Выездная любовь

Все персонажи и описываемые события в данной книге являются вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми, живущими сейчас или жившими ранее, а также совпадения с событиями – случайны.

Книга предназначена для читателей старше 18 лет, так как в ней содержатся постельные сцены, нецензурная лексика, а также упоминание о потреблении алкогольной продукции и табачных изделий.

Глава 1. Небольшой экскурс в прошлое

Всю свою сознательную жизнь я думала о своей внешности больше, чем о чём бы то ни было. Обладая заурядным умом, ну или, точнее сказать, очень посредственными академическими знаниями, слабой эрудицией и не слишком яркой внешностью, я с юных лет чувствовала, что фигуру нужно беречь смолоду.

В детстве мечтала посвятить свою жизнь танцам, но росла в многодетной малообеспеченной семье, где было точно не до моих успехов в физических активностях. Много лет в преддверии нового учебного года я вчитывалась в объявления, наклеенные на столбы и на двери подъездов, о приёме детей в секции танцев. Бальные и эстрадные были тогда популярнее всего. Да, сейчас уже сложно представить, что основным источником информации по внеурочным занятиям для детей были наклеенные где ни попадя объявления, а завораживали нас зрелищем какие-то эстрадные танцы. Сейчас поколение помладше скорее всего спросит: «А это какие?» А это примерно такие, какие мы видим на подтанцовке у попсовых исполнителей песен. По крайней мере так эти танцы видела я. И мечтала оказаться по другую сторону сцены. Когда дома никого не было, устраивала импровизированные концерты для невидимых зрителей в виде своей родни. Все они смотрели на меня с восхищением, а я упивалась эйфорией от своего потрясающего исполнения.

К сожалению, моё мастерство сценического выступления так и осталось проявленным лишь в пределах комнаты нашей достаточно убогой квартиры, а зрители так и остались воображаемыми. Я просила маму сходить на собрания родителей, чьи дети хотели заниматься танцами, но у неё вечно либо не было времени, либо платья для выступлений казались неподъёмно дорогими в случае с бальными танцами, а потому и не следовало начинать. И если второе я могу понять, то в случае с первым, если я снова начну копаться, почему мама так ни разу не отвела меня на эстрадные танцы, хотя я очень хотела и просила, то мне снова понадобится терапия с психологом по проработке отношений с родителями, детских обид. Сама же я в те годы была слишком «забита» и застенчива, чтобы прийти на собрание, а потом и на занятия, самой, без поддержки.

Итак, годам к пятнадцати я начала перерождаться из застенчивого ребёнка с кучей комплексов в привлекательную, уверенную в себе девушку, во многом благодаря взглядам представителей мужского пола в свою сторону. Примерно тогда же пришло понимание, что фигура много значит для женщины. К тому времени стеснительности моей поубавилось, и меня уже не нужно было вести за ручку на какие-либо занятия. Но тогда мне казалось, что на танцы в моём возрасте идти уже поздно. И только через годы я поняла, что очень заблуждалась. Но тогда решила заниматься более доступным вариантом физической активности – аэробикой.

Как же далеки были занятия любительским спортом от современных. Как сейчас помню, инструктор, в лице учителя физкультуры, подрабатывала в школьном спортзале в основном на упитанных тётях. Ну мне они казались в то время именно таковыми. По своим меркам того времени я сейчас отношусь именно к этой категории, хотя объективно у меня всего лишь два-три лишних килограмма. Это сейчас я понимаю, что многие из них были просто рожавшие женщины лет на двадцать-тридцать старше меня. Сравнивать их фигуры с подростковыми для них заведомо проигрышное занятие, а для меня, соответственно, напротив – выигрышное. Так и не они же это делают! А вот юные леди, тростиночки у зеркала, которые наберут пару сотен лишних граммов и начинают безжалостно вещать, что им срочно пора худеть, вполне этим грешат. В том числе и я. Справедливости ради, если они к себе-то так строги, то чего ожидать в отношении взрослых женщин?! Так вот инструктор в полутемном спортивном зале школы включала магнитофон погромче и начинала занятие аэробикой. По смыслу оно мало чем отличалось от современных занятий: было весьма эффективным, пот тёк ручьём, а уходили мы с занятия довольные собой, зарядившиеся позитивной энергией, ну всё, как сейчас в современных залах. Вот только название «аэробика» уже редко где встретишь, не модное это слово.

Помню и тренажёрный зал в той же школе… Здесь на подработке был другой учитель физкультуры. Сам «сварил» из частей каких-то бывших металлических изделий многие тренажеры, разместил в подвальном помещении. Школьникам можно было посещать зал бесплатно, а взрослым, в основном дяденькам – за денежку. Весьма символическую, учитывая оснащённость этого зала. Но пусть не школьников, а именно школьниц занималось немного в том зале, зато достаточно, чтобы подогревать интерес мужчин платить за посещения на регулярной основе.

Однако никогда спорт не был моей страстью. Скорее, необходимостью для поддержания уверенности в себе, привлечения мужских взглядов, да, и, вообще, ощущения себя более сильной, выносливой, привлекательной и более здоровой не только физически, но и психически. Я говорю «более здоровой психически», но это не значит, что физические упражнения помогли совсем изгнать драконов из моей головы. О, нет! Но хотя бы их часть, и это уже облегчает мне жизнь самой с собой.

Многие осознания пришли с годами в более зрелом возрасте. Будучи юной, я еще не понимала, как всё устроено, и просто следовала представлениям о внешности интуитивно. Мама вечно сидела на каких-то диетах. Я же никогда не могла заставить себя отказаться от удовольствия нормально поесть уже после нескольких дней лишений себя даже далеко не самой вкусной пищи. Всегда было какое-то ощущение, что жить нужно сейчас. В детстве бывали совсем голодные времена. Порой за день ели только батон с медом и запивали чаем. Или батон с плавленым сыром. И это с голодухи целый день, пока ждешь маму с работы и из магазина, казалось настоящим лакомством. Это совсем не про первое, второе и компот. Были времена и поголоднее, когда живот урчал постоянно. И после этого диеты?! Нет уж, спасибо! Я лучше поем, а потом потренируюсь. Формула не идеальная, тела в желаемом виде с кубиками на прессе я у себя в отражении в зеркале не видела. Но по крайней мере достаточная, чтобы чувствовать себя комфортно в своём теле. Особенно, если в нужный момент вдохнуть живот.

Говорят, у меня очень красивая улыбка. «Улыбайся, Марина!» – часто слышу от самых разных знакомых людей. Не знаю, что они находят в моей улыбке. Сколько лет пыталась натренировать её так, чтобы в уголках рта губы не уходили треугольничком вниз! Но на фото вижу, что мои старания увенчались лишь небольшим успехом. Однако как бы там ни было, улыбаюсь на людях я много и искренне. Очевидно, это моё качество привлекает мужчин самых разных возрастов. Особенно в совокупности с подтянутой «пятой точкой». А мне всегда нравилось замечать в мужчинах заинтересованность, проявляющуюся во взглядах, желании поговорить со мной, приглашениях разделить со мной время.

Потребность в постоянном мужском внимании и поддержке образовалась, очевидно, вследствие абсолютного равнодушия отца. Проблема взаимоотношений девочек со своими отцами – золотая жила для психологов. Однако я так и не решилась попытаться проработать эту тему со специалистом, пытаясь обойтись своими силами, а может быть, опасаясь заходить в этот дремучий лес тяжёлых воспоминаний.

Я разговариваю на трёх языках, один из которых богатый и могучий, обладаю неплохими вокальными данными, неплохо танцую. Уже будучи взрослой, я начала заниматься социальными танцами, которые в это время приобрели широкое распространение на просторах нашей необъятной страны. В разных городах практически в одно и то же время ученики школ танцев, многие из которых уже в очень приличном возрасте, оттачивают навыки танцевания сальсы, бачаты, кизомбы, линди-хопа и других направлений. Изначально эти танцы позиционировались как парные. Однако преподаватели смекнули, что на жаждущих показать себя на сцене в красивом наряде дамах можно зарабатывать дополнительные денежки, самим развиваться и расти как преподавателям, и открыли занятия по этим же направлениям, но соло. Разучивается хореография, шьются костюмы и, вне зависимости от возраста и уровня танцевания, любой может оказаться на сцене. По неведомым причинам такой вариант самоутверждения никогда не был мне интересен. В социальных танцах я получаю удовольствие лишь от танцевания в паре с партнёром.

Сама я танцую не профессионально, но достаточно раскованно для того, чтобы привлекать к себе взгляды представителей обоих полов хотя бы с интересом. Но если бы была менее требовательна даже к себе самой, уже наверняка имела бы портфолио с видеозаписями своих заурядных выступлений в полураздетом виде, в каком всё чаще появляются команды выступающих на сцене дам. Ну можно понять, конкуренция растёт, нужно как-то привлекать внимание! Да и сама грешу тем, что порой в социальных сетях выкладываю видео своих танцев с партнёрами, хоть и уверена, что они мало кому интересны, кроме меня самой. Порой задаюсь вопросом зачем выкладываю. Ответ приходит лишь только тот, что тем самым подтверждаю самой себе, что моя жизнь интересна и разнообразна не менее, чем жизни других, как они видятся, когда пролистываешь ленту в этих самых сетях.

Редкое появление на сцене с микрофоном в руке на отчётных концертах школы вокала подогревает интерес ко мне побольше. Может быть, потому что танцующих знакомых у меня много, а поющих – единицы. Почему-то людям свойственно приписывать харизму выступающим на сцене. Причём в жизни это может быть абсолютно заурядный человек. А вот смотришь на него снизу вверх, и кажется, что он невероятно классный и интересный. Свет на сцене словно специально направлен так, чтобы подчеркнуть, может быть, даже то немногое привлекательное в человеке, что в нём есть. Может и есть-то совсем чуть-чуть, и в обычной жизни даже не заметишь. А на сцене подсветят – заметишь. А непривлекательное останется за ширмой полумрака.

Со стороны может казаться, что я разносторонне развита и интересна. Сама же себе я кажусь абсолютно заурядным человеком. Не знаю, где истина. Возможно, я слишком критично к себе отношусь. К себе, к другим, и не могу признать успешность отдельных шагов, если они в итоге не привели к отличному весомому результату. А, возможно, отношусь к себе справедливо, ведь развитие ни в одном из направлений не привело меня к профессиональным высотам. Все эти увлечения приносят лишь удовольствие, которое, однако, порождает интерес мужчин, который в свою очередь порождает ещё большее удовольствие. Вот такой круговорот удовольствий!

