Журналистка-попаданка

Глава 1

Глава 1

– Овны… Так, чем мне порадовать Овнов на майские праздники?

Я почесала кончик носа – именно там, видимо, находится процесс, отвечающий за мозговую деятельность. Итак, начнём.

Овны. Финансы, отданные в награду за отличную работу, вернутся к вам в тройном размере. Ваши подчинённые заслужили вашу благосклонность и поощрение.

Вот так, хорошо. Заказчик и бухгалтер – Овны, должно пронять. Премия мне сейчас совсем не помешает. Кто у нас дальше? Ага, Раки. Ракам надо напророчить что-то такое, чтобы моя подруга Оксана прониклась и поехала со мной на турбазу в эти праздники. А то совсем её из дома вытащить не могу.

Раки. Вам нужно сменить обстановку. Проведите праздники в кругу друзей, отправляйтесь в лес, на речку, в путешествие. Возможно, вы встретите свою судьбу.

Ну а что? С нами едет питерская группа по спортивному ориентированию, я многих там знаю, а вот Оксана три года уже с нами не выезжала на задания. Есть все шансы познакомить её с кем-то. Парни там хорошие.

Ну и для себя что-то надо напророчить. Что-то интересное и захватывающее.

Близнецы. Вас ожидают невероятные приключения, новые знакомства и неожиданные встречи. Главное – сделайте шаг в неизвестность.

О как загнула! Сохранить, отправить на согласование. Всё, я свободна. Впереди выходные.

* * *

Ой, простите, я забыла представиться. Меня зовут Мария Суржикова, мне двадцать семь лет. По образованию я журналист, но с тех пор, как интернет ворвался в нашу повседневную жизнь, а локдаун перевёл большую часть моих коллег на удалёнку, я открыла самозанятость и спокойно работаю из дома. Как копирайтер и контент-маркетолог в сфере эзотерики. Ниша интересная, работы много.

Помимо копирайтинга, веду свой блог о моде и помогаю девушкам оставаться в тренде, даже несмотря на закрытие границ. Благо в веяниях моды меня просвещает мама – она, как никак, известный дизайнер одежды. О том, что будет в хитах осенью, я знаю за год до показов.

В эпоху перестройки мама вместе со своими подругами, тётей Наташей и тётей Таней, организовала швейное предприятие. Сначала они шили по моделям журнала «Бурда», потом создали собственные модели одежды. Шили нанятые работницы. Зная о проблеме крупных женщин в поисках красивой и удобной одежды, именно на этом они и сделали акцент – и оказались на гребне волны.

Бренд «СоНаТа» стал узнаваемым, востребованным и продаваемым не только в России. Их коллекции демонстрировались и за рубежом. Там-то мама и встретила Ника, влюбилась и уехала к нему в Италию и живет там уже десять лет. Я как раз заканчивала школу и готовилась к поступлению в вуз, поэтому ехать куда-то отказалась.

Пока училась, жила в нашей пятикомнатной квартире на Кутузовском, сдавала лишние комнаты девочкам из своего вуза. И не скучно, и деньги не лишние. Нет, мама присылала мне деньги, но я отказалась от её финансирования и брала «натурой» – вещами, обувью, сумками и бижутерией из солнечной Италии. Всё это я неплохо реализовывала среди своих подруг, их подруг, и подруг их подруг.

В финансах я не нуждаюсь, но и во главу угла их не ставлю. Деньги – лишь помощники для достижения целей, но не сама цель.

Закончив вуз, меня потянуло на природу. Я приобрела небольшой коттедж в Подмосковье, сдала квартиру и перебралась загород. Лес, речка, простор – всё, как я люблю. И когда все сидели взаперти по домам, мы с моей лучшей подругой Ксюшей наслаждались загородной жизнью. С Ксюшей мы дружим с песочницы. Вот когда соседский Вовка попытался отнять у неё ведёрко в этой самой песочнице, а я огрела его совочком за это, вот с того момента мы и дружим. Если я мотор и движущий орган нашего тандема, то Ксю – мой тормоз. Я – рыжая, курносая, с зелёными глазами, смуглой кожей и ростом 165 см. Люблю джинсы и футболки. Чемпионка России по стрельбе из арбалета (золотая медаль, между прочим). Она же – голубоглазая блондинка с кожей белее снега, ростом 170 см. Любит платья и шпильки. Чемпионка по бальным танцам. Мы – две абсолютные противоположности, но это не мешает нам быть лучшими подругами.

Видимся мы редко: у Ксюши то дежурства, то ночные смены. Она востребованный хирург и очень любит свою работу. Но в эти выходные обещала приехать.

– Ксюнь, привет! У нас всё в силе?

– Да, я уже в электричке. Встретите меня на станции?

– Конечно встретим. Ты не бери ничего, я всё заказала, и курьер уже в пути. Будем ждать тебя с Риком на станции.

Положила трубку, свистнула Рика и отправилась встречать подругу. Кстати о Рике. Рик – это золотистый ретривер. Я нашла его в прошлом году во время пробежки по лесу. Услышала жалобный скулёж из кустов. В кустах лежал пёс: передняя лапа сломана, весь в кровоподтёках и ранах. Не щенок уже, но вполне молодой песик. Благо дом был рядом. С трудом дотащив его, месяц выхаживала и искала хозяина. Хозяин не нашёлся, а у меня появился преданный друг. Таких умных собак я ещё не встречала. У меня сложилось впечатление, что он понимает всё, что я ему говорю.

* * *

Вечером, сидя у камина, я решилась начать атаку на Ксюшу. Ещё с институтских времён мы с ней увлеклись спортивным ориентированием на профессиональном уровне. Ездили на сборы, занимали призовые места. Но вот уже три года я не могу уговорить Ксюшу вернуться в команду. Дело было сразу после того, как сняли карантин, и мы с командой поехали на сборы, на Селигер. Десять дней мы были без связи с внешним миром. А когда вернулись в Москву, Ксюша узнала, что её родители погибли в автокатастрофе. Ехали на дачу, и в их машину на полном ходу влетел КАМАЗ. Они погибли мгновенно, а тела хоронили в закрытых гробах. Друзья дяди Славы не смогли дозвониться до неё и похоронили родителей без Ксюши.

Три года она продолжает винить себя, что не смогла быть рядом, что не смогла проситься с ними. Ни один психолог не смог её в этом переубедить.

– Ксю, нам медик позарез нужен. Вторую дисквалификацию наша команда не переживёт, тем более едем-то в область.

– Пусть Владик едет, он тоже медик.

– Влад не может, у него свадьба.

– Ой, да ладно! Неужели Света дождалась от него предложения?

– Ага, пять лет ждала и дождалась. Правда, уже с наследником внутри, но это не суть. В общем, Влад отпадает. Ксю, ну хватит в четырёх стенах сидеть. Посмотри на себя: ты красивая, молодая, у тебя вся жизнь впереди, а ты создала из квартиры мемориал и себя в нём же и похоронила. Мне тоже жаль дядю Славу и тётю Ларису, но жизнь-то не кончается. Ты думаешь, они сильно обрадуются тому, что их дочь несчастна?

– Маня, мы это уже обсуждали.

В глазах Оксаны мелькнуло стальное лезвие отчаяния.

– Ксюх, но ты же знаешь, что твоей вины нет! Ты сама читала заключение патологоанатома: они мгновенно умерли. Даже и не поняли, что произошло. Ну почему ты винишь себя?

– Если бы я была дома, то и они, может, не поехали бы на дачу, а остались со мной.

– Ага, или бы ты поехала с ними. Ксюх, хватит хандрить! Ты, блин, эгоистка махровая! Что ты, бедненькая она, одинёшенька осталась, пока она по лесам ходила, в них КАМАЗ влетел. Ксюх, ну хватит себя винить. Ты им ещё внуков должна, пусть понянчить не смогут, зато таких ангелов-хранителей, как твои родители, надо ещё поискать.

– Манюнь, вот скажи, я тебя знаю всю жизнь. Как тебе удаётся вить из меня верёвки?

Ура, лёд тронулся! Её можно уговорить, она уже почти согласилась. Значит, нас ждут клёвые майские праздники. Если бы я тогда знала, что конкретно нас ждёт…

ГЛАВА 2

Весна в этом году выдалась ранней , и на майские праздники погода была невероятно благоприятной. Вся команда вышла из автобуса на тренировочной базе в подмосковном лесу.

– Ммм… воздух свежий, пахнет лесом, – я присела на свой рюкзак возле домика лесника.

– Да, Манюнь, повезло нам в этом году: весна пришла весной, а не летом, как это часто бывает у нас, – Оксана бросила рюкзак и присела рядом.

– Спасибо, что уговорила.

– Обращайся. Спасибо, что поехала.

Я махнула рукой, отпустила Рика с поводка, и он помчался исследовать территорию базы.

– Так, не рассиживаемся! Берём конверты и в путь. У вас 36 часов на прохождение всех точек маршрута. Точка сбора указана там же. Не забываем о отчётах: если связь не ловит, то просто фото на фоне очередной точки с указанием реального времени. В этот раз у всех пар разные маршруты, – наш тренер Виталий чётко раздал указания присутствующим.

– Все всё помнят? Костров не разжигать, зверей не пугать, клещей не кормить. Кому нужна вода – наберите, и тронемся в путь, – Виталик раздал нам запечатанные конверты.

– Ребята, на кону Байкал. Если мы выиграем, то в августе проведём там неделю. Организаторы разработали крутые маршруты – впечатлений хватит на всю жизнь. Давайте, не подведите!

– Охохонюшки хохо! И что же нас всех тянет в лес? Почему не лежим на пляже, на белом песочке у берега океана? – наш балагур и командир команды Олег закинул рюкзак на плечи и подал руку невысокой коренастой брюнетке Женечке. После их первого совместного похода мы всей командой гуляли на их свадьбе.

– Тебя, Олежек, даже любимая жена не смогла уговорить на песочек и берег океана. Ты даже в медовый месяц потащил её на корм комарам, – я слегка шлёпнула Олега по плечу.

– Ну что, Манюнь, кто первым доберётся до точки сбора?

– Конечно, мы.

Я стукнула по протянутой ладони, заключая пари.

– Как всегда?

– Да, как всегда. Проигравшие моют посуду всей команды в командном туре.

Олег легко подхватил рюкзак жены и отправился в лес. Женечка была у него штурманом и компасом, а он – тягловой силой.

– Ну что, Ксюх, тронулись? А то Рики нас уже заждался. Ты уже определилась, куда идём?

– Да, нам на северо-восток. Пара километров вглубь леса, потом строго на север.

– Ну тогда пойдем.

Я накинула на плечи рюкзак. Через пару часов станет жарче, но в лесу всё равно прохладно.

Сухая трава, ландыши, сплошной ковёр из прошлогодних листьев и совершенно непередаваемый запах леса. После мегаполиса кажется, что воздух можно пить. От такого резкого перехода с выхлопных газов на чистый кислород кружится голова и шумит в ушах, но это скоро пройдет.

– Ксюх, сейчас опушка будет. Давай полежим минут пятнадцать. Что-то у меня голова кружится.

– Обязательно полежим. Я тоже себя не очень хорошо чувствую.

Вот и опушка. Рики убежал вперёд, а мы рухнули на траву. Сил не было даже на то, чтобы снять рюкзаки. В голове шумело, как будто там поселился рой шмелей, а в висках стучали молоточки.

– Ксюююх, что со мной? Ведь не новичок в походах, чувствую себя как на вершине горы, – я судорожно глотала воду из фляжки.

– Я, конечно, могла бы сейчас прочитать тебе лекцию о перепадах внутричерепного давления, но у меня самой язык не ворочается. Так что я прочту её позже, когда приду в себя. Тогда я обязательно расскажу тебе об этой занимательной теме, – с ехидной улыбочкой успокоила меня подруга.

– Э-э-э, нет. Как-нибудь обойдусь. Надеюсь, что о существовании давления я узнаю лет в восемьдесят, не раньше.

Шум в голове начал понемногу стихать. Мы слушали звуки леса: щебетание птиц, шелест деревьев. Но тут лесную гармонию пронзил душераздирающий визг.

– Рикии! – хором вскрикнули мы с Оксаной. Слабость мгновенно прошла или отошла на второй план. Мы вскочили и побежали на звук.

– Рики, мальчик мой, где ты, родной? Потерпи, мамочка уже идёт тебя спасать!

Визг не прекращался. Неожиданно за стволом огромного дуба показалась пещера. Звук шёл оттуда. Влетев в пещеру, я увидела, что Рик из последних сил цепляется за края ямы, его когти скользили по каменному полу. Схватив его за лапы, мы с Ксюшей стали вытаскивать пса, но в голове снова застучали молоточки, зазвонили колокола, и я потеряла сознание.

***

Вода, с неба капает вода. Неужели погода всё-таки испортилась и пошёл дождь?Не хотелось бы промокнуть насквозь: в рюкзаке, конечно, есть сменка, но это тёплый спортивный костюм, в котором я собиралась спать.

Я открыла глаза. Передо мной простиралась незнакомая поляна, а сама я лежала у входа в какую-то пещеру. По её стене бежал ручеёк, брызги которого, видимо, и привели меня в чувство. Рядом со мной лежала Оксана. Её глаза были закрыты, грудь вздымалась в такт дыханию. Казалось, что она просто спит: видимых повреждений не было. Я села и огляделась.

Итак, что мы имеем? Небо – голубое, трава – зелёная, пещера – каменная, мужик… ГОЛЫЙ?! Цветы… ЧТООО?? Откуда здесь взялся голый мужик??? Прямо у нас под ногами лежал совершенно обнажённый мужчина. У него были красивые упругие ягодицы (ну а что? Если я западаю на мужиков с красивыми попками), длинные ровные ноги идеальной формы, икроножные мышцы не перекачаны, ступни как после педикюра. Спина… (чёрт, какая попка! М-м-м, так и хочется шлёпнуть) с красиво очерченными мышцами, широкими плечами, идеальной шеей… с ошейником Рика. Тёмные волосы слегка прикрывали уши.

ОШЕЙНИК РИКА?! Глаза попытались вывалиться второй раз.

– Манюня, я подозревала, что ты извращенка и любого мужика доведешь до ручки, но чтобы ты их на поводок сажала – это перебор даже для тебя.

Я подскочила от неожиданности, услышав голос подруги за спиной.

– Это не мой мужик, я его не знаю, – глупо оправдывалась я, застигнутая врасплох пристальным разглядыванием обнажённой натуры.

– Не твой?– бровь Оксаны поползла вверх, а губы расплылись в ухмылке. – Значит, пока я валялась в отключке, ты, злобная извращенка, где-то нашла чужого мужика, оглушила его, нацепила на него ошейник своей собаки и села любоваться? Я ничего не упустила? – сдерживая улыбку, подытожила увиденное Оксана.

