Нина

Глава 1

Нина машинально водила пальцем по краю кухонного стола, вслушиваясь в тишину на другом конце провода. Муж только что закончил рассказывать о задержке в командировке, но почему-то не повесил трубку. И в этой неловкой паузе она услышала то, чего не должна была слышать – легкий женский смех где-то на заднем плане.

– Серёж, ты еще здесь? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно более обыденно.

– Да-да, – торопливо ответил он. – Просто замотался совсем с этими совещаниями.

Нина закрыла глаза. Тот смех… Он был таким беззаботным, таким молодым.

– А кто это там с тобой? – вопрос вырвался сам собой, хотя она не собиралась его задавать.

Пауза. Одна секунда, вторая.

– Это? А, это просто телевизор в номере, – голос мужа звучал чуть выше обычного. – Я его приглушу.

– Телевизор… – медленно повторила Нина. – В десять утра?

– Ну да, утренние новости, – теперь в его голосе появилось раздражение. – Что тут такого?

Нина встала из-за стола и подошла к окну. На улице падал мокрый октябрьский снег, превращаясь в слякоть под ногами редких прохожих.

– Ничего, – ответила она после долгой паузы. – Просто показалось, что смех был… какой-то очень близкий. Не как из телевизора.

– Нин, ну что за паранойя? – В его голосе появились знакомые нотки – эта особая интонация, когда он пытался представить её глупой и мнительной. – Я тут работаю как проклятый, а ты…

– Как её зовут, Серёж?

Тишина. Только едва слышное дыхание в трубке.

– Что за бред? – наконец выдавил он. – Я в гостинице, один…

– Серёж, – перебила его Нина, удивляясь собственному спокойствию, – я слышу, как она пытается не дышать. Передай ей, пусть не старается так сильно.

Где-то на том конце провода что-то упало – кажется, чашка или стакан.

– Я перезвоню позже, – отрезал муж. – Когда ты будешь в более адекватном состоянии.

Нина смотрела на телефон в своей руке. Гудки отбоя звучали как-то особенно пронзительно в утренней тишине квартиры. За окном продолжал падать снег, а она вдруг поймала себя на странной мысли – интересно, эта девушка тоже сейчас переживает? Или ей до сих пор весело?

Телефон в её руке завибрировал – пришло сообщение. "Прости. Давай поговорим вечером."

Нина положила телефон на подоконник и прислонилась лбом к холодному стеклу. Первый снег в этом году выдался каким-то особенно обильным.

Весь день Нина провела как в тумане. Механически переставляла вещи с места на место, пыталась читать книгу, но строчки расплывались перед глазами. В какой-то момент она поймала своё отражение в зеркале прихожей и не узнала себя – бледное лицо, потухший взгляд.

– Соберись, – сказала она своему отражению. – Ты же догадывалась, что рано или поздно это случится.

Догадывалась ли? Возможно. Были звоночки – задержки на работе, командировки, которые становились всё длиннее, отстранённость в разговорах. Но догадываться и столкнуться с реальностью – совершенно разные вещи.

Телефон молчал весь день. Ни звонков, ни сообщений. Только ближе к вечеру пришло короткое: "Буду через час. Нам нужно поговорить."

Нина села в кресло у окна. Снег уже перестал, но небо оставалось низким и тяжёлым. Она думала о том, как странно устроена жизнь – утром ты просыпаешься в одной реальности, а к вечеру она рассыпается как карточный домик от случайно услышанного смеха.

Звук ключа в замке раздался ровно через час. Нина не обернулась.

– Привет, – голос Сергея звучал глухо.

– Привет, – ответила она, продолжая смотреть в окно.

– Слушай, насчёт утра… – он замялся. – Это всё не то, что ты подумала.

Нина медленно повернулась к нему. В свете уличного фонаря его лицо казалось особенно усталым.

– А что я подумала, Серёж? – спросила она тихо. – Расскажи мне, что я подумала, когда услышала, как какая-то девушка смеётся рядом с моим мужем в гостиничном номере?

Он опустился на диван, провёл рукой по лицу:

– Её зовут Катя. Она… она из нового отдела маркетинга.

– Сколько ей лет? – перебила она.

