История одной семьи
Да не обидятся на меня за правду, рассказанную в этой книге, все нижеупомянутые. А даже если и обидятся… Как всегда говорил мне мой бывший муж: «Ты даже врать не умеешь!»
Глава 1
16 августа 1999 года в 19:00 я потеряла своего наставника, советчика и лучшую подругу в одном лице – свою бабушку (маму своей мамы). Ей было 76 лет. Мне, на тот момент, было 15. Я помню нас с сестрой отвели к маминой подруге на ночь. В ту ночь сестра мирно сопела рядом со мной на одной кровати, а я только тихонько плакала и вспоминала…вспоминала… Вспоминала все что мне рассказывала долгими зимними вечерами моя любимая бабушка.
Черникова Екатерина Федоровна родилась в селе Новогергиевск, Долбанского района Калмыцкой ССР, 8 июля 1923 года. Точнее, когда Кате пришло время идти в школу, то ее отец Федор пошел в сельский совет делать ей документы (метрики).
– Дата рождения?– спросили в сельском совете.
Федор побежал к матери Кати Анне.
– Да когда Соломончики родились, тогда и я Катю родила! – ответила мужу Анна.
Федор снова пошел в сельский совет. А по дороге думал – когда Соломоновы мальчики – близняшки родились – то? Вроде в июле… Пришел в совет и так и записали. Катя была очень непоседливым ребенком с огненно-рыжей копной густых и вьющихся волос. Все схватывала на лету. Была очень смышленая девочка. Соседка говорила Анне:
– Ох и хороша у тебя Катька! Волосы богатство для девки. А твоя вон какая богатая!
– Ну хоть в этом побогатеет!
А Катя в свои три года, бегая с куском сахара, который ей принес отец, смотрела на соседку тетку Матрену своими бездонными синими глазищами и не понимала о чем это она так распинается матушке. Жили они более чем скромно. Федор был старше ее матери на шесть лет. Когда ему исполнилось двадцать, то его родители решили его женить. Он самый видный парень на селе.
На дворе 1910 год. Федор гармонист от Бога! Вечером как выйдет с гармонью на окраину Караванного, так вся молодежь бегом бежит туда! И зазноба у него была своя. Но родителям она была не по нраву!
– Ветер у нее голове. Одни танцульки да наряды новые на уме. Да и мать ее одна вырастила. Не знает она слов «семья да верность». Мы вот тебе в Новогеоргиевске нашли девочку хорошую. Аннушкой зовут. Сиротка она. Мать у нее померла уже года два как. Отец новую жену нашел.
– У меня Верка есть! Не нужна мне ваша Аннушка. Я на Верке женюсь!
– Тогда не видать тебе нашего благословения! И свадьбу сам делай. И не сын ты нам больше! Куска хлеба от нас больше не получишь. Вот и посмотрим, нужен ли ты такой своей Верке.
Так мать сказала, а отец еще и поколотил хорошенько. Пришлось Федору женится на Анне. Да, признаться честно, испугался Федор тогда после слов матери. А вдруг и правда он Вере без денег да достатку не нужен совсем.
Но когда Федор увидел Анну, то удивлению его не было предела.
– Да ей же не больше пятнадцати, матушка! Маленькая какая. Серая мышь.
– Четырнадцать ей. Ничего – ничего! Вот еще подрастет и расцветет! Ты только подожди немного.
Анна выросла и расцвела. Одна коса чего стоила! Соседки, те, что жили по-богаче, предлагали Анне купить ее косу. Мол, ты две косы заплетаешь, а у нас одна как половина одной из твоих. Анна только смеялась. Жили они с Федором очень скромно. Как-то раз она обмолвилась мужу про предложение соседок. Федор вспылил.
– Не нужны нам их деньги!Сам заработаю.
Но на супругу посмотрел по другому. Анечка была не высокого росточка, худая, обычные глаза, обычное лицо, улыбаться боится. Скромная. Очень скромная. Неприметная, одним словом. То ли его Верка! Чернявая, веселая, губы красные всегда. Целовать хочется! Да и высокая, фигура крепкая, выдающаяся так сказать. А тут бабы – хохлушки завидуют его Анютке. Может он чего не разглядел в ней?!
Федор редко спал с женой. Ну как редко. В брачную ночь только и спал. Потому что старший брат Яков за порогом стоял с кнутом. А после он каждую ночь на окраине села с гармошкой. И все девчата возле него. Да и Верка на окраине села жила. Под утро к Анне и возвращался Федор. А там уже рассвет и ему на поле пора.
