Эра Эфеба

История Агентства «ЭФ»

Четыреста восемьдесят лет существования в темноте стали невыносимым испытанием для вампира Феликса. Что-то пошло не так в момент его обращения, и Феликс сохранил человеческую суть, с которой нестерпимо проживать вечность без солнца. Потомственный испанский аристократ – Феликс остается таким и в современном мегаполисе, но немногочисленные его знакомые даже не подозревают, что за ним стоит история половины тысячелетия.

Знакомство с Петром и Павлом – сотрудниками загадочной компании «Gnosis», положило конец его сумеречному существованию. Специально для Феликса компания разработала препарат, инъекция которого позволяет вести дневной образ жизни и отказаться от крови, заменив её молоком кокосового ореха, сохранив при этом нечеловеческие возможности вампира. Но взамен компания поставила условие: Феликс должен отыскать пятерых человек, наделенных паранормальными способностями, объединить общим благородным делом и направить их способности в помощь людям. И Феликс поочередно находит:

Молодого парня, юриста Германа Артемьева – он флораконтактер, способен собирать информацию при помощи растений и управлять ими.

Охранника супермаркета, бывшего десантника Валентина Сабуркина – ему повинуется любой металл.

Карточную гадалку Алевтину Сердюкову – она проходит сквозь стены.

А также старичка Никанора Потаповича Вересова, оказавшегося волком-оборотнем, и его внучку Арину – девушку, умеющую оставлять свои отражения в зеркалах и через них наблюдать за происходящим.

Не сразу Феликс придумал, чем же будет заниматься такая странная компания, чтобы не навредить обществу, а наоборот. Не помогали даже советы его верных компаньонов – ворона Паблито и крыса Дона Вито. Но идея, наконец, пришла: они открыли детективное агентство «ЭФ». При помощи своих уникальных способностей команда агентства стала раскрывать даже самые сложные и странные дела, в которых преступник подчас оказывался вовсе не человеком.

Глава 1

Настенные часы в гостиной пробили половину шестого утра. Дон Вито открыл глаза, широко зевнул и огляделся. Ночевал он в любимом кресле Феликса, на спинке которого обычно также дремал Паблито. Но ворона на привычном месте почему-то не оказалось. Крыс спрыгнул на пол, потянулся и отправился на поиски птицы. Обнаружился Паблито в кухне. Он сидел на столе и трогал лапой экран лежащего там телефона, пытаясь разблокировать его. Дон Вито резво забрался по скатерти на столешницу и пропищал рассерженно:

– Друг мой! Чтобы не возникало впредь между нами недопонимания, предупреждаю первый и последний раз: не сметь трогать телефон! Иначе перья тебе повыдергаю!

Паблито склонил голову на бок, поглядел на крыса и произнес с ехидцей:

– Почему это? Телефон общий!

– Потому что своим клювом и когтями ты в два счета угробишь аппарат! А новый нам никто не купит!

– Почему это? Мы еще и компьютер хотели!

– Мало ли что мы хотели! Обеспечивать нас техникой Феликс и так не собирался! Скажет, один телефон сломали, значит, и второй сломаете! Поэтому убери свой нос от экрана!

– Ладно, хорошо, – внезапно уступил ворон. – Тогда сам включай.

– Зачем?

– Позвоним и узнаем, долетел Феликс или нет.

– Я тебе и так скажу – не долетел. Сейчас только полшестого, самолет в девять приземляется.

– Так рано еще? – удивился Паблито.

– Представь себе! Все приличные еще спят, только неприличные клювом телефоны долбят!

– Ничего я не долбил, чего ты злобный такой с утра!

Сердито махнув на него лапкой, Дон Вито стал спускаться, намереваясь позавтракать. Хозяин позаботился о пропитании своего домашнего зоопарка – на полу вдоль стены стояли коробки с разнообразной сухой едой, коробочками соков, консервами в фольге. Феликс хотел добавить еще и какого-нибудь корма из зоомагазина, но от этого щедрого предложения ворон с крысой категорически отказались.

Плотно позавтракав, Дон Вито забрался на подоконник и выглянул в окно, интересуясь погодой. Конец апреля выдался хоть и теплым, но дождливым. Город принарядился в юную яркую листву, вдохновился всё чаще появляющимся солнцем, весело шумел и строил планы на будущее.

Паблито перелетел со стола на подоконник, потоптался рядом с крысом и поинтересовался:

– Собираешься куда-то?

– Да, надо пройтись посмотреть.

– Что посмотреть?

– Как идут дела.

– Какие еще дела?

– Не твои они и тебя никак не касаются.

– Начина-а-ается! – недовольно проскрипел ворон. – Какие-то секреты вдруг появились!

– А может они всегда были, – хмыкнув в усы, Дон Вито схватился крошечными лапками за штору и шустро спустился на пол.

Тем временем самолет, следующий рейсом Москва-Мадрид, уносил всё дальше в облака сотрудников детективного агентства «ЭФ» вместе с их необычным директором, капитаном Мухиным и будущим врачом реаниматологом Инной. Когда на день рождения начальника коллектив решил организовать тур в Толедо – город детства и юности Феликса, тот согласился на поездку, правда, восторга не выразил. Но детективы уже привыкли, что их начальник обычно вообще ничем особо не восторгается. Собирались ехать исключительно своей компанией, но в группу решительно добавились Инна с Дмитрием. Пускай они и довольно тесно общались с агентством, посильно помогая в расследованиях, но пока что оставались в счастливом неведении касательно природы Феликса Эдуардовича и способностей его сотрудников.

В отсутствие других пассажиров, будущие туристы чувствовали себя вольготно в бизнес-классе и отдыхать принялись сразу после взлета. После третьей бутылки испанского вина, выпитого с Валентином Сабуркиным, капитан Мухин придремал на плече своей соседки по креслу – Инны. Секретарь агентства Никанор Потапович, сменивший свои обычные темные теплые рубахи на яркую гавайку с надписью «Я люблю Майями», надегустировался коктейлей с Алевтиной, и хором они вполголоса вспоминали песни ушедшего столетия. Герман с Ариной в общем празднике не участвовали – девушка крепко спала, свернувшись клубочком в уютном кресле, а Гера соседствовал с Феликсом, что само по себе исключало всякое безудержное веселье.

Всю дорогу директор просматривал какие-то документы в телефоне, игнорируя расслабленное поведение сотрудников и, против обыкновения, не делал замечаний, к порядку не призывал. Искоса поглядывая на холодный профиль начальника, Герман маялся скукой в ожидании удобного момента поговорить о чем-нибудь, расспросить, какой сохранилась Испания в воспоминаниях четырехсотлетней давности, но момент всё никак не наступал.

Вскоре объявили, что самолет приступает к посадке. Появилась сотовая связь и на экран телефона Феликса выскочило сообщение о пятнадцати пропущенных вызовов. Гера это увидел и решился наконец заговорить:

– Ого, не успел уехать, как вся работа без тебя встала?

– Да нет, это из дома, – поморщился Феликс. – Не могут дождаться, когда приземлимся.

– У тебя кто-то дома остался? – удивился парень.

В ответ Феликс лишь неопределенно мотнул головой, словно муху отогнал.

Коллектив потихоньку принялся собираться, готовясь к выходу. Утомленный винопитием Мухин продолжал крепко спать на плече Инны. Тогда девушка погладила его по макушке и ласково произнесла:

– Милый, просыпайся!

Дмитрий дернулся спросонок, разлепил веки и оторопело уставился на нее.

– Подъем, товарищ капитан! – рассмеялась Инна. – Идем на посадку!

– Только в проход с чемоданами не вылезайте раньше времени! – прикрикнула Алевтина. – Чтоб всё прилично, без колхоза!

– Не волновайся, резонабельно усё устроим, имеем понимание, – прокряхтел Никанор Потапович, зашнуровывая ботинки.

Уже на трапе самолета теплый, пахнущий пряным разнотравьем ветерок, как ласковое дружелюбное приветствие испанской столицы, мигом вскружил головы, и туристы невольно стали улыбаться, предвкушая замечательное путешествие.

Добравшись до здания аэропорта, они нырнули в огромное чрево «Барахаса», переполненное толпами туристов со всего мира. Чтобы его расслабленная команда не разбрелась и не потерялась, Феликс выстроил их шеренгой перед собой и пошел замыкающим, задавая направление командами: «Прямо! Налево! На эскалатор!»

Так как сотрудники агентства «ЭФ» постарались самостоятельно организовать всю поездку, приуроченную ко дню рождения директора, то и гостиницу они тоже искали сами. Выбор пал на отель со смешным названием «Расческа» как на старейший в Мадриде. Отчего-то команда единодушно была уверена, что именно максимально старые места и здания должны пробудить в Феликсе наилучшие воспоминания и принести самые приятные впечатления.

Последняя апрельская неделя в Мадриде полыхала по-летнему жарким солнцем, но до изнуряющего пекла было еще далеко. Пока что можно было в полной мере насладиться яркой зеленью, буйным цветением и насквозь прозрачными днями под ослепительно синим небом. Прильнув к окнам такси, московские туристы с интересом рассматривали архитектуру и парки Мадрида. Они направлялись в центр города, к знаменитой площади Пуэрта-дель-Соль.

Директор сидел впереди и о чем-то разговаривал с шофером на испанском. Видимо, Феликс рассказывал что-то смешное – водитель то и дело запрокидывал голову и заразительно хохотал. Детективы ожидали, что их предводитель также с интересом станет смотреть на преобразившуюся столицу своей страны, но тот вроде и вовсе внимания не обращал на элегантный, по-королевски великолепный Мадрид.

Красно-белые стены небольшого пятиэтажного здания «Расчески» украшали разноцветные изразцы, придающие отелю сходство со старинной шкатулкой. Первый этаж полностью занимали кафешки с маленькими магазинчиками, что не могло не понравиться новым гостям города. Им не терпелось поскорее везде побывать, всё попробовать и немедленно, сейчас же накупить памятных сувениров.

Номера группа забронировала на четвертом этаже, рядком, по соседству. Комнаты оказались небольшими, без изысков, но туристы и не собирались проводить в них много времени. Побросав вещи, они немедленно засобирались обратно к выходу и потянули за собой шефа, желая сходу выпить кофе и познакомиться с местной кухней.

Выбрав ресторанчик со столиками под полосатыми навесами, все, кроме Германа и Никанора, устремились внутрь заведения смотреть интерьер, а они вместе с Феликсом сели за столик. Сняв солнцезащитные очки, Гера торжественно взмахнул рукой и произнес:

– Ну как тебе? Нравится?

– Очень, – ответил Феликс в своей обычной манере, когда не очень понятно, сарказм это или всерьез.

– Поди гостиничку энту при тебе ишшо возводили? – Никанор Потапович указал подбородком на нарядную стену в изразцах.

– Нет, я раньше уехал, но слышал, что построили здание с подземным ходом до самого дворца.

– Иш ты, затейники какие, – покачал пышной седой шевелюрой старый оборотень. – Найдем да прогуляемся? Этой… самой… индивидуальной экскурсией.

– Полагаю, ход давно замуровали.

– Так мы размуруем, делов-то!

– Ничего мы размуровывать не станем, без этого найдете, что посмотреть в Мадриде.

Тут в разговор вмешался Герман и задал вопрос, заготовленный еще в самолете:

– А какой ты помнишь Испанию в свои времена?

Смутная отсутствующая улыбка появилась на лице Феликса и он произнес, глядя поверх головы парня:

– Это были времена поэтов и разбойников, блистательных театров и беспощадных войн. Города являлись сплавом величия и низости, красоты архитектуры кипучего строительства и грязных ночных проулков, где творились чудовищные вещи. Человеческая жизнь стоила ничтожно мало, стоило поторопиться, чтобы хоть что-то успеть до того, как она оборвется. Но многое удавалось сделать, совершить – время текло иначе, а сам мир человеческий был намного тише, гораздо темнее и значительно медленнее.

Тут из кафе выглянула Инна и крикнула:

– Феликс, что вам взять?

– Бокал красного вина! – ответил он.

– А еще что?

– Больше ничего!

Обычной еды Феликс так и не касался, продолжая питаться кокосовым молоком, заменяющим плазму крови, иногда мешая его с вином. Хоть и прошел удачно эксперимент компании «Gnosis» с имитацией климатических условий четырехсотлетней давности для выращивания злаковых, полностью подходящих организму вампира, одного ужина, чтобы вспомнить вкус пищи, Феликсу оказалось достаточно. Он ощутил себя настолько тяжелым, таким материальным, что сбылась еще одна мечта – Феликс увидел свое отражение. Но он до такой степени привык оставаться бесплотной тенью в мире людей, что не рискнул утратить свое инкогнито и вместе с этим необходимые для выживания способности, недоступные обычному человеку.

Глава 2

Пока компания пила кофе, дегустировала закуски и пирожные, Феликс сделал пару звонков и сказал:

– Через полчаса приедет экскурсовод, наша сопровождающая на всё время поездки. Познакомимся и можете прямо сейчас прогуляться с нею по городу.

– Здорово! – воскликнула Арина и добавила: – Но почему только мы, вы с нами гулять не пойдете?

– Мне надо съездить по одному делу.

– Фели-и-икс! – икнул всё еще не отошедший от самолетных возлияний Сабуркин. – Какие могут быть дела, только приехали.

– Вот именно, – поддержал Дмитрий. – Сначала на море надо сходить…

– В Мадриде нет моря, – Феликс посмотрел на экран телефона, прочитал какое-то сообщение, но отвечать не стал.

– Как нет?! – изумленно ахнул Мухин. – А чего мы тогда… А где оно? Вроде же было море в Испании!

Давясь со смеху, Инна достала смартфон, открыла карту и стала наглядно объяснять товарищу капитану, где конкретно в Испании находится море.

Вскоре к столику подошла миловидная миниатюрная женщина лет пятидесяти – блондинка в ярком брючном костюме, представилась Тересой и сказала с открытой улыбкой:

– Скорее всего, ждете вы меня.

– Вы и есть наш проводник? – уточнил Феликс.

– Звучит возвышеннее, чем экскурсовод, согласна быть проводником, – рассмеялась Тереса. Смех ее оказался до того звонким, заразительным, что невольно заулыбались все.

– Пожалуйста, садитесь, – Феликс поднялся, взял стул у соседнего столика и принес гостье. – Что вам заказать?

– Только кофе, спасибо.

Женщина повесила на спинку стула красную лакированную сумку и окинула веселым взглядом своих новых туристов, готовясь знакомиться с ними.

Сделав заказ, Феликс повернулся к Тересе и сказал:

– Поручаю вам свою компанию. Будьте так добры, следите, чтобы никто не потерялся и все остались целы и невредимы. Они граждане любознательные, но не всегда смотрят под ноги.

