Любовь сильнее страха

25\17 – Только для своих

Мумий Тролль – Такие девчонки

Максим Свобода – ЯТНЛ

S.O.A.D. – Aerials

Trevor Daniel – Falling

Two Feet – I Feel Like I’m Drowning

БАЗАР – Классическая музыка

Нервы – Глупая

Oliver Tree – Jerk

Green Apelsin – Станцую на твоей могиле

Alt-J – Breezeblocks

Beautiful Boys – Напомни мне ту.

Andrew Bird – Sisyphus

ZOLOTO – Капалавада

Alai oli – Sad Princess

Radiohead – 15 Step

Aerosmith – Dream On

Хаски – Отопление

Hozier – Cherry Wine

Green day – Boulevard of Broken Dreams

АИГЕЛ – Эта вода живая

Mary Gu, Wildways – Я тебя тоже

ЛСП – Канат

E.M – Everybody Hurts

Radiohead – True Love Waits

ЛСП – Никогда

Мэйти, Anacondaz – Добрая песня

Ольви – Потерять тебя

The Hatters, TRITIA – Где-то там

Дельфин – Любовь

YUNGBLUD – I was made for loving you

Kingdom Come – What Love Can Be

Глава 1

25\17 – Только для своих

Ярослав

– Пей! Пей! Пей!

Я смотрю на компанию нерадивых студентов, которые слишком бурно поддерживают, лакающего один за другим шоты, ботаника и не чувствую ничего, кроме раздражения. Пытаюсь засунуть его куда поглубже, но когда одна фриковатая девица из их шайки почти садится мне на колени, в попытке сделать удачный кадр, окончательно выхожу из себя.

– Эй! Есть хоть небольшая вероятность, что мы сегодня выпьем? Я пятнадцать минут жду чертову кружку пива! – Обращаюсь в пустоту, стараясь перекричать при этом Secret Sisters и гул толпы.

– Минуту буквально, второй бармен сейчас будет! – Не то чтобы я рассчитывал на ответ, но высокий блондин, каким-то образом, услышал моё негодование, находясь в противоположной стороне бара и одарил грустным взглядом.

Оглядываюсь по сторонам, в попытке скоротать время. Толпа возле стойки беснуется, но, в отличии от меня, у всех слишком радостные и доброжелательные лица. Их либо не сильно интересует выпивка, либо они уже привыкли к такому обслуживанию. Сначала я подумал, что такой провал – индивидуально к нашему визиту, но здесь это, видимо, в порядке вещей.

Поглаживая изрядно отросшую бороду, пытаюсь вспомнить как меня вообще сюда занесло? Зарекался ведь не экспериментировать, если есть хоть шанс обосраться с выбором места! Но кто я такой, чтобы сам Никита Фоминов считался с моим скромным мнением? Черт бы его побрал с этими заявками на разнообразие!

Количество людей в баре растёт так же быстро, как и моё раздражение. Нервно постукиваю пальцами о гладкую поверхность барной стойки, не оставляю надежду, что мифический сотрудник придёт хотя бы на звук, но нет.

Вот, место вроде приличное. Народу тьма и на всех один бармен. Парень не тупит, конечно, суетится. Да и я не дурак, прекрасно понимаю, что чем больше осень вступает в свои права, тем горячее сезон во всех заведениях Москвы. Но пятнадцать минут для чёртовой кружки пива? Серьёзно?

Начинаю невольно задумывается, что в нашем баре такой дичи точно никогда бы не случилось. И дело не в том, что он у нас в три раза меньше, а новых лиц там никто не видел уже несколько лет. Не-а. Дело в том, что оставить в пятницу за баром одного человека просто не профессионально, что ли?

Хотя жёлчь, подкатывающая к горлу, подсказывает, что бесит меня всё-таки не только это ожидание, но ещё и гребаные стереотипы. Общественные рамки, которыми нас с самого детства награждали любители Ницшей и Шопенгауэров. Для таких мы всегда были дерьмом. И по Ницше, и по Шопенгауэру. Дерьмом, по определению, потому что били рожи тем, кто этого сам хотел или кто заслуживал. И что за границами этого их не интересует. Они тебя уже оценили и причислили к лику маргинальных слоев общества. И, благодаря этим стереотипам, бывшему футбольном хулигану, никогда в голову не придет открыть скромный бар с отголосками нулевых прямо напротив ЦУМа. Бар, где рядом с менеджерами среднего звена спокойно можно заметить известного блогера. И это злит, потому что выглядит стильно, спокойно и, что греха таить, прибыльно. Ещё и название придумали… «Штаб»… Вроде простенько, но запоминается. И сам бар, хоть не герой светских хроник, но на картах у него твёрдая пятёрка и пара тысяч положительных отзывов.

Проваливаясь в мысли о собственной состоятельности или несостоятельности, я не сразу замечаю, что чей-то звонкий голосок настойчиво пытается меня из этих мыслей вытянуть:

– Эй-й-й, привет! Что вам налить?

– Пиво. Светлое. Просто пиво. – Почти рычу и машинально обвожу взглядом окружающих в поисках источника звука, с исключительным желанием сказать пару ласковых, чтобы выплеснуть накопившуюся злость. Но еле сдерживаю смешок, когда глаза останавливаются на белобрысой макушке.

– Все законно, мне двадцать, – Недовольно бурчит эта макушка, будто прочитав мои мысли. – Прошу прощение за ожидание.

– Да ладно, понимаю. Ножки короткие, шажки маленькие. Издалека бежала? – Широко улыбаюсь, в попытке разрядить обстановку и не испугать девочку, но она моего юмора не оценивает.

Секунду смотрит в упор, как на умственно отсталого, а потом просто закатывает глаза и идёт наливать пиво, напевая под нос «Stan» Эминема.

А я невольно цепляюсь за неё взглядом. Странная такая… Другого слова даже подобрать не могу. Этот ребёнок слишком сильно выделяется на фоне бесконечного количества бутылок и кранов пива. Волосы растрёпаны, а из густой копны выбивается тонкая косичка с россыпью мелких колец, которая болтается возле её лица, норовя то и дело удариться о такое же мелкое колечко в носу. Раскрасневшаяся, как будто только залетела сюда с мороза. Ну, точно бежала. И до невозможности хрупкая, как фарфоровая кукла. Это видно даже за её безразмерной толстовкой, где на груди кривым шрифтом вышита такая же несуразность, как и вся эта девчонка:

– Что это значит? – Смех подкрадывается, но я глухо глотаю его вместе с мыслью: «интересно, она сама в это верит?». И пока стараюсь сдержать эмоции, не замечаю, как передо мной вырастает бокал пива.

– А? Ты о чём? – Да что ты будешь делать! Ей доплачивают, чтобы она смотрела на меня как на кретина? Пальцем тычу блондинке в грудь, обращая внимание на то, что вызвало во мне неподдельный инетерес.

– Оуу. Ты не очень похож на человека, которого это могло бы… Ммм… Взволновать… – Она подходит к другим посетителям, а я… Я просто люблю докапываться до истины.

– Мне интересно, что ты вкладываешь в эту… – Почти говорю «глупость», но вовремя осекаюсь. – Фразу. Что ты вкладываешь в эту фразу?

Девчонка еще с минуту смиряет меня недобрым взглядом, а потом, шумно выдохнув, лепечет не совсем то, что я планировал услышать:

– Надо любить всех и вообще. А не кого-то в какой-то определенный день. Любовь для этого создана.

– Вот так просто?

– Я, по возможности, стараюсь не усложнять. – Пытаюсь придумать остроумный ответ, но светлая макушка слишком быстро растворяется в воздухе.

Не без сожаления, но принимаю скомканное окончание нашего диалога. Вот что это в ней играет: юношеский максимализм или правда остались вот такие… Глупые? Наивные? Очаровательные… Отмахиваюсь от неуместных мыслей и аккуратно пробираюсь через толпу, держа бокал над головой, как трофей. и Параллельно пытаюсь отыскать взглядом две крупные фигуры. Благо таких здесь немного, поэтому быстро направляюсь к небольшому столику в самом углу.

– Ладно, может уже расскажешь, что мы здесь делаем? – Даже не успеваю сесть, когда Андрей задаёт резонный вопрос.

Мы оба не очень понимаем зачем было тащиться в пятницу вечером в самый центр. Потолкаться с кучкой хипстеров можно в любом ТЦ, только на это давно нет ни желания, ни времени. А вот наш третий товарищ сияет как начищенная монета и это вызывает сомнения. И опасения.

– Мы купим этот бар, – удовлетворенно чеканит Ник, а у меня непроизвольно открывается рот.

– Что купим, прости?

– Этот бар, вы сами говорили, что нам надо расширяться!

– Ник, расширяться – значит открыть парочку новых небольших заведений, а не выкупать чужой бар в центре города, мне кажется, ты переоцениваешь наши возможности… – Вижу, что у Андрея подбородок чуть трясётся, как перед приступом истерического смеха, но осознание, что этот придурок не шутит сильно освежает его пыл.