– Ксю, я сама только что пришла в себя! Вот, увидела его. Я сама ничего не понимаю. Где мы находимся? Наш лес я знаю как свои пять пальцев и могу с уверенностью сказать, что такой полянки и такой пещеры там точно нет и не было.

– А я всё думала, когда мы вытаскивали Рика, что меня цепляет, что-то смущало меня в этой ситуации, – Оксана встала в полный рост и отряхнула штаны.

– И что же тебя смутило? – я непонимающе смотрела на подругу.

– Пещера, Манюнь, пещера. В этом лесу никогда не было и не могло быть пещеры

Глава 3

Я достала из рюкзака «огрызок». У меня были все программы, созданные для путешественников.

– Так, сейчас определим, где мы находимся… Чёрт, нет сети. Поиск доступных сетей – ничего. – Ксюша, похоже, мы провалились через эту дыру в какую-то аномальную зону.

Смущённо отводя взгляд от подруги, я продолжала мучить телефон. Ни GPS-навигатор, ни компас, ни офлайн-пеленгатор, ни ГЛОНАСС – ничего не работало. НИЧЕГО.

– Мария, ты себя слышишь? Ты, человек с высшим образованием, говоришь мне, что мы провалились в дыру в пещере??? Как Алиса в Стране Чудес, что ли? Пролетели сквозь ядро Земли и вынырнули с другой стороны? Ты так это себе представляешь?

Ксюша явно нервничала. Голос срывался, она начала ходить по пещере из стороны в сторону, заламывая пальцы. Кстати, стены и свод пещеры были абсолютно гладкими – ни единой дыры, хода или щели, из которой мы теоретически могли бы выпасть. Обычная полукруглая пещера: примерно два метра вглубь, три метра в ширину, высота – метра три, не больше. Идеально, чтобы укрыться от дождя и даже переночевать.

Кажется, я начала догадываться, куда мы попали. Уж чего-чего, а книг о попаданцах я прочитала целую гору. И именно так у них всё и начиналось: проваливались неизвестно куда при странных обстоятельствах. Я расхохоталась. Такого абсурда не могла вообразить даже я со своей неуёмной фантазией.

– Ну что ты ржёшь? Что смешного ты тут увидела? – Ксюша посмотрела на меня, корчащуюся от смеха в углу пещеры. – Хватит ржать, я уже поняла, что ты там себе навыдумывала: приключения у Близнецов, только шаг сделать? Да я тебя за такое приключение без наркоза препарирую.

Я никак не могла остановиться. Смех душил меня. Разъярённая Ксюша металась по пещере, когда мы услышали стон.

– Пииить, водыыы…

Взвизгнув, Ксюха отскочила вглубь пещеры. Обнажённый незнакомец за её спиной пытался сесть. Я дала ему свою фляжку, достала из рюкзака скатанное одеяло и накрыла его плечи. Незнакомец закутался в одеяло и посмотрел на нас пронзительными синими глазами.

Всё. Я пропала. Таких красавцев мне ещё не приходилось встречать. Широкий лоб с идеально очерченными бровями, глаза цвета летнего неба, прямой тонкий нос, широкие ярко выраженные скулы, волевой подбородок с ямочкой посередине. Так, главное – не пускать слюни на это совершенство, чтобы он не зазнавался. Уши нормальные, похоже, не эльф. Но человек ли?

– Попил? Очнулся? Рассказывай, кто ты, где мы и как вернуться обратно, – Ксюша, как всегда, прямолинейна.

– Да. Да. Рик. Пока не знаю. Пока не знаю.

– Издеваешься? Машуль, он издевается над нами! – Оксана начала впадать в панику. Я же продолжал смеяться. Ситуация становилась всё более абсурдной. Придётся брать всё в свои руки.

– Так, Ксюша, давай успокаивайся. Ты можешь нормально задавать вопросы только о жалобах на здоровье.

Я подошла к сидящему мужчине. Хотя до мужчины он ещё не дотягивает – скорее молодой парень, лет 25. Может, он наш ровесник, но красивый, зараза. А когда возмужает, то вообще все женщины будут его. Хотя, может, они все такие, и он в их рядах обычный середнячок.

– Привет, я Маша, – протянула ему руку для рукопожатия.

– Привет. Я в курсе. Ты – Мария, она – Оксана. Можешь мне не верить, но последний круг, или, как вы говорите, год, я провёл в твоём жилище в теле животного. Я знаю, что ты не любишь готовить, спишь в майке с рисунком зомби-зайца и постоянно торчишь за компьютером. А ещё я знаю, что в верхнем ящике твоего комода, сразу за коробочкой с умопомрачительным бельём, лежат…

– Всё, всё, я тебе верю, – щёки вспыхнули огнём. – Про нас всё ясно. Рассказывай, кто ты и как оказался в теле собаки?

– И где мы оказались, как сюда попали и почему ты снова человек? – Ксюша решила вмешаться в ситуацию.

– Девочки, честно говоря, я могу только предположить, что мы попали в портал и нас выбросило в один из открытых миров. В какой именно – пока не знаю, но позже смогу выяснить. Скорее всего, это мой родной мир – Азор. А принять истинный облик я смог потому, что здесь достаточно магии, в отличие от вашего мира.

– Допустим. Как попал в наш мир?

– Меня зовут Рикардио Малес. Я – человек. Обычный студент первого круга, учусь на мастера-артефактора. Создавал межмировой портационный амулет с возможностью перемещения между мирами, чтобы это можно было делать не только с помощью стационарных телепортов, а каждый мог переместиться, когда нужно и куда нужно, с помощью амулета.

– Но тут что-то пошло не так? – ехидно заметила Оксана. – Да уж, горе-изобретатель.

– Прежде чем ехидничать, нужно знать, над чем ехидничать. Телепортацию даже в пределах мира начинают проходить на пятом круге обучения, а всего обучение длится 15 кругов. И, между прочим, у меня почти получилось. Амулет перенёс меня между мирами, а в тело животного я попал, потому что поставил защиту: если я случайно попаду в мир без магии, то амулет найдёт для меня приемлемую форму, потому что чем меньше форма тела, тем меньше потребность в магической подпитке извне, живёшь за счёт собственного резерва. Мой внутренний резерв выше среднего, поэтому я попал в собаку средних размеров. Если бы резерв был ниже, я мог бы стать червём или крысой.

– Всегда пжалста, – фыркнула я.

– Как мы можем попасть домой? – устало потирая виски, спросила Оксана.

– Не знаю. Нам нужно попасть в мою академию. Я всего лишь первокурсник. Думаю, магистр межмировых телепортаций сможет вам помочь. Если ваш мир есть в реестре, то отправить вас домой не составит труда.

– Как нам попасть в твою академию?

– Чтобы узнать, как попасть куда-то, нужно знать, откуда нужно попасть туда. Как только мой резерв восстановится, я смогу вычислить наше местоположение.

– Что тебе нужно для восстановления? – спросила Оксана.

– Время. Магии здесь в огромном количестве. Ладно, ещё я успел заблокировать каналы сил перед тем, как вырубиться, а то бы сгорел. Всё-таки круг на внутреннем резерве – это много.

– Сколько тебе нужно времени, чтобы восстановиться?

Рик немного подумал.

– Думаю, если ничего не случится, то к утру я уже приду в себя.

– Давайте поедим, – решила я обратить на себя внимание.

– Блин, Маша, тебе бы только пожрать! – Оксана заметно нервничала. – Мы неизвестно где, неизвестно с кем, неизвестно как и когда сможем вернуться домой и сможем ли вообще, а ты о еде думаешь.

– Не вижу смысла умирать от голода, когда у нас полные рюкзаки еды. Вряд ли что-то изменится, если мы будем сидеть и рефлексировать. Мы не можем изменить ситуацию, поэтому нам остаётся только наслаждаться ею.

Я поднялась с земли.

– Оксан, дай ему свои бермуды, боюсь, мои ему не налезут.

– Твой оптимизм меня пугает, – Оксана направилась к рюкзаку. – Мы не знаем ни законов коренных жителей, ни их отношения к таким, как мы, не знаем их уклада жизни, наконец, у нас нет местных денег.

Оксана протянула Рику свои ярко-салатовые бермуды.

– Ну, у нас есть местный абориген, – я махнула рукой в сторону Рика. – Думаю, он введёт нас в курс дела по мере возникновения вопросов и проблем.

– Посвящу, – ответил Рик. Он поднялся с земли и сбросил одеяло.

– Мог бы отвернуться, – хором закричали мы с подругой, отворачиваясь от этого нахала.

– Мог бы, но хотел посмотреть на вашу реакцию, – еле сдерживая смех, произнёс этот наглец. – Всё, я готов, можете поворачиваться.

У-у-у, какой он… идеальный. Упругие мышцы груди, кубики пресса, от пупка вниз тянулась тонкая полоска тёмных волос. Оксанины бермуды были ему коротковаты и смотрелись как шорты, но невероятно ему шли.

– Мань, слюни подбери.

– Нравлюсь? – подмигнул красавчик.

– Ну, не красавчик, конечно, но и не урод, – я показала парню язык и ехидно улыбнулась. – Оксан, мы с ним за дровами, а ты готовь лагерь. Палатка, думаю, нам не понадобится, а вот спальники пригодятся.

– Я тебя с ним никуда не отпущу, – Оксана встала в проходе.

Рик поднял раскрытую ладонь к плечу.

– Клянусь, что не причиню вам вреда намеренно или по незнанию, если вы не нападёте на меня первыми.

Над нашими головами что-то бумкнуло. Мы с Оксаной, прикрыв головы руками, распластались на полу пещеры лицом к выходу.

– Эй, вы чего? Это просто знак того, что клятва услышана.

Мы поднялись, отряхнули одежду. Уроки ОБЖ в школе не прошли даром.

– Что мы должны сделать? – спросила я.

– Просто скажите, что принимаете клятву, – пожал плечами Рик.

– Принимаю и клянусь не причинять тебе вреда, если ты не нападёшь первым, – хором ответили мы с Оксаной.

Рик хмыкнул. Над головой опять бумкнуло.

– Ладно, мы сходим за дровами и осмотримся на местности, – я направилась к выходу.

– Далеко не уходите, – крикнула вслед подруга.

Мы с Риком вышли из пещеры. Открывшийся нам вид был одновременно похож и не похож на земной. Цветы на поляне были мне незнакомы, но в то же время чем-то напоминали цветы моего родного края. Никаких зубастых колокольчиков и огромных цветочных чаш не было и в помине. Голубые цветочки, чем-то напоминающие нашу ромашку (только лепестки были меньше, чем центр цветка), лиловый «клевер», красные «васильки» – всё было лишь немного необычным, но не мифически нереальным.

Пещера была скального происхождения, но лес оказался сильнее породы, и деревья разрушили основную массу камня. Лес начинался с правой стороны пещеры и уходил от поляны вверх, чем-то напоминая Краснодарские горы, только более плотно «засаженные». С левой стороны ещё виднелся камень, покрытый зелёным мхом, там и протекал ручей, который привёл меня в чувство. Сама поляна уходила немного вниз под небольшим уклоном. На горизонте, как и за спиной, был лес.

– Хорошо, что с топливом для костра у нас проблем не будет, – усмехнулась я и пошла вглубь леса.

– Я тоже этому рад, но не советовал бы тебе уходить далеко. В наших лесах может быть много опасностей. Но я могу с уверенностью сказать, что мы не на Элфаласе и не на ДемонИасе, да и Живалис я бы тоже исключил.

– А с кем ты сейчас разговаривал? Я ничего не поняла, кроме предлогов и того, что в лесу водятся страшные бабайцы.

– Я просто пытаюсь понять, куда мы попали. То, что мы в моём союзе миров, – это точно. Сила мне хорошо знакома, она моя родная. Резерв восстанавливается без проблем. А Эльфалас, ДемонИас и Живалис – это миры нашего союза.

– Ага, скажи, а вы случайно не ведёте межмировые войны в этом вашем союзе?

– Когда я исчез отсюда, войн не было. У всех миров мирные отношения.

– Ага, но ты ведь не в курсе, как обстоят дела сейчас, да?

– Нет, я не в курсе, потому что не знаю, как течёт время в твоём мире. Если оно похоже на моё, то с момента моего исчезновения прошёл круг, а если оно как-то отличается, то я пока не знаю, сколько времени прошло. Может, сто лет, а может, меня ещё даже не начали искать.

– Ясно, об этом мы тоже только завтра узнаем?

– Ночью я уже смогу точно сказать, какой это цикл, какой круг и который час.

– Расскажешь мне о том, как исчисляется время в вашем мире? И о мире тоже?

– Может, за обедом? Чтобы я рассказал вам обоим всё, что знаю, а не повторял по отдельности.

– Конечно, так будет даже лучше. А вот скажи, почему ты исключил этих Демониусов, Живалиусов… или как там их…

Рик улыбнулся, подхватил какую-то огромную корягу, закинул её на плечо, как пушинку, и повернулся спиной к лесу.

– Идём обратно. Нам повезло найти горид-дерево: оно даёт отличный жар, но само сгорает очень медленно. Нам его надолго хватит. А почему ты исключил эти миры? Сейчас объясню. – Он сделал паузу. – Элфалас, мир эльфов и дроу, их разведчики заметили бы нас сразу, как только мы ступили бы на первый листок в лесу.

– А может, они и заметили, просто не обратили на нас внимания. Мы же ничего не рубим и не ломаем.

– Нет, с нами бы сразу вступили в контакт, и не факт, что мирный. На Элфалас чужаков пускают только с разрешения великого князя. У каждого народа свой князь, и разрешение они выдают только на посещение своей территории. Если великий светлый князь разрешил тебе прибыть на Элфалас, то и находиться ты будешь только на территории светлого князя.

– Воюют между собой?

– Ну, не без этого, конечно, но последние семьсот лет у них всё тихо и мирно. Но и те, и другие плетут интриги.

– Понятно, дальше. Кто там ДемонИас?

– ДемонИас – мир демонов и ариалисов. Эти бы нас ещё в пещере обнаружили и выгнали оттуда, откуда мы пришли. Не самые общительные личности.

– Откуда пришли? То есть они могут отправить нас в наш мир?

– Нет, – вздохнул Рик. – Это я образно выразился. В ДемонИас можно попасть либо из центра союза Кесиаль, либо с двух соседних миров – Живалиса и Гросинафа. Вот туда бы нас и выперли.

Мы вернулись к пещере. Оксана уже разложила костёр, а в самой пещере были расстелены спальные мешки. В котелке была вода. Сама Оксана чистила картошку для будущего супа.

– Вернулись. Разжигайте костёр. Манюнь, сваришь свой фирменный походный супчик? – Оксана выглядела спокойной и, похоже, смирилась с ситуацией.