У Федора было восемь братьев и три сестры. Разница в возрасте между братьями и сестрами была большая. Многие братья разъехались в другие села, многие жили в одном с ними селе. Один из братьев был женат на Марии. Мария жалела Аннушку, взяла ее в крестные к своему старшему сыну. Две снохи сильно сдружились. Делились и радостями, и горестями, и всем чем Бог пошлет.
Однажды, пришла Аннушка к подруге и расплакалась. Не любит ее Федор! Каждую ночь берет гармонь и уходит. Ночует у Верки. Все бабы шепчутся, когда она мимо проходит. Жалеют ее все. А ей не нужна эта жалость, ей муж ее нужен. Послушала ее Марья и предложила ей приворот на мужа сделать.
– Приворот? А что это? Как это? А поможет?
– Поможет! Еще как поможет! Сама от его любви бегать будешь. Но возврата не будет. Приворот ентот раз и на всю жизнь делается. На крови потому что!
Испугалась Анна, как услышала про кровь. Хотела отказаться. Да Мария настойчивая была, а Аннушка ей верила и любви Федора искала. Ей – то всего 16 лет было. Поверила она Марии и сделала все как та ей велела. Не знала Анечка, что Мария черными делами промышляла и своего мужа также приворожила на крови. Да грех большой Аннушка положила на себя и на всех женщин своего рода до пятого колена. А они и знать про то не будут, и ведать не ведуют, и мучиться им завещала по жизни.
Вся семья Федора жалела Анну, любила. Добрая, отзывчивая, добродушная, приветливая, работящая. Миловидная и очень скромная девушка.
Однажды, Яков зашел в гости к брату поздно вечером. По делам переговорить надо было.
– Анечка, а Федька где?
– Да он с гармошкой в клуб ушел. Его попросили.
– И часто ли его так просят?
– Да каждый вечер, – тихонько ответила сноха.
Яков увидел слезы в глазах снохи. Он вышел и вернулся вновь. С кнутом. Спрятался за печкой (куда Федор гармошку ставил), а Аннушке строго – настрого запретил говорить мужу про него.
Федор пришел под утро. Прошел к печке ставить гармонь и первый удар кнутом пришелся ему прямо меж лопаток. Он вскричал от боли. Аннушка выскочила на крик.
– Иди спи, сношенка, – ласково сказал ей Яков, держа младшего братца за ворот рубахи. – Мы с Федором во дворе потолкуем.
После такого разговора с Яковом, Федор еще неделю не мог спать на спине.
Прошли годы. Анна родила Федору восемь сыновей и одну дочку. Дочка Катенька стала для Федора самой любимой женщиной на свете. Она была восьмым ребенком, но самым любимым для него. И Катя была больше привязана к отцу. От матери она взяла густоту волос, а от отца цвет. От отца же ей достались бездонные синие глаза и стать. Екатериной назвал ее отец. «Я тятин Катенок!» – гордо заявляла она, когда дома мальчишки задирали ее. И тут же все отставали, зная, что не сносить им головы, если сестра пожалуется на них отцу.
Когда Кате было три года, то у одного из старших братьев (второго ребенка Анны), случилась гангрена ноги. Ногу ампутировали. Он лежал и стонал на кровати. Катя бегала вокруг него с песнями. Пытаясь, хоть как-то подбодрить брата.
– Матушка, убери эту рыжуху! Мочи нет терпеть!
– Катерина, иди поиграй на улице! Не видишь плохо Коленьке?!
Катя, проглотив слезы, ушла на улицу. Она ведь только хотела помочь!
А через неделю брат умер. Через год зимой умер еще один братишка. На два года старше ее. Они с другом, от голода, наелись сливовых косточек. Друг поехал с отцом на санях в полесок за дровами. Ветер и тряска саней сыграли свою роль в спасении его жизни. Желудок отдал обратно все то, что он съел. А вот Гришенька умер. Он сел на завалинке и заснул. Так его и нашли уже бездыханного. Катя тогда сильно плакала. Гриша с ней всегда хорошо играл. Лешка-то тот еще маленький. Только родился. Иван уже женится собирается. Николай умер. Четверо умерли в младенчестве. Катя их даже и не знала. И так у Анны с Федором осталось трое детей: самый старший Иван, предпоследняя Екатерина и самый младший Алексей.