Ещё лет пятнадцать назад, когда нас было пятеро, а дружба только набирала обороты, Андрюха Китаев, самый старший из нас, был единственным, кто не романтизировал участие в фанатском движе. Кит чётко понимал, что мы никогда не станем белыми воротничками – придётся крутиться самостоятельно. К окончанию универа картинка прояснилась ещё чётче: Рим, он же Андрей Римкин, уехал в Питер на встречу большой любви. Гриша внезапно решил поменять жизнь на сто восемьдесят градусов и, после физкультурного, настойчиво пытался поступить во ВГИК, а мы втроём решили идти по пути наименьшего сопротивления. Советовались с родителями, консультировались с друзьями. Целыми днями продумывали различные варианты, но отметали один бизнес-план за другим. Пока, однажды, Китаев не приехал ко мне в пять утра с горящими, от осознания, глазами. Осознание было сомнительным, но надёжным: надо работать с тем, о чём знаем больше всего. А знали мы тогда мало о чём. Если честно, то не о чём, кроме спорта и алкоголя.

И в подтверждение всех стереотипических теорий, на свет появился спортивный магазин, быстро обросший популярностью в фанатских кругах, и наша гордость – небольшой спорт бар. За семь лет магазинчик преобразился в сеть, а вот бар так и оставался больше отдушиной, чем бизнес-проектом. Мы давно понимали, что можем позволить себе что-то большее, но рисков было слишком много и каждый раз мы откладывали этот вопрос до лучших времён.

– С чего ты вообще взял, что он продаётся? – В отличие от Андрея, у меня сохранить серьёзность не получилось и второй приступ смеха уже накатывал лавиной, привлекая внимание соседних столиков.

– Подвозил одногруппницу Тимура, она здесь работает. Жаловалась, что босс уезжает в Штаты и хочет продать заведение…

– Умоляю, только не говори, что мы должны купить его потому что тебе понравилась подружка младшего брата!

– Нет, она, конечно, симпатичная… – Взгляд у Ника начинает бегать и я понимаю, что девчонка, и правда, здесь играет не последнюю роль.

Приплыли. Ник – то куда. Никогда за ним широкие жесты не наблюдались, а тут он бар готов купить, что там за роковая женщина?

– Боже, просто заткнись, лучше прямо сейчас… – Чувствую, что мой смех начинает приобретать истерические нотки, а вот Кит слишком мрачный. Одним взглядом пытается осадить фантазёра.

– Вы серьёзно не понимаете? Спортбар в центре Москвы – это ахренеть как круто!

– И стоит ахренеть каких денег!

– Зануды! Давайте хотя бы поговорим с владельцем. – Он облокачивается на стол и умоляюще смотрит на каждого из нас. – За спрос денег не берут.

– Хрен с тобой, поговорим. Спасибо, что денег за это и правда не берут… – Я сдаюсь первым, а Кит лишь показательно закатывает глаза в знак протеста.

Но он тоже прекрасно понимает, что если Никита Фоминов в чем-то заинтересован, то гореть синим пламенем будет всё, что встанет у него на пути. Даже мы. Поэтому поговорить с владельцем будет намного проще, чем убедить Ника в отсутствии даже призрачного шанса на покупку заведения.

От одного разговора никто ничего не потеряет. Странно не воспользоваться шансом, если ещё пол часа назад, гоняя мысли по кругу, я и сам был не против стать владельцем чего-то подобного.

Глава 2

Мумий Тролль – Такие девчонки

Саша

По статистике около трети всех смертей происходит во время сна. Чисто теоретически, какова вероятность, что я подверглась этой статистике и попала в Ад? Зажмуриваю до боли глаза, медленно считаю до пяти. Со всеми ниточками, иголочками, половинками. Вот чтобы наверняка. Не знаю на что надеюсь больше: то ли на холод Стикса с Хароном, то ли на дурной сон, то ли на то, что ураган унесёт меня, как Дороти, в волшебную страну Оз. Но когда немного приоткрываю один глаз, выдыхаю почти со стоном. Нет. Там ни кровати, ни Тотошки, ни царства мертвых. Только до отказа забитый бар.

С самого утра вселенная кидает в меня проблемы одну за другой, а причину я найти не могу.

Три с половиной года в Москве изрядно натренировали моё самообладание и я спокойно относилась к трёхчасовым сну, к полному отсутствию сна, к редакционным заданиям в три утра, к липким взглядам, к неоднозначным комплементам. Я даже почти научилась не материться, объясняя очередной инфлюенсерше, что расположение бара не обязывает нас добавлять в меню апероль.

Короче, ко многому привыкла… Но сегодня я была одним оголенным нервом, потому что обстановка вокруг накалялась каждую минуту.

Утром, в качестве напоминания о том, что это последний год на журфаке, прилетел очередной бесполезный, но при этом огромный, проект. В газете, куда удалось напросится стажером ещё на первом курсе, новый главред бессовестно вешал на меня несколько непрофильных интервью, ведь мне надо набираться опыта. Новая подружка соседа сожрала именно мои йогурты. Авария в метро случилась именно на моей ветке. В кофейне закончился именно мой кофе. Одногруппник Тим случайно прожег мою любимую куртку. Но вишенкой на торте стало внезапное исчезновение бармена в пятничный, блин, вечер! Я обожала стоять за баром. И даже после получения должности администратора частенько возвращалась за стойку, но сегодня… В единственный из всех дней в году, когда я планировала вести активную асоциальную жизнь в компании документов! Именно сегодня я летала между столиками и баром, как в первый год работы.

– Я убью его, ты его уволишь, а я его убью! – Гера чуть ли не клюёт своим острым носом стойку, наливая очередное пиво и сетуя на, уже бывшего, напарника, который, судя по странной отговорке, сначала застрял в пробке, а потом и вовсе заболел.

– Забей, если Сергей не найдёт нормального покупателя, то уволят нас всех… – Произношу грубее, чем планировала, протягивая Гере пустой бокал.

– Легко тебе говорить, Сашка. Для тебя это… Как ты там говоришь? – Он щёлкает пальцами, в попытке вспомнить мои короткие монологи.

– Временный этап, Гер.

– Во, точно, этап! – Он неловко почёсывает светлую макушку, перед тем как продолжить. – Ты же будущее российской журналистики! Всё равно ушла бы в ближайшее время. А я? Я не умею ничего, кроме как бутылки кидать и пиво наливать без пены.

– Странное у тебя представление о российской журналистике, конечно, раз во мне ты видишь её будущее…

Вообще-то Гера был прав. Вечно работать в баре в мои планы не входило. Да и в профессии были неплохие перспективы, благодаря тому, что влилась ещё на первом курсе. Если быть совсем честной, то я дни считаю до того, как получу диплом, смогу выйти на полную ставку корреспондента и найти какое-нибудь киношное издание, чтобы ночами строчить рецензии для души. Только до конца универа ещё больше полугода, а с моей минимальной ставкой в редакции, даже на метро копить придётся. И «Штаб» уже давно стал нечто большим, чем просто рабочее место. Ласково прозвав его «шапито» в первый рабочий день, мне ни разу не пришлось пожалеть, что теория семи рукопожатий привела именно сюда. Подвальное помещение иногда напоминало пивнушку из нулевых, иногда в нем угадывались отчётливые черты «Дома у Дороги» из любимого сериала, а сегодня это, определённо, был «MacLaren» из «Как я встретил вашу маму».

Повисло неловкое молчание, Гере хватило и краткого взгляда, чтобы понять: все не так радужно, как кажется. Выдавливая кривоватую улыбку, он взял все в свои руки и мудро перевел разговор в другое русло.

– Ну, и как там дела с продажей? Есть желающие обзавестись этим «шапито»?

– Было намного больше, пока твоя подружка не придумала истории про поножовщину и постоянников воров в законе…

Сергей вырастает из-за спины невидимой фигурой и одаривает нас трогательной улыбкой, а я даже не планирую отпираться. Я больше трёх лет отдавала этому месту кучу времени, сил, нервов. И ради чего? Чтобы пришёл какой-то быдловатый мужик и превратил лучший бар Москвы в шашлычку? Нет, это не наш вариант. Мне нужна моя торжественность дня, а не скользкие рыцари и хамоватые бабы на работе. И Сергей сразу знал, что я так просто не сдамся. Столько лет бок о бок не проходят даром.

– Он хотел сделать здесь караоке! – Пытаюсь говорить нормально, но выходит какое-то гневное бурчание.

– Саш, ты же любишь ходить в караоке… – Усмехается Гера, за что получает мой самый злобный взгляд, потому что это запрещённый приём. Люблю! Редко. Но метко. Поэтому и знаю, что нам это не подходит.

– Но не работать в нём! Ты же понимаешь, что если сделать из нас караоке, через пару месяцев все мои байки станут явью? – Я борюсь с этими новыми владельцами уже несколько месяцев и силы, если честно, на исходе. Тем более сегодня.

– Саш, я всё равно его продам. Дело времени, пора смириться… – Сергей кладёт руки мне на плечи в примирительном жесте.

Вспоминаю третий закон кармы: только приняв ситуацию, человек сможет её изменить. Вот смирятся точно никак не входило в мои планы, но блин! Единственным, на что я опиралась, в своей не очень логичной жизни, были законы кармы. И сейчас они достаточно однозначно намекали на то, что лишь осознание ситуации поможет на неё повлиять.