– Сварю, конечно. Сама по нему соскучилась.

– А есть что-нибудь, чем можно быстро перекусить, пока суп варится? – спросил Рик, уже разжигая костёр и подвешивая котелок над огнём.

– Конечно, есть, – невозмутимо ответила Оксана. – Маша же брала для тебя корм, твой любимый, кролик в нежном соусе. – Без тени улыбки сказала Оксана. Я отвернулась, чтобы не заржать. Рик скривился от отвращения.

– А что мы кривимся? Год трескал и ничего, лоснился и пыхтел, пыхал здоровьем.

– Что давали, то и ел. Я не виноват, что Маша и готовка – несовместимые вещи. Ты уверена, что стоит доверить ей приготовление супа? Есть более гуманные способы самоубийства.

– Да? Ну посмотрим, посмотрим. А эти ваши «собачьи радости» – ужасное г… Видимо, собаки, рекламирующие их по телевизору, никогда не ели ничего другого. Вот и радуются, что им дают хотя бы это.

– Знаешь, я сильно сомневаюсь, что собаки в рекламе едят именно то, что рекламируют, – подвела итог Оксана. – Они выглядят слишком хорошо для тех, кто питается кормом. Так блестят только от отборной телятины.

Тем временем я засыпала в котелок рис и положила на угли запекаться морковь и перец, предварительно завернув их в фольгу. Нарезала кольцами лук, мелко покрошила чеснок, крупно нарезала кубиками картофель и отправила его к рису. Накрыв котелок крышкой, я повернулась к Рику.

– Рик, а ты в растениях разбираешься?

– Конечно, травоведение входит в обязательный курс мага моего уровня.

– На этой полянке нет съедобных и ароматных травок?

– Травок вряд ли, но цветки парлиса подойдут?

– Если бы я знала, что это за цветы, – проворчала я. – Тащи, разберёмся.

Рик отошёл немного от нашей стоянки и сорвал какой-то лохматый цветок с фиолетовыми цветочками, напоминающими наши ландыши.

– Ого, да здесь уже созрел милолис. Пойдёмте собирать, его много.

– Пойду, – вздохнула Оксана. – Посмотрю на этот «милолис». Пока ты готовишь.

Я уже достала из углей запечённую морковь и перец, обжигая пальцы, нарезала их крупными полукольцами и отправила в котелок. Закрыла всё крышкой и полезла в свой рюкзак за домашней тушёнкой. Ею в промышленных масштабах снабжала всю нашу группу жена Виталика. Закинула в котелок всю банку, немного посолила, добавила рубленый чеснок и закрыла крышкой. Суп будет готов через пять минут. Я положила в костёр сук дерева, похожего на берёзу, и подожгла его с одной стороны.

– Марусь, милолис – это вкусная крупная ягода, похожая на нашу землянику, только жёлтая, – Оксана и Рик вернулись, неся в руках два огромных лопуха, наполненных ягодами размером с грецкий орех. По внешнему виду они и правда напоминали землянику, только цвет был как у недозрелого абрикоса – бледно-жёлтый.

– У меня тоже всё готово, – сказала я и, сняв с котелка крышку, окунула в суп «берёзовый» сук и немного помешала варево.

Рик вытаращил глаза на мои действия, но миску всё равно протянул.

Оксана уже нарезала хлеб и овощи, которые мы взяли с собой, и разложила всё это на походной «скатерти». Я налила суп в миски Рика и Оксаны. Так как мою миску Рик экспроприировал, мне пришлось есть из крышки термоса (благо в неё вмещалось почти пол-литра жидкости). Я понюхала цветок, который принёс Рик.

– Как и куда вы применяете это?

– В основном его добавляют в горячий напиток. В кипятке он раскрывает свой вкус и тонизирует.

– Ага, весь кидаете? Или какую-то часть?

– Только цветочки. Листья и стебель горечь придают.

– Этого хватит на чайник? – я кивнула в сторону висящего над костром чайника.

– На три таких хватит. – Рик сорвал три крошечных цветочка и бросил их в кипящую воду, затем в неё же полетели листья милолиса. Немного постояв над чайником, он снял его с огня и принёс к столу.

Ели в полном молчании, только ложки стучали по мискам.

– Можно мне ещё порцию? – Рик протянул мне миску. – Кажется, я никогда в жизни не ел ничего вкуснее.

– Это тебе так кажется после собачьей еды, – проворчала я, наливая ему добавки.

– Нет, правда очень вкусно, – ответил Рик, забирая у меня миску.

– А я наелась, спасибо, Манюнь, – Оксана встала и направилась к ручью, чтобы ополоснуть миску. Я протянула ей свою чашку: закон кока никто не отменял. Я готовлю – едоки моют посуду.

Разлив травяной отвар из чайника, я уставилась на Рика.

– Ну, рассказывай.

Глава 2

Глава 6

Рик тяжело вздохнул и начал рассказ.

– Могу рассказать только с поправкой на то, что в моё отсутствие прошло не так много времени. Наши миры много тысяч лет назад создал Творец. В союз входят восемь миров.

Рик взял щепочку и принялся чертить на земле.

– Центральный мир – Кесиаль. – Он нарисовал круг на земле. – Это смешанный мир, в котором живут все расы, населяющие союз. У него два больших материка. На одном расположена империя Содружества, на другом – Академия магии.

Кесиалем правит император Тарсис Кесиаль, он является потомком бога. Также на Кесиале решения принимает «Совет миров», в который входят представители всех рас. Императрицей может стать представительница любого сословия и любой расы, но брак должен быть одобрен в главном храме Творца. На данный момент император не женат из-за молодости. Он правит уже сто лет. Империя следит за межмировой политикой, а император выступает гарантом мира между мирами. В случае нарушения мира и нападения раса агрессора будет подвергнута проклятию забвения. После этого проклятия вырождение расы происходит в течение десяти кругов.

На втором материке расположена Академия Межмировой Магии, или АММ. Обучаться там могут представители всех рас. Обучение бесплатное, но по окончании все студенты должны отработать в академии несколько лет. Количество лет зависит от востребованности выпускника. Первые пять кругов идёт обучение по общему направлению и факультативно по способностям мага, затем оставшиеся пять кругов углубляются в выбранное направление: боевик, артефактор, некромант, лекарь. Это общие названия выпусков, но на самом деле в них много узких специалистов. Например, лекари выпускают менталистов, судебных экспертов по живым организмам, зельеваров. Некроманты выпускают судебных экспертов по мёртвым организмам, упокойников. Боевики в основном универсалы. Боевики отрабатывают в академии самые быстрые, но и самые опасные задания.

– Мир Азор. – Рик нарисовал над кругом ещё один круг. – Человеческий мир, основное население – люди. В нём четыре материка, окружённых мировым морем. Каждый материк – отдельное королевство. Основные занятия населения: земледелие, сельское хозяйство, рыболовство, магические услуги, животноводство, торговля. Люди – основные поставщики продуктов питания по всему миру. Есть общины других рас, в основном гномов, эльфов, берсеков.

Люди владеют всеми видами магии. Чистокровным людям подвластна магия всех стихий. Полукровки владеют магией второй половины крови: чем чище кровь, тем выше сила. В каждом королевстве есть школы магии, где может обучаться любой, у кого есть сила. Это примерно каждый десятый житель. Всех новорождённых проверяют на наличие силы. До совершеннолетия силу блокируют, но в круг совершеннолетия, если есть желание, маг начинает обучение в школе магии, где блокировку снимают. Если желания учиться нет, человек лишается магии.

– И что? Есть те, кто отказывается от учёбы? – задала я животрепещущий вопрос.

– Конечно, есть. Совершеннолетие наступает на тридцатом круге жизни. Многие к этому времени уже овладевают семейным делом или ремеслом и не хотят ничего менять. Хотя маги приравниваются к аристократии, правда, безземельной. Земли они могут получить за заслуги перед королевством, которому служили.

– Круг – это по-нашему год? А сколько в круге месяцев и как они называются? Во всех мирах одинаковое летоисчисление? – меня, как журналистку, так и подмывало задать Рику кучу вопросов.

– В круге 12 циклов: Студень, Вьюжень, Тайлинь, Листень, Цветень, Садень, Ягодень, Травень, Колосень, Празень, Дождень, Сретень. В цикле четыре декады, в декаде семь дней, в дне двадцать четыре оборота или часа: четверть, половина, три четверти. В декаде всё как у вас: первый день, второй день и так далее, шестой и седьмой день – выходные. И судя по тому, что милолис уже поспел, сейчас начало Ягоденя, скорее всего, первая декада. Но это если мы всё-таки на Азоре. В других мирах, хоть циклы и называются также, погодные условия совершенно разные. На Кесиале, например, всегда такая погода, как сейчас, только в Дождень идут холодные дожди, а в Тайлинь – тёплые.

– А ты когда эксперименты свои делал? – заинтересованно спросила я.

– В первую декаду Сретеня, – вздохнул Рик. – Из-за моего отсутствия я завалил экзамены первой половины круга. Они как раз начинаются в Студень.

– Не волнуйся, восстановишься и сдашь экзамен, – я потрепала его по волосам.

– Ага, я пропустил вторую половину круга, и меня не допустят к экзаменам. Восстановят на первом круге.

– Ладно, сколько живут люди? – спросила Оксана.

– В среднем двести кругов. Маги живут дольше, это зависит от их силы.

– Это сколько же детей в семьях? – удивились мы с Оксаной хором.

– Ну, в сельских семьях бывает и по десять, там всегда нужны рабочие руки. А в городах рожают меньше: трое-пятеро, не больше. Амулет от нежелательного зачатия стоит медянку. Действует три круга, потом любой маг зарядит его заново за медянку. Люди – единственная раса, которая быстро восстановилась после последней войны. Остальные расы так и не восстановили численность.

– Что за война? – я подлила себе и Оксане ещё отвара и с интересом посмотрела на Рика.

– Три тысячи лет назад, когда ещё не было союза миров, все жили обособленно, каждый в своём мире. На Азор напали полчища чудовищ и захватили его. Людей убивали и сжигали целыми поселениями, продавали в рабство в далёкие вселенные. Потом был захвачен мир Живалис, затем Гросинаф. И только после этого Берсекер, Виндзор, Элфалас и Демониас объединились и изгнали захватчиков. Многие расы потеряли своих лучших воинов. Десять кругов длилась оккупация и беспредел, пока не вмешались сильнейшие расы. Именно после этого произошло объединение миров в союз, а вокруг миров установили щит, который пропускает только тех, кто не несёт агрессии.

– Так, с этим понятно. Сейчас рабства нет? – спросила Оксана.

– Нет, торговля расами миров союза запрещена. Наказание – смерть через изъятие души.

– То есть нас могут продать в рабство? – Оксана взволнованно посмотрела на Рика.

– Вас – нет. Вы же чистокровные люди, раса нашего мира. Когда доберёмся до крупного города, зайдём к архивариусу, пройдёте тест на принадлежность к расе. Сдадите слепок ауры, получите метку на ауру. Хотите – гостевую на три цикла, хотите – можете подать заявку на получение постоянной привязки к миру союза. Тогда вы будете полноправными гостями или жителями союза.

– И тут бюрократия, – ехидно подметила Ксюша.

– Не без этого, – поддержал её Рик. – Но зато у нас нет взяточников.

– Следующий мир, – Рик нарисовал ещё один круг, образовав треугольник с двумя предыдущими мирами. – Берсекер. Здесь живут две расы: берсеки и оборотни. Берсеки в боевой ипостаси бессмертны, магия на них не действует, но и они ей не владеют. Поэтому в основном они живут в тесном сотрудничестве с людьми. В обычном виде берсеки ничем не отличаются от людей, в боевой ипостаси их тело покрывают плотные чешуйки с мелкими ядовитыми шипами, которые едва различимы. Боевую ипостась принимают осознанно, могут заключать брачные союзы с людьми. Ребёнок будет берсеком.

– А с другими расами? – моя любознательность не давала мне покоя.

– Что, с другими расами? – не понял Рик.

– Ну, союз брачный с другими расами могут заключать?

– Теоретически могут, только не делают этого. Люди более плодовиты, ребёнок от человеческой женщины родится у любой расы и будет принадлежать к расе отца. С другими всё намного сложнее. В смешанном браке берсека и вампира никогда не будет детей.

– Ладно, дальше давай, кто ещё есть?

– Другая раса, населяющая Берсекер, – оборотни. Живут кланами, редко покидают ареал обитания из-за сильной привязанности к клану. Вожаки выбираются из числа сильнейших. Перекидываются в животных осознанно, сохраняя разум. Владеют магией леса.

– Они совсем из своих лесов не выбираются?

– Почему? Кланы оборотней могут жить в любом мире, но один оборотень не может долго жить вдали от клана.

– Воют от тоски? – ох уж эта ехидная Ксюша.

– Почему воют? – не понял Рик.

– Так оборотни – это волки или собаки? – озадаченно спросила Оксана.

– Совсем необязательно. Лисы, медведи, рыси, гепарды.

– А они тоже могут… того? – ухмыльнулась я.

– Кого того? – Рик посмотрел на меня непонимающими глазами.

– Ну, браки с вампирами или людьми, – меня забавляла его озадаченность. – Что будет, если оборотень из клана медведей заключит союз с оборотнем из клана лис?

– А, ты об этом, – выдохнул Рик. – Ребёнок будет обладать ипостасью того родителя, который сильнее.

– Они там что, бойню перед свадьбой устраивают, что ли? – удивилась Оксана.

– Конечно, – пожал плечами Рик. – Это обязательно. В празень оборотни, достигшие брачного возраста, собираются и показывают, на что способны. Раньше они дрались, но было слишком много смертей. Сейчас устраивают турниры. Я однажды был на таком – захватывающее зрелище.

– То есть оборотни проводят турниры перед свадьбой? Даже если оба любят друг друга?

– Если это любовь, то можно обойтись и без турнира, но оборотницам нравится, когда за них сражаются. Сейчас это делают больше для развлечения. Но через пять кругов дочь вожака правящего клана вступит в брачный возраст, и тогда турнир будет серьёзным.

– А ты откуда знаешь?

– Мы учимся вместе в АММе.

– Понятно, дальше, – мне было очень интересно слушать Рика, и я хотел увидеть всё это своими глазами.

– Дальше – Виндзор, – Рик нарисовал ещё один круг, и миры стали напоминать циферблат. Кесиль в центре, Азор на 12 часах, Берсекер примерно между цифрами два и три, Виндзор – на цифре пять.

– Мир вампиров, основная раса, естественно, вампиры, но также живут и люди. Вампиры – идеальные лекари. Живут кланами, питаются как обычные люди, но раз в цикл им нужна кровь. Люди добровольно и с удовольствием сдают им кровь: во-первых, кровопускание оздоравливает организм, а во-вторых, за это платят.

