Запретная девочка Тагира

Глава 1

Тагир

– Полинка, постой! – я наблюдаю, как тощий пацан подбегает к хрупкой девчонке и по-свойски закидывает ей на плечо свою руку. – Куда торопишься? Пошли, посидим. Договаривались же с группой. После пар.

Девчонка пытается убрать его руку с себя, но он настойчив.

– Нет, Гриша, – слышу мягкий голосок. – Не могу. Мне еще к репетитору надо.

– Не будь занудой, Полин, – усмехается парень и в наглую уже обхватывает девчонку за талию и тянет на себя. – Какой еще репетитор? Ты что? Тормозишь? Все! Поступили же. Выдохни! Пошли!

– Нет, Гриша, нет, – девчонка толкает его, но безрезультатно.

Я смотрю на это все из окна своей машины.

Обычная ситуация.

Пацан тащит девчонку, которую хочет трахнуть. Сейчас она немного посопротивляется, но обычно пацаны всегда добиваются своего.

Обычно. Но не сейчас.

Потому что эта девчонка не обычная. И поэтому я здесь.

Видя, что пацан-таки сильнее и сама она не отобьется, выхожу из машины и иду к ним.

– Отпусти ее, – говорю спокойно. Мне не нужны проблемы. Тем более из-за какого-то прыщавого подростка.

– Это моя девчонка, дядя, – нагло усмехается он. – Найди себе постарше.

Ясно. Щенок слов не понимает.

Я наклоняю голову, поправляю запонку на правой руке и резко локтем бью его прямо в нос. На рукаве пиджака появляется кровь.

Зато щенок сразу же отпускает девчонку и хватается за свою морду.

– Ааааа! – орет так, что прохожие оборачиваются, но подойти не решаются.

Я хватаю пацана за модную, идеально уложенную челку и тяну его башку на себя:

– Я надеюсь, ты усвоил урок поведения со старшими?

Тот кивает пару раз и я отталкиваю его от себя.

Все это время девчонка смотрит на нас с приоткрытым ртом.

– Пошли! – хватаю ее за локоть и тяну за собой. И тут она как будто просыпается. Очухивается.

Начинает толкать меня и пробовать вырвать свою руку.

– Вы кто? Постойте! Я не пойду с вами! Отпустите!

– Нарядилась как шлюха, вот мудаки и липнут, – цежу я, запихивая ее на переднее сиденье.

Блокирую машину, чтобы не сбежала, пока я дойду до водительского сиденья. Быстро запрыгиваю в тачку сам и жму на газ.

– К..куда вы меня везете? – девчонка прижимается к двери и с ужасом смотрит на меня. – Я вас не знаю.

– Считай, что тебе везло до сегодняшнего дня, – ухмыляюсь я.

Девчонка замолкает. Правильно. Пусть привыкает.

Я привожу ее к дому.

– Откуда… вы… мой адрес знаете? – заикаясь, спрашивает она. – Кто… вы?

– Иди домой, Полина, – с ухмылкой говорю я.

– Вы? Вы и имя мое знаете? – замечаю, как растет страх в голубых глазах.

– Я все про тебя знаю, девочка, – говорю я и беру ее за подбородок. – Все.

– Но кто вы?

– Об этом ты узнаешь, когда придет срок. А сейчас иди. Пока я не передумал.

Девчонка тут же выскакивает из машины, а я взглядом провожаю ее. Еще не время, Тагир. Еще не время.

Глава 2

Тагир

– Тагир, сынок! Ну, наконец, я до тебя дозвонился! – этот голос был когда-то самым родным для меня, а потом стал меткой ненависти и мести.

– Да, я, – отвечаю спокойно. Я ведь ждал этого звонка. Сколько лет я его ждал? – Что-то случилось? Зачем ты звонишь?

– Ну, что ты сразу? «Зачем»? Мы же не чужие люди, Тагир. Несмотря ни на что, ты сын мне. А я – твой отец.

Мне так и хочется спросить у него: «А где ты был все эти годы?!», но я давно уже перерос юношеский максимализм и поэтому молча жду, что же он мне скажет.

– Давай встретимся, что ли, как-нибудь? – продолжает отец. – Что скажешь? Тагир? Ты уже сам мужчина и по-мужски решаешь вопросы. Как насчёт встречи?

Я отвечаю не сразу. Натираю ладонью мягкую кожу на руле дорогого авто.

– Да, можно, – произношу, наконец. – Только у меня в конце недели командировка. Лучше до неё. Ну, или уже после моего возвращения.

– Ну, зачем же тянуть? Завтра у Виолы небольшой юбилей, но мы решили его в семейном кругу отметить. Приходи. Как раз и повод есть.

У меня нет желания поздравлять эту женщину. Женщину, которую я ненавижу больше всего. Но понимаю, что для достижения своей цели, должен наступить себе на горло. Должен. Цель оправдывает средства. Этому правилу меня научила жизнь.

– Хорошо, – отвечаю в трубку, – я приду. Только во сколько и куда, пришли. Я же не знаю, где ты сейчас живёшь.

Конечно, все я знаю. Но мне хочется лишний раз уколоть его. Заставить почувствовать свою вину. Хотя о чем я? Неужели, я до сих пор верю, что это возможно?

– Конечно, Тагир, я все пришлю, – отвечает он как ни в чем ни бывало. Никаких угрызений совести не слышу я в его голосе. Все, как и должно быть.

Мы прощаемся и я выхожу из машины. Иду в офис своей компании. Компании, которую построил сам. Сам. Без чьей-либо помощи.

Построил назло. Чтобы доказать, что могу и без него.

– Меня нет, – бросаю секретарю и захожу в кабинет. Иду сразу же к бару и наливаю виски.

После сегодняшнего разговора мне надо выпить.

Ну же, Тагир, ты так долго ждал этого. Все идёт по плану. Все как ты задумал.

Но на душе черная завеса от воспоминаний. Воспоминаний, которые не дают мне жить спокойно. И я знаю, что не успокоюсь, пока не отомщу.

Мне было четырнадцать, когда отец решил уйти от матери. И от меня.

До этого момента мне казалось, что у нас вполне себе счастливая семья. Я не слышал, чтобы родители ругались между собой.

Отец редко когда интересовался моей жизнью, но он все же был в ней.

Ведь именно он отвел меня в шесть лет в секцию карате. Он возил меня на соревнования и говорил, что, если что-то делаешь, то делай это хорошо. Или не делай вообще.

И я старался. Чтобы он гордился мной.

И в школе старался учиться хорошо. Ботаником, конечно, не был, но оценки были нормальные.

И вот, в один день это все кончилось. Нет. Не кончилось, а оборвалось. Резко. С грохотом стула, летящего в стену, и звоном бьющейся посуды.

– Папа! – все, что я успел крикнуть в спину отцу, сбегающему вниз по лестнице.

Он даже не обернулся.

Я не верил в происходящее. Смотрел на разбросанные по квартире вещи. На осколки посуды на полу. И на мать. Захлебывающуюся слезами, глотающую слова в немом крике. Потом она закрыла лицо руками и упала на пол. Я подбежал, пытался поднять ее. Но она сопротивлялась. Стала отталкивать меня.

И тогда я схватил куртку и бросился за отцом.

Я звал его, крича на весь двор. Пугая соседей и случайных прохожих.

Кричал, понимая, что он уехал. Сел в свою машину и уехал.

Это был последний день, когда я видел отца.

Я вернулся в квартиру и, чтобы хоть как-то забыться, стал прибираться. Расставлять по местам вещи, собирать мусор.

А мать все лежала и вздрагивала от всхлипов.

Я не знал, что будет дальше. Не хотел думать об этом.

Прибравшись, подошел к матери и опять хотел поднять ее. Чтобы отвести на кровать.

Но она опять лишь толкнула меня.

И тогда я пошел к себе и закрылся. Упал на кровать и уткнулся в подушку.

Мне хотелось тоже реветь, как и матери. Но не получалось.

Эти слезы навсегда застряли в моей груди. Прошло столько лет, но они все еще там. И иногда, в такие моменты, как этот, они душат. Лишают кислорода.

Но я сильнее них. Сильнее.

На следующее утро после ссоры я ждал, что отец вернется. Я не пошел в школу. Матери было наплевать. Она лежала, отвернувшись к стене, и так ни разу и не встала за весь день.

А я сидел на кухне и ждал. Ждал, что сейчас откроется входная дверь и войдет отец. Скажет, что погорячился вчера и все в прошлом. И я кинулся бы ему на шею, обнял и сказал, как сильно люблю его.

Но он не пришел. Ни в этот день, ни через день. Никогда.

– Он не вернется, Тагир, – сказала как-то вечером мать, заметив, что я не отхожу от окна. – Отец ушел от нас. Навсегда.

– Что ты такое говоришь? – спросил я, повернувшись к ней.

Теперь глаза матери всегда были грустные и уголки губ никогда больше не поднимались.

– Он ушел к другой женщине, – равнодушно произнесла она. – Не терзай себя, сынок. Мне и так тяжело. А видеть, как мучаешься ты… Невыносимо…

– Но мама… – я нахмурился и стал блуждать взглядом по комнате, – как ушел? Почему? У нас же все хорошо было…

– Такое случается, сынок. Вырастешь – поймешь.

Я вырос. Но не понял. Не понял и не простил.

Я до сих пор помню, как впервые узнал, куда, вернее, к кому ушел отец. Нет, не отец. Я отказался так называть его. Ренат. Вот. Ренат.

Ренат работал заместителем мэра. Поэтому наша семья не нуждалась. Я не знал отказа ни в чем. До определенного момента.

Мэр перешел кому-то дорогу и его прикончили. Снайпер четко сделал свою работу из укрытия.

Ренат стал исполняющим обязанности.

И посчитал своим долгом помочь вдове мэра, молодой женщине, оставшейся с двухлетним ребенком на руках. Это было похвально. Если бы не одно «но».

Именно к этой женщине отец потом и ушел.

Гораздо моложе моей матери. Красивая блондинка с огромной грудью. И с миллионным наследством мэра.

Нет, я не хотел думать, что Ренат ушел к ней ради денег. Да по сути, мне было плевать, почему он это сделал.

Главное было в другом – он предал нас с матерью. Он бросил женщину, которая таскалась с ним по гарнизонам, когда он еще был обычным офицером и не пошел в политику. Он бросил меня. Своего сына. Променяв нас на молодую подстилку, которая раздвинула ноги сначала перед мэром, а потом и перед его замом.

Я ненавидел ее. Виола. Так ее звали.

Я все узнал о ней в интернете.

У нее была дочь от мэра. Два года. Совсем малышка.

Но я ненавидел и ее.

Потому что видел фотографии, как мой отец, Ренат, сука, тискает ее на руках.

Как они втроем гуляют по парку, изображая счастливую семью.

Он стал ей отцом. Предав меня.

Никогда не забуду, как однажды, перед очень важными соревнованиями, я решил пойти помириться с отцом, чтобы позвать его на чемпионат. Чтобы он увидел, чего я добился. Ведь я знал, что выиграю. И тренер был во мне уверен.

Я пришел к дому, где он жил тогда с новой семьей, и стал ждать. Ждать пришлось долго.

Наконец, отец вышел из подъезда с какой-то белобрысой тощей девчонкой. Я сорвался со скамейки и побежал к нему.

– Папа! – закричал я и заметил испуг в его глазах, когда он повернулся на мой крик. – Пап! У меня сегодня чемпионат области! Приходи!

– Тагир? – удивленно ответил он. – Ты один? – огляделся по сторонам. – Где мать?

– Мама дома. Пап, я один. Ты придешь?

Мне так важно было услышать тогда от него, что да, он придет. Что он переживает за меня. Но вместо этого…

– Во сколько? – спросил он, сажая девчонку в кресло и пристегивая.

– В четыре. Начало в четыре. Но у меня бой примерно через полчаса после начала. Ты придешь, пап? Я готовился! Я обязательно выиграю! Помнишь, ты говорил…

– Я постараюсь, Тагир, – ответил он сухо. – Мне надо Полину на балет отвезти. Но я постараюсь.

Я перевел взгляд на испуганную девчонку в кресле.

Полина.

Вот она.

Дочь Виолы, которая лишила меня отца.

Мне кажется, девчонка легко прочитала ненависть в моих глазах, потому что тут же ее кукольное личико сморщилось и она захныкала.

– Тагир, нам пора, – отец отодвинул меня от машины и захлопнул дверь. – Я постараюсь прийти. Пока.

И все.

Он не пришел.

Я вышел на бой и с надеждой не прекращал рассматривать трибуны. Но его там не было.

И я пропустил болезненный прием. Из-за этой невнимательности.

Тогда я сжал кулаки. Внутри все кипело от злости. Я не могу проиграть из-за предательства. Не могу себе это позволить.

Я набросился на противника и в несколько минут уложил его на лопатки.

Но и этого мне показалось мало. Я применил запрещенный прием. Противник попал в больницу.

Как результат для меня – техническое поражение и пожизненная дисквалификация.

И в этом я винил Рената.

Тогда мне казалось, что все. Мир рухнул окончательно. Что все плохое, что могло со мной произойти, уже случилось. Но как же я ошибался.

Когда Ренат жил с нами, я никогда не задумывался о деньгах. Мне всего хватало. Ренат хорошо зарабатывал.

После его ухода первое время тоже все было обычно. Мать, похоже, пользовалась тем, что осталось от их совместной жизни. Но деньги имеют свойство кончаться.

Образования у мамы не было. Поэтому она смогла устроиться лишь на рынок продавцом.

У меня перед глазами до сих пор стоит тот день, когда она впервые пришла домой пьяной.

Я даже сначала не понял. Никогда до этого не видел маму в таком состоянии.

Она кинулась мне на шею и заплакала. Потом долго мычала о том, что любит меня и Рената.

Кое-как я уложил ее спать. Она проспала спокойно часа три. А потом я всю ночь провел возле ее постели. Ей было плохо. И единственное, чего я боялся тогда – что она умрет вот так. Прямо у меня на руках.

Весь следующий день она пролежала дома. Ей было плохо. Звонили с работы и сказали, что она уволена, раз не выходит на работу.

Мать расплакалась и попросила меня… сходить за вином. Я жестко отругал ее. Она забралась под одеяло с головой и молчала.

А мне надо было идти на занятия.

Я понимал, что никто не поможет мне поступить в университет, если я сам не приложу максимум усилий. Когда у меня была полноценная семья, я даже не задумывался о том, куда пойду после школы. Но сейчас… сейчас все изменилось. Мне надо было самому думать и решать свою судьбу.

Вечером мама вела себя как обычно и я даже вздохнул с облегчением. Ну, не может моя мама быть пьяницей.

Но оказалось, что может…

Через несколько дней она опять вернулась на рынок, на ту же точку. Торговец лишь сказал, что вычтет штраф из зарплаты за прогул, на этом и договорились.

А потом мать стала все чаще и чаще приходить с работы нетрезвой. Нет, она уже больше не напивалась так, как в самый первый раз, но все равно была пьяной. Иногда она просто приносила с собой бутылку, шла к себе и напивалась, если я не успевал отнять ее.

Я не мог постоянно следить за ней. У меня была занятия. И я тоже начал работать. Потому что материной зарплаты, еще и постоянно урезанной за какие-то нарушения, не хватало.

Официально меня на работу не брали. Все, на что я мог рассчитывать, – это пара часов ночью грузчиком в супермаркете. Неофициально, конечно, но по деньгам не обманывали.

Однажды утром, после ночной смены меня разбудил громкий стук в дверь. Я открыл, протирая глаза, и сразу же получил кулаком в нос.

Я даже не сразу понял, что случилось. Только резкая боль.

Упав на пол, я тут же вскочил, чтобы дать сдачи, но меня схватили сзади за руки.

– Где мать? – спросил здоровый мужик, весь в татуировках и с лысой башкой.

– Вы кто? – ответил я. – Что вам надо?

– Щенок! – мужик сплюнул прямо на пол и прошел в комнату в грязных ботинках. – Вставай, сука! – это уже прозвучало из комнаты.

А потом пьяное мычание матери.

Опять грохот шагов.

Все это время меня кто-то крепко держал сзади. И все мои попытки обернуться и посмотреть, кто там, заканчивались ударами по голове. Поэтому я просто стоял и ждал.

– Так, щенок, – мужик в татуировках опять появился передо мной. – Твоя мать спиздила кассу. Вы теперь торчите нам. Квартира ваша?

– Она не могла! – воскликнул я и тут же получил по лицу.

– Заткнись! Квартира на кого оформлена?

– Не знаю, – буркнул я, почувствовав металлический вкус крови во рту.

– Ясно, – хмыкнул мужик. – У вас неделя. Через неделю не будет денег – убью обоих.

Меня толкнули на стену и я услышал лишь шаги.

Тут же бросился и закрыл дверь на все замки. Побежал к матери.

– Мам! Мам! Что они говорят?! – тряс я ее. – Ты украла деньги?! Зачем?! Где они?! Куда ты их спрятала?! Мама!

