Возрождение Феникса

Возрождение Феникса

Красная, красная кровь – через час уже просто земля,

Через два на ней цветы и трава, через три она снова жива

И согрета лучами Звезды по имени Солнце…

Виктор Цой и группа КИНО «Звезда по имени Солнце»

За несколько лет до создания Крепости

Однажды старик по имени Архей, укутавшись в старое потрепанное одеяло, смотрел на пустое и безжизненное небо, скрытое толстым слоем темных облаков. Он держал в руках палку, которая была покрыта тонким слоем льда. Пальцы в толстых перчатках едва дрожали, чувствуя приближающийся холод.

– Скоро начнется Буря. – Сказал он скрипучим голосом. – Возможно, это будет последняя моя ночь.

– Дедушка, ну что ты? – Миловидная молодая женщина пыталась зажечь хворост, но замерзшая древесина совсем не хотела разгораться. – Буря в последнее время часто приходит.

– Темные чувствуют, что скоро все звезды снова появятся на небе и Солнце согреет Землю своими теплыми лучами. Наша надежда – дети. – Старик сильнее сжал пальцами палку. Он опустил взгляд на внучку. – Я помню время, когда все цвело, а Солнце было таким теплым. Ты была совсем малюткой, тебе повезло, что смогла выжить. Страшное было время. Каждая звезда исчезала, принося с собой катаклизмы. Ураганы, извержения вулканов, цунами, засуха…. А когда погасло Солнце, пришла первая Буря.

Спокойно. Небо было тихим, лишь скрипучий морозный воздух отзывался в легких негромким шумом. В домах зажигались маленькие огоньки.

– Даже если дети принесут нам Звезды, Темные сразу же найдут их и уничтожат. – Внучка подошла к дедушке и накинула на него еще одно одеяло. – Шел бы ты в дом. Холодает.

– Как удивительно, что в наших детях проявляются Звезды. Они словно Ангелы, приходят в наш мир, чтобы спасти всех нас. – Дедушка не послушал ее, лишь снова поднял взгляд на небо. – Когда казалось, что Боги покинули нас, Свет все равно пробивается наружу.

– Дедушка, ты до сих пор веришь в Богов? Есть Темные и их создания. Все, что у нас осталось – надежда, которая исчезает с каждым днем. Пойдем в дом, пожалуйста. Ты весь холодный.

Люди начали выходить на улицы, собираясь зажигать большой костер. Если его не зажечь, то домики, которые были расположены по кругу, за холодную ночь покроются толстым слоем льда.

– Трудно перестать верить, когда раньше верил. – Старик не двигался, лишь перевел взгляд на людей. – Темные строят Крепость, чтобы отвести туда всех родившихся детей и беременных женщин. Кто знает, что нас ждет. Но надежда – все, что у нас есть. Понимаешь, Лиса? – Дедушка поднял руку и взял ее ладонь в свою. – Надежда никогда не умирает. Она часть нас. Я верю, что придет время, когда появится Солнце. И мир снова увидит яркие краски лета. Я все еще помню запах цветов…. – Он едва сжал ее руку. – Лиса, не теряй надежды.

– Я не теряю надежды, дедушка. Ну, хватит. Пойдем в дом. – Она снова потянула его за собой, и он медленно встал на ноги, в последний раз взглянув на темное безжизненное небо.

– Феникс. Он будет как Феникс, Лиса. Знаешь, была в мифах такая птица. Она никогда не умирает. На ее хвосте пламя. Она приносит за собой солнечный свет, и способна возрождаться из собственного пепла. Феникс…. Солнце…. Темные будут пытаться его уничтожить, а он будет возвращаться.

Старик медленно шел, почти не чувствуя своих ног. С любовью внучка поглаживала его по спине. За спиной зажглись первые огоньки костра.

– Все хорошо, дедушка. Тише.

Старик повернулся к ней и улыбнулся краем губ, сжимая в руках палку.

– Солнце вернется. Нам нужно только его ждать.

Первое перо

Когда родился Раби, Эйдену было десять лет. Живя на окраине Белого каньона, мама смогла уберечь его от влияния Темных. Они приходили за каждым ребенком, стоило ему произнести свой первый плач. Но Эйден не заплакал. Мама испугалась, что малыш родился мертвым, но ребенок дышал полной грудью и махал своими маленькими окровавленными ручками. И возможно именно по этой причине Темные не смогли найти его.

Раби же родился во время Бури. Роды были тяжелыми. Их отец отправился за помощью, но так и не вернулся. Буря настигла его и забрала с собой. Бабушка Лиса делала все, что было в ее силах. Мама умерла.

Так, Буря забрала с собой две жизни, но принесла новую.

Бабушка боялась, что на небе появится яркая звезда и Раби будет «сияющим». Тогда Темные пришли бы за мальчиком, неся за собой серую дымку надвигающейся смерти.

Прошло время и за ребенком никто не пришел. В их поселении, которое насчитывало лишь девять домов, больше не было детей. Люди боялись заводить семью, ведь Темные появлялись внезапно. Тех, кого они забирали – больше не видели в живых. А всех детей отвозили в Крепость.

Говорят, что Звезды поняли, что им нужно скрываться. Сидя в душах детей, чистых, невинных, они ждали своего момента.

Многие старики начали писать Пророчества, которые были присланы им Самим Фениксом, мифическим существом, ставшим божеством для потерявших надежду людей.

Бабушка Лиса часто читала им сказки, которые выросли из легенд и пророчеств. Со дня гибели звезд прошло более пятидесяти лет. Люди научились жить в этом мире, а сама планета в процессе эволюции начала создавать жизнь в мире вечной зимы: появились необычные животные, а глубоко под льдами замерзших океанов даже встречалась рыба. Но достать ее было почти невозможно.

– Мой дедушка рассказывал мне, что когда придет Феникс, то он принесет с собой тепло и Солнце. Снова появится свет, лед и снег растает и появятся красивые цветы. Все будет зеленым, цветным. А по голубому небу будут плыть облака, похожие на снег…. – Бабушка сидела у большого костра и готовила им ужин. Соседи, которые уместились рядом, с интересом слушали рассказы Старейшины, иногда даже забывая о своей еде, которая едва трещала на раскаленных углях.

Котелки, чашки и другая утварь – передавалась из поколения в поколения. Все, что осталось с прошлых времен. Одеяла и одежда перешивались снова и снова, и никто не показывал друг на друга пальцем. Все старались помогать и делиться. Апокалипсис объединил людей и никогда еще они не были так дружны, как сейчас.

– Когда родился первый «сияющий», который зажег на отвратительно отталкивающем, мрачном и безжизненном небе ярчайшую звезду, Темные испугались. Они пришли за ребенком и убили его. Вскоре появилась Крепость. Эти существа забирали новорожденных детей, а иногда и беременных матерей. Они хотели уничтожать «сияющих» сразу же. Но «звездочки» не появлялись на свет. Тогда были созданы пророчества. Кто их написал? Говорят, сам Феникс спустился во снах и принес добрую весть на своем хвосте. «Сияющие» родятся все в одно время, но они не покажут себя и не зажгут звезды, пока не соберутся все вместе и Солнце не поведет их за собой против Темных. Двадцать пять детей, которые вернут нам свет.

– Ерунда это все! – Громко отозвался сосед, мужчина лет за тридцать, известный всему поселению своим пессимизмом. Иногда встречались люди, у которых не осталось надежды. Таких называли «замерзшими», ведь они потеряли последнее, что делало людей людьми. Он продолжил, недовольно пиная кусок льда, лежащий под его ногами. – Просто старики пытаются придумать себе хорошую сказку. Никто не сможет уничтожить Темных! Они пришли из Пещеры, из другого мира, хотя Феникс их знает.… Эти твари поглотили все звезды и даже погасили Солнце! У них огромная мощь. Они превратили Землю в ледяной шар и Буря создана именно ими. Они бессмертные и сильнейшие создания во всем мире! Нет! Во вселенной! Даже если родятся такие дети с силами звезд, они не смогут ничего сделать против них. Пора уже привыкнуть, что наша жизнь – выживать, наша смерть – однажды замерзнуть в собственном доме.

– Тот, кто потерял надежду – уже замерз. – Бабушка лукаво улыбнулась своим внукам и вытащила из углей горячий котелок, где жарилось мясо северного кабана.

Эйден навсегда запомнил эти слова. Прошло уже пять лет с того момента, а он до сих пор прокручивал их в голове. «Тот, кто потерял надежду – уже замерз». Эта фраза стала правилом его жизни, ведь уже, в таком юном возрасте, он понимал, как устроен мир и как же тяжело жить, а точнее, как он определил для себя – выживать.

Ему было пятнадцать, а его брату всего лишь пять. Бабушка Лиса ласково называла их «поцелованные солнцем». Они с братом никогда не видели это странное «солнце» и не понимали, почему бабушка так их называла. Как она объяснила, веснушки, которые покрывали их щеки, нос и плечи – являются «прикосновением солнечных лучей».

В молодости у бабушки были рыжие волосы, а веснушки и до сих пор остались на старческом лице. Ее дедушка Архей, истории которого она так любила рассказывать внукам, и объяснил ей, что она «поцелованная солнцем».

Иногда младший брат просил старшего посчитать веснушки на его лице. Но Эйдену совсем не хотелось тратить свое время на такое глупое дело. Братик обижался, но быстро забывал обо всем, и уже через несколько минут радостно лепил снеговика.

В тот день надвигалась Буря.

Пока бабушка занималась домашними делами, Эйдену приходилось следить за своим маленьким братом. Часто мальчик думал, прокручивая в своей голове, почему мама умерла, а он остался? Но чем старше становился Эйден, тем больше он понимал. Жизнь следует за смертью. Забирая одну душу, на ее место приходит другая. Все подчиняется равновесию. И пусть он потерял родителей в ту страшную ночь, у него появился младший брат, которого Эйден безумно любил. И парень был уверен, что в случае чего, он сделает все возможное, чтобы защитить Раби.

– Ты аккуратнее! – Они вышли за круг домов, туда, где было много снега. Раби веселился. Маленький ребенок, который не понимал, в каком мире он родился. Для него жизнь – одно большое приключение, где каждый способен на невероятные чудеса.

– Братик, смотри, ледяной ангел! – Мальчик, укутанный в одежду так сильно, что напоминал собой шарик, упал в белый снег, начав двигать руками и ногами.

– Придешь опять весь в снегу, бабушка будет сильно злиться. – Эйден присел на камень, сразу же почувствовав его ледяное прикосновение. Холод прошелся по позвоночнику, и парень едва передернулся.

Раби не слушал брата, продолжая веселиться в снегу.