Он отвёл глаза:

– Двадцать шесть.

– Двадцать шесть, – Нина невесело усмехнулась. – На четырнадцать лет младше меня. Да, теперь понятно, почему её смех показался таким… молодым.

– Нина…

– И давно? – Нина сама удивилась, как спокойно прозвучал её голос.

Сергей поднял на неё глаза:

– Три месяца.

– Три месяца, – эхом отозвалась Нина. – Значит, когда ты ездил в Петербург…

– Да.

– И когда была конференция в Сочи…

– Нина…

– И все эти поздние совещания…

– Перестань, – он резко встал. – Я не хотел, чтобы всё так вышло. Оно как-то само…

– Само? – Нина почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. – Само что, Серёж? Само получилось, что ты врал мне? Само вышло, что ты привёл её в гостиничный номер? Или само так случилось, что ты забыл повесить трубку?

– Я собирался тебе рассказать.

– Когда? – она наконец тоже встала. – Когда я сама всё узнаю? Или когда она забеременеет? Или когда…

– Я подал на развод, – вдруг тихо сказал он.

Нина замерла на полуслове. В комнате стало так тихо, что было слышно, как капает вода из крана на кухне.

– Что?

– Я подал на развод. Неделю назад, – он достал из кармана смятый конверт. – Хотел дождаться выходных, чтобы нормально поговорить.

Нина смотрела на конверт, как на что-то нереальное. Пятнадцать лет брака уместились в один бумажный прямоугольник.

– Нормально поговорить, – медленно повторила она. – А как это – нормально? Есть какой-то специальный способ сказать жене, что ты нашёл другую? Особые слова, от которых не так больно?

Сергей нервно одёрнул рукав пиджака:

– Я знаю, что виноват. Но давай хотя бы попробуем разойтись по-человечески. Без скандалов и…

– По-человечески? – Нина подошла к окну. – А как по-человечески бросить человека после пятнадцати лет? Научи меня, Серёж. Как правильно принять то, что муж променял тебя на девочку, которая годится ему в дочери?

– Не передёргивай. Катя взрослый человек и…

– О, так ты её защищаешь? – Нина резко обернулась. – Конечно, она же взрослая. Уже умеет смеяться в подушку, когда любовник разговаривает с женой.

– Прекрати! – он стукнул кулаком по столу. – Ты делаешь только хуже!

– Хуже? – она рассмеялась, и от этого смеха у него пробежали мурашки по спине. – Куда уж хуже, Серёж? Ты уже всё сделал. Всё, что можно было.

Он тяжело опустился в кресло:

– Нина, послушай… Я знаю, что причинил тебе боль. Но мы же оба видим – наш брак давно превратился в привычку. Мы живём как соседи, понимаешь?

– Понимаю, – она медленно кивнула. – Теперь понимаю. Когда я готовила тебе завтраки – это была привычка. Когда ждала тебя с командировок – тоже привычка. Когда строила планы на будущее… – её голос дрогнул. – Это тоже была просто привычка?

В комнате повисла тяжёлая тишина. За окном проехала машина, на секунду осветив стены жёлтым светом фар.

– Я заберу вещи завтра, – наконец сказал Сергей, поднимаясь. – Поживу пока у друга.

– У друга? – Нина усмехнулась. – Не у Кати?

– Нина…

– Уходи, – она отвернулась к окну. – Просто уходи.

Он постоял ещё несколько секунд, словно хотел что-то добавить, но потом молча направился к двери. Щелчок замка прозвучал как выстрел.

Нина простояла у окна, пока его шаги не стихли на лестнице. Потом медленно опустилась на пол и заплакала – первый раз за весь этот бесконечно длинный день.

Утро наступило незаметно. Нина так и просидела всю ночь в кресле, глядя в окно и перебирая в памяти последние месяцы их жизни. Каждый звонок, каждая командировка, каждая "задержка на работе" теперь обретали новый смысл.

Телефон на подоконнике завибрировал. Сообщение от Сергея: "Приеду за вещами в 12. Надеюсь, ты будешь дома."

Нина посмотрела на часы – 7:30. Четыре с половиной часа до того, как придётся снова его увидеть. Она встала, чувствуя, как затекло всё тело, и направилась в ванную.

