: его высокая статная, в меру мускулистая, гибкая фигура была одета в сшитый на заказ смокинг, белоснежный ворот рубашки подчёркивал бронзовый загар, модная щетина подчеркивала идеальные скулы красивого лица. Всё это великолепие дополняли блестящие, уложенные гелем в продуманном беспорядке каштановые с золотистым отливом волосы, серьга-гвоздик с бриллиантом в мочке левого уха и очки-пилоты, прикрывающие синие, как океанские воды, глаза.

Само собой разумеется, явление сего дара драконьих богов простым смертным ну просто никак не могло остаться незамеченным. Со всех сторон тут же, стараясь перекричать друг друга, донеслись женские голоса:

– Привет, Дин! Как дела, Дин! Классные очки, Дин! Где ты пропадал, Дин! Мы уже тебя заждались, Дин!

Разумеется, среди радующихся приходу Дина Адаманта, были также и мужчины, однако их голоса утонули в дружном и зычном хоре женских. И не только голоса, но и руки, которыми жаждущие внимания «дара богов» активно махали, приглашая его присоединиться к их столику.

– Это не мой бывший! Слава драконьим богам! Не хватало! – категорически открестилась Элисон.

– Не твой? – переспросил её кавалер. И тут же сам себе и ответил: – И в самом деле, что это я: где ты, а где Дин Адамант? – У него же в подружках сплошные топ-модели, актрисы и аристократки, а ты всего лишь какой-то дознаватель.

Любая другая на её месте, возможно, обиделась бы на это замечание, но не Элисон. Она лишь безразлично пожала плечами. Да, она всего лишь какой-то дознаватель и гордится этим. Но объяснять это тому, кого она сегодня видит в первый и последний раз, она не имела ни малейшего желания, хотя бы уже потому, что только что сделала заказ и хотела бы насладиться им в более или менее приятной компании.

Потому вместо того, чтобы парировать обидное замечание кавалера, она оторвалась на предмере их спора.

– Ночь на дворе. Не говоря уже о зиме, а он очки напялил! Ну и позёр! Это ж как надо желать внимания, чтобы ради того, чтобы его привлечь выставлять себя на посмешище! – презрительно фыркнула она, наблюдая как явление «дара драконьих богов простым смертным» раздаёт направо и налево (в прямом смысле этого слова) поклоны и улыбки.

– Во-первых, как ты видишь, никто не смеётся! А во-вторых, ничего ты не понимаешь! – снисходительно заметил неугомонный в своём стремлении защищать своего кумира Дерек. – Ему просто нравится эпатировать публику, и, кроме того, он плевать хотел на то, кто и что о нём говорит! Он делает только то, что хочется и нравится ему! Счастливый! Может себе такое позволить!

Здесь надо отметить, что обе стороны были и правы, и не правы. Дин Адамант, и в самом деле, был позёром и просто обожал эпатировать публику. Что же касается, внимания и полного безразличия к чужому мнению, то здесь были нюансы. Первый из которых, заключался в том, что Дин, конечно же его любил. Однако, ради того, чтобы его привлечь, он никогда бы не одел очки от солнца в зимнюю ночь. Второй нюанс заключался в том, что плевал Дин только на мнение тех, кто для него ничего не значил, в чьи ряды определенно и точно не входила его четырехлетняя племянница, которой он сегодня проиграл в карты несколько желаний. Само собой поддался, правда, знай он каким будет желание, то ещё подумал бы, поддаваться или не поддаваться. Но, после боя, как говорится, кулаками не машут. А посему, согласно одному из этих желаний, он и явился на новогоднюю вечеринку в очках от солнца. И хотя, маленькая проказница уже была в постельке и никак не могла проверить, исполнил ли он её желание или нет, ему даже в голову не пришло, схитрить и, например, прийти на свою новогоднюю вечеринку уже после полуночи, когда закончится время пари.

Группу «Дерти Денсис» на сцене, тем временем, сменила певица Ариэль. Встреченная взрывом аплодисментов, она прошла на середину сцены и подстроила под себя микрофон. Затем дождавшись, пока, наконец, смолкнут рукоплескания, поблагодарила публику за тёплый приём, поздравила с наступающим новым годом, вызывав тем самым новый шквал аплодисментов, который на сей раз она уже не стала пережидать – махнула рукой и оркестр за её спиной заиграл лёгкую, озорную мелодию.

