Поздравляю! Вы беременны!

Глава 1. Максим

Тати поспешно покидает нашу гостиную комнату. Я лежу с закрытыми глазами, делаю вид, что ещё сплю. Вчера мы только встретились и познакомились, а по утру проснулись в одной постели. Вообще подобное поведение для меня отродясь не характерно. Но шумная компания, день рождения Вадима – моего бывшего однокурсника и коллеги по работе, видимо внесли свою лепту.

Я немного приоткрываю глаз, чтобы посмотреть на обнажённую Тати. Красивая девушка, стройная и.… черт возьми, даже сейчас она меня возбуждает.

Я отчётливо понимаю, что эта ночь у нас единственная, и больше мы не встретимся никогда. У меня очень серьёзная работа, ради которой я готов отдаваться на постоянной основе. Ведь не зря же отдал восемь лет обучению в университете, да еще три года практики.

Тати тихонько одевается. Кажется, она сама недовольна случившимся. Я не вижу её глаз, но, полагаю, даже в спешке – они прекрасны. Белокурые длинные локоны ласкают её спину, и я нехотя отдаюсь во воспоминания прошлой ночи: как сам ласкал её бархатистую кожу, как мял эти каплевидной формы груди, как целовал её розовые губы, которые теперь припухли. На щеке у скулы Тати вижу ссадины. Это из-за моей щетины. Хочу ухмыльнуться, но продолжаю лежать тихо и смирно.

Наконец, Тати бросает на меня взгляд. Что я вижу: сожаление? Не понимаю. Трудно сосредоточиться, когда в голове полный кавардак.

Девушка натягивает джинсы, затем на цыпочках крадётся к двери. Так же осторожно, словно разминирует бомбу, она поворачивает замок. На мгновение оборачивается, хмурится, но уходит. Она оставляет мне на прощание только аромат своих цветочно-ванильных духов.

Я выдыхаю со свистом. Неужели не дышал, пока смотрел на неё? В груди что-то невольно ёкает, но я игнорирую это ощущение, затем сажусь и опускаю голову на руки. Кажется, вчера кто-то немного перебрал. Или же друзья поспособствовали тому, чтобы я полностью расслабился и попросту забылся.

Через двадцать минут я спускаюсь со второго этажа на первый. Там уже ребята почти в полном составе повылезали из своих берлог. Тимур с Яной сидят на диване в обнимку, Пашка с Людой воркуют у барной стойки.

А где же Тати?

Я спускаюсь и подхожу к островку и тянусь за бутербродом. Попутно задеваю плечом Пашку и скалюсь.

– Хорошо, значит, провели вечер, – констатирую сам факт. Люда влюбленно смотрит на Павла, а тот продолжает есть маршмеллоу, запивая какао. Я за два прикуса съедаю то, что успел прихватить с общей тарелки.

Пахнет свежим кофе и вкусным завтраком. Женька, девушка Вадима, вызвалась быть поваром, она готовит омлет на всю толпу. А вот самого Вадика я не наблюдаю. Но тут мой взгляд цепляется за короткое движение, у окна рядом с камином сидит на подушке-груше Тати, пождав под себя ноги. Она задумчиво смотрит в свой телефон, а потом яростно что-то печатает в нем.

– Доброе утро, – говорю громко и чётко. Может так она обратит на меня внимание?

Тимур с Янкой оборачиваются и хитро улыбаются.

– О наш единственный и неповторимый, звезда женских сердец и.…, – Тимур закашливается, потому что Янка бьет ему под дых.

– Правильно, – подмигиваю я, – нечего завидовать. Надо было на 4 курсе думать головой, а не жопой.

– О чем ты, Макс? Тогда было не до этого, – играя бровями, говорит Пашка.

Тимур ухмыляется, когда Яна обнимает его и что-то шепчет. Затем парочка снова переводит внимание на меня.

– Зато мне спокойно, – заявляет Яна. – От мысли, что Тимка будет каждый день рассматривать чужие письки, мне дурно становится, – девушка ужасается, представляя эту картинку.

А я смеюсь, и Женька рядом со мной заливается звонким хихиканьем.

– Яна, если бы я так рассуждала, боюсь, Вадим бы сбежал от меня, – Женька само очарование. Вадику с ней очень повезло.

Мой друг тот ещё потаскун. Но вот с Женькой они уже почти четыре года вместе. Даже не верится.

Девушка подаёт мне тарелку с омлетом и кивает в сторону Тати.

– Отнеси, – тон приказной и крайне требовательный.

– Я думал, это мне, – дую губы, но тут же получаю кружку кофе. Лыблюсь от души.

Сам слегка переживаю, как Тати отреагирует на меня. Хотя прежде все мои пассии обычно сами по утру ухаживали за мной.

– Иди, Максим, – Женька коварно щурится и ухмыляется.

Ах, вот оно что! Я понял: в сводницу играет.

Это же её подруга? Точно! Точно!!!

Вчера Тати приехала на своей машине. Девушка была расстроенная. А меня, значит, как свободного члена… общества, направили налаживать сие настроение незнакомой мне вполне симпатичной девушки.

Я недовольно закатываю глаза, на Женькин смешок не поддаюсь. В гостиной наступает момент истинной тишины, когда я направляюсь к Тати. Я мысленно убиваю Тимура и Павла за их смешки. Девчонки не в счёт.

Тати меня в упор не видит. Продолжает тыкать в телефоне, яростно печатая что-то там. Затем, когда я останавливаюсь возле неё и чуть наклоняюсь, чтобы отдать тарелку с завтраком, тут-то мы и встречаемся взглядами. Твою ж душу за ногу! Эти глаза… Зелёные… Как два огромных изумруда. Ну, точно ведьма. А я уж было хотел подумать, что все дело во вчерашней вечеринке и напитках.

– Вот. Женька передала, – я подаю ей тарелку. Тати смущается, краснеет и её полуулыбка красит это милое личико.

Господи! Меня, как током шарахнуло. Сколько же ей лет?!

– Спасибо, – благодарит она, затем убирает свой мобильник в карман кофты, и берёт тарелку. – Жень, спасибо! – Тати окликает свою подругу, а та кивает.

Наступает неловкая пауза. И если честно, я не знаю с чего начать разговор. О чем мы вчера там говорили? Ах, да… Все мужики козлы.

И я вспоминаю, как она сетовала на своего такого мудака. По её словам, в последнее время он перестал вообще уделять девушке внимание. Какие-то задержки на работе, странные командировки. Я предложил ей не париться, а обсудить всё. Тати сначала замолчала, но потом её прорвало. Конечно, расслабилась, немного вина выпила, от того и смогла рассказать, что за последние полгода не чувствует себя привлекательной. С этого места всё пошло не по плану.

Слово за слово, и в какой-то момент мы поцеловались.

– Он пишет? – киваю на мобильник, который не унимается от оповещений. Тати вздыхает.

– Он, – уныло говорит она. Вижу, что хочет что-то сказать мне, но подбирает слова: – Максим, ты же понимаешь, что произошедшее между нами этой ночью всего лишь …

– Можешь не переживать. Я всё равно ничего не помню, – отмахиваюсь я, а Тати, как будто столбенеет, но сразу же переводит взгляд на тарелку. – В общем, мы – друзья, да?

– Да, – коротко отвечает, и снова достаёт свой телефон.

Так-то лучше. Я оставляю девушку в покое, а сам плетусь на веранду, чтобы спокойно выпить кофе и насладиться остатками выходного дня. Завтра мне на смену, а потом еще в частную клинику ехать. Меня приглашают принять работу, и я подумываю согласиться уже на полную ставку.

Глава 2. Максим

Тати распрощается с Женькой и всем машет рукой. Я все еще стою на веранде и ожидаю, что она зайдет сюда ко мне и что-либо скажет напоследок. Но… Нет. Тати берёт куртку, надевает её, затем сапоги, с комода забирает ключи от своей машины и выходит.

В этот момент спускается со второго этажа Вадим. Заспанный, с потрепанной шевелюрой, хорошо хоть в пижаме, а не голиком. Я же захожу обратно в гостиную и плюхаюсь на диван, где сидят Тимур с Янкой. Оба смотрят на меня так, будто я что-то должен сделать. Я вопросительно киваю, взмахнув рукой.

– Что?

– Иди, проводи Тати. Неужели так сложно? – Янка поправляет свой выбившийся локон за ухо, и пристально следит своим взглядом за мной. – Макс, блин! Вы переспали, черт возьми!

– А ты свечку держала? – я слегка грубо отвечаю девушке, и Тимур встает на мою сторону.

– Ну, правда, Ян. Отстань от него, – друг подмигивает мне, а я продолжаю пить кофе.

Яна хлопает по плечу своему мужчине и дует губы. Да-да, иногда мужская солидарность превыше всего, даже крови.

Тут Вадим вставляет свои пять копеек.

– Макс, вас слышно было в соседнем лесу. Так что свечку держали не только мы, но и все лесные звери, – он, смеясь, заходит за островок и жмется к своей девушке.

– Вот! – всплеснув руками, Янка чуть подпрыгивает на диване и щёлкает пальцами. – Хоть кто-то это сказал! Заметь, Максим, я старалась, как можно мягче.

– А других тем нет? – рычу я, готовый прямо сейчас умотать восвояси. Яна тихонько вжимается, прячась за Тимура.

Ну переспали мы. Нам было хорошо. Даже очень. Я соврал Тати, что ничего не помнил – да все я помню. Каждый её стон, каждое её прикосновение ко мне. Наши движения. Эхо шлепков. Наверное, теперь это будет только преследовать меня ночами, словно кошмарный, сладкий сон.

– Ладно, не гневайся, – Пашка оборачивается на стульчике лицом ко всем нам троим, сидящих на диване у тёплого камина. – Просто ты один уже сколько времени. Пора бы… Забыть Ритку.

Ой, а это как серпом по моей душе.

Я тут же встаю и внутренне меня начинает колотить. Мне жутко надоело постоянно слышать, как меня жалеют. Ребята вмиг затихают. Вообще-то это запретная тема. И обсуждать с ними я точно не намерен о своей прошлой жизни.

– Всё. Мне пора на работу. Вадим, – окликаю друга, тот оборачивается, я машу рукой. – Спасибо за приятный вечер. Увидимся завтра.

Ребята начинают уговаривать меня остаться, но я намерен прямо сейчас смыться. Лучше пораньше приму смену, да погружусь в забытье. О Рите я не хочу думать и снова беситься из-за неё и её поступка. Такое не прощается и не забывается никогда.

Одеваюсь, накинув свою фирменную курту, надеваю валенки. Да-да, снегу-то по колено навалило за ночь. Загородный коттедж Вадима находится за городской чертой, тут и дороги не чищены. Хорошо, что мой джип с высоким клиренсом. И мне не составит труда проехать по бездорожью.

– Всем хороших выходных, – прощаюсь и выхожу на улицу.

Лёгкий морозец моментально кусает за щёки. Я выдыхаю, и пар превращается в густое серое облако. Шустро добегаю до своей родненькой машины и сажусь. Черт, как холодно! Б-р… Сразу включаю печку, обогрев сидения, руля и стёкол. Завожу двигатель, который зарычал, неохотно желая куда-либо ехать. А потом выруливаю и устремляюсь прямо по дороге, окружённой с обеих сторон густым лесом. Ветки ёлок практически стеной стоят, да такие красивые, аж ощущение нового года навеивают. Хотя до праздника ещё целый месяц впереди.

Я проезжаю где-то десять километров, как вдруг встречаю на обочине машину Тати. Меня тут же охватывает тревога за девушку. Я не вижу её у машины, и внутри тоже нет. Резко даю по тормозам и съезжаю с проезжей части. Выхожу. Оглядываюсь. Ничего не понимаю, где сама девушка? Подхожу чуть ближе к колее, где снег лежит не ровно. Ага. Ясно. Я цыкаю.

Тати забуксовала. По следам шин машины, отметившихся на снежном полотне, понимаю, что её занесло. Вот дуреха, летела на скорости! Кто ж так делает?!