Я много лет в браке, у нас двое детей, которые несмотря на свой уже немаленький возраст отнимают огромное количество моей энергии, пока я пытаюсь наставить их на путь истинный. Домашние хлопоты, забота о детях и их воспитание, а также мои увлечения отнимают много сил, и к вечеру я обычно чувствую себя вымотанной и истощённой. В чём я не сомневаюсь, так в том, что, если бы я не занималась спортом, танцами, вокалом, а усердно отдавала бы свою жизнь карьере, скорее всего я вела бы обычную жизнь верной жены и матери детей. На всё времени и сил просто бы не хватало. Увлечения же приносят немалое количество знакомств с мужчинами, проявляющими интерес, который порождает во мне излишнюю для ведения размеренной жизни уверенность в себе и иллюзию возможных изменений в жизни. И вот эти самые иллюзии, благодаря которым я была невообразимо счастлива моментами и безмерно несчастна в промежутках между этими моментами, и привели меня к тому месту в жизни, где я была на данный момент.

Глава 2. В аэропорту Дубая

Я вышла из такси и сразу оказалась среди огромного количества беспорядочно движущихся людей. Очереди на досмотр на входе в аэропорт тянулись практически до самых дверей. Множество людей из самых разных стран с чемоданами, сумками, плачущими грудничками на руках, развлекающими себя, как могут, детьми постарше, мечтали поскорее пройти этот этап проверки и приблизиться к сотруднику аэропорта в надежде получить заветный посадочный талон, не услышав слова о перевесе багажа. Несмотря на ранний час на улице ярко светило солнце. Жарко, душно, многолюдно… Всё это заставляло нервничать ещё больше вкупе с тем, что нервы у меня были натянуты до предела.

Договорённость была встретиться внутри аэропорта в районе стоек регистрации на Мадрид с временем вылета в десять часов пять минут утра. Было не сложно протискиваться между людей без чемодана. Собирать вещи при муже, оставаясь при этом незамеченной, было невозможно, поэтому было решено, что я полечу без багажа, а всё необходимое купим по прилёту. Как же было трепетно-сладко в предвкушении таких перемен: жизнь с человеком, на которого смотришь глазами, полными влюблённого восхищения. Хотя сладкий трепет пока перекрывали страх и стыд от того, что сейчас это был лишь трусливый побег от реальности.

Добралась до табло. Регистрация на Мадрид проходила на трёх стойках, находящихся в другом конце зала. Пока пробиралась к ним, казалось вырвет, так сильно влияло волнение на мой организм. У меня подкашивались ноги, бросало то в жар, то в холод, сердце билось с бешеной скоростью. В голове мелькали мысли о нереальности происходящего… «Неужели я это делаю? Неужели всё это правда?» Решение об отъезде с Костей было принято быстро, и последнюю ночь я не могла уснуть в мечтах и фантазиях, какой жизнью буду жить, если решусь на её разворот на сто восемьдесят градусов. Сейчас я совершала гнусное бегство, так как мне не хватило бы духу сказать мужу в лицо, что у меня появился другой мужчина, и я от него ухожу. Вернись я с ним в Россию, в нашу квартиру, к нашим детям, к нашей этой привычной жизни, вдали от объекта обожания, вряд ли я набралась бы смелости сказать, что хочу с ним развестись. Стало бы безгранично жаль терять всё то, что мы строили годами: нашу семью, очаг вплоть до каждой мелочи в квартире. Через год стукнуло бы двадцать лет, как мы в браке. Наши отношения вполне можно было назвать хорошими. Муж любил меня. И, впрочем, я могла сказать, что тоже любила его, просто такой любви мне было недостаточно. Мне всегда было необходимо, чтобы мужчина смотрел на меня влюблёнными глазами, полными обожания. Мне самой хотелось смотреть на мужчину, как на божество. Хотелось любоваться им визуально, слушать с интересом, что он говорит, как говорит, балдеть от запаха кожи. Хотелось желать прикасаться и исследовать все клеточки кожи в многочасовых валяниях на кровати.

Безусловно, испытывать всё это эстетически-чувственное удовольствие от взаимодействия с мужчиной ещё приятнее в дорогих отелях на белых простынях среди мягких одеял, с прохладным игристым вином в бокалах, потрясающим видом из окна и вкусной едой в ресторанах… Все эти атрибуты любовных отношений очень подкупают в сравнении с жизнью в родном городе, где вид из окна сер и уныл, пара комплектов постельного белья меняется раз в несколько лет, шампанское пьётся не перед сексом, а вместо него, ну а сам секс давно стал отработанным до мелочей, без излишеств, по сути, скучным. Как же всё знакомо, правда?! А ведь это ещё в хороших отношениях. Если бы я не встретила другого мужчину, в которого влюблена уже два года, то жила бы себе преспокойненько в условиях, впрочем, далеко не самой скучной, но такой обычной жизни с мужем.

Мы с ним познакомились, когда я ещё училась в школе, ну а он не так давно её окончил и был для меня как раз тем дядей из спортзала, оплачивающим абонемент каждый месяц, и имеющим возможность подкатывать к школьницам. Мне было семнадцать, а ему двадцать, но тогда он мне казался очень взрослым. Моя сексуальная жизнь началась с его проникновения. Потом мы годами исследовали друг друга, пытаясь разнообразить секс диковинными новшествами, подсмотренными по одиночке в фильмах для совсем-совсем взрослых. И год за годом отлаживали процесс совокупления таким образом, чтобы до кульминации доходил не только он, но и я. Весьма успешно. С годами даже мой оргазм в нашем сексе стал практически гарантирован, за исключением случаев, когда мы хорошо перебирали алкоголя. Вот только для того, чтобы соединить желание в голове с желанием в теле для достижения ожидаемого результата, со временем всё чаще приходилось подключать воображаемый визуальный ряд, не относящийся к текущему процессу.

Помню, как вернулась из поездки, куда я ездила без мужа. Казалось бы, неделя разлуки, пора было уже соскучиться друг по другу. По законам киношного жанра при встрече мы должны были пасть в объятья друг друга, поцеловаться взасос, а дома быть в нетерпении реализовать всю накопившуюся сексуальную энергию. А на самом деле при встрече мы чмокнулись, почти не размыкая губ, приехали домой, выпили алкогольные напитки, каждый свой, шампанское вместе мы уже давно практически не пили, и уснули в усталости кто от дороги, кто от текущих дел, а может быть, просто от усталости друг от друга, накопленной за многие годы совместной жизни.

А потом мы уснули и следующим вечером.

И следующим.

Сказать, что не хотелось секса, не могу. Хотелось. Внутри бродила сексуальная энергия, которая просилась наружу.

Была ли энергия вообще?! Была. Вытащить себя на восьмикилометровую пробежку мне удалось раньше, чем состоялся наш первый секс после моего возвращения. У меня не было подозрения, что в моё отсутствие муж развлекался в объятьях более привлекательной для него нимфы. Это я понимала по тому, что буквально через несколько движений после начала процесса он был готов кончить. Накопилось! Накопилось физическое желание, но точно не желание близости со мной.

Я повернулась к нему спиной, лёжа на боку, как это обычно бывало в наших несколько минутных прелюдиях последние годы, он погладил мне спину, потрогал грудь, потихоньку пробираясь пальцами вниз к животу, спустился ниже, протиснул пальцы между ног, поводил туда-обратно немного, возбудился и в той же позе вошёл. Несколько движений, и поступило предупреждение, что, либо я отправляюсь в свою беспроигрышную позу, либо он сейчас кончит. Превозмогая усталость, я встала, как было нужно, он вошел сзади, и через пару-тройку минут мы уже оба были удовлетворены, и всё закончилось. Как это звучит: «Всё закончилось!» После этого физического взаимодействия мы легли спать с чувством выполненного долга и удовлетворённой физиологической потребностью. До следующей недели план выполнен! Надо ли говорить, что всё прошло без единого поцелуя? О том, что мы целовались, ни слова и не было, но всё равно хочется уточнить этот момент. Мой муж никогда особо не любил целоваться. Соответственно, не сказать, что он в этом мастерстве сильно продвинулся еще со времен юношества. Ну а мне целоваться нравится. Побеждает тот, кому не нравится!

Вот только периодически после секса накатывали слёзы. Многим женщинам знакомо, и, наверное, мало кто среди нас может найти в себе истинные причины, почему так происходит. Я стала искать свои, и пока нашла только два предполагаемых ответа. Может быть, потому что несмотря на годы замужества, я чувствовала, что не хотела этого полового акта с мужем, но всё равно была вынуждена соглашаться?! В ЗАГСе обоюдное согласие давалось не на конкретный половой акт, а на выполнение долга на протяжении всей совместной жизни. Пожизненно – звучит угрожающе. Происходило некоторое насилие над своим телом, сопряжённым с душой. Происходил по воли – добровольный половой акт, а в душе – ощущение насилия и чувства вины. Оргазм не приносил радости, чувства привязанности и доверия к партнёру, а вызывал ещё больший психологический дискомфорт. При этом думала, всё же между нами хорошо, я должна хотеть, соглашаться и выполнять супружеский долг. А по факту понимала, что не хотела, а соглашалась, потому что должна. Но вот только невозможно заставить себя хотеть, и порой, чтобы как-то держаться на плаву, включала воображение прямо во время процесса, где представляла себя в объятьях другого мужчины. Несколько мгновений в неге, и вот чувство вины уже стучало в дверь совести: где-то в глубине души это воспринималось как измена. Возникал чертовский диссонанс. И подступали слёзы. Точно знала, что мои фантазии муж не оценил бы, хотя подозревала, что он сам тоже порой использовал эту уловку.

Как же отзывается, правда?