Из зеркала на неё смотрела незнакомая женщина с покрасневшими глазами и серым лицом. Сорок лет… Когда это успело случиться? Кажется, только вчера они с Сергеем праздновали её тридцатилетие, и он шутил, что она с каждым годом становится красивее.

– Нужно собрать его вещи, – сказала она своему отражению. – Просто собрать вещи и отдать. Без истерик.

В шкафу всё ещё пахло его одеколоном. Нина методично складывала рубашки, костюмы, свитера… Пятнадцать лет совместной жизни умещались в два чемодана. Футболка "Metallica" – подарок на их первую годовщину. Шарф, который она связала прошлой зимой. Фотоальбом…

Нина села на кровать, держа альбом в руках. Их свадьба. Медовый месяц в Греции. Первая собственная квартира. Такие счастливые лица… Неужели всё это было с ними?

Звонок в дверь раздался ровно в полдень. Сергей всегда был пунктуальным.

– Привет, – сказал он, переминаясь с ноги на ногу на пороге. – Можно войти?

Нина молча кивнула и отошла в сторону. Два чемодана стояли в прихожей.

– Я собрала всё, что смогла найти, – её голос звучал удивительно ровно. – Если что-то забыла – позвони, доложу.

Он окинул взглядом чемоданы:

– Спасибо. Я… я правда не хотел, чтобы всё так вышло.

– Знаешь, что самое смешное? – вдруг сказала Нина. – Я вчера весь вечер думала – может, это я виновата? Может, надо было больше следить за собой? Чаще ходить в салон красоты? Не носить дома старый халат?

– Нина, дело не в этом…

– А в чём, Серёж? В чём дело? – она посмотрела ему прямо в глаза. – Объясни мне. Я правда хочу понять.

Сергей тяжело вздохнул и опустился на банкетку в прихожей:

– Я сам не знаю, как это получилось. Просто… с ней всё по-другому. Легко, понимаешь? Нет этой… – он замялся, подбирая слова.

– Ответственности? – подсказала Нина. – Быта? Общего прошлого?

– Да нет же! – он раздражённо провёл рукой по волосам. – Просто она… она видит во мне мужчину, а не часть интерьера. Когда я рядом с ней, я чувствую себя… живым.

Нина прислонилась к стене:

– А со мной, значит, мёртвым? Пятнадцать лет притворялся живым?

– Перестань передёргивать! – он резко встал. – Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Когда мы последний раз куда-то выбирались? Когда делали что-то спонтанное? Всё распланировано, всё по графику – ужин в семь, телевизор в девять, секс по субботам…

– Ах вот оно что, – Нина почувствовала, как к горлу подступает комок. – Значит, дело в сексе? Молодое тело, горячая кровь?

– Господи, Нина! – он всплеснул руками. – Почему ты всё сводишь к этому? Дело не в сексе, не в возрасте, не в… – он осёкся, заметив выражение её лица.

– Не в возрасте? – она подошла к зеркалу в прихожей. – Тогда почему, Серёж? Почему именно двадцатишестилетняя? Почему не сорокалетняя? Не пятидесятилетняя?

Он молчал. Только желваки ходили на скулах.

– Знаешь, – продолжила Нина, – я вчера всю ночь думала – что я сделала не так? Где ошиблась? А сейчас поняла – я просто совершила одну непоправимую ошибку. Я постарела. – Она повернулась к нему: – Я постарела, Серёж. И это единственное, что я действительно сделала не так.

– Не говори так…

– Но я ведь права, – она покачала головой. –  Других причин быть не может. И знаешь что? – она вдруг улыбнулась. – Я даже благодарна тебе.

– За что? – он посмотрел на неё с недоумением.

– За то, что ты сделал это сейчас. За то, что не стал тянуть до пятидесяти, шестидесяти… За то, что я ещё достаточно молода, чтобы начать всё сначала.

Сергей взялся за ручку чемодана, но остановился:

– Слушай, насчёт квартиры… Я думаю, будет справедливо, если мы её продадим и разделим деньги. Всё-таки покупали вместе.

