Выбор: Следующий шаг за тобой

Пролог.

Штат Флорида. Майами, 2000 год

Тьма. Всепоглощающая кромешная тьма окутывала меня со всех сторон. Ориентироваться в ней на ощупь, стараясь не издавать ни единого звука, было крайне затруднительно. Мне казалось, что я слышал каждый удар своего сердца, которое билось от предвкушения того, что должно свершиться. Оставалось несколько секунд, максимум – минут, до того момента, как Змеям придёт конец. Вся власть будет только в моих руках, и никто другой не сможет даже прикоснуться к тому, чем должен обладать только я. В кармане завибрировал телефон, предусмотрительно оставленный на тихом режиме. «С Мартином всё решено. Осталась его женушка и их выродок. Твой ход, Джек». Сердце забилось ещё быстрее. По важности это дело занимало первое место, и его доверили мне. Мне – тому, кому недавно исполнилось лишь двадцать четыре года. Оставалось только найти Оливию и Натаниэля. В вакуумной тишине, которая буквально оглушала, чутьё меня не подводило. Я толкнул дверь, которая, жалобно скрипя, медленно отворилась. Точно здесь. Они были здесь. Я чувствовал это всем своим нутром. Я был уверен, что зашёл в нужную комнату. Ошибки быть не могло. Ещё немного, и наступит конец Змеиной эпохи. И это сделаю я. Комната насквозь была пропитана страхом и отчаянием, неотвратимой безысходностью. Это был конец. Их конец, и моё начало.

– Оливия, – протянул я нарочито мерзким голосом, – детка, игра закончена, твой муж мёртв. Прятаться бесполезно. Выходи, и я сделаю всё быстро и безболезненно. Дом окружён со всех сторон, Змеи проиграли. Вы проиграли.

На цыпочках я пробирался к месту, откуда слышались всхлипы и вздохи. Судя по расположению, Оливия и её сын спрятались в шкафу. И как они смогли уместиться вдвоём в таком небольшом пространстве?

– Ублюдок, – плюнула она мне в лицо, когда я открыл дверцу шкафа и включил свет, направляя на девушку пистолет.

– Сука! – я вытер лицо рукавом. – Скажи спасибо, что я в хорошем настроении. Где твой выродок?

Ответом на мой вопрос стал детский плач, доносившийся из другого угла комнаты. Это ещё что такое? Ещё один ребёнок? Или…не может быть! Натаниэль – младенец? Я должен убить младенца?

– Пожалуйста, – сквозь слезы попросила Оливия, хватая меня за рубашку и умоляюще плача, – не трогай его! Убей меня, сожги дом, уничтожь всех, но оставь его! Он не виноват. Он всего лишь ребёнок!

– Он один из вас! – сорвался я на крик, понимая, что не имел права повышать голос, показывая свою слабость. Я – лидер. Она – никто. Для меня – никто. А Натаниэль – лишь очередная пешка, которую нужно убрать с шахматной доски, чтобы однажды объявить шах и мат королю.

– Он ребёнок, – спокойно произнесла Оливия, – а я его мать. У тебя есть дети?

– Слава богу, нет. Иначе я не стал бы тем, кто стоит перед тобой.

– Убийцей?

– Главой крупнейшей компании, – осадил я её, приближая к её лбу пистолет. – Я бы на твоём месте заткнулся и смиренно ждал своей судьбы.

Оливия с ужасом посмотрела на меня. У неё были зелёные глаза. Глаза цвета жизни, которую я намерен оборвать. Эти глаза будут преследовать меня всю жизнь. В каждом своём сне я буду видеть их. Каждый день просыпаясь, я буду видеть её глаза. Это моё наказание, это моё испытание. Это мой путь. Я спустил курок, отвернувшись, и не желая видеть, как её очаровательная мордашка превращается в кровавое месиво.

Снова раздался плач. Чёрт тебя дери! Я совершенно забыл, что это чудовище ещё здесь. Я развернулся, стараясь не думать о том, какое неприятное зрелище ждёт тех, кто доберётся до дома после нас, и направился в сторону детской кроватки, не опуская пистолет. Запал, с которым я шёл на это дело, стал спадать. Из кроватки на меня смотрел ребёнок. От силы двух лет. Он плакал, отчаянно цепляясь за бортики кроватки, словно зная, что его сейчас ждёт. Словно пытаясь схватиться за жизнь, как за соломинку хватается утопающий. Я почувствовал, как стала дрожать рука, будто пытаясь остановить меня. Решительность сменилась сомнением. Отрицание наступило в тот момент, когда я посмотрел в его глаза. Несколько секунд назад я убил его мать с глазами точно такого же цвета. Совершая самую большую ошибку в своей жизни, я опустил пистолет и взял ребёнка на руки. Прижимая к себе этого маленького мальчика, я с трудом отгонял от себя мысли, которые метались как стая перепуганных птиц, о том, правильный ли путь я выбрал? Нужен ли мне такой путь? Забирая ребёнка с собой, я надеялся, что не встречу никого по дороге. Никто не должен знать о том, что Натаниэль остался жив. Никто не должен знать, что я своими руками сохранил жизнь наследнику Змеев. Что с сегодняшнего дня я стану ему отцом. Никто, включая Натаниэля, об этом не узнает.

Часть 1. Двадцать лет спустя.

Двадцать лет прошло с тех пор, как Джек Джонсон стёр с лица города тех, кто называл себя Змеями . Теперь улицы Майами дышали железной волей Волков – его людей. Они правили безраздельно, их власть была безграничной и холодной, как сталь ствола в темном переулке. Никто не осмеливался бросить им вызов. Никто… кроме них.

Ангелы – последние, кто произносил имя Джека с ненавистью, а не со страхом. Они выжидали. Высчитывали. Играли в долгую игру.

Потому что в Майами, где власть покупается кровью, даже Ангелы знают – чтобы выжить, нужно уметь убивать.

Глава 1. Габриэлла.

Вставать рано утром под крики отца, кажется, стало обыденным делом. Уже который день подряд он просыпался в плохом настроении. Дела у него шли неважно, он срывался на окружающих, и, как обычно, первым под руку попадался мой брат – Эрик, который просыпался раньше всех, чтобы куда-то убежать. В делах отца он участия не принимал и, как мне кажется, даже до конца не подозревал о том, чем мы занимаемся. Мы – это означало, что я была в курсе отцовских дел и помогала ему во всём, в чём могла. Выразиться точнее – отец использовал меня, не оставляя выбора. В свои девятнадцать лет я превосходно стреляла, быстро бегала и умела обрабатывать раны, которых за свою жизнь видела немало.

– Габриэлла! – раздался низкий голос брата снизу. – Сколько можно спать?

Я вздохнула, вылезая из-под уютного одеяла и понимая, что спокойная жизнь мне даже не снится. Её вообще не существует. Закрыв дверь комнаты на ключ, я отправилась в душ, включив музыку погромче, чтобы не слышать стуков в дверь, ругани и всего остального, чем было наполнено каждое утро. Единственной радостью в этом доме было наличие комнаты с собственной ванной, где можно было скрыться от внешнего мира, смыть с себя ту грязь, в которой наша семья тонула уже много лет. Жаль, что эту грязь нельзя было смыть с души, которая болела каждый раз, когда я отправлялась на очередное задание от отца. Холодный душ привёл мои мысли и чувства в порядок, я завернулась в полотенце и посмотрела в зеркало. Я никогда не видела свою маму, но отец говорил, что я очень на неё похожа. Мне нравилось моё отражение в зеркале: тёмные волосы, спадающие волнами на плечи, карие глаза, чёрные ресницы, которые можно было не красить – они и так подчёркивали взгляд. Если я похожа на маму, то она, без сомнения, была красавицей. От эгоцентричных мыслей и рассматривания своего «я» в зеркале меня отвлёк телефонный звонок.

– Кэр, привет! – радостно ответила я. – Я уже думала, что ты про меня забыла!

Кэролайн – институтская подруга. Единственная из всего мира, кто не даёт мне забыть о том, что я не только дочь криминального авторитета и его помощница, но ещё и обычная девушка, которой необходимы друзья и простое человеческое общение.

– Габи, ты куда пропала? – тут же затараторила подруга. – Я звонила тебе два дня подряд, но ты не отвечала на мои звонки, в институте не появляешься! И говоришь, что я про тебя забыла?

– Чёрт, прости, – простонала я, – я была занята с отцом и совершенно забыла, что ты мне звонила!

– Опять отец и его тёмные дела? – сочувственно спросила Кэролайн. Она не была в курсе того, чем конкретно занимается моя семья, но я была уверена, что Кэр догадывалась. Судя по тому, что она была единственной, кто видел мои синяки и царапины, появляющиеся на теле раз за разом после очередного «дела», и ни разу не задала лишних вопросов, доверять ей можно было без всяких сомнений.

– Не забивай голову, – отмахнулась я, – сегодня у меня выходной. Надеюсь, по крайней мере, что это так.

– Это прекрасно, – радостно воскликнула она, – значит, мы можем пойти на вечеринку?

– Вечеринку? – с сомнением переспросила я, думая, что ослышалась.

Вероятность моего похода на вечеринку была равна нулю. Отец был категорически против такого рода мероприятий, считая это опасным занятием – появляться там, где могут быть наши враги. Если только уговорить Эрика…

– Ну, на пляже, Габи! – отвлекла меня Кэролайн. – Я же говорила тебе! Там соберутся все наши!

Наши…Для меня «нашими» были я, мой отец и арсенал оружия, который хранился по всему дому в скрытых от людских глаз сейфах. Остальные в это понятие вписывались с трудом.

– И возьми своего брата, – томным голосом попросила она, – он слишком красив, чтобы сидеть дома. А его тело…так и хочется задрать его футболку, стянуть с него штаны…

– Фу, – сморщилась я, – прекрати! Это же мой брат.

– Сексуальный брат, – мечтательно протянула Кэр.

– Кстати, ты про которого из них? – уточнила я, не желая в очередной раз слушать дифирамбы в адрес моего брата.

– Я знакома только с Эриком. Стивена ты упорно прячешь от меня, и я его видела только на фотографиях, и то – его лицо постоянно скрыто капюшоном.

– Он сам от нас прячется, – вздохнула я, – а насчёт Эрика я подумаю, брать ли его с собой. Точнее, согласится ли он пойти с нами.

– ГАБРИЭЛЛА! – крик стал уже громким, и я быстро попрощалась с Кэролайн, натягивая шорты. Пора было выбираться из своей комнаты, пока брат не решил ворваться ко мне в комнату, выломав замок.

Спустившись вниз, я натянула на себя самую счастливую улыбку, на которую была способна. Кухня встречала меня ароматом кофе и ванили – Эрик приготовил завтрак, и я невольно улыбнулась ещё шире.

– Доброе утро! – сказала нарочито громко.

– И тебе доброе утро! – брат, улыбаясь, повернулся ко мне. В его руках была кружка, из которой шёл горячий пар. – Долго же ты спишь. Тебе не надо сегодня на учёбу?

Вопрос я пропустила мимо ушей, засмотревшись на брата. Я была готова признать, что Кэролайн права. Мой брат был красив. Даже слишком красив. Высокий брюнет спортивного телосложения – он словно сошёл со страниц глянцевого журнала. У него была потрясающая улыбка, обнажающая белоснежные зубы, и ярко-зелёные глаза, коих в нашей семье не было ни у кого. Мы со Стивеном в детстве часто задавались вопросом – почему? Однако отец всегда прерывал разговоры, утверждая, что у Эрика глаза мамины, и вопросы разом прекращались. Точнее, от дальнейших разговоров отец деликатно уходил.

– Ты соскучилась? – спросил брат, ловя на себе мой задумчивый взгляд. – И что на тебе надето?

Я слегка мотнула головой, отгоняя размышления о красоте своего брата:

– На какой из твоих вопросов я должна ответить? – вежливо спросила я, сразу вспомнив, что его внешность и скверный характер никак не сочетались друг с другом.

– Желательно на второй, – он слегка нагнул голову набок, ставя на столешницу чашку с кофе. – Ты куда собралась в таком виде?

– На пляж, – пожала я плечами, засовывая в рот свежеиспеченное печенье, – обычно туда ходят в шортах. Или в купальниках.

– Ах, это шорты! – притворно воскликнул Эрик. – Больше похоже на трусы.

– Где же ты видел такие трусы? – закатила я глаза, стараясь не рассмеяться.

– Если я расскажу тебе о том, где и какие трусы я видел…

– Лучше не надо, – в ужасе закрыла я глаза руками, – пожалей мою психику.

– Габриэлла, я твой старший брат и должен…

– Меня доставать? – уточнила я с лёгкой улыбкой. – Эрик, какое тебе дело до того, что на мне надето? Сегодня вечеринка, и я бы хотела хоть раз побыть обычной девушкой!

– И для этого обязательно надо раздеваться до трусов? – с сарказмом спросил брат.

– Ещё раз повторюсь – это шорты. Хотя это вообще не твоё дело. Пойдёшь со мной?

– Куда? – удивлённо спросил он, выгибая брови.

– На вечеринку. Отец не отпустит меня одну, а так я буду вроде как под присмотром, – пожала я плечами, – кстати, там будет Кэролайн.

– Это та надоедливая блондинка, которая с первого дня нашего знакомства пытается затащить меня в постель? – притворно ужаснулся Эрик. – Кажется, это отличный повод, чтобы не пойти на вечеринку.

– Какая вечеринка? – раздался хриплый голос сзади, и мы с Эриком разом обернулись.

На кухню вошёл отец. Как всегда неслышно, но с такой силой присутствия, что комната будто сжалась, уменьшившись в размерах. Я в который раз залюбовалась его внешним видом. Отцу было сорок четыре года, и не сказать, что выглядел он моложе. Скорее, даже немного старше. Но он был красив. Красив не в том плане, в котором обычно оцениваешь особей противоположного пола. Красив – как отец. Его тёмные волосы были зачёсаны назад, подчёркивая резкие черты лица и высокий лоб. Но больше всего привлекали его глаза – глубокие, почти чёрные, они казались бездной, из которой не было ни единого шанса выбраться. Отец был одет как всегда безупречно – словно он всю ночь приводил себя в порядок. Атлетичного телосложения – а как иначе? С его-то работой. Его властный взгляд мог пригвоздить к месту кого угодно, а дерзкие манеры – заставить подчиняться всех, кто вставал у него на пути. Со стороны отец казался величественным и опасным. Но я знала, что за маской его непоколебимости прячется одиночество.