Я понимаю, что могут быть отклонения. И у нас они бывали. Иногда, после того как изрядно выпивали, откуда ни возьмись пробуждалась такая неудержимая страсть и жажда нестандартных действий на кровати. Буйств, я бы даже сказала. Эти ночи можно отмечать в календаре, как праздники среди очень ординарных серых недель, пролетающих одна за другой. Но если в общем…

Я шла к стойкам, пробираясь сквозь очереди людей, с мыслями о том, что еще чуть-чуть, я почувствую его крепкое мужское плечо, и страхи рассеются. «Вот они, дошла». Начала искать глазами знакомое очертание. Обошла все три очереди, смотрела на подоконниках, креслах… «Может он устал и решил присесть в ожидании?» Нет нигде. Меня начала одолевать паника. Почему его нигде не было?! «Может он ушёл в туалет?! Может, пошёл купить что-то или посидеть в кафе?» Почувствовала, как прошиб пот. Я, влажная и липкая, с немного трясущимися руками, оглядывала всё вокруг, мысленно моля Бога, чтобы мы поскорее встретились глазами. В голове был словно туман. Ещё дети кружили вокруг меня в беге и громко хохотали, что тогда безумно раздражало. В голове кричала: «Да, замолчите вы все!» Знала, он сейчас придёт, но ожидание страшило, секунды растягивались на вечность. Решила обойти очереди еще раз, хоть и понимала бессмысленность сего действия, ведь мы договорились сначала встретиться у стойки и только потом пойти на регистрацию билетов на стойку бизнес-класса. «Где же он?! Уехал из города раньше меня. А вдруг по дороге что-то случилось?! Но я смотрела в окно такси, не видела никаких аварий, а дорога сюда одна. Да, потерпи, скоро эти моменты станут прошлым, ты с облегчением и радостью выдохнешь, и мы отправимся в наше путешествие, полное счастья и радости».

И тут меня осенило: перед отъездом я не отправила никакого сообщения ни о том, что выезжала, ни с вопросом выехал ли он. То есть я не могу быть уверена, что он уехал раньше меня, как договаривались. Мобильный интернет заграницей у меня не был подключен, а баланс на телефоне был совсем в небольшом плюсе. Я была так одурманена мыслями об отъезде, что не позаботилась даже об элементарных подстраховочных действиях на случай, если что-то пойдёт не так.

Глава 3. Побег из привычного мира

Илья не спал практически всю ночь, лишь изредка проваливаясь в дрёму. Я слышала, как он ворочался с боку на бок, с трудом представляя, как смогу ускользнуть, если к утру муж так и не уснёт крепко. Сама же я ни разу не смогла провалиться в глубокий сон. Волнение овладело всем моим существом. Сердце стучало так быстро, словно я отрабатывала кардиотренировку, а звук сердцебиения был слышен даже в соседней комнате. Тем не менее я старалась лежать тихо в ожидании, когда же муж всё-таки крепко уснёт, и свои же мысли не будут казаться мне такими громко кричащими.

Накануне вечером я выпила немного. Не хотелось привлекать к себе внимание неожиданным отказом от алкоголя. Ну и не хотелось проспать переломный момент своей жизни.

Я смотрела на часы каждые минут двадцать. Когда на часах было шесть утра, на улице еще царил сумрак. Под утро я слышала посапывание вперемежку с лёгким храпом мужа. Значит, спал, что в принципе казалось мне вполне логичным в это время суток. Было пора встать, одеться и выскользнуть из номера с сумочкой. А так ли я сейчас хотела осуществить задуманное?! Рядом был уже родной человек, с которым я прожила девятнадцать лет. Общие дети, ругались редко. Если глобально, то в общем всё было хорошо, не считая отсутствия ярких красок в такой жизни. На что я собиралась променять жизнь с этим любящим меня человеком?! В темноте тени сгущаются. Мечтать об изменениях приятнее, когда светит солнце. В сумраке же при мыслях о предстоящих переменах по телу пробегают мурашки страха, живот начинает «крутить» и хочется остаться в тёплой постельке, и отныне быть исключительно примерной женой, дабы никогда не пошатнуть стабильное спокойствие жизни.

Но природа наградила меня незавидным упрямством. Порой решу что-то сделать и иду к задуманному напролом, хоть по пути и начинает посещать прозрение, что решение неверное, и еще можно свернуть в сторону. Но нет, это не про меня. Я же так долго думала об этом, значит, нужно идти до конца, и будь что будет.

Аккуратно откинув одеяло, я опустила сначала одну ногу с кровати. Посмотрела на мужа. Спал на боку спиной ко мне. Опустила вторую ногу, и, помогая рукой поднять туловище, встала с кровати и на цыпочках пошла к двери. «Эх, ну зачем он её закрыл?!» Постаралась тихо открыть дверь. Но тихо – это тоже не про меня. Мало того, что на двери магнитная защёлка, всегда издающая звук при закрывании и открывании двери, так я еще умудрилась задеть ногой чемодан, стоящий рядом с дверью. «Вот это Марина! Это очень на меня похоже».

Как задела чемодан с характерным негромким звуком, посмотрела на мужа – спал. «Слава Богу!» Постаралась как можно тише открыть дверь. Открыла. Спал.

Вышла и только сейчас вспомнила, что не продумала вариант действий, если бы проснулся. Ладно, нужно было скорее одеваться. Перенапряжение придавало аж физическую боль телу. «Почему мы решили изменить наши жизни именно таким образом?! Так предложил Костя, а я согласилась. Почему мы не подумали о том, чтобы я просто поговорила с мужем о разводе, и мы бы начали наши открытые отношения при свете дня и не в побеге от действительности?!» Казалось, нет времени об этом думать, нужно скорее собраться и уйти, пока муж не проснулся.

Я быстро надела брюки, футболку и кроссовки. Накинула пиджак, схватила сумку, телефон, бутылку воды и на этот раз действительно тихо открыла дверь из номера. Выйдя в холл, достала расческу, расчесала волосы. Влажной салфеткой обтёрла лицо, стараясь придать хоть какой-то налёт свежести лицу и скрыть следы сна. Лицо было немного опухшим. Был всё-таки плюс в том, что мы ехали в аэропорт не вместе, не хотелось бы, чтобы Костя видел меня в таком виде в столь знаменательный день. Была надежда, что по дороге лицо разгладится. Сделала несколько глотков воды, в рот закинула пару жвачек.

Мы обговорили, что Костя вызовет мне такси до аэропорта на шесть пятнадцать, которое будет ожидать меня у входа в отель. На часах было шесть часов семь минут. На улице было темно и немного прохладно, что наводило меня на еще большее количество мыслей о правильности своих действий. Я открыла сумку, чтобы положить телефон, и только сейчас заметила конверт, который забыла выложить в номере перед уходом – письмо супругу с неубедительными объяснениями почему я так жестоко с ним поступила.

Я вернулась и дрожащими руками просунула письмо в тонкую щель под дверью. «А вдруг он проснулся и сейчас видит, как письмо пролезает под дверью, резко откроет эту дверь, а тут я на корточках. Я не хочу смотреть ему в глаза, это слишком больно даже для меня самой».

Быстрым шагом, почти бегом, я вышла на улицу и увидела стоящий автомобиль. Уточнила у сотрудника отеля, отвечающего за такси, для меня ли это такси. Уже чуть ли не трясясь от страха и перенапряжения, подбежала, открыла дверь автомобиля и скрылась внутри.

– Good morning! Do you go to the airport?

– Good morning! Yes, please.1

Мной овладело чувство, что совершала самый отвратительный поступок в своей жизни. Наверное, так оно и было… Страх, стыд, сомнения вызывали жгучее желание разрыдаться и выплеснуть всё накопившееся напряжение. Но я держалась. И позволила себе проронить лишь несколько слезинок под тёмными очками, так, чтобы водитель не заметил. Солнце ещё не взошло, потребности в очках от солнца совсем не было. Но была потребность в душе скрыть глаза, словно на меня в этот момент с укоризной смотрели все.

По городу мы двигались с небольшой скоростью, словно водитель давал мне возможность осмотреть места, где я чувствовала себя такой счастливой, и в то же время, где день за днём последние три дня я предавала мужа в мыслях и действиях, и где созрело решение так вероломно поступить по отношению к нему, нашей семье, нашей жизни.

«А может водитель знает, какой подлый поступок я сейчас совершаю, и из мужской солидарности старается увеличить мои муки совести?! А может быть, просто оставляет шанс одуматься, сказать ему остановиться и вернуться?! Да нет, бред, конечно, он не может знать, это моё воспалённое сознание пытается найти оправдания своей трусости и лазейки для отступления. Потому-что страаааааашно!»

Глава 4. Два года назад. Первый выезд

Как всегда, мы собирали чемоданы в самый последний момент. Как же я раньше любила собираться заграницу. Сборы были словно частью путешествия. Писала списки, тщательно продумывая пребывание на чужбине, что-то покупала специально для поездки. Набирала много вещей, а в невозможности застегнуть чемоданы, даже после некоторых подпрыгиваний на них, что-то приходилось отсеивать. Ну это классика!

Сейчас же всё проще. В лучшем случае в день перед отъездом куплю, что вспомню. Вечером, зарядившись алкогольным позитивом, начинаю собирать вещи. И так меня утомляет думать о том, в чём я буду ходить в случае разной погоды, чем буду мыться, мазаться, краситься! Накидаю на кровать подходящих вещей с тем, чтобы половина была отбракована, так и не побывав в чемодане. Потом отлучусь – устала. Ну а ближе к моменту отъезда приходится утрамбовывать всё, что так или иначе кажется жизненно-необходимым, особенно походный утюжок.

– Опять ты берёшь утюг? Ты не понимаешь, что всё это мне тащить на себе? Если так уж нужно будет, в отеле всегда есть утюг.

– Да, но где-то там. А этот в номере – удобно!

– Выложи утюг, я его не попру.

– Нет, утюг мне нужен обязательно.

Этот диалог с мужем в разных вариациях и с разными эпитетами в мой адрес можно слышать каждый раз, когда куда-то собираемся. На самом деле это очень удобный аксессуар. Можно погладить любую майчонку на кровати в одних трусах и лифчике, не выходя из номера. Как муж этого не понимает?! Ну как?! Это же элементарно!

И этот раз был абсолютно таким же. Я не слишком беспокоилась о том, в чём буду красоваться перед всем директорским составом и их жёнами в солнечной Италии. Я даже не знала в какое место мы поедем. Несколько месяцев назад генеральный директор компании предложил директорам провести так называемое выездное совещание заграницей с тем, чтобы руководящий состав и посовещался поплотнее, и провёл время в неформальной обстановке ради налаживания связей после некоторых ситуаций взаимонепонимания. Ну а жёны в таких случаях призваны укреплять эти самые связи. Вот сейчас смеюсь сама над собой. Укрепила Марина связи, ничего не скажешь.