– Даже не беспокойтесь! – снова рассмеялась Тереса. – Все овечки останутся в стаде и целехонькими вернутся!

– Это именно то, что хотелось услышать. Теперь прошу прощения, мне надо ехать, постараюсь к обеду вернуться.

Из кармана пиджака Феликс достал портмоне, вынул пару купюр и положил на стол.

– Э! – возмутился Гера. – Мы же договаривались, что за всё платим сами!

– Дома сочтемся.

Выйдя из-за стола, Феликс направился к входу в гостиницу. Тереса проводила любопытным взглядом его прямую спину и сказала:

– Эффектный какой мужчина. Спортсмен, артист?

– Нет, – улыбнулась Арина. – Почему вы так решили?

– У него осанка тореро, мог бы стать звездой корриды с такими данными. Он ваш начальник?

– Директор, – ответила Алевтина, – мы детективное агентство. А это наши друзья – капитан полиции Мухин Дмитрий Алексеевич и врач-реаниматолог Инна Шульга.

– Будущий врач, – поправила Инна, – еще учусь.

Тереса удивленно приподняла брови и обвела более внимательным взглядом присутствующих за столом: благообразного вида старик с пышной седой шевелюрой в рубашке-гавайке, синеглазая девочка-ромашка с белыми косичками, красивый интеллигентный парень с умными глазами пронзительно-зеленого цвета, приятная дама с пышной прической, крепкий, коротко стриженый мужчина средних лет, похожий на бывшего военного. Круглолицый, веснушчатый капитан полиции выглядел слегка помятым и сонным, в отличие от будущего врача-реаниматолога – симпатичной кареглазой шатенки в очках, свежей и веселой.

– Ох, ничего себе! – воскликнула Тереса. – Как повезло с туристами! А директор случайно не испанец? Очень похож, да и говорит чисто, без акцента.

– Да, он из Толедо, – брякнул Герман, но тут же сам себя поправил: – В смысле, родственники его, дальние, корни оттуда.

– Прямо джек-пот какой-то! – хлопнула в ладони женщина. – На прогулке обязательно всё-всё-всё расскажете!

– Прямо всё-всё рассказать не сможем, но кое-чем поделимся, конечно, – улыбнулся Гера.

Поднявшись в номер, Феликс сменил костюм на летние брюки, светлую рубашку, обновил солнцезащиту на руках и лице. Кожа медленно, очень медленно привыкала к ультрафиолету. После достал со дна большой дорожной сумки увесистый футляр из рыжей кожи, местами потемневшей и потрескавшейся от старости, и пустую матерчатую сумку поменьше. Положив в нее футляр, мужчина перекинул через плечо длинный ремень и пару минут стоял, разглядывая дверь, словно раздумывал, не забыл ли чего. Затем вышел в коридор и направился к лестнице.

Столик под зонтом в кафе пустовал, команда уже отправилась на прогулку со своим экскурсоводом. Обогнув здание, Феликс направился к дороге, где в ожидании клиентов стояло несколько такси. Он сел в машину, назвал адрес и велел остановиться по дороге у лучшего цветочного магазина.

– Только цветочный магазин? Конфеты, шампанское, кружевные подарки не понадобятся? – лукаво улыбнулся молодой водитель.

– Только цветы, – сухо ответил пассажир и больше не проронил ни слова.

Ехать предстояло на северо-запад в Монклоа-Араваку, в один из самых престижных районов, где находилась резиденция премьер-министра Испании. Расположившись на заднем сидении, Феликс смотрел в окно. В стеклах его черных очков менялись отражения преображенных улиц Мадрида. Словно временным взрывом по всему городу разбросало архитектурные фрагменты его детства и юности. Некоторые были вполне узнаваемы, а что-то почти полностью утонуло в современной пестроте. Феликс наблюдал обновленный Мадрид и не чувствовал никакой связи с ним.

Когда такси притормозило у цветочного магазина, мужчина вышел и вернулся с букетом гардений – без упаковки, только лентой перевязанные стебли с темно-зелеными глянцевыми листьями и крупными белоснежными цветами. Он положил букет на сидение, салон наполнил дивный аромат, водитель снова улыбнулся, хотел что-то сказать, но посмотрел в зеркальце на пассажира и передумал. Слишком уж отчужденный вид был у него, даже странно, что на свидание сеньор ехал с таким холодным лицом и настроением.

Отражения улиц вновь поплыли в стеклах солнцезащитных очков, но яркий, сладкий аромат букета «жасминовых роз» пробуждал иные воспоминания, и перед глазами Феликса возник совсем другой город. Он видел серый, разрушенный бомбежками ноябрьский Лондон тысяча девятьсот сорок второго года. Начало второй мировой войны застало его в Англии. Все необходимые дела он завершил еще в сентябре, можно было уезжать подальше от бушующего безумия повсеместного разрушения, но Феликс не торопился. К тому времени в нем настолько остыл интерес к жизни, что оставалось рассчитывать на воскрешающую силу войны. Он часами бродил по улицам под бомбежками, смотрел, как осыпаются дома, проваливаются прямо на дорогах машины, падают в воронки двухэтажные автобусы, и ощущал абсолютную гармонию с происходящим. Энергия войны постепенно заполняла чудовищную внутреннюю пустоту, но всё равно чего-то не хватало, какого-то штриха, необходимого фрагмента.

Однажды поздним вечером Феликс увидел ее на одной из центральных улиц, где соблюдая светомаскировку, на свой страх и риск продолжали работать магазины и рестораны. Девушка лет двадцати в тонком светлом пальто и шляпке, с платиновыми кудрями до плеч, с ярко-алой помадой на слегка припухших, по-детски капризных губах, с ниткой крупного жемчуга на длинной изящной шее, куда-то шла, быстро стуча каблучками. Двигалась она красивой, танцующей походкой, с горделивой осанкой, вздернутым острым подбородком, и походила на цветок гардении, которым невидимая рука проводит по темным, застывшим от предчувствия беды улицам, чтобы дать им немного надежды.

Феликс последовал за девушкой, заговорил и вскоре они уже сидели в маленьком ресторанчике. Бертина была из семьи преуспевающих фарфоровых мануфактурщиков, мать умерла еще до войны, отца не стало год назад. Вся родня уехала в эвакуацию, а девушка наотрез отказалась покидать Лондон. Ее дом задело бомбежкой, но Бертина осталась жить в уцелевшей части. Она намеревалась во что бы то ни стало дождаться конца войны, восстановить дом и продолжить семейное дело. Необыкновенное мужество и сила духа хрупкой, нежной красавицы впечатлили Феликса. Мужчина снял для нее квартиру и забрал из полуразрушенного, непригодного жилья. Каждый раз, когда получалось отыскать гардении, Феликс привозил ей корзины восхитительно ароматных цветов. С момента их знакомства война исчезла из жизни Берти. Вокруг нее воцарилась светлая тишина и настоящая, не иллюзорная безопасность, которую каким-то непостижимым образом умел создавать Феликс.

Бертина любила его так глубоко и преданно, так чисто, искренне вверила ему свою жизнь и судьбу, что Феликс решился на ответную откровенность и однажды рассказал, кто он такой и почему они никогда не гуляют вместе в светлое время суток. Новость, что ее возлюбленный вампир, ничуть не повлияла на чувства девушки. Бертина отнеслась к этому с детским любопытством, расспросила подробности и сходу попросила сделать ее такой же, чтобы они никогда не расставались в вечности. Феликс наотрез отказался, но упрямство юной англичанки и тут сыграло свою роль.

Как-то после пары бессонных суток Феликс провалился в такой глубокий сон, что Бертина смогла проколоть вену на его руке и попробовать кровь. Когда Феликс очнулся, пути назад уже не оставалось.

В декабре он увез ее в нейтральную Португалию. Какое-то время пробыл там вместе с Берти, затем их пути разошлись и больше не пересекались.

До этого момента.

Глава 3

Такси подъехало к высокой металлической ограде, за которой виднелась лишь крыша двухэтажного особняка. Ворота автоматически открылись, и Феликс зашел на территорию. Виллу с наглухо зашторенными окнами окружали апельсиновые деревья, ограду по всему периметру оплетали вьющиеся розы и жасмин, отчего воздух благоухал как в райском саду. Толкнув незапертую дверь, мужчина вошел в темный холл и услышал доносящиеся из глубины дома звуки песни Гленна Миллера и сестер Эндрюс «Не сиди под яблоней ни с кем, кроме меня» – самой популярной в сорок втором году.

Следуя за мелодией, Феликс вошел в просторную гостиную в белых и мятных тонах, поставил сумку на пол и положил букет на столик с проигрывателем. Освещение в комнате было устроено таким образом, что создавалось впечатление, будто гостиная наполнена рассеянным дневным светом, проникающим сквозь невидимые щели в плотных портьерах.

Наблюдая, как крутится старая виниловая пластинка, мужчина почувствовал чье-то присутствие и обернулся. За его спиной стояла девушка с платиновыми кудрями и ярко-алой помадой на слегка припухших, по-детски капризных губах. Платье из белого шелка и кружева на тоненьких бретельках, струилось по ее безупречной точеной фигурке, придавая сходство с коллекционной куклой начала двадцатого века.

– Здравствуй, Берти, – мягко произнес Феликс на английском.

Она коснулась пальцами его лица, порывисто прижалась щекой к щеке, вдохнула глубоко и сказала:

– Ты пахнешь солнцем. Какой чудесный, незабываемый запах.

Феликс обнял хрупкие ледяные плечи, едва касаясь, провел ладонью по волосам. Ее рука скользнула под рубашку мужчины, обвила талию и потянула его вверх. Они плавно оторвались от пола, взлетели и закружились в медленном танце, раздевая друг друга. Одежда падала на пол, танец ускорялся – то становясь похожим на яростную схватку, то замедляясь нежной передышкой. В полумраке гостиной парящие в воздухе обнаженные тела источали слабое лунное сияние. Их стремительные движения напоминали резкие мазки кисти художника, еще не знающего точно, как изображать такую страсть.

До кровати в спальне они добрались уже порядком обессиленными. Феликс вытянулся на пахнущих вербеной простынях, Берти прижалась к нему, положила голову на плечо, поводила кончиками пальцев по груди и сказала:

– Цвет кожи у тебя почти человеческий. Значит, правда всё, что я слышала о твоих новых возможностях – больше ты не заперт в темноте.

Глядя на стеклянную мозаику люстры, мужчина ответил:

–У тебя много вопросов, наверное.

– Достаточно того, что знаю.

– И что же?

– Кто-то создал специально для тебя препарат, изменивший твою природу, ты перестал пить кровь и больше не боишься солнца. Дамиан не знал, что средство индивидуально, за что и поплатился.

Девушка продолжала водить подушечками пальцев по его груди. Феликс прикрыл глаза, отдаваясь легким расслабляющим касаниям. На безымянном пальце ее правой руки поблескивал золотом и рубином такой же перстень, как у Феликса, с отличием лишь в букве —J. После обращения Бертина получила имя Ясмин, но Феликс продолжал звать ее именем человеческим.

– Я ни о чем подобном просить тебя не собираюсь, – продолжала Бертина. – Мне нравится моя жизнь, не хочу ничего менять. А Дамиана всегда терзали страсти. Он словно был одержим тобой. Наверное, будь у него возможность душить тебя на расстоянии, Дамиан беспрерывно бы этим занимался.

– Так он и занимался.

– Хорошо, что его не стало, он многих утомил.

Немного помолчав, Феликс спросил:

– Почему ты выбрала Испанию?

– Нравится твоя родина. Провожу здесь зиму, весну, затем возвращаюсь в Лондон. Всё же задам один вопрос. Создатель препарата что-то потребовал от тебя взамен?

– Да, – не открывая глаз, Феликс поводил пальцами вдоль позвоночника женщины. Каждое его прикосновение, как слабый электрический разряд, вспыхивало сладкой дрожью во всем теле. – Ничего особенного, поначалу даже глупостью какой-то казалось, неравноценным обменом.

– И что же от тебя потребовали?

– Чтобы я организовал детективное агентство.

Бертина приподнялась, посмотрела на его лицо – бесстрастное, как венецианская маска, и произнесла с легкой удивленной улыбкой:

– Зачем?

– Точнее, сначала требовалось собрать пять человек, обладающих необычными способностями и объединить их каким-то общественно-полезным делом. У нас получилось детективное агентство.

– Как оно называется?

– «ЭФ».

– Первые буквы твоих имен – Эрнандо и Феликс?

– Абсолютно верно.

Девушка положила голову ему на плечо, закрыла глаза и сказала:

– Мне кажется это не совсем равноценный обмен. Не думаешь, что со временем от тебя потребуют что-то еще?

Феликс запустил пальцы в ее блестящие белоснежные волосы и медлил с ответом. В темноте их тела сияли смутным жемчужным сиянием, как пара мастерски исполненных ювелирных украшений на черном шелковом бархате.

– Возможно, – произнес мужчина. – Надеюсь, это будет мне по силам. Сегодняшнее задание не могу назвать подобным требованием, скорее – пожелание. А я мог его выполнять или нет, на свое усмотрение. Но я решил выполнить, здесь наши интересы совпали.

– Почему не считаешь новым требованием? Может, как раз оно и есть.

– Видишь ли, дополнительную ампулу с препаратом для Дамиана, я получил не совсем честным путем. Взял ее как для себя и вроде позабыл об этом. Теперь ощущаю себя в небольшом долгу перед разработчиками.

– Мне кажется, они понимали твои намерения, просто не стали вмешиваться.

– Не исключено. В любом случае их просьба меня не обременяет, самому интересно посмотреть, что получится.

– Мне тоже интересно, – сквозь ресницы Берти рассматривала его подбородок. Затем провела по нему пальцем и стала гладить лицо, легонько вычерчивая каждую линию. – Когда начнем?

– Когда захочешь.

– Еще немного… – прошептала девушка, – и пойдем.

Она прижалась к Феликсу всем телом, словно желая утонуть в нем и раствориться, и щебет птиц в апельсиновом саду сменился надрывным воем воздушной тревоги. Беззаботный яркий Мадрид расплылся и потек красками с холста, обнажая разбитый бомбежками Лондон. Ноздри девушки дрогнули от призрачного запаха гардений, она глубоко прерывисто вздохнула и сказала:

– Тебе надо подготовиться?

– Да, собрать аппарат.

– Иди, буду через минуту.