«Неужели и я таким был?». Эйден не верил, что когда-то ему казалось, что жизнь полна радости и счастья. После смерти мамы ему пришлось быстро повзрослеть. Парень понимал, что в мире, где он живет, необходимо выживать. Еды не хватало, а Буря уносила все больше жизней, проникая даже в дома. А Темные, которых так боялись взрослые, приходили и забирали детей.

Они увозили их в Крепость. Никто не знал, где она находится. Многие мечтали найти, увидеть ее вживую собственными глазами, запечатлеть на глыбе льда. Да страх был сильнее. По легендам и пророчествам, которые были рассказаны старейшинами, да и по мнению самих Темных, дети, которые перешли порог 16-ти лет, уже не могли быть «сияющими», ведь их души потемнеют. Дети – чистые и невинные, но чем старше становится ребенок, тем больше он «темнеет», становясь хмурым взрослым, чья цель бытия – просто выжить. Говорят, что всех, кто выжил в Крепости и достиг 16-ти лет, отпускали домой. Но это лишь вымыслы, ведь никто так и не вернулся домой.

Из-за ближайших склонов появились люди. Эйден выпрямился и прищурился. Охотники вернулись. Каждый день мужчины собирались и выходили за пределы Белого Каньона. Они старались вернуться домой, стоило им почувствовать, что приближается Буря. Как и сейчас, они возвращались лишь с одной тушкой северного кабана.

– Привет, ребята. – Гелла положил руку на толстую шапку Раби и улыбнулся ему. Он был охотником, добрейшей души мужчиной, который часто помогал их бабушке, принося ей уголь. Уголь тот добывали в старой заброшенной шахте, почти засыпанной снегом. Но что же будет, когда запасы закончатся? Люди старались об этом не думать.

– Только один кабан? – Эйден кивнул на небольшую тушку, которую держал второй охотник. – Совсем маленький. Его не хватит на всех.

– Надвигается Буря. – Второй охотник взглянул на окоченевшее животное. – Старики говорили, что раньше кабаны были огромными, а сейчас приходится добывать то, что есть. По кусочку на всех хватит. Ничего страшного, переживем.

Северный кабан был с белой шерстью, которая позволяла ему скрываться среди снега. На первый взгляд это существо могло вызвать умиление: пушистый, круглый, с маленькими глазками-бусинками, с вытянутым носом, оттопыренными ушами. Однако северный кабан славился своей прытью и агрессивностью. Маленькие копытца были с заостренными когтями, которые часто ранили охотников во время попыток освободиться. Острый ряд зубов мог запросто выдрать кусочек мяса из плоти человека. Но самое опасное, что делали северные кабаны – так это копали ямы. В поисках корней давно умерших растений, эти маленькие ловкие животные выкапывали ямы глубиной в несколько метров. Некоторые охотники не раз падали в них, порой даже и с летальным исходом. За многие года вечной зимы снег скрыл земную поверхность на многие метры снежного покрова. Кабаны же, не успокаивались, пока не докапывали до самого дна. По этой причине охотники всегда носят с собой палки и веревки: проверяя дорогу впереди себя или же вытаскивая товарища в случае его падения в яму.

– Да ладно, затянем пояса и потерпим. Не умерли ведь в период голода. – Гелла добродушно улыбнулся. – Вы далеко от домов не отходите. Температура уже начала падать, Буря придет через несколько часов.

– Да я в курсе. – Эйден пожал плечами. – Не беспокойтесь, мы скоро домой пойдем. Раби хотел взглянуть на замерзшую реку, она как раз недалеко. Сходим туда и обратно.

– Осторожнее, там скользко. Упадете на лед и не сможете выбраться вовремя до Бури. Ладно, надо тушку отнести к костру, пока она совсем не замерзла. – Охотники попрощались с детьми и направились к домам, где уже разгорался костер. Люди решили зажечь его сейчас, чтобы дом впитал в себя тепло. Иначе Буря проберется к ним и заберет с собой.

Эйден кивнул. Он понимал, что природа опасна для них. Нужно смотреть под ноги, иначе можешь провалиться в ямы, а по льду необходимо переходить осторожно, ведь есть шанс упасть и скатиться в какую-нибудь низину, откуда не выбраться, ведь все покрыто льдом. Каждый шаг – это игра в смерть, и нужно постараться ее обмануть.

– Пойдем! – Раби взял его за руку и потянул за собой. На снегу оставались маленькие следы ботинок ребенка. Счастливый, он не ведал, какие опасности ждут его вокруг. Несмотря ни на что, он шел вперед, окрыленный своей целью.

– Куда бежишь? Нужно осторожнее. – Парень остановил своего брата. – Я пойду впереди, а ты держи меня за руку и ступай по моим же следам.

Эйден скользил взглядом по белоснежной поверхности и едва морщил свой лоб. Он анализировал, прислушивался к своей интуиции и думал, куда сделать первый шаг.

Парень крепче сжал руку младшего брата. В варежке, она казалась такой большой. Холодало. Мороз проникал под одежду и сдавливал легкие. Эйден уже думал повернуть назад, но посмотрел в карие глаза младшего брата, в которых была такая наивная, искренняя радость. Он не боялся, ведь знал, что старший брат защитит его от всего и выполнит каждую просьбу.

– Идем. – Эйден сделал первый шаг. В детстве он и сам заходил за пределы круга со своим отцом. Но с каждым годом природа создает новые картины. Горы, которые были видны, теперь засыпаны снегом и напоминали огромные холмы, а река, которая раньше виднелась с крыши их дома, стала частью белоснежной равнины. Она, не отличимая от однотипного полотна, плавно перетекала к каньону и скрывалась за скалами. Эйден не знал, осталось ли хоть что-то хотя бы за скалами, которые защищали от сильнейшего ветра, или же река окончательно потеряла свой вид. Но раз Раби захотел посмотреть на нее, а на равнине не было даже намека на реку, старшему брату пришлось пообещать младшему отвести его за скалы.

Когда рука Эйдена коснулась ледяной преграды, он с облегчением выдохнул. Они дошли. Обратно можно идти по их же следам, но желательно тут не задерживаться, иначе они утонут в снегах. Поднимался ветер.

– Готов? – Он так и держал Раби за руку, и ребенок кивнул. Едва приподнявшись, Эйден выглянул за скалу и приоткрыл рот, уставившись на раскрывшийся ему вид с таким удивлением, что его глаза напоминали очи полярной совы.

За скалами действительно была река, которая когда-то шла в низине. Но природа за более пятидесяти лет подняла ее почти в четыре раза. Но самое удивительное, что снег за столько лет затвердел, а с помощью неведомой силы превратился в прозрачную гладь, которая шла по всему каньону и скрывалась дальше. Река с равнины когда-то впадала в низину красивым водопадом. Но теперь величественные брызги замерзли и напоминали ледяную стену, за которой словно была какая-то дверь.

– Вау! – Младший брат высунулся следом. – Как все блестит! А почему оно такое? – Раби приблизился ближе, поставив ногу на снежную кочку. Тут же он поскользнулся и съехал на скользкую гладь бывшей реки.

– Раби! Вот так и знал, что ты что-то натворишь. – Эйден стиснул зубы и недолго думая, чисто на инстинктах, съехал вниз, к своему брату.

– Эйден, как скользко! И весело! – Братик засмеялся, пытаясь куда-то ползти. Но его руки и ноги разъезжались в разные стороны, и он ударялся грудью об лед.

– Не двигайся, не трать энергию. Я сейчас к тебе подползу. – Эйден был в паре метров от своего брата. Рука проскользнула по прозрачной поверхности. Многие года снег падал на лед, все утрамбовывалось, Буря ласкала ледяными прикосновениями, а природа сотворила настоящее произведение искусства. Парень не знал, как такое возможно, ведь у них не было школы, а все знания, которые он получил, были даны его бабушкой. И явно ему не объясняли законы природы. Единственное, что он понимал, так это то, что этот лед безумно скользкий и ползти по нему почти невозможно.

Завыл ветер. Буря приближалась. Эйден сглотнул. Ему стало страшно, что они не успеют. Прикосновения ледяного ветра царапали щеки. Раби захныкал.

– Братик, больно!

– Терпи. Я иду. – Он всегда носил с собой нож, который раньше принадлежал их отцу. Парень начал бить острым лезвием по льду, чтобы была возможность зацепиться. В какой раз он пожалел, что не взял с собой веревку.

– Холодно. Мне уже не весело, хочу домой. – Раби присел и обнял себя за плечи, едва потерев их.

– Терпи, ты сильный. Не думай о том, что тебе холодно. Представь тепло, костер. Бабушкины сказки. Особенно про Феникса. Будешь храбрым мальчиком, он придет за тобой и поможет.

Эйден добирался до брата, зацепляясь за выемки, которые он делал ножом. Он торопился и из-за этого нож совсем не хотел слушаться, часто выпадая из рук.

– Черт! – Парень стянул зубами варежку и схватил пальцами нож.

– Братик, рука замерзнет! – Раби закричал. Он думал начать плакать, но боялся, зная, что его слезы замерзнут на щеках.

– Плевать, главное выбраться отсюда, иначе Буря убьет нас. – Эйдену было холодно, но он все равно бил по льду, полз к брату. Наконец он смог его достать. – Держись за мои ноги. – Эйден начал бить путь к берегу, где был крутой спуск. Он не знал, сможет ли его преодолеть, но по крайней мере, сможет перекинуть за него брата.

Рука мерзла и покрывалась прозрачной корочкой. Эйден чувствовал, что ему с каждым разом все тяжелее держать в руках нож. Пальцы переставали двигаться, но парень сжимал зубы и полз.

Никогда нельзя терять надежду. Нужно бороться до самого конца. Он должен спасти своего младшего брата, даже ценой собственной жизни. У него нет права опустить руки.

– Держись, немного осталось. – Ветер бил по щекам еще сильнее и Эйден был уверен – на них появлялись царапины. Вот и спуск. Эйден подтянул к себе младшего брата.

– Раби, я тебя сейчас кину за спуск. Ты побежишь сразу домой, понял?

– Я не брошу тебя! – Губы младшего брата дрожали. У него действительно все щеки были исцарапаны ледяным ветром, а кончик носа побелел.

– Не время спорить! – Эйден схватил его под руки и с силой кинул за спуск. Ему пришлось подпрыгнуть. Колени сильно ударились об лед, даже несмотря на толстые слои одежды. Дыхание перехватило. Парень опустил взгляд на свою руку. Белая, покрытая льдом. Он уже не чувствовал ее.

– Братик! Прыгай! – Раби спрятался за камень. Он готов был заплакать. – Я не уйду без тебя! Братик!