И я уже почти сдаюсь на милость вселенной, когда, неоновым суфлёром, перед глазами проносится всё, чем с утра меня одарили в газете и в универе. Хоть раз в жизни я могу воспользоваться положением?

– Ладно, но мы же взрослые люди. Это должна быть взаимовыгодная сделка.

– Ковалева, что ты хочешь?

Я? В идеале: свободный сарафан, вечное лето и чтобы волосы нужной длины отрастали за два часа. Но прошу самую малость.

– Всего несколько выходных… Возможно, это как-то ускорит процесс твоего предательства, а я смогу разобраться с учёбой.

Сергей нервно цокает на мой нервный комментарий, но сама идея, кажется, находит у него отклик. Я же правда лишь оттягиваю неминуемую кончину и единственное, что в моих силах – обезопасить себя на других фронтах. Тем более я почти месяц без выходных. Даже глаз уже дёргается, а как вспомню висящие на мне задачи, то дёргаются уже оба.

– Без ножа режешь, понимаешь, да? – Понимаю. Знал бы он как меня вся эта ситуация режет.

Если бы не эти обстоятельства, я бы уже получила от ворот поворот, потому что сейчас и правда сложно – горячий сезон. Но этот слабый огонёк надежды… Серёжа не дурак, опытный человек. Осознает, что отсутствие самого идейного члена команды в вопросах продажи может пойти всем на пользу, поэтому отпускает решать дела. Знаю, что ему самому не нравится мысль, что это место может кто-то испортить. Он этот мирок много лет честно выстраивал, но тянуть уже не в состоянии. У него в Штатах жена родит со дня на день и тесть с выгодным предложением, кто бы отказался? Осталось лишь выбрать для нас меньшее из зол.

Глава 3

Максим Свобода – ЯТНЛ

Ярослав

За двадцать восемь лет я ни разу не сомневался, что родился под счастливой звездой. Да, были трудности, куда без них. Не было во мне никогда потуг на высоколобость и эрудицию. Универ закончил еле-еле. Да и в движении безответственных раздолбаев слыл чуть ли не идеологом. Но мне как-то баснословно повезло с друзьями и семьей. Любящие родители помогли учебу одолеть и купить квартиру в столице. Старший брат, с которым мы всерьёз даже не подрались ни разу, приезжал по первому звонку. Своё дело приносило не только деньги, но и удовольствие, а подростковое увлечение футболом подкинуло приз в виде лучших друзей.

Хотя одно «но» всё же было. Не то чтобы оно меня беспокоило, нет. Оно просто было. Я оказался тем, кому в картах везло больше, чем в амурных делах.

Самая большая, как мне самому тогда казалось, любовь случилась ещё в универе. С Лилькой мы знали друг друга с детства, были соседями по даче. К восемнадцати годам на смену приятельству, как по щелчку, пришло что-то большее. Лилька была шикарная, даже отрицать не хочется: рыжая, длинноногая, с пышной грудью и томным взглядом. А я был уличным пацаном. Футбольным хулиганом с вечными синяками и посредственным уровнем культурного развития. И меня каждый раз брала гордость, что, вопреки всем стереотипам, вот эта шикарная Лилька из всех выбрала именно меня. Через год предложил ей съехаться. Снял квартиру недалеко от ВУЗа, где Лиля училась на экономическом по стопам отца, а я на юридическом, потому что законы надо знать. И как бы сильно меня не бесили присказки про «золотую молодёжь», всю помощь от родителей мы с благоверной принимали осознанно и с уважением, стараясь на благо будущей молодой семьи.

Только на последнем курсе оказалось, что Лилька не сильно разделяла мои восторги. Поэтому вместо того, чтобы пойти со мной под венец, решила пойти на повышение, которое определялось не умственными способностями, а умением как можно лучше нагнуться над столом начальника.

Вот так моя первая и единственная любовная лодка и разбилась о карьерную лестницу.

Тогда я принял это за добрый знак и твёрдо решил, что собственная семья не в моей системе координат. Не подходит мне схема «проснулся. поцеловал жену, поцеловал детей, пострадал на работе, приехал. поцеловал жену, поцеловал детей, пошёл спать». Я не хотел жить в пол оборота и возлагать надежды на иллюзорное будущее.

Несколько лет ограничивался случайными связями, а год назад появилась Крис. Сексуальная брюнетка с карьеризмом головного мозга и полным отсутствием, как мне казалось, воздушных замков. Целый год мы отлично довольствовались отношениями в горизонтальной плоскости. А возможность поболтать в перерывах оказалась приятным и необременительным бонусом.

Только понять не могу, как я пропустил момент и из «просто секс и поговорить» все перешло в тридцатиминутные оправдания за, проведенный с друзьями, вечер. И вот это меня напрягало гораздо больше внезапных перемен в бизнесе.

– Ты мог хотя бы позвонить, смс отправить! Я как идиотка прождала тебя весь вечер с ужином! – Тонкий наманикюренный пальчик летал перед лицом, как снитч, пока Крис всё больше и больше закипала от надуманной обиды, а единственным желанием было сломать этот длиннющий красный ноготь, чтобы орала она хотя бы по делу.

– Мог, но не должен и ты прекрасно это знаешь! – Говорю уже грубее, чем должен, не выдерживаю ультразвука, на который переходит брюнетка.

– Знаю, конечно, я знаю, что твоя работа важнее, и друзья важнее, и футбол, и пьянки ваши. Тебе всё важнее наших отношений! – Ну всё. Приехали. Объяснял же, как ребёнку, что никаких обязательств, но нет.

– Каких отношений, Крис? Мне кажется или мы ещё на берегу решили, что никто никому ничего не должен? Я тебе никогда ничего не обещал.

Я вообще никогда и никому стараюсь ничего не обещать, чтобы не терять вкус к реальной жизни. Оглядываясь на все эти «надо», легко забыть собственные желания. А я слишком эгоистичен, чтобы делать то, чего не хочу.

– Это было год назад, Ярослав, я думала, что мы уже прошли этот этап! – А, то есть надо было каждый месяц говорить, что формат не изменился?

Вижу, что Крис уже начинает потряхивать. Ей кажется, что я не понимаю очевидных вещей. Мы же спали вместе, ужинали и завтракали, встречались с друзьями и даже пару раз случайно пересекались с родителями. Это не просто секс за закрытыми дверями. Ага, Конечно. И теперь она пытается убедить в этом меня, а я, дурак такой, вбил себе в голову идиотскую мысль, что не создан для чего-то серьёзного. Только, по мнению Крис, это было до неё. Стандартная схема. Обычно, правда, это начиналось на втором свидании, а эта ещё долго продержалась. Целый год.

Вижу мыслительный процесс на хорошеньком личике. Губы дует, конечно, у Крис всегда всё получалось. С такими-то родителями! Получалось и школу закончить с золотой медалью, и престижный ВУЗ с красным дипломом, а потом, благодаря папиной проекции, получилась прекрасная карьера в банке.

Получалось всё, кроме серьёзных отношений с Ярославом Дювбановым, который до сих пор не мог принять, что его судьба – счастливая семья с богатой наследницей, а не сомнительные драки за футбольный клуб. И Крис, как Хатико, ждала, что я приму на себя эту печальную участь. Только ждать от меня чего-то – это гиблое дело. Со мной ни у кого и никогда ничего не получится, потому что я сам этого не хочу.

– Это бесполезный разговор, Крис. Успокоишься – звони.

Потеряв любую надежду на секс, да и желание, если быть честным, спешно выкидываю тело в осеннюю прохладу. Октябрь в этом году вышел ужасно дождливым, но ни истерика Крис, ни ливень, ни-че-го сейчас не смогло бы испортить настроение. Мы купили бар. В центре Москвы, мать его. Сами.

Вчера подписали документы и, с радости, квасили до самого утра с бывшим владельцем, который оказался нормальным мужиком. Цену, на удивление, не гнул, зато как-то по-отцовски переживал за своих сотрудников. Поэтому оправданием адекватной цене в документах красовался, незначительный для нас, но важный для него, пункт о сохранении рабочих мест для сотрудников в течении полугода. Сначала это вызвало неприятные сомнения, но потом мы решили, что это даже к лучшему.

Тем более, Сергей слишком правдоподобно пел дифирамбы всему коллективу, а в особенности своему администратору. Он так часто её упоминал, что я даже запомнил имя: Александра Сергеевна Ковалева.

Уже послезавтра мы поедем знакомится с персоналом и принимать дела, а пока я просто гордился тем, что смог победить эти грёбаные стереотипы.

Глава 4

S.O.A.D. – Aerials

Саша

– Клянусь, я выключила чёртов будильник! Это исчадие ада навсегда можно заткнуть только выкинув из окна? – Опираюсь спиной на бар, не упуская из виду ни один жест сочной брюнетки. Искренне удивляюсь, что человек с дипломом логопеда никак не может найти общий язык с умной колонкой. – Соседка сказала, что музыка орёт с десяти утра. Никогда бы не подумала, что нас выселят не из-за Тёминых беспорядочных связей, а из-за твоего адского будильника!