– Тати?! – зову её, а сам подхожу к её машине и заглядываю в затемненное окошко. – Тати, ты здесь? Ау!

– Я здесь! – до меня доносится её тонкий голосок, явно отчаявшийся звать на помощь.

Бегу к обочине и что я нахожу: девушка вцепилась в елочную ветку и крепко держится за неё, потому что провалилась под снег по самую поясницу. Вылезти, естественно, сама не может.

– Твою ж.…, – меня охватывает такой матерный смех. И вроде смеяться не красиво, но это нечто! – Как ты умудрилась, Тати?! Почему не позвонила нам?

– Я не хотела портить вам праздник, – хнычет она. – Просто хотела веток накидать под задние колёса, – поясняет свою задумку. Нет, я не спорю, идея хорошая. Но, твою ж мать, идти на обочину, которая резко переходит в глубокий овраг… М-да…

Сам не рискую идти на край.

– Тати, держись. Я сейчас! – кричу ей.

– Максим! Максим, не уходи! – плачет она. Мое сердце вновь ловит очередной глухой удар. Я снова подхожу к краю так, чтобы она меня увидела.

– Тати, я тебя не брошу, слышишь? – мы встречаемся взглядами, и она доверчиво так кивает. Щеки и нос красные. Волосы слегка растрёпаны из-за поднявшегося ветра.

– Хорошо, – подбородок Тати дрожит.

Я мигом бегу к своей машине. Открываю багажник и вытаскиваю скрученную верёвку-манжету, которой обычно буксуют машины, но никак не хрупких девушек. Господи, ситуация настолько комичная, что смех так и распирает меня. Но Тати вся перепуганная, с моей стороны ей нужна помощь и поддержка.

Я расправляю верёвку-манжету и со всего размаха кидаю конец к Тати.

– Возьми верёвку и обвяжи вокруг себя. Постарайся по возможности крепко за неё держаться, хорошо? – даю четкую команду и жду, когда Тати подаст сигнал.

– Я готова! – её голос осип.

Я аккуратно, не торопясь, тяну на себя верёвку-манжету так, чтобы меньше вреда причинить Тати. Наконец, она выбирается из снежной трясины. Без сапог! Те застряли в сугробе. Я скорее подхватываю обессиленную Тати на руки и уношу её в свою тёплую машину. Она дрожит и жмется ко мне. Нос ледяной, как и щеки. Руки тоже две ледышки. Я усаживаю на переднее пассажирское сидение и закрываю дверь. Снова подбегаю к багажнику, наспех собираю веревку и кидаю её туда. Потом разберусь с ней. Сейчас важна Тати. Там же в багажнике лежит запасная пара тёплой обуви и вязанных носков. Хватаю их и сажусь в машину. Тати лихорадит.

– Давай сюда свои ноги, – снова мой приказной тон, но Тати поднимает ноги, чуть повернувшись ко мне. Она саму себя обнимает, чтобы согреться. Я надеваю на её ноги носки и даю свою обувь. – Надевай.

Послушная Тати мигом выполняет все, что я прошу. Я тем временем снимаю с себя куртку.

– Снимай свою, – я киваю на её полупуховик.

Разве в таком ходят зимой?!

Девчонки, запомните, вы же будущие мамы!

Берегите свою задницу и спину!

Тати нехотя стягивает свою мокрую куртку, я забираю её у неё из рук и кидаю на заднее сиденье. Свою помогаю ей надеть. И Тати, наконец, выдыхает.

Я включаю печку в машине на полную мощность, и теперь хочу знать все подробности того, как ей вообще в голову пришло пойти именно за теми ветками. Что, другие не по фен-шую были?

Тати зарывается в мою куртку, явно довольная, что она очень теплая.

– Надо вернуться к ребятам, – безапелляционно заявляю я, а Тати, как болванчик, мотает головой. Глаза полны стыда и ужаса.

– Ты что! А моя машина…, – вдруг спохватывается она.

– О себе подумай, глупая. С твоей железкой ничего не случится. Я попрошу парней пригнать твою машину обратно. Хочешь заболеть? – смотрю в упор на девушку, и под тяжестью моего взгляда, она сдаётся.

– Нет, – мурлычет себе под нос.

Я переключаю передачу, осторожно разворачиваюсь и мчу обратно к коттеджу Вадима.

Глава 3. Тати

Принимая приглашение подруги после очередного скандала со своим Костей, я не могла даже предположить, чем обернётся новое знакомство.

Блин… Какой позор! Это же надо было мне так угодить! Я ругаю саму себя на чем свет стоит. Зачем я только так сильно разогналась на машине, ведь дорога просёлочная да неочищенная от снега.

Конечно, всё из-за прошлой ночи.

И… Из-за Максима.

Мне было стыдно смотреть в глаза ему. А еще я не хочу признаваться самой себе, что секс с ним мне безумно понравился. В его руках, объятиях, ласках и поцелуях, я, наконец, почувствовала себя полноценной женщиной. Когда в последний раз Костя согревал меня своим теплом? Боюсь, даже не припомню. Мы сильно отдалились друг от друга.

Убегая от Максима утром, я лишь убегала от своих странных чувств. Вот так, думая о нём, я совсем забылась и мою машину занесло практически в кювет на обочину. Хорошо хоть не перевернулась, а бампером просто воткнулась.

Максим ждет от меня подробного рассказа, но как я ему скажу об этом?!

Гляжу на него, отмечая идеальный профиль лица мужчины, он сосредоточен на дороге. Это точно преступление. Природа не должна создавать таких красавцев. Но я тут же вспоминаю слова Женьки, где она говорила, что Максим один. Он давно не состоит в отношениях и даже постоянной девушки нет.

Может он… Да нет. Вчера Максим отлично задавал темп. До сих пор них живота пребывает в трепетном состоянии, не считая того, что я до косточек замёрзла.

– Я просто отвлеклась, – шепчу, вновь смотрю прямо перед собой, а на себе ощущаю его взгляд.

– Глупо, Тати. Очень неосмотрительно, – журит меня Максим, словно маленькую девочку за косяк.

В машине становится очень жарко, и я немного раскрылась. Хотя в куртке Максима мне так хорошо, я снова будто в его объятиях. Моя одежда впитала его запах духов.

– Не отчитывай меня, Максим. Я не маленькая, – говорю в ответ. Голос слегка осип от того, что я очень долго звала на помощь.

– Ну да, – бурчит он, заворачивая обратно во двор к коттеджу Вадима.

Максим останавливается, глушит мотор и полубоком поворачивается ко мне. Мы встречаемся взглядами: его тёплые карие глаза так и манят повиноваться каждому слову, которое бы он произнёс. Я утопаю в его бездне, но Максим не позволяет перейти мне красную черту.

– Тати, я оставлю тебя у Вадима, – начинает он, подглядывая на наручные кварцевые часы. Хмурится, затем снова всё внимание на меня. Я, как девчонка, с трепыхающимся сердцем, замираю и не дышу. Согласно киваю. – Мне нужно на работу. Я не могу опаздывать.

– Да, понимаю, – отвечаю я.

Максим одаривает меня своей ухмылкой, уголок рта чуть приподнимается, и я не могу отвлечься. Ох… Его губы и сладкие поцелуи. Ну почему же этот мужчина один? Что с ним не так?

Я мысленно даю себе оплеуху и приказываю просто забыть всё, что связано с Максимом. Мне бы сначала разобраться со своими отношениями, которые зашли в тупик. Костя поступает со мной по-свински, уже бы сказал, что давно с другой, да не делал мне мозги.

– Спасибо, что спас, – благодарю его, а сама поворачиваюсь к нему полубоком и поддаюсь вперёд. Секундный магнетизм действует так же и на Максима, он вторит моим движениям и наклоняется навстречу. Время останавливается, а наши взгляды ласкают губы друг друга. Мы оба практически не дышим, и вот… Кончики носов соприкасаются, губы чуть приоткрываются… Ну же… Ну же, Максим, поцелуй меня. Мысленно молю его, а сама замираю, закрыв глаза.

Но что-то не так. Почему я до сих пор не ощущаю его губ? Щурю один глаз и обалдеваю! Максим с улыбкой от уха до уха смотрит на меня, в карих глазах пляшут чертята.

Я распахиваю глаза от позора и, как ошпаренная, отскакиваю назад.

Господи, я ведь думала, что мы поцеловаться хотим… Что в таких ситуациях делают? Я перебираю в мыслях все сценарии, которые запомнила по фильмам. Обычно главные героини сбегают. А мне ж куда? Опять в сугроб?

– К-хм, – Максим первым нарушает напряжённую тишину. – Тати, ты сейчас немного неправильно меня поняла.

– Да брось, Максим. Я сама виновата. Что-то нахлынули эмоции странные, – отмахиваюсь я, а у самой всё тело дрожит такими знакомыми ощущениями юношеской влюбленности. Вот только этого мне уж точно не надо!

Максим кивает, соглашаясь со мной. Затем первым выходит из машины, запуская морозный воздух. Б-р… До чего же я не люблю зиму, а она в самом разгаре. Мне бы сейчас на солнышко, да косточки погреть на горячем песке. Но, увы и ах, из-за Кости мой отпуск обламывается по всем фронтам. Я надеялась слетать с ним в Египет, так сказать, сделать первый шаг к примирению, но что-то пошло не так. И вчерашний вечер это тому доказательство. Жаль только, что горячие путёвки пропадают. Не надо было мне заранее их оплачивать.

Максим обходит машину и открывает дверь с моей стороны. Мы снова глядим друг на друга. Вроде есть чёткая дистанция, которую мы не можем переступить, но я ощущаю странное желание что-то сказать Максиму.

– Ты мне нравишься, Тати, – вдруг говорит Максим, ввергая меня в ступор. Я мигаю, все еще оставаясь на своём месте. – Но то, что случилось вчера, для тебя всего лишь способ расслабиться. Я не хочу участвовать в разборках пары. Тебе надо поговорить с Константином.

Твою ж дивизию… Он даже запомнил имя моего парня-потаскуна.

– Наверное, ты прав. Максим, извини меня за вчерашнее. И за утро тоже. Я не хотела игнорировать тебя, но мне было легче представить, что ничего не было, чем принять сам факт, – я сама выхожу из машины, игнорируя руку Макса. Он, сцепив губы в тонкую полосу, отходит в сторонку и пропускает меня вперёд. Я шкандыляю в его громадной обуви и в куртке по самые коленки к коттеджу. На крыльцо выходят взволнованные Женька с Яной, а следом удивленные мужчины.

– Что случилось?! – моя подруга сбегает вниз по ступенькам ко мне навстречу. – Где машина? Максим?

Она вопросительно смотрит на него, как будто это он виноват в моей оплошности.

– Тати вам сама всё расскажет. Я уже очень опаздываю. Отогрейте её и напоите горячим чаем, – Максим даёт чёткие указания, а меня теперь не видит в упор.

– А машина-то где? – спрашивает Павел, облокотившись о перила крыльца.

– В сугробе недалеко от поворота на трассу, – Максим снова бросает взгляд на меня и поражает своей улыбкой. Вот только глаза серьёзные очень, нет и намека на то, что было в машине, когда мы оба в какой-то момент забылись.

Максим уходит к своей машине и собирается сесть, а я замешкалась. Не хочу так скоро отпускать его, но и не смею задерживать.

– До свидания, Максим, – говорю я, и он на секунду зависает, держась за дверь.

– Непременно, – отвечает холодно, со сталью в голосе, затем садится в свой джип и уезжает.

Я остаюсь, прикованная любопытным взглядами девчонок. Ой, что сейчас начнется…

Глава 4. Тати

Продрогнуть до самых косточек – это еще ничего, по сравнению с тем, какой допрос прямо сейчас мне девчонки устраивают.

– Ты специально всë спланировала? – дотошный взгляд Яны пригвождает меня чуть ли не к стенке. Я закатываю глаза, в который раз объясняясь, что – нет.

И ещё раз жирное нет!

