Багряное королевство

Пролог

Путь через туннели оказался заметно короче, когда мы были трезвы и не страдали от жажды. Однако даже в неровном свете фонарей темнота давила и тяготила, отражая мое внутреннее состояние.

На второй день чувство облегчения от того, что мы с Давином живы и невредимы, прошло, поэтому дядя Олли и папа накинулись на нас с вопросами. С нотациями. С выражением глубочайшего разочарования.

– Да вы что, ни о ком, кроме себя, не думали? Решили побродить по туннелю, который уже один раз обрушался? А вы не подумали, что родные уже достаточно пережили? Что какой-то водки вы рискуете жизнью? – Это, конечно, высказался папа.

– Нам повезет, если мятежники не перетянут на свою сторону знать, – взял слово дядя Олли. – Требуют войны. О твоей матери я даже говорить не желаю. В самом деле, Дав. О чем ты вообще думал? Да еще кузину взял.

– На этот раз это я взяла Давина с собой, – возразила я обманчиво непринужденным тоном.

– Проклятье, Роуэн! – проворчал папа. – Тебе что, всё шутки? Даже сейчас?

Он не ждал ответа, поэтому я не стала ничего говорить. Зато услышала слова, брошенные мне в погребе контрабандистов.

Ведь жизнь, смерть, законы, люди – все это для тебя шутки! Ты сделала все, чтобы тебя не воспринимали всерьез, а теперь жалуешься!

А потом фразу, которая оглушила меня, будто удар под дых.

Вы не задумывались, как легко нам жилось бы, не притащи вы свою беспечную задницу из Локланна?

В тот раз я накричала на него, но теперь мой мысленный ответ был честнее.

Да, Эвандер, вы правы.

Первая неделя подошла к концу, и мы приехали в лес Доркка, больше известный как Разбойничий лес. По крайней мере, папа с дядей Олли нас простили, ведь в туннеле у них было много времени, чтобы излить свою злость.

Фиа взглянула на мое лицо, на шрам, перекинувшийся через плечо и красовавшийся на ключице, и покачала головой.

– Столько изменений, а все по-старому, – с редкой прямотой проговорила она.

Я ночевала в ее домике, вернее, мучилась бессонницей. Лежала, терзаясь воспоминаниями об обсидиановых волосах, глазах цвета грозового неба и бесконечно высокомерной ухмылке. Я пыталась выбросить их из головы, но всякий раз безуспешно.

Дорога домой заняла три недели. Когда мы приехали, мама заключила меня в объятия, и я разрыдалась от облегчения. Затем она подошла к отцу. И я поняла, что моя небольшая авантюра не только причинила горе родным. Папа и дядя Олли были в пути несколько недель, подвергая себя опасности во вражеском королевстве.

Авани смотрела на меня. Ее лицо исхудало, глаза ввалились, а кожа казалась еще бледнее на фоне непроницаемо черного платья.

– Я думала, что и тебя потеряла, – тихо сказала она.

Это было обвинение. Правдивые слова, которые попали в цель так же точно, как ее стрелы. Меня задушила вина, подступавшая к горлу, как густая и приторная желчь.

Авани коротко обняла меня и, развернувшись, пошла в дом. В свои темные покои. А я побрела к себе.

Неделю я никуда не выходила. Целую неделю мама подходила к моей постели, проводила пальцами по моим кудрям и приносила сладости, которые в меня не лезли.

Потом пришла Таисия и принесла письмо с печатью клана Медведя. На чистом пергаменте красовалось ровно одно предложение, написанное знакомым элегантным почерком.

«Вы кое-что забыли».

Эвандер понял, что Таисия была шпионкой, но оставил ее в живых. Даже дал ей вернуться домой. Я была ему благодарна. От всей души. Хотя не могла не вспомнить, как он исписывал целые страницы, договариваясь о торговых сделках с другими кланами, однако для меня у него нашлось всего три неласковых слова. Я уверена, что так даже лучше. Да и что можно сказать после обстоятельств, при которых мы расстались?

В тот день я выбралась из постели. Я вернулась к своей жизни, к нормальному состоянию, хотя ничто вокруг больше не казалось нормальным. Хотя ничто вокруг больше не казалось моим.

Через десять дней после моего возвращения Авани наконец согласилась со мной поговорить. По щекам у нее текли слезы, она села на мою кровать и повторила то, что сказала в первый день. Но на этот раз с тихим отчаянием.

– Я думала, что и тебя потеряла.

Эти слова были оливковой ветвью. Она обхватила меня тонкими руками, и я обняла ее в ответ.

– Прости меня, – прошептала я. – Мне очень, очень жаль.

– Теперь ты дома, теперь ты в безопасности.

В безопасности.

Это было хоть что-то, пусть иногда, казалось, не соответствовало действительности. Пусть я все еще просыпалась по ночам в поту, почти уверенная, что по спине бежит кровь и капает на снег. Пусть последний раз я чувствовала себя в безопасности, когда лежала в постели со своим похитителем, мечтая, чтобы он хотел оставить меня хотя бы вполовину так сильно, как мне хотелось остаться.

Дни сливались в мутное пятно, проходя за чаепитиями с дамами, тренировочными поединками с папой и вылазками в деревни с Давином. За уклонением от маминых осторожных разговоров и проскальзыванием в кровать к Авани, как в детстве, чтобы не спать в одиночестве. За внешними условностями и притворством, будто у меня все в порядке.

Через сорок два дня после отъезда из Сокэра я получила еще одно письмо. На этот раз от Тео. И в нем было определенно больше, чем три слова. Он делал предложение. Или, по крайней мере, просил о визите, чтобы обсудить помолвку. Я положила это письмо на туалетный столик и больше не открывала.

Со дня моего отъезда прошло семь недель, и я получила еще несколько предложений. Из Сокэра и из Локланна. Единственным королевством, готовым пренебречь столь подходящей партией, похоже, оказался Рионн. Рионн и, конечно, клан Медведя.

Это было неудивительно, ведь примерно в то время, когда мы с Давином отправились в туннели, мама нехотя устраивала мое замужество.

Наконец Совет потребовал устроить бал в честь моего приезда домой. Для возвращения в свет. Авани сняла траур, чтобы из солидарности поддержать меня. И мы вместе готовились к этому тягостному событию.

По крайней мере, мы были вместе. Все вместе.

По крайней мере, я была дома.

По крайней мере, мне удалось изгнать из своей головы тот язвительный голос, который, казалось, никогда не замолкал.

По крайней мере… так я себе говорила.

1

Дела здесь, в Локланне, шли не хуже, чем можно было бы ожидать. Иначе говоря, от силы так себе. Но я хотя бы могла тренироваться.

Я сделала размеренный вдох и отразила несколько ударов учебного меча Авани. Мы бились почти целый час, но неприятный осадок от ночного кошмара так и не изгладился. Сестра снова взмахнула мечом, на этот раз посильнее, так что я отшатнулась назад. Ей повезло, что она была сложена, как мама – на несколько сантиметров выше меня и чуть шире в плечах. Все равно мне следовало отбить этот удар.

– Фиа сказала бы, что ты нянчишься со своими шрамами, сестренка. – Она многозначительно посмотрела на меня, и я закатила глаза.

– Откуда тебе знать, может, я просто поддаюсь? – поддразнила я, выгнув бровь.

Поймав равновесие, я встала в наступательную боевую стойку, которой нас научила Фиа, и ярко-зеленые глаза Авани зажглись насмешливым огоньком.

– Тогда, пожалуйста, Роу, не нужно делать мне уступ… – Она не договорила, потому что я стремительно набросилась на нее.

У нее вырвался изумленный смех, пока она отбивалась, отвечая ударом на удар.

Резкие движения разбередили зарубцевавшуюся кожу на спине. Эти тринадцать шрамов служили постоянным напоминанием о времени, проведенном в Сокэре. Авани не ошиблась. Я нянчилась со своими ранами, видимыми и невидимыми.

Прошло два месяца, как я уехала из Сокэра, и до сих пор по ночам не шел сон, а только чудились бездушные ярко-зеленые глаза и щелчки хлыста. Дни я проводила немногим лучше – в окружении сплетен и слухов о том, как из-за своевольной принцессы Локланн оказался на грани очередной войны.

Но все было нормально. И у меня все было нормально.

Сестра развернулась вокруг своей оси, оказавшись вне досягаемости моего меча, из-за чего я по инерции пролетела вперед, едва не врезавшись в каменную стену пустого зала. Авани самодовольно усмехнулась, поддразнивая меня. Но если я чему и научилась, пока была пленницей, так это использовать тактику выжидания.

Я не пошла в наступление, а стала ждать, чтобы она подошла, и я могла бы сделать ложный выпад в сторону. Как только Авани отклонилась, я прицелилась для мощного удара. После своего маневра она такого не ожидает. Мой клинок обрушился на меч сестры, выбив его из рук.

Авани покрутила кистью и рассмеялась, в изнеможении повалившись на пол. Ее смех согрел мне душу, ведь я так долго его не слышала и не знала, услышу ли снова.

Я тоже отбросила меч, шлепнувшись рядом. Мы лежали в тишине, нарушаемой только звуками нашего прерывистого дыхания.

– Вижу, ты не забыла коварных приемов боя от Мака, – проговорила Авани спустя некоторое время.

Судя по ее голосу, не дрогнувшему, когда она произнесла его имя, и по тому, что она вообще смогла его выговорить, многое изменилось к тому времени, как я вернулась. Авани исцелялась. Медленно, но верно. А если это удалось ей, то и я смогу забыть все, что случилось в Сокэре. И все, что осталось там.

Учащенно дыша, я сдержанно рассмеялась.

– Мак говорил, что, если ты мелкая, дозволительно быть коварной. Он называл это воинственностью. – Я пожала плечами. – Мне кажется, он бы гордился этим маневром.

Она кивнула, и ее полные губы снова растянулись в улыбке.

– Конечно…

– Разве во время тренировки обычно не стоят с мечами в руках? – прервал нас папин бас, и мы вместе обернулись к двери.

Его мощный торс закрыл собой дверной проем, а красные вихры скользнули по притолоке, когда он вошел в зал.

– Мы испытывали новые приемы. А Роуэн жульничала. – Авани хотела встать, но я сделала подсечку, снова опрокинув ее на пол, и откатилась подальше.

– Ни за что бы не стала! – Я сотворила диагональный крест в районе сердца, и папа покачал головой.

– Однако, дочки, пора готовиться к балу.

Я обернулась к сестре. На ее лице было такое же выражение смирения, какое наверняка отражалось и на моем.

– Отлично, – процедила она, приклеивая фальшивую улыбку.

Мы обе были не в настроении танцевать сейчас, однако Совет настаивал на необходимости бала в честь возвращения, будто мы с Давином регулярно совершаем побеги в Сокэр. Наверное, это было лучше, чем напоминать всем, что мы оказались в ловушке под горой, а потом в плену. В моем случае – дважды.

Однако мы старались утаить от людей как можно больше подробностей, ведь они и без того ненавидели сокэрян. А этот дурацкий бал пойдет на пользу той искусственной доброжелательности, какую мы пытались установить.

Я не сдержалась и тяжело вздохнула.