Мне очень хочется возразить и напомнить, что будильник не мой, а общий. Эту колонку вообще она сама купила! Я лишь выбрала музыку и установила время. И по договору выключает его тот, кто последний уходит из квартиры. Сегодня это не я! Но когда вижу разъярённое лицо, засовываю свои возражения куда подальше.

– Никто нас не выселит! Сейчас быстренько послушаем кто такой отчаянный купил наше «шапито» и поедем спасать соседей. – Пытаюсь хоть немного разрядить обстановку, пока подруга хватает воздух пухлыми губами и мысленно пакует вещи. – Бусинка, за хороший музыкальный вкус ещё никого не выселяли…

– Ну и что там играет хотя бы?

– Последний альбом System Of A Down… – Виновато шиплю о своём музыкальном вкусе, под закатывающиеся глаза Маринки.

И невольно вспоминаю квартиру, которую наш третий сосед гордо именует пристанищем одиноких сердец, в честь его любимой подростковой драмы.

Квартирка наша, хоть и находилась не в самом благополучном районе, зато имела высокие потолки, три спальни и просторную кухню – гостиную, которая хранила миллион тайн её обитателей.

Когда, полтора года назад, мы, почти одновременно, расстались со своими вторыми половинками, по разным, но одинаково неприятным причинам, эта квартира стала домом трёх одиноких людей. Артём, с которым я случайно познакомилась в свой первый день в Москве, считал сначала нашу дружбу синхронизацией, а потом и вовсе стёр границы, называя нас семьёй. Не совсем адекватной, достаточно противоречивой, но крепкой и любящей.

Тёмыч, например, уехал из дома в восемнадцать и в свои почти тридцать мог бы спокойно позволить себе отдельную жилплощадь, благодаря работе в одном из лучших клубов Москвы. Но предпочитал удобному одиночеству ворох сплетен и «семейные» киновечера.

Для Маринки же, в её неполные двадцать шесть, это был первый опыт самостоятельной жизни и очередной опыт найти себя после бесполезного логопедического образования и N'го количества курсов по дизайну, ноготочкам, ресничкам и прочей лабуде, которые вводили её в восторг, а родителей в ужас. Но, чем бы дитятко не тешилось, лишь бы денег на это не просило.

У меня к двадцати годам в кочевом рюкзачке хранился почти пятилетний рабочий стаж, абьюзер бывший, вечно недовольные родители, спасибо хоть на расстоянии в девять тысяч км, и здоровый скептицизм. Со мной трудно жить. Трудно требовать что-то конкретное, помимо объятий, восторженного визга, горящих глаз на сомнительные сериалы и бесконечного обустройства пространства вокруг.

В редкие же моменты абсолютного бессилия я вспоминала как случайно забрела в Тёмин клуб, в поисках работы, а он отправил меня в «Штаб», к своей подружке, которой оказалась Маринка. И если бы не эта случайная встреча, то я, наверное, сдохла уже. Неважно от голода, от усталости, от скуки или от руки бывшего. Но…

Я не зря верила в законы кармы, потому что шестой из них, в этот раз, сработал на ура. Ведь несущественная случайность действительно оказалась решающей. Спонтанное решение попросить работу в первом попавшемся заведении свело меня с двумя самыми заботливыми и странными людьми в этом мире.

– Думаю, можем начинать! – Громкий хлопок ладоши возвращает в реальность, где передо мной уже стоят четыре крепкие фигуры.

Один из них Сергей. Веду взглядом дальше и замираю от шока, узнав Никиту Фоминова, брата моего одногруппника Тимки. Ник, как обычно, двухметровый, лысый детина, в футболке со смешным принтом. Он всегда вызывал смешанные ощущения: пугающая внешность никак не вязалась с его мальчишескими повадками. Даже сейчас, в серьёзный, казалось бы, момент он строил рожицы озадаченным сотрудникам и распалялся в улыбке. А двое других, практически не отличающихся от Ника, мужчин хмуро слушали неуместную презентацию Серёжи.

И если светлый парень, в толстовке недешевого бренда, хмурился, заметно волнуясь, то его темноволосая бородатая копия смотрела с презрением и злостью. За годы работы в сфере обслуживания я слишком часто встречалась с таким взглядом. И даже мою броню он до сих пор обезоруживал, пытаясь убедить в собственной ничтожности.

С этим неприятным взглядом я даже отвлеклась от главной новости: наш бар купили три футбольных фаната.

В законе о смирении не было ни слова о том, что смирятся придётся с мужиками, которые добровольно убивают друг друга, оправдывая это любовью к ещё одиннадцати мужикам…

Я в криминальных сводках заголовки а-ля «Футбольные фанаты избили…» или «Футбольные хулиганы подожгли…» каждый день читаю. Я вообще всех людей с футбольной атрибутикой стараюсь держать на расстоянии, а эти…

Предательский мозг пытается ещё раз напомнить о смирении, но сегодня я говорю чёткое «нет» всем кармическим штучкам, потому что злость сильнее благоразумия.

– Ну вот, кажется, и всё! Сашка, Сааааш, пойдём в кабинет, расскажешь ребятам всю подноготную своих подопечных. – Даже не замечаю, когда Сергей, осторожно оголив белоснежную улыбку, начинает тянуть меня в сторону небольшого кабинета.

– Кхм, да, конечно… – Почти пищу, чувствуя на себе три заинтересованных пары глаз и объятия румянца. – Давайте пойдём в кабинет.

Глава 5

Trevor Daniel – Falling

Ярослав

Идея с полным сохранением рабочих мест перестала казаться мне удачной одновременно с началом прощальной речи Сергея. А когда она перешла в трогательный опус о том, что это не просто работа и все они тут семья, глаза начали закатываться автоматически. Но самым большим сюрпризом стало то, что во главе этой «семьи» была не длинноногая и пышногрудая Александра Сергеевна Ковалева в строгом костюме, образ которой я удачно нарисовал из рассказов бывшего владельца в день подписания контракта, а администратор Сашка, блин.

Юная. С голубыми и огромными, как Байкал, глазами. Та самая девчонка в дурацкой толстовке за баром. Та самая знакомая Ника. Всё это была Саша, которая сейчас как-то слишком предвзято и откровенно не дружелюбно рассматривала нашу троицу. Но недолго думая, натянула через чур наигранную улыбку и засеменила в сторону кабинета.

Зачем-то я мысленно попробовал её имя на вкус. Ей шло. Аристократично бледное лицо, вычурная синева под глазами. Копну светлых волос разбавляли мелкие косички с вплетёнными колечками, бусинами и перьями. Она бурно что-то рассказывала Андрею о документации, изредка поглядывая в нашу с Ником сторону. А потом начала заламывать пальцы и я испугался, что она их просто сломает. Такая хрупкая… Как лесная фея или диснеевская принцесса.

Да, она определённо была сказочной принцессой и, если бы не этот дебильный подростковый стиль, я бы заметил это ещё раньше. Хотя, сегодня я уже пару раз, неосознанно, поблагодарил кого-то сверху, что она сняла эту мешковатую толстовку. Ей на смену пришла чёрная футболка, выгодно подчёркивающая аккуратную грудь и мини юбка с заношенными мартинсами, которые открывали приятный вид на стройные ноги и несколько незамысловатых татуировок.

Я перевёл взгляд на Ника, который, как и я, ловил каждое движение и сильно тряхнул головой, потому что это, блять, было ненормально. Ненормально двум взрослым мужикам пялится на маленькую девочку.

Мысленно я усмехнулся своим ассоциациям, потому что это было волшебство. Иначе как объяснить то, что я уже пол часа пялился на малолетку, которая была абсолютно не в моем вкусе?

Мне не нравились блондинки. Мне не нравились такие худые и низкие девушки. Мне не нравились девушки с подростковым стилем. В конце концов мне, блин, не нравились дети!

Но оторвать от неё глаз было невозможно…

– Лучше скажите, что я неправильно услышала. Спортбар? Вы хотите сделать из нас спортивный, мать вашу, бар?! – Всё диснеевское очарование рассыпалось, стоило Нику лишь заикнуться о наших далеко идущих планах.

Фея не стеснялась в выражениях, краснела, закатывала глаза, но, что удивительно, не повышала голос. Говорила нервно, но так чётко и аргументировано, что даже Кит, который много лет вёл все деловые переговоры, не решался прервать затянувшийся монолог. Я очнулся от волшебного сна первый и, в попытке осадить девчонку, наигранно разразился кашлем. Только эта заноза даже не подняла на меня взгляда. Она лишь показательно выдохнула, потёрла хрупкими кулачками раскрасневшиеся глаза и заговорила ещё тише:

– Понимаю, что для вас это всего лишь бизнес, но для тридцати людей – это дом. И я не преувеличиваю! Видели коллекцию пластинок в дальнем зале? Гера собирал их по всему Питеру, он облазил всю «апрашку», потерял кошелёк, но обменял редкую пластинку Тома Уэйтса на часы. Велик, который висит при входе, Степа вёз из Брянска на крыше семёрки. За бобинник Лёха, в прямом смысле слова, получил в нос на «уделке». Маринка обошла все блошиные рынки в Москве, пока искала «тот самый ковёр», а я однажды купила целую библиотеку у бабулечки возле метро и заставила Серегу мчаться через всю Москву, чтобы забрать меня… – Она неосознанно расплывалась в улыбке, а в уголках глаз предательски блестели слезы. – Это не просто прихоть, это наша жизнь… – Саша почти перешла на шёпот и выглядела так беспомощно, что на секунду я даже растрогался.