– Ян, ну ты сдурела? – возмущаясь, я отхлебываю тёплого чая. Держу кружку обеими руками, таким способом согревая свои ладошки.

Яна и Люда начинают строить теории заговора вокруг меня и Максима. Они уже целый план составили, где итогом опять всë сводилось к постели.

Я просто перестаю их слушать. Хорошо хоть Женька не поддерживает этот бред.

Моя подруга наливает себе чаю, и с чайника добавляет кипятка мне.

– Пей. Максим приказал тебя отпаивать, – её глаза смеются, а улыбка коварная.

– Тут и без него понятно, что делать, – бурчу под нос. Затем меняю направление темы. Не хочу зацикливаться на сексуальном враче, который «ох, какой горячий в постели». – Ребята поехали за моей машиной?

– Да. Вадим написал, что через двадцать минут приедут домой. Они там с парнями со смеху валяются. Пашку отправили в сугроб твой спасать твои сапоги. Говорит, пришлось побыть страусом, – заливается подруга, хохоча.

Девчонки подхватывают смех Женьки, и я тоже воочию представляю эту живую картинку. Слава небесам, что в таком ракурсе я не предстала перед Максимом.

Женька сидит напротив меня и смотрит в экран телефона, затем поворачивает его ко мне и показывает фотографию. На ней я и Максим в обнимку. Улыбаемся, такие счастливые. У обоих глаза смеются. Я мигом ощущаю жар по телу, и чувствую, как кровь к щекам приливает от смущения.

Вчерашний вечер был, наверное, самым лучшим за последние полгода в моей жизни. Я так задолбалась с Костей, что позволила себе расслабиться вчера.

– Удали, – я снова делаю глоток чая, обжигая горячей жидкостью рот и горло.

Женя любопытно всматривается в меня, а потом подмигивает мне и обрушивает на голову охренеть какую новость:

– Я не могу удалить эту фотку, – на мой немой вопрос, следует ответ: – Потому что ты выложила эту фотографию в своих соцсетях!

– Что?! – от шока я теряю равновесие на ровном месте. Кружка летит на пол, горячий чай попадает мне на бедро и обжигает кожу сквозь ткань штанов, которые мне одолжила Женя. Я от боли выкрикиваю и начинаю танцевать, попутно снимая штаны.

Яна первая оказывается рядом со мной, как Чип и Дейл блин, которые спешат на помощь. Она помогает мне расправиться с одежкой. Я остаюсь в кофте до попы, в трусиках и шерстяных носках Максима. Женька уже бежит с аэрозолем пантенолом. Аккуратно распрыскивает им по моему покрасневшему бедру, чуть наклонившись ко мне.

– Тати, ну ты сегодня прям королева катастроф! – заключает Люда, всплеснув руками.

– Я не виновата. И вообще, кто из вас дал мне в руки вчера мой телефон? Господи, Костя же наверняка увидел, – я впадаю в панику, хватаясь руками за голову. Мама дорогая! Опять будут разборки. Только теперь всё иначе…

Женька выпрямляется, уперев руки в боки и с видом я сейчас тебя прибью, говорит.

– Тати, нам троим кажется, что только ты одна не догоняешь, что Костя давно уже на тебя свой жезл положил.

Я смотрю на девчонок, опустив руки: на каждую по очереди. И все они кивают.

Мне обидно становится до глубины души. Да где ж это было видано, чтобы я так унижалась перед мужчиной. Костя почти год за мной бегал, прежде чем мы начали просто встречаться!

– Это несправедливо, – шепчу я, подбородок предательски дрожит. Женя подходит ко мне и обнимает меня, следом Яна и Люда.

Девчонки стараются сопереживать мне, но я прекрасно понимаю, что Костя столько говна сделал мне, естественно, что он им будет, как кость в горле. Да и я тоже уже сомневаюсь, что стоит что-либо налаживать.

– Пора дать ему под зад, – говорит Яна, и она чертовски права.

Девчонки отпускают меня, возвращаясь на свои места. Я поднимаю с пола штаны и вешаю их на спинку стула. А Женька уходит на верх, она крикнула мне, что сейчас даст ещё пару.

Я иду к раковине и беру кухонное полотенце, да возвращаюсь к луже чая, чтобы прибрать за собой срач.

Только наклоняюсь, как входная дверь отворяется и первый возглас в виде свиста:

– Офигеть встречают! – ликует Павел, за ним заходят Вадим и Тимур, а я так скоро выпрямляюсь с испуга, что голова кругом идет. Ну что за нахрен!!!

– Тати, Макса с нами нет, – играя бровями, оповещает Пашка.

– Да идите вы все! – я психую.

Девчонки наезжают на своих мужчин, мол у меня, итак, настроение в заднице, а тут еще они с подколами. Пашка обороняется от угроз Люды, виновато опускает голову вниз, как ребенок, которого только что отчитали за оплошность.

Я беру с дивана флисовый плед и оборачиваюсь в него, пока Женя ещё не спустилась. Вадим подходит ко мне и отдаёт мой телефон.

– Спасибо, – беру его и ухожу в дальний угол, где облюбовала место ещё утром. Плюхаюсь в грушу и включаю мобильный телефон. Семнадцать пропущенных от Кости, и ещё десять сообщений от него же. А также его отметка под фотографией в соцсетях. Господи. Мое сердце заходится ходуном. Я разблокирую экран, и первым делом просматриваю его комментарий под фото.

«Хороший вечер, значит» и смайлик, ругающийся матом.

Я прочитываю гору его сообщений в чате, где он угрожает уйти от меня. Затем Костя пишет, что погорячился, что нужно всё обсудить. И последнее – это атас всем предыдущим его изъявлениям:

«Тати, твою ж мать, хватит из себя строить цацу и обиженку. Это тебя я вижу в объятиях другого мужика. Ты хоть раз меня поймала?». Так вот же ты, Костя, и прокололся. Я щурюсь, мысленно давая ему пощёчину. Козёл!

И вообще: все мужики козлы! Вот.

Я пишу ему в ответ:

«Я угодила в сугроб на машине. Сейчас на даче у Жени. Отогреюсь и приеду. И нечего на меня наезжать, Костя. Уж лучше следи за собой!».

Так ему! А то ж всё боюсь задеть его чувства, а на мои ему наплевать!

Ребята продолжают разговаривать о надвигающейся непогоде. Метель за окном начинает разыгрываться. Вот же засада. Надо было напроситься к Максиму и уехать в город.

– … так я и говорю, чтобы Дуров приехал, а он ни в какую.

До меня доносятся обрывки фразы, по которым я понимаю, что говорят о Максиме.

– У него смена сегодня, – Вадим разливает в бокалы красного вина. – Роды по контракту. Важная пися рожать вздумала сегодня.

– Как некрасиво ты о роженице высказываешься, – замечает Яна. Вадим задумывается, а потом, передернув плечами, в упор глядит на девушку.

– Да эта царевна, жена депутата, околачивала порог к кабинету Максима. Бедный он уже не знал, как от нее отделаться. Видишь ли, рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. А то, что её папик потом донос устроил заведующей – это не в счёт, – возмущённый Вадим заступается за своего друга. – Господи, слава тебе, что мне по душе быть обычным врачом психиатрии.

– Ага, обычным, – ухмылочка Павла с его комментарием вставкой заставляет всех нас засмеяться.

– А что? Какие-то проблемы? Я могу провести бесплатный приём, – деловито вздернув бровью, Вадим пристально сканирует Павла.

Тот сдается, выставляя руки перед собой.

– Нет-нет, мне еще с детьми работы непочатый край, – Пашка решает реабилитироваться. – Это куда интереснее, чем твои пациенты с поехавшей кукухой.

– Условно оно так, зато такие экземпляры попадаются, – забавляется Вадим. – Тимур, а ты что отмалчиваешься?

Бедный Тимур аж вздрагивает от упоминания его имени.

– Да куда ж мне до вас – светил, я самый обычный хирург, – жмет плечами. – Мои пациенты обычно очень молчаливы. Так что на внимание я не претендую.

Женька, наконец, спускается и даёт мне теплые спортивные брюки. Я так не хочу уходить, ведь интересно же послушать подтрунивания друзей друг над другом.

И все-таки, я встаю и ухожу в ванную комнату, где быстро натягиваю штаны. В этот момент мой телефон блюмкнул, сообщая о входящей смс-ки. Я сначала думаю, что это от Кости, но… Ошибаюсь.

Смс от Максима Дурова. Черт возьми, когда мы успели обменяться ещё и контактами?!

Глава 5. Максим

Я выезжаю на трассу и понимаю, что хотел бы снова встретиться с Тати. Просто пообщаться. Поддержать её, в конце концов. Сам факт, что девушкой манипулируют, меня раздражает еще больше. Мне самому дико не нравится ходить в дураках, а сейчас Тати находится в моей шкуре.

Я ненароком снова погряз во воспоминания о Маргарите. Как умело она мной играла, и я ничего не замечал. Только чуть позже, проанализировал каждую ситуацию, да Вадим помог разобраться в себе. В общем, в отношениях не может быть всегда всё идеально. Или лох ты, или твоя совесть совсем обмельчала.

Я достаю свой телефон, разблокирую его. И мне в память ударяет, что мы с Тати вчера обменялись контактами. До момента с поцелуем. Палец сам касается иконки с контактами, быстро пролистываю и нахожу имя девушки. Ох ты ж чёрт: подписал «Тати. Она мне нравится».

Я готов просто начать общаться, но не далее. Одна ночь не равно постоянные потрахушки, и тем более отношения.

Нажимаю на контакт и быстро пишу сообщение:

«Надеюсь, ты отогрелась». Вот, я только что проявил заботу о ней.

Еду не на скорости, потому что трасса вся в снегу, а до города ехать еще двадцать минут. В это время мне звонит госпожа Титова, беременная пациентка, которая собирается рожать только под моим контролем. И как бы я не выкручивался, чтобы отказаться. Так нет же, она оплатила контракт. А тут хочешь-не хочешь, обязан взять, иначе заведующая возьмет за причинное место. В очередной раз я вздыхаю, но вызов все-таки принимаю.

– Да, Светлана, я вас слушаю, – сам слежу за дорогой.

– Максим Александрович, у меня что-то живот хватает снизу, – Светлана испускает стон, затем со свистом вдыхает.

– Как часто? Вы отслеживаете динамику? Когда началось? И где вы сейчас, – я внимательно прислушиваюсь к её голосу. Хочу понять: это очередной концерт, или реальные схватки.

Светлана сквозь стон, отвечает:

– Да я откуда знаю! Это вы врач! Вам виднее! Ай! – как закричит она, что мне приходится телефон от уха убрать. Так значит, не выдумывает. Слава небесам! Затем я снова его подношу и даю инструкции, что делать дальше.

– Собирайтесь. Пусть ваш муж вас везёт в родильное отделение. Я уже в пути, – а сам думаю, пусть бы она разродилась до моего появления. Но фиг мне, а не мечты. Тянущие боли не всегда начало родов, это могут быть и схватки Брэкстона-Хикса. В народе: ложные схватки.

– Его нет дома! Этого гавнюка нет дома!!! – визжит Светлана.

– Тогда берите такси, черт возьми! – я не выдерживаю истерики этой женщины. Она мне всю кровь выпила за весь срок её беременности. – Светлана, сейчас важно явиться в роддом, спокойно оформить документы и начать готовиться к родам. Представьте только, скоро малыш будет на ваших руках. Это такое большое дело! Это целая работа для него, а вам следует ему помочь! Только от вас зависит, как пойдут дела.

Светлана начинает спокойно дышать и на каждое мое слово выдыхать согласие.

– Вот и хорошо. Теперь взяли себя в руки и вперёд, – подбадриваю женщину.

– Максим Александрович, спасибо. Спасибо вам. И простите меня. Просто вы… Вы не такой, как мой муж. А я хотела бы, чтоб он был, как вы, – выпаливает она. Я хмурюсь. Отчасти, я терпеть не могу, когда меня начинают сравнивать. Бесит. Но я терплю. Главное сейчас – это маленький человечек.