Отчасти поездка была организована и для того, чтобы посмотреть в лишённой формализма обстановке, кто что из себя представляет. На работе в обозначенное время сотрудники стараются придерживаться в поведении определенных правил. Если же человек неделю выпивает вечерами в компании людей, да и, по сути, проводит всё время, кроме сна, в окружении этих людей, то он обязательно проявится, покажет своё истинное лицо, нет-нет, да скажет, что в действительности думает о работе, о других людях, об отношении к ситуациям. Особенно, когда крепко выпьет. А вечера на итальянском побережье прекрасно располагают к совместному расслаблению за общим столом.

К тому же эта поездка была одним из элементов поощрения за выдающиеся результаты: оплачена была компанией. И тогда я решила, что дарёному коню в зубы не смотрят. Наверняка это будет хорошее место, сам шеф не стал бы проводить неделю в среднечковом месте. Так пусть будет сюрпризом, решила я, и не стала смотреть никакую информацию о месте назначения.

Утрамбовав все нужные и не нужные, по мнению некоторых, вещи в чемоданах, мы с мужем приехали в аэропорт, зарегистрировались на рейс, прошли паспортный контроль и попали в зону посадки. Времени до вылета оставалось часа полтора. Проходя мимо кафе, заметили наших попутчиков.

– О, привет, вы уже здесь и, похоже, давненько?! Правильно, самолёт на такую поездку нельзя пропускать. Лучше подождать, чем опоздать, – поприветствовал собравшихся муж, – кто не знаком, это моя жена Марина.

На столе стояли чашки из-под выпитого чая и пива. Компания из восьми человек поприветствовала нас. Все немного нервно улыбались, представлялись. Чьи-то жёны были уже знакомы с кем-то из этой компании мужчин, в том числе и я знала одну пару, но в основном получилось много новых знакомств за раз. Мы еще не знали друг друга по-хорошему, поэтому испытывали любопытство, которое, разумеется, пытались скрыть и не осматривать друг друга с головы до ног открыто. Мы с мужем тоже присели за столик. Беседа продолжилась.

Вспоминались рассказы мужа о разных ситуациях на работе, конфликтах, да и просто сплетни. Стараясь быть внимательной в разговоре, хотя это было уже непросто вечером после всех сборов, я пыталась воссоздать, кто есть кто из этих рассказов, волей-неволей вспоминая о навешанных коллективом ярлыках на некоторых людей. Для себя отметила, что никто из присутствующих не вызвал во мне отторжения, которое, бывает, возникает уже при знакомстве. Ну а на жён поглядывала скользящим взглядом в попытках оценить силу их шарма и очарования, как с любопытством смотрят друг на друга исключительно женщины.

Все были дружелюбны, улыбались, но всё равно в воздухе чувствовалось напряжение, мы еще не успели привыкнуть друг к другу и почувствовать себя расслабленно в общей компании. Хотелось побыстрее пойти в самолёт, рассесться по разным углам и вновь встретиться под расслабляющими лучами солнца.

Здесь был президент компании Олег. В своё время он прокрутил очень крупную сделку и с тех пор был действительно на хорошем счету у генерального директора. Тот с ним советовался практически во всём. К тому же он пользовался уважением среди коллег за счёт того, что был готов прислушиваться к мнению других и всегда старался найти лучшее решение не на основе своих умозаключений, а после общего мозгоштурма. Совсем не обидчив или делал вид. Спорил не для того, чтобы продемонстрировать свою единственно правильную точку зрения, а для того, чтобы найти истину.

Нужно отдать должное генеральному директору, которого, кстати, звали Юрий, а подчинённые в лице наших мужей называли его шефом. Он собрал в своей команде не просто умных и эрудированных, а главное гибких в своём мышлении людей. Коллег, которые старались услышать друг друга, могли признать свои ошибки либо незнание каких-то аспектов вопроса. Признать, что другой придумал что-то лучше и интереснее, чем он сам. Другое дело, иногда случалось так, как это часто бывает в больших компаниях, некоторые из них порой запутывались настолько, что уже не отличали, где его идея, а где – его коллеги. Чьи-то идеи могли запросто выдаваться за свои. Причём сам человек мог искренне верить, что он сам додумался. Пока идея проходила несколько этапов обсуждения и доработки, не совсем ясно было чья она, потому что происходила некая трансформация из первоначального вида в конечный результат. Но всё же такую искреннюю забывчивость принадлежности идеи коллеги нарекали «хитровыделанностью» некоторых из них. Чаще всего за спиной. Вот такое вот извращенное признание результата чужой мыслительной деятельности.

Разумеется, эта компания не отличалась от других отсутствием сплетен. Кто-то с кем-то был более дружен, а понимающий твои чаяния человек в этой самой компании, был, ну просто необходимостью для выживания. А не пойдешь же руководителей с подчинёнными обсуждать. Вот они и обсуждали друг друга между собой парами, а потом происходило переопыление пар собеседников, и в общем все знали, у кого какие проблемы, и кто что думал друг про друга, но пытался сделать вид, что эта информация им неведома.

Олег – умён, решителен, интересен в беседе. Хоть и не красавчик, но если смотреть на лицо, то вполне симпатичен. А вот почему так пренебрежительно относился к телу, неясно. В сорок два года слишком худой, мышечной массы было мало, уже появилась сутулость, словно его тянуло к земле. Для меня не представляется возможным понять, почему человек с достаточными финансовыми возможностями не посещает спортивный зал на регулярной основе с тем, чтобы привести тело в порядок. Развитый ум прекрасен в гармонии с развитым телом. Не нужно быть «качком», но хотя бы подкачать мышцы, а главное укрепить мышцы спины, вернувшись к прямохождению, ему нужно обязательно. К спортсменам, не обладающим развитым интеллектом, такие господа относятся пренебрежительно, а вот к интеллектуалам, запускающим своё тело, относиться нужно как?!

Посматривала на Олега с некоторым сожалением несмотря на его высокую должность. Рядом сидела, уткнувшись в телефон, его супруга. Похоже, она была ему абсолютной противоположностью. Длинные розовые волосы, в ушах много дырок, я даже не могла сразу посчитать сколько. Обладая отличной фигурой, была одета в топ с открытым животом, но надо сказать, закрытым верхом до самой головы, брюки с накладными карманами по бокам, жакет оверсайз… Все вещи – брендовые. Из косметики: накладные ресницы и слегка подкрашенные губы. Звали её Лиза. Она создавала вполне приятное впечатление модной современной женщины, которой эта компания людей, впрочем, была не слишком интересна. В некоторые моменты она улыбалась, но не проронила ни слова в общей беседе. Чем она занималась в жизни, я еще не знала на тот момент.

Был тут директор по производству Антон. Талантливейший технолог, но, как и все, не любящий принимать на свой счёт косяки в работе. Когда забраковывалась какая-то партия товара, это отражалось на результатах работы всех подразделений. Но каким-то чудесным образом с него-то спрос был в последнюю очередь. Ну и что, списание убытков – это плата за поиск наилучшей версии продукта, когда принималось решение чуть-чуть изменить технологию. Но он же творческая личность… А то, что обязательства перед контрагентами не выполнены, это уже не его зона ответственности. Юрий очень дорожил этим сотрудником, и прощал ему всё, можно даже сказать, на будущие периоды, в опасениях, что тот может уйти работать к более лояльному к издержкам творческих экспериментов конкуренту.

Антон – высокий светловолосый мужчина, с синими искрящимися радостью глазами, которые, впрочем, прятались за очками. В нём била энергия, он много говорил, шутил, от души смеялся. Смеялись и все остальные. Этот человек действительно располагал к себе. Его супруга Ольга, тоже высокая стройная, брюнетка с короткими волосами, как принято говорить «под мальчика», мало чем отличалась от мужа. Они явно были на «одной волне», пожалуй, единственные здесь из всех этих пар. В такт мужу Ольга вставляла ремарки в рассказе, громко и искренне смеялась. Вместе они выглядели вполне гармоничной парой.

Больше остальных веселил всех Станислав, директор по продажам. Не слишком высокий, с добротным пузиком, мужчина лет сорока, вёл себя очень уверенно в себе. Тёмные волосы, карие глаза с постоянно расширенными зрачками, как две бусины. Было очевидно, ему нравилось то, что он видел вокруг, любил жизнь. Вот бывают же люди, являющиеся эталоном уверенности в себе, несмотря на некоторые явные недостатки во внешности. Станислав говорил, и возникало ощущение, что сам кайфовал от своей речи, от самого себя. Он много шутил и громко смеялся над своими же шутками. Он и притягивал к себе и отталкивал. Было ощущение, что он очень старался понравиться. Может это профессиональная деформация?!

Рядом сидела его жена Нина. Было подозрение, что она не очень комфортно себя чувствовала и как будто даже жалась к мужу. С виду совершенно обычная женщина. Одета в спортивный костюм, удобно для перелета. Через плечо сумочка. Длинные каштановые волосы в хвостике, из косметики – только длинные чёрные стрелки. Нельзя сказать, что она была как-то «забита». Но словно ощущала некую неловкость за своего чрезмерно развязно ведущего себя мужа. И на его фоне она была почти незаметна.

Особо стоило отметить финансового директора Семёна. Вот этот человек точно знал, кто чего стоил в этой компании. Практически в прямом смысле. Точнее сказать, кто сколько стоил. Потому-что был занят по большей части движением финансовых потоков, а потому мало вдавался в сложности смежных отделов обеспечения стабильности входящих потоков, да таких, чтобы все гаранты этих денежных траншей могли сидеть сейчас за одним столом в этом аэропорту, дожидаясь момента благодарности компании на солнечном побережье за их посильный труд. Это был степенный мужчина, не выделяющийся чем-то незаурядным. Средний рост, короткие седые волосы, серые глаза. Возраст приближался к пятидесяти. Стройный, подтянутый, не слишком разговорчивый, но старающийся поддерживать разговор и общее настроение. Было ощущение, что он немного устал от жизни. Рядом сидела жена Алёна. Словно заразившись любовью к подсчёту денег, эта еще совсем молодая симпатичная, но немного тучная женщина с угольно чёрными волосами под каре и карими глазами, словно сканировала окружающих, выстраивая своё личное отношение к попутчикам на основе полученной информации. С виду ей было лет тридцать. Эта пара явно выделялась среди остальных разницей в возрасте. Всем остальным в этой компании было лет по сорок. Видимо, встретились два прекрасно считающих денежные средства человека.