Когда Кате исполнилось 8 лет, она пошла в школу. У них была школа начальная. До четвертого класса отучилась дома, в своем селе. А вот, чтобы учится дальше надо было ехать в другой район, в Икряное.
Однажды вечером, к ним в землянку пришел председатель сельсовета.
– Тетушка Анна, отпустите Катерину учится дальше! Она лучшая ученица в классе. Да в нашей школе она лучшая ученица, иначе не пришел бы просить за нее. У нее по всем предметам одни пятерки. Учительница говорит, что девочку надо учить дальше. Вся школа за нее просит! Все на лету схватывает. Ни в чем ей равных нет. Из нее выйдет великий деятель, трудящийся на благо нашей Родины. Отпустите ее в Икряное! Там предоставляется интернат. Их там будут кормить хорошо. А на субботу и воскресение будут привозить домой.
– Нечего ей там делать! Что нам от вашей науки. Пусть вон в няньки идет. Всегда кусок хлеба будет.
И так Катя в школу больше не пошла. Пошла в няньки. Детей нянчила, стирала, по дому убирала, готовила, да огороды копала. За что получала то голову щучью соленую, то ломоть хлеба. Только бабушка одна всегда ей давала кусок мяса, хлеб и немного денег. А когда ей исполнилось 15 пошла в колхоз на бахчу.
Глава 2
Он родился 19 сентября 1926 года, в воскресенье, в селе Житное Астраханской области. Сегодня мы могли бы сказать, что он появился на свет под созвездием Девы в год Тигра. А тогда…
– Клава, сын! У тебя снова мальчишка! – воскликнула одна из соседок.
Клава, не в силах сдержать радость, улыбнулась.
– Будет Киму помощник!
У нее уже был старший сын Ким, которому тогда исполнилось три года.
– Как назовешь? Или Фёдор сам выберет имя? – поинтересовались окружающие.
– Нет, Фёдор уже дал имя первому сыну, а этот будет моим. Я назову его Серёжкой. Мне очень нравится это имя!
Так в семье Цуриковых Федора и Клавдии на свет появился второй сын – Цуриков Сергей Федорович. Как и сказала Клавдия, Сергей стал помощником не только отцу, но и брату Киму. Всегда «хвостиком» за ним ходил. Маленький Сережа оптимистично и радостно воспринимал мир, несмотря на то, что в семье большого достатка не было. Житное стоит на Волге, а потому в деревне все мужики были в основном рыбаками. И их основным блюдом на столе была рыба.
Сережа был миролюбив и чувствителен, способен к сопереживанию. За это его качество Клавдия была очень привязана к сыну. Но если где-то была драка и в ней участвовал Ким, то Сережи и след простывал. Он не был трусом, но такого выяснения отношений не приветствовал. В школе Сережа учился хорошо, добросовестно исполнял все поручения, ему и напоминать не нужно было – он все помнил, обо всем мог позаботиться. А старший брат Ким всегда заботился о нем. Сережка очень любил музыку и всегда старался принимать участие в художественной самодеятельности. Когда умер отец, Сергей очень переживал, но всё держал в себе, никого не нагружал своими проблемами. Вскоре Клавдия снова вышла замуж и у нее родилась дочка Наташа. «Натуся!»– ласково окрестил ее Сергей. На тот момент ему было уже 11 лет, а Киму 14. Жизнь, казалось, стала налаживаться. На дворе был 1937 год…
У Катерины (именно так называли ее в семье и в селе) от женихов отбою не было. Как-то пришел к Федору с Анной один зажиточный мужичок.
– Отдайте свою Катерину за нашего Петра! Ни в чем отказу знать не будет!
Отец позвал дочь.
– Вот, Катенька, Петро хочет к нам сватов засылать. Ты как на это смотришь?
– Ах, тятенька, не люб мне Петька! Он мне полгода проходу не дает. Только жестокий он, тятенька. Скотину свою из поля дубиной гонит. Кошек да собак в округе всех поизнечтожил. Пожалей меня, тятенька!
– Зато богатый он! В достатке жить будешь, – вмешалась мать.
– Ну раз не люб, так и невелика потеря без больших денег жить! Пойду отказ его отцу дам,– сказал Федор. Если бы Катя сама дала свое согласие, а так против ее воли. Никогда!