– Я не брала ничего, сынок, – слабым голосом произнесла мать и упала на кровать. – Я не знаю… не брала…

– Сука! – я со всей силы пнул рядом стоящий стул. Так, что он отлетел и ударился о стену.

Немного придя в себя, я решил сам все выяснить. И пошел на работу матери. Ей приказал никому дверь не открывать. Закрыл ее на ключ.

Я не сразу нашел хозяина точки, где работала мать. А когда нашел, он сразу рассказал мне, что мать в последнюю смену унесла всю дневную выручку. Но она не могла. Я знал ее. Не могла!

– А с кем она работала в смену? – спросил я.

– Какая разница? – ответил хозяин. – Украла твоя мать. Это уже доказано. И я хочу вернуть свои деньги. Так что, иди лучше и узнай у нее, куда она их спрятала.

Конечно, никаких денег мать не брала. Я и сейчас в этом уверена. Сейчас даже еще сильнее, чем тогда. Это тогда я был наивный малолетний пацан.

Сейчас я понимаю, что все это было подстроено.

Я не знал, к кому обратиться. У нас не было знакомых, готовых одолжить нам хоть сколько-то. Практически все, так называемые, друзья семьи перестали с нами общаться сразу же, как только Ренат ушел от нас.

Я и сам никого не хотел видеть.

Но сейчас мне нужна была помощь. И просить ее было не у кого.

И я решил идти к Ренату.

Как ни странно, он вполне спокойно выслушал меня и даже пообещал помочь. Сказал, что квартира записана не только на мать, но и на него. Поэтому никто нас из квартиры не выкинет. И пообещал разобраться с хозяином точки.

После этого разговора у меня как будто что-то оттаяло в душе. Захотелось броситься ему на шею. Опять назвать папой. Но у него зазвонил телефон и он сказал, что должен работать.

Я намек понял. Поэтому попрощался и ушел.

Но хотя бы я успокоился, что он поможет нам решить эту проблему.

На следующий день я пошел на занятия. Вернулся домой поздно. Надо было поесть и идти в супермаркет на смену.

Подойдя к квартире, я увидел, что входная дверь открыта. У меня внутри все похолодело. Пальцы стали ледяными.

Войдя внутрь, я услышал голос.

Незнакомый мне женский голос. Это была не мать. Кто-то другой.

Я прислушался.

– Вас нет в его жизни, – говорила женщина ровным красивым голосом. – Ты когда в последний раз в зеркало смотрела? Он теперь мой муж и отец моего ребенка. Вы ему не нужны. И я не позволю, чтобы проблемы какой-то пьянчужки портили мне жизнь. Еще раз ты или твое отродье побеспокоите нас…

Страшная догадка поразила меня как молния. Я побежал в комнату матери.

Да.

Я не ошибся.

Там, среди убогого беспорядка стояла сверкающая богатством и красотой Виола, новая жена отца.

О да. Она была очень красива. Но эта красота веяла холодом. Холодом и злом. Ненавистью.

Она обернулась, услышав мои шаги.

– Ты зачем к Ренату ходил? – тут же спросила она меня, уткнув руки в бока. – Забудь дорогу в мою семью.

– Он мой отец, – глядя на нее исподлобья, процедил я.

– Он выбрал другую семью, – усмехнулась Виола. – Ни ты, ни твоя мать ему не нужны. Сами решайте свои проблемы! И нечего шантажировать моего мужа!

– Убирайся! – прошипел я, сжав кулаки.

– Да, пойду. Тут, – она обвела своим холеным пальчиком комнату, – воняет!

Зло зыркнула на меня и протопала мимо на своих шпильках.

Каждый стук ее каблуков больно отзывался в моей голове. Как будто она вколачивала в мой мозг эти самые каблуки.

Когда хлопнула входная дверь, мать закрыла лицо руками и я услышал всхлипы.

Она опять плакала.

Я уже больше не мог выносить этот звук.

Звук плача был моим спутником все эти годы. Въелся мне под корку.

Я зажал уши руками и выбежал из комнаты. Так и не поев, схватил куртку и побежал в супермаркет.

Домой возвращаться не хотелось. Я еще часа два сидел с мужиками в подсобке и молча слушал их разговоры.

Вернулся домой уже под утро.

В квартире было тихо.

Не знаю, почему, но решил зайти к матери, прежде чем лечь спать.

Мать лежала, отвернувшись к стенке. «Спит», – подумал я. И уже собрался уйти, как в глаза бросилось красное пятно, расплывающееся по простыне из-под тела матери.

Я подскочил к кровати и схватил мать за плечо.

То, что я увидел, я не забуду никогда. Просто не смогу забыть. Ничем не выбить эту картину.

Огромное пятно крови. Нож. И перерезанные вены на обеих руках.

Мать похоронили скромно. Отец выделил денег. Я ненавидел себя за то, что вынужден был принять эту помощь. Мне не на что было хоронить собственную мать. И я принял помощь от человека, по чьей вине это все произошло.

На похороны отец не пришел.

Я один стоял у могилы матери.

Слез не было.

Но внутри меня что-то сжигало. Опаляло сердце. Я распахнул куртку, но это не помогало.

Это что-то до сих пор пылает внутри груди. Не дает мне уснуть спокойно и радоваться тому, что радует всех людей.

Это что-то – это ненависть. Ненависть и жажда мести.

Глава 3

Тагир

– Тагир, – от мыслей меня отрывает голос секретаря в селекторе, – пришел Полетаев Артем Викторович. Говорит, что вы ждете.

– Да, пусть зайдет, – отвечаю я, убирая бутылку со стола на пол.

Я запретил подчиненным называть меня по имени отчеству. У меня нет отчества. И фамилия у меня теперь другая. Не как у Рената.

Полетаев – мой партнер по бизнесу. Дружбы между нами нет, но общаемся мы нормально.

– Здорово, Тагир, – он входит в кабинет и протягивает мне руку. Я привстаю и отвечаю. – Как дела? Ты посмотрел предложение по «Баварцам»? Надо что-то решать. Там сроки подгоняют.

– Подождут, – задумчиво произношу я. – Они прекрасно знают, что кроме нас им некому предложить эту партию. Кто еще возьмет ее на реализацию?

Артем молчит.

– Вот, – отвечаю за него. – Тачки уже здесь. Обратно они их точно не покатят.

Мы с Артемом усмехаемся.

Мой бизнес связан с поставкой дорогих иномарок в элитные автосалоны и сейчас на горизонте маячит очень выгодная сделка по новой партии машин «БМВ». Но за годы ведения бизнеса я усвоил одно главное правило: торопиться нельзя никогда. Даже если сделка очень заманчивая и у партнера горят яйца.

– Скажи лучше, что подарить восемнадцатилетней девчонке? – спрашиваю я у Артема. – Ты же любишь таких.

Он довольно улыбается.

– А чего это тебя на неопытных потянуло? Ты же предпочитаешь тех, с кем не надо возиться. Не любишь тратить время.

– Это для другого, – улыбаюсь уголком губ. – Мое мнение и не поменялось.

– А то смотри, – Артем приподнимает бровь, – у Алика всегда отличный выбор.

– Тьфу, – сплевываю в сторону, – он все еще этим занимается? Ну и урод. А ты бы не лез туда, Артем.

– Да, брось, у него все схвачено. Думаешь, я один там у него среди клиентов?

– И знать не хочу про грязь эту, – отворачиваюсь. – Так что с подарком? Что таким соскам дарят?

– Да золото подари. Это все любят. Ну, плюсом еще плюшевого зайца. Восемнадцать лет, – Артем произносит задумчиво, – если целка, то дите совсем еще. Игрушка нужна, пока свою игрушку ей не покажешь.

Ржет.

– Ладно. Я понял. Толка от тебя… Давай лучше, что там по платежам? Когда суммы будут закрыты?

И мы переходим с ним на серьезный лад. Там, где дело касается бизнеса, нет места шуткам.

В субботу я с утра иду как обычно в зал. Я так и не смог вычеркнуть спорт навсегда из своей жизни. То техническое поражение до сих пор болью отзывается во мне, хотя прошло уже столько лет.

Поэтому сейчас я отрываюсь на тренажерах.

Пока качаю их, все мои мысли о сегодняшнем вечере.

Я впервые приду в новый дом Рената. Я впервые со смерти матери увижу эту стерву.

Это тяжело. Но я должен пройти это. Должен. Это всего лишь часть плана.

Я знал, что он сам позвонит мне. Знал. Когда впервые только увидел документы по новому автосалону, сразу понял, что час расплаты пришел.

Перед визитом я заезжаю в цветочный салон и покупаю букет. Один. Дочь обойдется.

И еду в тот дом. В дом, который, надеюсь, окунуть в ту же безнадегу и ненависть, в которой прожил я все эти годы.

Меня встречает домработница. Оглядываю дом изнутри. Да, Ренат с новой семьей не бедствовал. Однако когда встал вопрос о продаже квартиры, в которой я жил с мамой, он не отказался получить свою долю. Хотя в тот момент мне важна была каждая копейка.

Ну ладно. Это всего лишь небольшой пунктик в его списке.

– Тагир! – а вот и он идет мне навстречу. – Хорошо, что ты пришел. Я думал, вдруг передумаешь.

Ренат подходит и протягивает мне руку. Отвечаю.

– Я не меняю своих решений, – говорю вместо приветствия.

– Вижу, ты стал мужиком, – улыбается он. – Ну, проходи. Мы уже ждем.

И он ведет меня в просторный зал, где накрыт стол. За столом сидят несколько человек и она. Эта стерва. Все такая же красивая. И такая же холодная. Она даже ничуть не изменилась. Прям вот такая же, как я ее запомнил с того дня.

Увидев меня, она сжимает губы и встает. Недовольство легко читается на ее лице. Ей мой визит явно не нравится.

Ну что ж, привыкай.

Я дарю ей букет. Дежурные поздравления.

– Садись, – Ренат придвигает мне стул рядом с собой.

Я сажусь и поднимаю взгляд. И тут же встречаюсь с теми самыми голубыми испуганными глазами. Сейчас они смотрят прямо на меня. И в них ужас.

Не могу сдержать усмешку и девчонка убирает взгляд.

– Это Полина, – представляет мне ее Ренат. – Видишь, как выросла? Считай, почти сестра тебе.

Я ухмыляюсь, но молчу.

Дальше идет какой-то бессмысленный треп, в который я не вникаю. Осматриваю присутствующих за столом.

Ренат что-то увлеченно рассказывает, все ржут. Все, кроме испуганной девочки, которая за все время так и не решается оторвать взгляда от своей тарелки.

Правильно.

Потому что сразу же наткнешься на мой взгляд. А его ты боишься. Я уже понял.

Это мне нравится и это хоть как-то смягчает злость от этого вынужденного визита.

– Да! Да! Пирог! – слышу крики за столом.

Виола встает, начинает фальшиво улыбаться.

– Да, да, да, Полиночка испекла для меня свой фирменный пирог. Девочка моя, покажи всем красоту! – смотрит на Полину.

Та встает, улыбается матери и идет куда-то.

– Где у вас туалет? – шепчу отцу, чтобы не вызвать подозрения своим уходом из-за стола.

– Вон там, по коридору, вторая дверь направо, – он машет рукой как раз в том направлении, куда только что ушла Полина.

– Я отойду, – отвечаю ему и встаю с места.

Что-то подсказывает мне, что месть моя будет сладкой не только из-за мук тех, кто предал меня. Есть еще одна маленькая, глупенькая и, наверняка, наивная девочка. И для нее я тоже найду место в своем плане.

Я иду как хищник, который приближается к своей добыче. Добыча еще не знает, что будет поймана. Еще дышит ровно и сердце не выскакивает из груди от испуга.

А у меня зашкаливает адреналин.

Охота. Я люблю охоту. Это мое хобби.

И сейчас я охотник.

Я не вижу Полину. Она уже куда-то забежала. Медленно иду по коридору. Вдруг слышу шум.

Дверь приоткрыта и я тихо захожу.

Полина стоит возле духовки и что-то рассматривает там.

Я закрываю за собой дверь.

Она тут же оборачивается за звук и, увидев меня, вздрагивает. Отступает на шаг. Взгляд скользит с меня на закрытую дверь.

Я оглядываю кухню. Большая, дорогая.

– Вы… вы что-то хотели? – наконец, подает голос Полина.

– Решил лично убедиться, что ты сама готовила пирог, – усмехаюсь я. – Любишь готовить?

– А почему вы со мной на «ты»? – дерзит в ответ. – Не помню, чтобы мы договаривались об этом.

Пытается смотреть смело, но не выдерживает моего взгляда и сама убирает первой взгляд.

Я усмехаюсь в ответ на ее дерзость и делаю шаг к ней. Она опять отступает.

– Хочешь, чтобы я обращался к тебе на «вы»? – смотрю на нее исподлобья.

Как не храбрись, а я без труда читаю страх в твоих глазах.

Полина сжимает пересохшие губы. Быстро оглядывается и понимает, что отступать больше некуда, – задницей упирается в подоконник.

– Я хочу, чтобы вы ушли, – выдает, когда я оказываюсь совсем близко.

Неожиданно. Я даже приподнимаю бровь.

Смотрит на меня снизу вверх. Ведь одной рукой могу свернуть и сделать, что хочу. Мамина любимица.

– Этот мудак, – говорю и ставлю ногу так, что она касается ее ноги. Полина пытается отодвинуться, но я рукой упираюсь в подоконник по другую сторону от ее хрупкого тельца и она оказывается зажата. Смотрит на меня непонимающе. – Белобрысый. Парень твой? – я спрашиваю ее про того щенка, которому разбил нос.

Мотает головой.

– Еще раз увижу его рядом – ему яйца оторву, а тебе… – скольжу по ней взглядом.

Полина сглатывает и приоткрывает рот.

Молоденькая совсем. Наверняка, нетронутая. Вон, как покраснела.

Я передвигаю руку ближе к ней. Полина пытается отодвинуться и оказывается в ловушке. Я и второй рукой упираюсь в подоконник.

– Что вы делаете? – спрашивает уже не так смело. – Я… я…

Двигает ногой и задевает мое бедро. И, сука, чувствую, как член дергается и напрягается.

Мне никогда не нравились такие вот малолетние соски. Даже в молодости я предпочитал телок постарше.

Но сейчас чувствую, что ведет меня. Запах ее улавливаю, хотя раньше никогда не обращал внимания на то, как пахнет телка.

Но от Полины… от нее пахнет как-то… невинно, что ли. Непорочно. И это заводит.

Беру ее за подбородок и дергаю его вверх. Пристально смотрю в глаза. Пытаюсь понять, что нахрен происходит.

– Парень есть у тебя? – спрашиваю строго.

Отвечает не сразу. Тогда я трясу ее за подбородок.

– Не ваше дело, – выплевывает мне прямо в лицо.

Усмехаюсь.

– Теперь мое, Полина, – говорю и большим пальцем веду по подбородку. – Теперь все, что касается тебя и твоей семьи, – мое дело. И, если мне что-то не понравится…

Чувствую, как растет напряжение между нами. Дыхание мое учащается.

– Полина! – доносится голос из коридора. – Ты где пропала? Что так долго?

Сука.

Оборачиваюсь и получаю ощутимый толчок в грудь. Эта маленькая стерва толкает меня.

Отбегает и идет к духовке. Надевает рукавицы и достает гребанный пирог из духовки. Горячий. Клубы пара тут же поднимаются вверх.

Я разворачиваюсь и иду к Полине. Подхожу со спины. Она держит горячую форму и принюхивается к пирогу.

Я наклоняюсь и резко просовываю руку ей между ног, веду вверх, пока она не упирается в тонкую кружевную ткань. Это все происходит так быстро, что Полина привстает на носочки уже тогда, когда мои пальцы начинают сжимать ее.

Поворачивается ко мне, смотрит обезумевшими глазами. Я опять тянусь к ней и она вдруг протягивает мне пирог.

– Подержите! – просит требовательно и я, как последний идиот, благодаря хорошей реакции, развитой еще во времена занятия спортом, хватаю горяченную форму.

Секунда и я тут же выпускаю ее.

Пирог с грохотом падает на пол. Я трясу ладонями, пытаясь остудить пальцы, и зло смотрю на Полину.

Делаю шаг, что схватить ее и наказать. Но тут дверь распахивается и в комнату влетает Ренат.

Смотрит на разлетевшийся пирог на полу и качает головой.

– Как же так? Ай-ай-ай. Мама расстроится. Как же так?

Я хватаю первое попавшееся полотенце и перематываю им пальцы.

Бросаю испепеляющий взгляд на мелкую тварь и ухожу из кухни. А потом и из дома.

Не прощаясь.

Пальцы все еще ноют. Рассматриваю их, сидя в машине.

Похоже на слабый, но ожог. Стерва! Ударяю по рулю и жму на газ.

Глава 4

Тагир

– Артем, – набираю приятеля, – дай мне контакты Алика.

– Алика? – переспрашивает он и открыто ржет в трубку. – Решил попробовать?

– Нет, – жестко отвечаю я, давая таким образом понять, что не намерен шутить. – Для другого. Просто пришли его контакт.