Феликс поднялся с постели и пошел в гостиную. Одевшись, он достал футляр из сумки, положил его на журнальный стол и сел на диван. Неслышно ступая босиком, вошла Бертина в шелковом халате винно-красного цвета и присела рядом. Раскрыв футляр, Феликс принялся доставать металлические и стеклянные части аппарата. Одной из них была увесистая треугольная подставка. Бертина взяла ее, покрутила, рассматривая со всех сторон, и увидела выбитую на дне надпись: «N. Tesla».

– Это Никола сделал? – заинтересовалась девушка.

Феликс кивнул.

– Ты знал его?

– Да, познакомились во Франции. У нас сложились доверительные отношения, он знал, кто я такой.

– И как отнесся?

– Спокойно, любопытствовал лишь с точки зрения науки. Никола вообще весь мир интересовал, как одна большая наука. Он истинно горел своими идеями, своей миссией, я рад был поделиться с ним накопленными знаниями физики и мироустройства. Никола стремился доказать еще и существование эфира, некой невидимой всепроникающей среды, колебаний электромагнитных волн, потому его заинтересовали посмертные сущности вампиров. Он хотел их изучить, исследовать мощность, насколько эти пылающие субстанции влияют на атмосферу, не являются ли они сами по себе эфирными сгустками. Он сконструировал ловушку сущностей, правда, опробовать ее в деле в те времена не представилось возможности. Но своего часа изобретение все-таки дождалось.

– Так ты не уверен, что изобретение работает?

– Я уверен в изобретателе.

В собранном виде ловушка представляла собой небольшой аппарат сантиметров сорок в высоту: шар из толстого мутного стекла крепился к широкой подставке, внутри которой находился прибор. Верхняя часть шара соединялась со сложно сконструированной воронкой. По бокам подставки толстыми черными стержнями стояли электроды.

Закончив с аппаратом, Феликс достал со дна чехла три небольших почерневших от времени медальона и короткую серебряную стрелу – арбалетный болт.

– Собственно всё, – сказал мужчина, – можно идти. Если хочешь, покажи вход в подвал и подожди здесь.

– О, нет, что ты! – воскликнула Берти. – Пусть я и не особо интересуюсь наукой, но такой интересный эксперимент не пропущу! Идем, вход в музыкальном салоне.

Девушка вскочила с дивана и багровым языком пламени устремилась в темный дверной проем, ведущий в соседние комнаты. Феликс собрал со стола необходимые предметы и последовал за нею.

Глава 4

Закончив свои важные дела, к обеду Дон Вито вернулся домой. Едва попав в квартиру, крыс сразу насторожился, почуяв изменение в атмосфере – пахло озоном, словно по комнатам прошла гроза с дождем. Он сидел в прихожей, осторожно принюхивался, не решаясь проходить дальше, когда со стороны кухни донеслось хлопанье птичьих крыльев – явился Паблито.

– Вито, ты дома?! – каркнул он.

– Да! У двери!

Громко цокая когтями по мраморному полу, ворон прибежал, заглянул в коридор и поинтересовался:

– А почему не проходишь, стесняешься?

– Что-то изменилось, иначе воздух пахнет, чуешь?

Паблито покрутил клювом и ответил:

– Нет.

– Пролети по комнатам, посмотри, всё ли в порядке.

– Ага! Значит, ты тут, в безопасности подождешь, а меня сразу можно в костер кидать!

– Ладно, ладно! Идем вместе! Трусло несчастное!

– Сам же говоришь, что-то изменилось…

Бок о бок они направились прямо по коридору и первым делом заглянули в большую комнату. Ничего подозрительного там не обнаружили, в спальне тоже было спокойно. Хорошенько принюхавшись, Дон Вито указал на комнату, где Феликс хранил свою коллекцию памятных древностей.

– Оттуда запах идет.

Дверь в хранилище была по обыкновению заперта, через узкую щель у пола рассмотреть ничего не получалось.

– Что может так пахнуть, интересно, – крыс задумчиво потрогал лапками тяжелое темное дерево.

– Мало ли, – глубокомысленно произнес ворон. – Не ядовито же, попахнет и перестанет. Пойдем поедим?

– Я обеспокоен, мне не до еды. Там что-то происходит и это не хорошо.

Паблито склонил голову на бок, посмотрел на него одним глазом и проскрипел:

– Что предлагаешь сделать?

– Надо подумать, понаблюдать.

– Тут сидеть будешь?

– Да.

– Тогда я на кухне, если что.

Ворон удалился, а крыс остался гипнотизировать темную щель под дверью.

Вскоре запах стал усиливаться, темнота посветлела – в комнате как будто что-то засветилось. Встревожившись, Дон Вито помчался на кухню.

– Продолжается непонятное! – взволнованно пропищал он с порога. Паблито в этот момент копошился в коробках, всё еще пытаясь определиться с выбором обеденного блюда. – Свет какой-то появился!

– Пожар?! – встрепенулся ворон.

– Нет, холодный свет.

– Тогда ладно, – и Паблито продолжил свое занятие.

– Надо что-то делать! – в волнении крыс пробежался по кухне от двери к окну и обратно.

– Звонить Феликсу нужно, что еще! – недовольно огрызнулся ворон.

Дон Вито забрался на стол, подбежал к телефону и схватил аппарат. Послушав механический голос, он сказал:

– Не доступен абонент.

– Тогда еще кому-нибудь позвони. Ты же собирался перетаскать полезные номера из телефона Феликса.

– У него почти все контакты иероглифами, арабской вязью и другими неизвестными мне языками записаны. Удалось добыть только телефон его доверенного и тех двух крылатых парней из «Гнозиса» – Петра и Павла.

– Доверенный-то тебе зачем?

– Мало ли, на всякий случай. Имеет смысл связаться с Петром и Павлом, они должны нас понять, если не меня, то тебя точно. Они ведь сами в какой-то степени птицы. Но для верности звонить не буду, напишу сообщение.

– Сумеешь? – засомневался в его способностях Паблито.

– Конечно. Когда я жил при библиотеке…

– Не начинай! – заорал ворон. – Про свою библиотеку!

Сосредоточенно шевеля усами, Дон Вито отыскал нужный контакт и принялся набирать сообщение: «Здравствуйте, вас беспокоят из дома Феликса…»

Ответ пришел незамедлительно. Сообщение гласило: «Опишите точнее проблему».

– Пу-пу-пууу… – выдохнул крыс и маленькие пальчики забегали по экрану. Прочитав ответ, он сказал: – У нас есть ключи, сможем открыть дверь? Они собираются приехать.

– Ключей нет, есть открытое окно!

Дон Вито принялся печатать, а Паблито вытащил из коробки пакетик вяленых ягод и с громким шуршанием принялся раздирать его клювом.

– Можешь не шуметь, я сбиваюсь! – прикрикнул крыс.

Ворон покладисто оставил пакетик и полез в коробку за железной банкой. Поспешив закончить переписку прежде, чем он начнет долбить по крышке клювом, Дон Вито сказал:

– Уточнили этаж, расположение окна, в течение часа будут.

– Прекр-р-расно! Теперь давай поедим, одному неаппетитно!

В этот раз крыс не отказался, оставил телефон и спустился со стола.

А недоступен хозяин квартиры оказался потому, что в момент звонка находился под землей. Через потайной ход музыкального салона они с Бертиной спустились на основной этаж виллы. Анфилады комнат с бассейном и зимним садом были отделаны с блеском, роскошью и походили на фрагмент сказочного дворца, где хозяйка и ее гости могли по-настоящему чувствовать себя дома. В комнате, оформленной в восточном стиле, с низкими диванами и подушками, разбросанными по узорчатым коврам, находились гости – двое молодых мужчин и ослепительной красоты девушка, одетая лишь в золотые украшения. С закрытыми глазами они полулежали на ворохе подушек без движения, напоминая великолепных манекенов, выброшенных за ненадобностью из витрины дорогого магазина.

Взглянув на них, Феликс поинтересовался:

– Что ты с ними сделала?

– Приготовила ужин с сюрпризом, – с улыбкой ответила Берти. – Бедные наши друзья, они немного отравились.

Феликс склонился над обнаженной девушкой и приподнял верхнее веко. Багровое глазное яблоко лихорадочно двигалось из стороны в сторону, будто металось в агонии.

– Ты так и не сказал, зачем тебе понадобились именно Гай, Эмиль и Жермина, – девушка прошлась по центру комнаты, собирая с пола бокалы с засохшими красно-коричневыми потеками на стенках.

– Сначала эксперимент, объяснения потом.

Всем троим Феликс положил на лоб по медальону с парализующими заклинаниями, установил изобретение Теслы на маленьком столике рядом и достал из кармана арбалетный болт.

– Можешь выйти, если хочешь, – сказал он.

– Не-е-ет, – протянула Берти. – У меня билет в первый ряд!

Она смотрела на недвижимых вампиров с таким веселым азартом, блеском в глазах, что Феликс невольно заинтересовался и спросил:

– Вроде вы неплохо проводили вместе время, с Жерминой ты часто путешествовала. Они тебе, видимо, даже доверяли, раз ты смогла их отравить.

– Не идет речь о доверии, просто они не ждали от меня многого. Меня держали за простушку, не слишком-то высоко происхождение дочки мануфактурщиков, другое дело – настоящие аристократы! – Берти насмешливо взмахнула рукой, указывая на троицу. – Повстречайся я тогда в Лондоне с кем-то из них, со мной бы сначала немного позабавились, потом сожрали без раздумья. Мне никого здесь не жалко.

– Считаешь, я не собирался поступить с тобой таким же образом?

– Может и собирался, но не успел. Люблю действовать на опережение.

– Тебе всегда удавалось развеселить меня, Берти, – покачал головой Феликс.

– Приступай, пока они не очнулись. С кого начнешь?

– С Жермины и начну.

Феликс сжал в кулаке серебряную стрелу, отодвинул золотое ожерелье, практически целиком закрывающее грудь девушки, и с размаху вогнал арбалетный болт ей в сердце.

Глава 5

Огненный протуберанец вырвался из грудной клетки и закачался в пространстве искаженным, беззвучно кричащим, корчащимся силуэтом. В тот же миг сам собой включился и заработал аппарат Теслы – стеклянный шар засветился, раздался ровный электрический гул.

Не медля, Феликс нанес удар следующему вампиру, выпустил второй протуберанец и склонился над последней жертвой эксперимента. А тот вдруг открыл глаза и попытался подняться, но медальон на лбу не позволил пошевелиться. С усилием сфокусировав дергающиеся зрачки, Эмиль произнес:

– Феликс… зачем…

– Думал, я просто так оставлю ваше вторжение в мою частную жизнь?

– Какую… о чем ты? Не понимаю.

– Пара стариков и две девочки.

– Ах, это… – он снова безуспешно попытался подняться. – Какая ерунда, просто люди, не равноценно. Разве мы не можем поговорить…

– Не можем, Эмиль, не можем.

Феликс вонзил стрелу ему в грудь и отошел в сторону от горящих, рассыпающихся тел. Гудение аппарата Теслы усилилось, воронка раскалилась и выдала заметную волну воздушного потока, дрожащего от жара и напряжения. Как магнитом поток стал притягивать огненные силуэты, вбирать их в себя и уводить в прибор. С многоголосным воем световой столб втянуло внутрь, шар закипел оранжевым огнем, после чего стих электрический гул и погасла воронка.

– Получилось! – Берти хлопнула в ладони и весело подпрыгнула. – Вот бы Никола обрадовался! Отличный вышел аппарат!

Феликс прошелся по комнате, собрал разбросанные по ковру золотые перстни с буквами и протянул их девушке со словами:

– Они твои. Решишь кого-то обращать, прежде хорошенько подумай.

– О, спасибо! – девушка схватила кольца и крепко сжала в руке. – Мне было важно иметь такое право! Конечно, я буду осторожна, не сомневайся во мне. Идем наверх, здесь приберусь позже.

Феликс подошел к столику, взял аппарат и потрогал шар. Против ожидания, поверхность стекла с кипящим внутри огнем снаружи оказалась холодной.

Поднявшись в музыкальный салон, мужчина сказал:

– Ты хотела объяснений.

– Не надо, – повела она плечиками, – теперь и так понятно. Это они вместе с Дамианом приезжали к тебе в Россию?

– Да. На глаза мне постарались не попадаться, но я-то все равно знаю, кто именно побывал в том развлекательном турне.

– Девочки погибли? – Бертина взяла мужчину за руку и повела через темные комнаты обратно в гостиную.

– Пришлось обратить их, чтобы выжили. Пока не знаю последствий, ведь моя кровь изменена препаратом, неизвестно, как это отразится.

– Девочки в России?

– Отправил в Италию. Вернусь в Москву и поеду проведать их.

Придя в гостиную, Бертина забралась с ногами на диван, откинулась на подушки и, наблюдая за сборами Феликса, стала играть с вампирскими перстнями, перекладывая их с ладони в ладонь.

– Странно, конечно, что ты так сближаешься с людьми, но это твое дело, – сказала девушка, наблюдая, как мужчина убирает прибор Теслы в чехол. – Ты всегда был другим, Феликс. Тебе удалось невозможное – сохранить человеческий облик и остаться джентльменом не в пример остальным высокородным господам нашего общества. Весь их аристократизм улетучивается сразу, как только они перестают быть людьми. У тебя есть непреложное право поступать как считаешь нужным, никто и ничто не отнимет у тебя этого права. Ты всегда всё делаешь правильно.

– Я отдал бы всё свое состояние за возможность забыть хоть половину из того, что натворил за свою жизнь, – он застегнул футляр и убрал его в сумку. Туда же отправились медальоны с арбалетным болтом.

– Ты слишком строг к себе, – улыбнулась Берти. – Побудешь еще или поедешь?

– Поеду, – Феликс посмотрел на часы.

– Увидимся еще?

– Постараюсь, – он подошел к ней, поцеловал и вышел из комнаты.

Уже у двери девушка его окликнула:

– Феликс!

– Да? – он обернулся.

– Ничего, иди. Проведи хорошо время со своей компанией.

– Береги себя, Берти. Увидимся.

Она растворилась в сумраке комнат, прежде чем он открыл входную дверь и впустил на мгновение ослепительно острый луч солнца.

В «Расческу» Феликс вернулся к вечеру. Поднимаясь на этаж, на лестнице он столкнулся с Никанором.

– Явился – не запылился! – проворчал старик. Одной рукой он взялся за перила, преграждая ему путь.

– Всё в порядке, надеюсь?

– Пока что ровненько, да. Стало быть, нас на экскурсоводшу сбагрил, сам непотребствами всякими занимался…

– Что за глупости, – поморщился Феликс, – ничем я не занимался.