– Мы… Я думаю, что это обсуждаемо. Это просто было предложение, мы ещё ничего не решили. – Но когда голос подал Кит, который от этого очарования был готов отдать ей даже ключи от квартиры, где деньги лежат… Я окончательно вышел из себя.

– Может, не будем давать девочке ложных надежд? – Я поочереди посмотрел на своих поплывших друзей, а потом обратился уже к Саше. – Это будет спортбар. Очень рад за вашу бурную жизнь, но это бизнес, детка! Свои атрибуты памяти можете забрать домой и томно вздыхать на них холодными вечерами. Надеюсь, на этом мы закончили с неуместными рассказами? – Я быстро отрезал пути к отступлению, наблюдая как одним взглядом Саша награждает меня званием «мудак года».

Ну и ладно, не привыкать. Тем более в нынешних обстоятельствах, когда Ник слюни пускает на малолетку. А Андрей… Тот никогда и не брал на себя это звание. Одуванчик, а не мужик, ей богу. Тем более у него свадьба скоро, противопоказано карму портить.

– Вы Ярослав, да? – Я нехотя кивнул, глядя в пылающие злостью глаза Феи. – Ярослав, засуньте свою детку себе знаете куда? Вы ох…

– Так, хватит! – Никита еле успел прервать совершенно не диснеевский спич, а я расстроился. Было даже интересно дальше послушать. – Мы же взрослые люди, всегда можем найти компромисс.

– Какой? Будем включать музыку во время тайм – аутов?

– Так ты и в футболе уже разбираешься? Значит легко вольёшься в атмосферу. – Я не мог упустить момент, чтобы продолжить нашу милую перепалку.

– Отвали. – Но Фея лишь коротко рявкнула, зато теперь обращалась ко мне на «ты».

– Хорошая идея, но нет. – Ник опять перетянул внимание на себя. – Сань, ты же всё равно планировала уходить как получишь диплом, верно?

– Верно, но если ещё раз назовёшь меня Саней – я воткну этот карандаш тебе в глаз.

Андрей прыскает от смеха, Ник сдержано кивает, перед тем, как продолжить. А у меня, кажется, твердеет в штанах от её грубостей.

– Значит, верно! А нам нужно время, чтобы спланировать перепланировку, концепцию и прочую херню, верно?

– Про херню это ты точно подметил… – Даже самый спокойный Кит подливает масло в огонь и этот маленький кабинет реально начинает превращаться в преисподнюю.

– Верно! – Никита героически продолжает пропускать все колкости мимо ушей. – Так вот, нам нужны деньги на место нашей мечты, а бар, в нынешнем виде, приносит достаточно. Мы накопим, а Сашка доработает. Мозг?!

– Похоже на сделку с дьяволом, но, видимо, это единственное, на что я могу рассчитывать? – Ковалева выглядела растеряно, но смиренно. Она пару раз прошлась взглядом по нам, оценивая шансы на успех и ещё раз утвердительно покачала головой.

– Видимо, да.

Я все ещё был зверски зол, сам не знаю на кого. На Ника, который, как рыцарь, жертвовал нашими планами, чтобы произвести впечатление на понравившуюся девчонку. На Сашу, потому что она лезла не в своё дело, позволяла себе много вольностей и пробуждала совершенно неуместные, для рабочих отношений, эмоции. И дико злился на себя за то, что поддавался на её провокации.

Но в словах Ника и правда была здравая мысль, сейчас ремонт мы точно не потянем, а бар, в нынешнем своём амплуа, работает в хороший плюс. Странно было бы не воспользоваться деньгами, которые сами идут к тебе.

– Значит, по рукам! – Ник быстро щёлкнул каждого из нас по носу и исчез в дверном проёме так же быстро, как предложил подписаться на всю эту авантюру.

Каждый думал о своём, но когда воздух пронзил шумный вдох Саши, нервно плюхнувшейся на диван, осознание накрыло с головой: точка невозврата пройдена. И я очень надеялся, что нам не придётся жалеть о содеянном.

Глава 6

Two Feet – I Feel Like I’m Drowning

Саша

– Серёж, скажи мне не как босс, а как друг, у тебя какие-то проблемы, раз ты отдал нас на растерзание кучке футбольных фанатов? Откуда такая срочность? – Прошло почти две недели с заключения негласного договора, когда Сергей заехал за личными вещами и застал меня за натиранием барной стойки.

– Ты обвинишь меня во лжи, но они были самыми достойными и безобидными из всех, кто приходил на переговоры… – Он смирил меня недовольным взглядом, перед тем как продолжить. – Сашенька, мне кажется, или это ты всегда говорила, что ненавидеть незнакомых людей – это заболевание?

– Это, блин, другое! Ненависть слишком энергетически затратна, чтобы разбазаривать её на всех, кто предпочитает умственному развитию силовое. – Наигранно улыбаюсь оставляя своему собеседнику пищу для размышлений.

– Ладно, не ненависть. Но ты слишком предвзята. – Он глухо хохотнул, а потом опять уставился на меня. – Может дашь им шанс, перед тем как начать холодную войну? Поверь мне, милая, они тебя ещё удивят. – Сергей замолчал, но тут же решил, уточнить, что имел ввиду. – Удивят в хорошем плане.

Я не была предвзята. Это было другое! Ладно, возможно, совсем немного. Возможно, я просто скверно воспитана и просто лезу в чужое личное пространство. Ну, а как я должна была относится к ним? Всю сознательную жизнь я пыталась сделать всё, чтобы никогда не соприкасаться с теми, кто возводил физическую силу в абсолют. Эти парни были моим очередным безмолвным напоминанием о прошлом. Где, сила была, далеко не в правде, как завещал классик. И порвать связь вот с этим прошлым я хотела больше всего на свете. С прошлым, где главным законом было лаконичное «выживает сильнейший». Прошлое, куда я совершенно не вписывалась со своими странными нормами морали, пацифизма и толерантности. Хотя иногда мне кажется, что именно благодаря нему они и сформировались.

Это силовое поле то и дело порождало насилие. Я знала его вкус наизусть, но как бы судорожно не пыталась заглушить воспоминания – это насилие так или иначе проникало в мою жизнь, разрушая все снова и снова.

В десятом законе кармы, об изменении, говорится, что ситуация не изменится и будет повторяться в разных видах до тех пор, пока вы не извлечёте из неё нужный урок. И мне казалось, что уроки, которые я получила полтора года назад были достаточно поучительны.

И это заставляло меня раз за разом проводить неприятные параллели. Тыкаться носом в происходящее, которое источало затхлый аромат, точно напоминающий о том кто я и где моё место.

При этом, те, кто нависли тенью неприятных воспоминаний, совершенно об этом не подозревали и, если быть совсем честной, даже не пытались усложнить мне жизнь.

Андрей появлялся в баре исключительно для проверки документооборота и не проронил ни одного лишнего слова за все две недели, пока Никита, наоборот, ни разу за две недели не спросил ничего, что напрямую касалось работы, а не моей личной жизни.

Самым заинтересованным в новом месте, на удивление, оказался самый неприятный из этой троицы – Ярослав. Он приезжал почти каждый день, смирял недовольным взглядом бесполезную, по его мнению, меня, садился за угловой столик и наблюдал за происходящим. Не забывая отпускать, при этом, колкие комментарии в адрес всех, кто приближался к нему в течении вечера.

Но самое главное, собирал на себе все женские взгляды. Даже мои… В нём было что-то притягивающее и первобытное. Его привлекательность была не в красоте, а исключительно в брутальности, в резких телодвижениях, в колких фразах и испепеляющих взглядах. Типичный бед бой с холодным сердцем.

Обычно Маринка клеила таких «властелинов мира». А меня просто до изжоги бесил весь его вид, всё его хамское поведение.

Даже сейчас его незримое присутствие походило на отдельный вид пытки: он не ругал, не высказывал недовольство, не лез в мои дела, а просто методично выводил из себя этим оглушающим молчанием!

Как будто специально ждал, пока я взорвусь и сама допущу ошибку. Ждал, пока я сделаю то, что никогда бы себе не позволила, потому что слишком сильно держалась за эту работу и слишком сильно любила это место.

– Серьёзно, он опять приехал? – Маринка удивлённо смотрит через моё плечо на дальний столик, где уже пол часа молча сидит Ярослав. – Саш, мне кажется, или он похож на героя того сериала? Забыла как его…

– Он похож на маньяка, Марин! – Говорю шёпотом, чтобы случайно не привлечь его внимание, но когда немного поворачиваю голову, понимаю, что он всё равно сверлит меня взглядом. – Ты его глаза видела? Он, блин, смотрит, как Декстер… Как будто хочет убить меня, а потом завернуть в ковер и растворить в кислоте…

– Кошечка, мне кажется, тебе нужно немного расширить кругозор и посмотреть хоть что-нибудь, где главный герой никого не расчленяет… Потому что он смотрит на тебя по-другому. – Подруга лукаво улыбнулась и постучала меня по лбу.