Ну и, конечно, не могу не сказать о нас. Что ж, мой муж – исполнительный директор, можно сказать, среднего роста, то есть не низкий, но и сантиметров пять были бы не лишними, темноволосый, с серыми глазами, спортивно-подтянутый мужчина. Не слишком разговорчивый, с посредственным чувством юмора, обычно он не слишком стремится вступать в общие разговоры. Но, безусловно, привлекает к себе внимание своей брутальной внешностью.

Ну а я… Пряча свою неуверенность за чрезмерной уверенностью, создаю впечатление считающей себя просто офигенной мадам, хотя здесь должны быть другие, менее цензурные, но более подходящие пара слов. Я высокая, относительно стройная, у меня длинные светлые волосы, серо-голубые глаза и обалденная улыбка. О своей улыбке я уже говорила, но раз уж такой её считают окружающие, то почему не напомнить об этой моей выделяющейся черте внешности, перекликающейся с чертой характера – улыбаться?! И насчёт улыбки я сама с собой готова поспорить, но так говорят. Еще более уверенно я себя чувствую, когда подкрашиваю губы яркой помадой. Не в этот раз, конечно. Всё-таки хотя бы в первые моменты хотелось выглядеть приличной в глазах коллег мужа.

Обычно я участвую в общих беседах компании, хотя бы вставляя какие-то комментарии в разговор, зачастую пропитанные иронией или сарказмом, с тем чтобы посмеяться. И смеюсь. Да, да, смеюсь во весь рот, от души, не сдерживаясь. Не хохочу, конечно, в припадке от залетевшей в рот смешинки, но порой бывает на грани. Психологи считают, что за иронией и сарказмом часто скрывается неуверенность в себе. Отчасти они, безусловно, правы. Как бы ни хвалили меня окружающие, я всегда критически к себе относилась. Даже тогда, когда изводила себя изнурительными тренировками, пробежками для того, чтобы выглядеть лучше, чем была час назад или больше. И вроде молодец, а мало, могла бы больше? Могла. Не три раза в неделю заниматься, а пять. Говорила на трёх языках в то время, как большинство людей простых фраз на втором, кроме родного, языке не могут связать. Но ведь если занималась бы, то говорила бы свободнее! И так во всём.

Станислав рассказывал очередной курьёзный случай с клиентом, когда было объявлено о посадке. Никто не стал дожидаться окончания повествования, в лёгкой суете мы начали подниматься, собирать вещи, расходиться по уборным с тем, чтобы потом всё равно постоять в очереди на посадку. О посадке объявляют, а потом еще минуть пять-десять стоишь в ожидании её начала.

Разойдясь по своим местам в самолёте, все немного расслабились, ближайшие несколько часов можно не стараться «держать марку». При первом знакомстве все так или иначе хотят выглядеть лучше обычного, произвести хорошее впечатление, что требует некоторых моральных затрат. В чём-то даже казаться, а не быть.

Весь полёт я проспала. В аэропорту Стамбула нам предстояла пересадка. В Неаполе приземлились мы уже ранним утром. Восход солнца можно было наблюдать из иллюминатора. Уставшие от перелёта, но всё равно в отличном настроении в такой солнечный и многообещающий на события день, все мы забрали чемоданы и побрели с ними к выходу. На улице нас ждал встречающий водитель минивена, на котором должен был довезти нас до пирса, откуда на катере предстоял путь до острова Капри.

По дороге, несмотря на раннее утро, в приподнятом настроении некоторые мужчины раскупорили свои гостинцы самим же себе из duty free2 и начали раздавать пластиковые стаканчики, и наливать всем желающим облегчить муки долгой дороги.

– Марина, ты будешь? – протягивая стаканчик, спросил меня навеселе к тому моменту Станислав.

– Да, чуть-чуть только, пожалуйста, – стараясь не выдавать свою тягу к веселью, ответила я и взяла стаканчик, в который тут же была налита жидкость тёмно-коричневого цвета, а про себя подумала: «Спрашиваешь?»

Почти все выпили, и изначально вялый разговор начал набирать обороты. А потом выпили ещё. И ещё. Скромности становилось всё меньше, и вот мы уже довольные и весёлые, снявшие напряжение недавнего знакомства, общались и смеялись, как давние добрые товарищи. Да, мужчинам было легче, они уже давно знакомы друг с другом. Но и они общались в настолько неформальной обстановке впервые. Обычно их связывали лишь рабочие вопросы, а совместные празднования календарных праздников на работе тоже носили весьма формальный характер.

– А сейчас анекдот! – в очередной раз, стараясь перевести на себя внимание, выпалил Станислав.

Рядом сидящая жена слегка закатила глаза, видимо она эти анекдоты слышала уже сотню раз. Сделать она это постаралась незаметно. Мы же в свою очередь испытывали лёгкую благодарность этому человеку, что так старался нас развлечь, и объединял нас в этой долгой дороге. Анекдоты были действительно в тему, весёлые, остроумные, ну и нам в отличие от супруги, было особенно смешно, так как многие из них мы слышали впервые, а у Станислава был талант их рассказывать.

За окном сменялись потрясающие виды. Все были в предвкушении, было необычайно любопытно, куда же нас привезут. В основном мы ездили семьями в Турцию по путёвкам по всем известным направлениям с системой «Всё включено». Сейчас же наш путь был в какой-то небольшой городок, можно даже сказать, посёлок, до которого не возят автобусы с российскими туристами. Хоть путь наш был и «извилистый», в каждой точке не конечного назначения нас ждал сопровождающий, с тем, чтобы мы совсем не теряли времени на попытки самостоятельно добраться до конечного пункта. Нас довезли до пирса, мы выгрузились, водитель отдал нам билеты на катер, заблаговременно приобретённые, и довёл нас до нужного нам морского судна. Дорога по морю заняла около часа, и стала для нас элементом развлечения. На острове нас тоже ждал водитель минивена, мы расселись и поехали по гористой местности в посёлок.

– Ого, смотрите, маленькие кабанята с мамой, – вскрикнула Лиза, сидящая у окна. Пока мы смеялись, она была больше погружена в себя, слушая музыку в наушниках.

Мы все повернули головы в указанном направлении. Такое зрелище для нас было ново: гуляющие кабаны на дороге, точнее кабаниха с пятью детёнышами. Они выглядели очень мило.

– Замечательно, на подъезде к вилле гуляют кабаны. Инструктаж по безопасности, внимание: к кабанам не подходим, гладить не гладим, кормить не кормим, и вообще стараемся обходить их стороной. Неизвестно, как мать может отреагировать, если приблизиться к кабанёнку, – довольный собой, с улыбкой во все зубы продекларировал Станислав.

Все засмеялись. Началось бурное обсуждение этого живописного места. Кругом было очень красиво, но закралось подозрение, что может быть немного опасно с такой-то живностью на самовыгуле. Мы проехали по извилистой дороге среди гор и спустились ближе к морю. У одной из вилл водитель остановил автомобиль и открыл нам дверь. Вдоль забора росли деревья, с ветвей свисали спелые жёлтые лимоны. Выглядело это очень необычно и красиво.

Мы в полном восхищении от всего, что нас окружало, начали не спеша выходить и разбирать выгруженные чемоданы. Тут же услышали мужской голос с верхней веранды:

– Всем привет! Добро пожаловать! Сейчас я спущусь.

– Ооо, Юрий, приветствуем! – громко проговорил мой муж, помахав ему рукой.

Остальные мужчины сделали то же самое.

Через несколько мгновений мужчина лет пятидесяти с виду, высокий, со светлыми очень коротко стрижеными волосами, глазами, цвет которых скорее казался зелёным, гладко выбритый, весьма коренастый, хоть не слишком спортивный, спустился к нам и начал со всеми женщинами знакомиться лично, попеременно здороваясь с мужчинами за руки.

– Юрий. Добро пожаловать! – протянул он мне руку, глядя в глаза и широко улыбаясь.

– Марина, жена Ильи, очень приятно, – немного смутившись, не слишком внятно проговорила я. Вся моя уверенность в себе, несмотря на две трети стакана выпитого виски, куда-то улетучилась. Я почувствовала себя очень неловко. Появилось осознание, что мы приехали в гости, и мы, жёны, всего лишь приложение к нашим успешным мужьям, которые делают деньги компании и старательно выводят её на более высокий уровень.

Юрий вёл себя очень уверенно, именно как хозяин жизни. Это читалось во всём: походке, движениях, речи, смехе. Это и притягивало, и немного отталкивало, потому что рядом с ним возникало ощущение себя «маленьким» человеком в этой жизни.

Следом вниз спустилась молодая очень красивая девушка.

– А это моя супруга Кристина, знакомьтесь. Прошу любить и жаловать. Крис сейчас расскажет и покажет, кто где будет размещён.

– Всем привет, – улыбнувшись шикарной улыбкой, помахала Кристина в нашу сторону.

С виду ей было лет тридцать. Среднего роста, стройная, с длинными чёрными волосами, большими синими глазами и пухлыми губами, эта брюнетка располагала к себе с первого взгляда. На ней было лёгкое короткое белое платье, отлично подчёркивающее её бронзовый загар.

Кристину видели впервые все из нашей компании, в том числе мужчины, и было видно, что они были очарованы её красотой. Она достала из кармана листок бумаги и перечислила тех, кто идёт на второй и на третий, а кто на четвертый этаж. На втором этаже было три спальни, на третьем – две и на четвёртом – одна.

– Олег и Лиза, ваша спальня на четвёртом этаже. Остальные выбирайте спальни сами на третьем и втором этажах, но на втором ту, что напротив лестницы, оставьте Косте. Он еще не приехал, приедет позже.

Я не знала, что приедет кто-то ещё, но подавила своё любопытство и жгучее желание спросить у мужа, кто этот человек.