– Идем, сестрица! – Я наклонилась, протягивая Авани руку, чтобы помочь ей встать. – Подданные ждут.

Папа посмеялся над моим театральным тоном и провел ладонью по лицу.

– Если продержишься хотя бы шесть туров, я отвлеку Совет, случись тебе уйти.

– Благодарю, папа, – ответила Авани, крепко поцеловав его в щеку, и я последовала ее примеру.

Рассуждая логически, я понимала, насколько должен быть важен этот вечер. Я знала, что фактически заново выхожу в свет. Как и Авани, ведь она досрочно снимает траур. Когда я вернулась, она убрала черные платья. Сестра по-прежнему горевала, но сказала, что неправильно носить траур, когда я дома, жива и здорова.

Ее поступок все во мне перевернул, подтвердив опасения о том, через что прошли мои родные, пока я торчала в Сокэре. Однако надолго задумываться об этом или о чем-то другом было некогда. Совет тут же принял меры, чтобы подавить волнения, начавшиеся, когда мы с Давином пропали без вести.

Были организованы мероприятия, чтобы продемонстрировать живую и здоровую принцессу. Первым стал бал. Приглашения разослали через неделю после моего возвращения в замок Кридэ, и с тех пор эта дата все время омрачала наши мысли, предвещая поток несуразных, пьяных сплетен и двусмысленных комментариев.

Я пыталась убедить себя, что, несмотря на обстоятельства, смогу получить удовольствие от вечера. Что хотя бы забудусь, веселясь и танцуя, но я знала, что пока мне это не удастся. Пока меня на каждом шагу осаждали воспоминания. Плохие и то поглощали любую радость, но иногда… Иногда хорошие терзали еще сильнее.

2

Через открытую балконную дверь доносилась тихая, взволнованная болтовня прибывающих лэрдов и леди. Младшие сестры смотрели с порога, то и дело отпуская замечания по поводу нарядов и причесок и вообще сокрушаясь, как несправедливо, что они еще не выходят в свет.

– Просто нелепо! Какая бессмыслица! Чтобы танцевать в собственном замке, нужно достичь известного возраста! – заныла Бронуин, опускаясь в шезлонг и сдувая кудрявую прядь рыжих волос, упавшую на глаза.

Я знала, что вслух она говорит для меня, ведь благодаря крови фейри близнецы вполне могли разговаривать без слов. Я покачала головой, от всей души желая, чтобы мне тоже не нужно было туда идти.

– Осталось всего несколько лет, – сказала я. – И вы побываете на стольких балах, что устанете от них.

Или просто будете их презирать, как теперь я. Я взяла стакан виски и отпила для смелости, разглядывая себя в зеркало. Близнецы искусно уложили мою кудрявую шевелюру, обернув отдельные пряди вокруг золотой тиары со сверкающими аметистами. Нанесли вокруг глаз тонкий слой сурьмы, а губы покрыли нежным ягодным оттенком.

Удивительно, как я соскучилась по таким мелочам. Как я соскучилась по сестренкам!

– Да, конечно! Так ску-у-учно танцевать со всеми этими красавцами-лэрдами! – вмешалась в разговор Блэр, которая беззастенчиво красилась моей косметикой. – А может, ты просто грустишь, потому что скучаешь по своему сокэрскому трофею?

Я поперхнулась и обрызгала Бронуин виски.

– От кого ты такое услышала?

– От Давина, – нараспев ответили близняшки.

– От кого же еще… – пробормотала я, усмехнувшись.

Бронуин расхохоталась, вытирая отдельные брызги виски с платья. Я перебирала кусочки сыра на подносе, который принесла Таисия, когда Блэр снова обратилась ко мне.

– Ты ответила ему? – спросила она, поднимая конверт с туалетного столика.

Это было то самое письмо Тео с просьбой позволить ему приехать и обсудить возможную помолвку.

– Ты выйдешь за него замуж? – вставила Бронуин уже более сдержанным тоном, чем секунду назад.

Пытаясь увильнуть от ответа, я осушила стакан. Это был каверзный вопрос. Учитывая все происходящее при дворе, мама сказала, что со свадьбой нет никакой спешки, а Сокэр далеко. Однако я знала, что удерживают меня не ее слова, не только они.

– Не знаю… – наконец ответила я.

Блэр понимающе кивнула, положила письмо обратно на туалетный столик и пересела поближе к сестре.

Из гардеробной вышла Таисия с бальным платьем и избавила меня от объяснений.

– Я рада, что ты выбрала пурпурное, – высказалась Бронуин, критически разглядывая кружева, спускавшиеся с рукавов темно-синего платья, которое все еще висело на двери гардеробной. – Эти ты бы, пожалуй, макнула в тарелку.

Я сделала обиженный вид, но судя по тому, как у меня бывает, она ничуть не ошибалась.

Вздохнув, я покорно дала Таисии надеть на себя платье, вернее, плаття, как она любезно мне сообщила. Возможно, тоже зная о письме Тео, она продолжала давать мне уроки сокэрского. И я ее не останавливала, ведь, видят звезды, при таком развитии событий Сокэр рано или поздно снова войдет в мою жизнь. С замужеством или с войной.

3

Договоренность о шести танцах казалась мне неплохой, пока я не пришла на бал. Но вот я станцевала два тура, и это оказалось пределом моих возможностей на этот вечер.

Лэрды тут же принялись расспрашивать меня, чем я занималась в Сокэре. Они беззастенчиво хватались за всевозможные слухи, которые ходили со дня моего возвращения и многие из которых я еще не слышала.

– Никто не осуждает вас за то, что вы выдали локланнские тайны после нескольких месяцев пыток, – любезно успокоил меня один из моих партнеров.

Другой старый мерзавец покровительственно оглядел меня с ног до головы и сказал:

– Не могу поверить, что такой субтильной крохе удалось выжить в туннеле несколько месяцев, питаясь одними крысами да водой из пещерных источников.

Но эти истории были хотя бы безобидными.

Не раз, идя по бальному залу, я слышала, как кто-нибудь намеренно громко высказывался на мой счет. Чтобы я знала: меня считают виноватой в том, что через двадцать лет относительного спокойствия я навлекла на Локланн угрозу очередной войны.

Мама, танцуя с папой в дальнем конце зала, перехватила мой взгляд и покачала головой, будто догадалась, насколько серьезно я подумываю, не сказать ли собравшимся, куда именно им засунуть свои слухи. Сегодня с изумрудной короной на темно-каштановых локонах королева выглядела особенно величественно. Ее ярко-зеленые глаза, которые были одного оттенка с моими, излучали сочувствие, но в них читалось и предостережение. Этот прием был задуман, чтобы продемонстрировать единство между монархами и придворными, которого нам отчаянно не хватало.

Давин увлекся разговором с членами Совета, как обычно справляясь со своей ролью лучше меня. Однако он посмотрел в мою сторону и поднял брови, увидев, с кем я танцую. Все знали, кто был этот старый потаскун. Но я не хотела, чтобы Давин отрывался от своих обязанностей, только чтобы меня спасти, поэтому еле заметно покачала головой.

Я по привычке обвела взглядом зал и лишь потом сообразила, что подсознательно ищу глазами Мака. При мысли о нем я заметно вздрогнула.

–Вы здоровы, ваше высочество?– поинтересовался сэр Похотливые-Глазки, недоверчиво поднимая надменно изогнутую бровь.

– Нет, – брякнула я. – То есть… я только что вспомнила, что забыла… кое-что. Прошу меня простить.

Я пыталась сохранить бесстрастное выражение лица, но на меня нахлынули воспоминания о том, когда я последний раз оставила партнера в середине танца.

Что вы можете знать об ответственности? Эвандер бросил эти слова, как вызов.

Но разве он был неправ? Разве не этой самой ответственности я по-прежнему умудрялась избегать?

Я крепко зажмурилась, будто так могла заглушить его снисходительный голос, эхом отзывающийся у меня в голове. С трудом отогнав эти мысли, пока они меня не доконали, я кивнула лэрду. На всякий случай поблагодарив за понимание и делая вид, что не замечаю его растерянности, я чуть не бегом направилась прочь.

Вот и подтверждение, что Эвандер снова был прав. Но он этого не увидит, потому что его здесь нет и не будет, если верить этому глупому, проклятому звездами письмецу из трех слов. Я только рада. Очевидно же!

Схватив с подноса бокал игристого вина, я пошла к толстым мраморным колоннам, окаймляющим бальный зал. Едва я скрылась в тени двух колонн, плечи у меня тут же опустились от облегчения. Радуясь редкой передышке от направленных на меня пристальных взглядов, я запрокинула голову и сделала несколько больших глотков, не обращая внимания на бьющие в нос пузырьки или разливающееся по горлу жжение.

– Ты выдашь мое укрытие, сестренка.

Я испугалась, услышав голос Авани за спиной, а повернувшись, увидела, что она стоит, прислонившись к колонне. Я быстро огляделась и скользнула к ней, полностью скрывшись от танцующих гостей.

– И давно ты здесь? – прошептала я.

Авани взяла мой бокал и одним глотком осушила его.

– С тех пор, как мы пришли? – так же шепотом ответила она, бросив на меня виноватый взгляд.

– Серьезно? – В моем тоне сквозил упрек. – Мы же хотели продержаться шесть туров, прежде чем слинять. Могла бы сказать мне, что планы изменились.

Она вздохнула, и от меня не ускользнуло, как опали ее плечи.

– Знаю… просто… – Она перевела дыхание. – Тяжело без… Мака.

Грудь пронзила острая боль, сдобренная чувством вины. Однако, когда я открыла рот, чтобы ответить, из-за колонны послышались голоса.

– Где же им справиться с королевством, раз они не справляются даже с собственными детьми? – вопрошал пожилой женский голос.

Мы с Авани застыли на месте, ее пальцы крепко сжали узкий бокал.

В ответ раздался глубокий вздох.

– Они слишком потакали им, если хотите знать мое мнение. – Сварливый голос второй собеседницы действовал на нервы. – Я слышала, что целый год прошел, а наследница почти не встает с постели. Все убивается по тому простолюдину, за которого ей разрешили выйти замуж.

Неистовый стук сердца отдавался у меня в ушах. Я развернулась, намереваясь высказать, куда, на мой взгляд, им засунуть свои досужие мнения, но Авани схватила меня за руку. Когда я оглянулась на нее, она еле заметно покачала головой. И я скрепя сердце утихомирилась.

– А другая! – продолжил первый голос. – Эта девчонка и ее подмоченная репутация вот-вот приведут нас к очередной войне.

– По правде говоря, Оливия, так ли это будет страшно? Не воображают же сокэряне, что похищение принцессы, какой бы беспутной она ни была, сойдет им с рук. Пора уже дать им бой. – После краткого молчания снова раздался голос старухи. На этот раз ее тон был помягче. – Я знаю, сколько ты потеряла в прошлой войне, но лэрд Уилсон уверен, что возможно…

Авани еще крепче стиснула мне запястье, сжав губы в тонкую ниточку, а затем взяла меня под руку и невозмутимо обошла со мной вокруг колонны.

– Леди Оливия, леди Фенелла, – приветствовала она дам с таким спокойствием, какого, я уверена, она не испытывала. Я тем временем стиснула зубы, пытаясь совладать со своим лицом. – Как приятно, что вы почтили нас своим присутствием сегодня.