Нина рассмеялась – громко, неожиданно даже для себя:

– Серёж, ты правда думаешь, что сейчас самое время говорить о деньгах?

– А когда? – он нахмурился. – Нам всё равно придётся решать эти вопросы.

– Знаешь, что самое забавное? – она подошла к окну. – Ты даже не понимаешь, насколько это… мелко. Говорить о разделе имущества, когда ещё даже не остыла твоя половина кровати.

– Нина, давай без драмы…

– Без драмы? – она резко обернулась. – Хорошо, давай без драмы. Квартира останется мне. Считай это компенсацией за потраченные годы.

– Что?! – он побагровел. – Ты не можешь…

– Могу, – она спокойно посмотрела ему в глаза. – И знаешь почему? Потому что иначе я прямо сейчас звоню твоему директору и рассказываю, как его ведущий менеджер крутит роман с молоденькой сотрудницей. Уверена, в вашей компании это не приветствуется.

Сергей побледнел:

– Ты… ты не посмеешь.

– Посмею, – она пожала плечами. – Мне теперь терять нечего. А тебе есть что. Карьера, репутация… Как думаешь, что скажет совет директоров?

– Ты же не такая…

– Уже такая, – она улыбнулась. – Видишь, как быстро люди меняются? Буквально за одни сутки.

Он молча смотрел на неё несколько секунд, потом схватил чемоданы:

– Ты пожалеешь об этом.

– Ни капли не пожалею, – насмешливо ответила она.

Когда дверь за ним захлопнулась, Нина подошла к бару и достала бутылку вина. Налила бокал, сделала глоток. За окном снова начал падать снег.

– С днём рождения, – сказала она своему отражению в оконном стекле. – С новым днём рождения, дорогая.

Прошла неделя. Нина вышла из салона красоты, щурясь от яркого зимнего солнца. Короткая стрижка, новый цвет волос – каштановый с медным отливом. Она поймала своё отражение в витрине магазина и не сразу узнала себя.

Телефон в сумочке завибрировал. Сергей. Третий раз за день. Она сбросила вызов и зашла в кафе на углу.

– Двойной эспрессо, пожалуйста, – сказала она бариста, устраиваясь у окна.

Пока готовили кофе, достала телефон. Двенадцать пропущенных, семь сообщений. "Нам надо поговорить", "Ты не можешь так поступить", "Это нечестно"…

– Ваш кофе, – молодой бариста поставил чашку на столик. – Простите за любопытство, но вы сегодня очень красивая. Новый образ?

Нина улыбнулась:

– Новая жизнь.

Он смутился и отошёл к стойке. А она задумалась – когда последний раз ей делали комплименты? Не муж, не коллеги – просто случайные люди?

Телефон снова завибрировал. На этот раз сообщение от подруги: "Зайдёшь вечером? Открыла бутылку того самого красного…"

Нина начала печатать ответ, но остановилась. Вместо этого нажала кнопку вызова:

– Лен, а давай не дома? Давай в том новом винном баре, о котором ты рассказывала?

– Ого! – в голосе подруги слышалось удивление. – А как же твой вечерний режим?

– Знаешь, – Нина сделала глоток кофе, – я тут подумала… К чёрту режим.

В винном баре было уютно – приглушённый свет, негромкая джазовая музыка. Елена опоздала минут на 10 и влетела, запыхавшись:

– Прости! На работе завал, еле вырвалась… – она осеклась, увидев подругу. – Ничего себе! Ты… ты потрясающе выглядишь!

Нина улыбнулась:

– Спасибо. Присаживайся.

Елена устроилась напротив, всё ещё разглядывая подругу:

– Знаешь, я готовилась утешать тебя, говорить какой он козёл, а ты… Ты словно помолодела лет на десять!

– На пятнадцать, – поправила Нина. – Ровно на столько, сколько я прожила с Сергеем.

Официант принёс меню. Елена заказала красное сухое:

– И как ты? Правда в порядке или просто делаешь вид?

Нина задумалась, покручивая бокал:

– Знаешь, я не в порядке. Совсем не в порядке. Но… – она помолчала. – Но впервые за долгое время я чувствую себя живой.

– В каком смысле?