– У меня прекрасный кругозор… – Ворчу в ответ, уткнувшись взглядом в гладкую поверхность стола.

– Тогда ты бы знала, что он смотрит так, как будто хочет тебя прямо на этом…

– Заткнись! – Я моментально вскидываю голову вверх, округляя глаза от фразы, которую никак не ожидала услышать. – Кто угодно, точно не он! Я даже знать не хочу о твоих влажных фантазиях…

На нервах начинаю теребить мочку уха, хлипкая застёжка внезапно срабатывает и любимая серёжка закатывается под диванчик, на котором сидит Марина.

– Да что за день! – Я негромко вскрикиваю и быстро ныряю под стол, совершенно забыв, что на мне короткая джинсовая юбка, а аккурат за нами сидит тот, кого я считаю маньяком…

Тонкое кольцо никак не попадается мне на глаза и только, когда я уже практически лежу на полу, согнув ноги в коленях и максимально сильно выгнув спину, вижу лёгкие поблескивания где-то в дальнем углу.

– Ну что там? – Маринка заглядывает под стол и тыкает мне в спину.

– Нашла! – Я хватаю серёжку и начинаю аккуратно вылезать из-под стола, но уже в следующее мгновение хочу залезть обратно и остаться там навсегда. Потому что Ярослав стоит прямо, блин, передо мной. Мне бы подняться с колен, но он буквально пригвождает меня к полу своим черным взглядом.

– Ковалева… – Он рычит мою фамилию, как будто это ругательство.

– Чего? Серёжку искала… – Я наконец-то избавляюсь от его чар и встаю на ноги, параллельно отряхивая коленки. Надеваю серьгу обратно и смотрю ему прямо в глаза. – Вы сегодня опять просто посидеть приехали или делами займётесь? – Постепенно возвращаюсь в своё обычное состояние и его это, видимо, бесит ещё сильнее.

– Ковалева… – Он опять издевается над моей фамилией, при этом шумно выдыхает и на секунду прикрывает глаза. – В следующий раз, когда решишь собрать пыль с пола, надевай джинсы. – Оу! Он ещё раз обжигает меня взглядом и быстро покидает бар.

– … Прямо на этом столе, Саша. Прямо на столе! – Маринка договаривает свою недавнюю мысль и убегает быстрее, чем я успеваю возразить.

Глава 7

БАЗАР – Классическая музыка

Ярослав

Мне кажется… Хотя, нет, я уверен, у меня проблемы с самоконтролем. Иначе я не знаю почему каждый день я приезжал в этот чёртов бар. Я каждое утро обещал себе провести вечер каким-то иным способом, но, в итоге, все равно оказывался там!

Да, новое место требовало дополнительного внимания, но точно ни моего ежедневного присутствия. Я всегда больше занимался магазинами, к бару почти не притрагивался. Это была зона ответственности Кита и здесь он уже все проверил. И дела шли более, чем хорошо.

Но я всё равно приезжал. Каждый вечер, скрывая восхищение за ухмылкой, наблюдал за тем, как профессионально работают все, включая уборщицу Анну Ефимовну. Как день за днём официанты лавируют между столиками с перегруженными подносами и ни на секунду не стирают улыбку с лица. Как охрана спокойно и незамедлительно выводит всех, кто даёт хоть намёк на неадекватное поведение. Как бар и кухня борются за лучшие ингредиенты. Наблюдал как, такая бесящая, Саша Ковалева невидимо руководит тем, что сама ласково называет «шапито». Какое же идиотское название, но она произносит его как имя матери, блин!

Это раздражало. Эмоции бушевали, не давая даже намёка на их определение и сегодня, чтобы случайно не испытать очередной приступ гордости, я собирался поехать в наш старый бар. Только обнаружил себя паркующимся возле «Штаба».

До открытия было ещё часа полтора и зал выглядел непривычно пустым. Ровно до того момента, пока внутрь, громко хохоча, не ворвалась Ковалева под руку со своей подружкой – официанткой. Брюнетка уселась за столик напротив и начала сразу строить глазки, а вот Саша лишь бросила недовольный взгляд, демонстративно усаживаясь спиной ко мне с чашечкой кофе.

Марина была, конечно, в моем привычном вкусе: тёмненькая, пышные формы и лет на пять постарше подруги. Но Фея буквально заполняла собой всё пространство и, сама того не понимая, перетягивала на себя всё внимание.

А когда она на какой-то хрен полезла под стол в своей мини-юбке, изгибаясь так, что позавидовали бы гимнастки… Мой, и без того подбитый самоконтроль, окончательно пошёл нахрен.

Я ведь тоже мог просто отвернутся или выйти из зала, но, как заворожённый, смотрел на её попытки что-то отыскать под диваном. А когда решил всё же уйти, то не удержался, чтобы напомнить ей об этой долбанной юбке…

Она работает по ночам, постоянно контактирует с неадекватными клиентами и если даже у меня, абсолютного трезвого мужика, сорвало крышу, то, что с ней может сделать какой-нибудь неадекватный урод… От неприятных картинок желваки заходили ходуном.

Но я моментально забыл об этом, когда Ковалева соизволила вылезти из-под стола и оказалась прямо передо мной на коленях… Тяжёлое дыхание еле прорывается через приоткрытые губы, волосы торчат из небрежного пучка, в глазах туман. Да как такое возможно вообще! Эта миленькая девочка, кажется, сама не подозревает, что она чистый секс… А вот я, к сожалению, от понимания её дикой натуры начинаю постепенно сходить с ума.

Поэтому сбегаю, как пацан, лишь бы не сделать ничего лишнего и всё-таки отправляюсь в свой старый бар.

– … А она говорит: я не сплю с тем, с кем работаю, особенно, если от него зависит моя зарплата и смотрит так снисходительно, как будто я её младший брат! – голос Ника ударяет в уши, как только, я переступаю порог уже родного заведения.

Наблюдаю за разворачивающейся картиной и тихо посмеиваюсь, потому что друг сейчас похож на воспитателя: собрал вокруг себя всю младшую группу, чтобы рассказать новую сказку.

– И как зовут твою новую жертву? – Падаю на свободный стул рядом с Ником и получаю медленно растекающуюся улыбку.

– Брааатец, ты где пропадал? Неужели Крис секс – марафон устроила? – Ник наигранно морщится. Крис ему не нравится, она много говорит не по делу и всегда делает акцент на том, что временным во всех жизненных сферах у меня были именно друзья, а не отношения с ней.

Крииис… О ней – то я совсем и забыл. Медленно потираю кривоватую переносицу, пытаясь настроится на мысль о девушке. Крис строчила сообщения, как почтовый телеграф, все эти две недели. Бесконечно звонила, пытаясь то устроить очередную истерику, то соблазнить на горячую ночь. Кажется, пару часов назад пришло очередное сообщение и, наверное, стоит уже ей ответить. Заехать и, возможно, остаться на ночь. Но говорить об этом Нику нет никакого желания, поэтому я быстро перевожу тему.

– Так что на счёт твоей новой жертвы? – И, конечно, в случае с Ником, лучший способ перевести диалог – заговорить о том, что волнует его больше беззубых подколов, о его сердечных делах.

– Вообще не твоё дело, но если так интересно, то Ковалева… – Я чуть пивом не поперхнулся, услышав знакомую фамилию и непроизвольно сжал в кулак свободную, от бокала, руку.

С первой встречи было понятно, что Ник навострил член в сторону Саши, но кто бы мог подумать, что всё так серьёзно. Она младше почти на десять лет, она работает на нас и…

И в этот момент совершенно расхотелось отвечать Крис, потому что перед глазами уже стояли картинки, где Фея сидит передо мной на коленях.

– Тебе не кажется, что это хреновый вариант? – Она точно хреновый вариант, для всех. И нездоровый блеск с искоркой ревности в глазах друга был лишь очередным доказательством. – Она, блин, ребёнок! Разобьёшь ей сердце, а нам потом сопли подтирать и искать нового администратора? Нет, даже не смотри в ту сторону.

Я резкими шагами направился в сторону барной стойки, полностью игнорируя Ника, который пытался что-то возразить, но виски пронзила зудящая боль. Маленькая Фея, как заноза, впилась в наше настоящее. Она окутывала своим цитрусовым ароматом всё вокруг и это выводило из себя. Бесило до колик.

Я слишком долго возводил стены, слишком ответственно отрезал от себя все привязанности и намёки на реальное, не только сексуальное влечение. Для любви у меня была семья. Для души друзья и работа. И никогда. Никогда, блять, в моей жизни не будет место для девочки, что так настойчиво разрушает всё на своём пути.

Недолго думая, я набрал Крис, в надежде, что получится просто вытрахать эти дурные мысли.

Глава 8

Нервы – Глупая

Ярослав

– И что ты думаешь, они реально, смогут выиграть в таком составе?

– Да почему нет? Сам знаешь бывали и похуже времена.

Мы дружно смеёмся, вспоминая, что за пятнадцать лет увлечения футболом прошли все стадии принятия неизбежного. На такие моменты ходила даже байка, что любимая команда, как любимая девушка – если она приболела, нужно проявить внимание и преданность – она поправиться, и вы счастливы.