– Ну, окей. У тебя все в порядке? Ты чего такой взвинченный?

– Все нормально. Реакция немного подвела. Все, давай, пока!

На следующее утро не успеваю войти в кабинет, как секретарь сообщает мне, что пришел Ренат.

– Я без звонка, – он проходит в кабинет и протягивает мне руку. – Но подумал, все же свои люди. Найдешь минутку в своем плотном графике.

Я приподнимаюсь и подаю ему руку. Молча сажусь на место. Жду, что же он мне скажет. Хотя я догадываюсь о цели его визита.

– Я смотрю, ты хорошо поднялся, – Ренат с интересом оглядывает мой кабинет. – Горжусь тобой.

Я лишь усмехаюсь в ответ.

Ренат замечает это. Садится напротив в кресло и задумчиво складывает руки. Смотрит на них.

– Я знаю, Тагир, – говорит, так и не дождавшись от меня ни слова, – ты ведь обижен на меня?

Поднимает взгляд и смотрит прямо.

Я не отвечаю долго.

– Обида – удел слабаков, – говорю, наконец. – У меня не было времени обижаться.

– Тагир, мне очень жаль, что так все вышло. Я бы хотел вернуть все назад. Правда, – так и смотрит мне в глаза. – Я много думал о своих ошибках. Я хотел бы попытаться наладить с тобой отношения. Вчера, вот, не получилось поговорить. Я даже не понял, что произошло. Полина сказала, что ты случайно обжёгся. Ничего серьезного, надеюсь?

Мда. А он хороший актер. Вон как преданно заглядывает в глаза. Наверное, любой другой даже поверил бы. Но не я.

А девчонка, значит, ничего не рассказала. Усмехаюсь. Ведь могла бы пожаловаться папочке и мамочке, что злой дяденька под платье залез. Могла бы. Но не сделала.

– Все в порядке, – отвечаю вслух. – К врачу ездил, чтобы пальцы осмотрел. Но все в порядке.

– Ну, хорошо, – улыбается Ренат. – Я слышал, ты охотой увлекаешься?

Подозрительно смотрю на него. Собирал информацию на меня?

– Есть такое.

– Отлично! Я тоже! Как насчёт поохотиться вместе? В эти выходные? Я приглашаю. У меня уже назначено. Приезжай. Будет еще один мой приятель. Втроем постреляем?

– Я подумаю, – отвечаю уклончиво. – Надо посмотреть расписание.

– Тагир, постарайся. Давай. Поговорим в непринужденной обстановке. Нам ведь обоим нужен этот разговор. Я уверен.

Ошибаешься. Он нужен мне был лет пятнадцать назад. Но не сейчас.

– У меня через полчаса встреча, – говорю я, вставая.

– Да, мне тоже пора, – говорит Ренат и идет к двери. – Так я рассчитываю на тебя в субботу? Данные пришлю через помощника.

Я киваю и смотрю ему в спину.

Сообщение о месте и времени охоты приходит через полчаса. Я долго кручу телефон в руке, решая, как поступить.

Окончательное решение приходит все равно в субботу утром.

Мне ведь надо, чтобы Ренат поверил, что я простил его и готов сотрудничать. Поэтому охота так охота.

Я еду к назначенному месту. Ренат уже там. Не один, с ним какой-то солидный мужик. Похоже, что его ровесник.

– О, Тагир! – спешит ко мне Ренат. – Самир, познакомься, это вот мой сын!

Кивает мужику.

– Сын? – удивляется тот. – Я думал, я тебя только Полина.

– Нет. Есть еще старший сын. Смотри, какой красавец. Спортсмен. Это Самир, – показывает мне на мужика. – Мой хороший приятель. Человек с большими возможностями.

– Ну, перестань, – отмахивается тот. – Мы же не в офисе. На охоте все равны.

Самир протягивает мне руку и я жму ее.

Они с Ренатом что-то живо обсуждают, пока мы идем к месту охоты. Я лишь слушаю.

Я не могу расслабиться. Это непозволительная роскошь для меня. Я привык быть на чеку. Потому что жизнь уже не раз подлавливала меня, стоило лишь немного отпустить ситуацию из-под контроля.

Но охота проходит обычно. Ренат с Самиром о чем-то шутят, пытаюсь вовлечь меня в разговор. Но я привык быть немногословным. Молчание – золото. Еще одно правило, которому научила меня жизнь.

По окончании охоты Самир прощается с нами и уезжает. Я тоже иду к машине.

– Тагир! – окликает меня отец. – Пошли посидим? Тут ресторан нормальный. Поговорим? Я угощаю.

Я немного раздумываю и молча иду к нему.

В ресторане Рената знают. У него тут свой столик. Уже накрытый.

Официант наливает мне виски.

– Не пью, – говорю я.

– Совсем? – удивляется Ренат.

– Я за рулем. И вообще, без повода не вижу смысла.

Ренат усмехается и берет свой стакан.

– А я выпью. У меня есть повод.

И залпом выпивает.

– Я, вот, тоже решил тачками заняться, – говорит как бы между делом. – Хорошо, что ты в теме, Тагир.

– С чего вдруг такой интерес? Ты же другим раньше занимался, – отвечаю я, крутя нож в руке.

– Ну, решил расширяться, – улыбается Ренат. – Расти. Хорошие деньги, слышал, там крутятся. Так?

– Не знаю, – пожимаю плечами. – У каждого свое понятие хорошего. Кому-то и икра каждый день кажется обычным, а кому-то – батон с самой дешевой колбасой – верхом богатства.

И я вспоминаю, как после смерти матери радовался, когда управляющий супермаркета отдавал мне просрочку после смены. Среди этой просрочки были продукты, которые я не мог позволить себе купить. И для меня они были изысками.

– Я понимаю, – Ренат, похоже, догадывается, о чем я. Опускает голову. – Ты же мог прийти ко мне. Попросить помощи. Неужели ты думаешь, что я отказал бы?

Смотрит в глаза.

– Не хотел создавать тебе проблемы с новой женой, – усмехаюсь я. – Все нормально. Проехали. Это в прошлом. Так что, с тачками? У тебя уже есть что-то на примете?

Ренат сразу оживляется. Выпивает еще стакан. Закусывает.

– Тагир, я слышал, ты ждешь партию новой модели. Мне они во как нужны, – проводит большим пальцем по шее. – Сразу бы поднялся.

– Там еще не точно все, – уклончиво произношу я, царапая лезвием ножа белоснежную скатерть. – Найди другого поставщика.

– Это долго. Я уже узнавал. Потом, никто не захочет работать с новой компанией.

– А я захочу? – усмехаюсь, глядя ему в глаза.

– Ну, Тагир, я же отец тебе. Неужели мы не договоримся? Тагир?

Я не должен показать ему своих истинных чувств. Поэтому отвечаю просто:

– Мне надо подумать.

Он рад этому ответу. Улыбается.

– Конечно! В таком деле не думать нельзя!

– У тебя есть деньги на всю партию? – спрашиваю сразу же, хотя прекрасно знаю, что денег у него нет. И поэтому мне не понятно, на что он собственно рассчитывает? Что я подарю ему товар?

– Вот об этом я и хотел поговорить, – опять наливает мне и я молча смотрю на стакан. – Дело в том, что сейчас у меня небольшие трудности, Тагир. Ну, ты бизнесмен и понимаешь, что такое случается. Это все временно. Поэтому мне и нужна эта партия. Если я выйду на рынок с эксклюзивной моделью, то точно окажусь в выигрыше.

– Так.

– Мы можем совершить сделку в кредит? – предлагает он и заглядывает мне в глаза.

– В кредит? – произношу задумчиво.

– Не переживай, Тагир, я же верну! Ведь это верная сделка. Не рисковая. Тачки ждут на рынке. Я узнавал. Уже предзаказы идут.

– Я знаю, – усмехаюсь.

– Ну? Так что?

– Для меня это рисковая сделка, – конечно, я не буду соглашаться сразу. – Надо все взвесить. Обдумать. Посоветоваться с партнерами.

– Конечно. Я понимаю. Но вот еще что. У меня будет поручитель.

Смотрю на него удивленно.

– Да, Тагир. Я настроен серьезно. Самир.

Хмурюсь.

– Да, Самир будет моим поручителем.

– А кто он?

– Он большой человек у себя там. Не местный он.

– У вас общий бизнес?

– Одно время мы были партнерами.

– С чего вдруг ему помогать тебе? Мой вопрос может показаться странным, но я должен знать, насколько серьезны его намерения. Мне надо знать все нюансы такой рисковой сделки.

– А ты молодец, – улыбается Ренат. – Я и правда горжусь тобой.

Меня воротит от его слов. Но лишь сжимаю зубы. Лезвие ножа прорезает-таки скатерть. Я отбрасываю нож от себя.

– Мы скоро породнимся с Самиром, – заявляет Ренат.

Непонимающе смотрю на него. Он улыбается.

– Полина станет женой Самира.

Сказать, что я удивлен, значит не сказать ничего.

– Да, он достойный человек, уважаемый.

– А Полина в курсе? – не могу сдержать своего любопытства.

– Нет пока. Да и ни к чему. Зачем? Она все равно примет наше решение.

– А мать ее знает? Как она к этому относится? Одобряет?

– Ну, это уже какие-то бабские разговоры пошли, Тагир, – усмехается Ренат. – Какая разница. И она, и Полина – бабы и будут делать то, что скажет им мужчина.

Киваю с ухмылкой.

– Ну что ж, – говорю спокойно, – рад за вас, что породнитесь с таким человеком.

Стараюсь, чтобы мой сарказм не был различим.

– Да, – довольно улыбается Ренат. – Я сам не ожидал. Но от такого предложения не отказываются.

– А почему Полина? – стараюсь выглядеть равнодушным.

– Ну как? Ему наследник нужен. Первая жена не может родить. Там у нее что-то по-женски. А Полина – здоровая, молодая, красивая. И не было у нее никого.

Он так расписывает свою новую дочь, как товар. Хотя чему я удивляюсь? Он же бросил родного сына. Что ему какая-то девчонка?

– А может у нее тоже проблемы? – усмехаюсь.

– Нет, все в порядке, – усмехается Ренат в ответ. – Проверили все. Невинная и абсолютно здоровая. Ну, я-то и так это знал, но такие люди как Самир должны убедиться сами.

– Ты говоришь, первая жена? То есть он разведен? – сам не понимаю, почему продолжаю раскручивать этот клубок. Зачем, Тагир? Не плевать ли тебе?

– Первая жена – она и есть первая, Тагир. Полина будет второй женой Самира.

Вот от этого признания у меня и вилка выпадает из рук.

– Что ты так смотришь? – спрашивает как ни в чем ни бывало Ренат. – У них там свои законы. И это разрешено. Таким людям, как Самир, разрешено. Для Полины – это лучший выбор. Чем мудаки, которые возле нее трутся в университете.

Мне нечего сказать ему. Я лишь опускаю взгляд на тарелку. Опять беру приборы и отрезаю мясо. Но кусок не лезет. Отбрасываю вилку и нож. Встаю из-за стола.

– Я сам позвоню, – бросаю Ренату и кладу на стол несколько купюр. За себя я плачу всегда сам.

Всю следующую неделю я занят текущими делами. Поставка эксклюзивной модели – не единственное, что требует моего внимания. Хотя да, это сейчас самое важное. Там замешаны большие деньги и слишком многие хотят получить эту партию.

Но из головы не выходят слова Рената о своей дочери. Ведь именно так он называет Полину. И в груди приятным теплом растекается осознание того, что Полина – не только любимая дочка своей мамы, но и очень даже реальная и дорогая возможность для Рената заполучить желаемый бизнес.

Наверняка, он долго искал подходящий вариант, чтобы продать ее подороже. Такому, как этот Самир.

Только вот ценность Полины так уязвима… Нахрен она не сдалась Самиру, если потеряет единственное, чем может торговать Ренат. Я таких как Самир знаю. Много встречал на своем пути. После кого-то девочка уже не нужна. А тут тем более вообще речь о наследнике идет.

И в голове у меня уже есть план, как сделать так, чтобы Ренат не просто потерял все, но еще и должен остался. И приятно, что одним из средств в достижении этой цели будет маленькая наивная девочка. Стерва, которая посмела причинить мне боль.

Тру пальцы от воспоминаний. До сих пор болят.

Ничего. Кое-кто скоро ответит за все.

Я уже знаю, кто поможет мне. Не зря спросил контакты Алика у Артема. Самир должен узнать о том, что Ренат обдурил его, не из письма тайного доброжелателя или анонимного телефонного звонка. Нет. Играть – так по-крупному. Позор – так на весь город.

Ренату нужна эта партия машин. Очень нужна. Я понимаю это, получая каждый день от него звонки. Надо же, как сильна «отцовская любовь», когда речь заходит о таких суммах.

Пару раз он опять приезжает ко мне в офис. И опять без звонка. По-свойски, как ему кажется.

Я еле держусь, но позволяю ему думать, что принимаю его условия игры. Игры, где мы снова отец и сын. Ренат даже делится своим планами. Он собирается на несколько дней взять отпуск и свозить Виолу к морю. Она ведь так давно не была там.

Меня разрывает внутри, слушая о страданиях Виолы. Я вспоминаю мать. И то, что нам элементарно было нечем заплатить за свет. Когда отец возил новую жену по курортам.

Но нет, Тагир, это все в прошлом. Сейчас у тебя другие цели.

Поэтому я терпеливо выслушиваю все это дерьмо. И рассказы о том, какая Полина примерная ученица. Не дочь, а золото. И послушная. Очень послушная дочка своих родителей. У Рената даже не возникает сомнения, что она может пойти против его воли, когда дело коснется Самира.

В один из дней после ухода отца я прошу Артема зайти ко мне.

– Я выбрал, кому мы поставим эту партию, – говорю ему, стоя у окна и глядя на беспокойный город с высоты тридцатого этажа.

– Ну, наконец, – вздыхает Антон. – Я уже думал, ты никогда не решишь. Машины же уже в пути. Их надо сразу вести в салон, а не к нам на склад.

– Я знаю, – обрываю его. – Я передал документы в финотдел. Они подготовят кредитный договор.

– Что?! – вспыхивает Артем. Я оборачиваюсь и вижу, что он вскочил с кресла и удивленно смотрит на меня. – Ты собрался отдать эта партию в кредит?! Тагир?! Скажи, что ты пошутил!

– Нет, – спокойно отвечаю я. – Партия уйдет в кредит. Надо давать шанс и новым салонам, – усмехаюсь я.

– Это будет ошибкой, – Артем падает в кресло и хватается за голову. Потом опять поднимает на меня взгляд. – Ты хоть понимаешь, что, если что-то пойдет не так, мы сами окажемся в жопе?

– Ты задаешь глупые вопросы, – начинаю злиться я. – Я озвучил тебе свое решение. Не для обсуждения, а для информации.

– Ну, смотри сам, – разводит руками Артем. – Это твой бизнес. Твои решения.

Я опять отворачиваюсь к окну.

– Пойду в финотдел, прослежу, что они там сотворят, – вздыхает Артем.

– Поверь, – улыбаюсь я, – тебе понравится наш кредитный договор. Я все предусмотрел.

– Надеюсь.

– Ладно, не ной, – поворачиваюсь и смотрю на Артема. – Все будет нормально. Не в первый раз.

Артем усмехается и уходит.

Его слова немного выводят меня из себя. Но нет, я уверен в своем решении. Я все предусмотрел. Я так долго ждал этого. Холодный расчет. Все, что мне нужно.

Сегодня пятница и я еду в бар. Люблю иногда посидеть. Выпить, поговорить с барменом. Ни к чему не обязывающий разговор.

Вот и сегодня я сижу у стойки, попивая очередную порцию виски. Смотрю в стакан и думаю. Еще раз тщательно обдумываю каждую деталь своего плана. В последнее время это доставляет мне особое удовольствие.

– Привет, – слышу сбоку милый голосок. Поднимаю взгляд на его хозяйку. Хорошая телка, чтобы трахнуть. На один раз. Оттюнингованная по полной. Грудь так и выпирает из глубокого декольте.

Девка вальяжно садится рядом со мной и недвусмысленно обхватывает трубку из коктейля накачанными губами. Я лишь усмехаюсь ее профессионализму.

Осматриваю ее, прикидывая цену.

– Скучаешь? – начинает она обычный подкат и сразу же кладет руку мне на ногу.

– Поехали, – усмехаюсь я и кладу на стойку купюры.

Мне эти игры ни к чему. И я, и она знаем, чего хотим.

Встаю и иду к выходу. Слышу за спиной стук каблуков.

В машине, стоя на светофоре, еще раз оглядываю блондинку. Она улыбается и облизывает губы. Сама тянется к моей ширинке и начинает сминать руками набухающий член.

Загорается зеленый сигнал и я жму на газ. Но блондинку это не останавливает. Ловкими движениями она уже расстегнула мои джинсы и пролезла рукой мне прямо в боксеры.

Я сбавляю скорость и чуть отодвигаю сиденье. Беру ее за затылок и наклоняю к себе.