На лицах старух появилось выражение крайнего ошеломления и, я надеялась, смущения, и они присели в реверансе.

– В самом деле. Вы должны как-нибудь прийти на чай, – добавила я с улыбкой, больше похожей на оскал, после чего мы с Авани пошли прочь.

С каждой секундой становилось очевидно, что сегодня и шести туров будет мало для первого появления в обществе.

Тьфу, пропасть! Не знаю, сколько улыбок или танцев понадобится, чтобы вырвать наши добрые имена из мертвой хватки придворного общества. А хуже всего – было непонятно, удастся ли нам предотвратить войну.

4

Никакого кофе не хватило бы, чтобы подготовить меня к какофонии в зале заседаний Совета следующим утром. Два часа споров превратились в три, потом в четыре, пока я еле сдерживалась, чтобы не сжать виски руками. Обсуждали, разумеется, меня.

– Никак не возьму в толк, почему вы вообще рассматриваете предложение о союзе с королевством, где ее держали в плену? – сказал лэрд Бьюкенен, сидевший за круглым столом напротив меня.

Не меньше половины членов Совета согласно закивали.

– Потому что… – начал дядя Олли, устало проводя рукой по лицу.

Вокруг его голубых глаз такого же оттенка, как у Давина, от усталости залегли тени. Да и все устали. От этой ситуации. От ее обсуждения.

– Иначе война, – продолжил он. – Некоторые лэрды уже вовсю требуют ее из опасения, что их сыновья и дочери станут следующими…

– Разве они неправы? – перебил лэрд Макбэй. – Они выкрали нашу принцессу. Дважды. Пытали ее. – В его тоне сквозил гнев.

Строго говоря, пытала меня Эйва, но это знали не все. Члены Совета были среди немногих, кому вообще сообщили о порке.

Следующей заговорила мама, выражение ее лица было напряженным.

– Даже если бы мы хотели рисковать людьми, отправив их против хорошо обученных солдат, у которых есть географическое преимущество, то при существующей системе кланов кому бы мы объявили бы войну?

– Можно было бы начать с ублюдков из кланов Медведя и Лося, – тут же предложил отец.

Мать обернулась, но он только посмотрел на нее в ответ.

– Они похитили нашу дочь, а теперь снова хотят ее забрать? Кто может поручиться, что она хотя бы будет там в безопасности? Я согласен с Камдином, – сказал он своим обычным властным и уверенным тоном.

На этот раз я даже не пыталась вмешаться, ведь уже не раз объясняла, что не хочу, чтобы воевали из-за этого. Из-за меня.

Послышался одобрительный шепот, и даже дядя Олли, казалось, задумался. В этот момент откашлялся Маккиннон. В зале впервые с тех пор, как я вошла, воцарилась тишина. Сколько я его помнила, у бывшего мятежника всегда имелось свое мнение, к которому прислушивались, но потеря пасынка его подкосила. В последнее время он редко высказывался. До нынешнего дня.

Даже я затаила дыхание, чтобы послушать, что он скажет, а он глядел на моего отца со смесью сочувствия и разочарования.

– Думаю, можно уверенно сказать, что за этим столом не один ты понимаешь, каково это – бояться потерять ребенка и каково, когда это уже случилось. – Накопившаяся за год усталость избороздила морщинами его лицо, отчего он выглядел старше своих пятидесяти лет.

От напоминания о Маке весь зал охватила скорбь.

– Но когда два десятка лет назад мы оставили наши разногласия, то сделали это ради мира. Король с королевой, которым я служу, всегда к нему стремились. – Он посмотрел в глаза матери, потом отцу. – Вы хотите, чтобы все это пропало даром?

– Неужели мир еще возможен? – тихо поинтересовался Макбей.

– В случае брачного союза, – подсказал Маккиннон. – Тем, кто боится возмездия, будет спокойнее, когда вступит в силу нерушимый договор, а тем, кто желает напасть из мести, придется воздержаться, ведь принцесса, за которую собираются мстить, окажется связанной брачными узами с Сокэром.

– Да не хочешь ли ты, чтобы я отправил дочь к тому, кто ее похитил? – Отец округлил зеленые глаза и стиснул зубы, не в силах поверить своим ушам.

Маккиннон взволнованно пригладил седеющую бороду, прежде чем ответить.

– Я хочу, чтобы ты задумался, чем мы рискуем, если лэрдам втемяшится пойти войной на Сокэр.

Он был прав. Когда монархия сменилась правлением Совета, который родители возглавляли номинально, можно было убедить Совет забаллотировать их решение при голосовании. А если лэрды отправятся воевать с Сокэром… То попадут прямиком в клан Медведя.

Папа уже собрался отвечать, но я заговорила первой.

– Я согласна.

Все обернулись ко мне.

– Роу… – покачала головой мама.

– Ты хотела, чтобы я выбрала, за кого выйти замуж. – Я пыталась унять сердцебиение и дышать ровно. – Я не хочу сидеть и ждать, когда война, которая начнется из-за меня, погубит народ – наш… и сокэрский.

Она медленно выдохнула.

– Тебе не нужно принимать решение немедленно.

– Нет никаких причин его откладывать. – Кроме той, о которой я отказывалась думать, но которая не имела значения перед лицом войны.

– Итак, – обратилась я к остальным членам Совета, – каковы будут наши следующие шаги?

– Что ж, – проговорил дядя Олли, проводя рукой по своим ониксовым волосам, – у нас есть предложение от клана Барана…

Меня передернуло.

– Кажется, я просила порекомендовать ему засунуть это предложение в свою старую бесстыжую…

– По-моему, принцесса более чем обстоятельно описала свои чувства к господину Михаилу, – перебила меня тетя Джослин, жестом велев мужу продолжать.

– Значит, остаются кланы Рыси и Лося.

Лука прислал письмо с предложением вскоре после сообщения от Тео, и я едва не соблазнилась. Никто из их семьи не пытался меня убить. Он определенно не был безобразным, а Мила стала бы моей сестрой.

Но в конечном счете союз с кланом Лося был выгоднее для Локланна, к тому же Тео был мне небезразличен. Прежде я нашла немало причин, чтобы пожелать выйти за него замуж, пусть даже они казались более далекими, чем мне хотелось. К тому же я не верила, что Иро представлял постоянную и актуальную угрозу. Он стремился женить брата на мне, и, как только он этого добьется, у него не будет причин мне вредить.

Я перевела дыхание, собираясь объявить им о своем решении, когда Маккиннон снова заговорил.

– Разве утром мы не получили птицы и от Медведей?

Каждая клеточка моего тела оцепенела, я, наверное, перестала дышать.

– Там речь шла о торговле, – пояснил дядя Олли, – не о браке.

Разумеется!

Конечно, вот что нужно Эвандеру. Эвандеру, который целовал меня, будто все вокруг в огне и только я могу потушить пламя. Который обвинял меня в том, что я целовалась со всеми, кто держал меня в плену. Он тогда был прав… и неправ. В последние два месяца у меня была уйма времени и возможностей подумать над обеими частями этого уравнения и понять: произошедшее между мной и Эвандером не вызвано ни тесным соседством, ни нарушением равновесия сил в наших отношениях. Во всяком случае с моей стороны. Очевидно, он считает иначе. Очевидно, теперь это неважно.

В этот миг мое оцепеневшее сердце разбилось на сотни мельчайших осколков. Авани под столом легонько коснулась рукой моего колена, успокаивая меня. Я почти ничего не рассказывала ей, да и никому другому, но она, похоже, во многом догадывалась о том, что произошло во время моего пребывания у Медведей. Возможно, из-за Давина и его не слишком тонких намеков.

– Они похитили нашу принцессу, из-за них наши королевства на грани войны, а теперь они хотят обсудить торговлю? – фыркнул Макбей, чересчур громко стукнув стаканом с водой о стол.

– По словам принцессы, – негромко вставил Олли, – только благодаря лорду из клана Медведей она и вернулась живой.

Я старательно избегала мыслей о том, как это было верно. О крепких пальцах Эвандера, сжимавших рукоять меча, который он вложил мне в руку, чтобы я могла защититься от изгоев. О том, как он согревал меня своим телом, когда меня чуть не унесла жестокая лихорадка. О том, как отпустил меня.

–К тому же,– многозначительным тоном продолжила мать,– начав торговлю с ними, мы покажем народу, что не хотим войны.

Она обменялась взглядом с отцом, который коротко кивнул ей. Я же за бешенным стуком сердца почти ничего не слышала.

– Можно нам взглянуть на письмо? – спросила сестра.

Дядя Олли нахмурился, но поднялся, чтобы принести конверт со стола. Он дал его Авани, и она тут же положила его передо мной.

«Ваши Величества, король Логан и королева Шарлотта Локланнские!

Прошу Вашего монаршего позволения, чтобы отправить в замок Кридэ делегацию и обсудить возобновление мирного порядка торговли. Возглавлять оную делегацию будут лорд Тарас с женой, леди Милой.

В случае Вашего согласия они прибудут через пять недель.

С уважением,

Лорд Эвандер Стенуолл,

Наследник герцога клана Медведя».

Вот оно!

Последняя, нелепая и бессмысленная причина, почему я не могла заставить себя принять другое предложение, официально устранена.

Я слышала голос Эвандера у себя в голове, совсем как прошлой ночью.

Что вы можете знать об ответственности?

Уже давно пора оставить это в прошлом. Всё без остатка!

Откашлявшись, я снова обратилась к собравшимся совершенно равнодушным тоном.

– Значит, мы ответим клану Лося. Передайте лорду Теодору, что он может приехать, и мы обсудим условия при встрече. Если удастся достичь соглашения, мы… перейдем к следующему шагу в этом направлении. Разве не разумная мысль?

Я бы и так догадалась, что это на меня не похоже, даже если бы близкие не смотрели на меня так настороженно. Родители переглянулись.

– Конечно, – сказала мама.

– Я хочу прояснить, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что нога Иро не ступит на землю этого королевства. Парень может приехать, взяв с собой не больше десяти солдат, – проворчал отец так, что было непонятно, согласен он или нет. Он сердито взглянул на гадкое письмо, все еще лежавшее на столе. – То же касается и Медведей.

Вот так моя жизнь снова пошла кувырком благодаря Сокэрскому королевству.

5

Следующие две недели прошли в замедленном круговороте бессонных ночей и дней, проведенных в зале заседаний Совета за обсуждением очередной волны беспорядков, прокатившейся по Локланну.

В народе росло нетерпение, и из каждого уголка страны доносились призывы к войне или возмездию. Они даже взялись протестовать возле стен замка, открыто выражая свое мнение, пока мы с семьей держали совет.

Не знаю, что было хуже: сочувствующие взгляды тех, кто считал меня хрупкой, невинной жертвой, и их желание сделать из меня знамя, под которым они отправятся на войну, или осуждение в глазах противников войны, понимавших, что я, хоть и невольно, сыграла роль в том, чтобы подтолкнуть к ней королевство. Так или иначе, с каждым днем становилось все очевиднее, что мое решение пригласить Тео было правильным.