– Ворот красной помадой в двух местах напачкан. Дальше развивать дедукцию? Так вот, экскурсоводша наша сказала, завтра в городе карнавал намечается, с танцами. Наши гуляки масочки ужо прикупили, участвовать будут. Ты уж сделай милость, поприсутствуй с коллективом, а то так и будем аменины твои без юбиляра праздновать.

– Что еще за карнавал, в честь чего?

– Энтого нам не ведомо, – Никанор убрал руку, собираясь спускаться дальше. – Повыдохлись малость наши туристики, по комнатам расползлись, отдыхають, поди и ужинать не станут.

– А ты куда собрался?

– Чайку хлебнуть, чего-то все эти ваши хамоны-мамоны колом в организме подзастряли.

– Деньги есть?

– С избытком! – с важным видом старик обогнул Феликса и поплыл вниз по лестнице.

Поднявшись на свой этаж, Феликс увидел Германа, выходящего из комнаты Сабуркина. Не сбавляя шага, директор бросил:

– Гера, зайди ко мне!

– Слушаюсь и повинуюсь! – бодро ответил парень.

Он зашел в номер начальства и выжидающе воззрился на него. Феликс осторожно поставил свою сумку на кровать и стал расстегивать пуговицы рубашки.

– Сделай одолжение, сходи в магазин, купи мне новую рубашку.

В недоумении Гера похлопал ресницами и поинтересовался:

– Метнуться в Италию за твоим любимым Бриони или местный ассортимент сойдет?

– Сойдет местный, – Феликс снял рубашку и бросил ее на кресло.

– Рискну спросить, что не так с этой рубашкой, на вид вроде целая.

– Она испачкалась, – лаконично ответил директор.

Гера снова поморгал-поморгал и сказал:

– Есть одна идея, поражающая своей новизной. Может, стоит ее постирать?

Феликс скрестил на груди руки и уставился на него тяжелым взглядом.

– Не обязательно сразу давить на психику, – парень шагнул к креслу и прихватил рубашку двумя пальцами. – А, вижу, да, красные пятна на воротнике. Не кровь? А, нет, вроде помада. В отеле должна быть прачечная, отдам в стирку-глажку и принесу в лучшем виде. Что-нибудь еще?

Феликс отрицательно качнул головой.

– Тогда пойду, нагулялись так, что еле на ногах держусь. Хочу в душ и упасть в горизонталку.

И Гера вышел и в коридоре встретился с Инной. С пакетом апельсинов девушка направлялась к себе в комнату. Узнав рубашку Феликса, она заинтересовалась:

– Чего это, куда, зачем?

– Надо прачечную найти. Наш предводитель вернулся перемазанный помадой со своей важной деловой встречи.

– Да-а-а? – расплылась в улыбке Инна. – Как интересно. Подробности известны?

– Пока нет и вряд ли будут.

– Погоди, заброшу фрукты в номер, пойду с тобой.

Оставив пакет в комнате, девушка вернулась, взяла Геру под руку и молодые люди направились на поиски прачечной.

Глава 6

Не прошло и получаса, как за кухонным окном появилась пара кречетов. Заметив их, крыс с вороном растерялись, шмыгнули под стол и затаились под длинной скатертью.

– Чего это мы? – едва слышно произнес Дон Вито.

– А что делать? Пусть они там сами как-нибудь разберутся.

Стук птичьих когтей на подоконнике сменился шагами по полу, скатерть приподнялась, симпатичный светловолосый молодой мужчина заглянул под стол.

– Вы нас вызывали? – весело произнес он.

В ответ Дон Вито с Паблито лишь настороженно сверлили его блестящими в полумраке глазами. Под стол заглянул и второй мужчина – похожи они были, как близнецы, – и сказал:

– Выходите и покажите комнату, где происходит нечто странное. Феликсу не понравится, что посторонние расхаживали по его дому без сопровождения.

Эти слова оказали магическое действие. Крыс с вороном немедленно покинули свое убежище и поспешили проводить гостей к подозрительной комнате. К этому моменту из-под двери помимо запаха и свечения показался еще и легкий белесый пар. Петр с Павлом осмотрели дверь, замок и пришли к выводу, что просто так их не вскрыть и не выломать. Оставалось окно.

– Если окно закрыто, а оно, скорее всего, закрыто, то стекло придется выбивать, – произнес Павел, рассеянно постукивая пальцами по дверному косяку. – Сложно это сделать незаметно.

– Может, через занавески получится увидеть, что в комнате происходит, – сказал Петр. – Останься здесь, я посмотрю.

Он пошел обратно на кухню, а Паблито боком-боком, потихоньку увязался за гостем. Под дверью остались Павел с Вито. Взглянув на крысиную мордочку с тревожно блестящими глазками, мужчина присел на корточки и произнес с улыбкой:

– Какой хороший друг у Феликса. Два хороших друга. Богатый он человек.

– Хочется верить, что вы тоже его друзья. Или хотя бы искренне сочувствующие, – пропищал крыс, догадываясь, что тот его все равно не поймет.

Вскоре вернулся Петр, следом прибежал Паблито.

– Не видно там ничего, – доложил ворон крысу. – Глухие занавески.

Встав под дверью, мужчины стали обсуждать дальнейшие действия. Со всех сторон выходило, что попасть в комнату без шумных разрушений не получится. Но тут вдруг свечение погасло, дым тоже прекратился.

– Всё, что ли? – озадаченно произнес Павел.

– Вроде обошлось. В таком случае мы пойдем, а вы, – Пётр опустил взгляд на крысу с птицей, – наблюдайте. Опять начнется – дайте знать. И постарайтесь все-таки связаться с Феликсом, мы тоже постараемся.

Лежа на кровати в номере отеля, Феликс смотрел в потолок отсутствующим взглядом, будто заснул с открытыми глазами. Со всех сторон давили стены маленькой комнаты, едва сдерживая напор и давление Мадрида вместе со всей Испанией. В старом здании гостиницы словно не существовало перегородок – так отчетливо Феликс ощущал близкое присутствие постояльцев, чувствовал их тепло, слышал биение пульса.

За окном стемнело, по комнате рассеялись тусклые огни уличной иллюминации. В расслабляющем полумраке стук в дверь прозвучал совершенно неуместным звуком.

– Да, Гера! – сказал Феликс.

Дверь приоткрылась, парень заглянул внутрь.

– Ты чего лежишь? – спросил он.

– А что я должен делать?

– На карнавал собираться! Мы готовы, выходим уже.

– Идите.

– Нет-нет, ты идешь с нами.

Из-за спины Германа выглянула Арина и воскликнула:

– Феликс Эдуардович, так не годится! Мы сюда ради вас приехали, развлекаться будем все вместе!

– Давай, восставай! – донесся из коридора голос Никанора Потаповича. – Дома в гробу всласть належисся!

– Мы тебе и маску купили, – сквозь смех произнес Гера.

– Самую красивую! – добавила Арина.

Медленно поднявшись, Феликс сел на краю и произнес в пустоту:

– Отчего мне нет покоя ни во сне, ни наяву?

– Идем, идем, идем!

К моменту, когда Феликс собрался и вышел, у отеля своих туристов уже поджидала Тереса. Из ее раскрытой сумочки, висящей на плече, торчали пышные перья блестящей карнавальной маски.

– О! – весело воскликнула женщина. – Как хорошо, что в полном составе! А то ваша команда переживала, что начальник не захочет на карнавал.

– Начальнику не оставили выбора, – ответил Феликс.

– Да мы не будем долго карнавалить, не переживайте! Посмотрим основную часть и разойдемся. Праздник рядом, как раз через вашу площадь Пуэрта дель Соль шествие пройдет. Будет весело, вам понравится. Давайте, сеньоры и сеньориты, все за мной! Не отстаем и не теряемся!

Тереса выхватила маску из сумочки, взмахнула ею, как флажком экскурсовода и устремилась в шумный людской поток, праздно текущий по улице.

С приближением ночи на улицы выплеснулись толпы принаряженных людей – местные, туристы, все желали развлечений и веселья. Многие уже расхаживали в масках, а то и в карнавальных костюмах, оперативно подготовившись к сюрпризному мероприятию. И команда агентства «ЭФ» охотно включилась в общую расслабленную предпраздничную атмосферу, принимаясь на ходу надевать маски. Все остались довольны собой в новых образах, только Мухин никак не мог совладать со своей длинноносой маской чумного доктора – то дышать нечем, то резинка на уши давит. Инна помогла капитану разобраться, отрегулировав крепление на затылке, маска села хорошо, но теперь у Дмитрия ухудшился обзор сквозь картонные прорези. Пришлось девушке брать его под руку, чтобы бравый капитан не пал под ноги прохожим и не посрамил честь российской полиции.

Подходя к народному скоплению у площади, Феликс тоже надел маску, будто это и впрямь помогло бы отгородиться от десятков разгоряченных, возбужденно пульсирующих кровью людей. Сами того не зная, его сотрудники выбрали для своего директора белую маску с резкими чертами, черно-золотым рисунком – маску смерти, облик пришельца с того света, любимую маску высшей аристократии – «Баутто».

Когда компания добралась до места, шествие уже началось. Посвящался карнавал городским легендам. Костюмы и грим превращали участников в причудливых персонажей из сновидений, героев мифов и фантастических грез. Под бравурную музыку живого оркестра на сверкающих разноцветными огнями платформах двигались огромные фигуры из папье-маше, изображающие героев испанских сказок.

Людской поток унес московскую компанию к центру площади, а Феликс задержался в стороне на обочине дороги.

Окруженная танцующими артистами, на площадь въехала очередная щедро иллюминированная платформа. На ней возвышалась группа кукол – девушки в классических испанских платьях окружали молодого господина, богато одетого по моде шестнадцатого века. Длинные черные волосы обрамляли его белое лицо, красоту которого портила жуткая хищная улыбка, обнажающая острые клыки. Даже издали становилось ясно – кукла джентльмена имела очевидное сходство с директором агентства «ЭФ».

Глава 7

Нырнув в толпу, Феликс устремился за своей командой, решив немедленно увести своих людей с площади в отель. Среди горячей человеческой пульсации остро ощущались холодные пустоты – на площади собралось множество существ с небьющимися сердцами.

Стоило Феликсу оказаться в людском водовороте, как вокруг него хороводом закружились танцующие маски и принялись оттеснять его в сторону старинного красно-белого здания Дома Почты. Ни у одной из этих масок в хороводе не чувствовалось пульса. Посмотрев в толпу, Феликс нашел взглядом длинноносую маску Мухина, светловолосую голову Геры, убедился, что окружены они обычными людьми и покорно проследовал в том направлении, куда вели его мертвые маски.

Оттеснили его в проулок к небольшому двухэтажному особняку с вывеской «Дом творчества Фламенко». Выстроившись полукругом, маски двигались синхронно, шаг за шагом вынуждая Феликса подойти к входу в особняк. Остановившись на пороге, мужчина снял свою маску, взмахнул ею приветственно, как шляпой и швырнул на травяной бордюр, обрамляющий здание. Затем открыл дверь и зашел в Дом творчества.

Пустой, ярко освещенный просторный вестибюль был оформлен как старинный танцевальный класс: картины, огромные зеркала в золоченых рамах, канделябры электрических свечей на стенах, тяжелые алые портьеры, мягкие стулья с круглыми красными сидениями, мраморный мозаичный пол, в стене напротив – резная деревянная дверь.

Стоило Феликсу войти, как резная дверь распахнулась и в зал шелестящим шелковым потоком устремились люди в черных бальных одеждах и разноцветных масках. Поток сразу разделялся, растекаясь вдоль стен, дамы с господами рассаживались на красные стулья. Последним вошел высокий седовласый мужчина, закутанный в плащ из черного шелка. Он единственный был без маски. Его древнее неподвижное лицо с непроницаемо черными пластинами глаз в глубоких провалах глазниц само по себе выглядело маской из пересушенного белого дерева.

– Здравствуй, Феличе, – произнес седовласый господин глубоким тягучим голосом.

– Здравствуй, Анхел, – ответил он.

Прежде Феликсу не доводилось встречаться с одним из самых старых вампиров Европы, но он был наслышан о нем. Никто толком не знал, сколько лет на самом деле Анхелу, цифры варьировались от полутора до двух тысяч лет.

– Подойди, – Анхел жестом поманил гостя к себе. Феликс шагнул вперед и тот сказал: – Достаточно.

Анхел неторопливо изучил его черным взглядом с ног до головы, и произнес:

– Почему так много беспокойства из-за тебя, Феличе? Чего тебе не хватает?

– Тишины и покоя.

– Разве кто-то навязывает тебе свое общество?

– К сожалению, да.

– Слишком болезненно реагируешь на проявление внимания. Не побочный ли эффект у зелья от компании «Гнозис»?

– Возможно.

Стоя перед древним вампиром, Феликс ощущал себя подростком, которого отчитывают перед публичной поркой.

– Известны мне обстоятельства твоей метаморфозы, – продолжал Анхел неживым, без единой эмоции голосом. – Одного только не ведаю – откуда столько скупости в благородном дворянине? Надо делиться с близкими по крови.

– Я поделился с Дамианом, но ему не понравилось.

Анхел предпочел пропустить дерзость и продолжил:

– Препарат индивидуален, нам это теперь известно. Ты мог бы попросить за нас. Столь широкий жест наилучшим образом продемонстрирует твою лояльность нашему обществу, подарит желанную тишину и покой.

– Исключено, и это не мое решение. Изначально «Гнозис» выбирала только одного кандидата для своего эксперимента, я подошел по всем параметрам.

– По каким же? Чем ты так разительно отличаешься от остальных членов общества?

– Во многом я остался человеком.

– В чём именно?

– Это определяла компания.

Немного помолчав, Анхел медленно, словно засыпая, произнес:

– Полагаю, выход можно отыскать. Теперь ты представляешь опасность для всего нашего общества, Феличе. Серьезную опасность и вместе с тем большую ценность. Стоит поискать компромисс и равновесие. Тебе надо подумать. Побыть в тишине и хорошо подумать.

Слова эти прозвучали командой для остального собрания, и маски, сидевшие на красных стульях, дружно хлопнули в ладони. Резонирующей волной звук прошел по залу, мозаичный пол под ногами Феликса с треском разделился и мужчина провалился вниз.

– Как проголодаетесь, можете поужинать друг другом, – прозвучал вслед голос Анхела, после чего с ритмичными щелчками мозаика сомкнулась в прежний узор.

Очутился Феликс в небольшом каменном подвале, в котором едва можно было выпрямиться в полный рост. В дальнем углу сидела Берти в белом кружевном платье, больше похожем на ночную сорочку. С появлением Феликса она не пошевелилась, лишь тихо сказала по-английски:

– Привет.