Она все понимает без слов. За это и предпочитаю шлюх. Не надо говорить, что ты хочешь. Они сами все знают.

Громко выдыхаю и вцепляюсь руками в руль, когда накачанные губы касаются головки.

И тут звонит телефон. Блондинка замирает и приподнимается. Я достаю из кармана телефон, чуть не роняя его. Сворачиваю и паркуюсь.

Звонит Ренат. Да, сука! Что ему еще надо вечером в пятницу?! Его же и дома нет!

Пару раз дышу глубоко и отвечаю.

– Тагир, – взволнованный голос Рената немного успокаивает меня. – Ты сейчас не очень занят?

– Занят, – отвечаю грубо, опять беря блондинку за затылок и наклоняя к ширинке.

– Прости, что отвлекаю. Но очень прошу о помощи! – так. Что-то новенькое.

Молчу. Жду, что же скажет дальше.

– Мы с Виолой не дома, а Полина не отвечает. Ни на один телефон, – волнение легко читается в его голосе.

– Да спит, – на выдохе отвечаю я, глядя, как двигается вверх-вниз голова блондинки. – Утром позвони.

– Не спит! Соседи звонили, сказали, что в доме свет горит и музыку слышно! – чуть ли не кричит Ренат. – На Полину это не похоже.

– Ну, попроси соседей. Пусть сходят, посмотрят, – тяну блондинку за волосы вверх, чтобы не мешала разговаривать.

– Нет, Тагир. Мне слава дурная не нужна. Очень прошу тебя, съезди, посмотри, что там. Умоляю! На Полину это совсем не похоже. Чтобы свет и музыка в такой час. Вдруг что-то случилось? Мы с Виолой места себе не находим.

И только я собираюсь спросить, почему он меня об этом просит, как он выдает:

– Мне больше и попросить некого. Не хочу, чтобы потом слухи ходили. Тагир, умоляю, глянь, что там.

Отвечаю не сразу. Отталкиваю от себя блондинку и заправляю член в джинсы. Блондинка вытирает губы и непонимающе смотрит на меня.

– Ладно, – отвечаю я Ренату.

– Спасибо, Тагир! Огромное спасибо! Позвони мне, как…

Договорить ему не даю, кладу трубку.

Достаю пару купюр и сую их в декольте блондинки.

– Вали, – киваю на дверь.

– Но я же не доделала, – проводит языком по губам. – Я все могу и все разрешаю.

Разрешает она. Усмехаюсь. Кто бы тебя спросил?

– В следующий раз, – зло смотрю на нее. – Вали, я сказал.

Повторять дважды не надо. Она быстро открывает дверь и выскакивает из машины. Я рву с места.

К дому Рената подъезжаю минут через пятнадцать. Там и правда свет и музыку я слышу, даже не выходя из машины.

Похоже, девочка и правда отрывается, пока родители уехали. Маленькая гадина может испортить мне все планы.

Паркуюсь возле дома и решительно иду к двери. Только собираюсь позвонить, как она сама распахивается.

– Ого! – какая-то мелкая соска оценивающе оглядывает меня. – А мы, вроде, стриптизеров не заказывали.

И они ржут с другой такой же малолеткой.

Толкаю их в разные стороны и захожу в дом.

Да тут вечеринка в самом разгаре. Народу человек двадцать, но я не вижу Полину. Но это же ее дом. А ее нет.

Хватаю за шкирку первого попавшегося пацана.

– Полина где? – трясу его и рычу в самую морду. Отворачиваюсь. От него разит алкоголем.

– Твое какое дело? – хамит он. Значит, знает.

Приподнимаю его и тащу в темный угол. Сильно ударяю о стену.

– В последний раз спрашиваю: Полина где? – и для ускорения реакции бью в подбородок снизу.

Пацан начинает стонать и хвататься за рот.

– Не знаю я, – стонет жалобно. – Пусти!

– Неправильный ответ, – еще один удар.

– Все-все! – кричит пацан, выставляя вперед руки. – На втором этаже она! С Гришкой! Пусти!

Сука! Со злости швыряю его на пол и бегу к лестнице.

Ногой пинаю каждую дверь. Везде пусто. Ага! Вот, кто-то сосется у окна. Быстро приближаюсь к ним и разнимаю.

– Какого… – договорить у пацана не получается, потому что он тут же получает в морду.

Хватаю девку. Да, блять. Это не Полина. На меня испуганно смотрит какая-то рыжая девчонка. Отталкиваю ее от себя прямо на пацана и выхожу из комнаты.

– Ну, Гриш, не надо, – слышу знакомый голос. – Ты же обещал.

Обещал он, сука.

Иду на голос и вышибаю дверь. Сжимаю кулаки от картины, которая предстает передо мной.

Полина лежит на большой кровати. Наверняка, это спальня родителей. Платье задрано и спущено на плечах, а между ног у нее трется тот самый щенок, которому я чуть не сломал нос. Жалею теперь, что не сделал это сразу.

В одно движение оказываюсь рядом с ними и хватаю щенка за шкирку. Поднимаю с Полины и сразу смотрю ему на ширинку и ей между ног.

Не успел еще достать свой отросток. Только ремень расстегнул. А эта в трусах.

Бросаю на нее злой взгляд. Она тянет платье вниз и с ужасом смотрит на меня.

Неужели, помешал? Злюсь еще больше.

Разберусь и с ней. Но сначала – щенок.

Трясу его за шкирку.

– Я тебе что сказал? – швыряю его на пол. Он опирается на руки и пятится назад, не сводя с меня взгляда.

Я шагаю следом и носком ботинка наступаю ему прямо на яйца. Он вскрикивает.

– Что ж вы такие тупые-то молодые? – наклоняюсь и опять хватаю его за длинные волосы. – Тебе яйца оторвать? – жму ботинком. Щенок дергается. Семенит руками и ногами.

– Я… я… она сама! Сама она! Я не виноват!

Перевожу взгляд на Полину. Она беззвучно открывает рот и мотает головой.

Опять смотрю на щенка.

– Обычно я не даю второго шанса, – цежу сквозь зубы. – Но тебе дам. Только потому что твой член остался в штанах. Еще раз увижу тебя на горизонте, даже если мне всего лишь покажется, что это ты, тебе нечего будет доставать из штанов. Понял?! – дергаю за волосы.

Пытается кивнуть.

– Ты понял?! – я жду прямого ответа.

– Понял, – мычит он и морщится, потому что я опять давлю носком ботинка.

Отшвыриваю его от себя.

– А теперь собери свою кодлу и чтобы духа вашего здесь не было через пять минут. Ни одного. Увижу кого, яйца оторву тебе. Понял?

Шикаю на него и он на четвереньках выметается из комнаты.

Поворачиваюсь к Полине.

– Вот, как ты развлекаешься, пока родителей дома нет? – усмехаюсь и шагаю к ней.

Она тянет бретельки платья обратно на плечо. Взгляд сам скользит по белой коже.

Полина карабкается от меня к спинке кровати и, когда упирается в нее, обхватывает колени руками. Смотрит огромными испуганными глазами.

Я медленно подхожу к кровати.

– Вставай! – кидаю девчонке.

– Зззачем? – спрашивает несмело.

– Со мной поедешь.

– Кккуда? Я не поеду, – вцепляется в покрывало.

Я хватаю его и резко дергаю на себя. Полина громко ойкает и падает на спину. Упираюсь рукой в спинку кровати и смотрю прямо ей в глаза.

– Делаешь то, что я говорю, – произношу четко. – Тогда тебе ничего не будет.

– А если нет? – смотри-ка, а она дерзкая.

– Если нет, – ухмыляюсь я, – все равно делаешь по-моему, но будет больно. Ясно? Пошли!

Беру ее за локоть и тяну на себя. Тащу за собой.

Когда мы выходим из комнаты, в доме уже тихо. Малолетние придурки поняли все без лишних телодвижений.

Я осматриваю дом. Ну и разворотили все. Вот будет сюрприз для Рената и его подстилки.

Или?

Кидаю взгляд на девчонку. Стоит, поджав губы. И дрожит. Трясет ее.

– Дыхни, – требую я и она сразу же выполняет.

Нет, алкоголем не пахнет. Но по ощущениям что-то с ней не так.

– Кололась? Нюхала? – спрашиваю, видя, что она безвольно оседает на моей руке.

Мотает головой и закрывает глаза. Пальцами раздвигаю веки – зрачок расширен.

– Сука, – цежу зло, подхватываю ее на плечо и несу в машину.

Еще не хватало, чтобы она окочурилась тут. Нет, детка, еще рано. И не так легко.

Закидываю Полину на заднее сиденье машины и жму на газ.

Глава 5

Тагир

– Промыли ее, – говорит мне старый приятель в одном из моргов, вытирая руки. В больницу я Полину вести побоялся, а из знакомых медиков у меня только Олег, патологоанатом. Да и какая разница? Врач же. – Хренью какой-то напичкали ее.

– И как она? – я мысленно уже представляю, что сделаю с тем мелким пидорасом. Терпеть не могу, когда пытаюсь кого-то накачать и воспользоваться. Мне самому как-то пришлось такое испытать, но организм оказался крепче, чем у девчонки.

– Да в норме все, не переживай. Ну, не привез бы ее сюда – поблевала бы пару дней и все. Ничего серьезного, – Олега действительно сложно чем-то удивить. – Забирай, короче. Не лежать же ей среди клиентов. Очнется, испугается.

– Спасибо, Олег, – жму ему руку и иду в кабинет, где на кушетке сидит Полина. – Вставай, – кидаю ей.

Она упирается руками и пытается встать, но тут же садится.

– Слаба еще, – усмехается Олег за спиной.

И я опять закидываю ее на плечо.

Всю дорогу Полина молчит. Сидит, обнявшись, и дрожит.

Я привожу ее домой.

– Спасибо, – шепчет она и пытается закрыть передо мной дверь, но я просовываю ботинок. Пинаю дверь и захожу в дом. Оглядываю и демонстративно присвистываю:

– Нормально повеселились, да, Полин?

– Оставьте меня одну, – еле шевелит дрожащими губами. В глаза не смотрит.

Я, наоборот, прохожу, скидываю с кресла недопитую пивную бутылку и падаю в него.

– Давай-ка, расскажи мне, сколько раз уже трахнулась? – произношу и вижу, как девчонка вспыхивает, сжимает кулачки.

Хочет что-то сказать мне. Ведь хочет. Но разворачивается и делает шаг к лестнице.

– Стоять! – кричу я. Не слушается. Злит меня.

Я вскакиваю и через секунду оказываюсь у нее за спиной, хватаю за горло и толкаю к стене.

– Я задал вопрос, – цежу, наклонившись. Так, что слышу ее дыхание. – Я сказал стоять. Тебя не учили, что старших надо слушаться?

– Вы мне никто, – выдавливает из себя.

– Ошибаешься, – усмехаюсь я. – Скоро я стану для тебя всем.

– Я… – ненавижу, когда перебивают и говорят против, тем более какая-то малолетняя девка. Поэтому не даю ей договорить, стискиваю рот пальцами.

Она вцепляется в меня руками, пытается освободиться. Дрыгает ногами, задевает меня.

Бьется как птичка.

И я вспоминаю нашу последнюю встречу. Рука сама скользит по ее бедру. Ниже и под подол платья. А потом вверх.

Девчонка распахивает глаза еще шире. В них ужас.

– Хорошая актриса, – ухмыляюсь, сжимая ее задницу. – Хорошо строишь из себя девочку. Все, как отец учил?

Ужас в глазах сменяется непониманием.

А я опять чувствую, как кровь прибывает к члену. Сука. ну, не могу я хотеть ее. Не могу. Нахрена она мне? Ее предназначение в другом.

А сам наклоняюсь ниже, чтоб почувствовать ее запах.

Полина упирается в меня руками и пытается оттолкнуть. Я беру ее за запястья и припечатываю руки к стене над головой.

– Как тебе нравится? – вижу, что мои вопросы неприятны ей, и поэтому продолжаю. Я ведь знаю, что она еще целка, но вот эта ее реакция… заводит меня.

– Пустите меня! – требует смело, глядя прямо в глаза. – Сейчас мама вернется.

– Никто нам не помешает, – усмехаюсь я. – А за вранье ты будешь наказана.

Беру и резко разворачиваю ее лицом к стене, удерживая руки все также наверху. Свободной рукой вытаскиваю ремень из брюк, размахиваюсь и шлепаю Полину по заднице.

Она вскрикивает, скорее, от неожиданности, чем от боли.

– Что вы делаете?! Отпустите!

Опять дергается и я ударяюсь в нее бедрами, чтобы лишить возможности двигаться. И что-то выстреливает в голове, когда мое тело касается ее тела. Отбрасываю ремень и обхватываю ее за талию. Приподнимаю. Так, чтобы ширинкой упереться прямо в ее задницу.

Громко выдыхаю, когда член оказывается между ягодиц.

Грудью ощущаю, как часто и громко дышит Полина. Это страх заставляет ее так дышать.

У меня и у самого дыхание сбивается. Как будто я в первый раз прижимаюсь к телке. Еще немного и не сдержусь. Чувствую, что не сдержусь. Но нельзя. Девчонка нужна мне для другого.

Поэтому стискиваю зубы и резко отступаю от нее. Отпускаю ее руки. Она сразу же разворачивается, тянет вниз платье и зло смотрит на меня.

– Опусти взгляд, – строго говорю я. – Никогда не смей на меня так смотреть.

Опять не слушается. Продолжает дергать платье.

– Уходите!

– Твой папочка велел присмотреть за тобой, – поднимаю с пола ремень и щелкаю им в руках.

– Врете.

– Я никогда не вру. Могу промолчать, но не врать. А теперь, детка, принимайся-ка за уборку.

Опять щелкаю ремнем.

Полина оглядывает развороченную комнату.

– Мне плохо, – говорит. – Я завтра это сделаю. Мама с папой возвращаются послезавтра. Я завтра уберусь.

– Нет! – чеканю я. – Ты сделаешь это сейчас. Сама. Приступай.

Нахожу на столе неначатую бутылку пива, открываю ее и сажусь в кресло. Полина еще какое-то время смотрит на меня, но потом, сжав губы, берется за уборку.

Отпивая пиво, внимательно наблюдаю за ее движениями. Она хоть и старается не наклоняться, но все равно нет-нет, да и выпятит свою задницу.

Не стесняясь, разглядываю ее фигуру. Мне всегда нравились телки с большой грудью, но, глядя на Полину, чувствую, что ее я бы тоже помял.

И мне даже приходит мысль, что да, я сделаю это. Не сейчас. Чуть позже. Но сделаю. И задницу ее поимею. Откидываю голову и закрываю глаза, заранее предвкушая все это. Пиво на виски дает о себе знать и я, похоже, вырубаюсь. Прямо на кресле.

Когда открываю глаза, в комнате уже темно и тихо. Я немного трясу головой, приходя в себя. Достаю телефон и подсвечиваю себе. Полины нигде нет.

Надеюсь, эта девчонка пошла к себе.

Встаю и натыкаюсь на свою же бутылку. Поднимаюсь наверх. Из одной из комнат струится слабый свет.

Открываю дверь тихо и свечу телефоном.

Полина спит на кровати. Я подхожу ближе. Одеяло сбилось, топ сполз, оголяя грудь, и из-под ткани виднеется полукруг соска. Розового, такого невинного на вид.

Я как придурок пялюсь на него, пока Полина не переворачивается во сне. Матерюсь про себя и ухожу.

Девчонка в своей постели. Одна. Мне больше тут нечего делать.

Приезжаю домой и тоже заваливаюсь спать.

На следующий день в офисе внимательно изучаю документы по предстоящей сделке.

– Тагир, к вам Мурат, – сообщает мне секретарь.

– Жду, – отвечаю я, откладывая бумаги.

Мурат – мой родной дядя. Брат матери. Именно ему я должен быть благодарен за то, что после ее смерти обо мне позаботились.

Нет, не сам Мурат. Он на тот момент отбывал срок за мошеннические схемы. Но даже оттуда смог передать своим друзьям просьбу не дать мне пропасть. Они очень помогли мне.

Ведь я остался один. Если бы не они, мне и есть было бы нечего.

Потом один из друзей Мурата помог мне с работой и, заметив мой интерес к тачкам, со временем назначил руководителем своего автосалона.

Постепенно я все глубже и глубже вникал в этот бизнес, пока в какой-то момент не принял решение начать свой бизнес. На тот момент у меня уже были и связи, и накопления. Да и в машинах я разбирался.

Когда Мурат вышел на свободу, у меня уже был свой первый, пока еще не особо прибыльный салон. И Мурат и тут помог мне – дал денег на развитие.

Сейчас он был одним из директоров в моей компании со свободным графиком. Фактически он ничего не делал, но я ценил его помощь.

– Тагир, – мы здороваемся и Мурат садится напротив, – я слышал, ты решил поставить партию эксклюзива компании своего отца, Рената?

– Рената, – поправляю его. – Не отец он мне.

– Ладно. Рената. Слушай, мы же обсуждали это. И решили, кому поставим товар. Ты забыл?