Как только меня отпускали с заседаний Совета, я отправлялась прямиком в тренировочный зал, чтобы снять накопившееся за день напряжение. Я уже не замечала, как от резких движений натягивается кожа на шрамах. После поединка с Авани я тренировалась, не жалея сил, пока не перестала чувствовать свои раны. Даже сестра не сказала бы, что я все еще дрожу над ними.

Если я не упражнялась, то часто оказывалась в детской с самой младшей сестрой. Здесь можно было спокойно передохнуть от переполнявших замок ожиданий и реальности, о которых я предпочитала не думать.

Когда я вошла, тетушка Клара улыбнулась и радостно передала Элли мне, а сама нашла чем еще помочь маме. Иногда она оставалась со мной, но сегодня, похоже, почувствовала, что мне нужно побыть одной.

– Оу! – закричала Элли, по-своему переиначив мое имя.

Я закружила ее, а потом притянула к себе и обняла. Держа девочку в объятиях, я наслаждалась, как от нее пахнет сиренью, свежей пудрой и счастьем. Хоть что-то осталось прежним несмотря на то, что все в ней изменилось. Когда я ушла из Локланна, она ползала и была беззубой малышкой, а теперь ходила, щеголяя полным ртом зубов.

Мои волосы щекотали ей лицо, и Элли засмеялась, зажав непослушные локоны в кулачках.

– Ты ведь не осуждаешь меня, Элспет, а? – спросила я с усмешкой, и ее улыбка стала еще шире.

Девочка покачала головой, и ее темно-красные кудряшки подпрыгнули. Из всех моих братьев и сестер у младшей были самые темные волосы, а глаза, которые у остальных были зелеными, отличались таким же поразительным янтарным оттенком, как у дяди Финна.

Я прошлась с ней по комнате и подошла к стеклянным дверям на балкон, откуда виднелись Масачские горы вдалеке. Элли они, кажется, не заинтересовали, она снова залилась смехом над зажатыми в кулаках кудрями.

Предаваться унынию, держа эту малышку на руках, было почти невозможно, хотя я напряженно всматривалась в покрытые снегом вершины и почти поверила: мне видно то, что за ними.

Мне хотелось узнать не только про него. Я вспоминала всех: Кирилла, Тараса, Юрия и Милу. Особенно Милу.

Птиц берегли только для официальной корреспонденции, поэтому я получила от нее всего одно коротенькое письмо.

«Я скучаю по тебе, Рябиновая принцесса. Но я рада, что ты теперь в безопасности».

По крайней мере, мы с ней скоро увидимся, и я узнаю все об увлекательном событии, каким наверняка стала их свадьба с Тарасом. Трудно было представить этого чрезвычайно добродетельного лорда рядом с моей прямолинейной подругой, но Мила походила на Давина в том смысле, что при необходимости она умела подавлять такие склонности. В отличие от меня.

Элли дернула меня за волосы, оторвав меня от мыслей о дурацком Сокэре с его дурацким кланом Медведя.

– Ты права, – сказала я, пока несла ее в детскую, и закрыла дверь. – Как всегда, права.

Малышка улыбнулась, а потом зевнула и покрепче прижалась ко мне. Внутри у меня разлилось тепло. Не первый раз я задумалась, каким даром наделила ее наша общая кровь фейри.

Я всегда чувствовала себя лучше рядом с девочкой. Оттого ли, что она моя бесконечно прелестная младшая сестра? Или не только? Элли, казалось, чувствовала, когда я бывала не в духе, и без слов успокаивала меня.

Я отмахнулась от этих мыслей, укачивая ее, пока не пришло время отправляться на ежевечерний придворный ужин. Так или иначе, это, наверное, не имело значения. Может, она была просто похожа на маму и излучала тепло каждой клеточкой своего существа. В любом случае я жадно впитывала его с благодарностью за краткий отдых от внешнего мира.

6

Я еще не проснулась, когда явился гонец с известием, что утром прибудет Тео.

Пока готовили комнаты, замок охватило волнение и нервное напряжение. Украшали бальный зал, и все ждали момента, когда впервые более чем за двадцать лет нога сокэрского лорда ступит на локланнскую землю.

Таисия помогла мне одеться, достав темное травянисто-зеленое платье, которое полностью закрывало всю спину и плечи и оставляло глубокий вырез на груди. На талии оно стягивалось золотистым цельнотканым поясом, а оттуда расходилось струящейся широкой юбкой до пола. Затем девушка возложила мне на голову золотую тиару с большими сверкающими изумрудами. Я выглядела как настоящая локланнская принцесса. Ничего общего с девчонкой, которую много месяцев держали в плену. Хоть и хорошо заботились. Порка не в счет.

Таисия делала мне прическу и макияж, а я прокручивала в голове одно и то же: когда мы с Тео виделись последний раз, он сказал, что будет бороться за нас. За меня.

И он сдержал слово. Он пустился в путь по землям, где его презирали и винили за решения брата, по королевству, где требовали снести ему голову, и все ради того, чтобы просить моей руки. От этой мысли внутри у меня похолодело, а сердце заколотилось в груди. Я глубоко и медленно выдохнула, пытаясь успокоиться.

– Вы готовы, ваше высочество? – спросила Таисия, которая уже стояла у порога.

Я коротко кивнула, она открыла дверь и последовала за мной в коридор.

С каждым шагом, приближавшим меня к гостиной, мое дыхание становилось все более учащенным. Мне это не нравилось, и, спускаясь, я считала ступеньки, стараясь дышать в такт своим размеренным шагам.

Хорошая идея!

Когда мы дошли до нужной комнаты, Таисия осталась ждать с остальными членами семьи, которые нехотя дали мне поприветствовать Тео первой.

Хоть я и готовилась к этой минуте, но не знала, что вообще могло подготовить меня к этой встрече. Встрече с ним…

Казалось, что с моего отъезда из Сокэра прошла целая жизнь. После возвращения все шло не так, несмотря на уверения родных. То ли чего-то не хватало, то ли что-то было неладно. А может, дело было во мне.

Так или иначе, когда послышался шорох колес подъезжавшего экипажа по покрывавшим двор камням, я затаила дыхание, собираясь с силами. В главном зале раздался размеренный, звонкий стук пары сапог, эхом отдававшийся в гостиной, где ждала я.

Слушая эти шаги, я размышляла, что сказать мне и что скажет он. Почему-то никогда в своих фантазиях я не представляла его здесь, в Локланне.

Шаги остановились, за дверью послышался шепот голосов, а ручка начала очень медленно поворачиваться.

Когда вошла служанка, ее лицо совершенно ничего не выражало, но я видела все по глазам.

– Ваше высочество. – Она сделала реверанс, с тревогой глядя на меня. – Вас хочет видеть сокэрский лорд.

– Проси, – невозмутимо ответила я, напоминая себе, что это не «да».

Он здесь, чтобы обсудить брачный союз. Я ничем не связана… пока.

Девушка кивнула и распахнула дверь. Через несколько секунд в проеме появился широкий силуэт Тео. Его смуглая кожа резко контрастировала со светло-русыми волосами и каре-зелеными глазами. Он казался выше, чем мне помнилось, и даже еще красивее, если такое возможно.

– Ваше высочество, – проговорил он с акцентом, когда я склонилась в почтительном приветственном поклоне.

– Тео, – шепотом произнесла я его имя, и вдруг все напряжение, которое я испытывала, исчезло.

Я так углубилась в мысли о сложностях, связанных с этим союзом, что позабыла о том, какое действие Тео оказывал на меня. Он всегда успокаивал бушующий во мне ураган. Несмотря ни на что, он был моим другом.

Уголки его рта поползли вверх, на лице показалась ослепительная улыбка, и только тогда я поняла, как скучала по ней. Я улыбнулась ему в ответ.

– Добро пожаловать в Локланн!

7

Тео нерешительно шагнул раз, потом другой, пока не оказался передо мной. Он взял мою руку, поднес к губам, а затем прижался к ней в нежном поцелуе.

Было бы так легко снова отдаться на волю судьбы, на волю Тео. Позволить ему, как обычно, прогнать все прочь и защитить меня даже от самой себя. Только я об этом подумала, как у меня внутри что-то перевернулось. Пожалуй, спрятаться за его спиной, как в Сокэре, было бы очень просто, но это не значит, что я должна так поступить.

Я еще раз поймала его спокойный взгляд. Тео будет хорошим мужем, и по тому, как он смотрел на меня, было понятно, что у него ко мне искренние чувства.

И все же…

Я очень медленно забрала у него свою руку. Его плечи едва заметно опустились, но он продолжал улыбаться.

– Я так рад снова увидеться, Роуэн!

– Я тоже рада тебя видеть, – искренне ответила я, отступая назад, – но мы не можем взять и начать с того, на чем прервались наши переговоры.

Дело было не только в нас, а в наших подданных. На это-то нам и нужно было направить усилия в первую очередь. К тому же…

– Ты положил всему конец, – продолжила я. – И я понимаю почему, но не буду притворяться, что после этого между нами все осталось по-прежнему. И все эти перипетии с Иро, и теперь… я просто хочу быть осмотрительнее на этот раз.

Смешно было слышать такие слова от меня, но Тео ничего не сказал по этому поводу. Он с серьезным видом кивнул.

– Я уже говорил тебе, что буду бороться за нас. Для этого-то я и приехал и останусь, сколько позволишь, Роуэн.

В выражении его лица было что-то еще. Надежда? У меня сжалось сердце, и пришлось отвернуться, пока от моего взгляда это чувство не угасло. Или не воспламенилось. Я, кажется, была не готова ни к тому, ни к другому.

– А что, если для этого понадобится время? – спросила я тише, чем мне хотелось бы.

Тео медлил с ответом, пока я не подняла на него взгляд, и его губы тронула легкая улыбка.

– Мое время в твоем распоряжении. Я никуда не спешу.

Под действием его слов и взгляда моя решимость мало-помалу слабела.

Было бы так легко…

– Я рада, что ты приехал, – сорвалось с моих губ признание, и его улыбка стала еще шире.

– И я, – тихо отозвался Тео.

– Разве вскоре ты не понадобишься Иро? – спросила я, чтобы сгладить странную перемену в атмосфере вокруг нас.

Тео покачал головой.

– Он справится и без меня, а если ему будет что-то нужно, пошлет гонца.

Выражение его лица стало задумчивым, будто он тщательно взвешивал свои следующие слова.

– Когда ты пригласила меня сюда, я связался с кланом Медведя. – Лицо Тео помрачнело. – Нам все еще нужно их разрешение, чтобы пожениться… если ты согласишься, конечно. Иро сообщит, когда получит ответ.

Комната покачнулась, а сердце заколотилось в груди.

Была это злость? Или нечто другое?

О, звезды! Эвандер пытался вернуть меня Лосям дважды. Сказал, что мое пребывание у него равносильно наказанию. Дал понять, что поцелуй со мной был ошибкой. Велел мне уходить. А теперь… теперь я вынуждена получать его разрешение, чтобы жить своей жизнью?

Чтобы успокоиться, я три раза вдохнула и медленно выдохнула.

Это хорошо. Все будет хорошо. Он наверняка просто пришлет такой же перечень условий, какие выдвинул на переговорах, и я смогу оставить все это позади, как и без того решила.

– С тобой все в порядке? – Голос Тео прервал ход моих мыслей.