– С тобой сегодня точно что-то не так, – вывел меня из размышлений насмешливый голос Эрика, – теперь ты разглядываешь отца.

– Никого я не разглядываю, – буркнула я, отворачиваясь и чувствуя, что щёки покрываются румянцем, – я просто немного задумалась. Пап, так можно нам на вечеринку на пляже? Там будут девочки из университета, Эрик пойдёт со мной!

– Вообще-то я не давал согласия, – заметил брат – но раз уж ты настаиваешь…

– Если Эрик будет с тобой, то разрешаю пойти. Только будь осторожна. Туда могут явиться…

– Пап! – быстро прервала я его речь. – Ты же знаешь, что я всегда начеку.

– Кто может туда явиться? – спросил Эрик с любопытством и лёгким беспокойством.

Я тяжело вздохнула, понимая, что полное отстранение Эрика от дел семьи, хоть и было решением отца, но себя вряд ли оправдывало. Скрывать от родного человека то, чем ты занимаешься всё свободное время – это крайне трудно. Почему отец принял это решение, я до конца не понимала. Меня он подвергал опасности, заставляя подставляться под пули и участвовать во всех опасных и тайных делах, а Эрика оберегал. Или причина крылась в чём-то другом? Возможно, он просто боялся посвящать его в дела, потому что не доверял? Эрик был взбалмошным, непостоянным – три года назад он являлся участником музыкальной группы и играл на барабанах, потом увлёкся футболом, а чем он занимался сейчас – я вообще не знала.

– Никто, – быстро ответила я, – папа пошутил. Значит, ты дал согласие? – с надеждой посмотрела я на брата. Уж очень хотелось на вечеринку. И ради этого я готова была потерпеть своё унижение.

– Хорошо, – обречённо вздохнул он, закатывая глаза, – я пойду с тобой на эту дурацкую вечеринку.

– Спасибо, ты самый лучший брат! – я бросилась ему на шею, оставляя поцелуй на щеке, слегка смутившись. Я редко проявляла чувства на людях. Эрик в ответ быстро прижал меня к себе, по-братски стиснув в объятиях.

– Габриэлла, ты вообще ешь? – в его голосе звучало беспокойство. – Тебя же пополам сломать можно, – ужаснулся он. В этот момент в его взгляде читалось что-то странное. Вот только я не могла понять, что именно. Раньше я этого не замечала.

– Если успеваю, то ем, – коротко ответила я, отводя взгляд, – увидимся на пляже вечером?

Эрик кивнул. Я развернулась, чтобы уйти, и услышала голос отца, догнавший меня в спину:

– Габриэлла, переодень, пожалуйста, шорты. Они больше напоминают трусы. В таком виде ты из дома не выйдешь.

Эрик победно засмеялся, а я чертыхнулась. С каких пор их волнует то, в чём я одета?

***

Южный пляж Майами-Бич был тем самым местом, которое часто рисуют на открытках. С одной стороны белоснежный, сверкающий под лучами солнца песок, с другой – бескрайняя синева океана, днём приветливо поблёскивающая, а ночью превращающаяся в тёмную манящую глубину. Стоило солнцу опуститься за горизонт, как пляж начинал жить другой жизнью – свободной, громкой и опасной. Шум прибоя заглушали басы музыки, доносившиеся из огромных колонок, установленных вдоль берега. Рядом шумели торговые центры и гостиницы, переполненные народом в любое время года. Туда стекались люди со всех штатов, чтобы урвать свой кусочек тёплого океана и палящего солнца.

Сегодняшняя вечеринка, организованная нашим университетом, должна была стать масштабным событием в молодёжном мире. Кэролайн сказала, что приедет даже пресса, чтобы снять то, что происходит внутри молодёжной тусовки, и показать миру обратную сторону вечеринок. Поэтому мне нужно было быть особо внимательной – если явятся друзья отца, а они явятся – то прессе точно будет, о чём написать.

– Ты пришла! – Кэролайн быстрым шагом приближалась, завидев меня издалека. На ней было короткое белое платье, подчеркивающее загар и стройные длинные ноги. – Слава Богу! Отец без проблем тебя отпустил?

– Ну не совсем, – я кивнула в сторону брата, – он мой сопровождающий.

– Привет, Эрик, – Кэролайн лучезарно улыбалась, наверное, надеясь, что своей улыбкой растопит его холодное сердце, – рада тебя видеть.

– Привет, – угрюмо ответил он, – жаль, что это не взаимно.

– Эрик! – прикрикнула я на него. – Ты можешь быть вежливым хотя бы иногда?

– Иногда могу, – кивнул он, нагло ухмыляясь, – но сегодня явно не тот случай. Я буду возле бара, а ты, пожалуйста, сделай так, чтобы я видел тебя и не искал по всему пляжу, думая, что тебя насилуют где-то на берегу.

– Ты отвратителен, – закатила я глаза.

– И я тебя люблю, – оскалил он зубы и отправился в сторону бара.

Я обернулась к Кэролайн, заметив, что та влюблёнными глазами смотрит в сторону моего брата, не двигаясь с места.

– Как ты можешь быть влюблённой в этого…

– Прекрасного молодого человека? – уточнила она, не сводя глаз с его спины.

– В этого хама. Он же ужасен!

– Ты просто не смотришь на него как на мужчину.

– Я просто знаю его с худшей стороны, – отмахнулась я, – и вообще он мой брат, прекрати говорить при мне о его сексуальности и прочих достоинствах. Это как-то неправильно,– я прищурилась и осмотрела толпу людей, собравшихся неподалёку. Вроде никого подозрительного.

– Ты ханжа, – беззлобно бросила Кэролайн, – пойдём я тебя кое с кем познакомлю.

– Кэр, ты же знаешь, что я не знакомлюсь на вечеринках, и вообще мне не нужны отношения, – сморщилась я, отчаянно сопротивляясь её попыткам свести меня с кем-то из своих друзей.

– Так и останешься одна до конца дней своих, – справедливо заметила подруга, – я же не замуж тебя зову, просто познакомься, потанцуй, оттянись, в конце концов! – я не заметила, как она схватила меня за руку и потащила в ту самую толпу, к которой я так пристально приглядывалась минуту назад.

– Джастин! – крикнула она кому-то.

К нам вышел молодой человек, от вида которого я мгновенно почувствовала себя неуверенной в себе девчонкой, которую первый раз пытаются с кем-то познакомить. Не просто с кем-то, а с идеалом, которого я столько лет рисовала в своём воображении. Высокий молодой человек вальяжной походкой подошёл ближе, лучезарно улыбаясь. Его тёмно-русые волосы были взъерошены, чёлка небрежно падала на лоб, но не закрывала глаза. При вечернем свете огней они казались чёрного цвета, но в них крылось то, чего я до сих пор не встречала в ком-либо другом, – уверенность, спокойствие и надёжность. Как я поняла это, лишь мельком взглянув на него, – не знаю. Возможно, причина крылась в том, что я слишком часто общалась с теми людьми, от которых нужно было бежать без оглядки. А тут…

– Габриэлла! – Кэролайн пощёлкала пальцами у меня перед глазами. – Ты ещё с нами?

– Конечно, – быстро пришла я в себя, натягивая улыбку и желая поскорее скрыться, – извините меня, я просто вспомнила о том, что не передала брату кое-что весьма важное. Я сейчас вернусь, – кивнула я, разворачиваясь в сторону бара и чувствуя себя нелепо.

Интересно, куда подевался Эрик? Сказал, что будет у бара, но я никак не могла его найти. Я потянулась в карман шорт, чтобы достать телефон и набрать его номер, но в этот самый момент музыку разрезал резкий звук выстрелов, который раздался со стороны океана. За ним последовали крики, и началась паника. Люди бежали с пляжа, что-то крича и размахивая руками. Я быстро выхватила пистолет, который предусмотрительно спрятала под одеждой, наконец-то выцепила взглядом брата, резким движением подскочила к нему и уложила его на пол за барной стойкой, сев сверху на его ноги.

– Что ты…? – громче, чем надо, спросил он.

– Тихо! – шикнула я на него, приставив пистолет к губам.

– Господи! – Эрик дёрнулся. – Откуда у тебя пистолет?

Кажется, правду моему брату придётся узнать раньше, чем я планировала ей делиться.

– Тихо же, ну! – снова шикнула я. – Не высовывайся.

Я аккуратно сползла с его ног, не опуская пистолет и надеясь, что он не решил убежать, и выглянула из-за барной стойки. Пляж показался полупустым: все, кто успел, уже сбежали. А кто нет…Я вздохнула. Стрельба на вечеринке. Прессе будет, о чём поговорить. Вот только кто посмел?

Глава 2.Джек

– Я же просил вас не появляться на этой вечеринке!

Голос ударился о стены кабинета, оттолкнувшись от них эхом. Давно я так не кричал. И уж тем более не позволял себе терять контроль. Я сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоить нервы. Воздух вокруг пах тяжёлым сигаретным дымом, старым деревом и кожей, которой была обита мебель. За моей спиной – высокие окна, плотно закрытые тёмными шторами, не желающими никого пускать извне в мой мир. На столе, сделанном из красного дерева, стояла лампа, свет которой освещал мои руки, сжатые в кулаки. Рядом – бокал виски, который я так и не допил.

– Там была моя дочь, был мой сын! Чем вы вообще думали?

– Ты сам говорил, что вечеринка – рай для сбыта, так в чём проблема, Джек? Испугался за своих отпрысков? – оскалился Рэй, обнажая зубы в неприятной улыбке и проводя рукой по волосам, блестевшим от геля. Его маленькие глазки сверкали от энтузиазма и удовольствия. Всё, что происходило, несомненно, доставляло ему удовольствие. – Мы их не тронули. Мы вообще их не видели!

– Знай своё место! – грубо осадил я его, жестом требуя замолчать. – Твоё счастье, что вы их не видели и не тронули. Вот только телефон моей дочери молчит, и их с Эриком до сих пор нет дома! Ваше счастье, если с ними всё в порядке. Если нет, то тремя трупами сегодня дело не закончится. Я надеюсь, вы подчистили за собой?

– Сомневаешься в наших способностях? – подал тихий голос Дэвид – мой верный друг и напарник. Его невозмутимость и поддержка сопровождали меня с того момента, как я возглавил Волков. Этот человек был мне не просто товарищем или помощником – он был частью моего мира. Если бы не его внешность – чёрные как смоль волосы, нос с небольшой горбинкой, заостренные черты лица – я бы решил, что мы разлученные в детстве близнецы. Слишком похож этот человек был на меня.

Я не стал отвечать на вопрос, потому что, честно говоря, мне было всё равно. Важнее всего были жизни моих детей, которых не было дома до сих пор. Я устало потёр затылок, отчётливо понимая, как далеко зашёл. Я впутал свою дочь в криминальный мир, прикрываясь её внешностью и навыками. Я оградил сына от всего, чего касалась Габриэлла, думая, что так будет лучше для него. Для меня. Для нашей империи. Гибель моих людей в планы не входила. Последнее время дела и так шли неважно, под угрозой закрытия оказалось казино, приносившее мне стабильный доход все эти годы. Кто-то ставил мне палки в колёса, получив лицензию на снос моих заведений и строительство на их месте кафе. Личность оставалась загадкой, однако мы активно занимались поисками тех, кто пытался помешать нам заниматься тем, чем мы занимались. Безусловно, контроль за сбытом наркотиков и оборотом оружия в Майами – это тот уровень, к которому мы шли годами, полностью подчиняя себе все развлекательные учреждения и мероприятия. Это были большие деньги, даже огромные. Все они были покрыты кровью, но оно того стоило. После того, как двадцать лет назад мы избавились от всех членов группировки, именовавших себя Змеями, деньги потекли рекой, а жизнь превратилась в рай. У меня было всё, о чём я мечтал, – бизнес, огромный дом, собственный яхт-клуб, дети. Кстати, о них…

– Дэвид, – окликнул я друга, вставая со своего места, – а Стивена ты, случаем, не видел на этой вечеринке? Это не может быть его рук дело?

– Джек, я тебе сотни раз говорил, что твоего сына мы проверили по всем пунктам. Он всё также ненавидит тебя, как и раньше, но ненавидит тихо. Нет, это не его рук дело. В этом я уверен. Возможно, Лаки в курсе происходящего. Даже, скорее всего. Он же держит всю Флориду. Но ему только на руку, если между кланами развяжется война.

– Между кланами? Ты думаешь, это Ангелы?

– Бог с тобой! – отмахнулся он. – У них кишка тонка. Но ты уверен, что из Змеев никто не уцелел?

Этот вопрос я слышал много раз, и ответ был всегда один. Ложь, в которую я сам поверил за эти годы, была сродни правде – она произносилась уверено, без колебаний. Я словно вернулся на двадцать лет назад – в тот день, когда пробирался в полной темноте в чужом доме, в поисках тех, от кого должен был избавиться. Я до сих пор помнил глаза Оливии пронзительно зелёного цвета. Это было не первое убийство, которое я совершил, оно же не было и последним. Но это была первая и единственная женщина, молодая мать, жизнь которой я оборвал. И только я знал о том, что её сын был жив. Наследник Змеев всё это время жил под моей крышей, считал себя моим сыном и даже не догадывался, что я сделал его сиротой, разрушил всю его жизнь, присвоил себе то, что принадлежало ему по праву наследования. Если он узнает о том, кто он такой…Нет, этому не бывать.

– Да, я уверен, что из Змеев никто не уцелел, – в очередной раз солгал я, уверенно смотря в глаза друга, – поэтому и теряюсь в догадках, кому мы встали поперёк горла.

– Боюсь, ты удивишься, если узнаешь, сколько человек тебя ненавидят, – хмыкнул Рэй.

– Ненависть и способность бросить вызов – не одно и то же. – бросил я задумчиво. – А где сейчас Стивен?

– Конкретно в эту минуту – не знаю, – развёл руками Дэвид, – последний раз мы его видели в Палм-Бич. Он был в сопровождении очаровательной блондинки – ноги от ушей, грудь – во! – показал руками Дэвид предполагаемые размеры бюста.

– На себе не показывают, – усмехнулся я, – смотри, а то с такими объёмами тебе будет сложно оставаться незамеченным в укрытии. Так что там с ней?

– С грудью?

– С девушкой! Вы выяснили, кто она?