– Пятый мир, – Рик нарисовал ещё один круг. – Гросинаф. Основные расы – гномы и драконы. Гномы живут в подземных городах, а драконы – в долинах. Гросинаф – основной поставщик золота и драгоценных камней. Гномы не владеют магией, но чувствуют камень и породу. Самые лучшие и дорогие строители и оружейники. Живут общинами. Драконы владеют магией огня и магией воздуха. Условно бессмертны, создатели лучших артефактов, идеальные банкиры и дипломаты. Живут в основном в человеческом обличье, в обличье дракона путешествуют между мирами. За один перелёт могут преодолевать большие расстояния. Все молодые драконы, вставшие на крыло, три круга отрабатывают на воздушных линиях Кесиаля.

– Шестой мир – Демониас. Мир демонов и айрилисов. Самые малочисленные расы. По легенде, они являются детьми богини Ксии и бога Амона – богини света и бога тьмы. Демоны владеют магией смерти, они идеальные палачи, поглотители душ. Создатели амулетов абсолютной защиты от атакующей магии. Правда, амулеты настолько дороги, что купить их могут только правители. Зато их доспехи вполне доступны, хотя и дороги. В демонических доспехах не страшны удары меча, арбалетные болты и стрелы.

Айрилисы – противоположность демонов. Согласно легенде, демоны – это проклятые дети Ксии и Амона, восставшие против родителей ради власти. Айрилисы встали на защиту родителей и свергли восставших. Айрилисы – маги жизни, создатели самых прекрасных и дорогих украшений и одежды. Говорят, что в землях айрилисов течёт источник жизни, способный исцелить даже смертельные раны.

Демониас – закрытый мир. Попасть в него можно только по приглашению правителя мира, но это непросто.

– Они внешне от людей отличаются? – решилась на вопрос я.

– Да, у демонов и айрилисов огромные перистые крылья, прекрасная внешность, чудесный мелодичный голос. Демоны и айрилисы – самые прекрасные расы нашего союза. Но они прячут крылья, и отличить их от людей нелегко.

– А между собой есть различия? Ну, там у демонов есть хвост, рога, копыта?

– Что за извращённые фантазии, Мария, – рассмеялся Рик. – Они отличаются друг от друга цветом глаз. У демонов они либо чёрные, либо красные, у айрилисов – золотистые.

– Что даже цвет крыльев не различается?

– Нет. И у тех, и у других могут быть чёрные или белые крылья.

– У них как с браками?

– Как и у всех. Люди или между собой.

Солнце начало клониться к закату.

– Рик, а как называется ваше солнце? – спросила я, указывая на светило.

– А, дневное светило называется Ксия, как богиня света, а ночное – Амон, как бог тьмы.

– А вообще богов много? В них все верят?

– Главных богов двое: Богиня-Мать и Бог-Отец. Плюс шесть детей-помощников. Париса – богиня жизни, Ксия – света, Лисва – плодородия. И их братья: Калес – бог войны, Амон – бог ночи, Кассель – бог путешественников и торговли. Это основной пантеон Творца. В каждом мире есть ещё и свои боги.

– И вы все прямо в их существование верите? – удивилась я.

– Конечно, трудно не верить в того, с кем ты можешь говорить, – Рик удивлённо посмотрел на меня.

– Вы говорите с богами? – не удержалась я от удивления.

– Да, как и ты, – невозмутимо ответил Рик.

Мы с Оксаной растерянно переглянулись. Ни я, ни Оксана не были набожными. У меня не было икон, я не знала ни одной молитвы, не ходила в церковь. Я не представляла, как и когда я могла бы говорить с Богом.

– Рик, скажи, а когда ты слышал, чтобы я разговаривала с богом? В голове пронеслось множество мыслей о том, что, возможно, он, как представитель другого мира, мог видеть то, чего не видела я, или я разговаривала во сне.

– Я много раз слышал, как ты говоришь Богу, что задержишься, – лицо Рика было невозмутимым. Не похоже было, что он шутит или разыгрывает меня. Он был абсолютно серьёзен.

– Рик, может, ты скажешь, КАК именно я разговариваю с богом?

Рик пожал плечами и серьёзно сказал: «О боже, я опаздываю».

Мы с Оксаной заржали. Вот серьёзно, это было сложно назвать смехом – у меня выступили слёзы. Нет, я ведь реально поверила в то, что он сказал. За эти секунды я многое переосмыслила в своём поведении, во многом даже успела раскаяться.

– Ой, Рики, – я уже икала от смеха. – Поверь мне, я говорила не с богом.

– А к кому ещё можно обращаться, называя его «господи» или «боже мой»? Да ещё находясь в комнате одна.

Рик на самом деле не понимал, над чем мы смеёмся. Мда, вот вам и первая ласточка в разнице наших менталитетов. Он априори знает, что бог есть, и не один. Я же и в существование одного-то не особо верила. Просто я очень сильно сомневался в том, что кто-то, а тем более высшее существо и создатель, будучи нашим Отцом, сотворив нас по своему образу и подобию, послав нам своего истинного сына, чтобы он своей смертью искупил наши грехи, считал нас своими рабами. Нет, это не слова создателя и творца, это выгодная церковникам трактовка. Чтобы запугать, унизить, поставить на место любого, кто посмел думать не так, как удобно церковникам. Чтобы мы и помыслить не могли о том, что жизнь дана нам для радости, для осмысления. Что мы – его дети, пусть мы ошибаемся, часто делаем не то, чего от нас ждут, но все мы – его творение. И что всё в наших руках, что он слышит нас не только перед иконами, а везде, ибо он вездесущ и всемогущ. Он – Творец, Создатель.

А уж как всех обращали в христианство… там вообще море крови пролилось. К Господу так не идут, путь к нему не должен быть кровавым. Поэтому я и верю в Творца, а с его помощниками-богами я пока не разобралась, не до этого было. Вот тут всё как-то правильно и понятно. Творец – он же создатель миров, боги – они же дети и помощники. Обращаются к богам, и те их слышат. У нас же… вспоминая историю мира, войны, голод, гонения то на одних, то на других, инквизицию. Миром правят жулики и взяточники, убийцы на тронах и в креслах правительства. Никакого порядка, такое ощущение, что «родители уехали и не собираются возвращаться», вот дети и пошли вразнос. Ладно, что-то меня не туда понесло.

– Ладно, Рик, о богах потом поговорим. Ты нам обо всех мирах рассказал? – я подвесила котелок с остатками супа над костром. Действительно, горидрево – отличный источник огня: как лежало одно полено, так и лежит, а огонь всё так же ровно горит.

– Нет, ещё два мира, о которых я не успел рассказать, – Рик нарисовал седьмой круг. – Живалис, мир морей и лесов. В лесах живут дриады и друиды. Они же хранители всех лесов в союзе. У них в услужении лешие или лесовики. Раньше их считали нечистью, сейчас они признаны отдельной расой. Живут во всех мирах. При прохождении через лес нужно оставить лесовику откуп. Монетку на тропинке или какой-нибудь сувенир, можно хлеб с молоком. А если совсем ничего нет, то можно позвать и попросить пропустить за услугу. Правда, может оказаться, что услугу он потребует не сейчас, а потом, и не всегда она будет тебе приятна.

– А если не платить? Мы же с тобой зашли в лес и никому не платили.

– Так мы были на краю леса, далеко не заходили. Ему платят за то, чтобы он провёл нас через лес, чтобы хорошо знал тропки и не водил кругами.

– А ты говоришь, что взяточничество искоренено, – рассмеялась подруга.

– Так это не взятка, а плата.

– Плата – это когда официально зафиксировано, с выдачей квитанции, документально подтверждено приказом. А если нет, то это натуральная взятка, – стояла на своём Оксана.

– Есть такой приказ. Когда был создан союз, император Катор Кесиаль, предок Тарсиса, издал указ о назначении леших и лесовиков хранителями лесов. Им платят посильной помощью.

– Вот оно что, – протянула Оксана. – Какой-то у вас мир прилизанный: все дружат, все живут по законам. Прямо не миры, а кусок сахара. Когда его в стакане немного, то вкусно, а если переложить, то слишком приторно.

– Ну, это ты зря, – рассмеялся Рик. – Нечисть, разбойники, воры, убийцы, пираты есть и у нас. Желающих вспороть живот путнику и отнять его имущество хватает везде. С ними борются: вешают, ссылают на рудники.

– Ну прям успокоил.

– Пойдёмте есть, – пока они препирались, я успела достать овощи, хлеб, разлить по мискам остатки супа, достать из рюкзака конфеты к чаю, сполоснуть чайник и наполнить его водой, подвесив над огнём.

– Да, на свежем воздухе я сильно проголодался, – Рик потянулся за тарелкой с супом.

– Если завтра мы не найдём, где купить продукты, то у нас не будет ни обеда, ни ужина. Мы как-то не рассчитывали на такое долгое путешествие и на мужчину в команде, – заметила я.

– Ночью я смогу выяснить, где мы находимся, и, думаю, утром мы отправимся в ближайшее поселение. А оттуда можно будет телепортироваться либо в академию, либо ко мне домой, в зависимости от того, где мы находимся.

– А отсюда ты не можешь нас телепортировать? – спросила я Рика.

– Я с ним телепортироваться не буду, а то этот гений телепортации закинет нас в тело какой-нибудь рыбки, и потом доказывай, что ты не сельдь, – Оксана недоверчиво посмотрела на меня.

Рик насупился в ответ.

– Вообще-то, во многих поселениях есть маги, владеющие телепортацией. Это не так сложно, если знать точки входа и выхода. Просто пешее путешествие может занять кучу времени. Или вы уже никуда не торопитесь?

– Ладно, решим на месте. Рики, пожалуйста, сделай свой отвар. Ты рассказал обо всех мирах? – я взглянула на рисунок. Какой-то он получился несимметричным: круг в центре и незавершённый круг из кругов поменьше.

– Нет, ещё один мир есть – Элфалас.

– И тут отметились эти ушастые, – улыбнулась Оксана. – Такие же зазнайки, считающие себя высшей расой?

– У вас тоже есть эльфы и дроу? – удивился Рик.

– Нет, не было. В любимых книжках Маши они описаны очень подробно, и в фильмах зрители видят их именно такими.

– Ну что я могу сказать: ни книги, ни фильмы не врут. Высокомерные зазнайки, считающие себя исключительной расой. Преследование по расовому признаку у нас запрещено, все расы более-менее лояльны к представителям других рас. Но эти… Вроде и не опускаются до прямых оскорблений, но могут окатить волной презрения одним только взглядом. И чем ниже статус рода, тем больше презрения. Князь, например, отличный эльф. И его брат тоже.

– Ты знаком с такими высокородными эльфами? – удивлённо спросила я Рика. Хотя что я о нём знала? Только то, что он счёл нужным сообщить. Может, он нас обманывает, и на самом деле всё не так, как он нам говорит. Что мешает ему наврать нам с три короба, а самому устроить некромантский ритуал с нашими девичьими телами?

– Я не собирался ничего делать с вашими телами, и я не вру, – голос Рика вырвал меня из размышлений.

– Ты читаешь мои мысли? – нет, я не была возмущена, просто он как-то неожиданно залез в них.

– Только те, которые ты слишком громко думаешь.

– В смысле? Я что, это вслух сказала?

– Ну да, вслух.

– Ладно, поняла, буду думать тише, – я взглянула на рисунок Рика. Вот теперь он был идеален, симметричен, завершён. Круг, окружённый кругами миров. Центр мироздания. Мне захотелось увидеть их все, побывать в каждом мире, пообщаться с каждой расой. Интервью из другой вселенной – это была бы бомба, пик моей карьеры. Жаль, что здесь нет интернета. «Блог путешественницы между мирами» был бы самым читаемым блогом. Жаль, что я не догадалась сразу выключить телефон, а то он разрядился бы от поиска сети, и я не смогла бы сделать селфи. Интересно, у них есть электричество?

Ночь, или темень, по-местному, вступала в свои права. Рик начал чертить на земле какие-то знаки, поглядывая на небо. Там загорались незнакомые созвездия. Из-за того, что кроме костра и местной луны не было никакого освещения, звёзды казались ярче и ближе, казалось, что до них можно дотянуться рукой.

– Девочки, ложитесь спать. Я подежурю, мне всё равно нужно дождаться, когда Амон взойдёт на самую высокую точку. Когда закончу, разбужу одну из вас для дежурства.

Только сейчас я поняла, что дико устала и хочу спать. По нашему времени сейчас раннее утро. Мы с Оксаной, зевая, пошли в нашу пещеру, забрались в один мешок, оставив второй Рике. Мешки у нас просторные, а вдвоём теплее.

– Ну и что ты обо всём этом думаешь? – прошептала Оксана.

– Знаешь, я отвечу тебе, как Скарлетт: «Завтра. Я подумаю об этом завтра». Мои веки закрылись сами собой. «В первый раз на новом месте приснись жених невесте», – прошептали мы с Оксаной хором, и я отправилась в царство снов.

Глава 3

Глава 7

Мне снилось, что я куда-то бегу, откуда-то падаю, с кем-то сражаюсь. Сон был похож на фильм, перемотку которого ускорили. События менялись, как в калейдоскопе.

Одним из моих так называемых «талантов» было то, что я могла вытаскивать своё сознание из сна. И то, что я всегда чётко разделяла сон и явь. Этот конкретный сон мне не нравился – липкий, иссушающий. После таких снов, если не проснуться вовремя, чувствуешь себя не отдохнувшей, а ещё более уставшей и разбитой. Так, надо просыпаться. Выдернув себя из сна, я ещё немного полежала с закрытыми глазами. Рядом со мной, уткнувшись мне в макушку, сопела Оксана. События вчерашнего дня молнией пронеслись в моей голове.

Раньше, читая книги о попаданках, я немного завидовала им. Даже если изначально им выпадали испытания в виде дорог, дружбы, им приходилось влачить нищенское существование на одну стипендию, изучать огромное количество информации… Не спорю, всё это можно получить и дома. Уж что-что, а нищенское существование и студент – это слова-синонимы. Но в итоге у них было то, чего не было у меня в прошлом: у них была магия.

Магия манила меня с детства. С первой книги о мальчике-волшебнике я начала читать всё, что попадалось под руку, если там была магия. Я мечтала стать сильнейшей волшебницей, путешествовать между мирами, сражаться с нечистью, прожить тысячу лет, чтобы впереди были увлекательные приключения, от которых адреналин бьёт ключом. Чтобы, выйдя на магическую пенсию, сидеть в кресле-качалке у камина в каком-нибудь замке высоко в горах и писать мемуары о жизни сильнейшей волшебницы. И вот я здесь – в мире, где есть магия, где она обычна и привычна, как техника в нашем мире.