– Эмм… Да. У меня… все отлично, – поспешно и неловко соврала я и, подойдя ближе, взяла его под руку.

Тео недоверчиво прищурился, но промолчал, а я повела его наверх, в зал, где ждали остальные.

– Но не знаю, сможешь ли ты сказать то же самое после встречи с моей семьей. – Я постаралась повернуть разговор в менее серьезное русло. – Они не отличаются ни дружелюбием, ни сговорчивостью.

Я подмигнула ему, и он улыбнулся.

Бабочки вернулись, бешено кружа у меня в животе, пока я пыталась приготовиться к тому, что будет дальше. Если честно, я не думала, что родные будут недоброжелательны или что Тео произведет плохое впечатление, но все же сердце у меня замирало. Потому что теперь все казалось слишком реальным. Слишком необратимым.

8

Встреча Тео с моей семьей прошла почти так, как я себе представляла. Авани отнеслась к нему с осторожным пессимизмом, но учтиво приветствовала его. Мама была чуть более гостеприимна, совсем другое дело папа, который то и дело бросал на лорда клана Лося свирепые взгляды и ворчал больше обычного в ответ на любые его слова. А близняшки, разумеется, упорно путали его, меняясь именами всякий раз, когда он угадывал.

Тео, как только мог, справлялся с хаосом, воплощенным в нашей семье, хотя по тому, как он держался и как крепко стискивал зубы, было видно, что его душевные силы на пределе. Его родные – о, звезды, да все жители в его владениях! – были куда более тихими, чем мои. Он мог бы и не пережить трапезы в нашем узком семейном кругу, не будь у него возможности выпить стаканчик портвейна, прежде чем сесть за стол.

Когда мы собрались к ужину в парадном зале, Тео пошел побеседовать с высокопоставленными представителями клана Лося, с которыми приехал, наверное радуясь поводу передохнуть от моих сестер и отца.

– Либо его сделали козлом отпущения, либо ты действительно ему очень нравишься. – Я обернулась на голос Давина, пожимавшего плечами. – Хотя, по-моему, одно другого не исключает.

Я ткнула его локтем под ребра, и он крякнул.

– Без обид, но неужели ему плевать, что малыш Логан смотрит на него свысока? – Я фыркнула, но, по-видимому, такого ответа кузен и ожидал, потому что расплылся в улыбке.

– Смотри, чтобы папа не услышал, что ты его так называешь, а то больше не быть тебе его любимчиком, – сказала я, направляясь прочь, чтобы сесть рядом с Тео.

– Он признался-таки в этом? – послышался за моей спиной громогласный шепот Давина. – Я знал… знал!

Авани закатила глаза, хотя в ее взгляде была нежность.

Я уселась между Авани и Тео за одним из больших столов. Каждый вечер, кроме одного раза в неделю, мы ужинали с придворными лэрдами и леди, во всякое время проживавшими в Кридэ.

Обычно такой ужин был скучным мероприятием, где приходилось улыбаться и вести себя как положено, что требовало значительных усилий с моей стороны.

Тео посмотрел на разложенные приборы и, взяв с тарелки салфетку, расстелил ее на коленях.

– Кажется, теперь моя очередь подсказывать, какую взять ложку, – шепнула я, он взглянул на меня краем глаза и уголки его рта поползли вверх.

– Подадут боршч? – спросил он. – Или как у вас называется свекольный суп.

Я тихонько хохотнула, прикрывшись салфеткой, и Тео засмеялся.

– У нас нет аналогов боршча, потому что мы ценим вкус еды и не хотим себя наказывать, поедая всякую дрянь.

Тео покачал головой, продолжая широко улыбаться.

С другого конца стола раздался голос дяди Олли. Тео обернулся, чтобы ответить ему, а мои мысли разбежались в разные стороны. С Тео, и правда, могло бы быть так легко…

Взглянув на мать и сестру, я поняла, что он бы мог завоевать их расположение. Это будет не сложно. Отец, наверное, не примет ни одного мужчину, за которого я выйду замуж, так что тут терять нечего.

Мне в любом случае нужно заключить брак с сокэрянином, а если и нет, придется выбрать кого-то еще. А Тео приехал, борется за меня и предлагает выйти за него замуж не только ради союза, но и для отношений.

Глядя, как он смеется вместе с моими близкими, я видела будущее. Каким он будет неизменно галантным, заботливым и добрым. Как будет обожать меня и детей. Спокойные ночи, которые я проведу в его надежных объятиях. Я видела даже то, как, оказавшись во главе клана Лося, Тео охотно изменит все к лучшему. Я в это искренне верила. К тому же наш союз будет на пользу и моему, и его народу. Это будет на благо. Для всех.

Не в силах заснуть, я пробралась по коридору к покоям Давина. Не успела я постучать, как дверь распахнулась, и на пороге показался обнаженный до пояса кузен и перепуганная Грейси Макбей. Я беззвучно застонала. Грейси натянула спустившееся с плеча платье, а ее бледные щеки залились густым румянцем.

– Принцесса Роуэн, – кротко поздоровалась она, растрепанные каштановые локоны качнулись в такт ее легкому реверансу.

– Леди Грейси, – кивнула я в ответ, и девушка вышла в коридор.

Давин притянул ее к себе, чтобы поцеловать на прощанье, и я отвернулась. Одно дело знать о его любовных похождениях, но видеть их мне совсем необязательно. Когда Грейси наконец убежала по коридору в свои покои, я снова посмотрела на кузена.

Темные волосы были взъерошены, а в ярко-синих глазах искрилось едва сдерживаемое веселье. Я лишь покачала головой.

– Что привело тебя сюда в такой час, Роу? – спросил Давин, а его губы растянулись в довольной улыбке.

Я протиснулась мимо него в комнату, и он закрыл дверь.

– Главным образом, скука, – уклончиво ответила я. – Ты этим явно не страдаешь.

Я уселась на диван, осторожно сбросив на пол одежду, которая была на него навалена. Давин налил нам виски и передал мне стакан.

– Слушай, если у тебя период воздержания, это еще не значит, что можно осуждать меня за способность добиваться самых очаровательных леди при дворе. – Он смотрел на меня поверх стакана, и, снова заметив искры веселья в его взгляде, я поняла, что его следующие слова мне не понравятся. – Хотя, сдается мне, раз любезный лорд Тео здесь, эта проблема решена.

Я кинула в него первую попавшуюся подушку, и он, смеясь, поспешил отодвинуть стакан с виски. Кроме того, что с Давином можно было пошутить, ему всегда удавалось вытянуть из меня правду, ни о чем не спрашивая. Так вышло и на этот раз.

– Во-первых, – заявила я, – не все такие, как ты. Мне и воздерживаться не от чего. А если бы и было, я бы не стала исправлять это с лордом Тео.

– Я так понял, ты не в восторге, что он приехал, да? – Давин вскинул бровь.

Тяжело вздохнув, я отпила еще глоток виски и откинула голову на спинку дивана, закрыв глаза.

– Понимаю. – Он с серьезным видом кивнул, будто я сказала что-то глубокомысленное.

– Правда? Потому что я ничего не понимаю, – отозвалась я.

Если не обманывать саму себя, то именно это, а не скука, привело меня сюда сегодня. Пусть Давин и не был моим лучшим другом, только он оказался близок к тому, чтобы понять все, что произошло в Сокэре.

Он подтолкнул меня плечом.

– Хочешь, чтобы он уехал?

Я на миг задумалась, но потом покачала головой.

– Не знаю.

Давин задумчиво промычал и задал следующий вопрос.

–А… ты против союза с Сокэром вообще или только с Теодорчиком?

– Я не против… – пробормотала я, намеренно игнорируя часть вопроса.

– Понимаю, – снова проговорил кузен.

Целая минута прошла в молчании, а затем Давин, похлопав меня по коленке, встал.

– Ладно. Тогда пойдем.

Он накинул рубашку и сбрызнул лицо водой. Увидев, что я не двинулась с места, он подошел и потянул меня за руки, чтобы я встала.

– Мы с тобой не нытики. – Он дал мне поношенный плащ и сам накинул такой же. – К тому же местные не видали нас с тех пор, как приехали сокэряне.

Я допила остатки виски, а потом покачала головой.

– Ты же знаешь, папа прибьет нас, если застукает в такое время.

Спорила я напрасно, ведь уже завязывала плащ на шее, решившись пойти с кузеном.

– Не будем делать вид, что это нас когда-то останавливало. – С этими словами он мне улыбнулся, и мы потихоньку слезли с балкона, чтобы впервые после приезда Тео тайком отправиться в город.

Я поняла, что ему это тоже нужно. Что, несмотря на все его придворные шашни, Давин, как и я, полгода провел в плену, гадая, доведется ли ему вернуться домой. Что он тоже по возвращении столкнулся с придирчивыми взглядами и осуждением, а также с чувством вины за то, чему мы подвергли родных.

Но хотя бы сегодня нам не придется об этом думать.

9

Перед завтраком я решила сходить в тренировочный зал позаниматься и снять напряжение, не отпускавшее меня с прошлой ночи, несмотря на временную передышку благодаря вылазке из замка.

Мне не пришло в голову, что Тео тоже будет там. Я остановилась в дверях, отводя взгляд от кремовой рубашки, прилипшей к его широкой груди после упражнений с мечом.

– Роуэн? – Казалось, он удивился, и я кусала локти, что не ушла раньше.

Хотя, с другой стороны, почему я должна уходить?

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, отдуваясь и вытирая рукавом пот со лба.

Я указала рукой на него.

– То же, что и ты. Я надеялась, тут будет кто-нибудь из стражников, с кем я смогу потренироваться.

На лице Тео промелькнуло задумчивое выражение. Он уже видел, что я умею сражаться, когда на нас напали по дороге на Высший Совет. Он знал и то, что я владела и мечом, и кинжалом, но его, похоже, все равно изумляло, что я хожу в зал.

– Хочешь потренироваться со мной? – немного смущенно спросил он.

Я изумилась его предложению, но быстро взяла себя в руки.

– Конечно, – постаралась как ни в чем не бывало ответить я.

У себя в комнате я уже сделала разогревающую растяжку, поэтому взяла со стены учебный меч и сразу вышла в центр ринга навстречу Тео.

– Уверен, что не против сразиться с женщиной? – Мой голос звучал игриво, но я внимательно следила за выражением его лица.

Он не то чтобы противился переменам, но, похоже, и не радовался им. А тут такой резкий контраст с идеалами, на которых его воспитали.

Тео выгнул бровь, его губы растянулись в озорной улыбке.

– Нет, если эта женщина – ты.

Его слова ни капли меня не воспламенили, но слышать их было приятно.

– Если бы я тебя не знала, подумала бы, что ты со мной флиртуешь, – поддразнила его я.

Он тихо рассмеялся, посмотрев на меня своими золотисто-зелеными глазами.

– Разве это худшее, что может быть?

Вопрос повис в воздухе, а я сглотнула комок в горле.

Разве худшее?

Вместо ответа я набросилась на него, используя одну из наступательных стратегий, которые мы с Авани отрабатывали на прошлой неделе. Тео, не раздумывая, стал защищаться, раз за разом отражая удары моего меча. Мы кружили друг вокруг друга, но он не столько тренировался, сколько отбивался, будто не мог допустить мысли о нападении на меня.