– Не совсем, – Дэвид потёр переносицу, – Стивену она известна под именем Меган, но мы нашли данные о том, что в прошлом году она останавливалась в одном из отелей под именем Кэтрин. А, значит, она скрывает свою личность. Почему – предстоит ещё выяснить.

– И вы, вместо того, чтобы заниматься делом и попытаться узнать, с кем живёт мой младший сын, сунулись на вечеринку для заработка?

– Джек, чем ты недоволен? – вновь подал голос Рэй. – Ты сам приказал найти тех, кто нелегально продаёт наркоту молодёжи, мы его убрали. Грубо, но убрали. Ты сам просил сбыть залежалый товар как можно быстрее. На вечеринке мы справились с этой задачей за несколько минут – там всегда можно найти нужного дилера. Потеря наших людей была случайна – кто-то стрелял, и мы не стали выяснять кто. Разберёмся с этим позже. Джек, ты хотел контролировать город, подчинить себе всех, заставить их тебя бояться. В твоей власти весь наркобизнес, незаконный оборот оружия. Ты держишь казино и рестораны. Тебя прикрывают со всех сторон, в глазах правосудия ты чист. Что сейчас не так? – Рэй махнул Дэвиду, и оба вышли из комнаты, не дав мне шанса ответить.

Что было не так, я и сам не знал. Возможно, с самого начала я не планировал втягивать детей в свои дела. Мне нравилось, что они жили в достатке, ни в чём себе не отказывали. Но Стивен стал случайным свидетелем перестрелки, после чего собрал вещи и сказал, что больше у него нет отца. Я пытался его искать, и несколько раз мне удалось даже встретиться с ним, чтобы объясниться. Но это было невозможно – он сказал, что лучше жить в бедности, но честно, чем пользоваться деньгами, омытыми кровью. В глубине души я знал, что он прав. Но свой путь я не выбирал – на него меня толкнули мои родители, и сойти с него я не мог. Отсюда был только один выход – тюрьма с пожизненным заключением.

Из размышлений о том, правильный ли путь я избрал, и зачем я толкнул Габриэллу на него же, меня вывел шум в холле. Время уже перевалило за полночь, и в темноте, которая окутывала дом, каждый звук казался раскатами грома.

– Да не трогай ты меня! – раздавался громкий недовольный голос Эрика. – Я в состоянии идти сам!

– Я тебя и не трогаю! – проорала Габриэлла. – Ты сам вцепился в меня и не отпускаешь! Скажи спасибо, что я не бросила тебя там, на пляже, со стрельбой и вооружёнными бандитами!

– Кажется, что ты одна из них! Откуда у тебя оружие? – судя по тону, Эрик задавал этот вопрос уже не первый раз.

– Тебя это не касается, – отрезала Габриэлла, – спроси лучше отца, я разговаривать на эту тему не хочу.

Я с усталостью вздохнул, понимая, что сейчас, если Эрик начнёт задавать вопросы, у меня будет лишь один путь – сказать ему правду. Я вышел к детям, понимая, что чувствую невероятное облегчение от того, что они живы. Я искренне любил их, они были всем тем, ради чего я жил, несмотря на то, что мои поступки не оправдывали меня и не были поводом гордиться мной как отцом.

– С вами всё в порядке? – спросил я обеспокоено. – Вы не пострадали?

Я бегло осмотрел их, не обнаружив ни ран, ни следов крови. Значит, целы.

– Ко мне кабинет. Оба. – тоном, не терпящим возражений, приказал я.

– Всё нормально, – ответила мне дочь, нехотя следуя за мной, – я успеваю вовремя реагировать. Как всегда.

– Сколько их было? – уточнил я, жестом приглашая присесть Габриэллу и Эрика, мнущегося на пороге кабинета.

– Я не видела, судя по количеству выстрелов – один. Но могу ошибаться.

– Скорее не ошибаешься. Последнее время каждое моё действие встречает сопротивление. Складывается впечатление, что кто-то бросает нам вызов и пытается убрать нас с дороги.

– Кто? – Габриэлла смотрела на меня испуганно. Она, хоть и была посвящена в мои дела, но до конца не осознавала той опасности, которой я подвергал её жизнь. Да, собственно, и свою тоже.

– Вопрос не только в том – кто, вопрос в том – почему? Почему именно сейчас? Почему на вечеринке… Не бери в голову, это не твои заботы. Я разберусь с этим.

– Что вообще происходит? – подал голос Эрик, устало опускаясь в кресло. – Мне кто-нибудь может объяснить, о чём вы говорите? Отец? – сын посмотрел на меня вопросительно. – Откуда у моей сестры пистолет? Почему она взяла его с собой на вечеринку? О каком вызове вы говорите? Кто стрелял?

Вопросы обрушились на меня один за другим. В них не было логики и не было порядка. Сын задавал их вразнобой, заставляя меня нервничать, потому что он был единственным, кому я не мог – и не хотел – открывать правду. По крайней мере, в том виде, в котором она была у меня. Но держать его в неведении больше я не мог, слишком близко он подобрался к тому, чтобы стать частью моего мира. Того мира, частью которого он и должен был быть. Вот только по другую сторону.

– Габриэлла, оставь нас, пожалуйста, с Эриком наедине, – попросил я, – нам нужно поговорить.

– Можно подумать, я не в курсе того, о чём ты хочешь поговорить, – буркнула она устало и недовольно, – хорошо, я буду наверху. И, пожалуйста, постарайтесь не поубивать друг друга, когда будете выяснять, кто, где и в какой именно момент свернул не туда.

– Налей мне виски, – попросил меня Эрик, когда Габриэлла вышла из кабинета, – кажется, что разговор на трезвую голову меня если не испугает, то точно разозлит.

Я кивнул, понимая, что возражать сейчас не в состоянии, и направился к бару. Взяв бутылку коллекционного Джек Дэниэлс, я вернулся к сыну, застав его в той же позе. Он вальяжно сидел в кресле, закинув ногу на ногу, в его взгляде читалось то, что я всегда боялся в нём увидеть – шок, непонимание и презрение. И это ещё до того, как он узнал правду. Я налил в стакан виски и протянул сыну, не сводя с него взгляда. Он буквально одним глотком осушил стакан, не поведя и бровью.

– Я слушаю, отец, – холодным, но спокойным тоном произнес он.

– Что ты хочешь знать?

– Всё, – уверенно ответил он, – по крайней мере, всё то, что знает моя сестра.

– Хорошо, – я кивнул, – но пообещай мне…

– Что? Что я не брошу тебя и не сбегу как Стивен? Что буду продолжать любить тебя? Не буду я давать громких обещаний, потому что я живу во лжи, которой вы с Габриэллой кормили меня так долго. Ты говорил мне, что Стивен сбежал, потому что у вас с ним были разногласия. Кажется, я стал понимать, о каких именно разногласиях ты говорил.

– Эрик, я не знаю, как уместить всю свою жизнь в короткий рассказ, но попробую. Постарайся выслушать меня, не перебивая. Потом, если захочешь, будешь задавать вопросы.

Эрик молча кивнул.

– Наша мирная жизнь не такая уж мирная, какой кажется снаружи. Изнутри это гниль и грязь, боль и страдания. Ты думаешь, что мы живём в этом шикарном доме благодаря тому, что я владею игорным бизнесом? Или это доход от ресторанов? Как бы ни так. Безусловно, сеть казино приносит нам стабильный и немаленький доход, но даже это не позволило бы нам держать такой огромный дом, яхт-клуб и разбрасывать деньги налево и направо.

Я сделал паузу, делая глоток виски, и тут же продолжил:

– Уже много лет я состою…точнее, я являюсь главой криминальной группировки, которая называется Чёрные волки. В наших руках находятся полный контроль за сбытом наркотиков и торговля оружием. Здесь, в городе Майами, всё это принадлежит нам. Это то, чем я живу уже больше двадцати лет. Казино – это отличное место для того, чтобы заключать выгодные сделки, искать потенциальных клиентов и партнёров. Туда не приходят бедные люди и редко заглядывают глупые. Ими сложно управлять – да, но с ними можно сотрудничать и получать от этого выгоду. Ты вряд ли сейчас имеешь хоть малейшее представление о том, что я имею в виду. Но со временем поймёшь. Ты поймёшь, что есть люди, которые стоят выше обычных дилеров, что они контролируют весь процесс от скупки до реализации, и если этих людей убрать, начнется хаос. Бесконтрольный и беспощадный.

– Ты говоришь ужасные вещи, – тихо перебил меня Эрик, – получается, ты продаёшь наркотики, значит, ты наркоторговец, который подсаживает людей на эту дрянь, медленно убивая их, – Эрик ненадолго замолчал, подбирая нужные слова, – ты способствуешь тому, чтобы население мучительно умирало, но при этом платило огромные деньги за свою же смерть!

– Я способствую тому, чтобы процветал игорный бизнес. Всё остальное лишь держу под контролем. Это разные вещи. На количество людей, употребляющих запрещённые вещества, я влиять не могу, они сами делают свой выбор и только им решать, на какой путь ступить. Но если пустить всё это на самотёк, не контролировать тех, кто продаёт наркотики, и пути сбыта, тогда начнётся беспредел. А так всё находится в моих руках. Я точно знаю, когда и куда прибудет очередная партия и кому её нужно отправить. Мне неприятно об этом говорить, Эрик, но наркотики были и будут всегда. И люди, употребляющие их, тоже. Я не заставляю их делать это. Я даже не знаю, кто они. У меня запрашивают товар – я его продаю. Получаю деньги. А дальше товар распространяется по городам, маленьким или большим. И на этом моя работа в этом направлении заканчивается.

– Неприятно об этом говорить? – повторил мои слова Эрик неверящим тоном, – ты шутишь? Тогда зачем тебе всё это? Почему ты не можешь просто жить как все? Как обычные люди. Пусть другие контролируют незаконную деятельность. Почему ты? Почему нельзя купить дом попроще, не держать яхты и не покупать себе часы стоимостью квартиры в Нью-Йорке? – казалось, возмущении. Эрика нет предела. – И ты что-то говорил про оружие? Что с ним? Ты незаконно торгуешь оружием и за это тоже получаешь деньги? И куда ты продаёшь его?

– В разные штаты, заграницу. Много куда.

– И ты убивал людей?

Вопрос повис в воздухе, накаляя обстановку до предела. Воцарилось недолгое молчание, которое никто не решался нарушать. Я вздохнул, понимая, что разговор вышел не на тот уровень, на котором он находился изначально.

– Да, – коротко и ёмко ответил я. А что я должен был ещё сказать? Это была правда. Горькая, неприятная, ужасная. Но лгать сейчас было бессмысленно.

– Какой кошмар. И ты втянул в это мою сестру?

– Габриэлла является лишь приманкой для выгодного сотрудничества. Она юна, красива, обаятельна. Легко находит общий язык с разными людьми, без проблем заводит новые знакомства. Полчаса её присутствия в казино экономят мне уйму времени – она приносит информацию о том, кто присутствовал, кто сорил деньгами и на кого я могу рассчитывать, а кого нужно убрать. Она даёт наводку, получает данные – передаёт их нам, остальное – не её забота.

– Хорошо, – Эрик нервно стучал пальцами по боковине кресла, – но зачем ей пистолет?

– Эрик, в криминальном мире люди попадаются разные. И не всем по душе общение с той, кто пытается выудить информацию. Некоторые быстро раскусывают её. У меня есть враги, Эрик. Пистолет нужен для того, чтобы от них защищаться.

– Стивен ушёл из дома по этой причине? Потому что не хотел быть частью вашего мира?

– Да.

– Почему Габриэлла не ушла вслед за ним? Неужели она не испугалась?

– Тебе лучше поговорить об этом с сестрой, – устало сказал я, – я не могу давать ответы за неё.

Эрик кивнул и встал с кресла. Не проронив ни слова, он резко открыл дверь, хлопнув ею так, что у меня зазвенело в ушах. По звуку его удаляющихся шагов было понятно, что он поднимается наверх, к сестре. Я услышал, как громко стукнула дверь, как дети начали громко о чём-то спорить. Затем раздался топот ног по лестнице, следом закрылась входная дверь, и в доме стало тихо. Эрик с Габриэллой куда-то ушли, оставив меня одного в своей тьме и сопровождающей её тишине.

Глава 3. Эрик.

После того, как я услышал правду – или хотя бы её часть – от своего отца, я не мог оставаться в доме, где находился он. Стены тут же сдавили лёгкие, напоминая о каждом лживом слове, каждой тайне, которые от меня скрывали всё это время. Мне нужно было подумать. Остаться наедине с собой.

От опрометчивых поступков меня спасла сестра. Она молча, но решительно отправилась со мной, вызвала такси и вопросительно посмотрела на меня:

– Есть план?

Я покачал головой. Плана не было, но был адрес отеля – место, куда я несколько раз приезжал в те моменты, когда хотелось спрятаться от внешнего мира. Не слишком известное, но надежное и скрытое от посторонних глаз и ушей.

Когда такси подъехало, я невольно улыбнулся. Хоть что-то оставалось неизменным. Старенькое, но аккуратное здание приветливо манило нас открытыми дверьми. Выкрашенные в бежевый цвет стены и деревянные оконные рамы действовали успокаивающе. На входе нас встретила администратор – женщина лет сорока, приветливо улыбающаяся и не задающая лишних вопросов.

Свободный номер оказался на шестом этаже. Просторный, но не роскошный. То, что было нужно для важной беседы.

– Ты всерьёз не собираешься возвращаться домой? – спросила меня Габриэлла, когда я со злостью пнул стоящий передо мной стул, а потом обессилено опустился на него.

– Нет, – покачал я головой, – точнее – пока нет. До тех пор, пока я не разберусь в том, что думаю насчёт всего происходящего. И пока ты не расскажешь мне, откуда у тебя этот кольт и как часто ты им пользовалась.

– Это не кольт, – возразила сестра, кивая на оружие, которое она слишком демонстративно положила на столик перед собой, – это Walther.

– Оружие Джеймса Бонда? – то ли задал вопрос, то ли констатировал я факт.

– Вот, а говорил, что не разбираешься в пушках.

– Я разбираюсь в фильмах, а оружие меня пугает. Пока я учился играть на гитаре и барабанах, ты училась стрелять? В людей?