– В прямом. Я словно проснулась от долгого сна. Пятнадцать лет я жила как в коконе – дом, работа, ужин по расписанию. Всё правильно, всё разумно. А сейчас…

– Что сейчас?

– Сейчас я не знаю, что будет завтра. И это… это пугает и восхищает одновременно.

Елена пригубила вина:

– А Сергей? Он звонит?

– Каждый день. То угрожает судом, то предлагает поговорить как цивилизованные люди, – Нина усмехнулась. – Знаешь, что самое смешное? Он искренне не понимает, почему я не хочу "решить всё мирно".

– А ты?

– А я не хочу ничего решать. Ни мирно, ни как-то ещё. Я хочу просто жить. Первый раз за пятнадцать лет – просто жить.

В этот момент телефон Нины снова завибрировал. Она взглянула на экран и нахмурилась.

– Опять он? – спросила Елена.

– Нет, – Нина покачала головой. – Работа. Помнишь, я говорила про тот большой проект с французами?

– Который ты отказалась вести из-за Сергея? Потому что нужно было часто летать в Париж?

– Да, – Нина открыла сообщение. – Они всё ещё ищут руководителя… И спрашивают, не изменила ли я своё решение.

Елена подалась вперёд:

– И что ты ответишь?

– Не знаю, – Нина закусила губу. – Это же целый год постоянных командировок, новая команда, огромная ответственность…

– И Париж, – добавила Елена. – И свобода. И новая жизнь.

– И страх, – тихо сказала Нина. – Мне сорок лет, Лена. В этом возрасте не начинают всё с нуля.

– Да? – Елена иронично приподняла бровь. – А в каком возрасте начинают? В двадцать шесть?

Нина вздрогнула и посмотрела на подругу. Та спокойно пила вино:

– Ты можешь сейчас отказаться. Вернуться в свою зону комфорта. Жить прошлым. А можешь…

– Что?

– А можешь показать своему бывшему, что жизнь твоя только начинается. И неважно – двадцать шесть тебе или сорок.

Нина снова посмотрела на телефон. Курсор мигал в поле для ответа, словно приглашая принять решение.

– Знаешь, – медленно сказала она, – а ведь я никогда не была в Париже…

В баре стало шумнее – начинался вечер, подтягивались новые посетители. Нина отложила телефон:

– Я отвечу им завтра. Сейчас голова не слишком ясная для таких решений.

– У тебя впереди целая ночь, чтобы всё обдумать, – Елена подозвала официанта. – А пока… Может, закажем что-нибудь поесть? И ещё вина?

– Завтра на работу, – привычно начала Нина и осеклась. – А, знаешь… давай!

Официант принёс меню, и пока они выбирали, в бар вошла пара. Нина случайно подняла глаза и замерла – Сергей и молодая девушка в красном платье. Они не заметили её, устроившись в дальнем углу.

– Нин? – Елена проследила за её взглядом и тихо выругалась. – Хочешь, уйдём?

Нина смотрела, как девушка что-то оживлённо рассказывает Сергею, как откидывает волосы назад знакомым жестом – тем самым, что она подсмотрела в каком-нибудь глянцевом журнале. Как Сергей улыбается – той самой улыбкой, которую когда-то дарил ей.

– Нет, – вдруг твёрдо сказала Нина. – Не хочу уходить.

Она достала телефон, открыла рабочую почту и начала печатать:

"Добрый вечер! По поводу проекта с французской стороной – я согласна. Когда можно обсудить детали?"

– Что ты делаешь? – удивилась Елена.

– Принимаю решение, – Нина нажала "отправить" и подняла бокал. – За новую жизнь?

Через час они с Еленой вышли из бара. Снег почти растаял, но воздух всё ещё был морозным и колким.

– Может, вызвать такси? – спросила Елена.

– Нет, – Нина глубоко вдохнула. – Хочу пройтись. Давно не гуляла по вечернему городу.

Они медленно шли по улице, разглядывая витрины. Город готовился к Новому году – везде появлялись гирлянды, ёлочные украшения, праздничные декорации.

– Знаешь, что самое странное? – вдруг сказала Нина. – Когда я увидела их в баре, я не почувствовала… ничего. Ни ревности, ни обиды. Словно смотрела старый фильм, который когда-то любила.