Эйден поднял взгляд на него. Он видел в глазах младшего брата страх потерять самого близкого человека. Старшего брата. Ему всего пять, бабушка старенькая и она не сможет долго с ним быть в силу возраста. Остаться одному в жестоком мире Вечной Зимы – самая ужасная участь.

– Я постараюсь. – Парень взял в руки нож и ударил по льду на спуске. Медленно, держась за выемку, он выпрямился на ногах. Спуск не такой уж и большой. Ему прыгнуть, а затем зацепиться и подтянуться. И нужно зацепиться руками. Ему пришлось снять вторую перчатку и сильнее сжать нож.

Прыжок. Он почувствовал, как его ноги скользят по льду, но все же едва повис в воздухе. Этого хватило, чтобы резко ударить ножом по снегу на склоне так, что нож ушел в крепкий снег по рукоять.

В лицо Эйдена полетел снег. Он сморщился, но не выпустил нож из рук. И тогда парень понял, что он висит. Нож его держит. Он может выбраться, надо лишь подтянуться.

– Давай! – Раби пытался подойти, но испугался, что снова упадет на лед. Поэтому остался на месте, хватаясь за камень.

Эйден крепче стиснул зубы, словно думая, что это поможет ему выбраться наружу. Его тянуло вниз, а пальцы примерзали к рукоятке. Парень взял себя в руки и подтянулся, зацепившись второй рукой за снег.

«Я не чувствую свои пальцы» с ужасом подумал он.

Ему нельзя терять самообладание в такой момент. Подтягиваясь и усердно двигаясь, Эйден смог выбраться из ледяной ловушки.

– У тебя получилось! – радостно закричал Раби.

Старший брат тяжело дышал. Дрожащими пальцами он натянул перчатки обратно и выпрямился. Попытался вытащить нож, но у него не получилось. Кажется, он стал частью этого места.

– Да. Нам нужно бежать домой. – Эйдену не хотелось оставлять нож. Единственное, что осталось у него от отца. Но не было выбора, ему придется. – Спасибо. – Тихо прошептал он своему спасителю и взял брата за рукав. – Бежим, пока не…. Черт.

Эйден резко остановился, смотря наверх. Буря уже началась. Огромнейшей силы вихрь, который напоминал собой смесь торнадо с цунами. Другого описания люди не смогли придумать.

Буря накрывала с головой и каждый, кто оказывался под ее покрывалом, замерзали и становились похожими на ледяные статуи. Лишь дома Буря не трогала, где чувствовала тепло. Именно поэтому в их деревне перед ней разжигали самый большой костер, согревающий дома, и внутри оставляли и поддерживали небольшие костры.

Эйден и Раби никогда не видели Бурю. В их домах не было окон, а бабушка запрещала открывать двери и высовываться наружу. Теперь же, видя ее масштабы, как она несется на них, мальчики чувствовали животный страх.

– Мне страшно. – Раби сжал его руку и уткнулся лицом в его спину. – Мы умрем. – Всхлипнул.

– Не умрем. Бежим. – Эйден поклялся защищать своего брата и никогда не опускать руки. Он знал, что здесь рядом находится пещера, где взрослые добывали уголь. Возможно, она сможет их спасти.

Спотыкаясь, но не оглядываясь назад, парень бежал и скользил по снегу. Он не отпускал руки младшего брата, словно боясь его потерять.

Вход в пещеру был скользким, так что братья упали на пятую точку и съехали внутрь. Взрослые выбили лесенку, которая спускалась вниз, но мальчишки не увидели ее.

– Братик. – Всхлипнул Раби. Эйден уполз в темный угол, прижавшись спиной к ледяной стене бывшей шахты. Прижал младшего брата к себе и смотрел на вход в пещеру, ожидая, когда Буря заглянет к ним в гости.

– Не бойся. Я рядом. Я не дам тебя никому обидеть, понял? – Старший брат крепче обнял его, потирая руками плечи. Он уже не чувствовал пальцы и старался не думать о том, что они отвалятся и он останется инвалидом.

Ветер становился громче. Снег влетал в шахту, немного доставая братьев, которые сидели, прижавшись к друг другу.

Эйден чувствовал, как сильно бьется сердце в груди. С каждым вздохом пар становился гуще, а ветер сильнее. Раби не поднимал головы, прижимаясь к своему брату.

«Я не боюсь Бури» подумал про себя Эйден, «я боюсь потерять брата».

Вход в пещеру оказался закрыт неприступной стеной Бури, вой которой бил по ушам. Крупные частицы снега и льда влетали внутрь. И кажется, Буря почувствовала их.

К мальчишкам полетело множество ледяных частиц, которые со свистом разрезали воздух, а касаясь камней, замораживали их еще сильнее.

– Не трогай! – Эйден закричал сорванным голосом, закрывая собой брата. – Пошла вон! Не трогай его!

Он понимал, как глупо поступает, крича на Бурю, которая не понимала человеческой речи. Это были силы природы, вызванные Темными. Она лишь приходила на Землю, замораживая все на своем пути, и убивая любую жизнь. Все дикие животные прятались и глубоко закапывались в снег. Те, кто не смог убежать – становились ледяными статуями. Эйден сам видел северного кабана, который превратился в прозрачную фигуру.

Парень чувствовал, как кровь прилилась к щекам, а пульс отдавался в висках. Он чувствовал небывалый всплеск адреналина.

Ледяные частицы резко пролетели мимо, не тронув их с братом. Они ударялись об стену рядом, били по земле, но ни одна не дотронулась до них. Эйден удивился. Парень не понимал, почему Буря остановилась. Из-за его криков? Это было невозможно.

Но старший брат был рад, что ему удалось спасти младшего. И бабушке он скажет, что победил Бурю, крича на нее, чтобы она ушла. От таких мыслей на лице появилась улыбка и осколки совсем ушли из пещеры.

Буря направилась дальше.

***

Просидев около часа, крепко прижимаясь к другу, братья решили, что уже можно выходить.

Первым вышел Эйден, оглядываясь и замечая, как сильно изменился окружающий мир. Выпало больше снега, а камни и скалы сильнее заледенели.

– Идем. – Он протянул руку Раби. Мальчишки сильно замерзли, а младшего до сих пор сильно било дрожью, и не ясно, было ли это от холода, или же от сильного страха. – Бабушка, наверное, уже нас похоронила. Нужно быстрее вернуться домой.

Мальчик кивнул. Его щеки были исцарапаны ледяным ветром, и Эйден был уверен, что он так же сильно пострадал. А думать про свои руки, которые он не чувствовал, парень не хотел.

Медленно, но они дошли до их маленькой деревни. Буря не тронула дома, но костер подмерз и люди пытались снова его разжечь.

Когда они появились, их соседи подумали, что увидели призраков. Упав на колени, они начали молиться всем своим богам, припоминая Феникса.

– Мы живы. – Сказал Эйден с легкой улыбкой на губах. – Мы успели спрятаться в пещере, Буря нас не достала.

– Мальчики мои! – Бабушка Лиса кажется еще сильнее постарела. Появилось больше морщин, лицо осунулось и побледнело, а седые волосы растрепались из ранее аккуратной прически.

Она упала на снег и притянула к себе младшего, а затем и старшего внука.

Второй раз Эйден видел, как его бабушка плачет. Сильная характером, казавшаяся железной, Лиса всегда сдерживала себя. Лишь когда потеряла дочь и зятя, на ее карих глазах появились слезы. И сейчас, думая, что ее внуки погибли во время Бури, бабушка плакала, прижимая их к себе и поглаживая по одежде.

– Больше не будете уходить накануне Бури! – Она отстранилась. Ее слезы замерзли. На щеках были ледяные дорожки, которые переливались при свете костра.

– Прости, бабушка. Это я виноват, упал на лед, где речка была! А братик спас меня и… у него руки замерзли!

Эйден опустил взгляд на них. Скрытые перчатками, которые он боялся снимать.

– Идем в дом. – Лиса взяла себя в руки и повела детей за собой.

Уже там, растопив снег и нагрев котел с горячей водой, бабушка сняла перчатки и посмотрела на руки Эйдена.

– Ты говоришь, что снимал перчатки? Сколько ты был без них?

Парень задумался. Он старался не смотреть на свои руки и поэтому зажмурился, когда бабушка сняла перчатки с его рук.

– Примерно полчаса. – Эйден вздохнул и открыл глаза. – Отвалятся?

Его руки были совершенно нормальными. Бледными, в местах покрасневшими, но не синими. И теперь, чувствуя тепло дома, парень смог едва сжать пальцы.

– Что? Разве они не должны отвалиться? – Он поднял взгляд на младшего брата, который снял шапку и сидел на лавочке у костра. Рыжие волосы торчали в разные стороны и пламя играло на них. Любопытный детский взор скользил по рукам брата, и он хмурил нос, отчего его веснушки соединялись в рисунок.

– Да. Они через десять минут уже должны были отвалиться. На улице было почти минус шестьдесят градусов, если не больше. – Бабушка не понимала, почему руки внука остались целыми. – И ты даже можешь ими двигать….

– Я их не чувствовал потом, думал, что все, конец. – Эйден сел на лавочку рядом с братом и посмотрел на свое отражение в глади воды. Зеленоглазый, рыжий и растрепанный и, как он и думал, с царапинами на щеках.

– И я кричал на бурю «уйди, не тронь». Она не тронула и ушла. Бабушка. – Эйден внезапно все понял, распахнув глаза. – Неужели я один из «них»? – Последнюю фразу он прошептал, боясь сказать громче. Вдруг Темные услышат?

– Кто знает. – Так же тихо прошептала бабушка. Она тоже подумала об этом, но не стала говорить вслух. Испугалась собственных мыслей.

Больше они об этом не заговаривали, а Раби так и не понял, про кого они говорили.

Через несколько часов, согретые и сытые, они сидели за большим костром и слушали бабушкины рассказы. Люди вокруг веселились, радовались, что пережили очередную Бурю, и, что самое главное, единственные дети в деревне вернулись домой живыми.

У них все время ночь. Они сами решали, когда идти спать. У них не существовало дня и времени. Привыкнув к вечной ночи, их глаза стали хорошо видеть в темноте.

Внезапно костер потух.

Эйден резко вскочил на ноги, чувствуя, как по его позвоночнику прошлись мурашки. Стало очень холодно.

Смех прекратился, люди насторожились и поднялись следом, спрашивая друг друга, что произошло.

– Бабушка? – Раби взял ее за руку, едва сжав.

– Тише. – Прошептала Лиса. Она боялась того, что могло сейчас произойти.

Шаги. Из темноты вышли трое. Люди замерли, боясь сдвинуться с места. Эйден понял, кто перед ними и его тело сковал ужас.

Темные.