Сами Юрий с Кристиной расположились на первом этаже. Их номер занимал треть этажа, имел дополнительный отдельный вход, а также выход к отдельной веранде с небольшим бассейном и джакузи под открытым небом с задней стороны виллы – идеальное место для уединения.

Остальная часть первого этажа приходилась на просторный зал, объединённый с кухней, окружённый большой верандой с трёх сторон.

С виду вилла смотрелась шикарно. Миновав забор, мы прошли по дорожке ко входу. В саду было много лимонных деревьев и цветов, стоял сладковатый запах. Справа был достаточно большой бассейн для одной виллы, стояли лежаки с зонтиками. Слева была сама вилла белого цвета с панорамными окнами в пол во всю стену, выходящую на море. Поднявшись по лесенке, попали в просторный холл. В зале и на кухне всё было обставлено дорогой мебелью и предметами интерьера, на стенах висели картины, в вазах стояли цветы, на большом дизайнерском столе – три бутылки игристого вина в ведёрках со льдом, бокалами и запиской, которая гласила «Benvenuto», что означает «Добро пожаловать» на итальянском. Также стол был заставлен сырными, мясными закусками и фруктами.

– О, отличное начало! – откупоривая бутылку, почти промурлыкал Станислав.

Уже было очевидно, что в этой компании Станислав самый заводной и точно не даст нам заскучать. Разлив вино по бокалам, он раздал их всем.

– С приездом, товарищи!

Все чокнулись и выпили на тот момент эту живительную влагу. Холодное игристое вино пилось, как нектар.

– Так, по регламенту обед, переходящий в ужин, в пять часов по местному времени в ресторане чуть ниже по улице через пару зданий с правой стороны. Называется он, – Кристина сделала небольшую паузу, – а никак не называется, – засмеялась она, стараясь пошутить, и махнув рукой. – Просьба не опаздывать, – мягко, но вполне деловито предостерегла о простительной, но нежелательной непунктуальности она нас. – А пока угощайтесь закусками!

Все выпили, немного пошутили, и кто был поближе к лестнице на верхние этажи, поспешил отправиться выбирать спальню. Когда остальные поняли, что наступил момент обгона соседа и выбора лучшей спальни, все, делая вид, что не торопятся, на самом деле тоже поторопились к лестнице. Я тоже не отставала. Было чувство, как в детском лагере, когда хочется выбрать кровать с месторасположением поудобнее. Поднявшись на второй этаж, узнала, что свободная спальня на этаже осталась только одна, заглянула, она мне понравилась, поняла, что торопиться уже некуда, пусть мы останемся в этой. Да, Нина опередила, и когда я поднялась, она уже раскладывала вещи из дорожной сумки в выбранной спальне на этаже. Мы, уже не спеша, выбрали номер рядом: большой и светлый. Остальные шуршали наверху, но в общем было понятно, что на этом этаже спальни уже распределены.

Оставался один номер, предназначенный для некоего Кости. Дверь в него была распахнута, и было видно, что он большой, светлый и очень уютный.

По какому принципу распределялись спальни, в общем понятно. Очевидно было, самый верхний этаж отдали президенту компании, видимо, чтобы он был над всеми нами, и никто не посмел забыть об иерархии, и о том, что поездка всё-таки рабочая. Ну и наверху была отдельная веранда, где можно было уединиться для разговоров тет-а-тет так, чтобы другим они были не слышны.

До ужина оставалось около пяти часов. Хотелось разобрать вещи, помыться и полежать.

– Марин, как тебе всё это? – спросил меня муж.

– Пока всё очень здорово. Даже не здорово, а потрясающе! Илья, а кто ещё приедет? Ты не говорил, что будет кто-то ещё, – не сдержав любопытство, спросила я.

– Это один из партнёров европейского филиала. Я сам точно не в курсе, как у них что распределено в бизнесе заграницей. Лично не знаком, только слышал о нём.

– Ясно, – и немного выдержав паузу, – с женой приедет?

– Понятия не имею.

Немного пожалев, что не прошлась по магазинам за одеждой перед поездкой, всё-таки порадовалась, что в крови моей львиной натуры стараться приодеться к вечеру в заграничных путешествиях.

К назначенному времени я надела лёгкое зелёное платье с длинными рукавами, но вырезом на пол спины. Немного подкрасилась, и в общем довольная тем, как выглядела, спустилась вниз в ожидании мужа. В холле уже вовсю вели диалог несколько человек. Когда явился муж, времени было без пяти пять, и мы тремя парами, как и были внизу, решили направиться в сторону ресторана.

Мы шли не спеша, идти было минуту-две. Когда пришли, Юрий уже сидел во главе большого длинного стола, а по правую руку от него – Кристина.

– Ребят, садитесь, кто где хочет, – уже менее формально предложил шеф, – просьба не занимать только это место, – и указал на место с левой стороны от себя.

Финансовый директор поспешил сесть поближе к нему, за ним засеменила супруга. Остальные спокойно расселись, где захотели. Через несколько минут подошли все остальные.

Рестораном это можно было назвать, конечно, с натяжкой. Это была очень большая веранда у дома местных жителей, которые владели виллами и сдавали их туристам. Стоял один огромный стол, впрочем, как раз по размерам для нашей компании. Наверное, по количеству человек столы соединяли. С одной стороны стола вид был на море, с другой – на горы. Хозяева сами готовили и сами же обслуживали по договорённости заранее. Дело в том, что эта часть посёлка была в отдалении в горах от основной части, где много кафе и ресторанов. И то ли Юрию, то ли Кристине, как они сами сказали «им», пришла в голову идея попросить местных организовать нам такой стол для совместных завтраков и ужинов.

Хотя, судя по всему, подобный импровизированный ресторан «No name»3 хозяева открыли не впервые для гостей своих вилл. Нужно отметить всё было на достаточно высоком уровне: хорошие приборы, посуда. Сами хозяева не лезли к нам с разговорами, обслуживали, можно сказать, незаметно.

Нам разлили игристое вино по бокалам.

– Друзья, прошу поднять ваши кубки. Я очень рад, что вы все сюда приехали, и мы сможем обсудить рабочие вопросы в неформальной обстановке, а также выделим время на отдых. Супругам спасибо, что сопроводили ваших мужей. С вами они не будут постоянно думать о доме, смогут здесь быть более вовлечёнными. Ну для вас здесь всё, чтобы в полной мере насладиться отдыхом. – Юрий поднял бокал и чокнулся сначала с Кристиной, потом с близ сидящими, и передал по цепочке «чин-чин» в другую сторону стола.

Мы выпили, ещё немного расслабились. В разговорах распределились на небольшие «кучки», как это бывает за большим столом. Наши бокалы не успевали опустошаться, как наполнялись снова. Мы пили, ели, болтали на отвлечённые темы и веселились. На улице уже темнело, хозяева включили иллюминацию в виде висящих лампочек по всему периметру, в море ходили белые судна, воздух был сладок, иногда волосы развевал лёгкий ветерок… Мы были очень уставшие, но настроение было на высоте.

Мне нравились люди, которые меня окружали. Все жутко устали, но всё равно старались быть доброжелательными и улыбчивыми, ну а если кто-то нет, то это расценивалось просто как усталость. Было не удивительно, что юмор за столом был остроумен и искромётен, ведь собрались умнейшие люди компании. Мужчины старались втянуть в разговор женщин, хоть по большей части и не своих. В этом чувствовалась какая-то участливость. Очевидно, они не хотели, чтобы нам было скучно.

В какой-то момент Юрий попросил минуточку внимания.

– Все вы знаете, что полгода назад я женился, но познакомились вы с супругой только сегодня. Я хотел бы немного рассказать о Крис. Эту прекрасную женщину я встретил здесь, в Италии, в одном из своих путешествий. Моё сердце моментально было поражено стрелой Амура, как только я увидел её в третий раз, – засмеявшись, он посмотрел на неё любящими глазами, Кристина в это время засмеялась в ответ, равно, как и все сидящие за столом, и внимательно слушающие речь босса. – Крис работала в картинной галерее, проводила экскурсии русскоговорящим туристам. После первой экскурсии я понял, что меня тянет в галерею снова… Она прожила в Италии восемь лет, прекрасно говорит по-итальянски. Мы были в отношениях три года и вот вступили в законный брак полгода назад.

Возникла некая пауза, которую прервал Станислав:

– А давайте выпьем за ваше счастье и за вашу прекрасную супругу!

На самом деле за исключением пары человек никто ничего не знал ни о Кристине, ни о женитьбе. И никто не стал спрашивать, где Кристина жила на тот момент. Было очевидно, что не принято лезть с расспросами о жизни к шефу, раз он сам чего-то не рассказывал. Точнее, он рассказывал ровно столько, сколько считал нужным, все это понимали.

Вечер продолжился, но все уже были такими уставшими, чувствовалось, что присутствующие хотели разойтись, но никто не решался откланяться первыми, дабы не показаться невежливыми. Особенно в сравнении с другими.

– Илья, я уже прям не могу, давай пойдём в номер? – аккуратно прошептала я мужу на ушко.

– Ну, подожди ещё немного, скоро все будем расходиться.

Я взяла в руки бокал, сделала несколько глотков вина, как за спиной послышался звук подъезжающего автомобиля. Было слышно, что мотор заглушили напротив, но я сидела лицом к морю, поэтому не видела, кто подъехал, но видела внимательно следящие за кем-то взгляды с тенью удивления сидящих напротив. Было любопытно, но не хотелось моментально поддаваться психологической уловке и тут же поворачиваться назад.

– О, я смотрю вы уже во всю пируете без меня?! – зазвучал сзади мужской голос с явным европейским акцентом, и тут уже все, кто сидел в направлении этого голоса спиной, обернулись. – Всех приветствую!

– Здравствуй, дорогой! Ты приехал! – с места поднялся Юрий и встретил приезжего крепким мужским объятием. – Коллеги, это Константин, партнер по бизнесу и руководитель в Милане.

Мне кажется, все женщины в тот момент мысленно открыли рты от удивления и непонимания, как такого привлекательного мужчину пустили к нам в компанию на выезд, и как с этим теперь жить ближайшую неделю. Все мужчины за этим столом были в той или иной степени интересны, но их типажи были привычны для нас. Этот же человек резко выделялся и притягивал внимание в первую очередь своим контрастом на фоне других. Как-то резко усталость сошла с наших лиц, спины выпрямились, глаза засияли бодростью, казалось, все женщины превратились в сплошное внимание. Внимание к этому человеку.