– Брат, пожалуйста, – Габриэлла устало прикрыла глаза, с трудом сдерживая зевок, – перестань считать меня серийной убийцей. Я никого не убивала, повторяю тебе это в сотый раз. Стрелять я умею, и очень хорошо, но я всего лишь девушка, а не глава мафии.

– Ну да, ты его дочь, – хмыкнул я, злобно сверкнув глазами.

– А ты его сын, – с вызовом ответила она, – и что?

– И что? – спросил я с усмешкой. – Да то, что я всё это время жил, не думая о том, чем занимается мой отец, и о том, что ты ему помогаешь. Я развлекался, не вдаваясь в подробности того, откуда у нас столько денег – я был уверен, что эти деньги заработаны честным путем благодаря отцовскому бизнесу.

– Ты считаешь казино честными деньгами? – с сомнением спросила Габриэлла, отвернувшись от меня.

Я снова обратил внимание на то, какой худенькой она была. Призрачный свет гостиничных ламп, смешивающийся с холодным сиянием уличных фонарей, освещал её хрупкую девичью фигуру. В этом мерцающем полумраке она казалась ещё моложе. Хотя ей и так было всего девятнадцать. Сестра обняла себя за плечи и подошла ближе к окну.

– Я считаю, что отец не должен был столько лет скрывать от меня правду. – тихо произнёс я. – Я член семьи, а такое ощущение, что он меня не считает даже за человека.

– Он оберегал тебя, – начала она говорить, не поворачиваясь и пристально изучая открывающийся из окна вид на спящий город и слегка тронутые лунным светом деревья, окружающие отель, словно желая отыскать там что-то для себя очень важное.

– Он не хотел втягивать тебя в этот мир. Мир, который полон грязи, убийств, лжи и притворства. Ты наслаждался жизнью, играл в группе, ходил на тусовки с друзьями, встречался с девушками – жил той жизнью, которой и должен жить парень в твоём возрасте. Всё это время меня отец отпускал лишь со своей охраной на сделки, которые проходили в его казино, а порой – за его пределами. Я получала или передавала нужные координаты, находила людей, готовых платить за наш, так скажем, не самый законный груз. У меня толком не было и нет друзей, кроме Кэролайн, которая спокойно относится к тому, что я периодически пропадаю, и не задаёт вопросов. Когда на моём теле появлялись синяки, она также молча реагировала на них. Не знаю, догадывается она о том, чем я занимаюсь, или думает, что меня бьёт мой несуществующий парень, но в душу не лезет. Я не могу заниматься своей личной жизнью, потому что отец считает, что это всё пустая трата времени, и он уже подобрал мне жениха. Я даже не знаю, кто он и откуда. Знаю только, что он сын одного из его прихвостней. – Габриэлла усмехнулась. – Семейный бизнес.

– Зачем ты это делаешь? – тихо спросил я. – Почему не можешь сбежать, как сбежал Стивен? Или сказать отцу, что ты не хочешь ему помогать?

– Потому что ему нужна моя помощь, – она всё же обернулась, глядя прямо мне в глаза, – мало кто из девушек согласится участвовать в криминальных делах, а рисковать собой отец не всегда готов, он же…

– …он же рискует твоей жизнью! – стукнул я кулаком по стене, резко вставая со стула и отодвигая его ногой. – Как ты этого не понимаешь?

– Я понимаю, – она обречённо кивнула, потом собралась и более уверенным тоном продолжила, – послушай, я уже привыкла к такой жизни. Меня не нужно жалеть и переживать за моё психическое состояние. Всё в порядке.

Возможно, она хотела добавить что-то ещё, но продолжить ей не дал странный шум снаружи – он доносился с улицы. Габриэлла резко пригнулась, схватив меня за руку, буквально силой заставив опуститься на пол рядом с ней, и прислонила палец к губам, велев тем самым вести себя тихо. Палец она быстро убрала, и тут же в её руке оказался пистолет. Когда она его схватила – я не представлял. Как и не представлял, какой жизнью она жила, если на малейший шум реагирует вот таким образом. Зато я отчётливо ощущал её руку в своей руке. И это был отнюдь не сестринский жест. Он был больше похож на крик о помощи. Да, я не был посвящён в их дела, не участвовал в криминальных разборках, но я был её братом. Единственным братом, который всегда находился рядом. Точнее, я должен был находиться рядом, должен был заботиться о ней, как о младшей сестре. Вот только сейчас я испытывал весьма смешанные чувства, упорно стараясь отбросить их подальше. Самым страшным было то, что к братским чувствам они не имели никакого отношения.

– Всё в порядке, – Габриэлла отпустила мою руку, смущённо улыбаясь, – ложная тревога. Извини, что напугала.

– Я не из пугливых, хотя ты могла подумать иначе, – хмыкнул я.

– Именно поэтому ты так крепко вцепился в меня на пляже, когда раздалась стрельба?

– Я боялся за тебя, – повёл я плечами, – а не за себя. Я же не знал, что ты свободно владеешь оружием, держишь в руках весь криминальный мир и никого не боишься.

– Эрик, – с нажимом на моё имя начала говорить сестра, – знал бы ты, как я на самом деле боюсь. Мои руки не дрожат лишь потому, что в них постоянно находится пистолет, который не должен случайно выстрелить. Но каждый раз, отправляясь на сделку, я думаю о том, выживу ли я? Не будет ли каких-либо проблем? Ты вообще представляешь, как устроен криминальный мир изнутри?

Я покачал головой. О криминальном мире я знал лишь из фильмов и книг, которые, к слову сказать, довольно редко читал. Я представлял себе главу мафиози, сидящего в кожаном кресле и одетого в чёрный костюм, который отдаёт приказы по телефону, курит сигару и пьёт виски. И на этом всё. Фантазия дальше отказывалась подкидывать нужные картинки, ограничивая моё воображение лишь кадрами из просмотренных фильмов.

– Так вот, Эрик, изнутри всё намного сложнее и запутаннее, чем снаружи. Наш отец – фактически он не делает ничего. Чаще всего это именно так. Он лишь управляет огромным количеством людей, которые делают всю грязную работу за него. Кто-то ради денег, кто-то ради славы…кто-то ради того, чтобы избавиться от долгов. Хотя по сути всё равно всё сводится к деньгам. Всегда всё сводится к деньгам. Люди ради денег готовы идти на страшные преступления, убивать близких, врать…Но отцу не приходится участвовать в этом лично. Если и приходится, то крайне редко в сложных ситуациях. Не знаю, делал ли он это в прошлом, но думаю, что да. А сейчас у него огромная команда людей, а, если быть точнее, то пешек, которыми он управляет как король. Так вот…я одна из этих пешек. И на то есть свои причины.

– И ты, конечно, мне их не назовёшь?

– Почему же, – она легко улыбнулась, – это не такая уж и тайна. Я подчиняюсь отцу на его условиях, но в обмен он обещал мне, что…

Габриэлла колебалась, будто боясь сказать мне правду. Будто это та правда, которая уничтожит всё то, что было до неё.

– Что он обещал тебе, Габи?

– Он обещал, что познакомит меня с матерью. Но только в том случае, если я буду делать то, что он говорит.

Шок пришёл не сразу, но довольно быстро. Отец утверждал, что наша мать мертва. С кем он собрался знакомить Габриэллу? С трупом?

– Брат, – Габриэлла пыталась поймать мой взгляд, – я понимаю, что ты шокирован. Я тоже была шокирована, но наша мать жива. Он не хотел втягивать её в криминальный мир, а потому надёжно спрятал, и…

– Надёжно спрятал? – перебил я, чувствуя, как внутри меня закипает гнев. – Ты хочешь сказать, что столько лет наша мать была жива, и мы не видели её лишь потому, что твой отец занимался преступной деятельностью? То есть мы могли жить с ней, вдали от этого ужаса, в который тебя втянул Джек?

Я не сразу сообразил, что назвал отца Джеком, и не нашим, а её отцом. Подсознание работало быстрее и отказывалось воспринимать человека, который столько лет мне врал, как отца. Я словно оглох – то ли от новости, которую узнал, то ли от шока, который испытал. Всю свою сознательную жизнь я провёл без матери, будучи уверенным, что она мертва. Я не знал ни её заботы, ни её доброты. Безусловно, отец дал мне всё, в чём нуждается обычный человек – одежду, еду, кров, образование. И даже больше – богатую жизнь, в которой я мог ни в чём не нуждаться. Вот только порой складывалось ощущение, что всем этим он словно откупался от меня. Габриэлла всегда была его любимицей, он очень часто говорил всем, что самое лучше, что у него есть – это его дочь. Но я никогда не слышал, чтобы он что-то подобное говорил обо мне. Раньше я не придавал этому значения, потому что был уверен, что ему очень непросто было воспитывать троих детей без женской помощи, столько работать, чтобы нас обеспечить. А сейчас во мне закипала ненависть от осознания того, что он лишил нас со Стивеном и Габриэллой матери и всё это лишь потому, что он не хотел её втягивать в свои дела. Мог и не втягивать, но дать возможность хотя бы увидеться с ней!

– Ты знаешь, где она? – спросил я Габриэллу слишком грубо. – Где наша мать?

– Нет, – она мотнула головой, – думаешь, отец такой идиот, чтобы дать мне информацию, без которой он не сможет манипулировать мной?

– И когда он откроет тебе правду? – с сомнением спросил я. – Когда он наиграется и даст тебе свободу?

– Я не знаю.

– Дай мне пистолет.

– Что? – Габриэлла шокировано посмотрела на меня. – Зачем тебе пистолет?

– Я пойду к отцу.

Она рассмеялась, невзначай откинув назад волосы. Простой невинный жест, который снова привёл меня в замешательство. Что со мной сегодня не так – я понять не мог. С каких пор моя сестра стала вызывать во мне какие-то чувства? Это ненормально. Я подумал о том, что вероятнее всего это накопившаяся за последние дни усталость – вечеринка со стрельбой, разговор с отцом, информация о том, что наша мать жива – слишком многое поменялось, и переварить эту информацию было непросто. Особенно сейчас. В её присутствии всё было другим.

– Ты считаешь, что сможешь противостоять человеку, который научился стрелять раньше, чем ходить? Я на твоём месте выбрала бы другую тактику, если ты хочешь получить от отца хотя бы какую-то информацию. Угрожать ему бесполезно, делать что-то за его спиной – тоже, потому что у него везде есть связи – полиция, больницы, магазины – я могу перечислять бесконечно, и в каждой точке, которую я назову, есть человек, работающий на отца и Волков. Играть надо по его правилам, свои внедрять сейчас не стоит.

– И что ты предлагаешь делать? – спросил я, смотря на неё в упор.

– Ждать. По крайней мере, пока. Дела, насколько я понимаю, у отца идут плохо. Он потерял несколько своих людей, и кто-то внезапно открыл на него охоту.

– У тебя есть предположения, кто это может быть?

– Сложный вопрос, – она задумчиво потёрла переносицу, нахмурив лоб, – насколько мне известно, у Чёрных волков был только один враг – это организация Белые змеи, которая, со слов отца, была уничтожена двадцать лет назад. Я слышала, как он говорил об этом с Дэвидом. Он уверял, что в живых не оставили никого, но сейчас у них возникли сомнения. Хотя есть ещё одна группировка – они зовут себя Красными ангелами, но обычно они не ввязываются в кровавые разборки, стоят немного в стороне.

– Змеи, волки, ангелы, – пробубнил я под нос, – откуда вообще берутся такие названия? И сколько этих группировок?

– Группировок много, но крупных всего три. Остальные – скорее мелкие игроки на криминальном рынке, не представляющие угроз и не создающие проблем. Брат, мне нужно бежать – я сегодня договорилась встретиться с одним человеком, у него есть информация, которая может быть мне интересна. А через несколько часов наступит утро, и нужно немного поспать. Я позвоню тебе позже, и обещаю – расскажу, откуда взялись такие названия, и поделюсь тем, что знаю. Надеюсь, ты не будешь использовать эту информацию против меня и моего отца. И прошу тебя – не делай глупостей!

– Я даже стрелять не умею, – усмехнулся я как-то криво, кивая на её оружие, – как я могу использовать что-то против тех, кто…

– Если ты снова включишь пластинку о том, что я серийный убийца, то я стукну тебя этим самым пистолетом. Для того, чтобы пойти против отца, достаточно знать все его секреты и рассказать их нужным людям. Поэтому он никогда не делится ничем важным, что может ему навредить. Но всё же – советую не пытаться.

– Хорошо, – я кивнул, понимая, что сейчас нахожусь в том положении, когда спорить бесполезно – я ровным счётом был никем в их мире и, чтобы противопоставить что-то, нужно было сначала заслужить место. Я понимал, что у меня слишком много вопросов, и в планах промелькнуло желание найти Стивена, чтобы поговорить с ним, выяснив реальные причины его ухода из дома, а потом уже думать, что делать дальше.

– Тогда до встречи, – Габриэлла спрятала пистолет за спиной, – я позвоню, – и послала мне воздушный поцелуй.

– А с кем ты встречаешься? – внезапно спросил я, желая прикусить себе язык за любопытство.

– С Джастином, с вечеринки. Нас познакомила Кэролайн, и, кажется, я ему понравилась, – она скрылась за дверью гостиничного номера, не дав мне даже её проводить.

Вопрос «А понравился ли он тебе?» и странный укол ревности повисли в воздухе.

Глава 4. Джастин.

– Хочешь сказать, что ты ничего не знал? – мама повернулась ко мне, ставя передо мной чашку с горячим чаем. Аромат мяты и лимона разлетелся по всей кухне, тут же заставляя расслабиться и забыть о тех проблемах, которые внезапно на меня свалились.

– Откуда? – я улыбнулся, слегка наклонив голову. – Я пришёл на вечеринку, и меня познакомили с симпатичной девушкой. Точнее пытались познакомить, пока не начался хаос. Я успел запомнить лишь её имя – Габриэлла. Потом началась стрельба, и она вылетела у меня из головы.

На кухню вошёл отец, одетый в белую футболку поло и чёрные брюки – по воскресеньям он играл в гольф со своими партнерами – точнее не столько играл, сколько обсуждал положение дел и завязывал нужные знакомства. Его взгляд тут же метнулся к маме – и они оба заулыбались. Градус настроения мгновенно стал выше. Отношения между ними меня всегда радовали – я никогда не слышал, чтобы они ссорились. И мама, каждый раз при виде отца, превращалась в молоденькую девочку с искренней и непосредственной улыбкой. Даже внешне они были чем-то похожи – оба стройные, высокие, темноглазые.