Второе перо

Когда мама закричала во сне, Элиан вздрогнула и проснулась, вскочив на ноги. Девушка склонилась над ней, сжав пальцами плечи.

– Мама! Мама, это просто сон!

Женщина кричала, плотно сомкнув свои глаза. Она вырывалась, размахивая руками и несколько раз попадала по лицу своей дочери, которая пыталась удержать ее и успокоить.

– Мама! – У Элиан не оставалось выбора. Сняв перчатку, которую она не снимала даже ночью, замахнулась и сильно ударила ее по щеке. Звонкий шлепок разнесся по всей пещере, в которой они жили.

Женщина вздрогнула всем телом, опустила руки и очнулась. Едва мутный, взгляд бывших голубых, а теперь уже серых, глаз, проскользнул по испуганному лицу своей 15-летней дочери.

«Она так похожа на своего отца» – подумала она про себя. Такие знакомые зеленые глаза, длинные темные кудри, которые были спрятаны под теплую шапку, перешитую из бывшей шубы. Бледная кожа с ярким шрамом на щеке, ушедший румянец и большие синяки под глазами.

«С каждым днем радость жизни уходит из нее, и она перестает быть ребенком. Моей девочке пришлось быстро вырасти. И это моя вина».

– Прости…. – Прошептала Таура, приподнимаясь. Одеяло упало с ее плеч, и она закашлялась. Кашель, дикий, жесткий, он пробивал ее раз за разом. Рука закрыла рот и на бледной коже остались следы крови с мокротой.

– Мам, тише. Ляг обратно. Тебе приснился плохой сон. – Элиан коснулась пальцами ее плеча, едва надавив. С каждым днем матери становилось все хуже. Лекарств не было. О чем говорить, если даже пищу девушка находила еле-еле. Буря не заходила в их пещеру после последнего раза, когда Элиан защитила свою маму, закрыв ее собой.

– Мне приснилось…. – Таура медленно легла обратно. Шапка сползла с ее лысой головы и дочь аккуратно поправила ее, укутав женщину в одеяло. – Мне приснилось, что они пришли за тобой, моя искорка.

Мама взяла свою дочь за руку, едва сжав. Костер рядом с ними давно потух и уже не держал тепло. Элиан решила заново его разжечь. Было холодно, пещера слабо хранила тепло, быстро забирая себе даже пар от дыхания.

– Они не придут за мной, мама. Раньше то не пришли, зачем сейчас, когда мне 15? – Она взяла в руки два камня, начав пытаться высечь искру. Тяжело выдохнула. Горячий пар изо рта поднялся наверх.

– Ты одна из них. – Снова кашель. Он так сильно бил ее, что женщина начала задыхаться.

Элиан бросила камни и быстро оказалась рядом с матерью, приподняв ее и помогая откашляться.

– Тебе с каждым днем хуже…. – Она не могла представить свою жизнь без матери. Они убежали из деревни пять лет назад, когда туда пришли Темные. Забирая людей, эти существа не знали пощады. Им пришлось скрыться в горных пещерах, унеся с собой лишь пару одеял. Несколько лет назад мама сильно заболела. Каждый, кто в мире Вечной Зимы заболевал серьезной болезнью – погибал. У них не было лекарств, и даже простая простуда может оказаться смертельной.

Элиан и ее мама Таура знали, что это конец. Дочь боялась, что однажды проснется рядом с ней, а она не будет дышать.

– Я в порядке. – Прошептала женщина. – Дай мне воды, пожалуйста.

– Да, сейчас. – Элиан поднялась на ноги и едва прищурилась. Привыкнув к вечной темноте, она получила отличное зрение. Найдя кружку, которую нашла в пещере, видимо здесь уже кто-то жил, девушка пошла на выход из пещеры. Остановившись у сугроба, подняла взгляд наверх. Темное небо, никогда не менявшееся. Холодно. Она чуть поежилась и набрала в кружку снег.

Мама говорила ей про необычных детей, которые должны были родиться под лучами ярких звезд. Такие дели способны зажечь яркий свет. Они обладают невероятной силой, чтобы победить Темных. Благодаря множеству легенд, историй, люди создали свои собственные пророчества и религию. Феникс.

«Как глупо» подумала про себя Элиан. «Люди верят в какое-то существо, которого не существует».

Феникс – волшебное создание, способное возрождаться из пепла. Легенды говорят, что именно дети-звезды, когда встретятся – и будут тем самым Фениксом.

«Какая ерунда».

Девушка повернулась, поправив длинный шарф. Спрятала нос в теплой ткани, вернулась в пещеру. Мама приняла сидячее положение, прижавшись спиной к стене пещеры.

– Как на улице? – Женщина устало улыбнулась. – Думаю, что на небе не появился просвет.

– Конечно нет. – Элиан присела у костра. Она сама его делала, притаскивая ледяные камни, выкладывая их в круг. Затем искала в пещере залежи угля или какой-либо старой древесины. Пока есть костер – есть жизнь. Как только закончится то, что можно поджечь – люди начнут замерзать насмерть, даже несмотря на то, что свыклись с холодом.

Девушка зажгла костер. Темные волосы выпали из-под шапки. Элиан думала о том, чтобы состричь их хотя бы по плечи. Волосы давали дополнительное тепло голове, но очень длинные мешали – вечно падали на глаза и путались. У них не было возможности мыться и из-за этого голова вечно была грязная. Но из-за холода, в них не зарождалась новая жизнь, хотя однажды, когда девочка была маленькая, ей показалось, что она поймала на себе маленькую букашку.

Костер разгорелся. Старые угли вспыхнули и нагрелись. Эл поставила на них кружку, ожидая, когда снег растает, и повернула взгляд на маму. Женщина наблюдала за ней с грустной улыбкой.

– Я чувствую, что за мной скоро придет хозяйка жизни. Я вознесусь наверх, к твоему папе. Буду среди звезд и возможно, смогу увидеть, как появится Солнце…

– Мам, хватит. Ты не умрешь. – Элиан старалась думать об хорошем. Но все же, как она себя не обнадеживала, она понимала – не долго им так осталось.

– Умру. Я боюсь, что, когда придет время, ты не сможешь меня отпустить и тогда Смерть захочет забрать и тебя. Я так не хочу тебя оставлять одну в этом мире. Где живут Темные. И если они узнают, что ты одна из них…. Они тебя заберут. – мама закашлялась, сморщившись. – Как же больно.

– Держи. – Эл взяла в руки кружку. Через перчатки прошло приятное тепло, от которого девушка улыбнулась. Как же она скучала по их маленькому домику, где от костра шло тепло, а они грелись и рассказывали друг другу придуманные сказки.

Таура взяла в руки кружку. И на ее губах появилась улыбка от тепла. Им его не хватало. Лишь иногда они могут погреться и почувствовать прикосновения костра.

– Спасибо. Как хорошо. – Мама сделала глоток теплой воды и прикрыла глаза. – Чувствую, что появится кто-то, кто поведет тебя за собой. Ты не будешь одна. Никогда. Я чувствую, что судьбы уже переплелись. Феникс начинает возрождаться. Первое перо, второе…. И скоро увидим Солнце. Скоро.

Элиан ничего не сказала на эти слова. Она не знала, что ей ответить. В голове путались мысли и было странное ощущение пустоты, которая всасывала в себя холод. Из-за этого, как думала девушка, ее сердце леденело, тело сковывало.

– Ты должна пойти за тем, кто придет и поможет. Он скоро…. Феникс и правда оживет. Мы увидим Солнце. – Таура мечтательно улыбнулась, прикрыв свои глаза. Дочь взглянула на нее. Солнце игралось на ее худом и бледном лице. Эл ужаснулась. Ее матери стало хуже. За несколько месяцев она так сильно изменилась, что она не узнавала в сидящей напротив женщине свою ранее крепкую и сильную мать.

– Элиан, моя искорка. – Мама позвала ее к себе, и девушка подвинулась к ней ближе, сложив руки на коленях.

– Да?

– Никогда не сдавайся. Будь сильной. Всегда держи при себе лук, с которым я когда-то ходила на охоту, а теперь ходишь ты. Всегда доверяй своей интуиции и помни, кто ты. Ты моя дочь. Дочь своего отца. – Таура взяла руку Эл в свои и потерла их. – Даже когда жизнь прижмет, покажется, что это конец – не сдавайся. Вставай и иди. Даже если переломают ноги – ползи. Но не сдавайся.

Мама и раньше говорила своей дочери наставления. Она растила ее одна, старалась подготовить к жестокой жизни в мире Вечной зимы. Таура часто думала о том, как же ее дочь будет выживать в Бури, сможет ли она хотя бы дожить до старости. Старики – такая же редкость, как и дети.

– Я поняла, мама. Не беспокойся, я справлюсь. – Взгляд упал на лук, лежащий рядом с ними, но подальше от костра. Он был очень старым, принадлежал еще дедушке мамы. Она говорила, что он сохранился со времен Солнца. И дедушка, и мама, и уже Элиан, очень аккуратно с ним обращались. Возвращались за стрелами, всегда их мыли от крови и заново затачивали.

Когда Эл была маленькой, она любила рассматривать лук. На нем были вырезаны разные узоры, которые увлекали за собой, оживляя воображение. Девочка часто сидела у костра. Прадедушка еще был жив, показывал пальцем на узоры и рассказывал, что он хотел изобразить.

– Вот это река. – Старческие пальцы прошлись по волнообразным линиям. – А вот солнце. – Он указал на кружок, от которого шли лучи.

– А что такое солнце? – спрашивала маленькая Элиан, поднимая взгляд на прадедушку. Она до сих пор помнит его добрые серые глаза.

– Солнце – это жизнь. Желтый, иногда оранжевый, а то и красный кружок, который высоко висел над нашими головами. Солнце давало нам жизнь, тепло и свет. По небу плыли чистые облака, похожие на овечек, которые уже вымерли…. А само небо голубое-голубое, как твои глаза, Элиана.

Прадедушка очень любил ее, всегда нянчился, пока мама с другими охотниками и с отцом ходили на охоту. И девушка помнила его. Помнила старческий голос с теплыми нотками. Его песни у костра. Колыбельные.

Легкая улыбка появилась на губах.

– Вот увидишь, мама. Я стану одной из лучших женщин-воинов. И Темные не смогут остановить мой свет. – Девушка прижалась к матери и смотрела на костер. – И солнце появится.

***

После Бури всегда тяжко. Дышать труднее, воздух колючий, болезненный. Каждый вздох причиняет адскую боль, кажется, что тысячи острых осколков проникают во внутренние органы и разрывают из изнутри.

Но у Элиан не было выбора. Она не успела сходить на охоту перед Бурей: маме стало хуже и ей пришлось помогать ей прийти в себя, согревая и разговаривая.