– Давно ты здесь? – мужчина огляделся и принялся ощупывать потолок, разбираясь с устройством люка.

– За мной пришли сразу, как стемнело. Прости, что не смогла тебя предупредить.

– Чего-то подобного я ожидал, только не так скоро. Что это за дом?

– Одно из гнезд Анхела, он иногда проводит здесь день-другой, на втором этаже его спальня. В остальном это вечерняя школа танцев для людей с вампирами-учителями. Здесь часто устраивают танц-классы и вечеринки для туристов, не все отсюда выходят, ты понимаешь.

Люк закрывала толстая металлическая пластина, ничего похожего на отверстие воздуховода в каменном мешке также не обнаружилось. Обследовав помещение, Феликс встал посреди подвала и опустил руки.

– Садись, – девушка вялым жестом указала на пол. – Лучше меньше двигаться, так мы дольше пробудем сытыми. Или ты на своем зелье вообще голода не испытываешь?

– Испытываю, – Феликс сел рядом с нею.

– Наш, обычный?

– Практически. Из необычного – голод может возникать спонтанно и сразу острый.

Берти уронила голову ему на плечо и произнесла едва слышно:

– Должно быть, моя кровь для тебя смертельная отрава.

– Для нас для всех кровь друг друга никогда полезна не была. Не думай об этом, я найду выход.

– Не найдешь. Эту камеру вампиры построили для вампиров. Для смиренных раздумий. Когда в глухой клетке начинает терзать голод, все становятся сговорчивее.

– Значит, нас найдут.

– Кто?

– Мои детективы. Мы вместе пришли на карнавал, пропажу своего директора они непременно заметят.

– Как они отыщут ночью в Мадриде этот подвал? – Бертина даже улыбнулась, до того нелепой показалась эта мысль. – Возможно, они хорошие сыщики, но не стоит переоценивать возможности людей, даже если они обладают какими-то сверхспособностями.

– Не все из них люди в полной мере, – Феликс улыбнулся с ответ. – Секретарь моего агентства оборотень, – старый, нудный, скрипучий, всё время себе на уме, но нюх у него отменный.

– Так ты не только с людьми связался, еще и с оборотнем! – Берти звонко расхохоталась. – Ничего себе перемены! Но всё равно, он не знает города, да и подвал…

– Я бросил свою маску у центрального входа, послужит ориентиром.

– Возможно, она там уже не лежит.

– Если и не лежит, то все равно след запаха остался на траве. Запахи моей кожи и туалетной воды достаточно оригинальны, тем более для волчьего носа. Команда моя справится, даже не сомневайся.

Обняв девушку за плечи, Феликс притянул ее к себе. Этот жест спокойный и властный мгновенно расслабил Бертину. Она свернулась под боком мужчины, прижалась щекой к его груди и опустила ресницы, отстраняясь от созерцания пустых стен тесного подвала.

Пропажу директора первой заметила Арина. Девушка видела, как он зашел в толпу и вскоре куда-то исчез, о чем она и сообщила своему дедушке. Бросить коллектив и просто так, молча уйти, потому что карнавал не понравился Феликс не мог и Никанор Потапович почуял неладное. Старик нашептал Гере оставаться с непосвященной частью коллектива, отвлекать их, затем прихватил соратников и группа двинулась к дороге.

Добравшись до места, где стоял директор, Никанор глубоко втянул ноздрями воздух, глаза его в прорезях маски пожелтели, зрачки сузились до вертикальных. В мешанине запахов старый оборотень сразу поймал след специфичной тяжелой парфюмерной воды, которой Феликс неизменно глушил гиблый запах талого снега, исходящий от вампира.

Поводив носом по сторонам, Никанор Потапович указал на старинное красно-белое здание и сказал:

– А вон тудой тропинка наша вьется.

Глава 8

До ночи ворон с крысой следили за дверью комнаты, отлучаясь лишь на перекусы. Но обстановка была спокойной и, в конце концов, дежурство им надоело. Они перебрались в спальню и устроились на ночлег на своих обычных местах, как если бы Феликс находился дома – Дон Вито свернулся клубочком на подушке, Паблито уселся на спинке кровати, прямо под арбалетом на стене.

– Так пусто без Феликса, – вздохнул крыс. – Квартира словно притаилась, замерла, чего-то ждет…

– Прекрати! – сердито проскрипел ворон. – Нагоняешь жути перед сном!

– Да я просто…

– А мне приснится потом, приснится!

Дон Вито снова вздохнул и закрыл глазки. Сквозь щели в шторах с улицы проникал зыбкий белый свет и растекался тусклыми отблесками на многочисленных клинках коллекции холодного оружия, занимавшей всю стену напротив кровати. Слушая, как крыс тоненько посвистывает носом во сне, Паблито ерошил перья и смотрел на шпаги с мечами и саблями. Больше всех ему нравилась одна, висевшая под потолком – длинная с красивой деревянной ручкой. Как называлась эта сабля, ворон не помнил, знал лишь, что Феликс привез ее из Японии.

Старинные часы в гостиной коротко пробили половину первого и мелодичный звук развеял сонливость, в которую Паблито только-только начал погружаться. Ворон недовольно встряхнулся и застыл – внезапно он совершенно отчетливо ощутил чье-то постороннее присутствие в квартире.

Заметив маску «Баутто», валявшуюся на газоне, Никанор поднял ее, понюхал, кивнул на здание с вывеской над входом и сказал:

– Здеся наш соколик.

– И чего он тут забыл? – Сабуркин подошел к входу, подергал ручку, но дверь оказалась заперта.

– Может, снова важное дело неотложное? – предположила Алевтина. – А мы позоримся, бегаем за ним.

– Нет, что-то случилось! – с уверенностью сказала Арина. – Феликс Эдуардович буквально сорвался в нашу сторону, будто что-то важное хотел сообщить, и вдруг пропал в толпе! И телефон его недоступен! Скорее всего, в этом доме он находится не по своей воле!

– Похитили, хочешь сказать? – недоверчиво хмыкнул Валентин, изучая вывеску над входом. – Кто может похитить Феликса? Там и пяти минут не проживешь.

– Другие вампиры, например, – подсказала Аля. – Надо бы в домик заглянуть.

– Если внутри другие вампиры, то не очень хочется туда заглядывать, – возразил Валя. – Но ради Феликса я на всё готов.

Сабуркин снова протянул руку к двери, раскрыл ладонь, намереваясь вскрыть замок, но Алевтина его остановила:

– Погоди, не надо сразу вламываться, погляжу для начала. Прикройте меня.

Пусть особняк и располагался на небольшой и пустой в этот час улочке, но случайные прохожие могли появиться в любой момент. Алевтина выбрала простенок между окнами и принялась ощупывать каменную кладку. Остальные встали полукругом за спиной женщины, закрывая ее от возможных посторонних взглядов.

Набрав в легкие воздуха и задержав дыхание, словно собиралась нырять под воду, Алевтина стала медленно погружаться в стену. Заходить полностью она не рискнула, лишь по грудь. В этот момент случайный прохожий мог бы увидеть удивительное зрелище – живую-здоровую женщину, замурованную в стену.

Вынырнув из каменной кладки, Аля выдохнула и доложила:

– Похоже на бальную залу, свет горит, но никого нет. Наверное, было какое-то мероприятие, но закончилось – на стульях лежат карнавальные маски.

– Значит, можно заходить? – Сабуркин вновь потянулся к замку.

Видя, что дедушка колеблется, Арина спросила:

– Зеркала в зале есть?

– Да, полно, – ответила Алевтина.

– Тогда давайте я зайду на минутку, оставлю отражения и выйду. Понаблюдаем за залом немного.

– Верно, – кивнула Аля, – а то если свет оставили, значит, в любой момент могут вернуться.

– Отражения пущай наблюдают, а мы дом кругом обойдем, поглядим, какие ишшо ходы имеюца, – согласился дедушка.

Валентин прижал ладонь к личинке замка, мягко щелкнул ригель, и Арина проскользнула в приоткрывшуюся дверь. Буквально через минуту девушка вернулась, Валя защелкнул замок обратно, и группа странных туристов направилась в обход особняка.

Неказистая железная дверь служебного входа обнаружилась на торце здания. Валя поискал камеру, сигнализацию, не нашел и вскрыл замок с помощью своей магнитной силы.

Стараясь не шуметь, незваные гости прошлись по темному коридору, открывая запертые двери и заглядывая в помещения. Пара комнат пустовала, другие были заставлены нераспакованной мебелью и коробками, а последняя, самая большая, напоминала склад благотворительной организации, собирающей вещи, одежду для малоимущих. Заинтересовавшись, Алевтина зашла внутрь и походила между коробок и целлофановых мешков, подсвечивая их содержимое фонариком мобильника. В комнате стоял тяжелый неприятный запах и причина его вскоре стала ясна – вещи покрывали засохшие бурые пятна. Догадавшись, что это за пятна, Аля поспешно покинула комнату и громким шепотом произнесла:

– Это и впрямь вампирское гнездо. Что-то мне аж не по себе делается.

– Не боись, прорвемся, – ухмыльнулся Никанор, сверкнув желтыми звериными глазами. – Амулетики противовампирные, что Феликс выдавал, все приодели?

Арина с Алей кивнули, Сабуркин приложил ладонь к груди и прошептал:

– Я и сплю в нем, вообще не снимаю.

Арина вдруг замерла и уставилась в пространство остановившимся взглядом.

– В зал приходят люди, много людей, – медленно произнесла она. – Все в черном… собирают маски с кресел…

– Предлагаю пойти и напрямую спросить, где наш директор, – сказал Валентин. – Мол, знаем, что сюда зашел, свидетели имеются.

– С толпой вампирья решил дерзко пообщаться? – засомневалась Алевтина.

– Что они нам сделают? С нами медальоны и Никанор. Пригрозим полицией, а то устроили гнездо свое поганое в центре города. Вон, целую комнату шмотьем окровавленным набили, спрашивается – чьим?

– Согласна, – решительно сказала Арина. – Неизвестно, сколько придется бродить по дому, а Феликсу Эдуардовичу быть может помощь требуется прямо сейчас.

И, видя, что дедушка снова колеблется, поспешно добавила:

– Я отражения во всех зеркалах оставила. Считайте, что в зале у нас большая группа поддержки. Еще и эффект неожиданности – мы уже внутри дома, не с улицы пришли.

– Лады,– сдался Никанор Потапович. – Идемте, потолкуем с упырями.

Глава 9

Появление группы людей и вправду оказалось неожиданным для собрания в бальной зале. Юноши и девушки в черных одеждах дружно развернулись в сторону вошедших и уставились на них стеклянными глазами. С неестественно белой кожей, смазанными, будто полустертыми чертами – они все казались на одно лицо.

– Кто-нибудь по-русски понимает? – звонко произнесла Арина и добавила на английском: – Или так лучше?

Вампиры молчали, смотрели в одном направлении, при этом было понятно, что они каким-то образом в данный момент общаются между собой. Затем вурдалаки медленно, очень медленно и синхронно, как единый организм, двинулись на гостей.

– Так, не приближайтесь! – Валентин предупреждающе вскинул руки. – Мы ищем Феликса! Найдем и уйдем! Вместе с ним!

Вампиры остановились, вновь неслышно посовещались и продолжили надвигаться единой черной массой. Тогда Никанор Потапович издал раскатистый звериный рык и шагнул вперед, готовясь обратиться.

– Что ж, видимо, вы не способны к диалогу! – сердито произнесла Арина. – Дедушка, в сторону! Остальным – присесть, головы беречь!

Аля с Валей резко сели на корточки, опустили головы, прикрыли лица. После Арина подняла руку, сжала ладонь в кулак и, что есть силы, ударила по воздуху. В тот же миг во всех зеркалах возникли ее отражения. Девушки-блондинки вышли из сребристой глубины и ударили изнутри кулаками по стеклам. Зеркала как взорвались, осколки шрапнелью полетели в толпу вампиров. И тут случилось странное. Даже от небольших порезов их белая кожа задымилась, загорелась и, выбрасывая снопы багровых искр, стали взрываться сами вампиры. Грохотание прошло резонирующей волной по залу и открыло тайный ход. Увидев, как раскрылась мозаика, Сабуркин выкрикнул:

– О, смотрите! Тут секретик!

Расталкивая полыхающих участников карнавала, Валентин бросился к отверстию в полу. Оставшись стоять столбом, Алевтина оторопело смотрела на происходящее в зале, затем очнулась и произнесла:

– В чем дело? Почему их так покрошило?

Кряхтя, Никанор наклонился, поднял прилетевший к ногам осколок, внимательно осмотрел его и ответил:

– Антиквариат, тудыть его в качель!

Арина с интересом оглядела осколок и попросила разъяснений.

– Дык старые зеркала серебром покрывали, – Никанор размахнулся и метнул осколок в ближайшего горящего вампира. – Вот и результат.

Тем временем Валентин добрался до входа в подвал, заглянул внутрь и сообщил:

– Нашелся Феликс! Вот он, в подвале!

Стараясь не наступать на черные одежды и стремительно рассыпающиеся пеплом останки их владельцев, Никанор с Алей и Ариной поспешили к отверстию в полу. Откуда в следующий момент выпрыгнул, вернее – вылетел их директор вместе с изящной блондинкой то ли в вечернем платье, то ли в ночной рубашке.

– Мадам, – шаркнув ногой, Валентин поклонился, – разрешите представиться…

Феликс окинул взглядом разгромленный зал с разбросанной одеждой, тлеющими останками вурдалаков и процедил сквозь зубы:

– Не сейчас, Валя! Что вы тут устроили?

Никанор демонстративно развел руками и произнес с ехидцей:

– Тебя искали да из полона вызволяли, сердешный! Уж извиняй, как смогли!

Глянув на наручные часы – до рассвета оставалось чуть больше часа, Феликс схватил с пола чей-то плащ-накидку, набросил на свою спутницу и сказал:

– Надо торопиться. Вы как зашли, через главный вход?

– Нет, через заднюю дверь, – ответила Арина. – А что случи…

– Потом, всё потом, нет времени. Показывайте, где дверь.

Держа за руку свою смертельно бледную молчаливую спутницу, Феликс последовал за своими сотрудниками, то и дело поторапливая их.

В такой час переулок пустовал, лишь в отдалении слышались выкрики и смех загулявших туристов, да у дома напротив, прямо под знаком, запрещающим парковку, стоял автомобиль с потушенными фарами. Не выпуская руки своей спутницы, Феликс быстрым шагом направился в сторону площади, команда заторопилась за ним.

– Остальные где? – бросил на ходу директор.

– Сейчас узнаем, – Сабуркин набрал номер Геры и после короткого разговора доложил: – В таверне, нас ждут.