– С чего вы вообще решили, что это именно та Габриэлла Джонсон? – голос отца был спокойным, но пронизанный нотками любопытства. – Возможно, это совпадение?

– Много ты знаешь девушек с именем Габриэлла, фамилией Джонсон, умеющих за одну секунду выхватить пистолет и ловким движением спасти своего брата, уложив его на землю? Нет, не думаю, что это совпадение, – покачал я головой. – Она – наследница Волков, и судя по всему, хорошо подготовлена. Оружие ей явно было нужно не для блефа. Она точно знает, как с ним обращаться.

– Как ты успел всё это понять за одну секунду? – удивлённо смотрела на меня мама.

– Секунда у меня была на знакомство, а потом я был там. Я видел всё происходящее. Мне нужна была информация, которую я смог раздобыть, благодаря тому, что находился на месте преступления дольше, чем должен был себе позволить.

– Ты о чём? – отец нахмурился, забирая у меня из-под носа чашку с чаем, и отпивая большой глоток.

– Роберт! – возмутилась мама. – Налей себе чай, и не отбирай у ребёнка чашку!

– Ребёнок – это ты сильно, – хохотнул я. – На пляже, кроме Габриэллы и её брата, который выглядел весьма растерянным, словно впервые оказался в подобной ситуации и вообще не в курсе, чем занимается его отец, были ещё представители Волков. Двое из них были чуть поодаль от бара, а вот ещё несколько человек были у воды. Там и началась стрельба, и тот, кто стрелял, имел конкретную цель – запугать и показать, кто сильнее. Вот только он был ранен в плечо, и вынужден был обратиться за медицинской помощью, которую я ему оказал.

– Я ничего не понимаю, – нахмурился отец, – ты хочешь сказать, что ты видел того, кто убил прихвостней Джонсона?

– Не только видел, – удовлетворённо кивнул я, – я с ним разговаривал. Конечно, я не мог спросить его в лоб, зачем и в кого он стрелял, на кого он работает – неудобные вопросы задавать было нельзя, чтобы не привлечь к себе внимание. Но я смог вытянуть информацию. Ту, которая нужна мне. И ту, которая поставит Габриэллу Джонсон в неловкое положение. Помнишь, ты говорил мне о том, что Волки настолько сильны, что соперничать с ними были способны только Змеи? Что других достаточно сильных соперников не было и нет?

– Помню, – кивнул отец, – но их группировка была уничтожена много лет назад, Джек Джонсон постарался и не оставил никого в живых. Почему ты внезапно вспомнил о них?

– Потому что стрелок, которого зовут Мэтт – по крайней мере, так он назвал себя – говорил по телефону с кем-то и сказал, что они пожалеют о том, что сделали. Что скоро Змеи вернутся и нанесут сокрушительный удар с той стороны, с которой никто не ожидал.

– И ты уверен, что он не блефовал?

– Нет, конечно, не уверен. Но, даже, если это блеф, то неплохо подготовленный, согласись? Трое из Волков мертвы, стрелявший знает о Змеях и о том, что случилось в прошлом. И самое главное, что он скрылся так же быстро, как и появился. Не думаю, что его быстро найдут.

– Ну и в чём смысл произошедшего? Какой-то сумасшедший устроил стрельбу, убив трёх человек, назвав себя Мэттом и оповестив кого-то по телефону о том, что планирует сделать. Ты же знаешь, что я всецело за то, чтобы закончить произвол, исходящий от Джека и его компании, но мы не знаем, что это был за человек и как его найти.

– А вот тут ты ошибаешься. Да, Джонсоны держат своих людей повсюду, и даже твой госпиталь контролирует один из их сообщников, но ты забываешь про лабораторию, о которой никто не знает. И сейчас именно она нам поможет. Я сохранил отпечатки пальцев этого Мэтта, и образец его крови. В базе можно найти всё. С отпечатками я бы не торопился – в полицию мы не сунемся, там Волчье царство, они сразу поймут, что мы что-то копаем против них. Но вот с ДНК попроще, мы можем пойти в обход официального исследования, и попробовать покопать по своим базам. А вдруг мы найдём то, что нужно? По крайней мере, стоит попытаться.

– А что нам это даст? – вопросительно посмотрела на меня мать. – Ну найдём мы этого Мэтта. Предположим, что он – один из выживших Змеев, что дальше?

– Дальше то, что мы можем объединить усилия, вместе мы сможем противостоять Джеку. Змеи были единственными, кто помогал держать город в порядке, избавляя его от этого произвола.

– Джастин, послушай, это было больше двадцати лет назад, тогда ты был совсем маленьким и в силу своего возраста многого не помнишь. Змеи тоже вносили долю беспорядка и не всегда поступали гуманно. Если им нужен был быстрый результат – они прибегали к способам, противоречащим нормам морали. Не всё так гладко. И не только Волки испачканы кровью. В то время мы не решались перечить тем, у кого на счету была куча трупов и у кого на каждом шагу были связи. Подумай сам, куда не сунься – там будут люди Джека. Сейчас даже в стоматологию не попасть к человеку, который бы не работал на Джека. Даже, если какой-то член группировки уцелел, что он может один против такого количества врагов?

– А что, если он не один? Что, если он смог возродить то, что, как вы думали, уже уничтожено? Вряд ли бы он сунулся на пляж, не имея за спиной никакого подкрепления. В любом случае, у нас есть хотя бы какая-то зацепка и глупо её игнорировать. – я бросил беглый взгляд на часы. – У меня встреча с Габриэллой, пора бежать, – и встал из-за стола, улыбаясь родителям.

– Что? Ты всерьёз будешь встречаться с ней? Уже зная, кто она? Ты в своём уме?

– А кто она? – пожал я плечами. – Всего лишь девушка. Одна из многих, кто тут живёт и тусуется на Майами-бич. А что касается её фамилии и родства – это ещё ни о чём не говорит. Возможно, она ненавидит своего отца ещё больше, чем его ненавидим мы. А, если нет, то хорошо бы держать врага на расстоянии вытянутой руки…или разобранной постели, – подмигнул я родителям и, пока они не начали меня отговаривать, вышел из дома.

***

Сидя в своём любимом ресторане, расположенном на углу центральной улицы, и пальцами постукивая по столу в ожидании Габриэллы или хотя бы официанта с меню, я прокручивал в голове разговор с родителями, думая о том, что недавно произошло. Моя жизнь меня устраивала, хотя, конечно, хотелось большего. Но постоянные переживания о том, что рано или поздно, всему этому придёт конец, меня угнетали. Как и угнетали моих родителей. Джек, который держал игорный бизнес и взял под контроль запретные удовольствия, кажется, всё ещё не насытился. Недавно он потребовал снести госпиталь моего отца, потому что он находился в месте, где большую прибыль приносил бы игровой клуб. Хотя госпиталь контролировался в том числе и его людьми, и покрывали его грехи именно мы, требование выглядело нелогично, но спорить с ним – значит, получить пулю в лоб. Пока удалось отбиться и откупиться от сноса здания, но это был лишь вопрос времени. Обычно рано или поздно Джек добивался своей цели. Но не только это тревожило меня. У меня была своя причина разобраться с Джеком. И это была месть.

– Вы будете что-то заказывать? – спросил внезапно подошедший юноша с ярко-рыжими волосами, отвлекая меня от мстительных планов.

– А вы думаете, что я зашёл сюда, чтобы просто посидеть? – беззлобно улыбнулся я. – Принесите, пожалуйста, кофе и самое вкусное блюдо, что у вас есть. У меня аллергия на орехи, просьба, их в это блюдо не включать, меню оставьте на столе. Я буду не один.

Рыжеволосый кивнул, подозрительно посмотрел на меня, но мне уже не было никакого дела до него. Я смотрел на дверь, ожидая, когда сюда войдёт дочь человека, которого я презирал. Жаль, что она оказалась такой хорошенькой. Будет весьма непросто с ней воевать. Словно почувствовав и услышав мои мысли, на пороге появилась она. Уверенной походкой Габриэлла зашла внутрь, неторопливо озираясь в поисках моей персоны. Выглядела она, конечно, потрясающе. Не могу сказать, что она была невероятно красивой, но энергетика, которая от неё исходила, была достаточно сильной. Сама девушка была невысокого роста, стройной – даже, скорее худенькой, но в то же время с чётко очерченными изгибами. У неё были длинные волосы, волнами спадающие на плечи. Тогда, на пляже, у меня было не так много времени, чтобы её рассмотреть, поэтому сейчас я позволил себе любоваться ею без зазрения совести.

– Привет! – она подошла к столику, садясь напротив и откидывая волосы назад. – Прости, что опоздала. Давно ждёшь?

Беседа началась настолько непринужденно, что на долю секунды мне показалось, что мы с ней знакомы уже много лет и встретились после долгой разлуки. Я старался напомнить себе, кто она такая, чья дочь, и, собственно, зачем я её позвал, но мысли постепенно отходили на задний план. Я понимал, что буду себя ругать – какая-то девчонка пытается сбить меня с намеченного пути. Но вся проблема заключалась в том, что она не была какой-то. Она была особенной. Хотя бы потому, что только через неё я мог добраться до того, кто портил жизнь мне…а точнее практически всем, кого я знал.

– Так зачем ты позвал меня? Не только же кофе попить? – Габриэлла хитро посмотрела на меня. – Или ты пытаешься через меня пробраться к моему отцу?

У меня даже дыхание перехватило. Как она догадалась?

– Вообще-то нет, – такой же хитрой улыбкой ответил ей я, – это не главная моя цель. Очевидно, ты в курсе, кто я?

– Конечно, – она отпила кофе, облизав губы, – ты Джастин Форд, сын Роберта Форда, в честь которого назван госпиталь неподалеку отсюда. Вы зовёте себя Красными ангелами и мечтаете о том, чтобы жизнь превратилась в сказку, не было войн и кровопролитий, никакой криминальной деятельности и ничего запрещённого. Мечтаете о том, чтоб мой отец исчез не только из вашей жизни, но и из жизни вообще, но вы слишком слабы, чтобы бросить ему вызов. Что я упустила? – Габриэлла говорила быстро, но в то же время отчётливо произносила каждое слово, а по окончании своего мини-монолога без страха посмотрела мне в глаза.

– Вот это да, – выдохнул я восхищённо, – готов поспорить ты уже не раз произносила подобные речи, и каждый, кто их слышал, в страхе сбегал?

– Ты второй человек за эти два дня, кто практически приравнивает меня к криминальным авторитетам, – хмыкнула она, опуская взгляд, – но я лишь защищаю свою территорию. И нет, такие речи я не произносила ни разу. Кстати, мы вновь ушли от темы. Если не за этим, то зачем ещё ты меня позвал?

– Откуда ты узнала, кто я? – внезапно спросил я. – Хотя зачем я спрашиваю. Ты же Джонсон, и я уверен, у тебя есть информация обо всех, кто живёт в штате Флорида.

– Бери больше – во всех Соединенных штатах Америки.

– Я серьёзно.

– Не похоже, – покачала она головой, – узнала от Кэролайн твою фамилию, хотела найти тебя в социальных сетях, но в итоге нашла статью столетней давности, в которой некий Роберт Форд говорил о том, что в его планах изменить город к лучшему, построить госпиталь и помогать людям. С его слов он очень надеялся на то, что ему никто не будет мешать. Там была фотография молодого Роберта, который выглядел точь-в-точь как ты сейчас. А дальше дело за малым, я нашла информацию в интернете, почитала историю создания госпиталя и аккуратно спросила отца о том, что ему известно о Фордах.

– Можешь не продолжать, – я внутренне был напряжён, но старался не подавать виду, – хорошо, ты узнала, что я – один из ваших заклятых врагов. Вы никого не боитесь, и всё же ты пришла на встречу с тем, кто для вас, Джонсонов, лишь мусор под ногами, мешающий вам творить беспредел. Ответь сначала на мой вопрос – зачем ты пришла?

– Ты мне понравился, – с вызовом посмотрела она на меня, – такой ответ тебя устраивает?

Вполне устраивал бы, если бы не мои планы. Девчонка – не промах, никого не боится, говорит ровно то, что думает. Я бы не удивился, если бы она пришла с охраной, но, кажется, она могла справиться и сама. Интересно, пистолет у неё с собой? Как часто она им пользовалась? Она мне тоже понравилась.

– Симпатия взаимна, – не отводя от неё взгляда, ответил я, – если бы не твой отец…

– Обещаю, что не буду брать его с собой на свидания, – ответила она заигрывающим тоном.

Я усмехнулся. Редко встречал таких уверенных в себе девушек. Да ещё и таких дерзких.

– Я ничего не говорил про свидания, – заметил я, – но пусть будет по-твоему.

– Всегда всё будет по-моему. Я же Джонсон, не забывай. Я надеюсь, что ты оплатишь счёт? Мне уже пора бежать, буду ждать твоего звонка и приглашения на свидание, – Габриэлла послала мне воздушный поцелуй и направилась в сторону выхода. Я бросил на стол несколько купюр и догнал её у дверей:

– Ты забыла, зачем приходила? – взяв её за руку, я довольно резко развернул её к себе. – Или сделала вид, что тебе неинтересно?

– Скорее, решила оставить сладкое на потом, – она аккуратно высвободила руку, – но раз уж ты настаиваешь, – она бросила беглый взгляд на часы, – говори, только быстро и кратко. И по существу.

– Раз кратко и по существу, то передай отцу, чтобы он был аккуратнее. Змеи снова в игре и готовы мстить.

Глава 5. Габриэлла.

С момента встречи с Джастином прошло несколько дней, и всё это время я прокручивала в голове диалог, который с ним состоялся. В тот момент, когда он сказал о том, что Змеи вернулись в игру, у меня было лишь несколько секунд, чтобы понять, как себя вести. Безумно хотелось начать расспрашивать его о том, что он знает и о чём говорит. Но тогда я показала бы свою слабую сторону – и это не любопытство. Это страх. Страх перед теми, кого мы считали уничтоженными столько лет. Столько лет мы жили, не думая о том, что может что-то произойти! Столько лет мы раскидывали деньги направо и налево, не зная их ценности. Отец довольно много рассказывал мне о том, как он жил до того момента, когда у него появились Эрик, Стивен и я, не вдаваясь в мельчайшие подробности. Из его речей я сделала вывод, пусть он и был предвзятым, о том, что Змеи знатно портили жизнь ему и его родителям, ставя палки в колёса и пытаясь уничтожить всё, чем обладали Джонсоны. С другой стороны, отец не относился (да и не относится до сих пор) к законопослушным гражданам, и было логично нажить себе врагов, желающих остановить его преступную деятельность. Но я росла, впитывая как губка то, чему меня учил отец, и заочно ненавидела всех тех, кто пытался ему помешать. А сейчас я узнаю о том, что, возможно, Змеи вернулись и хотят мстить. Значит, тот стрелявший с пляжа был знаком с ними. Или был одним из них. То, что он не единственный – стало ясно сразу, как только я получила от Джастина информацию. Один бы он не бросил нам вызов. Тем более в столь многолюдном месте.