Ночью 22 июня 1941 года село заволновалось. Война! Германия напала на Советский Союз. Брест пал…
Сергею пятнадцать, он закончил седьмой класс, т.к. пошел в школу только в восемь лет (как и все в то время). На улице лето, каникулы. Вчера был выпускной у Кима, и Сергей, наконец-то, мог рассказать матери с какой девочкой дружит старший брат. А сегодня…Война! Кима вызвали в райвоенкомат, а точнее утром он сам туда ушел, а потом уже принесли повестку. Вернувшись ближе к вечеру, Ким сказал матери: «Я ухожу на войну!». Клавдия побледнела, но ни словом не обмолвилась. Враг напал на Родину и сыновья грудью встанут на ее защиту. Уж так сама их воспитала.
– Я тоже пойду Родину защищать!– отозвался Сергей.
Ким долго смотрел на брата, потом сделал знак идти за ним и они вышли на улицу. А когда вернулись, Сергей, обняв мать за плечи, сказал: «В тылу моя помощь больше пригодится, да и Натуся без меня заскучает. Дождусь призывного возраста, а там уж и Ким вернется, да и война закончится.»
Больше Сергей в школу не пошел. Получив образование 7 классов, он стал тружеником тыла. «Всё для фронта! Всё для победы!» Ким писал редко. В письмах часто спрашивал о доме, о селе. Про себя писал: «Сообщаю, что я жив и здоров. Не голодаю и не мерзну.» Сергей гордился братом, но в тайне ото всех очень переживал за него. Братья хоть и не были близнецами, но являлись составляющими одного целого.
22 июня 1941 года отец набирал сеть для рыбалки, мать ставила тесто. Ближе к обеду Катя прибежала с бахчи, запыхавшаяся. Коса из под косынки выбилась, кожа бледная, в глазах страх.
– Что с тобой, доченька? – подбежала к ней мать.
– Война! Матушка, война!
На фронт добровольцем ушел Иван. Алексею тогда было только четырнадцать. Хотя он тоже рвался на фронт, но возраст был не призывной. «А до призыва уж и война, Лешка, кончится!»– смеялся ему старший брат. Катя, которой на тот момент только в июле должно было исполнится 18, молча сидела на завалинке. В глазах стояли слезы. Они с Иваном не особо – то и ладили. Она ненамного старше детей Ивана. Иван пришел попрощаться с родителями перед отъездом. Он давно уже жил со своей семьей в маленьком селе через речку – Заречном.
– Катька, терпи до конца войны – замуж не выходи. Сейчас на фронте мужики нужнее, нежели дома у юбки! – смеялся старший брат над Катей. А она молчала.
Иван писал редко. Мать сильно переживала. Бегала каждый день к Александре, жене Ивана. Может он ей письмо прислал. Отца на фронт не взяли. Ему был 61 год. Да и броня у него была. Рыбак он. И день и ночь на речке. Рыбу для фронта добывал. Катя помогала отцу. Утром и вечером из сетей рыбу выбирать помогала, а ночами вязала носки теплые, да варежки. Днем на бахче. Посадка, прополка, полив, сбор овощей и картофеля. А на улице лето. Плюс 40 в тени. А на бахче нет тени. А на бахче растениям солнце нужно. И все для фронта. Все для победы!
– Беги, Катенок! Беги!
– Куда тятенька? Зачем?
– Идут за тобой. Молодежь забирают окопы копать.
– Так я поеду. Это ж для фронта надо!
– Доченька, не надо тебе туда ехать. Ты и дружить – то ни с кем не дружила из мальчиков, а там не знать тебе лучше, что с девчатами молодыми делают.
Катя распахнула свои синие, как небо в ясный день, глаза и захлопала огромными ресницами. Она не понимала о чем толковал отец.
– Беги к Матрене, схоронись там до вечера,– сказала мать. И в это время постучали в дверь.
Катя не успела к соседке Матрене. Она бежала по улице, а за ней двое мужчин в военной форме. Она рванула в переулок, забежала в первую попавшуюся не запертой калитку. Стала колотить в дверь. На пороге появилась хозяйка дома.
– Катерина? Черникова? Что с тобою?
– Теть Нюсь, помоги! Пусти в дом.
Зная Катю только с положительной стороны, женщина без лишних вопросов пустила ее в дом. А закрывая дверь, увидела как в переулке появились двое мужчин.
– Катя, вот тебе ключи от соседней хаты. Они уехали на неделю. Ключи оставили мне, за хатой присмотреть. Схоронись до вечера там. Иди через заднюю дверь, на двор. Там через забор к соседям.