Елена взяла её под руку:

– Это называется "отпустить".

– Да? А я думала, это называется "умереть внутри".

– Нет, дорогая. Умереть внутри – это продолжать жить с человеком, который тебя не любит. А ты… – Елена улыбнулась, – ты наоборот, оживаешь.

Телефон в кармане пальто завибрировал. Нина достала его – ответ от руководства: "Рады вашему решению! Завтра в 10:00 в переговорной?"

– Они уже ответили, – тихо сказала она. – Завтра первая встреча по проекту.

– Страшно?

– Безумно, – Нина рассмеялась. – Но знаешь… это такой хороший страх. Как перед чем-то важным и настоящим.

Они дошли до перекрёстка. Елена жила в другой стороне.

– Точно дойдёшь сама? – спросила она.

– Точно, – Нина обняла подругу. – Спасибо тебе. За всё.

– Знаешь, что я думаю? – Елена отстранилась и внимательно посмотрела на неё. – Может быть, всё это… оно к лучшему?

Нина подняла глаза к небу. Где-то высоко среди туч мелькнула одинокая звезда.

– Может быть, – тихо сказала она. – Может быть…

Глава 2

Утро началось с непривычного ощущения предвкушения. Нина проснулась за полчаса до будильника, впервые за долгое время выспавшаяся и бодрая. Достала из шкафа строгий серый костюм, но, посмотрев на него, покачала головой и выбрала тёмно-синий – тот самый, который Сергей считал "слишком ярким для её возраста".

Подходя к офису, она увидела своё отражение в стеклянных дверях и не узнала себя: прямая спина, высоко поднятая голова, уверенный взгляд. Куда делась та женщина, которая ещё неделю назад боялась сделать лишний шаг без оглядки на мужа?

В приёмной её уже ждали – молодой француз в идеальном костюме и переводчица.

– Мадам Нина? – он приветливо улыбнулся. – Жан-Пьер Дюваль. Рад наконец-то познакомиться лично.

Они прошли в переговорную. На столе уже лежали папки с документами.

– Итак, – Жан-Пьер раскрыл ноутбук, – давайте обсудим детали. Проект рассчитан на год, возможно, полтора. Вам придётся проводить в Париже как минимум неделю каждый месяц. Справитесь?

Переводчица транслировала все сказанное.

Нина улыбнулась:

– Знаете, ещё неделю назад я бы сказала "нет". А сейчас… – она взяла в руки контракт. – Сейчас я думаю, что неделя в месяц – это даже мало.

Жан-Пьер рассмеялся:

– О, мне нравится ваш настрой! Тогда начнём?

В этот момент завибрировал телефон. Сергей. Нина спокойно сбросила звонок и убрала телефон в сумку:

– Да, давайте начнём. У нас много работы.

В обеденный перерыв Нина вышла в кафе напротив офиса. В сумке лежал подписанный контракт, а в почте уже было письмо с датами первой командировки – через две недели.

Телефон снова завибрировал. На этот раз сообщение: "Нина, нам надо поговорить. Это касается квартиры. Я подал иск в суд."

Она отпила кофе и впервые за долгое время поймала себя на мысли, что ей всё равно. Пусть подаёт. Пусть делит. Пусть требует чего хочет… Теперь это всё казалось таким мелким, незначительным.

– Простите, – к её столику подошёл мужчина лет сорока пяти. – Здесь свободно?

Все остальные столики были заняты – обеденное время.

– Да, конечно, – она кивнула.

– Спасибо, – он устроился напротив. – Меня зовут Андрей. Я видел вас утром на совещании с французами.

– А, вы из юридического отдела?

– Да, – он улыбнулся. – Слышал, что Жан-Пьер в восторге. Вы явно смогли произвести на него впечатление.

Нина хотела ответить привычное "ничего особенного", но вместо этого сказала:

– Спасибо. Знаете, иногда нужно просто поверить в себя.

– И что для этого нужно? – он с интересом посмотрел на неё.

– Иногда, – она усмехнулась, – достаточно просто услышать чужой смех в телефонной трубке.