Паркуемся у «Штаба», продолжая бурно обсуждать матч. Оба предвкушаем сегодняшний вечер, потому что покупка нового бизнеса немного выбила почву из под ног. Раньше мы частенько устраивали такие вылазки, гоняли на выезда по не сколько раз в месяц, но, учитывая их график, один выезд за несколько месяце, уже можно считать победой.

– Если они не выиг… – Ник резко замолкает, утыкаясь в одну точку. Легко толкаю друга в плечо, а потом, проследив за его взглядом сам впадаю в ступор.

Ступор у двух взрослых мужиков вызывает одна сумасшедшая малолетка, которая меняет оформление входной группы. В целом, ничего особенного. Я уже давно понял, что все интерьерные мелочи – это заслуга Ковалевой. Она постоянно что-то передвигает, красит, притаскивает новый хлам. Нам с парнями даже нравится, что не надо в это лезть и тратить деньги на специально обученных людей, тем более это всегда оказывается в тему. Вот, вроде тащит она какую-то старую лампу, ей место на свалке, а потом смотришь на цельную картинку и это выглядит круто…

Но сейчас мне хочется только дать ей подзатыльник и как следует наорать, потому что эта бестолочь еле балансирует на огромной хлипкой стремянке, накручивая еловые ветки на козырёк. В начале ноября! И она, блин, в одной футболке!

– Ковалева! – Рявкаю, даже не подумав, что она от испуга может свалиться, но та и ухом не ведёт. Так увлечена процессом.

Замечаю, что она в наушниках. Ну, конечно, чтобы наверняка ничего не заметить. Никакого инстинкта самосохранения. Поэтому подхожу ближе и, схватив за талию, аккуратно снимаю девчонку с лестницы, которая просто ходуном ходит.

Саша вскрикивает от испуга, начинает отбиваться, но я быстро ставлю её на землю, пригвождая к месту тяжёлым взглядом.

– Вы чего? Я же испугалась! А если бы упала? – Она удивлённо вынимает наушники и смотрит так, будто я её с массажа вытащил.

– Ковалева, ты в себе вообще? Эта лестница выглядит так, как будто сломается через секунду! Чё нельзя было никого помочь попросить? – Начинаю её отчитывать, а она лишь показательно закатывает глаза.

– Да я же быстро… И нормально она стоит… Три года уже ей пользуюсь и ничего! – Демонстративно крутит у меня перед лицом руками, – Жива – здорова.

– А это что такое? – Тяну её за рукав футболки и начинаю стягивать с себя куртку. – Минус на улице. Ты решила если не упасть, то заболеть? Совсем голова не работает?

Рычу, чувствуя себя родителем трудного подростка. Натягиваю куртку на хрупкие плечи и когда её передёргивает от перепада температур, ответно закатываю глаза.

– Да мне не холодно, я же сибирячка! – Усмехается ещё, ну ребёнок!

– Сибиряки это не те, кто не мёрзнет, а те, кто тепло одеваются. – Ник трясёт головой и тоже получает лишь закатанные глаза в ответ.

Открываю дверь, чтобы зайти внутрь, потому что начинаю замерзать. Вспоминаю тут же Сашу в футболке, непонятно сколько она тут проторчала в таком виде. Но эта идиотка не унимается, как будто и не было ничего, опять начинает карабкаться вверх.

Хватаю её за руку и просто тащу внутрь. Прошу Геру за стойкой сделать горячего чая и когда убеждаюсь, что она не двигается с места, иду в кабинет, бросая напоследок:

– Не смей больше сама на неё лезть, поняла? Отогреешься и одетая попросишь Костю всё сделать! – Молчит, уткнувшись в стакан. – Саша, ты меня поняла?

– Да поняла я… – Гневно бурчит себе под нос, а я быстро ретируюсь, чтобы не задушить её.

– Ну и что это было? – Мы заходим в кабинет и Ник смотрит на меня так, будто я котёнка сначала с дерева снял, а потом в ведре утопил.

– Что?

– Ну, между вами… Не то, чтобы я претендовал на девчонку… – Понятно, ревнует, значит. – Просто думал, у тебя с Крис всё серьёзно.

– А ты не думай!

Начинаю заводится ещё сильнее то ли от того, что он считает, мои отношения с Крис чем-то серьёзным, то ли от того, что сватает мне малолетку, то ли от его странного собственнического тона по отношению к Саше.

– Во-первых, я уже сто раз говорил, что с Крис только секс. – Друг показательно усмехается, не верит мне. – Во-вторых, если ты претендуешь, то считаешь, нормальным, что она в одной футболке в мороз балансирует на том, что даже лестницей сложно назвать? – Ник отводит глаза и я понимаю, что задел его своим замечанием.

– Меня она бы не послушала… – Он садится напротив и запрокидывает голову к потолку. – Вот что в этой девчонке такого, а, Яр?

Я бы хотел сказать Нику правду, что всё в ней волшебство. Что, если и существует красота, которая спасет мир, то это она и есть. Но отвечаю лишь:

– Ничего в ней особенного нет, Никит.

И мы просто молчим, пока в кабинет не влетает это самое волшебство. Она быстро роняет «спасибо», вешая мою куртку на плечики и плюхается на диван в углу.

– Я там вам документы на подпись подготовила, в синей папочке. Посмотрите?

Начинаем копаться в бумагах, попутно закидывая её вопросами и шкодливый ребёнок мгновенно исчезает. Эту грань Ковалевой я заметил с первого дня и именно поэтому так быстро смирился, что она заведует нашими делами. Саша может дурачится, язвить, но когда разговор касается работы – включается профессионал Александра Сергеевна. Она знает всё до мельчайшей детали. Всегда отвечает подробно, даже на глупые вопросы. У неё всегда есть, что предложить. Она решает проблемы по щелчку и никогда не жалуется. Я костями ощущаю ее причастность ко всему происходящему в этом заведении. И это очередной укол, потому что она умеет то, чего так не хватает многим из нас. Она не училась этому, как Кит. У неё нет огромного опыта, как у нас с Ником. Она просто делает, как чувствует. А чувствует она всегда слишком правильно.

Закончив с документами, Ник предпринимает еще одну попытку перевести общение с Сашей на другой уровень, а я лишь сильнее сжимаю ручки компьютерного кресла. Чувство гневного раздражения мешает ясно мыслить, но Саша все еще держится холодно и отстраненно. Ковалевой надо отдать должное – ни одной ложной надежды.

Но когда её телефон вибрирует от нового сообщения – мгновенно преображается: глаза начинают гореть озорными огоньками. Фея быстро хватает уже свою куртку и почти вприпрыжку двигается в сторону выхода.

– Сашка, ты куда? – Ник грустно смотрит ей в след и я понимаю, что там правда без шансов.

– Костя приехал! Там немного осталось, хочу доделать пока не стемнело. – Она выбегает в коридор и я, не успев даже подумать, как это будет выглядеть, порывисто кричу ей в спину просьбу быть осторожнее.

Глава 9

Oliver Tree – Jerk

Саша

Я задолбалась. Хотя, можно сказать даже грубее, дабы выразить весь спектр эмоций. Знала, что будет тяжёлый год, но не настолько же? И ведь сама всё это на себя взвалила… Сама соглашалась на дополнительные смены, сама брала лишние задания в редакции, сама взяла сложную тему для диплома. И всё почему?

Одиннадцатый закон кармы – закон о терпении и вознаграждении. Для того чтобы получить желаемое, нужно прилагать усердие – и тогда желаемая награда станет доступной.

Вот я и прилагала. Даже не задумываясь, а хватит ли мне сил на всю ту огромную жизнь-мечты, которую я себе придумала. Несмотря даже на то, что полноценного выходного у меня не было уже несколько месяцев. Я, конечно, не на заводе тяжести таскаю, но организму это не объяснить. Хроническая усталость обостряет все эмоциональные реакции и замедляет мыслительные процессы.

Еще и погода препохабнейшая. Смотрю, как какого-то бедного ребенка отец пытается оттащить от витрины с горами мармелада. Как же я тебя понимаю, пацан… Ты просто еще не понял куда попал. Здесь орать бесполезно, никому тут мы не нужны. Пальцы сводит судорогой, а желудок скручивает в узел. Рыдать хочется от бессилия. Короче, куча звоночков, что нужна срочная перезарядка.

Законы кармы, в которые верилось больше, чем в юридические, сегодня наконец-то сработали и, загруженный до предела, вечер внезапно освободился. Ну, я и полетела домой со всех ног, предвкушая немного времени наедине с собой. Все разъедутся на работу, а я, как нормальный человек, закажу огромную пиццу с ананасами и пирог с вишней под любимый сериал. Буду пить кофе, вкусно кушать и смотреть на водопады под музыку Бадаламенти. Абсолютно одна.