– Заберите их и возвращайтесь в отель, я скоро догоню.

– Не, так не пойдет, мы с тобой… – начала Алевтина, но Феликс уже не слушал.

Он помчался через площадь к одинокому такси, упорно дожидавшемуся поздних пассажиров. Блондинка покорно бежала за Феликсом, накидка на ее плечах развевалась, струилась по мостовой шелковым черным потоком, скрывала босые ноги девушки и то, что ее стопы не касаются земли.

Феликс сел вместе со своей спутницей на заднее сидение, захлопнул дверь и машина немедленно сорвалась с места. Проводив взглядом удаляющееся такси, Алевтина произнесла:

– Похоже, начальство осталось нами недовольно.

– И вероятно будет нас пилить до самого отъезда вместо «спасибо», – добавил Валя.

Тут зазвонил его телефон. На проводе был Герман

– Вы где?! – прокричал в трубке парень сквозь громкую зажигательную мелодию.

– На площади, у особнячка какого-то красивого красно-белого, с башенкой.

Трубка невнятно пошумела, затем голос Геры вновь прорвался сквозь музыку:

– Стойте там, Тереса говорит, это Дом Почты, мы сейчас придем!

Сунув телефон в карман, Валентин привалился к стене дома, посмотрел по сторонам усталым плавающим взглядом и произнес на выдохе:

– Может и зря мы сюда приехали. Наверное, не просто так Феликс на родину триста лет не возвращался.

– Какая своевременная мысль! – язвительно сказала Алевтина. – Почему только раньше она тебя не посетила!

– Ой, не начинай только, – поморщился Валя. – Кто бы меня раньше послушал.

–Так, а сейчас какой смысл нудеть, мы всё равно уже приехали!

Пока они препирались, Арина с дедушкой наблюдали за площадью, ожидая остальную часть коллектива. И, к счастью, они вскоре появились. Завидев Геру с компанией, Никанор призывно помахал рукой и пошел им навстречу.

Глава 10

– А Феликс где? – первым делом спросил Герман.

– Опять у него какие-то дела, – неопределенно махнула рукой Алевтина. – Велел без него возвращаться в отель.

– Как это бесподобно – красивый и деловой мужчина! – восторженно воскликнула Тереса. – Женат? Хотя, о чем я спрашиваю, конечно же, да! Так что, по домам или еще погуляем?

– Чай не последний день живем в такие гульки-то впадать, – проворчал Никанор Потапович. – По койкам пора, вона светает ужо.

– Тогда до завтра, звоните, как проснетесь!

Тереса махнула на прощание и отправилась на поиски такси, а туристы побрели в сторону отеля.

Небо над Мадридом посветлело до молочной голубизны, когда в переулок въехало такси и остановилось неподалеку от «Дома творчества Фламенко». Феликс вышел из машины и огляделся. Дома еще спали, пешеходы не появились, а под запрещающим знаком так и стоял автомобиль. Обойдя здание, Феликс остановился в самом темном месте, куда еще не заглянул рассвет, посмотрел на окна второго этажа, снова по сторонам и ящерицей скользнул вверх по стене.

Апартаменты Анхела оказались довольно просто обставленными, видимо древнего вампира не очень интересовала интерьеры его временных гостевых гнезд. Закутанный в черный шелк, как в кокон, он спал на широкой массивной кровати под защитой непроницаемого для солнечного света балдахина, закрывающего постель со всех сторон. Отодвинув ткань, Феликс с добрую минуту смотрел на его иссушенное временем лицо, напоминающее средневековые изображения демонов, затем вынул из кармана обездвиживающий медальон и бросил ему на грудь.

– Я мог бы закончить сейчас твои долгие страдания, Анхел, но не стану, – произнес Феликс. – Оцени широкий поступок благородного господина. Но наша следующая встреча может стать последней для тебя.

Опустив балдахин и убедившись, что в ткани не осталось даже малой щели, Феликс так же через окно покинул «Дом творчества Фламенко».

Завернув за угол, мужчина направился было к площади, как вдруг из автомобиля под знаком вышел невысокий грузный седовласый господин в сером костюме и очках в тонкой золотой оправе. Неожиданно легким, быстрым для его возраста шагом господин направился наперерез Феликсу и окликнул его по имени.

– Де путана мадре… – пробормотал Феликс не сбавляя шага. Приступ острого голода душил колючей петлей, не позволяя нормально дышать.

Господин услышал, рассмеялся и произнес на испанском:

– Непростой выдался день?

Феликс не ответил, лишь ускорил шаг, но господин не отставал.

– Мне известно, кто вы такой, – сказал он. – Нам стоит поговорить! Позвольте я вас подвезу!

Дойдя до конца переулка, Феликс повернул за угол и вдруг пропал из вида, словно растворился на ровном месте в первых солнечных лучах. Господин остановился, покрутил головой и с досадливой гримасой пошел обратно.

Войдя в вестибюль отеля, Феликс поинтересовался у портье, вернулась ли его компания.

– Да, сеньор, – важно кивнул молодой человек. – Что-нибудь жела…

Но сеньор не стал дослушивать и помчался дальше к лестнице.

Вбежав в номер, Феликс выхватил из дорожной сумки пакетик с концентратом кокосового молока, развел в стакане воды, залпом выпил и сразу развел еще. Голод полыхнул ослепительной вспышкой и отпустил свой острый зажим. Привалившись к раковине, мужчина глубоко подышал, дожидаясь, пока успокоится внутренняя дрожь, затем открыл воду и тщательно ополоснул лицо. После сбросил одежду и встал под душ.

До постели он добрался уже в полнейшем тумане – требовалось немедленно уснуть для восстановления жизнеспособности. Перед тем как положить телефон на прикроватную тумбочку, Феликс заметил несколько сообщений и пропущенных звонков с телефона своего домашнего зоопарка, но на это сил уже не оставалось. Мужчина упал на постель и моментально отключился, будто потерял сознание.

В обед его разбудил негромкий стук в дверь – Гера принес рубашку из прачечной, заодно и поинтересовался, всё ли у начальства в порядке.

– Да, нормально, – ответил Феликс. Он остался в кровати, лишь сунул под спину подушку, принимая полусидячее положение.

Парень повесил чистую, выглаженную рубашку в шкаф и спросил:

– Еще что-нибудь надо в стирку отнести?

– В ванной на полу.

Собрав одежду, Гера принес вещи в комнату и принялся аккуратно складывать в стопку на стуле.

– Чувствую себя камердинером при вельможе, – сказал он, – и как ни странно мне это нравится.

– По возвращении в Москву у тебя прибавится обязанностей.

– Чем-то собираешься дополнительно нагрузить?

– Собираюсь сделать тебя своим поверенным в делах.

Герман присел, положил стопку одежды на колени и уставился на Феликса. По грудь укрытый покрывалом, тот полулежал, сунув руку под голову. Черные волны волос свободно струились по плечам, обрамляя холодное синеглазое лицо – казалось, в гостиничном номере отдыхает персона с портретов эпохи Ренессанса.

– Мой нынешний поверенный со мной давно, – продолжал Феликс. – Он уже в возрасте и тяжело болен. Я поддерживаю его здоровье алхимическим зельем, добавленным в бутерброды, он об этом не знает. Помогать ему продолжу, но всё же, ему пора на отдых. Следующим помощником в делах сделаю тебя, также переоформлю на твое имя наше агентство.

– Как агентство, почему? – опешил Гера. – Собираешься нас бросить?

– Не настолько я бессмертный, как хотелось бы. К тому же эксперимент с трансформацией и кокосовым молоком это все-таки эксперимент. Никто не знает, к чему это в итоге приведет, в кого я превращусь. Так что лишняя страховка не помешает.

– Но почему считаешь, что я справлюсь с такой ответственностью?

– У тебя есть потенциал и необходимые ресурсы. Я это понял сразу, как тебя увидел. Поверь, я хорошо разбираюсь в людях.

Немного помолчав, Гера накрутил на палец край аккуратно сложенной штанины и сказал:

– Даже не спрашиваешь, согласен ли я, просто ставишь перед фактом.

– А ты не согласен?

– Согласен, конечно, это же шанс прожить по-настоящему интересную жизнь взамен захватывающей карьеры в какой-нибудь юридической конторе. Но тогда тебе придется еще и мою личную жизнь устраивать, искать мне девушку, времени на это совсем не будет. Так и не женюсь.

– Зачем усложнять, если есть Инна. Вы ведь когда-то начинали, вот и продолжайте.

– Да, но у нас не получилось.

– Просто она тебя совсем не знает. Стоит попробовать еще раз. Только ради этого я взял в поездку постороннего по сути человека.

– А-а-а… вот в чем дело. А Мухина с какой целью взял?

– Укрепление связей с представителем органов правопорядка, – лицо Феликса наконец-то немного оживила улыбка.

– Ладно, – парень улыбнулся в ответ, – домой вернемся и можешь мной располагать. Готов служить верой и правдой. Наши, должно быть, уже в кафешку сползлись на обед, ты пойдешь? Надо определиться с дальнейшей программой.

– Приду минут через пятнадцать.

– Лады, ждем тогда.

Гера встал со стула, сунул стопку вещей подмышку, но у выхода остановился, обернулся и сказал:

– Надо же, наверное, впервые мы так по-человечески с тобой поговорили. Это было здорово, спасибо, Феликс.

И он вышел в коридор, аккуратно закрыв за собой дверь. Феликс отбросил одеяло, сел на край кровати, взял с тумбочки телефон и открыл сообщения. Из сумбурных текстов, набранных крысиными лапками, можно было понять, что в запертой комнате что-то светится, дымится, но не пожар и уже прекратилось, а потом что-то странное появилось и ушло. Мужчина нажал на вызов и стал слушать длинные гудки, глядя в потолок. Затем он повторил звонок, но никто не ответил. Тогда Феликс написал: «Ничего не трогайте! Приеду – разберусь!», и стал собираться на обед.

Глава 11

Разгар дня выдался по-летнему жарким, хотелось даже спрятаться в тень. В ресторанчике раскрыли зонты над столиками, и посетители садились плотнее, стараясь уместиться в прохладный круг.

Когда пришел Феликс, стол уже был заставлен напитками и закусками – все взяли кофе, соки, только перед Мухиным красовалась бутылка сидра. Мрачно взглянув на нее, Феликс произнес, усаживаясь во главе стола:

– Дмитрий Алексеевич, не хватит ли с вас? Может, желаете кофе?

– Кофе я на работе напился вот до сих пор, – Дмитрий постучал ребром ладони по горлу. – Здесь попью вот этой вот вкусненькой яблочной газировочки. Не за кофе я сюда приехал, не за ним.

– У нас даже Валя за ум взялся, – Алевтина кивнула на здоровенный стеклянный стакан с шапкой молочной пены в руках Сабуркина. – Зато полиция вразнос пошла.

– Да какой разнос! – возмутился Дима. – Тут всего шесть градусов, тоже мне разнос!

– Пусть отдыхает человек, чего вы пристали, – пробурчал Валентин и осторожно поболтал в стакане трубочкой, опасаясь разрушать грандиозную пену. – Что там у нас, какие планы?

– Можно я скажу? – Арина подняла руку, как на школьном уроке. – Мадрид красивый город, но вроде мы его уже и посмотрели. Может, дальше поедем? Например, в Барселону?

– Хорошая идея, – одобрил Герман. – Город шедевров Гауди. Кстати, Феликс ты знал Гауди?

– Кхм… – ответил Феликс, и Гера вспомнил, что за столом присутствуют, так сказать, посторонние.

– Кто же не знает Гауди! – подхватила Алевтина. – Все-таки великий, на весь мир известный композитор!

– Архитектор, – поправил Гера и опустил голову, скрывая улыбку.

– Так в Толеду ехать собирались, – напомнил Никанор. – Чай позабыли што ль.

– Вот, точно! – обрадовалась Алевтина. – Поехали в Толедо, прямо сегодня!

Немного недоуменно поглядев на компанию, Инна произнесла:

– Нет, конечно, Толедо это здорово, но мы же только приехали. К чему так быстро срываться? Отель…

– Оплачен до конца отпуска, – сказал Феликс, – не надо выселяться.

– Значит, поедем налегке, вернемся и побудем еще в Мадриде?

– Конечно.

– Тогда надо Тересе позвонить, пусть организует нам трансфер… Нет, вы правда сегодня хотите ехать?

– Да-да, – энергично кивнула Арина. – Хватит с нас Мадрида! То есть… да ладно, не важно. Давайте паэлью закажем? Никогда не пробовала настоящую.

Тереса хоть и удивилась такой быстрой смене туристических предпочтений, но легко согласилась сопровождать группу в Толедо и пообещала явиться к шести вечера. Времени оставалось предостаточно и туристы решили самостоятельно погулять по городу. Отправиться решили в один из крупнейших парков Мадрида – Буэн-Ретиро. Пройтись хотели пешком, но из опасения потерять по пути нагазировавшегося капитана Мухина, поехали на такси.

Щедро раскрашенный буйным весенним цветением парк впечатлял масштабами и утонченной красотой. Искусно подстриженные деревья, цветочные арки и роскошные клумбы, Хрустальный Дворец, памятник королю Альфонсо на берегу пруда, дворец Веласкеса, Розовый сад, изумительные фонтаны и статуи окрыляли возвышенной благородной красотой. Даже Мухин прекратил жаловаться на жару, жажду, отсутствие сидра и проникся сказочной красотой парка.

Гера поравнялся с идущим во главе процессии Феликсом и тихо спросил:

– Ты видел, как всё это строилось?

– Нет, парк заложили где-то лет через пятьдесят после моего отъезда.

– Красиво получилось, нравится тебе?

– Да, неплохо. Много новых растений, раньше не было таких в Испании.

Феликс шел прогулочным шагом, заложив руки за спину. В льняных летних брюках, кремовой рубашке он сам походил на испанского экскурсовода, ведущего за собой группу туристов. Жарко было всем, за исключением Никанора. Тот предусмотрительно прихватил с собой соломенную шляпу с растрепанными полями размером с зонт.

– Еще вопрос, – парень поймал размеренный ритм начальника и пошел с ним в ногу. – Наши в общих чертах рассказали какую-то дикую историю с подвалом в школе фламенко. И вроде как тебя похитили прямо с карнавала. Я толком ничего не понял, а они почему-то не особо желают вдаваться в подробности. Мы из-за этого так резко в Толедо срываемся?

– Почему срываемся, просто едем дальше.

– А в Мадриде мы уже всё-всё посмотрели?

– Да.