Девушка поправила свою шапку и натянула на нос шарф.

«Холодно. Как же холодно».

Пальцы сильнее сжали лук, который тут же покрывался тонкой коркой льда. Элиан опустила на него взгляд. Нужно не задерживаться, неизвестно, сколько времени мама будет спать, а костер гореть. Ей не хотелось оставлять ее надолго одну.

Снег хрустел под ногами. Свежий, белоснежный, он резал глаза своим противным белым цветом. Эл ненавидела его. Его, и отвратительный черный – небо над их головами. Она ненавидела Темных. Ненавидела Бурю и Зиму. Ненавидела так сильно, что ей казалось, вся ярость может вырваться в свое собственное солнце, способное сжечь всех гадких тварей.

Но она лишь подросток, живущий с матерью в пещере. У нее нет огромной силы. Храбрость? А что она даст, если ты слаб.

Элиан бежала по снегу, скользя по нему подошвами несколько раз перешитых ботинок. Ловко перепрыгивая через кочки, управляя своим телом так успешно, что лед не мог поймать ее врасплох. Девушка ни разу не поскользнулась, а вскоре увидела кабана. Крупный, правда, не сравнится с теми, на которых когда-то охотился ее прадедушка. Во времена Солнца все было другим.

Она выпрямилась. Осторожно сняла перчатку с руки. Элиан не стала пугать свою маму, рассказывая, что дикий холод не причиняет ей вред. Да, холодно, больно, она перестает чувствовать конечность, но рука быстро согревается и не отваливается, как у остальных, кто отморозил себе что-то.

Пальцы взяли стрелу. Выдох. Главное не спугнуть зверя, ведь редко получается, что она встречает дичь сразу с начала охоты. Чаще бывает, что она ничего не находит и ей приходится спускаться в недра пещеры, где обитали гадкие летучие мыши, которые впали в вечную спячку. Они были противны на вкус, очень жесткие.

Элиан понимала, что летучие мыши погибли и больше никогда не очнутся. Вечная Зима усыпила их на вечный сон. Но все равно появлялось неприятное ощущение, которое будило в ней странные чувства. Ей было не по себе, что она убивала беззащитных животных, которые всего лишь спят.

Но охота приносила девушке удовольствие. Она чувствовала себя хищником. Для нее охота была битвой. Выживет сильнейший. Кабан ищет корни в снегу, копая ямы, чтобы выжить. Элиан убивает его, добывая себе пропитание.

Она прицепилась. Ей оставалось лишь спустить тетиву, как из-за кучи снега выпрыгнули два диких пса, которые накинулись на кабана.

Поднялся громкий визг. Животное пыталось выбраться, спастись, но псы не оставляли ему ни шанса. Острые клыки вонзались в шею, перегрызая ее. Алая кровь брызнула на снег, который тут же впитал ее в себя.

«Дерьмо, только не псы». – подумала Эл, опустив лук и медленно отходя назад.

Она и ее мама старались не встречаться с этими тварями. Говорят, что Темные полюбили собак-убийц, которые проживали среди людей. Они забрали их себе, сделав Зимними гончими. А затем родились щенки, а у них уже свои. И так появились эти создания. Беспощадные, терпеливые к минусовой температуре, способные копать норы в ледяном снегу. С отличным нюхом, зрением и пушистым белоснежным мехом, который позволяет им скрываться среди Белого мира. Темные выпустили своих любимцев в Мир. Кажется, что они развлекались, наблюдая, как псы разрывают людей и животных на мелкие кусочки.

«Если они меня заметит, то это конец».

Элиан медленно пятилась назад, не опуская лук и не отводя взгляда от псов. Она боялась повернуться к ним спиной и побежать. Это было бы смертельной ошибкой, ведь эти твари обожают, когда от них убегают.

Какое удовольствие они испытывают, догоняя жертву. Роняя ее на землю, чувствуя страх. И с восторгом, какой только могут испытывать звери, разрывали плоть на маленькие части, пробуя на вкус теплую кровь.

Элиан знала, что ей не справиться с ними. Она ступала тихо, осторожно, но снег предательски хрустел под ногами, а земля впервые ушла из-под ног.

Поскользнувшись на тонком льду, девушка падает в снег. Свежий, он забивается под шапку и обжигает холодными прикосновениями щеки.

Ахнув, Элиан почувствовала, как рядом, на ухо, рычит пес. Она боялась двигаться, дышать и даже моргать.

Девушка видела ряд острых клыков. С них капала кровь, прямо на ее одежду. Эл заметила краем глаза, как перекатываются напряженные мышцы животного под его кожей.

«Почему они не нападают?» Она прикусила нижнюю губу и покосилась краем глаза на стрелу, которая выпала из пальцев и отлетела на несколько сантиметров. Не успеет схватить и атаковать, животные быстрее накинутся.

Шаги. Элиан явно услышала шаги. Хруст снега под ногами. Темные? Неужели они? Сердце быстро застучало, а кровь ударила в мозг, который словно отключился. Если это Темные, то они узнали, что она пережила Бурю и пришли за ней….

– Эй! Вы куда убежали!

Нет. Голос принадлежал парню. Человеку.

– А ну уйдите от нее! Вы ее испугали!

Шаги раздались прямо над ухом. Зимние гончие отошли от девушки, сев рядом. И, не веря своим глазам, Эл явно видела, что они виляли хвостом, как какие-то домашние щенки.

Рядом с ней присел парень ее возраста. На нее смотрели человеческие теплые и живые зеленые глаза, которые ярко подчеркивались морем рыжих веснушек на лице. Укутанный в теплую одежду, он выглядел как путник, который собрался в дальнюю работу.

Элиан пять лет не видела никого из людей, кроме своей матери. А ровесников – и совсем никого. В их деревне после нее родились двое детей, но один умер, тяжело заболев, а за вторым пришли Темные. Тогда Эл с матерью и пришлось убежать.

Девушка не могла совладать со своим ступором. Парень, ее ровесник, человек, который путешествует по опасному миру Вечной зимы, так еще и с гончими? Все слишком подозрительно, а она научилась никому не доверять в этом мире.

Резко дернувшись, Элиан скинула его в сугроб, схватив в руку стрелу. Замахнулась, а затем услышала рычание. Гончие оказались рядом раньше, чем она даже могла себе представить.

– Тише! Я человек! Не надо меня убивать! – Парень поднял руки, показывая, что он с добрыми намерениями. – Мои друзья тоже не хотят тебя обидеть, но они будут защищать меня несмотря ни на что.

– Кто ты такой и откуда взялся? – Элиан чувствовала жуткую злость на этого парня, на то, что он появился в ее спокойной равномерной жизни, за его собак, которые сорвали ей охоту. И время, которое она здесь теряет – может оказаться последним для ее матери. Девушка сильнее сжала стрелу, не опуская руки. – Говори!

– Я человек, подросток! Меня зовут Эйден и я иду по следам Темных! – Выпалил незнакомец, не отрывая взгляда от ее глаз. – А ты ведь одна из нас. – Даже не спросил, а поставил перед фактом. – Сияющая.

Стрела выпала из ее рук.

– Что? Откуда ты…. Ты шпион Темных!

– Нет. – Эйден улыбнулся краем губ и на его щеках появились милые ямочки. – Просто посмотрел в твои глаза и все понял. И на твои руки тоже. – Он кивнул на перчатки, которые висели за ее поясом, а руки были обнажены, но даже не посинели.

Элиан сидела сверху него, смотря в его глаза. И не понимала, за что ей все это упало на голову. В голове было огромное множество различных мыслей, которые переваривались в голове, как в старом котелке. И она не могла найти ту фразу, которую хотела бы произнести сейчас.

– Ты была на охоте. Это твоя добыча. Нам следует отдать ее тебе. – Эйден повернул голову к окровавленной тушке кабана. – Или хотя бы поделить. Ты, наверное, живешь не одна, как я думаю.

Зимние гончие в это время, шевеля длинными острыми ушами, принюхались к девушке. Их мокрый нос дотронулся до ее щеки и Эл рефлекторно дернулась. Ее сердце от страха упало куда-то вниз.

Вблизи они казались не такими жуткими. Их шерсть была мягкой, пушистой, глаза умные и внимательные. Но пасть и клыки, с которых капала кровь, их белая шерсть, впитавшая в себя смерть живого существа, все равно это отталкивало Элиан от них.

– Ты думаешь, я тебе все на блюдечке принесу и расскажу? – Она фыркнула, медленно опустив свою руку. – Тебя вообще не должно касаться, кто я.

Он приподнялся, отчего их лица оказались в паре сантиметров друг от друга. Теперь Эл могла заметить кое-что особенное в его глазах. Это сталь, настоящий стержень, который приносил его глазам серьезность.

«У него есть цель. Он что-то или кого-то потерял» подумала про себя девушка. «Он сказал, что идет по следам Темных. Что это значит?»

– На снегу очень холодно лежать. Может ты слезешь с меня? – Эйден добродушно улыбнулся. На его щеках снова появились ямочки.

Элиан подумала, что он очень красивый, или же она просто никогда не видела парней своего возраста и не знала, с чем ей сравнивать.

От этих мыслей девушка едва вспыхнула и быстро встала с незнакомца.

– У меня нет времени на тебя. – Она покосилась на мясо и подняла свой лук. – Я заберу часть добычи и вернусь обратно. У меня каждая секунда на счету.

Эл быстро подошла к тушке животного и обрадовалась, что Зимние гончие не накинулись на нее. Они сильно потрепали бедного кабана.

– У них нет яда? – Осторожно спросила девушка, внезапно забеспокоившись. – Это мясо можно употреблять? Откуда ты вообще достал Зимних гончих, они принадлежат Темным.

– Можно, у них нет яда. Они просто собаки, только приспособленные для Вечной зимы. – Эйден потрепал их за ушком. Взглянул краем глаза на нее. – Когда я отправился в путь, они погибали, Темные оставили их на верную смерть, потому что они упустили кого-то. Пожалели. Животные умные – они чувствуют добро. Я им помог, у меня было с собой немного еды и трав. А когда они пришли в себя, то стали моими верными друзьями. Они помогают мне продвигаться вперед.

– Куда вперед? Что ж тебе в своей деревне не живется? – Элиан громко фыркнула, заправив за ухо выпавший волос. Она отрезала большой кусок мяса и подняла взгляд на него. – Хочешь сдохнуть?

– Нет. Я….

Он не успел договорить. Зимние гончие поднялись на четыре лапы, навострили уши и протяжно завыли, так, что по сердцу прошлась боль.

Псы подбежали к Эл, схватили ее за рукав и потащили за собой. Один побежал в сторону пещеры, где была Таура.