Я со вздохом отступила.

– Я не диковинное драгоценное яйцо, Тео. Не разобьюсь, – поддразнила я, снова наступая.

Он поднял бровь, а я пробила оборону и ударила его по ребрам плоской стороной меча. Тео засмеялся, кивнул сам себе и перешел в наступление, давая наконец мне отпор.

Мы перехватывали инициативу друг у друга около часа, пока ему не удалось взять надо мной верх. Споткнувшись, я чуть не упала на спину, и Тео протянул руку и помог мне вернуть равновесие. Он не воспользовался ситуацией и не притянул к себе, как я опасалась, а просто отпустил руку, когда я твердо встала на ноги, и вежливо отступил.

Тео меня не торопил, как и обещал, и я была страшно благодарна, что он ничего не ждал. Отдуваясь, мы начали выполнять растяжку, чтобы остыть. Когда я делала упражнения для пресса, щеки Тео залились румянцем, и он отвел взгляд. Я посмотрела вниз и поняла почему. Платья, которые мы носили в Локланне, не были вызывающими, но в отличие от закрытых, жестких и сложных нарядов дам из клана Лося… Я еле удержалась от улыбки.

– Моя разминка шокирует вас, лорд Тео? – спросила я, закончив и усевшись на полу.

– Ничего другого я и не ожидал. – Он проговорил эти слова невозмутимо, но его щеки были по-прежнему красными.

Я покачала головой, хотя его реакция вызывала у меня вопрос.

– Мы будем с тобой тренироваться в клане Лося? Если мы поженимся? Или все умрут от возмущения?

Тео задумчиво посмотрел мне в глаза.

– Можно ходить в закрытый зал, потому что твоя разминка, несомненно, будет отвлекать.

Уголки его рта поползли вверх, и я тихо рассмеялась. Я и не рассчитывала на такой успех, а его соображения о разминке были не лишены справедливости. Хотя в платьях Лосей об этом можно было не беспокоиться. При условии, что я буду их носить.

Что я вообще буду делать, оказавшись там? Вязать?

– Ты же понимаешь, что мне не стать Инессой, – осторожно заметила я. – В ней нет ничего плохого, но это не я.

Мне было нелегко смотреть ему в глаза, но я не желала отводить взгляд. Лицо Тео стало серьезным.

– Я не хочу, чтобы ты была Инессой или кем-то, кроме себя, Роуэн. – Он подошел ближе, взяв меня за руки. – Знаю, будет непросто. Уверен, нам обоим придется пойти на компромиссы, но я готов попробовать, если и ты готова.

Он поднес мои руки к губам, прижавшись к костяшкам в теплом поцелуе.

Это было честно, и я хотела сказать, что тоже готова попробовать, но никак не могла произнести это вслух, поэтому пошутила.

– Даже если это значит вольно или невольно шокировать всю округу? – Я вскинула бровь, и Тео усмехнулся.

– Если бы ты хотела меня шокировать, уверен, ты бы одевалась как другие придворные леди. – Он неопределенно махнул рукой, изображая наряды с открытыми плечами, которые пользовались большой популярностью этим летом.

Он шутил, поддерживал беседу, но у меня сжималось сердце. Он не знал о порке. Что ж, это выяснится, если мы поженимся.

– У меня есть шрамы, – тихо сказала я.

Между бровями у него залегла складка.

– Мне кажется, я бы заметил… – Он не договорил, его лицо посуровело. – С тобой что-то случилось? У Медведей?

Я зажмурилась, хотя оставалось только удивляться, как Эвандеру удалось сохранить это в тайне, зная пристрастие стражников к сплетням.

– Герцог застукал меня в своих покоях. – Я не хотела разоблачать необычную структуру власти в клане Медведя. – И публично выпорол меня.

На лице Тео отразилась чистая ярость такой силы, какой я не видела даже на Совете, когда Эвандер заявил свои права на меня.

– Что он сделал?

– Все в порядке. – Слова прозвучали фальшиво.

Он открыл рот, чтобы возразить, но я его перебила.

– Они уже зажили. Я… решила, что ты должен знать, потому что… – Я махнула рукой за спину, вспомнив, как однажды он поцеловал гладкую, чистую кожу на моем плече, где теперь красовался безобразный след от кнута. – Там шрамы.

Тео сжал кулаки и несколько раз медленно вдохнул и выдохнул. Я попыталась отвернуться, но он нежно провел ладонью по моему лицу.

– Единственная причина, почему меня волнуют твои шрамы, Роуэн, – это боль, которую ты испытала. Я недостаточно боролся за то, чтобы тебя вернуть. Думал… – Он замолчал, когда я положила руки ему на грудь.

– Ты не виноват. Ты старался, – прошептала я. – Теперь ты здесь и продолжаешь бороться за меня.

Тео посмотрел мне в глаза и обнял, не торопясь, чтобы я успела его остановить. Я не стала. Он усадил меня к себе на колени, положив подбородок мне на макушку, и молча держал в своих объятиях. Я закрыла глаза, впитывая исходящее от него умиротворение.

Могло бы быть так легко, так легко!

10

Две недели прошли в вихре заседаний Совета, ужинов и балов, где придворные дамы беззастенчиво приставали к Тео, стоило мне только отвернуться.

Этот вечер обещал быть еще интереснее, потому что прибывала делегация из клана Медведя. По крайней мере, приедет Мила, и пусть целую неделю меня будут мучить воспоминания о… обо всем.

Я вышла в бальный зал, где уже ждал Тео. Встретившись со мной взглядом, он дружелюбно улыбнулся и пошел мне навстречу.

– Не знаю, смогу ли привыкнуть к тому, что ты все время подобающе выглядишь. – Он многозначительно посмотрел на мои аккуратно уложенные локоны.

Вообще-то мои волосы не всегда бывали непослушными, просто в Сокэре никто не умел их причесывать. А вот близняшки творили чудеса.

– Подобающий вид – то, к чему стремится любая девушка, – пошутила я, пытаясь изобразить веселость, которой не чувствовала.

– Прости. – Он одарил меня своей ослепительной улыбкой и протянул мне руку. – Я хотел сказать, что ты выглядишь еще красивее, чем обычно.

Я взяла предложенную руку и ответила ему улыбкой, хоть и не такой уверенной. Я нервно посматривала на вход, к которому вела лестница и где с минуты на минуту должна была появиться делегация Медведей. Тео проследил за моим взглядом, отметив мое беспокойство, и нахмурился.

– Не знаю, виноват ли лорд Тарас в появлении тех шрамов, но твои родные не допустят, чтобы тебя обидели здесь, – тихо сказал он. – И я тоже.

Я замерла, оглядывая парадный зал и придворных, ожидающих гостей. Было неподходящее время, чтобы вдаваться в подробности моих отношений внутри клана Медведя, поэтому я лишь кивнула, как мне кажется, довольно искренне.

– Нет, он не виноват, – наконец ответила я, пожав его руку, когда мы оказались возле своих мест. – Но все равно спасибо.

Авани сидела справа от матери, а рядом с папой было два свободных стула для меня и Тео. Кое-кто из придворных по-прежнему смотрел на него с подозрением, но за две недели балов и ужинов его бесспорно очаровательная улыбка мало-помалу покоряла их.

Другое дело – папа. Он замечал присутствие Тео только под нажимом мамы.

– Роуэн. – Отец подал мне руку, чтобы я могла изящно сесть, опершись на нее, и я нагнулась поцеловать его в щеку.

С большой неохотой он еле заметно кивнул Тео, а потом вернулся к беседе с дядей Олли, сидевшим рядом с Авани.

– Уверен, он отойдет, – перегнувшись через стол, сказал Давин преувеличенно приятным тоном.

Подозревая, что он собирается в очередной раз позлить Тео, я пнула его под столом, но, по-видимому, удар оказался слабоватым, потому что кузен без всякой паузы продолжил:

– Он всегда грубоват с теми, чья родственники похитили его дочь, но наверняка в два счета с этим справится.

Я свирепо взглянула на Давина.

– Несомненно, – сухо отозвался Тео, на лице его промелькнуло растерянное выражение.

Самодовольная улыбка кузена стала только шире, и я снова его пнула, хотя с моими легкими, ни на что не годными туфельками от этого было мало толку. К счастью, от продолжения беседы нас избавило объявление первого танца, который, как обычно, исполняли родители. Мелодия была знакомой, Мак любил ее больше всего.

Я отважилась взглянуть на сестру. Ее лицо оставалось непроницаемым, но она так крепко сжимала подлокотники, что золотое кольцо на хрупком пальце врезалось в кожу. Мне бы не удалось подойти к ней, не привлекая внимания, но Джослин уже перегнулась к ней, накрыв ее руку ладонью.

Наконец, музыка закончилась. Давин потихоньку подошел к Авани, чтобы пригласить ее на танец, пока ее не увел один из множества лэрдов, поджидавших своей очереди. И сестра одарила кузена благодарным взглядом.

Тео протянул мне руку, и мы заскользили по паркету. Он был выше меня на целую голову и вдвое шире в плечах. Я вспомнила, каково было танцевать в его объятиях на Высшем Совете, бабочек в животе и тепло, разливавшееся с ног до головы.

Сейчас я этого уже не чувствовала, но чувствовала безопасность. А в последнее время она не казалась мне чем-то само собой разумеющимся. Я устала тревожиться, устала откладывать неизбежное. Разве я не решила, что это к лучшему? Разве не исчерпала все доводы для отсрочки этого решения?

Я должна сказать Тео, что приму его предложение, обусловленное дурацким разрешением дурацких Медведей, и тогда завтра мы сообщим Совету. Нужно только открыть рот и произнести эти слова. Вот сейчас…

Когда я наконец открыла рот, у меня вырвался совсем другой вопрос.

– Откуда ты знаешь наши танцы? И… ну, остальное. Мне даже не удалось поучить тебя, какой ложкой есть.

Я слабо улыбнулась ему.

– Сокэрские лорды получают довольно основательное образование. – Он произнес эти слова извиняющимся тоном, поскольку подразумевалось, что образование было более всесторонним, чем в Локланне. Но, судя по результатам, с этим было не поспорить.

– Помимо обучения военному делу, мы изучаем язык и этикет Локланна и Рионна.

Я вспомнила слова, которые Эвандер бросил мне на переговорах. Это был тот редкий случай, когда он отозвался о Тео чуть ли не с похвалой. Разумеется, за ней последовало оскорбление в мой адрес.

Потому что в нас с детства по крупице вкладывали самодисциплину, чему вам еще предстоит научиться.

Мне всегда казалось, что у меня лучшие на свете родители, лучшая семья, лучшее королевство… Однако колкости придворных дополняли насмешки Эвандера и даже безобидное замечание Тео.

Неужели все эти годы я была избалованной? Слишком неуправляемой и недостаточно дисциплинированной? Даже не потрудилась изучить язык и культуру соседних стран.

Вопреки тому, что я пыталась сохранять дистанцию, я прижалась к нему даже ближе, чем считалось пристойным, чтобы унять вихрь эмоций, от которых я не могла отделаться. Но даже объятия Тео не спасли меня от сдавивших грудь тисков, когда музыка внезапно стихла, а глашатай трижды ударил посохом о пол.