– Габриэлла, ты слушаешь меня? – вернул меня отец в суровую реальность, в которой он ещё не знал о том, что его ждёт. И как ему об этом рассказать, не развязав скоротечную войну, я пока не знала.

– Конечно, – не моргнув глазом, соврала я, – а что, похоже, что не слушаю?

В кабинете отца пахло смесью табака и ванили, и от этого запаха накатывала тошнота.

– Ну, с учётом того, что я задаю тебе уже четвёртый раз один и тот же вопрос, а ты молчишь и смотришь в одну точку, смею предположить, что ты думаешь о чём-то более интересном, чем твоё сегодняшнее задание.

Задание! Точно! Потеряв счёт времени, я совсем забыла о том, что сегодня должна была заключить выгодную для отца сделку, отправившись в его казино. Сам он руки пачкать не хотел, а мне для этой цели купил платье, которое было больше похоже на нижнее бельё. Но в спортивном костюме много денег не заработать, в этом я давно убедилась.

– Прости, я просто задумалась, – мотнув головой, я постаралась выкинуть из головы мысли о Змеях. – Я помню про задание и про то, что должна быть осторожна. Надеюсь, охрана будет на месте, и они не сбегут первыми в случае чего?

– Ты справишься и без них, – уверенно сказал отец, явно не желая продолжать тему. – Когда Эрик вернётся домой? – удачно переключился он на брата.

– Правильнее будет спросить, вернётся ли он вообще, – пожала я плечами, – он считает, что ты его предал, не посвятив в свои дела, и возвращаться не готов.

– Зато он готов пользоваться моими деньгами и спускать их направо и налево, – злобно бросил отец, – посмотрю, как он приползёт ко мне на коленях, умоляя разблокировать карты и дать ему возможность жить как раньше.

– Он слишком гордый.

– И что? Не думаешь, что приползёт?

– Не думаю, что ему нужны твои деньги, – сказала я задумчиво, – я сегодня с ним встречаюсь, попробую поговорить и узнать о его планах. Знаю лишь одно точно – он не Стивен, он не будет скрываться, обрубая все связи. Ему претит ложь, но ещё больше ему претит неизвестность. Он в любом случае захочет быть в курсе происходящего. Вопрос лишь в том…

Отец поднял на меня взгляд, а я прикусила язык, будучи не сильно уверенной в том, что хочу продолжать. Потому что, узнай Эрик о том, что есть те, кто готов бросить вызов отцу, не присоединится ли он к ним? Стивен не хотел участвовать вообще ни в каких разборках, он был согласен жить вдали от семьи – лишь бы не приближаться к криминальному миру. Эрик же, узнав о том, чем мы занимаемся, явно поставил перед собой цель – копнуть глубже и добраться до всего, до чего сможет. Или до чего мы ему позволим.

– …вопрос лишь в том, когда он это поймёт. – выкрутилась я. – После сегодняшней сделки – как обычно? Еду в назначенное место, домой не возвращаюсь? Чтобы не вести за собой хвост в случае опасности?

– Умница, – кивнул отец, – не забудь пистолет.

– Я скорее забуду себя и своё имя, чем забуду взять то, что может спасти мне жизнь, – оскалилась я.

– Желаю удачи. Грег и Рэй будут у входа, они прикроют в случае чего.

Или сбегут, если это «чего» произойдёт, как сбежал Рэй в прошлый раз, когда кто-то, перебрав алкоголя, начал стрельбу.

Мне очень хотелось сказать это, но я всё же сдержала себя. Конфликта не хотелось, мы с отцом были в одной лодке.

***

Сидя в своей комнате перед зеркалом, я чувствовала, как предательски дрожали руки, и стрелки на глазах я пыталась нарисовать уже несколько раз, но результат был неудовлетворительным. Я попыталась дышать спокойнее, убеждая себя в том, что всё пройдёт гладко, но из головы по-прежнему не могла выкинуть мысли о том, что теперь «как раньше» уже не будет. Когда и где в следующий раз появится кто-то из прошлого отца – известно лишь Змеям. Куда они нанесут следующий удар – тоже. Отец, который находился практически на верхушке всех этих дел, был в относительной безопасности. До него добраться было слишком сложно. Да и фактически за последние лет пятнадцать его руки были чисты – он пользовался чужими. Я снова взяла подводку, настроившись на то, что макияж должен быть идеальным, но вздрогнула от телефонного звонка, и, выругавшись вслух, ответила, не глядя на экран, потянувшись за салфетками.

– Габи, ты приедешь сегодня? – на том конце раздался грубоватый голос Эрика.

Я посмотрела на часы, осознавая, что ещё пара неудачных попыток со стрелками, и я опоздаю даже на дело.

– Приеду, – пообещала я, – вот только у меня сегодня есть неотложное дело, давай встретимся в казино?

– Ты продолжаешь работать на отца? – ужаснулся Эрик.

– Конечно. А с чего бы мне перестать?

Эрик молчал, и его молчание тяготило. Мне показалось, что он своим уходом из дома пытался отбросить меня подальше от дел отца, перетащив на свою сторону, хотя по факту этой самой стороны ещё не было. Да и вероятность моего соглашения приближалась к нулю.

– Хорошо. В казино, так в казино. За тобой заехать?

– Я на машине, – сказала я, – по крайней мере, туда еду на машине. Обратно – как повезёт. Встретимся там через час.

Эрик отключился, не попрощавшись, разозлив меня тем, что вместо поддержки и помощи он выбрал противоположную тактику. Зато я перестала нервничать, справившись со стрелками. Они получились идеальными. Быстро закончив макияж и оценив свой внешний вид, я убедилась, что выгляжу старше, чем есть на самом деле, взяла сумочку, положив туда красную помаду – точно в тон платья, которое уже было на мне. При желании оно тоже могло поместиться в сумочку, но времени переодеваться у меня не будет. Я перекинула сумочку через плечо, убедившись, что оружие на месте, и со вздохом достала из коробки туфли. Каблуки я терпеть не могла ещё с тех пор, как папа, нецензурно ругаясь, выбрасывал из дома все мамины туфли, решив, что они лишь бесполезно занимают место в гардеробной. Места у нас дома было полно, а жест был мною воспринят, как личная обида. А как только отец стал использовать мою внешность как приманку, и каблуки вошли в мою жизнь на постоянной основе, а с ними мозоли и боль в ногах, я возненавидела их ещё больше. Чертыхаясь про себя, я спустилась со второго этажа и вышла из дома.

– Вас подвезти? – тут же подскочил ко мне какой-то молодой человек, открывший мне дверь машины – помощники у отца менялись так часто, что запоминать, как их зовут, не было никакого смысла. Да и вряд ли мне когда-нибудь пригодятся их имена.

– Спасибо, но я справлюсь самостоятельно, – я поймала на себе его заинтересованный взгляд, с трудом подавив желание натянуть платье пониже, – передай отцу, что я уехала.

Он кивнул и галантно отошёл от машины, не сводя взгляда с моих ног. Я игнорировала его знаки внимания, опасаясь за то, что отец убьёт его, если узнает, что он пялится на его дочь, и параллельно набирала номер брата.

– Я уже на месте, – угрюмо ответил он, – жду тебя.

– Я уже в машине, скоро приеду. Закажи, пожалуйста, чего-нибудь выпить.

– Тебе? Ты пьёшь?

– Вот заодно узнаешь, – неоднозначно ответила я, – всё, отключаюсь, увидимся минут через пятнадцать.

***

В пятницу вечером у казино было очень оживлённо. Расположенное в самом центре Майами, оно так и манило к себе яркими мигающими огнями снаружи и шумом, доносившимся изнутри – люди шли сюда, чтобы провести весёлый вечер, по возможности – сорвать джек-пот и обогатиться. Кто-то по незнанию шёл в казино в надежде заработать денег, не зная, что это не место заработка, это место для развлечения, которое скорее заберёт твои деньги, чем отдаст чужие. Но, так или иначе, народ шёл сюда постоянно, и многих я уже помнила в лицо. Я кивнула охраннику, удовлетворённая тем, что он наконец-то не попросил у меня документы, и направилась к столику, за которым сидел Эрик.

– Привет! – хлопнула я его по плечу, сев напротив.

Кажется, что Эрик или проглотил язык от неожиданности, или просто не понял, кто перед ним.

– Габриэлла? – на всякий случай уточнил он.

– Подними взгляд выше, и убедишься, я это или нет, – я взяла его за подбородок, заставив убрать взгляд от моего декольте.

– Что на тебе надето?

– Платье. Не видно? – невозмутимо ответила я. – Ты заказал нам выпить?

– По-твоему, это платье?

– Эрик, с каких пор тебя волнует то, в чём я одета? – я подумала о том, что не так давно я уже задавала ему этот вопрос. – Кажется, раньше ты не был так внимателен к моим нарядам.

– Ты пришла в логово разврата в платье, которое открывает больше, чем способно скрыть, на сделку с мужчинами, которые будут смотреть исключительно туда, куда…

– Куда только что смотрел ты? – я рассмеялась. – Им это простительно.

– Ты спишь с ними?

Я снова засмеялась, но на этот раз немного нервно. Что-то странное происходило с Эриком уже несколько недель. Если бы он не был моим братом, я бы решила, что он со мной заигрывает, но эта мысль была глупой, как и сама ситуация. Но откуда такой повышенный интерес к моей персоне? Обычно он обходился короткими фразами и старался как можно меньше времени находиться рядом со мной.

– Нет, Эрик, – я покачала головой. – Я с ними не сплю. Хотя это не твоё дело, но раз уж тебя так сильно волнует этот вопрос, то можешь быть спокоен. Сначала ты думал, что я серийный убийца, теперь считаешь меня проституткой. Куда двинемся дальше?

Правда была в том, что мне было обидно слышать такие слова от брата. До того, как он узнал о нашем семейном бизнесе, мне он хоть и казался взбалмошным и непостоянным, но я знала, что могу на него положиться, могу попросить его о помощи, если она мне будет нужна. Характер у Эрика был скверным, но всё же он относился ко мне как младшей сестре, не давая в обиду никому, даже своим друзьям. А теперь он вешает на меня ярлыки – один хуже другого – и я не могла понять, чего именно он добивается.

– Извини, но глядя на твоё платье, желание возникает лишь одно. Ну, точнее оно однозначно возникнет у тех, с кем у тебя сегодня сделка. – он закашлялся, пытаясь скрыть реальные эмоции от того, что он увидел.

– В этом и смысл, Эрик, – я старалась говорить тише, – пока они рассматривают моё тело, отлично зная, что доступ к нему они не получат, они торгуются. Они идут на те условия, которые нужны мне и нашему отцу. А как только сделка заключается, я исчезаю, оставив о себе лишь приятные воспоминания.

– Ты не боишься, что однажды не успеешь убежать?

Боюсь. Ещё как боюсь, но пока у меня получалось, и я надеюсь, что дальше так и будет.

– Везде есть охрана, повсюду стоят камеры, часто на меня вешают прослушку, чтобы оперативно отреагировать. Ну а вообще вряд ли кто-то рискнёт тронуть дочь Джека.

– С кем у тебя сегодня встреча? – Эрик перевёл тему разговора, а я сделала глоток красного вина, которое тут же приятным теплом разлилось по всему телу, придавая смелости и уверенности в себе.

– Его зовут Майкл, он должен дать координаты, по которым будет ехать вереница машин с оружием. Наша задача – получить координаты, избавиться от людей, забрать оружие и продать его по выгодной нам цене, ну это вкратце, – я сказала эту правду, желая отпугнуть Эрика, услышать ещё грубость из его уст, закончить братско-сестринские отношения, которым, возможно, не суждено продолжаться.

– А что взамен?

– В смысле?

– Ну, он даёт координаты, а что даёшь ему ты?

– Я даю ему деньги, приятное общество и частичку интересующей его информации.

– В таком вот виде?

– Эрик, – я закатила глаза, щёлкнув пальцами перед бокалом, прося тем самым подлить в него вина, – оставь мой внешний вид в покое. Я не в первый раз на сделке, и уверена, что справлюсь. Если так сильно переживаешь, то можешь ждать меня снаружи. Обещаю, что потом мы поедем в отель, напьёмся и расскажем друг другу самые неприятные тайны.

– Я могу остаться внутри?

– Пожалуйста, – равнодушно пожала я плечами, – только не подавай виду, что меня знаешь, и не мешай тому, в чём я разбираюсь лучше тебя. У меня осталось около пятнадцати минут, я отлучусь, чтобы привести себя в порядок и завершить образ.

Благо, Эрик не стал уточнять, как именно я буду завершать свой образ, и я быстренько скрылась в дверях дамской комнаты, в которой, на моё счастье, никого не оказалось. Я достала помаду, приготовившись нанести её на губы, как вдруг дверь распахнулась, и я, впервые не успев отреагировать вовремя, оказалась прижатой к стене в кабинке туалета. От страха меня спасло лишь то, что я практически сразу поняла, кто это сделал.

Глава 6. Джек.

– Дэвид, ты уверен, что записал координаты правильно? Это место не назовёшь пустынным, там постоянно кто-то ошивается – то подростки с гормональным взрывом, то неформалы. Каким, интересно, образом нам передадут товар? Что, если это ловушка?

Мы с другом сидели в моём кабинете, битый час обсуждая наши планы, и никак не могли прийти к общему знаменателю. Дэвид барабанил пальцами по столу, и его лицо было напряжённым, хотя всем своим видом он пытался доказать мне обратное. Свет в кабинете был тусклым, а за окном разразилась настоящая буря, будто предупреждая нас о том, что ждёт впереди. Молнии сверкали, освещая кабинет, а гром заглушал даже стук собственного сердца.