Я и хотела, и в то же время боялась узнать, есть ли у меня сила и способности к магии. А вдруг я неспособна к магии? Для себя я уже решила: выясню, есть ли у меня магические силы, и если они есть, освою магическую науку. Я сделаю всё возможное – и невозможное, – чтобы мы с Оксаной остались в этом мире. Конечно, подруга будет сопротивляться, приводить доводы о том, что мы не сможем стать частью этого мира, что нам лучше вернуться и жить в своём привычном мире, где у нас есть друзья, положение в обществе, работа. Но если силы проявятся и у неё, и у меня, то она и сама будет рада остаться здесь, хоть и будет ворчать. Я не хотела думать о том, что силы будут только у неё.

Я выбралась из мешка и решила, что вполне выспалась. На улице была глубокая ночь, второй спальник, оставленный Рику, был пуст. Возле костра я его тоже не нашла, но над огнём висел чайник, значит, он где-то рядом. Я легла на расстеленное возле костра одеяло, надо мной сверкали миллиарды звёзд. Может, это тоже другие миры, где есть разумные расы? Интересно, есть ли наш мир на карте этого неба?

– Что, не спишь? – Рик подошёл совершенно бесшумно, и я вздрогнула от неожиданности.

– Куда ходил? Ты уже разобрался, куда нас занесло?

– Да, я всё сделал, мои силы полностью восстановились.

Рик щёлкнул пальцами, и над его головой зажёгся шарик белого света.

– Расскажешь, что узнал?

– Как я и предполагал, мы на Азоре. С момента моего исчезновения прошло шесть циклов, сейчас первая декада Ягоденя.

– Что будем делать? Ты знаешь, куда идти?

– Я тут познакомился с местным лешим – любопытный дух. Он сразу нас заметил и вчера весь день наблюдал за нами. Именно он оставил нам горидрево. А я-то удивлялся, откуда оно здесь: такие деревья растут в основном на Демониасе, на Азоре их очень мало.

– За что мы удостоены такой чести?

– Я же сказал, что им овладело любопытство, – засмеялся Рик. – Вчера он подслушивал нас, а завтра обещал принести что-нибудь на завтрак и, если мы захотим, показать нам лесные тропы, по которым мы за два дня доберёмся до моей семьи.

– Это быстро?

– Да. По тракту идти больше двух декад. В таком виде, как у меня сейчас, я не решусь там показываться: у нас нет ни денег, ни оружия, ни лошадей. До ближайшего телепорта тоже около цикла пешком.

– Какую плату запросил старичок?

– Я не такой уж и старый, – раздался у меня за спиной обиженный голос.

– Мне только что исполнилось сто, так что я в самом расцвете сил.

Из темноты в круг костра вышел невысокий худощавый мужичок.

– Могу присесть, красавица?

– Конечно, присаживайтесь, – я подвинулась, уступая гостю край одеяла.

– Сиди, хозяюшка, сиди. Я со своим.

Из земли вылез пенёк, незнакомец присел на него и уставился на меня во все глаза. Я тоже с интересом принялась рассматривать лесовика. Ну, что можно сказать о местных лесных духах? Этот конкретный был похож на угловатого подростка: длинные худые руки и ноги с торчащими локтями и коленками, щуплое тело, длинный нос, уши, похожие на лисьи, глаза, как у кота из известного мультфильма про огра. Он был одет в некое подобие тоги из широких зелёных листьев. Я представляла леших совсем по-другому.

– Насмотрелась? – усмехнулся лесовой.

– Ага. Я думала, лешие другие.

– Какие же мы должны быть по-твоему?

Я вспомнила всё, что читала о леших и лесовиках.

– У вас тело в форме еловой шишки, руки – прутики, ноги – веточки, глаза – ягоды, а нос – мухомор.

Лесовик рассмеялся.

– Таким?

Я даже моргнуть не успела, как передо мной появился человек-шишка: с руками-прутиками, ногами-веточками, носом из мухомора и глазами-ягодами.

– Класс! – захлопала я в ладоши. – Это именно то, что я себе представляла.

– Хм, мне тоже нравится, – лесовичок оглядел себя, покрутился на месте, помахал прутиками, потопал веточками, потрогал мухомор пальцем. – Пожалуй, останусь в таком виде. Таких лесовичков у нас точно нет. Ты где с такими встречалась?

– Нигде. В книгах и фильмах нашего мира их изображают именно так.

– Я слышал о книгах, а что это за «фили»?

– Фильмы. Это такие истории, в которых играют актёры.

– Театр, чтоль?

– Ну, почти. В театре актёры играют на сцене, а фильмы снимают в любом месте, потом монтируют и показывают на экране. Мда… Объяснила непонятное через непонятное. Откуда они могут знать про экраны?

– А что-нибудь диковинное из других миров у тебя есть? – спросил лесовик.

У меня было всё диковинное и иномирное, но я понятия не имела, что из этого может понравиться лешему. Хотя…

– Подожди, я сейчас.

Я вошла в пещеру и взяла свой рюкзак. Посмотрим, может, ему самому что-нибудь понравится.

В рюкзаке нашлись: фонарик, складной нож, складной стаканчик, аптечка, упаковка сухого спирта, спрей от комаров и клещей (кстати, здесь есть клещи? Комаров я не заметила), плоская фляжка с коньяком (самое то для чая, чтобы согреться ночью, но здесь тепло и без него), спички, маникюрный набор, нитка с иголкой, ключи от дома с брелоком, который отзывается на свист, пачка леденцов, моток верёвки, батарейки для фонарика, о, повербанк – я и забыла, что брала его.

Глаза лесовичка загорелись любопытством, рот приоткрылся от удивления. Он начал перебирать мои сокровища с благоговением.

– Покажи, что с этим делают в вашем мире?

Я взяла стаканчик, открыла фляжку, плеснула коньяку и протянула лесовику:

– Пейте, только осторожно.

Лесной дух принюхался (мухомор так забавно подрагивал), затем поднёс его к губам и сделал глоток.

– У-у-у, – выдохнул лесовик. – Какая крепкая настойка! Сама делала?

– Нет, – рассмеялась я. – В моём мире это называется коньяком. Его делают из ягод и выдерживают в дубовых бочках.

– Ну, такого добра у нас и так полные закрома, а вот стаканчик интересный.

Он сложил его, разложил, наполнил водой, которая полилась прямо из воздуха, посмотрел, что не протекает, снова сложил, увидел, что вылилось почти всё, хмыкнул, крякнул и протянул его мне обратно.

– Интересная диковинка. А это что? – спросил леший, указывая на фонарик.

– Фонарик, чтобы видеть в темноте.

Я включила фонарик и посветила на полянку. Яркий луч рассеял тьму.

– Ого, вот это диковинка, – покачал головой лесной дух. – Дай посмотреть.

Леший протянул руку к фонарику. Я дала ему посмотреть, показала, где кнопка включения. Фонарик у меня мощный, батарейки новые – надолго хватит.

Потом я показывала и рассказывала, для чего нужны остальные вещи. Леденцами угостила и Рика, и лешего. Сказали, что эльфийские лучше. Практически ничего не впечатлило, кроме моего брелока. Я привезла его из Египта – маленький сфинкс на цепочке. Если посвистеть, у сфинкса загораются глаза, и он начинает рычать. Я та ещё растеряша, поэтому, чтобы каждый раз не искать ключи от дома, я и купила его.

Ребята свистели рядом с брелоком, отходили к пещере, поляне – брелок отзывался (специально взяла большой радиус действия).

– Ну спасибо, повеселила ты меня, Маша. Пойду я, а то скоро рассветёт.

– Возьми себе в подарок то, что понравилось, – предложила я лешему.

– Можно? Да? – глаза лешего загорелись, как у ребёнка, обнаружившего под ёлкой заветный подарок.

– Конечно, – мне ничего не было жалко. Может, я и не хотела отдавать маникюрный набор – кто знает, чем здесь женщины приводят ногти в порядок, – но он не впечатлил духа.

– Возьму это, – лесовик протянул мне складной стаканчик. – На днях пойду в гости к куму, там и похвастаюсь диковинкой из другого мира.

– Хорошо, дарю, – улыбнулась я лесовику.

– Ну, бывайте, как соберётесь уходить, позовите, я вас провожу, а вы меня рассказом о мире диковенном развлечёте, – взмахнул прутиком и исчез.

– Рик, спать пойдешь?

– Иди, я тут посплю. Завтра предстоит долгий путь, нужно набраться сил.

– Тогда я тоже тут лягу.

Я принесла спальный мешок из пещеры, расстелила его у костра и забралась внутрь.

– Риик, а у меня есть магические силы?

– Машунь, это могут определить только опытные маги. Я же всего лишь первокурсник. Мне сняли блок два круга назад, круг дома учили, потом в академию поступил, а там даже четырёх циклов не отучился. Давай доберёмся до моих родителей, отец тебя и проверит. Ты уже передумала возвращаться домой?

– Да я особо и не стремилась. Так, поддерживала Оксану, точнее, не спорила. Я всю жизнь мечтала о таком, понимаешь? Но если у меня не будет магии… – на глаза навернулись слёзы.

– Не переживай. Даже если у тебя нет магии, если ты захочешь остаться здесь, можешь пожить у моих родителей. Мама всегда хотела дочь, а родились мы с братом.

– У тебя есть брат?

– Есть, старший.

– Послушай, Рик. Расскажи о своей семье. Мы же ничего о тебе не знаем, кроме имени?

– Машуль, давайте вы сами всё увидите. Могу сказать одно: вас никто не обидит. Вы спасли мне жизнь, а это дорогого стоит. Я ваш должник.

– Да ладно тебе, скажешь тоже – должник. Тем более спасали не тебя, а собаку.

– Нет, Машуль. Если бы ты прошла мимо, я бы умер в твоём мире. Мои родные никогда не смогли бы меня найти, моя душа не смогла бы возродиться в моём мире. Ты просто не представляешь, как это страшно – умирать в чужом мире, в теле животного. Когда я осознал, что случилось, я потерял всякую надежду на спасение. Ну какой идиот подберёт грязную собаку в лесу?

– Ну вот, нашлась идиотка. Не все в нашем мире такие бесчувственные, как ты думаешь.

– Я не об этом. Я о том, что был в лесу. Ну сколько шансов у собаки встретить в лесу того, кто сможет вылечить животное? А сколько шансов встретить того, кто понесёт раненое животное на себе?

Я молчала, понимая, что он прав. Даже мои друзья отговаривали меня помогать полуживой незнакомой собаке. Говорили, что она не выживет, что он сам прибежал умирать вдали от любимых хозяев. Не отговорили. Вспомнила, как уговаривала его потерпеть, когда Оксана делала ему уколы. Как гуляла с ним в парке, как он набросился на пьяного урода, который решил пристать ко мне в сквере. Как мы с ним смотрели мультики про Спанч Боба, когда я лежала с гриппом, меня бил озноб, а Рик согревал меня, забираясь под одеяло.

– Маша, пойми, отказываясь от моего долга жизни, ты лишаешь меня и мою семью чести и достоинства. В нашем мире долги нужно отдавать, иначе это бесчестье для всего рода.

– Ну ладно, ладно. Что я должна сделать? И чем мне грозит этот долг?

– Я смогу вернуть долг, только если я или моя семья спасём тебе жизнь. Тебе ничего не нужно делать. Когда мы встретимся с моим отцом, я произнесу клятву рода, а ты просто прими её, хорошо?

– Ладно. Надеюсь, твои родственники не захотят меня убить, чтобы ты мог меня спасти и вернуть этот чёртов долг?

– Что ты? Никто из моих близких не пойдёт на это. Это недостойно чести семьи, – в голосе Рика звучала обида.

– Извини, неудачно пошутила.

– Ладно, давай спать.

– На нас никто не нападёт? Нужно же поставить какой-нибудь защитный круг.

– Лесовик взял нас под свою защиту. Живые нас просто не увидят, а нежить будет обходить стороной – устрашающие чары, под которые они не сунутся.

Рик откровенно зевал, и меня тоже начало клонить в сон. Может, хоть этот сон будет не таким насыщенным, как первый. Я закрыла глаза и провалилась в мир сновидений.

Глава 4

Глава 8

Утро наступило… рано. Местное солнышко поднималось над полянкой, проснулись местные птички и насекомые и принялись яростно радоваться новому дню. Спать под такой аккомпанемент было невозможно.

Я выползла из спальника и пошла к ручью. Побрызгав холодной водой на лицо, я смогла открыть глаза. Сейчас бы кофе, да покрепче. Я по натуре «чайник»: люблю чай, крепкий горячий чай. Кофе пью только тогда, когда нужно проснуться рано утром. Ничто так не бодрит, как горький кофе. Рик тоже уже не спал: над костром висел котелок, в котором он что-то помешивал.

– Доброе утро, Рик, – я попыталась пригладить рукой растрёпанные волосы. Вчера они были заплетены в косу, но я совершенно не могу спать с собранными волосами, поэтому за ночь они превратились в торчащий во все стороны стог сена. Мне не хотелось идти за расчёской в пещеру.

– И тебе доброе утро. Оксану нужно разбудить, позавтракаем и пойдём.

– Что ты там варишь? – я сунула свой любопытный нос в котелок. Там булькало что-то розовое, похожее на кисель.

– Это плоды мамони. Леший утром принёс.

– М-м-м, а это точно можно есть? – честно говоря, я сомневался, что это блюдо съедобно. На вид оно было похоже на разложившуюся розовую медузу.

– Конечно, можно. Это очень редкие плоды дерева мамо. Плоды растут не на дереве, а под ним, поэтому их трудно достать.

Чувствую, с питанием в этом мире у меня будут проблемы. Не то чтобы я была гурманом, но постоянно питаться кузнечиками я не готова. Хотя в Китае и Азии я пробовала всякую экзотику – чисто ради эксперимента.

– Вы уже проснулись? Почему меня не разбудили? – из пещеры вышла Оксана. И как она так спит? У меня после сна на голове стог сена, а у Оксаны – лёгкий беспорядок, который мой мастер делает за пятьсот баксов.

– И тебе доброе утро, как спалось?

– Как ни странно, я выспалась. Хотя ты же знаешь, что для меня спать в походе – это сущий ад.

Да, в походах Оксана плохо спала. Вроде бы и спит, но в то же время всё слышит: любой шорох, писк или пение ночной птицы – и Оксана открывала глаза. Всю ночь она ворочалась, засыпала, просыпалась и к утру чувствовала себя совершенно разбитой.

– Девочки, завтракать идите.

– Что-то я боюсь это есть, – проворчала я, принимая из рук Рика тарелку с розовым нечто.

Я с детства не люблю кисель – этакие «горячие сопли». Может, он и вкусный, но внешний вид отталкивал от экспериментов. То, что сейчас было в моей тарелке, очень сильно напоминало именно кисель, но есть хотелось очень сильно.