Элиан поняла, что что-то произошло. Сердце забилось так быстро, словно готовилось остановиться от страха в любой момент. Там же ее мама, она совсем одна. А если Темные, а если дикие звери…. Она боялась.

Не выпуская из рук лук и кусок мяса, девушка побежала домой, надеясь, что еще не слишком поздно.

Третье перо

Когда Темные вышли к потухшему костру, Эйден почувствовал, как все его тело замерло. Он боялся дышать, боялся шевелиться, боялся даже моргнуть. Чувствуя себя, как маленький зверек под взглядом хищника, как загнанный в угол кабан, знающий, что сейчас наступит его смерть, парень не мог отвести взгляда от чарующих глаз бездушных похитителей силы звезд.

Похожие на людей, но в черной одежде, которая так резко бросалась в глаза в этом белоснежном одеяле, высокие, жутко худые, словно больные анорексией. Бледное лицо с ярко выделенными скулами лишь сильнее выделяли их глаза. Любой, кто увидит их лицо – будет потерян.

У них были белые глаза, без единого пятнышка. Казалось бы, слепые, те, кто не способен видеть окружающий мир. Но Темные видели гораздо больше, чем обычные люди. Темные, существа, не имеющие души, они поглотили свет и силу ярчайших звезд, чтобы видеть все, что происходит в нашей вселенной, а особенно – на Земле, созданном ими мира, со своими правилами и со своими домашними зверями, имя которым «человек».

Эйден по своей глупости встретился взглядом с одним из Темных. Он потерялся в пустоте его глаз, почувствовал безумное отчаяние. Ему казалось, что в мире больше нет надежды, нет никакого шанса на спасение. Вселенная будет вся в Белом одеяле, Буря будет уносит все больше жизней. И белые, лишенные эмоций, глаза – они и отражают всю трагедию будущего.

Люди вымрут. Солнце больше не даст света. А на небе никогда больше не проплывут пушистые облака, похожие на овечек.

Все жители крошечного поселения людей у Белого каньона боялись Темных. Никто не бежал, никто не пытался схватить жалкое подобие оружия.

Лишь Раби, храбрый ребенок, который не понимал всего ужаса происходящего, хватался за руку своей бабушки, покусывал тонкие губы и тихо шептал:

– Бабушка, бабушка, кто это? Это «они»?

Звонкий голос отозвался в тишине и ударил по ушным перепонкам старой Лисы, которая уже видела этих существ, и не могла больше быть зависимой от своего человеческого тела, которое из-за инстинктов боялось Темных, как мышь боится кота.

Бабушка обняла младшего внука, спрятав его за свою спину. Хотела притянуть к себе и Эйдена, или же громко крикнуть, чтобы он пришел в себя. Но Лиса знала, что этого не нужно делать. Темные могли уничтожить все поселение из-за того, что она повысит свой голос.

Вместо этого, старая женщина опустилась на колени перед ними, дернув за собой ребенка.

Как самая старшая в поселении, она отвечала за всех, являясь в своем роде, Старейшиной поселения у Белого каньона. Прикрыв свои глаза пушистыми ресницами, последнее, что осталось от ее былой красоты, Лиса вежливо и тихо спросила у Темных:

– Великие, что привело вас к нам?

Темные, пол которых, если бы они действительно были людьми, можно назвать мужским, одновременно опустили свои лица на Раби.

– Мы не видел и не слышали, как он родился. Как и этот человеческий юноша, который уже вступил в переход во взрослую жизнь. Но мы видим, что он не Сияющий, ведь он уже не ребенок. – Они указали рукой на Эйдена, который шумно сглотнул. – Но он. – Они указали на Раби. Мальчик спрятался за бабушку. – Он отогнал Бурю. Мы увидели всплеск тепла и силы, которые скрыты в человеческом существе от силы звезд. Почему мы не видели его рождение?

– Великие. – Лиса не поднимала на них взгляда, смотря в одну точку на снегу. – Мой внук, Раби, родился во время Бури, которая унесла жизнь его отца и матери. А Эйден родился, не произнеся ни одного звука, отчего мы думали, что он мертворожденный. Возможно поэтому вы не смогли увидеть их и услышать. Эйден, мой старший внук, и Раби, мой младший. Он не те, кто вы думаете. Это просто дети, которые пережили Бурю в пещере. Прошу, не забирайте у меня их. – Бабушка уткнулась лбом в снег. Она чувствовала свое сердце, которое билось от страха. Страха, что у нее заберут внуков, единственных, ради которых она живет.

Темные оказались рядом с ней, а казалось, лишь сделали маленький шаг. Ледяная рука легла на ее плечо.

– Поднимись. – Они говорили одновременно, хотя руку положил только один. Лисе показалось, что у них даже не двигались рты, а голос звучал в ее голове.

Бабушка приподнялась, послушавшись их. Она не отдаст им своих внуков. Подняла взгляд на их лица.

– Люди, вы такие храбрые. Я удивляюсь вам. Так отчаянно хватаетесь на тонкую нить надежды. Так сражаетесь за своих детей, до последнего вздоха. Способные творить жизнь, вы отдаете гораздо больше, чем имеете. Лиса, которая не может представить свою жизнь без своих внуков. Лиса, которая так храбро сражается, не боясь смерти. Почему вы такие, люди? Ответь мне. – Рука Темного соскользнула с ее плеча, и он провел взглядом по всем людям в поселении и на остатки костра. – Все боятся. Все теряют надежду. Но Лиса боится лишь потерять. Разве стоит жизнь другого своей?

– Я отвечу вам, Великие. – Бабушка крепче сжала рукой Раби, которого не отпускала от себя. Мальчик молчал, но не плакал. Уткнувшись носом в спину старой женщины, он не поднимал головы. – Наши дети – продолжение нас. Они лучше, умнее, и сильнее, чем мы. Они и есть наша надежда. Дети – они рождаются в муках, они даруют нам счастье и любовь. И каждый отдаст себя детям. Мы не боимся смерти. Нам она не страшна. Нам страшно потерять наших детей.

Темные засмеялись. Их смех был жутким, вызывающим двойственные чувства. Хотелось поднять руки, закрыть уши, но одновременно с этим хотелось слушать этот смех. Он словно гипнотизировал.

Эйден вздрогнул от смеха и зажмурился, повернул голову и увидел, как Темные стоят у бабушки, а один и вовсе дотрагивался до ее плеча. Резко закрыв свои уши, парень хотел сдвинуться с места, подбежать к бабушке, но она словно почувствовала, что старший внук очнулся. Лиса подняла на него взгляд и едва покачала головой.

– Ведь можно родить новых детей. Мы добры к вам. Мы забираем их, но возвращаем, если они не являются «сияющими», как вы их прозвали. Зачем вам так бороться? Я не понимаю, а Лиса так и не смогла мне это объяснить. Дети – они у каждых дети. Лиса храбра, я оставлю ей жизнь, чтобы она смогла увидеть смерть, когда она придет к ней естественным путем. Или Буря заберет ее, или же сама Старость. Я уважаю Старейшин, вы мудры и пережили многое.

Темный перевел взгляд на Эйдена, а затем на Раби. Он поднял руку и схватил ребенка за шкирку, отняв его от бабушки.

– Нет! Бабушка! – Мальчик задергался. Остальные двое взяли его под руки и шагнули в темноту быстрее, чем бабушка дернулась. Последний звук, который издал ребенок, был крик. – Братик!

– Нет! Раби! – Лиса резко поднялась на ноги, побежала в темноту, но никого не нашла. Она упала на снег и громко заплакала.

– Мы не убьем его, Лиса. Я, обещаю ей, что ребенок будет жив. Лиса храбра, у нее остается старший внук. Мы наблюдаем за вами.

Темный прошел мимо нее и следом растворился в темноте. Даже на снегу не осталось следов от их ног.

Бабушка громко рыдала, хватаясь руками за снег, который прожигал ее руки даже через перчатки.

Эйден не сразу понял, что произошло. В одну секунду их жизнь перевернулась. Они сидели у костра и слушали рассказы. А теперь у него нет младшего брата, который позвал его на помощь.

А он не сдвинулся с места. Он не помог своему брату. Это же он «сияющий»! Не Раби! Он должен был оказаться на его месте, но Темные решил, что он уже взрослый для того, чтобы быть избранным.

Эйден медленно подошел к бабушке. Положил руку на ее плечо. Рыдания старой женщины не заканчивались, а жители их маленького поселения не знали, что и сказать. Они молча собирались снова зажечь костер.

Словами горю не поможешь.

– Это ведь я, бабушка. – Тихо прошептал Эйден. – Это же я…. Отогнал Бурю от Раби. Я ведь его старший брат, я должен его защищать.

Бабушка не слушала его, или же просто не была в состоянии понимать смысл разговора. Лису били сильные рыдания, а слезы тут же замерзали на бледных щеках. У нее забрали ее ребенка, дорогого внука, маленького беззащитного мальчика. Она чувствовала себя слабой, не способной защитить свою семью.

Лиса не чувствовала, как Эйден попытался увести ее в дом. Все было белым. Лед в глазах, снег вокруг и зима в сердце.

Она не помнила, как жители Белого каньона отвели ее в дом. Не помнила, как Эйден укутывал ее в теплую одежду, как зажигал костер, возле которого совсем не давно сидел Раби.

Лиса хотела лишь пойти следом за Темными и вернуть ребенка. Но что может старая женщина против существ, поглотивших свет ярчайших звезд? Бессмертных, сильнейших, тех, кто способен видеть и слышать все, что происходит на планете. Надежда медленно умирала в старой Лисе. И больше всего на свете она хотела еще раз увидеть улыбку своего маленького солнышка. Своего внука Раби.

***

Когда бабушка уснула, Эйден присел у костра и смотрел на его «ладони», поднимающиеся к потолку с легким шипением и искрами. Огонь, способный растопить любой лед и снег, огонь, способный сжечь их маленький домик. Огонь, способный убить.

Убить, но не Темных.

Бабушка едва всхлипнула в беспокойном сне и Эйден поднял на нее взгляд. Темная линия прошлась по его лбу, и парень сжал руки в кулаки.

«Я должен был его защитить. Должен был».

Раби. Его младший брат, глупый ребенок, который не понимает всей опасности окружающего мира. Тот, кто умудрялся всегда радоваться каждому дню, видеть в обычной серой действительности яркие краски.

Брат кричал ему, а он даже не сдвинулся с места.

«Трус!» Эйден схватился руками за волосы, опустив голову к коленям. По щекам, словно стараясь огибать веснушки, потекли горячие слезы.

Какой толк в том, что он «сияющий»? Способен отогнать Бурю, но не способен спасти даже собственного брата. Какой тут мир?