Но пока переполненный вагон метро нёс меня вдоль красной ветки, я ловила себя на мысли, что в этом году ужасно тяготилась учёбой. В погоне за «автоматами» мне приходилось демонстрировать непривычно ответственную версию себя, потому что легче украсть два часа сна и написать лишний реферат, чем зубрить никому ненужные билеты или пытаться списать. Память у меня ужасная из-за СДВГ, а списывать я никогда не умела. Тряслась, как осиновый лист, от одной мысли, что меня поймают. Вот и приходилось всегда глубоко копать и разбираться в материале. Только на финишной прямой погоня, к удивлению, выходила на новый уровень и вместо простеньких рефератов приходилось то и дело сочинять интервью с несуществующими людьми, утопать в заметках и снимать никому ненужные репортажи, что вкупе с работой в газете походило на пытку.

Сейчас эта пытка начинала тяготить странным ощущением бесполезности. Я чувствовала себя не на своём месте. Как будто опять не успела вовремя приспособиться, входя в порочный круг. Я слишком часто была не на своём месте, не в том окружении, занималась не своими делами. Это пугало, потому что значило жить не свою жизнь. Значило повторять семейный опыт. А единственное, о чем я мечтала все сознательные годы – иметь призвание, которое давало бы возможность получать удовольствие от этой жизни. Не терять души ребенка, не терять мечты, которая и есть двигатель всего существования. И никогда не переходить бесповоротную грань взрослости, за которой только обсуждения болезней, убогих шоу по телевизору и цен на порошок.

Я много лет смотрела на своих родителей, которые ненавидели то, чем занимались. Они были обозлёнными на себя, на меня, на весь белый свет. Не были счастливыми, да и боялись этого «счастья», как огня. Не дай бог оно застигнет в врасплох и они не успеют подумать «а так надо?» или «а так правильно?». Что делать когда «всё плохо» их обучали с самого детства, там они прекрасно ориентируются. А стоит случится чему-то хорошему, так сразу «не сглазь», «не привыкай». Кажется, у их поколения просто отсутствует навык радоваться чему-то простому.

«Помни, Саша, что рано или поздно и тебя сломает. Как маму и папу. Как всех, таких молодых и дерзких. И счастье твоё надуманное не повторится больше никогда. Слышишь? Никогда.»

Все эти поучительные речи собирались где-то в районе глотки и сидели неприятным воспоминанием и дополнительной мотивацией. Поэтому я работала над собой каждый день. Делала всё, чтобы стать профессионалом в том, что мне, действительно, интересно. В том, от чего глаза горят. Не посредственным сотрудником, а незаменимым. Не так, чтобы гореть, перегореть и остаться пеплом.

Желание быть нужной и важной играло злую шутку и проявлялось во всех жизненных вопросах. И только грёбаная мысль «а вдруг это не моё, я просто никудышный журналист и все пытаются это доказать» слишком сильно била прямо под дых, даже не нуждаясь в доказательствах, чтобы причинить боль.

А вдруг я просто гонюсь за призрачным шансом? Чем я лучше тех, кто сейчас уставший едет от начальника – тирана? У каждого свой сценарий, в которым ты ничтожен в сравнении с кем-либо другим…

Мысли о неприятной участи безызвестности прервались всплывающим оповещением на экране часов – «сдать интервью». План одинокого вечера требовал корректировки. Организму это не нравилось о чем удачно напомнило головокружение и онемевшая ладонь, но надо было срочно освободить из заточение ноутбук, который уже второй день ночевал в баре, а катастрофически нужен был завтра утром.

Главному правилу работы в «Штабе»: не попадаться никому на глаза в свой выходной, Маринка научила меня ещё в первый день знакомства, чем и завоевала хрупкое доверие. И я честно пыталась ему следовать, пролетая на заоблачных скоростях мимо знакомых лиц, в надежде остаться незамеченной.

Только это была бы чужая жизнь, если бы именно сегодня правило не пошло к черту. Уже на выходе из кабинета меня практически сбила с ног заплаканная Алиса. Рыжая, не худая, не высокая. Она пришла к нам полгода назад и молчаливо справлялась со всеми трудностями, зарекомендовав себя стабильным бойцом. А перемены в настроении у таких обычно вызывают дополнительное беспокойство.

Сейчас источник этих перемен искать долго не пришлось: лысоватый мужчина средних лет всем своим видом показывал причастность к происходящему. Слезливое молчание на произнесённое шёпотом «он к тебе приставал, да?» окатило холодной водой. А дальше всё как в лучших фильмах: насрать было на выходной, на ноутбук и даже на пиццу с ананасами.

Смутно, но я помню, как по дороге схватила у кого-то с подноса сладкий коктейль, зато отчётливо помню, как коктейль стекал по полуострову на голове у этого мудака. Помню, как ладонь обожгла пощёчина. Как мудак бился в истерике и тыкал пухлым, как сарделька, пальцем мне в лицо. Как попросила вечно хмурого охранника Костю вывести мудака и больше никогда его сюда не пускать.

А ещё помню, как у Ярослава буквально дым валил из ушей, когда он за шиворот пытался утащить меня обратно в кабинет. И единственное о чем я успела подумать: он ещё один мудак.

Глава 10

Green Apelsin – Станцую на твоей могиле

Ярослав

Ноябрь всегда казался мне бесполезным месяцем. Осень практически отступила, но предпраздничный декабрь слишком слабо маячил на горизонте, заставляя погрязнуть в любой трясине, которая только подвернётся.

В этом году выбор удачно пал на работу, благодаря Андрею, мать его, Китаеву. Тот, заразившись излишней инфантильностью у Ника, укатил с невестой в тёплые края. При этом не забыл заранее убедится, что оставляет нас в достаточно большой запаре. И вот, через неделю его отъезда, дедлайны нескольких вопросов горели уже даже не синем пламенем, собственно, как и моя жопа. Я честно пытался разобраться в документах, которыми, за семь лет ведения бизнеса, занимался раза три от силы, но попытки были тщетны, а Ник, на просьбу о помощи, просто положил трубку.

Усталость накатывала, а вечер пятницы многозначительно утекал сквозь пальцы. Разгрузить голову получалось лишь благодаря редким перекурам, отвлекаясь на ощущение никотина.

Но этот перекур превзошёл все ожидания и отвлёк нахрен от всего. Сначала я чуть не поперхнулся порцией дыма, когда мимо, как Дэш, пролетела Ковалева или кто-то очень на неё похожий. Я даже попытался уловить схожие черты, но тут же одёрнул себя, потому что это явно не могла быть она. Нет, не в строгих брюках, не в пальто, не на каблуках. Не в том виде, в котором я представлял администратора бара, ещё не зная, что это будет Саша. Навязчивые мысли, как по команде, начали рисовать образ Феи. Пришлось шумно выдохнуть, прогоняя наваждение и принять ещё дозу никотина и одиночества.

Только вернувшись в бар я понял, что остаться ещё на десять минут одному стало катастрофической ошибкой, потому что внутри происходил лютый пиздец…

Официантка Алиса рыдала на плече у бармена Геры. Охранник Костя, впервые, растерянно хлопал глазами. А Марина, как главная фанатка Ковалевой, чуть ли в ладоши не хлопала, пока эта принцесса, невероятно изящно, выливала коктейль на голову гостю… Но когда воздух пронзил звонкий хлопок, затихла и она.

Картина маслом: стоим толпой и наблюдаем, как Саша ангельским голоском просит двухметрового, на секунду, в длину и ширину, Костю «нахрен выкинуть этого мудака и никогда сюда не пускать». И Костя молча выполняет приказ этой малолетки. А вот я, краем глаза, замечаю, что сама она пытается просто улизнуть, даже не получив аплодисментов за представление.

Гнев начинает овладевать разумом и я не до конца понимаю зачем, но почти закидываю девушку в кабинет, хлопая дверью.

– Что за херня? Ты сдурела? Ударила клиента и вылила коктейль на него, специально!

– Ударила, да, и вылила. – Она спокойно проходит вглубь кабинета и садится на краешек стола, а у меня кровь уже закипает от её взгляда, полного безразличия и пренебрежения. – Может, объяснишь зачем ты это сделала?

Перед глазами яркой вспышкой всплывает злополучная пощёчина и осознание, что я мог её остановить. Видел, что девчонка не в себе, когда спустился в зал. Но ноги сами приросли к полу, заставляя молчаливо наблюдать и всей кожей чувствовать её удар.

– Потому что он мудак. – Она отвечает даже не моргая. Безжизненная до ужаса. Начинаю понимать: что-то не то, но эмоции все равно пока берут верх.

– Да мне насрать кто он…

– Извините, можно… Я… Я хотела… – Алиса робко просовывает голову в приоткрытую дверь, пока Гера пытается протиснуться в кабинет.

– Закройте, блять, дверь! Все вышли и закрыли эту гребаную дверь! – Всё. Предохранитель сорван, а в меня бес вселился. Трясёт от происходящего. Я даже не осознаю, когда хватаю Ковалеву за плечо в попытке понять зачем она это сделала, что связывает её с этим мужиком и почему она так спокойна?

– Ты в курсе, что клиент всегда прав? Слышала такое? – Не сдаюсь, пытаюсь хоть слово дельное вытрясти. И она, наконец-то, начинает злиться.

– Всегда? Даже когда пристаёт к девушке, которая говорит нет? Когда делает то, что его просят не делать? Когда унижает, оскорбляет? – Сука, ну, как я сразу не догадался…