– Не понимаю…

– И не надо, – она улыбнулась. – Просто иногда самые плохие события в нашей жизни оказываются началом чего-то нового.

Вечером Нина вернулась домой непривычно поздно – после работы они с Андреем зашли в книжный, и она неожиданно для себя купила самоучитель французского.

В квартире было тихо и темно. Она включила свет и замерла – на столе лежал большой букет белых роз. Рядом записка знакомым почерком: "Прости меня. Я всё осознал. Давай попробуем снова. С."

Нина подошла к букету, провела пальцем по нежным лепесткам. Когда-то такой же букет был у неё в руках, когда они стояли с Сергеем в ЗАГСе. Тогда она верила, что это навсегда…

Она достала телефон и набрала номер:

– Алло, Серёж? Да, я получила цветы. Спасибо, они красивые… Нет, нам не нужно встречаться и говорить. И цветы можешь больше не присылать. Знаешь почему?

Она подошла к окну. На улице снова шёл снег – но мелкий, почти невидимый.

– Потому что я наконец-то поняла одну простую вещь: иногда нужно потерять что-то важное, чтобы найти что-то бесценное. Я потеряла мужа… – она улыбнулась своему отражению в стекле, – но зато нашла себя. И знаешь что? Я больше не хочу себя терять.

Положив трубку, она достала из сумки самоучитель французского и устроилась в кресле:

– Bonjour! Je m'appelle Nina…

Две недели пролетели как один день. Всё это время Нина жила словно в другом измерении – работа над проектом, изучение французского по вечерам, редкие, но уютные встречи с Андреем в том самом кафе. Сергей больше не звонил – видимо, наконец понял.

В день вылета она проснулась рано. Чемодан был собран ещё с вечера – строгие костюмы для встреч, пара элегантных платьев для ужинов с партнёрами, удобная обувь для прогулок по Парижу. В кармане пиджака – новенький загранпаспорт с шенгенской визой.

Елена вызвалась отвезти её в аэропорт:

– Ну что, волнуешься?

– Безумно, – призналась Нина, глядя, как за окном машины проплывает утренний город. – Знаешь, я ведь никогда не летала одна. Всегда с Сергеем, всегда по его планам…

– А теперь?

– А теперь… – она достала из сумочки билет. – Теперь я сама не знаю, что меня ждёт. И это… прекрасно.

У входа в терминал Елена крепко обняла её:

– Позвони, как приземлишься.

– Обязательно.

Уже пройдя паспортный контроль, Нина обернулась. Елена всё ещё стояла там, подняв руку в прощальном жесте. А за окном аэропорта занимался рассвет – медленно, неторопливо, словно давая ей время привыкнуть к мысли, что этот новый день –  совершенно новый.

Кроме свойственного Парижу шарма Нину поразило иное. Он действительно оказался городом влюблённых – всюду она встречала счастливые пары. Молодые, постарше, совсем пожилые. Они держались за руки, целовались у фонтанов, смеялись в уличных кафе…

Вечером, после насыщенного дня переговоров, она сидела в небольшом ресторанчике недалеко от отеля и смотрела на проходящих мимо людей. Телефон тихо звякнул – сообщение от Андрея: "Как Париж? Надеюсь, очаровал?"

Она улыбнулась и начала печатать ответ, но остановилась. Стёрла написанное и вместо этого нажала кнопку вызова:

– Привет! Знаешь, тут такой удивительный вечер…

– Расскажешь? – в его голосе слышалась улыбка.

– Я сижу в кафе у Лувра… – она помедлила секунду. – Но лучше приезжай и сам всё увидишь.

Повисла пауза. Нина закусила губу – может, слишком рано? Может, не стоило…

– Значит, ты в кафе у Лувра? – наконец отозвался он. – А поконкретнее? А то вдруг я не найду тебя?

Она рассмеялась:

– Я встречу тебя в аэропорту. И покажу не только кафе.

– Договорились, – теперь он тоже смеялся. – Знаешь, я как раз думал, что давно не был в отпуске…

Официант принёс бокал вина. Нина сделала глоток и посмотрела на небо. Где-то там, высоко над парижскими крышами, загоралась первая звезда.