Константину с виду было лет пятьдесят. При этом с первого взгляда было видно, насколько он выделялся среди нас. Высокий, темноволосый с небольшой проседью, подтянутый, у него была красивая открытая улыбка, белые зубы ярко выделялись на фоне загорелой кожи.

Мужчины вышли со своих мест, пожали руку, все перезнакомились, кто еще не был знаком с ним по работе. Женщин Юрий просто перечислил, мы оставались на своих местах.

Константин сел за стол на то место, которое ему заранее было отведено. Ему подали прохладный бокал, налили белого вина, которое он тут же наполовину выпил, не дожидаясь какого-либо тоста. Что ж, очевидно, традиция всегда говорить тосты за столом, прежде чем выпить первый глоток алкоголя, распространялась не на всех. Константин начал оживленно рассказывать с какими приключениями дотуда доехал: как водитель засыпал в дороге, а тот развлекал его болтовнёй, которую тот, очевидно, не слишком понимал; как навигатор завёл их не туда, и они попали в какую-то глухую деревню с тупиковой дорогой. И, как результат, приехал он позже намеченного времени.

Его было интересно и приятно слушать из-за акцента и того, что он совершенно необычным образом вставлял в свою речь английские слова или выражения, когда не мог быстро сориентироваться, какое слово подобрать на русском. Уехав из России после распада СССР, он уже путал некоторые слова, и порой было легче сказать на другом языке, чем вспоминать. Стоит ли говорить о том, что он приковал к себе внимание всех женщин, так неожиданно таких оживлённых и ровно сидящих с момента его приезда.

Между слов в неожиданных местах Константин задорно, но не громко смеялся. Это заставляло слух ещё больше настраиваться на то, чтобы слушать именно его, хотелось быть рядом и даже участвовать в разговоре, но чувствовала я себя перед ним с первых секунд, как кролик перед удавом. Дыхание спёрло, и ничто не могло заставить меня вымолвить и слово. При этом было видно, что кроме нескольких человек, сидящих рядом, которые вели с ним хоть какой-то диалог, и с которыми он, очевидно, уже был знаком до этого, он больше никого не замечал.

На следующий день, проснувшись с утра и быстро пытаясь сориентироваться в пространстве, вспомнила, где находилась, и в голову вихрем ворвался образ этого человека. Внутри заработал невидимый моторчик, гоняющий по телу кровь быстрее обычного. В кровати находиться было просто невозможно, хотелось встать и скорее узнавать минута за минутой, что же меня ждало в этот день.

– Куда ты? Ещё так рано… Иди сюда! – пробурчал спросонья муж и схватил меня рукой за живот не давая встать с постели.

Он начал трогать мою грудь, протиснул руку между ног. Через несколько мгновений оказался сзади внутри, медленно двигаясь, целуя шею и держа меня за тело двумя руками. Хоть мои мысли в тот момент были очень далеки от секса с мужем, мне было приятно. Я выгибалась, чтобы проникновение было более глубоким, а сама стимулировала себя пальцами. Через несколько минут мы, уже обессилев, лежали в эйфории.

Я полежала несколько минут и пошла в душ. Мысли перенеслись во вчерашний вечер с невероятной скоростью, словно секса только что и не было. Мы с мужем семнадцать лет в браке, отношения хорошие, ровные. Ссорились редко. Секс – скорее, как удовлетворение физиологической потребности. С годами особенно это актуально стало по утрам, когда гормоны повышали у мужа потенцию без каких-либо стимуляций и прелюдий. Мы почти не целовались перед сексом или во время него. Так, что не целовались вообще – частое явление. Просто я на боку, а сзади, в моё порой ещё даже не проснувшееся тело, врывалось что-то твёрдое, и начиналось движение вперёд-назад. Часто я даже не пыталась словить кайф, да что там, я ещё не успевала проснуться, а галочка была уже поставлена: «На этой неделе было!»

Знала понаслышке, что это даже не самый худший вариант. Многим парам с годами не нужно даже этого. Тешила себя мыслями, что у нас всё ещё было неплохо.

Немного разрядившись, тело успокоилось. И тут я поймала себя на мысли, что моя нервная система необычно возбуждена. Я приняла прохладный душ, оделась и пошла вниз посмотреть был ли там кофе, уже полная желания пересечься с Константином, хоть и не понимая, зачем мне это.

На этой потрясающей, очевидно, стоящей больших денег за найм, вилле, конечно, оказались и кофеварка, и кофе. Заварив, налила себе чашку и пошла на веранду. Было светло, солнечно, в воздухе стоял потрясающий сладкий запах, пели птицы, стрекотали разные насекомые… Я сделала несколько глотков, как ко мне присоединилась Нина.

– Доброе утро! Это ты кофе заварила? Я налила себе, надеюсь, ты не против?

– Нет, конечно, – ответила я, пытаясь быть максимально приветливой, хотя так надеялась побыть в уединении хоть немного.

Хотя в принципе мне не нужно было ничего изображать. По жизни я была действительно улыбчива и открыта с людьми. Могла заговорить с незнакомцами, пообщаться, будь то мужчина или женщина. Людям нравилось общаться со мной, я это чувствовала, ну и они этого не скрывали.

– Как же здесь кайфово, да? – проговорила Нина, закрывая глаза.

Я её не узнавала, сейчас она казалась более открытой и разговорчивой, чем накануне.

– Сейчас спустится муж, и начнётся «принеси-подай». У меня немного времени на расслабление, – улыбнулась она.

– О, а можно мне тоже кофе? Нин, принеси, – словно услышав её слова, проговорил появившийся в проходе Станислав.

– А «пожалуйста»? Можно хотя бы при других не забывать это волшебное слово?! Оно творит чудеса, поверь мне.

Станислав словно проигнорировал слова супруги, достал сигареты и закурил. Между тем Нина не торопилась обслуживать мужа, а спокойно допивала свой кофе.

Воцарилось некое молчание, которое, впрочем, никого не смущало. Нина допила кофе, удалилась, и через минуту перед Станиславом стояла заветная чашка.

– Спасибо! Ты необычайно мила! – добродушно улыбнувшись, поблагодарил он супругу.

Через несколько минут к нам присоединилась Алёна. Станислав, как раз докурив сигарету и стараясь её потушить в пепельнице, предложил сесть рядом с ним.

– Будешь кофе? – спросил он Алёну.

Нина рассмеялась и выпалила:

– Ты, видимо, подразумеваешь, что я принесу, да? Прости, Алён, просто в нашей семье обслуживание – это моя прерогатива, и меня, мягко говоря, удивляет предложение мужа, мне он не предлагает, он у нас барин.

Станислав, будто не слыша слова жены и не дожидаясь ответа Алёны, что-то буркнул, встал и пошёл на кухню. Алёна лишь пожала плечами. Через пару минут на столе напротив неё стояла чашка кофе.

– Вот, пожалуйста.

Было видно, что Нину это очень задело, но она старалась не подавать виду. А Станислав делал вид, что не замечал реакции жены. Я себя почувствовала немного неуютно. Мне повезло, что начали подтягиваться другие сожители этой виллы на ближайшую неделю. Спустился и муж. Разрозненными группками мы пошли на завтрак. Мы завтракали всё так же за одним большим столом, который не разбирали уже до самого нашего отъезда. К моему большому сожалению, Константин на завтрак так и не явился. По крайней мере в то время, пока я там была. А меня мучило жуткое любопытство, хотелось посмотреть на него при свете дня, послушать, может, поговорить.

Я растягивала свой завтрак, выпила несколько чашек кофе, а он так и не явился. Немного приуныв, но стараясь не подавать виду, встала из-за стола, муж вместе со мной, он уже давно был готов, и мы пошли на виллу.

Мужчины собирались посовещаться, поработать все вместе, а жены были предоставлены сами себе вплоть до самого ужина. Я надела купальник, спустилась к бассейну, туда же подошли Нина, Оля и Алёна. Мы купались, общались, смеялись, а я вся превратилась в ожидание пересечения с Костей. Да, еще никто не предлагал так его называть, но для себя в голове мы уже перешли на «ты».

К моему глубокому расстройству, за весь день я его так и не увидела. Совещались они в зале, отгородившись от кухни, как оказалось, там были раздвижные перегородки. Нас попросили не шуметь, если нам что-то понадобится на кухне. Не мешать, другими словами. Ну, впрочем, мы не глупые, а потому никто из нас не стремился попасть на кухню, дабы не создавать даже малейшего неудобства. Заглядывали мы туда только за напитками и бокалами почти на цыпочках.

Проведя полдня у бассейна за разговорами, сплетнями, музыкой в наушниках, полудрёме и пока в не слишком очертившихся для меня мечтах, мы разбрелись по номерам. Разговоры в основном были о том, как много времени мужья уделяют работе. Ну и немного, очень осторожно попытались узнать друг у друга, кто что знал о двух интересных новоиспечённых знакомых: Кристине и Константине. Мы старались делать вид, что нам не слишком интересно, а так, немного любопытно, не более того. Как выяснилось, о них не знал практически ничего никто из нас.

К вечернему ужину я надела короткое голубое платье с узором в виде красных цветов и открытой спиной, босоножки на небольшой платформе с подъемом, которые подчёркивали стройность моих ног. Длинные светлые волосы распущены, косметики минимум. Уверенности в своей привлекательности – максимум. Я знала, что хорошо выглядела, знала, что привлекала мужские взгляды.

Муж уже был готов, ждал внизу, почти все из приезжих были там и стояли в кругу, общаясь между собой. Был здесь и он.

Я подошла к мужу, встала со всеми, немного смутившись и стараясь не смотреть на Костю. Поймала себя на мысли, что из всех присутствующих, более молодых мужчин, по-настоящему вызывал смущение только этот человек. Вырвавшись из своих мыслей, начала вникать в суть разговора. Сейчас он сводился к политической теме. Было интересно слышать новую информацию о событиях, о которых мне известно в определенном ключе. Было очевидно, что там находились действительно очень умные и разносторонне развитые мужчины, черпающие информацию из разных источников. Хотя порой в голове рождались возражения или вопросы, но я пока не смела вступить в диалог на равных правах при этом человеке, да и вообще при всех этих мужчинах. Было ощущение, что они знали всё. Задай им любой вопрос – знают ответ. Задай мне вопрос, я запросто «сяду в лужу». Так что лучше вообще помалкивать, когда серьёзные дяденьки разговаривают.