– Светлана, вперёд. Увидимся в родзале.

Она сама отключает телефон, а я от напряжения выдыхаю. И вместо того, чтобы повернуть к дому, я еду в противоположном направлении.

Спустя три часа я выхожу из родзала: у Светланы оказались очень стремительные роды, но всё завершилось благополучно.

Я ухожу в ординаторскую, чтобы немного перевести дух. Медсестра Олеся приносит карты, чтобы я заполнил их. Две женщины готовы к выписке, одну надо прогнать на УЗИ, что-то мне не нравятся данные последнего исследования, и еще парочка поступивших сегодня. Решаю отложить пока бумаги, да прилечь хочу. Голова кругом идёт. Тут-то я и вспоминаю, что так и не получил ответа от Тати.

Я достаю свой телефон, который, оказывается, был разряжен. Эх, встаю, ищу зарядку в своей сумке и затем подключаю к сети. Целая минута для меня, как час! Но, наконец, телефон оживает. И начинают сыпаться уведомления о пропущенных звонках, и вот оно: сообщение от Тати. Мое сердце ухает вниз. Смотрю на время: она почти сразу ответила мне.

«Спасибо. Я отогрелась. Девчонки выполнили твой наказ по всем правилам» и улыбающийся смайлик.

Я сам чувствую, что, читая, улыбаюсь. Решаю написать, хоть и времени прошло с тех пор прилично.

«Извини, что долго не писал. Работа. Девчонки молодцы. Ты сама как? Горло не болит?».

Откладываю телефон и сажусь за стол. Таки бумаг мне сегодня не избежать. Хорошо, что в ординаторскую никто не идёт. Молодые медсестры стесняются быть в одной комнате со мной. А Елена Анатольевна, мой наставник, сегодня в отсыпной.

Сообщение прилетает мгновенно, я, как мальчишка, скорее хватаю мобильник.

«Нет, я в полном порядке. Уже дома. Костя тоже дома. Максим, я позже позвоню тебе. Ты не против?».

Я снова чувствую нутром, в каком состоянии сейчас Тати. Опять разборки…, и я не могу так просто взять и заявиться. Да и ни к чему. Пока она сама не поймёт, никто и ничто не сможет поставить истину на первое место.

«Нет, не против. Звони, если я буду тебе нужен». Нажимаю отправить и задумываюсь, а правильно ли вообще, что после совместной ночи, мы продолжаем общаться?

– Максим Александрович? – меня окликает Олеся, заглянув в щелку двери. Я оборачиваюсь. – Там Сашина похоже рожает. Говорит, что её тужит.

– Хорошо. Сейчас иду. Переводи её в зал, но датчик КТГ оставь. Надо сердцебиение ребёнка отслеживать, – даю команду, и, когда Олеся закрывает дверь, я закрываю глаза.

Нужно перенастроиться на новый лад. Но в мыслях Тати. Наша ночь. Её улыбка и зелёные глаза. Что со мной?

Глава 6. Максим

Если вы выбираете специальность, связанную с медициной, то уясните одну единственную правду жизни – вы больше не будете принадлежать себе.

Череда рожениц за эти сутки моего дежурства превысила мой рекорд! Двадцать женщин сегодня осчастливили своих парней, мужей и просто самих себя.

Я понимаю, что к раннему утру, когда солнце начинает лучами пробиваться по белоснежному снегу и бликами мелькает в ординаторской, Тати так и не позвонила мне.

Может оно и к лучшему. Я решаю для себя не форсировать события. Несколько раз я проверял телефон, думая, что не услышал звонка. Но… Нет. Тати молчит до сих пор.

Яркие воспоминания о ночи, проведённой с ней, теперь преследуют меня. Тело само реагирует на буйство и выброс эндорфина с адреналином. Я невольно возбуждаюсь. Хорошо, что лежу и накрыт пледом. Под утро хотел вздремнуть перед тем, как пойду сдавать смену. Рука сама тянется к паховой зоне, и я, с закрытыми глазами, начинаю рукоблудничать, представляя обнажённую Тати. Словно она прямо сейчас сидит сверху на мне и плавно двигается, качая своими бёдрами.

Само собой, картинка возымела характерный эффект. Я сильнее возбуждаюсь и вот-вот готов кончить прямо сейчас себе в ладонь.

– Максим Александрович, – раздаётся тонкий голосок медсестры Олеси.

Я, как ошпаренный вскакиваю, естественно, со стояком и рукой в штанах. Олеся, вытаращив глаза, краснеет. Она запинается, не зная, как обыграть пикантный эпизод. Я хватаю плед и заворачиваюсь в него. Причинное место гудит до звона в ушах.

М-да, неловко вышло, Макс.

– Что случилось? – мой голос осиплых. Ну, конечно, после ярких представлений, я готов был разрядиться, но облом.

Олеся не смотрит мне в глаза, но стеснительная улыбка вот-вот украсит её лицо.

Какой я идиот.

Олеся ведь всем медсестрам донесёт сплетни, хотя ранее за ней я не наблюдал такого.

Но тут-то целая сенсация! Поймать с поличным мужчину.

– Поступила женщина, срок беременности тридцать пять недель. Подозрение на подтекание вод. Сейчас Аня с Машей её осматривают. Вас зовут, Максим Александрович, – Олеся осмеливается и смотрит на меня. Она ждет мои указания.

– Хорошо. Я подойду, – отвечаю, кивая ей. Но девушка не уходит. Она мнется на одном месте, словно хочет что-то сказать. Снова неловкая пауза, после которой я не выдерживаю и бросаю: – ну что ещё?

– Максим Александрович, у нас отделение полное свободных девушек, – каков намёк, а!

Олеся снова становится пунцовой, и до меня вдруг доходит, что она и о себе тоже в том смысле говорит.

– Я от вас не ожидал, – мой тон превращается в сталь. Олеся напрягается и уже смешного мало. – Надеюсь, все мы люди взрослые и об этом инциденте никто не узнает, – смотрю на девушку в упор, держа её взгляд на себе. Она покорно кивает.

– Еще раз извините, что вошла без стука, – Олеся виновато пятится назад, затем прошмыгивает в приоткрытую дверь, оставляя меня наедине с собой.

Твою ж чертей за душу!

Ухожу в ванную комнату при ординаторской, захватив свои запасные форменные штаны, да трусы. Наспех споласкиваю своё причинное место, затем умываюсь. Ну вот. Вроде бы сносно выгляжу.

Ох, Тати… Ты меня начинаешь превращать в зависимого и не контролирующего свои эмоции.

Странно ведь, что ни одна другая девушка после Риты и до Тати так не действовала на меня.

Я не храню обет целомудрия, но и никто не торкает меня от слова совсем.

К обеду я окончательно расправляюсь со сменой и уезжаю домой.

Наконец-то, моя кровать, моя ванная… Я первым делом встаю под душ и полностью отдаюсь воле мыслей о Тати. Расслабляюсь по полной, заканчивая то, что начал утром.

Становится гораздо легче. А водный каскад смывает с меня всю усталость.

Через несколько часов раздаётся звонок в дверь. Я ковыляю к ней и смотрю в глазок. Стоит Вадим. Весь взъерошенный. Я открываю дверь и друг, не здороваясь, влетает ко мне в квартиру. Тут же плюхается на диван, запрокидывая руки за голову, как будто его преследуют голоса. Я, следуя его молчанию, сажусь напротив и жду с изумлением.

– Задолбало! Задолбало, черт возьми! – ругается он, а я деланно смотрю на него, как будто умею читать мысли и полностью с ним соглашаюсь.

– Приятно слышать, что я не один такого мнения, – прерываю его отчаяние.

Вадим выпрямляется и уже от раздражения не останется ни следа. Вот тебе и врач-психиатр, который владеет своими эмоциями.

– Извини, Макс. Прорвало, – говорит Вадим.

– Да не особенно-то и прорвало, – жму плечами. Затем в упор смотрю на друга и спрашиваю: – подробности будут?

Вадим цыкает.

– Да Женька снова отказала мне, – выпаливает он, кулаком ударяя по диванной подушке.

– В смысле? – приходит моя очередь впадать в ступор. Ну бывает, что девушки не хотят секса, но это нормально. Можно списать на массу причин: усталость, менструация, головная боль, в конце концов.

– Я сделал ей предложение, а не то, о чем ты только что подумал, – Вадим пронзает меня своим прищуром, и я ухмыляюсь.

– Значит, решил окольцевать девчонку, – подначиваю его, – созрел?

– Я созрел еще три года назад, Максим. И ты это знаешь, – пробурчал он, снимая с себя напряжение глубоким вздохом.

– Ну она вправе тебя мариновать, Вадим. Твоя репутация бежит вперёд тебя, – заключаю я.

Вадим самый лучший врач-психиатр в нашей области, но вот в плане отношений с девушками он никогда не церемонился. Пока не встретил Женю.

– Но я изменился, Максим. Мы вместе четыре года, разве этого мало? – с непониманием возмущается Вадим, как будто я мог дать нужный ответ, что там за заскоки у его девушки.

– Возможно, она просто не готова, – жму плечами. – Дай ей время.

– Сколько? – тут же рявкает он.

– Столько, сколько понадобится тебе самому, чтобы не передумать, – в лоб бросаю правду-матку. Вадим таращится на меня, удивленно обалдев.

– Надо же, Максим. А еще вчера это я тебе мозги вправлял, – присвистывает, затем все-таки соглашается со мной.

Чтобы разрядить обстановку, я предлагаю другу кофе. Слово за слово, и я не замечаю, как мы плавно переходим к обсуждению прошлой вечеринки в его коттедже.

– Тати часто общается с Женей? – интересуюсь я.

Вадим с хитрожопой ухмылкой ставит кружку с кофе на стол и говорит:

– Наконец-то! Я уж думал, ты о Тати не спросишь.

– И? Это преступление? – меня не сломить.

– Нет. Не преступление. Напротив, я рад. За тебя рад, Максим.

– Чей-та? – удивляюсь я.

– Я по глазам твоим понял еще тем вечером, когда Тати приехала, что она запала тебе в душу. А это, между прочим, хороший знак. Ты начинаешь постепенно оттаивать, – снова вадимовские лекции.

– Я всего лишь интересуюсь, – грублю, скрещивая руки на груди перед собой. Вадим оценивающе глядит, кивает и снова проклятая всезнающая ухмылка и взгляд с прищуром. – Хватит, Вадим. Просто ответь мне и всё.

– Ладно. Не писай кипятком. Да, обе работают в косметическом салоне. Тати – главбух.

– Ого, – присвистываю я.

Насколько мне известно, тот салон, где Женя работает, пользуется популярностью только среди цыпочек с большим кошельком.

– Ага. Но Тати самая простая девчонка, которую я когда-либо видел, – говорит Вадим. – Мне кажется, ты мог бы её спасти из трудных, токсичных отношений. Иначе, пропадёт добро.

– Ой всë, – психую я. – Это не моё дело уж точно.

– Как скажешь, – Вадим быстро капитулирует. Он заканчивает пить кофе и уходит по своим делам.

Я снова думаю о Тати. К чёрту, сам наберу ей первым и не буду ждать. Иду в свою комнату, беру телефон и жму на вызов. Через пару гудков раздаётся её нежный голос:

– Максим, привет.

– Привет, Тати.

Глава 7. Тати

– Костя, хватит! – я повышаю голос на своего всё ещё молодого человека.

Он стоит и смотрит на меня ошарашенным взглядом, как будто перед ним не просто Тати, а кто-то другой.

– Тати, я всего лишь спросил у тебя: ты с ним спала? Разве трудно ответить мне прямо в глаза? – он злится, всё его тело напряжено.

Мы находимся на кухне. Я стою, облокотившись попой о столешницу. Руки скрещены перед собой. Меня начинает раздражать допрос Кости исподтишка.

– Тебя должно волновать не это, – спокойно говорю я. Костя удивленно таращится на меня, высказывая немой вопрос. – Я, между прочим, чуть не перевернулась на машине. Это тебя мало волнует, да? Ты уже мне второй день мозг выносишь своими допросами.