Тут послышался голосок Арины. Девушка звонко крикнула, чтобы услышали и идущие впереди:

– Интернет сообщает, что в парке есть статуя Падшего ангела! Говорят, единственный памятник Люциферу в мире!

– На самом деле по миру разбросано довольно много изображений Дьявола, но работа Рикардо Бельвера одна из наиболее известных, в свое время была единственной в Европе, – сказал Феликс. – Стоит на нее взглянуть.

По зеленым, утопающим в цветах аллеям они вышли к черной скульптуре, стоящей на десятиметровой мраморной колонне в центре фонтана. Люцифер, в образе молодого привлекательного юноши с расправленными крыльями, был изображен в момент падения с небес. Тело его обвивала большая змея, а внизу постамент окружали черные дьявольские образы с водой, струящейся из клыкастых пастей.

– Всё, я помираю! – заявил Мухин и полез через бортик фонтана за водой.

– Дмитрий Алексеевич, плохая идея! – весело воскликнула Алевтина. – Не стоит полицейскому пить из дьявольского источника!

– Станешь оборотнем в погонах! – добавил Гера.

Феликс прихватил капитана за рубашку, стянул с бортика и попросил не умирать еще хотя бы минут пятнадцать, до ближайшего кафе.

– Там сидр продается? – со страдальческой гримасой поинтересовался Мухин.

– Сидр в Испании продается везде.

– Тоже наверну бокальчик холодненького, – сказал Сабуркин, вытирая рукавом вспотевшее лицо. – Что ж так печет, ведь даже и не май еще.

Феликс повел компанию к выходу из парка, а Гера снова улучил момент и сказал:

– Во дворец Веласкеса не хочешь зайти? Он же тебя рисовать учил.

– Не того Веласкеса дворец, архитектора Рикардо Веласкеса, создателя Хрустального дворца.

– А, тогда ладно. Сплошные дворцы на каждом шагу, мне нравится.

Сразу за воротами Буэн-Ретиро находилось множество кафешек, баров и таверен на любой вкус. Утомленные долгой прогулкой туристы зашли в ближайший от выхода ресторан и с наслаждением окунулись в кондиционированную прохладу.

– Сидр! – с порога воскликнул капитан Мухин. – Подайте срочно сидру мне!

– И мне, – тяжело дыша, сказал Валентин.

– Пожалуй, тоже попробую, – поддержала Алевтина.

– Неси-ка всем, милок, вашенского сидру! – велел Никанор Потапович.

Компания расселась за длинным деревянным столом и, пока Феликс общался с официантом на испанском, шумно делились впечатлениями о прогулке в парке. Заказ принесли быстро, вдобавок к холодным бутылкам яблочной шипучки и тарелкам с закусками, поставили еще и стеклянный кувшин воды от заведения, чему измученные жаждой гости тоже обрадовались. Заметив, что Феликс снова ничего себе не заказал, Инна поинтересовалась:

– Почему вы ничего не взяли?

Феликс налил в стакан воды, вынул из нагрудного кармана пакетик белого порошка, высыпал в стакан и тщательно размешал.

– Средство от гастрита, – пояснил он. – Пока это всё, что мне нужно.

– Вот как, – девушка сняла очки, положила на стол и помассировала переносицу. – Что же вы раньше не сказали, я бы вас хорошему врачу показала. Вернемся в Москву, обязательно займемся этим вопросом.

Феликс улыбнулся уголками губ, кивнул согласно и стал потягивать свое лекарство, как коктейль.

Глава 12

К шести часам к отелю «Расческа» подъехал синий минивэн. Из машины вышла Тереса и помахала ожидающим у входа туристам. Собрались они налегке, с собой взяли лишь необходимое, только Феликс забрал свою сумку со всеми вещами.

– Какие дисциплинированные, молодцы! – весело произнесла Тереса. – Думала, будем час собираться! Быстро вы, конечно, решили в Толедо ехать, неужели в Мадриде не понравилось?

– Времени у нас немного, хотим как можно больше посмотреть достопримечательностей, – ответил Феликс. – Если не возражаете, я сяду за руль.

– Совсем не возражаю! – задорно тряхнула белыми локонами Тереса. – Хоть и хорошо вожу, но на дальние расстояния не люблю ездить, особенно вечером.

– Вот и хорошо, садитесь в салон, отдыхайте в нашей компании, я поведу.

Звеня пакетами, набитыми прихваченным в дорогу сидром, Мухин с Сабуркиным первыми полезли в салон, следом потянулись остальные, а Гера сел впереди рядом с Феликсом. Помимо небольшой дорожной сумки, у парня тоже имелся пакет с какими-то припасами. Устраивая багаж в ногах, он сказал:

– Взял на всякий случай кокосового молока в коробочках маленьких с трубочками и банках, как газировка. Не знаю, что лучше, попробуешь, выберешь…

– Гера, Гера, остановись, – прервал Феликс.

– Что такое? – парень прекратил возиться с вещами и повернулся к нему.

– Я предложил тебе работу своего поверенного, а не няньки, это разные сферы деятельности, – Феликс включил зажигание и опустил солнцезащитный козырек. Вечернее солнце радостно било густыми оранжевыми лучами в лобовое стекло, не желая успокаиваться.

Герман расплылся в улыбке и произнес многозначительным видом:

– А всё теперь, всё, буду совмещать, еще и должность камердинера в придачу, и заметь – за одну зарплату, прибавки требовать не стану. Я еще и бутылку вина взял, красного, с молоком мешать для улучшения вкуса, и стаканчики ещё.

– Себе хоть что-нибудь взял?

– Конечно, бутерброды с хамоном и чор-р-ризо!

Феликс нашел радиостанцию с испанской музыкой, и минивэн тронулся в путь.

Пока ехали по городу, Тереса рассказывала о достопримечательностях. Пассажиры слушали, с интересом глядя в окна, но стоило выехать на трассу, как в салоне предательски зазвенели пакеты. Феликс посмотрел в зеркало и сказал:

– Тересу не забудьте угостить. И постарайтесь не облить сидения.

Дорога была хорошей, относительно свободной, расстояние в семьдесят два километра Феликс рассчитывал преодолеть меньше, чем за час.

– Феликс! – послышался голос Тересы. – Где в Толедо остановиться хотите, определились с отелем?

– Всё равно, лучше где-то в центре, – ответил он. – Выберете сами и забронируйте, пока едем.

– Что-то приличное, правильно понимаю?

– Да.

Время в пути пролетело незаметно и вскоре показались опоясанные зеленой лентой реки Тахо, алые от цветущих маков холмы бывшей столицы испанского королевства с мавританской крепостью Алькасар на самой вершине. Внушительное квадратное сооружение с зубчатой защитой и четырьмя угловыми башнями, как величественный неприступный форпост венчало собой древний город.

– Даже издалека потрясающе выглядит, – сказал Гера, глядя в окно. – Вот именно так себе и представлял место твоего рождения, вы с ним похожи. Ты был здесь счастлив?

– Не всегда, – ответил Феликс. – Как любой человек в любом городе. В последние годы я сделал всё, чтобы уехать и больше никогда не возвращаться.

– И тут мы со своим оригинальным подарком.

– От сердца ведь, от души, – улыбнулся Феликс.

На съезде к ним подошла Тереса с телефоном в руке и показала забронированный отель. Феликс мельком глянул на экран и кивнул.

– Открыть карту? – спросила женщина.

– Не надо, знаю, где это.

– Знаете Толедо, ориентируетесь там? – удивилась Тереса.

– Бывал когда-то давно, но думаю, с тех пор там мало что изменилось.

Выбранный Тересой бутик-отель «Адольфо» располагался в историческом здании на площади Сокодовер, в самом центре города.

Заехав на парковку, Феликс заглушил двигатель и пассажиры потянулись на воздух. Тихий сиренево-розовый вечер разлился над старинными каменными зданиями, утопающими в зелени. С ощущением, что они внезапно перенеслись во времени на несколько веков назад, туристы с интересом смотрели по сторонам, делясь первыми впечатлениями. Атмосфера, воздух, прозрачная тишина и красота Толедо очаровали всех без исключения с первых минут знакомства. Но как бы ни хотелось немедленно отправиться на прогулку по таинственным узким улочкам, сил хватило лишь бросить вещи в номера и выйти на террасу, откуда открывался великолепный вид на здания старого города в россыпи теплых огней. Облокотившись на кованые перила, Инна глубоко вдохнула теплый, пахнущий цветущей зеленью воздух и произнесла:

– Хочу здесь жить! До чего же прелестное место! Я бы стихи здесь научилась писать!

– Да, правда здорово, – согласилась Алевтина, затем поискала взглядом Феликса.

Он стоял чуть в стороне, держась обеими руками за перила, как будто на мосту, в раздумьях, прыгать в реку или повременить. Тут к нему подплыл Мухин, хлопнул по спине и поинтересовался:

– Нравится тебе? А то вроде как и не в восторге.

Феликс медленно повернул голову, посмотрел на капитана чужим взглядом и ответил:

– Пойду отдыхать. Встретимся утром.

Дмитрий проводил взглядом удаляющуюся спину директора агентства «ЭФ» и озадаченно произнес:

– Чего это он?

– Устал человек, – ответил Валя. – Весь день по парку километры наматывали, потом за рулем еще.

– Да и нам в койки не помешаит, – поддержал Никанор. – Отдохнем да поглядим, хорошо ли мы сидим.

– Дедушка, ну давай еще немного здесь побудем, полюбуемся красивым вечером, – затянула Арина, но Никанор остался непреклонен.

Перечить уважаемому секретарю было бесполезно, люди потянулись с террасы внутрь и разошлись по комнатам.

Зайдя к себе в комнату, Герман вынул из сумки бритвенные принадлежности, отнес в ванную. Достал было зубную щетку, но постоял, глядя в зеркало, отложил ее на край раковины и пошел из номера обратно в коридор. Ему покоя не давали пустое лицо и взгляд Феликса, устремленный на Мухина.

Гера подошел к номеру директора, тихонько постучал в дверь. Прислушался, снова постучал, попробовал открыть. Он постоял у запертой двери, послушал тишину, и парня отчего-то посетила уверенность, что Феликса в комнате нет. Первой мыслью было спуститься к администратору и спросить, не уходил ли он, но следующая мысль подсказала, что уйти Феликс мог и через окно. Ничего не оставалось, как возвращаться к себе и надеяться, что первое свидание с родным городом пройдет у его начальника благополучно.

Глава 13

Дон Вито так крепко спал, что ворон не сразу его добудился. Наконец, крыс вздрогнул, открыл глазки и широко зевнул.

– Кто-то есть в доме! – тихонько произнес Паблито. Он взволнованно топтался на подушке, то и дело наступая крысу на хвост.

– Не придумывай, – снова зевнул Дон Вито. – Никого тут нет, кроме нас.

– Говорю тебе, кто-то есть!

– Где?! – сонный крыс начал сердиться.

– В гостиной… или в коридоре… где-то в квартире! Чувствую чужого!

– Так сходил бы посмотрел, меня зачем будить!

– Ага, конечно! Вместе посмотрим!

– Что за наказание эта птица… – Дон Вито нехотя поплелся к краю кровати, спрыгнул на пол и пропищал сердито: – Веди, показывай!

Паблито уверенно дошел до дверного проема спальни, остановился на пороге и осторожно выглянул в коридор. Поводив клювом по сторонам, он нерешительно шагнул вперед и вдруг испуганно прохрипел:

– Ха-а-ар!..

Крыс заполошно выбежал следом и в оторопи замер. В конце коридора, в бледном луче электрического света, льющегося с улицы сквозь окна гостиной, покачивалось из стороны в сторону существо, сотканное из абсолютной черноты. В той глубочайшей тьме вспыхивали и гасли крошечные огоньки, словно перемигивались маленькие глазки или вспыхивали и гасли искры от неведомого костра. Плоское, как нарисованное в пространстве, существо меняло очертания, но отдаленно всё же напоминало человеческий силуэт.

Дон Вито прижался к стене, слился с плинтусом и побежал в конец коридора. Перепуганный, растерянный ворон машинально поступил также – прижался к стене и побежал за ним, с той разницей, что птичьи когти громко цокали по полу, а жесткие перья шуршали. От этого шума существо зашевелилось, стало вытягиваться в сторону гостиной, перетекая из коридора в комнату. Там оно стремительно подлетело к окну, прошло сквозь него, оставив тлеющие точки, и растворилось в ночи.

По портьере крыс забрался на подоконник, осмотрел черные пятнышки на стекле, убедился, что окно не повреждено. Следом на подоконник вспорхнул ворон, и Дон Вито немедленно начал ему выговаривать:

– Один вред от тебя! – гневно запищал он. – От глупости твоей, трусости, шумности!

– Да что я сделал! – попятился Паблито.

– Спугнул непонятное!

– Может, я спас наоборот нас! Вдруг оно бы…

– Тьфу на тебя!

Ухватившись за портьеру, крыс спустился и побежал к запертой комнате, откуда предположительно могло выбраться существо. Но у двери было спокойно, никаких посторонних запахов, намеков, что черный силуэт вышел именно отсюда. Гремя когтями по мраморному полу, подошел Паблито и хмуро произнес:

– Так и будем всю ночь по квартире метаться?

– Молчи лучше! – огрызнулся крыс.

– У меня идея есть, – примирительно сказал ворон. – Давай Даане позвоним? Если честно, я скучаю.

– Вот за это нас Феликс точно на похлебку пустит! Держи лучше при себе свои великие идеи!

– А ты что предлагаешь?

– Надо подумать… – Дон Вито уселся было под дверью, но тут же встрепенулся: – Нет, нельзя медлить! Какое-то существо вырвалось на свободу и улетело в город! Кто знает, чем это грозит! Напишу сообщение Петру с Павлом, пусть разбираются! Что-то мне подсказывает, отловить неведомое чудовище для них попроще, чем взломать дверь!

Кречеты влетели в кухонное окно в пятом часу утра. К сожалению, языка ворона и крысы оборотни из «Gnosis» не понимали, пришлось Дону Вито объяснять ночное явление, набирая текстовые сообщения в телефоне.

– Х-ммм… – призадумался Павел. – Плоский черный силуэт с огоньками, говорите? Сразу и на ум ничего не приходит, надо проконсультироваться.

– Уверены, что он появился из запертой комнаты? – уточнил Петр.

И крыс был вынужден признаться, что не уверены, лишь предполагают.

Немного посовещавшись, мужчины предложили маленьким квартирантам перебраться в офис «Gnosis», пожить там до возвращения хозяина или до того момента, покуда они не разберутся с ситуацией.

– Нет, нет! – всплеснул лапками Дон Вито. – Нельзя оставлять дом без присмотра!