В этот вечер мы ужинали в городе. Сели в трансфер, нас довезли до ресторана, где мы были рассажены по отдельным столикам. Это была катастрофа. Весь день я ждала момента, когда смогу насладиться эстетикой в лице одного мужчины, и сейчас мы сидели не просто за разными столиками, так еще и спинами друг к другу. Я приуныла. Потом постаралась взять себя в руки и наслаждаться тем, что есть.

Еда была очень вкусная. Прохладное белое вино лилось рекой. В какой-то момент некоторые уже почувствовали желание закончить этот вечер в ресторане, и Станислав спросил, кто хочет пойти в город прогуляться. Мой муж вызвался, и мы четырьмя парами поблагодарили Юрия с Кристиной за ужин и отправились изучать окрестности. Мне к тому моменту уже было всё равно, что мы ушли. Подумала про себя, что если я могла вызвать ответный интерес, то хоть посмотрит на мою красоту вслед. Но предполагать это было очень наивно с моей стороны.

Город был невероятно красив. Улочки были узкими, с небольшими лавками, в основном сувенирными, как это бывает в европейских городках. Повсюду рестораны, кафе, музыканты в ресторанах и на улице. Гулять было приятно, но настроение было на нуле. Уже в тот момент я поймала себя на том, что моментально успела попасть в ловушку зависимости от близости этого человека. Он не сделал для этого ничего, просто явился накануне под конец ужина, а моё настроение уже зависело от того, близко он был или нет.

Следующие несколько дней прошли примерно в том же темпе, режиме с той разницей, что мы с девочками ходили еще и на пляж к морю. Лиза и Кристина к нам так и не присоединились. Насколько я поняла, Лиза работала из номера на удалёнке. Ну а Кристину, конечно, никто не спрашивал, почему она к нам не выходила потусить днём. Наверное, хотела держать дистанцию. С Костей мы пересекались мало: либо за завтраком сидели по разные стороны стола, так что видно было друг друга, либо где-то видела его на расстоянии. Совместных ужинов в эти дни не было, мы были, так сказать, в свободном плавании.

Как-то утром я, как обычно, вышла из номера, чтобы выпить кофе, начала спускаться по лестнице, а навстречу поднимался Костя и тяжело дышал. Он был в одних плавках, в руках держал подводную маску.

– Константин, вы так тяжело дышите, всё в порядке? – впервые заговорила я с ним лично.

Он остановился передо мной, улыбнувшись, ответил, что они много проплыли на море, не уточняя, кто именно эти «они», и тронул меня пальцем за нос, немного приподняв кончик носа кверху. Я вспыхнула, моментально покраснев до кончиков ушей.

– Аккуратнее. Берегите сердце! – улыбнулась в ответ и продолжила спуск вниз.

– Да, Марина, называй меня, пожалуйста, Костей, – проговорил он, не останавливаясь и не смотря мне вслед.

На меня так подействовала данная сцена, что долго не могла успокоить дыхание. Теперь тяжело дышала уже я, хоть и не проплыла много на море.

В этот день мужчины договорились поработать два-три часа, не больше, с тем чтобы успеть насладиться отдыхом в этих живописных местах. Вот некоторые из них и решили начать день с заплыва.

На удивление, в этот раз Костя спустился пойти на завтрак вместе с нами. Обычно он приходил один чуть позже остальных. Я стояла на улице, другие парочки тоже подтягивались, но мы оказались как-то растянуты. Костя медленно подошёл ко мне.

– Пошли?! – то ли спросил, то ли предложил он с улыбкой.

– Эээ, да, сейчас остальные подтянутся, – еле выговорила я от удивления.

Костя не стал дожидаться то ли, когда они подтянутся, то ли когда я их дождусь, и не спеша направился в сторону импровизированного ресторана, будто всем своим видом показывая, что не намерен подстраиваться под кого бы то ни было. А когда стали рассаживаться, решил сесть на противоположной стороне по диагонали немного ближе к центру стола, чем садился обычно. Ну или мне хотелось думать, что он специально сел так, чтобы я была в поле его видимости вблизи. Я понимала, что скорее у меня разыгралось воображение, чем на самом деле я смогла завладеть каким-то его вниманием.

Как это было каждый день, мужчины вели разговоры о бизнесе, о политике, о книгах и обо всём, что они знали. Мы с девочками слушали, лишь изредка вставляя слово, и порой обменивались фразами между собой.

Между несколькими мужчинами вспыхнул небольшой спор…

– Костя, ну вот почему ты не хочешь воспринимать альтернативную точку зрения? Ты ведь сам знаешь, что нам дают информацию, выгодную для той или иной стороны. Значит, очевидно, информацию дают не всю, много умалчивают, много искажают… Ну так ведь это так везде.

– Oh my gosh! Gimme a break!4 – ответил Костя, откидывая голову назад.

– Что? – в удивлении спросил Семён. Он хоть и говорил на английском, но воспринял значение фразы буквально.

– Марина, ты знаешь, как переводится фраза «give me a break?» – совершенно неожиданно для всех, а больше всего для меня, обратился ко мне Костя.

Пока я пару секунд приходила в себя, а остальные закрывали рты от удивления, Костя продолжил:

– Семён говорил, что ты хорошо говоришь на английском.

– О, обо мне говорят! Мне очень приятна столь высокая оценка моих способностей, но, боюсь, английский у меня сейчас скорее в пассиве, чем в активе. Очевидно, вы эту фразу говорите в переносном смысле, а в каком я сразу не соображу. Я не слушала ваш разговор, – соврала я, дабы смягчить эффект от своей несообразительности, наложенной на неспособность сейчас выразить складно и красиво свою мысль.

– Я же просил на «ты», – был мне ответ.

И я снова вспыхнула. До этого при других я не слышала, чтобы он хоть раз обратился лично к кому-то из женщин, кроме, как к Кристине. Но из разговоров было очевидно, что они знают друг друга уже какое-то время и до этого пересекались. И дабы нивелировать эффект удивления присутствующих от такого его small talk5 со мной за столом при всех ни с того ни с сего, я решила продолжить:

– Ок. Я просто не поняла, что предложение называть коротким именем автоматически означает переход на «ты».

«О, Боже, я не могу сдержать улыбку во все зубы». В этот момент я и покраснела, и просияла, торжествуя и чувствуя себя отмеченной этим интересным для всех женщин господином.

– Это касается всех присутствующих, пожалуйста, на «ты» и «Костя». Мы здесь и отдыхаем вместе целую неделю, мне самому будет так намного комфортнее.

– Семён, give me a break означает дай мне перевести дух, – с улыбкой сказал Костя, – это маленький урок английского для вас всех.

Справедливости ради, среди сидящих за столом лишь несколько человек говорили на английском, причём из этих нескольких почти все совсем посредственно. Так что большинство присутствующих вообще в принципе мало что поняли.

Не хотелось, чтобы этот завтрак заканчивался, но время вставать из-за стола пришло. Мы практически всем составом, за исключением нескольких человек, ушедших пораньше, встали и пошли назад на виллу.

Мы проводили день по каждодневной схеме. Но в этот день в душе я порхала, живот крутило от переполняющих эмоций, голова немного кружилась. Мужчины присоединились к нам часа через четыре. Трудоголики. Не могли оторваться от своих жарких обсуждений. Интересно было то, что они на один вопрос смотрели с разных сторон, обсуждали, в процессе обсуждения приходили новые идеи, их тоже обсуждали. И так они могли совещаться часами напролёт, даже не замечая, как пролетает время. Всё-таки им удалось вырваться из совещательного круговорота и присоединиться к нам. В итоге мы все разошлись по интересам: кто на море, кто остался у бассейна, а кто пошёл в номер.

Была уже вторая половина дня. Некоторые мужчины снова пошли на заплыв в море. Мы вчетвером: я, Алёна, Станислав и Антон остались на веранде поболтать и выпить немного вина. Остальные все были по номерам, кто просто отдохнуть, кто подремать перед вечерней программой. Мы же общались, смеялись, немного сплетничали об отсутствующих, Станислав «морил» нас анекдотами.

Я хоть и присутствовала здесь и сейчас, но мысленно ждала, что из своего номера спустится Костя и присоединится к нам. Бутылка «Шардоне» уже подходила к концу, и Станислав уже начал суетиться о том, чтобы мы не расходились, когда допьём, в холодильнике охлаждалась следующая. Через какое-то время, словно услышав мои молитвы, в дверном проёме появился Костя и с улыбкой спросил, хотел ли кто поплавать в бассейне. Я уже была подшофе и осмелела:

– Да, я как раз думала о том, что можно освежиться.

– А давайте возьмём ещё бутылку вина и переместимся к бассейну, – поучаствовал Станислав.

В этот момент я его мысленно ненавидела. Мне так хотелось немного поговорить с Костей наедине. Я уже знала, что заворожена этим мужчиной, и всё моё нутро рвалось к тому, чтобы быть рядом и очаровывать его.

Мы взяли свои бокалы плюс один для Кости. Станислав взял из холодильника новую бутылку прохладного белого вина, и мы переместились к бассейну. Антон, Алёна и Станислав расположились на лежаках, а мы с Костей пошли плавать. Процесс этот проходил совсем не так, как мне хотелось бы. В основном мы появлялись на разных сторонах бассейна, я много ныряла, и мы вдвоём совсем не разговаривали, а наши взгляды практически не пересекались. Но очень много звуковых волн отправлял Станислав, всё так же продолжая развлекать народ. Пока мы плавали, к ним присоединилась Лиза. Я вышла из бассейна, укуталась в полотенце, выпила вина и почувствовала, что начала замерзать. Костя продолжал плавать. Какое-то время я пыталась унять свою дрожь, мне так не хотелось уходить. Хотелось дождаться, когда Костя выйдет из бассейна, и мы вшестером продолжим непринуждённую беседу в тесном кругу. Но тело меня подводило, я чуть ли не стучала зубами от холода. В таком состоянии изображать лёгкость в общении не было никакой возможности.