– Не забыл. Передумал, – отвечаю уверенно. – Изменились планы.

– У него нет денег, Тагир, – Мурат смотрит на меня исподлобья. – И что сказать людям, которым я пообещал эту партию? Как объяснить твое «передумал»? Так дела не делают, Тагир.

Я слышу недовольство в тоне его голоса. Странно. Это обычная сделка. Почему дядю так злит мое решение?

– Скажи им, что следующая партия – их, – пожимаю плечами. – Ты же знаешь, что через два месяца придет новая.

– Им нужна эта! – Мурат вдруг бьет кулаком по столу. Я приподнимаю бровь.

– Эта, – выговариваю четко каждый звук, – пойдет в салон Рената. Все. Я так решил.

Мы смотрим друг другу в глаза.

– Ладно, Тагир, – Мурат примирительно улыбается и хлопает меня по плечу. – Я понял. Будем надеяться, что у Рената хватит денег, – усмехается. – А если нет, то мы всегда можем переиграть. Ведь так?

– Посмотрим, – говорю спокойнее.

– Ну, вот и отлично, – улыбается Мурат, встает и уходит.

Глава 6

Полина

Будильник будит меня и я еле открываю глаза. Голова все еще гудит. Но надо идти в университет. К тому же, надо кое с кем разобраться.

Прежде чем встать, я прислушиваюсь. В доме тихо. Он ушел?

Быстро переодеваюсь и выхожу из комнаты. Иду осторожно. Но в доме и правда никого. Он ушел.

Я боюсь его. Себе-то я могу не врать. Внезапно возникший старший сын Рената. Его не было в нашей жизни. Хотя я слышала порой, как Ренат обсуждал его с мамой и еще с кем-то.

Конечно, я знала, что Тагир существует, но его не было в моей жизни. Не было. И мне было спокойно.

А сейчас я чувствую опасность от него. В его взгляде без труда читаю это. Но что ему нужно?

Я быстро пью кофе и убегаю на занятия.

На входе в университет вижу Веронику и бегу к ней. Завидев меня, она вдруг резко разворачивается и пытается зайти внутрь. Но не успевает.

– Вероника! – беру ее за локоть. – Постой! Нам надо поговорить!

– О! Полинка! Привет! Слушай, у меня пара по матанализу. Ты же знаешь Сидорова. Он меня к зачету не допустит, если опоздаю. Давай потом, а? После пар?

– Нет уж, – крепко держу ее. – Сейчас. Зачем ты сделала это? Вероника? Мы же подруги. Я так думала…

– А чего я сделала? Ничего. Ты о чем вообще?

– Ты же сказала, что придут только девочки. Так бы я не разрешила бы тебе отмечать твой день рождения у меня дома. Это подстава, Вероник. И Гриша этот. Он же что-то подсыпал мне. Так? Зачем?

– Ну что ты накрутила себя? – Вероника приобнимает меня и мило улыбается. – Конечно, мы подруги! И я очень благодарна тебе, что ты разрешила мне. Ты же знаешь, что мне негде, а у тебя как раз родители в отъезде. Ты самая лучшая в мире подруга! – прижимает меня к себе.

– Вероника, но мы же договаривались…

– Они сами пришли! – искренне смотрит мне в глаза. – Клянусь тебе! Придурки! И Гришка этот.

– Он что-то подсыпал мне… – произношу задумчиво. – Мне так плохо было. И, если бы… – осекаюсь.

– Ничего он тебе не подсыпал, – уверенно говорит Вероника. – Ты просто с непривычки сама наклюкалась. Помнишь, сколько бокалов выпила? – подмигивает.

– Да я и не пила. Ты что? – отстраняюсь от нее. – Я только сок пила. Ты же знаешь – я не пью.

– Это был не сок, – опять улыбается и снисходительно смотрит на меня.

Бред. Я же точно помню, что сок был.

– Ладно, Полин, побегу я, – восклицает Вероника. – Пара вот-вот начнется! Увидимся потом, окей?

И она убегает. А я стою и пытаюсь вспомнить хоть что-то еще с того вечера.

В течение дня ищу взглядом Гришу. Но его сегодня, похоже, нет. А у меня к нему столько вопросов!

Воспоминания у меня о вечере очень смутные. Помню только, что плохо мне было. Да и сейчас не лучше. Еще помню какого-то странного мрачного мужика в белом халате. И Тагира помню.

Так и не встретив Гришу, еду домой. Завтра суббота и возвращаются родители.

Своего родного отца я не помню. Где-то лет в десять мама рассказала мне, что его убили. Следствие так и не нашло заказчика. Для меня отцом был Ренат. Сколько себя помню, он был с нами. Я и отношусь к нему как к отцу и называю папой.

О Тагире я узнала случайно. Однажды я вышла из комнаты на шум. Мама с папой о чем-то сильно спорили. Были слышны даже крики. Такое случалось редко, поэтому мне стало интересно, в чем причина. Я прислонилась к двери и стала слушать.

– Лучше не связывайся с этими людьми! – кричала мама. – Забудь о нем и все! Ты же знаешь, кто его дядя! Подумай обо мне и Полине! Ты же нас ставишь под угрозу! Ренат! Подумай!

– Не лезь! – грубо оборвал ее папа. – Займись ноготочками своими, а в мужские дела не лезь!

– Тагир еще доставит тебе проблем! Надо было отдать его в интернат сразу же! Забрать у матери и отдать!

– Все, я сказал!

Вдруг дверь резко распахнулась и ударила меня по лбу.

– А ты чего здесь?! – строго спросил папа. – А ну, быстро к себе!

Я так испугалась, что сразу же убежала.

А года два назад мне стало казаться, что за мной кто-то следит. Как-то резко в один день возникло ощущение, что кто-то постоянно рядом. Я стала оглядываться чаще, но не находила причину своего беспокойства. Пока в один из дней, выходя из школы и роясь в сумке, не столкнулась с высоким и взрослым парнем.

– Извините, – пробормотала я и хотела просто обойти его, но он сделал шаг вслед за мной.

Я подняла голову и встретилась с таким красноречивым взглядом, что мне стало не по себе.

Парень был мне не знаком, но он так смотрел на меня, как будто я забрала у него что-то. Что-то очень ценное.

Вот тогда я в первый раз всерьез испугалась.

К счастью, из школы повалили мои одноклассники и я затерялась в толпе. Пока шла до дома, постоянно оглядывалась. Но нет, этого парня больше не было видно.

И с тех пор мне все время казалось, что этот взгляд где-то рядом. Что он преследует меня. В каждом незнакомце я пыталась разглядеть этого парня. Но его не было.

Постепенно я забыла о нем. Расслабилась. Пока он не появился снова. Несколько дней назад.

Это был Тагир. Сын Рената. Тот, чье имя было под запретом в нашей семье долгие годы.

Мне было ужасно интересно, почему сейчас вдруг его пригласили на день рождения мамы, но я знала, что мне никто ничего не скажет.

Мне никогда ничего не рассказывали. Поэтому я даже и не спрашивала. У папы был всегда один ответ – женщина не должна лезть в мужские дела. А мама… мама считала меня маленькой. Зачем мне взрослые проблемы?

Вот и сейчас, вернувшись из незапланированного отпуска, первое, что она спросила, что я ела и как спала. Как будто мне все еще десять лет.

В доме все было идеально, так что о той вечеринке родители не узнали. Был только один человек, который мог все рассказать им. И мне оставалось лишь надеяться, что он промолчит.

Он, наверное, уже и забыл.

– Полина, сегодня вечером у нас гости, поэтому не задерживайся в университете, – говорит папа с утра, глядя на часы. – Поняла?

Киваю. Гости так гости.

Перевожу взгляд на маму. Она почему-то грустно вздыхает и убирает взгляд в чашку кофе.

– Мам, все в порядке? – спрашиваю ее, беря за руку.

– Да, Полиночка, все хорошо, – улыбается она, но улыбка какая-то ненастоящая, что ли. – Я просто после акклиматизации еще не отошла. Иди на занятия.

Я целую ее и убегаю.

Вечером уже накрыт стол. Вижу, что папа волнуется. Кто же такой важный придет в гости?

Ответ я получаю через несколько минут, когда раздается звонок в дверь и в комнату входит солидный и очень серьезный мужчина с цепким взглядом. Он сразу же останавливает его на мне. Смотрит так, что я съеживаюсь. Опускаю взгляд и обнимаю себя.

– Полиночка, подойди, – говорит папа.

Смотрю на него, улыбающегося и машущего мне рукой. На гостя смотреть боюсь.

– Ну? Иди же сюда, иди, я познакомлю тебя, – кивает папа и я встаю и иду к ним. – Самир, это Полина, – говорит он уже гостю, а потом и мне: – Полина, это Самир. Очень уважаемый и хороший человек. Мой друг.

– Очень приятно, – выдавливаю из себя и лишь мельком смотрю на Самира. Замечаю быструю усмешку на его лице. А потом оно опять становится слишком серьезным.

– Самир, – слышен папин голос, – пойдем пока выпьем? Сейчас Тагир подойдет. Тоже обещал.

Я вздрагиваю от упоминания этого имени. И он здесь будет?

– Пап, – обращаюсь к отцу, который уже, взяв Самира за локоть, направляется к бару, – можно я к себе пойду? Мне что-то нехорошо.

Замечаю, как приподнимается бровь Самира, а папа недовольно произносит:

– Что за глупости, Полина? Иди пока матери помоги. Хватит ребячеством заниматься, – поворачивается к Самиру и с улыбкой добавляет: – она еще совсем ребенок.

Минут через десять раздается звонок в дверь. Я так и замираю с ножом в одной руке и с яблоком – в другой. Не дорезав, кладу его обратно на тарелку.

– Виола, Полина! – зовет нас отец. – Мы ждем только вас.

Мама улыбается мне и мы идем в зал. Здороваемся с гостями и все садимся за стол.

Меня почему-то сажают рядом с Самиром. Но это лучше, чем если бы посадили рядом с другим гостем.

Вначале папа и гости что-то обсуждают. Я особо не прислушиваюсь. Меня это мало касается и я не разбираюсь в его делах. Я не отрываю взгляда от своей тарелки. Потому что боюсь встретиться взглядом с Тагиром. Мне все время кажется, что он сидит и ухмыляется.

А вдруг он расскажет родителям про тот вечер?

– Может, вина? – обращается ко мне Самир. В руках у него бутылка.

– Спасибо, я не пью, – отказываюсь и замечаю ухмылку на лице Тагира.

– Это хорошо, – слышу довольный голос Самира. – А чем ты занимаешься, Полина?

– В университете учусь, – отвечаю я, глядя, как отец наливает виски себе и гостям, маме – вино.

– Полиночка у нас очень хорошо учится, – улыбается мама. – Она бы и сама поступила, но мы решили не рисковать. Зачем эти нервы? А еще она у нас поет хорошо. Тоже дополнительно занимается вокалом.

– Зачем? – приподнимает бровь Самир. – Зачем ей пение?

– Мне нравится петь, – произношу я и замечаю недовольство на лице отца.

– Женщина должна заниматься мужем и детьми, – нравоучительно говорит Самир. Выпивает все содержимое стакана и просит отца налить еще. – Пение каким образом поможет тебе в этом?

– У меня нет мужа и детей, – пожимаю плечами. – И я люблю петь. Я хотела певицей стать…

– Это недостойное занятие для приличной девушки, – не дает договорить мне Самир.

– Это в детстве было, – смеется отец. – Сейчас просто хобби. Давайте лучше выпьем за красивых женщин! – поднимает стакан.

Я мельком замечаю, как он и Самир выпивают очередную порцию. Но стакан Тагира полный. Он лишь чуть отпивает.

– А ты почему не пьешь? – хмурится Самир. – Болеешь?

– Не люблю, – спокойно отвечает Тагир. – Насмотрелся на пьяных людей.

– В хорошей компании грех не выпить, – спорит Самир.

– А давайте лучше Полиночка споет нам! – перебивает их беседу отец. И мне кажется, он делает это намеренно. Или мне только кажется?

– У меня что-то с голосом, пап, – придумываю я на ходу.

– Я не люблю. Не надо, – машет рукой Самир.

Я немного отодвигаюсь от него, потому что он рукой как будто неспециально задевает меня, но происходит это все чаще и чаще.

Спустя какое-то время мужчины уходят в папин кабинет. Опять, наверное, что-то обсудить по работе. Мы остаемся с мамой одни.

– Ну что, Полиночка, как тебе Самир? – спрашивает она, улыбаясь и гладя меня по руке.

Я удивленно смотрю на нее. Раньше никогда ее не интересовало мое отношение к приятелям отца.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Вижу, что папе он нравится.

– А тебе?

Мои глаза становятся круглыми. Ответить не успеваю. В комнату возвращаются отец и гости.

– Поеду я, – говорит Самир, глядя на меня. – Ренат, – обращается к отцу, но с меня взгляда не сводит, – я забыл тебе контракт вернуть. Он дома у меня.

– Да? Он мне завтра как раз нужен, – отвечает отец и потом обращается ко мне: – Полина, съезди с Самиром, забери документы.

– Я?! – удивленно вскидываю взгляд на него.

– Ну а кто? Не мама же, – улыбается в ответ. – Я устал, не могу. Да и маме надо помочь. Съезди. Это быстро.

– Хорошо, – опускаю взгляд.

– Сейчас я водителя вызову, – говорит с усмешкой Самир. – Сам что-то не в состоянии уже вести машину. Перебрал.

Достает телефон, но тут я слышу голос Тагира:

– Я могу отвезти вас. Я не пил почти и нам по пути, насколько я знаю.

Я так и стою, опустив взгляд. Ехать с Самиром за документами в компании Тагира. Что может быть ужаснее для меня? Но как отказаться?

– Отлично! – восклицает отец.

– Да, нормально, – соглашается Самир. – И водителя ждать не придется. Пошли, Полина, – кивает мне.

– Мам, – подхожу к маме и шепчу ей, – я боюсь.

– Не бойся ничего, – она целует меня в лоб. – Иди. Возьмешь документы и сразу домой. Потом поговорим. Иди. Не расстраивай отца.

Еще раз смотрю на нее и иду на выход. Самир с Тагиром уже ушли и, наверняка, ждут меня.

Глава 7

Тагир

Смотрю в коридоре на эту испуганную девчонку и на какое-то мгновение мне становится ее даже жаль. Ренат придумал идеальный, по его мнению, план.

Непринужденное продолжение знакомства с женихом у него же дома. Нетрезвый Самир и наивная девочка. Тут и гадать не надо, кто победит.

Ренат продал свою дочь авансом. Но тут ему беспокоиться нечего. Самиру девчонка понравилась. Я видел это по его жадному взгляду. Так что до свадьбы или после – для него не имеет значения. Он уже не восемнадцатилетний пацан, чтобы бросить телку, как только получит свое.

Ему нужна молодая жена. Послушная. Неопытная. И здоровая.

Поэтому Ренат так спокойно и отправил Полину с ним. Отлично понимает, что, наоборот, только еще больше привяжет к себе Самира. А он ему нужен. Это без сомнения.

Без денег будущего зятя Ренат не выплывет.

Мы с Самиром стоим у машины, пока Полина прощается с родителями.

– Куришь? – Самир протягивает мне пачку.

– Нет, – отвечаю я.

– Молодец, – щурится он. – Не куришь, не пьешь. А телок хоть трахаешь?

Я лишь усмехаюсь пьяным бредням своего собеседника.

На крыльце показывается Полина. Кутается в легкую куртку. Взгляд сам скользит вниз, по стройным ногам. Платье у нее, пиздец, короткое. Сама напрашивается как будто.

Перевожу взгляд на Самира. Тот довольно втягивается, тоже не сводя глаз с Полины. Облизывает губы и усмехается.

– Поехали! – кидает мне, отбрасывая окурок и делая шаг к девчонке. Подает ей руку. Она несмело протягивает в ответ. Самир резко хватает ее и тянет к себе.

Я с усмешкой наблюдаю за этим и сажусь за руль. В зеркало вижу, как Самир пихает Полину на заднее сиденье и сам грузно плюхается рядом. Называет мне адрес.

Я выруливаю со двора и еду, периодически заглядывая в зеркало заднего вида. На улице темно и лишь мелькающий свет фонарей освещает салон.

Какое-то время мы едем в тишине, но продолжается это недолго.

– Ты чего грустная такая? – спрашивает Самир у Полины.

– Устала, – сухо отвечает она.

В зеркало вижу, что отсаживается от Самира, но он, наоборот, придвигается к ней.

– Устала? – спрашивает вкрадчиво. – Сейчас отдохнешь, – усмехается. – Тебе просто нужен массаж. Ты знаешь, что я в молодости был массажистом? Вот этими руками, – он выставляет вперед свои здоровые ручищи, – стольких людей к жизни вернул. А тут обычная усталость.

Кладет руку Полине на плечо. Замечаю, как она вся сжимается. Опять пытается отодвинуться, но лапа Самира крепко удерживает ее.

– Женщина должна быть покорной, – тон голоса Самира становится жестче. Злее. – Должна подчиняться своему мужчине. Тебя родители плохо воспитали.