Костя встаёт из-за стола и подходит ко мне, но я выставляю руку вперёд, обозначая между нами границу. Моя ладонь упирается в его грудь. Он пытается обыграть мое сопротивление, но я не поддаюсь. Он накрывает обеими ладонями мою талию и насильно прижимает к себе. Я ощущаю его эрекцию, но прямо сейчас мне становится не по себе.

Нет… я не хочу Костю, как когда-то прежде.

– Отталкиваешь меня? – его тон голоса становится жёстким.

Я поднимаю голову, чтобы снова видеть его потемневшее от злости лицо.

– А с какой стати ты вдруг лезешь ко мне? – копирую его тон и снова отталкиваю от себя.

Меня начинает колотить внутренне. Костя делает шаг назад, и я, пользуясь моментом, отхожу от него к столу. Мы просто поменялись местами.

– Ты моя девушка, если что, – звучит как-то неприятно, даже оскорбительно.

– Да, Костя. Именно, что я твоя девушка, а это значит, что хотя бы для приличия можно было бы уделять мне больше внимания. По крайней мере заниматься сексом не раз в сто лет! – не замечая за собой, я начинаю жестикулировать и повышать голос.

– Не надо иронизировать, Тати! – Костя отходит от кухни и хватает меня за плечи. С силой трясёт, словно тряпичную куклу. Я мгновенно замолкаю, потому что впадаю в ступор. Он никогда не допускал распускать свои руки. Отталкиваю его.

– Посмотри правде в глаза: последний раз мы занимались сексом почти два месяца назад, – давлюсь от подступивших к горлу слёз. Глаза щиплет. Костя гладит мои плечи, как будто пытается замести следы своего преступления. – Какой нормальный мужик сможет столько продержаться? Разве что только тот, у которого есть где и с кем расслабиться, – заканчиваю свою мысль.

– Не неси чепухи, – злится Костя и, отойдя от меня, говорит: – У меня много работы. Я устаю, Тати. Я хочу, чтобы мы жили в полном достатке. Разве тебе не хотелось бы просто сидеть дома и заниматься нашими детьми?

Я снова обалдеваю, как лихо он начинает мной манипулировать, приписывая сюда детей, семью и прочие прелести.

– Мне нужен был ты, а не мечты, Костя. И свою работу я не брошу. Никогда. Слишком дорого я заплатила за то, чтобы быть на должности главбуха.

Он потуплено смотрит на меня, только раздражая сильнее.

– А сейчас что? Стал не нужным? Что? Тот доктор тебя хорошо осмотрел позавчерашней ночью? – ревностно начинает рычать, сузив подозрительно свой взгляд.

Я не поддаюсь на провокации.

– Я купила нам путёвку на отдых, – не отвечая на его обвинительные вопросы, я продолжаю делать вид, что меня не ранят его слова. Костя замолкает в ожидании продолжения. – Ты готов выделить две недели своего времени на меня?

Наступает странное молчание.

Вроде бы тишина, но настолько громкая, что в моих ушах начинает шуметь кровь. Я прихожу в бешенство, когда не получаю от него ответа на мое предложение. Всплескиваю руками и разворачиваюсь на месте, глуша обиду. Козёл!

– Я не могу, Тати. Взять всё бросить и поехать в отпуск, – злится Костя, но не подходит ко мне. А я стою, отвернувшись от него и смахиваю предательские слёзы. Щеки мокрые, губы горят огнём и дрожат.

– Если бы хотел, Костя, то нашел бы время. Почему ты не можешь мне признаться? Почему тебе так сложно сказать, что у тебя есть другая? Костя, черт возьми! – я резко разворачиваюсь обратно и смотрю на него.

Он непоколебим и не собирается даже оправдываться, что я не права, что у него нет никого.

– А впрочем, это неважно.

Ухожу в нашу спальню и запираюсь в ней. Костя пару раз стучит в дверь и просит впустить его, но я игнорирую его требование.

– Тати, я люблю только тебя, дурочка, – глухо доносятся до меня его слова.

А мне уже глубоко все-равно на его признания.

Я чувствую фальшь.

Костя стоит под дверью, я замечаю тень под щелью на полу.

Ждет, что я оттаю? Хрен ему!

– Вот именно, что дурочка, Костя, раз позволила тебе так со мной себя вести, – вымещаю свою злость на ни в чем неповинную подушку, колотя по ней со всей дури.

– Тати, ну кончай уже, а, – Костя раздражается.

– Ага, сейчас кончу! Да так кончу, Костя, что соседи будут слышать не мои стоны, а ругань! – угрожаю ему, продолжая измываться над подушкой, представляя физиономию предателя и его потаскушки, о которой он молчит и боится сознаться.

Потом слышу, что мой телефон принимает сообщение.

Я выдыхаю, успокаиваюсь и решаю слегка поумерить пыл.

– Тати, открой дверь, сейчас же, – приказным тоном заявляет Костя.

Я поднимаю свой жгучий взгляд на дверь, желая выжечь в ней дырку и хорошо, если бы досталось ему тоже.

– Нет, – я не отступаю.

Костя психует, и спустя несколько минут я слышу характерный, сильный хлопок входной двери.

Вот и замечательно.

Плюхаюсь на кровать и закрываю глаза.

Этой ночью мне снился Максим. Как мы снова занимались любовью. Ой, нет, не любовью. Мы просто… Что? Переспали, вот. И все же я испытала такую гамму чувств и эмоций, ох… Я прекрасно понимаю, что изголодалась по мужскому теплу. А Максим не просто дал мне разрядку, но и сильно эмоционально задел за больное… сердце.

Я поворачиваюсь набок, беру с тумбочки телефон. Несколько сообщений от девчонок, пара с работы. Ничего интересного, как вдруг поступает входящий вызов от Максима. Я мигом вскакиваю с кровати и пялюсь в экран.

Аж ладошки вспотели.

Мне было проще с ним переписываться, чем прямо сейчас разговаривать вживую. Но звонок настойчиво продолжает играть мелодией, и я все-таки осмеливаюсь и принимаю вызов:

– Максим, привет, – я ласкаю его имя своим языком.

Как подросток улыбаюсь и замечаю себя в отражении зеркала. Глаза искрятся, щеки краснеют.

– Привет, Тати, – его голос очень уставший.

– Как твоя смена? – спрашиваю я, а сама снова присаживаюсь на край кровати и начинаю теребить рукой покрывало.

Максим вздыхает.

– Тебе, правда, интересно, как прошла моя смена? – он удивлён.

– Да, – хмурюсь я. – Но только если ты сам хочешь поделиться, – тут же добавляю я.

– Тати, – Максим произносит мое имя.

А я выдыхаю:

– Да, Максим, – затаив дыхание, жду.

– Как сильно ты удивишься, если я признаюсь, что сегодня представлял тебя и сам… Ну… Господи, неужели я это говорю, – по ту сторону телефона Максим издаёт что-то похожее на смех.

Я догадываюсь, о чем речь.

Вау! Или же не вау. Как реагировать?

– Ты кончил? – выпаливаю я, а Максим резко замолкает.

Меня нервирует тишина. Я даже проверяю телефон, не оборвалась ли связь. Но – нет, он всё ещё со мной.

– Удалось закончить дома, – загадочным тоном отвечает.

– Тебе понравилось? – ой, Тати, ходишь по острому лезвию.

– Да, – без раздумий говорит он. – Но хотел бы по-настоящему… чтобы ты была со мной. Сейчас.

– Максим, – я немного теряюсь в его словах.

– Прости, если прозвучало вульгарно. Обычно со мной такое… Короче, я впервые позволяю себе вольные мысли, – признаётся он, а я киваю, как будто он меня может видеть.

– Ничего. Не надо извиняться, Максим. Мы взрослые люди.

– О, да, – смеётся он, и я подхватываю.

Затем Максим останавливается и говорит:

– Тати, может просто встретимся в кафе и съедим по кусочку торта или по два, так и быть?

– А-ха-ха, ты сейчас серьезно?!

– Вполне, – звучит с каплей обиды.

– Просто для меня подобное свидание впервые, – признаюсь я.

– Это не свидание, Тати, – Максим заигрывает со мной, – так, приятная встреча… друзей.

– Так значит, мы друзья? – я принимаю его эстафету в плане флирта.

– Конечно, хотелось бы немного в другом смысле, но, думаю, стоит начать с первого шага. Пожалуй, да, пусть мы будем друзьями.

Я смеюсь, и с улыбкой отвечаю:

– Хорошо. Я согласна, мой друг.

– Отлично. Тогда увидимся? – он не хочет вешать трубку.

– Да, Максим, – говорю я.

– Буду ждать встречи, Тати.

Не испытывая судьбу, я первой отключаюсь. А спустя минуту от Максима приходит сообщение с адресом кафе, куда он меня приглашает.

Ох, Тати, кажется, ты влипла по полной программе.

Глава 8. Тати

Костя домой до сих пор не вернулся.

Вот же говнюк!

И я ему не звоню. Мне все равно. Пусть хоть на Марс улетит, или на другой конец света. Его поведение не оправдывает себя.

И стоило целый год за мной таскаться, чтобы через полгода отношений пустить все усилия коту под хвост. Или же у него не сошлись ожидания? А чего он ждал от меня тогда?

Мысли одна за другой сменяют друг друга. Я вообще не должна себя корить за ссоры с ним. Это он даёт повод мне усомниться в нём, а не я.

Хотя… Я теперь тоже не без греха.

День движется к вечеру, я вся в предвкушении от нашего с Максимом свидания. Пусть он и говорит, что это не так. Да всё оно так! И мне тоже не стоит отрицать, что мужчина мне симпатичен. Да, ну случилась у нас потрясающая ночь. Блин, да с кем не бывает.

Ага, Тати, продолжай себя убеждать в том, что это случилось только раз. Кто знает… кто знает.

Ох, и ехидный мой внутренний чёрный ящик сознания.

Мне должно быть стыдно перед тем же Костей, ан нет – ни капельки.

Тогда другой вопрос: а люблю ли я его.

Вообще, да. Иначе не терпела всё, что он сейчас вытворяет. Может быть, правда, у него завал на работе, а я так остро реагирую на отсутствие.

Ой, нет. Козлиные поступки ничем не оправдываются. Его завал не повод отказывать мне в сексе уже больше двух месяцев. Не то, чтобы я считала, но…

Я кручусь у плиты. Готовлю ужин на двоих. Решаю сделать обычной жареной картошки с фаршем индейки, а сверху посыпаю порезанную петрушку с укропом. Аромат… М-м-м, вкуснятина.

А тут мой телефон снова оживает, звонит Женя. Я вытираю руки о фартук и нажимаю на зелёную кнопку, принимаю вызов, ставлю сразу на громкую связь. А музыку, которую включила в соцсетях, поубавила в громкости.

– Да, Жень, привет.

– О, слышу, ты как всегда у плиты, – смеётся она.

– Ага, ужин ваяю. А-то ж явится мой пропащий, – иронично выдаю, представляя Костю в роли гулящего кота Василия. Женя по ту сторону хихикает.

– Опять что ли? Небось поссорились? – уточняет она.

– Мне кажется, что теперь у нас так будет каждый день, – я параллельно выключаю плиту и убираю сковороду на соседнюю конфорку. – Погоди, повиси, Жень. Пойду дверь закрою входную со своей стороны. Есть разговор.

– Хорошо, давай шустрее.

Я по-быстрому делаю дело. Не хочу, чтобы Костя стал случайным свидетелем моего покаяния перед подругой, ведь речь пойдет о Максиме и его приглашении в кафе.

– Я тут, – сообщаю ей. – В общем, мы с Максимом собрались встретиться сегодня. Как думаешь, не глупо с моей стороны? Все-таки…

Не успеваю я договорить, как Женя чуть ли не криком обрывает меня.

– Даже не смей ему отказывать, Тати!

– Да я…

Опять Женька.