– Я уже думал об этом, но это вся информация, которую мне удалось получить. Мне нужно четыре человека, две машины и оружие. И точка, куда мы отвезём то, что получим. Две сделки в один день – ты рискуешь.

– Чем именно? – усмехнулся я, – всё будет в порядке. Как и всегда. Дэвид, не забудь, что после того, как Габи получит информацию о том, по какому пути поедут машины с оружием, у вас будет не так много времени, чтобы перехватить машины, избавиться от людей и спрятать всё, что сумеем получить.

– Где ты спрячешь такое количество оружия? Ты покупателя нашёл?

– В яхт-клубе, в том же тайнике, где обычно. Покупатель будет ждать товар через два дня.

– Ты уверен, что это хорошая идея? Клуб трясут уже несколько дней с проверками, что, если они явятся и увидят оружие?

– Не явятся и не увидят. Делай то, что говорят, и не наводи панику. Стрельба на пляже ещё ничего не значит.

– Не значит, говоришь? А тот факт, что за последнюю неделю у нас трижды срывались сделки, потому что покупатели резко меняли свои планы, тоже ничего не значит? А то, что тебе уже несколько раз давали неверные координаты, где нас ждала облава? Тоже ничего не значит?

Я вздохнул, понимая, что отчасти он прав. Кто-то точил на нас зуб, и у этого «кого-то» неплохо получалось. Пока мы обходились малой кровью, но я предполагал, что худшее ещё впереди. Последний раз я попадал в подобную ситуацию, когда мне было ещё шестнадцать лет, и мои родители, как могли, отбивались от натиска Змей. Тогда их возглавляли родители Мартина Уайта – отца Натаниэля, они буквально ежесекундно контролировали каждый наш шаг, не давая развернуть бизнес до тех широт, до которых нам хотелось. Любая наша попытка открыть игорный бизнес тут же пресекалась ими на корню – они получали лицензию на строительство ресторанов. Ровно на том месте, где нам было выгодно открыть казино. Я был подростком, и мало что понимал в бизнесе и во всех его тонкостях, но чётко усвоил лишь одно – Змеи никогда не дадут нам спокойной жизни. Их уже тогда спонсировал Александр Лайтвуд – тот, кто сейчас был на верхушке айсберга, тот, кто до сих пор контролировал всех нас. Он искал выгоду везде, где мог её получить. Ловко манипулируя то одной, то другой стороной, он всегда оставался в выигрыше, заставляя каждого из Волков и Змеев прибегать к незаконным способам борьбы.

Шли месяцы, и бизнес Уайтов разрастался – они открывали всё больше и больше ресторанов и кафе, становились богаче и счастливее. Часть дел отец Мартина передал сыну и его тогда ещё будущей жене – Оливии. И тогда мой отец пришёл ко мне с разговором. Он долго рассказывал мне о том, чего я смогу добиться, если не буду сидеть в тени, а начну работать с ними. На них. Если начну делать то, что они говорят и помогать им во всех их делах. В тот день он вложил мне в руку пистолет и сказал, что я должен пройти своё первое испытание. Я дрожал от страха, думая лишь о том, сколько всего испытаний мне придётся пройти, и толком не понимая, зачем мне пистолет. Понял я это чуть позже, в тот день, когда к нам на ужин пришёл какой-то человек, которого я впервые видел, и рассказывал о том, что у него есть все документы, позволяющие снести наши постройки и на их месте возвести торговый центр. Отец кивнул мне в тот самый момент, когда этот человек доставал бумаги, судя по всему, имея в виду, что я должен его убрать. Не думая и не прицеливаясь, я выхватил пистолет и нажал на спуск, зажмурившись от страха и осознания, что назад пути уже не будет. Не открывая глаз, я услышал выстрел, потом стон и какой-то булькающий звук, а дальше наступила тишина. Возможно, я потерял сознание – сейчас было трудно вспомнить. Спустя сутки я узнал, что первое испытание я прошёл успешно. Но впереди было ещё два. И я с ужасом представлял, что меня ждёт дальше, если первым испытанием стало убийство. Однако вторым испытанием стало моё присутствие на сделке отца. Я снова толком ничего не понимал – они говорили о каких-то делах и поставках, а в конце вручили мне коробку, которую я должен был передать одному человеку. Я равнодушно пожал плечами, даже не спрашивая, что внутри этой коробки. Что страшного в том, чтобы передать коробку? Но, когда я прибыл на место встречи, я встретился с весьма недружелюбными мужчинами, наставившими на меня оружие. Они трясли перед моим носом своими пушками и требовали, чтобы я отдал им коробку и убирался подальше, если желал остаться в живых. Но отец дал мне чёткие инструкции – коробка в обмен на деньги, в случае опасности – стрелять. Опасность была очевидна, и я, сумев незаметно вытащить пистолет, выстрелил в одного из тех, кто мне угрожал. Началась паника, один из угрожавших сунул мне в руку конверт с деньгами, забыв про коробку, и я, пользуясь моментом, сбежал. Дома я узнал, что в коробке были наркотики, и я, несмотря на то, что был дилетантом, сумел получить плату и сохранить у себя товар, который мы потом перепродали дороже, чем планировали. Второе испытание было пройдено, и бонусом отец отправил меня на обучение стрелковому делу – я должен был научиться стрелять быстро, попадать в цель, и также быстро ретироваться с места событий. Какая-то часть моего сознания заблокировала мысли о том, что я делаю что-то неправильно, потому что так делали мои родители. А родители знают, как лучше жить их детям. Я учился в университете, а в свободное время обучался стрельбе и прочим прелестям криминальной жизни. И совершенно забыл о том, что меня ждёт третье испытание. Но не забыл мой отец. Он вынашивал этот план несколько месяцев, чтобы поставить меня перед фактом в самый неподходящий момент.

Тогда я даже не думал о том, что третье испытание – это испытание, длиною в жизнь… Я сделал то, что велел мой отец. Я убил Оливию, и, теоретически, убил и Натаниэля.

– Дэвид, что ты предлагаешь? – вынырнул я из своего прошлого. – Бросить всё и начать выращивать розы? Причём за решеткой, без права на освобождение?

– Почему сразу розы, – Дэвид налил себе виски, – цветов много, розы слишком колючие.

– Мы справились со Змеями тогда, двадцать лет назад, что нам мешает справиться с ними сейчас? Если это вообще они, в чём я очень сомневаюсь. Родителей Оливии и родителей Мартина убрали в тот же день, когда мы избавились от них самих. Никого не осталось.

– Это и пугает. В то время твои родители, ты и все, кто вам помогал, имели чёткое представление о том, кто с кем воюет. Сейчас перед нами невидимый враг, а воевать с невидимками очень сложно.

– Это не значит, что мы должны сдаться и опустить руки. Я буду продолжать делать то, что делал. Если кому-то страшно, то двери – там, – я махнул рукой в сторону выхода из кабинета, разозлившись на своего друга. Вместо поддержки я получил сомнения – а мне хватало и своих.

– Никуда я не собираюсь уходить, – спокойно сказал Дэвид. – Но ты слишком расслабленно рассуждаешь о том, что происходит. Пора включать резервы и быть осторожнее. Возможно, на время затаиться и не совершать никаких сделок.

– И выращивать розы, я понял, – я с трудом сдержал улыбку.

На самом деле, расслабленным я был лишь снаружи. С того момента, как начались проблемы, а они начались ещё до стрельбы на вечеринке, я постоянно думал лишь о том вечере, когда я убил мать Натаниэля и спас жизнь ему самому. Что, если я ошибся? Что, если я не заметил свидетелей, и кто-то знает и знал всё это время, что Натаниэль жив? Что будет, если сам Натаниэль узнает о том, что я убил его мать, и что он – наследник крупнейшего строительного и ресторанного бизнеса, который я незаконно присвоил себе много лет назад. Бросит ли он мне вызов…Я не зря отстранял его от всех своих дел, не желая обучать тому, чему учился сам. Тем самым я спасал не его, а себя. Я предполагал, что рано или поздно, правда может выплыть наружу, и тогда мне придётся несладко. Но даже, если Натаниэль узнает обо всём сейчас, то у меня хватит времени, чтобы решить эту проблему – ввиду отсутствия знаний и умений, вряд ли он рискнет что-то быстро предпринять.

Пока я судорожно придумывал план, не зная, пригодится он или нет, я успел решить вопросы с машинами, велел освободить яхт-клуб от лишнего мусора и усилить охрану по всему его периметру.

– Дэвид, машины будут ждать тебя на Линкольн Роуд. Товар ты должен получить, ничего не отдавая взамен. Если что-то пойдёт не так, беги. Бросай машину и беги. Сейчас самое главное, не допускать лишних ошибок. Если кто-то хочет нас поймать, то, скорее всего, он пошлёт к нам подставное лицо. И от твоего умения его распознать, зависит будущее. Твоё – в первую очередь, наше общее – во вторую.

Дэвид кивнул, напряжённо хмуря брови и сжимая кулаки. В какой-то момент мне показалось, что он знает больше, чем говорит мне, но это было невозможно. Я доверял ему даже больше, чем себе, и предательство с его стороны исключено. Я бросил взгляд на часы и похолодел. Габриэлла давно должна была уехать из казино, сбросив мне нужную информацию, но телефон молчал.

– Вот чёрт, – выругался я, – Дэвид, боюсь, что у Габриэллы что-то пошло не так. Она давно должна была предоставить мне информацию, но от неё ни слова. Поехали!

– Куда? – остолбенело спросил он. – Ты что, поедешь туда сам?

– Ты предлагаешь мне ждать, когда её убьют? Она моя дочь! Моя единственная дочь! – я с трудом сдерживался, чтобы не сорвать все свои переживания на своём друге.

– Думать надо было, когда ты втянул её в этот мир. Её никто не убьёт, успокойся, – он сжал мои плечи с ощутимой силой, будто желая физической болью отвлечь меня от переживаний.

До казино мы ехали в нервном молчании – Дэвид нарушать тишину не решался, а я прокручивал в голове все возможные варианты случившегося. Чутьё меня не подвело. Подъезжая к своему детищу, я заметил скорые, пожарные и дым, который шёл изнутри. Полиция и ФБР тоже были там. Дэвид отреагировал моментально, развернув машину и направив её в обратную сторону, набирая чей-то номер.

– Пришли своих людей на тридцать девятую улицу, срочно. Нужно разыскать Габриэллу Джонсон и получить всю необходимую информацию. У тебя есть десять минут. Если не управишься – сам знаешь, что будет. Я жду звонка. – Дэвид отключил телефон, посмотрев на меня. Я отвёл взгляд, понимая, что впервые за столько лет чувствую страх. Не за себя и своё дело, а за свою дочь, которая была в опасности. А я ничего не мог предпринять, трусливо спасая свою шкуру.

Глава 7. Эрик.

Когда я ехал на встречу со своей сестрой, мои мысли постоянно возвращались к нашему с ней последнему разговору – о Змеях и других группировках, про которые я узнал. Вся эта информация казалась мне странной, неестественной – будто выдуманной. Но это была реальность. И эта реальность больно ударила по голове в тот момент, когда я увидел Габриэллу. Я никогда не думал, что моя сестра может быть такой…взрослой, такой…женщиной? Я даже не знал, какие подобрать слова для её образа. Для меня она всегда была мелкой Габи, которая носила спортивную одежду, кроссовки, весело смеялась со своими друзьями, была скромной и порядочной девушкой. Но передо мной оказалась роковая женщина, готовая выхватить из сумочки оружие и угрожать им мужчинам, которые вдвое крупнее и старше её. В тот самый момент, когда я кое-как смирился с тем, как она выглядит, она ускользнула в дамскую комнату, чтобы завершить свой, так называемый, образ. Прошло лишь несколько секунд с того момента, как она отошла от столика, двери казино распахнулись, впуская внутрь несколько человек в чёрных масках. В руках у них было оружие.

– Всем оставаться на местах, мы ищем конкретного человека, – громко крикнул один из них, – не усложняйте нам задачу, не мешайте нам и тогда мы больше никого не убьём.

Обратив внимание на то, что они смотрели в другую сторону, я, рискуя жизнью, тихо вышел из-за столика и юркнул в дверь дамской комнаты, в которой скрылась Габриэлла. Внутреннее чутьё подсказывало мне, что ищут они именно её. На мою удачу, Габриэлла была одна, и я резким движением зажал ей рот и протолкнул в кабинку, прижав к стене своим телом. Двусмысленность нашего положения меня, если не пугала, то знатно напрягала. Я никогда не находился рядом с ней в такой опасной близости. С учётом обстановки, её наряда и моих странных мыслей в последнее время, я с трудом концентрировался на происходящем.

– Что ты…? – она попыталась вырваться, но я ещё сильнее прижал её к стене, взглядом заставив замолчать.

– Отсюда есть запасной выход? – спросил я едва слышно, своим дыханием касаясь её шеи. Нужно было срочно выбираться отсюда, иначе я сойду с ума.

Габриэлла молча кивнула на окно.

– Тут практически второй этаж, – задумался я, – покалечимся. Если будем сидеть тихо, есть вероятность, что они сюда не зайдут?

– Было бы здорово, если бы ты объяснил, что происходит, – Габриэлла пошевелилась, пытаясь высвободиться из моей хватки, про которую я забыл, – кто там? Сколько их?

Судя по всему, для неё это было не в первый раз, в её глазах не было ни страха, ни паники, ни удивления. Скорее, это было любопытство.

– Я не знаю, сколько их, я увидел пятерых, все они в чёрных масках. А вот на масках…

– Змеи, – прошептала Габриэлла, – это их знак. Значит, Джастин не соврал. Они вернулись.

Я не стал спрашивать о Джастине, имя которого, кажется, уже слышал. Холодок пробежался по моей спине, хотя я толком и не знал, что значит возврат Змеев. На место внутреннего спокойствия пришла паника. Нужно было что-то решать, пока они не поняли, что Габриэлла здесь. Скорее всего, они пришли именно за ней, и кто-то дал им информацию, что она будет здесь в этот день, в этот час. Вряд ли им была нужна сама Габриэлла – им нужен отец, но добраться до него они могли лишь с её помощью. Я взял её за руку – в который раз за последние дни? – и практически бесшумно отворил дверь кабинки. Выход был один – через окно. Возвращаться внутрь было опасно. Габриэллу они не тронут, а вот я мог оказаться лишней преградой на пути. Умирать я сегодня не планировал, а времени на размышления уже не оставалось. Доли секунды, которые я думал над тем, как нам выбраться наружу, сменились быстрым решением, потому что в зале раздались выстрелы. Судя по звуку, они приближались сюда. Я зацепился за подоконник и ловким движением залез на него, силой надавив на окно в тех точках, в которых оно было слабее всего, и тут же под удивлённый взгляд Габриэллы протянул ей руку, которая без колебаний снова её приняла.