Полина молчит. Опустила взгляд и сидит, вся сжавшись. Она раза в два, наверное, меньше этого мужика, наседающего сейчас на нее.

Пока меня эта картина забавляет.

– Ну, ладно, не зажимайся ты так, – уже более примирительно говорит Самир и немного отодвигается от нее. – Тагир! – обращается уже ко мне. – Что ты тащишься как черепаха. Нажми на газ. Ты не молодой, что ли? Или штрафов боишься? Отмажем!

– Сегодня рейд, – отвечаю спокойно. – Лучше не нарываться – дорого обойдется. Меня мои люди в полиции предупредили.

– Эй, – он недовольно машет на меня. – Не знал, что ты такой трус.

Я пропускаю это мимо ушей. Он пьян. И на открытый конфликт идти мне ни к чему.

Самир опять переключает свое внимание на Полину.

– Ты мне сразу понравилась, – старается говорить ласково. – Будешь нежной со мной, хороший подарок сделаю. Дорогой. Папа с мамой никогда такое не купят. Ну, иди ко мне.

Мы как раз встаем на светофоре и я, не скрываясь, слежу за тем, что происходит на заднем сиденье. Самир в наглую прихватывает Полину за талию и тянет к себе. Сажает на колени.

– Не надо, – просит она. – Что вы делаете? Вы пьяны.

Самир громко ржет.

– Да я любого трезвого переиграю. Пьяный… Это ты меня пьяным не видела, девочка. Ну-ка, давай-ка, обними меня. Будь ласкова. Я люблю ласку. Будешь строптивой – накажу. Пожалеешь. Ничего, познакомишься с Розой, она тебя научит, как надо вести со мной.

Сам берет ее руку и закидывает себе на шею. Полина убирает ее. На лице Самира злость.

– Не доводи меня, девочка, – шипит он. – Я ведь…

Тут сзади раздается нетерпеливый сигнал клаксона. Я так засмотрелся на Самира и Полину, что пропустил зеленый свет.

– Сука! Тагир, ты что спишь-то?! – недовольно огрызается Самир. – Давай быстрее уже вези! Пока стоит у меня! Ну!

Он, похоже, совсем пьян.

Я не отвечаю и жму резко на газ.

Через несколько минут мы останавливаемся воле дома Самира.

Он кряхтит и выходит из машины. Тянет за руку Полину.

– Пошли! – дергает ее, потому что она упирается.

– Я здесь вас подожду! – восклицает она. – Принесите документы сюда!

– Пошли, я сказал! – зло рычит он, сверкнув глазами. – Ну?!

И, не прощаясь, идет к подъезду. Полина едва успевает бросить на меня быстрый взгляд. И я невольно цепляюсь за него. В ее глазах столько боли. Боли и безнадеги. Или мольбы. Мольбы о помощи.

Но я не двигаюсь. Сижу в машине и наблюдаю за всем происходящим из окна.

Еще несколько секунд и Полина убирает взгляд, потому что Самир затаскивает ее в подъезд.

Я смотрю на цифры на часах на панели авто. Как быстро сменяются они на секундах.

Сердце начинает колотить быстрее них.

Что со мной?

Сейчас я должен завести машину, развернуться и поехать к себе. Заказать шлюху, которая умеючи отсосет и я спокойно усну.

Но я сижу, вцепившись в руль, и не могу нажать на заветную кнопку.

Еще раз кидаю взгляд на закрытую дверь подъезда.

Все, Тагир, все. Уезжай. Какое тебе дело до того, что происходит за дверями этого подъезда? Какое?! Вали отсюда!

Рука тянется к кнопке зажигания, но только палец касается ее, как я вижу, что дверь подъезда открывается. Какой-то парень выходит с собакой.

Дверь подъезда открыта!

И я срываюсь с места и бегу к ней.

Отталкиваю парня, который матерится мне в спину, и бегу вверх. Адрес Самира я знаю. Я все знаю о дружках Рената.

Эту квартиру Самир снимает, пока решает в Москве свои вопросы. Дом элитный, по одной квартире на этаже.

Вот и его этаж. Я замираю, не доходя две ступени. Наклоняюсь и пытаюсь выровнять дыхание. Оно сбилось из-за быстрого бега. Так хочу я думать. Да, пусть так.

До меня доносится мычание. Поднимаю взгляд и иду к двери. Она не закрыта. В узкую щелку бьет слабый свет и слышны глухие звуки. Что-то падает. Мат.

Я открываю дверь. Холодом обдает все внутри.

Полина стоит на четвереньках. Без куртки. Платье сверху разодрано, лифчик чуть ли не на шее и взгляд сам цепляется за ее грудь. Зажмуриваюсь и отвожу его.

Самир стоит на коленях, пристраиваясь к заднице Полины. Пытается расстегнуть ремень. Матерится, потому что не получается. Он слишком пьян даже для этого.

– Молчи, сука! – рычит зло и сильно хлещет ее по заднице своей лапой. – Сказал же целку не трону! Только после свадьбы. Я чту традиции, – усмехается. – В жопу трахну и все. Будешь как новенькая. Давай.

Кряхтит, стягивая с Полины трусы и впиваясь пальцами в нежную кожу.

Он весь вспотел и морда вся в каплях пота. Я вижу, как он торопится, щелкая, наконец, ремнем. Достает свой вялый член и начинает надрачивать.

– Сука, – хрипит. – Давай же, давай.

Одной рукой водит по члену, а второй удерживает брыкающуюся и пытающуюся отползти Полину.

– Пустите меня! – кричит она, переходя на хрип. – Нет! Нет!

– Заткнись! – зло рычит он. Привстает, замахивается и бьет девчонку по лицу.

– Сука! – у меня как тумблер срабатывает.

Самир испуганно оборачивается и замечает меня. Не успевает ничего сделать, как я бью ему в подбородок. Он отлетает и валяется у стены. Кровь начинает стекать по подбородку. Дрожащими руками он засовывает свой отросток в штаны и с ненавистью смотрит на меня.

– Какого хуя?! Жить надоело?! Убью! – пытается встать, но я ногой пинаю его в грудь.

– Проспись! – сплевываю рядом с ним. – Потом поговорим! А ты! – обращаюсь к Полине, которая уже перевернулась, сидит, поджав коленки, и одной рукой удерживает верх платья, пряча грудь. – Вставай давай! Или понравилось?!

Зло смотрю на нее.

Она испуганно хлопает глазами и не встает. Я понимаю, что это шок у нее. Реакция. Страх парализует. Но меня и это сейчас злит.

– Ну и пошла ты! – бросаю ей, разворачиваюсь и уже хочу уйти, как слышу слабое:

– Тагир.

Замираю. Сжимаю кулаки и жду.

– Тагир, – голос совсем рядом. – Не оставляй меня.

Оборачиваюсь – Полина стоит на коленях. Хватает мою руку и испуганно оглядывается на Самира.

– Вали отсюда, пацан, – пьяным языком бормочет он. – Последний шанс тебе даю. Сука. Вали. Это наши дела. Не лезь.

Перевожу взгляд на Полину. В глазах ужас. Слезы катятся по щекам, оставляя дорожки.

Я забираю у нее свою руку и она с ужасом опять хватается за нее. Отталкиваю ее.

Но не ухожу, а иду к Самиру. За грудки поднимаю его и веду в другую комнату. Там толкаю к стене и тяну за ворот рубашки.

– Ты понимаешь, что за износ сядешь? – спрашиваю, хотя понимаю, что ни хера он сейчас не понимает. Ни хера!

– Ты дурак молодой! – усмехается мне в лицо. – Или самому охота? – щурится. – Давай вместе? Там дырок на всех хватит, – ржет.

Хочется плюнуть ему в рожу, но я лишь говорю:

– Ее отец продал тебе! Что ты гонишь, Самир? После меня нахуя она тебе? Тебе же наследник нужен!

– Ее отец идиот, – выплевывает он мне. – Ты еще не понял? Он не жилец. Перешел дорогу опасным людям. И девка его мне не сдалась! Так, поиграться можно. На разок, – усмехается.

– Что ты несешь?! – трясу его. – Вы же договорились с ним! Брак в обмен на деньги!

– Я отменяю сделку. Он труп. И ты с ним не связывайся.

Я хмурюсь и опускаю взгляд. Это что-то новое для меня.

– Ну что? – толкает меня в плечо Самир. – Какую дырку предпочитаешь? Позабавимся с девчонкой? Потом отдадим папочке. Пусть еще кому-нибудь пытается пристроить. Сука. Пошли! У меня опять стоит! Пусти!

Толкает меня. Делает шаг, но я хватаю его за шкирку и опять бью о стену. Он ударяется лбом.

– Сука! Ты что делаешь?! Сука!

Отпускаю его и иду опять в коридор.

Полина так и сидит на коленях. Притихла. Наверняка, пыталась подслушать наш разговор. Интересно, слышала?

Наклоняюсь и беру ее грубо за локоть:

– Пошли! – толкаю перед собой.

Смотрю на растрепанные волосы и на разорванное платье. Лицо в слезах. Губы искусаны, а в уголке отек. Похоже, Самир неслабо приложился.

И чувствую, что возбуждаюсь. Мелкая дрянь. Действует на меня. Член дергается и яйца поджимаются.

Молча иду к лифтам, тяну за собой Полину.

Голову не покидают мысли. Что за бред нес Самир? Надо будет с ним с трезвым еще переговорить.

Выйдя на улицу, сажаю Полину в машину и резко газую. Мы едем молча. Я сижу, вцепившись в руль. Думаю обо всем произошедшем.

Изредка бросаю взгляд на притихшую девчонку. Она как будто чувствует мой взгляд, тянет подол платья вниз и поправляет разодранный верх.

– Сама на четвереньки встала? – спрашиваю, усмехаясь. – Любишь, когда в задницу долбят?

Она тут же вскидывает на меня свой взгляд. Глаза темнеют. Но молчит.

– Такая же шлюшка как и все, – продолжаю я. – И мне дала под юбку залезть. И мудаку этому жопу подставила.

Она не отвечает, но закрывает лицо руками и я слышу всхлипы.

Терпеть не могу плач. Всхлипы эти и дерганье плеч! Ненавижу! С тех самых времен, когда каждый мой день сопровождался плачем матери. Ненавижу!

Резко жму на тормоз и паркуюсь.

– Выходи! – рявкаю на девчонку.

Она убирает руки от лица и оглядывается.

– Где мы? Куда ты привез меня?

– Слишком много вопросов, – я выхожу из машины и иду к ее двери. Открываю и, взяв Полину за руку, вытаскиваю из машины. – Пошли.

– Куда ты ведешь меня? Тагир! Пусти!

– Ну нет, – оборачиваюсь и усмехаюсь. – Тебя не учили благодарить за помощь?

Глаза девчонки округляются.

– Ты думала, я просто так тебя вытащил из-под борова?

– Но…

– Или тебя вернуть туда? – наклоняюсь и спрашиваю в самое лицо. – Наверняка, Самир уже надрочил себе и сможет воткнуть даже в твою тугую дырку. Вернуть? – трясу ее и грозно смотрю.

Мотает головой. Я ухмыляюсь.

– Тогда пошли! – и толкаю ее перед собой.

Злость переполняет меня. Все накатывает сразу – и слова Самира, и хнычащая девка, но главное – мой поступок. То, что я не сдержался! Надо было уехать! Не плевать ли мне на нее?

Кошусь на девчонку, которая забилась в угол у входной двери, пока я снимаю куртку и вешаю.

– Пошли! – киваю ей, чтобы следовала за мной.

Чего я хочу от нее? Да ничего! Наверное.

Я думал, что ее существование поможет мне в моем плане, а сейчас получается, что она только все портит!

В гостиной сразу же иду к бару. Залпом выпиваю стакан и морщусь. Поворачиваюсь – эта дрянь не слушается. Не пришла за мной.

Чего она добивается?!

Ослабляю ворот рубашки и падаю на диван. Откидываю голову назад и закрываю глаза на мгновение.

– Иди сюда! – кричу зло.

Если сейчас она не выполнит приказа, то я точно сорвусь. Больше всего я ненавижу непослушание. Поэтому с шлюхами и проще – они все послушные.

И эта будет такой же. Не Самир, так другой воспитает. А я преподам первый урок, если…

Но нет. В дверях появляется Полина. Все еще пытается удержать верх платья. И вздрагивает от всхлипов.

– Может, я помешал? – спрашиваю с усмешкой. – Не надо было тебя забирать?

Поднимает на меня испуганный взгляд и мотает головой.

– Не понимаю. Придется тебя вернуть.

– Нет, – шепчет она.

– Не слышу, – отвечаю, не сводя с нее взгляда. – Подойди. Я не слышу тебя.

Она послушно ступает ко мне. Останавливается в шаге.

– Нет, – произносит уже громче.

Я поворачиваю к ней ухо.

– Что? – меня забавляет эта игра.

Полина наклоняется, чтобы сказать это слово еще раз. Уже ближе ко мне. И тут я хватаю ее за волосы на затылке и тяну к себе. Она ойкает.

Ее лицо совсем близко. И я теряюсь в этом взгляде огромных голубых глаз. Чувствую, что что-то ломается во мне. Зажмуриваюсь и трясу головой, не отпуская ее.

Опять открываю глаза. И опять они! Она не сводит с меня взгляда.

– Тагир… – вдруг произносит. Или мне слышится?

Еще тяну ее к себе. Она так близко, что я слышу ее дыхание и чувствую ее запах.

Она приоткрывает рот, чтобы опять что-то сказать мне, но я не выдерживаю и врезаю ее губы в свои.

Чувствую, как ее немой крик тонет во мне. А я закрываю глаза, почувствовав ее вкус. Это алкоголь и адреналин заставляют меня делать это. Мне надо куда-то выбросить энергию. Только и всего.

Сейчас под рукой оказалась эта маленькая девчонка.

То ли от удивления, то ли от страха, но рот ее приоткрыт и я жесткими движениями тараню его языком, сильно прижимаясь к ее губам. Мягким, теплым и соленым от слез. Именно соленым, но этот вкус пьянит меня еще больше.

Полина, похоже, приходит в себя и упирается обеими руками мне в плечи. Мычит что-то мне в губы.

Я открываю глаза и вижу, что верх платья упал и вот она, юная высокая грудь в красивом белье.

Сука. В паху зудит и я свободной рукой сжимаю сначала яйца, а потом резко впиваюсь пальцами в тонкое кружево.

Мягкая какая. Мну ее.

Полина бьет меня по плечам и пытается отстраниться. Но я лишь крепче удерживаю ее за затылок.

Отпускаю сам. Тяжело дышу, глядя ей в глаза и продолжая мять упругую грудь.

– Отпусти, – просит Полина, хватаясь за мою руку.

Я кладу руку ей на плечо и надавливаю, не отпуская волосы. Девчонка оказывается у меня между ног.

Смотрит на меня испуганно снизу вверх. И я возбуждаюсь еще больше от этого ее взгляда.

Большим пальцем провожу по нежным губам. Опухли. То ли от поцелуя, то ли от слез. Чуть надавливаю на них и просовываю палец внутрь. Мягко, горячо и влажно там.

– Расстегивай, – хриплю, продолжая толкаться пальцем ей в рот.

Девчонка непонимающе смотрит на меня.

– Давай, покажи, что умеет твой ротик, – поясняю, двигаясь к ней бедрами.

А она вдруг начинает мотать головой. Выталкивает мой палец из своего рта и крепко стискивает губы. И все мотает и мотает головой. В глазах ужас.

Догадалась, значит. Я усмехаюсь.

Сильнее стискиваю волосы на затылке и тяну вниз, заставляя запрокинуть голову.

– Я хочу, чтобы ты отблагодарила меня, Полина, – произношу жестко. – Сейчас ты расстегнешь джинсы, достанешь член и хорошенько его обработаешь. Ласково и нежно. Если мне понравится, то мама с папой не узнают о том, что знаем только мы. Ты поняла меня?

Член ноет так, что я стискиваю зубы от возбуждения.

– Приступай! – не выдерживаю и толкаю ее лицо к своей ширинке.

Громко выдыхаю, когда маленькие пальчики неловко пытаются расстегнуть заклепки на джинсах. Зажмуриваюсь, предвкушая удовольствие, но тут же улыбка сходит с лица, когда я слышу всхлип.

Открываю глаза и вижу, как по щекам Полины стекают слезы. Она размазывает их ладонями. Часто моргает. И опять всхлипывает.

Это все меня отнюдь не возбуждает. Скорее, наоборот.

Сажусь прямо и приближаю ее лицо к себе.

– Отсасывала уже? – спрашиваю прямо. Ну и что, что целка? Могла и парню своему сосать. Одно другому не мешает.

Но она мотает головой. Везде целка.

И вид плачущей девки ломает весь кайф. Я уже не хочу.

Резко отпускаю ее и она сразу же пятится от меня. Вытирает слезы и смотрит на меня испуганно.

Я встаю, застегиваю заклепки, подхожу к ней.