Этого было достаточно, чтобы публика в зале смолкла.

– В честь нового года, я хотела бы спеть вам мою новую песню, – мягко, почти застенчиво улыбнувшись сообщила она, отбросила назад свои великолепные белокурые кудри и запела.

Тоненькая как тростиночка она обладала на удивление сильным, гибким грудным голосом и легко и непринуждённо брала как самые низкие, так и самые высокие ноты. Её техника исполнения была безупречна, но не она заставляла рыдать от восторга поклонников таланта Ариэль, а звучавшая в каждой ноте её голоса душа. От исполнения Ариэль перехватывало дыхание, замирало сердце и трепетала душа. Она не просто пела – она создавала волшебство, заставляя слушателей на то время, пока звучал её дивный голос, забывать о всех своих заботах и просто наслаждаться.

И Дин наслаждался. И ещё гордился. Гордился достижениями Ариэль. И немножко собой. Ведь это он её открыл. И первое её выступление было именно на этой сцене. Первое выступление перепуганной до полусмерти девочки, которую встретили не аплодисментами, а недоуменными взглядами, которые, впрочем, уже через минуту, переросли в одобрительные, а через две – в восхищенные, а ещё через десять она уже стала звездой. Вспомнив, с какой скоростью наперегонки к сцене ринулись сразу приглашенных им продюсера, он усмехнулся и покачал головой. Здорово же он тогда лоханулся… Надо было пригласить не трёх, а всех, каких он только смог бы найти. И ещё репортёров. Вот это была бы сенсация! Нет, две сенсации. Первой стала бы – Ариэль. А второй – первые в мире гонки продюсеров с препятствиями!

Ариэль заметила его и кивнула.

Вопреки распространенному мнению, они никогда не были любовниками. Не то, чтобы Ариэль была не в его вкусе. Вполне даже в его. Изящная блондинка с громадными глазищами, фарфоровой кожей и пухлыми губками. Округлостей, правда, не хватало, но Дин всегда ценил в женщинах, прежде всего индивидуальность и ум, и лишь потом округлости и изгибы их тела. Ариэль же была одной из самых умных женщин, каких он когда-либо знал. А уж индивидуальности в ней и вовсе было с лихвой. Однако, так уж вышло, что, когда они только познакомились будущая звезда была настолько же перепуганной до нервной дрожи, сколь и загнанный охотниками заяц. Он так и звал её мысленно «перепуганный зайчонок». Да и воспринимал тоже. И потому защищал от всех и себе не позволял ничего лишнего. И так привык защищать, что в какой-то момент стал воспринимать её как младшую сестру.

Работа Элисон занимала всё её свободное время, поэтому она не следила ни за новинками на магоэкранах, ни за хитами концертных площадок, ни даже за модой, однако совсем недавно обретшую популярность Ариэль знала даже она. Более того, у неё имелся целый кристалл её песен. Купила она его, правда, месяц назад исключительно для того, чтобы выплакаться всласть под эмоционально насыщенные, наполненные страстью, болью, тоской и отчаянием проникновенные баллады певицы. Но неожиданно для себя «влюбилась» и в голос, и в манеру исполнения, и в творчество певицы, не все песни которой оказались стенаниями о несчастной любви. Впрочем, в исполнении Ариэль Элисон нравились и, начавшие пару недель назад жутко её раздражать, «стенания о несчастной любви» тоже.

Другими словами, Ариэль была любимой певицей Элисон в полном смысле этого слова. И потому, как только Ариэль появилась на сцене, она тут же завладела вниманием Элисон, которая ради неё с удовольствием забыла о своём кавалере. Кавалер, справедливости ради нужно отметить, этого даже не заметил, поскольку он тоже не сводил восторженных глаз с красавицы певицы.

Элисон и сама не поняла, почему она обратила внимание на слишком ярко светящуюся ауру Ариэль. Почему ей вообще пришло в голову, что Ариэль как-то уж слишком сильно сияет. Однако именно так это и было. И Элисон это не понравилось. Это было неправильно. И это ощущение неправильности было таким странным и необъяснимым, что Элисон даже прислушалась к себе, не говорит ли в ней обычная женская зависть?

Нет, зависти не было. Были лишь тревога и обеспокоенность. Но и их тоже к делу не пришьёшь, как любит говорить глава её Приказа.