– Соглашайся, – тихонько, словно оборотни могли его подслушать, проскрипел ворон. – Посмотрим там всё, Феликсу расскажем, он нас похвалит.

– А… – осекся крыс. – Ты прав. В конце концов, всегда можно вернуться.

– Только напиши, что мы на клетки не согласны.

– Да, да, скажу, оба страдаем клаустрофобией.

– Клау…чем?

– Не мешай, пожалуйста.

Крошечные пальчики крыса забегали по клавиатуре телефона. Когда он закончил, мужчины прочитали текст, синхронно кивнули и заулыбались:

– Что вы, какие могут быть клетки, мы же вас в гости приглашаем. Выделим вам комнату, будете в комфортной домашней обстановке. В наших интересах сберечь дорогих питомцев Феликса Эдуардовича до его возвращения. Кстати, вы от природы такие сообразительные или Феликса заслуга?

– Всё вам знать надо, – вздохнул Дон Вито и быстренько написал: «От природы».

Дальше встал вопрос доставки крыса до места. Лететь на спине кого-то из кречетов он наотрез отказался. Вылететь только из дома, дальше на такси тоже выходило проблемой, их не повезут без клеток.

– Если в пакет его посадить и повесить на шею? – придумал Павел. – Не такой уж большой груз, я вполне потяну.

– Не полечу я ни на какой шее! – перепугался такой перспективы Дон Вито. – Что еще за страшные аттракционы!

– Полетишшш! – прошипел ворон, которому не терпелось добраться до таинственной компании. – Не ломайся, полезай в пакет и поехали, пока они не передумали! Только представь, как Феликс обрадуется, когда мы ему вывалим все их секреты!

Это добавило храбрости крысу и он торопливо напечатал свое согласие на перелет.

Глава 14

Центральная площадь Сокодовер по обыкновению была полна народа. За столиками кафе, стоящих прямо на брусчатке, не виднелось свободных мест, а маленькие магазинчики с яркими витринами бойко торговали сувенирами и ножами из дамасской стали. Площадь окружали старинные дома, чью уютную респектабельность портила лишь желтая буква «Макдоналдса».

Под кронами деревьев располагались необычные скамейки, украшенные разноцветной плиткой с сюжетами из «Дон Кихота». Феликс выбрал неосвещенное место и сел на скамейку в пятно густой тени. Во взгляде его, устремленном на площадь, растворились, исчезли гуляющие туристы, белые парусиновые зонты с навесами, яркие вывески, россыпь электрических огней, звуки музыки, отдаленные гудки автомобильных сигналов. Небо упало на дома бархатной крышкой, разрисованной нелепо огромными звездами, по мостовой разлились густые оранжевые отблески факелов. Вырос эшафот с приставной лестницей и длинными вертикальными досками, к которым были привязаны две девушки. С распущенными волосами, босые, в белых простых рубашках, от сковывающего ужаса, они были не в силах ни закричать, ни пошевелиться. Глаза девушек, как большие черные дыры на бумажно-белых лицах, смотрели в толпу зевак испуганно, с недоумением, они еще не верили в неизбежное, что странную свою затею палач доведет до конца.

Феликс закрыл глаза, но всё равно продолжил видеть, как взметнулось разгорающееся пламя, так похожее на летящие по ветру рыжие кудри Дааны… Кто-то сел на скамейку рядом. Мужчина приподнял веки и покосился. Это был Герман. Из замотанной в пакет бутылки, парень аккуратно наливал вино в пластиковый стаканчик.

– Как ты меня нашел? – спросил Феликс.

– В интернете посмотрел место проведения инквизиторских казней в Толедо, – Гера протянул ему стаканчик. – Держи. Я попробовал, вроде неплохое.

Феликс взял стаканчик и поднес к лицу. Винный запах, как нашатырь, мигом привел в чувство и вокруг вновь зашумела музыка с автомобильными гудками. Какое-то время они сидели молча, глядя на гуляющих туристов-полуночников, затем Гера сказал:

– Идем в отель? Или хочешь, погуляем, домой к тебе сходим?

– Хватит на сегодня, идем.

Феликс допил вино, швырнул стаканчик в ближайшую урну и встал со скамейки.

Неспешным шагом они направились в отель. Феликс молчал, Герман тоже не надоедал ему разговорами. Они шли по пустой узкой улочке, в спину светили фонарь и луна, рисуя на мостовой непомерно длинные тонкие тени. Гера смотрел на этих неторопливых рисованных джентльменов, чувствуя практически осязаемую связь с Феликсом, какое-то небывалое единение, будто всю жизнь знал своего директора. Словно не случалось никакого знакомства и приглашения работать в агентстве «ЭФ», а было так всегда. И до того спокойно, просто и понятно становилось от этого знания, что Гера ощутил себя полностью пустым и прозрачным, даже ночь Толедо стала продувать его насквозь теплым, легким дыханием.

Вскоре показался отель «Адольфо». В здании светилось лишь несколько окон, постояльцы набирались сил перед новым туристическим днем. Поднявшись на этаж, Гера протянул Феликсу пакет с недопитым вином, тот взял, пожелал спокойной ночи и скрылся за дверью своего номера.

Придя к себе, парень сбросил ботинки, в одежде упал на кровать, взял телефон и стал рассматривать фотографии старого и современного Толедо, надеясь угадать дом Феликса. За этим занятием незаметно и заснул.

Утро разбудило гостей отеля легким лимонадным светом сквозь белые занавески и радостным птичьим гомоном. Под этот пернатый концерт как-то особенно легко и бодро было просыпаться и собираться на завтрак, предвкушая новый день, как чудесный, еще не распакованный подарок.

Свежие, отдохнувшие, готовые к туристическим открытиям московские туристы собрались к завтраку на веранде. Директор уже находился там, стоял у перил с картонкой меню в руках. В черных штанах и классической испанской рубашке – свободного кроя, белоснежной, тончайшего шелка, он выглядел персонажем исторического фильма о временах Реконкисты.

– Доброе утро! – с улыбкой Инна помахала ему рукой. – Прекрасно выглядите! Хочется с вами сфотографироваться, как с достопримечательностью Толедо!

– Да уж, впечатляет, – капитан Мухин приветственно протянул руку. – Стоит сказать, в Москве ты выглядел не настолько испанцем, а здесь от местных не отличить.

– Занимайте места с хорошим видом, пока есть такая возможность, – сказал Феликс. – Скоро остальные постояльцы явятся.

Компания уже расположилась за столом, когда на веранду влетела Тереса – в брючном костюме, зеленом, с ярким цветастым рисунком, сама как заморская диковина.

– Ой! – воскликнула она, устремляясь к своим туристам. – Проспала, представляете! Такой воздух, тишина, спала как убитая!

– Нет-нет! – рассмеялась Инна, поднимая ладони. – Только не про убийства! Все-таки гуляет детективное агентство, не хватало еще наворожить события!

– Всё-всё, я – могила! Ой, опять не то сказала!

За вкусным завтраком на свежем воздухе люди принялись оживленно строить планы на день, выстраивать маршрут по достопримечательностям. Тереса предложила начинать с главного собора и закончить верхней точкой города – крепостью Алькасаром.

– Давайте лучше начнем с Алькасара, – возразил Валентин. – Находимся по городу, на верхотуру потом не заползем.

– Можно и на завтра оставить крепость, – сказала Алевтина, – чего в один день так убиваться. Феликс, мы ведь еще тут побудем, не уезжаем?

Феликс отрицательно покачал головой. Он снова потягивал свой порошок от гастрита, растворив его в стакане воды, и никто уже не приставал с вопросами, почему он ничего не ест.

– Отлично тогда, – обрадовалась Арина. – Оставим крепость на завтра. Так нравится мне в Толедо, совсем не хочется отсюда уезжать. Дедушка, тебе нравится?

Никанор Потапович в разговорах не участвовал, он был полностью поглощен трапезой и тщательно собирал хлебным мякишем остатки яичницы. В ответ на вопрос внучки старик чинно кивнул седовласой главой и произнес:

– Да, город затейный – что ни шаг, то дом съестной да питейный. Ешь, Ариша, вона цельное всё у тебя в тарелке.

Пока народ заканчивал трапезу, Тереса забронировала билеты в собор, а затем и во все остальные достопримечательности, которые планировалось посетить. Настроившись на прекрасную интересную прогулку, туристы допили кофе и потянулись к выходу с веранды.

С утра пораньше продавцы всевозможных сувениров развернули торговлю буквально на каждом шагу, и рядом с отелем тоже появился прилавок с национальными испанскими шляпами и солнцезащитными очками.

– О, смотрите, шляпа Зорро! – Арина указала на черную шляпу с накладным рисунком коричневой вышивки на полях и тулье.

– Это кордовская шляпа, родом из города Кордовы региона Андалусия, – сказал Феликс. – Раньше ее носили сборщики оливок, теперь она часть образа танцоров фламенко и своеобразный символ Испании.

– Давайте вам такую купим, пожалуйста, давайте! – захлопала в ладони девушка. – Вы будете совершенно неотразимы!

– Так, а мне вон та нужна, с красными бубенчиками, – капитан Мухин указал на черную широкополую шляпу, украшенную вязаными шариками, висящими на коротких нитках. – Шикарная вещь, в ней и буду на работу ходить, пусть знают, кто в участке главный карабинер.

– Женские тоже очень красивые, давайте всем возьмем, а то днем припекает, – сказала Инна.

Компания облепила прилавок, лишь Никанор остался в стороне, не желая расставаться со своей растрепанной соломенной шляпой. На уговоры внучки принарядиться в колоритное сомбреро, дед проворчал, что своя шляпа дает тень родного дома даже под чужеземным солнцем.

Отойдя от прилавка с обновкой, Дмитрий надел шляпу и сказал:

– Как уезжать будем, возьму такую же в подарок лейтенанту Пестимееву. Или лучше шляпу матадора?

– Возьми обе, – посоветовал Гера. – Для будней и праздников.

Себе парень выбрал черное сомбреро с атласной красной лентой. «Шляпа Зорро» не встретила сопротивления со стороны Феликса, Арина торжественно водрузила ее на голову директора и довольные туристы направились дальше – к кафедральному собору Девы Марии.

Глава 15

Один за другим кречеты влетели в открытое окно второго этажа особняка представительства компании «Gnosis», следом залетел ворон. В полупустом офисном помещении не было ничего, кроме пары небрежно расставленных столов и стульев. Кречет с увесистым целлофановым мешком, свисающим с шеи, приземлился на стол и аккуратно освободился от своей ноши. Поначалу объемный пакет лежал неподвижно, затем потихоньку зашевелился и показался крысиный нос. Дон Вито выбрался на свободу, сделал пару шагов на подгибающихся лапах, упал и пропищал еле-еле:

– Я умира-а-аю…

Приняв человеческое обличие, Петр с Павлом обеспокоено взглянули на него и обратились к ворону:

– Плохо ему, укачало? Воды принести?

Паблито промаршировал по крышке стола поближе к товарищу и каркнул:

– Хватит, заканчивай представление!

– А-а-а-а… – простонал Дон Вито.

– Вставай, говорю! – не унимался ворон. – Я же не могу с ними сообщениями общаться, грамоте не обучен, не жил при библиотеке! Вставай, надо устроиться и осмотреться! Не хватало, чтобы нас увидела Даана!

Крыс мигом передумал умирать, живо перевернулся и встал на лапки. Павел вынул из того же транспортного пакета телефонный аппарат, без которого маленькие пассажиры категорически отказались покидать квартиру, и сказал:

– Идемте, покажем ваше временное убежище.

Он протянул ладонь, Дон Вито забежал на руку, а ворон вспорхнул на плечо к Петру.

Мужчины вышли из комнаты и направились вглубь коридора. Тишина, по обе стороны одинаковые двери без номеров и табличек, здание выглядело пустым, необитаемым. Петр остановился у двери в конце коридора и толкнул ее. Взорам открылся солидно обставленный кабинет с массивным письменным столом, мягкой мебелью и ковром на полу, добавляющим обстановке домашнего уюта. На обтянутой зеленым сукном столешнице стояла лампа под стеклянным абажуром, малахитовое пресс-папье и великолепная бронзовая чернильница.

Павел ссадил крыса на стол и сказал:

– Надеемся, вам здесь понравится, почувствуете себя как дома.

В кабинете имелась еще одна дверь, ведущая в сообщающееся помещение – там оказался санузел.

– Здесь вода, раковина, унитаз, – сказал Петр, показывая комнату сидевшему него на плече ворону. – Искупаться захотите – пожалуйста. Располагайтесь, сейчас принесем вам еды.

Паблито спланировал на стол и оба пристально уставились в спины уходящих оборотней. Мужчины вышли, закрыли за собой дверь, но щелчка замка не последовало.

– Фух! – выдохнул Дон Вито. – Был уверен, что запрут!

– Покажем себя приличными, чтоб и дальше не запирали, – ворон походил по столу, сунул клюв в пустую чернильницу и добавил: – В ящиках стола сейчас рыться будем или пускай сначала покормят?

– После еды пороемся.

Дон Вито дернул за цепочку лампы, включил свет и уселся в теплый световой круг. Пускай интерьер кабинета и внушал чувство спокойствия, благополучия, ему всё равно было тревожно в этом странном здании. Словно почувствовав настроение крыса, Паблито сказал:

– Если что-то пойдет не по плану, возьму тебя за шиворот и улетим через окно.

– А если окна закрыты?

– Откроем. В крайнем случае разобьем стекло. Улетим, даже не переживай.

Крыс помолчал немного, разглядывая малахитовый рисунок пресс-папье, вздохнул тихонько и сказал:

– Жаль, с Феликсом так и не связались. Знать бы, где он сейчас, что делает.

– Гуляет, развлекается! – сварливо произнес ворон. – А мы тут… скитаемся все в нервах!

– Могли дома остаться, никто нас насильно не забирал, – напомнил крыс. – Но тебе захотелось выслужиться перед Феликсом.

– Можно подумать, тебе не захотелось!

– Тише, не кричи, договорились ведь показать себя приличными.

Они притихли и стали смотреть на дверь, ожидая возвращения оборотней. И оба представляли солнечные улицы незнакомой Испании, по которым сейчас прогуливается их хозяин.

А тот стоял у кафедрального собора Толедо и смотрел, как возносятся в небо застывшие в веках готические стены. Черные очки и тень от полей шляпы скрывали лицо мужчины и сложно было понять, какие чувства он испытывает. Длинная очередь двигалась медленно и чтобы ее туристы не заскучали, Тереса стала рассказывать историю собора. Феликс стоял в стороне, казался полностью поглощенным созерцанием архитектуры, и отчего-то становилось ясно, что сама история собора его не очень интересует.