– Вставай, – говорю и она опять мотает головой. – Вставай! – сам тяну ее за руку. Толкаю в спину перед собой.

– Вот здесь пока посидишь, – открываю дверь в гостевую комнату.

– А можно я домой поеду? – спрашивает робко.

– Не можно, – отвечаю я. – Сиди здесь. Утром с тобой разберусь.

Толкаю ее в комнату и закрываю дверь. Слышу, как щелкает замок. Закрылась. Усмехаюсь. Ключи-то у меня есть. Глупая.

Ладно, пусть придет в себя до утра. Потом подумаю, что с ней делать. Возвращаюсь в гостиную, выпиваю еще стакан и звоню. Заказываю себе уже привычную Жанку, которая сделает все сама и по высшему классу.

Глава 8

Полина

Как только закрывается дверь, я поворачиваю защелку. Прислоняюсь спиной к двери и закрываю рот ладонью. Мне хочется кричать от отчаяния. Отчаяния и боли. Но я боюсь издать хоть звук, чтобы не напомнить о себе.

Сейчас страх еще больше. Потому что я понимаю, что это далеко не конец.

Судорожно оглядываюсь в комнате. Замечаю дверь в душ. И бегу к ней. Мне хочется снять с себя все и смыть. Смыть весь тот ужас, который пришлось испытать.

Сбрасываю с себя остатки одежды, лишний раз вспоминая, как грубые мужские руки рвали на мне одежду. Мое платье превратилось в лохмотья. А нижнее белье… на мне лишь лифчик. Трусов нет… Закрываю лицо руками. Хочу спрятаться сама от себя. Кожа пылает.

Быстро забегаю в душ и включаю воду. Ледяная вода обжигает, но я не отхожу. Подставляю лицо, что капли воды смыли бесконечные слезы. А они все текут и текут. Я не могу остановиться.

Наконец, вода становится теплой. Но именно в этот момент меня начинает знобить. Я вся сжимаюсь. Обнимаю себя. Но не могу остановить дрожь. Меня трясет.

Быстро выключаю воду и выхожу. Кутаюсь в огромный халат. Прислоняюсь к стенке и медленно сползаю вниз.

Пытаюсь хоть как-то привести в порядок мысли, но они скачут одна за другой. Ничего не получается.

Все, что я сейчас понимаю, – что я грязная. Меня облапали и никакой душ не смоет эти следы. Облапали. Но больнее всего слова. И те, что звучали там. И те, что звучали здесь.

Они так и бьют как молотом в моей голове.

Я закрываю уши, чтобы хоть как-то отстраниться. Не слышать их. И не могу! Они все равно бьют набатом.

Я начинаю мычать, чтобы перебить их. Мычать и качаться взад-вперед.

Пусть и не сразу, но это успокаивает меня.

Дрожь отступает.

Я встаю, осторожно выхожу из ванной. Оглядываюсь – в комнате никого.

Опять смотрю на то, что осталось от моего платья. В голову ничего не приходит разумнее, чем открыть шкаф и попробовать найти хоть какую-то одежду.

Самое удачное, что удается найти, – майка. Намного больше того размера, что ношу я, но выбора у меня нет. Натягиваю ее на себя и сверху платье.

Так хотя бы грудь будет закрыта.

Теперь я хочу домой. Очень хочу. Но только сейчас понимаю, что телефона нет. Остался, наверное, в квартире Самира. Меня передергивает от одного имени. Опять знобит.

Главное – выбраться из этого дома. Тагир пугает меня не меньше. А, может, даже и больше. Потому что внутри меня что-то не говорит, а кричит о том, что он несет мне опасность. Он!

Сейчас он ушел, но это же на время. Он вернется. Вернется! И тогда…

Нет! Опять закрываю уши, пытаясь не слышать слова, которые снова и снова стучат в голове. Каждой буквой стучат.

Тихо открываю дверь и выглядываю. Ни звука. Как будто кроме меня никого и нет в доме. Я на цыпочках выхожу и по стенке иду к входной двери. Замираю, услышав какой-то стук. Сердце падает в пятки. Не дышу.

Но нет, все спокойно. Наверное, показалось.

Теперь уже быстрее шагаю, но все также тихо.

Подхожу к двери, дергаю ручку и дверь открывается! Не оглядываясь, я выбегаю на улицу и мчусь прочь. Не знаю, куда, – просто бегу. Бегу что есть силы, пока яркий свет не ослепляет меня. Он настолько яркий, что я закрываю глаза рукой и отворачиваюсь.

Глава 9

Тагир

После уходы Жанки я не помню, как заснул. Сначала хотел зайти к Полине. Проверить, как она там. Но потом понял, что могу опять не сдержаться. Даже после умелых действий проверенной шлюхи.

Поэтому просто рухнул на кровать и уснул.

Утром меня будит настойчивый звонок в дверь. Звонок и стук. Ко мне так обычно не приходят. Поэтому встаю я злой и готовый послать любого, кто окажется там, за дверью.

– Тагир! Открывай! – даже через дверь слышу голос Рената.

Какого хрена ему тут надо? Окончательно просыпаюсь и в голове начинают всплывать события вчерашнего вечера.

Так. Полина. Оглядываюсь на дверь в гостевую комнату, в которой вчера оставил ее.

Она за ней, что ли? А откуда он знает? Самир, сука.

Открываю дверь. Ренат влетает в дом и начинает оглядываться.

– Где она?! – рычит и наступает на меня. – Где эта шалава?!

– Шалавы по другому адресу, – усмехаюсь я. – Ты ошибся, Ренат.

– Мне не до шуток, Тагир! – зло смотрит на меня. – Полина где? Она здесь? – опять оглядывается.

– А что случилось? – потираю затылок и пристально смотрю на Рената. Интересна его версия.

– Зачем ты это сделал, Тагир? – спрашивает он, еще приближаясь ко мне. Я ненавижу, когда кто-то нарушает мое личное пространство, если я этого не хочу. Ненавижу. Поэтому сразу же говорю: – остановись, Ренат. Стой там, где стоишь.

Он понимает по выражению моего лица, что лучше делать так, как я прошу.

– Отдай ее, – говорит, уставившись в стену. – Самир закопает меня, если ты… – поднимает на меня взгляд. – Ты трахнул ее, Тагир?

– Ах, вот ты зачем пришел, – усмехаюсь я. – А что же Самир? Он почему не пришел за невестой? Пришел бы, набил бы мне морду. Ну, попытался бы.

– Тагир. Я серьезно. Самир не из таких. Он мне нужен, а не я ему. Зачем ты забрал ее?

– Да, он чуть не трахнул ее! – не выдерживаю я. – В задницу, Ренат! В задницу! Ты хоть понимаешь вообще, что это значит для такой девчонки?!

Сам делаю шаг к нему.

– Ничего, – спокойно произносит он. – Все привыкают. И она привыкнет. Самир – лучшая партия для нее.

– И для тебя, – смотрю на него исподлобья.

Произношу это и злюсь сам на себя! Потому что отступаю от своего плана! Отступаю! Он не должен ничего понять раньше времени. Надо остановиться.

– Где она? – спрашивает он холодно.

– Здесь, – отвечаю.

Он тяжело выдыхает и трет глаза пальцами.

– Тагир. Ты убьешь нас всех.

Нет, Ренат. Смерть – слишком легкое наказание для тебя и для вас всех. Нет.

– Я не трогал ее, – говорю вслух спокойно. – Забрал, потому что она просила о помощи. Я не могу видеть, как баба ревет и просит спасти ее. И мне кажется, так будет лучше, Ренат. Самир сам еще благодарен будет. Он был пьян вчера и не контролировал себя. Ему же нужна чистая девочка. Он ее и получит.

– Не трогал? – все, что слышит Ренат. Какая же он тварь. Ему плевать на девчонку.

– Сказал уже, – грубо бросаю я и иду в гостевую комнату. Он за мной.

Стучу и, не дождавшись ответа, открываю дверь.

Но в комнате пусто. Просто пусто.

– Где она? – спрашивает у меня Ренат. – Где Полина?

– Здесь была, – отвечаю недоуменно, но сам уже понимаю, что эта сучка сбежала. Сбежала, когда я уснул! Стерва!

– Ее тут нет! – кричит Ренат. – Где она, Тагир?! Куда ты ее спрятал?!

– Да на хера мне ее прятать?! Сдалась она мне!

– Ну, ты же спас ее! – приводит он железный аргумент. Но нет! Он не прав. Не прав! Мне плевать на девчонку!

– Не знаю я, где она, – отвечаю как можно спокойнее. – Сбежала. Домой, наверняка, побежала. Плакаться мамочке.

Ренат достает телефон и набирает.

– Виола? – говорит быстро. – Полина не приходила? Нет? Да, погоди ты! Потом! Все! Дома, я сказал! Все!

Убирает телефон и задумчиво смотрит в окно.

– Нет ее, Тагир. Не приходила она, – произносит тихо. – Сука. Все карты мне портит. Но я знаю, где ее искать.

– Удачи, – усмехаюсь я и киваю на выход.

– Если она вдруг появится, – останавливается в дверях и говорит, не поворачиваясь.

– Не появится, – твердо произношу я. – Решай сам свои проблемы, Ренат. И не забудь, что контракт будет подписан через три дня. Если я не увижу подписанный кредитный договор до этого срока, никаких тачек.

Замечаю, как он сильнее сжимает ручку двери, но молчит. Потом, наконец, делает шаг за дверь и я захлопываю ее.

Возвращаюсь в комнату, где была Полина. Вот же стерва. Сбежала! Мне показалась такой испуганной. Я был уверен, что она никуда не денется. Даже дверь не запер. Идиот!

Хотя. Ну, сбежала и плевать. Сама, значит, хочет в лапы Самира попасть. Думает, папочка ее пожалеет?

Нахера только полез? Теперь еще проблемы с этим Самиром. Конечно, я его не боюсь, хотя, знаю я таких. Обиду затаил.

Но тем лучше для моего плана. Пошлет сейчас Рената. По-хорошему, надо бы с ним переговорить. Что он там пьяным языком молол? Но… меня это уже не касается. Какая мне разница, почему Ренат окажется в заднице?

Остаток дня я провожу дома. Немного забываюсь, когда вечером раздается телефонный звонок.

Звонит Ренат. Я не отвечаю, продолжая смотреть фильм. Тогда он присылает сообщение:

«Тагир, Полина не появлялась у тебя? Нигде ее найти не можем».

Я кручу телефон в руке, размышляя. Потом перезваниваю.

– Тагир, – тут же звучит взволнованный голос Рената, – нет ее нигде! Я думал, она к бабке поехала. К матери Виолы, но там ее нет. Даже не звонила. И телефон не отвечает. Выключен. Он у тебя?

– Нет, – отвечаю уверенно. С ней точно не было телефона, когда она ко мне подползала за помощью.

– Тагир, может, камеры посмотреть? У вас же, наверняка, камеры есть. Хоть бы узнать, куда она направилась! Ну, не могла же она пропасть!

– А что ты хотел? – усмехаюсь. – Девчонка в шоке была, когда у меня появилась. Ее твой друг чуть в жопу не трахнул. Хотя, о чем это я. Тебе же насрать. Нет ее, короче. И я не знаю, где ее искать. Нужны камеры – иди сам. Мне некогда.

И кладу трубку.

Прибавляю звук плазмы и пытаюсь опять спокойно смотреть фильм. Но сука. Не получается.

Теперь я думаю о том, куда могла подеваться девчонка. Домой бы, наверное, я тоже не вернулся на ее месте. Хотя… там мама ее. Неужто она настолько гнилой человек, что не пожалела бы дочь, когда та рассказала?

Матерюсь и встаю с кресла. Сам иду к охранникам на въезде.

– Вчера девчонка от меня уходила, – говорю, поздоровавшись. – Можно по камерам посмотреть, куда пошла? Или, может, кто подобрал на тачке?

– Когда это было? – спрашивает молодой парень в форме.

– После десяти, – вспоминаю, во сколько ко мне приехала Жанка. Девчонка точно сбежала после этого.

Охранник прокручивает запись и вот, наконец, на мониторе появляются кадры с пометкой «22.00». Мы молча наблюдаем. Пока ничего не происходит.

– Включи на перемотку, – прошу я. – Стоп! – тыкаю на экран. – Вот она!

Ну, точно Полина. В разорванном платье и… моей майке.

– Сделай крупнее, – говорю охраннику. Внимательнее вглядываюсь в экран.

Полина бежит по дорожке, не оглядываясь и лишь вытирая слезы рукавом. Выбегает за ворота, смотрит из стороны в сторону какие-то доли секунды, а потом срывается влево. Видно, как она бежит еще метров десять, а потом забегает за угол и все. Дальше ничего не понятно.

Бью кулаком о стол. Охранник удивленно смотрит на меня.

– Все? Или еще будете смотреть? – уточняет.

– Вырубай, – машу рукой. – Ничего ночью не случилось? Никаких происшествий?

– Да, вроде, нет, – пожимает он плечами. – Да, я хотя с утра заступил.

– Ладно. Спасибо, – говорю я и иду домой.

Но сидеть дома не могу. Поэтому сажусь в машину и выезжаю за территорию поселка.

Поворачиваю налево. Туда, куда вчера побежала Полина.

Еду медленно, внимательно оглядываясь по сторонам.

Но ничего. Абсолютно ничего не говорит о том, что тут что-то произошло.

Похоже, она и правда куда-то сбежала.

Бью по рулю и жму на газ. Стараюсь не думать о том, куда я еду.

К доме Рената приезжаю уже ночью. Но в окнах свет, значит, не спят.

Дверь мне открывает мать Полины. Женщина, которую я ненавижу, наверное, даже больше Рената.

– Ренат где? – сразу же спрашиваю.

– Полину ищет, – отвечает Виола. Внимательнее всматриваюсь в ее лицо. Она же должна плакать. Должна? Как мать. Но нет. На лице идеальный макияж, волосы уложены.

– Тебе совсем не жаль ее? – решаю говорить прямо. Чего мне с ней церемониться?

– Кого? – вскидывает брови вверх. – Полину?

– Дочь твою, – усмехаюсь я.

– Сама виновата, – как-то равнодушно говорит она. – Ей жениха нашли, чтобы не тискалась с малолетками. Была бы как у Христа за пазухой. В обиду бы никому не дал.

– Ну да, – перебиваю ее. – И вам бы денег отвалил. Да? – смотрю на нее исподлобья.

– Это, – зло цедит, – не твое дело.

– Посмотрим, – произношу с усмешкой. – Посмотрим.

Понимаю, что говорить тут бесполезно. Бросаю на нее последний взгляд и ухожу.

Сам набираю Рената.

– Что-то случилось, Тагир? – спрашивает он.

– Нашел?

– Нет. Нигде нет. Я и морги обзвонил, и больницы. Нет нигде. Что Самиру сказать… не знаю… Тагир, – замолкает на какие-то секунды, – но сделка же в силе? Она найдется обязательно. Куда ей деваться? Поглупит немного и вернется.

– Тебе так нужны эти тачки? – меня воротит и от него, и он его жены. И я еле сдерживаюсь.

– Нужны, Тагир! Очень нужны! А Полина найдется. Она просто испугалась и где-то прячется. Но я найду ее! Я уже подключил кого надо.

– Ну-ну, – усмехаюсь я. – Желаю удачи!

Через два дня Ренат приходит ко мне в офис для подписания договора. Приходит один. Без Самира.

Полину так и не нашли еще. И мне кажется, что больше всех это волнует меня.

Я не знаю, что, но что-то толкает меня бросить собственную службу безопасности на поиски девчонки. Я подавляю в себе, но какое-то странное чувство вины не дает мне покоя.

А перед глазами этот взгляд. Чтобы не помнить его, каждый вечер я глушу воспоминания алкоголем, но на утро они опять в моей голове.

И я понимаю, что не успокоюсь пока не найду ее.

На подписании договора присутствует и мой дядя. Мурат, не скрываясь, зло смотрит на Рената, сжимая губы.

Он был против этой сделки. Ведь партия должна была уйти его приятелю. Но это подождет. Получит следующую.

– У тебя же нет денег! – не выдерживает Мурат и выплевывает это Ренату в лицо, когда тот заносит ручку, чтобы подписаться.

– Будут! – также зло отвечает он. – Будут. И сын, вон, – кивает в мою сторону, – верит в меня.

– Сын, – усмехается Мурат. – Вспомнил о сыне…

– Хватит, – грубо обрываю я обоих. – Мы тут дела делаем или бабские разборки будем устраивать? Решение принято. Подписывай, Ренат.

И он, не задумываясь, ставит свою подпись.

И мне бы радоваться. Вот. Почти все. Остались нюансы.

Но радость не та, на которую я рассчитывал, четко планируя все это. В последние три дня меня мало что радует.

И, кажется, я знаю причину.

Глава 10

Тагир

– Ну как так? – допытываюсь я до начальника службы безопасности Владислава. Мы сидим у меня в кабинете. С нами и мой дядя. – Как девчонка могла просто так пропасть? Там же заправка недалеко. На ней камеры. Магазин еще! – я почти кричу. Прошла уже неделя с того дня, как Полина сбежала из моего дома. И ни следа, ни одной зацепки. Разве так может быть? Ее ищет полиция. Ну, эти ладно. Но служба безопасности моя! Они и не такое находили. А тут девчонка.