– Встречайте дорогих гостей из клана Медведя!

Еще не успев обернуться, я испытала странное чувство, напоминающее покалывание перед бурей, напряжение, пульсирующее в атмосфере, донельзя знакомое ощущение.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто появился в дверях, и это сто процентов был не Тарас и не Мила. В ушах у меня стоял гул, почти заглушая такие слова, как «посланник» и, хуже того, «наследник». Я заставила себя медленно повернуть голову в тот самый момент, когда глашатай выкрикнул его имя.

– Лорд Эвандер.

11

Скажи я себе тысячу раз, что мне все равно, в этот миг я поняла бы, что это – ложь. Я не могла вздохнуть.

Эвандер был здесь, он стоял на вершине лестницы, как будто весь замок принадлежал ему. По нему, как обычно, было нисколько не заметно, что ему пришлось ехать несколько недель. Длинный черный мундир остался безупречным, а серебристые пуговицы были отполированы до блеска. Подбородок был чисто выбрит, а прядь черных, как ночь, волос небрежно падала на лоб.

По позе и надменному изгибу губ лорда можно было бы подумать, что его нимало не волнует, что, когда он вошел, я продолжала стоять в объятиях Тео, если бы не глаза… Они сулили погибель, сверкая, как лезвие острозаточенного клинка. Эвандер моргнул, и это выражение исчезло так быстро, что я засомневалась, не показалось ли мне.

До его появления мы пытались убедить Совет, что не стоит бояться сокэрян. Я была почти уверена, что Эвандер, спускаясь по лестнице с изяществом хищника и всем спектром эмоций мраморной статуи на точеном лице, свел на нет любые наши успехи.

Не соизволив поприветствовать моих родителей, лорд через весь зал направился ко мне, следуя за невидимой нитью, которая будто связывала нас. Подходя все ближе, он не отрывал от меня взгляда своих серебристых глаз, в которых, к моему негодованию, было чуть ли не презрение.

Тео обнял меня покрепче.

– Дзярмо!

Произнесенное вполголоса проклятие вывело меня из оцепенения. Высвободившись из объятий Тео, я встала в полный, хоть и невеликий, рост, а Эвандер остановился в нескольких шагах от меня.

– Лорд Эвандер, – без всякого выражения проговорил Тео, приветственно опуская голову. – Ваше прибытие очень… неожиданно.

Но Эвандер, разумеется, полностью его проигнорировал, не отрывая взгляда от меня. Он слегка поклонился, и я непроизвольно присела в реверансе, хотя стремительно подкашивающиеся ноги не слушались.

– Лорд Эвандер. – Я услышала собственный голос словно издалека. – Добро пожаловать в замок Кридэ.

Было дико, что мы раскланялись, как чужие люди, будто я не провела несколько недель в его комнате, в его рубашке, в его постели.

– Спасибо, принцесса Роуэн. – В его голосе сквозила насмешка, и я почувствовала, как мое лицо окаменело.

Развернувшись, я повела Эвандера к родителям и сестре. Тео не убрал руки с моей талии, но это не успокаивало меня и вполовину так, как хотелось бы.

При виде Эвандера отцу удалось обуздать свой гнев, но его изумрудные глаза метали громы и молнии, а зубы были стиснуты. Мама с Авани встретили его с безупречной любезностью, но разглядывали с любопытством, ведь наверняка немало слышали о нем. Тео крепко прижал меня к себе, но в этот раз я не почувствовала тепла, растекающегося по всем конечностям. Они остались холодными. Ледяными.

Вдруг я увидела перед собой другую руку.

– Полагаю, что, как высокий гость, я вправе пригласить вас на следующий танец. – Тон Эвандера был совершенно равнодушным, и я прищурилась, не двинувшись с места.

Наблюдавшая за нами Авани вышла вперед, готовая занять мое место… но на нас смотрели, и нельзя было позволить, чтобы вышла сцена. По крайней мере, так я сказала себе, когда кивнула и вложила руку в ладонь сокэрского лорда.

Мою руку пронзила молния. Я заставила себя выдержать его взгляд и сохранить хотя бы отчасти столь же отстраненное выражение лица, как у него.

Краем глаза я видела, как сестра пошла танцевать с Тео, и была страшно благодарна ей за то, что она сгладила неловкость. Я видела, как родители приняли приглашение на следующий танец от других партнеров. Я смотрела куда угодно, лишь бы как можно дольше не поднимать глаза на Эвандера. И пока я оглядывала зал, лорд разглядывал меня. Это равнодушное изучение раздражало, и я наконец переключила внимание на него.

–Мы ждали лорда Тараса.– Это был самый вежливый способ спросить: «Что, во имя всех звезд, ты тут делаешь?»

– Ему нужно было кое-что уладить дома.

Голос Эвандера звучал равнодушно, а рука касалась моей талии без всякого чувства. И это мне тоже было совершенно безразлично. Хотя мое тело отзывалось на каждое его прикосновение. Хотя дыхание сбивалось. Все было нормально. У меня все было… нормально.

Заиграла музыка, напоминая, что мне нужно оторвать взгляд от его плотно сжатых губ, что было так непохоже на выражение, которое я привыкла видеть на его лице прежде.

– Значит, вы лично проделали этот путь ради банальной торговли? – спросила я, надеясь, что мое неровное дыхание он припишет энергичному танцу.

Слегка надавив пальцами мне на талию, Эвандер повел меня под музыку вокруг зала.

–В торговле, выгодной для моих подданных, да будет вам известно, нет ничего банального. – Это был упрек, произнесенный его излюбленным снисходительным тоном. – Поэтому да, я приехал лично. Что еще мне здесь делать?

Мне не хотелось признавать, как сильно меня задели эти слова, поэтому я приклеила на лицо любезную улыбку.

– Я думала, что вы приехали поздравить меня с помолвкой.

В глазах Эвандера промелькнула какая-то тень, а на щеках заходили желваки.

– Ну, в этом не было бы необходимости. Не можете же вы надеяться заключить брак в Сокэре без моего разрешения. – Он замолчал, а потом проговорил угрожающим, раскатистым шепотом: – Или вы забыли, что принадлежите мне, леммикки?

Я убедила себя, что при этих словах меня охватила злость. Какое он имел право говорить таким собственническим тоном? Во время переговоров Арес был прав. Эвандер вел себя как ребенок, который не хочет расставаться с игрушкой. Как бы она ни надоела ему, если вообще когда-то нравилась, да помогут звезды тому, кто решит ее подобрать.

– Только не здесь! Я не ваша! – резко поправила я. – Вы не можете помешать мне выйти замуж в моем собственном королевстве.

– Конечно, не могу, – проговорил он преувеличенно любезно и замолчал, чтобы раскрутить меня, как того требовал танец. – Если Коронан готов прожить остаток жизни здесь, то вам не о чем беспокоиться.

Я вполголоса выругалась, на этот раз по-настоящему разозлившись.

– Тео уже сказал, что готов пойти на условия, о которых мы договорились на переговорах, – напомнила я, стиснув зубы. – Вам было плевать на меня и на наш кровный долг, когда я вернулась домой, а теперь вы хотите вмешаться и начать ставить мне палки в колеса, потому что я…

– Делаете то, чего я не дал вам совершить, когда увез? – продолжил он за меня обманчиво бесстрастным тоном.

– При условиях, на которые вы согласились! – прошипела я.

– В тот день я бы на что угодно согласился, лишь бы от вас избавиться. – Он пожал плечами. – Теперь обстоятельства изменились.

Избавиться от меня?

– Отлично! – выпалила я. – Тогда сообщите свои условия завтра на совете, но не затягивайте, Эвандер.

В таком случае наши могли объявить войну, но не было смысла сообщать ему об этом уязвимом месте без необходимости.

– Не терпится замуж за Коронана? – свысока спросил он. – Вы решили, что двух недель все-таки было достаточно, чтобы без памяти влюбиться?

Насмешливые слова Эвандера о моей влюбленности меня доконали. У меня захватило дух, и я пришла в ярость.

– О, теперь у нас гораздо больше времени. Хватит, чтобы узнать друг друга поближе. – Я еще раз свирепо улыбнулась ему одними губами.

В этот очень сомнительный момент я услышала за спиной чье-то знакомое покашливание. Это был отец.

Вот ведь проклятье!

Я попыталась удержаться, но все же покраснела от щек до самой шеи. Глаза Эвандера, померкшие после моих слов, заискрились, когда он увидел, как моя кожа покрывается румянцем.

Сукин сын!

– Я буду танцевать с дочерью. – Папа встал возле нас с лицом, напоминающим грозовую тучу.

Эвандер был выше Тео и почти так же широк в плечах. Но даже без короны, прибавлявшей несколько сантиметров, отец превзошел обоих. К тому же от него исходил королевский дух.

Какие бы права Эвандер ни заявлял, приглашая меня на танец, я не удивилась, когда он без возражений уступил.

– Пожалуйста, ваше величество. – Он снова слегка поклонился, а я присела в реверансе, и оба изо всех сил делали вид, будто не мы только что, как дети, поругались посреди танцевального зала.

А когда папа сгреб меня в свои объятия, плавно ведя в танце по залу, я чувствовала себя именно как маленькая. Лишь после того, как мы сделали полный круг, я наконец отважилась поднять на него глаза.

– У меня… с Тео не было близких… отношений, – пробормотала я.

Плечи у отца слегка расслабились, и он покачал головой.

–Вот звезды, Роу! Могла бы хоть говорить потише!

Я вздохнула.

– Просто Эвандер… выводит меня из себя.

– Вижу. – Его голос звучал безразлично, но на лице было написано презрение к лорду клана Медведя. – Уверен, дяде Олли удастся придумать, как дипломатично вытурить его. А не то я придумаю, как не очень дипломатично заставить его исчезнуть.

Почему от этой идеи меня охватила не меньшая паника, чем от приезда Эвандера? Сглотнув ком в горле, я отвернулась.

– Уверена, от этого будет только хуже, – уверила я отца. – Я вполне могу потерпеть несколько дней.

Наверное.

Точно!

12

Я решила избегать Эвандера до конца бала, но это оказалось лишним. Все придворные в округе, видимо, надумали приударить за ним и окружили его стеной, из-за которой он, похоже, не спешил выбираться.

Вот вам и вечный страх перед Сокэром!

– Роуэн? – голос Тео снова прервал мои мысли, и я поняла, что он сказал что-то еще, а я прослушала.

– Прости, – чистосердечно призналась я, – знаю, я сегодня рассеянная. Просто… бесит, что приходится терпеть, как он всем заправляет.

Тео кивнул, в его глазах появилось беспокойство.

– Знаю.

Леди Фиона пискляво хихикнула, когда Эвандер закружил ее по залу, пустив в ход свое невероятное обаяние. Я и не догадывалась, что сукин сын способен на такое. Откуда только взялся дипломатический талант?

Разумеется, его так воспитали, и оглядываясь назад, я понимала, что на Верховном Совете он тоже танцевал с другими женщинами. Свою скверную сторону он, похоже приберегал для меня одной.

– Что он вообще здесь делает? – пробормотал Тео.

– Зачем бы он ни явился, – ответила я, – его отношение к нашему союзу не изменилось.