– Костя – козёл, моя дорогая. Знаю я таких. Своим причинным местом налево и направо размахивает, а ты, как идиотка, бережёшь свою, видишь ли, честь и достоинство. Ведь переживаешь, а вдруг чего о тебе подумает. Что, Тати? Было такое? – Женя, судя по всему, вспоминает фрагменты из своего прошлого. Я толком не вникала ранее, но одно знаю: до Вадима у неё было очень травматичное расставание с женихом.

– Эх, ты права, – я беру телефон и сажусь на стул у стола. – Я переживаю, Жень. Не знаю почему, но мне кажется, что Максим может обо мне плохо подумать, раз я так легко на него переключилась, а сама все еще в отношениях.

Женя внимательно меня слушает, затем даёт комментарий.

– Ничего он о тебе не подумает, Тати. Ты ему нравишься. Хоть и знакомы вы только день по сути. Но, если вас прёт друг от друга даже на расстоянии, то это жирный знак с небес.

– Ой, не знаю, – вздыхаю я.

Женька фыркает.

– Ага, я тоже много чего не знала, а потом… Потом было поздно что-либо уже менять.

– Я не знаю, смогу ли уйти от Кости. Что-то все-таки держит меня в нём, – это правда. Я даже подумываю о зависимости какой-то.

– Ну так рассуди, Тати. Взвесь, что в нём ты видишь положительного, а что отрицательного. Уверена, ты очень удивишься своему результату, – Женя говорит прямо.

– А как же полтора года отношений? Просто так их вычеркнуть из жизни? – я подпираю своей рукой голову, а локтем облокачиваюсь о поверхность стола.

– Допустим, не полтора, а всего полгода. Не зря же ты его целый год не подпускала к себе. Значит были причины? – Женя в роли следопыта крайне убедительна.

– Да, меня отталкивает в нём напористость. Боюсь, если я хотя бы раз спасую, он навсегда придавит меня собой, – это мой самый большой страх. Я не привыкла к жизни, где за меня все решается. Я хочу верховодить своей жизнью сама.

– Тогда я не понимаю, зачем ты с ним связалась, – Женя удивляется.

– Хотелось мужского тепла. Я не могу похвастаться вниманием от мужчин. Ты же знаешь, работа на первом месте, – теперь уныло вздыхаю я.

– Тебе двадцать восемь лет, алё! – Женька восклицает. – Капец, у тебя мысли, конечно. Нет, я знаю, что вы, бухгалтеры, с прибамбасами, но не до такой же степени?! – моя подруга ругается, а я улыбаюсь.

– Ну ладно тебе, – журю её. – Лучше расскажи мне вот что: Максим был женат, или девушка в прошлом… Ну хоть что-то, чтобы я была готова.

– А к чему ты готовишься? – не понимает Женька. – Ему уже тридцать девять лет, женат он не был. Да, Вадим?! – твою ж дивизию, там еще и Вадим у телефона. Я слышу, как доносится его голос, где он подтверждает факт отсутствия личного прошлого у своего друга. Я краснею, хоть меня и не видит никто.

– Женя! – вскрикиваю я.

– Не боись. Разговор конфиденциальной печатью запаян, – шутит она. – Так вот. О Максиме: что ещё. А, ну он весь в работе. Собственно, вы оба в этом похожи. У него своя квартира в центре Москвы, как и у тебя. Да вы вообще идеальная пара. А вот Костя твой явно к тебе присосался из-за жилья, – ох, Женя, как шустро она изменяет ветку монолога.

– У Кости тоже есть своё жильё, – я оправдываю своего все еще молодого человека перед подругой.

– Ага. Где? В мухосранске?

– Ладно, я всё поняла. Команда Женя и Ко все руками и ногами за кандидата Максима Дурова, – иронично заключаю я.

– Да! Аллилуйя! До неё, наконец, дошло, – возрадуется она. – Так что хватит пахать на того потаскуна. Быстро переодевайся в самое ого-го и иди к Максу.

Ох, умеет же Женька убедить.

– Хорошо. Но чур, если что-то пойдет не так, я смываюсь, – предупреждаю, только скорее себя, чем подругу.

– Я уверена, что всё будет хорошо, – улыбаясь, отвечает мне Женя. – А, собственно, что я звонила. Ты свои путёвки будешь сдавать?

– Они невозвратные, – хныкаю я, подсчитывая убытки в своём кошельке.

– Отлично. Тогда мы с Вадимом их у тебя выкупим, – и я соглашаюсь.

– Вылет на следующей неделе, Жень. Так что, готовь свои самые сексуальные труселя, – шучу я.

– А с чего ты взяла, что мне они понадобятся? – воркует Женя, явна вся уже во внимании Вадима.

– Ладно, сдаюсь. Мне пора, если вы хотите, чтобы я успела ко времени.

– Не смею задерживать, – лопочет Женя, и отключается.

Я пялюсь в окно, на улице валит снег большими белыми хлопьями. На ветках деревьев свисают гроздья калины, которые хватило морозом еще на той неделе. Я встаю и подхожу к окну, приглядываюсь к прохожим: среди них нет Кости.

Меня дергает черт за ногу, и я набираю ему.

Не отвечает, а потом и вовсе голосовой автоответчик включается. Вот подонок, специально отключился. Ну и фиг с ним. Я иду в спальню и открываю шкаф.

Что надеть?

Учитывая, что мы с Максимом идем не в ресторан, я решаю надеть синие джинсы, длинный пуловер белый, а нижнее бельё выбираю самое простое: кружевной тонкий лифчик и в тон ему трусики-танга.

Мы ж просто посидим и пообщаемся?

Глава 9. Максим

Впервые в жизни я волнуюсь, как прыщавый подросток. О, боги! Ко мне придёт та самая девочка! Смеюсь от самого себя, но продолжаю перебирать джинсы, рубашки, кофты. Черт возьми, что надеть?

Если вы считаете, что здоровый мужик не может так сильно уделять внимание своей внешности, в частности выбор одежки, то вы глубоко ошибаетесь. Мы, мужики, те ещё модники.

Наконец-то я нахожу то, что мне по душе: синие джинсы и пуловер в новогоднюю тематику, то есть с оленями. Иронично, не правда ли?

Смотрю на себя в зеркало, верчусь. Свой зад оцениваю – ничего так, глаз девушек точно зацепится. Затем провожу по своим волосам обеими руками, причёска будто после секса. Как в то утро, когда Тати сбежала от меня. Снова улыбаюсь своему отражению. Кажется, словно это случилось так давно, а не пару дней назад.

Мой телефон тарахтит от вибрации, потому что я поставил его на оповещение, чтоб наверняка не опоздать.

Собираюсь, беру ключи от своего джипа, надеваю теплую куртку и сапоги. Снег валит с утра, сугробы обеспечены. Как всегда, коммунальные службы не бывают готовы к таким буйствам природы. Это классика жанра.

Дорога, правда, тяжёлая. Город практически встал в одну дикую пробку, и я начинаю уже не на шутку волноваться, что опоздаю. Тати меня не поймёт, или вообще решит, что я над ней прикольнулся. Но это же не свидание, в конце концов.

Я периодически проверяю свой мобильный. По времени успеваю. Смотрю в окно и вижу знакомые лица: Тимур с Янкой идут под ручку. Небось, со смены. Эта парочка явно готовится к серьёзным отношениям. Хотя Янка ещё учится, а вот Тимур состоявшийся хирург.

Я пару раз давлю на клаксон на руле, затем опускаю стекло и высовываюсь в окошко. Морозец мигом кусает за теплые щёки. Что-то зима в этом году очень холодная. Видимо мстит за все те годы, когда зимние месяцы казались осенними.

– Тимур! – кричу, затем издаю свист.

Ребята останавливаются и всматриваются в толпу, ища источник зова.

– Да тут я! – снова ударяю по сигналу, и только тогда Тимур замечает меня и поднимает руку в жесте приветствия.

Перестроиться мне не получится, надо проехать пару метров, но с пробкой это вряд ли скоро выйдет. Тимур с Янкой пробираются через машины ко мне. Народ выглядывает из своих автомобилей, бурчат, сетуют, ругаются на пробку, но сделать никто ничего не может. Остаётся только ждать.

Я ставлю машину на нейтралку и выхожу из неё, как раз ребята подходят ко мне.

– Здорово, – Тимур жмет мне руку, Янка чмокает в щёку.

– Вы куда или откуда? – спрашиваю я.

Янка первой перехватывает инициативу ответить:

– Со смены, – она слишком довольная, в отличие от Тимура.

– Понятно, – киваю. – И как даётся тебе практика?

Теперь Тимур отвечает:

– Она молодец. Только терпения нет, но научится со временем. Как мы в начале своей карьеры, да, Максим. Сначала глаза огнём горят, кровь в жилах кипит, а потом вся работа превращается в ежедневный день сурка, – звучит очень уныло, но отчасти я с Тимуром согласен. Я киваю, вздохнув.

– Ой, да ладно вам. Просто вы уже предпенсионеры. Очень сексуальные и.…, – хихикает Янка, толкая Тимура в плечо и загадочно подмигивает. Я улавливаю тонкий намёк и едва сдерживаю серьёзное выражение лица.

– Лучше молчи, – Тимур шутливо хлопает по попе девушку, – дома я покажу тебе предпенсионера, – горячая угроза, не лишённая смысла.

– А ты куда путь держишь? – переключается Янка.

– В кафе, – отвечаю, и мысленно молюсь, чтобы им в голову не стукнуло составить компанию. Но в голове Янки явно стоит радар на мысли. Она, как лампочка, загорается идеей.

– Можно мы присоединимся? Да, Тимур? – девушка дергает друга за плечо. Мы с Тимуром встречаемся взглядом, и я так тихонько качаю головой, безмолвно говоря нет. Тимур меня понимает.

– Не сегодня, – он поворачивается к своей девушке, а Яна надевает губы, – у Максима дела. Очень важные, – он подчеркивает эту фразу, на что Яна вдруг выдает:

– Женька в чате написала, что Тати собралась на свидание, – она глядит на меня с прищуром.

– Это не свидание, – вот надо же было мне так опростоволоситься! Глаза Яны чуть из орбит не выходят, а радости-то!

– Ой, конспирологи хреновы, – смеется она, и Тимур тоже еле сдерживается, чтоб не подхватить заразительный смех своей девушки.

– Ладно, вам уже пора и мне тоже, – я подаю руку Тимуру, жму её, затем провожаю ребят взглядом.

Идут, шепчутся, нас с Тати обсуждают.

Сзади сигналит машина, я машу рукой, как бы извиняюсь, затем прыгаю в авто и гоню к кафе, где меня уже должна ждать Тати.

Я скорее паркуюсь, перебегаю дорогу и влетаю в заведение, полное народу. Взглядом ищу знакомое лицо, но… мимо. Тати нет. Я опоздал на двадцать минут. Смотрю на часы, сверяюсь с теми, что висят в кафе над барной стойкой.

Вот же чёрт. Расстраиваюсь. По пути к столику, снимаю с себя курту и вешаю её на рядом стоящую вешалку. Достаю телефон. Пропущенных звонков нет и сообщений тоже.

Может быть, Тати передумала? Обиделась на меня, что я сказал о нашей встрече в качестве не свидания?

Я сажусь на стул и решаю немного подождать, вдруг она просто застряла в пробке, как я сам.

Ко мне девушка подходит и даёт меню. Я прошу её принести пока кофе, чтоб согреться. В руках верчу мобильный, намереваясь набрать Тати. Пару раз открываю чат и снова закрываю. Вдруг я не вовремя напишу?

И пока я терзаю себя сомнениями, в кафе залетает Тати. Она точно так же ищет меня глазами. Вся взъерошенная, щеки, нос и губы красные. Я сразу вспоминаю наши страстные поцелуи той ночью. Зелёные глаза блестят. Увидев меня, Тати расплывается в улыбке. Я поднимаюсь и иду к ней навстречу. Но это не свидание – мы друзья.

– Привет, Тати, – говорю ей, когда останавливаюсь в метре от неё. От Тати пахнет свежим воздухом и её ванильными духами. От ныне этот запах мой самый любимый.

