Сказки для взрослых

Реквием по лошади, улетевшей на рассвете.

Рыжий лист сорвался с дерева, покружился в дуновении осеннего ветра и упал на землю, в сухую листву. Точнее сказать, в сырую листву, ведь утром пролился дождь, а солнце до сих пор не выглянуло из-за туч и не согрело мокрые улицы.

– Почему так темно и сыро? – спросил рыжий листик.

– Поздравляем, друг! Ты родился! – отвечали сухие листья.

– Родился? О чём это вы? Я родился весной, на ветке высокого Дерева… Но сегодня ветер сорвал меня и уронил на землю. Как мне вернуться обратно?

Листья молчали. Затем тихонько зашуршали, перешёптываясь друг с другом.

– Ах, да он сумасшедший! – сказал дырявый кленовый лист.

– Не сумасшедший, а всего лишь эскапист, – заступился ползущий мимо дождевой червь.

– Нет никаких деревьев и птиц, всё это придумали листья с болезненной фантазией. Разумная листва не верит в дурацкие сказки! – пытались вразумить рыжего золотые листья дуба.

– Но мне никто ничего не рассказывал, – возразил рыжий листик. – Я помню, что ещё недавно висел на веточке под облаками и слушал пение птиц… И все мы, листья в небе, были единым целым, частью бесконечного Дерева, и там я никогда не был один, сам по себе, как теперь…

Но в холодной осенней листве никто не поверил странному листику. Никто на земле не верил в Дерево. Все смеялись над Рыжим, а потом и вовсе перестали его замечать.

*** Одинокая лошадь стояла в загоне. Она бесконечно устала и её старая спина, ежедневно терпящая хлыст, изнывала от боли. Птицы улетали на юг. Лошадь смотрела в небо.

"Вот бы и мне улететь с ними", – подумала она, и в тот же миг северный ветер подхватил рыжего и вознёс над землёй. Листик увидел ласточку и закричал: "Забери меня с собой!". Птица оторвалась от стаи, кинулась вниз и схватила клювом рыжего, не дав ему упасть обратно в листву.

– Прощайте, братья и сёстры! Я улетаю к солнцу! – кричал рыжий листик, а ласточка поднимала его всё выше и выше…

Сухие листья уже не видели и не слышали чудака, но нашлись среди них и те, кто уловили немногие слова, прислушавшись к ветру, и впредь не были так уверены, что не существует на свете деревьев и птиц.

Старая лошадь упала замертво.

По улице шёл музыкант, держа в одной руке красную скрипку, а в другой смычок и свёрнутую шапку для подаяний. Скрипач часто смотрел в небо. Вот и сейчас он поднял глаза, желая полюбоваться рассветом, и замер от удивления, увидев, что вместе с птицами в тёплые края летит лошадь.

– Посмотрите в небо! Посмотрите в небо! Лошадь летит! – кричал музыкант прохожим, но те видели лишь стаю ласточек и крутили пальцами у виска, думая, что скрипач сумасшедший, потому что на пьяного он не походил…

– Сдохла! Сдохла моя кобыла! – послышался возглас хозяина, возле дома которого остановился скрипач, – померла, старая!

Скрипач грустно улыбнулся, глядя в небо, и помахал лошади смычком. Птицы превратились в чёрные пятнышки, потом в чёрные точки и вместе с лошадью исчезли за горизонтом. Музыкант прижал к себе скрипку и заиграл реквием. Стояло холодное осеннее утро. Прохожие кидали музыканту монеты.

2017-2018 г.

Дерево и мальчик.

Я не помню, как на Земле поют птицы. Там, где я сейчас, птицы тоже поют, но иначе. Тут многое звучит и выглядит иначе, и другая музыка… Но я помню, как впервые встретил моего брата. Я встретил его в моё последнее лето на Земле.

* * * Тёмный силуэт мальчика раскачивался на качелях, привязанных к дереву. Высокое и могущественное, оно упиралось ветками куда-то далеко в высокое небо Земли. Я подошёл ближе, но дерево и мальчик по-прежнему оставались тёмными. Я не мог рассмотреть цвета и подумал, что на дерево легка огромная тень или сумрак. Я встал возле дерева и крикнул мальчику: «Эй, остановись!» Тёмный силуэт обернулся и, увидев меня, перестал раскачиваться. Чем медленнее качели отдалялись и приближались, тем светлее и отчётливее становился мальчик. И когда качели замерли в воздухе, сумрак освещался солнцем, а небо казалось зелёным. Мальчик снова обернулся и спросил с призрачной надеждой в голосе:

– Не узнаешь меня? Правда, не узнаёшь?

– Нет, – ответил я и почему-то отошёл на пару шагов от дерева.

– Ладно, я на тебя не обижаюсь. Я знал, что ты всё забудешь, – продолжал мой брат, который казался мне тогда мальчиком с другой планеты.

– Ты прилетел с Марса? – спросил я и ждал, что мальчик будет смеяться. Но он не смеялся, а задумчиво вглядывался в горизонт.

– Мы с тобой не с Марса, – так он ответил.

– А откуда мы? Нет, откуда ты?

– Я твой брат, которому не дали родиться. Ты был со мной там, где я остался, и откуда к тебе прилетел, но ты родился и всё забыл… И брат рассказал мне историю, которую я знал когда-то, но не помнил на Земле. * * * Однажды он проснулся. Всюду была вода. Голубое море глубиной по щиколотки человека, а на горизонте по колено. Над морем летали птицы, но не чайки, а ласточки. Небо там было бледнее, чем море, почти совсем белое, но безоблачное. На небе не было солнца, но всюду мелькали солнечные лучи, от которых он не щурил глаза. Наверное, солнце там было повсюду, поэтому его и не было видно. Он был один, но не чувствовал одиночества. Он не видел Бога, но Бог был с ним всегда. На горизонте небо и море сливались в одну полоску. Оказавшись на этой полоске, он видел отражение мира на Земле. Обычно он смотрел на маму. Он любил её тёмные волосы, которые в дождливый и ветреный день становились похожи на волны его маленького моря. Он запомнил навсегда, как она гуляла осенью в парке, как долго ждала поезда, как стояла на мосту, спрятавшись под чёрным зонтом, и гладила бездомную хромую собаку. Он знал, что маме не будет грустно и одиноко, когда он родится. Он решил, что они всегда будут вместе. Он будет рвать для неё цветы, будет сам держать зонтик, когда небо заплачет, и побежит за поездом, если мама вдруг куда-то уедет.