– Значит, он не даст… разрешения?

– Не знаю. Думаю, это выяснится завтра на заседании Совета. А пока, я уверена, Эвандер постарается доставить всем как можно больше неприятностей.

– Не всем, – возразил Тео, приподнимая бровь.

Я проследила за его взглядом и успела заметить, как леди Фиона прильнула к Эвандеру, изящной рукой откинув прядь черных, как ночь, волос, которая вечно падала ему на лоб.

– Не всем, – согласилась я с немалой долей ехидства в голосе. – Только тебе и мне, полагаю.

На этом разговор с Тео иссяк. Нас обоих слишком раздражало присутствие Эвандера, к тому же оставался сложный вопрос, даст ли лорд клана Медведя разрешение на нашу помолвку, которую я пока официально даже не подтвердила.

Все мои планы сегодня же сообщить Тео, что я согласна, были благополучно забыты с появлением Эвандера.

Остаток вечера я натянуто улыбалась, танцуя с Тео и несколькими другими кавалерами.

По крайней мере, когда с приглашением на танец ко мне подступился сэр Похотливые-Глазки, выскочила одна из дворцовых собачек и, тяпнув его за лодыжку, спряталась за драпировкой столика с десертами. Я мысленно поблагодарила сестру за отвлекающий маневр, поскольку в это время подоспел Давин.

– Как держишься, кузина? – спросил он, когда мы оказались на достаточном удалении от других танцующих пар.

– Ненавижу его, – выпалила я, стиснув зубы.

–Так… ненависть к старому болвану не новость, значит, речь о ком-то другом.

Мы нырнули под поднятыми руками другой пары, а потом продолжили танец.

– Об Эвандере, разумеется, – прошипела я, не понимая, почему он решил, что нужно непременно сказать это вслух, если и без того знал, кого я имела в виду.

Глаза кузена зажглись весельем, и он задумчиво хмыкнул.

– Ну, его имя ты определенно произносишь с ненавистью.

Я сердито посмотрела на Давина, но он только усмехнулся в ответ. Мы закончили танец в приятной тишине.

Эвандер меня больше не приглашал, хотя и далеко не отходил, держа такую дистанцию, чтобы мне было слышно, как хихикает и впадает в экстаз леди Фиона и остальные придворные дамы.

Когда начался двадцатый танец, Авани мотнула головой в направлении двери, и я кивнула. Я уже изрядно поломала комедию ради мира между королевствами. Для одного вечера хватит. И точка.

Сестра ушла первой, а я пошла извиниться перед совершенно несгибаемым Тео, который настойчиво предлагал меня проводить. Волосы зашевелились у меня на затылке, когда я почувствовала на себе чей-то взгляд, провожавший меня, пока я шла через весь зал к выходу. Я убеждала себя, что это не может быть Эвандер. Его глаза наверняка прикованы к гибкому стану Фионы. К тому же это неважно.

Все это было абсолютно неважно, правда?

13

Иногда я храбро выносила одиночество своей спальни, но не в эту ночь. Мы с Авани валялись на ее огромной кровати с балдахином, когда раздался стук в дверь. Не успели мы встать, как тяжелая деревянная дверь распахнулась, и вошла мама. Под мышкой у нее была бутылка красного вина, а в руке три кубка.

– А пирожных нет? – спросила Авани.

– Я подумала, что сегодня нужно что-то покрепче, – с оттенком сухой иронии ответила мать.

Я зажмурилась, но увидев, как Фиона не торопится убрать пальцы со лба Эвандера, тут же открыла их.

– Правильно подумала, – заверила я.

Сидевшая рядом Авани энергично закивала.

Мама открыла бутылку, щедро плеснула в бокалы и, протянув их нам, тоже села на кровать. Я отпила большой глоток, даже не дав вину подышать. Оно было терпким, но мне понравилось, потому что это отвечало состоянию моей души.

– Итак… – проговорила мама. – Хочешь поговорить о том, что случилось на балу?

Я задумалась на целых три секунды. Хотела ли я говорить о человеке, который меня похитил, потом спас, потом поцеловал, а затем явился без предупреждения после двух месяцев молчания, чтобы успеть помешать моей нежеланной помолвке? О том, каким полным аалио он был с первой минуты своего появления? А еще лучше о том, как он целых четыре раза танцевал с этой проклятой звездами леди Фионой? Впрочем, я не считала.

– Не хочу, – твердо ответила я, снова откидываясь спиной на мягкие подушки.

Авани покачала головой, поддерживая меня. Мама некоторое время вглядывалась в нас, а потом кивнула.

– Ладно, – миролюбиво сказала она. – Может, обсудим этот ужас в перьях, что напялила леди Фенелла?

– Это можно! – Я раскатисто фыркнула. – Я как раз подумала, что у меня маловато перистых нарядов в гардеробе.

Мама изобразила вздох облегчения.

– Рада, что ты так считаешь, потому что я прямо с бала помчалась в комиссионку подобрать нам что-то подобное.

– Ладно, пусть мое будет хотя бы не розовое, – присоединилась к разговору Авани. – Почему портнихи по-прежнему считают, что принцессам нужно носить розовое, хотя давно убедились, что этот цвет не подходит к нашим красным волосам?

– Уж лучше розовое, чем лавандовое, вроде того, что мне сшили в прошлом году. – Я сморщила нос от отвращения при этом воспоминании.

Сероватые полутона придавали моей коже болезненный оттенок, который не могла скрыть никакая косметика. Кроме того, оно чудно пузырилось на талии. И я весь вечер отбивалась от вопросов, не в интересном ли я положении.

Мама сочувственно сморщилась.

– Какая… жалость! Но ведь знаешь, если обидеть мадам Фрейю…

– Оно того не стоит, – согласилась Авани.

Наступило молчание, прошел миг, другой, и мои горькие мысли потихоньку вернулись. Мама подтолкнула меня локтем, чтобы я освободила место, и я подвинулась, опустошив бокал. Внутри зашевелилось какое-то гадкое чувство, но не от вина.

–Ну, судя по событиям на балу, я бы сказала, что это не единственная кровать, где… так людно сегодня. – Эти слова вырвались у меня прежде, чем я успела остановиться, и каждое было глубоко и очевидно пропитано горечью, как вишни коньяком.

И мама, и Авани покосились на меня и не стали спрашивать, о ком я говорю, что было куда хуже, чем если бы они спросили. Мама встала с кровати.

– Пожалуй, принесу еще бутылку.

А сестра оглядела меня и, повернувшись к двери, крикнула вслед:

– Лучше две.

Вскоре мама ушла, а Авани наконец провалилась в беспокойный сон. Мне же не спалось, я ворочалась с боку на бок, пока не надоело бороться с противным комком, подступающим к горлу.

Кое-как набросив пеньюар и сунув ноги в мягкие тапки, я выскользнула в потайную дверь. Родители знали некоторые пути, но мы с Авани и Маком все детство изучали эти безлюдные проходы.

Передо мной тянулся длинный ряд переходов с не очень ровными ступенями, и мне пришлось пробраться мимо нескольких караульных постов, прежде чем я оказалась в узком коридоре, ведущем к потайным дверям в гостевые комнаты.

Я остановилась у той, которую искала. Если я пойду дальше, то окажусь возле комнаты Тео, что было бы, по крайней мере, немного разумнее.

Конечно, рассудительная и более здравомыслящая часть меня понимала, что вообще не стоит приходить в это крыло замка, что следует вернуться в комнату сестры. Но я повиновалась порыву, который и сама не понимала.

Я не прислушалась к голосу разума, а, сделав глубокий вдох для смелости, распахнула дверь в покои Эвандера.

Взявшись за рукоять сабли, он уже наполовину поднялся из-за стола, напружинившись, чтобы принять бой, когда понял, что это лишь я. Широкие плечи расслабились, хотя глаза на мгновение изумленно округлились.

Эвандер осторожно положил саблю на стол, опустившись на стул с обычным для него гнусным выражением лица. В его комнате, как всегда, все было на своих местах. Кроме…

– Леммикки? – Он обратился ко мне как ни в чем ни бывало, будто я столкнулась с ним за завтраком, а не ворвалась без предупреждения в его комнату.

Я не могла отвести взгляд от его кровати, на которой с обеих сторон было смято покрывало, хотя он всегда поддерживал безупречный порядок.

– Эта постель оскорбляет вас? – поинтересовался лорд, приподнимая бровь.

– Меня только удивляет, что она пуста. – Едва эти слова сорвались с губ, как мне захотелось взять их обратно.

Зачем, зачем я только произнесла это вслух? Я решила, что во всем виновато вино.

Эвандер моргнул раз, потом другой. От удивления? Или раздражения? Я не знала.

– И все же вы вошли без стука. – Он усмехнулся одними губами. – Не подозревал, что вы любите подглядывать.

Волна румянца поднялась от груди к щекам, но от меня не укрылось, что он не стал опровергать мой намек. Мне было уже нечего терять, поэтому я не стала сдерживаться и высказала все, что приходило на ум.

– Значит, она уже ушла? – По крайней мере, я говорила гораздо менее взволнованно, чем чувствовала, и довольно внятно, хоть и была слегка под мухой.

Эвандер взял стакан с виски с прикроватной тумбочки, отпил большой глоток и, пожав плечами, ответил:

– Вы же знаете, как я отношусь к тому, когда кто-то у меня задерживается.

Ага! Еще один многозначительный намек на то, как ему не терпится от меня отделаться, ведь сказанного прежде было мало.

– Верно. – Я кивнула, будто это было логично. – Зачем принимать гостей, когда можно грустить в одиночестве?

Эвандер тяжело вздохнул.

– Вам что-нибудь нужно, леммикки, или вы выбрались из постели Коронана, только чтобы проверить мою?

Я не могла пустить в ход праведное возмущение, раз сама явилась к нему с таким же обвинением, но его слова все равно сильно задели меня. Я холодно улыбнулась.

–Тео все равно спит,– увильнула я от прямого ответа, не видя необходимости поправлять Эвандера,– и я решила, что самое время заскочить и убедиться, что вы не завлекаете моих фрейлин. Ведь вы не можете предложить ничего, кроме временной связи.

По лицу лорда скользнула тень, на миг показавшись из-под его обычной маски высокомерия.

– Очень благородно с вашей стороны так заботиться о них. – Его тон не соответствовал сказанному. – Но, право, не стоило беспокоиться. На это обижаются только прилипчивые особы.

Я окаменела. Внезапная, острая боль пронзила грудь, отзываясь даже в кончиках пальцев.

В детстве мы с кузенами играли, по очереди стукая друг друга, каждый раз все сильнее, пока кому-нибудь не становилось больно. Родители всегда только качали головами, удивляясь такой глупости: сами затевали такую игру, а потом смели плакать.

Вот так я себя и чувствовала. И снова я была дурой, что затеяла эту игру. Что явилась сюда, ведь он дал понять, как относится ко мне. Что выудила у него правду, без которой вполне могла обойтись, хотя слишком поздно поняла это.

– Понятно, – тихо проговорила я, отворачиваясь, пока Эвандер не заметил, какое впечатление произвели его слова. – Тогда, конечно, прошу, продолжайте. А я вас оставлю.

Он зажмурился.