– Привет, Максим, – она озаряет меня своей улыбкой. – Прости, я опоздала, – Мягкий взгляд её скользит по моему лицу и точно так же останавливается на моих губах. О, да, Тати… Я бы тоже хотел снова тебя поцеловать.

– Ничего страшного. Давай я помогу тебе, – не дожидаясь её согласия, я нарушаю дистанцию и оказываюсь в опасной близости с ней. Помогаю снять куртку, затем Тати снимает шарф. В какой-то момент мы оба снова ловим друг друга взглядом. Обстановка благоволит, но мы же хотим просто пообщаться.

Тати слегка запрокидывает голову, чтобы видеть мое лицо. Она такая хрупкая кнопка. Со стороны покажется, что я выше её на две головы минимум.

– Идём? – говорю я, и она кивает.

Усаживаемся, и тут девушка приносит только один кофе. Тати вопросительно вскидывает бровью.

– У меня были смутные мысли, – мне становится стыдно перед ней, а Тати хихикает.

– Девушкам положено опаздывать на свида… Ну, на встречу. Дружескую, вот, – оговаривается и опять краснеет. Румянец жарит её нежную кожу щёк. Она прячется за меню. А я довольно ухмыляюсь.

– Ладно, я тоже только что зашёл, – признаюсь, Тати глядит на меня чуть опустив пластиковую карточку меню.

– Я это поняла, – её глаза полны коварства. И я задумываюсь, почему же Константин не ценит то, что обрёл. Тати – мечта любого здравомыслящего мужика. Такую б найти ещё, а не напороться на… мою бывшую.

– Как это? – удивляюсь я, отгоняя от себя мысли о Рите.

– Я уловила свежий воздух, исходивший от тебя, – она кладёт меню на стол, затем диктует девушке свой заказ. – Чай и тортик.

– Мне то же самое, и еще кофе, пожалуйста, – говорю я. – У нас совместное чаепитие, – смеюсь.

Девушка официантка записывает в своём блокноте наш заказ и оставляет наедине.

– Много кофе, Максим, – замечает Тати.

– Я называю его своей личной дозой. К сожалению, работа выработала во мне потребность в энергетике. А чтобы не травиться химией, я пью кофе, – объясняю девушке свою привычку.

Тати расслаблено откидывается на спинку стула. Поправляет волосы, убирая их назад. Движения настолько механические, а я замечаю в ней каждую деталь.

– Понимаю, – отвечает она. – В своё время я тоже много пила кофе, пока у меня не случилась тахикардия. Теперь только чай или на край кофе с молоком, но не часто.

– Как у тебя дела с Константином? – вопрос слетает с уст прежде, чем я успеваю сообразить, что слишком рано перехожу опасную зону. От радостного выражения лица у Тати не остаётся ни следа. Она напряжена и мнется с ответом. А я настойчиво жду.

– Он просто хлопнул дверью и ушёл. Я случайно выложила наше с тобой совместное фото в свою соцсеть, – признаётся Тати, виновато глядя на меня.

– Соцсети зло, – констатирую я, прекрасно понимая, что у девушки были два дня кошмарных разборок. Тати снова расслабляется.

– Да и пусть, Максим. Я устала играть в одни ворота. Уже вздохнуть боюсь. Ведь это неправильно! – она откровенна со мной, и мне это дико нравится.

– Тогда просто уйди от него, Тати, – говорю я, и мы смотрим друг на друга.

Глава 10. Максим

Тати не сразу отвечает мне, но я понимаю, что моя прямота немного излишняя. Девушка сама решит, когда будет готова. Я сам долго шёл к тому, чтобы окончательно разорвать отношения с Ритой. Больные отношения хуже любой реальной болезни. Одно дело, что хворь можно таблеткой излечить, а вот другое, когда зависимость трудно вывести из организма.

– Эх, – вздыхает она, поглядывая в окно. Я тоже смотрю туда: снег валит, как не в себя. Огромные хлопья кружат и очень медленно опускаются вниз на асфальт, посыпанный реагентом.

– Уверен, у тебя всё получится, Тати, – говорю я, и мы снова смотрим друг на друга. Девушка расплывается в солнечной улыбке, и глаза сияют лучезарным теплом.

– Спасибо, Максим, – шепчет одними губами, – почему мы не встретились с тобой ранее? – скорее всего вопрос Тати риторический, но я жму плечами.

– Наверное, было не время. Если прикинуть, то последние несколько лет я упорно работал. Практически без выходных. Это, буквально, пару месяцев как я могу теперь себе позволить расслабиться и вот… Провести вечер с тобой, – я мысленно отгоняю от себя дни бесконечного самосжирания. Спасибо Вадиму: вытащил из того места, но я был на грани свихнуться.

– Приятно слышать, – мило говорит Тати. Она снова расслабляется.

И я решаю для себя больше не поднимать тему о её придурочном мужике. Просто в один прекрасный момент он хватится, а Тати с ним не будет. Главное, чтобы девушка вышла из этих отношений более-менее безболезненно.

– Расскажи о себе, Тати, – прошу её раскрасить наш вечер историями из жизни. Она сначала теряется, но потом принимает с энтузиазмом мою мысль.

– Ну мне двадцать восемь, замужем не была, детей пока что нет…, – глаза выдают её хитрую уловку. Я смеюсь, мотая головой. Она вскидывает бровь так, словно я чем-то её удивить успеваю. – Что? Не нравится пролог? – делает серьёзное выражение лица, но все равно не удерживается и хихикает.

Я киваю.

– У нас не свидание, Тати. Мы друзья ведь. Вот, например взять меня. Слушай, – Тати продвигается на стуле ближе к столу и кладёт руки поверх столешницы. Она так мило складывает кисти друг с другом и облокачивается подбородком, что я бы всё отбросил к черту, но прямо сейчас поцеловал бы её. Её глаза прикованы ко мне. Идея становится манящей. Я тоже пододвигаюсь, и теперь между нами очень маленькое расстояние равное диаметру восьмидесятисантиметрового стола.

– Я вся внимание, – Тати вроде не флиртует, но каждое её слово точно вызов моему внутреннему зверю.

Так-так, Максим, соберись, да живо!

– Будучи студентом, мы с пацанами частенько заглядывали к девчонкам одногруппницам на их этаж. И бывало так, что в момент их общего похода в душ, стаскивали все полотенца и прятали их. Визгу было… не передать словами. А злая комендантша Карина Артемьева такую взбучку нам устраивала. Самое суровое наказание, это когда она о наших подвигах ректору донесла, а тот, нас, второкурсников зелёных, в морг сослал. А мы ж все такие крутые, нам всё нипочем. Вот только после такого похода половина группы отсеялась в первую же неделю. Больше мы к девчонкам шалить не лезли, – я вздыхаю, вспоминая былые времена. Тати долго смотрит на меня и хмурится.

– А куда делся тот самый Максим задира? – её ухмылка снова возвращает меня в ту ночь, когда я жадно целовал её.

– Наверное, повзрослел, Тати. Много с тех пор воды утекло, но тот день я никогда не забуду. Ректор был жёстким типом. Он быстро нас вычислил, кто на что горазд.

Тати по-деловому осматривает меня и говорит:

– Уверена, что тебя он выделил из всей толпы.

Я ухмыляюсь, отрицательно качая головой. Тати обескуражена.

– О, нет. Я практически до выпуска толком определиться не мог, какое направление мне по душе, – вновь вздыхаю.

– Как это? – Тати не понимает. – Вроде ж на третьем уже по профилю идут, разве нет?

– Так-то оно так, но акушерство и гинекологию я стал изучать более углублено, когда моя мама в сорок восемь забеременела и… В общем всё кончилось плохо, – мне тяжело вспоминать тот период жизни. Мало мне было токсичных отношений с Ритой, ещё мама…

Тати охает, на лице читается сожаление. Потом она мнется, и я понимаю, что о ребенке я ни слова не сказал.

– Сестренку спасли. Копия мамы. Отец теперь весь в заботах о ней, – улыбаюсь, думая о Софьюшке. – Ей сейчас четырнадцать. Капец ужасный возраст.

Тати заметно оттаивает и улыбается. Я достаю свой телефон, пролистываю галерею, нахожу фото сестрички. Показываю его Тати, и она сначала смотрит на Софу, затем мигом переводит взгляд на меня. Смеётся.

– Что такое? – с улыбкой спрашиваю.

– Если бы ты не сказал не, что это твоя сестра, я решила бы, что это твоя дочь. Вы так похожи, – Тати снова всматривается в фотографию. Отмечая, что у нас глаза скорее всего мамины. Очень мягкие и теплые, как горячий шоколад без молока. И она чертовски права.

– А-ах, нет, но ты, кстати, первая девушка, кому я рассказал очень личную историю. Так что, Тати, твой черёд, – она отдаёт мне мой телефон и достаёт свой. Так же что-то выискивает, затем показывает мне, повернув экран.

– Здесь мои родители, я и старший брат, – она перечисляет своих родных. Фотография очень старая. Видно, что оцифрована. Тати здесь лет десять не больше. – Мы здесь все вместе в последний раз, – её голос дрожит, и я встречаюсь с ней взглядом, ощущая ментальную боль в груди. – На следующее утро наша машина врезается в грузовую. У папы внезапно остановилось сердце, как потом будет сказано в протоколе. Выжила только я, и то потому, что меня практически вышибло от удара из машины. Не знаю как, но это чудо.

Я молча смотрю на Тати, и мне вдруг становится не по себе. Глядя на милую кнопку, никогда бы не подумал, насколько трагична её жизнь была в детстве.

Она тут же смахивает предательскую слезинку и улыбается очень ярко.

– Но у меня замечательные родители сейчас. Мамина сестра забрала к себе, – Тати снова смотрит на фотографию, а потом блокирует телефон. – Ой, что-то не туда мы полезли, Максим. Кстати, эта история тоже впервые была озвучена. Я ни с кем ею не делилась. Даже девчонки не в курсе, что моя мама не мама мне вовсе.

Я тяну свою руку через стол и накрываю ладошку Тати. Крепко сжимаю, и она не сопротивляется.

– Главное, что есть сейчас, Тати. Разве стоит тратить своё время на пустоту? – я завуалированно говорю о Константине. Тати меня понимает с полуслова.

– Мне нужно немного времени, Максим. Как-то слишком быстро всё произошло между нами, что я все еще боюсь признаться самой себе, что делаю что-то не так, – шепчет Тати, как будто кто-то мог нас услышать.

– Нам некуда торопиться, кнопка, – я подмигиваю, а Тати обалдевает.

– Ты только что назвал меня кнопкой?! – притворно ужасается, а сама же смеётся в голос. Я играю бровями и как кот расплываюсь в хитрющей ухмылке. – Ох и задира, ты, Максим. А говоришь, что всё в прошлом.

Глава 11. Тати

– М-м-м, торт ну просто восторг, – съедая кусочек, я восторженно закатываю глаза. Максим смеётся, параллельно воруя с моей тарелочки кусочек сладости.

– О, да! – едва прожевав, говорит он. Я смотрю на Максима, а тот наспех запивает сладость и морщит нос.

– Что? Слишком сладко? – шепчу так невинно, что Максим на секунду останавливается и смотрит сначала мне на губы, затем только в глаза. Что-то между нами случается в этот момент. Какая-то невиданная сила притяжения. Он первым поддаётся вперёд, а я следом, и, кажется, когда стол вовсе не помеха, мы зависаем. Неловкая пауза, которая вмиг отрезвляет. Я опускаю голову, будто принимаю поражение, и Максим тоже. Мы снова хихикаем сами над собой.

– Мы же друзья, – Максим с ухмылкой произносит фразу, и я снова гляжу на него.

Долго.

Запоминаю каждую эмоцию, которая проносится на его лице прямо сейчас. Лучи света от ламп заведения бликуют и попадают прямо на его лицо: теплые карие глаза становятся цветом драгоценного янтаря, губы, как будто нарочно, очерчены по контору яркой бордовой полосой, а густая растительность дополняет образ мужественности и доброты. Само собой я прикасаюсь ладонью его щеки и провожу.