– Я не «сияющий»! – Парень быстро приблизился к костру. Жар прошелся по лицу, высушивая слезы. Горячо. Эйден всхлипнул, чувствуя себя маленьким ребенком перед лицом взрослой опасной жизни.

Отстранившись от горячих объятий костра, он вытер до конца влагу с лица и взглянул на бабушку. Ему было жаль ее. Крепкая, напоминающая неприступную стену, она сломалась на мелкие камни, разлетевшиеся в разные стороны.

Эйден помнил, как она говорила им не терять надежды. Рассказывала истории, легенды, которые придумали выжившие люди, сразу же после прихода Темных и рождения первого «сияющего».

Легенды.

Он повернул голову обратно к костру, сложив руки замком и взглянув на них. Легенды придумали люди, чтобы надежда не исчезла. Сказка, иллюзия, которая переходила от отца к сыну, а от сына к его ребенку. Создавались новые, старые приукрашивались. Но одна легенда, которую бабушке Лисе рассказал еще ее дедушка, выживший во время первой Бури, человек старого мира, сохранилась в том виде, в котором она и живет сейчас. И как из большого поселения разлетелись малые, так и легенда начала путешествовать по людям, которые и сделали ее гимном своей надежды.

Феникс.

Эйден, которому нужно было переждать эту ночь, а сон так и не приходил, ничего не оставалось, как вспомнить, как они сидели у большого костра, и бабушка рассказывала им легенду и пророчество про Феникса, невероятную птицу, способную возрождаться из собственного пепла.

***

Когда Раби было 3 года, а Эйдену 13, у костра был праздник. Охотники смогли убить легендарного зимнего тюленя, существо, которое жило под снегом и редко выходило на поверхность. Говорили, что зимний тюлень – это животное, которое выжило во время начала Ледникового периода, скрылось под снегом.

Многие люди, которых называли «мечтателями», верили, что под ногами существует жизнь, где скрылись все животные, где до сих пор растет зеленая трава и можно увидеть цветы.

Бабушка приготовила вкусный суп из мяса зимнего тюленя. Все безумно радовались возможности сытно поесть. В нынешнее время человечество научилось беречь вещи и продовольственные товары, боясь не пережить следующий день.

Костер сталкивался с ледяным воздухом, сражался за территорию, иногда угасая, а то и снова вспыхивая вновь. Многолетний снег чуть подтаял, но к утру лужа замерзнет, покрывшись толстым слоем льда. Эйден наблюдал, как дым и пар поднимаются к темному небу. Словно загипнотизированный, снова и снова возвращался к пылающим углям, желая коснуться их, взять в руки и почувствовать жаркие прикосновения огня.

«Может звезды похожи на эти угольки?», спрашивал он сам у себя, «И когда Темные потушили костер своим снегом, угли замерзли. Но стоит появиться огню, как они снова зажгутся в небе и будут сиять. Особенно Солнце, как говорит бабушка, он даст тепло и уже вся наша земля будет таять. Нужно просто зажечь замерзшие угли и тогда они вспыхнут».

– Хотите услышать историю? – Бабушка Лиса улыбнулась, поставив тарелки ближе к костру, чтобы они не покрылись слоем льда, пока они сидят на улице. Старая женщина поднесла руки к пламени и довольно прикрыла глаза. – Когда-то и я, такой же ребенок, как и вы, сидела у костра рядом со своим дедушкой Археем и слушала его рассказы.

Все в поселении любили слушать Старейшую. Любой, кто пережил свое 60-летие, уже считается уважаемым и мудрым человеком, который смог выжить в этом страшном мире. И кроме того, именно старики несут за собой пророчества и легенды, которые узнали за все года своей долгой жизни.

Рассказы бабушки Лисы были единственным развлечением жителей маленького поселения. Многие с нетерпением ожидали их общего ужина у большого костра, чтобы послушать очередную историю.

Лиса не раз говорила своим внукам, что истории нужно сохранять в своей памяти и проносить их через всю свою жизнь. Пророчества и легенды, которые появились много лет назад, будут жить и дальше, если только их будут передавать через поколения. Благодаря вере в пророчества появляется надежда, а истории ее подогревают, позволяя не затухать. Вот поэтому, как говорила бабушка, и нужно хранить все рассказы в своем маленьком сундучке воспоминаний.

– Я расскажу вам историю про птицу Феникс. – Старая женщина поправила варежки и повернула голову к своим внукам. – Когда-то я была такой же маленькой, как и вы. Мне было около 10 лет, мы сидели с дедушкой у большого костра в своем большом поселении, которое осталось еще со времен огромных городов…. Я выжила во время перехода нашей планеты в Ледниковый период, когда мои родители погибли. Тогда много людей ушло…. Был настоящий Апокалипсис. Все думали, что планета погибнет, когда начались разрушения. Каждая потухшая звезда приносила нам ущерб, а когда Солнце перестало ярко светить и погасло – больше ничего не грело нас и не давало света. Дедушка говорил, что если бы Солнце совсем уничтожилось, самая большая звезда, то наша планета бы совсем погибла. Но Темные не хотели этого, мы были им нужны. Видимо, как домашние зверьки. Ладно, о чем я? О Фениксе.

Все устроились вокруг старой Лисы, внимательно ее слушая. Лишь иногда раздавался звук треска костра и легкое постукивание ложек об старые миски.

– Темные погасили звезды, но они так и остались на небе, холодные, темные. Солнце стало блеклым, дающим нам тепло таким образом, чтобы температура не упала ниже хотя бы 80 градусов. Но света Солнце не давало, как и тепла, способного растопить Вечные льды. Когда я была маленькой, дедушка рассказывал мне истории, которые пронес через всю свою жизнь. Но он изменил их, перенес на наш окружающий мир.

– Почему он так делал? – Спросил один из слушателей.

– Чтобы дать надежду. Хотя бы маленькому ребенку. – Лиса улыбнулась. Ее уставший взгляд поднялся на небо. – Он рассказывал мне про невероятное небо. Говорил, что ночью, когда солнце уходит за горизонт, луна, ее спутник, отражала весь набранный свет, освещая землю. Под ее лучами все становилось волшебным. Дедушка говорил, что в детстве ловил светлячков, маленьких жуков, таких существ, которых вы уже не увидите в своей жизни, как и я их не увидела. Они светились в темноте и любили танцевать под лунными лучами, порхая над цветами, которые ложились спать. Их бутоны закрывались, как я сейчас закрываю руку. А когда поднималось солнышко, неся за собой свет и тепло, то они раскрывались, тянулись к теплу и благоухали. Дедушка рассказывал, что каждую ночь на небе загорались тысячи звезд. Но самые ярчайшие, которые и пострадали от Темных, сверкали от белоснежного до золотистого света.

– Как раньше было красиво. – Вздохнула молодая женщина, прижавшись плечом к своему мужчине. – Не то, что сейчас.

– Да. – Кивнула бабушка. Она лукаво улыбнулась, осмотрев каждого присутствующего. – В мире было мало того, что день и ночь. Были времена года. Правда, зависит от места, где ты проживаешь. Например, в одной точке Земли – было лето. В другой – зима. А на самом большом материке, где мы и находимся с вами, были все времена года: весна, когда все оживает после зимы, тает, прорастает первая трава и первые цветы, лето – когда все купаются, собирают плоды природы, радуются теплу, осень – когда все готовится к зиме, желтеет трава, опадают деревья, а с неба падает дождь, приятная влага. А океаны! Дедушка говорил, что материки соединяли огромные океаны. Вода, одна вода! Не снег, а именно приятная, жидкая вода. В океанах жило много животных: киты, дельфины, различная рыба. В легендах даже и русалки. Сейчас у нас все покрыто льдом и снегом, и мы даже не знаем, где начинается материк или остров, а где – море или океан. Лишь если сама природа, как у нас в Белом каньоне, захочет показать нам, что здесь была вода, то тогда и увидим.

– Бабушка, ты обещала рассказать про Феникса. Откуда он взялся, что это за птица? – Эйден взял тарелку и насыпал в нее снег, снова поднеся к костру. Он захотел пить. – Тебе про нее тоже дедушка рассказывал?

– Да. – Лиса едва нахмурила свой лоб, словно пытаясь вспомнить, сколько лет назад она услышала первую историю. – Мне тогда уже было около 30 лет. И в то же время родился младенец, который зажег звезду на небе. Одну из ярчайших. Тогда Темные и начали строить Крепость, куда собирались забирать каждого новорожденного, чтобы не допустить выход одного из «сияющих» в люди. Они хотят все держать под контролем. В тот день дедушка сидел на улице, а мы собирались зажечь Большой костер. Маленькая София, ваша мама, спала в доме. Она выжила и еще попала в то время, когда детей не забирали, потому что Крепость только строилась…. – Вспомнив про свою погибшую дочь, бабушка помрачнела, а след от костра прошелся по ее лицу, исказив бывшие прекрасные черты женского образа. – Дедушка смотрел на небо, собиралась Буря. Он начал говорить про Феникс, птицу, способную возрождаться из собственного пепла. Дедушке было 84, он был очень стар и еле ходил. Его палка, которая осталась со времен хорошей жизни, всегда была заледеневшая, и я знала, что ее холод передавался через варежки. Дедушка Архей сказал, что Солнце, которое все так ждут, будет похож на Феникса. Как бы Темные не старались, а он будет возрождаться снова и снова. Дедушка верил, что родится ребенок, который принесет нам свет и тепло, а уже за собой поведет всех людей и остальных звезд. После Бури, уже дома, укачивая малышку Софию, он рассказал другое пророчество, которое потом и ушло в свет. Наше поселение после его смерти распалось, все убегали в разные концы планеты, кто куда смог уйти. Почему? Боялись, что их детей заберут, боялись, что в большом поселении небезопасно. Так и появились много маленьких. И я сюда пришла с Софи тогда, так и осталась…. – Когда воспоминания скользят по лицу, казалось, что сама Лиса молодела. От старческого, мрачного до сияющего и свежего. Каждое воспоминание – крупинка ее жизни, один кирпичик в судьбе, благодаря которому и построился ее дом – одна большая и невероятная история жизни.

Костер начал угасать и люди поднимались, добавляя угли и перемешивая их какой-то железякой. Бабушка и сама поднялась, взяла тарелки, отнеся их в дом. Она вернулась с пледом, в который укутала маленького Раби. Малыш еще не понимал всю суть истории, но с восторгом слушал спокойные речи ласкового голоса Лисы.