– Ммм, вкусно, что это, Рик?

Оксана любила кисель, поэтому поданный завтрак не вызвал у неё никаких неприятных ассоциаций, и она спокойно съела свою порцию.

– Это плоды дерева мамони, очень редкие и полезные.

– Ага, а ещё внешне похожи на кисель. Манюнь, если ты не будешь есть, я с удовольствием заберу твою порцию себе, – Оксана смотрела на меня и откровенно забавлялась.

Вот вредная ехидна.

– Нет уж, обойдусь. Если я не побрезговала кузнечиками, то и тут не отступлю, – я решительно зачерпнула полную ложку розовой массы и зажмурилась. – Нет, не могу.

– Спорим, ты не сможешь съесть даже ложку этой каши? – Оксана протянула мне ладонь.

– Спорим на желание, что я всё съем? – я пожала ей руку. – Рик, разбей.

Рик, усмехаясь, разрушил наш спор, и я осталась наедине со своим завтраком на спор. Пахло блюдо, кстати, приятно: чем-то ягодным, но в то же время ощущался и запах леса, такой, каким пахнут грибы. Эх, была не была. Зачерпнув ложку варева, я зажмурилась и отправила её в рот. Отступать некуда. М-м-м, это и правда было вкусно: варево просто таяло во рту, оно не было приторным, кислым или горьким; оно было воздушным, с привкусом лесного воздуха, такого свежего, пьянящего. Если бы можно было попробовать на вкус эмоции, то у свободы был бы такой вкус.

Я открыла глаза и продолжила завтрак.

– Ну и как? – Оксана смотрела на моё лицо и откровенно смеялась.

– Вполне съедобно, – мне было неудобно говорить, я доедала свой завтрак.

– Доброе утро всей честной компании, – прямо перед нами возник знакомый леший. – Выспались, дорогие гости? Как вам завтрак?

– Ииииии! – завизжала Оксана, показывая на лешего. – Леший, Манюнь, там леший.

– Оксан, успокойся, это наш знакомый, он обещал нам помочь. Провести к дому Рика через свой лес. Его зовут… Ой, а как тебя зовут? – я повернулась к лешему. Мне было немного стыдно за то, что я не спросила его имени ночью.

– Всех лесных духов этого мира называют Назарами, так что зови меня так.

– Что, прям всех леших Назарами? – удивилась я.

– У кого нет ведьмы-хранительницы, у тех все Назарами. Кому надо, тому и имя придумывать. Собственное имя может дать только сильная ведьма, проведя специальный ритуал, тогда я буду ей служить. Правда, магия та древняя, забытая, – леший тоскливо присел на выросший прямо из земли пенёк. – В нашем мире своё имя есть только у моего дядьки, он в королевском лесу живёт, имя получил от королевской ведьмы, служит ей уже лет пятьсот.

– А какая вам выгода от такой магии? Ведь служить ведьме – та ещё морока, – я недоуменно пожала плечами.

– Да нет, служить хорошей сильной ведьме – благо. И для лешего, и для русалок, и для кикимор. Мы им помогаем нужные травки для зелий находить, а они свою силу к лесам и рекам подключают, всем от этого только польза. В ведьмином лесу ни одна нежить не заведётся, лес болеть не будет. В ведьминых озёрах нет омутов, и вода всегда чистая. Мы хоть и владеем магией, но она очень узкой направленности. Прирастить ветку, свести или запутать тропинки, показать нужный цветок – это запросто, а вот избавить лес от нежити – это нам не по силам. Это должны делать маги, но они не поедут на одного упыря, пока тот не сожрёт много людей.

– Странно, я думала, здесь много магов. Рик говорил, что во всех деревнях есть маги, а ты говоришь, что ведьм не хватает.

– Магов много, а ведьм мало, тем более тех, кто согласен стать единым организмом с лесом. Ведьма же тогда привязывается к одному месту: ни она надолго от своего леса уехать не сможет, силы ослабнут. Ни лес без неё долго не сможет, будет чахнуть и сохнуть. Поэтому ведьмы и не привязываются к лесу, вот и слабеют леса.

Пока мы с лешим беседовали, Рик собрал посуду, залил костёр, положил снятый дёрн на место. Оксана сложила наши вещи в рюкзаки. В общем, лагерь был полностью собран, и можно было отправляться в путь.

– Идёмте, по дороге поговорим, – леший топнул веткой, и лес расступился перед нами. Под ногами оказалась тропинка, на которой мы вчетвером прекрасно поместились. Над головами возвышались вековые деревья. Названия наших деревьев я знала все, но эти были мне и знакомы, и незнакомы одновременно. Что это за дерево? Ствол, как у берёзы, а листья кленовые. Или вот это – явно сосна, судя по иголкам и шишкам, но ствол широкий, как у дуба. Такое ощущение, что ребёнок играл и неправильно собрал пазл, или их создал двоечник по ботанике.

– Как называется это дерево? – спросила я лешего, показывая на берёзу с кленовыми листьями.

– Это – береклен.

– А это? – тыкнула я пальцем в сосну.

– Это – дубоель.

– Ага, понятно, – я повернулась к подруге, которая еле сдерживала смех. – Дубоель и береклен, ну всё, теперь понятно.

Мы громко рассмеялись. Рик, который видел наши деревья, тоже не сдержался.

– Что тут смешного? – обиженно спросил леший.

– Просто, понимаешь, в нашем мире все эти деревья немного другие.

Оксана, как более подкованная в ботанике, рассказала ему, как выглядят наши деревья. Леший удивлялся, качал головой. В общем, дискуссия набирала обороты.

Я поняла, что это надолго, и переместилась поближе к Рику.

– Расскажи мне, как у вас относятся к иномирцам, – этот вопрос не давал мне покоя с тех пор, как я попала сюда. Рик вроде бы объяснил, что к иномирцам здесь относятся лояльно, но я хотела узнать подробности о новом мире, и этот вопрос был самым насущным.

– Если иномирянин похож на представителя какой-либо расы нашего союза, то он может претендовать на постоянное место жительства. Подается прошение магу-архивариусу, он проводит магические тесты на принадлежность к расе, а затем вписывает её в документ. Сканируют ауру, ставят метку, и всё – можешь жить в союзе.

– Хм, если это так легко, то как у вас обстоят дела с перенаселением? С такой лёгкой регистрацией к вам, наверное, едут со всех миров?

– Ну, получить разрешение на проживание в нашем мире – это мало. Жить-то на что-то и где-то надо. А если ты никого не знаешь, то и устроиться тебе будет сложно. Если он наделён магической силой, то ещё может попасть в академию, но учиться там сложно, стипендия копеечная. Да, там кормят и выдают одежду, но есть всё равно хочется, да и не только есть.

– А если у переселенца есть деньги или он какой-нибудь сильный маг, артефактор или портной, ну, в смысле, у него есть профессия?

– Принадлежность к мастерству иномирянин будет доказывать в гильдии, на которую претендует, и там же его проверят. Сама знаешь, мало кто любит конкурентов. Вообще, в союзе много иномирян, особенно иномирянок. Многие маги привозят жён из других миров. Демоны любят привозить иномирных наложниц. Но вы с Оксаной можете не переживать: отец примет вас в наш род, если вы по каким-то причинам решите остаться в нашем мире.

– Ага, на правах кого? На правах твоих наложниц? Или жён?

– Нет, на правах моих сестёр. Мы уже обсуждали это, – лицо Рика стало жёстким. Было видно, что моё недоверие задевает его.

– Хорошо, не будем об этом. Расскажи мне о магии. Почему её блокируют у детей? Ведь если человек пользуется ею с рождения, то к совершеннолетию он уже многому научится и сможет стать более сильным магом. Это как-то странно – не развивать навыки, полученные с рождения. Вы же не завязываете детям глаза, чтобы потом они увидели всю красоту мира. Что не так с магией?

– Всё не так, как тебе кажется. Магия в руках ребёнка может обернуться катастрофой. Дети любопытны и непоседливы. Только представь: огненный шар в руках обиженного ребёнка, который он случайно создал. Швырнет его подальше, и всё. Хорошо, если не попадёт никуда и никого не заденет, а если кого-нибудь подожжёт? Нет, нельзя оставлять магию детям. Поэтому при рождении ребёнка родители должны обратиться к ближайшему магу, чтобы тот проверил ребёнка на наличие способностей и заблокировал их. Это – закон.

– И что, никто не нарушает закон?

– Уж этот-то точно нет. В интересах родителей заблокировать магию ребёнка – меньше разрушений будет.

– Ладно, с этим понятно. Что потом?

– Все отпечатки аур заблокированных магов хранятся в школах магии. В круг совершеннолетия те, у кого есть сила, получают магического вестника, сообщающего, что они зачислены в школу магии и должны явиться к первой декаде празеня. Если человек хочет учиться и стать магом, то с его ауры снимается блок, определяется сила и направленность дара. Если не хочет, то блок оставляют нетронутым. Если сила небольшая, маги идут в школу и становятся адептами. Им выделяют место в общежитии, выдают форму, кормят, обучают, платят стипендию. Маги учатся в школе семь кругов, восьмой круг – полностью практический. После получения диплома мага он получает распределение на работу на благо королевства. Если сила выше средней, мага зачисляют в академию. Там тоже полное обеспечение, но профиль шире и престижнее, только учиться и отрабатывать нужно дольше.

– И как происходит распределение после обучения?

– По требованию. Куда-то нужен лекарь, куда-то боевик, куда-то алхимик. Заявки присылают со всего союза. Выпускник работает несколько кругов там, куда его отправили, пока не отработает своё обучение. Но если у семьи есть деньги, то отработка не требуется при полном погашении стоимости обучения, тогда маг может сам выбирать, где ему работать.

– Выпускник бесплатно работает?

– Конечно, нет. Королевство платит магу двадцать золотых в цикл: десять золотых в цикл получает выпускник, а десять других идут на погашение долга. Но многие отказываются от королевской оплаты, чтобы быстрее рассчитаться. Хороший маг может неплохо заработать на месте.

– То есть услуги мага платные?

– Конечно платные.

– А за что тогда королевство платит магам?

– У каждого мага свой круг обязанностей. В основном для небольшого города нужны пять магов: боевик, лекарь, менталист, погодник и телепортист. Все они живут в городской ратуше. Телепортист следит за исправностью телепорта, помогает отправляющимся перенестись туда, куда им нужно. За это он получает плату от королевства. Но телепорты есть только в городах. Если человеку нужно попасть не в соседний город, а в село, до которого два-три дня пути, то телепортист может отправить его туда за отдельную плату на своём резерве или с помощью амулета. Это дорого, конечно, но экономит время. То же самое и с лекарем: за установку блока на силу младенца ему платят из казны, а за лечение, не входящее в перечень бесплатных услуг лекарей, маг получает деньги от клиента. Погодник следит за погодой, чтобы на полях не было засухи или чтобы саранча не уничтожила урожай, – за это платят из казны. А если кто-то обратится к нему за персональным дождём над своим наделом, то платит уже сам. Боевик следит за нежитью, чтобы упыри не жрали людей, а если у хозяйки завелся бес и шалит дома, то тут уже ей самой придётся раскошелиться.

– Понятно. В общем, маги не бедствуют, даже отдавая в казну половину зарплаты.

– Хорошие маги очень обеспеченные люди.

– Но конкуренция высока. Ведь каждый год выпускаются новые маги, и маги живут дольше людей.

– Так маги нужны во всех мирах. Такая пятёрка только из человеческих магов нужна в любом городе во всех мирах. Да и гибнут они часто – нежить не так-то просто упокоить.

– Откуда берётся нежить? Некроманты шалят?

– Нет, некромантская нежить смирная, её используют на тяжёлых работах. А та, с которой нужно бороться… Это, к сожалению, естественные последствия использования магии. Погодник полил поле с пшеницей магически созданным дождём, а там, десять кругов назад, разбойники ограбили караван и убили всех – вот они и восстали. На кладбищах нежить вылезает почти каждый цикл. Магии-то у нас много, вот она и растекается в отработанной или чистой энергии, вот и встают те, кому положено лежать.

– Привал, – скомандовал леший. За разговорами я и не заметила, что уже перевалило за полдень. Живот давно оставил все попытки достучаться до меня, урчать от голода он перестал ещё час назад. Перед глазами раскинулось чистейшее озеро, в котором отражалось ясное ярко-голубое небо и местное солнце. Деревья, окружавшие озеро, склонялись ветками к самой воде. Мы вышли на небольшую полянку, от которой в воду вела песчаная коса.

– Ура, водичка! Я хочу искупаться, – я подбежала к берегу, потрогала воду – ууу, тёплая, как парное молоко.

– Погоди, непоседа, – леший погрозил мне прутиком. – Сначала познакомимся с хозяйкой, спросим разрешения. А вы пока разведите костёр.

Лесовик взмахнул рукой, и огненное дерево, которое мы с сожалением оставили у пещеры, появилось словно из-под земли. Оно само подошло к воде.

– Марьянка, Марьянка, я гостей привёл, пошли знакомиться.

Из воды показалась девичья голова.

– Чего раскричался-то? Что ещё за гости? Какое мне до них дело?

Девица вздёрнула точёный подбородок и надула губки. Симпатичное личико стало похоже на фотографии наших земных блондинок в стиле «девочка обиделась на мальчика». Я прыснула в ладошку, Оксана отвернулась и, судя по подрагивающим плечам, беззвучно смеялась.

– Нуу, не хочешь, как хочешь. Гости-то – иномирные, диковинные вещицы имеют. Вот, смотри, что мне подарили, – леший достал складной стаканчик и показал его Марьяне.

– Вау! – русалка захлопала в ладоши. – А мне? А мне подарят?

Марьянка посмотрела на нас взглядом ребёнка, оставшегося без подарка под ёлкой. В уголках её глаз начали собираться хрусталики слёз. Девушка подплыла к нам поближе.

– Да за что тебя подарками-то одаривать? Гостей не встречаешь, не привечаешь, опять, наверное, в своей ракушке на себя любуешься, – Назар отвернулся от озера и пошёл к Рику.

– Встречаю, встречаю!

Девушка выбежала из воды. Никакого рыбьего хвоста и в помине не было: длинные стройные ноги, крутые бёдра, тонкая талия, высокая грудь. Волосы напоминали струйки воды и живым водопадом окутывали девичью фигурку. Все стратегически важные для женщин места были прикрыты чем-то вроде рубашки из чешуек каких-то рыб. На солнце такое одеяние напоминало кольчугу.

– Привет, меня зовут Марьяна, – махнула рукой девушка.

– Я Маша, это Оксана, Рик, – представила я друзей, указав, кто есть кто.

– Показывайте диковинки! – девушка подпрыгивала от нетерпения.