– Я прыгаю первым, ты следом за мной. Я поймаю, не переживай, – я сгруппировался и, поджав колени, прыгнул вниз. Постоянные тренировки по футболу, кажется, впервые принесли мне реальную пользу – ноги были крепкими, и переломов удалось избежать. Я тут же протянул руки в сторону окна, махнув Габриэлле, что пора. Сейчас я был рад тому, что моя сестра была такой тоненькой, и поймать её не составило труда. Я крепко прижал её к себе, осознавая, что платье, которое и так было слишком коротким, задралось сильнее, и мои руки касаются обнажённой кожи её бёдер. Я быстро опустил её на землю, понимая, что снова испытываю странные чувства, которых просто не должно быть. Откуда они взялись и как с ними справиться – я не имел ни малейшего представления.

– Ты цела? – сухо спросил я, стараясь не думать о том, что со мной происходит. – А теперь куда? – я растеряно озирался по сторонам, опасаясь, что по периметру казино будет засада, и мы не спаслись, а попались в другую ловушку.

Сестра бегло осмотрелась, словно прикидывая, в какую сторону нам нужно двигаться, и посмотрела на меня.

– Отсюда только один путь, чтобы остаться незамеченными. Пошли. Возьми это, – она положила мне в руку что-то холодное, и я едва не отпрянул от неожиданности.

– Я не умею этим пользоваться, оставь себе, – со смешком сказал я, идя за ней.

– У меня есть свой. Захочешь жить – научишься пользоваться и оружием.

Сказала, как отрезала. Может быть, отец был прав, оградив меня от своих дел? Коснувшись этого мира лишь кончиками пальцев, я уже почувствовал, что не готов. Не готов бегать от каких-то неизвестных людей, защищаясь от них пистолетом. Прыгать из окон, переживая за свою жизнь. Или не за свою? Я едва поспевал за сестрой, которая, несмотря на высокие каблуки, шла довольно быстро. Быстро, но…

– Сними туфли, – попросил я, – тебе же неудобно. И они слишком стучат.

Габриэлла проигнорировала мои слова, продолжая быстро идти вперёд, крепко сжимая в руке пистолет. Мне хотелось задать ей миллион вопросов – почему её никто не бросился спасать? Где отец? Почему охрана не подала сигнал о том, что в казино проникли чужие люди? Но едва я открыл рот, сестра резко остановилась.

– У тебя телефон с собой? – спросила она, слегка улыбаясь. – Как я сразу не догадалась?

– О чём? – я протянул ей то, что она просила.

– О том, что ты нейтральная сторона, твой телефон, скорее всего, никто не прослушивает, а, значит, можно отправить сообщение, чтобы нас забрали.

– Забрали куда?

– Куда угодно, но подальше от места, в котором нам сейчас делать нечего. Противостоять Змеям в одном лишь платье и с одной лишь пушкой – гиблое дело.

– У тебя же два пистолета, – я помахал тем, что она дала мне несколько минут назад, – или ты уже забыла?

– Это бутафория, – отмахнулась она, – ношу всегда с собой. Ты всерьёз думал, что я дам тебе настоящий пистолет?

Я отпрянул от неё, словно от пощёчины.

– Ты настолько мне не доверяешь?

– Пожалуйста, давай поговорим о доверии, когда доберёмся до безопасного места. Я обещаю, что отвечу на все твои вопросы, но только не здесь.

Стараясь не подавать виду, что её слова меня как-то задели, я молча дождался пока она дозвонится до кого-то с именем «Кит», думая о том, что ни разу не слышал от неё ни одного женского имени, кроме Кэролайн. Ещё пару недель назад меня вообще не сильно волновало это обстоятельство, а теперь внезапно стало интересно, в каком кругу она крутится, и с кем общается.

– Садись в машину, – безэмоционально бросила Габриэлла, оборвав мои размышления и кивнув на такси, с визгом остановившееся возле нас, – вези по координатам, которые я тебе сбросила, – скомандовала она водителю, и села рядом со мной на заднее сидение. Я скрестил руки на груди и закрыл глаза. Все эти побеги и тайны жутко меня утомили.

***

– Ты расскажешь мне подробнее о том, что происходит? – устало спросил я сестру, когда мы оказались в номере какого-то отеля, о существовании которого я даже не знал. Но, кажется, Габриэллу тут знали, приветливо ей улыбались и даже спросили, будет ли она заказывать из ресторана то, что обычно, или желает что-то новое. – И что это за место?

– Это отель нашего отца, зарегистрированный на другое имя, поэтому о нём неизвестно никому, кроме наших. Каждый раз после удачной или неудачной сделки я отправляюсь сюда, чтобы не вести возможный хвост домой. Ты будешь виски? – она открыла мини-бар.

– Наливай, – впервые за последние несколько часов я слегка улыбнулся.

– Мог бы и сам налить, – буркнула она, – ты здесь мужчина, тебе и ухаживать за мной и за собой. А я пока расскажу тебе то, что знаю и то, что не успела рассказать в прошлый раз.

Я кивнул, наполнив стакан виски для себя, и полный бокал вина – ей.

– Ты хотел знать о том, откуда взялись названия группировок, – начала говорить Габриэлла, но я тут же её перебил:

– Сейчас не это важно. Я хочу знать, кто такие Змеи, почему они вернулись, чем они так опасны, зачем им нужна ты и что вообще ты будешь теперь делать?

Габриэлла вздохнула, залпом осушив бокал с вином и, извинившись, попросила дать ей пару минут, чтобы она смогла переодеться. Я даже не стал спрашивать, во что она собирается переодеваться, но уже догадывался, что в отеле было всё готово, включая одежду. Номер, в котором мы остановились, был двухкомнатным – спальня, в которую направилась Габи за одеждой, и просторная гостиная, в которой мы только что разговаривали. Мини-бар, журнальный столик, диван и пушистый ковёр – всё выглядело очень уютно, и это помогло хоть немного расслабиться.

– Можем продолжить, – Габриэлла вернулась в комнату, одетая в простую белую футболку и синие джинсы. Волосы она собрала в высокий небрежный хвост. Сейчас она выглядела простой девчонкой, несмотря на свой броский и вызывающий макияж, а я понял, что после всех этих разборок мне придётся обратиться к психологу, чтобы избавиться от чувств, которых не должно быть.

– Змеи, – начала Габриэлла свой монолог, усаживаясь на ковёр и взглядом прося меня подлить ей вина, – изначально это была небольшая группа близких друг другу друзей, которые решили открыть свой бар и назвали его «Shake» (shake в переводе с английского – трясти, прим.автора). Постепенно они раскрутили этот бизнес, и задумались об открытии ресторана. Но однажды ночью какие-то вандалы забрались в этот бар, разгромили там всё, до чего смогли добраться, и попытались испортить вывеску, но, испугавшись, что их поймают, сбежали. А вывеска лишь пошатнулась, и от неё откололся небольшой кусок. И вместо «Shake» вывеска превратилась в «Snake» (snake в переводе с английского – змея, прим. автора). Утром, когда владельцы бара прибыли на место совершённого вандального акта, они увидели не только испорченную вывеску, но и загубленную мечту. Джордж Уйат – кажется, так звали одного из владельцев, сказал, что обязательно найдёт тех, кто это сделал, и раз уж бар вынужденно сменил название, то он станет Змеем. Так они и остались Змеями, создав группировку, которая стала защищать свои территории от тех людей, кто пытался на неё посягнуть. По страховке они получили деньги за испорченный бар, и спустя время открыли ресторан. Потом ещё один, потом они построили детский развлекательный центр, который в итоге был снесён по требованию некоего Александра Лайтвуда. И на его месте было построено казино, из которого мы с тобой только что сбежали.

– Александр Лайтвуд? – переспросил я. – Это ещё кто? То, что ты сейчас рассказала, выглядит как красивая сказочная история о том, как люди добиваются своей цели. Вот только чем эти Змеи так плохи?

– В этом и кроется истина, Эрик, – Габриэлла вздохнула и ненадолго замолчала, делая глоток вина, – Змеи не так плохи. Изначально они были за «добро», поэтому и стали «белыми». Но они выбирали самые злачные места, которые приносили доход. Я не знаю, как именно они добивались своих целей, хотя и не уверена, что всегда это был честный путь. Однажды это не понравилось одному из бизнесменов, потому что он планировал строить на месте ресторанов – казино, которое принесёт ещё больший доход. Этот человек был влиятельным, богатым, и он известен нам под прозвищем Лаки. За этим прозвищем скрывается Александр Лайтвуд – тот, о котором я только что упомянула. Он нашёл людей, которые будут противостоять тем самым Змеям, не боясь бросать вызов тем, кто, в общем-то, не делал ничего плохого. Они собирались в отеле, который назывался «Wolf Hotel», так и родилось название второй группировки – Волки стали чёрными, потому что в их поступках практически никогда не было ничего хорошего. А Лаки – он поступил ещё хитрее, он развязал войну между ними – он попеременно содействовал то одним, то другим, вызывая тем самым вражду между этими группировками, получая выгоду с обеих сторон.

– Ты хочешь сказать, – я подбирал нужные слова, не зная, как правильно выразить то, что хочу сказать, – что ты…точнее мы…наш отец – он осознанно принимает плохую сторону?

– Да, – ответила Габриэлла без колебаний, – если всё упростить, то да. Отец на тёмной стороне. Он торгует оружием, избавляется от ненужных людей, ищет любые способы получить товар и перепродать его тому, кто предложит выгодную цену. Но Эрик, этот мир намного сложнее, чем деление на «белых» и «чёрных». Я рассказала тебе краткую версию событий. На деле всё куда сложнее.

– Ты убивала людей? – вопрос вырвался сам собой, и я очень боялся услышать положительный ответ. Габриэлла открыла рот, чтобы разрушить моё представление о ней или, наоборот, убедиться в том, что она всё ещё моя младшая сестра, что её руки не запачканы кровью, но у меня зазвонил телефон, и я, извинившись, ответил на звонок.

– Да?

– Эрик Джонсон? – голос, доносившийся из трубки, был мне незнаком. Я слегка отодвинул трубку от уха, чтобы посмотреть, кто звонит, но номер был скрыт.

– Да, кто это? – спросил я.

– Меня зовут Мэтт Райт. У меня есть для вас информация, которая перевернёт вашу жизнь. Вы можете приехать на встречу? Я вышлю вам адрес.

– Какая информация? Откуда вы меня знаете?

– Приезжайте, и я всё вам расскажу.

Неизвестный отключился, и спустя секунду пришло сообщение с адресом. Больше ничего. Адрес и время встречи.

– Кто это был? – спросила сестра, про существование которой я как-то внезапно забыл, услышав незнакомый голос.

– Я не знаю.

– Отлично. И что он хотел?

– Не знаю. У него есть информация, которая может оказаться важной. Он прислал адрес и ждёт встречи.

– Что, если это ловушка?

– Ловушка? Да кому я нужен? Я же не ты.

– Но ты Джонсон, а эта фамилия…

– Чёрная, как и души тех, кто её носит, – хмыкнул я.

Я замолчал, понимая, что мой недавний вопрос так и остался без ответа, и Габриэлла не торопилась продолжать разговор. Усталость тяжёлым грузом придавила меня к полу – возможно, для Габриэллы этот день был одним из многих, но я был не готов к таким впечатлениям. Ещё будет время поговорить – подумал я, не зная, как жестоко ошибаюсь.

Глава 8. Джастин.

Новость о том, что в казино, принадлежащее Джеку Джонсону, ворвались вооружённые люди в масках, быстро разлетелась по всему городу. За последние годы никто не осмеливался бросить вызов Джонсонам. СМИ трубило о том, что это попытка рейдерского захвата, и она почти удалась, но я понимал, что это не совсем так. Информация о возрождении Змей не выходила у меня из головы, и я был уверен, что то, что случилось в казино, напрямую связано с этой новостью. Если бы найти этого Мэтта…и объединить усилия, то Габриэлла могла бы стать отличным козырем, она бы даже не догадалась о том, что её используют, чтобы уничтожить отца и всю его шайку. Но все попытки узнать, кто такой Мэтт, были провальными. А искать в открытую я был не готов. Оставалось лишь ждать, когда Габриэлла сделает ответный шаг – в том, что она свяжется со мной, я не сомневался. Вопрос был лишь в том, когда это произойдёт.

Прогуливаясь по торговому центру, бездумно рассматривая яркие витрины, я пытался придумать хоть какой-то план, но все мысли сводились к ней, почему-то она казалась отправной точкой.

– Джастин! – я вздрогнул и обернулся, услышав своё имя.

– Габриэлла? – сказать, что я был удивлен, значит, не сказать ничего. Я думал, что после случившегося, увижу её нескоро, но снова ошибся. – Привет, красавица, – я поцеловал её в щёку, – соскучилась?

Кажется, я смутил её, но останавливаться я не планировал. Мне нужна была она, и завоёвывать её медленными шагами у меня времени не было.

– Даже не знаю, – ответила она задумчиво, – вообще-то не успела. И не притворяйся, что ты не в курсе происходящего. А теперь давай зайдём куда-нибудь, ты закажешь мне кофе, что-нибудь перекусить, и расскажешь, откуда ты знаешь про то, что вернулись Змеи, и как ты с ними связан. И помни, что у меня есть пистолет, будешь молчать – пристрелю.

– Вот это напор, – улыбнулся я, – странно, что ты не затащила меня в постель в день первой встречи.

– Да, надо было попробовать, – ответила она с улыбкой, – но всё же помни про пистолет и выкладывай всю информацию, не тяни.

Определённо эта девушка мне нравилась, и, если бы не ситуация, не её отец, то я уверен, что всё было бы по-другому. Но у меня есть план, и сбиваться с намеченного пути я не должен. Я кивком пригласил её следовать за мной, заходя в уютный ресторанчик, расположившийся недалеко от лестницы, ведущей на второй этаж торгового центра.