– Не каждому мужчине идёт борода, – говорю я, лаская мягкую щеку мужчины. Не сказать, что я фетиширую, да и вообще раньше мне не нравились бородачи. Но Максим…, я щиплю его, и он щурит от щекотки глаза.

– А мне? – он загадочно ухмыляется, когда я большим пальцем совсем не специально, или ну может и специально, задеваю его нижнюю губу. Сама ощущаю, как жажду страстного поцелуя, как той ночью.

Господи, я тогда точно какого-то зелья выпила в тот вечер, что потеряла разум. Обрывки нашей страсти заполняют картинками мои глаза. Все тело реагирует приятными мурашками, и, слава богу, на мне толстый пуловер, он скрывает мою реакцию на Максима.

– Если ты сейчас не остановишься…, – вдруг Максим вырывает меня из транса, и я одергиваю руку. Смаргивая дурман, я хмурюсь.

– Это ты виноват, – бросаю в его адрес обвинение.

Он, конечно, обалдевает, но не спорит.

– Ох, Тати, – Максим вздыхает, и я, как ни в чем небывало, вопросительно вскидываю брови.

Он снова заразительно смеётся, и я подхватываю его. На нас пялятся парочки, которые сидят вблизи. Такой неодобрительный взгляд, что мы создаем много шума. А мне все равно. Я сейчас счастлива, как никогда. Как подросток девчонка, которую пригласил на свидание самый популярный мальчик в школе.

О, вы тоже это почувствовали?

Нервишки защекотали крылья бабочек?

К нам подходит девушка официант, немного наклоняется и с улыбкой произносит:

– Не сочтите за грубость, можно вас попросить сильно не шуметь.

Ох, друзья мои, видели бы вы как я посмотрела на бедную девушку! Она мигом выпрямляется и ретируется. Затем я ловлю взгляд той пары, которая на нас нажаловалась. Ага, две курицы и один петух. Ну, ребятки, держитесь.

Максим как будто прочёл мои мысли, что я вознамериваюсь сделать. Коварно улыбается, опуская глаза на свою тарелку с тортом.

– Ты не против, если я отойду на секунду? – так между прочим спрашиваю, Максим удивленно глядит и кивает.

– Тати, может не надо? – он садится расслаблено и улыбается, а в глазах пляшут чертята. Я встаю.

– Раз уж ты видел меня в сугробе, думаю, что новому я тебя не удивлю, – подмигиваю. Он не успевает меня остановить, когда я подхожу к ребятам напротив. Эта троица делает вид, будто меня не замечают.

– Я очень рада, что вы такие манерные, – очень громко говорю я, чтобы меня услышала добрая половина кафешки. Люди вдруг все притихли, Максим преспокойно сидит и ест торт, запивая его чаем. Он наблюдает за мной. И я уверенна, что у мужчины точно всё под контролем. А еще, я вдруг почувствовала, что давно так крылья не расправляла. Костя мне никогда даже слова сказать не давал.

Петух поворачивает голову, словно до него снизошло.

– Чего вам надо? – по-блатному коверкает слова, а обе девицы в рот ему глядят.

Он в их глазах супермачо, что уж там.

– Мне? – я нахально переспрашиваю, а петух гогочет.

– Гляньте-ка, они еще и глухие, – раздаётся такой гортанный рык смеха у петуха.

Мне хочется прямо здесь опустошить свой желудок. Его курочки с восторгом оценивают его тупость. Ну, а я… Что я делаю: правильно – беру его тарелку с каким-то салатом и высыпаю петуху на голову, приговаривая:

– Хочешь окучить двух тёлочек, тогда раскошелься на випзону, придурок, там никто тебе мешать не будет вешать им на уши лапшу, – разворачиваюсь и возвращаюсь на своё место. Сидящие гости аплодируют мне.

Обе девчонки начинают причитать, слать в мой адрес самые лестные эпитеты. Сам парень снимает с себя листья салата и ещё чего-то там, затем встаёт, и я вполне ожидала такого исхода. Что, впервой что ли!?

Но не тут-то было. Теперь Максим поднимается. Он практически скалой вырос на глазах парня, а тот заметно занервничал.

– Какие-то проблемы? – спокойный тон Максима обманчиво дружелюбный.

– Она первая начала, – жалуется петух, махнув рукой в мою сторону. – Угомони свою цыпу, бро.

Максим с отвращением глядит на парня. Я замечаю, что он сжимает кулаки. Не знаю, что в голове у моего врача сейчас происходит, но явно тому парню будет большая задница. А неприятности нам не нужны.

– Лучше уйди, – грубо говорю я, затем встаю между Максимом и задирой. Создаю живой щит, чтобы дальше не пошло дело.

Петух, почуяв неладное, отступает. Он возвращается к своим девочкам, хватает куртку и уходит, практически сбегает, сверкая пятками. Сами девчонки спохватываются и кричат тому вслед:

– Эй! Кто платить будет?! – в унисон обе запищали.

Я оборачиваюсь к Максиму лицом. Робко запрокидываю голову, чтобы видеть его глаза, а не волевую грудь.

– Кнопка, – улыбается он, касаясь моих волос, которые тут же заправляет за ухо. Я от слов начинаю таять, правда, мысленно.

– Давай допьём свои чаи и пойдем на улицу, – смущаюсь от столь пристального взгляда мужчины.

Но Максим так просто меня не отпускает. Неожиданно для меня, он наклоняется и целует в губы. Весь мир замирает, черт возьми. Да что уж там! Вселенная, чтоб её!

Я поддаюсь невероятному влечению и полностью растворяюсь в мгновении, о котором думала с тех самых пор, когда утром сбежала из комнаты коттеджа его друга.

Руки сами обвивают его шею и притягивают ещё ближе. Я зарываюсь в его волосы на затылке, тяну, а Макс довольно урчит, как кот. Он обнимает меня за талию и приподнимает. Мои ноги едва касаются пола носочками. Я реально чувствую себя кнопкой по сравнению со скалой Максимом. Ох, как бы потом катиться с этого обрыва не было бы больно. А пока… Я ещё не готова отпустить его.

Глава 12. Тати

– Может, пойдём прогуляемся? – говорит Максим, отрываясь от моих губ.

Я едва могу спокойно дышать. Этот мужчина лишает меня здравого смысла, я начинаю терять себя в нём. Всё ещё крепко удерживаюсь за его мощную шею, а пальцами щекочу ему затылок. Мне так приятно ощущать его близость. Кажется, словно так было всегда. Наверное, это всё со мной происходит под действием эндорфина. Иначе не объяснить, откуда такое влечение.

Я поднимаю свой взгляд и встречаюсь с его тёплым, умиротворенным. Его еле заметная улыбка заманчивая, притягательная.

– Если мы закончили лопать сладость, то… Я готова пойти и растрясти всё это добро, – говорю, посмеиваясь, и Максим так внезапно вновь целует меня.

Быстро и коротко.

Ох, черт, мне мало!

Кажется, когда он отпрянул, я захныкала.

– Тати, – тихо зовёт меня, и я, чуть склонив голову набок, смотрю на Максима своими чертовски ангельскими глазками.

Он удивленно ведёт бровью, затем хлопает мне по попе. Не сильно, но с какой жадностью он это сделал, мм… Я с укором пялюсь, чувствую, как щеки снова обдает жаром, но расплываюсь в смущенной улыбке. Все внутренности отзываются приятной вибрацией, ох… Давно я не испытывала таких невероятных ощущений. С Максимом я снова свободно дышу. Нет того, кто намеренно перекрывает мне доступ кислорода. Я легонько тяну Максима за волосы, он издаёт гортанное рычание. Такое мини садомазо, от которого мы оба получаем удовольствие. И нам абсолютно все равно, что мы в кафешке, в которой полно народу.

– Боюсь, если я сейчас не отпущу тебя, наше «не свидание» может превратиться в него, – подмигиваю и всё-таки, как от сердца отрываю, я выпускаю Максима из своих цепких оков.

Сам он хмурится, но все же ослабляет хватку на моей талии. Я догадываюсь, что Максим даёт мне право выбора отступить или же, напротив, сделать шаг вперед. А я боюсь. Боюсь, что снова могу споткнуться и упасть, а подхватить меня будет некому. Конечно, Максим рядом, но насколько он готов пожертвовать собой ради меня? И что на счёт меня самой? Готова ли я так скоро броситься в омут новой, неизведанной для меня территории под названием Максим? Господи, сколько во мне сомнений, аж тошно от себя становится. А кто виноват в том, что я стала такой неуверенной? Естественно, я сама.

Но я все же отпускаю Максима и возвращаюсь на своё место. Он садится напротив, как будто читает мои мысли и говорит:

– Тати, я всё понимаю. Мы слишком торопимся, – говорит он, и я киваю.

– Просто на меня это не похоже. Я никогда так себя открыто не вела, Максим. Боюсь, что ты обо мне можешь плохо подумать, – лепечу под нос.

– Не стоит об этом задумываться, Тати. Мы же не маленькие, чтобы бояться чьего-то осуждения, – Максим достаёт портмоне и вытаскивает купюры. Только собираюсь возразить, что могу сама заплатить за себя, но он предвосхищает мои действия, качая головой. – Я тебя позвал, значит мне платить. – Замолкает, взгляд карих глаз становится очень серьёзным, даже лёгкая ухмылка никак не маскирует его перемену в настроении.

Чёрт! Я всё испортила? Да?

– Наверное, ты прав, – отвечаю я, смягчая слова тем, что накрываю своей рукой его руку и крепко сжимаю. Мы встречаемся взглядами. Снова между нами пробивает искра, но я отгоняю от себя чувство, что пытается пробиться насквозь. – Я рада, что ты позвал меня, Максим. Мне действительно нужна была передышка.

– Тати, – Максим чуть наклоняется вперёд и говорит тихо, – зачем ты терпишь его? Если с ним тебе плохо, зачем ты себя убиваешь им? – сколько в его словах боли и понимания.

Я вздрагиваю.

– Не знаю, Максим. Что-то заставляет меня верить в то, что все можно исправить.

Максим злится, бесшумно выдает пару не лестных слов в адрес Кости. Он снова обдает меня ледяным, но не осуждающим взглядом. Перемена крайне ощутима, и мне становится не по себе. Я убираю свою руку, чувствуя в ладошке пустоту.

– Тати, тем вечером, когда ты плакала у меня на руках, мне казалось, что чаша терпения была переполнена, – Максим напоминает мне о моих откровениях с ним.

– Я была пьяна и расстроена. Нечестно сейчас мои же слова использовать против меня, – мне не до шуток. Я не хочу портить то хрупкое чувство, которое сейчас спряталось в сердце и следит с замиранием за моей реакцией.

– От двух бокалов вина ещё никто не пьянел, Тати, – Максим ведёт себя сдержанно, но его замечание о моем состоянии пару дней назад откликается стыдом. Я никогда себе не позволяла опускаться до уровня слабой и немощной женщины.

– Ну…, – мне просто нечего ему ответить, я опускаю глаза на свои сцепленные руки. Максим вздыхает и накрывает своей ладонью мой замок рук. Я всё же не решаюсь вновь посмотреть на него.

–Тати, – он зовет меня, я мотаю головой. Не хочу, чтоб он увидел во мне слабую, бесхребетную девчонку, не способную покончить с отношениями, в которых нет ничего святого. – Тати, прости меня, – вдруг извиняется Максим.

– Ты не причём, – я стараюсь не выдавать свою уязвимость. – И, отчасти, ты прав. Максим, я.…, – поднимаю голову и гляжу в его глаза. Кажется, Максим видит меня насквозь, и нет смысла оправдываться, он, итак, все знает обо мне. – Просто я боюсь, что мои домыслы окажутся реальностью. Боюсь, что если я признаю своё поражение в отношениях, то навсегда потеряю себя. Господи, что я несу! – сокрушаюсь, пряча лицо в ладошки.