– Марьянка, разве так гостей встречают? – Назар строго посмотрел на неё. – Вот расскажу матери, и отправишься обратно к родителям доучиваться. Как ты только экзамены сдала, вертихвостка? А если бы я с проверкой пришёл, сразу бы своего озера лишилась.

Видно было, что лешему стыдно за такое поведение девицы.

– Ой, – Марьянка испуганно прикрыла рот ладошкой. – Извините меня, я сейчас, – крикнула девушка и убежала обратно в озеро.

– За что мне это? – покачал головой леший. – Это моя младшая сестра. Родители прислали её сюда, чтобы я за ней присмотрел. Озеро могут найти только избранные, кому я позволю. Вот и послали её сюда набираться опыта, а она только собой любуется да с подружками болтает. На уме у неё одни женихи да цацки.

– Она совсем девчонка, ей и положено думать о женихах и цацках. Подрастёт – поумнеет, – ответил Рик, разводя костёр.

– Родители её избаловали. Она у них, почитай, последней родилась. У нашей старшей сестры уже была дочка, когда у родителей появилась Марьянка.

Из воды вышла Марьяна, держа в руках корзинку из листьев, похожих на кувшинки. Из неё торчали три рыбьи морды, похожие на наших толстолобиков. На дне корзинки обнаружились устрицы – да-да, обычные супердорогие морские деликатесы нашего мира.

– Вы меня извините, я совсем одичала на этом озере без новостей и общения, – Марьяна протянула мне корзинку. – Угощайтесь.

– Спасибо, я бы тоже одичала, если бы меня сослали куда-нибудь подальше от всего мира, – поддержала я девчонку. Ведь видно, что она совсем молоденькая, может, лет пятнадцать-шестнадцать по земным меркам. Конечно, ей скучно в этом хоть и красивом, но совершенно спокойном озере.

Я начала разделывать рыбу. Это дело я любила честно – прям постигала дзен при разделывании. Рыбные блюда я любила даже больше, чем мясные. Во всех походах, если у парней была удачная рыбалка, весь улов проходил через мои руки. И сейчас я достала из своего рюкзака фольгу, упаковала туда двух потрошенных и сдобренных специями рыб, сунула их в угли. Третью рыбу и головы отправила в уже варившуюся уху.

Всё это время Марьянка одолевала Оксану вопросами: кто мы, откуда, как попали сюда. Подруга подробно рассказывала о знакомстве с Риком, о том, как мы пошли в лес, как попали сюда. Русалка охала, ахала и не сводила с Оксаны восхищённых глаз. Рик, казалось, дремал в тенечке, а леший куда-то исчез. Разложив на траве одеяло, заменявшее нам стол, я разгребла уголь, достала рыбины, развернула их, обжигая пальцы. По поляне поплыл нежный аромат. Как из-под земли появился Назар, в руках у него были какие-то ягоды и плоды. Одни чем-то напоминали помидоры черри, другие были похожи на огурцы, только белые. Много пахучих травок. Назар сгрузил всё это на покрывало, ловко нарезал "огурцы" и "помидоры", покрошил сверху травки, понюхал солонку, лизнул, понял, что это то, что нужно, и присолил.

– Эй, балаболки, пойдёмте обедать.

Пока все наслаждались вкусным обедом, Марьяна сгорала от нетерпения, но вопросов не задавала. Устрицы и рыбка оказались выше всяческих похвал, а плоды, как выяснилось, были привычными нам с Оксаной огурцами и помидорами.

К моменту, когда мы уже допивали отвар, Марьяна совсем извелась, перебирая тоненькими пальчиками с аккуратными красивыми ноготками свои волосы. Она смотрела жалостливыми глазками на нас с Оксаной, но ничего не спрашивала, боясь получить нагоняй от брата.

Оксана достала из своего рюкзака дорожную косметичку.

– Сейчас посмотрим, что у нас там есть, – усмехнулась подружка и высыпала всё своё богатство перед Марьяной. От увиденных диковинок глаза девушки загорелись неприкрытым любопытством, ручки сами потянулись к невиданным ранее штучкам.

О Ксюшиной дорожной косметичке ходили легенды, ибо там можно было найти очень много нужных вещей. Вообще, Ксюша, в отличие от меня, относилась к разряду девушек, которые и мусор выносят при параде. Как-то мы с ней попали на мастер-класс к известному итальянскому визажисту, он и научил нас, как надо наносить косметику так, чтобы никто о ней никогда не догадался. Эдакий мейкап натюрель. Я помучалась с месяц и забила, макияж наносила только если было куча времени для сборов. В любой другой ситуации просто подкрашивала ресницы – и всё. Что касается масок, спа-процедур и других приятностей по уходу за собой, я их любила и делала как положено, но не красилась. Ксюша же освоила эту науку от и до. Она могла сделать любой макияж – как себе, так и любой другой девушке. Причём делала это очень профессионально. Единственное место, где она не красилась, – это поход. И то, это только во время него, но никак не по его окончании. Как только мы возвращались на базу и рассаживались, ожидая отстающих, Ксю начинала "рисовать лицо". Все этапы очищения, увлажнения, питания, защиты и т. д. она таскала с собой в косметичке. Так же там находились сломанные или одинокие серьги, колечки, заколки, невидимки, рыболовные крючки – в общем, вся мелочовка, о которой иногда вспоминаешь уже за городом.

Ксюша уже тоном профессионального визажиста показала и рассказала, что и для чего нужны те или иные тюбики, карандашики, палетки теней, одновременно нанося макияж на довольную мордочку Марьяны. Мужчины откровенно скучали: Рик уже успел вымыть посуду, собрать остатки еды, Назар придремать, а девчонки всё прихорашивались.

– Марьян, можно мне в твоём озере искупаться? А то я уже второй день без душа.

– Конечно, иди, – отмахнулась Марьянка. – Эй, там, принесите ей коренья для мытья, – крикнула в сторону озера русалка.

Я подошла к озеру, и за моей спиной тут же вырос раскидистый куст. Отлично, с берега меня не увидят. Я разделась и вошла в воду. Как же хорошо-то! На кувшинке, возле берега, лежали какие-то шарики, рядом сидела жаба.

– Этим волосы мой, – она тыкнула лапкой в одну кучку. – Этим сама мойся. – Проквакала жаба и, спрыгнув с кувшинки, ушла в глубину.

Раздавив один шарик и нанеся его на свои волосы, я заметила, что всё отлично пенится и пахнет очень приятно. Отмыв себя до скрипа, вышла из воды. На кустах висело полотенце и чистое бельё. Оксана – умничка.

Пока я приводила себя в порядок, девочки закончили наводить Марьяне макияж. Мдаа, она и так была красавицей, а в Оксаниных руках похорошела ещё больше. Глаза стали выразительнее: если раньше они казались блекло-голубыми, то сейчас напоминали отражение неба в озере. Носик был немного длинноват для девичьего лица, но сейчас этого совершенно не было видно. Скулы стали выше и чётче, но в то же время макияж был настолько естественен, что совершенно не заметен. Марьяна смотрела на своё отражение в Ксюшином зеркале и не могла налюбоваться.

– Эх, жаль смоется, – досадливо протянула я.

– Почему смоется? – удивилась Марьяна. – Это разве не магия?

– Нет, не магия. Это временный эффект, – объяснила Оксана. – Мы так в своём мире утром красимся, а вечером водой смываем. А ты то вообще в воде живёшь – махом смоется.

– Ой, ерунда, – махнула рукой русалочка. Подошла к воде, посмотрела на себя, хлопнула в ладоши и нырнула в воду. Нет, косметика у Ксюши отличная, стойкая – простой водой не смоешь, но такого поведения точно не простит. Мы с Ксюшей переглянулись и сели ждать явления дамы с макияжем «дождь начался внезапно». Через несколько минут из воды показалась довольная мордочка девчонки, косметика была на месте.

– Я её магией закрепила, – похвалилась Марьянка. – Я теперь так всегда ходить буду.

А мне что подарить-то? У меня из девчачьих штучек только набор маникюрный и серёжки-гвоздики с паучками. Хотя… есть и у меня кое-что. Вряд ли Оксана это выложила. Я вытряхнула из второго отделения Оксаниной косметички всё, что в ней было, и таки да – она была там. В одном из походов у меня выпала серёжка из пупка; назад вставить её мне не дала Оксана, пугая всякими инфекциями. Тогда-то она и отправилась в её косметичку. Я уже и забыла про неё, не до того было, зато сейчас пригодится.

Серьга была с топазом, к которому крепилась тоненькая серебряная цепочка, а на конце висел небольшой серебряный дельфинчик. Ушки у Марьяны были проколоты. Сейчас я ей ещё и на пирсинг в пупке моду введу. Я натянула шорты и топик, взятые на всякий случай. В моём пупке болталась другая серёжка – тоже с паучком, только он был усыпан бриллиантами (подарок мамы), – и пошла к народу таким образом, чтобы Марьяна увидела эту красоту. Она увидела и замерла, открыв рот.

– Вау, какая прелесть! Маша, у тебя что, дырка в животе?

– Нет, не в животе, над пупком, – я подошла ближе, давая ей подробно рассмотреть своё украшение. – Хочешь, я тебе такую подарю? Только я не знаю, есть у тебя пупок или нет. И ещё: это немного больно, когда прокалываешь.

Я протянула ей дельфинчика.

– Пупка нет, но могу намагичить. Мальчики, отвернитесь на минутку.

Когда мужская половина отвернулась от нас, Марьяна скинула свою сорочку, оставшись нагишом, взяла у меня серьгу, вдавила её на то место, где должен быть пупок, что-то пробормотала – и оп! На стройном девичьем животе появился пупок с серьгой в нём. Шло ей неимоверно.

– Жаль, никто не увидит, не раздеваться же перед всеми, – завистливо посмотрела на мой наряд Марьяна, надевая свою сорочку.

– Марьяна, а кто тебе наряд делал? Красивый такой.

Так, Оксана видимо что-то задумала.

– Мастерицы мои, а что, нравится? – Марьяна покружилась перед нами, показывая со всех сторон свой наряд.

– Очень красиво. А хочешь, мы им объясним, как сделать тебе наряд, чтобы все твою серьгу видели и в то же время ты была одета?

– Конечно хочу! – захлопала в ладоши Марьянка. – Только нам к воде нужно будет подойти, им на берег никак.

Оксана достала из своих закромов свой любимый купальник-бикини с юбочкой для пляжных прогулок. Из воды уже торчали жабьи морды и смотрели на нас. Оксана показала им купальник, объяснила, где и что нужно замерить у Марьяши, как его носят и как завязывать. Жабы покивали и скрылись в воде.

– Теперь моя очередь мыться, – сказала Оксана, отправляя нас к берегу. Даа, так мы и до вечера привал не закончим.

– Назар, а нам ещё далеко идти? – двигаться совершенно не хотелось.

– Если поторопимся, то к вечеру на границе с королевским лесом будем. Там дядька мой вас встретит и проведёт, куда нужно.

– Значит ночевать всё равно в лесу будем?

– Это уж как сами хотите. Королевский лес тихий, да и дядька подсобит. Ночи сейчас светлые, так что сами смотрите.

– Ночевать будем не в лесу, – подал голос Рик. – Лучше всего, чтобы ты нас к королевской ведьме вывел. Я через неё со своими свяжусь, чтобы они мне одежду передали. Не в таком же виде мне идти в город.

– Аа, ну как скажешь, – ухмыльнулся Назар.

Тут подошла чистая и довольная Оксана.

– Марьян, тебя там зовут, – махнула она в сторону озера.

– Я сейчас! – Марьяна подскочила и умчалась, нырнув с разбега в озеро, скрылась с глаз.

– И вы у неё на поводу пошли, дарами задарили. Теперь вообще от красоты своей не отлипнет. Раньше всё налюбоваться на себя не могла, а сейчас и подавно от ракушки не отойдёт, – попенял нам Назар.

– Ой, скажешь тоже – «задарили». Она ж девчонка совсем, пусть радуется. Не дурному же учили.

Тем временем из воды вышла Марьяна. Купальник ей смастерили из такой же чешуи, как и на сорочке, только чистого, перламутрового цвета, а юбочка к нему была сделана как будто из тончайшей паутины. Всё это очень гармонично смотрелось на её точёной фигурке. Серёжку в пупке было видно издалека. Эффект достигнут, можно и в путь.

Марьяна кинулась нас обнимать, рассыпаясь в благодарности.

– Ой, спасибо вам! Ой, вас мне сама Дриада послала! Я завтра так на бал к морскому царю пойду, пусть эти задаваки от зависти лопнут, пусть от яда своего пятнами пойдут. А принц меня увидит и сразу влюбится, и женится на мне, и заберёт в море. А то я тут от скуки скоро бородавками покроюсь, – русалочьи эмоции плескались через край.

– Рады, что смогли помочь, но нам уже пора, – я поднялась с песка и забрала у Ксюхи её рюкзак. Мой, как самый тяжёлый, нёс Рик, а её решили нести по очереди.

– Эх, жалко, что так мало пообщались, – горестно вздохнула Марьяна. – У меня для вас тоже подарки есть.

Марьянка протянула нам жемчужные бусы.

– Это не простые украшения. Они позволят вам под водой дышать. Надевайте, я их спрячу от чужих глаз.

Мы послушно нацепили бусы на шею. Марьяна коснулась их, и они растворились в воздухе. Нет, я их чувствовала, но на Оксаниной шее не видела. Она так же ошалело смотрела на меня, значит, и моих не видит.

– А это передашь сам знаешь кому, – Марьяна протянула Рику какой-то мешочек.

– Передам, – коротко ответил он.

Мы горячо простились с девушкой, пообещали заглянуть, если рядом будем, и отправились в путь.

Тропинка снова легла ровно под ноги. Разговаривать не хотелось, я молча переваривала новое знакомство. Так и шли в тишине, иногда перекидываясь парой слов.

Деревья сменялись кустарниками, кустарники – снова деревьями. Солнце клонилось к вечеру. Скорей бы привал. Когда уже почти стемнело, наша компания вышла на опушку, окружённую высокими дубами

– Рикардио от Тарривас ма Малес, как ты посмел исчезнуть на такой долгий срок? – спросила женщина, прекратив обнимать Рика и отвесив ему ощутимую затрещину.

– Ба, я сейчас всё объясню. Позволь представить тебе тех, благодаря кому я жив и смог вернуться: Мария Суржикова и Оксана Петрова,

Бабушка? Да ей на вид не больше тридцати…

Глава 5

Женщина посмотрела на нас оценивающим взглядом и сухо кивнула. Мне стало немного неуютно от её взгляда – такое ощущение, что меня просканировали, оценили каждую клеточку отдельно, потом все вместе, нашли не очень качественной и отложили в сторону.

– Назар, спасибо, что привёл моего блудного внука, – произнесла она ровным тоном.