Катя наблюдала, через осторожно приоткрытую занавеску, в окно, как эти двое покружились вокруг дома. Пробежали по улице и ушли. До наступления темноты просидела она в той хате. Выйдя, она, постоянно оглядываясь, перебралась через забор и тихонько постучала в окошко.
– Весь дом, ироды, перевернули вверх дном! Тебя искали. Отца твоего забрали на окопы. Вместо тебя. Говорят Петька их навел. Скотина проклятая! Все никак не успокоится, что отказала ты ему.
Тетка Нюся накормила Катю, передала матери четвертину хлеба и проводила с Богом.
Отца забрали. Катя не могла себе этого простить. «Да и как же теперь фронт – то? Без его рыбы!»– думала Катя. И взялась она сама рыбачить. Днем на бахче, а ночью на речке. Щеки совсем впали, под глазами мешки. Хорошо еще Лешка помогал. «Ты сегодня ночью спи! Я один пойду на реку.»– приказным тоном сообщил он сестре. И почему-то она не стала спорить. Усталость, видимо, сказалась. Когда отец вернулся, то снова взялся за рыбалку. Иван писал очень редко, но писал. А значит живой! А значит вернется!
Глава 3
19 сентября 1943 года Сергею исполнилось 17 лет. Шел второй значимый период Великой Отечественной Войны. Ким со своей дивизией находился в Польше. А в Советском Союзе шли ожесточенные бои за оборону Кавказа. Перед Советскими Вооруженными Силами стояла задача остановить немецко-фашистскую группу армий «А», измотать ее в оборонительных боях и подготовить условия для перехода в наступление. На это были брошены практически все силы. Кавказ для Германии представлял особое значение. «Цель германской политики – господство над Кавказом и над граничащими с юга странами, как в политическом, так и в военном отношении… Германская империя должна взять в свои руки всю нефть…» Поэтому и немцы просто так не сдавали свои позиции.
6 ноября 1943 года Икрянинский военкомат призвал Сергея в армию. Сергей попал в 136 запасной стрелковый полк 6-й стрелковой дивизии, в воинскую часть 3225. Присвоено воинское звание – рядовой. 6 декабря 1943 года он принимает военную присягу при 136 запасном стрелковом полку и в этот же день отсылается на фронт. На оборону Кавказа! Он стрелок – ручной пулеметчик. Попадает он не только сразу на фронт, но и в бой, свой первый самый.
Глаза не хотели видеть то, что видели. Руки отказывались браться за пулемет. Солдаты падали замертво, как подкошенные. «В атаку!». Из окопов, как муравьи из муравейника, выползали наши мальчишки, такие же как он, бежали в оголтелом шоковом состоянии на врага с криками:«За Родину! Ура!» и падали…падали…падали.
Взяв себя в руки, Сергей крепко взялся за пулемет. В аффекте, в сознании или просто в шоке, но оторваться от пулемета он смог только через 2 часа. Или меньше…Или больше…Счет времени был явно потерян. «Скольких я убил? Я убил! Я! Убил!» И снова руки на пулемет. Но…Вдруг все затихло, как в немом кино. Бой продолжается, а звук выключили. А вот и свет отключили…
Шел третий год войны. Все что собирали на поле, все что ловили в реке, все шло на фронт. Вся шерсть с тощих колхозных и частных овец шла на вязку рукавиц и носков для наших бойцов. Пальцы были стерты в кровь от спиц. Спина не разгибалась на поле. В зиму 1943-го морозы были особенно жестокими для Юга Поволжья.
– Отца долго нет с рыбалки,– забеспокоилась мать.– Уже за полночь.
– Я схожу на берег, посмотрю,– сказала Катя и бегом побежала к берегу.
На берегу стояла отцовская лодка. В ней он сети разбирал после рыбалки. Сейчас зима, стоял лед. И он ставил крючки на щуку по льду. Потом здесь на берегу собирал улов в мешок и относил на пункт приема рыбы. Катя подошла к лодке и увидела в ней сидящего неподвижно отца.
– Тятя, тятя!– слезы сами покатились из глаз. Отец замерз. Но еще был жив. Она навалила его на себя и поплелась к дому.
Всполошенная мать налила в таз не сильно, но горячей воды и поставила его ноги в таз.
На похоронах отца Катя не пролила не слезинки. Выплакала их все за прошлую ночь. Замершего отца надо было растирать и отогревать, но не горячей водой. Сердце не выдержало таких перепадов температуры и он сразу умер.