Родители
Брат обреченно бросил гаечный ключ на землю. Второй день он, разложив детали на старой клеенке, ремонтировал мотоцикл. Я вертелась рядом, выполняя мелкие поручения – «принеси-подай». Мать, проходя мимо нас с ведром щепок для растопки печки, остановилась.
– Карбюратор посмотри… – посоветовала она и пошла дальше.
– Продувал я его уже… – Петя устало отшвырнул грязную тряпку, которой вытирал руки.
Слова матери удивили меня, и я увязалась за ней с расспросами.
– Мам… А откуда ты знаешь, что такое карбюратор?
– Откуда-откуда… Во время войны работала трактористкой…
– Да? Ну ничего себе… Ты раньше не рассказывала об этом.
– Вы не спрашивали – пожав плечами, она вошла в баню.
– Расскажи-и-и – заглянув в дверь, я начала канючить.
– Потом, сейчас некогда – отмахнулась она от меня.
Это стало для меня полной неожиданностью: в двенадцать лет понять, как мало я знаю о матери. Сейчас она, как большинство женщин деревни, была дояркой, а трактористами работали только мужчины.
Вечером, когда все дела по хозяйству были выполнены, я, подсев на диван к матери, вернулась к разговору.
– Мама, а как ты стала трактористкой? – теперь я решила узнать, как можно больше о ее «военной» молодости. Мать тяжело вздохнула и начала свой рассказ:
– Мне было четырнадцать лет, когда началась война. Жили мы тогда в деревне Родионовка. Мужчин колхоза забрали на фронт, и только трактористам дали бронь…
– Бронь? А это что такое? – поинтересовалась я.
– Кому выдавали бронь, те оставались в тылу. Кто-то должен был растить хлеб… Ушедших на войну заменили женщины, но на трактор просто так не сядешь – нужна подготовка. Подростки и дети помогали старикам, делали что могли: ухаживали за телятами, пропалывали поля, заготавливали сено, пасли скот. Работали все… – мама примолкла, вспоминая прошлые тяготы, достала из кармана носовой платочек, вытерла глаза и продолжила: – Прошло два года… Мне исполнилось шестнадцать. Наступили самые тяжелые годы войны. Со всех мужчин деревни сняли бронь, и они ушли воевать. Остались только старики, женщины и дети. Все понимали, что пахать весной землю будет некому. Тогда правление колхоза и решило отправить пять девчонок на учебу в ФЗУ.
– ФЗУ? – переспросила я, услышав незнакомое слово.
– Фабрично-заводское ученичество, находилось в Кемерово. Жить нас определили к одинокой старушке в избу из одной комнаты. Нам повезло ещё, что на учебу было недалеко ходить. Хозяйка спала на русской печи, а мы на ночь укладывались на полу. Занятия длились почти целый день.
– А обед? Перемены были?
– Кормили нас в столовой, один раз в сутки. В обед выдавали чашку супа и кусочек хлеба.
– И все?
– Ну… Мы взяли с собой из дома сухари, но их быстро съели.
– Ты ездила на тракторе… – мои глаза загорелись. Я представила девчонок, рассекающих по городу на стальном коне.
– Водить трактор – не самое сложное. – мать засмеялась, – Нас учили разбирать и собирать его! Мы обязаны были знать устройство трактора – как свои пять пальцев. Если что-то сломается в поле, тебе никто не поможет. Надеяться можешь только на себя.