– Дак я всё равно к куму собирался, подумал: а почему бы к дядьке не заглянуть, новости столичные послушать, – Назар стоял как провинившийся школьник, ковыряя ножкой веточкой землю.

– Кстати, что у тебя за вид? – спросила у лешего ведьма.

– Нравится? Это она сказала, что их лешие именно так выглядят, – показал на меня своим прутиком Назар. Ууу, предатель.

– Весьма оригинальный вид, очень неплохо, даже солидно, – вынесла вердикт ведьма.

– Пройдёмте в дом, что я вас на пороге-то держу, – Таис развернулась и пошла в сторону терема.

Нам ничего не оставалось, как последовать за ней. Ура, я увижу дом настоящей ведьмы!

Поднявшись на высокое крыльцо с ажурными перилами и широкими ступенями, на которых так удобно было бы сидеть вечером и пить чай, нашим глазам предстала Дверь – именно Дверь, с большой буквы. Массивная, деревянная, тёмно-вишнёвого цвета. Ни ручки, ни замка в ней не было, зато у неё было лицо. Ага, женское лицо, с двумя глазами под бровями, которые очень живенько двигались вверх и вниз, длинным носом, который, казалось, обнюхивал всё вокруг, и полными губами. Лицо не было нарисовано или вырезано на двери – нет, оно, как будто, плавно вытекало из массива дерева, при этом не перемещаясь по двери, а находилось чётко посередине.

– Ооо, вернулся охламон! Всех напугал. Отец с матерью сон потеряли, бабка чуть лес не осушила в поисках тебя, а он с девицами является как ни в чём не бывало, ууу, охальник, – проговорила дверь голосом, полным укоризны.

– Скрипа, ты всё такая же ворчунья, – улыбаясь, ответил Рик. – Я в беду попал, а девицы меня спасли, так что открывайся и не ворчи, сама всё услышишь и узнаешь.

Дверь отворилась без единого скрипа. Рик занёс ногу, перешагивая порог, как тот взметнулся резко вверх. Рик, не ожидая такой подставы, споткнулся и щучкой влетел в дом.

– Ах ты скрипучее полено! Да я тебя топором на дрова покрошу! Да я тебя мелкой стружкой настругаю! – кричал Рик в бешенстве, потирая при этом лоб, на котором на наших глазах росла шишка. Мы еле сдерживали смех, но перешагнуть порог не решались.

– Это тебе за хозяйку, ей ещё больнее было, когда ты пропал, – дверь с грохотом захлопнулась, а мы, каким-то волшебным образом, оказались уже внутри дома, в центре гостиной.

В углу ярко горел камин, стена напротив входа была с двумя огромными панорамными окнами, прикрытыми лёгким тюлем. В обе стороны от нас расходились два коридора, в центре комнаты стоял огромный стол в окружении десяти мягких кресел. В комнате было очень светло, но источник света мне так и не удалось обнаружить. Казалось, что свет исходит от стен и потолка и рассеивается по всей комнате абсолютно равномерно.

Рядом с камином стояла Таис. При свете она казалась ещё моложе, и только глаза выдавали, что женщина давно перешагнула рубеж совершеннолетия. Глубокие, как озёра, и зелёные, как изумруды, глаза. Идеальная линия бровей, длинные густые ресницы, прямой тонкий нос, ровная кожа, слегка покрытая загаром, высокие скулы, пухлые губы. Женщина была идеально красива. Рыжие волосы, свободно распущенные по плечам, спускались до поясницы. Таис обладала фигурой, которой позавидует любая топ-модель: грудь красивая и высокая, размера не меньше третьего, тонкая талия и не слишком широкие бедра. На ведьме были песочного цвета бриджи с бежевой туникой, по горловине и рукавам которой были вышиты какие-то знаки, чем-то напоминающие руны. На ногах – плотно облегающие высокие сапоги с узким носком и небольшим каблучком. Хоть её поза и была расслабленной, было заметно, что она нервничает. Рик стоял немного впереди нас и потирал пострадавший лоб, хотя, как мне показалось, его самолюбие пострадало намного сильнее.

– Ба, мы очень устали и очень голодные, давай отложим разговоры на потом, а?

– Рикардио, не учи меня принимать гостей, – сверкнув очами, ответила ведьма. И перевела взгляд на нас. – Девочки, как вы смотрите на то, чтобы пройти в купальни, а потом отужинать?

Мы смотрели дико положительно, о чём незамедлительно и поведали Таис.

– Тогда следуйте за мной, – Таис махнула нам рукой и прошла в правый коридор.

– Спасибо вам за моего внука, наша семья в долгу перед вами. Ничего не бойтесь, вас никто здесь не обидит, – как только мы завернули за угол, сказала нам Таис, прижимая к себе. В её глазах стояли слёзы.

– Не плачьте, пожалуйста, мы просто не могли поступить иначе, – я провела по её волосам (ну да, да, я очень хотела их потрогать, как только увидела – чем они их тут моют, что волосы просто шелковистые и блестящие?).

– Вы расскажете мне, как всё произошло? Только не сейчас, а когда мы все придём в себя. Вы приведёте себя в порядок и отдохнёте с дороги. Сейчас я буду расспрашивать своего внука, как его так угораздило перенестись в запретку.

– Куда перенестись? – новое слово резануло мой слух.

– В запретку, в запрещённый мир, вы ведь оттуда?

– Честно говоря, мы сами не в курсе. До вчерашнего дня мы и не подозревали, что наш мир не единственный, а уж о том, что он запретный, и подавно не знали, – я слегка оторопела от вопроса Таис. Интересно, это плохо или хорошо для нас?

Таис усмехнулась и толкнула дверь, пропуская нас вперёд. Ура, баня с бассейном!

– Мыля, помоги девочкам, – сказала Таис, пропуская нас вперёд.

Перед нами, словно выросла из пола, появилась девчушка лет десяти, с торчащими в разные стороны косичками и россыпью веснушек на носу и щеках. Щербатая улыбка и заинтересованные глаза говорили о детской непосредственности и явном любопытстве. Худющая как щепка, с тонюсенькими руками и ногами, торчащими из явно большого для неё балахона кипельно-белого цвета.

– Мыля, это мои дорогие гостьи, они очень устали с дороги, помоги девочкам. Потом Домовушка их встретит у порога, – Таис развернулась на каблуках и вышла за дверь.

– Но мы и сами можем помыться, – попыталась возразить я, но меня уже не слышали.

– Пойдёмте, я вам помогу, – махнула нам рукой девчушка. – Я самая опытная банщица, скоро диплом получу, всего три круга осталось учиться, и вЕди Таис меня очень хвалит.

Мы пошли за самой опытной банщицей, чувствуя себя немного неловко. Что мы, сами не искупаемся, что ли? Зачем нам помощь малявки? Но отказать ей было неудобно – уж больно гордилась она оказанным доверием.

– А почему ты назвала Таис «веди»? – задала я интересующий меня вопрос.

– Веди – это уважительное обращение к ведьмам. К магам обращаются «маг» или «магиня», к простым жителям – «госпожа» или «господин», если у них нет титула, – просветила нас малышка. – Раздевайтесь тут.

Мы вошли в небольшой зал, отделанный деревом, как и весь терем. Вдоль одной стены шла ниша с лавками. Скинув на них одежду, мы прошли в огромную купальню, по одной стене которой стекал водопад, а почти весь периметр купальни занимал бассейн. Лестница с удобными широкими ступенями спускалась прямо у нас из-под ног. Ура, вода – чистая… и тёплая! Я сбежала по ступенькам и с визгом нырнула. Оксана степенно спустилась и уселась на ступеньки, чтобы вода закрывала её по плечи.

Вот исправленный и улучшенный вариант текста с учетом грамматики, пунктуации и стиля:

-–

– Мыля, а ты кто? Какой расы? – Оксана начала выяснять обстановку, пока я разгуливалась как молодой дельфин, плавая от одного края бассейна к другому.

– Наполовину, по маме – дриада, а по папе – лесовичка. Поэтому могу жить и в воде, и на суше. Вот веди Таис и определила меня в банщицы. Но вы не переживайте, я многое умею: и волосы мыть, и усталость снимать, и отвары для волос варить. Как для роста, так и для полного их удаления. Ещё могу освежить цвет лица. Я самая способная её ученица, – малышка так отчаянно кивала головой, подтверждая свои слова и теребя край балахона, что я подумала, что она сейчас его порвёт.

– А много у неё учениц? – спросила я, подплывая к лестнице.

– Одна я, – немного смутившись, ответила Мыля. – Она давно не набирает учеников, хотя её приглашают в АММ и в школу в королевстве, но она не хочет преподавать. Она и меня-то взяла потому, что папа мой – королевский леший, и она меня со младенчества знает. Пожалуйста, не отказывайте мне, мне практика позарез нужна. Веди к себе меня не подпускает, а гости у неё в купальню не ходят, – в глазах малышки стояли слёзы. Ну как тут отказать?

– Ладно, приступай.

Мыля захлопала в ладоши от радости.

– Бермисо олап, – сделала пасс руками девчушка, и вода в бассейне забурлила, словно в гидромассаже. Со дна поднялись пузырьки, и температура немного повысилась. Приятненько.

– Алом тис, – опять пасс руками, и из стены выплыли небольшие рыбки. – Не бойтесь, это пираньи, они безобидные. Веди их использует для ухода за стопами и пальцами ног. Щекотно немного, но приятно.

Безобидные пираньи как-то не внушали доверия, ибо выглядели абсолютно так же, как и те, которые жили на Земле: мелкие рыбки с треугольной головой и челюстью, напоминающей капкан.

– Эээ, кхм, Мыля, а давай пока без них, – я уже находилась на бортике (как я туда взлетела, не спрашивайте, но Оксана стояла рядом и цеплялась за меня).

– Не бойтесь, они правда не кусаются, – Мыля, в доказательство своих слов, сунула в воду ногу, и рыбки поплыли на шум.

– ААААА! – закричала девочка и вынула ногу из воды.

Мы подскочили к ней. Мыля сидела на бортике и пыталась отодрать от мизинца рыбину. Я с силой сжала челюсти монстру, и он вынужден был выплюнуть добычу. Выбросив это страхолюдище обратно в бассейн, я посмотрела на палец малышки. Оксана уже суетилась возле неё и взглядом профессионала оценивала ущерб. Рана была небольшая, но четыре глубоких точки кровоточили.

– Нужно срочно обработать рану, а наши вещи остались у Рика, – Оксана засуетилась и чуть не соскользнула в воду. Поймав подругу, я усадила её на бортик подальше от «безобидных» рыбок.

– Есть тут аптечка? – спросила я у плачущей и перепуганной девицы.

– Веди Таис меня выгонит! Я чуть не скормила её гостей морским пираньям! Я перепутала заклинания, – размазывая слёзы по щекам, ныла Мыля. – Я бестолочь и бездарность, мне только чертей в омутах мыть.

– Так, хватит причитать, нам надо твой пальчик обработать, а веди мы ничего не скажем, хорошо?

– Палец уже не болит, – шмыгнув носом, ответила девочка. И правда: ни крови, ни ранок уже не было. – А вы правда веди ничего не скажете? – посмотрела с тоской в глазах на меня девчушка.

– Правда не скажем, если ты сейчас уберёшь отсюда этих рыб, очистишь воду и больше не будешь пользоваться незнакомыми заклинаниями.

– И дашь нам спокойно помыться самим, – добавила Оксана.

– Это я мигом, – *Алом тис торам, сомерн тол*.

Пираньи исчезли, вода снова стала прозрачной, в воздухе запахло лепестками роз. Я пристально осмотрела бассейн, потрогала воду и аккуратно вступила на верхнюю ступень. Вроде никто не кидается. Ещё одна ступень… Так, всё спокойно, третья – тоже ничего.

– Вроде безопасно, – махнула Оксане рукой и, оттолкнувшись, поплыла.

– Вроде? Меня сильно пугает это «вроде», – пробормотала под нос подруга.

– Кто ж тебя научил этому заклинанию, чтобы рыбок-то вызывать? Неужели веди Таис?

– Не, я сама подслушала его, когда веди в купальни ходила. Вот решила вас удивить, чтобы вы потом с веди поделились, и она бы меня похвалила, – смущаясь, ответила малышка.

– Мда уж, веди сильно бы удивилась, если бы в её купальне слопали её гостей. Так что давай без экспериментов и подслушанных заклинаний, а также самостоятельно придуманных растворов и мазей обойдёмся, хорошо? – я подплыла к бортику, на котором сидела Мыля, и заглянула ей в глаза.

– Обещаю.

– Вот и ладненько! Давай представим, что у тебя контрольная по пройденному материалу, и ты делаешь только то, чему тебя учили.

– Хорошо, а что такое контрольная?

Хм, класс, и как это объяснить?

– Контрольная – это такой урок, где ты показываешь, чему тебя научили, только и всего.

– Аа, ну это я могу. Пойдёмте за мной.

Мы вылезли и потопали за малявкой в соседнюю дверь. Круть, здесь есть хамам.

– Ложитесь сюда, – указала нам на два невысоких бортика из серого камня девчушка.

– Прям так, без полотенца или одноразовой простыни? – возмутилась брезгливая Оксана.

– Ну да, это ж сопрун, на него только нагишом ложатся. Он все хвори из тела изгоняет и усталость снимает. Правда, действует только когда жарко и влажно, поэтому в мыльных и ставят, а добывают у драконов – они в своих ипостасях на нём спят.

– Что-то как-то сомнительно, – недоверчиво кивнула подруга.

Я таким педантизмом не страдала и с удовольствием растянулась на ближайшем камне. Ммм, тёплый, как морская галька, приятный шероховатый камешек, слегка пахнущий серой. Уставшие мышцы расслабились, и меня охватило состояние неги и покоя. Напряжение последних дней уходило, как песок сквозь пальцы. Слегка заныл желудок, сломанная в детстве рука и вывихнутая лодыжка. Тело расслабилось от затылка до кончиков пальцев, появилось лёгкое покалывание.

– Манюнь, ты что-то чувствуешь?

– Агаа, мне очень офигенно, – еле ворочая языком от расслабления, ответила я.

– А у меня простуженные придатки покалывает, но не больно, а как при электрофорезе.

– А у меня, походу, гастрит лечится сам собой.

Проведя в таком расслабленном состоянии минут двадцать и чуть не уснув на месте, мы услышали Мылю.

– Не пугайтесь, я вас сейчас мыть буду, – со сноровкой опытного хамамщика нас вымыли, нанесли на волосы маски. Подмышки и интимные места мы уже давно свели лазером в своём мире.

– Ложитесь в воду на ступеньки, я вам волосы вымою.

Я щучкой прыгнула в воду и под водой поплыла к лесенке в конце зала. Вынырнув, увидела скорчившуюся от смеха на полу подругу, на её глазах блестел