– Не дошла она до магазина и до заправки, – спокойно отвечает Владислав. – Не было ее там. Мы и камеры смотрели, и людей опросили.

– Ну и куда она делась? – зло спрашиваю я. – В лесу заблудилась?

Мотает головой.

– Джек след взял, но он оборвался. Больше не смог опять подхватить. Но в лесу ее нет. Иначе бы Джек почуял.

– Черти что! – бью кулаком по столу. – Иди пока. Если что узнаете, сразу мне.

Кивает и уходит.

– Чего ты такой взвинченный, Тагир? – улыбаясь уголком губ, спрашивает Мурат. – Ну, пропала и пропала. Нам же лучше. Ренат в заднице. Откуда теперь деньги возьмет? Придется партию Ковалеву поставить.

– Нет, – твердо произношу я. – Партия пойдет к Ренату. Все.

Я злюсь. Иду к бару.

Почему я чувствую свою вину в том, что произошло? Со мной впервые такое.

Какая еще вина, Тагир? Девка сама сбежала. Сама пошла на поиски приключений.

Но злость не проходит. Злость, прежде всего, на себя.

Я выпиваю стакан залпом и громко ударяю им о стол.

– Ты мне не нравишься, – щурится Мурат. – Из-за какой-то девчонки. Позвони, закажи любую. Чего ты к ней прицепился.

– Не собираюсь объяснять, – огрызаюсь я.

– Так ему и надо, – сурово произносит Мурат, глядя в стол. – Это его Всевышний наказал. За все его дела. Сколько он сотворил зла?

– Что-то твой Всевышний промахнулся немного, – усмехаюсь я. – Не находишь?

– Не смей так говорить, – цедит зло Мурат.

Я лишь машу рукой.

Вечером мне звонит Ренат.

– Полину нашли? – сразу же спрашиваю я.

– Нет, – вздыхает он. – Ищем, Тагир, ищем. Пока безрезультатно. Как сквозь землю провалилась. Ты помнишь, какое завтра число?

С этими поисками у меня все из головы вылетело. Пытаюсь понять, о чем он. Что я пропустил.

– Завтра поставка, – мне кажется или он и правда смеется в трубку? – Завтра мои малышки прибудут в салон.

«Его малышки». Вот, что его действительно волнует. Не глупая девчонка, которая, возможно, пропала бесследно, а «его малышки».

– Мне пора, – кидаю я в трубку, чтобы не сорваться.

Сука.

Теперь я ненавижу его еще больше. и еще быстрее мне охота реализовать свой план.

Мурат прав – без Полины это сделать будет даже проще.

Зажмуриваюсь и тру ладонями глаза.

Сука.

Опять она перед глазами. Этот ее взгляд.

Давлю себе на виски. Не выдерживаю напряжения, хватаю первую попавшуюся вещь со стола и со всей силы швыряю ее в стену. Стакан звонко разбивается, а по белой стене стекает коричневая жидкость.

На следующий день я прихожу в офис очень рано. Сегодня поставка. Важный день.

Тачки уже в порту на таможне. Скоро выедут в салон. Ехать им часов шесть.

Иду к окну и вижу в нем свое отражение.

Круги под глазами. Щетина больше чем обычно.

Я не спал почти всю ночь.

Владислав позвонил около часу и сказал, что на обочине нашли труп. Возможно, девчонки, которую я ищу.

Прежде чем выехать, я, наверное, минут десять сидел и смотрел в стену.

А что, если это Полина? Тогда реализация моего плана лишь ускорится.

Но что, если это она?!

Этот вопрос возникал в моей голове снова и снова.

Чтобы не слышать его в голове, я вскочил и помчался на место происшествия. Там как раз работала оперативная группа.

– Вот, – Владислав подвел меня к белой простыне и поднял край. – Она?

Когда он потянул вверх простыню, у меня сердце замерло. А потом рухнуло.

– Нет, – выдохнул я с облегчением. – Не она.

И еще раз посмотрел на изуродованное лицо совсем молодой девчонки.

– Кто ее так? – спросил я, морщась.

– А хуй ее знает, – пожал плечами Владислав. – Изнасиловали, скорее всего, и выбросили из машины. Обычное дело.

Он бывший оперативник и для него это, похоже и правда обычное дело.

– Ищите дальше, – все, что я смог произнести. И уехал домой.

Но так и не смог заснуть.

Поэтому на меня сейчас и смотрит то, что я вижу в отражении. И вообще, эти дни тяжело дались мне. Очень тяжело.

И я не хотел копаться в себе и искать причины.

– Тагир, – слышу в селектор взволнованный голос секретаря, – к вам Артем…

Договорить она не успевает, потому что ко мне в кабинет врывается сам Артем.

– Тагир! – кричит он и на его лице легко читается шок. – Блять!

– Что? – щурюсь я. – Что такое, Артем?

– Тачки, – тяжело выдыхает.

– Что с ними? Артем? – подбегаю к нему и трясу его за грудки. Он как будто потерян. Смотрит на меня затуманенным взглядом и шевелит губами. – Что? Сука! Артем! Что с тачками?

Глава 11

Полина

Сколько прошло дней?

Я не знаю.

В комнате, где я нахожусь, нет окон. Я не знаю, когда наступает утро и приходит ночь. Сплю я мало.

Я не знаю, где я и зачем меня здесь держат.

Последнее, что помню, прежде чем я очнулась здесь, – это яркий свет. Как вспышка. И потом темнота.

Как только пришла в себя, я осмотрелась. Все цело. Немного болит бок справа и там огромный синяк, но терпимо. Ребра, вроде, не переломаны.

Ко мне в комнату приходит какая-то женщина, почти старушка. Лицо обмотано платком. Она молча приносит еду, осматривает комнату и уходит.

Я пыталась пару раз заговорить с ней, но она словно немая.

Вот и сейчас дверь открывается и заходит она.

Опять с подносом.

– Я не хочу есть, – бросаю ей, наблюдая, как она, не обращая на меня внимания, ставит поднос на стол. – Кто вы? И что вам от меня надо?

Она никак не реагирует. Тогда я встаю и подхожу к ней.

– Выпустите меня. Пожалуйста, – смотрю в равнодушные глаза. Она, похоже, и правда меня не слышит. Глухая?

Я хватаю ее за плечи и начинаю трясти.

– Выпустите меня! Слышите! Вы не имеет права!

Она молчит. Позволяет трясти себя и молчит. Тогда я отталкиваю ее от себя и решительно иду к двери.

Открываю ее и утыкаюсь в кого-то большого. Во всем черном.

Медленно поднимаю взгляд. Мужчина с очень суровым лицом. Он толкает меня в плечо. Так сильно, что я падаю на пол.

– Сиди тихо, – говорит жестко. – Не рыпайся, если жить хочешь.

– Кто вы? – уже не так смело спрашиваю я. – Что вам от меня надо? Вы, наверное, ошиблись. Я ничего не знаю. Вы меня с кем-то путаете.

– Заткнись, – рычит он и делает шаг ко мне. – Просто заткнись. Будешь вести себя тихо, может быть, уйдешь отсюда.

– Когда?

– Когда время настанет. Но, – усмехается, – будешь дергаться, и никогда не уйдешь.

– Меня же ищут! Вас найдут! Отпустите меня, я никому ничего не скажу! Клянусь!

– Ну! – и он замахивается на меня.

Я прикрываюсь рукой и слышу мычание. Оглядываюсь.

Та женщина. Это она мычит и машет руками, глядя на мужика.

Тот зло щелкает языком, разворачивается и уходит.

Женщина подходит и помогает мне встать.

– За что? – задаю я вопрос, скорее, сама себе.

Женщина подталкивает меня к столу, показывает на поднос.

– Не хочу! – хмурюсь я. – Сами жрите.

Женщина тоже хмурится и уже строже показывает на поднос. Тычет указательным пальцем. И еще.

Берет меня за руку и сама кладет в нее какую-то булку. Подносит ко рту. Опять тычет.

Очень настаивает.

Булка так аппетитно пахнет. Ладно, поем.

Все равно ведь не выпустят.

Откусываю булку и женщина довольно улыбается, кивает. Одобряет.

Так, постепенно, она скармливает мне почти все, что принесла.

Потом кивает с улыбкой и уходит.

Я сажусь на кровать и думаю.

За это время я столько всего передумала.

Может, за меня хотят выкуп от родителей?

А вдруг это Тагир? Это он догнал меня тогда и запер? Но зачем я ему?

Я думаю и не нахожу ни одного ответа на свои вопросы.

Не знаю, сколько проходит времени, но у меня схватывает живот. Скручивает.

Вначале не очень сильно. Я лишь обнимаю себя и ложусь на кровать. Но потом мне становится холодно. Знобит.

Просовываю руку под одежду, а живот горяченный. Трогаю лоб – да у меня жар.

И живот крутит все сильнее и сильнее.

Я уже не могу встать. Лежу и корчусь от боли. И стону. Сначала тихо, но потом все сильнее и сильнее.

Видимо, на мой стон в комнату заходит тот самый мужчина.

– Ты что орешь? – спрашивает грубо.

Подходит ближе.

– Эй! – небрежно толкает. – А ну, вставай! – берет меня за плечо и пытается приподнять. Но я не могу. Даже под дулом пистолета не могу встать.

– Сука! – рычит он и достает телефон. Кому-то набирает. – Алло? Похоже, сдохнет скоро! Откуда я знаю? Лежит и ноет. И горячка у нее. Давай!

Убирает телефон и рассматривает меня. Сплевывает и выходит из комнаты.

Я опять забываюсь. Лежу с закрытыми глазами.

Сквозь пелену слышу шаги. И голоса. Один – того самого мужика, а второй – не знакомый, мужской, грубый.

– Какого хуя? Что с ней? – говорит незнакомец.

– Я откуда знаю? Захожу, а она окочурилась. Сдохнет ведь. Нахрена тогда она нам?

– Блять, – и чувствую чью-то руку у себя на лбу. – В больницу надо. Скажи Салиме, чтобы приготовила ее.

Опять шаги и чьи-то теплые руки пытаются приподнять меня. Я не могу открыть глаза, лишь слышу разговор мужчин.

– А, может, в лесу вон оставить? Зачем она нам теперь? Дело сделано.

– Еще может пригодиться, – огрызается незнакомец. – Еще не все до конца решено.

– А что с Тагиром?

– Сидит.

– Ну и все тогда. Товар получен.

– Девчонка нужна. Слишком многим она интересна. Да и с Тагиром еще не понятно до конца.

– Да, жаль пацана, – вздыхает знакомый голос.

– Сам виноват, – грубо обрывает его второй. – Нечего было лезть. Сделал бы как договаривались и проблем не было бы. Ничего, посидит, подумает. Ладно, хорош. Готова?

– Да, она же не слышит нихера.

Меня подхватывают и куда-то несут.

Я не произношу ни слова, хотя все отлично слышу и понимаю. Никакая боль сейчас не затмит моего сознания.

Мы куда-то едем. У меня глаза закрыты, но я аккуратно приоткрываю один глаз и вижу, что за окнами машины темно, очень темно. Значит, ночь.

– Да не гони ты так! Еще тормознут! – слышу грубый голос рядом и опять зажмуриваюсь.

Вскоре мы останавливаемся. Меня опять берут на руки и куда-то несут.

– Нет-нет-нет, – это уже какой-то другой голос, более мягкий. – Я не могу. Вы что? Везите ее в областную. У нее пульс не прощупывается. Не могу я.

– Сможешь, – злой рык. – А ну! Давай! Живо!

– Вы что? – это почти шепотом.

Мне плохо, но я все слышу. Мне очень хочется еще и посмотреть, что там происходит, но я боюсь подать признаки жизни. Боюсь, что меня заберут отсюда и опять закроют в комнате без окон.

Потом чувствую, что стало прохладнее.

– Выйдите, – тот же мягкий голос, но говорит он уже строже. – В коридоре подождите.

Спиной чувствую, что меня кладут на что-то холодное.

– Похоже на отравление. Зови Ольгу. Да, больше никого не надо. Ты и Ольга. Давай.

Потом к лицу моему что-то прикладывают и дальше все. Темнота и тишина.

Прихожу в себя и тело ломит. Распахиваю глаза и щурюсь – в них бьет яркий солнечный свет.

Оглядываюсь и понимаю, что я в больнице. В палате кроме меня еще трое.

– О! Пришла в себя! Зови Петровну! – кричит моя соседка, откусывая яблоко.

Спустя несколько минут в комнату входит пожилая женщина в белом халате и идет ко мне.

– Ну что? Очнулась? Как самочувствие?

Я хочу ответить и не могу. Лишь шевелю губами безмолвно.

Она трогает мой лоб, берет за запястье и нащупывает пульс.

– Сейчас доктор придет. Осмотрит. Лежи пока, – говорит она и уходит.

Я опять закрываю глаза. Слушаю разговор своих соседок по палате. Мне кажется, проваливаюсь в полудрему, потому что, когда приходит доктор, я вздрагиваю от его прикосновения.

– Ну, тихо-тихо, – говорит он мягко. Это тот самый голос, который я помню до потери сознания.

Открываю глаза – передо мной молодой мужчина.

– Все хорошо уже, – говорит он. – Еще пару дней у нас полежите и можно будет домой.

– Домой… – шепчу я, вспоминая, откуда меня привезли сюда. – Я не хочу. Не хочу!

Нахожу в себе силы, чтобы приподняться и схватить его за руку.

– Не хочу! – смотрю на него с мольбой.

– Нельзя волноваться, – говорит он ровно, убирая мою руку с себя. – Нельзя. Все хорошо будет.

Убирает взгляд и уходит.

Я еще с надеждой смотрю ему в спину, но понимаю, что напрасно.

Тогда падаю на кровать и чувствую, как слезы скатываются на подушку.

– Эй, ты чего? – ко мне подходит молодая женщина. Та самая, которая первой увидела, что я очнулась. – Нельзя плакать. Доктор же сказал. Чего ты? – с интересом смотрит на меня. – Может, есть хочешь? Яблоко будешь?

Я не отвечаю. Смотрю в стену и реву.

– Домой скоро пойдешь. Чего ты? – продолжает она. – Мы все мечтаем домой быстрее. Меня, вот, завтра будут выписывать. Тебя – на днях. Дома лучше.

Отчаянно мотаю головой.

– Не хочу. Не хочу, – шепчу я.

– Что с ней? – ко мне подходит еще одна женщина. – Странная. Может, сестру позвать? Может, от наркоза еще не отошла?

– Нет, – поворачиваюсь и смотрю на них. – Не надо никого звать. Какой здесь этаж? – смотрю на окно.

– Четвертый, – неуверенно отвечает одна из женщин. – Ты чего удумала? Иди-ка, – обращается к другой, – и правда позови кого.

– Не надо! Прошу вас! – я сажусь и с мольбой смотрю на них. – Не надо.

Закрываю лицо руками и плачу.

– Ну, перестань, – кто-то обнимает меня за плечи. Садится рядом. – Дома проблемы, что ли? Родители строгие? Ну, чего ты?

А потом берет и прижимает меня к груди. И я, чувствуя теплоту, которую не чувствовала уже давно, даю себе волю и реву.

Сколько так реву, не знаю. Мне приносят воды, гладят по волосам.

– Может, в полицию обратиться? – вдруг спрашивает одна из женщин. – Тебя бьют дома?

Мотаю головой.

– А чего тогда?

Я поднимаю взгляд и смотрю на нее заплаканными глазами.

Есть ли у меня выбор?

Нет.

Что я теряю?

Ничего.

Через два дня за мной придут те же люди и заберут.

Здесь, в больнице, у меня единственный шанс.

И тогда я рассказываю шепотом все, что помню. Все, что со мной произошло за последнее время.

Меня слушают внимательно, не перебивают. Лишь иногда охают, прикрывая рот.

Когда я замолкаю, мы так и сидим несколько минут в тишине. Я уже не плачу, лишь всхлипываю.

– Ну врачи навряд ли тебе помогут, – вдруг произносит одна. – Их тоже понять можно. Если все так, как ты рассказала, то там серьезные люди. Припугнули, небось. Вот врач и сбежал от тебя. Из окна, конечно, не вариант. Но через дверь тебе навряд ли дадут выйти, – говорит задумчиво.

– А тебе есть куда идти-то? – спрашивает у меня другая.

– Да, – киваю. – К маме и папе.

– Да в полицию позвонить и все!

– Нет, не надо, – мотаю головой. – Не надо в полицию. Они обещали маму с папой убить, если полиция их будет искать, – и я вспоминаю угрозы, которые слышала раз за разом.

– Тебе надо выбраться отсюда, но как…

– Я знаю, как, – произносит одна из них.

План простой. Ее завтра выписывают, за ней приедет муж. Но вместо нее уйду я. Переоденусь в ее одежду, капюшон на голову, на лице – маска. Узнать не должны.