– И тогда дедушка Архей, – продолжила она, – смотря на малышку Софию, сказал нам с мужем, что Феникс будет не в одном ребенке. Солнце важно, но лишь вместе с остальными звездами, а их всего 25, они смогут победить Темных. Дедушка произнес очень мудрую вещь, которую я запомнила на всю свою жизнь. Феникс – это не только символ возрождения из пепла. Это еще и надежда, которая живет в нашей жизни. Он сказал: «Мы все Фениксы, ведь несмотря на все испытания жестокого и холодного мира, мы встаем на ноги и идем вперед. Даже если потухнем, то снова зажжемся ярким пламенем, чтобы шагнуть в следующий день». – Бабушка улыбнулась, чмокнув Раби в едва теплую бледную щечку, попав ровно в кружок веснушек. – Разве он не прав? Конечно прав. Его пророчество, которое он произнес тогда, возле кроватки, разошлось со всеми, прошло сквозь года, через множество людей, в разные уголки мира. Дедушка Архей прожил 94 года, он был самым старейшим человеком в нашем мире Вечной Зимы. Его помнят, ведь он живет в его историях. Конечно, со временем люди забыли, как он выглядел, как его звали. Его считали Пророком. Их поколение, стариков, которые выжили во время первых Бурь – всех считали такими. На своем веку я встречала лишь троих, кроме дедушки. И все их истории стали пророчествами. Нашему миру надо во что-то верить, во что-то надеется. Иначе наш внутренний Феникс погибнет и уже никогда не вернется из пепла.

– А что за пророчество? Вы нам говорили много различных, но они все, как я понимаю, были созданы другими старейшими? – Снова спросила та женщина, которая внимательно ее слушала. – А пророчество про Феникса, которое создал ваш дедушка, я вроде бы слышала про него, но может и не то….

– Конечно слышали. Ведь после его пророчества, многие другие так же начали их говорить, все вроде бы разные, но суть одна. – Лиса подняла взгляд на темное небо. – Дедушка сказал: «Феникс – это дети, которые родились в один день в одну минуту, во время Бури. Способные противостоять ей, отгонять, не чувствующие холода, имеющие внутренний стержень, который дает им силы не опускать руки. Феникс – группа из 25 человек. Это ярчайшие звезды, среди которых Солнце. Эти дети никак не выдадут себя, будут обычными. Но лишь когда они встретятся благодаря судьбе, все 25, они узнают тайну существования Темных, место, откуда они пришли. И, объединившись, идя против Темных, они откроют в себе силу ярчайших звезд. И тогда Феникс расправит свои огненные крылья и растопит лед нашего мира, а на небе появятся облака. Наступит мир, зацветут цветы, а звезды будут гореть на небе, освещая нам небо в ночи…». Конечно, я уже не вспомню, как он говорил, какие слова использовал. Но суть в том, что я сказала. В его пророчестве «сияющие», как мы их прозвали, появятся в мире во время Бури, а когда станут взрослыми – спасут всех нас.

Все замолчали, переваривая пророчество, которое услышали. Один из мужчин, который не верил во все эти сказки, ухмыльнулся и махнул рукой:

– Вот уж старики, придумают сказки, а вы в них верите. Никакой магии не существует среди людей, да и если появятся такие особенные дети, их все равно уничтожат. Не надо давать себе глупую надежду.

– Твой Феникс походу уже того, окочурился. – Эйден хмуро посмотрел на него. Все время, когда бабушка рассказывает свои истории, он вставляет свои фразы. Этим он и раздражал мальчика. Неужели так сложно помолчать, дать людям почувствовать привкус сладкой надежды, дать поверить в пророчество? Эйден не стал слушать возмущения глупого мужчины, а обратился к бабушке. – Раби родился во время Бури. Он, получается, может оказаться «сияющим»?

– Надеюсь, что нет. Тогда, рано или поздно, его дар проснется и за ним придут. А я не хочу потерять и вас. – Бабушка нахмурилась и крепче обняла ничего не понимающего ребенка. – В пророчествах не все правда, запомни это, Эйден. Во всех пророчествах, во всех легендах, которые были созданы людьми, можно найти свою истину. И что-то, да и случится. Феникс ли к нам придет или просто вспыхнет Солнце, кто знает. Нам остается только жить и ждать, когда что-то исполнится. Я верю в слова дедушки, что Феникс живет среди нас. И когда-нибудь, возможно, я и смогу увидеть цветы, увидеть светлячков. Я уже не молода, моя жизнь идет к концу. Но вы, мои внуки, никогда не сдавайтесь, храните в своей памяти все истории, которые я вам расскажу, все, что вы увидите в своей жизни. И тогда в ваших сердцах, мои хорошие, и зацветут те самые цветы, которые никогда не увянут. И в ваших снах они появятся, а в ваших душах всегда будет Солнце….

Четвертое перо

Когда Элиан прибежала обратно, то сразу же заметила шаги, которые шли прямо к пещере. Они не принадлежали ей. Мало того, что свежие, так еще и большие, мужские. Сердце забилось где-то слева и едва дрогнули губы.

– Это не Темные. Они не оставляют следов. – Ее догнал парень со своими псами. Две громадины тут же начали принюхиваться. – Я пойду первым со своими друзьями. Ты иди следом. – Предложил Эйден, повернув голову к входу в пещеру. – Раз это не Темные, то значит человек. А люди…. Люди бывают даже опаснее самых страшных тварей.

Элиан ему ничего не сказала, лишь положила кусок мясо на снег у входа в пещеру, едва присыпав его, чтобы не привлек внимание, взяла в руки стрелу. Стрелять в тесном помещении глупость, но так девушка чувствовала себя защищенной.

– Идем.

Двое подростков, которые лишь совсем недавно были детьми, в сопровождении двух самых опасных хищников в нынешнем мире, зашли в пещеру. Они шли тихо, стараясь не выдавать себя.

«Костер потух» подумала Эл, сильнее сжав стрелу «Это очень плохо».

Зимние гончие навострили острые уши, напоминающие девушке верхушки замерзших деревьев, бросились вперед по проходу, который все больше сужался, и кого-то поймали. Раздались возмущенные крики, а затем и испуганный голос женщины.

– Мама! – Услышав ее, Элиан сильнее сжала стрелу, чуть не сломав ее пополам, и побежала на звуки неприятной возни.

Возле потухшего костра сидела ее мать, растрепанная и бледная. Она испуганно смотрела на Зимних гончих, которые прижимали к земле какого-то мужчину среднего возраста. Он держал руки у своей головы и бормотал:

– Хорошие собачки, ласковые песики…. – Видимо, незнакомец понял, что псы не собираются его убивать. По крайней мере, у них не было такой команды.

– Мама, ты в порядке? – ее пальцы коснулись плеча женщины и едва его сжали. Она подняла взгляд на дочь и едва кивнула.

– Милая, я…. Что происходит?

Она видела, что маму колотит. Из-за потухшего костра или же из-за незнакомца и этих псов, но в душе Элиан поднялась огромная злость, напоминающая ей дракона, ожившего под покровом ночи, когда его золото попытались украсть. Девушка повернулась и подошла к незнакомцу, направила на него стрелу.

Зимние гончие отошли от него, подойдя к Эйдену, который растерянно почесал свой затылок. Он приоткрыл рот и хотел что-то произнести, но голос словно пропал. А возможно, это говорило чувство самосохранения: Эл выглядела как фурия.

– Я ничего не сделал! Я лишь спрятался в пещере и встретил эту женщину, ей было плохо, и я дал ей лекарства! – Он сглотнул, испуганно смотря на стрелу. – Девочка, не надо играть с острыми предметами….

– Это правда, Элиан. Он помог мне. Не нужно его пугать. А что это за мальчик и что тут делают зимние гончие? Ты же знаешь, что это за животные…. – Женщина отошла от состояния ужаса, обняла себя за плечи.

– Эйден! Я тебя искал! – Мужчина приподнялся, глупо улыбнувшись. А потом снова покосился на Эл. – Это твоя подружка? Быстро ты…

– Это не моя подружка. Что вы тут делаете, Дрей? – Вот уж этого мужчину парень совсем не ожидал увидеть. Ему казалось, что этот «старикан» уж явно из поселения никуда не выйдет, боясь смерти.

– Ты его знаешь? Сначала псы, теперь этот. Да кто ты такой и откуда взялся? – Девушка стиснула зубы. Ее мозг быстро работал, стараясь найти какое-то решение. Их тайное место нашли, теперь им необходимо как-то перебраться в очередное безопасное пристанище. Но у нее лежачая мама, она точно не сможет никуда дойти. Элиан не знала, что ей делать. Из-за этого парня все пошло через одну неприятную точку.

– Я «сияющий». Мое имя Эйден, как я тебе говорил. Я пришел из поселения у Белого каньона. А этот мужчина живет со мной, он тот, кто вечно был недоволен рассказами бабушки про пророчества и легенду о Фениксе. И я очень хочу узнать, что он тут забыл.

Мама Элиан поднесла руки к губам, тихо прошептав какие-то слова.

– Феникс…. – Услышала Эл ее голос. Она оглянулась на женщину.

– Что это значит, мама? Какой Феникс?

– Я не говорила тебе…. Среди наших народов, со времен Старейших, существует легенда. Феникс – птица, которая способна возрождаться из пепла, несет на своих хвостах огонь, тепло и солнечный свет. – Женщина сморщилась, коснувшись пальцами своей груди. В последнее время болезнь прогрессировала, и она чувствовала, как медленно уходит жизнь из ее тела. Она окинула взглядом парнишку, который смотрел на нее внимательным, таким взрослым взглядом. Дети нынче давно уже не дети. – Феникс стал символизировать надежду. Надежду в наших детях. Когда Темные погасили свет ярчайших звезд – пришла тьма и холод. Солнце больше не грело нас, не освещало нам путь. Лишь с рождением первого Сияющего в небе зажглась звезда. Среди туч, такая яркая, она сразу же принесла людям надежду. Надежду…. Темные стали забирать детей, беременных женщин…. Держать их в Крепости у Мыса Ледяного медведя. Каждый стал бояться за своих детей. Пытаться спасти их, спрятать. Но как показало время…. Спрятаться можно только во время Бури. Элиан родилась во время Бури….

– Мой брат тоже родился во время Бури. – Отозвался Эйден. – А я без криков. Вообще ни одного звука не издал.

Женщина кивнула, прикрыв глаза и откинув голову назад.

– Лишь такие дети выживали, скрывались среди людей. Мы создавали легенды. Старейшие, те, кто видел Солнце и звезды, помнил их тепло…. Они назвали детей – Сияющими. Те, кто принесет нам свет и надежду. Они будут Фениксом, птицей, которые возродят мир, уничтожив Темных. И поведет их Солнце. Ребенок, родившийся под звездой. Когда они все встретятся…. Все 25…. Тогда Феникс и возродится из пепла.